Аннотация: еще один фрагмент из "Хроник"... более динамичный, читайте на здоровье
Х Х Х
Из полевого дневника Иоганна Берга, этнографа Первой категории. Надиктовано в десятый день месяца медосбора.
Айльф донес, что в лагере ходят слухи о близкой капитуляции Солера, и, кажется слухи эти подтвердились - Ансард действительно прислал парламентера. Причем, как сообщил мне секретать Эрмольда, на вполне приемлемых условиях - сам он сдается на милость победителя, Эрмольд становится регентом при ансардовом наследнике, а Солер - вассальным графством. Эрмольд тянет, но, полагаю, согласится. Трудно поверить, что Ансард так легко пошел на попятный, но, опять же, по слухам, дела в крепости обстоят хуже некуда. Какой-то несчастный, то ли доведенный до отчаянья горожанин, то ли и впрямь лазутчик, прошлой ночью спустился с городской стены, обвязавшись веревкой. Он рассказывал, что в городе не осталось в живых ни одного младенца и ни одного старика, а из женщин - лишь те, что могут держать лук или таскать корзины с камнями на стены. Самое ужасное в этой истории что Эрмольд, вытащив из него все, что касалось положения дел в Солере, велел вздернуть несчастного - мол, предал раз, предаст и другой.
Надеюсь, если дело и впрямь дойдет до капитуляции, Ансарда казнят, не унижая его достоинства. Это для него, бедняги, учитывая сложившуюся ситуацию, лучший выход...
Х Х Х
Вид у Эрмольда был довольный - словно у хорошо расторговавшегося бюргера. Он сидел в походном кресле с видом человека, собирающегося преподнести собеседнику приятный сюрприз. Берг вежливо выжидал.
--
Вы ведь по натуре человек мирный, амбассадор Берг?
--
Ну, - согласился Берг, - в общем-то, да.
--
Тогда вам будет приятно узнать, что я решил согласиться на условия Ансарда. Он открывает ворота. Мы входим. Его, разумеется, ждет почетная смерть, но за его родом сохраняется право наследования... Разумеется, вассалитет и все такое, ну, так это лучше чем ничего... Постараемся представить это как можно с большей помпой, разумеется. Освященный небом брак Солера и Ретры...
Декорум блюдет, думал Берг. Чтит послов далекой Терры. В известность их ставит. А то мало ли как оно дальше повернется - может, и от Терры будет какая-нибудь польза...
--
Рад это слышать, - согласился он вслух, - а... мирные жители? Рад это слышать, - согласился он вслух, - а... мирные жители?
--
Горожане? - удивился Эрмольд, - обыватели? Не понимаю, какое вам до них дело, мессир Берг. Впрочем, у вас доброе сердце.
Берг неловко поджал плечами.
--
Думаю, в Солере уже и не осталось мирных жителей. Впрочем, мародерство я никогда не одобрял.Что до ансардовой дружины, тут дело другое - кто пожелает присягнуть новому господину, тот вольется в ряды... А кто окажется настолько глуп, чтобы хранить верность прежнему - ну что ж... Мне не нужды оборванцы с оружием, разбойничающие на дорогах. Офицеров уж точно повесим, не без этого, иначе нельзя, ну, так это и самому горячемцу нашему Ансарду известно не хуже нас...
--
Что ж, - сухо сказал Берг, - жизнь воина ему не принадлежит.
--
Вы все верно понимаете. - Эрмольд поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. Берг, в свою очередь, встал с низенького табурета.
--
Я очень рад, - начал он, - что Ансард принял столь разумное...
Но договорить ему не дал часовой, просунувший голову за полог палатки.
--
Ваша милость, господин, тут один человек... Хочет с вами поговорить.
--
Кто такой? - недовольно спросил Эрмольд.
--
Он говорит, у него есть сообщение. Очень важное.
--
Вот как? - Эрмольд снова уселся в кресло. - Хорошо. Ведите.
Он кивнул Бергу, который нерешительно топтался у полога.
--
Вы можете остаться, амбассадор Берг.
Берг застыл в дверях. Это часть какого-то хитрого плана, подумал он. Что-то там Эрмольд задумал такое.
