Вообще все события в человечестве имеют свою предысторию, как и свое следствие и, схватив историю в кулак в каждом участке ее цепи, можно заметить откуда история приходит и в какую сторону, затем направляется. Если смелый и бесстрастный наблюдатель рискнет и покрутит кулак вокруг своего запястья, так как будто он разглядывает ящерку или змею, то он вдруг с удивлением обнаружит, что история-то не статична. То она от тебя в стену смотрела, а то вдруг к тебе стала поворачиваться. И осознаешь, что изгибы ее зависят от того, с какой стороны ее видеть. Так для одних левый поворот другим выходит правым. А всем остальным боком. Если только не кончается тупиком.
И вот ты крутишь участок бесконечной змейки в руке, не решаясь остановиться, ведь со статичной позиции ты будешь необъективен, и все чаще чудится, что бывают особенные повороты кисти, когда кажется что пальцы сами собой складываются в дулю, которую ты украдкой показываешь сам себе.
Понимание того, что Госпожа История сама на тебя все это время смотрела, приходит не ко всем. Далеко не ко всем. Очень далеко.
Оглядываясь назад и пытаясь понять, что привело к повороту в изменении моего сознания, то есть что являлось начальной точкой, я пришел к убеждению, что это была кнопка. Кнопка была обычной белой пумпочкой рядом с такой же обычной, обтянутой коричневым дерматином и перетянутой нейлоновой ниткой, деревянной дверью. Ее нажатие привело к такой же ожидаемой электрической трели, которую можно было представить, даже в первый раз увидев эту кнопку. Сколько таких белых пумпочек рядом с утепленными дермантином дверями установлено по всей Гиперборее? Никто даже приблизительно не скажет. Можно только догадываться о порядке числа. Одно только известно. Ориентируясь на высокий спрос на них, министерство некогда тяжелой промышленности даже выпускало в массовом количестве гвоздики для перетяжки дверей.
-Открыто! - дозировал свою громкость голос за дверью. С учетом дерматиновой обивки громкость была достаточной для усвоения пришедших и незначительной для срыва голосовых связок встречающего.
Нектор сидел на диване, забросив ноги на журнальный столик, и безотрывно смотрел на примитивно-замысловатый узор обоев. Он жил в двухкомнатной квартире один, после того как родители, оттрубив установленный законом срок, вышли на пенсию и выехали на ПМЖ на большую землю.
-Привет, Некто! Ты в астрале или где? - я без приглашения стал стаскивать с себя ботинки со следами прилипшей осенней органики.
-Привет, Рад! - Нектор, не меняя положения головы и лишь скосив взгляд на меня, отметил мое присутствие.
Так просто - "Привет, Рад" - как будто пару часов назад он не призывал меня срочно примчаться с работы и не утешать в его личных взаимоотношениях с внешним миром.
-Пиво взял? И сухарики?
Как будто он не слышал глухой стук стеклянной посуды в коридоре несколько секунд назад.
-Это пустое. Что случилось?
-Все пустое. Главное - пиво и сухарики. Дугласа Адамса читал? "Автостопом по галактике". При нуль-транспортировке теряются соль и протеин. Пиво и сухарики - лучшее лекарство.
С детства не любил, когда родители выпытывали под разными предлогами особенности строения моих мыслей. Мне они казались глубоко личными и высокоинтеллектуальными, а для них они были стандартными для ребенка соответствующего возраста, уровня развития игрушечного производства и степенью успешности внедрения рекламы в развивающийся менталитет. Сейчас же мне хотелось проникнуть в мир мыслей Нектора, чтобы понять, как вести себя.
-Расслабься. И тащи пиво.
-Древним символизмом увлекся? Или ищешь потомков арийской расы?
Листок бумаги перед ним был исписан фиолетовыми чернильными свастиками, как прямыми, так и обратными.
-Мне кажется, я понял, откуда у них ноги растут.
-Ясно дело, из задницы. Откуда же еще? Тебе какие сухарики, с рыбьим жиром, с жидким дымом или с тем и другим? Называются - с копченым лососем.
-Любые, идентичные натуральным. Свастика - это же схематическое изображение галактики в технике клинописи.
-А Хаббл как же? И потом, откуда древний человек мог знать о галактиках? Подозреваю, что эти символы древнее письменности. Гуманоиды с других миров?
-Причем тут гуманоиды? Зрение. В процессе эволюции у человека вырос в объеме мозг, он выпрямился при ходьбе и утерял волосяной покров. А изменения в возможностях органов чувств никто не измерял. Предполагают, что расширилась видимая цветовая гамма. Он, впоследствии стал видеть фиолетовый цвет. А о том, что упала острота зрения, никто и не догадывается. Он просто видел эти галактики разбросанными по ночному небу. Чем ему еще заниматься ночью, пока самок расхватали более сильные обезьяны? Потом уже люди задолго до Хаббла поняли, что и наши звезды собраны в такую же спираль. И это куда проще, чем современные объяснения свастик вроде тех, что Солнце движется в одну или другую сторону. Для этого ему надо было иметь понятие, что Земля представляет собой шар и находится в центре мироздания. Гениям христианской мысли для этого понадобились Великие географические открытия и груды еретиков, обработанных на гриле. Древние же люди видели эти свастики разбросанными по всему небосклону и придавали им мистические значения. И они понимали, что за их конфигурацией стоит принцип возникновения всей Вселенной.
-И тут же стали воевать за то, в какую сторону следует рисовать свастику.
