Сонечка вышла во двор, набрала ведро угля и осмотрелась. Ей почему-то показалось, что кто-то наблюдает за ней. В свои 40 с лишним она давно перестала бояться маньяков, а красть в доме было нечего, но хоть на что-то ведь надо смотреть, выходя из дому. Пусть даже на подгнивший покосившийся забор да на пустую собачью будку. Можно было бы еще и на украшенный огнями центр. Если бы не было так тошно. Захлопнув ногой дверь ветхого сарая, Сонечка побрела к дому. И только теперь заметила бомжа, топтавшегося на пороге. Длиннющая курчавая борода опускалась до тканого пояса, перехватывавшего пыльную старую хламиду с вытрепавшимся золотым шитьем - словно гуманитарные онучи из секонд-хенда.
- Водки нет! На водку тоже! - привычно огрызнулась Сонечка, брезгливо отпихивая незнакомца от дверей. - Гляди, мужа позову!
Из-под густых бровей сверкнули темные глаза.
- Добрая женщина, не позволишь ли передохнуть усталому путнику?
Завораживающий тихий голос с легким акцентом и запах душистых трав вовсе не подходили образу вонючего бродяги. Сонечка остановилась, перехватив ведро с углем второй рукой, и смерила незнакомца взглядом. Не скоротать ли, и правда, неприятный вечер с мужчиной, хоть бы и таким. Поняв ее колебания, бродяга уверенно отобрал у Сонечки ведро и открыл дверь, пропуская женщину вперед. Все случилось так быстро, что Сонечка даже не поняла, как это она впустила чужака в свой дом и усадила за стол.
- Кто хоть будешь-то? Откуда? - для порядка спросила Сонечка, засыпая в печку уголек и зажигая керосинку.
Незнакомец назвал имя. Длинное, диковинное, Сонечка даже не запомнила его, но переспрашивать не стала. От этого имени почему-то веяло жаркой пустыней и сладким медом.
- Цыган что ли? - засомневалась Соня, - Похож. Вон и халат на тебе цветастый.
- Я издалека, - пожал плечами гость, - Давно уже иду. Отстал от своих. Наверное, свернул не там. Может быть, вы знаете, добрая женщина, куда мне идти?
- А куда надо-то? - Соня загремела чайником.
- Я ищу место, где должен родиться царь. Раньше путь указывала звезда, и Балтазар вел нас за ней. Не проходили ли они здесь?
Сумасшедший - решила Соня - главное чтобы бросаться не начал... Хотя - ну и что, что бросится, не велика беда. Будто бы часто на тебя бросаются. Когда в последний раз-то?
- Не знаю я никакой звезды, - вздохнув, Соня заварила чай из сушеных веток малины и оставила настояться. Подумав, выставила на стол початую бутыль самогона, два стакана и банку огурцов.
Самогон гость понюхал, пригубил и поморщился. Покачав головой, он извлек из своей видавшей виды сумки изящной работы золотой кубок и запечатанный пробкой кувшинчик. Сонечка ахнула - неужто гость ограбил кого, а теперь перед ней хвастает! Гость тем временем откупорил кувшинчик и плеснул в кубок кроваво-красной жидкости.
- Угоститесь и от моего вина, хозяйка, - улыбнулся он, пододвигая кубок Сонечке.
На всякий случай она понюхала. Пахло приятно, подвоха не ощущалось.
Вот выпью, а там что-то от чего я сразу сомлею, а уж он тогда... Ну и пусть.
И Соня отважно выпила, с вызовом посмотрев на гостя. Напиток тепло скользнул по гортани и мгновенно запульсировал жаром в крови.
Нет, Сонечка не разбиралась в винах. Пределом ее кругозора были дешевый портвейн да кагор - иногда, по праздникам. Сонечка вообще была не любительница выпить. Ну, разве что иногда, когда тоска совсем заест.
Но даже со своим малым опытом в этом вопросе Соня, не задумываясь, сказала бы, что это вино не для таких как она. Это вино нельзя пить, а уж тем более им нельзя напиваться. Его нужно смаковать, долго-долго перекатывая на языке каждый глоточек, вслушиваясь в то, как пробуждается в сердце веселье.
- Ох! - сказала она, -Ооох!
Гость улыбнулся и все из той же сумки достал и выложил на стол разнообразных фруктов - винограда, хурмы, оранжевых пахнущих зимой и праздником мандаринок. У Сонечки окончательно закружилась голова.
- Все-таки как жаль, что вы не знаете, где родится Царь,- вздохнул гость, - Ну это ничего. Балтазар говорил что-то про Вифлеем. До него далеко?
Как ни странно, о Вифлееме Сонечка знала - соседский сын, удачно женившись на еврейке, укатил в Солнечную Страну и регулярно присылал фотокарточки и открытки, которыми стерва-соседка регулярно прибегала хвастаться.
- Это очень далеко, - сказала Сонечка.
- Ваш город очень красивый, - гость опять вздохнул, тряхнул нечесаной бородой, в которой запутались семена каких-то растений, и попытался перевести разговор на другую тему, - Огни, фейерверки...
- Так праздник же, - хмыкнула Сонечка, - Рождество. Вот народ и гуляет.
- А вы что, не празднуете? - гость оглядел убогую обстановку Сонечкиного дома, - Или у вас скорбь?
