Эффект маленького человека

Место действия: где-то в Восточной Европе

В просторном кабинете своего отца за массивным письменным столом ручной работы сидел юноша по имени Дональд Кларк. Он писал что-то в толстой тетради; дыхание его было прерывистым, поза напряжённой; на покрытый испариной лоб упал и прилип к нему локон чёрных волос. Тонкое перо шариковой ручки Pierre Cardin легко порхало над ровными линиями тетрадных клеток, стремительно выводя размашистые строки, вгрызаясь в бумагу, когда резкий росчерк оставлял после себя очередную линию или кривую буквы. Вокруг лежали использованные листы и открытые книги. В углу равномерно тикали напольные часы Ridgeway модели Winston. За окном сияло солнце. Его лучи пронзали пространство комнаты, и пылинки, попадая в них, светились, словно рой лесных мошек. Юноша иногда что-то бормотал, и можно было расслышать только обрывки фраз:

- Это должно помочь... Всё учёл... Прости...

Окончив работу, Дональд глубоко вздохнул, закрыл тетрадь, на обложке которой было написано "Дипломная работа", и откинулся на спинку стула. Он опустил руки вдоль туловища и уставился в потолок. В его глазах плескались задорные искорки; губы растянулись в победной улыбке.

Во входную дверь позвонили, и юноша поспешил открыть.

В гости пожаловал его друг - Марк Ковальски, красивый статный блондин с печальными глазами. Он прошёл в кабинет, и без всякого вступления заявил:

- Не могу так больше жить! Я хочу умереть, Дональд... Помоги.

- О, Господи! - воскликнул юноша. - Ты опять. Что случилось в этот раз?

- То, что случилось, не событие одного дня. Это система, понимаешь? Всё валится из рук. У меня ничего не получается!

Марк в изнеможении опустился на стул и невидящим взором уставился на тетрадь.

- Она бросила меня, - наконец, заявил он.

- Это не самое страшное, из-за чего стоит лишаться жизни, - категорично возразил Дональд.

- Меня в который раз не взяли на работу.

- Пустяки!

- Отец опять ушёл, а мать с кем-то гуляет вечерами после работы.

- М-да, плохо.

- Издательство отказалось печатать мою поэму.

- И это всё?

- Редактор сказал, что у меня нет таланта, и что мне надо многому научиться, прежде, чем идти к нему.

- Между нами говоря, тебе следует заняться чем-то другим...

- Что?

- Я всего лишь имел в виду...

- Да знаю я, что ты имел ввиду, - огрызнулся Марк. - Все так говорят. А, может, у меня предназначение, высшие задачи, а? Не думал об этом?

- Из тебя выйдет прекрасный юрист. Вспомни, как легко тебе удавались дела на летней практике!

Марк махнул рукой.

- Ничего у меня не получится. Я не верю в себя!

Он встал и поклонился в манерном реверансе:

- Перед тобой его величество бездарность!

- Прекрати! - вспылил Дональд. - Ты не в себе: начитался мистических откровений из книжного магазина - Сатана, загробный мир, атланты - и придумал бог знает что. Толчешь воду в ступе: сакральная миссия, отвлечённые идеи - ерунда это всё!

- Ничего ты не понимаешь, - вздохнул Марк.

- Куда ж мне, не просвещённому-то? - саркастически подхватил Дональд.

Молодые люди на некоторое время замолчали. Первым тишину нарушил Ковальски.

- Как бы там ни было, а со своими задачами я не справляюсь. И знаешь что? Нет ничего хуже статуса неудачника, который и пяти метров пройти не может, чтобы не споткнуться, за спиной которого звучат смешки и перешёптывания. Не хочу с этим жить.

- Вот так просто?

- Представь! Ещё и банально.

- Это глупо. Марк, все твои житейские невзгоды ничто перед ценностью жизни; нет нерешаемых проблем - так устроено природой, а ты идёшь против неё.

- Если ты мне не поможешь, я всё равно добьюсь своего - и сделаю это до конца сегодняшнего дня, - Марк нервно теребил ворот своей рубашки.

- Тебе нужно на свежий воздух, - вдруг заявил его друг.

- Что?

- Посмотри в окно. Там яркое солнце, голубое чистое небо. Когда ты всё это видел последний раз? Тебе надо проветриться, погулять - может, тогда и полегчает. Идём!

Не дожидаясь ответа, Дональд схватил приятеля за запястье и поволок к выходу. Тот покорно следовал за поводырём, приговаривая:

- Не понимаю, чего ты хочешь добиться. Я все равно не изменю своего решения... Не изменю. Не изменю.

На улице друзья быстро шли вдоль тротуаров, направляясь к уютному скверу. Марк был сосредоточен на своих мыслях; его взгляд рассеянно скользил по фасадам зданий. Угол последнего перед перекрёстком дома пестрел от листовок с объявлениями. Вдруг Марк остановился. Он читал какой-то текст. Дональд последовал его примеру. Крупная надпись гласила:

ПОМОЩЬ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СПЕЦИАЛИСТОВ В ОРГАНИЗАЦИИ САМОУБИЙСТВ.

БЫСТРО, НЕДОРОГО И КАЧЕСТВЕННО.

НИКАКИХ ЮРИДИЧЕСКИХ ПОСЛЕДСТВИЙ ДЛЯ РОДСТВЕННИКОВ.

ПРИШЕДШИМ СО ВТОРНИКА ПО ЧЕТВЕРГ - СКИДКА 15 %".

Не долго думая, Марк переписал прилагавшийся внизу адрес.

- Это то, что я искал, - радостно провозгласил он; в его глазах переливалось нечто недоброе, безумное.

- Шарлатанство какое-то! Одумайся, - пожал плечами Дональд, и набрал в лёгкие побольше воздуха, собираясь сказать ещё что-то, но друг перебил его:

- Не стоит тратить время. Каждая минута жизни для меня невыносима. Тем более, сегодня вторник. Прощай!