-Про такую войну я ничего не слышал. Мудрые люди никогда не воюют. Я думаю, они понимали, что направленность свастики, то есть галактики, зависит от того, с какой стороны на нее посмотреть. То есть одна и та же галактика выглядит диаметрально противоположно от противоположной точки ее наблюдения. В последнюю эру к ее направленности стали привязывать понятия добра и зла. Что для русского добро, то для немца смерть. А если взглянуть с другой стороны на один и тот же знак? Он станет из "доброго" "злым" или наоборот. Разделение на "добро" и "зло" проходит под черепной коробкой гомо сапиенсов. Это принцип их разъединения и взаимного сокращения.
-У тебя в доме найдется открывашка с правильно направленным зубом? А то мы сейчас подеремся из-за того, с какой стороны на нее смотреть.
-Дай, зажигалкой открою. Лень искать.
Нектор скомкал галактики и с видимым усилием оторвал свои бренные телеса, чтобы выкинуть бумагу в помойное ведро на кухне.
-А ты чего так долго? Я уже и забыл, о чем думал. - Это он произнес, возвращаясь с кухни с двумя бокалами и открывалкой.
-Ни хера себе, долго. На меня на службе и так смотрят как на отщепенца. Ухожу с работы раньше начальства. Не поддерживаю корпоративный дух. Они уже начали подозревать, что для меня провести время с семьей значит больше чем для развития родного предприятия. Хотя, само начальство, показывая, что оно работает по вечерам, лазит в это время по порносайтам и считает, что их подчиненные, стесняясь уходить с работы раньше начальства, сами сверхурочно трудятся. Потом эти подчиненные становятся мелкими начальниками, и уже утратив связи со своими семьями, сами лазят по порносайтам, а потом вызывают девочек на работу, которые, впоследствии станут женами новых подчиненных. Тех подчиненных, которые, потом опять станут мелкими начальниками. Корпоративный рост и взаимозаменяемость.
-Смотри, Рад. - Нектор расправил листок бумаги, который он все-таки не выкинул в ведро. - Если взять ту же свастику и провести по ее точкам, идущим из центра линии тренда, это получится все та же спиральная галактика. Почему-то никто не обращает внимания на те же спиральные символы, которых из древности пришло великое множество. Сознание человека ограничено опытом. Любой человек - зашоренная лошадь. Можно было бы понять, если бы древние люди рисовали эти спирали с одним лучом, движущимся по удаляющейся круговой траектории, то есть по спирали. Увидели у наутилуса и стали повторять. Но нет. Они рисовали их с двумя или четырьмя лучами. В природе нет других объектов, с которых можно было бы скопировать в свое сознание эти формы. Я мог бы понять, что какому-то любителю мухоморов могут прийти в сознание и более замысловатые формы. Но они бы не стали столь массовыми на всей территории обитания древнейших цивилизаций. Взять хотя бы распиаренный символ инь-ян и убрать цвета, как субъективный признак деления на добро и зло. Что получим? Все туже свастику или другими словами спиральную галактику.
-Некто. Насчет свастик как-то обломно говорить. Третий рейх, арийская раса и все такое. Может, пива попьем? С сухариками с рыбьим жиром?
-Высыпай. - Нектор пододвинул мне листок, на котором за время нашего разговора количество галактик увеличилось и они приняли более привычные нашему относительно современному мировосприятию очертания. - Обломы - это комплексы опыта материального ума. Штампы. И их плодят те, кто уже обжегся на поиске Истины и в дальнейшем наказывает этим следующих искателей за свое собственное несовершенство. Пять обезьян в клетке. Ты же сам, Рад, писал о комплексах сознания.
-Ты об этом так срочно и хотел поговорить?
Я высыпал сухарики на спирали и свастики.
-Три галактики манОй небесной покрылись. - Нектор сказал это как-то отрешенно, глядя на горку обезвоженных углеводов. - Судьба. Еще двум нагадили невзначай. Бессмысленность... Я ее чувствую. Какой толк от этих разговоров, если они так и сгинут в пучинах ноосферы. Какой смысл в том, есть ли я или меня нет?
Это было уже серьезно. Только сейчас я заметил, что он был какой-то потухший. Мой приход только на время раздул тлеющий фитилек в его сознании, как сквозняк из открытой на время входной двери. Нужно что-то делать. Но что? Говорить на посторонние темы? Ему эти разговоры по сараю. Увезти его в горы или пустыни? Но я сам распят на социуме кучей договоров, контрактов и обязанностей, как муха на дерме, которое многие учат считать вареньем, и освобожусь, даст бог, не ближе пенсии.
-Это не бессмысленность, Нектор. Бессмысленность была бы, если бы ты этого не заметил. Может быть, судьба этой нарисованной вселенной всю свою жизнь шла лишь к тому, чтобы в итоге в твоем сознании зародилась какая-то мысль.
-Да какая это судьба? Я сам же ее нарисовал. Я же на нее и сухарики высыпал. А моя мысль нисколько не изменилась.
Нектор начал составлять из хлебных кубиков булыжную мостовую. Я же разлил пиво по стаканам и сел рядом на диван. От пружин волна передалась Нектору и край мостовой на спиральной галактике рассыпался. Причинно-следственная связь. Нектор терпеливо его поправил, хлебнул пива, захрустел сухариками и начал выстраивать второй ряд поверх первого.
Канал "Культура" транслировал что-то с темами Энио Мориконе, мы пили пиво, а перед нами на одной из галактик вырастала пирамидка из обезвоженного хлеба.
-У меня все кирпичики встали на место.
-Тут и для нас немного осталось.
-Для нас да. Но немного. Знаешь, почему евреи вышли из египетского плена?