Но человек, вошедший в палатку в сопровождении часового, не выглядел частью хитрого плана. В потрепанной, неухоженной одежде он бы смахивал на пожилого мещанина, если бы не внимательный и одновременно слегка отстраненный взгляд.
--
Да, - сказал Эрмольд, - говорите.
--
Господин, - сказал тот, поклонившись, вы должно быть, меня помните - я состою при вашем войске лекарем. Помощником мэтра Канабиса.
Эрмольд холодно посмотрел на него.
--
Вас послал мэтр Канабис? Что, клистиры растеряли по дороге? Если у вас в чем-то нужда, обращайтесь к коннетаблю.
--
Нет, - сказал тот нетерпеливо. Это прозвучало почти дерзко. - Дело не в этом. Видите ли, государь, я на досуге произвожу кое-какие химические опыты...
--
А, - сказал Эрмольд, - продолжайте. Неужто вы утверждаете, что получили, наконец, философский камень?
--
О, нет! - затряс головой алхимик, - увы, государь... Но то, что хочу предложить вам я, вас наверняка заинтересует. Это касается Солера.
Он наклонился, согнув тело под прямым углом, и громким шепотом проговорил почти на ухо Эрмольду:
--
Вы можете взять Солер хоть завтра.
Эрмольд брезгливо отстранился - от алхимика шел острый, кислый запах пережженных химикалий, но, когда тот поспешно отодвинулся, удержал его движением руки.
--
Вы что, поднимете крепостные стены и перенесете их на другое место?
Алхимик покачал головой.
--
Я их разрушу, сударь.
Берг открыл рот, потом закрыл, так и не произнеся ни слова.
--
Понимаете, - продолжал тем временем алхимик, - это очень просто. На самом деле очень просто. И если я сделаю вам особый порошок, который разрушит стены Солера...
--
Я не останусь в долгу, - сказал Эрмольд. - А, простите за любопытство этот ваш порошок можно изготовить в большом количестве? Какие-нибудь редкие ингредиенты?
--
Нет-нет, я же говорю - это очень просто. Мы можем получить его сколь угодно много: нужно лишь смешать в определенных пропорциях древесный уголь, серу и еще одно соединение, залежи которого имеются в изобилии, - неохотно сказал алхимик. Он достал из широкого рукава маленькую стекляную колбу, на дне которой ровным слоем лежала черная пудра. - Хотите испытать?
--
Да, - сказал Эрмольд, - да, пожалуй.
--
Тогда нужно выйти из палатки, сударь. Я не успел провести тщательные испытания, но полагаю, что такое количество не произведет сильного разрушения... но для большей безопасности...
--
Хорошо, - сказал Эрмольд, - пожалуй, мне и моим капитанам стоит на это посмотреть. Как вам это нравится, амбассадор Берг?
Берг пожал плечами.
--
Если он не проводил испытаний, как можно быть уверенным, что оно сработает? - спросил он.
--
Оно сработает, - упрямо сказал изобретатель, - Я поджег щепотку. Все так, как я и думал.
--
Надо же, - Берг вздохнул, обреченно и тяжко, - это ваше собственное открытие? Или вы прочли какой-нибудь старый манускрипт?
--
Я увидел это во сне, - сказал алхимик. - Как бы пергамент с символами, а потом и сам порошок. И правда, когда я его приготовил, он получился в точности, как мне приснилось.
--
Очень кстати, не правда ли? - подхватил Эрмольд. - Что ж, испытаем ваш взрывчатый порошок. И если все так, как вы говорите...
Он обернулся к Бергу.
--
Что скажете, амбассадор? В вашей Терре знают о таком составе?
--
Терра, - ответил Берг, - ничего подобного не использует. Ни в военных целях, ни в каких других.
--
Надо же, - вежливо заметил Эрмольд. - Ну тогда, полагаю, точный состав порошка мы пока оставим в тайне, а?
--
Разумеется, - Берг был не менее вежлив, - на вашем месте я поступил бы так же.
--
Ну что ж, - Эрмольд потер руки, - пошли, поглядим... Хотите присутствовать при испытаниях, сударь?
