Гарсаров Гапарон
Ламбрант и Казначей бесовских пороков

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В Подмосковье лыжники находят десяток рогатых голов, торчащих из-под снега. Однако столичный чиновник запрещает расследовать это происшествие. Именно он замечен в аэропорту Шереметьево, когда там похищают швейцарца Дивеллонта Пенора. Иностранец даже не подозревает, что последние две недели москвичей будоражат таинственные убийства. Кто-то уничтожает не только бесов, но и людей. Вероятно, следующей жертвой может стать знаменитый экстрасенс, оставляющий за собой вереницу из полтергейстов. Поэтому за ним присматривает золотолицая монахиня с чемоданом, наполненным хирургическими инструментами.
фрагмент фрески ћThe Damned in HellЋ 1499-1505 гг. [Luca Signorelli ]

   "Первое условие бессмертия - смерть"
   Станислав Ежи Лец
  

Пролог. Рогатый яр

  
   Поцелуй был жарким. Губы моментально согрелись от страстного дыхания. Вот только девушка была недовольна. Она сделала очередную попытку оттолкнуть от себя мужчину. Он перехватил дрожащие руки, продолжая наслаждаться ароматом её духов.
   -- Ли-ля-я-я! -- доносился молодецкий голос с вершины пригорка, покрытого заснеженными елями.
   -- Меня уже ищут, -- подметила девушка, успев увернуться от очередного поцелуя, и возмущённо посмотрела на своего кавалера. -- Владимир Петрович!..
   -- Что? -- улыбнулся сорокалетний мужчина, уставившись на её бегающие глазки.
   -- Ну, здесь же мой парень, -- стыдливо пояснила Лиля и с опаской посмотрела на снежный склон, когда оттуда вновь послышалось эхо голосов.
   Сокурсники не переставали искать лыжницу. И ещё бы, ведь она уже полчаса пряталась от них со своим куратором из института. Они не виделись целый месяц. Лилия всячески старалась избегать общения с ним: не отвечала на звонки, игнорировала сообщения в социальных сетях, даже сменила место жительства. Но Владимир Петрович нашёл способ, как увидеться с самой красивой студенткой третьего курса.
   Едва выпал пушистый декабрьский снег, и преподаватели повадились кататься на лыжах вместе с молодёжью. Для этого не требовалось ехать на далёкий Кавказ или на холодный Урал. Живописные подмосковные холмы идеально подходили для спортивных выходных. Здесь можно испытать нервы на крутой вершине, побродить в перелеске, понарезать круги на лыжной трассе и угоститься горячими напитками в придорожном кафе.
   -- Я думала, между нами всё решено!.. -- раздражённо сказала Лиля, пытаясь высвободиться из крепких рук куратора.
   -- Что решено? -- переспросил Владимир Петрович в своей излюбленной дерзкой манере. -- Решила, что я для тебя староват? Нашла коня помоложе?
   -- Дениска - не конь, -- возразила девушка, и на этот раз ей удалось протиснуться к соседней ёлочке.
   -- А кто? Жеребец? -- продолжал мужчина насмешливым голосом и поспешил за упрямой студенткой.
   Лилия решила не отвечать. Она поправила тёмные волосы и надела вязаную шапочку. Лыжи валялись поблизости вместе с палками. Если куратор вновь попытается повалить её на снег, придётся ударить его посильнее.
   -- А этот твой Дениска нормально относится к шлюхам-то? -- не унимался Владимир Петрович, стряхивая с себя снежинки.
   -- Можете спросить у него сами, -- деланно ухмыльнулась девушка, уже пристраивая лыжи к ногам.
   -- Он тоже платит по сорокету в месяц? -- Куратор явно начинал злиться. -- Или тариф за секс поднялся?
   -- Не твоё дело! -- рявкнула Лиля, чувствуя непреодолимое желание ударить бывшего ухажёра.
   -- А, уже не моё дело, уже не моё тело, -- пропел мужчина и нагнулся, чтобы поднять перчатки.
   Сзади его огрела лыжная палка. Третьекурсница хотела повторить атаку, но дрогнула при виде крови.
   Остриё палки задело мочку уха. Правда, Владимир Петрович даже не вскрикнул. Он молча потрогал рану и с омерзением посмотрел на окровавленную ладонь.
   -- Это ты вовремя, -- обрадовался вдруг куратор, показывая испачканную руку. -- Напишу ментам заяву на тебя. Скажу, что пыталась убить.
   -- Ты... Ты же назвал меня шлюхой! -- попыталась возмутиться Лилия. -- И ещё приставал... Это я скажу, что ты хотел меня изнасиловать. Точно!.. Так и скажу!
   Она вдруг повернулась к лесистому склону, откуда доносились голоса сокурсников, и закричала. Мужчина бросился к ней в попытке утихомирить. Но студентка побежала к деревьям, продолжая истошно вопить.
   -- Спасите! На помощь!!! -- надрывно верещала девушка, однако двигаться вверх на лыжах было сложнее.
   -- Дура! Я ведь и фотки твои им покажу, слышь! -- принялся угрожать раненый Владимир Петрович. -- Вся Москва будет знать, какая у тебя промежность!
   Лиля растерянно обернулась и покрепче сжала лыжную палку.
   -- Какие ещё фотки?! -- потребовала она, угрожающе уставившись на бывшего любовника.
   -- Такие вот фоточки - без трусиков, -- вновь похотливо улыбнулся куратор, и вид у него сделался жутким. Кровь из уха запачкала шею и правую щёку. Волосы растрёпаны, а из-под куртки просматривалась расстёгнутая ширинка.
   Именно эту картину застали двое рослых парней, примчавшись на крики подруги. Оба стояли на лыжах и недоуменными взглядами изучали присутствующих.
   -- Чё тут за движ? -- уточнил один из них.
   Ни Лиля, ни Владимир Петрович не торопились прояснить ситуацию. Кажется, угроза распространения интимных фотографий произвела на девушку должное впечатление.
   -- Да это, Дениска... Ну... Вот, -- стала мямлить лыжница, неуверенно размахивая руками. -- Ну, вон... Владимир Петрович... упал.
   Второй парень подъехал к раненому куратору. А вот его товарищ продолжал недоверчиво посматривать на девушку.
   -- Мы тебя потеряли, -- сообщил он, глянув на единственную лыжную палку в её руках. -- Кричали... Ты почему не отзывалась?
   -- А, да я не слышала же, -- отмахнулась Лилия, настороженно наблюдая, как второй сокурсник помогает мужчине найти лыжи.
   Однако Денис повнимательнее изучил внешность пострадавшего. Парня смущало отнюдь не разодранное ухо, а розоватая помада. И она была на губах не только его девушки.
   -- Это же твой мудила, да?! -- низким голосом уточнил студент.
   -- Ты что, он наш куратор... -- попыталась возмутиться Лиля, но Денис, будто пёс, сорвавшийся с цепи, уже ринулся к Владимиру Петровичу.
   Тот как раз вытаскивал из снега лыжи, обмениваясь со вторым парнем какими-то репликами. Разозлённый студент, разогнавшись по пологому склону, налетел на старшего и сбил его с ног. Друзья закричали, пытаясь остановить рассерженного сокурсника.
   -- Свихнулся, что ли! -- грозно воскликнул мужчина и вместо ответа получил кулаком по подбородку.
   Склон в этой части холма был хоть и пологим, но скользким. Поэтому дерущиеся быстро покатились вниз. В порыве ненависти к сопернику Денис потерял лыжу. Однако это лишь больше раззадорило его в попытке набить морду куратору. Вот только Владимир Петрович на сей раз не остался в долгу и как следует врезал молодчику по лбу.
   Парень упал набок, отчего спуск замедлился. Мужчина же вцепился окровавленными пальцами в снег в надежде, что скольжение прекратится.
   Сверху доносились взбудораженные голоса Лили и её сокурсника. Кажется, они спешили вслед за дуэлянтами. Но понять это Владимиру Петровичу не позволил новый удар от противника. Тот ни много ни мало пнул его тяжёлым лыжным ботинком прямо по голове.
   Оценив преимущество, Денис снял с ноги оставшуюся лыжу и хотел использовать её вместо дубинки. Однако от ударов соперник уже скатился значительно ниже. Там склон становился круче. За ним открывался вид на заснеженную долину, посередине которой чернела далёкая автострада. Чутьё не подвело парня. Это был обрыв, за которым спускался лесистый яр. Вот бы скинуть распоясавшегося преподавателя именно туда, подумал Денис и поспешил к нему. Правда, ноги увязли в сугробах.
   Едва плотный парень попытался пробраться к лежащему куратору, как послышался глухой треск. Владимир Петрович уже не шевелился, застыв в нескольких метрах от обрыва. Денис, облизнув пульсирующие губы, вновь предпринял попытку добраться до раненого мужчины. Желание поскорее избавиться от конкурента только усилилось. Однако в следующий миг снег под ними обоими задрожал и волшебным образом поехал вперёд.
   Огромная снежная куча, скопившаяся перед яром, пришла в движение. Она увлекла за собой двух лыжников и с грохотом опрокинулась на новый склон, рассыпавшись на сотни ледяных комков. Но неприятности на этом не закончились.
   Денис, едва пошевелив ногами, почувствовал что-то холодное в своём теле. Студент приподнял голову и с ужасом обнаружил, что из его груди торчат окровавленные рога. Их было ровно две пары. Причём одна из них оказалась разноцветной, словно покрытой мелкими стразами: синими, зелёными, жёлтыми вперемешку с его собственной кровью.
   Владимир Петрович очнулся чуть левее, под кучей снега. Но и возле него из склона торчали острые предметы, похожие на тёмные рога. Кажется, из-за падения он сломал парочку из них, едва не пронзив ими руки.
   Лиля увидела весь масштаб происшествия, стоя на краю обрыва вместе с шокированным сокурсником. Верхняя половина яра была усеяна рогатыми головами, торчащими прямо из сугробов. Какие-то из них смотрели вверх, какие-то лежали на боку, высунув серые языки. Посередине же истекал кровью Денис, повиснув на сверкающих рогах, как на острых кольях.
  

Часть I. "Чертям тошно"

  

Глава 1. Всюду бесы

  
   Рога, украшенные мелкими цветными камушками, радужно переливались. Освещение в салоне самолёта было излишне ярким. Но, несмотря на поздний вечер, земля всё равно отлично виднелась из иллюминатора. Паутина из тысячи мелких огней возвестила о приближении Москвы раньше, чем это сделал приторный голос бортпроводницы. Впрочем, Дивеллонт всё равно его не услышал. В наушниках вовсю играла витиеватая скрипичная партия. Специально для поездки в Россию швейцарец скачал лучшие произведения Бернара Рейшеля. Он вообще из музыки предпочитал только своих соотечественников. Особенно это успокаивало в трёхчасовом перелёте из Берна в российскую столицу.
   Однако насладиться симфонией во время снижения не удалось. Тучная рогатая стюардесса в ярко-красном костюме потребовала выключить все электронные приборы.
   -- Москов! -- воскликнула она с таким воодушевлением, будто самолёт приземляется где-нибудь в Париже или в Амстердаме.
   -- Первый раз в России? -- поинтересовался щупленький бес, сидевший напротив Дивеллонта сразу на двух широких креслах.
   -- Оу, ньет, -- немного растерялся парень, трогая свои необычные рога.
   В отличие от остальных пассажиров бизнес-класса, он обладал весьма специфичной внешностью. Мало того, что светло-зелёная кожаная курточка с торчащим из-под воротника синим жабо. Так ещё и разноцветные рога, сверкающие, будто бриллианты. Попутчик Дивеллонта почти весь полёт пытался понять, зачем этому молоденькому бесу подобный наряд. Хотя больше всего его заботило, как отреагирует странный пассажир на зимний московский холод в своих красных кожаных сапогах.
   -- Плохой у тебя акцент, -- заключил худощавый попутчик на безупречном русском языке. -- Надо говорить - нет, а не "ни-ет". Тебя тут никто не поймёт, вот увидишь.
   -- Нет, -- вполголоса повторил Дивеллонт, проговаривая слово для самого себя. -- Оу, то ешт шпасибен.
   Пассажир напротив посмотрел на него с долей омерзения.
   -- Аринс Владимиров! -- представился он, указав когтистым пальцем на себя, словно разговаривает с плохо слышащим собеседником. -- Где ты изучал русский? -- Теперь он перешёл на немецкую речь.
   -- Оу, мой наставник - русский, -- ответил парень тоже на немецком. -- Но я практиковался в Санкт-Петербурге и в Калининграде пять лет назад.
   -- Тебя-то как зовут? -- небрежно уточнил Аринс, продолжая посматривать на его рога, усыпанные мелкими цветными стразами.
   -- Оу, Дивеллонт, -- оживился бес в зелёной курточке и протянул бледную ладонь. -- Дивеллонт Пенор.
   -- Пенор?.. Знал я одного Пенора, -- без радости сказал Владимиров, так и не пожав руку попутчику. -- Он торговал костями с кладбища, причём на вес. Ох, тот ещё был барышник!..
   Последнее слово он произнёс с особым раздражением. Видимо, Аринсу не понравились цены на человеческие останки, подумал Дивеллонт и попросту пожал плечами.
   -- Я никогда ничем не торговал, -- с улыбкой ответил Пенор, вновь посмотрев в иллюминатор. -- Это не мой профиль...
   -- А в Москов зачем направляешься? -- не отставал попутчик, хотя момент для разговора был не самым удачным.
   Самолет загудел сильнее. Его стало потряхивать от ветра. Да и вид из окошка открывался довольно заманчивый. Столица светилась всеми огнями, словно огромный рождественский венок из золотых веток. Пожалуй, Дивеллонт поторопился с выводами, принизив облик Москвы на фоне Парижа.
   -- По делам, -- абстрактно промолвил Пенор и предпочёл продолжить слушать музыку.
   Аринс поморщился, не ожидав такой наглости от молодого беса, но ничего не сказал. В конце концов, ещё несколько минут, и можно наслаждаться морозным воздухом в Шереметьево. Заодно удастся полюбоваться, как "разноцветный" швейцарец будет ёжится от холода.
   Однако ожидания Владимирова не оправдались. Едва аэробус приземлился, Дивеллонт вытащил из багажного отсека длинную сиреневую шубу с густым мехом. Голову он тоже заботливо спрятал в высокую меховую шапку.
   -- Вот ведь попугай, -- прогудел Аринс, хотя про себя отметил, что этот молодчик оделся даже лучше на фоне его собственного невзрачного зимнего пальтишка.
   Впрочем, попасть сразу на мороз не получилось. Пассажиров из Берна встречал отапливаемый "рукав", ведущий прямиком в терминал аэропорта. Но Владимиров не отчаивался. Он рассчитывал проследить за заносчивым швейцарцем до самого выхода. Поэтому специалист по русской речи плёлся позади него, делая вид, что ковыряется в мобильнике.
   На проходе перед прилётной зоной стояли два беса в серых длиннополых пальто. Из-за фуражек было трудно определить, есть ли у них рога. Вот только Аринс хорошо распознавал своих соплеменников даже с дальнего расстояния. Наверняка эта парочка из якиманской гридницы. Значит, они пожаловали за тем самым молоденьким швейцарским "попугаем". Настроение у Владимирова от этого улучшилось.
   Как ни странно, Дивеллонт спокойно прошёл мимо них, оставляя за собой шлейф от горьковатых духов. Аринс вновь поморщился и хотел последовать за ним, однако двое в серой форме попросили его остановиться.
   -- Я же по линии Фарамонда! -- скороговоркой сообщил Владимиров, высунув им из кармана замусоленное удостоверение.
   -- Вас велено взять под охрану, -- огорошил его усатый бес и указал в противоположную сторону, где темнел служебный коридор.
   -- А в чём дело-то? -- засуетился чиновник, теперь вызвав любопытство у Пенора.
   Тот как раз дошёл до поворота, услышав возню с участием своего попутчика. Напарник усатого махнул ему рукой, приказывая идти дальше. Дивеллонт задумался, но вспомнил о нравах русских собратьев. Поэтому он решил не спорить. Парень поправил на себе шубу и снял шапку. В помещении было очень тепло. Да и прятать лишний раз рога абсолютно не от кого. Людей в этом секторе не наблюдалось.
   Бесов, прибывших из Швейцарии, оказалось немного. Пункт регистрации рогатых иностранцев, замаскированный под VIP-зал, был заполнен лишь на четверть. Одновременно с рейсом из Берна прибыла делегация индусов, поэтому в помещении пахло разными пряностями. Пенор даже чихнул. Если он всегда выделялся в общей толпе, то на фоне индийских бесов в чалмах швейцарец смотрелся весьма по-европейски.
   В отличие от пограничных пунктов для смертных, у бесов не было живой очереди. Все ждали, пока их имя появится на широком экране. Тем временем высокая рогатая девица в бежевом костюме раздавала чашечки с серым песком.
   -- После полёта надо подзарядиться, -- улыбнулась она, остановившись перед Дивеллонтом. -- Вам десятилетней выдержки или что-нибудь лёгкое, свежее?
   -- Оу, пожалюйстя, десят-ти... тр-ти... -- Швейцарец принялся запинаться, пытаясь повторить на русском то, что ему предложили.
   -- Я поняла, -- кивнула девушка и тут же протянула горячую металлическую чашку.
   Пенор попытался достать из кармана шубы мелочь, но официантка захихикала и поспешила дальше вместе с тележкой угощений.
   -- Щедро, -- подметил Дивеллонт уже на немецком языке и хотел насладиться полученным "лакомством", как из-за спины раздался сильный грохот.
   Что-то тяжёлое упало в соседнем помещении. Наверно, это был потолок. Свет разом погас. Запахло гарью и пылью. Швейцарец растерянно вжался в ближайшую стену, прикрыв лицо воротом шубы. Послышались крики и стоны. Ничего рассмотреть не получалось. Всё заволокло дымом.
   Едва придя в себя, Пенор почувствовал, как его схватили цепкие руки и потащили куда-то вбок. Он не стал сопротивляться, решив, что это кто-то из службы безопасности аэропорта. В конце концов, оставаться в зале прилётов теперь было сложно. Дымовая завеса сгущалась.
   Пройдя несколько метров, Дивеллонт очутился в том самом коридоре, куда двое высоких бесов увели Аринса. Из пассажирского "рукава" дул морозный ветер. Судя по всему, там тоже обвалилась часть галереи. Более того, оттуда доносились крики помощи. Однако неведомый сопровождающий не позволил задержаться здесь. Он потянул швейцарца дальше и был весьма настойчив.
   -- Но там же наши!.. -- попробовал возмутиться Пенор и сам удивился, как чисто он сказал это по-русски.
   Вместо ответа таинственный сотрудник службы безопасности лишь дёрнул его за рукав и ускорил шаг. Вот только Дивеллонт проявил стойкость. Он пригнулся, резко поджав руки и голову. Теперь в хватких пальцах незнакомца осталась лишь сиреневая шуба. Швейцарец же отпрыгнул назад, будто цирковой гимнаст. Вдобавок у него в руках блеснула короткая палочка со странными решётчатыми концами. В следующую же секунду бес с цветными рогами привёл своё оружие в действие. Послышался жужжащий звук.
   Несмотря на дым и мглу, мнимого сотрудника службы безопасности было отлично видно на отсветах аэродромных огней. Он оказался в тёмной куртке, его голова скрывалась в вязаной шапочке, а на лице светлел респиратор. Когда в руке незнакомца сверкнул пистолет, Пенор отскочил влево, затем ещё на метр вбок и уже оттуда запустил в вооружённого врага свой "ширенгер". В Берне этот боевой предмет преподносили как последнее слово бесовской техники. И отнюдь не зря! Тот с лёгкостью долетел до вытянутой руки противника и в буквальном смысле состриг надвое дуло пистолета. Посыпались искры.
   Не ожидав такого отпора, незнакомец недоумённо уставился на дымящуюся рукоятку своего испорченного оружия. В этот момент швейцарец сделал сальто вперёд, вернувшись прямо к нему. И только бес хотел схватить его за шею, как противник мирно поднял обе руки. Подобный жест несколько обескуражил Дивеллонта.
   -- Я пришёл спасти тебя, -- приглушённым голосом произнёс неудачливый похититель. -- Тебе грозит смерть от московских бесов...
   -- Was??? -- ещё больше удивился иностранец на немецком языке. -- Кто ти таков?!
   -- Меня зовут Александр Молохов, -- скороговоркой ответил парень, убрав с лица респиратор.
   На Пенора уставились два пронзительно жёлтых глаза. Поначалу он решил, что в этом виноваты отсветы аэродромных фонарей. В остальном "похититель" был ничем не примечателен: короткий нос, светлые брови, овальное лицо. Правда, через секунду стало ясно - он отнюдь не бес, но и не простой человек. Таких ещё не доводилось встречать у себя на родине.
   -- Я знаю, зачем ты прилетел в Москву, -- продолжил парень, с тревогой посматривая за спину швейцарца, откуда доносились топот и крики. -- Мне нужна твоя помощь, а взамен я помогу тебе узнать, что случилось с твоим наставником...
   -- Помьёщ??? -- растерялся Дивеллонт. -- Ти ангрилотен?!
   -- Нет, я не работаю на ангрилотов, -- помотал головой Молохов, уже опустив руки, хотя его противник выглядел по-прежнему грозно. -- И я не связан с бесами. Я объясню тебе всё в машине, здесь нельзя оставаться.
   -- Мнье не нужен ничей помьёщ, -- гордо заявил бес. -- Я шам себе защьитен!..
   -- Столичный экзархат пытается всё скрыть, -- тут же добавил Александр. -- Тебе не дадут здесь ничего разузнать. А у меня есть свои надёжные источники. Поверь, если бы я хотел навредить, я бы пристрелил тебя сразу.
   -- Ти уже пытатьсен, -- усмехнулся Пенор, указав взглядом на пол, где валялся распиленный пистолет.
   -- Нет, он же шумовой...
   Иностранец немного оттолкнул от себя странного молодчика и поднял свой жужжащий "ширенгер". В следующий миг он угрожающе направил его на желтоглазого.
   -- Хор-рошьё! -- согласился вдруг бес. -- Но ти поньимать, что я тебье не по зюбам...
   Дым продолжал заполнять помещения прилётной зоны. К крикам и грохоту присоединился звук сирены. На полу заморгали мелкие лампочки, указывая направление для эвакуации. Правда, Дивеллонт и его подозрительный "защитник" двигались в противоположную сторону. Спустившись по служебной лестнице, они направились к раскрытой уличной двери. Шуба сейчас была бы очень кстати, но она осталась в коридоре вместе с распиленным пистолетом Молохова.
   -- Ты нормально понимаешь по-русски? -- уточнил Александр перед тем, как осторожно выглянуть наружу.
   -- Оу, читайт я льючше, чем рязговаривайт, -- кивнул швейцарец, следуя за своим новым провожатым.
   -- Но мою речь ты же хорошо понимаешь?
   -- Если бистро говорийт, то я понимайт только отдельный шлово...
   -- Не проблема, у меня в машине есть портативный переводчик, -- обрадовался желтоглазый и почему-то показал пальцем на своё ухо.
   Оттуда торчало какое-то странное украшение в виде бежевой морской ракушки. Она полностью закрывала слуховой проход, будто её воткнули самозваному "защитнику" прямиком в ушную раковину. А на вершине этого диковинного прибора торчала короткая тонкая игла.
   -- Штай ето? -- удивился Пенор очередному открытию.
   -- Редкая вещь, -- охотно сообщил несостоявшийся похититель, поправляя чёрные перчатки. -- Забрал у одного раввина. Подумал, что это крайне облегчит общение между нами...
   Сверху послышались мужские голоса и топот. В задымлённом терминале вспыхнул свет. Ничего не говоря, желтоглазый схватил Дивеллонта за плечо и потащил за собой на морозный воздух.
   Дул пронзительный ветер. Временами по лицу ударяли мелкие снежинки. Вдалеке моргали сигнальные огни аэродрома и проносились белые самолёты, заходящие на посадку. Но полюбоваться этой картиной не было времени. Пенор и Молохов бежали вдоль заиндевевшей стены здания. Странно, что навстречу им не выскочил ни один охранник.
   За поворотом светлел проход в другой корпус. Заскочив туда, желтоглазый нажал на пультовую установку под аркой. Сверху мигом опустились рольставни. Кажется, это был какой-то гараж или даже целая парковка. Чутьё не подвело беса, ведь его сопроводитель указал на ряд тёмных машин, выстроенных вдоль длинной стены.
   -- Вон они! -- раздался озлобленный возглас с противоположного конца, и там мелькнуло несколько теней.
   -- Пригнись!.. -- прошипел Александр и заставил Дивеллонта сесть на колени возле широкого внедорожника.
   Тут же последовали выстрелы. Но после истеричного вопля они мигом прекратились. Один из преследователей крикнул, что стрелять нельзя, ведь надо спасти "заложника". В этот самый момент желтоглазый вытащил из кармана куртки какой-то баллончик, открыл его и кинул в направлении охранников. Раздался треск, а за ним и грохот. Пространство автостоянки вмиг заволокло красноватым дымом. Теперь можно было перебраться к соседнему ряду машин.
   -- Белая, видишь? -- указал Молохов куда-то вперёд, и швейцарец растерянно посмотрел туда.
   -- Бэляя? -- уточнил он.
   -- Нам нужна белая машина! -- прошипел парень и толкнул Пенора в обозначенном направлении.
   Вот только на потолке тем временем возникло движение. Невзирая на дым, бесы в тёмных одеждах с акробатической ловкостью ползли к противнику, словно гигантские пауки.
   -- Белая! -- повторил Александр и запустил что-то в нависшего над ним рогатого охранника.
   Тот рухнул на рядом стоявшую "Приору". Его напарник успел спикировать на желтоглазого, отчего на полу стоянки началась возня. Дивеллонт же не стал дожидаться исхода битвы и ринулся к светлой иномарке. Тем более никто не преграждал ему путь. Слова о том, что есть какая-то опасность от бесов, озадачили швейцарца. Более того, Молохов откуда-то знал про его наставника, погибшего в Москве буквально на днях. Поэтому ему хотелось поскорее узнать подробности от своего внезапного помощника. Если, конечно, тому удастся спастись после схватки с охранниками аэропорта. В крайнем случае, можно позвонить российскому поверенному по делам иноземцев и сдать желтоглазого смутьяна властям.
   Пенор к очередному своему удивлению обнаружил Молохова возле себя спустя несколько секунд. Как ему удалось столь быстро избавиться от бесов, оставалось лишь догадываться. Он перепрыгнул через собственный автомобиль, будто демонстрируя цирковой номер, и открыл водительскую дверцу.
   -- Как дальекой мы ехайт? -- на ломанном русском поинтересовался Дивеллонт, пытаясь найти взглядом своих сородичей сквозь красную дымовую завесу.
   -- Внутрь! -- прикрикнул желтоглазый, ударив кулаком по крыше иномарки.
   Пришлось последовать новой команде. Видимо, узнать обо всём сейчас не удастся.
   Едва швейцарец уселся на переднее кресло, автомобиль резко сдал назад. Судя по глухому стуку, они кого-то сбили. Однако бес не успел даже обернуться, как машина помчалась по задымлённой стоянке, набирая непозволительную скорость.
   Через пару секунд дымовая завеса сменилась яркими фонарями. Подземный паркинг тянулся далеко вперёд. Большинство мест здесь оказались свободны. Вырулив на очередном повороте, Молохов прибавил газу.
   -- Оу, осторрёжноу!!! -- завопил иностранец, вжавшись в кресло, и принялся лихорадочно искать рукой ремень безопасности.
   Подземную стоянку автомобиль покинул на предельно высокой скорости, сбив шлагбаум. Он вылетел, точно пуля, из широкого тоннеля на заледенелую дорогу. Там как раз расположилась снегоуборочная техника, мигающая яркими огоньками. Едва не врезавшись в оранжевый трактор, иномарка со скрипом колёс развернулась и понеслась прямо навстречу другим машинам. Те возмущённо сигналили, но всё же пропускали отчаянного гонщика.
   Дивеллонт сообразил, что таким образом желтоглазый пытается миновать возможную засаду на выезде из аэропорта. Он нервно мотал головой, пробуя понять, мчится ли за ними хоть кто-нибудь. Впрочем, никаких преследований пока не наблюдалось.
   Белая иномарка проскочила через неплотное автомобильное движение, снеся пару пластиковых конусов. Те разделяли дорогу на две полосы.
   -- Чёрт! -- выругался парень, встраиваясь в другую колонну из машин, которая двигалась в сторону города.
   -- Ти шейчас нарюшайт всье законен! -- выпалил Пенор, ощущая, что скорость заметно снизилась.
   -- Серьёзно? -- ухмыльнулся Александр, не сводя взгляда с дороги. -- Наверно, меня за это накажут...
   -- Оу, ето саркьязм, -- догадался Дивеллонт, перестёгивая ремень безопасности, который сильно сдавливал правое плечо. -- Тепьер ти говорийт мнье, што проишходийт.
   -- Всё просто - тебя могут убить так же, как и твоего наставника, -- мрачно улыбнулся "защитник" и вдруг свернул на просёлочную дорогу, отчего бес ударился цветным рогом об ручку, торчавшую над дверью.
   -- Ауч! Ти убивайт менья биштреен! -- негодовал бес.
   -- Впереди пост ДПС, а нам всё равно нужно в Митино, -- сообщил парень, стараясь объезжать снежные кучи, которых здесь было значительно больше.
   -- Was???
   С каждой новой минутой, которую швейцарец проводил в компании своего несостоявшегося похитителя, он начинал жалеть о сделанном выборе. Наверно, стоило бы обездвижить его ещё в зале прилётов, дождаться настоящую службу безопасности, а потом уже выяснять подробности совершённой диверсии. Ох уж это любопытство! Оно никогда не доводило до добра. Во всяком случае, так Пенору частенько говорил наставник.
   -- Вот, засунь это максимально глубоко в ухо, -- велел Молохов, быстро вытащив из бардачка бежевую морскую ракушку. -- Погоди-ка. -- Он пару раз ударил ею по приборной панели и недовольно осмотрел.
   -- Ти хотейт ломайт ето? -- недоверчиво уточнил Дивеллонт.
   Вместо ответа Александр опять принялся стучать ракушкой, но уже по рулю. Та наконец-то треснула и как будто бы немного засветилась изнутри. С неё закапала мерзкая сине-зелёная слизь. Вернее, она стала свисать длинной паутиной, словно сопли. Бес поморщился, не торопясь принимать эту гадость.
   -- Тогда ты будешь понимать любую речь, -- добавил желтоглазый и для убедительности показал на своё ухо, из которого торчала похожая ракушка. -- А сам можешь говорить на любом привычном тебе языке - я тоже всё пойму.
   Пришлось последовать совету. Слизь оказалась желеобразной и хорошо растягивалась. Её надо было собрать и залить в ушную раковину. Из-за холода и чавкающих звуков лицо Пенора менялось с гримасы удивления на явное омерзение. Впрочем, дождавшись, пока сине-зелёная субстанция затечёт внутрь, бес действительно начал лучше слышать своего собеседника.
   -- Это изобретение арабов, -- говорил парень, направив автомобиль между коттеджами какого-то посёлка. -- Им трудно выучить русский язык... Ха, да всем трудно выучить русский, даже самим русским. -- Он засмеялся, хотя Дивеллонт и не понял, почему.
   Ракушка тем временем наполовину вошла в его левое ухо, а из её макушки медленно вылезла чёрная игла. Пару секунд та шевелилась, точно жало осы, в разные стороны, но быстро "настроилась" на говорящего водителя. Теперь швейцарец прекрасно понимал каждое его слово.
   -- Ты говорил, что мой приезд нежелателен? -- спросил он уже на немецком языке, чтобы проверить, поймёт ли его Молохов.
   -- Экзархат предпочитает замять убийство твоего наставника, -- кивнул тот и мрачно улыбнулся.
   Значит, ракушечно-слизевой переводчик работал прекрасно.
   -- Разве его убили не ангрилоты? -- удивился Пенор, отвлёкшись от своих необычных ощущений.
   -- Я не знаю, как у вас там в Европе, но в России ангрилоты не оставляют после себя столько следов. Если они и убивают, то об этом долго никому остаётся не известно.
   -- Оу, ты имеешь в виду тела? -- замялся бес, трогая мокрое левое ухо. -- Логично, после ангрилотов трупы находят редко...
   -- Твои глупые московские сородичи тоже поначалу решили, будто это ангрилоты вновь взялись за истребление рогатых гвардейцев. Знаешь ли, сама по себе эта профессия - гвардеец - предполагает верную смерть.
   -- Я согласен, это опасная служба... Но мой наставник не был гвардейцем. О чём ты говоришь?
   -- Так ведь началось же всё как раз с пропажи пятерых гвардейцев, -- охотно сообщил Александр, проезжая очередной пригородный посёлок.
   -- Началось??? -- опешил Дивеллонт, повернувшись полностью к водителю. -- Разве было несколько убийств?
   -- Ха, тут всегда кого-то убивают, почти каждый день! -- почему-то обрадовался желтоглазый. -- Говорю же, столичный экзархат многое скрывает. Просто в прежние разы тела находили сами бесы. Поэтому общественность про них особо и не знала. А в случае с твоим наставником вмешались смертные, и слухи стали быстро разлетаться по городу.
   -- Оу... -- растерялся швейцарец, перестав поправлять ракушку в своём ухе.
