Гайдученко Галина Викторовна : другие произведения.

Жизнь После Смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Приговор - кремация, срок исполнения - через неделю. Можно провести её, бездумно уставившись взглядом в стенку, а можно задуматься о побеге...

  
  ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
  РАССКАЗ
  (2 февраля 2019 года)
  
   - ...приговаривается к смертной казни через кремацию! - Удар молотка по столу и перед глазами всё поплыло.
   Как в тумане прошло прощание с родственниками и друзьями, двое охранников подхватили меня под руки и куда-то повели. Жизнь закончилась... Оп! Я споткнулась о ступеньку и в голове прояснилось. Меня завели в какое-то помещение, где заставили переодеться. Вместо моей одежды выдали светло-зелёные брюки и рубаху, как у медсестёр или врачей, белые носки и белые шлёпанцы, сунули в руки светло-зелёный флизелиновый пакет с белым крестом посредине и повели куда-то вверх по лестнице. Остановились на площадке второго этажа, открыли решётку двери и ввели в коридор. Направо и налево были ещё две двери-решётки, а за ними - бронированные двери с запорами, как в банковских сейфах. Над правой дверью жёлтым светом горела надпись: "Пожизненные", над левой - красные огненные буквы: "Кремация". Один из конвоиров открыл решётку налево, второй конвоир ввёл меня в эту часть коридора и решётку снова заперли на ключ. Первый подошёл к бронированной двери и начал вводить какой-то код, а затем поворачивать многочисленные запоры. В следующий коридор выходило три двери справа и три двери слева, в его торце была ещё одна бронированная дверь.
   - Сюда! - Конвоир подтолкнул меня к двери, прямо на которой синей краской было выведено: Љ3.
   Я вошла и оказалась в обычном гостиничном номере на троих. Две кровати стояли изголовьями к стене с окном, одна - справа вдоль противоположной стены. На левой кровати у окна сидел, уставившись в стену напротив, худощавый парень лет двадцати восьми. У него были длинные, до плеч, засаленные волосы и редкая козлиная бородка.
   - Ты - вторая, у тебя ещё есть выбор! - Сказал один из охранников, указывая на свободные кровати. - В окне - бронированное стекло, разбить не получится.
   Парень скользнул по нам невидящим взглядом и снова уставился в стену.
   - Тут у вас телевизор и ноутбук - можно смотреть телепередачи, можно общаться с родственниками. Здесь - душ, умывальник, унитаз. Всё! Скоро приведём третьего. - И они удалились.
   Я села на кровать у входа и осмотрелась. Комната была примерно три на четыре метра, таким образом, от моей кровати до той, что стояла у окна, было около метра. Между теми двумя кроватями тоже метровой ширины проход. Никаких тумбочек и шкафчиков. Впритык к кровати, на которой сидел отрешённый парень - столик с ноутбуком, стула не было. Над телевизором - электронные часы ("13-20" - отметила я), в углу под потолком - видеокамера.
   Я раскрыла пакет и высыпала содержимое на кровать: пара белых носков, нижнее бельё, полотенце, зубная щётка, расчёска и носовой платок - мои последние вещи в этой жизни. Подошла к окну и выглянула. Комната находилась на втором этаже, внизу - асфальтированный тюремный двор, вдоль высоких стен, огораживающих двор, на высоте двух с половиной этажей, - узкий проход, по которому прохаживались вооружённые охранники. Вверху - ярко-синее небо без единого облачка.
   В коридоре послышались шаги и я вернулась к своей кровати. В комнату ввели ещё одного приговорённого. Это был мужчина лет тридцати пяти, крепкий, тренированный, с аккуратной стрижкой на русых волосах.
   - У тебя выбора нет - кровать у окна! - Сказал ему конвоир. - В окне - бронированное стекло, разбить не получится. Тут у вас телевизор и ноутбук - можно смотреть, можно общаться с родственниками. Здесь - душ, умывальник, унитаз. Жить вам здесь целую неделю. Вынос приговоров у нас по вторникам, а кремации - по средам. Всё! - И конвоиры удалились.
   Новенький обречённо сел на свою кровать, распечатал пакет и высыпал его содержимое - всё то же самое, что и у меня, только без лифчика.
   "Ну вот почему они в одной комнате держат и женщин, и мужчин? Это для чего?" - я легла поверх одеяла и закинула руки за голову. В голове было пусто, мысли пытались проскочить к сознанию, но оно решило уединиться.
   В коридоре послышался какой-то грохот и крик:
   - Обед! Обед!
   Я бросила взгляд на часы - 15-00. "Какие они пунктуальные!" - пронеслось в голове и я встала.
   - Пойдём? - Повернулась я к русому. - Делать-то всё равно нечего.
   - А с этим что? - Он кивнул на парня с бородкой.
   - Надо бы вытащить его. - Немного подумав, решила я. - Бери его справа, а я с лева.
   Мы подхватили парня под руки и подняли. Он не сопротивлялся, просто переставлял за нами ноги. Мы вышли в коридор. Посреди него стоял металлический столик на колёсах, на нём - три кастрюли. Несколько человек вышли из других камер и получали еду. В пластиковые миски нам налили по половнику супа (вполне приличного), после того, как мы, стоя, его съели, в те же тарелки положили по ложке пюре, по одной котлете и по солёному огурцу. Когда мы вернули миски и пластиковые ложки, в одноразовые стаканчики налили компот.
   Мне пришлось чуть ли не силой влить в козлобородого суп и впихнуть ему в рот котлету, компот для него я взяла в камеру. Мы вернулись к себе и снова расселись по кроватям. Это молчание мне уже совершенно надоело.
   - Эй, как тебя? Давай знакомиться! - Я села на кровати и окликнула русого.
   - Артём. - Тот тоже сел.
   - А я Галина. Как ты думаешь, этот ответит? - Я указала на третьего.
