Аннотация: Высказывания и размышления именитых авторов о различных аспектах литературного творчества
АЛХИМИЯ СЛОВА
Высказывания и размышления именитых авторов о различных аспектах литературного творчества
"Главным материалом для литературы служит сам человек. Он даже суть литературы, она до самой глубины, насквозь пронизана им... "Существует зрелище более прекрасное, чем небо: глубина человеческой души!" - в этих словах романтик Виктор Гюго как бы воздает честь литературе, находящейся в услужении человека" (Ян Парандовский).
О ПСИХОЛОГИИ ТВОРЧЕСТВА
"Механизм творческой фантазии не поддается никакому анализу. Можно остановиться на таком наблюдении. Люди, лишенные воображения, наблюдают значительно лучше и виденное запоминают точнее. Человек же, обладающий творческой фантазией, из каждого воспринимаемого явления выбирает какую-то частицу, нередко наименее существенную, иногда воспроизводит явление в целом, но уже лишенным характерных деталей. Ибо одновременно с восприятием в нем действовало при этом нечто такое, что почти всегда искажало воспринимаемое. Это "нечто" может быть чувством, мыслью, фантазией, подсказанной ассоциацией. О памяти не стоит даже и заикаться. Люди с пылким воображением никогда ничего не запоминают. Их память - чистая фикция.
Эта способность перерабатывать воспринимаемое располагает всеми средствами, какие ей только может предоставить активная, хоть и скрываемая психическая деятельность. Страсти, стремления, особенно несбывшиеся или невыявленные, мечты, сны, образы, пристрастия, опасения, стыд - все, чем каждый человек заполняет свое одиночество, у художника становится его творческой лабораторией. Там происходит угадывание, прочувствование, постижение явлений, с которыми он никогда не сталкивался, которые как будто бы ему совершенно чужды.
Гете имел право утверждать, что у настоящего творца врожденное знание мира и что ему излишен личный опыт, чтобы справиться с каждым поставленным себе заданием...".
ГЕТЕ (Goethe) Иоганн Вольфганг (28 августа 1749, Франкфурт-на-Майне -- 22 марта 1832, Веймар), немецкий писатель, основоположник немецкой литературы Нового времени, мыслитель и естествоиспытатель, иностранный почетный член Петербургской АН (1826).
Начал с бунтарства "Бури и натиска" сентиментального романа "Страдания молодого Вертера" (1774). Через период веймарского классицизма, проникнутого стихийным материализмом античности ("Римские элегии", 1790), отмеченного антифеодальными и тираноборческими (драма "Эгмонт", 1788) тенденциями, Гете шел к реалистическому осмыслению проблем художественного творчества, взаимоотношений человека и общества (автобиографическая книга "Поэзия и правда", издана 1811-1833; романы "Годы учения Вильгельма Мейстера", 1795-1796, и "Годы странствий Вильгельма Мейстера", 1821-1829), пантеистическому наслаждению полнотой жизненных переживаний (сборник лирических стихов "Западно-восточный диван", 1814-1819). Творчество Гете отразило важнейшие тенденции и противоречия эпохи. В итоговом философском сочинении -- трагедии "Фауст" (1808-1832), насыщенной научной мыслью своего времени, Гете воплотил поиски смысла жизни, находя его в деянии. Автор трудов "Опыт о метаморфозе растений" (1790), "Учение о цвете" (1810). Подобно Гете-художнику, Гете-натуралист охватывал природу и все живое (включая человека) как единое целое. На темы произведений Гете писали музыку Л. Бетховен, Ш. Гуно.
(Так что умение создавать конфликт лежит внутри писателя, внутри вас. Жизненные впечатления дают, возможно, лишь толчок, стимул и первичный материал, из которого талант берет лишь самое малое - ядро, суть, зерно, озарение, вдохновение. Настоящие творцы всегда знали цену погоне за жизненными впечатлениями. "Останься дома, - говорил Рембрандт своему ученику, собравшемуся в путешествие, дабы обрести вдохновение и жизненный материал для творчества, - останься дома! Всей жизни не хватит, чтобы познать тайны, хранящиеся здесь".
Таким образом, богатство писателя, его успех в поисках темы, конфликта или проблемы зависит не от разнообразия впечатлений, а от широты его интроспекции: чем больший мир он в себе носит, тем обильнее материал, питающий его творчество.)
О ВРОЖДЕННОМ ЗНАНИИ ПИСАТЕЛЯ
"Гете имел право утверждать, что у настоящего творца врожденное знание мира и что ему излишен личный опыт, чтобы справиться с каждым поставленным себе заданием" (Ян Парандовский).
"Но так ли это, неужели моим студентам нечего было сказать? Они были лучшей группой -- людей специально подобрали немного, все уже закончили университеты, были людьми умными и умели ясно излагать свои мысли. Один из них был в прошлом автогонщиком, другой продавал медикаменты, третий -- бывший спортсмен и часто восхищался феноменом "второго дыхания". Сидя со мной за кружкой пива в местном баре, они могли рассказать о себе множество историй. Таким образом, им, естественно, было "что сказать". Проблема заключалась в том, что они не знали, что именно. Они заставляли меня вспоминать слова миссионера из произведения Шоу: "Царство Божие внутри тебя, и надо проглотить чертовски крупную пилюлю, чтобы оно вышло наружу".
Я понял, что столкнулся с чрезвычайно интересной проблемой. Они все обучались писательскому творчеству, но не творческому мышлению. В диалоге "Менон" Сократ доказывает, что душа любого человека уже несет в себе знание о всех вещах мира; и вопрос заключается лишь в том, чтобы оно "вышло наружу". Он аргументирует свои мысли, задавая вопрос по геометрии неграмотному мальчику-рабу; мальчик отвечает на него лишь с помощью встречных вопросов Сократа, до конца объясняя его смысл. Все это приводит Сократа к выводу, что учитель -- это не тот, кто дает знание; он скорее повивальная бабка, помогающая этому знанию родиться" (Колин Уилсон, "Мастерство романа").
ШОУ (Shaw) Джордж Бернард (1856-1950), английский писатель. Один из учредителей социал-реформистского "Фабианского общества" (1884). Роман "Социалист-любитель" (1883), статьи о музыке и театре (пропагандировал пьесы Г. Ибсена как образец новой драмы). Создатель драмы-дискуссии, в центре которой -- столкновение враждебных идеологий, социально-этические проблемы: "Дома вдовца" (1892), "Профессия г-жи Уоррен" (1894), "Тележка с яблоками" (1929). В основе художественного метода Шоу -- парадокс как средство ниспровержения догматизма и предвзятости -- ("Андрокл и лев", 1913, "Пигмалион", 1913), традиционности представлений (исторические пьесы "Цезарь и Клеопатра", 1901, пенталогия "Назад к Мафусаилу", 1918-20, "Святая Иоанна", 1923). Будучи сторонником социализма, приветствовал Октябрьскую революцию в России, достижения СССР, которые связывал с деятельностью И. В. Сталина, разделяя заблуждения части западной левой интеллигенции. Нобелевская премия (1925).
СРОКИ ПОЭТИЧЕСКОГО ТАЛАНТА
"Поэзия нисходит на душу, как весна. Мир внезапно предстает обновленным, голубым. Поэты расцветают рано, иногда до тридцатилетнего возраста они дают все, что могли дать, как, например, Шелли, умерший тридцати лет, Байрон - будучи чуть старше, а Рембо пеерстал творить, выйдя из отроческого возраста... Двадцать два года было Кернеру, когда он пал на поле битвы; двадцать семь - Лермонтову, когда он погиб на дуэли. Сотнями исчисляется перечень поэтических душ, сгоревших в ярком пламени поэзии".
ШЕЛЛИ Перси Биш (1792-1822), английский поэт-романтик. В аллегорической поэме "Королева Маб" (1813) разоблачал порочность современного ему общества и политических институтов. Оправдание насильственного свержения деспотии в поэме "Восстание Ислама" (1818). Философское осмысление проблем тирании и свободы в трагедии "Ченчи" (1819) и в лирической драме "Освобожденный Прометей" (1820). Стихи ("Ода к Западному ветру"), статьи о литературе, искусстве (трактат "Защита поэзии", 1822).
БАЙРОН (Byron) Джордж Ноэл Гордон (1788-1824), английский поэт-романтик; член палаты лордов. В 1816 покинул Великобританию, жил в Италии. В поэме "Паломничество Чайльд Гарольда" (1812-18), "восточных поэмах (в т. ч. "Гяур", "Лара", "Корсар"), философско-символических драматических поэмах -- "мистериях" "Манфред" (1817) и "Каин" (1821), цикле любовно-медитативных стихов на библейские мотивы "Еврейские мелодии" (1813-15) -- острое ощущение катастрофичности исторического и личного бытия, утраты идеалов в современном обществе, всеобщность разочарования в действительности (мотивы мировой скорби -- "космического пессимизма").
РЕМБО (Rimbaud) Артюр (1854-91), французский поэт. Один из ранних представителей символизма (баллада "Пьяный корабль", 1871). Посвятил Парижской Коммуне 1871 полные эмоционального одушевления стихи "Париж заселяется вновь", "Руки Жанны Мари" (оба 1871). В книгах стихов и прозы "Сквозь ад" (1873), "Озарения" (издана в 1886) -- "разорванность" мысли, нарочитая алогичность и антисимволистская, заостренно-прозаическая конкретность образов в сочетании с демонстративной антибуржуазностью и пророческим пафосом. Вскоре отошел от литературы, стал торговым агентом в Эфиопии.
КЕРНЕР (Kerner) Теодор (1791-1813), немецкий поэт. Участник освободительной войны 1813 против Наполеона. Романтико-патриотические стихи.
ИНЫЕ СРОКИ ПРОЗЫ
"Стендалю было уже за тридцать, когда он дебютировал жалким плагиатом о Гайдне, Джозеф Конрад начал писать на тридцать восьмом году жизни, Бернард Шоу лишь ввозрасте сорока лет отважился на свою первую комедию... Редким исключением был Томас Манн, написавший "Будденброков" в возрасте двадцати пяти лет". (Можно добавить про Шолохова, написавшего два первых тома "Тихого Дона"в двадцать два года, что послужило поводом для обвинений молодого писателя в плагиате.)