   -- Если бы я не забрал тебя сейчас из аэропорта, то ты по полной познакомился бы с нравами московских бесов. Они бы тебя допрашивали до утра, потому что не любят иноземцев. Уверен, что эти рогатые придурки точно не показали бы тебе труп. Заметь, ты бы так и не узнал, что есть и другие тела, помимо твоего наставника. А ведь их много.
   -- Откуда ты знаешь про моего наставника?
   -- Говорю же, у меня в столичном экзархате свои надёжные источники.
   -- Тогда какую цель ты преследуешь? -- Вопросы посыпались из Пенора один за другим. -- Просто спасти меня от какой-то потенциальной смерти? Но кому понадобилось убивать меня? И почему убили моего наставника?..
   -- Есть несколько версий, -- спокойным тоном принялся пояснять Молохов. -- Хотя, на мой личный взгляд, здесь всё гораздо сложнее, чем кажется.
   -- Сложнее?! -- нервно переспросил иностранец, воздев руки вместе с "ширенгером".
   Несмотря на то, что оружие уже не требовалось, он не торопился убрать его в бардачок или хотя бы держать подальше от своих пальцев. По технике безопасности запрещено оставлять столь опасный прибор в руках, когда нет непосредственной угрозы.
   -- Если бы в экзархате хотели, то давно бы нашли всех этих убийц, -- ухмыльнулся парень. -- Первую пятёрку жертв обнаружили в парке Кузьминки ещё в конце ноября. Они все были закопаны в землю по самую шею. Тогда ещё было мало снега. К тому же наступила оттепель. Я сразу понял, что ангрилоты не имеют к этому происшествию никакого отношения.
   -- Возможно, их казнили другие бесы, -- предположил на ходу Дивеллонт, не улавливая никакой связи с его случаем. -- Так иногда бывает...
   -- На сегодняшний день неизвестно, кто стоит за этими убийствами. Одни считают, что идёт какой-то передел влияния внутри самого экзархата. Есть версия, что это дело рук люциферита. А ещё говорят, будто за всем этим могут стоять киверниты.
   -- Киверниты? -- повторил бес смутно знакомое слово и попытался вспомнить, где он мог его слышать. -- Ты сказал ещё что-то про люциферита?..
   -- Версий много, как и жертв.
   -- Оу, но кто ещё погиб?
   -- Семья из трёх бесов, -- выдохнул Александр, бегло проверив свой мобильник. -- С виду - обычные рогатые. У них под опекой были двое неофитов, оба болезненные. Один из них пропал вместе с опекунами после школьного концерта в Гольяново. А на утро нашли всех троих в парке Сокольники, это на окраине Москвы.
   -- Оу, полагаю, они тоже были закопаны в землю? -- погрустнел Пенор.
   -- Почти. Там озеро. Головы трупов торчали из прибрежного болота. Это вообще объединяющая черта во всех убийствах. Тела почему-то всегда находят закопанными: то в земле, то в болоте, то в снегу... А ещё парочка жертв вообще оказались смертными.
   -- Оу, -- не переставал удивляться иностранец. -- Обычные люди?
   -- Не совсем. Это экстрасенсы, причём известные.
   -- Их тоже закопали в парке, а голову оставили на поверхности?
   -- Да, но только не в парке, а на элеваторе. Есть такой район - Ново-Переделкино. Вот там на ферме этих экстрасенсов и нашли в куче зерна...
   Дивеллонт представил эту ужасную картину, зажмурившись от ярких фонарей встречной машины. Они уже проехали несколько населённых пунктов, но так и не выбрались на основную автостраду. Кажется, Молохов прятался от возможных милицейских кордонов. Те непременно могли возникнуть на пути к городу, ведь похитили гражданина Швейцарии, хоть и беса. Да и после диверсии в "Шереметьево" властям явно захочется заполучить виновного.
   -- Значит, Моринорса тоже нашли закопанным по самую шею, -- заключил Пенор, потирая "ширенгер". -- Мне сообщили, что он погиб в одиночку из-за ангрилотов.
   -- Это было пару дней назад, -- заговорил желтоглазый парень дрожащим голосом. -- Лыжники катались тут, в Подмосковье, наткнулись на рога, торчащие из-под снега. Один из смертных случайно упал на них, и его прокололо насквозь... Тогда нашли максимальное число трупов - почти десять.
   -- Как это "почти десять"? -- встрепенулся бес.
   -- Один труп будто бы скомпонован из разных тел. Я так понял, основная часть принадлежит советнику столичного экзархата. А конечности вроде бы от смертных или от кого-то ещё...
   -- Дьявол! -- выругался Дивеллонт, окончательно осознав, насколько жуткие события происходят в российской столице. -- Москов - очень опасный город, ты прав.
   -- Москва, -- поправил его парень и поморщился. -- Почему бесы называют его Москов?
   -- Весь мир его так называет, -- пожав плечами, ответил швейцарец и уставился на мигалки милицейской машины.
   Та медленно двигалась мимо перекрёстка, словно патрулируя улицы спящего пригорода. Александр притормозил и тоже с опаской проводил её взглядом.
   -- Чем занимался этот твой Моринорс? -- уточнил он, вновь проверив что-то на телефоне.
   -- У него было много дел, -- вздохнул Пенор, в очередной раз потрогав свои разноцветные рога. -- Ему нравилось исследовать в России разные религии: и язычество, и православие, и сатанизм...
   На последнем слове Молохов оживился. Теперь он внимательно уставился на своего пассажира, будто желая узнать больше подробностей.
   -- Кажется, среди европейских бесов твой наставник считался экспертом по сатанистам? -- Парень как будто напомнил, а не спросил.
   -- Ты же знаешь, что многие люди, увлекающиеся сатанизмом, могут стать бесами? -- вопросом на вопрос ответил Дивеллонт.
   Желтоглазый кивнул, облизнув тонкие губы.
   -- Так куда ты меня везёшь? -- поинтересовался иностранец. -- В аэропорту ты говорил, что тебе требуется моя помощь.
   -- Да мы, собственно, почти приехали, -- огорошил его Александр и ткнул куда-то вперёд.
   Там светлела очередная улица, образованная из коттеджей. Вокруг каждого из них высился кирпичный забор. Дорогу освещали фонари, торчащие из массивных ворот. Остальная территория утопала во тьме. Ни на столбах, ни в окнах самих домов не горело ни одного огонька. Людей тоже не наблюдалось, равно как и машин. Впрочем, проверив время, Пенор понял причину. Часы показывали почти полночь. За всеми этими разборками в аэропорту, а потом и побегом из него он не заметил, как пролетел целый час.
   -- Что мы здесь делаем? -- снова спросил бес, надеясь, что один из тёмных особняков предназначен для его укрытия. Но из сбивчивого рассказа своего водителя он так и не понял, почему кто-то желает ему смерти.
   -- Ты уже знаешь, что среди жертв были экстрасенсы, -- обозначил Молохов. -- Так вот я думаю, что их было не двое, а трое.
   -- Оу, -- заинтриговался Дивеллонт, отвлёкшись от изучения спящих строений.
   -- И я нашёл этого предполагаемого третьего, -- продолжил парень, хотя по его лицу было понятно, что есть какие-то сложности. -- Ну, он сам тебе всё расскажет.
   -- Оу, он знает про экзархат и бесов? -- насторожился иностранец, наблюдая, как желтоглазый выходит из машины. -- Эй, разве мы не можем заехать туда?
   -- Лучше не привлекать лишнего внимания. -- Александр забрал с задних кресел небольшую сумку и поправил на себе вязаную шапочку. -- А что тебя смущает?
   -- Но на улице же холодно! -- возмутился Пенор и постучал по рукавам своей лёгкой зелёной кожанки. -- Из-за тебя моя одежда осталась в аэропорту вместе с багажом.
   -- Хм, я как-то не думал, что бесы умеют мёрзнуть, -- усмехнулся желтоглазый, снял с себя куртку и передал её привередливому пассажиру.
   Бес недоверчиво посмотрел на предложенную верхнюю одежду. Он не любил надевать на себя чужие вещи, тем более чёрного цвета. Правда, вариант очутиться на морозе в лёгком наряде пугал его гораздо больше. Поэтому пришлось переступить через свои принципы и накинуть куртку.
   -- Что будет потом? -- уточнил швейцарец, выйдя из автомобиля. -- Какой у тебя план?
   -- Бесы же не спят?.. -- напомнил ему Молохов, закрыв автомобиль на сигнализацию. -- Поэтому тратить время на отдых точно не стоит. Я надеюсь, тебе не нужен отель Карлтон?
   -- Мне необходима ясность в твоих поступках. Я не люблю неопределённость.
   -- Я постарался объяснить тебе вкратце то, что у нас здесь происходит. Ты же приехал расследовать убийство своего наставника, ведь так?
   -- Я даже не знал, что его убили таким жестоким образом. Мне казалось, что он погиб из-за собственной неосмотрительности. Но если ты говоришь правду, то тогда мне надо увидеть тело, ознакомиться с документами, узнать, на какой стадии расследование...
   -- А, так расследование засекречено, -- отмахнулся парень. -- Никто из экзархата тебе ничего лишнего не расскажет и не покажет. У нас здесь такая традиция: держать иностранных агентов на расстоянии.
   -- Оу, я не иностранный агент! -- оспорил Пенор, плетясь за своим излишне бодрым провожатым.
   -- У вас там в Швейцарии разве нет своего экзархата?
   -- Мы не делимся по государственному признаку.
   -- То есть у вас нет централизованной системы управления? -- на сей раз в удивление пришёл Александр.
   -- Конечно же нет! Бесы не работают на государство. У нас другие функции!
   -- Надо же, какая анархия, -- помотал головой желтоглазый, пересекая перекрёсток, возле которого они припарковали машину. -- Но, как говорил один мой бывший знакомый, это ты будешь объяснять филёрам и гридям из экзархата, если угодишь в их лапы.
   -- Только в Африке и в Азии бесы узурпированы и вынуждены подчиняться другим бесам. Не удивительно, что у вас здесь происходят такие дела.
   -- Можно подумать, у вас там в Берне никогда ничего не случается.
   -- Никогда и ничего, -- настаивал Дивеллонт, однако из-за мороза его воинственный настрой стал быстро угасать.
   Остаток пути они прошли практически молча. Благо, нужный коттедж располагался не слишком далеко от перекрёстка - через четыре двора. Здесь выстроилось несколько автомобилей, уже щедро покрытых снегом. Молохов с подозрением посмотрел на них, затем изучил взглядом вторую половину улицы и ближайшие дома. Кажется, всё заиндевело и спало беспробудным сном.
   -- Вместо того, чтобы внятно всё объяснить, ты притащил меня чёрт знает куда, -- заворчал швейцарец, переминаясь с копыта на копыто, будто бы они мёрзли в красных сапогах. -- Гораздо продуктивнее было бы посетить место преступления и всё там хорошенько осмотреть.
   -- Ночью? -- глумливо осадил его парень, и бес только сейчас заметил, что изо рта его "защитника" даже не поднимается пар.
   -- Что же тогда делать здесь, у этого твоего человека? -- немного присмирев, уточнил Пенор и настороженно посмотрел на здание, утопающее за решётчатой оградой.
   -- Это единственный выживший...
   -- Как ты это определил?! -- вновь принялся негодовать иностранец, кутаясь в негреющую куртку.
   Александр повернулся к своему шумному попутчику и строго взглянул на него.
   -- Они работали вместе - все трое экстрасенсов, -- сообщил он вполголоса. -- Участвовали в одной популярной телепередаче, а потом открыли совместный бизнес.
   -- И что, ему просто повезло, что он не оказался закопанным по шею в зерне?! -- не переставал возмущаться Дивеллонт, чьи рога буквально переливались всеми цветами радуги на отсветах ближайшего фонаря.
   -- Во-первых, он пропал вместе с теми двумя смертными. Во-вторых, с того момента он вдруг начал вести затворнический образ жизни: перестал появляться на публике, не отвечает на звонки, прячется даже от бесов. В-третьих, он сменил целых семь адресов за последнюю неделю. А этот дом принадлежит его покойной любовнице...
   Бесу захотелось ударить желтоглазого "ширенгером" ещё раз - настолько запутанно тот излагал факты.
   -- И что? -- развёл руками швейцарец. -- У человека случилась трагедия, погибли близкие друзья. Он имеет право запереться от всего мира где угодно.
   -- Имеет, -- признал Молохов. -- Вот только везде, где он появляется, начинает активничать полтергейст.
   -- Оу!.. -- Это ошеломило Дивеллонта и одновременно порадовало.
   Теперь намерения странного "защитника" приобрели логичность. Настоящий полтергейст - явление редкое. А когда оно преследует смертного - тут точно не обошлось без демонических сил.
   -- И перестань шуметь! -- яростно прошипел парень, указав пальцем на ближайшие дома. -- Всюду бесы...
   Иностранец растерянно оглянулся по сторонам, в очередной раз поёжился от зверского холода и поспешил за Александром. Тот как раз забрался на кирпичный столб, украшавший угол ограждения, и быстро спрыгнул во двор. У Пенора преодолеть преграду получилось с трудом. Он поскользнулся на заснеженных кирпичах, упал обратно на дорогу, затем аккуратно взобрался на решётку и осмотрел территорию.
   Желтоглазый не обращал на напарника внимание. Его больше интересовали сугробы. Обитатель особняка однозначно не утруждал себя уборкой двора от снега. Никаких тропинок здесь тоже не наблюдалось. Зато в окне на втором этаже горел приглушённый свет и мелькали тени.
   Вблизи дом выглядел вполне обыденно: светлый фасад, тёмные рамы на пяти нижних окнах и на шести верхних. Крыша казалась небольшой. Значит, чердак был не столь просторным, как остальные помещения. От трубы поднималась стройная полоска дыма. Наверно, это пар, подумал Дивеллонт и вновь осмотрел приусадебный участок, заваленный снегом. Никаких собак здесь точно не водилось.
   -- Ты уже общался с этим экстрасенсом? -- шёпотом спросил бес, стряхивая снег с красных сапог и жёлтых брюк.
   -- Да, и вчера, и сегодня, -- вполголоса подтвердил Молохов, что-то высматривая в тенях на окне.
   -- Тогда почему мы крадёмся? -- не понимал Пенор, сунув озябшие руки в карманы куртки. -- Если ты договорился о встрече, надо было зайти с парадного входа. Там же есть звонок.
   -- Он никому не открывает. Поэтому мы заберёмся в дом с торца, там есть лазейка в подвал...
   -- Оу, но этот человек может быть вооружён! -- едва не перешёл на крик швейцарец, взбудораженный таким планом. -- Так нельзя делать!..
   -- Можно, -- в прежнем спокойном тоне продолжил желтоглазый. -- Когда оказываешься у него дома, ему уже некуда деваться и приходится отвечать на вопросы. Тем более он знает меня в лицо.
   С этими словами Александр двинулся вдоль здания, выискивая среди сугробов нужное углубление. Оно нашлось через несколько минут в виде ржавой бочки, лежащей на деревянных створках, за которыми скрывался подвал. Видимо, хозяин попытался таким образом избавить себя от нежелательных визитёров.
   Хмыкнув, парень пнул преграду, но тут же упал перед озадаченным бесом. Бочка оказалась "с секретом". Скрывающийся в коттедже экстрасенс наполнил её какими-то тяжестями. Внутри нашлись и гантели, и три сложенных друг в друга ведра, и лопаты, и утюги, и прочие металлические предметы. Повторная попытка сдвинуть ёмкость со ставней, за которыми располагался вход в подвал, тоже не увенчалась успехом. Если начать вытаскивать все эти железяки, возникнет ненужный звон и лязг.
   -- Как ты сумел избавиться от охранников в аэропорту, если не можешь справиться даже с таким грузом? -- недоумевал Дивеллонт и, потерев ладони, принялся отодвигать бочку.
   -- Любого беса, как и человека, можно взять и застрелить, -- подметил уязвлённый Молохов, наблюдая, как его рогатый напарник в пару движений избавляется от преграды.
   -- Значит, тот пистолет в аэропорту был настоящим, а не шумовым? -- заключил пыхтящий иностранец, оттаскивая ржавую ёмкость в сторону.
   -- А ты реально поверил, что я пойду к вооружённым бесам с игрушкой?..
   Но на этом препятствия не закончились. Экстрасенс, вместо каких-нибудь оборонительных заклятий или оберегов, замотал створки цепями и скрепил их несколькими амбарными замками. Александр из-за этого принял озлобленный вид. Можно, конечно, попытаться сломать что-нибудь лопатой или гвоздодёром, но на шум обязательно отреагирует обитатель коттеджа.
   Пока швейцарец изучал крепления замков, со стороны крыльца послышались посторонние звуки. Сначала это был скрип двери, затем добавились мужские голоса. Желтоглазый пригнулся к сугробам, подавая пример бесу.
   -- Батюшка, я завязал со всем этим почти сразу, -- сказал тучный небритый мужчина с растрёпанными русыми волосами. -- Я больше ничего не практикую, это вызывает у них лишь агрессию...
   Его собеседником оказался странный долговязый священник. На нём посверкивало церковное облачение: и тёмный подризник, и усыпанный светлыми крестами епитрахиль, и блестящие рукава, и пояс с набреденником. На голове у неестественно высокого попа краснел цилиндр. Кажется, это называлось камилавкой. В своё время Молохов неплохо разбирался в православных атрибутах.
   На крыльце горели две лампы, поэтому разговаривающих людей было отлично видно из тёмного двора. Хотя насчёт священнослужителя возникли большие сомнения. На человека он был похож весьма отдалённо.
   -- Раб Божий, на тебе тьма грехов, -- заговорил долговязый приятным баритоном. -- Господь устал терпеть. Волшбу и колдовство принято наказывать смертью. Но мы живём в цивилизованном обществе. Никто из детей Божьих не смеет посягать на твою жизнь. Поэтому за неё взялись демоны...
   -- Ну, святой отец, Вы же провели обряд!.. -- принялся канючить обитатель коттеджа, нервно теребя на себе волосы. -- Ну, ведь должно же помочь, а?
   -- Здесь, Степан, одним ритуалом не обойтись, -- в прежней укоризненной манере продолжал рослый поп. -- Я попрошу свою инокиню остаться с тобой на всю ночь. Будете вместе читать молитвы.
   -- Но я же не знаю молитв... -- попытался расплакаться раздражённый Степан.
   -- Выучишь! -- грозно прервал его "святой отец", помахав тонким длинным пальцем перед красным лицом мужчины. -- Захочешь дать отпор демонам - вызубришь весь молитвослов!
   -- Д-да, б-батюшка, -- начал заикаться житель беспокойного дома. -- Сп-пасибо, б-батюшка...
   -- Не благодари, дуралей! -- вновь пришёл в возмущение священник, на этот раз стукнув собеседника пальцем по мокрому лбу. -- Надо изживать из себя страсти, а не порождать их. С такими грехами тебе верный путь в ад. Поэтому тебя бесы и преследуют!
   Степан вдруг разревелся и упал на колени перед своим странным гостем. Было видно, что он в крайнем отчаянии и не может взять себя в руки. От того, что псевдопоп пытается впечатлить его высокопарными фразами и жестами, ему становилось только хуже. А в том, что на крыльце находится вовсе не служитель православной церкви, Александр даже не сомневался.
   Во-первых, его лицо. Оно совершенно не походило на человеческое. Нос напоминал больше клюв. Во рту проглядывался ряд мелких зубов, как у дельфина. А глаза и вовсе оказались полностью чёрными, вдобавок неестественно большими.
   Во-вторых, его поведение не шло ни в какие рамки элементарной православной этики. Он стучал Степана по лбу, называл "дуралеем", обвинял, угрожал и упоминал имя Бога "всуе". Конечно, встречались современные священники, плохо знающие культуру общения с прихожанами. Но не до такой же степени!
   В-третьих, он упомянул про какую-то инокиню, которую обещал оставить Степану на всю ночь. Что могла делать монахиня в полночь в пригороде Москвы? Разве инокиням положено сопровождать священника-мужчину в коттеджный посёлок, а тем более оставаться здесь наедине с незнакомым человеком на ночные молитвы?
   По всему этому было ясно, что экстрасенса посетили очередные агенты под прикрытием. Вот только на кого они работали: на бесов или на иную нечисть?..
   Не успев поразмыслить над собственными вопросами, Молохов был вынужден поглубже спрятаться в снег. По заметённой тропинке двигалась фигура в длиннополом чёрном одеянии. Она несла металлический чемодан, в котором что-то позвякивало. Видимо, девица ходила за какими-то инструментами к машине. И как Александр с Дивеллонтом не увидели её, когда несколько минут назад изучали ночную улицу!
   Едва добравшись до света, "инокиня" продемонстрировала другую свою особенность. Её лицо вдруг заискрилось золотом, причём в самом буквальном смысле. Это нельзя списать на мокрую физиономию. Это не был эксклюзивный макияж или маска. Монахиня действительно обладала золотистым лицом, хотя и не излучающим никакой радости. Она поравнялась со "священником" и брезгливо уставилась на Степана. Тот продолжал сидеть на коленях в своей домашней одежде, хотя мороз лишь усиливался.
   -- Вот знакомься, это сестра Гертруда, -- указал долговязый на женщину, и они обменялись напряжёнными взглядами. -- Она получила официальное благословение от архиерея на все подобные дела. Советую не донимать её пустыми разговорами. Сестра Гертруда даст тебе инструкцию по молитвам, расставит свечи и иконки. Для безопасности она будет фиксировать всё на видеокамеру для нашей внутренней отчётности.
   -- Ой, -- испугался экстрасенс то ли перспективы видеосъёмки, то ли сверкающего лица самой "инокини".
   -- Не ойкай мне тут, а следуй всем её указаниям! -- вновь повысил голос "святой отец", явно куда-то торопясь. -- На утро подъедет один мой дьякон, будешь решать все проблемы только через него. Ты понял?
   -- Я х-хочу, чтобы всё зак-кончилось, -- проревел Степан. -- С-сегодня же...
   -- Будешь истерить - запру тебя в монастыре на хлебе и воде! -- обозначил "священник" очередную угрозу и улыбнулся "монахине". -- Приступайте, Гертруда, время не терпит.
   Он вдруг развернулся на 180 градусов и направился к воротам под всхлипывания мужчины. Таинственная "инокиня" продолжала хранить молчание, поправляя на голове чёрный платок.
   -- Она же бес, -- прошептал Дивеллонт, наблюдая за крыльцом из-за плеча Молохова.
   -- Мне тоже так показалось, -- кивнул парень, нервно сминая снег в своих руках.
   Странно, но тот совсем не таял. Швейцарец не мог не обратить на это внимание. Он до сих пор не понимал, кто его новый знакомый. У парня не было рогов. Судя по обычным человеческим зубам, это даже не вампир. Только два признака говорили об его инфернальности: отсутствие нормальной температуры тела и жёлтые глаза. Впрочем, спросить прямо сейчас об этом деликатном свойстве Пенор побоялся. Всё-таки они прятались от странноватых посетителей, которые опередили их в намерении побеседовать с выжившим экстрасенсом.
   -- Залезем через окно, -- предложил Александр, когда парадная дверь захлопнулась.
   -- Но нас же заметят, -- возразил иностранец, уже порядком замёрзнув.
   -- Нас в любом случае заметят, -- философски констатировал желтоглазый и выбрался из сугроба.
   Окна первого этажа наполнились тёплым жёлтым светом. Вот только стёкла скрывались под плотным инеем. Он защищал получше любой шторы, так что наблюдать за происходящим внутри со стороны двора не имело никакого смысла.
   -- Нам надо вернуться в машину и погреться, -- ворчал бес, уже не зная, как дальше терпеть мороз. -- Я же могу впасть в кому...
   Молохов вновь обернулся на своего собеседника с обеспокоенным лицом.
   -- Значит, рогатые всё же замерзают? -- задал он крайне странный вопрос.
   -- Конечно! -- Дивеллонт чуть не перешёл на полный голос. -- Я не понимаю, как ты держишься на таком холоде в своей одежонке!..
   Парень хотел что-то добавить на это обвинение, однако сверху послышался громкий щелчок. На ночных гостей, обсуждающих воздействие мороза, смотрело дуло пистолета. Было уже не особенно удивительно, что оружие имело золотистый блеск. Равным образом не вызывало ужаса сверкающее лицо "монахини". Та выглядывала из открытого окна второго этажа.
   -- Даю вам обоим только минуту, -- сказала она предельно мягким голосом. -- Минуту на то, чтобы я передумала целиться в ваши головы...
   -- Оу, я прилетел из Берна, -- рефлекторно затараторил Пенор, забыв, что у "инокини" нет ракушки-переводчика в ухе.
   Послушав какую-то тарабарщину на немецком языке, она перевела пистолет на желтоглазого.
   -- Мы к Стёпе, -- коротко промолвил Александр. -- Я привёз швейцарского специалиста по его проблеме.
   Гертруда с подозрением уставилась на цветные рога иностранца.
   -- Вам повезло, что я ещё не сообщила Бейлону, -- после напряжённой паузы произнесла женщина в платке.
   -- А, так он кивернит... Как же я сразу не догадался! -- вдруг вырвалось у Молохова при упоминании необычного имени.
   -- Да, поэтому экзархату здесь, боюсь, ничего не светит, -- улыбнулась "монахиня", показывая взглядом в сторону ворот. Было понятно, что общаться она не расположена.
   -- Мадам, можете быть уверены, я не представляю интересы никаких экзархатов, -- вновь отозвался Пенор на безупречном немецком, но отведённая минута на этом истекла.
   Раздался выстрел. Пуля угодила в сугроб. Несмотря на мороз, Дивеллонт не утратил своей ловкости. Он отпрыгнул максимально назад, будто гигантская лягушка. Пока Гертруда пыталась прицелиться в юркого иностранца, желтоглазый пробежал к крыльцу и разбил горящие там лампы. В темноте у бесноватой "инокини" было меньше шансов попасть в движущиеся мишени. Впрочем, тратить патроны впустую она и не собиралась: захлопнула створки окна и на всякий случай задёрнула плотную серую штору.
   -- Не хочу умирать, я не хочу умирать!.. -- бормотал Степан, спрятавшись в соседней комнате за креслом.
   -- Могу Вас понять, -- отозвалась "монахиня", поправляя платок на голове. -- Умирать крайне неприятно. Особенно от рук бесов...
   Она опустилась на колени на полу коридора и принялась копошиться в раскрытом металлическом чемодане. В её руке блеснул второй пистолет, и женщина поспешила вниз.
   Во дворе царила тишина. Никаких шорохов, никакого хруста снега. Лишь в отдалении лаяли собаки. Гертруда с милицейской сноровкой обследовала зону перед крыльцом и резко повернула за угол. Там тоже никто не прятался. Скорее всего, бес с желтоглазым чудиком успели убежать, испугавшись выстрелов. Но надо было проверить территорию.
   Бейлон оказался прав, предупреждая о возможных незваных гостях. Просто "инокиня" не думала, что они завалятся столь скоро. Не зря одним из вариантов предлагался отель в соседнем Красногорске. Вот только появление там скандально известного экстрасенса точно не останется без внимания, которое никто не хотел к себе привлекать.
   Рогатая "монахиня" не торопилась включать фонарик. В темноте она видела прекрасно. Да и обилие белого снега лишало ночь кромешного мрака. Следов во дворе было много. Незваные гости успели натоптать здесь, как стадо баранов. Вот только на тропинке, ведущей к воротам, остались лишь отпечатки ботинок Бейлона и небольших копыт самой Гертруды. Значит, ни желтоглазый, ни его швейцарский пособник туда не пошли.
   Женщина вовремя обернулась к дому. На неё со скрежетом летела ржавая бочка. От неожиданности "инокиня" выстрелила, но успела перескочить к сугробу. Впрочем, за этим тяжёлым снарядом посыпались и остальные. В вооружённую "монахиню" летели лопаты, грабли, гантели и прочий металлический хлам. Дивеллонт запускал их один за другим из своего снежного укрытия возле входа в подвал.
   Наивно подумав, что Молохов тоже находится там, Гертруда принялась палить по противнику сразу из двух пистолетов. В следующую секунду её сильно толкнули сзади. Оружие выскользнуло из ладоней и рухнуло в снег, едва не застрелив собственную хозяйку. Женщина попыталась устоять на копытах, но очередной снаряд, запущенный Пенором, наконец-то достиг своей цели. Рогатая "инокиня" упала в снежную кучу.
   Не дав ей возможности прийти в себя, Александр заломил руки помощнице кивернита и потащил к крыльцу. Она попыталась брыкаться и даже взревела, однако была вынуждена признать своё поражение.
   Швейцарец подобрал золотистые пистолеты и, еле сдерживая дрожь, помчался внутрь коттеджа. В помещении оказалось не столь тепло, как ожидал Дивеллонт. То ли владелец экономил на энергии, то ли мороз на улице был излишне сильным, но пришлось искать дополнительные средства для обогрева. К моменту, когда Молохов приволок побеждённую Гертруду в гостиную, он обнаружил своего иностранного напарника в куче покрывал. Сверху тот пытался закутаться в медвежью шкуру, которая до этого украшала пол.
   -- Я б-больше ник-куда с т-тоб-бой не п-пойду, -- стуча зубами, заявил замёрзший бес и улёгся на широкий диван.
   Даже "монахиня" посмотрела на него с долей удивления, пока желтоглазый привязывал её к стулу.
   -- На что вы тут рассчитываете? -- усмехнулась женщина, периодически бросая взгляд на тёмную лестницу, ведущую на второй этаж. -- Через полчаса мне позвонят, и если я не отвечу, здесь будет целый отряд монахов...
   -- Таких же христовых братьев и сестёр, как и ты? -- парировал Молохов, привязывая копыто своей пленницы к ножке стула. -- Где Стёпка-то?
   -- А ты сходи и поищи, -- улыбнулась Гертруда.
   При комнатном освещении её лицо казалось пугающим. Оно блестело, точно слиток золота, при этом в уголках рта и вокруг век чернели трещинки. Значит, "инокиня" всё-таки пользовалась какой-то косметикой, покрыв себя густым слоем декоративной позолоты.
   Дивеллонт продолжал дрожать, спрятав цветные рога под плотным покрывалом. Несмотря на несколько слоёв ткани и меховую шкуру, его не покидал озноб. Так он ещё ни разу не замерзал, хотя на вершинах Альп температура порой опускалась гораздо ниже.
   Обстановка в доме казалась простенькой. У входа в зал стоял небольшой стол, накрытый цветастой клеёнкой. Вокруг него темнели деревянные стулья. Между двумя широкими окнами светлел буфет, наполненный всякой посудой. Напротив растянулся диван. Единственной примечательностью здесь можно было считать лишь люстру. Состоящая из множества мелких стеклянных деталей, она наполняла тёплым светом всё помещение.
   Осознав, что находится в гостиной чужого дома наедине со связанной "монахиней", бес растерялся. Женщина сверлила его неприязненным взглядом. Желтоглазый, судя по всему, отправился за хозяином коттеджа.
   -- Ничего личного, -- сказал Пенор и только после этого вспомнил, что продолжает разговаривать на немецком. -- Ми не ожидайт тебья в етом место.
   Гертруда ничего не ответила на эту ремарку и повернула голову к шуму на лестнице. По ней как раз спускались Александр и Степан. Последний выглядел испуганным. Но так трусливо он себя вёл уже который день подряд.
   -- Т-только не уб-бивайте, -- повторял растрёпанный экстрасенс, и его внимание переключилось на связанную "инокиню" и на швейцарца, завернувшегося в покрывала.
   -- Оу, менья звайт Дивеллонт Пенор, -- тут же представился бес, высунув наружу лишь бледную ладонь в знак приветствия. -- Я прилетайт из Швейцарии.
   Экстрасенс пожевал губами, явно силясь сохранить молчание. Гертруда лишь мрачно улыбнулась.
   -- Судя по тому, что за тобой теперь охотятся киверниты, ситуация ухудшилась? -- поинтересовался Молохов, присев прямо на стол за спиной "монахини".
   -- Вы разве знаете, как это исправить? -- недоверчиво уточнил Степан, прижавшись к стене, и тут же от неё отскочил.
   Он с опаской посмотрел на серые обои, будто там кто-то находился. Затем мужчина перевёл взгляд на присутствующих и в извиняющейся манере улыбнулся. Дивеллонта уже начинали раздражать эти неуместные ухмылки окружающих.
   -- Расскажи нашему швейцарскому другу, что с тобой произошло, -- попросил желтоглазый, болтая свисающими ногами, словно ребёнок.
   -- Говорил же, не помню, -- занервничал экстрасенс, в очередной раз покраснев.
   -- Ну, расскажи то, что помнишь, -- вырвалось у связанной "инокини", которой хотелось поскорее разрешить эту ситуацию.
   В том, что они не собираются её убивать, стало понятно почти сразу. Иначе бы рогатой сопернице попросту прострелили голову вместо того, чтобы деликатно привязывать к стулу. Тем более у Александра это получилось не слишком удачно: верёвка неплотно сковывала руки, а копыта легко освободить прямо сейчас. Впрочем, женщине стало любопытно, чего же добивается эта колоритная пара незваных гостей. Так что она сидела смирно, наблюдая за присутствующими.
   -- Меня преследуют демоны, -- вполголоса произнёс Степан, пытаясь найти себе удобное место.
