Гейман Александр Михайлович :
другие произведения.
Так было
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Комментарии: 1, последний от 04/07/2005.
© Copyright
Гейман Александр Михайлович
(
GejmanAleksandr|sobaka|km.ru
)
Размещен: 25/12/2002, изменен: 25/12/2002. 24k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
До Христа. Стихи
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Т А К Б Ы Л О
Музыка и проза
...Которая и жжет, и губит
. Блок
ДВАДЦАТОЕ ФЕВРАЛЯ
...Глубокий обморок сирени.
О.Мандельштам
День двадцатое - снег и пламя,
Предвесенний февральский звон.
Мы делились детством и снами.
Ты сбывалась, как лучший сон.
Отзвук тайны, дыханье тайны,
Ты влюбленно касалась строк.
Твое имя, обмолвка, тайна...
Ты была удивленный бог.
Твое имя... Качнулись тени -
Этот день был почти весеннь -
Я увидел тебя сиренью,
И я умер, что ты сирень.
А затем было много счастья,
Снова детство и сны, и смех.
Мне дарилось, мне все прощалось,
И мне новый был первый снег.
Колдовство и судеб страницы,
И был свет над тихой водой,
И взлетали твои ресницы,
И мне снилось, что ты со мной.
И уже была чувств тревога
И созвучий предзабытье,
И прощаясь, все звуки Бога,
Я слагал во имя твое.
За окном было пламя снега,
Шел февраль, и метель мело.
Мне везло на седьмое небо
И тебя полюбить везло.
1-3.01.82
* * *
ПИСЬМО О ТЕБЕ
...Улыбнулась, красишь ресницы.
- А у тебя длинные ресницы.
- Они длинные...- и вздыхая -
...но они не густые.
И опять смотришь в зеркало -
- на меня -
что гляжу ли.
__
Как они изменяются!
То - цветочные,
то - серебристо-зеленые,
а то рыжие,
когда сердишься,
и не глаза,
когда удивляешься,
а зрачки одни,
неба июнь,
голубые.
__
Таненочек, легко тебе дано
Любимой быть. Легко дано смеяться,
Краснеть по пустякам, произносить
Стихи - так грозно, так впервые,
Так по-девчоночьи - сама стихи!..
...Храни,
Господь, твоё.
А мне лишь память
Дана хранить тебя. Уже десятый день
Я просыпаюсь поутру и вижу: ты.
Уже десятый день
Тревожусь о тебе и все пытаюсь
Хоть звуками заговорить твое,
Хоть так сберечь. А днем
Я прихожу к тебе. Такое счастье,
Единственная, печатлеть твое, -
Как говоришь, как ходишь,
Как свой халатик носишь,
Какая родинка на правом локотке, -
Какая ты...
Тебе, наверно, надо мной смешно...
Мне - грозно за тебя.
А вечером, когда луна и снег
Под фонарями серебрится,
И свои окна зажигает город,
Я под твоим окном стою - взгляни.
Я жду - и я мечтаю, как высоко,
Там, у себя, на пятом этаже
Ты у окна грустишь или болтаешь
С подругами. И я ревную. А вокруг
Прохожие идут из дома в дом,
Смеются. Снег идет. Я жду:
Вдруг выйдешь ты, увидишь, - и, быть может,
Мы тоже в снег уйдем всю ночь бродить. Мечты,
Мечты... А окна гаснут, гаснут.
Уже стихает все. Последний гаснет свет, -
Ты спать ложишься. Что ж, спокойной ночи
И лучших и счастливых снов!
А мне не спать, я вслушиваюсь в ночь
В круженье снега, - и твое дыханье
Святится мне в ночи - и важно жить.
О, будь...
1983, 28.10.84
* * *
ВТОРОЕ МАРТА
В этой комнате больше меня нет.
В этой комнате только твой свет.
Твой уже прозвучавших слов звук,
Твой июньского неба в зрачках испуг.
Твоя ямка ладони - в нее легли
Снежным инеем дни и память дней
Между тайной и тайной твоей любви,
На черту заповедной судьбы твоей.
Твоего чуть дыханья - скажи: не будь, -
На ладони начертанный твой путь.
Твоя воля и льющийся твой свет,
В этой комнате - ты, а меня - нет.
В этой комнате ночью твое окно,
Твое имя в гортани - так суждено.
Я - движение губ, всего лишь звук,
Между словом "да" и "нет" испуг.
15.04.82
* * *
ШЕСТОЕ МАРТА
Когда
ты вошла в комнату,
почти
ответила на мою улыбку,
а затем
сделала сердитые глаза
и так небрежно,
так краешком губ
попросила,
чтоб я больше не приходил, -
я стал говорить глупости,
соврал, что переживу,
и хлопнул дверью.
А вот когда
тебя не было в комнате,
я целовал твое пальто
и - оно пахнет цветами -
твое зеленое платье,
и вот сейчас ты ходишь
вся исцелованная мной,
а только не знаешь,
не сердись.
25.03.81
* * *
ФУГА СИРЕНЬ
Я то реву, то верю, то живу.
Я подбираю тайну к твоей тайне.
Я жду тебя - и, встретив, ухожу,
Ругаюсь с Богом, пробую забвенье,
То пью один, то пью один с людьми, -
Все ни к чему, все пылью между пальцев,
Все крошится,
все валится из рук.
Я признаю закон случайных встреч,
Ищу тебя - и даже не ищу,
Я для тебя произношу молитву
И для тебя гляжу по сторонам.
Я думаю: вот тут ты проходила -
И тороплюсь, и к воздуху ревную,
И у него выкрадываю тени
Твоих теней, шагов, забытых встреч.
Они легки, они целуют память,
Они - как ты, они неуловимы,
Но все же есть; благословляю их,
Их исповедую, колдую, из-за них
Как ты меня, я выпроваживаю время:
- Зачем пришло? Тут вечно. Уходи.
Оно идет и говорит, что взыщет
Потом стократ, но это все равно.
Ты видишь ли, так получилось с миром,
Что мира нет - кроме того, где ты.
Какой-то свет, - все только тень тебя,
Все часть тебя, и нечем защититься,
Сравнений нет, и твой настолько свет -
Безбожие, бесстрашие, бессмертье, -
Все отвернулось, все в руках твоих,
И тень твоя, - и тенью между пальцев
Все ускользает,
падает из рук.