Герт Илларион Михайлович : другие произведения.

Арес и Антарес

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Учёного отправляют на Марс - по официальной версии он оказался достойным чести работать в одиночестве, и сможет собственноручно приоткрыть завесу тайн, окружающих красную планету. По догадкам самого учёного это ссылка, ибо дерзкий одиночка оказался неугоден мировому учёному сообществу. Этот учёный совершает открытие за открытием; он в предвкушении славы. Однако все планы ему путает красный сверхгигант Антарес, невесть откуда взявшийся. Эта умирающая звезда, всё время двигаясь и расширяясь, уничтожает всё на своём пути. Скоро она доберётся и до учёного...
  Моё назначение оказалось как нельзя кстати: наконец-то учёный мир и мировая общественность признали меня единственным, кто достоин отправиться на Марс в рамках новой исследовательской программы. Да, я слишком долго к этому шёл, но лучше поздно, чем никогда - 2020-ый год принёс мне долгожданную удачу.
  Потихоньку, не спеша я начал собираться в путь неблизкий, путь далёкий, но тут моё второе "я", сидевшее в моём мозгу, внезапно решило испортить мне настроение:
  - Наивный глупец! Они попросту хотят избавиться от тебя. Помни, гений, что твой удачливый билет - билет в один конец; уверен ли ты, что сможешь вернуться обратно?
  Но я и без того знал, что имею высокие шансы не вернуться на Землю, тогда как вероятность не остаться на Марсе навеки ничтожно мала.
  Ранним утром я проснулся, и после моциона скромно позавтракал в гордом одиночестве - встаю я с первыми лучами Солнца, ближайшей к нам звезды. Я собрал в сумку всё самое необходимое, выключил персональный компьютер и вынул все штепсели из розеток. Заправил кровать, наглухо закрыл все ставни и задвинул занавески. После я ещё раз прошествовал на кухню и в ванную, дабы удостовериться, что все краны надёжно закрыты - человек я щепетильный, и поступаю так всякий раз (даже когда просто иду в ближайший магазин).
  "С Богом", мысленно напутствовал я сам себя, спускаясь на ещё безлюдную улицу; улицу, воздух которой ещё не загажен выхлопными газами автомашин.
  Поймав такси, я велел отвезти меня за город - для того, чтобы сесть в другое такси, которое примчало меня прямиком к космодрому.
  Уже пешком я проследовал к ангару No..., где меня уже дожидались великие и светлые умы, любезно пригласившие меня посетить Красную планету.
  Их лицемерные рукопожатия, их натянутые улыбки, их презрительный и одновременно завистливый взгляд, их снисходительная речь - как же я их ненавижу! Впрочем, как и они меня; неприязнь наша взаимна. Эти ксенологи, эти астронавты, эти псевдоучёные и бюрократы были единым целым - корпорацией; коллективом, в который я, одиночка, так и не смог влиться.
  Эти люди без угрызений совести сотрудничали с правительством, выполняя все его прихоти; эти люди вводили массы в заблуждение, наводнив СМИ россказнями, побасёнками про пришельцев и опыты над ними... Бред чистой воды, ибо единственный разум, что витает во Вселенной - это наш разум, людской разум. Другого доказать не удалось; научно и объективно наличие иных форм, иных измерений не подтверждено. Мы одни.
  - Я рад, что ты согласился на наше предложение, Клинуотер. - Сказала мне не последняя фигура в корпорации, протягивая мне свою продажную ладонь.
  - Рад?! - Переспросил я, глядя прямо в глаза.
  Тот человек в смущении отвёл свой взгляд, ибо понял, на что я намекаю: я им как заноза в одном месте, как кость в горле, ибо всегда себе на уме, своя голова на плечах; стадному чувству не подвержен. Возможно, я последний из могикан - единственный неподкупный, не продажный учёный; уцелевший ас и профи своего дела, проводящий независимые экспертизы - тот, кого не смогла поглотить неумолимая, бессердечная машина глобализации.
  Несмотря на то, что я чётко понимал, что мой полёт - ссылка, изгнание, я ликовал в глубине своей души: без меня они окончательно захлебнутся в своей некомпетенции, в своих самоповторах. У них уже кризис идей, а выделяемые правительством средства идут либо в широкий карман, либо на сомнительного рода программы.