МАНН Томас (1875-1955), немецкий писатель. Брат Г. Манна. С 1933 в антифашистской эмиграции, с 1938 в США, с 1952 в Швейцарии. В "семейной хронике" буржуазной семьи романе "Будденброки" (1901), философском романе "Волшебная гора" (1924), "Доктор Фаустус" (1947), тетралогии на библейский сюжет "Иосиф и его братья" (1933-34), многочисленных новеллах показал кризисное состояние мира и человека 20 в., нравственные, духовные и интеллектуальные искания европейского интеллигента, усложнившееся индивидуалистическое сознание (с комплексом ницшеанских проблем). "Доктор Фаустус" (основан на средневековой легенде о Фаусте) -- философский роман-притча о "трагедии эстетизма", рискованном расширении пределов человеческого опыта, о саморазрушении личности в обмен на художественные прозрения и утонченные переживания (новеллы "Тонио Крегер", 1903, "Смерть в Венеции", 1913, одноименный фильм Л. Висконти, 1971). Литературно-критические статьи, в т. ч. посвященные немецкой и русской классике. Нобелевская премия (1929).
КОНРАД (Conrad) Джозеф (наст. имя и фам. Юзеф Теодор Конрад Коженевский; Korzeniowski) (1857-1924), английский писатель. По происхождению поляк. Неоромантическими мотивами проникнуты романы "Каприз Олмейера" (1895), "Лорд Джим" (1900), "Сердце тьмы" (1902); герои -- гордые и мужественные "пасынки" общества. Неверие в социальную революцию в романе о русских народовольцах "Глазами Запада" (1911).
ПОЭЗИЯ И ПРОЗА
"Поэзия открывается в том периоде жизни, когда чувства еще свежи, очарование миром всего сильнее, когда все представляется новым и необычайным. Молодость субъективно лирична, она игнорирует сущестование других индивидов, считает мир своей, ни с кем не разделенной собственностью. Иное дело проза: она требует зрелости. Недостаточно воздыханий, восторго, метафор. Надо вникнутьв жизнь, научиться многому, ипрежде всего самому искусству прозы.
Если не принимать в расчет несколько наивных концепций Гердера, нет ни одной мало-мальски серьезной гипотезы о том, будто бы вначале человечество разговаривало стихами, и тем не менее история каждой литературы начинается не с прозы, а с поэзии. Ибо то, что первым возвысилось над обиходной речью, было стихом, и часто он уже достигал совершенства задолго до того, как были сложены первые несмелые фразы художественной прозы. Ее тонкий механизм вырабатывался очень медленно, и один итот жепроцесс созревания прозы - разумеется, в довольно сжатом виде - повторяется у всех писателей. Почти все, как бы для подтверждения законов эволюции, начинают со стихов, иногда долго не осознают своего призвания и, прежде чем посвятить себя всецело прозе, выпускают томики стихов, каких позже стыдятся..."
ГЕРДЕР (Herder) Иоганн Готфрид (1744-1803), немецкий философ, критик, эстетик. В 1764-69 пастор в Риге, с 1776 -- в Веймаре, теоретик "Бури и натиска", друг И. В. Гете. Проповедовал национальную самобытность искусства, утверждал историческое своеобразие и равноценность различных эпох культуры и поэзии. Трактат о происхождении языка, сочинения по философии истории, которая, по Гердеру, есть осуществление "гуманности". Собирал и переводил народные песни. Оказал влияние на немецкий романтизм.
"Особый ритм прозы, отличный от стихотворной речи, подбор слов по их звуковым, смысловым, эмоциональным оттенкам, взаимоотношения распространенных и простых предложений, их размещение в отдельных абзацах -- вся эта техника прозы остается для читателя тайной, и он над ней, как правило, даже не задумывается. Между тем в стихах необычное сочетание, блестящая метафора, меткое выражение всегда обратят на себя внимание читателя, а проза, даже самая совершенная, особых восторгов не вызывает. Нынче никто не станет считать Юлия Цезаря великим стилистом, и многие с недоверием относятся к тому, что о нем пишут в учебниках по античной литературе. Простота нелегко дает распознать свою прелесть, потому что прячет ее. Считается, что она доступна всем, а в действительности она доступна лишь очень немногим. Она выглядит бесцветной и неглубокой, но, чтобы достичь простоты стиля, надо затратить больше усилий, чем на барокковые страницы с запутанными орнаментами, на эти trompe-1'oeil, обман зрения с фальшивой глубиной. Хшановский встретился в Бретани с Сенкевичем, когда тот писал "Крестоносцев". Писатель запирался у себя в кабинете и проводил там все утро до полудня. Затем выходил на пляж, бледный, нередко покрытый испариной. На вопрос, что его так мучит, отвечал: "Работа над простотой стиля".
ВЫБОР ПИСАТЕЛЕМ ЖАНРА
"Случается и с авторами романов, притом превосходными, что им вдруг захочется успеха в качестве драматургов, и они терпят поражение. После одного из таких поражений Золя, чья пьеса позорно провалилась, устроил званый обед для "освистанных драматургов" и сел за стол в компании Флобера, Мопассана, Гонкура и Доде.
ДОДЕ (Daudet) Альфонс (1840-97), французский писатель. В трилогии "Необычайные приключения Тартарена из Тараскона" (1872-90) создал юмористический тип провинциального буржуа -- сибарита и фанфарона. Книга рассказов и очерков о Провансе "Письма с моей мельницы" (1869). Социально-критические тенденции в романах "Набоб" (1877), "Короли в изгнании" (1879) и др., воссоздающих нравы различных слоев французского общества. Литературные воспоминания (1888).
ГОНКУР (Goncourt), французские писатели, братья: Эдмон (1822-96) и Жюль (1830-70). В романах из жизни разных слоев французского общества ("Жермини Ласерте", 1865; "Рене Мопрен", 1864, и др.) сочетаются принципы реализма и натурализма. "Дневник" (полностью опубликован в 1956-58) -- летопись литературно-театральной жизни Парижа. После смерти брата Эдмон написал романы "Братья Земганно" (1879), "Актриса Фостен" (1882) и др. По его завещанию в 1896 основана т. н. Гонкуровская академия.
Иногда бывает и наоборот. Так, Сент-Бев отказался от поэзии и сделался родоначальником современной литературной критики... Один из самых забавнейших примеров - это Конан Дойль. Он засыпал редакции ежемесячных журналов и дирекции театров пухлыми рукописями драм и однажды по недосмотру всунул между страницами очередной трагедии детективный рассказ, написанный им для собственного удовольствия. Редактор, мрачно перелистывая рукописб плохой трагедии, наткнулся на рассказ, прочел его, приятно удивился и сначала при помощи чека, а затем вескими аргументами убедил автора, что, поскольку он не в состоянии превзойти Шекспира, не лучше ли ему создать свой собственный литературный жанр. Конан Дойль послушался и стал знаменит - "природу иначе не победить, как ей повинуясь", гласит древняя мудрость..."
СЕНТ-БЕВ (Sainte-Beuve) Шарль Огюстен (1804-69), французский критик, сторонник биографического метода в литературоведении ("Литературно-критические портреты", т. 1-5, 1836-39; "История Пор-Рояля", т. 1-5, 1840-59). Лирика.
ДОЙЛ (Doyle) Артур Конан (1859-1930), английский писатель. Ввел в детективную литературу образ сыщика-любителя (Шерлок Холмс). Повести "Собака Баскервилей" (1901-02), "Долина ужаса" (1914-15), рассказы отличаются занимательной интригой и простотой повествования. Исторические и научно-фантастические романы.
ЗОЛЯ (Zola) Эмиль (1840-1902), французский писатель. Основное произведение -- 20-томная серия романов "Ругон-Маккары" (1871-93) -- история одной семьи в эпоху Второй империи. В романах серии "Чрево Парижа" (1873), "Западня" (1877), "Жерминаль" (1885), "Деньги" (1891), "Разгром" (1892) с большой реалистической силой изображены социальные противоречия. Золя -- сторонник принципов натурализма (книга "Экспериментальный роман", 1880). Выступал с протестами против дела Дрейфуса (памфлет "Я обвиняю", 1898).
ФЛОБЕР (Flaubert) Гюстав (1821-80), французский писатель. Реалистическая картина нравов общества нарисована в романе "Госпожа Бовари" (1857) -- страдания женской души, засасываемой рутиной провинциальной жизни, и романе "Воспитание чувств" (1869) -- история неудач и разочарований молодого человека. Историческая проза (романы "Саламбо" 1862; "Иродиада", 1877), ярко реконструирующая разные исторические эпохи, опиралась на современные политические ассоциации и представление о неизменном биологическом начале человеческой природы. Неоконченный сатирический роман "Бувар и Пекюше" (издан 1881), пародийный "Лексикон прописных истин" (издан 1910). Блестящий стилист, Флобер оказал влияние на развитие реализма в мировой литературе. ("Горячка фраз иссушила тебе сердце" - мать Флобера).
ТВОРЧЕСТВО И ЛИЧНОСТЬ ПИСАТЕЛЯ
"Гете как главе правительства пришлось решать дело незамужней женщины, обвинявшейся в убийстве своего ребенка; и та самая рука, что в "Фаусте" свила незабываемую гирлянду из строф прощения и искупления Маргариты, подписала обвинительный приговор. Виктор Гюго, творец благочестивого Мириеля, в десятках стихотворений скорбящий над людской нуждой с благостью и щедростью деда-мороза, в жизни был скрягой и никогда не подал нищем и гроша. В книжке арсходов, которую этот скупец вел с поразительнйо аккуратностью, под рубрикой "благотворительность" были замаскированы суммы, какие ему время от времени приходилось выплачивать сооблазненным служанкам.
Но алхимия слова умеет и из худших черт писателя создавать вещи, поразительные по чистоте и благородству". (Еще - Сергей Есенин, Осип Мандельштам, Николай Рубцов и др.)
ГЮГО (Hugo) Виктор (1802-85), французский писатель-романтик. Предисловие к драме "Кромвель" (1827) -- манифест французских романтиков. Пьесы "Эрнани" (1829), "Марион Делорм" (1831), "Рюи Блаз" (1838) -- воплощение бунтарских идей. В историческом романе "Собор Парижской богоматери" (1831) сильны антиклерикальные тенденции. После государственного переворота Луи Наполеона Бонапарта (1851) эмигрировал, выпустил политический памфлет "Наполеон Малый" (1852) и сборник сатирических стихов "Возмездия" (1853). Романы "Отверженные" (1862), "Труженики моря" (1866), "Человек, который смеется" (1869), изображающие жизнь разных слоев французского общества, проникнуты демократическими, гуманистическими идеалами. Сборники стихов "Восточные мотивы" (1829), "Легенда веков" (т. 1-3, 1859-83); роман о Французской революции "93-й год" (1874).
