Цыпленкова Юлия : другие произведения.

Погоня за сокровищем

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.17*29  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение романа Погоня за сказкой. Мадемуазель Адамантина Лоет не желает быть благовоспитанной девицей, она бредит морем, приключениями и вольной жизнью. Бывший пират и сын вельможи, а ныне честный коммерсант и судовладелец - Вэйлр Лоет отправляет дочь на воспитание к своему отцу. Но... жизнь любит строить каверзы, а по сему "Счастливчику" придется вспомнить свое славное прошлое и снова поднять паруса.

Глава 1

   Плеск волн, крики чаек, брань матросов, поскрипывание такелажа, покачивающихся на волнах кораблей, застывших у причала - разве есть что-то лучше этой мелодии? Разве есть на свете запах приятней, чем запах моря, смешанный с запахами водорослей, рыбы и смолы? Разве сравнятся со всем этим яркие наряды, пошитые из парчи и шелка? Духота бальных залов, заполненных людьми, увешанных драгоценностями и источающими ароматы духов и одеколонов? Нет, нет и нет!
   Все эти мысли проносились в голове юной кареглазой девицы, стоявшей посреди гостиной в голубых тонах с повинно опущенной головой. Она бросила быстрый взгляд на маменьку с папенькой, шмыгнула носом и снова потупилась, ковыряя носком туфли цветок, выложенный на паркете. Для большего эффекта раскаяния, она совсем ссутулилась и даже скривилась, предполагая рыдания, но гадкая влага не спешила заполнить глаза.
   Папенька гневно вышагивал по гостиной, время от времени останавливаясь перед чадом, сурово поджимал губы, стучал носком лакированной туфли по полу и издавал восклицание:
   - Ко всем чертям! - или же. - Дьявол меня задери! - а мог и вовсе. - Морского дьявола через колено...
   - Дорогой! - тут же восклицала маменька, укоризненно качая головой.
   - Прости, мой ангел, - сдавал позиции папенька, но тут же вновь взрывался. - Я в бешенстве, дьявол меня дери! Я зол!
   Девица тяжко вздохнула уже раз в двадцатый и попыталась сгорбиться еще больше, но папенька тут же несильно стукнул ее по спине.
   - Спину ровно, плечи расправь, подбородок, - отцовский палец задрал голову дочери. Затем мужчина оценил созданную композицию единственным глазом и закончил. - Так и стой. Размазня ты или моя дочь?
   - Ваша дочь, папенька, - вздохнула девица.
   Папенька тут же скрестил руки на широкой груди, хмыкнул и вопросил:
   - И что вас не устраивает в нашем родстве, мадемуазель Лоет?
   - Меня все устраивает, папенька, - заверила его девица. - Только время идет, а мне же еще географию изучать. Танцы, опять же...
   - Молчать, наглое создание! - рявкнул мужчина, возобновляя свой променад по гостиной. - И в кого ты такая?
   - Кхм, - кашлянула маменька, теперь не сводя насмешливого взгляда с отца семейства.
   Тот развернулся на каблуках, смеривая супругу возмущенным взглядом.
   - Поклеп!
   Теперь возмущение отразилось на красивом лице мадам Лоет. Она поднялась со своего места и направилась к двери, бросив на ходу:
   - Ну, знаешь!
   Отец и дочь переглянулись.
   - А что я такого сказал? - удивился господин Лоет.
   - Вы отказались от меня, папенька, - патетично ответил девица, снова скривилась, и слезы, наконец, побежали по лицу.
   - Я?! - изумился одноглазый мужчина. - Ангел мой, а экзекуция?
   - Заканчивай без меня, - отмахнулась мадам Лоет, и дверь закрылась.
   Господин Вэйлр Лоет обернулся к дочери, некоторое время смотрел на то, с каким упоением девица шмыгает носом и утирает слезы, и скривился сам.
   - Хватит наматывать сопли на кулак, - проворчал он, падая в глубокое кресло.
   - Как вы жестоки, папенька, - прохныкала мадемуазель Лоет, отдаваясь слезам со всей страстью своей натуры.
   Мужчина некоторое время смотрел на нее, после закинул ногу на ногу, нервно постучал носком ботинка по полу, поменял ноги и вскочил.
   - Это невыносимо! - воскликнул он. - Зачем Всевышний дал женщинам слезы? Тина, или ты прекращаешь рыдать, или я ...
   Девица подняла на отца взгляд, ожидая, что он скажет.
   - Или я отправлю тебя к деду! - закончил господин Лоет, но заметив, как просветлело лицо дочери, мстительно добавил. - Не к банкиру. К вельможе!
   - О, нет! - тут же перестала рыдать мадемуазель Лоет. - За что?! Что я вам такого сделала, папенька?! Это же жестоко!
   Суровый отец вновь упал на кресло, закинул ногу на ногу и назидательно произнес:
   - Я жил с ним шестнадцать лет, ты же видела всего пару раз...
   - Пять, папенька, я его сиятельство видела целых пять раз! - возмутилась Тина.
   - Вот и полюбуешься в шестой, - осклабился господин Лоет. - Он из тебя дурь вытрясет. Девица должна быть девицей, а не сорвиголовой с замашками матроса.
   После этого поднялся на ноги и направился к двери.
   - Да лучше выпорите, папенька! - воскликнула мадемуазель Лоет, кидаясь следом.
   - Пробовал, не помогло, - отмахнулся отец.
   - Вы сами учили не опускать руки и доводить дело до конца. Попробуйте еще раз, теперь у вас непременно все получится! - заверила его дочь.
   Вэйлр остановился в дверях, развернулся к ней, окидывая насмешливым взглядом с головы до ног. После покачал головой и продолжил путь, говоря на ходу:
   - Если уж дело дошло до того, что тебя не пугает даже порка, то мой отец остался единственным средством твоего воспитания.
   - Папенька!
   - Я все сказал, - отчеканил отец и скрылся за дверями своего кабинета, закрыв их на ключ.
   Тина скрестила руки на груди, буравя хмурым взглядом закрывшуюся дверь. Она подождала немного, но папенька не вышел. Юное создание постояла еще чуть-чуть, затем подошла ближе и вежливо постучалась.
   - Папенька, можно мне поговорить с вами? - спросила вежливая дочь.
   - Нет его, - тут же ответил насмешливый голос отца.
   - И где же он? - осведомилась Тина, приваливаясь спиной к дверям.
   - Ушел в беспросветный запой и вряд ли вернется, - донеслось до девицы приглушенное ворчание.
   - Ну, папенька-а-а, - заныла Тина.
   Из-за двери теперь неслась разудалая песня, за которую маменька ругала папеньку, если он распевал ее при детях. Но маменьки не было, а песня была долгая, и пел ее папенька от души, потому последующее нытье дочери пропустил мимо ушей. И Тина поняла - это конец, не передумает.
   В сердцах топнув ногой, она подобрала подол своего платья и поспешила к маменьке. Мадам Лоет как раз приказала принести чай. После налила дочери и указала на стул. Тина послушно упала на указанное место, вытянула ноги и скрестила груди руки, в точности повторяя любимую позу отца. Сказать по правде, она была его копией во всем: внешне, по характеру, в привычках, но главное, что унаследовала дочь бывшего пирата - это любовь к морю.
   Возможно, господин Лоет сам спровоцировал в дочери ее неугасимую страсть своими рассказами о морских путешествиях. Но отцу так нравился открытый ротик его обожаемой малютки, ее восхищенные глаза, что отказать себе в удовольствии порадовать Тину, Вэйлр не мог. И вместо вечерней сказки, он рассказывал о захвате Золотого форта, об обычаях других стран, о морских сражениях и шторме.
   Из троих детей четы Лоет столь вдохновенно внимала отцу лишь Тина, старшие сыновья относились к морю спокойней. К тому же оно находилось под боком, потому воспринималось, как нечто обыденное. Мальчики слушали родителя с интересом, но без такого ярого энтузиазма, как та, кому надлежало требовать сказки о принцессах и великанах. Сейчас же, когда семена упали в благодатную почву и дали всходы, супруги Лоет осознали, что их дочь, получавшая благородное воспитание, предпочитает мотаться с отцом в порт и на верфи, болтать с прежней командой капитана Лоета. К нарядам же, романтическим романам и светским увеселениям оставалась холодна. И услышать от нее:
   - Гарпун тебе в печень, - можно было гораздо чаще, чем речь благовоспитанной девицы, чей отец, помимо того, что бороздил водные просторы под флагом Лиги свободных мореплавателей, был еще и дворянином.
   Мадемуазель Лоет вскинула глаза на маменьку, желая немедленно высказаться, но мадам Адалаис подняла руку в предупреждающем жесте:
   - Мы за столом, Тина.
   - Ма...
   - Этикет, дитя.
   - Ма...
   - Пусть Всевышний благословит нашу трапезу.
   - Но это же просто чай!
   - Чай и пирожные, - уточнила мадам Лоет.
   - Но ма...
   - Тина, угомонись.
   - М...
   - Отменные пирожные.
   - Ма...
   - И чай великолепен.
   - Вы сговорились! - выкрикнула Тина, вскакивая из-за стола. - Как вам не совестно, маменька?!
   Мадам Лоет изломила бровь, в насмешливом недоумении взирая на дочь. Та топнула ногой, затем еще раз и упала обратно на стул.
   - Ну скажите же папеньке, что дед - это не выход, - взмолилась девушка. - Пожа-алуйста.
   Маменька сделала небольшой глоток из чашки, поставила ее на блюдечко и вновь взглянула на дочь.
   - Разве же может жена идти против воли мужа? - спросила она.
   Может! Еще как может!.. Если захочет, конечно. И мадам Лоет ни раз горячо спорила с супругом, но сегодня она приняла его сторону. Тина состроила жалобные глаза, однако получила в ответ сочувствующую улыбку.
   - Это... это нечестно! - воскликнула девушка, утирая слезы обиды.
   - Обманывать родителей тоже нечестно, как и пользоваться их любовью и доверием, - сухо ответила маменька, и Тина поникла. Виновата...
   Безусловно виновата, но... Но! Разве можно было выбирать между прогулкой с нянюшкой по городскому саду и унылым нытьем модной певички под нудный аккомпанемент оркестра, стоя с постной физиономией, когда вечный дружок Сверчок шипел из кустов, подзывая мадемуазель Лоет, чтобы рассказать ей, что в порту сейчас идет выгрузка диковинных животных? Кто бы устоял, кто?! Нет, конечно, их бы вскоре выставили в городскому саду, и родители непременно бы сводили дочь поглядеть на это чудо, но... Но! Как можно сравнивать скучное хождение между клеток и выгрузку?! Вот как?!!
   Это же так здорово наблюдать, как грузчики и матросы, сквернословя и ругаясь друг с другом, выгружают клетки с корабля при помощи огромной лебедки! А звери? Они же рычали, кричали, метались и бросались на людей. Это вам не попытки поддразнить животное, когда оно лежит в углу своей клетки, грустно глядя на вас, это жизнь! А чего стоила ругань хозяина зверинца и капитана, на чьем корабле привезли животных! Хозяин - скряга пытался зажать обещанные санталы, а капитан так задорно бранился, что Тина и Сверчок только покатывались со смеху. Но и это еще не все! Кто не знает дочери господина Лоета? Тину знают все! Потому им со Сверчком дали погладить маленькую обезьянку, которая съела конфету, припасенную благородной девицей, а потом еще дали потрогать странное животное в твердой чешуе, которое смешно фыркало и топало толстыми лапами по полу своей небольшой клетки. И вот это все променять на городской сад и нравоучения нянюшки?! Нет, нет и нет!!! Ну как было устоять от искушения?
   Никак... Тина и не устояла. Сознательно усадив няньку в тенек, поближе к подвывающей певичке и оркестру, мадемуазель Лоет дождалась, когда та начнет клевать носом, и дала стрекоча, клянясь Всевышнему, что успеет вернуться к моменту, когда Лисси проснется. По опыту Тина знала, что нянька проспит не менее часа, потому что была уверена - часа ей вполне хватит... Не хватило.
   Когда юное создание опомнилось, животных уже погрузили на телеги и вывезли за портовые ворота, а на Кайтен опустился вечер. Охнув, Тина, подхватила подол своего легкого прогулочного платья и собралась броситься вслед за телегами, когда ее ухо сжали пальцы родителя, и над головой торжествующе прозвучало:
   - А я так и знал! Мадемуазель Адамантина Лоет, мы с вашей матушкой будем иметь с вами очень серьезный разговор. Дьявол меня дери, я в бешенстве, дочь!
   Естественно, Лисси проснулась и, не обнаружив своей воспитанницы, переполошилась. Сначала были поставлены на уши парковые смотрители. Нянька очень надеялась, что Тина найдется в саду, потому что приказ отца не совать нос туда, где благовоспитанным девицам делать нечего, у них обеих имелся. Но егоза в очередной раз нарушила запрет, и няньке пришлось сказать, что дитя вновь умчалось, забыв обо всем на свете. Сама Лисси побаивалась заходить на территорию порта, опасаясь крикливых и грубых мужланов, как она называла матросов и работников в порту.
   И вот неутешительный результат. Папенька и маменька не желают слушать дочерней мольбы и заверений в том, что никогда, никогда-никогда, честно-честно, она не нарушит родительских запретов. Однако надежда на то, что папенька вскоре успокоится и не отпустит от себя свое сокровище, все-таки еще оставалась. Поэтому Тина еще разок шмыгнула носом, вытерла слезы и решила стать самой милой и послушной дочерью на свете.
   - Вам налить еще чаю, маменька? - светским тоном спросила мадемуазель Лоет.
   - Благодарю, дитя, но я уже сыта, - так же ответила ей мадам Адалаис.
   - Хорошая нынче погода, не находите, маменька? - входя во вкус, продолжила Тина.
   - Погода примечательная, дитя, - не отказала мадам дочери в беседе.
   - Сегодня в городском саду выла-а-а-а, я хотела сказать была! Конечно, была мадам Нири со своим семейством, - Тина поерзала на стуле, скрывая досаду от оговорки, расправила платье и продолжила. - У мадам новая шляпка, такая милая, настоящий газон на голове, представляете? Если мадам Нири ляжет на траву, ей могут случайно снести косой голову... э-э-э... Я хотела сказать, что шляпка была столь милой, что мне даже показалось, что там непременно должна завестись живность, приняв мадам за лужайку... О-ох, - протяжно вздохнуло юное создание. Вести светскую беседу оказалось непросто, но, решив не сдаваться, мадемуазель продолжила. - А как очаровательно голоси... пела мадемуазель Ансали, просто чудо, какой тонкий у нее голос. И поет так нудно... э-э-э... дивно, конечно, дивно.
   Мадам Лоет, все это время внимательная слушавшая дочь и кусавшая губы, все же не выдержала и расхохоталась. Тина насупилась, глядя на маменьку исподлобья, после тяжко вздохнула и сказала:
   - Тяжело с вами, маменька, я вам о своем дне рассказываю, а вы хохочете. Где ваше воспитание?
   - Прости, дитя, - все еще посмеиваясь, ответила мадам Лоет. - У тебя был очень занимательный день. Надеюсь, ты осталась им довольна?
   - Еще бы, - проворчала Тина. - Кошачий концерт и газон на голове мадам Нири - что может быть увлекательней? Ой, - девица опомнилась, вновь расправила плечи и напустила на себя важный вид. - Замечательный день, маменька. И погода была примечательная, и концерт...
   - Много животных привезли? - как бы между прочим поинтересовалась Адалаис Лоет.
   - О-о-о, - глаза юного создания полыхнули восторгом, она громко шмыгнула и провела ребром ладони по горлу. - Маменька, там такие звери! Чудо, а не звери. Когда открылась клетка льва, матросы чуть в шта-а-а... Так перепугались! Мы со Сверчком за бочки спрятались, но клетку успели закрыть. Он так рычал! Громче только Самель на своих помощников рычит, точно вам говорю!
   Мадам Лоет снова рассмеялась и с нежностью посмотрела на дочь, которая теперь с упоением рассказывала о зверях и разгрузке. Тина отчаянно жестикулировала, показывая размеры клеток и зверей, несколько раз вскакивала со стула, чтобы пробежаться по гостиной и снова упасть на стул в восторженном изнеможении.
   - И ни капли раскаяния, - усмехнулась маменька, когда дочь выдохлась.
   - Я само раскаяние! - возмутилась девица.
   - Оно и заметно, - мадам Лоет покачала головой, поднялась со своего места и подошла к дочери, целуя ее в макушку.
   Тина снова вздохнула и решила не сворачивать с выбранного пути исправления и благородного воспитания. Она поднялась вслед за маменькой и пристроилась рядом.
   - А как ваш день прошел, мадам Лоет? - поинтересовалась она.
   - И не спрашивай, - отмахнулась та. - Вначале все было чудесно, но потом прибыл курьер из конторы, и твой папенька устроил гипсовое побоище. После угомонился и засел за дела. А потом прибежала Лисси, и папенька разбил еще несколько гипсовых голов. Ты повела себя, как малое дитя и очень расстроила нас. После того, как сбежала со Сверчком смотреть драку на Персиковой улице, пока твой учитель литературы и грамматики вышел за хрестоматией, мы были уверены, что совесть в нашей дочери проснулась. Однако разочарование было столь сильным, что твой папенька пришел в невероятное негодование. Не скажу, что я осталась благодушной...
   - Ма-аменька-а, - проныла мадемуазель Лоет, - я буду хорошей, клянусь вам! Хотите, я за ночь выучу десять длинных и нудных стихов? Хотите? Нет, правда! Я могу! Я все могу, я же Адамантина Лоет! Я дочь своего отца...
   - В том-то и беда, - усмехнулась маменька. - Что он никак не отучится сквернословить, что ты не желаешь отказаться от неприличного лексикона. А ведь ты девица, Тина.
   - Я могу...
   - Что ты ответила мадам Манси, когда она спросила, не идет ли дождь? - дочь неопределенно пожала плечами и фыркнула. - "Хлещет, дьявол его дери, мадам Манси. Если он не прекратится к обеду, мы всплывем кверху брюхом". Вот, что ты ответила бедной пожилой даме. Она после этого вынюхала все запасы нюхательных солей в нашем доме и выхлебала последнее успокоительное.
   Юное создание возмущенно взглянуло на маменьку. Праведное негодование охватило мадемуазель Лоет, и она воскликнула:
   - Маменька, а не вы ли желали приказчику третьего дня, чтобы дьявол его наизнанку вывернул и драл через колено?!
   - Прости Всевышний, - вздохнула мадам Лоет и строго посмотрела на дочь. - Не смей указывать матери... и подслушивать... и повторять. К тому же приказчик заслужил. А мадам Манси - нет.
   Сообразив, что спор лишь усугубит дело, Тина смиренно потупилась и проникновенно произнесла:
   - Как же вы правы, маменька. Ваша мудрость неоспорима, а слова подобны нектару.
   - А вот лесть ни к чему, - тут же остановила ее мадам Лоет.
   - В любом случае, вы правы, маменька, - не сдалась благовоспитанная девица. - И я непременно стану такой, как вы. Дайте мне только время, и вы не узнаете своей дочери. Я даже научусь разбираться в этих дурацких шляпках... - Она вдруг замолчала, просияв от неожиданной идеи. - Маменька, а вы отправьте меня к бабушке Дульчине. Она сделала из вас настоящую женщину, она и меня научит. Кто лучше мадам Ламбер разбирается во всех этих светских хитросплетениях? Вам, к примеру, скучно на балах и вечерах в Благородном Собрании, а бабушка там, как рыба в воде. Точно, маменька! Это же то, что нужно! И я стану настоящей дамой, непременно стану. Ну, маменка-а-а, - вновь заныла она, с мольбой глядя на родительницу, - ну, пожалуйста. Бабушка Дульчина - женщина, она лучше разбирается в том, что должна знать девушка благородного воспитания, чем его сиятельство. Прошу вас, поговорите с папенькой!
   - Как я могу спорить...
   - А папенька пел ту песню, которую вы запрещали петь в доме, - наябедничала Тина. - А еще угрожал беспросветным запоем. А еще...
   Мадам Лоет остановила кляузничающую дочь, так пытавшуюся переманить мать на свою сторону, и мадемуазель, обежав маменьку, бухнулась перед ней на колени, крепко обняв за ноги:
   - Спасите меня, маменька! Или я не буду ни есть, ни пить, и вас не отпущу.
   - Ну что же за привычка у вас с отцом?! - возмущенно воскликнула женщина. - Либо шантаж, либо крайности. Встань!
   Тина замотала головой, готовая в отчаянии простоять так со своей добычей до скончания века... ну или хотя бы пока их не увидит папенька. Уж он-то не позволит маменьке провести ночь не в постели, а стоя в капкане дочерних рук. Или же матушка все-таки сдастся на уговоры, что будет верней, потому что господин Лоет, скорей надерет уши, еще более сердясь за ослушание. Да, лучше все дела уладить до появления папеньки, решила находчивая девица и снова захлюпала и засопела, пытаясь разрыдаться.
   Однако разрыдаться она не успела, потому что послышалась уверенная поступь отца, и господин Лоет остановился, изломив бровь, с нескрываемым интересом наблюдая за происходящим.
   - Ну и? - коротко поинтересовался он, скрещивая руки на груди.
   - И вот, - тяжко вздохнула Тина, в отчаянии вскричав. - Маменька!
   - Чем был занят, дорогой? - поинтересовалась мадам Адалаис, глядя на мужа и не замечая несчастных глаз дочери.
   - Отправил отцу письмо, мой ангел, - ответил Вэйлр Лоет. - Думаю, через пару недель его сиятельство будет здесь и заберет наше неугомонное сокровище. Я бы сам ее отвез, но слушать нытье всю дорогу не имею желания, пусть дед вкусит прелести общения со своей внучкой.
   - Его сиятельство будет недоволен, - заметила его супруга.
   - Плевать, - беззаботно ответил бывший пират.
   - Гарпун мне в печень, - выразила свою досаду мадемуазель Лоет.
  

Глава 2

   За окном шумел зеленый сад, наполненный солнечным светом. В ветвях ближайшего дерева заходилась в восторге какая-то пичуга, чирикая уже не менее получаса. Из сада доносился негромкий смех садовника, разговаривавшего о чем-то с привратником. За дверями слышался голос отца, но вскоре он исчез, и за спиной мадемуазель Лоет, придававшейся унынию, сидя на окне, осталось лишь горестное сопение Лисси. Тина полуобернулась, чтобы взглянуть на няньку, и та совсем уж горестно протянула:
   - Охо-хо-нюшки-и-и. Я же вас предупреждала, мадемуазель, я же говорила, я же увещевала, я же...
   - Лисси, хоть ты не трави душу, - мрачно ответила девушка и снова выглянула в окно.
   - Пс, пс, - вдруг коснулось ее слуха.
   Тина бросила вороватый взгляд на нянюшку и попросила:
   - Лисси, что-то в горле пересохло, принеси воды, пожалуйста.
   - Так вот же стоит графин, там воды под самую крышечку, - ответствовала нянька.
   - А я не воды, я чая хочу, - упрямо потребовала мадемуазель Лоет. - И печенья, да.
   Лисси, невысокая женщина средних лет, с подозрением посмотрела на воспитанницу, после перевела взгляд на окно, но Тина хранила на лице всю ту же печаль. Она даже горестно вздохнула. После этого нянька покинула свой пост, куда ее определил хозяин, велев не спускать глаз с его дочери. Однако у дверей опять обернулась, испытующе глядя на девушку, но та еще больше поникла головой, и женщина поспешила исполнить просьбу воспитанницы, чтобы хоть немного утешить ее.
   Как только за нянькой закрылась дверь, Тина тут же перегнулась через подоконник и встретилась взглядом со Сверчком. Эмил Мулер младший, прозванный Сверчком за умение болтать без передышки не менее часа кряду, был сыном одного из матросов с брига "Счастливчик", но котором капитан Лоет избороздил не один линг. Красавчик, остепенившийся и разжившийся небольшим брюшком, сменил матросские бриджи на брюки клерка, получив небольшое образование за счет хозяина, и теперь работал в конторе судовладельческой компании "Вэйлада", иногда вспоминая свое разудалое прошлое.
   Сверчок, как говорил господин Лоет, пошел в отца "смазливой физиономией и ветром в черепушке". Впрочем, дружить дочери с парнишкой отец не запрещал. Тина частенько бывала в доме Мулеров, где мадам Мулер кормила ее вкусными румяными булочками. Несмотря на три года разницы в возрасте, Адамантина Лоет и Эмил Сверчок подружились достаточно быстро. Тине в ту пору было девять, а Эмилу шесть.
   Как раз в ту пору нянька мадемуазель Лоет вышла замуж и уехала из Кайтена, маменька уехала в Льено, потому что дедушка Ансель Ламбер слег, и бабушка Дульчина обрушилась на мадам Лоет с мольбой приехать в отчий дом. Сыновья были заняты учебой, и их образование казалось отцу более важным делом, чем присмотр за сестрой. Не найдя быстро няньки, удовлетворявшей его строгим требованиям, господин Лоет начал оставлять дочь в доме своего бывшего матроса, жена которого предложила свою помощь.
   Утром папенька завозил Тину к Мулерам, день она играла с Эмилом, уплетая за обе щеки стряпню мадам Мулер, а вечером Вэйлр забирал дочь домой, где ее пичкал разными сладостями Самель, тоже бывший кок с отцовского брига, перебравшийся на кухню дома четы Лоет. Самель ревниво осматривал "маленького ангела", каким-то странным образом находя ее исхудавшей, несмотря на явную розовощекость и сияющие довольством глаза. И быть бы Тине пухлой, как булочки мадам Мулер, если бы не живость девочки и возвращение мадам Лоет. Тина вернулась домой, но дружба с Эмилом так и продолжилась. Сначала они просились в гости друг к другу, а потом Сверчок перелез через ограду особняка Лоетов, и лазал по сей день, приводя в негодование няньку, привратника и садовника, потому что Сверчок непременно умудрялся вытоптать что-нибудь, пробираясь к своей подруге под окна. Или же ломал кусты, то падая с дерева, то пробираясь сквозь них. Правда, с возрастом младший Красавчик стал более ловким, и теперь следы его пребывания на территории особняка можно было заметить лишь изредка.
   - Сильно влетело? - с сочувствием спросил Сверчок, удобней усаживаясь на ветке.
   - Угу, - промычала мадемуазель Тина, понуро опуская голову.
   - Уши драл? - сочувствие в голосе паренька прибавилось.
   Девушка отрицательно качнула головой.
   - Порол? Опять?! - со священным ужасом спросил Сверчок, и глаза его недобро сузились.
   К слову сказать, порол свою дочь Вэйлр всего один раз. Ей тогда как раз исполнялось пятнадцать, и девица, забыв о велении отца воздержаться от дурачеств, потому что в гости ожидались бабушка с дедушкой Ламбер, а так же это был пятый раз, когда его сиятельство нагрянуло к своему беспутному сыну, чтобы поздравить внучку с приближением к возрасту, когда девица становится почти взрослой. Так вот именно тогда в Кайтен угораздило заехать бродячий цирк, о чем Сверчок, всегда и обо всем знающий, сообщил подруге. Промучившись сомнениями целых минут десять, мадемуазель Лоет вышла в сад под предлогом подышать свежим воздухом, потом плавно переместилась к воротам и, воспользовавшись тем, что привратник встречал гостей, кого-то из знакомых отца, шмыгнула в калитку, за которой ее уже ждал Сверчок.
   Далее юные искатели приключений, взявшись за руки, помчались смотреть танцующего медведя. Билетов у них не было, потому друзья забрались на забор, откуда и смотрели представление. А когда все закончилось, неутомимая парочка пробралась к фургонам циркачей, бродя между клеток с животными. Выбирались так же, как и пали внутрь, через забор. По пути домой, к Сверчку пристал его давний недруг, и Тина не смогла стоять в стороне. Она влезла в драку, получив под глаз шикарнейший синяк, которым после красовалась перед родней, шмыгая носом и ковыряя паркет носком туфельки. Правда, в душе юное создание была горда собой, рыло Заморошу и его друзьям они со Сверчком начистили.
   После драки парочка направилась к реке, протекавшей на окраине, чтобы отмыться, где мадемуазель свалилась в воду, потом Эмил ее добывал, потом они, уже мокрые с головы до ног, плескались друг в друга, весело хохоча. Потом друзья наткнулись на шарманщика, на плече которого сидел говорящий попугай. Попугай ядрено бранился, и лексикон Тины и Сверчка пополнился еще парой слов. В общем, к дому виновница торжества подкралась уже в сумерках.
   Стоит ли говорить, что от праздничного платья мало что осталось? Прическа превратилась в лохмы, под глазом сиял синяк, а через порванную атласную туфельку выглядывали пальцы. На территорию особняка мадемуазель Лоет лезла через ограду, оторвав уже не оборки, а вырвав целый клок из платья. Сверчок, нужно заметить, подругу не бросил, помогая ей добраться до комнаты, где Тина надеялась переодеться, причесаться и спуститься к гостям, сказав, что упала на черной лестнице, потеряла сознание, отсюда синяк и задержка.
   Ничего этого сказать ей не удалось. В ее комнате, куда Тина влезла через окно, страдала Лисси, потому ее крик радости выдал беспутную дочь ее матери, тут же появившейся в дверях. Господин Лоет появился позже, он разыскивал дочь по городу, придя в крайнюю степень негодования. Потому вернувшись домой и застав свое сокровище в самом непотребном виде, пришел в окончательное неистовство и, не слушая увещеваний дедушки Анселя и причитаний бабушки Дульчины, выволок дочь за дверь, зажал ее голову между своих колен, задрал подол... впрочем, там особо и задирать было уже нечего, стянул с пояса ремень и выпорол девицу от всей своей широкой отцовской души. Сидеть было больно после этого неделю.
   - Лучше бы выпорол, - тяжко вздохнула благовоспитанная девица. - Меня к деду отправляют. К тому, который индюк.
   - К сиятельству?! - поразился Сверчок.
   - Угу, - снова промычала Тина, и в который уже раз тяжело вздохнула. - К нему.
   Друзья помолчали. Мадемуазель Лоет мрачно думала о своем будущем, Эмил-младший думал о том же, и если Тина придавалась унынию и жалости к себе, то ее верный дружок искал выход. Выход пареньку виделся только один. Они столько раз фантазировали, как будут искать приключений по всему свету, что идея пришла сама собой.
   - Сбежим, - уверенно произнес Сверчок. - Вместе. Мне батя говорит, что я шалопай, и что в голове у меня ветер свищет. Он хочет меня к делу пристроить через два года, или в военное училище отправить. Говорит, хочешь лучшей доли - учись. Если бы, говорит, не капитан, из меня бы не вышло человека. А в чем его доля хороша? Сидит на берегу, жиреет. Мамка, вон, все вспоминает, каким он лихим молодчиком был. А сейчас весь из себя правильный, ума, говорит, надо набираться. А у меня ума этого полная голова, может. Я, может, еще известным капитаном стану. И уважать меня будут, как твоего отца. Бежим. - Безапелляционно закончил парень и протянул Тине руку.
   Девушка в задумчивости взглянула на протянутую длань, отметив, что Сверчок сегодня занимался грамматикой, которую ненавидел больше всего на свете, на его пальцах остались чернильные пятна. Бежать... Куда? Воображение тут же нарисовало паруса, наполненные ветром. Море рядом, порт рядом... Только там ее знают, как облупленную, с любого корабля снимут и домой под конвоем доставят. К тому же женская одежда, в ней далеко не уйдешь.
   - Мне нужна мужская одежда, - машинально произнесла мадемуазель Лоет.
   - А я на что? - удивился Сверчок.
   Тина окинула друга оценивающим взглядом. Сейчас они были одного роста. В будущем Эмил, конечно, перерастет свою подругу, отец у него немногим уступал в росте господину Лоету. Это сейчас Сверчку всего четырнадцать, и голос его начал ломаться всего год назад. Над верхней губой потемнело от смешного пушка, но в остальном он, по-прежнему, выглядел ребенком. Правда, лапа у паренька была уже гораздо больше аккуратной женской ножки Тины, ну так это не беда, его башмаки ей не нужны. А рубашка и штаны, нужны очень даже, и они ей подойдут. Все это вихрем пронеслось в голове девицы. А потом воображение вновь унесло ее в веселое будущее, где будут только море, ветер, паруса и верный друг рядом. Что еще нужно для счастья? Только не попасться. Это важно!
   - Встречаемся ночью, - коротко резюмировала юное создание. - Захвати одежду и те деньги, что ты копил.
   - Их нету, - проворчал Сверчок, отворачиваясь от подруги, но тут же уверенно добавил. - Будут новые.
   - Хорошо, - кивнула Тина. - И еды возьми. Я тоже возьму. Придется попутешествовать по суше. Из Кайтена нас не выпустят по морю. Наши рожи слишком примелькались.
   - Дьявол их дери, - согласился паренек.
   Девушка услышала шаги и замахала рукой на приятеля. Тот согласно кивнул и, прошептав, что будет ждать подругу, полез вниз, а Тина вернулась в прежнее положение, тихо вздыхая и ликуя в душе. Свобода на горизонте! Главное, не попасться, а уж они об этом позаботятся. А потом приключения и никакого сиятельства с его напыщенностью и занудством.
   Дверь открылась, и на пороге появилась нянюшка, державшая в руках поднос. Лисси прошла к чайному столику, расставляя на него все, что принесла. Как не старалась Тина казаться подавленной и несчастной, но глаза ее предательски сияли, и тарелочка, на которой лежали чудесные пирожные дядюшки Самеля так и притягивали взор. Юное создание спрыгнула с подоконника и поспешила к столику, предвкушая маленькое удовольствие. Что не говори, а великан Самель готовил лучше всех. Даже в ресторациях, куда иногда семейство Лоет заглядывало по приглашению знакомых родителей, блюда не могли сравниться с тем, что стряпал бывший пиратский кок.
   - Вам легче, мадемуазель Тина? - спросила Лисси, устраиваясь напротив воспитанницы, уже нацелившей хищный взгляд на пирожные и выбиравшей, с которого начать.
   - Нет, - ответила девушка, откусывая сразу половину выбранного лакомства. - Мне ошен плохо, - продолжила она с набитым ртом.
   Нянька, знавшая подопечную, как свои пять пальцев, насмешливо приподняла брови. Чтобы мадемуазель с таким аппетитом уплетала, когда у нее на душе неспокойно? Скорей, маленький дьяволенок что-то задумала. Лисси еще некоторое время следила за тем, как Тина слизывает с пальцев крем, полюбовалась белым пятнышком на кончике носа девушки, хмыкнула и подумала, что стоит рассказать хозяевам о странном оживлении их дочери.
   - Я скоро вернусь, - сказала нянюшка, вставая из-за стола.
   Тина кивнула, не обращая на женщину никакого внимания. Сейчас мысли мадемуазель Лоет были заняты побегом. Она пересчитала, сколько у нее есть карманных денег, что можно прихватить с собой и продать по дороге. Еще нужно взять смену белья, стащить с кухни припасов... Да, обстричь волосы. Это непременно! Девушка обернулась к зеркалу, готовая отхватить по шею густые локоны, которыми любовался ее отец, часто сам расчесывая перед сном дочь и заплетая ей косу, когда она была совсем маленькая. Потом укладывал в кроватку и рассказывал свои интересные истории.
   Вздохнув, Тина отказалась от идеи резать волосы прямо сейчас. Нужно было набрать терпения. Нужно, только где его взять?! Когда ноги уже готовы пуститься наутек, открывая перед своей хозяйкой весь этот огромный и чудесный мир!
   - О-ох, - протяжно вздохнула девушка, но уже не печально.
   Ее деятельная натура требовала не сидеть на месте, но разум шептал, что поспешность выдаст намерения мадемуазель с головой. Нужно было чем-то занять себя. Можно, конечно, было сказаться нездоровой, завалиться в кровать и помечтать, но, во-первых, маменька непременно придет справиться о здоровье, а во-вторых, может и доктора вызвать, не поверив дочери. Почему-то даже папеньку удавалось порой провести, только не маменьку. Она все хитрости дочери, к которым Тина прибегала, чтобы избежать скучных визитов или учебы, распознавала быстро и точно.
   Помучившись немного, юное создание вернулось на окно, решив мечтать там. По крайней мере, ничего подозрительного. Однако долго сидеть и мечтать у Тины не вышло. Вскоре она вновь вскочила на ноги и покинула свою комнату, решив спуститься на кухню и приглядеть, что можно будет прихватить с собой. Может удастся стянуть ключи от кладовой. Точно! Вдохновленная найденным делом, мадемуазель Лоет поспешила в чертоги дядюшки Самеля.
   Огромный, даже выше своего капитана и хозяина, бывший корабельный кок, как раз, отвешивал подзатыльник одному из своих помощников, отчего тот едва не рухнул носом в пол.
   - Еще раз пересолишь, и я тебе кишки через пасть достану, понял? - грозно вопросил тот, кто когда-то носил милое прозвище - Мясник.
   - Понял, - кивнул его визави и поспешил в кладовую, чтобы взять новые продукты.
   - Расточители, - ворчал Самель. - Ворье. Уроды.
   - Добрый день, - поздоровалась вежливая Тина.
   Повар, не смотря на свои габариты, резво развернулся, отчего девушку обдало порывом ветра, и на его широком бородатом лице заиграла приветливая улыбка.
   - Маленький ангелок, - пропел мужчина и протянул руки.
   Тина нырнула в объятья великана, подняв к нему лицо, сияющее ответной улыбкой. Самеля она любила. Если бы папенька не посчитал, что из его повара нянька слишком... своеобразная, то не случилось бы дружбы между ней и Сверчком, потому что Самель рвался захватить Тину в свои огромные волосатые ручищи. Но капитан рассудил иначе, и девочка отправилась к Мулерам, что вызвало немой протест в душе верного кока. Однако спорить с Лоетом Самель не решился, правила, царившие когда-то на "Счастливчике" мало в чем изменились. Вэйлр по-прежнему не терпел неподчинения, и возражения встречал исключительно ударом кулака между глаз. Пришлось Самелю удовлетвориться мальчиками, остававшимися в доме.
   Сыновей капитана великан любил не меньше Тины, но они никогда не лезли к нему на колени, не обхватывали ручонками повара за шею и не смеялись, что у него щекотная борода. Мальчики были серьезными, более походя на свою маменьку. А вот мадемуазель Лоет, когда выпадала такая возможность, спускалась на кухню и ходила за Самелем хвостиком, заставляя вновь и вновь рассказывать про морские путешествия, про сражения и про то, как маменька познакомилась с папенькой. Эта была единственная романтическая история, которую любила Адамантина. Про романы, которые подсовывала Лисси, желая пробудить в воспитаннице тягу к женственности и внимание к противоположному полу, чтобы девица, наконец, превратилась в девицу, Тина неизменно говорил:
   - Фу, слащавая гадость.
   - Но вы же будущая женщина, мадемуазель, - наставляла нянюшка девушку. - Однажды вы выйдите за муж...
   - Никогда! - гордо обрывала ее Тина. - Муж - это якорь, а я вольный ветер.
   - Ну-ну, - качала головой нянюшка. - То-то и оно, что ветер. Года идут, а вы все по заборам со своим Сверчком скачите.
   А вот Самель подобной крамолы не говорил, он только по-доброму укорял и грозил пальцем, после чего давал очередную сладость. В общем, между Лисси и Самель, повар выигрывал по всем позициям. К тому же он, по-тихому, чтобы не узнала чета Лоет, научил девочку обращаться с ножом.
   - В жизни все пригодится, - говорил великан. - Негодяев полно, а так вы при защите.
   Драться Тина научилась у Сверчка, которому эту науку передал отец, так что на пару они могли "урыть" кого угодно, чем и гордились. С друзьями с некоторых пор вообще не любили связываться, кроме Заморыша, но и тот немного присмирел, все чаще прибегая к обидному обзывательству - жених и невеста. Тину это бесило, Сверчок отчего-то уже какое-то время покрывался смущенным румянцем и бросал на подругу косые взгляды. Но ее возмущение поддерживал неизменно, правда, ярилась больше Тина, а Эмил поддакивал.
   - Понравились пирожные? - спросил Самель, выпуская девушку из объятий.
   - Очень, - кивнула Тина.
   - Оно и видно, - рассмеялся повар, достал платок и стер подсыхающую каплю крема с носа мадемуазель Лоет. - Для вас старался.
   Тина погладил живот, что неизменно означало, что она довольна стараниями своего большого друга, и, получив новую теплую улыбку, уселась на свое излюбленное место у разделочного стола, где Самель, как раз, резал мясо. Девушка некоторое время следила за тем, как большой нож повара ловко скользил по кроваво-красному куску, затем огляделась, но ключей от кладовой не заметила. Значит, придется выпрашивать, ну и ладно.
   Неожиданно в голову мадемуазель Лоет пришла новая идея. Она с новым интересом посмотрела на окровавленные руки повара, подняла взгляд к лицу и поинтересовалась:
   - А в Пьене порт лучше, чем в Кайтене?
   Самель неопределенно пожал плечами. Он вытер руки о тряпку, висевшую на его кушаке, охватившем мощный торс повара поверх фартука, откинул ее в сторону и посмотрел на девушку, не сводившую с него взгляда в ожидании ответа.
   - Пьен, как и Кайтен - крупный порт. В крупных портах везде одинаково. Вот мелкие, там полное дерьмо, тьфу, - с досадой сплюнул Самель, но продолжил. - Нехорошо там, маленький ангелочек. В Маринеле, где стоял "Счастливчик", было поганенько, но порядка все-таки больше, чем в каком-нибудь Дальяно, вот там самая помойка. А Пьен, он и есть Пьен. Большой город, большой порт, от столицы самый близкий.
   - Там тоже разные корабли? - не унималась Тина.
   - Конечно, - важно кивнул великан. - Так же порт поделен на военную часть, на торговую. Есть частные причалы. Только Лиги свободных мореплавателей нет, слишком близко к столице. Братство предпочитает держаться подальше, где начальники порта не такие жадные и берут меньшую плату за пользование причалами, да и на шалости всякие смотрят сквозь пальцы. Лишь бы своих не трогали, а чужаков, да подальше от берегов королевства - это завсегда пожалуйста. Портовое начальство с этого свой куш имеет, потому и глаза закроет, если что. Вояки же сами так поступают, главное, чтобы общеизвестным не стало. Королевские офицеры иной раз похуже пиратов будут. Это уж я вам точно скажу.
   Тина деловито покивала и утвердилась в своем решении, они со Сверчком отправятся в Пьен. Во-первых, он ближе всего, потому могут и не успеть догнать, а во-вторых, с пиратами связываться было страшновато. Иногда Самель, да и папенька рассказывали ей жуткие истории, когда в глазах юной мадемуазель очень уж ярко разгорался огонек восторга. Это убавляло пыл. Теперь план окончательно сложился в головке Тины: сбежать, добраться до Пьена, наняться на любой торговый корабль, а там можно и вздохнуть свободно. А что? Два бездомных паренька хотят научиться морскому делу. Так-то.
   - Дядюшка, - позвала Тина повара. Он всегда млел, когда она так обращалась к нему, и в такие моменты хитрая девица могла вить из него веревки. - А дай мне сухариков, пожалуйста. И хлеба с колбасой, и сыра немного. А еще чего-нибудь попить во флягу. Хочу в саду засесть с хрестоматией. Там лучше читается и запоминается.
   - Конечно, мой маленький ангелочек, - умиленно всплеснул руками Самель и отправился собирать для беглянки провиант.
   Проводив его довольным взглядом, Тина скорбно вздохнула. Несмотря на свой неспокойный нрав, девушка не любила обманывать, а приходилось... часто... очень. А что делать, если нужно избежать очередного наказания? Нечего делать, только выкручиваться. Вот и научилась ускользать, вуалировать, изворачиваться и самозабвенно врать, приправляя свое вранье фальшивыми слезами, если, конечно, удавалось их выжать. Все для пользы дела! В "мирное" время мадемуазель Лоет была сама честность, а порой и скромность.
   - Держите, моя радость, - Самель протянул своей любимице пакет с провиантом, ни на мгновение не усомнившись в словах Тины.
   - Спасибо, дядюшка, - зарумянилась девушка от укола стыда, затем потянулась к мужчине и поцеловала его в щеку.
   Теперь нужно было спрятать свою добычу, пока она не попалась на глаза маменьке, папеньке или Лисси. Поэтому Тина поспешила покинуть кухню, прихватив из корзины яблоко. Громко хрупая, юное создание прокралась на цыпочках к лестнице, воровато огляделась и взлетела по ней на второй этаж, где находились ее комнаты. После этого стремглав кинулась в свою комнату, прижимая к себе пакет и догрызая яблоко.
   В комнате няньки не было. Тина облегченно вздохнула и сунула пакет с провиантом в сундук с куклами, с которыми не играла уже лет пять, с тех пор, как они со Сверчком нашли более интересное времяпровождение. После этого, как и положено благовоспитанной девице, Тина подхватила учебник по истории и уселась обратно на подоконник, мечтательно уставившись на небо. Скорей бы ночь...
   И она пришла. Подкралась так незаметно, словно день не тянулся столь долго, что нервы Адамантины Лоет грозились лопнуть, как растянутая резина. Удивленно взглянув в темноту за окном, подсвеченную фонарями, девушка поняла - пора. Дождавшись, пока родительский особняк затихнет, Тина подкралась к окну. Сверчок уже должен был ждать ее. Вернувшись в комнату, девушка быстро переоделась, подошла к зеркалу, взяла ножницы и без жалости срезала длинные пряди темных волос, нисколько о них не сожалея. После достала приготовленные деньги, свои украшения, провиант в пакете, сложила все это в приготовленную заплечную сумку, закинула ее за спину и привычно выбралась из окна.
   Согнувшись, Тина прокралась к ограде. Здесь она задержалась, чтобы обернуться и окинуть дом последним взглядом. Тихо всхлипнув, девушка прошептала:
   - Я люблю вас, - после чего сплюнула на руки полезла на ограду.
   Сверчок встретил свою подругу, парнишка счастливо улыбался.
   - Все взял? - шепотом спросила Тина.
   - Все, - кивнул Сверчок. - Даже башмаки тебе маленькие раздобыл.
   - Угу, - привычно промычала девушка. - Отойдем в тень, сразу переоденусь.
   Друзья огляделись и шмыгнули в сторону густой тени, куда не проникал свет фонаря.
   - Давай, - велела Тина.
   Сверчок скинул свою заплечную сумку, добыл одежду, протянул ее подруге и... чья-то рука из темноты перехватила одежду.
   - Ой, - пискнула мадемуазель Лоет, пятясь назад и взирая на изломленную бровь над здоровым глазом своего отца.
   Вэйлр Лоет шагнул к беглецам, рядом с ним появился Эмил Мулер.
   - Бери своего, Красавчик, - бросил бывший капитан пиратского брига. - Чтобы недели две-три я даже не вспоминал о его существовании.
   - Будет сделано, капитан, - усмехнулся мэтр Мулер, удерживая сына за плечо мертвой хваткой.
   Затем на затылок отпрыска Красавчик обрушил увесистую затрещину, дал пинка под зад и, закинув на плечо его мешок, направился следом за летящим впереди Сверчком величавой походкой, бросив на ходу:
   - Мое почтение, мадемуазель Лоет.
   - Доброй ночи, мэтр Мулер, - пролепетала вежливая Тина, не сводя взгляда со своего отца.
   - Какая хорошая у меня дочь, - ледяным тоном произнес Вэйлр, - воспитанная.
   - Я вся в вас, папенька, - поспешило напомнить юное создание.
   - Я не сбегал из дома, - отчеканил Лоет.
   - Так вам и не за чем было, папенька, вы в училище отправились, а меня же туда никто не возьмет, - возразила Тина, которую отец теснил к воротам родного дома.
   - Тебя дед возьмет на воспитание, а через два года какой-нибудь дурак замуж, - губы Вэй Лоета изогнулись в издевательской усмешке. - Пусть они с тобой мучаются, а с меня хватит! - рявкнул отец последнее слово. - Сыновья - золото, а дочь не дочь, а пират какой-то!
   - Замуж?! - охнула Тина и заносчиво ответила. - Черта с два!
   - Посмотрим.
   - Поглядим.
   - Вот именно.
   - Это уж точно.
   - Все сказала?
   - Да!
   - Тогда домой, под арест.
   - Ай, папенька!
   Пальцы любящего отца ухватили дочь за ухо, затаскивая ее в особняк.
  

Глава 3

  
   Сидеть в тюрьме невыносимо! Тому, кто придумал тюрьмы нужно... кишки через пасть достать нужно, вот! И пусть в твоей тюрьме кормят пирожными и самыми изысканными блюдами, а робу заменяют платья из дорогого материала, узилище от этого краше не становится. Особенно, когда ты целыми днями, то покрываешься паутиной и пылью в классе, глядя с тоской в ученическую тетрадь, или сидишь подле маменьки, подавая ей нити для вышивания. Но самое ужасное наказание, какое только мог выдумать папенька - читаешь вслух любовные романы и слушаешь умиленные вздохи Лисси.
   - "О, Алиная, как же я восхищен вашими чудесными волосами", - прочитала Тина вслух и скривилась. - "Они подобны водопаду в горах, а ваш смех так же хрустален, как его чистые струи", - сказал Эльтиан своей возлюбленной, перебирая в пальцах ее белоснежные, похожие на чистый снег, пряди волос".
   - Ах, как это мило, - тут же отозвалась Лисси, подпершая кулаком щеки. - Читайте, мадемуазель, читайте.
   Тина покосилась на зеркало, в котором отражалась ее голова с укороченными почти до основания шеи волосами. Если бы не эти дурацкие волосы, возможно, мадемуазель Лоет обошлась бы без ненавистного чтения вслух ненавистных любовных романов. В день побега отец притащил ее в особняк, в запале не обращая внимания на прическу своей дочери, потому что теперь он вообще на нее не смотрел. Зато когда он втолкнул Тину в их с маменькой комнату и патетично воскликнул:
   - Полюбуйся, мой ангел, какого упрямого барана я отловил прямо под нашими воротами. Эта мартышка скакала по ограде, как горная лань...
   В этот момент папенька осекся, потому что маменька изумленно взирала на дочь, привычно ковырявшую пол носком туфли. Господин Лоет опустил взгляд вниз, издал неясное восклицание, затем обошел дочь по кругу и, взяв в руки огрызок некогда длинной пряди, глухо вопросил:
   - Где?
   - Там, - шмыгнула носом Тина, указывая пальцем в сторону своей комнаты. - Возле зеркала.
   - Возле зеркала, - эхом повторил Лоет и побагровел, взревев. - Убью!
   Дочь с писком унеслась под защиту маменьки, сидевшей на постели, забралась ей за спину и уже из-за плеча мадам Лоет высунула нос, чтобы взглянуть на бушующего отца. А Вэйлр бушевал, еще как бушевал. Стул, откинутый его ногой, отлетел к стене и, жалобно хрустнув, лишился сиденья, отвалившегося после удара. Следующий стул, пущенный уже руками взбешенного родителя, и вовсе развалился на части.
   Маменька, вздрогнув от удара мебели об стену и ядреной папенькиной ругани, продолжала делать то, что делала до момента, когда муж притащил к ней дочь - расчесываться.
   - Вэй, волосы отрастут, - заметила она.
   - К приезду моего отца?! - вопросил Лоет. - Тина, в зад... к дьяволу! Какого черта, какого х... за каким... Да чтоб вас всех! - После перевел взгляд на брошенную на пол одежду Сверчка, которую он так и нес в руках и бросил на пол, войдя в спальню. Затем снова посмотрел на дочь и сузил глаза. - В мальчики, значит, решила податься, да? Волосы отрезала а пришить себе...
   - Вэй! - крикнула маменька, и папенька буркнул нечто нечленораздельное.
   Круто развернувшись на каблуках, он умчался прочь из спальни, а маменька вздохнула и обернулась к дочери:
   - Довела отца. Моли Всевышнего, чтобы он только гипсовые головы расколошматил, а то быть тебе поротой снова.
   Тина машинально потерла зад и насупилась. Выходить из своего укрытия она опасалась, все-таки на маменьку папенька не кинется, а вот дочери влететь может. В общем, за маменькой надежней, решила мадемуазель Лоет. И пока Вэйлр изничтожал все запасы гипсовых голов в кладовой, выстрелив в последние две, юное создание тряслось под крылом мадам Лоет.
   Выпустив пар, господин Лоет вернулся в супружескую спальню с бутылкой крепкого вина, уже откупоренной. Сделав глоток прямо из горла, он взглянул на дочь исподлобья и буркнул:
   - Прочь с глаз моих, и пока не позволю, даже не вздумай мне показываться, выпорю.
   Тина сползла с кровати, прошмыгнула мимо отца, умудрившись подхватить штаны и рубашку Сверчка, которые тут же спрятала, на всякий случай. Ночь Тина провела под охраной Лисси, она теперь вообще нигде одна не находилась, кроме уборной, конечно. А утром отец придумал эту жестокую кару - дамские романы, нелюбовь дочери к которым всегда поддерживал и посмеивался над слащавыми страстями, описываемые в них. Потому и выбрал в наказание все, что не любила дочь. На том понемногу и успокоился.
   Вэйлр Лоет любил Тину, может быть, даже больше, чем сыновей, но в ту ночь он понял, что не выдерживает. Капитан пиратского брига мог держать в железном кулаке свою команду, мог доходчиво и с одного раза объяснить провинившемся, в чем и насколько он неправ, но перед своей дочерью чувствовал бессилие. Поначалу ее проделки забавляли отца, потом начали вызывать раздражение, но в последнее время Лоета охватывало бешенство, потому что применить к Тине известные ему способы воспитания, Вэйлр не мог, а все остальное ее пугало мало, и если и имело воздействие, то ненадолго. А чувствовать себя беспомощным сильный мужчина ненавидел.
   Впрочем, отправлял он Тину к отцу вовсе не для того, чтобы от нее избавиться, но хотел дать почувствовать разницу настолько, чтобы дочь присмирела и взмолилась о возвращении домой. Вэй уповал, что рассудок возобладает, и Тина решит, что лучше быть послушной дома, чем узницей этикета и высокомерия в особняке его отца. Он предполагал, через что придется пройти Адамантине, но именно это и должно было умерить пыл неугомонной девицы. Правда, имелись у Лоета опасения, что отец вернет внучку раньше, чем та осознает, что потеряла из-за своего неусидчивого характера и любви к приключениям. И все же его сиятельство оставался последней надеждой для бывшего пирата, и он набрался терпения, посадив дочь под замок и избегая с ней встреч раньше, чем негодование перестало охватывать его при воспоминании о попытке побега и остриженных волосах.
   В общем-то, он мог бы взбеситься не столь сильно, но! Девицы из благородных семей не носили коротких волос, это был, если и не позор, то обществом порицалось, а стало быть, придется выдержать еще и презрительно оттопыренную нижнюю губу отца, поборника этикета, когда он заявится. Да и для Тины после ее выходки в проживании с высокородным дедом стало еще меньше приятных минут. И то, что ей придется выслушать нотации по такому глупому поводу, Вэя злило заранее. Впрочем, мадам Лоет нашла выход, и для встречи с дедом были заготовлены фальшивые локоны в цвет волос Тины. Однако носить их вечно девочка не сможет.
   - Вэй, - укоризненно говорила Адалаис Лоет, слушая сокрушения мужа, - я тоже когда-то ходила с обрезанными волосами, и обрезал их ты, своими руками.
   - Во-первых, я тогда еще даже не подозревал, что влюблен в тебя, - тут же нашелся Вэйлр, - а во-вторых, на то была нужда. Наша же дочь сотворила с собой не пойми что из собственной дури. Она не хочет взрослеть, и это раздражает.
   Ада покачала головой и обняла мужа, успокаивая его.
   - Тина дружит с мальчиком, дорогой. Они столь близки, что равняются друг на друга. И что ты хочешь, если ее единственный друг на три года младше нее?
   - Есть достаточно девочек...
   - Ей с ними скучно, когда под рукой есть Сверчок. Возможно, вдали от него, сменив круг знакомых, Тина преисполнится новых интересов и начнет меняться. У нее могут появиться подруги, и тогда ребенок потянется к ним, превращаясь в настоящую девушку, - увещевала мадам Лоет.
   - Угу, - промычал Вэйлр. - Это наше-то исчадие Преисподней. - После вздохнул и коротко поцеловал супругу в уголок губ. - Будем надеяться на лучшее. К тому же там будет Ланс, хоть брат сестру развлечет.
   - Вэй! - весело воскликнула Ада. - Не пойму, ты Тину наказать хочешь, или устроить ей увеселительную прогулку?
   - Ребенок один среди этого высокородного снобья останется, - проворчал Лоет, бросил косой взгляд на ухмыляющуюся жену и обвинительно произнес. - Сердца у тебя нет, женщина.
   - Так отмени решение, еще не поздно, - улыбнулась Ада, которой не особо нравилась затея мужа. Расставаться с последней из своих троих детей женщина не хотела, но спорить с Вэем не стала, соглашаясь, что дочь совсем отбилась от рук.
   - Вот еще, - фыркнул Лоет. - Как сказал, так и будет! Но ребенка жалко. - После чего поспешил скрыться, сбегая от насмешек своей жены.
   Ничего этого Тина, разумеется, не знала, иначе приложила бы все усилия на то, чтобы уговорить отца передумать. Но девушка расставила неверные приоритеты и уговаривала маменьку, пока та не запретила при ней заговаривать на эту тему вовсе. Но мадемуазель Лоет и в голову не приходило, что ее папенька, никогда не менявший своих решений, вполне мог поддаться, если бы она верно приступила к делу. И результатом стало восклицание служанки, заглянувшей в комнату Тины:
   - Его сиятельство приехали.
   - Чтоб его разорвало, - проворчала мадемуазель и предалась унынию с новой силой.
   Она с тайной надеждой взглянула на окно, но Сверчка там не было. Эмил теперь каждый день ходил со своим отцом в контору, выполняя там мелкие поручения, и времени на свидания с подругой у него не осталось. Паренек один раз попробовал ускользнуть из-под бдительного ока родителя, но получил за это трепку и угомонился, отчаянно тоскуя по Тине.
   - Идемте же, мадемуазель, - засуетилась нянька. - Нужно поздороваться с дедушкой. Подождите, только локоны приладим.
   Простонав, Тина покорилась, в душе проклиная свое везение. Вскоре она уже с нескрываемым сомнение смотрела на свое отражение, хмыкнула и махнула рукой, сойдет. Лисси ненадолго покинула свою подопечную, а когда вернулась, сообщила, что они могут продолжить чтение, Тину позовут в свое время.
   - Лисси, ну как тебе может нравится эта муть? - вопросила мадемуазель Лоет, передразнив героев романа. - О, Алиная, ваша кожа пахнет цветами. О, Эльтиан, меня охватывает трепет, когда вы подходите ко мне, тьфу!
   - Как у вас это здорово получилось, - восхитилась нянька и сунула девушке книгу. - Читайте. У нее там как раз понесла лошадь.
   - Что ж она ее не унесла к морскому дьяволу в зад еще в первом предложении первой главы, - проворчала Тина и продолжила чтение.
   Позвали ее только к ужину, продлив пытки чтением и ожиданием до состояния, когда мадемуазель Лоет была уже готова взорваться. Все та же служанка заглянула в ее комнату и важно сообщила:
   - Мадемуазель Адамантина, вас папенька призывает.
   Испытав даже облегчение от того, что ожидание закончилось, Тина опередила нянюшку и легкой походкой направилась в столовую, где ее ждали родители и сиятельный дед. Граф Лорель Мовильяр был мужчиной представительным. И в свои семьдесят с лишним лет выглядел подтянутым и бодрым. Статью Вэйлр Лоет, лишенный семейного имени, когда отказался принять условия отца, был копией его сиятельства, впрочем, как и его брат-близнец Натаэль Мовильяр. Глядя на их сиятельства можно было четко увидеть, каков был Вэйлр до появления у него на лице ужасного шрама, начинавшегося под волосами недалеко от виска, и заканчивавшегося в аккуратной бородке. Он проходил через полуприкрытый веком глаз, почти лишенный зрения, и касаясь угла губ.
   Впервые увидев свекра и деверя, мадам Лоет сказала мужу:
   - Ты красивей. Их сиятельства какие-то не такие.
   - Какая любопытная оценка, - рассмеялся ее муж.
   На лице обоих Мовильяров имелась печать заносчивости и высокомерия, свойственного аристократии, приближенной к королевскому двору. Им было не свойственно ехидство Лоета. Если Вэйлр язвил, то старший и младший графы жалили ядом своего величия. Правда, Натаэль был немного проще своего отца и Аде понравился больше. Свекр и невестка не смогли найти общего языка, потому держались друг с другом прохладно.
   - Доброго вечера, маменька, папенька, ваше сиятельство, - заученно пробубнила Тина, войдя в столовую.
   - Добрый вечер, дочь, - кивнул Лоет. - Присаживайся.
   - Вэйл, - глубокий, хорошо поставленный голос деда, разил холодком, - ты так и не дал дочери хорошего воспитания. Юная особа должна была поздороваться с каждым лично, начиная от старшего и переходя к более младшему, а не смешивать всех в одну кучу. Адамантина, - Тина бросила взгляд на графа, встретившись с колючим взглядом таких же каре-зеленоватых глаз, как и у нее, - дитя мое, подойди.
   - Отец, может, дадим ребенку поесть для начала? - раздраженно спросил Вэйлр.
   - Дитя мое, - не обращая внимания на сына, продолжил его сиятельство, - подойди. Я хочу взглянуть на тебя поближе.
   Тина шмыгнула носом, машинально утерла его тыльной стороной ладони и сделала первый шаг, но была остановлена ледяным:
   - Стоять. Вэйл, ты видел, что только что сотворила твоя дочь?
   - Что сотворила моя дочь? - насмешливо поинтересовался Вэй.
   - Она вытерла нос рукой, - брезгливо пояснил граф. - И это воспитание?
   - Отличное воспитание, - парировал Лоет. - В подол она уже не сморкается.
   - В подол?! - в ужасе вопросил дед Мовильяр, и Тина с Адалаис одинаково возмущенно уставились на отца и мужа, подобного греха за мадемуазель Лоет не водилось.
   - А что? Сопли, отец, на то и сопли, чтобы от них избавляться, - уже откровенно издевался над отцом бывший пират. - Если есть подол, почему бы и нет? Я вот, например, люблю сморкаться в галстук. Ада...
   - Уволь, - коротко потребовала мадам Лоет.
   - Хорошо, - легко согласился Вэй. - Ада у меня воспитанная, она пользуется подолом платьев прислуги, свое не гадит.
   - Какой ужас, - передернул плечами граф.
   - А что? - Лоет уселся поудобней. - Мы еще чавкаем и ковыряемся друг у друга в тарелках, бывает, даже пальцами. Кстати, у тебя там примечательный кусок мяса, ты не против, если я возьму? - И он привстал в явном намерении добыть указанный кусок.
   - Я буду есть к себя в комнате, - его сиятельство стремительно поднялся и вышел из столовой, ни на кого не глядя.
   Мадам Лоет тяжело вздохнула и с укором посмотрела на мужа.
   - Ты неисправим, Вэй, - сказала она. - Твой отец...
   - Бесит, - коротко ответил Лоет и указал дочери на стул. - Давайте уже спокойно поужинаем без пристального внимания моего родителя.
   Ужин прошел в тишине. Вэйлр Лоет поглядывал на дочь и чем-то напряженно думал. Мадам Ламбер сохраняла на лице каменное спокойствие, и только Тина страдальчески сопела, ерзала на стуле и протяжно вздыхала, намекая на снисхождение. Когда был съеден десерт, папенька откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
   - Тина, - позвал он дочь. - Если я оставлю тебя дома, ты изменишься? Станешь послушной?
   Мадемуазель Лоет вскинула голову, глаза ее засияли, и она с готовностью закивала, готовая клясться в чем угодно.
   - Я буду очень хорошей, папенька! Очень-очень хорошей! Правда-правда!
   Вэй вздохнул и поднялся из-за стола.
   - К деду, - мрачно произнес он.
   Отец слишком хорошо знал свою дочь, чтобы не разглядеть в ее глазах уже знакомого бесенка, довольно потирающего когтистые лапки. Желания меняться мадемуазель Лоет не показала абсолютно, лишь облегчение, что кара миновала.
   - К деду? - потрясенно спросила Тина. - Папенька! Но я же обещала!
   - Ты всегда обещаешь, - отмахнулся Вэйлр.
   - В этот раз вообще клянусь!
   - К деду.
   А утром экипаж его сиятельства увозил хмурую внучку из ее родного дома. Прощание с родителями вышло скомканным и быстрым. Граф Мовильяр не желал задерживаться в особняке своего сына, сохраняя на лице каменную маску. Вэйлр поцеловал дочь в лоб, дав скупое отеческое напутствие:
   - Терпения, стойкости и скорого возвращения разума.
   Ада обняла дочь, задержав в объятьях, расставаться оказалось тяжелей, чем готовиться к прощанию. После расцеловала Тину в обе щеки и шепнула:
   - Помни, что мы тебя любим.
   - Угу, а к деду еду, - пробурчала мадемуазель Лоет.
   Самель, стоявший поодаль сопел столь громко, что граф обернулся в его сторону. Повар утер набежавшую слезу и крикнул:
   - Кушайте хорошо, маленький ангел... Я буду скучать.
   - Я тоже, дядюшка, - всхлипнула Тина. Она посмотрела на родителей и бросилась к ним, обхватив руками за шеи сразу обоих. - Я буду очень скучать!
   Его сиятельство, устав ждать, выдернул внучку из объятий родителей и подтолкнул в сторону экипажа. Он кивнул сыну и невестке, мазнул взглядом по хлюпающему великану и направился следом за Тиной. Высокий и властный граф Мовильяр шел величаво, помахивая черной лакированной тростью. Впереди семенила невысокая хрупкая Адамантина Лоет, украдкой вытирая слезы и оглядываясь по сторонам, надеясь, хотя бы помахать своему другу, но Сверчок так и не появился, закрытый отцом в конторе, чтобы ничего не вытворил. Вэй некоторое время смотрел вслед отцу и дочери, после рванул с шеи галстук и направился в дом.
   - Пойду напьюсь, - сказал он, скрываясь за дверями особняка.
   - Кара, скажите слугам, чтобы сегодня не заходили на половину господина Лоета, это может быть небезопасно, - велела Ада служанке, стоявшей недалеко от нее.
   - Да, мадам, - ответила девушка и поспешила оповестить прислугу.
   Ада проводила взглядом отъезжающий экипаж, подняла лицо к небу и выдохнула, уговаривая себя, что дочь скоро вернется. Мысленно она дала мужу пару месяцев выдержки прежде, чем он сорвется за своим сокровищем, чтобы вернуть Тину домой.
   - Ангелок, - она обернулась и грустно улыбнулась, услышав прозвище, которое ей когда-то дали пираты с легкой руки своего капитана. - Идемте, тоже выпьем. У меня настойка ваша любимая припрятана.
   - Надо прислугу удалить из особняка вовсе, - решила мадам Ламбер. Что капитан Лоет, что его кок Мясник, во хмелю не угрожали безопасности только ей, об остальных стоило позаботиться.
   Тина сидела в экипаже его сиятельства, стиснув ладони между колен, и смотрела в окно, время от времени шмыгая носом. Ее дед некоторое время следил за внучкой, но вскоре не выдержал.
   - Адамантина, сядь ровно, руки на колени, как подобает сидеть девицам благородного воспитания. И прекрати хлюпать, это раздражает, - отчеканил граф Мовильяр.
   Мадемуазель Лоет покосилась на деда, но выполнила его требования, надеясь, что послушание быстрей приведет ее назад на порог родительского дома. Правда, перестать хлюпать было непросто, последствие слез еще не прошло. Она снова шмыгнула носом и утерла его тыльной стороной ладони. Тут же кончик трости несильно стукнул ее по ноге, и на колени девушки упал надушенный платок.
   - Дитя мое, мы будем изживать дурные привычки, - строго произнес его сиятельство. - То, что позволяет себе дочь торгашей, не может делать моя внучка.
   Возмущенная словами деда, Тина вскинула голову и посмотрела на него. Губы его сиятельства были поджаты в упрямую тонкую линию, глаза излучали холод и непроницаемость, и до юного создания дошел весь ужас ее нового положения. Прощайте вольности и баловство, теперь ее будут дрессировать, превращая из дочери бывшего пирата во внучку графа Мовильяра. Однако стерпеть оскорбление, нанесенное родителям, было сложно, и она все-таки ответила:
   - Ваше сиятельство, зачем вы оскорбляете маменьку с папенькой? Они честные люди! Папеньку знают и уважают все: от мэра Кайтена и до последнего портового грузчика.
   - А так же все пиратское братство, - пренебрежительно ответил дед. - Он мог бы сделать карьеру при дворе, жениться на дочери аристократов, как его брат. Но выбрал стезю разбойника и жену-лавочницу. Итог этого союза передо мной.
   Глаза Тины загорелись гневом, она сжала кулаки и не менее упрямо взглянула на графа.
   - Моя маменька - дочь банкира! - воскликнула она. - Она получила благородное воспитание, и уж коли говорить откровенно, то аристократкам Кайтена стоит на нее равняться, тогда они не будут казаться сороками, трещащими без умолку в обсуждении моды, кавалеров и друг друга. Не думаю, что придворные дамы ушли от них далеко. Мои родители знают, что такое честь. Я наслышана от моряков, сколь они восхищены доблестью и отвагой папеньки...
   - При нападении на торговые корабли и в противостоянии королевскому флоту...
   - Недалеко ушедшему от пиратов, а порой и превосходящему Лигу свободных мореплавателей по жестокости и коварству. Я слышала, сколько раз ругался папенька на то, что его людям приходится противостоять нападкам военных кораблей, стоящих на охране границ своих государств, и это нападение на торговые суда и их сопровождение. И вы будете говорить мне о том, что мои родители недостойны уважения. Ваше сиятельство, к черту право по рождению и офицерские мундиры, коли за всем этим скрываются гнилые души. И пусть мой отец был пиратом, но теперь он честный коммерсант и ваш сын, между прочим!
   - Молчать! - рявкнул граф, не спускавший с внучки взгляда сузившихся глаз. - Девчонка, - презрительно выплюнул он, - что ты понимаешь в том, о чем говоришь?
   - Достаточно, чтобы встать на защиту тех, кого люблю и уважаю! - все больше горячилась мадемуазель Лоет.
   - Столь сильно уважаешь, что твои родители были вынуждены обратиться ко мне?! - рассмеялся граф Мовильяр. - Сколь сильна твоя любовь, дитя мое, если ты не в силах услышать просьб тех, кто дал тебе жизнь, насколько велико уважение, если они вынуждены краснеть за тебя перед всем городом? Дочь уважаемого судовладельца дерется на улице с мальчишками, носится в порт и ведет себя столь непотребно, что даже в свой день рождения, зная, что в гости будут родные и знакомые, она сбегает со своим сопляком-другом и возвращается грязная, оборванная и с синяком под глазом? Должно быть, твоя любовь выразилась в том, что твой отец метался по городу, обеспокоенный долгим отсутствием дочери? Или же уважение состояло в бледности матери, которой приходилось прятать свое волнение и развлекать гостей, пока ты влезаешь в очередную авантюру? Скажи мне, Адамантина Лоет, дочь аристократа, пирата и судовладельца, сколь еще могут быть велики твои любовь и уважение к родителям?
   - Я... Но...
   Тина моргнула, отыскивая ответ, но так и не смогла опровергнуть правдивость слов своего высокородного деда. Она сникла и всхлипнула.
   - Платок, - тут же отчеканил граф. - С этого дня мы будем перекраивать дочь пирата в дочь аристократа.
   - Чтоб меня разорвало, - буркнула Тина и предалась стыду и отчаянию.
  

Глава 4

   Экипаж графа Мовильяра, запряженный вороной шестеркой, сверкающий позолотой, изящный, как искусная шкатулка, сотворенная руками истинного мастера, въехал в высокие ажурные ворота, украшенные вензелем с витиеватой буквой "М". Привратники склонились в низких поклонах, приветствуя хозяина. Карета проехала по аллее, по бокам которой росли величественные каштаны, обогнула большую круглую клумбу, усаженную розами, и остановился перед широкой парадной лестницей, ведущей в огромный особняк, больше напоминавший дворец. К карете подбежал мужчина в ливрее, распахнул дверцу, опустил лестницу и склонился перед его сиятельством.
   - Наконец, вы сможете познакомиться с вашим родовым гнездом, Адамантина, - с достоинством произнес господин граф, выходя из экипажа. - Здесь родился и рос ваш отец и мой сын, его сиятельство граф Вэйлр Мовильяр, впоследствии сменивший фамилию, данную ему его славными предками на прозвище - Лоет, и променявший титул на паруса своего разбойничьего брига.
   Лакей спешно подал руку внучке хозяина, и Тина выбралась из кареты, несмело оглядываясь. Возможно, их дом в Кайтене выглядел не столь богато и внушительно, но поместье графов Мовильяров ее начало подавлять с первой минуты, вызывая желание дать стрекача больше, чем открыть в восхищении рот и произнести столь родное и привычное:
   - Гарпун мне в печень.
   Граф на мгновение остановился, с легкой насмешкой наблюдая за озирающейся Тиной. После указал кончиком трости на особняк и провозгласил:
   - Добро пожаловать домой, дитя мое.
   Девушка закусила губу, за что тут же удостоилась изломленной в нарочитом недоумении брови его сиятельства, расправила плечи и последовала за ним, чувствуя себя преступником, приговоренным к расстрелу. Высокородный дед шел впереди, франтовато помахивая своей тростью, прямой, как жердь, с гордо задранным подбородком. В каждом его движении чувствовалось величие и сознание собственного достоинства.
   Еще в дороге он перешел с внучкой на "вы", приучая ее к обращению, принятому в кругах аристократии. Никакой - Тина, либо - Адамантина, либо - дитя мое. За ругательства несильный удар тростью по колену, как и за попытку шмыгнуть носом. За жест в виде указующего перста, этот перст был отбит ладонью его сиятельства. Стоило ссутулиться, и хлопок тут же следовал по спине. Опустила взгляд себе под ноги, палец деда задирал подбородок. А когда Тина сплюнула, и вовсе получила по губам.
   Но один из главных недостатков открылся после одной из ночевок. Его сиятельство пришел за внучкой, и она открыла дверь, забыв о фальшивых локонах, свое негодование граф выразил брезгливо опущенными уголками губ и фразой:
   - Будет ли предел моему терпению?
   - Маменька с папенькой дольше терпели, - буркнула Тина.
   - Что посеяли, с того и сняли урожай, - ответствовал дед. - Спрячьте этот позор, Адамантина.
   И уже сидя в карете, граф Мовильяр в задумчивости произнес:
   - Одного не могу понять, как из троих отпрысков все пороки достались именно девице?
   - Судьба, дьявол ее дери, - вздохнула Тина, тут же получив тростью по ноге.
   Они вошли в особняк, встреченные вышколенными слугами. Здесь явно не могло быть дядюшки Самеля с его баловством втихаря от родителей. На лицах прислуги сохранялось надменное выражение, никто из них не позволил себе разглядывать внучку его сиятельства, и только вслед хозяину и дочери второго сына графа поворачивались головы, и в глазах зажигался интерес.
   - Вам покажут ваши покои, Адамантина, - произнес сиятельный дед, поднимаясь по лестнице. - Так же объяснят распорядок и правила этого дома. К вечеру придет портной, чтобы снять с вас мерки. Не желаю, чтобы моя внучка ходила в готовых платьях, вам сошьют наряды по моим указаниям. Мы избежим всех этих новомодных кричащих цветов, излишества бантов и оборок. Скромность не означает бедность. Так же вы познакомитесь с вашими кузенами, ваш дядя Натаэль привезет их к ужину. С ним приедет и Ланс, надеюсь, встреча с братом порадуют вас. Завтра прибудут ваши учителя, и я буду лично следить за вашим обучением. К сожалению, ваша глупость сыграла с вами злую шутку, и я не могу позволить вам покинуть пределы поместья, пока ваши волосы не отрастут настолько, чтобы за прической скрыть недостаток их длины. Никаких фальшивых локонов - это дурной тон. Зная ваш живой нрав и предупрежденный вашим отцом о возможной попытке побега, к вам будет приставлена гувернантка. Так же за вами будет следовать лакей, постоянно, пока я не увижу, что вы образумились, и я смогу доверять вам.
   - Дышать я хотя бы могу? - возмущенно вопросила Тина широкую спину своего деда.
   - Можете, но согласно этикету, - усмехнулся он, не оборачиваясь. - Лишние вдохи придется оставить за ненадобностью.
   - Вашу ма...
   - Адамантина!
   - Прошу прощения, ваше сиятельство.
   - И в который уже раз я дарую вам его, дитя мое.
   - Вы безмерно великодушны.
   - Помните об этом, дитя мое. Иногда я бываю зол и нетерпим, не испытывайте моей выдержки.
   - Угу...
   - И не мычите, вы человек, а не животное.
   - Лопни моя требуха, - в бессилии прошептала Тина и ткнулась носом в спину деда, остановившегося у дверей ее комнаты.
   Чуть позже мадемуазель Лоет, помытая и переодетая, сидела в столовой и ожидала появления его сиятельства. Столовая была столь огромна и помпезна, что Тина едва удержалась от того, чтобы не ухнуть, подобно сове, чтобы услышать свое эхо. Остановило ее присутствие лакеев, замерших на небольшом отдалении от стола.
   От стола... Ох, это был не стол, это было король столов, настоящий столище, как прозвала про себя сей предмет мебели Тина. Будь здесь Сверчок, они бы могли на этом столе сыграть в догонялки. Но самым забавным девушке показалось то, что накрыто им с дедом было на разных концах. То есть, вздумай она о чем-то спросить его сиятельство, должно быть, придется приложить руку ко рту и закричать, чтобы он ее услышал. Ах, нет, как раз этого-то делать и нельзя. Поерзав на стуле, Тина решила на досуге вспомнить правила поведения за столом, которые ей неоднократно втолковывала матушка.
   Не стоит думать, что мадемуазель Лоет ела, как говорил ее папенька, чавкая и залезая в чужую тарелку. Тина была аккуратна, умела пользоваться ножом и вилкой, знала, для чего существуют салфетки и никогда не разговаривала с набитым ртом. Однако дома не было строгих правил, и за столом часто велись беседы. Чета Лоет не стремилась следовать этикету, и на их столе стояло два три блюда, этого вполне хватало для насыщения. Прислуга не топталась за спиной, и хозяева прекрасно обслуживали себя сами.
   Сейчас же весь этот столище был уставлен супницами, соусницами, огромными блюдами. Одних напитков Тина насчитала десять штук, а после задумалась, не тайный ли пьяница ее дед, папеньки обычно хватало одного бокала вина. На столе в особняке Лоетов стоял графин, но бывало, что к нему вовсе не притрагивались. После того, как девушка рассмотрела поверхность стола между двумя сервированными концами, она обратила внимание на саму сервировку. С ее языка едва не сорвалось ругательство, когда она вдруг поняла, что не помнит и половины ножей и вилок, лежавших перед ней. Приборов было столь много, словно граф и его внучка собирались засесть в столовой на неделю.
   Тина представила, как через несколько дней прислуга выкатывает из дверей столовой вначале круглого, как шар его сиятельство, а следом шарик поменьше - саму Тину. Воображение столь живо нарисовало ей эту картину, что девушке пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не засмеяться. Но тут воображение дорисовало, что сиятельный шар не просто катится, подвластный рукам лакеев, но еще и вещает:
   - Дитя мое, вы должны катиться ровно, не задевая углов, и не подпрыгивайте. Только невежи подпрыгивают, как мячики. Вам пристало катить свое тело с достоинством.
   Это стало последней каплей, и мадемуазель Лоет, отчаянно хрюкавшая в ладошку, расхохоталась в полный голос. Она старалась унять смех, очень сильно старалась. Кусала кулаки, представляла деда, но он выходил непременно круглым, с маленькими толстыми пальчиками рук, торчащими из того месте, где раньше были плечи, от ног остались лишь ступни, обутые в ботинки, и ботинками эти дергались, словно пытались идти по воздуху. Это довело Тину до исступления. Лакеи уже не просто поглядывали на нее, теперь они не сводили взгляда с внучки хозяина, сползшей под стол, колошматящей кулачком по полу и подвывающей:
   - Не могу-у-у... У-у-у...
   Его сиятельство зашел именно в тот момент, когда Тина наполовину выбралась из-под стола. Он приподнял брови, рассматривая внучку, девушка заметила деда, покраснела и хотела пояснить, что она нечаянно, но вновь хрюкнула и уползла с хохотом под стол.
   - Однако, - произнес граф, направляясь к своему столу. Лакей сделал шаг к нему к нему, помогая сесть, и его сиятельство ледяным тоном велел. - Поднимите мадемуазель Адамантину и помогите ей утвердиться на стуле. Да, и приготовьте веревку. Если моей внучке будет трудно сидеть, вы привяжите ее к стулу.
   Услышавшая его слова Тина, от возмущения перестала смеяться и, оттолкнув руки лакеев, вернулась на свое место.
   - Прошу меня простить за неуместный смех, - промямлила она, не глядя на графа.
   - Поясните причину столь... бурного веселья, дитя мое, - потребовал его сиятельство.
   - Не стоит об этом говорить, - еще пуще покраснела Тина.
   - Отчего же, - его сиятельство откинулся на спинку стула, - мне крайне любопытно узнать причину вашего смеха.
   Мадемуазель Лоет опустила голову, глядя на свои руки, лежавшие на коленях, не решаясь дать ответ.
   - Адамантина, поднимите голову, - слегка раздраженно потребовал господин граф. - Расправьте плечи и смотрите на меня, когда я задаю вам вопрос. Что стало причиной для вашего веселья?
   Девушка поджала губы и вдруг подумала, что кричать вовсе не приходится, и она прекрасно слышит своего деда.
   - Мне казалось, что на таком расстоянии невозможно услышать друг друга, если не кричать в полный голос, - заметила Тина.
   - Здесь прекрасная слышимость, дорогая, - чуть заметно улыбнулся его сиятельство. - Так вам показался стол большим?
   - Чрезвычайно, - живо отозвалась мадемуазель Лоет, горячо кивнув.
   - Вы просто не видела королевский обеденный стол, дитя мое, - теперь граф улыбался уже совсем открыто. - Сравнение будет таким же, как если бы вы поставили рядом стол из столовой в особняке вашего отца и этот.
   - Ого! - округлила глаза Тина.
   - Подобные восклицания недопустимы, Адамантины, - строго заметил граф Мовильяр. - Невероятно - вполне заменит это ваше простонародное "ого". Это и стало причиной вашего веселья?
   - Нет, - была вынуждена сознаться девушка, вновь опустив глаза.
   - Так что же тогда? - его сиятельство расправил салфетку и положил себе на колени, сделав знак лакею, что он может наполнить его тарелку.
   Мадемуазель Лоет вновь испытала неловкость, поерзала на стуле и протянула:
   - Ну-у-у... Как бы... Просто, ну-у... я представила...
   - Что представили? - граф никак не желала оставаться без ответа.
   Вздохнув, Тина взялась за салфетку, нервно накрутила ее на палец, после перемотала два пальцы, сделав из них ножки, и потопала по столу, любуясь перетянутым жгутом, походившим на виляющий зад, хмыкнув аналогии.
   - Прекратите ребячиться, вы через два года станете невестой, - в голосе графа вновь проскочила нотка раздражения. - Я задал прямой вопрос, и желаю получить прямой ответ. Я хочу знать причину той непотребной сцены, которую я имел честь наблюдать. Почему вы оказались под столом, ржущая, как гвардейская лошадь. Иначе ваш смех назвать язык не поворачивается. Ответ, Адамантина!
   - Чтоб вас разорвало, - проворчала Тина себе под нос.
   - Я все слышу. Отвечать!
   - Да стол ваш, и все эти блюда, и вилки, и вообще! - выпалила девушка. - Здесь столько всего наставлено, будто мы собираемся поселиться в столовой.
   И она рассказала свою фантазию, краснея, заикаясь, но доводя повествование до конца под темнеющим взглядом его сиятельства. Лакеи прятали улыбки, кто-то хмыкнул и тут же удостоился грозного взгляда хозяина.
   - Это все? - ледяным тоном поинтересовался граф.
   - Да, - кивнула Тины.
   - Иного от вас, Адамантина, я и не ожидал. Теперь приступим к обеду, и, надеюсь, вы порадуете меня хотя бы зачатками знания этикета. Трапезы в ресторациях мне показали лишь, что вы умеете держать в руках столовые приборы. Жакуе, прочтите молитву.
   Один из лаев выступил вперед и негромко и четко исполнил повеление графа Мовильяра, после чего его сиятельство приступил к обеду. Тина последовала его примеру, упорно отказываясь от блюд, предлагаемых лакеями и выбирая то, в приборах к чему могла разобраться. К концу обеда довольная собой девушка, промокнула салфеткой уголки рта и отвалилась на спинку стула, привычно погладив живот.
   - Недопустимый жест, непозволительная поза, - тут же отчеканил его сиятельство. - Сядьте ровно, Адамантина, поблагодарите за трапезу.
   - Благодарю, - послушно повторила Тина, теряя появившееся благодушие.
   - Теперь можете покинуть стол и идти к себе. Отдохните с дороги, вам сообщат, когда будет пора покинуть свою комнату, - граф промокнул губы и поднялся из-за стола.
   - Даже нельзя посмотреть ваш особняк? - удивилась девушка.
   - Еще успеете. Пока отдыхайте, чтобы не зевать, когда соберутся гости.
   И мадемуазель Лоет покорилась, решив оставить исследовательскую деятельность на потом. В отведенные ей покои Тина вернулась в сопровождении лакея, приставленного к ней сиятельным дедом, как тот и обещал. Лакей, молодой мужчина самой непримечательной внешности, с интересом поглядывал на внучку хозяину, всю дорогу до комнаты бубнившую что-то себе под нос. Из всего ворчания лакей уловил:
   - Лопни моя селезенка... Блевать тянет... Дьяволу в зад, - и что-то еще уж вовсе неприличное, но весьма занимательное. Впрочем, уточнять, что означает половина слов, срывавшихся с уст прелестной девицы, мужчина не решился.
   Захлопнув дверь перед носом лакея, Адамантина Лоет тут же развязала ленты своих туфелек, задрала подол, дабы не стал помехой, и запустила в полет сначала одну туфельку, после вторую. Затем сознательно ссутулилась и даже прошла вразвалочку, более напоминая сейчас паренька в женском платье, особенно со спины, чем благородную девицу, коей должна была стать после науки его сиятельства. Дойдя до уборной, Тина смачно сплюнула в ночной горшок и почувствовала некоторое облегчение.
   - У-уф, - протянула она устало.
   Это были тяжелые две недели, в которые уложилась их дорога. Поместье ужасное, дед невыносимый, и путь домой обещал стать долгим и тернистым.
   - Я выдержу, - решила мадемуазель Лоет, уже составляя в уме слезливое письмо для папеньки с маменькой. Выглядело оно примерно так:
  

Дорогие мои, нежно любимые и единственные люди во всей вселенной, от разлуки с которыми мое сердце рвется пополам.

   Знали бы вы, маменька и папенька, как я скучаю. Как тяжко мне в разлуке с вами! Дорога сказалась на моих нервах, и чувствую, что слягу я вскорости с тяжелейшею лихорадкой. Пожалейте свое дитя! Освободите от нестерпимого гнета моралей, нотаций, этикета и его сиятельства. Душа моя истомилась и исстрадалась от тоски по вам, любимые мои родители. Спасите меня! Иначе быть беде. Чувствуя я, что близка моя кончина. Умру во цвете лет, так и не узнав, как же сладка встреча после невыносимой разлуки. Так не оставьте же меня своею милостью и вызволите дитя ваше из паутины светских манер.
  

Безмерно любящая вас дочь на последнем издыхании,

Адамантина Лоет.

   P.S. Папенька, вспомните, я ваше ненаглядное сокровище! Вы сами это говорили, а сокровищами не разбрасываются! Закройте меня дома, пожа-а-алуйста-а-а!!!
  
   За составлением в уме сего слезливого послания юная мадемуазель Лоет уснула, свернувшись в клубок в глубоком и мягком кресле. Снился ей родной Кайтен, порт, Сверчок, лихо сплевывающий сквозь небольшую щель в передних зубах на башмак Заморыша, и, конечно, родной дом. От горестного всхлипа Тина и проснулась, совсем не по этикету громко хлюпая носом.
   На поместье уже опустились сумерки, и особняк наполнился голосами и оживлением. Тина поднялась на ноги и охнула, ощутив, как сильно они затекли. Ей пришлось сесть обратно и ждать, когда неприятные иголочки исчезнут. Слегка морщась, девушка прислушивалась к голосам, доносившимся до нее. И в какой-то момент ей показалось, что она узнала голос папеньки, только звучал он несколько иначе, словно моложе и более зычно.
   Мадемуазель Лоет сорвалась со своего места и стремглав бросилась прочь из комнаты, умоляя всех известных ей богов и, естественно, Всевышнего, чтобы слух не обманул ее, и голос, действительно, принадлежал взволнованному разлукой отцу, одумавшемуся и понявшему всю несуразность своей затеи. Тина даже готова была его сразу же простить, лишь бы он увез ее из этой Преисподней.
   Распахнув дверь, девушка выбежала в коридор, прислушалась и, вновь уловив голос с такими знакомыми ироничными интонациями, помчалась в ту сторону, подвывая на ходу:
   - Папенька-а-а!
   Сильные мужские руки обхватили ее за плечи, удерживая от неизбежного столкновения, когда Тина выскочила за угол. Она вскинула голову и с изумлением уставилась в серо-зеленые глаза незнакомого молодого человека. Имел незнакомец знакомые стать и рост, даже черты легко узнавались, но вот светлая кожа и волосы, имевшие золотистый оттенок свежей соломы, казались чем-то нелогичным и даже кощунственным. Особенно, когда все это ходячее недоразумение заговорило папенькиным голосом:
   - Если угодно, я могу им стать для вас, милое дитя.
   В лукавом прищуре глаз кузена, а никем иным молодой человек быть не мог, мелькнула насмешка, и это привело Тину в себя. Она скинула с плеч ладони графа Мовильяра - младшего и гордо вздернула подбородок.
   - Благодарю покорно, но одного отца мне вполне достаточно.
   - Марк, руки прочь от моей сестры, - услышала Тина веселый, хоть кажущийся суровым голос, в котором она уже не ошиблась.
   - Чтоб я сдохла, - пробормотала она и радостно взвизгнула. - Ланс!
   - Как мило, - насмешливо хмыкнул кузен, глядя вслед мчавшейся по коридору мадемуазель Лоет.
   - Ланс, гарпун тебе в печень, - между тем тараторила Тина, повиснув на шее старшего брата. - Какого черта ты совсем пропал?! Я соскучилась, как тысяча бесов без хмельного пойла! Ланс, дьявольское отродье...
   - Адамантина! - прогрохотал его сиятельство раньше, чем Ланс успел хоть что-то ответить. - Немедленно в свою комнату, я буду иметь с вами серьезный разговор.
   - К чертям собачим, - мрачно изрекла девушка и, насупившись, отправилась в отведенные ей покои, чтобы выслушать новую порцию нотаций.
   - Дедушка, - позвал сурового графа Марк Мовильяр, - вы хотите испортить кузину, лишив ее столь очаровательного образа дикарки. Помилосердствуйте, и не спешите менять саму природу!
   Молодой человек мило улыбнулся, окончательно сразив Тину одним только словом - дедушка. Кто дедушка? Его сиятельство - дедушка? Это мэтр Ламбер - дедушка. Добрый, любящий, балующий. А его сиятельство невозможно назвать таким теплым и уютным словом. Совсем-совсем нельзя!
   - Молчать, разгильдяй, - холодно велел граф и перевел взгляд на Ланса. - Мальчик мой, ты сможешь поговорить со своей сестрой позже. После меня, - чеканно закончил его сиятельство и последовал за Тиной, то и дело оборачивающейся назад, чтобы взглянуть на кузена, весело ей подмигнувшего.
   - Держись, - произнес одними губами брат и улыбнулся Тине, приложив ладонь к сердцу.
   От этого простого жеста девушке вдруг стало легко и хорошо, будто она оказалась снова дома. Мадемуазель Лоет улыбнулась сама себе, уже успев забыть, что на пятки ей наступает само возмездие в лице родного деда, который никак и никогда не мог стать дедушкой.
   - Адамантина, - девушка вздрогнула и ссутулилась, мрачно взирая себе под ноги, за что тут же получила несильный шлепок по хребту, и перст графа поднял голову внучки за подбородок. - Спину прямо, подбородок не опускать. Вы - Мовильяр, дитя мое...
   - Лоет, ваше сиятельство. Со всем моим уважением, но я Лоет, - заносчиво ответила Тина и прикусила язык под темнеющим взором графа.
   - Дерзите, мадемуазель? - чуть прищурившись, спросил мужчина. - Поддержку почувствовали? Только учтите, от моего гнева вас не спасет ваш брат, и уж тем более не спасет этот великовозрастный оболтус, ваш кузен.
   В это мгновение девушка преисполнилась живейшей симпатией к Марку, ощутив в нем родственную душу. Сейчас она готова была признать очаровательным созданием даже самого Морского дьявола, если им будет недоволен его сиятельство. Тина простила младшему Мовильяру и светлые волосы, и голос, похожий на голос ее папеньки. Тем временем старший граф прожигал внучку гневным взглядом.
   - Скажите мне, мадемуазель Лоет, - выделив букву "т", чеканил его сиятельство, - что вы ожидаете от жизни? Каким вы видите свое будущее?
   Тина застыла каменным изваянием перед своим дедом, глядя прямо перед собой, но не спеша отвечать ему.
   - Как вы думаете, дитя мое, сможет ли порядочный мужчина обратить на вас внимание? Стоит вам открыть рот, и очаровательная девица превращается в пьяного матроса! - его сиятельство негодовал. Таким сердитым Тина не видела графа за все то время, что они провели в дороге. Сейчас же он даже чем-то напоминал папеньку. - Осознаете ли вы, что будущее ваше печально и незавидно? Вынести ту грязь, что срывается с языка благородной дамы может разве что негодяй, готовый ради приданного девушки вытерпеть и не такое. Однако и он после свадьбы покажет вам свое истинное отношение к вашему поведению.
   - Да кто вам сказал, что я собираюсь замуж?! - возмутилась мадемуазель Лоет. - Я хочу ходить под парусом, я...
   - Час от часу не легче, - потрясенно произнес граф. - Да что за воспитание вам дали ваши родители?! Это же... это... черт знает что! Всевышней, - его сиятельство вдруг тяжело вздохнул. - Кажется, все хуже, чем я думал вначале. Теперь я понимаю, почему мой сын решился отдать мне вас, дитя мое. Беда лишь в том, что я, как и Вэйл не смогу применить к вам суровые меры. И все же я хочу надеяться, что благоразумие возобладает над дурными привычками. У тебя есть шанс, Тина, - в голосе графа неожиданно появилась мягкость, - не упусти его, и тогда мне не придется прибегать к той мере воздействия, которой буду вынужден воспользоваться, если ты не оставишь мне выхода. Услышь меня, дитя, услышь и обдумай, что я говорил тебе ранее.
   - Вы так много говорили, - проворчала девушка.
   - Тогда собери все воедино и рассмотри свое поведение столь пристально, словно ты глядишь на себя сквозь увеличительное стекло. Вспомни все, что говорили тебе твои родители, прибавь к моим словам, и будем надеяться, что разум одержит победу над взбалмошностью и эгоизмом.
   Закончив свою речь, его сиятельство развернулся и направился к дверям. Он уже взялся за ручку, когда до Тины донеслось:
   - Как же Вэйлр это допустил? Он ведь всегда был умным мальчиком...
   А спустя четверть часа, когда Тина, не отягощенная размышлениями о словах деда, уже собиралась на поиски брата, к ней вошли две служанки, неся платье из гардероба, привезенного из дома. Платье было приведено в порядок и готово к облачению.
   - Его сиятельство одобрили это платье, мадемуазель Адамантина, - сказала одна, приседая в книксене. - Через час будет подан ужин, но господин граф предлагает вам переодеться и пройти в гостиную, где соберутся гости.
   Хмуро кивнув, девушка приняла предложение, и вскоре уже была облачена в свое самое нелюбимое бордовое платье, и на волосы ей надели сеточку, украшенную жемчужинками, закрепив ее заколками с рубиновыми цветами. Жемчужное ожерелья с похожим рубиновым цветком, плотно обхватило шею, напомнив этим бархотку. Оглядев то, что у них вышло, служанки умиленно сложили руки на груди и вздохнули.
   Тина перевела мрачный взгляд на зеркало, пару минут рассматривала, а после махнула рукой, оставшись равнодушной к своему отражению, откуда на нее смотрела юная красавица, с яркими чертами лица, не требующими что-либо подчеркнуть или выделить. Изящные дуги бровей сошлись к переносице, носик шмыгнул, и губы поджались в тонкую упрямую линию.
   - Вам не нравится? - изумилась одна служанка. - Вы так хороши, мадемуазель Адамантина!
   - Невероятно хороши! Вы даже выглядите немного старше, совсем невеста...
   - Что?! - гневно воскликнула. - Даже слышать этого слова не желаю! Никогда и ни за что я не выйду замуж! Никто в целом мире не сможет изменить моего решения.
   И, гордо вздернув нос, она направилась к дверям, думая, что Сверчок бы обалдел, если бы увидел ее такой. Тине очень хотелось надеяться, что закадычный дружок не обозвал бы ее кривлякой и светской дрыгалкой, как они называли всех этих модниц и задавак, которые без устали стремились перещеголять друг друга своими нарядами. Однако выбирать не приходилось, и девушка направилась в гостиную, где собиралась ее высокородная родня, в сопровождении приставленного к мадемуазель лакея.
  

