Я бежал... Бежал, стараясь опередить сирену, которая, словно гончая, несущаяся за добычей, догоняла меня. Тяжелые военные берцы гулко гремели по железному полу. Два коридора, - в который свернуть? Я нерешительности остановился, вглядываясь в одинаковые полутемные отверстия шлюзов. Сирена накрыла меня, завывая, как истеричка. Сейчас по военной тревоге поднимется весь персонал базы и кинется меня разыскивать. Если бы моя рука не дрогнула, если бы я успел уложить лаборанта, прежде чем он вдавит тревожную кнопку... Да что уж теперь рассуждать, сделанного не исправишь.
Я по-прежнему стоял в нерешительности, не зная какой из коридоров приведет меня к выходу и к свободе. Снова внимательно пригляделся к дверям и, наконец, решился. Вправо! И будь что будет. Я опять побежал по темному коридору.
Через некоторое время коридор вильнул, и я очутился прямо перед массивной железной дверью. Я протянул было руку, чтобы ее открыть, но внезапно почувствовал резкую боль в голове. Перед внутренним взором с невероятной скоростью, то вспыхивая, то угасая, стали проноситься яркие, красочные картинки.
... вот я стою в полутемном коридоре перед дверью. Протягиваю руку и медленно приоткрываю ее. Захожу в комнату и оглядываюсь. В комнате никого нет, несколько компьютеров около стены, да пара столов со стульями.
- Эй! - услышал я и сразу бросился на пол, стараясь закрыться стулом от невидимого мне врага. Оказалось - было поздно. В мою ногу чуть ниже колена впилась длинная игла, нога сразу стала неметь.
- Забирайте своего беглеца. Прием! - проговорил в рацию человек в военной форме, подходя ко мне. Наверное, когда я вошел, он спрятался за дверью и, поэтому я его не заметил. Теперь он стоял, возвышаясь надо мной, как будто был моим хозяином. Он даже лениво подопнул меня носком ботинка. Онемение уже полностью завладело моим телом, глаза закрывались сами собой, поэтому враг не боялся меня.
... дальше - белый потолок. Свет операционной лампы бьет в глаза. Надо мною склонились двое - похоже врачи. Один постарше, худой и тщедушный, другой моложе. Молодой врач держал в руках планшет и водил им надо мной.
- Записывай данные, - произнес тот, который был старше. - При первичном осмотре брюшной полости аномалий и брака выявлено не было. Следующий этап - осмотр черепной коробки и строения головного мозга. Записал? Теперь отложи планшет и подай мне пилу. Будем делать трепанацию.
Услышав последние слова врача, я затрепыхался на столе в попытке встать, но, оказалось, сил для этого поступка у меня почти не было. Молодой врач принес пилу, но не спешил ее отдавать своему коллеге. Он во все глаза смотрел на меня.
- Ну, чего ты ждешь? - раздражённо проговорил пожилой доктор.
- Он...что? Он живой? Я думал он все. А он смотрит! - сбивчиво объяснил молодой.
- И что? - второй врач нахмурился. - Так даже лучше! Может, нам посчастливится увидеть, как функционирует у него мозг. Приступаем!
Лежа на кушетке, я видел, как пила неминуемо приближается к моему лицу. Похоже, мой мозг функционировал на 'отлично'. Я испытал жгучий страх, и адреналин мгновенно вспрыснулся в кровь.
Я поймал руку пожилого врача в нескольких сантиметрах от моего лица и остановил ее. Хрустнули запястные кости, и врач завопил от боли. Я потянул его руку дальше на себя, и он почти упал на меня сверху. Снова хруст, - неприятный на слух, - это я, провернув ему руку, выломал ее из плеча. Врач уже не просто кричал, он начал подвывать и медленно осел на пол, баюкая свою выдернутую руку. Второй, тот который был моложе, пятился от меня к стене. В его глазах был неподдельный ужас.
Силы оставили меня так же быстро, как и появились. Я слабо заворочался на кушетке, потрогал свой живот и ощутил пальцами вязкую и липкую жижу. Я поднес руку к лицу - она была все в крови, густой и бордовой. Боли я не чувствовал, наверное, действовал какой-то препарат, и чтобы понять, что со мной, я с трудом повернулся на бок. В этот момент я понял, что со мной все кончено. В моем животе зияла кровавая дыра - все органы наружу. Но почему-то мой мозг отказывался верить, что я сейчас умру. Он настойчиво толкал меня вперед. 'Вставай и беги! - сказал мне мозг, - Как ты бежал раньше!'.
В этот раз я смог встать и, придерживая рукой живот, даже сумел сделать несколько шагов. Я чувствовал, как кишки выпадают у меня сквозь пальцы. Я попробовал подобрать их второй рукой и затолкать обратно. В это время доктор нажал тревожную кнопку. 'Надо было ему сломать обе руки' - мелькнула запоздалая мысль в умирающем мозгу.