О НЕПРАКТИЧНОСТИ ПИСАТЕЛЕЙ
"Флобер не зарабатывал на своих произведениях, иногда даже доплачивал за их издание, как, например, за "Мадам Бовари", которая издателю принесла крупные барыши, автору же пришлось оплачивать судебные издержки. У Флобера был собственный капитал, а когда он его прожил, ему пришлось на старости лет искать службу. Все его книги, стяжавшие ему славу, не приносилиему никакого дохода: он оказался жертвой собственной непрактичности и издательского произвола..."
"Бальзак принадлежал к поколению, которое стремилось во что бы то ни стало разбогатеть, в своих книгах он ворочал огромными суммами, заглядывал в кошелек каждому из своих персонажей, в личной жизни носился с головокружительными финансовыми проектами, мечтал нажить большое состояние, но, когда приступил к осуществлению одного из своих проектов, залез в долги и уже никогда больше из них не выбрался. Убедился, но слишком поздно, что его единственная золотая жила - это собственное творчество. Увы, ему пришлось работать на кредиторов. Писал под их бичом, подгоняемый сроками. Это было убйиственно и для тела и для души. Обладая силами, достаточными для долгой жизни, он исчерпал себя до дна к пятидесяти годам. (Необходимость расплатиться с долгами требовала интенсивной работы; то и дело Бальзак затевал авантюры коммерческого толка: отправлялся на Сардинию, надеясь купить там по дешевке серебряный рудник, покупал загородный дом, на содержание которого у него не хватало денег, дважды основывал периодические издания, не имевшие коммерческого успеха. - "Энциклопедия Кирилла и Мефодия", В.А.Мильчина.)
Вальтеру Скотту ранняя и громкая слава принесла колоссальные доходы. Желая упрочить свое положение, он вошел компаньоном в издательскую фирму, публиковавшую его книги. Но в 1826 году фирма обанкротилась, и на писателя свалился долг в 117 тысяч фунтов. Гордый и щепетильный, Вальтер Скотт отверг помощь Королевского банка, не принял нескольких десятков тысяч фунтов от безымянных пожертвователей. С этого момента он работал до беспамятства, писал роман за романом, один хуже другого. И пять лет спустя умер от истощения...
"Не знаю, почему так получается, что сестрой таланта оказывается нужда" (Петроний).
ПЕТРОНИЙ (Petronius) Гай (? -- 66 н. э.), римский писатель. В духе "Менипповой сатиры" роман "Сатирикон" ("Сатуры"), в комически сниженном плане рисующий нравы римского общества.
СКОТТ (Scott), сэр Вальтер (Уолтер) (15 августа 1771, Эдинбург -- 21 сентября 1832, Абботсфорд, Шотландия), шотландский писатель.
Родился в семье адвоката. В младенчестве перенес полиомиелит и на всю жизнь остался хромым. С детских лет он проникся духом шотландской истории, поэзией народных баллад и легенд, ландшафтом равнинной и горной Шотландии. Готовя себя к юридической карьере, он в 1792 в Эдинбургском университете сдал экзамен на адвоката. Тогда же начал собирать старинные шотландские баллады и песни. С этих пор выступал на двух поприщах: литературном и судейском. С декабря 1799 и до конца жизни Скотт занимал должность главного судьи графства Селкиркшир, с 1806 был секретарем Высшего суда Шотландии по гражданским делам.
БАЛЬЗАК (Balzac) Оноре де (1799-1850), французский писатель. Эпопея "Человеческая комедия" из 90 романов и рассказов связана общим замыслом и многими персонажами: роман "Неведомый шедевр" (1831), "Шагреневая кожа" (1830-31), "Евгения Гранде" (1833), "Отец Горио" (1834-35), "Цезарь Биротто" (1837), "Утраченные иллюзии" (1837-43), "Кузина Бетта" (1846). Эпопея Бальзака -- грандиозная по широте охвата реалистическая картина французского общества.
На самом деле, вопреки существующему мнению о практичности и чуткой психологичности писателей, они всегда возбуждали удивление тем, что ничего не понимают в повседневной реальности, что, будучи психологами, способными на потрясающие откровения о человеке, они не разбираются в людях и постоянно оказываются жертвами коварства и обмана. Это происходит оттого, что они знание о человеке черпают не из наблюдения за жестами и гримасами своих ближних, а из общения с самой идеей человека, какой она отражена в их собственной душе. Все познание осуществляется в нас самих. Ум мелкий отражает действительность, как вода: точно, поверхностно, преходяще. Ум же творческий преображает ее, расширяет, углубляет, из вещей ничтожных делает великие".
"А каким наивным вне своих произведений был Флобер! Пруст просмотрел его сравнения и увидел, что ни одно из них не превышает умственного уровня персонажей его романов. Это еще не совсем убедительный аргумент, если бы мы не располагали перепиской Флобера. Письма, принадлежащие к самым изящным в литературе, где отражена незабываемая борьба за слово, страстная любовь к искусству, одновременно поражают убожеством мыслей, наивностью взглядов и суждений во всем, что не касается гармонии совершенных фраз".
ПРУСТ Марсель (1871-1922), французский писатель. В цикле романов "В поисках утраченного времени" (т. 1-16, 1913-27) усилием воспоминания (с особым вниманием к причудливым ассоциациям и явлениям непроизвольной памяти) воссоздает ушедшее время -- людей, тончайшие переливы чувств и настроений, вещный мир. Опыт Пруста -- изображение внутренней жизни человека как "потока сознания" -- имел большое значение для многих писателей 20 в.
"К моему глубокому разочарованию московская пресса за 1868 год в Историчке была представлена довольно скудно: "Московские ведомости" и ежемесячный журнал "Русский вестник". "Вестник" был литературно-политическим изданием и отчетами о судебных процессах в нем даже и не пахло. Я заказал его для того, чтобы полюбоваться на публикацию "Идиота" Достоевского в первых, зимних, номерах. Мне это было интересно еще и потому, что именно этот роман спас Федора Михайловича от пожизненной кабалы. Известно, что еще в начале 1866 года Достоевский - будучи весь в долгах, как в шелках, - продал жуликоватому издателю Стелловскому право издания всех своих сочинений. При этом в договоре был такой пункт: если писатель к 1 ноября 1866 года не напишет новый роман, то все его будущие произведения станут монопольной собственностью Стелловского. Достоевский написал "Идиота" за 26 дней октября и... спасся" (И.Гетманский, "Тайна доходного дома").
УСЛОВИЯ РАБОТЫ ПИСАТЕЛЯ
"Одиночество - мать совершенства" (Ян Парандовский).
"Каждый ищет одиночества в соответствии со своими склонностями и возможностями. Бальзак - в ночной поре, Вальтер Скотт - в раннем утре, когда он поднимался на рассвете и, пока все его домочадцы еще спали, работал до завтрака. Кто несовсем в себе уверен, прибегает к необычным средствам, как, например, Виктор Гюго, который обстриг себе полголовы, сбрил полбороды, а затем выбросил ножницы в окно и таким способом недели на две запер себя дома...
"На свете нам предоставлено немногим более, чем выбор между одиночеством и пошлостью" (Артур Шопенгауэр).
ШОПЕНГАУЭР (Schopenhauer) Артур (22 февраля 1788, Данциг, ныне Гданьск -- 21 сентября 1860, Франкфурт-на-Майне), немецкий философ-иррационалист. В главном сочинении "Мир как воля и представление" сущность мира ("вещь в себе" И. Канта) и человека предстает как бессознательная "воля к жизни". "Освобождение" от мира -- через сострадание, бескорыстное эстетическое созерцание, аскетизм -- достигается в состоянии, близком буддийской нирване. Пессимистическая философия Шопенгауэра получила распространение в Европе со второй половине 19 века.
Покой и тишина - вот два важнейших условия для работы писателя...
Каждый писатель, даже самый посредственный, хранит в себе отшельнический скит. Метерлинк плодотворнейшие годы провел в старинном пустынном аббатстве Сен-Вандриль..."
МЕТЕРЛИНК (Maeterlinck) Морис (1862-1949), бельгийский драматург, поэт (писал на французском языке). Его символистская поэтика выражала протест против приземленности натурализма. Пьесы "Сестра Беатриса" (1900), "Монна Ванна" (1902), "Синяя птица" (1908). Нобелевская премия (1911).
О ВДОХНОВЕНИИ
"Гёте рассказывает во вступлении к "Вечному жиду", как он около полуночи словно безумный вскочил с постели, как его внезапно захватила жажда воспеть эту загадочную личность. И в данном случае, наверное, было то же, что и во всех ему подобных: поэт годами носил в себе тон, настроение баллады, прежде чем она вылилась у него в стихи. И вот каким сравнением заканчивает Гёте рассказ об этом переживании: "Мы только складываем поленья для костра и стараемся, чтобы они были сухими, а когда наступит урочный час, костер вспыхнет сам -- к немалому нашему удивлению".
РАБОТА ПИСАТЕЛЯ
"Лейбниц мог почти по трое суток не вставать из-за стола, Реймонт, заканчивая первый том "Мужиков" (свадьба Борины), работал без перерыва три дня и три ночи и даже расхворался. Гёте, оглядываясь на прожитую жизнь, представляющуюся нам такой счастливой и безоблачной, признавался Эккерману, что обнаруживает в ней не более нескольких недель, отданных отдыху и развлечениям, все остальное -- работа, труд. Кто не слышал об одержимых ночах Бальзака? Как складывался день Крашевского, как должен был складываться, чтобы этот человек смог на протяжении пятидесяти лет написать пятьсот произведений, собирать и издавать исторические материалы, вести гигантскую переписку, редактировать журналы? А что из своей жизни мог отдать жизни Лопе де Вега, если его творческое наследие исчисляется двумя тысячами пьес?"
"Тогда он начинает понимать, что имел в виду Хемингуэй, говоря, что труд писателя
выглядит легким, но на самом деле это самая тяжелая работа на свете" (Уилсон, "Мастерство романа").
