Гайдученко Галина Викторовна : другие произведения.

Актриса, блин!

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как из ниоткуда в театре появилась новая артистка. Выскочка! Актриса, блин!!! Хотя, если честно, талантливая... Перетянула на себя все одеяла и вскоре неожиданно исчезла...

  АКТРИСА, БЛИН!
  ПОВЕСТЬ
  (13 апреля 2024 года)
  
  
  -1-
   Директор театра Александр Петрович торопливо шёл по длинному коридору областного управления культуры. "За что меня вызывают на ковёр?" - перебирал он в голове - "Работаем, как всегда. Спектакли без аншлагов, но и зал не полупустой..."
   - У себя? - Спросил он у секретарши. - Как настроение?
   - Уже ждёт, заходите. Вроде, нормально. - Ирочка, которой уже было под пятьдесят, на минутку оторвалась от компьютера и привычно-вежливо улыбнулась.
   Александр Петрович изобразил на лице жизнерадостную уверенность, открыл дверь и вошёл в кабинет.
   - Здравствуйте, Семён Аркадьевич! Я как раз вчера подумал, а не заглянуть ли мне в управление? Вы как будто мои мысли прочитали! - Он уверенно прошёл к столу, подвинул кресло и сел напротив начальника. - Как настроение?
   - У вас, я вижу, замечательное. - Сдвинув брови к переносице и демонстрируя озабоченность, ответил Семён Аркадьевич. - А вот у меня не очень.
   - А что так?
   - Да вот, ваши показатели не радуют. Вы такое слово, как "аншлаг", когда-нибудь слышали?
   - Ну да, аншлагов у нас давно не было, но ведь и зал пустым никогда не бывает! - Сразу же двинулся в наступление Александр Петрович. - Распространяем билеты по организациям - там их оплачивают профсоюзы, выручают работники библиотек и филармонии, студенты муз-училища, да и школы часто идут навстречу...
   - А вы слышали, что в сфере культуры намечаются сокращения? Вот, что вы можете предложить, чтобы у нас не возникло желания начать с театра?
   - Ну... Сейчас у нас начинается весенний сезон... Мы подготовили два новых спектакля, репетируем прошлогодний
  материал... Все работают, все профессионалы!
   - Профессионалы... Напомните-ка мне фамилию хоть одной вашей звезды?
   - Ну... Например, Пенчина! Очень хорошая актриса! А Телятников?! Он почти всё может сыграть!
   - Вы, вообще, слово "звезда" понимаете? "Звезда" - это личность, на которую идут! В каком бы спектакле эта личность ни играла, какая бы роль ей ни досталась, зрители массово валят именно на неё! - Семён Аркадьевич аж привстал с кресла и навис над Александром Петровичем. - Такая звезда у вас есть?
   - Честно сказать?... Такой звезды у нас нет. - Вздохнул директор театра и обречённо повесил голову. - Да и где ж её взять, мы же не столица! Провинция-с! - Театрально развёл он руками. - Между прочим, и в столичных театрах не каждый день аншлаги!
   - Так что, вы предлагаете: нам оставить только столичные театры? А все остальные упразднить?
   - Я ничего такого не предлагал! Нельзя лишать провинциальный народ искусства! Не у всех же есть возможность мотаться на спектакли в столицу! Театр нужен всем!
   - Вот и докажите, что он нужен! Придумайте что-нибудь такое, чтобы к вам повалил народ! Откопайте где-нибудь звезду! Да хоть сами слепите её из чего-нибудь!
   - Да где я...
   - Всё! У меня больше нет времени на разговоры, пора бежать на совещание! - Поднялся из-за стола Семён Аркадьевич, явно показывая, что разговор окончен. - Если до начала осеннего сезона у вас в театре ничего не изменится, нам придётся ставить вопрос о замене директора театра. Для начала... А там и сокращения... - Почти выталкивая Александра Петровича за дверь, закончил "ковёр" начальник.
  - Ирочка, вызовите ко мне на четыре директора филармонии!
  -2-
   Александр Петрович медленно брёл по длинному коридору. "Звезду ему подавай!" - сердито думал он - "Вынь да положь!... И до пенсии всего-то ничего, лет..." - он посчитал по пальцам - "...восемь. Не дадут спокойно доработать!" - тут у него в животе что-то громко заурчало - "Ещё и обед пропустил!"
   Мимо бодро процокали каблучки, пахнуло сиренью, женская тень, пройдя мимо, завернула за угол, а в руке Александра Петровича оказался кусочек глянцевого картона. "Странная визитка..." - Остановившись, посмотрел на него директор. Он заглянул за угол. В этом месте коридор проходил мимо небольшого холла, уставленного креслами и кадками с пальмами, монстерами и юкками. Людей в холле не было. Правда, из него в какие-то кабинеты вели две двери... Александр Петрович подошёл ближе к свету, чтобы рассмотреть визитку. На тёмно-бордовом фоне золотыми буквами было написано:
  П Р И Г Л А Ш А Ю !
  О Б Е Д В К А Ф Е "О Л И М П"
  С Т О Л И К З А К А З А Н
   "Ни имени, ни фамилии, ни телефона...Может, это и не мне вовсе предназначалось..." - Директор перевернул визитку, на белом обороте обычной ручкой было написано:
  Прямо сейчас!
  Не упустите удачу!
   "Ну, и где этот "Олимп" находится?" - Вертел головой по сторонам Александр Петрович, идя в сторону остановки. В этом районе он никогда кафе не посещал. Обычно все сотрудники театра обедали в "Театральном", прямо напротив театра. Кормили там не плохо и не слишком дорого.
   "Олимп" оказался через дорогу прямо напротив Управления. "Ну, что ж, время обеденное, можно и зайти..." - Александр Петрович вошёл в кафе и остановился,
  нерешительно перебирая в руке визитку.
   - У вас заказано?! - Подскочил к нему официант, выхватил из его рук карточку и повёл к столику у противоположной стены. - Вам сюда! Куртку можете повесить здесь! Я буквально через минутку!
   Не успел Александр Петрович повесить куртку на вешалку, стоящую возле столика, и усесться, как официант начал расставлять салаты и вино.
   - Горячее принесу, когда придёт ваша спутница!
   - Но... Я же ничего не заказывал! - Увидев в салате королевские креветки, забеспокоился директор театра.
   - За всё уже заплачено! - Ласково пропел официант и испарился.
   Александр Петрович расслабился, откинулся в удобном кресле и осмотрел "декорации". Прямо перед ним располагался золотисто-зеркально-стеклянный вход в кафе. Слева был устроен небольшой гардероб, хотя возле каждого столика имелась стоячая вешалка на четыре крючка. За гардеробом виднелась дверь в санузел, а направо - дверь в кухню, из которой время от времени появлялись официанты с подносами. По правую и по левую руку от столика директора находилось по два ряда столиков, а к его столу вёл прямой проход от входа.
