Фурзиков Николай Порфирьевич : другие произведения.

Дэвид Вебер, Крис Кеннеди "Вызов небесам" (Шонгейри 3)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Юридические услуги. Круглосуточно
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    За несколько десятилетий работы над технологиями межзвездной Гегемонии земляне успели заметно усовершенствовать их, создав в Солнечной системе мощнейшую промышленную базу, что позволило отправить к родной планете шонгейри грозную межзвездную экспедицию, вооруженную непревзойденным оружием. Используя традиции шонгейри, люди после упорных сражений подчиняют себе всю их империю и включают ее в Земной альянс. Почти одновременно еще более мощная экспедиция отправляется в систему Тейрион, где раса лиату, одна из основателей Гегемонии, низвела коренных обитателей до полуживотного состояния и захватила их территории. Люди громят флот лиату и с минимальной помощью вампиров ставят под контроль всю систему, помогая тейрионцам восстановить утраченный разум и их права на планету, заодно переселяя побежденных лиату на внепланетные орбиталища. В приложениях дана развернутая информации об инопланетянах.

Дэвид ВЕБЕР, Крис КЕННЕДИ

ВЫЗОВ НЕБЕСАМ

  
  
   Посвящается Шарон и Шиле, дамам в нашей жизни
  
   За несколько десятилетий работы над технологиями межзвездной Гегемонии земляне успели заметно усовершенствовать их, создав в Солнечной системе мощнейшую промышленную базу, что позволило отправить к родной планете шонгейри грозную межзвездную экспедицию, вооруженную непревзойденным оружием. Используя традиции шонгейри, люди после упорных сражений подчиняют себе всю их империю и включают ее в Земной альянс. Почти одновременно еще более мощная экспедиция отправляется в систему Тейрион, где раса лиату, одна из основателей Гегемонии, низвела коренных обитателей до полуживотного состояния и захватила их территории. Люди громят флот лиату и с минимальной помощью вампиров ставят под контроль всю систему, помогая тейрионцам восстановить утраченный разум и их права на планету, заодно переселяя побежденных лиату на внепланетные орбиталища. В приложениях дана развернутая информации об инопланетянах.
  

Перевод: Н.П. Фурзиков

I. ПУТЬ ЧЕСТИ

  
   Корабль флота Планетного союза (КФПС) "Безжалостный",
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   7 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Я удивился, увидев вас, как вы, вероятно, и ожидали, - сказал Влад Дракула.
   - Правда? - Дэвид Дворак улыбнулся, протягивая руку человеку, известному в истории как "Влад Цепеш". Среди прочего.
   Галерея шлюпочного отсека, в которой они стояли, была несколько больше, чем та, к которой привык Влад на борту дредноута "Тырговиште". Возможно, не без оснований. "Тырговиште", захваченный Владом у имперского флота шонгейри четыре десятилетия назад, был длиной более пяти километров... но это составляло едва ли двадцать процентов длины корабля флота Планетного союза "Безжалостный". Было удивительно - помимо того факта, что Планетный союз еще не существовал, когда Влад покинул Солнечную систему, - то, что, несмотря на отсутствие какой-либо вращающейся секции, расположение верхней и нижней частей шлюпочного отсека ощущалось таким же устойчивым, как если бы они находились на поверхности самой Земли.
   С полдюжины мужчин и женщин и еще трое... существ - стояли позади Дворака в этой явно искусственной гравитации. Большинство людей были одеты в военную форму, хотя и не такую, как у военных в то время, когда Влад покинул Землю, и все они улыбались, явно забавляясь, когда он и его спутник осматривали окружающее.
   Правда, негуманоиды среди них не могли демонстрировать улыбки.
   - А почему это должно тебя удивлять? - продолжил Дворак. - Влад, будь благоразумен! Ты действительно оставил населенную людьми планету со всей технической базой галактической Гегемонии. И что, по-твоему, мы должны были с ней делать?
   - Очевидно, вы сделали очень многое, - ответил Влад, пожимая протянутую ему руку, - хотя, кажется, вложили в процесс гораздо больше... энергии, чем я ожидал.
   Дворак усмехнулся и, в свою очередь, протянул руку очень высокому, очень темнокожему бывшему морскому пехотинцу, который последовал за Владом из шаттла в шлюпочный отсек.
   - Рад видеть тебя, Стивен, - сказал Дворак, крепко пожимая ему руку. - Твои папа и мама просили меня передать, что они скучают по тебе.
   - Ты рассказал им обо мне? - голос Стивена Бучевски звучал гораздо менее весело, чем у Влада, и его глаза потемнели.
   - Да, - Дворак спокойно встретил взгляд этих темных глаз, все еще сжимая его руку. - Знаю, ты не хотел, чтобы они узнали, что ты вампир. Однако все изменилось, и знаешь, мне никогда не нравилось лгать об этом твоему отцу, даже недомолвками. И прежде чем ты слишком разозлишься, скажу, что отношение людей к вампирам - это одна из тех вещей, которые изменились - чертовски сильно изменились - с тех пор, как ты улетел.
   Бучевски смотрел на него еще несколько мгновений, пока Дворак вздыхал - сам Бучевски больше не дышал, - а затем отпустил его руку.
   - Хорошо. - Он все еще был недоволен этим, но кивнул. - Лучше бы ты этого не делал. Но, возможно, ситуация изменилась настолько, что они смогут справиться с этим. Я, черт возьми, надеюсь, что так оно и есть.
   - Поверь мне, они это сделали. - Дворак положил руку на плечо Бучевски и сжал его. - Вот почему Петр и Дэн согласились, что я должен был им рассказать. Жасмин, если уж на то пошло, тоже.
   - Даже Жасмин? - губы Бучевски изогнулись. - Похоже на то, что на меня ополчились!
   - Но только самым дружеским образом! - заверил его Дворак.
   - Да. Конечно! - Бучевски сделал один из тех глубоких вдохов, в которых он больше не нуждался. - Папа... воспринял это нормально?
   - Он не только "воспринял это нормально", его проповедь в следующее воскресенье была о таинственных и чудесных способах, которыми Бог пользуется для достижения своих целей, и он привел вас в качестве примера. - Дворак улыбнулся, когда глаза Бучевски расширились. - Твой отец не очень беспокоится о "вампирской заразе". И он, и твоя мама также просили меня передать тебе, что они с нетерпением ждут встречи с тобой снова, возможно, немного раньше, чем ты ожидал.
   - Думаю, "немного раньше" - это, пожалуй, один из способов выразить это. - Бучевски покачал головой с улыбкой, явно благодарный за возможность сменить тему. - И все же, насколько "раньше" имеется в виду?
   - Ну, когда мы говорим "немного", на самом деле имеем в виду "довольно много". - Улыбка Дворака превратилась в нечто, что иначе как ухмылкой не назовешь. - Обезьяньи мальчики и девочки придумали новый способ проникновения в фазовое пространство, и мы можем подняться намного выше Гегемонии.
   - Насколько выше? - спросил Бучевски.
   - В гамма-диапазоны... пока, - ответил Дворак и увидел, как расширились глаза Бучевски. Фазовый двигатель на борту "Тырговиште", который представлял собой лучшее оборудование галактической Гегемонии - по состоянию на восемьдесят лет или около того назад, что было даже не вчерашним днем для ледяного подхода галактов к технологиям - мог проникать только в верхние пределы альфа-диапазонов, что позволяло ему развивать максимальную кажущуюся скорость чуть более чем в шесть раз выше скорости света и объясняло, почему "Тырговиште" потребовалось сорок лет, чтобы добраться от Солнца до системы Шонг. Но если "Безжалостный" мог подняться так высоко, как до гаммы...
   - Это значит, что вы можете разогнаться почти до двадцати световых скоростей!
   - На самом деле, чуть больше двадцати четырех, потому что привод Гэннона не нуждается в экранировании от частиц. - Выражение лица Дворака заставило бы позавидовать чеширского кота. - Мы можем постоянно поддерживать в фазовом пространстве девяносто девять сотых скорости света, что на девятнадцать процентов лучше, чем все, что могут сделать "щенки" или Гегемония. Правда, мы немного снизили этот показатель. Чтобы обогнать вас, ребята, такая большая скорость не требовалась, и нам показалось хорошей идеей не доходить до максимума в нашем самом первом длительном путешествии в гамма-диапазоне. Поэтому мы снизили скорость до девяносто двух сотых. Путешествие заняло чуть более двенадцати лет. Ну, субъективно, чуть меньше шести. Если бы мы довели дело до девяносто девяти сотых, то могли бы сделать это чуть более чем за десять лет... и всего за пятнадцать субъективных месяцев.
   - Привод Гэннона? - повторил Бучевски несколько ошарашенным голосом.
   - На самом деле официальное название - двигатель Гэннона-Джексона-Несбитт, но сокращенно... - Дворак пожал плечами. - Честер немного разозлился на нас из-за этого, но Уоррен Джексон и Триш Несбитт не возражают. Они настаивают, что он взял на себя большую часть тяжелой работы.
   Бучевски снова открыл рот, но тут же закрыл его, чтобы не повторять имена людей, которых он никогда не встречал.
   - Послушайте, привод Гэннона - это только одна из тех вещей, по которым мы должны ввести вас в курс дела, ребята. Почему бы не нам с вами не пойти в помещение для брифингов, где можно поговорить об этом. Среди прочего.
   - Подозреваю, что и о многих других вещах, - сказал Влад, взглянув на негуманоидов в группе приветствующих.
   Их головы были явно похожи на головы ящеров, с высокими, ярко выраженными гребнями, покрытыми тонким пушком, и они были сложены по худощавому, стройному образцу. Они ходили на пятках, и хотя форма их голов была совершенно иной, сильно напомнили ему велоцирапторов из одного из его любимых научно-фантастических фильмов. Все они были как минимум на двадцать сантиметров ниже его, что делало их более чем на тридцать сантиметров ниже Дворака или Бучевски, но двое из них были заметно выше своего третьего спутника.
   - О, определенно, - сказал ему Дворак. - Определенно.
   Поездка на внутрикорабельной машине заняла немного больше времени, чем на борту "Тырговиште". Но в конце концов она подошла к концу, и Дворак повел их по коридору c мягким освещением. На посту снаружи стояла женщина с каштановыми волосами, на рукаве формы ее были изображены одни весы и три шеврона старшего сержанта. Она вытянулась по стойке "смирно" при их приближении.
   - Аннет, - кивнул Дворак.
   - Доброе утро, господин секретарь, - ответила сержант.
   - Господин секретарь? - повторил Бучевски с озадаченным выражением лица.
   - Это долгая история, - ответил Дворак.
   - Секретарь чего? - спросил Бучевски.
   - Государственный секретарь, - раздался голос из задних рядов их группы, прежде чем Дворак успел ответить.
   - Государственный секретарь? - осторожно переспросил Бучевски.
   - Да, - вздохнул Дворак и повернул голову, чтобы посмотреть через плечо. - Ну и дела, спасибо, Роб!
   - Для этого я здесь, - заверил его голос, и Дворак закатил глаза, затем снова посмотрел на старшего сержанта.
   - Откройте дверь, Аннет. И если бы вы могли просто пристрелить своего командира, когда он проходит мимо, я бы воспринял это как личное одолжение.
   - Извините, господин секретарь. Не могу.
   Старший сержант нажала на умный экран, чтобы открыть дверь, и Влад с Бучевски проследовали за Двораком внутрь, а затем резко остановились.
   - Ну, вот и вы! Как раз вовремя! - невысокая рыжеволосая женщина обняла Влада. - Ребята, почему вы так долго? - спросила Шарон Дворак. - Мы ждали вас целую вечность!
   - Не верьте ей, - сказал ее муж. - На самом деле мы прибыли сюда всего на месяц или около того раньше вас.
   - Что по-прежнему является выдающимся достижением, если вы простите за это прилагательное, - ответил Влад, несколько осторожно обнимая Шарон в ответ.
   Когда он, Бучевски и команда "Тырговиште" покинули Солнечную систему, ей было не совсем комфортно с самим понятием о вампирах. Любые сомнения, которые она тогда испытывала, теперь явно остались в прошлом, поскольку она сама раскрыла объятия для Бучевски.
   - Ну, нам нужно наверстать и объяснить, как произошло... несколько изменений. - Дворак махнул в сторону огромного стола для совещаний в центре зала заседаний, когда его жена отпустила Бучевски. Поверхность стола представляла собой огромный плоский экран, на котором светились имена, указывающие, какое кресло кому предназначено.
   - Об этом я уже догадывался ... господин секретарь, - сухо произнес Влад, когда они с Бучевски нашли свои имена, высвеченные на экране, и заняли соответствующие места.
   - Бывший секретарь, - поправил Дворак.
   Выражение его лица было немного болезненным, и Влад усмехнулся. Дэйв Дворак, которого он оставил на Земле, был раненым, бывшим владельцем тира, по совместительству специалистом по выживанию, лидером сопротивления, который, вероятно, никогда больше не сможет пользоваться левой рукой. Он также был физически по меньшей мере на десять лет старше человека, сидевшего напротив него за столом, и не был государственным секретарем - ну, бывшим государственным секретарем - Планетного союза, которого также не существовало на момент отъезда Влада.
   - Полагаю, - продолжил Дворак, усаживая Шарон, прежде чем занять свое место, - что нам следует начать с представления. Все присутствующие здесь знают, кто вы такие, но позвольте мне рассказать вам о нашей разношерстной компании, прежде чем перейти к более глубоким объяснениям.
   - Этих двоих вы уже знаете.
   Он махнул рукой в сторону рыжеволосого мужчины плотного телосложения, имевшего сильное семейное сходство с его женой, и сидевшего рядом с ним темноволосого мужчины поменьше ростом. На черной форменной тунике рыжеволосого было написано "УИЛСОН Р.", хотя, как и сам Дворак, он выглядел значительно моложе, чем когда Влад и Бучевски видели его в последний раз. Мужчина пониже ростом был одет практически в ту же униформу, но, похоже, со знаками отличия другого рода войск. На его бейдже с именем было написано "ТОРИНО, Д.". И, как и Бучевски и сам Влад, он больше не дышал, если только ему не требовался воздух для голосовых связок.
   - Роб вернулся на действительную службу, - продолжил Дворак, - и обезьянья форма, которую он носит, принадлежит космодесантникам Планетного союза. Лонгбоу по-прежнему служит в военно-воздушных силах. Что еще хуже, эти звездочки на его воротнике говорят о том, что он теперь генерал-майор. И что совсем плохо, Роб - генерал-лейтенант. - Он скорбно покачал головой. - О, как сильно упали стандарты за время вашего отсутствия!
   - Простите его, - сказал генерал-лейтенант Роб Уилсон. - Он все еще думает, что он умный, даже спустя столько времени и вопреки всем доказательствам обратного.
   Влад снова усмехнулся и посмотрел на женщину, сидевшую по другую сторону от Уилсона.
   - Адмирал Джозефина Маллард, военно-космический флот Планетного союза, - сказал Дворак. - Она командир оперативной группы.
   Влад обратил внимание на слова "оперативная группа" - это подразумевало не только "Безжалостный" - и кивнул Маллард. Адмирал была темноволосой, кареглазой и миниатюрной. В ее жилистой фигуре не было ничего хрупкого, и держалась она с пружинистой, атлетической грацией. Несмотря на свою фамилию, она больше походила на уроженку Ближнего Востока, чем на европейку. Особенно рядом с более высоким, явно с севера офицером в такой же форме, сидящим рядом с ней.
   - Капитан Игнац Павловскис, - сказал Дворак. - Капитан "Безжалостного" и флаг-капитан адмирала Маллард. Парень в форме космодесанта рядом с ним - бригадир Брэнсон Фитцджералд, старший помощник Роба.
   Фитцджералд, коренастый, темноглазый и темноволосый мужчина ростом примерно посередине между Двораком и Владом, кивнул в знак уважения, и Дворак перешел к мужчине, сидевшему рядом с бригадиром.
   - Эйликс Джексон, - сказал он, - мой глава администрации. Он не дал мне слишком сильно облажаться в моей первой попытке заняться межзвездной дипломатией, поэтому президент и на этот раз отправил его присматривать за мной.
   Джексон был высоким и почти таким же смуглым, как Фицджералд, хотя и казался моложе. Конечно, все люди в комнате для совещаний, включая Дворака, казались до нелепости молодыми. На вид никому из них не могло быть больше тридцати. Очевидно, Земля придумала, как применить антигероновую терапию Гегемонии к человеческой расе.
   - Рядом с Эйликсом сидит Фикрия Батма, моя официальная заместитель по дипломатическим вопросам, - продолжил Дворак.
   - Князь Влад, - улыбнулась Батма. - Я была заместителем Абу Бакра во время того, что посол Дворак любит называть его первой вылазкой. Абу... в данный момент занят другими делами, но попросил меня передать ему привет. И благодарность.
   - Мы, конечно, очень рады, - ответил Влад.
   - А рядом с Фикрией, - сказал Дворак, - находится Бей Гуйин. Гуйин работает в министерстве промышленности, и она здесь для того, чтобы руководить промышленной частью нашей миссии.
   Бей, очевидно, была китаянкой. Кроме того, она была единственным человеком в зале, который был ниже Шарон Дворак, и, в отличие от адмирала Маллард, обладала тонкой костью и изяществом, почти неземной элегантностью.
   - Приветствую, ваше высочество, - сказала она на румынском языке, склонив голову в знак приветствия, и Влад усмехнулся.
   - Привет, уважаемая госпожа, - ответил он. - Но, хотя я ценю вашу любезность, ко мне уже довольно давно не обращались "ваше высочество" ни на одном языке.
   - Я понимаю это, князь Влад, - безмятежно сказала Бей. - Однако моя мать взяла с меня обещание поприветствовать вас должным образом на вашем родном языке. Она гостила у родственников в Соединенных Штатах, когда на нас напали шонгейри. В то время ей было всего двадцать с небольшим, и она потеряла там свою мать и двух братьев ... а потом всех остальных членов своей семьи, когда шонгейри атаковали Гуанчжоу. Но она также была среди тех, кого вы и ваши товарищи спасли на второй наземной базе "Альфа".
   - Я глубоко сожалею, что не смог начать действовать раньше, - сказал Влад более мрачным тоном, - но рад, что мы, по крайней мере, успели к ней вовремя.
   - Ты пришел "вовремя" для целой группы людей, Влад, - сказал Дворак немного сурово. - Если бы ты не пришел, никто из нас не сидел бы сейчас здесь, на борту этого корабля, потому что мы все были бы слишком заняты своей гибелью!
   - Понимаю это, - кивнул Влад. - Это не значит, что я, возможно, не спас бы многих гораздо больше, если бы столкнулся с необходимостью снова стать тем, кем стал так давно.
   - Придерживайся этой мысли, - сказал Дворак. - Мне нужно вернуться к этому. Но сначала позвольте мне представить трех последних членов нашей группы. - Он указал открытой ладонью на первого из негуманоидов в помещении. - Майор Мерал БриМерТор, - представил он.
   Инопланетянин с темно-красным хохолком и в килте был, возможно, сантиметров на тринадцать-четырнадцать ниже Влада. Он и его спутники были одеты в кардиганы ржавого цвета, несмотря на комфортную - по крайней мере, для людей - температуру в зале. На них также были килты, а не униформа, которую носили Уилсон и другие люди, и, если Влад не сильно ошибался, сине-зеленый узор этих килтов образовывал настоящую клетчатую сетку. Почему именно инопланетяне могли носить человеческую клетчатую одежду, оставалось загадкой, но он начинал к этому привыкать.
   На них не было рубашек или форменных кителей, но на вороте кардигана инопланетянина, когда он слегка привстал со стула, чтобы поклониться через стол в ответ на представление, был виден край ромбовидного узора из мелких красных и черных чешуек.
   - Капитан Торнак БриМерТор, - продолжил Дворак, и второй инопланетянин - на этот раз примерно на сантиметр ниже, с желтым пухом и черно-желтым узором в виде чешуи - также поднялся, чтобы поклониться Владу и Бучевски.
   - И капитан Брикира БриМерТор.
   Третий и самый маленький инопланетянин, с белым пухом и более приглушенным рисунком в виде шевронов из белых чешуек на черном фоне, поклонился в свою очередь. Влад заметил, что они были единственными в зале, кто, очевидно, был вооружен, хотя рукоятки пистолетов выглядели немного странно. Вероятно, потому, что их четырехпалые руки были такими тонкими по сравнению с человеческими - несмотря на то, что, как он понял, у них был не один, а два противопоставленных больших пальца. Вероятно, это также объясняло, почему магазин находился перед спусковой скобой, поскольку рукоятки были слишком узкими и короткими, чтобы вместить много патронов. Хотя это и не объясняло, почему они были вооружены. Кстати, в отличие от людей, входивших в группу, Дворак не объяснил, почему они вообще присутствовали.
   Влад задумался над этим, затем приподнял бровь, и генерал Уилсон усмехнулся.
   - Ты заметил небольшое упущение, не так ли, Влад? - весело спросил он, демонстративно игнорируя свирепый взгляд, которым одарил его Дворак, и внезапно смирившееся выражение лица своей сестры. - Мерал, не мог бы ты объяснить Владу и Стивену, почему вы, ребята, здесь?
   Инопланетянин с красным хохолком взглянул на Дворака, и выступающие створки его носа дернулись заметно... и энергично.
   - О, перестань смеяться и просто скажи ему, - прорычал Дворак, и инопланетянин переключил свое внимание на Влада.
   - Мы с супругами сартийцы, - сказал он. Или, скорее, это сказал тонкий автопереводчик на цепочке у него на шее, и брови Влада снова поползли вверх. Переводящие устройства, привезенные шонгейри на Землю, звучали как машины, преобразуя язык шонгейри в разнообразные языки Земли без каких-либо следов интонации или нюансов. Действительно, их способность обращаться с тональными языками, такими как китайский, была... мягко говоря, потрясающе ограниченной. Но, хотя было очевидно, что природный голосовой аппарат Мерала плохо приспособлен для формирования человеческих слов, его переведенный голос был очень выразительным. И то, что он выражал в этот момент, если Влад, к сожалению, не ошибался, было искренним весельем.
   - Сарт - первая внесолнечная планета, присоединившаяся к Земному альянсу, - продолжил Мерал, - и по крайней мере один из нас обязан постоянно сопровождать правителя клана Дэвида в качестве его шерхины, - последнее слово было явно на родном языке Мерала. Это была первая мысль Влада. Затем...
   - Правитель клана Дэвид? - повторил он.
   - Ага! - в голосе Уилсона звучал восторг. - И это делает мою младшую сестру супругой правителя клана Шарон. На самом деле, их сартийские имена - правитель клана Дэвид ШарДа нар Дворак и супруга-консорт Шарон ШарДа нар Дворак. Слетает с языка само собой, не так ли? - весело добавил он.
   - Ты же понимаешь, что даже если Аннет не согласится, у меня есть полномочия приказать Мералу пристрелить твою задницу, верно, Роб? - прорычал Дворак.
   - Эй, я не тот парень, который захватил половину планеты!
   - Я не... - начал Дворак, затем замолчал и глубоко вздохнул.
   - По-моему, я уже говорил, что нам нужно многое обсудить, Влад, - сказал он. - Не уверен, что лучше всего начинать с Сарта, но теперь, когда мой любимый и не скончавшийся скоропостижно шурин решил, что все это чертовски забавно, может быть, нам все равно стоит начать с него.
   - О, определенно! - сказал Уилсон, в то время как несколько других людей, казалось, с трудом удерживались от смеха.
   - ...И тогда Мэйлэчей лично принял капитуляцию Джужира, назвавшись моим сыном. - Дворак пожал плечами, на его лице отразилось что-то среднее между насмешкой, чем-то очень похожим на испуг, и безропотным принятием. - Поскольку Джужир было правителем клана Кверн, когда клан Кверн напал на миссию землян, а я был главой этой миссии - хотя, конечно, в то время я все еще лежал без сознания в регенерационном баке - это означало, что весь клан сдался мне. Или, скорее, Мэйлэчею как моему представителю. И это, - он вздохнул, - означало, что клана Кверн и всей Квернской империи больше не существовало.
   - Итак, если я правильно понимаю, - осторожно произнес Стивен Бучевски, - вы, по сути, приобрели целую империю по праву завоевания? - Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Влада. - Не находишь это небольшим успехом?
   - Должен признать, что это превосходит мои собственные скромные достижения в качестве воеводы Валахии, - ответил Влад, явно сдерживая смех. - Я испытываю некоторую ревность!
   - Не то чтобы я собирался это делать! - запротестовал Дворак. - И я тоже хорошенько поговорил с этим... импульсивным юнцом!
   - И где, по-твоему, твой сын приобрел свою "импульсивность"? - ласково спросила его жена. - Он рано видел образец для подражания, не так ли?
   - Я никогда... - начал Дворак, но осекся, когда переводчик Торнак БриМерТор издал смех, звучащий необычайно по-человечески. Дворак сверкнул глазами, и сартианка - которая, как выяснил Влад, была женской участницей трехполового союза шерхин Дворака - кивнула головой, что, как также выяснил Влад, было сартийским жестом отрицания.
   - Да, Торнак? - сказал Дворак несколько сдержанно. - Ты хотела что-то добавить?
   - Боюсь, в этом вопросе я должна поддержать вашу жену, правитель клана, - ответила капитан. - Ваш сын очень похож на вас. И, - ее тон, переданный переводчиком, стал намного серьезнее, - то, что он такой, очень хорошо для империи.
   - Я должна согласиться, - сказала Батма. Влад посмотрел на нее, и она пожала плечами. - При всем уважении к Торнак и ее супругам, я была ближе к Джужиру и к квернийцам, чем большинство членов нашей миссии. В их культуре было много достойного восхищения, но были и... остаются минусы. И среди этих недостатков был тот факт, что традиции, личные правила и личная преданность играли у них гораздо большую роль, чем верховенство закона. Они нашли саму концепцию международного права ... заумной, что имело печальные последствия для таких вещей, как дипломатия и официальные, обязательные к исполнению договоры.
   - И мы все еще считаем это - концепцию международного права, я имею в виду - довольно странной, - вставила Торнак. - Мы добиваемся прогресса как клан, но, боюсь, пройдет несколько поколений, прежде чем мы сравняемся с Дайанто в этом отношении. - Она очень по-человечески пожала плечами.
   - Если уж на то пошло, - сказала Батма, - на самом деле можно сказать многое о квернских - ну, теперь уже дворакийских - традициях. И даже если бы их не было, Дэйв на самом деле не смог бы отказаться от руководства кланом, как бы сильно он этого ни хотел. Это полностью дестабилизировало бы их империю, потому что в ней не было бы четкой линии наследования. Это почти наверняка привело бы к гражданской войне между конкурирующими претендентами и, что почти так же плохо, помешало бы включению Сарта в Земной альянс. Планетный союз уже определил, что решение о присоединении должно быть одобрено каждой нацией на планете, а не только некоторыми из них, и никто не смог бы сказать ничего от того, что было Квернской империей, если бы она распалась. С другой стороны, как правитель клана, Дэйв мог просто поставить подпись на пунктирной линии, и все было готово. Если бы он решил отказаться от договора, они бы тоже последовали его решению без колебаний, но пока он отдает приказы соблюдать его, они будут перечеркивать все "т" и расставлять точки над "i".
   - А кто же тогда управляет балом на Сарте, пока вы носитесь по звездам? - спросил Бучевски.
   - У меня есть очень хороший уризхар, который присматривает за кланом Дворак, - ответил Дворак, используя свою программу-переводчик для перевода сартийского титула. - Это примерно означает "вице-король" или, возможно, "визирь", - сказал он. - Парень по имени Абу Бакр. Не скажу, что он пришел в восторг, когда я предложил ему эту работу, но он подошел почти идеально. А еще он глава нашей постоянной делегации на Сарте.
   Влад склонил голову набок, затем медленно кивнул.
   - Мне кажется маловероятным, что какая-либо человеческая империя могла бы ... смириться с такой трансформацией, - сказал он. - Но, полагаю, в этом-то все и дело, не так ли? Сартийцы, - он кивнул через стол на негуманоидов, - это ведь не люди, не так ли?
   - Я полагаю, у нас больше общего, чем можно подумать, - ответило Брикира БриМерТор. - Однако есть и различия. Особенно между людьми и дворакийцами. Боюсь, что эти отвратительно изнеженные дайантийцы гораздо больше похожи на вас. - Голос переводчика нейтро звенел от смеха.
   - Так и есть, - согласился Дворак, - хотя на самом деле именно то, как отреагировали квернийцы, во многом привело к нашему присутствию здесь, в Шонге.
   - Должен ли я предположить, что вы прибыли, чтобы поддержать Стивена и посоветовать мне держать руку на пульсе этих паразитов?
   Тон Влада стал холоднее, а его зеленые глаза посуровели, когда они встретились со взглядом Дворака через стол в зале совещаний. В этот момент было гораздо легче вспомнить, почему он вошел в историю как Влад Цепеш.
   - На самом деле, да. - Дворак спокойно встретил этот агатовый взгляд. - Да. Мы прибыли.
   На долгую, напряженную секунду повисла тишина, пока их взгляды не отрывались друг от друга.
   - Есть такая вещь, как справедливость, - тихо сказал Влад. - Есть такая вещь, как возмездие. Эти ... существа, эти шонгейри, появились в нашей звездной системе без приглашения. Мы никогда не причиняли им никакого вреда. И они объявили о своем присутствии кинетическим ударом, который убил миллионы и миллионы людей. Ваших собственных "дышащих". Ваши семьи. - Он кивнул Бей Гуйин, которая безмятежно смотрела в ответ. - Ваших детей. - Он протянул руку, положил ее на плечо Бучевски и медленно покачал головой, выражение его лица было словно высечено из гранита. - За этим последовали новые удары, в результате которых погибли не миллионы, а миллиарды, пока не осталось в живых меньше половины человечества. Пока, недовольные даже этим, они не задумали уничтожить все остальное человечество целиком. Как такие, как они, могут претендовать на нашу милость?
   - Милосердие - это не то, чего ты требуешь от других, - тихо сказал Дворак. - Это то, что ты оказываешь другим. И это не только для блага тех, кому ты его оказываешь, Влад. Это также спасение твоей собственной души.
   - Тогда, возможно, несчастье шонгейри в том, что у меня нет души. - Влад улыбнулся, и его зубы дрогнули, превращаясь в клыки.
   - Это... не так важно, как ты, возможно, подумал, - сказал Дворак.
   - Ты мне нравишься, Дэйв Дворак. И я восхищаюсь тобой и уважаю тебя. Но не вздумай читать мне лекции о потере души. - Голос Влада был словно высечен из льда, а его глаза были холоднее любого ледника. - Моя душа была запятнана еще до того, как на меня пало проклятие. Сейчас?
   Он пожал плечами, и Лонгбоу Торино заерзал на стуле. Он открыл рот, но Дворак поднял руку, прежде чем генерал успел заговорить.
   - Во-первых, - сказал он все так же тихо, - я подозреваю, что твоя душа была в несколько лучшем состоянии, чем ты думал. Этого человека - и, да, Влад, что бы там ни было, ты все равно остаешься человеком - не было бы здесь сегодня, если бы ты действительно был бездушным монстром, каким тебя описывает история. И я думаю, что ты позволил убедить себя в этом. Жесткий, часто брутальный человек? Да. Я отдаю тебе должное. И даже жестокий. Но я также знаю время, в которое жил этот человек, с какими вызовами и угрозами он сталкивался, и мне трудно поверить, что человек, который смог стать тем, кто сидит за этим столом напротив меня, стал кем-то из них, потому что он этого хотел. И кем бы ты ни был когда-то, я не верю, что сегодня ты стал кем-то из них. Я провел слишком много времени с Петром, Дэном и другими вампирами, которых ты создал до того, как покинул Землю, чтобы поверить, что они обречены на ад, хотят они того или нет, из-за своей чудовищной природы. А если это не так, то и ты тоже.
   Их взгляды встретились через стол, и Дворак глубоко вздохнул.
   - Но, во-вторых, твое "проклятие" даже отдаленно не похоже на то, что ты думаешь.
   Влад напрягся, и в его ледяных глазах внезапно вспыхнул ужасный гнев. Гнев того, кто прожил семьсот лет нечистым, проклятым, изгнанным во тьму. Гнев того, кто все эти годы нес на себе всю тяжесть своего проклятия.
   - Дышащий, - сказал он очень тихо, - будь очень осторожен. Ты не знаешь...
   - Нет, Влад, - сказал Торино. - Он знает. - Влад бросил на генерала все еще горящий взгляд, и Торино слегка пожал плечами. - По крайней мере, он знает что-то, чего не знаешь ты, - сказал он. -Не знаешь, потому что мы обнаружили это только после того, как вы покинули Землю.
   В комнате для совещаний на мгновение воцарилась тишина. Затем Влад откинулся на спинку стула.
   - Что? - холодно спросил он.
   - Врачи осмотрели "вампиров", которых ты оставил на Земле, чтобы защищать и помогать нам, - сказал Дворак, и Влад перевел взгляд на него. - Это было нелегко, даже при полном сотрудничестве Дэна и Петра, но в конце концов они справились с этим. И они обнаружили, Влад, что вы не являетесь темными, сверхъестественными созданиями ночи. Мы не можем повторить то, чем вы являетесь - пока нет, - но однажды мы сможем. Потому что ты, Влад Цепеш, - творение науки, а не результат проклятия.
   - Науки? - презрительно парировал Влад. - Науки, которая дарует своим жертвам бессмертие? Делает их невидимыми? Позволяет им проходить сквозь замочные скважины и щели между ставнями? Рвать смертным глотки клыками и когтями?
   - Да, науки, - кивнул Дворак. - Нанотехнологии, если быть точным. Потому что это то, из чего сделаны вы, "вампиры", Влад, - нанотехнологии. Я захватил с собой документацию, если ты хочешь ее увидеть. Если уж на то пошло, Мейгрид - одна из старших врачей оперативной группы, и она может продемонстрировать это тебе, Стивену и всем остальным прямо здесь, на борту "Безжалостного". - Влад застыл, широко раскрыв глаза.
   - Мы до сих пор не знаем, откуда это взялось, хотя у меня есть некоторые подозрения. И мы до сих пор не знаем, как ты этим заразился. Но так оно и было, Влад. Это не Бог проклял тебя за твои грехи. И это не сатана потребовал свое. Это было ... ну, это была какая-то гребаная промышленная авария. Во всяком случае, так это выглядит. Я не могу гарантировать, что твоя душа переместилась вместе с остальными частями тебя, когда, что бы там ни случилось, превратило тебя в созвездие наноботов, Влад. Однако я могу гарантировать тебе, что это не было проклятием, призванным наказать тебя за твои проступки. Я не стану отнимать у тебя эти проступки, эти преступления. Ты совершил их, и они принадлежат тебе. Но ты не превратился из-за них в мерзкого монстра. Как и те "вампиры", которых ты создал перед уходом. И что бы ты ни натворил в Валахии, какие бы зверства ни творил в пятнадцатом веке, ты, черт возьми, заслужил прощение. Ты возместил ущерб за все это в тот день, когда ты и твои вампиры спасли человеческую расу от вымирания. Ты - единственная причина, по которой мы все еще существуем. Единственная надежда галактики на то, чтобы сломить тиранию Гегемонии. Так что не говори мне, что ты "монстр", Влад Дракула! И не используй веру в то, что ты монстр, как предлог для мести целому виду.
   Влад вздрогнул при слове "предлог". Это было что-то маленькое, едва заметное, но Дэйв Дворак это заметил.
   - Я понимаю, - сказал он тихо, почти нежно. - Не все. Я не могу понять все, потому что это случилось не со мной. Но я понимаю, что такое тьма, Влад. Поверь мне, я сам испытал это на себе. Я так сильно этого хотел. Ты прав. Эти ублюдки убили больше половины человечества, в том числе многих моих друзей и членов семьи, и я хотел увидеть, как они умрут. И я сказал себе, что это будет справедливо. И что это будет прагматическая необходимость, чтобы помешать им снова напасть на нас.
   - Но это было бы несправедливо. Не совсем. Шонгейри здесь, в системе Шонг, никогда не санкционировали геноцид человеческой расы. Чем больше я изучал записи Гегемонии об их культуре и ее императивах, тем больше убеждался, что империя Шонгейр тоже не одобрила бы этого. Их культура включает в себя нечто, называемое "джукарис", что переводится как "путь чести", и я уверен, что это помешало бы им сделать это. Но даже если бы это могло подтвердить то, что было сделано на Земле, этого там не было, Влад. По этому поводу никто не советовался. Один шонгейри - один из них - решил убить нас всех, и это был командующий флотом Тикейр. И как бы мне этого не хотелось, я должен сказать, что сомневаюсь, учитывая, насколько ужасно неправильным в итоге оказалось его маленькое аккуратное вторжение, насколько рациональным он был, даже по стандартам шонгейри, когда принимал это решение. Я не оправдываю его, но Бог знает, что более чем достаточно командиров-людей, - его глаза впились во Влада через стол, - совершали ужасные поступки во имя "военной необходимости". В масштабах своих возможностей некоторые из них совершали вещи, ничуть не менее ужасные, чем то, что задумал Тикейр, и ты это знаешь.
   - Но все шонгейри, непосредственно участвовавшие в нападении на Землю, уже мертвы, Влад. Все они мертвы. Как может убийство шонгейри здесь, в их родной системе, когда треть из них еще даже не родилась, стать возмездием - или правосудием - по отношению к ним? И, поверь мне, учитывая, насколько мы уже улучшили военный потенциал, с которым шонгейри прибыли на Землю, они также не будут представлять угрозы для нашего будущего.
   - Итак, я полагаю, все сводится к тому, решишь ли ты вернуться к тому чудовищу, которым ты, возможно, когда-то был. И я знаю, какой путь, я надеюсь, ты выберешь ради души, которую, как ты думал, потерял.
  
