Ганчуков Илья Георгиевич : другие произведения.

Тайный язык. Часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    С помощью новых друзей героине удалось обрести свободу и вырваться из негостепреименого Гогара вместе с эльфийским караваном. Теперь её путь лежит на север...

  Глава 11.
   Всю дорогу от замка до городских ворот я словно на крыльях летела - Льонги едва поспевал за мной. Лишь когда городские стены остались позади, я остановилась перевести дыхание, и оглянулась. Гогар, который так неласково встретил меня, оставался в прошлом, теперь для меня наступала новая, свободная, моя собственная. Я повернулась спиной к городу и глубоко вздохнула.
  - О чём задумалась? - спросил меня Льонги.
  - Обо всём, - ответила я. - Слушай, а вообще, у почтенного Агн... Ак...
  - Если не можешь запомнить или выговорить его имя, говори просто "хозяин", - прервал меня Льонги. - Я всегда так делаю.
  - Так вот... У хозяина вообще людей много? - спросила я и тут же поняла, что сморозила глупость.
  - Людей-то немного, - пожал плечами Льонги. - Всего-то я один. Ещё вчера к нам нанялся в охранники один гном. А остальные - эльфы. Хозяин, его дочка, потом Андо, который правит оленями, как я. Ну и Эарин-святоша.
  - Святоша? - переспросила я удивлённо. - Он что, жрец?
  - Какое там! - усмехнулся Льонги - ему доставляло истинное удовольствие рассказывать чистокровной эльфийке то, что она итак должна была знать с рождения. - Он же мужчина, а у эльфов только женщины могут служить Великой Матери. Просто если ему заняться нечем, так он всё время с Богиней разговаривает. Одно слово - блаженный. На самом деле он припасами ведает. Они с хозяином братья: хозяин младший, а святоша - старший, но всё равно у него на побегушках. Ну а мелкую Мэл ты уже видела.
   Подходя к лагерю, я ещё издалека увидела, как от него отъезжают фургоны.
  - После вчерашнего многим торговать стало неохота, - пояснил Льонги. - Хозяин тоже собирался трогаться в путь сразу, как только мы вернёмся.
  - А что, кто-то остаётся?
  - Угу. Те, у кого жадности больше чем ума. Те, которые думают, что смогут стребовать с князя плату за пожженные палатки. Только пустое это дело.
  - А что, так бывало и раньше? - полюбопытствовала я. - Я имею в виду...
  - Побоища вроде вчерашнего? - переспросил Льонги. - Нет, такое для меня внове. Но вот чтобы какой-нибудь пьяный рыцарь набросился с мечом на того, у кого уши неправильных очертаний... Или чтобы толпа оборванцев разметала фургон с Севера... Это я видел. Ещё когда жил в Горднате, задолго до того, когда я начал бродить с эльфами.
   Он помрачнел и, после паузы, добавил.
  - И мне тоже доставалось иногда, - Льонги неожиданно потёр щёку. - Как вернулся домой - так половина друзей меня знать не пожелала, чуть ли не за предателя держали. Да что говорить об этом...
  - Подожди, - вмешалась я, чувствуя неловкость. - Ты говоришь, "задолго"... А ты вообще давно вот так... бродишь? До сразу попал к... твоему нынешнему хозяину? Или раньше служил кому-то другому?
  - Уже полтора года, - ответил Льонги, явно обрадовавшись перемене темы. - Прошлой весной хозяин приехал в наш город, продавать свои сладости. Ну я и увязался за ним. Ему как раз нужен был человек.
   Последнее слово было произнесено так, что я сразу поняла: эльфу нужен был именно человек. Последующие слова Льонги подтвердили мою догадку.
  - Эльфов ведь не везде любят. Коли торговец умный, так он старается завести себе хотя бы одного человека, чтоб тот договаривался с теми, с кем эльф не договорится. Вот как сейчас. Так что я полезный! - Льонги ухмыльнулся во весь рот и важно поднял палец.
  - А куда мы поедем сейчас?
  - Ещё утром хозяин сказал мне, что после вчерашнего побоища о торговле в Гогаре мы можем забыть. И вообще, чем скорее мы уберёмся из Мирга, тем лучше. Сейчас мы едем на северо-запад, к гномам Сияющих Гор.
  - А далеко это?
  - До Каменных Ворот будет дней пятнадцать быстрого ходу.
   Я удивлённо покачала головой, но ничего не сказала. Пятнадцать дней трястись по такой погоде, да ещё и на север! Зима только-только началась, и дальше будет только холоднее. Бррр! Мы уже подходили к лагерю и я видела, как от него отъезжают фургоны, запряженные оленями.
  - Кое-кому после вчерашнего расхотелось торговать, - ухмыльнувшись пояснил Льонги. - Как только мы вернёмся, наш караван тоже тронется в дорогу.
  - Целый караван? И сколько же у вас фургонов?
  - Два. В одном товар, деньги, Андо, охранник и хозяин с дочкой. В другом припасы, шатёр, Эарин, я... - Льонги задумался. - И, похоже, ты тоже в нашем поедешь.
   Ангаквар и остальные и впрямь уже были готовы к отъезду и ждали только нас. Олени фыркали и потряхивали рогами. Вокруг них топтался юный эльф, в котором я, не без удивления, узнала того самого парня, что продал мне вчера леденцы, и совал им куски соли. Стройный эльф с длинными, забранными в хвост волосами (видимо тот самый "святоша Эарин") придирчиво осматривал стенки фургонов, видимо ища дыры. Ангаквар нетерпеливо прохаживался рядом.
  - А вот и вы! - воскликнул он, увидев нас. - Рассаживайтесь, мы отправляемся!
  Я заняла место на передке фургона, рядом с Льонги. Парень выудил из-за пазухи небольшой свисток и дунул его. Олени встрепенулись и резво взяли с места.
   - А кнута у тебя нет? - полюбопытствовала я.
   - Нет, конечно, - ответил Льонги. - Святоша в первый же день заявил мне, что ихние эльфийские боги не разрешают делать больно ни одному животному. По мне так глупость несусветная, но коли уж мой хозяин - эльф, то я должен соблюдать его правила.
   - А чего ещё эльфам нельзя? - поинтересовалась я. Мне позарез нужно было узнать, как полагается вести себя, иначе я опять что-нибудь нарушу и выйдет ещё хуже чем тогда с князем.
   - Да много чего! - отозвался Льонги, скривившись. - Ведь их вера учит, что нужно жить в дружбе со всем, что обитает в мире. Убивать живое нельзя. Есть нельзя. Шкуру снимать нельзя. Я-то не эльф, могу себе позволить купить что-нибудь мясное или рыбное. Хозяин не запрещает, а вот Святоша смотрит косо...
   Разговор о еде, видим навёл Льонги на мысль, он достал из широкого рукава куртки коричневую вяленую рыбу, сунул её в рот и аппетитно захрустел. Я сглотнула и собралась было попросить у него ещё одну рыбку мне, но осадила себя. Если уж мне выпало в этом мире быть эльфийкой, то я должна буду соблюдать все правила, так что я, чтобы отвлечься от мыслей о еде, отвернулась и принялась рассматривать пейзаж вокруг. Впрочем, смотреть было абсолютно не на что: кругом расстилались бескрайние, покрытые снегом поля, лишь изредка перемежающиеся небольшими голыми рощицами. Заскучав и слегка замёрзнув, я полезла внутрь фургона. В полумраке я увидела Мэл (когда это она успела влезть к нам?) и Эарина, который рассказывал ей какую-то историю.
   - ...На другой день после того как княгиня Уриен узнала о гибели Мирэдина Несгибаемого, в её тронный зал пришла неведомая никому воительница. Четверо лучших воинов, охранявших тронный зал попробовали не пропустить её, но она расшвыряла их одна, и, насмехаясь, заявила, что мужчины эльфов никуда не годятся, после чего объявила, что убьёт дракона и принесёт его голову прямо во дворец. Взамен же потребовала от княгини, чтобы та уступила ей власть над княжеством, - говорил Эарин неторопливо.
   - И что же, княгиня согласилась? - изумлённо прошептала Мэл.
   - Почти. Княгиня пообещала, что уступит воительнице княжество, но лишь после того, как получит голову дракона. Воительница потребовала себе лучший меч и лучшие доспехи, которые только найдутся. Но когда ей принесли их, она ударила дворцового оружейника по щеке и крикнула, что её подобная рухлядь ни к чему.
   В фургоне стоял полумрак, но я заметила, что лицо Мэл приняло обиженное выражение. Девочке явно было стыдно за соплеменников.
   - Так вот, - продолжал Эарин. - В конце концов воительница ускакала на битву. У княгини Уриен болело сердце о том, что придётся отдать своих эльфов под власть этой злой и капризной девушки, но уговор есть уговор. Прошла неделя, и гонец привёз княгине весть о том, что Неведомая сошлась в битве с драконом, и победила его, разрушив попутно замок одного из рыцарей. Княгиня Уриен совсем опечалилась и ночью пошла к дворцовому колодцу, который все почитали чудесным, чтобы спросить совета Великой Матери, как ей обойти условие сделки. Княгиня наклонилась в колодец, окунула в воду руку, чтобы услышать голос вод, и неожиданно почувствовала, что вода покрыта какой-то странной плёнкой. Колодец взбурлил, из него послышался рык...
   Мэл тихонько ойкнула, мне тоже стало не по себе.
   - Княгиня отпрянула от колодца и увидела, как из него высунул голову дракон. Тот самый, чёрный. Княгиня приготовилась было зачаровать его, не надеясь впрочем на успех, однако дракон открыл пасть...
   Мэл и я затаили дыхание.
   - ...И на языке эльфов начал умолять княгиню позволить ему остаться в колодце, покуда Неведомая не покинет пределов княжества. Княгиня спросила его: поклянется ли он служить эльфам, если ему сохранят жизнь. Дракон поклялся кровью, небом и дыханием. Княгиня зачаровала колодец так, чтобы его нельзя было увидеть, и с лёгким дождалась приезда Неведомой. Воительница внесла в тронный зал драконью голову, но когда княгиня коснулась головы, та рассыпалась в прах. Воительница уехала ни с чем, а дракон после этого много лет служил княгине Уриен. А колодец существует и по сию пору, и называется он Драконьим.
   - А о чём эта сказка, почтенный? - с недоумением спросила я.
   - Это не сказка, - спокойно ответил он. - Всё так и было. Эта история о том, что лекарство может иногда быть хуже самой болезни.
   - Маржи, а ты что-нибудь рассказать можешь? - спросила Мэл умоляюще.
   Я задумалась, уже решив было ответить "нет", но неожиданно мне пришла в голову чудесная мысль.
   - Что ж, пожалуй смогла бы, - ответила я многозначительно и, напрягая память, начала рассказывать им о Берене и Лютиэн.
  
  Глава 12.
   Прошло ещё два дня, мы по-прежнему двигались на север, обходя стороной деревни - Ангаквар утверждал, что после того, как по всему княжеству разнеслось известие о побоище в Гогаре, селяне могут встретить нас весьма неприветливо.
   - Не вешай нос, Маржи! - успокаивал меня Льонги на третий вечер. - Завтра доберемся до земель Фреханкского княжества и отдохнём как следует!
   - А что, там ненавидят эльфов не так сильно? - равнодушно спросила я, зевая - спать в фургоне было душно и неудобно, кроме того часть ночи приходилось сидеть у костра и таращиться по сторонам; так что я уже ощущала последствия недосыпания.
   - Не знаю, - пожал плечами Льонги. - Однако ж хотелось бы. Ты пойми, в Мирге порядки такие: самый главный - это, конечно король. Но каждый из князей - король в своём княжестве и каждый рыцарь - король в своей деревне. Сомнительно мне, чтобы все князья разом спрыгнули с ума, чтобы такой ущерб себе терпеть. Не берусь судить, сколько князь Тибор денег потерял на ярмарке, которая не случилась, но уж наверное немало!
   - А отчего, ты думаешь, всё произошло-то? - задала я давно мучавший меня вопрос.
   - А не из-за чего, - пожал плечами Льонги. - Один приезжий напился, одному гогарскому это пришлось не по нраву. Слово за слово, кулак за кулак, и всё - помогите, наших бьют!
   - Ну уж! - покачал головой подошедший Койд. - Всё было так, как будто люди заранее собрались чужаков прогонять. Я торчал в этом проклятом богами городе целую неделю и каждый день ловил на себе косые взгляды, особенно когда проходил мимо Храма Шести! Последнее время вокруг него тёрлись какие-то оборванцы, называвшие себя проповедниками, и провозглашавшие новую Войну Веры. Да охранят нас Отец Гор и Матерь Пещер!
   Наконец мы отправились спать. Я тоже влезла в фургон, не раздеваясь, укуталась в одеяло и свернулась калачиком, стараясь не упираться разными частями тела в Льонги, Койда или Эарина. Я то просыпалась, то снова начинала дремать, и скоро уже сама не понимала, то ли сплю, то ли нет. Когда я в очередной раз открыла глаза, то увидела, что из за полога фургона выглядывает богиня Хига.
   - Вы? - прошептала я неслышно.
   - Ну что, героиня, сколько подвигов ты уже совершила? - усмехнулась богиня, протиснувшись в фургон.
   - Один, - ответила я, покраснев. - Спасла от погромщиков Мэл и помогла ей вернуться к отцу.
   - Ну, это не подвиг, - пренебрежительно махнула рукой богиня. - Самое большое - четверть подвига. Неужели ты явилась сюда лишь для того, чтобы спасти одну эльфйскую девчонку? Или ты всё же хотела достичь чего-то большего?
   - Теперь уже не знаю, - ответила я подавленно. - Я думала всё будет проще и легче...
   - Так что, спасение мира подождёт?
   - А от кого его спасать? У меня нет ни пророчества, ни задания... Почему вы мне не сказали, чего вам нужно добиться в этом мире? Для чего вы перебросили меня сюда?
   - А разве ты не об этом меня просила?
   - Но вам-то какая выгода с этого? Почему вы нашли меня?
   Богиня ответила не сразу.
   - Понимаешь, девочка моя... - произнесла она наконец. - Каждому миру нужны герои, которые совершают подвиги, нужны те, о ком можно слагать песни, те с кого можно брать пример, те, кто совершает невозможное. Я - богиня удачи и покровительствую тем, кто бросает вызов судьбе. И мне не нравится, что люди в этом мире совсем перестали мечтать и стремиться к невероятному. Вот, я искала и нашла тебя.
   - Но что же я-то должна делать теперь?! - воскликнула я, забыв о том, что могу разбудить соседей.
   - Что угодно, - ответила богиня. - Ты - волшебница! Ты - эльфийка! Тебе удалось вырваться из плена, и ты - на свободе. Так распорядись всем этим правильно!
   Она коснулась рукой моего лица и я провалилась в темноту. Открыв глаза мгновение спустя, я обнаружила, что рядом со мной никого, а сквозь полог пробивается свет. Внутрь фургона заглянул Эарин.
   - Встречай новое утро, Маржи! - воскликнул он весело, и добавил. - Мы уже почти всё доели и собираемся трогаться.
   Мысль о том, что я останусь без завтрака, мигом согнала остатки сна. Я выскочила наружу. На меня чуть не налетел Льонги.
  - Эй, не надо выскакивать из-под снега, как пшеничница по весне! - бросил он.
  - Кто выскакивает? - не поняла я.
  - Такая зверюшка, похожая на мышь, но с кисточками на ушах, - нетерпеливо ответил Льонги, сунув мне в руки ещё тёплый свёрток. - Держи, вот тебе две овощные лепёшки, которые остались. Доешь их по дороге.
  Олени взяли с места, а затем, вскоре мы выехали на широкую, вымощенную булыжником дорогу, очищенную от снега, помчались ещё быстрее.
  - Наконец-то! - произнёс Льонги, потягиваясь. - Ехать по даранскому тракту - одно удовольствие!
  - Даранскому? - переспросила я. - А почему его так называют?
  - А потому. Дед мой рассказывал мне то, что слышал от своего деда, а тот - од своего... В общем когда-то давным-давно была огромная страна, называвшаяся Даран, и правили ей императоры, которым платил дань весь остальной мир. Даранцы загнали эльфов в северные леса, гномов - в подгорные пещеры, а орков - на голые скалы. Вот эти-то даранцы настроили повсюду таких чудесных дорог. Говорят, что строить им помогали то ли боги, то ли демоны, то ли те и другие вместе. Почти все большие города стоят либо на даранских дорогах, либо на реках.
  Во мне проснулся интерес. А вдруг нам удастся найти какую-нибудь древнюю даранскую гробницу или храм, полный сокровищ?
  - Что же сталось с такой большой и могущественной страной? - спросила я.
  - Мой дед не знает. А жрец, который служил в храме на нашей улице говорил, что демонам надоело служить, они взбунтовались против даранцев и уничтожили и их и всю страну.
  Я попыталась свернуть разговор на старинные знания и богатства империи, которые наверняка только и ждут, чтобы их достали из земли, но Льонги отвечал без охоты, и в конце концов признался, что не слишком-то верит рассказам.
  - Подумай, Маржи! - заявил он. - Прошло много-много лет, и много-много людей как ты сейчас желали обогатиться на пустом месте. Даже если удача улыбалась лишь некоторым, всё равно всё кладу давно уже откопаны и растащены!
  Некоторое время мы ехали молча. Затем передний фургон неожиданно остановился. Мгновением позже я услышала звук рога. Приглядевшись, я увидела нескольких всадников, скакавших навстречу нам.
  - Разбойники?! - дрогнувшим голосом прошептала я.
