Аннотация: В детских забавах невинные заблуждения подчас доводят до смертельного риска, но я был искренне уверен еще пару минут после того, как приколол значок, что со мной-то уж точно не может произойти ничего исключительного, тем более страшного.
Анчутка беспятный, бестолочь чумазая, жил у нас под печкой в зольне. А что? Там ему самое место. Тепло там и нечисто. Самое подходящее место для нечистого. Его бы, конечно отправить туда, где ему лучше - туда откуда он явился - в пекло. Но я не знал как. А отправить-то должен был именно я, ведь это я его вызвал. Бабуля, само собой, могла бы, но это неправильно, и я это знал. Вот и жил анчутка, нечисть бестолковая, в зольне до поры.
С самого начала с ним получилось нехорошо. Мне было лет пять или шесть. Я еще в школу не ходил, но читать уже умел, и учился у деда косить сено. Значит лет пять или шесть. Однако многого я еще не знал, а что знал - понимал не всегда правильно.
Как-то раз, дело было ближе к осени, я нашел на берегу, на дороге, что к пристани вела, в песке значок. В те времена это для мальчишки была большая ценность. Со значками носились, как мартышка с циркулем.
А это был, по моему слабому разумению, значок совершенно необычный: алая позитивная пентаграмма с ликом в центре, на котором был ангелок кудрявенький. Не совсем такой, как на иконках, ангелок - без крылышек, а одна только щекастенькая мордашка.
Я себе сразу уразумел, что это амулет-образок и нужен он для сношения с иными-ненашими. Вот только позитивная пентаграмма ввела меня в заблуждение. Ни о чем скверном я не думал.
Забрался в закуток за печью, где стоял дедовский диван. Это был совершенно исключительный "белогвардейский" диван: огромный, черной кожи, с мягкими валиками-подлокотниками, с высоченной спинкой, тоже мягкой и кожаной, обрамленной резной дубовой рамой. На раме этой были черепа, листья и сабли. А выше на стене висела дедовская конвойская шашка с кистями, которую я иногда тырил, чтобы рубить крапиву вдоль соседского забора, изображая из себя православное воинство, сокрушающее вражину поганую.
Диван был настолько велик, а закуток настолько темен и загадочен, что лучшего места для уединения найти невозможно во всем подлунном мире.
Воровато оглянувшись, чтобы не застукали за неправедным делом, я приколол значок к коже диванной спинки. Это далось не сразу. Кожа была толстая и гладкая. Булавка никак не хотела ее протыкать. Наконец мне удалось вонзить острие в кожу.
При этом пентаграмма оказалась повернутой одним из лучей вниз. Будучи неразумен, я не придал значения этому, а на вторую попытку приколоть значок у меня просто не хватило бы терпения. Конечно, если бы пентаграмма оказалась напрочь перевернутой - ангелок стал бы вниз кудряшками - мне хватило бы ума прикрепить ее заново. Но она, по моему слабому разумению, всего лишь на боку. Всего лишь! Я не подумал о том, что пентаграмма она пентаграмма и есть и на лик ангелочка в центре ей, как бы, плевать. Что, став кверху рогами, она превратилась в негативную.
В детских забавах невинные заблуждения подчас доводят до смертельного риска, но я был искренне уверен еще пару минут после того, как приколол значок, что со мной-то уж точно не может произойти ничего исключительного, тем более страшного.
Понятия не имею, на что я рассчитывал, когда начал нехитрую процедуру. Кажется, мне просто нравилось, как в сумраке переливаются лучи пентаграммы, когда я описываю круг пламенем свечи. Даже если сейчас я обращу к себе тот же вопрос, которым докучал своим нашкодившим, в очередной раз, сыновьям: "Ну и ЧЕГО ты добивался?", я так же как от них не могу получить ответа от своей памяти.
Не могу я припомнить и того, где и какие слова переврал. Возможно сказался эффект детской дикции. Мне казалось, что произношу я одно, а звучало-то совершенно другое.
Ну, не знаю...
И вот пару минут я домогался внимания кого-то с той стороны, по детскому недоумению не ожидая никаких последствий, кроме того, что мне ответят, и я спрошу кой-чего у потустороннего жителя. А вопросов у меня была масса.
