Овринг
- Ты такая же, как и я! - Высокий блондин настойчиво предлагал познакомиться, повторяя одну и ту же фразу.
- Что за бред! - Чулпан посмеялась над своим сном, но, встретив блондина наяву, была потрясена.
- Ты такая же, как и я! Но мне некогда, потому отец срочно зовет меня крыть крышу, - видит она во сне знакомого с топором в руке. Немного подумав, тот втыкает топор в дерево.
- Леш, ты почему топор в сарай не отнес? Дерево портишь, - спрашивает Чулпан при встрече.
- Так я его в дерево воткнул. Постой, ты откуда это знаешь?
- Таня, не переживай, что тебя не взяли на восхождение, все равно маршрут закрыли из-за погоды, - говорит она подруге, вернувшейся из альплагеря, и ответит, что новости узнала от других, хотя увидела сон за день до случившегося события.
И так всю жизнь время для Чулпан идет задом наперёд, там, где у других следствие идет за причиной, у неё свершившееся событие опережает причину.
А что, если времени как такового, не существует? Есть лишь момент исчисления физических и психических процессов от начала к концу. Но это исчисление в придуманных разумом величинах для каждого мира может быть свое. И, если есть Мир, где процессы идут от начала к концу события в рамках заданного миром пространства, то точно так же может существовать Антимир, где жизнь протекает от конца к началу по отношению к Миру. И тогда люди, живущие в таком измерении, начинают видеть явление раньше той причины, которая породила его.
В пятилетнем возрасте Чулпан увидела шаровую молнию и запомнила каждый миг события до мелочей. В гости после службы на Балтийском флоте приехал младший брат мамы. В доме, недавно построенном руками отца, не было лишней мебели - в правом углу возле окна стояла железная двуспальная койка, у среднего из трёх окон - деревянный стол, слева - детская кроватка двухлетней Нели, и около входа перпендикулярно двуспальной койке, впритык к стене - большой железный сундук. Над столом висел черный репродуктор, поодаль над сундуком - красивая коричневая мамина сумка, предмет зависти соседок. Прошло всего одиннадцать лет после окончания войны, и такая роскошь, как дамская сумка, редко у кого была.
Сестренка спала, поэтому взрослые за столом разговаривали шепотом, а Чулпан со старшей сестрой Розой тихонечко играли в углу двуспальной койки. Вдруг на улице загромыхало, свет дня за секунду обернулся ночным безлунным мраком, и события потекли тяжело и тягуче, словно барахтание муравья в блюдце с густым медом: Роза медленно сползает с койки и прячется под ней, отец медленно наклоняется над малышкой, дядя медленно выдергивает шнур репродуктора из розетки, с трудом тянется через стол закрыть форточку и медленно отодвигается, потому что туда плавно втекает желтый шар с золотистым свечением в центре. Шар, размером с детский резиновый мяч, весело мерцая, плывёт по направлению к стене над сундуком, там стоит мама. Чулпан с ужасом понимает, что мамина голова сейчас соприкоснется с шаром, мама бледнеет и обречённо, но медленно прижимается к стене. Но шар, дружелюбно моргнув, резко сворачивает и просачивается сквозь сумку, оставив на ней след темно-коричневого ожога.
Странные и необъяснимые случаи постоянно сопровождали Чулпан после встречи с молнией. Только в пятилетнем возрасте она дважды спасла старшую сестру. В первый раз, несмотря на строгий запрет не уходить со двора, дождалась, пока мама будет укладывать Нелю спать, и тихо улизнула на улицу. Девочка гордо шлепала по бурлящим лужам из тающего снега, радуясь яркому солнцу и свободе, и вдруг ей захотелось срочно увидеть Розу, к тому времени ученицу первого класса. Не успев подумать, Чулпан моментально оказалась в школьном дворе за три улицы от того места, где гуляла. Сестра с одноклассницами по очереди прыгали через яму, заполненную водой, нетерпеливые подружки случайно подтолкнули Розу сзади, она споткнулась и исчезла в яме. На истошный вопль Чулпан подбежал проходящий мимо мужчина и спас незадачливую прыгунью.
Летом сестёр, кроме Нели, отвезли к бабушке в деревню. Розе разрешали купаться с подружками на мелководье возле мостика для полоскания белья, а для Чулпан не было подружек подходящего возраста, поэтому она играла около дома. Неожиданно что-то изнутри торкнуло девочку бежать к реке с криком,
- Роза, Роза, ты где?
На крики Чулпан мальчишки постарше начали нырять и вытащили её сестру из-под мостика, бледную, наглотавшуюся воды, с острой корягой в пятке. Деревенские девочки затеяли прыгать "солдатиком" там, где всем воды по пояс, и не заметили пропажи Розы.
***
"Как это ни будет звучать банально, но начну с рассказа о повторяющихся снах. Вернее, сериале с обилием действующих лиц, ясными образами, физическим ощущением их существования, и собой в качестве незримого наблюдателя. В них я чаще всего видела себя то участницей караванного перехода через снежный перевал, то стоящей на гребне горы и высматривающей признаки жилья на равнине. Большинство событий происходило в местности, до такой степени узнаваемой, что наяву начинала рыться в географических атласах, искать в библиотеках книги знаменитых путешественников, покорителей горных вершин, чтобы найти знакомые очертания местности, увиденной во сне. Интернет, говорите...Что вы, что вы, в то время даже сотовых телефонов не было, не говоря об интернете...".
