Было самое обычное холодное летнее утро, и люди по улицам ходили самые обыкновенные, точнее таких не было совсем, потому как в этом городе все себя считали необычными. На набережной у самого парапета стоял Алексей ‒ его замерзший, но мужественный силуэт четко обрисовывался на фоне бледного неба ‒ и, почему-то фальцетом, пел "Марсельезу", очень патриотично. О, если бы это происходило на Английской набережной в Ницце! Удивленных и восхищенных прохожих было бы в разы больше, чем, например, в Ульяновске, где такими вокальными упражнениями уже никого не удивишь и уж тем более не растрогаешь, потому как именно там Алексей проделывал раньше это почитай что каждое утро, вместо зарядки. Но занимался вокалом наш певец сейчас не в Ульяновске, а на Карельском перешейке, к востоку от Российско-Финской границы, обратясь лицом к заливу, и, поскольку нравы горожан тут очень схожи с французскими, вокруг уже собрались люди, в общей своей массе знавшие и любившие французский язык и все что было связано с Францией и Лотарингией. Пропев девять раз гимн Французской Республики, охрипший и не совсем довольный, что не вытянул еще один разок, он, расстроенный, как школьник не выполнивший ради хорошей оценки норматив, спрыгнул в воду солдатиком, зажав указательным и большим пальцами нос. Проплыв вольным стилем девять кругов вокруг буйка, он хотел уже было утопиться от злости, что не дотянул один круг, но к этому времени уже выбрался на берег и в холодную воду больше лезть не захотел. Обсохнув на ветру, он, как обычно, двинулся в сторону любимого кафе и, решив не испытывать судьбу, заказал девять пончиков. Быстро съел. Досчитал вслух до девяти и пошел на работу. Начинался обычный день в городе, населенном необычными людьми