Прежде, чем открыть капот, он несколько секунд смотрел на роскошный "Порш", покорно ожидающий уготованной участи. Однако доступность прекрасной машины перестала возбуждать его, равно как и гордость от обладания ею. Он давно прекратил отождествлять себя с классом господ - машины уже были не самоцелью, а средством.
Сняв карбюратор, он налёг на переднюю стойку. "Порш" словно нехотя двинулся с места и покатился к реке. Берег был низкий, шума тонущий автомобиль наделал немного. Когда окружённая пузырями крыша скрылась под водой, он, удовлетворённо вытирая руки, побрёл к сумке с инструментами. За его спиной неслышно распрямлялась примятая колёсами трава, да течение относило длинный шлейф ила и донных водорослей.
Не замеченный никем, человек с карбюратором в сумке дошёл до пригородной платформы и уехал на первой электричке.
* * *
- Долго, очень долго возимся, Светочка. Клиенты недовольны, непрофессионально получается, так ведь?
Светлана кивнула, хотя вопрос шефа не требовал даже такой малости. Игнатий Васильевич любил предаваться пустой риторике, особенно, когда бывал раздражён или разочарован. С занудством шефа Светлана мирилась как могла и за время совместной работы научилась не спорить и уж тем более не поддакивать, чтобы не распалять холодное бурление его капризной фантазии.
Если ад, как утверждают некоторые источники, есть сосредоточение скуки, то старший оперуполномоченный УФСБ Санкт-Петербурга майор Колесников был настоящим дьяволом.
Причины зудеть у Игнатия Васильевича сейчас, к сожалению, имелись самые веские. Только что выкатившаяся за дверь вальяжная троица с пухлыми "деловиками" и встроенными в ладонь сотовыми радиотелефонами здорово подпортила настроение дотошными расспросами. Отчитаться перед заказчиками Колесникову оказалось проблематично. Несмотря на обещанное солидное вознаграждение поиски вандала, с завидным постоянством курочащего дорогие автомобили, не гарантировали положительного результата. Заказчики проявляли беспокойство. Таинственный придурок умел виртуозно отключать любую даже самую навороченную сигнализацию и уводить понравившуюся машину буквально из-под носа потерпевшего. Беда была в том, что нравились ему только самые шикарные модели, которые он вскоре почему-то топил, предварительно отодрав на память какую-нибудь деталь. Вероятно, в качестве сувенира, не извлекая никакой материальной выгоды.
Будучи не в силах постичь логику сумасшедшего, Колесников долго соревновался с ним в хитрости, но безуспешно. Дактилоскопия тоже результатов не дала - в федеральном банке данных отпечатки пальцев Вандала отсутствовали.
Расследование проводилось по частному заказу потерпевших. Скинувшись на благо общего дела, бизнесмены наняли сыщика из самой солидной конторы - ФСБ. Аванс Колесников потратил, но Вандал продолжал бесчинствовать и клиенты наседали. После их визита Игнатий Васильевич всякий раз изливал накопившееся раздражение на Светлану.
- Это, в конце концов, унизительно. Я пятнадцать лет на оперативной работе, я сыщик, а меня вчистую дурит какой-то псих. Ко мне люди приходят, они деньги платили, а что я им скажу, Светочка, что? Что меня почти год водит за нос ненормальный, у которого тараканы в голове. А чего же тогда я стою со своим опытом?..
Светлана сдержала вздох. Вопрос этот "папики" задавали не однажды. Последний раз - пять минут назад, и совсем не в замаскированной форме. Проштрафившийся шеф терял авторитет. Вскоре терпение клиентов закончится и они потребуют вернуть аванс. Из каких средств - неясно. Последнее, правда, Светлану волновало гораздо меньше. Деньги брал начальник, он же их и тратил. Светлана Рулёва проходила у него стажировку, пойдя на службу в органы госбезопасности после университета, где она с отличием закончила факультет психологии. Темой её дипломной работы стало изучение профессиональной деформации поведенческих мотиваций водителей автопоездов дальних рейсов. На практике же применить бихевиористические познания удавалось только в постели шефа. А тот по службе её не грузил. За исключением злополучного коммерческого розыска. С получением заказа жизнь Светланы до предела заполнили два человека: реальный зануда и воображаемый маньяк. Игнат и Вандал. Неизвестно ещё, кто хуже.
- Попробуем копнуть глубже, - оборвал сам себя Колесников и заговорил бодрым деловым тоном, поглядывая на Светлану с каким-то новым, испытующим выражением. - Займёмся психологией. Я тебе сделаю пропуск на Тореза, смотайся туда, побеседуй с одним очень интересным человеком. Как личность он вызовет у тебя самые глубокие чувства, уверяю. Поработай-ка по специальности, радость моя.
- Кто он? - Светлана постаралась не обращать внимания на ехидный намёк, что ей в кои то веки раз предлагают использовать для дела мозги.
- Один из немногих белокожих американцев, поставленных на вечное довольствие отечественной пенитенциарной системы. Международный преступник, семь лет разыскиваемый Интерполом и арестованный за убийство в России. Нашими ментами из второго отдела Главка, между прочим, - с некоторой гордостью кивнул он в сторону находящейся за стеною Захарьевской улицы, на которой располагалось Главное управление внутренних дел Петербурга. - Тоже маньяк, серийный мокрушник. Имеет докторскую степень по психологии, но... видимо, долго работал с ненормальными и сам сбрендил, - Колесников многозначительно покрутил пальцем у виска и насмешливо покосился на Светлану. Шеф был убеждён, что некоторых людей врачевать душу толкает скрытая патология в них самих. - Опасная профессия, стоит в группе риска. Не боишься, ведь твой коллега, между прочим?
- Мне больных не наблюдать, - с деланным безразличием пожала плечами Рулёва. Насмешки задели её, но и заинтриговали тоже. - Это только шизофрения заразна, Игнат...ий Васильевич, - подчёркнуто холодным тоном закончила она.
- А у него была большая практика, что вредно сказалось на здоровье. Он тоже стал специализироваться на автомобилях, благо, фамилия благоприятствовала - Лексус. Гордон Лексус. Пообщайся с ним, может быть даст тебе какую-нибудь наводку. Он неплохо говорит по-русски.
- Гордон - кардан? - с иронией поинтересовалась Светлана.
- Как то ни забавно звучит, - по губам шефа скользнула лёгкая усмешка, - он действительно выбирал исключительно модель "Лексус". Выслеживал место долговременной парковки, под утро снимал карданный вал и до смерти забивал им хозяина, которого терпеливо дожидался возле машины. Считал, что на "нём" не должны ездить. Это его оскорбляло. Лично я не склонен верить в официальную версию. Лексус очень умён. И хитёр. ФБР с ним не справилось, но наши взяли! Америке не выдали, потому что судили за убийство российского гражданина. Дали пожизненное и в психушку не отправили. Так и сидит теперь в одиночке. Я позвоню, начальник оперчасти тебя встретит. Будь с ним осторожна.
- С кем?
- С обоими, - подумав, ответил Колесников.
* * *
Красный перекошенный куб общественного гаража на проспекте Мориса Тореза стал первой коммерческой тюрьмой Санкт-Петербурга. По решению мэрии, верхние боксы были переоборудованы в камеры. Провели водопровод, установили двухъярусные шконки - и свежеиспечённое исправительное учреждение приняло заключённых, умеющих трудиться в сфере автосервиса. Экспериментальный гараж оказался чрезвычайно прибыльным предприятием. Нижние боксы и пристройки на хоздворе ежедневно пропускали обильный поток частного транспорта. Желающих получить дешёвый и качественный ремонт в мегаполисе насчитывалось немало. Предприятие оказалось настолько прибыльным, что стало возможным содержать неработающих зэков - особо опасных преступников, контакт с окружающими для которых был ограничен. Польза от них имела рекламное свойство: охочие до чернухи журналисты часто показывали маньяков по телевидению и писали в газетах, упоминая при этом о мастерских.
