|
|
Автор заранее предупреждает, что данные заметки является наблюдениями непосвященного, и ни в коей мере не должны обижать местных жителей или знатоков края при неточностях, недомолвках или даже злонамеренном искажении информации об описываемых местах.
Я не претендую на звание краеведа или беспристрастного исследователя, а лишь излагаю свои впечатления, которые могут быть бесконечно далеки от объективной реальности.
Смоленское путешествие (лето 2002)
Оглавление с гиперссылками:
Вступительное слово И. И. Бумаракина, главного редактора издательства "Весь мир на книжной полке"
Краткое предисловие автора
Гризлиус 1. Смоленск - криминальная столица России.
Гризлиус 2. Предварительный осмотр местности с посещением туалетов.
Гризлиус 3. Парадоксы смоленской провинции.
Гризлиус 4. От смоленского льна до Интернета.
Гризлиус 5. Рославль - город контрастов.
Гризлиус 6. Панорамное описание Смоленска и окрестностей.
Гризлиус 7. Футбольная лихорадка и алкогольное похмелье.
Гризлиус 8. Больше экспрессии, господа!.
Гризлиус 9. Неудачные попытки путешествовать.
Гризлиус 10. Из Смоленска - с любовью!
Уважаемые читатели!
Позвольте представить Вам свежайшие материалы о поездке Паумена и Гризли в город Смоленск. К сожалению, в ближайшее время вы не увидите эти записки на прилавках книжных магазинов: в твердом переплете, с иллюстрациями и фотографиями. Дело в том, что популярный автор Гризли в последние месяцы принципиально ушел из "бумажного реала" и всерьез поселился в Интернете. На "Загранице" Максима Мошкова он разместил свои Анапу-2000, Белое путешествие, Псковское путешествие, а также выкладывает настоящую книгу. Печататься на бумаге автор категорически отказывается. Наше издательство несет чудовищные потери, но спорить с писателем не решается. Одна лишь надежда - на виртуальных читателей.
Дорогие друзья! Оставляйте комментарии к данному произведению, ставьте оценки, убеждайте автора печататься на бумаге! Не оставляйте без внимания труд, выставленный на всеобщее обозрение! Если вы уговорите Гризли, то в кратчайшие сроки "Смоленское путешествие" выйдет отдельной книжкой. В любом случае, наше издательство заранее Вам благодарно!
Теперь о самом "Смоленском путешествии". Оно стало логическим продолжением Архангельской и Псковской поездок. С 17 по 25 июля 2002 года бывалые путешественники бороздили пространства Смоленска и одноименной области. Об этом, собственно, и повествуют записки. Как всегда, произведение изобилует обширной краеведческой информацией, красочными изображениями природы и городских пейзажей, остроумными шутками, философскими рассуждениями, а также описанием взаимоотношений автора и его товарища, бывалого путешественника Паумена. В доступной форме излагаются основные этапы поездки, наиболее интересные истории, познавательные факты и поучительные комментарии.
Стоит заметить, что большинство материалов написано в самом Смоленске, что делает записки живее, непосредственней.... Можно сказать, что в них ощущается настроение путешествия, общий психологический фон.... Да, что говорить! Очередное путешествие - и, словно плановый программный продукт известной компьютерной фирмы - прекрасное литературное оформление! Лично я прочел "Смоленское путешествие" запоем...
Но как быть не имеющим доступ в Интернет?! ...
В Смоленске мы с Пауменом практически не употребляли спиртных напитков. В связи с добровольной трезвостью у путешественников оказалось много свободного времени. Оно было потрачено осмысленно и разнообразно. Возможностей для письма тоже стало больше: посему добрая половина записок была оформлена уже в Смоленске. Впоследствии я не стал спрямлять сюжет и вставлять объемные описания. Надеюсь, подобный подход оказался удачным.
Общеизвестно, что Смоленск - город-ключ. Это порождает массу ассоциаций. Но мне милей всех такая: пусть Смоленск, как ключик, откроет вам двери в волшебный мир путешествий по городам России!
Удачи вам, любви и легкого чтения!
Первым из поезда "Петербург-Смоленск" вывалился Гризли. Он с трудом оттащил в тень деревьев тяжеленный синий чемодан и направился обратно. В это время на платформу спрыгнул Паумен.
- Привет! - воскликнул Гризли, обращаясь к товарищу. - А я тебя уже целый час жду, прошлялся на перроне! Ну, здравствуй, дружище...
Паумен был растроган. Конечно, путешественников никто не встречал; мы, как обычно, были вдвоем; но внезапная перемена ролей напомнила что-то далекое. Мой товарищ нежно обнял автора.
Таким образом, официальная часть прибытия в Смоленск завершилась.
Вы спросите: что первое бросилось в глаза? Отвечу односложно: "Жара". В первые минуты Смоленск неудержимо напоминал Новороссийск: своим широким железнодорожным вокзалом, холмистостью, виадуком. Исключение составляли лишь быстроходные трамваи, которых в Новороссийске никогда не было. Зато объединяла города настоящая южная погода: жаркая, солнечная, устоявшаяся... Мужчины были одеты в футболки, рубашки с короткими рукавами, женщины - щеголяли в легких летних платьях. Мне инстинктивно захотелось увидеть море, но мой товарищ быстро поставил писателя на место.
- О чем ты задумался, Гризли? - сурово спросил Паумен. - Хватай чемодан и потопали в камеры хранения!
Действительно, в первую очередь следовало избавиться от багажа...
К сожалению, автоматических касс не оказалось. У окошка ручной клади стоял крепкий "приемщик" и хмуро поглядывал на прибывших пассажиров. Судя по всему, настроение у него было неважное.
- Что вещи разложил? - внезапно обратился он к дородному детине, бесцеремонно копающемуся у самого окошка.
Дальнейший разговор звучал приблизительно так:
Детина: - Я чего, на ходке, что ли? Тебе мешает, в натуре? А?
Приемщик: - Чего, не по понятиям? Говорю, убирай свою сумку отсюда!