Даже не подав руки, как-то сразу ссутулившись, Марк отвернулся и поспешил в обратную сторону. Вскоре он затерялся среди прохожих. Дональд, воровато оглянувшись, быстрым движением сорвал объявление, скомкал его, засунул в карман, и только после этого, с удовлетворённой ухмылкой на лице, отправился по своим делам.

Поднявшись по гулкой лестнице, Марк оказался в тёплом холле, выполненном в жёлто-голубых тонах. Обстановка была дорогой и изысканной. За деревянной конторкой сидела миловидная женщина-секретарь.

- Проходите. Смелее, - подбадривала она.

- Я по объявлению, - выдохнул Марк.

- Знаю, - мягко улыбнулась она. - У вас есть с собой документ, удостоверяющий личность?

- Да, паспорт.

- Дайте его мне, пожалуйста.

- Зачем? - колебался Марк.

- Чтобы составить договор, - всё так же обезоруживающе улыбалась женщина.

Переписав данные, она вернула Марку тонкую книжечку.

- Учитывая условия действующей акции, с вас сто долларов, - широкая улыбка обнажила ряды ровных белоснежных зубов.

- Спасибо, - секретарь взяла деньги. - Вот, получите чек.

- Полагаю, он мне не понадобиться, - засомневался Марк.

- Не торопитесь с выводами, юноша. Просто берите.

- Ладно, - пожал плечами тот.

- Подождите здесь, - она указала на кресла, расположенные полукругом перед стеклянным журнальным столиком, и коротко добавила. - Вас вызовут.

Крайние из трёх кресел уже были заняты, поэтому Марк разместился в среднем. Приятный запах кожи щекотал ноздри; тело приняло удобную позу и расслабилось. Не прошло и нескольких секунд, на протяжении которых Марк пытался привести в порядок свои мысли, как пожилая дама, сидящая справа, резко нагнулась и зашептала ему на ухо:

- Меня зовут Анна Гранд. Слышите? Меня зовут Анна Гранд.

- Я понял, - также шёпотом ответил ей Марк. - Что вас привело сюда?

- Картошка.

- Что?

- Видите этого старика слева от вас?

- Да, - Марк растерянно кивнул.

- Он не правильно чистит картошку.

- Это как?

- Очень крупно срезает кожуру; отдельные куски доходили до сантиметра.

- Ну и что?

- Да разве можно с этим жить? Такие маленькие пенсии, а он столь расточителен! - в приглушённом голосе старухи послышались гневные нотки.

- И вы решили умереть из-за такого пустяка?

- Есть ещё одно, - заговорщицки подмигнула Анна.

- Слушайте её меньше! - вдруг громко произнёс господин слева. - Жёнушка умом тронулась.

Марк опасливо покосился на женщину за конторкой, но та и бровью не повела.

- Так вот, - продолжала шептать Анна; казалось, выпад мужа её совсем не смутил, - он смотрит по ночам эротический канал.

- А в чём преступление?

- В том, что он это делает, разумеется. Почтенный дед, при живой супруге... какой стыд! - Анна покачала седой головой.

- Она в туалете газеты читает! - сообщил господин слева. - И очень громко пукает с четырёх до пяти утра.

- Ты храпишь, как лошадь в это время! - запищала старуха.

- А ещё она золото прячет под половицей, - невозмутимо продолжал муж.

- Нашёл-таки, гад, - в интонациях Анны сквозила злоба.

- Господа, прошу в кабинет, - пригласила секретарь.

- Меня зовут Анна Гранд. Запомните! Меня зовут Анна Гранд, - снова запричитала старуха, поднимаясь с места.

- Певица она, - пояснил муж, беря её за руку. - Некогда блистала в оперном.

- Господи... - смущённо проговорил Марк, когда странная пара скрылась за массивными дубовыми дверьми. Двустворчатые, они смокнулись с каким-то особенным гробовым хлопком; изящно изогнутая ручка дёрнулась и застыла в прежнем вертикальном положении.

Время текло очень медленно, приближая что-то большое, неведомое и страшное, к чему так стремился прикоснуться Марк. Секретарь то и дело куда-то уходила, потом возвращалась, шелестела бумагами, клацала мышкой и всматривалась в монитор компьютера. Когда Марк поднялся и стал нетерпеливо расхаживать от одной стены к другой, считая шаги, то краем глаза заметил ловко раскладываемый на экране пасьянс.

Наконец, двери вновь открылись, и на пороге появился щуплый мужичок в сером трико и золотистом пенсне на переносице.

- Больше никого? Это последний? - он равнодушно уставился на Марка.

- Да, Зюковский, - сказала секретарь, не отрываясь от компьютера.

- Вот скукота-то! - зевнул тот. - Будний день, скидки! Казалось бы, что ещё надо? Ан нет, даже умирать по выходным идут!

- Точно, - вяло ответила секретарь.

- Следуйте за мной, - поманил юношу Зюковский.

Тот смело шагнул вслед за ним в полумрак кабинета. Вдоль стен тянулись длинные ряды книжных полок. Окно было зашторено; на письменном столе горела лампа с коричневым абажуром.

- Проходите ближе, - раздался неожиданно приятный бас.

Только сейчас ошеломлённый Марк заметил массивную фигуру человека в тени возле стола. Вскоре глаза, привыкая к сумеркам, рассмотрели высокого мужчину в костюме-тройке с необыкновенно красивыми, выразительными чертами лица.

- Здравствуйте, - промямлил юноша, неуверенно приближаясь.

- Зачем вы пришли? - минуя вежливые приветствия, сразу приступил к делу незнакомец.

- Чтобы умереть...

- Вам больше нечем заняться, достопочтенный Марк?

- Вы не понимаете! Я сейчас всё расскажу, - заторопился тот, поддаваясь зарождавшейся панике.

- Да уж, постарайтесь.

- Простите, как ваше имя?

- Называйте меня, - мужчина на мгновение замешкался, - Рорхом.