  Я же, ступая ногой на борт шаттла, только улыбался: да, я погибну; всё может быть. Но я погибну во имя науки, настоящей науки; погибну, как герой, за правое дело, ибо для меня честь послужить во благо. Я с радостью принимаю брошенный мне вызов, чтобы трудиться на планете столь далёкой и столь чужой, но столь близкой и столь полюбившейся, как бы абсурдно это не звучало.
  Итак, я уже внутри космического звездолёта. Боюсь ли я? Не знаю, ибо прежде все свои исследования я производил на Земле.
  На Марсе мне предстоит взять на тщательный анализ частички грунта, хотя с этой работой вполне справляются и марсоходы. Мне же необходимо вонзить свой бур на такую глубину, какая не снилась этим ползающим механизмам.
  Другой моей задачей было выяснить истинную причину возникновения пояса астероидов - действительно ли гравитация и электромагнитные возмущения Юпитера разрушили теоретическую планету Фаэтон, или же нет. Также я хочу собственноручно зафиксировать восходы и заходы Фобоса и Деймоса - что-то не доверяю я всей этой автоматизированной технике и электронике; человеческий глаз - наилучший объектив.
  Третьей моей целью является постоянное и пристальное наблюдение за красными гигантами - Антаресом, Арктуром, Бетельгейзе и некоторых других. Наблюдение за ними должно вестись именно с поверхности Марса (игнорируя аппараты, которые, получив третью космическую скорость, погрузились в глубокий космос и вплотную приблизились к тем объектам).
  Я чувствовал некий подвох; давно догадываюсь, что все эти якобы важные поручения - лишь предлог держать меня на Марсе как можно дольше, ведь поручения эти - явно сомнительного характера и позор для настоящего светила науки вроде меня. Не то, чтобы я себя хвалю, но цену себе я знаю.
  Через два с половиной года, в августе 2022 года я приземлился на марсианскую поверхность в самом, пожалуй, оптимальном месте - это экватор, станция Солярис, где перепады, суточные колебания температур не столь значительны. Более того, днём воздух может прогреться до плюс двадцати градусов по шкале шведа Цельсия. Правда, как я там буду жить, ума не приложу: водяной лёд расположен слишком далеко, в полярных шапках. Вся надежда на гейзеры; надеюсь, где-нибудь тут есть хоть один такой источник.
  На Земле нас, разумеется, тренировали - как сейчас помню себя в одной команде с китайцем и афроамериканкой. Тот китаец оказался весьма умён, и мы вели с ним длительные дискуссии. А вот с напарницей не сложилось, ибо мы то и дело ругались - на пустом месте, из-за всякой ерунды.
  Сейчас я слишком далеко от Земли - за два с лишним миллиона километров. И только здесь, на Красной планете я скоро пойму, что по сравнению с её холодами на станции Полярис минус девяносто на антарктической станции "Восток" - сущий пустяк...
  Итак, Марс встретил меня - встретил фантастически фиолетовым небом, которое я тут же немедленно запечатлел на плёнку.
  Кирпичного цвета земля, на которую ступила моя нога, показалась мне очень старой, очень древней даже визуально. Безжизненная, брошенная, без намёка на хоть одно насекомое, пустынный кактус и глоток воды. Сплошная Сахара, только площадью со всю сушу Земли... И я - единственное живое существо под палящим Солнцем. Палящим Солнцем? Здесь я, конечно же, несколько слукавил.
  Я хотел сразу же приступить к своей работе, но, как назло, началась сильнейшая пыльная буря - я едва успел забраться в свой звездолёт. И видел я через иллюминаторы жёлто-оранжевое небо ещё двое или трое суток.
  Чтобы не терять времени зря, я подготовил всё необходимое для дальнейших своих разработок. И всё это время я вёл дневник.
  Дни шли, а я, настроив телескоп должным образом, искал на небосводе красные звёзды, удалённые на десятки миллионов световых лет отсюда. Вот, я уже вижу Антарес и делаю кое-какие пометки.
