Жил-был Воробей, по имени Иван Иванович... Может быть, его и не так звали-величали, может даже - совсем наоборот: как-нибудь иначе, по-воробьиному - Фью-ить-Тить или ещё как, мы же в школах да в институтах воробьиных языков не изучали и не проходили (слава Богу - пока не дожили до этого, но как знать, как знать?), а потому давайте и условимся заранее, что промеж себя мы и будем его пока так прозывать, ведь неудобно же: простой Стол или Стул, а то и любимый Диван и прочие неодушевлённые предметы имеют свои имена-звания, а такой шустрый и живой субьект, хоть и махонький совсем, всё же негоже безымянным оставлять... Воробьёв на свете много, даже более того - очень и очень много, просто - Великое множество, вот потому-то мы и хотим из этого поистине космогонического хаоса как-то выделить наособицу нашего непоседливого доброго и относительно смелого соседа по бескрайнему и суровому как сама Жизнь Заполярью - нашего милейшего и скромнейшего Воробья Ивана Ивановича... Именно так мы и в дальнейшем давайте условимся называть его...Вы, надеюсь, не против? Вот и ладушки. А жену его, Воробьиху-то, будем именовать просто Марией Петровной... Тоже согласны? Ну тогда и совсем хорошо...
Нашему уважаемому Воробью уже около десяти лет от роду, что по воробьиным меркам - довольно-таки немало, выражаясь хитрым дипломатическим языком, а попросту сказать - живут они, как правило, до четырнадцати-шестнадцати лет, и это - при самых благоприятных условиях существования, а условия эти для нашего Воробья и всего его многочисленного семейства, надо признать, всегда были довольно-таки выигрышными и даже неплохими, если особо учесть, что живут-проживают они хоть и в суровых северных условиях Заполярья, да зато в самом центре города, совсем неподалёку от Городской управы, да ещё в здании, вплотную примыкающем к Президиуму Кольского научного центра российской Академии наук! Ни больше, ни меньше! А на первом этаже этого большущего дома раньше, почти совсем недавно, располагался огромный (по воробьиным меркам, конечно!) продовольственный магазин "Наука" с красивой рекламной надписью на фасаде, где раньше можно было укрыться и даже погреться в непогоду, но вот беда - неоновые буквы давно погасли, магазин-кормилец закрылся и вряд ли уже откроется, как и многие другие малыши, потому как местные бабушки в один голос клянут какие-то агрессивные и проклятые Сети, опутывающие маленький северный городок и безжалостно высасывающие последние силы и денежки из вымирающего и всё более пустеющего на глазах городка... А как хорошо было раньше! Всегда тебе и крошек насыплют сердобольные добрые магазинные работники, а то и вкуснейшего пшена сыпанут жалостливые двуногие покупатели и прохожие, или ещё вкуснее - семечек в чёрной скорлупе достанется! То-то радость! То-то толкотня! То-то суета! Всегда и сыты и обогреты под тёплыми двускатными крышами на самой верхотуре!... А теперь что? Окна приветливого магазина погасли, дороги к нему замело снегом, и нет больше вереницы машин то с ароматным хлебом, то ещё с чем-нибудь вкусненьким, нет и щедрых покупателей, сочувственно и добро расположенных к бедным воробьям! Прямо беда!
И это - в самом центре города! А что же тогда творится на окраинах? Знакомые воробьи и дальние родственники ( а у воробьиных семейств - все родственники, так или иначе) рассказывали Ивану Ивановичу, что и там дела обстоят не лучшим образом: многие магазины позакрывались и простаивают в безлюдьи, а взамен то там, то там понастроили и пооткрывали много безликих огроменных сараев, вот туда и заманивают покупателей разными отбросами, прямо как нас, воробьёв...