Глава 5

   И вновь Тина оказалась первой. В большой, но на удивление уютной гостиной еще никого не было. Зато пылал камин, хоть на улице и стояло лето. Однако потрескивающий огонь вносил в душу приятное умиротворение, и девушка устроилась недалеко от камина. Взгляд карих газ следил за жаркими лепестками, пляшущим свой незатейливый, но невероятно притягательный танец. Мысли Тины унеслись далеко-далеко, промчались мимо Кайтена и догнали одинокий корабль, паруса которого надувал трудяга ветер. А ведь они со Сверчком могли бы плыть на нем...
   Ах, как же это было бы хорошо! Воображение девушки тут же нарисовало волны, играющие кораблем, сверкающие косяки рыб, чья чешуя поблескивает на солнце, если они поднимаются ближе к поверхности. Запах смолы, дерева и моря заполнил обоняние мадемуазель Лоет, волнуя настолько, словно это были тончайшие духи. Она вспомнила их походы с папенькой на "Счастливчике", когда он решал немного пройтись по морю, давая бригу вспомнить, что он еще жив, и все еще может лететь над волнами, гулко ударяясь о них своим деревянным брюхом.
   Как же невероятен был в эти минуты капитан Лоет, преображавшийся на глазах. Нет, конечно, он не страдал от того, что ныне пришвартован к берегу и обзавелся якорем из жены, троих детей и своего дела. И все же во время этих небольших морских прогулок папенька будто молодел, да и маменька, если отправлялась в маленькое путешествие вместе с мужем, чрезвычайно оживлялась. И взгляды родителей, когда они встречались, были наполнены нежностью и каким-то тайным смыслом, который Тина понимала, но не могла постигнуть целиком.
   Девушка знала, что маменька и папенька познакомились, когда мадам Адалаис Ламбер ступила на борт "Счастливчика", знала, что папенька влюбился в нее без памяти и сошел на берег тоже ради нее. Однако никто не рассказывал, каким образом благовоспитанная дочь банкира взошла на борт пиратского брига, куда направлялась, и с чем пришлось столкнуться в этом судьбоносном плавании команде "Счастливчика". Маменька отшучивалась, что гналась за сказкой, но она оказалась ближе, чем она могла рассчитывать. Папенька же ничего не говорил, или отвечал, что Всевышней послал к нему своего ангела, чтобы подарить то, о чем он не смел и мечтать.
   Одно Тина знала точно, что даже для женщины в море есть место, коли уж маменьку полюбила команда брига. И по сею пору, если они встречают мадам Лоет, то непременно широко улыбаются и восклицают:
   - Наш Ангелок!
   Тине тоже хотелось, чтобы на нее смотрели с симпатией и уважением, и чтобы суровые мужчины считали честью пожать ей руку. Но Адамантина Лоет оставалось дочкой капитана и Ангелка, и с этим ничего нельзя было сделать. Вздохнув, девушка подтянула колени к подбородку, забывая вовсе, где она находится, прижалась к колену щекой и снова представила, каково это - путешествовать.
   Самое далекое, куда несколько раз заходил "Счастливчик", был Тригар. Папенька навещал своего друга - лекаря Бонга Тина. Девочка долго и с нескрываемым любопытством рассматривала смуглого мужчину с узкими глазами. Он чем-то пугал ее, и в то же время притягивал, а его лукавый взгляд заставлял смущаться и прятаться за папеньку, посмеивающегося над дочерью.
   У этого лекаря в доме жило много гадов, которых Тина рассматривала с приоткрытым ртом, стуча пальчикам по большим банкам, в которых они сидели. Но больше всего потрясло маленькую мадемуазель Лоет то, что руку Бонга обвивала змейка, яд которой мог убить мгновенно, но лекарь нисколько не опасался своей подопечной, как и она не стремилась причинить вред своему хозяину. А на плече, словно эполет, сидел огромный страшный паук, которого маменька брала на руки без всякого омерзения. Паук попискивал от удовольствия, когда изящные пальчики мадам Лоет поглаживали его спину, а маменька вздыхала, вспоминая какую-то Оли, давшую жизнь целому выводку этих ужасных тварей. Впрочем, Тина тоже решилась погладить паука, но когда он хотел забраться на нее, убежала с визгом и слезами, призывая папеньку в защитники. А вот Ланс паука не испугался.
   Были они на Тригаре всего раза три, а после Бонг покинул его, отправившись на свою далекую родину. Папенька говорил, что враги лекаря больше не управляют той страной, откуда когда-то бежал господин Тин, и Бонг решил, что лучше родной земли ничего нет, хоть в Тригаре у него дела шли, как нельзя лучше. Родители были опечалены расставанием, но желали своему другу только хорошего. А когда Бонг уехал, от него пришло последнее послание, которое папенька читал вслух. Впрочем, там была всего одна строчка, которая озадачила обоих родителей: "Не стоит предавать забвению прошлое, однажды оно вернется и станет настоящим". Вот и все. Маменька и папенька некоторое время пытались толковать, как они сказали, последнее предсказание лекаря, но так и не нашли точного ответа на него.
   - Какая умиротворяющая картина: дремлющая у огня дикарка, - это прозвучала столь неожиданно, что Тина перепугалась, и ее ноги соскользнули с края кресла, глухо стукнувшись подошвами туфелек о паркет.
   Мадемуазель Лоет покраснела, досадливо отводя взор, и пролепетала:
   - Прошу прощения, ваше сиятельство, я просто...
   - Не стоит, - остановил ее Маркэль Мовильяр, стоявший рядом с креслом. - Это было, действительно, мило. К тому же я не наш дед и впадать в истерику от ваших выходок не собираюсь. Познакомимся заново?
   Молодой человек приветливо улыбнулся и протянул руку, пристально разглядывая Тину, отчего девушка смущенно опустила глаза.
   - Тина, вы умеете краснеть? - негромко рассмеялся граф, беря ее за руку. - Однако предлагаю оставить церемонии. Вы Тина, я Марк, обойдемся без полных имен и фамилий, не так ли, прелестное создание?
   - Угу, - промычала девушку, все еще старательно не глядя на кузена.
   Он вновь рассмеялся и поднес руку мадемуазель к губам. Тина изумленно распахнула глаза, глядя на молодого человека, теперь чуть сжавшего ее пальчики. Марк снова прижался губами к руке кузины, не спуская с нее взгляда.
   - Очень приятно, Марк, - буркнула она, настойчиво отнимая руку. После посмотрела на нее и машинально вытерла о подол.
   Золотистые брови молодого графа взлетели вверх, и он расхохотался уже вовсе громко и весело.
   - Однако, - заметил он. - Впервые наблюдаю подобное.
   - Вот и полюбуйтесь, - ответила Тина, вдруг занервничавшая от того, что никого больше нет рядом, а Марк не спешит оставить ее в покое. Сейчас она, пожалуй, порадовалась бы даже деду.
   - Вы невероятны, Тина, - все с той же дружелюбной улыбкой продолжил молодой человек. - Столь яркий след породы во всем вашем облике, но разбавленный простонародными оборотами в речи. А ваша непосредственность и вовсе очаровательна. Наш дед совершит ошибку, если превратит вас в типичную благородную даму. Он отличный старикан, но взгляды его сиятельства сильно устарели. Он все еще живет в прошлом веке.
   - Однако такт и воспитание остались и в этом веке неизменны, - прозвучал ледяной голос графа Мовильяра - старшего. - Марк, оставь в покое кузину и расточай свое обаяние на женщин более склонных к его восприятию. Адамантина, надеюсь, вы не прислушались к пустой болтовне повесы и гуляки?
   Марк тут же отошел от мадемуазель Лоет, отчего с ее уст сорвался вздох облегчения, но краснеть за свои слова явно не намеревался. Он с легкой иронией посмотрел на деда, склонив голову в легком поклоне. Лорель Мовильяр недовольно покачал головой и устроился во втором кресле, стоявшем напротив Тины.
   - Бери пример с Ланса, - продолжал его сиятельство. - Достойнейший молодой человек, пусть и не чистых кровей, но он в большей степени Мовильяр, чем ты.
   - Ах, ваше сиятельство, - воскликнул шалопай, - дайте же молодости вкусить плоды радостей, что столь щедро ей протягивает жизнь, и я еще стану серьезен и скучен. Вы со мной согласны, дорогая кузина?
   Оба родственника посмотрели на Тину, чем вызвали у нее волнение, и девушка ляпнула прежде, чем успела сообразить, что срывается с ее языка:
   - Черт его знает, кузен. Жизнь, дьявол ее дери, дама дерзкая. Иной раз и под дых с ноги дать может так, что требуха завяжется узлом... Ой.
   Марк рассмеялся, а его сиятельство сокрушенно вздохнул, однако отчитывать не стал, заметив:
   - Верно сказано, дитя мое. Только выразить данную мысль можно было иными словами. Попробуйте.
   Мадемуазель Лоет страдальчески вздохнула, проклиная себя за несдержанность, но, подчиняясь пристальному взгляду деда, произнесла:
   - Не стоит уповать на то, что жизнь будет лишь радовать. Порой она наносит предательский удар, и тогда последствий избежать бывает крайне сложно.
   Лорель Мовильяр одобрительно улыбнулся и поаплодировал кончиками пальцев одной руки по раскрытой ладони второй.
   - Браво, дитя мое. Теперь и вовсе замечательно сказано, - похвалил он. - Следите за языком, и ваша речь станет достойной всяческих похвал. А ты бы прислушался, - тон графа вновь стал суровым. - Адамантина младше тебя на пять лет, однако мыслит более взросло, чем ты. Если научится смирять свои порывы, и вовсе превратится в разумную и благовоспитанную девицу, с которой будет приятно вести беседу не только об этикете.
   - Его сиятельство так вербует вас под свои знамена, кузина, - насмешливо ответил на слова деда Марк. - Думаю, моему отцу тоже достанется.
   - Непременно, - сухо заметил граф Лорель.
   Чем заслужил неодобрение отца его сиятельство граф Натаэль Мовильяр, Тина не знала, но подтрунивание над строгостью графа Лореля Мовильяра его внуком все больше нравилось мадемуазель Лоет, хоть она и не подавала вида, сохраняя на лице отстраненное выражение. Но более, чем слушать иронию младшего сиятельства, Тине хотелось, наконец, увидеться и поговорить с братом, который все никак не мог появиться, и это слегка раздражало.
   Вскоре Тина и вовсе перестала прислушиваться к разговору деда и внука, уйдя в свои мысли. Ей хотелось бы побыть с Лансом вдвоем, чтобы не приходилось следить за своей речью, дергаясь и нервничая, что сейчас ее начнут отчитывать, еще и прилюдно. Девушка мечтала выдохнуть и почувствовать себя более уютно, и теперь надеялась, что подобная возможность ей еще представится.
   - Доброго вечера, дорогая племянница, - Тина подняла глаза и увидела дядю Натаэля, брата-близнеца ее папеньки.
   Возможно, когда-то их было сложно различить, но ныне было бы столь же сложно перепутать, потому что у графа Натаэля Мовильяра в наличие имелись оба глаза, и лицо не уродовал шрам. И все же надменность на лице дяди Натаэля немного отталкивала Тину, как и ее маменьку в день знакомства. Однако сейчас на лице мужчины, в чьих волосах так же серебрилась седина, как и в волосах его брата, играла приветливая улыбка, смягчая знакомую маску высокомерия.
   - Добрый вечер, ваше сиятельство, - мадемуазель Лоет хотела подняться с кресла, но его сиятельство остановил ее жестом, мягко взяв за руку и накрыв второй ладонью.
   - Зовите меня дядей... - мужчина покосился на отца и закончил, - Адамантина.
   - Х-хорошо, - растерялась Тина, но опомнилась, тоже покосилась на деда и поправилась. - То есть я хотела сказать, с превеликим удовольствием... дядя.
   Натаэль задорно улыбнулся и устроился на диванчике, стоявшем на изящных витых позолоченных ножках. Он перевел взгляд на сына и тут же недвусмысленно хлопнул ладонью рядом с собой.
   - Мне здесь удобно, отец, - ответствовал молодой человек, приваливаясь к камину.
   - Живо, - сухо велел дядя Натаэль, и его отпрыск, закатив глаза, чем неожиданно развеселил Тину, направился к отцу величавой походкой.
   Наконец дверь распахнулась, и в гостиную вошел Ланс. Он тепло улыбнулся сестре, засиявшей при его появлении, и произнес:
   - Прошу простить меня за задержку, посыльный из Министерства нагнал меня и здесь.
   - Служба его величеству, мой мальчик, обязывает денно и нощно трудиться на благо королевства, - улыбнулся старший граф Мовильяр. - Однако, раз мы все в сборе, то не грех и подогреть аппетит бокалом горячительного напитка.
   Он сделал знак и от угла отделился лакей с подносом. Мадемуазель Лоет только сейчас поняла, что он все это время находился здесь, а она даже не заметила, что находится в гостиной не одна. В это момент она порадовалась, что не сотворила ничего, что могла бы, думая, что находится в одиночестве, теперь не приходилось краснеть. Правда, сидела с ногами на кресле, но это видел даже кузен, потому об этом можно было не беспокоиться.
   Мужчины пили коньяк, Тине же достался бокал разбавленного вина. Она сделала глоток и прислушалась к себе. Маменька считала, что ей еще рано пробовать вино, и папенька с ней соглашался, потому сегодня девушка впервые пробовала запретное. Первой ее мыслью было, что лимонад гораздо вкусней, но потом приятное тепло растеклось по телу, и мадемуазель Лоет сделала новый глоток.
   - Безусловно жаль, что Арэль не смог прибыть с вами, и бесконечно рад, что Лансэль смог вырваться, - произнес его сиятельство, смакуя коньяк. - Нат, как себя чувствует малышка Адилия? Здоров ли ее супруг?
   Адилия - дочь дяди Натаэля была на сносях, и ее знакомство с кузиной было отложено. Арэль - брат-близнец Маркэля оказался занят на службе. Старший же сын второго графа Мовильяра находился с посольством в другой стране, и знакомство с ним и вовсе откладывалось на неопределенный срок. Впрочем, Тина не сожалела ни об одном родственнике, не сильно горя желанием видеться с ними. Род Мовильяр, решивший вернуться в жизни забытого родственника, не так часто давал о себе знать, и считать их семьей у Тины не получалось.
   Вот семейство Ламбер - другое дело. Бабушка Дульчина так часто бывала у дочери и зятя, что ее можно было назвать еще одним обитателем особняка. Правда, с возрастом ее поездки стали более редки. Но внуки гостевали у бабушки и дедушки Ламбер, будучи детьми, так часто, что однажды родители взбунтовались, и бабушка стала увозить их не так часто. А когда братья выросли, они сами покинули отчий дом. Ланс принял приглашение его сиятельства, обещавшего помочь с карьерой. Предлагал он и среднему брату Тины - Раналю. Однако Раналь выбрал второго деда и отправился в Льено учиться банковскому делу.
   Разговор мужчин тек размеренно, навевая скуку. Мадемуазель Лоет прикрыла зевок ладошкой, ее мысли вновь умчались в далекие дали. Девушка так увлеклась ими, что не расслышала, когда доложили, что ужин подан.
   - Адамантина.
   Очнувшись, Тина вскочила с кресла и едва не вытянула руки по швам. Свое имя, произнесенное его сиятельством, пусть и негромко, девушка уже воспринимала, как приказ, короткий и четкий. Марк усмехнулся, качая головой. Ланс подошел к сестре, подал ей руку, и Тина с радостью приняла ее, наконец, завладевая вниманием брата.
   - Потерпи, после ужина сможем уединиться и спокойно поговорить, - шепнул Ланс, и девушка радостно кивнула. - С Марком осторожней, он не лучшая компания, - добавил брат, склонившись почти к самому уху сестры.
   Она подняла на Ланса вопросительный взгляд и обнаружила, что уголки его губ опущены точно так же, как у его сиятельства, выражая пренебрежение. Это неприятно удивило девушку. Меньше всего ей хотелось, чтобы брат становился похожим на деда. После этого мадемуазель Лоет перевела взгляд на Марка и заметила, как того отчитывает отец, негромко, но раздраженно, и ей стало жаль молодого человека. Тина вдруг увидела в нем родственную душу, решив, что к Марку Мовильяру так же несправедливы, как и к ней.
   - Ты меня услышала? - строго спросил Ланс.
   Его сестра нехотя кивнула, не желая сейчас что-либо говорить и спорить. Тина решила, что лучше самой составить мнение о том, кого столь дружно порицают. Словно почувствовав ее взгляд, Марк обернулся и подмигнул. Он не был подавлен нотациями отца, остался невозмутим под строгим взглядом, которым одарил внука его сиятельство, и совсем уж не обращал внимания на то, что Ланс что-то шепчет своей сестре, взирающей на него. Тина невольно улыбнулась и тут же удостоилась легкого толчка локтем в бок от брата.
   Во время ужина царила тишина, нарушаемая лишь постукиванием столовых приборов. Мадемуазель пришлось бы туго, потому что блюд в этот раз было еще больше, а приборов не убавилась, и она терялась, что брать в руки. В какой-то момент она подняла взгляд и заметила, что Марк смотрит на нее. Он взял в руки незнакомые ей столовые приборы и, как бы невзначай, покрутил их в пальцах. После указал взглядом на свою тарелку, и Тина поняла, что он подсказывает ей, на тарелке молодого человека лежало то же, что и у нее. Едва заметно улыбнувшись, мадемуазель Лоет поблагодарила кузена за подсказку. Теперь она периодически поглядывала на него, если чувствовала, что теряется, и Марк не отказывал ей в помощи, чем еще больше заслужил симпатию девушки.
   После ужина хозяин дома и его гости вернулись в гостиную с камином. Здесь мужчины вновь разобрали бокалы, начав беседу, которую поддерживали оба старших графа Мовильяра и Ланс. Дядя Натаэль несколько раз обращался к Тине, справляясь о брате и его супруге. Он поинтересовался делами компании "Вэйлада", и после этого разговор плавно перетек к финансовым вопросам.
   Мадемуазель Лоет откровенно скучала. Ей уже казалось, что вечер никогда не закончится, и, если уж выбирать между Марком и Лансом, то ее брат, скорей, Мовильяр, столь органично он вписывался в эту семью. Марк же скучал так же, как и его кузина. Он первым поднялся на ноги, извинился и покинул столовую, подарив напоследок девушке сочувствующую улыбку, нашедшую отклик в ее душе. Тина проследила за кузеном тоскливым взглядом, вздохнула и подошла к окну, потягивая поднесенное ей вино.
   Она смотрела на сад, подсвеченный фонарями, разожженными прислугой. В голове все больше шумело, капельки пота выступили на висках, и Тине захотелось на свежий воздух. Сомневаясь, что ей позволят столь позднюю прогулку по саду, мадемуазель Лоет решилась на маленький обман. Она поставила на поднос лакея опустевший бокал и взглянула на деда.
   - Ваше сиятельство, могу ли я удалиться в свою комнату?
   - Вы устали, дитя мое? - с легкой улыбкой спросил Лорель Мовильяр. Тина утвердительно кивнула, и граф не стал задерживать ее.
   - Я провожу, - вызвался Ланс.
   Тина запаниковала, что ей не удастся совершить свой маленький побег в сад, но дядя Натаэль отвлек брата коротким вопросом, и девушка поспешила уйти, сказав:
   - Со мной мое сопровождение, Ланс.
   - Я зайду позже, если ты не собираешься еще ложиться, - тут же откликнулся брат.
   - Собираюсь, - кивнула Тина. - От вина шумит в голове.
   Ее ответ был принят, и вскоре мадемуазель Лоет уже стояла под дверями своей комнаты, слушая удаляющиеся шаги лакея. Она приоткрыла дверь, высовывая нос и осматриваясь. Не заметив помехи, Тина поспешила к парадной лестнице, спеша спуститься вниз, пока ее никто не увидел. Но, когда девушка добралась до входных дверей, ее постигло разочарование, они были заперты. Раздосадовано фыркнув, Тина поплелась назад.
   - Что-то ищите, дорогая кузина? - Марк стоял на лестнице, с интересом наблюдая за ней.
   - Хотела выйти на свежий воздух, а дверь заперта, - со вздохом ответила мадемуазель Лоет.
   - Идемте, покажу другой выход, - улыбнулся молодой человек. - Он тоже запирается, но открыть его просто.
   - Вы очень любезны, - смущенно улыбнулась Тина.
   Марк прижал палец к губам, маня ее за собой. Девушка понятливо кивнула и поспешила за ним, стараясь не шуметь. Они были уже близки к своей цели, когда послышались шаги, и их слуха коснулись голоса Лореля Мовильяра и Ланса. Марк сжал пальчики Тины и дернул ее к тяжелой портьере, за которой они спрятались. Шаги вскоре удалились, и парочка нарушителей ночного покоя выбралась на свет, обмениваясь веселыми взглядами.
   Молодой человек указал, куда им следует идти, Тина согласно кивнула. Марк так и не выпустил ее руки, пока они бежали ко второй лестнице, спускались к оранжерее, из которой имелся выход в сад. Мадемуазель Лоет с интересом оглядывалась, ничего этого она еще не видела. Марк потянул за собой застопорившуюся девушку, изумленно взирающую на большую черную бабочку.
   - Она, действительно, черная? - шепотом спросила Тина.
   - Нет, темно-фиолетовая с коричневой окантовкой, - так же шепотом ответил Марк. - Это ночные бабочки, их привезли по заказу деда. Днем они спрячутся, и вы сможете увидеть других бабочек. Наш старикан сентиментален.
   - Ого, - вполголоса воскликнула девушка, не ожидавшего такого от его сиятельства.
   - Вот тебе и ого, - хмыкнул молодой человек, переходя на "ты", и слегка поддел согнутым пальцем кончик носа Тины.
   Она фыркнула и последовала за кузеном к двери. Марк отодвинул засов и кивнул головой, показывая, что проход открыт. Тина восторженно пискнула и первой выскочила на прохладный ночной воздух, жадно вдыхая его полной грудью.
   - Как же хорошо, - выдохнула она и поспешила дальше, стремясь исключить возможность своей поимки раньше, чем нагуляется. Опомнившись, она обернулась, чтобы попросить Марка не закрывать дверь, но обнаружила, что молодой человек и не думал возвращаться в особняк.
   Он поравнялся с Тиной, скользнув по ее спине ладонью, ненадолго задержал на талии, отчего девушка смутилась и тут же нахмурилась. Ей не нужен был провожатый, и не хотелось, чтобы ее трогали.
   - Ночью по саду бегают сторожевые псы, - пояснил свое присутствие Марк. - Тебя они не знают, могут наброситься.
   - Дьявол их задери, - досадливо проворчала мадемуазель Лоет.
   Ее спутник негромко рассмеялся и повернул голову, рассматривая профиль Тины в скудном свете фонаря.
   - И все же ты прелестна, маленькая дикарка, - улыбнулся он. - Чрезвычайно притягательная смесь внешней утонченности и внутренней страсти, сдобренной налетом грубости. Пикантная смесь.
   Покосившись на молодого человека, Тина свернула к аллее, на которой слышался плеск фонтана. Ей очень хотелось посидеть в одиночестве на его бортике, но и оказаться покусанной собаками желания не имелось, и девушке пришлось смириться с тем, что Марк будет с ней до возвращения в особняк. Молодой человек послушно следовал за ней, более не нарушая тишины.
   Они дошли до маленького фонтана, посреди чаши которого стояла полуобнаженная мраморная дева с кувшином, поднятым на плечо, и с этого кувшина лилась прозрачная струя, исчезая с тихим плеском в чаше, наполненной водой. Тина опустила руку в холодную воду и вздохнула, вспоминая, как они сидели со Сверчком на берегу, бросая камешки в море и мечтая ни о чем, и обо всем сразу.
   - Ты грустишь, - заметил Марк.
   - Вспомнила своего друга, - улыбнулась Тина, не глядя на молодого человека. - Мы с ним очень близки, а я даже не успела с ним попрощаться.
   - У тебя есть дружок? - приподнял брови ее собеседник. - И вы с ним близки?
   - Очень, - кивнула девушка. - Мне без него тоскливо.
   Молодой человек придвинулся ближе, накрыл колено Тины ладонью и спросил каким-то особенным голосом, в котором вдруг появилась хрипотца:
   - Я могу заменить его тебе, Тина.
   Девушка вскинула голову, удивленно глядя на Марка. Пальцы на ее колене чуть сжались, и ладонь поползла выше. Тина нахмурилась и, подцепив руку кузена, скинула со своего колена. Он не обиделся, вновь рассмеявшись.
   - Гордая дикарка? - спросил молодой человек. Мадемуазель настороженно промолчала, и Марк заглянул ей в глаза. - Что ты мне ответишь? Я готов стать твоей защитой от деда. Ответь "да", и мое покровительство с тобой. Обещаю, что вытащу тебя из этого болота.
   Теперь Тина слушала более заинтересованно.
   - Ты ведь уже умираешь от тоски рядом с нашим реликтом, не так ли? - Марк поднес руку девушки к своим губам. - Хочешь увеселительные прогулки? Походы в театр, в оперу, когда не придется засыпать рядом с его сиятельством? Выезды, охота. А главное, никаких нотаций и душещипательных бесед. Говори, как хочешь, веди себя так, как тебе нравится. Что ответишь мне, Тина? Мы подружимся?
   Поджав губы, мадемуазель Лоет некоторое время осваивала услышанное и, наконец, радостно кивнула. Избавление от давления его сиятельства ей хотелось более всего на свете. Марк широко улыбнулся. Он поднялся на ноги, подал руки, и Тина доверчиво вложила свои пальчики в мужские ладони. Марк потянул ее на себя, заключая в тесные объятья.
   - Скрепим договор поцелуем? Каковы твои губы на вкус, Тина?
   - Чего? - опешила она.
   Мадемуазель Лоет еще короткое мгновение осознавала, что от нее хочет Марк, и когда его лицо приблизилось к ее лицу, Тина сообразила всю мерзость предложения своего кузена. И слово - дружок в его устах окрасилось иным смыслом.
   - Ах, ты потрох свинячий, - возмущенно воскликнула девушка.
   Но ее возглас захлебнулся в навязанном поцелуе, окончательно выводя ее из равновесия. Удар в пах вышел сам собой. Тина резко ударила ладонями по графским ушам, и добила застонавшего молодого человека, с силой приложив носом о свое колено. Ослепленный мужчина вскрикнул и упал, заливаясь кровью из разбитого носа.
   - К дьяволу! - заорала Тина, прошедшая ни через одну уличную драку. - Хлыщ поганый! Еще хоть пальцем притронешься, я тебя наизнанку выверну! Уяснил?!
   Марк поднял к ней лицо, перекошенное болью, и сипло выдохнул:
   - Я такого не забываю.
   - Да пошел ты к дьяволу. Сунешься, я тебе уши отрежу и к заднице пришью. Будешь его сиятельство Зад с ушами. - Пренебрежительно фыркнула Тина, развернулась и тут же уперлась взглядом в высокую фигуру, бежавшую в их сторону.
   Она узнала своего брата, следом за которым быстро шел дед.
   - Что здесь происходит? - прогрохотал его сиятельство.
   - Я споткнулся и упал, - прохрипел Марк, поднимаясь на ноги с колен.
   Лорель Мовильяр мрачно осмотрел внуков и махнул рукой, показываю Лансу увести сестру. Тот взял Тину за руку, сердито взглянув на нее, и потащил за собой.
   - Я тебе говорил, чтобы ты держалась от него подальше? - зло спросил Ланс. - Ты ответила, что поняла. Какого черта ты поперлась с ним сюда?
   - Мне хотелось на воздух, а он дверь показал, - обиженно всхлипнула девушка. - А потом от собак хотел защитить.
   - Марк хорош на расстоянии, - передернул плечами брат. - К дьяволу, он теперь от тебя не отвяжется. Настырный и мстительный, дьявол его дери.
   - Пусть только сунется, - угрожающе произнесла мадемуазель Лоет.
   Ланс покосился на сестру и пропустил вперед себя в двери. После зашел сам и усмехнулся:
   - Однако недурственно ты его приложила, сестрица.
   - Да и пальцем почти не тронула, - возмутилась Тина. - Так, чтоб знал, к кому со своими слюнями лезет. А пристанет еще раз, все дерьмо из урода выбью.
   - О-ох, - протяжно вздохнул Ланс, - ну и язычок у тебя.
   Насупившись, Тина взбежала по ступеням впереди брата, но не выдержав, обернулась и нацелила на него палец.
   - Ланс, ты становишься, как наш сиятельный дед! - обвиняюще воскликнула она.
   Он поравнялся с девушкой, снова взял ее за руку и повел к отведенным ей покоям.
   - А что плохого в том, что я становлюсь похожим на деда? Граф Лорель Мовильяр достойный человек...
   - Который отказался от своего сына, - отчеканила Тина. - Достойные люди от детей не отказываются.
   - Да что ты знаешь об этом?! - возмутился Ланс. - Что ты вообще знаешь о его сиятельстве, кроме того, что он не дает тебе сквернословить и вести себя, как мальчишка-беспризорник?!
   Они как раз подошли к дверям покоев мадемуазель Лоет, и она хотела распрощаться с братом, чувствуя негодование, но Ланс не позволил, остановив ладонью закрывающуюся дверь. Он вошел следом и внимательно посмотрел на сердитую сестру.
   - Я расскажу тебе то, что мне рассказал дядя. Даже отец об этом не знает, а дед никогда не сознается, - сказал Ланс, отходя от дверей и устраиваясь на кушетке. - Иди сюда. Сядь.
   Тина нехотя подчинилась, но любопытство пересилило, и она все-таки скосила глаза на брата. Он дождался внимания сестры и только тогда заговорил.
   - Дядя рассказывал, что наш отец с детства бредил морем, - это Тина прекрасно знала. - Дедушка был против, но отец настоял и ушел в военное училище. Потом было то, о чем нам рассказывала маменька, когда команда его корабля отправила отца по доске после его попытки защитить иноземных купцов. Ты все это прекрасно знаешь, и я не буду повторяться. Когда отец вернулся домой, дедушка был счастлив до невозможности. И он надеялся, что теперь наш папенька образумится и займется тем, что для него готовил его отец. Но папенька воспротивился, дед вознегодовал. Они очень похожи, Тина. Дед в сердцах выкрикнул, что сын умрет для своей семьи, если не примет его условий. Отец отказался принимать их. Они оба упрямы до черта, и оба держат слово, если сказали его. Дед выполнил свою угрозу, вычеркнув отца из его семьи. Отец вернулся на корабль, который ему впоследствии и достался, забыв о своих родных. А дальше начинается то, о чем наш папенька даже не подозревает. Его сиятельство втайне продолжал следить за сыном. Он знал, когда и куда уходил "Счастливчик", знал о многих событиях в жизни капитана Лоета. Но главное, когда король вдруг решил бороться с пиратством, это был недолгий период, наш отец спасся не только благодаря своей ловкости, но и защите деда. "Счастливчик" стал невидимкой для охотников. Он никогда не бросал своего сына, Тина. Да, законы таковы, что он не мог открыто признать пирата и разбойника своим сыном, но после рождения Реналя решил выйти из тени, желая познакомиться с невесткой и увидеть своих внуков. Они тогда снова поругались. Граф предлагал отказаться от прозвища - Лоет, но отец вновь отказался, сказав, что с этим именем прожил всю жизнь, и что не намерен его менять и впредь, а если его сиятельству что-то не нравится, то он волен катится на все четыре стороны. После этого дед снова ушел в тень и объявился, когда родилась ты. И маменьку нашу граф уважает и ценит...
   - Он оскорбил маменьку! - возразила Тина.
   Ланс усмехнулся и потрепал сестру по плечу, после привлекая ее к себе.
   - Это его метод, сестренка. Чтобы собеседник обнажил душу, дедушка выводит его из равновесия, так проще понять и подобрать ключик, - пояснил брат. - Поверь, чем ты послушней, и чем больше дедушка будет доволен тобой, тем быстрей и больше послаблений получишь. Дед умеет замечать успехи. Не сопротивляйся и не дерзи, и тогда давления будет меньше.
   - Но это все так скучно, Ланс!
   - Твои шалости приводят только к расстройству родителей и неприятностям для тебя, - ответил молодой человек. - Послушайся моего совета...
   Договорить он не успел, дверь открылась и на пороге появился сам его сиятельство. Он оглядел внуков хмурым взглядом, остановил его на Тине и произнес:
   - Марк покинул поместье вместе со своим отцом. Неприятная история вышла... К сожалению, мне придется прибегнуть к тому, чего я не желаю. Та мера, которая предполагалась в воспитательных целях, теперь пригодится ради всеобщего спокойствия. Завтра я отвезу вас в пансион, Адамантина. Некоторое время вам придется пожить среди воспитанниц.
   - В пансион?! - воскликнула потрясенная мадемуазель Лоет. - Но как же?!
   - Так будет лучше, для вас же, дитя мое. Спокойной ночи.
   Граф вышел, и Ланс выругался.
   - Чертов Марк, - глухо сказал молодой человек.
   - Да причем тут Марк? Ланс, он хочет сплавить меня в пансион! Папенька будет в ярости! - воскликнула Тина.
   - Он тебя там хочет спрятать. Мужчинам вход в пансион закрыт, - ответил ее брат, поднимаясь на ноги. - Завтра же встречусь с этим идиотом. А ты не переживай, это ненадолго. - Поцеловав сестру в щеку, Ланс направился к дверям. - Поговорю с дедом.
   Потрясенная мадемуазель Лоет проводила брата растерянным взглядом. После встала с кушетки, устремив взгляд в сторону окна.
   - Полное дерьмо, - мрачно констатировала Тина и отправилась спать.
  

Глава 6

  
   Дерзкая дама нанесла свой удар так неожиданно и предательски, правда, требуха не связалась от него узлом, и все же было до крайности обидно. Сначала папенька отправил дочь к деду, изводившую ее правилами хорошего тона, а после и дед отправил внучку вовсе к чужим людям. Папенька непременно будет в страшном гневе, когда узнает об этом, но как и когда он еще узнает? Сколько придется сидеть в пансионе, оторванной не только от родных и единственного друга, но даже от жизни в оковах этикета, но все-таки на воле? Этого Тина не знала, а его сиятельство хранил молчание.
   И еще обидно было оказаться наказанной за чужие грехи. Это не она, а Маркэль Мовильяр совершил недопустимое, предложив кузине и девице такое, чего принять было совершенно невозможно. Да что там принять, осознать подобное предложение было выше сил мадемуазель Лоет. Однако же не Марк, а она сейчас ехала в богатом экипаже графа Мовильяра, чтобы войти в ворота пансиона и остаться там. А мерзавец Марк будет, как и прежде развлекаться в свое удовольствие. И это казалось столь оскорбительным, что слезы, самые настоящие, украдкой текли по щекам безвинного создания.
   Его сиятельство сидел, отвернувшись к окну, и даже не пытался делать замечание о шмыганье носом. Только протянул платок, так и не посмотрев на несчастную внучку. Тина взяла платок и отвернулась к другому окошку, всхлипывая, шмыгая носом и проклиная жестокую судьбу.
   - Нам проще на время удалить тебя, пока Марк не отправится в Торванию к своему старшему брату, - вдруг заговорил Лорель Мовильяр. - Мальчишка совершенно отбился от рук, став паршивой овцой в нашем роду. Мстителен до крайности и даже не скрывает этого. Ты задела его самолюбие. Еще бы, известный на всю столицу повеса и забияка был уложен на лопатки девчонкой вдвое меньше себя ростом и на пять лет младше. Да уж... - хмыкнул его сиятельство и неожиданно расхохотался, но быстро оборвал себя и откашлялся, вновь не сводя взгляда с пейзажа за окном. - Запереть его невозможно, он любимец его высочества, младшего брата нашего короля, такой же беспутный дуралей, как и Марк. Если он исчезнет, его высочество непременно вмешается. Запретить пускать внука в свое поместье я могу, но это его не остановит. - Граф помрачнел еще больше. - Это все из-за покровительства его высочества. Мальчишка почувствовал вседозволенность и стал совершенно невозможен. К женщинам неравнодушен сверх меры. Но нам и в голову не пришло, что он может, как это говорится в народе, положить глаз на свою кузину, даже не достигшую брачного возраста. Немыслимо! Признаться, я в растерянности. Никак не ожидал такого поворота. Хвала Всевышнему, король лично назначил Маркэля своим посланником в наше посольство в Торвании, тут уже и герцог не посмел вмешаться. Всего месяц, дитя мое, и это исчадие Преисподней уберется надолго с наших глаз. Тогда ты вернешься в мое поместье, и мне не придется приставлять к тебе стражу.
   Тина тяжко вздохнула, но теперь уже слезы не текли из ее глаз. Месяц... Это уже кое-что, это уже срок, который можно и потерпеть.
   - Вы не должны волноваться, Адамантина, - его сиятельство вернулся к светскому тону. - Это хороший пансион, его основала ваша бабушка и моя супруга, когда вашему отцу исполнилось четыре года. Ее сиятельство была чрезвычайно отзывчивой и доброй женщиной. Я до сих пор являюсь меценатом пансиона святой Кладетты и вхожу в попечительский совет. Мы строго следим, чтобы воспитанницы не были обделены и нуждались хоть в чем-то. Среди воспитанниц преобладают девочки, потерявшие одного, либо обоих родителей, и оставшиеся родственники не могут взять за них ответственность. Есть дочери из обедневших дворянских семей. После окончания пансиона им помогают найти место, где бывшие воспитанницы зарабатывают себе на жизнь. Мы устраиваем наших девочек только туда, где их работодатели внушили нам доверие. Бывает, что девушки выходят замуж сразу после окончания пансиона, и тогда за их судьбу уже несет ответственность супруг. Преподаватели и воспитатели имеют отличные рекомендации, без протекции мы никого не принимаем. Вы моя внучка, Адамантина, и все же не советую рассчитывать на особое отношение к вам. Не будем терять времени даром и продолжим ваше превращение из уличного мальчишки в девицу из благородной семьи. Учтите, за грубость и брань вас могут наказать, и я не собираюсь вмешиваться, если посчитаю, что наказали вас заслуженно. Девочки ни в чем не нуждаются, но правила в пансионе строгие, прошу не забывать об этом. Мне будут ежедневно присылать отчет о ваших успехах и ошибках.
   - Опять муштра, - проворчала мадемуазель Лоет.
   - Воспитание, - строго поправил ее граф. - Вам все ясно?
   - Да, мой капитан, - усмехнулась Тина, немного успокоившись.
   - Полагаюсь на ваш разум, госпожа боцман, - добродушно рассмеялся его сиятельство. - Да, еще. Я распоряжусь, чтобы к вам не пускали никого, кроме вашего брата. Но, стоит отметить, вряд ли у Ланса будет возможность навещать вас часто, так что не ждите его, чтобы не расстраиваться впустую.
   Тина кивнула и устроилась удобней на сиденье. Жизнь немного посветлела, приобретая скупые, но все-таки разнообразные оттенки. Возможно, все не так уж и плохо, это же не мадемуазель Нири с ее сороками подругами. А если приложить усилия, то можно и неплохо там устроиться. Дружба с поварами еще никому не мешала. Если никто задирать не начнет, то и драться не придется. Впрочем, с внучкой попечителя и мецената ссориться не позволят сами воспитатели. Нужно всего лишь пересидеть там месяц, а потом дед заберет и, если держать себя в руках, то и до дома рукой подать. Да, весьма неплохо.
   Удовлетворенная своими размышлениями, Тина даже улыбнулась, предвкушая месяц без надзора его сиятельства и его поучений. Негромкий смешок графа привлек внимание девушки. Он наблюдал за ней и, кажется, читал на ее личике каждую мысль.
   - Вы ничем не будете выделяться среди других воспитанниц, - произнес мужчина. - И занятия вы будете посещать вместе с остальными девочками, и спрашивать с вас будут так же, как и с них. Как только мы пересечем ворота пансиона, дитя мое, вы становитесь воспитанницей пансиона святой Кладетты, и никак иначе. Спать вам придется в общей спальне, есть за одним столом с вашими подругами.
   - У меня там нет подруг, - заметила Тина.
   - Но это не означает, что их у вас за этот месяц не появится, - улыбнулся его сиятельство, а мадемуазель Лоет поставила точку под предостережениями графа Мовильяра:
   - Разберемся.
   Его сиятельство вздернул брови, с иронией глядя на юное создание, и больше этой беседы не заводил, решив дать внучке, как она сама выразилась, разобраться. До пансиона они ехали не менее трех часов, и дорога крайне утомила мадемуазель Лоет. В Пиррете они остановились, чтобы пообедать и немного отдохнуть от дороги. Впрочем, Пиррет оказался маленьким и скучным городком, где обнаружилась единственная достопримечательность - фонтан на главной и единственной площади, перед городской управой.
   Постояв возле потрескавшейся мраморной чаши и зевнув, Тина заметила уличных мальчишек, бросавших нож в землю, завистливо вздохнула, но не рискнула подходить к ним. Граф Мовильяр промолчал, однако интерес внучки заметил и покачал головой, только что обнаружив еще один порок в доверенном ему юном создание - любовь к уличным играм.
   После Пиррета граф Лорель Мовильяр и его внучка уже нигде останавливались, желая поскорей добраться до цели своего небольшого путешествия.
   - Мы уже рядом, - уведомил его сиятельство Тину, и она прилипла к окошку, желая увидеть со стороны свое временное обиталище.
   Пансион святой Кладетты показался через несколько минут, как только карета свернула возле дорожного указателя. Но особо ничего примечательного увидеть мадемуазель Лоет не удалось. Пансион был окружен высокой белой стеной, за которой виднелась красная черепичная крыша.
   - Тебе понравится, дитя мое, - улыбнулся граф. - Там достаточно уютно. Имеется небольшой ухоженный сад. Здание пансиона двухэтажное. На первом этаже находятся классы и столовая, на втором спальни, уборные, гардеробные. Девочек выводят на прогулку по окончании учебного дня и ненадолго между уроками, чтобы воспитанницы могли немного отдохнуть. Жаль, я не успел проверить твои знания, надеюсь, мне не придется краснеть перед учителями. Уверен, что твои родители нанимали для тебя преподавателей.
   Нанимали, папенька даже устраивал экзамены, когда учителя начинали жаловаться на воспитанницу. Если дочь проваливала проверку ее знаний, то суровый господин Лоет устраивал разнос ей, а заодно учителям, говоря, что он платит им достаточно для того, чтобы найти возможность заинтересовать ребенка. После этого Тина зарывалась носом в учебники, а учителя что только не придумывали, чтобы увлечь мадемуазель Лоет своими занятиями. Учитель литературы даже начал вести уроки в стихах, только Тина начала на занятиях клевать носом, слушая заунывное растягивание слов самопровозглашенного поэта, а уж сложить рифму в ответ и вовсе не могла, только злясь на своего мучителя и сбегая с уроков в два раза чаще. И все же неучем Адамантина Лоет не была, так что она надеялась не меньше своего деда, что не уронит честь семьи Лоет и рода Мовильяр.
   - Я верю в вас, дитя мое, - подбодрил ее граф, первым выходя из кареты.
   - О-ох, - протяжно вздохнула в ответ Тина, опираясь на руку лакея его сиятельства, простоявшего всю дорогу на запятках кареты.
   Граф подал руку своей внучке, и они направились через уютный чистый двор к массивным дверям с литыми ручками-змеями. Тина с интересом взглянула на двух гадов.
   - Выглядит, как намек, - заметила она.
   - Напротив, - рассмеялся его сиятельство. - Директриса родом из Брижаля, там существует старое поверье, что змеи отгоняют злых духов и защищают от хворей. Это обереги. Я не увидел в причуде мадам Гертон ничего предосудительного. Пусть будут змеи, они ничем не хуже и не лучше иной живности и обычных дверных ручек.
   - Угу, - привычно промычала девушка, но сразу же поправилась под пристальным взглядом его сиятельства. - Мне все понятно.
   Здание пансиона не имело никаких украшений и излишеств, кроме этих вот змей и водосточных труб отлитых в виде драконов, из чьих пастей вытекала вода во время дождя. По большому счету, те же гады, но побольше размером. Впрочем, обращать внимание и на это Тина не стала. Ее любопытство разрасталось все сильней. С той минуты, как девушка нашла положительные стороны в своем пребывании в пансионе, ее энтузиазм разгорался в настоящее пламя. В конце концов, воспитатели не родители, и в стенах данного учреждения мадемуазель Лоет окажется впервые без взрослых членов своей семьи. В некотором роде это даже свобода.
   Стоило им войти в здание пансиона, как навстречу деду и его внучке вышла директриса. Ею оказалась невысокая пухленькая и румяная дама, на чьем лице сияла приветливая улыбка, и обращена она была не к его сиятельству, а к мадемуазель Лоет. Дама поправила короткими пальчиками выбившийся из прически локон, перевела взгляд на графа и склонила голову, приветствуя его.
   - Ваше сиятельство, безмерно рада вновь видеть вас в стенах нашего пансиона. У меня имеется к вам важное дело, - директриса оказалась обладательницей приятного голоса. - Мадемуазель Лоет! - воскликнула женщина столь радостно, словно Тина была самым желанным гостем в этих стенах. - Как же приятно увидеть самого младшего представителя столь знаменитой фамилии.
   Женщина схватила опешившую Тину за руку и потянула за собой, не переставая щебетать о прелестях пансиона святой Кладетты, о девочках-воспитанницах, о сладких пирогах и прекрасном саде. В ее речи все это переплелось столь причудливо, что мадемуазель Лоет показалось, что пансион - это лучшее место на свете, где добрые преподаватели будут вместо уроков кормить ее сладкими булочками, а девочки живут на деревьях в саду, отчего счастливы сверх всякой меры. От этого вихря добродушия, жизнерадостности, пудры и духов у Тины закружилась голова, и его сиятельство остановил директрису:
   - Мадам Гертон, умерьте пыл.
   - Ах, простите, ваше сиятельство, - потупила очи женщина, и румянец на ее щеках стал еще более выразительным. - Вы же знаете, мне хочется, чтобы воспитанницы чувствовали себя здесь, как дома и знали, что их ждет заботливая и любящая семья. Многие девочки этого лишены, бедняжки.
   Уголки ее пухлых губ опустились вниз в искреннем огорчении. Но, должно быть, мадам Гертон не умела долго грустить, и вскоре на лице ее вновь сияла прежняя приветливая улыбка. Директриса опять вцепилась в ладонь Тины и возобновила щебетания:
   - Идемте-идемте, мадемуазель, я должна сейчас же показать вам ваш класс и девушек, рядом с которыми вы проведете некоторое время. Уверена, они вам понравятся! Такие милые, такие вежливые, такие умницы, такие очаровательные!
   - Мадам Гертон, мадам Гертон! - воскликнул граф Мовильяр. - Предлагаю препоручить мою внучку одной из ваших помощниц. Думаю, она не хуже вас справится с представлением Адамантины ее будущим подругам, а мы с вами уединимся, и вы мне поведаете о ваших нуждах.
   - Ах, - вновь огорчилась директриса, желавшая лично познакомить Тину с другими воспитанницами, но, услышав слово - уединимся, отчего-то вновь зарумянилась, и стрельнула в его сиятельство быстрым и игривым взглядом. После этого позвала девушку, немногим старше Тины и поручила мадемуазель ее заботам. - Вам обязательно у нас понравится, Адамантина, - напутствовала она внучку попечителя и повернулась к нему. - Прошу за мной, ваше сиятельство.
   Граф Мовильяр усмехнулся и подошел к Тине.
   - Вскоре мы снова увидимся, дитя мое, - сказал он неожиданно ласково. - Признаться, я буду скучать без вас.
   Затем наклонился и поцеловал девушку в лоб, крепко сжав плечи, все-таки до дряхлости его сиятельству было далеко, несмотря на возраст. И пока его внучка изумленно хлопала глазами, опешившая от слов своего деда, он уже подал руку мадам Гертон и направился в сторону ее кабинета, негромко спрашивая:
   - Что случилось, Клодия?
   - А то вы не знаете, Лорель, вы не ответили на мое послание, - приглушенно и немного капризно ответила она.
   - Дорогая моя, дорога до Кайтена и обратно занимает почти месяц...
   Они скрылись за дверью, и продолжение разговора Тина уже не услышала. Девушка обернулась к помощнице директрисы, и указала рукой в сторону лестницы:
   - Прошу вас, мадемуазель Лоет, - произнесла незнакомка. - Я немного расскажу вам о порядках в нашем пансионе, но для начала познакомимся. Мадам Фанитта Бержар, но вы можете называть меня просто - Фаня. Так вышло, что я стала выпускницей пансиона в прошлом году. Мой муж преподает здесь географию, и я тоже решила вернуться в родные стены.
   Тина даже приоткрыла рот от изумления. Учитель географии? Ей живо представился ее преподаватель- маленький тщедушный человечек с большой плешивой головой, и девушка невольно скривилась. Вот уж незавидная участь, и скажите после этого, что девицам непременно нужно выходить замуж. Словно прочтя ее мысли, Фаня рассмеялась.
   - Он чудесный, и преподает интересно, - сказала она и вновь стала строгой. - Но вернемся к порядкам в пансионе святой Кладетты. Подъем в восемь утра. Девочки умываются, приводят себя в порядок и спускаются в столовую, где их ждет завтрак. После возвращаются в свои комнаты, готовятся к занятиям и расходятся по классам. В полдень обед и небольшая прогулка в саду, а затем возвращение в классы. После окончания занятий чай с выпечкой. Затем девочки идут готовить домашние задания. В восемь вечера ужин. Спать воспитанницы ложатся в десять вечера. Те, кто приготовил задания, могут выйти в сад и подышать свежим воздухом, но многие предпочитают готовиться к урокам именно там. После ужина и до отбоя можно читать, у нас хорошая библиотека, поболтать, поиграть, но это для младших курсов, хотя и выпускницы с удовольствием играют в мяч и волан. Наши коридоры это позволяют, - Фаня улыбнулась. - У нас почти не бывает ссор, а если случаются, мы дружно разбираемся, кто и в чем виноват. Должно быть, мадам Гертон сказала вам, что у нас семья, и это, действительно, так. Покойная графиня Мовильяр была чрезвычайно доброй женщиной, она очень огорчалась, если в пансионе случалась ругань. Она и ввела этот обычай дружно разбираться в ссорах воспитанниц. Граф Мовильяр поддерживает традиции, заведенные его покойной супругой, он весьма лоялен к нам и никогда не отказывает в помощи, если на то появляется нужда. Весьма достойный господин.
   Тина мало разбиралась в отношениях мужчины и женщины, но кое-что о них знала. Хвала Всевышнему, на улицах секретов нет. Да и игривый огонек в глазах директрисы был ей знаком, так порой маменька смотрела на папеньку. Девушка задумчиво посмотрела назад, и хоть они уже ушли далеко от директорского кабинета, но провожатая поняла ее взгляд и произнесла невзначай:
   - Его сиятельство еще весьма привлекательный мужчина, и его любовь к пухленьким женщинам давно известна. Но мы не можем обсуждать его сиятельство и совать нос в личную жизнь нашей любимой Клоди, - предостерегающе заявила Фаня, чем еще больше разожгла огонь любопытства в мадемуазель Лоет. Дед все больше потрясал ее неожиданными открытиями.
   - Так его сиятельство и директриса... э-э-э, - с намек протянула она.
   Лицо Фани стало непроницаемым, она возвела глаза к потолку и коротко кивнула, показав четыре пальца. Тина подумала и прошептала:
   - Четыре года? - и вновь короткий кивок, а после предостерегающее:
   - Но мы никто и ничего не знаем.
   - Гарпун мне в печень, - выдохнула мадемуазель Лоет и присвистнула.
   Мадам Бержар скосила глаза на новую воспитанницу, насмешливо хмыкнув, а Тина тут же поправилась:
   - Я хотела сказать - невероятно.
   Фаня важно кивнула и продолжила просвещать Тину:
   - У нас уделяется много времени светским манерам и этикету. Многие девочки устраиваются после окончания пансиона в дома высокопоставленных и титулованных особ, потому знание правил хорошего тона нам необходимо. Помимо того в пансионе преподают математику до третьего курса: сложение, вычитание, умножение и деление. Родной язык и чистописание идет до последнего курса, воспитанницы совершенствую почерк и грамотность. Литература и история королевства - обязательные предметы. Иностранные языки по выбору. Географию государства и ближайших соседей изучают подробно, остальные страны в общих чертах, но господин Бержар никому не отказывает в дополнительных знаниях, если на то имеется интерес. К тому же он преподает астрономию, но девочки считают ее скучной, потому наука о звездах - предмет не обязательный, по желанию. Признаться, его вообще желают редко и мало, чаще дальше названия созвездий не идут. Мой супруг этим огорчен, но... - Тина кивнула, уже зная, что она проявит учебное рвение в этом предмете. - Танцы, рукоделие - предметы обязательные, - в этом месте мадемуазель Лоет незаметно скривилась. Морские узлы она умела вязать, а вот прокладывать стежки ее раздражало до невозможности. - Учатся девочки шесть дней, на седьмой отдыхают. Если недалеко от нас случаются ярмарки и празднества, воспитанниц туда непременно везут. Да, одежда у всех воспитанниц одинаковая, скромная, но добротная. Ну, вот мы и пришли. Это спальня вашего курса, мадемуазель Лоет.
   Тина сунула нос в открытую дверь. Помещение было небольшим, здесь стояло пятнадцать кроватей, одну из которых как раз застилали свежим бельем, и девушка поняла, что это для нее. Кивнув, девушка повернулась к Фане. Та указала рукой вперед, предлагая продолжить путь.
   - У нас шесть умывален, по одной на два курса. Одновременно умываться могут по пять человек, обычно успевают все. Напротив гардеробные, у каждого курса своя. Там хранятся теплые вещи, головные уборы и обувь, так же платья на смену и пара платьев от попечителей, отличные от ученической одежды. Скромно, но... разнообразно, - вновь хмыкнула Фаня. - Сейчас ваш курс на занятиях. Идемте, я познакомлю вас с подругами.
   - Я пока ни с кем не подружилась, - осторожно заметила Тина.
   - Это неважно, мы все здесь подруги, - улыбнулась мадам Бержар.
   Мадемуазель Лоет неопределенно хмыкнула. Последний раз у нее были подруги лет в десять, но вскоре девочки начали задаваться, подражая своим маменькам и их подругам, и Тина начала скучать среди маленьких кумушек. Они больше не бегали за ней смотреть на то, как дворник Аритис бьет своей метлой по спине уличных мальчишек, забежавших в городской парк, а потом, смешно бранясь, выметает их за ворота. Не хотели искать выдуманные Тиной сокровища, а еще чуть позже начали презрительно выпячивать губки, говоря: "Эта странная Лоет". Зато остался Сверчок, живший тем же, что и его подруга. Забыв о кривляках, девочка теперь дружила только с Эмилом, а он предпочитал ее общество дружбе с мальчиками. Сначала ему нравилось, что с ним играет девочка, которая была старше его, потом проникся ее идеями, начал придумывать свои, чтобы подружка не скучала, и более крепкой дружбы в Кайтене с той поры не видывали. Наверное, поэтому господин Лоет не мешал дочери общаться со Сверчком.
   - Важно не то, кто твой друг, а какой он, - говаривал папенька. - Если ты готов за него в огонь и в воду, и он отвечает тебе тем же, это и есть истинная дружба, дарованная Всевышним.
   Теперь же Тине предстояло вновь учиться дружить с девочками, и она очень надеялась, что воспитанницы из пансиона окажутся отличными от тех девиц, что жили в Кайтене.
   - Простите за то, что нарушаем ваши занятия, мадам Тьерри, - Фаня смотрела на строгую сухопарую даму с пучком пегих волос на макушке. - Я хотела бы познакомить воспитанниц с их новой подругой. - Она подтолкнула вперед Тину. - Девушки, позвольте представить вам мадемуазель Адамантину Лоет.
   - Доброго дня, мадемуазель Лоет, - первой откликнулась строгая дама. - Девушки, - она взмахнула рукой, словно дирижер, и стройный голос произнес:
   - Привет тебе, Адамантина.
   - Здрасти, - растерялась Тина, рассматривая четырнадцать девушек своего возраста в одинаковых светло-серых платьях с белыми воротничками и манжетами.
   - Не будем вам мешать, - улыбнулась Фаня, оттаскивая мадемуазель Лоет за двери. - Ближе вы познакомитесь после занятий. А мы продолжим наше маленькое путешествие по пансиону.
   Тина послушно последовала за мадам Бержар. Она еще не определилась со своими впечатлениями, но ничего угнетающего для себя пока не нашла. В голове засело слово - месяц, и этого было достаточно, чтобы смириться с жизнью по уставу пансиона. Почему бы и не попробовать для разнообразия? Маменька всегда говорила, что испытания меняют людей, даже закосневших в своих привычках. К тому же: хорошая Тина в пансионе, замечательная Тина в поместье деда, а после Тина едет домой! А там родной Кайтен, Сверчок и маменька с папенькой, которые непременно без нее заскучают и дадут ребенку свободу. Да, именно так. Хорошая Тина - замечательная Тина - свободная Тина.
   На личике юного создания расцвела улыбка, и девушка поспешила за Фаней, увлеченно рассказывавшей ей истории из жизни пансиона. Мадемуазель слушала ее вполуха, с любопытством оглядываясь по сторонам.
   - Здесь вы получите вашу форму, - сказала Фаня, останавливаясь перед коричневой дверью.
   Вздохнув, Тина зашла в огромную гардеробную, где царствовала пожилая дама с добрыми глазами и огромной родинкой на шее. Единожды заметив ее, мадемуазель Лоет уже не могла отвести взгляда от этой родинки, в уме сравнивая ее, то с черносливом, который привозили в Кайтен на одном из торговых кораблей, то с чернильной кляксой, за которую Тине влетела от одного из ее учителей.
   - Следуйте за мной, душенька, - пропела старушка и бодро посеменила в глубь своего вещевого королевства.
   - Не смотри на ее родинку, - зашептала Фаня, вдруг переходя на "ты". - Ничего не скажет, но непременно даст что-нибудь дурное. Она неплохая, но обидчивая. Правда, отомстит и успокоится.
   - Угу, - понятливо промычала Тина, спеша за зловредной старушкой с добрыми глазами.
   Вскоре девушка и ее провожатая уже вновь поднимались наверх, где Тине предстояло переодеться. Фаня с удовольствие продолжала ее посвящать в маленькие тайны пансиона святой Кладетты. Мадам Бержар была словоохотливой, что давало возможность узнать о месте временного пребывания побольше, однако не любившая долгой болтовни Тина начала уставать от своей спутницы. Мадемуазель Лоет могла выносить лишь трескотню Сверчка, но на то он и Сверчок, и все же девушка изо всех сил держалась, продолжая мило улыбаться и мысленно желать болтушке Фане несколько неприличных действии с дьяволом. Хороша Тина - замечательная Тина - свободна Тина.
   Оставила ее Фаня в покое, когда занятия уже подходили к концу. Мадемуазель Лоет была оставлена в саду, получив наставление идти в столовую, как только прозвенит звонок. Тина согласно кивнула и от всей души поблагодарила Всевышнего за освобождение. Она упала на аккуратную скамейку и прикрыла глаза, мечтая, чтобы ее сокурсницы оказались менее общительными.
   Пока юное создание предавалось отдыху и мечтам о непременно счастливом будущем, покой ее был нарушен бранью. Кто-то поминал многострадального дьявола, прикладывая его от всей души. Опешив от столь невероятной речи в стенах пансиона благовоспитанных девиц, Тина не смогла удержаться от любопытства и не проверить, кто же так красиво формулирует до боли знакомые слова.
   Девушка устремилась вглубь ухоженного сада, откуда доносились глухие стуки, ругательства и недовольное кряканье. Добравшись до источника звуков, Тина прижалась к древесному стволу и осторожно выглянула из-за него.
   - Чтоб тебя черти драли! - взвизгнула она, когда мимо нее промчался нож.
   - Кто здесь? - опешил юноша лет шестнадцати-семнадцати.
   - Смерть твоя, упырь, - мрачно возвестила Тина, подтянула рукава форменного платья и вышла из-за дерева, готовая надавать по шее душегубу.
   - А-а-а, - растерянно протянул тот. - Сейчас же все на занятиях.
   - Смерть не умеет ждать, - криво ухмыльнулась мадемуазель Лоет, подходя к юноше ближе. - Ты кто?
   - Сын садовника, - ответил парень, делая шаг назад. - Помогаю отцу, пока воспитанницы учатся, потому ухожу. Мне не велено показываться им на глаза.
   Тина опустила рукава на место и подошла еще ближе, рассматривая парня. Он был рыжим и конопатым, и глаза у сына садовника имели скрытую хитринку, и это понравилось девушке, живо напомнив ей Сверчка.
   - Как звать? - грозно вопросила она.
   - Гиль, мадемуазель, - склонил голову юноша.
   Задумчиво угукнув, мадемуазель Лоет посмотрела на зажатые в левом кулаке два небольших ножа, близнецов того, что чуть не приголубил ее саму, и хмыкнула.
   - Не можешь попасть в дерево? - спросила она.
   - Не могу, - признался Гиль. - Чертовы железяки летят мимо.
   Тина деловито протянула руку.
   - Дай-ка я попробую, - сказала она, глядя в васильковые лукавые глаза нового знакомого.
   - Порежетесь, мадемуазель! - воскликнул он, пряча руку с ножами за спину.
   - А в зубы?! - вновь стала суровой девушка, копируя интонацию дядюшки Самеля.
   Парнишка склонил голову к плечу, насмешливо глядя на самоуверенную девицу, достававшую ему до плеча. Тина, как и ее папенька, не любила долгих уговоров, предпочитая решительные действия, потому ее кулак впечатался в челюсть упрямцу в следующее же мгновение.
   - Зараза! - взвыл Гиль, ошалело глядя на благовоспитанную девицу.
   - Еще хуже, - хмыкнула Тина, подбирая выпавшие ножи. - Смотри, сынок.
   Первый же нож воткнулся в тонкий ствол, следом вжикнул второй, вставая аккуратно под первым. Парень, забыв о нанесенной обиде, подскочил на ноги и уставился на девушку, жарко воскликнув:
   - Научи!
   Мадемуазель покровительственно усмехнулась, мастерски сплюнула себе под ноги и решила, что жить здесь определенно можно.
  

Глава 7

  
   - Тина! Где Тина?
   Девушки-воспитанницы старшего курса пансиона святой Кладетты переглянулись и пожали плечами.
   - Тина, - снова позвала блондинка Лери.
   Из-за деревьев выскользнула мадемуазель Лоет, воровато оглянулась и, поправив выбившуюся из короткого хвоста прядку, важно шагнула к своим однокурсницам.
   - Сейчас уже в классы поведут, - зашептала Лери, округлив глаза. - Где тебя носит.
   Тина хитро улыбнулась и показала краешек, припрятанный в рукаве, кошеля.
   - Уже? - тут же ахнула длинная, как жердь Розел.
   - А что там долгого, - хмыкнула Тина. - Гиль - шустрый малый. После занятий распределим барыш.
   Девушки дружно просияли, потерли руки и разошлись в разные стороны. Лери осталась рядом с Тиной. Девушки величаво уселись на скамейку, расправив на коленях платья, превращаясь в благовоспитанных девиц, коими их и видели воспитатели и учителя. Впрочем, они такими и были. Ничего ужасного старшекурсницы не делали, но с появлением у них Тины Лоет, жизнь девушек стала гораздо занимательней. И сама Тина очень переживала, как бы его сиятельство не прознал про то, что не она избавляется от уличного лексикона, а воспитанницы пополнили им свой словарный запас, впитывая, как губки выражения графской внучки, не всегда следившей за своей речью. Хвала Всевышнему, им хватало ума изображать прежних очаровательных умниц, не употребляя новые словечки в присутствии воспитателей.
   Девушки с интересом слушали рассказы Тины о ее жизни в Кайтене. Несмотря на их благоустроенную жизнь, воспитанницы ужасно скучали в стенах пансиона. Пресность их отлаженной жизни на время обучения утомляла, и истории из жизни непоседливой мадемуазель Лоет чрезвычайно скрашивали вечера старшекурсниц. А уж те слова, которые в запале слетали с языка юного очаровательного создания и вовсе приводили девушек в восхищение. Впрочем, время от времени им приходилось уточнять, что означает тот или иной оборот. Тина досадливо кривилась, но любопытство подруг удовлетворяла.
   А однажды мадемуазель Лоет сунула свой любопытный носик в сундучок одной из девушек.
   - Чтоб я сдохла! - с восторгом произнесла Тина. - Какая прелесть!
   Это были тончайшие кружева, которые плела ее сокурсница, и их было столько, что восторгу мадемуазель Лоет прибавился и священный ужас, когда она представила, сколько часов юной жизни ушло на создание этого воздушного чуда, ахнула и закрыла сундучок, но тут же снова открыла и с новым интересом оценила его содержимое.
   - Куда столько? - спросила Тина деловито.
   - Приданое, - смущенно ответила девушка.
   - Мужа к постели привязывать? - не без иронии уточнила мадемуазель Лоет.
   Но прежде, чем ее сокурсница успела обидеться, взяла ее за локоток и проникновенно спросила:
   - Денег хочешь?
   - Хочу, - кивнуло второе юное создание.
   - Мы можем продать все это, - торжественно сообщила Тина. - Я возьму свой процент за посредничество, но основная сумма твоя.
   - П...продадим? - округлила глаза девушка.
   - Еще как продадим, - уверенно кивнула предприимчивая девица. - В модную лавку. И я даже знаю, кто сможет нам в этом помочь.
   - А если узнают? - ужаснулась мастерица.
   - Не сс-с-с... сожалей и не бойся, я все устрою и возьму на себя, - заверила ее мадемуазель Лоет. - По рукам?
   - Да-а-а, - проблеяла благовоспитанная воспитанница пансиона святой Кладетты и вцепилась мертвой хваткой в ладонь Тины.
   Случайно услышавшая этот разговор Лери, схватила подругу за руку и утащила к своему сундучку, демонстрируя сплетенные за года пребывания в пансионе запасы кружев. Она умоляюще посмотрела на Тину и удостоилась покровительственной улыбки. После этого дочери судовладельца и внучке банкира оставалось отладить связь с внешним миром. Тут и пригодился Гиль, взиравший на Тину с нескрываемым уважением и даже восхищением.
   Выслушав все прелести посредничества между мастерицами и модной лавкой, она снабдила парня необходимыми сведениями о ценах, научила, как лучше подойти к делу, благословила и отправила в добрый путь с первой партией кружев. Гиль, вдохновленный новой подругой, отпросился у отца и отправился в город исполнять поручение, не столько горя жаждой наживой, сколько желанием угодить необычной мадемуазель.
   В первой же лавке парня вытолкали взашей, решив, что он украл кружево. Но во второй лавке хозяйка оказалась не столь щепетильна. Она оценила красоту товара, как оценила и разницу в цене, известные мастерицы требовали денег в несколько раз больше. Потому Гиль вскоре выходил из лавки, сжимая в руке заветный кошель. Обмануть Тину он даже и не подумал. И виной тому было не ее предупреждение:
   - Обманешь, брюхо вспорю, требуху выну и тебе в глотку затолкаю. Ты меня знаешь.
   - Не обману, - улыбнулся юноша, зачарованно глядя, как благородная девица уперла руки в бока и сплюнула для весомости своей угрозы. - Тебя не обману.
   - Смотри мне, - погрозила кулаком Тина и ушла к девушкам, отвлекавшим воспитательницу, а Гиль с глуповатой улыбкой первой влюбленности смотрел ей вслед, думая, что красивей девушки нет во всем свете.
   А когда отдавал кошель, мадемуазель Лоет пересчитала деньги, честно выдала процент за посредничество, задумчиво посмотрела на парня, вновь не сводившего с нее преданного взгляда и, буркнув:
   - Черт с тобой, - поцеловала его в щеку, отчего у бедного Гиля чуть земля не ушла из-под ног, и мечтательная улыбка не сходила с его лица даже во сне.
   Парню даже в голову не пришло, что корыстная девица, уже сообразившая отчего юноша пожирает ее взглядом, просто использовала поцелуй, чтобы окончательно привязать к себе влюбленного в нее Гиля. Теперь он и вовсе готов был исполнять любой ее каприз, если наградой будет поцелуй. Впрочем, такой наградой Тина не злоупотребляла, считая ее чрезмерной. К тому же она ненавидела все эти слащавости, потому бедному парню приходилось обходиться ее скупой похвалой и обещанием новой встречи. Но и это было ему в радость, ведь видеть предмет своего обожания чаще всего он мог лишь издали, не имея возможности подойти близко.
   Получив первые деньги, девушки преисполнились энтузиазма и теперь зачастую, вместо домашнего задания, сидели над новыми кружевами. Остальные Тинины сокурсницы, прознав, что можно получить выгоду от своих трудов, насели на мадемуазель Лоет, и вскоре Гиль наладил контакты со всеми портными и модными лавками их маленького городка. Паренька уже узнавали на улице, приветливо махали ему рукой, а кое-кто из хозяек лавок решил, что такой жених вполне подойдет для ее дочери. Только пусть еще подрастет, и дельце можно будет считать обстряпанным. Так что юношу начали привечать еще и вкусными обедами и пирожными, иногда балуя бокалом доброго вина.
   За три недели пребывания в пансионе святой Кладетты две прошли в торговых и посреднических отношениях, и у мадемуазель Лоет скопилась небольшая, но все-таки сумма, которую она не собиралась тратить на ерунду, решив их приплюсовать к тому, что у нее имелось в Кайтене. Ее сокурсницы были более, чем довольны своей прибылью, нисколько не жалея о том, что часть суммы уходит Тине и Гилю, ведь раньше у них не было и этого. К тому же скопленные деньги можно было прибавить к тому, что им выдадут в следующем году при выпуске из пансиона, и выходило весьма недурственно, особенно для бедных пансионерок.
   Но не стоит думать, что мадемуазель Лоет интересовалась только кружевами или недолгими встречами с Гилем, когда она учила его обращаться с ножом и драться, сбегая на прогулках в саду. Тина честно занималась, постигая науки, которые преподавали в пансионе. Что-то давалось ей лучше, что-то хуже.
   Например, с рукоделием девица, как не дружила раньше, так и сейчас их вражда не прекратилась. Зато географию знала отлично, и господин Бержар не мог ею нахвалиться. И на астрономии она просиживала больше положенного времени, иногда забывая про чай и булочки. Тину интересовали карты, звезды, как ориентироваться, как проложить курс. Ее учитель был несколько удивлен, но охотно отвечал девушке, порой и сам увлекаясь настолько, что они с Тиной избороздили морские просторы вдоль и поперек. Бывало, что уже Фаня приходила за мужем и обнаруживала преподавателя и ученицу стоявших на коленях на огромной карте, расстеленной на полу, и они, оживленно споря и вооружившись циркулем, линейкой, компасом и грифелем, совершали очередное путешествие.
   - Когда вы покинете нас, Тина, мне будет вас не хватать, - как-то признался господин Бержар, сев на Тригар и скрестив ноги. - Вы презабавнейшая девушка, и, скажу откровенно, лучшей ученицы у меня еще не было. Жаль, что мы не можем с вами позаниматься ночью, я бы принес свой телескоп, но правила пансиона это строго запрещают. К тому же ваш дед не одобрит, - прервал он оживившуюся Тину и закончил с веселой усмешкой. - Да и моя жена не поймет.
   Девушка вздохнула и признала его правоту. Кстати, господин Бержар оказался молодым мужчиной, может и не красавцем, но интересным собеседником и талантливым учителем, потому мадемуазель Лоет больше не удивлялась выбору Фани. Неплохо давались Тине и правописание с историей. Литературу девушка любила выборочно. К стихам у нее развилась стойкая антипатия, а благодаря учителю литературы, нанятого папенькой, развилась и привычка клевать носом, как только начинали звучать рифмы. В любом случае, мадам Тьерри читала их так же заунывно, потому толчок в бок от Лери стал закономерной попыткой разбудить подругу.
   Что касаемо языков, то лучше всего Тина знала балорский, общепринятый язык для общения между ближайшими соседями и в некоторых удаленных государствах. Его мадемуазель переняла еще от папеньки в детстве. Потому выбрала именно его, что стало возможностью и тут не ударить в грязь лицом. Так что особых нареканий внучке попечителя не было.
   Единственное, чего опасалась Тина - это то, что могут вскрыться ее предприимчивость, подобие дружбы с Гилем, а так же словесные обороты, которые переняли от нее сокурсницы. Мадемуазель Лоет мечтала, чтобы все это открылось не раньше, чем она окажется в Кайтене. Выслушивать гневные речи деда девушке вовсе не казалось любопытным. Уж лучше бы и вовсе ничего не узнал. Однако Тина не обольщалась, понимая, что однажды кто-то из ее сокурсниц козырнет витиеватой фразой, или же похвастается прибылью, и тогда...
   - Адамантина! - вот именно, так и будет начинается речь его сиятельства.
   Осознав, что ее зовут, Тина подняла взгляд на воспитательницу, с укором взирающую на нее. Ее сокурсницы уже направлялись в пансион, только Лери выглядывала из-за плеча воспитательницы и махала подруге рукой. Мадемуазель Лоет подскочила со скамейки и поспешила на занятие по танцам. Стоит заметить, что танцы Тина любила, простые уличные танцы, которые танцевали на празднествах на площадях и улицах. А вот из светских ей нравился лишь вальс, вошедший в моду совсем недавно. Но не нравилось танцевать его с учителем. Вот когда папенька заглядывал в танцевальный зал и составлял дочери пару, тогда Тина наслаждалась мелодией и летящими движениями, даже немного ревновала, когда папенька танцевал с маменькой, не сводя с нее горящего взгляда. На дочь он, естественно, смотрел иначе - с теплотой и нежностью, и Тина ловила себя на мысли, что ей хотелось бы, что бы и на нее партнер смотрел так же, как родители друг на друга. Пожалуй, это была единственная романтичная мечта мадемуазель Лоет.
   Но в пансионе девушки танцевали друг с другом, исполняя, то мужскую, то женские партии. Это казалось скучным, поэтому Тина любила больше слушать музыку или арии, которые пел сам господин Рабаль, у которого оказался красивый глубокий баритон. Несколько девушек даже были влюблены в него именно за его чудесный голос. Об этом Тине по секрету сообщила Лери, сама таявшая при звуках голоса их преподавателя музыки и танцев.
   Однако стоило войти в класс, как следом за воспитанницами заглянула Фани и вызвала мадемуазель Лоет, сообщив ей, что прибыл ее брат и просит свидания. Радостно и совсем не по этикету взвизгнув, Тина порывисто обняла мадам Бержар, тут же срываясь с места. Комнату, отведенную для встреч с родными, Фани показывала Тине еще в первый день ее прибытия в пансион, потому девушка даже не остановилась, чтобы ради приличий дождаться помощницу директрисы. Фани же хмыкнула вслед мадемуазель Лоет и свернула в сторону административных кабинетов, не желая мешать долгожданной встрече.
   Это было событие! Самое настоящее. Ланс за все это время так и не смог вырваться к сестре, прислав ей пару раз небольшие послание, прося его извинить и не обижаться, потому что служба крепко держала господина Лоета младшего при его патроне, не желавшего отпускать надолго сообразительного и трудолюбивого помощника. Тина огорчалась, по брату она скучала и хотела его увидеть, но не обижалась. Все-таки вскоре ее должны были забрать из этих стен, и тогда можно было упросить его сиятельство отвести ее к Лансу.
   И вот он здесь! Наконец-то!!! Счастливая Тина подбежала к дверям комнаты для встреч с родственниками, остановилась, выдохнула, поправила одежду и только после этого толкнула дверь и с достоинством вошла, чтобы через мгновение сорваться с места и кинуться к брату, рассматривавшего миниатюру на стене. На нем была модная шляпа, и весь он выглядел таким франтоватым и непривычным, но это же был Ланс! И Тина подскочив к нему, положила руку на плечо, разворачивая брата к себе, чтобы повиснуть на шее, но сильные руки перехватили ее, и на лице визитера появилась знакомая ироничная ухмылка:
   - Добрый день, дорогая кузина. Вижу, вы соскучились по мне так же, как и я по вам. Желаете исправить оплошность?
   - Марк?! - ошеломленно воскликнула Тина и отлетела к диванчику, повинуясь толчку руки графа Мовильяра младшего.
   Девушка проехалась спиной по его краю, вскрикнув от неожиданности и боли, возникшей от столкновения, и упала на пол, потрясенно глядя, как кузен подходит к двери и закрывает ее на ключ, который, должно быть, торчал с обратной стороны и был прихвачен его сиятельством для такого случая. Марк запер дверь, обернулся к мадемуазель Лоет, и на его губах появилась неприятная ухмылка.
   - Вот теперь поговорим, - сказал он, снимая шляпу и откидывая ее на столик. Следом полетели перчатки, и молодой человек взял трость, прислоненную к столу. - Дернешься, не посмотрю, что ты девица и родственница, - предупредил Марк, нацеливая на Тину трость.
   - Я ж тебя урою, гнида, - произнесла она, поднимаясь с пола и потирая ушибленное место.
   - Тронешь меня, пострадает твой братец. - Предупредил мужчина. - Теперь к делу...
   - Ланс! - испуганно воскликнула мадемуазель Лоет, и глаза ее запылали яростью.
   - Тихо, - усмехнулся Марк, усаживаясь на стул и закидывая ногу на ногу. - С ним все в порядке, пока я цел и невредим.
   - Мозгляк, - презрительно скривилась Тина, сплюнув на пол. - Дерьмо собачье.
   - Ну-ну, дорогая кузина, придержите ваш грязный язычок, он вам еще понадобится, - скабрезно усмехнулся его сиятельство, и на лицо его вернулось знакомое ироничное выражение. - Итак, к делу, - повторил он, удовлетворенно хмыкнув, когда Тина уселась на диван, сверля кузена гневным взглядом. - Ты мне не нужна, плохая девочка. У тебя была возможность сбежать от старого зануды и отправиться со мной в небольшое путешествие. Теперь же я имею лишь одно желание - придушить тебя. Так что дед может не опасаться моего преследования твоей драгоценной персоны. Однако... - молодой человек выдержал эффектную паузу, - для тебя нашелся иной хозяин.
   Тина вздернула брови, пытаясь понять, что хочет сказать ей мерзавец, рассматривавший ее с насмешкой и неприязнью. Но Марк не спешил давать пояснений, он, постукивая кончиком трости по носку своей туфли, продолжал наблюдать за тем, как мрачнеет лицо его кузины.
   - Продолжим, - наконец произнес Маркэль Мовильяр, поднимаясь со своего места. Он сделал шаг в направлении подобравшейся Тины и указал на нее тростью. - Тебя купила одна очень высокопоставленная особа.
   - Что значит - купил? - спросила севшим голосом мадемуазель Лоет, все еще не до конца постигая происходящее.
   - Я продал, он купил, - пожал плечами Марк. - И поверь, в виде банкнот ты оказалась гораздо приятней, чем... э-э... в натуральном виде. Можешь гордиться, за тебя заплатили двести тысяч санталов. Так что избежать его покоев тебе не удастся.
   - Высоко оценили, - хрипло рассмеялась Тина, ощущая себя в кошмарном сне. Наяву такого просто не могло произойти, никак!
   - Да, я тоже считаю, что ты не стоишь этих денег, однако отказываться не стал. - Кивнул Марк. - Видишь ли, этот человек - мой добрый друг и покровитель. Он был взбешен тем, что я по твоей милости вынужден был пропустить все веселье, которое он подготовил специально для меня напоследок перед отъездом. Однако моего друга позабавило, что те мерзкие очки на моем лице нарисовала ни кто-нибудь, а девчонка. - Его сиятельство на мгновение замолчал, пытаясь совладать с собой. Желваки на его скулах ожесточенно двигались, и Марку пришлось прикрыть глаза, чтобы успокоиться, а затем отчеканил. - Мне не отказывают. Более того, ни одна женщина не смела поднимать на меня руку. К дьяволу! Что там женщины, мужчины предпочитают со мной не связываться, а тут какая-то... дикая дрянь...
   Мадемуазель Лоет уже справилась с растерянностью и теперь следила за кузеном пристальным взглядом, решая, действительно, пострадает Ланс, если она вновь украсит холеную рожу синяками, или мозгляк просто пугает, чтобы держать ее на расстоянии? Тина решила не рисковать. Теперь она думала, не может ли быть все это затеяно Марком лишь для того, чтобы вселить в кузину страх?
   - Я скажу его сиятельству, - сказала она, не сводя испытующего взгляда с кузена.
   - Дед не сможет противостоять моему покровителю, как и отец, - усмехнулся молодой человек. - Тебя заберут у них в любом случае, как бы они не извернулись, чтобы спрятать тебя.
   Тина поднялась на ноги и отошла в сторону.
   - Ты врешь, - сказала она. - В нашем королевстве нет рабства. К тому же я внучка аристократа...
   - В этом мой покровитель увидел особую прелесть, - усмехнулся Марк, шагнув девушке навстречу. - Кстати, у меня есть для тебя его первый подарок, и он тебе не понравится.
   Мужчина сделал еще шаг в сторону кузины, и Тина сорвалась с места, устремляясь к дверям, чтобы позвать на помощь. Но Марк настиг ее раньше, закрывая ладонью рот. Зубы Тины тут же впились в его палец, и граф снова откинул девушку в сторону, рывком обнажая шпагу, прятавшуюся в трости. Кончик ее уперся в грудь мадемуазель Лоет. Затем острие поднялось выше и ткнулось в шею.
   - С каким бы удовольствием я проткнул тебя, - брезгливо скривив губы, произнес молодой человек. - Но не могу уничтожать то, за что получил деньги, как и портить чужое имущество... к сожалению. К моему огромному сожалению. Но я буду удовлетворен тем, что ожидает тебя. Надеюсь, ты будешь громко кричать, когда придет время. Руку!
   Тина спрятала обе руки за спину и не менее брезгливо скривилась:
   - Гарпун тебе в печень, гнида.
   Шпага тут же надавила чуть сильней, поранив кожу, но была откинута, и Мовильяр вдавил девушку своим телом в стену, к которой загнал ее. Несмотря на яростное сопротивление, он все-таки завладел рукой кузины и защелкнул на ней браслет.
   - Снять ты его не сможешь, - издевательски усмехнулся Маркэль. - Будешь носить, пока тебя не заберут. - После этого подхватил шпагу и ножны-трость, вновь пряча свое оружие. - Желаю страдать подольше, - произнес мужчина, подходя к двери и открывая ее. - А лучше просто сдохни, дикая тварь.
   Тина не сдвинулась с места, рассматривая то, что теперь сковывало ее правую руку. "Имущество И. П.", - прочитала она гравировку. Друг и покровитель, с которым дед и дядя не справятся... Инсэль Пайетт. Дьявол его дери, герцог. Граф так и говорил, что покровительство младшего брата его величества стало причиной вседозволенности Маркэля Мовильяра.
   - Вот дерьмо, - выругалась Тина и подняла взгляд, но кузен уже вышел.
   Она попыталась снять браслет, однако у нее ничего не вышло. О замочек девушка сломала ноготь и пришла в крайнюю степень неистовства. Она уже хотела разразиться отборной бранью, но сумела сдержаться.
   - Спокойно, - велела себе Тина. - Надо подумать. Выход всегда где-то рядом.
   Натянув рукав, девушка поджала губы и поспешила прочь из здания пансиона, желая сейчас оказаться наедине с собой. Мадемуазель выбралась в сад и поспешила скрыться за деревьями, пока ее не заметили. Скрывшись в за ивой, опустившей свои ветви к самой земле, Тина села на траву, подтянула ноги к подбородку и затихла, решив для начала пожалеть себя немного.
   - Эх, папенька, вот вы и потеряли свое сокровище, - тяжко вздохнула она. - Кто же так богатством-то распыляется. Заберет меня герцог, и не видать вам вашей дочери, а все хотели слепить из меня не пойми чего... Стоять! - рявкнула сама себе мадемуазель Лоет. - Папенька! Ну, конечно, папенька! Если дед и дядя бессильны, то уж капитану Лоету сам морской дьявол не страшен!
   Выход оказался так близко, что до него Тина смогла дотянуться рукой. Ей нужно было вернуться в Кайтен, а там папенька устроит герцогу и племянничку кровавую казнь, непременно устроит! Стало быть, бежать. И чем быстрей, тем лучше.
   - Тина?
   Девушка подпрыгнула от неожиданности, но это оказался всего лишь Гиль. Он приподнял ветки ивы и теперь смотрел на Тину.
   - Можно я посижу с тобой? - спросил юноша.
   Мадемуазель Лоет хотела уже рявкнуть на него, изгоняя из своего укрытия, но передумала и махнула рукой, позволяя присесть рядом. Гиль опустился на землю, сорвал травинку и теперь крутил ее в пальцах, поглядывая на девушку. Но мадемуазель Лоет было теперь не до него. Ее мысли уже стремились по дороге к Кайтену. Путь до дома не страшил девушку, у нее были деньги, было время, пока ее... хозяин обнаружит, что птичка упорхнула. Они ведь не следят за пансионом? А если следят? А если захотят забрать прямо отсюда?!
   Теперь и время побега было определено - сегодня ночью и ни часом позже. Только как выбраться из пансиона? Тина вспомнила, что ворота охраняют, но может получится ускользнуть? А если следят именно за воротами? Тогда нужно лезть через стену. А вот тут начинались сложности. Стена была высокой и гладкой, и ни одного дерева рядом, чтобы перебраться по нему...
   - Скоро тебя заберут, - заговорил Гиль, но Тина не слушала его, лишь рассеянно кивнув. - Если ты не против... если можно... я могу прийти ночью, и мы могли бы... ну-у, могли бы просто посидеть в саду, поговорить...
   - Ночью, - машинально повторила мадемуазель Лоет. - Сегодня ночью...
   - Я могу прийти и сегодня, - обрадовался Гиль. - Меня даже никто не увидит.
   - Никто не увидит ночью, - снова повторила Тина и очнулась. - Что ты можешь ночью?
   - Могу прийти ночь, никто не узнает, что я был здесь, и твоя честь...
   - К дьяволу честь, - отмахнулась Тина. - Как ты можешь пройти незаметно?
   Парень удивленно посмотрел на мадемуазель и указал пальцем вправо. - Там есть неприметная калитка. Она заперта, но открыть ее можно. Ею давно не пользовались, а раньше приходили те, кто работает здесь...
   - Покажи! - воскликнула девушка, вскакивая на ноги. - Я хочу увидеть, где она.
   В глаза Гиля появилась подозрительность, и Тина состроила капризную гримаску.
   - Тут оказывается есть такое любопытное местечко, а ты молчал, - сказала она. - Мы могли бы уже столько раз сбежать и погулять где-нибудь, а ты, Гиль... Как же так? - мадемуазель сокрушенно вздохнула.
   - Ох, и правда, - досадливо поморщился юноша, тут же представив сколько возможностей открывала старая калитка. - Идем.
   Он взял Тину за руку, и девушка подбодрила Гиля, чуть пожав его ладонь. Парень зарделся, метнул в Тину быстрый взгляд и повел ее к заветной калитке. Она обнаружилась за хозяйственными постройками, заросшая высокой травой и прикрытая вьющимися ветками с маленькими цветами. Мадемуазель тут же оценила большой замок и удивленно посмотрела на юношу.
   - Но там же закрыто, - заметила она.
   - Смотри, - хитро улыбнулся Гиль, подходя ближе.
   Дужка замка свободно поднялась, открывая выход на свободу. Тина просияла, это было то, что нужно. Ей вдруг стало немного стыдно за то, что использовала наивного влюбленного юношу, и за то, что обманет его снова, но... Либо совесть, либо честь. Тина выбрала честь. Она сама взяла Гиля за руку и потянула под укрытие сада. Там остановилась, положила ладони на плечи парня и, привстав на цыпочки, прошептала:
   - Не хочу сидеть в пансионе. Лучше погуляем за его стенами, завтра ночью.
   После этого зажмурилась и чмокнула юношу в губы. После чего развернулась и стремглав бросилась назад к пансиону, пока он не опомнился. Впрочем, опасалась зря. Бедняга Гиль так и не сдвинулся с места. Он так и стоял, глядя девушке вслед и трогая свои губы.
   - Гарпун мне в печень, - сдавленно прошептал паренек, еще не зная, что завтра ночью гулять будет не с кем.
  

