Гейман Александр Михайлович : другие произведения.

Жадная

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

Ж А Д Н А Я

 

  
 1. Знает север, и запад, и юг, и восток,
     Знает лотос и Африка, танец и слово,
     И не знает никто - То, пришедшее То,
     Что и я знал когда-то - пришедшее снова.
  
    I.
  
 2. Стены стали прозрачны, как льдинки стекла.
     Я ходил и все видел, что делали люди.
     Как варилась еда, как из кранов вода
     Выбегала и с плеском текла по посуде;
  
 3. Как меж бульков супных и пахучих паров
     В этих кухнях вечерних и комнатах тесных
     Не людские толклись, но желанья - богов
     Проникали в сознанье под видом телесных;
  
 4. Как из дальнего неба незримо летел
     - Дождь его не гасил, не захлестывал ветер -
     Огонек - и сиял между сближенных тел,
     Ярко вспыхивал вдруг - и вот так входят дети;
  
 5. А другой в тот же час через два этажа
     Выбирался наверх из развалины тела
     И над ним зависал, потрясенно дрожа,
     И мигал, постигая, мерцал оробело.
  
 6. И во свете таком, кто был некогда здесь,
     Словно струйку песка из руки выпуская,
     Жизнь по дням рассыпал и пытался расчесть -
     В чем итог и неволя, и правда какая.
  
 7. Ну, а я - я не дрогнул под вихрем картин,
     Под слепящим напором сияний и радуг,
     Я позволил протечь им - и был господин
     Новых чувств и имен, и волшебных догадок.
  
 8. И тогда, соблюдая мой звездный расклад,
     Из высокого дома десятого знака,
     Тур с тюленьим хвостом, серебрист и крылат,
     Мне предстал Козерог, серафим Зодиака.
  
 9. Многих не было слов, - вещий мой проводник,
     Едва я согласился на то восхищенье,
     Мигом тронулся в путь - вот когда я постиг
     Чудо скорости высшей и тайну движенья.
  
10. Как бы с некой горы я все дальше скользил
      В мельтешении вспышек, но звуков не слыша, -
      Мой диковинный ангел меня возносил
      Быстрей звука и света, и мысли - и выше.
  
11. На равнине, подобной прозрачной луне,
      У тишайшего моря была эта встреча.
      Лик не явлен мне был, но шел голос ко мне:
      - В чем желанье твое? - загадай, человече!
  
12. - Не небесных богатств, и тем ниже - земных,
      Не бессмертия, не исцеленья болезней,
      Но сочти мои дни - и позволь прожить их,
      А потом - пусть не будет: пускай я исчезну.
  
13. Такой выбор я сделал - и передо мной,
      Как бы повести некой, но только воочью
      Проходили страницы одна за другой,
      Назначая судьбу, а быть может, пророча:
  
14. - Кому жизнь не важна, но желанен уход,
      Кто взыскует конца, а не знает свободы,
      Тот вернется опять. Много вод утечет.
      Будет много смертей - но не будет ухода.
  
15. Будешь стражем немыслимо дальних миров,
      Всех врагов поразишь, никого не пропустишь,
      Но однажды взгляд кинешь из-под облаков -
      И не сможешь лететь, задохнешься от грусти.
  
16. Будешь племенем джан в каракумских песках,
      Ночью будешь тайком пробираться в селенья
      И с собаками ссориться из-за куска,
      И на плеть нарываться, воруя поленья,
  
17. На земле твои женщины будут рожать
      И детей оставлять на пути каравана,
      Будешь мучиться жаждой, терпеть, выживать,
      А потом ты рассеешься в буре песчаной.
  
18. Взойдешь сорной травой на полях бедняка,
      Корень пустишь глубоко в решимости злючей,
      Но под ругань твой корень порушит рука
      Закаленным железом, что тверже колючек.
  
19. По великой реке поплывешь кораблем
      И, раззява, на камни напорешься днищем,
      И осядешь на дно, где затянет песком
      Твой гниющий остов, как травой - пепелище.
  
20. Когда зимние воды душней табаку,
      Когда в воздухе стынет ледышкою возглас,
      Ты у лунки всплывешь и в глаза рыбаку
      Станешь пялиться снулою щукой безмозглой.
  
21. Темной елью подымешься ты - и опять
      Тебя срубит топор - и полнейшим чурбаном
      Ты отправишься в угол скучающе ждать
      Жира беличья вкус на губах деревянных.
  
