Аннотация: нашел на восстановленом винте вот это...
ПРОЛОГ
К концу 24 века перед правительством Земли очень остро встала проблема перенаселения. Гигантские здания-города, каждое с площадью основания более чем 625 квадратных километра и высотой не менее километра вмещали на своих более чем 250 жилых этажах почти 12 миллионов человек, но и эти рукотворные исполины уже не могли вместить стремительно размножающееся человечество. Тысячи городов-башен покрывали поверхность континентов и быстро наступали на дно океана. Демографическая катастрофа порождала многие другие: менялся климат, начала ощущаться нехватка ресурсов, но больше всего власть беспокоило то, что контроль над людьми становился все слабее и слабее. Срочно требовалось уменьшить концентрацию населения, поэтому взор Верховного Совета обратился к звездам.
В 2381 группа ученых и инженеров получила от федерального правительства задание первостепенной важности на разработку и строительство космических кораблей, способных перевозить большое количество людей и грузов, а также разработать методику строительства городов-башен во внеземных условиях.
Благодаря полученному карт-бланшу, а также огромному опыту строительства пилотируемых кораблей и долговременных станций, техническая группа достаточно быстро добилась первых успехов. Уже через пять лет работы в околоземном пространстве был построен огромный комплекс, в котором постоянно проживало 150 тысяч человек, а также были размещены некоторые производства. За это же время были сконструированы и построены гигантские челноки с ядерными двигателями, способные за раз перевезти сотни человек и многие десятки тонн груза. Разумеется, уровень радиации в районе космодромов повысился в сотни раз, но экология Земля уже превратилась в разменную монету для расселения человечества.
Спустя еще семь лет эта группа, уже преобразованная в федеральную компанию "Внеземное строительство и транспорт" (ВСТ), добилась очередного успеха. Им стало строительство города-башни на Луне.
Но масштабность задачи была таковой, что только к 2419 году первый город-башня на Венере начал свое функционирование. Этому событию предшествовала долгая и кропотливая работа по строительству околопланетных причальных станций, самих по себе вмещающих десятки тысяч человек, гигантских транспортов - "стотысячников", а также более чем семилетнее строительство самой башни.
Спустя еще два года город-башня появился на Марсе, а в 2435 их строительство на Земле прекратилось. Однако, несмотря на все успехи ВСТ, проблема не была решена полностью. Правительство новообразованной Солнечной Конфедерации понимало, что получена лишь временная передышка, и, что как только Венера, Марс, и, частично, Меркурий будут "застроены", этим же вопросом будут заниматься их потомки. Поэтому ВСТ получил новый заказ на разработку и строительство куда более крупных кораблей, способных, в отличие от прежних транспортов садиться на поверхность планет. Ведь для самых первых поселенцев не было бы ни удобных причалов на орбите планеты, ни челноков для спуска, ни готовых материалов для строительства.
Параллельно с этой задачей и с обслуживанием уже существующих межпланетных маршрутов, ВСТ, совместно со многими учеными и институтами занималась и исследованием Солнечной системы, конечно же, в первую очередь, в поисках пригодных для "застройки" или разработки объектов. На задворках Солнечной системы строились исследовательские лаборатории, промышленные комплексы, станции связи и снабжения. Кроме того, столь масштабный выход человечества в космос привел к тому, что в нем появилось и множество независящих от ВСТ кораблей, занятых перевозкой грузов, пассажиров и просто туристов, жаждущих новых ощущений и приключений. Все это привело к тому, что к середине 26 века космос стал очень оживленным местом.
Таким образом, когда тринадцатого мая 2573 года за орбитой Плутона исчез небольшой грузовичок LX-240, перевозящий на дальнюю исследовательскую станцию очередную смену астрофизиков с оборудованием и припасами, никто не удивился. Экипаж и пассажиры были объявлены пропавшими без вести, чтобы спустя полгода быть вычеркнутым из списка живых, корабль сразу был удален из "Реестра грузовых и пассажирских кораблей", было проведено служебное расследование, не нашедшее, впрочем, ни виновных, ни следов корабля (невысокий энтузиазм поисковиков объяснялся, отчасти, тем, что надо было обследовать пространство объемом в миллионы кубических километров), были сделаны очередные грозные выводы и об инциденте благополучно забыли...