   - А кто его знает, какой-то он странный. Эй! Тебя как зовут? - Громко, как к глухому обратился Артём к соседу, дёргая его за рукав.
   Тот сначала попытался отмахнуться, но Артём не отпускал и продолжал дёргать его за руку.
   - Егор. - Наконец, ответил тот, чтобы его оставили в покое.
   - За что сюда попал? - Спросила я Артёма.
   - За подделку документов. Паспорта, дипломы, удостоверения...
   - А разве за это положена "вышка"? - Удивилась я.
   - Вообще-то, не положена. Но моими документами воспользовался один кент, причём воспользовался как-то уж слишком по крупному. На самом высшем уровне. Его на месте порешили, а меня вычислили - и сюда. А ты?
   - А я писательница. Рассказики пишу. В интернете.
   - Что это за рассказики, за которые "вышку" дают?
   - Просто писала о том, что смертную казнь надо бы вообще отменить. Фантазировала, как бы изменилось наше общество, если бы тюрем вообще не было.
   - А преступники?
   - Пусть бы жили себе дома, с браслетами, по которым их можно отслеживать, а в качестве наказания - работы по двенадцать часов в день, без зарплаты, столько лет, сколько потянет наказание. И на тюрьмы денег не надо тратить, и на охранную систему, и пользу экономике, работая, приносят...
   - Неплохая идея.
   - Это только одна, у меня их много было. Ну, а некоторые читатели стали использовать мои рассказики в качестве листовок. Распечатывали отдельные выдержки и расклеивали по городу. А суд решил, что я подрываю устои государства.
   - Да устои такого государства!... - Артём грязно выругался. - Извини, по-другому сказать не мог.
   - Да ладно. Как бы нам этого растормошить? - Я подошла к кровати Егора.
   - Эй, Егор! Тебя за что сюда? - Снова начал тормошить того Артём.
   - Отстаньте! - Наконец, пришёл в себя он. - Что вы ко мне пристали?
   - Послушай, Егор, у нас впереди ещё целая неделя. - На сколько было возможно, бодро начала я. - Можно, конечно, просидеть всё это время, тупо уставившись в стену, а можно провести последние дни жизни как-нибудь поинтересней.
   - Но ведь жизнь закончилась!
   - Ну, ещё не закончилась, ещё целых восемь дней! И ты хочешь их вот так просидеть? Вот, подумай, даже падая с большой высоты можно или сожалеть, что жизнь закончилась, или последние несколько мгновений наслаждаться свободным падением и любоваться открывающимися видами!
   - Да? Такой вот поворот?... А что делать?
   - Ну, хотя бы поговорить. Вот ты за что здесь оказался?
   - Я хакер. Самый крутой! Просто так, ради спортивного интереса взломал правительственные файлы. Даже толком ничего в них не понял. И выкладывать никуда не собирался... А они меня вычислили и сюда.
   - Давайте познакомимся чуть более объёмно. - Предложила я. - Вот я, например, Галина, мне двадцать девять лет, я учительница литературы и писательница. Пока, правда, не печатаюсь, только в интернете выкладываю...
   - Почему "пока"? - Хохотнул Артём. - Тут больше подходит "никогда".
   - Пока это "никогда" не наступило, у меня будет "пока"! - Осадила я его. - Давай, представляйся.
   - Ну, я бизнесмен. Тридцать три года.
   - Возраст Христа. - Вставил Егор.
   - Да. Образование высшее, экономическое. У меня собственная мини-типография... была. Книг мы не печатали, а так - плакаты, визитки, афиши, реклама... - по мелочам. Но это, в основном, для прикрытия. Больше денег я получал от фальшивых документов.
   - Дополучался. - Констатировала я.
   - А ты дописалась! - Огрызнулся он.
   - А я пока нигде не работаю, закончил политех. Мне двадцать шесть лет. Разработал несколько классных программ, собирался выехать в Америку, там таких ценят. А пока подрабатываю настройкой компьютеров. Ну, и хакаю понемногу...
   - Итак, собрались однажды в одной камере Хакер, Писательница и Мошенник... - Я присела на кровать к Артёму. - Видят, что не выбраться им оттуда, скоро смерть придёт, и стали решать: что бы такого сделать, чтобы последние дни не пропали даром?
   - Может, в "города" поиграть? - Предложил Егор.
   - Или в карты, я в коридоре колоду видел! - Вскочил Артём. - Сейчас сбегаю.
   Пока он сбегал в коридор, я решила сходить в туалет. Открытая душевая кабина, умывальник, на котором лежит кусок мыла и тюбик зубной пасты, унитаз с рулоном бумаги на крышке и камера наблюдения под потолком. "От этих нигде не спрячешься" - подумала я - "и слушают, небось, тоже. Надо бы это проверить".
   Артём уже вернулся с картами:
   - Вот, почти новая колода. Там ещё журнал какой-то и коробка с мелом.
   - Хорошо... - Задумчиво проговорила я, а затем повернулась к камере и закричала: - Эй, вы меня слышите? У меня голова болит, таблетка нужна!
   Я прыгала перед камерой и махала руками, требуя таблетку, несколько минут. Наконец, дверь открылась и в неё заглянул охранник:
   - Чего тебе?
   - Как чего, разве вы не слышали! Я тут уже минут пять ору!
   - Очень нам надо слушать, как вы тут слёзы льёте и рассказываете, что не виноваты! С нас и наблюдения достаточно.
   - А мне таблетка нужна! Голова разболелась.
   - Это нервное. После приговора у многих бывает. Сейчас принесу.
   Минут через десять я получила пачку цитрамона и на всякий случай выпила одну таблетку.
   - Что, в самом деле, так плохо? - Посочувствовал мне Артём.
   - Нет, это просто была проверка.
   - Какая проверка?
   - Оказывается, охранники за нами только наблюдают, но не подслушивают. Значит, мы можем кое-что обговаривать.