Гаражный кум встретил Светлану у ворот. Они прошли через тройной шлюз на вахте и оказались во дворе, по которому деловито сновали расконвоированные слесаря и механики.
- Вы Лексуса, должно быть, только по ящику видели? - с превосходством тёртого службой мента перед неопытным стажёром спросил оперативник. - Тогда слушайте меня и запоминайте. Ошибка может стоить вам жизни или здоровья. Лексус его отнимает очень быстро.
- Как же вы его содержите?
- Необходимые меры приняты. Но вам я ещё раз напоминаю, чтобы вы не отвлекались. Лексус чрезвычайно опасен. Он преступник с изменённой психикой. Он слишком долго бегал, слишком много убивал, а потом слишком долго сидел. В таких случаях я жалею, что у нас отменена смертная казнь. Неправильно получилось, что его судили в России. В Штатах ему бы живо лоб зелёнкой намазали, а у нас - гуманизм!
- Демократическое государство не должно брать на себя функции палача, - передразнила Светлана виденного накануне телеведущего, - иначе оно само станет убийцей.
Начальник оперативной части возмущённо фыркнул и достал из бумажника затёртую от частых показов фотографию.
- Посмотри и запомни, когда будешь подходить к камере, - отчеканил кум. Светлана с некоторой брезгливостью вернула карточку - фотография была цветная. - Лексус отличается необычайным коварством. В первый год он проявил исключительно примерное поведение и ему разрешили выходить на общие работы во дворик. Лексус очень просился - в его камере нет окна. Но едва ему в руки попала железка, как он набросился на выводного. Не прошло и десяти минут. Смотрите, смотрите, что можно сделать гаечным ключом тринадцать на пятнадцать!
- Спасибо, хватит, - с содроганием отказалась Светлана. На снимке преобладали красные тона. Если бы не пояснение, изображение можно было бы принять за разлохмаченный капустный кочан.
- Вот так-то, - удовлетворённо сказал кум и Светлана подумала, что вынужденный общаться с обладающими садистскими наклонностями субъектами человек вынужденно перенимает у них патологические черты. - Будьте крайне осмотрительны, он может попробовать вас заболтать. Не вздумайте ему что-нибудь передавать и вообще близко к решётке не подходите. Лексус содержится в укреплённом боксе, но от него можно ожидать чего угодно. Это, - он выразительно постучал ногтём по фотокарточке, - самый показательный случай. Но были и другие инциденты...
Многозначительность, с которой он закончил, давала понять, что из жутких картин можно составить галерею. Больше кум не произнёс ни слова - они подошли к камере Гордона Лексуса.
С виду американец не производил впечатления злодея, но когда начальник оперчасти ушёл, напоследок тронув Светлану за рукав, заключённый приблизился к двойной решётке и Рулёва буквально кожей ощутила целесообразность кумовских предупреждений.
- Здравствуйте, - нерешительно сказала она, чтобы как-то завязать разговор.
- Вы из газеты? - глубоким низким голосом, негромко, но как-то полностью перекрыв доносящийся снизу шум, спросил Лексус.
- Нет.
- А откуда же? Третий курс факультета журналистики, редактор газеты "Вечерний Петербург" поручает своей новой пассии первое очень серьёзное и опасное задание - взять интервью у маньяка, по возможности, выудив что-нибудь новенькое, желательно, чернушное, но прозрачно намекнув, что сенсацию при необходимости нетрудно написать и в постели. Вам, естественно, лестно и то, и другое, потому что это ваша возможность начать делать имя, шагнуть ещё на одну ступеньку в достижении вожделенной цели - зацепиться и закрепиться в крупном городе, способ более обременительный, нежели удачно выйти замуж, окрутив глупенького сокурсника с обеспеченными родителями и отдельной квартирой в перспективе, но более удобный для создания своей карьеры с возможностью работы в одной из центральных газет и переселения в столицу в будущем, который вам как самостоятельной особе подходит гораздо более...
Глаза психолога, чёрные с красноватым отливом посередине, росли и росли, неуклонно увеличиваясь в размерах, но вдруг Светлана опомнилась и обнаружила, что стоит почти вплотную к решётке. Лексус молчал, словно чем-то смущённый, но его необычный голос продолжал звучать в голове Рулёвой.
- Я не из газеты, - пролепетала она, доставая удостоверение.
- Я уже догадался, хотя и поздновато, теряю квалификацию, а вы очень молодо выглядите, - спокойно резюмировал Лексус, совершенно не делая расстановок в предложении. Светлана отметила, что по-русски он говорит очень чисто, совершенно без акцента.
- А какими языками вы ещё владеете?
- Что за грубая лесть, стажёр Рулёва? - с хладнокровным официозом заявил внимательно изучивший удостоверение Лексус. - Вы пытаетесь угодить мне, подлизываясь столь примитивным методом как косвенное одобрение моих способностей, считая, что я немедленно попадусь на эту удочку, спеша воспользоваться возможностью похвалиться своими способностями перед такой красивой девушкой. Ведь вы красивая девушка, стажёр Рулёва?
- Да, - согласилась польщённая Светлана, но природная рассудительность заставила остыть. Она догадалась, что сама клюнула на ею же заброшенный крючок.
- Разумеется, я считаю себя красивой, как всякая нормальная женщина, - сдержанным тоном ответила она, - а вы, господин Лексус, должно быть специализировались в нейролингвистическом программировании?
Доктор кивнул, не отводя гипнотического взгляда своих бездонных глаз. Крупные выпуклые белки были глубоко сиреневого цвета с тёмными коричневатыми прожилками.
Светлана призвала на помощь всю свою рассудительность.
- Не старайтесь больше меня заговорить, изливая бесконечный поток образов, воздействующих на правое полушарие мозга, чтобы подчинить мою волю своей. Даже если вы заставите меня исполнять любые команды, я всё равно не смогу выпустить вас на волю. Я даже дверь в камеру не сумею открыть.
Лексус пожал плечами, развернулся к Светлане спиной и отошёл. Всем своим видом он показывал, что не намерен более продолжать разговор. Светлана поняла, что поторопилась. Доктор, продолжительное время лишённый женского общества, должен был понимать, что в ближайшее время такой возможности ему не представится, но не жалел об упущенной возможности. Либидо, являющееся двигателем всех поступков, очевидно, не было доминирующей мотивацией этого человека. Опытный психолог, он превосходно контролировал своё подсознание!
Визит в тюрьму грозил закончиться безрезультатно. Следовало добиться расположения Лексуса, чтобы разговорить его. Но как переубедить человека, который видит тебя насквозь? В смятении, Светлана оглядела камеру, где содержался маньяк. Нехитрую мебель составляла кровать - вцементированная ножками в пол стальная рама, приваренная для надёжности к стене. Даже при большом желании от неё было невозможно отодрать ни кусочка. На раме лежал матрас, с преувеличенной аккуратностью застеленный одеялом в сером пододеяльнике. На изголовье ровным кирпичиком покоилась тощая подушка. У стены напротив разместился чугунный унитаз, в котором беспрерывно текла вода, раковина, капающий кран без вентиля и куцая сидячая ванна. Тусклый жёлтый свет, проникавший из коридора, усиливал убогость обстановки. Светлана подумала, что если ад действительно является квинтэссенцией скуки, то Лексус получил небесную кару при жизни. И ещё она поняла, что такая жестокая аскеза могла атрофировать в душе заключённого всякую охоту к общению. Поняла - и испугалась: искалеченная натура доктора, приоткрывшаяся ей, была в своём уродстве величественна, закалена и ужасна.
Сломить этого человека ей показалось делом невозможным - только убить. Он и так уже всё потерял.
Тем не менее, кажущаяся безысходность существования Лексуса есть ключ к общению с ним.
