Вот уже около часа вспоротую руку под беспрерывное нытье Ками врачевала молодая женщина с необычным для Ишири именем Пенни. Она была курносая, с добрыми голубыми глазами, толстой косой смоляного цвета, венком уложенной на голове.
- Прекрати! Ай!
Пенни зашила рану и теперь накладывала лечебную мазь - смесь полыни, арамирна и коровьего навоза. Бурая масса неровно наваливалась из черпака и разглаживалась по предплечью ловкими пальцами.
- Воняет! - скривилась Ками.
- Если не покрыть мазью, темный эфир попадет внутрь, и рука начнет гнить, почернеет вся. Знаешь, сколько я повидала такого? Наши бойцы получали пустяшное ранение, так, царапку мечом иль ножом. Не лечили, и скоро темный эфир проникал в плоть. Руки-ноги гнили и смердели, пришлось их отрезать. А некоторые бойцы и вовсе помирали.
- Во-ня-ет!
- Уж извини, благодатных жрецов здесь нет. Они бы исцелили тебя и без вони, и без боли. Светлым эфиром. А я так не умею, я только травница. Так что терпи. Да и, по правде говоря, ты воняешь не лучше.
Ками хотела сказать, что если бы Пенни продержали семь месяцев в плену, от нее пахло бы еще хуже. Но сдержалась. Принюхалась к себе, нет, ничего она и не воняет. Врет все эта Пенни!
Илмар и Шрай вывезли Ками из дома Брунха на телеге под драным и вообще груботканым тентом. Этого оказалось достаточно, чтобы их приняли за нижайших и не пытали лишними вопросами. Мало ли экипажей черни, упряженных задохлыми клячонками, плетется по трактам Сафарраша. На ярмарку ли, на поле, на свадьбу, на сватанье. Ками могла бы легко сбежать, но слова Шрая о том, что она не доедет до Салира, заставили задуматься. Приехали в большую деревню, затем пешком добрались до хутора из двух домов и сарая, а оттуда по заросшей тропе попали в лагерь мятежников, разбросанный в лесу на десятке-дюжине лужаек. Сама Ками по дороге бы точно заблудилась.
Такое воинство Ками узреть не предполагала. Всего несколько сотен, у большинства топоры, даже не боевые, а плотницкие. Мечей лишь с пару десятков, да и сталь клинков доверия не вызывает. Луков много, а вот арбалетов насчиталось всего восемь. Доспехи в лучшем случае кожаные, металла нет ни на ком.
- Скоро ты закончишь? - окликнул сзади Шрай.
- Я бы уже давно все сделала, если б девчонка не канючила.
Шрай подошел. Илмар тоже стоял неподалеку и тонким голосом громко беседовал с тремя пехотинцами-топороносцами.
- Тебе следует отучиться ныть, - сказал Шрай. - В семьях землепашцев нытье не приветствуется.
- Я уже говорила, что не пойду в крестьянки, - буркнула Ками.
- Там ты можешь стать счастливой, - заявил Шрай. - Научишься шить, освоишь прялку. Подрастешь, лет так в тринадцать тебе подберут жениха, родишь ему семерых детей или даже больше. Может, повезет, муж тебя и бить особо не будет. А если позволит Заступник, то доживешь до тридцати пяти.
- Нет!
Не желала Ками никаких семерых детей. Они очень противные, когда маленькие. В Салире у нее оставался младший брат, и до своих лет шести он ее невероятно раздражал. Хотя потом с ним даже стало интересно возиться.
- Твое мнение никто и не спрашивает.
- Разрешите мне остаться с вами. Обещаю, я не буду ныть. Я могу показать, как умею стрелять из арбалета.
- А пусть попробует, - предложил Илмар.
- Давай, - махнул рукой Шрай. - Только за потерянные и утопленные болты отвечать тебе.
