Гюбрис Максимилиан : другие произведения.

О Высоте Русской Строки и моём Я

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В оригинале это названо быть Письмом по грамматике. Оно, собственно, таковым и является - письмо, обращённое к моему Читателю и представляет собой изложенное объяснение того, почему Я отныне пишу "я" с заглавной буквы, - что Я предлагаю отсель всем честным ратителям Русского языка. - Морфология, философия, филология, мне думается, не обойдут стороной вдумчивого Читателя. - Обо всём том, что актуально, касательно вопросов поднятия статуса Русского языка в раскрытом миропространстве вообще - в последних абзацах.
  "Мёртвый Маленький я или Высоты Русской Строки"
   ( письмо по грамматике )
  
   Отсель, к неоднократным изумлениям и вопросам, которые в последнее время являются неотъемлимо-сопутствующей частью всякой моей публикации и корреспонденции, будь то с друзьями или в абсолютно формальных кругах, Я должен сделать весьма недвусмысленное заявление, а именно: прописной человечек с маленькой буквы, вопреки всем нынешним канонам и понятиям, во мне окончательно мёртв, что означает: - местоименная личность самоутверждённого голоса в грамматической строке, - кое писать с маленькой буквы до сих пор, дескать, является своего рода неотвратимостью в правилах современного использования Русского языка, - во мне, по правилам моего собственного письма и словоупотребления, наконец-таки полностью раскрепощена и показательно, и бесповоротно озаглавлена. Как Я и писал о том в статье прежней [......], Я достаточно долго шёл к этому, и, вот, от сего времени, нахожу возможным восторжествовать над своими прошлыми сомнениями и переживаниями.
   То, что Я - пока лишь единственный в России и, думается, также и за её пределами, кто однозначно озаглавливает местоимение "Я", по-русски, - что, как уже отмечал прежде, мной унаследовано из правил Английского письма, и что вполне удовлетворяет смыслам моей личной позиции и нравственности в самоопределении своих этических (и духовных) границ, что Я нахожу в законе этической эволюции и человеческого прогресса, - таковое, однако, скорее к моему некоторому сожалению, нежели только к моей изобилующей самостностью т.н. вычурной гордыне, поскольку сие, по моему соображению, способно быть принятым (и ещё не принято, увы) другими носителями Русской письменности, к чему мне остаётся разве что лишь желать истинного укоренения сего смысла в идее реального нововведения в общей системе правописания. Отсель, Я должен отнести этакое всем должным объяснениям определённого толка.
   Оставим же ныне спекулировать на тему о правах человека, об идейном предпочтении свободного демократического голоса и т. очевидно п., - обратимся здесь сугубо лишь к букве и строке.
   Итак, местоимение "Я" пишется мной озаглавленно, как, впрочем, и словосочетание "Русский язык", как, собственно, и какой бы то ни было с тем (неприниженный) другой язык, если вы успели это заметить; - что же, в принципе, может означать сие озаглавливание? Я не премину догадаться, что для кого-то вопрос сей, в корне своём, представится быть весьма сходным вопросу об озаглавленности слова, или сказать, имени "Бог", что у большинства на сегодня не вызывает никаких сомнений, однако в объяснениях обращается лишь к догматически-религиозному утверждению существования символа веры. Но пусть так. В конце концов, ведь, и научно-аргументируемое, и символизируемое представление о Боге никак-де не может быть смыслом отождествляемой малости, и потому, озаглавливая "Бог", - коль скоро мы придаём сему значение, - мы относимся к чему-то колоссальному, высокому, ибо, в противном случае, это было бы просто нелепо или слишком невообразимо-революционно (как никогда ещё прежде!), если б при написании "Бог" с большой буквы, мы подразумевали бы его слишком фамильярное (фамильярно-им^енное) идиомическое принижение. Не таковы, однако, есть правила письменного слововосприятия и строкосложения. Засим, как и в музыкально-нотной строке, мы утверждаем диапазоны (а точнее, пределы и возможности) возвышения запечатляемого смысла, чувства, опыта и т.п. в строке алфавитной. И, следовательно, божественно-утверждённая высота Русской строки также допускает известное (и неотъемлимое! коль скоро мы не пишем то с маленьких букв) возвышение озаглавливаемых имён собственных и, в том, соответственно, названий, вызвышающих нашу криптологическую память, - и, отчего же тогда оная высота остаётся ещё, дескать, недостижимой для перво-местоимения "Я"?
