ЖАННА
~ 78-79 г.
Люди, доспехи, лошади,
Эхо Столетней войны;
Костёр на центральной площади,
Конец французской весны.
Лица духовного сана,
Дым, - словно едкий туман,
Что ты там видишь, Жанна?
Друзей, Париж, Орлеан?
Стены старинного города,
Сталью копыта стучат,
В треске горящего хвороста -
Яростный клич англичан.
Жарки костра объятия,
Французы, - очнитесь от сна;
Жанна, - целуй распятие,
Заканчивается Весна.
Твой король развлекается танцами,
Чёрный снег оседает на парк,
Это пепел... летит над Францией,
Это пепел... Жанны Д’Арк.
БАЛКОН
Жизнь очень ловкий банкомёт
И, что не ход - в глаза нам врёт,
В глаза нам лично,
В глаза нам лично.
И ты выходишь на балкон,
Нет козырей и кончен кон,
Всё безразлично,
Всё безразлично.
Возможно пессимистом был
И эту жизнь не выносил,
Но всё же верил,
Но всё же верил,
Хотел чего-то, жил, спешил,
Но видно всё в себе решил
И всё измерил,
И всё измерил.
И расплатившись по счетам,
Ты на краю балкона встал,
Готов к отходу,
Готов к отходу;
И был полёт как сон, как стон,
И жизнь твою впитал бетон,
Как пепел воду,
Как пепел воду.
Дожди кровавый след смели
И ты исчез с лица Земли
Без слёз и боли,
Без слёз и боли.
А на балкон пришёл другой,
Пока счастлив своей судьбой,
Пока доволен,
Пока доволен.
С ним скоро жизнь начнёт играть,
Ему придётся выбирать,
Что делать дальше,
Что делать дальше:
Учиться лгать и рисковать,
Иль бросить карты - спасовать,
Уйти от фальши,
Уйти от фальши.
Но жизнь ухода не простит
И чёрным трауром застит
Его оконце,
Его оконце.
Ну что ж - возможно будет так,
А он пока глядит чудак,
Как всходит солнце,
Как всходит солнце.
МРАК
Ненависть сжата и скатана в ком,
Серою крепостью кажется дом,
Двор как колодец, всё дышит бедой,
Небо сплавляет камень с водой.
Тонкой фигуркой колышется боль,
В руках напряжение в тысячи вольт,
Слова к многоточиям все сведены,
Ненависть бьётся о камни стены.
Щупальца в окнах, осколки стекла,
За лабиринтом опять ночь светла;
Кровь пузырями плывёт по стене,
Свет перекрыт толщиною теней.
Ненависть выбила в камне дыру,
Полночь приходит на смену утру,
Ритмы вибрации режут мозги,
За горизонтом не видно ни зги.
Кость прорастает железо насквозь,
Свёрнута кровь в виноградную гроздь.
Пульс перебит и поставлен на ноль,
В трещинах губ разлагается соль.
Мысли из тел вышибает волна,
В камне вода от пожара больна.
Ненависть взята капканами в плен,
Ей не пробиться сквозь тысячи стен.
Злость перерезала в горле свинец,
Нервы плывут по каналу в Суэц,
Накипь в горячий завёрнута плеск,
Слепит глаза безысходности блеск.
БЕГСТВО В НИКУДА
28 ноября 1980г.
Мокрый тротуар,
Свет слепящих фар,
Сквозь ХХ век
Наш ритмичный бег.
Пешеходный тракт
Сквозь вечерний мрак,
С неба льёт вода -
Бегство в Никуда.
От чужих людей,
От пустых идей,
От дождей - задир
В скорлупьё квартир.
В тишь холодных стен,
В хлороформный плен,
В затхлость комнат - дыр,
В конопляный дым.
В мелодичный рок
Как в подводный грот,
В глубину волны,
В голубые сны.
Пустота - итог,
Сигаретный смог,
Через звенья лет -
Алкогольный бред.
Столько дней уже
Пустота в душе,
Не убьет бальзам -
Пустоту в глазах.
Свет далёких звёзд -
Лишь тоску принёс,
Проблески надежд -
Пища для невежд.
Всё на свете тлен,
Жизнь без перемен,
Сгинем без следа, -
Бегство в Никуда.