Светлана безбоязненно шагнула к решётке. Два ряда толстых прутьев, разделённые мелкоячеистой стальной сеткой, надёжно защищали от рук маньяка. Но Рулёва понимала, что главным оружием убийцы является его чудовищный мозг. Вступить в соревнование с выдающимся специалистом по эриксоновскому гипнозу, скульптором и прозектором человеческих душ, было для юной выпускницы редким испытанием, настоящим подарком судьбы. Если она и проиграет, не страшно - достойному противнику уступить не грех. Зато какой опыт!
- Гордон, - испугавшись собственной смелости, позвала она. Доктор не шевельнулся, но Светлана чувствовала, как он напряжённо вслушивается. В отличие от Лексуса, у неё не было привычки перекрывать голосом производственный шум, и грохот, доносящийся из мастерских, заглушал слова. - Я хочу поговорить с вами откровенно. Мы умные люди. Дело, которым занимается мой начальник, очень важное. Это коммерческий заказ. Наши клиенты - верхушка делового мира Санкт-Петербурга. Если вы поможете мне, мы употребим всё наше влияние, чтобы улучшить условия вашего содержания. Уверяю вас, возможности наших заказчиков достаточно велики. Вам устроят перевод в другую тюрьму или разместят здесь, но где-нибудь в тихом уголке, в стороне от лязгающего хоздвора.
Лексус обернулся и как-то незаметно, почти сразу оказался возле решётки. Странные, нечеловеческие глаза-омуты заглянули в самую душу, смешались с ней, растворили...
Светлана очнулась и обнаружила себя вцепившейся в железные прутья. Пальцы маньяка, просунутые с другой стороны, касались её кожи. Рулёва почувствовала, как хватка, сжимавшая её волю, исчезла. Лексус "отпустил" её.
- Как... зачем вы это сделали? - прошептала Светлана. Во рту пересохло. Было такое чувство, будто она без умолку говорила. А Лексус спрашивал.
Рулёва отдёрнулась от решётки. Разумеется, маньяк не мог причинить ей физического вреда, но что касается душевного... Тут Светлана с уверенностью ничего утверждать не могла. Доктор обладал исключительным гипнотическим даром и, накопив в бездействии сил, мог применить его для сверхстремительного нападения. А ведь среди сокурсников Рулёва считалась одной из самых негипнабельных. Как это удалось Лексусу? Наверное, в два приёма: при первом разговоре заложил код, сокрушив защитные психические барьеры, а потом дал расслабиться и неожиданно атаковал, захватил. Он ведь специалист по нейролингвистическому программированию - чрезвычайно эффективной методике, ввиду огромной мощности воздействия на личность, запрещённой к практике в США.
Сейчас Лексус стоял с удовлетворённым видом, опустив руки вдоль тела. Красные огоньки в его глазах потухли.
- Зачем вы это сделали? - более уверенно повторила Светлана.
- Опять глупые вопросы, стажёр Рулёва, - укоризненно сказал Лексус. - А ведь беседа с вами, непринуждённой, была так прекрасна! Давайте не будем портить удовольствие, Светлана. Без социальных шор, которые носите и меняете всякий раз при смене вашего окружения, вы гораздо более прекрасны, поскольку естественны. Вы считаете, что эти шоры нужны вам для облегчения контакта, вы внушили это себе, потому что с детства были окружены людьми с шорами на глазах.
- Такая уж модель поведения, - устало произнесла Светлана.
- Не лучшая, далеко не лучшая, - раздражённо заметил доктор, не любивший: когда его перебивают. - Человек прекрасен именно своей непринуждённостью. Естественность не безобразна, стажёр Рулёва, запомните это. Человеку свойственна простота. Только потом он нагромождает нелепые пирамиды из кусочков заимствованных у окружающих моделей поведения: привычек, предпочтений, интересов. Спонтанность - вот основа гармонии взаимоотношений. Впрочем, человеку до конца никогда не удаётся изжить свою простоту, она всегда будет фундаментом его поступков.
- И всё же, если можно, поговорим о деле, - осторожно предложила Светлана, посмотрев на часы.
- А мы уже давно о нём говорим, - заметил её жест доктор. - Я объясняю вам то, зачем вы сюда пришли - мотивацию, движущую вашим хулиганом.
- Мы называем его "Вандал". Он угоняет автомашины, затем топит их в реке, предварительно испортив.
- Не просто испортив - сняв одну, строго определённую деталь.
- Да, собирает сувениры.
Гордон загадочно улыбнулся. Светлана поняла, что очень близко подошла к границе, за которой находилась тщательно скрываемая личность самого доктора.
- Нет, не сувениры. Вы и ваш шеф, наверное, заметили, Светлана, что все части машин разные. С "БМВ-850" был снят капот, с "Вольво-940" - рулевая колонка, с "Понтиака" - водительское сиденье, с единственного в городе "Макларена" - блок цилиндров, с "Линкольна" - решётка радиатора и, наконец, с последнего трофея, "Порше" - карбюратор. Я ещё не всё перечислил, список длинный.
- Откуда вы знаете?
- Вы мне сами рассказали в нашей приватной беседе, - на сей раз усмешечка Лексуса показалась Светлане хищной. Она поразилась, как незаметно доктор выудил у неё массу сведений по делу. Что же она ещё наболтала?
- Как, как его найти?! - взмолилась она. - На чём его можно поймать, есть какая-нибудь ловушка?
- Главная ловушка - это он сам, - хитровато произнёс Лексус. - Престижных машин в городе много, у каждой охрану не поставишь. Но даже если такое возможно, Вандал всё равно найдёт лазейку. Вы сами сказали, что он виртуоз. Но, - многозначительно вздёрнул палец Лексус, - именно в мастерстве кроется для него капкан.
- Но какой он?
- Это я вам, стажёр Рулёва, и объясняю, - утомлённо вздохнул доктор. - Я рассказываю вам о причинах. Вы стараетесь смотреть на результат, а это вредная в вашей работе привычка. Вы слишком много внимания обращаете на следствие, забывая о самом элементарном, о причинах, простых как зерно, из которого по прошествии времени вырастает большое и ветвистое дерево с такой густой кроной, что и не разглядишь в ней ничего.
- Зри в корень, - улыбнулась Светлана.
- Интересная поговорка, - заметил Лексус. - Я её не знал. Очень точно отражает суть того занятия, которому вам следует учиться. Зерно - просто, дерево - сложно. Незачем усложнять задачу, перебирая все ветки, это долго, мучительно и мало результативно. Если вам удастся, вы проберётесь к стволу и спуститесь к корневой системе, в которой окончательно запутаетесь. Вы долго будете искать мотивы, составлять и отбрасывать одну за другой всевозможные версии, по привычке задаваясь вопросом: "Кому выгодно?" Вы с шефом ведь постоянно задавали себе этот вопрос, стажёр Рулёва, даже предполагали, что серийный маньяк-вандал есть плод коллективного творчества владельцев автомашин, решивших получить страховку.
Светлана кивнула и улыбнулась.
- Однако, существует и другой способ - исследовать зерно как причину, породившую дерево. - Доктор вдруг умолк. Светлана дёрнулась от неожиданного прикосновения за рукав. На миг ей показалось, что маньяк ухитрился пролезть через решётку и его длинные пальцы, вырастая, как резиновые, дотянулись до рукава. Замерло, и потом часто-часто застучало сердце. Перед ней стоял начальник оперчасти, неслышно подошедший сзади.
- Вам пора, - напомнил он.
- Сейчас, - Светлана обернулась к доктору. Он неподвижно стоял у решётки и, как показалось Рулёвой, с грустью смотрел на неё. - Так кто он, Гордон, скажите, как его найти?
- Я всё вам сказал, - после некоторой паузы произнёс Лексус. - Думайте. Ищите зерно. Вспоминайте, Светлана.