   И вот в этих "декорациях" неожиданно распахнулись двери, и перед ними возникла дама в длинном фиолетовом плаще и в широкополой шляпе с фетровыми цветами, сдвинутой немного набок. Дама застыла у входа, опёршись на зонтик-трость. Краем глаза или подсознания Александр Петрович заметил, как все "зрители" (то есть посетители кафе) повернулись к ней и застыли в некотором оцепенении. "Почему в кафе все столики заняты?" - где-то за гранью сознания проползла фоновая мыслишка - "Почему аншлаг? Ах, да, обед..."
   Дама щёлкнула пальцами свободной руки, к ней подско-
  чил официант, принял от неё плащ с зонтиком и исчез за вешалкой гардероба. Оставшаяся в длинном сиреневом платье и фиолетовой шляпе дама поплыла по свободному проходу к столику Александра Петровича. Все головы "зрителей", как подсолнухи за солнцем, медленно поворачивались за ней. "Прекрасный выход!" - отметил профессионал в голове у директора театра, в то время, как сам он вскочил, поцеловал протянутую ему руку, отодвинул кресло и помог даме сесть.
   - Лариса Викторовна. - Представилась дама, забирая руку, и вешая на вешалку маленькую сиреневую сумочку, которую раньше не было видно на фоне складок платья.
   - Очень приятно, Александр Петрович! - Директор театра сам удивился, как легко проснулся в нём давно забытый артист, сумевший вовремя включить импровизацию и не начавший заикаться от восхищения, волнами расходившегося от дамы по всему пространству кафе.
   Дама подняла бокал с розовым вином:
   - За знакомство?
   - За знакомство! - Схватился за свой бокал Александр Петрович.
   Салат плыл в сиреневом тумане, запах креветок перекрывал аромат сирени, а всё вокруг казалось нереальным. За время сиреневого журчания ничего не значащей беседы с салатами было покончено, и официант принёс отбивные.
   - А теперь давайте поговорим о деле. - Вдруг прервала сиреневую симфонию сказочная дама и сразу же превратилась в обычную Ларису Викторовну. Не считая правила приличия обязательными для себя, Лариса Викторовна сразу же нарезала на кусочки всю отбивную и один за другим отправляла их к себе в рот. - Я хочу, чтобы вы приняли меня к себе в театр. Разумеется, не уборщицей, а актрисой. И сразу же, понимаете, прямо завтра дали возможность сыграть в каком-нибудь спектакле.
   - Но ведь я не знаю... А вы хоть актриса?
   - Нет. У меня два высших образования - инженерное и педагогическое. Но ведь жизнь такая короткая! Хочется попробовать как можно больше! Можно ведь и не успеть, понимаете? А где можно за короткое время прожить несколько жизней?
   - Где?
   - В театре, конечно же!
   - Ну, да... Но ведь...
   - Я не претендую сразу на главную роль. Согласна на любую. Поиграю с недельку, если вам не понравится, можете так прямо и сказать. Я не обижусь!
   - Но...
   - А что вы теряете?! Попробуйте! Может, я как раз то, что вам нужно?! - Она покончила со своей отбивной, сложила на тарелке вилку и нож, взялась за бокал и стала медленно водить пальцем по окружности его края.
   Как загипнотизированный, смотрел Александр Петрович на эти вращательные движения, доедая свою отбивную, а в его голове проплывали мысли: "Вот так вот, с бухты-барахты... Актриса, блин!... Но эффе-е-ектная!... "Откопайте где-нибудь звезду! Да хоть сами слепите её из чего-нибудь!" - А вот и откопаю! А вот и слеплю!... А если не получится, то что мне терять? Пусть осенью новый директор всё и расхлёбывет!..."
   - Соглашайтесь, Александр Петрович! - Как бы в ответ на его мысли Лариса Викторовна посмотрела на него сквозь бокал с вином. - Соглашайтесь! Тем более, что это только до октября, потом я исчезну из вашей жизни навсегда.
   - А вот и соглашусь! - Директор даже не заметил, что заговорил вслух. - А вот и поставлю вас прямо в завтрашний спектакль! Приходите на репетицию к десяти!
   - Десять ноль-ноль! - Кивнула, подтверждая, дама, сделала знак официанту и поплыла к выходу.
   По пути, сопровождаемая восторженными взглядами зрителей-посетителей, из сиреневого облака она превратилась в фиолетовую статуэтку и скрылась за входными дверями.
   "Что это было?" - начал приходить в себя Александр Петрович. - "Мираж или реальность?" - оглядывался он на улице, пытаясь рассмотреть за брызгами моросящего весеннего дождика таинственную женщину. - "Актриса, блин! Что я скажу режиссёру?..."
  -3-
   Пока Александр Петрович добрался до театра, он совершенно пришёл в себя. Да, новая знакомая выглядела эффектно, вызывала восторг, но... Ничего больше, никаких личных чувств она не задевала. За много лет работы в театре Александр Петрович привык к заигрываниям актрис, но научился на них не реагировать и, если не принимать в счёт мелкие интрижки молодости, слыл примерным семьянином. Эта дама вызывала восхищение, как картина в музее, как какой-то неодушевлённый экспонат, как произведение искусства и ничего больше. "Почему?" - удивлялся сам себе директор - "Красивая женщина, эффектное поведение, вызывающее восторг умение держаться... Да она же со мной даже не кокетничала! Все актрисы кокетничают, это у них в крови, а эта... Нет, она не актриса! Это просто деловой мужик в юбке! Ничего у неё не получится!..."
   - Игорь! - Встретил он в коридоре режиссёра первого состава. - Зайди ко мне в кабинет, есть разговор!
   - Что, в управлении втык сделали? - Догоняя его у дверей кабинета, спросил режиссёр.
   - Не только втык. Проходи, садись...
   - Ну?
   - Ну!... - Директор вскочил с кресла, встал в театральную позу и с завываниями начал вещать: - Грядут большие изменения! Возможны даже сокращения!! Смещения, перестановки и гонения!!! И в связи с этим нам дано веле-
  ние... - Актёрская пауза несколько затянулась.
   - Какое веление? - Не выдержал режиссёр.
   - Усилить наш театр новой звездой! - Выпалил директор и упал в кресло.
   - Какой звездой? Из столицы или из провинции? Может, она в кино играла? Я её знаю?
   На все эти вопросы директор обречённо махал рукой.
   - Ну, достаточно интриги! Говорите!
   - Нам навязали даму... неопределённого возраста, не имеющую с театром ничего общего, хотя и очень эффектную... И уже завтра она должна играть в спектакле!
   - Как завтра? А пробы? А репетиции? А...
   - Завтра вечером она должна играть в любой роли со словами! На репетицию придёт к десяти.
   - Да что же я ей дам?... Мы сейчас играем "Антонину", там всего-то шесть действующих лиц: Антонина, её парализованный муж, свекровь, сын-студент, сын-школьник и отец героини. Правда, ещё массовка...
   - Нет, в массовку нельзя. Поставь на школьника - у него там всего пара слов.