ПРОКАЖЁННЫЙ
Уберите прочь ваши руки,
Ваши взгляды и ваши души,
Колокольчика звонкого звуки
Мрачной музыкой лезут вам в уши.
Балахон из мешка дерюжного,
Две дыры в капюшоне, взгляд к небу,
Сквозь морозы и ветры вьюжные
Босиком он идёт по снегу.
Мерный шаг; в глазах боль, напряжённость,
Всё звончей колокольчик бронзовый, -
Отойдите! Идет прокажённый
По тропе от заката розовой.
Сгнивший напрочь, болезнью сожжённый,
Без друзей, без любви, без отечества, -
Отойдите! Идет прокажённый,
Он вне жизни и вне человечества.
Весь мир против, погода - тоже,
Вся одежда промокла, продралась;
Но не чувствует холода кожа,
Тело сгнило, душа лишь осталась.
На весь мир злобой рот искажённый -
За свой крест, за своё проклятие, -
Отойдите! Идет прокажённый
С безнадёжностью слившись в объятие.
Он - телец накануне заклания,
Серый призрак в обрывках одежд,
У него, как у всех, - есть желания,
У него только нет надежд.
Он прошёл, - исчез в дали невидимой,
Безысходной судьбою гонимый,
Ненавидящий и ненавидимый, -
Сгусток горечи... неистребимой.
ПОРОГ
(Посвящается героине рассказа Джойс Кэрол Уотс “Где ты была, куда ты идёшь?”
12 декабря 1980г
Скажи скорей: “Где ты была?”
Себя спроси: “Куда идёшь?”
Ты проиграв - себя нашла,
Так делай шаг, - чего ты ждёшь?
Скажи, зачем откликнулась на зов?
Каким магнитом в сети затянуло;
Рой колебаний - прочь и на засов,
Душа раскрыта - ты вперёд шагнула.
Скажи, зачем поверила в мираж?
Всё будет так, как у других бывало прежде:
Кража души к “мильонам” краж
Добавит боль, - круша надежды.
Тебя теперь - не разбудить,
Ты под наркозом чуждой воли и себя,
Родной порог не возвратить
И ты пойдёшь - любя иль не любя.
Счастье - расплата, их приблизь,
Тебе платить ценой большою;
Волчий зрачок зеркальных линз
Тебя сожрал с твоей душою.
Ты светлый дух без грёз и дел,
Ты всему миру поскорей себя дари;
Убийцы душ, вампиры тел,
Дневные совы - вот твои поводыри.
Чего хотела - ты себе?
Твой первый бунт - твой первый крах,
Твоя судьба в чужой судьбе,
А твоя воля в многоопытных руках.
Но этот день - сегодня твой,
Ведь и из дома и из детства ты ушла,
Ты в жизнь вошла, как входят в бой;
Кто ты сейчас...
и кем была с утра.
ПРОЩЕ ВСЕГО - ЗАБЫТЬ (ХАОС)
~ 79-80 г.
Проще всего забыть,
Легче всего - уснуть,
Быть там, или не быть,
Всё в этом мире - муть.
Хаос на хаос прёт,
Вещь превращая в шлак,
Истина людям врёт,
А свет - это тот же мрак.
Жизнь что-то завтра даст,
Втрое потом возьмёт,
Возвысит, затем предаст,
Поднимет и вновь собьет.
Туманная даль ясна,
Но туда не попасть,
Колода вполне честна,
Да карта опять не в масть.
Игрушка момента мысль,
В любом порядке базар,
Живём...и не нужен смысл, -
Втянул вяловатый азарт.
Всех Время в себя вберёт,
Но нам не нужны итоги,
И мы не глядим вперёд -
Мы смотрим себе под ноги.
ОДНАЖДЫ В ПРАЗДНИК
11-12.81-4.03.82г.
Небесный суд нескор, ну а пока,
Ты месть вершила в затемнённом баре,
И мужиков в подвалах кабака
Кусала ядовитыми губами.
Среди коктейлей и шампанских брызг
Для всех для них ты ткала паутину;
Наивных целовала, пьяных вдрызг,
Хороших и плохих даря едино.
А в дымном вино - водочном чаду
Толпа косея зла не замечала,
Толпа гудела в дрёме иль в бреду,
А ты считала искупленья мало.