В палату ворвались вдвое солдат и расстреляли меня...
Калейдоскоп картинок завершился. Я, словно ужаленный отдернул руку от двери. Что это было? Дежа вю? Галлюцинации? Или я только, что видел мое будущее?
Я отступил от двери назад, лучше не буду ее открывать. Я огляделся. С боку маячила черным проходом решетка вентиляционного люка. Я подошел и стал ее осматривать. Можно ее вырвать и забраться в вентиляционную трубу. По трубе, конечно, неудобно передвигаться, зато, если вести себя тихо - гораздо безопаснее, чем по коридорам. Исключена возможность встретиться с патрулем или поднятыми по тревоге солдатами, которые меня скорее всего уже разыскивают.
Я дернул решетку, пробуя свои силы, затем нажал на нее еще. Решетка чуть поддалась. Я напрягся и дернул ее из всех сил, которых у меня было предостаточно. Решетку я вырвал 'с мясом', кусок трубы болтался на ней на ржавых петлях и скрипел.
Я проник в отверстие и, подтянувшись, забрался в трубу. Ползком стал пробираться дальше. Я быстро оказался над комнатой, той самой, которую так и не решился открыть. Я продвинулся еще чуть-чуть, и мое лицо оказалось прямо над зарешеченным окошком. Внизу я увидел знакомую по моим видениям комнату - компьютеры, пара столов и стульев. Только в комнате сейчас находились двое солдат. В руках у одного из них шипела рация.
- Прием, - произнес голос в рации. - Беглец свернул к вам, будьте наготове. Выдвигайтесь ему навстречу. Через минуту начнем. Как поняли?
- Поняли вас. Ждем отмашки, - ответил один из солдат в рацию и отключился.
- Хоть какое-то развлечение. Поохотимся, - обратился он уже к другому солдату и передал своем товарищу странные патроны.
Тот взял патроны и стал заряжать оружие, по виду напоминающее винтовку.
- Да ну тебя! - ответил второй солдат. - Какая охота. Опять снотворным попотчуем его и все. И почему не дают убивать их сразу? Все равно же они потом в расход идут, как брак.
- Дурак ты, Петя, - ответил первый. - А там (при этом он показал пальцем вверх) умные люди сидят. Нужно же узнать, почему брак пошел и как с ним бороться.
В этот момент снова зашипела рация.
- Выдвигаемся, - махнул один солдат другому.
Они встали и поспешно вышли, держа свое оружие наготове. Щелкнул входной замок, запертой двери.
Я сдвинул решетку в сторону и протиснулся в комнату. 'Так, соображай! - подбодрил я самого себя, - Что ты понял из разговора солдат?'. Первое - они знали, что я направился сюда - значит были камеры, которых я не заметил. Второе - они сказали, что были другие - значит до меня уже кто-то пытался сбежать отсюда, похоже не удачно. Каковы же шансы у меня?
Я первым делом стал обшаривать столы. Поживиться удалось только планшетом больше ничего полезного обнаружить не удалось. Компьютеры запаролены, с них никакого толку. В стене был еще сейф, но его мне тоже не открыть. В это время с другой стороны двери я услышал быстрые приближающиеся шаги. Дверь попытались открыть, с другой стороны. Щелкнул входной замок и в комнату зашел один из солдат. Тот, который, как я понял, был Петей.
Он одним взглядом окинул помещение и сразу все понял. Вскинул руку с рацией. Неудачник ты, Петя! Как не вовремя ты здесь...
- Он... - начал говорить солдат в рацию, но не договорил. Я, выскочив сбоку, ударил ребром ладони ему по гортани. Он захлебнулся. Я заломил ему руку за спину, а второй прижал его к себе, не давая вырваться.
- Тихо, - сказал я.
Конечно, он меня не послушал, стал елозить ногами, попробовал освободиться из захвата. Тогда я придушил его чуть сильнее и через некоторое время он затих.
- Прием, пост номер 3, как слышно? - сказала рация. - Завершите доклад. Как обстановка?
Я поднял рацию с пола:
- Все в норме. Прием, - ответил я и отключился.
Я закрыл дверь и оттащил бесчувственного солдата за стол. Обшарил его карманы. Забрал рацию и странную винтовку со снотворным. Теперь мое положение было более выгодное. В планшете оказалась карта базы, а значит я знал, куда мне двигаться дальше. Я хотел было снова вернуться по коридору обратно и даже направился к двери, но тут в мою голову проникла уже знакомая боль и перед глазами снова забегали картинки.