   Присесть на диван он не осмелился, ведь там уже находился обмотанный покрывалами иностранец. Воспользоваться стулом тоже не захотелось, поскольку пришлось бы приблизиться к желтоглазому. Он хоть и знал его в лицо, но всё равно побаивался.
   -- Welche damonen? -- переспросил Пенор, не удержав медвежью шкуру, и та съехала ему под ноги.
   -- Он хочет знать, что за демоны, -- перевёл Молохов, продолжая играть ногами. -- Это же полтергейсты, так?
   -- Батюшка сказал, что это наказание за моё чернокнижие, -- принялся оправдываться экстрасенс, бродя по гостиной. Казалось, что он не хочет задерживаться на одном месте дольше минуты.
   -- Это фальшивый священник, -- оспорил парень, укоризненно посмотрев на "монахиню" с золотым лицом. -- Как и наша сестра Гертруда...
   -- Меня зовут Герда, -- поправила его женщина, и стало понятно, что ей не нравился удлинённый вариант собственного имени.
   Вместо ответа Александр вдруг спрыгнул на пол и стащил с пленницы чёрный платок. Хозяин дома замер, уставившись на её голову. Там среди коротких светлых волос торчали два золотых рога. Они были небольшими, но острыми, придав внешности "инокини" совсем другой оттенок. Хотя странно, что экстрасенс не обнаружил эту инфернальную деталь раньше. Рога заметно выпирали даже из-под платка.
   -- Вспоминайт! -- оживился Пенор, и его голубые глаза округлились. -- Кивернитус... это же дрюжба ангрилотен!..
   -- Вряд ли, -- усомнился желтоглазый, потирая гладкий подбородок. -- Они сами по себе, иначе бы здесь уже всё вокруг кишело ангрилотами. -- Он потеребил женщину за плечо. -- Так ведь, сестра Герда?
   -- Пусть будет так, -- отозвалась та, вновь внимательно изучая взглядом иностранного сородича.
   -- К-кто вы все такие? -- растерялся Степан, по очереди осматривая присутствующих. -- Вы х-хотите моей смерти?
   -- Я тебья застреляйт на меште, -- обратился к нему швейцарец, продемонстрировав отобранные у "монахини" золотистые пистолеты. -- Но я... ми говорийт ш тобой, а не убивайт.
   -- И у нас нет набора хирургических инструментов, -- подчеркнул Александр, указав рукой на пленницу, -- в отличие от чемодана сестры Герды.
   -- Ч-что??? -- опешил мужчина, слабо понимая происходящее.
   -- Не важно, давай про полтергейста, -- вернул Молохов разговор к нужной теме. -- Они остаются везде, где ты побываешь, верно?
   -- Я не знаю, ост-таются ли, -- пожал плечами владелец коттеджа. -- П-п-при мне были, д-да...
   -- И это начало происходить с той ночи, когда убили твоих коллег? -- уточнил парень уже известную ему истину.
   -- Н-нет, через день, п-получается, -- неуверенно отвечал мужчина, отвлёкшись от рогов Герды.
   Странно, что его беспокоила бесовская суть "инокини". На месте Степана Дивеллонт бы озадачился её диковинным макияжем, из-за которого лицо сверкало, как церковный купол на солнце.
   -- Wie manifestiert sich das? -- вновь забылся иностранец и тут же перевёл: -- Как ето пройвляйтен? Пойтерльгайст...
   -- П-по-разному, -- задумался экстрасенс, потирая покрасневшие ладони, будто желая их разогреть. -- В самый п-первый раз я даже не п-понял, что это т-такое. Кипятил чайник, а он у меня был со свист-тком. И вот чайник на п-плите свистит, а я слышу чей-то г-голос.
   -- Знакомый голос? -- нахмурился Александр, бросив Герде на колени её же платок.
   -- Нет... не знаю, -- в очередной раз Степан напряг память, уставившись неопределённо в пол. -- Я даже не разоб-брал, что он говорил. И вообще я решил, что мне п-померещилось.
   -- Но ты ведь не помнишь, что происходило накануне? -- продолжил задавать вопросы желтоглазый, вернувшись за спину золотолицей "монахини".
   -- Можнен вспоминайт через гипнозэ, -- вставил Пенор.
   -- Ой, я бы не стала так рисковать, ребята, -- ухмыльнулась "инокиня", хотя по её блестящей физиономии промелькнула тень страха.
   -- Мнение служанки кивернита нас не интересует, -- парировал Молохов, усевшись на столе по-турецки.
   -- Я ничуть не шучу, -- не унималась рогатая женщина, повернув голову максимально влево, чтобы увидеть боковым зрением своего противника. -- Он - фокальное лицо. Если вы будете экспериментировать с ним, то это приведёт...
   Пока пленница пыталась сформулировать свою позицию, парень вернулся к ней, взял с колен головной платок, свернул его и накинул прямо на рот разговорившейся Герды. Та возмущённо уставилась на Александра, продолжая что-то произносить. Но мычание уже никто не понимал. Завязав платок вокруг её головы, желтоглазый удовлетворённо кивнул и обернулся на Степана.
   -- Расскажи про тренажёр, -- попросил он, оттряхивая руки.
   -- Ах, д-да, -- вновь принялся заикаться экстрасенс и посмотрел на швейцарца. -- У меня в г-городской к-квартире стоит эллиптический т-тренажёр. Ну, т-такой небольшой. Из-за п-плотного графика я не успеваю в зал на фитнес, п-поэтому иногда занимаюсь п-прямо дома.
   -- Оу, шпорт ето жийзн, -- признал Дивеллонт, отметив про себя, что хозяин дома запинается реже, когда погружается в воспоминания.
   -- Мне нужно д-для здоровья, -- пояснил мужчина. -- У меня д-диабет. П-поэтому физические нагрузки необходимы для снижения сахара в к-крови.
   -- Так что произошло с твоим тренажёром? -- поторопил его Молохов, проверив время на своём телефоне.
   -- А... ну, он заговорил... -- улыбнулся вдруг Степан, хотя тут же осёкся и помрачнел. -- Сначала я решил, что это механизмы внут-три скрипят. Их надо п-периодически смазывать там. Но звук усиливался к-каждый раз, когда я к-крутил п-педали.
   -- Оу, гольёс разговаривайт ш тобой? -- заинтриговался бес, не заметив, как с него съехало верхнее покрывало.
   -- Я, чест-тно, не разобрал, -- признался хозяин коттеджа. -- И т-там был уже не один голос, а два... Или даже т-три. Они то п-переходили на шёпот, то громко п-произносили отдельные слова.
   -- Голоса повторяли слово на латыни, -- прервал его парень, понимая, что такими темпами они просидят с жертвой полтергейстов до самого утра. -- Вернее, голоса задавали вопрос - "Cum?".
   -- Оу! Wann, -- закивал Пенор. -- То ешть когдай...
   -- В общем, я разобрал эт-тот т-тренажёр, -- продолжил экстрасенс, и лицо его постепенно бледнело. -- Т-там ничего т-такого не было. Но я на всякий случай вык-кинул его к чёрт-товой бабушке.
   -- Голосовый пойтерльгайст, -- вновь озвучил швейцарец свои впечатления от рассказа. -- Он говорийт ш тобой?
   -- Д-да... В т-ту же ночь на кухне стал раздаваться очень ст-трашный голос. Низкий, с хрипот-тцой, не человеческий.
   -- Но в комнату к тебе никто не заходил? -- уточнил Александр, видимо, не зная до конца подробностей того происшествия.
   -- Н-нет, -- помотал головой Степан и удивлённо уставился на желтоглазого. -- Именно в сп-пальне не было голосов и движений. Но в ост-тальных помещениях т-творилась всякая черт-товщина!..
   -- А когда начали двигаться предметы?
   -- Вот ут-тром, -- задумался мужчина. -- Мою к-куртку кто-то надел...
   -- Утрроу? -- встрепенулся Дивеллонт, и второе покрывало стало потихоньку сползать с его головы. -- Но пойтерльгайст не шуметь утрроу. Он проявляйт толькен ночь.
   -- Это не классический полтергейст, -- пояснил желтоглазый, перестав обращать внимание на притихшую Герду. -- Здесь всё гораздо сложнее... Значит, куртка взлетела, да?
   -- Её к-как будто надели, -- настаивал экстрасенс и показал на свою одежду. -- Вот т-так же, как на мне. И шевелились рукава, к-как будто хотели меня схватить!
   -- И ты сжёг эту куртку, -- вновь договорил за него Молохов. -- Как полтергейст проявлял себя дальше?
   -- Я сбежал из своей к-квартиры, -- с тяжестью выдохнул Степан. -- П-подумал, что это из-за бабки одной. Она умерла эт-тажом выше год назад, и т-там я иногда слышал стуки, шаги. Хотя ник-кто там не жил.
   -- Когда ты узнал, что твои друзья погибли? -- принялся допрашивать его желтоглазый, обходя гостиную по периметру.
   -- Ну, в т-тот же день и узнал.
   -- Ты не подумал, что это они пытаются таким образом выйти с тобой на связь?
   -- Was? -- поморщился швейцарец, осуждающе посмотрев на своего вынужденного напарника. -- Что ти такой говорийт?
   -- Их к-казнили по какому-то обряду, -- продолжил экстрасенс, стараясь держаться на расстоянии от Александра. -- Я сразу это п-понял. Если бы такое устроили к-конкуренты или недовольные к-клиенты, их не стали бы закапывать в к-куче зерна. Их вообще зак-копали бы так, что ник-кто бы не нашёл...
   -- Но при этом ты не помнишь, что происходило в ночь их убийства? -- в очередной раз переспросил парень, проверив замороженные окна гостиной и подёргав тонкий тюль.
   -- К-к чему ты к-клонишь, а?! -- не выдержал хозяин дома. -- Я не убивал своих друзей, п-понятно!
   -- Ты не можешь так утверждать, -- осадил его Молохов. -- У тебя кратковременная амнезия почти на всю ночь, когда случилось убийство. И вы все трое были вместе.
   -- Н-нет!
   -- А где ты тогда находился? -- усмехнулся желтоглазый, переглянувшись с бесом.
   Пенор решил держать язык за зубами. Он догадался, что его частые возгласы лишь вредят делу. Тем более было крайне неудобно с ракушкой в ушах пытаться выговаривать русские слова. Он всех понимал прекрасно, а вот его фразы воспринимались окружающими с большим трудом.
   -- Я был д-дома, -- растерянно ответил Степан и вдруг отшатнулся от стены, словно его кто-то тронул.
   Впрочем, на сей раз причина была видна всем присутствующим. Сквозь обои проступило что-то тёмное, похожее на кляксу. Та разрасталась буквально на глазах, образуя какой-то причудливый силуэт. Странно, но жидкость не полилась вниз по стене, а расплывалась в разные стороны.
   -- Оу, ето же тойфель, -- прошептал Дивеллонт, и поднялся с дивана.
   На нём остался только плед, который прятал цветные рога. В процессе беседы иностранец явно успел согреться, отчего не заметил, как покрывала одно за другим падали с его плеч.
   -- Вот! -- закричал владелец коттеджа. -- Видите, это всё п-правда! Это п-полтергейст всё делает!
   -- Я и не сомневался, -- кивнул Александр, взобравшись на диван вместо косноязычного напарника. -- Что ещё умеют делать твои невидимые друзья?
   -- Это не мои д-друзья! -- возмутился экстрасенс, наблюдая, как бес изучает образовавшийся на обоях рисунок в виде рогатой головы. -- Кто-то наслал на меня д-демонов!
   -- Es ist kein damon, -- возразил Пенор, но уже не успел перевести фразу на свой ломаный русский.
   Пятно на стене вдруг ожило, открыло большие красные глаза и недовольно уставилось на швейцарца. Тот как раз ковырялся у него в районе "рта". В следующую секунду рогатая клякса укусила Дивеллонта за палец. Дёрнувшись от обоев, он выронил плед, споткнулся об него же и рухнул аккурат у ног Степана. Мужчину ошеломило увиденное, и он снова покраснел.
   -- Бес! -- завизжал хозяин дома, негодующе указав пальцем на рога Пенора. -- Всюду бесы!!!
   Внезапно стены вокруг стали покрываться чёрными пятнами, точно выжженными изнутри. Лампы на люстре замигали. И Молохов, и Герда испуганно озирались по сторонам. Правда, у желтоглазого имелась возможность покинуть инфернальную гостиную в любой момент, а вот "инокине" пришлось потрудиться над своими верёвками.
   -- Ауч, не найдо! -- воскликнул иностранец, пытаясь подняться на копыта. -- Я не хотейт тебья пугатен!
   Мужчина же отпрянул к окнам, однако и там его настигли очнувшиеся "демоны". Тюль, который едва виднелся при обычных обстоятельствах, вдруг надулся, словно от ветра. Александр отчётливо разглядел пару рогатых голов, торчащих сквозь тонкую ткань. Они шевелились совсем как живые, возвышаясь над перепуганным экстрасенсом. Когда в одном из тюлей показались когтистые пальцы, желтоглазый ринулся к владельцу коттеджа. Вот только в этот самый момент свет на потолке окончательно погас.
   Раздавались шорохи и шипение. Парень почувствовал, как споткнулся обо что-то, но сумел сохранить равновесие. В следующий момент в его правый локоть вцепилась чья-то крепкая рука.
   Дивеллонт тоже был вынужден перебраться с пола на диван. Ему почудилось, будто из паркета вылезают какие-то конечности, пытаясь схватить любого, кто окажется у них на пути.
   Степан принялся орать, словно его режут. Герда приглушённо мычала.
   -- Non est anima tua, -- принялся бормотать швейцарец на латыни. -- Et hoc pertinet ad hominem daemoniorum!
   Как ни странно, но от непонятных слов Пенора шевеление вокруг стало затихать. А ещё через минуту заморгала люстра. Освещение вернулось в гостиную.
   Молохов потирал локоть, который успели поцарапать невидимые лапы. Степан по-детски икал, уже не в силах ни кричать, ни мычать. Бес с разноцветными рогами, сложив копыта, сидел в молитвенной позе и продолжал громко проговаривать фразы на латыни. А вот золотолицая "инокиня" исчезла. На стуле остался лишь её смятый платок и развязанные верёвки.
   Не дожидаясь, пока шевелящиеся пятна на стенах окончательно исчезнут, Александр бросился в прихожую. Приоткрытая входная дверь возвестила о том, что Герда успела покинуть дом с полтергейстами.
   -- Чёрт! -- выругался парень и жестом велел своему швейцарскому напарнику завязывать с молитвами.
   -- Это не молитвы, -- возразил Дивеллонт на немецком, рефлекторно прихватив с собой диванное покрывало. -- Я просто повторил им простые истины...
   -- Мы уходим, -- заявил желтоглазый, схватив взмокшего экстрасенса за ворот свитера. -- Здесь оставаться нельзя. Кивернит обязательно пришлёт своих помощников, и тогда от нас не останется даже воспоминаний.
   -- Оу, мы забираем этого человека с собой?.. -- засуетился бес, кутаясь в плед.
   Степан не хотел оставаться в обществе этих двух визитёров, болтающих на смеси из немецкого и русского языков. В то же время дом, в котором полтергейст усиливался с каждым новым часом, перестал внушать доверие. Поэтому он, даже не накинув на себя верхнюю одежду, направился вместе с Молоховым по тропинке к воротам.
   -- Нет, лучше обойдём! -- велел желтоглазый парень, вспомнив про сбежавшую "монахиню". Та могла вооружиться и поджидать их у дороги.
   Все трое развернулись и принялись преодолевать сугробы. Лучше всего это получалось у Пенора. Не желая морозить копыта, он с грацией антилопы прыгал сразу на несколько метров вперёд. Взобравшись на кирпичную ограду, иностранец беглым взглядом оценил обстановку и убедился, что никакого движения на улице нет. Затем он помог подоспевшему экстрасенсу преодолеть забор и заметил в конце дороге машину. Та сверкнула на уличных фонарях, торопясь к перекрёстку.
   Автомобиль набирал скорость, удаляясь от спящего коттеджного посёлка. Герда, сидя за рулём, видела в боковом зеркале, как её противники пытаются перелезть ограждение. Но всё оружие осталось в чемодане на втором этаже дома. В бардачке нашёлся разве что кинжал, да и тот поржавевший от времени. Поэтому возвращаться и пытаться отобрать Степана из рук беса и желтоглазого парня "инокиня" совсем не собиралась.
   Промчавшись на красный светофор, тёмный "Опель-Корса" поехал к широкой автостраде.
   -- Посылка доставлена, -- приговаривала Герда, посматривая на зеркало заднего вида. -- Вот только кому?..
   Правой рукой она попутно набирала чей-то номер на маленьком мобильнике. Дождавшись ответа на звонок, "монахиня" принялась сыпать ругательствами.
   -- Всего двое? -- усмехнулся голос на другом конце трубки после её минутной истерики.
   -- Они хорошо обучены! -- верещала золотолицая женщина, не сбавляя при этом скорость. -- Один из них немец. Или швейцарец. У него дурацкие цветные рога!
   -- Оба бесы? -- уточнил собеседник без лишних эмоций.
   -- Нет, второй какой-то с жёлтыми глазами, -- поправила "инокиня", нервно покручивая руль. -- Чёрт их пойми, кто они такие!
   -- То есть ты не справилась с одним бесом и с одним нуллюмом, я правильно тебя понял? -- ехидно подметил мужской голос и уныло вздохнул. -- Давай сюда, сама будешь всё объяснять ему.
   -- Чёрт, чёрт, чёрт! -- выпалила Герда и отшвырнула мобильник на соседнее кресло.
   В центр Москвы она попала буквально за полчаса. Правда, пришлось нарушить правила и чуть не устроить аварию с участием медлительных попутных машин. Возле моста через Москву-реку движение оказалось не столь оживлённым. На соседних улицах вовсе царило запустение. Если бы не подсвеченные фасады домов, трудно было бы поверить, что это исторический район столицы. Впрочем, мороз вблизи заледенелой реки ощущался гораздо сильнее, чем в пригороде.
   На повороте к монастырю "Опель-Корса" остановил высокий охранник. Увидев золотистый блеск, он мигом поднял шлагбаум. Герду здесь знали в лицо уже второй месяц. Но ей не часто приходилось заезжать в святое место по ночам. Оттого подсвеченные башенки церквей и надвратных строений смотрелись необычно.
   Ни на крыльце, ни в длинном коридоре административного здания никого не оказалось. При этом везде горел свет, а из динамиков, развешанных по углам помещений, доносились томные голоса церковного хора. Рогатая женщина поправила на себе монашеское платье и с недовольством вспомнила, что потеряла платок. Правда, бежать к автомобилю за новым было поздно: навстречу вышла низенькая старушка в очках с круглыми линзами и вся в чёрной одежде.
   -- Вот так и знала же, что от тебя будут одни проблемы! -- принялась она ворчать, махая сухонькими ручонками. -- И зачем Бейлон тебя сюда притащил на наши рога, а!
   -- Я бы с удовольствием занималась делами духовными, -- оправдалась Герда, ожидая, пока её пропустят к огромной резной двери, разукрашенной позолотой. -- Вы сами-то, Вельма, давно бегали по боевым заданиям?..
   Такой вопрос окончательно вывел бабульку из себя. Она вдруг обрушила на женщину свой кулачок, попав прямо по челюсти. Зато в следующий же момент Вельма пожалела об этом. Костяшки её тонких пальчиков ободрались, и на них проступили тёмные капли. Но и золотолицая "инокиня" получила своё - на "золотой" щеке появилась трещинка.
   -- Голову покрой, анчутка привокзальная! -- прошипела старушка и достала из широкого кармана шарфик.
   Сначала она напряжённо растянула его, будто собирается задушить рогатую "сестру". Однако Вельма всё же отдала вещь, молча скрипя зубами. Герда не стала отвечать ей на эту выходку и быстро замотала рога шарфом наподобие тюрбана.
   Зал, который скрывался за высокими дверьми, был излишне тёмен после ярко освещённого коридора. Все окна оказались спрятаны под плотными серебристыми шторами, на которых различался светлый узор в виде вышитого круга. Золотолицая "монахиня" осторожно прошла по гладкому каменному полу, чувствуя копытами его холод. Здесь вообще не работало отопление, если не брать в расчёт мигающие электрические свечки, расставленные по углам.
   В самом конце помещения возвышался странный алтарь, состоящий из тёмных веток. Они торчали сквозь массивную стену, словно проросли внутрь здания откуда-то с улицы. А на каждой из них посверкивали набухшие почки, видимо, специально посеребрённые краской. Или это иней?..
   Герда была здесь всего лишь второй раз, поэтому чувствовала себя неуютно. В полумраке мужской хор слышался уже совсем иначе, чем в других помещениях монастырской обители. Почему-то возникла ассоциация со склепом, разве что излишне просторным. Для обычного церковного зала не хватало разукрашенного потолка, лепнины, картин с изображениями библейских сцен или каких-нибудь святых. Скорее всего, раньше это был храм. Две башенки с куполами до сих пор возвышались над его крышей.
   -- Ты должна была всего лишь сделать вскрытие этого бестолкового смертного, -- раздался баритон из угла со свечками, и там возникла долговязая фигура в серой накидке. -- Тебе уже не по силам вспомнить свои патологоанатомические навыки?
   -- Но он же ещё жив, -- возразила Герда, застыв на месте прямо в центре зала.
   Высокий мужчина обошёл кандило с многочисленными электрическими свечами, шелестя своим долгополым одеянием. Он был сильно похож на Бейлона: такие же большие чёрные глаза, острый нос, широкий рот. На голове вместо камилавки поблёскивала митра, напоминающая расписное пасхальное яйцо. Тонкие и неестественно длинные пальцы сжимали архиерейский жезл - длинную металлическую палку с раздвоенной рукоятью. Если бы не сверкающие на нём самоцветы, Герда решила бы, что это гигантский штопор. Вот только ей от такого сравнения стало совсем не весело.
   -- Он мёртв, -- в прежнем утвердительном тоне сказал кивернит, медленно приближаясь к женщине. -- Надо лишь забрать его сердце и откачать максимальное количество крови. Ты разве не проделывала такое с трупами?
   Вопрос был риторическим, поэтому золотолицая "инокиня" молча опустила голову. Долговязый обошёл её по кругу, будто волк, изучающий пойманную овцу, и остановился слева.
   -- Подобные экземпляры представляют для нас крайнюю ценность, -- продолжил он, потирая жезл, словно собираясь в любую секунду ударить им рогатую собеседницу. -- Нам повезло, что такой смертный объявился прямо здесь, в Москве.
   -- Я не подхожу на роль палача, Симарон, -- вновь оправдалась Герда, поглядывая на кивернита боковым зрением.
   -- Это плутовство, -- заявил двухметровый мужчина с особенным остервенением. -- Из-за тебя и твоих дружков мой брат оказался в сложнейшем положении. Но мы приютили всех вас, дали вам защиту и кров. Ты бы могла остаться в том северном городе и разделила бы участь своих рогатых соседей.
   -- Ты прав, -- кивнула на всякий случай женщина, теребя складки своего монашеского платья.
   -- Если мы не получим кровь этого Степана Канунина, то она обязательно достанется кому-то другому, -- принялся говорить кивернит в назидательном тоне. -- Например, твоим копытным соплеменникам из экзархата. Думаешь, они воспользуются ею во благо? Отнюдь... Бесы укрепят свою власть, и нам придётся отдать им тебя с твоими нерадивыми друзьями.
   -- Я просто испугалась и сбежала, -- признала наконец-то золотолицая "монахиня", повернувшись к своему рослому начальнику. -- Сколько у меня есть времени, чтобы исправить эту ситуацию?
   -- Солнце встаёт в половине девятого, -- поведал Симарон, опёршись на жезл, как старик на трость. -- Так и быть, из моего христианского милосердия можешь распотрошить этого чернокнижника до девяти утра...
   Честно говоря, такие сроки удивили не только Герду. Вздрогнул даже бес, наблюдавший за разговором этих двоих через маленькую дырочку в стене. Делал он это тайно, стараясь не издавать ни малейшего звука. Для подстраховки рогатый парнишка засунул в рот кляп, чтобы случайно не заговорить, и вынул из глазниц два овальных изумруда. Хоть в зале Симарона и царил полумрак, блики свечей на драгоценных камнях там вполне могли заметить. К тому же важна была сама беседа, а не лицезрение её участников.
   Впрочем, узнав о продлении срока для задания Герды, бес поторопился покинуть своё укрытие. Он вернул под веки изумруды, присел на четвереньки и пополз к выходу. Спасала лишь его щупленькая фигура, позволявшая пролезть в полость между двумя церковными стенами. О ней никому не было известно, поэтому натолкнуться на случайных монахинь здесь точно не грозило.
   Аккуратно добравшись до воздуховода, бес прислушался к шорохам и приоткрыл заслонку. Руки опять испачкались в застарелой саже. Со стороны коридора это были остатки большой дровяной печи. Поэтому выползающий из её шестка рогатый молодчик смотрелся театрально. Едва спрыгнув на пол, он вытащил кляп, отряхнулся, чихнул, поправил зелёные камни в своих глазницах и проверил позолоту на руках и ногах.
   Для зимнего времени парень был одет весьма легко: в бриджах и футболке. Заметив несколько царапин на изгибах локтя, он подумал, что неплохо бы обновить золотистое покрытие. Но скрип двери на другом конце коридора вынудил его помчаться к лестнице. Та вела в подвал, где хоровое пение, к радости беса, отсутствовало. Не было здесь и вездесущих монахинь, от которых приходилось постоянно прятаться. Им не нравились блуждания рогатого бездельника по сестринскому корпусу. К слову, худосочного обладателя изумрудов они сами раздражали ничуть не меньше.
   Преодолев несколько плотных дверей, бес вскарабкался на вентиляционную трубу и дальше двинулся прямо по ней, точно крыса. Перед проёмом в стене обнаружилось отверстие, уводящее внутрь воздуховода. Тут владельцу изумрудов опять пригодилась худоба, ведь никто другой пролезть в трубу был просто не в состоянии. А это единственный путь, минуя запертые на мощные замки двери, к тому, кто содержался в монастырском подземелье.
   -- Она упустила этого ясновидящего! -- радостно воскликнул бес, ещё не достигнув выхода из вентиляции. -- Симарон дал ей шанс распилить его до утра!
   -- Не распилить, а разыскать, -- вдруг поправил он сам себя, но уже другим, более взрослым голосом.
   -- Вообще-то он говорил про кровь и сердце, а не про розыск! -- принялся спорить рогатый парнишка сам с собой, выползая наружу.
   Труба привела его в просторную комнату, озарённую ярким прожектором. Тот свисал с потолка, освещая углубление в земляном полу. Чтобы лучи не рассеивались зазря, стены в подвальном помещении состояли из высоких зеркал. От этого находиться здесь было неприятно даже бесу, спрыгнувшему в яму прямо на лежащее там серое тело.
   -- Ты спишь? -- полюбопытствовал владелец изумрудов, максимально сощурившись из-за обилия света вокруг.
   -- Найн! -- выкрикнул вдруг пленник, на котором восседал рогатый парень. -- Из-за твоей болтовни, Аделард Борисов, невозможно даже помедитировать, не то что поспать!
   -- Это я сейчас с кем разговариваю? -- напрягся бес, с подозрением заглядывая в лицо недовольного собеседника. -- С Данталионом или с Зибуэлем?
   Тот озлобленно щёлкнул острыми зубами, будто желая укусить своего гостя. Однако ему помешали многочисленные золотистые провода, опутавшие лоб, шею, плечи, обе обгоревших руки, пояс и практически полностью нижние конечности. Аделард в ответ на это рассмеялся, устроившись поудобнее на голом киверните. Тот смотрелся жутковато со впалыми глазами и с заметными синяками вокруг них.
   -- Нас всегда цвай, -- прорычал связанный Зибуэль, попробовав в очередной раз потрясти мощными рогами. Но ему помешали сверкающие провода.
   -- Не цвай, а двое! Сколько можно тебя учить русскому языку!.. -- поправил его Данталион знакомым надменным баритоном и вновь уставился на сидящего беса. -- Что там учудил мой братец? Рассказывай всё в мельчайших подробностях!..
  
  

Глава 2. Гипноз по-бесовски

  
   Многочисленные окна в московских высотках, к удивлению Дивеллонта, светились самыми разными оттенками. Часы в автомобиле показывали уже два пополуночи, отчего Степан сонливо дёргал головой. Молохов сидел за рулём угнанной машины, стараясь не превышать скорость. До своего укрытия в Измайлово он добирался с особой осторожностью. Мало того, что его разыскивали бесы и смертные за диверсию в аэропорту. Так ещё добавился кивернит с рогатой "монахиней". Хотя от них можно было избавиться, всего лишь вернув им проклятого экстрасенса.
   -- Почему нельзя снять номер в отеле? -- в который раз уточнил Пенор, поправляя ракушку в своём ухе. -- Сеанс гипноза займёт не больше получаса...
   -- Слишком опасно, -- отвечал Александр максимально тихо, чтобы дремлющий Канунин не вникал в смысл их беседы. -- Он знаменит, его морду каждая собака здесь знает. Поэтому проще доехать до моей квартирки и там попытаться его разговорить.
   -- Под гипнозом можно вспомнить практически всё, -- настаивал швейцарец, любуясь своей внешностью в зеркале заднего вида. -- Тем более он человек, а все люди хорошо поддаются гипнозу.
   -- Не думаю, что это удачный вариант...
   -- Ты боишься, что его полтергейсты снова попытаются напасть?
   -- Ты сам видел, что произошло, стоило ему увидеть твои рога, -- ухмыльнулся желтоглазый. -- Кстати, почему они облеплены стразами?
   -- Это не стразы! -- Бес тут же пришёл в возмущение, будто его обвинили в чём-то позорном. -- У всех бернских тойфелей рога имеют уникальный узор. Его выкладывают из крошки особых полернских самоцветов. От этого они становятся крепче, ведь рога - жизненно важный орган для любого из нас.
   -- То есть после твоей смерти их можно за дорого продать? -- глумливо поинтересовался парень, сворачивая в проулок двух многоэтажных домов, больше похожих на гостиничный комплекс.
   -- Ты умрёшь раньше, -- парировал Дивеллонт и посмотрел через подмёрзшее стекло на новый урбанистический пейзаж. -- Мы на месте?
   -- Бросим тачку здесь и пройдёмся, -- обозначил Молохов, схватив свою сумку.
   -- Эй, повелитен пойтерльгайст, ми приехайт, -- заговорил иностранец на косноязычном русском, выталкивая сонного Степана наружу.
   Мороз в городе был ничуть не мягче. Во всяком случае, так показалось Пенору, когда он закутался в покрывало, прихваченное из коттеджа Канунина. Вдобавок пахло какими-то нечистотами, словно где-то неподалеку прорвало канализацию.
   -- Ты здесь живёшь? -- разочарованно спросил швейцарец, когда они доковыляли до очередного многоквартирного дома.
   Стены были покрыты грязной мелкой плиткой, а под окнами первого этажа валялся мусор. Если бы не холод, здесь обязательно кружили бы бродячие собаки. Крайний подъезд оказался раскрыт нараспашку, а внутри пахло кошачьей мочой.
   -- Фу, как это мерзко, -- поморщился бес, боясь запачкать свои красные сапоги.
   -- Это здание летом планируют снести, -- поведал желтоглазый, нажав на обожжённую кнопку лифта. -- Тем более я здесь не живу. Я вообще не москвич.
   -- Оу, а с какого ты города? -- полюбопытствовал Дивеллонт, пропустив угрюмого Степана вперёд себя в открывшуюся кабину подъёмника.
   -- Вряд ли ты о таком слышал, -- отрезал парень, и они поехали на девятый этаж.
   Свет моргал не только в лифте, но и на лестничной площадке. Поэтому экстрасенс настороженно посматривал на пыльные лампы. Он по-прежнему старался держаться подальше от стен, хотя коридоры в этом доме были узкими.
   -- Верхневолжское кладбище, -- вдруг отчётливо произнёс Александр после трёх стуков в обшарпанную дверь.
   Её тут же открыл высокий лысый мужчина в чёрной майке. На его груди посверкивал маленький металлический череп. На широких плечах темнела татуировка в виде вонзённых в кожу иголок, образующих своеобразные веточки. Лицо незнакомца совсем не внушало доверия, учитывая, что нижняя челюсть заметно выпирала, как у какого-то зверя. Лишь жёлтые глаза сказали о том, что перед ними сородич Молохова.
   Не промолвив ни слова, бритоголовый пропустил визитёров в крошечную прихожую и запер дверь сразу на два замка. Температура в помещении сразу приятно порадовала иностранца. Здесь было очень тепло. Поэтому ни плед, ни чёрная Сашина куртка уже не понадобились. Он даже не обратил внимание на отклеившиеся обои и старую скрипучую мебель. К тому же сам Пенор не планировал оставаться в этой квартире надолго.
   -- Знакомьтесь, это Кабал, -- сообщил парень, указывая на друга, который даже не кивнул в знак приветствия. -- Он свой.
   -- Оу, менья звайт Дивеллонт, -- охотно представился бес, протягивая ладонь.
   Но Кабал лишь холодно посмотрел на неё, затем смерил взглядом растрёпанного Степана и удалился в зал. Туда же пригласил всех и Александр.
   -- Русские все такие необщительные? -- шёпотом уточнил швейцарец уже на немецком языке.