   КФПС "Эмилиано Гутьеррес",
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   7 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Черт возьми, - сказал Стивен Бучевски, когда они с Владом последовали за Робом Уилсоном и бригадным генералом Фитцджералдом в боевой информационный центр "Эмилиано Гутьерреса". - Я бы очень хотел, чтобы у нас было что-то подобное, когда я был еще в отстое.
   - Довольно мило, не так ли? - признал Уилсон с некоторой долей самодовольства, и Бучевски кивнул.
   Отсек был огромен по сравнению с отсеком любого корабля, на который когда-либо поднимался Бучевски, включая "Тырговиште". Конечно, "Эмиль Гутьеррес" был построен в огромных масштабах. Он был ничуть не меньше "Безжалостного", но, в отличие от флагманского супердредноута адмирала Маллард, противокорабельное вооружение занимало относительно небольшую часть его огромной массы. У него было достаточно наступательного и - особенно - оборонительного оружия, чтобы при необходимости позаботиться о себе, но он был спроектирован и построен специально как транспортное и командное судно экспедиционных сил. Он и его братья "Майкл Уоллес" и "Ахиллес Адамакос" составляли транспортный отряд оперативной группы 1, и, несмотря на свои гигантские размеры, были до отказа набиты личным составом, бронетехникой, внеатмосферными истребителями и ударными самолетами, а также продовольствием, топливом, боеприпасами, запасными частями, принтерами, ангарами и механическими мастерскими, чтобы поддерживать в действии все вышеперечисленное.
   И обеспечить такие командные помещения, как этот великолепно оборудованный боевой информационный центр (БИЦ).
   Бучевски с восхищением разглядывал голографические дисплеи и табло с информацией о состоянии дел. Отсек был построен вокруг полусферического голографического дисплея диаметром десять метров. Консоль в форме кольца окружала дисплей и обеспечивала встроенные средства связи и компьютерные станции для сгруппированного вокруг персонала. В данный момент на дисплее отображалась сетка, состоящая по меньшей мере из тридцати отдельных секторов связи, но на самом деле использовались только семь из них.
   Тщательно продуманные переборки и отдельно стоящие дисплеи обеспечивали мгновенный доступ к информации о состоянии каждого подразделения экспедиционных сил, а стол для совещаний, совмещенный с командным пультом, позволял сидящему за ним мгновенно видеть практически любой важный дисплей.
   Нет, понял Бучевски. Он был установлен не для того, чтобы кто-то мог видеть практически все важные дисплеи; он был установлен для того, чтобы кто-то мог видеть все важные дисплеи. То, что он сначала принял за менее эффективно размещенные основные дисплеи, на самом деле было второстепенными или резервными, судя по дублированной информации на них.
   - Сюда, - сказал Уилсон, направляясь к столу для совещаний, в то время как люди, сидевшие вокруг него, встали и вытянулись по стойке "смирно".
   - Садитесь обратно, - приказал генерал, довольно небрежно махнув рукой в знак приветствия. Тот же жест продолжал указывать на пустые стулья за столом. - Присаживайтесь, - сказал он посетителям.
   Влад и Бучевски уселись на свои места, и Бучевски задумчиво оглядел сидящих за столом. Здесь было много мужчин и женщин с одиночными звездными вспышками или золотыми планетами, которые Планетный союз присвоил своим полковникам и бригадирам. Также было несколько человек с единственной золотой планетой майора и даже парочка с тремя белыми лунами капитана, но он был уверен, что за всю свою карьеру дышащего никогда не сталкивался с такой концентрацией старших полевых и флагманских офицеров.
   - Ребята, у нас тут чертова куча народу, с которым мы могли бы вас познакомить, - сказал Уилсон, опускаясь на свой стул, за ним мгновение спустя последовал бригадир Фитцджералд. - Это подождет, пока мы не сможем дать вам лучшее представление о том, что думаем здесь. А пока позвольте мне представить вам полковника Майэйл и полковника Буше. - Он взмахом руки указал на высокую светловолосую женщину и невысокого темноволосого мужчину с тонкими, как карандаш, усиками, сидевшего рядом с ней. - Дженни - мой офицер S2, а Кристиан - S3.
   Бучевски кивнул. Это означало, что полковник Майэйл была офицером разведки Уилсона, а полковник Буше - его оперативным сотрудником.
   - Полагаю, что лучше всего начать с краткой информации об экспедиционных силах и основных принципах, лежащих в основе того, что мы называем операцией "Ответный удар", - продолжил Уилсон. - Вообще-то, так это окрестил Дэйв; здесь, в стране космодесантников, мы называем это операция "Расплата - это сука". Должен признать, что у Дэйва название короче, но, по-моему, у нас оно более оригинальное. - Он снова тонко улыбнулся. - Адмирал Маллард и ее люди дадут вам более четкое представление о работе военно-космического флота, когда вы с ними пообщаетесь, поэтому нам не нужно вдаваться в какие-либо мучительные подробности, но придется, по крайней мере, затронуть некоторые из ее вопросов, если мы хотим собрать вместе все кусочки и разрозненные фрагменты таким образом, чтобы это имело смысл.
   - Это кажется в высшей степени разумным, - сказал Влад. Он покачал головой. - Из того, что я до сих пор видел сам, кажется, что с тех пор, как мы улетели, Планетный союз был очень занят строительством.
   - Можно и так сказать, - согласился Уилсон. - Конечно, как обычно, все самое дорогое достается проклятым флотским кальмарам. И все же, следует признать, что мы, героические космические десантники, получаем свою долю блестящих игрушек. Думаю, Стивен, они тебе понравятся, когда мы соберемся с силами и познакомим тебя с ними. Но сейчас...
   Он махнул рукой в сторону Майэйл, и полковник прочистила горло.
   - Князь Влад, главный сержант Бучевски. - Она кивнула им через стол. - Во-первых, поскольку я сомневаюсь, что босс успел это сделать, - она улыбнулась Уилсону, - пожалуйста, позвольте мне официально поприветствовать вас на борту "Эмиля". Формально он принадлежит военно-космическому флоту, но мы и сами гордимся им. Он назван в честь одного из командиров рот полковника Сандерса, который погиб при Харируде. На самом деле, оба его побратима тоже. Мы подумали, что это уместно.
   Учитывая то, что подполковник Элистер Сандерс и мужчины и женщины его бригады сделали с командиром бригады Харшером на реке Харируд в Афганистане, Бучевски вынужден был с этим согласиться.
   - Хорошо, - продолжила Майэйл, и на умном экране стола для совещаний появилась организационная таблица экспедиционных сил. Она не прикасалась ни к какому управлению, и глаза Бучевски сузились при виде первой демонстрации - или, во всяком случае, первой, которую он увидел, - прямого нейронного интерфейса, разработанного Землей после его собственного отбытия.
   - Как вы можете видеть, "Транспортный отряд" указан здесь, почти в самом низу таблицы, сразу над эшелоном снабжения "Поезд флота", - сказала она, когда мигнул один из заголовков. - Но, несмотря на наше скромное положение в иерархии, все остальные здесь действительно для того, чтобы поддержать нашу миссию. Не то, - она почти озорно улыбнулась единственному офицеру флота, сидевшему за столом, - чтобы космические кальмары хотели это признать. Но это нормально. Мы все знаем правду, поэтому можем относиться к этим вещам непредвзято. - По помещению прокатился смех. К нему присоединилась даже единственная присутствующая офицер флота - кудрявая зеленоглазая коммандер со строгими элегантными чертами лица и именной нашивкой, на которой было написано "ДЕНВЕРС, М.".
   - Не думаю, что ты захочешь так говорить со Старой леди, - сказала она с усмешкой. - Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть это!
   - Дженни бы даже не вздрогнула, - сказал ей Уилсон. - Она космодесантница, а мы абсолютно бесстрашны. Так прямо сказано в рекламном проспекте для новобранцев!
   - Вряд ли ты собираешься говорить со мной о брошюрах по набору персонала - или о вербовщиках - и их правдивости, "дядя Роб", - сухо сказал Бучевски.
   - Боже мой! Это все еще беспокоит тебя? - Уилсон покачал головой с печальным выражением лица. - Я даже говорил тебе, что у меня есть квота, которую нужно выполнить!
   Снова раздался смех, но затем Уилсон кивнул Майэйл, и она еще раз прочистила горло.
   - Здесь, на самом верху, - сказала она, когда вспыхнул другой заголовок, - у нас боевая эскадра 11: "Безжалостный", "Необозримый", "Непримиримый" и "Амеликтос". Все они - супердредноуты класса Безжалостный: длина корпуса двадцать четыре и восемь десятых километра, максимальная ширина - четыре и тридцать две сотых километра.
   На столе появился внешний вид "Безжалостного", и чем больше Бучевски изучал его, тем меньше он походил на дизайн Гегемонии. Огромный, выпуклый "нос" двигателя Гэннона должен был быть самым очевидным отличием, и он предположил, что так оно и было. Но что на самом деле поразило его больше всего, так это отсутствие внешней оболочки боевого корпуса "Тырговиште".
   В отличие от Гегемонии, флоту Планетного союза больше не требовались вращающиеся секции для создания комфортной для людей гравитации, и его проектировщики отказались от угловатых геодезических каркасов боевых корпусов, которые Гегемония оборачивала вокруг центральных вращающихся ядер своих военных кораблей. Вместе с ними исчезли все стационарные оружейные установки, узлы приводов и точки доступа, которые были установлены в своих индивидуальных бронированных отсеках на боевом корпусе, подобно покрытым коркой ракушкам. Вместо этого бока "Безжалостного" были гладкими, с ямочками от рядов бронированных люков, за которыми пряталось его оружие. И этого оружия было много. Несмотря на относительно более удлиненный корпус, гигантские размеры человеческого корабля давали почти в пятьдесят раз больший внутренний объем, чем у "Тырговиште". И хотя двигатель Гэннона был огромен как единая система, он занимал едва ли треть объема, необходимого гораздо более многочисленным узлам фазового привода "Тырговиште". Мало того, его эффект "энергетического сифона", который Бучевски все еще не до конца продумал, снизил нагрузку на внутренние термоядерные установки "Безжалостного" более чем на семьдесят процентов. Поскольку люди также уменьшили массу и объем его реакторов более чем на тридцать процентов, сократив многократно избыточные уровни защиты технологии Гегемонии, ее фактические бортовые энергетические установки занимали едва ли двадцать процентов от того, что потребовалось бы для спроектированного Гегемонией корабля такого размера.
   Предполагая, конечно, что Гегемония смогла бы построить космический корабль такого размера и вывести его в фазовое пространство.
   Чего не могло быть.
   Но весь этот объем должен был быть на что-то потрачен, и именно поэтому "Безжалостный" в одиночку мог бы расправиться со всем флотом шонгейри за один день. Черт возьми, он мог бы сделать это до обеда!
   - В дополнение к супердредноутам, - продолжила Майэйл, указывая на другой заголовок, - у нас есть девятая эскадра крейсеров: восемь тяжелых крейсеров класса Меч, - которые, несмотря на то, что назывались просто крейсерами, были на километр длиннее "Тырговиште" и почти на двадцать процентов больше по объему, чем дредноут шонгейри, - отметил Бучевски, - чтобы служить заслоном для больших кораблей и расширить наш охват пространства. И, честно говоря, увеличить количество наших платформ по чисто психологическим причинам.
   - Психологическим? - спросил Бучевски.
   - Мы вернемся к этому через несколько минут, - сказал Уилсон. - Когда перейдем к оперативному плану. А пока позвольте Дженни завершить обзор наших сил для вас.
   Бучевски кивнул, и Майэйл перешла к последнему пункту в ее списке.
   - И здесь у нас есть поезд флота, - сказала она, - хотя на самом деле это несколько неправильное название. На самом деле они здесь не столько для того, чтобы поддержать экспедиционные силы или саму оперативную группу, сколько для того, чтобы поддержать всю нашу великую миссию. Предполагая, что все пойдет по плану, - она постучала костяшками пальцев по столешнице, которая, как понял Бучевски, была сделана из настоящего дерева, а не из синтетики, - транспортный отряд и подразделения оперативной группы должны быть практически полностью автономными. Но поскольку некоторые высшие офицеры, - она старательно избегала смотреть на генерал-лейтенанта Уилсона, - придерживаются подхода, основанного на поддержке и страховке, у нас также есть оружейная и арсенал, которые, по сути, представляют собой здоровенные грузовые суда, груженные боеприпасами и универсальными запасами. - Выражение ее лица стало серьезным. - Они примерно такого же размера, как "Безжалостный" или "Эмиль", но их штат намного меньше - менее ста человек в каждом, - а их общие технические и экологические установки занимают менее пятнадцати процентов от их объема. Это оставляет внушительный объем грузового пространства, и на этих двух кораблях достаточно материалов, чтобы обеспечить наши предполагаемые потребности минимум на три года непрерывных боевых действий. Мы не намерены оказаться захваченными врасплох, как это случилось с командующим флотом Тикейром, когда он пришел с визитом. Но мы также взяли с собой "Фордж", "Чжузао Чонг", "Джуджо" и "Гиссерай". Все это промышленные суда класса Кузница, каждое из которых примерно в сорок раз превосходит по мощности две промышленные платформы, которые были у Тикейра. У них больше возможностей, даже при сравнении по массе, их роботизированная и кибернетическая поддержка намного эффективнее, чем все, что есть у Гегемонии, и директор Бей может запустить все их четыре в течение четырех месяцев.
   Она сделала паузу, и Влад покачал головой.
   - Я ... впечатлен, - сказал он. - На самом деле, я все больше впечатляюсь каждым раскрытием ваших способностей.
   - В этом, собственно, и заключается идея, - ответил Уилсон. - Не столько для того, чтобы произвести впечатление на вас, сколько для того, чтобы произвести неизгладимое впечатление на щенков. Что подводит нас к следующему этапу нашей небольшой презентации. К сожалению, в следующем эпизоде вам придется иметь дело с французом. Кристиан?
   Полковник Буше мученически закатил глаза.
   - Свершившийся факт, что я нахожусь в окружении варваров, - заметил он с глубоким вздохом и безупречно исполненным, непередаваемо галльским жестом пожатия плечами. - Хотя, должен признаться, задача повышения культурного уровня некоторых неназванных высших офицеров скорее напоминает одного древнегреческого джентльмена по имени Сизиф.
   - Нам больше не нужен пенициллин, чтобы вылечить это, - сообщил ему Уилсон. - Так что продолжайте. Мы все готовы терпеть вас.
   Буше улыбнулся, но затем перевел взгляд на Влада, и выражение его лица стало серьезным.
   - Операция "Ответный удар" берет свое начало в исследованиях посла Дворака, посвященных истории Гегемонии, а также в его наблюдениях и опыте работы в системе Сарт, ваше высочество. Однако, прежде чем мы перейдем к ее основным выводам, было бы нелишним немного рассказать об историческом контексте.
   - После того, как вы оставили губернатору Хауэллу захваченные промышленные платформы шонгейри в Солнечной системе, он использовал их для создания Континентального союза, первоначальными членами которого были Канада, Бразилия и Соединенные Штаты, а губернатор стал его первым президентом. Его очевидной конечной целью было создание нынешнего Планетного союза, но достижение этой цели было классическим примером того, что даже самое долгое путешествие начинается с одного шага. Только спустя почти двенадцать лет после вашего ухода была официально ратифицирована Конституция Планетного союза, и даже в то время не все страны Земли присоединились к ней. Некоторые из них были более ... несговорчивыми, чем большинство, - он взглянул на Уилсона, который поморщился при воспоминании, - но в конечном счете все страны Земли, включая государства-преемники некоторых бывших наций, такие как Китайская Народная Республика и Италия, подали заявки на вступление и ратифицировали Конституцию.
   - Президент Хауэлл, что неудивительно, был избран первым президентом Планетного союза подавляющим большинством голосов. Учитывая продолжительность жизни, доступную нам в настоящее время, составители этой Конституции признали абсолютную необходимость установления ограничений по срокам. Меньше всего на свете - особенно президенту Хауэллу - хотелось бы, чтобы "пожизненный президент" занимал этот пост триста или четыреста лет! По этой причине Конституция предусматривает двенадцатилетний срок полномочий, и президент может занимать этот пост два срока подряд. Однако он - или она - также может быть переизбран на дополнительный срок после перерыва и двух сроков пребывания в должности, и общее количество сроков, которые человек может занимать, не ограничено, при условии, что они будут занимать свои посты не более двух сроков подряд. Президент Хауэлл был переизбран во второй раз примерно за восемь лет до нашего отъезда. Предполагаю, что с тех пор его сменил Джоласун Олатунджи, который занимал пост вице-президента и пользуется почти такой же популярностью, как и сам президент Хауэлл.
   - Во время своего первого президентского срока президент Хауэлл инициировал то, что стало известно как доктрина Хауэлла. По сути, это полная противоположность традиционной внешней политике Гегемонии. Он призывает к созданию альянса звездных систем и видов, призванного бросить вызов превосходству Гегемонии, и вместо того, чтобы сводить на нет технологии во имя стабильности, он направлен на стимулирование исследований и разработок как способа предоставить Земному альянсу физические средства для противостояния чему-то столь огромному и могущественному, как Гегемония. - Его губы слегка сжались. - Несмотря на размеры и огневую мощь таких кораблей, как "Безжалостный", явное неравенство между Альянсом и Гегемонией в живой силе и ресурсах остается ошеломляющим. В данном случае буквально астрономическим. Именно поэтому мы здесь, и именно поэтому была задумана операция "Ответный удар".
   Он помолчал, переводя взгляд с Влада на Бучевски и обратно, и в его карих глазах не было веселья. Он позволил тишине затянуться на пару мгновений, затем снова пожал плечами.
   - Как государственный секретарь президента Хауэлла, посол Дворак сыграл ведущую роль как в Континентальном, так и в Планетном союзах в формулировании доктрины Хауэлла, и он покинул пост госсекретаря, чтобы возглавить первую дипломатическую миссию в другой звездной системе - в Сарте.
   - Где, - вставил Уилсон, - его чуть не прикончили. - Он поморщился, его глаза потемнели. - Ему просто дико повезло. И, как бы я ни ругал его, чертовски хорошо, что он выжил.
   - Я думаю, большинство из нас согласилось бы с этим, - серьезно кивнул Буше. - И не только в одном смысле. Посол уже приступил к изучению истории Гегемонии... переосмысливая свой первоначальный взгляд на шонгейри. Его опыт, полученный на Сарте, и особенно опыт общения с тогдашней Квернской империей, укрепил его мысли, и по возвращении на Землю президент Хауэлл санкционировал операцию "Ответный удар". Убедить президента и Конгресс одобрить ее было непросто... и нелегко, но в конце концов это удалось. И если бы президент Хауэлл уже не был на своем втором сроке в качестве президента Планетного союза, я сильно подозреваю, что он бы возглавил эту экспедицию. На самом деле, было крайне важно, чтобы мы покинули Солнечную систему вовремя, чтобы добраться до "Тырговиште".
   - И это тоже чертовски хорошо! - Уилсон фыркнул. - Дэйв бы отдал Хауэллу Шонг, но, как бы я ни любил своего шурина, этот человек может вечно таить обиду! Он был бы похож на медведя с больным зубом на протяжении десятилетий. С ним довольно тяжело жить, даже когда он в хорошем настроении!
   Влад улыбнулся, но Бучевски громко рассмеялся.
   - Я не знаю посла так хорошо, как генерал Уилсон, - рассудительным тоном сказал Буше, - но вынужден согласиться с этой оценкой. С другой стороны, на момент нашего отлета планировались полеты еще в несколько звездных систем, включая систему Тейрион.
   - Тейрион? - повторил Влад, задумчиво нахмурив лоб, и Уилсон хмыкнул.
   - Одна из систем, которые Гегемония передала лиату около девятисот лет назад, - сказал он.
   - А, - Влад кивнул. - Я так и знал, что вспомню это название. Лиату применили биологическое оружие в Тейрионе, не так ли?
   - Можно и так сказать. Как вы и сказали, Гегемония с радостью передала систему ублюдкам. Но когда они прибыли, то обнаружили небольшую проблему. Тейрионцы были цивилизацией всего лишь шестого уровня, примерно такого же, как Земля около 1000 года до нашей эры, когда лиату разрешили завоевание, но к тому времени, когда туда прибыли первые корабли колонистов, они поднялись почти до пятого уровня. По нашим меркам, это все еще было чертовски медленно, но по меркам Гегемонии это были пугающие темпы прогресса, и это наводило на мысль, что они могут стать... неугомонными. Особенно учитывая, что они были всеядными существами с ярко выраженной плотоядностью. Вряд ли можно было ожидать, что лиату смирятся с чем-то подобным!
   В голосе Уилсона звучало глубокое отвращение.
   - Конечно, лягушки - при всем уважении, Кристиан, - продолжил он, одарив Буше мимолетной улыбкой, - это респектабельные, нравственно безупречные травоядные животные, в отличие от нас, агрессивных, морально отвратительных всеядных. И они уж точно не плотоядные, как шонгейри! Им бы и в голову не пришло уничтожить целый вид только потому, что он оказался не в состоянии защитить свою недвижимость. Поэтому, вместо того чтобы убивать их всех, лиату приготовили небольшой генетический коктейль. Согласно файлам Гегемонии, тейрионцев все еще много. Конечно, их было не так много, как могло бы быть при наличии передовых технологий, но, вероятно, целых четыре миллиона, разбросанных по всей планете. Вот что происходит, когда вы доводите биологический вид, который открыл для себя сельское хозяйство и городское строительство, до уровня интеллекта где-то между лабрадором-ретривером и четырехлетним ребенком, а затем просто игнорируете их, пока они вымирают, возвращаясь к уровню, который может поддерживать их "технология". - "Лягушки" - термин Уилсона для амфибий лиату был нелестным, но вполне подходящим, учитывая их форму тела, - подумал Влад; однако он определенно не был одобрительным. - Теперь их называют гухарнаками. Означает "надоедливые животные", и, как бы меня ни бесило признавать это, с их точки зрения, это подходящее название, потому что тейрионцы ничего не могут поделать с этими ублюдками. Они по-прежнему социальные животные и даже по-прежнему используют огонь и копья с кремневыми наконечниками. Вот и все. И это не годится против аэромобилей и автопушек.
   - Понимаю. - Влад откинулся назад, глядя на каменные лица "дышащих" за столом. - И я понимаю ваш гнев по поводу того, что было сделано. Но простите меня за указание на то, что если бы... умственные способности и численность тейрионцев были настолько низкими, они не казались бы многообещающим материалом для Альянса президента Хауэлла. И есть небольшая проблема, связанная с тем, что в настоящее время системой владеют лиату. Подозреваю, что и они, и остальная Гегемония не одобрили бы любую попытку лишить их этого владения.
   - Согласен, - кивнул Уилсон. - Но, что касается вашего первого замечания, их возможности не должны оставаться столь ограниченными. Подробностей о генетической бомбе лиату не было в записях, но их было более чем достаточно, чтобы наши медики восстановили то, что они должны были сделать. И придумали способ исправить это, который, как мы уверены, сработает, по крайней мере, на девяносто процентов.
   - А! - повторил Влад совсем другим тоном, и Уилсон снова кивнул.
   - Это именно то, что Земной альянс должен предотвращать ... или исправлять, - сказал он. - Мы несем моральную ответственность за устранение генетических повреждений, если сможем, но, если быть предельно честными, спасение тейрионцев и восстановление того, что с ними было сделано, а также документирование того, что с ними сделали "благородные" травоядные лиату, должно дать нам весомый козырь, когда мы придем на помощь любым другим видам, которым угрожает Гегемония.
   - И если я правильно помню, Тейрион находится на расстоянии более четырехсот световых лет - и сколько же? шестьдесят пять лет в пути? - от родного мира лиату, - сказал Влад.
   - Скорее, четыреста пятьдесят световых лет и семьдесят пять лет полета для фазового двигателя Гегемонии. Конечно, к Земле это немного ближе - всего около четырехсот двадцати. Даже если мы запустим нынешний привод Гэннона на максимальной скорости, вместо того чтобы немного сбавить обороты, как мы это сделали во время поездки, это займет семнадцать с половиной лет. С другой стороны, Гэннон и его люди все еще работали над ним, когда мы уходили, и, по их прогнозам, они были очень близки к следующему плато. Одному богу известно, что у них будет к тому времени, когда мы вернемся домой! Но из-за больших расстояний потребуется по меньшей мере семьдесят пять лет, прежде чем кто-нибудь в Гегемонии поймет, что обезьяньи мальчики и девочки копошатся на заднем пастбище лиату. И это при условии, что кто-нибудь отправится домой и расскажет им об этом, как только мы туда доберемся. Так что, в самом худшем случае, у тейрионцев есть сто пятьдесят лет - скажем, шесть поколений, с нейронным обучением и современной медициной для снижения детской смертности, - чтобы оправиться от того, что с ними сделали эти ублюдки, и освоить наши технологии, прежде чем кто-нибудь вернется к ним от лиату.
   - Понимаю.
   - И, если предположить, что дома все идет по плану, президент Хауэлл теперь является послом Хауэллом и возглавляет экспедицию, которая в настоящее время направляется в Тейрион, - сказал Уилсон. - У него свои счеты с существами, которые считают биологическое оружие хорошей идеей.
   - Да, - пробормотал Влад. - Я думаю, что именно так он бы это воспринял.
   - Чертовски верно, - сказал Уилсон. Затем махнул рукой Буше. - А пока, я считаю, нам, вероятно, следует позволить Кристиану вернуться к операции "Ответный удар".
   - Действительно. - Влад прямо посмотрел на француза. - Итак, полагаю, что основная логика операции "Ответный удар" зависит от механизма "подчинения" шонгейри?
   - Это так, - кивнул Буше. - На самом деле, это зависит от гораздо более глубокого понимания психологии шонгейри, чем то, которым мы обладали на момент вашего отъезда. Я полагаю, посол Дворак уже упоминал при вас о кодексе чести шонгейри - джукарисе?
   Влад кивнул, и Буше снова пожал плечами.
   - Джукарис во многом можно сравнить с японским кодексом бусидо, но "бусидо" - это во многих отношениях то, что можно назвать зонтиком для множества вариаций на центральную тему, которую можно назвать рыцарством. Оно развивалось по мере того, как японская культура развивалась и менялась на протяжении веков, и по существу является ... философским по своей природе. Это кодекс поведения для отдельного человека, и существует множество так называемых "школ" бусидо. И, как и многие другие философии, особенно военные, на протяжении истории человечества, бусидо иногда извращалось, как, например, когда в ходе Второй мировой войны оно превратилось в нечто вроде национального соглашения о самоубийстве.
   - Джукарис гораздо глубже пронизывает историю и общество шонгейри, чем бусидо в Японии. Он развился из психологии первобытной стаи шонгейри, и в джукарисе гораздо меньше "вариаций", чем в бусидо. Существующие различия незначительны и заключаются в том, что можно было бы назвать различными интерпретациями "мелкого шрифта" отдельными группами стаи. Центральное ядро джукариса и его основополагающие принципы приняты всем видом шонгейри. Были урегулированы даже различия между группами стаи, и юридические прецеденты позволяют определить, какая группа стаи правит в той или иной ситуации буквально веками. Галактическими веками, а не нашими собственными.
   - В самом деле? - Влад слегка откинулся на спинку стула. - И как этот кодекс чести соотносится с нашей нынешней ситуацией?
   - По сути, - сказал Буше, - джукарис систематизирует механизм вызова и подчинения в стае. Ни один из ксенопсихологов даже сейчас не готов высказать однозначное мнение о том, насколько психология шонгейри "запрограммирована", а насколько является чисто социальной конструкцией, но, учитывая долголетие и настойчивость джукариса, я, например, склоняюсь к тезису о "запрограммированности". Это действительно древняя часть культуры шонгейри - ее письменная форма буквально восходит к бронзовому веку шонгейри, как будто кодекс Хаммурапи сохранился до наших дней. И что бы ни появилось раньше, курица или яйцо, джукарис занимает центральное место в мышлении шонгейри. В нем излагаются моральные и философские обоснования как права беты бросать вызов альфе, так и обязанность беты подчиниться, как только будет доказано превосходство альфы.
   - На самом деле, - сказал Влад, пристально глядя, - можно утверждать, что законы Хаммурапи внесли значительный вклад в формирование даже современной западной юридической мысли.
   - Резонное замечание, ваше высочество, - кивнул Буше. - Но по прошествии четырех тысяч лет ДНК вавилонян стала гораздо более разреженной, чем в случае с джукарисом шонгейри. В отличие от законов Хаммурапи, джукарис - это живой, динамичный философский кодекс, который непосредственно включен в их текущую правовую практику, а не просто в социальную практику. Например, он расширен, чтобы предусмотреть и регулировать небоевые режимы испытаний. Бюрократ шонгейри может "бросить вызов" вышестоящему начальнику, чтобы занять его должность под руководством джукариса, но не на основе физической борьбы, а на основе продемонстрированных достижений. И, возможно, Тикейр нарушил закон джукариса в своих операциях против Земли. Это важный момент, о котором не может знать империя Шонгейр, поскольку ни один из экипажей Тикейра не выжил, чтобы доложить ей.
   - А в джукарисе есть какая-то причина, по которой шонгейри должны были распространить свои представления о чести на инопланетный вид, который они намеревались поработить? - скептически спросил Влад.
   - К сожалению, это интересный и пока еще не выясненный момент, - сказал Уилсон с гримасой. - На самом деле экспедиционный корпус здесь для того, чтобы выяснить это. Но кажется совершенно очевидным, что независимо от того, верил ли Тикейр когда-либо, что положения джукариса применимы к чужеродным видам, его концепции и весь механизм принятия вызовов, на котором они основаны, были основополагающими для его стратегии и выбора тактики.
   - Каким образом?
   - Собственные записки Тикейра и анализ его действий ясно показывают, что массированный удар по вооруженным силам Земли, существовавшим до вторжения, был вызван не только его осознанием того, насколько они были сильны, - ответил Буше. - Хотя психология и кодекс чести шонгейри действительно закрепляют принцип подчинения проверенному начальству и рассматривают отказ подчиняться как крайне бесчестный поступок, внутренние механизмы гораздо сложнее, чем мы предполагали. В глазах шонгейри нет ничего постыдного в том, чтобы быть побежденным, в том, чтобы признать, что ты бета по отношению к альфе другого. Но есть позор - и довольно большой - в том, если сначала не приложишь все усилия, чтобы избежать поражения. То есть почетная обязанность беты - заставить альфу продемонстрировать свое превосходство, прежде чем признать поражение.
   - Тикейр предвидел, что, если бы он не нанес нашим военным перед вторжением такой сокрушительный удар, мы бы сопротивлялись изо всех сил, как того требовало его понятие о чести. С прагматической точки зрения обеспечения контроля над планетой это значительно усложнило бы его задачу, и это, вероятно, было главной движущей силой его стратегии. Но, кроме того, точно так же, как бета обязан сопротивляться изо всех сил, альфа обязан продемонстрировать свое превосходство, победив бету как можно быстрее, и он с уверенностью ожидал полного уничтожения наших организованных вооруженных сил - и обезглавливания наших гражданских правительств...
   - Ну, у него это не очень хорошо получилось, - заметил Бучевски.
   - Да, - кивнул Буше, соглашаясь с этим наблюдением. - Но не забывайте, что, по его мнению, он доказал самым убедительным образом, который только можно вообразить, что шонгейри - это альфы в наших отношениях. Как бы он ни решил это сделать, он выполнил эту часть процесса и доказал, как к своему собственному удовлетворению, так и - как он полагал - к нашему собственному, что эффективное сопротивление невозможно. И, если быть до конца честным, он был бы в конечном счете прав в этом, если бы не смогли вмешаться вы, князь Влад, и другие "вампиры". В архивах хранится множество материалов, свидетельствующих о том, что его методология была бы сочтена менее чем достойной по отношению к другому шонгейри, что может указывать на то, что джукарис неприменим к чужеродному виду. Но в противоположность этому, его собственные служебные записки и протоколы совещаний его штаба ясно дают понять, что, по его мнению, он и империя шонгейри были бы обязаны уважать нашу роль бета-игроков и относиться к нам как к достойным подчинения подданным императора, если бы мы подчинились после его первоначального "показательного удара". Это говорит о том, что джукарис применялся бы к нам, по крайней мере, в его представлении и при первоначальном планировании. Маловероятно, что мы обладали бы всеми правами шонгейри, но в соответствии с собственными кодексами чести и правовыми рамками империи им было бы запрещено даже помышлять о чем-либо, хотя бы отдаленно напоминающем то, что лиату сделали с тейрионцами.
   - И что касается того, как империя могла бы отнестись к действиям Тикейра, еще одна причина, по которой посол Дворак убежден, что имперское правительство никогда бы не санкционировало биологическое оружие Тикейра, - это глубокое уважение шонгейри к своей среде обитания. Они произошли от охотников, а не от фермеров. Когда они развили "сельское хозяйство", это было сделано только для того, чтобы они могли лучше разводить и производить своих одомашненных мясных животных. И, как все высшие охотники, в своем дотехнологическом существовании они зависели от среды обитания, где жили травоядные животные, на которых они охотились. Сохранение этой среды обитания - предотвращение ее разрушения или загрязнения и отбраковка стада, чтобы предотвратить его уничтожение в результате чрезмерного выпаса - заложено в шонгейри почти на генетическом уровне. Одна из причин, по которой они были так шокированы нашим широким использованием ископаемого топлива и других неядерных способов получения энергии, заключалась в их негативном воздействии на окружающую среду. На самом деле, я думаю, что, вероятно, лучшим шансом Тикейра убедить своего императора смириться с его действиями - по крайней мере, постфактум - было то, что наше использование ископаемого топлива продемонстрировало, что мы являемся эквивалентом оленя или лося, которые чрезмерно пасутся на своем пастбище, и если это так, то наше... плохое управление нашим миром вполне могло бы - на самом деле, вероятно, - перевесить чашу весов не в нашу пользу.
   - Но суть здесь в том, - сказал Уилсон, снова привлекая к себе внимание Влада и Бучевски, - что у шонгейри действительно есть этот механизм подчинения альфа-бета, и что, насколько мы можем судить по записям, джукарис и его методы работают глубже и являются даже более решающими, чем социальная традиция, превратившая квернийцев в дворакийцев. Если мы сможем убедить их подчиниться, то вполне можем заставить их по-настоящему принять концепцию Альянса, и это добавит к нему все звездные системы, которые они уже колонизировали или завоевали.
   - И как же операция "Ответный удар" предполагает, что мы добьемся этого? - тон Влада разрывался между скептицизмом и чем-то очень похожим на разочарование, и Уилсон одарил его акульей улыбкой.
   - У меня здесь целых пять бригад космодесанта, - сказал он. - Численно это намного меньше, чем сила, которой обладал Тикейр. Что касается боевой мощи? - он фыркнул. - Поверь мне, это ни с чем не сравнимо!
   - Теперь, когда мы появимся и потребуем их капитуляции, их флот почти наверняка вступит в бой. В конце концов, есть такое понятие, как "стремление к максимуму". Возможно, что после того, как будут разбиты дредноуты и их орбитальная оборона, они признают наше превосходство и сдадутся. Исходя из нашего анализа, мы считаем, что это маловероятно. Мы считаем, что нам также придется спуститься и продемонстрировать наше превосходство на земле, если только мы не хотим поступить как Тикейр и просто разнести их в пух и прах кинетическими ударами. Однако наши текущие планы требуют от нас избегать больших потерь, насколько это в наших силах, и ксенологи считают, что как только шонгейри поймут, что мы были "снисходительны к ним", делая все возможное, чтобы избежать массовой резни и экологического хаоса, и в то время доказали, что заслуживаем нашего статуса альфы, это только углубит их осознание и принятие почетного поражения. Но как бы мы ни старались, это будет некрасиво. Честно говоря, я бы с удовольствием убедил их несколькими демонстрационными ударами. Может быть, я не знаю, написать наши имена на их луне, как Чеарфейс.
   Бучевски неожиданно для самого себя расхохотался при упоминании Чеарфейса Чиппендейла, одного из своих любимых анимационных злодеев в юности, и Уилсон улыбнулся ему. Но затем улыбка исчезла, и он покачал головой.
   - Честно говоря, я бы этого хотел. Честно говоря, в рекламе я такой же, как и вы, ребята; я хочу, чтобы мы сами отомстили - на самом деле, очень сильно - за то, что с нами случилось. Но, как говорит Дэйв, никто в этой звездной системе не имел никакого отношения к решению Тикейра убить нас всех. Если уж на то пошло, прошло восемьдесят лет с тех пор, как Тикейр отправился в путь. Черт возьми, император, пославший его, возможно, уже мертв, даже с антигероном. Но все, что мы видели, указывает на то, что они будут сражаться, и сражаться упорно, прежде чем сдадутся. Так что, хочу я или нет убивать слишком много шонгейри, почти уверен, что они в любом случае чертовски дорого расплатятся за то, что случилось с Землей.
  