Берг двинулся из палатки. Двое часовых, до сих пор подпиравшие полотняную, устланную коврами стену, отделились от нее и, точно двойная тень, последовали за Бергом.
Берг снова вздохнул.
--
Это - сказал он, - для меня большая честь.
Х Х Х
--
Порох? - удивился Леон.
--
Почему нет? - Берг ходил по палатке взад-вперед. Это порядком действовало на нервы, но Леон ничего не сказал. - Все они рано или поздно изобретают порох.
--
Не вовремя, - Леон прикусил губу, - ох, как не вовремя...
--
Да, - Берг был мрачен, - теперь, разумеется, никаких переговорв не будет. Ничего не будет. Только-только, казалось, удалось уладить дело миром, и на тебе - приходит какой-то тип и заявляет, что он может в один миг открыть брешь в городской стене.
--
Он, что, алхимик?
--
Любитель... так, костоправ. Какое-то нехитрое оборудование он, без сомнения протащил с медицинским обозом, но ведь особой хитрости тут не требуется.
Он хмыкнул.
--
Знаешь, что самое забавное? Он утверждает, что рецепт пороха ему приснился. Менделеев чертов.
--
Или Кекуле.
--
Да... - согласился Берг, - или Кекуле... А вот Солер теперь падет. Нет нужды ни в каких переговорах. Эрмольд положит графство к ногам юному Автемару... И не только Солер. Против пороха местные твердыни не выстоят.
--
Забавно, - сказал Леон, - верно? Помнишь, ты говорил, что мы попали в Срединные графства как раз на тот момент, когда центробежные силы начали преобладать над центростремительными. И что мы стоим на пороге новой империи. Только ты тогда думал, что организующим элементом будет не Эрмольд, а Ансард. Солер, а не Ретра.
--
Ошибочка вышла, - согласился Берг. - У Ансарда хватало амбиций, но он все-таки слишком воин... А тут видишь, как совпало - Ретра совершила технологический рывок, ну, ей и карты в руки... Рыцарский дух уступает место прогрессу.
Он вздохнул, сгорбился над жаровней.
--
Все так, все так, - проворчал он, не глядя на Леона, - солерцев вот жалко. Сдайся Ансард на почетных условиях, он сохранил бы город. И жителей - тех, кто еще уцелел, конечно. А при удачном штурме кто их будет щадить? Никто их щадить не будет...
--
Да, - согласился Леон, - никто не будет...
--
Старики, дети...
--
Нет в Солере стариков и детей. Уже нет.
--
Тебе их не жаль, Леон?
Леон ощутил странную тоску - словно стены палатки обступают его так, что уже никогда не выбраться... на миг сделалось трудно дышать. Что с ним сделалось, с его напарником? Мы словно и впрямь поменялись ролями, подумал он. Прежний Берг никогда бы не стал принимать так близко к сердцу беды аборигенов. Чертов мир...
--
Жаль, - согласился он, - конечно. И не только их. Эрмольд пройдет по всем Срединным графствам. Правда, думаю, чтобы подчинить себе остальные, будет достаточно одного-двух наглядных примеров.
--
Не будь этого изобретателя....
--
Ты уже говорил.
--
Ансард сам открыл бы ворота, Ретра ограничилась бы аннексией Солера, жертв было бы несравнимо меньше, в Срединных графствах бы воцарился относительный мир, и равновесие сил продержалось бы до прибытия Второй Комплексной.
--
Что за дело Второй Комплексной до... погоди, к чему ты клонишь?
--
Я предлагаю устранить этого изобретателя, - сухо сказал Берг.
--
Устранить? - Леон недоуменно вытаращился на него.
--
Ну да. Что ты так смотришь? Это бы заставило Эрмольда возобновить переговоры. Ведь он же не знает никаких тонкостей э... порохового дела. Так, в общих чертах.
--
Берг, - терпеливо сказал Леон, - сам знаешь, как это бывает - если они что-то изобрели, они изобретут еще раз...
--
Но не сейчас. Позже. Так что?
--
Берг, - Леон говорил теперь совсем тихо, - это приказ, или...