Глава 8

   Ночь уже ступила мягкой бесшумной лапой на землю, нашептывая сладкие сны людям, уставшим от прошедшего дня. Воспитанницы пансиона святой Кладетты мирно посапывали в своих постелях. Только одна не позволяла дремоте завладеть ею, она лежала распахнув глаза и глядя в потолок, подсвеченный лунным светом, лившимся в спальню через окно. Чутко прислушиваясь ко всем звукам, девушка выжидала момент, когда сможет приступить к выполнению своего замысла.
   Наконец, затих последний шорох, и Тина Лоет откинула одеяло, одним плавным движением поднимаясь с кровати. Оглядевшись, она направилась к дверям, стараясь ступать беззвучно, чтобы никто из ее новых подруг не смог увидеть бегства графской внучки. Тина уже почти добралась до двери, когда скрипнула половица, и Лери подняла голову, сонно щурясь.
   - Ты куда? - хрипло спросила девушка.
   - В уборную, спи, - прошептала мадемуазель Лоет.
   Лери кивнула и уронила голову на подушку, тут же вновь уплывая в негу. Дождавшись, когда подруга уснет покрепче, Тина открыла дверь и выскользнула в коридор. Здесь она вновь остановилась, прислушиваясь. Но пансион спал, и дежурный воспитатель тоже. В этих стенах никогда и ничего не происходило, потому его обитатели не ждали никаких потрясений, побегов и несчастий. Это вполне устраивало мадемуазель Лоет.
   Она добралась до гардеробной, зажгла прихваченную из спальни свечу, и направилась к отведенному ей небольшому шкафу. Тина выудила свой дорожный саквояж, прибывший с девушкой еще из Кайтена, открыла его и вытащила фальшивое дно, под которым хранилась одежда Сверчка и заплечный мешок. Да, она все это прихватила с собой, собираясь сбежать от деда, если жить с ним будет невыносимо. Но до вчерашнего дня даже не думала воплощать свой план в жизнь, решив быть послушной и порадовать родителей, чтобы скорей вернуться домой, честно глядя им в глаза. Однако дерзкая дама вновь нанесла удар, и время заветного тайника пришло.
   Быстро переодевшись, Тина посмотрела на свои ноги, понимая, что босиком далеко не уйдет, а туфельки воспитанницы как-то совсем не сочетаются с мальчишеской одеждой. Девушка нахмурилась, раздумывая, что делать с обувью, но вскоре просияла, вспомнив, что в шкафчиках воспитанниц имеются сапожки на осень, и на зиму. Мадемуазель Лоет тут же подошла к шкафчику Лери, чей размер ноги был тем же, что и у Тины. Оценив вид осенней обуви, Тина осталась удовлетворена, решив, что на первое время сойдет, а в дороге она раздобудет легкие башмаки.
   Девушка убрала сапоги в заплечный мешок, положила в него платок, в который убрала деньги, вырученные за посредничество, после добыла из недр шкафа сухари и бутыль с водой, приготовленные еще днем, благо повара оставляли для воспитанниц подсушенный хлеб, если те проголодаются. Затем в мешок последовал кусок сыра. Его Тина выпросила у господина Торна. Старший повар не стал исключением, пав под чарами коварной девицы, подружившейся с ним еще в первые дни пребывания в пансионе. Господин Торна тайно давал девушке сладости, которые они с сокурсницами уничтожали, когда оставались одни. Так что выпросить кусок сыра было несложно.
   Последним, что осталось сделать, это снять поганый браслет. Добыв из тайника в саквояже самое ценное - нож, который ей подарил Самель, девушка подошла к окну, поставила на подоконник свечу и еще раз осмотрела отвратительное украшение. Открывался он миниатюрным ключиком, скважина для него была такой маленькой, что мадемуазель Лоет забеспокоилась, что острие не влезет в нее.
   - Шпилька, - прошептала девушка и кинулась обратно к шкафу Лери, где та держала маленькую шкатулку с заколками и шпильками.
   Выбрав наиболее подходящую, Тина вернулась к окну, поджала губы и вставила кончик шпильки в скважину для ключа. Не паникуя и не спеша, девушка попробовала открыть браслет, вспоминая науку одного уличного воришки, однажды решившего рассказать ей и Сверчку о своем способе заработка. Дело было так. Они с Эмилом играли ножичком, когда услышали крики. Оказалось, что тщедушным мужчиной гонятся трое здоровых мужиков. Сверчок коротко свистнул, привлекая внимания убегавшего. Тина сдвинула доску в заборе, за которым сидели приятели, и воришка юркнул в лаз. Друзья помогли ему уйти от погони и вывели на окраину, где показали ему заброшенный сарай, в котором вор отсиживался, пока заживала его рана, полученная от разгневанных преследователей. Тина и Сверчок приносили мужчине бинты, лекарства и еду. А в благодарность он открыл им несколько секретов своей профессии. Сейчас-то эта наука и пригодилась юной девице.
   - Задавись, Марк, - осклабилась она, когда браслет звякнул, упав на подоконник. - Чтобы ты сдох вместе со своим герцогом, сучий потрох.
   Затем Тина подобрала унизительное украшение, завернула его в заготовленное послание для деда и убрала свою посылку в саквояж, зная, что его обязательно отдадут его сиятельству. Закончив подготовку, девушка закинула на спину заплечный мешок, задула свечу и открыла окно. Водосточная труба проходила невдалеке от окна, и просто так до нее было невозможно дотянуться. Тина заведомо знала, что придется идти по карнизу, поэтому и убрала сапоги в мешок.
   Страха не было, где только не лазила за свою короткую жизнь мадемуазель Лоет, в какие только щели они со Сверчком не совали нос. Поэтому Тина легко выбралась из окна и ступила на узкий карниз. Можно, конечно было попробовать выйти через дверь, но! Существовала опасность столкнуться кем-нибудь из воспитателей. К тому же будка, где сидели ночные сторожа находилась недалеко от выхода из пансиона, к тому же на ночь дверь запирали на ключ.
   - Дерьмо, - коротко выругалась Тина, когда ее рука соскользнула с лепнины, украшавшей стену.
   Сердце подпрыгнуло к горлу, но девушка сохранила равновесие и выдохнула, продолжив свое осторожное движение к водосточной трубе. Вскоре пальцы ее нащупали рельеф чешуи на "теле дракона". Тина уцепилась за трубу, подтягивая к ней тело, и, наконец, полезла вниз.
   - Уф, - вздохнула она, почувствовав под ногами влажную траву.
   Девушка подняла голову, оценивая проделанную работу, хмыкнула и поспешила к калитке. В саду, скрытая деревьями и кустами, Тина обулась и уже не останавливалась, пока не оказалась за пределами пансиона. Здесь она немного растерялась, не зная, куда идти дальше.
   - Там ворота, дорога и Пиррет, - прошептала она.
   В городе можно было раздобыть башмаки и сесть в дорожный экипаж, чтобы убраться подальше. Тина знала, что ей придется пересаживаться несколько раз, чтобы добраться до Кайтена. По ее расчетам денег должно было хватить, это несказанно радовало. Девушка поправила заплечный мешок, сунула за голенище сапожка нож и бодро пустилась в путь.
   Однако спустя час, когда запал схлынул и ножки мадемуазель Лоет шли уже не так резво, Тина начала прислушиваться к ночной тишине. Постепенно ей стало не по себе. Вроде и светила луна, вроде и дорога шла вдали от леса, и человеческие поселения застыли черными тенями не близко, и ни души не было рядом, но столь привычный людям мистический страх все более овладевал девушкой.
   Не к месту она начала вспоминать жуткие истории, которые ей рассказывали нянюшка и Сверчок. Тина поежилась и оглянулась, боясь увидеть за спиной черного карлика с горящими красными глазами, но дорога была все так же пустынна, и кроме нее никто не спешил по ней в столь неурочный час.
   - Так и в штаны наложить можно, - нервно хохотнула Тина, нахмурилась, придавая себе решимости, и поспешила дальше.
   Где-то закричала ночная птица, мелькнула чья-то тень, заухала сова, из-под ноги выскочил камешек, а в голове зазвучал приглушенный голос Сверчка:
   - Ты знаешь легенду о Черном странник? Не знаешь?! Тогда слушай! - торжественно провозглашает Сверчок, сверкая глазищами. - Ходит по дорогам Черный странник. Говорят, когда-то давно, так давно, что даже этого места уже не осталось, остановился странник на придорожном постоялом дворе. Странник этот вез деньги, чтобы выкупить брата из плена своего врага. Выпив, странник рассказал об этом хозяину постоялого двора, и ночью этот гад, который хозяин, со своими людьми убил странника и забрал деньги. Мертвеца вывезли в лес и бросили там. Когда они вернулись, Всевышний очень разозлился, и все подворье ушло под землю, вместе с хозяином и его подручными. А через три дня странник встал и вышел на дорогу. Брат-то его так и остался в плену. А говорят, странник очень его любил и хотел спасти. Вот и ходит теперь по дорогам, ищет тот постоялый двор, чтобы вернуть деньги и спасти брата. Так-то он никого не трогает, но если встретит кого, то непременно подойдет, чтобы спросить, где найти пропавший постоялый двор. И как только его видят, так замертво все и падают, потому что страшный он. Черный весь, глаза огнем горят, черви по гнилому мясу ползают, и смрад такой стоит, что, если и не от страха помрешь, то задохнешься точно.
   - Враки это все, - ответила тогда Тина.
   - А вот и не враки! - оскорбился Сверчок. - Встретишь его как-нибудь ночью, тогда и посмотрим, какие враки.
   Мадемуазель Лоет передернула плечами и крутанулась на месте, проверяя, нет ли рядом Черного странника. Когда же его встречать, как не сейчас? Помянув недобрым словом своего друга, Тина ускорила шаг, стараясь больше не прислушиваться и не смотреть по сторонам. Она даже начала напевать любимую песню папеньки. Некоторое время песня очень даже помогала, но вскоре девушка вновь начала прислушиваться, распевая все тише, пока совсем не замолчала.
   Неожиданно до нее донесся шорох, и сердечко Тины отчаянно забилось от нового витка ее страхов.
   - Враки, все враки, - уговаривала она себя. - Никакого Черного странника не существует. Сверчок все придумал, врун несчастный.
   Снова послышался шорох. Тина гулко сглотнула, скосила глаза и увидела...
   - Мама! - взвизгнула девушка и припустила со всех ног, подвывая от суеверного ужаса, охватившего ее от взгляда на... - Дьявол меня дери! Это же моя тень! - истерично выкрикнула мадемуазель Лоет и расхохоталась.
   Вот бы Сверчок поиздевался над ней, узнай он, что подруга испугалась собственной тени и пыталась от нее убежать. Отдышавшись и немного успокоившись, Тина вновь запела папенькину лихую песню. И думать она теперь старалась исключительно о папеньке и о маменьке. Вспоминала их проделки с Эмилом. Потом подумала о его сиятельстве, решая, как быстро он получит ее посылку и сможет защитить Ланса, за него Тина очень переживала. Потом ее мысли перебрались на мозгляка Марка и его покровителя. Гнев окончательно рассеял страх, и теперь мадемуазель Лоет шла, сердито чеканя шаг и представляя, как она распарывает глотку кузена от уха до уха, как ее учил Самель.
   Девушка так увлеклась своими мстительными фантазиями, что не заметила, как добралась до Пиррета. Небо как раз начало светлеть, и до рассвета осталось совсем немного. Только сейчас Тина поняла, насколько она устала, и как сильно хочет спать. Однако позволить себе такой роскоши мадемуазель Лоет пока не могла, потому приблизилась к городу, миновала его окраину и решила дождаться, когда откроется сапожная лавка, чтобы купить башмаки. Еще очень хотелось горячего завтрака и скорей нырнуть в дорожный экипаж, чтобы там подремать.
   Девушка побродила по городку, отыскивая торговый квартал, а когда увидела лавку, над входом в которую висел жестяной сапог, удовлетворенно вздохнула и уселась на землю, откинув голову на стену лавки. Дремота накатывала все сильней, но мадемуазель Лоет упорно сопротивлялась ей. Она развязала свой мешок, погрызла сухари, запила водой и снова откинулась назад, тихо запев еще одну песню, которую услышала от Самеля. Песня эта была совсем уж неприличной, и великан, обнаружив неожиданного слушателя, погрозил Тине пальцем, велев сейчас же забыть слова, но этого оказалось достаточно, чтобы песня запомнилась мадемуазель с одного раза. Чем яростней запрещают, тем больше хочется повторять.
   Постепенно слова песни звучали все тише, голова девушки склонялась все ниже, и последние слова стали неразборчивым бормотанием. В этой схватке мадемуазель Лоет проиграла...
   - А ну вставай! - сильные пальцы вцепились в ухо самого первого посетителя лавки, рывком поднимая его с земли. - Щенок беспризорный, а ну убирайся и не распугивай мне посетителей.
   Испуганная Тина часто заморгала, пытаясь понять происходящее. Ухо горело, зад тоже, потому что сапожник отвесил пинка, откинув спавшего под дверями мальчишку в сторону. Мадемуазель Лоет обиженно шмыгнула носом, утерла его тыльной стороной ладони, оставляя на лице пыль, в которой испачкалась ладонь, сползшая во сне с колен, и теперь, взлохмаченная, заспанная и неумытая, она очень напоминала миловидного паренька лет тринадцати-четырнадцати.
   - Дяденька, так я же вас ждал, - пробубнила она. - Мне башмаки надо!
   - Пошел вон, щенок, - рявкнул сапожник, снимая с двери лавки замок. - Ишь, чего удумал. Башмаки ему, а еще чего?
   - Так я же за деньги! - возмутилась Тина. - Я же не попрошайничаю, я покупаю!
   - Покупаешь? - сапожник почесал в затылке. - Покажи деньги.
   - Ищи дурака, - пренебрежительно хмыкнула Тина. - Я тебе деньги, а ты меня взашей погонишь? Деньги есть, - весомо закончила она.
   Мужчина усмехнулся, глядя на нагловатого паренька.
   - Недоверчивый?
   - Жизнь научила, - важно ответила мадемуазель Лоет. - Мне дорогие башмаки не нужны. Чтоб легкие и удобные.
   - Поучи отца мамку мять, - сапожник осклабился и протянул руку, лохматя еще больше волосы первого покупателя. - Заходи, парень. Глядишь, ты мне удачу еще принесешь. Как-никак с утра денежки пришли.
   Войдя в лавку, Тина замерла в углу, ожидая, когда хозяин принесет ей башмаки. Мужчина взглянул на ногу паренька, почесал в затылке и проворчал:
   - Легкие, удобные и недорого. Выбирает еще...
   Вернулся он быстро, неся в руках товар. Тина вытащила из-за голенища сапога нож и пояснила нахмурившемуся сапожнику:
   - Я один, а гадов много, надо чем-то защищаться.
   - Кишка-то не тонка будет? - насмешливо спросил мужчина. - Пырнуть ножичком - это тебе не языком чесать.
   - Когда дерьмо попрет, тогда за все схватишься, чтобы требуху сберечь, - философски ответила Тина, пожимая плечами.
   - Тоже верно, - согласно кивнул сапожник. - Когда припрет, зубами глотки рвать будешь. Правильно мыслишь, парень. - Он немного помолчал, глядя, как первый покупатель натягивает башмаки и притоптывает, пробуя их на ногах. - Зовут-то тебя как? Куда идешь?
   - Эмил я, - ответила Тина. - У деда гостил, теперь домой возвращаюсь. Дед совсем дряхлый, проводить не может, так я один иду. А что? Я уже не сопляк, могу и в рыло дать, кто задирать будет.
   - Языкастый - это точно, - сапожник рассмеялся. - Полсантала гони, коли берешь.
   Мадемуазель Лоет развязала носовой платок, отсчитала полсантала и протянула сапожнику.
   - Ладные башмаки, хозяин, - похвалила она.
   - То-то, - важно ответил мужчина. - Носи и радуйся, Эмил.
   Попрощавшись с сапожником, Тина отправилась в приглянувшуюся ей харчевню, решив позавтракать и поспрашивать, где останавливается дорожный экипаж. В харчевне ее встретили с подозрением, но сообразив, что паренек не собирается выпрашивать еду, на лице жены харчевника появилась приветливая улыбка. Она принесла первому посетителю кусок хлеба с ветчиной, горячий чай и уселась напротив, подперев щеку пухлым кулачком.
   - Ты кто ж такой будешь? - спросила она, разглядывая пригожего мальчишку.
   - Эил Уел, - ответила Тина, набив рот.
   За что тут же получила подзатыльник.
   - Проглоти и ответь, нечего мне тут крошками плеваться, - строго велела харчевница. - Никто не объяснял?
   - Простите, - смутилась девушка. - Просто очень вкусно, не оторваться.
   - Оголодал, бедняжка, - вздохнула женщина, вновь протянула руку и пригладила волосы пареньку. - Так как зовут?
   - Эмил Мулер, - произнесла Тина и вновь нацелилась на кусок хлеба с ветчиной, но передумала откусывать, решив сначала спросить, пока женщина рядом. - А дорожный экипаж тут останавливается?
   - Нет, он Пиррет стороной объезжает, - ответила харчевница. - Это тебе дальше надо, до Моргани, там сядешь. Только далековато идти, ближе к вечеру дойдешь.
   - Ничего, ноги на то и даны, чтобы ими землю топтать, - легкомысленно отмахнулась Тина.
   Женщина рассмеялась и подмигнула, одобряя ее слова. Расплатившись, девушка покинула харчевню, а затем и Пиррет, спеша скорей добраться до Моргани. Харчевница объяснила ей, где свернуть с дороги, чтобы не сделать лишний крюк. Тщательно запомнив ее наставления, Тина вышла на широкий тракт.
   С рассветом исчезли всякие страхи, и теперь девушка была не против идти, скрываясь за деревьями. Но еще какое-то время путь ее лежал по открытому пространству, и мадемуазель Лоет нервничала, опасаясь погони. Поэтому каждый попутный ей всадник, или экипаж, повергал Тину в трепет. И как только возле дороги появилась густая растительность, девушка тут же сошла с тракта, исчезая в пышной зелени.
   К полудню она устала настолько, что вынуждена была сделать остановку, и как не заставляла себя встать и идти дальше, так и осталась сидеть в густой тени. Глаза ее вновь закрылись, но Тина вырвалась из лап дремоты, посмотрела сквозь ветки кустарника на дорогу и не выдержала, решив просто немножечко полежать. Совсем капельку, маленькую-маленькую, только чтобы отдохнуть.
   Рассудив, что близко к дороге, где едут люди, звери не подойдут. Всадники сюда не сунутся, а пешие путники присядут передохнуть, скорей, на краю тракта, Тина легла, подложив под голову мешок, но вскоре опять села. Ей вдруг пригрезилось, что к ней подбирается кузен, держа в руках мешок.
   - Дьявол, - выругалась девушка, поднялась на ноги и побрела еще дальше, надеясь, что теперь ее точно никто не найдет.
   Прохлада небольшого леска вернула ей немного бодрости, и мадемуазель Лоет, поверив, что короткого отдыха хватило, решила пройти еще немного. Но теперь она двигалась, еще больше удалившись от дороги. Наконец, ноги в новых башмаках возопили, требуя пощады. Тина сунула их в мешок, еще какое-то время брела босиком, а потом объявила:
   - Приплыли, больше не могу.
   Тяжело опустившись на землю, она осоловело моргнула, стянула со спины мешок, достала нож, положив его под мешок и крепко ухватив рукоять. После опустила голову поверх мешка, закрыла глаза и мгновенно уснула, больше не пытаясь бороться с собой. Сейчас сны не тревожили одинокую путницу, тень и шепот леса дарили отдохновение усталому телу и разуму.
   Проснулась Тина, когда уже подступали сумерки. Открыв глаза, она сладко потянулась и охнула, подскочив на месте. Упущенное время стало столь очевидным, приведя беглянку в ярость на саму себя.
   - Балда, - ругалась она вполголоса, натягивая башмаки. - Дьявол меня дери через колено. Какого я тут валяюсь, как собака?!
   Она вскочила на ноги и поспешила продолжить путь. Уже пройдя приличное расстояние, Тина спохватилась, что не огляделась. Где дорога? Там? Или там? Направо? Налево? Прямо?
   - Гарпун мне в печень! - воскликнула она, чувствуя, как подступают слезы.
   Девушка зло стерла кулаками предательскую влагу и решила идти до тех пор, пока не выйдет к людям. У них и спросил дорогу до Моргани. Через некоторое время она выбралась из леска, но теперь тракта не было видно вовсе. Она оказалась на другой дороге. Успокаивало то, что по ней все-таки ездили, потому что в пыли ясно угадывалась колея. Ее можно было разглядеть даже в подступающей темноте.
   Тяжко вздохнув, Тина побрела по этой дороге, надеясь, что несильно удалилась от своего пути. Неожиданно девушка остановилась. Сначала она сама не поняла, в чем дело, просто вдруг внутреннее чутье велело замереть. Прислушавшись, мадемуазель Лоет различила звон металла и мужские голоса. Чертыхнувшись, она сжала рукоять своего ножа, теперь лежавшего в кармане.
   Осторожно, стараясь ступать, как можно тише, Тина направилась на звук драки. Нет, она не собиралась вмешиваться, и все же... Вскоре звуки стали громче, а еще через десяток шагов девушке пришлось нырнуть обратно в лесок. Она прижалась к древесному стволу и выглянула из-за него.
   Рядом с каретой, чьи дверцы были распахнуты, неизвестный мужчина дрался один против троих. Рассмотреть его сейчас было сложно, как и его противников.
   - Рени, проклятье! - выкрикнул мужчина. - Рени, я с тебя шкуру спущу, если выживу!
   Его теснили к карете, загоняя в ловушку. Было видно, что мужчине приходится туго, но он все еще отбивал атаки, держа в руках шпагу и кинжал. Но вот один из нападавших сделала выпад, и его шпага вспорола рукав белой рубашки. Этого оказалось достаточно, чтобы терпение Тины лопнуло, и здравая мысль оставаться незамеченной испарилась будто ее и не было.
   Девушка скинула свой мешок на землю, вытащила нож из ножен и поспешила на помощь незнакомцу. В пылу драки ее не заметили, чем мадемуазель Лоет и воспользовалась. Она напала сзади. Ухватив одного из нападавших за плечо, Тина с силой крутанула его в свою сторону, выбивая из рук шпагу и ослепляя ударом локтя в нос.
   - Хвала Всевышнему! - воскликнул незнакомец, заметив неожиданную помощь.
   Теперь он сосредоточился на одном противнике, потому что второй развернулся в сторону Тины.
   - Сопляк? - удивился разбойник.
   - Сам ты сопляк, гнида, - презрительно сплюнула Тина, отступая назад.
   Неожиданно из-за ее спины выскочил еще один мужчина с камнем в руках. Он подскочил к поверженному, но живому разбойнику и с силой приложил того камнем по голове, после чего снова убежал в лес.
   - Рени, скотина! - тут же выкрикнул незнакомец, вонзая шпагу в третьего разбойника. - Я тебе уши отрежу, трус!
   - Простите, хозяин, - донеслось из-за деревьев.
   Противник Тины бросился на нее, но девушка увернулась, уйдя в сторону. Что делать, она, признаться не знала. Нет, сойдись они в рукопашной, и мадемуазель Лоет без жалости бы воспользовалась всеми своими знаниями, но в руках разбойника была шпага, а у нее короткий нож, который пустить в ход было легче, представляя, как это делается, чем на самом деле. На помощь ей пришел все тот же незнакомец, скрестивший шпагу с противником Тины. И как только разбойник повернулся спиной к лесу, оттуда выскочил Рени с толстой дубиной и обрушил ее на голову нападавшего.
   - А сразу не мог так сделать? - ядовито спросил его хозяин, утирая пот тыльной стороной ладони.
   Дыхание его было тяжелым, было заметно, что кровь еще бурлит в жилах. Слуга повинно опустил голову и пробубнил:
   - Так их было больше...
   - Закрой пасть, - посоветовал ему мужчина и повернулся к Тине, протягивая руку. - Благодарю за помощь, парень, ты появился, как нельзя, кстати.
   - Да чего уж там, - отмахнулась мадемуазель Лоет, с интересом рассматривая незнакомца.
   Оказалось, что это молодой человек, скорей всего, ровесник одного из ее братьев. Он имел черные волосы, высокий рост, но ниже, чем папенька и прочие мужчины рода Мовильяр. Черты его сейчас угадать было сложно, но сложение молодой человек имел статное. Он отошел в сторону и наклонился, поднимая с земли сброшенный сюртук. После надел его и тряхнул волосами, поправляя полы. Затем вернулся к Тине и протянул руку:
   - Альен Литин, - представился он.
   - Сверчок, - ответила девушка и удивилась тому, что у нее вырвалось не имя, а прозвище друга.
   Рукопожатие Альена Литина было крепким и уверенным. Затем он хлопнул Тину по плечу и указал широким жестом на экипаж:
   - Забирайся, отвезу, куда скажешь. Для спасителя и готов отклониться с пути. Куда идешь?
   - В Моргани, - обрадовалась Тина.
   Еще бы! Судя по всему, ей опять предстояло идти всю ночь, малоприятное времяпрепровождение, стоит заметить. И пусть придется искать укромный уголок в Моргани, чтобы дождаться утра, это все же лучше, чем идти одной по ночной дороге, опять воображая себе не пойми что.
   - Согласен, - широко улыбнулась мадемуазель Лоет и первой забралась в карету, слушая, как ее новый знакомый отчитывает своего слугу:
   - Вернемся, я тебя взашей выгоню, ты понял, Рени? Меня бы на ремни порезали, а ты в лесу бы продолжал отсиживаться и наблюдать.
   - Так, папенька ваш велел присматривать за вами, а от телохранителя вы сами отказались, - оправдывался тот. - Я кучер, господин Альен! А вы и сами хорошо справлялись...
   - Заткнись и не оскорбляй моего слуха, трусливый осел, - отмахнулся от него Литин. - Мальчишка не побоялся в драку влезть.
   - И я не побоялся...
   - Молчи, недоразумение! Вези в Моргани.
   И молодой человек забрался в карету, закрыв за собой дверь и дернув шнурок звонка. Карета тут же тронулась с места. Тина с любопытством посматривала на Альена Литина, но сейчас его черты вовсе невозможно было разобрать.
   - Ты живешь в Моргани? - спросил молодой человек.
   - Нет, - ответила Тина. - Я хотел там сесть в дорожный экипаж и добраться до Кайтена.
   - Кайтен? - переспросил новый знакомец. - Живешь там, или хотел наняться на какой-нибудь корабль?
   - Наняться, - соврала девушка.
   Господин Литин тут же подался вперед. Его профиль теперь четко был виден на фоне окошка, за которым взошла луна.
   - Слушай, Сверчок, - начал молодой человек. - Если тебе нужна работа, то у меня есть предложение. Я направляюсь в Пьен, где меня ждет зафрахтованный корабль. По делам компании моего отца я отправлюсь в Тарван, и мне нужен толковый помощник. Как ты сам видел, от моего балбеса толка мало, он только жрет, да дрыхнет при любой возможности. Ничего сложного, подай - принеси. В общем, работа не пыльная.
   - Я умею драться, - зачем-то брякнула Тина.
   Литин откинулся назад и рассмеялся.
   - Это ты мне сейчас угрожал и набивал себе цену?
   - И то и другое, - нагло заявила девушка, решив не пасовать и не смущаться. - Десять санталов за месяц службы.
   Черт возьми, не надо мне денег, хотелось бы крикнуть Тине. Пьен! Пьен!!! Пьен, корабль, море! На мгновение ее кольнула совесть. Дед и отец будут искать ее, но... Море! Дьявол вас всех дери, это же море!!! К тому же, если Тина исчезнет, то не заставит папеньку влезть в опасное дело. Потом она все объяснит, обязательно объяснит и больше никогда не будет так делать, честно-честно! Но это же единственная возможность в ее жизни, чтобы воплотить свою главную мечту в жизнь!
   - Не жирно ли? - усмехнулся Альен Литин. - Пять санталов.
   - Черт с вами, хозяин, восемь. - Азартно воскликнула Тина.
   - Семь! - не менее азартно ответил молодой человек, опять протягивая руку.
   Тина сжала мужскую ладонь.
   - С половиной! - и тряхнула.
   - И что я только что приобрел за семь с половиной санталов? - задумчиво произнес Альен.
   - Вы заключили лучшую сделку в вашей жизни, - важно ответила Тина и весело рассмеялась.
  

Глава 9

   К ажурным воротам с витиеватым вензелем в виде буквы "М" подъехали три всадника. Одноглазый мужчина остановил коня и обернулся к своим спутникам, но тут же вновь отвернулся и пробормотал:
   - Чтоб я сдох.
   - Неплохой домишко, капитан, - усмехнулся невысокий седой мужчина.
   - Закрой пасть, Кузнечик, - одернул его третий всадник.
   - Мясник, иди в зад к рогатому, - скривился седой.
   - Пасть порву, - с угрозой произнес великан.
   - Захлопнули хлебала оба, - отчеканил одноглазый. - У меня минута сентиментальности, дайте прийти в себя.
   Два всадника послушно замолчали, но обменялись друг с другом кровожадными взглядами. Вэйлр Лоет этого не видел. Он смотрел на ворота отчего дома и не мог заставить себя двинуться дальше. В душе его сейчас бушевала целая буря: от волнения до горечи. Он не был здесь больше тридцати лет. Даже когда помирился с отцом, Вэй не спешил возвращаться в родовое гнездо Мовильяров.
   Здесь прошли его детство и юность, здесь он влюбился в море и решил пойти на королевский флот. Здесь рухнула его вера в честь и справедливость, и прежним восторженным щенком он заезжал сюда для того памятного разговора с отцом, а выехал из этих ворот циничным и язвительным сорвиголовой, плевавшим на все и всех, кроме своего корабля, команды и старого морского волка Анселя, ставшего ему вторым отцом.
   Наверное, Вэйлр никогда бы не вернулся в поместье графов Мовильяров, если бы не истосковался по своей маленькой егозе, без которой дом в Кайтене окончательно опустел. Поначалу Вэй вполне успешно справлялся с их с супругой одинокой жизнью, говоря, что они вернулись в те славные времена, когда могли наслаждаться друг другом без трех спиногрызов. Ада только качала головой и ждала, что будет дальше.
   А дальше капитан "Счастливчика" расстрелял двери своего кабинета, сходил в трактир, где напился до зеленых чертей и поругался с городским главой, решившим заглянуть на разудалую пиратскую песню. Заглянул зря, потому что Лоет ему тут же вспомнил пару их разногласий, и глава слег дома в окружении лекарей. На следующий день господин Лоет, конечно, принес свои извинения по настоянию супруги, но был искренне возмущен.
   - Подумаешь, начистил одно свиное рыло, от него не убыло.
   Потом Вэй и вовсе впал в хандру, сменившуюся новым буйством. Устав от метаний мужа, Ада велела:
   - Езжай к отцу и забери дочь.
   - Вот еще, - передернул плечами упрямец. - Пока не перевоспитается, домой не пущу.
   Тогда мадам Лоет собрала вещи и сказала:
   - Пока ребенка не вернешь, меня не зови. Я в сумасшедшем доме жить не желаю.
   - Ты меня бросаешь? - опешил Вэйлр.
   - Скорей, спасаю свои нервы, - ответила Ада и уехала в Льено, проведать родителей и сына, по которому сильно скучала.
   Впрочем, по Лансу Адалаис Лоет скучала не меньше. Без дочери и вовсе стало тихо и как-то слишком спокойно. Привыкшим жить, как на вулкане, супругам показалось, что дом превратился в склеп. Это нервировало не только Вэя, но подавляло и Аду, а участившиеся вспышки дурного настроения мужа приводили в негодование. Поэтому она и оставила его, зная, что характер Вэйлр выдерживает больше перед ней, не желая казаться слюнтяем. Теперь у него не было выхода.
   Лоет прекрасно понял ход своей супруги, но решил сделать вид, что его вынудили к принятию решения, в душе радуясь, что Ада развязала ему руки.
   - Я еду за дочерью, - объявил он Самелю.
   С некоторых пор бывший кок сам обслуживал своего капитана и хозяина, остальные слуги боялись.
   - Я с вами, капитан, - оживился повар.
   - Еще чего, - фыркнул Вэй.
   - Я тоже скучаю по маленькому ангелу, - заупрямился бывший кок.
   Лоет нахмурился, но, окинув мрачным взглядом насупившегося великана, махнул рукой и велел:
   - Пусть Кузнечик седлает двух лошадей.
   - Да, капитан! - просиял Самель и поспешил исполнить приказ.
   Но когда Лоет вышел на улицу, Кузнечик уже сидел на третьей оседланной лошади.
   - Воля ваша, капитан, но я с вами. Пригожусь.
   На споры у Лоета не было настроения, да и не видел он повода запрещать ехать с ним двум проверенным людям из своей старой команды. И вот, наконец, они стоят под воротами, но заставить себя войти в ворота у Вэя не получалось. Слишком больно было тогда, когда он выкрикнул клятву никогда в жизни не входить в двери родительского дома. Самель и Кузнечик терпеливо ждали. Для них ничего не изменилось, и за попытку настоять или поспорить, они по-прежнему могли нарваться на зуботычину от капитана.
   - Что надо? - грубовато спросил привратник, приближаясь к воротам.
   Это вывело Лоета из оцепенения. Он мазнул взглядом по лицу привратника и велел:
   - Открывай.
   - С чего это? - подбоченился мужчина. - Ездят тут всякие.
   Интереса в единственном глазу Вэя стало заметно больше. Он повернул к привратнику лицо здоровой стороной и полюбопытствовал:
   - Никого не напоминаю?
   - Разбойника напоминаешь, - заносчиво заявил самоубийца. - И эти двое тоже, особенно тот здоровый. Проваливайте, или собак спущу.
   - Насчет разбойника ты угадал, дохлый, - мирно согласился Лоет.
   - Чего это я дохлый? - задрал нос привратник, пышущий здоровьем.
   - Разъясняю, - деловито ответил Вэйлр, доставая пистолет. - Мертвецы иными не бывают.
   И он выстрелил, не особо целясь. Пуля прошла рядом с головой привратника, он даже почувствовал дуновение смерти. Мужчина округлил глаза, потрогал висок, икнул и завалился без чувств.
   - На абордаж, - коротко велел капитан Лоет, спешиваясь.
   Кузнечик и Самель переглянулись.
   - Мясник, смотри за лошадьми, Кузнечик, за мной, - отчеканил Вэй и первым начал карабкаться на ограду.
   В это мгновение послышался цокот копыт, и к воротам приблизился сам хозяин поместья. Он изумленно оглядел сына, ловко забиравшегося по завитушкам вверх, затем седого юркого мужчину, следовавшего за господином Лоетом, но с другой стороны ворот, узнал повара, оставшегося на той стороне и, наконец, заметил привратника, красиво раскинувшегося в траве.
   - Вэйл, это ты стрелял? - поинтересовался его сиятельство.
   - Какого дьявола меня не пускают в отчий дом? - вопросил Вэй, уже добравшись до верха ограды.
   - Должно быть, дело в том, что ты давно здесь не появлялся, и новая прислуга с тобой незнакомо, - ответил граф Мовильяр. Затем указал подбородком на привратника. - Мертвый?
   - Если только задохнется от запаха собственного дерьма, - поморщился Лоет. - Наверняка, в штаны наложил. Доброго дня, отец. Где Тина?
   - Будь добр, слезь с ворот и вернись в седло, - ответил его сиятельство.
   Лоет кивнул Кузнечику, уже оседлавшему ограду, и тот полез вниз. Бывшие пираты спрыгнули на землю, отряхивая руки, когда ворота распахнулись, и его сиятельство выехал к ним. Еще двое привратников боязливо, но с любопытством поглядывали на второго сына графа, о котором слышали много, но видели впервые. Одеты в простую дорожную одежду и сапоги, со своей повязкой на лице - он, действительно, казался им пиратом. Об этом говорить вслух не разрешалось, и граф никогда не подтверждал подобных слухов, но они ходили между слугами. А теперь, когда он появился, да еще и в компании двух типов, еще и лез, как разбойник, через ограду, привратники уверились в том, что слухи верны, и не сказать, что не испытали душевного трепета.
   - Тина в поместье? - между тем спрашивал Лоет, не спеша вернуться в седло.
   - Нет, ее там нет, - чуть растягивая слова, ответил его сиятельство. - Я как раз направляюсь туда, где Адамантина находилась... последние три недели.
   Это признание далось графу тяжело, но врать сыну не имело смысла. Но больше угнетало то, что придется рассказать и о причинах, которые вынудили деда отправить внучку в пансион. Однако внешне волнение его сиятельство никак не выказал.
   - Что ты сделал с моей дочерью? - глухо спросил Вэй.
   - Вэйл, - граф вздохнул, - не устраивай сцен и дай мне тебе все рассказать.
   - Изволь, - ледяным тоном произнес Лоет.
   Набрав в грудь побольше воздуха, граф Лорель выпалил:
   - Адамантина в пансионе святой Кладетты.
   - Какого черта она там забыла?
   - Сын, вернись в седло, нет времени ругаться перед воротами, - поморщился его сиятельство. - Предлагаю орать друг на друга в дороге. Поверь, девочка там неплохо устроилась...
   - В это я могу поверить, - мрачно ответил Лоет, забираясь в седло. - Она моя дочь, этим все сказано. Итак, ты отправил Тину в пансион, когда я доверил ее тебе. Какого черта, отец?! Не мог совладать с моим дьяволенком? Или же тебе претило заниматься внучкой?
   - Ты несешь чушь, Вэйл, - холодно ответил граф. - Тина - чудесная девочка. Бесспорно, пороков у ребенка много, но она старалась и была послушной. Мы даже почти не спорили. К тому же она моя внучка. В пансион я собирался ее отправить лишь в виде наказания, если мне будет не совладать с ней. Так же поступил и ты, вызвав меня. Но была иная причина, по которой юная мадемуазель Лоет оказалась в стенах заведения, основанном твоей матушкой. И я точно знаю, что девочка там не страдала, мне ежедневно приходили отчеты о ней. Адамантина добилась определенных успехов в географии и астрономии. Признаться, странный выбор предметов для благородной девицы. Впрочем... - он скосил глаза на сына. - Ничего странного, учитывая ваше родство. В общем-то, только рукоделие у нее не шло.
   - У нее руки не под иглу заточены, - усмехнулся Вэй. - Ада пыталась привить дочери интерес к вышивке, но чертенок только диверсии устраивала, и Ангелок оставила ее в покое. Продолжай.
   - Благодарю, - кивнул его сиятельство. - С девочками Адамантина так же сумела подружиться. Ни ссор, ни споров...
   - Не заговаривай мне зубы, - отмахнулся Лоет. - Почему моя дочь оказалась в пансионе?
   - Досадное происшествие с твоим племянником, - поморщился граф Мовильяр. - Маркэль - эта паршивая овца, испортившая породу... Маленький мерзавец воспылал к кузине интересом, девочка избила его... Ох, как же непросто говорить о таком. Покойная графиня была бы в ужасе от поступков обоих детей...
   - Отец! - повысил голос Вэйлр. - Что этот ублюдок сделал с моей дочерью?
   - Ничего, - снова поморщился граф. - Я говорю тебе, она его неплохо приложила. Но мерзавец злопамятен и мстителен, я решил скрыть Тину за стенами пансиона. Тем более, Марк через пару дней должен надолго покинуть берега королевства. Тогда я собирался забрать внучку.
   - Шею свернуть уроду, - подал голос Самель.
   Граф и его сын обернулись к коку.
   - Кстати, да, - поддержал его Вэй. - Какого черта вы не можете совладать с мальчишкой? Нат вконец раскис? Так у меня рука не дрогнет.
   - Вэйл, тут все не так просто, - его сиятельство взглянул на сына. - Ему покровительствует герцог Пайетт. Все наши увещевания и попытки применить к Марку хоть какое-то наказание постоянно наталкиваются на препятствия. Тина - не единственный его грех. Он позорит весь род своим беспутным поведением. Его величество несколько раз вмешивался, увещевал Маркэля, но герцог всегда приводит столько свидетелей, что мальчишка начинает казаться посланцем Небес, а не Преисподней. Поэтому король, мудро рассудив, решил убрать мальчишку подальше от его покровителя. Думаю, ты понимаешь, почему я решил спрятать внучку до его отбытия.
   - Ты едешь навестить малышку? - настороженно спросил Лоет, ощущая неприятный холодок внутри.
   Граф передернул плечами, достал из внутреннего кармана сюртука послание и протянул сыну. Вэй вчитался в строки, после перечитал еще раз и с яростью смял в кулаке письмо.
   - Пропала?! - прорычал он. - Что это значит?
   - С этим я и хочу разобраться, - ответил его сиятельство. - А теперь пришпорим коней, или я, к чертям собачьим, взорвусь!
   - Если я взорвусь, никому мало не покажется, - глухо отозвался бывший пират и пустил коня в галоп.
   К воротам пансиона маленький отряд, состоявший из графа, его сына, двух слуг и двух пиратов, подъезжал в злом молчании. Привратник, открыв маленькое окошко и увидев его сиятельство, приветливо улыбнулся, но выдержка графа дала сбой, и он воскликнул:
   - Да открывай же ворота, балбес!
   - Ва... ваше сиятельство, - опешил привратник.
   - Кадык вырву! - заревел Самель, не обладавший ни сдержанностью, ни воспитанием его сиятельства. - Живей, сучий потрох!
   - Мясник, закройся, - рявкнул Лоет и взглянул на бледное лицо пансионного служителя. - Пошевеливайте, милейший, или угрозы моего мальчика покажутся вам сладчайшими ласками.
   - Ну! - снова не сдержался граф, и створы, наконец, распахнулись.
   Маленький отряд въехал в ворота, и первым спешился престарелый граф, направившийся стремительной походкой к дверям пансиона, выкрикивая на ходу.
   - Клодия! Клодия, немедленно ко мне! Что произошло? Где моя внучка?!
   Директриса, бледная и заплаканная, выбежала ему навстречу. Она простерла к его сиятельству пухлые ручки и воскликнула:
   - Лорель, клянусь Всевышним, я ничего не понимаю! Вчера еще мадемуазель Лоет была весела и всем довольна. Девочки говорят, она даже не помышляла о побеге. Мы не обижали ее, Адамантина ни разу не вызвала нареканий...
   - Но что-то ее сподвигло на побег, - раздраженно произнес Вэйлр, выходя вперед. - Я - отец Тины.
   - Приятно познакомиться, господин Лоет...
   - К черту этикет, - отмахнулся Вэй. - Что происходило в последние дни?
   - Ничего необычного, - пролепетала мадам Гертон. - Разве что вчера мадемуазель Лоет навещал ее брат...
   - Ланс? - вмешался граф.
   - Да, молодой господин назвался этим именем, - закивала директриса. - Лансэль Лоет. Очень представительный молодой человек...
   - И он предоставил вам мое письмо, подтверждающее его личность? - оборвал ее граф.
   Женщина, немного успокоившаяся к этому времени, вновь побледнела и пошатнулась.
   - Н...нет, письма не было, - заикаясь ответила она, глядя, как мрачнеет лицо попечителя, как глаза его загораются бешенством.
   - Какого черта, Клодия?! - заорал побагровевший граф, со всего размаха ударяя кулаком в стену. - Я велел никого, слышите, никого не допускать до моей внучки, если он не предоставит разрешающего послания, на котором будет стоять фамильная печать и моя личная подпись! Кем бы не назвался посетитель, хоть королем, но без моего подтверждения его впускать не имели права!!!
   Женщина охнула и тяжело осела на руки своих помощниц. Его сиятельство прошел мимо нее, не взглянув в сторону директрисы, лишь бросив на ходу:
   - На мое благоволение можете больше не рассчитывать. Все кончено. - После этого нашел взглядом Фаню. - Отведите нас к сокурсницам Адамантины.
   Но разговор с девушками ничего не дал. Они испуганно моргали, вздрагивали от резких вопросов, но ничего вразумительного сказать не могли. Тина не посвящала в свои планы никого из них.
   - Вещи, мадемуазель Лоет, - пролепетала Фаня, подавая саквояж, принесенный воспитательницей старшекурсниц.
   Его сиятельство кивнул и велел одному из своих лакеев взять саквояж.
   - Стоять, - гаркнул Вэй, отнимая дорожную сумку дочери.
   Он открыл его и вытряхнул на пол все содержимое.
   - В голове моей дочери ветер, но безголовой она никогда не была. Просто в никуда Тина не рванет, она должна была иметь план, как и тогда, когда бежала из дома со Сверчком.
   - Точно-точно, - закивал Самель. - И провиант собрала, и про порт все у меня выспросила.
   - И раз ее вынудили бежать обстоятельства, а иначе она дала бы деру раньше, значит, должна была что-то оставить, - закончил Лоет.
   Граф тут же присел на корточки рядом с сыном, разбирая платья, белье, чулочки и прочую мелочь.
   - Это что? - браслет, выпавший из послания, первым заметил его сиятельство. Он взял безделушку в руку, повертел и протянул сыну. - Тут какая-то гравировка.
   - Имущество И.П. - Прочел вслух Лоет. Затем посмотрел на лист бумаги, который как раз взял в руку. - Дорогой дедушка, простите за то, что вынуждена совершить поступок, который вам не понравится. Но обстоятельства вынуждают меня искать защиты у папеньки. Ко мне приходил Марк, назвавшись именем брата. Он продал меня герцогу за двести тысяч санталов и сказал, что меня выкрадут в любом случае. Этот браслет он надел мне на руку, как знак того, что у меня появился хозяин. Вы говорили, что вам не совладать с герцогом, а папеньке не страшен сам дьявол. Потому я возвращаюсь в Кайтен. Не судите меня строго. Ваша внучка, Адамантина Лоет. - Вэй поднял растерянный взгляд на отца. - Продал? Мою дочь продали? Мою. Дочь. ПРОДАЛИ?! - взревел он, вскакивая на ноги. - Урою! И щенка и его гнусного покровителя!!! Можешь окружить своего внука вооруженной охраной, но клянусь честью, я доберусь до него и вырву его гнилые потроха! Но сначала я верну своего ребенка.
   Лоет поднялся на ноги и, чеканя шаг, направился к выходу. Его сиятельство поднял брошенный сыном листок бумаги и пробежал его глазами, заметив то, что не увидел Вэйлр: "P.S. Умоляю, защитите Ланса. Мерзавец Марк угрожал мне жизнью брата". Сжав в ладони браслет, граф Мовильяр последовал за сыном. Он нагнал Вэя уже на улице. Лоет стоял, подняв лицо кверху, и глубоко дышал, пытаясь взять себя в руки. Отец остановился рядом с сыном, подумывая сказать о приписке, но решил с этим разобраться лично, как, впрочем и...
   - Я сам займусь Марком, - сказал он. - Нарыв следует удалять, если не вышло исцелить. Он тля на нашем древе. Моему терпению пришел конец. Ищи Тину, а я надену зеленые одеяния лекарей. Пришла пора вспомнить методы предков.
   Лоет посмотрел на отца, затем вновь поднял лицо к небу.
   - Почему ты не тронул меня, когда объявил меня мертвецом?
   - Потому что ты не забыл, что такое честь, - ответил граф. - Не каждый пират мерзавец, и не каждый дворянин благороден, ты это знаешь лучше, чем кто-либо. Если я не смогу устранить проблему, то не замечу, что творится за моей спиной.
   Лоет, понявший, что хотел ему сказать отец, кивнул и вновь посмотрел на него:
   - Прикажи своим людям прочесать окрестности, если найдешь Тину раньше, отправь посланника. Я отправляюсь назад. Далеко она не могла уйти, должны нагнать.
   - Хорошо. Но не спеши, давай вернемся, может, еще что-нибудь узнаем, - предложил граф.
   Вскоре мужчины получили сведения, что пропали сапоги одной из воспитанниц, и что платье воспитанницы осталось в гардеробной. Вэй вновь осмотрел саквояж и усмехнулся:
   - Бесенок, - сказал он. - Все-таки утащила одежду Сверчка. Двойное дно. Итак, - решил он подвести итог. - При ней была мальчишеская одежда, потому и сапоги стащила, туфельки к штанам никак не подходят. Повар дал ей сыр, как узнал Самель, ушла с провиантом. Денег у нее, правда, нет...
   - Есть, - прошептала Лери, стоявшая рядом. - Тина через Гиля продавала наши кружева и брала процент за посредничество.
   - От шельма, - восхищенно хмыкнул Кузнечик. - Огонь, а не девка.
   Граф потерял дар речи, воспитатели схватились за сердце, а Вэй уловил другую информацию.
   - Кто такой Гиль?
   - Сын садовника, Тина его учила с ножом обращаться, - подала голос еще одна из сокурсниц мадемуазель Лоет, а Самель скромно потупился и отошел в сторонку.
   Кто-то из воспитателей упал в обморок.
   - Да что тут такого, гарпун мне в печень? - поразилась третья благовоспитанная девица.
   - Я привез в храм чистоты исчадие Преисподней, - потрясенно прошептал его сиятельство и расхохотался. - Боюсь, Вэйл, твоя дочь никогда не исправится.
   - Черт с ними, с манерами, нашлась бы только, - отмахнулся Лоет и отправился искать Гиля.
   Паренька он нашел в саду. Гиль сидел, прислонившись спиной к дереву, и кидал ножик в землю, между разведенных колен. Вэйлр некоторое время наблюдал за юношей, подозрительно шмыгающего носом. Наконец парень протяжно вздохнул, и Лоет решил обнаружить свое присутствие.
   - Хозяйство не отрежь, - грубовато произнес мужчина.
   Гиль подскочил от неожиданности, заметил нежданного свидетеля своего уныния и отвернулся, резко проведя по щекам кулаком. Бровь Лоета поползла вверх:
   - Эй, парень, ты никак сопли на кулак мотаешь?
   - А вам-то что? - буркнул Гиль, поднимаясь на ноги.
   - Никакого, - пожал плечами Вэй. - Узнаю у тебя, что хочу, и ной дальше. В бабьи страсти я не вмешиваюсь.
   - Я мужчина! - возмутился юноша.
   - Оно и видно, - усмехнулся Лоет. - По какому поводу хоть страдаешь?
   - А вам-то что? - повторил Гиль и метнул нож в дерево.
   Острие вошло в древесный ствол, как по маслу, и юноша невесело усмехнулся:
   - Получилось, а она не видит.
   Господин Вэйлр Лоет прищурил зрячий глаз, делая шаг в направлении паренька. О ком тот говорит, мужчина понял сразу. Достаточно было сопоставить слова воспитанницы про то, чему мадемуазель Лоет обучала Гиля, но Вэй сопоставил не только это. Он отметил горечь в голосе юноши, его несчастное лицо и мозаика сложилась.
   - По Тине страдаешь, значит. Не ты первый, парень. В Кайтене по ней другой ее дружок убивается и врет, что пыль в глаз попала. - А затем с неожиданной гордостью произнес. - Я отец этого чертенка в юбке.
   Гиль широко распахнул глаза, рассматривая одноглазого мужчину. Сейчас он увидел и черты, схожие с чертами лица предмета его воздыханий, отметил, что дочь унаследовала глаза отца, да и было что-то знакомое в том, как держался и смотрел на него господин Лоет. Юноша вновь вздохнул и поник.
   - Это я виноват, что она сбежала, - сказал Гиль. - Это я ей показал калитку и сказал, что замок не закрывается.
   - Покажи мне эту калитку, - потребовал Вэйлр.
   Паренек махнул рукой, показывая идти за ним. Возле калитки он замешкался, снимая большой тяжелый замок, распахнул ее, и Лоет первым покинул пределы пансиона. Он посмотрел вниз и на рыхлой земле увидел след каблука. Бросив взгляд на башмаки юноши, Вэй сделал вывод - сапоги. Тина, действительно, вышла здесь. Оглядевшись, Лоет направился в обход высокой белой стены.
   - Приехали они с дедом с той стороны, то есть Тина должна была направиться по тому же пути, зная, что дорога ее выведет на тракт. Деньги были, значит, могла сесть в дорожный экипаж.
   - Дорожный экипаж делает большой крюк, - оказалось, что Гиль все это время шел за ним. Он указал пальцем на землю. - Вот еще ее след.
   - Угу, - промычал Вэй. - А где останавливается экипаж?
   - Далеко, в Моргани, - юноша встал рядом с Лоетом. - Возьмите меня с собой.
   Вэй усмехнулся и щелкнул паренька по носу.
   - Не за чем, - ответил бывший пират. - И не вини себя. Если Тина решила сбежать, она бы это сделала в любом случае. Можешь поверить тому, кто уже отлавливал ее и возвращал домой. - Затем задумчиво посмотрел в сторону дороги и протянул. - Моргани-и-и. Хорошо, я знаю, куда она подалась.
  

Глава 10

   Шхуна с красивым названием "Алиани" отчалил от берега вскоре после того, как его пассажир с двумя слугами взошел на борт. Перед отплытием он подал сведения о еще одном пассажире, как велел закон, и теперь Эмил Мулер по прозвищу Сверчок исполнял мечту своего детства, даже не догадываясь об этом. Зато блаженствовала Тина, стоявшая на носу шхуны. Ветер трепал ее распущенные волосы, теперь укороченные еще больше. На ее шее красовался платок, а башмаки были и вовсе оставлены в каюте без надобности.
   Более того, она успела заскочить в ближайшую лавку с готовой одеждой, где купила себе бриджи, жилет и мужское нижнее белье. Пара чулок так же имелась в ее заплечном мешке, но сейчас они были без надобности. Матросы с интересом посматривали на смазливого щенка, едва не скулившего от радости, когда поднялся на борт. Преображение мальчишки они встретили с пониманием и одобрением.
   - Знаком с морем, малец? - спросил один из матросов.
   - Я из Кайтена, - горделиво ответила девушка. - Батя брал меня с собой несколько раз.
   - Твой отец моряк? - заинтересовался второй.
   - Угу, - кивнула Тина. - Работает на Вэя Лоета.
   - На Одноглазого? - оживился первый. - Слышал про него. Говорят, был славный малый, когда ходил под парусом. Один из немногих, кто сумел зажить по-человечески.
   - Таким и остался, - важно сообщила Тина и поспешила перевести разговор подальше от скользкой темы. - Можно мне будет помогать вам? Я много чего могу. Могу на мачты забираться, узлы могу вязать. Дерусь, как черт, только фехтовать не умею. Зато ножом, как иглой владею.
   - Ты не в пираты ли решил податься, малец? - рассмеялся второй матрос. - Мы честные люди, ни на кого не нападаем, не грабим.
   - А на вас? - прищурилась Тина.
   - Пока Всевышний миловал, - усмехнулся первый. - Когда корабль идет с грузом, с ним сопровождение, а одинокое судно пиратам без надобности. Они чаще всего знают, где можно поживиться. Так что, парень, подотри слюни и иди к своему хозяину. Мы уж как-нибудь сами.
   Мадемуазель Лоет обиженно насупилась и решила дождаться момента, когда сможет быть полезной. Матросы, послушные окрику капитана, занялись своим делом, а Тина осталась стоять на прежнем месте, зачарованно глядя на волны. В это мгновение она была счастлива до щенячьего визга. Здесь ее и нашел Альен Литин, решивший выйти на воздух.
   - Вот ты где, - отметил молодой человек, вставая рядом. - Впредь предупреждай, если будешь уходить. Если ты мне понадобишься, и я не найду тебя, то могу рассердиться.
   - Рени один хорошо с вашими вещами справлялся, - ответила Тина, не сводя взгляда с горизонта.
   - И тем не менее.
   - Я понял, - чуть ворчливо произнесла девушка и покосилась на своего хозяина.
   С тех пор, как она увидела Литина при дневном свете, мадемуазель Лоет старалась избегать прямых и долгих взглядов, молодой человек ее смущал. Правда, после первого дня, проведенного вместе, Тина более-менее привыкла к своему нанимателю, но... Но черт возьми! Он был хорош, девушка даже залюбовалась спокойным чертами спящего мужчины напротив, а когда он открыл глаза и взглянул на нее пронзительными синими глазами, Адамантина Лоет и вовсе потеряла дар речи. Длилось ее онемение недолго, ровно до того момента, как черная изящная бровь молодого человека недоуменно изломилась, мадемуазель Лоет очнулась и отвернулась к окну, пробормотав:
   - У вас на щеке пятно.
   К правильным, аристократичным чертам сына простого коммерсанта девушке пришлось привыкать еще пару дней, стараясь не засматриваться, но Пьен все расставил на свои места. Несмотря на то, что Альен Литин был все так же широкоплеч и статен, несмотря на то, что волосы его остались черными, как смоль, что глаза его не сменили цвета, и все еще могли спорить своей синевой с небом, порт полностью захватил Тину. Она уже не чувствовала смущения, которое приходилось прятать под бравадой, потому что море, ожидавшее их, дарило привычный восторг, наполняя грудь беглянки знакомыми запахами, будоражившими кровь.
   Здесь она была, как дома, легко ориентируясь в разнообразии кораблей. Она быстро определила, где стоят торговые суда, уверенно указав Литину, куда им стоит направиться. И "Алиани" она нашла первой, потому что ее наниматель еще ни разу не видел зафрахтованной шхуны. Наймом занимался представитель компании "Литин и сын". В общем-то, и в море Альен выходил впервые. До этого дня он занимался делами своего отца исключительно на берегу, и желание отправиться в путешествие выказал сам.
   - Вам нравится? - спросила Тина, поглядывая на профиль своего нанимателя.
   - Еще не понял, - пожал плечами молодой человек. - Мы только вышли. Отец говорил, что с непривычки может мутить, но я себя чувствую хорошо, что не может не радовать.
   - Ваш отец бывал в море? - живо заинтересовалась мадемуазель Лоет.
   - Он три года служил в чине лейтенанта на королевском флоте. Шхуна, на которой проходила его служба, называлась "Королева Анжель", - охотно ответил Альен.
   - А почему ваш отец покинул службу?
   - Отец не особо любит говорить об этом, - молодой человек взглянул на паренька, теперь смотревшего на него, а не вперед. Тот тут же отвернулся, но опять скосил глаза, в ожидании ответа. - Кажется, была стычка с пиратами, отец попал на рынок рабов. Я об этом мало знаю. Отец обычно отвечает неохотно, говоря, что все, в результате, закончилось благополучно, и он вернулся домой, в Льено...
   - В Льено?! - глаза Тины округлились. - У меня в Льено живут бабушка с дедушкой... Ой.
   Девушка осеклась и теперь вовсе не смотрела на господина Литина. Зато не нее смотрел он, и в глазах его все больше разгоралась ирония.
   - Как любопытно, - насмешливо произнес молодой человек. - Юноша, и как вас понимать? До этой минуты вы были, едва ли не сиротой на попечении дальней родственницы, и вдруг такие открытия. Я почти рыдал над твоей несчастной судьбой, а у нас, оказывается, имеются родственники?
   Да, Тина очень старалась, врала с необычайным одухотворением, расписывая жизнь у "жестокой тетки". Сколько души было вложено, сколько фантазии! И вдруг такая досадная оплошность...
   - Ну есть дед и бабушка в Льено, - проворчала она. - Так до Льено далеко, да и старенькие они совсем, бедные.
   Новая история уже выплеталась в ее голове, обрастая подробностями с каждой секундой, но Альен поднял руку и все так же насмешливо ответил:
   - Уволь. В твоей богатой фантазии я уже имел честь убедиться. Расскажешь о себе правду?
   - Я вообще никогда не вру, - заносчиво произнесла Тина, задирая нос. - И вам бы следовало допрашивать и подлавливать меня, когда нанимали. Вы можете продолжить путь, или приказать вернуться в Пьен, выплатит мне деньги за несколько дней работы на вас и остаться наедине с Рени. И когда в следующий раз на вас нападут, надеяться, что он убежит не дальше ближайшего леса.
   Литин несколько мгновений изучал нахала, затем хохотнул, но вновь напустил на себя серьезный вид.
   - Ты маленький пройдоха, Сверчок, тебе известно об этом? Начать с того, что ты сейчас меня нагло шантажируешь...
   - Всего лишь факты, хозяин, - осклабилась Тина.
   - И о какой работе на меня ты говоришь? Пока ты и пальцем не шевельнул...
   - Я спас вашу зад... э-э-э...жизнь, господин Альен, - не согласилась мадемуазель Лоет.
   - А я спас твою зад... э-э-э... жизнь, господин Сверчок, - передразнил Литин.
   - Когда это?!
   - Когда разбойник чуть не насадил тебя на свою шпагу, как фазана на вертел, - ответил молодой человек. - И что ты на это ответишь?
   - Что вам палец в рот не клади, - скривилась Тина.
   Альен потрепал ее по волосам, услышал недовольное фырканье и покровительственно положил руку на плечо.
   - Ты ведь очень хочешь продолжить плавание? - спросил он.
   - Да! - жарко кивнула девушка.
   - Ты мне нравишься, парень, - улыбнулся молодой человек. - И тратить время на возвращение в порт мы не будем. Наше путешествие продолжается.
   - О, да! - восторженно воскликнула мадемуазель Лоет и машинально потерла зад, представляя, что ждет ее, когда она все-таки вернется домой.
   Тина покосилась на мужскую ладонь, покоившуюся на ее плече. От этого дружеского объятия ей было не по себе. Хотелось повести плечом и стряхнуть руку Альена, но девушка этого не сделала, опасаясь, что ее жест покажется пренебрежением и неблагодарностью. Однако Литин сам убрал ладонь с плеча юного слуги и облокотился о борт, отчего мадемуазель Лоет почувствовала себя спокойней и уверенней.
   Молодой человек некоторое время молчал, рассматривая небольшие волны, после взгляд его переместился на одинокий маяк, над которым кружили чайки, умиротворенно вздохнул и произнес:
   - Успокаивающая картина.
   - И только?! - изумление Тины было столь сильным, что она не смогла сдержать его.
   Альен развернулся к ней, с интересом рассматривая.
   - Я вижу прелестный пейзаж, - сказал он. - Одинокий маяк на скалистом острове на фоне солнечного неба. Над ним летают чайки, под ним неспешно бегут невысокие волны. А что видишь ты, Эмил Мулер?
   Мадемуазель Лоет устремил взор к горизонту, вдохнула полной грудью и ответила:
   - Силу.
   - Силу? - переспросил Альен.
   - Силу, - кивнула девушка. - Силу и мощь. Вы посмотрите, господин Альен. Вы думаете это просто вода, в которой живут рыбы? О, нет! Это величайшая сила, которую только мог создать Всевышний. Море может подарить жизнь, вынеся утопающего на берег, может накормить, обласкать, а может и наказать, уничтожив в одно краткое мгновение. Что такое человек в сравнении с этой первородной силой? Песчинка, букашка, ничто! Сегодня есть, завтра нет, а море будет всегда. Его волны будут накатывать на берег, даже если все люди вымрут. Оно будет все так же величаво и прекрасно. И дьявол меня задери, если я не преклоняюсь перед этой силой! Если бы у меня была такая возможность, я отрастил бы жабры и хвост, чтобы жить среди этого. Но я всего лишь человек, и не устану возносить хвалу Всевышнему за то, что даровал нам это чудо из чудес.
   - Да ты поэт, Сверчок, - улыбнулся, слушавший девушку, молодой мужчина.
   - Я его певец, - задорно рассмеялась Тина и смущенно покраснела под чуть ироничным взглядом своего нанимателя. - Моя самая большая мечта выйти в море под парусами своего корабля.
   - Однажды она непременно исполнится, - Литин вновь встрепал волосы девушки.
   - Ах, кабы так, - тяжко вздохнула она.
   - Главное, идти к своей мечте, не сворачивая, - усмехнулся Альен.
   - А о чем мечтаете вы?
   Теперь Тина с интересом смотрела на мужчину. Он пожал плечами и повернулся, глядя на матросов.
   - Даже не знаю, Сверчок, - ответил молодой человек. - Наверное, мне хотелось приключений, поэтому я и вызвался сам отправиться в это путешествие. Моя жизнь подчинена интересам моей семьи. Несмотря на доступные мне увеселения и развлечения, мое существование достаточно пресно и однообразно. Мне двадцать два года, и я хочу перемен. Да, хотя бы одно маленькое приключение не помешало бы. Пожалуй, я помечтаю об этом.
   - Держитесь меня, господин Альен, и приключения сами найдут вас, - важно произнесла Тина.
   Молодой человек весело рассмеялся.
   - Если учесть, с чего началось наше знакомство, то могу охотно в это поверить, - сказал он. - До нашей встречи на меня никто и никогда не нападал. Должно быть, разбойники ждали именно тебя?
   - Вот только не надо перекладывать на меня свои проблемы. Напали они, как раз на вас, я лишь подоспел вовремя, - проворчала девушка, и ее наниматель вновь рассмеялся.
   - С этим не поспоришь, - наконец, ответил Альен. - Выходит, у меня уже было одно маленькое приключение? И что же, мечте конец? Пожалуй, тогда я хочу приключений побольше, чтобы сидя в кресле у камина, когда вокруг будут бегать мои внуки, я мог усадить их рядом и рассказать, как...
   - Как один сражались против трех разбойников? - улыбнулась Тина. - Действительно, маловато. Думаю, ваши внуки будут бежать от вас, боясь слушать одну и ту же историю по сотому разу.
   - Согласен, с одной историей я превращусь в старого зануду, - хмыкнул господин Литин и, прищурившись, вновь посмотрел на паренька. - Малыш, ты слишком смышлен для тринадцатилетнего паренька - сироты, который воспитывался в церковной школе.
   Мадемуазель Лоет насторожилась, почуяв разоблачение. Она шмыгнула носом, утерев его тыльной стороной ладони, в подступающей панике ища выход. Нашелся он легко и быстро.
   - Да жил по соседству один чудак, - ответила она, глядя на мужчину честными глазами. - Одинокий лекарь. Он иногда занимался со мной. Ну, речь там, этикет, чтоб его. Книги давал всякие. Ну, стало быть, ума вложил.
   - Легко переключаешься на упрощенную речь...
   - Лекарь затрещинами учил, когда забывался.
   - Драться тоже он учил? А с ножом обращаться?
   Досадливо поморщившись, Тина мысленно послала любопытного нанимателя к морскому дьяволу, но решила в этом быть честной, посчитав, что это придаст больше веса ее простому происхождению.
   - Драться учил сынок одного бывшего абордажного матроса. А как ножом пользоваться объяснил один затейник по прозвищу Мясник. Я еще с вором одним подружился, так замки разные могу открывать, - гордо добавила Тина и тяжко вздохнула. - Только фехтовать не умею. Иначе бы вам и спасать меня не пришлось после того, как я вас спас. - Она искоса взглянула на Альена и произнесла, добавив голосу восхищения. - А у вас, вон, как ловко получается. Мне бы так...
   Господин Литин поднял лицо к небу, прикрыл глаза и блаженно вздохнул.
   - Один сантал, - произнес он, не глядя на своего слугу.
   - Чего?
   - За обучение один сантал и никаких соплей, я учитель нервный, могу и по шее дать, если плохо понимать будешь, - пояснил молодой человек.
   Мадемуазель Лоет задохнулась от возмущения.
   - Ну вы и жук, хозяин! - воскликнула она, но решительно протянула руку и кивнула. - Я согласен.
   Альен открыл глаза и посмотрел на мальчишку, затем сжал протянутую руку и произнес. - Итого, шесть с половиной санталов я выдам тебе в конце путешествия.
   - Жадничаете? - прищурившись спросила Тина.
   - Экономлю на лечение нервов. Выражаясь твоими словами, чувствует моя требуха, что ты мне их еще попортишь. Чем больше узнаю тебя, малыш, тем сильней их чувствительность.
   - На кишках гадаете? - усмехнулась мадемуазель Лоет, не спеша заверять своего нанимателя в том, что будет хорошим мальчиком. Она и девочкой-то хорошей была редко. - Когда начнем? Сейчас?
   - Э, нет, - отрицательно покачал головой Альен. - Я зверски хочу есть. Рени сейчас позаботится об обеде, потом нужно передохнуть с дороги, там вечер... Завтра начнем.
   - Так нечестно!
   - Два сантала.
   - Эй!
   - Три.
   - Гарпун мне в печень, хозяин, у вас нет ни стыда, ни совести! Хорошо, завтра, - сдалась девушка и проследила взглядом удаляющуюся спину Литина. - Ничего-о, я еще подберу к тебе ключик, шантажист несчастный, - проворчала она и поспешила за нанимателем, позвавшим ее.
   До вечера для Тины так и не нашлось задания. Альен Литин после обеда завалился на узкую койку с книгой и велел его не беспокоить. Промаявшаяся бездельем мадемуазель Лоет, обиженная на команду "Алиани" за их недоверие и шуточки, получившая подзатыльник от ревнивого Рени и отвесившая ему в ответ пинка, решила направить свои стопы туда, где всегда лучше и быстрей всего удавалось завести дружбу - на камбуз.
   Коком на шхуне работал мужчина, являвший собой полную противоположность дядюшке Самелю. Кроме того, что он был мелким и тщедушным, кок оказался еще и желчным малым, встретивший Тину колючим взглядом и вопросом:
   - Что надо, сопляк?
   - Да так, - пожала плечами мадемуазель Лоет. - Решил, может, помощь моя нужна? Я могу порезать что-нибудь, почистить там. Все равно пока без дела, скучно.
   Кок снова оглядел мальца и указал на полное ведро:
   - Выкини эту дрянь за борт.
   Тина подхватила ведро с помоями и поспешила прочь с камбуза. Ей очень хотелось быть полезной. Еще больше хотелось быть причастной к работе на корабле, но для начала и ведро с помоями тоже дело. Выполнив повеление кока, она вернулась на камбуз и замерла в ожидании новых указаний, но на нее не обращали внимания, и Тина решила быть напористей.
   - Господин Барту, я могу еще что-нибудь сделать.
   - Можешь? - кок задумчиво посмотрел на приставучего мальчишку и усмехнулся. - Можешь прогуляться в зад к морскому дьяволу, я не против.
   Мадемуазель Лоет почувствовала себя уязвленной. Она ответила Барту взглядом исподлобья.
   - Могу, конечно, - не стала спорить девушка. - Но вас он ожидает раньше.
   - Что? - кок обернулся, изумленно взирая на наглеца.
   - И слух уже подводит? Понимаю, года уже не те, - издевательски хмыкнула Тина. - То-то в нож вцепились, хозяйство, небось уже из рук выскальзывает, так хоть за что-то подержаться надо. Да, господин Барту?
   - Что?! - неожиданным басом взревел кок, удобней перехватывая нож, которым разделывал рыбу. - Щенок! Уши отрежу!
   Тина с писком вылетела с камбуза, когда мужчина ринулся на нее. Она захлопнула дверь, но она тут же распахнулась от удара ногой, и взбешенный Барту вылетел за ней следом.
   - Стоять, сопляк! - продолжал бушевать кок, даже не думая прекращать преследование. - Урою!
   - Барту! - крикнул капитан.
   Но мужчина не слушал. Он размахнулся и метнул нож, воткнувшийся в мачту, рядом с которой бежала Тина. Мадемуазель Лоет громко икнула и помчалась дальше. Барту не отставал. Он почти нагнал Тину, ухватил за жилет, и девушка полетела на палубу, но лягнула кока, попав ему в живот. И пока мужчина стоял, согнувшись, ухватилась за снасти и полезла наверх под гогот команды.
   - Там и будешь сидеть, щенок! - заорал с палубы Барту, грозя ей кулаком.
   - Я просто хотел быть полезным! - обиженно закричала она.
   - Лучше не спускайся, или я тебе уши точно отрежу, - снова крикнул кок, вытащил нож из мачты и вернулся на камбуз.
   Капитан Верта, следивший за происходящим, усмехнулся и указал на Тину:
   - Малец ловок и явно знаком с морским делом. Дай ему швабру, пусть драит палубу. Хочет поработать, пусть работает, иначе он еще кого-нибудь допечет.
   Старший помощник кивнул и позвал боцмана, передавая ему слова капитана. Боцман поднял голову кверху и махнул рукой, подзывая мадемуазель Лоет, обиженно взиравшую вниз.
   - Слезай, парень, есть работенка, - крикнул боцман.
   - Так бы сразу, - проворчала Тина и спустилась обратно на палубу, с обожанием глядя на господина Лериа.
   Боцман отвесил ей легкий подзатыльник и гаркнул:
   - Быстро взял швабру, и чтобы морской дьявол ослеп от блеска палубы!
   - Будет сделано, - просияла Тина, вытягивая руки по швам.
   Господин Лериа придал пареньку ускорения коленом и усмехнулся, покручивая рыжий ус.
   - Забавный малец, как бы не хлебнули мы с его прытью.
  

Глава 11

   "Алиани" резво бежала по волнам, подгоняемая ветром. Жизнь на борту шхуны шла своим чередом. Пассажиры быстро приспособились к условиям жизни в море и развлекали себя, как могли. Впрочем, вряд ли можно назвать развлечением стенания Рени, проводившего дни в сражениях с морской болезнью. Из-за того, что первый слуга не мог сейчас обслуживать своего хозяина, вполне успешно приспособившегося к качке, его обязанности пришлось исполнять второму. Но страдала из-за навалившейся на нее работы только Тина.
   Нет, если быть откровенными, то работы у нее было немного, но девушке приходилось проводить больше времени со своим нанимателем, вместо того, чтобы, затесавшись среди матросов, слушать их байки, приправленные иногда таким жгучим перцем, что благородной девице было в пору краснеть и падать в обморок. И Тина непременно бы так и поступила, если бы была благородной девицей. Но она наслаждалась и бранными словечками, впитывая новые выражения, как губка, и заливисто хохотала с остальными, и готова была целые дни проводить на палубе, исполняя все, что ей говорил боцман, взявший "смышленого мальчишку" под свое крыло.
   Однако всякая попытка улизнуть приводила к сурово сведенным к переносице черным бровям Альена Литина, и звучало жуткое слово - штраф. Штраф мог выражаться и в денежном эквиваленте, и в отмене занятий по фехтованию, последними мадемуазель Лоет жертвовать не хотела. Уроки, которые давал ее наниматель, Тина ждала столь же сильно, как и возможность приобщиться к жизни команды "Алиани". Первые пару дней Альен ее хвалил, отчего щеки девушки пылали от удовольствия. А потом она провинилась...
   Начиналось все прекрасно. Небосвод осветился солнцем, море радовало невысокими волнами. С палубы доносились голоса матросов, разбавляемые бранью господина Лериа. Тина открыла глаза и потянулась, широко улыбаясь - наступал очередной замечательный день. Выбравшись из гамака, девушка воровато огляделась и, не заметив лишних глаз, быстро привела себя в порядок. После этого она, первым делом, поспешила на палубу, чтобы поприветствовать прекрасное утро и поздороваться с командой.
   - О, вот и Сверчок, - с добродушной улыбкой приветствовал ее самый старый матрос, когда-то плававший на военном корабле - Мартель, по прозвищу Колченогий.
   - Доброе утро, господин Мартель, - ответила Тина, радостно улыбаясь. - Как ваше здоровье?
   - Живой, как видишь, - ответил тот, хрипло рассмеявшись.
   - Таким и оставайтесь, - сказала девушка и поспешила дальше, услышав голос боцмана.
   Потом она сунула нос к канонирам, потом поболтала с рулевым, поклонилась капитану, договорившись с ним поболтать, вновь вернулась к боцману, и даже не заметила, как прошел час. Затем Тину занесло в капитанскую каюту, где зорко следила за тем, как господин Верта колдует над картой, задавала ему вопросы, крутила в руках секстант и просила ее научить им пользоваться. Так прошел еще один час, и только вопрос:
   - Хозяин уже проснулся? - вернул мадемуазель Лоет с небес на землю.
   - Ой, - охнула девушка и поспешила к каюте Альена Литина.
   Однако своего нанимателя Тина в каюте не нашла. Растерянно оглядевшись, она отметила, что койка его аккуратно застелена, что на стуле, ножки которого были прикручены к полу, лежит вчерашняя рубашка господина Литина. Таз был полон воды, кувшин же, напротив, опустел. Значит Альен уже умылся, оделся и вышел, должно быть, подышать свежим воздухом. Обрадованная, что она вновь свободна, мадемуазель Лоет вернулась на палубу, готовая искать боцмана и выслушать его задание.
   - Малец, - позвал ее Колченогий Мартель, - ты все носишься? Небось еще не завтракал.
   Ответить Тина не успела, вместо нее заговорил желудок.
   - То-то и оно, - Мартель поднял палец кверху. - Сходи на камбуз, Барту накормит.
   - Угу, - промычала Тина. - Отрежет мне уши и запихнет в глотку. Нет уж, спасибо.
   - Да он отходчивый, - усмехнулся Колченогий. - Вспыльчивый, конечно, но быстро успокаивается. Ты же для своего хозяина еду у него брал, живой остался.
   - Так я поднос схватил и сбежал побыстрей, - вздохнула мадемуазель Лоет.
   - Ой, что это? - неожиданно округлил глаза старый матрос. - Сверчок, что с твоей головой?
   - Что? - насторожилась Тина, ощупывая голову.
   - Уши заячьи растут, вот что, - засмеялся Мартель. - Поди и хвост уже имеется.
   Он совсем уж зашелся в каркающим смехе и закашлялся, а Тина вспыхнула и сжала кулаки:
   - Я не трус! - воскликнула она. - Сейчас схожу и скажу: "Давай жрать!". И поглядим, кто кого.
   - Прыгай, зайчик, прыгай, - подбодрил его Мартель.
   - Я не заяц!
   И развернувшись на пятках, Тина решительно направилась на камбуз. Перед дверями она вздохнула и оглянулась назад. Колченогий, поймав ее взгляд, приложил ладони к голове, показывая заячьи уши, вновь хрипло смеясь. Мадемуазель Лоет насупилась и открыла дверь.
   - И вот скажите мне, господин Барту, - донесся до нее знакомый голос. - К чему тратить деньги на слуг, когда одного рвет так, что душу от жалости выворачивает, а второй носится целыми днями по палубе и снастям, как обезьяна. Что в них проку, когда я могу сам себя прекрасно обслуживать?
   - Обоих за борт, - со смешком ответил кок.
   - Признаться, подобная мысль посетила меня сегодня, когда я проснулся, - согласился с ним Альен Литин. - Рени, чтоб не мучился, а Сверчка, чтоб не мучиться самому.
   "Ой, маменька", - подумала Тина, слушая этот разговор. Она развернулась на цыпочках и хотела тихо исчезнуть, когда...
   - Стоять! - рявкнул господин Литин, так и не повернувшись в ее сторону.
   - Глаза у него на затылке что ли, - проворчала себе под нос егоза, направляясь к своему нанимателю, повинно склонив голову.
   Сюжет выволочки был Тине знаком до самой крайней мелочи, потому она не стала отступать от привычного поведения. Девушка встала перед Альеном, ссутулилась, ковырнула ногой доску пола и шмыгнула носом, выдавливая из себя слезы, чтобы подчеркнуть самую глубину своего раскаяния. Теперь на нее должны были накричать, отчитать, возможно, надрать уши и отпустить на все четыре стороны, по неопытности поверив ее заверениям в том, что подобного не повториться.
   Однако кричать и отчитывать ее никто не стал. Господин Литин спокойно закончил завтрак, продолжая разговаривать с коком, так же не обращавшим на Тину никакого внимания.
   - Когда мы прибудем в Порт-Дайон? - спросил молодой человек у Барту.
   - Ближе к вечеру, господин Литин, - ответил тот.
   - Капитан спросил меня, не имею ли я ничего против, если "Алиани" на сутки пришвартуется у местного берега. Я не стал отказывать, но, признаться, меня терзает любопытство, для чего нужна эта стоянка? Запас питьевой воды мы еще не могли израсходовать, - продолжал беседу Альен, а Тина навострила уши. Об этой остановке она ничего не знала, что было крайне странно, потому что девушка успевала, казалось, услышать все!
   Кок усмехнулся и покачал головой.
   - Мне капитан приказал прогуляться на рынок и закупить побольше свежих продуктов для вас, - сказал он. - Но там другая причина.
   - Какая? - вскинула голову мадемуазель Лоет, за что тут же получила затрещину от Барту, и обиженно засопела, потирая затылок.
   - Какая, уважаемый господин Барту? - словно не заметив возгласа своего слуги и подзатыльника, отвешенного ему, спросил Альен Литин.
   - Так зазноба у него там и ребятенок, плод страсти, как говорится, - Барту снова хмыкнул. - Капитан сына проведать хочет и денег оставить. Он всегда, если идем куда-нибудь, заворачивает в Порт-Дайон. Так-то он женат, и детишек трое, но кровь родную бросать не хочет, хоть и на стороне прижитую. Вы уж не сердитесь, господин Литин.
   - Сутки меня не задержат, - улыбнулся молодой человек. - К тому же мне будет интересно прогулять по городу. - Тина вновь вскинула голову, сияя радостной улыбой, но ее наниматель закончил. - В одиночестве. Рени слишком слаб, чтобы сопровождать меня.
   - А я?! - возмутилась мадемуазель Лоет.
   Альен, наконец, повернул голову в ее сторону, некоторое время рассматривал незнакомым Тине ледяным взглядом, а после отвернулся и спросил:
   - Полсантала или одно занятие?
   - Что? - не поняла девушка.
   - Я спрашиваю, какой штраф выбираешь: деньги или занятие?
   - За что?!
   - Сантал или два занятия?
   - Я вам деньги за занятия плачу!
   - Прекращаем занятия вовсе?
   - Хорошо! Заберите себе несчастные полсантала, переживу, - буркнула Тина.
   - Значит, занятие, - кивнул Альен.
   - Почему? Я выбрал штраф в полсантала! - возмутилась мадемуазель Лоет.
   - Именно поэтому. Занятием ты дорожишь, значит, это наказание быстрей достигнет цели, - спокойно пояснил молодой человек. - Что же касаемо прогулки по Порт-Дайону, то ты не покинешь палубы. Радуйся, я оставляю тебя там, где тебе больше всего нравится находиться. Хочешь носиться по кораблю, носись, я не буду навязывать тебе свое общество и мозолить глаза. Да, еще. - На губах Альена мелькнула насмешливая улыбка. - Перестирай мои вещи. Когда я вернусь, хочу увидеть их чистыми и сохнущими. Господин Барту, вы же поможете моему мальчику найти горячую воду и мыло? - кок весело кивнул. - Отлично. Стало быть, ты сегодня отдыхаешь, парень. Никакого фехтования, только стирка, а дальше можешь облазить весь корабль, я не против. - Закончив свою речь, Литин поднялся на ноги и кивнул Барту. - Благодарю вас, было очень вкусно.
   - Не стоит, господин Литин, - широко улыбнулся кок.
   Тина растерянно хлопала глазами, глядя вслед мужчине, не зная, что ей делать дальше. Заставил ее очнуться еще один подзатыльник, несильный, но обидный.
   - Жрать пришел? - грубовато спросил Барту. - Садись. И не вздумай открыть рот.
   - Как же я буду есть? - пробурчала мадемуазель Лоет.
   Барту приблизил к ней свое лицо и пугающим полушепотом спросил:
   - Ты знаешь, Сверчок, что умников никто не любит?
   - Знаю, - поморщилась Тина и села на освободившийся стул, еще теплый после ее хозяина.
   - Тогда не умничай, - отчеканил кок, отворачиваясь от девушки.
   Позавтракала мадемуазель Лоет быстро и в полной тишине, а после побыстрей сбежала, чтобы найти Альена Литина и обрушить на него всю мощь своего актерского таланта. Однако в каюте его опять не было. Нахмурившись, Тина скрестила руки на груди и постучала босой стопой по полу, раздумывая, куда запропастился этот несносный хозяин, когда он так нужен. Да к чертям! Она должна попасть на берег!
   Тряхнув головой, девушка поспешила на поиски Литина. Впрочем, долго искать не пришлось, она подняла голову и заметила Альена, оживленно разговаривавшего с капитаном, стоявшего рядом с рулевым матросом. Мадемуазель Лоет поспешила к нему, успев услышать:
   - Конечно, господин Литин, вы совершенно правы.
   - Благодарю вас, капитан Верта, - улыбнулся молодой человек.
   Тина встала за его спиной и демонстративно покашляла, но ее наниматель протянул руку в сторону капитана:
   - Позволите?
   - Безусловно, - ответил тот, протягивая своему пассажиру подзорную трубу.
   Альен раскрыл ее, повернулся лицом к Тине, и приставил трубу к глазу, глядя вдаль поверх ее головы. Мадемуазель Лоет помахала руками, привлекая внимание господина Литина, и он тут же повернулся к ней спиной, глядя в противоположную сторону. Однако юное создание не привыкла легко сдаваться, поэтому скользнула вперед, встав перед Альеном, поднялась на цыпочки и потянулась вверх, уткнувшись носом в линзу подзорной трубы.
   - Всевышний! - вскрикнул Литин, отпрянув. - Капитан Верта, что за дьяволовы дыры на горизонте?
   Господин Верта, сохраняя на лице каменное выражение, приблизился к пассажиру, забрал у него из рук подзорную трубу и посмотрел вдаль.
   - Должно быть, вам почудилось, господин Литин, - заметил он, - горизонт чист.
   - Да как же?! - возмутился Альен, снова забрал трубу и целенаправленно ткнул ею Тине в нос. - Вот! Вот они, смотрите сами!
   - Действительно... - задумчиво протянул капитан, припадая глазом к окуляру, удерживаемой Альеном трубы. - Дьяволовы дыры. Из них идет пар, даже стекло запотело. Извержение?
   - Вполне возможно, - важно кивнул Литин. - Чувствую, приближается взрыв.- Он вновь посмотрел в трубу, склоняясь вслед за Тиной, пытавшейся увернуться. - Быть может, это морское чудовище? Я слышал, в этих водах водится одна особь...
   - Довольно! - заорала Тина, вырывая из рук нанимателя подзорную трубу.
   - О, - невозмутимо отозвался Альен. - Так вот ты какое, морское чудовище.
   - Простите, господин Литин, - произнес капитан Верта, чье лицо сейчас напоминало по цвету свеклу. - Я покину вас ненадолго.
   Он спустился на палубу, и уже оттуда до Тины и ее нанимателя донесся врыв хохота, тут же загоготал рулевой, а господин Литин мило улыбнулся. Только мадемуазель Лоет было не до смеха. Она заскрежетала зубами, сжала кулаки и выпалила:
   - Сами вы чудовище, хозяин! - и бросилась прочь.
   - Ты мне льстишь, Сверчок, - крикнул ей вслед Альен и, наконец, тоже рассмеялся.
   Зарычав, девушка потрясла кулаками и стремительно исчезла, бормоча проклятья и посылая работодателя так далеко, что сам он вряд ли бы догадался, что туда может попасть человек. Горя жаждой мщения, Тина направилась в каюту Литина, еще сама не зная, чтобы такого сотворить, чтобы душа ее успокоилась. Это же надо! Нет, вы только подумайте! Чтобы ее... ЕЕ - дочь самого Вэя Лоета, унизили на глазах всей команды! Да как он вообще смел?! Береговая крыса! Хлыщ! Гарпун ему в печень и якорь в холеный зад! Нет, какова наглость! Чтобы так обращаться с девицей...
   - Дьявол меня дери, - проворчала Тина, останавливаясь у дверей пассажирской каюты.
   Несправедливость собственных возмущений смутила мадемуазель Лоет. Какая, к чертям, девица? Она же юноша, и обращаются с ней соответственно. Хочешь, чтобы перед тобой расшаркивались и выполняли капризы, надевай платье. Но этого-то Тина делать и не собиралась. Меньше всего ей хотелось, чтобы с ней обращались, соответственно ее пола. Все затрещины она сносила спокойно, принимая их, как должное. Как говорил мэтр Мулер, отец Сверчка, парню ум только хорошей оплеухой и можно вложить, чтобы он запомнил - глупость и самоуверенность наказуемы. Вот Тина и воспринимала все, что перепадало ей на борту "Алиани", как часть мужского воспитательного процесса. Захотела быть мужиком - будь им.
   Обдумав все это, мадемуазель Лоет пришла к выводу, что мстить - себе вредить. Значит, нужно не лезть в бутылку, напрашиваясь еще больше на неприятности. Нужно дружить с нанимателем. В конце концов, она сама согласилась работать на него, вот и стоит начать отрабатывать хлеб. Подумав еще немного, Тина все-таки вошла в каюту, чтобы найти себе дело.
   Вскоре она вытащила на палубу вторую пару туфель и дорожные сапоги господина Литина, ваксу, щетки и принялась за дело, не обращая внимания на подтрунивания команды, уже знавшей обо всем, что произошло со Сверчком.
   - Никак через дьяволовы дыры ветер мозги мальцу прочистил, - и еще много чего, в том же духе.
   Однако мадемуазель Лоет, отключившись от всех этих шуточек, продолжала чистить сапоги, ожидая, когда ее заметит Альен. Но молодой человек не спешил увидеть стараний своего слуги, он вновь разговаривал с капитаном и его старшим помощником.
   - Сверчок, ты сотрешь башмаки хозяина до дыр, - хохотнул Длинный Эйб. - Сапоги ты чистишь уже пятый раз.
   Тина сердито посмотрела на него, но остервенело тереть сапог не перестала.
   - Боюсь, ты так прощения не получишь, - заметил Колченогий Мартель, останавливаясь рядом с девушкой. - Если ты хотел, чтобы твой хозяин заметил, что ты чистишь его обувь, то он заметил уже давненько. Пора бы уж переходить к другим делам, иначе он не поверит, что ты усвоил урок.
   - Чтоб его рогатый забрал, - проворчала Тина, подхватывая обувь Альена Литина и убираясь с палубы.
   Мадемуазель Лоет вернулась в каюту нанимателя, размахнулась, собираясь запустить обувью куда подальше, но все же аккуратно поставила ее на прежнее место и огляделась, отыскивая себе новое дело. Обнаружив вчерашнюю рубашку, так и лежавшую на стуле, хотела взяться за нее, но вовремя опомнилась и поспешила отмыть руки от ваксы. Затем собрала белье, которое требовало стирки, кривясь и фыркая. Никогда еще ее руки не знали подобного занятия. Бывало, конечно, что Тина пыталась в речке убрать пятна со своих платьев, но от головомойки это не спасало, и девушка бросила это дело, предпочитая отдать испачканное платье Лисси. А тут, здрасти вам, бери и стирай.
   Неожиданная мысль пришла в голову выдумщицы. Она запихала одежду хозяина в свой заплечный мешок и поставила у входа, решив поговорить с Альеном, когда он появится. Настроение как-то сразу приподнялось, и Тина, напевая одну из папенькиных песен, занялась стиранием пыли, помыла пол в каюте, затем оценила результат и осталась довольна.
   - Время обеда, - услышала она, когда собралась передохнуть.
   Господин Литин прошел в каюту, и взял в руки кусочек душистого мыла, выжидающе глядя на своего слугу. Отставив швабру, Тина взялась за кувшин, вспоминая, что вылила остатки воды на свои руки.
   - Воды нет, господин Альен, - сказала она.
   - Куда же она делась? - полюбопытствовал молодой человек.
   - Она утекла, - с философским спокойствием констатировала мадемуазель Лоет. - Должно быть, вода нашла иную цель, другие длани.
   - Как любопытно, - Альен отложил мыло и вытер руки о полотенце. - Чьи же длани показались воде более... подходящими для утекания?
   - Сдается мне, что вы имеете честь смотреть на них, - Тина отставила кувшин и скромно потупилась.
   - Правда? - оживился молодой человек, подхватывая ее руку за запястье и поднося к глазам. - Пять пальцев, под ногтями чернота... - затем приставил свою руку рядом с изучаемой пятерней Тины. Она вздохнула и отвела глаза, но тут же вновь скосила, рассматривая изящные пальцы молодого человека с аккуратно подстриженными ногтями. - Впрочем, понятно. Вода предпочитает те длани, которым она нужней.
   - Должно быть так, - согласилась девушка.
   Альен Литин отпустил ее, взял в руки кувшин и ткнул им в живот мадемуазель Лоет:
   - Истратил воду, принеси снова, - отчеканил он. - Эмил, неужели даже такую мелочь нужно объяснять?
   - Я не успел! - возмутилась Тина.
   - Ты об этом даже не подумал, - усмехнулся Альен. - Скажи мне, Сверчок, неужели за все свои тринадцать лет ты все еще веришь, что мир существует для твоего удовольствия? Эта демонстрация твоего усердия, когда ты чистил мою обувь, вся эта уборка - хочешь сказать, что ты исполнял свои обязанности? Нет, Эмил, ты всего лишь хотел, чтобы я отпустил тебя не берег, и завтра ты вновь забудешь о том, что должен делать. Ты делаешь только то, что считаешь нужным, стараешься, когда это касается тебя. Тебе плевать на тех, кто окружает тебя, тебе безразличны чужие чаяния. Эгоизм недопустим, и нам придется над этим работать. Занятия по фехтованию откладываются до тех пор, пока я не увижу, что ты взялся за ум.
   - Но... - мадемуазель Лоет потрясенно смотрела на своего нанимателя. - Я же старался!
   - Разовая акция меня не впечатляет - отмахнулся Альен.
   - Я хотя бы могу отнести ваши вещи прачке, когда мы придем в Порт-Дайон? - нервно спросила Тина.
   - Конечно, - широко улыбнулся господин Литин и закончил, рявкнув, - нет! Все, что необходимо, тебе предоставят на "Алиани".
   - Вы... вы... - Тина едва сдерживала слезы обиды. - Катитесь дьяволу в зад! Я больше не работаю на вас! Я перехожу в команду "Алиани"!
   Она развернулась и выбежала из каюты, утирая кулаками злые слезы. Посмотрите на него! Да что он о себе возомнил? Тоже еще нашелся воспитатель. Да от этих воспитателей уже не продохнуть! Папенька воспитывал, дед воспитывал, в пансионе воспитывали, еще какой-то Альен Литин будет воспитывать! Ну уж нет.
   - Капитан Верта! - закричала Тина, выйдя на палубу. - Я хочу поговорить с вами!
   Капитан с вежливой улыбкой кивнул и замер, ожидая, пока мадемуазель Лоет подойдет к нему.
   - Это серьезный разговор, - важно начала девушка.
   - Разумеется, господин Мулер, - не менее важно кивнул мужчина. - Что вы хотели?
   То, что капитан перешел на "вы", Тине не понравилось. Еще более ей не понравилось, что уголки его губ то и дело подрагивают. Девушка привычно шмыгнула носом, и мужчина с пониманием заметил:
   - Сквозняк.
   - Что? - опешила Тина.
   - Я говорю, в дьяволовых дырах бывают сквозняки, - пояснил капитан, и губы его скривились в попытке удержать ухмылку.
   - Р-р-р, - отчетливо зарычала мадемуазель Лоет.
   - Неужто проснулась особь? - забеспокоился капитан Верта.
   - Какая, к чертям собачьим, особь?! - взвилась Тина.
   - Как же, господин Мулер, то самое морское чудовище, что живет в Дьяволовых дырах, - на лице мужчины появилось фальшивое возмущение.
   - Хватит! Хватит повторять глупости! - заорала взбешенная девушка. - Единственное чудовище, которое есть в этом море, сейчас сидит в своем логове и упивается самолюбованием!
   - Отчего же, - послышался за ее спиной насмешливый голос. - Оно покинуло логово, желая, чтобы им любовались все. Стоит заметить, чудовище совсем мелкое, вы не находите, капитан Верта.
   - Да, особь могла бы быть и крупней, - охотно поддержал капитан. - Так что ты хотел, дружок? - с улыбкой спросил он у побагровевшей Тины, из ушей которой уже шел пар.
   - Дружок желает работать на вас, господин Верта, - вместо нее ответил Альен Литин, скрестивший руки на груди. - Что вы ответите этому ветреному созданию?
   - Отвечу, что моя команда в полном составе и господин Мулер нам не нужен. Слишком молод, слишком непостоянен. У меня нет доверия человеку, который не сумел честно отработать свой хлеб однажды.
   Мадемуазель Лоет хватала ртом воздух, пылая от возмущения.
   - Но я же хорошо исполнял все, что мне говорили! - воскликнула она.
   - Не спорю, - согласился капитан. - Но это отвечало твоим желаниям, парень. Как только ты найдешь занятие поинтересней, нас постигнет участь господина Литина. Нет, меня не устраивает такой матрос. - Мужчина потер подбородок, раздумывая о чем-то, затем вновь вежливо улыбнулся и добавил. - Господин Мулер, хочу предупредить вас. Если вы не работаете на господина Литина, и я отказываю вам в найме, то вы должны знать, что вам необходимо внести оплату в размере пятидесяти санталов. Вам предоставлено место, вы получаете завтрак, обед и ужин, и наша компания предоставляет вам услуги перевозки. Вы готовы оплатить ваше путешествие на "Алиани"? Если нет, то мы ссадим вас в Порт-Дайоне, и вы вольны выбирать способ, которым вернетесь назад. Решать вам.
   Тина охнула и беспомощно взглянула на Альена. Он развел руками:
   - Прости, но ссудить эти деньги я тебе не могу, у меня нет уверенности, что они вернутся ко мне. Единственное, что я могу для тебя сделать - это выплатить жалование за те дни, что ты служил мне. Если у тебя есть остальная сумма, то твой вопрос будет решен тотчас. Если же нет...
   - Чтоб черти жрали вашу печень, - всхлипнула Тина.
   Она отвернулась от мужчин, некоторое время справляясь со слезами. Позволить оставить себя на чужом берегу, будет величайшей глупостью. Это мадемуазель Лоет понимала. Верта не возьмет ее, это уже ясней ясного. Скорей всего и в фехтовании ей откажут. Остается одно... Молча развернувшись, Тина покинула палубу. Вскоре она уже несла кувшин с водой. Затем принесла обед, накрыла на стол и вернулась на палубу.
   - Господин Альен, обед подан, - бесстрастно произнесла девушка.
   - Иду, мой мальчик, - так же бесстрастно ответил Литин.
   - Кажется, мы на время усыпили чудовище, - усмехнулся капитан Верта. - Любопытно, надолго ли?
   - Сдается мне, сон этого чудовища краток, - заметил боцман, покручивая ус.
   Капитан усмехнулся и покинул палубу вслед за своими пассажирами. До Порт-Дайона оставалось не так уж много времени.
  

