Я проснулся, подтянулся, и нехотя открыл левый глаз - по углам комнаты все еще было темно, как в печке.
"Еще не рассвело?" - удивленно подумал я - обычно я просыпался с самыми первыми лучами. На всякий случай я открыл правый глаз и скосил изучающий взгляд в окно. Нет, не рано - тщательно присмотревшись, я заметил, как начали розоветь верхушки далеких деревьев.
"Рассвет. Что ж, здравствуй, здравствуй новый день".
Подъемы ни свет ни заря меня не пугали - они уже давно стали частью моей жизни. Да и по-другому в деревне никак. Особенно - в нашем доме. Мои родители давным-давно умерли, в живых остались только дед и бабка. А с их годами и слабеньким здоровьем много ли наработаешь? Ясное дело, что немного. Бабушка Ундина хлопочет по дому, но намного ее не хватает. Замесила тесто? И на том спасибо. Приготовила ужин - уже праздник. Дед Альзар больше трудится снаружи -то что-то вскопает, то что-то польет, то что-то где-то починит, и к полудню умается. Вот и выходит, что всем остальным занимаюсь я. Нет, я не жалуюсь. Давно не жалуюсь - я уже к этому давно привык.
Окончательно согнав с себя сон, я зажег свечу и подошел к кадке, служившей мне умывальником. Из воды на меня глянуло узкое худое лицо, обрамленное черной копной волос. Зеленые глаза знакомца смотрели на меня хитро и насмешливо.
Я подмигнул своему отражению.
- Привет, Алатон. Готов трудиться, чтоб хоть толики славы добиться?
Отражение глянуло на меня с насмешкой, и горько скривило губы.
- Да-да, я с тобой согласен - какая тут к лешему слава? Труд да пот один. Но ты унывать не смей - мы своего добьемся. - Я назидательно погрозил отражению пальцем. - Слушайся меня - со мной не пропадешь.
Приведя себя в порядок, я надел простенькую рубаху, потертую куртку, не по размеру большие штаны, и отправился во двор - заниматься своими обязанностями.
Как только солнце добралось до полудня, я отложил все свои дела и направился обучаться ремеслу, в дом к портняжке Вилле. Этот крепкий рыжеволосый детина был единственным портным на всю нашу деревню, и когда я подрос, мои старики отрядили меня к нему. Вилле долго не хотел брать меня в ученики. Но как только я понял, что эта работа мне по душе, я прилип к нему, словно мокрый банный лист и принялся уговаривать взять меня к себе. Да - когда мне нужно, я умею быть настойчивым. "Упёрся, как бык рогами в стену" - так про меня бабушка говорит. Я на эти слова не обижаюсь, ибо это - святая правда. Так вот - увидав мое упрямство, а так же подивившись моей усидчивости, Вилле все же сделал меня своим учеником и принялся обучать различным ремесленным премудростям. Но обучение продвигалось медленно - несмотря на то, что у меня все получалось, портных дел мастер не рисковал доверить мне что-то большее, чем раскройка карманов и пришивание пуговиц.
- Доброго дня, учитель Вилле, - поприветствовал я хозяина, едва отворил калитку.
Рыжий детина благосклонно кивнул в ответ.
- Привет долговязый. Нитки и иглу на лавке видишь? - Он указал подбородком на скамью, что стояла в тени у дома.
- Вижу.
- Там еще лежат два вида пуговиц. Пришей большие на малую куртку и малые на коричневую. Да смотри много ниток не порви.
- Буду стараться, учитель Вилле, - послушно ответил я.
- А потом наведи порядок в обрывках - те, что еще можно использовать, положи отдельно, а те, что нет... Тоже уложи, но в другую кучу.
- Так и сделаю.
- И, это, катушки по местам разложи, чтоб просто так не валялись.
- Как скажете.
Справившись со всеми порученными заданиями, мы распрощались, и я отправился на учебу ко второму учителю - мастеру травных дел.
То, что Арии Баальд не просто рассказчик сказок, а отменный зельевар, я узнал лет в семь, да и то случайно. Старый Арчи любил приходить в нашу деревню, в Крестовку, на большие праздники, и за деньги рассказывать всему честному люду небывалые и захватывающие истории. Наслушавшись его сказов о магах и героях, одолевавших зло исключительно с помощью сделанных Арчи зелий, я не придумал ничего лучшего, чем при следующем визите тайно отпить из каждого найденного у него в убежище флакона - чтоб наверняка испить из того самого, заветного, что делает героев героями, даруя им мужество, ловкость и силу. Сил я, конечно, не получил. А вот лихорадку, расстройство желудка и слабость в кишках - естественно. Бедный Арчи Баальд места себе не находил, виня во всем исключительно себя. Целых семь дней он не отходил от меня, делая припарки, ставя примочки, отпаивая зельями и пару раз даже решившись на небольшие кровопускания, дабы не дать мне покинуть этот мир. С тех пор уже прошло десять зим, но я до сих пор не могу вспомнить те несколько дней без содрогания.