Берг поднял глаза и поглядел на Леона. Глаза его в полумраке палатки казались совсем светлыми.
--
Это не приказ, - сказал он наконец, - я не имею права отдавать подобного приказа. Это так... рекомендация.
--
Ты что? - медленно сказал Леон, - это же... Если об этом узнают в Корпусе, нас же дисквалифицируют. Без права восстановления на полевой работе. Карьера рухнет, все рухнет!
--
Зато Солер уцелеет. Столько народу, Леон....
--
Когда это ты о них пекся? Сам же говорил - объективные исторические процессы, все такое... С каких это пор... Погоди! - его вдруг осенило. - Это ты из-за нее! Из-за Сорейль?
Берг молчал.
Теперь он не глядел на Леона. Стоял, разглядывая свои пальцы, точно впервые их увидел.
--
Точно! - угрюмо проговорил Леон. - Дело вовсе не в бедных беззащитных горожанах! Это ты из-за нее, из-за этой... все позабыл, любимые свои инструкции позабыл, готов пойти на должностное преступление! А я уж надеялся, ты выбросил ее из головы. Послушай, Берг, она совсем не то, что ты... ведь это она предала нас тогда.
--
Нет, - упрямо сказал Берг, - нет. Я не верю.
--
Уже успел убедить себя?
--
Это случайность, какое-то недоразумение. Если она и сделала это, то по принуждению или по недомыслию, но она не могла...
--
Предать тебя сознательно? Такая нежная, такая любящая...
--
И вовсе незачем иронизировать. У нее могли быть свои мотивы, в конце концов. Они же совсем другие, Леон. Нам не всегда дано понять, что ими движет.
--
Вот именно, - сухо подтвердил Леон.
--
Так ты отказываешься? - упавшим голосом спросил Берг. - Не хочешь мне помочь? Леон, послушай...
Вид у него был самый жалкий - всегда спокойный, бесстрастный и беспристрастный, он не привык ни мучаться, ни просить.
Бедный Берг, подумал Леон, вот влип, бедолага... А вслух произнес:
--
Я помогу тебе. Разумеется, помогу. Мы должны держаться друг друга - больше у нас ничего не осталось.
х х х
Айльф сидел у входа в палатку, выстругивая ножиком свистульку. Лицо у него при этом было сосредоточенное, словно он занимался Бог весть каким важным делом, но завидев Леона он шустро вскочил, возбужденно блестя глазами.
--
Ну и дела творятся, сударь! Этот чудной тип напялил на себя черный балахон, соорудил за лагерем пирамидку из камней, высыпал туда свой черный порошок, а потом протянул пеньковую веревку, поджег ее, напыжился весь, воздел кверху руки и говорит "Во славу Ретры!". Огонек побежал по фитилю, зажег порошок и он как бахнет! Пирамидка разлетелась, один камень отлетел аж на двадцать шагов. Капитаны начали ворчать, они считают, что это ну, как нечестный способ воевать и положит конец воинской доблести, а регент Эрмольд был очень доволен. Если возьмем Солер, сказал он, этот алхимик получит столько золота, сколько сможет унести на себе. Он говорит, чем убойней, тем лучше, и нечего заниматься всякими глупостями.
--
Да знаю я, - досадливо поморщился Леон. - Ты-то откуда знаешь? Испытания были закрытыми
--
Чего?
--
Не положено было, говорю, смотреть таким как ты...
--
Я и не смотрел, - тут же возразил Айльф.
Солнце, клонясь к закату, все еще заливало лучами заброшенные поля, на которых вновь засверкала буйная зелень, в зените, трепеща крохотными крыльями, заливался жаворонок. Леон взглянул вдаль, туда, где сквозь туманную дымку просвечивала серая громада Солера. Отсюда она казалась вымершей - на городских стенах никого не было видно.
--
И что это амбассадор Берг сам не свой? Ходит, бормочет что-то себе под нос, ночью ворочается... - поинтересовался Айльф. И сам себе ответил, - небось, по девице той вашей скучает... Вот она, рукой подать, за стенами, а не ухватишь... Приворожила она его, намертво присушила... Ох и ушлая же девица, скажу я вам...
