Газаев Андрей Александрович : другие произведения.

Санька и ангелы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  Санька и ангелы
  
  
  1. Колодец
  2. Эллинка и Тох Тошич
  3. Первое волшебство
  4. Хорошо быть джедаем
  5. Как правильно пасти овечек
  6. На поиски
  7. Сон в лесу
  8. В погоне за самим собой
  9. Колыбельная наоборот
  10. От века до века
  
  
   Глава 1 Колодец
  
  
   Ранним субботним утром, когда старинные, деревянные часы с кукушкой, висящие возле
  печки, едва отсчитали половину восьмого, в щелочку между занавесок заглянул яркий
  солнечный лучик. Радостно искрясь и переливаясь, невесомо пробежал по одеялу на стоящей
  рядом кровати, и тихонечко, словно смущаясь и робея, коснулся руки спящего мальчика. Сладко
  посапывающий Санька, а именно так зовут нашего героя, легонько шевельнул пальцами и чему-
  то заулыбался во сне. Осмелевший и заискрившийся еще сильнее, теплый солнечный лучик
  пробежал еще выше и погладил мальчика по щеке. Погладил ласково ласково, как умеет
  гладить только мама. А потом взял и напроказничал, как умеет проказничать сам Санька. Взял и
  пощекотал у мальчишки в носу. Санька сразу перестал сопеть и начал с шумом втягивать в себя
  воздух, а потом не выдержал и громко, на весь дом, чихнул.
   Да так здорово это у него получилось, что весь сон как рукой сняло. Санька откинул
  одеяло и сел в кровати, сладко зевая и потягиваясь. Затем медленно осмотрелся и вдруг резко
  соскочил с кровати, плюхнувшись босыми ступнями на крашенный деревянный пол.
   Ураааааааа!!! Он у бабушки в деревне, сегодня первый день и впереди целое лето. И
  больше не надо будет ходить в детский сад, потому что первого сентября он пойдет в школу, в
  первый класс. Потому, что уже большой, уже почти взрослый. Но до осени еще долго долго и
  вообще - не скоро.
   Приезжая в деревню каждое лето, Санька всегда спал на этой кровати, а заботливая ба-
  бушка Маруся всегда вешала ему одежку на спинку кровати. Вот и сейчас, красно-белые
  "Спартаковские" шортики и маечка висели на привычном месте. "Спартаковские" - это потому,
  что эмблема на них, значок такой, ромбик с буковкой "С" посерединке, "Спартак" значит. Это
  команда такая, футбольная. Санька уже два года за нее болеет, но не гриппом или ангиной, а по
  телевизору. Ну как папа. Они всегда, вместе с папой смотрят футбол и болеют за "Спартак",
  только папа громче болеет, потому, что он большой и взрослый.
   Так вот эти самые, футбольные шортики мигом заняли свое место, а майку Санька
  одевать не стал. Не любил он майки. Хоть это и не майка вовсе, а футболка, по-правильному, но
  все равно, не любил. Поэтому в одних шортиках и босиком выскочил в большую комнату. Оттуда
  заглянул в зал - пусто. Открыл дверь в прихожку, заглянул за занавески в летнюю кухню. Никого.
  Распахнул входную дверь и скатился по деревянным ступенькам во двор.
   Как хорошо в деревне летом! Можно бегать по траве, валяться в пушистых и пахучих ро-
  машках, лазить по деревьям. А то! Перед домом целых пять тутовников, больших пребольших,
  почти до электрических проводов. Возле лавочки белый тутовник, сладкий пресладкий, возле
  дровника - черный, а сзади, ну где загон для овечек, сразу три красных тутовника. Только они
  все немного кислые, но, тоже вкусные. А еще за огородом целый сад. А еще можно спуститься
  вниз по улице, под горку и купаться в речке. Речка называется - Тегинь. Правда, смешное
  название?!
   А деревня называется - Надёжка. Хотя когда едешь на автобусе, перед первым домом на
  железной табличке большими буквами написано: "Надежная". Папа говорит, что деревня так
  правильно называется, а "Надёжка" - это так люди называют. Только непонятно, как это? Что же,
  все люди неправильно называют? Нет, раз люди называют, значит ТАК правильно. А те, кто таб-
  личку писал, наверное, просто двоечники были. И звучит слово "Надежка" красивее, скажешь
  так, и сразу как то теплее и радостнее становится. Значит точно, это правильное название.
   А хотите знать, где такая замечательная деревня находится? Если вы спросите об этом
  Саньку, он вам расскажет, что сначала надо ехать на автобусе из города Невинномысска, ну это
  город, где он вместе с мамой и папой живет, до Отрадной. Это другая, главная в районе деревня
  так называется - Отрадная. Потом надо идти в кассу и покупать билеты до Надёжки. Мама так
  всегда и говорит тётеньке в окошке:
   - Пожалуйста, два взрослых и один детский до Надежки.
  Это что бы все знали, что ребенок едет. Дети, они самые важные. Взрослые ведь сами говорят,
  что все лучшее - детям. И места в автобусе для детей в самом переде. Здорово придумали,
  оттуда видно дорогу и как шофер рулит. А пацану это самое нужное, не будет же он как
  девчонка в боковое стекло лютики всякие рассматривать.
   Но это все будет потом. А сначала, как билеты купили, надо немного погулять. Водитель
  знает, что они насиделись в первом автобусе и всегда дает время погулять, пройтись по магази-
  нам, попить квасу или поесть мороженного. А потом, когда все пассажиры нагуляются или
  просто отдохнут на лавочках, открывает двери и все весело и шумно рассаживаются в автобусе и
  рассказывают друг другу, кто, где был, кого успел увидеть, а кого не успел.
   А потом автобус едет в Надёжку, по пути заезжая в еще одну деревню - Спокойную. И
  переезжает через речку, которая зовется тоже Тегинь. Только Большой. А тот, что в Надежке
  течет - Малый. Речки наверное братья. Или сестры - раз речки. Тогда почему не Малая
  Тегинька? Непонятно. Но текут, наверное, с одной горы. Дедушка рассказывал, что речки всегда
  текут с горы вниз. Только одна речка, наверное, старшая сестра, раз ее зовут Большой Тегинь.
  Она, наверное, раньше течет, чем младшая. Только как это - раньше? Надо будет обязательно
  спросить у дедушки, он просто замечательный, он все на свете знает.
   Санька осмотрелся. У заборчика, ограждающего внутренний двор от внешнего, на широ-
  кой и потемневшей от времени, деревянной лавке стояли два ведра с колодезной водой. Оно
  самое! Санька с радостным воплем подскочил к ближнему ведру и погрузил лицо в чистую и
  холодную воду. Шумно напился, выпрямился и радостно закряхтел. Вода была настолько
  холодной, что аж просто "брррр", но, зато очень вкусной. В сто раз вкусней, чем в городе, из
  под крана, или даже в тысячу.
   Санька смахнул ладошкой капельки воды со своего лица - ну, почти умылся. Обернулся к
  порожкам, поискал глазами полотенец на перилах, но его там не было. "Ну и ладно" - подумал
  он и распахнув деревянную калитку, вышел на улицу. И тут же радостно закричал:
   - Доброе утро, бабушка!
   - Доброе утро, внучек! Ты уже проснулся, молодец. Завтракать хочешь?
   - Не, ба, я не голодный. Я лучше на речку побегу.
   - Ну, беги, беги, только майку чего ж не одел?
   - Да ну ее, ба, тепло же. А где деда?
   - Ласку на Тегинь повел.
   - Вот здорово! - Санька радостно подпрыгнул и так и поскакал, вприпрыжку, вниз по улице, к
  речке.
   Впереди и слева, прямо у дома Неходиных (это фамилия у соседей такая смешная)
  паслись гуси. Они, конечно красивые, но щипаются - ой ой ой! Санька их почти не боялся, ну
  может самую малость. К тому же, он всегда может убежать, если гусь надумает щипаться,
  потому, что ноги у Саньки быстрые, как у всех пацанов, а у гуся медленные. Потому, что он не
  пацан, а просто гусь.
  Прямо посередине улицы, ну, там, где колодец, по правую сторону росли четыре здоровенных
  тополя. Высоких, превысоких, и очень стройных. Дедушка говорил, что они называются
  "пирамидальные". Только какие же они пирамидальные, если на пирамиды совсем не похожи.
  Санька знал, какие пирамиды бывают и как они правильно выглядят, он и в мультике видел и по
  телевизору. А эти, на карандаши похожи, или нет, скорее на фломастеры, потому что
  карандаши совсем тонкие, а фломастеры потолще. Значит это "фломастерные" тополя. Вот
  здорово, когда на улице растет сразу четыре зеленых "фломастерных" тополя.
   А на соседней улице не растут такие зеленые великаны. Им там, ну, людям, которые там
  живут, наверное совсем скучно жить, без таких деревьев. Хотя нет, по той же улице каждый
  вечер стадо коров проходит, а коровы все такие разные, и черные, и коричневые и с белыми
  пятнами. Еще и мычат. А у некоторых даже колокольчики есть. Так что, на той улице тоже
  интересно. А зато, на нашей улице травы больше, потому что на той, коровы почти всю траву
  вытоптали и у них там грязь. А у нас трава кругом. И колючки. А ну и что, все равно на нашей
  улице интереснее.
   Санька весело доскакал до последнего дома и остановился на пригорке. Внизу, в широ-
  кой, преширокой ложбине текла речка. Прямо напротив улицы она делала такой хитрый
  поворот, похожий на подкову и огибала большой луг и расположенный чуть левее Хурдаков сад.
  Раньше слева, на пригорке жили Хурдаки, бабушка с дедушкой, и у них огород был возле дома, а
  сад внизу, у речки. Но они были очень старенькие и уже умерли. А сад остался и его так и
  называют теперь - Хурдаковым.
   А прямо посередине луга несколько больших ям, с рыжей землей, которая называется -
  глина. Ямы так и называются - глинище. А глина - это такая хитрая земля, которую, если хорошо
  намочить, можно мять как пластилин. И лепить их нее разных солдатиков или танчики. А раньше
  из глины горшки лепили, тарелки разные и вообще, всю посуду. У бабушки тоже есть несколько
  горшков. В некоторых цветы растут, ну те, что стоят на подоконниках. А остальные горшки, висят
  на заборчике во дворе, вверх ногами. Точнее, не ногами, а донышком кверху, потому, что ног у
  них нет, а донышко есть. А если бы ноги у горшков были, они бы точно уже убежали. Надоело,
  небось, висеть так каждый день, вверх тормашками. Так и голова может закружиться. Если бы у
  горшков была голова, она бы точно уже закружилась. Но, раз головы нету, то они не могут
  придумать, что им дальше делать. Так себе и висят на заборе.
   Санька внимательно посмотрел по сторонам. За глинищем, почти возле кладки (это
  мостик деревянный через речку так называется) паслись лошади. Черная, рыжая и рядом,
  маленький жеребенок. Но Ласки среди них нету. Ласка - это дедушкина лошадь. Она вся такая
  красивая, коричневая как шоколадка, только блестит. А на лбу у нее белая полоска, которая до
  самого носа тянется. А еще Ласка очень умная и сильная. Она даже может бричку с большущей
  горой сена тащить.
   Бричка - это такой смешной деревянный прицеп для лошади. Когда дедушке надо куда-
  нибудь съездить по делам, он в эту бричку Ласку запрягает, ну, прицепляет ее всякими там, ре-
  мешками, и едет. Ласка эту бричку тянет, а дедушка садится в кузов, берет вожжи и рулит. А
  Ласка умная, она даже разбирается какая вожжа - правая, а какая - левая. И знает, что если
  дедушка дергает за правую, значит надо именно вправо и поворачивать. А если за левую, то
  влево. А когда дедушка тянет сразу за обе, значит надо останавливаться.
   А вообще, дедушка часто куда-нибудь ездит. Иногда и Саньку с собой берет. С дедушкой
  всегда интересно ездить. Только в бричке трясет очень, потому, что колеса у нее деревянные и
  железом оббиты. А не мягкие и резиновые, как у машины. Дедушка говорит, что если к бричке
  резиновые колеса приделать, то тогда она в грязи застревать будет. И Ласке тогда тащить
  тяжелее.
  Дедушка все на свете знает. Потому, что он танкист и на войне воевал. У него даже ордена есть и
  медалек целая куча. Потому, что он герой. Вот.
   Санька еще раз посмотрел и налево и направо, но ни Ласки, ни дедушки не увидел. Где
  же их искать? Можно пойти влево. Там, за Хурдаковым садом большая круча. Прямо над ней
  нависают здоровенные и старые, престарые деревья. Вербы - называются. Под ними всегда
  немножко темно и там растут такие огромные лопухи, что если зайти в них и сесть, то никто тебя
  не увидит. Там можно здорово играть в прятки. Если конечно не боишься туда заходить. Но
  Санька не боялся.
   Так вот, можно пойти туда, а можно направо. Там, аж до самого пруда тянется огромный
  луг, весь изрезанный тропинками. Это коровы, которые каждый вечер возвращаются из стада и
  идут домой, натоптали. Просто коровы не любят идти друг за дружкой и идут куда попало, вот и
  натоптали миллион тропинок. Поэтому там не интересно. И колючки там особенно большие
  растут, наверное, потому, что речка рядом, вдоль всего этого луга течет. А еще, в том месте, где
  коровы переходят ручей, всегда грязь. В грязи играть тоже интересно, но там грязь какая-то
  неудобная, и пахнет - не очень. Поэтому Санька там редко играет.
   Но куда же идти? Санька решил пойти все-таки налево, к лопухам. Но не по пригорку,
  вдоль заборчика, а спуститься вниз и пройти через Хурдаков сад. Санька скатился вниз и перво
  наперво осмотрел все ближайшие деревья. Яблок полно, но все зеленые, неспелые. Рано еще,
  потому, что июнь. Хотя зеленые яблоки тоже вкусные бывают. Санька хотел сорвать одно и по-
  пробовать, но потом вспомнил, что на Юркином дереве яблоки совсем кислые. Даже когда спе-
  лые. На Юркином - это потому что это дерево - Юркино.
   Просто в этом заброшенном саду всегда играли дети, и те кто жил на нашей улице, вот
  как Юрка и Надька Неходины. И те, кто приезжал на лето к бабушке и дедушке. Как Санька и его
  двоюродная сестра Юлька, Андрей и Ленка Малчановы. Все они собирались вместе и играли в
  этом саду. И у каждого из них было свое дерево, ну, как будто дом. И они ходили друг к другу в
  гости. У Андрея была большущая яблоня, на ней всегда были сладкие яблоки. Только червивые
  почти что. А за целыми надо было на самую верхушку лезть. У его сестры Ленки была слива, но
  она засохла и ее срубили. А у Юльки - она была самой старшей в компании - было самое
  большое и самое удобное дерево в саду. Огромная преогромная груша. Груш на ней всегда было
  маловато, но зато они были такие вкусьнющие, что нельзя было остановиться.
   А Санечек в этой компании был самым маленьким, самым младшим, поэтому ему доста-
  лась маленькая яблонька, с кисло-сладкими яблочками. Но он свою яблоньку очень любил,
  потому, что она была его.
   Только теперь он один бродил по саду, потому, что все остальные ребята уже выросли и
  редко приезжали в деревню. Юрка Неходин уехал куда-то учиться. И только его двоюродная
  сестра Надя, которая жила в доме за речкой, осталась здесь. Но она уже пошла в старшие классы
  и играть с Санькой ей было уже неинтересно.
   Но Санька не скучал, он всегда находил, чем заняться. Тут ведь и придумывать ничего не
  надо, это же деревня, а не город. Тут можно в саду играть, в речке хоть весь день купаться, на
  гору, за земляникой слазить. Или в круглике (это лесочек такой маленький под горой)
  побродить. А вечером можно сходить с дедушкой под стадо, за коровой Ночкой, или на рыбалку,
  или овец вдоль дороги попасти, чтобы они на колхозное поле не ходили.
  Осмотрев все деревья, Санька подошел к своей яблоньке, поздоровался с ней и ласково
  погладил по всем веточкам, какие смог достать. Просто Санька очень любил свою яблоньку, и
  она его любила и специально для него каждый год выращивала свои чуть кисловатые, но зато
  самые вкусные яблоки.
   А потом Санька подошел к высокому берегу Тегиня и посмотрел вниз. Там, в
  мелководной и совсем небольшой заводи резвились мальки. "Наверное, плотвички" - подумал
  Санька и тут же вспомнил про заветный колодец. Да, да, про тот самый, ну, который за
  поворотом речки, под самой кручей. Ну, эта круча, как раз где Надька Неходина живет. Она
  Санечку этот секретный колодец и показала, позапрошлым летом.
   Он тогда рыбачил на Тегине весь вечер. Сначала посидел у кладки, но рыба там совсем не
  хотела клевать. Наверное вся рыба из-под кладки куда-то уплыла в другое место и здесь ее со-
  всем не осталось. А если и осталась, то только неправильная рыба. Потому, что Санечек все сде-
  лал как надо. И удочку взял самую рыбную, они ее вместе с дедушкой сделали еще в начале
  лета. И червяков накопал самых свежих. Ага, пока копал, даже устал немного. Детской лопаты то
  у него нету, а взрослая, она выше Саньки ростом и знаешь, какая тяжелая? Но Санька все равно
  накопал червяков и собрал их в баночку из-под консервов. А еще бидончик взял алюминиевый, с
  каким всегда на рыбалку ходит. Так что, Санечек все правильно сделал, а если рыба не клюет,
  значит, она неправильная. Наверное, там в своей рыбьей школе училась на тройки да на двойки,
  поэтому не знает, как правильно надо клевать.
   В общем, ловить такую бестолковую рыбу Саньке больше не хотелось, и он тогда решил
  пойти к старой иве. Есть такое дерево за двумя поворотами Тегиня, на шапку похожее. Или на
  Санькины волосы. Ну, когда бабушка его долго не стрижет, а он купается в Тегине или в ванной,
  выныривает из воды, так волосы у него на лбу до самых глаз свисают, как у той ивы. Растет эта
  ива у самой речки, да так что половина корней в земле, а половина прямо в воду свешивается.
   Так вот, в этих корнях, точнее в маленьком затишке, сразу за корнями, Санька в самом на-
  чале лета поймал карася, даже больше ладошки размером, ага. И еще пару голавчиков с красны-
  ми плавничками. Красивые такие плавники. Санька тогда еще спросил у дедушки, почему
  плавники у рыб так называются. А дедушка сказал, наверное, потому, что рыба с помощью этих
  плавников плавает. Санька потом лежал уже ночью в кровати и думал, ну если птица с помощью
  крыльев летает, то почему тогда крылья называют крыльями, а не леталками, например? А если
  они крылья, значит птица не летает, а крыляет? Или крылит? Санька хотел потом спросить у
  дедушки про крылья, но на утро все позабыл.
   Ну, в общем, Санька тогда перешел к старой иве и только закинул удочку, как тут же пой-
  мал большущего, усатого пескаря.
   - Ага!!!! - обрадовался Санечек. - Так вот куда вся рыба из-под кладки уплыла!!!
  Санька полюбовался пойманным пескарем и только собрался пустить его в бидончик, как услы-
  шал сзади веселый Надькин голос:
   - Привет, рыбачек! Чего поймал?
   Санька обернулся и показал подходящей Надьке свою добычу:
   - Пескаря. Смотри, какой большой.
   - Ага, - Надька внимательно посмотрела на рыбу. - И правда, большой. А я знаю, где еще боль-
  шие пескари водятся, хочешь покажу?
   - Хочу! - глаза у Саньки сразу загорелись предвкушением.
   - Только ты обещай, что не будешь их там ловить, потому, что это мои пескари. И моего папы,
  это он их туда пустил жить. Обещаешь?
   - Ну, ладно, обещаю. - Санька глубоко вздохнул, жалко, что нельзя ловить. Но все равно, посмот-
  реть на больших пескарей ему очень хотелось.
   - Ну, тогда пошли, - так Надька и показала ему тот самый секретный колодец.
   И вот, вспомнив про него, Санька тут же решил прямо сейчас пойти и посмотреть, как там
  поживает рыба. Ему всегда нравился этот таинственный колодец. Заглядываешь в него и
  сначала видишь только свою темную голову и за ней небо. Как будто негр в колодец смотрит.
  Негры - это такие люди, они в Африке живут, ну в той самой, в которую Айболит ездил зверей
  лечить. У них там еще речка есть такая смешная, Лим-по-по называется. И еще у них, там, в
  Африке, очень жарко. И негры там любят весь день загорать, поэтому кожа у них темная, как
  шоколадка.
   Так вот, сначала видишь только свою голову и небо, этот так вода отражает, а потом,
  когда глаза привыкнут, можно и дно колодца увидеть. Тогда глаза уже не обращают внимания на
  всяких там негров, а смотрят на плавающую в прозрачной глубине рыбу. А рыба сначала пугается
  и прячется. Она же никогда в Африке не была и телевизор не смотрит тоже, поэтому сначала
  пугается, наверное, думает, что это настоящий негр в колодец заглядывает. Ну, она же не знает,
  что негры, они тоже добрые бывают. А потом перестает бояться и снова начинает плавать туда,
  сюда, в глубине колодца.
   В общем, Санька быстренько перебрался через Тегинь, ага, вода то еще холодная с утра,
  еще не нагрелась под солнышком. Весело проскакал по лугу, нырнул в тень деревьев, спустился
  к речке уже с другой стороны и нашел в кустах заветный колодец. Тихонечко поднял
  потемневшую от времени, деревянную крышку, медленно наклонился и посмотрел внутрь. И
  тут же увидел в колодце негра и небо, как и полагается. Вот только небо было, как всегда одно, а
  вот негров оказалось двое.
  
  
  Глава 2 Эллинка и Тох Тошич
  
   Санька сперва, вообще ничего не понял. То есть понял, конечно, что увидел что-то не то,
  но что именно - все равно не понял. Поднял голову вверх и посмотрел ввысь. Может ворона
  пролетела? Да нет, не видно никакой вороны. Ну не воробьи же, что чирикают в ветках ближних
  деревьев. Маленькие они очень. Так что же тогда он увидел в колодце?
   Санька недоуменно пожал плечами и снова склонился к воде. Чего гадать понапрасну,
  надо просто снова посмотреть и все тут. Это только в телевизоре бестолковые дядьки гадают, в
  передаче "Что? Где? Когда?". Выносят им там ящик и спрашивают, что в нем лежит. А они сидят
  и думки думают, умными прикидываются. Только любой ребенок в детском саду их умнее, и
  сообразительнее. Вот Санька, например, когда хотел посмотреть, какие есть игрушки в ящике,
  что в группе стоит, он не сидел и не делал умное лицо, не тыкал пальцем и не кричал. Он просто
  брал и смотрел. И все. А эти дядьки посмотреть что ли, не могут? Глупые они просто. И название
  передачи у них такое же, одни вопросы. Сразу видно, что они там совсем ничего не знают.
   Так что Санька не стал долго раздумывать и просто снова посмотрел в колодец. И снова
  рядом со своей головой увидел маленькую фигурку. Санька настороженно замер на месте,
  чтобы не вспугнуть ненароком. А то вдруг красивая фигурка испугается чего-нибудь и улетит. И
  тогда Санька так и не узнает кто это.
   Но неведомая гостья и не думала улетать. А в том, что это именно гостья, Санька
  убедился сразу же, как только его глаза привыкли к полумраку. Оказалось, что там, в колодце, у
  Саньки на плече сидит маленькая девочка и расчесывает свои длинные, предлинные волосы.
  Ну, не там, конечно, потому, что Санька то здесь. А у его отражения в воде колодца. Но все равно
  интересно. Санька, по-прежнему старался не шелохнуться и даже дышать постарался
  медленнее. А незнакомка, тем временем, закончила расчесываться, убрала куда-то за спину
  расческу, откинула волосы и посмотрела вперед. И тут их взоры встретились. Незнакомка
  застыла, несколько секунд внимательно смотрела на Саньку, а потом подняла ручку и весело
  помахала ею:
   - Привет, Санечек!
  Санька от неожиданности чуть все на свете не забыл. Но потом сразу вспомнил, что надо быть
  вежливым, и тут же ответил:
   - П.., привет.
   - Ух ты!!! Ты меня видишь?! - звонкий голосочек девочки, казалось, звучал совсем рядом.
   - Конечно, вижу. Вон там, в воде. - Санька уже пришел в себя и отвечал спокойно, как и
  полагается пацану. Что он, девчонок, что ли, не видел?
   - Да нет, не там, - весело захихикала девочка. - А здесь.
   - Где - здесь?
   - Ну здесь, у тебя на плече.
  Санька распрямился, скосил голову и посмотрел на правое плечо:
   - Не а, на плече не вижу.
   - Да не на этом, на другом, - просто заливалась от смеха девчонка.
   Саньке даже чуть чуть обидно стало. Как будто он не знает на какое плечо смотреть
  надо? Если у отражения незнакомка сидит на правом плече, то он у себя на правое и посмотрел,
  а ей, видите ли - смешно. То же мне, хохотушка, нашлась. Но Санька не стал обижаться и дуться,
  не любил он этого. И папа его тоже не любил обижаться и никогда не обижался на его маму. А
  Санька был - как папа, потому, что он - сын. А папа и сын - это знаешь как? Это - сила! Это,
  одним словом - мужики. А настоящие мужики - они никогда не обижаются.
   Поэтому Санька просто повернул голову к другому плечу и сильно скосил глаза. И увидел
  на самом краю левого плеча что-то размытое, словно невесомое облачко.
   - Ну, как? - поинтересовалась хохотушка.
   - Что-то вижу, но плохо, - Санька хотел пожать плечами, но в последний момент подумал, что
  вдруг от этого жеста незнакомка свалится еще в траву, ищи ее там, невидимую. И не стал пожи-
  мать плечами, но на всякий случай добавил:
   - Наверное, потому, что одним глазом смотрю.
   - А почему ты только одним глазом смотришь? - маленькая девочка мгновенно перестала сме-
  яться и, кажется, даже слегка удивилась. - У тебя же их два.
   Ну, какая же непонятливая девчонка попалась, - подумал Санечек. - Она что же, только
  расчесываться и умеет, и всё? А голову в своей жизни ни разу в сторону не поворачивала и не
  знает, что если попытаться посмотреть себе за спину, то один глаз еще видит. А второй ничего не
  видит, потому, что ему нос мешает. Так он и ответил:
   - Потому, что второму глазу мешает смотреть нос.
   - Ладно, погоди секундочку.
  Мерцающее облачко сорвалось с плеча и поплыло вперед. Затем остановилось примерно в
  метре от Санькиного лица, что-то там проделало и вдруг проявилось уже заметно яснее. Точнее
  проявилось не облачко, а маленькая смешливая девочка. Которая тут же спросила:
   - А так?
   - Так лучше, но все равно, не очень.
   - Хорошо, - в руках у незнакомки появилась женская сумочка, ну, почти как у Ванькиной мамы,
  только поменьше намного. Девочка порылась в ней и достала флакончик, похожий на духи.
  Затем тщательно побрызгалась этими духами с ног до головы. И стала чуть прозрачнее, чем
  раньше. Закинула духи в сумочку и повернулась к Саньке.
   - Ну, как?
   - По-моему, только хуже стало.
   - Ну, ладно, - девочка фыркнула, достала из сумочки новый пузырек, отвинтила крышку и
  вылила все его содержимое себе на голову. И стала яркой, преяркой, словно ее только что
  отмыли в горячей бане, с мылом и шампунем.
   - Ну вот, - обрадовался Санька. - Теперь я тебя здорово вижу.
   - Ага! - ликовала девочка. - Я так и знала, что "Тройной" одеколон сильнее пахнет, чем
  "Шанель номер пять"!
   - А ты себе одеколон на голову, что ли вылила? - Саньке показалось, что он уже чувствует этот
  противный, резкий запах. Но вроде нет, вроде только показалось.
   - Ну, да, - девчонка уже успела спрятать куда-то свою сумочку. - А что?
   - А как одеколон мне помог тебя увидеть? Он же просто одеколон, да еще и вонючий?
   - Да запросто. Духи слабо пахнут, а одеколон сильно. Поэтому духи не помогли, а одеколон по-
  мог, потому, что он сильнее. Понял?
   - Нет, девочка, не понял. - Санька отрицательно качнул головой.
   - Девочка??? Ух... Да я ж забыла представится, - незнакомка поспешно вскочила, одернула
  платьишко и громко сказала:
   - Будем знакомы еще раз, Санечек. Меня зовут Эллинка.
   - A..., а меня зовут Саша, - с трудом выговорил Санечек, пытаясь понять, что же это за имя такое
  интересное у девочки.
   - Да я знаю, - Эллинка снова заливисто рассмеялась. - Ты разве не заметил, что я с самого
  начала тебя по имени называю?
   - Заметил, конечно, - важно сказал Санька и шмыгнул носом. - Это я из вежливости
  представился, ну, сказал, как меня зовут. Потому, что папа меня учил, что надо быть вежливым.
   - Ну, тогда, ты молодец, Санечек. Правильно делаешь, что папу слушаешь, папа у тебя
  хороший, добрый и очень умный.
   - Ух ты! А ты и папу моего знаешь?
   - Ага, знаю.
   - А откуда?
   - Потом расскажу, - Эллинка махнула рукой, закинула ногу на ногу, как будто сидела на диване и
  поправила платьице.
   В это время наверху, на бугре, ну, там, где начинается улица, громко хлопнула калитка у
  дома Неходиных. Может, кто-то вошел, а может и вышел. Может кто-то из Неходиных пошел за
  водой и скоро спуститься с пригорка прямо сюда. Поэтому Санечек сразу посмотрел на дорожку,
  ведущую к колодцу, пока никого, потом обратился к девочке:
   - Слушай, Эллинка, а пойдем куда-нибудь в другое место?
   - Ага, пойдем. А куда?
   - А давай на гору?
   - Давай.
   Санечек, как настоящий джентльмен, ну это который всегда вежливый, культурный и
  женщинам помогает, посадил Эллинку себе на плечо. Затем прошел вдоль речки, обогнул
  заросли шиповника и стал медленно подниматься на гору. Гора, она не совсем большая, минут
  за десять можно на самый верх подняться, ага. Там по краю деревья растут в три ряда и кусты. А
  за ними поле, большое, пребольшое. По полю весной тракторы ездят и что-нибудь сеют, иногда
  - кукурузу, иногда - еще что-то. А потом осенью убирают урожай, после, уже ближе к зиме,
  снова трактора ездят и пашут поле. Ну, это когда они такими острыми железками, плугами,
  землю рыхлят. А деревья, что вдоль поля растут в три ряда, люди сами сажали. И назвали эти
  деревья - лесопосадкой. Или, по-другому, лесополосой. Но лесопосадка - слово длинное, пока
  выговоришь, уже и забудешь, что сказать хотел. Поэтому люди эти деревья называют просто -
  посадка.
   Пока они поднимались на гору, Эллинка без умолку болтала, сидя на правом плече у
  Саньки. Вдруг она неожиданно замолчала и словно что-то вспомнив, спросила:
   - Слушай, Санечек. Там, у колодца, ты говорил, что когда смотришь через плечо, то видишь
  только одним глазом. Так?
   - Ну да. А ты, разве не знаешь?
   - Нет, - удивилась Эллинка.
   - Как это? - теперь уже настала пора удивляться Санечку. - Тебе разве нос не мешает смотреть?
   - Неа.
   - Ну, - Санечек снова скосил глаза и посмотрел на девочку. - Это, наверное, потому, что у тебя
  нос маленький.
   - А это плохо? - удивилась Эллинка.
   - Что, плохо?
   - Ну, то, что нос маленький. Может мне его побольше сделать? - произнесла девочка и тут же
  нос у нее стал большим пребольшим, как клюв у цапли.
   Изумленный Санечек тут же остановился и чуть было не разинул рот от удивления. А
  длинноносая Эллинка вертела этим самым клювом во все стороны и приговаривала:
   - Ну, как? Вроде ничего, так смотриться. Хотя может еще больше надо, а? - и тут же нос
  девочки еще больше подрос.
  Эллинка, тем временем слетела с Санькиного плеча и повисла в воздухе прямо перед ним. Вы-
  вернула голову в одну сторону, потом в другую, затем посмотрела на Саньку и серьезно сказала:
   - А ведь и вправду мешает смотреть.
  И тут же радостно завопила:
   - Вот здорово! У меня нос, который мешает смотреть! Да еще какой длинный. Тебе нравится,
  Санечек?
   - Нууу, - Санька немного замялся, не зная, что сказать. Нос то конечно не очень красивый, но
  зато прикольный и напоминает Буратино. А потом спросил:
   - Эллинка, а как ты его держишь?
  Девочка разом перестала вертеть головой и спросила в ответ:
   - Кого, его? Нос? Никак не держу, а что?
   - Ну, просто если бы у меня был такой длинный нос, то я бы сразу опрокинулся и упал на землю.
  Потому, что такой длинный нос, он, ну, тяжелый и длинный.
   - Упал? Потому, что тяжелый? - Эллинка с интересом смотрела на Саньку. - Вот так?
  Девочка неожиданно кувыркнулась в воздухе и с криком рухнула на землю.
   Санька почти испугался, что Эллинка разбилась, но она тут же вспорхнула обратно и
  Санька просто не успел до конца испугаться. А Эллинка, чей нос снова стал, как и полагается,
  маленьким и красивым, восторженно закричала:
   - Вот здорово! А давай я еще раз! Ааааааа...
  И снова рухнула прямо в траву. Взлетев и радостно свалившись еще несколько раз, Эллинка
  встала на Санькино плечо и спросила:
   - Сань, а можно я тебе на голову залезу. Ну, что бы повыше свалиться?
   - Ага, можно. Только зачем тебе залазить, ты же и так взлететь можешь повыше?
   - Могу, только так неинтересно взлетать. А ты высокий и с твоей головы прыгать веселее.
   - Ну, тогда залазь. Мне не жалко.
  Девочка, тут же стала карабкаться наверх, схватившись за волосы и небольно наступив Саньке на
  ухо. Пока она лезла на самую макушку, она хриплым голосом Винни-Пуха пела песенку: "Я
  тучка, тучка, тучка. Я вовсе не медведь". А потом, стала на самый край Санькиной головы, все
  тем же голосом вдруг заявила:
   - Это какие-то неправильные пчелы! - и уже летя вниз, закричала. - Стреляй, Пятачок!!!
   Услыхав такое, Санька громко расхохотался. Вот веселая девчонка, и такая прикольная.
  Не то, что те зануды, девочки из детского садика. Они только в куклы играют и все спорят кто
  красивее. А Эллинка веселая и, наверное, в пацанячьи игры тоже любит играть. Да еще и
  посмелее многих пацанов будет, вон, как отважно в третий раз сбрасывается на землю с
  Санькиной головы. Когда девочка в четвертый раз стала карабкаться на Саньку, он осторожно
  спросил:
   - Эллинка, ты еще не устала прыгать?
   - Устала? А это как? - девочка тут же остановилась.
   - Ну, это когда, например, прыгал прыгал, а потом хочешь еще прыгнуть, а уже не можешь.
   - А почему уже не можешь?
   - Ну, потому, что устал.
   - Аааа, - протянула Эллинка. - А что надо делать, когда устал?
   - Ну, лечь полежать, отдохнуть немного, что бы сил набраться.
  Санька, тем временем зашел в тень от большого куста шиповника и сел в траву. Шустрый
  кузнечик тут же запрыгнул на его красно-белые шорты, посмотрел на "Спартаковскую"
  эмблему, важно пошевелил усами и ускакал, по своим кузнечьим делам. А может просто
  испугался низко пролетевшего шмеля. Который, приземляясь на цветок шиповника, громко и
  натужно жужжал, как грузовой самолет. Наверное, сейчас подзаправится пыльцой, и снова в
  полет.
  А Эллинка, тем временем, разлеглась прямо в воздухе, закинув ногу на ногу и подложив руки
  под голову, как это обычно делает Санечек. Полежала немного, поболтала ногой, а потом
  повернулась к Саньке и спросила его:
   - Сань, как думаешь, я уже набралась?
   - Чего, набралась? - не понял Санечек.
   - Ну, этих самых, сил. Ты же сам сказал, что надо полежать немного, чтобы сил набраться.
  Санька уже открыл было рот, чтобы сказать, что он не знает. Но тут совсем рядом раздался еще
  один голос, причем пацанячий.
   - Ты чего это тут разлеглась, Элька? - и в воздухе, рядом с девочкой возник такой же маленький
  мальчишка, только в профессорской мантии, очках и смешной, квадратной шляпе.
   - О! Явился, не запылился! А мы, Тоха, с Санькой разговариваем. Ага. Представляешь, он нас уже
  видеть может. Точно. А еще он меня научил с высоты падать, так здорово!
   - Правда?! Снова видит? Урааа! - звонко закричал мальчишка, но тут же поправился и важно
  произнес, повернувшись к Санечку. - Здравствуйте, Александр Андреевич.
  Санечек знал, что так его зовут, по-взрослому. Потому, что он Саша, значит Александр. А
  Андреевич, это отчество, потому, что отец у него - Андрей. Но Санечек не привык, что бы его так
  называли, поэтому он даже немного смутился. Ну, может, самую малость. Но он все равно
  быстро взял себя в руки и вежливо ответил:
   - Здравствуйте. А как вас зовут?
   - Меня, - мальчишка сделал паузу и поправил очки, как настоящий профессор. - Меня зовут Тох
  Тошич.
   - Да какой Тох Тошич? Тохой его зовут, или Тошкой! - закричала, не вставая, Эллинка.
   - Ну, вообще-то Тох Тошичем меня зовут, когда я важничаю, - теперь уже мальчишка немного
  засмущался. - А так, конечно, Элька зовет Тошей.
   - Прикольное у тебя имя, доброе и солидное, - сказал Санька. - А можно я буду тебя по-разному
  звать, то Тох Тошичем, то просто Тохой?
   - Ага, можно, - кивнул Тоха, хитро улыбнулся и уже хотел что-то добавить, но тут вмешалась Эл-
  линка.
   - А какое у меня имя, Санечек? Почему ты мне не говоришь? Оно красивое?
   Санька немного подумал и ответил:
   - Очень. Оно как звон колокольчиков на лугу.
   - Ух ты! Здорово! - Эллинка радостно подскочила на ноги. - И имя у меня красивое, и нос, и па-
  дать с высоты я умею! Вот так!!!
  И снова кувыркнулась в траву. Тоха посмотрел ей вслед, пожал плечами и негромко произнес:
   - И причем тут нос?
   - Бе, бе, бе! - подразнила его уже взлетевшая Элька и показала ему язык. - Ты все равно не
  поймешь, профессор ты наш.
   - Это почему же? - спросил Тоха и показал язык в ответ.
   - Да потому, что ты весь такой важный, что аж совсем непонятливый. Понял?
   - Ничего не понял, - растерялся Тоха.
   - Ну вот! - звонко расхохоталась Эллинка. - Я же говорила, что непонятливый.
   - Да ну тебя, - махнул рукой Тошка.
   И тут, так долго наблюдавший за этой веселой перепалкой, Санька произнес:
   - А я знаю кто вы. Вы - эльфы.
   Мальчик и девочка тут же перестали дразнить друг друга и повернулись к Санечку.
   - Эльфы?
   - Ну да. Как у папы, в компьютере.
   - Ага! - тут же закричала Эллинка. - Сдавайся враг Тох-о-тош. Сейчас ты будешь повержен
  владычицей Ашенвальских лесов, жрицей Луны, светлой эльфийкой тридцать девятого уровня,
  Эллиной смелой.
  При этом ее наряд мгновенно изменился и стал похож на кожаные доспехи. А ее уши
  заострились и вытянулись вверх.
   - Сдавайся, подлый Тох-о-тош! - в руках Эллинки появился красивый лук из которого она тут же
  выстрелила в Тоху. Маленькая золотистая стрела пронеслась в воздухе и вонзилась прямо в
  смешную, квадратную шляпу Тох Тошича. Шляпа тут же подскочила на голове у мальчишки,
  мгновенно стала большой пребольшой и тут же упала назад, накрыв Тошку по самые коленки.
   - Ах так! - завопил Тоха, с трудом выпутываясь из огромной шапки. - Значит ты светлая
  эльфийка, тогда я буду колдуном. И сейчас ты узнаешь всю силу магии темных эльфов.
   Тошка наконец-то выпутался из шляпы, выхватил прямо из воздуха маленький огненный
  шар и что-есть сил, швырнул его в хохочущую Эльку.
   - Получи, лесная волшебница!
  Огненный шарик взорвался ярким фейерверком прямо над головой девочки и по самую
  макушку засыпал ее разноцветным конфетти.
   - Ааа, - раздалось из кучи. - Ааа, аааа, аааап-чхи!
   И от этого громкого Элькиного чиха, половина кучи конфетти взлета вверх и посыпалась
  вниз разноцветным дождем. Санька подставил руку, чтобы поймать несколько цветных капелек.
  Но падающие на его ладошку конфети тут же таяли и исчезали бесследно. А маленькие эльфы,
  тем временем, разошлись не на шутку. Громко вопящий Тоха швырял в Эльку свои огненные
  шарики. Девочка радостно прыгала во все стороны, уворачиваясь от шариков, лепила из
  упавшего конфетти разноцветные снежки и кидалась ими в темного колдуна Тох-о-тоша.
   Санька радостно смеялся, наблюдая за этой веселой потасовкой, и ему тоже очень хоте-
  лось принять в ней участие. Но, уже буквально через минуту, сражающиеся стороны, очевидно
  выдохлись, так и не выявив победителя. Потому, что Элька внезапно отскочила в сторону, скре-
  стила перед лицом руки и закричала:
   - Чур, я в домике. Я больше не играю, потому, что я ... как это..., а, вспомнила, потому, что я уста-
  ла. Вот. И мне надо набраться сил.
  И тут же плюхнулась отдыхать.
   - Ну ладно, - произнес Тох Тошич, тогда я тоже буду отдыхать.
   - Только вот что, - он повернулся к Санечку. - Прости Санька, мы заигрались и забыли ответить
  на твой вопрос.
   - На какой? - Санька уже и сам все позабыл.
   - Ну, ты на самом деле не спрашивал, ты просто сказал, что знаешь кто мы, и что мы - эльфы. Но
  мы не эльфы. Мы - ангелы.
   - Ангелы? - удивился Санечек.
   - Да, - уже успевшая встать Эллинка, вместе с Тох Тошичем поклонилась Саньке и ответила. -
  Да, Саша. Мы - твои Ангелы-наставники.
  