Глава 12

   Моргани - большой, но неухоженный город, встретил господина Лоета заунывным криком точильщика:
   - Точу-у ножи-и, косы, вилы-ы, точу-у-у.
   Трое мужчин проехали мимо него, морщась от завываний.
   - Точу-у-у, - вновь протянул точильщик, и Кузнечик обернулся, запуская огрызком недозрелого яблока работяге точно в лоб.
   - Гори-и в Преиспо-одне-ей, - не меняя интонации, отреагировал точильщик. - Точу-у ножи-и-и...
   Вэйлр Лоет свернул за угол, разыскивая остановку дорожного экипажа. Он мчался сюда во весь опор, надеялся перехватить дочь, если и не перед посадкой, то догнав экипаж в пути. Он рассчитал время, которое понадобилось пешей Тине, чтобы добраться до Моргани, и пришел к выводу, что быстро догонит ее, передвигаясь верхом. Однако по дороге дочь ему не попалась, как и ее следы. То Самель, то Кузнечик отставали от своего капитана, наводя справки о миловидном пареньке лет двенадцати-пятнадцати, но только в Пиррете такого паренька вспомнила харчевница, в харчевню которой заглянул Самель, решив, купить готовой еды в дорогу.
   Больше никто Тину не видел. Это угнетало и пугало ее родителя. Вэйлр уже тысячу раз поклялся открутить ей уши, выпороть так, чтобы мясо сошло с седалища, и столько же раз поклялся не обижать дочь и баловать ее так, как еще ни один отец не баловал своих детей. То ему хотелось задушить ее от злости, то в объятьях от любви. Несчастный отец, никогда и ничего не боявшийся, теперь умирал от страха, что с его сокровищем могло случиться что-то нехорошее. Тем более он узнал, что в этих местах разбойники нападают на путников, и отловить негодяев никак не удается.
   - Голыми руками порву, - мрачно решил Лоет.
   - Башку через задницу вырву, - не менее мрачно добавил Самель.
   - Вспорю брюхо и станцую на их потрохах, - закончил Кузнечик.
   Если бы разбойники знали, что их ждет, пожалуй, они сами бы сдались на милость полиции. Но пока они пребывали в счастливом неведении, а капитану Лоету и двум членам его старой команды было не до лихих людишек. Они все еще надеялись найти Тину и вернуть домой живой и невредимой.
   - Здесь останавливается дорожный экипаж? - спросил Вэй мужчину в форме станционного смотрителя.
   - Здесь, милостивый государь, - кивнул мужчина, снял фуражку и протер платком лоснящуюся от пота лысину. - Только он прибудет не раньше, чем через три дня, поломался в дороге. Пока ремонтировали, кучер запил, так что ждем.
   Лоет переглянулся со своими людьми и спешился.
   - Где те, кто ожидают прибытия экипажа? - спросил он.
   - Те, кто с ним ехал, сидят в Мальяре, а нашенские пассажиры на постоялом дворе, кто не из Моргани, - смотритель вновь утер пот и шумно выдохнул. - Ну и жарища, скажу я вам.
   - К чертям жарищу, - отмахнулся Вэйлр. - Здесь появлялся мальчишка лет тринадцати? Глаза карие, волосы по плечи, на меня похож. - Лоет повернулся к смотрителю здоровой стороной.
   - Нет, мальчишки точно не было, - мотнул головой мужчина. - Со вчерашнего дня только женщина появлялась, противная такая, крикливая. Был еще хромой старик, да кузнец из соседней деревни, он частенько к брату в Кольетт ездит.
   - Где этот постоялый двор? - закипая, спросил Лоет.
   - Так вон он, на той стороне, - узловатый палец ткнулся в старое строение с грязной вывеской. - Далеко от станции никто уходить не хочет. Мало ли пропустят экипаж. Папаша Бузо неплохой барыш с проезжих имеет. У него и харчевня тут, и спальные комнаты...
   Вэй уже не слушал его, стремительно направляясь на постоялый двор. Но и там его ждало разочарование, про Эмила Мулера никто не слышал, как и про Сверчка. Приметы паренька были никому незнакомы, и осмотр окрестностей утешительных новостей не принес, Тина словно растворилась.
   - Вашу мать, - протяжно вздохнул Лоет, оседая на ступени одной из лавок, куда мужчина заглянул, уже ни на что не надеясь. - Какого дьявола мне понадобилась послушная дочь? Зачем мне ее ответственность, если ребенок неизвестно где, и что с ней происходит сказать невозможно?
   - Найдем, капитан, - попробовал поддержать его Кузнечик и тут же спрятался за Самеля, когда Лоет зло взглянул на него.
   - Да какого дьявола?! - сорвался вдруг Вэй, вскакивая со ступеней. - Меня никто и никогда не мог упрекнуть в том, что в моей голове свищет ветер! Ада - разумнейшая из женщин. Мальчики уродились с головой. Одной Тине плевать на всех! Куда ее унесло? Во что ввязалась? Сколько можно вдалбливать ей, что мы переживаем за нее, что дорожим ею? Сколько можно издеваться над родителями? И хоть уши ей дери, хоть задницу, ей море по колено... - Он вскинул голову, глядя на Самеля. Из-за плеча кока высунулась голова Кузнечика.
   Великан гулко сглотнул и произнес:
   - Пьен.
   - До него дней пять пешего хода отсюда, - добавил Кузнечик.
   - Пьен, - повторил Лоет. - Эта мартышка могла свернуть с дороги, если шлея под хвост попала. У нее же благие мысли в голове дольше трех минут не держатся. Вернуться под домашний надзор или исполнить мечту детства?
   - Маленький ангел всегда выберет то, что интересней, - улыбнулся Самель.
   - Что ты лыбишься? - ядовито спросил Вэй. - Закрой хлебало, слепишь. Маленький ангел, - мужчина фыркнул. - Да ей сам дьявол в подметки не годится. Если есть в мире человек, который может обуздать это исчадие Преисподней, я готов отдать ему всю свою компанию и дочь в придачу. Вот это и будет счастливой старостью. Что рты пораскрывали? Вперед! - рявкнул капитан Лоет, первым взлетая в седло. - Найдем и... Даже не знаю, что с ней сделаю.
   Вскоре трое всадников покидали Моргани, мчась в сторону Пьена. Теперь несчастного отца обуревали мысли, что его дочь может пролезть на какой-нибудь корабль тайно, и, когда ее обнаружат, может произойти, что угодно. Если капитан не законченный мерзавец, то девчонку не выкинут за борт, но, узнав, что мальчишка вовсе не мальчишка, что ждет девушку, оказавшуюся в море одна среди такого количества мужчин? От таких размышлений, Вэйлр передергивал плечами, пугая Самеля и Кузнечика зубовным скрежетом. Руки сами сжимались в кулаки, и капитан Лоет молил Всевышнего, чтобы он не позволил Тине совершить глупость раньше, чем до нее доберется ее единственный защитник - родной папенька.
   Дорога до Пьена превратилась в пытку. Лошади не могли бежать быстрей, чем бежали. Более того, пришлось их сменить, потому что бедные животные уже не выдерживали заданного темпа. До порта трое всадников добрались всего за три с половиной дня. Они валились с ног от усталости, но останавливаться дольше, чем требовалось времени для очередной смены лошадей и короткого перекуса, не хотели.
   Первым напряжения не выдержал великан Самель, вдруг начавший причитать, что маленький ангелок попал в беду, и они не успеют ее спасти, за что получил от взбешенного капитана, который уже сам успел вообразить всякие ужасы. После этого Самель замолчал, зато нервный чес начался у Кузнечика. Он чесался столь усердно, что в Пьен въезжал с царапинами на щеке, синяком под глазом и изодранными руками. Синяк ему поставил раздраженный Самель, должно быть, не желая сверкать таким украшением в одиночку.
   Добравшись до порта, Лоет отправил своих матросов проверять причалы и суда, сам же направился к начальнику порта. Если на один из кораблей был принят новый член команды, то у него должна была иметься об этом запись, тем более, если взяли совсем юного паренька. Однако начальника не оказалось на месте, и Вэйлр готов уже был взвыть и выломать дверь в его кабинет, чтобы посмотреть книги, но мужчину остановил секретарь, сказав:
   - Если вам нужны сведения о каком-то из кораблей, то я готов вам помочь за небольшое вознаграждение.
   Лоет со всей силы припечатал банкноту достоинством десять санталов к столу и вопросил:
   - Ну? Хватит?
   Секретарь, оценив свирепый вид мужчины весьма бандитской наружности, сглотнул и убрал деньги в стол, жарко кивнув:
   - Что вас интересует?
   - За последние дни кто-нибудь нанимался на корабли, стоящие у вас в порту?
   - Одну минуту, - мужчина открыл дверь в кабинет начальника порта и вскоре вернулся с толстой книгой. - Был нанят новый матрос на "Сокол", ищут кока на "Беспощадного", так же взяли двух канониров на "Бурю". Кто из них вас интересует?
   - Матрос с "Сокола", - решил Вэй. - Имя, возраст.
   - Эльен Кортен, возраст - двадцать пять...
   - Не то, - тут же мотнул головой Лоет. - Мальчишка появлялся в порту? Клянчил место на каком-нибудь корабле?
   Секретарь задумался, после уверено покачал головой.
   - Хорошо, - проскрежетал Вэйлр. - За последние дни какие-нибудь корабли покинули гавань?
   - Да, - теперь секретарь вновь кивнул. - Военные корабли... - заметив досаду на лице посетителя, мужчина исправился. - С торгового причала отошли пять судов. Последней была шхуна "Алиани", зафрахтованная для посещения Тарвана. Остальные в море уже около пяти дней. - Он вдруг задумался и просиял. - Подождите! На "Алиани" прибавился один пассажир, как раз юноша тринадцати лет, сейчас-сейчас...
   Мужчина вновь исчез в кабинете своего патрона, а вернулся с другой книгой. Он полистал ее, отыскивая нужную страницу.
   - Да, вот же. Эмил Мулер, тринадцать лет - сопровождающее лицо представителя компании "Литин и сын", зафрахтовавшей "Алиани"...
   - Кто? - переспросил Лоет, потрясенно падая на стул для посетителей. - Кто зафрахтовал?
   - К...компания "Литин и сын", - повторил мужчина, глядя на то, как на глазах бледнеет странный посетитель.
   - Не стоит забывать о прошлом, оно еще вернется и станет будущим, - глухо повторил капитан Лоет, разом вспоминая предсказание старого друга. - Литин... Уму непостижимо... Дамиан?! - в его голосе прорвались рычащие нотки, и это окончательно испугало секретаря.
   - Уходите, пожалуйста, - проблеял он.
   - Я спросил, Дамиан Литин на борту "Алиани"?! - навис над столом разъяренный Вэйлр. Сейчас он даже готов был поверить в запланированную месть за прошлое. После всего, что несчастный отец пережил, разыскивая свою дочь, он поверил бы даже в дракона, похищавшего прекрасных принцесс, и плевать, что Тине до принцессы, как Самелю до танцовщика из королевского балета.
   - Нет, его сын - Альен, - прошептал бледный, как снег, секретарь. - Он сказал, что в дороге нанял мальчика к себе на службу и внес его в реестр...
   Лоет вновь упал на стул. Литин! Всевышний, как?! Как такое возможно? С тех пор, как Литин отделился от тестя и перебрался в столицу вместе с семьей, о нем не было слышно уже, почитай, лет десять. Услугами "Вэйлады" он больше не пользовался. Оно и понятно, Пьен гораздо ближе и доставка товаров выходит дешевле. Но, дьявол его задери! Как могли вновь переплестись дороги судьбы четы Лоет и семейства Литин?
   Так-так, спокойно! Вэйлр встрепал себе волосы и снова посмотрел на книгу, лежавшую на столе. Он внес Тину в реестр, как мальчика, значит, может думать, что она - мальчик. Девчонка так поднаторела в уличных премудростях, что и в платье порой напоминает парня, особенно, когда сутулится. Сложение ее еще не сильно развито, да и Ада никогда не имела выдающихся форм, будучи миниатюрной даже сейчас, родив троих детей. А мадемуазель Лоет находится все еще на стадии взросления, значит, может продержаться в выбранной роли достаточно долгое время, если сама себя не раскроет. Сейчас ее брань казалась даже необходимой, как и манера сплевывать и лезть в драку.
   Что дальше? Нанял в дороге? Возможно. Они вполне могли встретиться. Тина, узнав о том, куда направляется младший Литин, должна была из кожи вон вылезти, но отправиться с ним, такой возможности она упустить не могла. Мальчишка записал мадемуазель Лоет у начальника порта, а это говорит о том, что он не авантюрист, по крайней мере, законы блюдет, что не может не радовать. Путь следования известен, местонахождение Тины так же. Остается догнать и вернуть дочь домой. Вэй посмотрел на секретаря.
   - Я хочу нанять быстроходный корабль, - сказал он. - Мне нужно нагнать "Алиани".
   - Боюсь, это невозможно, - вздохнул мужчина, уже предвидя новую вспышку гнева. - На торговом причале сейчас стоят всего три корабля, но один из них зафрахтован, второй на ремонте, а капитан с третьего слег с лихорадкой. Он не встанет раньше, чем выздоровеет полностью. Рыбацкие суда вас вряд ли устроят, они не рассчитаны на погоню. Военные корабли вам никто не сдаст. Почтовый бриг... он вернется дня через три. Если вы подождете...
   - К дьяволу! - мотнул головой Лоет. - Беру рыбацкое корыто до Кайтена.
   - Кайтена?! - изумился секретарь. - Но, позвольте, зачем вам Кайтен? Вы же намеревались...
   - У меня там свой собственный маленький флот, - усмехнулся Вэй. - Мое имя - Вэйлр Лоет, думаю, вы слыхали.
   - О-о, - протянул секретарь. - Разумеется! - Мало, кто из людей, чья жизнь была связана с морем, не знал о пирате, прощенного королем, и тех, кто пошел к нему на службу. Правда, даже сам пират не знал, что прощение он получил стараниями своего отца, и поэтому прошлое, о котором время от времени говорили, ни разу не сыграло против удачливого судовладельца, теперь жившего честно и приносившего королевской казне положенную часть своих доходов в виде налогов. - Вы правы, господин Лоет, по морю вы доберетесь до Кайтена гораздо быстрей, чем по суше. Идемте, я сам провожу вас.
   - Благодарю, - процедил сквозь зубы Вэйлр, поднимаясь со своего места. Сейчас его мысли были уже далеко от Пьена.
   Выйдя на улицу, он оглушительно свистнул, и вскоре в ответ прилетел такой же свист, заставивший понервничать секретаря, тут же испуганно устремившего взор на огромного бородатого мужчину с синяком под глазом, еще более усилившим впечатление о бандитской наружности великана. Впрочем, сам великан не обратил на секретаря никакого внимания. Он подошел к господину Лоету, коротко качнув головой.
   - Она на "Алиани", - ответил Вэйлр. - Зараза поступила на службу к младшему... Литину, - фамилию он произнес сварливо, влив в голос яда.
   - К кому?! - проревел Самель, и секретарь начальника порта города Пьен громко икнул.
   Ответ Лоета и вовсе заставил мужчину покраснеть, словно стыдливую девицу.
   Второй спутник уважаемого судовладельца, хоть и не пугал ростом и мощью, зато вызывал душевный трепет расцарапанной небритой физиономией, украшенной таким же синяком, как и у великана. Он вынырнул не пойми откуда, окинув секретаря колючим взглядом, вынудив того невольно прижаться к господину Лоету.
   - Что вы третесь об меня? - рявкнул Вэй. - Я жене не изменяю.
   Когда смысл его слов дошел до мужчины, тот вновь покраснел и пролепетал:
   - Даже в мыслях не было...
   - Не знаю, что у тебя в мыслях, но жмешься ко мне, как баба.
   - П-простите, - сдавленным шепотом ответил секретарь, стремительно вырываясь вперед.
   До причала рыбацких лодок он бежал почти бегом, вытирая пот со лба и отчаянно ругая себя за желание заработать. Столько нервов за какие-то жалкие десять санталов! Бывший пират... Посмотрите на него и его людей, и вы сразу поймете, что бывших пиратов не бывает. Разбойничью суть ничем не вытравишь. О том, что господин Лоет почему-то сказал "она" о слуге молодого Литина, секретарь даже не задумался. От страха он этого попросту не заметил. И когда троица перебралась на рыбацкий баркас, хозяин которого охотно взялся за перевозку пассажиров до Кайтена, секретарь начальника порта, шумно выдохнул и даже помахал вслед рукой, счастливо улыбаясь.
   Не менее счастливо улыбался и хозяин баркаса, борт которого покинули нервные пассажиры. Столько угроз и брани он не слышал еще ни разу в жизни. И хотя сам он считался лихим малым, который ни за словом, ни за зуботычиной в карман не полезет, но к концу перехода, занявшего два с половиной дня, мужчина неожиданно понял, что всю жизнь был добродушным парнем. Особенно после того, как громадный бородач тряс его за шкирку, как котенка и грохотал, что выкинет за борт, если "проклятое корыто" не отрастит крылья. И хвала Всевышнему, что окрика одноглазого:
   - Мясник, порву! - хватило для того, чтобы великан угомонился и ворчал себе под нос всякие гадости, но больше не приставал.
   - Самель, готовь провиант. Кузнечик, мчи к Даэлю, пусть собирает всех, кто еще не заплыл жиром, - чеканил приказы капитан Лоет. - Пусть подберет команду. К дьяволу, до конца дня я желаю сняться с якоря.
   - Ангелка не будете звать? - робко спросил Самель.
   Лоет остановился и свирепо взглянул на него:
   - Во-первых, у нас нет времени. А во-вторых... Ты считаешь, что у меня есть лишнее хозяйство? - едко спросил Вэй. - Если Ангел узнает, что наша дочь пропала, она сначала мне отрежет добро под корень, а следом башку. Это же была моя идея отправить Тину к отцу. Нет уж, я желаю дожить свой век в полном вооружении. К возвращению Ады мелкая проныра должна уже сидеть дома вся в кудряшках и с бантом на голове. Что рты раззявили? Вперед, сукины дети!
   Самель и Кузнечик сорвались с места, спеша выполнить приказания капитана. Сам отправился в кантору, чтобы дать распоряжения на время своего отсутсвия, после чего собирался вернуться в особняк и приготовиться в путь. До Тарвана было не так далеко, и "Счастливчик", конструкция которого претерпела не одно усовершенствование еще во времена своего славного прошлого, должен был долететь до него меньше, чем за три недели.
   В канторе судовладельческой компании "Вэйлада" царила привычная суета. Клерки скрипели перьями, приказчики и агенты заключали сделки, и появление хозяина прошло бы почти незамеченными, если бы Эмил Мулер - младший, отчаянно скучавший рядом с отцом, не выбежал навстречу Лоету с главным вопросом:
   - Вы привезли Тину?
   - Угу, ветер легче поймать, чем мадемуазель Лоет, - проворчал мужчина, лохматя волосы паренька.
   - Доброго дня, капитан, - вслед за сыном вышел Красавчик. - Что-то случилось?
   - Хватай свою саблю и тащи зад на "Счастливчик", - последовал ответ. - Мы отправляемся в погоню за моим сокровищем.
   - Дьявол меня дери, - присвистнул Красавчик. - Все-таки дала деру?
   - Хлебало закрой, - зашипел Вэй. - Еще не хватало, чтобы по городу поползли слухи.
   - Когда вас беспокоили слухи, капитан? - ухмыльнулся мэтр Мулер.
   - Когда они могут доползти до моей жены, - ответил Лоет и проследовал в кабинет к своему помощнику. Но обернулся и спросил. - Ардо вернулся?
   - Вчера, - кивнул Красавчик.
   - Отлично.
   - Я с вами! - воскликнул Сверчок.
   - Второго Сверчка море уже не выдержит, - проворчал Вэй, скрываясь за дверями, оставив обоих Мулеров удивленно переглядываться.
   А к вечеру на "Счастливчике" уже вовсю суетились матросы, готовясь к отплытию. Господин Даэль, изрядно постаревший, но все с той же выправкой и зычным голосом, следил за их работой. Господин Ардо, служивший капитаном на одном из кораблей, входивших в небольшую флотилию Лоета, вновь стоял с ним рядом, заняв место старшего помощника. Самель благоговейно поглаживал небольшой разделочный стол. Мельник и Красавчик в бриджах и свободных рубахах подначивали друг друга, выясняя кому в подмышках жмет больше, пока не появился господин Даэль, мрачно оглядевший двух матросов, и не гаркнувший:
   - Давно рожей в дерьмо не окунались, я вам устрою. Подобрали свои филеи и занялись делом, сосунки.
   - Красавчик, ты не Красавчик, ты теперь Филей, - загоготал Мельник.
   - Тогда ты Сало, - весело ответил ему Красавчик, и с причала до них долетело:
   - Батя-а, ну скажи-и-и...
   - Брысь домой! - рявкнул грозный отец, глядя на страдающего сына.
   - Я мадам Аде все расскажу, - решился на шантаж Сверчок.
   - Урою, - пообещал ему отец.
   - Тину, как своих ушей не увидишь, - добавил Лоет, остановившийся рядом. - Не подпущу.
   - Гады-ы-ы, - провыл Сверчок и, понурясь, побрел прочь.
   Лоет похлопал Красавчика по плечу и повернулся спиной к берегу. Он с шумом втянул в грудь воздух, выдохнул и произнес:
   - Отходим.
   Зазвучали команды, загремела цепь якоря, распустились паруса, и тросы, удерживающие бриг у причала были убраны.
   - Понеслась, - негромко выдохнул Вэй, сжимая пальцами плечо рулевого.
  

Глава 13

   - Порт-Дайон на горизонте!
   Тина, сидевшая на палубе и чистившая ногти острием ножа, вскочила на ноги и устремила взгляд вдаль, где уже виднелась даже не полоска земли, она легко различила силуэты шпилей башен, оставшихся от древней крепости, когда-то стоявшей на месте нынешнего города. Про эти башни рассказал ей Мартель, любивший историю и знавший столько всего интересного, сколько, наверное, даже не знал учитель истории, нанятый папенькой. Тяжко вздохнув, девушка обернулась назад и скривилась, наблюдая, как по палубе шествует ее надсмотрщик, тиран и сатрап... то есть наниматель, конечно.
   Взгляд пронзительных синих глаз был устремлен вперед, ветер трепал черные волосы, и Тина вдруг представила Альена Литина в той одежде, в той одежде, в которой папенька отправлялся в их маленькие морские путешествия. Воображение дополнило этот образ саблей и парой пистолетов, и картина вышла до того впечатляющей, что мадемуазель Лоет облизала губы и замотала головой, отгоняя видение, от которого почему-то быстрей забилось сердце и кровь обожгла щеки.
   - Приведение увидел? - насмешливо спросил боцман, останавливаясь рядом с Тиной.
   - Почти, - севшим голосом ответила девушка и откашлялась, окончательно приходя в себя.
   - Ты в своем хозяине дыру протрешь, - усмехнулся господин Лериа. - Не переживай, парень, Порт-Дайон - обычная дыра. Там нет ничего, чтобы могло поразить твое воображение, и мы не так давно вышли в море, чтобы ты уже истосковался по земле. Не нарывайся, и на следующей стоянке господин Литин будет добрей.
   Тина сузила глаза, тут же вспоминая, что это вот... видение испортил ей настроение, что он запретил ей покидать борт "Алиани", и что руки просто чешутся от желания заехать ему в ухо. Она вновь повернулась лицом к приближающейся земле и сжала пальцами перила, венчавшие борт. Девушка смотрела на Порт-Дайон, все более преисполняясь негодования. Он, значит, будет гулять по городу, а она стирать ему штаны? Не нанималась! "Нанималась", - напомнил внутренний голос. - "За семь с половиной санталов, минус сантал за уроки фехтования".
   - Гарпун мне в печень, - тихо прошипела мадемуазель Лоет.
   И ведь что удумал, подлец?! Этот... господин Литин решил подстраховаться, и Рени, пусть и изможденный морской болезнью, с радостью согласился следить за "мальчишкой", чтобы он с честью выполнил всю работу и не сбежал на берег. Рени! Этот ревнивый собачий потрох! Ну ничего-ничего... Впрочем, господин Лериа прав и нарываться не стоит. Нужно все как следует продумать. Постирает она белье, ничего, переживет, а потом...
   Хотя, что будет потом, мадемуазель Лоет еще и сама толком не знала, решив сначала оглядеться. И все-таки Тина была зла. Ее бесил Альен Литин, бесил капитан, который полностью принял сторону ее и своего нанимателя, а еще бесила команда "Алиани", изводившая ее своими шуточками. Эти проклятые "дьяволовы дыры" стали для Тины проклятием. Будь ее воля, она бы каждому заехала по роже, но злить тех, в чьих руках сейчас находилась ее судьба, мадемуазель Лоет не стала, решив, что ее час еще придет.
   Тем временем "Алиани" приблизилась к берегу настолько, что можно было рассмотреть и башни, и силуэты кораблей, покачивавшихся в гавани, и несколько складов, стоявших в порту. Тина с жадным любопытством смотрела, как их шхуна входит в гавань, слушала, как загремела якорная цепь, проследила с легкой завистью, как на воду спустили шлюпку, и капитан, вместе с Альеном Литином, спустился в нее по веревочной лестнице. Девушка, перегнувшись через борт, прожигала взглядом молодого человека, все же отдавая должное его сноровке.
   - Гад, - проворчала она себе под нос.
   Вскоре шлюпка направилась к берегу, чтобы получить разрешение на швартовку у причала Порт-Дайона и оплатить стоянку. Не зная, чем себя занять, Тина рассматривала другие корабли. Ничего нового или примечательного она по началу не увидела, пока Колченогий Мартель не указал пальцем в сторону дальних кораблей и не произнес:
   - А вот и местная Лига свободных мореплавателей.
   - Где? - голова мадемуазель Лоет сама собой повернулась в указанную сторону, и она даже перебежала на нос "Алиани", чтобы лучше рассмотреть настоящие пиратские суда.
   Бывшие пираты, работавшие на ее папеньку, и их корабли, служившие сопровождением торговым караванам и отдельным судам, Тине были привычны. Она их всех знала по именам, и суровые морские волки казались ей обычными людьми. В них не было ничего примечательного, кроме их прошлого. Но о прошлом говорить было не принято, а настоящее Тина и сама прекрасно знала.
   А вот те корабли, что застыли у дальнего причала, обособленно от остальных, вот там было, на кого посмотреть, и что послушать! Однако девушка была под арестом и не могла покинуть борт "Алиани", да и здравый смысл нашептывал, что любоваться кораблями братства лучше со стороны. И Тина любовалась.
   - Какой красивый, - охнула она, заметив бригантину, выделявшуюся на общем фоне бордовым цветом бортов и золотой отделкой, сплетавшейся в причудливую вязь.
   - Это "Красная заря", - мрачновато произнес Мартель. - Ее капитан самый отъявленный сукин сын, про которого я когда-либо слышал. Если увидишь когда-нибудь рыжего мужика, на щеке которого будет родинка, похожая на слезу, беги от него, как от чумы. Запомнил, малец?
   - А чем он так страшен? - с любопытством спросила мадемуазель Лоет. - Он же не бросается на людей на улице, правда?
   - На людей на улице не бросается, - усмехнулся Колченогий. - Но он жестокий, очень жестокий. Говорят, когда он убил своего врага, то танцевал на его теле до тех пор, пока он не превратился в кровавое месиво. Но с первого взгляда кажется вполне приличным человеком, даже вежливый. Галантный, бабы его любят.
   - Так он с врагами жесток? - поняла Тина.
   - Если бы, - на лице Мартеля появилась кривая ухмылка. - Про него ходит много жутких историй, и я тебе их как-нибудь расскажу, если захочешь пощекотать себе нервы. Но мое предупреждение помни.
   - Угу, - промычала Тина, продолжая изучать бригантину.
   И сколько бы она не пыталась рассматривать другие корабли, взгляд ее все время возвращался к "Красной заре", которая теперь казалась девушке загадочной и пугающей, но безумно интересной. Нет, она вовсе не собиралась испытывать судьбу и приближаться к причалу братства, а уж к бригантине тем более, но это не уменьшало любопытства. Тина решила во что бы то ни стало узнать истории про капитана Ржавого, или как там его зовут на самом деле.
   Пока она продолжала рассматривать причал, к шхуне подошла шлюпка с капитаном Верта, Альена Литина с ним уже не было.
   - Нам разрешили суточную стоянку, - услышала мадемуазель Лоет.
   - Вот лучше б запретили, - пробубнила она. - А Литин, дьявол его дери, уже где-то шляется.
   - Что ты там ворчишь? - девушка обернулась на голос и скривилась, за ее спиной стоял Рени, бледный до зелени.
   Мужчина кутался в плед, несмотря на стоявшую жару, на лице его застыло мученическое выражение, но взгляд цепко держался за второго слугу его хозяина. Тина закатила глаза и отвернулась. Рени ее раздражал дальше больше, чем Альен Литин и капитан Верта вместе взятые.
   - Отблевался, огузок? - мрачно спросила она.
   - Паршивец, - тут же ответил мужчина, замахиваясь для подзатыльника.
   Однако он не входил в число тех, от кого Тина собиралась терпеть подобные "ласки", потому девушка легко увернулась, и наградила Рени пинком, как только он, не удержав равновесия, полетел вперед под чей-то негромкий смех.
   - Гаденыш! - выругался мужчина. - Попадешься ты еще, ох, попадешься.
   Они оба знали, что счастье Рени не за горами, но спуску ему давать Тина не собиралась. Во-первых, она не могла уважать труса, а во-вторых, ни жизнь, ни судьба ее не зависели от этого человека. К тому же его поведение сразу настроило девушку воинственно. Тина всегда жила по принципу - не тронь меня, и я тебя не трону. А он тронул, решив, что может командовать парнишкой на правах старшего. Самоуверенность Рени тут же вызвало желание поддать ему, в чем мадемуазель Лоет не стала себе отказывать. И окончательно первый слуга Литина настроил ее против себя тем, что слег с морской болезнью, и Тина лишилась не только возможности свободно передвигаться по "Алиани", когда вздумается, но и сойти на берег. Вот крутился бы пчелой вокруг хозяина, и девушке бы не перепало.
   - Сверчок, - Тина повернулась к капитану Верта. - Тебе предоставят лохань с горячей водой и мыло. Развлекайся, парень, - и он удалился, посмеиваясь себе под нос.
   Мадемуазель Лоет скорчила рожицу, передразнивая капитана, вздохнула и тут же охнула от того, что на затылок обрушилась чья-то длань.
   - Не передразнивай старших, это невежливо, - высокомерно произнес Рени, заставший Тину врасплох.
   - Ну все, огузок, молись, - взъярилась и без того злая девушка. - Я тебя на лоскуты порву.
   Но не успела она врезать своему обидчику, как руку Тины перехватили за тонкое запястье.
   - Не балуй, сынок, - строго велел боцман.
   - Ну хоть разочек, господин Лериа, только пара зубов, и я буду удовлетворен, пожа-а-алуйста-а-а, - проныла мадемуазель Лоет приплясывая от досады, что акт мщения был прерван.
   - Силенок-то хватит на зубы? - усмехнулся боцман.
   Хватит, силенок хватит и на большее, но бахвалиться Тина посчитала дурным тоном. Она так же, как и ее папенька, считала, что за словами должно идти действие. Хочешь наказать - накажи, но не засоряй воздух пустыми угрозами, чтобы не было насмешек после. Однако доказывать свою удаль Лериа она не собиралась, как и ввязываться в пустой спор, потому девушка ответила коротко:
   - Придет время - увидите.
   - Ну-ну, - хмыкнул господин Лериа. - Там лохань принесли, сейчас заполнят горячей водой, и можешь приступать. - Мужчина немного помолчал, но все-таки закончил. - Капитан дал приказ следить за тобой. Не наделай глупостей, иначе от насмешек не избавишься до конца плавания. Парни только и ждут развлечения, потому с радостью втянутся в игру "Поймай щенка". Не давай им повода поиздеваться над собой.
   - Я буду хорошим мальчиком, - с благодарностью улыбнулась Тина.
   - Молодец, - боцман провел рукой по ее волосам и удалился, оставив мадемуазель Лоет наедине с прачечным делом.
   - В обиду не дам, - шепнул ей Мартель, умевший всегда оказаться рядом в нужный момент. - Не переживай, Сверчок. - Тина улыбнулась и подмигнула ему, получив заговорщицкую ухмылку в ответ.
   Натянув на лицо маску невозмутимости, девушка решительно направилась за вещами своего нанимателя, чтобы, не откладывая в долгий ящик, приступить к делу. К тому же у нее имелась и собственная одежда, которая требовала стирки, ее Тина тоже прихватила. Вскоре она уже стояла перед лоханью, исходившейся паром. Осторожно потрогав воду пальцем, мадемуазель Лоет деловито указала Рени:
   - Полезай, огузок. В кипятке живо покраснеешь, а то от твоей бледной рожи тоска берет.
   - Ты сейчас договоришься! - взревел мужчина.
   - Воду пусть холодную тащат, говорю, - усмехнулась Тина. - Хозяин велел постирать, а не свариться заживо.
   - Так стирай, - мстительно фыркнул Рени.
   - Хорошо, - пожала плечами мадемуазель Лоет. - Обварю руки, а ты будешь блевать и служить господину Литину. Представляешь, подаешь ему обед, и тебя выворачивает прямо в его тарелку, вот забавная шутка будет. Думается мне, что после такого он тебя лично за борт выкинет. Хотя... я даже полюбуюсь на это, сидя без дела с перевязанными руками.
   Рени поскрежетал зубами и обернулся к матросам, с интересом наблюдавшими за развитием событий.
   - Принесите холодной воды, - повелительно произнес он.
   Мартель, стоявший неподалеку, перевел взгляд на Тину и подмигнул ей, ответив мужчине:
   - Порты твоего хозяина, ты и тащи воду. Мы сделали все, что нам приказал наш капитан, дальше сами разбирайтесь.
   Рени открыл рот, уже собираясь отправить за водой саму Тину, но она со скучающим видом скрестила руки на груди, заметив:
   - Мне нельзя сходить на берег.
   - Но мне же плохо! - возмутился мужчина.
   - На затрещины мальцу здоровья хватило, на пару ведер тоже найдется, - опять вмешался Мартель, и остальные матросы поддержали его дружными кивками головы.
   - Сердца у вас нет, - жалобно произнес мужчина и поднялся на ноги.
   Взяв ведра, на которые ему указал Мартель, Рени побрел к сходням. Дождавшись, пока ее надсмотрщик не скроется, девушка взяла мыло, первую рубашку и с невозмутимым видом принялась за стирку под изумленными взглядами матросов.
   - Эй, парень, ты же сказал, что там кипяток.
   - А я не нежная девица, - усмехнулась Тина. - Пускай разомнется, ему полезно. Нечего над душой сидеть.
   - Ну ты и типчик, Сверчок, - хохотнул один из матросов.
   Мадемуазель Лоет, ни разу в жизни не стиравшая сама, но много раз видевшая, как это делает мадам Мулер и их собственная прачка, споро взялась за дело, напевая одну из папенькиных песен, далекую от приличной. И когда стонущий Рени вернулся на борт, таща два полных ведра воды, Тина одобрительно хмыкнула и, молча, указала на палубу.
   - Ставь сюда, огузок, пригодится.
   Ошеломленный мужчина некоторое время смотрел на девушку, все более багровея от злости. Когда из его ушей чуть не валил пар, Рени сорвался с места и понесся к Тине, горя жаждой мести. Мадемуазель Лоет дала приблизиться к себе, затем скользнула в сторону и, сопроводив мужчину очередным пинком под зад, с радостным оскалом полюбовалась его полетом в лохань с мыльной водой. Но как только голова фыркающего слуги показалась над лоханью, мстительная Тина положила ладонь на его затылок и вновь окунула в воду:
   - Не фыркай, грязнуля, - приговаривала она под гогот матросов. - Столько дней пролежала в блевотине, от тебя уже смердит. Мойся, огузок, мойся. Ты мне потом еще спасибо скажешь.
   - Сверчок, довольно, - господин Лериа, прятавший улыбку, остановил девушку, раз за разом окунавшую Рени в мыльную воду.
   Тина отпустила свою жертву и отошла в сторону, невинно глядя на боцмана.
   - Господин Лериа, этот свин мне всю воду испортил, как мне теперь стирать? - спросила она.
   - Я тебя убью, Сверчок, - выл беснующийся Рени, выбираясь из лохани. - Я тебя своими руками.
   - Рискни, - пожала плечами мадемуазель Лоет и вновь перевела честный взгляд на боцмана.
   Услышав ее слова, матросы, как по мановению руки невидимого волшебника, исчезли с палубы. Кто-то вспомнил, что его отпустили на берег, у кого-то нашлись свои дела, только Мартель все так же стоял, опираясь локтем о перила борта, с добродушной усмешкой, следя за происходящим. А события развивались. Рени снова кинулся на своего обидчика, но был перехвачен боцманом за шкирку.
   - Остынь, - рявкнул Лериа, хохотнув, - от тебя пар идет. - Затем усмирив смех, мужчина велел первому слуге пассажира. - Смой мыло и переоденься, мы тут без тебя разберемся. - После обернулся к Колченогому. - Мартель, бери своего мелкого дружка и таскайте воду, пока парни выльют грязную.
   - Мне же на берег нельзя, - прищурилась Тина.
   - Сбежишь, накажу Мартеля, - усмехнулся боцман.
   Мадемуазель Лоет понятливо кивнула и первой устремилась к сходням, радуясь хотя бы такой прогулке. Горячую воду пришлось таскать из портовой прачечной, находившейся не так уж и близко к "Алиани". Ей, как и старику-матросу пришлось несколько раз мотаться туда и обратно уже с полными ведрами, лохань была вовсе не маленькой.
   - Ты уж постирай все, малец, - кряхтя, попросил Мартель. - Еще один такой поход мои старые кости не выдержат.
   - Мои молодые тоже, - пыхтя, ответила Тина, представляя, как завтра будут болеть руки.
   Теперь прогулка казалась ей наказанием, а боцман перестал выглядеть в глазах девушки добрым малым. Однако эти размышления мадемуазель Лоет оставила при себе. Когда они с Колченогим в последний раз поднялись на борт, Рени, похожий на нахохлившегося воробья, уже сидел рядом с лоханью, снова кутаясь в плед. На Тину он не смотрел и гадостей говорить не спешил, но девушка все равно решила не расслабляться. Единственное, что сделал мужчина - это бросил все оставшееся белье в лохань, буркнув:
   - Пусть отмокает в мыльной воде, лучше постирается.
   - Угу, - ответила мадемуазель Лоет, бросив на Рени удивленный взгляд.
   Подвох обнаружился позже. Когда Тина стирала, уже не обращая внимания на то, что ей попадается под руки, по лицу Рени скользнула торжествующая ухмылка. Мадемуазель Лоет подняла на него взгляд, затем посмотрела на то, что только что стирала и разразилась бранью. Рени подсунул ей и свою одежду.
   - Я твои портки за борт выброшу, огузок, - возмутилась девушка.
   - Я тогда выкину одежду господина Альена и скажу, что ты лентяй и неблагодарный щенок. Зная тебя, как думаешь, кому он поверит? - расплылся в издевательской улыбке Рени. - Лучше помалкивай, заморыш, и три старательней. Тебе еще все это выполоскать надо и развесить.
   - Да, мамочка, - пропищала Тина, скрипнув зубами. Мужчина явно напрашивался на новую оплеуху. Однако свой гнев девушка решила придержать, найдя в словах огузка долю правды. После того, как она старательно избегала работы на нанимателя, Альен Литин может поверить своему старому слуге, а Мартеля рядом нет, чтобы подтвердить слова Тины. На остальных матросов девушка не полагалась, этим будет только новое развлечение.
   Вычерпывать мыльную воду пришлось самой Тине. Мерзавец - Рени исчез с палубы к этому моменту под предлогом жажды. Едкое предложение мадемуазель Лоет - хлебать из ведер, которые он сам принес, мужчина проигнорировал. Матросы так же не спешили помочь ей, и девушка взялась за дело. Когда закончилась холодная вода, а несколько вещей все еще оставались в мыле, на Порт-Дайон опустился вечер.
   Устало вздохнув, Тина вытерла бежавший по лицу пот и отправилась искать боцмана. Господин Лериа обнаружился в своем гамаке, он дремал, и девушке пришлось расталкивать его.
   - Что? - спросил боцман, зевнув.
   - Мне нужна еще вода, - угрюмо ответила мадемуазель Лоет.
   - Сверчок, ты же стирал на одного человека, а не на гарнизонный полк, - мужчина поднялся на ноги и потер глаза.
   - Несколько дней в пути и несколько дней по морю, господин Альен меняет рубашки и белье каждый день, - проворчала Тина. - Чистоплюй несчастный. Мне холодная вода нужна.
   - Так сходи и набери, - отмахнулся Лериа. - Скажешь, я разрешил. Колодец видел?
   - Видел, - кивнула девушка. - Может, в помощь кого дадите?
   - Мартеля не дам, пусть лежит старик, остальных заставлять не буду. Если кто сам вызовется, то мешать не буду, - ответил боцман и первым поднялся на палубу.
   Но никто не вызвался, и Тине пришлось одной идти к колодцу, находившемуся недалеко от прачечной. Бурча себе под нос, девушка брела к колодцу, уже даже не помышляя о том, чтобы выбраться в город. Сейчас ей хотелось набить брюхо и завалиться в свой гамак. Спина ныла, стертые руки щипало, плечи болели от дневного таскания полных ведер. Настроение было рвать и метать, особенно хотелось придушить Рени, вновь сидевшего на своем месте и злорадно следившего за мальчишкой, уныло тащившегося с ведрами на берег.
   - Ничего, - мстительно ворчала Тина. - Я тебе еще насыплю перца под хвост, потрох свинячий. Ты еще побегаешь у меня, еще попляшешь.
   У колодца девушка ненадолго присела прямо на землю, давая себе отдых. Мимо колодца прошли двое, не заметив Тину. Она проследила глазами за двумя тенями, скользнувшими по земле, вздохнула и поднялась на ноги. Нужно было, наконец, закончить со всей этой гадской стиркой до возвращения господина Литина. Она наполнила ведра, поставила их у колодца и решила чуть пройтись, оттягивая мгновение, когда придется тащить воду на "Алиани".
   Мадемуазель Лоет прошлась ближе до строения, черневшего невысоким силуэтом недалеко от колодца. Пройдясь вдоль стены, Тина разглядела в свете одинокого фонаря, что это сгоревший склад. Оконный проем зиял чернотой провала, и девушка сунула в него любопытный нос. Из-за стены потянуло запахом табака, там кто-то курил. Тина отпрянула назад и прижалась к стене, напрягая слух. Вскоре до нее донеслись приглушенные голоса.
   - Я нашел чертову карту, Ржавый, - негромко чеканил хрипловатый мужской голос на языке, считавшемся международным. - Этот проклятый клад старого пса Ларса Биглоу косит всех, кто берется за его поиски. Давай хоть мы с тобой избежим такой участи. Я даю тебе и твоей команде сорок процентов, почти половина, не жадничай.
   - Лени, мне плевать на проклятья и всю ту муть с морскими стражами, про которую чешут языками пустомели, вроде тебя, - ответил второй собеседник глубоким низким голосом. - Ты же понимаешь, что я заберу все.
   - Кто бы тебе еще позволил, - усмехнулся Лени. - Урсус, ты меня знаешь, я тоже не щенок. Или ты принимаешь мое предложение, или я вспорю тебе глотку.
   От тихого смешка у Тины мороз пошел по коже. Она уже подумывала, что неплохо бы мчать отсюда со всех ног, но волшебное слово - клад, пригвоздило девушку к месту, как булавка бабочку.
   - Мне не нужны твоя подачка, Лени, - ответил Ржавый. - Я возьму все.
   Мадемуазель Лоет услышала, как за стеной началась возня, затем шорох неровных шагов приблизился к пустому оконному проему, и из него вылетело что-то темное, упав недалеко от ног девушки. Она машинально наклонилась и подняла кожаный футляр.
   - Где? - услышала она низкий голос, принадлежавший Ржавому.
   - Ищи, - сипло ответил Лени, рассмеявшись.
   Смех его перешел в кашель, а затем в бульканье, и из оконного проема свесился лысый мужчина, заливая стену кровью, лившейся из перерезанного горла. Тина сдавленно вскрикнула и попятилась, зажимая себе рот обеими руками. Из окна выглянул мужчина, но рассмотреть того, кто находится за стеной он не смог, и вскоре мертвец, мешавший пирату, полностью вывалился на сторону, где все еще пятилась Тина. Сообразив, что ее сейчас увидят, девушка отмерла и нырнула в темноту, прижимая к груди то, что выкинул убитый Лени. Она еще успела увидеть, как из оконного проема выбрался мужчина. Он оглядывался, прислушиваясь к доносившимся до него звукам. Тина, плюнув на ведра, на цыпочках побежала в сторону "Алиани".
   - Сверчок! - услышала она. - Сверчок, маленький мерзавец, ты куда пропал?
   Обернувшись назад, Тина поняла, что и Ржавый тоже услышал, как ее звали. Он проследил взглядом направление, откуда слышались крики.
   - Да он никуда не сбежал, господин Альен. Он за водой пошел, сейчас вернется.
   - Уроды, - сдавленно прошипела мадемуазель Лоет. - Заткнитесь же, заткнитес-сь.
   Однако Ржавый ее не преследовал. Он присел возле покойника и осматривал его, разыскивая то, что уносила мадемуазель Лоет. Но скоро он дойдет до колодца и увидит брошенные ведра, тогда будет несложно догадаться, кто стал свидетелем ссоры и убийства, и кто мог взять то, из-за чего отдал жизнь некий Лени.
   Поскуливая от возбуждения и страха и беспрестанно оборачиваясь, Тина не заметила того, кто появился впереди. Ее плечи оказались в капкане мужских рук. Вскрикнув, девушка едва удержалась от того, чтобы ударить поймавшего ее, но узнала своего нанимателя и остановилась, нервно переступая с ноги на ногу.
   - Сверчок, - строго начал Альен, и на этом терпение Тины иссякло.
   Она отбила захват, но тут же вцепилась в руку молодого Литина и потянула его за собой, отчаянно повторяя:
   - Ходу, ходу, ходу...
   - Что...
   - Дьявол вас дери, шевелите задом, или его у вас не станет, - выругалась мадемуазель Лоет.
   Молодой человек поспешил за ней, бросив на ходу:
   - На корабле ты мне все объяснишь.
   - Угу, - промычала Тина, вновь оборачиваясь.
   Колодец остался далеко за спиной, и она уже не видела, как Ржавый рассматривает ведра с водой, брошенные ею.
  

Глава 14

   Альен Литин чеканил шаг, перемещаясь от одной стены своей каюты к другой. И пусть пространство временного жилища составляло всего несколько шагов, но это не мешало молодому человеку вновь и вновь продолжать свой гневный поход. Тина сидела на стуле, втянув голову в плечи, и хлюпала носом. По щекам ее текли совсем не фальшивые слезы. Девушку все еще била нервная дрожь, и стакан с ромом, который ей принес господин Лериа, стучал о зубы, как только мадемуазель Лоет подносила его ко рту. Обжигающая жидкость огнем неслась по гортани, опаляя ее, но от истерики девушке удалось избавиться, и теперь она только тихо поскуливала и всхлипывала, кося взглядом на опустевший стакан.
   - Мал еще, - буркнул Альен, заметив взгляд Тины. Молодой человек снова прошелся туда-сюда и остановился, сверля девушку пристальным колючим взглядом. - Как, Сверчок, скажи мне на милость, как ты умудряешься находить неприятности там, где их можно легко избежать?!
   - Судьба-а, - протяжно вздохнула Тина.
   - Судьба, - передернул плечами мужчина. - Тебе же нужно было просто постирать несколько вещей и все. Все! Как ты умудрился вляпаться в такое? - Альен мотнул головой и снова прошелся туда и обратно. - Нет, нужно все-таки береговой службе сообщить, что произошло убийство, и что мы знаем, кто убийца.
   - Нет! - вскрикнула мадемуазель Лоет, вскакивая со своего места. - Нельзя! Это же Урсус Ржавый! Господин Альен, он пират. Думаете, он так легко даст арестовать себя? А если он ускользнет, то мы выдадим себя. Мартель рассказывал, как он сапогами своего врага по палубе размазал, как масло по хлебу. Такой не отвяжется, пока не отомстит. Да у Колченогого спросите, он вам скажет!
   - Да и убил он другого пирата, вряд ли начальник порта кинется арестовывать одного разбойника за смерть другого, - задумчиво произнес Альен, в душе соглашаясь со своим слугой.
   - Он меня не видел, - снова заговорила Тина, садясь на стул. - Только услышал прозвище. Но ведь никто не знает, на каком корабле есть Сверчок. И хорошо, что до утра стоим. Если сейчас рвануть, то он поймет у кого находится... Дьявол!
   - Находится что? - Литин сделал шаг в сторону девушки. - Сверчок, ты не все мне рассказал? Что еще ты натворил? Говори!
   Чертов ром, это он лишил осторожности и развязал язык, не иначе. Мадемуазель Лоет надавала себе мысленных пощечин, вставая перед дилеммой: рассказать правду, или же начать изворачиваться? Заметив досаду на лице юного слуги, Альен Литин подошел вплотную к Тине, ухватил ее за подбородок и задрал голову вверх, пытливо глядя в глаза. "А глаза и правда, как небо, сини", - не к месту подумала девушка, зачарованно глядя в глубину мужского взгляда.
   - Говори, Эмил, что там произошло, - сдерживая раздражение, потребовал Альен.
   - Полное дерьмо, - ответила Тина, скользя взглядом по лицу своего нанимателя.
   - Поясни, - Литин отпустил подбородок девушки из захвата и присел на краешек стола. - Сверчок, я должен знать, во что ты ввязался за то короткое время, что ходил за водой.
   Тина перевела дыхание, все еще отходя от созерцания лица своего хозяина, затем утерла пот, выступивший из-за жара, неожиданно охватившего тела. "Точно ром", - подумала она.
   - Ну же, - теперь Альен не скрывал раздражения.
   Рука девушки нырнула за пазуху, и она вытащила плоский кожаный футляр. Затем потянула за шнурок, скреплявший края футляра, и вытащила старую пожелтевшую бумагу. Альен следил с каким благоговением мальчишка разворачивает бумагу, с каким трепетом разглаживает ее на столе, после поднимает засиявший взор и шепотом произносит:
   - Сокровища, господин Альен. Клад старого пса Ларса Биглоу, мир праху его, кто бы он ни был.
   - Это...
   - Карта, хозяин, карта! - сдавленно воскликнул малец, не сводя с хозяина горящего взора. - Я не хотел брать, это вышло случайно. Все было так, как я сказал, только ругались они вот из-за этого. И перед тем, как Ржавый вспорол глотку Лени, тот выкинул в оконный проем этот футляр. Я ни за что бы не взял, это вышло случайно. А когда Лени, упокой дьявол его душу, вывалился на мою сторону, я бросился прочь, прихватив с собой и карту. В ту минуту я ни о чем не думал, правда. Если бы вернуться назад, я бы не стал к ней прикасаться, и вообще не пошел бы к сгоревшему складу. Но коли уж случилось, что карта у нас...
   - Дьявол тебя пожри, Сверчок, - мрачно ответил Альен, не разделивший восторга паренька. - Ты ввязал нас в крупные неприятности. Нужно избавиться от этой дряни.
   Тина, тут же дернула на себя карту, стремительно сворачивая ее и пряча обратно в футляр. Она мотнула головой и встала со стула, глядя исподлобья на своего нанимателя.
   - Не отдам, - ответила она.
   - Это глупо, парень, - сурово произнес Литин, вставая со стола. - Лучше избавиться от карты. Пока она у нас, мы в опасности.
   - У нас она будет или нет, но Ржавый все равно будет искать корабль, на котором имеется Сверчок. А если он услышал и ваше имя, то не так уж и сложно будет узнать, какой господин Альен оплачивал стоянку. Ваше имя стоит в реестре?
   - Черт, - выдохнул мужчина, падая на стул. - И что ты тогда в лесу мимо не прошел?
   - Судьба, - развела руками Тина и неожиданно бесшабашно улыбнулась. - Господин Альен, вы же хотели приключений, о которых не устанут слушать ваши внуки, так? Посудите сами. Теперь у нас есть карта пиратского клада, есть корабль, на котором мы можем отправиться за ним...
   - И кровожадный пират, который хочет вернуть карту и заполучить клад, - криво усмехнулся Литин. - Иногда мне хочется придушить тебя собственными руками.
   - Вставайте в очередь, - рассмеялась девушка. - Вы не единственный.
   - Уступлю тебя Ржавому, - нацелил на нее палец молодой человек.
   - Вам двадцать два года...
   - Прекрасный возраст, жизнь только начинается.
   - Ваша жизнь скучна и однообразна.
   - Спокойна и приятна.
   - Вы хотели приключений.
   - Но жить я хочу больше.
   - Трусите?
   - Имею опасения.
   - Разумно, но лучше один раз позволить себе безрассудство, чем всю жизнь потом жалеть, что не попробовали. Если он нас найдет, то нам всем хана, в любом случае. Так почему бы не рискнуть?
   - У меня есть дело...
   - После Тарвана. Клад никуда от нас не уйдет.
   - Это...
   - Это сокровища, и никто теперь не знает наверняка, где карта, ведущая к ним.
   - Пират...
   - Лишь слышал о том, что она у Лени, но он не видел, когда тот избавился от нее. Думаю, он вообще не видел этой карты.
   - Сверчок...
   - Господин Литин.
   - Опасно!
   - Смертельно опасно.
   - Мы можем все погибнуть.
   - Все когда-нибудь умирают.
   - Но хочется пожить подольше.
   - Точней не скажешь. Пожить скучно, однообразно, или же...
   - Ты маленький искуситель, Сверчок!
   - Я ваш проводник в мир приключений.
   - К дьяволу! - воскликнул Альен. - Мне нужно подумать. А ты пока не вздумай никому ничего рассказывать, даже своему другу Мартелю.
   - Я нем, как клад, - осклабилась Тина и покинула каюту нанимателя, сияя улыбкой.
   Прохладный ветер ее немного отрезвил, охлаждая горящие щеки. Девушка припала спиной к переборке и прошептала:
   - Ох, маменька, что же я натворила? Что теперь будет? Ой, что бу-уте-ет.
   Она растерянно оглянулась, вспомнив вдруг, что не все вещи успела прополоскать, а то, что успела, не развесила, но, рубашкам занимался Рени, и девушка облегченно вздохнула. Тина собралась доплестись до гамака, однако ее остановил тихий свист.
   - Эмил, - кок поманил к себе мадемуазель Лоет. - Иди сюда, накормлю.
   Удивленная таким обращением, Тина направилась на камбуз. Барту поставил перед ней миску с кашей, сунул в руку кусок свежего пшеничного хлеба и подмигнул.
   - Лопай, балбес, лопай.
   - Спасибо, - кивнула девушка, вдруг ощущая, что голодна, как сам дьявол.
   - Вроде и не глупый ты парень, но все время находишь на свой тощий зад приключений, - усмехнулся Барту, присаживаясь рядом.
   - Вы тоже знаете? - угрюмо спросила Тина.
   - Новости на корабле разлетаются быстро, - ответил кок. - Нас старший помощник собрал и велел называть тебя по имени, пока не выйдем в море. Ну и наворотил же ты дел. Как умудрился в самое пекло влезть, да еще уйти целым и невредимым.
   - Меня не видели, - жуя, ответила девушка. - Только прозвище этот гад услышал.
   - Понятно, - Барту протянул руку и потрепал Тину по голове. - Ладно, утром снимемся с якоря и уберемся отсюда, не бойся.
   - Угу, - промычала мадемуазель Лоет впиваясь зубами в сдобную булочку и запивая ее чаем. - Фкуфно.
   - Фкуфно ему, - передразнил кок. - Балбес ты, Сверчок, как есть балбес.
   Тина тяжко вздохнула, соглашаясь с мужчиной, и больше от еды не отвлекалась. Барту еще с минуту наблюдал за парнишкой, набившего полные щеки, как бурундук, затем усмехнулся и вышел с камбуза. Тина проводила мужчину взглядом, откинулась на спинку стула и осоловело посмотрела на опустевшую кружку.
   - Ой, - сыто икнула девушка и поплелась прочь с камбуза, предвидя, что завтра получит от Барту нагоняй за то, что не убрала за собой посуду.
   Втянув ночной воздух полной грудью, мадемуазель Лоет подумала о том, что сейчас могут делать маменька с папенькой, и как там сиятельный дед. Наверное, с ног сбились, разыскивая блудную дочь, а она тут нашла себе приключения похлеще, чем мозгляк Марк и его покровитель - герцог. Тут вам не изнеженные негодяи, это целый пират. Кровожадный и злой... какой ужас!
   - Эй, приятель, - донеслось до девушки. Кто-то звал вахтенного с берега.
   - Что тебе? - лениво отозвался матрос.
   - Слушай, приятель, я тут Сверчка ищу, мне с ним нужно поговорить по делу. Позови его.
   Голос не принадлежал Ржавому, но это вовсе не означало, что искавший Сверчка не был посланцем пирата. Тина уже готова была рвануть обратно на камбуз и закрыться там, готовая держать осаду до победного конца, когда вахтенный, все так же лениво позевывая, почесал бок и отрицательно покачал головой:
   - Нет здесь никаких сверчков. Колченогий есть, Сухопарый есть, даже Пентюх есть, а Сверчков нету. Если кого из этих позвать, так и скажи, а то придумывают тут не пойми кого. Сверчок, - фыркнул матрос, усмехаясь.
   - И ты даже не слышал такого прозвища? - спросили с берега.
   - Почему же, - пожал плечами вахтенный. - Слышал. Орали вроде не так давно какого-то Сверчка, только откуда, не знаю.
   - Может быть, может быть, - не стал спорить невидимый Тине мужчина. - А господин Альен на месте?
   - Ну и странный же ты, приятель, - вахтенный снова почесался. - Может тебе сразу Всевышнего позвать? Он тоже вроде есть, только его никто в глаза не видел. Где я тебе еще и Альена какого-то возьму?
   - Нет его, значит? - вздохнул собеседник вахтенного. - Ну и дьявол с ним, пойду искать дальше. А вы долго в Порт-Дайоне стоять-то будете?
   - Еще пару дней, - соврал матрос, не моргнув глазом. - Не меньше.
   На этом разговор закончился, и Тина осторожно выглянула из-за перил борта, рассматривая в спину коренастого мужчину на деревянной ноге, глухо постукивавшей о деревянный настил причала. Девушка шумно выдохнула.
   - Иди спи, Эмил, - хмыкнул вахтенный. Не став спорить, мадемуазель Лоет все-таки добралась до гамака и моментально уснула.
   А вот Альену Литину не спалось. Он лежал поверх одеяла на своей койке, не удосужившись раздеться. Мужчина подложил руки под голову и смотрел в потолок, раз за разом прокручивая разговор с мальчишкой. В чем-то паренек был прав, жизнь молодого человека, несмотря на достаток и приметную внешность, унаследованную от отца, не блистала разнообразием. Характер ему достался от матери, женщины серьезной и прагматичной, сдерживавшей порывы отца, которым он был подвержен. Впрочем, дедушка Литин говорил, что мэтр Дамиан Литин с возрастом стал именно таким, каким его всегда мечтал видеть его отец. Еще дед рассказывал, что это тяготы пленения сделали Дамиана более серьезным. Сам же отец Альена говаривал, что жизнь умеет преподносить сюрпризы, которые вышибают воздух из груди, и тогда приходится многое переосмыслить, но изменить тогда что-то бывает уже поздно. Этому он учил и своего сына, радуясь, что Альен нравом пошел в мать.
   Однако сам Альен порой тяготился собственной серьезностью. Желая угодить родителям, он взвалил на свои плечи половину забот компании, и мэтр Дамиан изменил ее название на "Литин и сын". Юноша быстро втянулся в дела. Он умел многое подмечать, умел делать выводы и самостоятельно принимать решения. Альен лично брался за многие поручения отца, разъезжая по королевству, заключая договоренности с партнерами. Ему это нравилось и не нравилось одновременно. Молодому человеку не хватало того простора, который так необходим молодости. Альен не участвовал в шумных попойках, редко посещал светские мероприятия, почти не бывал на охотах. Дела компании занимали почти все его свободное время.
   Несмотря на внешнюю красоту и жадный женский интерес к его персоне, молодой человек предпочитал постоянство, не порхая мотыльком между влюбленными женщинами. Молодой Литин заводил продолжительные отношения с одной женщиной, расставался по той или иной причине, после начинал встречи с новой любовницей. Его подругами становились уже опытные женщины, знавшие, что они хотят и способные дать Алену то, что ему нужно. Это были молодые вдовы, иногда замужние дамы, чьи мужья мало интересовались своими женами. Первые довольствовались его подарками и периодическими визитами. Вторые с радостью делились своим теплом, принимая в ответ внимание и заботу молодого человека. Ни первые, ни вторые никогда не намекали на свадьбу, не устраивали сцен. Отпускали молодого любовника не всегда охотно, но все же без скандалов.
   И вот в эту устоявшуюся упорядоченную жизнь вдруг ворвался маленький ураган, столь непохожий на всех, кого Альен знал раньше. Талант Сверчка вляпываться в истории забавлял и раздражал одновременно. Как он там сказал? "Держитесь меня, и приключения сами вас найдут"? И ведь не обманул, шельмец. Вот тебе и готовое приключение. Только разум, привычный анализировать и просчитывать наперед последствия, вопил во весь голос не ввязываться в сомнительную историю. А молодая кровь и капля отцовского авантюризма требовали рискнуть.
   Альен сел на койке и потер лицо ладонями.
   - Чертов Сверчок, - проворчал молодой человек и вышел из каюты, надеясь, что свежий воздух успокоит, и опасные размышления сами покинут голову.
   - Не спится? - спросил вахтенный.
   - Нет, - вздохнул Альен.
   - Тут кое-кого искали, - понизив голос, сообщил матрос.
   - И? - встрепенулся господин Литин.
   - Не нашли, - усмехнулся матрос.
   Молодой человек хлопнул вахтенного по плечу и направился туда, где спал его маленький слуга. Конечно, можно было подождать до завтра, но успокоение никак не приходило, будоража воображение и зажигая кровь возможностью почувствовать что-то новое, что-то необыкновенное. Потому Альен решил сейчас растолкать паренька и поговорить, дав тому завтра время отоспаться и не вскакивать с утра пораньше.
   Альен остановился рядом с гамаком, где тихо посапывал Сверчок и ненадолго замер, рассматривая его. Рука паренька свесилась с края гамака, и Литин краем сознания отметил, что кисть руки Сверчка изящная, несмотря на неопрятный вид ногтей. Взгляд мужчины переместился на лицо слуги, и в голове возникла мысль, что он хорошенький, как девчонка. Нежный овал, аристократичные черты лица, по-девичьи нежная кожа... Сейчас, в свете зажженной свечи, паренек казался совсем женственным и даже старше названного им возраста. Нахмурившись, Альен скользнул взглядом ниже, туда, где распахнулся жилет, и ворот рубахи чуть разошелся, открывая...
   - Хозяин? - Сверчок столь резво попытался вскочить, что гамак перевернулся, и он полетел на пол.
   Альен растерянно смотрел, как парень вскакивает, поспешно затягивая ворот рубахи и застегивая жилет. Затем Эмил выпрямился и напряженно взглянул на молодого человека. Теперь он совсем не напоминал девушку. Лицо помято со сна, глаза немного шальные, волосы взлохмачены, потирает ушибленное колено. Альен тряхнул головой, отгоняя наваждение, приложил палец к губам и показал идти за собой. Но через несколько шагов опять обернулся и испытующе взглянул на мальчишку.
   - Что? - одними губами спросил тот.
   Молодой человек отрицательно покачал головой и отвернулся, уговаривая себя, что то, что ему показалось не может быть правдой, потому что девицы не бродят по дорогам, не кидаются на разбойников, не лазят по снастям, и не бранятся столь мастерски, словно всю жизнь прожили рядом с разбойниками. "Если только они не Сверчок", - мысленно усмехнулся Альен и вошел в каюту, стараясь не думать о том, что навеяли ему ночные тени.
   Как только двери за Сверчком закрылись, Литин обернулся и вновь приложил палец к губам, тут же указав на переборку. Паренек понятливо кивнул и подошел ближе к столу, на котором сейчас стояла чернильница, лежали бумага и перо. Альен обмакнул перо в чернила и аккуратным почерком вывел: "Карта при тебе?". Сверчок кивнул и достал из-за пазухи кожаный футляр. Взгляд молодого человека помимо воли остановился на этой части мальчишеского тела, пытливо вглядываясь в район груди. И вновь ему показалось, что он уловил очертание, которых не могло быть на теле парня, как и вообще на любом мужском теле, если, конечно, мужчина не страдает крайней степенью полноты.
   Тем временем Сверчок открыл футляр, развернул карту и положил на стол. Альен придвинул ближе подсвечник с двумя рожками, склоняясь над картой.
   "Ты понимаешь ее?", - написал вновь Альен.
   "Понимаю, но мне нужна большая карта, чтобы лучше разобраться, где это место", - написал в ответ сверчок. Он немного подумал и приписал, - "Вы хотите отправиться за кладом?"
   "Я думаю", - досадливо поморщился молодой человек. - "Ты пока молчи, а карту оставь мне".
   Рука Сверчка взметнулась вверх, почти ткнув в нос хозяину фигой. Глаза Альена съехались к переносице, оценивая сооруженную конструкцию из пальцев.
   - Ой, - мальчишка покраснел и спрятал руку с фигой за спину, прошептав. - Извините, я нечаянно.
   Альен погрозил ему пальцем и усмехнулся.
   "Хорошо, пусть будет у тебя. Только не потеряй, возможно, она нам спасет жизнь..."
   - Сомневаюсь, - прошептал Сверчок, и молодой человек закатил глаза. Как раз этого ему слышать не хотелось.
   "Никому не показывай. Если я решу этот вопрос положительно, то сам поговорю с капитаном", - написал он, мальчишка кивнул, затем взял перо:
   "Я попробую узнать у Мартеля об этом Биглоу. И про Ржавого еще поспрашиваю. Нужно узнать про врага, как можно больше".
   Литин тут же слегка дернул парнишку за ухо.
   "Это ты навязал нам врага".
   "Я нашел нам сокровища", - не согласился Сверчок.
   "Пока только старый клочок бумаги и неприятности, связанные с ним", - возразил Альен.
   Сверчок насупился, бросив на нанимателя воинственный взгляд. Молодой человек усмехнулся, взгляд его скользнул в район груди паренька, и неожиданная мысль пришла Альену в голову. Он окунул перо в чернильницу и вывел:
   "Тебе сегодня досталось, сильно устала?"
   "Да, устала...", - Сверчок вспыхнул, сердито взглянул на мужчину и зачеркнул последнюю букву "а" в обоих словах "устала". - "Я - парень!"
   "Разумеется", - кивнул Альен. - "Я случайно сделал ошибку, ты просто повторил".
   Сверчок горячо закивал, подтверждая этот вывод.
   "Отдыхай. Утром обойдусь без тебя. Спокойной ночи, Сверчок".
   - Спокойной ночи, - ответил парнишка.
   Альен с интересом смотрел на то, как его слуга, убирает карту и исчезает за дверями, после опустил взгляд на листок бумаги, рассматривая перечеркнутые буквы "а".
   - Занятно, - негромко произнес мужчина. - Крайне занятно. Нужно будет понаблюдать за ним.
   Мысли Альена, наконец, немного успокоились, перестав устраивать в голове чехарду. И пусть он еще уговаривал себя, что нужно все хорошенько обдумать, однако в глубине души он уже знал, что решение принято. Засыпая, молодой человек представил себе на грани сна и реальности сундуки со старинными монетами, драгоценностями, а рядом девушку с карими глазами, удивительно похожую на Сверчка, только в платье.
   - Хорошенькая, - прошептал Альен и провалился в глубокий спокойный сон.
  

Глава 15

   Вторая неделя плавания подходила к концу, не ознаменовавшись никакими событиями. На "Алиани" царили мир и спокойствие. Никто не пытался задержать шхуну, когда она покидала гавань Порт-Дайона, никто не гнался после, и бордовый корпус бригантины "Красная заря" ни разу не замаячил на горизонте. Тина и Альен, единственные понимавшие всю угрозу для команды "Алиани" в полной мере, через несколько дней отсутствия новостей успокоились и расслабились.
   На следующий же день, когда шхуна покинула отныне опасный Порт-Дайон и вышла в море, Тина не стала тратить времени даром. Она выбрала момент, когда всезнающий Мартель сидел на палубе, отдыхая от работы и покуривал трубку, и пристроилась рядом, заведя разговор о пиратах. Паренек стал свидетелем того, как один морской разбойник убил другого, потому не было ничего удивительного в том, что он заговорил на их тему. Мартель, любитель поговорить и поделиться своими историями, откинулся назад и блаженно прикрыл глаза.
   - Это мое последнее плавание, - сказал он Тине. - Стар я слишком. Куплю себе рыбацкую лодку и займусь промыслом, на это сил еще хватит. А от всего этого, - Колченогий указал мундштуком трубки на других матросов, - я уже дряхлый. Внука себе в помощь возьму, он у меня работящий, смекалистый.
   Девушка с пониманием покивала. Мартелю уже давно перевалило за семьдесят, он немногим старше обоих ее дедов. Дедушка Ламбер тоже уже выглядел старым, но все равно был еще достаточно крепок и подвижен. А вот его сиятельство, несмотря на почтенный возраст, казался несокрушимой скалой. И трость в его руках смотрелась, скорей, оружием, чем палкой для опоры. Он оставался грациозен и статен, продолжая нравится женщинам. Впрочем, и папенька, который был уже на шестом десятке, отнюдь не выглядел пожилым мужчиной. Подвижный, сильный, язвительный, с живым блеском в единственном зрячем глазу. Казалось, только седина, все более пробивавшаяся в волосах, да морщинки вокруг глаз - остаются свидетельством его возраста.
   А вот Мартель, действительно, казался древним, и на "Алиани" он был, скорей, пассажиром, чем матросом. Пусть господин Лериа и давал старику какую-то работу, но все мелкую и незначительную. Зато послушать истории Колченогого собирались многие. Рассказывать он умел. Порой даже капитан Верта присаживался рядом и слушал старого матроса, недоверчиво покачивая головой и посмеиваясь.
   - Дядя Мартель, а Ржавый самый страшный пират? - спросила Тина, поглядывая из-под ресниц на струйку сизого дыма.
   - Сейчас, наверное, да, - кивнул старик. - Еще та гнида.
   - А раньше? Капитан Лоет был страшным пиратом? - этот вопрос мадемуазель Лоет задала просто из любопытства.
   - Вэй Лоет? - Мартель усмехнулся. - Нет, он не был страшным пиратом. Но это был единственный пират с принципами. К нему в команду многие хотели попасть, он, хоть и жесткий мужик, но за своих глотку мог порвать любому. "Мои мальчишки", вот как он их называл, а они его "батя". И пусть батя мог и порешить, но это всегда за дело. Хотя, говорят, тоже дури хватало. Мог пристрелить спьяну, если кто не ко времени совался.
   Тина скрыла усмешку. Про папенькину привычку палить по незваным посетителям она была наслышана. Дядюшка Самель рассказывал, что они всегда четко знали, где нужно встать, чтобы не задело шальной пулей.
   - Мой бывший капитан называл Лоет - голубая кровь пиратства, - продолжал Мартель. - В нем порода была, манеры благородные знал. Женщин не трогал, верней, трогал, но им это нравилось, - Колченогий хрипло рассмеялся, а Тина нахмурилась, оскорбившись за маменьку. - С мужиками всегда резкий был. Был у него враг закадычный - капитан Берк. На море запросто не расходились, корабли друг другу дырявили. На суше морды били друг другу, а на дело, все одно, вместе. Что Берк тащил свой зад к Лоету, что Лоет не отказывал Берку. А потом при дележе опять драка. Жаден был Берк больно, а Лоет жадности не прощал. Сдох жмот вскоре после того, как Лоет в честные люби подался. Не с тем связался, характер свой гнилой показал, так его и прирезали. Черт его знает, почему Лоет щадил, но Берк всегда выживал после их схваток. А Лоет-то знатный рубака.
   Про папеньку Тине нравилось слушать, и она бы еще послушала, но ее интересовал совсем другой пират.
   - Дядя Мартель, а кто все-таки был страшным пиратом? - спросила девушка, возвращая старика на прежний курс.
   - Страшный? Так они, малец, все страшные, - Мартель отложил трубку и сложил на животе руки. - Они же разбойники, чужое к рукам прибирают.
   - И все-таки, - не желала отставать Тина.
   Старик ненадолго задумался. Затем почесал щеку и оживился.
   - Да, вот, например, Золотой. Был такой разбойник лет сто назад. До золота страшный охотник был, и украшал себя золотом, потому так и прозвали. Про него много жутких историй рассказывали. Он как-то свою зазнобу с другим застал... хотя, нет, тебе я не буду эту историю рассказывать, мал еще, да и воротит с нее. Так зверствовал, что даже его парни струхнули. Еще был Одноногий Орс, у того забава была. В сеть кого-нибудь посадит и за борт, а потом за кораблем сеть тянут. Выжил человек через линг, отпускал. Только разве там выживешь? Но многие соглашались, надежда - вещь такая.
   - А еще?
   - Еще... Ларс Биглоу. Вот уж тварь была, - Тина встрепенулась. - Кстати, тоже был с принципами, как и Лоет. Слов на ветер никогда не бросал, его пуще дьявола боялись. Самый удачливый пират своего времени. Говорят, золото из его карманов, как горох сыпалось. Мог купить себе остров, но жаден был настолько же, насколько богат. Ни одной ржавой миты не оставил своим наследникам, а они у него были. Все спрятал. Спрятал и проклял то место, пролив там кровь своего брата. Говорят, место гиблое, туда не подобраться. А еще говорят, что тому, кто найдет сокровища Биглоу, перейдет его удача. Сколько народа уже голову сложили за этот клад, а ведь не сдаются. Ищут, ищут. Глотки друг другу режут, корабли топят, команды под корень изводят. Биглоу оставил карту, даже не прятал ее. Сказал, кому карта достанется, тот получит и сокровища. В первый же час после его смерти, трое его сыновей умерли в попытке завладеть картой, каждый хотел быть первым. И понеслось. Как только карта попадает в чьи-то руки, так и расплата рядом. Правда, еще говорят, что было какое-то условие. Только я его не знаю. Вроде как он зашифровал свое послание на обратной стороне карты. Может, тому повезет, кто расшифрует? А как расшифровать то, чего нет? Враки это все.
   - Враки, - задумчиво повторила Тина. - Это все враки. Ой, - она вскочила на ноги, - кажется, меня хозяин звал. Побегу, а то снова гадом станет.
   - Беги, малец, - усмехнулся Мартель, снова набивая свою трубку.
   Своего нанимателя Тина нашла в капитанской каюте, где тот разговаривал с капитаном Верта, потягивая вино из серебряного стаканчика и чему-то посмеиваясь. Мадемуазель Лоет остановилась на пороге, приплясывая от нетерпения и делая жуткие рожи, показывая всю значимость своего визита. Альен приподнял брови в насмешливом изумлении:
   - Мальчик мой, у тебя лицо свело, или же тебя мучит нужда, а ты забыл, как она справляется и пришел об этом спросить у меня? - поинтересовался Литин.
   - Гарпун вам в печень, хозяин, - от души ответствовала Тина.
   - И тебе доброго дня, Сверчок, - усмехнулся молодой человек. - Что случилось?
   - Вы мне нужны, господин Альен, - взяв себя в руки, произнесла мадемуазель Лоет.
   - Приятно знать, что в тебе нуждаются, - Литин поднялся на ноги. - Оставлю вас, капитан Верта.
   - Разумеется, - улыбнулся Верта. - И поспешите, а то эти дьяволовы дыры сопят так, что способны разбудить морского дьявола.
   - Чтоб вас черти полюбили, капитан, - с чувством пожелала ему Тина и первой направилась в каюту Альена.
   В каюте девушка схватилась за перо. Господин Литин остановился рядом и наблюдал, как подрагивает перо в нетерпеливой руке, как рождаются прыгающие строки. Возбуждение Тины не давало усомниться в том, что она узнала что-то важное. Когда она поставила точку и сдвинула лист в сторону своего нанимателя, тот рассматривал уже не строчки, а саму мадемуазель Лоет. Тина подняла голову и застыла, пойманная внимательным изучающим мужским взглядом в ловушку. Щеки тут же опалило огнем, и неугомонное создание испытала сильнейшее смущение. А следом пришел страх, заставивший кровь отхлынуть от лица. "Он знает", - вдруг подумала девушка.
   Однако Альен Литин не задал ни одного вопроса, которых Тина боялась, как огня, вместо этого молодой человек взял в руки исписанный лист и вчитался, все больше хмурясь. Пока Альен изучал новости, принесенные Сверчком, мадемуазель Лоет терялась в догадках, заподозрили в ней девицу, или же испытующий взгляд наниматель имел какое-то иное значение. Пока она размышляла, Литин взял перо, и вскоре Тина прочла: "Достань карту".
   Она тут же полезла за пазуху, но опомнилась и отвернулась, на всякий случай. А когда вновь посмотрела на Альена, он уже сидел на стуле и повторно перечитывал то, что написала Тина. Девушка не стала рассказывать про проклятье и то, что все хозяева карты непременно гибнут, решив, что это лишнее... пока лишнее. Зато рассказала про скрытую информацию и про то, что клад Биглоу баснословен. Должно быть, Литин почувствовал подвох в том куске сыра, что ему подсовывала хитрая девица, потому лицо его вновь стало мрачноватым, и во взгляде появился огонек сомнения.
   Забрав из рук своего слуги футляр, Альен сам достал карту и перевернул ее обратной стороной. Желтоватые и бурые пятна на ней, наводили на мысли о том, что карта много раз бывала в переделках. Молодой человек бросил на Тину скептический взгляд и постучал пальцем по бурым пятнам, давая понять, что ей не провести своего наниматели.
   - Ты должен рассказать мне все, - негромко произнес Альен. - В твоей истории слишком много белых пятен, а пятен крови вот здесь достаточно. Пиши, что утаил, а я подумаю.
   - Хозя...
   - Пиши, Сверчок, пиши, - не пожелал слушать слугу Альен.
   Возмущенно сопя, мадемуазель Лоет все-таки решилась рассказать все, что узнала от Мартеля. В общем-то, сомнения господина Литина не были лишены основания, Тина это признавала. По карте было отлично видно, что путь ее был долог и тернист. И раз уж никто до сих пор не нашел сокровища Биглоу, значит, не все так радужно и просто, как пыталась сказать об этом девушка.
   - Это след от огня, - Альен указал на небольшое черное пятно. - Ее держали над свечой, пытаясь увидеть скрытое послание. Похоже, оно так и не проявилось.
   - Или исчезло вновь, - прошептала Тина, отрываясь от своего занятия.
   - Проверим, - согласно кивнул Литин, зажигая свечной огарок.
   Он некоторое время держал карту над огнем, под встревоженным взглядом мадемуазель Лоет, а затем разочарованно задул маленькое пламя. - Ничего. Может, нет послания? Или карта ненастоящая.
   - Настоящая, - не согласилась Тина. - Там и подпись стоит. И вон, какая старая.
   - Не факт, - пожал плечами Альен. - Ты знаешь руку того, кто это чертил? Вот и я не знаю. Да, бумага старая, но подделку могли составить много лет назад и выдать за оригинал. Мог и сам... хозяин составить намеренную фальшивку, если уж он был такой скупердяй.
   - Он был с принципами и всегда держал свое слово, - вновь возразила Тина.
   - И все-таки, Сверчок, - молодой человек присел на край своей койки, - представь, что это все одна большая шутка, и мы сейчас лезем в петлю из-за миража.
   - Дьявол меня дери, хозяин, если я поверю в это, - жарко возразила девушка. - Это подлинник!
   Альен усмехнулся и вернул Тине карту, забрав у мадемуазель Лоет ее небольшую письменную работу. Прочитав то, что написала девушка, он окинул ее мрачным взглядом и кивнул на дверь.
   - Иди, мне нужно все это обдумать.
   - Много думать - голова разболится, - проворчала мадемуазель Лоет и направилась к двери, на ходу пряча карту.
   - Ты, наверное, вообще головной болью не страдаешь, - усмехнулся Альен Литин, и Тина наградила его тяжелым взглядом перед тем, как скрыться за дверью.
   Чтобы тогда не думал господин Литин, но картой после этого он интересовался еще несколько раз. А не так давно два заговорщика попросили разрешения у капитана посетить его каюту и посмотреть карты. Господин Верта был немного удивлен, но все-таки отказывать не стал. И Тина с Альеном углубились в изучение местоположения острова, таящего в себе несметные богатства Ларса Биглоу.
   - Я ничего толком не понимаю, - признался Альен. - Ты понимаешь?
   - Понимаю, - кивнула Тина. - Ах, кабы сюда господина Бержара или па...пару других географов, - пробормотала девушка после небольшой заминки, которую Литин заметил, но не показал вида. - Так, значит, нам нужно к проливу, потом... дьявол, нужна более полная карта.
   Пока они занимались просмотром еще нескольких карт, появился капитан, и Литин заговорил господину Верта зубы, рассказывая о том, что Сверчок пытается доказать, что он не неуч.
   - Да, - подхватила Тина. - Хозяин не верит, что я знаю больше, чем местоположение соседней деревни.
   - Устраиваете мальчишке экзамены, - понятливо усмехнулся капитан. - И как?
   - Названия по карте читает хорошо, - насмешливо ответил Альен. - А вот без карты... Можешь без карты?
   - Могу, - насупилась Тина.
   Но экзамен так и не состоялся. Капитана позвали на палубу, и пара авантюристов решила последовать за ним. Мадемуазель Лоет называла страны, какие ей приходили в голову, Альен кивал и кидал на спину капитана досадливые взгляды. Он рассчитывал, что Сверчок догадается назвать те государства, что лежат по ту сторону пролива, и Верта сам найдет нужную карту для сверки, после чего маленький слуга мог бы сунуть в нее нос под любым предлогом.
   Впрочем, Альена Литина занимали не только сокровища. Личность его второго слуги интересовала молодого человека не меньше. Теперь наблюдать за Сверчком стало одним из любимых занятий Альена. Ради этого младший Литин теперь находился на палубе гораздо больше, чем в каюте, отложив в сторону книги. Перед ним был ребус, куда как интересней.
   Вскоре Альен отметил, что Сверчок никогда не посещает гальюн на носу корабля, как другие матросы. Мальчишка приспособил себе для личных нужд ведро, честно украденное у команды в первый же день плавания. Справлял свои нужды Сверчок без свидетелей и выливал в море свой импровизированный горшок под смешки команды с невозмутимым видом.
   Чистоту парень старался соблюдать, обзаведясь ковшом, в который с вечера наполнял водой, но, опять же, старался приводить себя в порядок, когда команда была на палубе. Одевался неизменно в рубашку и наглухо застегнутый жилет, и даже в жару, когда команда обнажалась по пояс, не изменял своим правилам. А однажды, мальчик, не боявшийся высоты и обожавший море, отказался искупать вместе с остальными, когда капитан разрешил своим людям освежиться. Парень с нескрываемой завистью смотрел на мужчин, прыгавших прямо с борта, но так и остался стоять на палубе. Более того, увидев, что двое матросов полностью обнажились, стыдливо покраснел и отвернулся, рассматривая горизонт.
   Но самое примечательное произошло дней пять назад. Настроение мальчишки стало часто портиться, он сидел, болезненно морщась и поглаживая живот. На вопрос о самочувствие раздраженно ответил, что с ним все хорошо, и живот болит потому, что съел что-то не то. На возмущение кока огрызнулся и ушел с палубы, а на месте, где он сидел, осталось небольшое красное пятнышко. Альен тут же наступил на него, скрывая от случайного взгляда, и попросил Рени, немного оклемавшегося, принести вина. Получив вино, Литин "случайно" пролил его себе под ноги, виновато растер ногой, извиняясь за свою неуклюжесть, а вечером Сверчок перебрался в отдельную каюту. Альен договорился об этом с капитаном, объяснив заботой о приболевшем мальчишке. Следующие несколько дней Сверчок не спешил выходить на палубу, пользуясь положением больного, а вчера вышел, как ни в чем не бывало, довольный жизнью и собой.
   Нужны ли были еще доказательства мужчине, сложившему воедино все странности в поведении и в облике мальчика? Нет, Альен окончательно уверился, что полукружье маленькой женской груди в вырезе расползшегося ворота рубахи ему не почудилось. Его Сверчок был девушкой. Можно было припереть ее к стенке и добиться правды, кто она, откуда, и зачем солгала, но молодой человек решил этого не делать. Хочет быть мальчиком, почему и не доставить девице такого удовольствия? Тем более наблюдения за ней от этого стали лишь интересней.
   Теперь, когда пол самозваного Эмила Мулера стал известен Альену, само их знакомство предстало в ином свете. Отважная девчонка бросилась ему на помощь, видя численное превосходство разбойников. Молодой человек не мог не признать, что восхищен ею. И все же свою линию поведения он менять не собирался. Во-первых, это раскрыло бы то, что он знает главную тайну своего Сверчка, а во-вторых, Альен по-прежнему считал, что девице нельзя давать спуску. Даже наказанная она умудрилась перейти дорогу кровожадному пирату, а что будет, если дать ей волю? Поэтому только два изменения коснулись юной мадемуазель. У нее появилась каюта, и Рени получил от хозяина запрет на конфликты с мальчиком.
   - Говори мне, я сам разберусь, - велел Литин, Рени деваться было некуда.
   Сама Тина некоторое время терзалась подозрениями, что Альен догадывается об ее истинном происхождении, однако ничего не менялось, и молодой человек все так же посмеивался над ней, если девушка давала ему повод, и мадемуазель Лоет успокоилась. Правда, каюта несколько смутила ее, но объяснение, что Сверчок, по сути, еще ребенок, и что наниматель несет ответственность за свою прислугу, пришлись ей по душе, вновь успокоив всколыхнувшуюся подозрительность.
   - Доброе утро, - улыбнулась Тина солнечному зайчику на стене. - Сегодня будет чудесный день?
   - Будет, если поднимешь свой королевский зад с постели и принесешь господину Альену завтрак, - послышался из-за двери Рени.
   - Ты под дверями стоял? - изумилась девушка, глядя на дверь.
   - Да, ваше величество, - язвительно ответил мужчина. - Всю ночь ждал, когда вы глазоньки откроете.
   - Тогда принеси мне горячий шоколад и свежую булочку с клубничным джемом, - осклабилась Тина, не спеша откидывать одеяло.
   - Живо вставай! - рявкнул Рени, и мадемуазель Лоет услышала сердитые удаляющиеся шаги.
   - Осел, - проворчала девушка, поднимаясь с койки.
   Теперь ей не приходилось беспрестанно оглядываться, чтобы убедиться в отсутствии случайных свидетелей, и ухаживать за собой стало намного проще. Умывшись, одевшись и причесавшись, Тина поспешила на камбуз. Барту встретил ее неприветливой миной, он все еще обижался за пустой навет, а девушка не могла сознаться в истинной причине своей хвори.
   - Доброе утро, господин Барту, - произнесла Тина.
   - Завтрак для хозяина там, - не глядя на нее, указал кок на приготовленный поднос.
   - Сегодня чудесный день, - попробовала подлизаться мадемуазель Лоет.
   Мужчина промолчал, и Тина решила не сдаваться. Она подошла ближе и поставила локти на стол, подперев щеки кулаками.
   - Что готовите? - спросила она.
   - Лично для тебя добрую порцию яда, - едко ответил Барту. - Чтобы уж точно моя стряпня тебя в бараний рог скрутила.
   Мадемуазель Лоет виновато потупилась.
   - Ну простите же меня, господин Барту, - заканючила она, шмыгая носом. - Должно быть солнце мне напекло голову, вот живот и разболелся, а я брякнул по дурости...
   - Вот-вот, по дурости. Этого у тебя по самую маковку, - проворчал мужчина.
   - Я больше никогда не скажу про вас и вашу стряпню гадости, честно-честно, - клятвенно заверила Тина, приложив руки к груди. - Пусть меня на дно утащит дьявол, а черти жарят на огромной сковороде, если я вру!
   Барту скосил на парнишку глаза и усмехнулся.
   - Неси завтрак хозяину, а то он тебя пожарит раньше чертей, - все еще ворчливо произнес кок, но было заметно, что он немного оттаял.
   Тина чуть не поцеловала мужчину в щеку, но опомнилась, что она не девчонка, поэтому просто кивнула и протянула руку. Кок снова усмехнулся, но протянул руку в ответ, и мир был скреплен рукопожатием. После этого Тина схватила поднос и поспешила к Альену Литину, не желая попадать под новое наказание, до Тарвана оставалось меньше недели.
   Мадемуазель Лоет выскочила на палубу, сияя счастливой улыбкой.
   - Сверчок, где там притаились неприятности? - крикнул Рябой Жайон.
   Тина повернула голову в его сторону, не заметила каната и полетела на палубу, грохоча посудой и опустевшим подносом.
   - Они были под носом, - захохотал другой матрос.
   - Да что же ты за ходячее бедствие?! - воскликнул за ее спиной Барту, выглядывая с камбуза.
   - Сверчок, глаза нужно открывать, как только просыпаешься, - смеялся Рябой.
   - Ими еще нужно уметь пользоваться, - усмехнулся боцман.
   - Руки-крюки, - сплюнул в сердцах кок, отправляясь заново готовить завтрак.
   Красная, как свекла, Тина вскочила на ноги, озираясь по сторонам. Кулаки ее сжались, и девушка топнула ногой, тут же взвыв и запрыгав на месте.
   - Да что ты с ним будешь делать, - всплеснул руками господин Лериа. - Теперь ногу осколком порезал. Прыгай сюда, недотепа, осмотрю.
   От досады Тина готова была разреветься. Да что же это такое?! Теперь кругом виноватая, еще и порезалась! На палубе появился Рени, он оглядел произошедшее и поспешил назад.
   - Ябедничать побежал, - сварливо отметила девушка. - Огузок.
   И, действительно, вскоре на палубе появился Альен Литин. Он подошел к своему маленькому слуге, перед которым присел боцман. Внимательный взгляд остановился на кровоточащей ране.
   - И как ты это делаешь? - не без любопытства спросил молодой человек. - Похоже, чтобы не попасть ни в какую историю, тебе лучше всего сидеть в каюте. Горе ты мое.
   Альен поднял девушку на руки, отчего ее щеки вновь стали пунцовыми от смущения.
   - Я сам, - почти шепотом произнесла она.
   - Сам ты уже все сделал, что мог, - усмехнулся молодой человек и строго добавил, как только Тина попыталась избавиться от его помощи. - Не дергайся. Иначе сниму штаны и выпорю у всех на глазах. Глядишь, через зад добавится сноровки и разума.
   - Меня уже пороли, не помогло, - проворчала мадемуазель Лоет, но вырываться перестала, угроза оказалась действенной.
   - Тебя пороли? Должно быть, пару раз ладонью хлопнули? - с улыбкой спросил Альен, открывая дверь в свою каюту.
   - Угу, - промычала Тина. - Чтоб вас так хлопали. Ремнем! Я потом неделю сидеть не мог.
   - Врешь? - прищурился мужчина.
   - Чтоб я сдох! - жарко заверила его девушка.
   Альен рассмеялся и усадил ее на стул. Тина удивленно наблюдала за тем, как ее наниматель открывает свой саквояж, достает свернутый бинт и какое-то лекарство. Мадемуазель Лоет ничего не боялась, почти ничего, но перед докторами отчаянно пасовала и сбегала от них при каждом удобном случае. Ей было проще ввязать в драку, чем выпить горькую настойку, или помазать ранку щипучим лекарством. А как-то ей зашивали рваную рану на бедре, когда девушка неудачно спрыгнула с забора, напоровшись на здоровенный гвоздь, вот тогда Тина устроила целое представление, и папенька, бранясь на трусиху, лично держал ее, не позволяя дать стрекоча.
   - Будет больно? - нервно спросила девушка, не спуская взгляда с флакона.
   - Еще как, - без тени улыбки ответил Альен. - Полноги сразу отвалится.
   - Не на-а-адо, - жалобно заскулила Тина.
   Однако это делу не помогло, только снова развеселило молодого человека.
   - Как интересно, - заметил он с улыбкой, подставляя таз под ногу девушки, - значит, кинуться на разбойников в ночном лесу ты не боишься, а простая обработка раны приводит тебя в ужас?
   - Докторов придумал дьявол, - уверенно заявила Тина.
   Альен рассмеялся, поднимая кувшин с водой и поливая на ногу мадемуазель Лоет. Девушка кусала губы, не зная, куда себя деть, пока ее наниматель собственными руками смывал кровь и грязь со ступни. Руки его оказались на удивление... приятными. Касался ступни мужчина бережно, стараясь не сделать больно, чем окончательно привел девушку в смятение. Альен поднял голову, отметив страдальческую мину своей пациентки, и сразу же опустил глаза, пряча очередную улыбку. Ему было приятно смущение девушки, уверявшей, что она мальчик. "Любопытно, сколько ей лет на самом деле?", - подумал Альен. - "Если учесть, что она девица, то на взгляд... лет шестнадцать - восемнадцать, хоть бы так". Последняя мысль смутила самого молодого человека, и он мотнул головой, отгоняя ее.
   - Ай, - вскрикнула Тина.
   - Прости, - пробормотал Альен, сообразив, что сжал рану. - Это случайно.
   Он все так же осторожно промокнул кожу ступни чистым полотенцем, затем взялся за флакон, бросив быстрый взгляд на девушку. Теперь мадемуазель Лоет была белой, как снег, взгляд ее был прикован к флакону, от былого смятения ни осталось и следа.
   - Ох, маменька, - прошептала девушка, отчаянно жмурясь.
   - Глупышка, - рассмеялся Альен и поспешил исправиться, - какой же ты глупыш, Сверчок.
   Тина всхлипнула, но, хвала Всевышнему, не позволила себе распустить нюни. А через пару мгновений облегченно вздохнула, лекарство не щипало. Литин перевязал ногу и поднял взгляд на мадемуазель Лоет.
   - Вот и все. Ты выжил?
   - Кажется, да, - прошептала Тина.
   - Тогда будем завтракать, - весело ответил Альен, убирая таз и кувшин. - Рени!
   Несмотря на то, что слова нанимателя вызвали в душе мадемуазель Лоет странное волнение, заставляя щеки снова румяниться, а глаза прятаться под длинными ресницами, в душе Тина не могла не позлорадствовать, что Огузок лопнет от ярости, когда узнает, что прислуживать ему придется не только хозяину, но и Сверчку. "Не плюнул бы в тарелку", - забеспокоилась девушка. Она заерзала на стуле, чем привлекла внимание Литина. Он чуть приподнял брови, вопросительно глядя на Тину.
   - Я, пожалуй, пойду, - неуверенно произнесла она. - Я не голоден, честное слово.
   - Глупости, - отмахнулся Альен. - Ты недавно встал, еще не завтракал. К тому же сейчас ты не в том состоянии, чтобы мотаться по кораблю.
   - Я вам баба что ли?! - возмутилась Тина.
   - Конечно, не баба, Сверчок, - улыбнулся молодой человек. - Какая же ты баба? - "Ты девица", - закончил он про себя, но вслух сказал иное. - Ты будущий мужчина, Эмил, а чтобы быть сильным мужчиной в будущем, тебе стоит хорошенько питаться сейчас, пока ты еще мальчишка.
   В это мгновение раздался стук, и в двери каюты появился Рени. Он мазнул равнодушным взглядом по Тине, хранившей на лице не менее непроницаемое выражение, и склонил голову, едва ли, не с обожанием глядя на хозяина.
   - Вы меня звали, господин Альен? - пропел Рени.
   - Да, идем, - коротко ответил молодой человек и подмигнул девушке, в изумлении округлившей глаза.
   - Куда? - опешил старший слуга.
   - На камбуз, Рени, на камбуз, - усмехнулся господин Литин, не скрывая иронии. - Сегодня ты обслуживаешь меня, а я своего воспитанника.
   - Кого?! - в один голос возопили Рени и Тина.
   - Воспитанника, - ехидно повторил Альен.
   Мадемуазель Лоет поднесла два пальца к виску и с чистой совестью застрелилась, вот только воспитателя ей сейчас и не хватало. Молодой человек иронично хмыкнул, заметив "самоубийство" недавнего слуги и первым вышел из каюты. Одарив паренька тяжелым мрачным взглядом, за ним последовал вновь единственный слуга своего хозяина - Рени. И как только дверь за мужчинами закрылась, Тина застрелилась еще три раза, затем удавилась на невидимой петле и, должно быть, для верности, задушила себя собственными руками, от души сложив гневную тираду.
   Воспитанник? Какой воспитанник? За что?! Что она такого сделала господину Литину, чтобы стать его воспитанником? Глаза девушки сузились. Она вдруг увидела коварный план. Конечно, каюта, стало меньше работы, эта неожиданная забота - да он считает ее, Адамантину Лоет, неженкой! Белоручкой! Слабаком!!!
   - Я не слабак! - гневно воскликнула Тина и с силой ударила кулаком по столу, но попала по его краю и взвыла отчаянно махая рукой. - Меня точно сглазили, - мрачно подвела итог всему произошедшему девушка. - Этот хмырь и сглазил. У-у-у, дьявол синеглазый. И смотрит еще так... так... - определения она не смогла подобрать, только вздохнула и повторила совсем тихо. - Он так смотрит...
   Тина вспомнила, как Альен присел на корточки, опираясь одним коленом о пол, как осторожно, даже трепетно он промывал ее рану, вспомнила улыбку на губах молодого человека, когда он поднимал на нее взгляд. Что-то незнакомое и странное шевельнулось в груди, впервые вызывая желание не нестись куда-то сломя голову, а задержаться рядом. Просто сесть где-нибудь в уголке и понаблюдать оттуда за тем, как Альен Литин пишет или читает, просто послушать звук его голоса и увидеть эту улыбку. Не насмешку, не его ироничную ухмылочку, а именно ту улыбку, что была на его губах совсем недавно...
   - Дьявол меня дери, что за сопли?! - потрясенно вопросила себя мадемуазель Лоет.
   На ум ей пришло прочитанное перед отъездом из отчего дома: "О, Алиная, как же я восхищен вашими чудесными волосами". Девушка машинально подняла руку и потрогала свои остриженные волосы и скривилась. "Они подобны водопаду в горах, а ваш смех так же хрустален, как его чистые струи". Тина вспомнила свой смех и преисполнилась сарказма. Папенька говорил, что она смеется заразительно и звонко, но когда мадемуазель Лоет расходилась, смех переходил в "возмутительные похрюкивания", - как мог бы сказать его светлость. А порой ее смех напоминал вопли умирающей чайки, так ей говорил Сверчок, но это было дружеским подтруниванием, и девушка не обижалась на друга.
   - Я восхищен вашими волосами, - кривляясь, вполголоса передразнила Тина. - Тут, вон, и восхищаться нечем. - Девушка застыла с непередаваемой гримасой на лице, как только до нее дошло осознание происходящего кошмара - она позавидовала героине любовного романа. Любовного! - Фу-у-у, какая мерзость, - с отвращением протянула мадемуазель Лоет.
   Позор! Какой позор! До чего она докатилась?! Не-ет, нужно срочно это прекращать. С чего вдруг вспомнились эти бредни, написанные для таких дур, как кривляка мадемуазель Нири и ее подруги. Но додумать, почему она пала столь низко, Тина не успела, потому что открылась дверь, и в каюту вернулся Альен Литин. На лице он сохранял невозмутимое выражение, и даже в глазах вновь мелькнула ирония, стоило ему взглянуть на новоявленного "воспитанника". Альен поставил поднос на стол и нажал на подбородок Тины указательным пальцем, закрывая рот.
   - Мух ловишь, Сверчок? - поинтересовался мужчина.
   - Здесь нет мух, - ответила мадемуазель Лоет.
   - Конечно, нет, - покладисто кивнул Литин. - Ты же уже всех переловил. Наелся, или все-таки вкусишь и человеческую пищу, лягушонок?
   Вот теперь всякие бредни из любовных романов покинули голову Тины. На нее смотрел уже не тот Альен Литин, от взгляда которого отчего-то пересыхало во рту и казалось, что сам воздух вокруг становится плотней и гуще. Сейчас на нее смотрел ее прежний хозяин, который изучал Дьяволовы дыры. Вспомнив про этот казус, Тина хмыкнула. Сейчас ей выходка молодого человека показалась забавной. Мадемуазель Лоет попыталась успокоиться, но вместо этого представила, как должно было выглядеть произошедшее со стороны, и расхохоталась в полный голос. Хвала Всевышнему, не хрюкая, и не походя на умирающую чайку.
   Рени, как раз вошедший вслед за хозяином, остановился на пороге и побагровел, пронзая Сверчка взглядом, как булавкой. Альен так же застыл, в недоумении рассматривая веселящуюся девушку.
   - Дьяволовы ды... дыры, - сдавленно выдавила Тина, сгибаясь пополам. Смех ее стал вовсе беззвучным, только тело сотрясалось в конвульсиях, и слезы градом катились по лицу. - Дь... дья... вол ... ыры-ы, - вновь донеслось до замерших мужчин, и Альен расслабился, усмехнувшись.
   - Спокойно, Рени, наш Сверчок только что посмотрел на старую историю с новой стороны, - пояснил он слуге, а Тина подтвердила:
   - Стороны, - это было единственное, что она осилила, все-таки хрюкнула и замолчала, краснея и опуская глаза. - Простите, - произнесла девушка, попытавшись отдышаться.
   Литин ничего не ответил. Он повернулся к слуге, решив забрать у него поднос и отправить мужчину восвояси, но столкнулся с неожиданным препятствием - Рени поднос отдавать не спешил.
   - Я сейчас накрою, господин Альен, - заискивающе улыбнулся слуга.
   - Сам накрою, ты свободен, - решительно отказался Альен, потянув на себя поднос.
   - К чему вам утруждаться, - заупрямился Рени, потянув поднос в свою сторону. - Я сейчас все мигом сделаю.
   - Да я и сам с руками, - возмутился молодой человек, пытаясь отобрать поднос.
   - Вы с руками, а я со сноровкой. Кого вы лучше меня найдете, - возразил Рени, и господин Литин взорвался.
   - Да ты ополоумел в конец?! Ты бы так на разбойников кидался, как с мальчишкой сражаешься! - воскликнул он.
   - А на этого недомерка вы не кричите, - обиженно скривился слуга.
   - Прости, дорогая, - издевательски склонил голову Альен, тут же сменив издевку на гневный блеск в потемневших синих глазах. - К дьяволу, Рени! Что за сцена ревности?! Ты себя с мальчишкой равняешь? Пошел вон!
   - П-п-простите...
   - Во-он! - заорал Альен и едва успел выхватить из рук Рени, резво повернувшегося к двери, поднос. - Дом безумных! - уже тише воскликнул он, ставя поднос на стол и глядя на ухмыляющегося Сверчка.
   Тина тут же скромно потупилась, решив за благо промолчать, чтобы не попасть под горячую руку. Молодой человек покачал головой, проворчав нечто невразумительное, и выдохнул, приводя мысли в порядок. Составив с подноса свою порцию завтрака, Альен посмотрел на девушку. Начинать завтракать она не спешила, сидела, опустив голову, сплетая и расплетая пальцы.
   - Ешь спокойно, к твоему завтраку я Рени не подпустил, - усмехнулся Альен.
   - Благодарю, - кивнула Тина.
   Она развернулась к столу, бросила быстрый взгляд на мужчину и рассердилась на себя. Да что такое, в конце концов? Она Лоет или мямля?! Лоет! Гордо расправив плечи, девушка взялась за еду, стараясь больше не обращать внимания на соседа по столу. Вести себя запросто Тине было отчего-то стыдно. Она убрала со стола локти, подняла взгляд на Альена и произнесла:
   - Приятного насыщения, господин Литин, - пожалуй, его сиятельство мог быть внучкой вполне доволен. Она не позволила себе ни единой вольности, не желая выглядеть поросенком в глазах своего нанимателя, но главное, это нисколько не злило ее. Напротив, мадемуазель Лоет вдруг захотелось показать, что ей тоже знакомо слово - манеры.
   Завтрак проходил в тишине. Стоило начать есть, и Тина поняла, что сильно проголодалась, поэтому вопрос насыщения собственного желудка занял главенствующее место, что, впрочем, не позволило забыть о правилах хорошего тона. И, наверное, впервые девушка даже гордилось собой, а не пыталась по-быстрому натолкать пищу в рот и умчаться на поиски новых забав и развлечений с закадычным дружком. Она не томилась обязанностью сидеть подле своего нанимателя в то время, как без нее кипела жизнь на палубе. Можно сказать, что мадемуазель Лоет отдыхала.
   Альен Литин так же не спешил начать разговор, он наблюдал за своей гостьей. Молодой человек отметил, что девушка умеет вести себя за столом, хотя при первом знакомстве ее, верней, Сверчка, в этом было заподозрить затруднительно. К тому же, если откинуть в сторону брань и просторечные выражения, которыми мадемуазель не гнушалась, в ее речи проскакивали фразы, говорившие о том, что она отнюдь не из простой семьи. Это же подтверждали и другие детали, подмеченные Альеном. Почерк девушки был аккуратным, писала она без ошибок, значит, чистописанием с ней занимались много и часто. Так же она имела предпочтение в книгах, об этом лже-Сверчок как-то обмолвилась, говоря о неприятии любовных романов. Так же высказалась о нелюбви к стихам, но выразила восхищение об известном приключенческом романе, сказав, что это одна из интереснейших книг. Были и иные увлечения у мадемуазель Таинственность, как именовал ее про себя Альен. Оказалось, что ее занимает астрономия, а география один из ее любимых предметов. Весьма странные предпочтения для девушки... были бы, если бы не ее всепоглощающая любовь к морю и мореплаванию.
   В результате, господин Литин мог предположить, что девушка сбежала из семьи, если не аристократической, то семья ее должна была принадлежать к среднему сословию. Чтобы не просто полюбить море, а иметь представление о корабельных работах, она должна была жить рядом с морем. К тому же ее речь это подтверждала. Либо в ее доме работал бывший моряк, но эту версию Альен откинул, посчитав несостоятельной. Мадемуазель не просто слышала о жизни на кораблях, она явно была тому свидетелем. Значит, жила в городе, где есть порт. Девушка упоминала Кайтен... Вполне возможно, потому что это был второй город, ближе всего находившийся к месту их встречи. "Кто же ты, таинственная незнакомка?", - в который раз задал этот невысказанный вслух вопрос господин Литин. - "И сколько тебе лет?". Очень хотелось верить, что девушка, если и не достигла брачного возраста, то близка к этому. Впрочем, уровень знаний, которые она иногда приоткрывала, давал практически уверенность, что возраст ее отнюдь не детский. "Мне-то это на кой черт?", - рассердился на себя молодой человек. Чтобы отвлечься от странных мыслей, Альен решил нарушить тишину.
   - Нам вновь придется прервать наши занятия, пока не заживет твоя нога, - произнес он, поглядывая на заметно приунывшую девушку. - Но ты уже немалого достиг за эти пару недель.
   - Мало, - вздохнула мадемуазель Лоет. - Мы очень мало занимались.
   - А что ты хотел за сантал? - пожал плечами Альен.
   - Что?! - возмущенно воскликнула Тина. - Да как вам не совестно, хозяин! Вы же меня по миру пустите!
   - Тихо-тихо, - рассмеялся молодой человек, поднимая руки в примиряющем жесте. - Я пошутил. Могу и вовсе с тебя не брать плату... как со своего воспитанника.
   - Идет, - согласилась девушка, улавливая во фразе самое примечательное - бесплатно. - Вы мне должны семь с половиной санталов.
   - Вот это хватка, - искренне восхитился Литин, весело поглядывая на мадемуазель, на чьем личике появилось выражение лица ростовщика, выгодно обтяпавшего дельце. - И ведь даже в душе не дрогнет, что его освободили от работы, дали пищу, кров...
   - Семь с половиной санталов, - добавила Тина, и Альен расхохотался.
   Мадемуазель Лоет спрятала улыбку за салфеткой, промакивая уголки рта. Оказалось, что вот так сидеть и разговаривать с чужим, по сути, для нее мужчиной, весьма легко и приятно, особенно, когда не нужно стараться не наделать ошибок, чтобы не попасть под наказание. Кстати...
   - Господин Альен, я хотел вас спросить, - сказала Тина, откидываясь на спинку стула.
   - Спрашивай, - милостиво разрешил мужчина.
   - Почему мы больше не посещали каюту капитана? Мы ведь так и не нашли, что хотели, - заметила мадемуазель Лоет.
   - Во-первых, после того единственного раза ты был нездоров, а во-вторых, мы ведь можем обойтись и без набегов на обиталище любезного господина Верта, - улыбнулся Альен. - Скоро мы прибудем в Тарван и там найдем все, что нам нужно. Ты ведь не откажешься составить мне компанию? - его глаза лукаво блеснули, и молодой человек испытал удовлетворение, заметив, как в глазах мадемуазель заискрилась радость. - Правда, в первый день мне придется заняться своими делами, но как только освобожусь, я буду в твоем распоряжении. Если готов терпеть нудные и малопонятные разговоры, то предлагаю сначала вместе отправиться по моему делу, а после по нашему.
   - Я весь ваш с потрохами, - провозгласила Тина.
   - Беру, - азартно воскликнул Альен и снова рассмеялся.
   Зачем он позвал с собой девушку, молодой человек не мог ответить даже себе, но неожиданная идея пришлась ему по душе. И теперь, и Альен, и Тина - с нетерпением ожидали прибытия в Тарван.
  

