Медька отбросила в сторону книгу и села на кровати...
Странное у неё имя, правда? Не хотите ли узнать, откуда оно взялось? История появления этого имени не слишком занимательна, но так как читателю придётся довольно часто иметь дело с его носительницей, я считаю своим долгом рассказать вам её. Медька... Не слишком красиво звучит, правда? Но это сокращённый вариант, полная версия звучит немного более привлекательно---Медиа. Нет, не думайте, это имя пошло вовсе не от компьютерного термина Мультимедиа, и не от английского Mass Media, вовсе нет. Всё было куда проще...нет, наоборот, сложнее! Дело в том, что Медиа---производное от слова "медь".
Почему девочку так назвали? А могло ли быть по-другому в семействе, фанатично помешанном на химии? В семействе Кобальт все были химиками: и бабушки, и дедушки, и тёти, и дяди и племянники, и так далее. Медька однажды слышала, что её прадедом по маминой линии...и даже не прадедом, а каким-то "пра" в степени n, был великий химик Менделеев.
---Только вот ничего, кроме фанатичного увлечения наукой, от которой к тридцати годам развивается почечная недостаточность, хронический гепатит и зелёный цвет лица, мои родичи от Менделеева не унаследовали,---говорила Медька.
На самом деле, она была права. Ни Купрум Вольфрамович Кобальт, глава семейства, ни даже Аурума Висмутовна, мать Медии, ни, тем более, брат Арсеникум не унаследовали и сотой доли таланта автора Периодической системы химических элементов и Периодического закона. А вот фанатизм---о да, этого добра более чем хватало! С самого раннего детства сыновья и дочери семейств Кобальт и Аргентум (к которому принадлежала Аурума Висмутовна до замужества) приучались к тому, что химия---мать всех наук: и точных, и естественных, и даже гуманитарных. Эти сухари не признавали ничего, кроме химии. Им было плевать на религию, на психологию, на театр, на музыку, на живопись---в этой жизни для них не существовало ничего, кроме кислот, оксидов и гидроксидов.
Вот в какой обстановке росла Медиа Кобальт. Когда ей было пять лет, она занималась совсем не тем, чем положено заниматься нормальным детям.
В то время как мальчики и девочки её возраста читали добрые сказки и играли с машинками и куклами, Медька вынуждена была только вздыхать, глядя на их блаженство. Ведь, пятилетней крохе, нужно было учить периодический закон своего "пра в степени n". Девочки любили играть в дочки-матери, а Медька---терпеть не могла. Хотя, быть может, ей вполне понравилась бы эта игра, если бы мама каждый день не говорила:
---Медусик, это вовсе не то, чем должна заниматься хорошая девочка твоего возраста. Иди лучше поучи химические свойства щелочей...
Если Медька по какой-то непонятной причине вдруг начинала капризничать и требовала от матери и отца---о ужас!---рассказать ей сказочку про Красную Шапочку, Аурума Висмутовна, не отличавшаяся яркостью румянца, буквально багровела и, вытаращив на любимую доченьку свои глаза, не видевшие ничего, кроме таблицы Менделеева, заявляла, что если она (Медька) ещё хоть раз упомянет в доме Красную Шапочку, Золушку, Чебурашку или что-нибудь подобное, то она (Аурума Висмутовна Кобальт) вынуждена будет использовать Аш-два-Эс-о-четыре. Конечно, теперь, с высоты своих четырнадцати лет Медиа понимает, что подобного рода угроз опасаться не следует: ведь если маманя применит против родной дочери серную кислоту, то её обвинят в истязании малолетних (не знаю, есть ли такая статья в уголовном кодексе Российской Федерации), лишат родительских прав и, может быть, посадят лет на пять. Аурума Висмутовна, хотя и была фанатичной химичкой, никогда не проявляла мазохистских либо садистских наклонностей и поэтому проживание на зоне ей, скорее всего, не очень улыбалось. Сейчас Медька это понимает, но в пять лет, как известно, детское воображение идёт куда дальше химических формул. Зловещая Аш-два-Эс-о-четыре представлялась Медьке злобной старухой---смесью мачехи из "Золушки", волка из "Красной Шапочки" и крокодила Гены из "Чебурашки". Этой старухи Медька очень боялась.
У Медии не было никаких игрушек---да какие там игрушки! Вся комната её была вместо обоев обклеена таблицами Менделеева, на столике стояли не куклы и даже не машинки, а маленькие пробирки и колбы, наполненные безопасными, в принципе соединениями. Книгой для настольного чтения у Медьки был "Химический тренажёр, том первый".