О грузовике LX-240-178, его экипаже, капитане Льве Федоровиче Александрове, штурмане Сергее Максимовиче Полынине и бортинженере Густаве ван Рое и ученых под руководством профессора Эдуарда Макферсона "вспомнили" седьмого августа 2573, когда он неожиданно появился из ниоткуда в том же самом районе, где бесследно исчез два с половиной месяца назад и на всю Солнечную систему объявил об открытии пригодной для жизни планеты в созвездии Стрельца.
Это известия и все дальнейшие сообщения об открытиях, сделанных командой Александрова и группой Макферсона потрясли человечество. По требованию правительства, являвшегося основным владельцем ВСТ, монополист в строительстве кораблей и лидер межпланетных перевозок все свои силы бросил на увеличение темпов разработки супертранспортов. Все мелкое строительство, а также львиную долю внутрисистемных перевозок была передана конкурентам. Большинство кораблей ВСТ было направлено в Гею, так первооткрыватели назвали новую систему, а еще через пять лет туда ушли первые "Колонизаторы": гигантские транспорты, на борту которых в состоянии анабиоза находилось около миллиона человек со всем необходимым для создания поселения.
Исследование природного феномена за Плутоном, получившего название "гравитационный узел", позволило создать аппаратуру, регистрирующую эти природные образования. В системе Гея было обнаружено несколько таких узлов; некоторые позволяли перемещаться на гигантские расстояния в сотни и тысячи световых лет, некоторые "действовали" не более чем на десятки лет. Но, вне зависимости от расстояния, узлы всегда были привязаны к каким-либо звездам, что позволяло отправлять все новые и новые "Колонизаторы".
Гея превратилась в перевалочную базу для расселяющегося человечества и в его главную верфь, поскольку сильно истощенные за десятки лет рудники пояса астероидов уже не могли в полной мере обеспечить сырьем верфи ВСТ, объединенной компании "Сухов-Туполев-Хруничев" (СТХ), корпорации "Airbus-Boeing" (ABB) и другие. Через Гею пролетало тысячи "Колонизаторов", перевозящих миллиарды человек и десятки тысяч небольших кораблей с грузами. Основным местом назначения были "дальние" узлы, ведущие к системам Полидевк, Лотос, Люмос и Тициан.
В системе Люмос не было обнаружено "дальних" узлов, однако за тремя "близкими" лежал огромный мир, в который нетерпеливо выплескивался человеческий поток. Некоторые корабли терялись в бесконечной бездне космоса, на некоторых планетах поселенцам приходилось вести жестокую борьбу за существование, однако никакие опасности и трудности не могли воспрепятствовать желанию людей вырваться с переполненной Земли. Поэтому с каждым годом грузо- и пассажирский поток становился все полноводнее и полноводнее. Только в 2637 году через Люмос было перевезено почти 40 миллионов человек, больше, чем за первые пять лет экспансии вместе взятые, а к 2718 году через него прошло почти 23 миллиарда человек.
К этому времени человеческие колонии в этом скоплении, получившем название Энумит, представляли собой конгломерат из обжитых планет, добывающих и перерабатывающих фабрик и комплексов, различных научных станций и лабораторий, расположенных в глубоком космосе и связанных друг с другом тонкими ниточками грузовых перевозок. В Энумите появились филиалы ВСТ, СТХ, АВВ, различных институтов и университетов, появлялись и собственные компании. Особую роль в укреплении связей с родиной-Землей и остальными заселяемыми секторами играла сеть спутников-ретрансляторов, позволявшая передавать информацию через гигантское разделявшее людей пространство без существенных задержек.
Поэтому, когда в 2719 в системе Люмос неожиданно прекратилась связь с Геей через "дальний" узел, это известие никого не ввергло в панику, благо все "близкие" узлы нормально функционировали. Первое время существовала надежда, что со временем узел откроется вновь, но через несколько лет это событие было вытеснено текущими делами, филиалы превратились в самостоятельные организации, да и люди Энумита прекратили чувствовать свою зависимость от Земли. Спустя еще несколько лет, в 2723 году на конференции представителей крупнейших планет была провозглашена независимость Энумита и определено направление его дальнейшего развития...