--
Это да, - неохотно отозвался Леон, - это верно. Не нравится она тебе, а?
--
С виду-то она хороша, - великодушно признал Айльф, - и держать себя умеет - тиха да кротка, голубка да и только. А только в городе ходили слухи, что это она приложила руку к смерти прежнего маркграфа. Не помри он тогда, все пошло бы по-другому. Он-то в эту крысоловку лезть не собирался! Все тянул до последнего, людей жалел... А госпожа Герсенда положила глаз на лорда Ансарда, вот девушка и решила услужить ей... А теперь что с ней будет, бедняжкой!
--
С Сорейль? - удивился Леон.
--
Да нет же, с госпожой Герсендой. Говорят, уж так она на милорда Ансарда надышаться не может. Думаю, он потому и пошел на попятный - чтобы ее, дуреху спасти. А если стены Солера и впрямь падут, я за ее жизнь и гроша ломаного не дам.
Он покачал головой.
--
Между нами говоря, сударь, этот порошок не такая уж новинка, как думает регент Эрмольд. Гунтр умел делать такой. Когда подмыло скалу и она перекрыла реку у Черного леса, жители деревни, где мы тогда останавливались, попросили его помолиться за них... У них там на реке мельница стояла и сукновальня... Он сказал, что от молитв толку мало, а взял древесный уголь и серу и...
--
Ага, - сказал Леон.
--
... и смешал их - столько-то частей одного, а столько-то другого, а потом велел выдолбить в основании скалы дырку, здоровенную такую дырищу, заложил порошок туда и поджег. Скала разлетелась на куски - с кусками-то жители деревни этой быстро справились.
--
Почему же ты не предложил свои услуги регенту Эрмольду, интересно? Получил бы столько золота, сколько смог унести...
--
Гунтр говорил, что все, что должно случиться, все равно случается. А чего тогда мне хлопотать?
--
Действительно... - Леон покосился на часового, равнодушно полировавшего приклад арбалета, - Зайди-ка в палатку, малый, потолковать надо.
--
Секреты у них, все секреты, - бормотал на ходу Айльф, ныряя в душный полумрак палатки. Внутри, точно маятник, сновала смутная тень; Берг никак не мог усидеть на месте, шагая из угол - А еще он говорил, что если отлить из металла полую трубу, да поджечь этот порошок так, чтобы направить его силу, можно метать камни или чугунные ядра. Только, он говорил, мир и без этого открытия пока обойдется.
--
Сумасшедший дом, ей-богу, - тихонько пробормотал Леон, - а...где расположился этот лекарь, Айльф?
--
В обозе, - сказал всезнающий Айльф, - там есть такая крытая повозка с полотняным верхом.
Он помолчал, потом внимательно поглядел на Берга и сказал:
--
Не надо.
--
Не суйся ни в свое дело, - отрезал Берг.
--
Вы ничего не измените. Нельзя ничего изменить. Вы так ничего и не поняли, сударь. Все, что должно случаться, случается. А на вашей совести будет еще одна смерть, вот и все.
--
Лучше пусть умрет один, чем все жители Солера, - сказал Берг.
--
Все так говорят, когда хотят сделать какую-нибудь гадость. Солерцы обречены, хоть так, хоть так...
--
Посмотрим, - сухо сказал Берг
--
И смотреть нечего.
--
Хорошо, - Берг вздернул подбородок, - я тебя не держу. Убирайся.
--
Я не при вас состою, - дерзко ответил Айльф, - я состою при мессире Леоне.
--
Ах ты...
Айльф повернулся к Леону, поглядел умоляюще...
--
Неужто вы тоже помешались, а, мессир Леон? Я так понимаю, что у амбассадора Берга опять любовная горячка, но вы-то....
--
Тебя не спросили, - огрызнулся Леон, - не хочешь помочь, хотя бы не мешай. Слышишь?
Айльф пожал плечами.
--
Мне-то что, - сказал он. - Сами все увидите.
Леон выглянул наружу. За стенкой палатки переминался с ноги на ногу часовой. Почетный караул... или почетный плен. Если мы ввяжемся в это безумство, возврата уже не будет.