   - Но ведь школьника играет Малыш! Что я ему скажу?
   Малышами в театре называли супружескую пару лилипутов Алину и Тараса, которые исполняли в спектаклях все детские роли.
   - Скажи, что это всего на пару раз, с сохранением зарплаты. Если эта дама не справится, придётся поставить её ещё раза два-три на какие-нибудь другие роли, может, во второй состав, что они там играют?
   - "Гоголевские мистерии".
   - Вот. А потом скажем, что она не справляется, и спокойненько от неё избавимся.
   - Надеюсь, отдельная гримёрка ей не понадобится?
   - А давай не будем создавать ей королевские условия! Попроси потесниться Малышей! Да, и попроси всех явиться
  на репетицию раньше, объясни положение, подготовь, чтобы ни у кого не было шока... Господи! И во что я ввязался!...
  -4-
   Шока избежать не удалось. Актёры, собравшиеся на девять, сначала долго возмущались, потом высказывали предположения, через чью постель пришла к ним новая актриса, и только потом начали обсуждать, как избежать возможные риски появления на сцене непрофессионала.
   - Ты, Люда, в своих сценах так прямым текстом и говори: подвинься, отойди, не мешай! У ребёнка с тобой никаких слов нет, пусть молчит и слушается. А ты, Максимыч, если что-то пойдёт не так, на правах деда просто подойди, возьми за руку и выведи его со сцены. - Распоряжался режиссёр.
   Без пяти десять громко стукнула дверь и в зале появилась дама в длинном красном пальто и красной шляпе. Опираясь на красный зонтик-трость она чётко сказала:
   - Здравствуйте все! Я ваша новая актриса. Давайте знакомиться: Лариса Викторовна! - Раздался звонкий голос.
   - У нас принято по именам и на "ты". - Фыркнула Марина, игравшая главную роль.
   - Тогда Лариса! На "ты"! - Сразу же согласилась новенькая и, каким-то немыслимо грациозным движением сбросив с себя пальто, оказалась в чёрных узких брюках и чёрном гольфе. - Кого я буду играть?
   - Серёженьку. - Сообщил режиссёр. - Кстати, меня зовут Игорь, я режиссёр.
   - Очень приятно. А кто такой Серёженька?
   - Младший сын главной героини Антонины. Её играет Марина.
   - Марина это я. - Сделала иронический реверанс Марина.
   - С остальными познакомитесь по ходу репетиции. У вас будет всего несколько реплик, вот, я их вам распечатал... - И
  Игорь протянул Ларисе листок бумаги.
   - Угу... Ага... А о чём спектакль? - Быстро пробежав
  глазами текст, спросила новенькая.
   - Ну, как бы это вам в двух словах... - Игорь сделал знак актёрам занимать места за кулисами. - Главная героиня - железная леди. Такой она стала после того, как с фронта вернулся живым, но полностью парализованным её муж. Мужа играет манекен в инвалидном кресле. Взяв на себя заботу обо всех домочадцах, Антонина постепенно превращается в одинокого атланта, держащего на своих плечах всю Вселенную. За мужем присматривает свекровь, которая так же ведёт и домашнее хозяйство, старший сын учится в институте, младший - в школе. А тут ещё и дом отца разбомбили, и он тоже приехал к ним. Вот с дедушкой Серёженька и общается, маме это делать некогда. Ну, ещё у нас массовка изображает работу Антонины, но на репетиции вы её не увидите. Всё понятно?
   - А полный текст пьесы есть?
   - Есть, но зачем он вам?
   - Так, на всякий случай.
   - Ладно, после репетиции дам, у меня в кабинете есть второй экземпляр... Всё! Начинаем! Лариса, ты пока сиди возле меня, смотри, а когда надо будет выходить, я скажу...
   Репетиция прошла вполне сносно, хотя "Серёженька" на высоченных шпильках смотрелся весьма карикатурно. После репетиции Лариса побежала за режиссёром в его кабинет за полным текстом, а затем пошла в гримёрку, где уже ближе познакомилась с Малышами - Алиной и Тарасом.
   - Не очень-то ты похожа на мальчика. - Заявила Алина, встав на стул и презрительно осмотрев Ларису с головы до ног.
   - Я "учился" в четвёртом классе! - Сообщил Тарас. - А ты...
   - А вот я сниму каблуки, загримируюсь, утяну вот тут и
  буду... Ну, лет на тринадцать, думаю.
   - Ну-ну! - Ехидно усмехнулась Алина. - Публика у нас
  вежливая, воспитанная, помидорами, думаю, бросаться не будет... - И она вышла из гримёрки, уводя за собой Тараса.
   - Прогон перед спектаклем в пять часов. Вечера! - Уже от порога обернулся Тарас. - Быть полностью в костюмах и знать текст на память!
  ***
   До вечера Лариса успела познакомиться с костюмершей и гримёршей, получила от них в придачу к парику и костюму несколько дельных советов, услышала массу театральных сплетен, в частности о том, что Максимыч, играющий в спектакле Деда, является тихим алкоголиком с большим стажем, но при этом никогда не срывающим спектакли, узнала, что пообедать можно в Театральном кафе напротив, а также получила информацию о том, как актрисы мстят своим конкуренткам, чтобы получить интересную роль.
   Ровно в пять часов Лариса стояла за кулисами, ожидая прогона. Остальные подтягивались с некоторым опозданием и сразу выходили на сцену.
   - А где Лариса? Где Серёженька? - Оглядывался Игорь.
   - Я здесь! - Из-за кулисы на сцену вышел худенький паренёк лет тринадцати с сероватым лицом. - Я пришёл вовремя, только стеснялся на сцену выйти. - Голос его отдавал некоторой хрипотцой, как у подростка, а движения были угловатыми.
   Куда делась изысканная грациозность и звонкий голос Ларисы?
   - Ты такая ма-а-аленькая... - Удивлённо протянул Игорь.
   - Сняла каблуки, а у кроссовок отрезала подошву, приклеила их к носкам - это ещё пара сантиметров. - Поясняла и показывала Лариса голосом мальчишки-подростка. - У меня рост метр пятьдесят восемь.
   - Ха! А у Тараса - метр двадцать три!
   - Ничего, сойдёт! - Оценил внешний вид "Серёженьки"
  Игорь. - Погнали!
   Лариса послушно выходила, когда надо было, и проговаривала те фразы, которые ей дали, не заглядывая в бумажку.
   - Эмоций маловато, но сойдёт! - Подвёл итог прогона Игорь и отпустил всех по гримёркам до второго звонка.
   - Тарас, ты на всякий случай переоденься и будь готов, мало ли что... - Остановил он Малыша, когда все разошлись. - Подстрахуешь, если что...
   - Ладно. Ты тоже за кулисами будешь?
   - Нет, я с директором в ложе. Но держим связь через "ухо"! Без моего сигнала инициативу не проявляй!
   - Будь спок! - Ответил Тарас и пошёл к своей гримёрке.