Когда пришли на стрельбище, ноги Ками подкосились. На похожем, разве что расположенном не в лесу, а во внутреннем дворе замка, казнили салирцев. Прямоугольник, огороженный высоким забором. Здесь, правда, за ним виднелись деревья, а не стены и башня.
- Что, ты уже дрожишь? - усмехнулся Шрай. - Обманула нас о своих выдающихся навыках? Думала, мы не проверим?
- Нет, я сейчас докажу. - Ками теперь уже не была так уверена.
Ей дали легкий охотничий арбалет, пригодный для рябчика, куропатки, зайца и прочей мелкой дичи. Получилось даже самостоятельно взвести тетиву. Ками вложила стрелу и прицелилась.
- Ты левша, что ли? - спросила Пенни.
- Нет, правша, просто у меня ведущий глаз левый.
Взглянуть на обещающее быть забавным зрелище собралось добрых полсотни бойцов. Сначала они громко обсуждали, гоготали, некоторые подбадривали, но едва Ками поднесла арбалет к щеке, все притихли. Только птицы пели. Как и тогда, в замке...
Не удавалось унять сердце. Колотилось быстро, и с каждым ударом подрагивали руки. Мушка летала по всей желто-красной мишени, состоящей из десяти колец.
- Давай уже, - проговорил Шрай. - Закончим это представление. У нас есть дела поважнее.
- Детка, как же ты будешь сражаться за нас? - ласково поинтересовался Илмар. - Ни Кед-Феррешем, ни стражники Дарагана не позволят тебе столько целиться.
"Стражники Дарагана". Дарагана! Вот тебе! Ками нажала на спуск.
Дзинь! Арбалет был шумноват для охоты. Но точен. Десять.
Солдаты загудели. Ками повернулась к ним, из рук в руки передавалась мелочь.
- Однако ж. Теперь докажи, что это не случайность, - попросил Шрай.
Ей дали еще два болта. Первый - в девять, второй в десятку.
- Этот у вас просто не подогнан, - пояснила Ками. - Так бы я тридцать набрала.
- Двадцать девять тоже весьма и весьма, - изрек Илмар.
- Не обольщайся, - сказал Шрай. - Любой из наших арбалетчиков на такой дистанции и такой огромной мишени выбил бы тридцать.
- Это так, - согласился Илмар, - но девочка неплохо справилась. Похоже, ее действительно чему-то да научили.
- Вы позволите остаться мне с вами? - Ками больше спрашивала у Илмара, нежели у Шрая. Но все решал человек с прической-наждачкой и мраморным лицом со шрамом наискосок.
- Это ничего не меняет, - отрезал Шрай. - У нас все равно нет для тебя оружия.
- А из лука ты умеешь? - спросил Илмар. - Сделать для тебя маленький лучок нетрудно. Ты могла бы стрелять отравленными стрелами, тогда бить наповал не обязательно.
- Нет, не умею. - Ками поглаживала ложе арбалета. - Из лука учили только моих братьев. Мне и из арбалета отец не разрешал, но потом плюнул, когда узнал, что я уже занимаюсь.
- Сегодня переночуешь с нами, а завтра я отвезу тебя к твоей новой семье, - сообщил Шрай.
Ками умоляюще заглянула в глаза Илмару, длинноволосый мятежник, кажется, знал ее мысли, как она сама.
- Мы теряем по несколько человек каждую неделю. - Илмар сделал пару шагов и оказался ближе к Ками, чем к Шраю. - Скоро, думаю, арбалет для нее освободиться.
- И ее проткнут в первой же стычке. - Шрай скрестил на груди руки. - Или она вообще бросит оружие и кинется в кусты. Нет, толку от нее не будет. Один вред.
- Я не побегу! - Ками было обидно, что о ней такое считают, и она чуть не заплакала. - Я даже поехала в заложницы к Дарагану! У меня отец спрашивал, согласна ли я! Я могла отказаться, но я поехала!
Шрай сглотнул и сухо проговорил:
- Он бы все равно тебя туда отправил, дура. А если бы ты отказывалась, он бы тебя уговорил, и ты бы даже сочла, что это твое решение. Может, кстати, так и произошло на самом деле.