Он вновь нырнул внутрь.
--
Подождем ночи, - прошептал он.
Айльф неопределенно хмыкнул.
--
Ты не фыркай, - сухо сказал Леон, - ты вот что... пока вещички собери. Потом не до того будет.
--
И куда ж это мы собрались?
--
Спроси чего полегче...
--
Некуда нам будет деваться, - зловеще проговорил Айльф, - в Солер не сунься, на месте Фембры вашей яма вот такой глубины, а теперь еще и против Ретры поперли... Вы что ж думаете, его светлость Эрмольд спустит вам эдакое? По лесам будем скитаться, как разбойники, сами хуже разбойников...
Айльф тенью скользнул к задней стенке палатки, бесшумно извлек из сундука две кожаные сумки... Берг, барабаня пальцами по колену, следил за ним с кажущейся рассеянностью.
Глаз не спускает, подумал Леон. Не доверяет. Боится, что заложит нас Эрмольду - незадаром, понятное дело. Сам Леон был почему-то уверен, что Айльф сделает все, что ему скажут - поворчит, но сделает. И на убийство пойдет, и себя не пожалеет... Непонятно, чем они, чужаки, заслужили такую преданность, да и преданность ли это? На доброго верного слугу парень явно не тянет. Быть может, он блюдет какую-то свою, непонятную Леону, очень тонкую выгоду? Но какая выгода может окупить такой риск - вторую жизнь он уж точно не купит...
Изведет же Берг себя - небось, и этой ночью не спал. Невыносимо знать, что за стенами, на расстоянии полета стрелы мучается от голода и жажды возлюбленная. Тень, подумал он, тень, наваждение, но для Берга - единственная, прекраснейшая, незаменимая.... Дурень, ах, дурень. Он вздохнул.
--
Ты бы пока поспал, Берг, а?
Берг молча повел глазами в сторону Айльфа.
--
Он меня караулит, - охотно пояснил юноша. - думает, я сбегу.
--
Он не сбежит, - сказал Леон.
Берг поджал губы.
--
Ладно, - сказал он наконец, - сам за ним и присматривай, если ты такой доверчивый.
--
Присмотрю-присмотрю, - кивнул Леон, - отдыхай. Когда еще удастся.
Берг прикрыл глаза. Умение расслабляться, присущее тренированному агенту Корпуса сослужило ему службу даже сейчас - уже через несколько минут дыхание его замедлилось, стало ровным. Леон с завистью наблюдал за ним.
--
Вы тоже поспите, сударь, - тут же предложил Айльф, - сами знаете - никуда я не денусь...
--
Да уж знаю, - проворчал Леон.
Он вытянулся на походной койке, закинул руки за голову и какое-то время лежал так, уставившись в низкий потолок. Потом тоже заснул. Ему снился Менделеев в профессорской мантии, грозивший могучим волосатым кулаком. Великий химик явно не одобрял их предприятия - Леону было нечем крыть; он и сам чувствовал гложущую безнадежную тоску, не отпускающую даже во сне. Лишить человека жизни защищаясь, в схватке - одно дело, но хладнокровно планировать убийство из-за угла... Убийство беззащитного... Да, разумеется, они с Бергом постараются избежать лишних жертв. Но и одной смерти хватит за глаза - что бы там ни случилось, как бы дальше ни повернулось, он никогда уже не будет прежним...
х х х
Светильник прогорел и погас, за стенами палатки простиралась чужая ночь, источая запахи мокрой земли, свежей травы и конского навоза - звезд не было видно, хотя небо и оставалось чистым; их неверный свет забивали отблески горящих тут и там костров; у огня двигались темные тени, всхрапывали лошади у коновязи, порою до палатки долетал чей-то грубый смех, резкие возгласы.
До утра они окончательно не утихомирятся, подумал Леон, но больше ждать нельзя.
--
Можно начинать, - сказал он. - А то скоро светать начнет. Ночи сейчас короткие.
Берг, в напряженной позе сидевший на койке, тут же вскочил.
--
Давай, - выдохнул, - как собирались...
--
А я? - с интересом спросил Айльф - мне-то чего делать?
--
Не подворачиваться под руку.