Эти не очень-то радостные вести с мест огорчают и расстраивают нашего мудрого Воробья, да что поделать? Не переезжать же, не переселяться из-за этого в другие места - а где сейчас лучше? Везде - одинаково... Тут хоть старички да старушки не дадут пропасть с голоду, а иногда и вечно занятая и куда-то спешащая молодёжь обратит своё мимолётное беглое внимание и глядишь - тоже угостят чем-нибудь... Хотя - что с них взять: они всё больше солёную сухую картошку трескают, да солёные орешки и семечки, да ещё везде хрустящие жирные пакетики разбрасывают... Истинное наказание! Иван Иванович своим многочисленным деткам и внукам и правнукам и всем остальным родственникам прямо наказывает - от такой пищи держаться подальше, не ровён час - заболеешь! А кто лечить будет? В городе и для людей-то, для самих жителей настали чёрные и смутные времена с этой медициной. Он сам постоянно слышит об этом от всё тех же престарелых кормильцев старушек и старичков, вечно и постоянно обсуждающих между собой эти самые больные и животрепещущие для них темы. Хорошо хоть своя академическая больница жива - а то не дай Бог! А каково остальным горожанам? Даже родильный дом, и то перевели в соседний, вдвое меньший городишко за много вёрст отсюда! А что уж говорить о травматологии! И это - в самый разгар Зимы, скользкой, холоднющей и непроглядной в своей полярной ночной темени! Жаль Ивану Ивановичу и этих добрых пенсионеров, и себя, и всех своих родных-близких торопыг, а опять же - что поделаешь? Если даже в соседнем здании, в городской Управе - бессильны перед этими новыми напастями...
У нашего Ивана Ивановича, как и у всей его многочисленной родни - бабушек и прабабушек, дедушек и прадедушек, дядей и тётей, деток и племянников с племянниками и их бесчисленными чадами и домочадцами, то есть внуков, правнуков и праправнуков, и других пра-пра-пра... воробьишек, Врагов, надо прямо сказать, всегда и везде было и есть великое-превеликое множество: кошки, собаки, вороны, ястребы... - короче - тоже не сосчитать, даже вроде бы добрые иногда люди, и то подчас по злому умыслу или по простой человеческой глупости могут нанести непоправимый вред и урон махонькой птичке, поэтому со всеми надо быть предельно осторожными и внимательными, боязливыми и шустрыми, быстрыми и увёртливыми, да к тому же ещё и сообразительными! Только зазевался - а тебя тут же - цап-царап! А ты и не расслабляйся, живи в стайке, спи вполглаза, купайся в пыли да в луже , но всегда смотри по сторонам, если что - сразу же всем подать сигнал тревоги и фр-р-р! - только и видели. Такова жизнь. А что вы хотели, если даже самое большое существо, лошадь, например, вроде бы такое огромное животное, а жить ему на свете отпущено ровно столько же, хотя уж врагов-то у него намного поменьше будет: попробуй тронь! Так приложит, что любому не поздоровится. Иван Иванович со своим семейством не раз видывал этих таких редких теперь четырёхногих и хвостатых великанов на улицах городах, особенно в какие-нибудь праздничные дни, когда на воробьиных крышах начинают развеваться и пугать на северном озорном ветерке разноцветные флаги и флажки на столбах, а на улицах полным-полно народа, и из больших ящиков несётся громкая-громкая музыка, так эта какафония, кажется, называется... А у лошадок и гривки кокетливо заплетены в косички, и сами они ухожены и накормлены, и яблоки навоза после них - такие привлекательные и пахучие, что поневоле тянет покопаться в них в поисках тёплых овсяных зёрнышек... А вот - поди ж ты... Жить им отмерено столько же, сколько и нам, махоньким сереньким птичкам... Ну не совсем и сереньким, у Ивана Ивановича, например, на грудке красуется отличительный красивый и элегантный чёрный галстук, или передничек, жилеточка - это кому как заблагорассудится... Такой отличительный признак от материнских особей женского пола, чтобы по весне невзначай не перепутать, а то и до скандала недалеко...