  
  Глава 3 Первое волшебство
  
  
   Весь оставшийся день Санька играл на лугу, купался в речке, рвал в саду траву для кроли-
  ков и все время разговаривал со своими ангелами. Даже, когда вечером ходил вместе с
  бабушкой в магазин, за хлебом.
   Он не сразу понял, что значит - наставники. Потому, что не знал такого слова. Но Тох То-
  шич объяснил, что это значит - учитель. Только не такой, как в школе - добавила Элька. А
  добрее и лучше. Потому, что наставник учит и помогает, но никаких двоек не ставит, если не
  выучил уроки. А еще оказалось, что такие ангелы-наставники есть у каждого человека и они
  вместе с ним с самого рождения. Они все время рядом и всегда готовы помочь, если человек их
  об этом попросит. Поэтому, они ждут, когда человек сам обратится к ним и попросит о помощи.
   А еще оказалось, что ангелы-наставники приходят из какого-то "тонкого" мира. Поэтому
  они могут творить некоторые чудеса, вроде мгновенного отращивания длинного носа или поле-
  тов. Но человек, как объяснили ангелы Саньке, живет в "грубом" мире. Поэтому ангелы, как
  существа другого мира, не могут творить чудеса в "грубом" мире. Они не могут, например,
  мгновенно перенести Санечка с речки домой или наколдовать полные карманы конфет. Но они
  могут научить этим чудесам самого Санечка. Потому они и называются наставниками, что хоть и
  не могут, но знают как творить чудеса в "грубом", человеческом мире и готовы научить этому
  человека.
   - А еще, Санечек, каждый человек от рождения волшебник.
   - Волшебник? Ух ты! Самый настоящий?
   - Ага, самый пресамый. Только не знает об этом. Потому, что никто ему об этом не говорит. И
  не учит, как наколдовать что-нибудь хорошее и доброе.
   После таких слов Саньке очень очень захотелось стать волшебником. Так он и сказал сво-
  им ангелам-наставникам прямо перед сном, после того как Эллинка в шестой раз подряд
  сбросилась со шкафа. Очень уж понравилось этому ангелочку-девочке падать с большой высоты.
   - А вы меня научите? - тихонечко шептал Санька укрывшись с головой вместе с ангелами.
   - А как же? Вот завтра и начнем учебу. Мы будем учить тебя творить настоящие чудеса.
   - Вот здорово, - шептал уже засыпающий Санечек. - Только не простые чудеса, а самые лучшие.
   А на утро заболел дедушка. Точнее, болел он уже давно, так как был уже старенький.
  Просто на утро ему стало совсем плохо. Да так плохо, что он не смог встать с кровати. Так и
  лежал на ней с закрытыми глазами. Грустный Санька сидел рядышком, на стуле и смотрел как
  встревоженная бабушка дает дедушке лекарство, укрывает его теплым покрывалом, поит
  парным молоком.
  Два большущих, полосато-серых кота, Мурзик и Мультик то же пришли в спальню и запрыгнули
  к дедушке на кровать. Мурзик тут же попытался улечься у дедушки на животе. Но он был
  большой и тяжелый, и дедушка его прогнал с живота. Тогда Мурзик уселся рядом, потом
  потянулся и все равно положил голову и лапы дедушке на живот. Так дедушке было легче, и он
  не стал прогонять кота. А Мультик улегся с другого бока у дедушки.
   А потом дедушка заснул и Санька тихонечко вышел из спальни. Покрутившись во дворе,
  Санька не нашел, чем заняться и пошел в сад. В самом дальнем углу сада рос огромный кизил. И
  издалека он был похож на шар, потому, что его длинные ветки опускались почти до самой
  земли. И внутри кизила, у самых корней, под ветками получалась этакая маленькая и уютная
  комнатка, прямо как шалаш. Санька давно уже облюбовал себе это славное местечко, в котором
  так удобно было играть в разведчиков или просто лежать и слушать как поют в саду птички. И
  называл Санька это место гордым словом - штаб.
   Вот и сейчас Санька залез в свой штаб, уселся на мягкую, теплую землю и положил руки
  на колени. Эллинка и Тох Тошич, куда то отлучавшиеся по своим делам, тут же проявились в
  воздухе, прямо напротив Санечка. Вид у них был серьезный.
   - Сань, - начал разговор Тох Тошич. - Дедушкины ангелы-наставники просят помощи. Они пыта-
  ются помочь дедушке поправится, но им одним не справится.
   - Они не могут сами прогнать болезнь, - подключилась Эллинка. - Они ведь как и мы, могут
  только учить и помогать. Но чтобы они могли помочь дедушке, надо чтобы он их об этом
  попросил. Но он не просит.
   - А почему дедушка их не просит? - удивился Санька.
   - Потому, что он не знает о них. Он прожил всю свою жизнь не зная, что все время рядом с ним
  два верных помощника, всегда готовых учить и помогать. Его ангелы-наставники.
   - Так давайте скажем дедушке об этом, - глаза Саньки загорелись от нетерпения. - Вот когда он
  проснется, я пойду к нему и расскажу про его ангелов.
   - Нет, Санечек, - покачал головой ТохТошич. - Так не получится. Дедешка тебе не поверит,
  подумает, что ты сказку придумал.
   - А почему не поверит?
   - Потому, что он не видит ангелов.
   - Как это не видит? Я же вас вижу, - Санечек взял маленькую палочку и снял с коленки назойли-
  вого черного жука. Который ползал по ноге и щекотался.
   - Все дети видят ангелов. Когда ребенок рождается, зрение у него расфокусированное, он еще
  толком маму с папой не видит, зато хорошо видит ангелов.
   - Расфуку..., синное, - с трудом произнес Санечек, запинаясь. - Это как?
   - Ну, это когда, например, смотришь на яблоко, то яблоко ты видишь отчетливо, потому что
  твое зрение сфокусировано на яблоке. Ну, как будто ты прицеливаешься глазами в яблоко,
  поэтому его хорошо видишь. А расфокусированное, это когда наоборот, ни во что глазами не
  прицеливаешься. Вот как в небо голубое смотришь, а там ничего нету, даже тучек. Ты вроде и
  смотришь куда-то и видишь синий цвет, но ничего другого отчетливо не видишь.
   - Ага. Понял, - кивнул Санечек. - Я смотрю в небо и там просто не во что прицеливаться глазами.
   - Правильно, - подтвердил Тох Тошич. Ты смотришь в небо расфокусированным зрением,
  потому что там целится не во что, поэтому видишь много синего неба. А потом появляется
  самолет и ты прицеливаешься на него и видишь хорошо самолет, но вот синего неба в это время
  видишь уже совсем мало.
   - Вот так и дети, - подхватила разговор играющая с листиком Эллинка. - Родившийся ребенок
  еще не умеет целится глазами, просто еще не научился. Поэтому и видит много чего вокруг, в
  том числе и ангелов из тонкого мира. А маму с папой он видит темными пятнами. Но он знает что
  это мама и папа, хочет их поскорее увидеть и учится целится глазами, фокусироваться.
   - Ага, - снова вступил Тох Тошич. - И научившись целится глазами и видеть папу и маму,
  ребенок начинает целится на другие вещи, на бутылочку с молоком, на погремушки, на
  сестричек и братиков, на бабушек и дедушек. И чем больше растет ребенок, тем все больше он
  узнает новых предметов и все больше смотрит вокруг сфокусированным зрением. А смотреть ни
  во что не целясь потихоньку забывает. А взрослый человек вообще уже не помнит, как это,
  смотреть никуда не целясь, поэтому большинство взрослых не видят своих ангелов-наставников.
  И чем старше становится человек, тем труднее ему снова научить свои глаза никуда не целится.
  Поэтому дедушка ни нас, ни своих ангелов не увидит.
   - Я вспомнил, - сказал Санечек. - Мы с папой купили в магазине книжку с волшебными картин-
  ками. Папа сказал, что они еще называются объемными. Так вот, когда на них сперва смотришь,
  то совсем ничего не понятно. Одни пятна и загогулины всякие. А потом вдруг раз - и оказывается
  что там смешной и пузатый Карлсон нарисован, или Дед Мороз.
   - Правильно, Санечек. И тогда у тебя почти сразу получалось увидеть картинки, а папа долго не
  мог научится. Потому, что он уже взрослый и давно разучился смотреть как надо, никуда не це-
  лясь глазами. А ты еще ребенок и еще не успел совсем разучится.
   - А почему же тогда я вас раньше не видел? - Санька растерянно посмотрел на своих ангелов.
   - Видел. Первые два года, пока был совсем маленький. Не только видел, но и разговаривал
  мысленно. А потом все реже и реже стал видеть.
   - Стал разучаться?
   - Ага. А вчера, когда ты заглянул в колодец, там было темно и только синее небо отражалось в
  воде. Там не на чем было фокусировать зрение, не во что было целится. Вот твои глаза и
  расфокусировались. И ты сразу увидел Эльку. И теперь ты нас видишь снова.
   - Это здорово! - радостно произнес Санечек, но тут же снова сник. - Но как же тогда нам
  помочь дедушке.
   - Есть способ. Но сначала, нам многое надо тебе рассказать, - Эллинка встала на ноги и
  отряхнула свое серебристое платьишко. - Давай, вылазь из-под кизила, идем к дому.
   Санечек покинул свой штаб и зашагал к дому по едва видимой в молодой траве, тропин-
  ке. Ангелы плыли рядом и Эллинка продолжала рассказывать Саньке:
   - Все в мире живое. Даже земля, даже камни. И все в мире для человека, потому, что он глав-
  ный. И растения и животные стараются служить человеку. Вот Мурзик и Мультик легли рядом с
  дедушкой, потому, что лечат его. Мурзик вообще старался лечь туда, где у дедушки болит. Пото-
  му, что кошки умеют снимать боль.
  Пока Эллинка рассказывала все это Санечку, компания успела подойти к дому.
   - Теперь видишь вон тот большой орех, что стоит между домом и огородом? Он защищает дом
  со стороны огорода. Дом и всех, кто в нем живет.
   - А от кого защищает? - спросил Санечек, с уважением рассматривая старое дерево.
   - От всего недоброго, что может навредить.
   - Аааа, - протянул Санечек. Он, конечно, не совсем понял, от кого защищает дом этот добрый
  орех, но, почему-то был уверен, что так оно и есть.
   Большой пребольшой и очень старый орех гордо стоял метрах в шести от дома. Прямо
  под орехом располагался бурт. Это такая специальная яма, в которую на зиму засыпают хранить
  морковку и свеклу. Потом эту яму сверху утепляют, чтобы овощи не померзли. А орех еще и
  укрывает бурт слоем своей опавшей листвы. А листья у ореха большущие и их очень много.
  Значит орех и таким образом тоже заботится о живущих в этом доме, людях.
   Санечек посмотрел наверх, на большущую зеленую крону и вдруг сорвался с места. Под-
  бежав к старому дереву, он прижался к коре щекой, обнял ствол руками и тихонечко произнес:
   - Здравствуй, большой орех. Я люблю тебя, сильно сильно. И спасибо тебе за твою заботу.
  И тут же с дерева сорвался большой зеленый лист, плавно спланировал вниз и тихонечко лег
  Саньке на плечо. Словно большая, сильная и добрая рука. Будто бы говоря:
   - И я тебя люблю, Санечек. А насчет защиты и заботы... Ну, мы же с тобой мужчины, воины. Ну,
  ты понимаешь...
  Да, Санька все понимал. И он тоже будет защишать, он будет изо всех сил бороться вместе с де-
  душкой с темной болезнью.
   А потом Санька вместе с ангелами пошел во двор, и оказалось, что стоящий прямо посре-
  ди двора тутовник, защищает двор и вход в дом. Санечек поздоровался и с ним. А те два тутовни-
  ка, что перед домом, один у ворот, один возле лавочки, защищают дом со стороны улицы.
   - А как же в доме? - спросил Санька, когда они закончили обход. - Кто защищает внутри дома,
  там ведь нет тутовников или ореха?
   - Но там есть другое дерево, - Эллинка загадочно улыбалась.
   - Какое? - Санечек на секунду задумался. - Фикус, что ли?
   - Ага. Молодец, что сообразил. Вот этому самому фикусу нам и нужно помочь в первую
  очередь. Пойдем скорее в дом.
   В самой большой комнате дома, в зале, в дальнем углу, прямо между окон стоял фикус.
  Рос он прямо в огромной зеленой кастрюле. Это потому, что корни у него большие и сильные и
  им надо много земли. А у бабушки ничего большего, чем эта кастрюля, не нашлось. И был этот
  фикус высотой в полтора Санькиных роста, и были у него большие, плоские и гладкие листья.
   - Сейчас весь дом сражается с болезнью дедушки, - пояснял Тох Тошич, пока Санька рассматри-
  вал фикус. С листьев которого он не раз стирал пыль влажной тряпочкой, помогая бабушке уби-
  раться в комнатах.
   - Мурзик и Мультик снимают боль и стараются забрать силы у болезни. Две маленьких фиалки,
  что стоят в горшках на окне, в спальне сегодня пахнут особенно сильно. Потому что их аромат
  сегодня не только приятно пахнет, он еще и как лекарство для дедушки. Дедушка вдыхает этот
  запах и лекарство тут же начинает бороться с болячкой.
   - Ух, ты! Вот это да! - изумился Санечек.
   - Ага. Все живое очень любит человека. Вот, например, маленький паучок сплел паутинку под
  потолком, в дедушкиной комнате. Ну, как заходишь, справа, вверху, прямо в углу. Так вот, этот
  крохотный паучишка сидит в своей паутине и тихонечко перебирает лапками, дергает за
  ниточки. Паутинка дрожит и получается почти не слышимая, но очень красивая мелодия, в
  которой паучок желает дедушке здоровья. А воздух проходит сквозь паутинку, подхватывает эту
  чудодейственную музыку и несет ее спящему дедушке.
   - Вот это да! - Саньке очень очень захотелось тут же пойти в спальню и посмотреть на этого
  крохотного паучка. Но он не пошел, потому, что не хотел будить дедушку.
   - А вот этот фикус, - Эллинка висела в воздухе и нежно поглаживала большой зеленый лист. - И
  всю ночь, и все утро, и сейчас, отдает всю свою силу дедушке. Деревья вообще очень сильные и
  еще они умеют эту силу собирать и накапливать в себе. А потом, когда надо, отдавать человеку.
  Вот и сейчас, вся сила фикуса, как невидимые лучи света, тоненькими ниточками стекает с кончи-
  ков листьев и тянется к дедушке.
   - Прямо через стену? - удивился Санька.
   - Ага. Такую силу никакая стенка удержать не может.
   - Даже железная?
   - Даже железная.
   - Даже крепкая, как танк?
   - Да хоть тысячу самых крепких танков, все равно не удержит, - Эллинка и Тох Тошич закивали
  головами и улыбнулись одновременно.
   - Ничего себе! - брови Санечка изумленно потянулись вверх. - Я тоже хочу такую силу.
   - Так она у тебя есть.
   - У меня?! А, как это?
   - Да вот так, - Эллинка так шкодно улыбалась, что казалось из ее глаз вот вот золотые искорки
  посыплются.
   - Ты дедушку любишь?
   - Конечно люблю.
   - А как любишь?
   - Сильно сильно! Крепко крепко!
   - Вот видишь, это и есть та сила. Ведь за какую толстую стену дедушку не спрячь, ты ведь все
  равно его крепко любишь. Понял?
   - Понял, - тихонечко ответил Санька и еще раз подумал о том, как сильно он любит и дедушку, и
  бабушку, и папу, и маму. И вообще, он всех любит.
   - Погоди, Эллинка. Но ты сказала, что этому фикусу нужна помощь?
   - Ага. Посмотри на кончики вот этих листьев. Видишь, они становятся коричневыми и начинают
  сохнуть.
   - Вижу, - Санечек нежно погладил большой лист, кончик которого уже почти на сантиметр засох
  и свернулся. - А почему они так делают? Ну, сохнут и крючатся?
   - Потому, что у фикуса, как и у любого растения, все листики разные, одни листики сильные,
  другие послабее будут. По...
   - А как это? - неловко спросил Санечек, которому стало немножко стыдно, за то, что он неосто-
  рожно перебил Эллинку.
   - Ну, это как у тебя. Ну как будто рука это ветка, а пальцы - листья. Средний палец длиннее всех
  остальных, мизинец самый маленький и самый слабенький, зато большой палец самый толстый
  и самый сильный.
   - А указательным пальцем удобнее всего в носу ковыряться, - добавил Тох Тошич и захихикал.
  Санька заулыбался, а Эллинка тем временем, продолжила свой рассказ:
   - Так вот, болезнь у дедушки очень сильная и хитрая, и чтобы ее победить, надо очень много
  всего. Поэтому фикус старается из всех сил и отдает дедушке все что может. Самые слабые
  листики, при этом, перенапрягаются, устают и начинают сохнуть. А сил, чтобы их подлечить у
  фикуса уже не остается, потому, что он все отдает дедушке.
   - Но, он же так может весь засохнуть! - воскликнул Санечек.
   - Может. И засохнет, если мы ему не поможем. Он отдаст дедушке все все, что у него есть, и
  погибнет, спасая человека.
  Саньке стало жалко этот славный и мужественный фикус. Он замотал головой и произнес:
   - Нет. Так нельзя. Я не хочу, что бы он погиб. Я хочу ему помочь. Ангелы-наставники мои,
  научите меня, как спасти фикус, как ему помочь.
   - Уррраааааа!!!! - в один голос завопили Эллинка и Тошка. - Ураааааа!!!
   - А чего это вы орете? - Санька чуть на месте не подскочил от таких криков.
  Игрунья Эллинка от радости закружилась на месте, а затем, вспомнив свою любимую забаву, тут
  же с диким криком сбросилась на пол. А более серьезный Тох Тошич обратился к Саньке:
   - Понимаешь, Санечек, мы ведь тебе рассказывал, что мы не можем ничего делать сами, даже
  учить человека не можем, пока он нас об этом не попросит. Нам обязательно надо, что бы чело-
  век сам попросил об этом.
   - А зачем? Это что, вы так капризничаете, что ли? - не понял Санька.
   - Да нет же. Мы не делаем сами, потому, что не знаем, нужно это человеку, или нет. Раз не
  просит, значит - ненужно. А если попросил, значит - нужно. И просить надо обязательно вслух,
  то есть голосом, а не просто подумать. Понял?
   - Ага. Значит, вам надо обязательно говорить, то есть взять и попросить словами. Это я понял.
  Только я не понял, чего это вы так заорали сразу?
   - Ну как это "чего?" Ты ведь нас попросил! В самый первый раз! Ты ведь попросил научить, как
  спасти фикус, помнишь. И это самая большая радость для нас! Мы ведь тебя так сильно любим,
  Санечек!
   - Ага, Санька, - заговорила вспорхнувшая Эллинка. - И помочь тебе, научить тебя - для нас, ну,
  как счастье, как самая большая радость. И мы вот прямо сейчас и начнем это делать.
   - Значит так, чтобы помочь фикусу, - продолжил вместо Эллинки, Тох Тошич. - Нам нужно будет
  сделать две вещи. Полить его волшебной водой и подлечить его листики. Но, поливать мы его
  будем вечером, а сейчас займемся листиками.
   Тох Тошич протянул руку за спину и вытащил откуда-то волшебную палочку. Взмахнул ею
  разочек и на нем сразу же, вместо маечки и шорт, оказалась надетой его профессорская мантия
  и смешная шляпа. С квадратной верхушкой. Эллинка тут же звонко захохотала и показала ему
  язык.
   - Не обращай на него внимания, Санечек. Это он сказок про Гарри Поттера насмотрелся, теперь
  важничает. То же мне, профессор Дамбл-Тохблдор.
   - Ага, - сказал Санька. - Я тоже смотрел все эти фильмы. Только мне не понравилось. Вернее,
  сначала понравилось, где Гарри маленький и добрый. А потом - нет. Потом только зло и одни
  сражения. И ничего интересного.
   - Так, так, так, - постучал палочкой Тох Тошич. - Попрошу не отвлекаться.
  Тох Тошич прокашлялся, затем продолжил:
   - Итак. Чтобы вылечить листики фикуса, Санечек, тебе нужно будет сосредоточиться,
  произнести волшебное заклинание и сделать одно простое, но очень волшебное действие.
  Начнем с разучивания заклинания. Ты готов?
   - Да, - Санечек кивнул головой.
   - Хорошо. Значит, волшебное заклинание звучит так, запоминай: "Я есмь - норма".
   - Я есть норма? - попробовал повторить Санька.
   - Не "я есть", а "я есмь", - поправил его Тох Тошич. - Не путай, пожалуйста, это очень важно,
  иначе заклинание не сработает.
   - А что такое "я есмь"? - спросил Санька.
   - Ну..., - собрался ответить Тох Тошич, но Эллинка закрыла ему рот своей ладошкой и сказала:
   - Давай я отвечу.
   - Слушай, Санечек. "Я есмь" - это волшебное утверждение. Когда ты говоришь "Я есмь", это
  означает, что ты говоришь о себе. Ну, как будто бы "Я это". И если ты пользуешься волшебным
  заклинанием, то говорить надо именно так, и я сейчас объясню, почему. Вот смотри. Скажи -
  "я".
   - Я, - послушно произнес Санечек.
   - Вот откуда я знаю, что ты сказал? Ты сказал, что это ты? Или просто произнес последнюю букву
  в алфавите? Видишь, так непонятно. Теперь скажи - "я есть".
   - Я есть.
   - Что "я есть?" Ты хочешь есть? Не завтракал сегодня? Видишь, Сань, так тоже непонятно. А за-
  клинание потому и волшебное, что простым языком его не заменишь. Простым языком
  непонятно, а заклинание всегда точно. Иначе оно не работает. А "норма" - это когда все
  хорошо, когда все - так как надо.
   - Когда ты говоришь: "Я есмь - норма", - не удержался Тох Тошич. - Ты сообщаешь всему миру,
  что ты живой, здоровый, веселый и счастливый. То есть, такой как надо. И весь мир тебе верит,
  потому, что ты - человек. Надеюсь, ты понял?
   - Да, - ответил Санечек. - Я понял. По волшебному, значит - "Я есмь - норма". А по
  человечьему, значит - я, такой как надо. Я счастливый!"
   - Молодчинка, Санечек, - Эллинка тут же кинулась к нему и радостно расцеловала в обе щеки.
  Да так расцеловала, что Санечек даже покраснел немного.
   - Итак, - продолжил Тох Тошич, поправляя свою профессорскую мантию. - Заклинание мы
  выучили. Но! Перед тем, как произнести заклинание, тебе, Санечек, надо на секундочку закрыть
  глаза и представить, что ты весь стал ярко-серебристого цвета. Весь весь, и руки, и ноги, и
  волосы, и одежда. В общем - весь ярко-серебристо-белый. Ты знаешь такой цвет?
   - Ага, знаю, - кивнул Санечек. - Мы с папой часто смотрим поздно вечером на небо. Он мне по-
  казывает звезды, говорит, где какая называется. И я знаю, что звезды - серебристо белые и яр-
  кие.
   - Правильно, Сань. Ты - молодец. Это именно такой цвет. Так вот, ты закрываешь глаза, пред-
  ставляешь, что весь такой серебристый. Потом открываешь глаза и произносишь заклинание. И
  затем совершаешь волшебное действие. Ты тихонечко дуешь на листик фикуса и
  представляешь, что воздух, который ты дуешь, то же серебристый, как ты. И что листик
  впитывает этот воздух и тоже становится точно таким же ярко-серебристо-белым. Вот и все
  волшебство.
   - Это все? А как оно работает? - спросил Санечек.
   - Сейчас тебе Элька объяснит, - Тох Тошич жестом пригласил Эллинку продолжить.
   - Работает очень просто. Когда ты представляешь себя серебристо-белым и говоришь "Я есмь
  норма", это означает что ты - норма. Здоровый и счастливый. А значит и тот воздух, который ты
  выдыхаешь, и серебристый цвет - тоже являются нормой. Все здоровое и счастливое. И когда ты
  представляешь, что листик фикуса впитывает из воздуха этот цвет и тоже становится серебри-
  стым, это означает, что листик тоже становится нормой. Ты своей картинкой воображения утвер-
  ждаешь это. И весь мир тебе верит, потому, что ты - человек. Весь мир верит, что листик -
  норма. Живой, здоровый и счастливый.
   - И листик выздоровеет и не будет сохнуть?
   - Обязательно выздоровеет. Сегодня ты на него подуешь, а завтра сам все увидишь. Все пом-
  нишь, как делать? Тогда выбери любой листик, сосредоточься и приступай.
   - Вот здорово! - обрадовался Санечек и шагнул поближе к фикусу.
  Затем сосредоточился, произнес волшебное заклинание и подул серебристым воздухом на вы-
  бранный листочек.
   - Уррраааааа! - дружно завопили ангелы. - Санька, мы тебя поздравляем с первым
  волшебством.
   - Смотрите, смотрите, фикус тебе "спасибо" говорит.
   Санька повернулся и понял, что этот большой и уже очень старый фикус действительно
  благодарит его. И не потому, что фикус медленно покачивает всеми листиками. А потому, что
  Санька вдруг почувствовал, что-то такое, очень приятное. Ну как будто ласковый теплый ветерок
  подул ему навстречу. Или, как будто мама тихонечко обняла его и что-то ласково шепчет в ухо.
  Это просто фикус на своем неслышимом языке говорит ему "спасибо".
  