Тяжело вздохнув, юноша заговорил:

- Нет более бесполезного существа на Земле, чем я. Каждая тварь для чего-то создана, у каждой есть свои функции. Они были и у меня, но я не справился с ними. Знаете ли вы, как плохо бывает после ухода любимой, после отказа в работе, после ссоры в семье, когда ты презираем и отвержен? Знаете ли вы, что такое одиночество, когда пусто не только вокруг тебя, но и в тебе; что такое тоска, которая разъедает душу, мозг, застилает глаза?

Марк перевёл дыхание. Повисла пауза. И вдруг Рорх рассмеялся. Хохотал он раскатисто и настолько заразительно, что некоторое подобие улыбки против воли появилось и на устах Марка. Но тут же к горлу подкатил горький комок детских протестующих слёз.

- И это всё? - отсмеявшись, спросил Рорх.

- Неужели мало? - обидно сделалось юноше; голос его срывался на фальцет.

- Знакомо всё, о чём ты говоришь, - уже серьёзно сказал Рорх.

- Но что в том весёлого?

- Люди не перестают меня удивлять своими смешными мелочами, трусостью и слабостью, возводимыми в ранг великих трагедий; самый плюгавенький пёс хочет быть храбрым героем, и для этого ему нужен вселенский фарс самобичевания и жертвоприношения, пусть даже на кону самое ценное, что у него есть - жизнь, - произнося последние фразы, Рорх вступил в круг света, отбрасываемого лампой. Его лицо сделалось суровым; неровные борозды пролегли вдоль лба.

Марк, раздираемый противоречивыми чувствами, выпалил:

- Мне не следовало сюда приходить. Простите, что отнял у вас время! - он развернулся и направился к выходу, но был остановлен грозным окриком:

- Если всё, что тебя беспокоит, исчезнет, ты выберешь жизнь?

- Такое не возможно, - юноша медленно повернулся к собеседнику.

- Никогда больше не говорите подобной ерунды, молодой человек, - в голосе Рорха звучал металл. - Возможно всё, что угодно, но осуществление зависит от того, кому угодно.

Марк потупился и пристально смотрел себе под ноги. Он ничего не понимал, в его голове царил хаос.

- Садись, - Рорх имел в виду всего один стул с узкой и длинной спинкой, приставленный с другой стороны огромного стола.

Выполняя указание, Марк обратил внимание на родинку, украшавшую правую щеку мужчины; она то поднималась, то опускалась в такт его мимическим движениям.

- Итак, если все проблемы твои разом уйдут в небытие, что станешь ты делать? - повторил вопрос Рорх.

- Наверное, радоваться жизни, - тихо произнёс Марк. - Тогда в ней будет смысл.

- Белла! - позвал Рорх.

Незамеченная юношей боковая дверь распахнулась, и в комнату плавной походкой вошла пышногрудая медсестра. Её идеальную фигуру облегал белый халат, а на голове возвышался колпак с красным крестом, из-под которого выбивались пряди каштановых волос. В руках она несла серебряный поднос.

- Дай ей свой палец, - приказал Рорх, обращаясь к юноше. - И ничего не бойся.

Марк протянул руку; она мелко тряслась. Ощутив прикосновение горячей ладони медсестры к холодной коже, юноша вздрогнул. Его словно ударили током. Белла склонилась, разминая его пальцы. От неё веяло терпкими, будоражащими сознание духами. Её точёная шея оказалась вровень с лицом Марка, и он чувствовал, как всё сильнее начинает биться его сердце.

Он дёрнулся, когда игла пронзила кожу пальца, и на подушечке образовался красный шарик. Почему-то снова вернулась паника, и от этого перехватило дыхание.

- Всё в порядке, - успокаивающе пробасил Рорх. - Приложи палец вот здесь.

Он достал из ящика и расположил перед юношей коричневый лист с чёрной вязью по периметру и убористым текстом посередине. Внизу было место для печати.

Видя неуверенность Марка, Рорх добавил:

- Это часть необходимой процедуры для твоего полного излечения - надо всего лишь сдать образцы крови. И потом ты получишь всё, что пожелаешь.

Парень кивнул, но тут же спохватился:

- Какого лечения? Я ни на какое лечение не соглашался!

Рорх печально улыбнулся и задал встречный вопрос:

- Неужели, дорогой мой друг, ты полагаешь, что человек, который готов расстаться с жизнью просто так, готов бросить её к ногам первого встречного, потому что считает, что она ему не нужна, - здоров?

Марк, не зная, как возразить, опустил голову.

Тогда медсестра, крепко обхватив его руку, прижала палец юноши к бумаге. Тот оставил красный отпечаток в виде закругленных узоров папиллярных линий. Затем белоснежной салфеткой с подноса она вытерла палец так, что на нём не осталось и следа укола.

- Что ж, я вас поздравляю со смелым поступком, молодой человек, - Рорх поставил акцент на последнем слове.

Марк мутным взглядом проводил мерно покачивающиеся бёдра Бэллы.

- С этого момента, - продолжал Рорх, - возврата к прошлому уже не будет. Впереди только светлое успешное будущее.

- Что вы имеете в виду?

- То, что прямо сейчас ты можешь идти устраиваться на лучшую и самую высокооплачиваемую работу - и тебя безоговорочно примут; то, что теперь ты волен ухаживать за самой красивой девушкой, поразившей твоё воображение, и она никогда не откажет тебе, а будет любить преданно и самоотверженно; то, что друзья проникнутся уважением к тебе, и станут просить советов и помощи, а не смеяться и судачить за спиной.

- Но как...

- Я выполняю условия Соглашения, и - поверь - нет существа во Вселенной, которое справится с этим лучше. Теперь ты можешь браться за любое дело - оно у тебя получится, - речь Рорха звучала настолько уверенно и торжественно, что Марка охватила жажда действия, настойчивое желание проверить на практике слова загадочного господина, которым он, вопреки логике, верил.

- Иди же! Добивайся успеха! - говорил Рорх, словно читая юношеские мысли. - Люди - как пластилин; в твоей воле творить из них мечту.

Марк вскочил с места и пошёл к выходу, но, взявшись за ручку, вспомнил что-то и спросил:

- Что произошло с Анной Гранд и её мужем?