Раздражённый чем-то опер повлёк её по коридору.
- Подскажите, - крикнула Светлана, вырываясь, но Гордон Лексус повернулся спиной и отошёл в дальний конец камеры, уставившись в стену на том месте, где должно было находиться окно, словно напрочь забыл о недавней собеседнице.
2
Грубость начальника оперчасти стала понятна, когда Светлана приехала на Литейный. Вандал совершил убийство. Заместитель управляющего "Астрал-банка" был найден забитым насмерть возле служебного "Мерседеса-600". На окровавленной монтировке, ставшей орудием преступления, трасологи обнаружили отпечатки пальцев, идентичные оставленным на предыдущих машинах. В этот раз Вандал ничего не забрал на память. То ли перепугался, то ли времени не было. Делом занялась розыскная группа 2 отдела ГУВД. Следователь решил плотно поработать с аналогичным специалистом по машинам и получил разрешение на перевод Гордона Лексуса в межрайонный изолятор временного содержания. Конвой прибыл за ним в самый разгар беседы и, растревоженный повышенным интересом к одинокому узнику кум, поспешил выпроводить Светлану, чтобы не крутилась под ногами.
К моменту её появления в Большом Доме, Колесникова успела раздраконить делегация всполошившихся обладателей дорогих авто, ставших для хозяев настоящим проклятием. Разговор, проводившийся на набережной под Литейным мостом, получился весьма неприятным и теперь в кабинете царила атмосфера величайшей подавленности.
Выслушав доклад Светланы, Колесников схватился за голову. Отсылая помощницу в гараж, он не предполагал, что она выудит из Лексуса сколь либо существенную наводку, но после известия об убийстве вплоть до возвращения Рулёвой Игнатий Васильевич питал смутную надежду, что доктор-маньяк даст разгадку. Он знал, что хватается за соломинку, но когда исчезла и эта призрачная надежда, уныние окончательно охватило его.
Светлана понимала, что не сумеет передать шефу свои ощущения, зародившиеся под влиянием доктора, сколь бы подробно не пересказывая разговор. Догадки были, но очень смутные. Светлану не покидала мысль, что Гордон сообщил ей всё необходимое для поимки Вандала. Но как применить полученное знание, она решить не могла.
Компиляция разрозненных данных в единое целое напоминал химическую реакцию, идущую в присутствии катализатора. Без него элементы не взаимодействуют друг с другом, оставаясь простым набором веществ.
Катализатором для Светланы был Лексус.
Шефа в его теперешнем состоянии можно было уговорить на что угодно, лишь бы оно шло на пользу дела. Колесников позвонил начальнику МИВС и добился разрешения на встречу своего стажёра с Гордоном Лексусом.
Из Большого Дома до Захарьевской идти было пять минут. Вскоре Светлана, миновав вахту Главка, пересекла дворик и поднялась на второй этаж - в дежурную часть изолятора. Бегемотоподобный прапорщик-выводной с недоверием оглядел изящную фигурку девушки и оставил наедине в комнате для допросов с особо опасным преступником.
Доктор Лексус спокойно сидел на привинченном к полу стуле. От Светланы его отделяла неширокая столешница - совсем не преграда, если рассудить трезво, но Рулёва его не боялась. Интуиция подсказывала, что американец не собирается нападать. Ему это не нужно.
Когда цирик оставил их одних, Лексус блаженно улыбнулся.
- Вот и сбываются ваши предсказания, стажёр Рулёва, - откинулся Гордон на жёсткую спинку, сплетая перед собой пальцы. - Исчез звук лязгающего железа. Теперь осталось обзавестись окном. В моей новой камере есть подобие окна, на три четверти замурованное стеклянными кирпичами. Решётка пропускает немного света, а днём сквозь жалюзи виден кусочек крыши дома напротив и полоска неба. Разумеется, это ещё не окно, но начало положено - в глухой стене образовалась щель и теперь она будет расширяться, пока не станет настолько велика, что сможет пропустить меня наружу.
Уверенный и мечтательный тон Лексуса, описывающий прелести недоступного внешнего мира, погрузил Светлану в упоительное состояние душевного равновесия и отрады. Слушая Гордона, она ощущала, как упорядочивается сумбур в голове, мысли выстраиваются в ровную череду, сложная, едва уловимая прежде схема, казавшаяся непостижимой, становится простой и понятной. Когда Лексус предупредительно сделал паузу, Светлана обратилась к нему со своей просьбой.
- Ну что же, красота требует жертв, - пожал плечами доктор, выслушав печальное известие об убийстве. - Я уже обращал ваше внимание на то, что среди одинаковых деталей, заинтересовавших Вандала, нет ни одной одинаковой. Вы также успели заметить, что машины все до единой новые, новые не только по дате изготовления, но и как модификация. Самая последняя, самая лучшая. Вам это ни о чём не говорит, стажёр Рулёва?
- Н-нет, - помотала она головой.
- Угнанных Вандалом машин было так много, что из украденных деталей можно собрать целую. Теоретически...
- Но практически это невозможно, - вырвалось у Светланы.
- Правильно, части от разных машин не стыкуются, но это неочевидно, всегда остаётся надежда, что можно самому подогнать, переделать, особенно, если человек считает себя Творцом.
- Творцом?
- Создателем, Творцом. Мастером - в самом изначальном понимании, вы ведь знаете английский, стажёр Рулёва?
Светлана кивнула.
- Творец, Создатель, Изготовитель, Хозяин: каждое слово - титул, каждое - с большой буквы.
- Лучший производитель, - вставила Светлана.
- Человек, которого вы прозвали Вандалом, создаёт совершенный автомобиль.
Светлана удивлённо вскинула брови.
- Каждая последняя марка машины является совершенством компании на данном этапе, - со знанием дела продолжал Лексус. - Они совмещают высшие достижения изготовителя в области красоты, безопасности и комфорта. Дизайн, новые технологии - глаза разбегаются, когда садишься за руль незнакомой модели. Особенно, если садишься впервые.
Дверь в комнату допросов стремительно распахнулась. На пороге стояли злые опера. Одного из них, одетого в серый костюм, Рулёва узнала - сокурсник, его звали Андрей. На юридический он не поступил, но отец помог устроиться в Главк - продолжать династию милицейского начальства. Андрей тоже узнал Светлану и, подскочив к ней, прошипел:
- Ты что здесь делаешь? Кто позволил?! Какого...
- Да ладно тебе! - толкнула его Светлана. - Ты, Андрей, не в меру раскомандовался.
- Ищите зерно истины, - впервые повысил голос доктор, видя, что их встреча вот-вот прервётся. - Человека по его поведению можно читать как открытую книгу. Простота хуже воровства, стажёр Рулёва.
Андрей вытолкал Светлану за дверь и передал жирному прапорщику, который поторопился выставить девчонку, пока на него не посыпались шишки. Оказавшись на улице, Светлана вздохнула и побрела по бульварчику в сторону родимой проходной.
* * *
"Когда же ты наконец заткнёшься, нытик!" - раздражённо подумала Рулёва, отведя от уха трубку. Из телефона доносились жалобы шефа. Закутанная в пушистый халатик, Светлана сидела на разворошенной постели. Колесников вернулся на работу, а она осталась в квартире, которую шеф снимал для неё. Игнатий Васильевич быстро разобрался с поступившей в его отсутствие информацией и теперь делился новостями с помощницей, погружая её в уныние. Достаточно сказать, что положительных известий не было. В избытке имелись плохие и нейтральные, только хороших не оказалось. Жизнь дала трещину.