  - Нет...- отозвался Льонги, приглядываясь. - Но это и не люди дома Кригел. Его цвета - чёрный и голубой, а эти - в зелёном и жёлтом. Наверное какой-то местный рыцарь... Эй, Маржи, не торчи здесь, как храмовый шпиль, лезь в фургон!
  Я нырнула внутрь. Вскоре послышался стук копыт.
  - Эй, парень, покажи-ка ваши сладости, именем дома Кумор! - гаркнул незнакомый голос.
  - Я бы с радостью, уважаемый, - спокойно отозвался Льонги. - Но весь товар вон в том фургоне, а здесь только припасы.
  - Чего это он? - прошептала я, испугавшись. Моя жизнь в этом мире длилась не так давно, но я уже понимала, что злить рыцарей, или даже их слуг - плохая идея.
  - Это не рыцарь со своим копьём, - пояснил Эарин. - Это простые деревенские объездчики, которые присматривают за порядком вокруг деревень. Они такие же крестьяне, только с княжеской печатью. Им даже оружие не всегда дают. С этими нам будет легко договориться.
  Открылась дверь, впустив волну холодного воздуха, и внутрь фургона заглянул пожилой седоусый человек с дубинкой в руке. Оглядев нас, и, видимо, не заинтересовавшись, он тут же вылез, закрыв дверь, крикнул.
  - Ладно, езжайте!
  Оленьи копыта вновь застучали по булыжникам дороги, а вскоре послышались мычание коров и неразборчивые голоса людей. Похоже мы въехали в какую-то деревню. Наконец фургон остановился.
  - Приехали, - сообщил Льонги, просунув голову к нам. - Вылезайте.
  Деревня оказалась небольшой: всего лишь десяток-другой дворов. Двухэтажное здание, возле которого мы остановились, судя по всему было таверной, или как там это здесь называется. Над входом была приделана выкованная из железа фигура волка, а вот надписи с названием почему-то не было.
  Мы вошли в общий зал таверны (лишь Льонги задержался снаружи, чтобы устроить оленей в конюшню). Хозяин, тощий, лысый вертлявый человек, устремился к Ангаквару.
  - Добро пожаловать в "Железного волка", высокие эльфы! - воскликнул он, потирая руки. - Что вам угодно?
  - Три комнаты и ужин на семерых, - ответил Ангаквар. - И нагрейте к вечеру воды.
  "Зачем?", - хотела было удивиться я, но тут же обругала себя за глупость. Конечно же здесь нельзя открыть кран с горячей водой. Эх, наконец-то я впервые за время моей жизни здесь я вымоюсь как следует! Ещё бы мыла кусок, для полного счастья... Но - чего нет, того нет.
  Пока Ангаквар торговался с хозяином, мы заняли столик, и тут я заметила, что в общем зале таверны почти нет посетителей. Только пара каких-то пропойц возле стойки, да мрачный человек, сидевший возле окна. Он временами посматривал на нас, не то с любопытством, не то с опаской. Наконец, покончив с едой, он подошёл к нам и обратился к Ангаквару.
  - Куда вы держите путь, достойные эльфы? Не в Гогар ли?
  - Наоборот, мы едем как раз оттуда, - ответил Ангаквар. - Ещё до ночи Самхейн мы собираемся попасть к Каменным вратам.
  - Это может быть чревато, почтенный, - произнес незнакомец, качая головой. - Моё имя Бронис, я родом из Излучины, в нескольких днях к западу отсюда, у самых гор. Я был оружейником у бана Лиона Сивого.
  - И что же стряслось в вашей деревне, достойный Бронис? - спросил Ангаквар без особого интереса, но тем не менее жестом предложил оружейнику сесть.
  - С первым снегом с гор спустились орки. Но это не обычный набег, когда угоняют пару стад и поджигают пару деревень. Орки пришли надолго. Они нагрянули в нашу деревню среди ночи. Собак в деревне не было, так что оркам удалось подобраться незамеченными...
  - Неужто ни одной собаки в деревне? - удивился Койд. - Совсем что ли обеднели?
  - Обеднели, - проворчал Бронис. - Только не мы, а князь Петор! Он кидает золото на ветер горстями, а его люди потом грабят нас не хуже орков! С прошлого года ему ударило в голову ввести новые налоги, чтобы наполнить свои пустые карманы. И он обложил данью всех собак, хоть господских, хоть холопских. Во всём княжестве переполох поднялся. Псов забивали, прогоняли, продавали... У нас в Излучине не осталось ни одного!
  - Так что с орками-то? - поторопил его Льонги.
  - Что-что... Среди ночи у ворот усадьбы раздались крики, грохот. Ворота снесли бревном, и только тогда поднялась тревога, - Бронис скривился, словно дохлую крысу проглотил. - Мы попытались дать бой, да только нас было два десятка, все были сонные и одуревшие а орков - с полсотни и все свежие.
  - Среди ночи - и свежие? - хмыкнул Льонги.
  - Ты там не был, парень, и ничего не видел! - враждебно отозвался Бронис. - Да, свежие. Бана убили первым, а мне голову расшибли...
  Он, приподнял прядь тёмных волос и продемонстрировал широкий шрам на виске.
  - Когда я очнулся, наши уже либо удрали, либо лежали мёртвые. Орки разбрелись по поместью в поисках добычи, а на меня внимания не обратили. Я дополз до дома Колченогого Стеля и он помог мне спрятаться...
  Бронис перевёл дух. Эарин пододвинул к нему свою кружку, и оружейник, выпив её залпом, продолжил.
  - Наутро орки собрали жителей деревни перед воротами поместья и объявили, что останутся здесь, дабы держать окрестные земли именем короля Ниурга. Но самое страшное началось потом...
  "Что же может быть страшнее битвы и смерти?", - с недоумением подумала я, но промолчала.
  - Уже заполдень в деревню приехала какая-то женщина. Не из орков, из людей, но орки перед ней только что на цыпочки не вставали. Приехала она одна, без провожатых, как будто так и надо. Сама одета просто, а конь знатный, сбруя в золоте, седло телячьей кожи. Прошла она по деревне, во все дома заглянула, однакож ни с кем ни словечком не перемолвилась, доехала до поместья, спешилась и вошла внутрь. Там хозяйничали орки, но она, как будто совсем их не боялась.
  Через какое-то время гляжу я в окно - снова она по улице идёт, да не одна, а с несколькими орками. Те шумят, галдят, клинки обнажили, а ей и дела нет. Подошли они к дому Шимо-кровельщика, женщина кивнула оркам, те вломились туда, да и выволокли среднюю из Шимовых дочек, Франю-худышку. Шимо голово потерял, на орков с кулаками кинулся, так его прямо там до беспамяти отмордовали. Франя в рёв ударилась, а та женщина как посмотрит на неё - так девчонка вмиг сомлела, ни дать ни взять лунатик... Женщина махнула рукой, и Франю увели.
  Бронис тяжело вздохнул и опустил голову, рассматривая столешницу.
  - Я что думаю, - продолжил он после паузы, тревожно понизив голос. - Уж не сама ли Безмолвная к нам снова пожаловала? С чего бы оркам бояться какую-то женщину из людей, которая вдобавок ещё и говорить не может, коли она не колдунья?
  Все замолчали. Я почувствовала, как Мэл под столом взяла меня за руку, и её пальцы дрожат. Я успокаивающе накрыла ладонь Мэл своей и, собравшись с духом, спросила.
  - Скажите, э-э-э... мастер Бронис, а какая она из себя, это Безмолвная?
  Оружейник задумался, ероша бороду.
  - Да как сказать... - произнёс он задумчиво. - Я ведь её вблизи не видел. Лицо обыкновенное, увидишь - не обернёшься. Волосы бурые... Или нет, тёмно-рыжие. Из-под шапки-то не видать. В общем ничего такого, о чём говорить стоило бы.
  - А что же случилось с девочкой? - тихо спросил Эарин.
  - Не знаю, - Бронис покачал головой. - Может съели, а может орочьим богам подарили, кто этих орков разберёт-то? А как ночь настала, я в ноги ударился, да и на восток.
  Ангаквар принялся расспрашивать оружейника о том, как он добирался сюда, но я бы при всём желании не разобралась в названиях деревень, холмов и озёр, которые они упоминали. Есть после рассказа Брониса уже не хотелось, так что я решила отправиться в свою комнату. Оказалось, что служанки уже успели принести бадью с горячей водой, и Мэл тут же изъявила желание вымыться. Я согласилась посторожить снаружи. Вскоре я увидела, что снизу поднимается Льонги.
  - Вот ты где! - воскликнул он, подходя ко мне. - Чего это ты дверь подпираешь?
  - Там Мэл, - буркнула я. Из комнаты донёсся плеск воды, и Льонги ухмыльнулся.
  - Никак ты её ждёшь? Брось. Пошли ко мне, помоемся вместе, пока вода не остыла! - он недвусмысленно попытался взять меня за руку, выше локтя, обдав меня перегаром, но я дернулась в сторону. В животе неприятно похолодело.
  - Маржи, ну не строй ты из себя недотрогу! - недовольно воскликнул Льонги. - Забыла, откуда к нам пришла?
  Испуг сменился яростью, руки сжались в кулаки.
  - Попробуй взять! - прошипела я, пытаясь принять нечто похожее на боевую стойку. Льонги, похоже не ожидавший этого, и не настроенный на драку, невольно сделал шаг назад.
  - Дура! - бросил он обиженно. Я вздохнула.
  - Прости. Но зря ты вспомнил про бордель. Я вовсе не хотела там оказаться, и теперь...
  Я не договорила. Теперь, после месячного пребывания в "Золотом пере", у меня, похоже, развилась настоящая паранойя на мужчин. Смогу ли я теперь по доброй воле подпустить к себе хоть одного до конца жизни?
  - Пойми, Льонги, ты мне нравишься... Вы все мне нравитесь, и я хочу с вами дружить... - продолжила я после паузы, осеклась, однако всё-таки закончила мысль. - Но не спать.
  - Так не бывает! - проворчал Льонги и, насупившись, зашагал к себе.
  Глава 13.
   На следующее утро я проснулась от завывания ветра в щелях и увидела, что небо за окном усыпано облаками, который к обеду, скорее всего, превратятся в тучи.
  - Едем! - объявил Ангаквар после того, как мы покончили с завтраком. - Мы должны добраться до одной из соседних деревень до того, как погода испортится окончательно.
  - Эй, Маржи! - обратилась ко мне Мэл - Сегодня очередь папы везти меня. Ты со мной?
   Я покачала головой.
  - Боюсь, вам там будет тесно.
   Мэл удивлённо посмотрела не меня и, ничего не сказав, побежала к фургону Ангаквара.
   Мёрзнуть на ветру мне было неохота, тем более Льонги, похоже, всё ещё дулся на меня за вчерашнее - хмурился и молчал. Так что я сразу влезла внутрь фургона, где были только Койд, который почти сразу задремал, и Эарин. Снаружи раздался свисток Льонги и всхрапывания оленей, и мы тронулись.
   - Как вы думаете, почтенный... - начала я нерешительно. - Какова вероятность того, что мы попадём в буран?
   Эарин улыбнулся.
  - Во-первых, "почтенный" не я, а мой брат. Правда скоро он, наверное, станет "почтеннейшим", если ничего непредвиденного не случится. Во-вторых, давай на "ты", я ведь так же работаю на Ангаквара, как и все остальные. А в-третьих... - он пожал плечами. - Я ещё на рассвете попросил Великую Матерь Илвинан подождать с бурей до того, как мы доберёмся до какого-нибудь жилья.
   Замолчав, Эарин, к чему-то прислушался, затем вытащил из мешочка на поясе горсть хлебных крошек. Затем, приподняв задний полог фургона, высунулся наружу и бросил их на дорогу.
  - Это для воробьёв? - спросила я.
  - И для них тоже, - кивнул Эарин. - Но главное - для малышей-менорнов, чтобы они сохранили нас от разбойников и прочих лихих людей.
  - А почему вы Великую Матерь об этом не попросили?
  - Отвращать разбойников - слишком мелкое дело, чтобы она занималась этим сама. У Илвинин множество друзей, которые помогают ей там, где она не успевает.
  - Откуда вы... ты это знаешь?
  - Видишь ли, Маржи... - начал Эарин немного смущённо, но тут же приосанился и продолжил.
  - Когда-то давно, больше тысячи лет назад всё было не так, как сейчас. Эльфы жили точно так же, как и все остальные народы: рубили деревья, охотились, ловили рыбу, держали домашних животных, и резали их на мясо. Они поклонялись богам охоты, войны и смерти. Во славу своих богов они воевали друг с другом и приносили в жертву кровь, плоть и жизни зверей, птиц и тех, кто наделён речью. Боги давали им силу, бесстрашие и беспощадность к врагам.
   Однажды в одной деревне родился эльф, по имени Стайрен, который был сыном мясника. Когда он подрос, отец собрался обучать его своему ремеслу. Привёл ягнёнка, дал в руки нож и приказал зарезать его. Стайрен взял было нож, но посмотрев на ягненка, выронил его и ответил отцу, что сделать этого не может. Ибо Стайрен был добр и жалостлив и не осмеливался проливать кровь, даже ради пропитания. Отец разгневался и выгнал сына из деревни. Стайрен остался жить в лесу, кормился грибами и ягодами, но не трогал тех, в ком есть жизнь. Наступила осень, и есть стало нечего. Стайрен задумался было о том, чтобы вернуться в деревню к отцу, но отверг эту мысль. Он сделал себе жильё из сухих веток, листьев, дёрна и мха. Всё время своей жизни в лесу он наблюдал за зверями и птицами, и запоминал, как они живут и добывают пропитание. Стайрен научился добывать из земли съедобные коренья, кору, желуди, и так пережил зиму. Пришла весна, а за ней лето. Стайрен обжился, научился понимать язык зверей и птиц, делил с ними то, что находил в лесу, помогал тем из них, что попали в беду, и уже начал забывать о своей деревне и родне. Вновь наступила зима, но Стайрен был готов к ней, и его жилище было полно запасов. Однажды, ненастной зимней ночью на его дом набрела заблудившаяся, обессилевшая эльфийка. Стайрен разделил с ней кров и еду и кое-как выходил. Пришелица удивилась тому, что эльф суровой зимой живёт один посреди леса, да к тому же и сам нужды не знает, и другим помогает. Стайрен рассказал ей свою историю. Женщина ответила, что может научить его и другим вещам, и Стайрен согласился. Женщина учила его слушать ветер и чувствовать деревья, читать звёзды и прозревать воду. Прошло несколько лет, и однажды женщина велела Стайрену вернуться в родную деревню, и в следующий миг исчезла. Стайрен понял, что женщина была Богиней и он должен передать другим её слова. Он вернулся в деревню и нашёл её разорённой, ибо прошедшие годы выдались суровыми и многие погибли от голода, болезней, схваток за еду и землю. Стайрен попытался рассказать о том, что произошло с ним, но его не стали слушать, обругали лжецом, избили и выгнали. Но одна девушка всё же тайком последовала за ним, и попросила рассказать историю полностью. Стайрен рассказал, и девушка, по имени Ильвемэльда заявила, что останется с ним навсегда. Они вернулись в Стайренов дом и вновь начали жить там. Тем временем среди эльфов началась война, так как всем не хвтало мяса, рыбы, дров, земли и всего остального. Вдобавок пришли люди, которым тоже нужно было чем-то жить. Стайрен с Ильвемэльдой, которая стала с его женой, находили детей, которые лишились родителей и взрослых, потерявших свои семьи и учили их, и те оставались жить с ними, так что вскоре вокруг Стайренова дома выросла целая деревня. Слухи о ней разнеслись далеко, и однажды остальные эльфы решили напасть на деревню и разграбить её. Они собрали целое войско и направились к Стайреновой деревне. Стайрен и Ильвемэльда от животных и птиц заранее узнали об этом и призвали на помощь силу леса, так что вражеские воины заплутали, потеряли друг друга и после долгого блуждания по чащобам, по одному возвратились восвояси. После этого Стайрен, которого к тому времени уже называли Маниаром - "Благословенным" - отправил своих учеников в четыре стороны света и наказал им искать тех, кто уцелел в войне, и спасать их...
   Эарин замолчал, переводя дух. Я же обдумывала услышанное.
  - Так значит... Значит Мэл назвали в честь той Ильвемэльды?
   Эарин кивнул.
  - У нас старших детей часто называют Стайренами и Ильвемэльдами. Так вот... Стайрену удалось сохранить народ эльфов и их землю и заключить мир с людьми. Остатки же тех. кто не принял слов богини отправились на восток, за море.
  - И что же, с тех пор о них ничего не слышно?
  - Нет, почему же... Они заняли остров Хелканар, в Китовом море. Со временем мы даже замирились, и иногда они приплывают к нам, правда мы редко бываем им рады, или в порты Лейда, где им рады ещё меньше.
   Я задумалась.
  - Неужели же всё так просто? Стал веганом - и богиня сама придёт к тебе?
  - Веганом? - с недоумением переспросил Эарин. Я густо покраснела. Каким образом из меня ни к селу ни к городу вдруг выскочило это слово?
  - Я слышала, так у нас в заведении один приезжий называл тех, кто любит животных и не хочет их есть и вообще брать от них что-либо. - ответила я, густо покраснев.
  - Странно, - пожал плечами Эарин. - Никогда раньше такого не слышал. Впрочем, ты, кажется, ничего не поняла, Маржи! Испокон веков мы только брали у Великой Матери, а Стайрен был первым, кто решил что нужно и ей что-то отдавать. Не в виде сожженных жертв, а в виде настоящих дел. Он был первым, кто увидел в каждой частице мира чёрточку лица Богини, что создала его.