Сожаление и гнев были в ответе Рорха:

- Нет пределов человеческому звериному! Добавь сюда толику глупости и лень закостенелого разума - получишь извращение высшего порядка - людей. Старики не захотели лечиться. Они никогда не ценили то, что у них есть, тратя драгоценные минуты жизни на бытовые дрязги, и под конец всё потеряли. Но сегодня они приняли верное решение.

Теперь тон Рорха изменился:

- А за тебя я очень рад! Пользуйся даром жизни и береги его. С Днём Рождения!

- Спасибо, - тихо сказал Марк.

- О, не стоит сейчас благодарить. У тебя ещё будет для этого время.

Выйдя на улицу, юноша сразу отправился в крупную международную компанию, где, как он слышал, требовался молодой и перспективный начальник юридического отдела. Единственным параметром, по которому он подходил, было высшее образование. Через десять минут он уже сидел в кабинете управляющего директора Адама Шмица.

- Итак, вы убеждены, что справитесь со всеми обязанностями, которые предполагает должность? - спрашивал тот, подперев подбородок карандашом.

- Абсолютно.

- Откуда вам это известно? - хитро прищурился Адам.

- Я верю в свои силы. А вера подкреплена знанием своих достоинств и недостатков.

- И много у вас последних?

- Хватает, но достоинств, существенных для должности, больше.

- Вы всегда так уверены в успехе?

- Нет, только когда у меня есть к тому основания.

- Какие у вас основания для сегодняшнего разговора?

- Никаких, - Марк был сама непосредственность. - Я всегда довожу начатые или запланированные дела до конца. Давно хотел попытать счастья в вашей компании, а сегодня выдался просто отличный погожий день.

- Вот как, - усмехнулся директор; в его глазах блестел интерес. - А если вы не справитесь?

- Я справлюсь, - голос звучал твёрдо.

Подумав немного, Адам Шмиц сказал:

- Вы приняты на испытательный срок. Даю вам ровно месяц, чтобы вы доказали, что нам нужны.

- Обещаю, вы не пожалеете о принятом решении.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием.

Никогда раньше Марк не был столь вдохновлён и доволен собой. Слова давались ему легко, страх и стеснение перед окружающими исчезли. Он быстро шёл по улице мимо переливающихся огнями витрин. Солнце садилось между домами, отражаясь золотистыми зайчиками в окнах. Почувствовав, что голоден, Марк свернул в ресторан. Окрылённый внезапным успехом, он захотел наградить себя дорогим и сытным обедом. Пока юноша изучал меню, на некотором отдалении он заметил девушку лет двадцати. Она пила сок, из-под полуприкрытых век наблюдая за людьми.

- Простите, леди, могу ли я вам составить компанию? - услышал он собственный вопрос, когда, будто солдат перед командиром, вытянулся рядом со столиком девушки.

"Боже, неужели я это делаю?" - пронеслось в его мозгу.

- А с чего вы решили, что я свободна и никого не жду? - красивым движением она отбросила волнистую прядь со смуглого лба.

- Вы спокойно изучали мужчин в зале, и делали это как опытный сомелье, рассматривающий искрящийся бокал вина. К тому же, сейчас конец рабочего дня, и у вас слишком отвлечённый вид, чтобы ожидать свидания. Скорее всего, вы шли с учёбы, где очень устали, по дороге решили зайти сюда, выпить сок, отдохнуть и поразмышлять наедине с собой, - чуть ли не скороговоркой выпалил Марк. - Но если я не прав, леди, прошу меня простить за вторжение, и я немедленно удаляюсь.

- Нет, постойте, - девушка, вначале хмурившаяся, теперь лучезарно улыбалась. - Поразительная наблюдательность. Садитесь.

- У вас очень красивые глаза...

- Да? Спасибо.

- Цвета утреннего горного неба.

- Вы были в горах?

- Нет.

- Как же можете сравнивать?

- Я могу представлять.

- Вам это, наверное, хорошо удаётся.

- Ваши руки...

- А что с ними?

- Они очень тонкие, а пальцы изящные, как у... пианиста.

- Вы снова угадали! Закажите себе что-нибудь.

- Я люблю музыку.

- Заказывайте пока еду.

- А что вы посоветуете?

- Сейчас посмотрим. Так, у них есть отличное сливовое пирожное, хорошо делают тирамису...

Вечер Марк провёл в компании восхитительной Элеоноры Брандт, восходящей звезды столичной консерватории. Они были очарованы друг другом, и договорились встречаться как можно чаще, каждый день, по нескольку раз. Через месяц они поженились, и Марк возглавил юридический отдел международной компании.

Спустя три года, Марк отмечал свой день рождения в кругу близких ему людей. Все собрались в просторной и уютной квартире Дональда. Естественно, присутствовали сам хозяин дома и Элеонора, были приглашены трое коллег Марка, в их числе и Адам Шмиц, бескорыстно исполнявший по отношению к имениннику роль наставника и покровителя; именно ему тот во многом был обязан карьерным ростом и материальным достатком. Среди подарков были эксклюзивные наручные часы Chronoswiss из коллекции Opus Skeleton Chronograph, позолоченные запонки Tateossian с ониксом и перламутром, набор дисков Blue-Ray с фильмами про агента 007, а также боевой пистолет Джеймса Бонда Walther PPK 1931 года. Коллеги прекрасно знали интерес Марка к этому голливудскому киноперсонажу, поэтому оружие выбирали тщательно. Именинник остался доволен: он долго изучал столь милый его душе подарок, разбирал и собирал его, передёргивал затвор, опускал курок и, наконец, отложив Walther в сторону, искренне благодарил соратников Леонида Крамара и Виктора Грувера за доставленную ему радость.

Марк раздался в плечах, посерьёзнел; движения его были уверенными и плавными, суждения - чёткими, однозначными и повелевающими. Его холёное тело облегала дорогая рубашка от Valentino, поверх неё был наброшен свитер Cardigan с завязанными на шее рукавами. Лицо украшала стильная оправа очков Roberto Cavalli.