   -- Не обращай внимание, он просто контуженный, -- оправдал желтоглазый своего приятеля и показал пальцем на шрам, который темнел у того на лысине. -- Люциферит ударил Кабала кирпичом пару лет назад. С тех пор он не особо разговорчив.
   -- Оу! -- ужаснулся Пенор будничному тону своего напарника. -- В России водятся люцифериты???
   -- Не часто, но бывают. В экзархате, кстати, думают, что во всех этих тёмных делах замешан люциферит...
   -- И я так же думаю, -- наконец-то отозвался Кабал густым басом, вернувшись к ноутбуку, на котором темнели какие-то фотографии.
   -- Поэтому он и не стал помогать мне в аэропорту, -- осуждающе произнёс Молохов и обернулся на экстрасенса, зевающего в дверном проёме зала.
   -- Итайк, ти хотейт спайт, ето хор-рошьё, -- потёр швейцарец ладони и ткнул в старый диван. -- Я погрюжайт тебья в транэс, можешь сидейт.
   -- Я н-не хочу, -- принялся отбиваться Канунин от его предложения. -- И вообще я бы п-попил чаю. И мне надо п-поесть, у меня сахар уп-пал в крови, я это чувствую.
   Не дожидаясь этой реплики, Александр уже гремел посудой на маленькой кухне. Оттуда через незанавешенные окна открывался чудесный вид на парк, посреди которого возвышались подсвеченные башни. Кажется, там были купола какой-то церкви и красноватый шпиль ещё одной старинной постройки.
   -- Wunderschon! -- восторженно прогудел Дивеллонт, уставившись на пейзаж. -- Это дворец?
   -- Да, там бывшая царская усадьба, -- кивнул Молохов, достав ароматный батон. -- Родовое имени Романовых...
   -- А мне нельзя сдоб-бное, у меня же диаб-бет, -- попытался возразить Степан, уже усевшись за небольшой стол.
   -- Ну, здоровой еды здесь тебе точно не предложат, -- осадил его желтоглазый парень и на всякий случай убрал со стола вилки и ножи. Экстрасенс и без того впадал в нервную истерику. Ни к чему допускать его до колюще-режущих предметов.
   Через минуту к ним присоединился и лысый хозяин квартиры, отчего на кухне стало тесно. Впрочем, Кабал игнорировал гостей и показывал что-то своему сородичу на ноутбуке, при этом не говоря ни слова. Канунина больше интересовала нарезанная булка. А бес любовался ночным парком, хотя иней немного мешал этому, уже захватив половину окна.
   -- И что ты предлагаешь? -- вполголоса поинтересовался Александр, нехотя глядя на монитор. -- Я туда не хочу даже соваться...
   Кабал вновь ткнул в ноутбук, настаивая на каком-то таинственном варианте.
   -- Это надо узнать у нашего Стёпы, -- сказал парень под шумящий электрочайник. -- Он однозначно в курсе, как убили его коллег.
   -- Меня не б-было с Белославом и Огнедаром, к-когда их убивали! -- оживился экстрасенс, съев уже несколько кусков батона и даже без чая.
   -- Это опровергается несколькими фактами, -- охотно поведал Молохов, наливая кипяток в большую чашку. -- Вы втроём выступали в тот вечер в Румянцево, возле Киевского шоссе. Там собрались ваши коллеги по цеху: всякие колдуны, предсказатели, телепаты. Ты до сих пор не помнишь этого?
   Диабетик растерянно помотал головой. Дивеллонт же метал взгляд то на лысого молчуна, то на своего желтоглазого "похитителя".
   -- Наверно, мы разошлись п-после этого... -- предположил экстрасенс, хотя по его лицу было понятно - он абсолютно ничего не помнит.
   -- Нет, -- опроверг его версию Александр, поставив перед ним горячую чашку. -- Во время вашего выступления случился скандал. Один из зрителей раскрыл ваш фокус со змеями. Вернее, это был не просто зритель, а ваш дружок с той телепередачки. Ну, тот, который пообещал всех вас разоблачить, потому что считал вас шарлатанами.
   -- К-кто? Т-тансыкбай??? -- поморщился Степан.
   -- Да, этот корейский медиум, который на самом деле из Казахстана.
   -- Ск-кажешь т-тоже, -- усмехнулся диабетик. -- Он п-полнейшая бездарность и б-бездельник! Шатается на все наши выст-тупления, заняться ему б-больше нечем. Огнедар даже хот-тел ему врезать п-пару раз за это.
   -- Огнедар - это такое имя? -- вмешался в их беседу Пенор, пытаясь разобраться в новых деталях.
   -- Один из тех экстрасенсов, которых нашли закопанными в зерне, -- быстро пояснил Молохов. -- Я же говорил, они работали вместе: Огнедар, Белослав и Степан. Подозреваю, что ещё и Тансыкбай...
   -- Чт-то?! -- в очередной раз возмутился растрёпанный мужчина, за что получил неприязненный взгляд от Кабала. -- Я бы сам этого Т-тансыбая зарыл в зерне, а лучше в г-говне!..
   -- Этот Тансыкбай дал следователям показания против тебя, -- продолжил Александр, почему-то не налив чай себе. -- Ты просто вовремя начал скрываться. Так-то тебя уже пару дней как хотят арестовать.
   -- Знаю, -- более смиренно заговорил Степан, отхлебнув горячего напитка. -- Но я ник-кого не убивал!..
   Взяв у желтоглазого друга ноутбук, парень принялся зачитывать текст с открытой вэб-страницы.
   -- Вот этот твой Тансыкбай говорит: "Змеи в номере использовались не ядовитые. Между рукой Белослава и сосудом со змеями есть прозрачная плёнка. Когда я поднял шум, зрители потребовали убрать пакетик. Огнедар и Канунин легко на это согласились. У них не было другого выхода. Естественно, змея укусила Белослава за руку. Пришлось вызывать "скорую помощь". На ней все трое и сбежали, это видели десятки людей..."
   -- У тебя есть доступ к следственным документам? -- вновь решил уточнить бес, окончательно запутавшись в цепочке событий.
   -- Это интервью Тансыкбай дал одной местной газетёнке. -- Молохов продемонстрировал ему монитор. Там с фотографии смотрел узкоглазый мужчина с жиденькой бородкой и чёрными волосами, заплетёнными в косички. Судя по всему, это и был Тансыкбай.
   -- Да он б-брешит, -- оспорил Степан, уже допивая чай. -- Змеи да, неядовит-тые. Даже если и был ук-кус, то ск-корую незачем вызывать.
   -- Скорая была, -- подтвердил Александр. -- Но куда вы на ней все трое уехали - неизвестно. И ты не помнишь ни тот инцидент во время представления со змеями, ни то, что происходило после него.
   Канунин закусил нижнюю губу, боясь поднять голову на своих желтоглазых "дознавателей". Он заметно нервничал. По такой реакции Пенор понял, что Молохов может говорить правду.
   Со стороны прихожей следом послышался какой-то скрежет. Свет там замигал, а через считанные секунды и вовсе погас.
   Кабал отправился проверить. Квартирная дверь была по-прежнему заперта на замок. В зале тоже царило спокойствие.
   -- У нас мало времени, -- заключил Александр, закрыв крышку ноутбука. -- Заедай быстрее свой диабет, пока не выползли новые полтергейсты.
   Но у экстрасенса уже пропал всякий аппетит. Впрочем, половину батона за этим напряжённым разговором он успел съесть, удивив тем самым Дивеллонта.
   -- Я сомневаюсь, что это полтергейст, -- оспорил швейцарец. -- Оно напоминает другое пограничное явление. У нас это называют "cadveriben".
   В ответ желтоглазый парень лишь с подозрением сощурился.
   -- Я даже не знаю, как тебе объяснить, что это, -- задумался Пенор, подбирая подходящие слова. -- Но, кажется, я начинаю понимать, почему с ним такое происходит. Проверим через гипноз?..
   -- Что-то я начал сомневаться, нужен ли этот твой гипноз, -- признался Молохов, передав компьютер обратно хозяину. -- Даже та рогатая монашка Гертруда не советовала нам этим баловаться...
   -- Гипноз поможет восполнить недостающую память, -- настаивал иностранец, вытащив из кармана своей зелёной курточки длинную цепочку. На её конце мелькнула продырявленная ржавая монета, которую он продемонстрировал присутствующим. -- Метод моего наставника Моринорса помогал пробуждать память даже у застарелых бесов. А это практически невозможно, если ты не знал.
   -- Я не п-понимаю его фрицовскую т-тарабарщину, -- пожаловался Канунин, с опаской поглядывая на Дивеллонта. -- Чт-то он задумал?
   -- Оу, ето не больнен, -- пообещал бес. -- Толькен я... ти... ми перейти в удобный мешто.
   Если экстрасенс и не хотел участвовать в смутной затее швейцарца, то двое желтоглазых посмотрели на него так пронзительно, что отказаться уже не получилось бы.
   В единственной комнате из мебели имелся разве что скрипящий диван и замызганный стол. Никаких тумбочек, шкафов, стульев. Стена, за которой находилась другая квартира, сплошь покрылась трещинами и пылью. Посередине даже не хватало части кирпичей, будто их кто-то специально вытащил, чтобы проникнуть к соседям.
   -- Метод Моринорса заключается не в концентрации внимания гипнотизируемого, -- заговорил Пенор вновь на немецком, поэтому его понимал лишь Александр, -- а наоборот, в деконцентрации внимания.
   Он усадил Степана перед собой на диван и велел не откидываться на спину, а сохранять ровную осанку. Как и предполагал Молохов, бес принялся размахивать цепочкой. Диабетик рефлекторно попытался проследить взглядом за болтающейся монеткой, хотя Дивеллонт его об этом не просил.
   -- Вам лучше стоять возле меня, -- порекомендовал тот, обернувшись на желтоглазых.
   Кабал меньше всего хотел наблюдать за происходящим. Судя по всему, он не сильно верил в подозрения сородича. Кажется, у него имелась своя версия для расследования. При этом было очевидно, что их обоих волнуют убийства бесов и особенно случившееся с друзьями Канунина.
   Внезапно швейцарец ударил сосредоточенного Степана по щеке. Мужчина растерянно заморгал глазами, словно спросонья.
   -- Ньет, всё хоррошьё, -- как ни в чём не бывало заверил его Пенор и продолжил раскачивать монету на цепочке.
   Сконцентрировавшись во второй раз, экстрасенс попытался понаблюдать за действиями гипнотизёра. Он, как и Кабал, слабо верил в волшебные способности беса. За всю свою жизнь гипноз на нём испытывали лишь однажды, в студенческие годы, и то при участии алкоголя.
   Новая пощёчина от Дивеллонта заставила Канунина негодовать.
   -- Д-да чт-то это за гип-пноз, а! -- воскликнул он, готовый пнуть рогатого прямо в пах.
   -- Что он говорит? -- обратился Александр к иностранцу, как будто не расслышал слова сидящего мужчины.
   -- Хват-тит! -- погромче крикнул диабетик и хотел подняться, но ноги и руки его не послушались.
   -- Всё, он в трансе, -- заявил бес, перекинув монету в другую руку.
   -- Что, так быстро??? -- удивился желтоглазый парень и хотел дотронуться до Степана, однако Пенор стукнул его по пальцам.
   -- Не надо ничего делать! -- приказал он, и его глаза для гипнотизируемого превратились в два уголька.
   Экстрасенс испугался. Он пробовал встать или хотя бы отползти по дивану подальше от рогатого гипнотизёра. Но у него ничего не получалось. Он прекрасно слышал присутствующих, чувствовал их дыхание. Его ощущения почти не изменились, за исключением потери контроля над телом.
   -- Ти открывайт р-рот, -- обозначил швейцарец, и Канунин, к собственному удивлению, выполнил приказ.
   Дивеллонт тут же засунул туда монету, оставив лишь край цепочки свисать с нижней губы мужчины. Осознав, что у него на языке ржавый металл, Степан почувствовал прилив тошноты. Однако опустить голову, чтобы выплюнуть рвоту прямо на сапоги беса, ему не удалось. Странным образом тело продолжало неметь.
   -- А разве он не должен говорить? -- уточнил Молохов, с подозрением изучая притихшего диабетика.
   -- Nein, -- послышалось Канунину от беса, который вовсю разговаривал о чём-то на немецком языке.
   -- Это экспресс-метод, потому что он человек, -- пояснил Пенор, хотя понимал его только желтоглазый парень. -- С бесами такое не получится. Не знаю, кто ты с твоим другом такие. Но, уверен, из-за ваших необычных глаз такой метод тоже не подойдёт.
   -- Русские бесы называют нас нуллюмами, -- охотно поведал Александр, глядя, как слезятся глаза Степана. -- Насколько я успел понять, это латынь. Бесы вообще любят обзываться при помощи латыни.
   -- Пустой? -- недоумённо перевёл иностранец знакомое слово. -- Бесы называют вас "пустыми"?
   -- Копытца считают, что у нас нет души, -- вмешался вдруг Кабал своим проникновенным басом. -- Они не признают нас такими же копытцами, но и к смертным не относят.
   -- Оу, любопытнен, -- скривив губы, подметил Дивеллонт и вновь дал пощёчину гипнотизируемому. -- Ти дольжен вспоминайт, когдай в последнен раз ти видейт швой дрюг...
   -- Может, лучше мне задать вопрос? -- предложил Молохов, понимая, насколько косноязычно звучит речь швейцарца. -- Ну, чтобы он его правильно понял.
   -- Оу, да, конечно, -- кивнул тот, уступив место желтоглазому напарнику.
   -- Стёпа, ты меня слышишь?.. -- Он заглянул ему сначала в рот, где собиралась пузырящаяся слюна, а затем в слезящиеся глаза.
   Правда, в этот же момент одинокая лампа на потолке заморгала.
   -- Не надо так, -- запротестовал бес. -- Ты должен задать ему конкретный вопрос о прошлом. Он не чувствует сейчас ничего, кроме наших голосов.
   -- А, ну... -- растерялся Александр и вновь обратился к Канунину. -- Вспомни вечер, когда ты в последний раз выступал с Белославом и Огнедаром. Вас забрала "скорая помощь"?
   В ответ Степан лишь проглотил собравшуюся слюну, чуть не поперхнувшись ржавой монетой. Свет перестал мигать, но по стенам прошлось пугающее шебуршание.
   -- Он сейчас не сможет ничего сказать! -- возмутился Пенор, стукнув желтоглазого по плечу. -- Задавай вопросы медленно, а потом только он нам расскажет, что увидел в своих воспоминаниях...
   Усвоив более последовательный алгоритм странного гипноза, парень принялся в предельно спокойном тоне расспрашивать экстрасенса о ночи, когда погибли его друзья. Ни лампа, ни стены больше не реагировали. Впрочем, и сам гипнотизируемый стал вести себя смирно. Когда у него во рту наполнялась слюна, было ясно, что он готов к новому вопросу. Несколько минут Канунин вёл себя как статуя, не издавая никаких звуков. Но с каждым новым вопросом он оживал, шевеля на языке монету.
   -- Wunderbar! -- первое, что услышал Степан, когда кислый предмет наконец-то вытащили из его рта.
   В следующий момент мужчину вырвало. Правда, попасть на сапоги швейцарца он не успел. Дивеллонт быстро отправился в санузел мыть свою цепочку.
   -- Ну, как ты? -- насторожился Молохов, предложив вафельное полотенце.
   -- Вы же г-говорили, что будет не б-больно! -- завопил Канунин, хотя в горле заметно першило.
   -- Ты что-нибудь слышал или видел? -- поинтересовался Александр, подав ему бутылочку воды. -- Какие-то образы? Может, символы?
   Утолив жажду, экстрасенс вдруг напрягся и уставился на окно. Желтоглазые недоумённо посмотрели туда же и даже подошли проверить стекло. Однако за ним ничего уникального не происходило.
   -- Оу, вот он готов! -- радостно возвестил бес, вернувшись в комнату с помытой цепочкой.
   -- Готов к чему? -- нахмурился Молохов, склонившись над притихшим Степаном.
   -- Готов отвечать на твои вопросы, к чему же ещё! -- усмехнулся Пенор и уселся на край дивана с чувством выполненного долга.
   -- Эй, Стёпка, ты здесь? -- обратился парень к своему пленнику.
   -- Да, -- с завороженным видом ответил тот.
   -- Как ты себя чувствуешь?
   -- Сойдёт...
   -- Ты вспомнил, что случилось в тот вечер, когда убили Белослава и Огнедара?
   Не отрывая взгляд от окна, Канунин вдруг заплакал. Вот только слёз было немного. Видимо, сказалась их недавняя трата во время специфичного гипнотического сеанса.
   -- Ск-корая п-помощь... -- забормотал мужчина так, будто говорит об очень близком, но утраченном человеке. -- Т-там...
   -- Их увезли на скорой помощи? -- уточнил Александр.
   -- Бес... Т-там был бес, -- оживился Степан, но продолжал смотреть в одну точку. -- В "ск-корой п-помощи" на нас нап-пал бес!
   Кабал заметно помрачнел. Он и до этого казался безрадостным. Но слова прозревшего экстрасенса его впечатлили.
   -- Какой бес? Как он выглядел? -- суетливо потребовал желтоглазый парень, обменявшись с сородичем тревожным взглядом.
   -- С рог-гами... -- отвечал диабетик, будто резко опьянев. -- И с хвост-том...
   -- А лицо? -- настаивал Молохов, схватив его за шею. -- Ты видел лицо?..
   Правда, Александр тут же отстранился от пленника, уставившись на свою окровавленную ладонь. Дивеллонт, сидевший до этого без лишних движений, удивлённо раскрыл рот. Весь затылок Канунина окрасился кровью, словно его только что ударили по голове чем-то тяжёлым.
   -- Нет, не трогай! -- посоветовал швейцарец, перехватив руку желтоглазого напарника. -- Кажется, мы не продумали все последствия...
   -- Какие, на хрен, последствия! -- опешил Молохов, чуть не ударив окровавленной ладонью своего иностранного помощника.
   Тот продолжал обеспокоенно осматривать плачущего Степана.
   -- Аптечка! -- приказал Пенор, махнув в сторону прихожей. -- У тебья ешть бинт?
   Кабал молча отправился в обозначенном направлении.
   -- ...Марля... -- произнёс экстрасенс, ничуть не крича от боли, а лишь пуская редкие слёзы. -- На его лице б-была марля. Марлевая п-повязка...
   -- Спрашивай! -- прикрикнул вдруг бес на Молохова. -- Он может потерять сознание в любую минуту!
   -- Бес в машине "скорой помощи" был в марлевой повязке? -- уточнил парень, нервно поглядывая то на лицо Канунина, то на его окровавленную шею и затылок.
   -- Да...
   -- Но что он сделал? Он напал на вас троих???
   -- Ук-кол, -- медленно промолвил Степан, так и не сводя взгляд с окна. -- Белослав сразу выруб-бился...
   -- А Огнедар? Он ударил его?
   -- Нет... Рога... Схват-тился за...
   -- За рога? -- подсказывал Александр.
   Кабал принёс пыльную коробочку с медикаментами. Дивеллонт принялся ковыряться в ней, вороша пакетики, бинты, вату и какие-то флаконы.
   -- Да... -- продолжал полупьяным голосом экстрасенс. -- За рог-га...
   -- Ну, а ты? Ты что сделал? -- поторопил его Молохов, параллельно наблюдая, как бес пытается смочить вату спиртом.
   -- Нужны перчатки, мне нельзя трогать спиртовые растворы! -- ворчал швейцарец, передав медикаменты Кабалу. -- Schnell!
   Тот догадался, что от него хотят, и откупорил бутылёк с антисептиком.
   -- Я не усп-пел, -- заикался Канунин, теряя осанку. Его клонило вбок, на подлокотник дивана. -- Он меня... уд-дарил...
   В этот момент кровь брызнула прямо из затылка, будто по ней действительно стукнул кто-то невидимый. Мужчина повалился вперёд. Александр сумел удержать его от падения. По всему лицу желтоглазого теперь струилась кровь.
   -- Надо вызывать "скорую", мы тут уже ничем не поможем, -- подметил угрюмым голосом Кабал, глядя, как Пенор и его напарник пытаются обработать рану экстрасенса.
   Чтобы не мешать им, бритоголовый вернулся в прихожую и на всякий случай надел кожаную куртку. Ему с самого начала не понравилась идея друга привезти этого смертного сюда. Теперь придётся покидать укрытие и искать новую квартиру.
   Из-за криков в зале желтоглазый мужчина не сразу расслышал лёгкое дребезжание. Оно доносилось из подъезда, словно кто-то решил воспользоваться циркулярной пилой или дрелью.
   -- Собака! -- прошипел Кабал в порыве прозрения и вовремя рванул обратно в комнату. -- Нас нашли!!!
   Раздался грохот. Входная дверь с треском отлетела на гардероб. Посыпалась штукатурка, а провода повисли над дверным проёмом, будто костлявые пальцы. В квартиру стали пролезать мужчины в серых военных кителях. В руках у них сверкнули автоматы. Вот только применить оружие против желтоглазых врагов они не успели. Едва один из налётчиков достиг порога зала, там что-то взорвалось.
   Лампа на потолке разбилась. Зато засветились бра из соседней квартиры. Именно туда и убежали все трое: швейцарец, Молохов и Кабал. Окровавленный Канунин остался в тёмном зале. Лишь взбудораженный старик сидел на софе в ночном колпаке, морщась от поднявшейся пыли. Стена, отделявшая его от соседей, оказалась разломана прямо посередине. И через отверстие уже перебирались вооружённые молодчики в серой форме.
   -- Кто это такие?! -- закричал Дивеллонт, спешно спускаясь по ступенькам тёмного подъезда вслед за Александром.
   -- Бесы! -- коротко ответил Молохов, спрыгивая сразу на межэтажную площадку.
   Кабал толкал иностранца сзади. В красных сапогах да по многочисленным ступенькам перемещаться было трудно. Если бы Пенор знал, что его приезд в Москву начнётся именно с беготни по аэропорту, а затем по пригороду, он бы обязательно надел обувь поудобнее. Хорошо, что находящийся за спиной нуллюм успевал придерживать его от падений.
   -- Как они нас вычислили?! -- негодовал Александр, даже не оборачиваясь на своих товарищей по несчастью. -- За нами не было "хвостов"...
   -- Вычислили! -- рявкнул его желтоглазый друг, толкнув к выходу сразу обоих.
   Они уже достигли первого этажа, в то время как гриди экзархата ещё спускались по тёмной лестнице на три пролёта выше.
   -- Никаких машин! -- взревел Кабал, увидев, как Молохов направляется к припаркованным во дворе автомобилям. -- Разбегаемся!
   -- Wo??? -- только и сумел выкрикнуть Дивеллонт, очутившись на морозе в своей лёгкой одежде.
   Александр схватил его за дрожащую руку и потащил за собой к тёмным деревьям. У крайнего подъезда, где была засада, раздались выстрелы. Однако куда побежал Кабал, определить не получилось.
   За деревьями открывался какой-то гаражный кооператив. Но, как назло, ни одного автомобиля на улице не оказалось. Шутка ли, в три часа ночи! Пришлось выбираться на широкую дорогу, по которой промчался лишь грузовик. Основной поток машин двигался по соседнему проспекту.
   -- Тебе нельзя в экзархат! -- приговаривал парень, двигаясь по скользкой аллее прямо в парк. -- Они тебя запытают до смерти!
   -- Куда мы направляемся?! -- в панике спросил иностранец, стараясь бежать за ним.
   -- Не знаю, надо спрятаться...
   Желтоглазый успел воскликнуть это у развилки, когда из-за спины раздались новые выстрелы. За ними двигались вооружённые бесы. Ничего не оставалось, как углубляться в парк. Благо, дорожка была не сильно заметена снегом.
   Сквозь заиндевевшие деревья виднелись огни усадьбы Измайлово. Пенор вспомнил вид из окна квартиры Кабала и сообразил, что идеальнее варианта не найти. Он ускорился следом за Молоховым, хотя подошва сапог скользила на обледеневшей тропинке.
   Выстрелы стали затихать, когда беглецы выскочили к автозаправке. Швейцарец удивился, что бензоколонки находятся прямо посреди заснеженных деревьев, и осмотрелся.
   Дорога от автозаправочной станции уводила влево. Но оттуда послышалась милицейская сирена. Александр решил не рисковать и рванул в сторону подсвеченной красной башни. Та отлично просматривалась сквозь неплотные ветви. Впрочем, через несколько минут Дивеллонт пожалел, что они не воспользовались обходным путём. Иностранец, едва не погрязнув в сугробах, вывалился на обледенелый склон и кубарем покатился вниз.
   Усадьба располагалась на острове. Однако бес понял это только на льду какого-то канала. Единственное, что его порадовало - водоём основательно замёрз и уже покрылся толстым слоем снега. Так что падение было не столь болезненным.
   Желтоглазый помог ему подняться и указал на светящиеся старинные здания на соседнем берегу. Убедившись, что копыта не лишились красных сапог, Пенор двинулся дальше. Теперь он хорошо видел их примерный маршрут. Надо обойти светящуюся башню и попытаться отыскать отапливаемое помещение. А таковых, судя по всему, здесь имелось в избытке.
   Вокруг дворца светлели разные хозяйственные постройки. За ними открывались окна более солидных старинных домов. Выбравшись на вычищенную аллею, бес и нуллюм прислушались к окружающим звукам. Кроме редких автомобильных жужжаний, досюда пока ничего не доносилось: ни милицейского патруля, ни местных охранников, тем более никаких выстрелов.
   -- Надеюсь, мы оторвались от них, -- без какой-либо одышки произнёс Молохов, отряхиваясь от снега. -- Чуть не попались...
   -- Почему ты решил, что в экзархате мне желают только зла? -- задал швейцарец главный вопрос, который мучил его ещё при побеге из аэропорта. В отличие от своего напарника, он запыхался от хождения по сугробам и по замёрзшему каналу.
   -- Я же тебе объяснил их политику, -- настороженно обернулся желтоглазый, ничуть не замерзая в своём чёрном спортивном костюме. -- Что тебе ещё непонятно?
   -- Меня не покидает мысль, что я поступаю как-то неправильно, -- признался Дивеллонт, шагая за раздражённым Александром. -- В конце концов, я прилетел в Москов именно по линии экзархата. В аэропорту меня должны были встретить и проводить на опознание Моринорса. Вместо всех этих официальных процедур я уже полночи рискую собственными рогами чёрт пойми с кем.
   -- Что ты имеешь в виду? -- нервно перепросил парень, остановившись возле стен массивного светлого здания.
   -- Я так и не понял, кто ты такой, -- продолжил откровенничать иностранец, недоверчиво поглядывая назад. -- И почему вдруг именно ты решился помогать мне?
   -- Послушай, у меня с бесами никогда не складывались хорошие отношения. Собственно, таких, как я, они обычно используют как дешёвую рабочую силу. И речь идёт именно о грязной работе. Я понимаю, ты не обязан верить мне на слово. Но ты же сам всё видел с этим экстрасенсом Стёпой. Благодаря тебе он вспомнил, что на них напал именно бес.
   -- Или люциферит, -- парировал Пенор, пряча озябшие руки в карманах брюк. -- У них тоже есть рога и хвост. Они вообще внешне мало чем отличаются от нас, от бесов...
   -- Нет, нет, нет. Если бы это был люциферит, он бы не стал прятаться под марлевой повязкой. Ты встречал когда-нибудь этих маньяков?
   -- Упаси Дьявол! -- ужаснулся мёрзнущий швейцарец. -- Но я знаю, кто они такие и как себя ведут. Просто в альпийском регионе их давно не встречали.
   -- Кабал тоже уверен, что здесь не обошлось без люциферита. Но его можно понять, ведь он жаждет мести. У них с этим люциферитом давние счёты. И, как ты успел заметить, не в пользу Кабала.
   -- Даже если не люциферит, то как этот инцидент с экстрасенсами связан с гибелью Моринорса? И вообще, были ли те самые массовые убийства на самом деле или это плод твоей фантазии?..
   В ответ Молохов почему-то рассмеялся и замотал головой.
   -- Что? -- недоумевал бес.
   -- Нет, просто ты озадачился такими вопросами лишь сейчас, -- отмахнулся желтоглазый и двинулся в обход здания. -- Ты действительно хочешь обсудить это в то время, когда за нами идёт отряд вооружённых гридей?
   -- Никого нет, -- развёл руками Дивеллонт, хотя пальцы на них заметно тряслись. И было уже непонятно - то ли от холода, то ли от страха.
   -- В любом случае нельзя оставаться на одном месте, -- обозначил Александр своё условие и указал на почищенную дорогу, ведущую к какому-то широкому крыльцу. -- Подожди, а бесам можно заходить в церковь?
   -- Почему ты спрашиваешь?..
   Парень кивнул в сторону ступенек, которые вели к открытой двери. Сверху на них смотрели тёмные купола, слегка припорошенные снегом. Они хорошо выделялись на фоне освещённого фасада храма.
   -- Разве церковь не положено закрывать на ночь? -- засомневался иностранец, но всё же двинулся вслед за напарником. -- Как тут у вас в Москове всё странно...
   Покрова Пресвятой Богородицы на самом деле оказалась открытой. Внутри царил полумрак и пахло краской. Судя по обилию расстеленных старых газет и пакетов, в церкви шёл ремонт. Единственным местом, где имелся хоть какой-то свет, оставался иконостас. Именно там трудился бородатый мужчина, что-то старательно прокрашивая тонкой кистью.
   -- Храм закрыт для посещений, -- укоризненно воскликнул он, обернувшись на поздних гостей. -- Ночь на дворе, господа, имейте уже совесть...
   -- Просто мой друг из Швейцарии утром улетает обратно, -- оправдался Молохов предельно мягким голосом. -- А это святое место посетить вот не успел. Мы буквально на пару минут, хорошо?..
   Александр звонко бросил пару монет в старый короб для пожертвований, стоящий у входа. Бородач разочарованно помотал головой и продолжил заниматься своим делом. Желтоглазый же достал из кармана мобильник и принялся листать какие-то фотографии.
   -- Вот, смотри сам, -- показал он замёрзшему Пенору, и на маленьком экране возникло мрачное изображение двух мёртвых бесов. -- Это те самые гвардейцы, которых убили первыми. Видишь, как их закопали? Одна только башка торчит из земли.
   -- Как бесчеловечно, -- прошептал швейцарец, которому не часто доводилось видеть умерших сородичей.
   -- Видишь, их ровно пятеро? -- принялся Александр листать многочисленные фотографии. -- И это было две недели назад, в конце ноября.
   -- Ты сумел попасть на место преступления?
   -- Нет, файлы мне прислал мой информатор из экзархата. Равно как и вот эти фото...
   Он зашёл в другую электронную папку и продемонстрировал не менее страшное изображение. Посреди снега висел окровавленный парнишка. Из его груди торчали два рога. Присмотревшись, Дивеллонт ахнул. Разноцветные узоры из самоцветов были ему хорошо знакомы. Безусловно, они принадлежали его наставнику.
   -- Их много, этих жертв, -- добавил нуллюм, спешно пролистывая другие фотографии. -- Теперь ты мне веришь?
   -- Это всё равно не объясняет связь с убийством друзей Степана, -- прогудел бес, потирая бледные ладони. -- Того, что они оказались по голову в зерне, недостаточно. Это мог быть подражатель или, как сказал сам Степан, какой-то ритуал. Хлебные зёрна вообще-то считаются священными и в христианстве, и в язычестве...
   -- Нет, это не единственная связь. -- Молохов обернулся на бородача, шуршащего у иконостаса, и тяжело вздохнул. -- Я не хотел говорить тебе сразу, но твой наставник был знаком и с Огнедаром, и с Белославом...
   Иностранец сначала раскрыл рот в порыве удивления, но затем осуждающе уставился прямо в жёлтые глаза своего помощника.
   -- Когда их тела нашли, я даже подумал, что в этом виновен сам Моринорс, -- продолжал парень раскрывать новые карты. -- В тот вечер он был на выступлении экстрасенсов. И он пропал именно тогда.
   -- Вместе с этой троицей??? -- поморщился Пенор от собственного вопроса.
   -- Если верить моему источнику из экзархата, то твоего наставника потеряли в тот же вечер. Не нужно быть гением, чтобы догадаться - он как-то причастен к тем убийствам...
   Со стороны иконостаса послышался грохот. Кажется, упала стремянка, на которой художник стоял всё это время. Вот только его самого видно уже не было. Наверно, бородач ушёл куда-то за строительные леса, расставленные по краям от алтарной части.
   -- Стёпа сказал, что его ударил бес в машине "скорой помощи", -- напомнил Александр, убрав телефон в карман спортивной куртки. -- И после этого рана на его голове словно взорвалась.
   -- Я не предусмотрел, что мой гипноз может спроецировать физические повреждения, -- виновато ответил Дивеллонт, грея ладони в подмышках. -- Степана ударили во время того случая. Под гипнозом он вспомнил это, и раны открылись... Это моя ошибка. С людьми я не так часто практиковался. В основном в Берне я помогаю бесам-новичкам вспомнить свою прошлую жизнь...
   -- Неважно: что получилось, то получилось. Главное, что теперь мы знаем: в этом замешаны бесы.
   -- Один бес, -- поправил его швейцарец.
   -- Я уверен, что не один, -- настаивал нуллюм и вновь обернулся на посторонний шорох со стороны иконостаса. -- У твоего наставника здесь, в Москве, были кураторы. Они наверняка знают весь круг его общения. И, думаю, именно они помогли убийцам добраться до Моринорса. Либо он сам использовал местных для каких-то своих целей...