Детина: - Да ты фильтруй базар, центровой нашелся,... Подожди ... и уберу...
Приемщик: - Ты чисто удивляешь... Быстрей пакуйся...
Детина: - Наехать решил? А кто ты такой? ...
Беседа "братков" чрезвычайно затянулась. Под нее мы успели сдать вещи в камеру хранения, получить жетон, а спорщики все кидались друг в друга колкими репликами. Отойдя на почтительное расстояние, Паумен и Гризли многозначительно переглянулись.
И вот почему...
Было у нас подозрение, что Смоленск - город весьма криминальный. Месяц назад, еще в Питере, друзья смотрели серию из цикла "Криминальная Россия". Она посвящалась смоленскому маньяку, задушившему около одиннадцати местных девушек. Начиналась передача грозными фразами ведущего, произносимыми довольно зловеще: "Смоленск на своем веку знал многое: заказные убийства, ограбления, кражи, изнасилования. Но то, что случилось летом такого-то года, заставило содрогнуться даже старожилов"...
Согласитесь, после такого заявления Смоленск представлялся исключительно бандитским городом...
Масла в огонь подлил болтливый старец, с которым мы вместе ехали в поезде "Санкт-Петербург - Смоленск". Несколько раз во время пути он то с гордостью, то с ужасом повторял: "Смоленск - криминальная столица России"! При этом "знаток" неодобрительно косился в сторону путешественников. У меня сложилось впечатление, что старец считал нас законченными бандитами.
Размышляя о криминальности Смоленска в связи с услышанным "базаром", Паумен глубокомысленно промолвил: "Да, еще наслушаемся здесь подобных речей". Я полностью согласился с товарищем...
Тем временем, лишенные тяжелых вещей, путешественники бодро направились к трамвайному кольцу. Солнце светило изо всех сил, пот струился по телу, а все вокруг было новым и незнакомым. Минут через десять подошел трамвай, на котором друзья поехали в центр города.
Что запомнилось по дороге? Успенский собор, который виден с любой точки Смоленска; остановка "Виадук" - въезд в центр города; шумная и многоликая "Колхозная площадь" - аналог центрального рынка любого поселения. И, конечно, холмы. Уже сейчас можно сказать, что любой смолянин, по определению, имеет хорошо развитые мышцы ног, ибо дорога здесь постоянно идет сверху-вниз и снизу-вверх. Когда едешь на трамвае, нередко создается впечатление, что слегка покачиваешься - от постоянного изменения наклона местности. Вдалеке мы заметили смоленскую крепостную стену и поворот на улицу Дзержинского, что, в совокупности, говорит о приверженности смолян историческим традициям.
Более всего разочаровал Днепр. Я надеялся увидеть если не широкую реку, то хотя бы что-то похожее на Великую в Пскове. Увы! По-видимому, всю воду на протяжении последнего тысячелетия выпили смоляне: в настоящее время Днепр чудовищно обмелел и представляет собой узкий и грязный ручей. Мы глазели на эту жалкую водную артерию во все глаза, но не заметили ни одного купающегося.
Без особых приключений путешественники нашли гостиницу "Смоленск" и сняли там номер без удобств (280 рублей в сутки на двоих). Это оказалось очень просто: гостиница находится в центре города, на видном месте; в холле, около окошка администратора - ни одного человека; само здание - старое, полупустое. Впрочем, подробней о нашем месте жительства я расскажу позже...
С утра же, осмотрев номер, мы почти сразу покинули здание. Долгим объездным путем, монотонно трясясь в трамвае, путешественники поплелись обратно на вокзал. Это заняло не менее получаса...
- Что теперь будем делать? - спросил я Паумена, который держался на редкость деловито и собрано, в отличие от расхлябанного автора.
- Разумеется, покупать билеты, - невозмутимо ответил товарищ. - Иди в кассу, а я посмотрю расписание...
Слава богу, билеты до Москвы мы купили сравнительно быстро: минут сорок стояли в очереди. Москва находится неподалеку, поэтому сообщение со столицей налажено лучше, чем с Питером. Места были даже на сегодняшний вечер, поэтому наша предусмотрительность (покупка билетов за десять дней) могла показаться излишней.
Рядом в очереди стояли четверо молодых людей "еврейской национальности". В черных широкополых шляпах, в темных костюмах, с усами, пейсами и гнусными бородками, они являли собой неприятное зрелище. И, поверьте мне, антисемитизмом здесь не пахнет. Просто я отметил очевидную широкозадость иностранцев наряду с бросающейся в глаза узкоплечестью. Вялая зарубежная молодежь задумчиво чесала свалявшиеся бороды и обильно потела.
Мы бы долго ломали голову, что делают евреи в Смоленске, однако (благодаря сведениям из Интернета) заранее все знали. Цитирую нужный отрывок: "Некоторое оживление в Любавичи вносят лишь появляющиеся иногда группы американских и израильских паломников-хасидов, приверженцев Любавичского ребе. Обычно они молятся в нарочно купленной для этого избёнке".... Стало быть, хасиды направлялись в Любавичи...
После покупки билетов мой товарищ направился звонить в Питер. Я же, с чисто писательской любознательностью, начал осматривать вокзал. Более всего мне приглянулись панорамные картины в двух больших залах ожидания. Первым я заметил известное полотно художника Серова "Ходоки у В. И. Ленина", не нуждающееся в комментариях. Ленин, как обычно, был любезен, а ходоки - простодушны и доверчивы. Напротив обманутых "ходоков" красовался полководец Кутузов, который совещался, очевидно, в Филях. Военачальник что-то втолковывал генеральской братии.
Третья картина демонстрировала зиму, лес, а также советских солдат Великой Отечественной войны с автоматами и на лыжах. Бойцов изобразили немало, одного даже с гармошкой. Долго я смотрел на это произведение искусства, не понимая его глубинного смысла. Осознание пришло позже, во время исследования Смоленска. Надеюсь, что читатель не пропустит этой важной минуты.