Опустив трубку на недовольно звякнувший аппарат, Светлана подхватила с пола "лентяйку" и врубила телевизор на первую попавшуюся программу. Само действо было ей индифферентно. На экране безликий ниндзя деловито рассовывал под одежду разноцветные прибамбасы. Светлана тупо смотрела сквозь него и думала, что будучи студенткой отнюдь не тешила себя мечтами о наполненной романтическими приключениями работе. Практика показала, что жизнь действительно может напоминать детектив, причём, чем детектив хуже, тем ближе к реальности. Выяснилось также, что лучше быть читателем боевика, чем его участником. Но на долю Светланы стали выпадать почему-то самые романтические и гадские варианты.
Новости шефа были следующие. Во-первых, на допросе доктор подробно обрисовал ментам мотивировку поведения Вандала. Не в силах собрать вожделенное произведение искусства, маньяк разочаровался и принялся мстить владельцам шикарных автомобилей за то, что они наслаждаются благами машиностроения в то время как он не смог реализовать свою мечту. Во-вторых, Лексус назвал имя маньяка - Валера Несметённый - он его знал! Человек с таким именем работал при тюрьме вольнонаёмным механиком. Он ранее не был судим и его отпечатки отсутствовали в банке данных дактилоскопической машины ГУВД. Задержать Несметённого пока не удалось. Месяц назад он уволился из гаража, по месту прописки его не оказалось. Впрочем, оперативно-следственная группа работала сейчас не в полном составе: после побега Лексуса количество розыскников поубавилось - это была последняя и самая плохая новость.
* * *
Благоприятного стечения обстоятельств Гордон Лексус ждал весь томительный срок своего заключения. Впервые он вышел из-под опёки специализирующейся на его удержании охраны, строго соблюдающей установленный тюремной администрацией режим. Теперь доктор уподобился дикому коту, подкрадывающемуся к зазевавшейся птичке. Перевод в МИВС был даром свыше, а когда его вызвала на допрос девочка-стажёр, Лексус понял, что другой счастливой возможности ему в ближайшие годы может не представиться.
Гордон мог легко управлять действиями Рулёвой. Поставленный при первой беседе аудиальный "якорь" приводил её в состояние восторженного послушания, достаточно было произнести кодовое слово, вызывающее у Светланы ассоциативную с приятными воспоминаниями детства радость. С первых секунд их встречи психолог понял, что эта провинциалка прибыла к нему не по заданию редактора "жёлтого" журнала, однако не стал прогонять девочку, а заговорил о её прошлом. Самонадеянная барышня из периферийного городка не заподозрила подвоха и, про себя посмеиваясь над недогадливым доктором, позволила манипулировать собой как ему заблагорассудится. Поначалу Гордон просто развлекался. Девушка ему понравилась и он захотел увидеть её снова. Для этого он поставил Светлану в зависимость, подстраховавшись "якорем". Тогда он не мог предполагать, при каких обстоятельствах они встретятся в следующий раз; мечта о свободе стала для Лексуса чем-то ирреальным, но ожидание удобного случая для побега приобрело форму почти религиозного культа.
Встречу со Светланой в комнате для допросов Гордон воспринял как подарок судьбы. Начало беседы он посвятил детальной доработке нюансов продуманного в камере МИВС плана, главным пунктом которого был проход через дежурную часть. Но, едва он приступил к реализации, как в допросную ввалились оперативники. Рулёвой это, возможно, спасло жизнь.
Когда Светлану удалили, Лексус принялся плести новую паутину воздействия на подсознание одновременно троих человек. Хрупкую схему могла поломать любая случайность, но Лексус не волновался - пересидка в одиночной камере сделала его терпеливым. Именно эта феноменальная выдержка являлась самой главной патологической чертой его характера.
Следователь и молодой оперативник, которого Рулёва в перебранке назвала Андреем, исключительно легко поддавались внушению. Сложнее оказалось с третьим, бывшим всё время настороже. Лексусу стоило немалых трудов перевести разговор в нужное русло, заставив следователя спровадить с глаз долой опасную помеху. Опер ушёл, унося с собой важную, как ему казалось, наколку по Вандалу - имя преступника и подробный расклад дела, выданные доктором. Лексус проводил его кротким взглядом и, когда за опером захлопнулась дверь, взял быка за рога.
Майор юстиции юрист второго класса Рувим Давыдович Дроссель частенько встречал имя Лексуса в газетах и по телевидению. Для него, как и для большинства петербуржцев, не встречавшихся с Гордоном лично, образ убийцы-маньяка стал чем-то нарицательным. Поэтому пришедшее само собой решение продолжить беседу в кабинете не вызвало никаких побочных мыслей. Субтильное телосложение доктора и его смиренный нрав позволяли без опаски провести заключённого через дворик, приковав наручниками к Андрею. Рувиму Давыдовичу давно не приходилось общаться с интересными собеседниками, такими же умными и проницательными, производящими чрезвычайно приятное впечатление.
Придерживая Лексуса под локти, они препроводили его в дежурную часть.
Дежурный по изолятору старший лейтенант Чехлов, за службу изрядно наглядевшийся на убийц, бандитов, крутых и навороченных, сперва был удивлён грубым нарушением инструкции по содержанию задержанных, но, поймав взгляд бездонных глаз доктора Лексуса, потупился и стал оформлять сопроводиловку. По инструкции дежурный не должен был выпускать этого человека, что-то негромко и безостановочно наговаривающего своим спутникам, но старший лейтенант не рассуждал, привычно проверяя список вещей.
Мучительно и долго тянулось время для напряжённого в страшном ожидании Гордона Лексуса. Имущества он захватил в изолятор немного, всё осталось в камере, но для дежурного порядок есть порядок. Удержание под контролем троих человек одновременно стоило доктору неимоверных затрат психической энергии, и силы его были уже на пределе. Вдобавок, из-за входной двери послышались шаги. Чехлов дал следователю расписаться в передаче задержанного, когда лязгнул массивный замок и по коридору затопали, приближаясь... Привели кого-то сажать, но появление посторонних могло нарушить ауру гипнотического влияния Лексуса.
Сохраняя внешне спокойствие, он наблюдал, как в дежурку заводят ошалевшего бритого двое жилистых оперов с цепкими глазами. Таких волков, понял Лексус, ему будет сейчас не переиграть.
Весь хитроумный и блестяще претворённый в жизнь план шёл насмарку. Сейчас мусора опомнятся и он будет снова препровождён в тюрьму. На этот раз навечно.
Доктор Лексус был слишком умён, чтобы применять в такой ситуации грубое физическое воздействие, но сейчас был надломлен и решил добыть свободу любой ценой.
Андрей повлёк его к выходу. Спиной Гордон ощущал недоумение старшего лейтенанта, начавшего понимать, что сморозил какую-то глупость. Заветная стальная дверь была всё ближе. Цирик уже распахнул перед ними решётку, когда Лексус почувствовал, что дежурный закричит, но вновь прибывшие опера стали напористо требовать поскорее принять добычу и Чехлов переключился на них, плюнув на сомнения. Они возбуждали чувство вины и старлей постарался выкинуть их из головы.
Железная дверь перед Гордоном раскрылась и Андрей вывел его на свободу.
Ступив на внутренний дворик ГУВД, Рувим Давыдович с некоторым изумлением подумал, зачем ему вдруг приспичило тащить Лексуса в кабинет. Он даже смутился, увидев спешащего навстречу старшего оперативно-розыскной группы полковника Кузовнова, чей кабинет он, собственно, и предполагал выпросить для проведения приватной беседы.
Группа Кузовнова состояла из семи человек, но в данный момент в пределах досягаемости оказалось всего двое. Получив горячую информацию по фигуранту, он решил немедленно брать этого Валеру Несметённого, пока он ещё кого-нибудь не замочил, а потом уже выяснять, правду Лексус сказал или надудел. В таком деле, когда время напрямую связано с человеческой жизнью, потеря одного приводит к потере другого, и Кузовнов был склонен поспешать. Прихватив с собой Свечина, он отправил третьего подручного к машине и ринулся в изолятор забирать следователя с Андреем, точивших лясы с маньяком.