   Не успев даже озадачиться от очередной информации напарника, Пенор увидел возле опрокинутой стремянки три фигуры в военной форме. Они держали их на прицеле автоматов.
   -- Именем экзарха Фарамонда вы арестованы! -- объявил один из гридей, указав на ошарашенных сообщников.
   -- Мне нельзя в экзархат, -- прошептал Молохов и вдруг схватил швейцарца за шею, поднеся к ней нож. -- Я его прирежу, слышишь! Только подойди, и я продырявлю ему челюсть!
   -- Делай, что хочешь, -- усмехнулся гридь, совсем не испугавшись пустых угроз нуллюма.
   -- Если сможешь, беги к Измайловскому Кремлю, -- разочарованно прошипел желтоглазый и резко отпрыгнул в сторону выхода.
   Раздалась автоматная очередь. Дивеллонт только и успел, как упасть на пол и зажать разноцветные рога руками. Выпустив в юркого молодчика не один десяток пуль, солдаты экзархата отвлеклись, чтобы перезарядить своё оружие. В этот самый момент иностранец, убедившись, что в него не попали, отпрыгнул в тёмный угол церкви.
   -- Они заодно! -- недовольно констатировал главный гридь и принялся целиться в швейцарского беса пистолетом.
   Но очередная порция выстрелов не остановила Пенора. Он легко достиг дверной арки и выскользнул наружу.
   В сквере перед храмом уже обосновались несколько бесов. Правда, в темноте они не сразу заметили противника. Швейцарец не стал спускаться по ступенькам, а спрыгнул в сугроб справа от крыльца. Желтоглазый помощник не оставил после себя ни следа. В каком направлении теперь бежать, Дивеллонт решительно не понимал. Кремль у него ассоциировался исключительно с Красной Площадью. Он и не знал, что в Москве существует ещё один.
   Впрочем, новые выстрелы вынудили направиться в сквер. Тот как раз разделял пространство между храмом и светлой надвратной башней. Пробежав по обледенелой тропинке, Пенор выскочил на дорогу, где его озарили автомобильные фары. К усадьбе стягивались дополнительные силы. Среди них иностранец заметил милицейские мигалки, которые двигались со стороны выезда с острова. Единственным вариантом оставалось бежать вдоль белых построек. Кажется, там располагался ещё один парк.
   -- Вон он! Направляется к пруду! -- услышал Дивеллонт из-за спины, обогнув большие светлые строения.
   -- Кремль, кремль, -- повторял он себе под нос, проскользнув по дорожке мимо каких-то домов.
   Боковым зрением бес заметил странное свечение откуда-то из-за заснеженного поля. Наверняка там был основной водоём, который разделял усадьбу от города. Прошмыгнув между прудом и белыми дворцовыми постройками, швейцарец окончательно убедился в правильности маршрута. Перед ним на горизонте открывались разноцветные башни и купола, озарённые десятками фонарей.
   -- Оу, -- только и успел воскликнуть Пенор, как ему наперерез поспешили двое вооружённых гридей.
   Увернувшись от выстрелов, он принялся петлять между высокими берёзами. Пули впивались в их замёрзшие стволы, угрожая вот-вот настигнуть рогатую мишень. И только иностранец хотел съехать по накатанной горочке прямо на лёд, как его правое плечо прожёг мелкий снаряд.
   Брызнул тёмный гематит. Дивеллонт рухнул в сугроб в приступе острой боли.
   -- Есть, он наш! -- сообщил по рации один из солдат, окружающих подстреленного беса.
   -- Не убивать! -- отчётливо послышалось в ответ из динамика. -- Повторяю, подлежит допросу...
   Выстрелы со стороны царской усадьбы хорошо слышал и Александр. В отличие от своего рогатого напарника, он уже преодолел замёрзший пруд и поднимался по заснеженной лестнице. Та вела к светлым зрительским трибунам какой-то спортивной школы. Видимо, в тёплые дни отсюда наблюдали за парусными представлениями на водоёме. Но дожидаться, пока швейцарец догонит его, Молохов не мог. Конечно, будет жаль, если Пенор угодит в лапы экзархата. Однако свою функцию он, собственно, уже выполнил: помог выведать полезную информацию у забывчивого Степана. Безусловно, нуллюм сожалел и об утраченном экстрасенсе. Вот только с его открывшейся раной на голове он точно был не жилец.
   Многочисленные башни Измайловского Кремля пестрели прямо перед беглецом. Напоследок взглянув на темнеющий внизу остров, он перелез через обледенелую металлическую ограду и оказался в открытой деревянной галерее. В будни она вела на сувенирный рынок. А сейчас Молохов искал более надёжное укрытие. Преодолев несколько переходов, на каждом из которых чернели сетчатые преграды, он выбрался к главной кремлёвской стене. Ворота внутрь были наглухо заперты. Поэтому не оставалось ничего другого, как спрыгнуть на нижний ярус. Там располагались закрытые магазины и кафе.
   -- Как ты? -- поинтересовался Александр, приложив к уху холодный мобильник.
   -- Нормально, -- басом ответил Кабал сквозь какой-то механический гул. -- Идите к Черкизовскому парку. Я раздобыл тачку.
   -- Я один, -- удручённо выдохнул желтоглазый, проходя по длинному деревянному коридору.
   -- Заграничное копытце сдалось на милость русским рогачам? -- усмехнулся мужчина, явно обрадованный новостью о потере Дивеллонта.
   -- Не знаю, скорее всего, -- зевнул нуллюм и хотел спуститься по лестнице во двор кремлёвского комплекса, но увидел там фигуру в чёрном платье.
   Появление здесь "сестры" Гертруды его порядком удивило, однако не напугало.
   -- Я перезвоню, -- коротко сказал он своему телефонному собеседнику и спрятал мобильник в карман. -- Что ты тут делаешь?
   -- Все городские менты едут в Измайлово разбираться с убегающими "террористами", -- улыбчиво поведала золотолицая "инокиня", держа его на прицеле пистолета. -- Не трудно было догадаться, где вы гастролируете.
   -- Твой драгоценный Степашка достался гридям из экзархата, -- усмехнулся в ответ Молохов, подняв обе руки, и стал медленно спускаться к ней. -- Думаю, он уже мёртв. С ним случилась одна оплошность...
   -- Вот так и скажешь кивернитам, -- озлобленно парировала Герда, приблизившись к противнику. -- А они явно захотят на тебя посмотреть - изнутри!
   С этими словами она ударила желтоглазого парня пистолетом между шеей и плечом. Тот пошатнулся и рухнул на ступеньки.
   -- Какой адрес?! -- потребовала рогатая женщина, склонившись над корчующимся врагом.
   -- Первомайская 50, квартира 36, -- без колебаний сообщил нуллюм, болезненно морщась от удара.
   "Монахиня" повторила адрес в свой мобильник.
   -- Ты далеко от этого места? -- уточнила она уже по телефону. -- Мирон, ты слышишь?
   -- Слышу... и вижу. Здесь "скорая помощь" с двумя бойцами экзархата, -- поведал бес с золотым лицом, сидя на пассажирском кресле "Газели". -- У них кого-то ранили...
   -- Забирай оракула, -- приказала Герда. -- Увидимся в моей прозекторской.
   -- Ты сейчас не шутишь??? -- оживился Мирон, потирая обшарпанные золотистые рога. -- Там же экзархат!
   -- Делай, что я говорю, плевать на экзархат!..
   Микроавтобус заехал во двор обеспокоенной девятиэтажки как раз в тот момент, когда из крайнего подъезда выносили окровавленного Канунина. Двое санитаров оказались отнюдь не бесами. А вот один вооружённый гридь выглядел устрашающе, держа наперевес автомат. Впрочем, именно на него и наехал фургон с "золотыми" рогатыми мужчинами. Выезд "скорой помощи" был перекрыт. Весьма опрометчиво оставлять с экстрасенсом единственного охранника. Видимо, остальные занимались поисками Молохова.
   Мирон выпрыгнул из кабины и направил пистолет на сбитого солдата. Тот испуганно открыл рот, залитый собственным гематитом, отчего золотолицый пожалел его. Он лишь подобрал автомат и обернулся на испуганных санитаров.
   -- Грузи его к нам, мы быстрее довезём, -- скомандовал бес с обшарпанными золотистыми рогами. -- Живо!
   Смертные вздрогнули, однако последовали приказу странного молодчика с пистолетом. Тот действительно выглядел специфично в длиннополой куртке, покрашенной во что-то золотое, и в таких же сверкающих джинсах. Даже ботинки на широкой подошве излучали блеск благородного металла.
   Гридь, вдруг осмелев, попытался дотянуться до ножа в своём кармане, но услышал затвор пистолета.
   -- Я ведь знаю, куда стрелять, -- пригрозил Мирон, нависнув над раненым собратом. -- Просто не хочу...
   Повторять не потребовалось. Солдат вернул руки к голове, прекрасно понимая, что лишаться жизни из-за какого-то экстрасенса совершенно бессмысленно. Золотолицый вновь улыбнулся, жестом велел санитарам отойти к палисаднику и вернулся в кабину микроавтобуса.
   Герда получила на телефон сообщение с фотографией окровавленного Степана. Тот уже лежал на носилках в салоне "Газели". Молохов, заметив это, горделиво усмехнулся.
   -- Вот видишь, я не соврал, -- подметил он, приподняв свои руки, скованные золотистыми наручниками. -- Может, отпустишь меня? Обещаю, больше не буду лезть к вашим...
   -- И я тебе обещаю: перед тем, как вскрыть твой желудок, я сделаю тебе отличную анестезию, -- парировала "монахиня", выводя пленника к служебным воротам Измайловского Кремля.
   -- Блин, хреново, -- отозвался Александр и следом состроил вид, будто поскользнулся.
   Вместо падения он схватился за вооружённую руку противницы и попытался вывернуть её кверху. Та сделала несколько выстрелов в надежде ослабить желтоглазого. Но парень выбил у "инокини" мобильник, а саму золотолицую оттолкнул к стене.
   Удар о холодную каменную плиту пришёлся аккурат на лицевую часть, но не причинил женщине никакого вреда. Развернувшись, она хотела выпустить ещё несколько пуль, однако Молохов скрылся за ближайшим тёмным киоском, в котором в рабочее время продавали московские сувениры.
   Осторожно выглянув за угол деревянной конструкции, Герда ожидала увидеть там пустоту. Вот только нуллюм стукнул по пистолету чем-то тяжёлым. Кажется, он успел найти рейку от многочисленных металлических оград, в избытке расставленных по торговым зонам кремля.
   -- Вот теперь мы на равных, -- удовлетворённо произнёс Александр, когда огнестрельное оружие отскочило куда-то вбок.
   -- Сначала отрасти себе рожки! -- выпалила "монахиня" и пнула его в живот. -- Равным себя возомнил? Сейчас я тебе покажу равенство!
   Она принялась ударять противника в самые разные части тела то копытами, то руками, то головой. Из-за необычного золотистого покрытия все они оказались неестественно тяжёлыми, причиняя Молохову ощутимую боль. Правда, в какой-то момент Герда не рассчитала размах и угодила кулаком по натянутой цепочке наручников. Парень специально подставил их под удар. Возник сноп искр, и руки обороняющегося нуллюма расцепились. Разве что "браслеты" остались на его поцарапанных запястьях. Недолго думая, он сделал сальто назад, чуть не задев "инокиню" ногами, и отпрыгнул за очередной сувенирный киоск.
   Пока Герда искала взглядом выроненный пистолет, желтоглазый молодчик растворился в темени торговых построек. Впрочем, на сей раз золотолицая "монахиня" жаждала застрелить его наповал. Все эти попытки доставить смутьяна на допрос к кивернитам - лишь ненужный риск и пустая трата времени. К тому же в углу задребезжал её мобильник.
   -- Чёрт с тобой! -- прошипела женщина, подобрала телефон и поспешила на выход через служебные ворота.
   -- Большому чёрту - большая и яма, -- вспомнил седовласый рогатый доктор другую поговорку, осматривая рану Дивеллонта.
   За окном ещё разливалась темень, но часы на стене возвестили о скором приближении рассвета. Швейцарец лежал на животе абсолютно голый, отчего чувствовал себя неуютно. У него забрали даже ракушку-переводчик, отчего левое ухо теперь слышало немного хуже. Зато простреленное плечо уже практически не болело. Когда же лекарь с жиденькой пепельной бородкой приложил компресс из свежей человеческой крови, стало совсем хорошо.
   -- Пара посещений гематория, и не останется даже следа, -- улыбчиво добавил врач и обернулся к вооружённому гридю в берете.
   Тот с самого начала следил за процессом осмотра возле выхода, недоверчиво поглядывая на иностранца. Просторная комната мало походила на больницу и даже не напоминала медицинский кабинет. Это было вполне обычное помещение со стандартным набором офисной мебели: стол, несколько стульев, а на подоконнике засохшее декоративное деревце. Разве что освещение излишне яркое, отчего Пенор постоянно жмурился.
   -- У нас тут в Барвихе есть прекрасный гематорический комплекс, -- продолжал доктор, снимая резиновые перчатки, измазанные гематитом. -- Или он закрыт после пожара?.. Лирент, что там сгорело на прошлой неделе?
   -- Владыкинское кладбище, -- нехотя ответил высокий плечистый охранник и небрежно посмотрел на кровь, которая растекалась по бледной спине арестанта. -- Холон, можешь не переживать за дальнейшее лечение. В Лыткаринском узилище у него будет свой тюремный лекарь.
   -- О, такой милый молодой бес и вдруг узилище... -- заметно расстроился бородатый врач, складывая флаконы и неиспользованные бинты в свой саквояж.
   -- Когдай мне возвращайт мой переводчик? -- спросил Дивеллонт, придерживая левой рукой окровавленную марлю на ране. -- И мней положен протектор. Я знайт свой права!
   -- Он имеет право на стряпчего, -- согласился Холон, обменявшись с Лирентом серьёзным взглядом.
   -- Гридница официально ещё не предъявила ему обвинение, -- оспорил бес в серой военной форме, приоткрыв дверь. Жестом он пригласил медика на выход.
   -- Ну, тогда удачи всем вам, -- вполголоса промолвил доктор и последовал настойчивому совету гридя.
   -- Позови Вемса, будь добр, -- сказал ему охранник и спрятал пистолет в кобуру, висящую на чёрном поясе.
   -- Сьечас ви пытайт менья? -- напрягся швейцарец, на всякий случай поднявшись со стола, перепачканного его же гематитом.
   -- Что?! -- поморщился Лирент, хотя при этом угрожающе надвигался на иностранного сородича. -- Мы не занимаемся пытками... Во всяком случае, по отношению к своим братьям.
   -- Оу, -- не поверил ему Пенор, уже отойдя к замороженному окну. -- А чтой тогден ви от меня хотейт?..
   В комнату вошёл коренастый бес. Он тоже был в служебной форме, но омерзительно горчичного цвета. Видимо, пришёл тот самый Вемс. В отличие от Лирента, он обладал симпатичным лицом: ровная полоска тонких чёрных бровей, лоснящийся лоб, небольшой прямой нос и бледные губы. Разве что рога слишком короткие, словно у новичка, но достаточно толстые. В руках чиновник московского экзархата держал пластиковую папку с какими-то документами. Он хотел воспользоваться столом, однако быстро передумал, увидев на нём тёмные разводы и капли.
   -- Значит, это у нас подданный Швейцарии Дювалонт Пенуар? -- с фальшивой улыбкой уточнил Вемс, присев на ближайший стул.
   -- Дивеллонт Пенор, -- поправил его иностранец, стеснительно скрывая пах единственной здоровой рукой. -- И Швейцарий - не монархен, там ньет подданство...
   -- Он тебе дерзит, заметил? -- суровым тоном вмешался Лирент, продолжив стоять возле выхода.
   -- Разве Швейцария не королевство? -- откровенно удивился бес в горчичной форме и обернулся на своего коллегу. -- Вот ты был когда-нибудь там, а?
   -- Дальше Польши не езжу, -- ухмыльнулся гридь и вновь уставился на арестованного укоризненным взглядом. -- Время не надо тратить, нам велено его побыстрее допросить.
   -- А, ну да, -- закивал Вемс, раскрыв у себя на коленях папку, отчего получился импровизированный столик с бумагой и авторучкой. -- Я филёр столичного экзархата, веду Ваше дело. Давайте, гражданин Пенуар, начнём с того, что случилось в аэропорту. Почему Вы сбежали из отдела регистрации с нуллюмом? Разве Вы с ним знакомы?
   Дивеллонт не предполагал, что придётся беседовать с чиновником экзархата прямо так, когда он остался без какой-либо одежды. Правда, в следующую же секунду швейцарец подумал, что подобная унизительная манера как бы должна застать его врасплох. Если учесть нравы российских бесов, то такое вполне нормально.
   -- Вам не холодно? -- полюбопытствовал филёр, недоумённо подняв взгляд на молчащего арестанта.
   -- Мнье возращяйт мой одежден? -- осторожно переспросил тот, поглядывая на своё безволосое тело.
   Наверняка эти московские мужланы с издёвкой изучали его бритые копыта. Конечно, как и у любых бесов, у него на коленях и внизу живота раньше имелась густая растительность. Однако практически с самого своего превращения в представителя нечисти Пенор предпочитал прежний человеческий облик. Разве что рога нельзя было спилить или хотя бы укоротить. Да и хвост не отрезать, несмотря на его незначительный размер.
   -- Одежду изучают наши специалисты на предмет подслушивающих устройств, -- сухо ответил Вемс, параллельно записывая что-то на жёлтом листе. -- Итак, Вы понимаете мой вопрос?
   -- Оу, я понимайт, да, -- оживился швейцарец и не нашёл ничего другого, как воспользоваться стулом и придвинуться поближе к грязному столу. -- И ньет, я не знайт етот нуллюм.
   -- Тогда почему Вы, гражданин Пенуар, сбежали вместе с ним от гвардейцев? -- задал филёр ожидаемый вопрос.
   -- Он говорийт мнье про Моринорс. Он шказайт, что Моринорс погибайт от тайный убийцен. Я говорийт, окей, гдье доказательствен? И тогдай он рашказайт, как убивайт твой... ваш солдатэн. И я не знайт, что Моринорс стайт жьертва убийствен. И тогдай...
   -- Стоп! -- не выдержал Вемс, явно не осведомлённый об уровне русского языка у арестованного иностранца. -- У нас есть переводчик со швейцарского языка?
   -- Нет такого языка, -- уныло подметил Лирент, сложив на груди мускулистые руки. -- Тебе нужен кто-нибудь, кто знает немецкий.
   -- Так этот Пенуар из Швейцарии или из ФРГ? -- не понимал бес в горчичной форме.
   -- В Швейцарий четверть языкен, -- продолжил Дивеллонт, прекрасно осознавая, что его плохо слышит глупый чиновник. -- Итальяно, реторомано, францез и дойче - немецкен....
   -- Позову Яфиана, он точно умеет болтать по-немецки, -- вызвался гридь и вышел из комнаты.
   -- Значит, этого нуллюма Вы, гражданин Пенуар, не знали, -- заключил Вемс, чувствуя себя теперь неловко наедине с иноязычным соплеменником. -- Но тем не менее вместе с ним Вы похитили советника Аринса, так?
   -- Was??? -- опешил швейцарец, чуть не упав вместе со стулом назад. -- Я никогой не похищайт!
   В этот момент в комнату вернулся Лирент с таким же рослым бесом в серой военной форме. Правда, у того, в отличие от коллег, была гладко выбритая голова. На ней торчали два светлых рога, причём один из них имел заметную трещину.
   -- Спроси, зачем они взяли Аринса в заложники, -- вполголоса обратился к нему Вемс, уже уставший от косноязычной речи допрашиваемого.
   -- Мы не брали никого в заложники! -- продолжал негодовать Пенор уже на немецком, обращаясь к Яфиану. Тот даже не успел перевести вопрос чиновника. -- Нуллюм устроил диверсию с дымовой гранатой. Я по ошибке решил, что он сотрудник аэропорта, и последовал за ним. Когда я понял, что он чужак, то я сразу же его обезоружил!
   Лысый бес немного растерялся, поморщив густые брови, но всё же перевёл филёру смысл слов Дивеллонта.
   -- И я видел господина Аринса, -- продолжил иностранец, ощущая, как простреленное плечо вновь начинает болезненно реагировать на его волнение. -- Аринс Владимиров, так его звали?
   -- Он тоже летел из Берна, -- подтвердил Вемс, сообразив, что бес с разноцветными сверкающими рогами, в целом, понимает русскую речь. Поэтому переводить приходилось лишь его ответы.
   -- Да, я помню этого Аринса, -- закивал Дивеллонт, хотя новость о пропаже того неприятного типа его покоробила. -- На выходе из самолёта его встречали ваши коллеги.
   -- Коллеги? -- удивился вдруг Яфиан вместо следователя. -- Мы не отправляли никого в аэропорт, пока нуллюм не напал на гвардейцев на парковке.
   -- Там были двое ребят в такой же вот серой одежде, -- настаивал швейцарец, указав на Лирента.
   -- В точно такой же? -- переспросил Вемс, дождавшись перевода от лысого помощника.
   -- Да! -- прикрикнул Пенор, почувствовав, что на него пытаются повесить чужое преступление. -- Они проверили у этого вашего Аринса документы и увели его в служебный коридор...
   Лирент напряжённо переглянулся с Яфианом.
   -- По камерам видно, как он уходил с двумя неопознанными типами, -- напомнил бес в сером берете, нервно поигрывая мышцами на своих руках. -- Из-за дыма там плохая картинка, и непонятно, кто это такие. Но у них точно не было клоунских рогов. -- Он кивнул в сторону арестанта и сделал возмущённую гримасу.
   -- Эй, мои рога не клоунские! -- возмутился Дивеллонт по-прежнему на немецком, однако лысый гридь не стал переводить его фразу.
   -- Надо сообщить ординатам, -- потребовал Вемс, ткнув пальцем в Лирента. -- А то они расслабились после поимки гражданина Пенуара...
   Впрочем, гридь в берете и без этого указания уже направлялся в коридор. Швейцарец понял, что вооружённые бесы подчиняются своему соплеменнику в горчичной форме. Стало быть, несмотря на своё невежество, именно Вемс командовал силовиками экзархата - по крайней мере, здесь и сейчас.
   -- Это не отменяет того факта, что гражданин Пенуар вызвался пособничать нуллюму, -- вернулся филёр к своему грозному голосу. -- Почему?
   -- Он пообещал помочь мне в поиске информации о моём наставнике, -- охотно поведал Дивеллонт, решив не утаивать ничего от представителей власти. -- Он сказал, что в экзархате мне никто не поможет и что вы покрываете многочисленные убийства...
   Яфиан хоть и переводил фразы допрашиваемого, но не переставал ошеломлённо округлять глаза.
   -- С чего этот нуллюм решил, что экзархат занимается убийствами? -- помрачнел Вемс, перестав записывать в свой бланк лишние показания. -- Он называл имена своих информаторов?
   -- Нет, он всегда говорил, что у него есть какие-то источники в экзархате. Насколько мне стало понятно, это кто-то значимый. Я даже видел фотографии с мест преступлений, где убитые бесы...
   Следователь нервно пожевал губами. Рассказ этого голого иностранца его порядком озадачил. Судя по всему, он изначально надеялся, что тот будет молчать или хотя бы оправдываться какими-нибудь нелогичными историями. Но ему известно слишком многое, чтобы заносить показания в протокол.
   -- Верни одежду гражданину Пенуару, -- вдруг велел Вемс, повернувшись к Яфиану. -- Нехорошо вот так держать нашего собрата...
   Лысый гридь растерянно посмотрел на филёра, словно пытаясь образумить его.
   -- И захвати брашно, раненым положено питание, -- добавил бес, быстро сложив все бумаги обратно в папку. Кажется, продолжать записи он уже не собирался.
   -- Ви верийт мнье, что я не похищайт ваш Аринс? -- уточнил Дивеллонт, вновь трогая простреленное плечо.
   -- Что ещё говорил этот нуллюм? Я хочу знать всё, что ему известно про эти убийства...
   Яфиан тем временем неспешно двигался по тёмному коридору, негодуя из-за приказа Вемса. Будь он на его месте, то швейцарец бы уже висел на пыточном аппарате в подвале. И тогда нахал рассказал бы всё на безукоризненном русском языке, без всяких переводчиков.
   -- Ты куда? -- поинтересовался Лирент, встретив его за поворотом.
   -- "Гений" бесовского сыска решил, что этого "петушка" надо одеть и покормить, -- недовольно ответил гридь. -- Скоро массаж копыт попросит ему ещё сделать...
   -- Я тут пообщался с ординатами, -- перешёл охранник на заговорщицкий шёпот. -- Они рассказали крайне любопытные вещи про этого нуллюма. Ну, того, с которым "петушок" полночи бегал от нас.
   -- Да? И что там?
   -- Он, оказывается, бывший дружок люциферита, -- огорошил его бес в берете и хищно улыбнулся.
   -- Ну, бывших друзей не бывает, тем более у этих рогатых психов, -- прошипел Яфиан, хотя новость его и удивила.
   -- Ты снял это у меня с языка, -- закивал Лирент. -- Но самый прикол, что "петушка" уже решили не отправлять в узилище.
   -- Что за хрень в головах у наших начальников?! -- возмутился лысый переводчик и поспешил дальше по коридору.
   Когда охранник в берете вернулся в комнату, Дивеллонт вовсю рассказывал что-то на ломанном русском языке. И, кажется, Вемс уже начинал его отлично понимать. Во всяком случае, он кивал и задавал уточняющие вопросы.
   -- Слышь, что он говорит? -- обернулся филёр на гридя. -- Этим нуллюмам вовсю сливают информацию прямо от нас.
   -- Кто??? -- напрягся Лирент, уставившись на голого иностранца.
   -- Надо проводить внутреннее расследование, -- развёл руками бес в горничной форме.
   -- Я хотейт смотрейт Моринорс, -- заявил Пенор, чувствуя себя теперь гораздо безопаснее. -- И весь файлс, как он умирайт...
   -- А ху-ху не хо-хо? -- вырвалось у гридя, из-за чего швейцарец наградил его презрительным взглядом.
   -- Ви не понимайт один проштой вещен, -- продолжил Дивеллонт, и в дверном проёме показался Яфиан с чёрной коробкой. -- У вас ньет дрюгой выходен. Я швидьетель, как похищайт ваш бюрократен. И я общаться с тот нуллюм.
   -- Это правда, -- кивнул Вемс, поднявшись со стула. -- Экзархат и не собирался предъявлять Вам, гражданин Пенуар, никаких контрусных обвинений.
   -- Мой фамьилия Пе-нор! -- раздражённо отреагировал допрашиваемый, выхватывая одежду из поставленной на стол коробки. -- Пеньюар - ето женский домьяшнен сорьёчка!..
   -- Пенор, ну да, -- глупо заулыбался филёр.
   -- А сьечас я одевайтен, -- озлобленно продолжил швейцарец и жестом велел всем покинуть комнату. -- Без швидьетелен!..
   Трое сотрудников экзархата вышли в коридор. Вемс не переставал чему-то радоваться, хотя новости были совсем не из приятных.
   -- Зачем он вообще понадобился экзарху? -- полюбопытствовал Яфиан, схватив охранника за плечо.
   -- Фарамонду на него плевать, -- сообщил Лирент, небрежно смахнув с себя руку сослуживца. -- Это всё советник Ильмент. Не знаю, на кой чёрт он ему вдруг понадобился.
   -- Так советник едет сюда??? -- испугался почему-то Вемс и поторопился дальше по коридору. -- Тогда не говорите, что я здесь. И вообще я на новом дознании. Увидимся!
   Он ни с того, ни с сего умчался за угол, словно его тут и не было.
   -- У них какие-то тёрки? -- удивился Яфиан, кивнув в сторону убежавшего филёра.
   -- А у кого нет тёрок с Ильментом?.. -- парировал бес в берете и приоткрыл дверь, за которой одевался иностранец. -- Нельзя просто так отпускать этого "петушка". Чую, он ещё подкинет нам проблем.
   -- Ну, два "петушка" - это прикольно, -- захихикал лысый. -- Потому я не принёс брашну. Пусть посидит на диете. Такие же любят следить за фигурой...
   Теперь уже оба охранника принялись заливаться смехом, словно успели обменяться "угарными" анекдотами. Впрочем, через несколько секунд дверь внезапно распахнулась и ударила Лирента прямо по локтю. Возникло такое ощущение, что осмелевший швейцарец открыл её с пинка.
   -- Я готовен, -- провозгласил он, вопросительно уставившись на гридей. -- Гдье ваш морг?..
   -- Не морг, а патологоанатомическое бюро, -- поправила Герда своих помощников, которые затаскивали Степана в плохо освещённое подвальное помещение.
   -- А в чём разница? -- полюбопытствовал Мирон, пытаясь протиснуться с носилками в узкий дверной проём.
   -- Ну, мы же не французы, -- улыбнулась женщина, жестом приказав переложить тело на каменную плиту, накрытую кухонной клеёнкой.
   Раздобыть настоящий секционный стол, который использовался при вскрытиях, ей не удалось. Да и потребность в нём была небольшой. В конце концов, надо лишь откачать из трупа остатки крови и вырезать сердце. Для этого не требуется особых условий.
   Правда, кровь и сама успела залить носилки. Канунин не подавал никаких признаков жизни. Стонать он перестал ещё в машине. Пульс у него тоже не прощупывался. Это порадовало рогатую "монахиню". Теперь не придётся его добивать. Она принялась копошиться в раскрытом металлическом чемодане, проверяя инструменты для вскрытия.
   -- Могли бы и пошире дверь сделать, -- пробухтел второй бес с более плотной комплекцией. -- Как сюда заносить крупные вещи?!
   -- А сюда, Сако, ничего и не заносят, -- пояснила Герда, уже спрятав нос и рот за хирургической маской с защитным экраном. -- Это же подвал обычного дореволюционного дома. Просто он ближе всего к монастырю, а там разделывать смертного никто не разрешит...
   -- И нафиг Бейлону этот пухляк? -- недоумевал Мирон, кое-как сложив окровавленного Степана на ровную поверхность. -- Что в нём такого ценного?
   -- Он верит, что с помощью его крови сумеет вытравить люциферита из тела Данталиона, -- поведала "инокиня", обнажив скальпель. -- Я ещё и сердце у него вырежу...
   -- Да ну, ерунда какая-то, -- отозвался Сако, пытаясь оттереть рукав своей золотистой куртки от капель крови. -- Ты вообще видела этого Данталиона вживую?
   -- Да, неделю назад, -- кивнула женщина, вспомнив, что не надела резиновые перчатки, и принялась распечатывать бумажный пакет.
   -- И что, он реально сросся с этим Зибуэлем? -- поинтересовался Мирон, глядя на свои окровавленные ладони.
   -- Ну, рога у него уже выросли, -- огорошила их патологоанатом в монашеском платье. -- И голос временами появляется точь-в-точь как у того немецкого люциферита.
   -- Ты сама-то что думаешь, получится у них из этого что-нибудь? -- не унимался плечистый бес, подойдя к её чемодану, чтобы взять оттуда несколько влажных салфеток.
   Герда перехватила его руку и больно сдавила в районе запястья. Из-за этого на золотистой коже возникли трещины.
   -- Не надо лезть к моим инструментам!.. -- ревностно напомнила "инокиня" и указала на другой конец подвального помещения. -- Отвечая на твой вопрос, могу сказать - не знаю. Это их кивернитские игры. Надеюсь, после этого они не сошлют нас обратно в Юршорск.
   -- Ты и так неплохо там просидела целый месяц, -- подметил Мирон, послушно отойдя подальше от импровизированного стола. -- Если бы меня назначили туда губернатором, я бы точно не жаловался.
   -- Безусловно, тебя бы съели местные вертерунты в первый же рабочий день, -- съязвила Герда, готовая начать вскрытие. -- Их там немало осталось после того, что устроили люцифериты - не без вашего, кстати, участия. Забыли?
   -- В столице всяко лучше, -- заулыбался Сако, усевшись прямо на полу. -- Здесь настоящая жизнь. Вон и рогачей из экзархата можно погонять, как бомжей на помойке. Я лично на север не хочу.
   -- Там хотя бы всё бесплатно, -- подметил золотолицый парень. -- И регулярные поставки праха на халяву.
   -- Можно подумать, тебя здесь кто-то силой удерживает, -- усмехнулся его напарник, сняв ботинок с позолоченного копыта. -- Там придётся в горы гонять, пахать в тюрьме кивернитов. А это ох какая неблагодарная работёнка...
   -- Вы что, решили посмотреть на вскрытие? -- уточнила патологоанатом, глянув на них сквозь прозрачный экран хирургической маски.
   -- А что, свежатинкой подзарядимся, -- захохотал Мирон, потирая обшарпанную позолоту на своих рогах. -- Давай, начинай...
   -- Что-то я не замечала раньше за вами тягу к трупам. -- Женщина помотала головой в знак удивления и включила лампу, свисающую прямо над окровавленным Степаном.