А завершалось "четырехкартинье" панорамой русского леса: без медведей, и даже без живописца Шишкина. Глаза отдыхали, рассматривая просто деревья....
Подошедший Паумен дернул меня за рукав.
- Куда ты уставился, Гризли? - спросил он. - Я уже позвонил.
- Изучаю картины, - с важностью сообщил я. - Надо ведь что-то в записках отобразить, а пока - ничего не приходит в голову.
- Бросай это занятие! - потащил меня Паумен от залов ожиданий. - Лучше пойдем в буфет, его и опишешь...
Мой товарищ в чем-то был прав. Буфет мне однозначно понравился своими ценами. Стало ясно, что столовые в Смоленске должны быть дешевыми.
Путешественники выпили по чашке кофе, съели по бутерброду с колбасой и... поплелись в камеры хранения.
- Первый день - всегда сложный, - стал философствовать Гризли. - Много всего надо успеть. Вместо жадного вдыхания свежих впечатлений таскаешься туда-сюда, делая прозаичные и будничные дела.
- Это - временные трудности, - объяснил Паумен. - А жаловаться - не только бесполезно, но и вредно.
Услышав такое заявление, я собрался с силами, забрал у "братка" тяжеленный чемодан и, сжав зубы, потащился на выход...
Наш путь вновь лежал в гостиницу "Смоленск". На этот раз мы поехали туда на маршрутке. Это оказалось гораздо быстрей и заняло не более десяти минут. Администраторша приветствовала нас, как родных.
Друзья кое-как распихали вещи по номеру, забили книгами и продуктами две маломощных тумбочки и тут - огляделись по сторонам. Выяснилось, что в номере существует балкон, на который мы и вышли покурить. С третьего этажа открывался двор, ныне преобразованный в автостоянку.
Предусмотрительный Паумен выяснил у горничной, что душ расположен на первом этаже, и платить за него следует десять рублей - администратору. Посему мы покинули наблюдательный пункт на балконе, нашли полотенца и поспешили мыться...
После принятия водных процедур путешественники совершенно расслабились. Времени уже натикало около четырех часов и организм настойчиво вопил об усталости. Его истеричные крики не остались незамеченными. Мы вернулись в номер, закрыли дверь на замок и завалились спать. Уснуть оказалось более чем легко: очень скоро друзья благополучно сопели, а некоторые (я имею в виду автора) - даже храпели.
*
Путешественники пробудились около семи вечера. Случившееся до сна представлялось нереальным: Смоленск казался миражом, который должен неминуемо растаять с минуты на минуту. Дабы это чувство скорее прошло, мы попили кофе и стали разрабатывать планы на вечер.
- Почему у них нет пепельницы? - внезапно возмутился Гризли, решив закурить. - Понятно, что туалета - нет, но пепельница быть обязана.
- Спроси у дежурной, - предложил Паумен.
Я решительно вышел в коридор...
Услышав о пепельнице, дежурная состроила презрительную мину.
- У вас же обыкновенные номера, - простодушно заявила она. - А нам пепельницы не закупают...
Что я должен был ответить? "Придется использовать консервную банку", - пришла в голову спасительная мысль, ибо скандалить в мои планы не входило. Я развернулся и медленно потопал обратно.
- Подождите! - внезапно засуетилась дежурная.
Наверное, она ожидала какого-то спора: моя же реакция ее удивила. В итоге, с чрезвычайной важностью, горничная повела меня в подсобку.
- Держите, - с непостижимой значительностью произнесла она, протягивая пустую пивную банку. - Вот вам пепельница!
Не говоря ни слова, я взял "ценнейший трофей". Так и не осознав, в чем, собственно, сервис; автор поспешил в номер - поделиться забавной историей с другом.
- Я решил, Гризли, - информировал меня Паумен встречной фразой. - Мы пойдем искать городской пляж!
Друзья собрались и, ближе к восьми, покинули гостиницу. Сначала мы неплохо прошлись вниз по Большой Советской: симпатичной улице с обилием велосипедистов. Затем глянули сверху-вниз на Успенский собор. Потом - проследовали мимо музея "Смоленский лен". В конце улицы друзья заметили памятник.
- Наверное, Глинка, - предположил я, ибо уже читал про знаменитого уроженца Смоленщины. - Уважают его здесь...
- Промашка, - прокомментировал Паумен при ближнем подходе к монументу. - Перед вами - памятник Кутузову.
- Значит, Кутузова здесь просто боготворят, - нашелся Гризли. - Кутузов - главный кумир Смоленщины.
- А Гризли - главный неуч, - добавил Паумен...
Через пару минут мы дошли до Днепра. Затем направились вдоль реки по улице Соболева - невыразительной магистрали. С одной стороны ее украшали скрывающиеся в зеленой листве дома и коттеджи, с другой - тянулись "озаборенные" производственные территории. Довольно скоро путешественники миновали чулочную фабрику. Вскоре показался мост через Днепр.
- Пляж должен быть дальше, - пояснил Паумен, заметив мои косые взгляды по сторонам.
Я понимающе кивнул. Однако, лучше от этого не стало. Автор этих строк, признаться, начал заметно нервничать. Было уже около девяти вечера и в незнакомом городе, (который мог быть криминальным), ходить по темным, полупустыми улицам становилось опасно. Пляж же располагался в районе деревянных домов, где мог случиться любой инцидент.
- Может, не пойдем купаться? - вяло предложил я, слегка подрагивая от страха.
Паумен уставился на меня, как на больного.
- А зачем мы тогда сюда шли? - задал он резонный вопрос.
Гризли решил больше не возражать. Поневоле смирившись с возможным избиением, я добровольно потопал за своим товарищем.
К пляжу мы вышли минут через двадцать. Должен сказать, что название "пляж" я здесь употребляю чисто условно. Протоптанная дорожка вывела нас через футбольное поле, где играло с десяток пацанов, сквозь кусты - к реке. Обычный берег, чуток песка - вот и все. Да и народу почти не наблюдалась. Размеры реки соответствовали количеству присутствующих. Максимальная ширина составляла метров десять, от силы пятнадцать.