Забота Арчи Баальда принесла плоды - я выздоровел, встал на ноги и зажил своей прежней жизнью. Только вот недолго. Примерно через год я стал замечать, что со мной происходит что-то неладное - я стал слышать то, что мне слышать не полагается: какие-то тихие голоса, нечеловеческие шепоты и глухие, замогильные стоны. К счастью для себя, первым обо всех этих непонятных изменениях я догадался оповестить именно мастера Арчи Баальда. Тщательно расспросив меня, и прикинув все так и эдак, он понял, что именно со мной происходит.
- Ты стал слышать тех, кто находится с той стороны завесы, - мудрено выдал он.
- Кого? - не понял я. Откуда ж мне было знать?
- Бестелесных сущностей, невидимых простому человеческому взгляду, - пояснил он более простыми словами.
- И кто же это? Или... что? - спросил я, чувствуя, как мое детское сердце начинает колотиться от страха.
- В первую очередь это души, которые недавно вышли из тела.
- Д-д-души? - спросил я, уже слегка заикаясь.
- Еще это могут быть беспокойные духи.
- Д-д-духи? - Я начал заикаться еще сильней.
- Так же это могут быть различного рода призраки.
- П-п-призраки? - Теперь к моему заиканию добавился отчаянный стук зубов
- И, если подумать, ты к ним можно причислить и мороков.
- М-м-мороков? - едва слышно произнес я.
Только тут Арчи Баальд обратил внимание на мое состояние.
- Ты что так дрожишь? Боишься? - спросил он меня удивленно.
Еще бы я не боялся. Виданное ли дело - представлять шныряющего по погосту призрака, да думать о том, что тебя по дороге может нагнать призывный шепот морока. Но всезнающий Арчи тут же меня успокоил, объяснив, что миру за завесой зачастую нет дела до мира людей, как и миру людей до них. Что житие души без тела коротко, что силы буйных духов зачастую преувеличены сказаниями. Что ареал обитания призрака связан с конкретным местом, а шанс наткнуться на морок лешего не больше, чем поймать птицу голыми руками.
Ясное дело, что я ему не поверил. И чтобы убедить меня, Арчи Баальд научил меня создавать заклинание малого видения, срывающее покровы. Применяя его при всяком удобном случае, я убедился, что мой учитель, как всегда, оказался прав - появляющиеся после обряда похорон души никак не реагировали на проходящих мимо людей и вскоре бесследно куда-то исчезали. А единственный призрак, увиденный мною на погосте, лишь тихонько рыдал над разрушенной могилкой.
Но полученные знания изменили многое. Души и духи, призраки и мороки - все они перестали быть для меня чем-то неведомым и непонятным. Из героев сказаний и легенд они превратились настолько же реальных существ, как озерные рыбы или лесные звери.
А еще, увидав мою тягу к новому, Арчи Баальд стал обучать меня искусству приготовления зелий.
Вначале я думал, что эта наука дастся мне легко. Что же тут сложного - думал я: ходи в лес, и ищи там разные травы. Что нашел - суши. Что высушил - бросай в воду и ставь себе на огонь. Но, как оказалось, я совсем ничего не знал об этом деле. Арчи Баальд рассказал мне, что мало просто ходить в лес - нужно знать, когда ходить, чтобы срезанные тобой растения набирали к тому времени наибольшую силу. Что мало просто срезать растение - нужно срезать его правильно. И что резать нужно не все растение, а у одного цветки, у другого плоды, у третьего листья, а у некоторых нужно брать грязные склизкие корни. А о том, что в понятия "зелья" входят эликсиры, экстракты, эссенции, отвары, настойки, мази, и много чего другого, я и подавно не знал.
Выйдя из деревни, я какое-то время шел по широкой проселочной дороге. Затем, свернув в лес, какое-то время шел, ориентируюсь на вершину высокого холма, где неровными зубьями торчали остатки еле видимых от времени руин. Когда-то, лет сто назад, на этой возвышенности стоял прекрасный замок с высокими стенами и крепкими башнями. Но толи брат пошел войной на брата, толи отец на сына, и от замка того почти ничего не осталась. Уцелела лишь одна башня, которая выходила на замковый погост. Именно в ней и поселился зельевар-отшельник.
Обойдя холм с левой стороны, я прошел через небольшую березовую рощу, с удовольствием вдыхая аромат недавно распустившихся почек. Снега на земле уже давно не осталось, а об отступившей зиме напоминали только большие темные лужи, да мелкие колокольчики белоцветника.
А вот и старая башня: высокая, угловатая, наполовину заросшая мхом и лишайником, с накрепко заколоченными окнами и чуть-чуть приоткрытыми дверями. Без страха проскочив между несколькими могильными надгробьями, я быстро забрался по грязной узкой лестнице на второй этаж, и вошел в обитель своего учителя.