  
  Глава 4 Хорошо быть джедаем
  
   Ближе к вечеру Санька сидел на ветке большой Юлькиной груши в Хурдаковом саду и
  тренировался на джедая. Ну, почти как в "Звездных войнах". Только тренироваться было очень
  скучно. Сначала интересно, потом скучно. К тому же неугомонные ангелы устроили настоящую
  баталию среди ветвей дерева.
   Когда Санька последний раз открывал глаза, Тох Тошич изображал из себя Люка
  Скайуокера и с помощью светового меча упоенно сражался с Элькой. Которая почему-то была
  одета как хоккеист сборной России и вовсю размахивала большой вратарской клюшкой. И судя
  по тому, как победно она улюлюкала и как пятился отступая Тох Скайуокер, становилось ясно,
  что тяжелая русская клюшка посильнее будет всяких там, звездных мечей. А ну и что, что меч
  световой. А если у него батарейки сядут, тогда - что? А новых нету и магазин батареечный, уже
  закрылся? Так то.
   Вообще-то Саньке надо было тренироваться с закрытыми глазами, чтобы его ничто не от-
  влекало. Так ему ангелы и рассказали, когда они шли вниз по улице, на речку.
   - Теперь, Санечек, - говорила Элька. - Тебе надо научиться следующему волшебству. Нужно
  будет полить фикус специальной волшебной водой. А чтобы такую чудесную воду получить,
  потребуется другое действие. Ты хочешь научиться новому волшебству?
   - Очень хочу, - признался Санька, обходя попавшуюся по пути большую колючку. - Научите
  меня, пожалуйста.
   - Обязательно научим, Санечек. Вот только это волшебство сложнее и придется немножко
  потренироваться. Ты готов?
   - Не знаю, - вздохнул Санька. - Наверное, готов.
   - Ну и здорово, - Элька кувыркнулась через голову прямо в воздухе. Затем еще раз, и еще.
  А шествующий с другой стороны Тох Тошич, добавил:
   - Надо где-нибудь сесть, только так, чтобы никто не мешал, - он так и не сменил одежду и
  сейчас изображал из себя все того же профессора Тохблдора. Который раскачиваясь, как все
  старые люди, шел прямо по воздуху слева от Санечка. Шел, опираясь на длинный и украшенный
  чем-то ярким, волшебный посох. Вот только бороды ему не хватало.
   - Ну, - на секунду задумался Санечек. - Можно на кладке сесть. Ну, на мостике, над речкой. Я
  люблю на кладке сидеть, там так здорово. А еще там мальков видно, на мелкоту заплывающих.
   - Ух, ты, - Элька аж подскочила от радости. - Сань, а кто такие "мальки"?
   - Ну, это маленькая рыба такая, детеныши рыбные.
   - Аааа, - протянула Элька, почесывая взлохмаченный затылок. - Теперь понятно. А что такое
  "мелкота"? Это тоже чьи-то детеныши? Может лягушек или крокодилов?
   - Нет, - рассмеялся Санька. - Крокодилы в Тегине не водятся. А детеныши лягушек называются -
  головастики. Потому, что пока они не вырастут, у них хвостик и лапки малюсенькие, а голова
  большущая. А мелкота - это где мелко. Ну, на речке. Мальки заплывают туда поиграть и на сол-
  нышке погреться. И их видно, потому, что вода прозрачная и потому, что мелко.
   - А почему крокодилы в Тегине не водятся? - снова спросила неугомонная Эллинка.
   - Не знаю, - ответил Санечек, а потом немного подумал и добавил. - Наверное потому, что в
  Тегине мелко. А крокодилы большие и им надо, где глубоко. А еще крокодилы водятся в жарких
  странах. А у нас не жаркие страны, у нас - Россия, потому, что мы русские. И крокодилы у нас
  только в зоопарках водятся. И им там, наверное, воду большими кипятильниками нагревают.
   - Нагревают? - удивилась Элька. - А зачем?
   - Ну, не знаю. - Санечек пожал плечами и остановился на пригорке, в конце улицы. - Наверное,
  чтоб было погорячее, как в жарких странах.
   - Не, кладка не подойдет, - вернулся к предыдущему разговору профессор Тохблдор. - Скоро
  люди с работы домой пойдут, и будут отвлекать.
   - Ну, ладно, - согласился Санечек. - А пойдемте тогда в Хурдаков сад.
   - Точно, на Юлькину грушу, она такая большая и удобная.
   - Ну, вот и решили, - произнесла Эллинка, - Там ты и будешь тренироваться.
   - А для чего?
   - Как, для чего? Чтобы научиться следующему волшебству, тебе надо будет найти в себе силу.
   - А я и так сильный, - ответил Санечек и согнул правую руку, показывая свой бицепс, самую
  сильную мышцу на руке. - Вот смотри.
   - Да неее, - протянул Тох Тошич. - Не эту. А волшебную, что в каждом человеке есть.
   - Это как у джедаев?
   - Ага, ну почти. Только еще лучше.
   - Вот и считай, что будешь тренироваться на самого сильного джедая, - добавила Элька.
   - А как она называется, ну, сила эта? - спросил Санечек, спускаясь с пригорка прямо в Хурдаков
  сад.
   - Энергия, называется, - важно ответил профессор Тохблдор
   - А давай я тебе сейчас про эту самую энергию все расскажу, - Элька весело подпрыгивала
  прямо в воздухе. - Вот только до дерева дойдем.
   - Ага, давай.
   - Ну, так вот, - начала свой рассказ Эллинка, когда они всей компанией залезли на грушу и уст-
  роились поудобнее. - Энергий всяких бывает много премного. Но я расскажу тебе о двух самых
  главных для человека.
   - Погоди, Элька. Сначала скажи, что такое энергия? А то как-то понятно и непонятно одновре-
  менно получается.
   - Хорошо, Санечек, слушай. Ты ведь знаешь, что такое любовь, правда?
   - Ну, это когда я маму и папу люблю, и вас, и всех.
   - Правильно. И когда ты думаешь, о том, как ты любишь маму или папу, у тебя в груди так тепло
  становится и немножко щекотно. Не веришь? Попробуй.
  Санечек на секунду задумался, а потом ответил:
   - И правда, тепло и щекотно. Только не совсем щекотно, а как то по-другому чуть чуть.
   - Вот это и есть энергия. Энергия всегда получается из любви. Когда ты любишь, у тебя в груди
  зажигается такое маленькое, теплое и очень яркое солнышко. Люди это солнышко не видят, но
  чувствуют его свет. А мы, ангелы, видим. И все животные и растения видят.
   - И даже коты?
   - Даже коты, - ласково засмеялась Эллинка. - Не беспокойся, твой любимый кот Беська отлично
  знает, как сильно ты его любишь. И он так же сильно любит тебя.
   - Здорово, - вздохнул Санечек, вспоминая своего любимого кота, оставшегося в квартире в Не-
  винномысске. Вместе с Санькиными мамой и папой. Вспомнил и даже заскучал немножко.
   - Эту энергию можно брать и с ее помощью творить все самое лучшее и доброе.
   - Это как? - не совсем понял Санечек и поерзал на ветке, поворачиваясь поудобнее.
   - Ну, например, как твой любимый писатель, Кир Булычев, когда писал свои сказки для детей,
  про Алису Селезневу. Так вот, этот самый Кир Булычев так сильно любил детей, что очень хотел
  сделать для них что-нибудь хорошее. И эта самая любовь энергией перетекала в слова сказок.
  Этой самой любовью Кир Булычев творил свои добрые и очень интересные сказки.
   Эллинка повела рукой и перед ней возникла большая и светящаяся книга, точно такая же
  как у Санечка на полке. Где на обложке нарисованы Алиса Селезнева и ее друг, Громозека.
   - А ты когда читаешь эти книжки, - продолжала рассказывать Элька, листая светящиеся
  страницы. - Когда переживаешь вместе с Алисой миллион приключений, тебе так здорово
  становится. Ага. А здорово и очень приятно, потому, что ты эту самую энергию чувствуешь. Ты
  чувствуешь любовь, что наполняет книжки Кира Булычева. Понял?
   - Кажется, понял, - улыбнулся Санечек.
   - Вот. Молодец. Теперь расскажу дальше, про две энергии. Одна из них, называется земной
  энергией. Потому, что поднимается прямо из земли. Это земля, наша планета, нас всех так
  сильно любит. И эта энергия дает людям силу для всяческих волшебных свершений и не только.
   - Кстати, - вклинился на секундочку Тох Тошич, сидящий на соседней ветке и болтающий
  ногами. - И для твоих мышц она тоже дает силу.
   Санька с уважением посмотрел на землю, а потом на свои бицепсы. Он был не самым
  лучшим футболистом у себя, во дворе пятиэтажки. Но зато был самым быстрым и почти самым
  сильным.
   - А мне папа рассказывал, что силу мышцам дают витамины и тренировки.
   - Папа все правильно рассказал, - Элька уже успела куда-то убрать светящуюся книгу. - Только
  кроме витаминов, мышцам нужна еще и энергия, восходящая из земли. Но я тебе про это потом
  расскажу. Хорошо?
   - Хорошо, - кивнул головой Санечек и отмахнулся от назойливой мухи, которая так и норовила
  сесть ему на нос. Вот приставучая. Что ей, другого места для посадки нету, что ли?
   - Ну, вот. С одной энергией мы познакомились. Она поднимается из земли, она сильная и
  теплая. И еще она немного красного цвета. А вторая энергия, наоборот, холодная и бледно
  голубая. Она спускается из космоса и уходит в землю.
   - Это нас космос любит? - спросил Санька.
   - Правильно. Санечек. Ты - умница!
   - А эта энергия тоже сильная?
   - Нет, Санька, она не сильная, она - умная. Она несет нам знания. Ведь космос, очень большой,
  очень старый и мудрый. Ему знаешь сколько лет? Огого! Ни один человек не сможет посчитать.
   - Даже на компьютере? - засомневался Санька. Только чуть чуть, самую малость.
   - Даже на самом быстром компьютере. Самом, пресамом.
   - Ничего себе!
   - Ага. Космос очень мудрый и он отдает нам все свои знания.
   - А это как? - спросил все еще немного удивленный Санечек.
   - А помнишь, когда вы с пацанами во дворе строили шалаш под деревом? У вас тогда все время
  картонка с крыши соскальзывала и падала. И ты тогда придумал, как ее проволокой закрепить.
  Это тебе космос подсказал.
   - Не знаю, - пожал плечами Санечек. - Ни кто мне не подсказывал, я сам придумал.
   - Нет, Санька. Ты тогда поднял картонку и задумался: "Как бы ее закрепить, чтобы не падала"?
  А космос услышал твой вопрос, который ты подумал, и тут же подсказал тебе ответ.
   Все еще сомневающийся Санечек перевел взгляд на Тох Тошича, и тот коротко ответил,
  кивнув головой:
   - Все правильно, Сань.
   - Так вот, - продолжала свой рассказ Элька. - Этот ответ принесла тебе эта самая мудрая сила. И
  у тебя появилась мысль, как все правильно сделать. Это и называется - придумал.
   - Ну, или когда у тебя первый раз цепка на велосипеде спала, - добавил Тоха. - И папы рядом не
  оказалось, что бы помочь. Ты тогда посидел, покрутил колесо и педали, подумал немного и
  сообразил, как сделать цепку. Ты ведь не знал, как это делать, а космос знал и подсказал тебе.
   - А откуда космос знает, как надо цепку одевать? - спросил Санечек. - Он, что, тоже
  велосипеды чинит?
   - Нет, конечно, - ангелы-наставники рассмеялись одновременно. - У космоса нет велосипеда,
  чтобы чинить. А знает он, потому, что видит, как другие чинят. И все запоминает.
   - Грустно, наверное, космосу без велика, - вздохнул Санька. - Не погоняешь с пацанами,
  наперегонки. По лужам не покатаешься.
  Эллинка и Тох Тошич дружно и заливисто захохотали.
   - Нет, Санечек, космосу никогда не бывает грустно. И скучно ему тоже не бывает. Но, мы
  отвлеклись. Давайте вернемся к тренировке.
   - Ну, давайте, - произнес Санька и подняв голову посмотрел на небо, сквозь залитую солнцем
  крону старой груши. Он всегда хотел стать летчиком, когда вырастет, и космонавтом тоже.
  Поровну хотел и еще не решил, что выбрать. И вот сейчас подумал, что наверное станет все таки
  космонавтом и полетит к космосу в гости. А еще обязательно изобретет какой-нибудь
  космический велосипед и подарит его космосу на день рождения или даже просто так. Вот
  только цепку надо придумать такую, чтоб не спадала.
   -Так вот, - тем временем продолжал рассказывать профессор Тохблдор. - Обе энергии, и
  идущая из земли, и падающая из космоса, проходят сквозь любые предметы, в том числе и
  сквозь человека. Легче всего почувствовать, как они идут вдоль твоей спины. Вот это ты сейчас и
  научишься делать.
   - Ух ты, - обрадовался Санечек. - А как?
   - А очень просто, - Тох Тошич присел прямо в воздухе, наверное, устал стоять. - Пожалуйста,
  выпрямись и старайся держать спину прямо, пока сидишь. Так, хорошо. Теперь закрой глаза.
   - А зачем их закрывать? - не удержался Санька.
   - А чтоб ничего не отвлекало, а то будешь не тренироваться, а смотреть в разные стороны.
   - Ну, ладно, - произнес Санечек и послушно закрыл глаза.
   - Теперь старайся дышать помедленнее, и когда выдыхаешь, слушай себя. Ну как будто бы при-
  слушивайся к своей спине. Через какое-то время обязательно услышишь, ну, то есть
  почувствуешь, как космическая энергия бежит сквозь тебя сверху вниз. Понял?
   - Ага, понял, - кивнул Санька и стал тренироваться. Ну, почти как на джедая.
   Долго тренировался Санечек, очень долго, минут десять наверное. И только всего два
  раза глаза открывал. Один раз посмотреть, кто там у речки разговаривает, а второй - посмотреть
  как вопят и сражаются ангелы между ветвей. Тренироваться было сначала интересно, а потом не
  очень. Потом как-то скучно стало. И вдобавок Санечек даже немного замерз, пока сидел на
  дереве. Наверное, потому, что уже вечереет. В конце концов Санька открыл глаза и увидел, что
  его ангелы-наставники висят в воздухе совсем рядом и восхищенно наблюдают за ним.
   - Что вы так на меня смотрите? - даже немного смутился Санечек. - Я уже весь замерз тут с
  вами, пойдемте куда-нибудь на солнышко греться.
   - А как замерз? - загадочно спросила Эллинка, пока Санька спрыгивал с ветки.
   - Ну как? Весь. Насквозь.
   - Да? А ты на свои руки смотрел? От ладоней до локтя?
  Санька даже остановился от таких слов и внимательно оглядел свои руки, сначала правую, потом
  левую:
   - А что на них смотреть? - пожал он плечами. - Руки как руки, всегда такие были.
   - Ага, - продолжала улыбаться Элька. - А мурашки где?
   - Какие мурашки? - не сразу понял Санька.
   - Ну, которые, как гусиная кожа. Пупырышки такие, когда замерз.
  И правда. Санечек еще раз посмотрел на свою кожу. Нету пупырышек, совсем нету, хоть и
  холодновато по-прежнему.
   - А ноги тоже мерзнут? - не унималась настырная Эллинка.
   - Ноги? - Санька посмотрел вниз и пошевелил грязными пальцами. А как иначе, бегал то он все
  время босиком. - Нет, ноги не мерзнут.
   - А голова?
   Санька поднял руку и почесал макушку.
   - Вроде теплая.
   - А что же тогда у тебя мерзнет?
  Санечек на секунду замер, а потом ответил:
   - Спина мерзнет.
   - Ага. А что я тебе про космическую энергию говорила, помнишь? Какая она?
   - Голубая, - вспомнил Санька. - И еще холодная.
   - Вот!!! - радостно воскликнула Элька и перекувыркнулась прямо в воздухе. - Ты на самом
  деле не замерз. Когда мерзнешь, мурашки по коже бегают, а у тебя их нету. Это ты энергию из
  космоса почувствовал своей спиной.
   - Хо-лод-ну-ю, - по слогам добавил Тох Тошич, уже успевший поменять мантию профессора
  Тохблдора на белые шортики и панамку.
   - Санька! Ты - молодец! - несказанно обрадовавшаяся Элька подлетела вплотную и
  расцеловала его в обе щеки.
   Санечек даже немного засмущался. То же мне, развела тут девчачьи нежности. А он па-
  цан, а не девчонка. И не просто пацан, а уже почти джедай. И нечего тут глупости разводить.
  
  
  Глава 5 Как правильно пасти овечек
  
  
   Санька собрался уже пойти искупнуться в речке, вода то уже теплая, нагрелась за день.
  Но тут невдалеке послышался такой родной и любимый голос:
   - Санечка! Внучек!
  Санька обернулся и увидел на пригорке, ну там, где Хурдаков огород кончается, свою бабушку.
  Любимую, прелюбимую бабушку Марусю, которая машет ему рукой. Санька махнул в ответ и
  тут же изо всех сил припустил ей навстречу.
   - Я здесь, ба, играл в саду.
   - Внучек, ты чего ж обедать не пришел? Проголодался, небось? - бабушка привычно и так
  смешно всплеснула руками.
   - Не, ба, я не голодный, - ответил Санька и подумал, что про обед он и правда забыл. А есть он
  все равно не хочет.
   - Не набегался еще? Ноги то вон какие чумазые.
   - Это я по грязи у речки ходил, вот и вымазался.
   - А чего ж сразу ноги не вымыл, пока на речке был.
   Санька снова посмотрел на свои грязные босые ноги, как будто первый раз их увидел.
   - Я забыл, - растерянно ответил он и пожал плечами.
   - Ты еще не устал, или может в дом отдыхать пойдешь?
   - Да не, ба, я не устал. Я, знаешь, какой сильный? Я могу до ночи бегать, и все равно не устану.
   - Знаю, внучек, знаю, - бабушка ласково потрепала его по взъерошенным волосам. - Но мне
  нужна твоя помощь.
   - А что надо делать? - Санька сразу весь подобрался и приготовился слушать приказ командира.
  Он ведь мужчина, а значит солдат, потому, что когда он когда вырастет, пойдет как папа служить
  в армию. И будет самым лучшим солдатом. Ага. Папа рассказывал ему, что русские солдаты
  самые лучшие на свете. А еще они самые добрые и всегда всем помогают, кто в беде.
   - Нужно овечек вдоль дороги попасти. А то они уже пришли, а пасти их некому, дедушка пока
  еще не может.
   - А где они, ба?
   - Да вон, уже поднимаются от двора к дороге, - бабушка повернулась и указала вверх по улице.
   - Ага, ба. Хорошо. Я побежал, - произнес Санька и сорвался с места.
   - Только смотри, что дорогу не переходили и на колхозное поле не шли, - закричала ему вслед
  бабушка Маруся.
   - Хорошо, ба. Я присмотрю.
   Санька первым делом забежал во двор и подскочил к тому месту, где прислоненные к
  внутреннему забору стояли палки. Специальные такие палки, чтобы овец или гусей пасти, или за
  коровой под стадо ходить. Дедушка всегда брал с собой одну из палочек, а значит и Санька тоже
  как дедушка будет. Да и какой же он будет пастух без палки то? Ни крапиву не порубать, ни ко-
  лючки не посбивать.
   Санька схватил самую правильную палку и выскочил со двора. Пробежав с десяток шагов
  сообразил, что не закрыл за собой калитку и настырный петух, тут же воспользовавшись Саньки-
  ной оплошностью, ужа важно зашел во двор. И принялся созывать к себе всех кур, на своем
  курином языке с петушачьим акцентом. Пришлось Санечку возвращаться и выгонять со двора
  этого наглеца с ярко красным хохолком и сине-зелеными перьями на хвосте. Потому, что курам
  во двор нельзя, чтоб не проказничали и под ногами не путались. А наглый петух сначала совсем
  не хотел уходить, наверное посчитал, что он такой славный герой завоеватель, захвативший
  двор в упорном сражении и отбивший его у людей. А поэтому стал распускать перья, навострил
  хохолок и начал угрожающе горланить.
   Но не тут-то было. Солдат человеческой армии Санька даже и не думал пугаться.
  Взмахнул своей палкой и прыгнул на пернатого захватчика. Петух дико перепугался, высоко
  подскочил на месте, затрепыхав крыльями. Да так, что только перья во все стороны полетели. И
  тут же рванул со всех ног прочь со двора, с громкими воплями на своем курином языке.
  Наверное, орал: "Помогите! Спасите! Караул!" Так и выскочил позорно, как ошпаренный, прямо
  на глазах всех кур из курятника. И не только своих, но и соседских, пришедших от бабушки Поли.
  А следом гордо вышел победитель этой жестокой схватки, Санечек, отстоявший хозяйский двор
  со всеми его сокровищами. Вышел и наглухо закрыл за собой калитку. Нечего, понимаешь,
  врагам ощипанным, на нашей земле делать.
   А бестолковые овечки, тем временем свернули направо и скрылись из виду. Саньке при-
  шлось бежать изо всех сил, чтобы догнать их. Уже почти добежав до дороги, он нечаянно насту-
  пил на острый камешек в траве. Да так больно наступил, что сначала даже запрыгал на одной
  ноге и чуть не расплакался. Но русские солдаты не плачут. Они знаешь какие? Они самые
  лучшие. Вот. Поэтому Санька быстренько смахнул рукой предательские слезы, пошмыгал носом
  и сев на землю, осмотрел свою ногу. Потрогал, где болит. Еще, конечно, больновато, но идти
  можно. Некогда ему сидеть, надо овечек пасти, бабушка и дедушка на него надеются. А
  бестолковые овечки, если за ними не присмотреть обязательно перейдут дорогу, потом
  пересекут лесополосу и залезут на колхозное поле. Или направятся все время прямо и прямо,
  вдоль дороги. Так и до самой "тракторной" дойдут. Они же бестолковые, им всегда кажется, что
  там, где они пасутся, трава не вкусная, а в другом месте трава - то, что надо. Приходят на новое
  место, а там снова трава не такая сочная и сладкая, и снова идут вперед, ищут, где вкуснее. Вот
  так и ходят вечно туда-сюда, неугомонные.
   А "тракторная" - это такое невероятно интересное место за окраиной деревни, где
  ночуют тракторы и комбайны, что в поле работают. Съезжаются вечером со всех полей,
  уставшие и пыльные, выстраиваются ровными рядами, каждый на свое место. Говорят своим
  любимым людям, трактористам и комбайнерам: "До свидания". А люди похлопывают их по
  колесам и капотам, как бы говоря: "Спокойной ночи, мой славный трактор, утром увидимся", и
  расходятся по домам. А трактора и комбайны устало спят и видят красивые и добрые сны. И
  только сторож со своими верными собаками, ходит вокруг тихонечко тихонечко, и смотрит,
  чтобы никто не мешал тракторам отдыхать. Потому, что завтра новый день, снова много работы
  и им надо обязательно как следует выспаться и набраться своих железных сил.
   - А вот интересно, - спросил Санька у своих ангелов-наставников, сидя на краю обочины и на-
  блюдая, как пасутся овечки. - А комбайны, тракторы, машины там всякие, они живые или нет?
   - А ты сам как думаешь? - ответила вопросом на вопрос Эллинка, рассевшаяся на большом и
  медленно качающемся листке подорожника.
   - Я думаю, что живые, - Санька сорвал травинку и начал крутить ее между пальцами.
   - А почему ты так думаешь?
   - Потому, что по-другому не интересно. По-другому получается, что мы на мертвом автобусе
  сюда ехали. Думаешь приятно на таком ездить?
  Санечек немного помолчал, а потом добавил:
   - Вот сделали автобус на заводе, значит, он родился. И имя ему тут же дали - ЛАЗ или ПАЗик. И
  он весь такой красивый и быстрый, потому, что молодой. А потом он живет, возит людей, ездит
  обедать и ужинать на заправку. А если заболел, и сломалось там что-нибудь, ложится в свою
  больницу на ремонт.
   - "Мастерская", называется, - подсказал Тох Тошич.
   - Ага. А когда колесом наедет на что-нибудь острое и пробьет, ему тоже больно, как мне
  сегодня, когда на камешек наступил, - Санька подтянул ногу и снова посмотрел на больное
  место.
   - А потом автобус становится старый, уже не может быстро ездить, все время скрипит и хрипло
  гудит. И фары неровно смотрят, и кожа, ну, то есть железо, морщинами, вмятинами
  покрывается. Стекла трескаются и кресла у него уже облезловые какие-то.
   - Какие какие?, - не поняла Элька.
   - Нууу... Облезлые - правильно. Это я перепутал, не так сказал.
   - Сань, а как это - облезлые?
   - Ну, это как кожа на спине и плечах, когда сильно загоришь, потом вся сохнет и облазит. Вот так
  и на сиденьях автобуса, ихняя кожа, лопается, рвется вся и облазит.
   - Ты правильно думаешь, Санечек, - Элька на своем листе подорожника раскачивалась все силь-
  нее и сильнее. - Все на свете живое. Все все. Ага. И машины, что человек делает, и камни, и
  море, и наша планета. И звезды, что на небе. И весь космос живой. Все на свете живое, все
  умеет любить и хочет быть любимым.
   - Правильно, - добавил Тох Тошич, восседая рядом с Санечком, на обочине - Если водитель лю-
  бит свою машину, автобус например, разговаривает с ним, как с другом, хвалит его, то автобус и
  ломается очень редко, только когда совсем уж невмоготу. А если не любит и ругается на него,
  нехорошими словами, то автобус болеет постоянно, все время ломается и не хочет работать как
  надо. И так с любым предметом.
   - Сань, по-моему, а-ааааааа..., - проказница Элька не удержалась-таки на качающемся листе по-
  дорожника и опрокинулась в траву.
  Санька и Тох Тошич дружно захихикали. Санечек знал, что Эллинке не больно, потому, что она
  ангел и не может по-настоящему ударится о землю. Но свалилась она действительно смешно.
   - Сань, - Элька поднялась на ноги и показала рукой в сторону. - Овечки, кажется, не туда пошли.
   Санечек поспешно обернулся. И правда, заболтавшись со своими ангелами-
  наставниками, он и не заметил, как овечки стали по одной переходить дорогу и жевать траву,
  возле лесополосы.
   - Ох, ты, - Санечек поспешно вскочил на ноги, сжимая в руках свою верную палку. - Их надо за-
  гнать обратно, на эту сторону.
   - Сань, а давай мы тебе поможем? Ты только расскажи, как ты их загоняешь?
   - Ну как? Я им сначала кричу и показываю, куда идти надо. А если не понимают, я тогда махаю
  палкой, пугаю их и гоню, куда надо.
   - Не, Санечек, так у нас не получится, мы не умеем пугать, - Эллинка развела руками.
   - А почему? Потому, что у вас палки нету?
   - Нет, Санька, не поэтому. Просто мы не знаем, что такое страх.
   - А как это? - Санька уже перешел дорогу и стал пробираться сквозь лесополосу, отрезая
  овечек от колхозного поля.
   - Я тебе сейчас расскажу, пока Тошка попробует перегнать овечек на ту сторону.
   - Ага. Я, кажется, придумал, как это сделать, сказал Тоха и тут же превратился в маленький стог
  свежескошенной травы.
   - Ух ты!, - восхитился Санечек. - Я и не знал, что вы умеете в другие предметы превращаться.
   - Не, Сань, мы не умеем. Это мираж, обман зрения.
   - Как в жаркой пустыне?
   - Ага, именно так.
   - Понимаешь, Санечек, - продолжила начатый разговор Эллинка. - В том мире, где живут
  ангелы, и откуда мы все приходим, нет страха.
   - А почему? - спросил Санечек, перепрыгивая оставленную трактором колею, с лужицей воды
  на дне. - В том мире все такие бесстрашные герои, которые ничего не боятся?
   - Нет, Сань, не в этом дело.
   - А в чем же тогда? - Санечек развернулся и потыкал палкой в лужу. Ну, как скажите, пройти ми-
  мо и не померить глубину?
   - А в том, что в нашем мире все построено на любви. Любовь у нас кругом, и в пространстве и в
  том, что мы делаем, и даже свет Солнца - тоже любовь. А любовь это самая сильная сила на
  свете, мы уже говорили тебе об этом. Поэтому, там, где любовь, там нет страха, потому, что
  любовь сильнее.
   - Но ведь я тоже люблю, и папу с мамой, и бабушку, и дедушку, и Беську. И вас с Тох Тошичем,
  тоже люблю, и всех на свете. А самой пресамой темноты - боюсь. И быка здоровущего, что в
  стаде ходит, тоже боюсь. А еще собаку у Неходиных, она у них знаешь какая? Ага, овчарка и
  злющая, презлющая.
   - Это Сань, потому, что здесь, на Земле, любви еще мало, поэтому люди многого боятся.
  Потому, что вы еще только учитесь любить по-настоящему. И когда научитесь, и будете сильно
  пресильно любить не только друг друга, но и все, что вокруг, тогда и страха у вас не будет
  совсем.
   - Как в вашем мире?
   - Ага, - кивнула головой Элька и скользнув в воздухе, уселась Саньке на правое плечо.
   - А где этот ваш мир находится? На другой планете?
   - Да нет, он совсем рядом. Только давай я тебе об этом в другой раз расскажу, обязательно, а то
  сейчас некогда. Надо овечек пасти.
   - Ага. Ну, давай, - вздохнул Санька и подумал, что здорово, наверное, жить и ничего не бояться.
  И темнота не страшная. И бык здоровущий не будет рогами грозить, а возьмет и покатает. И к
  Неходиным зайдешь, а ихний Полкан, ну, собака ихняя, овчарка, лаять не станет страшным
  голосом. А наоборот, лапу подаст и в мячик поиграть позовет, ну или по траве побегать. Потому,
  что все друг друга любят.
   А маленький стожок, тем временем, приподнялся и из-под него стали видны ноги Тох
  Тошича. Стожок смешно крякнул, пару раз подпрыгнул, для пробы, и весело побежал навстречу
  первой, вышедшей из лесополосы, овечке. Пару раз пробежал перед ней, но глупая овечка его
  не замечала. Тогда зеленый стожок подскочил вплотную и плюхнулся на землю прямо перед
  ней. Овечка сначала оторопела немножко, затем потянулась к возникшей перед ней кучке
  зеленой травы, и принюхалась, как следует. И тут, наконец-то сообразила, что перед ней
  столько вкусной, превкусной травы, что просто пальчики оближешь. Ну, или копыта, пальцев то
  у овечек нету.
   А вкусный, зеленый стожок, тем временем, медленно отступал, описывая плавную дугу и
  заходя обратно в лесополосу. Послушная овечка нетерпеливо последовала за ним. И сначала
  медленно, а потом все быстрее. В итоге, выскочивший с той стороны лесополосы, Тох Тошич,
  укрывшийся маленьким зеленым стогом, уже бежал изо всех сил. Его маленькие ножки смешно
  мелькали из-под травы. Обрадованная и распустившая слюни овечка бежала за ним по пятам, а
  остальные овцы недоуменно смотрели им вслед.
   Овечки всегда думают медленно. А им больше и не надо, они и не учатся лучше думать.
  А зачем? Ботинок у них нету, чтоб учится, как шнурки по-разному завязывать. И рубашек нету, в
  которых постоянно путаются пуговицы, когда одеваешь. И надо учиться застегивать их
  правильно. Нечему овечкам учится, только, как травы побольше съесть, да воды из речки
  попить. Поэтому овечки думать не желают и любят, когда другие за них думают. Вот, например,
  когда надо овечек через речку перегнать, то всегда трудно это сделать, потому что они боятся
  лезть в воду. А подумать и вспомнить, что здесь неглубоко и что они уже сто раз речку
  переходили, они не хотят. Поэтому надо взять одну овечку и загнать ее в воду. А когда другие
  овечки увидят, что она уже переходит речку, тут они и начинают медленно соображать, что
  значит неглубоко, раз первая еще не утонула. А потом они вдруг соображают, что она, эта самая
  овечка, вот вот перейдет речку и выйдет на ту сторону. А трава то там ВКУСНЕЕ! И тут же все
  овечки друг за дружкой лезут в воду. Их дальше даже подгонять не приходится, сами речку
  переходят.
   Вот и сейчас, стоило только первой овечке перебежать дорогу, вслед за укрытым травой
  Тох Тошичем, и скрыться в кувете, как ту же остальные овцы начали спешно покидать
  лесополосу. И одна за другой переходить дорогу на правильную сторону. Туда, где им можно
  пастись. В итоге, когда Санечек и сам перешел дорогу, в сопровождении Эльки, все овцы
  дружно сгрудились в кучу и вовсю уплетали сочную траву из стожка.
   - А... А где же Тох Тошич?, - опешил Санька.
   - Да тут я, тут, - ответил Тошка, проявляясь в воздухе рядом с Эллинкой.
   - А как же это? - Санечек показал на довольных овечек, уже доедающих стожок. - Ты же, Элька,
  сказала, что это мираж, обман зрения. А овечки, хоть и бестолковые, но не будут же они есть
  то, чего нету?
   - Ну да, Сань, - ответил за Эльку Тох Тошич. - Сначала это и был мираж. Но овечка его никак не
  хотела замечать. Поэтому, вместо миража мне пришлось сделать настоящую траву, сочную и
  пахучую. Ну, такую, чтоб у овечки сразу слюнки потекли.
   - А когда же ты успел ее накосить?, - все еще недоумевающий Санька опустился на край
  обочины и устроился поудобнее.
   - Я ее не косил, Сань. Я не умею. Я ее создал из воздуха.
  Санька удивленно посмотрел на Тох Тошича.
   - В сказках это называется - наколдовал, - добавила Элька. - А по научному - материализовал.
   - А.... А как это, ма..., матри..., лиризал, - Санечек от удивления так и не смог выговорить новое и
  непонятное слово.
   - Ну, - начал было отвечать Тох Тошич, но его тут же перебила Эллинка.
   - Молчи, прахфессур несчастный, - Элька швырнула в Тоху его же профессорской шапочкой. И
  где она только ее взяла. - Давай лучше я тебе все объясню, Санечек, а то этот ученый оболтус
  как начнет сейчас заумными словами бросаться. Его же, зануду такую, хлебом не корми, дай
  только поумничать.
   - Сама ты зануда, - Тоха гордо напялил на себя пойманную шапочку.
  Затем накинул на плечи белый плащ, достал из-за спины посох профессора Тохблдора и
  медленно удалился, бормоча на ходу:
   - Ну и подумаешь! Зато у меня имя красивое и солидное, Тох Тошич. Вот! А не какая-нибудь там
  Элька...
   - Бе бе бе! - подразнила его Эллинка и показала ему вслед язык.
   - Эль, а зачем ты Тоху обидела? - спросил Санечек.
   - Кого? Этого зануду? Да он просто притворяется, играет в обиженного. А на самом деле мы
  просто не умеем обижаться и поэтому, никогда и ни на кого не обижаемся. Ага. А чего это он
  всегда тебе научные вещи объясняет? Я тоже хочу, я тоже умная. Вот.
   - А, ну тогда ладно. Тогда давай, рассказывай, как он там эту траву... лири... лизовал.
   - Ну, слушай. - Элька уселась Санечку на коленку, поерзала, устраиваясь поудобнее, затем
  прокашлялась и начала. - Все вокруг состоит из атомов. Атомы, это такие малюсенькие
  кругляшки, как песчинки, только в миллион миллионов раз меньше. Они настолько маленькие,
  что их даже в самый сильный микроскоп и то еле увидишь. Люди думают что существует много
  разных атомов, но на самом деле есть только один вид атомов. И из этого вида строятся все
  вещества. Из атомов собираются молекулы.
   - Кто, кто? - не понял Санечек.
   - Молекулы. Это несколько атомов слепленных в кучу.
   - Как снежок?
   - Какой снежок?
   - Ну, зимой, набираешь снега в ладошки и слепляешь снежок.
   - А... - сообразила Элька. - Ну да, как снежок.
   - Так вот. Взял несколько атомов, слепил вместе, получилось одно вещество, воздух, например.
  Добавил еще немного атомов в эту же кучу, получается другое вещество, другая молекула.
  Железо какое-нибудь, золото, или серебро. И так можно собирать разные вещества, прямо как
  из конструктора.
   - Я понял, - просиял Санечек. - Это как в кубики играть. Берешь и строишь. Кубики всегда одина-
  ковые, а построить из них можно и дом, и мост, и башню. Я один раз знаешь, какую высокую
  башню построил? Ага, почти с меня ростом. Аж до самого плеча. Вот.
   - Ух ты! - восхитилась Эллинка.
   - Ага. А наверх поставил машинку, красную. Ну, чтоб понятно было, что башню пацан построил,
  а не девчонка какая-нибудь. Только башня развалилась, машинка упала, и у нее стекло
  треснуло, заднее. Но я не расстроился, у машин такое часто бывает.
   - Ты, молодец, Санечек. И про кубики ты здорово придумал и все правильно. Так вот, Тошка
  просто взял немного молекул воздуха, разобрал их на атомы и собрал из них траву. Вот и все.
   - Вот это здорово! - Санька от радости чуть не подпрыгнул на месте. Но вовремя остановился,
  потому, что так можно Эльку с коленки в траву сбросить. - А ты так тоже умеешь?
   - Умею, Сань. Все ангелы так умеют.
   - А меня научите? - Санька от волнения даже заерзал на месте, только совсем чуть чуть.
   - Научим, Санечек. Обязательно. Только попозже. Сначала надо другим волшебствам обучится
  и тренироваться много.
   - Уррраааа! - закричал Санька от радости.
  А ближайшая овечка подняла голову и подозрительно посмотрела на него. Наверное, подумала:
  "Чего это он так орет? Может траву самую вкусную нашел?"
   В это время вдалеке послышался нарастающий звук автомобильного мотора. "МАЗ" -
  уверенно определил Санечек. Он уже давно умел различать машины. Сначала, конечно, ему
  папа помогал, рассказывал, где какая, грузовая или легковая, тягач или автобус, и как называется.
  А потом уже, он сам научился различать, как они гудят. У каждой машины ведь свой мотор, и
  гудит он тоже по-своему. Вот у "МАЗа", например, очень сильный мотор, это сразу слышно. Он
  знаешь, какой груз может везти? Огого! А еще из любой грязи выедет, потому, что, сила. Вот.
   А старенький "МАЗ", тем временем, громыхая раскачивающейся, синей кабиной
  промчался мимо и унесся по своим грузовым делам. Санька долго смотрел ему вслед, пока
  старенький самосвал не скрылся за пригорком. Просто Санечек очень любил большие и сильные
  машины. Потому, что они большие и сильные. Вот. А еще красивые, хоть иногда и старые. Но все
  равно красивые.
   - Эх, - отчего-то грустно вздохнул Санька и повернулся к своему стаду. И тут же увидел, что
  овечки тоже развернулись и медленно бредут обратно. Наверное, сообразили, что уже вечер и
  пора домой. Санечек поднялся на ноги, посадил Эльку на плечо, поискал глазами Тох Тошича. Не
  нашел. Ну ладно, Тоха не пропадет, он же ангел. Санька посмотрел на красивое, заходящее
  солнце, и постукивая своей палкой, медленно пошел вслед за овечками.
   В тот же вечер, хорошенько поужинав, Санечек вышел на улицу и сел на любимое
  дедушкино место. Толстые корни большого и старого, белого тутовника, что рос возле лавочки,
  выступали из земли, и переплетаясь, образовали очень удобное седло, в котором и любил
  сидеть вечерами дедушка. А когда дедушки не было, его место обычно занимал Санечек.
   Вот и сейчас, Санька сел между корней и, как и дедушка, откинулся на большой и морщи-
  нистый ствол тутовника. И так здорово было тут сидеть, так тепло и уютно. И казалось, что старое
  дерево нежно обнимает тебя своими невидимыми руками, нежно и крепко. Так, как умеют
  обнимать только папа и дедушка. Правильно говорили ангелы-наставники, все вокруг живое, и
  все хочет любить и быть любимым. И теплый ночной ветерок, о чем-то шепчущийся со старым
  тутовником, и яркая луна, сияющая в чистом небе. И большая и серая сова, почти бесшумно
  пролетевшая над головой и скрывшаяся среди деревьев, на той стороне улицы. И так нежно
  обнимать и согревать может только дерево, которое очень очень любит человека. Любит
  беззаветно и преданно, по-настоящему.
   Санька глубоко вздохнул и ласково погладил толстый корень тутовника. Затем взял в
  руки заранее приготовленную и стоящую у ног, банку с водой, и обратился к своим, сидящим на
  соседних корнях, ангелам:
   - Ангелы-наставники мои, любимые. Я готов. Научите меня, пожалуйста, как сделать
  волшебную воду для фикуса.
   Ласково улыбающиеся ангелы переглянулись, Тоха кивнул и Элька начала рассказывать:
   - Сначала, Санечек, поднеси банку к своему лицу, посмотри на воду и подумай о том, как ты ее
  любишь. А потом ласково скажи ей два самых главных на свете, два самых сильных, волшебных
  слова: "Любовь и благодарность".
   Санечек поднес к себе банку, посмотрел на воду и вдруг вспомнил о том, какая она вкус-
  ная, особенно когда только только достали ведро из колодца. И как здорово ею умываться по
  утрам. И какая она теплая и приятная, когда купаешься в речке. И Санька вдруг понял, что он
  тоже очень любит вот эту славную водичку. Сильно сильно любит, хотя раньше просто не
  замечал этого. Он улыбнулся воде и тихонечко сказал ей:
   - Любовь и благодарность! - и на какое-то мгновение ему почудилось, что теплая щекочущая
  волна пробежала от банки по его рукам. И наполнила эти приятным ощущением все его тело.
   - Умница, Санечек, - похвалила Эллинка. - Теперь садись так, чтобы держать спину ровной.
  Санька выпрямился и поерзал, поправляя красно-белые шортики.
   - Так, хорошо. Теперь поставь банку между ног и обними ее ладонями. Ага. Дальше закрывай
  глаза и вспоминай, как ты тренировался в Хурдаковом саду, сидя на груше. Только не забудь за-
  крыть глаза. Тебе надо вспомнить, как течет по твоей спине холодная космическая сила.
  Эллинка сделал паузу, наблюдая за приготовлениями Санечка, а Тох Тошич добавил:
   - Помни, Санечек, что голубую, космическую энергию лучше всего чувствовать на выдохе, ну,
  когда выдыхаешь из себя воздух.
   - Хорошо, - кивнул Санька и закрыл глаза. - Я помню.
   - Теперь смотри, - продолжила свой рассказ Эллинка. - Как только снова почувствуешь
  холодное течение силы, представь, что она медленно бежит не только, вдоль спины, но и через
  твои руки. Спускается вниз и через ямочки в середине ладошки выходит наружу. Ну как будто на
  каждом выдохе, в середине твоих ладошек загораются неяркие, голубые фонарики и наполняют
  светом воду в банке. А на вдохе гаснут. Понял?
   - Ага, - кивнул Санечек.
   - Так тебе надо будет делать до тех пор, пока не почувствуешь, что банка как будто бы
  отталкивает твои ладошки. Как только ты это ощутишь, вспомни, как ты любишь фикус, сделай
  еще три вдоха-выдоха и все. Открывай глаза. Волшебная вода готова. Понял? Начинай.
  Санька еще разочек кивнул и принялся колдовать.
   Через несколько минут он открыл глаза и ошеломленно посмотрел сначала на банку, а
  потом и на свои руки. Недоверчиво потряс головой. Но все было спокойно. Банка все также
  стояла на корне тутовника. Налитая в нее вода переливалась в ярком лунном свете и отражала
  первые, появившиеся на небе звезды. Сидящие на соседнем корне ангелы наставники дружно и
  по-доброму захихикали.
   - Что потерял, Санечек? - поинтересовалась Элька.
   - Я..., - Санька все еще внимательно рассматривал банку. - Мне показалось, что у меня между
  ладошками настоящий воздушный шарик, большой и тугой. И с каждым выдохом он раздувается
  сильнее и сильнее, как будто накачивается.
  Ангелы захихикали еще сильнее, но Санечек не обратил на это внимания.
   - Я даже попытался сжать его руками, но он был такой упругий. Я подумал, что вы тихонечко
  убрали банку и...
   - И что?
   - Ну, и накачиваете шарик. Открыл глаза, а его нет.
  Ангелы, уже не таясь, громко захохотали.
   - Нет, Сань, это не мы. Это ты его накачивал, с каждым выдохом. Той самой, космической силой.
   - Значит, все-таки шарик был? - спросил Санечек и еще раз посмотрел на банку.
   - А ты его не видишь? - вопросом на вопрос, ответила Элька.
   - Не а.
   - Ну, ничего, завтра научим видеть. А шарик не только был, он и есть. Только не резиновый, а
  энергетический. Ну, из энергии. Из космической. Только он сейчас медленно тает, его вода
  впитывает в себя.
   - Вода? А... А у меня получилось сделать, волшебную воду?
   - Получилось, Сань. У тебя очень здорово получилось. Даже лучше, чем мы думали. Ты - моло-
  дец. Теперь надо пойти и поскорее полить фикус. Идем?
   - Ага, идем.
   Санечек встал, взял в руки банку с волшебной водой, подождал, пока ангелы усядутся на его
  плечи, и направился к дому.
  
