Старик никак не мог вспомнить, какую погоду на завтра предвещает такой страшный закат. Кто-то из людей говорил, а он запомнил и должен был знать, но тогда эта информация казалась несущественной, и он не создал копии. А теперь, когда от яркости солнца зависело все, чем он жил, он не мог отыскать крошечный файл. Видимо тот находился в таинственных недоступных секторах памяти.
Тона густели, и в глубоких ущельях между огромными остовами мертвых кораблей уже царила акварельная чернота.
Такая же чернота заполняла часть памяти старика. Он часто думал о том, что там, в огромных массивах недоступной информации. Да и есть ли там что-то?
И вот, солнце осветило, в последний раз, только самые высокие пики металлических гор, и торчащие в небо стрелы старых транспортных ракет в этих лучах вспомнили свой былой золотой цвет и вспыхнули, прощаясь со светилом.
Ну, вот и все! Сегодня уже ничего не будет.
Завтра солнце взойдет снова, и снова можно будет по крупицам накапливать энергию, а пока предстоит переждать долгую ночь.
Он не ведет учета этой энергии, которую впитывает здесь каждый день. И он знает, почему не считает эти крупицы, но не может сформулировать. Его псевдонейронный мозг слишком прямолинеен для того, чтобы анализировать то, что люди называют "тонкими движениями души". У старика нет души. Есть только программа, и есть приказ. Просто он повадился, от слишком долгого общения с людьми, проецировать свои парадигмы на их эмоции.
Он не ведет счета дням и тоже знает, почему, но не в силах признаться в этом. Зачем вообще он это делает? Зачем собирает энергию, которую нельзя применить? А за тем же, зачем и создан! Ему приказали встать здесь, на куче уже истлевших собратьев, на вечную стоянку, но никто не приказывал ему не выполнять программы! Он был рожден, чтобы летать.
Его могучее тело должно было стремительно отмерять пространство.
Он работал ради цели, заложенной в него создателями! Он работал по программе, которую в него заложили создатели, и никогда он еще не работал так добросовестно, так целеустремленно, так расчетливо! Как узник темницы, ковыряющий ногтями камень, он продвигался к цели на микроны, но в отличие от этого узника знал, что цели нет. Он знал, что даже если перед ним отопрутся девять замков, и откроются девять врат - он не сможет покинуть своей темницы! И все же он грыз свою стену, пробивая выход на волю.
Мрак обступил его кругом, и он насторожился. Наступало время традиционной борьбы с самим собой. Все его многочисленные органы жаждали приступить к работе: начать локацию, анализ, разведку - все необходимое для обеспечения безопасности корабля.
Вот ему мерещится чудовище, крадущееся во мраке... Предутренний туман на планете Редла (его первая экспедиция), где он потерял своего первого капитана. Мыслимые и немыслимые опасности подстерегают в чужом и чуждом мире. Зонды-разведчики уходят в плотную дымку. Паукообразный робот ремонтирует шасси, поврежденное при "слепой" посадке...
Но главное - люди! Экипаж работает внутри и снаружи. От корабля ждут информации, и он добывает ее всеми силами и способами, данными в его распоряжение людьми, прилагая всю изобретательность, которой создатели его наделили...
Теперь все иначе. Работать кажется абсурдным. Но от себя не уйдешь: каждый вечер, с наступлением темноты, программа накладывается на реальность, и многочисленные системы требуют дать им работу.
Он и сам хотел, ох как хотел, отдать приказание всем службам приступить к выполнению своих обязанностей. Он мечтал выслушивать доклады от многочисленных систем, датчиков, робота-разведчика, локаторов всех уровней, сторожа биообстановки, наконец, мечтал задействовать все полторы тысячи своих глаз и ушей, чтобы вернуть многоцветье и многозвучье, уже порядком позабытые. Но ничего такого делать нельзя. Нужно беречь энергию, накопленную как за все годы изгнания, так и за этот, прошедший только что день.
Большего скупердяя, чем он не видел и вряд ли когда-либо увидит свет! Он не мог даже "открыть глаза" кроме контрольных - так берег драгоценную энергию. О большем и не мечтал.
Кроме того, он ничего и не увидел бы здесь, кроме погруженного во мрак моря скорби, именующегося "пустыней звездолетов".
На самом деле - это свалка!
Не кладбище, как он думал прежде, а именно свалка, то есть место, куда свозят и сваливают ненужные вещи. В данном случае - отслужившие или устаревшие космические корабли, имевшие глупость не погибнуть в самых немыслимых передрягах иных миров, а вернуться. Свалкой у людей еще называется "общая драка". Тоже, пожалуй, верно: здесь словно прошло колоссальное сражение. Бесформенность, омертвелость, коррозия, хаос...