С моего последнего прихода там ничего не изменилось: в центре просторной комнаты стоял широкий, местами потертый стол, заваленный старыми книгами и высокими восковыми свечами. Слева от стола весело трещало пламя мощного каменного камина, а справа, в углу, притаилась простенькая кровать под бежевым балдахином. Пара шкафов да несколько сундуков - вот и все богатство. Что-то из этого собрал я с давно пустующих этажей, а что-то мастер выменял на свои зелья у проходящих по дорогам караванщиков.
- Доброго дня, учитель Арчи, - весело окликнул я его сразу как зашел.
- А? Алатон, это ты? - Из-за стопки книг высунулась седая голова с вопросительно выгнутыми бровями.
- Да, учитель, - отозвался я, замечая, как на моем лице расползается самая широкая улыбка. И как тут не улыбаться, когда перед тобой твой самый лучший друг? Я понимаю - сложно назвать своим другом восьмидесятилетнего старика, к тому же, чужака, не проживающего в твоей деревне, не имеющих с тобой ни кровных, ни даже соседских уз. Но с той самой поры, как он вынул меня из лап той ужасной болезни, между нами, что-то произошло. Вначале я просто был ему по-детски благодарен. Затем, во время обучения, моя благодарность потихоньку переросла в признательность. Арчи Баальд показал мне другой мир. Мир, доселе мной не видимый. И не только показал, а объяснил, по каким законам он живет, а также научил меня его не бояться.
Разумеется, что я в долгу не остался - я то приносил ему сдобы, что время от времени пекла моя бабка, то грибов и ягод, что мы насобирали в лесу. А повзрослев и начав охотиться, я стал приносить ему разной свежей дичи: тушки белок, мясо зайцев, барсуков, енотов, а изредка даже куниц и лисиц. Да что там мясо: я был готов и на много большее. Так, этой зимой, когда Арчи Баальд сильно захворал, я несколько раз ходил в деревню Белогородку, чтобы достать для него спасительное лекарства. Ходил и в лютый мороз, и в сильную вьюгу. Такое я сделаю далеко не для каждого жителя собственной деревни. А для Арчи - всегда пожалуйста. И, если надо, пойду еще раз. И на следующий день опять, если надо, пойду.
Такой вот я. И такая моя дружба.
***
- Как твой дед, жив, здоров? - вежливо осведомился единственный обитатель башни.
- И жив, и здоров, - с улыбкой ответил я, занимая место поближе к пылающему камину.
- Замечательно. А бабка твоя? Все так же хлебосольна?
- А как же! Как всегда щедра на стол.
- Отменно. А как здоровье твоей тетки?
- Худо-бедно, но живет.
- Хорошая весть. Старшую дочку замуж уже отдала?
- Да где там: сидит еще, кукует - женихов со двора выпроваживает. Красивая она, понимаешь ли. Был бы жив дядя Батор, она бы стрелою замуж вылетела...
Расспросив меня обо всех новостях, учитель, наконец, поинтересовался и мной.
- Ты по делу ко мне пришел или как? А-то я как раз задумал писать новую книгу о зельях, и мне бы не помешало уединение...
- Еще одну книгу? - удивился я. - Вы же столько уже настрочили.
- Знания накапливаются и накапливаются. Нужно же их сохранить.
- А голова-то вам на что?
- Так я-то не вечен, - пожал учитель узкими плечами.
- Ой, да ладно, - отмахнулся я, не желая принимать такую причину. - С вашими-то зельями...
- От смерти лекарства никто еще не придумал, - резонно заметил он.
Здесь возражений у меня не нашлось. Эх, опять проиграл спор учителю. Впрочем, в первый раз, что ли?
- Что касается меня, - вернулся я к теме разговора, - то я пришел к вам по делу.
- По делу? - Старик удивленно поднял брови. - Сейчас только самое начало весны. Нужные нам растения еще не пробудились от зимнего сна, а потому...
- По другому делу, - покачал головою я. - По вашей просьбе. Вы же просили меня прийти, как только подсохнут дороги, - пришлось напомнить мне.
- Я? Кхм ... - Старик встал со стула и принялся расхаживать по комнате слева направо -вспоминая, зачем я мог понадобиться. Складки его зеленого плаща поднимали за ним целые клубы не прибранной пыли. Я снова заулыбался - даже внешне мы с учителем очень похожи: оба высокие, оба худые, и у обоих лукавый прищур глаз. Вот только мои волосы были черными, как смоль, а моего учителя белыми, словно выпавший снег. И борода у него длинная, узкая, словно так и не растаявшая морозная сосулька.
- Я, как-то не припоминаю, кхм, кхм. - Арчи Баальд закашлялся и этот кашель мне не понравился - он звучал громче обычного, и как-то недобро. Но именно он и подтолкнул учителя.
- Ах, да, я звал тебя по поводу хвори. - Он хлопнул себя по лбу, словно стараясь пригвоздить появившуюся мысль. - Видишь ли, мой друг, ко мне снова вернулся этот противный кашель.
Это я и сам успел заметить.