- Нет! - Ками зарыдала, арбалет выпал из рук. - Я сразу сказала, что сделаю все, что будет нужно. Я хотела помочь, хотела, чтобы он видел, что я сильная. - Она размазывала слезы по щекам.
- Хорошо, мы увидели твое рвение, - произнес Шрай. - Если встретим Карьмина, обязательно ему доложим о твоей храбрости. Скорее всего, в это время ты будешь горбатиться в поле со своими новыми родичами. Или вязать носки на продажу высокородным. Или кормить поросей. Словом, будешь жива. И, наверное, счастлива.
- Тогда я от вас убегу, - запинаясь, проговорила Ками. - От всех убегу.
- Шрай, - обратилась к колючеголовому Пенни, - конечно, девятилетка с арбалетом это чересчур, но я знаю, как она может нам послужить. Девочка, хватит реветь, послушай меня внимательно и ответь честно.
Ками шмыгнула носом.
- Тебя учили читать и писать только по-салирски или по-сафаррашски тоже?
В Салире и Сафарраше говорили на одном языке, разве что выговор отличался, но использовали разную письменность.
- Да, я могу и по-сафаррашски. Знаю все сорок две буквицы.
- Не врешь?
- Нет, я очень хорошо читаю. Научилась даже быстрее дочерей бывших баронов, вместе с которыми меня обучали. Хотя они старше на лето и восемь месяцев!
- Вот, командующий Шрай, а в вашем славном войске читать умеют два с половиной человека. А писать без ошибок - ноль.
- Мне известно о трех умеющих читать, - возразил Шрай.
- Ты что, себя посчитал? - Курносый нос Пенни вздернулся. - Видела я, как ты читаешь. Пол страницы за час, да и то потом выяснилось, что ты все перепутал, и в итоге мы получили меньше зерна, чем могли бы.
- А идея-то неплоха. - Илмар положил руку на плечо Ками. Его женственные пальцы были нежны. - Если погибнут все наши умники, кто же будет читать перехваченные послания? И писать свои? Да даже просто растолковывать обозначения на карте? А так у нас девочка будет. Ты согласна, дитя?
Ками кивнула.
- Похоже, вы твердо взялись. - Шрай оглядел соратников. - Ладно, спорить не стану, уж не великой стратегической ценности решение. Но учтите: кровь дитя останется на ваших сердцах. - И Шрай похромал прочь.
- Хвала вам, что уговорили его. - Ками провожала взглядом спину командующего. - Я буду хорошим солдатом.
- Солдатом, - фыркнула Пенни. - Ты будешь девочкой, которая читает закорючки и иногда их рисует.
Но Ками не слушала и продолжала свое:
- А потом, когда для меня освободиться арбалет, я убью из него Дарагана!
Она сказала так громко, что бойцы, чистящие ножны шагах в двадцати, заржали.
- Не обижайся на них, - сказал Илмар. - Они и не ведают, что когда-нибудь ты действительно убьешь Дарагана.
- А пока арбалет не освободился, и Дараган вынужден подождать, займешься не менее важными делами. - Глаза Пенни смотрели добро. - Прости, читать и писать сейчас нечего, так что поможешь конюху с лошадьми, а вечером почистишь своим соратникам, ну, другим солдатам, сапоги.
- Хорошо. - Ками была счастлива и этому. Всяко лучше, чем жить крестьянкой без возможности когда-нибудь пристрелить Дарагана.
- Покажи руку. - Пенни провела по предплечью. Ками скорчилась, но не пискнула. - Мазь затвердела, теперь можно наконец тебя помыть. А то так и лошади у конюха разбегутся.
- Ладно, но руке ведь будет не сильно больно, когда ее в воду? Может, не стоит?
- Помыться тебе все-таки нужно. Ты грязная и очень воняешь, - сказал Илмар, ласково улыбаясь.