"Признания писателей о часах творчества, как правило, печальны: будто слышится грохот битвы, стоны раненых и умирающих, а затем наступает глухое молчание: поражение? Нет, это забыли протрубить победу".
"Дисциплина труда всегда была для писателя благословением. Сколько сил сохраняется, если в определенные часы садишься за рабочий стол! Безразлично, происходит ли это ранним утром, как у Поля Валери, просыпавшегося в четыре часа, и Ламартина, встававшего в пятом, или же после обеда, вечером, пусть даже ночью, столь излюбленной многими писателями, чьи нервы только к ночи получали разрядку. Было бы ошибкой считать, что это только наше время приучило писателей работать по ночам. Vigiliae noctae -- ночные бдения, как рефрен, повторяются в жизни очень многих писателей. Аристотель мог бы быть патроном этих ученых сов, а Платон, свежий как роза, покровителем тех, кто творил днем.
ВАЛЕРИ Поль (1871-1945), французский поэт. Основные темы философской лирики ("Юная Парка", "Морское кладбище", "Очарования") -- размышления о бессилии разума адекватно воспринять реальность и о природе творчества. Эссе о С. Малларме, Ш. Бодлере и др. Философические (в форме дневниковых записей) "Тетради" (т. 1-29, 1894-1945; изданы 1957-61).
ЛАМАРТИН (Lamartine) Альфонс (1790-1869), французский поэт- романтик, политический деятель. В период Революции 1848 член Временного правительства. Сборник медитативной лирики "Поэтические раздумья" (1820), "Новые поэтические раздумья" (1823), мистические поэмы ("Жоселен", 1836); в "Истории жирондистов" (1847) подверг критике якобинцев.
Бюффон, Гёте, Вальтер Скотт, Виктор Гюго, Бодлер, Флобер усаживались за работу с пунктуальностью чиновников, а если перечислять всех, кто имел обыкновение поступать подобно им, то в списке оказалось бы большинство известных писателей. Но почти никто из них с этого не начинал. Дисциплина труда вырабатывается постепенно и окончательно закрепляется в период зрелости писателя, когда он успевает убедиться, что шедевры возникают не по милости счастливого случая, а благодаря терпению и упорству. Каждое выдающееся произведение литературы замыкает собой длинную цепь преодоленных трудностей.
БОДЛЕР (Baudelaire) Шарль (1821-67), французский поэт. Участник Революции 1848. Предшественник французского символизма. В сборнике "Цветы зла" (1857) анархическое бунтарство, тоска по гармонии сочетаются с признанием неодолимости зла, эстетизацией пороков большого города. Художественно-критические труды (т. н. отчеты о салонах, 1845 и 1846; сборник "Романтическое искусство", издание 1868).
Но что же, однако, делать, если в назначенный для творчества час не приходит ни одна мысль, если нет ни сил, ни желания работать? "Сидеть", -- отвечает Метерлинк, и он неизменно отсиживал за письменным столом свои три утренних часа, пусть даже не делая ничего, только покуривая трубку". (То же можно рассказать и о последнихгодах творчества Джека Лондона.)
"Я считал, что основной принцип творчества заключен в выживании сильнейшего. Писательское творчество -- трудное дело; слабаки с ним не справляются; только сильные способны выстоять и постепенно превратиться в хороших писателей. Самодовольство так называемых писателей похоже на удобрение почвы в саду, заросшем сорняками" (Уилсон, "М.Р.")
НАВЫКИ РАБОТЫ
"Сколько писателей - столько же и навыков работы. В том деревенском доме под Рязанью, о котором я уже упоминал, я нашел письма нашего известного гравера Иордана к граверу Пожалостину (об этих письмах я тоже упоминал).
В одном из писем Иордан пишет, что он потратил два года на то, чтобы выгравировать копию одной из итальянских картин. Работая, он все время ходил вокруг стола с гравировальной доской и протер в кирпичном полу заметный след.
"Я уставал, - пишет Иордан. - Но я все-таки ходил, двигался. Как же должен был уставать Николай Васильевич Гоголь, привыкший писать стоя за конторкой! Вот уж истинно мученик своего дела".
Лев Толстой работал только по утрам. Он говорил, что в каждом писателе сидит и свой собственный критик. Злее всего этот критик бывает по утрам, а ночью он спит, и потому по ночам писатель всецело предоставлен самому себе, работает без острастки и пишет много дурного и лишнего. Толстой ссылался при этом на Руссо и Диккенса, работавших только по утрам, и считал, что Достоевский и Байрон, любившие работать ночью, грешили этим против своего таланта.
РУССО (Rousseau) Жан Жак (28 июня 1712, Женева -- 2 июля 1778, Эрменонвиль), французский писатель и философ. Представитель сентиментализма. С позиций деизма осуждал официальную церковь и религиозную нетерпимость. В сочинениях "Рассуждение о начале и основаниях неравенства..." (1755), "Об общественном договоре" (1762). Руссо выступал против социального неравенства, деспотизма королевской власти.
Тягость писательской работы Достоевского была, конечно, не только в том, что он работал по ночам и при этом беспрерывно пил чай. Это, в конце концов, не так уж сильно отражалось на качестве его работы.
Тягость была в том, что Достоевский не выходил из безденежья и долгов и потому вынужден был писать очень много и всегда наспех. Он садился писать, когда времени оставалось в самый обрез. Ни одну из своих вещей он не написал спокойно, в полную силу. Он комкал свои романы (не по количеству написанных страниц, а по широте повествования). Поэтому они выходили у него хуже, чем могли бы быть, чем были задуманы. "Гораздо лучше
мечтать о романе, чем писать его", - говорил Достоевский.
Он всегда старался подольше жить со своим ненаписанным романом, все время изменяя и обогащая его. Поэтому он всеми силами оттягивал писание, - ведь каждый день и час могла родиться новая идея, а ее задним числом в роман, конечно, не вставишь.
Долги заставляли его делать это, хотя он часто сознавал, садясь писать, что роман еще не дозрел. Сколько мыслей, образов, подробностей пропадало зря только потому, что они пришли в голову слишком поздно, когда роман или был уже окончен, или, по его мнению, непоправимо испорчен!
"От бедности, - говорил о себе Достоевский, - я принужден торопиться и писать для дела, следовательно - непременно портить".
Чехов в молодости мог писать на подоконнике в тесной и шумной московской квартире. А рассказ "Егерь" он написал в купальне. Но с годами эта легкость в работе исчезла.
Лермонтов писал свои стихи на чем попало. Все кажется, что они сразу слагались у него в сознании, пели у него в душе и он потом только наспех записывал их без поправок.
Алексей Толстой мог писать, если перед ним лежала стопа чистой, хорошей бумаги. Он признавался, что, садясь за письменный стол, часто не знал, о чем он будет писать. У него в голове была одна какая-нибудь живописная подробность. Он начинал с нее, и она постепенно вытаскивала за собой, как за волшебную нитку, все повествование.
Рабочее состояние, вдохновение Толстой называл по-своему - накатом. "Если накатит, - говорил он, - то я пишу быстро. Ну, а если не накатит, тогда надо бросать".
Конечно, Толстой был в значительной степени импровизатором. Мысль у него опережала руку.
Все писатели, должно быть, знают то замечательное состояние во время работы, когда новая мысль или картина появляются внезапно, как бы прорываются, как вспышки, на поверхность из глубины сознания. Если их тут же не записать, то они могут так же бесследно исчезнуть.
В них свет, трепет, но они непрочны, как сны. Те сны, которые мы помним только какую-то долю секунды после пробуждения, но тут же забываем. Сколько бы мы ни мучились и ни старались вспомнить их потом, это не удается. От этих снов сохраняется только ощущение чего-то необыкновенного, загадочного, чего-то "дивного", как сказал бы Гоголь.
Надо успеть записать. Малейшая задержка - и мысль, блеснув, исчезнет. Может быть, поэтому многие писатели не могут писать на узких полосках бумаги, на гранках, как это делают журналисты. Нельзя слишком часто отрывать руку от бумаги, потому что даже эта ничтожная задержка на какую-то долю секунды может быть гибельной. Очевидно, работа сознания совершается с фантастической быстротой.
Французский поэт Беранже мог писать свои песенки в дешевых кафе. И Эренбург, насколько я знаю, тоже любил писать в кафе. Это понятно Потому что нет лучшего одиночества, как среди оживленной толпы, если, конечно, никто непосредственно тебя не отрывает от мыслей и не покушается на твою сосредоточенность.
Андерсен любил придумывать свои сказки в лесах. У него было хорошее, почти микроскопическое зрение. Поэтому он мог рассматривать кусок коры или старую сосновую шишку и увидеть на них, как сквозь увеличительную линзу, такие подробности, из которых легко можно составить сказку.
Вообще все в лесу - каждый замшелый пень и каждый рыжий муравей-разбойник, который тащит, как похищенную прелестную принцессу, маленькую мошку с прозрачными зелеными крылышками, - все это может обернуться сказкой.
Мне не хотелось бы говорить о своем литературном опыте. Это вряд ли прибавит что-либо существенное к тому, что уже сказано. Но все же несколько слов я считаю нужным сказать.
Если мы хотим добиться наивысшего расцвета нашей литературы, то надо понять, что самая плодотворная форма общественной деятельности писателя - это его творческая работа. Скрытая от всех работа писателя до выхода книги превращается после ее выхода в общечеловеческое дело.
Нужно беречь время, силы и талант писателей, а не разменивать их на изнурительную окололитературную возню и заседания.
Писателю, когда он работает, нужны спокойствие и по возможности отсутствие забот. Если впереди ждет какая-нибудь, даже отдаленная неприятность, то лучше не браться за рукопись. Перо будет валиться из рук или из-под него поползут вымученные пустые слова" (К.Г.Паустовский, "Золотая роза").
"Без дисциплины мысли нет настоящего творчества. На протяжении многих и, безусловно, лучших веков в истории человечества всегда было неизменным правилом сочетать мысли в логическом порядке, старательно их располагать с соблюдением пропорций, умело переходить от одной строфы к другой, а в прозе от одной части к другой, добиваться симметрии, ясности и понятности образов" (Ян Парандовский).