  - Но ведь в природе же всё совсем не так! Хищные звери едят всех остальных, и не думают о том, что их есть нельзя.
  - Они - просто дикие звери. У них нет того разума, которым обладаем мы - Эарин коснулся моей головы, взъерошив волосы. - Они едят мясо потому что не могут есть ничего другого. А мы можем выбрать. А от того, что мы выбираем, и зависит, будет ли Великая Матерь Илвинин сопутствовать нам.
   Он говорил, а я смотрела на него. Губы Эарина изогнулись в восторженной улыбке, на щеках заиграл румянец, глаза сияли, он смотрел вроде бы и на меня, но, в то же время, куда-то сквозь меня, словно за моей спиной стояла богиня Илвинин. Хм, а может быть так оно и есть? Вдруг богиня удачи Хига и есть Великая Матерь Илвинин? В конце концов у Паладайна и Такхизис тоже было по несколько псевдонимов для каждого народа.
  - Скажи, Эарин, а другие, не эльфы, поклоняются Илвинин?
  - Это вряд ли, - покачал головой эльф. - Я триста лет живу на свете, обошёл и весь материк, проплыл вдоль всех его берегов. И нигде не слышал ничего похожего на заветы Стайрена Маниара. А впрочем что мне до того? Пусть каждый верит в то, во что верит. Вот во что веришь ты?
  - В Великую Шестёрку, - ответила я, хотя язык чесался ответить "Ни во что!". - Но я ведь могу сменить веру, не так ли?
  - Можешь, - кивнул Эарин. - Но для этого нужно много чего сделать - можно сказать родиться заново и заново прожить жизнь. Сможешь ты прожить без яичницы с ветчиной и меховой шубы в этакую погоду?
   Он хитро прищурился и кивнул на входной полог, колышущийся под холодным ветром. Я, почувствовав замешательство, промолчала. Эарин же, развернувшись к стенке фургона, нараспев произнёс.
  - Приветствую тебя, великий Бруэркас, дозволь нам миновать твои леса. Я обещаю, не забудем о тебе. Что причитается, получишь ты вполне.
   Затем он коснулся стенки, и вновь повернулся ко мне.
  - К кому ты сейчас обратился? - полюбопытствовала я.
  - Маржи, а разве ты не слышишь, что мы в лесу? Разве ты не слышишь?
   Я прислушалась и кивнула. И в самом деле, звуки за стенками фургона изменились. К шуму ветра добавился шорох ветвей, лишенных листьев.
  - Я поприветствовал орнина - хозяина этого леса, служащего Илвинан.
  - Но кто он? тоже Эльф? Дух? Зверь?
  - Он - это весь лес и всё, что в нём обитает. Орнин может принять любое обличье. Для зверей он обернётся зверем. Для эльфов станет эльфом. Для людей примет облик человека, но он - ни то, ни другое, ни третье, - Эарин сделал паузу и добавил. - Если ты придёшь в чужой дом - ты же поздороваешься с хозяином, так ведь?
  - Конечно!
  - Вот именно. Мы сейчас в гостях у Бруэркаса, так что, Маржи, пожалуйста, веди себя вежливо.
   Я чуть было не рассмеялась - сложно было принять всерьёз слова Эарина - но, не желая обижать его, всё-таки сдержала улыбку.
  - Кстати, - продолжил, как ни в чём не бывало, Эарин. - Ветер стихает. Это добрый знак.
   Я выглянула наружу. Дуло и впрямь не так сильно, как с утра. Неужели всё это из-за пары слов?
  Интерлюдия.
   Мессир Конрат из Трехречья явился точно в назначенный час. Утром Сегнив Хурес ему отправил с курьером приглашение, к которому приложил и копию показаний таинственной эльфийки. Вернувшись, курьер сообщил, что ученый с первого взгляда опознал текст, как знакомый и тут же согласился рассказать господину королевскому обвинителю всё, что знает.
   Мессир Конрат оказался рослым, мрачным мужчиной с мощными плечами и здоровенными ручищами. Хоть он и был ровесником Шукаша, седины в волосах имел гораздо меньше.
  "Такому место на поле брани, а не среди свитков", - мельком подумал Хурес. Вслух же он произнёс.
  - Итак, мессир, что вы можете сказать об этом пергаменте?
  - Эти письмена и этот язык мне знакомы, - ответил учёный низким, глухим голосом. - Я собрал немало записей на нём.
  - Вы принесли их?
  - Да, господин королевский обвинитель. Ваш стражник, после того, как обыскал меня забрал суму с записями, дабы проверить её. Если вы позволите...
  - Позволяю, - кивнул Хурес и позвонил в колокольчик. Открылась дверь, стражник внёс объёмистую кожаную сумку, туго набитую свитками.
  - Ничего? - задал Хурес вопрос стражнику.
  - Ничего, ваше банство! - ответил стражник. - Только свитки.
  - Оставь их здесь, и возвращайся обратно.
  Когда за стражником закрылась дверь, Хурес вновь обратился к учёному.
  - Итак, я вижу, вы изрядно постарались, - произнёс он, кивнув на груду свитков на столе. - Как вы их находите?
  - Самые первые я обнаружил в университетских хранилищах, ещё когда учился. Ещё несколько нашлось в Волшебном Квартале, а кроме того у меня есть знакомства среди переписчиков и книготорговцев, которые сообщают мне о обо всех непонятных записях и надписях, которые попадаются им на глаза. Ныне я путешествую по Миргу и соседним странам, в поисках древних реликвий.
  - И где же вы находили записи на этом языке?
  - Больше всего их я обнаружил в библиотеке Школы Волшебства. В основном это коротенькие записки, написанные ученицами.
   Хурес усмехнулся.
  - Так это - всего лишь детская забава?
  - Подождите, не всё так просто, - покачал головой учёный. - Некоторые из этих учениц впоследствии наделали шуму...
  - Продолжайте, - кивнул Хурсе, внутренне подобравшись.
  - Последние по времени записи, попавшие мне в руки, были сделаны ученицей по имени Лили Эванс. Я пытался расспросить наставников и учеников об этой Эванс, но никто не смог мне сказать, кто она такая, откуда взялась, кто её родители. Никто даже не был уверен, что Лили Эванс - это её настоящее имя. Со всеми она говорила на сносном миргском, хотя и с акцентом, однако же я предполагаю, что настоящим для неё является как раз этот тайный язык!
  Учёный взял со стола один из свитков, развернул, демонстрируя Хуресу, и продолжил.
  - А ещё я узнал, что после выпуска она собрала вокруг себя единомышленников, дабы сделать магию доступной для всех.
  - Да, я припоминаю что-то такое, - равнодушно пожал плечами Хурес. - Какая-то юная волшебница взялась мутить народ, в том числе и в Волшебном квартале, с тем-де, что предназначение магии состоит в улучшении жизни всех людей. По мне так это невообразимая глупость. Мало того, что осчастливить всех людей невозможно, вдобавок, где это видано, чтобы тот, кто в чём-то превосходит всех остальных, согласился бы пожертвовать своим преимуществом ради тех, кто ниже его?
  Учёный хотел было что-то сказать, но когда наконец открыл рот, то произнёс явно не то, что собирался.
  - Так вот... - начал он нерешительно. - Как я узнал, Лили Эванс за её разговоры схватили и передали королевским дознавателям...
  Учёный вопросительно взглянул на Хуреса. Королевский обвинитель пожал плечами.
  - Да. Если я ничего не забыл, эту Эванс отправили в тюрьму, и там она, кажется, умерла... Впрочем я перепроверю это.
  - Это было бы очень печально, коли она и в самом деле умерла, - тяжело вздохнул учёный. - Видите ли, господин королевский обвинитель, я бы очень хотел побеседовать с той, кто владеет этим языком. Разобраться в нём очень непросто.
  - Насколько вы успели в это? - с интересом спросил Хурес.
  - Не слишком, - недовольно ответил учёный. - Мне удалось расшифровать алфавит, выяснить звучание букв, но значения слов, увы, остаются загадкой для меня. Этот язык не сходен ни с одним из тех, которые известны мне, или другим учёным. Он не похож ни на миргский, ни на орадвский, ни на эльфийский. Поэтому перевести эти записи я не могу.
  - Вот как? - задумчиво произнёс Хурес. - Мессир, вы говорили, что Эванс - не единственная из тех, кто говорит на вашем тайном языке. Вы узнали о ком-то ещё?
  - Да, господин королевский обвинитель. Вот это, - учёный вновь развернул взятый со стола свиток. - Принадлежало самому Аманнару Закатному.
  - Князю тёмных эльфов? Предводителю набега в 121 году от Основания? Тому, который убил короля Макера Первого?
  - Тому самому. Это письмо, которое, якобы, написала Аманнару его возлюбленная. А я получил его от лейдского рыцаря, фрея Куно Штембарка, предок которого сражался Аманнаром в том бою возле Рогатой скалы, когда князь с несколькими приближенными попал в засаду и погиб. Письмо он, якобы, носил при себе.
  - Вы уверены? - Хурес недоверчиво покачал головой. - Есть доказательства тому, что это письмо действительно древнее, а не прошлогодняя подделка?
  - Есть, - кивнул учёный. - Во-первых, те желтоватые чернила, которыми оно написано, получают из моллюсков, которые обитают у берегов острова Драмд, который занят тёмным эльфами. Кроме них, такими никто не пользуется. Во-вторых, взгляните, как кожа свитка собралась по краям мелкими складочками? Это значит, её обрабатывали порошком снежного камня, а этот способ вышел из употребления уже при Тадесе Победоносном. В-третьих, в письме упоминается Дринга, а она была основана в 105 году.
  - С чего вы взяли, что речь идёт о Дринге, если не смогли понять ни одного слова? - хмыкнул Хурес.
  Учёный покачал головой.
  - Я выделил все слова с большой буквы, которые фигурируют в большинстве записей, далёких по времени друг от друга. Имена людей, клички коней, названия кораблей появляются и исчезают, но названия стран и городов держаться дольше. Затем я разделил их по количеству букв. Потом принялся искать, какие слова в том и другом собрании совпадают по длине, и где в словах из одного собрания совпадает расположение букв... Собрав совпадающие слова в пары, я выяснил значение каждой употреблённой буквы и узнал, как пишутся на тайном языке названия наших городов и стран. Я вас не утомил, господин королевский обвинитель?
  - Нисколько, - ответил Хурес. - Мессир Конрат, и расскажите мне о каждой из известных вам записей. Я вижу, ваш рассказ обещает быть долгим. Присядьте, мы никуда не торопимся.
  Распрощались они уже поздним вечером - за окнами совсем стемнело. Когда за Конратом из Трёхречья закрылась дверь, Сегниву Хуресу стало не по себе.
  Он помнил Лили Эванс. Тогда, пять лет назад, он был всего лишь королевским заседателем, и рассматривал вместе с другими её дело. Эванс не творила никакой запретной волшбы, так что старейшины Гильдии Магов не могли её судить, а речи девушки касались исключительно порядков в школе и гильдии, так что короне от неё тоже не было никакого вреда. Дело шло к оправдательному приговору, но один из магов вдруг заявил, что Эванс, якобы, в беседе с ним дурно отзывалась о короле Тадесе. Этого оказалось достаточно, чтобы ей вырвали язык и заключили в подземелье Совиного замка, на земле дома Кригел. Для мага остаться без языка - почти что смерть: нельзя произнести ни одного заклинания, да и читать не проговаривая слова тоже непросто. Однако же Лили Эванс каким-то образом смогла исчезнуть из подземелья. После её побега предыдущий королевский обвинитель лишился своего места, которое занял Хурес.
  Хурес обдумывал услышанное от учёного, глядя на листы, покрытые неровными буквами, и эти буквы, казалось, сливались в сплошную цепь, тянущуюся от Маржинель Скиар-Тойнур к Лили Эванс и дальше, к могучим волшебницам далёкого прошлого. Ему предстояло распутать эту цепь до конца. Хурес сжал кулаки от напряжения. Наверное, так чувствовал себя Йонашек-пахарь, выходя на поединок с белым драконом.
  - Я готов! - произнёс Хурес в пространство.
  Глава 14.
  
   В деревню мы прибыли ещё до полудня, но жители, встречавшие нас у ворот, при виде Ангаквара подняли крик, что не желают вести никаких дел с эльфами, и весьма доходчиво объяснили, куда нам следует отправляться. Мы двинулись дальше, и мои мысли мало-помалу свернули на тему обеда. Скорей бы Ангаквар устроил привал!
   - Маржи! - встревоженный голос Эарина оторвал меня от мыслей о еде. - Прислушайся!
   Я навострила уши (как бы странно это не звучало, учитывая моё нахождение в эльфийском теле), и услышала вдалеке вой. Затем он повторился снова - уже многоголосо.
  - Волки! - испуганно воскликнула я. - Наверное, целая стая!
  - Уймись, Маржи! - прикрикнул на меня Койд, взвешивая в руке свой увесистый топор. - Ты колдунья, или нет? Мы встретим их честь по чести!
  - Не торопитесь! - Эарин вскинул руки в успокаивающем жесте, хотя в его голосе чувствовался страх. - Возможно Великая Матерь позволит нам избежать крови.
   Я приподняла передний полог и высунулась наружу. Льонги покосился на меня. В руке он держал внушительных размеров нож.
  - Похоже, сейчас нас будут есть, - произнёс он, широким жестом обводя дорогу и заросли по обе стороны от неё. Среди кустов и сугробов виднелись серые хвостатые силуэты. Волки крайне недружелюбно рассматривали нас жёлтыми блестящими глазами, но почему-то медлили. Перед первым фургоном, где волки стояли сплошной серой ворчащей шеренгой, загородив всю дорогу, маячил Ангаквар с факелом в руке.
  - Похоже сытые, - прошептал Льонги.
   Сзади послышался шорох ткани, и мы, оглянувшись, увидели, как Эарин спрыгнул на снег и начал рыться в поясном кошеле. Вытащив оттуда какой-то блестящий чёрный камень, он не спеша зашагал вперёд. Миновав Ангаквара, Эарин, как ни в чём не бывало, двинулся навстречу волкам.
  "С ума сошёл?!", - панически подумала я.
  Один из зверей, самый крупный (судя по всему, вожак стаи), зарычав, шагнул к нему. Вот они оказались друг напротив друга и застыли неподвижно. Время словно остановилось - я не знала, прошло ли несколько секунд, или несколько часов, прежде чем, волк, рыкнув, переступил с лапы на лапу и слегка подался назад. Эарин неторопливо опустился на корточки (его лицо оказалось как раз напротив ощеренной волчьей морды) и, ещё немного подождав, протянул волку на раскрытой ладони камень. Волк отрывисто рявкнул, но остался на месте. Эарин даже не шевельнулся. Наконец волк обнюхал камень, медленно взял в зубы и затрусил к своим. Положив камень на снег, он обернулся к Эарину и протяжно провыл, как будто извиняясь или благодаря, причём - спорю на что угодно! - Эарин его понял. Затем волк вновь подобрал камень и пропал за деревьями, а вслед за ним исчезла и вся стая.
  Эарин поднялся, постоял на месте, опустив голову, а затем побрёл обратно. Поравнявшись с Ангакваром, он остановился и принялся что-то втолковывать ему. Выслушав брата, Ангаквар вытащил из-за пазухи свисток (такой же, как у Льонги, только богаче украшенный), и дважды дунул в него. Это означало: "Все сюда". Похоже, произошло что-то нешуточное. Льонги спрыгнул с передка и бросился к нему, за ним последовали я и неуклюжий Койд.
  - Я рад, что тебе это удалось! - подбегая, услышала я голос Ангаквара. - А если бы нет?
  - Если бы Солнце не светило днём, оно было бы Луной - махнув рукой, нетерпеливо отозвался Эарин, когда мы оказались возле них. Рядом уже топтались Мэл и Андо.
  - Как тебе это удалось?! - воскликнула я.
  - Великая Матерь Илвинан, создавая всех живых, наделила их душой. Я не враг этому волку, и он это понял.
  - А вот мне смертельно удивительно! - вмешался Койд. - Зачем же волки сбежались сюда, коли не для того, чтобы нами закусить?
  Эарин тревожно оглядел нас и заявил.
  - Волков что-то напугало. Они не охотились, а спасались, так что им было не до охоты.
  - И кто же сподобился-то напугать целую стаю волков? - хмыкнул Койд, но его усмешка прозвучала неестественно. - Надо бы попросить его, чтобы меня такому научил!
  Остальные обменялись встревоженными взглядами.
  - Что бы не напугало волков, оно находится как раз, в той стороне, куда мы едем, - высказал Льонги то, что пришло в голову всем.
  - Да, - мрачно кивнул Ангаквар. - нужно попытаться узнать, что это такое.
  - Я пойду с вами. почтенный! - с готовностью вызвался Койд.
  - Нет! - отрезал Ангаквар, и продолжил, уже несколько смягчив тон. - Уваажаемый Койд, сын Тругуна, поверьте, те, кто станется здесь, нуждаются в вашей защите больше, чем те, кто отправится на разведку. Тем более, устраивать сражение нам совсем ни к чему, нужно лишь разузнать, в чём дело. Ваш топор будет полезнее здесь.
  - Стало быть на розыки отправимся ты и я? - задал вопрос Эарин.
  - Не стоит, брат, - покачал головой Ангаквар, и Эарин еле слышно вздохнул с облегчением. - Всё, что ты мог узнать, ты уже узнал.