Велико же было недоумение Кузовнова, когда он увидел их, как ни в чём не бывало выводящими пресловутого киллера на свежий воздух. Зачем?!
При виде начальника Андрей сообразил, что упорол колоссальный косяк. Какой именно, ещё не понял, но инстинктивно замер, чтобы, по крайней мере, не продолжать. Его непроизвольный рывок за кисть стал последней каплей, переполнившей чашу терпения истомившегося Гордона Лексуса. Накопившееся напряжение требовало для разрядки крошечного толчка, и Андрей спровоцировал его.
Так взрывается от неосторожного удара нитроглицерин или порох с истекшим сроком годности. Срок годности нервной системы Лексуса давно истёк. Будто гигантская крыса, он исступлённо вцепился левой рукой в гениталии Андрея, свободной правой пригнул его затылок и впился зубами в нос.
Боль была адская - сверху и снизу. Пытаясь её унять, Андрей корчился на земле, нащупывая ладонью жуткую пустоту на лице.
Оперативники рванулись наперехват, но в окровавленной руке Лексуса, с мясом вырванной из кольца браслета, уже чернел андреевский ПМ. Движения Гордона были точны и стремительны. Испугавшийся Кузовнов встал как вкопанный, выдёргивая из портупеи "макаров", а Свечин, практиковавший силовое задержание, переоценил свои возможности и рефлексы. Три пули, выпущенные Лексусом почти в упор, отбросили его, открывая доктору директрису стрельбы, и под прицелом оказался Кузовнов. Полковник понял, что сейчас будет убит - дульное отверстие направленного на него пистолета превратилось в огромную чёрную дыру - верный признак, что прицел точен. Он торопливо выстрелил, уже не боясь задеть стоящего за Лексусом оцепеневшего следователя, только бы успеть первым.
Оболочечная макаровская пуля попала Рувиму Давыдовичу в грудь и прошла навылет. Дроссель упал на колени и медленно завалился вперёд, вспоминая потрескавшиеся тротуары бердичевских Яток. Он врезался лицом в асфальт и в этот момент прицелившийся Лексус выстрелил.
Предчувствие близкой смерти не обмануло полковника. С пронзительной ясностью он осознал, что живёт последнее мгновение. Это было потрясающее ощущение - неотвратимой гибели, не имеющее равных в мире. Невыразимое отчаяние охватило его на долю секунды, а затем пуля маньяка ударила точно в глаз, пробуравила мозг и вылетела из затылка, взметнув в брызгах крови давно не стриженные седые волосы.
Лексус опустил дымящийся пистолет и покосился на Главк. Перестрелка заняла несколько секунд и находящиеся в здании менты не успели отреагировать. Лексус содрал пиджак с агонизирующего Андрея, поменял обойму на полную и забрал из руки Кузовнова второй ПМ. Большего ему не требовалось. Имущества у доктора всегда имелось немного, а длительная аскеза приучила обходиться и вовсе малым.
- Готовы ли вы к встрече со мной? - натренированным в грохоте мастерских голосом спросил он, обратившись к затаившимся в здании мусорам. - Лично я готов. И я иду к вам!
Он сквозанул через полупустой холл, сея смерть и разрушение, и выломился на Захарьевскую. Теперь ему требовалась машина.
Гордон Лексус совсем разучился бегать. В камере он мог лишь приседать и отжиматься, а бег тренируется только бегом.
На улице было полно сотрудников обоих ведомств, с которыми строптивый доктор вступил в открытую конфронтацию. Большинство из них имели машины, некоторые сидели в них тут же, оторопело прислушиваясь к пальбе. Лексус, перед которым всё цвело и благоухало, а позади пылало и рыдало, выбрал самый ближайший автомобиль - надёжный и мощный "Форд-Скорпио". Увы, "Лексусов" в пределах досягаемости не оказалось.
3
- Мы их опередим, Светочка. Пока, до связи!
- Нет, Игна... - Светлана осеклась, услышав стук брошенной трубки. Восторг шефа, ринувшегося использовать удачное стечение обстоятельств, сделал его энергичным и целеустремлённым самцом, глухим к доводам разума и чужим советам. ЧП на Захарьевской застопорило работу следственной группы и Колесников немедленно воспользовался шансом задержать предполагаемого Вандала. Более того, он был уверен, что Валера Несметённый и есть тот самый маньяк, в чём Светлана имела достаточно веские основания сомневаться. Но отговорить Игнатия Васильевича попросту не успела - шеф бросил трубку и полетел брать своего Вандала.
Дело в том, и тут Светлана была уверена на все сто, что именно её Вандал курочил автомашины. Доказать это она пока не могла, но сыщицким "верхним чутьём" ощущала никчёмность затеи Колесникова. Банкира убил кто-то другой. Она уже взяла его след, как берёт охотничья собака, ещё не видя дичь, но твёрдо зная, что она есть, надо только искать - и обязательно найдёшь. Рулёва верила Лексусу и была убеждена, что в его словах содержались ответы на все вопросы о личности Вандала. Даже более того - смысл поучений Гордона был настолько глубок, что мог открыть имя преступника и место, где его искать. Американец восхищал её колоссальным интеллектом и Светлана втайне радовалась, что ему удалось бежать. Чувство было детским, оно давало наивную надежду встретиться с Гордоном на воле. Девушку влекло к нему, но в этом она даже себе не признавалась. Симпатизировать маньяку?! - вся её логичная натура отвергала подобные домыслы, но побороть эмоциональное бессознательное Я она не могла.
В борьбе сторон родился компромисс: предоставленная себе Светлана принялась анализировать наставления Гордона, жалея, что не воспользовалась диктофоном. Впрочем, лекцию она помнила наизусть - об этом доктор своевременно позаботился.
Человеку изначально свойственна простота... Не надо обращать внимание на следствия, нужно искать причину - то самое зерно, из которого потом вырастает большое и сложное для постижения дерево поступков. Конечно, удобнее и проще исследовать зерно. Нужно только научиться сразу обращать на него внимание, не отвлекаясь на деревья.
Простота. Человеку никогда не удаётся изжить её, как бы он не хитрил, именно простота лежит в основе всех его поступков. Что же свойственно человеку - голод, страх, половое влечение? Нет, не то... Почему Вандал разбирает машины? Простота... Что хочет человек-ребёнок? То, на что падает взгляд. Самое простое желание младенца - схватить понравившуюся игрушку.
Светлана вдруг поняла, чего хотел от неё Лексус. Она сделала первый шаг по пути, на который он вывел - начала самостоятельно мыслить в требуемом направлении. Это был верный путь, он вёл к поимке преступника!
Рулёва включила старенький компьютер, в котором содержались данные по делу Вандала. Первой угнанной машиной был белый "Линкольн-Континенталь". Владелец - Ступицын Денис Владимирович - на момент угона обитал на пригородной даче. Виллу президента холдинговой компании обслуживала горничная, повариха и садовник, он же уборщик. Почему она с шефом раньше не обращала внимания на обслуживающий персонал? Вероятно, причиной тому был широкий круг подозреваемых, ведь обратились потерпевшие группой, когда устали дрожать за свои лимузины и подозревать происки хитроумного врага. В поле зрения сыщиков попало огромное количество мелких людей: гувернанток, домохозяек, уборщиц, строителей - слишком много всех сразу, чтобы заподозрить кого-то в отдельности. А ведь тот же нищий уборщик, вылизывая тачку хозяина, не мог не хотеть прокатиться на ней. Вполне естественное желание неизбалованного роскошью человека - сесть за руль солидной, престижной машины. Хоть ненадолго...
Светлана нашла в базе данных номер радиотелефона Ступицына и через минуту говорила с Денисом Владимировичем. Тот обрадовался, узнав, что в деле наметился существенный сдвиг, и поведал о судьбе своего уборщика-садовника.
