Гаврюченков Юрий Фёдорович : другие произведения.

Robo-Akhmet за $32 млн

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С помощью нанотехнологий, неликвидных розовых зайчиков и какой-то матери в секретном научно-исследовательском центре под кодовым названем "Миасская санчасть" построили передовика карманной тяги.

  Robo-Akhmet за $32 млн
  
  В стерильной мастерской было навалом всякого инструмента, но из-за полутьмы разглядеть его было почти невозможно. На верстаке лежали большие и маленькие паяльники, виднелись капли припоя, там и сям валялись обрезки разноцветных проводов и жести. В углу стоял сверлильный станок.
  Под верстаком громоздилась гора распотрошённых розовых зайчиков. Энерджайзеры из ихнего нутра перекочевали в блок питания массивного металлического человека, сидящего в кресле. Человек был не весь из металла, местами проглядывала плоть, заскорузлая от крови. Вместо левого глаза торчала вживлённая видеокамера, крепления охватывали часть лица, заросшего густой чёрной бородой. Челюсти были железные.
  Робо-человек дёрнулся в кресле. Полумрак мастерской прорезал красный лазерный луч.
  - Ожил! - восторженно взвизгнул кореец, наблюдавший за пациентом из-за поляризованного стекла.
  Робо-человек задвигался. Мягко взвыли сервомоторы. Конечности поднялись и опустились. Внезапно конструкция оказалась на ногах. Её высокоэнергетическая начинка позволяла двигаться с неуловимой глазу скоростью.
  Кореец не успел отпрянуть, когда стальной кулак пробил стекло и разнёс ему череп.
  
  ***
  Когда Ахметзянов снова стал быть, реальность не показалась ему сказкой. Скорее, она была похожа на постапокалиптический роман.
  "Когда умрёшь, вроде не должно ничего болеть, но почему же так больно?" - такой оказалась первая мысль, которую словно кто-то вложил ему в голову.
  Последнее, что помнил мародёр, был пилон незапитанной ЛЭП, которую он обнаружил в лесу под Миассом. Гайки на опорах открутили, пилон зачалили тросом и дёрнули трактором. За спиной Ахметзянова пыкнула и зашипела газосварка, пилон накренился, как падающее дерево, и начал заваливаться, медленно, а потом всё быстрее.
  "Нагрели Чубайса!" - ухмыльнулся Ахмет, но тут в воздухе мелькнули оборванные провода и чубайсовым кнутом наказали мародёра.
  Олигарх передал расхитителям капиталистической собственности сногсшибательный привет.
  - Это что же я? Где же? - пробормотал Ахмет и не узнал собственного голоса, такой он был хриплый, словно с тяжёлого бодуна.
  Он шевельнулся, но тело не слушалось. Периферия просто летала, и от этого становилось жутко. Вдруг стало ясно, как правильно двигаться, будто подгрузили драйвер. Вовсе не требовалось напряжения воли, достаточно было представить, что надо делать, и тело само всё делало. "Тело знает, как правильно," - подумал Ахмет, но, увидев в зеркале своё новое тело, безмолвно взвыл: - "Пидоры! Что вы со мной сотворили, твари?!"
  Ближайшая тварь пряталась за зеркальной стеной, и Ахмет не стал спрашивать, кто она и зачем это сделала. Ярость вспыхнула и погасла. Осталось разбитое стекло, труп с разможжённой башкой и жадный, стремительный интерес ко всему окружающему.
  
  ***
  Русская курямцэ услышала топот, от которого дрожали стены, словно по корпусу ходил оживший паровоз, но не испугалась, а продолжила своё дело. Щёки больного порозовели, дыхание выровнялось. Жизнь полицая из Киева теперь была вне опасности. Когда в палату заглянуло железное бородатое чудовище, русская курямцэ уже была целиком на этой стороне. Возилась с тазом и тряпкой, как ей полагалось по должности. Робо-человек смерил ничего не выражающим взглядом единственного живого глаза урысскую поломойку и рванул по коридору дальше, туда, где находился пост охраны и собранные по тревоге чизела изготовили к бою оружие.
  
  ***
  В зимнем лесу Ахмет ловил кортларов. Кортлары выли и дохли. Он складывал их штабелями, а потом ел. Тело нуждалось в пище. Новая конструкция позволяла кормить тело про запас. "Тело знает, как правильно," - рассуждал робо-человек и продолжал охоту. Когда кортлары кончились, Ахметзянов со мстительным упоением вспомнил кое-какие не отданные долги.
  