  -5-
   Директор и режиссёр сидели в ложе, ожидая третьего звонка. Зал лениво наполнялся старшеклассниками, студентами, жизнерадостными старушками из какой-то национальной общины, коллегами из филармонии и из центральной библиотеки.
   - Думаю, на три четверти наполнится. - Оптимистично прикинул директор.
   - Пока лишь на треть. - Осторожно заметил режиссёр.
   - Ещё подтянутся! Эта публика любит опаздывать. - Не желал терять оптимизма директор.
   Раздался третий звонок, в зале начало темнеть, кулисы поползли в стороны...
   - Господи, помоги! - Выдохнул директор.
   - Я подстраховался Малышом. - Успокоил его режиссёр.
   Неожиданности начались уже с третьей сцены. Мать вывезла парализованного сына в комнату, где на полу играл с машинкой на радиоуправлении мальчик-подросток.
   - Это немая сцена. Всё будет в порядке. - Успокаивающе положил руку на плечо директора режиссёр.
   Мать молча что-то поправляла сыну, вытирала пыль на серванте, убегала на кухню за чайником... Серёженька молча
  игрался, отец-манекен спокойно полулежал в кресле...
   И вдруг мальчик встал и подошёл к креслу.
   - Папа... Папа! - Сначала тихо, а потом громче заговорил мальчик.
   - Оп-пачки! - Обречённо откинулся на спинку кресла Игорь.
   - Немая сцена? - Повернулся к нему Александр Петрович.
   - Была...
   - Ты что это тут делаешь?! - Вылетела из-за кулис Серёженькина бабушка.
   - Я читал, что даже с теми, кто в коме, надо разговаривать. - Ответил Серёженька. - Тогда они быстрее из неё выходят. - А папа не в коме.
   - Он парализованный! - Воскликнула бабушка, пытаясь схватить внука за руку, чтобы увести его за кулисы.
   - Тем более! - Внук упрямо вырвал руку, оббежал кресло и встал с другой стороны. - Ему же скучно так всё время лежать, глядя в потолок! Ты бы ему хоть слово сказала!
   - О чём? - Растерялась бабушка, но вновь попыталась схватить внука за руку.
   - Да о чём угодно! - Отбежал тот. - Хоть книжку почитать! Хоть стихи какие-нибудь! А, не догонишь! Хоть песню спеть! - И он начал петь: Несёт Галя воду, коромысло гнётся, а за ней Иванко как барвинок вьётся!...
   Зрители в зале заметно оживились. Когда бабушка, изловчившись, наконец-то, поймала внука и с торжеством поволокла его за кулисы, раздались бурные аплодисменты.
   - Ну, ничего, живенько получилось... - Выдохнул директор.
   - Ты что это вытворяешь?! - Накинулась за кулисами Люда на Ларису. - Тебе кто слово давал?! Мне импровизировать пришлось!
   - Но ведь здорово получилось! - Озорно зыркнула на неё Лариса. - Даже аплодисменты сорвали! И у тебя слов больше
  появилось! И действия!
   - Я тебе сейчас такое действие устрою! Максимыч, держи своего внука, чтобы ещё чего-нибудь не выкинул.
   Дальше спектакль пошёл по плану. Пока снова не началась сцена с Серёженькой. Он сидел за столом с книжкой, украдкой наблюдая за работой бабушки. И эти его хитрые взгляды украдкой, и резкое утыкивание в книгу, когда к нему поворачивалась бабушка, были такими смешными, что в зале начали смеяться. Метёт бабушка пол, и вдруг в зале смех. Она оборачивается, а внук уткнулся в книжку, только плечи трясутся. Поправляет сыну подушки - опять смех. Поворачивается - внук читает... Выполнив всё, что требовалось по пьесе, бабушка, согласно сценарию, обратилась к внуку:
   - Я пойду борщ варить, а ты за папой присмотри.
   Серёженька сполз со стула и, пародируя походку бабушки, двинулся за ней. В зале раздался хохот. Уже от кулисы бабушка вдруг обернулась и погрозила застывшему на одной ноге мальчику пальцем:
   - Только чтобы тихо! - Добавила она на всякий случай от себя.
   Серёженька с ангельским личиком закивал головой. Затем, как и на репетиции, пододвинул стул к креслу отца, взобрался на него, подогнув под себя одну ногу и качая в воздухе другой и....
   Максимыч, как всегда, подошёл к кулисе, готовясь выйти на сцену. Как всегда, он вынул из нагрудного кармана плоскую бутылочку и сделал один хороший глоток. Закатив глаза к потолку, он проговорил привычное "Хорошо пошло!", закрутил крышку, спрятал бутылочку в карман, вздохнул и поднял ногу, чтобы сделать шаг на сцену.
   И тут Серёженька начал читать вслух:
   - Отец истории Геродот, папочка, родился между четыреста девяностым и четыреста восьмидесятым годами до нашей эры в городе Геликарнас в Малой Азии. Это, если ты не помнишь, в современной Турции.
   Зависнувшая в воздухе нога Максимыча медленно опустилась на пол. Прекрасное настроение, полученное от заветного глотка, начало куда-то улетучиваться.
   - Те земли тогда были греческими колониями. Его отца звали Ликс, а Мать - Дрио. - Продолжал читать Серёженька.
   - Чего ты стоишь?! - Толкнула Люда Максимыча в спину. - Спасай пьесу!
   Максимыч от неожиданности громко чихнул и вышел на сцену.
   - Дедушка!!! - Радостно заорал внук и бросился к нему навстречу.
   - Привет, малыш! - Привычно по тексту начал дедушка. - А я вот приехал, у меня... - Дед не успел договорить, что у него взорвали дом, как внук его перебил.
   - А я тут с папой книжку читаю! Историческую, про Геродота! А чего ты приехал? А мама знает?
   Этого в тексте не было, но оно вписывалось в реплики деда:
   - У меня дом взорвали. Деваться было некуда, вот я и подался к вам. Даже не успел твоей маме сообщить.
   - Что тут за шум? - Выбежала на сцену бабушка.
   - Бабушка! К нам дед приехал! Он теперь вместе с нами жить будет! Вот здорово, правда?!
   - Ещё один рот Антонине на плечи... - Вздохнула по сценарию бабушка и села за стол.
   - Ты, Серёженька, пойди, погуляй, нам с бабушкой поговорить надо. - Уже по тексту вписался Максимыч.
   - Ладно! - Ответил согласно сценарию внук и сделал пару шагов на выход, но потом вдруг остановился, развернулся и сказал: - Я и папу с собой заберу, ему ведь интересно узнать, что там дальше про Геродота!
   Не успели бабушка с дедом и пальцем шевельнуть, как
  Серёженька ухватился за кресло и выкатил папу за кулисы. Бабушка с дедушкой переглянулись и только собирались начать разговор, как на сцену снова выбежал Серёженька и со словами:
   - Я книжку забыл! - Схватил книжку со стола и, увернувшись от занесённого над головой бабушкиного полотенца, снова выскочил за кулису. Зал разразился аплодисментами.