- Вижу, - вежливо отозвался я.
- Потому я хотел попросить тебя об услуге - не мог бы ты вновь сходить в Белогорку и принести оттуда лекарства? - попросил он меня о помощи.
Тоже мне просьба - само собой, я схожу с превеликой радостью. Вот только...
- Господин учитель, - произнес я четко и громко.
- Да?
- Как ваш ученик, я позволю себе заметить, что лекарства из Белогородки не очень-то... помогают, - набравшись смелости, заявил я-таки Арчи Баальду.
- Ты полагаешь? - Старый зельевар пристально взглянул на меня. Я отвел взгляд, сделав вид, что крайне заинтересовался извилистыми потеками восковой свечи.
- Да, я так думаю, - все же ответил я. Не в моих правилах прекословить учителям и старшим людям, но шила-то в мешке не утаишь - рано или поздно оно уколет. - Две дюжины дней, не более. Я делал засечки со дня прошлой его покупки. Так и сосчитал.
- Две дюжины дней? - переспросил Арчи Баальд неуверенно.
- Ага.
Старик ненадолго задумался. Это позволило мне предложить свою идею, которая уже давно крутилась у меня в голове.
- Может я, это, схожу в Чернолесье? - неуверенно выдавил я. - Там есть деревня - та, которая Боровая.
- К тетке Мелиссе? - мигом угадал мои намеренья он.
- К ней самой. Вы же сами говорили мне, что зелья у нее - ух! - Я с воодушевлением сжал кулаки. - Может статься, они будут служить вам намного дольше белогородских. А может быть... Может быть они вылечат вас совсем.
При мысли об этом мой взгляд засиял - эх, как было бы хорошо, чтоб мой учитель поправился. Тогда бы мы, как и раньше, снова сходили в лес. Или пошли на речку.
- Возможно и можно, - ответил тот уклончиво. - Но ты же помнишь.... - Он снова приглушенно закашлял. - Эта деревня не так уж и близко.
- Да что там - пол дня пешком в одну сторону, не более, - не согласился я. - Это быстро. - Угу - что для старика путь за тридевять земель, то для меня - поход к дворовому колодцу.
- К тому же, путешествие рядом с Чернолесьем может быть опасным, - вновь засомневался хозяин башни.
- Так я ведь в сам Черный Лес заходить не буду, а пойду аккурат по дороге. - Для пущей убедительности я нарисовал в воздухе дугу в половину колеса. Да - я не люблю терять времени зря, и всегда выбираю короткую дорогу. Но - не в Чернолесье: уж кто-то, а я не настолько глуп. - Даю слово.
- Обещаешь? - Старик недоверчиво прищурился.
- Зуб даю! Да что б мне целый день лишь волчью требуху жрать, если я сойду, - тут же поклялся я.
- Отменно. - Арчи Баальд, казалось, поверил. - Но, ежели ты придешь, а готового зелья у знахарки не будет?
- Так я обожду.
- А ежели у нее даже трав еще не будет?
- Повременю, пока она мне их соберет. Или найду все нужное сам - я ж понимаю в травах.
- А ежели случится так, что... - Учитель задумался, ища новые причины, для отказа. Видимо, он тоже за меня переживает. Приятно, конечно. Но идти на попятную я уже не стану.
- Не волнуйтесь - все пройдет хорошо, - заверил я его как можно более бодро.
- Может и так. Но ежели тебе придется много ждать, то тебя долго не будет в деревне. Кто же будет хлопотать без тебя по хозяйству? - бросил он самый последний довод.
- А соседи на что? - вновь бодро ответил я. - Они меня и подменят. Ведь они для того и нужны: сего дня они подсобляют мне, а завтра я помогаю им. Так у нас в Крестовке и делается.
- Хм, раз все так, как ты говоришь, то, да, я согласен.
Арчи Баальд поддался на мои уговоры. Ха-ха - по-другому быть и не могло - пытаться отговорить меня это все равно, что пробовать уговорить речку потечь в обратную сторону. Такой уж я. Но дело тут не только в моем упрямстве. Другой бы на месте Арчи так с радостью согласился на мое предложение. А он, видишь, нет: боится, переживает, словно он мне родной.
- Когда ты намереваешься отправиться в путь? - поинтересовался он.
- Завтра, как только встанет солнце, - подумав, ответил я.
- Замечательно. Дорогу к Боровой часом не забыл?
- Да чего там запоминать: на каждой развилке поворачивать направо. И так до самой деревни, - усмехнулся я.
- Отменно. Что-нибудь из моих снадобий дать тебе в дорогу?
Я призадумался. За то время, что я трудился на ниве знахаря зельевара, я уже неплохо готовил зелья. Но снадобья учителя все одно лучше моих.
- Я возьму одно ваше зелье от усталости и одну мазь от заразы. Ну и для здоровья чего-нибудь этакого - эликсир или экстракт.
- Хорошо - сейчас я тебе их вынесу.