"Флобер составлял план романа в течение многих месяцев, ежедневно работая по многу часов. А закончив план, говорил: "Мой роман готов, остается только его написать". И план был настолько подробный, что последние главы "Бювара и Пекюше", которых он не успел закончить перед смертью, в плане выглядят так, словно это уже окончательный текст. У Ибсена, в молодости работавшего аптекарем и в силу своей профессии завязавшего крепкую дружбу с "духами" порядка, имелась шкатулка с множеством отделений. Каждое отделение предназначалось для одного из персонажей драмы, над которой в ту пору работал писатель. Целыми месяцами он ничего не писал, а только совершал длинные прогулки в одиночестве и возвращался с запасом новых черт характеров героев, обрывков диалогов, целых сцен -- все это он записывал и раскладывал по соответствующим отделениям шкатулки. Работал как пчела. Едва соты оказывались заполненными, все отделения насыщены медом, драматург садился писать. Есть писатели, способные не только хранить у себя в голове обстоятельный план произведения, не прибегая к помощи записок и заметок, но и делать в этом мысленном плане поправки и сокращения, как если бы извилины их мозга были страницами тетради. Так работал Руссо. Он не умел мыслить, сидя за письменным столом. В одиноких прогулках произносил про себя непрерывный монолог, осваивал тему, компоновал, переделывал. Так работают многие поэты, они усаживаются за письменный стол только для того, чтобы записать готовое творение, долго вынашиваемое в мыслях..."
ИБСЕН (Ibsen) Генрик (1828-1906), норвежский драматург. Один из создателей национального норвежского театра. Романтические драмы на сюжеты скандинавских саг, исторические пьесы. Философско-символические драматические поэмы "Бранд" (1866) и "Пер Гюнт" (1867). Острокритические социальные реалистические драмы "Кукольный дом" ("Нора", 1879), "Привидения" (1881), "Враг народа" (1882). В драмах "Дикая утка" (1884), "Гедда Габлер" (1890), "Строитель Сольнес" (1892) усилились черты психологизма и символизма, сближающие их с неоромантическим искусством конца века. Обнаруживая глубокое несоответствие между благопристойной видимостью и внутренней порочностью изображаемой действительности, Ибсен выразил протест против всей системы современных общественных установлений, требуя максимальной эмансипации человека.
ТЕМПЫ РАБОТЫ, ТЩАТЕЛЬНОСТЬ, СКРУПУЛЕЗНОСТЬ, ЗАТРАТЫ СИЛ
"Флобер затрачивал на один роман от пяти до шести лет, работая ежедневно по нескольку часов; Ибсену каждая драма обходилась примерно в два года; первую страницу "Поля и Виргинии", такую простую и легкую, Бернарден де Сен-Пьер переделывал четырнадцать раз; некоторые из своих новелл Мопассан перерабатывал до восьми раз; одна из новелл Бальзака имела двадцать семь корректур. А надо знать, что за корректуры были у него! Над печатным текстом вырастают арки, звездочки-сноски фейерверком брызжут во все стороны, отовсюду тянутся линии и черточки и сбегаются к широким полям страницы, там возникают новые сцены, появляются новые действующие лица, из одного прилагательного открывается вид на новую черту в характере героя, меняющемся самым неожиданным образом".
"Молодой Мопассан подсмотрел однажды Флобера за работой, и это зрелище явилось для него поучительным уроком. Он видел лицо, багровое от притока крови, видел мрачный взгляд, устремленный на рукопись; казалось, этот напряженный взгляд перебирает слова и фразы с настороженностью охотника, притаившегося в засаде, задерживаясь на каждой букве, будто исследуя ее форму, ее очертания. А затем видел, как рука берется за перо и начинает писать -- очень медленно. Флобер то и дело останавливался, зачеркивал, вписывал, вновь зачеркивал и вновь вписывал -- сверху, сбоку, поперек. Сопел, как дровосек. Щеки набрякли, на висках вздулись жилы, вытянулась шея, чувствовалось, что мускулатура всего тела напряжена -- старый дев вел отчаянную борьбу с мыслью и словом".
"А вот отрывок из "Исповеди" Жан-Жака Руссо: "Мысли укладываются в голове с невероятным трудом. Кружатся, бушуют, кипят -- я весь возбужден, распален, сердце колотится... Вот почему мне так трудно писать. Мои рукописи -- перечеркнутые, замазанные, перепутанные, неразборчивые -- свидетельствуют о муках, каких они мне стоили. Каждую из них я вынужден был переписывать по четыре, по пять раз, прежде чем отдать в типографию. Мне никогда ничего не удавалось создать, сидя за моим письменным столом с пером в руке над листом бумаги. Только во время прогулок среди полей, скал и лесов, только ночью, лежа в постели, не в состоянии заснуть, я как бы пишу у себя в мозгу... Не один из моих замыслов я оборачивал во все стороны на протяжении пяти или шести ночей, прежде чем решался нанести его на бумагу".
"Искусство рождается из сопротивления материала, которое нужно преодолеть. Ни один шедевр не создавался без усилий. Перо подлинного мастера никогда не спешит" (Ян Парандовский).
"Голод всамделешности, подлинности, непреодолимая жажда проникнуть в самую суть явления, которое предстоит воплотить в слове, иногда оборачивается для писателя кошмаром, он буквально страдает, если в его творческом замысле остаются пустые и неясные места, которые можно заполнить и прояснить лишь посредством дальнейшего изучения или более глубокого вчувствования в описываемые явления. Начиная писать книгу, писатель был уверен, что знает ее географию, прекрасно помнит и представляет себе все части ландшафта, и вдруг оказывается, что солнце не знает, с какой стороны ему всходить, а чайки тщетно стараются найти путь к озеру. В таких случаях писатель запирает ящики письменного стола и упаковывает чемоданы. Так поступил Флобер, прервав работу над "Саламбо" и отправившись еще раз на развалины Карфагена, точно так же он отправился на похороны некоей мадам Понше, супруги врача, разбившейся при падении с лошади: Флоберу был нужен материал для описания поведения мсье Бовари на похоронах жены...
Упорное вживание в тему заставляет писателя прилагать определенные усилия, как это делал Тургенев. Он имел обыкновение во всех подробностях разрабатывать биографии своих героев и в этом он не был исключением -- многие писатели так поступают. Тургенев же делал нечто большее: когда он писал роман "Отцы и дети", он вел дневник Базарова. О каждой прочитанной книге, о каждом встреченном человеке, о каждом важном событии общественной жизни он вносил в дневник записи, какие должны были бы прийти на ум Базарову, если бы он являлся автором этого дневника. Получился довольно объемистый том, после окончания романа ставший совершенно ненужным, как использованное сырье. Дневник требовался только для того, чтобы автор не спускал глаз со своего героя, знал все его мысли, чувства, впечатления. Так Тургенев добивался предельной жизненности своих персонажей".
ПИСАТЕЛИ И АЛКОГОЛЬ
"Анатоль Франс имел обыкновение, садясь за еженедельный фельетон для газеты "Temps" -- "Время", ставить на письменный стол графин с вином и прикладывался к нему во время работы, к которой не чувствовал особого расположения. Раз с ним вышел казус. Он ошибся и вместо вина достал из буфета графин с коньяком. Перед тем как обмакнуть перо в чернила, выпил стаканчик золотистой жидкости. И пришел в отчаяние: что станет с фельетоном, когда крепкий напиток начнет действовать? Но уже не было времени раздумывать над этим. Начал писать. Перо летало по страницам, будто его несло вихрем. Через час фельетон был готов, его забрал мальчик-посыльный из типографии, а Франс лег спать. Назавтра в редакции ему сказали, что Эбрар, главный редактор, хочет его видеть. Стучась в дверь его кабинета. Франс был уверен, что выйдет оттуда уволенным, а вышел с повышением жалованья. То была награда за пыл, с каким он написал фельетон и какого от него не ждали".
"Никто пускай не жалуется на низость: она могуча, кто бы что ни говорил" (Гете, "Западно-Восточный Диван").
"Кто хочет отделаться от какой-нибудь беды, тот всегда знает, чего он хочет; кто желает чего-либо лучшего в сравнении с тем, что у него есть, у того глаза совершенно закрыты" (Гете, "Избирательное сродство").
ФРАНС (France) Анатоль (наст. имя Анатоль Франсуа Тибо, Thibault) (1844-1924), французский писатель. В романах "Преступление Сильвестра Боннара" (1881), "Суждения господина Жерома Куаньяра" (1893) скептическая ирония по отношению к современной действительности, критика которой углубляется в серии романов "Современная история" (1897-1901) -- сатирическом обозрении Франции кон. 19 в. В гротескно-фантастическом романе "Остров пингвинов" (1908) и "Восстание ангелов" (1914) -- антирелигиозная и политическая сатира. Исторический роман "Боги жаждут", 1912, о Великой французской революции. Сборники новелл, критических статей; в публицистике -- сочувствие идеям социализма. Нобелевская премия (1921).
ДОСТИЖЕНИЕ РАБОЧЕГО СОСТОЯНИЯ
"Во время работы, когда нужно внимание, свежесть мысли, памяти, все полезно, что может их подкрепить. Шиллер, работая, держал ноги в холодной воде, а Бальзак якобы иногда работал босиком, стоя на каменном полу; Байрон употреблял лауданум, Прус нюхал крепкие духи, Якобсен -- гиацинты, кто-то еще -- гнилые яблоки. Ибсен, кстати сказать не пренебрегавший рюмкой, во время работы рвал ненужные бумаги и газеты. Руссо заставлял интенсивнее работать свою мысль, стоя на солнце с непокрытой головой, а Боссюэ достигал того же, сидя в холодной комнате, закутав голову в меха. Все эти приемы каждому подсказал собственный инстинкт, и, по мнении) физиологов, все они вызывают сильнейший прилив крови к голове, что необходимо при творческой работе. Если это действительно так, то правильней всех поступал Мильтон, потому что диктовал, лежа на низкой софе, опустив голову почти до пола".
ПРУС (Prus) Болеслав (наст. имя и фам. Александр Гловацкий, Glowacki) (1847-1912), польский писатель. Реалистические рассказы, повесть о деревне "Форпост" (1885). Обогатил польский социальный роман глубоким психологизмом ("Кукла", 1887-89, "Эмансипированные женщины", 1891-93). Исторический роман о Др. Египте "Фараон" (1895-96). Фельетоны, литературная критика, публицистика.