   - Я не выдержу! - Схватился за сердце режиссёр.
   - Спокойно! Пока всё идёт нормально. Вон, посмотри, в зале оживление, аплодисменты, даже старшеклассники пока не смываются...
   Дальше всё шло по плану. Александр Петрович и Игорь настолько расслабились, что даже начали спорить:
   - Спорим, Серёженька появится у мамы на работе?
   - Спорим!
   Но Серёженька не появился ни на работе, где Антонина, как строгий руководитель, расправлялась с массовкой, ни на автобусной остановке, где с ней пытался познакомиться случайный попутчик. Как и было задумано, он появился на сцене к моменту возвращения Антонины с работы.
   В этой сцене бабушка в ожидании невестки накрывает на стол, выносит к краю сцены домашние тапочки, чтобы Антонина могла переобуться, а Серёженька с дедушкой пускают кораблики в миске с водой. По сценарию, Серёженька, увидев маму, должен был радостно вскочить, опрокинуть миску и намочить тапочки. Мама сердится и уходит к себе, бабушка вытирает пол шваброй, а дедушка уводит обиженного мальчика за кулисы. Единственной репликой Серёженьки должны были быть слова:
   - Ура! Мама пришла!
   И вот появляется Антонина. Уставшая и сердитая. Серёженька вскакивает и бросается ей навстречу:
   - Ура! Мама пришла! - Он, как и положено, опрокидывает
  миску, вода выливается на тапки...
   - Вот уж спасибо! - Раздражённо вскрикивает мама. - Я весь день на каблуках, ноги аж гудят, а тут и переобуться не во что!
   Тут дедушка должен был обратить на себя внимание короткой репликой:
   - Антонина, я приехал к вам жить.
   На что та должна была раздражённо махнуть рукой, сказав:
   - Ну и живи! Все тут живут, только мне жизни нет! - И удалиться к себе.
   Но дед рта открыть не успел.
   - Мама, к нам дедушка приехал! У него дом взорвался вдребезги! Ему теперь жить негде! Он теперь с нами жить будет!
   - Да, Антонина, я приехал к вам жить! - Вставил свою реплику Максимыч.
   - Ну и живи! Все тут живут, только мне жизни нет! - Раздражённо ответила Антонина и повернулась, чтобы удалиться.
   - Мамочка! Мы же тебя любим! Мы хотим, чтобы у тебя была жизнь! Останься с нами! - Серёженька бросился к маме, обхватил её руками и пытался остановить.
   - Отстань! Мне не до тебя! Да отцепись ты! - Уже не по сценарию пыталась оторвать от себя руки отчаянно вцепившегося в неё сына Антонина.
   Мальчик упал на пол, Антонина удалилась за кулисы. Серёженька поднял на зал глаза, полные слёз и по залу разлилось такое безбрежное море обиды, что оно затопило весь зал. Солёные капли ощутили на своих щеках почти все присутствующие, некоторые начали всхлипывать. Даже Александр Петрович шмыгнул носом, а Игорь украдкой утёр правый глаз. Дед подошёл к внуку, протянул ему руку, помог встать и, проговорив:
   - Пойдём, Серёженька. Ты не обижайся, просто мама очень устала... - Повёл его к кулисе.
   Серёженька на прощание бросил в зал такой отчаянный взгляд, полный обиды, что все разразились рыданиями и бурными аплодисментами.
   - Аплодисментов в этой сцене ещё никогда не было. - Уже не скрывая слёз, заметил Игорь.
   Больше Серёженька ничего непредвиденного не делал. В самом конце спектакля, когда Антонина стояла по центру сцены сильная, как скала, но совершенно одинокая, а её домашние отстранённо стали по обе стороны от неё, Серёженька снова накрыл зал отчаянно-обиженным взглядом...
   Зрители аплодировали стоя, долго не отпуская артистов...
  -6-
   - Ты что вытворяешь? - Накинулась на Ларису Марина, когда занавес окончательно закрылся. - Для кого сценарий писался?!
   - Выскочка! - Добавила Люда. - Посмотришь, что тебе Игорь сделает!
   - Так, дамы и господа, сегодня все молодцы, расходимся по домам!
   - Но эта... актриса, блин! Она нам чуть всё не сорвала! - Не могла успокоиться Алина, просидевшая весь спектакль за правой кулисой вместе с готовым в любой момент к выходу Тарасом. - Что с ней делать будем?
   - А вот это мы с директором решим завтра! Сегодня всем отдыхать!
   Пока все посмывали грим и переоделись, Ларисы и след простыл.
   - Куда она делась? - Оглядывался у чёрного хода Максимыч.
   - Не знаю, она даже в гримёрку не заходила. - Ответил Тарас.
   - Так, наверное, в костюме и гриме и уехала. - Предположила Алина.
   - Жаль, а то бы я ей... - Потёрла руки Люда.
   - Ничего, завтра устроим ей разборку!... - Сердито сплюнула Марина.
   И все разъехались по домам. Все, кроме начальства.
  ***
   - Ну, что будем делать? - Спросил директора Игорь.
   - Даже не знаю... Между прочим, в целом неплохо вышло... Если оставить так, как получилось... - Задумался Александр Петрович.
   - Придётся реплики переписать, чтобы никто не сбился.
   - И ведь совершенно не похожа на ту даму! Ну, настоящий мальчишка!
   - Живой, озорной.
   - Эмоциональный! На репетиции тоже так было?
   - Нет, просто запоминала откуда и когда выходить, где стать, где сесть, реплики читала, как школьник у доски.
   - Ладно, завтра посмотрим. Когда у вас репетиция?
   - Завтра спектакль в три, поэтому репетиция перед ним в двенадцать.
   - А в десять нельзя?
   - В десять второй состав репетирует "Мистерии". У них спектакль в шесть, а перед ним в пять прогон.
   - Ладно, в двенадцать, так в двенадцать... Я обязательно приду.
  ***
   Лариса пришла в театр к десяти. Никто не успел ей сообщить, что когда спектакль играется в три, то репетицию назначают на двенадцать. Пока никого из первого состава не было, она посетила репетицию второй пьесы. Сидела тихо, не вмешивалась, только запоминала...
   Кто-то из второго состава сказал, что переодеться и загримироваться надо уже перед репетицией, и Лариса пошла
  в гримёрку. Алина и Тарас уже были на месте.
   - Выскочка! - Зло прошипела вместо приветствия Алина.
   - Актриса, блин! - Буркнул Тарас.
   - И вам здравствуйте! - Радостно ответила Лариса и, как ни в чём ни бывало, принялась за грим.
   Тарас тоже гримировался:
   - Думаю, сегодня играть Серёженьку буду я.
   - Посмотрим! - Пожала плечами Лариса.
   И директор, и режиссёр сообщили, что и сегодня играть Серёженьку будет Лариса.