   - Ну, ты артистка! А я и в самом деле подумал, что у тебя крышу сносит.
   - Ну и о чём таком секретном мы можем тут говорить? О побеге, что ли? - Возмущённо пожал плечами Егор. - Так отсюда не выбраться. Вон сколько охранников с автоматами! - Он кивнул на окно. - И стекло бронированное.
   - Но помечтать-то можно? - Не сдавалась я. - Какие-то шаги предпринять, какие-то планы построить. Всё лучше, чем просто так сидеть и ждать.
   - Согласен! - Поддержал меня Артём.
   - Просто игра какая-то! - Не мог успокоиться Егор.
   - А даже если и игра?! Ты что-то ещё можешь предложить?
   - Могу!... Сколько угодно... ну, например, можно связаться с родными и поговорить... - И он, поднявшись, взял со столика ноутбук и положил себе на колени. - Так... Работает... Скайп... В сети!... Привет, мама!
   - Ой, Егорчик! Как ты там? - Старушка сразу же запричитала, заливаясь слезами. - И что тебе в том компьютере было надо? Работал бы, как все... Ведь такой умный, такой способный...
   - Женщина! Прекратите рыдания, нам тут и так не сладко! - Вклинилась в их разговор я. - Вы что, хотите, чтобы ваш сын все последние дни проплакал? Нет, чтобы поддержать, успокоить как-то...
   - А кто это там? - Удивилась старушка, но всё же начала утирать слёзы. - Ты там не один? С убийцами?...
   - Нас тут трое. - Ответил сын. - И никаких убийц среди нас нет. Вот эта девушка - писательница. - Я сделала полупоклон головой. - Это - бизнесмен, на документах погорел.
   - Ну, а как... Ты уже кушал? Вас там хоть кормят?
   Кому что, а маме, лишь бы ребёнок покушал! Даже перед казнью!
   Поговорив несколько минут с матерью, Егор отключился. И тут же пошли сигналы новой связи.
   - У кого есть знакомая Нина? - Спросил Егор.
   - У меня маму так зовут. - Ответила я.
   - Подойди, посмотри, твоя? - Егор повернул ко мне экран.
   Это и в самом деле была моя мама.
   - Как это ты ко мне дозвонилась? - Удивилась я.
   - А нам в зале суда дали адрес. - Ответила мама. - Как ты там?
   - А как может быть? Пока цела и невредима. Нас тут в номере трое, все такие же преступники, как и я, ни убийц, ни насильников. У нас уже был обед, вполне приличный. Готовимся к вечерним развлечениям - тут есть разные игры, телевизор.
   - Как ты себя чувствуешь?
   - Превосходно! Только не надо мне больше звонить. Лучше я сама, когда захочу. Может, у меня настроения не будет, может, мне что-то обдумать надо... Ну, всё, пока! Тут уже очередь на разговоры. - И я отключилась. Невозможно было смотреть, как мама переживает.
   Я бы, может, и расплакалась, но тут в коридоре прокричали:
   - Последние костюмы!
   Я, смахнув со щеки слезинку, чтобы не видели мои сокамерники, выскочила в коридор.
   - Что за последние костюмы? - Спросила я охранника.
   - Это не вам. Это тем, кого завтра кремируют. - Пояснил тот, направляя полную тележку к камерам, которые располагались справа по коридору.
   Из камер слева повысовывались такие же любопытные, как и я. Мы увидели, как приговорённые правых камер с номерами 4, 5 и 6 вышли, получили из рук в руки от женщины, сопровождавшей охранника, вешалки с одеждой и пошли примерять. Женщина, всё раздав, пошла в камеру Љ1. Охранник увёз тележку, коридор опустел.
   Я вернулась в номер (ну вот никак не хочется называть эту комнату камерой, пусть для меня это будет гостиничный номер), села на кровать и задумалась. В голове мелькали кадры побега в тележке с одеждой.
   - А я к вам! - В комнату вошла та женщина. - Меня зовут Зоя, я модельер.
   - А что модельер делает в таком месте? - Галантно встал ей навстречу Артём и пригласил присесть на свою кровать.
   - Я сижу в "пожизненном". А здесь работаю - подготавливаю "последние костюмы".
   - А это ещё зачем? - Не понял Егор.
   - Вот я вам сейчас всё объясню. Понимаете, тут такие порядки...
   И Зоя рассказала, что все приговорённые к кремации имеют возможность, вернее даже обязанность, исполнить три желания: заказать последний ужин - любые продукты, какие только захотят, последний костюм - всё, что угодно, но только одинаковое для всех сокамерников, и последнюю песню.
   - Вы можете заказать любого артиста или группу, и они выполнят одну песню перед самой кремацией. Только нельзя детей до восемнадцати лет заказывать, чтобы не травмировать их психику.
   - А если я хочу Майкла Джексона? - Поинтересовалась я.
   - Да пожалуйста! Только вместо него будет выступать пародист. Очень хороший пародист: и по голосу, и по внешнему виду не отличить! И вместо детей могут выступать пародисты. Так что вам понравится!
   - Интересненькие здесь порядки! Прямо шоу какое-то... - Ухватились мои мысли за новые возможности для побега.
   - Да, это начальник тюрьмы придумал. Но он не один такой извращенец - и из министерства приходят, и из окружения президента. Прямо, концерт какой-то каждую неделю! Ну, вы сами завтра увидите.
   - Это когда нас будут... того? - Уточнил Артём.
