Литературный "негр" Яков Гольдин не любил принимать гостей в разгар трудовых будней. Однако Миша Красин пренебрегал подобными мелочами. Вернувшись из экспедиции, он со свежими силами кинулся навещать родных и друзей.
Предупреждённый по телефону Гольдин тоскливо отстукивал на машинке сценарий очередного эпизода для детективного телесериала. Грошовая работёнка не приносила даже славы - в титрах автором сценария неизменно значился продюсер. Другим источником доходом было сочинение панегириков чудодейственным витаминам и эластичным бандажам, которые публиковались в рубрике "На правах рекламы". Кормили они скудно, а времени отнимали много. Как вырваться из этого порочного круга, Гольдин не представлял.
«Скажи мне: "Я тебя люблю",» - с отвращением напечатал Яков, представляя увядающее лицо некогда смазливой актрисы, которая через неделю озвучит этот бред в неказистой постельной сцене.
В прихожей раздался резкий звонок. Рабочий день гарантированно пошёл насмарку.
"Я себя люблю!" - пулемётной очередью плюнул на бумагу Гольдин, вскочил и с чувством исступлённого злорадства бросился встречать гостя.
- Ну, здорово, задохлик! - пробасил Миша, хлопая друга по спине.
У стиснутого в объятиях Якова спёрло дыхание от вони заношенного свитера. Он вяло постучал Красина по плечу и высвободился из его тисков. "Костюмы в период эксплуатации не подвергаются химчистке и стирке, а подвергаются проветриванию и ремонту," - вспомнил он памятку-инструкцию по уходу за полярной одеждой. Похоже, друг продолжал ей следовать даже по прибытии в цивилизованный мир.
- Привет, косматое чудовище, - выдохнул Гольдин, отступая на шаг.
- Не зачах в парниковой атмосфере? - Красин скинул грязные бахилы и потопал на кухню. - Вид у тебя бледный.
Яков с ужасом оглядел прихожую, на полу которой громоздился засаленный чёрный тулуп и самодельная брезентовая торба. По мере оттаивания они обогащали воздух букетом густых, нездешних запахов. От них щипало в носу и наворачивались слёзы. Яков поспешно достал из холодильника бутылку водки. Сбегал в комнату за рюмками.
- О, это дело! - обрадовался Миша. - Сейчас я оленины принесу.
Он приволок на кухню торбу. Выложил на стол шмат тёмного и жёсткого мяса. Достал кованый тесак в ножнах из бобрового хвоста и принялся пластать закуску прямо на столе. Яков заменил сомнительные микроскопические рюмки на старые добрые "наркомовские", доставшиеся от деда. Разлил водку.
- За встречу! - решительно сказал он.
Оленина оказалась вкусной.
- Сам коптил, - похвастался Миша. Небольшие участки обожжённой морозом кожи, проглядывающие между зарослями на лице, разгладились - он улыбался.
- Удалась, - Гольдин ловко наполнил стакашки до краёв. - Между первой и второй муха не должна пролететь.
- Дай Бог, не последняя, - Миша опрокинул водку в пасть. Борода его встопорщилась.
Гольдин же только слегка порозовел.
- Что нового за Полярным кругом? - спросил он.
Миша потянулся к торбе.
- Подарок тебе привёз.
Глаза Якова загорелись. Мишины дары были всегда крайне занятными. Каждый раз он привозил с Севера что-нибудь экзотическое. То друзу горного хрусталя, то шкуру песца, то кварц со вкраплениями золота. Благодаря ему, Гольдин существенно расширил свой кругозор и мог вставлять в сериал освежающие зрителя эпизоды.
- Что это?! - привстал со стула Яков, когда Красин буквально выдрал из торбы помятую папку. С трёх сторон из неё торчали излохмаченные коричневые листы.
- Держи, тебе это понравится, - ухмыльнулся Миша. - Я как только увидел, сразу понял - твоё.
Гольдин раскрыл папку. Грубые листы обёрточной бумаги покрывали размытые синие буквы. Кто-то, обладая крупным почерком, старательно выводил чернильным карандашом нечто для него очень важное.
- Откуда ты это добыл? - осведомился Яков, догадываясь, что история происхождения рукописи окажется не менее интересной, чем её содержание.
- Нашёл на станции, когда сидел на острове Голодном, - неторопливо начал Миша. - Там есть метеостанция, а это накропал метеоролог, который там работал. Писчую бумагу всю извели, а конверты остались. Страна парадоксов, блин! Вот на них он и писал, пока руки двигались.
- А что случилось потом? - замирая от предвкушения очередного диковинного события из заполярной жизни, спросил Яков.
- Метеорологи перестали выходить на связь. Послали вертолёт проверить. Ну, и нас взяли, нам было по пути.
- Они были мертвы? - немедленно предположил кинодетективщик.
- Оба, - кивнул Миша. - Одного мы нашли рядом со станцией.