ГЛАВА 1
В 2719 году с Землей прекратилась вся связь, но колонии людей в Энумите отнюдь не прекратили своего существования. Напротив, необходимость полагаться только на свое силы ускорила развитие науки и техники, привела к созданию новых материалов и кораблей, к открытию новых узлов и миров, скрытых за ними. Постоянно увеличивающийся объем перевозок требовал все больше и больше кораблей, которые десятками сходили с верфей ВСТ, СТХ, АВВ. Однако они не удовлетворяли всех потребностей планетарных правительств и корпораций, поэтому старые LX-240, "Газели", "Антилопы" не уходили с рынка, а многократно ремонтировались, модернизировались и упорно перевозили все новые и новые партии грузов.
Один из таких ветеранов перевозок, сошедший со стапелей СТХ еще в 2715 году, в 2764 году безнадежно застрял в поясе астероидов в системе Цеп с грузом зерна, предназначавшегося для хлебопекарен Тарка. Пилот "Газели", молодой выпускник Космической Академии Коваса Сергей Краснов в отчаянии сидел перед открытым пультом и бесцельно перебирал тестером цепи управления реактором. Уже 3 часа, как прекратилась подача энергии с главного реактора, и работало только аварийное питание.
Сергей уже устал проклинать судьбу, свое неумеренное любопытство и тягу к просторам космоса, заставивших его подать в свое время документы в Академию и позже выбрать не сытую стезю постоянного пилота какой-нибудь крупной компании, а полную риска и неожиданностей совладельца небольшой транспортной фирмы, занимающейся ввозом зерна в Тарк и последующей продажей пищевых концентратов в пределах трех узлов. Единственным достоянием фирмы были старенькая "Газель" с поэтическим названием "Церера", да арендуемый офис в одном из небоскребов Тарка. В офисе постоянно пребывал друг и партнер Сергея, Эжен Лестар, который собственно и соблазнил его стать совладельцем корабля.
Это был не первый рейс Сергея, и он уже успел изучить довольно своенравный характер старушки "Цереры", но чтобы она вот так вот резко и безоговорочно отказывалась доставлять пилота и груз по назначению - этого еще не бывало. За сам реактор Сергей не беспокоился, но вот необъяснимый отказ системы его управления не внушал никакого оптимизма. Многократно продублированная система отказала сразу же после входа "Газели" в пояс астероидов, через который Сергей намеревался срезать долгий путь в обход него. Он не без основания гордился своим пилотским мастерством, которое не раз выручало в сложных стыковочных ситуациях, и он нередко переходил пояс, стремясь опередить конкурентов. Однако сейчас Сергей впервые оказался в ситуации, когда он желал бы быть не лучшим пилотом курса, а хотя бы средненькую ремонтную бригаду на борт, а о современных ремонтных доках он даже не задумывался.
В очередной раз попеняв Эжену за некоторую скупость, из-за которой "Газель" проходила планово-технический ремонт чуть ли не в 3 раза реже, чем следовало бы, Сергей вернулся в кресло пилота и бессильно расслабился в нем. Послушав эфир, он с тоской уставился в обзорные экраны на окружавшие его астероиды. Он застрял в ламинарной части пояса, поэтому ему не грозило оказаться раздавленным, однако каменная и металлическая крошка, образующаяся при соударениях астероидов, надежно блокировала эфир.
У Сергея была возможность попытаться добраться до ближайшей горнодобывающей фабрики в скафандре с ранцевым реактивным двигателем, однако после этого ему пришлось бы отвечать на множество очень неудобных и неприятных вопросов патрульных, поскольку пролеты через подобные зоны без соответствующей лицензии и разрешения были запрещены. Излишне говорить, что у Сергея не было ни того, ни другого, и что, скорее всего разбирательство закончилось бы конфискацией судна. Поэтому этот вариант был самым крайним и запасным. Поэтому Сергей без лишней суеты подключил к корабельному компьютеру мнемокристалл со своими записями, сделанными в Академии, и с головой погрузился в "Курс диагностики и самостоятельного ремонта", не забывая, впрочем, поглядывать на обзорные экраны.