- Да, мощнейший Днеприще! - заявил я. - Только так теперь буду звать эту великую реку!
Памятуя, что время - довольно позднее, друзья по очереди окунулись в теплую воду в весьма быстром темпе. Когда купался Паумен, по реке с ревом промчалась мощная моторка, на которой красовалась надпись "МЧС".
- Кого они здесь спасать собираются? - подумал я. - Только деньги городские тратят без толку!
Словно подтверждая мои мысли, моторка развернулась и пошла назад. Люди, действительно, просто катались: парень возил девушку, мешая остальным купаться.
На пляже было тихо и очень провинциально. Стало ясно, что все мои страхи насчет пьяных, криминалов и прочих антисоциальных элементов оказались беспочвенными. Автор от души порадовался, что не послушался внутреннего голоса, а поверил внешнему, то есть - Паумену.
Взглянув на часы, друзья стали собираться. Идти назад пешком не хотелось. Путешественники вышли на улицу Соболева и обнаружили, что по ней ходит маршрутка N14.
На другой стороне улицы находилось живописное кладбище. Местные подростки стояли на остановке, курили и, вместе с нами, ждали желанного четырнадцатого.
Минут через двадцать я осознал, что надо было идти пешком.
- Что теперь? - махнул рукой Паумен. - Видишь, люди не уходят. Значит, маршрутка придет.
Прошло еще десять долгих минут. Мне уже страшно надоела улица Соболева; однако - деваться было некуда. От нечего делать я стал ходить взад-вперед и обнаружил нечто интересное.
- Знаешь, как называется эта остановка? - возбужденно сообщил я Паумену. - Окопная!
Лично мне сразу все стало ясно. В память о воинах, сражавшихся под Смоленском, на остановке "Окопная" люди намеренно часами ждут автобуса. Таким образом, они представляют себя бойцами, окопавшимися на боевых позициях.
Как только я попытался объяснить эту ахинею Паумену, на шоссе показался автобус. Он был изрядно набит. Паумен махнул рукой на мои бредни, и мы с трудом впихнулись в переполненное транспортное средство. Надо сказать, что автобус подошел вовремя, ибо друзей уже начало охватывать отчаяние.
Минут через пятнадцать путешественники доехали до Большой Советской. Друзья вышли и побрели по улице Ленина, где организована пешеходная зона. Около памятника Ленину наблюдалось скопление праздной молодежи. Мы пересекли центральную площадь и вскоре подошли к парку. Это место чем-то напоминало южный город, может быть, Анапу. Из нескольких кафе неслась музыка, в одном - играл настоящий ансамбль. Люди пили пиво, а некоторые - напитки покрепче. На этом фоне "безалкогольные" путешественники выглядели несколько странно.
- Давай выпьем по чашке кофе, - предложил Паумен.
Гризли не возражал. Однако, кофе действовал совсем не так, как спиртное.
- Все-таки в смоленском путешествии следует выпить коньячка, - начал рассуждать Паумен, удобно устроившись за столиком. - Коньяк - не водка, подействует лучше.
- Только не в первые дни, - уточнил Гризли, который с некоторых пор являлся убежденным противником спиртного.
Однако, слова - словами, а мысли - мыслями. Что и говорить, алкоголь манил путешественников. Атмосфера лета, ночной музыки, светящихся огней, пьющих людей, праздного отдыха настоятельно просила Паумена и Гризли пропустить по кружечке пива, выпить по стопочке водки, заглотить по стакану портвейна.
- Только не в первые дни, - повторил для пущей убедительности автор, допил свой кофе и буквально потащил Паумена из "злачного места".
С честью выдержав первый алкогольный порыв, друзья медленно, но верно, направились в гостиницу. Ночной, поздневечерний Смоленск выглядел тихим и спокойным. Люди вокруг были доброжелательны, отзывчивы, миролюбивы и неагрессивны. По дороге мы не заметили ни одного хулигана, неприятного типа или просто валяющегося пьяного.
- Знаешь, разговоры о криминализации этого города сильно преувеличены, - поделился я соображениями с товарищем.
- Согласен, - ответил Паумен. - А представляешь, как передача из цикла "Криминальная Россия" отрицательно сказалась на развитии туризма в Смоленске...
- Мои записки будут адекватным ответом! - в сердцах воскликнул я. - Так вот: Смоленск - антикриминальная столица России!!!
Будильник зазвенел в 11 часов утра. Гризли продрал глаза и почти сразу осознал, что находится в гостинице. Однако, складывалось впечатление, что вчерашние прогулки по Смоленску происходили во сне.
У Паумена наблюдались похожие чувства.
- Все от трезвого образа жизни, - наконец, заявил мой друг. - Обычно в путешествиях мы просыпались с бодуна: разламывалась голова, болел живот, тошнило. Остальное мало беспокоило. Сейчас же - начинаешь чувствовать новое.
Мой товарищ, как всегда, был прав.
"Не слишком ли много об алкоголе, пусть и в прошедшем времени"? - осторожно спросит читатель, которому не терпится больше узнать о Смоленске. Думаю, что нет. Дело в том, что мы переживали важный опыт отвыкания от спиртного, который практически не описан в художественной литературе. Данный труд еще станет пособием для многих врачебных клиник, а о Смоленске вы узнаете буквально через минуту...
Путешественники выпили по утренней кружке кофе. Еще с Пскова был освоен прогрессивный метод: заваривать кофе вечером и переливать в термос, а утром - не терять времени на долгий завтрак.
Когда Гризли направился в туалет, горничная по этажу неодобрительно покосилась на автора. Так и не осознав, в чем тут дело, я зашел в специализированное помещение и положительно справился с важными делами. Почему-то в мужском туалете отсутствовала задвижка. Очевидно, администрация гостиницы считала, что акты дефекации и мочеиспускания для мужчин не являются занятием интимным.
