Василий появился, когда мы перешли к третьей рюмке. Я пил мало, больше надеясь споить собеседника. Увы, тот, похоже, уже напрактиковался в этом искусстве так, что мог запросто войти в книгу рекордов. Пропойца самые большие порции зелья выпивал как воду и даже не морщился.
Ильдар старался в меру сил. Я больше делал вид.
- А! Без меня пьете? - с ходу бросил Василий, неожиданно появившись, привычные для него упреки.
Даже легкий запах от другого человека был для него преступлением, если сам он был не пьян.
- Василий! - протянул руку возлежавшему подле нас людоеду опоздавший к столу и стал требовать свою законную долю спиртного.
Впрочем, на этот раз выпивку можно было не экономить. Жбан, который "приволок" хозяин острова, вмещал зелья достаточно, чтобы споить небольшой гусарский полк.
- Эдик! - протянул в ответ свою руку наш людоед.
Василий осторожно пожал ему мизинец.
- Наливай, а то уйду.
- Тоже ваш, что ли? - Недобро покосился на меня владелец спиртного.
Я утвердительно кивнул. Иначе этот громила в два счета закусил бы подполковником милиции Василием очередную порцию своего алкоголя. Вернувшийся с прогулки товарищ, похоже, плохо разбирался в существующем положении вещей.
- Не-е, мужики, - продолжал по привычке качать права милиционер, - опять пьете - и без нас?
Кого он имел в виду, когда говорил о коллективе, мы не поняли. Мы - я имею в виду, прежде всего, себя и Ильдара. Впрочем, последний из нашей компании не считался, поскольку уже сладко валялся на поляне, ошеломленный вниманием.
- Так уж получилось... - грамотно начал оправдываться людоед.
- Баклан, который прилетает последним, пролетает мимо, - вспомнил я старую восточную пословицу про птиц.
Нечего и говорить о том, что пословицы народностей Востока не понравились Василию, уроженцу средней полосы России, поскольку задевали его национальную гордость.
- Между прочим, - заявил он напыщенно, - я был в Чечне, и награжден несколькими почетными грамотами... А там, между прочим, такие бумажки просто так не дают!
Я пока молчал, с трепетом ожидая, когда словоохотливый подполковник выдаст военную тайну и подведет нас всех под монастырь. К слову сказать, выпитое уже подействовало на нас в полной мере, и каждый понес свою белиберду. Так всегда бывает во время затянувшихся пьянок. Впрочем, мне как организатору этого празднества было уже все по барабану.
- Ты держись меня, - убеждал людоеда опоздавший к столу Василий, - если что, я тебя выручу. Все остальные в МВД - дерьмо! Только я знаю, где собака порылась...
Василий нес свою околесицу и при этом норовил обнять охмелевшего людоеда по плечу.
Никогда бы не подумал, что такой легкий на вкус напиток из кокосового ореха может произвести на психику столь офигенное впечатление! В общем, я стал чувствовать себя как рыба в воде. Единственно - меня сильно смущало внезапно проявившееся панибратское отношение Василия к людоеду.
Он как будто бы забыл, что еще минуту назад наш большой собутыльник относился к нам, как проголодавшийся пес к кости - то есть, прежде у него к нам был ярко выраженный гастрономический интерес.
Еще немного - и разговорчивый и развязный Василий сдаст нас с потрохами, сам того не желая. К сожалению, я уже перестал контролировать ситуацию. Необходимо было быстрее перевести Василия из разряда людей-запалов в разряд людей-отходов.
- Как ты относишься к нашему Василию? - задал я провокационный вопрос подвыпившему людоеду.
Потом посмотрел на своего напарника взглядом человека, долг которого, заключенный в подкладывании свиньи ближнему, выполнен. Надо было форсировать события. Я чувствовал надвигающуюся катастрофу.
Еще немного - и Василий раскроет собутыльнику все карты. Сам того не подозревая. Я ведь не успел ему шепнуть несколько важных фраз.
Василий, не проявив самостоятельности, мог легко отыскать самый короткий путь к столу людоеда. Тогда я применил любимую тактику "запудривания" мозгов.
- Как ты сказал? К Василию? - людоед удивленно зачесал затылок. Такие неожиданные вопросы, по всей вероятности, его всегда озадачивали. - Заморыш! Один удар - левой в харю, и от него останется...
- Погоди! - торопливо прервал я дюжего молодца. Мне было совсем неинтересно, как будет выглядеть Василий после прикладной механики с участием левой руки людоеда.
Иногда вопросы существуют, чтобы не иметь ответа.
- Они называются риторическими, - объяснил я несколько замысловато драчуну свою идею: все-таки не использовать лицо Василия в качестве аргумента в чисто теоретических спорах.