А ты носилась плача и смеясь,
То волосы рвала, то ликовала,
Отбросив совесть, кары не боясь,
Тупых гарсонов рожи целовала.
Внутри тебя цветок пожара рос,
Его коньяк и водка не затушат
И не погасят гектолитры слёз,
И не спасут ни тело и ни душу.
Лица людей - мишеней цепь иль вех,
Сплетенье губ в бедламе перепляса,
Ты бешеной собакой грызла всех,
Себя считая ломтем порченого мяса.
Но кто-то знал твою чумную ласку
И позвонил, и вот уже вошли,
Твою прервали роковую пляску,
Под локти взяли и надолго увезли.
А люди пили, пели до закрытья,
Пытаясь мысли лишние залить,
Пытаясь в пойле отыскать забытье,
Не зная, что тебя им не забыть.
И вот прошли - не месяцы, не годы,
А только пять каких-нибудь недель
И вырвались на волю ада всходы,
Ломая судьбы и здоровье тел.
Люди считали - бред или нелепость,
А может быть всё обойдётся без врача.
И было Зло... как лотерея слепо
И несмываемо, ... как Каина печать.
ЯЛТА
04.81 - 04.82г.
Снова свет и апрель,
и трава за окном поднимается,
Неба синь распахнулась над миром,
как водная гладь,
Снова Ялта, паркет,
в бликах солнца спортзал вспоминается.
Через бег прошлых лет -
вновь её силуэт и загадочный взгляд.
Вроде всё на местах:
в лучшем виде, что грудь и что талия.
Только вот -поворот головы,
кисть руки и походка, движение.
Только что-то не в лад,
в прямоте, в простоте - аномалия.
Да и взгляд как не взгляд,
словно чайки в полёте скольжение.
Не безумна пока,
а в глазах облака, что-то шепчет молва;
Ты глядишь на людей
белой птицей с подбитым крылом.
Кто что может сказать,
все отводят глаза, бесполезны слова
И уж можно вполне - разглядеть в глубине - чуть заметный надлом.
Непохожесть твоя,
аномальность - неярка, неброска,
Но сама ты не видишь её
и не в силах постичь;
Она словно налёт -
на искусственном плоде из воска,
Но налёт не отмыть,
состоянья “как все” не достичь.
И тебя ж от тебя - все скрывают любя - пониманье людей,
Что сочувствие их,
что желание жалостью тлеть;
Ласки фраз, мёд улыбок плывут сквозь тебя - кончен день,
Что их жалость тебе,
ты сама жаждешь всех пожалеть.
Солнце бьёт на паркет, где ответ,
в чём причина - истоки где?
Да и если исправить нельзя,
то зачем же вообще понимать.
И она не одна, ей беда не видна,
ну а мне не помочь той беде.
Только сквозь мыслей рой -
память давит порой и напомнит опять.
Снова свет и апрель,
и трава за окном поднимается,
Неба синь распахнулась над миром,
как водная гладь,
Снова Ялта, паркет,
в бликах солнца спортзал вспоминается.
Через бег прошлых лет -
вновь её силуэт и загадочный взгляд.
А МОЖЕТ
январь - 17.06.82г.
Лента лайнера в небе чуть смазана,
Ветром согнута и перевита,
Что-то в жизни ещё недосказано,
Недопонято, не пережито.
Рельсы влево и вправо рыскают,
Беспрестанно звенят - капризные,
Что-то в жизни ещё не отыскано,
Не исследовано и не признано.
И ещё что-то не подытожено,
Долг к нулю не сведён - как водится,
Что-то в жизни пока не прожито,
Подожду,... вдруг ещё распогодится.
ДАЙТЕ КРЫЛЬЯ
3.07.82г.
В небе тучи застыли
Силуэтами граций
Дайте крылья, дайте крылья
От земли оторваться.
Чрева пьяную лодку
В море волны кидают,
Что нам водка, что нам водка,
Лишь к земле пригибает.
Жизнь заносит мысль пылью,
Сквозь туман не продраться,
Дайте крылья, дайте крылья
С высоты разобраться.
Перепоена глотка,
Не дойти до порога,
Что нам водка, что нам водка,
Нам любви бы немного.
И мечтам не стать былью,
Время мысли развеет,
Дайте крылья, дайте крылья,
В небесах протрезвею.