22. Станешь сном моряка о родимой земле
      И забудешься утром под пение птицы,
      Так и будешь блуждать в фиолетовой мгле, -
      Кто приют тебе даст, кто позволит присниться?
  
23. И быть может, средь столь же ненужных теней
      В междуцарствии мира, пустом и бесплодном,
      Ты поймешь наконец, что по правде ценней -
      Уходить или быть, а еще - быть свободным.
  
24. И когда урок выучишь этот, когда
      Дух возвысишь ко мне и свой разум умножишь,
      А еще - рассмеешься душою, - тогда
      Исчезай, - если только захочешь и сможешь.
  
25. - И все верно, - так было. Я долго болел
      Недержаньем унынья и порчей здоровья,
      Умирал то и дело, о ближних скорбел,
      А порою впадал в проливание крови.
  
26. Как последний дурак, я остатки ума
      Изводил на напраслину бед ежечасных, -
      То делами паршивел, язви их чума,
      То еще умудрялся влюбиться несчастно,
  
27. То смиреньем недужил, как щепка, иссох...
      И задумался я, книгу жизни листая:
      Как же так, я такой был сияющий бог,
      А до ручки дошел, ни за что пропадаю!
  
28. Этак скоро завою, как пес в конуре,
      Этак все просажу на усталость и жалость! -
      Нет, пора быть игре. Я клянусь - быть игре!
      Ну вас всех! - быть игре! - и душа рассмеялась.
  
     II.
  
29. Для начала я умер. Погиб, как герой,
      С мировой несуразностью в поединке.
      Награжден был посмертною черной дырой,
      А поздней и проглочен, - то были поминки.
  
30. Отметь крестиком место на карте небес,
      Где в потоках клокочущего эфира
      Густо валят созвездья, - вот там я воскрес,
      Нахлебавшись вот этакого чифира.
  
31. После кружки-другой с проясненьем в мозгу,
      Бодрость духа вернув и веселый характер,
      Я ударился в бег, закрутив на бегу
      То ли две, то ли тыщу спиральных галактик.
  
32. И, поди, до сих пор они в поте лица,
      Инозвездные бонзы, разгадки не чая,
      Ахинею несут о наитье Творца,
      К телескопам припали - меня изучают.
  
33. Пусть их учат. И знают пусть назубок
      От пеленок, а то - от скорлупок яишных:
      В мире много миров, но я все пересек
      Сделав пару шагов, как впоследствии Вишну.
  
34. И чему тут дивиться, когда мой поход
      Был не только на радость мне и упоенье,
      Но и бой вместе с тем, и у зеркала вод
      Созерцанье безмолвное - и сотворенье.
  
35. Что прекрасней? - Глаза именам открывать,
      Углубляться в чудесные, странные свойства, -
      Или их создавать - или их воевать,
      Ум и чувство построив в единое войско.
  
36. А явился и он - сто веков подбирал
      К ядовитым клыкам бронебойные бивни,
      Жала-когти вострил, - в общем, весь арсенал
      Преисподней задействовал мой супротивник.
  
37. Приближенье, схожденье, нырок, поворот,
      Ложный выпад, - и вот он, коварный, крученый,
      Тот удар его с лету, - но только он бьет
      Прямо в позавчера, пустоте обреченный.
  
38. И он следом летит, пустотою сражен,
      Как пьянчуга разбуженный, громко икая.
      Малый, то не у-шу, то забава для жен,
      Мат на первом ходу, - моя шутка такая!
  
39. Мне ль не знать времена, если я их прошел,
      Как бурильщик глубинный пласты за пластами.
      Я спрягал их в единый вселенский глагол,
      Пек в духовке и ужинал, как пирогами.
  
40. Там, где разум мутится и гибнет металл,
      Я гулял и играл, и искал испытаний.
      Я, как бражку, как Танькины слюнки, глотал
      Смертоносные, невыносимые тайны.
  
41. Накануне вселенной, неведомо где,
      Я смотрел на созданий, ужасных обличьем,
      Как они состязались на Страшном Суде -
      И исход был гадателен, проблематичен.
  
42. Я сновидел биенья веков и пространств,
      Истеченье миров я считал в миллионах, -
      Этот паводок снов, этот явленный транс
      Просветленных умов и мозгов воспаленных.
  
43. Те кишели прозрения и миражи,
      Словно пчелы в сраженьи с медведем голодным,
      Словно с лежбища вспугнутые моржи -
      В водах Духа, морях его околоплодных.
  