   Как только она это сделала, покойник вдруг открыл глаза. Канунин растерянно уставился на источник света, пытаясь вспомнить, кто он и как здесь очутился. От неожиданности Герда вздрогнула, чуть не порезавшись собственным скальпелем. И напугало её вовсе не чудесное оживление экстрасенса, а его пронзительно жёлтые глаза. Они были точно такими же, как у Молохова. И это нельзя списать на болезнь печени или на какие-нибудь посмертные изменения.
   -- Чёрт побери! -- выругалась "монахиня" и нервно стащила маску со своего лица.
   -- Что? Что не так? -- засуетился Мирон, бросая взгляд то на подругу, то на окровавленное тело. -- Одежду надо разрезать?..
   -- Чёртов смертный превратился в нуллюма! -- истерично завизжала женщина, отбросив скальпель обратно в чемодан. -- Мы опоздали!..
   -- К-как??? -- вскочил на копыта Сако и вытаращился на Степана.
   -- Теперь понятно, зачем с ним возился этот Сашка со швейцарцем, -- заговорила Герда уже сама с собой, параноидально качая рогатой головой. -- И как я сразу их не раскусила!..
   -- Так а чё теперь делать-то?! -- в ошеломлении спросил Мирон, убедившись, что глаза мужчины приобрели неестественный жёлтый цвет.
   -- Не знаю... -- прошептала не менее шокированная "инокиня" и посмотрела на свои наручные часы. -- Шесть утра уже. Симарон будет в бешенстве...
   Однако в этот самый момент из тёмных углов подвала донёсся отчётливый шёпот. Бесы с золотыми лицами стали испуганно озираться.
   -- Это всего лишь полтергейст, -- успокоила их Герда, будто речь шла о каком-то пустяке. -- Наш желтоглазый пациент просто пытается нагнать жути.
   -- Слышь, прекращай давай! -- прикрикнул Сако, шлёпнув лежащего Степана по окровавленной щеке.
   Тот растерянно посмотрел на "золотого" беса, как на воплощение кошмаров. Однако инфернальный шёпот никуда не пропал, напоминая молитвы в православном храме.
   Молитвы же издавала сейчас и автомагнитола в машине, угнанной Кабалом. Он специально включил утренний выпуск православной радиопередачи. Это успокаивало нервы, хотя к христианству мужчина не имел никакого отношения. А Молохова и вовсе раздражало бормотанье какого-то архимандрита. Желтоглазые уже полчаса сидели напротив казённого трёхэтажного здания на другом конце Москвы. И всё их занятие составляло следить за приезжающими сюда каретами "скорой помощи".
   -- Мы же разговаривали с парамедиками вчера, -- уныло зевнул Александр, в очередной раз открыв бардачок. -- Очевидно же, что они на тот вызов не выезжали...
   -- Номера от их фургона, -- подчеркнул Кабал, не сводя взгляда с предрассветного городского пейзажа.
   Вокруг темнели высотные дома, в которых постепенно загоралось всё больше окон. Ещё через час здесь начнутся пробки, ведь смертные будут разъезжаться по своим утренним делам.
   -- Даже если неотложка с этой подстанции, то как ты узнаешь, кто из бесов её угнал? -- ухмыльнулся Молохов, достав солнцезащитные очки со сломанной душкой. -- Может, здесь вообще всё контролируется экзархатом...
   -- Нет, это место принадлежит смертным, -- уверенно заявил напарник и насторожился от появления на дороге очередной машины "скорой помощи". -- Вот он...
   Медицинский фургон с нужными номерами медленно подкатил к металлическим воротам, но не стал заезжать во двор подстанции. Из него выбрались две женщины в пуховиках и поспешили в сторону заснеженного крыльца. Когда машина попыталась проехать дальше, Кабал вырулил на дорогу и перегородил ей путь.
   -- Эй, ты чё! -- послышался недовольный мужской возглас из открывшегося окошка. -- Я на вызов же еду!
   -- Неправда, -- оспорил Александр, выйдя из автомобиля. -- У тебя сигнальные огни не включены и сирены не слышно. Твоя смена закончилась.
   Тут же на крыше неотложки замигали синие огоньки, включенные надменным водителем.
   -- Пропусти, я тебе говорю! -- не унимался он. -- Проблем хочешь, что ль?!
   И водитель принялся сигналить, нервно нажимая на руль. Для седовласого работника "скорой помощи" он был излишне возбуждён. Впрочем, Кабал быстро вытащил его из машины, отчего угрозы пожилого шофёра сменились на испуг.
   -- Да в чём дело-то??? -- вопрошал мужчина, не оказывая никакого сопротивления.
   -- Ты дежурил неделю назад? -- спросил Молохов, заглянув в открытую кабину медицинского фургона.
   -- Ну, я, а что такое-то? -- дрожащим голосом заговорил водитель. -- Если у вас, ребят, кто умер, то я здесь ни при чём. Я езжу быстро и аккуратно. Но из-за пробок и всяких мудаков на дорогах не всегда успеваем довезти пациента до больницы...
   -- Как так получилось, что на выезд приехали не врачи? -- продолжал молодой нуллюм, уже забравшись внутрь автомобиля, где бегло осмотрел разбросанные вещи.
   -- Да не было такого! -- затрясся пожилой шофёр, ведь Кабал прижал его к холодному корпусу машины. -- У нас фельдшер и санитар, все свои...
   -- Ты врёшь! -- пробасил лысый брат Александра, ударив дрожащего мужчину спиной о бок неотложки.
   -- Мы сейчас закинем тебя в багажник, -- спокойным голосом сообщил Молохов, выбравшись наружу, -- отвезём за город и там будем пытать. Всё, как любят людишки твоего сорта: иглы под ногти, утюг на живот и на мошонку, прижжём паяльником губы, мочки ушей... Может, даже проколем оба глаза. Конечно, не убьём, но жизнь у тебя будет потом очень не интересная. Катался когда-нибудь сам на инвалидной коляске?..
   -- Р-ребят, ну, не надо, а! -- забормотал шокированный водитель. -- Я всё и так скажу, честно. Только не надо меня калечить, а...
   -- Кто управлял этой машиной в прошлый четверг?! -- потребовал Кабал, на всякий случай вновь ударив мужчину о корпус фургона.
   -- А... ну... это самое... -- принялся вспоминать седовласый трус. -- Ты прав, не я. Так это, Машка на пару часов дала покататься одному...
   -- Кому? -- заинтриговался Александр, хотя на их стычку уже обратили внимание люди из случайных автомобилей, которым неотложка перегородила проезд. -- Зачем?
   -- Так я не знаю, ребят... Я не при делах же...
   -- Говори! -- зарычал Кабал, сдавив крепкие пальцы на его плечах.
   -- Ай... ну, звезде какой-то, наверно... Мы иногда так чумарим. Всё равно же вызовов не всегда много. А кому-нибудь нужно там проехать по городу побыстрее или просто покататься на "скорой"... Чисто ради прикола...
   Когда желтоглазый крепыш потащил его к своей машине, мужчина быстро вспомнил и другие подробности того вечера.
   -- Имени его не знаю, честно! -- закричал он, из-за чего уже двое неравнодушных водителей выбрались из своих иномарок, чтобы выяснить, что здесь происходит. -- Он говорил с акцентом. И у него были рога, во!..
   -- А эта твоя Машка знает, кто он? -- уточнил Молохов, жестом успокаивая кричащих ему со стороны людей. -- Может, и её с тобой надо забрать, чтобы развязать вам обоим языки?
   -- Не надо! -- запыхтел шофёр. -- Мы имён не спрашиваем. Клиент оставляет залог и сразу всю оплату за несколько часов. А потом возвращает машину.
   -- Какая дурацкая у вас чумара, -- подметил Кабал, не отпуская трясущегося мужика, словно какого-то преступника. -- А если не вернут фургон, что тогда?!
   -- Так это... Звоним ментам, говорим, что угнали...
   Машин на дороге становилось всё больше. Спешащие куда-то в шесть утра смертные уже пытались пройти к месту стычки и узнать лично, что случилось.
   -- Управление по борьбе с организованной преступностью, -- улыбчиво сообщил им Александр, продемонстрировав поддельное удостоверение, которое всё равно никто не прочтёт с такого расстояния, да ещё и на морозе. -- Задерживаем обвиняемого в торговле человеческими органами. Пожалуйста, подождите несколько минут...
   На удивление, такой бред впечатлил взволнованных водителей, и те поспешили вернуться в свои автомобили.
   -- ... Ну, такие рога немаленькие... -- между тем признавался Кабалу теневой "арендодатель" неотложки. -- Разноцветные, с ювелиркой, что ль, какой-то...
   Желтоглазые вдруг переглянулись, и их лица исказила гримаса удивления.
   -- Если ты врёшь, старикан, то мы за тобой вернёмся! -- пригрозил Молохов, направляясь к угнанной ими машине.
   -- Честное слово, ребят, я ни при чём!.. -- затараторил перепуганный мужчина, и Кабал наконец-то отпустил его.
   Сам лысый крепыш поторопился к своему брату в автомобиль. Буквально через несколько секунд они уже мчались мимо просыпающихся дворов.
   -- Моринорс, -- озадаченно произнёс Александр и поморщился. -- Если, конечно, в Москве не гастролировали другие бесы с рогами из страз... Что-то я здесь недопонимаю...
   -- Что тут непонятного! -- рявкнул Кабал, крутя руль. -- Это наставник твоего заграничного копытца похитил экстрасенсов и грохнул их.
   -- Но его самого же убили через несколько дней, -- напомнил парень, параллельно следя в боковом зеркале, нет ли за ними преследования.
   -- Не факт, что их всех убили одни и те же бесы, -- подметил желтоглазый напарник.
   -- Ну, как вариант, -- согласился молодой нуллюм, достав мобильник. -- Надо попросить материалы по трупу этого Моринорса. Может, там есть какие-то новые зацепки...
   В этот самый момент Дивеллонт переступил порог холодного помещения в сопровождении Лирента и Яфиана. Там их уже дожидался щупленький бес в очках и в белом халате. Зал оказался длинным за той лишь особенностью, что освещена была лишь его передняя часть возле двери. Впрочем, это не помешало швейцарцу разглядеть сразу несколько столов, накрытых тёмными покрывалами. Под ними явно лежали чьи-то тела.
   -- Менья звайт Дивеллонт Пенор, -- представился иностранец служителю морга, но тот не торопился протягивать ладонь в знак приветствия.
   Пенор списал это на резиновые перчатки, которые желтели на руках рогатого патологоанатома.
   -- Моринорс остался единственным, кого ещё официально не опознали, -- сказал Лирент, то и дело с любопытством посматривая на сверкающие рога Дивеллонта. -- Думаю, это пустая формальность...
   Освещённый стол производил пугающее впечатление, хотя чёрная простыня скрывала лежащее на нём тело. Швейцарец нервно вздохнул, осознавая, что сейчас воочию увидит убитого наставника. Он уже не сомневался, что Моринорс погиб от рук таинственных убийц. Это было понятно ещё по фотографиям, которые ему продемонстрировал Молохов на экране своего мобильного телефона. Разве что там виднелись лишь рога с характерным узором из самоцветов, да и те перепачканы кровью проткнутого ими лыжника.
   Патологоанатом дождался разрешения гридей и приоткрыл верхнюю часть трупа. Пенор сразу же скривил губы и наморщил лоб. Перед ним лежало почерневшее, словно от огня, тело с многочисленными шрамами, порезами и волдырями. На шее даже отсутствовала кожа. Единственными, что хорошо знакомо, оставались разноцветные рога. Те даже сейчас переливались на ярком свету.
   -- Но ето не Моринорс, -- прошептал удивлённый Дивеллонт, обернувшись на своих конвоиров.
   -- Тело сильно пострадало от мороза... -- попытался оправдаться рогатый патологоанатом.
   -- Ньет, у Моринорс рост высокен! -- доказывал иностранец, возмущённо окинув труп руками. -- И плечий узкен, а не так...
   Гриди растерянно уставились на почерневшее тело. Они не были лично знакомы с наставником Пенора. Поэтому бесы до последнего думали, что впечатлительный швейцарец просто не хотел признавать очевидные вещи.
   -- Роган, -- добавил тут же он, обойдя стол, и указал на голову погибшего.-- Ви видейт ето?
   -- Только не надо трогать! -- потребовал патологоанатом с недовольной гримасой.
   -- Ето не роган Моринорс, -- настаивал Дивеллонт и перешёл на немецкий язык, обращаясь к лысому бесу. -- Хотя узор выполнен почти как у моего наставника. Но это не из драгоценных камней. Неужели вы не видите?
   Яфиан приблизился и тоже внимательнее осмотрел бесовские атрибуты покойника.
   -- И кто же это тогда? -- недоверчиво переспросил он.
   -- Подделкен! -- воскликнул иностранец и указал на озлобленного служителя морга. -- Ти давайт мнье перчаткен, и я сам ошмортен етот фяльшивка!..
  
  

Глава 3. Бесы в крови

  
   Коридоры монастыря с приходом нового дня наполнились движением и голосами. Церковный хор, который всю ночь звучал из колонок, сменился будничными разговорами. Вельма бродила по помещениям, проверяя, не бездельничают ли послушницы. Если она находила кого-то за праздным времяпрепровождением, тот тут же придумывала задание посерьёзней: почистить снег вокруг храма или на монастырском кладбище, перемыть и без того сверкающие полы, постирать или погладить чёрные платья, сходить в магазин за тканью и пошить чего-нибудь новое.
   Старушка, прячущая свои маленькие рога под апостольником, не могла заставить что-либо сделать лишь одну "сестру". И это была Герда, которая переступила порог жилого корпуса в крайне скверном настроении. Вельма не упустила шанс поглумиться над своенравной "монахиней", поэтому поспешила ей наперерез.
   -- Вот добегалась, кикимора! -- принялась ворчать женщина, размахивая руками. -- Теперь-то тебя отсюда попрут!
   -- Не надо опережать события, -- ухмыльнулась "инокиня", пытаясь обойти сварливую старуху.
   -- А я бы тебя в холодный гроб уложила! -- не унималась монастырская экономка. -- Да под тяжёлую плиту, чтобы сдвинуть изнутри не смогла. И на месяцок прямо под храмом бы!
   -- Это место уже занято братом Симарона, -- напомнила золотолицая "сестра", продвигаясь всё дальше к заветной двери, за которой располагался зал с необычным алтарём.
   Однако Вельма каждый раз обгоняла её, пытаясь помешать.
   -- От тебя очень скоро избавятся, вот увидишь! -- пригрозила старушка и насмешливо пронаблюдала, как Герда безуспешно пробует открыть тяжёлую дверь с золотистыми узорами.
   -- Закрыто? -- нахмурилась та и обернулась на свою недоброжелательницу.
   -- Думала, каждый раз будешь донимать Его Святейшество пустыми разговорами?! Ты не у себя в Голопузово! Здесь надо соблюдать правила!..
   -- Где Бейлон? -- поморщившись от слов приставалы, потребовала рогатая "монахиня". -- У меня срочное дело...
   -- У тебя только срочные провалы, а не дела, -- парировала Вельма, причём вполне справедливо, и принялась загибать костлявые пальцы. -- Управлять Бесоградом не смогла. Отбить Екатерининский монастырь не сумела. Наладить контакт с рогатыми из экзархата - тоже не в твоих силах. Так теперь ещё и этого чернокнижника упустила!..
   Пока старушка перечисляла последние огрехи Герды, та принялась изучать побелённую стену, покрытую многолетними трещинами. Она бы с удовольствием занялась ремонтом или уборкой, как остальные послушницы, вместо того, чтобы бегать по Москве в поисках нуллюма. Однако "инокиню" от этих предательских мыслей отвлёк знакомый зеленоватый блеск. Он промелькнул в широкой щели стены.
   -- Кто это там? -- прервала женщина свою назойливую собеседницу, и они обе настороженно уставились на самую большую трещину.
   Изумруды Аделарда, пытавшегося тайком подслушать их разговор, промелькнули в дырочках старой штукатурки. Теперь стало слышно, как бес перемещается за стеной, желая куда-то скрыться. Герда поспешила за этим звуком, уводящим к бывшей печи, которую сейчас белили две монахини.
   -- Вылезай! -- прикрикнула золотолицая "инокиня", открыв пыльную заслонку.
   За нею возникло перепачканное сажей лицо Борисова. Но вместо того, чтобы сдаться на милость рогатой "послушницы", он полез куда-то дальше.
   -- И давно он шпионит за всеми? -- уточнила Герда у подоспевшей Вельмы.
   -- Понятия не имею! -- удивлённо воскликнула та, тоже заглядывая в старую печь. -- Я и не знала, что там может кто-то поместиться...
   -- Достаньте этого акробата, -- велела женщина, поправляя чёрный платок. -- Я поговорю с ним позже. Сейчас мне надо увидеться с Бейлоном...
   Кивернит оказался на втором этаже. Попасть туда изнутри не получилось. Вход почему-то находился с противоположной стороны здания. К нему вела пологая лестница, сплошь разрисованная цветными мелками, словно детской рукой. Впрочем, когда Герда поднялась к двери, она поняла причину этих странностей. Здесь располагалась церковно-приходская школа. На маленькой табличке было написано, что она для мальчиков. И не удивительно, ведь сам монастырь считался мужским. Хотя в этой части жили только женщины за тем лишь исключением, что все они имели рога.
   Внутри разливалось хоровое пение. Голоса тонкие и на удивление приятные. Герда впервые оказалась в этой части здания, хотя и подозревала, что киверниты занимаются обучением подрастающего поколения. Скорее всего, они делали это для своих "кадровых" целей. Да и в сестринском корпусе жили отнюдь не правоверные девушки. Все они имели рога и копыта. Когда золотолицая "инокиня" впервые познакомилась с этим местом, она была поражена такому количеству бесов женского пола. Зачем их держали в монастыре, до сих пор оставалось загадкой. Однако всю основную работу по хозяйству выполняли именно они.
   Какая-то заунывная православная песня длилась довольно долго. Бейлон лично дирижировал целым классом, состоящим из двадцати мальчиков. Все примерно одинакового возраста - 9-10 лет. На каждом специальная форма, состоящая из бордового жилета, белой рубашки и тёмных брюк. Со стороны это смотрелось даже мило, если не брать в расчёт, что их обучал кивернит в чёрной рясе и с жутковатым лицом.
   Едва хор замолк, Герда легонько постучалась в покрашенную красную дверь. Бейлон повернул к ней продолговатую голову, с которой свисали длинные светлые локоны.
   -- Дети, десять минут вам на переменку, -- предельно мягким голосом объявил кивернит, из-за чего мальчики радостно побежали к выходу.
   Дождавшись, пока они покинут класс, женщина с тяжестью вздохнула и переступила порог.
   -- Скажи, Гертруда, что тебя не устраивает в твоей новой бесовской жизни? -- начал он безэмоциональным голосом, схватив с серебристого пюпитра текст с нотами. -- Возможно, ты получаешь плохое питание?
   -- Нет, -- виновато ответила "инокиня", сдерживаясь от желания поскорее оправдаться за свой ночной промах.
   -- Тогда, быть может, тебе противна православная атмосфера, в которой приходится жить из-за твоего нежелания остаться в Бесограде? -- продолжил Бейлон своё тихое возмущение, спрятав ноты в один из альбомов на книжном стеллаже. -- Я по-прежнему пребываю в уверенности, что ты, как никто другой, подходишь на пост губернатора своего уральского городка. И тот инцидент - вовсе не причина для добровольной отставки.
   -- Как видишь, я не подхожу даже для поиска ясновидящего болвана, -- призналась Герда и достала из кармана бутылёк с тёмной жидкостью. -- Мы собрали кровь с носилок и с его одежды. Я понимаю, что этого недостаточно. Но она проливалась в тот момент, когда Канунин ещё не превратился в нуллюма...
   -- Почему ты в этом уверена? -- Кивернит подошёл к золотолицей помощнице и с подозрением посмотрел на грязный флакон, наполненный кровью лишь наполовину.
   -- Мирон и Сако не заметили у него жёлтых глаз, когда забирали у гридей экзархата... Наверно, оракул переродился непосредственно перед тем, как я хотела вырезать у него сердце.
   -- То есть ты не уверена, -- заключил Бейлон, но всё же забрал бутылёк с собранной кровью Степана.
   -- Очевидно, мне не хватает информации про тех, с кем я имею дело, -- пояснила "монахиня". -- Я даже не поняла, кто они такие, эти нуллюмы. В интернете про такое не прочитать же...
   -- Нуллюмы - это бесовское словечко, -- принялся говорить рослый "священник" в учительской манере: медленно и с ударениями. -- У нас их принято называть "периттами". В буквально смысле с греческого это означает "ненужный".
   -- Ненужный для кого? -- насторожилась Герда, спрятав руки за спину.
   -- Для тех сущностей, которые вселяются в тело смертного. -- Кивернит подошёл к двери и поплотнее закрыл её, чтобы никто не смог подслушать их разговор. -- Вот, например, ты стала "нужной". Твоё тело подошло какой-то бесовской душонке. Твои друзья из Бесограда тоже не имели дефектов для вселения тёмной энергии. Поэтому у вас и выросли богопротивные части тела вроде рогов, копыт, хвоста...
   -- Насколько я успела понять, твоя внешность тоже сильно изменилась после смерти, -- аккуратно напомнила женщина с видом любознательной ученицы. -- Значит, в тебя тоже вселилась какая-то сущность из иного мира?
   -- Во мне частица Бога! -- горделиво заявил Бейлон, хотя с этим утверждением можно было бы поспорить, учитывая его далеко не "божественное" лицо. -- Я создание гораздо более возвышенное и прекрасное, чем бесы. И уж тем более меня нельзя сравнивать с такими ублюдками, как перитты.
   -- Хорошо, если я проткну этому перитту грудь, он умрёт? -- полюбопытствовала "инокиня", усевшись за одну из парт. -- Ну, или там прострелю ему какую-нибудь артерию...
   -- Да, вполне. Это же не бесы. У них вместо обычной крови что-то наподобие плазмы.
   -- Но сами по себе эти перитты смертны или могут жить дольше людей?
   -- Учитывая их тягу к приключениям, живут они даже меньше среднестатистического смертного, -- усмехнулся кивернит, и вид у него сделался более грозным. Показался ряд мелких острых зубов и тёмный язык. -- Как правило, они на кого-то работают, выполняют всякие грязные задания. Выбить долг, припугнуть, устроить пытки или даже убить - вот род их обычной деятельности.
   -- Как и моей, -- вполголоса подметила Герда и поспешила задать новый вопрос: -- Что теперь делать с этим оракулом? Из-за него в помещении появляется полтергейст. Его нельзя везти сюда. Может, всё-таки надо подвергнуть его "эвтаназии", чтобы не мучился?..
   -- Разве он испытывает какие-то муки?
   -- Он способен вызывать демоническую силу, это небезопасно.
   -- У тебя воистину сильный пробел в знаниях, -- согласился "священник" с тезисом, который она обозначила ещё в начале их беседы. -- Настоящих демонов ты ещё даже не встречала. И вряд ли встретишь.
   -- Тогда как ещё объяснить этот полтергейст? Голоса, руки и головы из стен...
   -- Это, сестра Гертруда, и есть те самые сущности, которые могли бы стать бесами в его грешном теле. Просто они ещё не поняли, что им не удастся этого сделать. И они злятся от невозможности воплотиться в реальности. Богу они противны. Дьявол ими не интересуется... Можно провести ритуал экзорцизма, но я не хочу.
   Он обменялся с помощницей озорным взглядом и вернулся к красной двери.
   -- Дети, пора продолжить наше занятие! -- крикнул он веселящимся в коридоре мальчишкам и жестом пригласил Герду на выход.
   -- Так что мне делать с этим Кануниным? -- недоумённо переспросила она, поднявшись из-за парты.
   -- Отпусти его, --посоветовал Бейлон под гомон забегающих в класс учеников. -- И дождись, пока с ним на связь выйдут другие перитты. Вот тогда отправишь их в ад сразу всей желтоглазой семейкой.
   Кивернит маниакально улыбнулся и открыл дверь пошире, напоминая, что золотолицая "монахиня" излишне задержалась на аудиенции с ним. Она в растерянных чувствах вышла в коридор и посмотрела на детские рисунки, развешанные по стенам. Несмотря на яркие цвета карандашей и красок, картинки показались ей мрачными. На них высокие человеческие фигурки пытали чертей и прочих рогатых существ. Откуда-то послушники церковно-приходской школы знали, что вместо крови у бесов тёмная жидкость. Интересно, чему ещё их обучал Бейлон на своих уроках?..
   Из-под красной двери вновь полился хор из детских голосов, напевая новую православную песенку. Вспомнив об очередном задании кивернита, Герда поправила платок на рогах и двинулась на улицу. Она надеялась, что слежка за освобождённым Степаном продлится подольше, а Молохов и вовсе не появится ей на глаза.
   Но планы самого Александра менялись буквально каждый час. Если ранним утром он не мог собраться с мыслями из-за показаний водителя неотложки, то после восхода солнца его переполняли совершенно другие эмоции.
   -- Ох и ни фига ж себе! -- воскликнул нуллюм, чуть не уронив капельницу, стоявшую рядом с его кушеткой.
   Сверху по пластиковой трубочке шла мутная жёлто-серая жидкость, попадая прямо в вену на левой руке. Правой же рукой пациент листал страницы на экране своего телефона.
   Кабал уже привык к таким переменам настроения друга, поэтому даже не обернулся. Он просматривал новости на чужом ноутбуке, уже пройдя утренние процедуры по переливанию плазмы. Тем более после такого "питания" мужчина всегда чувствовал прилив слабости. Зато Молохова каждая минута пребывания под капельницей приводила в нервное возбуждение.
   -- У экзархата нет тела Моринорса! -- радостно сообщил он, помахивая своим мобильником. -- Наш швейцарский дружок отказался признать труп своего наставника...
   -- Копытца допустили твоего дружка к телам?.. -- удивился сонливый Кабал, почёсывая на лысине кривой шрам.
   -- Тем хуже для них, -- констатировал Александр и посмотрел на вошедшего в палату парня в медицинском чепчике. -- Что думаешь, Корп? Это всё швейцарцы мутят? Или московские бесы?
   Его очередной желтоглазый товарищ молча проверил установку для переливания плазмы, посмотрел лежащему Молохову прямо в лицо и с врачебным видом оценил состояние его глаз.
   -- Кетс, ты плоховато выглядишь, -- признался он, на всякий случай отобрав у него мобильник. -- Тебе нужно отдохнуть...
   -- Да не надо мне отдыхать! -- запротестовал молодой нуллюм и жестом потребовал вернуть телефон.
   Корп мотнул головой и присоединился к своему лысому сородичу. Отсюда казалось, что они имели одинаковый рост. Да и одеты оба в медицинскую форму. Лишь так дозволялось находиться в этой больнице без лишних подозрений. Хотя в полумраке комнаты всё имело тёмный оттенок. Окна были зашторены из-за взошедшего солнца, а Кабалу не нравился шум ламп на потолке.
   -- И Кетсом меня называть тоже не нужно, -- продолжал Молохов, нетерпеливо глянув на полиэтиленовую ёмкость с жёлтой плазмой. Там оставалась ещё треть содержимого, из-за чего он угрюмо вздохнул.
   -- Сашка - это несерьёзное имя, -- завёл Корп свою излюбленную тему. -- Никто же не называет меня Димкой...
   -- Нормальное имя, -- пожал плечами Александр, сверля взглядом обоих соплеменников. -- Почему вообще надо придумывать себе эти дебильные прозвища?
   -- Дебильный среди нас только ты, -- не удержался нуллюм в медицинской одежде, чуть не кинув в неугомонного друга бутылку с физраствором. -- Даже копытца меняют свои смертные имена на новые. Чем косноязычнее будет имя, тем сложнее одержать власть над демонами...
   -- Но ведь мы-то никакие не демоны, -- возразил неугомонный сородич. -- И копыт у нас тоже нет. Зачем нам скрывать свои настоящие имена?
   -- Даже боги не раскрывают своих имён, -- вставил Кабал, строго глянув на Молохова.
   -- Ну, это тоже неправда. У греков вон и у римлян боги вполне себя хорошо чувствовали с красивыми именами.
   -- Да? И где они теперь? -- ухмыльнулся Корп.
   -- В мировой культуре! -- восторженно воскликнул Александр. -- Поэтому не надо называть меня никаким Кетсом, а то с ним я ощущаю себя шоколадкой или кошачьим кормом.
   -- Это из тебя чуть не сделали кошачий корм, когда ты полез к копытцам в аэропорт. Тот швейцарский чёрт навешал тебе люлей, а ты взял и похитил вместе с ним смертного. Теперь из-за тебя мы все под угрозой схлопотать пулю в лоб!
   -- Слышь, мы так-то сюда не отдыхать приехали, -- подметил обладатель странного имени "Кетс".
   -- Верно, надо ловить люциферита, -- вновь вмешался Кабал, разминая плечи.
   -- Я тебе сразу сказал, что люциферита здесь нет, -- напомнил Молохов, вновь недовольно посмотрев на свою капельницу. -- Он бы не стал убивать каких-то грязных гвардейцев и экстрасенсов.
   -- Мы не знаем, кто стоит за всеми этими убийствами, -- оспорил Корп. -- Что, если это сами копытца хрумкают друг дружку?..
   -- Надо заканчивать с этой историей, -- обозначил лысый нуллюм ближайшую перспективу. -- Пусть копытца сами разбираются между собой...
   -- А если это всё-таки люциферит? -- распалялся Александр, жалея, что не может выдернуть иглу из своей руки. -- Что вы тогда собираетесь с ним делать?
   -- Ну, как что? -- усмехнулся желтоглазый медбрат. -- Грохнем его к чёртовой бабушке!
   -- Интересно, каким таким образом? -- не унимался Кетс. -- Отрубите ему башку? Прострелите рога? Или, может, отпилите ему копыта, чтобы он не смог ходить?..
   Кабал проникновенно уставился на молодого члена своей банды, готовый уже сам схватить бутылочку с физраствором и метнуть в парня.
   -- То-то же, -- вновь обрадовался Молохов своей правоте. -- Никто не знает способа, как одолеть люциферита. А в такой обстановке искать с ним встречи - это всё равно, что пускать себе пулю в висок.
   -- Вот ты и занимайся этим дальше, -- порекомендовал Корп. -- А нас втягивать в эти разборки между копытцами не надо.
   -- Как будто у вас есть дела поважнее...
   -- Надо найти мать люциферита, -- кивнул Кабал в ответ на такую реплику. -- Он расправился с моей семьёй, а я должен забрать его родню.
   -- Думаешь, люциферит так дорожит семейными узами?.. -- удивился Александр недалёкости своих желтоглазых друзей.
   -- Ну, зачем-то же он спрятал свою мамахен, -- внёс медбрат новый аргумент. -- После разгрома Черноозёрского кладбища из нашего города она пропала. Найдём её, и тогда Ламбрант сам придёт к нам на такую наживку, чтобы...
   Однако закончить мысль он не успел, дрогнув от зазвеневшего мобильника Молохова. Тот задребезжал всеми звуками, возвестив о приходе нового сообщения.
   -- Возможно, это Веркун с последними новостями из экзархата! -- запричитал Кетс.
   Получив молчаливое согласие от Кабала, Корп вернул смартфон суетливому сородичу. Правда, после этого он резко вырвал иглу из его вены. Брызнула плазма, а сам парень еле удержался от болезненного крика.
   -- На здоровье! -- глумливо отозвался нуллюм в медицинском чепчике и унёс капельницу в коридор.
   Александр же спешно изучал содержимое нового послания, зажав ранку на руке.
   -- Они повезли швейцарца туда, где нашли этих десятерых бесов, -- оживлённо сообщил он безразличному товарищу. -- Надо тоже туда наведаться...
   -- Зачем? -- флегматично переспросил Кабал, продолжая что-то читать с монитора ноутбука.
   -- Говорю тебе, этот Дивеллонт - ключ ко многим разгадкам!
   -- Я никуда не поеду, -- отрезал лысый нуллюм. -- Из-за тебя мы и так уже лишились хорошей хаты...
   -- Как знаешь, -- недовольно ответил Молохов, обматывая свой локоть куском старого бинта. -- Когда найдёшь люциферита, передай ему привет...
   Пенора в эти минуты действительно везли за город. Его по-прежнему сопровождали два гридя, вооружённых буквально до зубов. Лирент и без того таскал с собой повсюду автомат, пару пистолетов и боевых кинжалов. Он равномерно попрятал их в разных частях своей военной одежды. А вот Яфиан обзавёлся длинным ружьём, хотя в его функции входило лишь переводить немецкую речь беса с цветными рогами. Да и то его услуги были нужны лишь самим служащим экзархата, ведь Дивеллонту вернули ракушку-переводчик. Невзирая на мерзкую холодную слизь, иностранец сразу же залил её в левое ухо. Теперь он прекрасно понимал разговоры своего нового окружения.
   Вемс присоединился к ним сразу же после инцидента в морге. Его не напугала даже перспектива столкнуться с таинственными советником Ильментом, хотя в версию подложного трупа Моринорса он не поверил. Да и на вопросы швейцарского соплеменника филёр старался не отвечать. Но чем дольше они находились в салоне одного автомобиля, тем больше Пенор приставал к нему насчёт убийств на своём ломанном русском.
   -- Ето правден, что Моринорс потеряйт в ночь убийствен екстрясенсор?.. Моринорс быть без охранен?.. Зачьем он ходийт на концертен фокюсников?..
   -- Далеко ещё до этой горнолыжки? -- поинтересовался подуставший Вемс у водителя.
