Светлячок.

   Светлячок - своего света не имеет. Светит лишь накопленным.

  Сентябрь. Суббота 9-е. По Томску шла пара. Шла со стороны стадиона “Труд” в студенческий городок политеха. Это примерно километр старого, деревянного сибирского города. За их плечами было 3 часа футбола и достаточно спиртного, чтоб привести ее в возбужденно-игривое настроение. Он же шел немного грустя и досадливо сплевывая. Любимая команда проиграла, голова болела от криков болельщиков и сигаретного дыма на трибунах, да и заметно чувствовалось нервное истощение после матча. Ему хотелось домой. Вместе с ней. Он ждал этого целую неделю.

  Ее - звали Надежда, его - Николай. Ей было 20, ему 24. Им было хорошо вместе, они уже начинали даже что-то чувствовать друг к другу. Это была их пятая встреча. Надя была безусловно одаренным человеком - писала забавные, злые, но правильные рассказы, рисовала, играла на гитаре, пела. Пела грустные, берущие за душу чужие песни. Вопрос секса в их отношения был снят еще в первую встречу. Оба относились к нему просто, без комплексов, как к естественному ходу развития отношений. Красивая была Надя, не могла не нравится. Вспыхивала даже страсть в моменты их близости. По крайней мере, с его стороны. Она специально приехала из пригородного поселка, где живет и работает, чтоб сходить на футбол - с ним.

  Они шли, говорили о всяких забавных пустяках, шутили, дурачились, иногда брались за руки. Таких, обычно со стороны, называют влюбленными, хотя часто и ошибаются. Вот так они и шли в ее бывшую общагу, повидать приехавших с каникул подруг Надежды. Вернее повидать хотела она, ему же они были абсолютно параллельны.

  Подруги попались навстречу почти у самой общаги. Вернее у ДК политехников. Они шли по противоположной стороне дороги, мило о чем-то беседуя. Он, не зная их, прошел мимо. Она же с криками приветствия бросилась через дорогу им навстречу. Он же остановился, решив наблюдать за встречей со стороны.

  (Мало ли, может о чем-то личном говорить будут. Подруги все-таки. Тем более Надя так бурно на них прореагировала.)

  После обмена приветствиями между подругами завязался какой-то оживленный разговор.

   (Интересно. В Надежде будто что-то щелкнуло, как только их увидела. Бац! И будто другая программа поведения включилась. )

  Он бродил по противоположной стороне дороги. Не желая вмешиваться в разговор, он пинал опавшую листву и думал о футболе, пока его не позвали.

  - Рыженький! Иди сюда!

  ( С детства ненавижу когда вот так. Надька, что ты делаешь? Зачем так? Мать твою! Как собаку. Ведь не пойду же. )

  - Ну, Ник, иди к нам.

  ( Ладно, иду. Может ты, родная, джин-тоника перебрала на футболе, или эмоции через край от встречи с подругами, вот перед ними и рисуешься. Ведь должна же понимать, так можно лишь когда один на один - тогда это игра, а вот так перед подругами - то это уже демонстрация подчинения. Моего подчинения. Странно. Раньше в тебе этого не было.)

  - Знакомься. Это мои подруги. Жили три курса вместе. Ольга и Лариса. Ну помнишь, я столько тебе о них рассказывала.

  - Николай. Рад познакомится.

  - Это те, к кому мы шли. Пойдем немного посидим у общаги. Это ненадолго.

  - Пошли.

  (А что еще мне делать остается. Пойду. Буду сидеть и слушать ваши разговоры, делать вид что мне интересно.)

  Дальше он шел с ними, сидел у общаги, слушал, улыбался, иногда шутил. Как-то не заметно они вчетвером уже куда-то шли. Как оказалось, на стадион “Буревестник” в летнее кафе. Он не знал, кто предложил туда пойти, но это ему не нравилась. Он еще больше хотел домой.

  (Черт возьми, Надя! Я не хочу быть с ними! Я хочу быть с тобой. )

  По дороге все вроде успокоилось. Он снова взял ее за руку, пошел приятный для обоих разговор. Подружки были где-то рядом, но особо не вмешивались. Незаметно подошли к “Буревестнику”. Он был в этом кафе первый раз, но она это место хвалила.