44. Как пантеры-охотницы точный прыжок -
      "Цынза-цынза", взметенное в "йауа-фырра",
      Как сознанье в ничто обращающий йог,
      Совершающий вывод о бренности мира...
  
45. И как сладость воды, когда свежую пьешь, -
      Наложи ее образ на паузу мысли,
      Ярким цветом пометь, на кристаллик умножь,
      Опусти в океан и в медузах исчисли.
  
46. Стань комочком лучистым, в эфир погрузись,
      Обложись белозвездною массой творожной
      И цыплячий писк жизни расслышать учись,
      И дыши, как дракон на гнезде, осторожно.
  
47. Посети Андромеду - туманность ее,
      Своих деток туземных с гостинцем проведай,
      "Кто ваш папа?" спроси - и знай имя свое, -
      Будь хорошим Отцом - посети Андромеду.
  
48. Не забудь о Земле, - не забудь - она есть
      От последнего праха до точки начальной
      Моя сказка о Боге и звездная весть
      О смешном моем сердце, немного печальном.
  
49. В теплых южных морях, где ветвится коралл,
      Где подводный народец обосновался,
      Видишь, рыбы покрыты - то я бушевал -
      Красотой многоцветной - то я бесновался.
  
50. Когда солнцем подсвеченные края
      Черных пальцев полощутся в омуте синем, -
      Нет, не скалы и ветер, - то нежность моя
      Схоронилась в ладошке великой пустыни.
  
51. Орут джунгли, лиана с лианой сплелась,
      Перемазавшись соком, лопочут макаки,
      Гомон запахов, - нет, то не пылкая страсть,
      А рассеянность мыслей о мелочи всякой.
  
52. Впрочем, что география! В гуще времен
      Были годы, когда в распаленности лютой
      Я богов-миродержцев громил пантеон,
      Чтоб дорваться до самки гигантского спрута.
  
53. Океан колыхался, шел пеной, вскипал,
      Извергался вулкан и текла протоплазма
      Весь силурский период, - а вслед наступал
      Миллион лет катарсиса или оргазма.
  
54. А как я горевал! Искажались черты
      Побережий, и с той ли тоски окаянной,
      Как молочные зубы, шатались хребты,
      И на части раскалывалась Гондвана.
  
55. Тяжело под землей; стоит каменный гул,
      Под циклоном гранитным сдвигаются руды,
      Но и там закружились - то я их подул -
      Снегопады кристаллов, прозрачное чудо.
  
56. Или музыка - может быть, помните - в ряд,
      Как стога бесконечные, до горизонта,
      Серым пузом в болоте, лицом на закат,
      Все стоят и трубят, и трубят мастодонты.
  
57. Или в степях Евразии топот копыт, -
      Скачут кони монголов вслед тюркам и гуннам,
      Но та пыль оседает, и лютня звучит
      О тебе, мировая держава Тайцзуна!
  
58. Но довольно, - не счесть всех походов и битв,
      Где искали меня, - а я так отшутился:
      За окном век двадцатый, кончаясь, стоит, -
      Неразумное чадо, я в нем очутился.
  
59. Я возник на Урале, я берег нашел
      Заколдованный, там я садился на камень,
      И летел ко мне издали бурый орел,
      И на царство венчал, осеняя кругами.
  
60. И не высшее ль чудо, что занят игрой
      В том ли граде Перми, недалеко от рынка,
      В доме сто девяносто, квартире второй,
      Да на той ли на улице Екатеринской, -
  
61. Я, дозором стоявший над Млечной рекой,
      Я, наследник атлантов, сновидец Гондваны,
      Небожитель поэзии, кто ж я такой? -
      Так, совсем ничего, - литератор засраный.
  
62. Я смеюсь сам себе, я пью чай поутру,
      Перед сном и во сне я лечу и летаю;
      Я стихи написал - и закончил игру, -
      Вот сиренька и кисть ее - пусть расцветает.
  
63. Что ж я понял? Одно лишь во веки веков,
      Как познал это каждый, касавшийся слова:
      Мир стоит на стихах - да и нету стихов,
      Кроме чистого Духа и Бога живого.
  
64. Все исчезнет. И запад прейдет, и восток.
      Белым пеплом сгорит и свой пепел остудит,
      Что сгорает сейчас. Но во мне живет То -
      Оно будет и так, - но пусть все-таки будет.

 

      Октябрь-ноябрь 1995
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"