  
  Глава 6 На поиски
  
   Проснувшись следующим утром и повалявшись пару минут в кровати, сладко зевая и
  потягиваясь, Санька неожиданно понял, что в доме как-то подозрительно тихо. Обычно все
  время слышны какие-то звуки. То бабушка на кухне возится, еду готовит или посуду моет. Или
  дедушка во дворе молотком стучит, косу отбивает и с бабушкой разговаривает. А сегодня
  ничего, совсем ничего, никаких звуков. Одна только муха, большая и бестолковая, бьется с этой
  стороны окна в стекло и громко жужжит. И чего в дом залетала тогда, если опять на улицу
  просится?
   Санька откинул одеяло и сел на кровати. Ангелов-наставников тоже поблизости не оказа-
  лось, и спросить, почему так тихо, было не у кого. Санечек слез на пол и одел свои любимые,
  красно-белые "Спартаковские" шортики. Они снова были чистенькие, потому, что бабушка их
  вечером постирала и повесила сушиться на улицу, где они до утра и высохли. А футболку, как
  всегда, одевать не стал, не холодно сегодня на улице. Вон как ярко светит солнце, через окно.
   Санечек первым делом тихонечко заглянул в спальню. Никого. И кровать, на которой
  спал заболевший дедушка, тоже пуста. Вот странно. Санька от удивления даже плечами пожал.
  А затем пошел в общую комнату, где стоял диван, тумбочка с телевизором и обеденный стол. И
  вот на этом самом столе увидел большущую тарелку, с горой чего-то вкусного, накрытой
  большим белым полотенцем с красивой вышивкой по краям. Рядом увидел два блюдца, одно
  накрыто другим, Санька уже знал, что там мед. Вкуснющий, превкуснющий, такой, что пока весь
  не съешь, не остановишься. И накрыт он вторым блюдечком от мух. А то они, эти самые мухи,
  хоть и бестолковые, но сладкое за тыщу километров чуют. Слетаются со всех сторон и лопают
  нагло, то мед, то сахар, то сливы сладкие, когда поспеют.
   А еще на столе стояла большая железная кружка, немножко помятая и старая. Дедушка
  говорил, что это армейская кружка, это значит, настоящие русские солдаты из таких кружек
  пьют. И Санечек очень любил эту кружку, потому, что он тоже будущий солдат. Потому, что он
  как папа и дедушка - настоящий мужчина. Вот.
   Бабушка знала об этом и постоянно наливала чай для Санечка именно в эту самую
  кружку. Вот и сейчас она стояла на столе, с давно остывшим чаем и ее сверху прикрывал какой-
  то листик бумаги. Санька снял его, и это оказалась записка от бабушки. Вы думаете, Санька не
  умеет читать, потому, что маленький? Ничего подобного! Зарубите себе на носу, что Санечек,
  во-первых, большой, потому, что уже почти взрослый. А во-вторых, читать он еще в четыре года
  научился. Сначала по слогам, а потом не по слогам, а очень даже быстро. Так что Санька сразу
  прочитал всю записку. И знаете, что в ней было написано? А вот, что: "Внучек Саша. Я повезла
  дедушку в поликлинику, к врачу. Побудь до обеда один. На столе твои любимые пирожки,
  позавтракай. Если сильно захочешь кушать, сходи к бабушке Поле, она накормит". И подпись
  "Бабушка Маруся".
   Ну, тогда все понятно, почему в доме так тихо и пусто. Просто никого нет. Ну, кроме
  Санечка. Так. Хорошо. А где же пирожки? Санечек приподнял край белого полотенца,
  укрывающего тарелку. Ага. Ну, так и есть. Целая гора пирожков с картошкой и укропом. И они
  еще теплые. Вот вкуснятина. Хочешь так жуй, хочешь в мед макай, или чаем запивай. Вот это
  завтрак!
   Санька взял один пирожок в правую руку, откусил его, и стал с наслаждением жевать.
  Уууу, вкуснотища! Потом взял в другую руку еще два пирожка, положил их на кружку с чаем, и
  вместе с кружкой вышел на крылечко. И сел завтракать прямо на деревянные ступеньки.
   Здорово как! Все-таки в деревне интереснее жить, чем городе. Вот сидишь на порожке
  собственного дома и смотришь на двор. И так спокойно все вокруг. Ни машины не гудят, ни
  поезд по рельсам не грохочет. И заводов никаких нету, с трубами и дымом. Заводы, они
  конечно, интересные, но трубы у них неприятные и даже немножко страшные, потому, что
  неправильные. И пыли нет над жарким асфальтом. Потому, что в деревне асфальт только по
  дороге, где машины ездят, а по всем улицам и во дворах только земля и трава. И это хорошо,
  можно босиком бегать и в траве валяться. А в городе босиком не побегаешь, асфальт он знаешь
  какой горячий летом? Ага, ноги сразу обжигает. И камешки на нем всякие, тоже неправильные,
  так сильно ноги колят, намного сильнее, чем в деревне, на земле. И выйти в городе из квартиры
  некуда. Не будешь же сидеть в подъезде на холодных и грязных ступеньках, где всегда сумрачно
  и неприятно пахнет. Или, даже воняет. Вот. А если выйти из подъезда и сесть на лавочку во
  дворе, то это уже на улице получается, тут тебе и люди постоянно ходят и машины ездят.
   А тут сидишь себе на ступеньках, жуешь пирожки и слушаешь, как щебечут ласточки. Вон
  они, сидят парочкой на бельевой веревке, растянутой во дворе. Разговаривают на своем языке,
  да на Санечка поглядывают. "Может они тоже пирожка хотят поклевать?" - подумал Санька,
  отломил несколько маленьких кусочков и тихонечко слез со ступенек. Медленно медленно,
  чтобы не напугать этих красивых птичек, с раздвоенным хвостом, приблизился к внутреннему
  заборчику, разделяющему двор на две половины. Выбрал трехлитровую банку, висящую вверх
  ногами на этом заборе, ну, ту которая поближе к ласточкам. И осторожно положил на ее
  перевернутое донышко приготовленные кусочки пирожка. Так же аккуратно вернулся обратно
  на лавочку и стал дальше завтракать.
   Однако ласточки есть пирожок не стали. Им видно оказалось некогда, потому, что на ве-
  ревку неожиданно села еще одна ласточка, громко защебетала, что-то рассказывая подругам, и
  смешно подергивая крылышками. Наверное, она их куда-то позвала, потому, что все три
  ласточки почти одновременно вспорхнули с бельевой веревки и улетели в сторону сада. А на
  выложенное угощение, тем временем, шумно спикировал жирный и сильно взлохмаченный
  воробей. Быстренько все склевал, что-то чирикнул, наверное "Спасибо", и улетел.
   Санька съел все свои пирожки, потом сходил в дом, принес и съел еще два, потом еще
  парочку. И наконец понял, что если слопает еще хоть кусочек, то тут же лопнет. Бабушкины
  пирожки, они, конечно, самые вкусные на свете. Бабушка Маруся просто чемпион мира по
  вкуснятине. Но пузо то у Санечка не резиновое. А жаль. Сколько еще вкусных пирожков можно
  было бы съесть... Ну, да ладно. Теперь самое время помыть руки и умыться. Санечек подошел
  все к тому же заборчику, снял с него литровую банку и зачерпнул из ведра, стоящего здесь же, на
  лавке, колодезную воду. Так было всегда, когда кто-нибудь, бабушка или дедушка, приносил
  воду из колодца, то одно ведро с водой обязательно заносили в дом и ставили в кухне. А другое,
  оставляли во дворе, на специальной лавочке.
   Санечек набрал в банку воды и подошел к навесному, летнему умывальнику, потянулся,
  потому, что высоко. И сняв с него крышку, вылил внутрь воду.
   - Ай ай ай! - раздалось из умывальника и оттуда, как ошпаренный, вылетел заспанный и
  мокрый Тох Тошич. - Ты что делаешь?! Вода же холодная?!
  Санечек сначала чуть не испугался, потом увидев переполошенного Тошку, хотел засмеяться.
  Но, не стал, а поэтому только сказал:
   - Извини, Тох Тошич, я же не знал. А что ты там делаешь, в умывальнике?
   - Агаааа! - раздался совсем рядом звонкий голос Эллинки. - Вот ты где? А я тебя по всему двору
  ищу, прямо обыскалась вся.
  Элька выскочила откуда-то из-за дерева, подлетела к Тохе и хлопнула его по плечу.
   - Я тебя нашла. Пять - один в мою пользу, я выиграла. Ой! А ты чего это весь такой мокрый?
   - Это я его облил, случайно, - ответил вместо Тох Тошича, Санечек. - Я же не знал, что он в умы-
  вальнике сидит. А это вы так играете? А во что?
   - В прятки. Один прячется, другой ищет. Тоха мне все равно бы проиграл, даже если бы я его не
  нашла. Ага. Я его уже пятнадцать минут ищу и никогда бы не подумала, что он засядет в умы-
  вальник, да еще и крышкой накроется.
   - Здорово вы придумали, - восхитился Санечек и спросил у Тох Тошича. - Ну и как там, в умы-
  вальнике, под крышкой?
   - Темно и тихо, я даже заснул. А еще там сухо было, пока ты на меня воду не вылил.
   - Ну, прости, пожалуйста, я же не знал.
   - Да, ладно, я не обижаюсь, - ответил Тох Тошич. - Только одежда вся мокрая, пойду, переоде-
  нусь в сухую.
   - Слушай, Эллинка, - Санечек снова уселся на деревянные порожки. - Я вот не понимаю. Я ду-
  мал, вы все знаете, летать умеете, исчезать там, ну и колдовать тоже. А вы в простые прятки иг-
  раете, как дети. Разве ты не можешь узнать, ну как-нибудь, по волшебному, где Тоха спрятался?
  А не лазить по всем углам и пыль собирать.
   - Могу, конечно, - ответила Элька. После чего спикировала на перила, уселась и принялась бол-
  тать ногами. - И Тоха может, потому, что мы ангелы. Надо только правильно подумать, и сразу
  узнаешь, где, кто спрятался. Но ведь так неинтересно. Так в прятки не поиграешь. Ага.
   - И правда неинтересно, - Санечек согласно кивнул головой и почесал коленку.
   - Вот мы, например, - продолжала Элька. - Можем на любое расстояние мгновенно летать.
  Хоть на речку, хоть в Москву, хоть куда. Но так ведь тоже не интересно, так в догонялки не
  поиграешь. Или вот, например: Тошке, чтобы сменить одежду на сухую, надо просто
  представить ее на себе. И все, и одежда сама тут же соберется из атомов, ну как та трава для
  овечек. Это легко и просто, но тоже не интересно. А интереснее пойти, как люди,
  переодеваться. Доставать одежду из шкафа, одевать ее, пуговицы там, всякие застегивать. В
  карманы положить что-нибудь.
   - Значит, вы любите играть.
   - Да, Санечек, все ангелы очень любят играть и смеяться. Это наше самое любимое занятие.
   - Здорово, я тоже люблю играть, - и вдруг спохватился. - А мы сегодня будем, ну, колдовать,
  чтобы дедушка поскорее поправился?
   - Сань, ну мы же только твои ангелы, мы ведь не можем ничего делать, пока ты нас об этом не
  попросишь.
   - Ух... Я про это и забыл, - сконфузился Санечек, а затем добавил. - Ангелы-наставники мои
  любимые, пожалуйста, расскажите мне, как дальше помочь дедушке справиться с болячкой. Что
  надо делать. Ага. И научите меня, как все это делать.
   - Уррраааа!!! - завопила Эллинка и чуть не свалилась с перил, от радости.
   - Ну, что ж, уважаемый Александр Андреевич, - проявившийся в воздухе Тох Тошич изображал
  из себя мудрого и важного профессора Тохблдора. - Теперь нам надо помочь тутовникам и
  ореху. Это будет не очень сложно, но все равно, придется постараться. Ты готов?
   - Ага, готов, - с уверенностью кивнул Санечек.
   - Тогда бери бидончик, бери свою верную палку и пойдем. Нам предстоит дальняя дорога в лес.
   - Ух ты! - обрадовался Санька, а потом чуть не испугался. Ну, самую малость, потому, что лес, он
  далеко, километра три от дома. И Санька никогда не ходил так далеко сам.
  Но все равно, он ведь уже большой и почти взрослый. К тому же не девчонка, какая-нибудь, а
  пацан, самый настоящий и смелый. Вот так. Поэтому Санечек первым делом зашел в дом и взял
  свою любимую солдатскую пилотку. Ну, чтобы голову не напекло, идти то туда далеко, а потом
  еще и назад.
   Эту старую, побледневшую от времени красноармейскую пилотку, с красной звездочкой,
  подарил ему дедушка. Может быть, это была та самая пилотка, в которой его дедушка, храбрый,
  сильный и добрый, самый лучший на свете, русский солдат, прошел всю войну. И хотя дедушка
  был танкистом, пилотка у него все равно была. Потому, что солдату без пилотки нельзя. А то, как
  же понять, красноармеец он или балбес, которого, наверное, из армии выгнали, потому, что
  служил на одни двойки.
   А еще, от этой старой, бледно-зеленой пилотки очень интересно пахло. Был там запах
  дедушки, и был запах махорки. И был еще запах какой-то тайны, чего-то давнего, скрытого
  десятками лет, прошедших после той войны. И Санечек очень любил эту пилотку, этот самый
  дорогой, самый лучший на свете, дедушкин подарок. Он старался беречь ее, и одевал нечасто,
  только в самых важных случаях, вот как сегодня.
   Проходя мимо стола, Санька на секунду остановился, немного подумал и вытащил из-под
  полотенца еще два пирожка с картошкой и укропом. Он решил взять их с собой. Затем вышел на
  крылечко, замкнул входную дверь и спрятал ключ под ступеньки, куда его обычно и прячет ба-
  бушка. Элька, тем временем устроила прыжки на горшках и банках, развешенных на заборе.
  Тох Тошич, как и полагается старому и мудрому волшебнику Тохблдору, наблюдал за ней с
  важным видом и укоризненно покачивал головой.
   - Ну, что, пойдем уже? - спросил Санька.
   - Ага, пошли, - откликнулась Эллинка и соскочила с забора. - Только я не пойду, а поеду. Так ин-
  тереснее. И тут же оказалась сидящей верхом на трехколесном велосипеде, ну, который для
  самых маленьких детей.
   - Ух ты! - восхитился Санечек. А профессор Тохблдор в очередной раз покачал головой.
   - Ну, чего стоим, кого ждем? - громко заявила Элька, голосом какой-то тетки и кинофильма. -
  Поехали уже.
   Санечек повесил бидончик на палку, закинул ее на плечо, ну так, что бы бидончик висел
  сзади. Так очень удобно и главное, интересно, ходить. Затем закрыл за собой калитку и вышел
  на улицу. И тут же откусил от первого пирожка большой кусок. Вообще-то он собирался съесть
  пирожки в лесу, или на обратной дороге. Ну, что бы вовремя подкрепиться, как говорил Винни-
  Пух.
  Но пирожки были такие вкуснющие, что Санька не вытерпел. Вот так и пошел он вниз по улице,
  уплетая пирожки и радуясь новым приключениям. Старый профессор Тохблдор шел рядом,
  прямо по воздуху, опираясь на каждом шагу на свой красивый, волшебный посох. А беззаботная
  проказница Эллинка, ехала сзади. Весело крутила педали своего велосипедика и напевала
  разные песенки из мультиков, постоянно путая слова и хихикая.
   Спускаясь по улице, к речке Санька несколько раз останавливался, чтобы подождать
  юную велосипедистку, а когда дошел до пригорка, над Хурдаковым садом, не вытерпел и
  спросил:
   - Эль, ну чего ты все время отстаешь?
   - Чего, чего, - буркнула запыхавшаяся Эллинка. - Ноги то у тебя вон какие большие, а у меня
  маленькие. И лесик у меня крошечный. Думаешь легко на нем за вами гоняться?
   - А давай, - Санька почесал затылок. - Я тебя на прицеп возьму.
   - А это как?
   - Ну, цепляйся как-нибудь, ко мне и поехали. Я буду идти и тебя за собой тащить.
   Элька тоже почесала затылок правой рукой, повторяя Санькин жест. Затем почесала ле-
  вой, потом задумалась на секунду и почесала сразу двумя руками, взлохматив свои волосы. И тут
  же от ее велосипеда к Санькиной палке протянулся красивый, розовый бантик с блестяшками.
  Бантик завязался узелками, и Элька прямо с лесиком взлетела в воздух и стала, болтая ножками,
  покачиваться, как воздушный шарик на веревочке. Так они и пошли дальше.
   Уже на подходе к речке, Санька доел последний пирожок и захотел пить. Как раз по пути
  у него был тот самый колодец, где он в первый раз увидел ангела, Эллинку. Нужно только чуть
  чуть пройти в сторонку и спуститься к колодцу. Так Санечек и решил сделать.
   Он перешел Тегинь и весело затопал по лугу. Эллинка периодически налегала на педали
  и немного вырывалась вперед, обгоняя по воздуху, идущих Саньку и Тох Тошича. Потом бросала
  крутить педали, наверное, уставала, и снова плыла на лесике, сзади, как смешной и болтающий
  на ходу, воздушный шарик.
   Санька пересек луг, прошел под деревьями и спустился по узкой дорожке под кручу, где
  в тени стоял старый колодец. С правого бока колодца был вбит длинный и уже ржавый гвоздь.
  На нем висела старая и помятая, алюминиевая кружка, на веревочке. Это, что любой прохожий
  мог попить свежей и холодной водички. А еще к ручке кружки был привязан кусочек свинца, ну
  это металл такой мягкий, но очень тяжелый. Это тоже было сделано специально. Это люди так
  придумали, чтобы было удобно воду набирать. Русские люди, они знаешь какие? Они самые
  умные и все на свете могут придумать. Ага. Вот и придумали. Бросаешь кружку в колодец,
  потому, что глубоко и рукой не достать. Кружка падает на воду и тяжелый свинцовый грузик ее
  тут же переворачивает. Вода наливается в кружку, и она тонет, пока не повиснет на веревочке.
  Вот за эту веревочку, кружку и вытаскиваешь обратно. А кружка привязана за петельку, через
  две дырочки, а поэтому не переворачивается, когда вытаскиваешь и вода не выливается
  обратно в колодец. Вот так.
   Санька достал полную кружку воды, половину выпил потихоньку, потому, что холодная.
  А оставшейся водой умылся. А то вдруг заелся, когда пирожки жевал? Негоже пацану, да еще в
  солдатской пилотке, ходить не умытым. Санька повесил кружку обратно на гвоздь и рыбу в
  колодце решил не смотреть, потому, что некогда. Идти надо. Но потом вдруг вспомнил что-то,
  снова открыл крышку, перегнулся через край, заглядывая в колодец, и ласково произнес, глядя
  на воду:
   - Любовь и благодарность! Спасибо, тебе, водичка.
   - Уррраааа! - в один голос завопили ангелы и бросились обнимать Санечка.
   - Санька, ты - молодец! Ты учишься колдовать самостоятельно, без наших подсказок.
   - Как настоящий волшебник? - немного смущаясь, спросил Санечек.
   - Да, Сань. И как настоящий человек! Самые лучшие волшебники, это люди. Ни один ангел не
  умеет колдовать так, как могут это делать люди.
   - Все все умеют?
   - Ага, все. Все человечество, и самая старая бабушка и только что родившийся малыш. Все
  умеют.
   - Но ведь я не умею, я только учусь, - не понял Санечек.
   - Просто вы все забыли, как делать, потому, что давно не пользуетесь волшебством. У вас вол-
  шебники только в сказках остались. И то скоро их там не будет. А будут в ваших в сказочках,
  вместо добрых и умных волшебников, бестолковые компьютеры, да космические корабли.
   - Смотри Санечек, - вклинилась Эллинка. - У вас, у людей, есть такая пословица: "Устами мла-
  денца глаголет истина". Глаголет, это значит - говорит. А знаешь почему?
   - Не а, не знаю, - ответил Санечек, поднимаясь обратно на кручу.
   - Потому, что когда ребенок рождается, - продолжала рассказывать парящая на лесике Элька. -
  Он все на свете знает и помнит. Знает, как кушать или как воздухом дышать и делает это. Знает,
  как ходить, но еще не умеет этого делать, потому, что маленький и ножки у него слабенькие. А
  потом подрастает, и мама с папой учат его ходить. И он на самом деле не учится, он знает, как
  это делать, вот только слабенькие ножки еще не умеют. Вот он их и тренирует.
   - Ага, - подтвердил Тох Тошич. - Так же и с волшебством. Родившийся ребенок знает как колдо-
  вать, но не может, потому, что маленькое тельце еще не слушается его. А потом ребенок растет
  и начинает забывать колдовство, потому, что не тренируется. И мама с папой его не учат,
  потому, что сами не помнят.
   - Ничего себе, - Санечек от удивления даже остановился на секундочку. - Значит, сделать из
  воздуха кучу травы, или например, пирожок, любой человек может? Если вспомнит.
   - Да, Сань. Если вспомнит, как это делается и потренируется.
   - Здорово, - Санька подошел к краю земляной дороги и посмотрел в овражек, в глубине
  которого весело искрился на солнце шустрый речек. - А все одинаково могут колдовать? Или то
  же есть отличники и двоечники.
  Ангелы-наставники дружно и заливисто захохотали. Элька от смеха даже с велосипеда
  свалилась. Карабкалась потом обратно. Санечек не понял, с чего они смеются, но хохотал вместе
  с ними, потому, что невозможно с них не смеяться. Они и сами смешные, особенно Эллинка, и
  смеются так звонко и заразительно.
   - Нет, Санечек. Про двоечников и отличников, это люди придумали для себя. Это у вас, у людей
  такая глупая, но очень смешная игра получается, особенно про оценки в дневниках.
   - А почему она глупая и смешная? - спросил Санька и срубил палкой большущую темно-
  зеленую колючку, у края дороги.
   - Ну, смотри, - Эллинка опять выплыла на лесике чуть вперед и продолжила свой рассказ. - Вот
  ходит в школу мальчишка, которого двоечником называют. И каждый день идет игра, которая
  так и называется, "пацан - двоечник". В нее играют все, и этот пацан, когда делает вид, что не
  знает урок и не может его у доски ответить. А на самом деле, знает, только этот урок, например
  математика, ему не интересный. Ага. Может этот пацан, как вырастет, самую лучшую книгу
  напишет, или знаменитым художником станет.
   - Мне тоже больше нравится рисовать, чем кубики с цифрами и палочки там всякие, складывать,
  - согласился Санечек.
   Ангелы заулыбались, и Эллинка продолжила свой рассказ:
   - Учительница тоже в эту игру играет. Она берет дневник нашего художника и ставит ему по ма-
  тематике двойку. Она думает, что наш пацан ничего не знает. Но если он не знает, тогда и
  ставить ничего не надо. Раз нету знаний, то нету и оценки за эти знания. Но она все же ставит ему
  что-то, двойку например. А раз есть эта самая оценка в дневнике, значит - оценила, значит, есть
  знания. Поэтому, учительница тоже притворяется и по правилам игры, ругает нашего славного
  мальчишку.
   - Ничего себе, - Санька снова повесил бидончик на палку и закинул ее на оба плеча и повесил
  сверху руки.
   - А потом наш замечательный мальчуган приходит домой и в эту игру начинает играть мама.
  Она берет дневник, видит двойку и ругает своего сына, наказывает его. А если бы в дневнике не
  было двойки, то она бы его не наказывала. Значит, она ругается не за знания, а за циферку,
  просто за другой значок на бумажке.
   - Ага, - добавил Тох Тошич. - Вот так вы, люди и играете в эту игру и все время притворяетесь.
  Пацан притворяется двоечником, учительница притворяется, что она умная, а мама, что она пра-
  вильная. А к настоящим знаниям эта игра никакого отношения не имеет.
   - А я все равно хочу быть отличником, когда в школу пойду. Ага. А потом вырасту, стану космо-
  навтом и полечу к космосу в гости. Вот, - мечтательно произнес Санечек. И уже хотел было
  добавить, про велосипед, что надо подарить космосу, но тут из-за поворота показалась
  перевозная пасека.
   Санька к этому времени уже успел выйти за пределы деревни и шел вдоль густо
  заросшей лесополосы в направлении небольшой и пологой горы. На одном склоне этого холма
  располагалась ферма, где жили коровы. А на другом склоне - красивый лес в котором рос
  фундук. Это лесной орех, ну который раскусываешь, а внутри такое пахучее и вкуснющее
  зернышко. Ага. Санечек очень любил эти орехи, они каждое лето, в самом конце, ну, уже почти
  осенью, ходили с дедушкой за орехами в этот лес. Который, кстати, так и назывался:
  "Орешник". По пути всегда встречали эту самую пасеку, что в этот раз стояла сразу за поворотом
  лесополосы.
   Пасека, это такой большой пчелиный город, со своими домами и улицами. И в каждом
  доме, прямо как в настоящей девятиэтажке, живет много премного пчел. А еще у пчел есть своя
  королева, ага, она в этом городе самая главная и все ее слушаются. Это, наверное, пчелы у
  людей скопировали. Посмотрели, ага, что у людей есть свои президенты в каждой стране и
  давай себе тоже президента выбирать пчелиного. Только он у них всегда из девчонок
  выбирается, потому и называется - королева. А то! Девчонки, они всегда любят красивые имена
  и названия, и любят ими выпендриваться. Это сразу видно, ведь не начальницей какой-нибудь
  себя эта важная пчела называет, а непременно королевой. Да еще и считает себя, небось, самой
  красивой на свете. Ну, как будто она "Мисс Пасека" на вечные времена.
   А хотите знать, почему пчелы свою королеву из своих пчелиных женщин выбирают? Да
  потому, что ихних мужиков-пчел у них совсем мало. Их называют трутнями, потому, что они все
  совершенно не хотят работать. Никем. Ни сборщиками меда, как другие пчелы, ни строителями
  сот в ульях, ни охранниками королевы. Ну, никем они не хотят работать. Они точь в точь, как у
  людей некоторые ГАИшники, ничего не делают полезного, только брюхо свое набивают. Ага.
  Летают каждый день по своим, пчелиный дорогам, ищут, где цветок послаще и едят, не
  останавливаясь. От того они все точно такие же толстые и неповоротливые. И еще ленивые. Их
  даже рукой легко поймать.
   А пчелам и без них хорошо летается. Пчелы и без этих трутней правила полетов
  соблюдают. Не верите? А вспомните, вы хоть раз видели, хотя бы одну пчелиную аварию? Ну,
  хоть одну единственную, где пчелы врезались друг в друга? Не видели. Вот так то. Летают себе
  по делам и никогда не сталкиваются. Даже вечером, в потемках, когда пчелы летят домой
  уставшие и хотят поскорее лечь спать.
   А еще пчелы всегда дружат с человеком, если конечно, он их не обижает. Человек
  делает для пчел деревянные дома, улья. Заботится о них, ухаживает за ними по-всякому. Этот
  человек так и называется: "Пасечник". Очень хорошая и нужная профессия. Пчелы очень любят
  своего пасечника и с радостью делятся с ним своим вкусным и полезным медом.
   Пчелиные города бывают двух видов. Одни все время стоят на земле, возле
  человеческого дома, например в конце огорода. А другие ездят на специальном прицепе к
  трактору. Пасечник везет такую пасеку туда, где больше всего цветов и стоит там долгое время.
  Ну пока пчелы всю пыльцу в округе не пособирают. А потом снова перевозит свой пчелиный
  город на тележке, на новое место.
   Точно на такой же длинной и специальной тележке стояла и та пасека, что сейчас откры-
  валась за поворотом. Санечек невольно сбавил шаг и вытянув шею, начал что-то высматривать.
   - Что ты там ищешь? - спросил Тох Тошич.
   - Смотрю, где собаки. Одна большая и рыжая, другая поменьше, черная и с белым пятном на
  груди. Они на пасеке живут и все охраняют. Когда мы с дедушкой в прошлом году мимо
  проходили, они на нас громко лаяли и может даже укусить хотели. Но дедушка показал им свою
  палку и они передумали.
   - Аааа, так ты их боишся? - сообразил Тох Тошич.
   - Ну..., чуть чуть, - признался Санька и глубоко вздохнул. - Надо свою палку приготовить.
   - Нет, Санечек, здесь не палка нужна.
   - А тогда что?
   - Собаки гавкают только на тех, кто их боится. А кто не боится, того они совсем не трогают. Тебе
  нужно всего-навсего победить свой страх. И самое лучшее для этого - любовь. Представь, как ты
  любишь этих собак, ну как будто они твои самые лучшие друзья на свете. И как увидишь их, улы-
  байся им. И они тебя не тронут, вот увидишь.
   Санечек так и сделал. И спокойно прошел мимо пасеки. Обе собаки лежали под
  прицепом в тени. Черная, с пятном на груди, тихо спала, а рыжая несла службу. Увидев Саньку,
  она подняла голову, посмотрела на него, и как показалось Санечку, даже немного улыбнулась.
  Санька помахал ей рукой и пошел дальше.
   А впереди лежал большой овраг и перейти его можно было в том месте, где два ручья
  сливались в один. Здесь всегда переходили коровы, когда шли из коровника пастись на склон
  горы и потом обратно. Поэтому склоны оврага в этом месте были пологие, утоптанные
  копытами коров и очень удобные. Всего-то и делов то было, спуститься вниз, перепрыгнуть по
  камешку ручей и подняться наверх уже с другой стороны.
   Однако, уже на самом верху, с той стороны оврага, Санечек случайно наступил на сухой
  шарик колючки с острыми, торчащими в разные стороны, иголками.
   - Ой ой ой, - завопил Санька и от боли запрыгал на одной ножке, а потом и вовсе сел на землю.
  Шмыгая носом и пряча предательские слезы, Санька подтянул к себе ногу и посмотрел на
  ступню. Прямо из кожи торчал большой и острый шип. Санечек выдернул колючку и зажал
  ранку пальцем. Потому, что больно.
   Ангелы-наставники внимательно наблюдали за Санечком. Тох Тошич даже забыл про
  свою важность и не замечал, что его волшебная остроконечная шапка сползла на бок и вот вот
  упадет.
   - Сань, тебе очень больно? - осторожно спросила Эллинка.
   - Ага, - кривясь, ответил Санечек, но тут же поправился. - Ну, то есть не очень.
   - Хочешь, мы научим тебя, как наколдовать, чтоб не больно было?
   - Хочу. Очень хочу. Ангелы мои любимые, научите меня пожалуйста, - Санечек убрал палец и
  посмотрел на ногу. Кожа вокруг ранки покраснела и чуть чуть припухла.
   Тох Тошич радостно запрыгал на месте и заплясал. Съехавшая на бок шапка таки
  свалилась с него в траву, но Тоха этого даже не заметил. А Эллинка, счастливо улыбаясь
  пристроилась возле Санькиной ноги и стала рассказывать:
   - Сядь поровнее, сделай несколько глубоких вдохов и медленных выдохов. Так, хорошо. Пом-
  нишь, как космическая сила по спине течет?
  Санька кивнул.
   - Молодец. Теперь вспомни, как ты заряжал энергией воду для фикуса. Помнишь голубой лучик
  из середины ладошки? Все точно так же как и тогда. Вот и свети этим лучиком на ранку, как фо-
  нариком, пока боль не стихнет. Понял?
   Санечек уселся поудобнее и уже на втором выдохе почувствовал холодок, медленно сте-
  кающий вниз по спине.
   - Так, молодечик, - похвалила его Эллинка, пока Тох Тошич копошился в траве, пытаясь найти
  завалившуюся шапку. - Теперь поднеси ладошку к ранке и направь голубой лучик прямо туда,
  где болит. И так и держи.
   - Ай ай, - снова скривился от боли Санечек.
   - Что? Болит еще сильнее и как будто дергает? - участливо спросила Эллинка.
   - Ага, - кивнул Санька. - Дергает и колется.
   - Все правильно, Сань, - вклинился в разговор Тох Тошич. Он так и не нашел в траве свою шапку,
  и сделал себе новую. Точно такую же, как у Саньки, солдатскую пилотку. - Так и должно быть,
  потерпи, скоро пройдет совсем.
   Санечек едва успел кивнуть, как почувствовал, что боль в ноге и вправду начала спадать,
  а через полминуты исчезла совсем. Санька сначала не поверил, убрал руку и потыкал пальцем в
  ранку. И правда не больно. Вот здорово! Он вскочил на ноги и сделал несколько пробных шагов.
   - Ураааа! - закричал он. - Ангелы любимые, наставники мои замечательные, спасибо вам боль-
  шое. Это такое классное волшебство. Я теперь буду им всегда пользоваться. Спасибо.
  