- Бассейн с джакузи, сауна, две бани, римские термы, тренажёрный зал, - увлечённо перечислял Марк.

- А место для игры в теннис будет? - деловито осведомился Дональд.

Вся компания сидела в столовой, поглощала мясные и салатные блюда и внимательно слушала именинника.

- Конечно, - улыбнулся тот. - Элеонора настояла на том, чтобы оборудовать площадку для большого тенниса на заднем дворе. Она просто обожает эту игру, ею увлекла и меня.

- Молодцы! Здоровый образ жизни ведёте, - похвалил Леонид Крамар, начальник департамента по работе с зарубежными клиентами.

- Стараемся, - Марк обнял за плечи жену; она потрепала его за волосы.

- И когда планируете справлять новоселье? - спросил Грувер, заведующий экономическим отделом компании.

- Пока не скоро. Ещё не закончена внутренняя отделка, не завершена установка интеллектуальной системы управления домом, не куплена мебель, не оборудована автомастерская в подземном гараже. Эти коллекционные машины требуют постоянного ухода...

- Дорогой, твоя привязанность к ретро автомобилям сильнее, чем привязанность ко мне, - полушутя сказала Элеонора.

- Ни что с тобой не сравнится! - Марк восхищённо провел тыльной стороной ладони по подбородку женщины. - Машины - это лишь приятное дополнение.

- Я рад за тебя, - произнёс Дональд.

Марк ответил ему вопросительным взглядом.

- Действительно, очень рад, - повторил друг. - За короткий промежуток времени, ты обрёл себя, обрёл счастье и всё, о чём только может мечтать простой смертный.

- Благодаря тебе, - серьёзно, в тон ему, сказал Марк. - Ты поддерживал меня с того памятного дня, был всегда рядом в минуты принятия ответственных решений и всегда давал дельные советы. Ты и Адам - вы были для меня как путеводные нити в водах полного рифов океана.

- О каком дне ты говорил? - вдруг спросил Шмиц.

Марк, потупившись, выдержал паузу. По лицу его пробежали тонкие нити морщин. Через какое-то мгновение они разгладились, и мужчина сказал:

- Не вижу оснований дальше хранить это в тайне, - он повернулся к Дональду. - Помнишь, вернувшись из той конторы по организации самоубийств, я объяснил тебе, что передумал умирать?

- Помню, - подтвердил друг.

- В этот же день я устроился на работу и познакомился с Элеонорой.

- Всё так и было.

- Но тогда же я встретил ещё кое-кого, и именно эта встреча изменила мою судьбу.

- О ком речь?

- Там, в офисе самоубийц, я беседовал с Сатаной.

Повисла напряжённая тишина. Присутствующие изумлённо смотрели на Ковальски.

- Я подписал с ним Соглашение, по условиям которого в обмен на отказ от смерти, Сатана обязался даровать мне безупречную, успешную, красивую жизнь. И, как видите, обещанное я получил.

Люди были ошеломлены. На их лицах читались смешанные чувства недоверия и удивления. Только Дональд оставался невозмутимым. Он взял трубку мобильного телефона, порылся в записной книжке и набрал номер.

- Здравствуйте, - сказал он невидимому абоненту. - Узнали? Да, я. Звоню вам, как вы и просили. Полагаю, настал подходящий момент. Вы знаете адрес? Хорошо. Приезжайте.

Закончив разговор, Дональд обратился ко всем, но в большей мере - к Марку:

- Господа! Близится развязка истории, о которой только что нам поведал уважаемый друг и коллега. Я предлагаю подождать одного гостя, который прибудет сюда через полчаса, и тогда всё станет на свои места.

Марк был заинтригован.

- Кто приедет? - нетерпеливо спросил он.

Но Дональд оставался непоколебимым.

- Потерпи! Скоро сам обо всё узнаешь. Уверен, сюрприз тебе понравится.

- А ты выполнил свои обязательства перед Сатаной? - задумчиво спросила Элеонора; она нахмурилась; что-то сильно беспокоило её.

Марк ощутил волну напряжения, прокатившуюся по его телу:

- Раньше я думал, что выполнил.

- А теперь?

- Стал сомневаться.

Разговор возобновился, хотя уже и не имел столь оживлённого характера как раньше.

- Как дела в университете? - поинтересовался Марк у Кларка.

- Неплохо. Моя научная работа об управлении сознанием выиграла приличный министерский грант. Теперь я получу собственную лабораторию для исследований и поддержку правительства.

- Уедешь?

- Пока не знаю наверняка. Но уже есть приглашения от Нью-Йоркского университета и Гарварда.

- Заманчиво. Не стоит отказываться.

- Я выбираю.

- Ты всегда был рассудительным.

- Какие открытия вы сделали? - спросил Крамар.

- Доказал, что причины болезней человека кроются в его психическом состоянии.

- Но об этом уже писали неоднократно, - пожал плечами Леонид.

- Я предложил способы их устранения: без операций, боли и лекарств, путём вербального и невербального воздействия на определённые центры сознания и подсознания.

- Звучит очень перспективно, - одобрил Грувер.

- Ещё бы! Ведь дальнейшая разработка этого направления приведёт к прорыву в области медицины и фармакологии, а если смотреть глубже - к изменениям в политике, идеологии, общественном строе, - уверенно заявил Дональд.

- И вместе с этим здорового человека превратит в безвольную марионетку в руках власть предержащих; человек будет болеть и умирать по чей-то высшей указке, он будет любить и ненавидеть согласно запрограммированным в его психику алгоритмам, - запальчиво произнесла Элеонора.

- Зачем ты опять на него нападаешь, Эли? - защитил друга Марк. - Он учёный, и его задачи исследовать мир, а не заниматься моральной стороной нашего бытия.

- Побочные явления возможны, но я не считаю себя в ответе за них. Если следовать этой логике, то та обезьяна, которая, охотясь, первая научилась использовать палку в качестве орудия для убийства, должна нести ответственность за все убийства, совершённые после неё на протяжении истории вплоть до сегодняшнего дня, - красноречиво возражал Дональд.