   - Нет, вы завтра будете пока только зрителями, а через неделю уже участниками. И вот для этого участия я и должна с вами поговорить. Сегодня - вторник, уже заканчивается. В пятницу, к вечеру, вы мне должны будете описать, какие хотите надеть костюмы для последнего пути, какую песню хотите услышать и в чьём исполнении, какие блюда хотите заказать на последний ужин. Вы всё это должны решить вместе. Чтобы договориться вам и даётся три дня, до вечера пятницы. А потом я со своими мастерами всё пошьём или купим, администрация пригласит певцов и закажет еду из ресторана, и во вторник вы всё получите. Кроме певцов, конечно. Певцов вы увидите уже там. - Она махнула рукой куда-то в сторону. - Всё понятно?
   - Кажется, всё. - Задумчиво промямлила я.
   - А что тут непонятного?! Правда, Егор? - Воскликнул Артём.
   Егор только пожал плечами.
   - Ну, тогда я пойду. - Зоя встала и вышла из камеры. - Ой, идите, посмотрите, завтрашние уже переоделись! - Снова просунула она голову в дверь.
   Мы вышли и встали у своей двери. Точно так же поступили и все в левых камерах. Двери камер напротив были распахнуты, а их жители прогуливались по коридору не в тюремных костюмах, а... Потом расскажу.
   Загремели засовы бронированной двери и два охранника ввезли в коридор богато сервированный стол.
   - Последний ужин! - Объявил один из них.
   - Это не вам! Ваша очередь ещё не пришла! По камерам! - Закричал на нас другой.
   Мы сразу же спрятались за дверью. Из коридора доносились голоса, но о чём там говорили, не было слышно. За окном туда-сюда пробегал свет прожектора. Егор уткнулся в комп и гонял по экрану танчики. Артём залез под душ и, казалось, собирался провести там вечность. Я легла на кровать. Мой мозг показывал какие-то несвязные картинки. Я знала, что торопить его или требовать какой-то конкретики пока нельзя. Пока он только собирает факты и строит гипотезы. Когда будет готов, он сам начнёт выдавать мне решения. Надо только подождать и ничем ему не мешать.
   Примерно через час нам принесли ужин в камеру: по два бутерброда с вареной колбасой, по булке и по стаканчику слегка тёплого чая. К этому времени Артём уже вышел из душа, а Егор устал от танчиков.
   Поужинав, я взяла с подоконника карты, села на кровать Артёма и сказала:
   - Садитесь сюда, я вам погадаю.
   - А что тут гадать?! - Воскликнул Егор. - Нам уже приговор вынесен! Уже всё! Конец!
   - Никакого конца я пока не вижу. - Спокойно раскладывала я карты. - За неделю ещё столько всего может произойти! О, вот я! - Я показала им червовую даму. - И что же меня ожидает?... Неожиданность... дальняя дорога... Помощь друзей! Вот видите: этот король похож на тебя, Артём, а этот валет - на Егора... Что тут ещё?... Крупное испытание, а потом долгая жизнь!
   Я раскладывала карты и трактовала их, как сама хотела. Мне просто надо было вселить в товарищей по несчастью хоть какую-нибудь надежду. Ведь так, в мыслях о конце, провести последние дни жизни совсем не хотелось.
   - Хотите проверить на себе? - Я, перемешивая карты, отыскивала червового короля и крестового валета. - Вот, Артём, это - ты. Хочешь узнать?
   - Валяй! - Махнул тот рукой.
   Я начала раскладывать карты и комментировать их так же, как для себя: и про дальнюю дорогу, и про неожиданность, и про друзей, и про долгую жизнь. Причём, нужные карты, когда они попадались, я показывала им обоим, поясняя, что пиковый туз - это неожиданность, бубновый - долгая жизнь, все шестёрки подряд - дальняя дорога, а червовая дама и крестовый король на дороге - это помощь друзей.
   - А ну, попробуй и мне! - Решил проверить Егор.
   Я стала раскладывать карты для него. Разумеется ни тузы, ни шестёрки, ни все остальные карты из колоды никуда не делись, а поэтому, как только они мне попадались, я выкладывала их вокруг крестового валета и говорила, что они ему выпадают.
   - Ничего себе! - Не раскусил моего фокуса Артём. - Надо же, всем выпали одинаковые карты! Может, и в самом деле не всё ещё потеряно?
   - А что же надо делать? - Заёрзал на своём месте Егор.
   - Вот эта карта показывает, что завтра нам станет намного яснее. - Я показала бубновую семёрку. - Значит, до завтра ничего предпринимать не будем. Предлагаю ложиться спать.
   Пацаны послушно начали расстилать свои постели...
  ***
   Ночью в коридоре послышались какие-то крики. Я высунулась в дверь и от соседей из Љ2 узнала, что один из "завтрашних" попытался повеситься в туалете. Охранники вовремя заметили это по видеокамере, прибежали и спасли горе-самоубийцу. Умереть ему не дали.
   - Конечно, повеситься было бы легче, чем заживо сгореть. - Услышала я сбоку. - Но не стоит даже пытаться, не дадут...
   А я об этом и не думала. Мне снилось, как я прячусь в тележке с бельём или под столиком с обедом, как бегу по лестнице, отбиваясь от охранников с помощью различных приёмов, как я лечу в пламя, но вовремя уворачиваюсь и падаю в холодную воду...
   Завтрак объявили в девять, а в десять нас, "правых", выстроили перед камерами. Бронированная дверь в торце коридора была открыта.
   - Напра-во! - Скомандовал один из охранников. - На выход шагом марш!
   И мы пошли к двери. Наша камера оказалась последней, а среди наших я была второй. Таким образом, за мной шёл только один Егор. Мы вошли в зал, построенный амфитеатром, то есть, ряды в нём были ступеньками, как в институтской аудитории, только без столешниц. Последний, верхний ряд, к которому мы вышли, был отгорожен от остального пространства железной решёткой. Посредине, прямо напротив двери был проход. Слева в последнем ряду уже сидели "сегодняшние", справа усаживались мы. Перед нами, за решёткой вниз спускались рядов семь-восемь. Внизу была обширная площадка, а в её конце - три постамента с железными ящиками. Напротив них в стене были открыты три тёмных окна.