Сделать выбор не властны,
В неизвестность дорога,
Дайте счастье, дайте счастье,
Хоть чуть-чуть, хоть немного.
ПРЕДЪЯВИТЕ ВАШИ ПРАВА
7.11.82г.
Кто-то хочет всю жизнь пережить с изновa,
Говорите, вы тоже хотели?
Предъявите пожалуйста ваши права -
На всё то, чего вы не имели.
Пусть другим удалось все преграды прорвать
И успешно дойти к высшей цели
Предъявите пожалуйста ваши права -
На всё то, чего вы не имели.
Пусть других возносила на гребни молва
Для других жизнь жилась словно пелась,
Предъявите пожалуйста ваши права -
На всё то, чего вам так хотелось.
И пускай для других зеленеет трава,
Гимн любви распевают капели;
Предъявите пожалуйста ваши права -
На всё то, чего вы не имели.
Пусть другие найдут и дела и слова
Те, что вам разыскать не суметь -
Предъявите пожалуйста ваши права -
На всё то, чего вам не иметь.
ИСПОВЕДЬ РАСПЯТОГО ГЛАДИАТОРА
Кривое Озеро 17-31.03.83г.
Мы разорвали круг арен,
Замки с ворот подвальных сбили,
Рим как корабль - дал сильный крен,
Но мы его не потопили.
И нам сегодня отвечать
Пред властью вашей и законом,
Крест - приговор, а гвоздь печать,
Но вам не слышать наших стонов.
Мы обрели в себе людей,
Немного нас в живых осталось,
Сочится жизнь из-под гвоздей
В пыль, - из которой мы восстали.
И победитель был жесток,
Крестами застолбил дорогу,
Мы на кресте, вы - под крестом,
Мы выше вас и ближе к богу.
И пусть мы обратимся в прах,
Придут другие - зрите ж в оба,
В пустых глазах таится страх -
Едва прикрытый смертной злобой.
А наша казнь - страшней любой,
Кто мёртв - лишь тем пожалуй легче;
Мы проиграли этот бой
И Рим опять расправил плечи.
А ведь ещё не так давно
Казалось нам - на всё нас хватит,
Господской кровью - как вином
Мы заливали вашу скатерть.
Мы помним славу этих дней
И ваши рты в предсмертной пене;
На пальцах ваших блеск перстней,
Что ночь дарили на арене.
И упирались пальцы вниз,
Неся нам смерть словно свободу,
Своих друзей - за ваш каприз
Мы убивали - вам в угоду.
И вам сегодня повезло,
Но дней вчерашних в небе копоть,
И жирных ручек ваших зло
Мы отсекали вам по локоть.
Мы жгли усадьбы и поля,
Разбили в пыль дворцов колонны,
И до сих пор сыра земля
От крови ваших легионов.
Рим дрогнул, когда мы восстали;
Мы для него пожар в ночи,
Нам все дороги расчищали -
Как жизнь короткие мечи.
И пусть поля, где мы сражались,
Теперь по - мёртвому пусты,
Мы путь к свободе указали
РУКАМИ
ВБИТЫМИ
В КРЕСТЫ.
ВОРОНУ ЭДГАРА АЛАНА ПО
18.03.84г.
Здорово Ворон, вновь пророчишь
Трухлявость гробовой доски;
Покоя нет ни днём ни ночью
От чёрных крыл глухой тоски.
Не каркай, ты меня послушай,
Ведь с ранних лет и до сих пор
Ко мне пикируешь ты в душу
Из времени Эдгара По.
Косишься взглядом - жилы стынут,
Кровь медленнее потекла,
Тебя бы к чучелам в витрину,
Как символ Мистики и Зла.
Одетый в чёрные одежды,
Словно в ночной холодный мрак, -
Все наилучшие надежды
Ты клювом обращаешь в прах.
Я от твоих гортанных песен
Сойду с ума в конце концов,
Ах ты, готическая плесень
Фамильных склепов и дворцов!
Зачем ты нам в 20-м веке,
Жрать падаль - вот стезя твоя,
Иль видишь пищу в Человеке?
Но падалью не стану я.
Ты всё сидишь, не улетаешь,
По шкафу ходишь взад - вперёд,
Как будто вправду что-то знаешь
О том, что будет наперёд.