ШИЛЛЕР (Schiller) Иоганн Фридрих (1759-1805), немецкий поэт, драматург и теоретик искусства Просвещения; наряду с Г. Э. Лессингом и И. В. Гете основоположник немецкой классической литературы. Мятежное стремление к свободе, утверждение человеческого достоинства, ненависть к феодальным порядкам выражены уже в юношеских драмах периода "Бури и натиска": "Разбойники" (1781), "Заговор Фиеско" (1783), "Коварство и любовь" (1784). Столкновение просветительских идеалов с действительностью, интерес к сильным характерам и социальным потрясениям прошлого определили напряженный драматизм трагедий Шиллера ("Дон Карлос", 1783-87; "Мария Стюарт", "Орлеанская дева", обе 1801, и др.), народные драмы "Вильгельм Телль" (1804), обусловили создание им теории "эстетического воспитания" как способа достижения справедливого общественного устройства.
РЕАЛЬНОСТЬ ВЫМЫСЛА ДЛЯ ПИСАТЕЛЯ
"Писатель в повседневной жизни плохо умеет сохранять душевное равновесие. Пребывание среди вымыслов, химер и призраков окутывает для него туманом действительность. Однажды Бальзак обратился к сестре со следующими словами: "Знаешь, на ком женится Феликс де Ванденес? На мадемуазель де Гранвиль. Весьма выгодный для него брак, потому что семейство Гранвиль очень богатое, несмотря на большие расходы, в которые их втянула мадемуазель де Бельфей". Всякий, кто услышал бы такой разговор, мог поклясться, что речь идет о друзьях, знакомых или соседях, а между тем все ото были персонажи из романа, который Бальзак тогда писал. Вот истинный поэт! Для него мир вымысла равно реален тому, что принято называть реальностью и что философы вот уже несколько тысячелетий тщетно стараются постигнуть. Правильнее было бы сказать, более реальный, если иметь в виду Бальзака. Однажды он нетерпеливо слушал друга, рассказывавшего о болезни кого-то из своих домашних, в конце концов не выдержал и прервал его словами: "Ну хорошо! Вернемся, однако, к действительности -- поговорим об Евгении Гранде!" Евгения Гранде, героиня его романа, была для него реальнее, нежели люди, с которыми он общался в жизни".
ГЕРОИ КНИГ ЖИВУТ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ
"Книги не создаются, как хотелось бы, -- записывают в своем "Дневнике" братья Гонкуры. -- Уже с самого начала, едва замыслив вещь, мы оказываемся во власти случая, и дальше какая-то неизвестная сила, какое-то принуждение предопределяет развитие темы и водит перо. Иногда нам даже трудно признать написанные нами книги плодом собственного творчества: мы поражены, что все это было в нас, а мы об этом не имели никакого понятия..." В особенности человеческие образы, вызванные писателем из небытия, обретают тревожащую самостоятельность. Не один только Теккерей признавался, что не имеет власти над своими персонажами, что для него неожиданны их слова и поступки. И Гончарову не давали покоя его герои, представали перед ним в разных сценах, он слышал обрывки их разговоров, ему казалось, что они ходят вокруг него как совершенно независимые существа, а он всего-навсего пассивный зритель. Случались подобные галлюцинации и у Ибсена. "Сегодня, -- признался он раз жене, -- у меня побывала Нора. На ней было голубое платье. Она вошла в комнату и положила мне руку на плечо..."
ЧУДАЧЕСТВА ПИСАТЕЛЕЙ
"Вообще, наверное, не существовало писателей, свободных от странностей и чудачеств, что не представляло бы собой какого-то исключения в человеческом роде, поскольку каждый человек может быть немножко чудаком, но писатели отличаются тем, что придают своим странностям особое значение и очень обижаются, когда окружающие не принимают их с должным почтением и пониманием. Бальзак, работая по ночам, настолько нарушал порядок жизни близких ему людей, что один из его секретарей помешался. Кант не терпел около себя женатых: его верный долголетний слуга Лампе лишился места, едва хозяин узнал, что он женился...
Олимпиец Гёте не переносил запаха чеснока, людей в очках и собак. Он подал в отставку, когда по приказанию герцога на сцене театра, где Гёте был директором, появилась собака".
ЯЗЫК, СЛОВО
"Можно было бы предположить, что все звуки, какие только способен произвести оркестр гортани, языка, нёба, зубов и губ, включая и всяческие придыхания, на какие только способно человеческое горло, -- что все это уже использовано без остатка. Это глубокое заблуждение: фонетический строй человеческой речи в принципе один, несмотря на все кажущиеся различия. Только Геродот мог утверждать, будто бы язык пещерных эфиопов похож на "щебет летучих мышей". Кому, интересно, приходилось слышать, как щебечут летучие мыши? Ни один человеческий язык не в состоянии обойтись без двух элементов: согласных и гласных. Ни одному племени не удалось сотворить язык, состоящий исключительно из одних только согласных, а некоторые даже отказались от большого их количества. Полякам требуется две дюжины согласных, кому-то другому хватает половины этого количества, и существуют языки, где число согласных доведено до семи. Но они от этого не стали убогими и менее гармоничными".
"А мы со своей грамматикой оказываемся среди языков мира в меньшинстве. Потому что существуют языки, где отсутствуют роды, падежи, числа, глагольные времена и виды, где даже не проводятся различия между существительным и глаголом, с другой же стороны, есть языки, проводящие неизвестное нам различение между родами одушевленным и неодушевленным или, как в языке масаи, живущих в Африке, существует один род для обозначения большого и могучего и другой -- для малого и слабого. И как знать, может быть, это логичнее нашего среднего рода, такого привередливого и капризного.
Индейцы, если бы они занимались языкознанием, имели бы право упрекнуть индоевропейские языки в отсутствии точности. Нам достаточна форма: "мы", у них же имеются специальные личные местоимения для таких комбинаций, как: "я и ты", "я и вы", "я и вы двое", "я и он", "я и они", "мы двое и ты" и так далее. Простую фразу "Человек убил зайца" индеец из племени понка развертывает в красочное повествование: "Человек, он, один, живой, стоящий, убил намеренно, выпустив стрелу, зайца, его, одного, живого, сидящего". Этого требует сама их грамматика, а странные определения "стоящий" и "сидящий" -- это не что иное, как наше подлежащее и прямое дополнение, именительный и винительный.
Кое-где сохранилось еще, полностью или частично, двойственное число -- dualis, его наши учителя греческого языка, кто был полиберальнее, позволяли "опускать". Трудно додуматься, какой практической необходимости отвечало это число. Некий лингвист очень им возмущался и утверждал, что гораздо полезнее для нас оказалось бы число, различающее понятия части и целого, но тут уж ничего не поделаешь..."
"Легко догадаться, что существовали еще и иного рода рисунки, не сохранившиеся потому, что они были выполнены на таком непрочном материале, как лист, дерево, кость, назначением этих рисунков было передавать мысль на расстоянии. "Скифы, -- повествует Геродот, -- прислали царю Дарию "письмо" с изображениями птицы, мыши, лягушки и пяти стрел, что означало: если персы не умеют летать как птицы, прятаться в земле как мыши, перепрыгивать через болота как лягушки, то скифы перебьют их своими стрелами". Некоторые первобытные племена и доныне применяют такого рода шарады для передачи сведении на расстоянии. Употребляют и другие средства для этой цели, например шнур, связанный в узлы, или палку с определенным числом зарубок".
"Память, божественная Мнемозина, стояла у колыбели всех иероглифов -- систем знаков, выписываемых краской, рисуемых, вырезаемых, где изображались люди, животные, предметы, прославлялись боги и рассказывались истории. Изображение превращалось в идеограмму, то есть представляло не только саму вещь, но и связанные с ней понятия: "звезда" была звездой, но могла также обозначать и небо, и бога, и даже прилагательное "высокий" или наречие "высоко". То же самое "нога" -- она могла выражать глаголы "идти", "стоять", "бежать", "приносить". Этого было достаточно для славословящих надписей, для молитв, для заклинаний, и читались они примерно так, как человек средневековья "читал" резные украшения в своей церкви, используя знания, полученные по традиции, с примесью собственной фантазии".
"На свете много систем письма. Одни пишут слева направо, другие справа налево. Не знаю, сохранился ли где способ, известный нам по памятникам древней Греции: письмо "бустрофедон", то есть в порядке, в каком движутся волы, вспахивая поле, -- конец строки служит началом следующей. Где-то еще пишут сверху вниз, но как будто бы нигде -- снизу вверх. Арабское письмо напоминает рассыпанный размельченный табак, в индийское вступаешь, как в гущу тоненьких веточек, китайское легко принять за орнамент, рожденный прихотливой фантазией художника. Польская письменность происходит от греческой, возникшей из финикийских знаков, но только римляне придали ей четкую и простую форму".
ОТНОШЕНИЕ ПИСАТЕЛЯ К СЛОВУ
"Без серьезности нет литературы. Кто прибегает к слову, чтобы выразить в нем свою собственную душу или душу общности, которой он служит, будь то класс, народ или все человечество, тот не может обращаться со словом с веселой беспечностью фигляра... Главная задача в воспитании писателя состоит в овладении наукой о слове, в познании и осмыслении языка, на котором он призван творить".
"Кто рассчитывает на инстинкт, кто утверждает, что он полон мыслей, образов, что у него богатый опыт, что он знает мир и людей и ему незачем утруждать себя работой над словом, ибо оно и так окажется послушным и незачем углубляться в тайны слов, в их жизнь, их развитие, службу, которую каждое несет в языке, поскольку все это хорошо лишь для презренных лингвистов, а не для творцов-писателей, -- кто так думает, тот непременно обездолит себя, и его книги будут походить на старое истасканное тряпье".
"Слово -- сила. Увековеченное в письме, оно обретает власть над мыслью и мечтой людей, и границ этой власти нельзя измерить и представить. Слово господствует над временем и пространством. Но, только будучи схваченной в сети букв, мысль живет и действует. Все остальное развевает ветер. Прогресс в развитии человеческой мысли, достижения ума человека родились из этих слабеньких букв-стебельков на белом поле бумаги. В жилах культуры пульсируют капельки чернил. Плох писатель, который об этом не думает, плох писатель, если он продолжительность жизни своего творения меряет преходящим мигом, плох, если думает, что мгновение не накладывает на него тех же обязательств и той же ответственности, что и столетие. Кто не работает над своим творением, видя его "aere perennius" -- "более вечным, чем бронза", кто сам себя разоружает убеждением в ничтожности им созидаемого, не должен брать пера в руки, ибо он -- сеятель плевелов".