   У нас, за решёткой, рядом с рядами встали охранники. "Выхватить бы у одного пистолет, перестрелять кого надо, и убежать!" - мгновенно пронеслась мысль. Я присмотрелась, но никаких пистолетов у охранников не было, только дубинки. "Ладно, этот номер не пройдёт, поищем другой!" - оптимистично подумала я и стала наблюдать, как в нижнюю дверь слева начали входить родственники и друзья "сегодняшних". Они входили как-то растерянно и обречённо, с надеждой отыскивали глазами "своих" на галёрке, кивали им, пытались что-то сказать, но им настойчиво предлагали сесть. Из правой двери в зал вальяжно потянулось начальство. Эти по сторонам не смотрели, возбуждённо переговаривались, потирали руки и даже посмеивались. "У, гады! Устроили себе развлечение!" - подумала я - "Ничего, вот я понаблюдаю..."
   В это время зазвучали фанфары. Охранники подняли первую тройку "сегодняшних" и повели их вниз, к железным ящикам. Каждый из тройки встал возле своего ящика. Фанфары сменились на украинскую народную музыку и я смогла более детально рассмотреть наряды приговорённых. Девушка, женщина и пожилой мужчина были одеты в украинские вышиванки. Женщины - в длинные, до пят, белые рубахи с чёрно-красной вышивкой, мужчина - в рубаху до колен и белые штаны. Ноги их были босыми, на головах - венки из ромашек.
   В левую дверь вошло трио музыкантов в народных украинских костюмах и запело песню: "Горiла сосна, палала, горiла сосна , палала, пiд ней дiвчина стояла..." После первого куплета троица осуждённых начала укладываться в ящики. После второго включились транспортёрные ленты и ящики поехали к открытым окнам. На третьем куплете окна закрылись и за ними вспыхнул огонь. Музыканты закончили песню, стоя спинами к этим огненным окнам и ушли в левую дверь. В зале стояла гробовая тишина. Лишь через несколько минут послышались тихие всхлипы из рядов родственников.
   Минут через десять окна снова раскрылись и в зал снова выехали ящики. Снова зазвучали фанфары и охранники спустили вниз вторую тройку. Эти были в белых с зелёными разводами длинных одеяниях, похожих на мантии привидений. Я даже не сразу поняла, что перед нами две молодые девушки, почти девочки, и одна более взрослая. "А эти что могли такого сделать, чтобы их кремировать?" - терялась я в догадках - "Наверное, просто каждую неделю кому-то нужно шоу" Не слушая музыку, не вникая в слова песни, я мысленно подсчитывала: "девять человек в неделю, тридцать шесть человек в месяц, четыреста тридцать два в год..."
   "Привидения" полезли в ящики и тут я заметила, что ящики мокрые: одна из девушек махнула полой платья и оно оказалось мокрым и в саже. "Ага, значит, после кремации ящики моют, а потом снова подают в зал. Первые-то ящики были сухими..."
   Третья тройка была одета, как участники бразильского карнавала: цветные перья, боа, высокие каблуки и стринги у всех. Стало понятно, что все трое парней были голубыми. Этих отправили в огонь под зажигательные звуки "Румбы". Певцы-танцоры так вымахивали перьями, что за ними ничего не было видно. "Ну зачем они надели всё такое большое? Ничего же не видно! Хотя..." - мыслишка махнула хвостиком и спряталась в норку.
   Всё шоу закончилось к половине двенадцатого. Охранники помогали выйти совершенно потерянным родственникам. Весёлое и довольное начальство выходило само.
   После обеда я собрала своих сокамерников за картами и, делая вид, что гадаю, спросила:
   - Егор, а ты мог бы сделать так, чтобы всё, что мы будем передавать или получать по компу, было больше никому не доступно?
   - Запросто!
   - И это всё можно будет бесследно уничтожить?
   - Да.
   - И нельзя будет восстановить? И нельзя отследить?
   - Да, пожалуйста!
   - Хорошо. Тогда для тебя есть задание...
   - Ну?
   - Надо влезть в местные файлы и найти чертежи крематория. Ну, и узнать, как там всё работает.
   - Сейчас... - Егор потянулся за компьютером.
   - Постой. Не сейчас! Потом, ляжешь в постель, отвернув экран от видеокамеры, и будешь делать вид, что играешь в танчики.
   - О"кей!
   - А я что буду делать? - Не захотел оставаться без дела Артём.
   - У тебя тоже будет задание по специальности. Нам нужны будут паспорта. У тебя там связи остались? Можно будет подготовить?
   - Конечно, остались. Я своих не сдавал! А у тебя есть план? Расскажи!
   - Пока всё рассказывать не буду. Меньше знаешь, лучше спишь! - Ну не говорить же им, что я и сама ещё ничего не знаю, действую просто интуитивно.
   - А какие паспорта? Наши или заграничные? Какие имена?
   - Так... Давай подумаем... Я бы не хотела уезжать за границу, хочу к своим...
   - Да ты что?! Если мы сбежим, им же тоже не поздоровится! Хочешь, чтоб их тоже "того"? Даже не думай! Надо валить за границу и носа сюда не показывать! Всё, фенита ля комедия, тут жизнь кончилась! Считай, что ты умерла, и начинается жизнь после смерти!
   - А как же мама?
   - А что мама? Думаешь, ей легко будет пережить, что ты умерла? Это же такой стресс, дай бог выжить! А если ты снова живой объявишься - опять стресс. Она может такого и не выдержать. А из-за кордона ты можешь за всеми своими наблюдать...
   - Ладно, уговорил, делаем заграничные. Куда ты можешь нас отправить?
   - Куда-нибудь подальше... Например, в Аргентину.
   - Тогда бы неплохо, чтобы мы были гражданами Аргентины.
   - Не вопрос!