   - Вышло неожиданно, но эмоционально. Поэкспериментируем пару дней, проанализируем реакцию зрителя, посмотрим на отзывы... Я пригласил кое-кого... Ну, не буду вам мешать, посижу в зале... - Александр Петрович спустился в зал и сел в третьем ряду.
   - Вот, просмотрите изменения в тексте, играть будем, как вчера. - Начал раздавать листки с текстовыми изменениями Игорь.
   Репетиция прошла технично, все берегли эмоции на потом.
   - Ну, как, Лариса, сможешь? - Спросил Игорь, когда все разошлись по гримёркам.
   - Постараюсь. - Ответила та хрипловатым мальчишеским голосом.
   В гримёрке витал дух заговора. Алина и Тарас были как-то странно вежливы и тихи.
   - Хочешь чаю? - Налила Алина себе из термоса в чашку.
   - Давай. - Лариса удивлённо приподняла бровь, но приняла из рук Алины вторую чашку. - А ты будешь? - Спросила она Тараса.
   - Нет, я выйду, покурю.
   - Курить вредно. - Лариса сделала вид, что отпила глоток, на самом деле лишь прикоснувшись к чашке губами.
   Алина сверкнула глазами, но тут же отвернулась.
   - Откуда ты взялась? - Попивая чай маленькими глоточками, спросила она.
   - Да так, приехали с мужем и сыном из Одессы, пожили тут немного. Мы с мужем архитекторы, частные дома проектировали... Теперь вот решила попробовать себя в театре.
   - Ты пей, пей, а то остынет! - Алина равнодушно отвернулась к окну.- А ты у нас звездой решила стать? Имей в виду, у нас выскочек не очень любят. Могут что-нибудь подстроить, чтобы роль вернуть.
   - А я тут ненадолго, только до октября. Потом меня не будет.
   - Почему?
   - Жизнь такая странная штука... Вот она есть, а вот её и нет... Так что, все ваши роли вам останутся. Просто я внесу в них что-то новое, более яркое. Так что, пока я тут, учитесь! - Лариса поставила чашку на столик и подошла к зеркалу, поправляя парик. - А роль Серёженьки послезавтра будет опять исполнять Тарас!
   - А ты?
   - А я послезавтра буду дедом. Я вообще думаю по очереди все роли переиграть и в вашем составе, и во втором, и в третьем. Все спектакли на себя примеряю.
   - Зачем тебе это?
   - Жизнь такая короткая, хочется успеть как можно больше. Вот я здесь, в театре несколько жизней и проживу... - Лариса в зеркальном отражении увидела, как Алина подошла к её чашке, как бы случайно задела её и опрокинула, пролив чай на пол.
   - Ой, я нечаянно!
   - Ничего, я уже напилась. О, второй звонок, пора на сцену! - И она побежала по коридору.
   - Ну, как, получилось? - Заглянул в гримёрку Тарас.
   - Нет, я сама всё вылила! Она и так тебе послезавтра роль
  вернёт! Бежим смотреть, что будет сегодня!
  ***
   А сегодня был полный зал! Возле входа в театр толпились
  люди и спрашивали лишний билетик. Как распространяются слухи, неизвестно, но растерявшиеся билетёрши пропускали некоторых за четверть цены в проходы:
   - Только не стоять, чтобы никому не мешать! Садитесь на ступеньки! - Оглядывались они на директора, наблюдавшего за невиданным наплывом зрителей с лестницы.
   Лариса, получившая добро на свои действия, добавила в игру ещё больше эмоций, заражая этим и остальных. А в конце она снова неожиданно внесла изменение: когда все действующие лица отвернулись от Антонины, как скала стоявшей по центру сцены, а Серёженька утопил зал в море обиды, он вдруг проглотил свою обиду, подошёл, держась за руку деда, к маме и сунул ладошку в её руку. От неожиданности Антонина вздрогнула, опустила глаза на сына и по её щекам потекли слёзы. Скала дрогнула и растаяла, в зал потёк тёплый ручеёк надежды...
  -7-
   - Завтра я в этой роли играю последний раз! - Заявила Лариса Игорю после спектакля. - Пора её вернуть Тарасу.
   - А что ты хочешь? Учти, Антонину я тебе дать не могу!
   - И не надо! Я хочу сыграть деда.
   - Где ты - и где дед!
   - Загримируюсь! Зато какая неожиданность, какой интересный эксперимент!
   - Ладно, но тогда передай Тарасу свои секреты. У тебя времени до вечера и завтра с утра.
  ***
   А завтра с утра в газетах появились отклики о спектакле, в котором играла новая театральная звезда Лариса. Вот так, просто имя, без фамилии. Людей на спектакль пришло ещё больше, а в ложе рядом с директором сидел начальник уп-
  равления культуры.
   Когда на сцену в роли Серёженьки вышел Тарас, зал сначала разочарованно загудел, но потом увидел, что Тарас играет ничуть не хуже Ларисы, тем более, что он был больше похож на мальчика и выглядел ещё трогательнее. Особенно рядом с заметно усохшим дедом.
   Ларисин дедушка был более нервным, более чувственным. В нём ощущалась такая боль от пережитого, такая нежность к заброшенному внуку при живых матери и отце, такое сочувствие к загнавшей себя Антонине, такое понимание бремени сватьи и такое принятие безвыходного положения зятя, что никто не мог смотреть на это без слёз. В свою новую роль Лариса добавила прятки с внуком, чтение книги зятю, помощь по хозяйству сватье, молчаливые объятия дочери... И фразу перед последней сценой:
   - Доченька, ты бы хоть слово доброе сказала своему младшему или, хотя бы, молча посидела рядом с Серёженькой... Пацан растёт совсем одиноким, при живых-то отце и матери... - На что Антонина вздыхала и уходила на передний план, где уже маленький Серёженька брал её за руку и от неё с ручейками слёз вытекали и ручейки надежды...
  ***
   Благодаря распространяющимся по городу слухам об игре новой театральной звезды Ларисы, в театре начались аншлаги. Пришлось на время отодвинуть в неопределённое будущее спектакли третьего состава и сократить количество их для второго. Всё освободившееся время было отдано "Антонине". Каждые три дня на афишах менялась роль для Ларисы, зрители даже делали ставки на то, кого она будет играть в ближайшее время. За месяц новая звезда переиграла все главные роли в "Антонине", заставив режиссёра полностью переписать сценарий, сделав его более глубоким и чувственным.
   Матери она добавила тихих слёз и заботы о сыне, благодарного принятия помощи от родных, бесед со сватом о том, каким был её сын раньше, гордости за его подвиг, надежды на его выздоровление в будущем.
   Старшего сына-студента, ранее изображавшегося лишь схематично, она сделала боле близким к семье, наделила его желанием помогать маме, устроившись на ночные дежурства в больнице, добавила ему реплик в общении с младшим братом и дедом, с бабушкой и мамой. А его фраза "Мамочка, ты же не железная, ты живая! Отдохни хоть немного!" заставила Антонину сделаться к концу спектакля более мягкой и тёплой.