-Одно из двух: или они слишком свободолюбивы были или текущий фараон и бог в одном лице оказался добросердечным.
-Ни то и ни другое. Глобальное потепление. Климат, который позволил египтянам развиться их же впоследствии и задушил.
-Александр Македонский с ордой славян и эллинов.
-Это следствие. Первые египтяне, осевшие вдоль Нила, стали выращивать урожаи, значительно превышавшие их потребности. Кроме диких животных они стали приручать и диких людей для работы на полях. Урожаи еще более возросли, что дало египтянам развиваться духовно. За два-три тысячелетия, согласись, это большой срок, машина цивилизации развилась настолько, что одомашненные люди построили глобальные сооружения.
-Их же построили захваченные рабы. Это все знают. Правда, сейчас это отвергают и говорят, что пирамиды строили сами египтяне. Потому, что многое не вяжется с широким применением рабов.
-А кто кормил тех же рабов и египтян-строителей? На пирамидах трудилась масса народа. Значит, и обслуживала их тоже немалая часть населения. Захватить столько народа в походах, да еще приготовить достаточно для них провизии мне кажется затруднительно. Эта каста культивировалась на протяжении тысячелетий. Называть их рабами не совсем точно, как и называть собственно египтянами. Египетская цивилизация достигла бы и большего, но... Глобальное потепление.
-Давай пирамиду съедим.
-Вот-вот. Сахара наступает. Запасы все меньше. Аналитики говорят, что это тенденция. Они говорят, что это глобально и очень тепло. Это нельзя переждать, затянув потуже пояса. У них же масса народа, которую эта земля уже не прокормит.
-О чем ты говоришь, Нектор? Такие анализы даже сейчас воспринимаются как гипотезы. О глобальном потеплении только недавно заговорили. Но даже сейчас ГП кажется временным явлением, которого можно избежать, сократив выбросы парниковых газов.
-О чем ты говоришь, Рад? Сколько лет европейской цивилизации? Тысяча? Эллинов и римлян можно уже не рассматривать, как и в их время сам Египет. А сколько лет ведутся систематические метеонаблюдения в Европе? И что они показывают? Да ни хера они не показывают. Каждый трактует их как хочет. В Египте же жрецы вели наблюдения в течение минимум двух тысячелетий. У них не было компьютеров, поэтому они не отвлекались на пасьянс "косынка" и Интернет, а просматривали свои прошлые записи - время разлива Нила, его уровень, даты сева и уборки урожая. В Египте начались гражданские войны, голодные бунты. В восемнадцатом веке до Р.Х. вообще революция произошла. Фараона свергли, и пришел "свой" фараон. Из народа. А что происходит при глобальных потрясениях?
-Что?
-Что "что"? Ищут врага внутри страны и обвиняют в своих проблемах. К тому же многовековые записи говорят, что идет глобальное потепление. Вот двенадцать колен Израилевых, строителей светлого и могучего фараонизма, и мигрировали из Египта. Это стало кармой евреев на протяжении последующих тысячелетий. Их потом стало мотать по миру при любых политических скотоклизмах. Заметь, евреев не существовало до Египетского плена. Они сформировались только в Египте. Чтоб народ не распался, была проработана история мира и самого народа, которую преподавал просвещенный Моисей. Было решено, что рай находится на севере, в пределах рек Фисон, Геон, Тигр и Евфрат. Народу Израиля была продумана История, которой через толмача учил "свой" народ Моисей. И вот это племя стало нацелено на захват Вавилона. Сейчас человечество уже в ближайший космос вышло, но все еще продолжает жить в той придуманной Истории. Создается ощущение...
Нектор наполнил стаканы пивом, закурил и откинулся на спинку дивана. Как раз под табличкой "МЕСТО ДЛЯ КУРЕНИЯ". У него в каждом помещении висело по такой табличке кроме кладовки. Впрочем, я туда не заглядывал, а только лишь предположил. Мне он объяснил это тем, что когда выйдет закон о запрете курения вне специально отведенных мест, и контролирующие органы станут проверять жилые помещения на предмет нарушений, у него все будет чики-пуки. Не станут же избранники народа вносить поправки о том, сколько положено иметь курилок дома. Хотя...
Пауза затянулась, а Нектор все не выныривал из раздумий. В такие моменты товарищи делятся на друзей и знакомых. Друзья чувствуют себя комфортно продолжая пить пиво и наращивая авторитет в средней трети своего туловища, а знакомые, отягощенные словом "знакомые", ищут темы для разговора и ощущают, как все более отдаляются от дружбы.
Я сгреб половину пирамиды в горсть и захрустел. Я не хотел отвлекать Нектора. Просто так получилось. Его мысли вынырнули из анализа собственной памяти, привлеченные моим шумом, обнаружили собеседника и решили отреагировать:
-Ерунда это все. Нельзя разубеждать человечество в его ошибках. Пусть они считают, что Бог - это дедушка с белой бородой и нимбом над лысиной. Живет на облаке и все вокруг придумал. Все люди - это же дети. Они считают себя самостоятельными и загруженными своими детскими траблемами. Они научились справляться с временными трудностями и не бросаться в подол к матери при малейших неприятностях. Так проходит их жизнь. Но приходит момент, когда эти дети замечают, что они уже не могут контролировать жизнь. Родителей уже нет и некому зарыться в юбку. На помощь приходит вера в деда с нимбом. Ну да Бог с ним. Если разрушить веру, люди еще больших ошибок натворят.
-Вредное влияние свободы?
