В застойные времена Запорожская и Днепропетровская области скрыто конкурировали за право понравиться Леониду Ильичу Брежневу. Соперничали абсолютно во всем - от футбола до экономики. Поднимает, например, Запорожье вопрос в ЦК о строительстве моста через Днепр. С доводами соглашаются, обещают выделить деньги. И выделяют...Днепропетровску. Ильич-второй к землякам благоволил. Поэтому-то в Запорожье один мостовой переход, не считая плотины, а у соседей пять. Порою соперничество обострялось до откровенной вражды.
В 1981 году по случаю своего 75-летия партийный вождь со свитой прибыл в Днепропетровск. Город был буквально вылизан. К Днепродзержинску, где стоял бронзовый бюст Брежнева, проложили широкую автотрассу. Знали о "высоком" визите и в Запорожье - первый секретарь обкома партии Михаил Всеволожский ждал приглашения на встречу с Генсеком. Но не дождался.
Оказалось, днепропетровский "первый" просто "забыл" пригласить своего запорожского коллегу. Брежнев же во время завтрака спросил: "А почему нет вашего соседа? Передайте ему, что обедать будем вместе". Что тогда началось! Начальник охраны Брежнева по спецсвязи звонит в Запорожье - и "Чайка" в сопровождении гаишников мчится в Днепропетровск... Теплая встреча, обед с белорусской "Зубровкой" - любимым напитком Генсека. Находясь в центре группы партийных руководителей, Брежнев артистически поднимает вверх ладони: "Братцы, силы уже не те. Отпустите на покой". А в ответ чуть ли не хором: "Что вы, дорогой Леонид Ильич! Как мы без вас?..". Уговорили. После обеда кортеж машин двинулся на Днепродзержинск. Приехали. Сопровождающие деликатно отстали от Брежнева. В одиночестве и благоговейной тишине он подошел к своему бюсту и, осмотрев его, прослезился от умиления.
Бывало, и запорожцам перепадало внимание. К примеру, любил он на отдых в Крым ездить поездом. В таких случаях делал в Запорожье остановку, чтобы расцеловаться на перроне с друзьями по послевоенной работе. Вокзал, разумеется, оцеплялся и перекрывался. Прямо к поезду привозили раков, которых Леонид Ильич ну очень любил. Выращивали оных в Новониколаевском районе области в специальных ставках заключенные "химики".
Однажды состав с Генсеком должен был проследовать через город часов в пять утра. Накануне Всеволожскому позвонил сам Черненко и попросил приготовить для высокого гостя арбузы. К прибытию поезда на перроне в мешках лежало килограммов 500 отборных арбузов. Поезд остановился, вышел санитарный врач, проверявший продукты для Брежнева.
- Откуда арбузы?
- Из Мелитополя, самые лучшие.
- Документы есть?
- Какие документы? Только что с поля.
- Без документов арбузы брать не будем.
Врач уходит, поезд трогается. Ответственные обкомовцы обливаются потом: не подготовили документов о качестве ягод и по головкам их за это не погладят. Вдруг с подножки спрыгивают четверо здоровяков из охраны Генсека - и к мешкам. "Хрен с ними, документами. Давайте арбузы". И в набирающий скорость поезд быстро забрасывают тяжеленный груз. Если Генсеку нельзя, то зачем добру пропадать, подумали охранники и взяли арбузы для себя. Вообще же первоклассные мелитопольские арбузы, яблоки, клубнику, черешню в специальной таре регулярно отправляли в Москву и Киев. Обеспечением "центра" дарами земли запорожской занимался помощник первого секретаря обкома партии. Почти четырнадцать лет эту незаметную, но влиятельную должность занимал Владлен Пихаленко. Четверых запорожских "первых" пережил на своем посту.
- Наша область в силу своего промышленного потенциала играла в Советском Союзе важную роль, - рассказывает Владлен Каземирович. - Привилегированность выражалась в том, что каждый первый секретарь обкома партии становился членом ЦК КПСС и ЦК КПУ, депутатом Верховных Советов СССР и Украины. Плюс места в самых престижных президиумах, приглашения за границу, внеочередные награды. Конечно, немаловажен тот факт, что несколько послевоенных лет первым секретарем Запорожского обкома партии был сам Брежнев.
Зарплата первого секретаря достигала 700 рублей в месяц. Секретари обкома получали по 500, завотделами - 350-400, я зарабатывал чуть меньше. Часто спрашивают, была ли у обкомовских секретарей охрана. Никакой! Только "первых" сопровождали всегда и везде.
Самым "государственным" человеком из своих бывших шефов Пихаленко считает Михаила Всеволожского, руководившего Запорожьем почти двадцать лет. При нем реконструировали крупнейшие заводы области, построили мощную ГРЭС в Энергодаре, заложили атомную электростанцию.
Первый секретарь обкома нередко бывал в Москве. Перед поездкой обычно просил связаться с тогдашним директором днепропетровского "Южмаша" Леонидом Кучмой и поинтересоваться, не собирается ли он в столицу. "Южмаш" в те годы был мини-государством: свои прокуратура, служба безопасности, самолеты. У Кучмы имелся персональный Як-40. Являясь членом ЦК КПСС и членом ЦК КПУ, он обязан был присутствовать на всех московских и киевских партийных мероприятиях. Часто на правах почетных гостей с ним летали первые секретари Днепропетровского и Запорожского обкомов: хозяин борта "жадным" не был. Для помощников в самолете имелась отдельная "купешка" - с бутербродами, водочкой, коньяком. Сели, поговорили - уже и Москва. По окончании пленумов той же теплой компанией - обратно. Никому и в голову не приходило, что летят с будущим Президентом Украины.