   - Вот и подумай над именами, над дипломами и всё такое разное...
   Мы ещё некоторое время пообсуждали, кем бы хотели "там" работать, что умеем, какие дипломы нам можно было бы сделать.
   - Хорошо бы на новом месте не с нуля начинать, а какое-то жильё иметь, стартовый капитал... Егор, ты мог бы нам скачать "туда" немного денег? И купить через интернет домик?
   - Класс! Вот это работа! А с кого бабки качать?
   - Да хоть... с начальника тюрьмы, с судей, с правительства - тех, кто нас сюда прописал...
   - О"кей, а много качать?
   - Нам слишком много нельзя, чтоб не заметили и не вычислили. - Вмешался Артём. - Причём надо провести через несколько адресов, чтоб не вычислили последний пункт.
   - Да запросто! Только у меня аж руки чешутся, так хочется обобрать их до нитки.
   - Вот и обирай! - Разрешила я. - А все лишние деньги веером разошли на счета пенсионеров, у которых низкие пенсии.
   - Низкие - это сколько?
   - Ну, пусть будет меньше минимальной зарплаты. Только сделай так, чтобы деньги снимались постепенно и после нашего исчезновения.
   - Говори время.
   - Кремация начинается в десять. Значит, в следующую среду, в десять часов тридцать минут начало. Программа должна работать так, чтобы в течение дней трёх-четырёх все деньги снимались веером и пенсионерам, и нам. Пенсионерам - по одному разу, нам - каждый день, при каждом веере.
   - Класс!
   Мужчины занялись своими делами. Артём с помощью Егора связывался со своими секретными агентами, давая им задания по подготовке необходимых документов. Мы привели себя в порядок и ТАМ со скайпа "сняли" наши портреты. Немножко фотошопа, немножко грима - и нас приведут в соответствие. На следующий день Егор купил на наши новые имена небольшой домик в пригороде Буэнос-Айреса и открыл счета, для начала сняв немного со счёта премьер-министра.
   - Он и не заметит, я совсем немножко снял! Просто счёт надо было открыть уже сейчас. - Оправдывался он.
   А я лежала и думала. "Это ж какую аферу я затеяла? Ведь ещё не ясно, получится сбежать, или не получится, а я такое закрутила!.. Ну и что? Зато люди делом заняты, а не киснут. Да и обидчикам своим отомстим, и пенсионерам поможем, даже если и посмертно..." Никакого плана у меня пока не было. Было только ясно, что через коридоры, с обеих сторон зажимавшие между собой зал кремации, убежать не удастся - там были охранники с автоматами.
   - Вот, есть план крематория! - Позвал меня Егор.
   Я подошла и легла рядом с ним, чтобы удобнее было заглядывать в комп.
   Прямо из демонстрационного зала железные ящики по транспортёрным лентам попадали в крематорий. Через форсунки подавалась горючая смесь, и всего в течение десяти минут содержимое ящиков полностью выгорало, после чего ящики ехали дальше - к мойке. Водой под давлением из ящиков вымывалась зола и твёрдые остатки, которые тут же через решётку попадали в канализацию. Канализация представляла собой арочный туннель шириной и высотой по полтора метра. Туннель выходил к канализационном люку на дороге, далеко за пределами тюрьмы. Бежать можно было только через крематорий. Но как преодолеть огонь? Я должна была решить эту проблему.
   Егор с Артёмом, чтобы не мешать мне думать, вышли прогуляться по коридору. "Сколько времени понадобится, чтобы температура поднялась до восьмидесяти градусов? Всего за двадцать секунд. За это время надо выскочить из ящиков..."
   Я вышла в коридор. Пацаны стояли возле Љ1 и разговаривали с тремя мужчинами.
   - Эй, ребята! Предлагаю заняться спортом! - Позвала их я.
   - На ночь? Не буду! - Отозвался Егор.
   - Надо. - Значительно сказала я.
   - Надо, так надо! - Сразу понял меня Артём. - Пошли, Егорка, позанимаемся. - Хотите с нами? - Повернулся он к своим собеседникам.
   - Смотря, что делать. Пока посмотрим.
   - Посмотрите, нам скрывать нечего. - Ответила я и повела своих пацанов к бронированной двери. - Мальчики, не спорьте, выполняйте точно, что я буду говорить, я всё потом объясню. Задача такая: надо лечь головой к двери, ногами в коридор. По моему сигналу вскакиваете и бежите в конец коридора.
   Несколько раз пацаны ложились, вскакивали и мчались. Я считала секунды в уме. Время меня пока не устраивало.
   - Чего ты хочешь? - После пятого раза спросил Артём.
   - Здесь всего десять метров - ровно столько, сколько от горящих ящиков до воды.
   - Так это план? Здорово!
   - Пока не очень, надо тренироваться. Давай, считай ты. А я с Егором побегаю.
   Ночью я думала даже во сне. Я представляла, как мы заезжаем в камеру, как зажигается огонь, как мы пытаемся выскочить из ящиков и... сгораем. Я снова и снова представляла себе эту картину, пока во сне не свалилась прямо под ящик. Здесь пламя, задерживаемое дном ящика, было меньше. Если проскочить под ящиком, то обгореть можно меньше. А если иметь защитные костюмы...
   Наутро в четверг я уже представляла наши "последние костюмы".
   - Пацаны, в последний путь мы пойдём в костюмах рокеров - кожанки и всё такое.
   - Прочему? - Спросил Егор. - Я, например, рок не люблю. Представлял себя в костюме вампира.
   - И этот вампирский плащ сразу же загорится. - Остановила его я. - А кожа некоторое время может сдерживать огонь. А если под кожу надеть мокрое бельё...
   - Ух ты, голова! - Похвалил меня Артём. - Рассказывай!