  
  Глава 7 Сон в лесу
  
   Минут через пятнадцать, Санька добрался до окраины леса и устало присел под первым
  попавшимся деревом. Бросил на землю палку, звякнувший бидончик завалился на бок и
  закатился под ноги.
   - Фуууух, дошли, - произнес Санечек, снял пилотку и потрогал рукой горячую макушку. - Жарко
  сегодня, вон как солнце печет.
   - А как печет? - спросила Эллинка, устраиваясь рядом. - Как бабушка?
   - Почему, как бабушка? - не понял Санечек.
   - А так люди говорят. Вот, например: бабушка печет сладкие пироги. Значит, солнце тоже печет
  что-нибудь вкусное?
   - Ну не знаю, - Санька подтянул к себе ногу и снова потыкал пальцем в ранку. Все нормально,
  не болит, ни капельки. - А вообще, ты здорово придумала, Элька. Представляешь, сидит себе
  солнышко на небе, в фартучке белом и тесто из муки замешивает. Варенье из кладовки достает,
  малиновое, мое любимое, или айвовое. Ага.
  Санька блаженно прищурился и облизнулся, представив полную банку малинового варенья.
   - А потом печет свои пирожки в большой русской печке. А печка то у солнышка горячая
  прегорячая. Ну просто горячущая! Такая, что даже у нас от нее жарко.
   - После такой жары обычно дождь идет, - с умным видом сказал Тох Тошич. И тут же, как и
  полагается важному волшебнику, наколдовал себе царский трон, больше похожий на кресло от
  легковушки. Откинул полы своего волшебного плаща и медленно, как настоящий старичок,
  опустился на трон. Поерзал, усаживаясь поудобнее, что-то недовольно пробурчал и постучал
  своим волшебным посохом по ножке трона. Ножка тут же подломилась, трон опрокинулся на
  бок и Тох Тошич вывалился на землю, смешно раскинув руки и ноги.
   Элька и Санечек дружно захохотали. Сконфуженный Тох Тошич поднялся на ноги и
  первым делом, быстренько переколдовал свой сломанный трон в кресло качалку.
   - Это просто неправильный трон попался, - оправдываясь, произнес он и тут же попытался сме-
  нить тему. - Ага. А дождь после такой жары все равно идет.
  Тоха уселся в кресло качалку и показал Эллинке язык.
   - Это солнышко так посуду моет, после пирожков. - Санечек откинулся на ствол дерева и
  подложил руки под голову. - Включает воду из тучек, как из крана, и моет. Порядок и чистоту
  наводит. А после дождя все такое чистое, и воздух, и листики на дереве, и даже асфальт на
  дороге.
  Санька блаженно пошевелил ногой и случайно зацепил откатившийся бидончик. И тут же
  спросил своих ангелов-наставников:
   - А зачем мы бидончик с собой взяли? Что нам с ним теперь делать?
  Ангелы переглянулись, словно спрашивая другу друга, кто будет отвечать Санечку. В итоге
  Эллинка согласно махнула рукой и Тох Тошич начал рассказывать:
   - Теперь, Санька, нам надо найти в лесу самое главное дерево и набрать полный бидончик зем-
  ли, под его корнями.
   - Ух ты! - обрадовался Санечек. - У леса есть свое дерево-король, или дерево-президент?
   - Нет, Санечек, не король. Это дерево называется - Владетель леса.
   - Оно владеет лесом? Как будто бы хозяин?
   - Тоже нет. Все на самом деле не так. Владетель - это не значит, владеть и управлять. Это
  значит быть "в ладу". Это самое главное дерево живет в ладу со всем лесом, заботится о нем.
  Оно несет лесу лад, делает, что бы все было хорошо.
   - Ага, - подхватила разговор Эллинка. - Вот смотри, когда бабушка говорит тебе: "Внучек, пой-
  дешь гулять, одень вот эти шортики", что ты ей обычно отвечаешь?
   - Ладно, ба, одену, - Санька уже понял, о чем говорит Элька.
   - Вот! Слово "лад", или "ладно", по-русски означает "хорошо". Вот и дерево - Владетель леса,
  значит делающее лесу хорошо, заботящееся о нем. Потому оно и самое главное.
   - Здорово! - Санька просто сиял от удовольствия. Просто он очень любил узнавать все новое и
  интересное. - А как мы будем искать это главное дерево?
   - А что ты делаешь, когда сам не можешь справиться?
   - Ну, я папу или дедушку прошу помочь. Или еще кого.
   - Правильно. Вот и надо у леса помощи попросить, пусть он сам тебе подскажет.
   - У леса? - изумился Санечек. - А он меня услышит?
   - Конечно услышит, если правильно попросишь.
   - Аааа, - догадался Санька. - Надо волшебными словами попросить, да?
   - Да, да, именно волшебными, - закивал головой Тох Тошич. Да так закивал, что его новая
  пилотка свалилась с головы прямо ему на колени.
   - А какие это слова?
   - Не знаю, - Элька притворно зевнула. - Сам прочти, вон же они написаны.
   - Где??? - Санька от удивления чуть не подскочил на месте.
   - Да вон же, на бидончике.
  Санька мигом подтянул к себе свой старый, алюминиевый бидончик и осмотрел его. И прав-
  да, прямо на донышке были нацарапаны какие-то слова.
   - Ух ты, вот это да! А кто это написал?
   - Лес, наверное. Кто же еще? - ответил Тох Тошич, медленно покачиваясь в своем кресле.
  Непослушную пилотку он уже успел спрятать в карман своего волшебного плаща.
   - Да ты читай и запоминай, - добавила Эллинка. - А когда выучишь, вставай и говори громким
  голосом. Эти волшебные слова лучше говорить стоя.
   - А почему стоя? - спросил Санечек, пробуя ногтем нацарапанные на бидончике буквы.
   - Ну, ты же мужчина, значит, с лесом должен говорить на равных. Лес то перед тобой стоит, а не
  сидит, вот и ты встань. Понял?
   - Понял, - Санька кивнул и тут же начал подниматься. Он уже запомнил все нужные слова.
   Теплый, летний ветерок, игриво шелестевший листвой, внезапно притих и затаился в
  кронах деревьев. Куковавшая невдалеке кукушка тоже замолчала и все вокруг стало тихо тихо. А
  Санечек, тем временем поднялся на ноги и стал, как подобает настоящему пацану, плечи вширь,
  спина ровная, голову - прямо. Потому что пацаны, они знаешь кто? Они настоящие мужчины,
  только еще не выросли. А ну и что, что маленькие. Зато они сильные, смелые и добрые, как на-
  стоящие русские солдаты. Потому, что они мужчины. Вот так!
   Санечек посмотрел вокруг, на этот прекрасный, зеленый лес и хотел произнести
  волшебные слова громко и торжественно. Но голос, в последний момент надломился, и
  получилось не очень громко. Но зато как-то по настоящему, как будто к папе обращался:
   - Здрав будь, отец Лес! Прими мою любовь! - Санечек немного опустил голову, ну, как будто бы
  кланяясь, а затем продолжил. - И помоги найти твое главное дерево.
   Едва Санька договорил, как из овражка, по которому бежал звонкий лесной ручеек,
  вышла маленькая, стройная косуля. Встала, широко расставив тонкие ножки, и низко
  поклонилась Санечку. Затем повернулась, приготовившись идти, и снова посмотрела на него,
  приглашая следовать за собой.
   Санечек тихонечко нагнулся и увидел, что в бидончике уже сидит Элька. Напялила на
  себя военный шлем, как у танкистов, держит перед глазами бинокль и рассматривает косулю.
  Санька с трудом сдержался, чтобы не засмеяться. Ему казалось, что надо все делать тихонечко и
  медленно, чтобы не спугнуть косулю. Он осторожно приподнял бидончик и поискал глазами Тох
  Тошича. Тот уже сидел верхом на белом облачке и готов был двигаться вперед. Санечек
  распрямился, и осторожно ступая босыми ногами, пошел вслед за косулей.
   Маленькая четвероногая проводница, с красивыми, чуть закрученными рожками,
  провела Санечка через овражек, где тихонечко журчал маленький ручеек. Попетляла между
  деревьев и неожиданно спустилась к небольшой прогалине, посреди которой стоял огромный,
  преогромный дуб. Санька сразу понял, что это он и есть, тот самый Владетель леса. Только вот
  что странно, Санька много раз ходил в этот лес и с папой и с дедушкой, только вот такого
  большого и красивого дерева не видел ни разу. Ну не мог же этот дуб вырасти за один год. Вон
  он, какой большой и толстый, его и три человека не обхватят. Такими, деревья так быстро не
  вырастают.
   Пока Санечек размышлял над всем этим, маленькая косуля поклонилась Владетелю, еще
  раз посмотрела на маленького человека с двумя ангелами и скрылась в лесу. Санечек проводил
  ее взглядом, мысленно говоря ей "Спасибо". Затем подошел к большому и очень старому дубу.
  Раскинул руки и обнял его, прижавшись щекой к шершавой, но теплой коре.
   - Здравствуй, Великое Дерево! Здравствуй мудрый Владетель леса!
  Санечек даже сам себе удивился, он и не знал, что умеет так говорить и знает такие умные
  слова. Они просто сами возникли в голове, как будто, так и надо.
   - Санька, ты молодец! - восхищенно сказала Эллинка, по-прежнему восседая в
  раскачивающемся бидончике. А Тох Тошич, полностью соглашаясь с ней, кивал головой и
  улыбался. Шаловливый проказник ветерок радостно зашелестел листвой деревьев, и где-то
  рядом весело запели лесные птички. Из-за ближайшего кустика выглянул зайчонок, смешно
  пошевелил ушами, дернул носом и снова скрылся за кустиком.
   А Санечку было так хорошо и радостно, что он молча повернулся и сел на корень старого
  дуба. Ну, почти так же, как сидел у дома, на корнях тутовника. Как маленький человеческий вну-
  чек на коленях у старого, тысячелетнего дедушки дуба. И это большое и мудрое дерево, добрый
  и справедливый Владетель леса, обнял мальчонку своими невесомыми объятиями и стал тихо
  нашептывать ему свои лесные сказки. Теплый солнечный лучик нежно погладил мальчишку по
  щеке и Санечек не заметил, как сладко и крепко заснул.
   И приснился Санечку сон. Как будто вышла откуда-то, из-за соседнего дерева, красивая и
  стройная девушка, с длинными белыми волосами, аж до самой земли. И одежда на ней была из
  травы, и листьев. И даже в волосы ее были вплетены красивые розовые цветы. За спиной у де-
  вушки висел большой и красивый лук. А на боку, у левой ноги, на тонких веревочках болтался
  колчан со стрелами. Вот только стрелы были все разного цвета.
   Девушка подошла поближе и села, подогнув ноги, прямо напротив Санечка. И только
  когда она уже садилась, Санька вдруг заметил, что уши у нее, совсем необычные. Сильно
  вытянутые вверх и острые на конце.
   - Здравствуй, Александр, сын человеческий, - заговорила девушка мягким, бархатистым
  голосом. Сделала короткую паузу, сложила руки на коленях и продолжила. - Меня зовут
  Орения. Я дочь народа эльфов.
   - Здравствуй, Орения. - Санечек с трудом выговорил непривычное имя и немного засмущался.
  Но только самую малость, потому, что тут же взял себя в руки и спросил: - А ты, какая эльфийка,
  светлая или темная?
   Длинноволосая гостья звонко рассмеялась. Да так это здорово у нее получилось, ну, как будто
  колокольчики на все лады зазвенели.
   - Это ты, наверное, ваших человеческих фильмов насмотрелся? Или в сказочные игры на этих
  ваших, кумпутерах, играл?
   - Компьютерах, - поправил ее Санька. Да что с нее возьмешь? Она хоть и эльфийка, да и
  взрослая наверное, вон с каким луком и стрелами ходит. А все равно - девчонка. Ничего в
  компьютерах не понимает, даже правильно сказать, и то не умеет. Привыкла, небось, в свои
  эльфийские пупсики играть. Или в ихние дочки-матери. Эээээх... Но все равно, раз спрашивает,
  надо ей рассказать, потому, что надо быть вежливым и добрым.
   - Я у папы в компьютере видел, в игре. Там есть светлые эльфы и темные. Только я не знаю, по-
  чему они такие. Я папу спросил: "А почему они темные? Они что, никогда не моются?" А папа
  засмеялся и сказал, что он и сам не знает.
   - Это, Санечек, только в ваших человеческих играх и сказках бывают разные эльфы. А на самом
  деле, народ эльфов один. И моемся мы, и купаемся тоже все, и среди нас нет ни темных, ни
  светлых, ни полосатых.
   - А где вы живете? - спросил Санечек и подумал, что уши у Орении все-таки красивые. Они, ко-
  нечно странные, острые какие-то, но все равно классные. Только с такими ушами по улицам не
  походишь. Пацаны сразу дразниться начнут, а девчонки будут завидовать. Ага, потому, что у них
  уши самые обыкновенные, а у некоторых даже оттопыренные и смешные.
   - Мы, Санечек, живем в лесу. И в этом, и в других, везде, где растет лес. Потому, что мы охраня-
  ем лес, оберегаем его.
   - Ух ты! А как вы его охраняете? Как настоящие пограничники? Бегаете и во всяких там
  нарушителей из ваших луков стреляете?
   - Нет Санечек. Мы ни в кого не стреляем. Нам лук и стрелы нужны не для этого.
   - А для чего? - не понял Санечек.
   - Для волшебства. Это волшебные лук и стрелы. Вот смотри, - Орения вытащила из колчана си-
  нюю стрелу. - Видишь? Это стрела воды.
  Орения вложила синюю стрелу в лук, затем прицелилась в небо и запела:
   - Дождик славненький,
   Дождик любименький,
   Ороси мои рученьки,
   Да умой мое личико.
   Эльфийка допела свою коротенькую песенку и выстрелила. Синяя стрела умчалась вверх,
  и тут же с неба пролился короткий и теплый, летний дождик. Но на Санечка почти не попало,
  потому, что он сидел под самым деревом.
   - Вот здорово! - обрадовался Санька. - А зеленые стрелы для чего?
  Орения улыбнулась и достала зеленую.
   - Волей земли,
   Да силой растения,
   Стань стрела розой,
   С красным цветением.
   Выпущенная вверх стрела, описала дугу и воткнулась в землю в нескольких шагах от
  Саньки. И тут же на ней стали появляться зеленые листики, веточки. Стрела потянулась вверх и
  через полминуты выросла в красивый розовый куст, с большими, ярко-красными бутонами.
   - Ничего себе! - Санечек даже шею вытянул от восхищения.
   - Красиво, правда? - Орения улыбнулась и показала Саньке остальные стрелы. - Вот это, стрела
  света, вот эта, стрела тепла. Есть еще стрелы благодати, бытия и радости. Ну и еще много всяких.
   - Здорово! - признался Санечек, а затем, немного робея, спросил. - А можно мне, посмотреть,
  ну, хотя бы подержать, твой волшебный лук.
   - Ну, конечно же, можно. Держи, - Орения протянула лук Санечку на вытянутых руках и
  склонила голову, в знак уважения.
   - Спасибо, Орения, - Санька поднялся на ноги и аккуратно взял протянутый лук. - Ты самая луч-
  шая на свете эльфийка. Ага.
   Санечек разглядывал большой, но совсем не тяжелый лук Орении. Водил пальцем по
  непонятным завитушкам и другим рисункам, трогал тугую тетиву, а затем спросил:
   - А от кого вы лес охраняете? От злых орков?
   - Нет, Санечек, сын человеческий. Не от орков, - Орения рассмеялась. - Во-первых, злых орков
  не бывает, это только люди их злыми придумали. На самом деле все орки добрые. А во-вторых,
  их уже давно нету.
   - А что с ними случилось? - Санька поднял лук и прицелился им в небо.
   - Они просто ушли, в иные земли. Так же как и многие другие народы, гномы, драконы, напри-
  мер. Или русалки и водяные. Скоро туда же уйдем и мы, эльфы.
   - А почему? - Санечку внезапно стало жалко эльфов и всех остальных. Да так жалко, что он
  даже лук опустил от досады.
   - Я тебе сейчас расскажу, - Орения тряхнула головой и по ее длинным белоснежным волосам
  забегали искринки. - Много много тысячелетий назад, когда еще не было человека, нашу
  замечательную и любимую планету Земля населяли самые разные существа и народы. И все
  жили в мире и дружили друг с другом. Все умели колдовать, только каждый по-своему. И
  каждый народ заботился о нашей планете. Ты уже знаешь, что наша замечательная планета
  Земля, живая. И все вокруг живое.
   - Ага, - кивнул головой Санечек. - Знаю. Мне мои ангелы-наставники уже рассказали об этом.
   - Хорошо. Так вот, мы все жили и заботились о нашей планете, берегли ее для человека.
   - А по... Ой! Прости Орения, что я перебил тебя, - Санечку стало совсем неловко. Какой он
  неуклюжий, не сдержался, не дослушал до конца и перебил весь разговор. Надо постараться не
  делать так больше.
   - Ничего страшного, маленький человек, ты еще научишься правильно слушать и говорить в
  нужное время. А сейчас спрашивай, что хотел узнать.
   - Ну, ты сказала, что вы берегли планету для человека. А почему?
   - Потому, что человек особенный. Да-да, Санечек, человек особенный, и эта красивая планета
  была создана именно для человека. Когда ты немножко подрастешь, твои ангелы-наставники,
  все тебе расскажут. А сейчас, с твоего позволения, я продолжу свой рассказ.
   Ну вот, подумал Санечек. Как всегда, на самом интересном месте. Какие же они
  одинаковые, все эти взрослые, что человеческие, что эльфийские. Только и знают, что говорить:
  "Вот подрастешь, тогда поймешь". Как будто дети глупые. А дети, они, если хотите знать, самые
  умные и добрые. Дети не изобретают всякие страшные бомбы, и в войнушки не по-настоящему
  воюют, а только играют. А потом все вместе строят один на всех, общий шалаш, или в "чёски"
  гоняют. Вот так! А взрослые сами себе противоречат. То говорят, что дети ничего не понимают,
  то утверждают, что устами младенца, глаголит истина. Вот и как, скажите на милость, даже
  самому умному ребенку, понять, после этого, глупых взрослых?
   - Так вот, потом на земле появились первобытные люди, - продолжила Орения свой рассказ. -
  Люди развивались, и их становилось все больше и больше. Мы жили рядом, люди дружили с на-
  ми всеми много лет. В своих сказках вы описываете многих существ, что тогда были рядом. Вы
  еще помните нас. Вон даже в свои кумпу..., кампо..., компьютерные игры нас засунули.
   Санька заулыбался. Все-таки, какие они интересные, эти взрослые. Вон, у Орении, какой
  классный, волшебный лук есть, а слово "компьютер" так и не научилась правильно
  выговаривать.
   - И чем больше добрых людей становилось на планете, - продолжила эльфийка. - Тем больше
  они заботились о Земле. Они учились этому у нас. Мы передавали людям все свои знания, а
  сами уходили в другие миры.
   - Это на другие планеты, что ли? - не понял Санечек.
   - Можно сказать и так. В космосе много планет заселенных самыми разными народами. В том
  числе и эльфами.
   - Ничего себе! - поразился Санька и зачем-то посмотрел в синее небо. - А как вы туда
  долетали? На космических кораблях?
   - Нет, Санечек, - Орения снова рассмеялась. - Наш народ никогда не изобретал космических
  кораблей. И вообще, изобретать умеют только люди. Я же говорю, что вы особенные. А уходили
  мы туда другими способами. Одному из них тебя сегодня твои ангелы научат. Он тебе очень
  сильно пригодится, когда будешь домой из леса возвращаться.
   - Здорово, - Санечек поискал глазами своих ангелов. Нашел только сидящую на траве Эллинку,
  которая тут же, весело подмигнула ему. - А кто сейчас бережет нашу планету, люди?
   - И люди, и животные. Вот, например, океаны и моря берегут киты и дельфины. Киты, к тому
  же, еще и много всяких знаний хранят для человека. И когда люди научаться слушать и понимать
  китов, они много интересного вам расскажут.
   Санька никогда не видел живых китов и дельфинов, зато много раз видел их по телевизо-
  ру. Какие они красивые и добрые. А еще оказывается, такие умные и заботливые. И Санька
  вдруг понял, ощутил, как он сильно сильно любит этих славных, морских животных. И ему очень
  очень захотелось прямо сейчас обнять дельфина или кита, погладить их, и сказать им, какие они
  славные. Санька глубоко вздохнул и снова посмотрел на волшебный лук, в своих руках.
   - Что, Санечек? Хочешь стрельнуть разочек?
   - Ну, конечно!!! - Санька чуть не запрыгал на месте от радости. Это какой же пацан не хочет?
  Такой здоровский лук в руках, да еще и волшебный.
   - Тогда держи, - Орения подала Санечку стрелу.
  Санька бережно взял этот подарок и тут же спросил:
   - А почему она серая? Это стрела чего, дыма, что ли?
   - Нет, Санечек. Это пока еще пустая стрела и раскрасить ты ее должен сам.
   - А это как?
   - А вот так. Что ты хочешь подарить нашей планете, небу, земле, этому лесу? Может, что-то хо-
  чешь сказать или выразить? Придумал?
   - Придумал, - еле выдохнул Санечек, от распиравших его чувств.
   - Ну, тогда заряжай стрелу в лук и не бойся, что не умеешь. Твои руки все сами сделают. Так.
  Молодец. Прицелься в небо. Натяни тетиву. Теперь говори, что хотел и стреляй.
   Санечек внезапно почувствовал, как самую малость задрожали от волнения руки.
  Облизал пересохшие губы, собрался с силами, и тихонечко произнес:
   - Матушка Земля! Планета моя родная! Я люблю тебя! - и отпустил тетиву.
   Окрасившаяся в золотой цвет стрела унеслась в небо и растаяла в синеве. И через
  мгновение оттуда пролился дождь из медленно опускающихся золотых искорок. Все вокруг
  заблистало золотыми бликами, закружилось в этом ярком, ослепительном хороводе. И Санечек
  очень четко ощутил, что кто-то очень большой, но добрый и заботливый, невесомо и ласково
  обнимает его своими невидимыми руками. И так хорошо ему стало, что он даже глаза закрыл от
  удовольствия.
   - Халасо тлиляесь, силавека, - раздался совсем рядом скрипучий и немного смешной голос.
   Санька открыл глаза и уставился на..., на нечто странное и смешное одновременно.
  Этакий дрючок с ногами-корнями, руками-веточками, дуплом вместо рта и большими серыми
  глазами. И ростом почти с Санечка.
   - Пливета, Саса. Я есть лесый и моя зовут Лёсык. Паняла, силавека?
   - Не а, не поняла, - затряс головой Санечек. А золотые искорки продолжали тихо падать с
  безоблачного неба. - Ну, то есть, не понял.
   - Это леший, - вступилась Орения. - И зовут его Лёшик.
   - Ага, Лёсык, - подтвердил деревянный гость и затряс листиками, зашелестел и загудел. От
  радости, наверное.
   - Вот здорово! - Санька протянул лешему руку. - А меня зовут Саня, ну, или Александр, по-
  взрослому.
  Лёшик протянул навстречу руку-веточку и одними листиками пожал мальчишескую ладонь.
   - Моя зная, ты Саса. Ты маладеса, силавека. Но нада талаписа, Саса. Нада осинь талаписа.
   - Да Санечек, - Орения опустилась перед ним на колени. - Надо торопиться, у нас очень мало
  времени. Скоро ты проснешься, и тебе надо будет поспешить домой. Но нам надо успеть
  сделать еще два дела.
   - Какие?
   - Не пелебивай, силавека. Слусай вниматильна, - строго проскрипел Лёшик и укоризненно
  покачал листиком, словно указательным пальцем.
   - Ты, Санечек, начал добровольно учится волшебству, - торжественным голосом договорила
  Орения. - И делаешь это с добрыми намерениями. Ты помогаешь дедушке, а вместе с ним и
  многим другим. Поэтому, от имени нашей планеты Земля, от имени всех живых существ, я
  посвящаю тебя в Ученики. Вот.
   В руках Орении возникла из ниоткуда и засверкала на солнце золотистая ленточка, с едва
  различимыми серебряными узорами. Хвостики ленточки оканчивались несколькими красивыми
  и коротенькими косичками, с серебристыми прожилками. Орения потянулась и подвязала
  голову Санечка этим невесомым украшением.
   - Да правит миром Любовь! Теперь, Александр, сын человеческий, ты Ученик. Если ты будешь
  учиться и дальше, и будешь так же бескорыстно помогать всему живому, ты станешь настоящим
  волшебником. Ты станешь Хранителем Любви. А сейчас с гордостью носи свою ленточку. И не
  бойся, она никогда не порвется и не потеряется. И увидеть ее смогут только по настоящему доб-
  рые и заботливые люди.
   - Ты маладеса, силавека! Ты настаясяя маладеса! Моя будет осинь рада длузиса с тобой.
  Толька позови. Толька скази: "Длуг Лёсык", и моя тут зе появись лядом.
   - Ты тоже молодец, Лёшик, - Орения ласково потрепала лешего по листикам-волосам. - Ты на-
  стоящий друг. Только давай, я объясню Санечку, что еще ему надо сделать. Так будет быстрее.
  Хорошо?
   - Халасо, - кивнул головой Лешик. Маленький зеленый листик сорвался с одной из его веточек
  и плавно взлетел вверх, подхваченный легким ветерком. А на его месте, тут же быстренько
  вырос новый, такой же маленький и красивый.
   - Слушай внимательно, ученик Александр, - эльфийка все так же стояла на коленях перед Сань-
  кой и в такой позе, была почти одного с ним роста. - В доме твоих бабушки и дедушки, на
  чердаке живет домовой.
   - Эта моя сталсый блата, - не сдержался Лёшик.
  Орения укоризненно посмотрела на него, затем продолжила:
   - Настоящий домовой. И он действительно брат Лёшика. Зовут его - Рося, ну, или - Росей. Так
  вот, он много лет служил твоим бабушке и дедушке верой и правдой, оберегая дом и заботясь о
  нем. Но сейчас он спит, и спит уже несколько лет. Просто никто его давно не звал и не
  обращался к нему. Вот он и заснул, на чердаке, у печной трубы. Тебе надо обязательно
  разбудить его. Он поможет тебе вылечить дедушку. Все понял?
   - Ага, - Санька вспомнил, дедушка когда-то рассказывал ему, что в каждом доме живет домовой.
   - Вот и молодчина. А сейчас тебе пора просыпаться. У нас совсем не осталось времени. Учись,
  как следует, становись настоящим волшебником, и может быть, мы еще увидимся. До свидания,
  человечек Санечек.
   - До свидания, эльфийка Орения. До свидания, друг Лёшик.
   - Да свидания, силавека Саса, - леший помахал на прощание своими листиками.
  А самая красивая на свете, длинноволосая эльфийка Орения, потянулась и нежно поцеловала
  Саньку прямо в лоб, чуть пониже золотой ленточки. И Санечек проснулся.
  