***
Встав задолго до рассвета, я сделал столько работы по дому, сколько смог, и при первых лучах солнца стал готовиться к путешествию. Одежду выбирать не приходилось: я надел всю ту же простенькую куртку и широкие отцовские штаны. Затем достал старую сумку, и положил в нее еды: немного копченого мяса, десяток квашеных яблок и большую флягу кваса - этого должно хватить на дорогу туда и обратно. И под конец я сходил в сарай и взял оттуда свой самый ценный скарб - новенький топор: все-таки мой путь пройдет рядом с Чернолесьем, а там нужно ухо держать востро. В сам Черный Лес, я, как и сказал, заходить не забирался. Но кроме чудовищ там и другого зверья в избытке. Вот выскочил на дорогу мраморный лис, красный волк или, скажем, черный кабан - тут мне топор и в помощь.
Честно говоря, втайне я даже желал, чтобы мне кто-нибудь встретился. Ведь одно дело просто пройти в деревню и обратно, а совсем другое - вернуться с дороги с добычей: хвостом лисицы, ушами волка или копытом кабана. Вот это, я понимаю, трофеи. Вот за это и полагается слава.
Еще раз попрощавшись со стариками, и пообещав поскорее вернуться, я отправился в путь.
Первая часть путешествия прошла весьма удачно - я не встретил ни одного монстра и ни одного разбойника, и мой шаг не задержало ни упавшее дерево, ни глубокая лужа.
Еще я встретил целых трех попутчиков. Вначале мне повстречался мужчина, несший за плечами большой мешок. Увидав у меня на поясе топор, он не на шутку разволновался. Но убедившись, что я не разбойник, он снова приободрился. Слово за слово, и мы разговорились. Оказалось, что он купец, держащий путь из западной деревни Хмурницы в восточное поселение Холмогорка. Я был бы рад поговорить с ним подольше, но поскольку купец шел слишком неспешно, через какое-то время мне пришлось его оставить.
Затем я нагнал еще одного человека. В этот раз им тоже оказался мужчина, но в отличие от купца, он ехал на телеге. Вначале он, как и предыдущий встречный, тоже забеспокоился при виде моего оружия. Но я тут же его заверил, что я никакой не разбойник, а просто иду той же с ним дорогой.
Ясное дело, я хотел воспользоваться представившимся случаем и проехать хоть часть дороги с ветерком, а потому попытался завязать разговор с возницей.
- Меня зовут Алатон. А тебя? - спросил я его с улыбкой. Но мое радушие нисколько его не задело.
- Уилси, - ответил он кратко и без явного желания.
- Куда едешь, Уилси? Я, например, иду из Крестовки в Боровую. А ты?
- В Чернушку, - снова просто ответил он, поправляя складки на куртке. Дорогой, между прочим, куртке, из мягкой оленьей кожи. Сразу видно, что он человек не простой. Зажиточный горожанин? Вполне возможно.
- А что там? - снова спросил я, продолжая вышагивать рядом с его телегой.
- Дела. - Коротко и сухо.
- Можно мне к вам, в телегу? - осмелился я. - Я много места не займу.
- Нельзя, - ответил он мне мгновенно.
- Но почему?
- А потому. Ты меня не знаешь, и я тебе не знаю, - сурово заметил он, так и не повернув в мою сторону своей скуластой бородатой головы. - Меня это вполне устраивает. И лучше, что б так оно и оставалось.
Очень мрачный тип. Поскольку разговор не клеился, я вежливо с ним распрощался, и ушел вперед.
Третьим незнакомцем оказался дедок собиратель, ищущий в местных лесах то ли редкие цветы, то ли особые ягоды. Немного прошествовав с ним, мы так же расстались - он свернул вглубь леса, а я, отхлебнув зелья от усталости, снова пошел вперед.
Но только приятными встречами дорога не обошлась.
После очередной развилки стезя увела меня в небольшой густой подлесок. Обойдя густые заросли крапивы, обильно росшие вдоль дороги, я уже вглядывался в маячивший впереди ельник, как вдруг из ближайших кустов что-то выскочило мне на встречу.
Заметив опасность, мои ноги тут же сделали пару шагов назад, рука потянулась к топору, а взгляд метнулся на тварь, чтоб оценить опасность.
Понять, кто именно на меня напал, не составляло труда - на дороге сидело крупное, размером с молодого волка, зеленокожее существо, с неправдоподобно очеловеченной головой. Оргз. Оргзы, или люди-собаки, или же, как у нас их еще называли, зеленокожие бестии, стали одной из двух причин, из-за которых никто по доброй воле не ходил в темный лес Чернолесья.
- Что б тебя через пень-колоду, - мрачно проговорил я, окончательно вытаскивая на свет спасительный топор.
Я постарался вспомнить, что читал о них в книгах Арчи Баальда. Полулюди-полусобаки имеют хороший нюх, скверный нрав, и почти всегда нападают стаями. Но они редко выходят из леса. Необычайно редко. Выходит, передо мной стоит заплутавший в траве разведчик.