   Что явствует из того, что имена собственные имеют место быть отнесены высоте Славы, Знания или Памяти? Что утождествлено явлению имени, как его возымению, как его осуществлению? - То, что "...имеют место быть отнесены..." - то "...Я {местоим.}бы отнёс...", и то "Я отношу", если об этаком пишу, а если не пишу, то как если бы даже не вижу и не слышу, и не знаю. И если супротив вы скажете, что это слишком субъективно-поэтический вгляд на утверждённость первоположенных образований, то Я всего лишь замечу, что пред-положенная утверждённость самой речевой логики (Логос), как единственно-постижимого Знания, как запечатлённой истории Знания, известна нам только из речи письменной и никакой другой, и, этак, если моё Я полагаюет, в своей логической строке, чему-то (или кому-то) иметь место быть озаглавленно-видным, т.е. (повсеместно) признанным, а чему-то (или кому-то) нет, - и если даже так, что тысячи людей при этом, весьма безотчётно, дотоль лишь вменяют чему-то быть более пред-реченно/на-реченно уместным ("речь") особливо, а чему-то нет, - то как раз и в этом моё Я нисколько не отличается от того пра-писца, кто впервые положил имени, вопреки чему бы то ни было, быть не разве что лишь нарицанным, но именно узнанным, как находящимся на уровне Знания об этом, а, значит, способным достигать вменяемой той высоты; - Ибо, здесь повторюсь, всякие имена собственные, всякие символизмы, всякие примерные образоподобия претворённых смыслов историзированного Знания о Человеке и его Мире есть возыменно-признанны, поскольку изначально имеют место быть, или скажем, существовать, будучи возыменно-сущи. - "Я есмь, есть (estin, существ-ть.)..." - это толкуется не иначе, как "имеет место существовать..." (Вы, конечно же, помните о чём это...) И, вот, из оной заветной формулы, ничто, имевшее место существовать (но прежде не иначе, как из-речённая малость), в том, переживает успешнейшую этическую и речевую эволюцию и делается возыменно-самостным, и оным же образом, стремится к последующему Боготворению. - "Я есть Господь ваш": - т.е. имеет место существовать (озаглавленно) господствующий, главенствующий, возыменно-признанный Бог; - и найдутся ли в ком сомнения, что сие "я" никогда бы оттоль уже не могло быть прописано нарицанно-маленьким, ни в прямой, ни в косвенной речи, ибо оное {перво-/главно-сущее} от имени над изреченной малостью (как нечто пред-стоящее чему бы то ни было или, опять-таки, ничему ). - "В ничего имеет место быть Я, существующее Господствующим (или главою) над остальным"; - Я думаю, коль скоро здесь возможно продолжать этаким образом связь вышепредставленных соответствий, то видеть (тот самый) господствующий смысл и его качество соотносимыми нарицанной малости ничего (а иначе сказать, неозаглавленными), явилось бы падением всей сути принципа божественного возвышения строки... Этак, всё, сему образу подобное, Я отношу и обще-граматическому (усимволенному) взгляду на положение означенного местоимения в правилах мною-возвышаемого (смею надеяться!) Русского языка. - Всё, что мне следует добавить в этом месте, это то, что касается вероятных контр-возражений по поводу, якобы, моей сугубой спекуляции слишком заповедными смыслами, не в угоду, дескать, общепринятой культурно-этической манере светски-пристойного правописания и его скромно-прописного человечества, на что Я следом и берусь ответить.
   В возвышенном озаглавливании сего личного местоимения, - как единственного, с тем, самодостаточного местоимения в морфологии Русского языка, и, этак, в сравнение всем остальным, находящегося нисколько не в зависимости от какой бы то ни было предметности или действенности, его обусловливающей, но, напротив, известно и всегда обусловливающего таковую по мере явленной или провозглашенной сопричастности оной, - Я должен признать, что, ко всему уже сказанному, на то есть моё особенное соображение, кое вовсе не из рода только лишь интеллектуальной т.н. спекуляции, но кое представляет собой истинную квентиссенцию всех моих совокупно-выражаемых духовно-мистеологических и научно-философских воззрений. Далее, не убоясь признаться, скажу, что превосходная Идея, наследуемая мной от первоначал платонической и нео-платонической системы прогрессивного человечества, вкупе со всеми сверх-современнными взглядами цивилизованного мира на иммортализацию и космогенез растущей Антропосферы, всецело устрояет моё представление о становлении богочеловечества будущего, (иначе, имеющего завещанную способность стать вровень с творимым Идеалом) куда Я смею думать идти никак не на четвереньках. И, в сим утверждении, Я нисколько не меньше того, что сам по себе утверждаю. По всем же предосуждениям, касающимся, дескать, моей отсель уже граждански-этической, а в том, и социально-духовной атавистичности, Я решительно берусь заявить, что вместе с тем, как в свободе от внешних навязываемых понятий и условностей моё (б.ск. "кьеркегорово") "Я" только и может оказаться способным к постижению воспринятого им Идеала (будь то Знание или Бог, вровень с коим ныне, этак опасно примерствуя, Я предлагаю и остальным утвердить их права и виды на самозначимость и превосходство; и, дескать, что же будет в сим случае с нашим общественным представлением о превалирующем образе того непреходящего Смысла, кой всегда и извечно должен стоять над отдельной личностью в вопросах Веры, Страны или Миропорядка?! - кое-что, однако, в последних этих словах, мне всё-таки удалось вознести-озаглавить над "отдельной имперсональной личностью" в сим полу-предложении, не правда ли? для этически-разумных чтецов, не так ли? Слава мне, Слава!), - и в том суть всех моих, думаю, вам известных, олицетворённых протестов, и сим образом озаглавливаемое "Я" в моей строке этически указывает именно на процесс его роста в постижении Идеала чрез оного утверждённость (или утверждаемость); - к этакому, мне остаётся добавить лишь то, что если бы, со всей упомянутой здесь атавистичностью, мной были бы озаглавливаемы, также, и склоненные формы сего самостного местоимения, то тогда это являлось бы уже, и в правду, вопиющей наглостью, хамством и безумным вызовом по отношению ко Всея Русской Школе письма и её Абсолютной норме. Но, как вы видите, это не в моём правиле.
