Рассмотрим по простейшей схеме логики жизненный путь человека, совершающего те или иные уголовные преступления.
Чем больше человек совершает противозаконные деяния, тем больше шанса привлечь к себе внимания правоохранительных органов. Тут многие возразят, что попадаются не все, и что полно товарищей в законе, кто воруют миллионы и т.д. Поясняю, что эти несколько сот или тысяч воров ничто по сравнению многомиллионной армией простых смертных уголовников. Следуем дальше по той логической цепочке. Чем больше с ним работают сотрудники полиции, затем и следствия, тем чаще его судят. Чем чаще его судят, тем дольше у жулика появляется возможность проводить свое драгоценное время в местах не столь отдаленных. Чем дольше сидит за решеткой, тем больше адаптируется к условиям отбывания наказания. Чем больше приспосабливается к данному образу жизни, тем лучше у осужденного строятся отношения с администрациями учреждений. Думаем дальше. Чем выше взаимопонимание уголовника с сотрудниками колоний, тем меньше у него взысканий. А не имеющий взыскания осужденный считается вставшим на путь исправления. Выясняется, что чем больше человек совершает преступления, тем он больше считается ставшим на путь исправления. Парадокс, однако.
Парадокс не только в этой критерии оценки осужденного, но и в задачах системы, даже в самих названиях кроется некая загадка. Уголовно - исполнительная система ставит перед собой две цели. В первую очередь осужденный должен быть наказан за свое общественно опасное деяние. Для этого существует лишения или некие ограничения свободы, создание определенных режимов отбывания срока, надзор за исполнением правил внутреннего распорядка учреждений. С другой стороны она должна исправить человека, то есть изменить в положительную сторону его антиобщественное сознание, формировать совершенно безвредного для окружающих человека.
Если про первую цель можем уверенно сказать, что она вполне достигаема, то вторая на первый взгляд пустая трата времени, бумаг и бюджетных средств. Так ли это? Или эти две задачи одни и те же? Можно ли считать наказание методом исправления? Осознание угрозы или неизбежности кары за планируемые действия, естественно, остановит преступника, но делает ли его другим человеком? Может быть, имеются более эффективные воспитательные меры? Хотя под самим понятием воспитательный процесс принято обычно подразумевать более "иные", но видимые мероприятия. Это и повышение интеллектуального и культурного уровня осужденного, и помощь в реабилитации после освобождения, налаживании полезных связей. Все это решаемые вопросы, так как не требуют особых профессиональных навыков.
Только еще не создано в Федеральной службе исполнения наказания такое подразделение, которое конкретно занималось бы "настоящим" воспитанием. Если само перепрограммирование мозга осужденного - это из категории фантастики, то определение фактической степени исправления - вполне реальная задача. Заключения психолога, изучение переписок и телефонных переговоров, отношения к иску, подробности, выявляемые при личных беседах подопечными, и масса других подобных мер за определенный период работы помогут создать наиболее полную характеристику на каждого человека, отбывающего наказания в местах лишения свободы. В дальнейшем, когда будет ставиться вопрос о целесообразности представления осужденного к условно-досрочному освобождению, представитель службы, отвечающий за определенную группу заключенных, независимо смог бы изложить свою точку зрения, иначе говоря, поделиться судом с результатами своей многолетней работы. Критериями оценки служебной деятельности сотрудника могли быть как количество положительно зарекомендованных, так и дальнейшая криминальная деятельность в судьбе досрочно освобожденных лиц.
Разумеется, вышеописанный проект, как бы собой не был хорош, потребует уйму усилий чтобы прижить его к нынешней уголовно - исполнительной системе. Выше я под словом "независимо", хотел сказать, что кроме своего непосредственного руководителя, никакие посторонние службы или подразделения не смогли бы повлиять на законные и грамотные действия сотрудника воспитательного аппарата. Сегодня начальник отряда, являясь прежде всего работником того же учреждения, испытывает огромное давление со стороны оперативников и режимных работников. Это легко объясняется. Колониям и тюрьмам, где происходит наибольшая концентрация негативной энергии, приходится в первую очередь думать о своей безопасности, нежели общества. Поэтому и приходится слышать от многих сотрудников недовольные высказывания, что вся зона работает на интересы оперативных отделов исправительных учреждений.