Лексус не лгал, утверждая, что простота хуже воровства. По крайней мере, детское желание завладеть чужой красивой игрушкой наказывалось так же строго как и взрослое, осознанное. Вадим Анатольевич Кузнецов был немедленно уволен Ступицыным после того, как проехался без разрешения на хозяйском "Линкольне". Попробуй он что-нибудь украсть - результат был бы тот же. Господа не обижаются на рабов, они выше их настолько, что не опускаются до обид. Провинившегося слугу просто выставляют за дверь, но слуга это помнит - он не настолько благороден, чтобы прощать. И он мстит.
Человека по его поступкам можно читать как открытую книгу. Этот постулат бихевиористики наглядно подтвердился на примере Вандала. Кузнецов нагрешил столько, что Светлане, превосходно изучившей его подвиги, не составило труда понять остальное.
Грёзы обиженного мальчика, роившиеся в голове взрослого мужчины, выродились в манию иметь собственный автомобиль, но не такой, как у новоявленных аристократов - с ними Вандал не хотел иметь ничего общего.
Последние детали головоломки встали на свои места, когда Рулёва получила из информационного центра Большого Дома данные на Кузнецова Вадима Анатольевича: он был холост и проживал в собственном доме в Ольгино. Образование у фигуранта было среднее-специальное - выучился на автослесаря, но в данное время нигде не работал. Картина была полная. У Светланы аж дыхание замерло. По сути, Лексус преподнёс ей Вандала на блюдечке, требовалось лишь заметить подарок и, сделай она это раньше, возможно, заместитель управляющего "Астрал-банка" был бы жив.
А кого сегодня выбирает жертвой маньяк?
Светлана стиснула кулачки, ногти врезались в мякоть ладони. Её нищий ноющий шеф так и не удосужился обзавестись радиотелефоном. Растяпа! Вместо того, чтобы брать настоящего убийцу, бегает сейчас за бедолагой-механиком с каким-то сомнительным именем. Интеллектуальные забавы доктора Лексуса дорого обходятся представителям правоохранительных органов и, вероятно, ещё дороже обойдутся зазевавшемуся буржую, на котором Вандал выместит накопившуюся ненависть угнетённого класса к угнетателям. Разочарованный в заветной мечте раб - что может быть страшнее?! Ах, если бы с Колесниковым можно было связаться...
Светлана вскочила с дивана. Её деятельная натура не позволяла сидеть на месте, когда в руках оказалась такая грандиозная наколка. Что, если попросить помочь того же Ступицына? Выделит он пару секьюрити, чтобы произвести задержание? Выделить-то выделит6 но как отреагирует на это шеф? Обидится, конечно, он как ребёнок. Наказать не накажет, но нудить потом будет год, а напоминать - весь остаток жизни. К тому же, в их конторе так дела не делаются, даже если это частный заказ. И хотя в разработке по Вандалу Игнатий Васильевич не раз предоставлял Светлане полную свободу действий, идти ва-банк на завершающем этапе она не решилась. Неизвестно ещё, как скажется помощь Ступицына на оплате. Вдруг он потребует часть вознаграждения - шеф тогда с говном съест. Нет, привлекать посторонних нельзя, придётся действовать самой. Для начала, выйти в наружное наблюдение. Если удастся застать Вандала дома, дозвониться до Игната - пусть едет брать наверняка.
Через час она уже бродила вдоль забора, всматриваясь в обветшалый дом. По внешнему его виду нельзя было сказать, что хозяин проживает в достатке - старая салатного цвета краска изрядно облезла, да и рубероид на крыше задрался с краю ветром. Однако здоровенная пристройка, с тылу подпиравшая дом, наводила на мысль, что деньги у владельца имеются и руки на месте. Приземистый широченный сарай был крыт оцинкованным железом и имел двойные ворота. Свое ухоженностью он так резко отличался от запущенного жилья, что сразу становилось ясно, в чём у хозяина отрада.
Такое сочетание блеска и нищеты наглядно свидетельствовало о патологии.
"Если крыша и течёт, то непосредственно у владельца", - подумала Рулёва, открывая калитку. Она уже нарушила все правила наружки, но сарай неодолимо манил своей тщательной шизофренической обихоженностью. Кузнецова дома не было. На всякий случай, Светлана поднялась на крыльцо и постучала в дверь. Никого.
Она подошла к сараю, крепкому, как бастион. Сарай, казалось, затаился и ждал, скрытно изучая того, кто приблизился к его стенам. Светлана потрогала массивный амбарный замок на воротах, кованые петли - нечего и думать, чтобы справиться с ними. Подёргала за ручку маленькую дверь в одной из створок: крепкая, но полукруглое отверстие врезного замка всколыхнуло в душе Рулёвой преступные инстинкты.
Когда-то шеф показывал ей, как проникать в запертые помещения. Большинство бытовых замков легко открываются при помощи гвоздя, шпильки, перочинного ножа, да и просто похожего ключа. Этот замок не стал исключением. Чувствуя себя взломщицей, Светлана потянула на себя дверь и шагнула в тёмную гулкую пустоту.
Это был гараж. Рулёва нащупала выключатель и осмотрелась. Пристройка была оборудована не хуже фирменной автомастерской. Удивительно, откуда Кузнецов нашёл столько денег.
Но самые сильные чувства вызывал вывешенный над ямой аппарат - другого определения Рулёва сразу и не смогла подобрать. Она изумлённо обошла вокруг, с восхищением обозревая дикую конструкцию, составленную из частей различных машин - отвратительную и прекрасную одновременно, настоящее творение сумасшедшего.
В холодном свете люминисцентных ламп ярко сияла хромированная решётка радиатора от "Линкольна-Континенталь Марк 7", породившего Вандала: машины, которую тот ежедневно мыл, пылесосил, натирал мастикой и воском, желанной и недоступной, изученной им до последнего винтика. В итоге, ставшей причиной его безумия.
Завороженная, Светлана долго смотрела на плод больного воображения, скорее скульптуру, чем машину, и находила, что её неестественность и асимметрия, замечательного дизайна, но, тем не менее, чужеродных друг другу лоскутов, лежит где-то на краю границы между красотой и уродством. И за пределами нормального разума. Светлана не могла отказать Кузнецову в чувстве стиля, но его утончённый эстетизм был продуктом больного воображения.
Как слесарь же, он был Мастером - с большой буквы. Подгонка сегментов кузова была выполнена исключительно чисто: ни морщинки на гладкой поверхности в месте стыка частей. Сварные швы были заполированы очень тщательно. Конструкция казалась совершенной. Вандал её любил.
Громко стукнула железная дверь. Лязгнул, закрываясь, замок. В замкнутом пространстве гаража звуки показались оглушительными. От неожиданности Светлана присела, зажав уши, и оглянулась.
В гараже никого не было, но дверь оказалась заперта. Рулёва потолкала её, попробовала открыть замок, но кто-то снаружи держал ключ, вероятно, раздумывая, что делать с незваной гостьей.
- Вадим Анатольевич, - крикнула она и снова толкнула дверь, - Вадим Анатольевич, перестаньте делать глупости.
Светлана поняла, что говорит неубедительно, и замолчала. Сквозь разделяющий их металлический лист она услышала злобное сопенье. С досады Рулёва закусила губу и топнула ногой. Дура, сама себя заманила в ловушку! Кузнецов, наверное, перебирает способы изощрённой расправы. Надо полагать, способов найдётся немало, но даже думать о них не хочется. А что она может сделать? Дверь сварная, замок отвёрткой не раскрутишь. Выбить кувалдой - сил не хватит. Ну что за дура, даже записки не оставила, когда уезжала. Надо же так проколоться! "Проколоться" - словечко из лексикона шефа. Что бы сделал на её месте Игнат? Нет, не Игнат - Гордон!...