... Вот он коридор. Я напоролся на патруль, посланный, чтобы перехватить меня. Я уложил сразу двоих из ружья со снотворным. Ее пару человек сбил с ног и помчался дальше. Я бежал по коридору и видел, как впереди с лязгом выезжает и закрывается герметичная дверь. Я понял, что не успею добежать до нее и повернул назад, уже зная, что попал в ловушку. Я услышал, как в отдалении с лязгом захлопнулось еще одна дверь, лишая меня любой возможности выхода. Раздалось шипение и коридор стал наполняться каким-то газом. Я почувствовал, что становится трудно дышать, и потерял сознание.
... дальше - белый потолок, свет операционной лампы бьет в глаза. Надо мною склонились двое врачей. Один моложе, другой старше. У пожилого врача рука и плечо были в гипсе, поэтому он двигался с трудом. Да и выглядел он бледным и болезненным.
- Неси пилу, - произнес он, обращаясь к молодому, - Сам сегодня будешь делать трепанацию.
Услышав последние слова врача, я затрепыхался, в попытке встать, но руки мои было намертво прикованы к кушетке браслетами. Молодой врач принес пилу и встал надо мной.
- Приступай, - поторопил его старший коллега.
- Этот тоже смотрит...- сбивчиво ответил ему молодой.
- И что? - ответил тот. - Если ты так боишься, возьми и вколи ему что-нибудь.
- Да-да, - врач поспешил наполнить шприц и вколол его мне в руку.
Я снова сделал попытку встать - безрезультатно. Я увидел, как пила неминуемо приближается к моему лицу, затем все поплыло перед глазами, и я уже перестал что-либо видеть.
Я вернулся в реальность. Нет, по коридору я не пойду. Слишком уж живыми были картинки, я будто бы действительно лежал на той кушетке. Оставив солдата Петю на полу в бессознательном состоянии, я снова залез в вентиляционную трубу и пополз. Через некоторое время я нашел более широкое место, и смог уместится в трубе в сидячем положении. Заглянул в планшет, чтобы изучить карту базы как можно подробнее.
Вообще-то я и сам не знаю, как я очутился на этой военной базе. Мои реальные воспоминания, не считая странных картинок у меня в голове, относятся только к последним трем дням моей жизни. Я помню, как проснулся в какой-то комнате казарменного вида, уже одетый в солдатскую камуфляжную форму. На столе стоял завтрак. Помню, что я был голодный и съел его в считаные минуты. Затем ко мне зашел офицер, объяснил, что меня здесь готовят к секретному заданию. Я, конечно, сказал ему, что почти ничего не помню из прошлого, но он меня успокоил, сказал, что это тоже часть моей подготовки.
Через некоторое время меня привели на стрельбище, я выбил по мишеням десять и десяти. Затем был спарринг с двумя противниками - я их уложил влёгкую. Далее я прошел медосмотр, который проводила довольно молодая женщина со светлыми волосами, завязанными в хвостик. Эта девушка была совсем не похожа на мою жену. Тогда оказалось, что из прошлой жизни единственная кого я помню - моя жена. У нее были темные длинные волосы, немного вьющиеся... Она любила пить кофе в постели, завернувшись в теплый махровый халат, кстати мой. Еще я помню ее смех, такой заливистый и ее лицо со следами бороздок от слез... больше ничего. Но сейчас речь не о моей жене.
После обследования врача, меня снова отвели в мою каморку.
Следующим утром все началось заново. Вот только стрелял я теперь не по мишеням, а по набитым чучелам. Снова десяточка. В рукопашный бой в этот раз я вступил с пятью солдатами - было посложнее. Они чуть было не одолели меня, но я все-таки сумел с ними справиться. Потом, уже после обеда, мы снова пошли на стрельбища, так сказать, 'поиграть в войнушку'. Стреляли, конечно же, холостыми пулями с краской. Другие солдаты пытались попасть в меня, а я в них. Я выиграл.
За всеми испытаниями, которые я проходил, внимательно следили несколько человек. Главными среди наблюдателей, похоже, были - толстый майор, высокий человек в гражданской одежде и пожилой врач, который, как мне показалось, испытывал ко мне враждебность. Врач постоянно что-то записывал в свою книжицу и делился своими записями с майором, тот благосклонно кивал ему в ответ.
На следующий день меня подняли рано, и повели совсем в другое помещение.
- Сегодня - последний тест, - сказал один из моих сопровождающих, - Пройдёшь его, будешь работать у нас.
Я не волновался, предыдущие испытания не были для меня чем-то сложным. Мы зашли в длинную полутемную комнату. Пахло здесь, как будто в мясной лавке, когда мясо чуть-чуть оттаяло. Почему-то засосало под ложечкой от тревожного предчувствия. Я обернулся и посмотрел на остальных людей.