  
  Глава 8 В погоне за самим собой
  
   Санька открыл глаза и увидел что земля, прямо у его ног, начинает двигаться и
  вспучиваться. Он сначала ничего не понял, и решил, что все еще спит, ну или, почти спит.
  Поэтому он сладко потянулся и зевнул во весь рот. А потом снова посмотрел под ноги.
  Оказывается, не спит и это ему не снится. Земля у его ног и правда вспучивается небольшой
  черной горкой.
   Ну ничего себе! Какая-нибудь девчонка точно уже перепугалась бы и бежала отсюда изо
  всех сил. Но Санечек не девчонка, а пацан. Сильный, смелый и добрый. Да и чего пугаться то?
  Санька сразу понял, что это крот из-под земли выход себе роет. Копает своими сильными
  лапами ход наверх и землю перед собой выталкивает. Вот и получается небольшая горка
  земли с дыркой посередине. Санька уже много раз видел такие горки, и в саду и в огороде, и
  просто, посреди улицы, в траве.
   Точно. Прямо из середины кучки вылез небольшой, серый крот. Повернулся к Санечку,
  смешно подергал носиком, что-то пискнул и полез обратно под землю. Вот смешной, и чего
  вылазил, спрашивается. Санька мысленно помахал ему вслед, как будто говоря: "До свидания,
  крот-землеход!" И подумал, что все-таки очень интересно узнать, как этот маленький и
  забавный крот ползает под землей без фонарика? Там же темно.
   - Сань, - позвала его Эллинка. - Давай уже землю набирать, что ли.
   - Какую землю? - не понял Санечек.
   - Вот эту самую, которую тебе заботливый трудяга крот нарыл. Он тебе ее специально пригото-
  вил. Потому, что тебе копать то нечем.
   - Как это нечем? - Санька приготовил бидончик. - У меня же палка есть, я бы ею наковырял.
   - Ага, - хихикнула проказница Элька. - Только ты ее забыл. У того дерева, где мы отдыхали,
  когда в лес зашли.
   - Забыл? - Санечек удивленно осмотрелся. - А ну и ладно. Если не найдем, на обратном пути, я
  тогда дедушке новую сделаю. Ага.
   Санька стал быстро нагребать землю в бидончик. Вот спасибо помощнику кроту. Это, на-
  верное, его дуб, Владетель леса, попросил, на своем волшебном языке. Тогда, большое спасибо
  им обоим.
   Через полминуты бидончик заполнился, и Санька отставил его в сторону.
   - Ух, какой тяжелый. Но ничего, я все равно его донесу.
   - Конечно, донесешь, - подал голос, появившийся Тох Тошич. - Ты ведь сильный, как все
  пацаны.
   - Ага, - кивнул Санечек и почесал грязными руками затылок.
   Вернее хотел почесать, но не получилось. Потому, что пальцы наткнулись на что-то
  легкое и почти незаметное. Санька потянул сильнее, и в его ладошке оказалась красивая и
  совершенно невесомая, золотая ленточка. Та самая, что во сне повязала ему эльфийка Орения.
  Санька недоверчиво уставился на нее, а потом все же почесал затылок.
   - Так мне снилось или не снилось? - спросил он, толи у себя самого, толи у ангелов.
   - Снилось, - в один голос подтвердили наставники.
   - А ленточка? Она взаправдяшняя?
   - Ага. Самая настоящая. Ленточка Ученика Хранителя Любви. Это очень почетное звание,
  Санечек. Мы гордимся тобой, ты молодец.
   - Ой, у меня руки в земле. Я же ее так всю перепачкаю.- Саньке стало немного неловко. Но он
  даже и не вспомнил, что чесал свои волосы на затылке, таким грязными пальцами
   - Не переживай, Санечек, не испачкаешь. А еще эта ленточка, никогда не порвется и не
  потеряется. Ага. Потому, что это самая настоящая волшебная ленточка.
   - Значит, Орения и этот, лёший Ле..., леший Лёшик, тоже настоящие?
   - Самые пресамые, - кивнул головой Тох Тошич, а Эллинка добавила:
   - И Орения настоящая, и Лёшик, и домовой Рося, которого надо разбудить. И ленточка, и даже
  этот куст. Все настоящее.
   - Какой куст? - Санька вопросительно нахмурил брови. Ну, совсем, как папа.
   - Да вот этот, - Эллинка показала рукой направо. - Который вырос из стрелы эльфийки.
  Санька посмотрел в ту сторону. И правда, большой розовый куст, с ярко-красными бутонами, рос
  именно там, где во сне упала зеленая стрела. И раньше этого куста здесь точно не было. Ну,
  когда они сюда пришли.
   - Так я спал? Или не спал? - удивленно спросил Санечек.
   - Спал, спал, - ответила хихикающая Элька. - Да так крепко спал, что прямо хрючил. Ага. Ну про-
  сто со страшной силой.
   "Ничего не понимаю", - подумал Санька. - "А ну и ладно. Раз приснилось, значит присни-
  лось. А если подарили ленточку, значит, ее надо носить". И повязал ее обратно, вокруг головы.
  Затем поднялся на ноги и повернулся к старому дубу, в чьих корнях увидел такой чудесный сон.
   - Спасибо тебе, доброе дерево. Спасибо большое. Живи много много лет, хоть даже тысячу.
  Только можно, я иногда буду к тебе в гости приходить? Ну, поздороваться там, и другие сны по-
  смотреть?
   Огромный и мудрый дуб тихонечко тряхнул листвой, а ласковый ветерок нежно
  взворошил волосы на голове мальчишки. И Санька понял, что "можно".
   - Спасибо, - еще раз произнес он и обнял своими детскими руками ствол тысячелетнего дуба.
  А затем повернулся, подхватил бидончик, проверил пилотку, в кармане шортиков и произнес:
   - Пошли домой.
   - Пошли, Сань. Вон, уже и провожатая готова вести нас.
   И правда. Маленькая, желтобокая косуля уже ждала их неподалеку. Санька улыбнулся и
  пошел за ней вслед.
   - Только это самое, Сань. Тебе нельзя оглядываться. Ну, ты помнишь, как в сказках.
   - А почему? - спросил Санечек и чуть не обернулся. Сразу так сильно захотелось это сделать,
  что он еле сдержался.
   - Ну..., - Элька озабоченно почесала затылок. - Ладно, я скажу, только ты обещай, не
  оглядываться, хорошо?
   - Хорошо. Я обещаю.
   - Ага. Ну, так вот. Сзади ничего нет. Ну, точнее там лес, просто лес, самый обыкновенный. А
  дуба, Владетеля леса, там уже нет.
   - А куда же он делся? Испарился, что ли?
   - Нет, Санечек, не испарился. Он просто ушел в другое измерение. Ну, как будто за дверью в
  другой мир спрятался.
   - Ага, Сань, такие волшебные деревья, Владетели леса, не каждому человеку на глаза
  показываются, - добавил Тох Тошич. - Можно весь лес хоть сто раз обойти, все равно его не
  увидишь.
   - А этот, другой мир, ну в который дуб спрятался, он далеко?
   - Он совсем рядом, прямо на этом же месте. И в то же время, очень далеко.
   - А разве так бывает? - не поверил Санечек.
   - Да сколько угодно, - захихикала Элька и стала первой спускаться в овражек, где бежал ручеек.
   - Давай, я объясню, - предложил Тох Тошич. - Вот смотри, вспомни квартиру, где ты с папой и
  мамой живешь. Вспомнил?
   - Ага, - Санька кивнул и переступил через прозрачный ручей.
   - Вот у вас в зале, за стеной живут соседи. Там у них тоже, наверное, зал или спальня. Живут они
  совсем рядом, за тонкой стеной, а идти к ним далеко.
   - Почему далеко?
   - Да потому, что сначала надо из своей квартиры выйти, потом спуститься вниз по подъезду на
  улицу. Там пройти в соседний подъезд, снова подняться на третий этаж и уже по квартире
  соседей пройти в ихний зал. Вот. А если бы у вас в стене была дверь, то к соседям ты попал бы за
  один шаг.
  Понял?
   - Кажется, - Санька недоверчиво шмыгнул носом.
   - Вот и получается, что соседская квартира совсем рядом, ну просто рукой подать. А идти надо
  далеко.
   - Ага, - воскликнул Санечек. - А если бы мы жили на десятом этаже, то идти надо было бы еще
  дальше. А соседи все равно были бы совсем рядом.
   - Правильно, Сань, - похвалила его Эллинка.
   - Только я все равно не понял, почему нельзя оглядываться, - виновато пожал плечами Санечек.
   - А потому, что вы, люди такие смешные. Вы верите только тому, что глазами увидели. У вас
  даже пословица такая есть: "Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать".
   - Точно точно, - подхватил Тох Тошич. - Если бы тебе кто-нибудь, хоть сто раз сказал, что в лесу
  растет волшебное дерево, ты бы все равно не поверил. А вот увидел своими глазами - и теперь
  знаешь, что оно есть.
   - Конечно, есть, - ответил Санька. - Я же его обнимал и даже заснул прямо под ним.
   - А если бы уходя, обернулся и увидел, что дерева нет, сразу бы засомневался, что оно есть.
  Взял бы да и решил, что тебе все просто почудилось. И следующий раз, придя в лес, ни за что не
  отыскал бы это волшебный дуб.
   - Кстати, Санечек, - вклинилась Эллинка. - Вон и палка, что ты забыл. Так и лежит себе, у дерева.
   Санька поднял свою палку и поискал глазами косулю. Да только и увидел, как она, убегая,
  с ходу перепрыгнула небольшой куст шиповника и скрылась из виду.
   - Спасибо, тебе добрая косуля, - прокричал он вслед, и затем, уже более спокойно, добавил. -
  И тебе спасибо, славный лес. До свидания. Не скучай, я еще приду к тебе в гости.
   Санечек вышел на теплый травяной луг и стал весело спускаться вниз под горку. Мимо
  пролетела большая бело-желтая бабочка с черными обводками и фиолетовыми глазками на
  кончиках крыльев.
   - Ух ты, какая классная! - восхитилась Эллинка. - А как она называется, Сань?
   - Махаон - Санечек сразу же вспомнил название. Ему тоже очень нравилась эта большая и
  очень красивая бабочка. Жалко, что такие в городе не водятся. Не любят они жару от асфальта,
  да и цветов в городе мало.
   - Махаоша! Подожди меня, махаошенька, - завопила Элька и ринулась вслед за бабочкой. К ее
  рукам оказались пристегнуты два больших, разноцветных крыла, а из волос на голове торчали
  два длинных усика.
  Эллинка смешно махала своими крыльями, носилась по воздуху и вопила звонким голосом:
   - Я большая красивая бабочка
   А не мятая ржавая бочка
   Я пахну не жирным мазутом
   А нежной пыльцою с цветочка
   И мною конечно любуются
   Солнышко, тучки и ветер
   И нету меня красивей никого
   На нашей прекрасной планете
   -Ну как? - спросила запыхавшаяся Элька, когда спрятав куда-то крылья, села Санечку на плечо,
  отдохнуть.
   - Прикольно, только не очень складно.
   - Ну, я же не поэт, - засмущалась Элька. - Зато я знаю, как с помощью стихов колдовать можно.
  Стихи то они знаешь, какие волшебные? Огого! Такая силища!
   - Стихи?! - Санька от удивления чуть бидончик не выронил. - Волшебные?
   - Ну да. Ты разве уже забыл, как пела свои стихи Орения?
   - Нет, не забыл - Санька выглядел немного ошеломленным. - Только не подумал. А ты меня
  так научишь колдовать?
   - Обязательно научу, только потом, - Элька опять достала расческу и стала расчесывать свои рас-
  трепанные волосы.
   - А почему?
   - Что, почему? - не поняла Элька, в руках которой уже появилось зеркальце.
   А зеркальце это самый магический предмет для девчонок. Ага. Как только они начинают
  в него смотреться, они больше ни о чем думать не могут. Ничего у них не спросишь, ничего они
  не понимают. И вообще, не доорешься до них. Только и умеют собой любоваться.
  Королевишны.
   - Почему потом, а не сейчас, - терпеливо переспросил Санечек, бодро вышагивая вниз, под
  горку. Старательно обходя колючки чертополоха и редкие кусты шиповника. Где-то слева, за
  пригорком изредка мычали коровы, один раз даже донесся свист пастуха. Значит, на той стороне
  пасется колхозное стадо.
   - Потому, что потому, все кончается на "у" - ответила, проказничая, Элька. Она уже спрятала
  зеркальце и к ней вернулась способность думать. - Просто тебе надо срочно обучиться другому
  волшебству. Сейчас Тоха все расскажет.
   - Здорово! - обрадовался Санечек и поискал глазами Тох Тошича. - А, кстати, где он?
   - Да вон, - Элька хихикая, указала куда-то вверх. - Буревестник. Гордо реет.
   Санька задрал голову и увидел большую серую птицу, метрах в трех над головой. Птица и
  правда летела слишком ровно и совсем не махала крыльями. Санечек сразу понял, что это Тоха
  колдует.
   - Ты чего там делаешь? - громко спросил он птицу.
   - Я тоже полетать захотел, как Элька, - ответил Тох Тошич. - Только решил стать птицей. И по-
  больше, а то не солидно как-то.
   - Птица, конечно красивая, - Санечек прищурился. - Только, такие здесь, кажется, не водятся?
   - Да?! - опешил Тоха, и тут же превратился в сову. - А такие?
   - Такие водятся, - Санька кивнул и тоже захихикал, вместе с Эллинкой. - Только совы днем спят,
  а летают ночью.
   - А почему они летают только ночью? - Тох Тошич уже успел принять свой обычный вид и опус-
  титься пониже.
   - Не знаю, - пожал плечами Санечек. - Только они дневной свет не любят. Наверное, потому,
  что глаза у них, вон какие большие, вот свет их и слепит. А очки солнечные, ну, как люди носят,
  для сов почему-то не придумали.
   - Тоха, хватит болтать, - строго оборвала их разговор Эллинка. - Туча все ближе, так что давай
  учи Санечка новому волшебству.
   - Какая еще туча? - Санька повертел головой и увидел, что с запада и правда, идут большие и
  темные облака. Санька знал, что в той стороне, далеко-далеко, есть море, большое и теплое.
   - Да, Сань, она самая. Скоро будет дождь, мы можем не успеть дойти до дома. И тогда ты вы-
  мокнешь, весь, насквозь.
   - Я, вообще-то дождя не боюсь, - ответил Санька и нахмурился. - Но все равно, пошли быстрее.
   - Пошли, конечно. Только давай, я тебя научу, как двигаться быстро-быстро и при этом, почти не
  уставать?
   - Ага, научи меня, пожалуйста, - Санька перехватил бидончик в левую руку, потому, что правая
  уже стала уставать нести тяжесть.
   - Сань, ты знаешь, кто такие двойники?
   - Двоечники, что ли?
   - Да нет, не двоечники, я не про школу говорю. А про двух совершенно одинаковых людей.
  Которых потому и называют двойниками, что все у них одинаковое. Ну, абсолютно все.
   -Аааа, - закивал головой Санька. - Тогда понял.
   - Ну и хорошо. Теперь представь, что когда ты идешь, из тебя выходит твой двойник и идет чуть
  вперед. Всего на пол шага. Ну, как будто ты смотришь ему в затылок. Идет и так же как ты, машет
  руками и ногами. Все в точности как у тебя. Представил?
   - Не совсем, - Санькин голос даже задрожал немного от удивления. - Я его представляю, а он,
  как будто обратно в меня притягивается.
   - Санька! Какой же ты молодец! - не удержалась Эллинка и влезла в мужской разговор. Да еще
  и со своими похвалами. - У тебя все так здорово получается.
   - Так и должно быть, Сань. Это действительно твой двойник и с тобой он связан серебристыми
  нитями. А они знаешь, какие тягучие? Как самые сильные жгуты, ну или резинки. Вот они его и
  тянут его обратно в тебя.
   - И правда, сильные. Даже сильнее, чем папин эспандер. Ага.
  Тох Тошич снова посмотрел на быстро приближающиеся тучи и продолжил:
   - Теперь представь, что ты упираешься руками прямо в спину своему двойнику. Уперся?
   - Ага, - Санечек кивнул и снова взял бидончик в правую руку. Левая то она слабее правой, долго
  нести не может.
   - Теперь толкай его от себя вперед. Толкай изо всех сил.
   - Аааааааа, мамочки!!! - Санька ошеломленно пробежал несколько метров и остановился,
  вытаращив глаза.
   - Ну как? - спросил довольный Тох Тошич. Он уже понял, что у Саньки получилось очередное
  волшебство.
  - Он меня за собой тянет!!! - Санечек едва не кричал от радостного возбуждения. - Я его
  толкаю, а он меня за собой, этими самыми, как их, резинками! Да такой сильнющий! Так меня
  потянул, даже бежать пришлось! А он все тянет и тянет, пока я не отпустил!
   Ангелы-наставники дружно захохотали. Элька так и упала на спину, прямо в воздухе, дер-
  жась за живот и топая ножками. А Тох Тошич так смешно трусил головой, что его пилотка опять
  чуть было, не свалилась в траву. Саньке тоже было смешно, и он хохотал вместе с ангелами.
   - Сань, пошли уже, пора, - еле выговорила Эллинка, когда все вволю насмеялись.
   - Ага, Сань, только ты теперь потише своего двойника толкай. Тогда ты будешь просто быстро
  идти, а не бежать. - Тох Тошич поправил свою пилотку и снова посмотрел на тучи.
   - Поначалу конечно, трудновато будет идти и все время толкать своего двойника, - Эллинка
  зашагала рядом с Санечком. - Но ты старайся и тогда быстро научишься делать все вместе. И
  тогда сможешь бегать не только быстрее всех, но еще и долго. Потому, что уставать будешь
  меньше.
   - Здорово! Представляешь, Эля, тело будто само по воздуху летит. - Санька продолжал восхи-
  щаться и учится колдовать. - Только успевай ногами перебирать.
   - Ага, ты, главное, перебирай как следует, а то брякнешься на полном ходу и волшебную землю
  из бидончика рассыпешь.
   А черные тучи, тем временем полностью закрыли все небо на западе. С той стороны уже
  ощутимо тянуло прохладным, сырым воздухом. Значит, дождь уже недалеко и идет прямо
  Саньке навстречу. Даже солнечный свет как то поблек, словно притаился. Природа притихла, в
  ожидании летней грозы. Сразу и почти одновременно, куда-то подевались все бабочки, шмели,
  пчелы и прочие насекомые, прежде весело кружащиеся над лугом. И только быстрые ласточки
  носились прямо над травой, собирая не успевших спрятаться мошек.
   Санька тоже торопился изо всех сил. Перескочив по коровьему переходу ручеек и
  поднявшись на другую сторону оврага, он поспешил домой другим путем. Санька не стал
  сворачивать налево, к пасеке, а пошел вперед, спускаясь все ниже и ниже. Там внизу, у самой
  речки начинались деревенские дома. И там тоже была своя кладка, ну, деревянный мостик, по
  которому через речку переходят.
   Санечек старательно толкал своего двойника вперед и летел за ним, буквально на
  крыльях, иной раз едва не сбиваясь на легкий бег. И что самое удивительное, он почти не
  запыхался и дышал ровно. Хотя быстро-быстро идти, да еще с палкой и тяжелым бидончиком в
  обеих руках, было очень неудобно. Но надо было спешить. Тучи все ближе и ближе. А ветер все
  сильнее и порывистее. И этот самый ветер, налетел таким сильным порывом, в тот самый
  момент, когда Санька переходил кладку, что чуть не сдул его с мостика. Саньке пришлось даже
  двумя пальцами левой руки зацепиться за перила и переждать ветер. Конечно, два пальца, это
  очень слабая зацепка, тут надо бы всей ладонью схватиться, да покрепче. Да только палка
  мешает. И ведь не бросишь ее, сразу свалится в речку и уплывет.
   Санька специально пошел домой именно этим путем. Он, конечно же, немного длиннее,
  чем та дорога по пригорку, вдоль лесополосы, по которой Санечек шел в лес. Но зато Санька уже
  успел перейти речку, и больше ничто не мешало ему спешить домой. А Тегинь, он хоть совсем и
  небольшой, но когда в горах идет дождь, то он очень быстро превращается из маленькой и доб-
  рой речки, в грозную, бурлящую грязной водой, реку. Вся вода от дождя стекает с гор в долину, и
  Тегинь сразу поднимается, становится глубоким и широко разливается, затапливая луга,
  глинище, и даже Хурдаков сад. А если дождь идет долго, то воды в Тегине становится так много,
  что он просто смывает деревянные мостики и людям потом приходится делать новые. Санька
  все это видел не раз, поэтому первым делом постарался поскорее перейти речку, и теперь уже
  со спокойным сердцем, спешил домой.
   Пока Санечек старательно перебирал ногами вслед своему двойнику, как будто бы
  гнался за сами собой, ангелы тоже не теряли времени даром. Они как всегда, все превратили в
  веселую игру. Тох Тошич изображал из себя героического волшебника, упрямо
  преодолевающего лютую пургу. Вокруг волшебника в плаще и красноармейской пилотке
  кружился самый настоящий снег. И казалось, что ветер, там, у Тох Тошича давно превратился в
  настоящую бурю. Как говорил один мультяшный герой: "Ветер так и буряет! Так и буряет!"
   Но "буряла" на самом деле неугомонная Элька. Она достала откуда-то большущий
  вентилятор и направляла воздушный поток прямо на Тох Тошича. Но стойкий волшебник
  продолжал упрямо преодолевать стихию, только плащ развевался по ветру все сильнее и
  сильнее. Тогда Элька добавила оборотов пропеллеру, снег закружился еще яростнее, и пилотка
  слетела-таки с головы Тох Тошича. Но улететь в снежную даль она не успела. Длинная рука
  волшебника ловко поймала ее на лету и сунула в карман.
   Тогда Элька добавила еще оборотов. Вентилятор гудел уже по-бешеному, ну просто со
  страшной силой. Но Тох Тошич не сдавался. Он только пытался что-то сказать Эллинке, точнее
  докричаться до неё. Но куда там? Рев пропеллера все заглушал. Тогда хитрющая Элька
  выключила снег и включила дождь. И вот тут-то Тох Тошич попался. Он, не подумавши, достал
  откуда-то большой зонтик, в желто-красную полоску и раскрыл его. И его тут же сдуло.
  Ураганный ветер от пропеллера подхватил зонтик и Тох Тошич с диким воплем унесся вдаль.
   Санька успел повернуться и увидеть как незадачливый волшебник, вместе со своим
  зонтиком, пулей пронесся над травой. Затем заложил крутую петлю и исчез в густых зарослях
  крапивы. А победительница на радостях лихо сплясала какой-то мумба-юмбский танец. Затем
  выхватила из-за спины медную трубу, продудела в нее три раза - "Ту, ту, ту!" и во весь голос
  толи запела, толи заорала:
   - Оле, оле, оле, оле!
  Снова в трубу - "Ту, ту, ту!" и опять что есть мочи:
   - Россия, вперед!!!
   Саньке было так весело, что он и не заметил, как преодолел весь оставшийся путь. Он
  старательно двигал своего двойника вперед и летел за ним. И даже немного пробежался. Когда
  он подходил к колодцу, что посреди улицы, и до дома оставалось не больше минуты, первые и
  крупные капли дождя ударили в землю. Санька двинул двойника еще чуть вперед и побежал.
  Вихрем пронесшись по двору под сильными порывами ветра, он спрятал бидончик в сарае, где
  лежали дедушкины инструменты и заскочил на ступеньки в дом. Но дверь оказалась запертой.
  Санька спустился вниз, и пока он доставал из-под порожка ключ, несколько холодных дождевых
  капель шлепнулись ему прямо на спину. Бррррр!
   Как же здорово заскочить в дом и почувствовать себя в безопасности! В сухости и тепле.
  Да еще и с чашкой вкуснющих пирожков на столе, мимо которых ну никак нельзя пройти просто
  так. Санька, недолго думая, вытащил один пирожок, сунул его в рот и принялся с наслаждением
  жевать. Затем стащил с себя подмокшую майку и стал искать сухую, потому, что немного замерз.
  Но не нашел. Поэтому, увалился в зале на диван, укрылся покрывалом и стал греться, жуя
  очередной пирожок.
   А дождь на улице, поливал уже как из ведра. Ветер порывами швырял дождевые струи в
  окна, громыхал по крыше, стучал по горшкам и банкам на заборе. Где-то невдалеке дважды про-
  грохотал гром. И под эту музыку летней грозы, Санечек уснул, сам не заметив, как. Он не видел,
  как вошла в дом соседка, бабушка Поля, в мокром дождевике. Не слышал, как она звала его,
  пока искала. И не чувствовал, как она поправила покрывало, укрыв его поплотнее. А затем
  вынула из его левой руки и отложила в сторону так и не доеденный кусок пирожка с картошкой и
  укропом.
   И когда, через пару часов, приехавшие вечерним автобусом, бабушка и дедушка вошли в
  дом, Санька продолжал сладко спать. Дальний поход и торопливое возвращение уморили его
  не на шутку, но даже во сне Санечек улыбался. Потому, что снились ему мама и папа, бабушка и
  дедушка, эльфийка Орения и леший по имени Лёшик, и даже кот Беська. Все они, вместе с
  Санечком, сидели на траве в саду, под большой яблоней, смеялись и ели самые вкусные на
  свете, бабушкины пирожки с картошкой и укропом.
  
