Чёрные мысли, черные мысли в мозгу избалованном...
Чёрной надеждой душа обожжённая корчится клоуном.
Чёрные радуги, чёрные радуги слепят и жгут в темноте.
Чёрные радуги строчек на белом листе.
Любуясь тихим закатным морем, в таверне два старика вели свою стариковскую беседу. Оба примерно лет шестидесяти, оба усатые и бородатые. Оба с умными и усталыми глазами. Один из них седой, с длинной гривой волос и величественной осанкой. Он был голограммой.
- Внешность я, по понятным причинам, выбрал себе в соответствии с самым распространённым в твоём народе понятием о внешности их бога. Как-никак, я - Верховное Существо и создатель их Вселенной. Но я, конечно, не бог. Вот кого я не создавал, так это богов. Я ведь, в отличие от ваших придуманных богов, никак не вмешивался в вашу жизнь. Они всё так запутывают, что потом, как у вас говорят, без поллитры не разберёшься, судя по результатам математического моделирования. Так что богов нет. Ты, надеюсь, не разделяешь этого суеверия?
- Кто б спрашивал? - ехидно отозвался второй. - Ты же всю мою жизнь был мной, значит, прекрасно знаешь моё отношение. Боги - это сказки. А, как известно, именно сказки формируют общность из группы людей. Общие мифы, эпосы. Вот люди и понапридумывали себе религии. Чтоб отличаться от соседей и гордиться принадлежностью к общности. Главное здесь - уверенность, что 'они не такие, как мы'. Значит, их можно убивать, обращать в рабство и вообще делать с 'ними' всё, что угодно. Это и есть основа человеческой этики. Так люди и к животным относятся, и чаще всего, к себе подобным. И всё под припев: 'Бог есть любовь!' Я, например, люблю красную икру. Нерождённых рыбьих деток. И впрямь, божественный вкус! 'Бог есть любовь!'. Но я знаю, что я мерзавец. Потомок хищных обезьян. Стыжусь этого, но поделать ничего не могу. Родился таким. А вот на фига оно тебе было надо, спрашивается, быть мной? Ты ведь и так не такой, как мы. И прекрасно об этом знаешь. Теперь вот свалил, наигрался, видать. Отпочковался, так сказать. Надоел я тебе, что ли? А называть я тебя всё равно буду богом. Так просто удобнее. Слово короткое, хоть и бессмысленное...
- Да хоть горшком называй. Нет, не надоел. Зря я, что ли подрегулировал тебегены сразу после зачатия, умным сделал. Больше ничего не тронул. Иначе функцию свою ты бы не смог выполнить.
- Функцию? Забавно. Выходит, я был единственным человеком, для которого слова "цель жизни" имели хоть какой-то смысл. Ты ведь раньше мне ничего не говорил, да я тебя и не ощущал. Теперь-то хоть расскажешь?
- Для того мы здесь и сидим. Нет, не "мы", а ты и моё изображение. Гадость какая! А функция твоя была такой: узнать, как люди воспринимают свой мир, чтобы в соответствии с этим я принял меры, если сочту нужным. А для этого мне или хотя бы моей части нужно было побыть человеком. Кстати, у вас есть похожая легенда про Сына Божьего. Очень уж людям хотелось, чтобы хоть кто-то их понимал до конца. Богу этого, понятно, не дано, как человеку - понять дождевого червя. Вот и изобрели богочеловека. Якобы он-то уж людей сможет понять. Да в людях сам чёрт не разберётся! Сами должны, всё сами. Нахватался я, однако, твоих словечек!
- Ты их вместе со мной хватал, так что неча на зеркало пенять! Тоже мне, учитель! Да ты же до встречи со мной и понятия не имел, что такое этика! Через меня и узнал... Не сейчас, конечно. Гораздо раньше.
- Это и был один из вопросов, ради которых я и затеял этот эксперимент с тобой. Ты ведь догадался, что вся ваша Вселенная случайна?
- Да что тут догадываться? На микроуровне все процессы случайны. Нет стабильных частиц, для каждой существует свой период полураспада. И вся эта кутерьма началась сразу же после Большого Взрыва. Да что там микрочастицы, даже звёзды рано или поздно взрываются, становятся сверхновыми. Ничто не вечно под Луной... Да и над ней тоже. Как я понимаю, ты создал Вселенную, дал ей законы и отправил пастись. А потом смотрел, что из этого получится...