Я хотел знать:
- Как и для чего можно попасть в Город-На-Том-Берегу?
- Можно ли заговорить гривенник, так же как пятак?
И главное:
- Где противная Ленка зарыла коробку со своими секретиками?
Последнее было особенно важно, потому что у меня были все основания полагать, что в этой коробке находится ножик, который Ленка стащила у меня.
Ножик был жизненно необходим, потому что я уже сговорился с Лехой по прозвищу Питерь сменять его на кое-чего интересное, и вскоре нужно было его уже предъявить.
Ни на один из этих вопросов я так и не получил ответа, да и задать их не успел.
Первым делом на меня зыркнули два широко расставленных желтых глаза. Я запомнил их на всю жизнь. По желтому бежали кровавые прожилки, а зрачки были узкие, но не вертикальные, а какие-то наклонные и мерцали.
Потом из тьмы и пустоты, в которую превратилась кожа дивана, повеяло жаром и оттуда прямо к моему носу полезла лошадиная харя с козлиной бородой и рогами, как ухват-рогач.
Я в ужасе пнул диван обеими ногами и, прыгнув спиной вперед, выкатился на середину просторной кухни. А из-за печи все лезла и лезла, и не могла никак вылезти жуткая образина с когтистыми лапами, с черным, круглым, блестящим пузом, посреди которого из пупа торчал клок черных с проседью волос...
И прямо предо мной, оцепеневшим на деревенском полосатом половичке, с гулом бухнуло копыто, размером с ведро.
Морда, покачивающаяся над узкими плечами, со свистом вздохнула и выпустила из ноздрей две струи смрадного тухлого дыма.
- Незамай! - крикнула за моей спиной, кстати случившаяся, бабуля.
До этого момента я еще не видел ее такой строгой и не знал, что можно натворить, чтобы ТАК вывести ее из себя.
Образине, таким образом, я немедленно посочувствовал.
- Морочить дите не смей! - Сказала бабушка. - Перекрещу!
Когда я взглянул на гостя - он принял уже свой настоящий облик, настолько, насколько облик нечистого может быть подлинным.
Он превратился в маленького тщедушного голенького пацаненка на козлиных, покрытых редкой шерсткой ножках, с куцым хвостиком и с мордашкой того самого ангелочка кучерявого с образка. Вот только чумазого и с крошечными рожками на лбу. Он был тощий - кожа да кости - и жалкий.
Но мое детское воображение поразила единственная деталь: здоровенная, сморщенная, волосатая пиписька. Я несколько раз сморгнул, и захохотал, а бабушка, схватив веник, загнала анчутку в подпечье, откуда он носу не казал недели две, подвергая испытанию мое любопытство.
- Батюшки! - воскликнула бабуля, - ненашего кликнул! - и вытерла руки об фартук.
Я, конечно, немедленно принялся уверять, что ничего такого не хотел, но, в конце концов, пришлось признаться во всех подробностях содеянного.
Вот так анчутка и послился в подпечье. И даже обжился, находя в этом некоторое развлечение.
Анчутка беспятный - если верить словарям - принятое на Руси название беса одной из низших ступеней иерархии.
(Словарь нечистой силы" И. Милько)
Прозвище своё получил из-за строения ног, оканчивающихся козлиными копытами, не имеющих пяток.
Обычно действует среди людей, стремясь соблазнить их на различные прегрешения. Для достижения своих целей может поманить людей неожиданным богатством, удачей в каких-либо делах, в том числе матримониальных.
Несмотря на все свои уловки - существо довольно простоватое, и нередко сам попадает в расставленные им же сети.
Очень хорошо описан Пушкиным в "Сказке о попе и работнике его Балде" и Гоголем в повести "Ночь перед Рождеством", где, правда, авторы дают не совсем верное его наименование - черт, существа стоящего намного выше в демонологической иерархии.
("Иерархия демонологическая" И. Милько)
На рубеже ХIХ-ХХ вв. в связи с развитием научно-технического прогресса популяция кликнутых стала стремительно сокращаться. Особенно сильный удар им был нанесён после прихода к власти в России большевиков, поведших решительную борьбу со всякого рода суевериями.