- Да что мне праздновать! - махнула рукой Сонечка, - Не привычные мы. Да и не с кем. Да и электричество вон отключили, при керосинке живу! - волна гнева на правительство и на жизнь в целом всколыхнулась в душе Сонечки, - Нечего мне праздновать!
- Да, действительно темновато, - согласился гость и опять полез в сумку. На этот раз оттуда била извлечена связка тонких свечей, которые бродяга, не спросясь у Сонечки, принялся расставлять по комнатушке, - Очень жаль, что у вас нет сил для радости.
- А зачем тебе этот твой царь? - спросила Сонечка, - Вон у нас нету, и ничего, живем. Глупостями занимаешься.
- Я должен принести ему дар, - гость зажег свечи, и комната заполнилась мягким светом, - Этот царь очень важен для мира, он принесет в него надежду, любовь и радость. Вот смотри, - он поставил на стол хрустальный флакон, сквозь стенки которого сверкали серебряные искры, - Когда я родился, мне даровали во владение звездную пыльцу. Каждый год я получаю по искорке, которая исполняет желание. За всю свою жизнь я не потратил ни одной - все собирал. Почему-то все мои желания казались мне недостойными, или я мог бы добиться их исполнения без звездной пыли. Поэтому я решил подарить ее всю царю. Ему придется очень трудно - нести людям любовь нелегко.
- Долго же ты живешь! - покачала головой Сонечка, оценивая количество блесток во флаконе - наверняка такие же можно было купить в любом галантерейном, но на этот раз Сонечке не захотелось даже думать об этом.
- Долго, - опять согласился гость, - Когда я отправился в путь, я был уже стар. И я долго блуждал, среди звезд, среди миров. Я потерял луч указущей звезды и Балтазар ушел без меня.
- Я думаю, ты немного опоздал, - Сонечке, наконец, удалось сложить два и два, - Твой царь давно родился.
- Да? - растеряно переспросил гость, - Я так и думал!
- И даже успел умереть и воскреснуть, - Сонечка с удивлением заметила, что говорит об этом как о реальном факте.
- Ах, да что вы говорите! - изумился гость, - Как много я пропустил, странствуя. Вы мне не расскажете?
Сонечка полезла в дебри облезлого старого шкафа, наверное, помнившего обе мировые войны и выудила оттуда детскую библию с картинками - заходившие как-то сектанты все пытались привлечь ее разноцветными журнальчиками и среди прочего оставили эту книжицу, как раз перед тем, как она, будучи в традиционно плохом настроении, выгнала их вон.
- Вот, - сказала она, - Можешь взять себе.
Гость ухватился за книжку и погрузился в чтение, а Сонечка молча за ним наблюдала. Внезапно она поняла, что вот, у нее гость, пусть даже такой странный, а в доме не прибрано и она не одета. И Сонечка взялась за веник, наспех переоделась, заскочив в кладовую, вытащила пыльную коробку с елочными игрушками и мишурой и развесила украшения по стенам комнаты.
- А вы все-таки празднуете, - заулыбался гость, отвлекаясь от чтения, - О! Звезда!
Сонечка как раз держала в руках звезду для макушки елки, не зная, куда ее приспособить.
- Рождество ведь, - смущенно прошептала Сонечка.
А потом они долго пили чай из сушеных малиновых веточек, вдыхали аромат мандаринок и смотрели, как тепло горят свечи.
- Оставайся здесь, - предложила Сонечка, - Все равно ведь опоздал.
- Нет, - покачал головой гость, - Я должен вернуться домой. Вы не представляете, как долго я не был дома!
- Представляю, - Сонечка покосилась на склянку с блестками, - И, наверное, это гораздо дальше Вифлиема, и оттуда не доходят даже открытки и фотокарточки.
- Да. Но там ждут моего возвращения. Я должен все рассказать. К тому же что-то мне говорит, что я не опоздал, а пришел очень вовремя.
И он пригласил ее на танец. Они танцевали под музыку потрескивающих свечей, под тихий напев гостя, под музыку снов и ощущение чуда.
Сонечка проснулась засветло. Гостя уже не было, исчезли и свечи и фрукты, и кубок, и кувшинчик с диковинным вином. На секунду Сонечка испугалась, что ей все приснилось, но взгляд упал на стоявший на столе флакон с веселыми искорками.
- Ой! Банку! Банку-то забыл! - всполошилась Сонечка, хватая флакон и выбегая из дому.
На улице было тихо и пусто. Где-то в центре, залитом праздничными огнями, народ устало заканчивал праздновать - редкие фейерверки георгинами расцветали в предутреннем небе, затмевая тихий свет похожих на свечи звезд.
Сонечка тихо вздохнула и прижала флакон к груди. Затем, на что-то решившись, приставила к стене дома шаткую лестницу и полезла на крышу. Отсюда все было видно гораздо лучше, и даже звезды казались ближе.
Сонечка открыла флакон и засмеялась, когда порыв ветра подхватил звездную пыль и закружил ее, разнося по миру, далеко в те уголки, куда еще не успела прийти радость. Сонечка стояла на крыше и смеялась, глядя, как ярче делаются краски в утреннем небе, как бледнеет млечный путь, и думала о далеком крае, где имена похожи на ветер пустыни и вкус меда, откуда не приходят ни фотокарточки, ни открытки. Несколько звездных искорок осело на ее волосах, но она и без того знала - теперь все будет замечательно.