Айльф вновь что-то проворчал себе под нос, но препираться не стал - забился в угол палатки, превратившись в невидимку, как это умел только он.
Леон помолчал немного, потом кивнул Бергу и выбежал наружу, откинув тяжелый полог. Часовой - уже другой, свежий, - тут же вскочил; должно быть, он коротал время, вполглаза придремывая у подветренной стены... Но сейчас он был сама бдительность - ноги чуть согнуты в коленях, руки напряжены, арбалет на взводе...
Ишь ты, вздохнул Леон, старается... А вслух выкрикнул, отрывисто и тревожно:
--
Скорее! Лекаря! Амбассадор Берг...
Тот не двинулся с места. Даже с ноги на ногу не переступил. Хорошо проинструктировали, подумал Леон...
--
Упал и не шевелится, - торопливо продолжал Леон. - Должно быть, это чума... Умоляю, позовите лекаря.
--
Не велено оставлять пост, - неуверенно ответил часовой.
--
Да вы сами поглядите...
--
Ну-у...
Наконец, часовой решился. Пропустив Леона вперед, он вошел в палатку и настороженно склонился над неподвижно лежащим в полумраке телом.
--
Ку-ку! - сказал Берг и в это время Леон, резко повернувшись, ударил часового ребром ладони по шее. Тот захрипел и упал.
--
Прибил? - спросил Берг, поднимаясь.
Леон приложил палец к пульсирующей яремной вене.
--
Не насмерть... Веревку!
Берг приблизился, держа моток веревки на растопыренных ладонях, ощущая себя при этом дурак дураком. Вязать человека ему было явно в новинку.
--
Давайте я, сударь, - предложил Айльф, - уж мои-то узлы он не распутает.
Он быстро и на удивление ловко связал часового, и, завязав ему рот полотенцем, оттащил в угол палатки.
--
Еще неизвестно, когда он оклемается, - деловито сказал он, - пусть покуда полежит...
--
Ладно, - сказал Леон, - пошли.
Они выскользнули из палатки, миновали коновязи и полевую кухню и направились к обозу, который темной громадой высился на фоне звездного неба.
- Так какая, ты сказал, повозка? - спросил Леон.
--
Вон та. - уверенно указал Айльф
--
Точно?
--
Куда уж точней. Мэтр Каннабис, тот в своей палатке спит, а этот в повозке, порошки да тигли сторожит. И потише, сударь. Уж очень вы шумите.
Самому Леону казалось, что он двигается бесшумно, как ночная тень. Он осторожно приподнялся и, отодвинув уголок полога, заглянул внутрь. На полке горела, оплывая, одинокая свеча, бросая неверный свет на страшные хирургические инструменты, разложенные на столике, на колбы мутного стекла, на глиняные плошки и кувшины в которых прело какое-то варево.
Все это, вместе с брошенным на пол матрасом, свидельствовал о том, что тут и впрямь жил помощник лекаря, но теперь кровать была пуста.
--
Ну что? - шепотом спросил Берг, когда Леон, опустив полог, молча взглянул на него.
--
Его там нет.
--
Нет? - Берг подозрительно взглянул на Леона.
--
Берг, я понятия не имею, где он. Быть может, его вызвали к больному? Во всяком случае, мы можем пошарить у него в хозяйстве.
И он нырнул внутрь.
--
Он скоро вернется, сударь, - предостерег Айльф, - свечу, вон, не задул... Небось, отлить пошел.
--
Ясно, - из глубины повозки голос Леона прозвучал неожиданно глухо. - Укройтесь вон там. Как войдет, хватайте...
Он торопливо осмотрел тесное, провонявшее химикалиями помещение - неуклюжий, но вполне действующий дистиллятор, перегонный куб, фильтры из древесного угля... из трубки в плошку капала какая-то едкая, маслянистая, пахнущая серой жидкость, на дне кургузой колбы тускло блестел металлический осадок, а из накрытого горшка ударило такой вонью, что он непроизвольно отшатнулся. Гомункулюсов он тут, что ли, пытается выводить?