  Как специалист по красным сверхгигантам, я наблюдал Сатевис и раньше - правда, для этого мне пришлось оформить командировочный лист и выехать из Санкт-Петербурга в Челябинскую область. Это было в далёком уже 2013-ом - я запомнил эту дату, поскольку именно в тот период возник ажиотаж на фоне падения метеорита. В тот раз моё руководство нисколько не воспрепятствовало моим изысканиям - напротив, они посчитали, что там, изучая породу метеорита непосредственно на месте его падения, я буду гораздо полезнее, нежели в закрытой лаборатории города на Неве. И под предлогом изучения Челябинского метеорита (впрочем, действительно его изучая) я ночами смотрел в телескоп, исследуя газовую сферу низкой плотности, благо у меня в местной обсерватории был хороший знакомый.
  Проснулся я оттого, что в моём сне на ярко-красный теннисный мячик надвигается какая-то огромная тень, и пожирает его. Дурное предчувствие... Бред! Какие суеверия в двадцать первом веке?
  Я завёл свой бот и погрузил бур в породу - так я делаю уже не раз, и за всё (пусть недолгое) время моего пребывания здесь я продвинулся на семь километров вглубь. При этом я не переставал поражаться схожести Земли и Марса, этих двух планет земной группы; планет с твёрдой, а не газовой, поверхностью.
  Та же почва, тот же базальт... Всё примерно то же самое! Только ни намёка на воду, флору и фауну. Марс - это прошлое Земли (и его будущее); Марс - старая, уставшая от жизни Земля, лишившаяся гидросферы и, частично, атмосферы.
  Я продолжаю трудиться, продолжаю работать; направление выбрано верно. Я уже пожинаю плоды своих опытов, своих усердных стараний.
  Если я вернусь, то поведаю всему человечеству о величайшем своём открытии, о гениальном достижении: Марс - одних размеров с Землёй! Его диаметр равняется шести тысячам трёмстам семидесяти одному километру. Я вычислил это, пребывая здесь вот уже который месяц. В принципе, я могу сообщить об этом прямо сейчас, но в этом случае я рискую всей своей многолетней карьерой, своей репутацией: они отберут у меня всю славу, незамедлительно присвоив её себе. Что ещё более вероятно - так это то, что они выставят меня полным дураком; еретиком, который перемёрз на Марсе и несёт несусветную чушь. Но у меня имеются неопровержимые доказательства того, что Земля, Венера и Марс геологически ровесники равно так же, как и Луна с Меркурием - это я знаю точно - как из своих умозаключений, так и из достоверных источников. Я располагаю фактами; я не перегрелся и не брежу.
  Я вспомнил себя семилетнего, только что принявшего ванну, и с превеликим интересом листающего ранним утром какой-то старый (и уж, конечно же, не глянцевый) журнал, иллюстрированный первым искусственным спутником земли, тандемом "Союз-Аполлон" и многими другими фотографиями. Я вспомнил себя семилетнего, в который уже раз вдумчиво читающего "Аэлиту" Толстого, жадно ищущего в тексте книги волшебные, диковинные слова "Талцетл" и "хамагацитлы", и воображающего себя частью всего этого. Я припоминаю себя постарше, лет десяти или одиннадцати, когда я зачитывался "Звёздными войнами", "Львами Эльдорадо" и "Луной двадцати рук". Вспоминаю, как лет в четырнадцать, в один из тёплых августовских дней я из подручных средств сконструировал подобие телескопа, дабы своими глазами лицезреть звёзды и планеты, усиленно вглядываясь сквозь увеличительное стекло, надеясь увидеть Сатурн и Марс. Я помню уроки физики Буланова Виктора Ивановича, учителя старой советской закалки, который очень интересно рассказывал про законы природы, про Ньютона и Максвелла, Томсона и Эдисона, подкрепляя свои слова проведением лабораторных работ.
  Я вдруг остановился на мысли, что сейчас, на данный момент, мне очень не хватает женского тепла, женской ласки. Как бы хотелось опрокинуть голову ей на колени, и чтобы она гладила своей рукой мою голову - хотя бы это. По-настоящему расслабиться; почувствовать себя хоть раз обычным человеком, а не роботоподобным учёным, машинально выполняющим задания... Тяжело всю жизнь без женщины; очень тяжело. Но что это я? Выходит, я настолько устал сегодня? Нет-нет - так, минутная слабость; скоро я вновь войду в привычную для себя колею, и займусь полезным делом, которое отвлечёт меня от глупостей, что лезут в мою голову.