Глава 16

  
   Порт-Домасо оказался огромным городом, гавань его не уступала, даже превышала размерами гавань родного Тине Кайтена. Девушка не покидала палубу все то время, пока "Алиани" приближалась к тарванскому берегу. Она не сводила восторженных глаз с очертаний города, разраставшегося с каждой минутой все больше и больше. Девушка задрала голову, услышав крик чайки, и радостно улыбнулась. Оказывается, она уже успела соскучиться по этим крикливым и неприхотливым птицам, засиживавших помойные ямы в Кайтене. В Пьене Тина даже внимания не обратила, в Порт-Дайоне была слишком увлечена желанием сойти на берег, а вот сейчас соскучилась. Она помахала чайкам рукой и легко вздохнула. Как же хорошо. Что не говори, но даже приставая к чужому берегу, ты словно возвращаешься домой.
   И все же море ее не разочаровало. Душа мадемуазель Лоет жила вместе с волнами, пела вместе с ветром, наполнявшим паруса, расцветала вместе с зарей и умиротворялась, когда над одинокой шхуной зажигались звезды. Тина любила смотреть на ночное небо, отыскивая знакомые созвездия. По ним она училась ориентироваться, вспоминая уроки господина Бержара и понимая, что ее знания пока скудны, и девушка собиралась заниматься астрономией в будущем. Впрочем, теперь она знала точно, что всеми правдами и неправдами будет знакомиться с морской наукой, потому что мечты хорошо, но в действительности она себя чувствовала мадемуазель Нири, с умным видом рассуждавшей о том, о чем имела смутные представления. И пусть Тина кое-что уже понимала, но это были всего лишь жалкие крохи того, что она хотела знать и уметь.
   На подходе к гавани "Алиани" остановил корабль прибрежной сторожевой охраны. Офицеры Тарванского королевства поднялись на борт шхуны. Они осмотрели корабль, людей, долго и нудно выспрашивали, кто, откуда и с какими целями прибыли на берег Тарвана. Наконец, Альен Литин отозвал в сторону старшего офицера, и вскоре тот жизнерадостно улыбался, желая приятного пребывания на земле их славного королевства. Путь в гавань был открыт.
   - Мздоимцы, - покачал головой Мартель, глядя на "сторожевик". - Тьфу, чтоб их дьявол драл.
   Взятка офицерам не отменила уже знакомого Тине ритуала. "Алиани" остановилась посреди гавани, и шлюпка, в которой сидели капитан Верта и Альен Литин, отчалила от шхуны, чтобы получить разрешение на стоянку и заплатить налог. В этот раз капитан опять вернулся один, отчего мадемуазель Лоет помрачнела, подозревая, что Альен уже отправился в город один. Однако переживала она зря.
   Вскоре, после того, как "Лиани" бросила якорь у причала, появился и господин Литин, неся в руке пару свертков. Их он бросил Тине, и девушка ловко поймала оба, удивленно глядя на молодого человека.
   - Мы идем в приличный дом, переоденься, - пояснил тот, направляясь к себе в каюту. - С размером вроде угадал. Да, и не забудь надеть башмаки... и почисти их. Мой воспитанник должен выглядеть опрятно, грязнулю с собой не возьму.
   - Обещаю пятерней не расчесываться, - хохотнула Тина и поспешила вслед за Альеном.
   Молодой человек остановился, обернулся к девушке и с улыбкой встрепал ей волосы. Затем поддел кончик носа согнутым пальцем:
   - Буду ждать минут через десять, не задерживайся.
   - Еще кто кого ждать будет, - проворчала Тина и протиснулась мимо Литина, не глядя на него.
   Мадемуазель Лоет закрылась в своей каюте, с любопытством и даже возбуждением, какого не испытывала от покупок новых платьев, развернула свертки. В первом она нашла белоснежную рубашку с кружевными манжетами, мужские чулки и шелковый галстук. Во втором лежали бордовые бриджи и жилет, составлявшие пару. Хмыкнув, Тина стянула с себя одежду, в которой ходила на корабле, как следует, умыла руки и лицо, почистила ногти. Опомнилась и достала башмаки. Закончив с чисткой обуви, пришлось повторить процесс мытья рук, и лишь Тина затем перешла к одеванию.
   Она стянула бриджи тесемками, завязывая кокетливые бантики, застегнула жилет, имевший прямой крой и хорошо скрывавший признак ее настоящего пола, расправила манжеты и взялась за гребень, тщательно расчесывая волосы. После собрала их в короткий хвост. Вновь оправившись, Тина пожалела, что у нее нет большого зеркала, чтобы оценить себя со стороны. Единственное, что ей сделать не удалось - это завязать галстук. Стук в дверь застал ее за решением возникших трудностей.
   - Благородная девица, вы готовы? - насмешливо спросил Альен Литин.
   - Сами вы девица, - проворчала девушка, открывая дверь и показывая галстук. - Я не умею их красиво завязывать. Могу, как платок...
   - Дай сюда, - ответил мужчина. - Я так и думал, что с этим возникнут трудности, потому и пришел.
   Пальцы Альена ловко справлялись с галстуком, завязывая на нем франтоватый узел. Затем молодой человек воткнул в галстук жемчужную булавку, оглядел своего "воспитанника" и удовлетворенно произнес:
   - Ну, вот, совсем другое дело - хороший мальчик, а не разбойник с большой дороги.
   Тина решила оставить очередное ироничное замечание без ответа, скромно улыбнувшись в ответ, как и полагается хорошему мальчику.
   - За мной, Эмил, - провозгласил Альен и первым направился прочь из каюты мадемуазель Литин.
   Девушка последовала за ним, отмечая, что молодой человек тоже переоделся в дорогой костюм, рука в светлой перчатке, сжимала набалдашник модной нынче трости. Выглядел Альен респектабельно, вдруг став каким-то незнакомым. Мужчина, почувствовав ее взгляд, обернулся и весело подмигнул. Тина улыбнулась и расслабилась, минутная настороженность перед этим великолепным незнакомцем исчезла, будто ее и не было. Зато стало понятно, зачем ему понадобилось ее наряжать. Странно бы они выглядели рядом, если бы мадемуазель Лоет осталась в своей серой рубахе, широких бриджах и в жилете, на котором уже были заметны следы его каждодневной носки.
   - Сверчок, да ты настоящий франт, - добродушно рассмеялся господин Лериа. - Загляденье просто. Смотри, не слишком уж разбивай сердца местных девчонок.
   - Ничего не могу обещать, - усмехнулась Тина. - Но на мое сердце они точно могут не рассчитывать.
   - Жесто-окий, - протянул боцман, вновь рассмеявшись.
   Недалеко от сходней их ждал экипаж, за которым успел сбегать Рени. Кучер приветливо улыбнулся, оценив опытным взглядом богатых пассажиров. Он подождал, когда в карету сядет мальчишка, пропущенный вперед молодым господином, затем заберется и сам господин. Рени закрыл дверцу, и экипаж тронулся с места, провожаемый сопением оставленного заниматься делами слуги.
   Карета катила по мощенным булыжником мостовым Порт-Домасо. Тина с нескрываемым интересом рассматривала незнакомые ей улицы, людей, дома. Радостное возбуждение переполняло ее, девушка так давно мечтала увидеть страны, названия которых знала только на карте. Если не считать Тригара, папенька с маменькой никуда ее больше не возили, их морские путешествия ограничивались только морем. И вот Тарван, и Тина может вдыхать его воздух, смотреть на жизнь на чужой земле и даже почувствовать себя ее частью. Это было... это было восхитительно!
   Альен Литин, сидевший напротив девушки, наблюдал за ней. В его глазах так же легко читался интерес, только был он направлен не на город, а на соседку по экипажу. Молодой человек рассматривал профиль мадемуазель Таинственность, сейчас не скрытый волосами, и ему нравилось то, что он видел. Нежные девичьи черты, подсвеченные изнутри огоньком азарта. Девушка не скрывала своих чувств, они читались на ее лице, словно оно было книгой, и эта открытость и непосредственность так же нравились Альену. Он любовался своей знакомой незнакомкой, молодой человек больше не видел в ней ничего похожего на мальчика.
   Даже в этом наряде, который помог скрыть любой намек на женственность, девушка оставалась девушкой, с присущей всему женскому полу мягкостью черт и нежностью кожи. А с цветом костюма он угадал, отметил про себя мужчина. Бардовый шел мадемуазель. Впрочем, она нравилась ему и в своем повседневном виде, придававшем облику девушке нечто задорное, даже разбойничье. И это тоже умиляло Альена. С удивлением он понял, что становится неравнодушен к ней. Литину вдруг отчаянно захотелось взять девушку за руку, провести ладонью по ее щеке, задев краешек губ...
   - Дьявол, - с досадой прошептал молодой человек и тряхнул головой, отгоняя наваждение.
   Тина повернула голову, вопросительно взглянув на Альена. Он отрицательно покачал головой и отвернулся к другому окну, но вскоре вновь смотрел на девушку, уже забывшую обо всем и вновь любовавшуюся видами, проплывающими за окошком наемной кареты.
   - Смотрите, господин Литин, - встрепенулась вдруг Тина, указывая куда-то.
   Альен пересел на ее сторону и взглянул на то, что показывала девушка. Там оказался всего лишь шарманщик, каких бродило множество по дорогам их родного королевства. Но перед ним танцевала девочка с большим бантом на кудрявой голове. Шарманщик держал в руках поводок, к которому была привязана обезьянка, обходившая зевак с небольшой красочной коробкой в лапах. Люди кидали деньги в коробку, гладили обезьянку, и она приседала в подобии реверанса, веселя местную публику.
   - Хочешь посмотреть поближе? - спросил Альен, опуская взгляд на макушку мадемуазель.
   - А можно? - она вскинула голову, и их лица оказались неожиданно близко.
   - Можно, - ответил молодой человек, спешно пересаживаясь на прежнее место.
   Он заметил, как заалели щеки девушки, и она спешно вернулась к созерцанию шарманщика, девочки и смешной обезьянки. Альен дернул шнурок звонка, карета остановилась. Мужчина вышел первым, велев кучеру на тарванском ждать их. Тот понятливо улыбнулся, маленькое представление он тоже приметил.
   - Идем, - позвал Литин, и Тина поспешила выбраться наружу.
   Она первой направилась в сторону шарманщика, обогнав молодого человека. Мадемуазель Лоет сунула руку в карман жилета и досадливо поморщилась, сообразив, что ее деньги остались на "Алиани", а так хотелось, чтобы обезьянка и ей поклонилась. Уголки губ девушки опустились вниз, но в это же мгновение перед ней появилась рука Альена с несколькими монетами. Тина вскинула на него глаза, увидела улыбку и одобрительный кивок и взяла все монеты, забыв спросить, не хотел ли мужчина так же поблагодарить шарманщика и девочку. Альен хмыкнул, глядя, как вновь расцветает личико его попутчицы.
   - Эмил, - позвал он больше для того, чтобы проверить, будет ли услышан.
   Девушка обернулась, рассеянно взглянула на Литина и тут же отвернулась, протягивая руку с первой монеткой. Альен негромко рассмеялся, о нем уже благополучно забыли, полностью сосредоточившись на забавной зверушке.
   - Иди сюда, - позвала Тина, присев на корточки. - Смотри, что у меня есть.
   Обезьянка поковыляла к девушке, вытянув губы.
   - У, - произнесла она, останавливаясь.
   Тина бросила монетку в коробку и протянула руку, глядя животное.
   - Какая ты красивая, - приговаривала мадемуазель Лоет, - какая у тебя юбочка.
   Поводок натянулся, чуть дернув обезьянку, и она послушно поковыляла к хозяину, чтобы отдать ему мелочь. Тина нахмурилась и вновь вытянула руку с монеткой.
   - Мужик, - грубовато произнесла она, - я еще не закончил.
   Альен повторил ее фразу на тарванском, и шарманщик поклонился, расплываясь в подобострастной улыбке. Обезьянка остановилась рядом с ним. Шарманщик что-то сказал ей отрывисто и грубо, но животное не сдвинулось с места, показывая зубы и гримасничая.
   - Что он говорит? - забеспокоилась девушка, бросив взгляд на своего спутника.
   - Велит вернуться, - ответил тот.
   Тина следила за тем, как шарманщик указывает пальцем обезьянке в ее сторону. Устав повторять одно и то же, мужчина пнул животное, и обезьяна выронила коробку, рассыпав в пыли монеты. Девочка поспешила собрать, а в руках шарманщика появилась палка, которой он замахнулся на неловкое животное.
   - Потрох свинячий, - прошипела мадемуазель Лоет, срываясь с места раньше, чем Альен успел отреагировать.
   Девушка подскочила к шарманщику, с ходу впечатав кулак в лицо мужчины. Он вскрикнул и покачнулся, закрываясь ладонями, из-под которых обильно сочилась кровь. Вырвав из рук мужчины палку, Тина ударила его в живот, затем обрушила удар на спину, роняя шарманщика в пыль лицом и подняла ногу, собираясь нанести еще один удар. Но к ней с криками бросилась девочка, завизжала обезьяна, а руки Альен Литина подхватили подмышки, оттаскивая разъяренную девушку от скрючившегося на земле шарманщика.
   - Он же бессловесную тварь! - задыхаясь от злости, кричала Тина, отчаянно вырываясь из рук молодого человека. - Он же ее палкой! Гнойный прыщ! Чтоб его дьявол драл в...
   Ладонь Альена накрыла девушке рот, и он с силой встряхнул ее.
   - Хватит! - рявкнул он. - Прекрати, или мы вернемся на корабль, и я отправлюсь в город один.
   - Только последняя дрань обидит того, кто не может ответить, - зло бросила мадемуазель Лоет, но вырываться перестала.
   Альен разжал руки, отпуская ее, однако все еще готовый вновь преградить путь разгневанной девушке, но Тина отдернула жилет, бросила сердитый взгляд на своего нанимателя, затем швырнула оставшиеся монеты в шарманщика, успевшего сесть и теперь вытиравшего кровь, сочившуюся из разбитого носа.
   - Эмил...
   - Я спокоен, - мрачно провозгласила Тина и первая направилась к экипажу.
   Они уже успели отъехать, когда появилась полиция Порт-Домасо. Трое мужчин в черных мундирах посмотрели на шарманщика, махнули рукой и снова исчезли, ничего серьезного не произошло.
   - Ты был прав, - сказал Альен после некоторого молчания. Девушка подняла на него взгляд. - Ты был прав, обижать того, кто не может ответить - недостойно и мерзко. Шарманщик был слишком груб со своим животным. И все же не всегда стоит кидаться в драку. Тебе стоит научиться смирять свои порывы.
   - Но увидеть и промолчать подло! - воскликнула мадемуазель Лоет. - Неужели вы не вступились бы, если бы увидели, что какой-нибудь негодяй избивает женщину, ребенка или немощного старика? Вы прошли бы мимо, качая головой?
   - Нет, - вынужден был признаться молодой человек. - Я бы не смог пройти мимо.
   - Вот и я не смог, - Тина отвернулась к окну и больше они не разговаривали, пока наемный экипаж не остановился напротив ворот богатого особняка.
   Альен открыл дверцу кареты, первым вышел из нее и обернулся, глядя на девушку. Тина, уже приподнявшаяся с сиденья, чтобы последовать за ним, села обратно.
   - Если бы у тебя в руке оказался нож, ты бы убил человека за обезьянку? - спросил молодой человек, мадемуазель Лоет открыла рот, готовая ответить, но снова его закрыла, осознавая полный смысл вопроса. В ее глазах появилось сомнение. - Защищать ведь можно, не зверствуя, не так ли, малыш?
   Тина вспыхнула, сердито сверкнула глазами и пулей выскочила из кареты, стремясь скорей спрятаться от мужского взгляда, в котором не было осуждение, лишь желание понять ее. Однако его слова вызвали смесь возмущения и неловкости, от которой щеки пылали, словно спелые вишни, и никак не удавалось справиться с собой. Тине казалось, что она только что получила оплеуху. Было обидно, ведь она все еще считала себя правой, и в то же время понимала справедливость слов своего нанимателя, но никак не могла принять их. В ней все еще шла борьба, когда на плечо девушки легла ладонь Альена Литина, заставив вздрогнуть всем телом.
   - Успокойся, пожалуйста, я не хотел тебя обидеть, - мягко произнес молодой человек.
   - Я не обиделся, - ответила Тина, стряхивая его руку.
   - Ты - открытая книга, мой маленький друг, - едва заметно улыбнулся Литин. - Все твои чувства отражаются на лице и в глазах. Пока ты не научишься сдерживать порывы, ты не научишься владеть собой.
   - Я умею притворяться и обманывать, - возмутилась мадемуазель Лоет.
   - Ты сейчас хвастаешься тем, что притворщик и лгун? - усмехнулся молодой человек.
   - Нет! - воскликнула девушка, снова краснея. - Я не это хотел сказать. - Она сжала кулаки и топнула ногой. - Хватит меня подлавливать, господин Литин!
   - Разве я подлавливаю тебя, Эмил? Всего лишь делаю наблюдения и озвучиваю выводы, - ладонь вновь легла ей на плечо, и Альен несильно прижал к себе Тину. - Теперь покажи мне, как ты умеешь притворяться и скрой свое недовольство за маской доброжелательности и приветливости. Сможешь?
   - Смогу, - проворчала мадемуазель Лоет, ослепляя мужчину широким оскалом.
   - Чуть меньше, - хмыкнул он. - Глаза добрей и не скрежещи зубами, у меня мороз по коже от твоей... улыбки. Вот, это уже ближе к тому, что я хочу видеть. Теперь можем продолжить путь.
   Они остановились у ворот, к которым тут же приблизился привратник. Услышав имя посетителя, он распахнул створы и согнулся в поклоне. Альен чуть приподнял брови, осознавая, что его ждали. Это вызвало небольшое удивление. Когда господин Литин-старший говорил, что нужно отправиться в Тарван, и он не знает, кому поручить доставку столь важного письма, Альен предложил себя на роль посланника, радуясь небольшому путешествию, но он не думал, что здесь известно о его прибытии.
   Тина шла рядом с молодым человеком, с любопытством озираясь по сторонам. Привратник, закрывший ворота, обогнал гостей и теперь вел по аллее, усаженной с двух сторон красивыми розовыми кустами, наполнявшими воздух сладким ароматом. На изумрудных ухоженных газонах по обе стороны от аллеи стояли небольшие фонтаны, хрустальной звон которых, манил приблизиться и опустить ладони в прохладную воду. Дальше начинались кусты, подстриженные в форме геометрических фигур, что пряталось дальше, мадемуазель рассмотреть пока не удалось.
   Недалеко от большого трехэтажного особняка с зеленой крышей, украшенной по углам фигурами мистических созданий, аллея разделилась на две дороги, огибавшие дугами круглую клумбу. Дороги вновь сходились перед широкой парадной лестницей, ведущей к высоким стеклянным дверям, перед которыми стояли важные лакеи в алых ливреях. Тине подумалось, что этот дом ничем не уступает дворцу в поместье его сиятельства - ее деда.
   Стоило привратнику назвать имя гостя, как лакеи, распахнули двери и склонились перед ним. Альен поджал губы, наблюдая столь радушный прием. Он пока и сам не понимал, что его раздражает в такой предусмотрительности. Молодой человек скосил глаза на свою спутницу, но Тина была преисполнена любопытства и никаких странностей не замечала. Впрочем, она и не могла заметить. Девушке было невдомек, что Альен впервые в этом доме, и о его приезде знать были не должны. Единственное, что она знала, что господин Алонсо Нарсиа имеет дела с компанией "Литин и сын", и именно по этим делам они тут и находятся.
   В особняке царила приятная прохлада. Гостей провели мимо изящных витых колон по полу, выложенному черной и белой мраморной плиткой. Лакей указывал дорогу, свернув в широкий коридор недалеко от лестницы с золоченными перилами. Тина вертела головой, с интересом рассматривая особняк изнутри. В отличие от нее Альен смотрел только вперед, на затылок лакея. Он думал, пытаясь понять, зачем отец разыграл перед ним озабоченность, если в Тарване Альена уже ждали. Значит, не вызовись он сам поехать, то отец бы все равно его отправил. Выходит так.
   - Хм... - произнес он вслух.
   - Что случилось? - Тина подняла взгляд на молодого человека.
   - Меня терзают некие подозрения, - ответил он. - Однако не будем спешить с выводами, подождем, как будут развиваться события.
   - Мне быть наготове? - совершенно серьезно спросила мадемуазель Лоет, поддергивая рукава.
   Альен усмехнулся и отрицательно покачал головой:
   - Сомневаюсь, что тебе сегодня удастся еще раз подраться. Ограничимся шарманщиком.
   - Господин Литин! - возмущенно начала Тина.
   - Что, господин Мулер? - изломил смоляную бровь молодой человек, с прежней иронией посматривая на девушку.
   - Ничего, - проворчала она, досадливо морщась.
   Лакей остановился и открыл дверь, пропуская мужчину с мальчиком в уютную гостиную в светло-бежевых тонах. Он что-то сказал, и Альен кивнул головой.
   - Сейчас хозяин спустится к нам. Ты хочешь пить? Нас спрашивают, не желаем ли мы чего-нибудь, - обернулся молодой человек к своей спутнице.
   - Воды, - согласно кивнул Тина, облизав губы.
   Литин ответил на вопрос лакея, тот поклонился и оставил их одних. Альен достал из внутреннего кармана сюртука запечатанный конверт и поднял его, рассматривая на свет. Мадемуазель Лоет с интересом следила за его действиями. Очередное хмыканье она восприняла уже с любопытством, теперь и девушке стало интересно, что насторожило ее нанимателя.
   - Думаю, мы здесь не будем особо задерживаться, - наконец, сказал Альен. - Не дольше, чем того требуют приличия.
   - Как скажете, хозяин, - согласно кивнула Тина.
   Она подошла к каминной полке, на которой стояли часы, постучала ногтем по стеклу, скрывавшему циферблат, и повернулась в сторону молодого человека. Он уже уселся в кресло, поставив рядом трость. Затем стянул перчатки, как показалось девушке, с раздражением и закинул ногу на ногу, уложив перчатки на колено.
   - Что вас смущает, господин Литин? - заинтересованно спросила она. - Вы сердитесь.
   - Очень заметно? - спросил Альен. - А так?
   На губах его появилась вежливая улыбка, черты лица смягчились, и от раздражения не осталось и следа.
   - Знаете, дорогой наниматель, - задумчиво протянула Тина, - а вы притвора и лгун.
   - Когда вынуждают обстоятельства, - парировал молодой человек.
   - Совершенно с вами согласен, - важно кивнула девушка. - Когда вынуждают обстоятельства, мы все немного притворы и лгуны.
   Она весело подмигнула, и Альен рассмеялся, погрозив ей пальцем. В это мгновение за дверью раздались шаги. Тина метнулась к Литину. На лицах обоих появились одинаковые невозмутимые выражения. На губах Альена появилась вежливая светская улыбка, мадемуазель Лоет просто замерла, сложив спереди руки. Воспитанный господин и хороший мальчик - хоть сейчас на полотно художника.
   Как только дверь открылась, и в проеме появился невысокий светловолосый мужчина с зелеными глазами, Альен подхватил в ладонь перчатки и поднялся навстречу хозяину дома. Тина склонила голову, приветствуя господина Нарсиа. Тот, скользнув слегка удивленным взглядом по пареньку, раскинул руки и, жизнерадостно улыбаясь, направился к своему гостю.
   - Альен, - это было единственное, что поняла Тина.
   Она чувствовала себя глупо, слушая чужой говор и не понимая ни слова. "Нужно будет заняться языками", - решила про себя девушка. Господин Нарсиа усадил гостя на короткий диван и присел рядом, продолжая пожимать ему руку. Альен осторожно освободился из захвата. На его губах сияла улыбка, но мадемуазель Лоет уже хорошо знала, когда ее наниматель искренен, так вот сейчас его глаза не улыбались. Он наблюдал за хозяином дома и явно чего-то ждал. Оказалось, что он ждал, когда словоохотливый хозяин ненадолго прервется, и протянул Алонсо Нарсиа письмо от своего родителя.
   Пользуясь недолгой тишиной, Альен указал мужчине на Тину, представляя ее. Девушка вновь поклонилась, но Алонсо лишь коротко кивнул и вновь сосредоточился на главном госте. Улучив очередную заминку, Литин обернулся к мадемуазель Лоет.
   - Наш любезный хозяин приглашает нас присоединиться к нему за обеденным столом, - сказал он. - Обед будет накрыт в саду, в беседке, и нам предлагают выйти на улицу.
   Тина пожала плечами, ей было все равно. Подхватив гостя по руку, господин Нарсиа повел его к дверям, девушка послушно направилась за ними. В какой-то момент ей показалось, что спина Альена напряжена, а когда он обернулся, чтобы удостовериться, что Тина идет следом, демонстративно закатил глаза, чем вызвал смешок мадемуазель Лоет. Однако развернувшись к хозяину особняка, ответил ему оживленно и с приветливой улыбкой.
   Господин Нарсиа провел гостей через другую дверь, и они сразу оказались в саду. Здесь Алонсо остановился и повернулся к Тине.
   - Юноша, вы не могли бы мне помочь? - спросил он с легким акцентом.
   - Конечно, - опешила мадемуазель Лоет. - Все, что в моих силах.
   - О, дорогой мой, это в ваших силах, - рассмеялся господин Нарсиа. - Идемте со мной, я дам вам чертежи, и вы принесете их вашему наставнику. Альен, друг мой, вы ведь позволите забрать у вас мальчика? Это совсем ненадолго. Мне придется немного задержаться, и вы сможете познакомиться с работой моего инженера, чтобы вам не было скучно.
   - Да, разумеется. Эмил, я буду тебя ждать здесь, - ответил Литин.
   - Зачем же! - воскликнул хозяин особняка. - Идите по этой дорожке, и вы выйдите к искусственному пруду, там чудесно, вам обязательно понравится.
   Тина вновь заметила раздражение, мелькнувшее в глазах ее нанимателя, но он не стал спорить и вздохну как-то обреченно. Господин Нарсиа подтолкнул Тину обратно к дверям, зашел следом и обернулся, довольно потирая руки и что-то говоря на родном языке. Но вдруг замолчал и бросил настороженный взгляд на "воспитанника" молодого Литина. Тина, следившая за мужчиной, прохладно улыбнулась в лучших традициях старого графа Мовильяра.
   - Идем за мной, - бросил ей Алонсо, направляясь к лестнице.
   Шел он неторопливо, словно и не ждал его никто в саду, даже остановился ненадолго, о чем-то разговаривая с лакеем, попавшемся ему навстречу. В кабинете долго рылся в столе, потом смотрел в окно, задумчиво погладил подбородок, и у мадемуазель Лоет мелькнуло подозрение, что мужчина просто тянет время. Она кашлянула, напоминая о себе. Господин Нарсиа обернулся и указал ей на стул.
   - Присаживайся, мальчик, - сказал он. - Как твое имя? Я запамятовал.
   - Эмил Мулер, господин Нарсиа, - ответила Тина, укореняясь в своих подозрениях.
   - Сколько тебе лет?
   - Тринадцать.
   Хозяин дома побарабанил пальцами по столу, переложил две бумаги с места на место, зачем-то заглянул в чернильницу и откинулся на спинку своего стула.
   - Как давно, господин Литин взял тебя на воспитание? - спросил мужчина без особого любопытства.
   - Недавно, - уклончиво ответила Тина. - Господин Нарсиа, господин Альен бывает недоволен, когда я нерасторопен.
   - Торопиться некуда, - улыбнулся Алонсо. - Альен не будет скучать. Думаю, у него найдется более приятное занятие, чем разговаривать с воспитанником. Хочешь лимонада? Может, пирожное? Ты ведь любишь сладкое?
   Тина чуть сузила глаза, пытаясь понять, чем таким приятным сейчас может быть занят ее наниматель. Господин Нарсиа ждал ее ответа, и девушка решительно покачала головой.
   - Нет, спасибо, - ответила она. - Господин Литин запрещает мне перед основными блюдами есть сладости. Он говорит, что я должен питаться так, чтобы вырасти сильным мужчиной.
   - А мы ему не скажем? - заговорщически подмигнул Алонсо.
   - Он заметит, - возразила Тина. - Господин Литин наблюдательный, сразу поймет, что я что-то ел перед обедом. Простите великодушно, но получать нагоняй от моего наставника совсем не хочется.
   - Строгий? - живо заинтересовался мужчина.
   Его вопросы не нравились девушке. Тина понимала, что ей всего лишь заговаривают зубы, чтобы задержать подольше в доме. Думать, что на Альена здесь нападут, было глупо. Хотя... Мадемуазель Лоет откинулась назад, по-новому оценивая хозяина особняка. Респектабелен, богат. Такой вряд ли стал бы пачкать свое жилье кровью. Да и ее бы уже отправили к Всевышнему, а не предлагали сладкое, значит, другое. Сад, приятное занятие... Что можно делать приятного в саду? Посидеть в жару в тени? Несомненно, но это было бы невежливо. А Нарсиа из кожи вон лез, чтобы оказать радушный прием. К тому же Литина отправили по определенной дорожке, а не предложили просто погулять по саду, стало быть, там что-то должно произойти. Тревога вновь подняла голову.
   - Господин Нарсиа, - беспокойно заерзала Тина. - Если вы не собираетесь искать чертежи, то я, пожалуй, поищу своего наставника.
   Она уже поднялась со стула, но мужчина рявкнул:
   - Сядь!
   Мадемуазель Лоет нахмурилась. Она не спешила выполнять приказ хозяина особняка. Вместо этого девушка сделала несколько шагов к двери.
   - Вы пытаетесь меня задержать, это наводит на неприятные подозрения, - заметила она.
   - Ты на что намекаешь, паршивец?! - возмущенно воскликнул Алонсо. - Альен Литин - сын моего доброго друга и желанный гость в моем доме.
   - Однако вы ведете себя странно, - не сдалась Тина.
   - Сядь, мальчик, - снова велел мужчина. - Пусть твой наставник немного отдохнет от тебя.
   А вот это было даже обидно, и девушка заподозрила, что Альен пожаловался на ее компанию, ведь из беседы двух мужчин она не поняла ни слова. Щеки ее слегка покраснели, осадок от слов Нарсиа оказался неприятным. Даже подозрения в том, что она утомляет своим обществом молодого человека, были болезненными, что весьма удивило саму Тину.
   - Давайте поищем чертежи, - глухо предложила она, по-прежнему не возвращаясь на свое место. - Господин Литин не одобрит моего долгого отсутствия.
   В конце концов, никто не заставлял Литина тащить за собой своего воспитанника, мог ведь и на "Алиани" оставить, прекрасно отдохнув без него. Однако он взял Тину с собой, значит, не утомлен ею. Эти соображения немного успокоили девушку и придали ей твердости и уверенности в себе.
   Мужчина выругался и снова устроил долгие поиски. Наконец, он добыл из шкафа рулон бумаги и подал его мадемуазель Лоет.
   - Неси, - проворчал Алонсо, не спеша проводить ее до двери.
   Впрочем, это было лишним, девушка схватила свернутые чертежи неведомо чего и поспешила в обратном направлении. Она быстро нашла выход и отправилась на поиски искусственного пруда и своего нанимателя. Много времени это не заняло. Тина шла так же, как указал Альену хозяин дома, поэтому дорожка привела ее к небольшому водоему. Она огляделась, но не заметила молодого человека. Хмурясь, девушка побрела вдоль берега, пиная ногой маленький камушек.
   Неожиданно ее слуха коснулся негромкий женский смех. В груди мадемуазель Лоет появился неприятный холодок. "Приятное занятие" как-то сразу сопоставилось с этим смехом явно молодой девушки. Прижав к себе чертежи, Тина поспешила в ту сторону, откуда доносился звук голосов. По дорожке, уводящей от пруда, шла пара. Своего нанимателя мадемуазель Лоет узнала сразу. Под руку его держала невысокая белокурая девушка.
   Не привлекая внимания, Тина последовала за ними, прислушиваясь к разговору, он велся на родном ей языке. И если Нарсиа говорил более чисто, то акцент девушки был более заметен.
   - Ах, господин Альен, - говорила она, - вы так милый человек. Мне приятно вас знать.
   - Госпожа Лусита, если вам сложно говорить на моем языке, давайте перейдем на ваш, - любезно произнес Литин, и Тина сжала кулаки.
   - Нет-нет, - покачала головой девушка. - Я хотеть учить ваш язык. Кто лучше говорить на нем, чем вы.
   - Как вам будет угодно, - склонил голову молодой человек.
   Шедшая чуть позади них Тина, с пристрастием разглядывала девичью фигурку, отмечая ее стройность. Светлые локоны струились между лопаток, и мадемуазель Лоет уже не в первый раз подумала о своих коротких волосах. Голос мадемуазель Нарсиа был приятным, нежным, и это взбесило Тину. Имя девушки ей тоже не понравилось. Мадемуазель Лоет состроила гримаску и беззвучно передразнила Луситу.
   - Я очень любить стихи, господин Альен, - его имя девушка произносила чисто. Тренировалась, поняла Тина. - А вы любить?
   - Любить, - как-то задумчиво повторил Альен, но опомнился и ответил прежним учтивым тоном. - Да, я люблю стихи.
   Тина досадливо поморщилась, она стихов не любила. И волосы у нее были короткие, и одежда на ней была мужская. А еще она бранилась, как сам дьявол и дралась, как уличный мальчишка. Тут же вспомнилось, как она избивала шарманщика, и краска бросилась в лицо юной мадемуазель. Как же глупо, должно быть, она выглядела! Дьявол... то есть, о, Всевышний! Конечно, представить, что вот это вот белокурое воздушное создание будет кому-то чистить рыло, было просто невозможно. Скорей, она бы повалилась в красивый обморок.
   - Эмил, ты здесь! - Тина вздрогнула и подняла голову.
   Оказалось, что в своих размышлениях девушка перестала слушать беседу и не заметила, как Альен обернулся назад и увидел ее. На губах молодого человека тут же появилась приветливая улыбка, но ее Тина не заметила, потому что устремила испытующий взор на спутницу Литина. Рассмотрела и готова была заскрежетать зубами. Эта Лусита была просто прелестна!
   На свежем юном личике играл милый румянец, яркие зеленые, как у отца, глаза были полуприкрыты золотистыми ресницами, но даже они не скрывали радостный блеск. Пухлые розовые губы были чуть приоткрыты в улыбке, обнажая белоснежные зубки. В руках Лусита сжимала небольшой томик. Должно быть, Альен застал ее за чтением, разумеется "случайно". От этой мысли Тина почувствовала незнакомую обжигающую волну, пробежавшуюся по телу и заставившую пылать щеки, далеко не от стыда. Мадемуазель Лоет была в бешенстве.
   - Какой милый ма-альчик, - протянула Лусита, стараясь произнести слово верно. - Почему он красный?
   Тина едва не зарычала. Альен поджал губы, внимательно следя за метаморфозами, происходившими с его мадемуазель Таинственность. То, что она злиться, молодой человек заметил сразу, это немного удивило его. Он понял, что девушка готова ответить на вопрос Луситы и поспешил заговорить первым:
   - Госпожа Нарсиа, позвольте представить вам моего воспитанника - Эмил Мулер. Эмил, познакомься с дочерью нашего любезного хозяина - госпожа Лусита Нарсиа...
   - Мамзель, - прервала его Лусита, - зовите меня мамзель.
   - А кто это? - насмешливо спросила Тина.
   - Мадемуазель, Эмил, - чуть досадливо ответил Альен.
   - Почему он быть красный? - решила настоять на ответе мамзель.
   Тина открыла рот, но Литин опять оказался быстрей.
   - Эмил смущен, - ответил он с улыбкой. После бросил быстрый взгляд на мадемуазель Лоет и закончил. - Он никогда не видел столь красивой девушки.
   - Чего? - опешила Тина.
   - О-о, - протянула Лусита и кокетливо стрельнула глазками в сторону мадемуазель Лоет, едва не вызвав этим нервный смешок последней.
   - Разумеется, - серьезно продолжил Альен. - Эмил прожил большую часть своей жизни при мужском монастыре, и я решил спасти мальчика от суровой жизни среди братьев. Бедняжка был совершенно изможден тяжелой работой.
   - Вы очень добрый, - восхищенно произнесла легковерная Лусита, а мрачная Тина подняла взгляд на молодого человека и увидела, что он веселится. - Ты должен быть благодарен свой наставник, мальчик.
   - По гроб не забуду, - пообещала мадемуазель Лоет, не сводя многообещающего взгляда с Альена.
   Мужчина отвернулся и закашлялся, пряча смех. Это окончательно выбило Тину из колеи. Она подошла к нему и с силой ударила свернутыми чертежами по спине. Литин резво обернулся.
   - Муха, - изрекла Тина. - Назойливая.
   Она помахала рулоном, задев по носу мамзель Луситу. Та вскрикнула и отпрянула в сторону.
   - Эмил просто пытается быть вежливым, - поспешил заверить госпожу Нарсиа Альен.
   - Он не осторожность! - воскликнула белокурая девушка, коверкая слова от возмущения еще сильней. - Идемте одни, Альен. Идемте от этот нехороший Эмил.
   - Простите, но я несу за него ответственность, - развел руками молодой человек. - Эмил пойдет с нами. Не волнуйтесь, прелестная Лусита, он не помешает нашей с вами беседе.
   - Дьявол меня дери, если я пророню хоть слово, - заверила Тина.
   Лусита схватилась за сердце, а приступ кашля у Альена был в этот раз дольше и громче. Когда мужчина успокоился, он обернулся к обеим дамам, осмотрел их и протянул руку, предлагая ее Лусите, но та не успела воспользоваться любезностью господина Литина, потому что между ними уже стояла Тина, угрожающе помахивая чертежами. Альен закусил губу, фальшиво вздохнул и снова развел руками на возмущенный взгляд зеленоглазой блондинки.
   Они некоторое время шли в молчании. Лусита злилась, Тина хранила на лице каменное спокойствие, а Альен раздумывал над странным поведением своей таинственной мадемуазель. Ее агрессивность была необъяснима и необоснованна. Такое поведение напоминало... ревность. Литин тут же взглянул на "воспитанника", отыскивая новые признаки своего открытия, но девушка была все так же невозмутима, и Альена посетила шальная мысль.
   Он обошел Тину и снова подал руку Лусите, глядя на свою кареглазую спутницу. Глаза Тины полыхнули злостью. Бумага в ее руке зашуршала, сминаемая пальцами, но девушка быстро взяла себя в руки. На своего нанимателя она не смотрела. Карие глаза не отрывались от торжествующего гордого личика Луситы Нарсиа. Альену вдруг показалось, что сейчас чертежи обрушатся на белокурую голову, даже приготовился перехватить их, но мадемуазель Лоет уже отвернулась и ушла вперед, зло чеканя шаг.
   - Наконец-то мы одни, - с облегчением произнесла Лусита. - Мы говорить о стихах. Прочтите мне ваш любимый стих, Альен.
   - Да-да, разумеется, - кивнул молодой человек, следя за спиной в бардовом жилете, скрывающейся за поворотом дорожки. - Конечно, стих.
   - Альен! Вы бежать!
   Он остановился, рассеянно глядя на девушку и понимая, что прибавил в шаге, спеша за другой девушкой, исчезнувшей из его поля зрения, и госпожа Нарсиа почти бежит за ним.
   - Простите, - пробормотал Альен, освобождаясь от пальцев Луситы, сжимавших его руку. - Мне нужно узнать, что с моим воспитанником. Кажется, он нездоров.
   Молодой человек вновь устремился вперед и успел заметить, как Тина скрывается за деревьями. Чертежи валялись на траве, брошенные ею. Сверху красовался след от башмака, припечатанного с явной злостью. Альен подобрал смятый рулон, и на губах его появилась улыбка.
   - Дикарка ты моя, - прошептал он и поспешил за расстроенной девушкой.
   Тину нырнула за густой кустарник и села на траву, уткнувшись лицом в колени. Обуревавшие ее чувства были для мадемуазель Лоет совершенно новы. Ей хотелось надавать по лицу Альену Литину, еще хотелось проредить локоны мамзель, но не имея возможности выплеснуть свою ярость, Тина страдала, не зная, как избавиться от кома в горле и желания что-нибудь, а лучше кому-нибудь сломать.
   От этих мыслей девушка перешла к другим, ужаснувшись насколько она, должно быть, проигрывает на фоне белокурой Луситы. И хорошо, что она мальчик. Если бы ее наниматель знал, что она такая же девица, как и госпожа Нарсиа, то пришел бы от нее в ужас. Он такой правильный, такой воспитанный, такой аккуратный и безупречный, конечно, ему должны нравиться такие же, как он, а не бранящиеся девицы с повадками матроса, бросающиеся на людей с кулаками.
   - Да какого дь... - начала Тина и осеклась, делая страшное открытие - Альен Литин ей нравился.
   Нравился так, как еще не нравился ни один мужчина. Он нравился ей совсем по-особенному. И сознание, что она заведомо проигрывает какой-то Лусите приводило в бессильную ярость.
   - Сопливые бредни, - сердито пробурчала Тина.
   - У тебя насморк? - услышала она и подскочила на месте. Альен стоял напротив и пристально смотрел на нее. - У тебя красные глаза, ты хлюпаешь носом, ты явно нездоров. Должно быть, это лихорадка. Мы уходим.
   - Я зд...
   - Ты очень и очень болен, - прервал ее Литин, сокрушенно вздыхая и качая головой. - Мы же не хотим, чтобы чудесные обитатели этого дома заболели? Мы уходим, - уже твердо повторил он и в синих глазах заискрились смешинки. - Если у тебя будет еще более несчастный вид, ты будешь просто великолепен. Ну же, Сверчок, ты же умеешь лгать и притворяться.
   Смысл его слов, наконец, дошел до изумленной Тины.
   - Мне очень плохо, - прошептала она совершенно искренне, даже не притворяясь, и посмотрела на Альена.
   - Мой бедный глупенький мальчик, - улыбнулся ей молодой человек. - Бегает быстро, а думает медленно.
   Ответить девушке мужчина не дал. Он положил ей руку на плечо и уверенно повел обратно на дорожку, где уже ждала Лусита. Тина чуть не выругалась, заметив, что та не сводит взгляда с Литина.
   - Альен...
   - Простите, прелестнейшая, - остановил ее жестом молодой человек. - К сожалению, я вынужден покинуть вас, моему воспитаннику совсем нехорошо. Похоже, лихорадка. Вы не представляете, как мне жаль, что я не могу остаться. Извинитесь за меня перед вашим отцом. Я постараюсь найти возможность и посетить вас еще раз, если, конечно, здоровье Эмила позволит мне это сделать. Скажите, что чертежи я обязательно верну, как только ознакомлюсь с ними. Идем, Эмил, - строго велел Альен, так и не дав Лусите ответить.
   К воротам они почти бежали, причем, спешил именно господин Литин, шипя на Тину:
   - Шевелись, шевелись.
   - За нами черти гонятся? - не удержалась мадемуазель Лоет.
   - Почти, - кивнул молодой человек.
   Недалеко от ворот они замедлили шаг, лицо Альена стало мрачноватым, и рука вновь легла на плечо "воспитанника", поддерживая его.
   - Откройте ворота, - со вздохом произнес он, глядя на удивленного привратника. - Где у вас в городе хороший доктор?
   - Господин Дарсито, на улице Медников живет, - растерянно ответил тот.
   - Благодарю, - кивнул господин Литин и вывел Тину на улицу.
   - Знаете, - задумчиво произнесла девушка, - я только что получил урок по мастерскому вранью.
   - Ложь во благо не считается, - усмехнулся мужчина и увлек ее за собой, сбегая подальше от опасного особняка.
  

Глава 17

   Паруса "Алиани" наполнял ветер, провожая ее из гавани Порт-Домасо, шхуна покидала Тарван спустя три дня стоянки. Оплачена была неделя, но капитан Верта отдал приказ сниматься с якоря раньше разрешенного срока. И все дело было в двух пассажирах, утащивших капитана в город и не отпускавших от себя на протяжения всего дня. Они окружили господина Верта сладкими речами, весомыми увещеваниями и посулами несметных сокровищ.
   - Что вы теряете, дорогой мой господин Верта? - говорил Альен Литин, откинувшись на спинку скамейки в городском саду Порт-Домасо. - У нас есть карта, нам известно местонахождение острова, где Биглоу припрятал свои богатства. Время, потраченное на поиски клада, я оплачу вашей компании. А вы и ваши люди получите неплохую прибавку к жалованию. Вы сможете выкупить "Алиани" в свою собственность, или же купить поместье, где проведете время в тишине и покое. Вам видней, на что пустить эти деньги.
   - Сокровища Ларса Биглоу превышают десть миллионов санталов, - как бы между прочим заметил мальчишка, глядя прищуренными глазами на верхушки деревьев. - Это примерные сведения. Люди из его команды уверяли, что сумма в несколько раз больше.
   - Откуда вы все это знаете? - сглотнув, сипло спросил капитан Верта.
   - Вчерашний день оказался весьма плодотворным, - с улыбкой ответил Альен Литин. - Архив в Порт-Домасо содержит много полезных сведений.
   - Я слышал о кладе Биглоу, - немного придя в себя, снова заговорил капитан. - Говорят, он проклят. А еще говорят, что подобраться к острову почти невозможно. Морские стражи...
   - Вы верите в сказки, капитан? - округлил глаза Сверчок. - Даже я уже не верю в болотных троллей и радужных фей.
   - И все же...
   - Вы можете отказаться, - пожал плечами Литин. - Это всего лишь оттянет время, но не отменит нашего похода. Мы найдем другой корабль, и его команда обогатится.
   - Вы рискуете...
   - Эта затея, в любом случае, риск, - Сверчок, сейчас менее всего напоминавший подростка, потянулся и поднялся на ноги. - Однако Удача любит решительных и смелых. И только наш выбор - выиграть золотой билет, или всю жизнь сокрушаться, что даже не попробовали.
   - В конце концов, если добраться до острова будет, действительно, невозможно, мы всегда можем признать поражение и повернуть обратно, - заметил Литин.
   - Зато мы будем знать, что сделали все, что от нас зависело, - важно кивнул мальчишка, соглашаясь со своим нанимателем.
   - Вы бесы, - хрипло выдохнул Верта. - Мне нужно выпить.
   - Неплохая идея, - поддержал Альен.
   К концу дня, ошалевший от свалившихся на него известий и от разыгравшегося воображения, разбуженного языкастым мальчонкой, капитан "Алиани" сдался. Хмельной от вина и предвкушения, Верта поднял свой бокал и провозгласил:
   - Пусть ветер наполняет наши паруса попутным ветром, а Ржавый сдохнет, получив свинец между глаз. За удачу!
   - За удачу, - отсалютовал в ответ Альен своим бокалом, а Тина потрясла жареной куриной ножкой, уже надкушенной с одной стороны.
   По возвращении на шхуну уже трое кладоискателей закрылись в капитанской каюте и зависли над картами. Верта с благоговением смотрел на пожелтевшую бумагу, в нижнем углу которой красовался росчерк самого Ларса Биглоу. Трепетно погладив старую карту, капитан достал карту новую и развернул ее. Альен и Тина стояли рядом, зная, что сейчас скажет Верта, потому что они вчера уже столкнулись с этим:
   - Здесь нет никакого острова.
   - Нет, - согласно кивнул Литин. - На нашей карте его тоже нет. И в архивных картах нет... кроме одной, составленной неким господином Саларо. Мы смотрели его дневники, так вот, господин Саларо уверяет, что остров есть, и он видел его собственными глазами. Однако, возвращаясь назад, после того, как он добрался до цели своего путешествия - берега Нартании, острова уже не было. Но один из трех кораблей Саларо потерпел крушение, напоровшись на подводные скалы как раз в том месте, где до этого был остров.
   Верта потер подбородок и усмехнулся:
   - К дьяволу, Биглоу был коварнейшим человеком. Значит, остров появляется с отливом.
   - Выходит, так, - согласно кивнул молодой человек.
   - Но тогда подойти к нему может быть сложно, мы совершенно не знаем, что будет ожидать "Алиани" под водой, - капитан посмотрел на своих пассажиров.
   - Шлюпки, - отозвалась Тина. - Придется идти на шлюпках.
   - Да, мы думали над этим, - опять кивнул Альен. - Дно там не изучено.
   - Так мы много не возьмем, - расстроился капитан Верта.
   - Но мы сможем вернуться, - подмигнула мадемуазель Лоет. - Терпение всегда было в числе любимых добродетелей Всевышнего.
   Капитан поднял на нее взгляд и впервые присмотрелся, улавливая первые намеки на несоответствие между созданным образом непоседливого мальчишки и тем, кто сейчас стоял перед ним. И хоть возраст Сверчка вряд ли сильно разнился с названным, но в карих глазах теплилось нечто большее, чем азарт от предстоящего приключения. Вопрос: "Кто ты?", - едва не сорвался с языка господина Верта, но вмешался Литин, полностью завладев вниманием капитана, и Эмил Мулер остался неразгаданным.
   Утром Верта отдал приказ отчалить. Часть команды, отпущенной на берег, уже вернулась, вторая часть, так и не успела сойти, остановленная словами капитана. Под удивленным взглядом начальника порта, смотревшего в окно своего кабинета, "Алиани" подняла паруса и покинула гавань. Мужчина пожал плечами, деньги за оставшиеся дни стоянки можно было положить себе в карман, за ними никто не пришел. Шхуна просто ушла, не выстояв оплаченного срока.
   Тина застыла у борта, сжав пальцами до побелевших костяшек, венчавшие его перила. Взгляд девушки был устремлен вперед, туда, где ее ждали уже не просто приключения. Опасная затея больше не казалась ей легкой забавой, как в тот момент, когда она уговаривала Альена, а после, уже вместе со своим нанимателем, капитана "Алиани". Они не все рассказали господину Верта. Пара авантюристов умолчала о длинной веренице кладоискателей, сложивших свои головы, так и не добравшись до сокровищ Ларса Биглоу. К тому же тайна завещания старого пирата все еще не оставалась разгаданной.
   Альен Литин, пока Тина просматривала документы, связанные с самим пиратом и тем местом, где он спрятал свой клад, занимался поисками чтения шифров и способов сокрытия их на бумаге. Возможно, он бы смог найти, но времени у них было не так много. Задерживаться в Порт-Домасо дольше пары-тройки дней молодой человек не желал ни под каким видом. И виной тому стала мамзель Лусита, из-за которой и мадемуазель Лоет успела, едва ли не разругаться в прах со своим нанимателем. И пусть она твердила себе, что ведет себя глупо, но язык молол раньше, чем разум успевал обдумать брошенные в лицо Альена слова. Как он не задушил ее за ту порцию яда, что девушка вылила на черноволосую голову, Тина до сих пор не понимала.
   После особняка Нарсиа пара отправилась немного пройтись по улицам чужого города прежде, чем они засядут в архиве. Альен Литин шел молча, казалось, совсем не обращая внимания на девушку, бредущую рядом. О чем думал молодой человек, Тина не знала, но успела уверить себя, что он вспоминает прелестную Луситу. И чем больше мадемуазель Лоет накручивала себя, тем быстрей портилось ее и без того невеселое настроение.
   - Ты похож на злого чертенка, - неожиданно произнес Альен, все так же не глядя на Тину.
   - Такой же уродливый? - мрачно спросила она.
   - Я бы так не сказал, - с легким удивлением ответил Литин, все-таки взглянув на девушку. - Скорей, такой же взъерошенный.
   - Зато у меня не такой длинный нос, как у вашей прелестнейшей, - ядовито заметила Тина.
   - У Луситы нос небольшой, - не согласился молодой человек. - Такой... очаровательный курносый носик.
   - За ее большими ушами не заметил, - парировала мадемуазель Лоет.
   - И уши маленькие и аккуратные, - усмехнулся Альен, уже с интересом наблюдая за бесившейся спутницей. - Она вся такая...
   - Похожа на жабу, - перебила его девушка. - И голос у нее противный, писклявый.
   - Нежный голосок, Эмил, приятный.
   - Да?! - Тина почувствовала, что сейчас задушит своего нанимателя. - Вот и возвращайтесь к ней, она же любить стихи, и вы любить стихи - отличная пара стихолюбцев.
   Она топнула в сердцах ногой и поспешила вперед. Литин быстро догнал девушку, пристроился рядом и положил ей на плечо руку, не давая снова вырваться вперед.
   - Эмил, нет такого слова - стихолюбцы, - заметил мужчина, весело поблескивая глазами.
   - Слова нет, а пара уже есть, - мрачно провозгласила Тина, скидывая его руку.
   - И слова нет, и пары нет, - невозмутимо заметил Альен.
   - Мне плевать, - отмахнулась мадемуазель Лоет, но убегать вперед перестала.
   Они какое-то время молчали. Тина немного успокоилась, но настроение так и не вернулось. Город перестал радовать ее, больше раздражал, и девушка решила, что в Тарван она никогда в жизни не вернется. Альен посматривал на свою спутницу и не мог не признать, что ее ревность ему приятна, более того, радовала. С того мгновения, как молодой человек открыл в себе не простой интерес к таинственной девушке, а нечто более глубокое и трепетное, его мучил вопрос, что она испытывает к нему. Сейчас мадемуазель демонстрировала во всей красе ответ на его вопрос. Теперь Литина мучил другой вопрос, как подвести ее к признанию своего истинного пола, загонять девушку в угол мужчине совсем не хотелось.
   Они перебрасывались отдельными короткими репликами, пока обедали в ресторации. Ничего не изменилось и во время прогулки по набережной. В архиве мужчина и девушка так же говорили только по делу. Эта напряженность не нравилась обоим. То Тина, то Альен поднимали глаза, отыскивая взглядом друг друга, но никак не могли разрушить отчуждение, вдруг возникшее между ними. Теперь и Литин стал хмур. Ему нравилось, что рядом с девушкой можно чувствовать себя свободно, что она не пыталась кокетничать и очаровывать. Не было утомительных светских игр. И вот теперь она смотрит, едва ли не волчонком, то отвечая спокойно, то вновь говоря гадости. Нервы молодого человека начали сдавать, но он держался изо всех сил, не позволяя себе обнажить раздражения.
   Уже покидая архив, Альен решил, что с него хватит и стоит все вернуть на свои места.
   - Лусита Нарсиа - невеста, выбранная для меня моей семьей, - произнес он, заметив, как шумно выдохнула Тина, но больше ничем не показала своего отношения к его словам. - Когда я отправлялся в Тарван, то был уверен, что всего лишь везу важные бумаги, не больше. Я не догадывался, что это смотрины. Должно быть, мой отец полагал, что, увидев невесту раньше, чем о ней скажут, я буду очарован и сам решу жениться. Подозрения о коварстве родителя появились, как только перед нами согнулся привратник. В доме знали о моем визите и ждали прибытия. - Девушка слушала его внимательно, не перебивая, и Альен улыбнулся, удовлетворенный тем, что она больше не огрызается. - Когда господин Алонсо отправил меня прогуляться к пруду, я уже знал, кого там встречу. Она сидела на берегу, красиво сидела, задумчиво глядя в книгу. Это было романтично и... фальшиво. Как и удивление и разыгранный испуг от того, что Лусита обнаружила мое присутствие. Ее напряжение я видел, только приметив это очаровательное создание. Намеренное желание говорить на языке, который она плохо знает, улыбки, кокетливые взгляды... Знаешь, Сверчок, это утомляет. Особенно, когда сталкиваешься с бомбардировкой женским очарованием достаточно часто. Когда ты появился, я был счастлив до невероятности. На тебя мне смотреть в сто крат приятней.
   - Правда? - Тина недоверчиво посмотрела на него.
   - Чтоб я сдох, - серьезно ответил молодой человек и рассмеялся. - Правда. Лусита - прелестная девушка, и, желай я жениться, я выбрал бы ее, но в моих взглядах на будущее не было женитьбы...
   - Вот и правильно! - воскликнула Тина, чувствуя огромное облегчение. - Женитьба - это чертов якорь. Я тоже не хочу за-а...разу какую-нибудь, которая будет стрелять глазами направо и налево. Я точно никогда не женюсь, - искренне закончила девушка.
   - В этом я уверен. Такие, как ты, не женятся, - развеселился Альен.
   - Да, - кивнула мадемуазель Лоет, вдруг ощущая, что вечер прекрасен, и зажигающиеся на небе звезды великолепны.
   - И если я соберусь жениться, то невесту я выберу по собственной склонности, и это будет не мамзель Лусита. - Тина вновь подняла на него настороженный взгляд. - Я не особо люблю блондинок. Мне по душе больше темноволосые девушки.
   - Правда?! - воскликнула мадемуазель Лоет, но опомнилась и продолжила со скучающим видом. - Да, темноволосые гораздо интересней.
   - Гораздо, - важно согласился Альен и рассмеялся, заставив мадемуазель Лоет покраснеть и отвернуться. Прежний мир был восстановлен.
   Тина скосила глаза на молодого мужчину, стоявшего рядом с ней. Губы девушки тронула едва заметная улыбка. Альен был сейчас невероятно серьезен и задумчив. Почувствовав ее взгляд, Литин обернулся. Он протянул руку, и Тина вложила в его ладонь свои пальцы.
   - Что мы с тобой сотворили? - негромко спросил Альен.
   - Ввязались в опасную авантюру, - ответила мадемуазель Лоет. - Даст Всевышний, выберемся.
   - Очень на это надеюсь, - усмехнулся молодой человек.
   Они обменялись пытливыми взглядами, вновь устремляя взгляд вперед, когда за их спиной послышалось:
   - Неизвестный бриг по правому борту! Требуют остановиться!
   Альен и Тина слаженно обернулись к правому борту. Их нагонял двухмачтовый корабль, летевший по волнам необычайно быстро. Пушечные порты были открыты, и дула выкаченных пушек недвусмысленно нацелились на шхуну.
   - Не вижу ни флага, ни названия, - заметил Альен.
   - Капитан, они будут стрелять, если мы не бросим якорь.
   - Что это еще за дьявольщина? - воскликнул капитан Верта, и Тина выдохнула, сползая на палубу:
   - "Счастливчик".
   Альен Литин перевел на девушку вопросительный взгляд и нахмурился, отмечая, как она побледнела. В карих глазах плескались самые настоящие страх и обреченность.
   - Кто это? - спросил он Тину, но ответ получить не успел, потому что бриг, уже почти поравнявшийся с "Алиани" дал залп из одной пушки, показывая серьезность своих намерений.
   Ядро упало недалеко от кормы шхуны, взметнув фонтан брызг, окативших водой всех, кто находился на палубе. Верта отдал приказ, и якорь был брошен в воду. Неизвестный корабль поравнялся со шхуной. Высокий одноглазый мужчина, окинув свирепым взглядом матросов "Алиани", крикнул сильным уверенным голосом:
   - Никаких глупостей, и вы вернетесь в Пьен целыми и невредимыми.
   - Кто вы, и что вам от нас нужно? - крикнул в ответ капитан Верта.
   Однако одноглазый уже не обращал на него внимание. Он оперся ладонями на резные перила и выкрикнул:
   - Адамантина Лоет, или ты тащишь сюда свой вертлявый зад, или я пущу это корыто ко дну! Считаю до трех! Один...
   - Лоет? - зашептались матросы. - Вэй Лоет?
   - Адамантина? - Тина опустила взгляд и виновато вздохнула.
   - Два!
   - Мне конец, - простонала она, поднимаясь на ноги.
   - Он сделает, как сказал? - спросил Литин.
   - Папенька слов на ветер не бросает, - хмуро кивнула Тина и закричала. - Папенька, не надо! Я иду.
   - Маленький ангелок! - возопил бородатый великан, кидаясь к борту.
   - Мое сокровище, - с мрачным предвкушением изрек Вэйлр Лоет, и рука его легла на пряжку широкого ремня, что не осталось не замеченным молодым Литином, тут же вспомнившим слова девушки, что ее пороли. Это молодому человеку не понравилось.
   - Гарпун мне в печень, - повторно простонала девушка, направляясь к правому борту под ошарашенными взглядами всей команды "Алиани".
   - Сверчок - девка?..
   - Дочка Лоета...
   - Дьявол меня задери...
   - А я ж ее за ухо таскал...
   - На абордаж, - усмехнулся Лоет и успокоил команду шхуны. - Мне нужна только моя дочь.
   Тина смотрела, как за борт шхуны цепляются крючья, как матросы натягивают тросы, подтягивая корабли друг к другу. Затем с борта "Счастливчика" протянулся мостик, и Вэйлр, скрестив на груди руки, кивнул дочери:
   - Живо!
   - Упадет же, - сокрушенно всплеснул руками Самель, и Лоет взревел:
   - Мясник! Или закроешь пасть, или ее закрою я! - это было единственное, чем отец обозначил обуревавшие его волнение и злость.
   Команда "Алиани" притихла, наблюдая за происходящим, и только один вздохнул:
   - Плакали наши денежки.
   Альен Литин тоже смотрел на то, как Тина забирается на мостик и перебирается на отцовский бриг. Он увидел, как девушка спрыгнула на палубу, виновато опустив взгляд, как убирают мостик, и очнулся:
   - Какого черта, - отчеканил он, забрался на борт, держась за снасти, оттолкнулся и перескочил на "Счастливчик" под изумленными взглядами обеих команд и вскрик Рени:
   - Хозяин, вы куда?!
   Альен мотнул головой, откидывая с глаз прядь волос, и направился к капитану Лоету, изучавшему его единственным глазом. На лице молодого человека не дрогнул ни один мускул, губы оставались поджаты, и весь облик его дышал решимостью. Только на что он решился, было пока неясно. Тина переводила испуганный взгляд с папеньки на нанимателя и обратно.
   - Папенька, - несмело начала она, вставая перед Литином и загораживая его собой, ладони Альена легли ей на плечи, и он мягко отодвинул девушку со своего пути.
   - Господин...
   - Помолчи, - одновременно произнесли Вэйлр и Альен, один чеканно, второй почти ласково, но взгляд обоих мужчин выражал непреклонность.
   Тина закрыла рот и насупилась, наблюдая исподлобья за развитием событий. Сзади к ней подобрался Самель и сгреб в любящие объятья, едва не раздавив от радости ребра маленького ангела. Тина пискнула, и Вэй с Альеном на мгновение оторвались от изучающего созерцания друг друга, вновь одновременно бросив:
   - Осторожней.
   - Да я... - смущенно начал кок, но его уже не слушали.
   Взгляды синих и карего глаз скрестились. Тина гулко сглотнула и тесней прижалась к Самелю, ей показалось, что воздух на палубе стал гуще и тяжелей, потрескивая от накалявшейся обстановки. Еще мгновение и полыхнет...
   - Добрый день, господин Лоет, - наконец, заговорил Альен, склоняя голову в вежливом поклоне. - Позвольте представиться, Альен Литин - коммерсант.
   - Что дальше? - чуть насмешливо вопросил Вэй, продолжая изучать сына первого мужа своей супруги.
   - Продолжим, - усмехнулся Альен, не растерявшись. - Хотелось бы узнать, на каком основании вы собираетесь забрать моего работника.
   - Не понял, - мотнул головой капитан Лоет.
   - Хотелось бы узнать, на каком основании вы собираетесь забрать моего работника? - невозмутимо повторил Литин.
   - Я собираюсь забрать свою дочь, - отчеканил Вэйлр.
   - Это я понял. Но на каком основании вы собираетесь ее забрать, я желаю получить ответ на этот вопрос, - молодой человек оставался все так же спокоен, даже расслаблен, словно вел беседу в Благородном собрании, а не на палубе некогда пиратского корабля с его капитаном.
   Лоет чуть склонил голову к правому плечу. Ему вдруг стало любопытно, чем закончится этот разговор.
   - На том основании, что я ее отец, - ответил он.
   - Мы все чьи-нибудь дети, - отмахнулся Альен. - Вы все еще не привели внятного довода - на каком основании, вы пытаетесь забрать нанятого мной работника, не отслужившего оговоренный срок.
   Вэйлр Лоет на мгновение потерял дар речи. С такой вопиющей наглостью ему еще не приходилось встречаться. Кто-то из команды "Счастливчика" вздохнул с благоговейным ужасом и отшатнулся назад. "Алиани" так же не спешила отходить, и теперь команды обоих кораблей не отрывали глаз от двух мужчин, замерших друг напротив друга. Лоет мотнул головой, отгоняя оторопь.
   - Господин Литин, а не кажется ли вам, что ваш вопрос лишен основания, хотя бы в связи с возрастом моей дочери, - заметил Вэй.
   - Каков возраст мадемуазель Лоет? - живо заинтересовался Альен.
   - Два дня назад исполнилось восемнадцать, - ответил отец, и его дочь охнула:
   - Дьявол меня дери, точно!
   - Как видите, существуют два условия, благодаря которым я могу ее забрать. Первое - она девица. Второе - девица может принимать самостоятельные решения не ранее, чем в девятнадцать лет.
   На губах Литина расцвела улыбка, скорей коварная, чем добродушная.
   - Господин Лоет, вы не можете не знать, что в нашем королевстве существует закон, говорящий: "Если наниматель принимает на работу лицо, не являющееся самостоятельным за недостижением возраста, считающегося порогом взросления, то наниматель становится опекуном такого лица и несет за него ответственность до тех пор, пока договор о найме не истечет". Таким образом, на данный момент я являюсь законным опекуном мадемуазель Адамантины Лоет, и, как ее опекун, я не могу позволить вам забрать ее, так как срок договора о найме не окончен.
   Глаз Лоета, не скрытый повязкой, налился кровью. Ладонь капитана легла на рукоять кортика, сжала его, но тут же пальцы соскользнули вниз, и Вэй заставил себя расслабиться. Он протянул руку и потребовал:
   - Договор. Господин Литин, вы не можете не знать, - ехидно повторил он фразу молодого человека, - что в нашем королевстве родители имеют право ознакомиться с договором, заключенным между их чадом и нанимателем, как и расторгнуть его...
   - Через суд, господин Лоет, исключительно через суд, - подметил Альен.
   - Несомненно, господин Литин, несомненно, - согласно кивнул Вэй. - Итак, вы заключали письменный договор? Или же устный?
   - Разумеется, письменный, - соврал Альен, не моргнув глазом. - Мой слуга Рени засвидетельствовал договор о найме мадемуазель Адамантины Лоет. Все было сделано, как велит закон. Договор действует до тех пор, пока мы не вернемся обратно.
   - Так покажите мне его, - сухо повторил Лоет.
   Молодой человек развел руками и сокрушенно вздохнул:
   - К моему великому сожалению, договор находится на борту "Алиани", закрытый в шкатулке, ключ от которой находится у меня. Я бы отправился за ним, но не могу доверять вам свою подопечную. Или же вы отдаете мне Адамантину, и мы с ней вместе идем за договором, или вам придется поверить мне на слово.
   Вэйлр хмыкнул и покачал головой, отдавая должное упорству и смелости сыну Дамиана Литина. Он вновь скрестил руки на груди, на губах его появилась почти издевательская улыбка, ход молодого человека он угадал.
   - К моему великому сожалению, я так же не могу доверять вам, юноша, - произнес Лоет. - На данный момент, пока я не увижу договора, составленного по всем правилам, имеющего подписи обеих сторон и одного свидетеля, я имею полное право считать вас похитителем моей дочери. Одно дело, если вы приняли ее за мальца и наняли на работу, другое - вы знали, что она девица, но потащили за собой, рискуя ее жизнью и честью. Правда, тут вновь заковырочка. Если договор составлялся на имя Эмила Мулера, то ему и опекунствуйте, кстати, тут находится отец настоящего Сверчка, и он, думаю, будет крайне раздосадован, узнав, что его сын обзавелся опекуном.
   Альен поджал губы, отыскивая брешь в словах бывшего пирата. Пока он ее не видел, однако и сдаваться не собирался.
   - И что же нам делать, господин Лоет, если мы не доверяем друг другу? - со скучающим видом поинтересовался молодой человек.
   - Предлагаю вместе отправиться на "Алиани", - любезно ответил Вэйлр. - Ах, да, вот еще нюанс. И я, и капитан шхуны, как представители нашего королевства на борту своих кораблей, вполне можем заменить суд и расторгнуть договор...
   - Боюсь, вас огорчить, - не без иронии улыбнулся Альен, - но, ни вы, ни капитан Верта не можете являться судьей, способным вынести решение о расторжении договора. Капитан Верта нанят мной, значит, он заинтересованное лицо с моей стороны. А вы отец Адамантины, и как ее родственник, так же считаетесь стороной заинтересованной.
   - Тогда остается одно, вместе отправиться на борт шхуны и посмотреть договор, чтобы убедиться в его законности, - губы Вэя исказила кривая усмешка, далекая от любезной.
   - Гарпун... - начала Тина.
   Альен посмотрел на нее, и девушка вдруг смутилась и поправилась:
   - Я хотела сказать - о, Всевышний.
   - Идемте, мадемуазель Лоет, - Альен протянул к ней руку.
   Бросив на отца вороватый взгляд, девушка метнулась под защиту молодого человека, сжимая пальцами его ладонь и вопросительно глядя на него.
   - У меня еще есть водящая карта, - шепнул ей Альен. - Не бойся.
   - Папенька вас убьет, - одними губами ответила Тина.
   - Не напугала, - ответил ей Литин, поддев кончик носа согнутым пальцем.
   - Руки, - зло гаркнул Лоет, свирепея от происходящего. - Тина, живо иди сюда!
   - Не могу, папенька, пока я подчиняюсь своему нанимателю и опекуну, - ответила девушка, дурея от собственной смелости.
   Матросы "Счастливчика" вновь приготовили абордажные крючья, готовые пустить их в дело, но... Неожиданный залп прогремел, подобно небесному грому. Ядро влетело в борт шхуны, пробивая в его верхней части дыру.
   - Какого дьявола?! - крикнул Лоет.
   Тина и Альен устремили взгляд на приближающийся на всех парусах корабль. Его красные борта с позолотой не оставляли сомнения в том, кто настиг свою дичь.
   - "Красная заря", - ахнула мадемуазель Лоет.
   - Ржавый, - откликнулся Литин, и Лоет бросил на них свирепый взгляд.
   - Ржавый?! Во что вы влезли, дети? Уши обоим надеру, - рявкнул он, отворачиваясь от них. - Канониры, готовьте пушки!
  

Глава 18

   Тина вскинула голову, глядя на Альена, тот следил за приближающейся бригантиной, поджав губы. После бросил взгляд на девушку и уверенно повел ее в сторону кают. Лоет обернулся, чтобы велеть дочери и ее защитнику убираться с палубы, но лишь усмехнулся, видя, как Литин, крепко держа Тину за руку, уводит ее подальше от разворачивающихся действий. Они уже почти скрылись, когда девушка вдруг вырвала руку и устремилась в сторону отца, но короткое чеканное:
   - Тина! - остановило ее. Альен вновь протянул ей руку. - Если не хочешь наделать новых глупостей, не лезь под ноги тем, кто больше твоего понимает в морском сражении.
   - Но я, - начала было мадемуазель Лоет, однако кивнула, признавая справедливость слов молодого человека и последовала за ним.
   Вэй, увидевший эту сцену, обернулся к Даэлю и возмущенно вопросил:
   - Нет, ты это видел? Я ее порол, и никакого толка, а он отчитал, и она уже смиренной овцой идет за ним, как на аркане.
   - Дело молодое, - философски заметил боцман.
   - Я им такие дела покажу, - фыркнул Лоет, вновь поворачиваясь в сторону "Зари". - На "Алиани", что вы мечетесь, как бараны?!
   Альен открыл дверь первой попавшейся каюты и втолкнул в нее Тину.
   - Сиди и не вздумай вылезать на палубу, - велел он девушке.
   - А вы? - тут же обернулась к нему мадемуазель Лоет.
   - Посмотрю, что там происходит, - ответил Литин, собираясь вернуться на палубу.
   - Я тоже хочу!
   - Иметь желания нам дозволил Всевышний, - усмехнулся молодой человек. Он сделал шаг к двери, но обернулся и добавил. - Увижу на палубе, буду превозносить прелесть Луситы, пока ты не взвоешь.
   - Подумаешь!
   - И стихи буду читать, большие стихи.
   - Выдержу.
   - Заберу карту, отдам отцу и один отправлюсь искать сокровища.
   - Вы так не поступите!
   - Спорим?
   - Альен!
   Молодой человек приблизился к ней, обнял лицо ладонями, несколько мгновений смотрел Тине в глаза и велел:
   - Клянись, что будешь сидеть здесь, пока за тобой не придут.
   Неожиданно задохнувшись от его прикосновения и взгляда, державшего, словно в ловушке, девушка рассеянно кивнула.
   - Клянусь, - прошептала она.
   - Если нарушишь клятву, я буду считать тебя лгуньей и больше никогда не сделаю этого.
   - Чего не сделаете? - все так же рассеянно спросила Тина, и ее губы оказались в кратком, но таком томительном плену мужских губ.
   Усадив окончательно сбитую с толку девушку на койку, Альен направился к двери. Тина некоторое время ошалело смотрела прямо перед собой, затем дотронулась до своих губ и сдавленно всхлипнула:
   - Гарпун мне в печень.
   "Я буду считать тебя лгуньей", - пронеслось в голове мадемуазель Лоет, и она попыталась рассердиться, даже встала с койки, но опять упала на нее, схватившись ладонями за пылающие щеки.
   - Я не лгунья, - прошептала она. Мысли Тины никак не желали сосредоточиться на этих словах, разбегаясь в разные стороны и оставляя только воспоминание о первом в ее жизни поцелуе, о котором она в тайне мечтала, но даже не могла предположить, что это произойдет. И чтобы там до этого не собиралась делать девушка, сейчас она вцепилась в край койки пальцами и дала себе слово, что останется сидеть здесь, даже если они будут тонуть. Вот пусть прибегает и спасает, раз сомневается в ее честности. "Я больше никогда не сделаю этого". - Ой, маменька-а-а...
   Альен сейчас о поцелуях не думал. Пригвоздив неутомимую в поисках неприятность мадемуазель к месту, он очень надеялся, что сумел усмирить ветер хотя бы ненадолго. Молодой человек вернулся на палубу в тот момент, когда капитан Лоет отдавал приказы своим людям.
   Якорь на "Алиани" был уже поднят, и шхуна постепенно увеличивала расстояние между "Счастливчиком" и "Красной зарей", все более набирая ход. Альен приблизился к бывшему пирату и, оставив прежний тон, уверенно позвал:
   - Капитан Лоет.
   - Что? - Вэйлр обернулся. - Какого дьявола ты делаешь на палубе, мальчик?
   - Вы должны знать, почему "Заря" напала на "Алиани". Им нужна Адамантина, точней, Сверчок, - не стал вдаваться в пустые переговоры молодой человек. - Я не буду объяснять долго, не время, но у нее в руках оказалась одна вещь, ради которой Ржавый убил другого пирата. Тина стала тому свидетелем. Он не видел ее, но слышал, как с корабля позвали Сверчка. Так же слышал мое имя. Не думаю, что в Порт-Дайоне за стоянку платили много Альенов.
   - Что за вещь? - с ледяным спокойствием спросил Вэй, скрипнув зубами.
   - Карта клада Ларса Биглоу.
   - Дьявол меня дери через колено, - сдавленно произнес еще неизвестный Литину седой мужчина. - Проклятый клад старого Беса.
   - Я знал, Даэль, что она не сможет не вляпаться в очередное дерьмо, - хрипло произнес Лоет. - То ее продают, то ее хотят выпотрошить... - За тем последовала настолько витиеватая брань, что Альен невольно восхитился словесными оборотами, настолько гладко одноглазый мужчина совмещал несовместимое. Однако успел уловить про продажу, но отложил все вопросы на потом.
   Вэй посмотрел на бригантину.
   - Может, ну их, им же не мой бриг нужен, - рассеянно усмехнулся он.
   - Догонят шхуну, узнают про "Счастливчик", капитан, - заметил хмурый мужчина. - Не отвяжемся.
   - Знаю, господин Ардо, - скривился Лоет и заорал. - Что рты раззявили, по местам! Пора надрать задницу зарвавшемуся щенку. - Скосил глаза на Литина и буркнул. - Затем второму. И еще одной мартышке. Как же я зол!
   Больше он не отвлекался. Альен отошел в сторону, цепляясь за снасти и стараясь не мешать. Но уходить с палубы он не хотел. И дело было не в том, что его захватило происходящее, или душа рвалась в драку. Молодой человек ничего не понимал в морском деле, он мог оказать сопротивление, но не в схватке двух кораблей. Молодой Литин чувствовал ответственность за разворачивающиеся события, а прятаться от ответственности он не привык.
   Тем временем "Красная заря" огрызнувшись по неизвестному бригу парой ядер, не долетевших до него, уже мчалась за удаляющейся "Алиани". "Счастливчик" помчался следом. На лице Лоета появилась шальная улыбка, словно у мальчишки, задумавшего проказу.
   - Как же я по всему этому соскучился! - вдруг воскликнул он, и добавил гораздо тише, возведя глаза к небу. - Ангел мой, я всего лишь разочек... может парочку, и сразу домой.
   Услышавший его слова, Альен подумал, что, наверное, и мадемуазель Лоет говорит себе точно так же перед тем, как влезть во что-нибудь. А вскоре молодой человек уже ни о чем не думал, следя за тем, как впереди появляются паруса двух кораблей. Лоет поднял к глазу подзорную трубу:
   - Тарванские сторожевики. Должно быть, возвращаются из рейда. Скажи канонирам, пусть дадут залп из одной пушки, привлечем внимание, пусть подберут шхуну, - велел он одному из матросов.
   Тот сорвался с места, и вскоре одна из пушек выстрелила, чуть покачнув бриг. Лоет потер руки. Шхуна начала разворачиваться в сторону тарванских военных кораблей, так же привлекая их внимание выстрелом. Бригантина начала замедлять ход, и "Счастливчик" нагнал ее, зашел с правого борта, и капитан скомандовал:
   - Залп!
   Бриг содрогнулся, откинувшись на правый борт, и Альен крепче ухватился за снасти, кашлянув от порохового дыма. Он услышал, как затрещало дерево, как огрызнулась "Заря", и "Счастливчик" вновь содрогнулся под матерую брань капитана Лоета. Бриг вырвался вперед, закладывая на правый борт. Дым рассеялся, и Альен увидел суету на "Красной заре", а через мгновение понял и причину суеты - правый борт украшали две пробоины. Остальные повреждения не казались столь значительными.
   Молодой человек посмотрел на Вэя. Одноглазый капитан скалился, показывая бригантине неприличные жесты руками.
   - Чтоб тебя вздернули, Ржавый, - напоследок в сердцах пожелал Лоет и повернулся к тому, кого называл Даэлем. - Что там у нас.
   - Снесли верхнюю часть левого борта, - весело ответил тот. - Задели корму, но мы, в отличие от "Зари", можем уйти.
   - Еще бы, - криво усмехнулся Вэйлр. - Все, как в старые добрые времена - сделал гадость, успел дать деру. Курс на Лаифу, будем лечиться.
   - Лаифа? - хмурый господин Ардо вопросительно взглянул на Лоета, Альен так же поднял на капитана изумленный взгляд.
   - Это единственная близкая гавань, - ответил Вэй. - Только егозу мою надо будет привязать... Кстати, где она? Почему я еще ни разу не наорал на нее?
   - Странные у вас развлечения, - усмехнулся Альен. - Мадемуазель Лоет сидит в каюте и ждет, когда она сможет подняться на палубу. Думаю, ее уже можно позвать.
   - Сидит? - округлил глаза мужчина приятной наружности, судя по одежде матрос.
   - Ждет? - недоверчиво спросил господин Ардо.
   - Моя Тина?! - воскликнул Лоет.
   Альен пожал плечами и направился в сторону каюты, слыша, как за спиной раздается задумчивое:
   - Может, ее опоили? - Литин усмехнулся и покачал головой.
   Вэйлр проводил взглядом удаляющегося молодого человека, передернул плечами и направился следом. У него было много вопросов, и откладывать их капитан Лоет не желал. Он догнал Альена возле каюты, в которую тот уже собирался войти. Вэй придержал дверь, не давая ей закрыться, и вошел следом. Его дочь, действительно, сидела на койке, скрестив руки на груди и задрав нос. Она заносчиво посмотрела на Литина, но при виде отца сникла, уже предвидя выволочку.
   Однако Лоет уселся на стул, скрестил руки на груди и вытянул ноги. Альен Литин перевел взгляд с отца на дочь, отметив схожесть в их позах, в их лицах и в поведении. Сохраняя на лице невозмутимость, молодой человек присел на край стола, уцепился пальцам за его край и остановил взгляд на одноглазом мужчине.
   - Прежде, чем вы начнете выражать свое негодование, - заговорил Альен, - я хотел бы заметить, что за время сражения ничего не изменилось. Мадемуазель Адамантина по-прежнему под моей защитой. К сожалению, "Алиани" теперь вне нашей досягаемости, и договор проверить не предоставляется возможным. Вам придется поверить мне на слово. Мадемуазель Лоет была принята ко мне на службу, и в целях безопасности приняла имя - Эмил Мулер, прозываемый Сверчком. Все это оговорено и подписано тремя сторонами.
   - И кем же служит у вас моя дочь? - насмешливо спросил Лоет.
   - Секретарем, - вновь соврал Литин, а Тина примерила на себя новое назначение. - К чему я вновь заговорил об этом. Как человек, несущий ответственность за вашу дочь, я прошу вас не орать на нее и, тем более, не применять к Адамантине физической силы.
   - И что будет, если я вас не услышу, любезный господин Литин? - изломил бровь Вэйлр.
   Это была самая неприятная часть для молодого человека. Угрожать силой глупо, помехой делам компании "Вэйлада" - низко. И все же фраза "меня пороли" не давала Альену покоя. А то, что дочь могла попасть под горячую руку отца, он даже не сомневался, понаблюдав за обоими родственниками.
   - Во-первых, мне придется ограничить ваше общение с моей подопечной, во-вторых, мы покинем ваш корабль при первой же возможности, - заговорил Литин. - А в-третьих...
   Лоет, уже готовый с негодованием вопросить: "Так я, по-твоему, жестокий тиран?", - подавил приступ гнева и с мрачным интересом ждал продолжения, и Альен продолжил.
   - А в-третьих, чтобы освободить дочь из-под власти отца я женюсь на ней.
   - Что?! - дочь и отец вскочили со своих мест.
   - Женюсь, - повторил Альен.
   - Через мой труп! - ударил кулаком по столу Вэйлр.
   - Я не хочу замуж! Пока не хочу, - поддержала отца Тина.
   - Тогда сядьте и успокойтесь, - сухо велел Альен. - Раз мы выяснили, что для вас самое страшное, значит, об остальном может поговорить уже спокойно. Сели! - неожиданно гаркнул он, и Тина первая упала обратно на койку, глядя на своего нанимателя со священным ужасом.
   Вэй чуть помедлил, но последовал примеру дочери. Если молодой человек хотел добиться того, чтобы взбесить капитана сильней, чем бесила Тина, то он достиг своей цели, и гнев на беглянку поутих, сменившись тихим, пока тихим, раздражением на Альена Литина. Впрочем, того, казалось, не волновали новые чувства господина Лоета. Альен протянул руку и коротко велел:
   - Карту. - Девушка округлила глаза, но молодой человек остался тверд и все так же спокоен. - Карту.
   Лоет наблюдал, как Тина отворачивается, достает из-под рубашки кожаный чехол и послушно передает ее Литину. Ее почти безоговорочное послушание какому-то проходимцу тоже вызывало раздражение. Если бы он гнал дочь в каюту, она непременно оказалась бы на палубе. Если бы он потребовал карту, Тина обязательно разыграла бы целое представление со слезами и жалобным взглядом. Довела бы его до белого каления, а потом сидела надутая, как мыльный пузырь, нарываясь на новый взрыв отцовского гнева. Этот же хлыщ увел Тину в каюту, и они нашли ее там, где он ее оставил. И пока нес свою наглую ересь, девчонка внимала ему с открытым ртом и нескрываемым восхищением в глазах. Теперь же она только фыркнула и подчинилась односложному требованию. Как он это делает?! Может и правда опоили...
   Тем временем Альен Литин уже достал карту и разложил ее на столе, начав рассказ о том, как к ним попало то, что и сам Вэй безуспешно искал когда-то, еще до того, как в его жизни появилась Адалаис Литин, урожденная Ламбер и ставшая, в результате, Лоет. От мысли, что его ангел могла стать матерью этого мальчишки, Лоет испытал новый прилив гнева и ревности, но снова задавил свою ярость, велев думать о злоключениях дочери, а не о состоявшемся будущем своей жены.
   - Мы подозревали, что Ржавый может настигнуть нас и, признаться, рад, что вы нагнали нас во время, - говорил Альен.
   - Если его не вздернут тарванцы, то он снова будет искать вас, - ответил капитан Лоет. - Более того, он будет искать и мой бриг. Не думаю, что ему составит большого труда узнать, кто мы и откуда. Он еще придет, и у вас не выйдет заговорить ему зубы, господин Литин. С того дня жизнь моей дочери и ваша не стоит и медной миты. Впрочем... если отдать ему карту... Нет, к дьяволу! Он не поверит, что вы не знаете, где искать сокровища Беса.
   Альен согласно кивнул.
   - Более того, капитан "Алиани" знает, что нам известно местонахождение острова, на котором Биглоу спрятал свои богатство. К тому же, на карте указано, как к ним подобраться, капитан помнит только координаты. Значит, "Красная заря" все равно пойдет по нашему следу.
   - И что же вы предлагаете, господин Литин? - ядовито поинтересовался Лоет.
   - Не бегать, это бесполезно. Я предлагаю отправиться к острову Биглоу и забрать клад, - ответил Альен и улыбнулся широко, по-мальчишески, задорно, отчего Вэйлр потерял дар речи. - В самом деле, господин Лоет, тут как не крути, либо под саблями команды Ржавого с куском бумаги в руках, либо с золотом в карманах. Во втором случае умирать будет уже не так обидно.
   - Папенька, господин Литин прав, - ожила Тина, важно кивнув.
   - Уши надеру, - привычно пригрозил Лоет.
   - Ни в коем случае. Эти уши под моей охраной и, напоминаю, вполне могут оказаться под вуалью, стоя вместе со своей обладательницей рядом со мной в храме, - возразил Альен.
   - Как же вы оба меня бесите! - все-таки сорвался Вэй и вскочил со стула. - Чтобы оба не смели покидать каюту. Одного выкину за борт, вторую выдеру так, что спать будет стоя.
   Издав грудное рычание, он стремительно покинул каюту. Молодые люди обменялись взглядами, и Альен усмехнулся:
   - И это мы еще не обговорили наших с тобой занятий фехтованием. В конце концов, я привык выполнять, взятые на себя обязательства.
   Тина протяжно вздохнула, уже предвидя бурю протеста со стороны батюшки. Затем бросила быстрый взгляд на Литина, вспомнила поцелуй, затем слова о женитьбе и вспыхнула, не зная, как ко всему этому относиться. С одной стороны ей нравился Альен, даже, наверное, больше, чем просто нравился. Не даром же ее сны и мысли наполнены этим молодым человек не первую неделю. Более того, впервые мысль о замужестве не вызвала в ней столь сильного негодования, как раньше, и все же...
   Неожиданная мысль пришла в голову мадемуазель Лоет. Мысль была настолько ошеломляющей, что девушка вскрикнула почти испугано:
   - Господин Литин!
   - Что, мадемуазель Лоет? - не без иронии спросил Альен, глядя на изумленное лицо Тины.
   - Вы же не выказали изумления, узнав, что я девица! Ни слова удивления! Вас только заинтересовало мое имя. Что все это значит?
   - А что это может значить, по-вашему, мадемуазель Лоет? - насмешливо спросил молодой человек.
   - Вы... - она понизила голос и со священным ужасом закончила, - знали, кто я? - Ответом ей была знакомая до зубовного скрежета улыбка. - Знали! Вы знали, что я девица!
   - Знал, - не стал спорить Альен. - После Порт-Дайона понял, что вы не Сверчок. Скорей, Стрекоза.
   Он рассмеялся, глядя на замешательство Тины, все более перерастающее в возмущение. За спиной молодого человека вдруг фыркнули:
   - Стрекоза. Мартышка она. Тоже мне - стрекоза. Хорошо еще, что не бабочка, - проворчал себе под нос Лоет, возвращаясь на недавно покинутое место.
   - Папенька! - возмущенно воскликнула девушка и закончила, насупившись. - Я не мартышка.
   - Ты хуже, - согласно кивнул Вэйлр, успев поймать укоризненный взгляд Литина. Лоет послал ответный взгляд, подразумевавший "поучи еще", однако заострять внимания не стал. Теперь он был совершенно расслаблен, успев за короткое время взять себя в руки. - Значит, вы догадались, что с вами рядом находится девица. И что же? Судя по удивлению Тины, она даже не подозревала о разоблачении.
   - Он обращался со мной, как с мальчишкой! - возмущенно воскликнула девушка.
   Оба мужчины повернулись в ее сторону, одинаково вздернув брови в насмешливом изумлении, и мадемуазель Лоет, густо покраснев, отвернулась. Альен поправил манжеты рубашки, покрутил пальцем на столе карту и усмехнулся:
   - Ты хотела быть мальчиком, я не стал тебе в этом отказывать. К тому же, обнаружь я свою осведомленность, рано или поздно это заметил бы кто-нибудь из команды, и могли возникнуть ненужные вопросы. Я, как смог, облегчил тебе пребывание среди мужчин, поселив в отдельную каюту и назвав воспитанником, освободив таким образом от обязанностей.
   Лоет неожиданно откинул голову назад и расхохотался, оценив поступок молодого человека. Пока его дочь всех обманывала, что она мальчик, Альен Литин тоже обманывал ее, уверяя в том... что она мальчик. И вновь Вэйлр признал за молодым человеком наличие разума, предусмотрительность и благородство. Он не воспользовался одинокой девицей, зная, что ее некому защитить, сам став ей защитой.
   Капитан, собиравшийся осадить наглеца, решил пока понаблюдать за ним. У него было двойственное чувство. С одной стороны Вэю совершенно не нравилось, что мальчишка изо всех сил старается не допустить заслуженного наказания беглянки. Не нравилась его самоуверенность и наглость, с которой тот упорно играл с огнем. К тому же он был Литином, а к этой фамилии у капитана Лоет уже много лет была полнейшая антипатия. И хоть компания его тестя пользовалась какое-то время услугами "Вэйлады", и сам Дамиан Литин несколько раз посещал Кайтен, даже виделся с Адой, не предпринимая никаких попыток к сближению, выносил его Вэйлр с трудом, памятуя о той буре, рвавшей его душу, пока, еще тогда мадам Литин, разыскивала пропавшего мужа.
   Но была и другая сторона. Молодой человек не жеманничал, не пытался заигрывать и льстить разгневанному отцу. Напротив, он упорно гнул свою линию, совсем не заботясь о последствиях для собственного здоровья. Альен Литин стал защитой для Тины, бесило лишь, что не только на борту "Алиани". Мальчишка не казался тем восторженным романтиком, увлекающимся тем, что в данный момент казалось ему интересней, как его отец. Умел владеть собой и... он приструнил мадемуазель Лоет. Как он это сделал, Лоет совершенно не мог понять.
   - Однако вернемся к нашему прошлому разговору, - отмахнулся от своих размышлений Вэйлр, на них у него будет достаточно времени. - Карту я забираю, никаких споров и возражений! - Тина сверкнула глазами, Альен поднял руки, не препятствуя капитану Лоету сделать то, что он хотел. Глядя на Литина, промолчала и девушка, однако взгляд ее, направленный на молодого человека, был подобен огромному булыжнику. - Я подумаю на досуге, что нам со всем этим сделать и сообщу вам об этом на Лаифе. Сейчас вас накормят. Бородатый слон уже всех допек своими причитаниями. И как он может одной рукой перерезать глотки, а второй утирать свой вечно хлюпающий от умиления нос?
   Покачав головой, Вэй направился на выход, убирая карту в кожаный чехол. Как только за отцом закрылась дверь, Тина вскочила со своего места и бросилась к Альену, пылая возмущением.
   - Зачем вы отдали карту? - прошипела она.
   - У тебя есть корабль? - с добродушной усмешкой спросил он. - Нет? А у твоего отца есть. К тому же, кому стоит больше доверять: родному папеньку или чужому капитану Верта и его команде? Пусть подержит в руках, поглядит, проникнется, а мы дождем, согласна?
   Девушка поджала губы, обдумывая его слова, и хмыкнула, в который раз признавая правоту своего добровольного защитника.
   - Нужно сказать папеньке про скрытое послание Биглоу, - заметила она.
   - Решится, тогда и скажем, - подмигнул Альен. - Или же подкинем загадку, если господин Лоет будет колебаться. Исследовательский интерес - вещь великая, но вызванный в нужное время. Не стоит подавать десерт перед главным блюдом, чтобы не испортить аппетит.
   - Вот так я и сказала, когда господин Нарсиа пытался меня напичкать пирожными, чтобы не пустить в сад, - хохотнула Тина и нахмурилась, вспоминая белокурую Луситу. Это воспоминание вызвало новую мысль, и мадемуазель Лоет не удержалась. - Вы говорили, что не хотите жениться, тогда к чему были ваши слова о... нашей свадьбе?
   Она смутилась и опустила глаза.
   - На что не пойдешь, чтобы спасти своего секретаря от порки, - весело ответил Альен.
   - И только?! - воскликнула Тина и, заметив, любопытство в глазах молодого человека, отчеканила. - Никогда не собиралась выходить замуж. И вы последний, на ком я бы остановила свой выбор. Мне ваших благодеяний не надо.
   Сказав это, девушка покинула каюту, а Альен улыбнулся, глядя на закрывшуюся дверь.
   - Это мы еще посмотрим... Стрекоза, - и он снова рассмеялся, легко и радостно.
  