МЕТАФОРА
"Метафора настолько вошла в кровь и плоть языка, что, если бы ее внезапно изъять, люди перестали бы понимать друг друга. Ножка стола, горлышко кувшина, головка сахару, ручка (чего бы то ни было), устье (то есть уста) реки, горлышко бутылки, подножие горы -- в подобных метафорах, образности которых теперь уже никто не ощущает, человеческое тело наделило своими частями предметы, не заслуживавшие антропоморфизации. Этот процесс непрерывен: достаточно тени сходства, и два предмета, очень между собой отдаленные, сливаются воедино в слове. Индейцы одним и тем же словом обозначают ветвь, плечо, луч солнца, волосы и гриву. Ананас по-английски называется pine-apple, то есть яблоко сосны -- в одном слове заключена целая сказка. Глагол "ходить", казалось бы так тесно связанный с человеком, объял собою почти все, что способно двигаться. Объяснения этим процессам искали в анимизме, в первобытной религии, а они объясняются всего лишь экономией при создании новых слов. Метафора выручает словотворчество -- без метафоры словотворчество было бы обречено на непрерывное производство все новых и новых слов и отяготило бы человеческую память неимоверным грузом.
Но в человеке, как творце языка, действует и еще нечто, что можно было бы назвать поэтическим инстинктом. До того как человек заслужил себе аристотелевское определение zoon politikon -- общественное животное, он уже давно дорос до права называться zoon poietikon -- поэтическое животное. Чей глаз подхватил впервые сходство между совой и определенным состоянием человеческого духа и смелой параболой закрепил навеки это сходство в прилагательном "осовелый"? Чей издевательский смех застыл навсегда в глаголах "съежиться", "ощетиниться", "остолбенеть"? Кто закрепил необычные ассоциации в выражениях "кипеть гневом", "тонко прясть", "вбить в голову" в их переносных значениях? Кто слил в одно два чувственных восприятия из разных сфер и заговорил о "едком голосе"?..
Печальной чередой вещей то, что некогда было смелым и свежим, со временем становится затасканным и невыносимым. "Расписной ковер цветов", "изумрудный луг", "лазурь небес", "жемчужный смех", "потоки слез" вполне могли бы сослаться на свою благородную родословную и вздыхать по утраченной молодости, однако ныне, если им случается подвернуться под безответственное перо, они на целую страницу разносят затхлый запах старого чулана. "Лоно природы" не оставляет в покое отцов семейства, вывозящих свои чада на воскресную прогулку за город, у запоздалых баталистов все еще "падает настоящий град пуль", а "поток времени" способен сделать смешным даже и парламентского оратора: в вечную книгу юмора вписал себя немецкий оратор, блеснувший фразой: "Поток времени, уже осушивший не одну слезу, затянет и эту рану"...
"Всякая глупость страдает от отвращения к себе" (Сенека).
СЕНЕКА Луций Анней (Lucius Annaeus Seneca) (1 до н. э. / 1 н. э., Кордуба, ныне Кордова, Испания -- 65 н. э., Рим), римский государственный деятель, писатель, философ, крупнейший представитель позднего стоицизма.
Люди заурядные мыслят стереотипно и даже чувствуют стереотипно. Это относится и к заурядным ораторам и писателям. "Первый, кто сравнил женщину с цветком, -- сказал Гейне, -- был великим поэтом, кто это сделал вторым, был обыкновенным болваном". Флобер составил "Лексикон прописных мыслей" -- словарь банальных истин, забавный и немного пугающий. Для каждого языка должен быть составлен такой словарь, и литераторам он нужнее орфографических словарей, потому что об орфографии позаботятся корректоры.
Даже и хорошим писателям бывает иногда трудно справиться с метафорой. Вот, например, какая бессмыслица вырвалась у Флобера в "Мадам Бовари": "Quand elle eut ainsi un peu battu le briquet sur son coeur sans en faire jaillir une etincelle..." ("Когда она высекала огнивом огонь из своего сердца, она не выбила из него ни единой искры...".) Вот этого "высекания огня огнивом из сердца" устыдилась бы страница любой прозы. (В тексте глагол battre -- бить, ударять -- усиливает действие: так и видишь огниво и сталь, которая по нему ударяет.)
Последний пример объясняет, почему я для иллюстрации тайн ремесла выбрал именно метафору. Метафора таит в себе разные опасности: или распространяет зловоние банальности, или приводит к нелепостям; нужно много такта, ума и вкуса, чтобы сохранить меру и изящество в отношении этих коварных словесных украшений. Трудно, а вернее говоря, нельзя обойтись без метафор. Можно обойтись без сравнений, особенно в прозе, можно даже их сознательно и с успехом избегать -- если не ошибаюсь, Дюамель тому великолепный пример, -- но от метафоры никому не уйти. Она, по-видимому, отвечает врожденной потребности человеческого ума, и лучше употреблять ее сознательно, нежели пользоваться инстинктивно".
ПЕРИФРАЗА
"Сколько веселых минут доставляют вот уже нескольким литературным поколениям чудачества XVIII века, предписывавшие называть саблю "губительной сталью", а гуся облагораживать титулом "спаситель Капитолия". В те времена приходилось оправдывать Гомера за то, что он собаку без обиняков называл собакой. Еще в пору романтизма стреляли из "огненной трубки", а по дорогам гарцевали "кентавры в зеленом одеянии", то есть драгуны. Делиль упрятал шелкопряда под словами "возлюбленный листьев Тисбы", а его поэма "L'homme des champs" -- "Сельский житель" вся состояла из подобных шарад. Но и "Городская зима" Мицкевича не что иное, как сплетение запутанных иносказаний.
Не будем считать, что мы от них свободны. Вот я раскрываю книгу стихов Каспровича и читаю: "Когда солнце кратчайшую отбрасывает тень" -- это значит полдень. И дальше встречаю: "Поднялся он над взмахом стали". Придется остановиться и задуматься, прежде чем отгадаешь, что "взмах стали" -- это всего-навсего коса смерти. Мне как-то попал в руки номер журнала со стихами современного поэта, заявлявшего: "Я взвешивал на ладони ее округлые плоды", а его французский коллега упоминает о "Un lendemain de chenille en tenue de bal" -- "Завтрашнем дне гусеницы в бальном наряде". Сам Делиль с восторгом бы принял в свои поэтические сады бабочку, окрещенную столь вычурным образом. Наконец, не у поэта, а у прозаика, и притом в сдержанной Англии, я наткнулся совсем недавно на фразу: "Сталактит милосердия навис над сталагмитом раскаяния".
Никто, будь он поэт или прозаик, не отказывался ни от метонимии, ни от перифразы, и среди этих литературных приемов встречаются до сих пор очень старые знакомые, представлявшиеся банальными уже поэтам августовской эпохи (конец XVII--середина XVIII века). А наряду с ними возникают все новые, иногда весьма своеобразные. и они, без сомнения, в будущем обязательно украсят страницы работ о литературных чудачествах нашей эпохи...
Метонимия, перифраза, как и метафора, присущи поэзии всех веков, родились вместе с нею, может быть, даже предшествовали ее рождению. В подтверждение последней гипотезы можно было бы указать на эвфемизмы. В культуре первобытных народов они были распространены больше, чем в зрелых цивилизациях. Под заслонами подменяющих слов, метафор, иносказаний скрывались слова, которые не следовало произносить, а сами понятия, ими выражаемые, маскировались до неузнаваемости. Избегали произносить названия диких зверей, грозных явлений природы, болезней, смерти. У некоторых племен и по сей день все, что касается вождя племени, не должно быть называемо прямо, а изобретательность в иносказаниях достигает поистине браунинговской запутанности, как, например, фраза, записанная на одном из островов Полинезии: "Молния сверкнула среди небесных туч", что означает: "В жилище царя зажгли факелы".
МИЦКЕВИЧ (Mickiewicz) Адам [24 декабря 1798, Заосье близ Новогрудка, ныне Белоруссия -- 26 ноября 1855, Константинополь], польский поэт, деятель национально-освободительного движения. Основоположник польского романтизма (сборник "Поэзия", т. 1, 1822; поэмы "Гражина", 1823, "Дзяды", ч. 2, 4, 1823, "Конрад Валленрод", 1828). В 1824 выслан царскими властями из Литвы; жил в России, где сблизился с декабристами, А. С. Пушкиным. В эмиграции (после 1829) создал 3-ю часть "Дзядов" (1832) и поэму "Пан Тадеуш" (1834) -- эпическое полотно старопольского быта, шедевр словесной живописи. В 1840-44 читал лекции о славянских литературах в Париже; в 1849 редактор демократической газеты "Трибюн де пепль".
КОЛИЧЕСТВО МИРОВЫХ СЮЖЕТОВ
"К стыду писательской изобретательности, мы обладаем каталогами литературных тем и мотивов, вот уже два тысячелетия странствующих по эпосам, романам, драмам. Совсем как в классическом китайском театре, где много столетий неослабевающим успехом пользуется во все новых и новых сценических обработках история бедного студента, счастливо замыкающего цепь своих злоключений золотым перстнем мандарина. Гоцци насчитал тридцать шесть трагических ситуаций, постоянно используемых драматургами, Жерар де Нерваль уменьшил это количество до двадцати четырех, добавив, что все они вытекают из семи смертных грехов. Каждому драматургу следовало бы проверить вычисления Гоцци и Жерара де Нерваля".
ГОЦЦИ (Gozzi) Гаспаро (1713-86), итальянский писатель и критик. Брат К. Гоцци. Один из зачинателей национальной журналистики. Стихотворные сатиры ("Послания", 1745-81) и пародии ("Приятные стихи современного автора", 1751; "Семейные письма", 1755), рассказы, пьесы, критические эссе.