  
  Глава 9 Колыбельная наоборот
  
  
   На следующий день, Санечек первым делом рассыпал принесенную землю под корни
  трех тутовников и ореха, постаравшись, чтоб всем хватило поровну.
   - Теперь эти деревья связаны невидимыми ниточками с лесом, - пояснял Тох Тошич, пока
  Санька утрамбовывал землю ладошками. - И лес уже прямо сейчас делится с ними своей силой.
   - А как же фикус? - спросил Санечек и убрал волосы со лба. - Может, ему тоже надо было чуть-
  чуть земли подсыпать?
   - Нет, Сань. Фикусы в наших лесах не растут. Но ты не беспокойся, тутовники с орехом теперь
  такие сильные станут, что они обязательно справятся. И фикусу помогут. А мы, вдобавок, его еще
  разочек волшебной водой польем.
   - Ну, тогда ладно, - ответил Санька, затем перевернул бидончик и повесил его на забор во
  дворе, рядом с большим глиняным горшком.
   Забор был деревянный, серый от старости и до сих пор мокрый. Вчерашняя гроза
  бушевала не долго, но к самой ночи опять натянуло туч, пошел моросящий дождь, и так - до
  самого утра. Ну, а утром солнышко быстро навело порядок и своими яркими лучами, словно
  метлой, разогнало надоедливые тучи. Но, как ни старалось, просушить всю землю к Санькиному
  пробуждению просто не успело.
   Но Санька и не расстроился, ни капельки. Он вообще не любил грустить, а любил
  смеяться и радоваться. А ну и что, что грязь на улице и особо не поиграешь, зато можно в доме
  посидеть, сказку какую-нибудь почитать или раскраску поразукрашивать. Или взять фишки и
  кубик, и поиграть в настольную игру. Ага. Всегда интересно, какая фишка, красная или синяя,
  первой доберется до планеты "Победа". А какая застрянет в астероидном поле или станет, как
  бестолковая, ходить по кругу, вместе с голубой кометой.
   Если бы Санечек был сейчас в городе, ну, в квартире, где они с папой и мамой живут, он
  бы сейчас на компьютере поиграл, в гонки, например. Или мультяшки посмотрел. Саньке очень
  нравились мультики про "Остров сокровищ" или про "Приключения капитана Врунгеля". Они
  такие смешные и добрые. Санька мог эти мультики целый день смотреть, ага.
   А телевизор Санечек не любил. Совсем не любил. Вот. И смотрел его только вместе с па-
  пой, когда шел футбол и играл "Спартак". Тогда они вместе с папой дружно болели за любимую
  команду, кричали и радовались. И фильмы Санечек смотрел тоже с папой и не по телевизору, а с
  компьютера. И любимые фильмы у Санечка были те же самые, что и у папы - про смешного Шу-
  рика. Ну, того, который в очках. Он там сначала кавказскую пленницу спасает. Потом они, с каким
  то смешным и толстым дядькой, бегают друг за дружкой, прямо где дом строят. А потом Шурик
  этого дядьку побеждает и в следующей серии идет сторожить склад, где опять воюет с балбеса-
  ми, которые кавказскую пленницу воровали. И так смешно они там воюют, ну просто
  обхохочешься.
   А еще этот Шурик - настоящий изобретатель. Он там такую классную машину времени
  изобрел, ну, которая с зеркалами и всякими там блестяшками. Которая бац - и стена квартиры
  прямо в прошлый век провалилась. Ага, а там царь сидит, Иван Васильевич. Царь конечно был
  большой и весь такой грозный, но все никак не мог выбрать, чем ему заниматься и все время ме-
  нял профессию. То царем был, то от милиции по подъезду бегал. Вот.
   Папа и сын всегда все должны делать вместе. И за "Спартак" болеть, и велосипед чинить
  и всякие там шурупы, на кухне закручивать. А знаете почему? Потому, что они - Папа и Сын! Вот
  так!
   Ну, да ладно, сейчас Санечек у бабушки в деревне, а не в городе. Тут, в Надежке, и без
  компьютера интересно. Даже в сто раз интересней. Не верите? Тогда спросите сами у Санечка.
  Да, да, спросите у него: "В городе лес с волшебным деревом есть?". Нету. А эльфы, Орения
  например, или всякие там лешие? Тоже нету. Только в компьютере, и то не считается, потому,
  что все невзаправдяшнее. А здесь есть. И все самое настоящее. Так, где интереснее? Правильно,
  в Надежке. Вот и нечего с пацаном спорить. Он все равно лучше знает, потому, что он хоть и
  почти взрослый, но все равно еще ребенок. А дети, они самые умные.
   - Эль, а когда мы будем домового Росю будить? - спросил Санечек, когда наигравшись, убрал
  карту с фишками и сел у открытого окна.
   Эллинка смешно надувала щеки и делала вид, что обиделась. На самом деле, ангелы не
  умеют обижаться, но зато могут поиграть и немножко попритворяться. Вот и сейчас, Элька
  уселась на край подоконника, свесив ноги, и старательно надувала щеки. Потому, что проиграла.
  Только она не знала, как правильно надо "дуться", когда обиделся. А поэтому надувала свои
  щеки чересчур сильно и они торчали у нее, как два надувных шарика. Саньке было очень
  смешно. Ага. Если смотреть на сидящую Эльку сзади, то можно спутать ее с Чебурашкой. Только
  вместо ушей, у нее торчат огромные щеки.
   Полчаса назад, Санька, Эллинка и Тох Тошич расстелили в зале на полу большую бумаж-
  ную карту. Выбрали себе фишки. Санечек взял фиолетовую. Он всегда играл ею, потому, что
  такой цвет ему больше всего нравился. Тох Тошич выбрал красную и тут же превратил ее в
  маленькую космическую ракету, стоящую на трех тоненьких ножках
   - Ха! Ну ничего себе придумал, - поразилась Элька и тут же заявила. - Тогда я тоже свою, во что-
  нибудь превращу.
  Элька недолго думала и сделала из своей желтой фишки вазу с цветочками.
   - А как ты своей вазой играть будешь? Неудобно же, - спросил Санечек.
   - Да? - озабоченно переспросила юная волшебница. - Ну ладно. А так пойдет?
  И тут же на стартовой позиции, на специальном космодроме, оказалась маленькая желтенькая
  лягушка.
   - И нечего так смотреть, - пояснила Эллинка. - У меня будет специальная космическая лягушка,
  её так и зовут - Космоквака с планеты Лягушандия.
   - Сань, - спросил Тох Тошич усаживаясь поудобнее. - А может тебе тоже фишку поменять на
  что-нибудь?
   - Не, я буду такой играть. Мне так больше нравится. Давайте уже начинать.
   Санечек потряс сложенными ладонями и бросил кубик. Вообще-то Санька бросал кубики
  и за себя и за ангелов. Он сам так решил, чтобы они не колдовали и не жульничали. Зато
  наставники так здорово управляли своими фишками. Когда был ход Тох Тошича, его ракета по-
  настоящему взлетала над картой, и из ее моторов вырывалось яркое, но совсем не горячее
  пламя. Затем ракета поворачивалась, летела столько ходов, сколько выпало на кубике, и снова
  садилась на свои тонкие ножки. А Элькина Космоквака так смешно прыгала с точки на точку.
  Выбрасывала задние ноги и квакала на каждом прыжке. Ага. Прямо так: прыг - квак - прыг -
  квак!
   Они сыграли целых три раза. Дважды побеждал Тох Тошич и один раз Санька. А Элька все
  три раза проиграла. Один раз она просто не успела прийти первой к финишу. Второй раз она
  запуталась в космических джунглях планеты Росток. А третий раз, уже перед самым финишем
  провалилась в Черную дыру и оказалась снова на старте. Видно лягушки, совсем некудышные
  космонавты, да к тому же желтого цвета. Будет знать следующий раз, чем играть.
   В общем, из-за того, что Элька так ни разу и не выиграла, она решила сделать вид, что
  обиделась. Поэтому сидела себе на краю окна, болтала ногами и рассматривала цветы в
  палисаднике. И на Санькин вопрос отвечать не хотела. Ну и ладно, пусть себе подуется. Все
  равно ведь скоро надоест играть в "обижалки".
   - Чтобы разбудить домового Росю, надо сначала его найти, а потом спеть ему песню, - ответил
  вместо Эллинки Тох Тошич.
   - Песню? А какую?
   - А такую, чтобы он проснулся. Ну, как будто бы колыбельную, только наоборот.
   - Вот это да! - удивился Санечек и поерзал на стуле. - Я, наверное, и не знаю такой песни.
   - Конечно, не знаешь, - подтвердил Тох Тошич. - Потому, что ее еще придумать надо.
   - Придумать? А кто ее будет придумывать?
   - Ну как это кто? - Тох Тошич укоризненно посмотрел на Санечка. - Ну, конечно же, ты. Тебе же
  надо Росю будить.
   - Я наверное, не умею песни такие придумывать, - Санька грустно опустился на пол.
  Эллинка тут же слетела с подоконника, сдула щеки и присела рядышком.
   - Конечно же умеешь, Сань. Это же легко. Вот смотри, помнишь песню, которую в "спокойке"
  поют?
   - Которая по телевизору, в "Спокойной ночи, малыши?"
   - Ага, она самая, "Спят усталые игрушки". Помнишь, какая там музыка?
   - Помню, ответил Санечек и пропел первые две строчки.
   - Ну вот, молодец! Теперь надо просто слова новые придумать. Вот, например, - Элька встала на
  ноги, подбоченилась, вытащила из-за спины микрофон и запела, как настоящая певица. - Спит
  уставший домовенок, крепко спит. Как пузатый поросенок он храпит.
  Санька и Тох Тошич дружно захохотали.
   - Эль, а почему - "как пузатый поросенок"?
   - Ну, не знаю. Просто когда мы с Тохой в прятки играли вчера, ну, это когда он в умывальнике
  заснул, я его по всему двору искала. Даже в баз заглядывала, где свинюшки живут.
  Элька спрятала микрофон и снова уселась на пол.
   - Ага, там такая большая мама-хрюха, а вокруг поросята дрыхнут. А самый толстый из них, вот с
  таким вот пузом, - Элька показала руками. - Он так смешно сопел во сне! Наверное, ему присни-
  лось, что он в паровозики играет и "чух-чухает", ну или в какие-нибудь другие пыхтелки-
  сопелки.
   - А как же нам Роську будить? - снова задумался Санечек. - Чтобы на чердак залезть, надо люк в
  потолке открыть. А в той комнате как раз дедушка лежит в своей кровати.
   - Это ничего, Сань, - подал голос Тох Тошич, - Через часик бабушка Маруся повезет дедушку в
  центр, в медпункт, на уколы. Вот тогда и полезем на потолок.
   - Здорово, - Санька разлегся прямо на полу, подложив руки под голову и закинув ногу на ногу. -
  А скажите, ангелы-наставники, вы знаете, что это за болячка у дедушки такая? Не ест ничего,
  лежит почти все время на кровати. Но ни капельки не кашляет и не чихает.
   - У дедушки живот болит, точнее - желудок. Очень сильно болит, так, что даже есть ничего
  нельзя, только воду пить, ну, или молоко.
   - А как эта болячка называется? - грустно спросил Санечек.
   - Сань, - голос Тох Тошича вдруг стал совсем серьезным. - А давай я не буду этого говорить? Не
  стоит произносить такие слова. Совсем не стоит. Если хочешь, я могу объяснить, почему.
   - Ага, хочу, - Санечек кивнул и повернулся на бок. - Объясни мне, пожалуйста.
   Тох Тошич мгновенно облачился в свой любимый плащ, нацепил на голову смешную
  квадратную шапку, взял посох и стал расхаживать по комнате, как настоящий профессор
  Тохблдор. И даже голос у него изменился, стал немножко "скрипеть" по-старчески.
   - Все дело в том, что вы, люди, совершенно забыли, что вы - волшебники. И уже совсем не пом-
  ните, что слово - это очень сильный волшебный инструмент. И не просто сильный, а один из са-
  мых сильных.
   - Как волшебная палочка?
   - Намного сильнее, чем волшебная палочка. Любой волшебник сначала произносит
  заклинание, а только потом машет волшебной палочкой.
   - Ага, Сань, - вклинилась Эллинка. - Волшебная палочка только помогает. Но можно и совсем
  без нее обойтись. Ты ведь, когда фикус дыханием лечил или воду волшебную делал, совсем без
  палочки обошелся и прекрасно справился. А слова говорил обязательно.
   - Так вот, - прокашлявшись, продолжил Тох Тошич. - Слово, особенное произнесенное с чувст-
  вом, обладает очень большой волшебной силой. И эта самая сила очень сильно влияет и на
  человека и на все, что вокруг.
   - А это как? - спросил Санечек.
   - А вот так. Если мама тебе говорит: "Я люблю тебя, сын!" - тебе ведь сразу так хорошо и тепло
  стновиться, так?
   - Ага, тепло и щекотно. Но только слово то это, ну "Любовь" которое, оно ведь самое
  волшебное, вы же мне сами говорили.
   - Ну, хорошо, Санечек, вот тебе пример с другим словом. Вспомни, вы в прошлом месяце с
  папой на балконе досточки прибивали. Ты еще тогда папе помогал, гвозди подавал, молоток,
  плоскогубцы, там, всякие.
   - А я еще и два гвоздя сам забил. Папа мне только немного помог в самом начале, а потом я их
  сам забивал.
   - Вот, - подтвердил профессор Тохблдор и стукнул посохом. - Что тебе тогда папа сказал?
   - Сказал, что я молодец, и что я настоящий помощник, - ответил Санечек чуть дрогнувшим голо-
  сом. Он сразу вспомнил, как радовался его помощи папа, и как своей большой и крепкой рукой
  пожимал Санькину ладошку. И как они потом вместе складывали инструменты, и шли ужинать
  на кухню. А после, так же вместе смотрели мультики, только Санечек почти сразу заснул,
  потому, что устал.
   - Ты помнишь, как ты радовался этим папиным словам?
   - Помню. Так здорово было! Я еще тогда подумал, что у меня самый лучший на свете папка и я
  хочу быть таким же как он, когда вырасту.
   - Вот видишь, - подала голос Эллинка и улеглась на пол. Точь в точь, как Санечек, даже руку под
  голову так же подставила.
   - Вот какой силой обладают даже самые простые слова, - профессор Тохблдор остановился,
  снял свою смешную квадратную шляпу, почесал макушку и снова одел шапку на свою седую
  голову.
   - Но это хорошие слова, а ведь даже хорошим словом можно сделать плохо.
   - Разве так бывает? - удивился Санечек.
   - Еще как бывает. Вспомни, как зимой, ваша нянечка, в детском саду доставала игрушку из-за
  батареи, а оттуда выскочил клок серой пыли. Она подумала, что это мышка и закричала громко,
  что там мышь. А стоящая рядом воспитательница так сильно перепугалась, что у не даже сердце
  разболелось.
   - Ага, - кивнул Санечек, тогда еще тетя-доктор приходила, лекарство ей в стакан капала.
   - Вот видишь Сань, слово то самое обыкновенное - мышка. И зверек, который так называется
  совсем не страшный, а очень даже симпатичный. А воспитательница так напугалась, что аж всем
  потом плохо было, все расстроились и за нее переживали.
   Профессор Тохблдор наконец-то устал ходить туда сюда и наколдовал себе трон, точно
  такой же как вчера, в лесу. Однако в этот раз он сразу же проверил, крепкие ли у него ножки и
  только потом уселся, снял свою шляпу и положил ее на колени. Пока он мостился и ерзал,
  рассказывать Саньке про слова продолжила Эллинка.
   - Каждое слово имеет силу, и эта сила впитывается во все, что вокруг человека. И в воздух, и в
  растения, и в животных и даже в дома и машины. И все люди, что находятся рядом, тоже впиты-
  вают эту силу.
   - Как земля воду в горшке с цветком? Или как песок в песочнице? - спросил Санечек и перелег
  на другую сторону. А то рука уже совсем затекла.
   - Ага, Сань, примерно так. Когда слово хорошее, все это чувствуют и всем хорошо, а когда
  плохое, то всем плохо. Когда шофер автобуса ругается на него постоянно, то автобус все время
  ломается, потому что впитывает плохие слова. А когда хвалит и разговаривает с автобусом, то он
  и ездит исправно, хорошо, потому, что сила в нем хорошая.
   У Эльки тоже видно рука затекла или просто надоело на боку лежать, потому, что она
  достала из-за спины большущую розовую подушку и улеглась прямо на нее.
   - Вот вы, люди, совсем забыли об этом и напридумывали много плохих и страшных слов. Напри-
  мер - про болячки всякие. Вот едут люди в автобусе из Отрадной в Надежку. Одна женщина чих-
  нула, а вторая спрашивает: "Ты что, заболела? У тебя грипп?". Весь автобус слышит это слово и
  многие сразу пугаются, что заразятся гриппом. Некоторые так вообще, сразу начинают искать в
  себе эту самую болячку. Кто сильно ищет - обязательно заболеет.
   - Ага, - добавил Тох Тошич, а у чихнувшей женщины просто пыль в нос попала.
   - А почему - заболеет? Ну, те, кто сильно ищет, - переспросил Санечек и подумал, что слова,
  которыми всякие болячки называются, и в правду страшные. И больницы, и доктора с уколами.
   А лекарства так вообще, такими непонятными словами называются, как будто их специ-
  ально выдумывают, чтобы звучали неприятно. И на вкус - такая бяка! Как можно такой гадостью
  болячки лечить? Вот, например, если лазил, по дереву и покарябался, ну, кожу содрал, то есть,
  можно лист подорожника растереть в руках и приложить. Здорово помогает ранки заживлять.
  Ага. А эти мамы и бабушки вечно норовят зеленкой помазать, чтоб щипало и был весь в пятнах.
  Или стрептоцидом присыпать. Слово то какое - стрептоцид! Бррр!!!
   - Любая болячка тоже имеет силу, - продолжала рассказывать Эллинка. - И когда человек силь-
  нее, ну то есть, его организм, болячка не прицепится, хоть всю зиму гуляй нараспашку и с мокры-
  ми ногами. А если организм ослаб, то болячка тут же его к нему пристает и человек болеет, пока
  снова не найдет силы побороть болячку.
   - Значит, эти, ну, которые в автобусе испугались и заболели, они слабее сразу стали?
   - Да, Санечек, - кивнул Тох Тошич. Он снова превратил свой трон в кресло-качалку и медленно
  покачивался на полу.
   - Что, прямо в автобусе?
   - Прямо в автобусе, - Тох Тошич снова напялил свою смешную шапку. Наверное, старческая лы-
  сина замерзла.
   - А почему? - никак не унимался Санька.
   - А потому, что испугались. Страх всегда делает человека слабым. Не зря же говорят, что когда
  испугаешься, и ноги ватными становятся и душа в пятки уходит.
   - Ага, Сань, а еще болячка становится сильнее, потому, что произнесли ее название, и она
  впитала в себя силу этого слова, - добавила Эллинка.
   - Значит, названия болячек лучше не произносить, чтобы они сильнее не становились?
   - Да. Вот поэтому мы и не хотим говорить, как дедушкина болезнь называется, чтобы не давать
  ей силу, - Тох Тошич выгнулся, потянулся рукой за спину и попытался почесать между лопатками.
  Но видно это не очень хорошо у него получилось, потому, что он тут же попытался проделать
  это посохом. Опять не вышло. Тогда Тох Тошич попробовал почесаться о спинку кресла качалки
  и чуть не опрокинулся на пол. Тогда Элька, не вставая с подушки, вытащила из-за спины старую и
  добрую, хоккейную клюшку и подала Тошке.
   - На, почухай, этим удобнее.
   - Ааааа, ууууууух, - закряхтел Тох Тошич, вовсю орудуя клюшкой, а затем вернул ее хозяйке и
  добавил. - Вообще, Санечек, лучше не произносить не только названия болячек, но и все
  плохие и страшные слова. Чем больше вы их произносите, тем хуже становится, потому, что все
  плохое становится от этого все сильнее и сильнее.
   - Ага. А ты, Санечек, как Ученик Хранителя Любви, должен еще внимательнее относиться к тем
  словам, что произносишь. Понял?
   - Понял, - ответил Санька с самым серьезным видом. - Я буду стараться, очень очень.
   Через некоторое время, когда бабушка и дедушка уехали в медпункт, Санька принес
  табуретку и взгромоздил ее на лежанку. Забравшись на нее, он смог открыть деревянный
  потолочный люк и по самые плечи всунуться на чердак. Затем уцепился покрепче руками,
  подтянулся и оказался на чердаке.
   Ох и пыльно же тут. И еще пахнет всегда одинаково, сколько на этот чердак не залазь.
  Немножко мышами, теми самыми, серенькими, с хвостиком, которых девчонки и взрослые
  женщины так боятся. И немножко какой-то сушеной травой, обильно развешенной по
  распоркам. А еще на чердаке обычно очень жарко, потому, что крыша то железная. А знаете,
  как быстро солнце железки нагревает? Огого! Ну, солнце то оно горяченное, если кто не знал. В
  тыщу раз горячее любой печки, ага, или даже в миллион. Вот так!
   Санечек немного постоял на месте, пока глаза привыкали к полумраку, затем наклоняясь
  и ныряя под пучки травы, двинулся к толстой печной трубе, что торчала прямо посередине
  чердака.
  С той стороны, куда выходили два маленьких слуховых окошка на крыше, под трубой лежали
  две большие старые подушки, накрытые пожелтевшим, изрядно примятым платком. Санька
  сразу догадался, что здесь и спит домовой Рося. Однако подойдя поближе, никого не увидел и
  остановился, вопросительно посмотрев на появившуюся рядом Эллинку. Та уже успела
  соорудить из пучка травы, что-то, вроде юбки, воткнула в волосы сухую ромашку с одним
  лепестком. И что бы вы думали? Ну конечно же, любовалась собой в зеркальце,
  прихорашивалась и вертелась на месте.
   "Все, эту теперь не дозовешься. Прилипла надолго, - подумал Санечек. - То же мне, рас-
  красавишна. Придется спросить у Тох Тошича". Санечек повернулся и поискал глазами второго
  ангела. Тот нашелся быстро. Вон он, стоит с той стороны трубы и что-то там делает своим
  волшебным посохом.
   - Тоха, - шепотом позвал Санечек. - Ты чего там делаешь?
   - Самолетики рисую, - так же шепотом ответил довольный Тох Тошич.
   - Здорово. Только это, - Санька замялся. - Как мне домового то увидеть?
   - А ты перестань вглядываться?
   - Чего перестать? - не понял Санечек.
   Тох Тошич вздохнул, оставил свои самолетики, уселся верхом на посох и как на метле,
  подлетел к самому уху Санечка.
   - Чего, чего, - заворчал он как недовольный старикашка Тохблдор. - Вглядываться, говорю,
  перестань.
   - А это как?
   - Ну как? Здесь же темновато, полумрак настоящий, вот ты и напрягаешь глаза, чтобы что-
  нибудь увидеть. А тебе наоборот надо их расслабить, расфокусировать. Помнишь, мы тебя
  учили? Ну, как будто в синее небо смотришь.
   - Ага, - кивнул Санечек и повернулся к подушкам. - Теперь понял.
   В это время громко и смешно чихнула Эллинка. Санька от неожиданности чуть на месте
  не подскочил.
   - Да ты не бойся, Санечек, домового так не ра... а... ааа... апчхи!!! Фууух, - Элька перевела дух и
  встряхнула головой. - Домового, говорю, такими звуками не разбудишь.
   - Ну, тогда будь здорова.
   - Здорово. Только мы же уже здоровались, Сань, чего это ты?
  
   - Что, чего?
   - Здороваешься со мной зачем, говорю? - Элька снова пялилась в свое зеркальце.
   - Я не здороваюсь, - удивленно ответил Санечек и пожал плечами.
   - Ну как же не здороваешься? Сам же только что сказал: "Ну, здорово".
   - Да не "здорово", а будь здорова, - пояснил Санька. - Так говорят, когда кто-то чихнул.
  Здоровья ему желают. Понятно?
   - Да понятно, понятно, - махнула рукой Элька, уже успевшая из маленького зеркальца сделать
  большое, во весь рост. - Только ты это, не мешай. Видишь, мне некогда.
   "Ну, понятное дело, - подумал Санька. - Как говорит папа: "Дорвалась до бесплатного!"
   - Значит можно не шептать, а говорить нормальным голосом? - спросил он Тох Тошича.
   - Ну конечно. А как же ты песню петь собираешься, шепотом, что ли? Кто ж ее тогда услышит?
   Санечек присел на корточки, почесал в затылке и постарался расслабить глаза. Ну,
  зрение, то есть, расфокусировать. Он просто представил, что там, за подушками, синее небо, и
  он смотрит сквозь подушки в никуда. Через некоторое время что-то начало проявляться, а еще
  через полминуты он явно увидел спящего на подушках домового. И сильно удивился.
   Он то, ожидал увидеть такого же смешного, похожего на дерево с ручками веточками,
  как леший Лёшик. Ну, тот ведь сам сказал, что Рося его брат. Только ничего подобного. На
  подушках сладко посапывал, подложив ладошки под щеку небольшой бородатый мужичек, нос
  картошкой. Одетый в просторную рубаху с вышивкой и широкие серые штаны, подпоясанные
  простой, но толстой веревкой. Санька немного подумал и вспомнил, что такие рубашки
  называются "косоворотки" и все русские мужчины раньше такие носили. Не зря в сказочных
  кино и мультиках все русские богатыри именно в такие косоворотки и одеты.
   - Ну, что? Увидел домовенка? - спросила Элька. Видно уже вспомнила, что она в первую
  очередь ангел-наставник, и только потом уже - девочка.
   - Ага. Только что-то они с Лёшиком совсем не похожи, хоть и братья. А это как?
   - А вот у него самого и спросишь, как разбудишь.
  Элька кивнула головой в сторону спящего домового. Единственный лепесток сухой ромашки в ее
  волосах, отвалился и медленно кружась, полетел вниз. Но Элька этого не заметила.
   - Не забыл еще, как будить надо?
   - Нет, не забыл. Сейчас буду песню придумывать.
   Санька почесал в затылке. Надо сначала музыку, мелодию выбрать, решил он и стал вспо-
  минать песни, какие знает. Но почему-то ничего толком не получалось, все путалось и в голову
  лезла только та самая колыбельная из "Спокойки". Вот приставучая какая. Промучившись пару
  минут, Санечек сдался и решил сочинять слова на эту самую колыбельную. А ну и что, что надо
  ею будить. Значит, у него будет колыбельная наоборот. Вот так. И нечего тут рассуждать.
   Санька снова почесал в затылке и начал тихонечко подпевая, подбирать слова. Помурлы-
  кал себе под нос с полминуты, а затем уже более громким голосом пропел первые две строчки:
   - Рося, Рося, просыпайся, глаз открой,
   Хватит дрыхнуть, поднимайся, домовой
  И тут же почти на одном дыхании добавил:
   - Нужно нам спешить на помощь
   Хватит хрючить, словно овощ
   Глазки открывай, поскорей вставай.
   Услышав такую песенку, Элька громко прыснула, свалилась на спину и от смеха,
  задергала ножками. А Тох Тошич сначала тихонечко захихикал, как подобает старому
  волшебнику Тохблдору. А потом не выдержал и захохотал во весь голос, как настоящий пацан.
  Да что там говорить, Санечку и самому было смешно. Вот какую песенку насочинял. Последние
  строчки, так вообще и придумывать не пришлось, сами из головы выплыли.
   Где-то через минуту, не раньше, Элька наконец-то смогла успокоиться, утерла пыльным
  рукавом выступившие от смеха на глазах слезы и все еще дергающимся голосом произнесла:
   - Ну, ты даешь, Санечек! Вот это песенку выдал! Я и не знала, что можно спать, точнее, хрючить,
  словно овощ.
   - Сань, а ты какой овощ имел ввиду? Картошку или бурачок? Или может морковку там всякую? -
  спросил Тох Тошич, так и сидящий на своем посохе, как на метле.
   - Не знаю, - чуть было не насупился Санечек, а потом решил, что не стоит. Ведь и вправду
  смешно получилось. - Это у меня само как-то придумалось. Вот так взяло и подвернулось на
  язык. Зато как складно получилось.
   - Ага. Это точно, - снова захихикала Элька.
   - И вообще, может другой рифмы, к слову помощь, и нету совсем. Может, овощ в самый раз,
  чтоб складно было. Жаль только, что песня неудачная получилась.
  Ангелы разом замолчали и Тоха спросил:
   - Это почему же неудачная.
   - Да потому, что Рося так и спит. И песенка моя его не разбудила.
   - Да нет, Санечек, - Эллинка снова заулыбалась. - Песенка хорошая, просто ты ее спел не
  совсем правильно. Не так ее петь надо.
   - А как? Орать ее, что ли, изо всех сил, чтоб услышал?
   - Нет, Санечек, кричать не надо. Петь надо обычным голосом. Но главное в другом. Помнишь,
  мы тебе рассказывали, что все надо делать с любовью.
   - Да, Сань, - Тох Тошич слез с метлы-посоха и расхаживал по пустым, трехлитровым банкам,
  стоящим совсем рядом. - Ты когда пел, старался, чтобы у тебя все складно вышло, да музыка бы-
  ла похожая. А это необязательно. Просто спой ее так, как будто перед тобой самый дорогой на
  свете человек. Например, твой папа.
   - Ну, хорошо, сейчас попробую - ответил Санечек и подумал, что папа точно носил бы такую
  косоворотку. Белую с красной вышивкой, "Спартаковскую". И он, Санька, тоже носил бы, как
  папа. Потому, что папа и сын - это здорово, это лучше всего на свете, потому, что это - по-
  настоящему.
   И думая такие славные мысли, Санечек спел также здорово и тепло эту самую,
  сочиненную им, песенку. И так это хорошо у него получилось, что Рося сразу зачмокал губами,
  зевнул, долго и сладко потянулся, и открыл глаза.
   - Ёшкин-кошкин! Да это ж Санечек! Да большой-то какой, - домовенок приподнялся и сел, про-
  должая зевать и сладко потягиваться. Затем неожиданно застыл на пол зевке. Протер кулаками
  глаза, глядя на Санечка, и стал быстренько подниматься на ноги.
   - Ну, ничего себе, дела, понимаешь. А я то со слепу сразу то и не приметил. Уж не серчай на
  меня.
  Рося поднялся, встал прямо и неожиданно, низко поклонился Санечку.
   - Здрав будь, Ученик Хранителя Любви! Зрю, ленточка на тебе, знак светлый!
  Санечек даже растерялся сразу, от такого приветствия, но только чуть-чуть и ненадолго. Потому,
  что почти тут же, поклонился домовому в ответ. Немножко неуклюже, но уж как смог. И
  произнес, негромко, но уверенно, как и подобает настоящему пацану:
   - И ты здравствуй, Росей.
  Домовой заулыбался, закивал головой одобрительно. Потом прищурился так хитро и спросил:
   - Откель знаешь имя мое? Ангелы-наставники твои, шебутные, нашептали? Али ветер напел?
  Ну-ка, поведай мне, без утайки.
  Чудно говорил Рося, очень чудно, но Санечек знал, что так в старые времена разговаривали на
  Руси. И все понял, что тот сказал, все, кроме одного слова. Поэтому не удержался и спросил:
   - А "шебутные", это как?
   - Это значит - игривые, - Рося повернулся и стал платком заправлять свою подушечную постель.
  - Они ж у тебя как дети малые, все время игры себе придумывают. Но сие даже хорошо. Зрю, ты
  уже дружен с ними. Добро. Так держись их дружбы и далее.
   Санечек посмотрел на сидящую на балке Эллинку, которая улыбнулась и подмигнула
  ему в ответ. Санька уже хотел поискать взглядом Тох Тошича, но в этот момент домовой
  заговорил снова, обращаясь к нему:
   - Так откель имя мое прознал, Ученик Александр?
   - Мне твой брат Лёшик сказал, вместе с Оренией.
   - Лёшик? - Рося чуть не подпрыгнул от радости, услышав это имя. - Славный у меня брат. Да
  только где ж вы свиделись то с ним?
   - В лесу и сви..., свиделись. В "Орешнике", возле волшебного дуба. Там еще эльфийка Орения
  была.
   - Знаю, знаю я Орению. Достойная дочь эльфийского народа, - Рося отряхивал одежду, снимал
  со штанов прилипшие сухие травинки. - Это они послали тебя на чердак?
   - Ага, - кивнул Санечек.
   - А зачем? Дело какое срочное, али как? - Рося пригладил свои кудрявые волосы, потрогал
  бороду и стал, уперев руки в боки.
   - Сказали - разбудить, что бы ты помог дедушку от болячки вылечить.
   - Деда Андрея?! Хозяин заболевши?! - Рося был не на шутку удивлен. - Да когда ж он успел?
   - Успел, - захихикала Элька. - Времени то сколько прошло, знаешь? Нет. Ты ведь почти три года
  проспал, соня-спросоня.
   - Да ты что!!! - только и смог выговорить ошеломленный домовенок и сел в подушки.
  