Глава 19

   За те, почти три десятка лет, когда "Счастливчик" в последний раз входил в гавань Лаифы, остров мало чем изменился. У причала дремали все те же корабли без флагов, принадлежавшие Лиге свободных мореплавателей, и лишь четвертая часть судов имела опознавательные флаги своих стран. Как бы не боролись королевства и империи с пиратством и открытой торговлей людьми, Братство выживало, продолжая творить свои набеги и разорение. Правда, теперь на невольничьем рынке все чаще встречались рабы с экзотической внешностью: чернокожие, белые, но с узкими глазами, жуткие дикари, чьи тела покрывали татуировки. Особенно ценны стали иноземные женщины, чья экзотическая внешность пришлась по вкусу пресыщенным развратникам из соседних королевств.
   Прежних же пленников, которыми беззастенчиво торговали еще каких-то лет пятнадцать-двадцать назад держали, пока не получат выкуп, или же убивали сразу, понимая, что платить за них некому. Если же на рынке обнаруживали хотя бы одного раба из известных государств, военные суда открывали охоту за кораблями Братства. Худо-бедно, но приструнить Лигу немного сумели. Что касалось иноземцев, то блистательным цивилизованным правителям до них не было никакого дела.
   И теперь на Лаифу частенько заходили корабли из дальних стран, которые искали своих соплеменников, и не менее часто находили их именно здесь. Вот и сейчас в гавани пиратской вотчины покачивались на волнах иноземные корабли. Стояли они обособленно, команды держались так же, не вступая с жителями острова в разговоры и перепалки, и их никто не трогал. Кто же будет нападать на покупателей?
   "Счастливчик", так и не поднявший флага своего королевства, вошел в гавань Лаифы. Встретивший их корабль береговой охраны, пропустил беспрепятственно, и капитан Лоет, как в старые добрые времена, сам определил себе место стоянки. Бригу никто не препятствовал бросить якорь у причала. Несколько любопытных взглядов коснулись его бортов, заметили "боевые раны" и больше внимания не обращали. Где еще было подлатать кормильца, как не на этом берегу, где не будут задавать лишних вопросов и лезть в душу? Если ты имел отношение к Лиге, на Лаифе ты был всегда своим.
   Перед тем, как подойти к острову, капитан Лоет выдержал небольшой бунт своего сокровища, осознавшего, что ее на известный пиратский остров брать не собираются. Однако отец был неумолим, и Тина потеряла дар речи, услышав, как заколачивают дверь ее каюты. Даже увещевания Альена Литина в этот раз не возымели действия. Напротив, оглядев молодого человека, Вэйлр поцокал языком и покачал головой, задумчиво произнеся:
   - Уж больно смазлив, как бы не приглянулся кому.
   - Вы на что намекаете? - осторожно спросил Альен.
   - Оденься попроще и возьми у парней оружие, да, и один от брига ни на шаг, - все так же задумчиво продолжал бывший пират.
   - Я не девица, за себя постоять сумею, - сухо произнес молодой человек. - К чему эти предосторожности?
   - Так вы же, любезный мой, в зятья мне набиваетесь, - ехидно ответил Вэй.
   Альен прищурился и не менее ехидно поинтересовался:
   - Обговорим день свадьбы, дорогой тесть?
   - Нет! - рявкнул Лоет. - Тесть, бр-р,- он передернул плечами, отошел на несколько шагов и обернулся, вновь окинув Литина задумчивым взглядом. - А, впрочем, оставайтесь, как есть.
   - Пожалуй, я воспользуюсь вашим первым советом, - усмехнулся молодой человек, и Вэйлр вздохнул:
   - А зря.
   Оставив Альена, криво усмехнувшегося вслед "дорогому тестю", Вэй вышел на палубу, щурясь от яркого солнца. Он вдохнул полной грудью, оглядел стоявшие рядом корабли Лиги и шумно выдохнул:
   - Как же хорошо! Ардо, я прогуляться, присмотри за парочкой авантюристов, - велел мужчина, направляясь к сходням.
   - Думаете, Тина просочиться под заколоченной дверью? - усмехнулся старший помощник.
   - Эта все может. Тем более у нее теперь опекун есть, - ядовито ответил Лоет и легко сбежал на причал.
   Он уже сделал несколько шагов, чтобы направиться в город, шумевший за пределами порта, когда заметил странного мужчину, стоявшего чуть в стороне. Свободная одежда иноземного покроя скрывала фигуру незнакомца, лицо прикрывала широкополая шляпа, но одна деталь в облике мужчины показалась знакомой. Лоет ме-едленно развернулся всем корпусом в сторону незнакомца и нацелил на него палец, пророкотав:
   - Ты!
   Мужчина поднял голову, открывая взору капитана лукавую улыбку. Его узкие раскосые глаза хитро блеснули, и пальцы знакомо потянулись к большому пауку, эполетом застывшему на плече.
   - Бонг, - ухмыльнулся Вэйлр Лоет. - Бонг, чертов колдун. Бонг! - заорал он, бросаясь к старому другу. Схватил его за плечи и встряхнул, затем прижал к груди, стискивая в крепких объятьях. - Не верю своему глазу, не может быть! Бонг, это же ты, Бонг!
   - Я, мой друг, - рассмеялся Бонг Лю Тин и похлопал бывшего пирата по спине. - Я тебя ждал. Утром, глядя на море, я понял, что пришло время нашей встречи.
   Лоет отступил назад, выпуская из рук давнего знакомого, осмотрел его и положил руку на плечо, разворачивая в сторону города.
   - Идем, - сказал Вэй. - Мой бриг получил рану, нужно вызвать ему лекарей. Ты же еще не научился латать корабли? - Бонг улыбнулся и покачал головой. - А зря, весьма полезное занятие. Ты же пропустишь со мной по стаканчику доброго вина?
   - Вэй, твое прошлое все больше захватывает тебя в свои руки, - прищурился лекарь с Тригара.
   - Пояснишь? - поинтересовался бывший пират.
   - Ты и сам все видишь, - невозмутимо ответил Бонг и устремился в сторону портовых ворот.
   - Ох, уж мне эти твои недосказанности, - усмехнулся Вэйлр, и мужчины покинули порт.
   Тина Лоет, закрытая в своей каюте без права выйти до отбытия "Счастливчика" с острова, пребывала в полном унынии. Может быть, отец и не стал бы так сурово поступать с ней, но юное создание, забыв всякую осторожность, пригрозила сбежать при первой же возможности и доказать, что способна сама себя защитить. И скорей всего, именно эти слова стали причиной тому, что Альен, слушавший спор отца с дочерью, развернулся и покинул каюту, закончив увещевать капитана Лоета, обещая, что Тина будет под его присмотром. Обдумывая все это, девушка страдала.
   Во-первых, ссора с отцом была неприятна, а его решительные действия вызывали живейший протест. И вроде хотелось попросить прощения, но фамильное упрямство не позволяло открыто признать раскаяние. А во-вторых, вот тут было все еще сложней. Тине было ужасно стыдно... перед Альеном Литином, в чьих глазах она увидела укор и, как показалось Тине, разочарование. Это было еще неприятней, чем ссора с папенькой. Даже после размолвки Вэйлр Лоет оставался любящим родителем, отходя и прощая свою взбалмошную дочь. А вот Альен Литин оставался посторонним человеком, принявшем в судьбе мадемуазель Лоет живейшее участие. В отличии от папеньки, он мог охладеть к девушке, разочаровавшись в ней, и тогда он уже точно никогда не поцелует... К дьяволу поцелуи! Тина боялась потерять в лице Литина друга. Хотя и поцелуи терять не особо хотелось...
   - И что я за человек такой, - тяжко вздохнула Тина и завалилась на койку, утыкаясь лицом в подушку.
   Из вязкого омута переживаний девушку вытащил стук в дверь. Она приподнялась и охнула, когда в дверь каюты вонзилось лезвие топора.
   - Альен? - подпрыгнула Тина, вдруг решив, что это молодой человек решил освободить ее из заточения.
   Однако это оказался всего лишь Мельник. Матрос деловито проделывал в двери окошко, орудуя плотницкими инструментами. Он подмигнул узнице, заметив ее внимательный взгляд.
   - Зачем? - хмуро спросила девушка.
   - Для пайки, - весело ответил Мельник.
   - Я есть не буду, - буркнула мадемуазель Лоет и повернулась к мужчине спиной. - Передайте папеньке, что я объявляю голодовку до своего освобождения.
   - Мясник удавится на собственной бороде, - хмыкнул матрос. - Он уже помчался на местный рынок, чтобы порадовать маленького ангела. Обидишь Самеля?
   Тина только вздохнула, но не ответила. Есть ей совсем не хотелось. Хотелось, чтобы в окошко заглянул Альен и сказал, что не злится на нее, но молодой человек не спешил успокоить страдалицу, и мадемуазель Лоет совсем сникла, уже ни на что не обращая внимания. Девушка лежала повернувшись лицом к стене и выводила пальчиком невидимую букву "А", представляя себе лицо господина Литина, вспоминая его проникновенный взгляд и тот единственный поцелуй, который он подарил ей. И душу щемило от страха, что он уже никогда, никогда-никогда не посмотрит на нее с той теплотой, с которой столько раз рассматривал сначала своего "воспитанника", а теперь ее настоящую. Вскоре защипало не только душу, перед глазами размылись очертания каюты, и слезы солеными ручейками побежали по вискам, промочив подушку.
   Когда появился Самель, Тина уже успокоилась и лежала с закрытыми глазами, ругая себя за свое прежнее поведение. И за шарманщика в Порт-Домасо, и за непослушанием на "Алиани", и за ревность к Лусите Нарсиа, и, конечно, за сегодняшние угрозы собственному папеньке. Мадемуазель Лоет представила, как безобразно выглядело все это со стороны, и ей так отчаянно захотелось обнять отца, уткнуться в его грудь лицом и попросить прощение за все-все-все. И за позор перед всем городом на ее пятнадцатилетие, и что не оправдала его чаяний, не став благородной девицей, за свою брань и попытку побега. За то, что заставила его нервничать, и за то, что наговорила опять кучу нехороших слов. Тине так хотелось оказаться в теплых и любящих объятьях. Что может согреть лучше них, когда на душе так тяжело и горько?
   Девушка поднялась с койки и подошла к дверям. Ответом на ее стук стали приближающиеся шаги. Окошко открылось, и в каюту заглянул Кузнечик.
   - Что, лапа? - спросил он с улыбкой.
   - Вернулся ли папенька? - спросила мадемуазель Лоет.
   - Капитан прислал плотников, но сам он еще не вернулся, - последовал ответ. - Ты хочешь чего? Может есть? Пить?
   - Я хочу к папеньке, - всхлипнуло несчастное юное создание и вернулась на койку, вытирая вернувшиеся слезы.
   - А поесть? - удивился Кузнечик. - Лапа, тебе надо...
   - Ничего мне не надо, я папеньку видеть хотела, - ответила девушка и снова спрятала лицо в мокрой подушке.
   Самель, появившийся с подносом после Кузнечика и шумно вздыхавший у открытого окошка так и не смог добиться от своей любимицы внимания. Великан сокрушенно покачал головой, составил на крышку, закрывавшее окошко то, что принес, и оставил Тину наедине с ее переживаниями. Девушка посмотрела на окошко, теперь ей стало стыдно и перед коком. Добрый дядюшка Самель старался, а ей кусок в горло не лез, даже из вежливости. Тина еще не помнила, чтобы в жизни ей было так тоскливо, как сейчас.
   - Все из-за этого Литина, - проворчала мадемуазель Лоет. - Чтоб ему пропасть.
   А уже через минуту Тина испуганно просила Всевышнего не слушать ее. Лаифа, Ржавый, море - ее желанию было так легко воплотиться!
   - Не хочу, - замотала головой мадемуазель Лоет, рывком садясь на койке. - Не надо!
   - Чего не надо? - услышала она и обернулась к двери.
   На нее смотрел Альен Литин, живой и невредимый. Молодой человек смотрел на нее внимательным взглядом и хмурился.
   - Ты плакала, - заметил он.
   - Вот еще, - фыркнула Тина, пряча покрасневшие глаза.
   - А я принес тебе пирожные, ореховые, - с улыбкой произнес Альен. - Ты любишь ореховые пирожные? У них тут примечательная кондитерская, даже не ожидал.
   Волна необоснованного возмущения сменила всю прежнюю тоску столь неожиданно. Она тут страдает, переживает за него, а он... он по кондитерским ходит?!
   - Тина, - позвал ее Альен, - мне было скучно без тебя. Поужинаешь со мной?
   - Как? - спросила мадемуазель Лоет, рассматривая дверь.
   - Очень просто, - подмигнул Литин. - Только сначала забери пирожные, руки занимают.
   Заинтригованная девушка подошла к двери, забрала красивую коробочку, перевязанную красной лентой.
   - Никуда не уходи, я скоро вернусь, - сказал он Тине, усмехнувшейся на его просьбу, и исчез.
   Мадемуазель Лоет высунула голову в окошко, пытаясь увидеть, куда направился ее "опекун". Только сейчас до нее дошло, что исчезла еда, принесенная до этого Самелем, а она даже не заметила, как кто-то подходил к дверям. Ждать оказалось недолго. Вскоре вернулся Альен, ведя за собой Самеля, несшего новый поднос. Великан с невозмутимым видом остановился за спиной Литина. Тот снял с руки кока небольшую скатерть и велел Тине накрыть ею стол, после передал блюдо, накрытое крышкой, столовые приборы и вазу с фруктами. После накрыл салфеткой свой импровизированный стол, состоявший из откинутой крышки, закрывавшей окно в двери, поставил свою тарелку, взял вилку с ножом и втянул носом запах.
   - Невероятно аппетитно пахнет, господин Самель, - отметил он.
   - Это что, вы не пробовали то, что я готовлю на кухне, господин Литин, - ответил великан, с обожанием глядя на молодого человека. - Не буду вам мешать.
   Кок незаметно подмигнул и удалился, оставив Альена и Тину наедине. Однако через несколько шагов обернулся и умиленно вздохнул. Маленький ангел будет есть, и уже за одно это Самель полюбил сына того, к кому когда-то относился с неприязнью. Еще раз вздохнув, великан хмыкнул своим мыслям и окончательно ушел.
   - За тебя, - провозгласил Альен, поднимая вилку, наполненную гарниром. - За неимением вина.
   Тина присела на стул и скромно потупилась. Она совершенно терялась в присутствии молодого человека, и чем дальше, тем больше. Особенно, когда он был вот такой... и снова у мадемуазель Лоет не нашлось определения для Литина.
   - Ты не поддержишь мой тост? - чуть вздернул брови Альен в притворном изумлении.
   - За вас, - тихо ответила девушка, поднимая свою вилку.
   Молодой человек отправил вилку в рот, задумчиво пожевал, наблюдая, как Тина ест, удовлетворенно улыбнулся и снова подцепил гарнир.
   - Мне тут подумалось, - произнес Альен, - если я обращаюсь к тебе на "ты", почему бы тебе не перестать мне выкать?
   - Хорошо, - согласилась девушка, рассеяно ковыряясь вилкой в своей тарелке.
   - Тогда за это стоит... съесть еще вилочку этого удивительно вкусного блюда. Тина, я тебя жду.
   Мадемуазель Лоет спрятала улыбку и отсалютовала полной вилкой. В третий раз они подняли вилки за успех мероприятия, в четвертый за здоровье славного капитана Лоета, а дальше Тина поняла, что голодна настолько, что тостов больше не потребовалось. Когда снова появился Самель, неся чашку с ароматным чаем для своей любимицы и бокал вина для молодого человека, тарелки оказались пусты, и великан едва не прослезился, несильно хлопнув Альена по плечу. Литин вскинул руку, упираясь в косяк двери ладонью, чтобы удержаться на ногах от неожиданного проявления дружеских чувств кока. Самель виновато посмотрел на него, но встретил только добродушную улыбку.
   - Открывай пирожные, я хочу знать, угадал ли я, - попросил Альен, когда великан снова ушел.
   - Только если вы... ты попробуешь со мной, - потребовала ответ Тина.
   - С удовольствием, - не стал спорить молодой человек.
   Девушка потянула красную ленточку за концы, откинула крышку и достала одно из пирожных, лежавшее в бумажной корзиночке с резными краями. Альен протянул в окошко ладонь, но прежде, чем Тина положила на нее пирожное, мягко сжал ее запястье.
   - Мне тебя не хватало, - сказал он, не сводя с лица мадемуазель Лоет серьезного взгляда.
   - Правда? - вскинула на него глаза Тина. - И ты не сердишься на меня за то, как я вела себя сегодня?
   - Твое упрямство было неразумным и неприятным, - признал молодой человек, поглаживая девичье запястье большим пальцем. - Тебе стоит извиниться перед отцом, он всего лишь оберегает тебя. Лаифа не то место, где стоит разгуливать девице, даже такой отчаянной, как ты. - Девушка потупилась и кивнула, уже сама зная, что была неправа. - Здесь торгуют людьми, а зная тебя... Кстати, что это еще за история с твоей продажей? Мне хотелось бы узнать и об этом твоем злоключении. Расскажи.
   Тина на мгновение вспыхнула, отрицательно мотнула головой, но все же решилась и кивнула. Мужские пальцы еще раз скользнули по тыльной стороне ее ладони. Затем Альен, наконец, забрал пирожное, и отпустил мадемуазель Лоет. Она немного разочаровано вздохнула и вернулась на свое место.
   - Все началось еще в Кайтене. Мы со Сверчком сбежали в порт, чтобы посмотреть выгрузку зверинца. Папенька жутко рассердился на меня, - начала свою историю Тина...
   Вэйлр Лоет сидел в кабаке напротив Бонга, слушая его. Они уже опустошили половину заказанной бутылки, и благостное настроение наполняло тело вместе с теплом от выпитого вина. Бонг, по своему обыкновению, довольствовался овощами и зеленью, Вэй с наслаждением ел мясо, время от времени поглядывая на посетителей кабака.
   В отличие от острова, местная публика сильно поменялась. Прежних представителей практически не было, их сменили более молодые и горячие головы. Женщины, прогуливающиеся между столов, так же давно сменили тех разудалых красоток, которых знал Лоет. Воспоминания ненадолго отвлекли бывшего пирата от беседы. Бонг замолчал, видя, что его друг сейчас далеко, и понимающе улыбнулся.
   Вэй вернулся лет на тридцать назад. Тогда за стойкой этого кабака стоял папаша Лебо, отец нынешнего владельца. Папаша Лебо был скупердяем, каких не видывал свет. Без денег у него невозможно было выпросить даже черствой корки хлеба. И если кто-то был возмущен этим фактом, то появлялись братья-близнецы Олер и Толь, получившие почти одинаковые прозвища: Молот и Кувалда. Огромные, похожие сложением на Самеля, с бородами, заплетенными в косу с неизменным кокетливым бантиком на конце. Они лупили своими кулаками, не вступая в долгие препирательства, вышибая дух из возмущенных одним ударом. Папаша Лебо обожал их, и они платили ему собачьей преданностью.
   При кабаке имелся дом увеселений, и когда душное нутро заполнялось моряками, девки, кто остался не удел в борделе, выходили в зал. Они точно так же, как и нынешние женщины, бродили между столиками, усаживались на колени к мужчинам, соблазняли, просили заказать им выпить. Зачастую, получив свой заказ, девицы испарялись, возвращая папаше Лебо выпивку. Папаша обожал своих девочек, девочки уважали папашу.
   Была среди шлюх одна наиболее запомнившаяся Лоету. Нет, она запомнилась ему не по тому, как могла ублажить мужчину, он и не был никогда с ней. Длинная Мэл орудовала ножом, как иная швея иглой, и могла вспороть брюхо любому, кто не готов был считаться с ее "нет". Мэл могла за вечер обойти почти весь зал, принеся папаше Лебо немалую прибыль, приласкать каждого, обещая жаркую ночь, и уйти, так и не подпустив никого близко.
   Как-то несколько пьяных скотов, посчитавших себя оскорбленными, подловили женщину, когда она покинула кабак и оказалась вне бдительного ока Кувалды и Молота. Вэй в тот день как раз зашел на Лаифу после не очень удачного рейда. Он был зол, он был трезв, и он желал исправить данное недоразумение. Те четверо мерзавцев стали ему подарком небес. Лоет не прошел мимо. Он влез в ту заварушку, и они вдвоем с Длинной Мэл сначала вырезали скотов, а потом вдвоем же и надрались у нее в комнате в борделе.
   - Бесплатно! - ревела Мэл, как только кто-то пытался намекнуть, что ее гость задержался.
   Заснули они на одной кровати, но даже и не подумали предаться утехами. Когда Лоет уходил утром, Мэл похлопала его по плечу и сказала:
   - Вэй, здесь ты всегда найдешь приют.
   И через год он вспомнил об этих словах, когда в драке получил ножом в живот. Единственным местом, где Лоет успел скрыться, был дом увеселений.
   - Мэл! - прохрипел он, ползя по лестнице.
   Удивительно, но женщина услышала. Она выгнала своего клиента, кинув управляющему собственные деньги взамен потерянных. После оттащила к себе раненого Вэя, прежде метнув нож в первого же головореза, сунувшего нос в двери борделя. Он так и упал навзничь с рукоятью, торчавшей из горла. Затем сама выхаживала, пока Лоет не смог подняться на ноги и уйти. А когда мужчина вернулся на Лаифу еще через полгода, узнал, что Мэл зарезал один из клиентов ее же собственным ножом. Кто это был, Вэйлр так и не смог узнать, сколько он не искал, стремясь поквитаться за смерть своей подруги.
   Воспоминания о Длинной Мэл неожиданно всколыхнули старые чувства, злость, сожаление и боль утраты друга, которого знал не так долго, но запомнил на всю жизнь. Лоет поднял свой стакан и провозгласил:
   - За Мэл. Пусть кости ее покоятся в мире, и дьявол не тревожит ее.
   - За Мэл, - поднял стакан Бонг. - Кто бы она не была.
   Вэйлр залпом допил вино и налил снова. Он повернул голову, рассматривая совсем юную блондинку, хохотавшую на коленях какого-то молодчика. Тот заметил и нахмурился, явно не одобряя неожиданного внимания к своей даме. Его ладонь по-хозяйски легла на грудь девки. Вэй усмехнулся и вернул свое внимание старому другу.
   - Значит, вы ведете переговоры с властями острова? - переспросил он.
   - Ведем, - кивнул лекарь-колдун. - Мерзавцы заламывают такую цену, что в пору продавать императорский дворец. Пока дядя принца думает, меня отпустили. Им сегодня переводчик не нужен, а мне хотелось увидеть тебя.
   Лоет откинулся на спинку стула и прищурился, криво усмехнувшись.
   - Ты хитрец, Бонг, - сказал он, погрозив пальцем. - Я тебя знаю. - Лоет снова подался вперед и уже не сводил пытливого взгляда с раскосых глаз господина Тина. - Тебе нужна моя помощь. И не говори, что ты просто соскучился по моей роже.
   Теперь лекарь откинулся на спинку своего стула. На его губах появилась улыбка, и мужчина покачал головой.
   - Ты угадал, мой друг, но вместе с тем обидел меня. Прежде всего, я был рад увидеть тебя, Вэй. И когда я понял, что судьба нам дарит еще одну встречу, я был счастлив этому. Но ты прав, я не только вижу то, что было и будет, я умею понять и настоящее. И раз уж судьба решила нас свести сейчас, значит, мы можем быть полезны друг другу. Ничего на этой земле не происходит просто так, у всего есть причина и следствие.
   - Неплохо моя Ада поднатаскала тебя нашем языке, - хмыкнул Лоет. - Хорошо, возможно ты и прав. Возможно, Ржавый продырявил мой бриг именно для того, чтобы я подставил свой зад твоим неприятностям. И я даже могу согласиться на это, потому что ты всегда знаешь, что мы выберемся из заварушки, сохранив зад неприкосновенным. Но, дьявол тебя дери, Бонг, на борту "Счастливчика" моя дочь, и ею я рисковать не могу, ты понимаешь?
   Тин согласно кивнул, он знал о том, что Тина сидит закрытой в каюте, как знал и о том, над чем мучается ее отец.
   - Я понимаю, и я не прошу тебя о многом. Нужно всего лишь помочь, но об этом не здесь, - прервал сам себя Бонг.
   - Согласен, - кивнул Лоет. - Уходим?
   - Не сейчас, - чуть скривился лекарь.
   - Почему? - поинтересовался Вэйлр.
   - Не получится, - широко улыбнулся Бонг и указал взглядом в сторону двери.
   Лоет неспешно обернулся назад и с любопытством рассмотрел немолодого мужчину в линялом жилете и грязных штанах. Неряшливый вид мужчины показался Вэю знакомым, вызвав в душе бывшего пирата протест. Сам не переносил грязи, ни на одежде, ни на теле, если, конечно, так не складывались обстоятельства. Если приходилось спать на земле и не иметь возможности помыться и переодеться, Лоет от этого не приходил в дурное расположение духа, воспринимая неудобства и лишения философски. И все же...
   Мужчина чуть наморщил лоб, напрягая память.
   - Заморыш? - задумчиво спросил он у самого себя. - Дьявол меня задери, он... Вот же дерьмо собачье, - от души выругался Вэйлр и перевел взгляд на Тина. - Ты знал?
   - Друг мой, даже я не могу знать все, что произойдет в следующую минуту, - покачал головой колдун. - Но когда дверь открылась, и я взглянул на того, кто вошел, то увидел... - мужчина усмехнулся и закончил, - как ты его мыл.
   Вэй скривился и ответил Бонгу укоризненным взглядом.
   - Из твоих уст это прозвучало как-то совсем неприлично.
   Лекарь улыбнулся в ответ и подмигнул. Лоет снова обернулся на Заморыша, уже усевшегося за одним из нескольких свободных столов и подзывал к себе жестом одну из девок, однако идти к нему никто особо не спешил. Пират нахмурился и огляделся. Вэйлр отвернулся еще до того, как его заметили. Нет, он не опасался старого знакомого. Он не был опасен в молодости, не стал опасней и сейчас. Впрочем, подленько из-за угла ударить мог и даже пытался это сделать после того, как Лоет выставил его на посмешище. Однако все закончилось тем самым мытьем, когда взбешенный капитан "Счастливчика" окунул недруга с головой в грязный городской фонтан, сопроводив сие действие глумливыми присказками, повеселевшими собравшихся зевак. Вэй мог бы даже помахать рукой Заморышу, но связываться с недоумком не хотелось.
   Сейчас, пока Лоет сидел спиной к пирату, тот, меньше всего ожидавший увидеть старого недруга, не обращал на него внимания. Вэйлр посмотрел на Тина.
   - Собственно, не вижу особой помехи для нашего ухода, - сказал он.
   - Узкоглазый, а ты что забыл в приличном обществе? - тут же послышался голос Заморыша. Голос этот всегда раздражал Лоета скрипучими нотами. - Кто пустил сюда эту обезьяну? Лебо, кого ты привечаешь под своей крышей?
   - Урою, - констатировал Лоет, но Бонг поднял руку, останавливая его.
   - Эй, я к тебе обращаюсь, сучий выблевок, - не унимался старый пират. - Повернись и смотри на меня.
   - Точно урою, - сам себе кивнул Вэйлр.
   - А кто это там сидит рядом с узкоглазой обезьяной? Слышишь ты, обернись!
   На них стали оборачиваться, и это было нехорошо, потому что там, где появляется один недоумок, всегда находится второй.
   - Идем отсюда, - спокойно произнес Вэй, вставая со своего места. Тин поднялся следом.
   - Трусы, - хохотнул Заморыш, - в штаны наложили. Уже бежите? Лебо, ты с них денег взять не забыл?
   Хозяин кабака взглянул исподлобья на разошедшегося пирата, не спеша отвечать ему или заткнуть рот, не желая провоцировать драку. Но этого желания не разделяли ни Заморыш, ни Лоет, чье раздражение достигло предела. Он неспешно развернулся в сторону старого недруга и жизнерадостно улыбнулся:
   - Заморыш, а ты еще не сдох! Какая неприятная неожиданность. - И сморщив нос, обмахнулся ладонью. - Я бы даже сказал, смрадная такая неожиданность. Извини, обнимать не буду, я брезгливый, а ты мылся, наверное, последний раз в том самом фонтане.
   Пират привстал, протер глаза и снова упал на лавку, сипло выдохнув:
   - Лоет. Дьявол меня пожри, одноглазый выродок.
   - Ты тоже рад меня видеть, - просиял капитан "Счастливчика".
   - Но откуда? - все так же недоуменно вопросил Заморыш.
   - Приплыл на запах. От тебя несет до самого Кайтена, - усмехнулся Лоет.
   Тин положил ему руку на плечо и слегка подтолкнул к выходу. Старые друзья почти дошли до двери, когда кто-то позади громко переспросил:
   - Лоет? Это Лоет? Его уроды попортили мой корабль!
   - Нечего руки тянуть к чужому, - бросил на ходу Вэйлр, взявшись за ручку двери, и тут ожил Заморыш.
   - Лоет, ублюдок, ты совсем опустился, водишься с узкоглазыми! Обернись и ответь, если ты мужчина!
   - К свиньям не оборачиваюсь, - сухо произнес Вэйлр, открыв дверь.
   - Он нас свиньями назвал, вы слышали, господа?! - снова подал голос тот, кто пытался напасть на один из торговых кораблей "Вэйлады", охраняемый кораблями-сопровождением.
   Неожиданно проход закрыл неизвестный Вэю пират и вперил в него взгляд.
   - Ты назвал нас свиньями, одноглазый?
   - Прошлое, говоришь, станет настоящим? - задумчиво спросил Вэйлр, покосившись на лекаря. - Хорошо, считай, уговорил, - и удар кулака обрушился на челюсть пирата, мешавшего пройти.
   Кабак взорвался. Пираты вскакивали с мест, девки потянулись к двери ведущей из кабака в бордель, хозяин заведения делал знаки своим людям и орал:
   - Пошли все вон! Режьте глотки друг другу на улице! Кто сломает хотя бы стул, в эти двери больше не войдет!
   А вот это-то как раз было сделать сложно. Проход все еще закрывал детина, только покачнувшийся от удара Лоета и сплюнувший кровь тому под ноги.
   - Не понял, - озадачился Вэйлр. - Не падает.
   - Вэй, - укоризненно покачал головой Бонг.
   - Ладно-ладно, - проворчал Вэй.
   Пират заревел, срываясь с места, но напоролся причинным местом на ногу капитана "Счастливчика". Тоненько пискнув, громила упал на колени, сверля Вэя еще более укоризненным взглядом, чем взгляд господина Тина пару секунд назад, и окончательно сник, теряя сознание от второго удара ногой неучтивого Лоета. Бонг, стоявший спиной к другу, следил за приближающимися пиратами.
   Та самая блондинка, сидевшая на коленях ревнивого кавалера и не пожелавшая уйти со своими подругами, залезла на стол, жадно рассматривая происходящее. Взгляд ее остановился на лекаре, и хорошенькое личико скривилось.
   - Фу-у, что за дрянь сидит на плече у этого мужика? Убейте это кто-нибудь, - брезгливо потребовала она. - Ненавижу пауков, бр-р-р.
   - Сейчас все сделаем, куколка, - ощерился ее ухажер и первым ринулся к Бонгу.
   Тин резко выкинул руку в его сторону, и пират, так и не успевший заметить стремительного жеста, упал на пол.
   - Не жалеть, - рявкнул Лоет, утягивая за собой друга. - Добивай, иначе потом напорешься на саблю.
   - Да я и не жалел, - пожал плечами Бонг, мазнув взглядом по бессознательному телу.
   Не медля далее, мужчины выбежали на улицу. Бежать дальше не имело смысла, Вэйлр это знал. Погоня только привлечет больше внимания, вовлекая в себя новые лица. Так же он знал, что противников у них с Бонгом будет не так уж и много. Законы кабацких побоищ Лоету были известны давно. Добрая половина завсегдатаев кабака папаши Лебо ничего не имели против бывшего пирата и его иноземного друга. Им просто нужен был повод размять кости, и они его получили, насев на того, кто оказался ближе. К тому же в таких драках парни часто вспоминали на кого, и за что имеют зуб, поэтому старые обиды толкали их не против зачинщиков.
   Возможно, назови Лоет свиньями всех, кто находился в кабаке, пираты бы встали дружной стеной, и тогда можно было в панике вспоминать, все ли успел указать в завещании. Но пираты дураками не были, да и Заморыш никогда не был в чести у представителей Лиги свободных мореплавателей, поэтому, несмотря на то, что почти все посетители кабака высыпали на улицу, драка закипела раньше, чем до Вэя и Бонга успел добраться хоть кто-то.
   Свара разгоралась на глазах. В пьяные драки зеваки влезали лишь тогда, когда нужно было самим выпустить пар, кидаясь на первого попавшегося противника. Потому-то Лоет и предпочел драку бегству. Они вновь стояли спина к спине, как много лет назад. Кровь, казалось, уснувшая давным-давно, яростно вскипела в жилах капитана "Счастливчика", разносясь по телу бурлящей лавой. Улыбка его была наполнена детской радостью, словно родители угадали с подарком на день рождения. Единственный здоровый глаз отражал все чувства, что сейчас наполняли мужчину, и Лоет пребывал в предвкушении уже забытого развлечения.
   На него бросились сразу трое. Вэйлр отбил первый удар, увернулся от второго и скривился, от мазнувшего по челюсти кулака. Сплюнув кровь с разбитой губы, Лоет ухватил ударившего его пирата за грудки и впечатался лбом тому в переносицу. От следующего удара второго пирата, Лоет увернуться не успел и согнулся, когда воздух в одно мгновение покинул его легкие.
   - Славный удар, - просипел он, боднув головой в живот своего противника, намеревавшегося довести дело до конца.
   Тот согнулся рядом, и Вэй ударил его снизу, опрокинув на землю. После чего выдохнул и тут же полетел на землю, встретившись с кулаком третьего пирата, но сбил того ногой и стремительно оседлал, как только тот, упал рядом. Лоет от души припечатал противника кулаком по лицу, второй раз и едва успел заметить занесенную над ним ногу. Вэйлр успел перехватить чужую ногу, без жалости унизив ударом кулака еще одно причинное место. Тело вспоминало все прежние уроки, которые ему преподавали в давних драках.
   Бонг легко и грациозно, словно на его плечах не лежали прожитые годы, уходил от попыток достать его, нанося привычные точечные касания, валившие с ног каждого, до кого он дотягивался. Вскоре азарт захватил толпу. Драка с Бонгом стала похожа на забаву "достань узкоглазого". Наконец, кто-то не выдержал и схватился за нож.
   - Бонг! - рявкнул Лоет, успевший заметить из своей мешанины, как мелькнул клинок, и лекарь успел перехватить руку убийцы, без жалости ломая ее.
   - Это же капитан! - неожиданно раздался голос Красавчика.
   - Точно. Развлекается и без нас, - ответил Мельник.
   - Хватит сопли жевать, - рявкнул, услышавший их Лоет. - Урою!
   - Умеет батя уговаривать, - хохотнул Красавчик.
   Красавчик и Мельник вклинились в драку, подобно волнорезу, тут же с упоением берясь за дело. Постепенно народа в побоище прибавилось. Теперь уже никто не выискивал определенной цели, драка все больше напоминала свару, и Лоет, улучив мгновение, дернул Бонга.
   - Вот теперь пора валить, - сказал он. - Парни!
   Красавчик, выбивавший дурь из своего противника, бросил на капитана взгляд обиженного ребенка, но кивнул. Мельник оказался несколько занят. Его держали двое, третий планомерно выколачивал из матроса душу.
   - Мельник! - гаркнул Лоет.
   Тот прохрипел нечто невнятное, резко дернулся, освобождаясь, и снес молотившего его в живот пирата. Четверо мужчин выбрались из драки, и свернул в ближайший переулок. Здесь они остановились, чтобы немного отдышаться. Лоет ощупал языком зубы и удовлетворенно кивнул. Бонг стряхнул пыль, матросы обиженно сопели.
   - Как дети, - покачал головой Вэйлр. - Возвращаемся на "Счастливчик", дело есть.
   Мельник и Красавчик переглянулись, осклабились и поспешили за капитаном и его другом обратно на бриг.
  

Глава 20

   Сумерки накрыли Лаифу, приглушая звуки дневной жизни. Закрывались лавки и магазины, затихали корабли, команды которых сошли на берег или вели неспешные разговоры на палубах, притих и "Счастливчик". Плотники закончили на сегодня свою работу и покинули борт брига. Капитан пока еще не вернулся, не вернулись и те, кто ушел подышать шальным воздухом воли. Господин Ардо читал, сидя под зажженным фонарем на палубе, господин Даэль дремал в гамаке, оставшиеся матросы играли в кости, устроившись на капитанской бочке, прозванной так из-за нежной к ней любви Лоета. Как и в давние времена, Вэйлр любил расположиться на ней и следить за жизнью своего корабля, подставив лицо дневному солнцу. Но сейчас "Счастливчик" стоял на приколе, капитан пропадал в городе, солнце скрылось за горизонтом, и бочка оказалась бесхозной.
   Время неспешно текло, увлекая за собой людей, и только двое не замечали быстротечный бег стрелок на циферблате. Альен Литин все еще не покинул мадемуазель Лоет. Он присел прямо на пол, опираясь спиной на дверь, и слушал девушку. Тина сидела точно так же, но со стороны каюты. Она уже давно закончила рассказ о своих злоключениях, которые привели к встрече с Альеном. Молодой человек слушал ее внимательно, усмехаясь, когда слушал эмоциональный пересказ путешествия Тина с его сиятельством, смеялся, слушая о том, как проныра наладила продажу кружев прямо из закрытого пансиона. Но когда мадемуазель Лоет дошла до визита своего кузена, смеяться он перестал. Негодование, охватившее его при упоминании его предложения еще в поместье деда, вернулось с удвоенной силой. Но Альен продолжал слушать с непроницаемым видом, сжимая и разжимая кулак, невидимый Тине из-за двери.
   Житель столицы, Альен знал Маркэля Мовильяра. Аристократия зачастую развлекалась там же, где проводил время средний класс. Более того, дворяне часто сходилось с коммерсантами и банкирами, считая их полезными связями. Сколько раз Альен наблюдал, как сын банкира поил высокородных дружков, поднимавших бокалы с шипучим вином за щедрого друга. Сам господин Литин, больше занятый своими обязательствами, редко появлялся на подобных собраниях. Там же он встречал и кузена мадемуазель Лоет. Пару раз они недолго разговаривали, а предложение присоединиться к веселой компании Альен вежливо отклонил. Шальные забавы молодых людей ему не нравились.
   Пока Тина рассказывала, как сбежала из пансиона, Альен думал о том, как можно достать мерзавца Мовильяра, сохранив при этом свое имя незапятнанным. Затем он вспомнил о невольничьем рынке Лаифы и усмехнулся, решив, что Марк неплохо бы смотрелся прикованным к столбу с живым товаром, или же в клетке с другими пленниками. Идея неожиданно понравилась Литину, и он решил обдумать ее наедине с собой, вновь вернув свое внимание девушке, дошедшей до их встречи.
   Потом Альен спрашивал Тину о ее жизни в Кайтене. Ему хотелось знать о ней все, и это немного удивляло молодого человека. Впервые его мысли были настолько поглощены понравившейся ему женщиной... девушкой. Она была для него загадкой. И вроде понимал девушку, разгадал, как она вновь удивляла, то взрослым высказыванием, то детской непосредственностью, то неожиданной выходкой. Альену нравилось смотреть на нее в мальчишеском одеянии, как нравилось представлять Тину в женском платье. Ее личико с живым взглядом карих глаз, в обрамлении коротких, взъерошенных ветром волос, умиляло молодого человека. Порывистость и страстность натуры восхищали, непосредственность веселила, а открытость души влекла с каждым днем все сильней. И все же самым примечательным были ее глаза, в которых можно было прочесть все те чувства, которые обуревали девушку в этот момент, и видеть в них свое отражение оказалось невероятно приятно. Обо всех остальных девичьих прелестях Альен не позволял себе думать, понимая, что не смеет сейчас мечтать ни о прикосновениях ее ловких пальчиков, ни о чистых устах, к которым сам прижался всего один раз, поддавшись порыву. Зато голос слушал с удовольствием, не столько сейчас вникая в слова, сколько слушая его звучание.
   - Альен, - услышал он и чуть повернул голову назад. - Ты здесь, Альен?
   - Здесь, - ответил он с улыбкой. - Я слушал тебя.
   За дверью послышалось движение, и молодой человек понял, что девушка поднимается на ноги. Он поднялся вслед за ней и встретился со смущенным взглядом мадемуазель Лоет.
   - Я хотела спросить, - она замялась, вдруг заливаясь краской.
   - Спрашивай, - кивнул Альен.
   - Когда нас догнал Ржавый, и ты отвел меня в каюту... Дьявол, неважно, - досадливо отмахнулась Тина и сделала шаг в сторону, прячась от внимательного взгляда молодого человека. - Забудь.
   Литин понял, о чем хотела спросить девушка. Что такого могло случиться в тот день, что теперь щеки невинной девицы пылали огнем?
   - Мне хотелось это сделать, - ответил Альен на невысказанный вопрос.
   - Почему? - тут же откликнулась Тина, вновь появляясь в окошке. Глаза ее горели неподдельным любопытством, но лишь взглянув на Литина, она снова спряталась, повторив. - Почему?
   "Потому что ты мне очень нравишься", - хотелось ответить Альену, но он не произнес ни слова.
   - Капитан на борту! - донесся до молодого человека голос вахтенного.
   - Твой папенька вернулся, - вместо ожидаемого ответа произнес Альен, и через несколько мгновений капитан Лоет, сопровождаемый неизвестным мужчиной, приблизился к нему.
   Альен не мог разглядеть в темноте спутника Вэя, как не видел и его, но ясно почувствовал винный запах и коротко усмехнулся. Лоет остановился, припал спиной к стене и посмотрел на молодого Литина, чье лицо было освещалось светом свечи из каюты Тины.
   - Бунтует? - коротко спросил Вэйлр.
   - Нет, - Альен пожал плечами. - С чего?
   - Папенька, - лицо дочери появилось в окошке в двери, - папенька, мне надо с вами поговорить. Очень надо.
   - Пока мы на Лаифе, не выпущу, - коротко ответил Лоет.
   - Да я не о том...
   - Все потом, - отрезал мужчина и прошествовал в свою каюту. Его спутник, на мгновение задержавшись рядом с Альеном, что-то произнес на неизвестном ему языке и последовал за капитаном.
   Молодой человек проводил силуэты мужчин взглядом и повернулся к Тина, вопросительно глядя на нее. Девушка пожала плечами и попыталась высунуть голову из окошка, чтобы разглядеть гостя. Альен чуть заметно улыбнулся и прижался к щеке мадемуазель губами. Она дернулась, ударилась головой и верхнюю часть окошка, пискнула и подалась назад, но оступилась и бухнулась на пол, ошалело глядя на растерявшегося мужчину.
   - Всегда думал, что выражение "от поцелуя подкосились ноги" скорей является приукрашиванием действительности, - задумчиво произнес он.
   Щеки Тины вновь залились краской, теперь больше от досады. Она вскочила на ноги, сердито взглянула на Альена и воскликнула:
   - Никогда больше не смей так делать!
   - А если посмею? - улыбнулся Литин.
   - Зубы выбью, - буркнула Тина, совершенно забывая, что собиралась измениться.
   - Поглядим, - прищурился Альен.
   - Посмотрим.
   - Проверим.
   - Даже не сомневайся!
   - Сомневаются неуверенные в себе.
   - Самоуверенные остаются без зубов.
   - Зато с поцелуем, - хохотнул Альен и отошел от окошка.
   Мадемуазель Лоет сжала кулаки и в сердцах топнула ногой, но очнулась и испуганно воскликнула:
   - Альен!
   Она поспешила к окошку, снова высунула голову и ее губы снова отказались в ловушке упоительно трепетного поцелуя, без напора и попыток углубить соприкосновение уст, превращая поцелуй в нечто более откровенное. Длилось это недолго, Альен вновь шагнул назад и лукаво улыбнулся:
   - Поцелуй и зубы при мне.
   Онемевшая от произошедшего Тина очнулась и воскликнула:
   - Так нечестно!
   - О чести мы не говорили, только о зубах и поцелуях, - рассмеялся Литин.
   - Я скажу папеньке!
   - Говори, - покладисто кивнул Альен. - Жениться я уже обещал.
   Тина смотрела на него во все глаза, хватая ртом воздух, то ли от возмущения, то ли от изумления, но ответа она так и не придумала. Девушка смотрела, как Альен подходит к дверям капитанской каюты.
   - Куда? - приглушенно спросила она.
   - Обговаривать дату свадьбы, - снова осклабился молодой человек.
   - Нет!
   Альен ничего не ответил. Он постучался и, услышав разрешение войти, открыл дверь. Лоет бросил на Альена недружелюбный взгляд, и тот остановился, глядя на капитана в немом изумлении. На лице того красовался, наливающийся чернотой, синяк, из разбитой брови сочилась кровавая струйка, губы так же были разбиты. Лоет поправил прядку волос, и Литин заметил, что кожа на костяшках пальцев у него сбита.
   - Не вздумай сказать Тине, - проворчал Вэй, отворачиваясь. - Чего тебе?
   - Добрый вечер, - отмер Альен, здороваясь со вторым мужчиной, на плече которого сидел огромный паук, вызвавший у молодого человека смесь отвращения, любопытства и толики восторга, он еще никогда не видел таких огромных пауков.
   - Добрый вечер, - приветливо ответил незнакомец, почесал спинку паука, отчего тот пискнул.
   Мужчина обмакнул тряпку в таз с водой и занялся Лоетом.
   - Так что ты хотел, мальчик? - тон Вэя так и остался недружелюбным.
   - Я хотел просить об освобождении Тины. Обещаю, что она не сойдет...
   - Нет, - отчеканил Вэй. - Пока мы не выйдем в море, она будет сидеть в каюте. Так надежней.
   - И все-таки...
   - Нет! - Лоет мотнул головой, освобождаясь от ловких пальцев своего друга, занимавшегося его ссадинами, и посмотрел на Альена. - Может, хочешь рискнуть и снова рассказать мне про свое опекунство.
   - Сейчас не хочу, - усмехнулся Литин.
   - Умный мальчик, - проворчал Вэй. - Что-то еще?
   - Кто вас так? - спросил Альен, не удержав любопытство.
   - Тот, кто меня так, лежит мордой в пыли и размазывает сопли, - заносчиво ответил Вэйлр.
   - Драка в кабаке, - хмыкнул незнакомец, и Лоет подарил ему хмурый взгляд. - Мое имя - Тин Лю Бонг, но ты можешь называть меня просто - Бонг.
   - Очень приятно, господин Бонг, Альен Литин, - склонил голову молодой человек. - А ваш паук...
   - Неважно, - рявкнул Вэй. - Идите, господин Литин, у нас важный разговор.
   - Пусть останется, - возразил Тин.
   Лоет одарил друга очередным тяжелым взглядом, Альен же, напротив, смотрел на лекаря с нескрываемым любопытством. Он подошел ближе и сел на второй стул, не дожидаясь приглашения. Вэйлр тяжко вздохнул и сдался. Он признавал, что его злость на молодого человека не имеет под собой никакого основания. Напротив, Вэй был даже благодарен, что Альен развлекал его дочь, не дав той впасть в уныние и задумать очередную гадость от скуки. Но в то же время, увидев Литина перед дверями каюты Тины, еще не успокоившаяся после драки кровь вновь вскипела. Впрочем, со своим отношением к новому другу своей дочери Лоет решила разобраться позже. Одно радовало несомненно, Литин не Сверчок, и он не будет потворствовать ее сумасбродству, как и втягивать в авантюры.
   - О чем со мной хотела поговорить Тина? - спросил Вэйлр, не глядя на молодого человека. - Хотела поныть и выпросить себе свободу?
   - Думаю, мадемуазель Лоет хотела извиниться, - ответил Альен, разглядывая паука. - Тине неприятно ее поведение, она искренне раскаивается.
   - Знаю я ее раскаивания, - буркнул Лоет. - Папенька, я больше никогда не сбегу от Лисси, честно-честно. Папенька, я никогда-никогда не буду больше ввязываться в драки, вы должны мне верить, - пискляво передразнил мужчина свою дочь. - И сбегала, и дралась. Нет ей веры.
   Альен перевел взгляд на капитана и спрятал улыбку, рассматривая взъерошенного мужчину со следами драки на лице.
   - Она очень похожа на вас, господин Лоет, - произнес молодой человек. - И не только внешне.
   - Много ты понимаешь, мальчик, - Вэй передернул плечами. - В моей голове ветер не свищет.
   - Вам и не восемнадцать лет, - усмехнулся Альен.
   Бонг негромко рассмеялся и покачал головой. Лоет повернулся к нему, состроил гримасу, но промолчал. Однако не смог не ответить Литину.
   - Я и в восемнадцать был более ответственным.
   - Тина сказала, что вы когда-то служили на королевском флоте, - чуть помолчав, заговорил Альен. - На вашем поясе кортик, такие носят офицеры. Значит, в восемнадцать вы обучались в военном училище. А раз так, то у вас не было возможности позволять себе вольности. Вы были оторваны от семьи, находились под опекой старших офицеров и должны были полагаться только на себя. Мадемуазель Лоет - девица. Она под опекой своей семьи, любящих родителей. Чтобы она не сделала, Тина знает, что вы любите ее, потому верит, что всегда простите. Однако, когда ей пришлось отправиться из приюта в Кайтен, девушка вела себя вполне осторожно и разумно.
   - И это знаешь? - бросил на него взгляд Лоет, усмехнулся, но тут же его голос наполнился ядом. - Я не знаю подробностей, а он знает! Какого дьявола?!
   - Вы так были поглощены своим гневом, что не удосужились просто поговорить с дочерью...
   - Дьявол меня дери, мальчик! - Вэйлр вспыхнул, готовый уже наорать на зарвавшегося щенка, дать ему отповедь, но вдруг нахмурился и сник.
   Они ведь и правда толком не разговаривали. Отец оставался с дочерью сух и холоден, показывая всем своим видом, что недоволен ею. А Тина, уловив настроение родителя, старалась держаться ближе к Литину, который не орал и не хватал за уши. Она слушала мальчишку, словно он был для нее авторитетом, с родным же отцом, либо самозабвенно клялась в том, что будет хорошей, либо обижено сопела, либо, как сегодня, топала ногой и шла наперекор, доказывая свое право на собственное мнение.
   - Что ты понимаешь? - уже тише спросил Вэй. - Я отец троих детей, но пусть меня пожрут черти, если я понимаю, как справиться с этим бесенком. Ей не нужно образование, ей не нужен этикет, ей плевать на правила, а такая вещь, как совесть, Тине просто незнакома...
   - Она любит географию и астрономию, - перебил Альен. - Ей интересна история, а романы предпочитает те, где есть приключения. Тина живо соображает и обладает богатым воображением. Если дать ей то, что она хочет, то мадемуазель Лоет в ответ даст то, что хотите вы. Но ограничения вызывают в ней протест. Тина не терпит несправедливости. Вспыльчива, может ударить, чтобы защитить себя. Встанет на защиту другого, если считает, что ему нужна ее помощь. Не будет молчать, если ее оскорбили, стремясь защитить свою честь. Не любит быть неправой и старается делать то, что ей хочется.
   - Откуда тебе все это знать?! - вновь вспылил Вэй.
   - Я наблюдал за ней, я разговаривал с ней, я стараюсь узнать и понять ее! - чуть повысил голос Альен, но быстро взял себя в руки. - Тина очень необычная и интересная девушка.
   - Я узнаю в этом описании тебя, мой друг, - мягко улыбнулся Бонг, вмешиваясь в разговор двух мужчин.
   - Ты со мной или с ним, Бонг? - возмущенно воскликнул Лоет.
   - Я с правдой, Вэй, - ответил господин Тин.
   - Идите оба к дьяволу! - сердито рявкнул Вэйлр и стремительно покинул собственную каюту. Лекарь и молодой Литин обменялись понимающими взглядами.
   Лоет чеканным шагом прошел мимо каюты дочери, на мгновение задержался и заглянул в открытое окошко. Тина сидела за столом, подперев щеки кулаками. Она вскинула голову на звук шагов, но Вэй уже прошел дальше. Он не знал, что сказать Тине. Пока еще в нем пылало возмущение и гнев. Какого черта какой-то сопляк отчитывает его? Что он может понимать в воспитании детей, когда ему самому только перестали подтирать сопли? Он, Вэйлр Лоет, вырастил троих, троих детей! Он держал в железном кулаке команду отъявленных головорезов, а потом целую компанию, которая процветает с каждым днем. Он знает, как надо управлять!
   Ночной ветер мягко обнял мужчину, охладив пылающее лицо. Вэй прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. "Вы не удосужились поговорить с дочерью", - пронеслось в голове Лоета, и он снова скривился, с силой сжимая перила, венчавшие борт. Не удосужился... Да о чем там было говорить?! Маленькая поганка едва не довела отца до сердечного приступа своим побегом! Он же мчал, как ненормальный, боясь опоздать. Сколько всего надумал, что только не представил! Что может понимать этот мальчишка?! Да если бы он сел разговаривать, то дошло бы до порки!
   "Вспыльчива..." Девчонка просто взбалмошна, и хорошая затрещина живо вправит мозги на место! "Не любит быть не правой...". "Я узнаю в этом описании тебя, мой друг". Черта с два! Он, Вэйлр Лоет, умеет признавать свои ошибки, и он всегда думает о тех, кто рядом...
   - Да что за на... - начал Лоет, но осекся и дернул головой, ослабляя узел платка, повязанного на шею.
   Ему вдруг вспомнилось все, что он творил, когда дочь уехала с дедом по его же желанию. Как разогнал слуг, как самодурствовал, чем довел жену до того, что она сбежала от него в Льено. О чем он сам думал в тот момент? Лишь о том, что ему тошно в затихшем особняке, что тоскует по маленькой егозе, но даже не обратил внимание на то, что Ада, его любимый ангел, тоскует по Тине не меньше его. Но бывший пират упорно хлестал вино, палил по дверям из пистолета, закатывал небольшие истерики, исходил на яд, измучив себя и окружающих. Вэйлр Лоет тихо выругался и понял, что ему стыдно. Ему! Стыдно!
   "Старается делать то, что хочется...". Теперь мысли Лоета переместились на Лаифу. Он вспомнил сегодняшнюю драку и признал, что мог уйти спокойно. Заморыш не побежал бы следом, выйди Вэй из кабака молча и не обрати на него внимания. Так нет же, надо было глумиться над ничтожеством, нарваться на драку и изойтись на щенячий восторг от того, что есть куда выплеснуть свою дурь.
   "Я наблюдал за ней, я разговаривал с ней, я стараюсь узнать и понять ее...". Значит, этот мальчишка пытается понять Тину, а ее отец нет?! "Вы не поговорили с ней...".
   - К дьяволу, он прав, - прошептал Лоет.
   Когда девчонка была еще маленькой, Вэй часто и помногу говорил с ней, разжигая в душе малышки то, что сейчас пытался вытравить. Она так внимательно слушала... Лоет понял, что ему не хватает того времени, что ему хочется сесть и, как прежде, поговорить с Тиной, увидеть блеск в ее глазах. Чтобы она сидела не ощетинившимся ежиком или заливалась фальшивыми слезами, а смотрела с искренним интересом, приоткрыв рот и слушала его, рассказывала о своем, чтобы опять доверяла. Чтобы она была с отцом такой же, как с Альеном Литином.
   - Я ревную? - удивленно спросил сам себя Вэйлр. - Чепуха!
   Мотнув головой, мужчина направился обратно. Он подошел к каюте дочери, мгновение смотрел на деревянный крест, которым была заколочена дверь, на окошко, и рассвирепел. Да что же это, когда она стал не отцом, а надзирателем? Ведь не бежала же Тина на палубу, когда Литин велел ей сидеть в каюте! Так с чего он так уверен, что дочь непременно сбежит на опасный остров?
   - К дьяволу! - воскликнул Вэй, ухватываясь за первую доску.
   Доска не поддалась, и тогда Лоет с силой ударил по ней ногой. Вскрикнула Тина, вышел из капитанской каюты Альен, выглянул Бонг, прибежал вахтенный. Вэйлр ни на кого не смотрел, продолжая пробивать себе дорогу к дочери. Ему хотели помочь, но Вэй гаркнул:
   - Все прочь!
   Наконец вошел в каюту, с грохотом захлопнул за собой дверь.
   - Папенька, - испуганно пискнула Тина, попятившись от отца.
   Лоет поймал ее за руку и рывком дернул на себя, тут же заключая в объятья и утыкаясь носом в дочернюю макушку. Девушка затихла, прислушиваясь к происходящему. Руки ее стиснули отцовскую талию.
   - Папенька, - всхлипнула Тина. - Простите меня, я не хотела оскорбить вас. Я вас очень сильно люблю-у-у, - признание перешло в тихое подвывание, и мадемуазель Лоет разревелась.
   - И ты меня прости, - прошептал Лоет, еще крепче обнимая дочь. - Я тоже тебя люблю, сильно-сильно.
   Альен и Бонг снова переглянулись и вернулись в капитанскую каюту. Когда к ним присоединился Лоет, мужчины мирно разговаривали и потягивали вино из личных капитанских запасов. На плече Литина уютно расположился паук, и молодой человек поглаживал его без всякой гадливости. Вэй в очередной раз подумал, что синеглазый проныра его раздражает, но промолчал. Только отнял свое вино, уселся на койку и сделал большой глоток из горлышка.
   - Что надумали? - спросил он. Вэю не нужно было спрашивать, чтобы понять, что Бонг оставил Альена со своим умыслом. Значит, тот, скорей всего, уже был в курсе их намерений.
   - Как Тина? - вместо ответа спросил Литин.
   - Твоими молитва, - едко ответствовал Лоет. - Спать легла Тина. Из-под ареста девчонка освобождена, поклялась не высовывать носа на палубу.
   - Что вы ей за это пообещали? - улыбнулся Альен, и в его глазах появились веселые искорки.
   - Отцу незачем подкупать свою дочь, - высокомерно ответил Вэйлр, однако сразу скривился и ворчливо закончил. - Сокровища Биглоу.
   - Как все удачно складывается, - просиял Бонг. - Так вот, к чему мы пришли...
  

Глава 21

   Двадцать три года минуло со дня, когда в далеком и таинственном Горастане был свергнут тиран, захвативший когда-то императорский трон и лично казнивший отца нынешнего императора. Волна убийств, казней, притеснений и насилия прокатилась по стране, ввергнув цветущий некогда край в скорбь. И началась долгая и кровопролитная война, унесшая многие жизни. В том числе и жизнь старого учителя Тин Лю Бонга. Он отомстил и бежал от гнева новых властей, унося в своей душе боль утраты и непроходящую любовь к своей далекой Родине.
   Теперь во дворце восседал на троне законный император. Когда вести о победе армии принца достигли Тригара, Бонг не колебался ни мгновения. Он вернулся туда, где увидел когда-то свет, где вырос и обучился всему тому, что знал. Удача любила Тина, и он стал личным лекарем одного из сановников. Весть о кудеснике докатилась и до императорского дворца. Вскоре Бонг стал лекарем императорской семьи.
   Дворец покорил странника своей красотой. Первые дни он даже говорил почти шепотом, опасаясь нарушить величие древних стен. Но вскоре пообвыкся и стал своим. Особенно на половине его императорского высочества, принца Шэн Ли Дина. Видевший другие страны, познавший приключения, Тин Лю Бонг мог долго и интересно рассказывать о них своему будущему господину.
   Дин, чье рождение совпало с днем победы его отца над тираном, обожал истории лекаря. Особенно любил историю про Ангела и отважного капитана Лоета. Про Вэя Лоета Бонг знал много историй, рассказывал их весело, и юноша проникся настолько, что его мечтой стало побывать на землях того славного королевства, где обитал его кумир. Должно быть, это и сподвигло его императорское высочество отправиться с посольством в Марант, упросив императора отпустить его.
   То, что случилось далее, повергло Горастан в печаль, на корабль принца напали пираты. Разбойники, узнав, кого пленили, отправили одного из императорских воинов, охранявшие Дина, к его отцу с требованием выкупа. Разгневанный император казнил воина, не сумевшего защитить своего господина. Бушевал господин долго, пытаясь найти виноватого в случившемся. Еще бы! Единственный наследник, любимый сын, надежда своего отца, Дин был истинной ценностью императора.
   Однако ярость его императорского величества полыхала ровно один день. А на следующее утро брат императора Шэн ли Дана - его высочество Шэн Ли Чон отправился к далекой Лаифе, где сидел в заточении принц Дин. Бонг, казнивший себя за то, что это именно его истории сподвигли молодого человека отправиться в далекое путешествие, сам вызвался сопровождать принца Чона, объясняя свое желание тем, что знает нравы, царящие на Лаифе, как и язык. Император, оглядевший лекаря мрачным взглядом, ответил:
   - Это ты отравил моего сына сказками о благородстве разбойников. Если вы вернетесь без Дина, я лично лишу тебя жизни.
   - На все воля моего господина, - низко склонился Тин и поклялся сделать все, чтобы принц вернулся на землю Горастана.
   Бонг любил паренька царственных кровей, как родного сына, и его пленение принял, как собственное горе. И спасти его лекарь хотел не ради сохранения собственной жизни. Бонг не мог даже допустить мысли, что с Дином может случиться беда, и что Горастан потеряет будущего императора. Он готов был умертвить себя сам, если это сможет спасти молодого наследника.
   Горастанское посольство встретили на Лаифе с высокомерием, выкуп заломили настолько высокий, что принц Чон чуть не набросился на губернатора пиратского острова. Сумма, взятая с собой, оказалась недостаточной. Выхода дядя Дина не видел, опасаясь что путешествие до империи и обратно до Лаифы слишком затянется. Посольство пыталось договориться, но разбойники были непреклонны.
   Бонг искренне переживал за принца. Оставлять его надолго в лапах пиратов никому не хотелось. Да и само его пребывание под стражей казалось унижением всего Горастана. Потому-то, предвидя скорое свидание со старым другом, Тин Лю Бонг почувствовал облегчение. Он часто вспоминал Вэя Лоета, даже скучал по нему. За долгие годы жизни на чужбине по-настоящему подружиться вышло именно с этим аристократом-пиратом, найдя в нем родственную душу и проникнувшись искренней симпатией. У кого же было искать помощи Бонгу, как не у Лоета - кумира принца Дина. Рассудив, что это перст судьбы и никак иначе, Тин поспешил навстречу с Вэем.
   - Мальчишку лучше не впутывать, - покачал головой Лоет, глядя на то, как Альен прячет зевок.
   - Господин Лоет, может, я и не участвовал ранее ни в чем подобном, но, можете поверить, малодушие не в числе черт моего характера, - Литин поднялся со стула и прошелся по каюте, ожесточенно растирая лицо. - К тому же моя роль не так уж и сложна, я вполне с ней справлюсь. Сегодня прогуляюсь по тем переулкам, где должен буду ожидать появления его высочества.
   - Вот именно, ты хороший мальчик, - Вэй усмехнулся. - Говорливый, но порядочный. Тебе бы на балах расшаркиваться с дамами, да по городскому парку вышагивать. Это не шутки, парни на острове вообще шутить не умеют. Ты мне не нравишься, но лучше я придушу тебя сам, чем доверю эту радость местным головорезам.
   Альен обернулся к нему и широко улыбнулся:
   - Вы все-таки меня цените, Вэйлр, - произнес он.
   - С чего это? - опешил капитан.
   - Честь моего удушения вы не доверяете никому, - хмыкнул молодой человек. - Признаться, я тронут.
   - Или ты закроешь рот, или я тебя осчастливлю прямо сейчас, - мрачно пообещал Лоет.
   Литин прикрыл рот ладонью, но в глазах его по-прежнему играли смешинки. Бонг, слушавший их пикировки уже не в первый раз за прошедшую ночь, покачал головой и поднял руку, обращая на себя внимание.
   - Альен справится, Вэй, я уверен, - сказал он. - Ради сохранения тайны, мы не можем ставить в известность всю твою команду. Он умен, силен, в смелости мальчика я не сомневаюсь. Противостоять тебе - для этого нужна отвага...
   - Или глупость, - фыркнул Вэйлр.
   - Я уже отметил его ум, стало быть, отвага, - улыбнулся Бонг, и Литин поклонился.
   - Вечно ты торопишься, - сварливо отметил Лоет. - Хорошо, тогда отдыхаем и встречаемся вечером. А ты, - он посмотрел на Альена, - чтобы один не вздумал бродить по острову.
   - Вчера я с этим справился вполне успешно, - возразил Альен.
   - Я все сказал, - отчеканил капитан и нацелил палец на молодого человека. - Запомни, ты мой.
   - Я предпочитаю дам, господин Лоет, - невозмутимо ответил Литин. - Но для вас готов сделать исключение.
   - Что?! - взревел Вэйлр, вскакивая на ноги.
   - Всего доброго и приятного отдыха, - все так же невозмутимо произнес Альен и покинул каюту.
   - Он меня бесит! - гаркнул Лоет, а Тин снова улыбнулся, отметив:
   - Замечательный молодой человек. Пожалуй, я тоже пойду, - и лекарь ретировался, оставив друга наедине с собой.
   - Гады! - от души произнес Вэйлр, падая на койку. Немного поворочавшись и послав пару едких выражений в адрес друга и молодого Литина, капитан "Счастливчика" уснул с чистой совестью.
   Солнце уже вовсю сияло на небосводе, когда Тина сладко потянулась и открыла глаза, приветствуя новое утро счастливой улыбкой. Вечерний разговор с папенькой вышел столь душевным, что вспоминая его, девушка и стыдилась своего прежнего поведения, и готова была вновь расплакаться от умиления и любви, переполнявшей юное сердечко. А потом ее мысли переметнулись на другого мужчину, и бедное сердце вновь отозвалось сладкой мукой и смятением.
   - Альен, - прошептала Тина, мечтательно улыбнувшись. - Мадам Адамантина Литин...
   Она попробовала это сочетание слов на вкус, посмаковала, и щеки мадемуазель Лоет вспыхнули. Она сердито фыркнула и села на койке, ворча себе под нос:
   - Какова глупость. Он куражится, а я тут... Вот уж нет. Ни за что и никогда. Даже думать не буду. Не буду и все тут. Вот еще...
   Решительно поднявшись на ноги, девушка прошла к тазу и кувшину, умылась, причесалась и высунула нос из каюты. Папенька велел не торчать на палубе, и Тина не собиралась нарушать данное обещание, но очень хотелось есть. Решив, что не против позавтракать в компании отца или Альена, а лучше с обоими сразу, мадемуазель Лоет подошла к капитанской каюте. Постучавшись, она открыла дверь и нахмурилась, папенька спал. Это было столь непривычно и возмутительно, что Тина сердито засопела, подошла ближе, намереваясь растолкать отца, но посмотрела на его лицо, украшенное следами славной драки, и устыдилась, передумав его тревожить.
   Теперь она стояла под дверями каюты Альена Литина. Здесь решительность и смелость Тины немного померкли. Осторожно стукнув в дверь и не дождавшись ответа, девушка заглянула в каюту и фыркнула, обнаружив молодого человека так же спящим.
   - Сговорились они что ли? - проворчала мадемуазель Лоет, уже собираясь удалиться, но вдруг передумала и вошла внутрь.
   Несмело приблизившись к койке, Тина остановилась, с интересом рассматривая Альена. Черты лица его были спокойны, грудь мерно поднималась от глубокого ровного дыхания, и девушка залюбовалась. Она сделала еще один шаг к молодому человеку, нагнулась и поджала губы, борясь с неожиданным желанием. Мгновение, и она все-таки решилась. Протянула руку и коснулась умиротворенного лица, ощущая под пальцами небольшую щетину на скуле.
   Литин вздохнул, и Тина отпрянула, готовая дать стрекоча, если он откроет глаза. Но молодой человек вновь затих. Мадемуазель Лоет немного помялась, однако вернулась назад. Несмело провела кончиками пальцев по черным волосам, убрала с высокого чистого лба челку и нагнулась, совсем уж осмелев. Губы ее коснулись чуть приоткрытых губ Альена. Он улыбнулся во сне, и Тина поспешила к дверям, пока он не застал ее за столь возмутительным делом, как рассматривание спящего человека без его дозволения. Уже у дверей, девушка обернулась, бросая последний взгляд на спящего мужчину, прошептав:
   - Адамантина Литин... Глупости какие, - фыркнула и покинула каюту.
   Почему-то улыбка сама собой кривила губы, не желая сходить с лица, на душе было светло и радостно. Обуреваемая своим маленьким счастьем, Тина выскочила на палубу и охнула, сообразив, что нарушила данное обещание. "Тогда уж позавтракаю", - решила мадемуазель Лоет и поспешила на камбуз, не привлекая к себе внимания.
   Самеля она нашла там, где и рассчитывала. Услышав шаги, кок обернулся и расплылся в добродушной улыбке.
   - Маленький ангелок, - произнес он, раскидывая руки.
   Тина нырнула в объятья великана и уткнулась носом ему в грудь. Великан неловко потрепал девушку по голове и звонко поцеловал в макушку.
   - Деточка моя, - умиленно произнес Самель, отступая на шаг, но продолжая удерживать Тину за плечи, - проголодалась.
   Мадемуазель Лоет кивнула и тут же была водружена на стул. Перед ней появилась миска с кашей и кусок свежего хлеба.
   - Специально в пекарню пораньше сбегал, - сказал Самель, усаживаясь напротив. - Совсем осунулась, отощала. Ничего, дядюшка Самель откормит своего ангелочка.
   Тина подняла на мужчину взгляд и впервые задумалась, почему великан не женился за все те годы, что провел в особняке Лоетов. Она некоторое время мучилась от желания задать об этом вопрос, но не решалась, опасаясь задеть Самеля. Великан, между тем, подпер щеку тяжелым кулаком и умиленно вздохнул.
   - Дядюшка, - поерзав, не выдержала Тина, - ты только не обижайся...
   - Что такое, ангелочек? - оживился кок.
   - Почему ты не женился?
   Мужчина усмехнулся, протянул руку и погладил девушку по волосам.
   - Отчего же, женился, - ответил он. - Еще до того, как попал к пиратам, женился. Через два года вернулся домой, это я уже у капитана служил на "Счастливчике", а жена моя уже снова замужем. На сносях, живот такой, что издалека видать, я и не полез к ним. Что уж, пускай живут себе. Должно быть, уже и внуки есть. Я назад вернулся, с тех пор с вашим папенькой рядом.
   - Но если она за другого вышла...
   - Так ведь я же живой, никто нас не разводил, просто в мертвых числился. Но я-то знаю, что живой и жена имеется, как же я на другой-то? Всевышний такого не дозволяет. А постреленок есть у меня, десять лет уж парнишке. Мать его булочную на углу Зеленой улицы держит, от мужа ей осталась. Я помогаю им так, чтобы никто не знал. Иногда навещаю.
   Ложка выпала из пальчиков Тины. Она открыла рот и похлопала ресницами. Самель хмыкнул, глядя на изумление его любимицы.
   - Дядюшка, но почему ты никогда не говорил?! - воскликнула девушка.
   - Мать его против. Никто не знает, что я его отец, - ответил кок. - У нее муж тогда помер, а я... ну вроде как утешил, так вышло... Все думают, что она от мужа до смерти его понести успела. Так все чинно и благородно, вроде и не прижила на стороне. Но от помощи не отказывается, видеться с парнем дает, только он думает, что я его дядя. Здоровый уже такой, на все четырнадцать лет тянет.
   - Так есть в кого, - улыбнулась Тина. - Ты у меня, дядюшка, настоящий великан.
   Самель смущенно махнул рукой и встал, чтобы подать чаю. Мадемуазель Лоет все еще пребывала в растерянности от таких новостей. Она решила обязательно повидать сына их повара, как только вернется в Кайтен. Это надо же... А Самель-то, Самель! Усмехнувшись, Тина вернулась к завтраку.
   - Расскажи про своего сына, - попросила мадемуазель Лоет.
   Кок скромно улыбнулся, вновь сел напротив нее и с явным удовольствием начал свой рассказ. В мальчике он души не чаял, это Тина поняла сразу и даже немного поревновала. Великан всегда был только ее дядюшкой Самелем, большим и любимым дядюшкой. Ну, еще немного дядюшкой братьев, но в основном ее, Тинин. Правда, вскоре девушка устыдилась этого детского чувства. Одно другому не мешало.
   За разговорами время бежало быстро, а ни папенька, ни Альен так и не объявились. Сообразив это, Тина решила, что пора навести порядок на корабле. Что такое? Она уже и обедать готова, а эти лежебоки все еще сопят в свои подушки. Пылая праведным возмущением, девушка поспешила разобраться со сложившимся положением. Кивнув Самелю, мадемуазель Лоет покинула камбуз.
   Но каково же было ее изумление, когда она не нашла ни одного из мужчин. Выглянув на палубу, она поманила к себе одного из матросов.
   - А где папенька и господин Литин? - спросила девушка.
   - Так ушли, - ответил матросов. - Почитай, четверть часа уже, как ушли. Красавчика, Мельника и еще пару матросов с собой прихватили и ушли, а вам велели держать данное слово.
   - Ушли... - растерянно повторила Тина и вернулась к себе, сердясь на отца и на Альена.
   Пусть ушли, но ведь даже слова не сказали! И тут дьявол раскалил под мадемуазель Лоет свою сковородку. Она подпрыгнула на месте, ослепленная догадкой - они что-то затевают.
   - А я ничего не знаю! - возмущенно воскликнула девушка. Уже вскочила на ноги и хотела выбежать из каюты, но вспомнила разговор с папенькой и упала обратно на стул, трагично прошептав, смиряясь с происходящим. Слишком велика была плата за непослушание. - Сокровища Биглоу.
   Вэйлр Лоет покинул порт в сопровождении Альена Литина. Мужчина с некоторым сомнением поглядывал на молодого человека. Тот был невозмутим и молчалив. Впрочем, разговоров сейчас и не требовалось. Альен знал свою роль, потому просто рассматривал улицы Коласа, запоминая дорогу, чтобы не заплутать ночью.
   - Справишься? - спросил, наконец, Вэйлр.
   - Не вижу ничего сложного, - пожал плечами Литин.
   - Ну, да, - усмехнулся Лоет. - Небось, бабы сами под ноги стелятся? Многим головы дурил?
   - Не вижу смысла в этом разговоре, - спокойно ответил Альен.
   - А я вижу, - сварливо произнес капитан "Счастливчика". - Любовницы есть?
   Молодой человек повернул голову к господину Лоету и смерил его взглядом, в котором читалось негодование.
   - Что вас интересует? Знаю ли я, как обращаться с женщинами? Знаю, - отчеканил Альен. - Что еще? Количество, имена? Об этом забудьте, не в моих правилах оглашать имена женщин, доверившихся мне. Да и выносить на всеобщее обозрение свою личную жизнь так же. Уймите уже ваш сарказм и давайте займемся делом. Эта улица?
   Теперь остановился Вэйлр, с интересом разглядывая молодого человека. Он в задумчивости потер подборок, задел синяк и скривился.
   - Скромный, стало быть? Молчаливый?
   - Молчание сильно облегчает жизнь, знаете ли, - раздраженно ответил Литин.
   - Да-а?! - едко протянул Лоет. - Тогда что же ты такой говорливый?
   - С тех пор, как я познакомился с вами, желание поговорить стало нестерпимым, - усмехнулся Альен. - Так мы будем готовиться к нашему делу, или же продолжим пикироваться?
   - Займемся делом, - согласился Вэй. - Значит так...
   Следующий час они прогуливались по Коласу, нигде не задерживаясь. Со стороны смотрелось так, будто любопытные новички просто рассматривают главный город Лаифы. После зашли в харчевню, решив там пообедать. Харчевник лично обслужил посетителей, днем в заведении было мало народа. К тому же новые лица не могли не вызвать интереса.
   - Какое примечательное у вас лицо, - усмехнулся он, поглядывая на Лоета.
   - Лицо, как лицо, - пожал плечами Вэй. - Подправили немного, потом я подправил. Все по доброму согласию, все на равных.
   - Вот это правильно, - хмыкнул харчевник.
   Он ненадолго отошел, оставив посетителей одних. Альен откинулся на спинку стула, задумчиво барабаня пальцами по серой скатерти со следами, оставленными предыдущими гостями харчевни. Молодой человек поглядел в окно, затем скосил глаза на капитана, так же думавшего о чем-то, а затем произнес скучающим тоном:
   - Нет, отец, что не говори, а лучше вдовушек баб не найти.
   - Чего? - опешил Лоет, поворачиваясь к самозваному отпрыску.
   - Говорю, что нет толку в женитьбе. Я птица вольная. Уж лучше пристроиться к какой-нибудь сочной вдовице, да пожить в тепле и уюте, чем выносить причитания какой-нибудь истерички, как вы считаете, любезный? - и он повернулся в сторону подошедшего харчевника.
   Мужчина поставил на стол тарелки, положил ложки и нож, затем присел напротив и усмехнулся.
   - Есть прок в твоих слова, парень, - ответил харчевник. - Жена что, она вроде как право на тебя имеет, плешь своими капризами протрет. Со шлюхи тоже толку мало, разве что постель, да и то ты там не первый и не последний. А вдовушкам мужика хочется, заботы, помощи какой-никакой. И в постель пустит, и накормит, и согреет, и приласкает.
   - Слышал, отец? А ты все женись, да женись. А проку жениться, если через несколько месяцев уйдем отсюда? - усмехнулся Альен, глядя на Лоета, насмешливо изломившего бровь. - Вот коли бы найти такую уютную вдовушку на это время, я был бы доволен. И тебе бы забавляться не мешал, и сам не скучал. Батя мой, - Литин повернулся к харчевнику, доверительно понизив голос, - мужик еще справный, так курочек топчет, аж пищат, спать невозможно. - Со стороны Вэя послышалось то ли хрюканье, то ли фырканье, и молодой человек одарил его веселым взглядом. - Вот и пытается меня сплавить с глаз долой. Мамка-то у меня знаете какая, и второго глаза запросто лишить может, еще и под чистую хозяйство отрежет и в пироге запечет. Потом этим же и накормит. Батя опасается, что я про его веселье расскажу.
   Лоет перегнулся через стол и от души отвесил Альену затрещину. Литин едва не ударился лбом о столешницу, схватился за затылок и возмущенно взглянул на мужчину.
   - Хватит языком молоть, - проворчал Вэйлр. - Ничего я не боюсь. О тебе, дурне, забочусь.
   - Суров отец-то, - подмигнул харчевник. - Оно и верно, нечего взрослому-то сыну у отца под боком сидеть. И жениться не дело, коли на время прибыли.
   - Так может посоветуешь вдовушку какую? - подмигнул Альен.
   - Отчего же не посоветовать? - усмехнулся харчевник. - Вон, - указал он на дом напротив, хотя бы Аника, бедовая штучка, горячая. Мужик ее уж, почитай, лет пять, как сгинул в пучине, так горюет баба. То один к ней похаживает, то другой, а недавно опять без дружка осталась. И пусть постарше тебя будет, зато в самом соку. Хочешь познакомлю?
   Альен бросил взгляд на Лоета, но тот едва заметно покачал головой.
   - А еще? - чуть помявшись, ответил Литин. - Хотелось бы к разным присмотреться.
   - Есть еще, - важно кивнул харчевник и продолжил перечисление вдовиц.
   Спустя еще час молодой человек стоял напротив двери из темного дерева, рядом с которой висела цепочка от звонка. Он протянул руку и подергал цепочку, тут же из-за двери донесся мелодичный перезвон, затем послышался звук приближающихся шагов, и на пороге появилась опрятная женщина лет сорока. Она с удивлением рассмотрела необычайно красивого синеглазого молодого мужчину, на чьих губах появилась чуть нагловатая ухмылка, когда взгляд серых женских глаз спустился на широкую грудь незнакомца, остановилась на распахнувшемся вырезе рубашки, и женщина вдруг покраснела.
   - Что вам угодно? - пролепетала она.
   Молодой человек ухватил ее руку, лежавшую на ручке двери, поднес к губам, и сделал шаг навстречу хозяйке дома, вынуждая ее шагнуть внутрь. Взгляд пронзительных глаз не отпускал взволнованную женщину.
   - Доброго дня, очаровательная, - проникновенно произнес незнакомец, - мне сказали, что вы сдаете комнату в наем.
   - Я? - сипло переспросила женщина, кашлянула и отрицательно мотнула головой, ответив. - Да, я сдаю... - "Зачем я так сказала?", - пронеслось в голове одинокой вдовушки. - Вам надолго?
   - Надеюсь на это, - и тыльную сторону женской ладони вновь опалило прикосновение мужских губ.
   - Я могу посмотреть комнату? - спросил молодой человек, приобняв хозяйку за талию и вынуждая направиться вглубь дома.
   - Т-т-там, - пролепетала она, ощущая ладонь незнакомца на своей талии.
   Спустя еще четверть часа, когда открылось окошко, выходящее на улицу, и в оконном проеме появился Альен, Лоет усмехнулся и направился в место оговоренной встречи с Бонгом.
   - Охомутал дамочку, - усмехнулся Красавчик. - Ловок однако.
   - Своего почуял? - насмешливо спросил Вэйлр.
   - Этот не бабник, - отмахнулся матрос. - Был бы бабником, к девочкам бы заглянул еще вчера, а он от вашей дочки не отходит. Просто подход к бабам знает. Да и много ли одинокой-то надо? Она же изголодавшаяся, а тут красавец такой, да нахрапом.
   - Давно ли начал в людях разбираться? - ядовито спросил Лоет.
   - Так не несмышленыш уже вроде, - усмехнулся Красавчик. - Зря вы на парня рычите, капитан. Может он и Литин, а мне нравится, толковый.
   - Точно, - важно поддакнул Мельник. - Его папаша-то раздражал, а сынок ничего, не заносчивый, нос не задирает. Свой парень.
   - Рты закрыли! - рявкнул Вэй, передернув плечами. - Защитники, тоже мне.
   Матросы переглянулись за спиной капитана и обменялись кривыми ухмылочками.
   - Урою, - тут же долетел до них ледяной голос Лоета, и на лицах мужчин появилось равнодушное выражение.
   Трое мужчин вышли за пределы города и расположились в небольшой роще, ожидая тех, с кем собирались встретиться. Вэй вытянулся на траве, подложил руки под голову и блаженно вздохнул:
   - Хорошо.
   - Ага, - согласился Красавчик, жмурясь на солнце, зависшее невысоко от земли. - Но грустно.
   - С чего бы? - Мельник бросил в приятеля маленький камушек.
   - Да что-то о доме вспомнилось, - ответил Эмил Мулер-старший. - Жена, сын... Даже и не знаю, что лучше: иметь якорь на берегу, или быть свободным, как ветер.
   - Иметь якорь, - усмехнулся Мельник. - Когда есть, куда возвращаться, на душе теплей. Я по моим тоже скучаю. Парни, наверняка, уже мать довели. Приеду пороть буду.
   - А я, пожалуй, дочку со своей соображу, - улыбнулся Красавчик. - Сверчок скоро уж из дома подастся, даже не сомневаюсь, что в море усвищет. Будем с Гери цветочек растить и радоваться. А если и пацан, то тоже не худо.
   - Цветочек, - хмыкнул Вэйлр, слушавший их. - Главное, мой мальчик, никогда и ни за что не учи ее любить море. Я свою научил на собственную голову. Не дочь выросла, а сорвиголова.
   - Альен Литин укротит вашу своевольницу, - рассмеялся Красавчик и дернулся от оплеухи. - Дьявол!
   Лоет вновь улегся на траву, а Эмил остался сидеть, обиженно потирая затылок. Больше разговоров ни о Тине, ни об Альене не заводилось. Матросы говорили о своем, Лоет же ушел в свои мысли. Он тоже скучал по дому, скучал по жене, по своим мальчишкам, которых не видел уже больше года, лишь получал время от времени письма, в которых сыновья рассказывали о своих успехах.
   Сыновьями Вэйлр гордился и даже радовался, что они выбрали судьбу, не связанную с морем. Оказавшись на берегу и получив в подарок от Всевышнего семью, господин Лоет научился и бояться потерять все это. Море бывший пират любил не меньше, чем в шестнадцать, но отдавать ему дань своими близкими не желал. Потому-то и благословил сыновей, когда она покинули отчий дом, чтобы обучиться: один государственной службе, второй банковскому делу. Тем невероятней было осознать, что дочь больна той же болезнью, что и ее отец. Больна настолько, что ей недостаточно просто жить рядом с морем, недостаточно разговоров и историй, что ей не нужны крохи, ей необходимо все.
   И Вэй даже мог признать, что Альен Литин сможет обуздать вольный ветер и подарить нечто большее, чем метания в поисках новых приключений, которые проще назвать неприятностями. Но... Но! Он был Литином! Да, плевать, что Литин, но зарвавшийся, наглый, языкастый мальчишка раздражал. Он, ОН, Вэйлр Лоет, время от времени терялся и не знать, как ответить нахалу! Но самым большим грехом Альена было то, что Тина прислушивалась к нему, а не к своему отцу. Дочь в присутствии мальчишки утекала меж пальцев родителя, как морская вода. И в такие мгновения хотелось обрушить на голову молодого Литина всю свою ярость и обиду. Нет, нет и сто тысяч раз нет! Никаких больше Литинов в жизни Лоетов. Ни за что. Точка!
   - Капитан, - негромкий окрик Мельника заставил Вэя открыть глаз, не скрытый повязкой, и сесть, отыскивая взглядом приближающегося Бонга.
   Рядом с лекарем шел незнакомый мужчина, чуть ниже ростом, чем Тин, но на лице его лежала печать властности, и капитан "Счастливчика" понял, что это принц Шэн Ли Чон. За ними шла охрана принца, молчаливые и строгие войны в непривычном одеянии. Ступали они мягко, словно стая диких кошек. Зрелище оказалось завораживающим настолько, что Лоет, любовавшийся охраной, упустил момент, когда перед ним остановился его высочество, потому остался сидеть на земле.
   Двое воинов отделились от оставшихся четырех и метнулись к бывшему пирату. Матросы Лоета среагировали, тут же закрыв собой капитана и положив ладони на эфесы сабель. Принц Чон поднял руку и коротко качнул головой, после чего воины вернулись к своим товарищам. Вэйлр поднялся на ноги, отряхнул зад от травы и склонил голову, приветствуя вышестоящую особу.
   - Приношу извинения за неучтивость, - без особого раскаяния произнес мужчина. В конце концов, не он просил об этой аудиенции. - Парни.
   Мельник и Красавчик отступили назад, замерев за спиной Лоета. Бонг заговорил на родном языке, что-то объясняя своему господину. Тот кивнул и ответил, после чего Тин снова повернулся к другу:
   - Вэй, его высочество приветствует тебя. Он знает о том, что мы обсудили и дает согласие. Освобождение принца Дина - дело чести всех нас, и мы готовы на любой шаг, даже пожертвовать собой, если это спасет будущего императора. Куан!
   От охранников отделился один воин. Он подошел к принцу и склонился, ожидая его приказа.
   - Куан пойдет с вами, - вместо принца заговорил лекарь. - Он походит ростом и строением на принца Дина. У вас уже все готово?
   - Да, - кивнул Лоет. - Литин уже окопался в доме вдовушки, он будет заговаривать ей зубы, пока не произойдет подмены. Красавчик. - Матрос вытащил из мешка, который лежал у его ног, два одинаковых плаща. Вэй протянул оба плаща Бонга, тот передал один из плащей воину. - Мы будем страховать по пути, но носа не высунем, чтобы не засветиться. Учтите, если вас возьмут, мы не подойдем. Я Тину под ножи не подставлю. "Счастливчик" выйдет из гавани завтра в полдень.
   - Мы будем ждать вас в условленном месте, - кивнул Бонг.
   - Если вам дадут ждать, - усмехнулся Вэй. - Если вас не будет на месте встречи, принц отравится с нами. Держи, - он вытащил из кармана сложенный лист бумаги. - Это наш дальнейший курс. И еще, у нас на хвосте может висеть один потрох, если догонит, будет жарко. Готовы рискнуть?
   - Мы готовы, - снова кивнул Бонг. - Пираты обещали, если денег не будет в течение месяца, мы получим голову его высочества. За месяц мы не успеем собрать требуемой суммы.
   - Тогда объясни все этому Ху... э-э-э, Куану, что ему придется делать, и мы отчаливаем до оговоренного часа, - Лоет перевел взгляд на принца Чона, которому Тин переводил весь разговор. Тот кивнул, протянул руку, дотронувшись до плеча Вэя, и что-то сказал бывшему пирату.
   - Его высочество желает вам милости богов, - пояснил Бонг.
   - И вам не хворать, - кивнул в ответ Вэйлр, дождался, когда воину объяснят его задачу.
   Горастанец снова поклонился, снял с себя камзол незнакомого кроя, отдал узкий меч, оставив себе лишь кинжалы, и накинул на плечи плащ, тут же скрыв под капюшоном свое лицо.
   - Выйдет ли... - с сомнением пробурчал Лоет, но махнул рукой и указал воину идти за собой.
   Когда они вернулись в Колас и добрались до узкого проулка, примеченном еще заранее, из маленького трактира вышел Альен Литин, ожидавший возвращения капитана и его людей. Он кивнул воину, протянул ему тряпку и указал на лицо.
   - Пусть Хейли думает, что у моего брата Черная зараза, тогда меньше совать нос будет, - пояснил он. - Я еле отвязался от нее.
   - Толково, - согласился Лоет. - Приголубил вдовушку?
   - Господин Лоет, моя постель вам покоя не дает? - усмехнулся Альен. - Поверьте, очаровать женщину я могу и без... эм, близкого знакомства.
   Более не говоря ни слова, он указал горастанцу следовать за собой. Вэй проводил взглядом молодого человека и усмехнулся, признавая, что несколько перегибает в своей неприязни, но больно уж хотелось найти изъян у Литина. Матросы благоразумно промолчали. Лоет махнул рукой, и они направились туда, где остались еще двое, поставленные следить за губернаторским домом. До ночи их сменили Мельник с Красавчиком, и капитан вернулся на "Счастливчик".
   Не успел Вэй подняться на борт и дойти до каюты, как на него налетел небольшой ураган, оглушая голосом любимой дочери:
   - Наконец-то, папенька! Где вы были? Где Альен? Он не вернулся? Вы уходили вместе! Что вы затеваете? Скажите-е-е! Я хочу знать, папенька! Папенька, у вас нет ни стыда, ни совести, я же вся извелась! Я сижу тут и ничего-ничего не знаю, ничегошеньки! Что происходит? Папенька, не молчите! Я требую ответа! Это связано со вчерашней дракой? Нас нашел Ржавый? У вас тут есть враги? Папенька, почему Альен знает, а я, ваша дочь, нет? Папенька, вы не можете держать меня в неизвестности, это же возбуждает воображение! Не поступайте со мной так! Это же жестоко, папенька! Скажите же хоть что-нибудь! Ну, пожа-а-алуйста-а-а...
   - Молчать! - гаркнул Вэй, и Тина, наконец, закрыла рот, преданно глядя на него широко распахнутыми глазами. - Дьявол тебя дери, дочь, ты сведешь меня с ума.
   После этого зашел в каюту и закрыл дверь перед носом Тины.
   - Папенька! - мужчина поморщился от возгласа дочери, тут же объявившейся на пороге. - Это бесчестно! Гарпун мне в печень, если я отвяжусь от вас.
   В это мгновение Лоет пришел к неожиданному выводу, речь Тины содержала брани на несколько порядков меньше. Еще недавно она могла выдать нечто подобное такому: "Папенька, дьявол вас дери, я хочу знать, в какое дерьмо окунулись наши задницы", но обошлась без этого, используя выражения, за которую впору было похвалить, если бы... "Литии-и-ин", - мысленно протянул Вэй, преисполняясь новой порцией яда. Ну, конечно, девчонка из кожи вон лезет, чтобы понравится ему, даже перешла на человеческий язык, вряд ли сама осознавая это. "Или просто взрослеет, дорогой?", - насмешливо поинтересовалась в его голове Ада. Ну, да, она же утверждала, что на Тину влияет окружение. Теперь Сверчка рядом не было, зато был Альен Литин, оказавшийся не слабым малым. Девчонка уважает силу и неосознанно тянется за ним. "Ангел мой, все равно все вернулось к мальчишке!", - возразил так же в голове Лоет своей супруге и посмотрел на дочь.
   - Папенька, - Тина уселась на стул, копируя любимую позу отца, это немного успокоило раздраженного родителя. - Расскажите.
   - Хорошо, завтра все тебе расскажу, - согласно кивнул Вэй. - Твоя задача держать слово и не лезть, куда тебя не просят. Ясно?
   - Па...
   - Клад Беса.
   - Ла-а-адно, - с досадой протянула мадемуазель Лоет и протяжно вздохнула.
   - Сокровище мое, горжусь твоим послушанием и сговорчивостью, - усмехнулся Вэйлр, подходя к дочери и целуя ее в лоб.
   До ночи ему пришлось выдержать осаду ее любопытством еще несколько раз. Тем более, что Литин так и не вернулся на борт, и Тина начала заметно переживать, то со страхом прислушиваясь к звукам, доносившимся с палубы, то вспыхивая и сжимая кулаки, словно ее головку посещали неприятные подозрения. Лоет, наблюдавший за дочерью, пришел к неутешительному выводу - Альен Литин не просто друг для его дочери, девчонка влюбилась... Но почему именно в Литина?!! С этой минуты молодой человек начал раздражать Вэя на порядок сильней. Задаваться вопросом, как бы он отнесся к другому мужчине, которому Тина могла отдать свое сердечко, Лоет не стал. Подобных мыслей он всегда избегал, страшась той минуты, когда какой-нибудь хмырь попросит руки непоседливого сокровища. И бравада о том, что он с радостью отдаст дочь какому-нибудь идиоту, оставалась бравадой.
   - Папенька...
   - Все с ним в порядке, - рявкнул Вэйлр, предугадав вопрос дочери, заданный ею в десятый раз. - Греет постель какой-нибудь кумушке, а ты мне мозг выжираешь. Уймись и иди спать.
   - Что? - глухо спросила девушка, и отец устыдился.
   - Иди, - проворчал Лоет. - Я ему дал поручение, скоро вернется. Я же сказал, что завтра все узнаешь.
   Когда за дочерью закрылась дверь, Вэйлр выругался и закатил глаза.
   - Что на меня нашло? - спросил он себя. - Надо быть осторожней в словах, еще настрою против себя дочь. Влюбленная девка совсем дурная. Ну... Литин.
   Мотнув головой, Лоет покинул каюту, заглянул к Тине, удостоверяясь, что она легла спать, и после этого сошел на берег, прихватив тех, кто был посвящен в заговор. Вахтенный проводил капитана завистливым взглядом, ему бы тоже хотелось сходить в кабак и пропустить стаканчик-другого крепкого рома. Матрос зевнул и отвернулся, успев заметить тень, скользнувшую в сторону сходней.
   - Стоять, - рявкнул он, перехватывая за локоть Тину.
   - Пусти, - потребовала девушка.
   - Капитан велел глаз не спускать, - мотнул головой вахтенный и потащил мадемуазель Лоет в сторону кают.
   - Пусти! - взвилась девушка, уже готовая к драке. - Пусти, потрох, или я тебе все зубы пересчитаю!
   На палубу выскочили Самель, господин Ардо и Даэль. Скрутив разъяренную девицу, ее утащили обратно в каюту и оставили под присмотром кока, закрывшего собой выход.
   - Ну что ты рычишь, как бешеная кошка? - укоризненно покачал головой великан.
   - Я ему кадык вырву! - выкрикнула Тина. - Кишки выпущу! Я его выпотрошу!
   - Да кого, деточка? - изумился Самель.
   - Этого гада - Литина, - всхлипнула мадемуазель Лоет, падая на койку. - Потрох бесчувственный... - Кок усмехнулся, подошел к своей любимице, присев рядом и заключив в теплые, но крепкие объятья.
   Сам виновник переживаний юного создания сейчас сидел в комнате вдовушки по имени Хейли и расслабленно потягивал ароматный чай из красивой фарфоровой чашки, слушая рассказ женщины о ее жизни. На призывные несмелые взгляды молодой человек отвечал благожелательной улыбкой и находил новую тему для продолжения беседы. Он уже знал о детстве, юности и молодости Хейли. А с мужем вдовы, казалось, был знаком лично.
   Его "больной брат", ставший для мадам Хейли неприятной неожиданностью, засел у входных дверей, посматривая в приоткрытую дверь. Они с Альеном обменялись всего несколькими знаками, но друг друга поняли. Хотя сложно не понять того, что уже было оговорено. Когда на улице стемнело, Литин перебрался в комнату мадам, отвлекая ее душевной беседой, а воин, выждав немного, занял свой пост у входных дверей.
   Лоет и его люди рассредоточились по улицам, ведущим от особняка губернатора до дома, где сейчас находился Альен. Дальше своих страховать должны были горастанцы. Вэйлр прислонился плечом к дереву, стоявшему в густой тени, куда не доходил свет уличного фонаря. Он толком не видел происходящего, просто знал, что императорские войны должны проникнуть в особняк, убрать охрану и вытащить принца, устремившись с ним по строго оговоренному пути. В общем-то, горастанцы могли обойтись и без помощи бывших пиратов, но рисковать жизнью принца не хотели, понимая, что погони не миновать.
   Лоет широко зевнул, потер глаза и сжал пальцами рукоять ножа, готовый воспользоваться им, пистолет оставался заткнутым за пояс. Было решено стрелять лишь в крайнем случае. Выстрелы привлекали внимание, так было проще определить, с какой стороны идет нападение, а вот обнаруживать себя марантийские моряки не желали по двум причинам. Во-первых, им предстояло спрятать у себя беглеца, а во-вторых, что для капитана было самым главным, нежелание рисковать жизнью Тины.
   Рядом с Вэем застыл Кузнечик со своей духовой трубкой. Отравленные дротики были его излюбленным оружием. Конечно, это могло стать прямой наводкой на "Счастливчик", но уже мало кто помнил о матросе, полюбившем оружие дикарей с далеких берегов, откуда Вэйлр привез прозвище - Лоетте, преобразованное в фамилию Лоет, и татуировку на груди, сделанную колдуном племени, а Кузнечик науку пользоваться смертоносными жалами. Помнил о дротиках Заморыш, но... после вчерашней драки он был столь плох, что имел все шансы встретиться с дьяволом в ближайшее время.
   - Капитан, - шепнул матрос, привлекая внимание.
   - Угу, - промычал Лоет, уже успевший заметить три тени, перебиравшиеся через ограду губернаторского дома.
   Один из них был в знакомом плаще, и бывший пират удовлетворенно хмыкнул. Следом послышался шум и выстрелы. Беглецы побежали вниз по улице, Кузнечик поднял свою трубку, Вэй приготовился бросить нож. Верный кортик висел на своем почетном месте, его в дело пускать Лоет не собирался.
   - Они побежали туда! - крикнул один из охранников, целясь вслед беглецам. - Это узкоглазые!
   - Давай, - шепнул Вэй, и охранник упал, схватившись за шею, так и не успев выстрелить. - Снимешь еще двоих и уходим.
   - Понял, - кивнул матрос, не оборачиваясь.
   Лоет бесшумно отошел от дерева, наблюдая за тем, как падают еще двое охранников, успевших выбежать из ворот особняка. Кузнечик опустил духовую трубку и поспешил за капитаном. Они добрались до Мельника, Вэйлр хлопнул мужчину по плечу и отправился дальше. Кузнечик остался рядом с Мельником, державшем конец веревки. Когда послышался цокот лошадиных копыт, матрос натянул веревку.
   Тут же крики и лошадиное ржание заполнили ночной воздух. Не налетевшие на неожиданную преграду, лошади встали не дыбы, сбрасывая своих седоков.
   - К дьяволу! - заорал один из всадников, умудрившийся не вылететь из седла, как остальные преследователи. Ему помог упасть Кузнечик, и матросы поспешили за капитаном, исчезая в ближайшем проулке.
   Лоет приблизился к Красавчику. Тот кивнул капитану и указал жестом, что беглецы убежали дальше. Прислушавшись к звукам ночного Коласа, Вэй оглянулся, увидел Мельника с Кузнечиком и поманил их за собой. Четверо мужчин последовали дальше, придерживаясь тени. Вскоре уже должен был появиться дом вдовы. К мужчинам присоединились остальные матросы, их помощь больше была не нужна. Дальше ждали горастанцы, которые должны были наделать шуму, чтобы сосредоточить на себе погоню и дать марантийцам вернуться на корабль.
   Воин, засевший у двери, услышал едва слышный свист и выскочил из дверей дома. Он бросился к трем бегущим фигурам. Один из беглецов отделился от своих сопровождающих, и его место занял воин, успев шепнуть:
   - Наверх. Вторая дверь налево.
   Его высочество исчез за дверью, случайно хлопнув ею, а троица беглецов поспешила дальше, где их уже ждали другие воины императора Шэн Ли Дана. Хейли, любовавшаяся своим постояльцем, пока он рассказывал ей очередную выдуманную историю, встрепенулась и поглядела в сторону двери.
   - Там кто-то вошел, - с тревогой произнесла женщина.
   - Я посмотрю, - с улыбкой ответил Альен. Он поднялся на ноги, взял хозяйку дома за руку и поцеловал ее. - У вас теперь есть защита, Хейли.
   - О-о, - протянула в волнении женщина. - Только будьте осторожней, Мартель, прошу вас.
   Литин вышел в коридор, плотно закрыв за собой дверь. На лестнице остановился незнакомец. Он скинул капюшон и напряженно посмотрел на Альена. Тот указал пальцем на комнату, занятую им еще днем, и принц, кивнув, поспешил в указанном направлении.
   - Все в порядке, Хейли, - беззаботно произнес Литин, возвращаясь в комнату вдовушки. - Это всего лишь мой брат. Он проснулся и искал меня. С тех пор, как забота о нем легла на мои плечи, мы стали очень близки. Не переживайте, несчастный не разнесет заразу, его тело хорошо скрыто. Пожалуй, я пойду к нему, парень нервничает. Спокойной ночи, - он вновь прижался губами к руке женщины, - милая Хейли. Мне будет приятно снова увидеть вас утром.
   - Спокойной ночи, Мартель, - чуть разочаровано ответила вдовушка, в душе посылая проклятья больному братцу.
   Альен покинул комнату хозяйки дома, устало выдохнул и вошел в комнату, которую ему сдали. Принц стоял у окна, глядя на улицу.
   - Ну что ты разнервничался, братец, - громко произнес Литин. - Я здесь, ложись спать.
   После этого подошел к его высочеству, с интересом рассматривая его, и поклонился. С улицы доносился шум. Горастанцы затеяли небольшую драку с выстрелами, задерживая преследователей, и давай своему кораблю поднять паруса.
   - Все получится, - шепнул Альен и опомнился. - Вы же не понимаете.
   - Я понимать, - прошептал в ответ принц. - Мой имя Дин, не надо высочество.
   - Альен, - протянул руку молодой человек. - Вы можете...
   - Я хотеть просто. Говорить "ты", - попросил Дин.
   - Ты можешь лечь, - улыбнулся Альен. - Мы уйдем перед рассветом. Хозяйка не войдет, я сказал, что мой брат болен Черной заразой. При этой болезни тело покрывается язвами, человека выедает медленно и болезненно, лечения нет. Она просто побоится. Я поклялся, что брат будет всегда в одежде и перчатках и пользоваться личной посудой, Хейли согласилась.
   - Ты быть очень убедителен, - весело улыбнулся принц.
   - Очарователен сверх всякой меры. - Негромко рассмеялся Альен. - Ложись.
   - Я буду ждать рассвет, - покачал головой его высочество.
   Литин пожал плечами и уселся в кресло. Теперь нужно было запастись терпением, он это и сделал. Принц еще какое-то время смотрел в окно, затем сел напротив и все-таки закрыл глаза. На улице еще некоторое время было шумно, после все стихло, и Колас погрузился в сонную дремоту.
   - Ален, - Альен приоткрыл один глаз и посмотрел на принца. - Пора?
   - Почти, - кивнул молодой человек.
   За окном еще было темно, но небо уже начинало светлеть. Альен потянулся и встал на ноги, после подошел к столу и взял в руки небольшую чашку. Он поманил к себе принца.
   - Будем рисовать язвы, - усмехнулся он. - Я не мастер грима, но выглядеть должно жутко.
   Дин с сомнением рассмотрел чернеющую смесь, хотел спросить, что там, но махнул рукой и послушно замер, позволяя Литину нанести себе на лицо смесь ваксы и песка. Альен нанес несколько "язв", потер подбородок, рассматривая уродливые пятна с коростой из песчинок, удовлетворенно кивнул и протянул маску, кусок ткани с прорезями для глаз, кусок ткани, свободно спадавший на грудь, чтобы не задеть "язвы" и не стереть их раньше времени. Затем подал другой плащ, собрал в мешок все следы их пребывания и оставил записку для Хейли, где говорил, что брату стало хуже, и он вынужден оставить свою приветливую и милую хозяйку, боясь подвергнуть ее опасности заражения.
   Молодые люди спустились вниз, вышли за двери, и Альен, приобняв "брата" за плечи повел того в сторону порта. Лоет, наблюдавший за домом, махнул своим людям рукой, и они направились следом за двумя мужчинами, неспешно двигавшимся по освещенной части улицы. Они успешно прошли половину пути, когда дорогу "братьям" преградил ночной патруль.
   - Куда идете? - спросил старший, разглядывая принца.
   - В порт, - ответил Альен.
   - С какого корабля?
   - С " Черной звезды", - уверенно врал Литин.
   - Это кто? - старший ткнул пальцем в сторону Дина.
   - Брат мой. Что-то случилось? - в голосе молодого человека явно читался интерес.
   - Пусть покажет лицо, - вместо ответа потребовал мужчина.
   - Вам вряд ли понравится то, что вы увидите, - вздохнул Альен. - У брата Черная зараза.
   - Покажи, - старший ночного патруля придвинулся ближе, его люди подались назад, а капитан "Счастливчика" и его люди, прятавшиеся за домами, приготовились напасть на патруль.
   Литин укоризненно вздохнул и приподнял край маски "брата", обнажая его подбородок, щеки, нос...
   - Довольно! - старший отпрянул, закрывая рот ладонью. - Уводи отсюда эту дрянь. Завтра же ваше корыто покинет Лаифу, губернатор не позволит держать здесь всякое дерьмо.
   - Больного человека всякий может обидеть, - проворчал Альен и вновь обнял принца за плечи. - Идем, брат, идем.
   Патруль посторонился, крикнув кому-то:
   - Не останавливайте!
   Команда "Счастливчика" переглянулась, осознавая, что впереди засада. Лоет указал на соседний переулок, и матросы поспешили за ним, по прежнему пути пошли только Мельник и Красавчик. Теперь они вышли из своего укрытия, пьяно покачиваясь и напевая разудалую песню. Патруль проводил их взглядом, старший махнул рукой, и пираты последовали дальше.
   В порту Лоет догнал Литина и принца, подоспели Мельник и Красавчик. Они привлекли к себе внимание вахтенных, громко споря и хохоча. Альен подтолкнул к сходням Дина, тот быстро взбежал на палубу. Ардо тут же увел его в сторону капитанской каюты. Литин поднялся следом. Он уже хотел войти в свою каюту, когда открылась дверь каюты мадемуазель Лоет. Девушка вышла к нему, мгновение рассматривала, а затем ее кулак взметнулся вверх. Альен успел перехватить его уже перед своим лицом, изумленно глядя на Тину.
   - За что? - спросил он.
   - Ненавижу тебя, - дрожащим голосом ответила она, и колено мадемуазель Лоет влетело в самое слабое мужское место.
   После чего она скрылась в каюте, а Альен, болезненно кривясь и упираясь в переборку ладонью, сипло выдохнул:
   - Что я сделал?
   Вэйлр Лоет протиснулся мимо него, воздев глаза кверху. В это мгновение ему даже стало стыдно... немного.
  