-А что это такое? Кстати, правильная фраза. Не свобода, а именно влияние. Запах свободы. Так рыба весной, когда хапнет принесенного талыми водами кислорода, сразу же начинает его искать и задыхаться. А сверху лед и полный абзац. Она уже не может жить по старому. Она еще может протянуть пару недель, но если весна затянется, то рыба может и задохнуться. А дай ты ей того, что она хочет, ради чего лезет в проруби, прорубленные для нее жадными мужиками с сачками. Вытащи на воздух. Так она не протянет и нескольких часов. Рыбе хочется глоток воздуха, а не атмосфера. Людям хочется именно почувствовать свободу, а не стать полностью свободными. Они хотят быть связанными кучей обязательств, норм, правил и обязанностей, но иметь возможность пискнуть что-то из норки и опять с чувством удовлетворения впутаться в свою сеть. И они хотят, чтоб сеть была крепкой и стабильной. Вот тут и вторгаются ловцы душ человеческих. "У нас самая хорошая сеть. Двухтысячелетняя история. Просто соблюдайте десять несложных правил, и вас ожидает бесконечное блаженство. Если же вы оступитесь - то бесконечные муки. Кстати, свечки, приобретенные вне стен храма, не считаются освещенными. Но это можно за доплату устранить".
-В тему. Был я в храме Гроба Господнего в Иерусалиме. Величие Истории, бешеная энергетика. Внутри построена русскими царями часовенка и к ней нескончаемый поток людей. В часовенке, в самом центре столика, в окружении иконок стоит эмалированная миска с долларами. Конечно. Мировая валюта. Новый бог. Натренированный профессиональный взгляд и действия продавца в черном балахоне, который быстро забирал деньги, складывая их не глядя в миску перед ликами святых, и раздавал темные, многократно переплавленные свечки. Я замешкался на пару секунд, настраиваясь на возвышенное. "Святой отец", видимо думая, что мне некуда пристроить свою, вытащил пару охапок только что зажженных свечек, задул и бросил их в оцинкованное ведро, стоявшее сразу же под миской.
-Бизнес. А чего ты хочешь.
-А чего я хочу? Все того же глотка свободы.
-Глотка свободы, говоришь, хочешь? А страшно не будет? - Нектор в упор попытался рассмотреть мое левое глазное дно. Дну стало щекотно, и я моргнул.
-Ну, ты и отморозок. Еще подмигиваешь. Хочешь стать свободным от сознания?
-Все в рамках закона?
-Конешна. Мы добропорядочные граждане. Хочешь на время выйти из своей временной оболочки?
-Чёта моя временная оболочка сопротивляется и боится.
-Ничего ей не случится. Всё будет под контролем. Мы будем одновременно и твоими ситерами. Просто ты боишься поколебать свои представления о мире. На самом деле его не существует.
-Вот-вот. Твой моск разрушен, и ты желаешь мне того же?
-Абсолютно легальный детский препарат. Протестирован и одобрен. Отпускается без рецепта. Не вызывает привыкания. Но без наблюдения принимать не надо. Могут прийти вредные мысли вплоть до суицида, которые ты не сможешь контролировать теперешним рассудком. Потому что меняются чувства и само восприятие мира. Из под тебя вышибаются костыли восприятия той действительности, к которой ты привык.
Я помедлил с ответом. Все-таки это было что-то новое. К тому же сохранность моего организма на углеводородной основе гарантировалась. Что же касалось психики, то Нектор не выглядел человеком со съехавшей крышей. Скорее его крыша была причудливо изломана, что в окружении стандартно двухскатных крыш даже радовало.
-Короче. Мы решили устроить трип через неделю, в субботу вечером. С утра только ничего не ешь, а то всего вывернет, и на воскресенье ничего особенного не планируй.
-Ну, ты уже за меня все и решил.
-А чего там решать? Где еще такого опыта наберешься?
Наступила суббота. Я всю неделю даже и не знал, как отнестись к предложению Нектора. Чувства не хотели терять своего управления сознанием над материей. Им было страшно. Так мать подсознательно настраивается против невесты сына, даже не видя ее. Но сознанию хотелось почувствовать себя свободным от чувств. Открыто оно в этом не признавалось. Но конфликт против руководящей роли чувств над разумом назревал. Так среди специалистов раздается тихий ропот против руководства предприятия.
Телефонный звонок прорезал тишину перед обедом. Я даже еще не решил, соглашаться на предложение или нет, хотя чувства уже настоятельно требовали пообедать. Даже ножками своими маленькими трамбовали в утробе.
-Ты как? Подойдешь?
-Подойду.
-Сейчас свободен? А то мы можем и раньше начать. Саня в четыре часа будет. Если свободен, то давай подтягивайся.
-Привет еще раз. Морально готов?
-Ну, дык.
-Случайно не ел сегодня?
-Да нет, пока держусь.
-Я сам еле сдерживаюсь. Щас Саня отзвонился. Зайдет еще в одну аптеку и придет. Можем пока травкой раскумариться.
Саня подошел минут через двадцать и сразу выставил из сумки и пакета двенадцать коробочек с детским лекарством.
-Четыре аптеки обошел. Пришлось по частям покупать. И так там косились, зачем столько сиропа от кашля покупаю. Нектор же не захотел свой зад на мороз выносить. Было бы быстрее.
-Да ты быстрее купил, чем я бы еще сюда вмешивался. Давай, распаковывай лучше. А я пока косячок смастерю.
Через пару минут стол был заставлен бутыльками, пакет забит пустыми коробками, я читал инструкцию по применению, а Саня держал в руке ворох пластиковых ложечек к сиропу.
-Кому набор посуды. Жалко выкидывать.