   КФПС "Беспощадный",
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   9 апреля 41 года Земной империи
  
   - Пахнет восхитительно.
   Голос Стивена Бучевски звучал немного задумчиво, а Эйликсандер Джексон сочувственно улыбнулся, когда они вдвоем с Торнак БриМерТор пересекали гостиную комфортабельных корабельных апартаментов Двораков.
   Сартийцы, как он выяснил, были не просто телохранителями. В частности, несмотря на более высокое военное звание Мерала, капитан Брикира было нейтро - "якорем" триады БриМерТор. И тот факт, что оу (Бучевски все еще привыкал к сартийским нейтро-местоимениям) также было пастухом Белсорак, что в переводе на английский примерно означает "граф Яркий щит", означал, что и Мерал, и Торнак носили титул супругов пастуха Белсорак, поскольку сартийские патенты на дворянство передавались через родителя-нейтро, как добавление к их воинским званиям. Возможно, что еще более важно, Брикира также случайно оказалось внуком Яирки ЯирЧарШа нар Дворак, лорда-правителя стада Тейрлан, канцлера дворакийцев Дэйва Дворака (и Абу Бакра) на Сарте. Аристократические связи были ненамного выше этого, и Бучевски уже понял, что триада была сартийским "рупором" Дворака, а также его телохранителями.
   Однако шерхины явно серьезно относились к своим обязанностям по защите, и один из них стоял на посту у жилья Двораков всякий раз, когда один или несколько Двораков, о которых шла речь, были дома. Сегодня вечером эта обязанность лежала на Мерале, но сартийский обычай требовал, чтобы по крайней мере один телохранитель нес вахту в закрытом помещении и на общественных мероприятиях. Бектор нар Дворак, личный шерхина Шарон, поднял взгляд со своего поста у открытой двери, из-за которой доносились различные восхитительные ароматы.
   Вероятно, ей повезло, что по квернско-дворакийским обычаям супруге правителя клана требовался только один шерхина. Бучевски не хотелось думать о том, как бы отреагировала Шарон, если бы их было трое. Если уж на то пошло, то, вероятно, им повезло, что все четверо стали членами клана Двораков во многих отношениях.
   Стивен Бучевски точно знал, как "расширенная семья" Дворака обволакивала любого, кто попадался ей на пути, и было очевидно, что именно это произошло с сартийцами. Что позволяло всем притворяться, что Торнак и Бектор просто зашли поужинать, а не признаваться, что они были там в качестве телохранителей Двораков. И этот процесс обволакивания также объясняет появление клетчатых килтов у сартов. Килт сам по себе был обычной одеждой сартийцев; клетчатый узор восходил к клану Ганн, к которому принадлежал ирландский клан Уилсонов. Чего Бучевски еще не понял, так это того, кому принадлежала эта идея - Шарон или Двораку, но он обнаружил, что сартийцы отнеслись к ней очень, очень серьезно.
   - Мне нравится многое из того, что готовит Дэйв, - продолжил Джексон, оценивающе принюхиваясь, - но на самом деле считаю, что больше всего мне нравится его соус для спагетти. Конечно, я не могу оценить аромат так, как вы, ребята. - Он покачал головой. - Пока Петр и Дэн не начали работать с медиками, я не думаю, что кто-то из нас мог себе представить, каково это - контролировать свои чувства так, как это умеете вы, "вампиры". И даже с прямыми нейронными связями и встроенными сенсорными усилителями в живом программном обеспечении, не думаю, что мы сможем сравниться с вами даже сейчас. Имейте в виду, мы можем подойти гораздо ближе, но генерал Торино все еще может извлекать информацию из своего обоняния и слуха так, как не может ни один "дышащий", которого я знаю.
   - Да, в такие моменты, как этот, действительно хреново, - криво усмехнулся Бучевски. - Черт возьми, как вкусно пахнет! И, черт возьми, я пробовал его спагетти. Много раз. - Он поморщился. - Это значит, что я знаю, что на вкус они так же хороши, как и на запах. Я так и не смог решить, что это - сладкая итальянская колбаса или коричневый сахар.
   - Ты можешь хотя бы попробовать?
   - Нет, если только я не хочу получить действительно серьезный случай "несварения желудка", - покачал головой Бучевски. - Но я, наверное, смогу, по крайней мере, выпить пива, пока вы, ребята, будете развлекаться передо мной.
   - "Развлекаться", возможно, сказано слишком сильно, - запротестовал Джексон.
   - Эйликс, - усмехнулся Бучевски, - я видел, как ест Мэйлэчей. Если уж на то пошло, Мейгрид тоже не ленится за столом. Признаюсь, близнецам было всего по двенадцать, когда мы уехали, но у них обоих всегда была слабость к соусу для спагетти, приготовленному их отцом, и вчера я видел, как она играла в баскетбол в спортзале "Эмиля" со своим братом и Рэймондом. Сомневаюсь, что кто-то в такой форме беспокоится о калориях. И я гарантирую вам, что ни один космопехотинец - и мне все равно, "космический" он или нет - не откажется от вторых или третьих порций!
   - Знаешь, я иногда забываю, как давно ты знаешь Дэйва и Шарон, - сказал Джексон.
   - Ну, во многих отношениях ты на самом деле знаешь их дольше, чем я, - отметил Бучевски.
   - Я думал, ты знал Двораков много лет, еще до вторжения! - сказал Джексон.
   - О, я слышал, - кивнул Бучевски, и они вдвоем последовали за Торнак в столовую. - На самом деле, я знаю "дядю Роба" с двенадцати лет. И ты знаешь, что мой папа методистский пастор, верно? - Джексон кивнул, а Бучевски пожал плечами. - А Дэйв всегда был методистским проповедником для мирян, хотя я буду очень удивлен, если ему удастся сохранить свой сертификат. Когда я учился в старших классах, он не раз выступал за папиной кафедрой. Так что, да, я давно знаю его и Шарон. Но я покинул Землю сорок лет назад, Эйликс. А ты с ним познакомился - как давно?
   - Я начал работать на него в государственном департаменте примерно за пять лет до того, как мы улетели на Сарт. Значит, это было, гм, около двадцати двух лет назад.
   - Вот и все. - Бучевски пожал плечами. - Я встретил Дэйва, когда мне было шестнадцать. Мне было тридцать пять, когда мы покинули Землю, так что прошло всего девятнадцать лет.
   - Но это было сорок лет назад, - заметил Джексон. - Значит, всего пятьдесят девять лет.
   - Нет, всего сорок два. Субъективное время полета для меня составляет всего двадцать три года.
   - Да, но...
   Джексон помолчал, выражение его лица стало отсутствующим, затем покачал головой.
   - Вся эта релятивистская чушь действительно портит тебе представление о времени, не так ли? - сказал он. - Итак, судя по календарю, ты знаком с Дэйвом и Шарон пятьдесят девять лет. Субъективно ты знаком с ними всего сорок два, верно?
   - Правильно.
   - Что ж, старший сержант Бучевски, позволь мне отметить, что я познакомился с ними - по календарю - двадцать два года назад, и, учитывая двигатель Гэннона, мы совершили полет с Земли всего за полтора года, так что, судя по календарю, ты знаком с ними уже на тридцать семь лет дольше, чем я, а по субъективным подсчетам, знаешь их на семнадцать лет дольше, чем я.
   - Конечно, но ты все это время поддерживал с ними постоянный контакт, в то время как я видел их, только когда приезжал домой в отпуск. Итак, с точки зрения прошедшего времени...
   - Надеюсь, вы оба простите меня за замечание, что земляне склонны расстраиваться из-за очень странных вещей, - заметила Торнак. Оба человека посмотрели на нее, и ее носовые складки задрожали от смеха. - Можем ли мы все просто согласиться с тем, что вы оба очень давно знаете правителя клана?
   - Вы, сартийцы, действительно знаете, как извлечь удовольствие из спора, не так ли? - усмехнулся в ответ Джексон.
   - Это дар, - серьезно согласилась Торнак. - Я признаю, что такой дар дается не многим.
   - О, да? Вы когда-нибудь видели, чтобы Шарон делала спор интересным? - спросил Бучевски.
   - Я только что услышала, как мое имя произнесли всуе? - раздался голос у него за спиной, и он обернулся, когда упомянутая Шарон вошла с огромной корзиной чесночного хлеба. Высокотехнологичная корзина позволяла хранить хлеб при нужной температуре бесконечно долго, и она прошла мимо них, чтобы поставить ее в центр большого стола.
   - О, нет! Боже упаси! - сказал Бучевски. Она отвернулась от стола и, приподняв бровь, посмотрела на него. - Я просто имел в виду, что у тебя была большая практика останавливать Дэйва, когда он ... чересчур болтлив.
   - Знаешь, Стивен, - сказал другой голос, - обычно лучше перестать копать, когда добрался до дна ямы. "Чересчур болтливый", не так ли?
   - Черт возьми, ты так тихо ходишь, - пожаловался Бучевски, поворачиваясь и улыбаясь Дэвиду Двораку. - Брал уроки у Лонгбоу и Петра?
   - Я далек от мысли предположить, что тебе не помешало бы немного улучшить свою ситуационную осведомленность, - сказал Дворак, ставя на стол кастрюлю с соусом для спагетти. Брикира последовало за ним с огромной миской салата, а Мейгрид Льюис плелась позади них с миской спагетти и, проходя мимо, улыбнулась в знак приветствия.
   Бучевски рассмеялся и последовал за ними к столу. Дворак поставил на стол соус для спагетти и указал на один из стульев. Перед ним не было места для сервировки, только пивная кружка.
   - Садись, - сказал Дворак. - Петр и Лонгбоу уже достаточно наелись с нами, поэтому я просто расставляю пивные кружки - или кофейную чашку, в случае Лонгбоу.
   - Мудро с вашей стороны. - Бучевски придержал для Шарон стул, прежде чем сам уселся на тот, на который указал Дворак. - Влад сказал мне, что через несколько десятилетий я действительно смогу иногда есть твердую пищу. Это было бы здорово.
   - Да, мне бы тоже этого очень не хватало, - сказал Дворак чуть более серьезно, занимая свое место, в то время как Мейгрид забрала у Брикиры большую миску с салатом и начала раскладывать порции по тарелкам. Кроме, конечно, тарелки Бучевски.
   - Осмелюсь спросить, где двое других ваших гостей? - поинтересовался Джексон, усаживаясь.
   - Мэйлэчей и Рэймонд немного опаздывают, - сказала Шарон. - Что-то насчет чьего-то сына, - она пристально посмотрела на Дворака, - который слишком много болтает. Не могу представить, откуда он это взял.
   - Слишком много болтает? - повторил Джексон.
   - Вчера у него и командиров его рот были имитационные учения, и совещание по разбору полетов ... затянулось, - сказал Дворак.
   - Немного? - Шарон фыркнула. - Полагаю, вы могли бы назвать дополнительные три часа работы "немного" долгими. В любом случае, если вы мужчина, чья фамилия Дворак.
   - Мам, мы задерживаемся всего на десять минут, - сказала Мейгрид. - А Рэймонд говорит, что нам лучше начать без них.
   - Думаю, нет, - ответила Шарон.
   - Отказаться от возможности отчитать их за то, что они заставили нас ждать? - Дворак покачал головой. - Ты знаешь свою маму всю жизнь, Мейгрид! О чем ты только думала?
   Шарон сделала неприличный жест, и Дворак рассмеялся.
   - Хорошо, если у нас есть десять минут, могу я задать "деловой" вопрос? - спросил Бучевски, и, несмотря на улыбку, его тон был серьезным. - Я имею в виду, если у нас будет свободное время до того, как подадут ужин.
   - Продолжай, - сказала Шарон и снова посмотрела на Дворака.
   - Мне было интересно, - сказал он более медленно. - Насколько хорошо идея не просто уничтожить шонгейри будет звучать дома?
   - Что ж, это печально, - сухо заметил Дворак, откидываясь на спинку стула.
   - Это просто не давало мне покоя, - сказал Бучевски немного извиняющимся тоном. - Очевидно, что ни у кого из нас в "Тырговиште" не было возможности увидеть, как меняются настроения на Земле. Но после того, что они с нами сделали...
   - Это справедливый вопрос, - признал Дворак. - Особенно для того, кто потерял так много, как ты. Нам с Шарон и детьми повезло намного больше, чем тебе, Стивен. Возможно, поэтому мне кажется, что все немного проще. Может быть, даже немного проще, чем это окажется на самом деле.
   - Можно мне попробовать? - спросил Джексон.
   - Конечно, можно, Эйликс!
   - Хорошо. - Джексон повернул свой стул немного боком, чтобы посмотреть Бучевски в лицо, и выражение его лица было серьезнее, чем когда-либо прежде. - Я знаю о твоей жене и дочерях, Стивен, - сказал он. - И, поверь мне, я действительно знаю, как сильно подобные вещи разрывают тебе сердце. Я потерял маму, папу и сестру в результате авианалета шонгейри. Если уж на то пошло, очень сомневаюсь, что где-нибудь в экспедиционном корпусе найдется хоть один человек, который родился бы до вторжения и не потерял того, кого любил. Но у нас была возможность подумать об этом, разобраться с этим как можно лучше, и я думаю, что для многих людей главный вывод заключается в том, что мы не принадлежим к Гегемонии. На самом деле, мы чертовски непреклонны в этом. А это значит, что мы не можем просто так уничтожать целые виды, потому что они нас разозлили. Это то, чем занимаются галакты, а потом притворяются, что они этого не делают.
   - Конечно, дело не только в этом, - сказал Дворак. - Должен вам сказать, я никогда не был в восторге от того, что Влад намеревался просто стереть шонгейри с лица Земли, даже до того, как мы начали собирать Землю заново. Однако в то время я не участвовал в принятии решений. На самом деле, - он поморщился, - если честно, я был рад, что этого не произошло. Это позволило мне скрыть тот факт, что сразу после вторжения я был гораздо менее расстроен этим фактом. Не могу притворяться, что это было не так, если уж быть до конца честным. И я никогда не принадлежал к числу тех, кто считает, что "понять все - значит простить всех". Однако дома остался кое-кто из них. Их стало больше, чем раньше, поскольку мы все дальше отдаляемся от времени вторжения. Интересно то, что некоторые из тех, кто готов утверждать, что мы, возможно, неправильно понимаем Гегемонию, гораздо менее довольны тем, что мы "легко отпустили шонгейри". Я никогда по-настоящему не понимал этого, потому что именно гребаная Гегемония позволила шонгейри перерезать нам глотки.
   Он пожал плечами.
   - К счастью, поклонники солнечного света и радуги все еще были в явном меньшинстве, когда мы улетали, и я ожидаю, что так оно и останется. Но даже люди, которые менее снисходительны, чем я, в общем и целом готовы признать, что мы не можем уничтожить целый вид из-за того, что некоторые представители этого вида пытались уничтожить нас, если только не станем такими же плохими, как те, кто убил всех тех, о ком мы заботились.
   Бучевски медленно кивнул. Он часто думал о том же, даже когда его сердце взывало к отмщению.
   - Я не говорю, что это будет легко, - продолжил Дворак с серьезным выражением лица, - но мы должны это сделать, Стивен. Либо мы отличаемся от Гегемонии, либо нет. И если это так, то мы должны это доказать. И не только перед любыми союзниками, которых мы могли бы надеяться найти. Мы должны доказать это самим себе таким образом, который запомнится нам надолго. Таким образом, чтобы мы могли в это поверить. И не уничтожать шонгейри - лучший способ, который я могу придумать, чтобы начать это делать.
  
   Императорский дворец,
   Город Шерикаат,
   Планета Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   19 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Думаю, что будет лучше, если я сначала тихо поговорю со старым Шарду, ваше величество, - сказал Уркал-ир-Дьям. - Кьямы были защитниками заповедника Хирейдир на протяжении многих поколений.
   Хэймар-зик-Шэйма, шатира и абсолютный правитель империи Шонгейр, неэлегантно откинулся на спинку своего удобного кресла, задумчиво поглаживая кончик хвоста и обдумывая совет своего первого министра.
   Как всегда, Уркал был прав. Шарду-ур-Кьям не представлял особо крупный округ и не становился моложе. Но он был старшим делегатом стаи Кьям в пакирме и возглавлял кворум Кьям в течение последних двенадцати лет. Он оказал бы огромное влияние, когда пакирма обсудил бы проект "Хирейдир" - если бы они, в конце концов, смогли довести его до конца, - и хотя пакирма мог только давать советы шатире, только дурак проигнорировал бы этот совет.
   - Как ты думаешь, на этот раз он действительно поддержит эту идею? - спросил Хэймар.
   - Если к нему правильно подойти, - Уркал дернул ушами в эквиваленте пожатия плечами. - Столица нуждается в дополнительном водоснабжении, и Хирейдир - логичное место для размещения водохранилища. Он знает это так же хорошо, как и мы. Местные владельцы ранчо будут кричать об этом. Еще раз.
   - Я думаю, Уркал прав насчет Шарду, - сказал Юдар-зик-Шэйма, и Хэймар покосился на него. - Он поймет, зачем нам нужна вода - мы начали говорить об этом, когда я еще сидел в твоем кресле. Кейнхарн! Наверное, мы начали говорить об этом, когда шатирой еще был твой прадедушка!
   Хэймар рассмеялся, хотя и подозревал, что его отец был прав на этот счет. Отвращение к разрушению среды обитания - и к сооружению водохранилища длиной в пятьдесят один шииртарн и глубиной в шестьдесят тарн прямо на месте плодородных лугов и бассейна реки, как не называй по-другому, - было заложено глубоко в генах шонгейри. Так что, вполне возможно, в данном случае его отец не преувеличивал. Он хотел бы спросить об этом своего деда, но старый шатираким Юрма умер три года назад, и Юдар остался единственным шатиракимом в империи. Хэймару не хватало мудрого совета Юрмы, но, по крайней мере, у него и империи все еще был Юдар.
   - Вопрос в том, какую отборную добычу мы предложим Шарду взамен, - сказал он, все еще поглаживая хвост. - Ты прав насчет владельцев ранчо, Уркал. Долина этой реки - отличное пастбище, а оленина дармиков, выращенных в Хирейдире, стоит дорого. Они будут кричать, что бы мы ни делали, и если мы хотим, чтобы Шарду не подливал масла в огонь, нам нужно что-то сделать, чтобы... показать ему нашу признательность.
   - Это звучит так ... хитро, - сказал Юдар. - Интересно, о чем думал твой отец, когда растил тебя?
   - Полагаю, это были глубокие и коварные мысли. - Хэймар выпрямился на стуле. - Я думаю, что нам нужно обратить внимание Шарду на рекреационный аспект водоема. Я знаю, что он уже в курсе - как вы сказали, сир, это предложение слишком долго обсуждалось. Но что, если мы пообещаем назвать водохранилище в его честь? Ему бы это понравилось, и если он подчеркнет все возможности для катания на лодках и рыбалки в своих обращениях к пакирме, и если сможет привести с собой остальных членов своего кворума, я думаю, мы могли бы получить одобрение большинства. И это во многом поможет утихомирить бурю, когда я издам указ.
   - Очень хитро с твоей стороны, - одобрительно сказал Юдар. - Старому чигору это понравится! Конечно, мы не захотим никому об этом рассказывать.
   - Да, пока не будет издан указ. - Хэймар дернул ушами в знак согласия. - Я уверен, что все поймут, когда я назову его в честь него в знак признательности за все его самоотверженные усилия, помогавшие нам продвигать строительство.
   - Думаю, это отличная идея, ваше величество, - согласился Уркал.
   - Конечно, это так, - Хэймар засмеялся ушами. - Она моя, и я - шатира!
   - Странно. - Юдар склонил голову набок. - Помню, когда я был шатирой, у меня было несколько идей, которые не очень хорошо сработали.
   - Я позабочусь о том, чтобы ваши биографы не упоминали о них, - сказал ему его сын.
   - Ты всегда был таким хорошим детенышем.
   - У меня были хорошие родители. - Хэймар сказал это легко, но его уши были полны серьезности, и Юдар отмахнулся.
   - Это твоя мать сделала больше, чем я, сынок.
   - Возможно. Но теперь, когда у нас, наконец, есть план, как разобраться с проклятым Кейнхарном водохранилищем, каков следующий пункт повестки дня, Уркал?
   - Что ж, стая Кэджарн обратилась к трону с просьбой принять петицию, - сказал первый министр. - Это из-за их спора с Гуриша. Я думаю, у них есть предложение, которое, по их мнению, может наконец сработать. С другой стороны...
  
