На одном из многочисленных островов Океании международная экспедиция встречается с хищным растением-людоедом под названием "дьявольская сеть". Туземное население находится в симбиозе с этим растением (от людей получает (какие???) вещества, а для них вырабатывает ...???)
- Ник! Проснись, Ник! - услышал я сквозь сон голос Клода Карпентера, официального начальника экспедиции.
- Ник, твой сотовый разрывается, а ты дрыхнешь, как сурок! - сказал он с мягкой улыбкой.
Я поднес к уху свой сотовый, не взглянув на индикатор, и нажал ответную кнопку:
- Алло! Слушаю! - ответил я по-английски.
- Коля, это я. Как ты там?
- Ты, Валюша?
- Я! А ты думал - кто?
- Да ничего я не думал. Я спал сейчас, а твой звонок меня разбудил.
- Я что, опять спутала время? По моим подсчетам у вас там около полудня.
Я посмотрел на часы.
- Верно. Без четверти двенадцать дня.
- А почему же ты спал?
- Я в вертолете. Мы летим уже полтора часа. Укачало. Как там наши девочки?
- Спят, как и ты. У нас час ночи. Как там у тебя дела?
- Отлично! Скоро посадка. Покушаем - и дальше.
- Куда?
- На остров Агаматоо!
- А куда вас вертолет доставит, разве на Агаматоо?
- Нет, только на Гоатомуэ! Почти на экваторе.
- А почему не сразу на место назначения?
- Местные жители возражают против того, чтобы к ним летали вертолеты. Из экологических соображений. Что у тебя нового? Я скучаю по тебе, Валюша!
- Я по тебе тоже, Коля! Новостей пока никаких. Звони почаще.
- Вот прибудем на место, разверну тогда там небольшую базовую станцию - буду звонить чаще. Отсюда дороговато!
- Не дороже, чем мне! Ладно, готовься к посадке. Жду, скучаю, люблю!
- Я тоже, Валюша! Целую. Пока!
- Будь здоров, Коленька! Привет от наших дочек!
Я пристегнул телефонную трубку к поясу и выглянул в иллюминатор. Вертолет завис над зеленой лужайкой и начал снижаться. Со стороны утопающих в зелени коттеджей к лужайке уже бежали люди. Вертолет в последний раз качнулся в воздухе и опустился на земную твердь. Пилот выключил двигатели, и в салоне стало непривычно тихо.
Бельгиец Платрие распахнул дверь, в проеме которой на фоне ярко-голубого неба тут же возникла улыбающаяся смуглая физиономия местного служащего.
- Хелло! Я Пол Тотува. С прибытием! Как долетели?
- Нормально. А я Клод Карпентер. Мы с Вами общались по радио, - ответил Клод. - Теперь бы перекусить и поскорее на Агаматоо.
- Ваш обед уже готов. Только на стол накрыть осталось. Переночуете в местной школе. А завтра вас доставят катером на Агаматоо. Если погода будет нормальная, конечно. Пассат в эту пору может усилиться, и тогда вам придется здесь отдыхать дней пять, а то и больше.
- Не пугайте нас! - ответил Клод. - Грузчики могут начинать прямо сейчас.
- Грузчиков не будет. Сейчас путина, все в море, - он улыбнулся, - так что разгружайтесь сами. А я пойду потороплю, чтобы подавали обед.
Клод посмотрел на усталые лица членов экспедиции и развел руками:
- Ничего не поделаешь. Сами слышали. Так что придется разгружать.
Никто особо не возмущался. В течение часа мы вместе с пилотом закончили разгрузку и перенесли, что только можно было, во временно пустовавшее школьное здание, так как были школьные каникулы.
Мы с Клодом вышли во двор, где все живое изнывало от экваториального зноя. Даже докучливые москиты куда-то попрятались. Только огромные серые мухи, жужжа, носились в раскаленном воздухе.
- Ник, свяжи меня с Женевой, - сказал Клод.
- Только по сотовому, - ответил я. - Спутниковый долго распаковывать.
- Ну, тогда после обеда. Сотовый - это в крайнем случае.
В плотной тени раскидистого дерева прямо на земле, потягивая сигарету, сидел Тонба - наш пилот. Увидев нас, он тут же вскочил на ноги и, подхватив лежавшую на траве папку, подошел к Карпентеру.
- Мистер Карпентер, подпишите, пожалуйста, мое полетное задание. Мне нужно лететь.
- Как? Уже лететь? А отдохнуть? А отобедать в нашей компании?
- Спасибо, - улыбнулся пилот, - предпочитаю сделать это дома.
- Почему? Здесь вы, по крайней мере, пообедаете за счет экспедиции.
- Хахаха! Ну, чем здесь, мистер Карпентер, могут накормить? Рыбным супом, креветками, крабами да жареной, отварной или тушеной рыбой с рисовым гарниром, приготовленными специально для вас? Или пресловутым японским суши, которое подают теперь повсюду, даже в самых захудалых харчевнях любого убогого захолустья нашей планеты. Эти морепродукты у меня вот уж где, - он провел ребром ладони по кадыку. - А дома меня ждет ароматный говяжий бульон, куриные котлеты с жареной картошкой и салат из свежих овощей!
Услышав эти названия, я невольно сглотнул слюну, вспомнив свою семейную кухню и представляя, как Валя в чистейшем клетчатом переднике хлопочет у стола и подает эти яства, украсив их с особым художественным вкусом.
- А я вот, дорогой Тонба, настолько проголодался, что готов есть не только рыбу, а даже лягушек, змей или еще, что там у вас едят!
- Это не у нас. Это там, на Богом забытых островах. Таких, как этот ваш Агаматоо. А наш край относительно цивилизованный, и кухня у нас европейская.