Убегать нельзя - эти твари только и ждут, когда испуганная жертва повернет к ним свою беззащитную спину. Один прыжок - и оргз мигом окажется на твоей спине, вонзит свои острые зубы в шею, и начнет рвать ее, пока не доберется до кости. Два-три укуса, и смерть - жуткая и кровавя.
Значит, придется драться.
- Что, миром меня не пустишь, нет? - тихо спросил я тварь. Та в ответ хищно клацнула желтыми зубами, что, определенно означало отказ.
Я еще раз глянул на лапы оргза - когтей на его пальцах я не увидел. Молодой. Значит, шансы на победу у меня хорошие.
Ободренный моей неподвижностью, зеленокожий хищник сделал несколько смелых шагов вперед. Я тут же отступил, сохраняя между нами безопасное расстояние, и для острастки помахал топором.
- Так просто я не дамся, - заверил я его, отступая еще на шаг назад. Думает, что съест меня без сраженья? Не на того напал, чешуйчатый.
Увидев, что жертва и не думает так просто идти на зуб, зеленокожая тварь обиженно засопела.
- Что, хочешь укусить меня, гад? Хочешь? - продолжал громко выкрикивать я. Напугать этим тварь я, конечно же, не рассчитывал. Но мои крики меня подбадривали, и этого мне хватало. - Что ж, иди, пробуй.
Я сделал еще один шаг назад. Тварь тут же вскочила на ноги и начала медленно обходить меня справа. Хочет зайти за спину? Похоже. Я сделал еще несколько шагов назад и повернулся так, чтобы вновь оказаться лицом к лицу. Оргз недобро оскалился, пару раз втянул воздух своим заостренным носом и попытался обойти меня с другой стороны. Я поднял топор и покачал им - вижу мол, что ты, гад, задумал. Зверь осклабился, сел на задние лапы и сделал вид, что потерял ко мне всякий интерес. Но стоило мне сделать шаг назад, как он тут же вскочил и снова сделал попытку зайти ко мне со спины. Я опять показал ему топор и развернулся к нему лицом.
Так продолжалось еще несколько раз. Убедившись, что просто так зайти мне за спину не получиться, зеленокожая бестия поменяла тактику и прыгнула на меня.
Я ждал этой атаки и внутренне приготовился - мое сердце уже не билось, как пойманная птица, руки не дрожали, словно дуга журавля на ветру, а стопы уверенно стояли на земле, как колеса груженой телеги. Я отскочил и попытался ударить неожиданно близкое тело. Ударил, но не попал. Тварь отскочила назад и снова начала попытки пробраться ко мне за спину, но я с той же легкостью их пресекал. Одна попытка, две, три, и вот снова алчный бросок вперед: острые зубы звонко клацнули где-то на уровне моего бедра.
"Промахнулась, гадина", - тут же пронеслось у меня в голове. Но моя радость мгновенно улетучилась, ведь и я промахнулся тоже.
"Нет, так никуда не годиться - целых два раза промазать, - мрачно отругал я себя. - Нужно взять себя в руки и срочно закончить бой. На третий раз она ведь может меня и цапнуть. А этого мне надо. Точно не надо. Соберись, Алатон, соберись. Нужен удар. Всего один удар, но хороший".
И я не сплоховал. Дождавшись, пока злобная тварь закончит свои безуспешные попытки обхода, а затем снова наброситься на меня, я быстро развернулся, пропустил стремительно летящую тушу и со всего размаха ударил ее лезвием топора. Есть! Тварь взвизгнула от боли и неуклюже упала вниз, разрыв носом влажную землю. А топор уже снова приближался к зверюге. Еще удар, на этот раз в хрупкую шею твари. Раздался сиплый всхлип, хлынула бурая кровь. Став над жертвой так, чтобы оказаться подальше от ее беспорядочно дрыгающихся лап, я, как меня учили, нанес еще один удар - последний. Раздался неприятный чавкающий звук, и голова твари с неохотой отделилась от все еще содрогающегося в конвульсиях тела.
Радость от победы быстро сменилась усталостью. Так всегда и бывает. Немного отдышавшись, я принялся вытирать свое оружие, предварительно нанеся еще один удар, отрезав у оргза ухо.
- Твари - смерть, а герою - почет и слава, - сказал я, аккуратно заворачивая доказательство своей победы над монстром - будет чем похвастать перед нашими девчонками.
Вот и все. Вот и все.
***
Неожиданно сзади меня тихо всхрапнула лошадь. Я резко развернулся и снова схватился за рукоять топора. К счастью, это всего лишь был Уилси со своей кобылой. Нагнал-таки меня, нелюдим.
- Кто это там у тебя? - с мрачной заинтересованностью осведомился он, привставая с козел. - Зеленокожая собака? - узнал он тварь.
- Она самая, - отозвался я. А быстро он ее узнал.
- Ты ее убил? - спросил он меня, нахмурившись.
- Да.