   База "Орбита Один",
   Орбита планеты Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   19 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Что, во имя двенадцатого Кейнхарна, здесь происходит?! - потребовал ответа командующий военно-космическим флотом Гирши-нар-Урках, ворвавшись на командную палубу "Орбиты Один" в сопровождении командира корабля Фрехара, следовавшего за ним по пятам.
   Даже ушам шонгейри было трудно расслышать его сквозь вой сирен, но командир орбитальной базы Ларшал точно знал, что говорит командующий имперским флотом. Это было именно то, что он сказал, когда появился на мостике за несколько шрекаров до Хирши. И хвала Дейнтару, что он был на вспомогательном посту! В противном случае командующий ВКФ опередил бы его на командном пункте. Допустить, чтобы это произошло, было бы равносильно ... неудаче, хотя только Кейнхарн знал, что делал Хирши, бродя на борту огромной орбитальной крепости в этот вечерний час.
   Ларшал прошел по палубе на расстояние, где его можно было услышать без криков, даже несмотря на сигналы тревоги.
   - Мы все еще пытаемся это выяснить, командующий флотом, - громко сказал он. Хирши уставился на него, прижав уши. - Система слежения сейчас запускает радиомаяк-ретранслятор, - продолжил Ларшал.
   - Это подтверждено, командир орбитальной базы! - сообщил командир эскадры Вилхар-нар-Кьям. - Это... - кто-то нажал на кнопку, чтобы отключить сигнализацию, - один из наших!
   Вилхар в ужасе прижал уши, когда закончил свое громогласное заявление во внезапной, звенящей тишине.
   - И что, во имя ада Кейнхарна, "один из наших" делает прямо здесь? - спросил Хирши, тыкая в мигающий световой код на главном дисплее.
   Этот световой код находился всего в четырех световых минутах от орбиты Шонгару, радиус которой составляет шестнадцать световых минут. Таким образом, он находился всего в восьми световых минутах от орбиты Деринара. В данный момент Деринар прошел большую часть пути к верхней точке противостояния, что позволяло ему находиться на расстоянии более тридцати световых минут от нарушителя, но любое судно шонгейри должно было объявить о своем прибытии, как только оно выходило из фазового пространства. Чтобы корабль находился в таком положении и никто не заметил его появления, он должен был вернуться в нормальное пространство шесть дней назад. Так где же было уведомление о его прибытии? И почему массивные сенсорные сооружения командования системы еще не обнаружили его? Прошел ли он весь путь по баллистической траектории?
   - Я понятия не имею, командующий флотом, - признался Ларшал. У Хирши была заслуженная репутация человека, способного уничтожить любого, кого он хотя бы подозревал в некомпетентности, но всегда было лучше сказать ему правду. Он бы простил честное признание своего невежества. По крайней мере, иногда. Скрывающие свою вину уловки? Никогда.
   Командир орбитальной базы повернулся к Вилхару. - Что значит "это один из наших"?
   - Мы еще не подтвердили идентификацию, сэр. Все, что у нас есть, - это предварительная расшифровка позывного. Но...
   - Извините, командир базы. Командующий флотом. - Хирши и Ларшал, как один, повернулись к заговорившему офицеру тактической службы. Молодой командир подразделения выглядел озадаченным, и Хирши настороженно прислушался к нему. - Согласно нашим файлам данных, командующий флота, это "Звезда империи".
   - "Звезда империи"? - безучастно повторил командир корабля Фрехар, и уши командира подразделения дернулись в знак подтверждения.
   - Согласно нашим данным, "Звезда Империи" - это корабль класса Нисходящая смерть, переданный командующему флота Тикейру.
   Уши Хирши в замешательстве изогнулись.
   - У меня есть информация о командовании командующего флотом Тикейра, сэр, - сказал Вилхар, отрываясь от своего портативного компьютера. - Семь дредноутов, двенадцать крейсеров класса Хастар и полдюжины эсминцев класса Шорах, а также транспорты и средства промышленной поддержки.
   - Почему это название всплывает в моей памяти? - вслух удивился командир корабля Фрехар.
   - Потому что Тикейру было поручено командовать экспедицией на КУ-197-20, - голос Хирши был ровным, и уши Фрехара тоже прижались от удивления.
   Командир корабля был молод для своего звания. Он даже не родился, когда экспедиция KУ-197-20 покинула систему Шонг, но он слышал об этом, потому что на нее возлагались большие надежды. Травоядные, которые доминировали в Гегемонии, могли бы прийти в ужас от "кровожадности" преобладающего вида KУ-197-20, но не шонгейри. Подчиненный вид с таким потенциалом может оказаться бесценным. Но до КУ-197-20 было восемнадцать стандартных лет пути от Шонгару, а Тикейр отбыл всего тридцать семь стандартных лет назад. Чтобы "Звезда Империи" оказалась здесь сейчас, дредноут должен был отправиться в обратный путь всего через год после прибытия в эту систему, а Тикейру были назначены по меньшей мере две дополнительные колониальные системы. Ни один из его кораблей не должен был вернуться раньше, чем через сорок или даже сорок пять стандартных лет! А когда один из них все-таки вернулся, это должен был быть один из его эсминцев или, возможно, крейсер с депешами, а не дредноут. И уж точно не его собственный флагман!
   - Что за...? - начал он.
   - Изменение статуса! - крикнул кто-то, и все они повернулись к главному дисплею.
   - Неизвестные корабли. Множество неизвестных кораблей! - поступило объявление от слежения, и все, кто находился на командной палубе "Орбиты Один", замерли, когда в ее недрах внезапно ярко загорелись еще четыре кода данных.
   Они уставились на нелепый график, а затем на экране вспыхнули целых двенадцать дополнительных кодов данных!
   - Это остальная часть флота Тикейра? - пробормотал командир эскадры Вилхар, нарушив потрясенную тишину на командной палубе.
   - Нет, сэр. - Командир подразделения, который опознал "Звезду Империи", стучал по своему наладоннику, и кончики его клыков показались, когда на экране замелькали данные. - Все энергетические сигнатуры неверны. Очень неверны!
   - Но как им удалось подобраться так близко, что никто их не заметил? - спросил Вилхар. - Даже выключенный радар, тепловизионное наблюдение - все равно должны были что-то засечь с такого количества кораблей!
   - Они, должно быть, были замаскированы, сэр.
   - Замаскированы? - прорычал Хирши. - Никто не смог бы замаскировать столько кораблей так глубоко в поле зрения наших сенсоров!
   - Я бы сказал то же самое, командующий флотом, - согласился Вилхар, продолжая выводить данные на свой наладонник. - Но...
   Он замолчал и с трудом сглотнул, затем снова посмотрел на Хирши.
   - Сэр, - сказал он очень осторожным тоном, - служба слежения сообщает, что самый большой из этих кораблей... длиннее холтарна, командующий флотом.
   - Это нелепо. Никто не смог бы построить такой большой корабль! - сказал командир корабля Фрехар. - Это почти в пять раз больше, чем Нисходящая смерть!
   - Сэр, - Вилхар выглядел почти отчаявшимся, - самый маленький из этих кораблей почти на двенадцатую часть больше "Звезды империи".
   - Входящая передача, - объявил один из техников-связистов очень... странным тоном.
   Старшие офицеры повернулись к главному пульту связи, и их уши напряглись еще сильнее, когда из него на них посмотрело широкое плоское лицо инопланетного вида, которого никто из них никогда не видел.
  
   Императорский дворец,
   Город Шерикаат,
   Планета Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   19 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Вы действительно думаете, что Кэджарны просто сдадутся и согласятся? - задумчиво спросил шатира Хэймар. - Знаете, позиция Гуришей могла бы быть более весомой. Я признаю, что прецедент на их стороне, но иногда прецедент - слабая опора, когда страсти кипят вовсю.
   - Это совершенно верно, ваше величество, - с чувством согласился Уркал-ир-Дьям. - А Кэджарны еще более упрямы, чем большинство шонгейри. Но именно они передали дело на рассмотрение трона, вместо того чтобы уладить его в суде низшей инстанции. Возможно, им не понравится ваше решение, но поскольку именно они ходатайствовали об этом...
   Его уши дернулись, и Хэймар фыркнул.
   Правда заключалась в том, что, по закону, у стаи Кэджарнов не было иного выбора, кроме как подчиниться его приказу. В этом был смысл существования шатиры. И он не сомневался, что - по закону - они подчинятся ему. Проблема заключалась в том, что вожаки стаи Кэджарнов были такими же упрямыми, как и шонгейри, и, как выяснили поколения шатира, даже самые официально послушные беты могли найти всевозможные способы пассивного сопротивления, если только альфа, о котором шла речь, не был готов сломать несколько шей, чтобы напомнить бете, о котором шла речь, кто был альфой. Во многих отношениях Хэймар был бы не прочь поступить именно так - в переносном смысле, конечно, а не в буквальном, но Юдар научил его, что в некоторых случаях молоток не нужен.
   - Что ж, я полагаю, мы узнаем это дней через шесть или около того, - вздохнул он наконец. - И, если с этим покончено, я думаю, мы можем прерваться на...
   - Простите меня, шатира!
   Хэймар поднял взгляд, когда дверь кабинета распахнулась и через нее ворвалась его старшая секретарь.
   - Джирмал? - Он выпрямился в кресле, в ужасе навострив уши.
   - Простите меня, шатира! - сказала она еще раз и бросилась через офис, от ее обычной грации не осталось и следа. Она хлопнула ладонью по умной стене, и на ней появились обои с изображением системы связи. Затем она повернулась к Хэймару.
   - Командующий военно-космическим флотом Хирши только что передал это по дворцовой связи, ваше величество. Вы ... вам нужно это увидеть.
   - Что увидеть? - спросил Хэймар и снова прикоснулся к смарт-стене.
   Обои исчезли, и Хэймар наполовину привстал со стула, когда на них появилось лицо существа, о котором он никогда не слышал. Кем бы ни было это существо, у него было ужасающе плоское лицо травоядного, но посаженные вперед глаза плотоядного. Судя по тому немногому, что он мог разглядеть, оно было практически безволосым, если не считать короткой шерстки на голове и какого-то подобия шерсти на лице, которая едва прикрывала округлый подбородок. И уши! Круглые, плоские, посаженные глубоко по бокам головы. Очевидно, они были бесполезны для выражения каких-либо эмоций.
   - Кейнхарн, - прошептал его отец, и Хэймар перевел взгляд на него.
   - Ты знаешь, что это за существо? - спросил он.
   - Прошло много времени, - сказал ему Юдар. - Но, если я не ошибаюсь, это "существо" родом с КУ-197-20.
   Хэймар нахмурился. Название было смутно знакомым, но...
   - Управление экспансии разрешило нам колонизировать систему, - сказал Юдар, не отводя взгляда от инопланетянина, застывшего на умной стене, и его изогнутая губа обнажила кончик клыка. - Это было более тридцати лет назад, тебе тогда было всего около года. Пожиратели сорняков были в ужасе от того, что их исследовательский корабль рассказал им о жителях планеты. Они называли себя "людьми". Они были совершенно примитивны, но их "кровожадность" возмущала травоядных даже больше, чем наша! Очевидно, что любой вид, который Совет презирал так сильно, заслуживал завоевания, поэтому мы со старым министром по делам колонизации Вайртой санкционировали экспедицию.
   Хэймар навострил уши, когда понял, почему название планеты показалось ему знакомым. А также почему его отец показывал клыки. Совет Гегемонии и его бюрократия в системе Ирквойд находились в самом центре паутины пожирателей сорняков, которые относились к "кровожадным" шонгейри с безграничным презрением. За это презрение собственный народ Хэймара платил с лихвой.
   - Теперь я вспомнил, сир, - сказал он. - Вы с дедушкой рассказали мне об этом, когда я впервые взошел на трон, и проинформировали меня о наших планах на случай непредвиденных обстоятельств. Но что, во имя всех дьяволов, здесь делает "человек"?
   - Сэр, - ответила Джирмал, - это... он доставляет сообщение.
   - Сообщение? - Хэймар повторил, и секретарь снова прикоснулась к экрану.
   Изображение расплылось, и рот существа зашевелился. Идеально выговариваемый звук, доносящийся из динамиков умной стены, должен был быть результатом работы программы-переводчика, поскольку он даже отдаленно не был синхронизирован с движением рта.
   Это была первая мысль Хэймара.
   И тут он понял, о чем говорило существо.
   - Меня зовут, - говорилось в нем, - Дэвид Дворак. Я гражданин планеты, которую мы называем Земля, а вы - КУ-197-20-III. Сорок два наших года назад командующий флота Тикейр прибыл в нашу звездную систему. Он объявил о своем присутствии, убивая наших правителей, наших политических и религиозных лидеров, а также наши города. Убивая нас, наших супругов и наших детей. Не только наших воинов, но и тех, кому он не потрудился бросить вызов. Подобно урмахису, он просто открыл огонь из космоса, еще до того, как мы узнали о его присутствии. Его первые кинетические бомбардировки унесли жизни миллионов, но это было только начало. Он продолжал обстреливать наши города и поселки и убил миллионы - в конце концов, миллиарды - моих соотечественников. Менее половины из них были воинами. Половину составляли женщины. Четверть всех были детьми. Для него это не имело значения. Мы стояли у него на пути. Но, несмотря на его готовность уничтожить нас, несмотря на то, что он уничтожил более половины всего нашего населения, мы оказались ему не по зубам. И каков был его ответ? Ведь он решил создать биологическое оружие, которое позволило бы ему убить всех нас, вообще не вступая с нами в бой.
   Он замолчал, и, несмотря на то, что он был чужаком, карие глаза, смотревшие с этой умной стены, были на удивление мрачными.
   - Это была серьезная ошибка, - тихо сказал он, его переведенный голос был холоднее льда. - Это стоило жизни командующему флотом Тикейру. На самом деле, это стоило жизни каждому шонгейри, которого вы послали завоевать или уничтожить нас. Они все мертвы. Все... до единого... Мы убили их всех, а затем захватили вашу технологию и усовершенствовали ее. Я думаю, что размер наших кораблей и тот факт, что флагманский корабль командующего флотом Тикейра является нашей добычей, должны, вероятно, подсказать вам это. И поскольку вы так стремились завоевать - или уничтожить - нас, мы решили отплатить вам тем же.
   - Поймите меня, все вы. Вы и вся ваша империя подчинитесь нам. Мы не будем просто уничтожать вас, как Тикейр намеревался уничтожить нас. Если, конечно, вы нас к этому не принудите. Но поймите и следующее. Во многих отношениях ничто не порадовало бы нас больше, чем такое вынужденное решение. Я прилагаю к этому сообщению собственные записи командующего флотом Тикейра. Верю, что после того, как вы ознакомитесь с ними, вы поймете, почему это так.
   Слушая этот прекрасно переведенный голос, Хэймар нисколько в этом не сомневался.
   - У вас есть два дня, чтобы подчиниться, - решительно заявил пришелец. - Если вы решите этого не делать, тогда мы начнем действовать сначала против вашего флота и орбитальных укреплений, затем против ваших поселений и, наконец, против ваших планет, пока не вынудим вас подчиниться. Если вы хотите вступить в бой раньше, не стесняйтесь. Но по истечении этого срока вы либо подчинитесь, либо получите наш ответ на миллиарды убийств, совершенных командующим флотом Тикейром.
   - Я советую вам тщательно выбирать.
  
   База "Орбита Один",
   Орбита планеты Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   19 апреля 41 г. Земной империи
  
   Командующий военно-космическим флотом империи Хирши-ир-Урках с мрачным видом рассматривал голографические изображения на своем главном дисплее. Он стоял в центре связи на "Орбите Один" рядом с командующим флота Джишару-ур-Шайраком, который присоединился к нему на командном пункте для проведения этого брифинга. Командиры эскадр дредноутов и крейсеров Джишару присутствовали на нем с мостиков своих флагманских кораблей. И ни один из них не выглядел более жизнерадостным, чем Хирши.
   - Хорошо, - сказал он. - Нам о многом нужно рассказать, и не ждите, что что-то из этого будет хорошим.
   Он спокойно встретил их пристальные взгляды.
   - К настоящему времени вы все уже ознакомились с первоначальными отчетами об этих людях. Тридцать четыре года назад мы ничего не знали о них, кроме того, что узнали от Ирквойда из первоначальных отчетов исследовательских бригад управления экспансии. Которые, - он сардонически навострил уши, - были явно неполными, даже для бартони. Все, что мы смогли добавить к этому с момента их прибытия, - это то, что они рассказали нам, и то, что удалось собрать с помощью сенсорных платформ командира Йирака с тех пор, как они объявили о своем прибытии. И, конечно, их требования.
   Он снова прижал уши.
   - Я понимаю, что пока мы засекли только шестнадцать их кораблей, но самые крупные из этих "кораблей" всего лишь в два раза меньше самой "Орбиты Один", и у них их четыре. Поймите меня правильно. У нас во флоте метрополии три эскадры дредноутов и пять эскадр крейсеров. Некоторые из наших людей считают, что это перебор, учитывая все, чего мы опасались от пожирателей сорняков. Но эти шестнадцать человеческих кораблей вчетверо превосходят по массе все семьдесят два наших корабля.
   Один или двое его подчиненных заерзали на своих стульях, но Хирши продолжал тем же спокойным тоном.
   - Хуже того, мы их вообще не видели, пока они сами не позволили нам их увидеть. Это явно указывает на то, что технология маскировки превосходит все, что есть у нас, поэтому мы должны предположить, что у них в резерве есть дополнительные корабли, которые они нам еще не показали. Сам факт, что они могут строить звездолеты длиной более холтарна, указывает на то, что, как бы они этого ни достигли, их технология должна быть более совершенной, чем наша - чем у всей Гегемонии - с существенным отрывом. И если раса, которая на момент нашего контакта не обладала развитой технологией, смогла достичь того, что представляют собой эти корабли, всего за тридцать четыре наших года, они представляют собой нечто совершенно новое - и совершенно ужасающее - явление в галактике.
   То, что он мог признаться в этом перед своими подчиненными, многое говорило о силе характера командующего имперским флотом, и он обвел взглядом лица своих командиров, давая им возможность переварить это в течение нескольких бесконечных тискаров.
   - Я просмотрел их сообщение, - тихо сказал он затем и обнажил клыки. - Кем бы они ни были, эти "люди" явно не травоядные. Я пока не претендую на то, что знаю, кто они на самом деле, но это знаю точно. Если командующий флота Тикейр действительно уничтожил более половины их расы, то, боюсь, мы разбудили гончих Кейнхарна и наполнили их ужасной решимостью.
   В комнате для совещаний было очень тихо. Джишару позволил тишине затянуться, затем кивнул командиру сенсорной службы Йираку-ир-Лимаку.
   - Расскажите нам, что мы знаем о них, командир сенсорной службы.
   - Да, сэр.
   Командующий сенсорами, старший офицер сенсорной сети всей звездной системы, встал, чтобы обратиться к собравшимся офицерам, и его уши были плотно прижаты к голове.
   - Как только что сказал командующий флотом, на данный момент мы обнаружили в общей сложности шестнадцать их кораблей, плюс "Звезду Империи". Мы подвергли данные наших датчиков самому тщательному из возможных анализов, но, боюсь, что большая часть того, что я могу вам сказать, - это то, чего мы не можем извлечь из этих данных.
   - Судя по оптическому осмотру их корпусов, у них нет вращающихся секций, если только они не полностью внутренние. Мы не смогли определить, отличаются ли их обычные космические двигатели от наших и если да, то каким образом, поскольку они еще не разгонялись, пока мы могли их наблюдать, но, считая, что секций вращения на самом деле нет, мы должны предположить, что эти существа нашли способ создавать на борту корабля искусственную гравитацию. Если это правда, то мы должны также предположить, что возможно - более того, мои аналитики оценивают это как весьма вероятное, - что их технология инерционного компенсатора лучше нашей, а это значит, что они могут выдерживать более высокие ускорения. И хотя мы, очевидно, также не наблюдали в действии их фазовый привод, логика подсказывает, что он должен быть намного лучше, чем все, что есть у Гегемонии.
   Джамхил-ир-Бозар, командир первой боевой эскадры, пошевелился в своем кресле, навострив уши, и Йирак посмотрел на него.
   - Да, командир первой боевой эскадры?
   - При всем уважении, командир сенсоров, мы, конечно, должны устоять перед искушением приписать этим "людям" демонические способности. Судя по данным опроса, они использовали оружие с мускульной силой и кавалерию на животных всего двести пятьдесят лет назад!
   - Командир сенсоров не предполагает, что у них есть "демонические способности", Джамхил, - сказал командующий флота Джишару. - Но они здесь, в нашей системе, вместе с кораблями, которые мы уже наблюдали, и они прибыли немногим более чем на год - полтора позже, чем мог бы достичь один из кораблей командующего флота Тикейра, если бы он отправил их сразу по прибытии к системе звезды КУ-197-20. Так что либо они каким-то образом достигли этого технологического уровня между визитом исследовательской группы бартони и прибытием Тикейра, либо их лидер говорит правду, и в то время они все еще были значительно менее продвинуты, чем мы сейчас. Честно говоря, я бы предпочел первое - предпочел, чтобы за эти два с половиной столетия они поднялись от мечей и топоров до уровня, способного победить лучшее оружие Гегемонии. Как отметил командующий имперским флотом, мысль о том, что они достигли всего этого всего за двадцать лет на основе захваченных у нас технологий, ужасает.
   Как и командующий флотом метрополии, он спокойно встретил взгляд своих подчиненных.
   - Подумайте вот о чем, - продолжил он. - "Звезда Империи" вернулась к нам, предположительно, своим ходом, с "человеческой" командой. Это означает, что эти существа, должно быть, победили Тикейра, убили его и захватили его флагманский корабль не более чем за девять наших месяцев. Это максимальное время, которое им могло потребоваться, чтобы этот корабль оказался здесь сейчас. И все же, как бы это ни было пугающе, они каким-то образом - предположительно, благодаря захвату промышленных кораблей Тикейра - развили производственные мощности и технологические возможности для постройки этих чудовищных космических кораблей и каким-то образом доставили их сюда за тот же промежуток времени. По крайней мере, их версия фазового двигателя должна быть намного эффективнее, чем все, что предполагает наша современная технология. "Звезда Империи" должна была отправиться домой в течение девяти месяцев, чтобы корабли, которые они построили сами, добрались сюда с ней, и они должны были обогнать "Звезду" в пути.
   - Но как они могли это сделать? - командир боевой эскадры Китар-ур-Лейтар потребовал ответа - не столько от Джишару, сколько от вселенной в целом - и командир сенсорной группы Йирак вздохнул.
   - Как я уже говорил вам, командир боевой эскадры, большая часть того, что я могу вам сказать, - это то, чего мы не можем вам сказать. Очевидно, что эта своеобразная конструкция на носу их кораблей выполняет определенную функцию - и важную, учитывая, сколько массы и объема они в нее вложили, - но никто из наших техников не может объяснить, в чем заключается эта функция. О, мы можем сказать, что это, по-видимому, создает сильно локализованный, очень мощный узел гравитационной силы. По сути, эти существа могут создавать искусственную черную дыру, что является еще одной причиной, по которой мы считаем, что они создают искусственную гравитацию на борту корабля, предполагая, что их процесс позволяет им манипулировать ею с необходимой точностью контроля. Но даже если предположить, что мы поняли, как это было сделано, потребность в энергии для создания гравитационного узла, который мы уже наблюдали, должна быть астрономической, что говорит о том, что есть какая-то причина, по которой эти люди решили заплатить такую цену. Один из моих техников предположил, что эти черные дыры, по крайней мере, частично объясняют те абсурдные кажущиеся скорости, которые они должны были развивать, чтобы прибыть к нам так скоро после того, как командующий флотом Тикейр атаковал их родную планету. Он может объяснить, как это работает, не больше, чем любой другой мой специалист, но я бы сказал, что он почти наверняка прав в том, что это часть объяснения. И все же, нам совершенно непонятно, как это работает.
   - Тогда...
   Голос Китара затих, и он оглядел комнату для совещаний.
   - Тогда что же нам делать? - закончил за него Хирши, его тон был твердым и в то же время почти сострадательным, и уши Китара дернулись в знак согласия.
   - То, что мы собираемся сделать, - сказал командующий имперским флотом своим офицерам, его слух был таким же твердым, как и его размеренный, уверенный голос, - это то, что мы поклялись делать, когда поступили на службу к шатире. Мы собираемся сражаться... и даже несмотря на поддержку орбитальных баз, я верю, что большинство из нас или все мы скоро умрем. Но мы - шонгейри. Мы умрем стоя, обнажив клыки перед нашими врагами. Если шатира Хэймар решит, что мы должны подчиниться этим существам, то вся наша империя поступит именно так. Но прежде чем этот день настанет, имперский флот шонгейри заставит этих "людей" доказать, что у него нет выбора.
  