  - Я пойду! - воскликнул Андо.
  - Нет я! - возразил Льонги. Они оба сердито уставились друг на друга, сжимая кулаки.
  - Молчите оба! - прикрикнул на них Ангаквар. - Нет и нет. Я возьму с собой Маржи. Что бы там ни произошло - скорее всего не обошлось без волшебства. А волшебница у нас всего одна.
  Я охнула. С одной стороны такое доверие было невероятно лестным, с другой же - я абсолютно не представляла, чем же могу помочь. Почувствую ли я волшебство, или нет? А даже если и почувствую, как понять, кто впереди - добрый маг, или злобный дракон? В голове не в первый раз мелькнула мысль, что у меня в моём мире было какое-то неправильное представление о волшебстве. Мне хотелось кидаться фйерболами, пулять во врагов молнии, брызгать кислотой... Но почему-то за пару месяцев жизни здесь ни разу (если не считать истории в лесу, о которой я до сих пор не могла вспоминать спокойно) не возникало причины пустить в ход что-то подобное. А заклинания, которые и вправду были необходимы оказались недоступными. Стоило ли выпрашивать у богини власть над стихиями, если от этой власти никакого толку?
  - Пошли! - отвлёк меня от мыслей окрик Ангаквара. - Эй, Маржи, за мной!
  Ветер уже стих, лишь снег валил с неба большими пушистыми хлопьями. Мы сошли с дороги и, не теряя её из виду, двинулись вдоль, неё, петляя между деревьями. Снега намело почти по колено, толстые шерстяные чулки и нижняя юбка Мэл были мне коротковаты, так что при каждом шаге разлетавшиеся в стороны снежинки касались голой кожи ног. Чёрт, ну почему я не догадалась попросить у кого-нибудь из мужчин запасные штаны? Тем не менее я крепилась - капризничать было стыдно, тем более в таком ответственном деле. Я двигалась за бесшумно ступавшим Ангакваром след в след, приглядываясь и прислушиваясь, но ничего подозрительного не замечала. Кругом расстилался пронизанный солнцем густой лес, по зимнему времени, голый и тихий. Лишь изредка с веток с шорохом срывались снежные шапки, заставляя меня испуганно останавливаться.
  - Маржи, - прошептал Ангаквар, на ходу оборачиваясь. - Что говорит твоё волшебное чутьё?
  Я зажмурилась и, на всякий случай, втянула воздух. Увы, мой нос, привыкший к выхлопным газам родного мира, ничего не чувствовал. Не возникало никакой картины в голове, молчали зрение и слух... Но кое-что странное я всё-таки почувствовала. Пока мы шли, я не обращала на это внимания, списывая на действие мороза, однако сейчас, остановившись и закрыв глаза, особенно остро почувствовала на всей коже легкое покалывание, словно от статического электричества. И теперь было понятно, что холод не при чём - покалывание ощущалось даже там, куда он не проник. Неужели это и называется - "чувствовать магию"?
  - Что-то чувствуется, - пробормотала я. - Пока не пойму откуда. Подождите-ка.
  Сосредоточившись на ощущениях, я, не открывая глаз, повернулась влево-вправо, пытаясь уловить изменения. По всему выходило, что источник неизвестного волшебства находится прямо впереди, не рядом, но уже и не так далеко. Обо всё этом я сообщила Ангаквару. Тот нахмурился, втянул носом воздух, а затем долго прислушивался (мне показалось, что его длинные уши по-звериному зашевелились).
  - Всё тихо. - произнёс он, немного погодя, причём не шёпотом, а в полный голос. - Чем бы ни было это волшебное нечто, сейчас его там уже нет. Остались лишь те следы, которые почувствовала ты. Вперёд!
  Вскоре перед нами предстала довольно большая поляна, хранившая следы недавнего побоища. Снега на ней почти не было, кроме того, что успел нападал только что. Повсюду валялись здоровенные куски мёрзлой земли, чёрные и бурые. В некоторых местах поляны виднелись ледяные столбы в метр, а то и два - ни дать ни взять противотанковые надолбы, которые во множестве остались вокруг Белгорода со времён Курской дуги. На поляне явно поработали магией, следы которой я и уловила, и битва вышла нешуточная, коли неизвестный маг умудрился распугать даже волков. Я оглянулась на Ангаквара, невольно ища поддержки, и увидела, что он смотрит на что-то, лежащее в стороне.
  - Покойник, - произнёс он мрачно. - Наверное, он тут не единственный.
  Я, пересилив себя, сделала шаг в сторону мертвеца. Это был немолодой мужчина с бородой веником и глубоко сидящими глазами. Снег вокруг него был тёмным от крови и земли. Рядом валялся наполовину обугленный обломок копья с ржавым наконечником. Похоже этот человек был разбойником. Я неловко присела возле него, краем глаза заметив, как Ангаквар двинулся в обход поляны, глядя по сторонам. Моё внимание же занял убитый. Я смахнула перчаткой снежинки с его лица и закрыла ему глаза. Была ли у него семья, дети? Кем он был до того, как пошёл в разбойники? И главное - что за маг расправился с ним и его шайкой?
  Сколько я так просидела - не знаю, но когда я Ангаквар, взяв меня за руку, помог встать, почувствовала, что ноги изрядно затекли.
  - Их было пятеро, - сообщил эльф мрачно. - Все убиты колдовством и каждый - по-разному. Вернёмся.
  Помедлив он добавил, несколько прояснившись лицом.
  - Зря мы перепугались, оказывается.
  Мы зашагали обратно, уже по дороге.
  - Скажите пожалуйста, почтенный, - спросила я, после некоторого молчания. - А отчего вы решили идти сами? Почему не послали Койда или Льонги?
  - Это мой гном и мой человек, - ответил Ангаквар веско. - Стало быть я за них отвечаю. Хочешь быть первым в караване - будь первым во всём. Особенно когда становится опасно.
  Эарин, узнав о сражении на поляне, сначала побледнел, а потом вдруг, ни с того, ни с сего, заявил, что этих людей непременно следует похоронить. На спор братьев подтянулись остальные, поддерживая Ангаквара.
  - Некогда нам с покойниками возиться! - заявил Льонги.
  - Мёртвым всё равно, - добавил Андо. - Пусть они упокоятся в желудках зверей, это не против воли Илвинан.
  - Это не так долго! - стоял на своём Эарин. - У вас что, сердца нет?
  - И как ты собираешься рыть мёрзлую землю? - недовольно спросил Ангаквар.
  Эарин на мгновение задумался, а затем выразительно посмотрел на меня.
  - Что? - меня передёрнуло. - Не вернусь я больше на эту поляну, хватит с меня покойников!
  - Маржи! - умоляюще произнёс Эарин. - Я всё сделаю сам, нужно только размягчить землю. Ты сможешь?
  В конце концов ему удалось меня уговорить. Ангаквар отпустил нас на поляну, а остальным велел заняться устройством привала.
  - Ну что, ты придумала, что надо делать? - спросил Эарин, когда мы оказались на поляне. - Разведёшь костёр, чтобы прогреть землю, или попробуешь что-то ещё?
  - Подождите-ка, - произнесла я задумчиво. - Я попробую сделать так, что даже рыть ничего не надо будет.
  - Что ж, дерзай.
  Я твёрдо решила попробовать какое-нибудь заклинание земли. Потоптавшись на месте, чтобы лучше почувствовать твёрдую от холода землю под ногами (эх, жаль нельзя разуться, как Тоф Бей Фонг!). Я попыталась вложить в свою правую ногу всю силу (и обычную и - мне очень хотелось верить в это - магическую) и, с силой топнула, надеясь, что из этого выйдет хоть какой-нибудь толк.
  Толк и впрямь вышел. От моей ноги через всю поляну протянулась внушительных размеров не то канава, не то трещина. Я услышала, как Эарин тяжело вздохнул.
  - И как мне теперь это закапывать?
  - Я что-нибудь придумаю! - заверила я его, хотя на душе у меня заскребли кошки.
  Пока Эарин стаскивал тела в яму, я стояла, отвернувшись от неё и лихорадочно размышляла, что же делать. Заметив, что Эарин закончил, я зажмурилась и топнула снова. Появилась ещё одна трещина, перпендикулярная первой. Блин! Впрочем, Эарин вышел из положения, кое-как забросав тела мерзлой землёй, раскиданной по всей поляне. Затем он присел над могилой и заговорил.
  - Илвинан, Великая Матерь, в чьей власти все жизни и смерти! Разреши нам помочь этим людям предстать пред Твоими очами! Чтобы путь указала Ты верный, которым пойдут они дальше. Ибо долг наш таков пред Тобою, принятый от рожденья. Я Эарин, сын Хисина, а вот Маржинель из Гогара. Я знаю, что нас Ты слышишь, дай знаки увидеть Твои нам!
  Закончив молитву, он снял перчатку и коснулся ладонью земли.
  - Ну вот и всё, - произнёс он, поднявшись. Мы направились в сторону лагеря. Через несколько шагов я обернулась, и увидела, как на поляну вышел кряжистый матёрый кабан. Он пересёк поляну и, остановившись точно над могилой, принялся обнюхивать землю.
  - Эарин! - шепнула я, дёрнув его за рукав. Эльф остановился, обернулся, и, без всякого удивления взглянул на зверя.
  - Вот видишь, Маржи, - тихо произнёс он. - Помощник тут как тут. Пойдём-ка отсюда.
  Кабан, тем временем, оторвался от своего занятия и уставился на нас. Затем нетороплив затрусил в нашу сторону. Я испуганно взглянула на Эарина, но тот оставался безмятежен. В паре шагов от нас кабан остановился и уставился на нас, дёргая пятачком. Эарин низко поклонился зверю. Я, на всякий случай, последовала его примеру. Когда мы выпрямились, кабан топнул передней ногой - и исчез, как будто его и не было.
  Глава 15.
   На следующий день мы добрались до городка под названием Неллан. Сюда с запада стекались беженцы, спасающиеся от войны, так что дорога перед городскими воротами оказалась забита повозками, лошадьми и людьми.
  - На полтысячи джин хвост! - буркнул Льонги, заглядывая к нам. - Всё, теперь до вечера простоим!
  - А я рад, - неожиданно заметил Эарин, когда за Льонги захлопнулся полог. - Не люблю я города!
  - За что? - удивилась я.
  - Я ведь вырос в лесу, - ответил Эарин, вздыхая. - А это совсем другое дело! Ты, наверное, не жила на дереве и не спала на ложе из переплетающихся ветвей...
   Его удлинённое лицо приобрело ностальгически-мечтательное выражение.
  - Каждое утро, когда я спускался с дерева, которое было нашим домом - первым делом хватал ведро, набирал в ручье воды и выливал её под корни дерево, со словами благодарности за то, что оно даёт нам кров и оберегает наш сон ночами.
  - Ему было приятно? - брякнула я, не в силах сдержать сарказм, но Эарин, увлечённый рассказом, пропустил его мимо ушей.
  - Очень! - кивнул он. - Мы ухаживали за ним, а оно в ответ помогало нам, как и заповедала матерь Илвинан.
   Он начал рассказывать о том, как мальчишкой жил в эльфийских лесах на севере, как отправился в Странствие, и как, вернувшись из него, объявил родителям, что нашёл своё призвание - обойти весь мир, что создала Илвинан, дабы увидеть его всё его единстве. Как потом завербовался на корабль в Брифлесе (так назывался единственный портовый город эльфов) и отправился плавать по морям.
  - А в городе совсем другое, - произнёс он, закончив свой рассказ. - Лежишь ты на кровати, но она хоть и мягкая, а всё равно не живая. И ты её не чувствуешь, и она тебя. Стены каменные - ни птиц сквозь них не слышно, ни ветра. Нет, не люблю я города.
   Снаружи послышался звук шагов, и в фургон заглянул Ангаквар.
  - Брат! - обратился он к Эарину. - Если в городе собралось столько народу, места в гостинице нам не видать, как синего Солнца. Придётся искать своих, если они ещё не сбежали отсюда.
   Эарин энергично кивнул.
  - А здесь много эльфов? - спросила я, когда мы въезжали в ворота.
  - Нет, может быть, пара десятков, не больше - ответил Эарин. - Неллан - небольшой городок, так что нам тут места мало. Я думаю, тут даже своей жрицы нет.
   Затем он поднял голову к потолку фургона и произнёс в пространство.
  - Прощай, матерь Илвинан! Пусть наше расставание будет недолгим, и ты узнаешь меня при встрече.
   Я сдавленно хихикнула, но тут же попыталась сгладить неловкость.
  - Пыль в нос попала, - объяснила я Эарину. - Прости. Зачем ты прощаешься с богиней? Если весь мир её дом - то и города тоже!
  - Нет! - Эарин мотнул головой. - То, что было создано руками - до него ей дела нет. Пока мы не покинем Неллан, богиня вряд ли будет меня видеть и слышать. Так что я пока попрощаюсь.
   Затем он вылез на передок фургона, и мы услышала, как он что-то втолковывает Льонги.
  - Странный он! Даже для эльфа, - буркнул Койд.
  - Будет вам, почтенный гном! - махнула рукой я. - На самом деле Эарин очень милый.
  - Он неплохой, да. По крайней мере, для эльфа, - кивнул Койд. - Но всё равно - странный!
   Фургон въехал в ворота и буквально утонул в уличном шуме и суете. Я выглянула наружу и увидела, что улица полна народа. Нас пропускали медленно и неохотно. Льонги, ругался, время от времени охаживая палкой тех, кто не успевал убраться с дороги, сердито всхрапывали олени, а гул голосов снаружи мало-помалу становился возбуждённым и недовольным. Несколько раз о стенки фургона, судя по звуку, ударились камни. У меня на душе заскребли кошки - а ну как мы снова угодим в побоище вроде гогарского? Койд перехватил поудобнее топор.
  - Вы никого убивать не хотите? - испуганно спросила я.
  - Ну, для начала хватит и обуха, - пожал плечами гном. - Это если повезёт. А там... там видно будет.
   В его низком голосе прозвучала угроза, к счастью адресованная не мне. Он явно не шутил. Мы свернули на какую-то улицу и стало чуть-чуть потише.
  - У меня нет мест! Ни одного! Даже на чердаке! - послышался снаружи чей-то старческий голос, тут же утонувший в возмущённых возгласах. Улица стала уже, и когда я приоткрыла боковой выход, то почти что перед глазами увидела стену дома.
   Спустя ещё несколько рискованных манёвров и несколько ругательств Льонги мы остановились окончательно.
  - Вон в том доме нам будут рады, - сообщил Эарин, указывая на крепкй двухэтажный домик в самом конце улице. Сама улица совсем сузилась и дальше фургоны уже не могли проехать.
  - Откуда ты знаешь?
   Эарин снисходительно улыбнулся.
  - Хорошо, что Андо тебя не слышит! - ответил он. - Он бы поднял бы тебя на смех, наш Андо это умеет. Каждый, кто отправляется в Странствие, заучивает все тайные знаки наизусть, без этого в большом мире пропадёшь. Сам дом каменный, ни кусочка дерева на него не пошло, даже на рамы с наличниками. Люди так не строят, только эльфы, если им вздумалось среди людей поселиться. А видишь вон-то окно, рядом с входной дверью? Занавески зелёные, это значит "добро пожаловать".
   После паузы Эарин добавил.
  - Ну а мы с братом уже больше ста лет бродим по странам и городам, и отлично помним, где можно найти наших.
   Я удивлённо покачала головой. Нет, все книги, прочитанные мной, говорили о том, что эльфы бессмертны, или, по крайней мере, живут сотни лет, но мне всё равно на миг стало не по себе. Получается, Ангаквар с Эарином продавали в этом городе сладости, когда ещё не родился ни один из его нынешних жителей, даже самых старых. И они, наверное, будут торговать и после того, как умрут те люди, которые сегодня только родились. Интересно, каково это - сочетать одно с другим?
   Нам открыла степенная эльфийка, в которой, несмотря на лишённую возраста внешность, чувствовались прожитые годы. Величаво наклонив голову, словно разрешая нам войти во дворец, она произнесла.
  - Я рада вам, родные. Мой дом - ваш дом. Моё имя Урнара.
   Вскоре мы уже сидели за накрытым столом вместе с ней и её дочерью Лаурэ, живой улыбчивой девушкой со смешинками в зелёных глазах, помогавшей матери накрывать на стол, под вожделеющими взглядами Льонги.
   - Тихо ли в городе? - спросил Ангаквар, после первой же ложки. - Люди вас прогнать не пытаются?
   Госпожа Урнара, поморщившись, покачала головой.
  - Несколько дней назад жрец собрал перед храмом с дюжину юнцов, у которых дел мало, а глупости много, и пытался втолковать им, что, мол в городах, осенённых благословением Шести, не место тем, кто в Шестерых не верит. Да только ничего из этого не вышло. Мы тоже не вчера родились, и пока эти парни ходили за вилами и топорами, успели собраться на площади, и старейшина Келеброс объявил, что наши будут защищаться до последнего издыхания. Те парни струсили, помахали вилами для острастки, да и разошлись. Я слышала, одному даже от отца влетело, что единственный топор в доме без спросу взял.
   Я рассмеялась, ко мне присоединились Мэл, Лаурэ и Льонги, но остальным, похоже, было не так весело.
  - Так-то оно так, - пожал плечами Эарин. - Но не пора ли и вам вернуться в родные земли? Что случилось однажды, случится и дважды.