Предельная осторожность и ловкость не раз выручали наших бедолаг: даже вроде бы мирные и глупые голуби, и те по неведению или недомыслию запросто возле щедро рассыпанного угощения в виде зёрен или семечек могут невзначай наступить красной лапкой на главное украшение наших маленьких летунов - хвост, и попробуй вырваться - враз останешься без заднего руля! И это - вдвойне обидно: ладно бы - от цепких когтистых лап кошек пострадать, нет - от своих же безмозглых собратьев! Да и не такие уж они на деле и тупые - больше прикидываются: а возле тех же рассыпанных зёонышек или хлебца действуют просто непреодолимой мягкой силой - окружают лакомство таким плотным кольцом, что и не подступиться, да ещё и крылья растопорщат, чтобы малышам-воробьям совсем не подобраться было... А вы говорите - глупая и мирная птица. Они - себе на уме! Вот что я вам скажу!
И я вполне согласен с Иваном Ивановичем... Но всё же самая страшная опасность таится в острых коготках наших мягких и пушистых мурлыкающих любимцев: хотят они есть или нет, независимо от их желания заложенный веками инстинкт охотника в них настолько развит, что при виде добычи они забывают обо всём на свете и поэтому и готовы буквально на всё! Мы с Наташей не раз наблюдали: в густые кусты сирени кто-то забросил свою старую или ненужную меховую шапку, и она валяется там едва ли не часами, а приглядишься - ба-а! Да это же наш проныра-охотник затаился и терпеливо ждёт очередную растяпу-жертву в виде глупого воробья! А уж для них эти частоколы веточек - самые вроде бы надёжные убежища и укрытия... Ан - нет! Тут-то и поджидает их главная опасность... Вот ведь как всё устроено - очень несправедливо и пугающе... Чтобы не расслаблялись...
Прямо как и у нас, двуногих, людей то-есть... Только попробуй расслабься, потеряй бдительность, только пожадничай, не подумай как следует, не взвесь все за и против - тут тебе и Засада! И обманут внаглую, и денежки твои выманят, да ещё и на смех поднимут - поделом тебе, простофиля-дурачина!
А с Иваном Ивановичем на днях с самим целый конфуз приключился: других предупреждал и учил осторожности, а тут как нашло, стареть, видать, начал - сам едва не стал посмешищем... Сумерки (в полдень-то), сытный и обильный обед из кормушки, и сам не заметил, как все куда-то улетели, а он один отяжелел под кормушкой, да невзначай и придремал у берёзки, сам не заметил как... Ладно бы, в кустах сирени - там всё же безопаснее и укрывистее... А тут - на самом виду! Позору-то!... и придремнул - всего ничего, а очнулся, а тут, как в страшном сне: чужие страшные руки тянутся к нему, вот-вот схватят! И - конец! Еле спасся! Но страху-то натерпелся... Да лучше промолчу, а то ещё молодёжь самого растяпу и высмеет!..
( Отступление Љ 1 , от Автора )
Мы с Наташей, как всегда, покормили своих подопечных: она - щедро сыпанула на наст между берёзой и кустарником перловки да кусочков белого хлебца, для дружных прожорливых голубей - мороз не тётка, голодных не любит, а я - сыпанул из лёгкой пластиковой бутылочки в пластиковую же бутыль из-под летнего кваса смесь семечек и проса, для воробышков... Отошли подальше и любуемся, как и они, наконец, осторожная братия, принялись пировать, быстро и по очереди, без ненужной суеты (не то, что голуби!) сразу через все три оконца таскать зёрнышки да семечки, посмотрели, полюбовались, да и направились дальше, на другой конец Академического парка, к белочкам и другой птичьей мелочи, и их угощать - кому орешки, кому - тоже семечки...
Погуляли, покормили, по городу прошлись, а и там - темным-темно, освещение отключают не по погоде, а по графику, надышались морозцем, умылись свежим воздухом, да и назад, аппетит ублажать...