А Всеволожского ценили. И в Киеве, и Москве. Сменил его в 1985-м Анатолий Сазонов, работавший до того завотделом в ЦК КПУ. Привез "нового" сам Щербицкий. Единодушно проголосовали - и в аэропорт. Проводив Щербицкого, Сазонов сел в "Чайку" и уехал. За ним, естественно, разъехалась и вся свита. На взлетной полосе остался один человек - Михаил Николаевич Всеволожский. Потом чья-то машина подъехала и забрала уже экс-руководителя.
Из квартиры и государственной дачи Сазонов Всеволожского буквально выжил. Пришлось Михаилу Николаевичу переезжать к детям в Москву. Горбачев лично разрешил выделить ему трехкомнатную квартиру в "цековском" доме. Через три года Сазонова отозвали в Киев и вскоре "ушли" на пенсию. В Запорожье по сей день помнят, как он учил колхозников повышать яйценоскость кур.
После Сазонова "рулил" Григорий Харченко, ставший чуть позже вторым секретарем ЦК компартии Украины (сейчас живет в Москве), а последним партглавой Запорожья был Валерий Малеев (впоследствии министр машиностроения, ВПК и конверсии Украины, погибший в автокатастрофе в 2002 году).
- К моменту августовского путча 1991 года, - вспоминает Владлен Пихаленко, - я был завсектором делопроизводства обкома партии. Лично получал распоряжение о поддержке ГКЧП, подписанное вторым секретарем КПУ С.Гуренко (вслед команда - документ срочно уничтожить). Мне же по должности полагалось уничтожать и имевшиеся в обкоме секретны бумаги (в которых чаще всего ничего секретного не было), и шифровальную аппаратуру. Нужно было класть дорогие приборы на стокилограммовый металлический круг и сокрушать их кувалдой (и круг и кувалда держались специально). Документы я сжег, опасаясь возможных провокаций, аппаратуру портить не стал, это была первоклассная шифровальная техника.
В тихом омуте областной партийной организации водилось много "чертей", о которых рядовые граждане и не догадывались. Бывший провинциальный партаппаратчик Владлен Пихаленко, поведавший автору этих строк все приведенные истории, написал документальную книгу "Тромб" о нравах, царивших в партноменклатурной верхушке.
- Моя цель - разобраться, почему рухнул такой колосс, как КПСС. Не в одночасье и не от "руки Америки". Партия перезревала сама: идею заменили льготами. Я много лет наблюдал, как кумовство, повальные пьянки на местах, личная непорядочность высокопоставленных руководителей и намеренное разделение людей на касты разъедали компартию изнутри. На конкретных примерах хочу показать, как сформировался тромб, перекрывший в конце концов доступ крови к здоровому сердцу. Мода на скороспелую критику КПСС прошла, а серьезно этот вопрос пока не исследован. Видимо, моя работа станет одной из первых.
Близость к руководящей верхушке позволяла общаться со многими интересными людьми, не только с сановными аппаратчиками. Приехал как-то дважды Герой Советского Союза, космонавт Павел Попович. Надо было срочно организовать встречи с общественностью и, естественно, отдых. Решили, что лучшее развлечение - рыбалка. Связались с рыбхозом в селе Григорьевка, договорились.
- Выдали Поповичу снасти, нашли хорошее место в камышах, и начал генерал ловить рыбу, - вспоминает В. Пихаленко. - Сидим час, полтора. Рыба в камышах ходит, но не берет. Начало припекать, гость снял генеральский китель, ослабил галстук. Смотрит на меня: мол, почему не клюет? Мне уж и самому неудобно, подхожу к сторожу, спрашиваю. "Зараз клюне", - отвечает и хитро так улыбается. Заходит на мостик, с которого кормят рыбу, стучит железкой по торчащему рельсу. Что тут началось! Камыши задвигались, вода забурлила, рыба рванулась на кормежку. Поплавок удочки Павла Романовича дергается и резко уходит в сторону. Рывок, подсечка! Удилище сгибается дугой, леска натягивается, Попович заходит чуть не по пояс в пруд. Со звоном обрывается леска, освобожденная рыбина уходит на глубину. Несколько секунд всеобщего шока - и отборнейший семиэтажный мат.
Частыми гостями "первого" были артисты. Заодно просили о чем-то личном. Приятным исключением стал Юрий Никулин. Он попросил не для себя, а для своих коллег. Отставному работнику запорожского цирка - квартиру, клоуну - машину. Отказать было невозможно: обезоруживающая улыбка, море обаяния, ни капли спеси, высокомерия. И каждый раз в знак благодарности - собственноручно подписанный бессрочный пригласительный билет в московский цирк на Цветном бульваре. Жаль, никто этими билетами так и не воспользовался.
Азовским морем в Кирилловке "воспользовалась" однажды Алла Пугачева. Проснувшись утром, направилась, извините, в туалет. А когда вышла, увидела длинную очередь поклонников с бумажками в руках. Для автографов. Очевидцы говорят, Алла пришла в неописуемую ярость.
В Москве один из партийных боссов решил закрепить за каждой областью компартию отдельно взятого капиталистического государства. Запорожью "досталось" Перу. Для более тесного знакомства с "подшефными" следовало обменяться визитами. Первым за океан полетел Михаил Всеволожский в сопровождении двух работников ЦК КПСС. Поездка прошла нормально, международный отдел ЦК отчет делегации одобрил. Вскоре состоялся ответный визит.
Генсек ЦК компартии Перу Хорхэ дель Прадо, невысокий семидесятилетний старичок с коротко остриженными усиками, прибыл в Запорожье с семьей. Человеком он оказался бескорыстным, прямым, остроумным и очень... бедным. "Я был шокирован, когда увидел белую рубашку с аккуратно заштопанными манжетами", - признался Владлен Пихаленко.