   Императорский дворец,
   Город Шерикаат,
   Планета Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   20 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Неудивительно, что эти "люди" так решительно настроены наказать нас, - тихо сказал шатира Хэймар.
   Он снова сидел в зале своего личного совета со своим отцом и четырьмя самыми высокопоставленными министрами, и его уши были опущены.
   - Ваше величество, я должен отметить, что у нас нет возможности проверить подлинность записей этих существ, - сказал министр колоний Кирамар-ур-Покал. - Все это, - он махнул рукой на голографический дисплей, на котором только что закончился показ загруженной информации "людей", - может быть сфабриковано.
   - Это могло быть, но не было, - тяжело вздохнул военный министр Тимал-ир-Нолар.
   - Но мы не можем быть в этом уверены, - возразил Кирамар. - Они захватили флагман Тикейра. Это означает, что у них есть все его компьютеры, и, по-видимому, ни один из них не был очищен до того, как они были захвачены. Учитывая все это, даже ребенок мог бы создать - сфабриковать - каждое "доказательство", которое они нам показали.
   - Но зачем? - спросил шатираким Юдар. Кирамар навострил уши, услышав шатиракима, и уши Юдара нетерпеливо дернулись в ответ. - Зачем беспокоиться? Люди ни в чем не обвиняют нас перед пожирателями сорняков Гегемонии. Им нет необходимости представлять "доказательства" или обосновывать свое требование, чтобы мы подчинились им. Если они сильнее, а мы слабее, то и необходимость, и честь очевидны, не так ли? Так зачем тратить время и усилия на создание этого, - настала его очередь сердито ткнуть пальцем в голографический дисплей, - прежде чем они потребуют этого от нас?
   - Потому что они хотят, чтобы мы знали, почему они требуют этого, сир, - тихо сказал Хэймар, его уши были печальными. - Они обвиняют нас не перед пожирателями сорняков, они обвиняют нас перед нашими собственными богами и честью. Обвиняют нас в нарушении Тикейром всех заповедей джукариса.
   - Они инопланетяне, ваше величество, - сказал Кирамар.
   - А разве бесчестие становится честью, когда его жертвой становится "всего лишь" инопланетянин? - голос Хэймара был холоден, он плотно прижал уши. - Я думаю, что нет. И эти люди тоже так не думают. Их собственный представитель, этот Дворак, показал это, когда назвал Тикейра урмахисом. И он был прав.
   Кирамар отвернулся, прижав уши в испуганном замешательстве... и, возможно, от стыда. Урмахис было худшим оскорблением, которое можно было нанести любому шонгейри. В современном употреблении это слово переводится как "мертвый, который дышит". Это было скорее поэтическое употребление, чем буквальный перевод на шонгейри оригинального, древнего "говноед", но оскорбление было таким же глубоким - и смертельным - как и всегда.
   - Они показали нам его действия, потому что явно намерены привлечь нас к ответственности за них. Они хотят, чтобы мы это знали. И подготовили свои "записи", чтобы наказать нас, заставив нас следить за ними. Заставив нас увидеть, что Тикейр сделал от нашего имени с их родной планетой. Их народом.
   - Наказать нас, ваше величество? - повторил министр промышленности Юсейр-ир-Локар.
   - Как мы можем смотреть на это и не понести наказания? - потребовал ответа Хэймар. - Самки и детеныши... Сколько из них погибло в своих кроватях во время первой бомбардировки Тикейра? Умерли, даже не зная, что он был там? Скольким из их воинов было отказано в чести принять вызов? Был ли у них шанс дать отпор? Из записей Тикейра становится ясно, почему он это сделал, но его оправдания не имеют отношения к делу, учитывая присутствие человека в нашей звездной системе. Хуже того, люди абсолютно правы; его оправдания, его отговорки не оправдывают - и не могут оправдать - его действия. Давайте внесем ясность в это здесь, в этом зале совета. На данный момент никто из нас не может даже предположить, как эти существа могли продвинуться так далеко между исследовательским визитом бартони и прибытием Тикейра. Возможно, они действительно получили технологическую помощь от одного из пожирателей сорняков, как предположил Тикейру командир базы Барак, как бы странно это ни звучало. Но что бы он ни думал, ему следовало отказаться от миссии, когда он понял, насколько сильно командование разведки недооценило уровень, которого они достигли к времени его прибытия туда.
   Он обвел взглядом лица своих министров.
   - Но он этого не сделал, не так ли? Я понимаю его рассуждения о том, насколько ценной могла быть такая раса для империи, почему он продолжил операцию. Но даже если предположить, что у него были основания игнорировать тот факт, что люди достигли второго уровня цивилизации, и нанести такой удар, как он, без предупреждения...
   - Ваше величество, во внезапном нападении нет ничего постыдного, - сказал Тимал почти сочувственно, когда голос шатиры затих.
   - Это когда ты наносишь удар, даже не бросая вызов противнику, который, возможно, не может сравниться с твоим оружием и даже не знает о твоем существовании? - категорично заявил Хэймар. - И вдвойне важно, когда твоя атака убивает миллионы людей в их домах, в их постелях, в их школах и детских садах, Тимал. И какая же "честь" может остаться, когда ты убиваешь миллиарды людей, нанося один удар за другим?
   - Но они должны были подчиниться! - запротестовал Кирамар. - Первоначальный удар Тикейра, возможно, был - очень хорошо, ваше величество, - чрезмерным. Я согласен с этим. Но если бы они признали, что потерпели поражение, то не было бы никаких дополнительных кинетических ударов!
   - Честно говоря, Кирамар, честь требовала бы, чтобы даже шонгейри сопротивлялись до тех пор, пока они могут это делать эффективно, - мрачно ответил Тимал.
   - Но тот факт, что они не смогли остановить кинетические удары, доказал, что они не могли сопротивляться "эффективно", - утверждал Кирамар.
   - Их самолеты и бронетехника, безусловно, были способны "эффективно" сражаться, - мрачно отметил Хэймар, вспомнив голографические изображения того, чего достигли эти самолеты и машины, прежде чем они - и их экипажи - погибли. - И что бы ни было правдой в том, что касалось кинетической бомбардировки, что-то позволило им уничтожать одну наземную базу за другой. Да, а затем захватить все орбитальные корабли Тикейра! Поэтому я не думаю, что мы можем утверждать, что какими бы "эффективными" ни были зверства Тикейра, они доказали людям, что те побеждены. - Его уши недовольно дернулись. - Тот факт, что они здесь, на этих огромных кораблях, наводит на мысль, что их там не было, и если бы это было правдой, то даже шонгейри не смогли бы покориться чести!
   - Здесь слишком много такого, чего мы еще не знаем, - сказал Юдар через мгновение. - Очевидно, что эти люди сильно отличаются от любого из травоядных, и я подозреваю, что во многих отношениях они также сильно отличаются от нас. На самом деле, я думаю, было важно, что они скачали нам памятку командира базы Шейрез о разнице между человеческой психологией и нашей собственной. Очевидно, что у нас не было времени изучить это, и у нас нет доступа к ее заметкам и данным, на которых основывались ее выводы, но они явно хотели, чтобы у нас была эта конкретная записка, и мне кажется самоочевидным, что она была права, когда говорила, что по нашим стандартам - по меркам даже травоядных, люди безумны. Если это действительно так, то пытаться переосмыслить их решения, когда Тикейр напал на их родной мир, бессмысленно. Если только это не даст нам хоть какое-то представление о том, что они намерены сделать с нами.
   - Я думаю, что они не столько "безумные", сколько здравомыслящие люди, но совсем в другом смысле, сир, - сказал Хэймар. - Но вы правы насчет последствий. И у них, очевидно, было гораздо больше времени на изучение нашей психологии, по крайней мере, по литературе, чем у Шейрез на их изучение. Это означает, что они пришли к Шонгару с определенной стратегией и определенным планом, основанным на их понимании того, как мы мыслим. Или, по крайней мере, о том, как, по их мнению, мы думаем. О том, насколько наши понятия о чести отличаются от их собственных. И это, я надеюсь, может быть единственным положительным моментом во всей этой катастрофе.
   - Почему, ваше величество? - спросил первый министр Уркал.
   - Потому что, если бы все, чего они хотели, - это отплатить нам монетой Тикейра, ты, и я, и все остальные в этом зале совета были бы мертвы еще до того, как мы узнали, что они здесь, - решительно заявил Хэймар. - Если они смогли приблизиться к Шонгару так близко, как они это сделали, не будучи обнаруженными, то любой из этих кораблей мог бы уничтожить наш родной мир. - Он оглядел комнату. - Не думайте ни на секунду, что этого не могло быть. Поэтому я верю, что они действительно пришли потребовать нашего подчинения, а не уничтожить нас.
   - Ваше величество, вы не можете... - Тимал оборвал себя, и уши Хэймара горько дернулись.
   - Да, не могу, - признал он. - Лично я бы так и сделал. Я бы связался с этим человеком - с этим Двораком - и немедленно подчинился, как бы это ни запятнало мою честь как шонгейри и личности. Но наш народ не может с этим смириться. И люди уже продемонстрировали, что они лучше нас по крайней мере в одном отношении.
   - В одном отношении? - повторил Юсейр, когда Шатира замолчал.
   - Тикейр был прав, по крайней мере, в одном, - сказал Хэймар. - Если бы Дворак поступил с шонгейри так же, как Тикейр поступил с людьми во время своего первого кинетического удара, мы бы уступили. Его атака была бы бесчестной, как и атака Тикейра, и мы бы тоже помнили об этом, но ни у кого из шонгейри не возникло бы сомнений в том, что мы подчинились более сильному. Люди, очевидно, так не думают, но это не значит, что они не понимают нас намного лучше, чем Тикейр когда-либо понимал их. По крайней мере, в этом, возможно, нет его вины, хотя я не склонен отдавать ему должное, учитывая, насколько тщательно ему удавалось портить все, что попадалось на его пути. Но для нас важно то, что они знают, как мы думаем. Они знают, что если бы они поступили с нами так же, как он поступил с ними, мы бы сдались. У нас не было бы выбора, если бы мы хотели, чтобы наш народ жил. И все же они отказались принять эту подлую, презренную "победу". Они бросили нам открытый вызов, вместо этого потребовали от нас честного подчинения. Бросили нам вызов с честью, которой Тикейр никогда им не оказывал. И поскольку они это сделали - и поскольку они не такие, как он, - я подозреваю, что они будут сражаться с нашими воинами, а не с нашими матерями и нашими детьми. Они не будут просто убивать наших людей, как мы сделали с ними. Но поскольку они этого не сделают, у нас нет выбора - у наших воинов нет выбора - кроме как сражаться и умереть, прежде чем мы признаем их право править. И как горько, что у меня нет другого выбора, кроме как просить их об этом и быть благодарным за то, что должны умереть "только" они?
  
   КФПС "Безжалостный", и
   База "Орбита Один",
   Орбита планеты Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   21 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Хорошо, - сказала адмирал Джозефин Маллард, и ее карие глаза потемнели, когда она посмотрела на изображение сине-белого шара планеты, висящего в космосе в четырех световых минутах от ее кораблей, и часы обратного отсчета отсчитывали последние несколько секунд. - Давайте сделаем это.
   - Да, мэм! - капитан Лукас Эскрибано, начальник штаба, резко кивнул и повернулся к экрану связи.
   На самом деле ему не нужен был этот дисплей. Его нейронная сеть могла бы передавать изображения непосредственно в зрительную зону коры головного мозга. Но оказалось, что простое получение мгновенного мысленного доступа к данным не удовлетворяет некоторым требованиям человека. Люди хотели использовать свои глаза, не говоря уже о носах и ушах, и они хотели по-настоящему видеть друг друга. Это было глупо, но в то же время это было правдой, и он посмотрел на лица шестнадцати командиров кораблей на дисплее.
   - Выполняйте, - просто сказал он.
   Как оказалось, информация Джозефины Маллард о состоянии обороны системы Шонг была намного лучше, чем информация командующего военно-космическим имперским флотом Хирши о его собственном командовании. Она и ее сотрудники начали с данных из защищенной памяти "Тырговиште", которые содержали практически все детали обороны родного мира шонгейри на момент отбытия командующего флотом Тикейра. И с момента прибытия "Безжалостного" ее разведывательные дроны - которые были более чувствительными, более дальнодействующими и их было гораздо труднее обнаружить, чем все, что было у Гегемонии, - исследовали эту оборону до мозга костей. Она точно знала, с чем столкнулась сегодня.
   Именно поэтому она знала, что, как ни называй то, что должно было произойти, это не будет "битвой".
   - Люди атакуют, командующий флотом! - объявил командир корабля Фрехар-зик-Чарсу, начальник штаба Хирши-ир-Урки, и Хирши посмотрел на дисплей с указанием времени.
   - По крайней мере, они пунктуальны, - мрачно сказал он. Сенсор со скоростью света показал, что на таком расстоянии можно заглянуть в прошлое на четырнадцать шрекаров. Это означало, что люди ждали два дня с точностью до тискара с того момента, как передали свой вызов. - Предупредите все подразделения. Хотя, - его уши настороженно дернулись, - я подозреваю, что они уже заметили.
   - Немедленно, командующий ВКФ.
   Фрехар отдал приказы, и Хирши откинулся на спинку своего командирского кресла, наблюдая, как пиктограммы человеческих кораблей ускоряются к "Орбите Один" и Шонгару. Это было иронично во многих отношениях, подумал он. Ирония в том, что шонгейри создали себе такого ужасного врага из-за своего высокомерия и глупости одного командующего флота. И ирония в том, что невероятно мощный флот, который они построили для отражения любого нападения, собирался принять участие в первом - и, вероятно, единственном - сражении за всю историю имперского флота шонгейри. Все эти годы они беспокоились о пожирателях сорняков, готовились к тому дню, когда те узнают о планах шонгейри по созданию империи, а вместо этого столкнулись с людьми.
   Дистанция равнялась четырнадцати световым шрекарам. Для корабля шонгейри это означало разгон в течение трех йирка с разворотом за восемнадцать миртарнов, и он поморщился, наблюдая, как набирают скорость значки. Он подозревал, что для человеческого корабля это заняло бы меньше времени. На самом деле...
   - Сэр, их ускорение превышает сто пятьдесят единиц гравитации, - сказал Фрехар тщательно контролируемым тоном, словно подтверждая мысли Хирши, и ухо командующего имперским флотом дернулось в знак согласия. Это в два с половиной раза превышало ускорение, которое мог бы выдержать корабль шонгейри.
   Раздался звуковой сигнал, и он посмотрел на дополнительный дисплей, на котором появился командир сенсоров Йирак.
   - Да, Йирак?
   - Их компенсаторы, очевидно, более эффективны, командующий флотом, но сам по себе их обычный космический двигатель, похоже, идентичен нашему. Они просто могут выдерживать гораздо большее ускорение.
   - Что ж, это хорошая новость. - Хирши старался говорить так, как будто это могло что-то изменить. Судя по настроению ушей Йирака, он был не очень убедителен.
   Маллард закрыла глаза, связываясь со своей нейронной сетью, пока оперативная группа приближалась к Шонгару. Ей нужно было быть осторожной, насколько глубоко она погрузилась в эту связь. Не было никаких реальных ограничений на количество информации, которую мог предоставить канал, но определенно был предел тому, сколько информации мог обработать человеческий мозг. Однако к этому времени она уже приобрела такой опыт и сосредоточилась на станции астронавигатора, наблюдая, как ускоряется ее оперативная группа. Кораблю шонгейри потребовалось бы чуть больше шести часов, чтобы выйти на орбиту Шонгару; ее корабли могли бы сделать это менее чем за четыре. Не то чтобы у нее было какое-то намерение подходить так близко, пока все еще существовал какой-либо из этих кораблей шонгейри.
   На самом деле, ей вообще не нужно было сближаться с ними. В отличие от Гегемонии, флот Планетного союза разработал излучатель пучка частиц, который на самом деле оказался полезен как корабельная система вооружения. Он был огромен - почти на две трети больше корабельного лазера, - но гораздо мощнее и дальнобойнее. Одним из главных достижений команды Гэннона в области гравитационной инженерии стал ускоритель частиц, который состоял из интенсивно сфокусированного гравитационного поля, позволяющего электронам совершать столько оборотов по трассе, сколько они хотели, прежде чем включался проектор.
   Это было оружие со скоростью света - ну, почти; электроны двигались со скоростью "всего лишь" около 0,9999 с, что делало его смертельно точным на малых дистанциях, хотя его теоретическая максимальная дальность стрельбы по маневрирующим целям была спорным вопросом. Оно было способно нанести сокрушительный урон на расстоянии до четырех световых минут, но на таком расстоянии его частицам потребовалось бы 242 секунды, чтобы достичь цели, за это время корабль, маневрирующий при шестидесяти g, мог бы изменить свое местоположение более чем на 17 000 километров. Вот почему ракеты были и, вероятно, останутся предпочтительным оружием на больших дальностях. В отличие от энергетического оружия, они могли преследовать уклоняющуюся цель, даже противокорабельная ракета Гегемонии имела дальность стрельбы с места более 1,5 световых минут, и она была намного быстрее, чем любые цели, которые могла преследовать.
   Против неподвижных целей, таких как "Орбита Один" и "Орбита Два", пучки частиц были бы весьма эффективны, и у нее возникло искушение продемонстрировать это щенкам. Но хотя каждое попадание пучкового луча было намного мощнее, чем одиночное попадание лазерного заряда, даже "Безжалостный" установил только 138 их проекторов. С другой стороны, каждая из противокорабельных ракет Мьелнир флота Планетного союза несла шестнадцать лазерных стержней.
   И супердредноут класса Безжалостный оснащен двумя тысячами семью сотнями ракетных установок. Он мог использовать две трети из них по любой траектории, и если бы все они были Мьелнирами, то это составило бы более двадцати семи тысяч лазеров, выпущенных в упор.
   - Стартовая точка через десять минут, мэм, - объявила коммандер Ульяна Пухач, ее оперативный офицер, и она кивнула.
   - Ракетный пуск! - рявкнул командир корабля Фрехар, и Хирши застыл в своем командирском кресле.
   Люди находились в движении менее семнадцати шрекаров. Даже при их невероятном ускорении они едва ли приблизились на триста тысяч шииртарнов к "Орбите Один". Расстояние все еще было невероятно большим для боя между кораблями, но стационарные системы обороны на "Орбите Один" и других находились не на кораблях. Они не могли маневрировать, и это делало прицеливание в них легкой задачей даже с такого расстояния. Это было причиной того, что базы выставили так много точечной защиты и так много проекторов помех.
   Оставалось выяснить, достаточно ли они выставили.
   - Командующий военно-космическим флотом, - сказал Фрехар, и в его голосе было что-то странное. Хирши посмотрел на него, и начальник штаба навострил уши. - По оценкам службы слежения, на подходе более восьми тысяч ракет.
   Нет, - сказал тихий голос в глубине сознания Хирши, - этого недостаточно.
   Эти шестнадцать кораблей только что выпустили столько ракет за один залп, сколько могли бы выпустить все семьдесят два корабля флота метрополии.
   - Начальная скорость запуска составляет почти сто шестьдесят пять шииртарнов на тискар, сэр, - доложил Фрехар. - Это в сорок восемь раз превышает нашу начальную скорость запуска, и они еще ускоряются.
   Он оглянулся через плечо на Хирши, и командующий имперским флотом дернул ушами, подтверждая невысказанную часть его доклада. "Хикарлу", ракета-истребитель имперского флота, названная так в честь самого свирепого крылатого хищника на их родной планете, не смогла бы разогнаться после запуска. Не на такой дальности. Если бы это произошло, ее двигатель выгорел бы за десять световых шрекаров до цели, а потеря привода сделала бы ее легкой добычей даже для облака мусора.
   - Но их ускорение всего на двадцать семь процентов выше нашего, - добавил Фрехар.
   Разве это не обнадеживает? - подумал Хирши. - По крайней мере, это ускорение всего на три процента больше, чем у "Ширксу".