- А почему все исследования направлены на усовершенствование техник управления, порабощения и манипуляции? - не соглашалась Элеонора. - Почему никто не делает открытия в других сферах - например, не изобретают новые музыкальные инструменты? Ведь искусству никогда не давали главное место в иерархии ценностей. Оно всегда служило фоном, развлечением, признаком хорошего тона для тех, кто распоряжался миром, но руководствовались эти люди традиционно совсем иными ценностями и идеалами.

На какое-то время повисла пауза, нарушил которую Адам Шмиц.

- Мисс Брандт, позвольте с вами не согласиться, - сказал он, прижимая левую руку к груди и жестикулируя правой. - Люди - существа непостоянные, хаотичные, с изрядной долей животного в своём естестве. Они руководствуются инстинктами и эмоциями, поэтому, будучи неуправляемыми, опасны. По природе своей они нуждаются в организации. Общественная эволюция требует установления власти, а власть требует подчинения. Это замкнутый круг, который медленно вращается и движется вверх, к зениту своей славы.

Его речь была прервана мелодичной трелью входного звонка. Дональд пошёл открывать. Все с нетерпением ждали нового гостя.

- Господа, хочу представить вам доктора Рорха!

На пороге стоял он, тот, в ком Марк узнал Сатану, тот, кто три года назад развернул вспять его жизнь. Он ничуть не изменился: такой же же высокий рост, те же суровые пронзительные глаза, та же родинка на щеке. Только костюм в этот раз был не столь торжественен: джинсы, свитер, зонтик-трость в руках.

- Проходите, располагайтесь поудобнее, - радушно пригласил Дональд.

- Спасибо. На улице ветреная сырая погода, и я не против домашнего уюта, - потирая ладони, Рорх по-хозяйски устроился на стуле прямо напротив Марка. - Итак, это вы? - уставился он на него.

- Рад вас видеть вновь, - с трудом выдавил тот из себя.

- Да не рады вы! Зачем лгать? - отрезал Рорх. - Но, несмотря на это, хочу вас поздравить с третьей годовщиной жизни! Надеюсь, остальным уже известно, кто я? - он завертел головой.

- Не всем, - вмешался Дональд. - Господа, перед вами артист странствующего театра и учёный астроном, чья помощь оказалась неоценимой для нашего друга.

Все с любопытством посмотрели на Марка. Тот непонимающим взглядом воззрился на Дональда.

- Да, ваш друг три года назад пришёл ко мне и сказал, - перебил его Рорх. - "Я хочу умереть! пожалуйста, сделайте так, чтобы я умер, после смерти будет лучше". Я спросил его: "Откуда ты знаешь, что будет потом?". А он мне в ответ: "Книжку читал".

В комнате раздались приглушённые смешки. Рорх действительно походил на талантливого и профессионального лицедея: он подкреплял сказанное искусной жестикуляцией, неистово вращал глазами, менял голос и выражение лица.

- И тогда я ему предлагаю: "Давай подпишем договор". Ну, вы понимаете, что это такое: вроде как я тебе, ты мне, - продолжал своё представление Рорх. - Друг ваш думал-думал и, наконец, согласился. Говорит: "Так и быть, только ради вас и всех тех, кого люблю". В общем, договор мы скрепили печатями. И, как вы, господа, уже успели заметить, всё, что требовалось от меня, я выполнил, поэтому вы тут так дружно и сидите.

Марк взглянул на Дональда. Тот довольно ухмылялся.

- Но теперь я пришёл взять то, что мне полагается по условиям договора, - вдруг по-деловому сказал Рорх.

Элеонора вздрогнула, и крепко вцепилась в запястье мужа.

Улыбка Дональда побледнела, а потом и исчезла вовсе.

- Простите, но о чём вы? Если не ошибаюсь, мы с вами в расчёте, - начал было он.

Но Рорх не собирался его слушать.

- Вы, молодой человек, в тот день были так пьяны от свалившихся на вас возможностей и открывающихся горизонтов благоденствия, что не удосужились прочесть незатейливый текст, между тем, вас никто не торопил и бумагу из-под носа не вырывал, - он достал сложенный вчетверо лист, развернул его перед Ковальски и добавил, - кстати, старики перед вами его внимательнейшим образом прочли и условий не приняли, потому что на кону была жизнь их прелестной внучки; они выбрали смерть для себя - и это был единственный великий поступок в их никчёмной жизни.

Как ни странно, кровавый отпечаток Марка прекрасно сохранился и теперь чернел там, где он его и оставил - в правом нижнем углу документа.

- Здесь написано, что мне в обмен на услуги нужна жизнь либо стороны, договор подписавшей, либо равнозначная её жизнь, - пояснил Рорх.

- Вы шутите? - в голосе Элеоноры клокотала ярость.

- Ни в коем случае, леди Брандт, - отрезал Рорх.

- Кто вы такой? - сдавленно проговорила она.

- Он ведь вам за полчаса до моего прихода всё объяснил, - произнеся это, Рорх, казалось, потерял интерес к окружающим его людям; он изучал блюда на столе. - Я так проголодался. Дорога была неблизкой, но по свежему воздуху, а это всегда способствует аппетиту.

Гость, как ни в чём не бывало, наложил себе салатов, взял две куриные ножки и стал есть.

Тревога, повисшая в воздухе, ощущалась физически. Дональд выглядел виноватым и растерянным, Элеонора сжала губы, превратившиеся в узкую полоску, и о чём-то думала, все остальные красноречиво смотрели то на телефон, то на пистолет.

- Кстати, - оживился Рорх, - у вас не так много времени; я не могу долго ждать, - он пронзил вилкой солёный огурец и отправил его себе в рот, - надо успеть до полуночи залететь ещё к нескольким должникам. Вот уж сегодня поистине день расплаты по старым счетам! Хотя только вчера я жаловался на недобор душ в аду. Превратности судьбы!

- А если я не подчинюсь вашему требованию? - с вызовом спросил Марк.

