От южных гор до северных Пальмир,
то к пицце наклонясь, то к караваю,
я слышу: "Как прекрасен этот мир!",
и я не спорю. Головой киваю.
Мне говорят: "Ну что ты так раскис?!",
шпыняют, как подопытную крысу,
ссылают в лес послушать пенье псис,
как будто я ее не слышал, псису.
Мне говорят: "Смотри, как свеж закат,
как краб пирует в океанском иле!",
разулыбавшись, словно Мамлакат,
залезшая на руки к Джугашвили.
Мне говорят: "Смотри, какой Мадрид,
Претория какая и Джакарта!",
а мне в озоне чудится иприт
и вечно снится финиш вместо старта.
Не вижу свет, не падаю в траву,
забыл искусство аха или оха...
Но, как ни странно, всё-таки живу;
и, если честно, то не так и плохо.
Всё так. Не верь, не бойся, не канючь
ни в легкие, ни в тяжкие годины,
покуда глухо бьет кастальский ключ
в горячей точке слева от грудины.