  Спустя некоторое время я пришёл к выводу, что не всё так однозначно на Красной планете: я обнаружил гейзер, и взял пробу его воды на анализ. Какое счастье, какое облегчение: вода! Сильно щелочная, но всё же вода. У меня на борту есть специальная очистительная установка, которая уберёт всю щёлочь - предусмотрительным я был всегда. Я знал, я знал, что Марс меня не подведёт, не обманет: я слишком верил в него, чтобы всё время разочаровываться.
  Я нашёл простейшие микроорганизмы, я разыскал подобие растительности и грибов - вот оно, разоблачение прежней действительности. Марс ещё жив; несомненно, он изрядно пострадал, выступив щитом для всех остальных, более близких к Солнцу планет, но его геологическая история ещё не закончена.
  Неожиданно для самого себя я недавно наткнулся на чью-то заброшенную подстанцию - кто-то побывал здесь прежде меня, и это не марсоходы! Чья это едва приметная глазу сверхсекретная лаборатория? Землянин или инопланетянин корпел в ней? И почему-то сейчас я был уже не столь скептично настроенным в отношении НЛО, как когда-то.
  Я вошёл внутрь, держа наготове наноуглеродный скальпель - мало ли, что меня ждёт в этом разбитом реакторе.
  Помещение оказалось идеально чистым, даже стерильным: в нём отсутствовала пыль, отсутствовала паутина, отсутствовали насекомые. Всё было выстлано каким-то неведомым мне доселе сплавом тяжёлого металла - блестящего, серо-зелёного оттенка.
  В помещении стояли какие-то металлические сундуки - столь же блестящие, тёмно-синего оттенка. Сундуки были запечатаны насмерть - будто кто-то приварил крышки, приварил на совесть.
  Я не видел ламп, но мне было не темно: этот странный сплав излучал тепло и свет одновременно - свет не тусклый и не яркий; ровный, не мерцающий.
  Чем дольше я блуждал по этим странным комнатам, соединённым не менее странными коридорами, тем больше мне становилось не по себе. Более того, у меня сложилось стойкое убеждение, что за мной следят.
  Я ринулся назад, но я не слышал топота своих ног - я не слышал ничего; ни своего дыхания, ни своего сердцебиения. Выбравшись, я поклялся больше никогда не заходить внутрь этого остова; мне даже стало всё равно, чей он.
  С тех пор я изменился окончательно и бесповоротно: вместо энтузиаста-первооткрывателя по Марсу бродит угрюмый, нелюдимый отшельник, которому суждено провести на Красной планете всю оставшуюся жизнь.
  Последние два месяца я сам не свой; меня терзают смутные сомнения, отчаянные подозрения. Данные, которые необходимо хорошенько перепроверить, ибо то, что я увидел однажды в телескоп и продолжаю видеть ежедневно - нонсенс, абсурд.
  Что-то с телескопом? Или обман зрения? Ни то, ни другое. Однако я непрестанно наблюдаю медленно увеличивающееся свечение; свечение в видимом красном, но, в основном, инфракрасном диапазоне.
  Где-то в глубоком космосе происходит что-то аномальное, и я, дипломированный доктор наук, к своему стыду, смятению и огорчению не могу взять в толк, что бы это могло быть.
  Тело (теперь именно что небесное тело) увеличивается слишком быстро; скорость, характерная скорее для кометы, но только очень массивной. Что это? Нибиру, сошедшая с ума, сошедшая с орбиты?
  К своему ужасу, я распознал в стремительно надвигающейся угрозе Антарес - да, он самый, собственной персоной. Что-то явно пошло не по канонам; это выходит как за рамки законов природы, так и за рамки моего понимания, моего прежнего восприятия действительности.
  Как столь удалённый объект может так быстро приближаться? А его расширение? Разве оно не безгранично?
  Почему Антарес не взрывается в открытом космосе? Почему не становится белым карликом кислородно-неонного типа? У всего же есть предел! Где типичная закономерность? Где правильная эволюционная последовательность? Где и в чём мы ошиблись?
  Из своих наблюдений я заключил, что Антарес развёрнут к Марсу одним из своих полюсов, что чревато серьёзными последствиями - так, если эта красная смерть будет продолжать столь стремительно приближаться, то полярными сияниями это не ограничится, и планета будет вынуждена столкнуться с потоком гамма-лучей и прочих космических частиц.
