Колыбельная

Спи, и я стану шёпотом старых крыш,
Будем скользить над землёй, незаметно, как тени.
Милый мой мальчик, зачем ты сегодня грустишь?
Чёрное с белым когда-то бывает со всеми.

Ритм потерялся в безвинной мелодии струн,
Он не давал осознать, что мы стали другими.
Ты на всегда остаёшься и весел и юн,
Мне же останется только прекрасное имя.

Спи, ты устал, на сегодня ты крылья сложи,
Буду сегодня хранить твой покой до рассвета.
Знаешь, на линиях крови завязана жизнь
И на изломанно-тонких хрусталиках лета.

Ну, засыпай, ведь с рассветом куда-то лететь,
Я так хочу подарить хоть минуту покоя.
Ты выбираешь, за что в этой жизни сгореть,
Я лишь спрошу у тебя: "а оно того стоит?"

Не судьба

Вдруг мир на осколки рассыпется зыбко,
А всё остальное - сиреневый дым.
Меняю чужую печаль на улыбки
И знаю, что точно не буду твоим.

Я знаю, что просто созданье из плоти,
Что вены и нервы, что просто слова.
Скажите...нет, вряд ли сейчас вы поймёте:
Мораль безморалья да будет права.

Страдаю - сегодня расплывчато зыбко,
И в небо поднимается выжженный дым.
Я снова меняю печаль на улыбки
И знаю, что точно не буду твоим.

***

Не умеем любить. Не умеем, наверное, оба.
Разговоры полночи, на лекциях тянет уснуть.
С губ сорвётся на миг недозволенно-честное слово.
"Я люблю", - не прошепчешь, держа к отступлению путь.

Я сегодня опять потеряю и память и имя.
Ты ответишь мне ником и смехом - одним на двоих.
Оставляя вопросы и время, закованы ими
В неотлаженно-честный безумный двусимвольный стих.

Мы жестокие дети наивно-непрожитой жизни.
И мечтаем забыться, отчаянье дней теребя.
И мы шепчем предательским мигом: "Сегодня, зависни.
Я не знаю, как можно остаться за гранью себя".

Потеряться в сети. Беззастенчиво-ложна система.
Врём своим отраженьям в зеркальных осколках стекла.
Не желать суицида, не резать осколками вены,
Умирая потом в недостатке живого тепла...

Зима

Зима зачем-то жестока к людям,
Вновь запрещая в сегодня верить.
С осколком снега- себя забудем,
Уйдем в объятья седой метели.

Последним шагом - за край с улыбкой
Я кану в белую безмятежность.
Я был - последней твоей ошибкой
Подписанной искренним словом нежность.

С небес осыпется пудрой звездной
Пыльца снежинок острее стали.
Пока сегодня еще не поздно,
Давай забудем, какими стали

Пока мы верим с тобой друг в друга,
Давай сегодня себя забудем.
Давай внутри из объятий круга
Зима не будет жестока к людям.

Жизнь

Тебе кажется вновь, что душа под обстрелом,
Темно-черная кровь так приятна на вкус...
Кинуть вызов всему - глупо или же смело?
Я сегодня уже сознавать не берусь.

Словно вереском, плеть приласкает по коже,
Отзываясь не выкриком и не мольбой.
Это было вчера почему-то возможным:
Словом, жестом, улыбкой вести за собой.

Только выше взлетая, возможно разбиться,
Не надеясь на то, что вернешься назад.
Нету времени в вечности остановиться,
Мир укроет безжалостно-алый закат.

Город грезит, запутавшись в линиях судеб,
Он смеется и плачет, следя за тобой.
И подставит подножку, посмотрит, что будет...
Если выживешь-вновь вызывая на бой.

Для Иллари

Себя разрывать на осколки - по нотам,
Заброшенным хаосом сломанных стен,
Ведь все мы когда-то любили кого-то,
А в прошлом осталась лишь память измен.

Со временем может забыться и имя,
И сладкое чувство распахнутых крыл
И мы забываем, что сами любили,
Что нас тоже кто-то когда-то любил.

А время растянется на расстоянье -
Оно привыкает нести только боль.
И больше не верится нам в состоянье
"Быть рядом с тобою навеки позволь".

И только когда повстречаешь - в мгновенье,
Что сердце зажжётся вновь вспышкой огня,
То сразу забудешь о глупом решеньи
Проверить: а можно прожить, не любя?