Погрузившись в записи, Краснов не замечал, как проходит время. Спустя полтора часа, в очередной раз бросив взгляд на экран, Сергей замер: на расстоянии не более 5 километров от него летело крыло невиданных ранее кораблей. Они не походили ни на треугольный "Скаут", ни на елочку "Пионера", и уж тем более не на "Ковбоя", который не смог бы так изящно и непринужденно маневрировать в таком скоплении. Даже плоские шестигранные кораблики с трудом, с опаской пробирались через плотный пояс. Сергей судорожно принялся вызывать крыло, однако эфир был по-прежнему устойчиво блокирован. Он с отчаянием смотрел, как шестигранники удаляются и вскоре они исчезли среди глыб породы.
Кранов со злостью посмотрел на пульт связи, как будто именно он был виноват в том, что "Газель" застряла в астероидах, и с удвоенной энергией принялся за конспект. "Где же это было, где я это видел это... Ага! Вот оно.... Одной из наиболее часто встречающихся ошибок ремонтников...приводит к отключению реактора.... Черт! Какой же я идиот! Ну конечно!... Спасибо, дорогой Оланик Най! Что бы я без тебя делал!"
Окрыленный своим открытием, Сергей с энтузиазмом принялся за повторное тестирование пульта контроля реактора, уже догадываясь, что и где именно ему нужно искать. Не прошло и 15 минут, как неисправный блок был заменен, и на информационный дисплей выскочило долгожданное сообщение: "Реактор к пуску готов".
Краснов нетерпеливо запрыгнул в кресло и, затаив дыхание, запустил реактор. Все работало в штатном режиме. Сергей подал энергию на двигатели и "Газель" медленно сдвинулась с места. Бросив взгляд на таймер, он обнаружил, что отстает от графика на 3 стандартных часа. Прикинув в уме оставшееся расстояние, Сергей решил, что еще может успеть в установленный Эженом срок, если пройдет пояс на полной скорости. Представив себе, как это будет выглядеть со стороны, он поежился, но выбора у него не было: Эжен не знал, что единственный транспорт фирмы регулярно подвергается опасности разбиться в астероидном поле, и Сергей не собирался посвящать его в это.
Медленно увеличивая подачу энергии двигателю, Краснов постепенно увеличил ускорение корабля. "Газель" вздрагивала корпусом, незакрепленные предметы сдвигались со своих мест, когда включались маневровые движки, отклоняя тяжелый и неповоротливый грузовик от, казалось, неминуемого минуту назад столкновения с астероидом. Скорость неуклонно росла и очень скоро дошла до половины допустимой. Сергей уменьшил ускорение: начинался самый сложный участок, и ему совсем не улыбалось превратить грузовик в неуправляемую гигантскую глыбу металла. Но скорость росла, и Краснов вцепился в ручное управление, ежесекундно меняя траекторию движения корабля, уводя "Цереру" от гибели. Пот градом лился по его спине, но Сергей не обращал на эту мелочь никакого внимания, как и на истошные вопли системы безопасности движения, требующей немедленно снизить скорость до рекомендуемой. Если бы в свое время Сергей, также без ведома Эжена не внес некоторых изменений в этот блок, то он сам бы остановил корабль и заставил бы автопилот провести корабль безопасным курсом.
Скорость дошла до 75%, и Краснов снизил подачу энергии до минимума, бросив все на маневрирование. Мелкие обломки застучали по обшивке пулеметной дробью, автоматическая противометеоритная защита не успевала поражать все те цели, которые компьютер считал опасными. "Газель" неслась по прямой линии к узлу, ведущему в Тарк через самый опасный, турбулентный поток астероидов, а масс-локатор тревожно помаргивал красным из-за обилия подвижного вещества вокруг корабля.
Наконец плотность поля астероидов стала уменьшаться, а спустя еще десяток минут грузовик вышел из него и на полной скорости устремился к узлу. Сергей включил автопилот и обессилено расслабился в кресле. Пот ручьем стекал с него, руки по-прежнему мертвой хваткой держались за штурвал управления, сердце в том же бешеном ритме прокачивало насыщенную адреналином кровь, но осознание триумфа уже пробивалось через корку усталости перегруженного данными мозга.