Идём мимо кормушки - уже пуста! Во дают! И в кустах - уже ни души, все улетели куда-то, торопыги... Погреться, что ли, улетели? Только под самой берёзкой, у комля, на самой вершинке сугроба , что-то серенькое в серой полумгле виднеется, будто комочек какой-то... И вот этот самый комочек нас обоих заинтересовал... Наташа - поглазастее, помоложе, да без очков, - наклоняется поближе, и я с ней: - Ба-а! Да это же - воробушек!
Замёрз, что ли? Прислонился к берёзе, одна лапка поджата, а второй - упирается в снежную грудку, почти полулежит... Наташа ниже наклоняется, да руку-то и протягивает к пушистику, чтобы взять да и обогреть, ежели что... А комочек вдруг - ожил! Мгновенно подтянул и вторую лапку и Фр-р-р! Только его и видели! Упорхнул под свою тёплую крышу! Вот как Полярная ночь даже на малых птахах отыгрывается, шуткует... А ты и не зевай, шустрик! Не дреми! Всё самое интересное пропустишь!
( Отступление Љ 2, от Автора и его брата )
А мне, пока шли до дома, припомнился рассказ старшего брата, Бориса, о его житье-бытье в середине далеко-далёких пятидесятых в суровой Якутии, даже - в самом Якутске, куда он загремел по распределению после окончания строительного техникума... Дело было зимой, почти перед Новым годом... На улице - за пятьдесят (со знаком минус!), а у него - закончилась вода! Ни капли! Ни чаю попить, ни ещё как согреться... Делать нечего! Взял он свои вёдрышки, положил в карман почти последние перед получкой деньги - целых двадцать копеек! - да и отправился к платной колонке, метров за двести... Якут Семён денежки взял, вёдра наполнил, да и проводил прищуренным добрым взглядом русского малолетку восвояси. Идти недалеко, а воду - уже не расплескаешь - она тут же сверху ледком подёрнулась... И тут, откуда ни возьмись, в грудь, о пальто, стукнулся какой-то странный камешек... Владелец вёдер обернулся, посмотрел туда-сюда - никого! Кто шуткует? Посмотрел под ноги - воробей лежит! Поставил он бережно свои ведрышки, и подобрал бедолагу, подобрал, посмотрел, да и сунул в карман... Принёс свою драгоценную водичку, пристроил, и только собрался раздеться, как в кармане что-то защебуршилось... Он руку суёт, а оттуда его за палец - цап! А потом - незваный гость звонко пискнул и ... шустро выскочил из кармана, оставив внутри, да и на самом пальце, явные следы своего неожиданного испуга, да и скакнул на стол, где сиротливо лежал недоеденный кусочек вожделенного хлебца! Вот оно, Счастье! Воробей оказался таким любознательным, нахальным и даже наглым и назойливым, что скучать в одиночестве до весны Борису уже не пришлось...
Как уже говорилось, проживает наш Иван Иванович на свете, вернее - в нашем городке, уже немало лет (по воробьиным-то меркам!). И за эти годы у него накопились не только опыт и знания, но и кое-какие вопросы и, прямо скажем, претензии к тем, от кого хоть как-то мало-мальски зависит жизнь как самих его жителей. так и всяко-разных иных обитателй северного Ноева ковчега... Первая проблема - в Академическом парке, да и не только - стало заметно меньше зелени: кустов, укромных куртин, одиночных неугодных кому-то деревцов, а и то - целых больших и вполне здоровых и зрелых особей флоры! Одних вырубают, спиливают, выкапывают, другие без ухода и заботы сами падают и создают явную угрозу как пернатым и хвостатым, так и самим двуногим! А нового-то ничего на их месте не появляется! Нет энтузиастов! Даже больше: наш городишко стали за много вёрст даже вездесущие бродячие весёлые музыканты свиристели облетать, поскольку их основная пища - яркие рябиновые бусы вдруг за несколько лет почернели и скоро совсем перестанут плодоносить, а самохвалы защитники Природы - не предпринимают ровным счётом ничего! Им - некогда: они заняты более важными делами - борьбой с какой-то Фосфорной Компанией, а на решение простейших вопросов - времени нет!