Почему эти "сливки администрации" называются оперативный отдел? Похоже, и тут нас снова ожидает головоломка. Ведь нашли же ответ на вечный вопрос: "Почему все национальности - имена существительные, только русские - прилагательное?" И в нашем случае все названия служб имена существительные, только оперативный отдел произошло от прилагательного. В первой группе названий нам все понятны. Например, отдел охраны, значит, осуществляет охрану. Отдел безопасности обеспечивает безопасность. Отдел воспитательной работы проводит воспитательную работу. Что тогда означает оперативный отдел? Возможно полное название отдел оперативной работы. Тогда что такое оперативность? Какое отношение к ней имеет слово операция?
Если выйти на улицу и спросить у прохожих, как они понимают слово оперативность, то, уверяю вас, никто, за исключением редких знатоков, не скажет правильный ответ. В то же время каждый попытается дать определение этому слову. Многие скажут, что это слово означает неотложность, некоторые заявят, что это как-то связано с работой полиции, возможно, найдутся и другие версии. Несмотря, что слово "оперативный" широко используется в разговоре наших соотечественников, сами понимания значения этого термина сильно расходятся. Для диспетчерских служб это быстрые действия, для силовых структур это секретная работа с агентурой. Но должно же быть что-то общее между ними. Откуда же все это произошло?
В поисках ответа на вопрос, который, так же как и всех, и меня не меньше интересует долгие годы, "пороемся" некоторое время в просторах интернета. И вот что выясняется. В любой отрасли жизнедеятельности существуют различные категории работников. Есть те, кто выполняют самую "черную" работу, которая не требует высоких знаний. Существуют кроме этого руководители разных звеньев. Имеются так же и специалисты, чтоб стать ими необходимо обучаться долгие годы в высших учебных заведениях. Естественно, специалисты, как и руководители, своими руками ничего не делают, а лишь дают рекомендации, указания, выписывают различные назначения, утверждают технологии и осуществляют контроль над их исполнением. То есть, говоря простыми словами одни думают, другие делают руками. Но существует ряд профессий, где непосредственно самим объектом соприкасаться может только лицо, имеющий высокие знания и занимающий ответственную должность. Оперативными могут быть как профессии, так и сами действия, которые могут носить как внеплановый, так и повседневный характер. По-другому говоря, это слово означает прямое вмешательство. В медицине выражение оперативное вмешательство является крайней мерой, когда не помогли иные врачебные назначения. Соответственно, летчики, управляющие самолетом тоже, как и хирурги, относятся к числу оперативных работников. Инженер, выехав на аварию, оперативно превращается в сантехника. Шойгу с паяльником на Дальнем востоке так же действовал оперативно.
Средний и старший начальствующий состав правоохранительных органов, расследующие преступления, выполняют задания без помощи бойцов. Так как это, и лишние люди, привлекающие ненужное внимание, и много времени теряется для передачи информации, плюс существует необходимость обеспечения максимальной секретности. Вот и докопались до значения слова оперативный уполномоченный, существительного состоявшего из двух прилагательных. Но делают ли наши "опера" в исправительных учреждениях все своими руками, или для осуществления своих служебных обязанностей постоянно привлекают других сотрудников или осужденных?
Отвлеклись ли мы от темы? Но мы говорим как в частности об исправлении осужденного, так и вообще о парадоксах в УИС. Раз мы считаем, что изменить человека не возможно, но допускаем, что он сам может исправиться, и мы можем определить его степень, значит, имеет право на существование то понятие. Почему только сами учреждения называются исправительными, а система иначе - исполнения наказания. Есть ли загадка в этих названиях? Меняется время, а названия остаются. Говорит ли это о том, что колонии должны исправлять, а отбывание наказания нужно производить вне учреждений, но в пределах УИС? Еще сами названия никто не понимает толком, не во всех парадоксах еще разобрались, но хотя бы попытаться исправить осужденного, пусть даже пока лишь путем наказания, система обязана.