Старые громоздкие монстры, уже полностью заваленные, погребенные под обломками, тихо ржавеют, показывая рассыпающиеся бока из-под обшивки, которую сдувает бурой пылью ветер с ребер шпангоутов.
Время от времени в недрах горы обломков что-то оживает, и вдруг выдвигается колоссальная опора, видимо, в поисках грунта, или высовывается уродливая клешня манипулятора...
И по этим гигантским органам можно судить о размерах погребенных здесь исполинов. Может быть, героические монстры и дали название - "пустыня звездолетов" этому месту?
Неожиданные судороги недр гигантской свалки, подобные магматическим толчкам, однажды навели его на мысль о реальной жизни погребенных под обломками древних кораблей. Он даже потратил как-то немало сбереженной энергии в тщетных попытках выйти на связь с монстрами. Но, очевидно, их первобытные мозги давно рассыпались в прах. Это вернее всего! Только продолжающийся распад периферийных связей и вызывает к жизни бессмысленные манипуляции...
Звездолеты - первопроходцы космических далей - почили. Сейчас же здесь нет ни одного звездолета (из новых пополнений), а только транспортные корабли, грузовые ракеты-автоматы, исследовательские кибкоры, имевшие, опять же, глупость вернуться на землю, выполнив свою задачу. Пилотируемых бедняг можно понять: они обязаны вернуться с экипажем, который им поручено было нести в себе, но киберам-то зачем было возвращаться? Чтобы угодить на свалку?
Здесь, так же, встречаются и гордые лайнеры, и обломки патрульных, за которых особенно больно... Устаревшие корабли сюда не привозят - они сами прилетают по последнему приказу.
Сначала есть надежда, что о тебе вспомнят. Люди ведь крайне непоследовательны!
Потом ты надеешься на "переплавку". Это хотя бы почетно! Но это случалось только раньше, когда корабли были действительно металлическими и огромными, а, судя по исполинским горам на этом кладбище, и раньше нашего брата не баловали переплавкой! И теперь они истлевают здесь бездарно и забыто.
Люди крайне не рациональны... Хотя, пожалуй, именно рационализм подсказывает не возиться со старыми кораблями...
Ну ладно! В конце концов, он очень хорошо знает, что находится на свалке! Он - патрульный катер номер 13250! И это ничего, абсолютно ничего не меняет, потому что он исправен и накапливает энергию, а значит, соответствует цели и следует программе. Ведь это и есть жизнь!
Но еще у него есть воспоминания! И он тратит на них малую толику энергии, накопленной за день! Они помогают скоротать ночь в этом мире безотрадности.
И он вспоминает старые добрые времена, когда с энергией не было проблем, и он блестяще выполнял свою задачу.
Ровный технический свет заливал ангар. Он был частью ангара, частью базы "Старлайт", и не только потому, что был подключен к энергосистеме базы и ее рецепторам, охватывавшим целый сектор космоса в окрестностях, а потому что был "именным" кораблем базы, то есть частью ее снаряжения, оснащения и вооружения, создававшегося вместе с нею.
Более того, он был неотъемлемой частью!
Выходя на патрулирование секторов, он оставался в постоянной связи с базой - его рецепторы были рецепторами базы, а рецепторы базы были его рецепторами. Статус именного корабля делал патрульный катер N 13250 независимым от общего графика патрулирования и уж, само собой, - от прочих патрульных катеров.
Он был самым старым на базе.
Четырежды он покидал свой ангар не для простого патрулирования.
Как корабль-разведчик он участвовал в дальней экспедиции. Он работал с исполинскими "гекатонхейрами", о которых сейчас не всякий историк вспомнит!
Позже, уже постаревший, сопровождал звездную разведку во время рейда в систему Тэт и участвовал в совместном патрулировании с дэлийской Третьей Патрульной.
Участвовал в дальнем десанте... Да что там! Он помнил еще времена, когда GSP - General Space Patrol называлась "Первой Патрульной Службой"!
Как ни печально было расставаться с базой на долгий срок, все же дальний космос был интереснее освоенного. Во время совместных патрульных рейдов он ходил параллельными курсами с патрулем Дэлы.
Корабли дэлийской "Третьей Патрульной Службы" были больше и, пожалуй, не так изящны, как наши. Они предназначены для целого экипажа, но пилотирует их, как правило, тоже один человек. Пока дэлиец и землянин переговаривались по ближней связи, корабли могли поболтать о своем.
Корабли Дэлы были более разносторонне оснащены, несли могучее вооружение, земные же катера имели лучшую маневренность и лучший выбор маршевых частот. Что же говорить о шкалах разгонных ускорений?!
У землян была также лучшая приспособленность для полетов в атмосферах, и, главное, - они умели сами накапливать энергию! Об этом корабли часто спорили.