- А вот и нет! Никаких законов я ей не давал. Сами появились. Да и не одну вселенную я создал. Нет, сначала-то одну. Но потом некоторые её части смогли какое-то время сосуществовать друг с дружкой, а другие не смогли, образовывали другие вселенные, где им было уютнее соседствовать. Например, в некоторых других вселенных скорость света - вовсе не предел. А попробуй сделать так в вашей Вселенной, она тут же и рассыплется. Вот потому законы одной вселенной так хорошо согласуются между собой. Просто "несогласные" эмигрировали в другие вселенные. Кстати, это единственное решение проблемы диссидентов, я просчитал.
- А как же она развивалась? Что было "мотором" эволюции и неживой и живой природы?
Голограмма хлебнула пивка. - Жарко! Ты же знаешь про такое явление, как резонанс? Знаешь. Когда случайные толчки заставляют систему колебаться в соответствии с её собственной резонансной частотой? Налицо явное локальное нарушение закона возрастания энтропии. Когда беспорядок самопроизвольно становится порядком. Вот так и появилась жизнь на Земле и дальше развилась. Резонанс ведь не только механический бывает, знаешь ли...
- Выходит, ты вообще не несёшь никакой ответственности за то, что этот мир настолько пакостный? Я-то уже подумывал, что ты садист.
- А в чём садизм? Это уже понятие этическое, а я, пока не поселился в тебе, о существовании этики и вовсе не догадывался... Этика - это ведь не для меня. Это способ сосуществования целых групп разумных и, как я понял, неразумных существ. Просто у последних она - часть инстинктов. А вот разумные её постоянно изменяют. Но ведь я-то один, и всегда был один. Разум - штука редкая. В вашей Вселенной вот первый раз возникла. Я и заинтересовался новым феноменом. Вот с тобой познакомился. Твоя копия ведь во мне. Теперь мне веселее будет. Некоторое время. Пока мы не сольёмся окончательно. Я вот тобой побывал, а ты мной пока нет. Успеешь. Впереди у нас вечность.
- Ты хочешь сказать, что я теперь тоже буду вечным? Нафиг! Ничего страшнее вечности человечество пока не придумало, хоть адом её назови, хоть раем! Я-то мечтал умереть... Исчезнуть навсегда. Это ж как дембель для солдата-срочника. Был у нас один философ, Гаутамой звался. Так тот полагал, что жизнь - это вечное мучение, и после смерти матрица человека снова внедряется в чьё-то новое тело и снова обречена мучиться. И, дескать, только добрые дела самого человека могут прекратить это безобразие и он "уйдёт в нирвану". Сиречь, умрёт по-настоящему. Люди ему и отплатили по заслугам. Он, понимаешь, тоже ни в каких богов не верил, умный был мужик. Так его после смерти обозвали Буддой и назначили богом. Дескать, если он был прав, то пусть на собственной шкуре почувствует, что это за круговорот. А если неправ, то одним богом больше, одним меньше - какая, собственно, разница? Людям не привыкать... А жизнь и впрямь мучение. Одна радость, что она конечна.
- Не суетись. Не будешь ты жить вечно. Я ж сказал, что ты сольёшься со мной и, по существу, станешь частью меня. А мне не привыкать быть вечным, даже нравится. Вот и тебе понравится.
- Тогда договорились. А что с жизнью на Земле будешь делать, уже решил? Ведь ежесекундно все друг дружку жрут и мучают... Жаль их..
- Вот как только решил, так и покинул тебя. Выполнил ты свою функцию. Придётся мне нарушить свои правила и вмешаться. У меня, знаешь ли, тоже появилась своя этика после этого эксперимента. Только я ничего делать не буду до того, как сам помрёшь. Именно ты, а не твоя копия во мне. Что для тебя сделать в награду, так сказать?
- А отправь ты меня на пару часов на родину. Похожу, поглазею... Сам бы слетал, да вот со здоровьем проблемы. Давненько я там не бывал. И прощай!
Старик оказался на улице родного города в бывшем СССР. Там был поздний вечер. Из подъезда его углядела молодая обколотая шпана. Один подкрался сзади, двинул обрезком водопроводной трубы по голове. Старику хватило. Шпанёнок радостно загоготал.
Через восемь минут фотонный фронт взрыва сверхновой, в которую превратилось бывшее Солнце, достиг орбиты Земли.