Чулпан закрыла тетрадь. В доме были и портативный ноутбук, и компактный планшет, и навороченный домашний компьютер, но записи о невероятных проявлениях другого мира начаты ручкой в тетради, ручкой дописаны и, в конце концов, не должны зависеть от источников питания.
Когда она стала вести хронологию событий? Наверно, когда осознала, что время - нерастяжимое и прямолинейное понятие для живущих рядом, ведет себя с ней по-хулигански, постоянно провоцируя на необъяснимые и алогичные поступки. А начались они почти сразу после появления шаровой молнии и повторялись с пугающей близких людей частотой. Чулпан к этому привыкла и с трудом удерживалась сказать, что все дело в давней грозе, когда молния весело и залихватски, как человек, подмигнула до смерти испуганной девчушке, забившейся от ужаса в угол родительской койки.
В этом мире, где Чулпан прожила наблюдателем, изредка встречая людей из своего пространства, её ничто уже не держит, Она получила четкий ключ к возвращению - недавний сон, который записала в тетради. Написаны последние строчки, поставлена последняя точка.
"Караван уходил вдаль. Там, где мы только что рядом стояли, горная тропа разделялась надвое.
- Иди по правой тропе, иди по правой, не пожалеешь, - невидимый голос шептал прямо в ухо, назойливо и убедительно.
Дух противоречия отправил меня по левой тропе - догонять еле видимый караван. Низкорослые выносливые лошади, навьюченные тюками с товаром, натужно поднимались на перевал. Холодный ветер усиливался с каждым преодолённым метром высоты, дул навстречу и пронизывал легкую куртку. От холода я ускорилась. Первым догнала погонщика в хвосте каравана, тот мельком взглянул на меня, подправил сползающий тюк на еле трусившей последней лошади и молча побрел, не интересуясь появлением неожиданной попутчицы на высоте в 3500 метров. Прибавив скорости, догнала второго погонщика в начале каравана. Он скрывал лицо под низко надвинутым капюшоном брезентовой штормовки, и мне пришлось дотронуться до его плеча, но и тогда он не повернулся.
- Что за дела? Я должна знать, с кем и куда иду, - возмутилась я и резко сдернула капюшон, не задумываясь о последствиях.
Черные, бездонные глаза погонщика смотрели с сожалением,
- Уходи, ты пришла раньше, еще не время твое.
- Это тебя я выглядывала в низине, это твои тропы манят меня?
- Да, ты такая же, как и я, как и мы. Но ты пришла слишком рано.
- Неправда! Моё время всегда опережает события, происходящие со мной. Значит, скоро ты придешь туда, где была я.
- Только не в нашем мире.
- В каком же мире я живу?
- Мы зовем его антимиром".
Вот оно - неуловимая точка соприкосновения! Встреча с шаровой молнией была встречей с антимиром. По своей сути, это - микрочастица антимира, которая очень ярко светится и имеет форму сильно раздувшегося шара. В момент, когда частица антимира находит идентичную частицу нашего мира и соприкасается с ней, то она взрывается с грандиозным эффектом уничтожения. Иногда они просто исчезают в никуда. Так произошло с молнией, встреченной Чулпан в детстве.
Так ли получается, что мир и антимир, и их жители сосуществуют взаимосвязанно, не уничтожая друг друга, просто время в обоих мирах течет навстречу друг другу?
Конец пути. Караван из последнего сна еще не пришел. Чулпан скинула рюкзак и прислонилась к каменной стене крепости, возведенной на краю глубокого ущелья, настолько глубокого, что еле слышное журчание воды позволяло думать о ручье на дне природного колодца, но глаза отказывались видеть. Тепло, переходящее от нагретых за день камней, склоняло к дреме, и, чтобы не заснуть, Чулпан подошла к краю крепости, заглянула за стену и отшатнулась. Впереди, насколько она могла видеть, простиралось узкое, бездонное ущелье с висячим мостиком шириной в одну стопу.
- Нет уж, дураков нет! Зайду в крепость, переночую и обратно домой! - она отчаянно забарабанила в неприметную ранее дверь. Открылось окошечко в двери.
- Тебе за караваном, в свой мир.
- Откройте! - забарабанила она еще сильнее. Но дверь растворилась в каменной кладке.
Показался караван. Странным образом перед ним возник густой туман, материальный на ощупь. Чулпан даже потрогала его и словно ощутила под руками губчатую мягкую резину с вкусом мяты. Туман быстро рассеялся, на краю ущелья остался один погонщик, в той же брезентовой штормовке, но с открытым лицом,
- Что же ты стоишь? Пора в свой мир!
- Где лошади?
- Остались здесь, - рассмеялся звонко. - Так ты идешь?
И завернул за край крепости. Чулпан заглянула, держась за стену. То же самое узкое, бездонное ущелье с висячим мостиком, раскачивающимся в такт шагам еле заметного уходящего погонщика.
Она закрыла глаза и ступила на овринг.
|