   И я не только рассказала, но и нарисовала мелом на полу коридора наши будущие костюмы. Кожаные брюки должны быть свободными, чтобы между ними и телом была воздушная прослойка. Кожаные ботинки на железной молнии - пластмассовая расплавится, а шнурки сгорят. Кожаная куртка с большим воротником, который можно превратить в стойку, и тоже на металлических молниях. Кожаные кепки с большими козырьками, которые можно надвинуть на лицо. Кожаные перчатки, чтобы руки тоже не обгорели. А под эту всю кожу - байковые штаны и байковые футболки с длинными рукавами и воротниками-стойками.
   - А зачем нам бельё? - Не понял Егор.
   - Чтобы его намочить. - Ответила я.
   Теперь мы тренировались не только бегать, но и падать с кровати, моментально перекачиваясь под неё, выползать и бежать в коридор. Делать это приходилось так, чтобы было похоже на игру. Поэтому я наделала самолётиков из найденного в коридоре журнала, раскидала их под кроватями, в душе, в туалете, в коридоре - везде. Наши упражнения стали похожи на игру "Кто соберёт больше и быстрее самолётики". Посмотрев на нас, в игру включились и некоторые из наших соседей. Теперь это действительно походило на соревнования и подозрений вызвать не должно было.
   В пятницу вечером пришла Зоя, чтобы составить эскизы костюмов.
   - Давай я тебе набросаю и всё расскажу! - Сказала я, беря у неё блокнот и ручку.
   Я всё нарисовала, подробно описала детали, высказала пожелания насчёт материалов.
   - Ты так в этом разбираешься. - Удивилась Зоя. - Дизайнером, случайно не работала?
   - Не пришлось. Пока только писала. - Ответила я.
   - Жаль. Теперь уже и не придётся... А музыка у вас будет тоже рок?
   - Нет, музыка у нас будет Оля Полякова.
   - Как Оля Полякова?! - В один голос воскликнули мои парни.
   - Мальчики, вы же вчера согласились, что на контрасте будет интереснее! - Выпучив на них глаза и грохнув кулаком по полу, на котором сидела, вскричала я.
   - А! Да, я вспомнил! - Начал оттаскивать Егора в сторону коридора Артём. - Пошли, я тебе напомню!
   - А какую именно песню Поляковой? - Растерянно посмотрела на меня Зоя.
   - "Королева ночи". И чтобы с ней были ещё хотя бы две девочки, и чтоб костюмы шикарные, и кокошники, и перья, всё ярко и празднично.
   - Ладно... Такого точно ещё никто не заказывал...
   - А чем Оля хуже, чем бразильская "Румба" на прошлой неделе?! - Подскочила я.
   - А, ну да, ну да... А что на ужин?
   - А на ужин - шашлык, много овощей и красное вино! Да, и красную икру в корзиночках!
   - Всё?
   - Всё.
   В субботу после обеда охранники вызвали нас всех в коридор и сказали:
   - Надо решить, какая камера будет первой, какая второй, а какая третьей.
   - Где первой, второй и третьей? - Спросил кто-то из соседей.
   - Мы будем вторые! - Воскликнула я, подбежала к охранникам и выхватила у одного из них круглую пластинку с цифрой "2".
   - Как где? На кремации! - Ответил в это время второй.
   - Почему вторые? - Шёпотом спросил Артём.
   - Надо! - Уверенно ответила я.
   Оставив соседей решать, кто будет первым, а кто третьим, я повела своих в "номер".
   - Ребята, если я что-то говорю, значит так нужно. Вы заметили, что у первых ящик был сухим?
   - Да? Ну и что?
   - А то, что сухой ящик быстрее нагреется. А вторые залазили уже в мокрые ящики, там девушка ещё очень сильно одежду попачкала.
   - А я и не заметил. - Протянул Егор.
   - Потому что не туда смотрел.
   - А ты - туда? - Пытался разобраться Артём.
   - Да. Для первых ящик приготовлен заранее. Потом он моется и подаётся для вторых ещё мокрым, чтобы не затягивать "представление".
   - А почему тогда не третьими?
   - Потому что, пока "выступают" третьи, "зрители" сидят и смотрят. Даже если у нас что-то пойдёт не так, у нас будет минут двадцать форы.
  
  
  
  ***
   Во вторник перед обедом. пустовавшие всю неделю, камеры напротив заполнились новыми приговорёнными. Знакомиться с ним мы не стали, все наши мысли были заняты завтрашним днём. Поговорили с родными, попрощались.
   - Вы представьте, что я просто куда-то далеко уехала. - Говорила я. - Например, в Бразилию или в Мексику. Буду там работать модельером и романы писать...
   Перед ужином нам принесли "последние костюмы". Примерив их, мы вышли в коридор, чтобы привыкнуть и потренироваться двигаться в новых одеяниях. По сравнению с лёгкими хлопчатобумажными тюремными костюмами, бегать в этих было сложнее. Потом был последний ужин и я разрешила мальчишкам оторваться.
   - Только на вино особо не налегайте, чтобы завтра головы были ясными. - Посоветовала я.
   Утром мы вышли к завтраку уже в чёрной коже. Нижнее фланелевое бельё мы полностью намочили и выкрутили, но под "косухами" этого не было видно. Осмотрев, что подали на завтрак, я шепнула:
   - Ребята, едим только яйца без хлеба и пьём воду из крана в камере.
   - Почему? - Попробовал уточнить Егор.
   - Раз Галина говорит, что так надо, значит, так надо! Без вопросов! - Строго посмотрел на него Артём. Он полностью доверился моему плану.
   В десять нас повели в зал. "А если ничего не получится?" - пробегали в голове панические мысли - " Если температура поднимется быстрее? Если не хватит скорости? Если не откроется канализационный люк?.. Ничего, тогда всё закончится так быстро, что ребята и не поймут... Зато всю неделю мы были заняты, зато мы за себя отомстили!"