В комнату, где мы были, занесли три стула. Следом, под охраной привели трех человек. Их посадили на стулья, пристегнув наручниками. Первым был бородатый мужик, достаточно пожилой, вторая - женщина средних лет, бритая на лысо, третьим, был совсем молодой парень - почти подросток. Он боялся больше всех и выглядел затравленным и каким-то совсем беззащитным.
На столе передо мной разложили оружие и все присутствующие - и наблюдатели, и другие солдаты, - отошли чуть в сторону.
- Эти люди осуждены на смертную казнь,- тихо проговорил человек в штатском, до этого молчаливо присутствующий на всех моих испытаниях. - Они - участники террористической группировки, ответственной за убийство многих мирных жителей. Вам надлежит исполнить приговор. Приступайте.
Я посмотрел на стол. На нем лежала пара пистолетов и несколько ножей разной длинны.
- Разрешите вопрос? - я повернулся к майору.
Тот кивнул.
- Зачем здесь ножи?
Майор вопросительно глянул в штатского и, видимо, получив одобрение, ответил:
- Вы сами можете выбирать оружие. Хотите, перестреляйте их или можете перерезать горло всем по очереди.
Я взял в руки один из пистолетов, направил его на мужчину.
Тот спокойно выдержал мой взгляд, и закрыл глаза, готовясь к смерти. Его губы тихо двигались в неслышной молитве. Я перевел прицел на женщину. Она сидела, опустив голову, и лишь кусала от напряжения губы. Мальчик на последнем стуле заплакал. В общей тишине было отчетливо слышны его всхлипы.
Я медлил.
- Стреляйте! - приказал мне майор.
Но вместо этого я решительно опустил руку и положил пистолет на стол. Доктор что-то записал себе в книжку. Штатский брезгливо поморщился.
- Понятно... - процедил майор сквозь зубы.
- Я провалил тест, - сказал я спокойно. - Я, видимо, вам не подхожу. Разрешите идти?
- Почему? - голос майора дрожал от возмущения. Я понял, что он хочет услышать от меня.
- На войне - все честно, - ответил я. - Ты отстаиваешь свое право на жизнь. Здесь не так.
- Да что ты знаешь о войне? Ничего! - вспыли было майор, но прикусил язык и просто коротко приказал мне: - Идите к себе.
Я направился к выходу и тут услышал, как щелкнул затвор. Я не успел, ни спрятаться, ни укрыться, когда мне выстрелили в спину. Уже лежа на полу, я услышал еще три громких хлопка и на пол упало что-то мягкое и тяжелое. Они все-таки расстреляли всех! 'А были ли это на самом деле террористы?..' - пронеслось в моем меркнущем сознании.
Я очнулся в кресле, пристёгнутый к нему наручниками, так же как те люди в комнате. Рядом со мной суетился лаборант в белом халате, а за столом, спиной ко мне, сидела белокурая врач, которая раньше проводила мой медосмотр. Лаборант, увидев, что я очнулся, удивленно проговорил, обращаясь к девушке-врачу.
- Мария, он уже пришел в себя. Вы уверенны, что включили нужную дозу транквилизатора в капсулы, которыми мы стреляли. Не меньше?
- Я уверена, - буркнула девушка, не оборачиваясь к нему.
- Ну ладно. Тогда приготовьте еще дозу. Да не скупитесь! Не хотелось бы нам еще каких-нибудь сюрпризов в операционной.
- Хорошо, - девушка встала из-за стола и направилась к препаратам.
- Скорее, Мария. Что вы как муха сонная! - поторопил девушку лаборант. - Сейчас уже придет Виктор Васильевич и начнем вскрытие.
Девушка приблизилась ко мне вплотную, загородив меня от лаборанта. Она протерла мою руку спиртом. Я дернулся, но ни говорить, ни даже пошевелиться я не мог - браслеты крепко держали меня, а рот был заклеен каким-то скотчем. Девушка поймала мой взгляд и выразительно посмотрела мне в глаза. Она вставила иглу мне в вену и тут же вынула ее, не став нажимать шприц. Затем она закрыла иглу колпачком и спрятала ее в карман. Девушка чуть кивнула мне, словно спрашивая, понял ли я, что она сделала. Я кивнул ей в ответ.
- Вы все? - спросил лаборант.
- Да, - ответила девушка. - Он уснёт через пятнадцать секунд. Можете его отстегивать через это время и перекладывать на кушетку. Тогда вы начнете вскрытие быстрее.
- Ясно.
- Мне можно идти? Я не хочу присутствовать при вскрытии, - спросила она больше для формы, так как уже направлялась к двери.
- Идите уже, сердобольная вы наша, - произнес лаборант, махнув ей рукой.
