Не для того, чтоб душу мне растрогать,
не для того, чтоб беды превозмочь,
ко мне приходит черная, как дёготь,
безветренная бостонская ночь.
Садится черной кошкою на крышу,
в ней силуэт свой гибкий растворя,
и мне в окно распахнутое дышит
предчувствием беды и сентября.