- Ходи в женский, - посоветовал Паумен, выслушав мои жалобы. - Там защелка работает преотлично. А народу в гостинице - все равно мало.
Этот совет показался мне дельным. Осознав, что защелка важней идентификации пола, автор решил со следующего дня посещать только женский туалет....
Через десять минут со сборами было покончено.
- В путь! - молвил Паумен.
И путешественники пробкой вылетели из гостиницы....
Первым делом мы направились в столовую на проспекте Гагарина. Сие заведение обнаружил вчера бдительный Паумен во время утомительных поездок на трамваях. Столовая пришлась по вкусу: низкие цены, отсутствие очереди, большой выбор блюд. Завтрак (он же обед) обошелся всего в 65 рублей. Несколько покоробили резиновые сосиски, но я съел их без промедления и сожаления.
Напротив столовой располагался туалет. Разумеется, он был бесплатным. Выйдя оттуда, я стал дожидаться Паумена и разглядывать все подряд. Мой взгляд наткнулся на вывеску "Нотариальная контора". Чуть ниже было написано: "Прием ведет юрист Несмачный Евгений Викторович".
- Тебе не кажется естественным, что Несмачный ведет прием около туалета? - спросил я вышедшего Паумена. - А где же заседает Смачный?
С тех пор походы в этот туалет мы стали называть "визитами к юристу Несмачному".
Позавтракав, путешественники устремились на всестороннее изучение Смоленска. Для начала зашли в кинотеатр "Октябрь", располагавшийся рядом с гостиницей, и взяли два вечерних билета на фильм "Секс по телефону".
- В других городах, Гризли, надо чаще ходить в кино, - прокомментировал данное решение Паумен.
Затем, по Большой Советской отправились в "Дом Книги" - купить необходимый туристический материал. В магазине оказался приличный выбор разнообразных карт. Паумен и Гризли приобрели атлас Смоленской области и совершенно новую карту Смоленска 2002 года. Там были даже автобусные маршруты.
Паумен принялся разглядывать другие карты, я же присел на скамеечку. Вскоре автор обнаружил портрет Владимира Владимировича Путина, который был выставлен на хорошо просматриваемом месте и продавался за баснословные деньги - около 600 рублей за картину.
- Кому сдался наш Президент? - стал размышлять я. - Неужели все начальники обязаны иметь в своих кабинетах портрет Путина? Налицо - культ личности!
Владимир Владимирович никак не реагировал на мои крамольные мысли, а смотрел с картины чинно, лучезарно, опрятно.
- А ведь он похож на гоблина! - озарила меня потрясающая догадка. - Совершенно некрасивый, уши торчат в разные стороны.... Вот он, российский подхалимаж, портреты урода тиражируют миллионами!
Мы вышли из магазина, и я поделился своими соображениями с Пауменом.
- Наш народ следует держать в страхе, - сурово изрек мой товарищ. - Я за Путина не голосовал, но и не осуждаю. А вот в записках об этом лучше не писать, ты ведь не политинформацию проводишь....
- Верно, - согласился Гризли и суетливо зачеркнул все, написанное о Президенте.
В это время моего товарища интересовали совсем другие вещи. Внезапно он заявил:
- Гризли, в связи с тем, что мы не пьем, следует активно путешествовать.
- Согласен, - ответил я. - Надо искать замену алкоголю в действиях и новых впечатлениях...
- Так что мы направляемся на автобусный вокзал, - провозгласил мой товарищ. - Возьмем билеты на Дорогобуж!
Тут необходимо маленькое пояснение. Об Дорогобуже мы знали только одно: там производят сыр. Этого было достаточно, чтобы планировать поездку. К тому же, город стоял на Днепре, что являлось дополнительным плюсом. Посему наш выбор не подлежал никакому сомнению...
Путь на автобусный вокзал оказался долог. По улицам Козлова, а затем - Пржевальского (оба - путешественники-исследователи, уроженцы Смоленской области), друзья добрались до Центрального парка, где вчера пили кофе. При этом мы совершили два подъема и три спуска.
На улице стояла жара, к которой организмы постепенно привыкали. При таких условиях парк манил как магнит. Вскоре мы вошли в центральные ворота этого заведения.
Через пять минут путешественники купили по бутылке "Кока-колы" и устроились на скамеечке возле уникального фонтанчика. Его основу составляли небольшие серебряные шары, из которых в разные стороны лилась вода. Одни струи били дальше, другие - стекали ручьем. Я дал фонтану двойное название: "Памяти физикам-атомщикам" или "В честь советских космонавтов".
- Шары одинаково напоминают и спутники, и атомы, - объяснил я.
Паумен вместо ответа решил сунуть голову в фонтан. Гризли присоединился к товарищу. Маленькие дети с окрестных скамеек с завистью наблюдали за путешественниками. Мы же использовали холодную воду по назначению. Ребятне подобных поступков родители не разрешали, да и на нас смотрели недоверчиво. Окинув детишек победным взором, друзья двинулись дальше.
Итак, мы находились в Центральном парке города Смоленска, сооружении с большими историческими традициями. Парк был всем хорош. Высокие деревья, среди которых изобиловали клены, широкие тенистые аллеи. По ним перемещалось незначительное количество людей. Через некоторое время друзья вышли к памятнику, посвященному Отечественной войне 1812 года.
Для любознательных сообщу, что в том далеком году, 4-5 августа, состоялось знаменитое Смоленское сражение, в результате которого Наполеон был остановлен на целых двое суток. Именно тогда на месте, куда вышли путешественники, шли жесточайшие бои с французами. В память об этом в ноябре 1841 года был воздвигнут памятник Героическим защитникам Смоленска. Путеводитель по этому поводу гласит: "Памятник отлили в Петербурге из чугуна, высотой 26 метров. На нем изображена икона смоленской богоматери, план сражения и имена героев Смоленского сражения".