НЕРВАЛЬ (Nerval) Жерар де (1808-55), французский писатель. Темы романтического двоемирия, демонстративной антибуржуазности (сборник "Маленькие оды", 1830-35) сменяются в поздней лирике Нерваля крайними формами ухода от реальности: в мир поэтических потусторонних видений и галлюцинаций, причудливых мифологических ассоциаций (сборник сонетов "Химеры", 1854 и трагическая автобиографическая новелла "Аврелия, или Мечта и жизнь", 1855), приобретающих космический масштаб. Сборник повестей "Дочери огня" (1854); сборник очерков "Ясновидцы" (1852) включает роман "Исповедь Никола" -- скрупулезный анализ безотчетного движения чувства. Статьи о театре и литературе (1835-51). Интерес к восточной мифологии в книге "Путешествие на Восток" (1851). Страдал тяжким душевным расстройством; по широко распространенной версии, покончил с собой.
КАЗУСЫ
"Стихи ранних поэтов Америки сотрясаются от пения соловьев и жаворонков, а между тем, как утверждают орнитологи, этих птиц в Америке не водилось. Откуда же их взяли поэты? Из английской поэзии, которой они подражали, а та не могла обойтись без соловьев и жаворонков, по крайней мере с тех пор, как Джульетта спорила с Ромео: "It was the nightingale and not the lark..." -- "Это поет соловей, а не жаворонок..." Потребовалось много времени, прежде чем дерзкие новаторы открыли уши и глаза и направили интерес американской поэзии на родных дроздов".
"У писателей очень плодовитых даже и этого не случается -- со своими старыми книгами они поддерживают связь исключительно посредством договоров, заключаемых с издателями. И забывают о них, словно никогда их и не писали. Гёте случилось однажды наткнуться на несколько разрозненных страниц, и он прочел их с большим интересом, а когда начал выяснять, откуда они взялись, оказалось, что автором был он сам".
"Таков был Роберт Браунинг. Когда появился его "Сорделло", Теннисон, придя в себя от ошеломления, наступившего после прочтения поэмы, заявил, что понял в ней всего лишь две строчки, причем, по его мнению, обе лживые -- первая: "Я расскажу вам историю Сорделло" и последняя: "Я рассказал вам историю Сорделло". Теннисон, автор кристально-прозрачного "Еноха Ардена", не был предназначен для чтения подобного рода поэзии, но вот Карлейль, привыкший общаться с темным и непонятным, хотя бы в собственной прозе, и тот пишет Браунингу, что его жене (Карлейль любил в щекотливых положениях прикрываться своей женой), хотелось бы узнать, является "Сорделло" поэмой о человеке, о городе или о луне... Еще при жизни поэта было создано Browning Society -- содружество комментаторов его творчества, и Браунинг отсылал туда лиц, обращавшихся к нему за разъяснениями, полушутя-полусерьезно он и сам начинал верить, что комментаторы его творчества понимают его лучше, чем он сам".
БРАУНИНГ Роберт (1812-89), английский поэт. Ввел в английскую поэзию жанр монолога-исповеди; углубленный психологизм, этическая проблематика в сборнике "Действующие лица" (1864) и др., романах в стихах (в т. ч. "Кольцо и книга", т. 1-4, (1868-69), драмах.
ТЕННИСОН (Tennyson) Алфред (1809-92), лорд, английский поэт. Цикл поэм "Королевские идиллии" (1859) основан на Артуровских легендах. Драмы "Королева Мария" (1875), "Бекет" (1879). В сентиментальной поэзии Теннисона, отличающейся музыкальностью и живописностью, сильны консервативные тенденции.
КАРЛЕЙЛЬ (Карлайл) (Carlisle) Джордж Уильям (1802-64), граф, английский секретарь по делам Ирландии в 1835-41, виг. Первым среди вигских аристократов поддержал требование фритредеров об отмене хлебных законов.
ЗАИМСТВОВАНИЯ
"Ученые в длинных списках перечисляли тысячи стихотворных строк, заимствованных Шекспиром из произведений предшественников или современников и выданных за свои собственные: некоторые из его драм в этом отношении похожи на мозаику. В свою очередь Шекспир одарил огромное число поэтов тем, что создал сам, и тем, что заимствовал у других. Гёте признавался Эккерману, какое удовольствие ему доставило украсть у великого драматурга песенку, так подходившую для Фауста, ничего лучшего он сам придумать не сумел бы. И, рассказывая об этом, он смеялся над крохоборами, старающимися устанавливать плагиаты... Гёте знал, как мало в каждом произведении нашей бесспорной собственности. Язык, полученный по наследству, прочитанные книги, среда, эпоха поставляют материал, и мы из него творим с примесью той малой дозы оригинальности, какой обладают лишь лучшие из нас. Только глупец может претендовать, как на свою собственность, на вещи, которые, вне всякого сомнения, уже использовались многими авторами, ему неизвестными, о чьем существовании он даже не подозревал".
ГОЛОД ОЦЕНКИ
"Человека на протяжении всей его жизни терзает голод оценки. Каждый его поступок, хотя бы и самый незначительный, каждая горстка связанных мыслью слов взывает к оценке. То, что он признает за собой сам, никогда его не удовлетворит, ему нужна оценка со стороны других людей. Это желание присуще уже ребенку, забавляющемуся игрушками. Но страшно представить писателя, который равнодушен к оценке своего творчества, в какой безлюдной пустыне этот человек похоронил свое отчаянное одиночество! Писатель -- человек как бы увеличенного масштаба, ему свойственно это чувство испытывать в гораздо большей степени. Несколько одобрительных голосов этого голода не утолят, и он, как Гёте, сочтет, что не стоит писать, если нельзя рассчитывать на миллионы читателей. (Ныне мы знаем, что Гёте смело мог на это рассчитывать. Но вот несколько неожиданных фактов: накануне первой мировой войны в книжных магазинах легко можно было достать экземпляры первого издания "Западно-восточного дивана", а второе издание вышло более чем полвека спустя. "Герман и Доротея" расходились так плохо, что издатель Фивег старался заманивать покупателей подарками.)
А тут их не наберется и тысячи. Молчание сразу же ломает малодушных, упорные не поддаются и еще настойчивее идут своей дорогой, как Стендаль: его "О любви" было продано всего несколько экземпляров, а теперь почти каждый из покупателей того издания чуть ли не удостоен специальной монографии. Большинство писателей стараются понять зловещую тишину и извлечь из нее для себя урок. Бальзак вначале штурмовал публику трагедиями и историческими романами (надеялся напасть на ту же золотую жилу, что и Вальтер Скотт), пока всеобщее молчание не вывело его из заблуждения".
ОТНОШЕНИЕ К КРИТИКЕ
"У Конрада есть такая фраза: "Хороший писатель -- это писатель, взирающий без особой радости и без чрезмерной печали на приключения своей души в мире критики". В этом случае "хороший писатель" -- это не только человек, владеющий своим мастерством, но и честный по характеру, знающий себе цену, ее он не занижает притворной скромностью и не завышает высокомерием. Его писательская совесть спокойна, чье-то безответственное суждение не собьет его с толку. Автор чувствует себя в своем произведении хозяином, но не любит, чтобы бесцеремонно нарушали границы его владений, и не терпит поучений от каких-либо пришельцев. Ничто так не раздражает писателя, как менторство критиков, в особенности когда оно не подкреплено ни знаниями, ни культурой, ни талантом..."
"Но бывают и такие писатели, которые ни от кого не принимают советов, уверенные, что никогда не поддадутся влиянию чужой мысли -- они бы с негодованием протестовали против сказанного здесь, считая это недостойной инсинуацией. И очень дурно поступили бы. Как никто не знает своего голоса (что за удивление, когда услышишь его с магнитофонной ленты!), потому что голос подчинен внутренней акустике, совершенно отличной от внешней, так и писатель свое произведение видит в себе вместе со всем, что он чувствовал и мыслил, его создавая, но что не вошло в него".
СУДЬБА МИРОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
"В современном мире литературная жизнь стала чрезмерно шумной, так сказать перенасыщенной. Ежедневно типографии выбрасывают на рынок огромное количество книг, реклама так эти книги расхваливает, что мало-мальски объективное о них суждение -- дело случая. Кроме специалистов, производящих точный и компетентный обзор, никто не властен над выбором книг для собственного чтения. Можно полвека прожить среди книг, интересоваться ими, любить, восхищаться и тем не менее так и не добраться до шедевров, в силу тысячи разных причин не попавших в поле нашего зрения. Никто не владеет столькими языками, чтобы иметь возможность следить за каждой литературой по оригиналам. Появление же переводов обусловлено такими невероятными недоразумениями, ничем не объяснимыми капризами, что нельзя надеяться на издание лучшего и достойного произведения. Вопрос решает жажда наживы книгоиздателя, оборотливость автора, общая конъюнктура. Никак не найти разумного объяснения успеху на международном книжном рынке таких авторов, как Аксель Мунте или Оссендовский. Тысячи книг, родственных им по характеру, но гораздо лучших по стилю и по содержанию, остались в тени, а творения названных авторов завладели вниманием читателей обоих полушарий с ущербом для литератур своих стран. Каждая неделя чревата такими сюрпризами. Я говорю "неделя", вспомнив название невеселой рубрики французской периодической прессы: "Le livre de la semaine" -- "Книга недели". Вот мерило современного литературного бессмертия -- неделя! Возможно, что и этот временной отрезок окажется слишком длинным, и вскоре мы прочтем: "Le livre du jour" -- "Книга дня" и в конце концов "Le livre de la derniere heure" -- "Книга последнего часа".
У меня у самого здесь много хлопот. Каждый день почта доставляет мне, кроме еженедельников и ежемесячников из стран великих литератур, множество периодики из таких стран, как Австралия, Новая Зеландия, Ямайка, Южная Африка, я читаю их по обязанности, и мною овладевает глубокая печаль при виде стольких фамилий, из которых каждая имеет право сослаться на свои труды, на свои заслуги. Еще мучительнее впечатление от журналов, приходящих из таких стран, как Индия, -- огромных, густонаселенных, с тысячелетними традициями, с литературой на нескольких дюжинах языков, с фантастическими названиями. Самое пристальное внимание, самая могучая память с этим не справятся, да и чему помогут здесь внимание и память, если в этой чаще не продвинуться дальше имен и названий? Ежегодно на мой письменный стол сваливается гигантский том "Index Translationum" -- библиография переводов, появившихся за истекший год во всех странах мира, где тысячи авторов штурмуют читательскую массу всех рас, народов и языков.
"Мучительнее всего для меня не собственный неуспех, а успех тех, кто хуже меня"