Аннотация: - Я все секреты ученых знаю. Главное - это сесть и задуматься... И все - изобрел. Бубенцов из к/ф "Весна".
Глава тридцать вторая.
Рычаг Архимеда.
Истинная ненависть неистребима: ничто не может загасить, иногда слой пепла покрывает ее, но под ним она раскаляется еще сильнее.
А.Дюма. "Десять лет спустя, или Виконт де Бражелон".
- Я все секреты ученых знаю. Главное - это сесть и задуматься... И все - изобрел.
Бубенцов из к/ф "Весна".
- Доктор, мы его теряем!
- Да ладно. Вон их у нас сколько, целая палата!
из анекдота
Наступило утро. Мы проснулись с первыми лучами солнца.
Надо сказать, утренняя тишина недолго оставалась таковой. Прямо у порога показалась уродливая фигура жреца, и наше спокойствие было нарушено.
- У меня было видение! - он завопил так, чтобы услышали все.
Соплеменники уже стали сбегаться на крик. Как я понимаю, на всякий случай. Лишь бы не пропустить новое представление, если бы оно неожиданно началось.
Будь у меня закрытый зал и билетеры, да с каждого зрителя по одному рублю, я бы имел больший успех, чем Кашпировский в пору его наивысшего расцвета.
Жрец, знавший толк в интригах, похоже, придумал еще одну пакость, которую теперь не замедлит нам преподнести. Тут не угадаешь, в каком направлении поработала его изворотливая мысль.
Пока мы гадали, что нам угрожает, Си Уто приблизился к хижине. Он, как стервятник, высматривающий добычу, стал бегать вокруг строения, не решаясь, однако, войти внутрь.
- Мальчики, - Лия подала взволнованный голос, - чего от нас хочет этот неугомонный старик Хоттабыч?
Я развел руками:
- Пока не знаем, но, уверяю, ничего приятного от него ожидать не стоит. Его не было всю ночь, догадываюсь, что он не спал и готовил, не смыкая глаз, какой-то новый изощренный трюк...
- Когда все это прекратится?
Ответом Лие было молчание. Вопрос ее относился к числу риторических.
- Сейчас все узнаем, - выругавшись, сказал Василий, - давай выйдем и спросим.
Возле хижины собрались чернокожие воины. Копья с костяными наконечниками они выставили вперед, опасаясь с нашей стороны непредвиденных опасностей.
Женщины и дети вновь, как и в первый раз, прибежали со всеми, чтобы посмотреть новый поединок. Они сбились в кучи за спинами мужчин.
- Я - Си Уто. Я - самый лучший, - с новой силой заорал идейный вдохновитель племени.
Толпа притихла.
Надо признаться, я даже по самой сильной пьяни не хвалился, как этот заносчивый жрец. Быстро же он оклемался после вчерашнего позора!
- Я - любимец богов, и удача сопутствует мне в моих начинаниях, вы знаете об этом, - ссылался он на какие-то общеизвестные среди племени факты. - Я - тот, кто убивает. Меня боятся злые духи...
Его громкая речь стала меня раздражать. Я пренебрег этикетом. Подобрав с земли толстую палку, ударил ею по ближайшему дереву. Раздался негромкий треск. Жрец покосился на меня.
Он бы и дальше превозносил свои подвиги. Письменности и литературы у его народа не было. Так что, неудивительно, что откровенная ложь и безудержная фантазия шамана вызывали у соплеменников те же чувства, что у людей моего времени киносказки Стивена Спилберга.
- Давай, Спилберг недорезанный, переходи к сути, - остановил я несколько грубо возмутителя спокойствия.
- Ты опять приперся, старый хрыщ?! Пора бы поумнеть! - сказал Ильдар в свойственной ему грубой манере.
Я покосился на несдержанного фотографа. С такими амбициями ему точно неприятности обеспечены. Впрочем, я был не далек от истины, когда предположил, что вчерашний подвиг Ильдара принесет свои плоды. Выяснилось незамедлительно, что жрец хочет с Ильдаром, которого, благодаря моим стараниям, считал своим коллегой, устроить конкурс... вроде, знакомого и привычного нам по телевизионной передаче "А ну-ка парни!".
- Один из нас, - утверждал Си Уто, выставляя вперед оскал желтых зубов, - останется жив. Тот, на стороне которого выступят мудрые боги!
Во как он выстроил свою линию поведения. Выяснилось, что жрец все подготовил для проведения конкурса профессионального мастерства. Оказывается, всю ночь противный старик лазил по скалам и собирал пучки ядовитых растений. Потом до утра варил свое смертоносное зелье.
- Яд? - поразился Ильдар.
Из химических веществ он уважал только растворы, которые годятся для проявителя или, скажем, закрепителя. Теперь же ему предстояло участвовать в русской рулетке.
- Кому боги вложат в руки напиток счастья, тот останется отмщенным. Другой же умрет в страшных мучениях.