  - Может быть, - пожала плечами госпожа Урнара. - Князь Петор Кригел выступил из Фреханка на битву с Безмолвной. Если ему не удастся загнать её с её орками обратно в горы, то я начну собирать вещи. Мы с мужем решили подождать, но многие люди уже готовятся к отъезду - впрочем, вы и сами, наверное, видели, пока искали мой дом. Поэтому на площади сейчас никто не торгует - людям не до этого. Но кое-что можно купить у наших.
   После обеда, когда Лаурэ начала собирать посуду, Льонги и Мэл вызвались помочь ей, а Эарин сообщил, что отправляется за припасами.
  - Маржи, ты пойдёшь с ним, - велел Ангаквар. - Проследи, чтобы вас не обсчитали, а как закончите - составь ведомость потраченного. И вы, почтенный Койд, тоже идите, мало ли что.
  
   Эарин, судя по всему, и впрямь помнил наизусть все эльфийские дома в Неллане - он безошибочно находил их, один за другим, так что у нас всех прибавилось поклажи. Толчея на улицах продолжалась, так что пробиваться сквозь неё было не так уж легко: мне трижды отдавили левую ногу и дважды - правую. Койд время от времени неразборчиво ругался, когда кто-то из прохожих задевал его локтем по лицу. Лишь Эарин умудрялся никого не задевать, словно вовсе не замечая толпы.
  - Идут! Идут! - неожиданно донеслось с соседней улицы.
   Толпа пришла в движение, кто-то бросился на крик, кто-то, напротив, решил, что пришло время убраться с улицы.
  - Кто идёт? Куда идёт? - растерянно спросила я у Эарина.
  - Похоже, это князь Петор со своими солдатами, - пробормотал Эарин в ответ. - Великая Матерь, как же не вовремя!
  - Возвращаемся? - деловито спросил Койд.
  - Нет, - недовольно ответил Эарин. - Пойдём в обход. И пусть богиня убережёт нас от встречи с солдатами.
  Я не очень понимала, почему он так встревожился - ну солдаты и солдаты, что им за дело до нас? Но, на всякий случай, прочитала про себя краткую молитву Хиге.
  - Постараемся найти всё что нужно, чтобы мы могли тронуться сегодня же, - продолжил Эарин. - Хлеб у нас уже есть, крупа тоже, остаются овощи... Нам - туда!
   Мы последовали за ним напрямик между домами. Городок мало-помалу наполнялся шумом: грохотом сапог, звяканьем кольчуг, громкими командами, стуком копыт, хлопаньем дверей и забористой солдатской бранью. Солнце уже скрылось за городскими стенами и небо окрасилось багрянцем. Улицы стремительно пустели. Мы двигались между домов (Койду это удавалось с трудом), пока оказались на заднем дворе небольшого каменного домика, и Эарин постучал в низенькую дверь чёрного хода. На стук выглянул высокий, худой эльф с недовольным выражением на лице.
  - В чём дело? - спросил он не слишком любезно.
  - В овощах, родной, - мягко ответил Эарин, демонстрируя деньги. - Ты продавай, а мы купим.
   Эльф с некоторым подозрением оглядел нас и нехотя кивнул.
  - Ты, - он ткнул пальцем в грудь Эарина. - Заходи, возможно в подполе что-нибудь для вас найдётся. А вы, - он указал на нас. - Подождите снаружи.
   Они вдвоём скрылись внутри. Через некоторое время Эарин выскользнул из двери с какими-то горшками в руках. Почти тут же с улицы послышался топот, стук, потом кто-то крикнул.
  - Эй, хозяин, выходи! Исполни свой долг перед домом Кригел!
  - Пронесло! - выдохнул Койд, вытирая лоб.
  - Всё! - тяжело дыша добавил Эарин. - Возвращаемся.
   Возле дома госпожи Урнары царила суета - ещё издали мы заметили, что Льонги и Андо пытаются вывезти фургоны от дома. Какой-то человек на лошади покрикивал на них.
  - Пошевеливайтесь вы, деревенщина! Вы мешаете бану Корлену Вегиру расположиться на ночлег! Убирайте свою рухлядь с улицы, коли кнута не хотите!
   У него был совсем юный, ещё ломающийся голос - судя по всему он был ещё младше меня. Я, не сдержавшись, выругалась (к счастью сделала это по-русски, так что Койд с Эарином меня не поняли). Что это за хрен с горы? Что он себе позволяет? Я невольно начала перебирать пальцами, готовясь к заклинанию, но Эарин, кажется, почувствовал это.
  - Держи себя в руках! - прошептал он. - Не хватало нам ещё и с рыцарем поссориться!
  - Кто такие?! - крикнул нам всадник. - Я Даруш Бугад, оруженосец бана Корлена!
   Эарин принялся объяснять, но тут из дома вынырнул Ангаквар.
  - Это мои работники, - хмуро заявил он и представил нас. - Охранник Койд и счетовод Маржи. И мой брат Эарин.
  - Ладно, проходите... - недовольно буркнул парнишка, скривив губы.
  - Дом госпожи Урнары заняло рыцарское копьё, - мрачно буркнул Ангаквар, когда мы вошли во двор.
  - Рыцарское копьё заняло дом? - удивлённо переспросила я. - А сам рыцарь куда подевался?
  - Не смешно, - процедил Ангаквар. - Если ты забыла, то копьё - это сам рыцарь, его оруженосцы и пажи. Они тут и поселились. Хозяев выгнали на чердак, Лаурэ заставили прислуживать себе, а мы сегодня будем ночевать в фургонах.
  - Что за жизнь, ни поспать, ни погреться! - сплюнул Койд, и я была согласна с ним на все сто. Мы развернулись и направились к воротам. На улице зацокали копыта, и во двор, навстречу нам, вошёл седой, усатый человек в богато украшенной кольчуге. Судя по всему, это и был тот самый бан Корлен.
  - А ну посторонитесь! - гаркнул он, но, заметив меня, сменил тон. - Ого! Надо же какие цветы растут зимой прямо в городе! Кто ты, девица?
  Ангаквар побагровел, Эарин побледнел, но я, слегка кивнул им, стараясь смотреть как можно уверенней, мол, ничего со мной нет будет.
  - Эй, рыжая! Звать тебя как? - подойдя поближе, повторил рыцарь уже менее любезно.
  - М-маржи, - выдавила я. - Маржи из Гогара.
  - Иди со мной, Маржи из Гогара, - велел рыцарь, а затем добавил, обращаясь к мужчинам. - А вы все убирайтесь с глаз долой!
  Я ободряюще улыбнулась Ангаквару (хотя на душе скребли даже не кошки, а целый прайд львов) и зашагала вслед за баном Корленом.
  В доме шла пьянка. Несколько молодых парней, скорее даже подростков - видимо оруженосцы - сидели за столом, гоготали и, кружку за кружкой, вливали в себя вино. Я подумала было, что бан Корлен их сейчас разгонит, но тот лишь крикнул.
  - Подать мне самую большую кружку!
  Из кухни появилась Лаурэ с искажённым от страха лицом, несущая в руках кувшин и здоровенную глиняную кружку с узорами.
  Бан Корлен выхватил у неё кружку, плюхнулся на стул во главе стола и силой усадил меня рядом. Оруженосец, занимавший место рядом со мной, похотливо уставился на меня. В моей душе всё перевернулось - шум общей залы "Золотого пера" вновь зазвучал в моей голове. Проклятье!
  - Эй, крошка, ещё медовухи! - воскликнул один из оруженосцев. Лаурэ юркнула в кухню и, вернувшись с новым кувшином, принялась наливать. Бан Корлен шлёпнул её ниже пояса, и она вздрогнула всем телом.
  Оруженосцы болтали, перебивая, и перекрикивая друг друга, и иногда отпускали двусмысленные шутки в адрес меня и Лаурэ. Бан Корлен под столом деловито ощупывал моё бедро. Я почувствовала, что закипаю. Что же делать? Может они напьются, и заснут прямо за столом? Нет, не похоже. Вон, пьют кружку за кружкой и хоть бы что!
  - Ещё кувшин! - велел рыцарь, заглянув в пустую кружку. - Два смотри, тащи покрепче, а то эта больно слабая! Вода, а не медовуха, я бочку выпью, да ещё потом на руках пройтись смогу! И ты пей, Маржи!
  Я осторожно отпила из поставленной передо мной кружки. Хм, и впрямь не так уж крепко. Лаурэ метнулась в кухню, и я почувствовала, что у меня рождается идея. Пока ещё неотчётливая, но, возможно, спасительная.
  - Можно я ей помогу! - просительно протянула я, заглядывая в глаза бана Корлена.
  - Иди! Но потом возвращайся за стол! - кивнул рыцарь.
  Оказавшись на кухне, я первым делом спросила у Лаурэ.
  - Слушай, у вас дома никакого снотворного нет?
  - Нет
  - А чего-нибудь покрепче тоже нет?
  - Нет! - с несчастным видом отозвалась Лаурэ. - Папа пьёт мало, так что ничего особенно крепкого у нас нет. Ни гогарского хлебника, ни горднатской изумрудки. А от этого пойла и верно, разве что от бочки опьянеешь.
  Я взяла у неё из рук кувшин и заглянула в него. Хм. Медовуха это вода, мёд, этиловый спирт, и всякая дрянь, о которой и вспоминать не стоит. Если бы я могла разделить всё это... Я снова посмотрела на кувшин, затем на Лаурэ. Ободряюще взяла её за руку и произнесла.
  - Не было печали! Сейчас будет им покрепче!
  Я поставила кувшин на стол и, погрузила в медовуху указательные пальцы рук.
  - Что ты делаешь? - испуганно прошептала Лаурэ.
  - Спасаю тебя и себя - огрызнулась я, стараясь почувствовать магию в руках. Пальцы начало покалывать, и, спустя мгновение, энергия потекла в кувшин. Я поболтала пальцами в разные стороны и почувствовала, как жидкость отзывается на мои движения. Когда я осторожно подняла руки, то под моими пальцами висели две здоровенные капли. Одна из них, жёлтая, пахла мёдом, другая, прозрачная - этиловым спиртом. Я опустила спиртовую каплю (вернее каплищу) обратно в кувшин, и велела Лаурэ.
  - Давай сюда все кувшины, какие есть в доме!
  Лаурэ открыла дверцу в полу и нырнула в подвал. Через несколько секунд передо мной стояло с полдюжины кувшинов с медовухой. Мне предстояло сделать из них то, что вырубит этих вояк. Я принялась разделять спирт и мёд, собирая первый в свой кувшин, а второй - в стоявшее на полу ведро. Наконец убойный коктейль, градусов на восемьдесят, был готов, я добавила, для вида немного мёда из ведра, и сунула кувшин Лаурэ.
  - Неси им! Скажи, что это самое лучшее ваше вино!
  Лаурэ вмиг исчезла, и вскоре из комнаты донеслись восхищённые возгласы, мало помалу утрачивавшие членораздельность. Ну ещё бы, нельзя же так резко повышать градус!
  Из комнаты донёсся звук падающего тела, потом ещё один. После четвёртого я, выглянув за дверь, увидела, что оруженосцы спят облокотившись друг на друга, кроме одного, который валялся на полу. Бан Корлен, похоже, был не так чувствителен к алкоголю, ибо нашёл в себе силы подняться и направиться ко мне.
  - Пшли кмне впостель, - невнятно выдал он. Я кивнула Лаурэ, и мы вдвоём, подхватив рыцаря под руки, потащили в спальню. Едва растянувшись на кровати, он захрапел. Лаурэ вытерла со лба пот и обняла меня.
  - Спасибо, родная!
  Глава 16.
  
   Наутро меня ещё затемно разбудила Мэл.
  - Просыпайся, Маржи! - шепотом велела она. - Скоро воины князя начнут просыпаться. Злые с похмелья, они разозлятся ещё больше, если увидят, что в постелях, предназначенных им, разлеглись какие-то эльфы!
   Сон вмиг слетел с меня, и я лихорадочно начала собираться, стараясь не шуметь. Послышались осторожные шаги и я увидела, как красные от натуги Андо и Льонги внесли в комнату одного из оруженосцев и, не без труда, уложили его на кровать. Оруженосец буркнул что-то во сне, обнял подушку и раскатисто захрапел.
   Вскоре мы уже собрались возле фургонов.
  - Мы уходим, хозяин? - задал вопрос Льонги.
  - Нет, - покачал головой Ангаквар. - По случаю приезда князя в городе снова разрешено торговать. Грех упускать такую возможность.
   Рыночная площадь Неллана - одно название, что площадь, а на самом деле просто пересечение нескольких улиц широких (по местным меркам) улиц - и впрямь была заполнена народом. Местных среди покупателей почти не было - среди рядов бродили в основном солдаты, оруженосцы и слуги рыцарей - в общем те, кому как-то не до сладостей. Я вздохнула и нырнула в тёплое нутро фургона, ожидая возвращения Ангаквара, который, как только мы остановились перед самой площадью, вылез из своего фургона и куда-то быстро ушёл. Вскоре он вернулся довольный.
  - Наместник дал разрешение, - сообщил он и махнул рукой в дальний конец площади. - Вон там мы встанем. Ари, начинай готовить фургон.
  - Да, брат, - кивнул Эарин. - Эй, все вылезайте!
  - Маржи, подожди, - обратился ко мне Ангаквар, когда я спрыгнула на мёрзлую грязь улицы. - У меня к тебе поручение.
  - Да, хозяин! - ответила я немного растерянно. - Пересчитать товары?
  - Нет, - покачал головой Ангаквар. - Это я могу сделать и сам. Сейчас ты возьмёшь кулёк с леденцами, отправишься на площадь, и будешь их есть, делая вид, что ты не с нами. Ешь помедленнее, и предлагай другим. Потом отправляй к нам. И смотри, не вздумай съедать всё сама! Один леденец съела - десять раздала.
   Ангаквар погрозил пальцем и, взяв протянутый Эарином кулёк с леденцами, отдал мне.
  - Ну, благослови тебя Матерь Илвинан!
   Я вышла на площадь и смешалась с толпой. Сунула в рот леденец и принялась оглядываться в поисках того, кому предложить. Оруженосцы свистели мне вслед и приглашали в таверну, оценить их воинское искусство, но я отшучивалась. Наконец возле одного из лотков я заметила мальчугана лет девяти-десяти, глазевшего на товары. Я подошла и встала рядом с ним, демонстративно хрустнув леденцом. Он оглянулся на меня, и, не спрашивая разрешения, протянул руку. Я протянула ему один.
  - Попробуй.
   Он схватил леденец и проглотил, не жуя, и сразу протянул руку за следующим.
  - Дай ещё!
  - Ты тут не один такой! - шикнула я на него и махнула рукой в сторону фургона Ангаквара, который уже занял место в углу площади. - Вон там ещё есть!
   Мальчишка со всех ног бросился сквозь толпу. Я двинулась вдоль лотков, высматривая новую цель и время от времени краем глаза поглядывая на товары. Койд последовал за мной. Я обошла один ряд, другой (попутно отправив к Ангаквару ещё нескольких желающих) и расслышала в шуме площади.
  - Лучшая на свете одежда - всего за несколько крон! Купите, не пожалеете!
   Мне стало любопытно, что это за одежда такая, что за неё нужно платить аж золотом. Протолкнувшись через толпу, я увидела седого старичка, перед которым на лотке возвышался ворох одежды.
  - Всё продаю! - кричал старичок. - Сыну на войну деньги нужны! Не скупитесь! Взгляните, какая работа!
   Он вытащил из груды совсем новую куртку и я ахнула вместе со всеми.
  - Сын мой добыл её в бою с тёмными эльфами на берегах Лейда! - принялся расхваливать товар старичок. - Эта куртка сделана из шкуры морского чудовища, которые обитают у самой Верхушки Мира. Потрогайте сами - ничего подобного вы раньше не видели, ручаюсь!
   Я, одновременно с двумя или тремя покупателями протянула руку и коснулась рукава куртки, опасаясь, что от моего прикосновения, она растает как дым. Но мои пальцы коснулись ткани как ни в чём ни бывало. Обычная синтетика. Почти такая же разноцветная "дутая" полуспортивная куртка была и у меня. Но откуда она здесь?! Неужели я не единственная, кто провалился в этот мир из нашего?!
  - Врёшь ты всё! - раздался из толпы чей-то насмешливый голос. - Не иначе твой оболтус шута на дороге ограбил! Даже эльф не станет надевать на себя этакое посмешище!
  - Да не, наверное, в этой куртке какой-нибудь маляр всю жизнь работал, изгваздал её в краске так, что отстирать не смог, да и решил продать! - предположила рябая девица, стоявшая рядом со мной.
   Кое-кто засмеялся, я же наоборот чуть не разревелась от нахлынувших воспоминаний. Родители... Подруги... Дом...
  - Я хочу её купить! - воскликнула я, изо всех сил сдерживая слёзы.
  - Двадцать пять шильдов! - отозвался старичок, потирая руки.
  - Что?! - вскипела я. - Пять шильдов, и всё тут! Дороже её у вас никто не купит!
  - Ну почему же "никто"? - отозвалась девица рядом со мной. - Семь!
  - Десять! - ответила я, поражаясь собственной смелости. Пятнадцать шильдов звякнули друг об друга в мешочке на груди.
  - Хорошо, двадцать, - уступил старичок.
  - Пятнадцать!
  - Семнадцать! - вклинилась девица.
  - Ну? - усмехнулся старичок, глядя на меня. - Есть у тебя больше?
   Я скрипнула зубами и сдёрнула с шеи платок.
  - Вот, возьмите и его!
  - Э, нет, я продаю, а не покупаю, - покачал головой старичок. - Деньги у тебя есть?