- Раны есть? - все так же сурово поинтересовался он.
- Нет. - Я уверенно помотал головой.
- Хорошо. - Мужчина внимательно осмотрел округу. - Она тут всего одна?
- Да. Одна. Была одна, - тут же поправился я. - Но тут могут прийти и другие.
Угрюмости на лице Уилси сразу прибавилось.
- Давай-ка, садись в телегу, - не предложил, а скомандовал он. - Чем раньше мы отсюда уедем, тем лучше будет для нас.
Я не стал отказываться, и вскоре злополучное место осталось позади.
Только когда опасность немедленного нападения миновала, возница позволил себе расслабиться. Чем я тут же воспользовался, попытавшись завязать обстоятельный разговор.
- А ведь недавно ты меня в телегу даже не пускал. С чего такая щедрость? - вопросил я с укором и насмешкой.
- Потому что раньше ты был для меня обычным деревенским дураком, - ответил мне Уилси с привычной хмуростью, все еще не спуская глаз с дороги.
- А сейчас? - спросил я, даже не успев обидеться.
- А сейчас... Я вот не даже знаю. Может ты просто обычный глупец. А может - глупец-смельчак.
- Что? - Я не постигал за его измышлениями.
Уилси тяжело вздохнул.
- Скажи-ка мне, парень, вот что - ты зачем пошел один в Чернолесье?
- Я пошел не в Чернолесье, а путешествую по его окраине. А это - большая разница, - сделал поправку я. - Я должен попасть в Боровую. А другой дороги в эту деревню нет.
- Согласен - другой дороги нет, - с кивком согласился он. - Но ты мог бы пойти не один, а, например, с друзьями. Или же дождаться ближайшего каравана. Было бы безопаснее.
- Было бы безопасней, это так, - согласился я. - Да вот только...
- Что "только"? - Он, наконец, повернул ко мне свое худое лицо.
- Что до друзей, то кто захочет соваться сюда без дела? Я ведь тоже не ради прогулки отправился в путь. Помочь по-соседски - это одно. А такое путешествие -- это совсем другое. А караван... Кто знает, когда появится ближайший. Крестовка не город - караваны у нас не часты.
- Понятно. То есть ты хочешь меня убедить, что ты не просто глупец, а именно глупец-смельчак, так? - с кривой ухмылкой сказал мне он.
- Да ничего я не хочу доказать, - возмутился я. Конечно, я считал себя именно смельчаком. Но из уст Уилси даже такое слово звучало весьма оскорбительно. - Люди, что приезжали в нашу деревню именно этой дорогой, редко рассказывали о нападениях оргзов. Эти полулюди живут в лесу, и не любят открытых мест. Значит, шанс встретить их был у меня невелик. Так, по крайней мере, мне тогда казалось
- Но ты же их все-таки встретил, - не унимался он.
- Встретил. - С этим не поспоришь.
- Ну вот. Значит ты не смельчак, а...
Но я не дал ему закончить мысль.
- Нет, оргз не мог меня убить, - сказал я со всей уверенностью.
- Это почему же? - спросил Уилси весьма недоверчиво.
- А потому. - Я принялся объяснять. Ну не хотелось мне быть дураком в его глазах, не хотелось. - Во-первых, потому что я знал своего врага.
- Как это?
- Я знал, кто такие оргзы, где они живут и как они сражаются.
- Откуда знал? - удивился он.
- Из книг, - признался я.
- Знания знаниям рознь, - надменно заметил мужчина. - Одно дело книги со сказками, а другое...
"Ишь, какой неуемный", - с усмешкой подумал я.
- Мои книги были самыми лучшими и самыми достоверными, - заверил я его.
- Уверен?
- Уверен.
- Что ж. - Бородач ненадолго задумался. - Знать своего врага это, конечно, немало, - с некоторой неохотой согласился он. - Но ведь это еще не все.
- Верно - одних книг мало. Поэтому я взял с собою топор. - Я изловчился и вынул из-за пояса свое драгоценное оружие. - Видите? - Я приподнял его так, чтобы он был хорошо виден нам обоим. - Хороший, наточенный топор на крепкой ручке. Лезвие широкое, почти с мою ладонь. И ручка длиннее, чем обычно. Ненамного, но длиннее.
- И что с того? - не сразу понял он.
- А то, что этот топор делали специально под меня. А простой топор, и топор, который тебе по руке - совсем не одно и то же, - важно заметил я.
- Ну хорошо: у тебя был топор. Но иметь топор и уметь пользоваться им - это разные вещи. Это как иметь лавку, и спускать ее прибыль на ветер, - выдал сравненье он.
Уилси проявлял завидное упрямство, не желая видеть во мне кого-то кроме обычного глупца. Это и огорчало, и немного смешило.
- Все так. - Тут я полностью с ним согласен. - Но я обучен владеть топором.
- Ты? - Уилси снова посмотрел на меня оценивающим взглядом.
- Да, - гордо ответил я.