Вскоре на экране масс-локатора появился очередной объект, к которому автопилот и направил корабль. Повинуясь скорее какому-то неосознанному желанию, нежели имея четкую цель, Сергей перевел один из обзорных экранов в телескопический режим и принялся внимательно осматривать чернильную пустоту космоса, стремясь разглядеть хоть что-то, но все было напрасным. Еще никому ни разу не удавалось воочию увидеть объект, обладавшим массой и объемом, но бывшего прозрачным для всех видов излучения, и Краснов в очередной раз с разочарованием выключил телескоп.
Расстояние до него становилось все меньше и меньше, и локатор тревожно запищал. Впрочем, сопоставив координаты объекта с уже имеющимися в базе данных, он идентифицировал его как гравитационный узел 2-го типа и угомонился. Сергей запустил обратный отсчет и с детской непосредственностью наблюдал за тем, как числа на дисплее становились все меньше и меньше. Наконец, на экране загорелся "0" и мир за пределами корабля преобразился: потерял четкость, звезды задрожали и из точек превратились в яркие лучи, стремительно слившиеся в сплошную пелену, окрашенную во все цвета радуги, корабль тряхнуло и через мгновенье все вернулось на свои места. Из сплошной яркой завесы образовался новый рисунок звезд: "Газель" перепрыгнула в Тарк.
ГЛАВА 2
Система Тарк являлась одним из крупных промышленных центров сектора. Сама планета была заселена не густо, но на её орбите располагалось множество заводов по производству планетарной техники и элементов космоконструкций. Сырье в систему ввозилось почти со всего сектора; основную массу составляло железо, однако помимо него в больших количествах поступали и кремний, и легирующие элементы, и электроника и, конечно же, продукты питания. Три пекарни L-класса каждый день потребляли десятки тонн зерна, ввозимого с Мелеха и Тристара, а также с множества мелких ферм, разбросанных по сектору и существующим за счет этих поставок. Это, а также то, что в Тарке находилось четыре узла, приводило к тому, что в системе каждый день находились десятки самых разных кораблей. И, для того, что бы следить за порядком на столь оживленном перекрестке, в Тарке постоянно дислоцировалось, помимо истребителей, бригада патрульных фрегатов "Ковбой", пара крейсеров "Вартан" и авианосец класса "Арбат" "Викторьез".
Поэтому Сергей несколько удивился, когда при выходе из узла его не встретили, как обычно, патрульные "Пионеры". Он посмотрел на таймер и обрадовался, увидев, что бешеная гонка через астероиды практически полностью покрыла опоздание, вызванное задержкой. Успокоившись, он настроился на волну ретранслятора, чтобы связаться со станцией-заказчиком зерна, но, к его глубочайшему изумлению, связи не было. Узловые спутники-ретрансляторы отличались огромной надежностью, поскольку от них зависела связь между различными системами, и очень простым принципом действия, что практически полностью исключало возможность сбоев. Они принимали радиосигнал и отправляли через узел беспилотную ракету с записью сообщения. Следующий ретранслятор считывал информацию с ракеты и передавал её далее. Естественно, что все механизмы и электроника спутников многократно дублировались, и даже в случае непредвиденного отказа любой их части в техническую службу немедленно подавался сигнал тревоги.
Недоумевающий пилот, согласно инструкции, направил корабль в сторону станции. Это было таким же обязательным требованием, как и оказание помощи при получении сигнала SOS. Вскоре она появилась на его обзорном экране. Небольшой спутник, состоящий из двух полусфер, соединенными жилым модулем, был повернут к кораблю "нижней" частью, матово поблескивающей своей поверхностью, однако непонятные шрамы заставили Сергея заподозрить неладное. С тревожным предчувствием он оставил станцию справа и осмотрел невидную прежде часть.
Что за черт!? - воскликнул не поверивший своим глазам Краснов. "Верхняя" полусфера была буквально выворочена наизнанку. В обшивке было множество пробоин, одна, особенно большая, являлась, казалось следствием взрыва чуть ли не ядерной боеголовки: так сильно были оплавлены её края. Спутник медленно дрейфовал целой полусферой вперед и постепенно оставлял за собою хвост из внутреннего оборудования, не выпущенных ракет, вещей техников. Один из летавших предметов привлек внимание Краснова, он увеличил изображение и замер, словно кролик, смотрящий в глаза удаву. Среди обломков беспомощно, нелепо растопырив руки, болтался спасательный скафандр с человеком внутри. Самым же ужасным являлся огромный ожог на животе, который Сергей на таком близком расстоянии смог во всех подробностях рассмотреть даже через маломощную оптику своего корабля.