   Противоракета Ширксу, названная в честь меньшего по размеру и более быстрого "горного кузена" хикарлу, была ненамного быстрее, чем противокорабельная ракета флотов Гегемонии. По-видимому, она была не быстрее, чем ракеты людей, и он задался вопросом, насколько большим ускорением обладали их противоракеты.
   Более того, если ударные ракеты людей были способны поддерживать такое ускорение на протяжении всего пути до "Орбиты Один", ресурс их ракетного двигателя должен был быть как минимум вдвое больше, чем у него самого. Это означало, что их конечная скорость атаки будет почти вдвое больше, то есть...
   - Второй запуск! - объявило слежение, и в поле зрения появились кончики клыков Хирши. По крайней мере, время запуска у людей было на сорок процентов меньше, чем у них. По крайней мере, если предположить, что это была их самая высокая скорострельность.
   - Приготовиться к точечной обороне! - услышал он приказ командира орбитальной базы Ларшала. - План огня номер один!
   - У нас противоракеты, мэм, - доложила Пухач.
   - Они запустили их раньше времени, - сказал Эскрибано, и Маллард кивнула.
   Даже ракетам флота Планетного союза потребовалось бы время, чтобы преодолеть эту огромную пропасть. Пусковые установки "Безжалостного" были гравитационными, а не рельсотронными. Хотя скорость их запуска была намного выше, чем у старых электромагнитных пусковых установок, при намного меньшей  отдаче... но, тем не менее, многомиллиарднотонный корпус "Безжалостного" вздымался, как старый морской молот, когда колоссальный супердредноут выпускал сразу более тысячи семисот 300-тонных ракет со скоростью 600 км/с. Каждый из его братьев присоединился к нему при поддержке крейсеров класса Меч, произведя залп общей плотностью в 8100 ракет. Даже при такой начальной скорости им потребуется семнадцать минут - ну, сейчас, для первоначального залпа, чуть меньше тринадцати, - чтобы достичь своих целей, что на шесть минут превышает максимальное время работы любой ударной ракеты Гегемонии. Дальность действия стандартной противоракеты Гегемонии составляла менее пяти миллионов километров, что означало, что ее двигатель разрядится задолго до того, как она достигнет радиуса перехвата ее птиц, если только...
   - Ульяна, они уже включили свои двигатели? - спросила она.
   - Нет, мэм. Дроны зафиксировали всплески энергии при запуске, но мы не видим никаких двигателей. И у нас есть второй запуск.
   - Они пытаются увеличить плотность перехвата, Лукас, - сказала Маллард. - Они просто выбрасывают их по вектору, чтобы они располагались перед нашими ракетами, и, учитывая время полета наших птичек, они могут выпустить по девятнадцать снарядов из каждой пусковой установки, прежде чем наши доберутся туда.
   Эскрибано понимающе кивнул. Конечно, у щенков было на четыре минуты меньше времени на запуски, чем у флота Планетного союза, из-за запаздывания на обнаружение со скоростью света собственного залпа ФПС. Если бы это было не так, они могли бы запустить на десять ракет больше на каждую пусковую установку.
   - У них недостаточно резервов системы связи, чтобы управлять таким количеством птиц по отдельности, мэм, - отметил он. - Большинству из них придется полагаться исключительно на свои индивидуальные поисковые системы, а это означает, что вероятность перехвата будет низкой.
   - Конечно, это так. Они бы не справились с птицами Гегемонии, не говоря уже о наших. Но у них будет намного больше возможностей, и у них есть связи, чтобы управлять почти пятьюдесятью тысячами таких.
   Маллард подключила свою нейронную сеть непосредственно к тактическим системам Пухач и поморщилась. Эти орбитальные базы, особенно "Орбита Один" и "Орбита Два", было практически невозможно не заметить. От них невозможно было увернуться, и они представляли собой огромные, бросающиеся в глаза цели для любой системы наведения. Она могла бы нанести удар по ним из любой точки звездной системы и быть уверенной в том, что сможет обеспечить стопроцентную точность наведения. К сожалению, ее ракеты должны были оставаться маневрирующими, когда они приближались к своим целям, а как только ракета включалась, ее нельзя было выключить, и затем включить снова. Ракетные двигатели были чрезвычайно мощными по меркам любого космического корабля или даже беспилотного летательного аппарата и платили за это строго ограниченным сроком работы после активации. Что имело неприятные тактические последствия во многих отношениях, поскольку, если бы ракеты не двигались - если бы они не были защищены полями привода, - их можно было бы уничтожить детским шариком.
   Стандартной последней мерой противоракетной защиты Гегемонии был, по сути, высокотехнологичный проектор мусора, который выбрасывал на их пути сотни крошечных шариков - размером примерно с земную птичью дробь ! 9, но на семьдесят пять процентов плотнее, чем любая когда-либо производившаяся свинцовая дробь. Математика была предельно проста.
   Максимальная скорость ее ракет в исходном положении составляла чуть более 148 800 километров в секунду. Если бы одна из них столкнулась с одиночным "шариком" на такой скорости без поля привода, релятивистский перенос энергии составил бы порядка 1,2 килотонн, а если бы в нее попал один, то, скорее всего, попали бы десятки таких частиц. Этого было бы достаточно, чтобы уничтожить практически любую ракету в галактике, и именно поэтому тактика военно-космических сил диктовала применение ракет только в пределах дальности их активного действия.
   Она могла бы произвести запуск с расстояния в пару световых часов, если бы захотела, и позволить своим ракетам выйти на баллистическую траекторию, пока они не приблизятся на расстояние четырех световых минут... предполагая, что ей захотелось бы подождать пять с половиной недель, которые на это потребуются. Чего она не сделала. И вот, как поступил бы любой командующий флотом Гегемонии, она запустила ракеты с максимально возможной дистанции, на которой ее птички все еще могли находиться под управлением, когда достигали дальности атаки.
   Это в значительной степени исключило мусор как способ перехвата, что вернуло "щенков" к активным перехватам на дальних дистанциях. Но поскольку они знали, что это может иметь место даже в случае с другими расами - членами Гегемонии, их военные корабли и - особенно - их базы имели множество противоракетных установок, поддерживаемых тысячами точечных лазеров и автопушек. Автопушки - многоствольные рельсотроны в четырехствольных установках со скорострельностью чуть более восьми выстрелов в секунду - были, по сути, пусковыми установками последней надежды, стрелявшими сверхплотными снарядами, достаточно тяжелыми, чтобы пробить даже поле привода ракеты. В отличие от облака осколков, они могли поражать цели по отдельности, но имели невероятно малую дальность действия. Даже если они "останавливали" ракету, которая летела на цель прямым попаданием, эта цель все равно получала огромный урон, когда осколки этой ракеты - или облако плазмы - все равно попадали в нее. Против такого неконтактного оружия, как лазерные боеголовки, они были бесполезны.
   Лазеры точечной защиты имели большую дальность действия - до пятисот километров, а противокорабельные лазеры, которые также можно было использовать для усиления точечной защиты, могли поражать ракеты на расстоянии до 1200 километров, что вдвое меньше их эффективной дальности действия против военного корабля, защищенного как полем привода, так и броней. Даже на расстоянии 1200 километров у них было бы время только на один выстрел, учитывая скорость сближения ракет. Но, согласно отчетам беспилотников, только на "Орбите Один" было установлено более пяти тысяч лазеров точечной защиты и автопушек... и около двенадцати тысяч противокорабельных лазеров. В общей сложности, это составляло семнадцать тысяч оборонительных лазеров на каждой из двух орбитальных баз, из которых 8500 можно было использовать для отражения приближающихся ракет.
   С другой стороны, ее корабли уже выпустили в космос шесть залпов. Это было около пятидесяти тысяч ракет. Ракет флота Планетного союза, которые были намного мощнее, чем все, что было у Гегемонии.
   И она все еще будет производить пуски - на расстоянии более двух с половиной световых минут - за пределами досягаемости противокорабельных ракет "щенков", когда прибудет ее первый залп.
   Что ж, как бы там ни было, для ублюдков это будет интересно, не так ли? подумала она столь же безжалостно, и ее спутники выпустили еще восемь тысяч ракет.
   Цунами ракет флота Планетного союза устремилось к своим целям. Залпы производились с интервалом в сорок пять секунд, расстояние между ними составляло 635 958 километров, и кроваво-красные облака пиктограмм - шонгейри и люди по понятным причинам использовали один и тот же цвет для обозначения опасности - обрушились на "Орбиту Один", "Орбиту два" и флот метрополии. Если бы они были распределены равномерно, то в каждом залпе было бы более сотни ракет для каждой базы и каждого отдельного военного корабля.
   Но они были распределены неравномерно. Каждая ракета в первом залпе была нацелена исключительно на "Орбиту Один", вызвав ураган разрушений, подобного которому проектировщики "Орбиты Один" не могли себе представить даже в самых страшных снах.
   Двадцать процентов этой огромной стены ракет состояло исключительно из средств проникновения. Две трети таких ракет были птичками Иджис, которых тактические расчеты флота Планетного союза прозвали "стрелками". Оснащенные расположенными двойным кольцом двадцатью четырьмя лазерными излучателями с электронным наведением, управляемые лучшими сенсорными системами и системами управления огнем, которые Планетный союз мог вместить в их 300-тонный корпус, они были специально разработаны для того, чтобы вести прицельную стрельбу "дробовиком" перед своими ударными ракетами и уничтожать противоракеты, которые, по мнению бортовых компьютеров, угрожали одной из них. Половина из оставшихся средств проникновения были типа Шанго. Названный в честь бога йоруба, который ассоциировался с капризной, созидательной и разрушительной магической силой, Шанго был ракетой-приманкой, способной генерировать сигнатуры излучения до пятнадцати ложных ударных ракет, чтобы сбить противоракеты с пути. А остальные ракеты были Юнчжонцзу, названные в честь "Мастера в облаках" из романа шестнадцатого века "Фэншэнь Яньи", и были оснащены направленными глушилками огромной мощности, предназначенными как для того, чтобы пробивать дыры в сенсорной сети защитников, так и для нарушения каналов управления противоракетной обороной.
   Всего в том залпе было 1600 средств проникновения ... в результате чего осталось "всего" 6480 Мьелниров. Настоящий убийца кораблей флота Планетного союза, Мьелнир, нес шестнадцать независимо размещаемых лазерных стержней и десятигигатонную боеголовку. За мгновение до того, как взрыв разрушал корпус ракеты, бортовой генератор создавал мощную магнитную оболочку, выровненную с развернутыми и нацеленными генерирующими стержнями. Это приводило к тому, что, по сути, становилось направленным ядерным взрывом невероятной мощности, и гамма-лучи, которые излучали лазеры при испарении лазерных стержней, были разрушительными.
   Конечно, это было ничто по сравнению с тем, что произошло бы, если бы Мьелнир действительно смог поразить свою цель. Как чисто кинетическое оружие, он мог бы поражать любую цель с энергией более чем в 980 гигатонн, чего было бы достаточно, чтобы одним ударом уничтожить даже дредноут шонгейри.
   Однако сегодня на это никто не рассчитывал. В этом не было необходимости. Не с таким количеством оружия, которое Джозефина Маллард принесла на вечеринку.
   - Ширксу активируются через два миртарна, - сказал Фрехар, и уши Хирши кивнули.
   Точка перехвата находилась чуть менее чем в трех миллионах шииртарнов от "Орбиты Один". Это означало, что у него будут всего девять тискаров, чтобы знать, смогут ли его воины остановить эти ракеты.
   Хирши-ир-Урках опустил взгляд на вспомогательный дисплей связи, подключенный к императорскому дворцу, и его шатира посмотрел на него. Хирши открыл рот, но уши шатиры Хэймара отрицательно дернулись, прежде чем он успел заговорить.
   - Я слышал, командующий флотом, - сказал он серьезно. - Мы молимся за вас. Пусть Дейнтар и Фригар соберут ваших воинов, как своих собственных.
   - И да пребудет с вами Дейнтар, ваше величество, - тихо произнес Хирши. - Боюсь, он понадобится всему нашему народу.
   Уши Хэймара мрачно закивали, и он начал отвечать, но... - Активация! - рявкнул Фрехар. Сработали двигатели противоракет шонгейри. Или, скорее, это сделали некоторые из них. На "Орбите Один" и "Орбите Два" было установлено более двадцати тысяч противоракетных установок. У каждой из этих пусковых установок было время, чтобы отправить в космос девятнадцать Ширксу, а мобильные подразделения флота метрополии добавили еще 246 000. В общей сложности это было более миллиона противоракет, которых было достаточно, чтобы остановить любую атаку, которую могли задумать шонгейри, спроектировавшие эти корабли и базы. Но корабли Джозефины Маллард имели большие запасы боеприпасов, чем когда-либо допускалось любым планировщиком обороны Шонгару, и она все еще давала залпы. Она уже выпустила двадцать два залпа, и еще десять были включены в ее план стрельбы. В итоге, это составило бы почти 260 000 противокорабельных ракет, что давало защитникам менее четырех Ширксу на каждую атакующую птицу. И против корабельных убийц ФПС этого было далеко недостаточно.
   Защитники выпустили по пять Ширксу на каждую ракету первого залпа, желая использовать дополнительные противоракеты во внешней зоне обороны, поскольку у них было достаточно каналов управления огнем, чтобы поддерживать контроль над всеми ними с бортов баз и кораблей, а не полагаться на внутренние системы наведения ракет. Но также и потому, что у них не было четких прогнозов относительно того, насколько эффективной окажется их внутренняя защита на меньшем расстоянии.
   И потому, что, если бы они не остановили первую волну, не имело бы большого значения, насколько хорошо они могли бы справиться с последующими.
   Сорок тысяч противоракет устремились навстречу ракетному шторму людей, и командующий военно-космическим имперским флотом Хирши обнажил клыки в глухом рычании, когда ожили Шанго, а количество ракетных пиктограмм на тактическом экране внезапно удвоилось.
   Его офицеры-тактики ожидали появления обманок, но ни одна известная им технология не смогла бы создать электронные приманки, столь же совершенные, как те, что атаковали их сейчас. Компьютеры "Орбиты Один" сделали все возможное, чтобы разобраться в неразберихе и зафиксировать уже идентифицированных убийц кораблей, но именно поэтому Маллард также включила в залп Юнчжонцзу. Сработали их глушилки, пробив брешь в сенсорном поле "Орбиты-Один". Они были не так эффективны против сенсоров базы, как против бортовых систем наведения Ширксу, но, вероятно, снизили их эффективность по меньшей мере на двадцать процентов. Хуже того, из-за дьявольски эффективных помех были выведены из строя системы управления более чем девятью тысячами противоракет. Без корабельного контроля вероятность того, что они выберут настоящую ударную ракету в качестве цели, была не более чем равной, а вероятность того, что они действительно поразят ее, была бы... низкой.
   И если бы эти сигналы-приманки можно было поддерживать на протяжении всего полета, они также удвоили бы количество целей, которые должны поражать его защитные лазеры.
   Джозефина Маллард наблюдала, как противоракеты шонгейри приближаются к ее первому залпу. Дальность полета все еще превышала 3,5 световых минут, так что все, что она видела, уже произошло, но последние два десятилетия своей жизни она провела, командуя космическими кораблями в глубоком космосе. Она знала все об ограничениях скорости света. Что делало ситуацию не менее неприятной.
   Вторая волна противоракет была запущена через сорок секунд после первой, чтобы встретить ее второй залп. А через сорок секунд после этого третья волна включила двигатели и устремилась навстречу ее третьему залпу.
   Она снова подключила свою нейронную связь к тактическому планшету Ульяны Пухач и вместе с офицером оперативного отдела наблюдала, как ракеты сопровождения Иджис первым залпом открыли огонь по приближающимся противоракетам "щенков".
   "Стрелков" было чуть больше тысячи, и их присутствие стало полной неожиданностью для шонгейри.
   - Командующий военно-космическим флотом! - сказал командир корабля Фрехар. - Ширксу...
   - Я вижу это, Фрехар, - резко сказал Хирши.
   Как, во имя темнейших преисподних Кейнхарна, они это сделали? Что это за существа?
   Вопросы терзали мозг командующего военно-космическим флотом, когда более восьми тысяч Ширксу - почти двадцать процентов его противоракет - были разорваны на части, не долетев до намеченных целей.
   Но все равно оставалось более 31 000 единиц, и они с ревом бросились к ракетам людей, полные решимости совершить самоубийственное самосожжение. Девять тысяч шестьсот из них потеряли связь с системой управления, и лишь горстке Ширксу удалось перехватить ракеты людей. По отношению к истребителям кораблей Гегемонии, Ширксу имели семидесятипятипроцентную вероятность перехвата, но сейчас они имели дело не с истребителями кораблей Гегемонии, и этот рейтинг не учитывал помехи Юнчжонцзу или приманки Шанго. Вместо семидесяти пяти процентов они добились уровня перехвата чуть менее тридцати процентов.
   Это по-прежнему оставляло 6472 выпущенных противоракеты, но 1294 из них были сбиты с целей ракетами Шанго или Юнчжонцзу.
   Это означало, что "всего лишь" тысяча триста Мьелниров прорвались через зону противоракетной обороны и устремились прямо на "Орбиту Один".
   Компьютеры базы шонгейри бесстрастно отслеживали их, невосприимчивые к страху и напряжению своих простых смертных хозяев, и командующий имперским флотом Хирши почувствовал, как в глубине его души зарождается надежда. Большинство целей-приманок исчезли после гибели Шанго, которые их создавали, и система слежения выявила большинство оставшихся. На "Орбите Один" было установлено достаточно средств точечной защиты и противокорабельных лазеров, чтобы тринадцать раз поразить каждую оставшуюся ракету. Даже при всего лишь одном выстреле на каждую, это был достаточный перебор, подумал он. Неважно, насколько хороши были технологии людей, эта поредевшая стая ракет-охотников не могла пробить оборону "Орбиты Один". И если бы они могли так же хорошо противостоять последующим залпам, они могли бы это сделать...
   Мьелниры прекратили разгон. Мощные двигатели их лазерных стержней вывели их на точную траекторию, баллоны с магнием развернулись, и взорвались ядерные бомбы в сердцевинах ракет.
   Хирши так и не понял, насколько он был неправ.
   Дальность поражения Мьелнира была на четыреста километров больше, чем у его противокорабельных лазеров.
   Яростные энергетические "стилеты" вонзились глубоко в "Орбиту Один", кромсая ее фланги, уничтожая ее вооружение... убивая ее персонал. Даже у них не было силы - и количества - чтобы полностью уничтожить базу, но лазеры проникли в нее гораздо глубже, чем могли себе представить шонгейри.
   Например, тот, который прошел глубоко-глубоко в сердце базы и убил командующего имперским флотом Хирши и весь его штаб.
   - Удачные попадания, мэм! - объявил капитан Эскрибано.
   - Я вижу это, Лукас, - подтвердила Маллард, когда ее Шанго и Юнчжонцзу второго залпа включили свои системы РЭБ. Она не могла сказать, сколько противоракет "щенков" только что потеряли внешнее управление, но была готова поспорить, что их число было велико.
   Наружный корпус "Орбиты Один" был разорван, из него вытекал воздух, летели обломки и то, что, несомненно, было телами. Компьютерные системы "Безжалостного" оценили двадцатитрехпроцентную потерю боеспособности базы, и она оскалила зубы, когда через внешнюю зону перехвата "щенков" прорвался второй залп. На этот раз на дистанцию атаки вышло почти вдвое больше Мьелниров, и "Орбита Один" содрогнулась и накренилась, когда в нее влилась энергия лазеров с накачкой взрывом.
   - У нас еще есть время перенацелить тринадцатый залп, - холодно сказала она. - Переведите его на "Орбиту Два", - ее улыбка была еще холоднее, чем ее голос.
   - Не думаю, что он понадобится нам на "Орбите Один".
  