А ещё - прошлым летом навалилась такая жарища, что нам самим пришлось несладко: лужи пересохли, воды нигде ни капли, да ещё улицы вообще перестали поливать в последние годы , даже клумбы с цветами, где нам было так привольно укрываться и освежаться, да ещё и насекомых собирать на корм деткам - везде сухо и не продыхнуть от пыли... Только и остаётся, что порхаться в песке - от собственных насекомых спасаться... А посмотришь - клумбы есть, цветов - хватает, а полить - некому! Под носом у магазинов и бесчисленных контор и квартир - некому! Город - словно вымер, только сами жители шастают - туда-сюда, сюда-туда, только нас тревожат попусту! Только редкие дождички и выручали и их, цветы, то есть, и нас, бедолаг...
От мусора иногда спасенья нет, ладно, когда немного, покопаться после собак и кошек и ворон есть где, но когда дикие запахи даже нас начинают доставать - это уже чересчур!
И ещё одна беда: в нашем парке развелось столько машин, столько этих страшных фыркающих чудовищ, что только успевай уворачиваться. Мы-то юркие, шустрые, а вот голубям приходится совсем несладко: они и так соображают плохо, а тут - на полном ходу, уже стольких неуклюжих задавили... Да что там - голуби: двуногие с детишками да с колясками гуляют, воздухом дышут, и их - того и гляди! Как хорошо было, когда дороги перекапывали: коляска-то - везде проедет, двуногий - везде пройдёт-обойдёт, а вот этим ревущим чудищам - нате вам: проезд закрыт! Вот бы - навсегда, чтоб не пугали...
Вот такие - и это ещё не все - жалобы постоянно мы выслушиваем и от Ивана Ивановича, да и от остальных обитателей нашего сообщества, но от нас-то - ничего не зависит! Ровным счётом! Разве вот только... рассказик написать, да и выложить всё разом! Так мы и поступили!
( Отступление Љ3 - от Автора и его жены Наташи )
Большинству жителей нашей планеты, в определённые промежутки времени присуще чувство стайности, стадности, табунности... Да, впрочем, как угодно назовите, а суть от этого практически не меняется: общинность мало кому вредила, а больше - помогала, оттого и семейство воробьиных не исключение: вместе проще и легче выживать... Стайность - это образ их жизни, поведения, способ существования, соучастия многих крылатых и пернатых... Тем более интересно бывает наблюдать некоторые исключения из этих неписаных правил природы: не раз мы наблюдали и довольно-таки необычные случаи поведения подопечных... Ладно, когда идёт брачный период - парочки ищут друг друга, обьединяются в семью, готовят гнёзда, высиживают птенцов и выкармливают их, а потом - вновь объединяются в колонии, вместе им проще учить и натаскивать , готовить их к общественной жизни... Это понятно. Но зачастую можно увидеть и такую забавную картину: надвигается темнота (полярная ночь всё-таки!), кусты и деревья пустеют, все отправляются "по домам", под крышу, или ещё в какое убежище, а на месте, причём почему-то возле кормушки, особенно если там кое-что ещё осталось, одинокий воробей сидит нахохлившись... Кто он - жадина-говядина, назначенный сторож сокровищ, или какой обиженный гордец, а может - доморощенный философ сидит, размышляет о бренности воробьиной быстротечной жизни? Кто знает! Но факт есть факт - одиночки бывают...
Если уж речь зашла о кормушках, то и продолжим развивать эту мысль: кормушек в городе немало, но зачастую они развешаны в труднодоступных зимой местах, а то и вовсе - пусты! А стОит только туда чего-нибудь поместить, насыпать, положить - появляются юркие птахи или белочки и сразу - вместе с ними - и зрители! Вот они! Восторгаются, умиляются, деток своих подзывают, а у самих в руках, кроме мобильников да смартфонов - пусто! Вот так мы и учим свою смену, учим - равнодушию...
