День как день, ничего нового. Серое небо, серые люди под ним спешат по своим делам.
Грустный день - похожий на остальные, такие же непримечательные и незапоминающиеся.
Может что-то случается, что-то происходит только нам некогда обращать на это свое внимание, мы люди мы спешим по своим людским делам.
Он шел такой же серый, такой же грустный, как и все. Мелкий дождь стекал капельками по его лицу и пальто. Ресницы иногда смахивали скопившуюся влагу на глазах, казалось, что он плакал. Некогда, он спешит. Некогда, он опаздывает: работа, магазин, дом - его жизнь, его маршрут. Конечно, есть выходные, прогулки с друзьями, любимая девушка, но это привычно, так и пройдет много лет, они принесут свои коррективы, медленно и верно он пройдет путь, который прошли многие до него. Такие же, как он, будут брести по дороге после.
Он идет и плачет о том, что есть, чего не будет. Хотя, наверное, это все же дождь, что льется с серого неба на серых людей.
Серый среди серых идет и думает о своем, и только черный зонт сомнения дрожит в его руке.
Оттенок .
Они сидели за столом. Легкий беловатый дымок кружился над чашками в их руках.
Взгляды всех троих были устремлены куда-то вдаль, хотя нет, наоборот, вглубь. В глубины своей души или памяти...
Мимолетная дрожь прокатилась по их плечам. Было больно, до рези в глазах. Это воспоминания о детстве разные у всех, но единые во всем.
Тогда было все другое: солнце такое ярко белое, режущие глаза своим светом.
Детство всегда яркое, только с возрастом оно теряет свои краски, становится размытым и блеклым. И только чувства, как рама или крепеж для витража, держат в памяти это прошедшее мгновение.