   Саму Антонину она показала как женщину, которая держится на пределе своих сил, стараясь выглядеть железной леди. К концу спектакля она уже не так давила на своих подчинённых на работе, придя домой, могла нежно взглянуть на младшего сына, провести рукой по его волосам, а в конце, когда он в прощающем жесте брал её за руку, она вдруг падала на колени, прижимала его к себе и рыдала облегчающими слезами...
   Даже манекен, игравший роль парализованного отца, в последней сцене заменялся живым человеком, который в ответ на рыдания Антонины приподнимался в своём кресле и протягивал к ней слабую руку. Рука бессильно падала, но её подхватывала охнувшая от неожиданности, но вся в счастливых слезах мать...
  ***
   К лету Лариса перекочевала в спектакли второго состава, переиграв всех мистических героев Гоголя. И тут не обошлось без конфуза. Пьеса состояла из множества мистических произведений Гоголя, переплетенных между собой в единое целое. Когда Лариса играла ведьму, актриса, исполнявшая роль Утопленницы из "Майской ночи", так испугалась её взгляда, что отказалась с ней играть.
   - Она же настоящая ведьма! - С ужасом кричала актриса. - Я её боюсь!
   - Да я же просто играю! - Оправдывалась Лариса.
   - Так не играют! Аж кровь стынет в жилах!...
   Актриса бегала по всему театру, рассказывая каждому, какой ужас вызывает взгляд новенькой, и что она ни за что с ведьмой играть не будет. Пришлось её заменить. Утопленницу согласилась играть Марина из первого состава.
   В третьем составе Лариса окунулась в мир сказок и фантазий... Не все артисты принимали её манеру игры, не все хотели делиться с ней своими ролями. Иногда даже ей устраивали подлянки, из которых она каким-то образом умудрялась достойно выходить.
   - Выскочка! - Шипели завистники ей в спину.
   - Как ты это делаешь? - Спрашивали другие.
   - Вы - профессиональные артисты. - Отвечала она. - Вы играете, пользуясь всем арсеналом, приобретённым за время учёбы в институтах. А мне учиться некогда, я скоро уйду, поэтому я не играю, а живу. Переживаю так, как это чувствую. У меня очень сильная эмпатия...
   За глаза все - и друзья и враги, называли её "эта Актриса, блин!" Она знала об этом, но, казалось, не обижалась. В общих празднованиях участия она никогда не принимала, после спектаклей за ней всегда приезжали то муж, то сын и она сразу же уезжала домой.
  ***
   Теперь аншлаги в театре стали привычным делом, зрители шли не только на Ларису, но и на других заметно выросших артистов. Теперь театр имел нескольких наиболее ярких звёзд, у которых появились свои фанаты.
   К концу лета по театру поползли слухи, что в октябре её не станет. Сначала говорили, что она уезжает за границу, потом стали думать, что она смертельно больна. А после последнего сентябрьского спектакля, в котором она играла инопланетянку, помогавшую людям, но умирающую от несовместимости с земными бактериями, за ней вдруг приехала скорая помощь...
  -8-
   Прощание со звездой театра Ларисой, так неожиданно появившейся на его небосклоне и так быстро сгоревшей, родственники устроили на площади перед городским крематорием. Гроб стоял у входа в зал крематория, на его фасаде был установлен большой электронный экран, имеющий возможность скользить по рейкам вверх и вниз, всё вокруг было украшено цветами...
   Не было ни речей, ни проповедей. Просто экран спустился к самому гробу, и на него из гроба как бы взлетела душа Ларисы. Она смеялась и плакала, баловалась и пела, из одного образа перетекала в другой, затем остановила свой взгляд, казалось, на каждом из толпы и сказала:
   - Жизнь человеку даётся одна. Одна жизнь так коротка, не успеешь и оглянуться, как она закончится. Мне повезло прожить не одну, а десятки жизней! Я торопилась, за что некоторые называли меня выскочкой. Зато я многое успела! Торопитесь жить, никто не знает, сколько ему отведено времени. Ничего не откладывайте на потом, его может и не быть. Живите здесь и сейчас! А мне пора в другие миры, к другим жизням! - Лариса на экране взмахнула крыльями и
  вместе с поднимающимся по рейкам экраном полетела в небо...
  ***
   Майор уголовного розыска Андрей Малодёров, которого за глаза называли агентом Малдером, как и многие в толпе, пришёл проводить свою любимую театральную звезду Ларису в последний путь. Впервые он увидел её в роли матери парализованного героя из спектакля "Антонина". В этой роли она была так похожа на мать соседа, вернувшегося с войны без ног, что стала родной для Андрея. Сначала он привёз на этот спектакль своих соседей - мать с сыном, потом стал приходить на все остальные, стараясь не пропускать ни одного. К лету он и не заметил, как стал завзятым театралом. И вот...
   "Как внезапно она появилась и как быстро исчезла" - Печально думал он. - "Звезда вспыхнула и сгорела... Такая молодая, красивая, полная жизненных сил и таланта... Какая такая болезнь?! Да она выглядела такой здоровой!... Тут что-то не так... Может, я шизофреник, но я займусь этим делом!... Стоп, и дела-то никакого нет, чем заниматься?... А вот этим самым и займусь!" - Твёрдо сказал Андрей сам себе и решил завтра же начать собственное неофициальное расследование под кодовым названием "Актриса".
  ***
   С самого утра Малодёров отправился в театр. Записался у секретарши на встречу с директором, которого пока не было на месте, прошёлся по гримёркам, выслушивая сплетни и домыслы, поприсутствовал на репетиции новой пьесы, поговорил с режиссёром.
   - Самородок! - Восхищённо говорил тот. - Любая роль была, как бы, написана специально для неё. Она брала сырую роль, обогащала её своим видением и эмоциями, а потом играла так, как будто жила! И не поверите, нам ведь её просто навязали из управления! Спросите у директора!
  ***
   Рассказ директора выглядел по другому:
   - Никто нам её не навязывал, это вообще оказалось счастливой случайностью. Да, меня действительно в тот день вызвали на ковёр, устроили взбучку и предложили что-то изменить в работе театра, а самое главное - найти или создать звезду. А потом эта случайная встреча в кафе... Это было как гипноз, как феерия... И я совершенно неожиданно принял её в театр и в тот же день выпустил на сцену! Представляете?!
  Просто в голове не укладывается... Чуть больше адекват-
  ности, и её могло бы у нас не быть...
  ***
   Взяв у Александра Петровича адрес Ларисы, Андрей Малодёров отправился к начальнику управления культуры.