- Их убили или они... друг друга?
- Они застрелились, хотя кто их знает, - Красин пожал плечами. - На Голодном что-то странное творилось. Перебили всю аппаратуру, журналы наблюдений сожгли. С чего бы?...
- А вы что?
- А чего мы? Погрузили тела в вертолёт и увезли. Врачи вскроют, разберутся. Бумаги я с собой взял, чтобы ментам не оставлять. Храни их всех Господь! Всё равно просто так к делу подошьют и в архиве без толку похоронят, а ты может быть используешь. Они для тебя - ценный артефакт, я же знаю.
- Спасибо, - растрогался Гольдин. - Для меня более ценный подарок делали, наверное, только раз в жизни - это были десять порошков от похмелья!
- Рад слышать, - оскалился Красин, которому принадлежала сия отрезвляющая идея.
Третью рюмку осушили не чокаясь. Пили за погибших друзей, которых немало полегло не только в суровом Заполярье, но и в жестоком родном городе. Метеорологов почтили тоже. Затем начали делиться новостями. Незаметно прикончили водку. Красин вынул из торбы бутыль северного первача.
- Лётчики делают! - отрекомендовал он душистый самогон.
Под оленину и картошку, которую отварил Яков, не спеша убили весь первач. Друзьям было о чём потрепаться. Ближе к ночи Гольдин выделил Мише спальный комплект. Красин устроился на привычном диванчике, пробормотав:
- Дохлый какой, а силён пить.
- Круче сценаристов пьют только фантасты и детские писатели, - отозвался Гольдин. Он твёрдо стоял на ногах. Правда, в голове шумело, а свет сгустился перед глазами ярким пятном, сделав предметы на периферии расплывшимися в мутном тумане. - Спи спокойно, дорогой товарищ!
Миша не ответил. Он уже вырубился.
На автопилоте Гольдин прошёл в кабинет, сел за стол, сдвинул каретку и заглавными "Ж" забил последнюю строку. Вынул из машинки лист и опустил в лоток для сценариев. Завтрашний труд должен начаться с чистой страницы. И со старого места.
***
С похмелья вчерашние разговоры были полностью забыты. Красин улетучился, попив крепкого чаю. Оттаявший тулуп оставил после себя удушливое облако в прихожей. Чтобы ослабить отравляющее действие миазмов сопревшей овчины и перегара, Гольдин распахнул окна во всех комнатах и на кухне, а сам укрылся в сортире с готовым куском сценария. Хмурое настроение способствовало авторской правке. На голом колене Яков доработал диалоги и застрял на последней фразе. Она была затёртой, но соответствовала образу главной героини. Более того, роль предполагала, что именно эти штампы будут слетать с морщинистых уст актрисы. Обладавший на свою беду развитым воображением Гольдин вдруг отчётливо представил декорации улучшенной "хрущобы", молодого ловеласа и тянущуюся к нему черепашью шейку. «Скажи мне: "Я тебя люблю",» - произнесли напомаженные губы.
Гольдин успел вскочить и нагнуться над унитазом прежде, чем его стошнило.
***
В мрачном настроении он принялся за дело, стараясь не думать о съёмках. Видение, посетившее Якова, было невыносимо и, повторись оно вновь, с работой на сегодня стоило бы проститься. Между тем, сценарий требовалось сдать в ближайшие дни. Гольдин знал, что примут любой его текст - он числился у продюсера на хорошем счету, а съёмочная машина не могла простаивать.
Однако заряд накопленной за ночь энергии иссяк. К середине страницы Яков почувствовал, что должен прилечь. Как бы ни храбрился он перед Красиным, накануне всё-таки перебрал и теперь его мутило. Гольдин скорчился на постели, некоторое время скучал. Затем вспомнил о чудесном подарке, дополз до письменного стола и вновь угнездился на кровати, подоткнув повыше подушки. Мятые листы разрезанных канцелярских пакетов хрустели под пальцами. Постепенно чтение увлекло его.
***
"Перед уходом Ляхов сжёг все записи. Приборы он тоже разбил. Я только наблюдал. Неприятно разрушать. Даже зная, что мы ничего не должны большому миру, который предаёт всех с самого рождения и будет обманывать до самой их смерти. Здесь, на станции о. Голодный, мы получили подтверждение теории Гербигера и вступили в контакт с представителями мира тонких материй. На материк возвращаться нельзя. Проникну... (зачёркнуто) Информированные и осведомлённые, мы обречены там на гибель. Хотя очень хочется увидеть родных, выбора теперь нет. После контакта моя нервная система истощена, сил не осталось, жить не хочется. Вовка, скорее всего, уже мёртв. Он ушёл туда, куда его позвали. Зря он всё ликвидировал. Я хочу оставить тем, кто найдёт, это пояснение. Хочу ознакомить с результатами нашей работы, которую ст. научный сотрудник Арктического и Антарктического научно-исследовательского института Вызвольский Андрей Германович - это я и м.н.с. Ляхов Владимир Сергеевич произвели помимо наблюдений. Мы получили данное нам в ощущениях доказательство учения о мировом льде Ганса Гербигера, постулаты которого решительно противоречат большинству положений официальной науки. В свою очередь, естественные науки, противореча истинному состоянию мироздания, пытаются изменить его законы насильственным путём, что крайне неблагоприятно сказывается на балансе космических сил и со временем может привести к глобальной катастрофе, в которой целиком погибнет биосфера Земли.