  
  Глава 10 От века до века
  
  
   Далеко-далеко, на другом краю села, который называется почему-то "Первое
  отделение", происходили весьма странные события. Кто придумал такое название и разделил
  Надежку на три части - неизвестно. Но только улица Широкая, на которой стоит дом бабушки и
  дедушки находится в "Третьем отделении". А центр села, где всякие магазины, клуб и медпункт
  - во "Втором".
   Но, оставим рассказ о названиях на потом и вернемся к происходящему. Так вот, у воз-
  вращающейся в медпункт медсестры, из сумочки самым загадочным способом исчезла связка
  ключей. На ней были ключи и от дома, где живет медсестра, и от медпункта, где она принимает
  пациентов. И от шкафчиков всяких, с лекарствами и бинтами.
   И пропажу эту медсестричка обнаружила тоже случайно. Просто на самом полпути, а воз-
  вращалась она пешком, ходила навестить приболевшую старушку, ей навстречу попался ее же
  сынишка-первоклассник. Точнее, уже второклассник, потому что первый класс он уже закончил,
  причем на одни пятерки, и вот уже третью неделю гуляет на каникулах. Вот он и рассказал ей,
  запыхавшись, что хотел пойти домой пообедать, но где-то выронил ключ от дома. Решил сбегать
  к маме в медпункт, за ее ключом. Но ее там не нашел теперь спешит навстречу.
   Мама медсестра конечно немного пожурила его за пропажу, но только чуть-чуть. Просто
  она была очень добрая и хорошая мама и никогда просто так не ругалась и не кричала. Вот она и
  полезла в свою сумочку за ключами и обнаружила, что и они пропали тоже.
   Медсестра конечно поохала, поохала, да делать нечего, придется возвращаться к той са-
  мой бабушке, которой мерила давление и приносила лекарства. Видно там и выпали, эти самые
  ключи, когда сумочку открывала. Ну что ж, как решила, так и сделала, повернулась и пошла об-
  ратно. А сынишку послала пообедать к родственникам, живущим через три улицы.
   Этот самый второклассник свой ключ найдет, когда наевшись и напившись снова вернется
  на школьный двор, точнее - на спорт-городок. Где они с пацанами, по всяким там турникам лаза-
  ют. Вот под одним, самым маленьким, где этот второклассник висел вверх ногами по очереди с
  другом, этот самый ключ и валяется.
   А вернувшаяся к бабульке медсестра, будет долго искать свои ключи. Причем вместе с
  бабушкой, которой уже стало легче. А когда все же найдут, то так уморятся, что сядут пить чай и
  есть блины с медом, который бабушкина внучка напекла. Да так и просидят проболтают, почти
  до самого вечера.
   А Санькины бабушка Маруся с дедушкой Андреем будут все это время ждать медсестру
  возле медпункта, сидя в теньке на лавочке у соседей. Но так и не дождутся и уже ближе к вечеру
  вернутся попутной машиной домой. А вот что происходило в их отсутствие, мы сейчас и узнаем.
   Едва Санечек слез с чердака и закрыл потолочный люк, как совсем рядом с ним возник не
  на шутку встревоженный Рося. Нетерпеливо подергал за шортики и спешно заговорил:
   - Ёшкин-кошкин! Санечек, ты такой молодец, что меня разбудил. А я то, все на свете проспал.
  Что в доме то твориться. Сколько недоброго расплодилось, просто беда какая-то.
  Роська оказался настолько возбужденным, что едва на месте не подпрыгивал, пока рассказывал.
   - Боюсь, мне самому не справится. Помощи у тебя прошу, Светлый Ученик. Приложи силы свои
  и знания к моим. Тогда и справимся вместе с болячкой темной.
   - Конечно же я буду тебе помогать, Рося. Я очень хочу, чтобы мой любимый дедушка поскорее
  поправился и больше никогда не болел.
   - Ведаю, Санечек, ты уже многое сделал. Фикус вылечил, силу деревам принес из леса. Ты
  молодец. Вдвоем с тобой мы мигом управимся, победим болячку недобрую. А хочешь, я тебе ее
  прямо сейчас покажу?
   - Конечно, хочу. Только как же ты мне ее покажешь? Дедушки то нету, в медпункт уехал, на
  уколы, вместе с бабушкой. Скоро уже назад приедут.
   - Нет, Санечек, не скоро, а только часа через три. И уколы не сделают, медсестры нет.
  Рося спрыгнул с лежанки и присел у дедушкиной кровати на корточки
   - И не спрашивай, откель мне это известно. Как управимся, сам все расскажу. А сейчас слезай
  поскорее, да присядь рядышком.
   Санька слез на пол, снял с лежанки табуретку, поставил ее в сторону и сел рядом с домо-
  вым. На правом плече у него тут же появилась Эллинка. А вот Тох Тошича нигде не видно. Как
  всегда, пропадает где-то, по своим делам.
   - Прежде закрой глаза, да не открывай, покуда не скажу. Да пугаться не вздумай, - Рося повер-
  нулся и сложил пальцы "уточкой" на обеих руках.
   Санька послушно закрыл глаза и тут же получил в лоб. Ну, не так, конечно, как можно по-
  думать, а просто домовой несильно ткнул его сложенными пальцами сначала в лоб,
  посередине, прямо над носом. А потом в середину груди, на уровне сердечка. Санечек даже
  покачнулся немного, от таких толчков, но глаз не открыл, как и положено.
   - Благо дарю тебе, Светлый Ученик Александр. За пробуждение мое, своевременное, - Рося
  говорил серьезным и немного торжественным голосом. - Прими же мой дар тебе, и пользуйся с
  добром, маленький человек-волшебник.
   Саньке было очень приятно слышать такие слова. Но, что делать дальше он не знал, и
  хотел было спросить домовенка, но тот его опередил.
   - Теперь выкини из головы все мысли, не думай ни о чем и просто послушай себя. Когда глаза
  открыть, сам поймешь.
   Санечек постарался так и сделать. Хотя ни о чем не думать оказалось очень сложно. Не
  верите? А попробуйте сами, тогда и поймете. Мысли то в голову так и лезут, то про дедушку с
  бабушкой, то про машинки, или речку с рыбалкой. Но Санечек очень постарался и наконец, это у
  него получилось. Сначала ничего не происходило, просто сидел как в пустоте, глаза закрыты,
  мыслей нету, и кажется, что даже уши ничего не слышат. А потом, в том самом месте на лбу, где
  коснулся домовой, вдруг занемело, загудело, как будто бы щелкнуло беззвучно. И неожиданно
  в голову хлынул свет. Ослепительный, серебристо белый, он затопил все уголочки и пропитал
  собою все тело. И на несколько мгновений Санечку показалось, что он висит где-то в космосе,
  далеко-далеко. Только тела нету, вообще ничего нету, как будто одни глаза и смотрят, как в
  кино.
   И такая красотища вокруг! Прямо перед ним медленно, неуловимо медленно,
  разворачивалась яркая Галактика. Санечек уже знал, как она выглядит, потому, что очень любил
  книжки про астрономию. И он сразу понял, что это Галактика, та самая, в которой летает наша
  планета Земля. И Санькин взгляд, сам собою, безошибочно нашел среди мириад пылающих
  огней, маленькую искорку. Самую красивую звездочку на свете, которую люди называют -
  Солнце! Солнышко! Он и сам не понимал, как это у него получилось, но точно знал, что это оно,
  любимое солнышко. Помните, как в сказках: "Солнышко яркое, солнышко светлое...".
   Видение растаяло, и Санька снова оказался сидящим на полу, рядом с Росей. Он открыл
  глаза и ощутил, что как будто бы стал больше и сильнее. Хотя ростом остался все таким же. На-
  верное, стал сильнее в волшебном плане.
   - Зри сюда, Александр. Прямо над кроватью.
   Санечек посмотрел, куда указал Рося и вдруг понял, что теперь ему не надо специально
  расфокусировать зрение. Теперь он все видит и так, стоит только захотеть. Наверное, это и есть
  подарок домового. И это здорово! А вот то, что увидел Санечек прямо над дедушкиной
  кроватью, ему совсем не понравилось. Причем, не только увидел, но и ощутил. Ну, как будто бы
  почувствовал, не прикасаясь.
   Прямо над кроватью, в нескольких сантиметрах над покрывалом, клубилось и
  изворачивалось нечто. Почти невидимое, достаточно плотное, и какое-то темное, или, скорее,
  мрачное. А еще от него исходило такое неприятное ощущение. Ну, как будто бы заходишь в
  чужой двор, а собака ихняя, из будки так негромко, но предупреждающе рычит: "Рррррр".
  Собаку не видно и не знаешь, большая она или маленькая, но от этого низкого звука все равно
  не по себе становится. Так и здесь. Смотреть на это плотное облако, из темного дыма, было
  очень неприятно.
   - Это и есть, дедушкина болячка, - подал голос домовой.
   - Какая она противная! Бррр! - Санечек даже содрогнулся немного.
   - Да, Сань. Все болячки так неприятно выглядят. Некоторые даже еще хуже.
   - А из чего она состоит? Из микробов?
   - Нет, Санечек, - в разговор вступила Эллинка. - Это не микробы и не бактерии всякие, это - ин-
  формация. Весь мир, все на свете состоит из информации.
   - Это как новости по телевизору что ли? - спросил Санечек и повернулся. Смотреть на болячку
  уже не хотелось.
   - Почти, но не совсем. Я сейчас расскажу, - Эллинка переместилась вперед и зависла перед
  Санькой. Затем достала из-за спины маленькую подушечку, с хвостиками по углам, и уселась на
  нее прямо в воздухе.
   - Сначала расскажу про новости. Вот, например, показывают по телевизору, что хотели ракету в
  космос запустить, а у нее мотор не заработал. И вы, люди, думаете, что раз что-то где-то случи-
  лось, значит, появилась информация, которую надо всем рассказать. Ведь каждый день во всем
  мире что-нибудь происходит.
   - Ага, - добавил рассевшийся на полу домовой. - И это вы называете - "Новости". Потому, что
  они каждый день новые.
   - Так вот, - продолжила Элька, болтая ножками. - На самом деле все наоборот. Сначала появля-
  ется информация, потом она разворачивается, ну как будто врастает, в мире и в этом самом
  месте происходит событие. Именно информация все и создает.
   Санька вздохнул и почесал в затылке. Вроде все понятно Элька рассказывает, и в то же
  время не совсем понятно. Эллинка заметила это и попробовала объяснить:
   - Помнишь, мы рассказывали тебе, как Тоха из воздуха траву вкусную для овечек сделал?
   - Ага, помню, - с готовностью кивнул Санечек.
   - Так вот он, взял немного воздуха, ну как будто бы в банку и убрал из него информацию, что это
  воздух. И все молекулы тут же развалились на атомы, рассыпались как песок. А потом Тоха в это
  место, ну в банку в эту, поместил информацию, что это вкусная трава. И атомы тут же слепились
  как надо, собрались как из конструктора в травинки и листочки.
   Санечек улыбнулся, вот теперь уже понятнее стало. А Элька привела еще один пример:
   - Или возьмем фикус. Растет у него листочек и все у него хорошо, он весь зеленый и красивый.
  Потому, что в нем информация, что все хорошо, что листик крепкий и здоровый. Но информация,
  она знаешь, как по-другому называется? Сила, энергия.
   - Сила? - Санечек от удивления чуть рот не разинул. - Ну, ничего себе!
   - Да, Сань. Информация это энергия. И вот дедушка заболел, и фикус начинает отдавать ему эту
  самую силу, делится здоровьем с дедушкой. И в какой-то момент сил у фикуса остается так мало,
  что болезнь оказывается сильнее и листочек начинает болеть. Потому, что информации о здоро-
  вье не осталось, за то пришла информация о болячке.
   - Ага, а потом пришел юный Ученик, - закивал головой Рося. - И своим дыханием, в котором
  светится серебром заклинание "Я есмь - норма", вытеснил из листочка все нехорошее. Напитал
  силой и здоровьем. И листочек фикуса снова зеленый и красивый.
   Санька заулыбался. Все таки здорово знать, что ты кому-то помог, да еще и по волшебно-
  му. А потом подумал немного и спросил:
   - Значит, заклинание, это тоже сила?
   - Правильно, Санечек, ты молодец, что так думаешь. Хорошие слова, правильно построенные и
  произнесенные, формируют ту самую информацию, что творит чудеса.
   - Получается, чтобы дедушка выздоровел, надо просто убрать информацию о болячке? Вот эту
  самую бяку? - Санька вновь повернулся и посмотрел на клубящееся нечто.
   - Верно, - снова заговорил домовой Рося.
   - А как нам это сделать? Может просто выгнать ее из дома как-нибудь?
   - Не, Санечек, так не годится. Если мы ее просто прогоним, тогда она пойдет и прицепится к
  кому-нибудь другому. Так нельзя, нехорошо это. Мы сделаем так, что она исчезнет.
   - А как? Может ее как-нибудь пропылесосить можно?
   Ангелы и домовой дружно захохотали. Да, да, именно - ангелы, потому, что пропавший
  ранее Тох Тошич уже успел вернуться. Причем его профессорско-волшебные сапоги и низ плаща
  были в бурой глиняной пыли. Не иначе, летал на чердак, свои самолетики дорисовывать. Краси-
  вые, наверное, жаль Санечек не посмотрел. Но ничего, как-нибудь потом еще слазит и
  посмотрит.
   - Это ты здорово придумал - пропылесосить, - от души хохотала Элька. - Жаль только такой пы-
  лесос еще не изобрели.
   - Ага, - соглашался с ней смеющийся Тох Тошич. - И вообще, самые лучшие изобретатели и вы-
  думщики, это дети. Они столько интересного придумывают.
   Когда же наконец все вволю насмеялись, слово взял домовой Рося. Прежде чем начать
  говорить, он зачем то встал и вытянулся, как солдат по стойке "Смирно". Санечек еще подумал,
  что у них сейчас, прямо как на настоящем военном совете. Это совещание такое, перед самым
  важным сражением.
   - Болячку эту, перво-наперво, нужно ослабить, забрать у нее силу. Сейчас я позову тех, кто нам
  в этом поможет, - Рося прокашлялся и вдруг прямо как заправский кот, да во весь голос. - Мяяу,
  мяяяяяяяууууу!
   - Вот, - ничуть не смутившись, продолжил рассказывать домовой. - Пока наши хвостатые
  помощники спешат сюда, мы эту самую бяку сейчас немножечко расшевелим. И посмотрим,
  откуда она берет силу. Я начинаю, а вы внимательно смотрите по сторонам.
   Рося заскочил на подоконник, высунул правую руку в раскрытое окно и повернул ее к
  солнышку, которое сейчас светило с другого бока дома. Затем что-то тихонечко произнес и вдруг
  его ладошка вспыхнула ярко-желтым и словно зеркало, отразила солнечный лучик. Роська
  ловко поймал его другой ладошкой и уже двумя направил яркий солнечный луч прямо в
  извивающуюся бяку. Та вспыхнула и задергалась, медленно наполняясь светом. И когда она
  заполнилась вся, свет побежал по нескольким, невидимым прежде ниточкам, уходящим в
  разные стороны. И оказалось, что болячка, как паутина оплела весь дом и несколько особенно
  толстых "ниточек" уходили куда-то во двор, и одна, толи в огород, толи еще дальше, в сад.
   - Ну ничего себе! - вырвалось у ошеломленного Санечка, рассматривающего все эти нити. Одна
  из них проходила совсем рядом с его коленкой, он даже подвинулся немного, чтобы случайно
  ее не коснуться. Тох Тошич заметил это и по-мужски, похлопал Саньку по плечу, успокаивая.
   - Не переживай, Светлый Ученик, ты во сто крат сильнее этой болячки.
   - Ага, - добавила Элька. - Конечно, если только ты не станешь ее бояться и слабеть.
   - Нет, - кивнул головой Санечек. - Не стану. Я не боюсь ее.
   Тем временем, стоящий на подоконнике Рося, негромко произнес еще одно волшебное
  заклинание и полез вниз. А солнечный лучик самым чудесным образом так и остался, отражаясь
  прямо от воздуха, светить прямо на бяку.
   - Зрю, потрудится нам надобно серьезно, - озабоченно произнес он. - Сильна темная, сильна
  нехорошая. Ну, да ничего, вместе справимся. Давайте наводить порядок, рубить ей канаты. Ты,
  Санечек, проследи за ниточкой, что в умывальник тянется. Посмотри, что там дает силу болячке
  и постарайся исправить. Понял?
   - Так точно, - по-солдатски ответил Санька и начал подниматься.
   - Мультик, Мурзик, - продолжал командовать домовой. - Вы со мной.
   - Мррр, - раздалось в ответ. Надо же, Санечек и не заметил, как появились эти большие и
  умные коты, так преданно лечившие дедушку с первого дня.
  "Какие же они, все-таки, славные!" - подумал Санечек и двинулся к умывальнику. Но прежде,
  чем он успел сделать первый шаг, взлетевшая вверх Эллинка, ловко подвязала вокруг его
  головы ту самую, подаренную Оренией, золотую ленточку.
   В средней комнате, которая называлась "Зимней кухней", и в которой спал Санечек,
  стоял старый деревянный умывальник. Сверху имелся специальный бак, спрятанный за
  зеркалом, как будто в шкафчике. В него из ведра наливали воду, затем открывали медный
  краник и умывались или мыли руки. А грязная вода по шлангу стекала в огород.
   Если вы не можете понять, что это за умывальник такой, вспоминайте мультик или
  картинки, на известное такое стихотворение. Там еще есть такие слова: "Вдруг из маминой, из
  спальни, выбегает умывальник...". Вот его то, как раз с бабушкиного и срисовали.
   Так вот, в том самом месте, где резиновый шланг одевался на трубку раковины, стягиваю-
  щий ее железный хомут проржавел и лопнул. В итоге шланг сполз, накренился, и грязная вода
  понемногу капала на деревянный пол. В комнату она не вытекала, а в сам умывальник давно
  уже не заглядывали, поэтому никто и не заметил, что это произошло. Однако капающей воды
  хватило, чтобы доски пола в том самом месте потемнели и начали гнить. Кое-где их даже успела
  покрыть плесень. Именно в эту гниль и уходила ниточка от темной бяки.
   - Эль, а почему ниточка идет в плесень? Она что, из нее силу берет? - спросил Санечек сидя на
  корточках перед раскрытым умывальником и разглядывая это безобразие.
   - Из гнили, и из плесени тоже.
   - А почему? Плесень это тоже, как болячка, только для досточек?
   - Нет, Санечек, плесень, не болячка, не в этом дело. А в том, что гниль, это очень медленная
  энергия, как и болячка. В этом они похожи.
   - А как это - медленная? Бегать не умеет, что ли?
   - Нет, Сань, - вступил в разговор Тох Тошич, ставший на коленки и поближе рассматривающий
  серую плесень. - Бегать они все умеют, особенно болячки эти, да еще как. А медленная, это зна-
  чит у нее вибрация такая.
   Санечек услышал новое слово, и уже собрался было спросить, что оно означает, но
  Эллинка его опередила.
   - Смотри, Сань, например, сердечко у тебя в груди. Сейчас, когда ты сидишь спокойно, оно
  стучит медленно, вот так: "Тук-тук". А если ты сейчас побежишь на речку, да как разгонишься
  посильнее, тогда оно тоже будет стучать очень быстро, вот так: "Тук-тук-тук-тук".
   - Вот так и любая энергия, тоже стучит все время, по-другому называется - вибрирует.
  Вибрация.
   - А у энергии, значит, тоже сердце есть, у плесени или у этой бяки? - Санька покосился в
  сторону дедушкиной кровати.
   - Энергия сама себе сердечко, она всегда вибрирует, и никогда не останавливается. Так вот, у
  каждой энергии своя скорость вибрации, у одних медленнее, у других быстрее. У болячки и
  гнили, скорости почти одинаковые, вот они и могут делиться свой силой друг с другом.
   - Значит болячка берет силу, у всего, что медленное?
   - Правильно, Санечек. Ты молодец, что все понял.
   - А как же различать, что медленное, а сто быстрое, спросил Санечек и погладил рукой резино-
  вую трубку, в том месте, где она сухая.
   - По-настоящему различать ты научишься немного позже, когда станешь еще более умелым
  волшебником. А сейчас могу сказать, что все медленное, часто неприятное. Не всегда, но все же.
  Вот гниль, например, мусор, старая грязь, сломанные вещи.
   - Ага, на мусорке всегда неприятно, просто "Брррр", - Санечек аж передернулся весь. - Я
  иногда мусор выношу дома, сам, или вместе с папой. Так мы всегда поскорее стараемся мусор
  высыпать и уйти оттуда. Там грязно, воняет, и вообще, как будто это другой мир.
   - Это уж точно, - Эллинка грустно вздохнула. - Ваши человеческие мусорки, свалки, помойки -
  это действительно другой мир. Ужасный, отвратительный.
   - Эй, эй, - вклинился Тох Тошич и требовательно постучал посохом по полу. - Мы отвлеклись.
  Нам надо эту ниточку перерубить, ну, убрать то есть. А мы сидим, и время теряем.
   - Точно, - спохватилась Эллинка и подскочила на месте, да так высоко, что чуть о дно раковины
  не стукнулась головой. - Сань, тебе рассказать, что надо делать?
   - Нет, - кивнул головой Санечек и поднялся на ноги. - Я уже сам догадался.
   Выскочив из дома, Санечек зашел в сарай, где у дедушки все инструменты лежат. Взял
  плоскогубцы, нашел нужный кусок проволоки и вернулся в дом. Снова присел перед
  умывальником, отцепил старый, ржавый хомут и надел трубу на место. Затем обернул вокруг
  проволоку и плоскогубцами завязал в три оборота. Затянул покрепче, насколько сил хватило.
  Подергал рукой, держится хорошо, сама не спадет. Значит, вода больше капать не будет. Вот
  так. Санька еще раз осмотрел проделанную работу и остался доволен. Здорово у него
  получилось, почти как у папы, когда они вместе чинили трубы на даче.
   Ангелы-наставники очень внимательно наблюдали, что и как делает Санечек. Особенно
  Тох Тошич. Ну, понятное дело, он ведь пацан, хоть и ангел, но тоже учится все чинить. Вдруг да
  пригодится когда-нибудь.
   Санечек отнес инструмент на место и остановился во дворе, осматриваясь, ища взглядом
  половую тряпку. Да вот же она, на внутреннем заборчике сушится. Санька вернулся к
  умывальнику, вытер насухо пол и стер всю плесень, потом снова повесил тряпку сушиться на
  место. Когда же снова вернулся в дом и хотел уже закрыть умывальник, заметил что ниточка,
  тянущаяся к бяке здорово похудела.
   Ага!!! Значит работает!!! Значит, все правильно сделал и главное, сам догадался. Теперь
  гниль подсохнет и ниточка исчезнет. Только это долго. Как бы ее побыстрее подсушить? Или
  еще что сделать? Ага! Вот оно! Не зря его ангелы-наставники учили, не зря эльфийка Орения
  надела ему ленточку Ученика. Не зря.
   Санечек стал на колени и опустился лицом к самым доскам, в том месте, где капала гряз-
  ная вода. Затем еще раз подумал, какой славный у него папа, как он всему учит своего сына,
  Саньку, и как они вместе все делают. И как сильно-сильно они любят друг друга. Улыбаясь этим
  мыслям, Санечек прошептал: "Я есмь - норма!". Затем набрал полную грудь воздуха и вместе с
  любовью к папе и вообще, ко всем, мягко подул серебром на прелые доски. И в этот самый миг
  ниточка связывающая бяку и гниль, со звоном лопнула и свернулась, как щупальце. Сама же бяка
  заколыхалась и заблестела в луче солнышка.
   Есть! Первая победа! Санечек ликуя и отмахиваясь от лезущей целоваться Эллинки,
  закрыл умывальник и поднялся на ноги. И тут же услышал еще один, точно такой же звон в
  спальне, затем еще один и еще.
   Оказалось, это домовой Рося, нацепив большие рукавицы, вовсю орудовал пучком
  крапивы. Хлестая протянувшиеся в углы и под кровать ниточки, и что-то весело напевая под нос.
  Мультик и Мурзик тоже помогали. Каждый из котов выбрал себе ниточку и лег на нее, придавил
  своим телом. Темная бяка уже вовсю извивалась и крутилась, теряя ниточки и силы, и медленно
  худела.
   Санечек вопросительно посмотрел на Эллинку, и та все поняла без слов.
   - Крапива, это очень хорошее и полезное растение, и не потому, что она жигается, ну, кусается,
  то есть. А потому, что она запасает в себе силу земли и солнечный свет. Растет она только в тех
  местах, где из земли идет очень сильная энергия. И название ее с древнего русского языка
  означает: "Тянущаяся к солнцу".
   - Здорово, - восхитился Санечек и сам себе пообещал, что больше никогда не будет срубать
  крапиву палкой, даже если ее много и она выше Саньки ростом.
   - А кошки всегда защищают человека, - продолжала рассказывать Элька, покачиваясь в воздухе,
  на своем любимом облачке. - Кошки очень умные, сильные и они умеют поглощать темную,
  медленную энергию и растворять ее без остатка. Когда они лечат дедушку, то они не дают ему
  силу, как фикус или деревья. Но зато они забирают силу у болячки, делают ее слабее.
   В это время ниточка под Мурзиком истончилась и лопнула. Наверное, умница котик за-
  брал все ее силу. Мурзик тут же перешел на новую ниточку, а тем временем, другой кот,
  Мультик, лопнул свою. Бяка, колыхалась все сильнее и ходила ходуном.
   - Санечек! - закричал из угла Рося. - Скорее ищи другие ниточки! Надо посильнее ослабить эту
  бяку, пока она не начала выползать из дома!
   Санька стремглав выскочил из спальни и побежал в зал. Туда, прямо через стену уходили
  сразу несколько ниточек. Но оказалось, что ни одна в зале не задерживается. Три уходят во двор,
  а одна, прямо сквозь пол, куда-то в землю. Как же ее достать? Подвала то у бабушки с дедушкой
  нету и туда никак не залезть. Что же делать???
   Санечек крутанулся на месте, обшаривая глазами всю комнату, пытаясь что-то
  придумать. Он никогда не сдавался, потому, что он как папа и как дедушка - Русский солдат! А
  смекалка у русского солдата знаете какая? Самая лучшая на свете. И она обязательно сейчас
  поможет.
   Вот оно! Взгляд Санечка уперся в самую обычную брызгалку, стоящую на гладильной дос-
  ке. Санька еще называет ее "пшикалкой", потому, что она "пшикает", когда бабушка гладит
  белье и брызгает из нее на простыни.
   Не теряя ни секунды, Санечек пулей выскочил во двор и наклонился перед ведром с во-
  дой, как всегда стоящим на специальной лавочке. И вновь в памяти замелькали картины Тегиня,
  колодца, летнего дождика, и наполняясь этим светлым чувством, Санечек зашептал:
   - Любовь и благодарность, замечательная моя водичка! Любовь и благодарность!!! - и, не удер-
  жавшись, поцеловал воду кончиками губ.
   Набрав полную брызгалку, Санечек заскочил обратно в дом и с ходу "попшикал" на ухо-
  дящую в пол ниточку. Затем еще и еще. Ниточка задрожала, задергалась, стала уменьшаться в
  размерах, но совсем не исчезла. Едва заметная, она продолжала связывать бяку и что-то,
  спрятанное под полом. И сколько Санька не брызгал на нее, сил у водички явно не хватало. И
  тогда, стоящий в углу, старый фикус колыхнулся и уронил тот самый листик, который лечил
  дыханием Санька. Листик дважды кувыркнулся в воздухе и спланировал прямо на ниточку.
  Раздался знакомый звон, и лопнувшая ниточка, свернувшись, втянулась в бяку.
   - Спасибо, тебе, добрый фикус, - Санька поклонился своему зеленому помощнику. Затем откру-
  тил бочонок брызгалки и вылил в горшок фикуса оставшуюся волшебную воду. - Это тебе, за по-
  мощь твою.
   Не успел он выскочить во двор, что бы снова заправить брызгалку, как услышал голос
  Роси:
   - Санечек! Она выползает! Скорее! Нам нужен обережный круг!
   - Сюда! - раздалось со стороны улицы. Голос был очень уж знакомым. - Сюда, силавека! Быст-
  лей, быстлей!
   Санечек распахнул калитку. Так и есть. Возле белого тутовника стоял и махал руками-
  веточками леший Лёшик.
   - Сюда, Санёка! Ладоски! Ладоски к делеву плилозы!
   Обрадованный Санька подскочил к тутовнику и приложил обе руки к его стволу. Хотел
  было уже сказать: "Привет Лёшик", но тот закрыл глаза, вскинул руки-веточки, закачался и
  запел:
   - Лес могучий, лес безбрежный,
   Дай нам силу на круг обережный.
   Наполни ты ею ладонь человека,
   Так было и будет, от века, до века!
  Леший резко открыл глаза, вытянул веточку и, не переставая раскачиваться, закричал:
   - Туда, силавека, туда! Где овеськи! Класный тутовника!
  Санечек изо всех сил побежал к овечьему базу, где росли сразу три красных тутовника.
   - Луки впелед! Ладоски! - донеслось ему вслед.
   Санька вытянул руки и увидел, что за его ладошками, красивыми золотыми лентами
  тянется от дерева яркий след. На ходу оглянулся. Призрачные золотые ленты энергии, висящие
  прямо в воздухе, тут же начинали закручиваться и сплетаться в тугую косичку, от которой
  исходил яркий, благодатный свет.
   Санька вовремя затормозил и приложил обе ладони к крайнему и самому большому ту-
  товнику. Оглянулся. Леший по-прежнему раскачивался возле белого тутовника. Но что дальше?
  Санечек на мгновение замер и тут же услышал рядом с собой красивый голос Орении.
   - Светом родимые!
   Землею хранимые!
   От бед и невзгод оградите!
   Мир да Любовь сохраните!
  Рука эльфийки указала на огород.
   - Туда, Санечек, вокруг участка! От дерева к дереву!
   Санька и сам уже все понял. Рванулся вперед, с ходу заскочил на деревянный забор, ку-
  выркнулся через голову и помчался по огороду, между рядов подрастающей кукурузы. Бежать с
  вытянутыми руками было не очень удобно, но Санечек старался изо всех сил. Надо было как
  можно скорее обежать весь участок и замкнуть обережный круг.
   И Санька бежал, касался ладошками деревьев, и по всему огороду и саду разносился его
  звонкий голос:
   - Яблонька! Светом родимая, землею хранимая!... Куст кизила... Слива... Груша... Огради!... Со-
  храни!!!
   Круг замкнулся. Световое кольцо вспыхнуло и стало практически невидимым, продолжая
  защищать огороженное пространство. Изрядно запыхавшийся Санечек, первым делом заскочил
  во двор и упав на колени, от души напился прямо из ведра. Той самой волшебной, самой вкусной
  на свете воды. И лишь потом, поднявшись на ноги и утираясь, увидел, что во внутреннем дворе
  идет настоящая битва.
   Похудевшая и побледневшая бяка, растерявшая все свои ниточки, пыталась уползти в
  огород, в сторону дома Неходиных. Беспрестанно извиваясь под градом атак и выбрасывая во
  все стороны новые нити, которым здесь просто не за что было уцепиться, она упрямо сползала к
  калитке. Домовой Рося, уже потерявший где-то правую рукавицу, яростно хлестал болячку
  крапивой. Эльфийка Орения стреляла в нее из лука и ее огненные стрелы, одна за одной,
  проносились сквозь бяку, разрывая ее, и таяли в земле. Выскочившая из будки, собака Лайка,
  хватала зубами бяку за бока, отрывала туманные куски и кидала их на землю. Где их тут же
  затаптывали леший Лёшик, своими корнями-ножками, и оба кота, Мурзик и Мультик.
  Кружащиеся и громко гомонящие ласточки, одна за другой бросались к земле и смело
  пролетали сквозь ползущую бяку.
   А болячка упрямо пыталась ускользнуть в огород, она рвалась на части и таяла, но все
  еще была сильна. "Так они не успеют", - подумал Санечек и посмотрел на свои ладони. Они все
  еще светились обережной силой леса. И Санька все понял. Обежав сараи и коровник, он снова
  заскочил во двор, но уже через ту калитку, к которой упорно ползла бяка. Коснулся ладонями
  деревянного столба коровника: "Светом родимые! Землею хранимые!..." Дедушкина брычка,
  внутренний заборчик, Лайкина будка и снова столб коровника: "...Оградите! Сохраните!"
   И снова замкнулся круг и засветился обережным светом. И воткнувшаяся в него болячка,
  вдруг вспыхнула ярким пламенем и мгновенно сгорела больше половины. То, что от нее
  осталось, испуганно шарахнулось обратно. А Санечек, вытянув руки, ладошками вперед, поймал
  на выдохе прохладную силу космоса и вместе с энергией леса, направил ее двумя лучами в
  остатки бяки.
   И тут, вылетевшая из-за коровника, шумная и юркая стая воробьев лихо развернулась в
  воздухе и спикировала прямо на бяку. Пронесшись сквозь это призрачное нечто, стая воробьев
  окончательно раздробила темную энергию на тысячи мелких кусочков. А еще через пару секунд
  двор накрыла тень от внезапно налетевшей тучки, и с небес хлынул теплый, грибной дождик.
  Ласковые капли чистой воды, пропитанные солнечным светом, вбивали в землю и растворяли в
  ней последние остатки бяки. Смывали ее следы с уставших воинов, умывали двор, очищали
  воздух.
   И это была победа! Извечная победа Сил Света над всем недобрым и нехорошим. Не
  править злу на Земле доброй, да распрекрасной! Так было всегда! И так будет, от века, до века!!!
  
   * * *
  
   Поздним вечером, когда солнце уже успело скрыться за горизонтом и на улице быстро
  темнело, уставший Санечек сидел в корнях белого тутовника, на любимом дедушкином месте.
  Рядышком с ним примостились два больших серо-полосатых кота. Мурзик спал. У него под
  боком заснул Тох Тошич, укрывшись большой и мягкой кошачьей лапой. Мультик лениво играл
  с проказницей Элькой, дразнящей его маленьким перышком. Санечек смотрел на них и
  улыбался. Со двора послышался голос дедушки:
   - Санька, внучек, ты в дом идешь?
   - Не, деда, я еще посижу.
   - Ну, посиди, конечно, - дедушка встал с порожек, держа в руке пустую кружку из-под парного
  молока, и медленно зашел в дом.
   Когда несколько часов назад, короткий и теплый грибной дождик смыл последние следы
  болячки, во дворе и в доме стало как-то необычайно чисто и светло. И когда, так и не дождав-
  шиеся медсестру, бабушка с дедушкой вернулись из центра, она сразу это заметили.
   - Как же хорошо тут, у нас, - произнес дедушка и не стал сразу заходить в дом. Так и сидел, не
  переодеваясь, на порожках. И уже минут через десять, почувствовал, что болеть в желудке
  стало меньше. А еще через полчаса боль прошла совсем. Уставший с дороги дедушка немного
  поспал, а когда проснулся, то впервые за много дней, захотел кушать. Бабушка как раз подоила
  вернувшуюся из стада корову и принесла дедушке полную кружку теплого, парного молока.
   Мягкий летний сумрак все плотнее окутывал окружающее пространство. Горящая над
  входом в дом лампочка светила ярко, но до тутовника все равно, почти не доставала. Из
  темноты, со стороны дороги вышел домовой Рося и скрестив ноги, сел справа от Санечка. Со
  стороны речки появились Орения и Лёшик и то же сели рядом, образовав вместе с Санькой
  почти правильный круг. Замечательные Санькины друзья некоторое время смотрели на него и
  улыбались. А затем Орения первой вытянула руку в середину круга. За ней последовал Рося и
  положил свою ладонь на ее. Санечек потянулся и положил свою руку сверху, и тут же ее
  накрыла зелеными листиками рука-веточка Лёшика.
   - Да правит миром Любовь! - мягко произнесла эльфийка. И под сложенными руками четырех
  друзей неожиданно загорелся волшебный огонь. Словно маленький костер, только без всяких
  дров и дыма, он горел в середине их круга, неярко освещая все вокруг и даже немножко
  согревая.
   "Наверное, это и есть, огонь любви. Или огонь дружбы", - подумал Санечек. Посидел
  еще немного, а затем негромко спросил:
   - Рося, а это ты сделал так, чтобы дедушка с бабушкой в центре задержались?
   - Ага, я, - признался домовой, хитро улыбаясь. - Не нужны дедушке эти уколы, ему и без них
  уже лучше стало. Да и нам нужно было время, что бы все успеть.
   - А дедушке с бабушкой не скучно было ждать почти три часа? Не тяжело?
   - Нет, Санечек, - вместо домового ответила Орения. - Рося наколдовал так, что бы всем было
  хорошо. Это и есть настоящее мастерство, ты тоже обязательно так научишься.
   - Обязательно, и очень скоро, - подтвердил домовенок. - Как же иначе то?
   - Дедушке не сделали ненужный укол, - Рося начал перечислять, загибая пальцы на руке. - Ба-
  бушка наговорилась со своей подружкой, которая живет рядышком, пока дедушка спал у них на
  диване. Медсестра нашла ключи и наелась блинов с медом. Её сынишка, что ходил обедать к
  родственникам, то же не в накладе, ему там игрушку подарили. Ну и мы тут справились на
  отлично.
   - Значит, дедушка скоро выздоровеет? - спросил Санька и посмотрел на своих любимых и нена-
  глядных ангелов-наставников, Эллинку с Тох Тошичем.
   - Да. Потому, что информации о болезни больше нет, а есть только о здоровье. И его организм
  быстро быстро перестроит заболевшие клеточки на здоровые.
   - Вот и хорошо! - сказал Санечек и сладко вздохнул.
   В темноте, между Оренией и Лёшиком, появились блестящие зеленые глаза. Это
  большая, бело-рыжая собака вошла в круг и тихонечко улеглась, положив голову на лапы и
  смотря в огонь. Какая красивая. Санька и не видел никогда такой на улице. Дело в том, что
  летом, многие хозяева отпускали на ночь своих собак побегать и поиграть друг с другом. Вот они
  и бродили, где им вздумается.
   Пока Санечек разглядывал эту ночную гостью, к ним присоединилась еще одна, а затем и
  еще. А потом пришел большой, черно-белый кот, что жил у бабушки Поли и тоже, вместе со
  всеми уселся в круг. А сверху, с шумом приземлилась на ветку тутовника и закачалась большая и
  красивая сова, с огромными глазищами.
   Любовь собирает всех вместе и никого не делит, на плохих и хороших. Любовь дарит
  тепло и дружбу и согревает всех своим ласковым светом. Любовь держит мир в своих ладонях и
  каждому дарит свои чудеса.
   Санечек смотрел в огонь, улыбался и думал, что обязательно расскажет об этом всем сво-
  им друзьям, когда вернется в город. А потом и новым, которые появятся, когда он первого сен-
  тября пойдет в школу. Он обязательно им расскажет. Но это будет уже совсем другая история.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  1
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"