  - Подождите! Сейчас! - ответила я. Оглянулась назад и, найдя взглядом Койда, метнулась к нему.
  - Помоги! - умоляюще прошептала я, схватив его за руку. - У тебя есть пара шильдов? Я потом отдам!
  - Нет! - буркнул Койд. - У меня их нет, и у почтенного Ангаквара их точно не найдётся.
   Я обернулась и увидела, что та девица уже натянула куртку и протянула старичку деньги. Глядя, как напоминание о моём родном мире ускользает из рук, я скрипнула зубами, чувствуя, как внутри всё заныло. Чуть не разревевшись, отвернулась, опустила голову и мрачно зашагала вдоль торгового ряда. Койд нагнал меня и, дёрнув за рукав, протянул на ладони горсть снега.
  - Умойся, - велел он строго, но с ноткой неловкости в голосе. - Почтенному нужно сегодня продать побольше, а ты ни привлечёшь ни одного покупателя с таким похоронным лицом. Стыдно - из-за каких-то нарядов рыдать!
  Я нехотя мазнула мокрым холодным снегом по разгорячённому лицу и мрачно поглядела на гнома. Тот только пожал плечами.
  "Это не просто какие-то "наряды", это вещь из моего мира!", - могла бы сказать я, но Койд всё равно не понял бы. Вместо этого, скривившись, сунула в рот очередной леденец, который, теперь, уже не показался мне сладким.
  Ангаквар, услышав мою просьбу, сначала рассмеялся, а потом, когда я попыталась проявить упрямство, рассердился.
  - Ты мне и так дорого обошлась, Маржинель, чтобы в каждом городе тратиться на тебя ещё. Сначала отработай долг, а потом проси! Твои наряды никуда не денутся.
   Ангаквар помолчал и, смягчившись, добавил.
  - За сегодняшний день я, пожалуй, спишу с тебя шильдов пятнадцать, после того, как ты всё пересчитаешь вечером. А городов у нас впереди много - успеешь ещё своё отработать.
   Он требовательно уставился на меня и я, не сразу сообразив, всё-таки поклонилась и пробормотала.
  - Благодарю вас, почтенный, вы очень добры ко мне!
   Наша торговля, похоже, и впрямь шла бойко - к фургону подходили всё новые и новые покупатели, в основном из горожан. Ангаквар досыпал мне в кулёк леденцов, и я вновь отправилась привлекать клиентов.
   Когда солнце скрылось за городскими стенами, окрасив небо в розовый цвет, мы начали собираться в путь. Льонги занялся оленями, я приняла и пересчитала деньги у Андо, потом взялась за оставшиеся товары, которые Койд с Эарином принялись устраивать в фургоне поудобнее. Когда мы, кое-как пробившись через запруженную беженцами улицу, ведущую к Фреханкским воротам, уже начало темнеть. Впрочем мне почти не было до этого дела - я занималась подсчётам наших прибылей, сидя в фургоне Ангаквара. Мне даже был выдан небольшой изящный светильник, единственный в нашем маленьком караване. Мэл то и дело заглядывала мне через плечо, а когда я наконец покончила с работой, она заявила.
  - Маржи, я тоже хочу научиться так ловко считать! Ну пожалуйста!
  Я вздохнула. Это ж что же получается? Я и бухгалтер, и учитель, и менеджер по продажам, и так далее - и всё это за одну зарплату... Которую, я так и не увидела пока что. В душе вновь всколыхнулась обида, но посмотрев на сияющую в предвкушении Мэл, я невольно улыбнулась и кивнула.
  - Ладно, научу.
  Вскоре Андо прокричал снаружи, что дороги уже не видно, и пора искать ночлег. Ангаквар, прикрыв глаза, на мгновение задумался и велел.
  - Поворачивай направо и через полсотни сане остановимся.
  - Слушаюсь, почтенный! - Андо засвистел в свой рожок, всхрапнули олени, фургон качнулся и запрыгал по каким-то неровностям. К счастью это продолжалось недолго. Олени встали, как вкопанные и Мэл первой выскочила на улицу.
  - Несчастье моё! - вздохнул Ангаквар, впрочем без особого недовольства. - Учу её, учу что первым должен выйти мужчина и осмотреться, а уж потом...
  Он встряхнулся и вылез вслед за Мэл. Темень кругом стояла и впрямь непроглядная, но по шуму ветвей можно было понять, что рядом опушка леса. Я запалила файерболл и увидела поодаль фургон Льонги. Из-за него появился Эарин и быстро подошёл к нам.
  - Не нравится мне это место, - произнёс он озабоченно. - Того и гляди ночью придёт полный песец!
  У меня отпала челюсть. С каких это пор воспитанный, вежливый Эарин заговорил как гопник?!
  - Это хорошее место, - возразил Ангаквар. - Я своему чутью верю. Тем более найти место получше мы сейчас вряд ли сможем.
  Эарин кивнул, хотя было непохоже, чтобы его успокоили слова брата и обратился уже ко мне.
  - Маржи, поможешь развести костёр?
  - С удовольствием!
  Я принялась за дело, и когда Эарин вернулся с котлом, пламя уже весело потрескивало.
  - Отличная работа, Маржи, - кивнул он. - А ты можешь сделать пламя пожарче?
  - Не знаю, - развела руками я. - Можно попробовать...
  Протянув ладони к огню, я мысленно приказала ему гореть сильнее, но ничего не вышло. Попыталась добавить в него немного магической энергии
  - Так лучше?
  - Пока не понять, - ответил Эарин. - Подождём.
  - Слушай, - произнесла я, как бы между прочим. - А что ты там говорил про песца? Почему он должен прийти к нам? И почему - "полный"?
  - Это просто поговорка, - улыбнулся Эарин. - К северу от наших земель лежит Незримая Граница, за которой деревья утрачивают жизненную силу, становясь с каждым сане всё ниже и ниже, пока не превращаются в жалкие чахлые кустики, остающиеся впрочем полными подобиями своих настоящих собратьев. А ещё севернее исчезают даже они, и остаются лишь бескрайние болота, почти весь год покрытые снегом. Ночь там длится полгода, и столько же - день. Там обитают только народ снежников, не похожий ни на нас, ни на людей; северные олени, ледяные мыши, да песцы. А ещё севернее лежит море Ветров и в нём нет никакой земли, до самой Вершины Мира. Когда-то, давным-давно, когда в мире ещё не было людей, и эльфы жили одним народом, всюду, где только растут деревья. В один год зима выдалась особенно суровой. Сначала море Ветров покрылось льдом до самого берега. Птицы замерзали на ветвях, а звери в норах. Те же, которые не хотели замерзать - летели, бежали, шли на юг. Но зима шла по их следам и обгоняла их, входя в земли, где о ней даже не слышали. В лесах сугробы вырастали до нижних ветвей деревьев и от холода начали гибнуть не только звери, но и эльфы, гномы и орки. Песцы досыта отъедались на телах погибших от холода и бежали дальше на юг. И каждый знал: коли пришёл полный песец - следом за ним придёт лишь смерть...
  - И что же? - тихо спросила я, зябко передёрнувшись. - Эта зима всё-таки закончилась?
  - Закончилась в своей черёд, конечно же, - кивнул Эарин. - Но птицы с тех пор взяли за правило, улетать осенью на юг. На всякий случай. А у эльфов с тех пор осталась поговорка: "Не говори, что не может быть хуже - подожди, пока придёт полный песец!".
  Я громко рассмеялась, и огонь полыхнул сильнее, почти что лизнув ладони.
  - Вот так! - одобрительно произнёс Эарин, бросив в костёр ещё один пучок хвороста.
  Наскоро поужинав мы бросили жребий, кому когда караулить. Мне и Льонги выпала третья по счёту стража, перед рассветом, так что мне удалось более-менее выспаться, прежде чем нас разбудил Эарин.
  - Что-о-о? - зевая спросила я. - Не приходил ещё песец?
  Эарин покачал головой.
  - Слава Великой Матери, всё спокойно. Идите, ребята, песцу сегодня не до нас, - Эарин улёгся на тряпьё, укрывавшее ящики с товаром, завернулся в одеяло и мгновенно заснул.
  Мы сели возле костра, друг напротив друга, чтобы видеть во все стороны. Льонги открыл фляжку с вином и, немного придя в себя, протянул мне.
  - Желаешь погреться?
  - Нет.
  - Ну ладно, иди сюда, я тебя так согрею! - Льонги одёрнул воротник и гордо расправил плечи.
  - Не смешно, - буркнула я, нахохлившись.
  - А волк, который смотрит на тебя вон из-за того дерева - тоже не смешно? - вкрадчиво спросил Льонги, махнув рукой куда-то мимо меня. Я испуганно оглянулась, ожидая увидеть если не серую тушу с оскаленной мордой или минимум пару жёлтых горящих в темноте глаз, но за моей спиной, конечно же, ничего не было. Льонги широко ухмыльнулся, я погрозила ему кулаком и спрятала руки в рукава.
  Холод и впрямь стоял собачий, но я решила попробовать согреться собственными силами, и обратилась к магии. Потерев ладони друг о друга, попыталась усилием воли разогнать кровь в жилах и заставить сердце биться чаще, но ничего не вышло. Я предприняла ещё несколько неудачных попыток согреться, пока меня не отвлёк голос Льонги.
  - Эй, Маржи, я что-то вижу!
  - Не шути! - сердито отозвалась я.
  - Да посмотри ты!
  Я нехотя обернулась и обомлела. Над землёй, метрах в ста от нас, горели яркие голубые огоньки (около десятка), освещавшие стволы деревьев и сугробы призрачным светом.
  - Красота какая! - выдохнула я. - Что это?
  - Не знаю, - прошептал Льонги. - По-моему они летят к нам. Чует моё сердце, не к добру это...
  Я пригляделась, и увидела, что огоньки и в самом деле неторопливо движутся в нашу сторону. Их становилось всё больше. За моей спиной зашевелились олени, шумно втягивая ноздрями воздух и поднимаясь с земли.
  - Маржи! - воскликнул Льонги испуганно. - Похоже надо уезжать! Буди хозяина, а я сейчас запрягу!
  Я хотела было возразить, что маленькие огоньки, чем бы - или кем бы - они ни были, всё равно ничего нам не сделают, но страх в голосе Льонги заставил меня подчиниться. В конце концов, он, наверное, знает этот мир лучше меня. Я бросилась к фургону Ангаквара и, заглянув внутрь, увидела, что он уже проснулся.
  - Что за шум? Что за свет? - произнёс он, увидев меня.
  - Там какие-то огни! - отозвалась я, махнув рукой в ту сторону, откуда летели огоньки. Ангаквар выглянул наружу и переменился в лице. Огоньки уже плясали всего в нескольких шагах, отсветы их сияния падали на бока фургонов.
  - Беда! - воскликнул он, спрыгнув на снег и увидев огни. Вытащил из-за пазухи свисток и дважды сильно дунул в него. К нам подбежал Льонги.
  - Они и там тоже! - крикнул он, указывая рукой в сторону нашего фургона. Оттуда и впрямь виднелись яркие сполохи. Огоньки подступали к нашему лагерю со всех сторон, и я увидела, что они, кружась, сталкиваются друг с другом, увеличиваясь в размерах.
  - Уезжаем! - крикнул в ответ Ангаквар, и обернулся к Андо, который высунулся из фургона, жмурясь от яркого света. - Давай на козлы!
  Льонги бросился к нашему фургону, я за ним. Огней стало меньше, но если сначала они были величиной с яблоко, теперь уже стали с мою голову. На мгновения я остановилась, чтобы засыпать снегом костёр - не хотела снова устроить пожар.
  Что-то сверкнуло, грянул раскат грома, я инстинктивно бросилась ничком, а когда вскочила, то увидела, что зола и угли костра разбросаны вокруг. Насмерть перепугавшись, я в два прыжка оказалась возле фургона и нырнула внутрь. Снаружи снова грохнуло и наш фургон завалился набок. Я, не удержавшись, снова вывалилась наружу, больно ударившись плечом и ногой. До моего слуха донеслись жалобные вскрики оленей. Лёжа на снегу, я увидела, что огни сливаются в большой голубовато-белый шар, около метра в поперечнике. Упряжка Андо уже успела взять с места и теперь удалялась. Мгновение спустя из фургона выскочил, перепрыгнув через меня, Койд с обнажённым топором.
  - Стой! - крикнул ему Эарин. Шар света качнулся и из него в гнома ударила самая настоящая молния! От топора, шлема и кольчуги Койда полетели во все стороны искры, и гном опрокинулся навзничь.
  - Маржи! Ты можешь что-нибудь сделать?! - прокричал из-за фургона Льонги. Молния ударила снова.
  "Что же делать?", - лихорадочно соображала я. "Это чудовище электрическое - светится и током бьётся! Как его разрядить? Водой? Снегом!".
  Я кое-как поднялась на колени. Скинув перчатки, схватила обеими руками пригоршни снега, почувствовав, какие они сыпучие и холодные, и швырнула навстречу шару. Вместо того, чтобы упасть на землю, снежинки, подлетев к шару, закружились перед ним. Я вновь коснулась снега и, взмахнув руками, мысленно приказала ему: "Лети!". Снег, покрывавший землю, взлетел, окутав шар со всех сторон, заключая его в тончайшую сеть из белого кружева. Затем вспышка и громовой раскат ослепили и оглушили меня, и я потеряла сознание.
  
  Глава 17
  
   Сознание я потеряла ненадолго - когда мне наконец удалось открыть глаза и, не без труда, сесть, вокруг всё было по-прежнему. Рядом со мной лежал без движения Койд. Я осторожно протянула руку и коснулась лица гнома. Оно было ещё не таким холодным, как окружающий воздух, но уже гораздо холоднее, чем моя рука.
  "Он умер", - подумала я отстранённо. Я никогда раньше не видела мёртвых так близко. Нет, я тысячу раз читала и смотрела как погибают мои любимые герои на страницах и экранах. Я не могла сдержать слёз, читая и перечитывая сцену гибели Сириуса Блэка. Я до хруста сжимала кулаки, видя, как умирает Анна Вальери в "Ван Хелсинге". Но никогда в жизни я не чувствовала себя так, как сейчас. Как будто я сама тоже умерла, в один миг лишившись тела, мыслей, чувств. Как будто это происходит не со мной. Как будто я сейчас со стороны смотрю, как моя рука касается лица гнома. Кажется, вот-вот моё тепло передастся ему и Койд, застонав, поднимется на ноги. Но нет, Койд по-прежнему лежал на снегу, а снежинки ложились на его крючковатый нос и не думали таять.
   Что-то коснулось моего затылка и я, вздрогнув, инстинктивно дёрнулась в сторону.
   - Тише, Маржи, тише, - мягко прошептал Эарин, осторожно обнимая меня и помогая подняться. - Вставай. Не пристало боевой волшебнице сидеть в сугробе.
   Я, всхлипнув, уткнулась ему в плечо.
   - Он... Он хотел меня защитить, и не смог! - я расплакалась окончательно. - Из-за меня-а-а-а...!
  - Он и не смог бы, - тихо отвечал Эарин, гладя меня по волосам. - Это были лиеккио, а у них нет ни плоти, ни крови. Их никакое оружие не взяло бы. Койд этого не знал. Но он взялся защищать нас, и пытался защитить. Он поступил правильно, и твоей вины тут нет, Маржи.
   Остаток ночи эльфы провели приводя в порядок повреждённый фургон. Льонги, как оказалось, тоже попал под молнию, но отделался легче, чем Койд - у него от электрического удара парализовало одну ногу. Теперь Льонги, постанывая, лежал в фургоне Ангаквара. А мне и Мэл Эарин велел сложить погребальный костёр для Койда. Лишь после того, как последние почести были отданы, и костёр прогорел до конца, мы тронулись в путь. Теперь на передке нашего фургона сидел Андо, а передний Ангаквар вёл сам, вдобавок велев мне перебраться к нему.
   Теперь мы сидели рядом, и он допытывался у меня, что же, собственно, произошло.
   - Что это было за заклинание, которым ты прикончила лиеккио? - спросил Ангаквар, искоса поглядывая на меня. - Загрохотало так, что, я думал, небо на землю рушится! Что ты сделала?
   - Леккио? Эти штуки так называются? - осторожно переспросила я. - Я подумала, что это просто болотные огоньки.
   - Огоньки! - фыркнул Ангаквар. - Тут на лигу окрест не найдётся ни одного болотца! Вдобавок, где ты видела, чтобы блуждающие огоньки подбирались к живым? Наоборот пытаются увести за собой - появятся и сразу уплывут. Лиеккио - другое дело. Они обычно появляются после грозы и ищут места, куда не смогла ударить небесная молния. Ума не приложу, откуда они взялись здесь зимой! Даже Ари, и тот удивился!
   Закончив столь необычно длинную для него речь, Ангаквар перевёл дух и потянулся к лежащему рядом меху с водой.
   - Так с чего ты взяла, что его нужно было засыпать снегом? - спросил он, немного отпив.
   - Так ведь эта штука - она электрическая... - ответила я, пожимая плечами. - Конечно же она должна была разрядиться от воды. Снег ведь тоже вода.
   Не успев договорить фразу до конца, я поняла, что сморозила глупость, но было уже поздно. Ангаквар покачал головой.
   - Ты сказала, но мне понятнее не стало. Особенно - то длинное слово в середине. На каком это языке?
   - Не знаю! - ответила я, сердясь на себя. - Так было написано в книге, которую я читала.
   - И что же оно означает?
   Я начала было объяснять эльфу что такое электричество, перескакивая то к атомам и электронам, то к молниям, но, похоже, запутала его ещё больше.