Я отсчитал пятнадцать секунд и закрыл глаза. Еще через секунд пять я услышал, как к креслу подкатили кушетку и мои наручники щелкнули, расстегиваясь. Затем лаборант убрал скотч, закрывающий мне рот. Еще через секунду, видимо подумав, лаборант снова защелкнул наручник на одной моей руке. Боится меня, даже считая, что я без сознания. Я схватил его за горло другой рукой и прижал к креслу.
- Расстегивай!
Он сразу засуетился с ключами. Теперь я свободен. Я швырнул лаборанта прочь. Он ударился спиной об тяжёлый стул и осел.
- Не убивай, не убивай! - заныл он жалобно. - Ты же не убийца!
Я на миг замер в нерешительности, но этого оказалось достаточно, чтобы он успел кулаком нажать на тревожную кнопку. Я вырубил его тут же, но было поздно, и я побежал.
Вот и все, что я помню, и что я пережил за последние дни. Сейчас, сидя в вентиляционной трубе, я рассматривал карту базы. Судя по карте у меня было три пути к свободе. По воздуху - на вертолете, через больничный отсек и через главные ворота. Наверняка все эти выходы охраняются в усиленном режиме. Какое же решение принять? Я закрыл глаза - так я лучше соображаю, и стал взвешивать все за и против. Вариант с главными воротами показался мне наиболее приемлемым. Там, конечно, на посту больше всего солдат. С другой стороны, есть возможность затеряться среди них и проникнуть в какую-либо машину. Далеко идущих планов я не строил, главное сейчас - это выбраться отсюда. Я снова пополз по трубе в направлении, которое указала мне карта. По рации я подслушал разговоры солдат и понял, что теперь трубы, тоже не лучшее место. Солдата Петю уже нашли, вывороченные мной решетки - тоже.
Я полз уже достаточно долго, пытаясь обнаружить очередную решётку, которую я смогу сдвинуть, чтобы вылезти. Неожиданно я наткнулся на нее, но под решеткой, как обычно, находилось комната, в которой было трое людей. Все мои старые знакомые - майор, штатский и доктор. Как там его, Виктор Васильевич?
- Так, - сказал майор, обращаясь к доктору, - Мне все это надоело! У нас снова отказ выполнить приказ и опять попытка побега! Объяснитесь сейчас же!
- Это брак... - не уверенно начал тот. - Мы провели вскрытия всех образцов. Скоро мы поймем, в чем дело, и разберёмся с этим...
- Когда вы разберетесь? Когда все заказчики на солдат уйдут к нашим конкурентам? - майор был зол.
Штатский поднял руку в успокаивающем жесте, и майор замолчал.
- Напомните мне, Виктор Васильевич, - медленно и вполголоса сказал он, - Кто был прототипом наших клонов?
- Военный преступник. Обвинялся несколько раз в превышении полномочий. Отличался жестокостью в отношении с подчинёнными. Смог избежать военного трибунала, но после слушаний вышел в отставку. Мы нашли его и привезли сюда. Почему часть образцов выбраковываются и не соответствуют оригиналу, мы пока не поняли, но обязательно разберемся с этим.
- А какой у нас процент брака сейчас? - поинтересовался штатский.
- Процентов тридцать, - задумался доктор. - Но пытаются убежать единицы. К тому же за пределы базы не попал еще не один образец.
В комнате зависла тишина. Слышно было, как тикают часы на стене. Наконец, человек в гражданской одежде произнес.
- Значит у нас 70 процентов годных солдат. Что же, неплохой результат. Знаете, Виктор Васильевич, отложите-ка пока вашу возню с бракованными образцами. Исследуете их позже. У вас другой работы полно. Не вы ли взялись модифицировать образцы и наделить их большим количеством боевых навыков? Вот и займитесь этим в первую очередь. Это повысит их ценность на рынке, а соответственно и ваш гонорар.
Доктор молча выслушал приказ.
- А вы майор, передайте всем постам, чтобы поменяли транквилизаторы на боевые патроны. При появлении образца - пусть расстреливают его на месте и в утиль.
- Есть! - майор вытянулся по струнке. - Разрешите выполнять!
Я замер, мне даже дух захватило. Вот почему я помню только три дня своей жизни. Я и живу всего три дня. Так вот, кто я такой. Даже не человек! Я всего лишь клон, один из многих. Всего лишь калька с какого-то реального персонажа. Это его жену я помню - не свою. Мало того, что я не настоящий, к тому же еще и брак. Меня создали, чтобы я убивал, а я не стал, оказался не способен. Быть может вылезти сейчас из трубы и пусть меня расстреляют на месте?
Как только эта мысль проникла в мою голову, меня скрутила знакомая боль и снова замелькали картинки.
...Молодая доктор со светлыми волосами, Мария. Стоит рядом со мной. Я вожусь с замком от люка, ведущего наверх. Замок щелкает, и я приоткрываю люк. Теперь я вижу крышу. Вижу нескольких солдат, охраняющих вертолет.