   Как в тумане я увидела своих родных: маму, папу, соседку с мужем, нескольких человек из школы, в которой преподавала... Я всем кивала и улыбалась. Почему-то эта идиотская улыбка приклеилась ко мне с утра, ещё когда я умывалась и чистила зубы, и никак не могла отклеиться. Руки дрожали и я не знала, куда их девать.
   - Всё будет в порядке! - Подбодрил Артём, беря меня за руку. - Прорвёмся!
   Первые вышли к ящикам. Два парня и женщина. Они - в золотистых фраках и цилиндрах, она - в золотистом платье и такой же шляпке. Зазвучала мелодия из оперетты "Летучая мышь": "За что, за что, о боже мой? За что, за что, о боже мой? За что, за что, о боже мой? За что, о боже мой?.." Соседи легли в ящики и скрылись за стеклянными заслонками, за которыми сразу же вспыхнул огонь...
   Настала наша очередь. Продолжая напевать про себя "За что, за что, о боже мой?", я, пританцовывая в такт, пошла по лестнице вниз за Артёмом, Егор замыкал нашу тройку. Несколько слов родным, прощание, и мы встали у ящиков. Вошла Оля Полякова с двумя танцовщицами, как всегда шикарная. Когда трио с песней вышло вперёд, все непроизвольно уставились на её ноги. - Пора! - Громко шепнула я, и мы полезли в ящики.
   За широкими перьями "Королевы ночи" не было видно, как мы натянули на лица мокрые воротники нижних футболок, как надвинули на лица кепки, как подняли воротники курток до самого носа, застегнув их на кнопки. Загудел транспортёр и меня понесло к отверстию в... ад? Сделав глубокий вдох, я задержала дыхание.
   Транспортёр остановился, я вскочила и прыгнула под ящик, проскользнула под ним и бросилась вперёд, сквозь гудящее пламя, не вставая с четверенек и не открывая глаз.. Под руками стало мокро. Я открыла глаза - проскочила! Перекотившись по луже, чтобы сбить пламя, ещё немного вперёд, я очутилась под тонкой струёй воды. Сквозь пламя и пар не сразу разглядела своих товарищей. Ага, все здесь!
   Пламя погасло, стало тихо. Но тут из труб, под которыми мы стояли, ударили сильные струи воды. Мы отскочили к люку и все втроём начали поднимать решётку. Получилось! Прыгаем!! Бежим, согнувшись пополам!!! Под ногами, почти по щиколотку - вода и мокрая зола. Темно, но мы знаем направление. "Триста семьдесят... Пятьсот... Восемьсот двадцать..." - отсчитывала я мысленно шаги - "где-то тут уже должен быть вертикальный колодец. Где же он?!"
   - Сюда, я вижу свет! - Голос Артёма из темноты.
   С удвоенными силами бегу туда. Впереди натыкаюсь на Егора, падаю, он меня поднимает, встаю, задираю голову - свет! Канализационный люк открыт. Начинаем лезть по скобам вверх.
   На дороге возле открытого люка что-то случилось с грязно-синими старенькими "жигулями". Водитель, открыв капот, копается в моторе и матюкается на чём свет стоит. Никто из прохожих не заметил, как в машину, через вырезанную в полу дырку, из канализационного люка пролезли три человека в чёрных кожанках. Затем из дырки появилась рука с металлическим крюком, зацепила крышку люка и задвинула её на место. Свернувшись калачиками среди всякой рухляди, раскиданной на месте вынутых задних сидений, троица притаилась. Водитель, ещё несколько минут покопавшись в моторе, наконец, устранил неполадку и машина завелась.
  ***
   В старом полуразрушенном гараже возле кладбища мы переоделись в чистую одежду. На мне были синие брюки и синий жакет с белой футболкой под ним. Широкополая синяя с белыми полосами шляпа и тёмные стильные очки выдавали во мне иностранку. Небольшой чемодан на колёсиках и сумка через плечо говорили о том, что я собираюсь куда-то ехать. Мои волосы из длинных и русых превратились в короткие и чёрные кудряшки, автозагар сделал кожу смуглой, а линзы изменили цвет глаз с голубых на карие. Звали меня теперь Карина Гонсалес, о чём свидетельствовал и загранпаспорт гражданки Аргентины, и диплом дизайнера, и билеты на самолёт.
   Таким же изменениям подверглись и мои приятели. Артём стал лысоватым спереди и слегка начинающим седеть дядечкой с небольшими тонкими усиками и жгуче-чёрными глазами мачо, а Егор - белобрысым долговязым парнем, которому без его бородки можно было дать лет двадцать, не больше. Отпечатки пальцев в биометрических паспортах соответствовали новым именам - Родриго Гонсалесу, брату Карины Гонсалес, и Санчо Сервантесу, их дальнему родственнику. В карманах были карточки, на счетах которых значились приличные суммы.
   Проезжающая мимо кладбища "хонда", остановилась перед ухабом, и поехала дальше, везя к аэропорту трёх иностранцев. Уже через час самолёт поднялся в воздух и взял курс на запад...
   Через пару дней все те, кого мы посчитали виноватыми в своих злоключениях, обнаружили, что их счета пусты. И не только местные, но и заграничные. Зато многие пенсионеры получили неизвестно от кого по паре тысяч. Кто же будет разбираться, откуда они взялись? Наверное, надбавка к пенсии по случаю какого-нибудь праздника...
   Мы все трое поселились в небольшом двухэтажном домике неподалёку от Буэнос-Айреса. Я открыла дизайнерскую контору: интерьеры, экстерьеры, одежда. Толковый компьютерщик для такой конторы был просто необходим, поэтому Егор, то есть Санчо, работает со мной. Артём, он же Родриго, стал брокером. По интернету мы следим за своими, такими уже далёкими, близкими. Они уже пришли в себя и живут дальше. Наша жизнь после "смерти" налаживается!
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"