До меня стал доходить мрачный смысл сказанного. В племени существовали укоренившиеся традиции. Похоже. Жрец вспомнил трюк, который ему особенно удавался. Из рассказа вождя я уже знал, что у воинов, имевших несчастье не понравиться шаману, не было никаких шансов избежать смерти. Жертва могла отказаться от предложения Си Уто. Тогда она считалась проигравшей стороной с вытекающими отсюда последствиями.
Жестоко! Но вождь всецело поддерживал своего главного идеолога. Чтобы лишить оснований для возмущения, дикари попросту лишали обиженного жизни.
- Черт! Скверно-то как!
Каждый вздох отдавался резкой болью под ребрами. Я не мог заняться своей раной, пока жизнь нашего товарища была под угрозой.
- Великий вождь Те Ихо, почему твой жрец обладает правом слова, а мы нет? - раздраженно ответил я на предложение.
Ильдар приуныл. В математике, пожалуй, он победил бы любого. Или при игре в шахматы.
Эти мысли пронеслись в голове Ильдара, и он благоразумно решил промолчать.
- Вождь Артур прав, - сообщил Те Ихо.
Раздались негодующие голоса.
Я молчал, размышляя, как вернее приступить к сложному делу.
Ильдар пытался подмигнуть мне. У него дрожали губы, кривился рот, глаз дергался - и, вполне возможно, эти непроизвольные совращения лицевых мышц я воспринял, как самоуверенную реакцию приятеля. Мол, подмигнул.
Примеры исключительно простого решения сложнейших задач преподносит нам история. Легенда о нити Ариадны - вспомните - говорит о том, что найти выход можно из любого затруднения. И я вспомнил про древнего механика Архимеда. Наш соперник был неотесанный, но крайне назойливый дикарь. Нужно было ему предложить соревнование, в котором Ильдар безусловно лидировал бы.
Я закричал криком Архимеда. Правда, этот туш играл только в моей душе и посторонним он был не слышен.
- Хватит! - Я дал волю своим чувствам. - У меня есть развлечение гораздо привлекательнее, чем придумал ваш шаман.
Я был оценен идеей, гениальной по простоте.
Женщины дружно взвизгнули.
Йес! Жрец в шоке, но ничего возразить мне не может. Соплеменники уже признают во мне местечкового Игоря Кио. Пока дикари любят чудеса, я могу рассчитывать на внимание и поддержку этих наивных людей.
- Ты же кричал, что ты сильнее всех! - напомнил я Си Уто.
Он смотрел на меня взглядом повара, решающего в уме сложную задачу, куда какой кусок пойдет при готовке. Пусть смотрит, сколько влезет. Я уже перехватил инициативу.
- Сейчас мы проверим, кто из вас двоих сильнее, - сказал я, ядовито улыбаясь своему недругу.
- Говори дальше! - потребовал заинтригованный вождь.
Старый трюк с ядом ему был уже не интересен. Пока мы не уехали с острова, он хотел увидеть какое-нибудь новое волнующее зрелище.
Я прикрыл веки. Я уже видел в мельчайших деталях исполнение моего безумного плана.
- Идем!
Главное теперь - увлечь людей за собой. Жрецу придется принять мои условия. Против желания толпы, которой я дам волшебные обещания с обаянием и простодушием Лени Голубкова, наш безумный жрец при всем своем желании пойти все равно не сможет.
Я уже играл главную скрипку.
Все понимали, что произойдет что-то необыкновенное. Трюки жреца людям племени уже порядком поднадоели.
Почти революционная масса дикарей, сметая все на своем пути, ринулась в указанном мной направлении. Мои друзья держались меня, а я был, как Чапай на боевом коне. То есть я хотел сказать, что я был, как Чапай. А не то, что вы должны были подумать: я был на боевом коне, как Чапай.
Хотя... если говорить фигурально, я был действительно настроен по-боевому. Еще вечером, во время прогулки по лагерю, я заметил расщелину между камней. А рядом на песке лежал громадный камень.
- Если ты силен, как представляешься, мой дорогой Си Уто, - вкрадчиво начал я, - сдвинь эту каменную глыбу с места. Можешь даже взять палку или любой другой инструмент, который тебя надоумят применить твои закадычные друзья боги.
Мой витиеватый стиль сбил с толку жреца. Он повел себя так, словно его организм внезапно поразила болезнь Айцгеймера.
Все подались вперед, чтобы увидеть новое чудо.
Сумасшедший жрец, однако, не был оригинален. Тужась и пыжась, он пытался войти в физический контакт с камнем или гневными словами уговорить эту глыбу пойти колдуну навстречу. Опорно-двигательный аппарат старца явно заслуживал лучшего применения.
- Твоя голова одурела от жары! - сказал я, дождавшись, пока Си Уто устанет от бесплодных попыток.
С незапамятных времен у них были каменные топоры, кремниевые ножи и костяные наконечники стрел. И все! Другой инструментарий, к несчастью жреца, а может быть, во многом благодаря его стараниям, не был развит.
Я вовремя вспомнил про рычаг.
- А теперь ты, Ильдар! - подтолкнул я его.
Ильдар не веря своим глазам, глядел на меня. Неужели ты хочешь моего позора, говорил его безумный и растерянный взгляд.