Природа, она сама учит своих детей, учит всему: ну конечно же, в первую очередь - через родителей. Кошка учит котят умываться и вылизывать шёрстку, через игру обучает основам охоты, ворона - вести себя до поры тихо и осторожно, не подставляться, пока не научился летать, лошадь - как надо себя вести с хозяином-человеком, быть покладистым и покорным, нужным ему... Припомнился случай, когда в воинской части лошадь при подсобном хозяйстве, а проще - при свинарнике, принесла потомство - красивого голенастого жеребёночка, успела его только выкормить, а сама погибла от какой-то неведомой хвори... Но жеребёнок вырос, окреп, но без материнского воспитания плучился таким неуправляемым и вздорным, что осталось только руками развести. Он кусал и лягал всех без разбору - даже детей, постоянно куда-то убегал и появлялся только на кормёжку, и пришлось этого мустанга отдать местному цыгану, невесть как осевшему в северных краях. То-то он был доволен!
А воробьи учат своё потомство прилюдно и постоянно: поначалу слётки беспомощны и растеряны, даже на подсолнечные семечки не реагируют, не знают, что это такое, только сидят, глядят, как их родственники шустро расправляются с угощением и только жалобно и тебовательно пищат да просительно трепещут крылышками - покорми! И те ловко чистят им скорлупу, шелушат и - суют в клювики недотёпам... А те со временем уже входят во вкус, и по делу и не по делу применяют своё уже довольно избитое поведение попрошаек, но старого воробья на мякине уже не проведёшь! Клюй сам, ищи, старайся, и будет тебе счастье! А вот когда появляется второе, а то и третье поколение слётков, именно первые и становятся их основными наставниками и кормильцами, ведь сами же только недавно были такими же недотёпами - жалко же! А те и рады - писк, раскрытый наготове клювик, трепещущие крылышки: покорми, дай, принеси!
Но иногда взрослые учат потомство справедливости и более радикальными методами и способами - лезешь без очереди, получи клювом по башке, поступил не по справедливости - целая стайка налетит и отметелит: то-то шум и гам стоит, шум на всю ивановскую, крики и клубы пыли... Такой гвалт устроят, что все - в стороны подвинься! И - главное - сами-то в этот момент напрочь забывают об опасности, но к ним лучше и не приближаться - мало ли что! Но всё это - мелочи жизни! Через минуту-другую все уже утихомирились, успокоились и снова превратились в пуганых и дружных воробышков...
Человек обучает и воспитывает своё потомство дольше всех, иногда - всю жизнь...
Говорят, можно до бесконечности смотреть, как горит огонь, бежит вода, сверкают волны, а мне больше по душе смотреть, как дружно и весело трудятся возле кормушек изрядно промёрзшие зимние воробьи, снегири, синички, толкутся ненасытные голуби, как ловко прыгают и деловито снуют юркие белки, сами наедятся, и прячут, прячут на чёрный день повсюду орешки и другое угощенье - зима-то длинная, долгая... Да ещё и приговаривают при этом: Чокр-чокр! Как будто - к нам обращаются: ещё! Ещё! Подбадривают...
Я уже не буду говорить о том, насколько эти маленькие наши соседи, родственники Ивана Ивановича, становятся и бывают подчас самыми смелыми и самоотверженными на свете защитниками своего племени и потомства,об этом можно прочитать и у классиков, у Тургенева, например, в его стихотворении в прозе, посвящённом именно такому выдающемуся событию в жизни наших крылатых спутников... А уж какие концерты они подчас устраивают, какие дружные массовые спевки закатывают - нашим чопорным соседям прибалтам - не угнаться!
Но пора нам расставаться и с Иваном Ивановичем, и с его многочисленным потомством, и с вами... Наташа уже вновь подготовила заветные семечки и зёрнышки, орешки да кусочки белого хлебца - пора и нам собираться на прогулку. А с вами мы тоже не прощаемся, а столько раз ещё увидимся и встретимся, насколько вы этого захотите... Мы надеемся и верим, что Рождество - непременно сбудется, день прибавится, солнышко наконец появится из-за горизонта и приласкает, пригреет нас всех, и Весна - обязательно случится!