   У того были необычные тёмные губы, словно обугленные. Глаза же скрывались под солнцезащитными очками.
   -- Минут двадцать, -- прикинул тот, неспешно ведя машину за несколькими фурами по Дмитровскому шоссе.
   -- Ти расследовайт пропажа мой наставникен? -- не терял надежды Дивеллонт, вновь тронув за плечо беса в горчичной форме.
   -- Нет, я занимаюсь только убийствами, -- нервно ответил филёр, придерживая свой пластиковый портфельчик. -- Если кто-то теряется, то это юрисдикция ординатов, а не филёрской службы.
   -- Он хочет знать, кто такие ординаты, -- улыбчиво присоединился к их беседе Яфиан и ответил вместо Вемса уже на немецком: -- Это сотрудники оперативной службы, они занимаются разнообразными поисками по заданию экзархата.
   -- Но они искали Моринорса? -- уточнил швейцарец, которого не покидало смешанное чувство после осмотра трупа с поддельными разноцветными рогами. -- Если я правильно понял, нападение на тех троих экстрасенсов произошло неделю назад. Это так?
   -- Что он там бормочет? -- на сей раз заинтриговался бес в горчичной форме.
   -- Разве на них напали? -- удивился при этом Лирент, поправляя берет на своей голове. -- Они же сами сбежали со своего выступления...
   -- И их было не трое, а двое, -- добавил водитель с тёмными губами.
   -- Ваши сведения устарели, -- принялся Пенор обвинять их в непрофессионализме. -- Даже нуллюмы уже в курсе, что экстрасенсов было трое. На них напал бес, который приехал за ними на машине "скорой помощи". Одному из них он сделал укол. Второй фокусник попытался остановить его, но неосторожно схватился за рога. И, видимо, с ним случился синдром Шарля Бонне...
   -- А кто тогда третий? -- насторожился Вемс, уже вовсю ковыряясь в своих бумажках.
   -- Степьян Канюнен, -- продолжил швейцарец, но предпочёл перейти вновь на немецкий язык. -- Он был вместе со мной и с нуллюмами на той квартире, когда туда ворвались солдаты экзархата...
   -- Этот тот, которого забрали "златовласки", -- догадался Яфиан и обратился к водителю. -- Бастиан, там же ранили твоего напарника?
   -- Он уже в порядке, -- обнадёживающе отозвался бес с тёмными губами. -- Хочет лично пообщаться с этими мародёрами, когда их найдут.
   -- И кому мог понадобиться этот смертный! -- возмутился филёр.
   -- Киверниту, -- огорошил всех присутствующих Дивеллонт, за что получил новую порцию удивлённых взглядов. -- Дьявол, вы совершенно не владеете ситуацией! Я думал, что у вас есть власть и вы тут всё контролируете...
   Яфиан не стал переводить последние две реплики, попросив лишь рассказать всё, что известно иностранному сородичу после общения с нуллюмами. За этими разговорами они и добрались до живописных подмосковных холмов.
   Машин возле базы отдыха сегодня практически не было. С момента обнаружения здесь сразу десятерых рогатых тел власти запретили любые посещения горнолыжного курорта. Впрочем, и без этого среди местных жителей быстро разошёлся слух о жуткой находке. Кто захочет после такого кататься с угрозой упасть на очередную рогатую голову?..
   -- Лазают всё равно, -- опроверг эти предположения бородатый бес в тулупе, который встретил отряд соплеменников на главных воротах. -- Любопытные пытаются шастать обычно по ночам. Вчера ролик в интернете вылез, какой-то блогер рассказывал про нас и про тот случай с лыжником.
   -- И что, смертные верят? -- усмехнулся Лирент, застёгивая на себе серебристую шинель.
   -- А чё б не верить, -- развёл руками пожилой охранник, поправляя шапку-ушанку. -- Теперь сюда начнут подростки да всякие бездельники шастать. Вовремя вы прикатили вот...
   Мороз в солнечное время казался не таким сильным. Однако Пенор всё равно предпочёл закутаться сразу в несколько тёплых вещей. Помимо предоставленного ему солдатского зимнего пальто и вязаной шапки, обнаружился чемодан, который любезно доставили из аэропорта сотрудники гридницы. Признаться, это порадовало швейцарца, ведь он даже не надеялся, что его багаж удастся вернуть. Вот только все вещи внутри оказались мятыми и вывернутыми наизнанку. Служба безопасности экзархата самым внимательным образом успела изучить их, пока остальные разыскивали "похищенного" иностранного собрата.
   Горнолыжным назвать местный курорт можно лишь формально. Никаких гор, подобных Альпам, здесь не было. Несколько холмов, поросших лесом, вряд ли подходили для экстремальных лыжных катаний. А два спуска, предназначенных для туристов, не обладали достаточной крутизной. Зато здесь работал подъёмник, что значительно облегчило попадание на ближайшую вершину.
   Впрочем, место обнаружения десятка жертв находилось на соседнем холме. Туда можно было перейти исключительно на лыжах. Обильный снегопад, прошедший почти сразу после чудовищной находки, не позволял передвигаться здесь в обычной зимней обуви. Так что все пятеро бесов воспользовались лыжным оборудованием.
   Лучше всех скользить по свежему снегу удавалось Дивеллонту. У себя в Швейцарии он частенько занимался пробежками по заметённым горам. Правда, лыжи там были гораздо лучшего качества. Да и альпийский снег хрустел позабористей, чем на подмосковных склонах. Даже Яфиану пришлось прилагать усилия, чтобы успевать за иностранцем. В его обязанности входило не только переводить речь. Он должен не позволить бесу с цветными рогами куда-нибудь сбежать.
   Лирент и Бастиан вообще не торопились перебираться на ближайший холм, наслаждаясь морозным воздухом и величавыми елями. Вемс то и дело падал, чертыхаясь и бурча что-то себе под нос.
   -- Я думал, все русские отлично ладят с зимними видами спорта, -- подметил Пенор, наблюдая с лесистой вершины за отставшими сородичами. -- У вас же здесь полно снега с ноября по март.
   -- А в Швейцарии много высоких гор, -- парировал Яфиан, проверяя свои лыжные палки. -- Но что-то я не заметил у тебя птичьих крыльев...
   -- Оу, это сарказм, -- без улыбки кивнул швейцарец и обернулся в ту сторону, куда они направлялись. -- Как все те бесы смогли оказаться в этом месте? У них тоже были лыжи?
   -- Скорее всего, их сюда притащили, -- предположил лысый гридь, жестом поторапливая коллег подняться на вершину. -- Никаких лыж мы не нашли...
   -- Но зачем кому-то поднимать сюда столько тел? -- не понимал Дивеллонт, перевязывая шарф, чтобы спрятать от мороза подбородок и губы. -- Это какое-то сакральное место? Какая-нибудь Бесова Гора? Может, здесь когда-то занимались языческими жертвоприношениями?..
   -- Не думаю. Смертные здесь давно катаются на лыжах. Летом жарят шашлыки, рыбачат, купаются в местном пруду, собирают грибы...
   -- Не спроста же убийцы тратили свои силы. Даже если это сделали бесы, им пришлось затаскивать каждого вручную или на снегоходе. Это очень и очень странно.
   -- Потому что это не бесы, а люциферит, -- заверил Яфиан, поморщившись в ответ на рассуждения своего иностранного подопечного. -- Никто из нас не станет убивать собратьев. В этом просто нет никакого смысла.
   -- Нуллюм, который забрал меня из аэропорта, тоже говорил что-то про люциферита. Но сам он в эту версию не верил.
   -- Нуллюмы - бестолковые существа. Дьявол не дал им рогов, чтобы хоть немного приблизиться к нашим способностям. Поэтому странно не то, что люциферит затащил сюда наших братьев, а то, что какой-то нуллюм вдруг решил заняться частным расследованием всего этого...
   К ним поднялся Вемс, запыхавшийся и нервный. Судя по всему, его физическая форма тоже далека от идеала, как и умственные способности. Поэтому на месте Яфиана Дивеллонт не делал бы скоропалительных выводов о "талантах" желтоглазых парней. Бесы выглядели гораздо хуже в своих логических рассуждениях. Однако он предпочёл оставить своё мнение при себе, увидев на горизонте прогуливающихся Лирента с Бастианом.
   -- Фух, зачем мы идём туда - до сих пор не понимаю!.. -- выдохнул филёр, усевшись прямо на снежную кучу. -- Уже два раза бригада ординатов осматривала там всё. Потом ещё смертные здесь рыскали...
   -- Тоже в темноте? -- попросил пояснить швейцарец.
   -- Почему в темноте? -- ухмыльнулся Вемс, стащив с головы вязаную шапку, и расстегнул воротник своей куртки. -- Мы там с фонариками были, вся бригада...
   От услышанного Пенору захотелось поскорее оказаться на месте. Теперь он был уверен, что склон, на котором нашли погибших бесов, наверняка хранит на себе ценные улики. И солнечная погода обязательно позволит их разыскать. Вряд ли служащие экзархата утруждали себя в поисках, когда в их распоряжении имелись лишь карманные фонари.
   -- Вам часто приходится сталкиваться с люциферитами? -- продолжал иностранец задавать вопросы единственному немецкоговорящему сородичу.
   -- Не часто, -- нехотя ответил Яфиан, то и дело подгоняя жестами Бастиана и Лирента. -- В последний раз один псих орудовал в Москове лет десять назад. Я тогда ещё учился в лиценциарии, но хорошо помню, что он тут устраивал.
   -- И что, тогда тоже происходили похожие убийства и похищения?
   -- Хуже... Тот люциферит, кстати, оказался из твоих краёв. Немец. Но по-русски он вроде тоже неплохо разговаривал. Получше твоего вот... Его звали Зибуэль.
   -- Не слышал о таком, -- пожал плечами Дивеллонт и тут же пожалел об этом, ведь рана от ночной стрельбы никуда не исчезла. Он болезненно поморщился.
   -- Любой люциферит - это общая беда для всех. -- Лысый бес принялся толкать официозную речь. -- Он угроза не только для нас и для смертных. В сферу его интересов входят абсолютно все, кого он посчитает подходящим для своих кровавых забав.
   -- И что вы сделали с тем немцем? -- сквозь болезненные ощущения полюбопытствовал Пенор. -- Посадили в тюрьму? Убили? Расчленили?
   -- Нет, он пропал столь же неожиданно, как и появился. Наши решили, что его одолели ангрилоты. Ну, или кто другой...
   -- Или он просто затаился, -- озвучил швейцарец ещё одну, менее приятную версию, за что получил от своего охранника осуждающий взгляд. -- Кстати, ты можешь говорить по-русски, я всё равно хорошо тебя пойму. Потому что твой немецкий язык очень устаревший.
   Он указал рукавицей на ракушку, торчащую из уха, и обернулся к склону. К ним поднялись ещё двое гридей с видом неторопливых туристов. Поскольку никто не высказал им своего недовольства, Дивеллонт понял, что все они не испытывают желания в очередной раз посетить место преступления. Наверняка каждый из сотрудников экзархата считал иностранного сородича бесполезной обузой. С другой стороны, с их подходом к расследованию можно было не сомневаться - убийц не ищут, списав всё на мифического люциферита.
   Вид со склона, поросшего ельником, был расчудесным. Несмотря на мороз, долину озарял солнечный свет. Но он не разогнал там смог. Из-за этого дорога виднелась лишь частично. Населённый пункт же скрывался в дымке.
   Сам яр, на котором три дня назад обнаружили несчастных бесов, представлял собой крутой снежный склон. По нему вряд ли разрешалось кататься даже на лыжах. Он был неровным, каскадом спускаясь вниз. Так что приехавшим сюда рогатым посетителям пришлось воспользоваться копытами, чтобы добраться до места трагедии. Лыжи они оставили возле деревянных заграждений. Видимо, их установили сразу же после инцидента.
   Из-за снега, выпавшего за эти дни, было видно совсем не многое. Например, отчётливо темнело лишь пятно крови, оставленное пронзённым лыжником. Значит, именно здесь торчала голова фальшивого Моринорса.
   Пенор присел на колени и принялся выкапывать углубление. Раз тело располагалось внизу, то по льду на дне ямы можно определить, как долго оно там находилось. Если, конечно, дотуда не добрались лопаты спасателей, ведь трупы как-то достали.
   Вемс тем временем пинал снежные камни, словно скучающий подросток. Его по-прежнему не тянуло выполнять свои филёрские функции. Лирент любовался пейзажем, присев на краю обрыва, с которого, судя по всему, и упал злосчастный лыжник. Бастиан спустился максимально ниже, оценивая высоту очередного вертикального склона. А Яфиан проверял связь на своём мобильнике, то и дело поднимая его над головой.
   -- Es ist eis... -- озадаченно произнёс швейцарец на немецком и подполз к соседней яме, тоже щедро присыпанной снегом.
   Он повторил свои манипуляции, на сей раз быстрее добравшись до затвердевшей корки. В этом углублении даже нашлись пятна гематита, хотя санитары обязаны были их утилизировать, когда извлекали отсюда труп. Во всяком случае, именно такие правила заведены в Альпах.
   -- Да кому он нужен, этот твой гематит, -- отмахнулся Вемс в ответ на очередной вопрос Дивеллонта. -- Закрыть, к чертям собачьим, эту горнолыжку надо, тогда и смертные целее будут.
   -- Жертвен умирайт из-за холёд? -- спросил иностранец с акцентом, поскольку Яфиан не торопился с переводом. -- Ти видейт у них поврежденен?
   -- Ну, мороз накануне был примерно -15, -- задумался филёр. -- А травмы были гипотермического свойства, что не удивительно, они же в снегу оказались по самый рот.
   Для убедительности он постучал ботинком по краю снежной ямы, которая была глубиной почти с человеческий рост.
   -- Их насипайт оттюден, -- указал Пенор на обрыв, где продолжал восседать бес в сером берете. -- Шнег упадайт здес, накрывайт всех с голованен...
   -- Ну, живыми бы они сюда сами не пришли, -- недоверчиво заулыбался Вемс.
   -- Знячийт, их заставляйт, -- пытался убедить его швейцарец, ползая от ямы к яме в попытке найти ещё что-нибудь примечательное. -- Какой составен жертв?
   -- Так, Ярик, я опять не вкуриваю, что он от меня хочет, -- не выдержал рогатый следователь, подзывая гридя.
   -- Он хочет знать о жертвах, -- быстро перевёл Яфиан, засунув мобильник в карман шинели, и сам ответил на вопрос: -- В основном, это простые бесы. Они не имели никаких особых постов в экзархате, занимались обыденными делами.
   -- Ну, среди них был же советник Нилренс, -- вставил Вемс, показав на самую тёмную яму внизу склона. -- С ним вообще кошмарная ситуация. Его расчленили, потом к телу пришили лапы люпастора. А ноги - от смертного. Так ещё и во рту вообще оказались утиные перья.
   -- Перьях??? -- поморщился Дивеллонт и поспешил к заветному углублению.
   Лёд там хоть и был, но в основном из-за застывшей крови. Вряд ли убийцы "сооружали" этот странный труп прямо здесь, в яру. Значит, единственную статусную жертву сюда на чём-то привезли с уже пришитыми лапами и ногами.
   -- Да чёрт там поймёт! -- поморщился Бастиан, указав на вершину холма. -- Тут за день много смертных прогулялось, воскресенье же было...
   -- Dieser berater wurde anderswo getotet, -- запричитал швейцарец.
   -- Он говорит, что Нилренс уже был мёртв, -- принялся переводить Яфиан речь обеспокоенного Пенора. -- А остальные типа живы...
   -- Что за бред! -- промычал Лирент, присоединившись к ним возле бывшей снежной могилы изуродованного советника.
   -- Это не бред, -- поправил его Дивеллонт и вновь принялся объяснять различия в ледяных корках. -- Каждый бес имеет температуру тела в диапазоне от 30 до 38 градусов. Это зависит от окружающей среды и от индивидуальных особенностей организма. В любом случае такой температуры достаточно, чтобы снег начал подтаивать.
   Он продемонстрировал тёмные и бурые пятна на дне ямы, где нашли бедного Нилренса.
   -- Это гематит и кровь. Жидкости стекали вниз к копытам, поэтому на дне замороженная тёмная лепёшка. Её хорошо заметно...
   Иностранец резко переполз к другой снежной могиле.
   -- В этом и в других углублениях я обнаружил более прочный ледяной покров. Его повредили лопатами. Но ни крови, ни гематита здесь нет. Судя по толщине корки, бесы в них были какое-то время живы.
   -- Да накрыло просто лавиной, -- подметил Лирент, ничуть не удивившись выводам Пенора. -- Склон разделён на три части. Вон тот верхний козырёк накапливает свежий снег. Когда его становится много, всё это падает прямо сюда. Всё ж просто.
   -- Возможно, это была лавина, -- не стал спорить швейцарец. -- Но все, кто оказался под снегом, пришли сюда добровольно.
   -- Что ты такое говоришь! -- Вемс запищал от возмущения.
   -- А вы как думаете, почему девять из десяти жертв имели привычную температуру тела? -- озадачил Дивеллонт присутствующих. -- Я в корне не согласен, что их сюда приносили и складывали, как кукол. Скорее всего, каждый из них пришёл самостоятельно. Девять взрослых бесов - это серьёзная сила. Они смогли бы сопротивляться, даже если на них напал ваш люциферит.
   -- Может, их усыпили какой-нибудь гадостью, -- предположил Бастиан, метая взгляд то на иностранного соплеменника, то на лысого коллегу. -- Отравили ядом там или облили крепким алкоголем...
   -- Разве в телах нашли какие-то посторонние вещества? -- переспросил Пенор, обернувшись к филёру.
   Тот лишь задумчиво пожевал губами.
   -- Мы не исследуем состав гематита... Это же не кровь, в нём и так полно всяких ядов.
   -- Ну, их могли стукнуть по рогам, -- добавил Лирент. -- От такого кто угодно может скончаться...
   -- Рога, конечно, без повреждений, -- оспорил Вемс, хотя и не желал соглашаться с версией швейцарца. -- Ну, только вот у этого чудика с разноцветными стёклышками рога треснули в паре мест. Но на него же упала такая детина под 90 килограмм!
   -- Тогда из-за чего они все погибли? -- поинтересовался на этот раз Яфиан, недоумённо уставившись на коллег. -- Бесы не умирают из-за какого-то там холода, максимум впадают в спячку...
   -- Если их рога целы, то смерть действительно странноватая, -- признал филёр. -- Никто же с этим не спорит. Но мы не знаем, какой колдовской гадостью орудует этот люциферит. Ему по силам очень многое.
   -- Наиболее вероятно, что жертвы добрались сюда самостоятельно, -- констатировал Дивеллонт и оценивающим взглядом осмотрел яр. -- Значит, их кто-то сюда заманил или даже привёл...
   Вдруг он почувствовал, как слизь в его ухе начинает шевелиться. Она без того была холодной, так на морозе и вовсе вела себя точно живая.
   "Замолчи...", -- услышал Пенор хриплый шёпот и испуганно обернулся на присутствующих.
   Те продолжали недоверчиво смотреть на него, параллельно критикуя высказанную им версию.
   "Это я, Саша Молохов..." -- вновь прокряхтел таинственный голос, и иностранец сообразил, что с ним сейчас разговаривает нуллюм через ракушку-переводчика.
   -- С этим вполне мог справиться люциферит, -- настаивал Яфиан. -- У него есть крылья. Ему не составит труда притащить всех на эту часть холма и закопать...
   -- Но зачем? -- задал швейцарец главный вопрос, пытаясь найти взглядом своего желтоглазого помощника среди заснеженных елей. -- Какой у него мотив? Просто притащить на пустынный холм десять бесов и зарыть их в снегу?
   -- У люциферитов нет рациональных мотивов, -- подчеркнул Лирент, почему-то настаивая на этой глупой версии. -- Они просто любят убивать таких, как мы.
   -- Из удовольствия, -- подметил Бастиан, забравшись в одно из углублений, чтобы лично убедиться в выводах Дивеллонта.
   -- За то, что мы отказываемся признавать их власть над собой, -- пояснил филёр, выжидательно уставившись на швейцарца. -- Ты ведь знаешь, чего добиваются все люцифериты?..
   "Если ты не перестанешь, они закопают тебя прямо там!" -- с очередным хрипом услышал Пенор в своём ухе и растерялся.
   Все четверо бесов окружили его с крайне недовольными физиономиями. Трое из них, включая водителя, были вооружены. Вемс же нервно потирал лыжную палку, словно готовый проткнуть ею разговорчивого иностранца.
   "Просто согласись с ними, и всё!" -- посоветовал голос Молохова.
   -- Оу, конешнен, -- на всякий случай кивнул Дивеллонт и больше не стал озвучивать свои мысли по поводу случившейся здесь трагедии. -- Я не силён в криминалистике...
   -- На этом считаю, что наша вылазка закончена, -- то ли спросил, то ли констатировал Яфиан, отступив наверх. -- Нам ещё надо к советнику Ильменту. Он хотел лично пообщаться со швейцарским гостем.
   -- Пожалуй, я от этого занимательного действа откажусь, -- виновато заулыбался филёр, вернув капюшон с мехом на голову. -- Мне надо кое-что проверить...
   -- Наверно, нужно выяснить, кем является тот несчастный, который выдавал себя за Моринорса? -- напомнил иностранец и поскользнулся.
   Его лицо исказила гримаса боли. Плечо, наспех обработанное Холоном, болело всё сильнее. Особенно рана реагировала на резкие движения.
   "Ей-богу, ты делаешь всё, чтобы эти бесы закопали тебя тут!" -- пошипел Александр сквозь слизь ракушки, и Пенор наконец-то приметил его на вершине сосны.
   Ближайшие густые ели скрывали нуллюма от взора гридей. Но если бы они присмотрелись, как это сделал швейцарец, то непременно заметили бы постороннего. Тот хоть и напялил на себя маскировочный серо-зелёный камуфляж, однако всё равно выделялся на фоне деревьев. Когда туда посмотрел ещё и Вемс, Дивеллонт вновь принялся стонать - на этот раз предельно фальшиво.
   -- Мне нужно к врачу, -- скривив губы, пожаловался он филёру. -- Кажется, моё плечо не в порядке...
   -- Тебе, фриц, надо бы в гематорий, -- подметил Лирент, присоединившись к Вемсу, который недоумённо уставился на ноющего иностранца. -- Холон ведь так и порекомендовал, чтобы поправить здоровье.
   -- А в сангвисах в Сандунах творят настоящие чудеса! -- вдруг припомнил Бастиан, взбираясь обратно к вершине холма. -- Там прекрасное кровавое джакузи. Есть гематорический кабинет и энергомассаж. А какая там изысканная кухня, м-м-м!
   -- Хорошая идея! -- тут же обрадовался филёр. -- Тогда я с вами!
   -- Ты уж определись давай, -- засмеялся Яфиан. -- То ты с нами, то тебе надо проверить что-то там... Ты боишься пересечься с советником Ильментом?
   -- Ну да, если он меня увидит, то вспомнит один мой недавний косяк, -- виновато заулыбался Вемс. -- А зная его характер, я не хочу попадаться ему на глаза...
   О глазах раздумывал сейчас и Аделард Борисов. Вернее, об их отсутствии. Несмотря на магические свойства изумрудов, ему катастрофически не хватало нормального зрения. Всё вокруг выглядело зелёным и блестящим, словно он смотрел на мир через прибор ночного видения. В какой-то степени это позволяло заметить многие детали, которые были недоступны обычному глазу. Особенно полезным такое свойство оказывалось в темноте: становились видны не только проёмы в стенах и дыры в полу, но даже небольшие трещины. Сквозь них удавалось подсмотреть за обитателями монастыря. Единственный минус - изумруды искрились от малейшего лучика света.
   Например, на прошлой неделе бес наблюдал, как три рогатые монашки принимали душ в соседнем помещении. А пару дней назад ему довелось посмотреть на то, как расчленяют чьё-то тело в корпусе церковно-приходской школы. И всё бы ничего, если бы не сильная вонь от разлитого там гематита. Теперь же Аделард сильно нервничал, замеченный Гердой и Вельмой в монастырском коридоре. Он полз обратно в подвал, будто грызун, прячущийся от крысолова.
   Проделав стандартный путь по трубам сквозь известные только ему лазейки, Борисов вновь добрался до ярко освещённой подземной комнаты. Прожектор на потолке не гас здесь 24 часа в сутки. Его лучи буквально атаковали закованного там монастырского пленника. Они причиняли ему дополнительные неудобства, вынуждая постоянно держать глаза закрытыми. Вдобавок вокруг сверкали зеркала, в которые лично Аделарду было больно взглянуть даже сквозь свои изумруды.
   Данталион по-прежнему лежал в углублении, опутанный золотистыми проволоками и цепями. Наверно, он продолжил бы мирно дремать, если бы не худосочный бес, который каждый раз падал аккурат на его длинное серое тело.
   -- Меня спалили! -- запричитал Борисов, не торопясь слезать с рогатого кивернита. -- Что теперь будет???
   Он устроился на нём, как кот на хозяине, заискивающе уставившись в лицо. Вот только взгляд каждый раз задерживался на его повреждённых губах. Кто-то укусил пленника перед тем, как тот оказался во власти люциферита. Кожа вокруг рта зарубцевалась, а следы от зубов потемнели. Это напоминало причудливый узор из татуировок какого-нибудь неформала.
   -- Что там опять? -- сонливо переспросил Данталион, в очередной раз пробуя пошевелить руками и ногами.
   -- По ходу, наша золотая подруга вновь оплошала, -- заговорил Аделард уже другим, более мужественным голосом. -- Думаю, не смогла распотрошить того экстрасенса.
   -- Кажись, её кто-то опередил, -- добавил он же, но юношеским тембром. -- Наверно, рабы экзархата. Я же сразу усёк, что из этого ничего не выйдет.
   -- Да она просто не смогла его разрезать, вот и всё...
   -- Чудно, -- прошипел кивернит и хищнически улыбнулся. -- Как отреагировал на это Бейлон?
   -- Не знаю, нас же спалили! -- не унимался бес, восседая прямо на связанном пленнике. -- Думаю, они скоро придут сюда...
   -- Тебе надо вернуться и посмотреть, чем занят мой братец, -- посоветовал Данталион, жмурясь от излишне яркого света. -- Если он взбешён, то это отдельное прекрасное зрелище.
   -- Тебе бы всё потроллить. А мне вот не до шуток! Эта золотая монашка теперь не успокоится, пока не поймает нас. А она настырная баба!
   -- И что она тебе сделает? -- Кивернит не прекращал попытки расшевелиться, но ему удавалось лишь слегка покачивать головой. Если бы не золотистые проволоки на рогах, у него точно получилось бы освободиться.
   -- Чёрт её пойми! -- негодовал Борисов, рассматривая свои сверкающие руки. -- У меня с ней общение не заладилось как-то с самого начала. Она везде любит совать свой нос. Но там, где надо, у неё ничего не получается. Вон того же экстрасенса разделать-то не смогла.
   -- Да уж, непонятно, зачем братец держит её у себя в услужении, -- вздохнул пленник. -- Слышишь, грязный люциферит? Это ведь была твоя идея...
   -- Я-я-я, -- прогудел он же, но другим, более зловещим голосом. -- Если бы не ты, то я уже давно с этим со всем феартих. Не надо было оффенбарен наш маленький секрет. Сейчас бы уже весь Москов нам гохорхен!
   -- Когда этого Зибуэля вытравят из моего тела, я самолично отпилю ему рога, -- угрожающе ответил Данталион своей второй личности, на что тот принялся глумливо хихикать.
   -- Не нравятся они мне, -- шепнул Аделард себе под нос низким голосом. -- Почему мы вообще согласились общаться с этой парочкой?
   -- Потому что они, в отличие от тебя, Вадимки Плетнёва, знают, как решить нашу проблему, -- парировал бес тоже самому себе. -- К тому же у нас с ними много общего.
   -- Я знаю, как это махн, -- отозвался Зибуэль, уставившись на обладателя изумрудов в глазах. -- Киверниты ничего в этом ферштейнес нихт. Они обманут вас обоих. А я всё-таки ваш штаммесан-гоёриге...
   -- Это люциферитам нельзя доверять! -- тут же возразил Данталион. -- Вспомни, что было в Юршорске, когда эта золотая баба освободила его! Он отнюдь не торопился помочь вам с вашим вопросом.
   -- Только потому, что я их всех плохо вустэ, -- принялся оправдываться рогатый пленник сам перед собой. -- Но теперь я осознал, какие они милые фройндэ!
   --Неприкрытая ложь! -- возмутился кивернит.
   -- Найн, я говорю вахрайт!
   Они стали спорить, брызжа слюной. Бесу надоело сидеть на их общем теле. Он осторожно перебрался к крайней зеркальной стене и уставился на своё отражение. Зрение немного привыкло к яркому свету, позволяя ему рассмотреть собственное лицо. Позолота уже нуждалась в обновлении. На лбу, щеках и подбородке зияли открытые участки кожи. Рога, впрочем, тоже основательно обшарпались. А ведь Аделард нанёс на себя сверкающий материал буквально месяц назад, убедившись, насколько прочным тот может быть при сражении с кем-либо. Удары по нему не причиняли существенных травм. Сверкающий слой выдерживал даже малокалиберную пулю. Но все эти чудесные свойства имели временный эффект, что серьёзно озадачило Борисова.
   -- Зря ты всё это затеял, -- продолжал голос Вадима, но уже в его голове, чтобы ругающийся сам с собой Данталион ничего не услышал. -- Чую, опять будет большой кипеш.
   -- Чем это ты его чуешь? -- усмехнулся бес. -- Не моей ли задницей?..
   -- Этот кивернит прав, -- настаивал Плетнёв уже вслух. -- Зибуэль обманщик и подлец. Он чуть не убил нас, а ты ему шестеришь...
   -- Вообще-то из-за тебя мы оказались в таком положении! -- воскликнул Аделард, возмущённо глядя на своё отражение в зеркале. -- Или ты забыл, как заставил меня притащиться прошлым летом на Полярный Урал, а?!
   -- Ты и сам был не против, -- напомнил Вадим. -- И у нас, между прочим, почти всё получилось. Просто мы разминулись с Ламбрантом. А ведь у него была голова Зерданского, которая знала, как вернуть мне тело...
   -- Да ничего они не знали! -- выкрикнул им Данталион из ямы, гремя золотистыми цепями. -- Этот Зерданский тот ещё мошенник! Он и при жизни всех вокруг обманывал. Зря я оставил его с тем люциферитом. Надеюсь, они оба уже кормят северных рыб на дне тундрового озера!
   -- Тю, ты действительно гляубст, что этот малолетний люциферит умер? -- ухмыльнулся Зибуэль. -- Не смеши мои рога! Он безигт твоего "преподобного" Бейлона тогда в Юршорске! А как лихо у него получилось хакн вашего уродливого тетраморфа!..
   Теперь все четверо принялись спорить друг с другом разными голосами. Правда, длилось это недолго - ровно до того момента, пока не раздался громкий щелчок. За ним последовал скрип тяжёлой металлической двери. Аделард попытался отпрыгнуть к противоположной зеркальной стене, но не удержал равновесия и рухнул снова на Данталиона.
   -- Исчезни! -- приказал недовольный голос Бейлона, и бес поспешил выползти из ямы.
   На этот раз он не стал подпрыгивать к потолку, чтобы зацепиться там за края секретного лаза. Борисов молча прошмыгнул в открытый дверной проём, словно кот, пойманный на краже еды. Кивернит в тёмной монашеской рясе вошёл в подземную комнату и надменно посмотрел на лежащего рогатого брата.
   -- У меня плохие новости, -- сказал он, жмурясь из-за лучей прожектора. -- Но ты ведь извещён об этом, не так ли?
   -- У вас ничего не выйдет, гаух! -- воскликнул Зибуэль и демонически захохотал, наполнив помещение густым эхо.
   Бейлон терпеливо дождался, пока люциферит в теле его брата успокоится.
   -- Я попробую ещё один способ, -- поведал он подавленным голосом. -- Увы, если и он не поможет, я буду вынужден убить вас обоих.
   -- Что??? -- взбудоражился Данталион, выпучив серые раскосые глаза. -- Ты не можешь!
   -- Он блефует, -- продолжал смеяться Зибуэль. -- Он не знает, как меня хинмахн...
   Кивернит в рясе вновь подождал, пока эти двое обменяются между собой бесполезными репликами.
   -- Тринадцать юных девственных душ... -- промолвил Бейлон, с омерзением оценивая изменившееся тело брата.
   На этой фразе рогатый пленник испуганно раскрыл рот. Судя по выражению его лица, он понял, что никакого блефа нет.
   -- А у меня в распоряжении их гораздо больше, -- продолжил долговязый "священник". -- И я лично их всех обучаю. Сначала они потренируются на обычных рогатых тварях, а потом я покажу им тебя...
   -- Я бессмертен, -- напомнил Данталион. -- Это не убьёт меня, ты же знаешь...
   -- Нет, не знаю, -- помотал головой кивернит, заострив взгляд на его хвосте, который был прибит к плите золотистыми гвоздями и не мог пошевелиться. -- Но практическим путём я восполню свой пробел в знаниях.
   -- Нам лучше кооперирен, -- в очередной раз предложил люциферит. -- Тогда весь Москов будет у твоих фюссен!
   Бейлон тихо захихикал. Его острые мелкие зубы заискрились на свету, будто бриллианты.