Он видел выжженные внутренности, смешавшиеся с лохмотьями скафандра, видел ужасающую гримасу муки и отчаяния, застывшую на совсем юном, ненамного старшем самого Сергея лице, смотрел - и не мог оторвать глаз, поскольку понимал, что надеявшийся спастись в хрупком скафандре техник был хладнокровно расстрелян из лазерной пушки. "Кто же сотворил такое!? Зачем!? И где же Патруль!?", - эти и многие другие вопросы вертелись в голове у Сергея все то время, пока он двигался к фабрикам. К его глубочайшему сожалению, на большом расстоянии маломощный приемник не мог четко поймать хотя бы одну волну и Краснов не надеялся, что его передачу кто-нибудь сможет принять. Поэтому он нетерпеливо подгонял "Газель", вспоминая свою недавнюю встречу с незнакомыми кораблями. Неожиданно бортовой компьютер сообщил, что пеленгатор фиксирует переговоры между какими-то кораблями. Сергей насторожился и убрал скорость до минимума, одновременно проверяя частоты, на которых шел радиообмен. Одна группа частот была боевыми частотами патрульных, а вот вторая была неизвестной. Более того, даже собственноручно Сергеем разработанный алгоритм дешифрации не мог разгадать передачи. Но, судя по репликам патрульных, они вели бой с пиратами, атаковавшими ретранслятор и терпели поражение.
...
- Три борта слева!
- Зверь-0, еще торпеда! Уклоняйся!
- Зверь-0 уничтожен!
- Зверь-4, принимаю командование на себя. Звено 1 и 2, приказываю уходить.
- Мы не можем уйти просто так!
- Это приказ, мы не поможем мертвым.
...
- Они догоняют! Что за дьяволы?!
- Это Зверь-4, приказываю уходить всем на максимально возможной скорости.
...
- Зверь-4! Зверь-4! Вольф, Дитрих!
Неожиданно в эфир вклинился еще один голос и Сергей, несмотря на тысячи разделявших их километров, почти физически ощутил весь холод и пренебрежение, пропитавшие его:
- Они все уже сдохли, а теперь и твоя очередь.
- Нееет! - и эфир снова стих.
Ошеломленный Краснов направил корабль в направлении, откуда шли сигналы, тем более что курс менялся ненамного. Вскоре его взгляду предстало поле боя. Радар и масс-локатор регистрировали множество мелких обломков, но все внимание Сергея целиком занимал изуродованный корпус фрегата. Он, конечно, ожидал увидеть нечто подобное, но, воочию увидев те же шрамы от лазеров, те же пробоины от взрывов, окончательно убедился, что его догадка была верной, и что патруль был уничтожен теми же кораблями, что уничтожили станцию и убили ее персонал. Он с трудом представлял, сколько же должно быть пиратов, чтобы уничтожить фрегат, которого в патруле сопровождало полное звено тяжелых истребителей и два крыла легких. Внезапно его внимание привлек слабенький сигнал, в котором бортовой компьютер опознал SOS. Встрепенувшись, Сергей засек направление и навел в ту сторону камеры внешнего обзора. К его великой радости источником сигнала оказался встроенный в скафандр передатчик и, что самое важное, скафандр был цел и медленно дрейфовал в сторону "Цереры". Краснов активировал гравитационный захват и спустя несколько секунд драгоценный груз оказался в трюме корабля.
Сергей включил автопилот и направил корабль к станции-хлебозаводу "Орлин", конечной цели своего пути, надеясь более не встретить в нем никаких препятствий, а сам заторопился в сборочный отсек, в котором скапливались предметы, подобранные захватом.
Человек в скафандре лежал на спине, и, казалось, не дышал. Только по еле заметному вздрагиванию натянутой на армирующий каркас гермоткани и слегка запотевшему пластику шлема можно было сказать, что человек, облаченный в скафандр еще жив. Сноровисто подключив к скафу внешнее управление, Сергей провел его диагностику и с облегчением выдохнул: военного образца скафандр, пусть и несколько устаревший, все же смог защитить своего владельца и спасти ему жизнь.