-Разливай уже. Кому этот пластмассовый сервиз нужен.
Мы выпили по кружке мутной густой жидкости с привкусом мяты и закусили на троих дымом одной папироски. Чувствовалось, как тяжелый сироп стекал по пищеводу, прогибая его стенки, и собрался на дне пустого желудка. Мы поболтали о чем-то, выкурили по сигаретке и через минут двадцать выпили еще по одному бутыльку, разлив его предварительно в кружки. Саня объяснил это тем, что из кружек пьется быстрее и неприятные ощущения минимизируются.
-Пойдем на диван. Подождем, пока уляжется.
Нектор поставил какую-то медитативную музыку, принесенную Саней, где отдельная нота звучала с интервалом секунд в пять. Похоже, у ее создателя ритм одна нота в две секунды считалась бешеной экспрессией. Было незаметно, чтоб как-то менялась реальность, данная нам в ощущениях. Небольшую отупелость я приписал влиянию канабиса. Возможно, кто-то и ощущал легкость, но меня два бутылька сиропа, скопившиеся в нижней части желудка буквально пригвоздили к дивану.
Чтоб отвлечься от своего желудка я стал прислушиваться к звукам, кем-то названным музыкой. Ничего особенного. Обычные клавишные ноты. Пришлось самому придумывать им смысловую нагрузку. Я стал представлять их шариками разного цвета и размера. Каждый очередной звук тут же вызывал соответствующий шарик, который вибрировал передо мной и постепенно таял, полностью исчезая в момент появления следующего. Его при желании можно было бы послать рукой в любом направлении, как теннисный, но было лениво. Я стал их раскачивать мысленно в поле зрения закрытых глаз, пока не почувствовал, что сам раскачиваюсь, и открыл глаза.
-Рад, вставай пришел. Надо график выдерживать, - Нектор тряс меня за плечо - Санек уже там все приготовил.
За окном пасмурные сумерки начали приглушать все краски, даже белую, отчего все в комнате казалось наброском простого карандаша "2М". На кухне посуды на столе заметно поубавилось. Саня выжидающе выглядывал нас в дверном проеме.
-Как проходит полет? Сироп назад не просится?
-Да он как ртуть, лежит внизу желудка. На спину ложишься, он перетекает.
-Конечно, с мороза принесли. Нужно было согреть до комнатной температуры. - Нектор поставил свою кружку на батарею.
-Зато так легче идет. Ты его пить теплым замучаешься.
-Нектор, у тебя найдется бумага и ручка?
-Рисовать собрался?
-Вдруг, какая мысль посетит. Штоб не забыть.
Мужики рассмеялись:
-Какая мысль? Ты что? (Нектор иногда употреблял букву "ч" в словах также как они пишутся) Там тебе не до ручки будет. Забудешь про все на этом свете.
-Когда дойдешь до ручки, будет не до ручки.
Мы выкурили канабисную папироску на троих, выпили, чокнувшись, стоя и завершив все дозой никотина, отправились на диван.
Музыка стала более оживленной. Она мягко покачивала на волнах и уводила за собой. Но морской болезни не возникало. Когда мужики собрались идти на кухню, даже не было желания выныривать из музыки.
Я встал, когда Саня из кухни еще раз позвал меня. Сумерки еще более сгустились, и карандашный набросок комнаты стал более темным и грязным. К тому же он приобрел двумерный размер. При наклонах и поворотах головы разные углы комнаты то удалялись от меня, то приближались. Нужно было следить за равновесием, отчего походка приобрела некоторую плавность.
Саня разлил последний сироп по кружкам и упаковал посуду в пакет. Мы закурили. По тому, как мы медлили, можно было понять, что остатки не очень-то хочется принимать.
-Я, наверное, только половину осилю, - Нектор с сомнением посмотрел в кружку.
-Как это так? Боишься? - Саня локтями облокотился о стол и, приблизившись, взглянул Нектору в глаза как в трубу.
-Не боюсь. Просто не влезет.
-Это только так кажется. Признайся в том, что ты боишься. Мы же сразу собрались принимать по четыре бутылочки. На попятную двинул?
-По четыре так по четыре.
-А ты, Рад, не боишься?
А я в первый раз пробовал такие путешествия, так что мне пока было не страшно. Я еще не знал всех последствий, но неуверенность попутчиков меня не вдохновила.
-Может, подождем активной фазы?
-Потом поздно будет. Надо с небольшими перерывами принимать, но не задерживаться, а не то весь кайф себе обломаем... Зато потом кашлять не будем. Правда, доза не детская, но и мы не сопляки.
Мы встали, чокнулись керамикой и залпом выпили. Нектор сразу же кинулся в ванную, где по шуму можно было понять, что его пищеварительный тракт не вынес долгого издевательства над собой. Мы же вернулись в комнату и улеглись на диван.
Почти сразу же у меня перед закрытыми глазами возникли несколько величественных шаров, которые, занимая собой почти все поле зрения, медленно вращались. Шары были глубокого коричневого цвета, казались подсвечиваемыми изнутри и состояли из рельефных кубиков, которые меняли тени при вращении. Вернулся Нектор, и, оправдываясь в расточительном использовании продукта, улегся между нами. Я его почувствовал, но отвлекаться на него не было никого желания. Я был поглощен величаво разворачивающимися глобусами цвета мореного дерева, матово освещавшими пространство.
-Некто, полетаем на истребителе?
-Все. Я готов. А ты Рад? Полетели с нами.