   (Странно. Обычное летнее кафе. Шатер. Неживая музыка. Разве что лес рядом. )

  Она и Лариса пошли “попудрить носик”. Он и Ольга заняли свободный столик, ожидая отлучившихся. Тут он впервые смог внимательно рассмотреть ее.

  (Хорошо одетая брюнетка, с обычным, немного властным лицом. И смотрит с какой-то издевкой.)

  (А глаза то, Ольга, у тебя блядские - бегают немножко и аж светятся. Хотя в глазах я могу и ошибаться. Опыта маловато. )

  Молчим. Каждый о чем-то думает. Первой молчание нарушила она.

  - Коля, ты чего молчишь.

  - Да так, настроение у меня плохое. И голова болит с футбола.

  - Чего печалиться. Ты радоваться должен. Тут три девушки и ты один. И тебе целый вечер развлекать нас предстоит.

  (Ну блин, приехали. Вот для чего я здесь. И мне уже роль определили. Развлекать вас. Я что клоун - веселить по заказу. Нет. Не по мне колпак. Ведь сколько раз попадал в такую ситуацию, когда вот так - не с теми кто близок и интересен. И каждый раз добром сие не кончалось. Весели их, плати за них, выбирай какая нравится, да, и не забудь в постели быть нежным и любящим. Ведь мы не бляди ... И отвращение одно к себе утром.)

  (Не спроста она такое ляпнула. Баба то вроде умная. Перед выбором значит ставит. Заставляет определится. Кто я здесь. Не по пути нам. Я уж лучше уйду. Вот только Надю дождусь и с ней вместе. Устал я сегодня для таких игр. Не охота лицемерить, да и ругаться тоже.)

  Он усмехнулся в ответ. Обычный приём - когда не хочется отвечать. Молчание повисло до прихода Нади и Ларисы.

  Когда Надя садилась за стол, то по привычке посмотрела ему в глаза. Грусть в его глазах она заметила сразу.

  - Тебе что тут не нравится?

  (А кому бы понравилось на таких условиях? У меня даже настроения выпить нет.)

  - Да. Я домой хочу. Поехали вместе.

  - Езжай.

  ( ??????? )

  ( Господи! Что с твоими глазами, Надя? В них раздражение! И что-то резкое, незнакомое. Будто оскорбил чем-то!)

  - А ты потом приедешь?

  (Надя! Я не заставляю тебя делать выбор между мной и твоими подругами. Хочешь - оставайся. Скажи лишь, что приедешь вечером или завтра днем. Даже просто можешь сказать, что позвонишь, потом.)

  - Нет.

  (Зачем же так отрезать. Ведь я не ломал тебя. Ни к чему не обязывал. Все по ощущениям было просто, искренне и естественно. Зачем меня принуждать остаться такой категоричностью. Неужели я для тебя ничто. Так - простой, очередной. Fuck! Fuck! Fuck! А пошла ты ...)

  - Ладно.

  Он встал. Похлопал ее по плечу. Говорить спокойно что-то еще он уже не мог. И пошел. Не оглядываясь. По аллее. Зло смотря по сторонам, мрачно сплевывая и матерясь про себя.

  (Черт возьми! Как все банально! У меня даже выбора не было. Все как по сценарию шло.)

  (Вот тебе роль. Ты радоваться должен, дурачок.)

  (Не всем так везет. Смотри нас трое ....... Кино. Эпизод пятый, дубль десятый. )

  (Нет. Раз ушел - ухожу. Если вернусь сорваться могу и натурально врезать. Уж лучше потом. И если дорога ты мне - объяснюсь потом как-нибудь. А сейчас понять надо. Что ты для меня и нужно ли тебе помочь понять, почему у нас все вдруг так сложилось. И почему у тебя, по твоим рассказам, все по жизни так. Неустойчиво. )

  Он шел. Шел один по Красноармейской. По самой середине дороги. Она была перекрыта. Был десятый час вечера, и толпы народа стекались ко дворцу спорта на праздник томского пива и фейерверк. В общем, на халяву. У толпы был вид стада - чего кричащего, ищущего и жаждущего. На душе было мерзко.

  ( Скотинят народ. В стада сбивают.)