  ***
  За окном полыхнуло ещё раз, до самого неба. Курбаши Магомедыч забился под стол, не попадая трясущейся рукой по затвору хеклер-коха. Интуиция старого участкового советовала не высовывать носа на улицу и вообще высовываться как можно меньше. Как-то совсем пронзительно и обречённо заорала во дворе жена, третья, молодая совсем, характер склочный, туда ей и дорога, а ну вдруг к счастью? В животе Магомедыча скрутился ледяной ком и меж ушами просквозила струйка надежды, что может быть всё само собой образуется, затихнет, а, когда рассветёт, можно будет вылезти из-под стола, выйти на двор и, как ни в чём ни бывало, приступить к хозяйственной возне. Ну, разве что трупы убрать. Да это милое дело! Это мы запросто...
  Реальность вернулась с треском слетевшей с петель двери. Изба содрогнулась, когда в дом вошло что-то огромное и жуткое. По комнате пронеслась тонкая красная линия.
  "Лазерный прицел!" - машинально отметил курбаши. Живот скрутило совсем уж неимоверно, но это было только начало, потому что знакомый голос насмешливо произнёс:
  - Хайирле ирта, Исмаил Магомедович. Кончай бешбармак метать. Вылезай из-под стола, я тебе тапочки принёс.
  Перед носом курбаши шлёпнулись чудовищного розового колера резиновые сланцы, к которым егозой были примотаны уши всех его жён - он узнал их по серьгам. Из живота Магомедыча через низ рванулся вечерний бешбармак, и Магомедыч не потрудился его задержать, хотя доподлинно знал, что с усвоенным бешбармаком его покинет разум, что это разум и есть, а жидкой массой он только кажется.
  И сидящий под столом курбаши села Вениково засмеялся.
  
  ***
  "Телу без тела нечего делать в этом суетливом мире," - подумал Ахметзянов, тупо, как робот, шагая по заснеженной дороге. В манипуляторе он нёс подобранное в Вениково двуствольное ружьё. Зачем? На водку поменять? Этого не знал даже он. Он вообще ничего теперь не знал, а только думал.
  "А телу без долгов в этом мире делать тем более нечего," - так он размышлял, пока чуткие сенсоры не различили взрёвывание движка, газующего в заметённой колее.
  - Хаммер, - подсказало что-то внутри головы, и Ахметзянов кивнул в знак согласия - пусть будет хаммер, ему-то какая разница.
  - Постоянный полный привод, - снова подсказало что-то. - Хаммер-два, чёрный, движок бензиновый, инжектор, шесть литров, триста двадцать лошадей, коробка-автомат, левое крыло битое, растаможен.
  - Не надо, - прошептал Ахметзянов.
  - Всего пятьдесят четыре тысячи девятьсот девяносто девять долларов, - настойчиво подсказало что-то внутри головы.
  - Не надо, - снова попросил Ахметзянов. - Мне это не надо.
  Голос умолк. Не надо - значит не надо.
  Когда из-за поворота вынырнул действительно чёрный Hummer H2 (бензиновый движок, шесть литров, триста двадцать лошадей, растаможен), тело отреагировало без участия человека. Из вскинутого ствола стегнуло пламя, хаммер (6 л, 320 л/с, растаможен) нелепо завернул мордой в снежный борт кювета, осыпав капот крошкой лобового стекла. Почти без паузы открылась правая дверь и на дорогу выпрыгнула невысокая крепкая женщина в голубом пальто, нарядная, но пожилая.
  - Ты что же, сука, делаешь? - заголосила она, ковыляя по снежной целине к Ахмету. - Ружьё купил, думаешь, творишь чего хочешь? Ты соображаешь, на кого руку поднял, скотина?
  Баба была не дура, она вполне нормально свихнулась, причём, ещё до всего этого - задолго, вскоре после свадьбы, но перед родами, когда поняла, что залетела и теперь вполне обоснованно садится мужу на шею. Сила так и била из неё. Баба пёрла, как асфальтовый каток, она была смертельно опасна, и у безоружного человека шансов против неё не было.
  Ахметзянов навёл на неё сетку прицела, стремительно подвёл ружьё срезами стволов к бровям, почти коснувшись набегающей сквалыжницы, и спустил курок. Бабе снесло полбашки, картечь сорвала платок, крышку черепной коробки, в воздух взлетели седые волосы.
  "Совершенно нет мозгов," - удивился Ахметзянов и, когда понял, что способен удивляться, удивился ещё больше.
  Робо-человек обошёл хаммер (H2, чёрный, левое крыло битое, лобовухи нет, 54999 долларов), дёрнул ручку с водительской стороны, позволив вывалиться телу. Со стрелковым удовлетворением отметил, что от башки остались одни челюсти. С мародёрским удовлетворением отметил, что челюсти золотые, немедленно выдрал оба моста, но так и не нашёл, куда их пристроить на своё новое ладное тело - в нём совершенно не предусмотрели карманов - и пока отложил на капот. Содрал с трупа почти чистый малиновый пиджак. Стащил с запястья "Омегу", с шеи "Кардинал".
  - Ебуржцы понтовые, понаехали тут, - с деревенским удовлетворением пробормотал он, - а мы не лаптем щи хлебаем! Ага, вот и подгон, - Ахметзянов ухмыльнулся, заметив на заднем сиденье мешок. - Ладно, старый, щас я тебя загрею.
  Теперь он чётко знал, что нужно делать и куда идти.
  
