Гейман Александр Михайлович :
другие произведения.
Минут пепла
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Гейман Александр Михайлович
(
GejmanAleksandr|sobaka|km.ru
)
Размещен: 18/05/2002, изменен: 01/06/2002. 16k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
До Христа. Стихи
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
МИНУТ ПЕПЛА И РАЗНЫХ
* * *
Желтел фонарь, шел снег, и в двери
Звонили. Я бежал встречать
И поровну - твое неверье
И твои губы целовать.
Хотелось розового дыма.
Шел снег. Над чем-то, над своим
Ты улыбалась нестерпимо.
Шел снег. Был очень серый дым.
Мир обжигался снежной кашей,
А нам метель сосала кровь.
И мы не знали, чтобы наши,
Даже последних наших слов.
Скрипели двери, лгали двери,
Никто не встретился, никто не уходил.
Тяжелый приступ двух неверий
Сердца и губы холодил.
Так много гари, старой, зыбкой,
Ненужный снег, разбившийся в стекло.
Нет берега мучительной улыбке...
И все прошло.
январь 81
* * *
АКВАРИУМ
Росли средь водоросли иль приманкой лакомой
Отловлены в стеклянный небоскреб,
Утробы волокутся в шкурке лаковой,
Упорно утоляя горн утроб.
Движенье в русле треб чревовещания, -
Трепня из грота в грот и в год из году
И зыбкий всплеск зыбучего молчания,
Когда, случается, меняют воду.
Едуче булькает акваремная перекись,
Порой лишь, тину штор содрав с окна,
Линялых глах дыра истошная в истерике
Стучит в стекло - и вновь застеклена.
И так по гроб: все вновь, все одинаково,
Утробы спят, а как протрубит горн,
Они привычно сволокутся в шкурке лаковой
Под пальцы, сыплющие корм.
январь 79 (вроде бы)
* * *
АВТОБУС
В автобусе, чуть боле-мене
Все разместились по-людски
И двинулись - как не любить движенье! -
Толкучка, грязь и медяки.
- Вот мелочь... два еще билета...
Вы сходите?.. я целый день...
Ты мне... а сватья... на штиблеты...
Я не... где-где?.. очки одень...
Бодры, качаются таблички:
Права, оплата и маршрут.
Но мне и так все чики-чики, -
Мне до конечной - довезут.
А все стоят наизготовку, -
Не затеряться бы в затор,
Когда объявит остановку
Отгородившийся шофер.
Когда, звеня, как медной кружкой,
Автобус ухает в ухаб,
Тут все, конечно, друг за дружку
Надежно схватывают - хап!
Оно ведь - падать неохота,
Оно - остались на ногах,
Оно - чуть вышли с разворота, -
И снова речь о медяках.
- Вот мелочь... два еще билета...
...Вы сходите?.. я целый день...
Ты мне... а сватья... на штиблеты...
Я не... где-где?.. очки одень...
Оно, конечно, все мы люди,
Да вот и я - не продохну,
Как мне сквозь ватник жалят груди
Интеллигентную спину.
Взгляну назад - в глазах аж пятна
И пляска диких обезьян.
Увы! Все в мире непонятно:
Что можно всем - при всех нельзя.
Что ж, я, вздохнув, глаза вперяю
В почти зеркальное стекло
И там с ухмылкой замечаю,
Как по соседу лезет клоп.
И все мелькают остановки,
И отгороженный шофер,
Как джинн из битой поллитровки,
Над нами голос распростер.
А за окном за лиц потоком
Автобус сматывает наш,
Как серых пленок серый кокон,
Индустриальнейший пейзаж.
март 1980
* * *
Лечись от сильной грусти,
Присаживайсяя, друг.
Мы нынче кружку пустим
По два глотка и в круг.
Сначала малость чифирнем,
А после солнце повернем, -
Пускай оно посветит,
Куда мы захотим,
И пусть оно приветит,
Кого мы приютим.
Ты нынче что-то загрустил,
Ты все молчишь, ты уронил,
Лицо в ладонях схоронил
Больших дрожащих рук.
Но ты глотни, - а по кому,
Что ты сгубил и почему,
Не говори, - я так пойму, -
На свете много вьюг.
Бывает не с кем помолчать,
Пришел, а некому встречать,
И с тем идешь вечеровать,
Но все бывает, друг.
Дай лучше кружку пустим
По два глотка и в круг,
От самой сильной грусти
Вылечивает, друг.
Сначала малость чифирнем,
А после солнце повернем.
И пусть стекает пламя
В сердца седо-седым,
От пламенных мечтаний
Нам остается дым.
Седой и сладкий дым,
Седой и горький дым.
Но пусть и он посветит,
Былой и бывший свет,
И пусть хоть так приветит,
Которых с нами нет.
9.06.81, 20.12.81
* * *
Любовь уничтожает страх.
Как тот, кто клеит половины,
Из одного их разодрав,
Но кровь надежней клейковины,
И возместить не может клей
Живущего в живом сращеньи,
И распаденье тем верней,
Чем виснет ужас распаденья,
Как исступляющий самум,
Как злые крылья черной птицы,
И изменяет ум ему,
Что он боится ошибиться.
Меж тем другой, кто самый страх
Приемлет, словно руку Бога,
И в тех вверяется руках
И знать, и потерять дорогу,
И вот ему - от Бога власть
Найти, когда исканья рвутся, -
Его ведет любовь попасть,
А не опаска промахнуться.
Вот так - в зиящий провал
Идти глотающей воронки,
Где будто кто вверх дном вогнал
Твердыню башни Вавилонской,
Вот так - любовь в проводники
Любовней нити Ариадны -
Идти сквозь злые языки
Пламен горячих, цепких, жадных,
Вот так - платить за кругом круг
Ежеминутно, каждодневно, -
Я не боюсь, - но, милый друг,
Но почему, о милый друг,
Но это мало, милый друг, -
Моя любовь несовершенна.
апрель 81
* * *
Черное время, высокий забор.
Кто позавидует, тот уже вор.
Звезды укрыла беспутная ночь,
В корчах рожает беспутную дочь.
Черное время, высокий забор!
Кто за забором, те до сих пор.
Корчится, крошится, кружится ночь.
Прощай!
1982?
* * *
Налюбившись миров иных, -
Каждый страсть любить вновь рвала,
Я ведь страстен, - и вот я тих,
Никому не желаю зла.
Я бежал миллионы эр,
А не нужно, - целебный смех
Неба дарит мне свой размер
И ступеньки легчайших эх.
Нет, совсем не умерил рост.
Я спокоен в другой покой.
Просто мир так на редкость прост.
Просто день этот снежный - мой.
Просто падает небо. Мнут
Небо взгляды и шаг людей.
Но мне тихо, мне чаши смут