- А он сможет? - Василий, ко всему относившийся с недоверием, высказал законное опасение.
Жрец все еще не хотел сдаваться. Он еще раз придирчиво осмотрел объект приложения своих сил.
- Разве этот камень может сдвинуть один человек?
Он как бы призывал соплеменников разделить с ним удивление.
- Нет, конечно.
- Это невозможно.
- Я готов побиться об заклад, ни у кого это не получится...
Все говорили на русском языке. Не хуже, скажем, чем мои соседи на лестничной площадке.
- Держи, - я протянул жрецу толстую и длинную палку, которую я ранее подобрал с земли.
Моей подсказкой бесноватый старец не воспользовался. Палку вырвал из его рук Ильдар и подошел к расщелине. Я успел ему шепнуть, что надо воспользоваться советом Архимеда, который в запале однажды произнес: "Дайте мне точку опоры, и я переверну мир". Ильдар радостно закивал и стал претворять идею в жизнь.
- Не может быть!
Жрец был посрамлен в очередной раз. С его уст сорвался вопль изумления. Все завизжали от восторга:
- Вот это да!
- Мы же видим!
- Он силач!
- Никто не может сравниться с ним в искусстве перемещения камней.
Я слышал за спиной изумленные возгласы настоящего восхищения.
Все, однако, говорили вразнобой. Надо было воспользоваться успехом, пока жрец не опомнился.
- Вождь Те Ихо, ты обещал вернуть нас на родину, - обратился я к владыке, с деланным спокойствием наблюдавшем эту сцену.
- А утренний завтрак?
- У нас не принято поутру кушать, - ответил я.
Тут я понял, что сам я не чужд маленькой лжи.
- А ваш шаман может показать другое чудо, чтобы закрепить славу всемогущего человека, - вновь визгливым голосом заговорил жрец.
- О! - застонал от безнадежности Ильдар.
Меня не покидало ощущение, что это я уже видел.
- Довольно чудес на сегодня, - ответил я, наконец, на прямой вопрос. - Идемте отведаем на прощание алкогольного зелья в знак вечной дружбы, и мы отчалим. И еще: я хочу попросить вождя о небольшой услуге...
По глазам Те Ихо я видел, что тот готов оказать нам любую услугу. Что ж, это мне на руку. Я попросил его отправить жреца собирать ядовитых растений. Этой просьбой я преследовал две цели. Во-первых, избавиться от назойливого внимания противного старикашки, а во-вторых, у меня появился перспективный план на ближайшее будущее. Я вовремя вспомнил про своего друга Эдика. Это был бы хороший гостинец.
Жрец остался сильно недоволен поставленной задачей. У него было выражение человека, готового вот-вот чихнуть.
- Иди, выполняй просьбу наших братьев, - повторил приказ вождь и, проследив, что шаман скрылся в толпе, повел нас в свою хижину.
Хижина вождя представляла собой строение, воздвигнутое из подручных материалов в полном соответствии с архитектурными представлениями аборигенов. От других ее отличали только размеры.
Вождь оказался вовсе не страшным, даже добрым и понятливым. Лия даже успела мне шепнуть:
- Какой замечательный человек!
- Ага, - шепнул я ей в ответ, - если бы я вовремя не подсуетился, этот замечательный человек употребил бы нас с тобой в пищу. Как своему вождю соплеменники отдали бы ему твои самые лакомые куски.
Тронутый словами Лии, я бы и дальше учил ее уму-разуму, но такой возможности, к счастью девушки, у нас не было.
До чего люди забывчивы, думал я, попивая алкогольный продукт местного разлива.
Однажды после возлияния мы с приятелем - рабочим КАПО - отправились домой. На улице Баумана я решил купить водички и, вернувшись к Марату, обнаружил его в компании участкового инспектора милиции.
- Что случилось?
- Ваш товарищ пьян, - выдал милиционер.
- Если бы он был пьян, то он валялся на асфальте. А он ведет себя адекватно, матом не ругается и общественный порядок не нарушает.
- И все-таки я обязан доставить его в отдел.
- Хорошо, доставляйте.
Марат уже уяснил для себя преимущества своего положения и стал требовать сам:
- Давайте ведите меня в отдел, сержант.
Сержант был настроен избегать возможных неприятностей.
- А вы кто будете? - поинтересовался он у меня.
Мне пришлось представиться, и диалог стал и вовсе нравиться моему приятелю.
- Неужели я не имею права после работы немного выпить? - допытывался он у смущенного милиционера.
- Имеете. - Милиционер теперь уже ничего не имел против.
Я увел приятеля. По дороге Марат все норовил вернуться и угостить доброго участкового стаканом водки.
- Какой понимающий и замечательный милиционер! - кричал он, пораженный вниманием.
Этот участковый, не вмешайся я вовремя, обеспечил бы подвыпившего Марата без лишних слов сперва ночлегом, а потом крупными неприятностями.
Марат, как и Лия, напрочь забыли, что возможен другой ход событий.
Дежа вю, какое-то - да и только!
Тело мое устало, но я, даже утомившись, не мог заснуть. Мозг лихорадочно о чем-то думал.