- И при каком ремесле ты выучился этому мастерству? Ты кто у нас будешь? Неужто страж ворот? - попробовал он догадаться.
- Нет, - ехидно ухмыльнулся я - ведь вряд ли он догадается.
- Может, ты воин?
- Нет.
- Тогда, может быть, лесоруб?
- Нет.
- Неужто ты охотник? - сделал он последнюю попытку докопаться до сути.
- Не охотник. Но именно охотники меня всему и обучили, - признался я ему.
- Да? И с чего бы им это делать? - спросил он меня с издевкой. - Охотники люди непростые - на кого попало время тратить не будут.
Я решил быть с ним честным до конца - вдруг поможет.
- Просто от отца мне достался одно талант - я умею читать следы. Хорошо читать.
- Вот как?
- Да. Я глазастый. Вот они и стали меня брать на охоту. Не всегда, а иногда, по надобности. А чтобы я не был им обузой, и не дай боги, не погиб от зубов волка или клыков кабана, они и научили меня орудовать топором. Не мастерски, нет. А что б я просто умел защищаться. Так что встреча с хищным зверем не станет мне сюрпризом.
- Хм... Ежели топором ты владеешь не по ремеслу, то кто же ты тогда будешь?
- Я ученик портного. И ученик зельевара.
- Странный выбор, - заметил он с сомненьем.
- Ничуть, - уверенно не согласился я. - Мне нужна хорошая одежда, дабы согревать мое тело снаружи, и крепкие зелья, что исцелят меня изнутри. Все это мне понадобиться, когда я вступлю на путь!
- На путь? На путь чего? - Он вопросительно приподнял брови.
- На путь, что принесет мне почет, уваженье и славу! - важно произнес я, многозначительно взглянул на умолкшего собеседника.
Я думал, что хоть это его проймет.
Но я ошибался.
- Ты? Деревенщина? Захотел почета и славы? - расхохотался он.
- Ну да. А что такого?
- А то, что всяк сверчок должен знать свой шесток. Твоя забота работать от зари до ночи, и исправно платить поборы. Надо же - почет и славу он захотел. Ишь, какой дуралей. Выходит, я в тебе все-таки не ошибся.
- Да ну тебя. - фыркнул я с обидой.
Больше общаться мне с ним не хотелось и остальную часть пути мы просто проехали молча, думая о своем.
Через время впереди показалась нужная развилка. Увидев ее, Уилси встрепенулся и, натянув вожжи, придержал своего гнедого.
- Здесь мы расстаемся, - сообщил он мне. - Твоя Боровая там, за этим леском. - Он дернул бородой в сторону корявого серого ельника. - Мне же еще ехать и ехать.
- Я знаю, - сказал я, привставая с нагревшегося борта телеги. - Спасибо, что подвезли меня.
- Не за что, - бесстрастно ответил он.
Спустившись на землю, я немного постоял, ожидая он него хоть сколько-нибудь маломальской улыбки, хоть какого-то кивка головой. Но - не дождался. Странный он все же тип. Но он меня подвез - и на том спасибо.
***
Боровая. Выйдя из редкого ельника, я увидел неглубокий, но длинный овраг, за которым стояла небольшая деревенька.
Вначале я думал, что с моего последнего визита здесь особо ничего не изменится. Что меня встретит все тот же реденький частокол, знакомые, чуть скошенные входные ворота и яркие дворики с густыми садами деревьев. А главное - над всей деревней будет витать противный звук работающих пил: Боровая известна крепким лесом, что находится немного севернее самого поселения, и сосны, уходя под пилы, продаются в ближайших деревнях за весьма хорошие деньги.
Но к моему удивлению все оказалось совсем иначе. Я подходил к деревне все ближе и ближе, но звуков пилы все так и не слышал. Мало того - я не слышал ни гогота гусей, ни блеянья овец, ни мычания коров. Нет, живность деревни никуда не делась - беспрепятственно пройдя через никем не охраняемые ворота, я без труда их всех увидел. Но встретившиеся мне овцы и коровы не проронили ни звука, предпочитая пережевать заботливо подкинутую траву в каком-то странном отрешенном молчании. Даже гуси, до того всегда норовящие показать гостям, кто тут настоящий хозяин, лишь несмело поднимали свои шеи, и тут же отворачивались, словно боялись привлечь к себе излишнее внимание.
Застенчивые гуси? Что тут происходит, во имя всех богов?
Теряясь в догадках, я направился прямиком в избу Мелиссы.
Дом знахарки-травницы я нашел без особых трудностей - высокая изба с широкой кровлей до самой земли, полностью заросшей мхом и мелкой сорной травой, мне была хорошо знакома.
- Хозяйка Мелисса? - окликнул я ее еще от калитки.
Никакого ответа.
- Хозяйка? Хозяюшка?
Никакого отклика. Только на миг дернулась куцая занавеска в маленьком окошке. Странно.
Открыв калитку, я осторожно вошел во двор и торопливо направился к дому.