Глава 22

   Утро началось с моральных терзаний. Тина ворочалась с боку на бок и никак не могла найти себе место. Кажется, скоро чувствовать стыд, станет для нее привычным состоянием. Девушка легла на спину, с силой припечатав одеяло кулаками по бокам своего тела, и издала шумное:
   - Пуф-ф...
   После этого перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Перед глазами до сих пор стоял изумленный взгляд Альена, а в ушах звучало: "За что?". За что, за что... За то! А за что именно? Что пропал на целый день и всю ночь? Или за то, что папенька сказал в сердцах, когда дочь допекла его? Впрочем, папенька, как раз, сразу же поправился и сказал, что сегодня она все узнает. Так за что же тогда юная мадемуазель Лоет обрушила на того, кто занимал ее мысли, столь унизительный удар?
   И Самель уговаривал не пороть горячку, но Тина вбила себе в голову, что такой красавчик не может остаться без женского внимания. Ее богатое воображение рисовало сцены, которые девушка несколько раз видела у портового борделя, мимо которого неоднократно лежал их со Сверчком путь. И это было столь ужасно, унизительно и мерзко, что Тина к рассвету дошла до полного неистовства. Потому-то и не сдержала своего бешенства, когда услышала шаги и поняла, что вернулся загулявший хлыщ.
   - Гарпун мне в печень, - пробурчала мадемуазель Лоет, вновь разворачиваясь на спину и закидывая руку за голову. - Он же не один пришел. Все пришли. Стало быть, было у них какое-то дело?.. Папенька!
   Устав страдать в одиночестве, Тина вскочила с койки, спешно привела себя в порядок и бросилась в каюту родителя. Капитан еще спал, оно и не удивительно, явился на рассвете, до этого спал утром, значит, ночь тоже провел без сна. И Альен вчера утром спал, значит, с папенькой все-таки что-то затевали. Папенька и сказала про дело, а она...
   - Ох, - вздохнула девушка и направилась в каюту Альена, решив сначала попросить прощения у него, или хотя бы убедиться, что несильно злиться на нее.
   Мадемуазель открыла дверь, вошла на цыпочках внутрь, приблизилась к койке и застыла, изумленно глядя на незнакомца. Вместо знакомых черт синеглазова молодого мужчины. Тот, кто спал, раскинувшись на узкой койке, так же имел черные волосы, только черты лица больше напоминали давешнего знакомца папеньки, господина Бонга. К тому же он был заметно ниже ростом и уже в плечах. Хотя под кожей, сейчас не скрытой одеждой, угадывались мышцы.
   - Альен, - потрясенно прошептала Тина.
   Она выбежала из каюты и снова бросилась к папеньке. В голове билась только одна паническая мысль - где Альен Литин? А что если он обиделся на нее и покинул бриг, или же папенька довел его. А может просто прогнал прочь? Папенька такой, он все может! Рванув на себя дверь капитанской каюты, Тина стремительно приблизилась к койке, на которой мирно почивал капитан Лоет и истерично вскрикнула:
   - Папенька! Папенька, вставайте!!!
   - А?! - Вэйлр рывком сел на койке, дико озираясь вокруг себя. - Что? Тина? Кто напал?!
   Он схватил саблю и стремглав бросился к двери, но дочь оказалась шустрей. Она закрыла собой проход и трагично возопила:
   - Где Альен?! Что вы с ним сделали?!
   Лоет короткое мгновение смотрел на дочь, осознавая происходящее, затем сплюнул, отшвырнул саблю и выругался столь витиевато, что щеки мадемуазель Лоет опалило краской смущения. Однако девица быстро справилась с собой и подступила к отцу.
   - Не заговаривайте мне зубы! Что вы сделали с Альеном?
   - Я? - Вэй упал обратно на койку и прикрыл глаза рукой. - Кроме тебя никто и ничего господину Литину не делал. Это твое колено из него дух вышибло.
   - Я нечаянно! - воскликнула Тина, краснея. - Это вы меня настроили!
   Лоет покосился на дочь и тяжко вздохнул, раздумывая, удастся ему еще немного вздремнуть, или же нет.
   - Я тебе сказал, что все сегодня узнаешь, - недовольно ответил родитель. - Это у тебя в голове черти в кости на щелбаны играют. Что бы ты там себе напридумывала, я за это ответственности не несу.
   - Папенька, где Альен? - решила девушка не заострять внимания на своих поспешных выводах. - Куда вы его дели, и кто спит в его каюте?
   Капитан тихо выругался, сел на койке и пристально посмотрел на Тину, она стояла, скрестив руки на груди и упрямо глядя на отца. Отступать она не собиралась. Мужчина почувствовал легкое раздражение.
   - Дочь, ты не спала всю ночь, я тоже не спал всю ночь, и твой Альен не спал всю ночь, давай мы хотя бы утром немного отдохнем, у нас сегодня выход в море...
   - Я не сдвинусь с места, пока вы мне не скажете, куда делся господин Литин, - мотнула головой Тина. - У пусть меня задерут черти, если я вру. Где Альен?
   - К дьяволу, дочь! - рыкнул Лоет. - Твой Литин сейчас сладко спит в гамаке в кубрике!
   - Что?! - воскликнула девушка. - В кубрике? Какой-то проходимец в его каюте, а он в гамаке?!
   Вэйлр уже хотел съязвить по поводу его высочества Альена Неповторимого, но сузил здоровый глаз настолько, что он сравнялся с почти ослепшим, а тот и вовсе превратился в щелочку, и уставился на наглое создание.
   - А за каким чертом, дитя мое, вы шныряете по каютам, где спят посторонние вам мужчины? - с явной угрозой спросил грозный родитель, поднялся в полный рост и навис над дочерью. - Озверела, мартышка?! Ты за каким дьяволом таскаешься в каюту к Литину?! - Тина попятилась назад, отчаянно ругая себя за столь неосторожные вопросы. Она пронаблюдала, как отцовская длань потянулась за широким ремнем, пискнула и сорвалась с места. - Стоять! - взревел Лоет. - Урою!
   Но девица уже мчалась по палубе, уворачиваясь из-под ног матросов. Она спряталась за спину господина Даэля, когда следом показался капитан, сверкая гневным взором. В руке у него был сжат ремень. Лоет огляделся, заметил глаза Тины, испуганно следящие за ним из-за плеча боцман, осклабился и двинулся в ее сторону. Господин Даэль попытался окончательно скрыть провинившуюся дочь от разъяренного отца, но Вэйлр предостерегающе покачал головой, и боцман отошел, виновато глядя на Тину. Девушка попятилась, огляделась и кинулась к камбузу:
   - Дядюшка, спасите! - возопило наглое создание.
   Самель высунулся из своей вотчины, сжимая в руках любимый большой нож, оценил происходящее и втянул Тину внутрь. Лоет рванул в их сторону, но дверь захлопнулась перед его носом, и капитан зарычал:
   - Посыпай голову специями, Мясник, я сегодня лично поджарю твою тушу!
   - Ой, мамочки, - тоненько простонал кок, подпирая собой дверь.
   - Ой, - согласно кивнула Тина.
   - Что ты опять натворила? - зашипел Самель.
   Мадемуазель Лоет потупилась, ковырнула ногой доски пола и привычно шмыгнула носом.
   - Мясник! - бесновался под дверями папенька. - Верни мне мартышку, сейчас же!
   - Зачем, капитан? - спросил великан, и Тина возмущенно посмотрела на него, буркнув:
   - Я не мартышка.
   - Ребенок... - начал кок.
   - Это исчадие преисподней, а не ребенок, - чуть спокойней прервал его Лоет и коротко велел. - Топор.
   Тина и Самель переглянулись. Великан гулко сглотнул, девушка обреченно вздохнула, потерла зад и позвала отца.
   - Не надо, папенька, я выхожу.
   - Маленький ангел, - остановил ее Самель.
   - Не надо, - тяжко вздохнула Тина.
   Она отодвинула от двери кока, повторила, что выходит и прислушалась, затем посмотрела в щелочку и резко распахнула створку. Лоет едва успел увернуться от столкновением с дверью, он отпрыгнул, а Тина, воспользовавшись заминкой, шмыгнула мимо и исчезла с палубы, выкрикивая душераздирающее:
   - Алье-е-ен!
   - Обоих за борт, - сплюнул Вэй и устремился следом, отбросив в сторону поданный топор.
   Альен Литин, обескураженный утренним происшествием и добровольно уступивший свою каюту высокорожденному пассажиру, мирно спал в гамаке, отдыхая за двое суток. Вчерашним утром они с капитаном проспали не более трех-четырех часов, а после того, как покинули "Счастливчик" молодому человеку не удалось расслабиться ни на мгновение: то обдумывая и подготавливая безопасное перемещение принца на бриг, то заговаривая зубы скучающей вдовушке. Даже ночью, когда Дин был уже рядом, Альен просто сидел с прикрытыми глазами, не позволяя себе задремать.
   Литин не услышал крика мадемуазель Лоет и проснулся от того, что его гамак вдруг перевернулся, и спящий мужчина повалился вниз. Он тут же вскочил на ноги, ошалело моргая и пытаясь понять, что происходит, но семейство Лоетов ему на это времени не дали. Тина вцепилась в плечи молодого человека, поворачивая его лицом к отцу и прикрываясь, как щитом. Капитан же попытался убрать с пути. Альена мотало из стороны в сторону, в одно ухо причитала Тина, во второе рычал Вэйлр, и молодой человек взорвался:
   - Всем стоять! - заорал он. - Закрылись!
   Отец и дочь замолчали, изумленно глядя на него. Альен отодвинул в сторону Лоета, вытащил из-за спины Тину и вопросил:
   - Какого дьявола тут происходит?
   - Папенька хочет меня выпороть, - пожаловалась девушка, ненавязчиво прячась за спину Литина.
   - За что теперь? - устало спросил молодой человек, оглядываясь назад.
   Вэй прищурился, разглядывая лицо младшего Литина. Ременная петля задумчиво повиливала, постукивая по ноге капитана, наконец Лоет указал на Альена пальцем и сурово спросил:
   - Как часто она заходит в твою каюту?
   Изумление на лице молодого человека было неподдельным.
   - Да когда ей туда было заходить? То заколочена, то меня нет на борту. Да и в море мы общались при вас, - Альен пожал плечами. - Что случилось?
   - Ничего, - буркнул Вэйлр, разворачиваясь и поднимаясь назад на палубу. - Тина, за мной!
   Но мадемуазель Лоет не спешила. Она вышла из-за спины своего защитника и бросила на него виноватый взгляд. Альен изломил бровь и скрестил руки на груди, ожидая, что скажет девица.
   - Спасибо, - прошептала она. - Ты меня опять защитил.
   - Не кажется ли тебе странным, - насмешливо спросил мужчина, - что ты слишком непоследовательна? То ты ненавидишь меня, то ищешь у меня защиты. То бьешь, то извиняешься.
   - Прости, - протяжно вздохнула девушка. - Я... погорячилась.
   - Погорячилась? - Тина увидела, как губы молодого человека поджались в тонкую линию. Он некоторое время не сводил с нее непроницаемого взгляда, а после спросил, незнакомым сухим тоном. - Если ты однажды отрежешь мне голову, даже не объяснив причины, ты тоже скажешь, что погорячилась?
   - Альен!
   - Прежде, чем кидаться на людей с кулаками, неплохо бы объяснить, в чем они провинились, - отчеканил господин Литин и стремительно поднялся вслед за капитаном на палубу.
   Доигралась... Эта мысль столь сильно потрясла Тину, что она некоторое время не могла сдвинуться с места. Затем все-таки поднялась наверх, нашла взглядом Альена, мазнувшего по ней равнодушным взглядом, и, слепо глядя перед собой, побрела назад в свою каюту. Однако так и не вошла. Вместо этого она направилась к отцу.
   - Что? - не менее сухо, чем Альен, спросил папенька.
   - Чем вы занимались вчера днем и ночью, папенька? - спросила Тина. - Вы обещали рассказать.
   - Потом, - отмахнулся Вэйлр. - Мы покидаем Лаифу.
   - Уже? - удивилась девушка, знавшая, что они тут должны простоять не менее недели.
   Лоет не удостоил дочери ответом. Он указал ей на стол, где уже стоял завтрак, и ушел на палубу. Тина упала на стул, не спеша притронуться к завтраку. Слезы сами собой побежали по ее щекам. Девушке было стыдно, ей было горько и до невозможности жалко себя. Она вспоминала, как смотрел на нее Альен еще пару дней назад, когда провел половину дня под дверями, развлекая узницу, как он лукаво улыбался, целуя ее, и каким чужим казался сегодня утром. Невольно вспомнилось, как она избивала шарманщика, и как был ошеломлен ее поведением господин Литин.
   - Ой, маменька, - заикаясь, всхлипнула мадемуазель Лоет. - И почему же я такая глупая...
   Она не слышала, как в каюту кто-то вошел, только вздрогнула, когда ей на плечи легли теплые ладони. Решив, что это вернулся папенька, зарыдавшая в голос девушка порывисто обернулась и прижалась щекой к чьему-то животу. Руки мужчины на мгновение замерли, а после пальцы зарылись ей в волосы. Неожиданно Тина поняла, что талия, которую она стиснула, вовсе не принадлежит папеньке. Вскинув заплаканный взор, девушка охнула и отстранилась. На нее смотрел молодой мужчина с раскосыми глазами и мягкой улыбкой на приятном, немного плоском лице. Тот самый незнакомец из каюты Альены.
   - Вы кто? - спросила мадемуазель Лоет, утирая нос тыльной стороной ладони.
   - Дин, - улыбнулся незнакомец и присел напротив. - А вы?
   - Э-э-э, - и вот тут Тина растерялась. Как представиться, девушкой или юношей?
   Спас ее сам папенька, заглянувший в каюту и пропустивший другого мужчину. Молодой незнакомец обернулся, глаза его скользнули по седеющему соплеменнику и остановились на капитане "Счастливчика". Столь неподдельного восхищения Тина не видела, пожалуй, никогда.
   - Капитан Лоет, - с благоговением выдохнул Дин.
   - Сейчас принесут завтрак, - неожиданно смутился Вэйлр. - Бонг, присмотри за детьми, особенно за этой... мадемуазель.
   Он исчез, а Тина распахнула глаза. Бонг? Бонг! Это же тот самый господин с Тригара, которого они несколько раз навещали с родителями. Но как?! Здесь! Лекарь негромко рассмеялся и подошел ближе. Он поклонился Тине и погладил по голове, чуть надавливая пальцами, и мадемуазель Лоет почувствовала себя намного лучше. Она глубоко вздохнула и подняла взгляд на Бонга.
   - Добрый день, - поздоровалась она.
   - Добрый, - улыбнулся лекарь-колдун. - Ты помнишь меня, маленькая мадемуазель?
   Девушка кивнула, затем перевела взгляд на молодого человека.
   - Это мой воспитанник Дин, - произнес Бонг, и по лицу принца скользнула тень благодарности. - Дин, а это дочь капитана Лоета - мадемуазель Адамантина.
   - Тина, - ворчливо поправила девушка.
   - Дочь? - молодой человек широко улыбнулся и взял ее за руку. - Для меня большой честь знать вашего отца и вас... Тина.
   Мадемуазель Лоет чуть нахмурилась, сопоставляя вчерашние подозрения в том, что папенька и господин Литин что-то затевают, появление двух иноземцев, то, что Дин спал в каюте Альена, а он сам в гамаке рядом с остальными матросами, вспомнила его изумление и сегодняшнюю холодность, и готова была снова хлюпнуть носом. Значит, дело касалось Бонга и этого восхищенного Дина. Оставалось узнать подробности, но лекарь удержал девушку за руку, не давая ей выйти к отцу.
   - Позже, - сказал он. - Сначала "Счастливчик" должен покинуть Лаифу.
   Вэйлр Лоет стоял на палубе, скрестив руки на груди, широко расставив ноги, и смотрел на берег, где неспешно прохаживалась губернаторская охрана, присматриваясь к кораблям. Вэй задумчиво пожевал губы, прищурился и подозвал к себе двух матросов. Шепнув им на ухо, капитан отвернулся, а матросы легко сбежали по сходням, прихватив у боцмана небольшой мешок. Они неспешно скрылись за невысоким складом, но вскоре один вернулся, показав Вэю, что все в порядке.
   - Готовимся к отплытию, - негромко велел Лоет, как только увидел второго матроса, возвращавшегося к бригу, грызущего зеленое яблоко.
   Не успел он дойти до сходней, как грянул оглушительный взрыв, вынудив матроса упасть на землю, и одноэтажное здание взлетело на воздух, заполняя пространство порта едким дымом, огнем и людским гамом. Губернаторская охрана бросилась к складу, команды других кораблей припали к бортам. Кто-то кинулся на помощь, кто-то спешно вытягивал якоря, потому что огонь все более разрастался, приближаясь к причалу и рисковать своими кораблями капитаны не желали.
   Суета на "Счастливчике" не отличалась от суеты, поднятой на палубах соседних кораблей. Лоет криво ухмыльнулся, наблюдая хаос, устроенный его матросами. Он кивнул обоим, чьи довольные физиономии светились от удовольствия. Бриг снялся с якоря, поднял паруса и устремился на выход из гавани Лаифы, затерявшись среди других кораблей.
   К капитану подошел господин Ардо.
   - Зачем шум? - поинтересовался он.
   - У губернаторских псов в руках был дротик Кузнечика, и искали они нас, - ответил Лоет. - Какая-то падаль все-таки вспомнила о пристрастиях моего матроса.
   - Уверены, капитан? - нахмурился и без того вечно хмурый старший помощник. - Если они узнали про "Счастливчик", то вашим судам прохода не будет.
   Лоет скосил глаз на Ардо:
   - А не пора ли положить конец пиратству, как вы считаете, господин Ардо? Думаю, мой брат сможет поднять этот вопрос в королевском совете. Что-то Лаифа слишком долго правит бал на торговых путях.
   - Я давно это говорил, - склонил голову старший помощник, едва заметно усмехнувшись.
   Капитан ничего не ответил, но по его губам скользнула легкая улыбка. Пора было вспомнить о корнях. Затем Вэйлр повернул голову в сторону Альена Литина, тяжко вздохнул и приблизился к нему.
   - Ты хорошо потрудился, мальчик, - сказал он, не глядя на молодого человека, застывшего у борта.
   - Благодарю, - с легкой иронией ответил Альен, но Лоет пропустил ее мимо ушей.
   - Как это не странно, но я хочу извиниться, - сварливо произнес капитан. Литин повернулся к Лоету и с интересом посмотрел на него. - То, что моя дочь, благословила тебя коленом... Тому виной мое неосторожное высказывание. Девчонка просто накрутила себя.
   Альен снова отвернулся и посмотрел на корабль, идущий впереди "Счастливчика".
   - Однако ей хватило сообразительности, чтобы все осмыслить после и извиниться. Тине пора научиться прежде думать, потом делать, - ответил молодой человек.
   - Ты злишься, - усмехнулся Вэй.
   - Нет, - Альен улыбнулся и снова повернулся к Лоету.
   - Но не спешишь ей сказать об этом?
   - Не спешу, - согласно кивнул Литин. - Когда Тина понимает, что прощена, она быстро забывает о том, за что извинялась.
   - Вполне возможно, что ты прав, мальчик, - Вэйлр задержал на нем свой взгляд. - Должен признать, что ты успешней меня подбираешь к ней ключики. Только она моя дочь, и если девчонка будет много плакать, я тебе сердцу выну. - Лоет сделал несколько шагов прочь, но обернулся и нацелил палец на Альена. - И помни, несмотря ни на что, ты меня бесишь по-прежнему, и я сделаю все, чтобы близко не подпустить тебя к ней.
   - За что вы меня так не любите, Вэйлр? - спросил его в спину молодой человек.
   - Наглый больно, - проворчал Лоет и добавил про себя: "А еще ты Литин".
   Альен некоторое время смотрел вслед Вэю и вдруг весело крикнул:
   - Вы лжете, капитан, я вам нравлюсь! Но вы слишком упрямы, чтобы это признать!
   - А еще слишком умный, - буркнул Лоет и больше не оборачивался.
  

Глава 23

   К вечеру "Счастливчик" достиг небольшого островка, где была условленна встреча с горастанским кораблем. Островок этот имел форму, напоминавшую древнюю руну, означавшую "счастье", за что сам остров получил высокопарное название - Остров Счастья. Правда, счастливого в нем была сама его форма, в остальном это был пустынный островок, почти лишенный растительности. Пройти его вдоль и поперек можно было всего за час, и населяли Остров Счастья только чайки, но толка от них было, разве что в пустом галдеже.
   Капитан Лоет стоял на мостике, уперев руки в бока, и осматривал остров мрачным взглядом единственного здорового глаза. Рядом с ним стоял не менее мрачный Бонг. Мужчины обменялись понимающими взглядами, императорский горастанский корабль здесь не появлялся. Это могло означать только одно, уйти от погони принцу Чону не удалось. Скорей всего, "Краса Горастана" лежал на дне, а его команда находилась в плену у пиратов, или же погибла вместе с кораблем. Ни то, ни другое не могло радовать.
   - Быть может, ушли? - задумчиво спросил Вэйлр.
   - Возможно, - без особой уверенности протянул Бонг. - Но в плен его высочество не позволит себя захватить. Если "Краса" не смогла оторваться, значит, значит, принц Чон покончил с собой, как и все его люди. Это закон. Свита умирает вслед за своим господином.
   - Дикость какая, - буркнул Лоет, сбегая на палубу.
   - Традиция, - пожал плечами лекарь и спустился следом.
   Он нашел взглядом своего паука. Тот уютно расположился на ладони Альена Литина и наслаждался почесыванием мохнатой спинки. Паук Хон, праправнук паучихи Олиги, жившей когда-то у Бонга, неожиданно воспылал нежной привязанностью к Литину и теперь большую часть времени проводил у него на плече, на спине, на голове, на ноге, и даже груди, изображая жутковатую брошь. В общем, всеми силами не желал возвращаться к своему хозяину, предпочитая молодого человека, ничего не имевшего против паучьей любви.
   Бонг укоризненно покачал головой, произнеся что-то на родном языке, но Хон остался глух, продолжая млеть в руках Альена. Недалеко от Литина стояла мадемуазель Лоет, бросавшая на молодого человека тоскливые призывные взгляды, сопела и пару раз прошла мимо него, "случайно" задев локтем.
   - Ох, прости, - оба раза восклицала она.
   - Ничего страшного, - с улыбкой отвечал Альен и возвращался к разговору с Красавчиком, который что-то оживленно втолковывал молодому человеку.
   Наконец, Тина раздосадовано фыркнула и переключила свое внимание на отца. Однако и тому было не до нее, и тогда девушка поймала взгляд принца Дина. Правда, смотрел он, скорей, сквозь нее, но это нисколько не помешало девушке приветливо улыбнуться и подойти к его высочеству. Заметив внимание к своей персоне, Дин рассеянно улыбнулся.
   - Они нет, - произнес принц, и в его голосе прозвучала тревога.
   - Они нет? - переспросила озадаченная Тина.
   - Они здесь нет, - повторил Дин.
   Девушка потерла подбородок и просияла:
   - Их здесь нет!
   - Их нет, - согласно повторил его высочество. - Быть беда.
   Мадемуазель Лоет, которой еще никто не рассказал всех тонкостей их дела, все-таки знала, что они помогли сбежать Дину из плена, и что его должны ожидать именно здесь, у Острова Счастья. Кстати сказать, Тину разрывали противоречивые чувства. Во-первых, ее угнетало, что Альен с ней по-прежнему вежлив и холоден, во-вторых, ей хотелось знать подробности освобождения Дина, а их ей мог дать именно господин Литин, а в-третьих, девушка чувствовала жгучую обиду, что молодой человек ни слова не сказал ей о готовящемся освобождении. Ни полсловечка!
   Тина обернулась в сторону Альена и успела заметить, как он спешно отвернулся. Девушка поджала губы, насупила брови и вспомнила все-все-все. Она ему рассказала про карту Биглоу. Ну и что, что без Литина ей было не найти корабль, который бы отвез ее к Исчезающему острову, или, как его назвал папенька - Остров Беса. Главное, что она рассказала! Могла ведь не рассказывать? Могла. Но рассказала, показала карту и взяла в долю. А он! И тут грехи Альена посыпались на мадемуазель Лоет щедрым дождем. Он знал, что Тина девица, знал и даже не намекнул, что знает. Ну и что, что это все только бы усложнило. Умолчал? Умолчал - раз! Про освобождение горастанца умолчал? Умолчал - два! Выдал папеньке их секрет и карту Биглоу - три! Родители нашли ему невесту - четыре! Целовал без разрешения два, нет три раза - это пять! Воротит нос и продолжает ничего не рассказывать - шесть! Но главное, он заставляет ее, Адамантину Лоет, чувствовать себя виноватой даже за то, что она сейчас думает. А это неправильно. Стало быть - семь! Вывод напрашивался сам собой: Альен Литин - ужасный человек. Чудовище! Да просто гад.
   Девушка развернулась на пятках, окинула уничтожающим взглядом того, о ком страдала еще утром, и решила, что больше никогда, никогда-никогда не подойдет к Альену Литину. И пусть он теперь кусает себе локти, а она найдет себе другого друга. Ну хотя бы... А хоть и его! Взгляд юной мадемуазель остановился на его высочестве. Тина быстро оценила знакомый блеск в глазах, преклонение перед ее папенькой и разговоры о славном прошлом четы Лоет. Девушка мысленно потерла ладошки, кажется, она нашла себе нового Сверчка. Ну и что, что этот старше, зато готов к приключениям, не то, что этот брюзга Литин.
   Однако Дину сейчас было явно не до игр, и Тина не стала наседать на него. Она осталась стоять рядом, молча рассматривая остров. Дин скосил глаза на дочь своего кумира, чуть заметно улыбнулся и негромко сказал:
   - Я хотеть, пусть дядя быть живой, но далеко. Пусть он ехать домой, а я остаться с вами, хоть немного. Хо... Хо-чу приключений, - почти по слогам произнес он, глядя на макушку мадемуазель Лоет.
   Тина вскинула глаза на принца, подмигнула и шепнула, ощущая на языке сладкий привкус мести:
   - Держись меня, и приключения сами тебя найдут.
   Затем обернулась в сторону Литина и осклабилась. Да-да, она тоже самое говорила и Альену. И пусть в первый раз это было сказано по наитию, в искреннем порыве, а сейчас, скорей, из желания хоть так потешить свое самолюбие, но стало немного легче. Альен обернулся, с ироничным удивлением приподнял брови, и Тина, вздернув нос, отвернулась. Если бы она сейчас увидела, как на красивом лице молодого человека появилась тень легкого недоумения, а после и вовсе задумчивости, из чего его взгляд задержался на девушке дольше, чем ему хотелось показывать свое внимание, то, пожалуй, мадемуазель Лоет испытала легкое торжество. Особенно в то мгновение, когда задумчивый взгляд синих глаз остановился на его высочестве, так же исподволь наблюдавшем за Тиной.
   Альен поджал губы и отвернулся. Ему не понравилось это внимание со стороны принца. И вроде бы ничего не происходило, они даже не разговаривали, но этот взгляд, в котором легко угадывался интерес, неприятно кольнул господина Литина. Молодой человек понадеялся на то, что Тина просто успела сказать нечто, что заинтересовало впечатлительного Дина. Альен снова бросил взгляд в сторону мадемуазель Лоет и Шэн Ли Дина, но они теперь оба смотрели на волны, омывающие каменистый берег Острова Счастья.
   - Уходим, - услышал молодой человек и повернулся к капитану Лоету.
   Дин, так же услышавший слова Вэя, подошел к нему.
   - Ждать смысла нет, - не глядя на принца, пояснил Лоет. - Ваш дядя увел за собой разбойников. Они не попались нам на пути сюда, мы не видели обломков корабля, значит, сюда "Краса Горастана" не приближалась. Скорей всего, они мчат на всех парусах в другую сторону, стремясь увеличить разрыв между нами. Решение разумно и понятно, однако в наших планах совсем не увеселительная прогулка, и ваша жизнь может быть подвергнута опасности.
   - Я суметь постоять за себя, - в голосе принца послышалось возбуждение, смешанное с упрямством.
   - Один раз уже постоял, - усмехнулся Вэйлр.
   Дин смутился, но глаз не отвел. За спиной принца появился Бонг. Он хмыкнул и что-то сказал его высочеству на родном языке. Дин заметно расслабился и на лице его просияла улыбка.
   - Вы на территории Марантийского королевства, и будьте любезны уважать наши обычаи и наш язык, - сухо заметил Лоет. - Извольте изъясняться понятно, иначе я и мои мальчики можем подумать, что вы говорите про нас гадости. Особенно, когда ваши физиономии выглядя до отвращения счастливыми.
   - Друг мой, территория Маранты начинается там, где есть ее флаг, у вас же флага нет, - невозмутимо ответил лекарь.
   - Литин, - капитан повернулся к Альену, - скажи, что ты знаешь об умниках.
   - Вы меня не любите, Вэйлр, - усмехнулся молодой человек.
   Лоет снова посмотрел на горастанцев.
   - Вот, - назидательно произнес он. - Вы хотите, чтобы я вас тоже не любил?
   - Нет, - Дин снова смутился. - Мы говорить на языке Маранты.
   - Хороший мальчик, - одобрил Вэй. - А ты, колдунишка? Ты будешь испытывать мое терпение?
   - На территории Маранты - ни в коем случае, - широко улыбнулся Бонг.
   - Змей, - обличил его Лоет и величаво удалился.
   "Счастливчик" снялся с якоря и, набрав полные паруса ветра, отправился к другой стоянке в порту городка Алгардт, принадлежавшему соседу Тригара. Бриг все еще нуждался в ремонте, который прервали из-за принца Шэн Ли Дина, и Лоет посчитал, что это будет самая безопасная для них сейчас гавань. Алгардт был маленьким рыбацким городком, в котором самым большим судном был почтовый бриг. Иногда в Алгардт заходили корабли братства, когда им нужно было переждать, когда пройдет облава, или же, как сейчас, встать на небольшой ремонт. Доков для больших кораблей в Алгардте не имелось, а вот подлатать борт вполне могли.
   Местные жители относились к свободным мореплавателям спокойно. Вели себя здесь пираты обычно мирно, драк не затевали, ни с кем не скандалили, платили вовремя и полностью. Такие тихие местечки у братства всегда ценились, и горожанами отношений старались не портить. Сам Лоет бывал в Алгардте дважды. В первый раз еще вместе со старым Анселем, пиратом, оставившим "удачливому щенку" свой бриг и знания, которыми обладал сам.
   А второй раз "Счастливчик" прятался здесь от "охотников". Такие корабли были у каждой морской державы. "Охотники" отличались скоростью, вооружением и командами, считавшимися отличными моряками и воинами, иначе сказать - каратели. Называли эти команды еще и сворами, потому что хватку они имели мертвую. И если "охотник" сел на хвост, то будет идти до конца. Их поднимали, когда Лига особо разрасталась в размерах и сильно наглела. Впрочем, "охотники" использовались и во время войн. Но войны случались не так уж и часто, а пираты встречались каждый день.
   Вот в такой рейд "охотников" Лоет как-то и попал. Встреча вышла до чрезвычайности странной. Псы мчались за "Счастливчиком", но, приблизившись настолько, чтобы стало видно название брига, потеряли к нему всякий интерес и сменили курс. Вэй все же решил отсидеться в Алгардте, где команда около недели изнывала от скуки. А когда бриг вышел в море, то снова встретился с карателями. История повторилась. "Охотник" подошел, рассмотрел и потерял всякий интерес к пиратскому кораблю.
   Капитан Лоет посчитал себя... оскорбленным. Его собратьев выкашивало, словно косой, а "Счастливчика" будто не существовало.
   - Мы для них маленькие что ли?! - возмущенно восклицал Лоет. - Совсем озверели? Мы же пираты, пираты!
   Будь на его месте Тина, она бы обязательно еще и ногами потопала, но Вэйлр Лоет был мужчиной, поэтому ногами не топал, только грязно бранился, да от переполнявших его чувств сцепился с одним из таких же пиратских кораблей. Немного успокоившись, Вэй взял курс на Маринель, а по пути встретил еще одного "охотника". Просияв, словно ему сделали лучший подарок в жизни, Лоет ринулся карателям наперерез.
   Команда тихо молилась, уговаривая Всевышнего вернуть капитану разум. Всевышний не внял, и "Счастливчик" первым напал на "псов". Те вяло огрызнулись парой ядер и ушли на полных парусах. Наверное, это был первый и единственный раз в истории, когда пиратский бриг преследовал "охотника", с намерениями потребовать равного с другими к себе отношения. Догнать не догнали, но самолюбие Лоета было успокоено его собственным напыщенным утверждением:
   - Они просто боятся с нами связываться. В Маринель.
   Команда вознесла хвалу Всевышнему, утерла пот и повернула в сторону родного порта. Вряд ли Вэйлр Лоет догадывался, что своей жизнью в тот рейд обязан родному отцу, вытребовавшему для сына королевской защиты. "Счастливчик" стал невидимкой для карателей, а Вэй, успокоившись, решил больше со смертью не играть в догонялки. Команда повторно вознесла хвалу Всевышнему.
   С тех пор прошло больше тридцати, лет и, сказать по правде, Лоет не особо интересовался обычаями, ныне царившими в маленьком рыбацком городке. Он не знал точно, принимают ли еще алгардцы корабли братства столь же спокойно, потому приказал поднять флаг родного королевства и торжествующе взглянул на Тина. Тот склонил голову, принимая собственные условия, и весело рассмеялся, глядя на старого друга.
   - Вэй, ты не меняешься!
   - Ты тоже, - ответил с улыбкой Лоет.
   Бонг опять поклонился и подошел к его высочеству, после чего увел его с палубы. Оставшись в одиночестве, Тина заскучала. Она огляделась и заметила Альена. Он, наконец, остался без собеседников, и девушка, помявшись, все-таки подошла к нему. Молодой человек развернулся при ее приближении, оперся локтями на перила борта и приветливо улыбнулся. Не ожидавшая столь радушного приема, Тина немного опешила, забыв, что хотела сказать. Вместо заготовленной фразы, которую мадемуазель Лоет собиралась произнести с ленцой, как бы между прочим, она встала рядом с Альеном, скрестила на груди руки и желчно вопросила:
   - А вы, господин Литин, как я погляжу, совсем не спешите выполнять взятые на себя обязательства?
   Теперь опешил Альен.
   - Поясни, - потребовал он.
   - Деньги, значит, за обучение взяли, а о том, что с учениками стоит заниматься, совсем забыли?
   Сказать, что Тина была изумлена собственными словами, ничего не сказать. Она ведь даже не вспомнила ни разу за это время, что хотела научиться фехтовать. Слова вырвались сами собой, немало ошарашив девушку, произнесшую их. Альен был ошарашен не меньше. Он, действительно, забыл о том, что еще не так давно мадемуазель Лоет брала у него уроки фехтования. Столько всего произошло за это недолгое время. Молодые люди одновременно повернулись лицом друг к другу, глядя широко распахнутыми глазами.
   - Гарпун мне в печень, - дружно произнесли они.
   - Удивительное единодушие, - сварливо заметил Вэй, проходя мимо. Он сделал еще несколько шагов и остановился, с подозрением рассматривая дочь и ее покровителя. - Что задумали?
   - Господин Лоет, - тут же отмер Альен, - могу ли я попросить у вас дозволения на продолжение занятий с вашей дочерью фехтованием. Мы начинали еще на "Алиани"...
   - Нет, - прервал его капитан.
   - Я так и думал, - склонил голову Литин. - Тогда я снова ее опекун.
   - А если - да? - прищурился Вэй, с любопытством ожидая ответа.
   - Я буду счастлив получить одобрение на наши занятия от папеньки мадемуазель Адамантины.
   - То есть мое дозволение здесь никому особо не нужно, и вопрос был пустой формальностью, - усмехнулся Лоет.
   Альен поклонился и весело улыбнулся:
   - Мадемуазель Лоет заплатила мне за занятия, и я должен выполнить, взятые на себя обязательства. Сами понимаете, я, как честный человек, собираюсь придерживаться данного слова.
   - И сколько же вы, господин Литин, содрали с моей дочери? - Лоет сам не мог себе объяснить, почему с таким энтузиазмом влился в новую словесную пикировку с молодым человеком. Но он вдруг почувствовал удовольствие от происходящего и отойти уже не смог.
   - Папенька, он содрал с меня целый сантал, - наябедничала Тина, решив напомнить, что она тут тоже стоит не для красоты.
   -Подумать только, с ребенка, да сантал, - поцокал языком Вэй. - Так вы еще и жулик, господин Литин? Дочь, я готов заниматься с тобой бесплатно...
   - Нет! - чересчур поспешно и громко воскликнула девушка, замотав головой и отступив ближе к Альену. - Папенька, вы уже учили меня плавать, ездить на лошади и танцевать. Умоляю, не учите меня ничему больше, я вас боюсь!
   - Что?! - возмутился Вэйлр. - Ты обвиняешь меня в том, что я плохой учитель?!
   - Ужасный, папенька! Хуже всех-всех-всех. Вы - тиран!
   Альен закашлялся, ненавязчиво задвигая искреннюю Тину себе за спину. Лицо Лоета вытянулось, он несколько мгновений переваривал откровения своего дитя, затем прищурился и побагровел.
   - Я тиран?! - взревел оскорбленный отец. - Я?! Даэль, ко мне, живо!
   Боцман близко подходить не стал, он остановился на расстоянии и осторожно спросил:
   - Что случилось, капитан?
   Лоет развернулся к нему и сварливо вопросил:
   - Я тиран?
   Господин Даэль кивнул, но тут же округлил глаза и истово замотал головой.
   - Та-ак, - протянул Вэйлр и оглядел команду. Команда ответила капитану преданными взглядами и поспешила исчезнуть из его поля зрения. - Озверели, гады? - изумился Лоет. - Ардо!
   - Вы - тиран, мой капитан, - невозмутимо ответил старший помощник, глядя в подзорную трубу.
   - Это черт знает что, - возмутился Вэй и снова посмотрел на дочь, выглядывавшую из-за плеча Альена Литина. - Тиран, значит, да? - Тина кивнула и совсем спряталась. Голос Лоета наполнился ядом, и он не преминул его выплеснуть. - А раз я тиран, то я против занятий фехтованием этой юной особы. Увижу с саблей в руках, заколочу в каюте до самого Кайтена. А тебя, - палец Вэя уперся в грудь Альена, - я ссажу с моего корабля в ближайшем порту и добирайся до Маранты, как знаешь. Я все сказал.
   Развернувшись на каблуках, Лоет заложил руки за спину и уже хотел отойти, но ему на плечо легла ладонь Литина. Мадемуазель Лоет испуганно пискнула и закрыла лицо руками, команда "Счастливчика" забыла о срочности своих дел и дружно уставилась на капитана и смелого паренька, рискнувшего лезть под горячую руку, и не сказать, что в глазах их не мелькнула жажда зрелищ. К тому же жертва для выплеска дурного настроения капитана нашлась сама.
   Лоет демонстративно уставился на руку, лежавшую на его плече, и Альен убрал ее.
   - Вэйлр, у меня к вам деловое предложение, - произнес молодой человек.
   - Я сказал - нет, - отчеканил Вэй.
   - Не спешите, господин Лоет, - отмахнулся Литин. - Вы же коммерсант и не можете отказываться от сделки раньше, чем услышите ее условия.
   - Ну и, - бровь капитана насмешливо изломилась.
   - Я прошу вас стать моим учителем фехтования, - широко улыбнулся Альен.
   - Нет.
   - И вновь вы спешите. Вэйлр, как вы ведете дела? - не без ехидства поинтересовался молодой человек. - Вы не дослушали меня до конца. А меж тем, я добровольно отдаю себя вам на заклание. Ваш характер мне уже известен, судя по испугу мадемуазель Лоет, меня ожидает отнюдь не лучшая пора моей жизни. И все-таки я готов быть вам послушным учеником, не роптать и не возмущаться. Как компенсацию за все, что я претерплю от вас во время обучения, я прошу всего лишь не мешать мне выполнять взятые на себя обязательства. Если же я позволю себе спорить с вами, быть несдержанным, или же пожалуюсь на ваш метод обучения, вы вольны привести свою угрозу к исполнению. Я сам безропотно покину ваш корабль. Что скажете, Вэйлр?
   Кто-то из матросов покрутил пальцем у виска, Красавчик посмотрел на Литина с сочувствием. Тина, кусая губы, шагнула к нему и зашептала:
   - Альен, ты не понимаешь, во что ввязываешься.
   Услышав ее слова, молодой человек бесшабашно подмигнул девушке и улыбнулся. Лоет, хотевший уже вновь отказать, кровожадно осклабился и протянул Альену руку:
   - По рукам. И никаких соплей.
   - Никаких, - кивнул Литин и сжал протянутую ладонь.
   - Ой, маменька, - протянула Тина.
   - Впервые вижу того, кто готов лезть дьяволу в пасть, - покачал головой Кузнечик.
   - Второй раз ты такого видишь, - буркнул Мельник. - И оба они перед тобой, жмут друг другу руки.
  

Глава 24

   Алгардт встретил "Счастливчик" и его команду вялым течением жизни, и Лоет выдохнул с облегчением, ничего за несколько десятков лет здесь не изменилось. Разве что обновили причал, да появился новый склад, а на месте старого, с унылой серой стеной, появилось пепелище. Вот и все новшества. У причала все так же покачивались рыбацкие лодки, почтовый бриг отсутствовал, и места для стоянки имелось предостаточно.
   Как и в старые добрые времена Лоет не удосужился дождаться одинокого портового смотрителя, который, наверняка, сейчас находится, где угодно, только не в своей конторе, и велел бросить якорь на облюбованном местечке. Рыбаки с вялым любопытством рассмотрели чужой корабль, зевнули и потеряли к нему всякий интерес.
   Лоет первым сошел со сходней, он остановился, притопнул ногой и глубоко втянул носом знойный воздух. Затем посмотрел на бриг и усмехнулся, заметив, пританцовывающую от нетерпения дочь. Вэй махнул ей рукой, и девица помчалась к нему на всех парусах. Остальные остались на корабле, ожидая, когда все формальности будут улажены, и все, кроме вахты, смогут пройтись по городку, заглянуть в трактир и в единственный на весь Алгардт дом увеселений, если он еще остался, конечно.
   Матросы, те, кто был здесь с капитаном в их последнюю стоянку в рыбацком городишке, подначивали друг друга, весело предполагая, что девки остались все те же. Мужчины расписывали достоинства престарелых красавиц и хохотали, когда собеседник кривился и посылал острослова дьяволу под хвост. Новички и Красавчик с Самелем, попавшие на "Счастливчик" позже остальных, с интересом слушали байки и посмеивались.
   Альен, Бонг и Дин стояли, облокотившись на перила борта, и смотрели вслед удалявшимся отцу с дочерью.
   - После качки будет приятно ощутить под ногами твердую землю, - произнес Литин.
   - Да, - кивнул Дин. - Но мне нравится море.
   Бонг скосил глаза на принца, затем на Альена.
   - Сегодня ты будешь лишь смотреть на землю, - в излюбленной манере недоговоренности сказал лекарь.
   - Почему? - удивился Литин.
   Тин улыбнулся и не ответил. Вместо него заговорил Дин:
   - Бонг видеть прошлое, видеть будущее. Он колдун.
   - Колдунов не бывает, - пожал плечами Альен. - По крайней мере, я их не встречал.
   - Теперь встретить, - улыбнулся его высочество. - Бонг, ты расскажешь, что видишь?
   - Пусть Хон нашепчет на ухо Альену, - неожиданно сварливо и очень похоже на Лоета произнес лекарь и покосился на паука, не спешившего покидать плеча молодого человека.
   Литин почесал пальцем мохнатую черную спинку и усмехнулся:
   - Ревность не красит мужчину.
   - Запомни эти слова, мой юный друг, - лукаво блеснул глазами Тин, загадочно продолжив. - Это должны помнить все юноши.
   Дин и Альен некоторое время смотрели на Бонга, но тот больше ничего не говорил. Молодые люди пожали плечами и снова перевели взгляды на берег. Лоет и Тина пока не появились, и мужчинам оставалось лишь ждать. Литин осторожно снял паука со своего плеча, приподнял на ладони на уровень глаз и проворковал:
   - Хон - красавец. - Лекарь состроил гримасу, глядя на мохнатого изменника, принц негромко рассмеялся, а за их спинами кто-то от души сплюнул, выразив свое резкое несогласие с взглядами Альена на красоту.
   В это время семейство Лоет взирало на большой висячий замок, которым была заперта дверь в контору начальника порта города Алгардта. Судя по запыленным окнам и шикарной паутине, оплетавшей дверь и часть замка, здесь давно никого не было. Тина недоуменно посмотрела на папеньку, папенька прожег взглядом замок и завертел головой, пытаясь найти хоть одну живую душу. Душа нашлась быстро, но оказалась собачьей. Огромный черный пес лежал рядом с будкой, в которой запросто мог бы жить один человек, и наблюдал за гостями. Пес, наверное, решив вспомнить, для чего был здесь положен, издал короткое трубное:
   - Буф.
   На этом его энтузиазм и служебное рвение иссякли, и псина, громыхнув цепью, вытянулся на боку, потеряв к Лоетам всякий интерес.
   - Приплыли, - философски изрек Вэйлр.
   - Угу, - промычала его дочь.
   - Это черт знает что, - покачал головой Лоет.
   - Да, - важно поддакнула Тина.
   - Это ни в какие ворота! - возмутился капитан "Счастливчика".
   - Гарпун им в печень, - выразила свое полное согласие с отцом мадемуазель Лоет.
   - Дитя, ты невероятно прозорлива, - Вэй потрепал дочь по волосам, обнял за плечи, и мужчина с девушкой отправились на поиски начальника порта.
   В общем-то, порта в Алгардте, как такового не было. Имелся причал и несколько хозяйственных построек, но все это носило гордое звание - Алгардтский порт. Только вот начальник исчез в неизвестном направлении, контора неизвестно когда открывалась в последний раз, а документация и архив, закрытые внутри, должно быть уже превратились в прах. Когда Лоет был здесь в последний раз, начальник нашелся быстро, в общем-то, его даже искать не пришлось. Томные женские вздохи в ближайших кустах указали направление для поисков. Теперь же самое томное, что раздавалось рядом с конторой, это сопение пса, но вряд ли начальник порта сидел в собачьей конуре.
   - Что будем делать, папенька? - спросила Тина, глядя на отца снизу вверх.
   - Найдем эту сволочь, - доходчиво ответил Лоет.
   - Дьявол его дери, - поддержала родителя мадемуазель Лоет.
   - Не выражайся, - строго велел Вэй, огляделся и вздохнул. - Чтоб его в Преисподней вместо дешевой девки...
   - Папенька, как это грубо, - сморщила носик Тина и закончила, подражая деду-аристократу. - Вы же Мовильяр, как-никак.
   - Ах, простите, ваше сопливое сиятельство, - насмешливо поклонился Вэйлр, - виноват, исправлюсь.
   - Смотрите мне, - важно кивнула мадемуазель Лоет, погрозив родителю пальчиком.
   Вэй беззлобно хмыкнул и слегка дернул дочь за ухо, наградив ласковым эпитетом:
   - Мартышка.
   - Я не мартышка, - проворчала Тина, и они вышли на городскую площадь, такую же спокойную и малолюдную, как и порт, находившийся почти сразу за нею.
   Оглядевшись заново, Вэйлр направил свои стопы в сторону мужчины в затертом мундире, дремавшем на лавочке. Страж алгардтского порядка сидел, откинув голову назад, челюсть его отвалилась, и из глотки несся могучий храп. Лоет некоторое время рассматривал мужчину, то ли пытаясь и на нем найти пыль и паутину, то ли раздумывая, стоит ли прерывать столь праведный сон. Наконец, придя к выводу, что полицейский доспит после, Вэйлр ткнул соню кулаком в плечо и спросил, перейдя на международный язык:
   - Как служба? Все ли тихо в славном Алгардте?
   Полицейский подскочил на место, издал горловое бульканье и уставился шальным взглядом на одноглазого господина, рискнувшего потревожить его покой.
   - Добрый день, - мило оскалился Лоет. - Великодушно прошу прощения за то, что помешал вам нести службу, но у меня есть к вам дело.
   - Кто вы есть? - с могучим акцентом, но от того не менее грозно, вопросил страж порядка.
   - Мы есть подданные его величества, короля Маранты, - охотно просветил Лоет полицейского. - Только что причалили у вашего прекрасного берега и хотели бы увидеть начальника порта.
   Полицейский натужно поскрипел мозгами, побагровел, должно быть, от усилий и, наконец, сдался.
   - Моя не понять, - признался он.
   - Начальник порта, - медленно повторил Лоет. - Где найти начальника порта. По-о-рт.
   - Порт здесь, - указал пальцем полицейский.
   - Мне об этом известно. Порт здесь, а начальник порта где? - все еще стараясь сохранить дружелюбие, снова спросил Вэй.
   - Порт, - страж алгардтского порядка потыкал пальцем в обратную сторону. - Порт.
   - Дьявол тебя дери, дубина, - ощерившись в оскале совсем уж запредельного счастья, воскликнул Лоте. - Порт там, а начальник где?!
   - Моя не понять. Порт здесь, - насупился полицейский.
   Из груди капитана "Счастливчика" вырвалось негромкое рычание. Он взглянул на дочь, Тина скромно потупилась.
   - Я только нахамлю, - ответила она на немой вопрос отца.
   - Ай, - Вэйлр махнул на нее рукой и показал следовать за собой.
   Они уже дошли почти до другого конца площади, когда вслед им понесся возглас полицейского:
   - Порт здесь!
   - Катись к дьяволу под хвост, - буркнул Лоет.
   - Начальник нет!
   Капитан тут же остановился и развернулся на каблуках, крутанув за собой Тину. Девушка впечаталась носом в плечо родителя, зашипела, пробурчала нечто нечленораздельное, получила легкую затрещину и угомонилась.
   - Начальник здесь! - палец полицейского теперь тыкал в переулок. - Идти! Идти-идти, - мужчина поманил за собой иноземцев и первым направился к переулку. - Идти.
   - Ладно, к дьяволу пока не ходи, - смилостивился Вэй. - Ребенок, за мной.
   Полицейский, явно довольный собой, уверенно вел их по узким улочкам Алгардта, вывел их к другой площади. Отдернул мундир и направился к широким деревянным дверям с потертой позолоченной, украшавшим фасад унылое здание из красного кирпича. Лоет и Тина направились следом. Но стоило им войти внутрь, как стало ясно, что привели их в полицейский департамент, и если они и увидят начальника, то вовсе не порта.
   - Мне нужен начальник порта, - процедил сквозь зубы Вэй, чувствуя первые признаки раздражения.
   - Начальник, порт, пить, - ухмыльнулся полицейский и указал на дверь из темного дерева. - Много пить. Здесь.
   - Оу, - изломил бровь капитан "Счастливчика". - Благодарю, любезный.
   После чего уверенно направился к дверям, постучал и, не особо дожидаясь приглашения, вошел внутрь большого кабинета. Застоявшийся запах винного перегара мог сбить с ног и бывалого выпивоху, самого Лоета. Вэй кашлянул, обмахнулся ладонью и велел:
   - Дитя мое, жди за дверью. У меня есть основания полагать, что обратно тебя придется выносить мертвецки пьяной уже от одного запаха.
   Тина осталась стоять у раскрытой двери, с интересом разглядывая двух мужчин. Один из них сладко спал на столе, подложив под голову стопку бумаг. Он причмокивал губами, морщил нос и издавал попискивание, перемежавшееся с бормотанием и тяжкими вздохами. Второй спал под столом, издавая храп, которому мог бы позавидовать тот полицейский, который привел их сюда.
   - И что делать с этим барахлом? - задал риторический вопрос Лоет. - Кто из этого хлама является начальником порта?
   - Папенька, тот, что на столе в мундире синего цвета, - заметила Тина. - У господина полицейского тоже был синий мундир. Значит, на столе спит начальник полиции. А наш начальник храпит под столом.
   - Логично, - одобрил отец. - Хвалю, дочь.
   - Благодарю, папенька, - зарумянилась от удовольствия мадемуазель Лоет.
   Вэй закатал рукава и подошел ближе к столу. Затем ухватил пьяницу за ногу и дернул на себя, тихо бранясь и кривясь. Начальник порта издал рев раненного кабана, попытался лягнуть наглеца, нарушившего его честный отдых, но получил по физиономии и снова сник. Лоет закинул мужчину на плечо, обозвав того дьяволовым отходом, и бодро зашагал прочь из кабинета начальника полиции, так и не потревожив его сон.
   Вынос тела проходил в торжественной тишине и под умиленными взглядами нескольких полицейских, попавшихся навстречу капитану "Счастливчика". Никто не возмутился, не остановил и даже не попытался узнать, кто и куда выносит одного из старших чиновников города Алгардта.
   - Пьют давно... очень давно, - понял Лоет.
   Тина, семенившая за отцом, согласно кивнула и прибавила шаг, спеша поравняться с ним. На лице девушки застыла маска гордости и превосходства, а в глазах ясно читалось: "Это мой папенька!". Она вышагивала рядом с родителем, задрав нос, и в эту минуту никто не мог сравниться с ним, даже Альен Литин, оставшийся на бриге. Хотя... Тина вспомнила, во что ввязался ради нее молодой человек, вспомнила, сколько раз он противостоял папеньке, и мужчины почти сравнялись. Почти. Все-таки отец казался Тине, наблюдавшей за ним все эти дни, особенно сегодня, когда она увидела Лоета совсем иным, был теперь окружен ореолом ее восхищения.
   Не подозревавший о том, что сейчас его возвели, едва ли не до божественного ранга, Вэйлр выдохнул и скинул с плеча начальника порта.
   - Сколько он в себя винища влил? Весит, как воз винных бочек, - проворчал Вэй.
   - Устали, папенька? - заботливо спросила Тина.
   - Ну, что ты, дочь, просто решил полюбоваться видом, - усмехнулся Лоет, обводя рукой не слишком чистую улицу.
   Начальник порта заворчал, завозился у ног капитана и сел, озираясь бездумным взглядом. Вдруг издал нечленораздельный рев и поднялся на четвереньки. После чего боднул Лоета под колено плешивой головой. Вэй выругался, ухватил начальника порта за шиворот и рывком поставил на колени. Пьяница воспользовался вертикальным положением, потянулся к ширинке...
   - Всевышний! - взвизгнула Тина, спешно отворачиваясь.
   - Дерьмо собачье, тебя при родах повитуха на пол уронила! - гаркнул взбешенный Лоет, отбрасывая в сторону блаженствующего начальника порта.
   - Молчать, сволочь, - четко изрек на марантийском чиновник и повалился лицом на пыльную мостовую.
   - Урою, - решил Вэй.
   - Папенька, разрешение на стоянку, - спешно напомнила Тина, пока Лоет взводил курок пистолета, который успел вытащить из-за пояса.
   - Что за жизнь?! - горестно вздохнул Вэй, убирая пистолет. - Благое дело и то сделать невозможно, все в бумаги упирается. Чиновников придумал дьявол! - патетично воскликнул капитан и, брезгливо сморщившись, вновь вырубил гомонящего пьяницу.
   - И докторов, - поддакнула мадемуазель Лоет со знанием дела.
   Вэйлр вновь закинул начальника порта на плечо. Тина пристроилась рядом, и отец с дочерью продолжили свой бравый поход. Они прошли мимо полицейского на площади, свернули к порту, но даже не стали пытаться добиться от пьяницы того, что им нужно. Лоет скинул чиновника на землю, огляделся и указал на бочку, стоявшую недалеко от собачьей конуры.
   - Тина, сбегай, проверь, что в этой бочке, - велел он.
   Девушка кивнула и поспешила выполнить поручением родителя.
   - Вода, папенька! - крикнула она, счастливо ощерившись.
   - Великолепно, дочь, - ответил ей отец точно такой же ухмылкой.
   Подхватив начальника порта, Вэйлр подтащил его к бочке, поставил на землю, ухватив за шиворот и, кровожадно провозгласив:
   - Ванная готова, ваше свиянечество, - макнул начальника порта головой в бочку.
   - Буль, - ответствовал пьяница.
   Лоет тут же вытащил его, выслушал все, что проревел ему начальник порта, и снова сунул головой в бочку. После третьего макания, капитан не выдержал и отвесил чиновнику несколько тяжелых пощечин.
   - Трезвей, скотина, - раздраженно потребовал Лоет.
   - Сам скотина, - в очередной раз обнаружил пьяница знание языков, закончив свой бунт в бочке, высокопарным. - Буль-буль.
   Преисполненная праведного негодования и желания помочь, Тина отвесила чиновнику пинка, за что удостоилась укоризненного взгляда родителя.
   - Со спины не нападают, - поучительно произнес Вэйлр, добыл из бочки чиновника, снова надавал ему по физиономии и сунул обратно.
   - Буль.
   - Даже он возмущен, - продолжил отец наставлять свое дитя.
   - Простите, папенька, - виновато вздохнула Тина.
   - Кто ты такой, мерзавец?! - осмысленно заорал начальник порта, когда его снова вытащили на белый свет.
   - Готов к диалогу? - осведомился бывший пират.
   - Я тебе, собака, такой диа...бульк... В тюрьме сг... бульк. Ты у меня на коле... бульк. Ты еще пожале... бульк. Ну, хватит! Я готов к диалогу.
   - Наконец - то, - просиял Лоет и вежливо улыбнулся. - Мы подданные Маранты, прибыли в ваш славный город ненадолго и хотели бы встать на небольшой ремонт. Хотим получить разрешение на стоянку и заплатить налог.
   - Так бы сразу и сказали, - проворчал начальник порта, тряхнув головой. - Что за манеры, в конце концов? Черт знает что. - Пес, наблюдавший за всем действом, широко зевнул, похваставшись здоровенными клыками, и ушел в свою огромную будку.
   Дальше события развивались быстро. Поддерживаемый Лоетом начальник порта, обнаружив замок на собственной конторе, изложил в доступной форме все, что думает о секретаре и помощнике. Он бранился столь громко и душевно, что капитан "Счастливчика" даже проникся симпатией к чиновнику.
   - Хорошая трепка быстро учит подчиненных расторопности, - посоветовал бывший пират.
   - Это уж непременно, - согласно кивнул начальник порта. - Нельзя отлучиться на недельку-другую, чтобы перевести дух, как все паутиной зарастает.
   - И не говорите, - вздохнул Лоет.
   На крики начальника прибежал портовый сторож. Увидев, кто поднял шум, сторож всплеснул руками и исчез в неизвестном направлении, но вскоре вернулся, ведя за собой секретаря. Последний тут же получил пару пинков коленом под зад от своего патрона, поддерживаемого Вэем. Секретарь, преисполнившись служебного рвения, вспомнил, что ключи от замка находятся у помощника, и умчался его разыскивать. Тина все это время сидела на земле рядом с собачьей будкой. Пес уложил ей на колени свою огромную голову, и оба зрителя наблюдали происходящее с особым любопытством.
   Помощника тоже нашли быстро. Секретарь гнал перед собой полуодетого мужчину, которого начальник встретил зуботычиной под уважительное хмыканье Лоета.
   - Ни на кого нельзя надеяться! - орал начальник порта. - Я, устав от праведных трудов, удалился на несколько дней, чтобы исцелить душу и нервы, а вы мне тут непотребщину устроили! Негодяи! Подлецы! Я, я! Вынужден оставить свой отдых и спешно вернуться к делам потому, что два мерзавца не в силах справиться даже с той пустяшной работой, которую им доверили!
   - Так никто же не знал, что объявится...
   - Молчать, мерзавец! Всех сгною!
   Спустя четверть часа все дела были улажены. Пошлина упала звонкой монетой в пустой ящик, пыльную печать отмыли и оставили оттиск на разрешении на стоянку и ремонт. После этого секретарь привел старшего плотника, и договор на ремонт брига был так же заключен.
   Лоет удовлетворенный и раздраженный промедлением одновременно, поманил за собой дочь. Они вернулись на корабль, где команда изнывала от скуки. Поднявшись по сходням, капитан бросил:
   - Кому разрешено сойти на берег, проваливайте. Бесчинств не творить, драк не затевать, к бабам под юбки без спросу не лезть. Кто ослушается, рожу буду бить лично. Свободны, мальчики. А вас, - он развернулся и указал пальцем на Альена, - я попрошу остаться, юноша. Пришло время занятий.
   - У-у-у, - издал кто-то неопределенное восклицание.
   - Есть возражения? - проникновенно поинтересовался Вэй.
   - Нет, Вэйлр, - склонил голову Литин, бросая быстрый взгляд на Бонга. Тот развел руками и улыбнулся. - Я буду счастлив получить первый урок.
   - А как я счастлив, преподать тебе первый урок, - осклабился Лоет и исчез с палубы.
   - Держись, - с сочувствие шепнула Тина. - Это будет ужасно.
   - Выдержу, - усмехнулся Альен.
   Молодой человек еще какое-то время стоял на палубе, наблюдая, как мадемуазель Лоет удаляется вместе с принцем и лекарем. Литин придирчиво оценил взгляды, которым обменялись Тина и Дин, признал их дружескими и немного расслабился. Несомненно, ему бы сейчас хотелось самому прогуляться рядом с девушкой, но данное слово требовало, чтобы его держали, и Альен принял крушение надежд стоически и невозмутимо.
   Тина, предвкушая прогулку, была преисполнена хорошего настроения. Она взахлеб рассказывала, как они с папенькой искали начальника порта, и как папенька приводил нетрезвого чиновника в чувство. Дин весело смеялся, Бонг улыбался и качал головой. День обещал быть чудесным, только вот чего-то не хватало... или кого-то. Девушка обернулась назад, но Альен уже покинул палубу, и мадемуазель Лоет вздохнула, на мгновение подумав, что ожидает ее друга и покровителя, пока они будут наслаждаться жизнью. Столь придирчивого, язвительного, желчного и несдержанного учителя, каким был ее папенька, нужно было еще поискать.
   - Куда идти? - спросил Дин, отвлекая девушку от ее мыслей.
   - Гуляем, - широко улыбнулась Тина, и троица устремилась, куда глаза глядят.
   Команда покидал "Счастливчик", оживленно переговариваясь. Вахтенные с легкой завистью смотрели им вслед, предвкушая, как их товарищи славно погуляют. Покинул борт и старший помощник капитана - господин Ардо. Они ушли в дружной компании с боцманом, решив найти ресторацию и побаловать себя старым изысканным вином, если такое найдется в Алгардте. Красавчик, Мельник, Кузнечик и Самель покинули бриг последними.
   Они окружили Литина и наперебой давали ему наставления, то ли пытаясь поддержать, то ли напугать, этого Альен так и не понял.
   - Капитан всегда был одним из лучших рубак, - горячо говорил Красавчик.
   - Лучшим! - уверял Мельник.
   - Башку с плеч сносит одним ударом, - важно подтверждал Самель.
   - С саблей, как с бабой танцует, - уважительно вздыхал Кузнечик.
   - Но вы ж не насмерть драться будете, так что не трусь, обойдется, - хлопал по плечу Красавчик.
   - Капитан вредный, но отходчивый. Покуражится маленько и отпустит, - успокаивал Мельник.
   - Ты, главное, не пасуй, - подмигивал Самель.
   - И не спорь, он от этого звереет, - наставлял Кузнечик.
   Альен переводил взгляд с одного матроса на другого, затем усмехнулся и поднялся на ноги.
   - Да что вы, право слово, будто на смертельный поединок меня отправляете. Меня фехтованию обучали с малых лет. Конечно, у капитана опыта больше, так я затем и иду к нему, чтобы перенять его мастерство. Выживу, - улыбнувшись, закончил молодой человек.
   Мужчины поднялись на ноги вслед за ним, скорбно вздохнули и направились к сходням. Самель, рывком прижал к груди Альена, шмыгнул носом и прочувствованно произнес:
   - Ну, ты держись, парень. Даже капитана можно пережить. Терпи, раз уж взялся. Он мозгляков не любит. Дашь слабину и все, пиши пропало, век уважать не будет. Пусть лучше орет и язвит, значит, за равного считает, на прочность испытывает. Уж я-то его выучил.
   - Спасибо, - улыбнулся Литин, хлопнув кока по спине ладонью.
   Самель еще раз вздохнул, покачал головой и поспешил за товарищами. Альен прихватил саблю и поднялся на палубу. Лоет уже сидел на излюбленной бочке, подтянув колено к груди, и ехидно поглядывал на молодого человека.
   - Что, дяденьки слезки утирали, советы давали? Не бойся, мальчик, бить больно не буду.
   - Порой знания и навык приходят через пот и боль, - усмехнулся Альен. - В любом случае, упорство и трудолюбие всегда приводят к намеченной цели.
   Вэйлр соскочил с бочки, отдернул рубаху и скрестил руки на груди, с интересом разглядывая молодого человека.
   - Сынок, запомни, я не люблю тех, кто бросает дело на полпути. Если решился связаться со мной, то придется идти до конца, пока я не признаю, что ты родился с саблей в руке. Иначе не стоит и затевать. Я готов дать тебе разрешение на занятия с Тиной, считай, что мне понравились твои слова...
   - Вэйлр, я хочу учиться у вас, - прервал его Альен. - Я не привык бросать затеянное дело. Если вы передумали, я приму это, но сам отступать не намерен.
   - Это был твой выбор, - нацелил на него палец Лоет. Затем указал на саблю, которую держал в руке Альен. - Это оставь на борту, она тебе пока не понадобится. Когда сможешь выдержать мою атаку, тогда разрешу взять игрушку поострей. А пока... - он ухмыльнулся и достал из-за бочки две палки. - Держи. Или это роняет твою честь?
   - Вы считаете, мою честь так легко уронить какой-то палкой? - насмешливо спросил Литин. - Она тяжелей, чем вам кажется.
   - Сейчас взвесим, - осклабился Лоет и первым направился к сходням. - За мной.
   Вахтенные подтянулись к борту, предвкушая представление. Рыбаки, еще не зная, что затевают иноземцы, пока просто поглядывали на двух мужчин, вооружившихся палками. Учитель и его ученик спустились со сходней и замерли друг напротив друга. Лоет молчал и не двигался с места, словно решал, что делать дальше. Альен ждал.
   - Значит так, - Вэйлр сделал шаг в сторону, - все эти поклоны и расшаркивания можешь забыть, я не сторонник "Кодекса Поединков" и прочих церемоний. Кланяться будешь дамам, - говорил капитан "Счастливчика", обходя по кругу Литина. - Это было первое правило. Теперь второе... - Лоет выкинул руку вперед, и Альен охнул, хватаясь за плечо. Вэй обошел его, снова становясь спереди. - Правило второе?
   - Нападаете без предупреждения, - немного хмуро ответил Альен, выпрямляясь.
   - Поправка, - капитан постучал палкой по раскрытой ладони, - любое нападение происходит без предупреждения, кроме дуэли. Но такой дурью в мире, куда ты попал, мальчик, никто не занимается. Учитывая, кто сидит у нас на хвосте, а Ржавый от нас не отстанет, тебе придется быть готовым в любое мгновение обнажить клинок. Ржавый же является единственной причиной, по которой я позволил тебе заниматься с моей дочерью. Я хочу, чтобы Тина могла постоять за себя не только на кулаках. И учить я буду тебя за вас обоих, ты меня понял?
   Но прежде, чем Альен успел ответить, Лоет сделал новый выпад. Молодой человек ушел в сторону, парируя удар.
   - Понял, капитан, - произнес Литин.
   - Неплохо, но...
   Новая атака обрушилась на Альена. Вэй не щадил, но и не нападал в полную силу, он приглядывался, оценивал, подмечал, а после...
   - Дьявол, - охнул Альен, падая на одно колено и хватаясь за живот.
   Удар палкой пришелся в солнечное сплетение, выбив воздух из легких молодого человека. Учитель не пожалел силы, вложенной в это выпад. Лоет опустил палку и усмехнулся:
   - Убит.
   - Еще трепыхаюсь, - сипло усмехнулся Альен и напал сам.
   Контратака вышла стремительной, отчаянной и... закончилась новым ударом, теперь в бедро и снова в плечо. Литин упал на колени, шипя сквозь стиснутые зубы, и наградил учителя испепеляющим взглядом. Вэй присел рядом, опираясь на палку. На его губах играла кривая усмешка, но злорадства не было.
   - Правило третье, Альен, - произнес Лоет. - Противника не жалеют, даже если он старше, твой учитель и отец девицы, на которую ты засматриваешься. Или ты работаешь в полную силу и показываешь все, чему тебя учили, или будешь ходить в синяках, потому что я не люблю жалость. Если мужик, борись до конца. Прочь вежливость, этикет, воспитание и манеры. Понял?
   - Да, - кивнул Литин.
   - Выругайся, - велел Вэйлр. - Давай, парень. Так, чтобы я покраснел.
   - Зачем? - удивился Альен, поднимаясь на ноги. - Я поня... Дьявол вас дери, капитан! - вскрикнул он, вновь падая от нового предательского удара.
   - Правило четвертое: я говорю, ты исполняешь, - ледяным тоном отчеканил Лоет, нависая над молодым человеком. - Выругайся.
   Альен Литин никогда не злоупотреблял бранью. В общем-то, он совсем не бранился. Мог, конечно, в сердцах использовать нечто вроде "черт знает что", но не больше. Со времени его знакомства с Тиной Лоет словарный запас бранных слов молодого человека несколько пополнился, но им так же не спешил пользоваться. Такт Альен всегда считал одной из отличительных черт воспитанных людей. Однако... если надо:
   - Дьявол вас дери, - повторил господин Литин и едва успел увернуться от приближающейся палки. - К дьяволу, капитан, я выругался! - И вновь Лоет напал, не жалея ни сил, ни коварства. - Капитан, вашу мать, что вы от меня хотите?! Чтобы я обложил вас? - Выпад, выпад, выпад, удар. - К дьяволу, Вэй!
   Очередной выпад закончился ударом по спине, и Альен взорвался, вкладывая всю душу в брань. С его языка потоком полились слова, который он не употреблял даже мысленно. Молодой человек забыл про такт, этикет, воспитание. Забыл, что перед ним стоит человек, превосходивший его по возрасту в три раза, забыл, что этот человек является отцом Тины. И когда поток брани иссяк, и Альен перевел дух, Вэйлр довольно ухмыльнулся:
   - Запомнил это чувство? И чтоб только так и дрался. А вот теперь приступим всерьез.
   - Всерьез? А до этого были шутки? - воскликнул молодой человек.
   - До этого мы учили правила. Выдохнул? Вперед!
   Никогда еще Альен не попадал под лавину. Его обучал один из лучших учителей фехтования в столице, дорогой и искусный. Он поделился со своим учеником всем, что знал сам, он был настоящим мастером, но... мастер никогда не участвовал в настоящих драках, и разница между мастерством дуэлянта и мастерством пирата оказалась неимоверно велика. Альен ушел в оборону и, сколько бы он не старался, контратаковать не выходило. Лоет, казалось, был разом в нескольких местах, и его короткое:
   - Ранен. Ранен. Тяжело ранен. Убит. Убит. Убит. К дьяволу, Литин, мертвецы шевелятся быстрей тебя. А, ты же уже трижды мертвец, тогда ползай дальше. Убит. Ранен. Ранен. Убит.
   - Ч-щерт, - шипел молодой человек, получая удар за ударом. Вэй сделал обманное движение, снося с ног своего ученика, и Альен выкрикнул в сердцах. - Гарпун мне в печень!
   - Всего лишь палку, мой мальчик, - расхохотался бывший пират и подал руку, помогая подняться на ноги. - На сегодня достаточно. Я увидел все, что хотел. Кто тебя обучал?
   - Мастер Эберли, - хрипло ответил Альен, роняя палку и упираясь ладонями в колени. - Лучший учитель фехтования в столице.
   - Для столицы может и лучший, - усмехнулся Вэй. - Но его школа годится только для дуэльных танцев. Больно?
   - Жить буду, - скривившись, ответил Литин, выпрямляясь.
   - Ты все еще хочешь у меня учиться? - полюбопытствовал капитан.
   - Больше, чем раньше, - на губах молодого человека появилась кривая ухмылка. - Я почти разваливаюсь, но готов признать - я восхищен. Никогда не видел, чтобы так дрались.
   - Дальше будет хуже, - пообещал Лоет. - Бонг облегчит твои страдания, когда вернется. Пока отдыхай, парень. Будем учиться сначала. Да, на оплеухи я скор, на слова не воздержен, так что не обольщайся. Добрым я был только сегодня.
   Альен ничего не ответил, только усмехнулся и тряхнул головой, отбрасывая со лба влажную от пота прядь. Тело тут же возмутилось столь резкому движению, и молодой человек скривился, тихо зашипев.
   - Можешь сходить в город, - невинно заметил Вэйлр, поглядывая на своего ученика.
   - Благодарю, - кивнул Альен. - Пожалуй, сначала переведу дух.
   - И то верно, - покладисто согласился капитан. - Если хочешь всплакнуть...
   - Идите к черту, - беззлобно огрызнулся Литин, поднимаясь по сходням.
   Лоет осклабился и последовал за ним под взглядами вахтенных матросов и рыбаков.
  

Глава 25

   Алгардт ничем не поразил воображения мадемуазель Лоет. Сейчас, когда не нужно было никого искать, тащить и приводить в чувство, Тина вертела головой, пытаясь ухватить все и сразу. Но ухватывать было почти нечего. Город оказался пустым и скучным. Ни тебе ярмарок, ни уличных представлений, ни гомонящей толпы. Все было тихо, спокойно и сонно. Девушка даже зевнула. Однако на бриг возвращаться так быстро не хотелось, и Тина решила наслаждаться тем, что есть, не отыскивая приключений. Да и где их тут было искать? Тоска-а-а...
   Радовало одно, не было не только развлечений, отсутствовали и поучения. Папенька остался на "Счастливчике", не сопроводив дочь нравоучительными напутствиями, Альена он так же оставил на борту, Бонг и не думал читать нотаций, а Дин и вовсе готов был больше слушать, чем говорить. Это Тину вполне устроило. За последнее время она стала такой стыдливой и правильной, что это порой вызывало, если и не тошноту, то желание взбунтоваться. Ну, может, бунтовать хотелось несколько от иного. Мадемуазель Лоет часто вспоминала время, проведенное на "Алиани", когда рядом был только Альен Литин, и когда он отдавал почти все свое время "Сверчку", особенно после Порт-Дайона. И пусть не вина Альена, что он не может, как и раньше быть рядом подолгу, но желание бунта и обида в душе Тины росли все быстрей, принятые решения на борту "Счастливчика" укоренялись, и девушка преисполнилась решимости показать, что не больно ей и нужен какой-то там столичный хлыщ.
   - А не перекусить ли нам? - произнес Бонг, глядя на выгоревшую вывеску чайной и кондитерской в одном лице.
   Тина подняла взгляд наверх, оценила изображение длинноносой дамы с чашкой в одной руке и пирожным в другой и согласно кивнула. Почему бы и нет? Времени после завтрака прошло уже не мало, до вечера она возвращаться не собиралась, а желудок уже подсказывал, что в него давно не отправляли ничего съедобного. Дин возражений так же не имел, и лекарь первым поднялся по ступеням, открыл дверь под звяканье колокольчика и исчез в нутре кондитерской, откуда донесся запах ванили и шоколада. Дин улыбнулся мадемуазель Лоет, подал руку, как это было принято в цивилизованных странах, и Тина не стала отказываться от предложенной помощи. Правда, тут же руку она отдернула, представляя, как со стороны смотрится молодой человек, ведущий под руку мальчишку, мадемуазель ведь так и оставалась в мужском наряде. Она замотала головой и шепнула:
   - Я вроде как мальчик.
   - А походить на девочку. Мои глаза ошибаться, - рассмеялся его высочество.
   Девушка хмыкнула, легко взбежала по ступеням и вошла в чайную, отыскивая взглядом Бонга. Лекарь уже сидел за одним из свободных столиков и пытался разговаривать с официантом, не понимавшим ни слова из того, что говорил ему лекарь. Господин Тин перебрал уже несколько известных ему языков, но официант только грустно вздыхал и во все глаза рассматривал мужчину непривычной наружности.
   - Не понимает? - спросила Тина, присаживаясь напротив лекаря.
   - Ничего не понимает, - сокрушенно вздохнул Бонг.
   В это мгновение к ним присоединился Дин, и глаза официанта и вовсе разбежались от обилия посетителей экзотической внешности. Тина вытянула руку и пощелкала перед носом мужчины.
   - Гарпун тебе в печень, любезный, - позвала она, - отомри, дьяволово семя.
   Официант вздрогнул и перевел взгляд на мальчишку. Удостоверившись, что ее заметили, мадемуазель Лоет снова заговорила на марантийском:
   - Вы меня понимаете? - затем повторила фразу на дарнавийском, используемом в международном общении.
   Но официант растерянно улыбнулся и пожал плечами, вновь вернувшись к рассматриванию лекаря и принца. На мгновение у Тины мелькнула мысль, что было бы с официантом, если бы Хон не остался на "Счастливчике" с Альеном, наверное, и вовсе отдал концы прямо на месте. Усмехнувшись, мадемуазель Лоет обернулась, отыскивая взглядом хоть кого-нибудь, кто бы их понял, но в чайной было пусто. Только возле окна сидели два господина, тихо переговариваясь о чем-то своем.
   - Господа, вы меня понимаете? - повысила голос девушка.
   Мужчины обернулись на ее голос, после обменялись взглядами и один из посетителей вежливо улыбнулся:
   - Да, парень, мы тебя понимаем, - ответил он. - Что случилось?
   - Доброго дня, - поспешила исправить оплошность Тина. - Вы не могли бы нам помочь сделать заказ, официант не понимает ни слова из того, что мы говорим.
   - К твоим услугам, малыш, - мужчина встал со своего места и подошел к их столику, но, как и официант пробежался внимательным взглядом по горастанцам. - Неожиданно увидеть здесь жителей с далеких берегов.
   - Добрый день, - вежливо, но достаточно сухо ответил Бонг, Дин просто кивнул.
   - Так вы поможете нам? - нетерпеливо спросила Тина.
   - Да, конечно, - мужчина вновь обратил на нее внимание. - Что вы хотели заказать?
   Вскоре трое путешественников получили легкие закуски, так же входившие в список блюд заведения, пирожные и чай. Господин, столь любезно отозвавшийся на просьбу помочь, попытался завести беседу с Бонгом, но тот повернулся к нему, несколько мгновений смотрел в глаза, а затем негромко произнес:
   - Тебя ждут.
   Господин моргнул, прерывисто вздохнул и растерянно улыбнулся:
   - Простите, меня ждут, - сказал он, поднимаясь со стула, который успел приставить. - Не буду вам мешать, приятного аппетита.
   - Благодарим, - прохладно ответил лекарь, едва склонив голову.
   Тина с любопытством смотрела на то, как мужчина возвращается на свое прежнее место, после повернулась к Бонгу:
   - Как вы это сделали? - спросила она.
   - Разве я что-то сделал? - иронично вздернул брови колдун. - Всего лишь напомнил о том, что этот господин оставил своего друга.
   - Ну да, ну да, - хмыкнула девушка и занялась своим сладким обедом.
   Мадемуазель Лоет некоторое время была поглощена своим пирожным, не обращая внимания ни на своих спутников, ни на других посетителей чайной. Она аккуратно вынимала ложечкой ягодки из печеной корзиночки, отправляла их в рот и с наслаждением слизывала с губ крем, в котором пряталось лакомство. Только сейчас Тина поняла, как соскучилась по сладостям. И чем дольше она растягивала удовольствие, тем быстрей оно заканчивалось. Когда последняя ягодка исчезла во рту юной мадемуазель Лоет, юное создание грустно вздохнула и сжевала саму корзиночку, запив ее глотком ароматного чая, затем снова вздохнула и округлила глаза, когда перед ней появилось еще два таких же пирожных. Тина подняла голову и увидела улыбающегося Дина.
   - Спасибо, - сказала она.
   - Ты так вкусно есть, - ответил принц, откидываясь на спинку стула.
   - Обычно, - проворчала девушка, чувствуя смущение, и только поняла, что Бонг куда-то отошел. - А где господин Тин?
   - Отошел помыть руки, - ответил ей Дин.
   И вот тут Тина поняла, что рано радовалась. Даже без папеньки и Альена Литина, иноземцы, пусть и невольно, но подали ей урок. Руки! Дин убрал в карман жилета, который ему нашли на бриге, платок, закончив вытирать руки. Бонг отошел с той же целью, а она... она лопала, как есть, и даже не заметила, как горастанцы отходили от столика. Тина насупилась, сердясь на двух мужчин за то, что они заставили ее краснеть, стиснула в пальцах ложку и вернулась к своим пирожным. Правда, прежнее удовольствие куда-то исчезло, и для насыщения ей хватило только одного пирожного.
   Вернулся Бонг. Он сел на свое место, неспешно, и даже величаво, принялся за свой заказ. Тина, не знавшая, чем себя занять, поглядывала на своих спутников. Время от времени она перехватывала взгляды Дина, которые он украдкой бросал на девушку, тогда Тина отводила глаза и переключала внимание на лекаря. После очередного короткого взгляда, мадемуазель Лоет заметила, что горастанец поглядывает в сторону двух господ, один из которых любезно им помог. Наконец, лекарь заметил, что Тина смотрит на него, улыбнулся и больше к мужчинам не оборачивался.
   Зато теперь не спокойно не сиделось мадемуазель Лоет. Ей до зубовного скрежета хотелось узнать, что так сильно привлекло внимание Бонга. Девушка решила рассмотреть двух мужчин получше. Однако она сидела к ним спиной и сделать это так, чтобы не пялиться хамски, было невозможно. Поэтому Тина решила тоже помыть руки, пусть и не перед едой, но после еды сделать это тоже было не лишним.
   - Где можно ополоснуть руки? - спросила девушка.
   - Я проводить, - Дин поднялся было со стула, но Тина решительно мотнула головой, напомнив:
   - Я - мальчик.
   Бонг, бросив взгляд на двоих мужчин, взял девушку за руку и потянул обратно на стул.
   - Лучше это сделать позже, - сказал он.
   - Почему? - спросила Тина, жадно глядя на колдуна.
   - Нехорошие, - непонятно ответил Бонг.
   - Почему нехорошие? - не пожелала довольствоваться таким ответом мадемуазель Лоет.
   - Не нравятся, - пожал плечами лекарь. - Чувствую.
   Если Бонг думал, что этого достаточно, то плохо знал Адамантину Лоет. Его недомолвки только разожгли интерес юного создания. Сообразив, что объяснять ей все равно ничего не будут, Тина без всякого выражения спросила:
   - Насколько позже я смогу помыть руки?
   - Когда они уйдут, - ответил Бонг и поднял взгляд на девушку. - Я знаю, что они скоро уйду, вижу. Но не могу понять, что мне в них не нравится, лучше подождать.
   Ага, подождать! А эти двое уйдут, и она умрет от любопытства и досады, что даже не попыталась получше рассмотреть парочку подозрительных типов? Тина решительно поднялась со своего места.
   - У меня липкие руки, и я хочу скорей избавиться от гадкого ощущения. Разговаривать с этими господами я не намереваюсь. Скоро вернусь. - И, пока ее никто не усадил обратно, поспешила в ту сторону, откуда пришел Бонг, скосив глаза на подозрительную парочку.
   Что показалось в них нехорошего, Тине было неизвестно и даже непонятно, потому что оба господина были опрятно одеты, гладко выбриты, вели себя прилично, не повышая голосов и не сквернословя. Вполне себе благообразные мужчины, которые зашли не в кабак, между прочим, а в чайную. Они не обращали внимания на остальных посетителей, коих было всего несколько человек, только периодически бросали взгляды в окно, но и это нельзя было назвать подозрительным, ведь они расположились рядом с ним, так почему бы и не выглянуть на улицу? Недоумевающая девушка бросила взгляд туда, где остались ее спутники, заметила, что Бонг опять глядит на пару мужчин. Дин же глядел ей вслед задумчивым взглядом, и на лице его было выражение, словно мысли молодого человека сейчас находятся далеко отсюда.
   Свернув за угол, мадемуазель Лоет увидела узкий полутемный коридор. Не найдя ничего иного, она направилась по нему и увидела приоткрытую дверь, за которой стоял таз, стоявший на табурете. Над ним возвышалось устройство, которое наполняла водой девушка-служанка. Она повернулась на звук открываемой двери, сурово сдвинула брови и что-то сказала на родном языке.
   - Не понимаю, - покачала головой Тина.
   Служанка опустила ведро и указала взглядом на дверь, затем на себя, на Тину и отрицательно покачала головой.
   - Дьявол тебя дери, - вздохнула мадемуазель Лоет. - Ни черта я не понимаю из твоей пантомимы.
   Служанка тоже вздохнула, взяла Тину за руку и вывела в коридор, затем довела до конца коридора, толкнула другую дверь и указала жестом войти. Мадемуазель Лоет послушно вошла, дверь за ней закрылась, и Тина огляделась. Здесь стоял такой же таз, над ним тоже устройство для мытья рук. Девушка видела такие бачки с носиком, но в доме у них был водопровод, они могли себе позволить это удовольствие, для многих остававшееся все еще недоступным. Однако принцип работы данного устройства мадемуазель знала.
   Она подошла к рукомойнику, только собралась взять в руки кусочек мыла, когда открылась незамеченная ею ранее дверь, и оттуда вышел дородный господин в белом переднике, оправляя на ходу одежду. Господин сопел, хмурил густые лохматые брови и всем своим видом показывал, что мальчишка ему мешает. А мальчишка стоял и густо краснел, потому что вдруг осознал, что скрывается за той дверь, и что ему, то есть ей, пыталась сказать служанка. Там была уборная для мужчин.
   Господин что-то сипло буркнул и оттеснил девушку бедром в сторону, занимая место у рукомойника. Тина охнула, срываясь с места, но в панике перепутала двери и влетела в следующее помещение, оказавшееся той самой уборной. Неприятный запах нечистот ударил в нос, окончательно приведя Тину в смятение. Однако выйти она теперь не решилась. Стараясь глубоко не вдыхать, девушка пыталась прийти в себя, чтобы выйти с невозмутимым видом, как и полагается юноше из уборной для мужчин.
   Постепенно сердце перестало грохотать в ушах, кровь постепенно отлила от лица, и дыхание выровнялось, насколько это было возможно в условиях уборной. Тина даже собиралась рискнуть и выйти, когда услышала, как негромко хлопнула дверь в уборную, и к ее дверям приблизились чьи-то шаги. Девушка в панике посмотрела на дверь и только сейчас заметила крючок, который тут же накинула в скобу. Дверь дернулась, затем открылась соседняя. Мадемуазель Лоет облегченно выдохнула.
   - Дерк так и не явился, - услышала она говор на дарнавийском.
   - Мы не одни, - предостерегающе ответил второй мужчина.
   - В этой дыре языков не знают, - ответил приглушенный голос первого. - Эй, кто там? Приятель, у тебя есть бумага?
   Тина стиснула зубы и застыла, не издав ни звука.
   - Вот видишь, - снова заговорил приглушенный дверями голос, который девушка узнала. Это был тот самый любезный господин. - А может, там и вовсе никого нет, а дверь закрыта хозяином. Так что будем делать?
   - То, что и собирались, - донеслось из-за стены. Это был второй тип, его голос звучал громче, словно он находился с Тиной в одной уборной. - Ничего не меняется. Заберем девчонку и исчезнем из города. Затем отправим ее папаше письмо с суммой, которую хотим за его чадо. Через два часа он уедет, а девчонку повезут гулять в местное подобие парка, там и возьмем ее.
   - Но Дерк...
   - Дерк слишком много знает, за эти два часа его нужно найти и закрыть рот. Если он испугался, то оставлять за спиной его нельзя.
   - Согласен, - ответил любезный господин. - А что насчет узкоглазых? Мы можем на них заработать...
   - Нет, - ответил тот, кто находился за стенкой, - не гневи дьявола, Ольсен. Даже он не любит жадных. Берем девчонку, как хотели, а эти пусть отправляются, хоть в Преисподнюю, хоть к своему богу, нам до них дела нет.
   - Жаль, они нынче в цене, - вздохнул с сожалением любезный господин.
   Тина сжала кулаки, едва удерживаясь от желания высказать негодяям все, что думает о них, но благоразумие победило гнев.
   - Гольдардт точно уберется из города? - снова заговорил "любезный".
   - Точней не бывает, - усмехнулся его товарищ. - Эта дуреха, которую я водил за нос все эти дни не могла ошибиться, она уверена, что я приду к ней, когда хозяин уедет.
   - Любят тебя бабы, - рассмеялся "любезный".
   Потом их голоса стихли, дверь хлопнула снова, и Тина опрометью выскочила и уборной. Она ожесточенно мыла руки, словно пытаясь смыть грязь прошедших мгновений, покоробивших девушку больше зловония уборной. Ах, вот, значит, как бывает: с виду такие приличные и милые люди, а внутри гнилые потроха. Как бывает ошибочна внешность и поступки. Помог разобраться, улыбался, а сам прикидывал, сколько слупит барыша за горастанцев?! Вот же... мразь какая!
   Оскорбленная за своих новых знакомых, мадемуазель Лоет покинула уборную, но тут же остановилась и задумалась о той, кого эти разбойники хотят выкрасть и стребовать с ее отца выкуп. Как они там сказали? Гольдардт? Аха, точно, Гольдардт. Интересно, кто это? Банкир, торговец, аристократ, чиновник?
   - Уроды, - пробормотала Тина. - Я вам устрою, я вам так выкуплю...
   Первой ее мыслью было сейчас же бежать на "Счастливчик" и обо всем рассказать папеньке. Мысль казалась разумной, но ведь папеньке эта неведомая девица никто, и будет ли он влезать в дела местных головорезов? Скорей всего, папенька отправит кого-нибудь сообщить в полицию. Тоже хорошая идея... была бы, если бы они находились в Кайтене, но в Алгардте полицейские пока ничем не впечатлила. Стоит вспомнить храпящего на площади полицейского, который еще и долг разбирался с тем, чего от него хотят иноземцы. Да и начальник полиции, спящий на столе в собственном кабинете, доверия как-то не вызывал.
   Можно было предупредить самого господина Гольдардта, но ведь нужно еще найти, где он живет. И вроде бы несложно, но в этом дурацком городишке никто толком не понимает ни марантийского, ни языка, который используют другие государства для общения. Начальник порта! Наверное, уже снова пьян, и папенька его не будет приводить в чувство ради того, чтобы узнать, где живет неизвестный господин и его дочь-бедняжка, которую собираются похитить два негодяя.
   - Ах, как все это сложно! - в сердцах воскликнула Тина, делая еще несколько шагов.
   Господин Тин Лю Бонг, нужно рассказать ему, ведь и их с Дином хотели украсть... А вдруг он знал? Знал и поэтому не хотел, чтобы дочь его друга шла в уборную именно в это время? Что, если он своим странным и непонятным чутьем понял о планах этих мерзавцев и не пожелал ничего предпринять? Тогда он не позволит Тине действовать, но ведь это нельзя так оставить! Бедной девочке нужно помочь, это даже не обсуждается.
   Раз нигде не найти помощи, значит, нужно сделать все самой... Что они там говорили? Повезут на прогулку в парк? Вот его найти будет проще. Идея родилась сама собой - нужно тоже пойти гулять в городской парк. Да, именно так. За это время можно будет изучить, где и что там находится, тогда будет легче заметить мерзавцев и не дать им совершить их гадкий поступок. Девица будет спасена, и Тина сможет с чистым сердцем и спокойной душой вернуться на отцовский бриг. Настроение мадемуазель Лоет тут же поднялось, и она, тихо напевая одну из папенькиных песен, вернулась к своим спутникам, уже беспокоившихся из-за ее долгого отсутствия.
   - Все хорошо? - спросил Дин, глядя на девушку с заметной тревогой. - Ты долго.
   - Все отлично, дьявол дери мои потроха, - жизнерадостно ответила Тина, исподволь оглядывая чайную, но пара разбойников уже исчезла.
   - Я не всегда понять, что вы говорить с капитаном, - улыбнулся принц. - Но мне нравиться слушать.
   Бонг пристально рассматривал Тину, но она вдруг вспомнила, как они со Сверчком соревновались в знании ругательств. Тогда так никто и не победил, потому что ругательства они употребляли одни и те же, и сквернословили одинаково лихо. Лекарь нахмурился, качая головой.
   - Очень много плохих слов, - сказал он, непонятно к чему.
   Мадемуазель Лоет удивленно округлила глаза, а Бонг больше ничего не сказал об этом. И если в первую минуту, Тина подумала, что лекарь услышал ее мысли, то затем вспомнила, что Дин говорил о ней и о папеньке. Должно быть, Бонг говорил о том, что на "Счастливчике" звучит много брани, так решила Тина и выкинула из головы всякие мысли на этот счет. Если бы она знала, что только что смогла скрыть от колдуна то, что произошло в уборной, благодаря воспоминаниям, девушка была бы очень удивлена.
   Они вышли из чайной, и Тина только собралась открыть рот, чтобы сказать о своем желании посетить городской парк Алгардта, как произошло то, что никто не мог предвидеть. Послышался громкий крик, и улицу заполнил цокот несущейся лошади. Пегая кобылка понесла, и всадник никак не мог образумить свое животное. В это мгновение из-за угла выехала коляска запряженная двойкой, наемщик которой явно куда-то торопился, потому что коляска ехала слишком быстро, чтобы кучер успел что-либо сделать, и кобылка налетела на лошадей в упряжи.
   Дальнейшее слилось в ржание, треск и человеческие крики. Тина охнула и зажмурилась, Дин что-то воскликнул на родном языке, а Бонг сорвался с места, спеша к раненым. Дин последовал за ним, ухватив девушку за руку, но лекарь обернулся и что-то крикнул принцу.
   - Бонг говорить, чтобы мы не шли туда, - пояснил Дин.
   Мысли пронеслись в голове юного создания стремительным табуном.
   - Скажи, что мы возвращаемся на корабль, - велела Тина. - Чтобы Бонг не волновался.
   Дин кивнул и выполнил ее поручение, после чего девушка поспешила прочь, оставив лекаря делать свое дело. Принц пристроился рядом и с некоторым удивлением посматривал на мадемуазель Лоет.
   - Порт там, - указал он подбородком направление, в котором должен был находиться порт и ожидавший их "Счастливчик".
   - А городской парк я видела там, - указала Тина в сторону, где они проходили витиеватые решетки.
   - Парк? Мы же сказать...
   - Сейчас все объясню, - деловито отмахнулась мадемуазель Лоет и начала свое повествование, умалчивая лишь о том, где она слушала разговор двух головорезов. - Если бы мы сказали, что идем в парк, Бонг мог прийти не вовремя и все испортить, он же не знает, что там будет происходить. А мы можем выследить и помочь бедной девочке, - закончила свою речь Тина, стараясь говорит, как можно уверенней и весомей. - Согласен.
   - Нет, - покачал головой Дин. - Но я идти с тобой и спасать девочку.
   - И не будешь взывать к моему разуму и увещевать? - опешила девушка.
   - Нет, - широко улыбнулся принц. - Я хотеть... хочу спасать прекрасный дама.
   - Вот это по-нашему, дьявол меня дери, - протянула его высочеству руку, и Дин крепко сжал ее.
   Парочка благородных спасателей уверенно направилась к городскому парку, но была остановлена смотрителем на входе. Что он говорил, было и так понятно. Мальчишка - подросток в коротких штанах и простых запыленных башмаках, как и молодой человек экзотической внешности, одетый так же просто, никак не подходили на звание благородной публики.
   - Черт знает что, - ворчала в сердцах Тина. - Если в бриджах, то и не человек? Гарпун ему в печень, пес плешивый.
   Дин ничего не говорил, он шел вдоль ограды, поглядывая по сторонам. Конечно, Тина знала правила посещения подобных публичных мест. Но ее они еще никогда не касались, и, оказавшись на месте Сверчка, который пробирался в кайтенский парк через ограду, потому что на улицу его выпускали в простой одежде, зная, что Эмил вернется домой в далеком от идеального виде, мадемуазель Лоет срочно потребовалось излить желчь. И пока она занималась выплеском яда, Дин тихо свистнул, привлекая внимание сообщницы, и первым перебрался через ограду. Тина мгновение смотрела, как легко и ловко горастанец преодолевает преграду, одобрительно выругалась и последовала за ним.
   Пригибаясь и прячась за кустами, горастанский принц, наследник престола и единственная надежда своей империи, спешил вглубь парка в сопровождении внучки марантийского графа и дочери судовладельца. Примечательная парочка удалились подальше от взглядов смотрителей. Они огляделись и уселись прямо на траву, скрывшись за пышным кустом сирени, обменялись взглядами и повалились на траву, давясь от беззвучного смеха. Спасение неизвестной госпожи Гольдардт превращалось в развлечение.
   - Что теперь? - спросил Дин, как только успокоился и снова сел.
   - Теперь нам нужно найти другие калитки, - подумав, решила Тина. - Не потащат же они ее мимо смотрителя. Если решили украсть ради выкупа, значит, горожанин богат и известен.
   - Согласен, - кивнул его высочество, поднимаясь на ноги. - Идти?
   - Идти, - весело кивнула мадемуазель Лоет, вкладывая свою ладошку в услужливо подставленную ладонь принца.
   Оглядываясь, и стараясь оставаться незамеченными, два искателя приключений отправились искать остальные входы в парк. К счастью, городской парк Алгардта оказался невелик, и входов, через которые сюда попадали служители, обнаружилось все три. Один из них был заколочен, и на калитке висел проржавевший замок. Вторая калитка вела в служебный дворик, где сидел сейчас сторож, а вот третья выводила на глухой переулок. Подумав, добровольные спасители неизвестной девицы пришли к единодушному мнению, что отсюда юную мадемуазель вывести... или вынести проще всего.
   - Будем ждать здесь, - решила Тина. - Девицу мы не узнаем, даже если пройдем мимо нее.
   - И увидеть, как явиться потроха, - козырнул его высочество знанием одного из любимых словечек своей подруги.
   - Свинячьи потрохи, - важно уточнила мадемуазель Лоет.
   Они опять устроились на траве. Тина растянулась во весь рост, блаженно прикрыв глаза, но сразу же повернулась на бок, подперла щеку кулаком и умиротворенно вздохнула. Наконец-то происходило что-то интересное, и она была непосредственным участником событий, а не узнала все после того, как участвовать уже не в чем. Дин скрестил ноги, накрыл колени ладонями и прикрыл глаза, подставив лицо солнечным лучам, пробивавшимся сквозь листву деревьев.
   - Что ты делаешь? - спросила Тина больше ради того, чтобы нарушить молчание.
   - Моюсь, - ответил Дин.
   - Чего? - не поняла мадемуазель Лоет. Она даже села, продолжая смотреть на принца, округлив глаза.
   - Мыть голову, - немного подумав, пояснил его высочество. - Нет. Мыть в голове... как это говорить... Мыть мозг.
   - Пусть дьявол боднет меня рогами в зад, если я поняла, что имеешь ввиду, - мотнула головой Тина. - Моешь мозг? Дин, гарпун тебе в печень, какого черта ты пытаешься мне сказать?
   Принц мучительно скривился, подбирая нужные слова, затем вдруг радостно просиял и произнес:
   - Я вынимать мозг.
   Тина приложила к виску два пальца и застрелилась, проворчав:
   - Мой мозг ты уже вынул.
   Тяжко вздохнув, Дин снова закрыл глаза и попытался расслабиться. Тина тоже вздохнула, хотела уже снова вытянуться, когда послышался мужской голос. Она вскинула голову и увидела двух смотрителей, направлявшихся к ним с Дином. Один из мужчин выкрикнул что-то грозное, второй подтянул рукава вверх. Принц обернулся к смотрителям, затем посмотрел на Тину.
   - Бежать? - спросил он.
   - Может, поймут? - с сомнение протянула девушка.
   Она поднялась на ноги и открыла рот, чтобы попытаться объясниться с работниками парка, но один из них ухватил ее за шиворот.
   - Эй, мужик! - возмущенно воскликнула Тина, переходя на марантийский. - Я ведь могу тебе и причиндалы отбить, как своей бабе утрату объяснять будешь?
   Дин, поднявшийся с земли одним текучим плавным движением, вдруг резко выкинул вперед руку, и смотритель повалился на траву, хватаясь за шею.
   - Бежать, - повторил принц.
   Тина встретила коленом в причинное место второго смотрителя, добила его сцепленными ладонями по спине и от переговоров решила отказаться. Благородные спасители, только что наподдавшие парковым смотрителям, сорвались с места и помчались прочь. За спиной послышался противный высокий звук свистка.
   - Уроды иноземные, - ядовито бурчала она на ходу. - Мы им тут девчонку спасаем, а они непотребства творят.
   - Гады, - подтвердил оскорбленное высочество.
   Неожиданно из-за деревьев на них выскочил огромный мужчина в форме смотрителя. Он с ходу снес кулаком принца и зацепил Тину, сильно сжав плечо. Дин прошипел что-то на своем языке, явно выругавшись. Он вскочил на ноги, но снова полетел на землю, потому что на голову ему обрушился новый удар второго громилы. Пока принц тряс головой, приходя в себя, его скрутили и потащили следом за бранящейся Тиной, которую уже волок к выходу первый охранник, а в том, что громилы не смотрители, а охрана парка, девушка уже не сомневалась.
   - Уроды! - извивалась она. - Придурки! У вас же девку тут украсть собрались! Ну хоть кто-нибудь поймите меня!
   Ее не поняли, и мадемуазель Лоет взвыла от бессилия. Их с Дином тащили к парадному ходу. То ли ради того, чтобы показать, что служители и охрана не зря едят свой хлеб, то ли из желания наказать нарушителей правил прилюдным унижением, но двух оборванцев даже и не думали прятать от прогуливающийся публике. И не сказать, чтобы публика была возмущена нарушением своего покоя. Господа останавливались, провожали взглядом охрану, сжимавшую в мощных кулаках свою добычу, шептались и хихикали.
   Мимо упирающейся Тины прошла девица примерно того же возраста, что и госпожа Лоет. Она проводила любопытным взглядом охрану с нарушителями и что-то сказала пожилой женщине, следовавшей рядом с ней.
   - Гольдардт! - заорала Тина. - Мадемуазель Гольдардт!
   Ее подозрения оказались верны, девушка тут же обернулась, удивленно глядя на мальчишку, выкрикивавшего ее имя.
   - Уходите отсюда! Вы меня понимаете? Уходите! - продолжала надрываться Тина. - Вас хотят украсть! Уходите!
   В это мгновение взгляд Дина зацепился за двух мужчин, прогуливавшихся по другой аллее.
   - Они, - бросил он Тине.
   - Уроды! - продолжала бесноваться мадемуазель Лоет. - Вот те хлыщи хотят украсть ту девчонку! У-у-у! Я вам кишки выпущу, в глотку засуну и через зад вытащу! Да смотрите же!
   Но никто не смотрел, не слушал и, кажется, не понимал. Мужчины из чайной бросили быстрый взгляд на Тину и исчезли среди деревьев. Девица, которой угрожала опасность, обернулась в ту сторону, куда указывал мальчишка, прокричавший ее имя, пожала плечами и продолжила свою прогулку, а двух незадачливых спасителей вытащили за ворота, где их уже ждали полицейские.
   Альен Литин повязал галстук и приколол булавку, купленную еще на Лаифе на те деньги, что оказались при нем, когда молодой человек перепрыгнул с "Алиани" на "Счастливчик". Затем накинул сюртук и протянул руку к столу, на котором сидел паук. Хон тут же деловито зашевелил лапками, заползая на плечо Альена.
   - Спасибо, дружок, - улыбнулся ему молодой человек, почесав спинку.
   Альен уже успел столкнуться с необычной способностью паука исцелять раны, когда порезал руку пару дней назад. Хон накрыл собой ранку, после чего появилось неприятно жжение, но скидывать необычного приятеля Литин не спал, опасаясь навредить ему. А когда паук вернулся на плечо, место пореза было алым, покрыто липковатой слизью, зато через час, когда краснота сошла и слизь высохла, потому что Бонг не дал ее смыть, место пореза выглядело так, словно прошло уже несколько дней, и вместо ранки Альен увидел свежую кожу.
   Вот и сегодня, после первого занятия, когда молодой человек снял рубаху, чтобы осмотреть синяки, Хон поспешил на выручку. После его суетливого ползанья по телу, покусываний на местах, где наливались черной следы капитанской науки, боль прошла, двигаться стало легче, а чернота перешла в желтизну.
   И на прогулку Альен решил взять Хона с собой, потому что заметил, что паук не терпит, когда его оставляют одного. Пока шла учеба на берегу, паук метался по борту, а после полз за Литином, но в руки не давался. Но стоило ему почувствовать состояние Альена, как обида исчезла. После этого оставить Хона в одиночестве молодому человеку не позволяла совесть.
   Поднявшись на палубу, Альен заметил капитана, сидевшего на любимой бочке и подставившего лицо вечернему солнцу.
   - Оклемался, сынок? - чуть насмешливо спросил Лоет, не открывая глаз.
   - Стараниями Хона, - усмехнулся Литин.
   - Да-а, его бабка тоже была знатной докторицей, - губы Вэя растянулись в улыбке. Он открыл глаз и, наконец, посмотрел на молодого человека. - Красавец-мужчина. Такому жену надо искать на светских собраниях...
   - Благодарю вас за заботу о моем будущем, - усмехнулся Альен, - но даже отцу я не позволю сделать за меня выбор.
   Лоет тут же подобрался и ответил молодому человеку колючим взглядом.
   - И что же? - с подозрением спросил капитан "Счастливчика". - Есть ли уже кто-то на примете?
   Ален приподнял брови, изображая недоумение, и, напустив на себя таинственный вид, направился к сходням, так и не ответив на вопрос Вэя. Лоет спрыгнул с бочки.
   - А я тебе сразу говорю - нет! - крикнул он в спину Литина. - Ты меня слышал?
   Молодой человек, уже спустившийся на берег, сделал несколько шагов, когда вслед ему полетел рев:
   - Литин!
   - Вы что-то мне говорили, капитан? - поинтересовался Альен, оборачиваясь.
   - Ты наглый пройдоха, - палец Лоета нацелился на него. - Но у тебя ничего не выйдет. И если ты это не поймешь, то я объясню на следующем занятии.
   - У меня есть Хон, - ответил Альен.
   - Он будет у тебя после занятия, а я во время, - Вэйлр перегнулся через перила борта.
   - В эти минуты я будут жить мыслями о Хоне, - на лице молодого человека появилась широкая улыбка.
   - Я спрячу паука! Велю Бонгу закрыть его и не пускать к тебе! - грозно пообещал капитан, но было заметно, что он уже просто развлекается. - Кстати, зачем откладывать. Бонг! Друг, забери у этого мальчишки паука...
   Лоет осекся на полуслове. Брови его съехались к переносице, и вопрос:
   - Где Тина? - прозвучал одновременно с таким же вопросом Альена.
   Лекарь остановился, переводя недоуменный взгляд с Литина на Вэя и обратно. Взгляд молодого человека уже исследовал одежду Бонга, остановился на засохших пятнах крови, и тревога сменила удивление.
   - Что случилось? На вас кровь. Где Тина?
   - Кровь? - Лоет сбежал по сходням, приблизился к другу и навис над ним. - Где моя дочь?
   - Лошадь налетела на коляску, мне пришлось помогать раненным, - ответил Бонг. - Тина и Дин не вернулись? Они сказали, что идут на корабль.
   - Ты их отпустил? - взвился Вэйлр. - Отпустил своего принца с моей мартышкой? К дьяволу, Бонг! Это же мелкое безобразие способно отправить в Преисподнюю весь занюханный Алгардт и твой Горастан в придачу.
   - Где вы с ними расстались? - вмешался Альен.
   - Без меня не ходить! - крикнул Лоет и вернулся на борт своего брига. Но вскоре вернулся, затыкая за пояс два пистолета. На поясе у него уже висела сабля. - Черт его знает, во что могла втянуть твоего подопечного моя оторва, - буркнул капитан и раздраженно закончил. - Да шевелитесь же! - И мужчины поспешили на поиски пропавшей парочки искателей приключений.
  