   Императорский дворец,
   Город Шерикаат,
   Планета Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 световых года от Земли,
   23 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Таким образом, вне атмосферы у нас вообще не осталось средств защиты, ваше величество.
   Командир системы Брат-ир-Хорал нахмурился, но спокойно встретил взгляд своего шатиры с дисплея. По бокам от него на дисплее виднелись командующий сухопутными войсками Урдаар-зик-Кэйло, старший офицер имперской армии, и три подчиненных ему армейских командира, старшие офицеры трех континентальных командований Шонгару. Также присутствовал командир дивизии Тайрак-ир-Гоуэн, несмотря на свое монументально низкое звание, потому что он был военным командиром "Орбиталища-1". Все они были армейскими офицерами, и по всем правилам вместо Брата с докладом должен был выступать командующий ВКФ Хирши. К сожалению, он погиб на "Орбите Один". И формально Брат был начальником Хирши еще до его смерти. Просто, когда на конференциях, подобных этой, дело касалось вопросов флота, командующий системой обычно выслушивал мнение старших офицеров флота.
   Когда здесь были старшие офицеры флота, - напомнил себе Хэймар-зик-Шэйма.
   - Насколько мы можем судить, - продолжил Брат, - нам не удалось повредить ни один из звездолетов "людей". Ни одна из наших атакующих ракет не пробила их защитную оболочку, и они никогда не заходили в зону действия энергетического оружия, пока вся наша орбитальная наступательная огневая мощь не была полностью... ликвидирована.
   - Это означает, что теперь они контролируют нашу орбиту, - сказал Хэймар.
   - Ваше величество, они контролируют все пространство нашей системы за пределами атмосферы Шонгару и Деринара, - ровным голосом произнес Брат. - Наши оставшиеся сенсорные возможности показывают, что даже у их чудовищных кораблей нет бездонных складов. Как только они позволили нам увидеть остальную часть своего флота, они также позволили нам понаблюдать за перезарядкой своих военных кораблей со своих грузовых судов. Которые, - его уши невесело улыбнулись, - по размерам не уступают их военным кораблям. И, к слову, теперь они также позволили нашим сенсорам видеть, как я искренне надеюсь, все остальные корабли поддержки их экспедиции... которые, по-видимому, включают в себя, по крайней мере, две промышленные платформы, уже введенные ими в эксплуатацию. Мы не можем быть уверены, но предварительно идентифицировали еще три из них как войсковые транспорты.
   - Независимо от того, правы мы или нет в отношении этой идентификации, мы должны предположить, что запасы их кораблей были полностью восполнены, поскольку сейчас они находятся на орбите Шонгару всего в одном световом шииртарне.
   - Но до сих пор они не стреляли по планете или орбитальным объектам, - заметил первый министр Уркал.
   - Да, они этого не делали, - согласился Брат. - Однако я сомневаюсь, что это из-за того, что они боятся, что мы можем что-то с ними сделать, первый министр.
   Хэймар слегка дернул ухом в знак согласия. Ни один здравомыслящий специалист по обороне не установит наступательное оружие на обитаемом мире. Планеты не могут уклоняться, а это значит, что их можно атаковать с любого расстояния, которое выберет противник, находящийся далеко за пределами эффективного поражения планетным оружием мобильных целей, которые могут уклоняться. Таким образом, единственной реальной "функцией" наступательного оружия планетного базирования было бы служить магнитами для бомбардировок, и то, что Тикейр сделал с населением родного мира людей, было отвратительной демонстрацией общего числа жертв, которые это повлекло бы за собой.
   Однако большинство крупных городов Шонгару охранялись оборонительным вооружением, хотя бы для того, чтобы защитить их от приближающихся ракет, которые отклонились от намеченных целей в дальнем космосе. Конечно, их применение против оружия человеческого уровня было в лучшем случае проблематичным.
   - Простите меня, командир системы, - тихо сказал шатираким Юдар, - но должны ли мы предположить из того, что вы до сих пор сказали, будто мы теперь практически полностью беззащитны?
   Брат заколебался, и Хэймар подавил горькую улыбку. Он знал, что хотел, но не мог, сказать командир системы. Еще нет. Во всяком случае, до тех пор, пока люди не будут готовы возместить им те мегасмерти, которые обрушил на них Тикейр.
   - Я не думаю, что мы можем так говорить, милорд, - сказал он вместо этого. - На данный момент мы, - он указал на своих коллег-армейских офицеров, - не можем составить никакого представления о мощи и эффективности их планетного боевого оборудования, однако существуют практические ограничения на то, чего можно достичь в атмосфере. Я, к сожалению, уверен, что пехота и тяжелое вооружение людей превосходят наши собственные - поскольку, в отличие от нас, у них есть очень хорошее представление о наших возможностях, и они вряд ли прибыли бы с таким небольшим количеством кораблей, если бы не верили, что это так, - но сражение на поверхности планеты или даже в пределах орбитального поселения предоставляет множество возможностей для максимального повышения эффективности собственного оружия. Особенно для тех, кто сражается в обороне.
   - Значит, вы считаете, что есть разумная перспектива эффективно удерживать позиции? - с тревогой настаивал военный министр Тимал. - В конце концов, людям удалось нанести значительные потери наземным силам командующего флота Тикейра, даже с их примитивным вооружением и при значительном численном превосходстве. И какими бы огромными ни были их звездолеты, они никак не могли привести с собой миллионы своих солдат! Конечно, с сохранением нашей боеспособности наши воины должны быть в состоянии нанести достаточные потери, чтобы заставить остановиться силы вторжения, находящиеся так далеко от дома и подкрепления!
   - Я этого не говорил, министр, - ответил Брат. - Я сказал, что у нас нет возможности оценить относительную эффективность нашего собственного оружия против оружия людей. Во всяком случае, пока нет. И хотя вы, вероятно, правы в том, что у них значительно меньше солдат, чем в нашей армии, я бы не стал утверждать с полной уверенностью даже в этом. Их звездолеты имеют длину более холтарна. В крио мы могли бы легко разместить до миллиона солдат на борту всего лишь одного корабля такого размера.
   - Но в таком случае...
   - В таком случае, Тимал, - спокойно прервал его Хэймар, - у нас нет другого выбора, кроме как выяснить это на собственном опыте. - Его уши скривились. - Я бы хотел, чтобы мы этого не делали. Хотел бы я просто приказать командующему системой отступить и сдаться. Но я не могу это сделать, не так ли?
   Он оглядел лица своих советников и впервые в жизни проклял наставления джукариса. Они сделали его народ таким, какой он есть, дали ему непоколебимую уверенность в том, кем он являются, и это было источником огромной гордости. Но теперь...
   - Разве это не ирония судьбы, что если бы они были готовы последовать примеру Тикейра и просто провести массированную бомбардировку Шонгару, я мог бы сдаться завтра, и наш народ принял бы это? - сказал он. - Но если они действительно не готовы стать массовыми убийцами, как это сделали мы, тогда я должен попросить наших воинов умирать тысячами вместо них.
   - Таков путь нашего народа, ваше величество, - тон Брата был почти нежным. - И наши воины готовы заплатить цену за защиту нашего родного мира.
   - Я знаю это и благодарю Дейнтара за то, что Он даровал нам хотя бы эту милость, но от этого на моем сердце не становится менее тяжело.
  