- Ничего страшного, почтеннейший, не случится, - Рорх ничуть не смутился и продолжил налегать на куриные ножки, - кроме того, что я убью вас, и сделаю это так быстро, что вы ничего и понять-то не успеете, а прибывшая на место происшествия полиция обнаружит отпечатки пальцев одного из ваших друзей на вот этом пистолете, - Сатана кивнул на Walther.

- Но свидетели дадут показания...

- О, они будут настолько разниться между собой, что сыщики предпочтут руководствоваться фактическими данными. Хочу заметить, что вам будет уже всё равно. Те события, в которые вы окажетесь вовлечены сразу после смерти, начнут разворачиваться столь стремительно, что не оставят вам времени для переживаний.

Рорх налил полный бокал вина и протянул его Марку:

- Выпейте! - повелел он.

Ковальски не противился. Румянец проступил на его бледных щеках, в голове зашумело.

- Чья жизнь считается равнозначной? - он встал на ноги и слегка покачнулся.

- Да хотя бы вашего друга, - не задумываясь, ответил Рорх.

- Неужели нет иного выбора? - голос Марка вибрировал от возбуждения. - А если есть, то подскажи - какой, Сатана!

- Выбор есть всегда! - возмущённо провозгласил тот. - И не следует акулам притворяться невинными овечками. Вы можете убить себя, и сохранить жизнь другу. Но выбирайте сами, господа! Мне всё равно.

Марк трясущейся рукой взял Walther и нацелил его на Дональда.

- Прекрати! - пробормотал тот. - Это же шутка, розыгрыш, понимаешь?

- С этим спектаклем надо покончить раз и навсегда, - задыхаясь, сказал Марк - Родившись второй раз, я уже не могу умереть. Прости меня, друг.

Он выстрелил самовзводом. Раздался хлопок. Элеонора вскрикнула. Дональд повалился на спину, опрокинув стул и вазу с цветами.

Но парой секунд позже, бледный и оглушённый, он поднялся на ноги. Не веря в чудо спасения, Дональд стал ощупывать себя - повреждений не было. Марк отвернулся к стенке; он дышал шумно и прерывисто. Пистолет был отброшен в угол комнаты. Его поднял Адам Шмиц и, видя, что все целы и срочная медицинская помощь никому не требуется, стал рассматривать маленькое орудие. Элеонора в ужасе прижалась к Виктору и Леониду. Она заговорила первой:

- Что ты наделал? Как ты мог? Зачем? - слёзы текли по её щекам.

- Эли, пожалуйста, успокойся, - сказал ей Дональд. - Ты не знаешь правды, поэтому воздержись пока от обвинений, очень тебя прошу.

- Марк, - тихо позвал он.

- Я не достоин... Мне нет прощения, - срывающимся голосом отреагировал тот.

- Марк, это я должен просить у тебя прощения.

Ковальски обернулся.

- Почему?

- Успокойся, и я тебе сейчас кое-что расскажу.

- Слушаю внимательно, - осознавая, что трагедии не произошло, Марк постепенно приходил в себя.

- Помнишь, когда-то ты приехал ко мне и жаловался, как тебе плохо, а потом мы гуляли и ты увидел то роковое объявление?

- Это сложно забыть.

- Несколько дней до этого я повстречал актёра. Его звали Рорх, и он просто поразил меня своей игрой. Тогда я часто посещал театры, где собирал материал для дипломной работы. В ней я поставил амбициозную цель: создать метод влияния на психику людей через игру, и театр был лучшим тому пособием. Долго я ломал голову, как тебе помочь и, когда мы разговорились с Рорхом о моей концепции, то всё стало на свои места. Он первый предложил провести эксперимент и согласился в нём участвовать со своей труппой. Остальное было делом техники. Я рассказал ему о тебе всё, что знал сам. Мы вместе составляли сценарий будущей игры, где тебе отводилась главная роль. Мы продумали каждую мелочь, вплоть до цвета обоев и расположения мебели в кабинете. Я не жалел денег. Размаху нашего павильона мог бы позавидовать любой среднестатистический художественный фильм. И ведь мы добились желаемого - ты изменился. Мы пробудили в тебе не только вкус к жизни, но и к успеху, любви, обычным материальным радостям, о которых ты практически забыл под тяготой неудач и депрессивных мыслей.

- Выходит, я лишь часть твоего эксперимента? - задал вопрос Марк, адресованный, скорее, самому себе.

- Конечно, нет! Не смей даже думать так! Ты - цель эксперимента, созданного ради тебя самого.

- Что было потом?

- Рорх отказался от гонорара. Он признался, что участвовал в подобном спектакле впервые, и это доставило ему больше удовольствия, чем все гонорары вместе взятые. Но он продиктовал свой номер телефона и просил позвонить ему, как только ты будешь готов встретиться с правдой. Он считал, что ты должен знать об игре, иначе было бы не справедливо. В целом я согласился с его аргументами, и сегодня, решив, что час настал, вызвал Рорха сюда. Кстати, где он? У меня совсем из головы вылетело его присутствие. Наверное, это от волнения.

- Кроме нас, здесь никого нет, - доложил Леонид Крамар.

- Дональд, все о нём забыли в первую минуту после выстрела. Словно наваждение какое-то, - дополнил его Виктор Грувер.

В комнате не было ни одного следа, напоминавшего о недавнем присутствии странного гостя. Тарелка, из которой он ел, оказалась чиста. Ничего. Даже запаха.

- А он был вообще? - Крамар выглядел озадаченно.

- Пуля вошла в стену, вот дырка, - указывал куда-то Адам Шмиц. - Видимо, рука Марка дрогнула, и он промахнулся, - Адам мерял комнату короткими шажками. - Да, всё сходится. Пуля прошла в десяти сантиметрах от плеча Дональда. Ага, вот и гильза.

Марк схватил за грудки своего друга и стал трясти его:

- Ты знал, кто он? Ты знал?

- Он актёр, - тот не сопротивлялся. - Актёр, исполняющий роль Дьявола.