Воспоминание о Гордоне Лексусе прибавило сил. Светлана огляделась, глаз притягивала сверкающая Совершенная Модель. Вандал медлит не потому что решает, убивать или нет свидетельницу своего извращения, а потому что не знает, как это сделать с наименьшей угрозой любимому детищу. Оно - единственно по-настоящему ценное, что есть у него в этом мире. Неудивительно, что Вандал переживает за него, беспокоится о нём.
И это хорошо.
- Эй, послушайте, Кузнецов, - крикнула Светлана в дверь. - Если вы не отпустите меня, я тут у вас всё разнесу, разобью вашу прекрасную машину к чёртовой матери!
Донёсшаяся снаружи приглушённая ругань доказала, что Рулёва угодила в яблочко. Превосходно. Имея на руках такой козырь, она способна выторговать у маньяка выполнение всех её условий.
- Открывайте, я ждать не буду, - взвизгнула она и, схватив с ближайшей полки какую-то железку, запустила прямо в автомобиль. Железяка гулко ударилась о крышу. Вандал протяжно застонал.
- Щас, сука, - заорал он, - стой, падла, погоди!
Ключ провернулся в замке с такой скоростью, будто вращался дрелью. Светлана отскочила, и вовремя - ворвавшийся мужчина в ярости пёр напролом, будто ослеп. Рулёва едва увернулась от мелькнувшего в воздухе ножа, с перепугу пожалев, что не надела туфли на шпильках - бить вошедшего в неистовство Вандала мягкими кроссовками было бесполезно, он совсем не чувствовал боли.
- Сука, убью, - ревел он, гоняясь за Светланой по гаражу.
Более проворная девушка успевала уклоняться от вспыхивающего белой полоской лезвия, швыряя в маньяка подворачивающиеся под руку инструменты. Но долго так продолжаться не могло - любая промашка влекла смерть. Из последних сил Рулёва отбежала за машину. Теперь, когда их разделяло Любимое Детище, маньяк замер, соображая. Глядя ему в глаза, Светлана почти видела, как мечутся его мысли - маленькие, стремительные, словно юркие жилистые зверьки.
- Сука, - выдохнул он, - сука...
- Я сука? - Светлана подняла с полу монтировку и что было силы врезала по лобовому стеклу. Стекло промялось, словно пластмассовое, вмиг побелев тысячью крохотных трещин.
Протяжный вопль, исторгнутый Кузнецовым, казалось, погасил лампы дневного света. У Рулёвой по-настоящему потемнело в глазах и заложило уши - крик души был неподдельным. В ту же секунду Вандал метнулся к ней, одним прыжком перескочив через капот. Светлана увидела неестественно застывшее в воздухе тело, а затем её рука сделала быстрое и точное движение.
Толстый стальной стержень треснул по голове падающего Кузнецова. Вандал рухнул на колени, порезав пальцы о собственный нож, и тут же Рулёва добавила ещё пару раз, угадав по шее и затылку. Звук был такой, словно отбивали мясо. Маньяк молча вытянулся на бетонном полу.
Звякнула выроненная Светланой монтировка и наступила ватная тишина. Хромированное и лакированное чудовище величаво сияло в своей священной гробнице.
4
- Тебя к телефончику, солнышко, - пьяненько приобнял за плечи Светлану Колесников. Шеф огрёб кучу денег в качестве гонорара за расследование и премиальные от правления "Астрал-банка". Довольный и весёлый, он почти нравился Рулёвой. Лучше уж липкий и сладенький, чем унылый и сопливый.
Радоваться было чему - очухавшийся Вандал баюкал отшибленную кукушку на жёстких нарах изолятора временного содержания ФСБ, а механик Валера Несметённый отделался лёгким испугом. Вечеринка, главной героиней которой стала Светлана, была в самом разгаре.
- Какой это у тебя такой знакомый? - прицепился Игнат.
- Не знаю, ты же с ним говорил, - оттолкнула приставучего шефа Рулёва и вышла на кухню, где стоял телефон. Белая трубка лежала рядом, словно уснувшая змея.
- Алло.
- Здравствуйте, стажёр Рулёва. Ваш шеф празднует свой триумф?
Глубокий вкрадчивый голос Лексуса моментально отрезвил Светлану. На миг она замерла, нахлынула волна радости от встречи с любимым, затем ласково произнесла:
- Здравствуйте, Гордон. Очень рада вас слышать.
- Хочу вас поздравить, Светлана. Ведь вас есть с чем поздравить, замолчал ли Игнат?
- Шеф? - расхохоталась Светлана. - О, да! Теперь он надолго замолчал, с такими деньгами ему жаловаться не на что.
- Пока они не кончатся, - добавил Лексус, - пока он не привыкнет к новому уровню жизни и ему не потребуется новая крупная сумма, но уже на мелкие расходы. Тогда он снова начнёт вас допекать выполнением служебного долга. Таким образом, нытьё шефа не закончится никогда, как не исчезает чувство долга перед начальством - это удел всех, служащих государству.
- Я сама это выбрала. Таков мой путь и я не жалею о своём решении служить государству, - гордо ответила Светлана. - А вы здорово задурили им голову этим Валерой Несметённым, всё анаграммками балуетесь?
С другого конца линии донёсся довольный смешок.
- Зато как изящно всё было разыграно, - тщеславие было одной из немногих слабостей доктора. - Просто, гармонично и без сбоев, как по нотам.
- Я сразу поняла, что со знакомым механиком из тюремного гаража нечисто, а когда догадалась поменять местами буквы, получила вместо имени "веретённые масла".
- Я знал, что вы догадаетесь, - польстил доктор Лексус. - Кстати, эта комбинация с отвлечением внимания конкурентов была задумана для вас, стажёр Рулёва.
- Я вам очень признательна, - тепло поблагодарила Светлана. - А как вы узнали мой телефон?
- Что за грубые переходы, стажёр Рулёва? - пожурил Лексус. - Вы так нелогично меняете тему разговора, что может показаться, будто я вас ничему не научил. Вы бы ещё спросили, откуда я звоню.
- Ну, простите... - смутилась Светлана.
- Не надо меня перебивать. И не пытайтесь установить, где я нахожусь. Номер вашего телефона я нашёл в записной книжке.
- А записную книжку?... - от недоброго предчувствия у Светланы замерло сердце.
- Нашёл в кармане серого пиджака, - невозмутимо пояснил Лексус.
Светлана всё поняла.
- Я не собираюсь с вами встречаться, стажёр Рулёва, - успокоил доктор. - Ну... разумеется, если вы не приобретёте себе "Лексус".
- Вообще-то я не собиралась, - кокетливо заметила Светлана. - Хотя вознаграждения, которого нам отстегнули господа навороченные, хватит не на один "Лексус", Гордон.
- Не надо, - сухо отсоветовал доктор. - Без вас бы мир значительно обеднел. Ну, мне пора. Мой транспорт, не буду говорить какой, скоро отходит, стажёр Рулёва. Прощайте, Светлана.
- Удачи вам, Гордон... До свидания, - последние слова она произнесла в гудящую трубку.
Потом она долго сидела на кухне, охваченная невыразимой печалью.
* * *
С начальником коммерческой тюрьмы Светлана встретилась на авторынке - тот недорого продавал свой подержанный "Лексус". Машина, на которой хозяин с таким понтом ездил, после побега знаменитого подопечного стала опасной обузой. Поэтому мент торопился её сбыть, приобретя взамен вальяжный белый "Линкольн". Освободившуюся камеру на самом верху гаражного серпантина занял пока находящийся под следствием не менее одиозный маньяк. Впрочем, и после суда ему предстояло там остаться - в обвинительном приговоре Вандалу сомнений не было ни у кого.
Всё это Светлана узнала у словоохотливого мусора в кафе, куда заехали обмыть покупку. У Рулёвой было достаточно времени, чтобы сделать выбор, и она сделала его, решив повстречаться с возлюбленным одним-единственным известным ей способом - наверняка!