Не каркай в душу - будь хоть кто ты,
Не верю я в твоё враньё;
Когда же там сезон охоты
Откроется на вороньё?!
БАБЬЕ ЛЕТО
9-10.84г.
В ближних рощах встрепенулись птицы
И встаёт из дремоты природа,
В зеркалах росинок круглолицых
Ожиданье близкого восхода.
Ночь растаяла на зорьке тонкой льдинкой,
Льётся в души тихий луч рассвета,
Первой серебристой паутинкой
По траве струится бабье лето.
И сегодня росною зарёю
В безмятежном чуть лирическом накате
Я для мыслей дверцу приоткрою
В день такой же, но при завтрашнем закате.
Когда сотни тысяч паутинок
Флагами зареют над полями
С лепестков ромашек и травинок,
Как прощально поднятое знамя.
Все надежды к солнцу устремляя,
Ждёт земля лучей последних нежность
И поёт неслышно над полями
Серебристо струнная безбрежность.
Отзвук лета сердце стянет болью,
Мне ночами тёплыми не спится,
Уплывает в шелковистых волнах
Вместе с летом юности частица.
Всё слабей на коже горечь солнца,
Только чувствуешь что было что-то, где-то
И душа обнажена до донца;
Над землёй моею - бабье лето.
Солнце сквозь меня прольёт тепло ей,
Сквозь меня, словно боясь поранить
И под ветром унесёт в былое
В неупругих волнах лета память.
Словно в море - в мир ныряю мыслью,
Чья-то теплота согреет светом
И тончайшим проводом повисли
Паутиночки меж осенью и летом.
Но всё будет завтра, а сегодня -
Вся штормовка в лупоглазых росах
В землю солнце бьёт лучом свободным,
А вся жизнь в росиночках вопросов.
Ну да всё сегодня прочь - досады, беды;
Только солнца луч, да джинсовая просинь,
Над землёй моей сгорающее лето,
Над землёй моей плывущая вдаль осень.
Ночь растаяла на зорьке
тонкой льдинкой,
Льётся в души
тихий луч рассвета,
Первой
серебристой паутинкой
По траве струится
бабье лето.
ПАМЯТИ ВЛАДИМИРА ВЫСОЦКОГО
1987г.
Беда как нож вонзилась в наши спины
И горечь слов, мотая на бобины,
Рыдал магнитофон на скорбной тризне,
Но голос не вернуть уж было к жизни.
Все лучшие - всё лучшее сказали
В своих стихах в навечно Вашем зале,
С последнею надгробною работой
Поэты шли к могиле-эшафоту.
В толпе за гробом - те лишь, кто успели, -
Малая часть тех, для кого Вы пели,
А за шеренгой милицейского кордона -
Народ Российской пропасти бездонной.
И на ваганьковской плите в цементной пыли,
Те, кто хотел, - последнюю распили,
А хриплый голос божьим духом над планетой
В чей-то карман осыпался монетой.
И потекли года тягучей лавой,
Слова в искусстве огибали Вашу славу,
И в форме тишины был выбран прессинг -
На Вашу память, мысли Ваших песен.
И на наследье Ваше, как заклятье,
Ваши, усмешкою прикрытые проклятья,
Те, что не все ещё понять смогли,
Семью печатями сургучными легли.
И вдруг система раскололась резко,
Сеченье кесарево распороло прессу;
И кто боялись, - вслух отголосили,
Когда... ЛЕГАЛЬНЫМ Вас провозгласили.
И от друзей от Ваших мы узнали
(Они с чужого разрешенья рассказали),-
Что Вас и их вело к смерть-коридору
В тупик сердец, набитых валидолом.
И зло прошедшее тонуло в мягком иле,
Имён не знаем, отчеств и фамилий,
Предпринятые против Вас шаги -
В негласность - тихо увели враги.
И образ Ваш возник на новой глади,
А слово “поздно” вслух сказала Влади,
А остальные - уж не обессудьте, -
В словах привыкли сдерживаться люди.
Традиционно так у нас бывает, -
Не только образ жизни убивает,
Ломалось всё, - то что в дугу не гнётся,
В восьмидесятом - был убит Высоцкий.
И вновь дыхание сжигает горечь в горле,
Года прошедшие боль на сердце не стёрли,
Я обо всём сказать тут не берусь...