Какие центры мозга затрагивает гипноз и как меняет пара фраз пришедших извне все мировосприятие человека? Я тут же оказался на высоте порядка десяти тысяч метров над поверхностью планеты и летел в сторону заката. Полоска заката была выгнута дугой и в центре ее, приплюснутое снизу Землей, зрело вишневое Солнце. Сама дуга более яркого оттенка была наклонена влево, что создавало ощущение того, что мой истребитель начал разворот к северу, с целью используя криволинейность поверхности Земли догнать Солнце быстрее, чем он сделал бы то же самое, летя вдоль параллелей.
Парадокс. Я летел на закат, но он был для меня восходом. В закат уходили те гипотетические наблюдатели, которые могли бы считать, что это я лечу туда. Мне понравилось ощущать на себе подъемную силу атмосферы, когда, повинуясь моей прихоти, упругий воздух направлял меня куда угодно. Но все равно я не менял своей общей траектории, потому что лететь в черный закат не было никого желания. Я купался в воздухе и не хотел идти тупо по приборам назад.
-Что-то мы низко летим, Шур. Давай поднимемся выше.
Возможно, Нектор сидел в кукурузнике и опрыскивал поля, и для него было естественным после обработки поднять машину вверх. Но для моего мозга это послужило приказом. Воздух ударил в элероны, и я ушел в космос...
Следующую вечность сознание возвращалось ко мне эпизодически и в каждый из эпизодов я полагал, что мои мучения бесконечны. Света не было. Ощущений не было. Везде была эта медитативная музыка, которая меня уже достала за предыдущую вечность. Каждую ноту хотелось давить ступней как изредка пробегающего таракана. Еще была боль по всему телу. Всепоглощающая боль. Я чувствовал, что я встал и иду. Мне нужно было выйти из этого небытия. Я чувствовал, что мое тело держится против силы тяготения Земли, и это были единственные внешние чувства. Я, скорее всего, умер в процессе психопутешествия.
Я - УМЕР!
Никаких внешних раздражителей и буря собственных мыслей, зацикленных на самих себя. Для чего была нужна моя жизнь? Такая жалкая, что ее смысл будет заключаться в строчке газеты "Местное Время": в субботу вечером на проспекте Чапаева был найден труп гражданина Г. скончавшегося от передозировки детского средства от кашля. Скорее всего, даже она не удостоит своим вниманием моей смерти, предпочтя использовать имеющееся пространство под заметки о героических операторах машинного доения скважин и стихи депутатов районного совета.
Единственное, что я мог ощущать - я могу перемещаться, что я и делал. Я постоянно натыкался на какие-то преграды. Я чувствовал, что это был стол, стены, двери. Наверное, души все-таки не могут проходить беспрепятственно через материальные преграды, как это принято считать в современной культуре. Тот же журнальный столик, которого я не видел, возмущенно заскрипев ножками по линолеуму, отскочил в сторону. Раскрытая дверь, отпрянув, ударилась о стену.
Я понял природу полтергейста. ОНИ не имеют органов зрения.
Ища на ощупь выход из каменного квадратного мешка я завернул за угол и передо мной ярко засияла вертикальная желтая полоска света. Она ослепила меня и вселила мне надежду в том, что за ней есть что-то материальное. Это был выход из смерти. Я добрел до спасения, но передо мной была преграда. Я чувствовал, что это дверь, но никак не мог ее открыть. Я лихорадочно елозил шпингалетом и дергал ручку, но дверь меня не пускала в жизнь. Я был в панике. Вот так выглядит смерть изнутри. Может быть эта дверь - только аллегория, которую моя мысль доносит до меня понятными только ей символами? Неужели дверь закрыта и мне туда уже нет дороги? Как так? Вот так внезапно? И что теперь?
-Погоди, не ломись. Сейчас открою. - Это был живой человеческий голос. Значит я, все-таки, ЖИВ! Теперь я мог уже ждать сколько угодно.
Дверь резко распахнулась, залив все вокруг светом, и на пороге кухни возник Нектор, который тут же развернулся и уселся на диванчик.
-Че маешься?
-Я думал, кирдык пришел. Курить хочется.
Нектор, посидел со мной еще пару минут и, поняв, что не может уединиться в своей квартире, ушел в зал. Я же глубоко затягивался и не чувствовал дыма. Только глубоко в недрах легких еще осмысленные нейроны говорили, что дым все-таки до них доходит. Все окружающее оставляло в памяти отпечаток свойственный сильному опьянению. Очертания окружающей действительности расплывались и двоились. И чувствовалось, что внутри этого опьяненного организма с одурманенным мозгом бьется мое Я и пытается понять само себя.
Когда бьется внутреннее Я, мозгу становится страшно. В итоге он отправил организм обратно в опочивальню, на диван, где и провалился в очередную вечность.
Что вызвало наш подъем - не знаю. Возможно, телефонный звонок, который подорвал в первую очередь Нектора, а вслед за ним и нас. Мы собрались идти на кухню, перекурить. Я с трудом поднялся. Спасибо, наверное, Нектору за то, что теперь горел ночник, который высвечивал обстановку и не давал мысли свалиться в потусторонние размышления. Но от этого не стало легче.
Я все видел в черно-белых тонах, причем периодически они переходили в негативное изображение. Те места, которые должны были находиться в глубокой тени, оказывались в сплошных светло-серых мазках, а ярко освещенные, наоборот окрашивались в темно-серые тона. По полю зрения пробегала рябь, как при просмотре черно-белого телевизора с антенной, сварганенной из куска проволоки. Причем прием сигнала был неуверенный, отчего рябь шла постоянно, а изображение то и дело менялось с позитивного на негативный и обратно.