Порох, подумал он, порох... Пороха не было нигде. На дне фарфоровой ступки чернели крупицы растертого в порошок угля, на столе рассыпались желтые кристаллики серы... Но этим все и ограничивалось.
Он вновь высунулся наружу.
--
Нашел? - шепотом спросил Берг.
--
Нет... Погоди...
Огромный сундук громоздился в углу - Леон сбил в попыхах подвернувшимся медным пестиком тяжелый замок, откинул окованную железом крышку.
Почему-то чучело совы, кошачьи шкурки, какой-то неопрятный волосатый комок, величиной с кулак - наверняка безоаров камень, кроличья лапка, высохшее жабье тельце; все омерзительные ингридиенты вонючих целительных составов и приворотных зелий...
Бочонок должен быть, или кожаный мешок... Эх, если б тот дождь не прекратился - никакого толку бы тогда не было от изобретения помощника мэтра Каннабиса...
Он все еще сосредоточенно рылся в грудах хлама, нетерпеливо расшвыривая подвернувшиеся под руку тряпки и горшки, когда за полотняной стенкой раздался чей-то возмущенный голос:
--
Эй! Что ты тут...
Алхимик нырнул в повозку и схватил Леона за плечо - он, видно, был так возмущен, увидев хозяйничающего в его святая святых чужака, что даже не успел испугаться.
Леон вывернулся, взяв в захват тщедушное тело. Костоправ отчаянно извивался, вытаращив глаза, пытаясь укусить зажавшую рот ладонь.
Что там Берг медлит?
Он выпрыгнул наружу, по-прежнему мертвой хваткой сжимая свою жертву, бьющуюся, точно вытащенная на сушу рыба. Айльфа и след простыл - похоже, парню, невзиря на весь присущий ему цинизм, это их нынешние предприятие действительно глубоко претило, но Берг был здесь - он перехватил алхимика за ноги и поволок его в растущие поблизости заросли ивняка. Леон, автоматически последовал за ними, поддерживая алхимика за плечи. Тот наконец исхитрился укусить его в руку... Леон морщился от боли, чувствуя себя при этом последним дураком.
Почему они его тащат? Зачем? Нужно было сразу...
--
Нашел порох? - пропыхтел Берг.
Леон молча покачал головой.
--
Ты плохо искал...
--
Хорошо я искал... Берг, послушай...
Он чувствовал, что надолго его не хватит - ощущение бьющегося под руками беспомощного тела было невыносимо. Либо нужно кончать беднягу сейчас, либо отпустить...
--
Погоди... Пусть он скажет...
Берг деловито извлек кинжал и упер его острием в худую напрягшуюся шею.
--
Где он? Куда ты спрятал взрывчатый порошок?
Алхимик лишь мычал и мотал головой.
--
Отвечай, сволочь! - рявкнул Берг.
Тот же сдавленный хрип.
Лишь теперь Леон сообразил, что все еще зажимает пленнику рот окровавленной, прокушенной ладонью. Он убрал руку, продолжая другой зажимать плечи алхимика, так, что сгиб локтя уперся тому в подбородок.
Алхимик всхлипнул.
--
У меня нет...
--
Что? - недоверчиво переспросил Берг. Нож чуть дрогнул в его руке и по шее пленника потекла струйка - в предрассветной мгле кровь казалась черной.
--
Нет, - торопливо заговорил тот, - я весь... весь использовал. Нужно... сделать новый...
Это он зря, подумал Леон.
--
Вам нужен? Я сделаю. Только скажите... Только я знаю, как. Я, один, - захлебываясь, продолжал алхимик.
--
Ясно, - спокойно произнес Берг.
Гоподи, ведь бедняга думает, мы пришли за его абсолютным оружием - я бы и сам так решил, будь я на его месте. Шпионы из враждебного стана, люди Ансарда - будь это так, он бы родился под счастливой звездой; они бы сохранили ему жизнь.
--
Без меня... никто... никто не сумеет... это очень тонкое дело... особое... Нужны особые заклинания!
--
Это так сложно? - вкрадчиво спросил Берг.
--
Да! Да!
--
Ты врешь! Тут нет никакой хитрости. Никаких заклинаний. Соединение частей, и все. Так?