Лично я бы назвал описываемый монумент - непритязательной стелой с оригинальным куполом сверху; строгим и органичным памятником по меркам ХХI века. Наверное, для века ХIХ-го, данный обелиск являлся новым словом в "памятникостроении", шокирующим своими размерами окружающих. С другой стороны, стела лишь чуть-чуть возвышалась над парковыми деревьями, прекрасно вписываясь в общую картину. Очевидно, древние просто умели строить.
Осмотрев памятник, мы проследовали по оригинальному мостику мимо фрагментов крепостной стены. На нашем пути попался заросший ряской пруд. Зачем-то там была установлена лодочная станция. Отдельные упрямцы пытались преодолеть зеленые заросли на водных велосипедах, но у них не шибко получалось. Меня в это время преследовало одно желание: прыгнуть в пруд головой вниз. Автор четко представлял, что, как только уйдет под воду, ряска над головой моментально сомкнется.
Очевидно, подобным образом жара призывала рассудок к неконтролируемым действиям. Однако, тень деревьев спасала от одиозных проявлений глупости.
Далее нам открылся стадион "Спартак". Это мощное по смоленским меркам спортивное сооружение отгрохали на холме в лучших традициях отечественного градостроения. Служитель аккуратно косил газон на поле. Посмотрев на это великолепие, Гризли почти сразу стал болельщиком местной команды "Кристалл". Как мы узнали, 22 июля состоится матч "Кристалл" - "Рубин" (Казань), который просто необходимо посетить.
Также на стадионе функционировала столовая. Проходя мимо нее, мы наткнулись на мемориальную доску: "На этом месте стоял дом, в котором с осени 1941 года по июль 1942 года жил руководитель смоленского подпольного партийного центра Попов Борис Иванович. В конце августа 1942 года замучен в застенках гестапо".
- Зачем ты это записываешь? - спросил меня Паумен.
- Надеюсь использовать в описании путешествия, - честно признался я. - У меня ведь мало фактического материала.
- А как ты думаешь, это - реальный факт или последующая пропаганда подполья?
- Не знаю, - с сожалением ответил я. - Хочется верить, что Борис Иванович, действительно, жил и умер героем. Таким, пожалуй, он и останется в моих записках. Но вот так быть с надписями "U.P.G."?
Действительно, эта проблема была почище подпольной. Уже на второй день наблюдательный Гризли заметил, что центр города буквально исписан аббревиатурой "U.P.G". Я долго ломал голову над этим феноменом. Буква "U" представлялась мне расшифровкой "ultra", буква "Р" - казалась похожей на "Party", но "G" - полностью выпадала из композиции. Эта странная аббревиатура волнует меня и до сих пор, и я дал честное писательское слово, что разберусь в проблеме.
Выйдя с территории стадиона "Спартак", мы очутились на улице Дзержинского. По ней, с наклоном градусов в тридцать, путешественники проследовали до моста, и, перейдя Днепр, вышли к автовокзалу.
Он работал в полную силу. Было ясно, что услугами автобусов пользуется большое количество населения. Перед входом в могучее здание висело еще более внушительное расписание рейсов. Друзья быстро обнаружили нужный маршрут.
Увы! Билеты пришлось брать на 7-20 утра, так как последний автобус из Дорогобужа уходил в 16-40. Мы отстояли небольшую очередь и, заплатив по 30 рублей с носа, ушли с автовокзала с билетами.
- Надо срочно купаться, - заявил Паумен, осознав, что главное дело дня сделано.
- Прямо здесь, у моста? - скорчил презрительную мину Гризли.
- А ты, что, предлагаешь на городской пляж ехать? - передразнил меня Паумен.
Подход к воде оказался непростым. Сначала мы наткнулись на совсем маленьких подростков. Они на пятерых пили бутылку водки.
- Спивается Россия, - скорбно заметил мой друг.
Затем, обходными путями, путешественники все-таки вышли к Днеприщу. Здесь он был еще yже и непритязательней, чем на городском пляже. В воде плескались какие-то детишки, и мы расположились рядом. Гризли первым полез в воду, а Паумен по старой привычке начал изучать купленные карты.
- А ты не думаешь, что вода - грязная и вредная? - спросил я, когда вылез из Днеприща. - Волосы мочить не советую.
Моя реплика несколько расстроила чистоплотного товарища.
- Что же теперь делать? - обратился он, скорее к Днепру, чем ко мне. - Не купаться, что ли?
Такой вариант нас не устраивал: поэтому Паумен аккуратно полез в воду. Подобная предусмотрительность не была излишней, ибо Гризли во время второго захода чуть не порезал ногу об стеклянную банку.
- На этом купание надо заканчивать! - решительно заявил Паумен.
Друзья пересекли по мосту Днепр и тяжело зашагали вверх по улице Дзержинского, ибо подъем составлял градусов шестьдесят, а то и все восемьдесят.
- Тяжеловато путешествовать по жаре, - пожаловался Гризли. - Надо придумывать какую-то тактику: то ли купаться ездить, то ли днем душ в гостинице принимать.
- Гризли, прекрати постоянно капризничать! - внезапно возмутился Паумен. - Может быть, тебе вообще не нравится, что мы в Смоленск приехали?
- Нет, нет! - запротестовал я. - Я вполне доволен, просто рассуждаю, как лучше справиться с трудностями....
Однако, мой товарищ всерьез рассердился.
- Только и делаешь, что жалуешься, - заявил он. - Мы же приехали в путешествие!
Гризли понял, что лучше не спорить. Наверное, я, действительно, много ныл, и следовало взять себя в руки. Все это я тут же пообещал Паумену, как и многое другое. Постепенно мой товарищ остыл.
Метров через семьсот мы дошли до высочайшей и крутой лестницы в мире, которая вела в парк.
- Такой объем я не одолею, - заявил Гризли.
Однако, альтернативы не было, поэтому мы начали медленное восхождение. С огромным трудом, минут за двадцать, друзья все же осилили неприступную лестницу, совершенно выбившись из сил. Пот тек градом. Когда оставалось ступенек пять до абсолютной вершины, нас вдруг обогнала приземистая старушка. Она совершенно спокойно преодолела титанический подъем и, не снижая темпа, проследовала дальше. Путешественники лишь удивленно переглянулись.