  ( Забавно. Придет же такое на ум. )

  (Блин! Ведь женщинам, как и животным, надо давать оценку в их обычной среде обитания. То есть, в коллективе. Кому как не мне, 6 лет варившемуся в этом бабском котле под кодовым названием группа 8620, не знать этого. Насмотрелся я достаточно на выстраивание иерархии женских взаимоотношений. Раз так, значит необычное поведение Нади - есть прямое следствие (влияние) подруг рядом. Вернее Ольги. Влияет она на тебя сильно. Даже больше, она твоя “психологическая хозяйка“. Живешь ты Надя по понятиям, заимствованным у нее, ее идеями и совместно с нею. Еще дома у тебя, Надя, я удивился тому, с каким трепетом ты показывала фотографию Ольги. Так показывают фото своего гуру, духовного наставника. Вот ради нее - гуру ты со мной так. Доказать или показать что-то ей хотела. )

  (Ну, не нахожу я больше другого объяснения такой категоричности.)

  ( Какой же ты еще ребенок, Надя, со всеми своими выставленными на показ рядами любовников. В игры играешь, имитируешь жизнь взрослых теть, зовущихся стервами. А правила то не тобой писаны. Не твое это. Привнесенное в тебя. Ольгой. Ее ты зеркалишь. Она один из твоих учителей. Отсюда и дуальность твоего поведения, нестыковка с внутренним миром. Твои действия - будто слепок ее действий. Действует она, а болеет душа - твоя, и пишет - выливая на страницы гной своих переживаний. Ей (душе) нужен выход. Cамореализация в чем-то своем. Она и пишет. Строит порой в рассказах ту жизнь которой хочет жить сама. Которой лишена. К правильному тянется. А это тяга мне в тебе больше всего и нравилась. )

  ( Не зря актеров раньше за пределами кладбища хоронили. Души у них своей нет. Все чужое. Набираются схем поведения и мыслей из ролей. По ним и живут. И в тебе, Надя, это есть - надерганное с ближних и кумиров. Неосознанное, чужое, но используемое. Отсюда и ощущения твои в себе нескольких людей. Многие так живут по молодости. Это почти норма. А после 24-х обычно перелом случается. И начинается поиск себя. От коего сплошные разводы и прочие крайности. Заглянуть бы тебе еще раз в свой домашний фотоальбом - там, на выпускной школьной фотографии - это ты, пусть не довольная собой, стремящаяся себя там изменить, но это еще ты. Затем сплошной поиск чего-то и стремление доказать кому-то что. Всем же, кроме близких людей, на тебя и твои стремления наплевать. А близкие тебя и так любят, без всего этого наносного. Так что искать тебе надо близких людей. А найдя их, ценить. Остальное совместным трудом приложится. Но это самому понять надо. Шишками своими.

  (Не осознаешь ты еще многого. И поэтому используют тебя люди не добрые.)

  (Светлячок ты еще, Наденька.)

  Дальше он пил с толпой пиво.

  Потом. Он ей не позвонил. А она ему сама обычно не звонила.

  P.S.

   Мне грустно на тебя смотреть,

   Какая боль, какая жалость!

   Знать, только ивовая медь

   Нам в сентябре с тобой осталась.

   Чужие губы разнесли

   Твое тепло и трепет тела.

   Как будто дождик моросит

   С души, немного омертвелой.

   Ну что ж! Я не боюсь его.

   Иная радость мне открылась.

   Ведь не осталось ничего,

   Как только желтый тлен и сырость.

   Ведь и себя я не сберег

   Для тихой жизни, для улыбок.

   Так мало пройдено дорог,

   Так много сделано ошибок.

   Смешная жизнь, смешной разлад.

   Так было и так будет после.

   Как кладбище, усеян сад

   В берез изглоданные кости.

   Вот так же отцветем и мы

   И отшумим, как гости сада...

   Коль нет цветов среди зимы,

   Так и грустить о них не надо.

   1923 - Сергей Есенин.

  Томск. Сентябрь. Понедельник 19-е. Николай.

   (письмо Надежде)

  Автор рассказа: Глинкин Виталий Владимирович

  E-mail: vital@tcp.tomsk.ru