Исследования в рамках теории Гербигера проводились учёными нацистской Германии не столько в пику общепринятым воззрениям, установленным еврейским международным экономическим сообществом, с XVIII века контролировавшим науку в развитых странах, сколько с целью познания законов реального мира в применении к перспективным направлениям - астрономии, космонавтике и ядерной физике. Было установлено, что наблюдаемые космические объекты образовались после Большого взрыва, произошедшего в результате столкновения огромного тела с высокой температурой - сверхсолнца и гигантского скопления космического льда. Ледяная планета глубоко проникла в сверхсолнце. Когда давление водяных паров превысила предел прочности раскалённого тела, произошёл взрыв, раскидавший осколки в космическом пространстве. Так возникли туманности - скопления пара, отдельные звёзды со своими планетными системами, в частности, Солнечная система. Она окружена огромным ледяным кольцом, существование которого отвергается астрономами, а его видимые проявления - Млечный Путь - называется скоплением звёзд, находящихся в плоскости Галактики. Из этого проистекает неустойчивое равновесие, характеризующееся уменьшением первоначальной центробежной силы небесных тел и самой Земли вследствие торможения их рассеянными в пространстве кристаллами льда и водяными парами. Постоянная сила гравитации притягивает небесные тела к самой большой массе, находящейся по соседству. В результате, скорость движения планет и расстояние между ними постоянно уменьшаются. Процесс будет продолжаться до тех пор, пока они взаимно не притянутся и не упадут на Солнце. Мировая научная общественность явно отвергает очевидные факты, проводя тайные эксперименты, целью которых является внесение изменений в соотношение космических сил для получения выгоды сейчас и в будущем. Достижения прогрессивной немецкой науки и техники были использованы антифашистской коалицией после окончания войны. Так, энергия, выделяющаяся при расщеплении атомного ядра, позволила исказить постоянные величины механизма Солнечной системы, вследствие чего запускаемые ракеты перестали взрываться в верхних слоях атмосферы. Нарушение этих параметров повлекло существенное ухудшение жизненных условий обитателей отрицаемого официальной наукой мира тонких материй и поставило некоторые их виды на грань вымирания. Для установления устойчивого контакта с его разумными представителями мною и В.С. Ляховым была выбрана командировка на о. Голодный, как местность, удалённую от источников электромагнитного излучения, являющегося помехой при общении с ними."
Гольдин оторопело читал полярную рукопись, чувствуя, что его "зацепило". С такими подвижками человеческой мысли ему сталкиваться ещё не доводилось. Записки были слишком безумными, чтобы мёртвым грузом осесть в уголовном деле прокуратуры заштатного городка... или в ящике письменного стола!
Вдохновлённый Гольдин встал с постели и прошёлся по комнате. От похмелья не осталось и следа, разве что лёгкая сухость во рту. Голова бешено работала. В нетерпении, не зная, куда себя пристроить, Яков сел за стол. Большой зелёный "Роботрон" уставился на него своим высоким чугунным лбом и скалил пасть чёрной клавиатуры. Лоб увенчивала светлая поросль страницы. Эпизод теледетектива требовал немедленного завершения. Что-то надо было делать со сценой объяснения в любви. Увядающая героиня терпеливо наставляла человека много моложе её...
"Огонь, лёд, нацисты, мировой еврейский заговор и никакой любви!" - решил Гольдин, и нежно погладил рукопись помешанного метеоролога. Он вытащил из каретки лист и вставил обратной стороной. "Я должна рассказать тебе нечто очень важное, - напечатал он. Сериал свернул с проторенной дороги на увлекательный путь разоблачений и погонь. - Это касается тебя и всех нас. Мир не такой, каким ты его себе представляешь. Нас обманывали с самого детства. Астрономические данные поддельны. Млечный пояс - это цепь ледяных астероидов. Пятна на Солнце вызваны потемнением остывающих участков в месте падения оторвавшихся от Юпитера ледяных глыб. Наш мир состоит изо льда. Ты хочешь, чтобы я продолжала дальше?" Реплика прозревшего неофита была предсказуемой: "Конечно хочу. Продолжай."
И, зная, что заражённый безумием сценарий обязательно купят, Гольдин уверенно продолжил, донося до телезрителей вести из пока неведомого им мира.