   - В общем вода притягивает его, и я решила сделать так, чтобы это леккио ударило само себя.
   - Умно! - кивнул Ангаквар. - Чем больше я узнаю тебя, Маржи, тем меньше понимаю.
   - Что значит - "меньше"? - спросила я с лёгкой опаской.
   - Меньше, - повторил Ангаквар. - Ты решилась подружиться с вампиром, если конечно Мэл не врёт, а врёт она очень редко, и это всегда видно. Однако сама ты вампиршей не стала. Ты знаешь грамоту и счёт, и даже читала о вещах, про которые я за всю вою жизнь ни разу не слышал. И, наконец, ты колдунья. При этом ты всё равно утверждаешь, что ты обычная продажная девка из Гогара, которая родилась и выросла в борделе. Хотя Льонги жаловался мне, что ты его прогнала, когда он попытался напроситься в твою постель.
   Несмотря на мороз и встречный ветер, мне всё равно стало жарко. Зря я надеялась, что Ангаквар примет мою легенду, как должное, и не станет вникать. Вник, обдумал и похоже до чего-то додумался.
   - Ко всему прочему, имя у тебя тоже не эльфийское, - добавил Ангаквар.
   - Разве?
   - Да, Маржинель. В нашем языке нет буквы "ж". Я тешил себя надеждой, что твоя мать, не зная толком эльфийского, тщилась придумать хоть что-нибудь, что было бы похоже на наши имена, но ей это всё равно удалось не вполне. Однако же, чем больше я наблюдаю за тобой, тем меньше становится моя надежда. Так кто же ты? - в голосе эльфа прозвучал металл.
   - Вы всё равно не поверите! - вырвалось у меня.
   - Откуда ты знаешь, во что я поверю, а во что - нет? - пожал плечами Ангаквар. - Мне, по человеческому счёту, двести тридцать лет и я навидался всякого. Когда я отправился в своё Странствие, не было ещё Миргского королевства. Ты начинай, а я скажу, когда станет совсем несообразно.
   Я, состроив жалобную гримасу, уставилась на Ангаквара, одновременно лихорадочно перебирая в уме возможные объяснения. Рассказать ему всё, как есть? Что-то мне подсказывало, что Ангаквар не сильно обрадуется, если узнает, что я не из этого мира. Ральф никому об этом не рассказал, но у него были на то причины - он и сам раскрылся передо мной.
   - Я родилась в столице, - начала я наконец. Между прочим это было правдой, я действительно родилась в Москве. - Мой отец был начальником цеха...
   - Цеховой старшина? - с уважением переспросил Ангаквар. - Из Странта? Ого! Большой человек, наверняка. А мать?
   - Она была дочерью учёного, - это тоже было правдой, мой дедушка и впрямь работал в НИИ. - Именно от дедушки я столько всего знаю. Родители отдали меня в школу, но я оттуда сбежала.
   - Подожди, - тряхнул головой Ангаквар. - Откуда тогда в тебе эльфийская кровь?
   - Дедушка был женат на эльфийке, так он рассказывал, - а вот это уже была самая настоящая ложь. Но Ангаквар, похоже, ничего не заподозрил.
   - Ты собираешься возвращаться к родителям? - спросил он.
   - Да... Нет... Не знаю! - ответила я в замешательстве. - Наверное это сейчас невозможно...
   - Отчего же? - пожал плечами Ангаквар. - Отец выплатит твой долг, ты вернёшся в школу... Или тебе понравилось у нас?
   От его тона, у меня захолонуло сердце. Ангаквар явно хотел, чтобы я ответила "да". Он хотел, чтобы я осталась в его караване - и вовсе не из-за долга.
   - Да, почтенный, - кивнула я. - Я уже привыкла к вам всем, и хочу быть с вами.
   Подумав, я добавила.
   - А кроме того, я боюсь, что если папочка узнает, из-за чего я влетела в долги - он и платить не станет, и с меня вдобавок шкуру спустит, куда там князю Тибору!
   - Да, - задумчиво ответил Ангаквар. - Это я упустил из виду. Что ж, Странт нам всё равно не по пути, а вот во Фреханк, столицу княжества Кригел, заехать надо. Вылечить Льонги, испросить благословения жрицы, а если повезёт - сбыть весь остаток товара, чтобы двинуться к Сияющим горам налегке, пока лязг мечей не послышался за спиной.
   - А далеко до этого Фреханка? - спросила я, инстинктивно коснувшись груди. Там, под одеждой, едва ощущался маленький деревянный цилиндр со свитком для Оржика-холостяка из таверны "Лисий хвост".
   - Дня четыре, если по торным дорогам. Мы постараемся добраться за три.
   - Но как?
   - Напрямик, - ответил Ангаквар и переливчато дунул в свисток. Олени рванули в сторону и поскакали между деревьев, углубляясь в лесную чащу. По крыше фургона застучали ветки.
   - А мы не заблудимся? - спросила я с испугом.
   - Ни в коем случае. Лезь под крышу, Маржи, а то тебя тоже может стукнуть.
   Я приоткрыла полог фургона и полезла внутрь.
   - О, а вот и ты! - радостно воскликнула Мэл. - Папа тебя наконец отпустил? Сыграем в киоргу?
   - Давай.
   После того, как я несколько раз проиграла, невпопад выкидывая фишки и путаясь при подсчёте, Мэл убрала их в мешок, и спросила.
   - Что с тобой, Маржи? Это из-за Койда, да смилуется над ним Великая Матерь?
   - Из-за него. И из-за Льонги - он тоже чуть не погиб из-за этих поганых огней! О боги, они ведь и меня могли убить! - я сглотнула, представив, что молния лиеккио ударила бы в меня. - Как думаешь, Льонги выкарабкается?
   - А как же! - уверенно ответила Мэл. - Как только мы доберёмся до Фреханка, мудрейшая Тайликка вылечит его.
   - А мы успеем вовремя? Вдруг ему станет хуже...
   - Маржи! - возмутилась Мэл. - Как ты можешь такое говорить! Мой папа в любом месте найдёт дорогу! Стоит ему подумать о том, куда надо попасть, и он сразу догадается.
   - Это что, какое-то волшебство? - удивилась я. - Эарин вроде говорил мне, что у вас колдовать могут только женщины, жрицы...
   - Это совсем другое! - махнула рукой Мэл. - Жрицы могут всё, но им для этого нужно говорить правильные слова и всё такое... Каждый из эльфов наделён какой-нибудь способностью, которой он может пользоваться всегда. У папы есть способность искать дорогу. Потому он и стал проводником в караване.
   - А у тебя?
   - Я пока не знаю, - смущённо отозвалась Мэл, покраснев. - Обычно это открывается, когда эльф отправляется в Странствие, или после того, как он оттуда возвращается.
   Мой вопрос, похоже, оказался для неё слишком щекотливым и она сменила тему.
   - Так вот, Маржи, папа доберётся до Фреханка быстрее, чем любой другой проводник во всём Великом Лесу, даже не сомневайся. И Льонги поправится тоже!
   Я начала расспрашивать Мэл о способностях эльфов, и она с охотой начала рассказывать.
   - У дяди Ари способность - говорить со зверями, птицами и прочими Младшими... А мама умеет узнавать о вещи попробовав её на вкус! Те сладости, которые мы сейчас везём, сделала она и перекупщики людей платят за них золотом!
   - Золотом? - удивилась я. - Стало быть вы богаты? Что-то не верится...
   - Ну так оно приходит и уходит, - пожала плечами Мэл. - Папа часто жалуется, что нужно платить каждому стражнику и каждому городскому писцу, чтобы ему можно было торговать. И работникам в сладостной мастерской платить надо, и за мёд и за сладкую кленовую воду и за всё остальное... Так что нам остаётся совсем мало. Просто мама умеет чувствовать вкус тех же леденцов или медовых шариков и у неё они выходят лучше, чем у мастеров-людей, я пробовала.
   Мэл явно увлеклась рассказом и, словно что-то вспомнив, добавила.
   - Когда мы ехали сюда осенью, как раз во Фреханке к нам в караван подсел один человеческий богослужитель. Он по дороге много говорил с дядей Ари, и я услышала, что он сказал... Как же он сказал-то? Ах да: "вы живёте тем, что делаете лучше, потому что не можете делать больше". Маржи, ты можешь объяснить мне, что это значит?
   Я, как могла, объяснила, и разговор снова свернул на семью Мэл. Я услышала и про их дом в городе Варбе, и про мастерскую, в которой эльфы делают сладости. Я очень удивилась, хоть и не подала виду, когда услышала про эльфов-рабочих - те, про которых я читала либо жили на всём готовом, либо охотились, либо воевали, либо кормились волшебством. Но похоже в этом мире ничего подобного не было.
   Когда рассказ Мэл подошёл к концу, она перевела дух, и неожиданно спросила.
   - Маржи, ты ничего не слышишь?
   - Ничего... - начала было я, и тоже услышала. Ветки больше не стучали по крыше. Я выглянула наружу, и увидела, что наш фургон выбрался на открытое место и подъезжает к какой-то деревне.
   - Мы куда-то приехали, - сообщила я Мэл. Та обрадовано кивнула.
   - Наконец-то! А то есть хочется.
   Мой живот согласно заурчал. Вскоре фургон остановился, и мы услышали гул голосов, какой-то треск. Откинув полог, к нам заглянул Ангаквар.
   - А ну-ка не высовывайтесь! - шикнул он на нас. - Тут что-то не так!
   Затем я услышала, как снаружи заскрипел снег - Ангаквар спрыгнул с передка и зашагал прочь. Потянулось тревожное ожидание, и вскоре любопытство взяло своё (вдобавок мне наконец надоело сидеть и бояться непонятно чего). Я осторожно отодвинула полог и выглянула на улицу.
   - Что там, Маржи? - жадно спросила Мэл.
   - Ну... Мы стоим рядом с деревенской площадью, а на ней собрались жители, - сообщила я. - А ещё на площади стоит какое-то здание в один этаж. Кажется это таверна - по крайней мере к стене прислонена какая-то вывеска. В таверне на первом этаже выбиты все окна, а сама она местами обгорела дочерна. Двери лежат посреди площади. Люди выносят и таверны мебель и разные вещи. Пожар у них что ли был?
   Я увидела, как какой-то мальчишка подбежал оленям и принялся их рассматривать. Затем взглянул в нашу в сторону и вдруг бросился к толпе. Я отпрянула, запахивая полог фургона, но, похоже, было уже поздно. Гул толпы изменился, став возмущённым и удивлённым. Раздался топот ног, а затем, совсем рядом, голос Ангаквара.
   - В чём дело, добрые люди? Я мирный торговец, и никогда не желал вам зла.
   Мэл, охнув, дёрнулась было, чтобы выскочить из фургона, но я вовремя схватила её за шиворот.
   - Тихо! Ты с ними ничего не сделаешь! Может ещё всё обойдётся...
   Гул голосов стих и чей-то низкий, глубокий голос произнёс.
   - Мы тоже не желаем тебе зла, эльф, но в одной из твоих повозок скрываются те, кто причинил зло нам. Выдай их, и, обещаю, мы ничего тебе не сделаем.
   - Никто в моём караване не может быть причастен к тому, что случилось у вас, - возразил Ангаквар. - Мы едем из Неллана, но немного сбились с дороги. Сегодня утром мы ещё были далеко отсюда!
   - Не мешай нам, ушастый! - крикнул другой голос, молодой и нахальный. - Не хочешь - мы их сами найдём!
   Воцарилась тягостная пауза. Я потёрла ладони друг о друга, готовясь вызвать файербол.
   - Маржи, выйди! - раздался снаружи голос Ангаквара.
   Мэл с ужасом посмотрела на меня, но я постаралась улыбнуться.
   - Не трясись ты, меня просто так не возьмёшь!
   Выбравшись, я спрыгнула на землю рядом с Ангакваром, который поигрывал своим длинным посохом. Вокруг столпились селяне, в основном старики, женщины и дети. Напротив Ангаквара стояли двое: здоровяк с чёрной бородой, которую тронула седина и тощий молодой парень, переминавшийся с ноги на ногу. При виде меня толпа подалась было к нам, но увидев в моих руках вспыхнувший файербол, снова отхлынула. Люди смотрели на меня со страхом и гневом, но двинуться с места не решались.
   - Говорю вам! - напряжённо произнёс Ангаквар. - Вашу корчму разрушили не мы!
   К нам тем временем подтянулись Андо и Эарин. Толпа зашевелилась и двое мальчишек вывели под руки пожилого, хромающего человека. Половина его лица была замотана полотенцем, от бороды осталась только половина, а рука лежала на верёвочной перевязи.
   - Это корчмарь Ирек Двобород, - заявил чернобородый. - Он лишился глаза и руки когда ваши подожгли таверну!
   - Скажи им, Ирек! - крикнули несколько голосов.
   - Подойди сюда, не вижу! - проскрипел Ирек, поманив меня здоровой рукой. Я медленно и осторожно подошла, встав так, чтобы меня осветило солнце. Ирек, прикрыл ладонью глаза и уставился на меня. Уцелевшая часть его морщинистого лица задвигалась, он щурился, склонял голову то на один бок, то на другой и вдруг произнёс.
   - А ну-ка скажи: "Эй, хозяин, две кружки пива!".
   - Что-что? - пискнула я, решив, что ослышалась.
   - Давай, говори!
   - Эй, хозяин, две кружки пива! - дрожащим голосом произнесла я.
   - Повтори, я не понял!
   - Эй, хозяин, две кружки пива! - мой голос окреп, и я ещё пару раз произнесла фразу, меняя интонацию. Ирек вздохнул, и обернулся к сельчанам.
   - Это не они! - проскрипел он. - Та была ростом пониже, и голос у неё другой!
   Я от облегчения утратила контроль над файерболом и он с шипением погас. Эарин поддержал меня за локоть, не давая на радостях плюхнуться на землю. Здоровяк, впрочем, сдаваться не собирался.
   - Тогда заплатите за починку корчмы! - потребовал он. - Ваши её порушили - вы, эльфы и оплачивайте! За руку и глаз тоже платите!
   Но сельчане, судя по всему, на продолжение конфликта были не настроены.
   - Не срамись, Денко, видно же, что это не они! Эй, ребята, за работу!
   Толпа, мало-помалу, начала перемещаться к разрушенной таверне, принимаясь за дело. Здоровяк и его тощий подпевала тоже куда-то исчезли. Ирек, отойдя в сторону, присел на камень, с горечью глядя на разрушенную таверну. Эарин тронул меня за локоть, и, когда я обернулась, кивнул в его сторону. Мы подошли к нему.
   - Разрешите вам помочь, почтеннейший, - вежливо, с оттенком неловкости произнёс Эарин.
   - Ты что - лекарь? - мрачно спросил Ирек. Эарин кивнул.
   - Разрешите осмотреть ваш глаз.
   Вскоре Эарин послал меня в фургон за порошком радужного корня, потом велел растопить снег для приготовления примочки... Мало-помалу Ирек оттаял и рассказал, как всё произошло.
   - Стало быть, сегодня рано утром всё это стряслось. Ещё только светать начало. Прибегает ко мне Праня, мол, дедушка, там эльфы какие-то. Спускаюсь я, гляжу две каких-то пигалицы. Одна, значит, рыжая, вот на неё похожа, а другая чёрная. Хоть и по вам не поймёшь, а я думаю, молодые они были, девчонки даже. Да мне-то что? Не раз и не два я вашу ушастую братию привечал, хоть тех кто Странствует, хоть тех, кто по делам забредает. Принял их, честь по чести, зайца тушеного подал, пива с этой осени. Они правда поворчали, хоть и непонятно было что там не по них, в жизни не видел, чтоб ушастые так себя вели...
   Ирек ойкнул, когда Эарин прижал примочку к его глазу, поморщился и продолжил.
   - Едят они, значит, пьют, да и подтрунивают друг над другом. Я в общем не вникал, о чём речь шла, да только слово за слово - и уже крик пошёл. Я, конечно решил их к порядку призвать, да куда там!
   Ирек горько махнул рукой.
   - Одна как вскочила из-за стола и как кинет в меня молнией. Настоящей! Вот чтоб мне надвое треснуть сверху и донизу, коли вру! Я под стол полез, а они начали огнями друг в дружку швыряться. Общий зал вспыхнул, меня сыновья кое-как вытащили, а стулья...
   Ирек, не сдержавшись, тоненько, по-старчески, всхлипнул.
   - Столы из самого Фреханка! Стойка дубовая, сто лет бы простояла!
   Я тихонько погладила его по плечу, успокаивая. Мне самой было не по себе. Нет, я конечно видела, как Лина Инверс разносила таверны и трактиры по брёвнышку, но ни в одной серии не говорилось, что сталось с таверной и её хозяевами потом!
   К фургонам мы возвращались подавленные. Эарин пересказал Ангаквару то, что услышал от Ирека.
   - Как знать, может из-за таких же бестолковок и случился погром в Гогаре? - добавил он. - Какая-нибудь Странница из жриц или даже княжеской семьи на что-то обиделась - и полетели искры с щепками.
   - Ох, попадись они мне, - Ангаквар сжал кулак и погрозил им в пространство.
  
  Глава 18.
  
   Фреханк встретил нас тревожной тишиной и пустынными улицами, хотя утро было в самом разгаре. Я ожидала, что мы направимся в центр города, чтобы найти гостиницу поприличнее. Однако фургон Ангаквара, а вслед за ним и наш, свернули в неприметную боковую улочку
   - А я думала, что жрица живёт в роскошном доме на главной улице, - произнесла я, оглядываясь. - Если уж она такая важная фигура.