Прошлому

Душа, изодранная кошкой,
Но мне всё это не впервой.
Я поживу ещё немножко.
Немного поживу тобой.

Я не играю - это правда,
Нельзя играть в такую жизнь,
И крики "лжец!" мне не награда,
А повод устремиться ввысь.

Не вру. Не веришь? Твоё дело,
А я смеюсь тебе в глаза.
Ты лишь смотрелся очень смело,
А после повернул назад.

А я умею улыбаться,
Не радуясь и не скорбя.
За жизнь прекрасно учит драться
Забавная игра в себя...

Такому невозможному

Ветер вырывает души,
Снова оставляя память.
Нам же для чего-то нужно
Чувство в памяти оставить.

Каждый хочет быть счастливым,
А в душе от ветра пусто.
Опускаются без силы
Руки. Только через чувство

Мы живём, зачем-то дышим,
От решений не пьянея.
Кто-то путь прервёт на крыше,
Кто-то станет повзрослее.

Каждый строит ощущений
Мир, и сам его и рушит.
Душным летом вновь осенний
Ветер вырывает души.

***

Не острые грани стекла между нами,
А просто опять недостаточно слов.
Зачем до сих пор нас зовут именами
Когда-то погибших за правду богов?

Кто дал людям право? Оправлены в рамки,
На огненных крыльях не сможем взлететь.
Всё ради добра? И тюремные зАмки,
Чтоб было комфортнее просто сгореть?

Не веря, всё так же чудес ожидают,
Не зная, что искренность - не для толпы,
А после - мечи, автоматы сжимают
И рушат надежды и правды столпы.

Мы люди? Не люди. И даже не боги,
Нас просто не поняли в ритме веков.
Нас просто отмщением за все тревоги
Зовут именами убитых богов.

Ашу

Порой в бессильи расписаться
И ты бываешь не готов.
Так сложно просто затеряться
Во взгляде цвета васильков.

Одним отчаянным движеньем,
Всего - решение и шаг,
Но ты боишься снисхожденья
И сделать что-нибудь не так.

Красивый образ ожиданья
И небо на исходе дня.
Твоим неискренним желаньем
Как боль - касание огня.

Себя обманывать жестоко.
Поверь, не надо - не таков.
Тебе не будет одиноко
Во взгляде цвета васильков...

Тебе

Люблю тебя ветром и переплетеньем имён,
И просто дыханьем, и сердцем измученным, слышишь?
Мы в битвы уходим, где нет ни гербов, ни знамён,
Мы ищем дороги к опасно-заманчивым крышам.

Люблю тебя, знаешь? Мы - просто лунатики дня,
Нам солнце закроет глаза, увлекая к карнизу.
Я знаю, что любишь ты, так всё равно - не меня,
Но это, поверь, никогда не бывало сюрпризом.

Люблю тебя в шёпоте ночи и шелесте крыл,
Люблю, потому что уже не умею иначе.
Люблю, как никто до меня никогда не любил.
Люблю. Беззаветно, а это хоть что-то да значит...

Девушке из ССПиМа

В растянутом свитере, порванных брюках,
Умеешь ты в душах читать имена.
Изящное тело и тонкие руки,
Во взгляде насмешкой сияет луна.

Любимица жизни в депрессии просто,
О жизни тяжёлой желая писать,
Себе задаёт лишь такие вопросы,
Которые мёртвым есть смысл задавать.

Помешана на горько-призрачном счастье,
Которое дарят чужие слова,
И пишет, что хочет порезать запястья,
Но вот отчего-то пока что жива.

Играть в суицид, ей так кажется, сладко,
Как будто она умирала не раз,
Но выглянет солнце - возьмёт шоколадку
И радостной станет, пусть только на час.

По жизни всё мается девочка скукой,
И к лезвию тянется снова рука.
Растянутый свитер и порваны брюки...
На лист за строкою ложится строка.

***

Пригласить тебя на чашку чая
Так бесцеремонно и легко.
Я уже давно не замечаю,
Что мы друг от друга далеко.

Хочешь, покажу усталый город?
По утрам он сильно хочет спать,
В вечер же отгонит спиртом холод,
Чтобы до утра шуметь опять.

Пригласить тебя на чашку кофе
И на подоконнике сидеть.
В нашей персональной катастрофе
Этого мы можем не успеть,

Но пока с тобою мы мечтаем,
Этот образ сможем уберечь.
Пригласить тебя на чашку чая...
И мечту реальностью облечь.