- Помни, - шепчет мне Мария прямо в ухо. - Ты самый настоящий человек. Ты - человечный человек и я верю, что ты сможешь сбежать.
- Спасибо, - говорю я ей, и чувствую, что мне жалко с ней расставаться. Она нравится мне.
- Спасибо за помощь, Мария. Дальше я сам. Не нужно, чтобы знали, что ты помогла мне.
Она кивает и неуверенно отходит в сторону, я лезу наверх.
Троих солдат я снял транквилизаторами на бегу, еще троих уложил в рукопашной. Ничего скоро очухаются и те, и другие, но голова болеть будет у всех. Я открыл дверь вертолёта. Тонкая игла вылетела из спинки кресла и впилась мне в шею...
... снова белый потолок. Надо мной стоят двое врачей...
Я усилием воли подавил картинки. Не хочу снова видеть, как меня режут на части или еще что похуже. Так значит, я был прав, решив не рисковать и не угонять вертолет.
- Где примерно находится наш беглец, - спросил в это время штатский, обратившись к майору.
- Он пошёл по вентиляционным трубам, - ответил тот, подняв глаза к потолку.
- Это уже что-то новенькое. Проверяйте трубы и найдите его быстрее.
Я подождал, когда они выйдут, тихо отодвинул решетку и спустился вниз. Приоткрыл дверь и выглянул в коридор. Там шел патруль, всего двое. Я шибанул одного дверью и ударил второго в живот. Солдат согнулся пополам. Я сразу забрал у них оружие и под прицелом завел их в комнату.
- Раздевайтесь, оба! Солдаты медленно сняли с себя камуфляж. Я приказал им отвернуться к стене. Они повиновались. Я ударил одному и другому по голове прикладом. Пусть немного полежат, отдохнут. Я быстро переоделся в форму одного из них - она была как раз мне в пору, нацепил винтовки, и, прикрыв дверь, вышел в коридор.
Не успел я пройти и десятка шагов, как снова перед моим внутренним взором пошел кинофильм.
... человек вовсю крутил руль, уворачиваясь от преследующих его машин. Ангар, в котором происходило действие, был большим, но запертым наглухо. Скрипели колеса, свистели тормоза, человек протаранил своих преследователей, но его машина тоже заглохла. Он снова завел двигатель. Поехал. Кто-то очень меткий все-таки успел выстрелить в него. Мгновенный сон и неуправляемая машина на скорости влетает в снегоуборочную технику. Весь верх машины срезается острым углом и человека разрезает надвое. Он умирает тут же, не приходя в сознание.
В этот раз картинки не были такими яркими и не сопровождались болью. Быть может я научился отделять свои воспоминания от чужих? Тем не менее, я понял, что еще один путь на свободу оказался закрыт для меня. Тут я услышал шаги и в следующий момент в меня начали палить боевыми. Голова отключилась, тело сделало все само. Я откатился в сторону, прицелился и стал стрелять. Одному в руку, второму в колено, третьему в плечо, четвертому в бедро, пятому в пятую точку, еще одному в бочину. Всех уложил. Я встал и, подойдя к ним, забрал их оружие. Солдаты валялись на полу и стонали. Двое из них отключились от боли.
'Они лежат... я могу расстрелять их всех сейчас, - подумал я, - А если расстреляю? То, что? Я буду годен? И меня оставят в живых? Чтобы продать на какую-нибудь очередную войну? Хорошенькая перспектива...
Добивать я никого из них не стал. Просто оставил лежать. Раны ни у кого не смертельные. Выкарабкаются. В пылу боя я и не заметил, что сам тоже был ранен. Плечо сильно кровоточило, но пуля прошла навылет, не задев ни костей, ни сухожилий. Придется пробовать последний вариант побега - через больничный отсек. Там и медикаментами разживусь. Еще там Мария...Быть может она снова поможет мне, как помогала другим?
Я направился в больничный отсек. Несколько раз мне удалось избежать патрулей. И я, не замеченный ни кем, сумел прошмыгнуть в лазарет. Здесь никого не было. Я нашел спирт и бинты. Стал обрабатывать себе рану. Чужое воспоминание снова нахлынуло на меня...
Человек сидел на стуле, рядом с ним стояла доктор Мария
- Мне пора, - сказал человек, - Не нужно, чтобы кто-то узнал, что ты помогла мне.
- Погоди немного, - ответила девушка. - Отдохни. Я закрою дверь на ключ и без спроса сюда никто не войдет.
Мужчина не стал возражать. Он посмотрел за окно.
- Кто-то пытался уже убежать из медотсека? - спросил он.