  "Если бы Антарес был на месте Солнца, то его объёмы простирались бы дальше орбиты Марса", вертелось у меня в голове.
  Пока я рассуждал, Антарес вошёл в облако Оорта; двигаясь дальше, в сторону рассеянного диска, он поглотил Седну. Расширившись ещё больше, он заполучил и Эриду - которая, как и карликовая планета Плутон, являлась одним из многочисленных объектов пояса Койпера.
  - Ну, вот и всё. - Констатировал я вслух, уяснив, что ситуация окончательно вышла из-под контроля. - Теперь ему ничего не стоит пойти до конца.
  Нептун, Уран, Сатурн - все в пасти огненного дракона - того, кто хуже чёрной дыры, кто не щадит никого.
  Постепенно агонизирующая на последней стадии своего развития, красная звезда своими протуберанцами лизнула Юпитер - который сопротивлялся дольше всех, в конечном итоге нырнув в бездонную алую пропасть.
  - Я не завидую своей участи, - Спокойно вымолвил я, выпрямившись во весь рост, хладнокровно и терпеливо дожидаясь своего конца. - Всё же стоило бы сообщить людям положение дел, дабы они подготовились, как следует.
  Я стоял подле своего звездолёта, скрестив руки и наблюдая падение всей Солнечной системы: скоро, скоро красный сверхгигант, наигравшись обломками в поясе астероидов, коснётся Марса, и вот тогда...
  "Красный - к красному", мысленно бредил я. "Арес, а ему навстречу - АнтАрес; как символично, не правда ли?".
  Горизонт начало дёргать; он начал сильно дрожать.
  - Жалко или не жалко мне людей? - Спросил я у самого себя. - Одни слишком невежественны для умственных щедрот моих, другие... Всё же они неплохие, наверное; это я - другой, чужой.
  Я призадумался: что пошло не так? Что произошло на самом деле? Почему Марс остыл? Почему он мёртв? Он же вращается! Склонение его оси почти такое же! Лёд и песок... Правда, две миниатюрных Луны вместо одной большой.
  Безумец?! Пред ликом смерти я думал не о том, насколько мне будет страшно, насколько больно - нет, я продолжал размышлять о том, какая горькая участь настигла мою любимую планету! Планету, которая покровительствует мне по Зодиаку; планету, столь горячо любимую мной с детства.
  Несчастный красный комочек; алый ангелочек... Тебе суждено быть съеденным коварным антиподом. Но мы умрём с тобой вместе, за миллионы километров от Земли... Сейчас звёздный ветер коснётся меня, и...
  Удивительно, но я был почти уверен в том, что это конец! К счастью, я ошибся.
  На подходе к Марсу Антарес вдруг остановился. Раздался столь сильный хлопок, что у меня полилась из ушей кровь - солёная, и отчего-то совсем не сворачивающаяся.
  Я разжал веки, и своими собственными глазами различил на небе третью Луну - белую, как снег, и уже не горячую. Шарик медленно съёживался, остывая всё сильней.
  "Что было бы, если Антарес дошёл до Солнца?", думал и гадал я, хотя ответ я знал наперёд.
  - Пора домой, - Кивнул я своему отражению в зеркале, улыбаясь - хотя улыбка эта была усталой и вымученной, ведь я был на волосок от гибели.
  Я завёл свой звездолёт, и полетел обратно.
  Я благополучно приземлился в ангар No..., после чего поднялся в главное управление и швырнул им всем в лицо все свои дневники, анализы, отчёты; бросил на пол чемоданчик с колбочками, трубочками и прочими образцами. Всё! Пусть делают с этим всем всё, что захотят... Им с этим жить, а я умываю руки.
  Я взял такси, и прибыл домой, чтобы отодвинуть занавески и открыть ставни - дабы сюда, наконец, зашёл свежий воздух, и выветрилась вся сырость.
  Я подошёл к компьютеру и включил его. Дождавшись приветствия, я подождал ещё немного и открыл текстовый редактор - ровным счётом для того, чтобы написать эти строки. Вы тоже мне не верите? Но я там был! Космическая радиация уничтожила всякую растительность на моём теле, а сам я хожу по Земле, всё ещё не веря, что "жэ" здесь девять целых и восемьдесят одна сотая, а не три и восемьдесят шесть.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"