Но он теперь знал преимущество дэлийцев - их не отправляли на свалку. Споры между кораблями были "теневой жизнью", люди об этом не догадывались. Да и зачем им?
"А у меня, наоборот, - новичок", - сообщал дэлиец.
"Он рвется в бой и любит брать преграды, и видит цель, манящую вдали, и требует у неба звезд в награду, и лучших наслаждений у Земли", - иронично цитировал N 13250.
"Угадал! - соглашался дэлиец. - Только не у Земли, а у Дэлы".
"Поправка принята, - усмехался N 13250. - Хоть и не в рифму".
"Рифмы оставим людям, - заявлял дэлиец, - нас-то интересует суть, а не форма".
"Согласен..."
И таких, необязательных, переговоров N 13250 хранил в своей памяти превеликое множество. Это были его воспоминания. Это была его абсолютная собственность. И никто не мог посягнуть на этот опыт. Жизнь его была полна замечательных приключений. Век его оказался на редкость долгим. Порой, и рутинные облеты секторов подкидывали сюрпризы - как, например, возвращение двух кораблей "Первой Звездной"...
Тогда он впервые почувствовал свою старость! Сто пять лет отделяли старт экспедиции с его родной базы и трагическое возвращение двух ее кораблей. Он помнил отправку трех огромных звездолетов. Он был одним из сотен в почетном эскорте. Где теперь уцелевшие из этих "ФАР - 406"? Быть может, сейчас под его опорами, в недрах горы лома, догнивает один из них - романтичных первобытных исполинов, прошедших закалку в далеких звездных далях.
И он - старый космический лоцман, переживший их едва ли не втрое... Переживший даже свою базу...
Долга стариковская ночь.
Вдруг, он почувствовал беспокойство.
В чем дело?
Небо просветлело.
Чернота засерела и стала прозрачно-зыбкой. Вот ночь и прошла.
Еще немного - и солнечные лучи осветят вершины уродливых гор.
Тогда металлически-холодно заблестят клинки грузовых кораблей, и будет стремительно приближаться момент, когда животворный свет коснется и его стреловидного носа, устремленного к небу.
Он строго следует программе! Он соответствует цели! Значит - он живет!
Скорее!
Действительно, легкий туман обозначился в глубоких ущельях. Туман ворчливо заколыхался и потянулся прочь от наступающего светила.
Скорее!
Он чувствовал нечто необычное! Какое-то предощущение заставило его трепетать в это утро и тянуться на своем шатком постаменте из скрипучих обломков вверх, вытягивать до предела опоры.
На погнутых антеннах, стеклах кабин, обрубках манипуляторов и покореженных плоскостях крыльев, на металле, стекле, металлопластике и стеклометалле поблескивала роса, но на вершинах "гор" она уже подсыхала и дымилась, а в ущельях было еще сыро и прохладно.
Он выбросил щупальца термобатарей, чтобы использовать еще и разницу в температурах. Как всегда.
Но, почему так тревожно?
Скорее!
Наконец, над вершинами "гор" появилось светило! Сейчас оно потеплеет, пригреет, и тоненький ручеек энергии потечет в хранилища. Настанет неведомый день и час, когда энергии этой хватит для производства критической массы А-реагента, и можно будет начать реакцию! Можно будет самому стать источником энергии для себя!
Он блаженно расслабился, окрасился в строгий черный цвет, поглощающий все лучи, и обломки вокруг него начали покрываться инеем. Он впитывал энергию. Всю, до которой мог дотянуться.
Но что это?
Еще не осознавая происходящего, он начал покомандно включать блоки.
Блок "ЭУ-1" докладывает! Хранилище переполнено!
Блок "ЭУ-2" докладывает! Энергии достаточно!
Блок "ЭУ-3" докладывает! Аккумуляция невозможна из-за переполнения хранилища! Дополнительный приток энергии перенаправляется блоку "Д-1" и группе "Г".
Группа блоков "Г" просит подтверждения программы на начало операции.
- Подтверждаю! - он еще не верил.
Группа блоков "Д" приступает к накоплению А-реагента.
Группа блоков "Р", "П", "О" просит разрешения начать загрузку В-реагента.
...И так далее...
Он проверял аргументы и давал приказания. Он был счастлив, что некогда придал своим органам индивидуальность!
Группа блоков "Д" начинает реакцию!
Прекрасно! Просто замечательно!
Это было спасение! Он был полон сил. Критическая масса А-реагента была накоплена, и теперь энергоустановка действовала полностью на ходовой энергии. В качестве В-реагента подходил лом, бывший кругом в изобилии.
Теперь он полностью соответствовал цели!
Он помнил и неукоснительно соблюдал программу!
...Он не мог лишь покинуть "Пустыню звездолетов".
Ведь некому было отменить приказ.