Постоянно мимикрирующие в светло-темно-серой обстановке, как хамелеоны, собратья-астронавты уходили на кухню, а я оставался на месте и пытался разобраться с собой и со своими зрительными нервами. Ужасно ломило все тело. Кошмарно не хотелось, чтобы эта зрительная аномалия осталась и на оставшуюся жизнь. Кто знает, сколько ее осталось, а также кто может сказать, какие необратимые последствия вызвали мои необдуманные поступки? Может мой мозг так и останется способным обрабатывать только черно-белые кадры?
Полная аналогия картинки с изображением старого телевизора с плохим приемом сигнала пугала, но и наводила на мысль, что наше зрение с физикой телевещания близка по природе. Я понял, что наше тело не такой уж совершенный механизм, раз современная наука вплотную пользуется тем, чем, в основном, пользуется человек при общении с миром.
Вскоре зрение подкинуло еще один фокус-покус. Теперь я видел пикселями, причем очень крупными. Мое поле зрения было меньше одного килопикселя. Как по вертикали, так и по горизонтали, в него входило 20-25 пикселей. Что вызывало недоумение, так это то, что я различал четкие границы между ними и понимал ущербность своего зрения. Значит, мозг мог обрабатывать прежнее количество объема информации. Проблема была не в обработке сигнала, а в его приеме, либо его передаче.
Я медленно поводил головой из стороны в сторону. Как и положено, пиксели поочередно повключались и повыключались. Каждый пиксель постепенно гас, когда переходил на черный фон коридорного проема. По количеству освещенности пикселя можно было приблизительно судить, сколько его процентов приходится на дверной проем, а сколько на стену, и где, ориентировочно, должен находиться косяк.
-Где должен находиться косяк? Иди скорее на кухню, а то он станет нематериальным.
-Да он уже на глазах дематериализуется.
"Может быть, если занять себя, то зрение быстрее восстановится?" - я, пересиливая боль, все-таки встал и отправился на кухню. Походка напоминала эксплуатируемое режиссерами поведение оживших мертвецов: колени полусогнуты и трясутся, позвоночник согнут в виде знака вопроса, к тому же приходилось вначале держаться за журнальный столик, высотой чуть выше колена, затем, когда столик кончился, так же, не разгибаясь, за стены.
Когда я открыл дверь на кухне, вновь в глаза ударил яркий свет. Нектор сидел, закрыв глаза, на диванчике, а Саня с кем-то разговаривал по телефону. Сославшись на то, что он никуда не может поехать, потому что пьян, Саня распрощался с трубкой и положил ее на аппарат.
-На нефтяников был взрыв. Позвонил редактор. Говорит, что нужно туда выезжать и делать репортаж.
-Какой у нас может быть взрыв? Да еще так совпало, что он произошел в тот самый момент, когда мы устроили путешествие. Тебя Сань, кто-то разыгрывает.
-Редактор не стал бы меня разыгрывать.
-А ты уверен, что это был он? Может кто-то другой тебя разыграл? Кто еще мог знать о нашей встрече?
-Да, никто о ней не знал. - Я тоже помотал головой из стороны в сторону. - Лучше, наверное, Галинке позвонить (видимо, его коллега), чтоб через нее все выяснить. Она не из тех, кто может разыгрывать.
Саня набрал номер и, объяснив телефонной трубке, называя ее Галинкой, сложную ситуацию уселся на диванчике, разминая сигарету. Мы молча дождались телефонного звонка.
-Так все-таки, был взрыв? - Нектор сквозь ресницы посмотрел на Саню.
-Был взрыв. Блин. Какой материал упустил. И надо же было так случится, что именно сегодня мы отправились в трип. Ладно, идем в зал.
На каком-то отрезке времени я выпал из небытия. Ужасно ломило все суставы, и боль обострялась еще более, когда я ими двигал. Я поднял руку, но поднялось лишь плечо. Предплечье, развернувшись на локтевом суставе, ударило меня неживой кистью по лицу. "Был взрыв". Вся комната была в багровых тонах и выглядела не реальной. Может это отблеск той, знакомой комнаты на параллельном плане? Может материального меня уже нет, а есть только та часть, которая и помнит только два слова: "был взрыв"? Во мне жила мысль, которая и вынесла меня из глубин разума на поверхность, держащегося за фразу, как за пузырь, "был взрыв". Все тело горело, а вокруг все было окрашено в красный цвет.
Яркое красное сияние картинки внизу моего поля зрения заставила взглянуть на себя.
Я выглядел как нарезанная салями. Все мои поперечные срезы тела, визуализированные подобно данным томографа, ярко светились красно-белым цветом. Каждый срез имел ослепительно алое основное свечение и был разделен на дольки, как апельсин, выходящими из центра белыми фосфоресцирующими шнурами. Внезапно все мои срезы развернулись в горизонтальной плоскости, как веер, вокруг стержня, который гипотетически проходил в районе позвоночника. О-ба-на. Однако, паники я у себя не отметил. Просто отметил этот факт. А также рассмотрев всю эту нарезку и не найдя привычного по урокам анатомии кишечника и печени, решил, что имеет место энергетическая составляющая визуализации а не анатомическая.
Саня с Нектором лежали рядом и не подавали признаков жизни. Я толкнул ближнего, но он был недвижим. В красном цвете они выглядели синюшно-бардовыми манекенами и тела их возвращались в то же положение без признаков какой либо мышечной реакции. Они были мертвы. Они были мешками со средней плотностью около единицы, хотя внешне очень напоминали просто глубоко уснувших людей.