- Да,- тихо ответила врач, взяв со стола ключи. - Один из вас почти добежал, но, когда он перелезал через ограждение, там пустили ток... Полгода не пускали, а тут...
- Поджарился, значит.
Мария подошла к двери и вставила ключ в замок, но провернуть его не успела. Дверь распахнулась и комнату полетел какой-то предмет, распыляющий вокруг себя клубы дыма и газа. Девушка, лишившись чувств медленно сползла по стене на пол, мужчина упал со стула. Несколько человек в противогазах забежали в комнату. Они вынесли Марию на воздух. Затем вернулись за мужчиной...
... белый потолок... больничная лампа...
Все! Я прервал чужие воспоминания. Тут мне тоже делать больше нечего. Те, кто были до меня, уже пробовали и этот путь - не вышло. 'Думай, - заставил я себя, - Как еще ты можешь попасть за пределы базы? Хорошо бы живым'. В это время дверь в лазарет стала отрываться, я едва успел спрятаться в шкаф и замереть. На пороге появилась Мария в сопровождении пары солдат и человека в штатском.
- Как видите здесь никого! - с вызовом произнесла Мария, обращаясь к нему.
- Да, простите, Мария Ивановна. Просто для образцов здесь словно медом намазано. Все через лазарет сбежать пытаются. Вы не знаете, отчего так? - прищурившись, человек в штатском изучал девушку.
- Понятия не имею, - отчеканила она, не моргнув глазом.
- Хорошо, - сказал он, -Тогда не будем вам мешать.
Затем он продолжил:
- Кстати, мы приставили к вам охрану. Она будет стоять сразу за дверью, и, если вы куда-либо направитесь, вас будут сопровождать. По крайней мере пока мы не изловим брак.
Мария пожала плечами:
- Как хотите, так и делайте. Мне все равно.
Штатский вышел в сопровождении солдат. Как только за ними закрылась дверь, Мария быстро подошла к столу, и, взяв со стола окровавленную вату, быстрым движением смахнула ее в мусорное ведро. Она закрутила потуже пузырек со спиртом и убрала его в ящик. Взяла салфетку, вытерла несколько капель крови с пола.
- Ты здесь? - позвала она меня тихо. Я не стал ей отвечать, не хочу ее вмешивать. Не хочу ей создавать еще больше проблем, чем у нее есть. Не знаю, мои ли это чувства или тех, кто был до меня, но она мне действительно нравится, и я хочу ее уберечь.
Мария немного постояла в нерешительности, ожидая.
- Понимаю...- сказала она, - На случай, если ты здесь. Я сейчас уйду в другое крыло на минут двадцать. Солдаты, что у двери, пойдут со мной и ты сможешь незаметно выйти. Надеюсь, это тебе поможет.
Я снова ничего не ответил ей. Она еще раз окинула комнату взглядом и быстро вышла. Было слышно, как она объясняет охране, что ей нужно попасть в другой отсек базы. Я вылез из шкафа. В голове начал созревать новый безумный план побега. Надеюсь до меня его никто не пробовал.
Геннадий Сергеевич давно занимался военной торговлей и имел в собственности несколько секретных объектов, специализирующихся на клонировании и выращивании солдат. Лучшие исследователи, медперсонал, сотрудники постоянно совершенствовали и разрабатывали данное направление. Готовых солдат продавали в разные страны. Они использовались для ведения локальных войн, для подавления мятежей и революций, иногда их применяли как наемных убийц. Огромная военно-коммерческая машина приносила огромные деньги, и Геннадий Сергеевич был очень доволен, что решился финансировать данное производственное направление.
Но сегодня генеральный директор 'Воен-Универсал' был раздражен, хотя тщательно это скрывал. Сегодня один из бракованных образцов сумел не просто сбежать - такое бывает. Геннадия Сергеевича злило то, что его до сих пор не смогли изловить или уничтожить.
Прежде чем улечься в постель и уснуть, он даже собственноручно связался со всеми постами по очереди и приказал сразу же сообщить ему, когда беглец будет найден. Искали его везде, даже охрану приставили к этой врачихе. Вдруг образец к ней заглянет.
'Пожалуй, пора эту Марию списывать, да побыстрее. Какая-то она ненадежная' - подумал Геннадий Сергеевич. Он нажал коммутатор и быстро надиктовал свой приказ. Откладывать дела на потом он не привык. Пока Геннадий Сергеевич был занят приказом, он не заметил, как от стены отделилась фигура. Бракованный образец под порядковым номером 2463 приставил холодное лезвие к его горлу и тихо произнёс.
- Двинешься - убью.
- Ты не способен убить, - попытался возразить Геннадий Сергеевич, но в его голосе не было уверенности.
- Хочешь, проверим? - образец номер 2463 провел лезвием по горлу одного из самых богатых людей в мире, слегка порезав его. - А может быть спросим у твоих охранников? Где они, кстати?