Клод подписал на весу развернутый перед ним лист полетного задания и спрятал авторучку в карман рубашки.
- Благодарю Вас, мистер Карпентер, - поблагодарил пилот, бережно укладывая листок в папку. - Удачи Вам в Ваших поисках. Только смотрите, советую быть осторожными на этом Агаматоо. О нем ходят премерзкие слухи. И люди там не из лучших - уверяю Вас!
- Будь здоров, Тонба. Рад был познакомиться. Приятного аппетита, - сказал я ему на прощанье.
Тонба направился к вертолету, и его ослепительно белая бейсболка исчезла в черном отверстии люка. Мы стояли и наблюдали, как раскручиваются роторы вертолета. В душе я завидовал этому смуглокожему парню с раскосыми глазами, который через пару часов будет дома, в уютной обстановке, рядом с любимой женой обедать говяжьим бульоном, куриными котлетами с жареной картошечкой и салатиком из огурчиков и помидорчиков, сдобренных зеленым луком и щепоткой черного перца. А нам предстоят еще долгие недели, а может быть и месяцы скитаний в поисках какого-то растения, которое, возможно, и существует только в местных легендах да досужих россказнях, рассчитанных лишь на то, чтобы привлечь толпы иностранных туристов. Да и стоило ли из-за него снаряжать экипированную, что называется, по последнему слову международную экспедицию и лететь сюда, на самый край света? Если бы мои мысли прочел Клод, он бы на меня смертельно обиделся. Ведь он искренне верил в существование этого таинственного растения.
Мы видели, как Тонба помахал нам на прощанье из кабины своей белой бейсболкой. Мотор надсадно взревел, и вертолет, дрогнув, взмыл в небо по наклонной траектории и лег на обратный курс.
- Обед готов, господа, - послышался сзади голос Тотувы, - все уже в столовой.
Неохотно покидая тень, мы последовали за этим спокойным, уверенным в себе человеком.
***
После обеда я распаковал и установил связное оборудование и, как просил Клод, связал его с Женевой. Там было еще рано, и он попросил соединить его с личным телефоном шефа. Они долго беседовали, споря по каждому, как мне казалось, пустяку. Наконец, он положил трубку и, потянувшись на шатком стуле, сказал:
- На сегодня все, Ник. Можешь выключать. Все свободны до конца дня.
Мы с Платрие решили пройтись по берегу океана, посмотреть на местных жителей, а заодно и окунуться, чтобы перед сном смыть с себя дневную пыль и пот. Дорожка, вымощенная местным базальтом, привела нас прямехонько к пристани, где темнокожие рыбаки сгружали с катера дневной улов. Женщины разделывали рыбу тут же на берегу, складывали ее в бочки, засыпали солью и запечатывали, готовя к отправке утренним рейсом.
Здесь темнеет быстро. На смену дню сразу приходит ночь. Вечера почти нет.
В нашей импровизированной спальне стояла ужасная духота. Я лежал на своем надувном матрасе, обливаясь потом. Но главная беда не в жаре, не в духоте и не в жесткой постели. Главный бич этих мест - это москиты. Несмотря на нестерпимую жару и духоту я вынужден был лежать под брезентовой накидкой, накрывшись с головой, потому что стоило высунуть из-под нее какую-нибудь часть тела, как ее тут же облепляли эти проклятые кровососы. Их мерзкий писк слышался у самого ужа каждый раз, едва я начинал погружаться в сон. Я тут же дергался, натягивая на себя брезент и тщательно закрывая возможные щели. Сон отшибало, и я снова лежал, обливаясь потом и задыхаясь от жары. Кроме того, по полу и по нашим постелям, по нас самих все время бегали то ли мыши, то ли какие-то другие грызуны, то ли пресмыкающиеся. А из окна слышался шум океанского прибоя, заглушающий все остальные звуки ночи экваториального острова.
Рассвет наступил стремительно.
До острова "Х"(Уамакоо) примерно А км, что составляет около Н часов пути.
Этот остров не знал колониального ига, потому что его охранял "хозяин". Растительный мир разумен, но он не может так эффективно защищаться, как это делают животные. За счет растительности живет все. Оказывается, растительный мир может за себя постоять, но с запозданием. На Земле расплодились динозавры, стали серьезно угрожать растительному миру. Тогда растения уничтожили их. Так было и с мамонтами. Сейчас растительному миру угрожает человеческая популяция, и растения намереваются уничтожить человечество. Это рассказал герою повести шаман туземцев.
18 тысяч островов Индонезии!
- Завтра - последний день экспедиции. От него зависит, сможем ли мы доказать, что не на прогулку сюда ехали и что не зря потратили международные денежки. Так что скрестим перед сном пальцы - вот так!
- Нужно иметь дело с теми пилотами (вертолетов), которые знают свое дело и контактны, интересуются общим делом, болеют за него.
- Их защищала и до сих пор защищает среда!
- Спонсоры следят за каждым нашим шагом. Они выкладывают денежки без выгоды для себя. Что им от того, найдем мы... или нет? Никакой экономической выгоды.
- Ой-ли? Да очень большая и самая прямая выгода - классная реклама ведь! Если наша экспедиция удастся, это будет сенсацией для прессы, и всюду будут писать: спонсоры такие-то!
- У разных народов один и тот же жест может иметь разный смысл - насмешка или просьба о помощи, скажем.
- Один носильщик берет не более 20 кг.
- За проход вглубь острова проводник берет 300 долларов.
Пахло солью, прелыми водорослями и муссоном.
Несмотря на обильно нанесенный на кожу репеллент, москиты терзали меня, как волки.