Если был взрыв, то почему мы выглядим так же, как и при жизни? Может, из-за отсутствия органов зрения мы уже не можем знать о своих повреждениях? Если все тело горит, то есть вероятность, что я еще не умер и нервные окончания еще передают болевые ощущения. Но раз Саня и Нектор лежат без движения, то значит, если я еще жив, мне нельзя здесь ни в коем случае задерживаться. Пожар! Значит, сейчас бушует пожар!
Пожар! До дверей мне не дойти - или сгорю или задохнусь. Восьмой этаж. Ну что ж. Единственная возможность. Так хоть есть какой-то мизерный шанс спастись. Если прыгнуть подальше, то на сугроб попаду.
Пока пытался открыть не слушающимися руками створку окна, стал задаваться вопросом: "почему я задаюсь вопросом: как завтра преподнесут СМИ события этой ночи на проспекте Чапаева?". Наконец створка открылась, но сил, вскарабкаться на подоконник не было. Я стал боком заваливаться в узкое окно, чтоб хоть так покинуть гибельное место, где каждое мгновение промедления могло быть смертельным.
-Рад! Рад! - Саня, подтащив меня за воротник, перехватил локтем другой руки за шею, - ты куда собрался.
-Пожар, линять надо, - моя мысль несла меня по инерции, хотя я уже заметил, что Саня внезапно ожил, а за ним и Нектор сидя наблюдал за происходящим.
-Пожар же, - продолжал убеждать я, но реальность недавнего пожара стала постепенно замещаться новой реальностью. Внезапно ожившие Саня и Нектор вначале казались случайно возникшим миражом, но Санина рука была вполне материальна, и действительно оттащила меня от окна.
-Какой пожар? Ты о чем?
Я теперь понял, что то пламя, которое было до того вполне осязаемым, было всего лишь игрой моего разума, возникшего из чисто логических умозаключений, построенных на данных лживых чувств. Я в то время не был способен построить последнюю мыслительную конструкцию логически, то есть следственно-причинно. Но я ее понял без слов. Как и то, что словами думают, в общем-то, довольно примитивные существа.
О чем я? Да ни о чем. Зачем объяснять то, что мне лень. Я позволил себя увести на ставшим мне уже ненавистным диван без слов.
Очередной мой приход в мир было ознаменовано появлением в мире зеленой краски. Зрение возвращалось постепенно. Через некоторое время, когда я открыл глаза, все окружающее было уже окрашено в различные оттенки красного и зеленого цвета. Все опять напоминало телевизор с плохим приемом, только уже цветной. Зеленые и красные пятна расплывались по всему полю зрения. Все-таки наше зрение имеет что-то общее с электронно-лучевой трубкой. Я уже воспринимал это спокойно и единственно, что мне оставалось, так это ждать, когда ломка пройдет, зрение восстановится, и я смогу спокойно передвигаться по улицам, без страха быть пойманным "стражами порядка". Мне очень хотелось домой. "Мой дом - моя крепость". Мне было жалко призраков, населявших старые дома. Им некуда было больше идти. Я понимал тех духов, которые уже не имели материальных чувств для осознания мира, и единственное их желание было держаться того дома или места, в котором прошла их жизнь. Они были не свободны, и их было жалко.
Я как-то познакомился с одним таким духом. Это было еще в Томске, когда я там учился. Разбирали старый бревенчатый дом из числа тех, которые принято называть купеческими. Вся обшивка и рамы были сорваны. Оставался довольно крепкий двухэтажный сруб. Висящие куски рубероида и мох, лохмато торчащий между бревен, казалось, кричали об убийстве дома. Я проходил мимо, и это привлекло мое внимание. "Это агония" - пришла в голову мысль. И тут же я получил сильнейший удар в солнечное сплетение. Я согнулся, скрестив руки на груди, и обернулся, чтоб посмотреть, не заметил ли кто моего ненормального поведения. Но окружающие пешеходы были слишком нормальными, чтобы реагировать на мои чудачества. Они жили по распорядку - утренний кофе из цикория, работа, латиноамериканский сериал, информационная программа "Время", небытие и дальше опять по кругу. Вся их радость заключалась в том, чтоб вспоминать, в каком году им посчастливилось отдыхать на Черноморском побережье.
Я мысленно извинился перед домом, перешел дорогу в неположенном месте (тогда это было в порядке вещей) и поскорее ушел на безопасное место. Но мне было жалко того духа, который имел единственную привязанность в мире, и теперь его выкидывали с его же жилплощади на улицу. Я просто попался, со своими мыслями, ему под руку, и он вложил в свой удар все свое отчаяние и месть этому миру. Боль я чувствовал весь день.
Следующее время до позднего зимнего рассвета запомнилось только тем, что оно тянулось мучительно долго. Боль в теле все не проходила, музыка действовала на нервы, а постоянный холод в квартире заставлял непрестанно ежиться. Спутники по путешествию все смотрели свои мультфильмы, а мне же хотелось защиты. Мне хотелось оказаться в своей квартире и, или улечься спать, или хотя бы включить электрический чайник для того, чтобы ощутить себя под защитой родной обстановки. "Зачем я принимал эти галлюциногены" - постоянно висел надо мной вопрос. Я даже порывался уйти к себе домой, но меня удержали словами о том, что первый же встреченный патруль меня довезет только до ближайшего обезьянника. Моя старчески скрюченная фигура и ковыляющая походка за километр кричала бы о вылезшем на божий свет наркомане.
В итоге следующие часы были заняты тем, что я ждал возвращения в свое тело прежней силы и единственно, что мне оставалось - это лежа на диване и глядя в окно на облачное небо наблюдать приход нового дня.