   Единственное из всех уместных здесь возражений, кое относилось бы уже к уровню грамотности умов, поистине замечательных и фундаментально-просвещённых, могло бы основываться на том соображении, что школа Русской письменности исконне наследует давнюю греческую манеру, согласной которой абстрактных строчных озаглавливаний личного местоимения не должно существовать в принципе, однако, всё, чем Я удосужусь парировать сие замечание, это не иначе, как лишь коснувшись аспекта т.н. культурного латинского наследия, неизбежного к такому моменту, когда за последние сто-двести лет большее число озаглавливаний имеет место случаться в нашем образованном письменном языке, а, стало быть, прогресс производительности "Я" (являющего, провозглашающего и высше-утверждающего речевую уместность всего, дотоль, нарицанного), можно сказать, на лицо. И именно к сему смыслу Я и относил вышесказанные свои слова о становлении богочеловечества, ибо то заведомо в характере наследия греческой духовной этики, и, применительно сему случаю, Я могу подразумевать свои озаглавливания в относительном сравнении, будет названо, прогрессивной манере нео-греческого письма, а точнее сказать, нео-эллинистической манере Русского письма возыменной строки. Что же касается всего этакого в общеупотребительном смысле т.ск. "грамматической угоды", а не только надуманной прихоти, то к сему Я хотел бы, во-первых, отметить то, что это просто более красиво (раве ли не красиво?), ибо, в своём роде и характере, более визуально преподано как то, чему мера - не иное, нежели как натуральная симметрия (а для кого-то, синхрометрика) языка; а во-вторых, Я должен указать посему на такие позитивные аспекты, как очевидная возможность лучшей акцентации в письменной строке: как то, что не есть только лишь усимволенное обозначение тех самых стрессовых ударений над "Я", - кои до последнего времени оставались разве что негласно-подразумеваемыми для писца и для его неозаглавленного местоимения, - но, также, и нахождение одного из путей для выражения более совершенной интонационности речи вообще, коль скоро ограниченность нашей пунктуации далеко ещё не подобна музыкальному письму с его минорами и мажорами и пр., и далеко не всегда позволяет нам всецело отображать истинно-присущую нашей изреченной мысли эмоциональность, так даже и в полу-тонах, в полуфразах, не говоря о подчас бегло-проглатываемых четвертях нами изречённого. - Не потому ли, как раз, в полемических корреспонденциях не усреднённо-мыслящих мы нередко наблюдаем завзятое повторение чередующихся, один вслед другому, подчёркнутых вопросов, кои, казалось бы, вовсе не трудно избежать?...
   На этом Я заканчиваю сие объяснительное письмо; и, этак, на последок, вот, ещё нечто: когда столь часто говорится ныне о гордости и достоинстве Русской культуры, Русского языка, в той же высокообразцовой Московской школе или в той же Украине, во всех тех землях, где имеют место простираться ветви нашего культурно-речевого наследия; когда Президент и его высокопоставленные представители с различных трибун тратят изрядное число слов, этак, в убеждение признательных или пренебрежительных слушателей, - о, сколь неоднозначно ещё то выглядит в применительном смысле истинно-прописанного, наглядно-запечатлённого выражения сией гордости...увы, по не возвеличенной ещё букве: - сколь очевидно и неоспоримо преподавалась бы подобная великая гордость, удостоенная своего всея исторического запечатления...аж и в одном только знаке, в одном криптологическом жесте! для всех, кто когда-либо нашёлся б..., решился б.., рискнул.., или посмел бы.., или имел бы несомненное счастье...сказать: - "Я изучаю Русский язык!" Непременно с заглавной буквы, непременно по-русски. - Нет, не странно ли то, что право к сему озаглавленному возвеличиванию Русского языка в мире нам даёт пока-что именно Английский язык в своих всемирно-принятых правилах озаглавливания, с его надменно стоящим, Богу-подстать утверждаемым "Я", при всём, этак, к нему, с тем, уважением или пусть даже с растущим подчас раздражением, сдерживаемым по-немецки? Английский-то вселенски величает, а Русский к тому - что есть сам по себе?
   Не ускользнуло? - Вот, об этаком Я и заключил.
   Ко всем вашим продолжениям.
  
   / 14.11.2014 - 26.11.2014 - дача под С.Посадом/
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"