Глава 26

   Мир несправедлив, Всевышний слеп, а дьявол горазд на злые шутки. Эта истина открылась мадемуазель Лоет, когда их с Дином вели в департамент полиции, находившийся на соседней улице, в нескольких минутах хода от городского парка. Когда Тина приходила сюда с папенькой, она не заметила парка, а в парк они с Дином пришли с другой стороны. Но зато теперь стало ясно, как так быстро полицейские оказались у входа в парк.
   Самым обидным было то, что преступление можно предотвратить еще до его свершения, но никто не мог понять выкриков Тины, в своем возмущении переходящей с одного языка на другой. Даже когда взяла себя в руки и начала объяснять полицейскому, который вел ее, причину их с Дином проникновения в городской парк в простой одежде, мужчина ее не понял. А ведь вот они - преступники, вот жертва, и скоро они обстряпают свое дельце, а Тина получит от папеньки нагоняй, увидит очередной укор в пронзительных глазах Литина, и, может быть, даже Бонг будет смотреть на нее обвиняюще, потому что девушка втянула в свои выдумки его воспитанника. И ладно бы они с Дином успели помешать свершиться черному делу, тогда можно было стоять, задрав подбородок и гордо отвечать: "Мы не позволили украсть несчастную девицу", так ведь теперь опять везде виноватая. Последнее соображение казалось вовсе невыносимым, и Тина не удержалась и захлюпала от обиды носом.
   В департамент двух незадачливых спасителей вводили под любопытные взгляды нескольких зевак и скучающие взгляды двух полицейских, о чем-то беседовавших у входных дверей. Рядом с департаментом стояла карета с зарешеченными окнами и три лошади меланхолично жевали траву с газона под окнами департамента, ставшего уже почти лысым.
   - Да послушайте же вы меня! - воскликнула Тина в очередной попытке привлечь внимание к скорому происшествию, но ее грубо подтолкнули в открытые двери, и девушка от отчаяния завыла.
   Дин оставался внешне невозмутим. Он с достоинством нес с голову наследника Горастана, поглядывая свысока на зевак и полицейских. Вот сейчас, несмотря на то, что его вели под руки, как преступника, принц Шер Ли Дин совсем не напоминал того, кто крался на полусогнутых через кусты в алгардтском парке. По улице рыбачьего городка шел сам его высочество, полный величия и гордости. И вряд ли кто-то догадывался, что в голове принца проносились мысли о том, что ему скажет Тин Лю Бонг, которому он клялся не уронить чести династии Шэн Ли. Но в он не мог позволить себе уронить достоинство в глазах дочери его кумира.
   Впрочем, сейчас до достоинства принца Тине не было никакого дела. Мадемуазель Лоет отчаянно страдала от глупого провала затеи, будущего наказания и того, что у парочки негодяев теперь развязаны руки. Единственные, кто мог помочь девице Гольдардт, повязаны и их сейчас сунут за решетку до тех пор, пока не явится взбешенный папенька, который будет разыскивать свою непутевую дочь, а потом... У-у-у, об этом потом думать вовсе не хотелось.
   Неожиданно до слуха Тины донесся голос, показавшийся ей знакомым. Девушка вскинула голову и увидела, как по лестнице спускаются два начальника: проснувшийся начальник полиции и вернувшийся начальник порта. Беда была лишь в том, что мужчины были вновь пьяны до крайней степени. И все же Тина не могла упустить такой возможности. Перед ней замаячила надежда, что ее не только поймут, но и отпустят двух иноземцев восвояси.
   Воспользовавшись тем, что хватка, тащившего ее, полицейского ослабла, как только они вошли в департамент, мадемуазель Лоет скинула его руки и бросилась к лестнице.
   - Господин начальник порта! - выкрикнула она. - Вы меня узнаете? Мне нужна ваша помощь!
   - Что-о? - взревел чиновник, повисая на плечах товарища. - Ты кто?
   - Мой папенька макал вас сегодня в бочку, помните? Ну, капитан Вэйлр Лоет, бриг "Счастливчик". Помните?
   Мужчина задумался и расплылся в широкой пьяной улыбке:
   - Достойный человек. Друг мой, я тебе сейчас про него расскажу, - обратился он к начальнику полиции. - Ах, ты же у меня невежа. - И он перешел на родной язык. Начальник полиции слушал, бессмысленно ухмыляясь, затем нагнулся, ухватил Тину за щеку и потрепал, что-то сюсюкая.
   После этого мужчины обошли замершую девушку и продолжили спуск. Мадемуазель Лоет мотнула головой, повернулась вслед двум начальникам и, пробормотав:
   - Что это было? - рванула следом, вновь взывая к знакомому чиновнику. - Господин начальник порта! Подождите! Помогите нам, тут такое недоразумение...
   Мужчины вновь остановились, начальник порта обернулся и приветливо помахал рукой:
   - Папеньке мои наилучшие пожелания. - Произнес он, увлекая за собой начальника полиции.
   - Да какие пожелания, дьявол вас дери! - в сердцах воскликнула Тина, едва сдерживая слезы. - Помогите... - но мужчины уже вышли за дверь, и девушка всхлипнула. - Пьянь кабацкая, гарпун ему в печень.
   Полицейский, притащивший девушку в департамент, подступил к ней снова, что-то насмешливо говоря, ухватил за локоть, пытаясь утащить в камеру, но в это мгновение Тина поняла, что с нее хватит. Пропадать ни за что девушка не собиралась. И если уж получать, то получать не за благие намерения, а за дело. Она утерла нос тыльной стороной ладони, одарив полицейского свирепым взглядом. В следующее мгновение каблук ее башмака впечатался в ногу полицейского, мужчина взвыл, невольно склоняясь, и локоть мадемуазель Лоет влетел ему в нос.
   - Дин, уходим, - отчеканила Тина, готовая встретит нового стража алгардтского порядка, уже спешившего на выручку своему товарищу.
   Принца не пришлось уговаривать ни секунды. Короткий удар ребром ладони по шее полицейского, державшего его, и его высочество оказался на свободе. В сонном и пустом, на первый взгляд, департаменте, на удивление оказалось много людей. На шум открылись двери нескольких кабинетов. К двум бунтарям спешили люди в штатском, в форме и явно один из задержанных.
   Однако остановить разъяренную несправедливостью и непониманием юную девицу и горастанского императорского наследника это не смогло. Тина и Дин пробили себе путь на волю и выбежали из дверей. Дин уже хотел свернуть за угол, но наглость мадемуазель Лоет росла на глазах, и она крикнула:
   - Лошади!
   Принц тут же оценил идею своей подруги. Они кинулись к лошадям. Двое полицейских, так и разговаривающих перед дверями, с некоторым изумлением смотрели на творившееся беззаконие. Наконец, первый отмер и поспешил к Тине, уже отвязавшей одну из лошадей и взлетавшую в седло, но получил пяткой в лицо и осел на землю, мотая головой. Второй бросился на помощь своему товарищу, однако благоразумно не добежал, потому что лошади уже мчались на него, понукаемые двумя конокрадами, и теперь глядел вслед исчезающим за углом скакунам, чихая от поднятой их копытами пыли.
   То ли Всевышний решил, что благие дела должны быть доведены до конца, то ли дьявол еще не отсмеялся, но лошади вынесли двух искателей приключений опять к городскому парку. Они обменялись взглядами и, не сговариваясь, помчались вокруг парка, к той самой калитке, у которой их поймали. Тина представила размер неприятностей, в которые они с Дином попали, издала тихий стон и пришпорила свою лошадь, спеша за Дином, вырвавшимся вперед.
   В голове девушке невидимый метроном отсчитывал количество ударов ремня по любимому седалищу, отмеряя по удару за каждый проступок: обманула Бонга - один, втянула в свои проделки Дина - два, влезли в городской парк и попались - три, разгромили полицейский департамент - четыре, украли лошадей у полиции - пять, опять лезут в спасатели - шесть... И ведь это еще не конец.
   - Маменька, - с ужасом выдохнула Тина, натягивая поводья вслед за Дином.
   Лошади замерли в проулке, из которого хорошо была видна калитка, но пока никто никого не тащил, не нес и не выводил под благовидным предлогом. Мадемуазель Лоет продолжала думать о скором будущем. Теперь ей мерещились синие глаза, в которых застыло разочарование. Тина сама до конца не осознавала, насколько сильно боится увидеть именно это чувство на лице Альена Литина, еще ни разу не отказавшего ей в помощи, даже когда был недоволен ею. "Нужно возвращаться", - мелькнула в голове девушки благая мысль, и она даже готова была открыть рот и сказать Дину, что они едут в порт, но принц прервал ее намерения коротким словом:
   - Открыто.
   - Что? - не поняла Тина.
   - Быть закрыто, стать открыто. Щель, - и палец будущего императора указал на калитку.
   Девушка вгляделась и охнула. Действительно! Когда они были в парке, калитка была закрыта на щеколду, а теперь оказалась приоткрыта. Мысли о возвращении в порт в одно мгновение выдуло из головы мадемуазель мощным порывом ветра, оставив только открытие того, что похищение, похоже, состоялось.
   Тина бросила поводья Дину, спешилась и приблизилась к калитке. Она осторожно приоткрыла ее и прислушалась. Ветер донес до нее далекие женские крики, между деревьев мелькнула форма смотрителя, и девушка метнулась назад.
   - Дельце обстряпано, - мрачно возвестила она. - Упустили.
   - Они поехали туда, - указал принц на соседнюю улицу.
   - С чего взял? - подобралась Тина.
   Дин указал на бесхозный зонтик, который, как раз, поднял какой-то мальчишка и теперь с интересом вертел в руках. Мадемуазель Лоет напрягла память и вспомнила, что девица Гольдардт, действительно, держала в руках зонтик. Кровь в одно мгновение забурлило в жилах юного создания, и Тина вернулась в седло.
   - В погоню! - крикнула она, срываясь с места.
   Где-то за спиной слышались крики и приближающийся цокот лошадиных копыт.
   - Погоня за погоней? - усмехнулась Тина. - Почему бы и нет? Выведем это дурачье прямо на похитителей.
   - Отлично, - кивнул Дин. - Если они нас найти.
   - Найти, - усмехнулась девушка. - Моя коняга там наложила знатную... э-э-э, в общем, ладно. Найдут по запаху. - И спасители невинной девицы скрылись из виду незадолго до появления стражей порядка.
   Трое мужчин стремительно шли по Алгардту. Одноглазый мужчина, превосходивший в росте своих спутников, производил устрашающее впечатление. Мало того, что из-за пояса этого головореза торчали рукояти пистолетов, он издавал время от времени рычащие звуки, явно бранясь. Второй мужчина, имевший экзотическую внешность, хранил на лице печать невозмутимости, он не издавал ни слова, однако взгляд его раскосых глаз, останавливаясь на встречных горожанах, вынуждал их шарахаться с дороги, шепча про себя молитву. Третий мужчина, наиболее молодой и привлекательный настолько, что даже мужчины не могли не заметить этого, оглядывался с заметной тревогой в глазах. Он не бранился и не пугал взглядом, но рука, сжавшаяся в кулак, говорила о том, что молодой человек далек от доброго расположения духа.
   - Бонг, ты их видишь? - уже раз в двадцатый вопрошал капитан Лоет.
   - Нет, - качал головой лекарь. - Но слышу шум.
   - Где? - Альен снова оглядывался, но никак не мог уловить никаких звуков, кроме сонного течения вечернего города.
   - Если шум, значит, Тина там побывала, - мрачно отозвался Вэйлр.
   Неожиданно мимо них пробежали мальчишки, о чем-то возбужденно перекрикиваясь. Затем проковыляла старуха с зонтиком, изъеденным молью, за ней стремительно прошел мужчина в жилете. Трое мужчин переглянулись, и Лоет вскинул руку:
   - Нам туда!
   - Взбаламутить сонный омут - это по части мадемуазель Лоет, - согласился Альен.
   - А ведь принц был примером каменного спокойствия и выдержанности, - как-то тоскливо протянул Бонг.
   - А нечего его было оставлять с моей занозой, - ядовито ответил Вэй, сделал еще несколько шагов и добавил. - И кормить сказками о жизни пиратов тоже.
   - Уж кто бы говорил, - усмехнулся Бонг. - Ты, мой друг, своими рассказами пробудил в дочери вольный дух.
   - Я пробудил, я же его и усыплю... навечно, - с мрачной решимостью ответил капитан.
   - Силой вы ничего не добьетесь, - заговорил Альен. - Тине нужно давать подумать...
   - То-то у нее голова пухнет от усиленной работы мысли, - сварливо воскликнул Вэй. - Если учудила, выпорю так, чтоб кожа с задницы полезла. Опекуны и защитники идут за борт.
   - Сначала закончите обучение, затем и топите, - усмехнулся Литин, и Хон на его плече воинственно пискнул.
   - Ты вообще молчи, мохноногое, - ткнул в паука пальцем Лоет и вскрикнул, когда Хон цапнул его за палец. - Дьяволово отродье!
   - Не слушай его, мальчик, ты очень милый, - успокоил паука Альен, а Бонг тяжко вздохнул, укоризненно глядя на мелкого предателя, предатель стыда явно не испытал.
   Вскоре мужчины вышли к городскому парку, у ворот которой причитала немолодая женщина. Рядом с ней стоял полицейский с подбитым глазом и что-то выспрашивал. Еще двое полицейских, со следами драки на лицах и в дурном расположении духа, разговаривали с парковыми смотрителями и охранниками.
   - Она точно была здесь, - торжествующе произнес Лоет. - Узнаю руку Красавчика на их рожах.
   - Красавчика? - не понял Альен.
   - Он научил своего сына драться, Сверчок научил Тину. Маленькие негодяи участвовали, наверное, во всех уличных драках. Головорезы, чтоб их дьявол... а, - Вэй махнул рукой и врезался толпу зевак.
   На его попытки узнать, что произошло, ничего не вышло, только один из смотрителей, взглянув на Бонга, о чем-то закричал, указывая на него пальцем, затем сузил пальцами себе глаза, и троица иноземцев сделала закономерный вывод - говорили о его высочестве. Полицейские сразу обернулись в сторону Бонга, затем посмотрели на Лоета, скривились и отвернулись. Альен, оставшийся без внимания, решился тоже попытать счастья.
   - Что произошло? - спросил он на тарванском.
   Черноволосый смотритель вскинул голову и просиял, быстро заговорив в ответ:
   - О, какое счастье услышать родную речь! Вы из Тарвана? Хотя, нет, я слышу акцент, но все равно, это так хорошо, что я могу с кем-то разговаривать на языке моей великой Родины! Вы знаете, здесь живут одни невежи...
   - Стоп! - Альен вскинул вверх руку, останавливая смотрителя. - Любезный, я рад не меньше вашего, что могу с кем-то здесь поговорить, но мне важно узнать, что здесь произошло.
   Смотритель, ухватил Литина за локоть и потащил в сторону. Бонг и Вэй последовали за ними.
   - Знаете, дорогой чужестранец, - смотритель прижал к груди сцепленные ладони. - Это просто ужасно. В таком месте, как Алгардт никогда и ничего не происходит, самое крупное преступление - это кража медяков из чаши для подаяний, и вдруг такое. Сначала в парк пробрались двое оборванцев, их выдворили и сдали полиции, но потом... Потом украли дочь нашего уважаемого мэра. Такая милая девушка...
   - А что оборванцы? Они сейчас в полиции? - прервал его Альен.
   - В полиции? Ну что вы! Наша полиция способна только обирать рыночных торговок. - Отмахнулся мужчина. - Оборванцы сбежали. И не просто сбежали, они избили полицейских. Говорят, у них были сообщники и, как раз, те, кто похитил госпожу Гольдардт. Иначе как два сопляка могли сотворить такое? - он указал на избитых полицейских. Оборванцы украли лошадей и департамента и бросились догонять своих сообщников. Они ведь в парке специально внимание отвлекали, это так понятно. И когда их увели, люди были так заняты обсуждением дикими выкриками мальчишки, похожего вон на того господина, - теперь смотритель указывал на Лоета, - что не заметили, когда к милой девушке подкрались разбойники. Они ударили по голове ее няньку и увели бедняжку - госпожу Гольдардт. Ну и оборванцы помчались следом. Полицейские скакали за ними, но негодяи успели скрыться. Шайка воссоединилась, и где теперь их всех искать, ведает только Всевышний.
   - Как?! - в сердцах воскликнул Альен. - Как она это делает? Как можно вляпаться в дерьмо на чистой улице? Простите, - буркнул молодой человек и вернулся к своим спутникам.
   - Она? - изумленно спросил смотритель. - Кто? Госпожа Гольдардт?
   Однако Литин уже не обращал на мужчину никакого внимания, пересказывая все, что смог узнать. По мере его рассказа лицо Лоета перекашивалось все больше, Альен даже попытался смягчить краски, насколько это возможно, но добился лишь краткого:
   - Все выкладывай!
   - Похоже, все считают, что Тина и принц были в сговоре с похитителями, - сдался молодой человек.
   - А какого черта они так считают?! - взревел капитан "Счастливчика". - И где их искать?!
   Альен обернулся, отыскивая взглядом смотрителя, снова подошел к нему и поинтересовался:
   - Скажите, любезный, оборванцы отправились за похитителями? - Литин уже даже не сомневался, во что ввязалась Тина.
   - Ну, конечно, - живо кивнул тот. - Госпожу Гольдардт вывели через заднюю калитку, и эти двое промчались на лошадях в ту сторону. Недалеко от калитки нашли лошадиный навоз, а мальчишка, у которого в руках увидели зонтик бедняжки, сказал, что два всадника поскакали в ту сторону, куда уехала черная карета, в которую садилась девушка, потерявшая зонтик. Все сходится...
   - Ни черта ни сходится, - зло отчеканил Литин. - Эта парочка полезла спасать вашу бедняжку.
   Он вдруг осекся и отметил, как скребануло где-то внутри короткое слово - парочка. Следующий вывод и вовсе рассердил - Тина нашла себе товарища для чудачеств, а совместные приключения сближают.
   - Да какого дьявола?! - воскликнул Альен, мотнув головой. - Где можно взять лошадей?
   Словоохотливый смотритель объяснил, затем добавил еще немного того, что знал. Выслушав его, и не поблагодарив, взбешенный известиями и собственными догадками и выводами, молодой человек вернулся к своим спутникам.
   - Они умчались спасать девицу, - кратко бросил Альен. - Я знаю улицу, по которой они поехали. Полицейские отправились следом... К дьяволу, похоже, уже вернулись. - Он указал на четырех полицейских подъезжавших к парку.
   Оставив капитана и лекаря, Литин в который раз вернулся к смотрителю, подталкивая его в сторону полицейских, и вскоре махнул рукой своим спутникам, подзывая их.
   - Они потеряли след за городом, - пояснил хмурый Альен. - Предлагаю забрать лошадей у полицейских. Пока будем ходить за наемными, только время потеряем. - Немного помолчав, Литин вдруг воскликнул. - Черт знает что, а не девица! Порой мне хочется ее задушить!
   - Теперь ты меня понимаешь, мальчик, - криво усмехнулся Лоет и сунул кулак под нос Альену. - И не говори про мою дочь - черт знает что, урою.
   - А вы перестаньте называть ее мартышкой, - огрызнулся Литин, отбивая кулак капитана.
   - Вы идете? - спросил Бонг.
   Вэйлр и Альен испепелили его взглядами и поспешили к полицейским, прихватив знакомого смотрителя. Посредством тарванца им удалось объяснить полицейским, что они знают тех, кого сегодня задержали. Что к разбойникам они не имеют никакого отношения, и что их вмешательство было ничем иным, как желанием помочь девушке, о похищении которой молодые люди узнали в чайной. Этот вывод сделал Бонг, сложив свои ощущения, долгое отсутствие Тины в уборной и ее бегающий взгляд лихорадочно блестящих глаз. А так же уверяли, что вернут девушку, если им дадут лошадей, и не будут преследовать юношей за их порыв помочь невинной девице.
   Полицейские внимательно слушали, покивали головами, даже согласились, что иноземцы могли желать помочь. Уж больно один из них кричал и тыкал пальцами в разные стороны. Однако согласиться, что молодые люди не разбойники, отказались наотрез, указывая на избитых товарищей. И все же желание вернуть мэру его дочь раньше, чем разбойники затребуют выкуп, было сильным. Полицейские одолжили лошадей почти безоговорочно. Впрочем, возможно, причиной быстрого согласия стало золото, которое Лоет сунул в нос одному из стражей алгардтского порядка. В любом случае, вскоре три всадника уже мчались в указанном направлении, спеша успеть до наступления темноты. Времени у них оставалось все меньше.
   Дин и Тина, благородные горе-спасители, стояли на развилке, решая, по какой из дорог скрылись похитители. Парочка вполне успешно вела преследование, даже нагнали карету, но она уже была пуста. За городом разбойники пересели на лошадей, бросив карету. Они опередили принца и мадемуазель Лоет совсем немного. Задержка случилась уже за городом. Тина и Дин, почти догнавшие похитителей были вынуждены смотреть вслед удаляющемуся экипажу из-за стада коров, которых гнал флегматичный пастух.
   Девушка и молодой человек еще успели увидеть, как карета скрывается за поворотом дороги, и, как только стадо, наконец, прошло, они помчались следом. Свернув за поворот, они обнаружили только карету и лошадей, запряженных в нее, неспешно бредущих по дороге. Объеденная трава в стороне от дороги, показала, что здесь стояли лошади, за которыми кто-то приглядывал, его следы тоже нашли. Похитители просто бросили экипаж, пересели на заготовленных лошадей и ускакали дальше.
   Дин некоторое время осматривал дорогу, затем вернулся в седло и указал направление:
   - Туда скакать.
   Результатом скачки стала та самая развилка, на которой застыли молодые люди. Дин вновь долго сидел на корточках, рассматривал следы в пыли, неспешно передвигаясь, то в одном, то в другом направлении. Наконец, он поднялся на ноги и без особой уверенности указал налево.
   - Много следов, - немного виновато произнес он.
   Он вернулся в седло, и искатели приключений пустили лошадей неспешной рысцой. Тина уже даже особо не рвалась ни спасать девицу, ни возвращаться на "Счастливчик". За этот день она устала, была раздражена и уже почти уверена, что вся эта затея была настоящей глупостью. Да, безусловно, нельзя было оставлять без внимания похищение, но вот так вот ввязываться в освобождение девицы было не лучшей идеей. Сейчас Тина понимала, что при них нет оружия, кроме пары ножей, которые не успели найти полицейские, потому что не успели обыскать. Правда, Дин утверждал, что он сам оружие, и девушка в это могла даже поверить, потому что выбрались из департамента она, в основном, благодаря мастерству молодого человека. И все же, чем больше проходило времени, тем сильней становились сомнения.
   Принц ничего не выказывал сожаления. Впрочем, как успела заметить мадемуазель Лоет, он отлично умел прятать свои чувства за маской невозмутимости. А спросить его, что думает Дин, или признаться в одолевающих ее сомнениях, Тина не решалась. Во-первых, это она зажгла молодого мужчину энтузиазмом, она убедила идти в парк, а не на корабль. А во-вторых, что папенька, что Альен говорили одно и тоже - идти к своей цели нужно до конца. А раз нужно, то мадемуазель Лоет оставит свои сомнения при себе и доведет дело до его конца. Да и возвращаться с повинным лицом и признанием, что свернули с половины дороги, вовсе не хотелось.
   Когда над землей сгустились сумерки, молодые люди увидели небольшую деревушку. Переглянувшись, они направили к ней уставших лошадей. Почуяв близость человеческого жилища, скакуны приободрились, принц и мадемуазель Лоет, впрочем, тоже.
   - Если мы ошибаться дорогой, надо будет ехать в город, - сказал Дин, и Тина вознесла благодарственную молитву Всевышнему, что ее спутник сказал то, о чем она думала столько времени.
   - Как скажешь, - с печальной миной согласилась девушка.
   - Мы обязательно помочь, - уверил ее Дин. - Мы сказать Бонг, твой отцу, они идти в полицию, мы показать дорогу.
   - Да, наверное, ты прав, - вздохнула Тина.
   Они въехали в деревню и сразу спешились, разминая затекшие тела. Собаки подняли лай, привлекая к ним внимание жителей, уже собиравшихся спать. Из ближайшего дома выглянула женщина. Она что-то крикнула, погрозила кулаком и опять скрылась в доме. Из дома напротив вышел мужчина с ружьем в руке. Он оглядел незваных гостей, опустил ружье и что-то спросил. Без особой надежды на успех Тина произнесла:
   - Мы чужеземцы, и вы вряд ли нас поймете.
   - Я понимай, - кивнул мужчина, и у искателей приключений округлились глаза. - Матрос. Бывал много стран.
   - О-о-о, - выдохнула восхищенная Тина, стремительно приближаясь к забору. - Мы ищем мужчин. Они хорошо одеты, выглядят, как приличные люди, но скоты. С ними должна быть девушка...
   - Девушка не знай, - мотнул головой бывший матрос. - А чужаки есть. За деревня дом. Ста-арый. Плохой дом. Месяц живут. С нами не говорят, только покупай еду. Дом плохой, чужаки плохой. Не нравятся. Там. Не ходи. Ты матрос, маленький, но матрос, я вижу, - мужчина указал на одежду. - Иди в порт, иди на корабль. В дом не ходи.
   - Благодарим, - склонила голову Тина. - Мы будем осторожны.
   - Молодой, глупый, - покачал головой мужчина, махнул рукой и хотел уйти, но вернулся и сунул Дину ружье. - Пусть будет.
   После этого бывший матрос вернулся в дом, а искатели приключений, ободренные известиями, направились в направлении старого дома. Ружье на плече Дина придало уверенности в себе, сразу и ножи показались неплохим оружием для нападения, и вообще, горастанец - сам оружие. Живем! Все эти мысли пронеслись в голове юного создания, почувствовавшей, что конец их погони близок.
   Старый дом вынырнул из сумерек неожиданно. Деревня уже осталась позади, собаки все еще лаяли, но на них два освободителя уже не обращали внимания. Они спешились, привязали лошадей к дереву и направились к дому. Волнение, возбуждение и капелька страха все сильней захватывали Тину. Она поглядывала на серьезного Дина, и в это мгновение он казался ей необычайно мужественным и красивым. Принц, почувствовав взгляд девушки, едва заметно улыбнулся и прижал палец к губам.
   - Я смотреть, ты ждать, - прошептал он и жестом остановил девушку.
   Мадемуазель Лоет смотрела, как горастанец крадется к дому. Походка его стала плавной и тягучей, напоминая движения кота, выслеживающего дичь. Дин подошел к освещенному окну, заглянул в него и поманил к себе Тину. Мадемуазель Лоет быстро приблизилась к нему.
   - Там, - шепнул его высочество.
   Девушка осторожно заглянула в окно и увидела девицу, горько плакавшую, сидя на стуле. Ее не связали, но в этом не было смысла. Девушка была явно сильно подавлена и о побеге даже не думала. К тому же у дверей стоял незнакомый мужчина. Один из тех, кто был в чайной, сидел у стола, разговаривая с невидимым собеседником, скорей всего, с тем, кто помог сделать заказ. Как его назвал второй? Ольсен, кажется. Да к дьяволу, какая разница? Мразь, он и есть мразь.
   Дин дотронулся до плеча Тины, и когда она обернулась, показал три пальца. Девушка еще раз заглянула в комнату и согласно кивнула. Похоже, похитителей было всего трое. Двое увезли девушку, третий ждал с лошадьми. Вот они, все тут. Трое против двоих? Ерунда! На стороне освободителей внезапность, ружье, два ножа, наглость и стремительность.
   - Идем, - шепнула Тина.
   - Я первый, - остановил ее принц. - Ты за мной. Вперед не лезть.
   - Угу, - вполголоса промычала девушка, добыла из глубокого кармана нож, вытащила его из ножен и почувствовала, что может захватить мир.
   Дин подрался к дверям, открыл их почти беззвучно и исчез в темноте. Тина, подумав, сняла башмаки, оставив их у входа. Она прислушалась и шагнула в темноту. Тут же ее взяли за руку.
   - Это я, - шепнул Дин. - Идти.
   Они подобрались к квадрату свету, обозначившему дверь. Дин скинул с плеча ружье, снова ободряюще сжал руку мадемуазель Лоет и ударил ногой по двери. Стоявший за ней мужчина от неожиданности полетел на пол. Принц шагнул в комнату, придавив ногой горло упавшего головореза, не давая ему подняться, нацелился на двух мужчин за столом и коротко бросил Тине:
   - Девица.
   Мадемуазель Лоет метнулась к пленнице, но та, испугавшись, заголосила, вскочила со стула и бросилась в угол, что-то крича сквозь слезы и мотая головой.
   - Глупая, мы же хотим спасти тебя! - воскликнула Тина. - Мы отвезем тебя в Алгардт.
   - Мальчик из чайной, - услышала мадемуазель Лоет, на мгновение обернулась назад, но этого хватило пленнице, чтобы в порыве паники и страха кинуться на свою спасительницу.
   Она вцепилась Тине в одежду, отчаянно тряся ее. Мадемуазель Лоет рванулась в сторону, послышался треск, и пуговицы с жилета осыпались на пол.
   - Дура! - в сердцах вскричала девушка, отвесив девице Гольдардт жгучую пощечину.
   - Ого, да у нас еще одна девочка, - донесся голос Ольсена.
   - Сидеть! - рявкнул на марантийском принц.
   - Лежать, - усмехнулся еще один знакомый голос. Послышался звук удара, и Дин полетел на пол, теряя сознание.
   Тина, стягивавшая расползшийся ворот рубахи, обернулась и увидела второго господина из чайной. Ее взгляд метнулся к столу, там сидели Ольсен и совершенно незнакомый мужчина. В своем возбуждении девушка совсем не обратила внимания на то, что в комнате нет второго разбойника. За ее спиной скулила девица Гольдардт. Тина сжала рукоять ножа, снова убранного в карман, закрывая собой пленницу. Однако подумала, что не стоит одной кидаться на четверых обозленных мужиков, и поздравила себя с первой здравой мыслью за день. Затем вспомнила папеньку и подумала, что дико соскучилась по нему, и по Альену Литину. "Если мы выберемся, я больше никогда не буду совершать глупостей", - подумала девушка и подняла руки, показывая, что сдается.
   Темнота все-таки опередила трех мужчин уже успевших проехать до кареты, замершей недалеко до развилки двух дорого. Полицейские свернули назад сразу после того, как выехали из города.
   - Уроды, они просто не захотели догонять, - сплюнул Лоет. - Дорога одна, им некуда сворачивать.
   - Не захотели связываться, - раздраженно отозвался Альен. - Их четверо, похитителей сколько - неизвестно.
   - Трусы, - повторно сплюнул капитан "Счастливчика".
   - Скоты и лентяи, - поддержал Литин.
   - Они тут были, - сказал Бонг, пришпоривая лошадь. - Я вижу.
   - Наконец-то, - с мрачной радостью провозгласил Вэйлр.
   Мужчины помчались дальше. Теперь впереди скакал Бонг, уверенно указывая дорогу. Карету, из которой уже кто-то выпряг лошадей, они увидели, когда сумерки стали настолько густыми, что все цвета слились в серый и черный. Колдун ненадолго задержался возле кареты.
   - Они проехали еще засветло, - сказал горастанец. - Туда.
   К развилке мужчины приблизились в полной темноте. Раздраженным был уже даже вечно невозмутимый Бонг. Лоет даже не ругался, он хранил молчание, которое могло напугать больше, чем угрозы.
   - Куда? - спросил Альен.
   Бонг спешился, присел на корточки и приложил ладони к земле, после чего встал, вернулся в седло и коротко бросил:
   - По этой.
   Около деревни они спешились. Лоет вел двух лошадей, свою и Бонга, сам колдун шел впереди, что-то шепча себе под нос. У дома бывшего моряка, он свернул, подошел к забору, и до его спутников донеслось:
   - Дом плохой... чужаки... ты матрос... плохой...
   - Ну что там? - не выдержал Вэй.
   - За деревней дом, там появились чужаки. Принц и твоя дочь отправились туда, - ответил Тин.
   - Убью, - глухо произнес Лоет, но было непонятно, к кому конкретно сейчас относится его угроза.
   - Лишь бы не опоздать, - пробормотал Альен. - Дьявол!
   Ему не ответили, мысли у всех троих были похожими. Темнота усилила страхи, скрывавшиеся внутри. И если Бонг переживал за наследника, то Лоет и Литин думали о Тине. Девчонка, возомнившая себя равной опытным мужчинам, что еще могло прийти ей в голову? До чего она могла дойти в своем стремлении быть похожей на своего отца и его команду? Ввязалась в драку с мужчинами, которые превосходят ее по силе? Что если они поняли, что мальчик вовсе не мальчик? Чем обернется для нее встреча с разбойниками? За дочь мэра они попросят выкуп, горастанца сохранят для продажи, если знают, что он ценный товар, а что сделают с девчонкой в мужской одежде?
   - Дьявол, - выругался Литин. - Да чтоб их.
   - Не дергайся, - сухо велел Вэй. - Держи лучше.
   Он сунул Альену пистолет, как только показался дом со слабо освещенными окнами, и всадники спешились.
   - Бонг?
   - Не надо. - Ответил тот. - Справлюсь.
   Они приблизились к дому. У дерева фыркнула одна из лошадей.
   - Они в доме, - уверенно прошептал Литин.
   - И уже давно, если развилку проезжали еще при свете, - ответил Вэйлр. - А если лошади здесь, а они в доме, значит...
   - Их взяли, - закончил Альен.
   - Умный мальчик, - невесело усмехнулся капитан. - Мы с Бонгом берем на себя уродов, ты ищешь Тину и Дина. И будь осторожен, ты же помнишь - ты мой.
   - Такое не забывается, - ответил Литин.
   Бонг уже подобрался к окну и заглянул внутрь. Лоет и Альен приблизились к нему. Они увидели двух разбойников, но в это мгновение открылась дверь, и третий втолкнул в комнату Тину. Девушка была бледна, но настороженный взгляд зверька, готового броситься на любого, кто попытается приблизиться к нему, говорил, что без боя мадемуазель Лоет не сдастся. Тот, кто привел ее, подошел сзади и отвел в сторону прядь коротких темных волос, затем палец мерзавца прошелся по девичьей шее, и Альен дернулся в сторону двери.
   - Стоять, - шепотом рявкнул Лоет. - Ты слышал, как будем действовать. Сделаешь по-своему, разобью твою красивую рожу.
   - Они...
   - Вижу, - ледяным тоном прервал Вэй. - Сдохнут. Бонг, я вхожу, ты ждешь. Альен, ищешь принца. Вперед.
   Капитан, не особо заботясь о сохранении тишины, стремительно ворвался в дом, выхватывая на ходу пистолет. Бонг скользнул за ним и замер в темноте перед дверями, которые выбил ногой Лоет. Прозвучал выстрел, послышался человеческий вскрик и надрывный вопль:
   - Папенька!
   Вэйлр перешагнул труп того, кто посмел притронуться к его дочери, вытащил саблю и отчеканил:
   - Тина, ко мне.
   - Папенька...
   - Сопли на борту, сейчас отойди к стене и закрой глаза. Откроешь, когда позволю. Папеньке есть, что сказать этим нехорошим дяденькам.
   Тина прижалась к стенке, зажмурилась и даже заткнула уши. Лоет криво усмехнулся, когда за спиной упало тело еще одного разбойника, прибежавшего на звук выстрела, Бонг был настороже.
   - Позволите взять оружие? - спросил Ольсен.
   - Если успеешь добежать, - кивнул Лоет и метнулся наперерез.
   Альен прислушиваясь к тому, что творится внизу, поднимался по лестнице. На первом этаже никого, кроме тех, кто находился в комнате, не было. Он держал в руке пистолет, готовый пустить его в дело при первой же опасности, но пока было тихо. Никто не спешил напасть на него. Литин остановился, снова прислушиваясь. До него донеслись приглушенные голоса: женский и мужской. Альен не понял ни слова, но слезы в голосе хорошо различил.
   Молодой человек, стараясь ступать как можно тише, приблизился к двери, из-за которой слышались голоса, выдохнул, чтобы унять ярость, все еще клокотавшую в нем, и открыл дверь. Альен увидел девушку, забившуюся в угол, недалеко от нее лежал связанный Дин с кляпом во рту. Единственный охранник стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на Литина. Его спокойствие показалось Альену подозрительным.
   Дин замычал, извиваясь всем телом. Литин сделал шаг, но не в комнату, а назад. Он понял, почему горастанец так упорно дергает ногами, словно указывая на что-то, там стоял еще один разбойник. Сообразив, что добыча не спешит в капкан, тот, кто ждал в засаде, выскочил в дверной проем. Альен нажал на курок, и похититель сполз на пол. Из слабеющей руки выпал кинжал. Тут же снова грянул выстрел, пуля прошла совсем близко, разорвав ткань сюртука на предплечье. Альен почувствовал, как под одеждой стало тепло от крови. Он на мгновение сжал ладонью небольшую рану, стиснул зубы и стремительно подхватил кинжал своего несостоявшегося убийцы.
   Более не медля, он бросился в комнату, навстречу второму разбойнику. В руке того блекло сверкнул нож. Альена не умел драться на ножах, этой премудрости его никто не обучал. Он видел, как перехватил свое оружие разбойник, понимая, что противник знает, что делать. Поэтому, наплевав на всякие условности и кодексы, Литин уклонился от полоснувшего по воздуха клинка и сделал то, что когда считал подлым ударом, со всей силы ударил по причинному месту разбойника ногой, следившего за кинжалом. Тот охнул и повалился на колени. "В этом мире, куда ты попал, бьют без предупреждения и идут до конца", - вспомнил слова Лоета молодой человек. И тогда он сделал второй поступок, который считал недостойным еще не так давно - воткнул кинжал в шею разбойника. Тут же вытащил и стремительно приблизился к Дину, развязывая веревки.
   - Молодец, - услышал он и резко обернулся. В дверном проеме стоял Вэйлр Лоет. - Я боялся, что сглупишь и оставишь за спиной живого убийцу. Таких надо добивать.
   - Где Тина? - спросил Альен.
   - Внизу с Бонгом. Я пока держусь от нее подальше, иначе изобью, - ответил Вэй, подходя к нему.
   - Ясно, - кивнул Альен. - Они не успели?
   - Если бы успели, я бы убивал медленно, - Лоет помог подняться на ноги Дину. - Займись девицей, а я отведу вниз парня.
   Литин повернул голову к девушке, дрожавшей в своем углу, натянул на лицо вежливую улыбку и протянул руку. Девушка некоторое время испуганно смотрела на него, затем все-таки протянула руку. Альен помог ей встать, но ноги девушки так дрожали, что ему пришлось взять ее на руки. Молодой человек уже почти вышел из комнаты, но обернулся и вернулся назад. Он взял горящую свечу и бросил на соломенный тюфяк. Мгновение смотрел, как почернело пятно от огня, как занимается солома, и, наконец, вышел, унося с собой девицу Гольдардт.
   Его спутники стояли недалеко от той комнаты, куда разбойники привели Тину. Свет от горящих свечей едва освещал трех мужчин и одну девушку, взиравшую на приближающегося Литина широко распахнутыми глазами. Альен скользил цепким взглядом по лицу и фигурке мадемуазель Лоет, убеждаясь, что с ней все хорошо. Только после этого напряжение немного отпустило молодого человека.
   Спустившись с лестницы, он поставил на ноги пленницу, вопросительно глядя на нее. Госпожа Гольдардт осмотрела всех, кто ждал их, затем повернулась к своему спасителю, картинно закатила глаза и "лишилась чувств" прижимаясь к его груди.
   - Вот дьявол, - пробормотал Альен, и дом сотряс громовой хохот.
   - А девица-то не промах, - капитан Лоет стоял согнувшись, упираясь рукой в стену, и тело его содрогалось от истерического хохота. - Литин, выбирай ее.
   - Предпочитаю настоящие чувства, - сухо ответил Альен, невольно бросив взгляд на Тину, теперь не сводившую взгляда с ушлой девицы.
   - Ну и дурак, - от души припечатал его Вэй, распрямляясь, но тут же снова согнулся, заходясь в новом приступе смеха.
   Напряжение отпускало, на лицах застывших в немом молчании людей начали подрагивать уголки губ, вскоре хмыкнул Дин, улыбнулся Бонг, криво ухмыльнулся Альен, лишь только Тина хмурилась все больше, продолжая испепелять взглядом девицу Гольдардт. Казалось, еще мгновение, и она оттащит "бесчувственное" создание за волосы. Расплата сейчас стала менее важна, чем то, что Литин снова подхватил девушку на руки, и ее длани сцепились на его шее, а голова доверчиво прижалась к плечу.
   - Идемте, - немного раздраженно произнес Альен. - Дом горит.
   - Девица руки оттягивает? - усмехнулся Вэй, окончательно успокоившись.
   - Не перышко, - ответил молодой человек, делая шаг ближе.
   В это мгновение волосы его зашевелились, и по лицу прошлись мохнатые лапки. Незаметный до этого в черных волосах паук, спешно спускался на плечо, а затем на руку. Хон прошелся через руку госпожи Гольдардт, отчего та дернулась и подняла голову, разглядела, кто так усердно работает лапками, и дом огласил теперь женский визг.
   - Ранен? - отмер Бонг.
   - Царапина, - отмахнулся Альен. - Пуля просто задела. Но я бы хотел скорей избавиться от своей ноши.
   - Ты ранен?! - вскрикнула Тина, следя взглядом за Хоном замершем на предплечье.
   Она хотела подойти к молодому человеку, но Лоет опередил, забрал из рук Литина визжащую девицу и первым направился на выход. Девица перестала визжать. Теперь она что-то говорила, возмущенно, даже с негодованием. Не нужно было знать язык, чтобы понять, что она требует вернуть ее красивому молодому мужчине.
   - Тихо! - рявкнул Вэйлр, и девица замолчала, испуганно глядя на одноглазого и грозного человека.
   Зато мадемуазель Лоет, чувствуя необъяснимое торжество, наконец, подошла к Альену, на чьей руке сердито перебирал лапками паук, который не мог пока добраться до раны. Бонг развернул принца и несильно подтолкнул его к дверям. Тот попытался что-то сказать, но лекарь лишь отмахнулся и указал на дверь. Глаза принца исследовали невозмутимое лицо колдуна пытливым взглядом, но тот снова указал на дверь. Бонг был зол, и Дин это понял. Он виновато потупился и вышел из дома.
   - Тебе больно? - спросила Тина, заглядывая в глаза Альена.
   Его ладони мягко сжали скулы девушки, молодой человек мгновение рассматривал ее, а затем порывисто склонился, накрывая девичьи губы своими губами. Поцелуй был коротким, и даже злым, но руки Тины мгновенно затряслись. Она прижалась к Альену и пробормотала:
   - Прости.
   Литин отстранил от себя девушку, удерживая за плечи:
   - Адамантина Лоет, какое же ты еще в сущности дитя, - неожиданно сокрушенно произнес он.
   - Я не дитя, - возмутилась Тина.
   - А ведешь себя, как маленькая девочка, которой Всевышний забыл подарить разум, - отчеканил мужчина.
   - Ну, знаешь! - воскликнула мадемуазель Лоет, вырываясь из рук Альена. - А ты готов лапать все, что падает в фальшивый обморок, лишь бы оно было в юбке!
   - Да ты тоже не слишком разборчива, - яда в голосе вечно спокойного мужчины прибавилось. - Лишь бы был "сверчком" и поддерживал твои безумные затеи.
   Тина округлила глаза. Сжатые кулаки уперлись в бока, ноздри гневно раздувались, и девушка чуть склонилась вперед, глядя в глаза Литина.
   - А ты Сверчка не трогай, - прошипела она.
   - А ты не трогай девиц, которые хотят быть девицами.
   - Так и катись к своей лживой притворщице!
   - С удовольствием, - насмешливо ответил Альен и направился к двери.
   - Попутного ветра! - желчно воскликнула мадемуазель Лоет.
   Молодой человек помахал ей, не оборачиваясь, и вышел за дверь, столкнувшись на пороге с капитаном Лоетом. Вэй посторонился, пропуская взбешенного Литина. Затем заглянул в дом и увидел дочь, ударившую кулаком правой руки по сгибу левой.
   - Отца посылаешь? - осведомился Лоет.
   - Ой, - пискнула Тина.
   Отец поманил к себе дочь, она послушно поплелась к дверям, где Лоет перехватил ее за шиворот, вытаскивая из деверей, и придал ускорение коленом.
   - Папенька!
   - Иди-иди, мартышка, - отцовское колено повторно врезалось в дочерний зад, и Тина поспешила к лошадям, которых держал Дин.
   Альен приблизился к Бонгу, сидевшему с девицей Гольдардт на своей лошади, протянул руки и потребовал:
   - Отдайте мне это.
   - Рука, - возразил лекарь.
   - Все еще на положенном ей месте, - сердито отмахнулся молодой человек.
   Тина, уже собравшаяся сесть на лошадь, заметила, как Бонг помогает пленнице слезть с его лошади. Совершенно счастливая девица Гольдардт протянула руки, скользнув в объятья Альена.
   - Ах, ты ж хлыщ, - прошипела Тина. - Вот ты как? Ну хорошо-о-о...
   - Что ты говорить? - спросил Дин.
   Мадемуазель Лоет вскинула на него взгляд, оттолкнулась от земли, но тут же скользнула обратно, охнув и кривясь.
   - Нога, - простонала она. Стон Тины оказался не менее фальшивым, чем обморок пленницы, но Дин поверил и поспешил на помощь.
   Альен подсадил госпожу Гольдардт и обернулся на вскрик мадемуазель Лоет. Глаза его сузились, когда он смотрел, как принц бережно обнимает Тину за плечи, о чем-то негромко спрашивая. Затем присел, потрогал ногу и помог забраться в седло. В свете разгорающегося пожара, глаза Тины и Альена встретились. "Съел?", - спрашивал взгляд мадемуазель Лоет. Литин отвернулся, забрался в седло, прижимая к себе бывшую пленницу, девушка обняла его за шею, устраиваясь удобней и с опаской глядя на Хона, вновь спрятавшегося в черных волосах молодого человека.
   - Как же вы все меня бесите! - гаркнул Лоет, наблюдавший за происходящим. - Мартышка, ко мне! Живчик к Бонгу. Альен, не увлекаться. К дьяволу, здесь только три разумных взрослых мужика: я, колдун и Хон. Вперед!
   Всадники поскакали прочь от горящего дома, уничтожавшего в огне тела шестерых разбойников. За всю дорогу никто не проронил ни слова, кроме спасенной девицы. Она время от времени что-то говорила Альену, кокетливо поглядывая на него. Молодой человек вежливо улыбался, но не понимал ни слова, да и не хотел понимать, бросая украдкой взгляды на Тину, скакавшую рядом с папенькой. Мадемуазель Лоет, пару раз обернувшаяся в сторону Литина, услышала тихий отцовский рык и больше головой не вертела.
   Остановились всадники только возле полицейского департамента. Их ждали. Лошадей забрали, намеревались забрать еще и Тину с Дином, однако фига Лоета, сунутая под нос ближайшему стражу порядка и госпожа Гольдардт, отодранная от Альена и горестно рыдавшая по этому поводу, успокоили кровожадность мстительных полицейских. Пропажу забрали, Тину и Дина оставили в покое, и дверь департамента снова закрылась.
   До порта брели уже неспешно, храня прежнее молчание. Только Дин решился его нарушить. Однако Бонг ответил отрывисто, переходя на родной язык. Принц, выслушав его, высокомерно задрал нос, величаво ответил, но получил совсем непочтительную затрещину и сник. Тина испытывать судьбу не стала.
   На "Счастливчике" Лоет втолкнул дочь в ее каюту, проследил, как принц заходит в свою, и коротко объявил:
   - Арестованы до выхода в море.
   Бонг и Альен согласились с таким решением. Трое мужчин обменялись усталыми взглядами и разошлись: Лоет к себе, Бонг увел к себе Альена, чтобы заняться его рукой, после чего ушел к принцу. А ночью принц выскользнул из своей каюты, постучался в дверь каюты Тины и, заглянув, счастливо просиял и выпалил:
   - Чистить разум!
   - Чего? - не поняла девушка.
   - Не мыть мозг, чистить разум, - пояснил принц.
   - К дьяволу твой разум и мой мозг заодно, - буркнула девица, падая обратно на подушку.
  

Глава 27

   - Где она?
   - Там.
   Вэйлр проследил за указующим перстом своего рулевого и сокрушенно покачал головой.
   - Мартышкой была, мартышкой останется, - вздохнул отец, глядя, как дочь карабкается по снастям вслед за матросами.
   - Она молодец, - улыбнулся рулевой. - Высоты не боится, ловкая. Была бы парнем...
   - Вот! - палец Лоет поднялся вверх. - Была бы парнем, я бы изошел на гордость. А сейчас мое старое больное сердце разбито вдребезги моим неугомонным сокровищем.
   - Да бросьте, капитан, - рядом встал господин Ардо. - Дайте ей хлебнуть то, чего девчонка хочет, она сама угомонится.
   - Это точно, - Даэль задрал голову и смотрел на мадемуазель Лоет уже добравшейся до парусов. - Запретное всегда слаще. Дайте волю, хотя бы пока мы в море. Хочет быть матросом, пусть будет.
   - Ага, - Лоет осмотрел по очереди всех трех защитников. - А если понравится? Аппетит, говорят, во время еды приходит. Вам с девчонки поумиляться, а у меня за нее сердце болит. Море - не место для женщины. И мне вовсе не хочется, чтобы однажды она вернулась к родным берегам такой же, как я, - он указал на свой шрам, затем гулко сглотнул и закончил севшим голосом. - Или вообще не вернулась.
   Ардо скрестил на груди руки, задрал голову, прищуриваясь от яркого солнца.
   - Так выдайте ее замуж.
   Здоровый глаз Вэя расширился от возмущения. Он издал невнятное восклицание и покрутил пальцем у виска.
   - Вот это замуж? - вопросил капитан. - Не отдам. Рано.
   Даэль хохотнул и повернулся к Лоету.
   - Со всем моим уважением, Вэй, но девица по законам Маранты считается вошедшей в брачную пору с шестнадцати лет. Девятнадцать - это возраст, когда девушки официально признаются взрослыми. Сейчас самое время озаботится супругом для мадемуазель Лоет. Или через год она поднимет паруса и снимется с якоря, уже не спрашивая вашего разрешения. Прикуйте ее к берегу брачными узами, дети заставят ее повзрослеть.
   - Какие дети, Даэль?! - воскликнул Лоет. - У нее в голове ветер свищет! Она от мужа быстрей даст стрекача, чем из отчего дома.
   - Ну, кое-кто способен обуздать этот ветер, - усмехнулся Ардо, глядя на Альена Литина, так же следившего с палубы за девушкой, приложив к глазам козырьком руку.
   Лоет проследил за взглядом своего старшего помощника, усмехнулся, качая головой, но тут же нахмурился.
   - Мальчишка непробиваемый, и моя мартышка млеет, как только он ей улыбнется. Это бесит. Однако я не могу не признать, что ее прыть утихает, когда он рядом. Но... Дьявол вас всех дери, парни, он же Литин! - последнее капитан произнес слишком громко, и Альен повернулся в сторону разговаривающих мужчин, услышав свою фамилию. Вэй хмыкнул, глядя на него. - И все же кое в чем вы правы. Нужно загрузить Тину, чтобы ей некогда было страдать дурью. Я дам ей то, чего она так хочет. Альен!
   Капитан сбежал на палубу, провожаемый взглядами старшего помощника, боцмана и рулевого. Он подошел к Литину, снова бросил взгляд на дочь и оперся рукой на перила борта.
   - Мы второй день в море, а вы, господин Литин, пока так и не занялись со своей ученицей. Думаю, больше нет смысла затягивать. Мы с тобой обсудим, что тебе стоит ей дать из своей школы, а что из моих уроков. Будете заниматься ежедневно, ротозеев уберу, чтобы не лезли со своими шуточками и подначками. Никаких послаблений, чтобы драл с нее три шкуры.
   Альен внимательно выслушал, не спуская глаз с капитана. На губах его появилась улыбка.
   - Что переменило ваши намерения, Вэйлр? Еще вчера вы просили меня не спешить.
   - Загрузим это вертлявое создание так, чтобы на дурь не осталось времени, - усмехнулся Лоет. - С сегодняшнего дня в моей команде новый матрос. - Он сделал шаг в сторону, но снова обернулся. - Говоришь, любит географию и астрономию? Загрузим и разум так же.
   Альен смотрел вслед удаляющемуся капитану, но оторвался от борта и догнал его.
   - Вэйлр, не разожжем ли мы огонь еще больше? - с сомнением спросил молодой человек.
   Лоет усмехнулся, и глаза его блеснули бесшабашным весельем:
   - Тина - бочка с порохом, к которой тянется горящий шнур под проливным дождем. Или порох все-таки рванет, или ливень затушит запал. Не угадаешь. Но попробовать стоит.
   - Возможно, вы правы, - задумчиво ответил Альен. - Только она еще бесится после явления на причале пигалицы Гольдардт.
   - Тебя это останавливает? - насмешливо изломил бровь Вэй.
   - Нисколько, - ответил Альен, широко улыбнувшись.
   - На абордаж, сынок, - хохотнул Лоет, хлопнув молодого человека по плечу.
   Литин усмехнулся и вернулся на прежнее место, снова подняв взгляд на мадемуазель Лоет, продолжавшей убирать с матросами лишние паруса. Он представил, что ожидает нового члена команды "Счастливчика" и сочувственно покачал головой. Судя по требованию капитана, не щадить ученицу, мягким быть с ней он тоже не собирался. Впрочем, Тина проглотит папенькину брань и затрещины, раз он подпустил ее близко к тому, что девушке так хотелось делать.
   Оторвавшись от созерцания своей сердечной слабости, тягу к которой Альен никак не мог объяснить. Подумать только, сколько женственных и нежных красавиц его окружало, так и не затронув потайных струн мужской души. А девица столь далекая от образа прелестницы, чья речь изобиловала грубой бранью, въедалась в кровь все сильней. Сколько раз он пытался доказать сам себе, что Адамантина Лоет не та девушка, которая может составить счастье такого мужчины, как он - Альен Литин? Нет, молодой человек ни в коей мере не умолял достоинства Тины, просто признавал, что они слишком далеки друг от друга, с какой стороны не взгляни. Слишком разные, слишком непохожие, слишком...
   Она порывистая, он рассудительный. Она живет одним мгновением, он с уверенностью смотрит в будущее. Порой Альену казалось, что они с Тиной, как ребенок и воздушные шарик на ниточке. Тина - шарик, рвущийся в небо, а он, Альен - тот мальчик, что не даст шарику сорваться и умчаться в небеса, чтобы там лопнуть и исчезнуть. Он был для нее слишком взвешен и обстоятелен, она для него слишком непредсказуема. И все же... И все же сердце не слушало разум, и взгляд пронзительных синих глаз снова и снова искал тонкую фигурку Тины, чтобы украдкой следить за ней и находить новые необъяснимые прелести в девушке, так непохожей на всех, кого молодой мужчина знал раньше.
   Альен устремил взгляд за горизонт, и на его лице появилась мечтательная улыбка. Молодой человек вспомнил, как за день до отплытия из Алгардта, на причале остановилась коляска, богатый экипаж, запряженный белоснежной четверкой. Альен, как раз, стоял на палубе, прислушиваясь к заунывному: "Папенька, ну хоть одним глазочком, ну хоть один глоточек воздуха, ну, пожа-а-алуйста", - и улыбался, представляя лицо Тины Лоет, живое в своей мимике, выразительное и хорошенькое настолько, что смотреть на него можно было долго, не отрываясь и не опасаясь пресытиться.
   - Дитя мое, - последовал ответ капитана, - я до сих пор тебя не выпорол, оцени, какая выдержка. А уж если я держусь, то и тебе стыдно быть размазней. В конце концов, ты моя дочь. Завтра выйдем в море, там и надышишься.
   - Как вы жестоки, папенька, - с непередаваемым трагизмом в голосе воскликнула девица, не обремененная совестью. - Ну хоть на минуточку-у-у...
   Дальше прислушиваться Альен не смог, потому что невысокий коренастый мужчина, приблизившейся к сходням, спросил на общепринятом языке:
   - Могу ли я видеть капитана? Скажите, что господин Гольдардт желает поблагодарить его за спасение дочери.
   - Одно мгновение, - ответил Альен.
   - Господин Литин, я доложу, - вахтенный хотел отправиться к капитану, но молодой человек удержал его, желая воспользоваться возможностью увидеться с Тиной.
   - Я сам, - сказал Альен и хотел уже отойти со своего места, как из коляски вышла девушка и поспешила к бригу, указывая на молодого человека и что-то восклицая.
   - Остановитесь! - тут же окрикнул его господин Гольдардт. - Вы тот, кто освободил мою дочь?
   - Один из тех, кто освободил, - вежливо ответил Альен.
   Ему было неловко. Сказать по правде, мадемуазель Гольдардт интересовала молодого человека в тот день в последнюю очередь, потому принимать благодарность не хотелось. Но мэр Алгардта не желал отпустить Литина, прося спуститься на берег. Матрос уже убежал за капитаном, пока Альен пытался отговориться скорым возвращением. Все это время с берега его пожирала взглядом спасенная девица.
   Спустился на берег Альен только вслед за капитаном, хранившего на лице следы своего разговора с дочерью - гримасу раздражения. Он мрачно оглядел мэра, его дочь, затем Литина, прячущего ироничную улыбку, и сошел по сходням.
   - Добрый день, господин капитан, - господин Гольдардт склонил голову. - Я хотел выразить вам свою благодарность за спасение моей дочери. Это был отважный поступок...
   - Бывали и отважней, - проворчал Лоет себе под нос.
   - Что, простите? - недоуменно переспросил мэр Алгардта.
   - Говорю, не стоит благодарности, - наконец, натянул на лицо вежливую улыбку капитан "Счастливчика". - У вас все? Мы готовимся к отплытию.
   - К отплытию? - изумился Гольдардт. - Уже?! Но мы хотели пригласить вас на завтра на обед.
   Взгляд мэра метнулся к Альену, что не осталось незамеченным ни криво ухмыльнувшимся Лоетом, ни юной госпожой Гольдардт. Она встревожено посмотрела на отца и о чем-то осведомилась у него. Услышав ответ, девица округлила глаза и... "лишилась чувств", удачно упав на руки предмету своей страсти. И надо было такому случиться, что Тина решилась ослушаться папеньку именно в это мгновение. Она, поджав губы и сузив глаза, наблюдала, как Альен, вынужденный принять участие в спектакле бывшей пленницы, несет ее в коляску. А затем случилось то, отчего личико мадемуазель Лоет пошло красными пятнами. Девица Гольдардт, воспользовавшись тем, что молодой человек скрыл ее своим телом, обхватила шею Литина руками и поцеловала. Тина видела, как ладонь спасенной девушки легла на затылок Альену, как склонилась его голова ниже. И пусть он тут же отпрянул, снимая со своей шеи руки влюбленной девицы, но богатое воображение другой девицы уже успело нарисовать картину обоюдно желанного поцелуя.
   - Альен Литин! - ее голос разнесся по причалу громом небесным, заставив вздрогнуть даже родного отца от неожиданности. - Ты мерзавец без стыда и совести! С этой минуты не смей приближаться ко мне, или я тебе разобью в кровь твою бесчестную смазливую физиономию!
   - Адамантина Лоет! - ответным рокотом прогремел голос Вэя. - Кто дал тебе позволение выходить на палубу? Убирайся в свою камеру, тьфу, каюту! И если до отхода я увижу твой наглый нос вне ее пределов, твой зад превратится в лоскуты!
   - И вот за каким дьяволом тебя сюда принесло? - с обреченным вздохом спросил Альен у кокетливо поглядывающей на него девицы Гольдардт.
   Он оставил девушку в коляске и приблизился к ее отцу и капитану.
   - Но может, вы примите приглашение на сегодняшний ужин? - спросил мэр.
   - Прошу прощения, - склонил голову Альен. - Но я не могу принять вашего приглашения, мне нужно помириться с невестой.
   - С невестой? - переспросил господин Гольдардт.
   - Какая еще невеста? - шипящим шепотом вопросил Лоет.
   - Странный вопрос, Вэйлр. Вы ее знаете лучше, чем кто-либо другой, - усмехнулся молодой человек и, поклонившись на прощанье, поспешил на борт.
   - Не понял, - пробормотал капитан, а через мгновение в спину Альену несся его закономерный рев. - Литин!
   Досадное происшествие рассердило молодого человека. На следующий ден, после похищения и спасения девицы Гольдардт, Тина, осознав, что грубость Альена была вызвана вовсе не том, что он злился на нее, а его тревогой и переживаниями, через Самеля затащила Литина в свою каюту. Великан повернулся к ним спиной и заткнул уши по просьбе девушке, потому что остаться совсем наедине с молодым мужчиной мадемуазель не решилась после той выволочки, которую ей устроил папенька.
   - Я вела себя глупо, - сказала Тина.
   - Не могу не согласиться, - сухо ответил Альен.
   - Ты все еще злишься на меня? - девушка заглянула в глаза молодому человеку, и он не смог солгать.
   - Нет, - покачал головой Альен.
   Тина вздохнула, нервно подергала носовой платок, который вертела в пальцах, и снова подняла взгляд на молодого человека.
   - А я еще злюсь, - сказала она со вздохом. - Как вспомню, что ты эту курицу таскал...
   Альен поперхнулся и возмущенно взглянул на мадемуазель Лоет, опустившую голову, но бросавшую на него пытливые взгляды.
   - А что мне с ней было делать, когда она на ногах от страха не держалась? - спросил молодой человек. Да ее все на руках перетаскали, почему я один виноват остался?
   - Дин не таскал, - проворчала Тина.
   - Зато ты Дина за собой таскала, - немного сварливо ответил Альен.
   - А то мне было делать?! - воскликнула девушка, и Самель тут же приложил к губам палец, призывая говорить тише. - Ты бы не согласился.
   - А ты пробовала у меня спросить? Ты даже не пыталась...
   - Дин, в отличии от тебя, согласился сразу и не пытался читать мне нотаций и взывать к моему разуму, - шипящим шепотом чеканила мадемуазель Лоет.
   - И к чему это привело? - Литин навис над ней. - Его связали и готовились продать, а тебя... К дьяволу!
   Он отвернулся, стараясь справиться со своими чувствами. Тина едва слышно всхлипнула, глядя на Альена. Она сделала несмелый шаг к нему, протянула руки, но замерла, не решаясь прикоснуться, и все-таки положила ладони ему на спину, прижалась щекой и прикрыла глаза, тихо вздохнув. Молодой человек замер от неожиданности. Он почти не дышал, боясь спугнуть это мгновение, когда Тина осмелела настолько, что проявила свои чувства не через ревность и обвинения, а сквозь прикосновение.
   Он осторожно развернулся, поймал ее ладони и поцеловал сначала одну, затем вторую, и положил их себе на плечи. После одной рукой обнял девушку за талию, вторую положил на затылок и склонился к ее лицу. Глаза Тины были широко раскрыты, взгляд таил испуг, робость, надежду, ожидание... Ее губы приоткрылись навстречу Альену, и теплое дыхание коснулось его кожи, настолько близко он сейчас был к ней.
   - Бессовестная девчонка, - прошептал молодой человек. - Как же сильно ты вчера напугала.
   - Прости, - всхлипнула Тина и отчаянно зажмурилась, пряча свой стыд и раскаяние.
   И Альен преодолел то малое расстояние, что еще разделяло их, поймав губы девушки в упоительно нежный поцелуй. А через мгновение объятья стали сильней, пальцы молодого человека зарылись в волосы девушки, сжимая их в несильном захвате - впервые Тина отвечала на поцелуй. И пусть выходило еще неловко, но эта попытка наполнила душу Альена теплом и радостью. Неизвестно, сколько бы они могли так простоять, но оторвал их друг от друга всхлип Самеля. Великан смотрел на них и утирал слезы умиления.
   - Это так... так трогательно, - снова всхлипнул кок.
   А потом послышались шаги, и молодые люди еле успели отпрянуть друг от друга, потому что в каюту вошел суровый отец, оглядел смущенную дочь, хлюпающего кока и сияющие глаза Альена.
   - Мясник, урою, - пообещал капитан. - Литин за мной, пора позаниматься.
   С того дня они мало виделись и еще меньше могли разговаривать, потому что к Тине зайти было невозможно, а при свидетелях молодые люди делали вид, что между ними ничего не происходит. Оставалось дождаться выхода в море, чтобы арестантку выпустили на свободу. И надо же было случиться этому недоразумению со спасенной девицей всего лишь за день до того, как "Счастливчик" должен был покинуть Алгардт.
   Выйдя на свободу на следующий день, Тина снова избегала разговоров с Альеном, упорно держась рядом с Дином, намеренно громко смеясь его шуткам. Сознавала ли юная мадемуазель, что делает, или действовала интуитивно, но Литину становилось все сложней сдерживаться. Порой хотелось подойти и встряхнуть Тину, крикнув ей: "Я ни в чем не виноват!". С Дином Альен разговаривал в первый день после выхода в море немного, на второй почувствовал, что вид принца его раздражает, особенно, когда рядом с ним стоит мадемуазель Лоет. И пусть молодой человек понимал, что Тина просто злит его, но ревность от этого была не меньше. Потому словам Лоета он обрадовался вдвойне сильней. Во-первых, теперь мстительной особе придется остаться с ним наедине и выслушать. Во-вторых, времени на общение с Дином у нее останется совсем мало, а в-третьих, они, наконец, смогут снова сблизиться.
   Улыбнувшись своим мыслям, Ален скользнул взглядом по горизонту и заметил паруса.
   - Там какой-то корабль, - крикнул он, оборачиваясь.
   - Далеко еще, толком не видно, - ответил Вэйлр, подойдя к нему и глядя в подзорную трубу. Следить за ним, - велел он одному из матросов и ушел с палубы.
   Альен поднял голову, разыскивая взглядом Тину, но она уже слезла вниз и теперь весело улыбалась Дину. Литин закатил глаза, тряхнул волосами и направился к парочке, предвкушая скорый разговор. Он пристроился рядом с Тиной, встав спиной к борту и опершись локтями о резные перила.
   - Добрый день, - поздоровался воспитанный молодой человек.
   - Альен, - приветливо улыбнулся Дин, - добрый день.
   Мадемуазель Лоет повернула голову, скользнула ленивым взглядом по Альену и уже намеревалась отвернуться, но он жизнерадостно улыбнулся и продолжил беседу:
   - Сегодня необычайно приятная погода, вы не находите?
   - О, да, очень хорошо, - ответил принц, и Литин пожелал ему провалиться. Ответ он добивался от другой особы.
   - А как вы находите нынче погоду, любезная мадемуазель Лоет? - с живейшим любопытством поинтересовался молодой человек.
   - Потею, как лошадь, - буркнула Тина.
   - Вы очаровательны в своей искренности, - хмыкнул Альен, и девушка густо покраснела.
   Она повернулась к молодому человеку, прищурив один глаз:
   - Дорогой господин Литин, а не пойти ли вам?
   - Куда? - заинтересовался Альен.
   - Дин, заткни уши, - мило улыбаясь, попросила мадемуазель Лоет. - Мне нужно объяснить господину Литину, с какой стороны лучше подойти к заднице дьявола.
   - Вы так хорошо знаете это направление, мадемуазель Лоет? - приподнял брови в насмешливом изумлении господин Литин. - Приходилось часто прохаживаться по нему? Тогда вы, действительно, лучше меня осведомлены, как лучше следовать по данном пути. Очень любопытно.
   Тина испепелила взглядом наглеца, не желавшего сдаваться. Сжала кулаки, и из груди ее вырвалось тихое рычание.
   - Знаешь что! - воскликнула она.
   - Знаю, - важно кивнул Альен и снова широко улыбнулся. - Завтра у нас урок фехтования.
   - Что? - мадемуазель Лоет осеклась на полуслове, так и не сказав, что собиралась.
   - Твой отец, наконец, решил не препятствовать, - молодой человек склонил голову к плечу, с добродушной усмешкой наблюдая, как гнев в карих глазах исчезает, уступая место восторженному сиянию. - А еще ты теперь матрос в команде "Счастливчика". А еще... - Альен выдержал эффектную паузу, дождался, когда Тина начнет нетерпеливо переминаться с ноги на ногу, не сводя с него выжидающего взгляда.
   - Ну! - воскликнула она.
   - Капитан займется с тобой навигацией и прочими морскими премудростями, - закончил Альен, и Тина со счастливым визгом кинулась ему на шею под хохот молодого человека.
   Капитан Лоет, стоявший на мостике и наблюдавший за ними, махнул рукой и усмехнулся:
   - Вот и вся гордость, - сказал он старшему помощнику. - Всего несколько слов, и она уже заходится в щенячьем восторге. А Литин - негодяй, все ей выложил, ничего родному папеньке не оставил.
   - В любви, как на войне... - начал господин Ардо.
   - Я им покажу любовь, - раздраженно оборвал его Лоет, но большего сказать не успел, потому что Тина оторвалась от Альена и уже мчалась к нему.
   Девушка взлетела на мостик, прыгнула на отца, обхватывая его ногами и руками и звонко целуя в щеки под ухмылки команды и смех Литина. Вэй на мгновение прижал к себе дочь, затем отодрал ее от себя и проворчал:
   - Ну, хватит, хватит. Даже не мечтай, что тебе будет весело, требовать буду, как с остальных.
   - Хорошо, папенька, - жарко кивнула Тина и умчалась с мостика, спеша рассказать Самелю о решении отца.
   Лоет проводил ее взглядом и покачал головой, пряча улыбку.
   - Ну и кто она, если не мартышка? - спросил мужчина и поднес к глазу подзорную трубу, отыскивая паруса.
   Корабль был теперь ближе.
   - Неплохая скорость, - отметил Вэйлр. - Это шхуна, флаг Маранты... Э-э-э... Господин Ардо, скажите канонирам быть наготове, что-то мне все это не нравится.
   Старший помощник отправился выполнять поручение, а капитан крикнул команде:
   - По местам! У нас гости.
   - Может не по нашу душу? - спросил рулевой. - Море большое, у Маранты кораблей много?
   Вэй вновь поднес подзорную трубу к глазу, посмотрел и усмехнулся:
   - Но не все они носят название "Алиани".
   На "Счастливчике" не прибавилось парусов, капитан Лоет не пытался уйти от нагонявшей его шхуны, но и не собирался подпускать близко. Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что "Алиани" разыскивает бывший пиратский бриг, и Вэйлр хотел знать точно, что погнало за ними корабль, укрывшийся под защитой тарванских "сторожевиков". Капитан предпочитал выяснить, как можно больше перед тем, как принять решение, если оно не требовало спешности, конечно.
   "Алиани" приблизилась почти на пушечный выстрел, и канониры дали предупредительные залп, не позволяя подойти ближе.
   - Мы не собираемся нападать на вас! - прокричал капитан Верта, появляясь в поле зрения.
   - За каким дьяволом вы тащитесь за нами? - спросил Лоет. - Вопрос - ответ и никаких расшаркиваний.
   Рядом с ним встал Альен Литин и напряженно всматривался в людей на борту шхуны.
   - Мы хотим получить свою долю из сокровищ Беса, - ответил Верта.
   - Как интересно, - пробормотал Вэй. - С чего вы взяли, что мы пойдем к острову?
   - Маранта в другой стороне, господин Лоет, - капитан "Алиани" немного расслабился. - Я могу подойти к вашему бригу на шлюпке?
   Лоет повернул голову к Альену, заметил, что тот хмурится, и кивнул на шхуну:
   - Что смущает?
   - Рени, - коротко ответил молодой человек, затем опомнился и пояснил. - Мой слуга. Он остался на "Алиани", сейчас я его не вижу. Он служит моей семье десять лет, и я достаточно хорошо его знаю, чтобы уверенно заявить, что он сейчас должен стоять у борта, махать руками и взывать к моей жалости и совести. Но, как видите, кроме капитана, никто не спешит заговорить с нами.
   - Хм-м, - промычал Лоет. - Очень любопытно. - Он снова внимательно осмотрел "Алиани", затем негромко спросил. - Новые лица видишь?
   - Нет, только команду шхуны... хотя, Тина должна была их запомнить лучше, она облазила весь корабль и успела со всеми перезнакомиться. - Альен обернулся, отыскивая взглядом мадемуазель Лоет, которую удерживал за плечи кок.
   Вэйлр кивнул своим мыслям и махнул рукой:
   - Жду вас. На веслах не больше двух человек, иначе не подпущу.
   - Я вас понял, - ответил Верта и обернулся к своим людям, приказывая спустить шлюпку на воду.
   - Очень любопытно, - пробормотал себе под нос Лоет. - И очень подозрительно.
   - Тогда почему вы их подпускаете? - спросил Альен.
   - Хочу послушать его и сделать выводы, а не мотаться по морю, гадая и додумывая, - ответил Вэйлр и неожиданно щелкнул Литина по носу. - Нужно быть дальновидней, сынок.
   - Учту, отец, - важно кивнул Альен, и со смешком увернулся из-под карающей длани "папеньки", уже взметнувшейся к его затылку.
   - Родственничек, - фыркнул Лоет, наблюдая за шхуной.
   - Зять - тоже родственник, - невозмутимо ответил Литин, так же наблюдая за суетой на "Алиани".
   - Об этом расскажешь своему тестю, - усмехнулся капитан "Счастливчика" и отправился встречать капитана "Алиани".
   - Хорошо, поговорим позже, - пожал плечами Альен, последовав за Лоетом.
   С борта брига скинули веревочную лестницу, но подняться Лоет разрешил только Верта и одному из двух матросов, сидевших на веслах. Он указал второму капитану следовать за ним, бросив Ардо, как бы между прочим:
   - Пушки не зачехлять.
   - Мы не хотим нападать на вас, - поспешил уверить его капитан Верта.
   - Да, но я еще не решил до конца, что не хочу нападать на вас, - насмешливо произнес Вэй.
   - Добрый день, господин Верта, - вклинился в беседу двух капитанов Альен Литин.
   Верта приветливо улыбнулся молодому человеку:
   - Господин Литин! Как же я рад видеть вас в добром здравии! - воскликнул он, несильно сжав плечи Альена. - А где же ваш Сверчок... ох, простите, мадемуазель Лоет, - поправился мужчина, скользнув взглядом по палубе, но Самель уже утащил Тину, повинуясь знаку своего капитана.
   - Моя дочь в добром здравии, - сухо ответил вместо Литина Вэйлр. - У вас к ней какое-то дело?
   Верта поднял руки, показывая, что до юной мадемуазель у него дел нет. Альен не отставал от них. Впрочем, Лоет и не думал его оставлять в стороне от переговоров. Более того, проходя мимо каюты Бонга, он постучал костяшками пальцев в дверь и направился к себе, не дожидаясь ответа. Лекарь вошел почти сразу после того, как за тремя мужчинами закрылась дверь. Хон, сидевший у него на плече, тут же поспешил вниз, дополз до Альена, подставившего ему ладонь, и угомонился, как только кончики пальцев молодого человека прошлись по его мохнатой спинке.
   - Совсем от рук отбился, - сокрушенно вздохнул Бонг.
   - Литин - центр мира, - фыркнул Лоет. - Пауки и мартышки виснут на нем гроздьями.
   - В моем сердце найдется место и для вас, Вэйлр, - усмехнулся Альен и вскинул руки в примирительном жесте. - Не стоит лишних слов, капитан. Я и так уже ваш и помню об этом.
   - Э-э-э, - подал голос Верта, переводя изумленный взор с одного мужчины на другого. - Вы не могли бы...
   - Взять и вас в нашу тесную компанию? - раздраженно вопросил Лоет. - Вас тоже тянет к этому столпу наглости и коварства?
   - К какому столпу?! - воскликнул Верта, начиная терять терпение.
   - На котором висят мартышки, пауки... - невозмутимо произнес Бонг.
   - И капитаны, - деловито закончил Альен.
   - Дьявол вас дери, господа! - воскликнул капитан "Алиани". - Я думал, мы поговорим о деле, а вы изволите словесные дуэли устраивать.
   Лоет и Литин переглянулись. Бонг обменивался взглядами только с Хоном, но паук оставался глух к его призывам. Наконец, лекарь отвлекся от созерцания мохнатого предателя и перевел взгляд на Верта. Мужчина заметно занервничал, отвел глаза и потер руки.
   - Мне нужен Рени, - произнес Альен без всякого ехидства и иронии.
   Трое мужчин не сводили взгляда с капитана "Алиани", и то, как он вздрогнул от неожиданности, не укрылось от них. Верта замялся, затем огляделся и попытался невозмутимо спросить:
   - А где мой матрос?
   - На палубе, мои мальчики развлекут его, - ответил Лоет, поблескивая здоровым глазом.
   - Где Рени? - в голосе Литина отчетливо прозвучала металлическая нотка.
   - Его нет на борту, - наконец ответил Верта. - Он сошел в Тарване.
   - Он жив? - теперь к металлу прибавился гнев.
   - Конечно! - возмущенно воскликнул капитан "Алиани", и Бонг едва заметно кивнул, подтверждая слова мужчины.
   - Вы его насильно ссадили со шхуны, - уверенно произнес Альен. - И не уверяйте меня, что это было его решение. Рени слишком труслив, чтобы остаться одному в чужом государстве или отправиться с другим кораблем назад в Тарван, чтобы предстать перед моими родителями с известием о моем исчезновении. И он слишком щепетилен в отношении своих обязанностей, чтобы не использовать возможность найти меня. Почему вы его бросили в Тарване.
   Верта вытер пот, вдруг выступивший на лбу. Капитан откашлялся, оттягивая мгновение ответа, но тут же просиял, ответив уже спокойно:
   - Он не пожелал отправиться в опасное путешествие и отправился по тому адресу, где живет господин, к которому вы ходили с визитом.
   Альен ничего не ответил, но веры в его глазах не прибавилось. В каюте воцарилось молчание, действовавшее на нервы господину Верта. Он поерзал на стуле, снова откашлялся и перевел взгляд на Хона, застывшего эполетом на плече молодого человека. Лоет, сидевший до этого расслаблено, поднялся на ноги, прошелся по каюте и остановился перед капитаном шхуны, скрестив на груди руки. С минуту он нависал над мужчиной незыблемой скалой, подавляя своим ростом и изучающим взглядом, от чего Верта совсем сник и съежился на своем стуле, не зная, куда девать руки.
   - Ржавый на борту "Алиани"? - спросил Вэйлр.
   - К-кто? - заикаясь переспросил капитан шхуны. - Не понимаю...
   - Я тебе сердце вырву, - не повышая тона, пообещал Лоет, и Верта гулко сглотнул. - Все рассказывай.
   - Мне нечего...
   Мужчина даже не успел понять, почему он уже не сидит, а висит над полом, едва касаясь его носками сапог. Лоет, державший Верта за грудки, встряхнул его и, чеканя каждое слово, повторил:
   - Рассказывай все. Сам!
   Из горла капитана "Алиани" вырвался звук больше похожий на скулеж. Верта кусал губы, но так и не проронил ни слова. Зато заговорил Бонг.
   - Он боится за семью... за две семьи, - произнес колдун. Три пары глаз тут же обратились на него. - Ему обещали вырезать всех до единого и принести их сердца, если он выдаст рыжего мужчину и то, о чем они договорились.
   - Откуда... - потрясенно начал капитан "Алиани", но не договорил и бессильно упал, отпущенный Лоетом, обратно на стул. Плечи его сгорбились, и мужчина обреченно махнул рукой. - На борту его нет, - заговорил Верта. - Есть его ближайший помощник. Ржавый ему доверяет больше всех... может, только ему. Это он остался на палубе "Счастливчика". У меня треть команды с "Красной зари", а мои у Ржавого, как заложники. Если я не приведу вас в назначенное место, он всех убьет. А когда мы встретимся, "Алиани" должна атаковать ваш бриг вместе с "Зарей". Ему нужна карта...
   - И не нужны вы, - холодно заметил Лоет, возвращаясь а свое место. - Будьте уверены, "Алиани" пойдет ко дну, как только вы выполните свою часть грязной работенки. Не удивлюсь, если ваши матросы уже мертвы.
   Верта вскинул голову и испуганно посмотрел на Вэя.
   - Вы думаете...
   - Предполагаю, - отмахнулся Лоет. Он помолчал немного, раздумывая над известиями. Затем сплел пальцы и уложил руки на стол. - Хотите вернуть себе корабль и выбраться из этой заварушки живым и сохранив хотя бы ту часть команды, которая у вас есть?
   - Хочу, - невесело усмехнулся Верта.
   - Тогда поступим так... - Капитан "Счастливчика" откинулся на спинку стула, вытянул ноги и скрестил на груди руки. Трое мужчин устремили на него внимательные взгляды...
  

Глава 28

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Оценка: 7.17*29  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"