   Андо, отвлёкшись от оленей, посмотрел на меня с укоризной.
   - Те из нас, что живут среди людей не настолько богаты, чтобы жить на главной улице. А жрица не имеет права требовать платы за свой труд, так что платят ей не всегда и, зачастую, не так уж щедро. Тем более на мощёной улице в доме с фундаментом голос Великой Матери почти не слышен. Ого, похоже что-то случилось! - Андо вытянул руку, указывая вперёд.
   Улицу перегородила толпа эльфов, собравшаяся возле небольшого каменного дома, обнесённого каменной же оградой. Мы остановились возле соседнего дома, и я увидела, как Ангаквар нырнул в толпу.
   - Посторонитесь! - донёсся до нас его голос.
   - Почтенный велел ждать, пока не договорится с жрицей, - сообщил Андо. - Но похоже это будет нескоро.
   Однако он ошибся. Не прошло и пяти минут, как мы вновь увидели Ангаквара, который уже шёл к нашему фургону. Он был хмур и задумчив.
   - Помогите Льонги спустится, - велел он, поравнявшись с нами. - Да, ты тоже сейчас идёшь со мной, Маржи.
   - Да, почтенный, - кивнула я.
  
   Поднявшись на крыльцо, Ангаквар постучал. Дверь открылась и я увидела на пороге высокую, тонкую, изящную эльфийку в длинном светло-зелёном шерстяном платье. Она окинула взглядом меня, Ангаквара и присевшего на ступеньку Льонги, вытянувшего парализованную ногу и, не поздоровавшись, произнесла.
   - Парнем займётся моя ученица, а девушка пусть идёт со мной.
   - Да, матерь Тайликка, - глухо ответил Ангаквар, сгибаясь в поклоне. Я последовала его примеру. Жрица хлопнула в ладоши и из тёмного коридора появилась юная белокурая девушка, тоже из эльфов, которая при виде Льонги всплеснула руками.
   - Кто это тебя так, милый! Идём, я тебе помогу, - не дожидаясь ответа, она схватила Льонги за руку и помогла ему подняться (Льонги скрипнул зубами). Обогнув свою учительницу, он втащила его в дом, бормоча что-то ободряющее, и они скрылись в боковой комнате.
   - Иди, Маржи, - тусклым голосом произнёс Ангаквар, слегка подтолкнув меня. Ему явно было не по себе, и это беспокойство передалось мне. Что надо этой Тайликке от меня? Только бы это было не больно!
   Мы вошли, дверь захлопнулась за нами и Тайликка отвела меня в небольшую комнатку. Тут было прохладнее, чем в коридоре, и пол был не дощатый, а земляной - от него и тянуло холодом. Вкусно пахло смолой и какими-то цветами (среди зимы-то!). Тайликка закрыла дверь и повернулась ко мне.
   - Итак - кто ты? - требовательно спросила она.
   Я принялась пересказывать свою новую легенду, изо всех сил стараясь говорить как можно убедительнее. Это было нелегко, так как жрица всё время смотрела мне в глаза, и от её пристального, холодного взгляда становилось не по себе. Неожиданно она напомнила мне нашу учительницу географии, Фаину Эдуардовну. Та точно так же молча, с непроницаемым лицом смотрела на меня, когда я отвечала у доски, и я не могла понять, правильно говорю или нет, в результате путалась и отвечала не то, что надо. Фаину Эдуардовну побаивались все в нашем классе.
   "Верит, или нет?", - тревожно думала я.
   Когда я закончила, мы обе некоторое время молчали.
   - Вот что, - произнесла жрица наконец. - Дай-ка мне свои руки. Обе. Вот так, а теперь закрой глаза...
   Я послушно закрыла их и... неожиданно увидела со стороны саму себя, разговаривающую с богиней Хигой возле подземного перехода.
   - Так чего ты хочешь? - спросила богиня, и видение исчезло.
   - То, что было! - раздался в моих ушах голос жрицы, и мгновение спустя, перед моими глазами предстала новая картина.
   Передо мной расстилалось заснеженное поле, по которому двигались навстречу друг другу две армии. В одной из них, сияющей золотом, серебром и разноцветьем тканей, я узнала армию князя Петора Кригела. Впереди, выстроившись клином, застыли рыцари с гербами на щитах. Позади виднелись шеренги пехотинцев. Противники князя, находившиеся ближе ко мне и отчасти закрывавшие от меня армию князя, ничем украшены не были. Всадники в серых плащах и воронёных кольчугах, пехотинцы в коричневых кожаных доспехах (или как там это называется?). Приглядевшись, я поняла, что это не люди. У загадочных воинов была серая кожа, плоские лица, длинные, до колен, руки.
   "Орки", - поняла я. "Похоже это как раз армия Безмолвной Колдуньи! Но где же она сама?".
   Запела труба и рыцари, опустив копья, поскакали навстречу оркам. Те, однако, почему-то не спешили браться за оружие и спокойно стояли, глядя на приближающихся врагов. Они что, ослепли? Впрочем, почему бы и нет? Наверняка в этом мире есть и заклинание ослепления, и его сейчас применил маг князя...
   Расстояние между рыцарями и орками сокращалось. Сто метров... Пятьдесят... Тридцать... Внезапно кони первой шеренги дружно споткнулись и повалились вперёд, жалобно заржав. Их всадники частью посыпались, под копыта коней соседей, часть спешились сами (я отсюда расслышала их ругань и вопли) и бросились было на врага, но тоже попадали в снег.
   Орки, словно очнувшись, яростно зарычали, но двинулись не вперёд, а в стороны, обтекая сбившихся в кучу рыцарей с обеих сторон. В руках орков замелькали топоры и обнажённые мечи. Сталь зазвенела о сталь. Я с замиранием сердца следила за схваткой. Рыцари, усидевшие в сёдлах, подались назад, разворачивая коней, чтобы обойти своих невезучих товарищей сбоку и не дать себя окружить. Те же из них, кто оказался на земле и не погиб сразу же, вступили в бой первыми. Среди них я заметила рослого воина в чёрно-голубом. Его вооружение и убранство сияли золотом.
   "Князь!", - мелькнуло у меня в голове.
   Петор Кригел, если это действительно был он рубился сразу с тремя орками, размахивая огромным двуручным мечом. Вот один из орков упал, но его место занял другой. На помощь князю бросился какой-то рыцарь...
   Краем глаза я заметила, что слева от меня взлетел в воздух столб снега, словно что-то взорвалось. Я инстинктивно дёрнулась в сторону и увидела, что справа тоже поднялся точно такой же. Из-под снега вылетел здоровенный ледяной шар и понёсся в сторону войска князя. Через секунду чуть поодаль вылетел ещё один шар, а потом ещё и ещё. Ударяясь от землю и рикошетом отскакивая от неё, шары врезались в ряды пехотинцев, пробивая в них широкие бреши.
   "Вот она - боевая магия!", - подумала я потрясённо. "Вернусь домой - будет что вспомнить!".
   Однако в войске князя Петора тоже был маг, и, возможно, не один. Я увидела, как в том месте, откуда вылетел первый шар, возник сверкающий снежный вихрь. Снег брызнул во все стороны и из-под него вырвалось растопыренное человеческое тело, и кувыркаясь, полетело по воздуху. Я закричала от ужаса.
   - То, что есть! - донёсся до меня, словно откуда-то издалека, голос Тайликки.
   Изображение снова сменилось, и я опять увидела себя, но уже не в родном городе, а в коридоре какого-то дворца. Пол был устлан цветным ковром, на стенах виднелись фрески с изображением каких-то битв и диковинных животных. Я тревожно оглядывалась по сторонам, что-то выискивая. Кажется я заблудилась.
   Когда перед мной вновь появилось лицо жрицы, я не сразу поняла, что это не очередное видение.
   - То, что будет! - произнесла жрица, глядя на меня. В её глазах было отвращение и... страх. Она, отчего-то боялась меня, хотя и пыталась не показывать этого. Что это значит?!
   Тайликка отпрянула и я поняла, что последнюю фразу произнесла вслух. Жрица покачала головой.
   - Неважно! - отрезала она. - Я узнала всё, что нужно мне! Останься, я сейчас вернусь.
   Она вышла за дверь, оставив меня переминаться с ноги на ногу, во власти нехороших предчувствий. Вскоре она вернулась вместе с Ангакваром. Он ссутулился и казался гораздо ниже и старше, чем есть. Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Неужели Тайликка признала во мне местное воплощение зла, подлежащее немедленному уничтожению? Нет! Нет! Нет!
   - Каково будет слово Великой Матери? - глухо пробурчал себе под нос Ангаквар, исподлобья глянув сначала на жрицу, затем на меня.
   - Эта девушка - подменыш! - ответила жрица, с нескрываемым отвращением в голосе. - Она не принадлежит нашему миру и чужда ему настолько, насколько это возможно, а потому - опасна. И для тебя, почтенный, и для нас, и для всех остальных, кому не посчастливится иметь с ней дело. Чем скорее вы с ней расстанетесь, тем лучше. Вот каково слово Великой Матери!
   - Верно ли я понял? - переспросил Ангаквар, глядя себе под ноги, и я вдруг поняла, что он ничуть не удивлён, и даже, кажется, ждал чего-то подобного. - Она не чинила нам обид на протяжении всего пути из Гогара сюда. Трудилась наравне со всеми, и один раз спасла жизнь моим эльфам! В этом я и члены моего каравана можем принести клятву перед Поднебесным деревом! Подменыши вредят, унижают, оскорбляют... Ничего этого мы от Маржи не видели!
   Он выпрямился и твёрдо посмотрел на жрицу. Мне стало не по себе - хоть я и понимала в эльфийских делах чуть меньше, чем ничего, но и мне было ясно, что Ангаквар пытается сделать что-то, что превыше его сил. Кажется, жрица тоже удивилась, но тут же взяла себя в руки.
   - Девчонка - подменыш, - повторила она, скрещивая руки на груди. - Когда я заглянула в её разум, то прочитала это со всей отчётливостью. Свидетельство осталось в моей памяти, и я готова передать его жрицам Высшего Совета!
   Неожиданно она резко развернулась и шагнула ко мне, выбросив руку в мою сторону. Я инстинктивно попыталась отпрянуть, но почувствовала, что не могу пошевелиться. Жрица коснулась мизинцем моего лба, и принялась водить им туда-сюда, словно что-то рисуя. Закончив, она шагнула назад, разглядывая меня. Я наконец обрела способность двигаться и со страхом взглянула на Ангаквара, но он угрюмо смотрел в стену.
   - Я наложила Знак Избегания. Теперь любой эльф поймёт, кто перед ним, - довольным тоном произнесла жрица и обратилась уже к Ангаквару. - Что же до тебя, почтенный - не иначе Великая Матерь привела тебя сюда!
   - В чём дело? - с тяжёлым вздохом произнёс Ангаквар, взглянув на жрицу с таким видом, что мне стало его жалко ещё больше, чем себя.
   - Во время праздника Первого Снега толпа перепившихся горожан пыталась сжечь наши дома - так же, как и в Гогаре, - ответила жрица, резко и гневно взмахнув рукой. - Мы приняли решение отправить наших детей в Великий Лес, где они будут в безопасности. Так что ты поедешь не один, родной. Из наших караванов, отправившихся в Гогар, пока что вернулось меньше половины. Кто-то сидит в рыцарских и княжеских подземельях, кто-то погиб от рук разбойников или погромщиков. Я надеюсь на тебя, Ангаквар, сын Хисина, внук Уримэ, про которого говорят, что он ни разу в жизни не заблудился. Правду говорят, ведь?!
   - Да - отозвался Ангаквар, передёрнув плечами. - А что с товаром?
   - Я выкупаю его. Пусть он полежит на складах молодого Габера, пока всё не уляжется. Это сладости, что с ними сделается зимой?
   - Хорошо, - угрюмо кивнул Ангаквар. - Идём, Маржи.
   - Иди! И помни о том, что я сказала!
   Выйдя в коридор и закрыв за собой дверь, Ангаквар остановился и вытер лоб.
   - Что это значит, почтенный? - спросила я, приготовившись к самому худшему.
   - Это означает, что твоё путешествие с нами подходит к концу, - ответил Ангаквар, не глядя на меня.
   - Как же так?! - воскликнула я, не в силах сдержать возмущение. - За что? Я же вам ничего не сделала! И никогда не сделаю! Честно!
   - Я не могу. Ты - подменыш, а подменыши могут и не знать, насколько они на самом деле опасны. Я отвечаю за своих, и не могу подвергать их опасности.
   - Да что это значит-то?! - не сдавалась я. - Что значит - "подменыш"?
   - Не пытайся притворяться! - Ангаквар молниеносно развернулся ко мне и прижал к стене, его лицо было искажено яростью. - Ты родилась в чужом мире, с иными законами, отличными от наших. А когда тебе наскучило жить там, ты забралась в наш мир, чтобы поразвлечься! Что, не так?!
   Если бы Ангаквар не держал меня за одежду, я бы наверное, сползла на пол - ноги отказались меня держать. Что будет со мной теперь, когда меня разоблачили?! Похоже попаданцев в этом мире всё-таки не любят... Меня убьют?! Я не хочу умирать!!!
   Чувствуя, что на глаза наполняются слезами, я робко посмотрела на Ангаквара. Тот, как будто, начал успокаиваться и, спустя несколько секунд, произнёс уже обыденным тоном.
   - Сейчас ты соберёшь вещи и попрощаешься с караваном. Всё.
  
   Когда мы вышли на крыльцо, там нас уже ждал широко улыбающийся Льонги. Мы спустились и эльфы, сгрудившиеся у входа, уставились на меня, а затем расступились, пропуская нас. Ангаквар снова помрачнел.
   - Меня вылечили, почтенный, всё в лучшем виде! - сообщил по дороге Льонги, которому явно было не по себе от наших угрюмых лиц. - А что у тебя, Маржи?
   Ангаквар промолчал, я тоже. Возле наших фургонов я увидела нескольких детишек эльфов, топтавшихся вокруг Мэл, которая с важным видом что-то им рассказывала. Я отвела взгляд. Что будет теперь, когда Мэл узнает про мою истинную сущность? Стараясь остаться незамеченной, я проскользнула внутрь нашего (впрочем нет, уже не нашего) фургона, ища свои вещи и изо всех сил оттягивая момент расставания. Чья-то рука коснулась моего плеча. Обернувшись, я увидела Мэл.
   - Ух ты! - воскликнула он, разглядывая меня. - На тебе теперь Знак!
   - Да, - процедила я, изо всех сил стараясь не сорваться.
   Мэл ласково взяла меня за руку.
   - А куда ты теперь пойдёшь, Маржи, - спросила она. - Теперь, когда ты стала сама по себе?
   Я задумалась.
   - Наверное, в столицу. Попробую поступить в Волшебную Школу.
   - Здорово! - восхитилась Мэл. - Когда папа через два года отпустит меня в Странствие, я обязательно загляну к тебе!
   Она придвинулась ближе и крепко обняла меня. Я неуклюже обняла её в ответ и, не выдержав, расплакалась.
   - До встречи, Маржи!
   - До встречи... Мэл... - с трудом ответила я.
   Она выскочила наружу, а я, на какое-то мгновение застыв неподвижно, осторожно коснулась своей куртки, сохранившей тепло Мэл. И почувствовала, что стало чуть-чуть легче.
   Когда я выбралась на улицу, вокруг уже стояли все члены каравана. Я ожидала увидеть на их лицах отвращение и ненависть, но не увидела. Льонги ухмылялся, как и всегда - впрочем, ведь он не эльф? Эарин смотрел на меня грустно и сочувственно. Андо был спокоен, всем своим видом демонстрируя, что всякие Знаки - пустое. Лишь Ангаквар по-прежнему хмурился. Покраснев, я прижала руку к груди и поклонилась.
   - Прощайте. Вы для много для меня сделали! Я этого никогда не забуду!
   Мэл улыбнулась и махнула рукой. Льонги, шагнув ко мне, похлопал по плечу, ухитрившись незаметно ущипнуть за зад и шепнуть.
   - Жаль, что ты так и не подпустила меня к себе!
   Эарин обнял меня, погладив по волосам и произнёс.
   - Прощай, Маржи, я буду молиться за тебя. Да не оставит тебя Великая Матерь на твоём пути!
   Андо поклонился мне со словами.
   - Благодарю, что согласилась меня учить, Маржи! Прощай!
   Ангаквар стоял молча, кусая губу и глядя мимо меня.
   - Прощайте, почтенный Ангаквар, сын Хисина, начала я неуверенно, но, собравшись с духом, добавила. - Вы спасли меня от мамаши Леффы! Я в вечном долгу перед вами!
   Лицо Ангаквара дрогнуло. Внезапно он вытащил из своего расшитого бисерными цветами кошеля несколько монет и, сунув их мне в руки резко, почти грубо заговорил.
   - Я не из тех, кто платит злом за добро. Ты хочешь добраться до Странта, чтобы стать волшебницей? Это не так-то просто сейчас, когда идёт война. Если я ещё ничего не забыл, через несколько дней туда отправляется караван с железом. Его владелец - купец Венцель Микон, из людей. Он знает меня, и если ты передашь ему поклон от меня и эти деньги - он согласится взять тебя. А теперь - иди!
   Я сунула монеты в свою сумку, повернулась ко всем спиной и зашагала прочь. Звуки эльфийской речи остались позади, пока не стихли совсем. Впереди расстилались кварталы Фреханка, в одном из которых находилась таверна "Лисий хвост", принадлежащая Оржику-холостяку.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"