Между тем я видел, как у людоеда чесались руки. Правильность теории Владимира Ильича Ленина о том, что практика - критерий истины, этот мастодонт чувствовал интуитивно, даже не кончая каких-либо университетов подобно Максиму Горькому. Еще немного - и наш многоуважаемый людоед начнет активно доказывать никчемность милицейского начальства. Назло Василию. Тогда все мои старания пойдут коту под хвост. Этого я не мог допустить.
- Василий у нас немного перебрал, - авторитетно заявил я моему большому собеседнику. - Выяснение окончательной истины или, скажем точнее, научный диспут перенесем на завтра - если, конечно, у тебя еще припрятано где-нибудь спиртное.
Я оглянулся. Лия лежала в абсолютном умиротворении. В том самом месте, где ее застало большое и неожиданное чувство. С ее стороны я опасности не ждал. Но, оказывается, я ошибался: с Лией всегда надо быть начеку.
От нашего громкого спора она вдруг пришла в себя и теперь сидела на земле, подперев подбородок ладошками и быстро-быстро хлопая своими редкими ресницами.
- Идем! - быстро позвал я Лию в кусты.
Надо было действовать быстрее молнии.
Махнув рукой Ильдару, чтобы он пока занял беседой людоеда, я увел Лию подальше.
- Почему такая таинственность? - Осталась она крайне недовольной.
- Просто то, что я тебе скажу, людоеду не понравится, - сразу пояснил я.
Потом быстро, в двух словах, изложил ситуацию. Главное, чтобы она не делала ляпов, как Василий.
- Заметано. Я же не Василий. Я поняла. Ты и в самом деле все устроил?
Я поклонился. Это был лучший шаг, чтобы не тратить время на разъяснения.
-О! Ты даешь! - Она была в восторге.
Я скромно пожал плечами.
- Как ты сумел с ним подружиться? А! Ты сумеешь подружиться с дьяволом, если захочешь, - кольнула напоследок.
Тут она угадала. Девчонка мне даже понравилась. Она непредсказуема в поступках и даже мыслях. С ней однозначно не соскучишься, решил я.
Ей бы еще во внешности прибавить чуть-чуть красоты, и тогда наше путешествие во времени и вовсе приобрело бы характер волнующего приключения.
- Пока дело за тупоголовым людоедом, мы можем быть спокойны, - продолжил я. - Единственно, надо нейтрализовать Василия. И притом - срочно! Я даже отсюда вижу, он снова начал панибратски хлопать людоеда по плечу... Он не понимает, с какой опасностью столкнулся!
Я выскочил на поляну, как иллюзионист на манеж.
Василию никогда не хватало решительности. Словом, медлительность была лучшей его чертой. Однажды твердо решив расстаться путем развода с женой, он ждал десять лет, чтобы желание созрело в результат. В продолжение этой долгой совместной жизни он всем своим знакомым говорил о своих планах, и супруга оказалась последним человеком в его окружении, услышавшим из уст этого мямли приговор. Доказательством его медлительности служит также эпизод его ухода из органов... но об этом как-нибудь после.
Сейчас надо незамедлительно принимать меры усыпляющего характера. Еще чуть-чуть - и людоеду не понравится хвастовство представителя человеческого племени, и он решит разнообразить стол.
- Василий! - крикнул я, подходя.
- Подожди ты! - отмахнулся он от меня. - Брат, ты главное держись меня, - говорил он великану что-то важное. - У меня везде большой авторитет. Я даже в Чечне был. Имею почетную грамоту, подписанную самим министром... А все то, что про меня рассказывают... - ты этому не верь. Клеветники это или завистники!
- Давай выпьем, - высказался я, задевая в душе Василия заветные струны.
На предложение Василий откликнулся сразу. Даже забыл о своих обидах, которые только что хотел поведать.
- Может, еще по одной? - сразу предложил я. - Не вовремя выпитая вторая - загубленная первая.
И хотя ситуация не совпадала (мы пили уже не первую "рюмку" из выдолбленного кокоса), никто не стал мне указывать на лингвистическую ошибку. Пирующие дружно наполнили кубки. Даже Лия отыскала себе какой-то сосуд.
- Артур! Ты хотел мне что-то сказать? - спросила меня девушка, слегка пригубив предложенного напитка.
Злое островное солнце наградило Лию не ровным и приятным загаром, а сплошным ожогом. У нее на теле повсеместно сошла кожа, и еще: облупился нос. Как вы понимаете, эти изменения не прибавили девушке привлекательности. Однако я обнял ее за голые плечи и увел снова в тень пальм.
- Я хотел приказать людоеду, чтобы он изготовил плот и вывез нас с острова на большую землю, но тут появился Василий...
- Тот Василий, который бросает в лицо людоеду песок?..
- Не может быть!
- А ты взгляни.
Я стоял к лагерю спиной. Мне пришлось быстро оглянуться, чтобы увидеть эту не предвещающую никаких перспектив положительного свойства картину.
- Все! Мы пропали! - подытожил я результаты своих наблюдений.