Посидев на скамеечке в Центральном парке, мы продолжили изучение Смоленска. Друзья вышли на популярную улицу Октябрьской революции. Эта магистраль, пересекая улицу Дзержинского, далее образует пешеходную зону, живописный бульвар с двумя рядами тополей. Вскоре впереди показалась улица Николаева.
На другой стороне находилось кафе под открытым воздухом. Не долго думая, мы направились туда. При нашем приближении с места вскочила официантка, что мне сразу не понравилось.
- Сколько у вас стоит кофе? - задал Гризли прямолинейный вопрос, на который тут же получил адекватный ответ.
- Хочешь кофе за 22 рубля? - поинтересовался я у товарища.
Паумен решительно отказался....
Все это время путешественники двигались в надежде отыскать "универсальный магазин". Данное понятие обозначает торговый павильон, где все можно потрогать руками. В Пскове и Архангельске подобные магазины имеются. До Смоленска, похоже, эта мода еще не добралась. По крайней мере, все поиски были тщетны.
На Николаева мы обнаружили симпатичную кофейню. Здесь чашка кофе (отличного качества) стоила 8.5 рублей. Через квартал располагался центральный Универсам. Увы, он разочаровал: универсамом там и не пахло. В кондитерском отделе даже не было нарезного хлеба, к которому друзья так привыкли в Питере. Впечатление несколько скрасила покупка развесной корейской морковки и салата из цветной капусты: все это было весьма дешево.
Развернувшись на 180 градусов, мы вышли на проспект Гагарина. Все говорило о том, что пора возвращаться в гостиницу. По пути мы закупились провизией на ужин.
В одном из магазинов путешественников привлекла аппетитная колбаса. Друзья встали у прилавка и стали ждать, пока освободится продавщица. Последняя беседовала с каким-то парнем.
Ожидание затянулось. В итоге, я спросил: "Вы нас не обслужите"?
- Я принимаю товар! - довольно хамски ответила девушка. - Занята я!
В итоге, мы вышли из магазина с пустыми руками.
- Что за отношение! - вспылил мой друг. - Ведь не застой же! Продавцы сами должны быть заинтересованы в работе!
- От количества покупателей зависит зарплата! - добавил Гризли.
Раз уж речь зашла о торговле, скажу, что Смоленск в этой области отстал от Питера лет на пять. Здесь часто встречаются предприимчивые молодые люди, организующие поставку товаров в магазины. Посему владельцы торговых точек очень зависят от "частных коммерсантов". У нас подобные услуги уже давно находятся под единой бандитской крышей, посему доставка товаров происходит быстро, организованно, и никогда не беспокоит покупателя.
Часов в шесть мы, наконец, добрались до гостиницы и отлично перекусили. В это время здесь пусто: никто не шумит, не ходит по коридорам. Паумен после еды завалился в постель - изучать приобретенные картографические материалы, я же настойчиво и целеустремленно продолжаю строчить эти бесценные строчки.
Через полчаса в кинотеатре "Октябрь" начнется "Секс по телефону". Поэтому - пора заканчивать.... Встретимся после сеанса.
*
"Октябрь" являл собой просторное здание 60-х годов, и издавна считался центральным кинотеатром города Смоленска. В нем было два зала и просторное фойе. Однако после перестройки кинотеатр практически лишился зрителей: кроме нас, сеанс посетило еще три человека.
"Секс по телефону" понравился лишь тем, что был снят в восьмидесятые годы: крупными планами, статичной камерой. Сюжет же оставлял желать лучшего.
Неизвестный маньяк убивает одну за другой девушек из службы "Секс по телефону". Одиозный полицейский подозревает главного героя-красавчика; ведь на него, как из рога изобилия, сыпятся все новые женские трупы. Наконец, находят истинного виновника трагедии: правда, он быстро попадает под машину.
Все бы было неплохо, но тут выясняется, что бдительный полицейский был прав, а главный герой - и есть самый настоящий маньяк-убийца. Под занавес фильма его долго, с большими сложностями, убивают.
Зачем понадобилось красивому молодому парню (главному герою фильма), у которого нет отбоя от девушек, насиловать их и убивать? Этого режиссер не поясняет. Очевидно, для пущей закрутки сюжета и непостижимой голливудской загадочности.
После просмотра Паумен решил посетить киношный туалет. Мы долго искали его по пустым помещениям: за это время немногочисленные зрители успели разойтись. Гризли, как всегда, остался ждать товарища в каком-то зале. Тут ко мне подошел один из охранников "Октября" - в кинотеатре находился еще и ночной клуб.
- Что ты здесь делаешь? - угрожающе произнес плечистый амбал.
- Жду товарища из туалета, - довольно нелепо ответил я. - Мы кино смотрели....
Охранник недоверчиво покосился на Гризли, и мы принялись вместе дожидаться Паумена. Наконец, наши старания увенчались успехом. Я схватил товарища под руку, и мы покинули кинотеатр.
- Что ты сам не сходил? - удивленно спросил Паумен.
Тут мое терпение лопнуло. Будучи поставлен в неловкое положение любопытным охранником, я все раздражение сорвал на Паумене.
- Да потому, что надоело быть дураком! - в сердцах воскликнул я. - Сколько можно быть идиотом!
Мой товарищ даже не понял, в чем дело.
- Ты, что, больной? - с любопытством спросил он.
Мне же было не до смеха, ибо, действительно, хотелось в туалет.
В итоге, автору пришлось долго искать место, чтобы справить нужду - среди кустов за кинотеатром "Октябрь"...
Очевидно, все это случилось, чтобы я мог начать и закончить описание дня туалетами, а заодно - присвоить Гризлиусу весьма привлекательное название.
Примостившись на скамейке напротив бани города Сафоново, пытаюсь начать свое повествование.