   -- Москов и так давно уже мой, -- парировал он сквозь смех и поспешил закрыть тяжёлую дверь подземной камеры.
   Пока кивернит запирал её на несколько замков, изнутри доносились разъярённые вопли. Причём кричал не только Зибуэль, но и Данталион. Кажется, они оба оценили перспективу познакомиться с послушниками церковной школы. И это их совсем не обрадовало.
   Бейлон сложил связку ключей в карман рясы и сделал глубокий вдох, словно наслаждаясь ароматом подвала. Здесь пахло морозной свежестью и землёй.
   -- Симарон хочет принять молочную ванну? -- вдруг спросил он, хотя рядом не было ни единой живой души. -- Или медовую? А может, молочно-медовую?..
   Он двинулся по длинному тёмному коридору, продолжая задавать вопросы самому себе. Аделард пронаблюдал за этой странной картиной из-за угла. Там он прятался после позорного разоблачения.
   -- У него тоже есть воображаемый друг? -- поинтересовался бес.
   -- Эй, я не воображаемый и тем более не твой друг! -- прошипел Вадим и даже сумел стукнуть самого себя по золотистой щеке.
   -- Это спорное утверждение, -- подметил Борисов, глядя на удаляющуюся долговязую фигуру "священника".
   -- Думаешь, у него тоже есть какая-то вторая личность? -- уточнил Плетнёв.
   -- Кто их поймёт, этих кивернитов, -- отмахнулся Аделард, вновь присев на холодную землю. -- Надо что-то делать. Иначе этот "блаженный" кокнет и братишку, и Зибуэля. И тогда плакали наши с тобой шансы на разделение.
   -- И чего ты предлагаешь? -- напрягся Вадим, сжимая кулаки. -- Вот так взять и освободить Данталиона с люциферитом внутри его башки?
   -- Выдвинем ему ультиматум, -- заулыбался бес. -- Либо пусть говорит, как надо провести разделение, либо пусть подыхает в этом подземелье.
   -- Вряд ли он раскроет нам эти тайны...
   -- А куда ему деваться? Сам видел, в каком настроении этот шизик Бейлон. После таких угроз наш связанный дружок должен сделать правильный выбор.
   О правильности выбора рассуждал сейчас и Яфиан. Он потирал лысую макушку в ожидании, когда наконец-то окунёт её в свежую кровь. Лирент поддерживал его воодушевление. Плечистый охранник показывал на своём теле различные раны, которые успел получить за годы службы в экзархате. Он утверждал, что периодическое посещение гематория крайне благотворно сказывается на застарелых шрамах.
   -- Я и сам в прошлом году получил сильный ожог, -- припомнил черногубый Бастиан, паркуя машину во дворе старинного здания с ярко-красным фасадом. -- Один лишь раз сходил с друзьями в сангвис, и не осталось никаких следов!
   -- Да ты что! -- удивился Вемс, выбираясь из автомобиля на мороз.
   Небо уже стремительно темнело. Вдобавок его заволокли тучи, обещая к вечеру снегопад. Филёр без радости посмотрел наверх, дожидаясь, пока его коллеги покинут служебную машину. Последним вылез Дивеллонт, не переставая тормошить ракушку в левом ухе. Он был увлечён ею на протяжении всей поездки в центр Москвы.
   -- Что, барахлит? -- полюбопытствовал Лирент, недоверчиво поглядывая на швейцарца.
   -- Замерзайт, -- попытался оправдаться Пенор и переключил внимание на окружающую обстановку.
   Повсюду краснели здания с узкими вытянутыми оконцами и с белыми зубцами на крыше. Машин во внутреннем дворе было немного. Несмотря на мороз, асфальт здесь почему-то казался мокрым.
   Забрав пару сумок из багажника, гриди направились к двери в углу трёхэтажного дома. Там их поджидал невысокий мальчонка в белой одежде, больше похожей на медицинскую форму. Рога он спрятал под чепчиком, на котором краснела вышивка "Сандуновские сангвисы".
   Убедившись, что Молохова поблизости не видно, Дивеллонт проследовал за всеми внутрь. Он надеялся, что нуллюм вновь выйдет на связь через ракушку. Но за всё время, как бесы покинули горнолыжку, Александр больше не появлялся. Значит, переводчик мог улавливать какие-то сигналы с другим "абонентом" лишь на близком расстоянии.
   Поэтому иностранец переключил всё своё внимание на новую чарующую обстановку. Едва он переступил порог, как ему открылся просторный холл с чёрно-белой плиткой на полу. По периметру стояли массивные светлые статуи в виде обнажённых бесов. Стены украшала лепнина с синими и позолоченными линиями. На высоком потолке моргали разноцветные квадратики.
   -- Ето музеум? -- уточнил Пенор, любуясь богатым убранством помещения. -- Или сангвис?
   -- Это старинный сангвис, -- кивнул Бастиан, потирая тёмные губы. -- Здесь раньше мылись смертные, ещё во времена императора. Но после революции экзархат заполучил эту часть Сандуновского переулка под нужды своих подданных.
   -- Смертным сюда вход запрещён, -- пояснил Лирент, уже стаскивая с себя шинель. -- Верно, Коломс?
   -- Да, сударь, -- кивнул юнец в белой одежде, любезно забрав у него пальто. -- Желаете экскурсию-с?
   -- Вон фрицу покажи тут всё, -- небрежно качнул головой гридь в сторону швейцарца. -- А мы лучше прямиком на процедуры.
   -- Как изволите-с, -- поклонился Коломс и принялся собирать верхнюю одежду у всех посетителей.
   Лирент, Бастиан и Вемс поспешили наверх по широкой лестнице, украшенной резными золотистыми перилами. А вот Дивеллонт последовал за Яфианом к двустворчатой двери на первом этаже. Уличную обувь они сменили на банные тапочки и прошли в следующий зал.
   Обстановка там была не менее помпезной: высокие зеркала в красных рамах, причудливая позолоченная лепнина на сводчатом потолке, синие стены со сверкающими узорами. По полу тянулась голубая ковровая дорожка. Сбоку светлели столы с белоснежными скатертями. Судя по бокалам и вилкам на них, это трапезная.
   -- Мы открываемся после шести вечера, -- поведал Коломс, придерживая охапку курток и пальто. -- Но для господина Лирента всегда готовы все наши процедуры.
   -- Так ето банен или ресторанте? -- засомневался Пенор, с восторгом осматривая потолок.
   -- Сюда гости приходят выпить-с коктейли и полакомиться брашном, сударь, -- охотно ответил мальчонка и поспешил к резному шкафу в углу зала. -- Кстати, специально для вас наш повар сейчас готовит особое блюдо - сбитень из свежего кладбищенского мёда.
   -- Ох ты! -- вдруг обрадовался Яфиан, и его лицо впервые за сегодня просветлело, будто у ребёнка. -- А нельзя ли сейчас нам выпить чего-нибудь тонизирующего?
   -- Один момент-с, -- кивнул Коломс и быстро развесил одежду по вешалкам внутри шкафа.
   Он поправил чепчик и подбежал к старинному телефону на стене.
   -- Сангвисы здесь первоклассные, -- продолжил на немецком языке лысый бес, облизывая губы. -- Тебя без нас сюда бы точно не пустили. Очередь надо занимать чуть ли не за неделю! Ты уже понял, как здорово, что мы тебя не застрелили прошлой ночью?
   -- Оу, конечно, -- прогудел иностранец, наслаждаясь теплом помещения.
   После мороза согреться в машине ему толком не удалось. Здесь же стояла комфортная температура, из-за которой хотелось поскорее раздеться.
   -- Ума не приложу, на кой чёрт тебя потянуло к этим придурковатым нуллюмам, -- принялся возмущаться гридь в наигранной манере. -- Они же отвратительны!..
   Слуга тем временем вернулся с подносом из узкого прохода, за которым, видимо, находилась кухня.
   -- Меня просто ввели в заблуждение, -- деланно улыбнулся Дивеллонт, всматриваясь в два дымящихся металлических кубка, которые нёс Коломс.
   -- Пожалуйста, -- пропел он, протягивая ёмкости Яфиану. -- У нас эксклюзивные-с поставки от самых лучших производителей-с. Прах привозят не только с Калитниковского кладбища, но даже из Всехсвятского некрополя.
   -- Ух ты, это ж из самой Тулы! -- вновь обрадовался лысый охранник, передав одну чашу Пенору.
   -- Именно-с, -- поклонился мальчонка и мимикой посоветовал поскорее попробовать угощение.
   Швейцарец с подозрением понюхал дымящуюся ёмкость. Однако в следующую же секунду он ощутил невероятный аппетит. Пенор еле удержался от желания залить в рот сразу всё содержимое кубка. И ещё бы, ведь со вчерашнего дня ему так и не удалось основательно подкрепиться.
   -- М-м-м, -- загудел Яфиан, ловя губами сгустки пара, которые клубились над чашей. -- Великолепно! Просто нет слов!..
   Коломс удовлетворённо улыбнулся и жестом пригласил их проследовать дальше. Они направились к светлой двери, украшенной живыми цветами. За ней оказался просторный зал, в котором вовсю клокотала вода. Две лестницы вели вниз к бирюзовому кафелю. Посередине же помещения сверкал зелёный бассейн, внутри которого горели лампочки. С потолка в него вытекали водопады, вероятно, предназначенные для массажа шеи и спины.
   -- Перед тем, как окунуться, надобно-с принять душ, -- поведал Коломс, указав на края зала.
   Там в нишах стен торчали смесители и крючки для полотенец.
   -- Вода слабо минерализирована-с, -- продолжил слуга, сопровождая гостей вдоль длинного бассейна. -- Если вам надобно-с принят гидромассаж, то он в соседней комнате, срабатывает на движение-с.
   Юнец ткнул в коридор, уводящий влево.
   -- Ежели желаете-с морскую воду, то справа находится такой же бассейн с подогревом-с. Вся эта зона состоит исключительно из водных процедур. А вот дальше находится гематорий...
   Он раскрыл очередную двустворчатую дверь, за которой разливался приглушённый красный свет. Там что-то бесперебойно булькало и пузырилось. Но вместо бассейна посередине зала стояли тёмные чаны. Судя по всему, именно в них надо было забраться, чтобы принять целебную процедуру с кровью.
   -- Свиная? -- спросил Пенор, чувствуя специфический запах.
   -- Обижаешь! -- промычал Яфиан. -- Самая что ни на есть человеческая!
   -- Оу, -- ещё больше удивился швейцарец и заглянул в одну из ёмкостей.
   Там пузырилась бурая жижа с добротным слоем пены. Признаться, подобные "вещи" были запрещены в Берне. Да и где можно раздобыть столько крови, если не у нескольких человек. Вряд ли бывшие владельцы этой целебной жидкости остались в живых.
   -- Раздевайся и вперёд! -- воскликнул гридь, уже стащив с себя свитер.
   Одежду можно было пристроить на вешалки на ближайшей стене. Там же стояли круглые столики и кожаные пуфики. Уговаривать Дивеллонта долго не пришлось. Запах, царивший в этом зале, пьянил с каждой новой минутой. Из-за этого Коломс нацепил на лицо респиратор.
   -- Если я понадоблюсь, нажмите на кнопку-с. -- Он показал на устройство в стене.
   -- И позови гематориста, -- велел Яфиан, потирая волосатую грудь. -- Наш гость получил рану минувшей ночью, надо бы осмотреть после процедур.
   -- Как прикажете-с, -- кивнул мальчонка и быстро удалился.
   Пенор неторопливо снимал с себя одежду, каждый раз прислушиваясь к ракушке в левом ухе. Но никаких посторонних сигналов она так и не поймала.
   Судя по голосам за стеной, там уже вовсю резвились Вемс, Лирент и Бастиан. Лысый гридь тоже не тратил время впустую, забравшись в один из чанов. Он со стоном погрузился в булькающую кровавую жижу, а затем нырнул в неё прямо с головой. Так что к моменту, когда швейцарец залез в соседний котёл, Яфиан выглядел жутковато. По его лицу растекались багровые капли. Рога окрасились в бурый цвет. Впрочем, из-за странного освещения в этом зале всё казалось алым.
   -- Ух, красота-а-а! -- гудел охранник, растирая кровь по своей лысине. -- Ты чувствуешь, какой прилив сил, а?
   -- Оу, да, -- признался Дивеллонт, прихватив с собой кубок с дымящимся прахом.
   Теперь в красном сумраке он мог наслаждаться лакомством без всяких стеснений. Пар в чаше уже почти исчез, что не помешало иностранцу засыпать её содержимое прямо в рот. Правда, проглатывать песок он не стал, сплюнув всё это обратно в кубок. Избавить зубы от неприятного скрежета помогла горячая кровь. Пенор не побрезговал зачерпнуть её прямо из своего чана, ощущая, как его самочувствие улучшается с каждой новой минутой.
   -- Давненько я здесь не был, -- признался Яфиан, плескаясь в кровавом котле. -- Мы раньше каждую неделю сюда приходили. Мой наставник любил это дело. Он мог здесь сутками прохлаждаться, если позволяло время...
   -- А сейчас он не может себе это позволить? -- уточнил швейцарец, сплюнув очередную порцию праха и крови.
   На вкус она действительно была похожа на человеческую. Да и по энергетическим импульсам казалось, что никакого обмана здесь нет. Интересно, что стало с людьми, из которых её выкачали? Вряд ли те отдали кровь добровольно.
   -- Люциферит убил его в числе первых своих жертв, -- угрюмо ответил гридь, уставившись в потолок.
   -- Оу, кажется, там было пять гвардейцев? -- припомнил Дивеллонт, перестав хрустеть прахом.
   -- Нашли пятерых, -- неохотно говорил Яфиан, потирая свои светлые рога, -- включая Боронта, моего командира... Хороший был гвардеец, настоящий бес. Жаль его до слёз...
   Лысый охранник принялся всхлипывать, вызвав у Пенора недоумение. Даже он, узнав о гибели своего наставника, не поддавался эмоциям. Вообще-то было запрещено выражать такие чувства, как жалость, скорбь, уныние. Всё это свойственно людям - значит, непозволительно для бесов. А тут вдруг московский закоренелый силовик пускает слёзы, сидя в кровавом чане.
   -- Как ты думаешь, почему этот ваш люциферит закапывает своих жертв? -- поинтересовался иностранец, поставив кубок на край котла. -- Это какой-то ритуал?
   -- Чёрт его пойми, -- выругался гридь и снова погрузился с головой в кровавую жижу.
   -- Это странно - прилагать столько усилий, чтобы кого-то закопать, -- продолжил Дивеллонт свои рассуждения, хотя давно уже не верил в причастность люциферита ко всем этим мрачным происшествиям. -- Если бы убийца хотел спрятать трупы, он бы закопал их максимально поглубже, не оставляя головы на поверхности. Возможно, сжёг бы. До весны точно никто ничего не нашёл бы.
   -- Разве ты не понимаешь, что всё это направлено на устрашение?! -- огрызнулся лысый бес, сменив положение в своём чане. -- Именно так люцифериты и поступают: сеют панику, устраивают террор против подданных экзархата.
   -- Если бы я был люциферитом и захотел бы нагнать жути на всех вас, -- оживился обладатель разноцветных рогов, -- то я бы не прятал тела в парках и на каких-то горнолыжках. Я бы отрубил головы и сложил их перед центральным входом резиденции вашего экзарха, например. Вот это было бы настоящим актом устрашения...
   -- Ты что, с дуба рухнул!
   -- А что?.. -- не понял Пенор. -- Кто бы мне помешал? Я ж люциферит!
   -- Все здания, принадлежащие экзархату, надёжно охраняются! -- негодующе оспорил Яфиан. -- Там мышь лишний раз не проскочит, не то что крылатый придурок.
   -- Но если ему по силам совладать сразу с десятью бесами, что тогда помешает напасть этому монстру на ваших солдат? -- Швейцарец окунул раненое плечо в забурлившую кровь и поморщился. Болезненный приступ хоть и портил впечатление от гематория, но понемногу стал затихать.
   -- Изрешетят его там как швейцарский сыр, -- усмехнулся гридь, наблюдая за подопечным. -- Любой люциферит - это трусливая тварь. Он делает всё исподтишка, чтобы не идти на прямое столкновение с армией врагов. А их, поверь, у этих ублюдков предостаточно.
   -- Всё равно я не понимаю, зачем ему тратить свои таланты на вас. Или он хочет истребить всех по одиночке?
   -- Хватит задавать глупые вопросы! -- потребовал Яфиан, запрокинув лысую голову на край своего горячего котла. -- Просто наслаждайся процедурой. Здесь надо отдыхать...
   Однако едва он закрыл глаза, как из соседнего зала сюда ворвались Вемс и Бастиан. Кажется, они играли в догонялки, окончательно растеряв всю серьёзность. То ли обстановка сангвиса произвела на них такое впечатление, то ли так подействовала сауна. Тем не менее эти двое запрыгнули в свободные чаны и стали плескаться там, будто дети.
   -- Ну, как ощущения? -- полюбопытствовал филёр, умываясь кровавой пеной. -- Правда ведь, тут клёво?
   -- Оу, мнье всё нравитсен, -- кивнул Дивеллонт, стараясь не запачкать свои рога каплями крови.
   -- Обязательно посети термы, -- посоветовал Бастиан, повторив позу Яфиана. -- После них чувствуешь себя словно смертным!
   -- Соблюдайте тишину, -- укоризненно попросил лысый гридь, практически засыпая в своём котле. -- Дайте расслабиться, а!..
   Признаться, и Пенор ощутил прилив слабости, который не посещал его уже давно. Это напомнило о прошлой человеческой жизни, когда после трудного дня хотелось прилечь на кровать и погрузиться в долгожданный сон. В бесовских же буднях спать никогда не доводилось. А если накатывала какая-то слабость, то было положено просто подкрепиться мёртвой энергией. Вот только из-за бульканья, которое эхом разносилось по всему сумрачному залу, желание уснуть усилилось. Иностранец едва закрыл глаза, и голова мгновенно отяжелела.
   Сколько продлилось это забытье - непонятно. В чувства Дивеллонта привёл отдалённый вопль Лирента. Сначала гридь будто рычал, довольный, что его хлещут вениками в одной из парилок. Но затем возгласы стали сильнее, сменившись на крик.
   -- Вылезайте! -- требовал охранник, тормоша каждого, кто находился в кровавых чанах. -- Да что с вами такое!..
   Он был абсолютно голым и почему-то вооружён кинжалом. Пенор почувствовал головокружение, но всё же сумел подняться на край своего котла. Кубок с остывшим прахом упал на кафель. Раздался протяжный звон, из-за которого все спящие в чанах бесы стали ворочаться. Лишь Бастиан как-то странно плавал лицом вниз в своём котле, будто захлебнувшись.
   -- Что ты сидишь, помоги! -- прокричал голый гридь, заперев обе двери, через которые он ворвался в гематорий.
   Швейцарец кое-как спустился на пол и, пошатываясь, двинулся к сонным бесам. Что происходило, он откровенно не понимал. Его состояние напоминало сильное алкогольное опьянение. И едва Дивеллонт подумал об этом, как в нос ударил знакомый спиртовой запах. Всё его тело оказалось пропитано отнюдь не кровью, в которой он засыпал несколько минут назад. Вместо неё по животу и ногам стекала обжигающая жидкость.
   -- Водка, вам подмешали водку! -- запричитал Лирент с крайне обеспокоенным лицом.
   -- Надо смыть её... -- заплетающимся языком отозвался Вемс, но так и не сумел выбраться из чана.
   -- Обмойся! -- приказал Лирент, засунув кинжал между дверными ручками наподобие небольшого засова. -- Нам нельзя здесь оставаться!..
   Он пробежался по красному залу к противоположному проходу, за которым располагался бассейн. Тем временем пьяный Пенор дошагал до ниши в стене и нажал на широкую металлическую кнопку. Сверху брызнула тёплая вода. Сознание благодаря ней резко улучшилось. Правда, понять, что произошло, помешал полёт Лирента.
   Плечистый охранник описал в воздухе дугу и грохнулся на обездвиженного Яфиана. Чан с кровью пошатнулся и со скрежетом ударился об соседний пустой котёл. Из-за этого по залу пронёсся протяжный гул, разбудив в очередной раз филёра.
   Швейцарец повернул голову к открытым дверям и увидел идущий оттуда тёмный дым. Тот моментально заполнил гематорий, заставляя Вемса и Яфиана кашлять. Бастиан продолжал дрейфовать в чане, наполненном водкой. Несмотря на мглу, Дивеллонт разглядел на пороге неестественно огромную фигуру. Она была настолько высокой и широкой, что вряд ли бы протиснулась через дверной проём. Тем не менее таинственный великан в окружении дыма просунул голову, на которой сверкнуло множество острых рогов. Иностранец не сразу понял, что это шлем, под которым скрывалось истинное лицо силача.
   Вытянув длинную мускулистую руку, нападающий принялся хватать пальцами воздух. Значит, он так же плохо видел во мгле, как и бесы. Не дожидаясь, пока неведомый визитёр сумеет пролезть сюда всем своим грузным телом, Пенор поспешил к филёру. Тот уже наполовину свисал с края котла, стремясь к полу. Спустив его на влажный кафель, швейцарец убедился, что Лирент не получил серьёзных повреждений. Гридь уже вытаскивал Яфиана из кроваво-водочного чана, хотя по его щеке стекал чёрный гематит.
   Владелец многорогого шлема на четвереньках заполз в помещение и ударился головой о крайний котёл. Как ни странно, ему удалось проделать в нём пару дырок, сквозь которые полилась кровавая жижа.
   -- Не прыгай в термы! -- воскликнул Лирент, заметив, как Дивеллонт вытаскивает его кинжал из дверных ручек. -- Там всё в водке!
   Несмотря на опьянение, бес с цветными рогами прекрасно понял предупреждение. Он открыл проход в следующий зал, намериваясь ослабить дымовую завесу. Однако именно оттуда в нос ударил сильный спиртовой запах. Видимо, каждый фонтан и джакузи в этом помещении оказались отравлены алкоголем. Как он попал сюда в таком количестве, оставалось лишь догадываться. Зато освещение здесь ярче.
   Вернувшись к чанам, в которых булькала не то кровь, не то коктейль из водки, Пенор схватил Бастиана за рога и рывком выволок на пол. Он успел как раз к тому моменту, когда громоздкий нападающий вдруг поднял продырявленный котёл и бросил его на бесов. Смесь из крови и алкоголя расплескалась во все стороны. Однако иностранец увернулся и потащил обездвиженного водителя к освещённого порогу.
   Лирент уже преодолел спиртовую завесу в термах вместе с Яфианом. А вот Вемс полз на четвереньках слишком медленно. Если бы не тяжёлый Бастиан, Дивеллонт обязательно помог бы филёру. Вот только того схватил за ногу владелец многорогого шлема. С воплем ужаса опьяневший бес исчез в дыму гематория под рёв неведомого силача. Швейцарец на мгновенье замер, желая кинуться ему на помощь.
   -- Нет, оставь! -- крикнул Лирент со стороны маленькой двери и жестом позвал к себе.
   Вновь взяв Бастиана за руки, Пенор поволок его по жёлтой плитке в обозначенном направлении. Из темени гематория доносился звон котлов вперемешку со стонами Вемса. И бес с разноцветными рогами сильно сомневался, что это была очередная целебная для него процедура.
   -- Водка! -- раздражённо выдохнул гридь, проверив небольшую душевую лейку с металлическим шлангом.
   Он хотел смыть с лысого напарника алкоголь. Однако вместо воды оттуда текла жидкость с сильным спиртовым запахом.
   -- Кто ето?! -- спросил запыхавшийся Дивеллонт, затащив водителя в узкое помещение, обшитое деревом.
   -- Люциферит! -- огрызнулся Лирент, подхватил пьяного Яфиана и перекинул через плечо, словно сложенный ковёр.
   Если иностранец и хотел высказать свои удивления, то не стал этого делать из-за грохота. Кажется, многорогому великану уже удалось пробраться в зал термы. Повторить трюк гридя Пенор не рискнул. Бастиан был крупным бесом, и его точно не получится утащить на одном плече. Поэтому швейцарец продолжил волочь черногубого водителя по полу.
   Миновав галерею из деревянных парилок с запотевшими стеклянными дверьми, бесы выбрались в просторный коридор. Там вовсю звенела пожарная сирена и бегали работники сангвиса.
   -- Восславься Дьявол, вы живы-с! -- прикрикнул Коломс, подскочив к голым клиентам.
   -- Какого чёрта у вас здесь творится?! -- накинулся на него обозлённый Лирент.
   -- Сударь, это штурм! -- испуганно пропищал мальчонка.
   К ним подбежали ещё двое бесов в белых чепчиках. Они помогали привести в чувства отравленных посетителей.
   -- Кто-то пробрался в нашу водонапорную систему-с и пустил по ней разбавленный спирт, -- затараторил банщик под грозным взглядом гридя. -- А из подвала поднялся волот и убил нашего дежурного охранника...
   -- Волот??? -- опешил Лирент, двигаясь вместе со всеми в сторону лестницы.-- Как он здесь оказался?!
   -- Это не мы-с, сударь, Дьяволом клянусь! -- завопил Коломс, придерживая Бастиана за правое плечо. -- Какая-то диверсия...
   -- Твой этот волот утащил нашего филёра! -- прошипел гридь, еле сдерживаясь, чтобы вновь не схватить юнца за грудки. -- Молись всем демонам, чтобы он его не убил! Иначе поедешь жить на курские рудники!!!
   Трясясь от страха, банщики понесли опьяневших Яфиана и Бастиана вниз. Лирент же остановился и поднял с пола мокрое полотенце. Дивеллонт предпочитал хранить молчание, по-прежнему слабо понимая, что вокруг происходит. Он уже накинул на себя грязный махровый халат, который нашёл на подоконнике.
   -- Надо вернуться и проверить, как там Вемс, -- сказал гридь, повязывая полотенце на талии. -- Ты стой здесь, никуда не убегай.
   -- Ти хотейт убивайт етот великанен? -- уточнил швейцарец, поглядывая на суматоху вокруг.
   Десятки бесов в белых одеждах бегали по коридору, вооружившись подручными средствами: кочергами, швабрами, лопатами и даже столовыми ножами. Вот только ни один из них не торопился заходить внутрь парилок, откуда доносился грохот и рёв. Единственное, что они успели сделать, это заблокировать пять дверей, ведущих в разные залы сангвиса.
   -- Можем его заморить жаром, -- вдруг предложил один из банщиков, услышав разговор выживших посетителей. -- Температура во всех помещениях регулируется вручную...
   -- Что ему твоя жара! -- отказался Лирент, возмущённо взмахнув рукой. -- Волота хрен ещё проткнёшь, он же толстошкурный. И на нём доспехи... Как вы вообще могли не заметить его в помещениях сангвиса?!
   В ответ бес в белом чепчике лишь недоумённо пожал плечами.
   -- Besser auf die polizei warten, -- забывшись, произнёс Пенор на немецком и тут же поправил: -- Приехайт полицай, штреляйт в великанен...
   -- За это время Вемс может погибнуть, -- мотнул гридь головой, залитой его собственным гематитом. -- Я к машине за оружием, а ты стой здесь!
   С этими словами он бросился назад к лестнице. Дивеллонт же вздрогнул от очередного приглушённого грохота, раздавшегося где-то за стеной. Его не покидал омерзительный запах алкоголя, который вовсю витал в воздухе. Если спирт или водку пустили по трубам, то какое количество жидкости могло понадобиться? Такую диверсию не провернуть вот так случайно. Тут явно замешан персонал сангвиса. Да и на кого была нацелена вся эта атака? Неужели на охранников иностранца? Или персонально против него самого? Но ведь мысль посетить это место возникла спонтанно, пока бесы исследовали холмы, на которых нашли последних жертв "люциферита".
   Кажется, эту идею подбросил всем Бастиан. Однако он сам пострадал от алкогольной интоксикации. Если бы не Пенор, черногубый водитель очутился бы в лапах волота.
   -- П-с-с, ты в порядке? -- вдруг послышался голос Молохова из ракушки в левом ухе.
   Швейцарец передёрнулся от неожиданности и принялся пугливо оглядываться.
   -- Направо, -- посоветовал ему нуллюм сквозь треск. -- Ещё правее...
   Из-за поворота показалась голова Александра в белом чепчике с красной надписью "Сандуновские сангвисы". Дивеллонт никак не рассчитывал встретить его здесь, в логове бесов. Из-за этого в первую минуту он нерешительно таращился на своего желтоглазого напарника, который всеми жестами звал его к себе. Убедившись, что работники сангвиса увлечены дверьми и грохочущим за ними волотом, Пенор медленно направился к приятелю.
   -- Что ты здесь делаешь?! -- обрушился он на него, едва добравшись до поворота. -- Тут везде бесы!..
   -- Это ты мне скажи, что у вас стряслось, -- парировал Молохов, обеспокоенно оглядываясь по сторонам.
   На нём была точно такая же белая одежда, как и на остальных банщиках. Единственное, что выдавало в нём чужака, это жёлтые глаза. От Александра даже пахло смутно знакомым ароматом, как от любого беса.
   -- Какой-то волот, -- развёл руками шокированный швейцарец. -- Как ты здесь оказался?
   -- Проследил за вами, -- отмахнулся нуллюм. -- Нужно уходить, пока они все заняты этой нештатной ситуацией...
   Он попытался схватить беса за руку, но тот отдёрнул ладонь.
   -- Нет, я должен остаться! -- настаивал Дивеллонт. -- Я ещё не узнал всех интересующих меня подробностей...
   -- Каких, на фиг, подробностей! -- возмутился Молохов, хотя и старался говорить предельно тихо.
   Банщики изредка бегали к лестнице и обратно. Однако они в упор не замечали нуллюма, беседующего с иностранцем.
   -- Ты что, хочешь остаться под контролем экзархата??? -- пришёл Александр в крайнее удивление.
   -- Нет никакого контроля со стороны экзархата, -- оспорил Пенор. -- Это обычные бесы со своими проблемами. Ты обманул меня, наговорив про них всяких сказок...
   -- Что они с тобой сделали? -- усмехнулся Молохов, небрежно осматривая своего приятеля с головы до ног. -- Гипноз? Алкоголь?..
   -- Они здесь ни при чём. Кто-то пустил по трубам водку, и она попала в котлы, где мы лежали. Но Лирент вовремя отреагировал. Он сейчас вернётся с оружием, поэтому тебе лучше уйти...
   -- Разве ты не видишь?! -- негодовал нуллюм. -- Это всё их провокация. Они устроили для тебя спектакль. Хочешь погибнуть так же, как твой наставник???
   -- Моринорс, скорее всего, жив, -- заявил иностранец, проверив при этом, что делают сотрудники сангвиса. -- Тело, которое есть у экзархата, - подделка. Поэтому я должен найти его...
   -- Хорошо, я не возражаю, будем искать твоего наставника. Я с Кабалом выяснил, что это он арендовал машину "скорой помощи". Ту, которая приезжала в тот вечер к экстрасенсам. Это твой Моринорс напал на них и куда-то увёз. Давай выясним, чего он добивается. Но тебе нельзя оставаться в экзархате!
   Александр вновь попытался схватить его за руку, однако бес отстранился.
   -- Извини, но у меня есть важные дела в этом самом экзархате, -- построже заговорил Дивеллонт. -- Я благодарен, что ты попытался оказать мне помощь. Но дальше я справлюсь сам...
   -- Я не обманывал тебя, -- настаивал Молохов. -- Ты что, не доверяешь мне?
   -- Ты говорил, что меня будут пытать и не допустят до расследования. А вместо этого со мной обращаются как с гостем...
   -- Чуть не отравив водкой в бане? -- вновь парировал нуллюм и засмеялся. -- Ладно, я тебя понял. Хочешь - оставайся с ними. Дело твоё. Только ракушку, пожалуйста, верни.
   Он протянул ладонь, требуя свой портативный переводчик.
   -- Но тогда ты не сможешь связаться со мной, -- выдвинул Пенор контраргумент.
   -- Она всё равно работает лишь на близком расстоянии.
   Швейцарец не хотел расставаться со столь полезной штуковиной. Однако Александр был прав, ведь она принадлежала ему. Вытащив ракушку вместе с желеобразной слизью, бес положил её на ладонь желтоглазого помощника.
   -- Ну, что ж, удачи тебе, -- недовольно выдохнул тот. -- Но помни, что...
   Молохов не успел договорить из-за прогремевшего выстрела. Пуля пролетела практически мимо того самого уха Дивеллонта, из которого он только что достал магический переводчик. Лирент, вернувшийся с пистолетом, принялся палить по желтоглазому врагу. К счастью, тот вовремя пригнулся и отскочил в темень коридора. Гридь (по-прежнему в одном лишь полотенце на талии) выпустил в нуллюма всю обойму, однако так в него и не попал.
   -- Чёрт! -- выругался полуголый охранник, и на лестнице появились трое гвардейцев в серых зимних пальто с автоматами наперевес.
   Один из них ринулся вслед за сбежавшим Александром, а двое других отправились убивать волота в термы, наполненные алкоголем.
   -- Именем экзарха Фарамонда я арестовываю тебя, -- напряжённо произнёс Лирент, поравнявшись с растерянным швейцарцем. -- За пособничество нуллюму!
Роман можно приобрести на портале Литрес по этой ссылке или читать по подписке на Mybook
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"