ТАЛАНТЛИВА
ПОКОЙНИКАМИ
РУСЬ.
МОСКОВСКИЙ "ОТХОДНЯК"
(Алексею Галянину от брата)
(июль 1997г.)
На сандалеты - не жалею ваксы,
Добро мне дало - наше управленье:
На двое суток, на полсотни баксов
Москву вручили мне на разграбленье.
Брат и Арбат - две цели, ... за порог,
Пусть поджимают деньги, люди, сроки;
С родных прилавков подметаю впрок
Последние виниловые “роки”.
После разлуки внятно пьём и сильно,
Суровым взглядом косят нас соседи,
Наивно думая, что в мир придёт стабильность,
Когда Алёшкин брат опять уедет.
Над койкой спящей - перегар братана,
Под никотин рюмачу дозу яда
И разбегаются по стенкам тараканы
От моего карающего взгляда.
Июль трезвит капризами погоды,
Порывы ветра - отобью стаканом,
Но второпях летят в затылок годы
Из непристрелянного памяти нагана.
А завтра утром вставят нас в работу
И вновь начнётся лесосплав на суше,
Придут другие беды и заботы,
Что вынужденно вылечат нам души.
Уж за полночь вокруг, устали мы
И полегли в портвейновом тумане,
А после разграбления Москвы
Так пусто... на душе и на кармане.
КРЕСТ
(15-17.01.91г.)
В ночь иду с буровой, под луною нетленной,
У дороги пред взгорком - на рыхлых грунтах -
Крест в три метра коричневый над убиенной,
След по банде, прошедшей в двадцатых годах.
И сегодня, хотя уж прошло шесть десятков,
В украинской Земле чуешь нервную дрожь,
Стоя в поле один, ощущаю в лопатках
Что-то острое, злое - иль взгляд, или нож.
Утро жжёт горизонт лепестками в багряном,
Разгорается зарево, - нет, не пожар,
Просто солнце восходит и с вечностью рядом
Мы глотаем наш день, словно нежданный дар.
Истин нет уж под солнцем, а люди не зная,
Кто косит в ультралево, кто мчит на восток;
Под котёл наших жизней костей подгребая,
Обжигаясь, мы пьём сотен правд кипяток.
Мы от этого пойла без спирта пьянеем,
Всё свирепей язык и всё злей разговор
И сжимаются пальцы и деревенеют,
И такая нехватка податливых горл.
Время труб боевых, не подвластное лире,
Наша совесть больна, а наш разум оглох,
Мы бредём по дороге в смурнеющем мире
К неизбежности бед переломных эпох.
Как ладони остыли ступени порогов,
Злые ветры нас выдули с отчей избы,
Ветхий крест у просёлочной, пыльной дороги -
Семафор безысходности нашей судьбы.
САНДОМИР - 94
май 94г.
Ближе Польши нет для нас страны,
Всё нам тут знакомое до боли,
Здесь “грины” цепляют за “грины”,
Либо за кровавые мозоли.
А в “букете” - ложь, грабёж, обман
И блатные “сборные Союза”;
Не “прощёлкай клювом” свой карман,
Чтобы не уехать с “голым пузом”.
И торгуясь здесь за каждый грош,
Не идут поляки на уступки;
Тут где потеряешь, где найдёшь
И сидит бабьё “на перекупке”.
“Иномарки” с “Бундеса” идут
Сбитыми крутыми косяками,
А общаги в Польше там и тут
Нашими забиты босяками.
Можешь с рынка получать навар,
На житьё-то хватит, не на свадьбу;
За копейки с Родины товар
Уплывает в польские усадьбы.
И по сотне тысяч до утра
Здесь не ваши дочери “сдаются”,
Кто-то “грин” подымет на ура,
Остальные с хреном остаются.
На любые темы разговор -
Пятьдесят процентов русским матом,
А нашухерит где польский вор
Наших всех в отдел - под автоматом.
Клетка, фотографии, допрос,
Мы в наручниках защёлкнуты по парам
И весит как хрен немой вопрос:
“Для чего я здесь?” Да видно даром.
Попервах - путь ровный как доска,
Пообтёрся - всё не так тут просто,
Эх, Сандомир - русская тоска,
Ты работорговли перекрёсток.
Проторчишь тут месяц ну и “юж”,
Вновь в дорогу в поисках рассвета
И уходит молодость из душ
Вместе с пылью рыночной ...