- Нет, Дональд. Он и есть Дьявол, самый что ни на есть настоящий! И игра, которую ты придумал для него - это его игра; она продолжается и никогда не закончится. Не ты писал ему сценарий, а он заставил тебя следовать своим правилам.

- Тебе надо отдохнуть, Марк. Ты слишком взбудоражен, - друг холодно отстранился; недобро заблестели его глаза.

- Кем бы ни был этот человек, ты, Марк, совершил страшное. А я тебя любила, тебя - труса и предателя. Как ты жить-то теперь с этим будешь, а? - хлестала словами Элеонора.

В миг она сделалась отчуждённой и равнодушной, будто и не её он любил, а кого-то иного, далёкого, скверного и не реального.

Элеонора бросила его. Богатый дом был достроен, но Марк жил в нём один. Он находил успокоение в работе, и его богатство множилось. Новые женщины периодически сменяли одна другую в его постели, но он даже не помнил их лиц. Пустота и одиночество окружали его.

Мир вокруг менялся. Сбывались страшные фантастические утопии. К власти пришла олигархия, и Дональд Кларк стал идеологом её. Элеонора была рядом с ним. Его учение насаждалось принудительно. Смертность и рождаемость жёстко контролировались. Сознание людей быстро трансформировалось: оно утилизировалось, подводилось под рамки заготовленных шаблонов, в нём подавлялось творчество - и человек утрачивал свою природу, превращаясь в биологического робота, заточенного под одну функцию. Делалось это посредством спутниковой системы, оснащённой психотропным оружием, СМИ, развлечений, моды и прочих достижений цивилизации. За непокорными, умудряющимися избегать пагубного воздействия, ночью приезжали машины, и несчастных больше никто не видел.

Однажды, такая машина остановилась и перед домом Марка. Выстрелить в себя он не успел. Агенты действовали очень ловко и стремительно. Ковальски был удивлён, когда оказался в камере психбольницы. Никаких процедур к нему не применяли. В камере был большой телевизор со всеми каналами планеты и высокоскоростной интернет. Никто ничего не объяснял. Марк никуда не выходил. Сытные блюда ему приносили три раза в день и подавали через окошечко в толстой бронированной двери. Так прошло пятьдесят лет. Несмотря на старение, Ковальски чувствовал себя не плохо. Может быть, это ему только казалось, потому что он разучился ходить?

Во всяком случае, свой сотый день рождения он встречал в добром здравии. К тому моменту олигархия слилась с тиранической технократией, почти уничтожившей природу Земли, вышедшей в космос и столкнувшейся там с дружественной цивилизацией, которая была полностью истреблена, а её природные ресурсы активно эксплуатировались. Человечество превратилось в тёмную армаду саранчи, грозившей обернуться чумой для всей галактики.

Каждое известие о новых злодеяниях людской расы заставляло сердце Марка сжиматься от боли, но он продолжал жить и почти не болел. Покончить с собой было не в его силах. Пытка могла продолжаться бесконечно долго, если бы как-то раз на рассвете, открыв глаза, Марк не увидел в кресле рядом с кроватью Рорха. Тот не изменился. Прежние родинка, взгляд и осанка. Лишь одежда была в духе времени: строгой и эластичной.

- Почему ты тогда дал мне промахнуться? - сразу спросил Марк то, что мучило его целый век.

- Важно сохранять равновесие сил, и эта задача на мне. Ход вашей истории приобрёл бы другое направление, умри Дональд и окажись ты в тюрьме. Тогда этот путь был недопустим. Но тебе не хватило храбрости... - в голосе Сатаны послышалась горечь.

- Что ты хочешь сказать? Я мог тебе не повиноваться?

- Мог, ведь это была игра. Мир бы сейчас выглядел совсем по-другому.

- А каким бы он был?

- Динамичным, цветным, многополярным. У тебя была возможность, выйдя из игры, противопоставить свою человечность бесчувственной механичности Дональда, своё добро - его технократической гениальности. Но не случилось, - Рорх поморщился, словно отгоняя назойливые воспоминания. - Великие дела, Марк, творятся в маленьких комнатушках человеческих жилищ, а не на митингах и официальных церемониях.

- Но я не знал, как покинуть игру, я даже не знал, что у меня есть такая возможность.

- Весь мир - это бесконечная самопишущаяся пьеса, а Вселенная - это её подмостки. Каждое существо имеет свою роль, также оно имеет право от неё отказаться. Об этом знали ваши Христос и Будда; об этом они пытались вам сказать, но не были услышаны, потому что говорили со слепыми и глухими.

- Значит, ты меня запер здесь, чтобы я видел все последствия того фатального вечера? Значит, ответственность за происходящее лежит на мне? - Марка осенила страшная догадка.

- Отчасти да, но ты свой урок завершил, и долг мне вернул, - Рорх вздохнул; сейчас он вовсе не походил на мифическое олицетворение зла. - Подумай: эпоха обусловлена одной быстротечной минутой. Разве не грандиозно? И не вини себя, человек. Слышал об эффекте бабочки? Разве повинно бедное насекомое в том, что взмахнув крыльями в неурочный час, оно привело к возникновению цунами, которое уничтожило сто тысяч жизней? Бабочка лишь добросовестно исполняла свою обусловленную природой роль. Твой случай я бы назвал эффектом маленького человека: однажды служащий торговой фирмы дал слабину - и чаша людских пороков перевесила, история пошла в другом направлении, - Сатана имел мечтательный вид. - У тебя ещё остались вопросы?

- Ты вернёшь равновесие сил?

- Я Хранитель, Марк, и не собираюсь ничего делать вместо людей. Они сами всё вернут, а я просто сочиню для них новые правила игры. Ты свободен. Смерть наступит незаметно. Тебе будет приятно, обещаю.

Рорх растворился в воздухе, оставив после себя сладкий запах дорого парфюма.

06.01.2011

2:10

Игорь Галицкий

Контактные данные:

ФИО и место работы: Галицкий Игорь, кандидат юридических наук, преподаватель НУ "Одесская юридическая академия"

Тел.: +380983553978

E-mail: igorgalitsky@gmail.com