- Ты их убил? Если так, то ты не брак... Ты будешь зачислен в штат. Ты только опусти нож.
- Сейчас, уже бегу... - образец номер 2463 по-прежнему продолжал держать нож у горла Геннадия Сергеевича.
- Одевайся и пошли. Покажешь, где здесь выход, - Образец, сдернув одеяло, бесцеремонно выдернул мужчину из кровати.
Место для засады я выбрал правильное. Кто же будет искать беглеца в самом логове зверя. Там и не искали. Другие беглецы выбирали побег, я решил выбрать борьбу, и эта ставка тоже сработала. Охранников этого Геннадия я убивать, конечно, не стал. Оглушил и свалил в кучу, но выглядели они как мертвые. У штатского даже немного глаза округлились, когда мы проходили мимо его бездыханных людей. Это убедило его, что со мной шутить не надо, а то, вместо меня, он сам в утиль пойдет. Он, вывел меня с базы довольно быстро, при этом мы не встретили не одного патруля. Еще бы! У руководства всегда имеется козырь в виде секретного запасного выхода для экстренной эвакуации, если что пойдет не так. Мы вылезли из какого-то подземного хода, недалеко от базы. Стояла глубокая ночь, лишь фонари от военного объекта разбивали темноту.
- Тебе все равно не уйти, - сказал штатский.
'Это мы еще поглядим'. - подумал я, оставив его реплику без ответа.
- Теперь ты отпустишь меня? - спросил он.
- Нет, - ответил я и выстрелил прямо ему в грудь, конечно же, снотворным. Но я почувствовал удовольствие, увидев его страх быть убитым. Я взвалил его себе на плечи. Идти я буду медленнее, но заложник мне не помешает, тем более такой.
Я шел, пробираясь сквозь заросли, продолжая нести этого Геннадия на спине. Начинался рассвет. В лесу зачирикали птицы, дул легкий ветерок, на небе не было не облачка. Похоже, день предстоял жаркий. Я снял со своей спины тело штатского и выпрямился. Можно разрешить себе привал, минут десять, не больше.
Через несколько минут, я услышал, как шумно захрустели ветки. Судя по звукам, человек, который шел по моему следу, был один. Он не скрывался, даже, как будто специально хотел, чтобы я его услышал. Я, на всякий случай, встал и спрятался за стволом. Мало ли что.
На поляну вышел человек в камуфляже, что-то очень знакомое было в том, как он шел, как двигался, как себя вел. Он действительно был один. Он вышел на середину поляны, чтобы я мог разглядеть его со всех сторон. Тогда я тоже вышел ему навстречу.
Я стоял и смотрел на самого себя. Другой я, тоже настороженно изучал меня. Он начал говорить первым.
- Ты подлежишь ликвидации, - сказал другой образец. - Ты брак.
- И ты догнал меня, чтобы убить?
- Да! Это мой последний тест, - ответил другой.
- Тебе не обязательно это делать, пойдем со мной, - попытался я убедить его. - Все-таки мы одинаковые.
- Я выполняю приказ, - ответил он, но я видел, что он сомневается.
- Подумай, ты же не хочешь убивать...
Он действительно задумался, но снова взглянул мне в глаза.
- Мне уже поздно идти с тобой, - ответил тот, кто был моим отражением - Сегодня я уже прошел одно испытание... Сегодня я убил девушку...
Мария! Я почувствовал, как удушливой волной на меня накатывает ярость.
- По-прежнему не хочешь убивать? - спросил мой двойник.
- Тебя? Хочу!
Мы одновременно выхватили оружие из-за поясов. Навыки-то у нас одинаковые. Выстрелы прозвучали - тоже почти одновременно, и мы оба сразу повалились на землю - убитые.
Вечером того же дня бригада солдат, находясь на лесополосе, принадлежащей военной базе, грузила два трупа в машину. Геннадий Сергеевич сидел в кабине. Его, после пережитого стресса, отпаивали дорогим коньяком. Пожилой врач суетился тут же.
- Стреляли боевыми, оба. Может тот образец был не совсем браком. Уложил же своего двойника. Что побудило его к убийству? Чего же мы не предусмотрели? - задумался он уже в который раз.
- Сегодня умер еще один из наших, - тихо проговорил солдат рядом с ним. - Его вчера при перестрелке в бок ранили. Все думали, что легко, а, оказалось, печень задета - не спасли...
Машины тронулись в обратный путь и скоро снова вернулись на базу.
7 июня 2028 г.
Военная база. 7.15 утра
... Я бежал... Я успел вырубить лаборанта прежде, чем он нажал тревожную кнопку... Я опережаю своих противников и, значит, у меня есть все шансы попасть на свободу...