  ***
  - Салям, Шамиль-абый! - Ахметзянов вошёл на веранду и, повинуясь безмолвному знаку, вежливо присел рядышком с потягивающим чай стариком.
  - Как ты изменилс, улым, - Шамиль даже не открыл глаза, только шумно прихлёбывал из чашки. - Мъасск санчасть лежал, да?
  - Да, - выдавил Ахмет внезапно севшим голосом. - Как узнал?
  - Сам как думшь?
  - Ну, это... Вроде как заметил кардинальные перемены во внешности, да?
  - Что такой внешнсть?
  - Ну, как его... - забуксовал Ахметзянов. - Типа облик человеческий.
  - Не, облик это вроде как Умэ, а человеческий - это твой моральный облик, только он теперь не человеческий.
  Ахмета прошиб масляной пот.
  - Как не человеческий?...
  - Он теперь у тебя робо-человеческий. Ты попал в Мъасск санчасть и фашист сделал из тебя робоцып. Утратил ты свой человеческий облик, улым, - беззлобно сообщил старик. - Потерял, когда линию электропередач снёс на металлолом. К нам в село Чубайс хотел электричеств привести, линию поставил, а ты её свалил. Нет теперь электричеств, савсем нет. Не тилявыср, ни дом-два, ни футурам. Говорят, нескоро теперь будт.
  Ахмет замер. Запылали щёки и лоб. Из единственного глаза, в котором светилось красным лазерным светом что-то человеческое, выкатилась слеза.
  - Ой и крыса же я! - с размаху треснул себя кулаком по лбу. - Какой же я гад! Правильно баба говорила. А я её картечью в упор... Сука я, в натуре, крыса последняя! Шамиль-абый, я... Вот мосты золотые принёс, лопатник, рыжьё ещё и котлы "Омегу". Я... мы тебе генератор купим и соляры бак. А электричество потом наладим, никуда Чубайс не денется.
  Шамиль незаметно сходил на ту сторону, и робо-человеку сразу полегчало.
  - Улым, денг есть - тилявыср не надо, айда в "Ашан" арак ашать, земля валяц.
  - Может, сначала того, по пивку? - не совсем уверенно предложил Ахметзянов, уже по ходу базара начиная понимать, что порет косяка.
  - Айда, улым, - терпеливо повторил старик.
  
  ***
  Ночь опустилась на деревню. Шуршали под обоями полевые мыши. Пыхтели и топали в саду ёжики, это были зимние ёжики. Где-то далеко, в Миассе, пендосские криминалисты восстанавливали по следам смертоносную череду событий, приведших к фактической ликвидации научно-исследовательского центра нанотехнологий. В Кремле горела одинокая зелёная лампа, вождь не спал, думая о государственных делах и оффшорном счёте, походу спалившемся перед швейцарской прокуратурой. В Петербурге спал раввин. Спал даже Круз в час сиесты. Спали почему-то все. Ахметзянов тоже спал и ему снились ящики с трафаретной надписью "Бациллар", съезжающие по грузовой аппарели "Геркулеса".
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"