В настоящее время отдельные сохранившиеся особи рискуют лишь изредка показываться на глаза людям, выбирая при этом тех, кто употребил достаточное количество очищенной, померанцевой, калгановой, или иных подобных напитков.
Но это, если верить словарям.
Я ж подозреваю, имея тому в основе собственный опыт, что люди невежественные или дети, как я в свое время, кликали ненаших по недоразумению, а после, не имея средств отправить их домой, начинали всячески третировать несчастных. Буквально бесили их!
А любой ненаш живет долго, убить его трудно, умеет выделывать всякие штуки...
Короче, бесить ненашего не советую, если уж у вас такой прижился.
В нынешние времена, очень даже может такое быть, сотни ненаших живут среди людей и преуспевают. Рожки? Да чего не бывает! Сейчас такие пластические хирурги. Только залысинки останутся и все. С хвостом тоже нет проблем.
Их только по копытам можно отличить, да еще... Ну, еще... Вот... Пиписьки у них необычайные... Так к ним же ее подобраться надо, через охрану пробиться, чтобы проверить!
Недавно, по роду журналистской деятельности, я был в неком весьма представительном собрании. И походка одного олигарха показалась мне до жути знакомой, запахом, срубленной дедовской шашкой, крапивы повеяло. Посмотрел я на его туфли, на залысинки, на кудряшки с боков и по центру черепа и подумал, совершенно безотносительно, что ведь мой анчутка больше своего подпечья любил только запах керосина и всегда ходил со мной в керосиновую лавку, держась за бидон.
Дай ему волю, он не расставался бы с керосиновым бидоном. Пару раз украдкой даже пытался притащить его к себе в подпечье, за что дед нещадно протянул его портупеей по тощей заднице.
Что я хочу сказать, что если нечистого изъять из пагубной среды и поступать с ним так, как хотел бы чтобы он с тобою поступал, то есть по-человечески, то выйдет из него вполне нормальный парень. Правда, сначала придется помучиться. Баловать ненашего еще хуже, чем бесить!
Любимая женщина сказала мне однажды: "Черт тебе сводный брат!"
А я вспомнил анчутку и говорю: "Да".
Мы же с ним больше года, как братья сводные дружили.
Осень и зиму он просидел почти безвылазно в подпечье. А летом иногда вылезал уже.
Так что да, не "почти год", а чуть больше года он у нас жил.
Я ему подарил свои старые драные шорты. А дед - линялый синий кепарик с надписью "речфлот". Анчутка в таком прикиде и хиповал все лето. Из подпечья он вылезал, только когда стояла жара, мерзлявый был. Взрослым глаза отводил, как это делают домовые, и никто кроме меня, да еще пары моих приятелей, его не видел.
Когда мы с дедом траву в лугах косили, анчутка нам квас носил на окрошку. Скакал он уж больно шибко! Печеную картошку любил очень.
Бабушка пеняла мне: "Учись уму-разуму! Надо анчутку домой отправлять. Чем дольше он с нами живет, тем труднее ему у себя потом будет!"
Но я отмахивался. Успеется!
А потом мне в школу пора идти пришла.
Ага... Значит шесть лет мне было - семь стало. Вот.
Анчутка и говорит: "Климат у вас паршивый! Та зима, которая с травой и листьями на деревах ишшо ничо. А вот та, что со снегом - жуть. Не преживу я еще одной такой зимы!"
Мы с приятелями только посмеялись сначала.
Потом это, как анекдот про негров стали рассказывать, что, по-моему, некрасиво.
Ну, а потом я призадумался.
Что ему за жизнь в подпечье. И к бабуле пошел, учить слова.
Вот так.
А потом я пошел в школу и вскорости мне пентаграмку с ангелочком прикололи на лацкан пиджачка. Ну и объяснили, что к чему про нее.
А вы думали, я тут рассказываю рассказ, с сюжетом, с завязкой-развязкой и с неожиданным финалом, а то еще и поучительный?
Ага! Щас!
Просто детское воспоминание.
В житейских историях не вот дождешься завязок-развязок. Ну а если желаете мораль, то вот вам: нечисть не приваживайте, а если уж кликнули по недомыслию, то шлите поскорее туда, откуда вызвали, не мучайте отродье.