Сегодня мы ездили в Дорогобуж. Будильник отчаянно завопил в 5-40 утра, вырвав путешественников из глубокого сна. Было даже несколько холодно. Стоянка под окнами спала, и ворота были открыты. Сторожевой пес, который вчерашним вечером слишком много лаял, тоже спал. Друзьям понадобилось всего 40 минут, чтобы собраться и выйти из гостиницы. Сдавая ключ администратору, мы заметили, как веселая молодежь в столь ранний час с шутками-прибаутками спешила в душ. Наш путь лежал значительно дальше.
До автовокзала мы добрались на маршрутке N17, что колоссально сократило время дороги. В связи с этим путешественники оказались на месте примерно за час до отбытия автобуса. Мое настроение было весьма минорным. Толком не проснувшись, я задавался одним вопросом: стоило ли пробуждаться в такую рань ради Дорогобужа? Кроме того, Гризли постоянно совершал очевидные глупости. Например, я решил, что нам надо ехать на железнодорожный вокзал, хотя было очевидно, что на автобусный. Паумен воспринимал мою заторможенность как стихийное бедствие, с которым приходится мириться.
В ожидании транспортного средства разговор зашел об Эдуарде Лимонове и других членах НБП, о тяжелой судьбе маститого писателя. На днях над лидером партии должен был состояться суд, но мы о ходе процесса ничего не знали.
- Возвращался бы Лимонов во Францию, - подытожил беседу Паумен. - Ему надо книжки писать, а не по тюрьмам мотаться.
- Теперь это - сложно, - возражал я. - Как потом смотреть в глаза партийным товарищам?
Наконец, подали автобус. Как мы и предполагали, это был малоудобный "Львов"...
*
Продолжаю уже в поезде "Сафоново - Смоленск"...
Упрямый Паумен сильно возражает против использования железнодорожного транспорта, а я считаю, что это разнообразит путешествие. Мой бедный товарищ сильно устал, поэтому изредка хмурится и не по делу обрушивается на Гризли с упреками, но я - терплю...
Вернемся, однако, к сегодняшнему утру. Мы забились в "Львович", окна которого были намертво закрыты и тронулись в долгий трехчасовой путь. Сначала проследовали город Ярцево, затем - миновали Сафоново. Мой товарищ от Ярцево до Сафоново благополучно проспал, я же мужественно изучал атлас Смоленской области, (больше смотреть было некуда, так как Паумен сопел на плече).
В Сафоново проснувшийся Паумен решил сходить в туалет. Времени на это было немного, автобус стоял всего пять минут. Как и полагается интеллигентному человеку, мой друг пошел на автовокзал. Однако, туалетом там и не пахло.
Когда же Паумен обратился к кассирше с простецким вопросом: "А где здесь у вас туалет?", то услышал следующее: "Лично я хожу на железнодорожный вокзал". Кассирша заявила это с гордостью.
"А далеко это"? - поинтересовался мой друг. Ответ не утешил: "Минут десять ходьбы".
Эта история породила у меня лавину вопросов. Все не буду задавать, вот лишь некоторые:
Почему на автовокзале нет туалета?
Чем в такой ситуации можно гордиться?
Куда смотрят безответственные городские власти?! ...
После Сафоново дорога стала значительно хуже. Нас затрясло по кочкам. Так продолжалось около сорока пяти минут, пока автобус не достиг Верхне-Днепровска. Заветный Дорогобуж был уже не за горами.
- Что-то городок - весьма маленький, - заметил я глубокомысленно, ибо более получаса исследовал наш маршрут по карте. - Зато там есть сыр и Днепр!
Кстати о Днепре. Изучая атлас, я обнаружил, что Дорогобуж находится неподалеку от истоков этой великой реки.
- Здесь начинается земля Русская! - патетически воскликнул автор...
По мере приближения к конечному пункту салон автобуса становился все пустее. В итоге, в Дорогобуж мы въехали вчетвером: калечный престарелый дед, странного вида мужчина и два известных путешественника. Дед поспешно сошел перед первыми кирпичными домами; мужчина вылез на перекрестке. Стало ясно, что Дорогобуж не страдает от переизбытка туристов.
Тем временем, автобус переехал через мост (под ним плескался крупный ручей - Днепр), выехал на трассу и остановился. Мы вышли.
Для начала друзья огляделись по сторонам. Со скамейки напротив на прибывших хмуро взирало два алкаша синюшного вида. Третий, прислонившись к дереву, доканчивал первую похмельную бутылку пива. Было еще довольно рано - около десяти утра. Вдалеке ковыляли двое прохожих, и более на улице никого не наблюдалось.
- Хотелось бы где-нибудь попить кофе, - признался Паумен. - Да и перекусить не помешало бы.
- Дай бог, магазин здесь обнаружить, - пессимистически заметил Гризли. - А о кафе и мечтать не стоит...
Невооруженным глазом было видно, что Дорогобуж представлял собой дыру местного значения, да простят меня читатели и местные жители. Городок больше напоминал село: концентрированный запах провинциальности висел над местностью, тихо шевеля листья высоких зеленых тополей.
Путешественники же, сгорая от желания перекусить, пошли к мосту. Там виднелись новостройки, что увеличивало гипотетическую возможность кафе. По дороге друзья посетили местный сельпо. Да, да! Это был именно сельпо: в одном магазине продавали все: от туалетной бумаги до мягкой мебели. Народ по обе стороны прилавка показался мне диким.
- Таким образом, мы видим Россию, - принялся разъяснять Паумен. - Мы ведь путешествуем по области, исследуем край. А ты что хотел?
Ответить мне было нечего. Между тем, "исследование" продолжалось. Слава богу, нам повезло: очевидно, дорогобужский ангел-хранитель смилостивился. Паумен и Гризли наткнулись на кафе, возможно, единственное в Дорогобуже. Там мы выпили по две чашке кофе и съели по пицце. Я поймал себя на мысли, что выходить на улицу не хочется. Кроме нас в заведение никого не было, цены оказались смехотворно низкими....
|