   - Никакой это был не случай! - Начальник нервно ходил по кабинету, переставляя по пути с места на место предметы на полке, на столе, передвигая стулья и то отдёргивая, то задёргивая тюль на окне. - Накануне Лариса пришла ко мне, сюда, в этот кабинет... Как мимолётное виденье, как гений чистой красоты, как неземное творенье, как... Это было похоже на гипноз в сиреневом тумане... Она сказала, что наш театр загнивает и ему нужен "волшебный пендель". Да, именно так и выразилась! Она сказала, что таким пенделем может стать она сама, только надо подтолкнуть директора театра принять её на работу.
   - Только не надо делать такого распоряжения! - Предупредила она. - Это должно быть его собственное мнение. Его надо только подтолкнуть к принятию неожиданного решения. А для этого он должен выйти от вас раздражённым и сердитым.
   Ну, это я делать умею! Короче, я вызвал его на ковёр, сделал внушительное вливание и отпустил принимать решение... Да! Ещё попросил бухгалтершу догнать его и сунуть в руку визитку, оставленную накануне Ларисой.
  ***
   По адресу, данному в театре, никого не оказалось. Соседка, выглянувшая на стук в дверь, бдительно поинтересовалась:
   - Чего стучишь? Дураку же ясно, что никого дома нету!
   - Дураку, может, и ясно, а мне нет. - Ответил Андрей.
   - А кто ты такой?
   - Майор уголовного розыска Малодёров! - Представился Андрей, показывая удостоверение.
   - Ого, уголовного розыска... Так что, эту артистку убили,
  что ли? Не сама умерла?
   - Не знаю... Вот, пытаюсь разобраться... Хотел с родственниками поговорить, с мужем, с сыном...
   - У неё ещё мама была, невестка и внук. - Охотно сообщила соседка. - Они три квартиры снимали, все отдельно, но рядом.
   - Внук?! Сколько же ей было лет?
   - А кто их артисток знает! Они же все постоянно делают пластические операции, омолаживаются. Вон, София Ротару моя ровесница, скоро восьмой десяток пойдёт, а на сцене как девочка! Я вообще очень люблю Софию Ротару...
   - Да ну её, не о Ротару разговор! - Остановил словоохотливую старушку Майор. - Где мне родственников найти?
   - А они уехали! Сразу после похорон и уехали, даже поминки не устроили. И куда торопились... Ну, каждый горе по-своему переживает... А похороны красивые были, правда, как-то не по-христиански, не в землю закопали, а в огне сожгли...
  ***
   Был уже вечер, поэтому поход в крематорий агент Малдер отложил на утро.
   Директор крематория сообщил, что ритуал был забронирован ещё за три дня до смерти Ларисы.
   - Она сама приходила, всё тут осмотрела, сказала, что ритуал будет проводиться по её сценарию. Гроб перед тем, как отправить в печь, надо было закрыть, а пепел в тот же вечер отдать родным. На другой день рабочие привезли и установили этот экран, а после обряда родственники сказали, что это подарок крематорию.
   - А кто проводил кремацию?
   - Да этот, как его... Викентий Фёдорович! Но его сегодня нет, он завтра на смену выходит.
   Пришлось майору Малодёрову отложить расследование
  до завтра. Тем более, что был понедельник и надо было появиться на работе.
  ***
   Утром Андрею позвонил директор театра и сообщил, что театр получил неожиданный подарок от неизвестного мецената.
   - Это огромный электронный экран для декораций и компьютерный пульт управления ним. Представляете?! Именно о таком мечтала Лариса. Новое слово в театральной технике! Представляете, в последней сцене Антонина стоит вся такая одинокая, как в пустыне, за её спиной на экране сыплются пески, дюны перетекают друг за другом, а на зубах такое ощущение, как будто песок на зубах скрипит...
   Пришлось заехать в театр и посмотреть на то, как рабочие устанавливают на заднике сцены экран. Потом снова дела в полиции...
  ***
   В общем, в крематорий Малдеру удалось вырваться только под вечер. Все ритуалы уже были проведены, и Викентий Фёдорович расфасовывал пепел по урнам.
   - А как вы знаете, какой кому принадлежит? - Поинтересовался Андрей.
   - А они высыпаются на транспортёр кучками, а кучки пронумерованы. Остаётся только пересыпать в урну и наклеить нужную бирку с данными.
   - И Ларису позавчера так же?
   - Какую Ларису, артистку, что ли?
   - Да. - Майор заметил, как лицо Викентия Фёдоровича посерело, а глаза забегали. - А ну-ка, рассказывайте, что было не так! Что, пепел перепутали?
   - Да если бы! Пепла вообще не было. То есть, человеческого пепла не было, был только пепел от гроба. От пустого...
   - А как вы его различаете?
   - А тут и различать не надо. Не было её в гробу.
   - Как же это не было? Я же сам видел...
   - Все видели, да не видели. Только я один и видел.
   - Что именно видели? Говорите, а то пойдёте, как соучастник! - Пригрозил майор, чтобы подтолкнуть служащего к откровенности.
   - Лежала она, значит, в гробу, все подходили, расставляли вокруг венки, раскладывали цветы... Родственники близко никого не подпускали. Я ещё тогда подумал: Странно, обычно все в лоб целуют, прощаются, а тут такого не было... Потом музыка заиграла и экран пополз вниз.
   Пока все поднимали головы к экрану, её муж закрыл крышку. Все смотрели на экран, а я тут стоял, мне видно не было... Зато мне было видно, что делалось за всеми этими грудами венков и цветов!
   - И что же там делалось?
   - Скажу - не поверите! Стою я, значит, никого не трогаю, вдруг вижу - торцевая стенка гроба, которая к залу крематория повёрнута, открывается, а из гроба выползает покойница....
   - Как это? Она же мёртвая?
   - И я так подумал. Давай креститься. А она вылезла, приложила палец к губам: мол, молчи, брат! И на четвереньках вот тут мимо венков в зал пробралась... Я за ней...
   - Ну, и?
   - А она тут встала, поправила одежду, причёску... Говорит: это розыгрыш такой!
   - Так она не умерла?
   - Живёхонькая! Я её трогал, она мне разрешила... А потом, когда все расходиться стали, она села в машину к мужу и они уехали.
   - Вот так вот просто сели и уехали?
   - Ну, ещё мне чаевые хорошие оставили... А за пеплом не
  приезжали, я сам запись о выдаче сделал.
  ***
   "Вот это поворот!" - растерянно думал Андрей Малодёров по дороге домой - "И где теперь её искать?"
   На следующий день Малодёров отследил номера машин мужа и сына Ларисы. В ночь после похорон они засветились на камерах по трассе на Киев, а через день пересекли границу с Польшей. "Вот и ищи ветра в поле!" - думал Малодёров, лёжа вечером дома на диване - "Может, они в Польше где-нибудь остановятся, а может дальше куда-нибудь поедут. Европа, тут уже не отследишь, а в международный розыск не обратишься - преступления нет, только домыслы... И зачем ей понадобилось смерть изображать? Как она там на экране говорила? "Прожить много жизней..." Может, она и смертей захотела тоже несколько пережить?... Ну, ничего, главное, что она жива!... Актриса, блин!".
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"