под ветром.
ГОЛГОФА
Мы наивно просты, преломляем хребты,
Души стали чернее, чем кофе,
В сердце наших пустынь, как сухие цветы,
Прорастают кресты на Голгофе.
Ждали - сколько могли, но не видно вдали
Ни надежды, ни тени от света;
Ни пришедший Христос, ни ушедший Дали
Нам не дали на Вечность ответа.
А родная страна - отвалила говна,
От щедрот криминальной души;
Дескать - жизнь тяжела, не наелись сполна
И... сухарики всё же суши.
Лет 700 подождём. Под мочой иль дождём,
Обещают просвет депутаты,
Только каменным стелам не ведом подъём,
Спилит дождь имена, да и даты.
Мы наивно сложны..., да стране не нужны,
Наши души окрепли от кофе;
Вместо яблонь на Марсе (пропавшей страны),
Пусть цветы прорастут... на Голгофе.
KANADA
декабрь 2000 г.
Всё меньше голосов и отголосков,
Друзья, подруги уезжают навсегда;
Моя Канада остаётся на Голосках
И я когда-то - сэмигрирую туда.
Осела пыль джинсовых наших ходок,
Ну, за попутный ветерок - по 100 налей;
А сколько перепито было водок
На этой львовской праведной земле.
Да всё путём, ...- не рифма "слёзы -грёзы",
Нет больше смысла в слове "подожди";
Да всё путём, - там тоже есть берёзы
И говорят... - похожие дожди.
Флоридский знаем - хуже чем японский,
Я и канадский то порядком подзабыл,
Моим костям не гнить на Орлингтонском,
Хотя, не то - чтобы я очень против был.
Пройдём подошвами булыжники Отчизны
Ещё разок, как много лет подряд;
Жизнь существует - лишь во имя Жизни,
А уезжая - все о детях говорят.
Ну, посошок, в завязке - мне налей,
Что нам осталось - дни или года?
Я остаюсь в двоюродной земле,
С родными попрощавшись навсегда.
Не надо говорить мне про E-Meil
Скорее геморрой, чем Интернет;
Не по зарплате - ты уж мне поверь;
Нет, не увидимся, ты сам ведь знаешь - нет.
Храни Господь всегда Вас и везде,
От неба до порога, за порогом;
А истинная вера в чистоте,
Пусть кто-то до сих пор не верит в Бога.
Всё меньше голосов
и отголосков,
Друзья, подруги
уезжают навсегда;
Моя Канада остаётся на Голосках
И я когда-то - сэмигрирую туда.
ОТСЮДА И В ВЕЧНОСТЬ
(после прочтения стихотворения одного испанского поэта)
январь 2001г.
Я во львовском и тёплом июле внезапно умру,
В день дождливый, дождливый и солнечный разом,
Это будет не ночью - скорее всего поутру,
Чтоб с лучами рассвета ушёл остывающий разум
Будет дождь моросить, лучик солнца вобъёться во львовские тучи
И обнимет теплом, тех, кто доски со мною несёт;
И родится другой, чья судьба может сложится лучше.
Кто поймёт этот мир, а, поняв, будет Миром спасён.
Это будет июль, потому что сегодня январь,
Снега нет на земле, только дождь на душе и на теле.
И на А - будет Бог..., я неспешно прикрою Букварь;
Коль успею, пойму кем я был на земном беспределе.
Но пусть всё же июль, хоть бы ради друзей;
Я при жизни гробов натаскал чаще, чем был на свадьбах,
Будет проще со мной - ведь не в склеп, в мавзолей;
И потомкам делить не придется крутые усадьбы.
Где мне виделся свет - брёл всего лишь впотьмах
И прозрения ждал - словно молнии в темя,
Я сравняюсь с друзьями в просевших могильных холмах,
А нас всех подравняет беззвучное - вечное время.
А как только умру, - уж ни в чём не совру,
В прошлом - дружба, наш шал, молодая беспечность,
Мы лишь "Duct in the wind"*, то есть "Пыль на ветру",
Ну а дальше, - а дальше - "Отсюда и в Вечность"**.
* "Duct in the wind" - хит рок группы "Канзас" середины 70-х
** "Отсюда и в Вечность" - роман Джеймса Джонса