   КФПС "Эмилиано Гутьеррес",
   Система Шонг,
   241,5 световых года от Земли,
   27 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Я не понимаю, сэр, - сказала главный сержант Робин Соттил. - Зачем мы это делаем? Я думала, щенки покорятся, когда видят, что они побеждены, а наш флот только что разбил всю их орбитальную оборону. - Старший сержант роты "Эйбл" оглядела помещение. - Почему все еще необходимо нападение на их орбитальное поселение? Кто-то забыл сказать им, что их оборудование - дерьмо по сравнению с нашим?
   - Поверьте мне, они очень хорошо осведомлены о том, что мы сделали с оборонительными платформами, - ответил полковник Мэйлэчей Дворак с возвышения в передней части зала для брифингов. - И это, черт возьми, говорит им о том, что они не смогут обмануть нас в космосе. Однако не похоже, что их наземные командиры получили сообщение. По крайней мере, пока нет.
   - О, я бы не заходила так далеко, - вставила бригадный генерал Оливия Эскасо, и все взгляды обратились на нее.
   Комната для брифингов, расположенная рядом с боевым информационным центром "Эмилиано Гутьерреса", представляла собой очень большое помещение, которое в данный момент казалось немного переполненным командирами подразделений и старшим офицерским составом первой бригады Эскасо из второй дивизии космодесанта. Теперь она кивнула полковнику Двораку, командовавшему 1-м батальоном, затем посмотрела на остальных своих подчиненных.
   - На самом деле мы им ничего не говорили, но даже космические десантники немного занервничали бы после того, что адмирал Маллард сделала с их флотом! - сказала она им с мрачным смешком и улыбнулась, когда по отсеку прокатился ответный взрыв смеха. Затем ее улыбка погасла, и она слегка покачала головой.
   - Я уверена, что их защитники чертовски обеспокоены тем, что мы собираемся делать дальше, - сказала она более серьезно. - И я знаю, что мы все хотели, чтобы они были готовы сдаться, как только мы уничтожим их орбитальную оборону. Но мы не могли быть уверены в том, что они это сделают, когда мы на родине объединили миссию экспедиционных сил и основное планирование. Вот почему мы с самого начала планировали операцию "Консервный нож" на случай непредвиденных обстоятельств. Мы все надеялись, что нам это не понадобится; к сожалению, похоже, что это так.
   Она оглядела собравшихся офицеров и старших сержантов из трех пехотных батальонов своей бригады.
   - Вы все знаете, что ксеноантропологи все это время совершенствовали свое понимание психологии щенков. Что ж, по словам доктора Рамоса и его команды, похоже, это не так просто, как показать им, что мы можем разрушить их статичную защиту. На самом деле они не будут считать себя побежденными, пока мы не запустим их механизм подчинения. Мы знали, что это произойдет. Но теперь, похоже, для этого нам нужно прорваться сквозь их защитников и угрожать их гражданским лицам. Продемонстрировать, что мы можем угрожать этим лицам... и что они не смогут нас остановить.
   - Это делает ситуацию... рискованной, мэм, - покачал головой майор Эйликсандер Эббот, командир роты "Альфа" 1-го батальона. - В первоначальном плане "Консервный нож" подчеркивал необходимость избежать жертв среди гражданского населения. Но если сейчас предполагается, что мы подобрались достаточно близко, чтобы действительно угрожать им, что ж, случаются несчастные случаи, мэм.
   - Позвольте мне внести ясность, - сказал генерал-лейтенант Уилсон из глубины комнаты для брифингов.
   Все взгляды обратились к нему, как и к Эскасо, когда он поднялся со стула. Он подошел к ней и полковнику Двораку на сцене, сложил руки за спиной и посмотрел на собравшихся космодесантников мрачными голубыми глазами.
   - Вы все знаете основные параметры операции "Ответный удар", - сказал он. - Мы могли бы прийти сюда тем же путем, что и Тикейр. Можно было бы начать с массовых кинетических ударов и отбросить их обратно в каменный век. Черт возьми, это именно то, что Влад намеревался сделать после того, как он и другие вампиры надрали задницу Тикейру! И должен сказать, что когда он улетал, в то время как все выжившие люди на Земле просто выползали из-под обломков, подсчитывая погибших и чертовски надеясь, что хотя бы некоторые из наших друзей и наших семей все еще живы, я, черт возьми, был с ним согласен. Я думаю, что все мы так считали.
   - Но это было тогда. Тогда мы только-только выбрались из-под переехавшего нас автобуса. Это было до того, как мы запустили в работу промышленные платформы Тикейра, до того, как поняли, насколько мы инновационнее. Это было тогда, когда мы все еще были планетным видом, который только что подстегнули инопланетяне, намного более продвинутые, чем мы.
   - Теперь все изменилось, народ. Теперь шонгейри знают, что наши технологии лучше, чем у них. Адмирал Маллард, черт возьми, доказала им это! Но они пока не знают, насколько лучше. О, - он махнул рукой, - как только что сказала бригадир, они должны быть чертовски обеспокоены после того, что адмирал и космические кальмары сделали с их флотом, но они еще не видели, что мы можем сделать. Давным-давно я прочитал одну книгу - да, я знаю, космодесантники не должны признавать, что мы умеем читать. Моя вина.
   По отсеку прокатилась волна смешков.
   - Честно говоря, я читал это в далекие дни своей юности, еще до того, как стал космическим пехотинцем, даже в первый раз, - продолжил он. - В наши дни я бы никогда не сделал ничего подобного!
   Смешки перешли в приветственный, раскатистый смех, и он улыбнулся. Затем выражение его лица снова стало серьезным.
   - По правде говоря, эта книга - главная причина, по которой я стал морским пехотинцем, и написана она в честь того же парня, в честь которого назван наш корабль. На самом деле, именно по этой причине наш корабль назван в его честь. И в ней есть отрывок, который запомнился мне. По сути, он сказал, что иногда не хочется шлепать ребенка топором, и для этого и нужен консервный нож. Это способ "отшлепать" щенков, не используя для этого топор или бензопилу. Мы здесь не только для того, чтобы наказать их за то, что Тикейр сделал с нами, с Землей. Мы здесь, чтобы убедить их подчиниться, сдаться нам. Если президент Хауэлл и посол Дворак правы, то, как только они подчинятся, они станут нашими союзниками против остальной Гегемонии. И это, люди, важнее, чем любая "месть", какой бы она ни была.
   Он помолчал, затем пожал плечами.
   - Исходя из того, что мы знаем о психологии щенков, на нашем месте они бы подчинились Тикейру, как только он предъявил свое требование о сдаче, еще до того, как начала оседать пыль от кинетических ударов. Но для того, чтобы вызвать такое мгновенное подчинение, нам потребовалось бы провести с ними собственный тест. И правда в том, что, как бы человечество ни злилось на шонгейри - и как бы мы ни были на них злы, - я чертовски надеюсь, что в этом зале для брифингов не найдется ни одного человека, который хотел бы вернуться домой к своей семье как массовый убийца планетного масштаба.
   Он сделал паузу, его голубые глаза обвели взглядом обращенные к нему лица, и на этот раз огромное помещение наполнилось тишиной.
   - Я так не думаю, - просто сказал он.
   - Но проблема в том, что, похоже, мы неправильно истолковали некоторые аспекты того, как работает их кодекс чести. Мы знали, что джукарис требует, чтобы альфа демонстрировал свое превосходство, а бета подчинялся, как только он это сделает. Мы даже знали, что от бета требуется заставить альфу продемонстрировать свое превосходство. Что он не может подчиниться - по меньшей мере, с честью - пока не приложит все усилия. Массированные кинетические удары, которые Тикейр обрушил на нас, устранили бы это требование в нашем случае, потому что правда в том, что без Влада мы, в конечном счете, не смогли бы оказать сопротивление. Не так эффективно. На самом деле, одна из причин, по которой шонгейри на Земле были так злы на нас, заключалась в том, что мы не понимали, что честь обязывает нас подчиниться после того, как Тикейр доказал, что мы не сможем победить. При джукарисе это делало, по их мнению, всех нас урмахисами, а это означало, что мы были недостойны презрения.
   - Конечно, мы все надеялись, что шонгейри выяснят, что их бета воевали достаточно умело, чтобы доказать нам наше превосходство, когда мы уничтожили весь их флот. К сожалению, однако, мы, кажется, были... чрезмерно оптимистичными в этом. Так что нам нужно найти другой способ донести свою точку зрения.
   - Между прочим, теперь, когда их военно-космический флот устранен с дороги, я бы ничего так не хотел, как убедительно нанести несколько демонстрационных кинетических ударов по пустующей планетной недвижимости где-нибудь в центре долбаного шонгейрского Бамфакистана. Это своего рода способ сказать: "Послушайте, мы могли бы сделать вам как Тикейр, если бы действительно захотели. Не заставляйте нас делать это по-настоящему". Но, похоже, в конце концов, мы не можем сделать это таким образом.
   Он пожал плечами.
   - Сейчас умники говорят нам, что наши кальмары наглядно доказали, что они могут надрать задницы щенкам-кальмарам, но этого недостаточно. Они действительно должны "почувствовать боль" - им нужно увидеть, как мы ломаем вещи и убиваем людей; их солдат, а не мирных жителей, если мы можем этому помочь, - прежде чем они смогут с честью признать свое поражение. Так что, если мы не хотим, чтобы адмирал Маллард применила эти кинетические удары и открыла огонь на поражение, нам - в частности, вам, мне и остальным нашим людям - все равно нужно встретиться лицом к лицу с этими щенячьими ворчунами и доказать себе и им, что они не смогут удержать нас от убийства их мирных жителей на рабочих местах, если мы решим это делать. Если мы не покажем им этого как можно убедительнее, значит, они не заставили нас доказать такие возможности. И пока они не заставят нас доказать это, они не могут сдаться.
   Он покачал головой, его глаза были мрачными.
   - Это означает, что для того, чтобы заставить их сдаться, мы должны ворваться в их жилище, пробиться сквозь их пехоту и стать опасными для мирных жителей, находящихся за ними. Хорошо, я принимаю это. Но я не хочу причинять им больше вреда, чем мы можем избежать, и вы правы, Эйликсандер. В подобной операции, особенно учитывая, как мы корректируем свой оперативный план, некоторые из них могут пострадать. Только законченные идиоты - к сожалению, не все из них гражданские лица - могли бы подумать, что мы сможем нанести такого рода "хирургический" удар и гарантировать, что ни один мирный житель не попадет в поле зрения. Мы все это знаем. Но нам нужно свести жертвы среди гражданского населения к абсолютному минимуму, демонстрируя при этом, что мы могли бы убить их всех, если бы действительно захотели. Если бы этого требовали наши боевые приказы.
   - Это то, что генерал Кантрелл, бригадный генерал Эскасо и я ищем здесь, - продолжил он. - У нас есть день или два, чтобы скорректировать наш существующий план операции, и пока вы этим занимаетесь, помните, что "Консервный нож" - это пробный вариант. Мы все еще пытаемся разобраться в психологии щенков в этом вопросе. Мы надеемся, что теперь у нас все получилось; мы не можем быть уверены в этом, пока не протестируем это, и нам нужно быть уверенными, что мы понимаем это, прежде чем отправляться на планеты. Населенные орбиталища являются нашей лучшей лабораторией для этого, поэтому первая бригада нанесет вышеупомянутый "точечный удар", - он посмотрел на полковника Дворака, батальону которого было поручено возглавить атаку. - Вы достанете свои бензопилы и прорвете их оборону с помощью старомодной атаки "шок и трепет", направленной на проникновение в жилые кварталы, где укрываются их гражданские лица. При проведении этой атаки я ожидаю, что вы максимально усилите шокирующий фактор, который примените к обороняющимся - мы хотим напугать их до смерти, когда они поймут, что мы можем сделать с их гражданскими лицами, - но в то же время вы не должны допускать реальных жертв среди гражданского населения, которых можно было бы избежать. Никто не ожидает, что это будет легко, но вы космодесантники - мои космодесантники, - а это значит, что я знаю, что вы все равно сможете это сделать. - Он склонил голову набок. - Это ясно?
   - Итак, полковник? - настала очередь Эскасо посмотреть на Дворака. - В этом вопросе решающую роль играют ваши люди, так вы беретесь за это?
   - Есть, мэм. - Дворак встал и повернулся к Уилсону.
   - Я считаю, что правильный ответ предельно ясен, сэр, - сказал он, затем повернулся к аудитории.
   - Вы слышали генерала, люди, - сказал он. - Мы сокрушим защитников щенков массированным наступательным ударом, который проникнет до гражданского анклава, но на самом деле не прорвет его и не убьет никого внутри. Мы будем бить их по пути, чтобы у них не возникло сомнений в наших возможностях. Несомненно, они "заставят" нас доказать, что мы можем убить их в любое время, когда захотим, чтобы они могли с честью сдаться в соответствии со своим кодексом джукариса. - Он проницательно посмотрел на своих ротных командиров и старших сержантов. - Это значит, что нам нужно, чтобы ваши люди были настолько жестокими, насколько это возможно, но всегда находились под контролем, чтобы, когда вы доберетесь до гражданских, вы могли снова это прекратить.
   Дворак оглянулся на своего дядю. - Это звучит правильно, сэр?
   - Да, - ответил Уилсон, и Дворак кивнул и снова сел.
   - Вы слышали, что заявил полковник, - сказала Эскасо с кривой улыбкой. - Следующие пару часов мы потратим на то, чтобы разобрать существующий план по частям и найти способы улучшить его аспекты. Я хочу, чтобы "хитрости" генерала были учтены к концу дня. Завтра мы отработаем это на тренажерах. Не думаю, что нам потребуется вносить какие-то серьезные изменения. Подозреваю, что это будет скорее вопрос акцента, чем чего-либо еще, но давайте в этом убедимся. А затем давайте убедимся, что все в ваших подразделениях понимают пересмотренный план и правила ведения боевых действий, по которым мы будем действовать. Свободны!
  
   "Орбиталище-1",
   Орбита планеты Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   30 апреля 41 г. Земной империи
  
   - Краткое изложение на самом деле не подготовит вас к реальности происходящего, - сказал майор Роберт Рид со своего поста в задней части кабины штурмового шаттла Старфайр. - Я имею в виду, конечно, "Безжалостный" больше, но как цель для атаки... я рад, что я не космодесантник.
   - Вы бы посмотрели на это из кабины, - ответил ведущий пилот, полковник Джефф Пейтон. - В реальной жизни он выглядит еще больше.
   Рид переключился на изображение с одного из беспилотных летательных аппаратов. Станция была огромной. Это была кольцевая конструкция, состоящая из шпинделя-веретена длиной пятнадцать километров и двенадцати лонжеронов-спиц диаметром около трехсот метров каждый, которые простирались до двух жилых колец. Внутренние края этих колец находились на расстоянии пяти с половиной и семи километров от оси вращения шпинделя соответственно. Каждое из колец имело полкилометра в поперечнике, и герметичные лонжероны проходили через них, соединяя их вместе, чтобы они вращались с одинаковой скоростью. Кольца совершали примерно треть оборота в минуту; щенки, находившиеся на самом внешнем кольце, испытывали нормальную для домашнего мира гравитацию в 1,0 g, в то время как щенки, находившиеся на внутреннем кольце, ощущали всего около 0,79 g.
   Само веретено, за исключением ленты, к которой крепились лонжероны, не вращалось. Оно также имело три километра в диаметре и обеспечивало все производственные процессы в условиях невесомости и микрогравитации. Там же располагались электростанции и ремонтные мастерские для остальной части среды обитания, но переработка отходов, гидропоника и очистка воды были распределены по всем кольцам среды обитания. Никто не хотел, чтобы важнейшие жизненные системы были сосредоточены в одном месте, где одна авария могла привести к печальным последствиям.
   На шпинделе также находились ангары для шаттлов, один из них был целью Старфайров. Постоянно разгерметизированные отсеки были оборудованы посадочными трубами, которые соединяли прибывающий транспорт с входными галереями станции, точно так же, как в аэропортах прошлого века использовались моторизованные переходы, которые тянулись к самолетам после их стоянки, хотя эти посадочные трубы могли быть герметичными. На станции также были большие герметичные ангары, предназначенные для проведения работ по техническому обслуживанию "без труб", но целью нападения были не они, поскольку их разгерметизация взрывом привела бы к ненужным повреждениям и потере оборудования.
   - Конечно, - отметил второй пилот, майор Стэн Джейкобсен, - если вы посмотрите в боковые иллюминаторы, то увидите, что с нами направляется огромная боевая мощь. Не думаю, что когда-либо раньше видел столько Стархоков в строю.
   - Или столько Старфайров, если уж на то пошло, - добавил Пейтон.
   Рид кивнул сам себе. Каждой из пяти пехотных бригад экспедиционных сил на постоянной основе было выделено по пять огромных штурмовых катеров - по три для доставки в бой каждого из трех пехотных батальонов, по одному для перевозки приданного батальона беспилотных летательных аппаратов и один запасной. "Потому что даже снаряжение ВВС все еще иногда ломается, особенно когда оно попадает в руки войск", - подумал он. Конечно, наше снаряжение ломается уже не так часто, но такое случается. И даже если этого не происходит, всегда есть повод для беспокойства о действиях противника...
   Из того, что он когда-либо видел, это было самое близкое к тому, чтобы все двадцать пять птичек первой бригады бригадира Эскасо были развернуты одновременно. В настоящее время в космосе находились двадцать два корабля: пятнадцать с пехотой, пять со специализированными беспилотниками, предназначенными для ведения боя внутри космических кораблей и жилых помещений, плюс два запасных. Согласно планам, в первоначальной атаке должны были участвовать только два батальона 1-й бригады; остальные были там для поддержки, для усиления, если в них возникнет необходимость, и для выполнения того, что генерал Уилсон назвал операцией "Вудпекер", если и когда она потребуется. Если окажется, что "Вудпекер" не нужен для поддержки 1-го и 2-го батальонов, остальные батальоны могут быть задействованы для дополнительных заранее спланированных атак, если они потребуются. В данный момент все они находились на своих постах, далеко за пределами ограниченной защитной зоны орбиталища, ожидая приказов от "Хоука-один", переоборудованного Старлендера класса Оракул, сконфигурированного для выполнения старых функций системы АВАКС вооруженных сил Планетного союза.
   - Всем подразделениям, "Хоук-один", - раздался по сети "голос" майора Брэнсона Гиллеспи, переданный непосредственно в головы летного состава с невероятной четкостью, возможной только при помощи нейронных связей. - Мы готовы начать "Консервный нож". Всем "Хоукам", выполнить "Железную руку".
   - Командир "Железной руки" понял.
   Ответ последовал с той же кристальной ясностью, и Стархоуки направились к цели, увеличивая расстояние между собой и штурмовой группой.
   Рид наблюдал за связью, пока истребители приближались к массивному орбиталищу. Хотя никто на самом деле не ожидал, что щенки пошлют свои штурмовые шаттлы поиграть с землянами - особенно после того, как защитные платформы пострадали от атаки адмирала Маллард, - это не мешало пилотам истребителей надеяться, что они это сделают.
   Но Стархоуки, к предполагаемому неудовольствию их пилотов, проделали почти весь путь до места обитания, не встретив ни одного шаттла щенков. Однако это не означало, что не было никакого сопротивления. В отличие от оборонительных платформ системы, на "Орбиталище-1" не было установлено наступательное оружие, но у него было множество "спринтерских" ракет малой дальности для точечной защиты, автопушки и лазеры для защиты от метеоритов, космического мусора и любых случайных снарядов, которые пролетали мимо оборонительных платформ.
   Однако именно поэтому Стархоуки, как и Старфайры, несли на борту беспилотники. Они выжидали, и когда защитные станции объекта осветили приближающиеся истребители, беспилотники обнаружили излучатели, локализовали, а затем уничтожили их - и оружие, которым они управляли, - с помощью комбинации рельсотронов, лазеров и ракет. Защитные системы никогда не были настоящей защитой от атак, поскольку они были чисто вторичной "страховкой" реальной обороны на борту оборонительных платформ, и вся операция "Железная рука" по подавлению зенитных ракет заняла всего десять минут с момента запуска первой системы. Затем, выполнив свою миссию, Стархоуки отошли на безопасное расстояние, чтобы обеспечить наблюдение за приближающимися Старфайрами.
   - "Хоук-один", это "Железная рука", - объявил командир ударной группы. - Дорога свободна.
   - "Хоук-один" слушает, - подтвердил Гиллеспи. - Перерыв. "Консервный нож-один", вы можете начинать пробежку.
   - "Консервный нож-один", могу начинать, - ответил Пейтон, затем оглянулся через плечо с натянутой улыбкой. - Что ж, Роб, похоже, наша очередь, - сказал он. - Ты готов?
   Готов? Мне не было так страшно со времен моего первого полета на тренажере, когда я проходил обучение действиям в чрезвычайных ситуациях, - подумал Рид.
   Одним из преимуществ работы любимым оператором систем вооружения командира шаттла было то, что он мог бывать в крутых местах вместе с ним. Одним из "недостатков" было то, что это также означало быть ведущим Старфайром в любой атаке, поскольку Пейтон чаще всего был "идущим впереди" офицером.
   - Э-э, да, сэр, - сказал он. Затем он добавил, немного воспрянув: - У меня все готово, давайте сделаем это!
   - Тогда поехали, - сказал Пейтон и подключился к Оракулу. - Запускается "Консервный нож-один", - объявил он и выжал педаль газа до предела.
   - Держитесь, - сказал он по внутренней связи солдатам в задних рядах. - Начинаем атаку.
   Ведущие Старфайры рванулись вперед, и Рид направил один из своих беспилотников, чтобы взглянуть на ангар-мишень, когда последний Стархоук убрался с их пути. Неудивительно, что он был пуст; они уже знали, что станция отправила большинство своих шаттлов на планету, чтобы уберечь их от неизбежного нападения людей. Те, что остались - либо из-за проблем с техническим обслуживанием, либо просто из-за нехватки времени, - были оттянуты в дальний конец ангара, чтобы обеспечить командам обороны свободное поле для обстрела.
   Один из щенков, управлявшихся с оружием, предназначенным для расчета, указал на беспилотник, и его команда попыталась взять его под обстрел, но Рид отдернул дрон в сторону, а затем прикрепил к обшивке станции, на мгновение скрыв из виду защитников. Он получил то, что ему было нужно: высококачественные снимки внутренней части ангара.
   - Похоже на четыре - нет, скорее на шесть - оборонительных постов в задней части ангара, - сказал он, закрыв глаза, пока обрабатывал данные датчиков по своей нейронной связи, а его компьютеры обновляли схему расположения отсека значками угроз. - Я представляю это как четыре пехотные автопушки и два крупнокалиберных пулемета. Две пушки установлены на том месте, которое при нашем приближении можно было бы назвать "потолком".
   Понятия "пол" и "потолок" были тактически бессмысленны в условиях микрогравитации, но они по-прежнему служили полезным средством ориентации.
   - Не думаю, что пулеметы смогут пробить нашу броню, - сказал Пейтон. - Хотя, автопушки...
   - Да, их надо уничтожить, - согласился Рид. - Я сначала возьмусь за них. - Он отправил команды наведения. - Беспилотники выпущены, установлены и наведены на цель. Готово, сэр!
   Рид снова взглянул на линк. Все опасения исчезли. Он был слишком занят, чтобы испугаться, когда штурмовые шаттлы устремились к своей цели. Они продолжали удерживать хорошие позиции на подходе, хотя двенадцать шаттлов остановились сразу за пределами внутренней зоны, ожидая, как пройдут атаки 1-го и 2-го батальонов. Его внимание вернулось к мысленному отображению цели - ближайшего ангара, который медленно проявлялся в поле зрения по мере того, как они огибали веретено. Компьютерные модели заверили его, что он рассчитал все правильно и прибудет туда точно по расписанию.
   - Начинаю маневр торможения... сейчас! - сообщил Пейтон.
   - Начинаю атаку, - ответил Рид, в то время как Старфайры тормозили, разворачиваясь в противоположную от места назначения сторону и замедляясь почти при двухстах g. Сила тяжести, равная трем g, преодолела даже поля инерционного компенсатора, настроенные человеком, и Рид застонал от удара. Но его концентрация, полностью сосредоточенная на управлении дронами через нейронную связь, ни на секунду не ослабла.
   Он подал сигнал к атаке, и три из его заранее подготовленных беспилотных летательных аппарата оторвались от поверхности объекта и устремились в ангарный отсек.
   - Огонь!
   Первые два беспилотника выпустили ракеты по автоматической пушке, подвешенной к "потолку", в то время как третий бросился атаковать скопление защитников на "полу". Он выпустил одну из своих ракет, после чего изображение с него исчезло, так как одна из автоматических пушек разнесла его в пух и прах. Два других беспилотника погибли почти так же быстро, но, прежде чем они были уничтожены, из них вылетели вторые ракеты.
   Он впервые смог заглянуть в ангар, когда Пейтон еще раз повернул Старфайр и на всю мощь включил носовые подруливающие устройства, чтобы погасить последние обороты и развернуть их ко входу. Носовой рейлган штурмового шаттла уже нацелился на правый борт, когда они действительно вошли в ангар, и шаттл задрожал, когда Рид выпустил очередь из пяти 20-миллиметровых осколочно-фугасных снарядов. Его бортовые компьютеры автоматически использовали стандартный космический двигатель Старфайра, чтобы компенсировать отдачу пушки, и его огонь превратил в кашу щенков, стоявших у последнего пулемета.
   Их куски разлетелись в стороны вместе с осколками оружия, и он обвел прицелом все пять стен ангара.
   - Чисто! - объявил он. - Можно высаживать!
   - Понял! - сказал Пейтон и крикнул солдатам в задних рядах: - Десять секунд! Рампа выдвигается!
   Тук! Тук! Тук! Тук!
   Звук, похожий на стук града по жестяной крыше, эхом разнесся по Старфайру, когда он сел на поверхность, и Пейтон закрепил стойки на палубе ангара.
   - Всем на берег, кто собирается высаживаться, - крикнул он. - Следите за несколькими стрелками со стрелковым оружием, разбросанными по всему отсеку.
   Рид мало что мог сделать со Старфайром, прикрепленным к палубе, но он наводил рельсотрон взад-вперед, выискивая цели, в то время как солдаты в тылу - пехотная тяжелобронированная рота батальона - подключали магнитные подошвы своих ботинок и спускались по рампе в своих скафандрах М4 "Бангалор". Сконструированная для ближнего боя - как правило, для операций по прорыву, подобных этой, - броня "Бангалоров" была намного тяжелее и ее было труднее пробить, чем стандартную броню "Хайнлайн". Они также были оснащены более тяжелым вооружением, что в сочетании с большим весом "Бангалора" и более мощными встроенными реактивными двигателями увеличивало требования к мощности скафандра. Это привело к значительному сокращению времени между заменами элементов питания - менее восьми часов в бою, подобном тому, в котором они участвовали, - но, по сути, "Бангалоры" были следующими после вампиров по неуязвимости.
   Внимание Рида привлекло какое-то движение, когда открылась дверь и из нее выскочил щенок в скафандре с гранатометом на плече. Рид развернул рейлган, уже стреляя, и направил его на защитника. Когда он отпустил курок, то вздрогнул: не осталось ничего, кроме тумана.
   - Все высадились! - крикнул Джейкобсен. - Рампа поднимается!
   - Уходим отсюда, - сказал Пейтон. Старфайр поднялся с палубы и устремился к выходу из ангара на мощном толчке носовых двигателей.
   Под ними из одного из проходов вылетела ракета и врезалась в один из приближающихся М4. Ракета попала солдату в грудь и отбросила его назад, отскочив от стены. Рид покачал головой, уверенный, что только что увидел первую жертву нападения, но тут включились реактивные двигатели скафандра. Солдат пришел в себя, снова поставил ботинки на палубу и выстрелил из 25-миллиметрового рейлгана Наджа. Ракетчика разорвало в клочья.
   Рид покачал головой, когда Старфайр умчался в космос. Щенкам повезло, что станция была такой большой; возможно, там им было где спрятаться от земных солдат. В противном случае они бы очень быстро оказались мертвыми.
   - Ты в порядке, Эйвила? - спросил Мэйлэчей Дворак, когда солдат, обозначенный как рядовой Сантос Эйвила на его наручном дисплее, управляемом нейронной связью, уничтожил щенков, которые имели неосторожность запустить ракету в скафандр M4 "Бангалор". В модифицированном скафандре отсутствовал автоматический рейлган Снэпшот стандартной брони Хайнлайн, устанавливаемый на усиленном плечевом креплении, но зато он был гораздо более бронирован. Его конструкция была бескомпромиссно оптимизирована для штурмовых действий, и Дворак знал, что "Бангалоры" выносливы - они были спроектированы так, чтобы стать максимально неуязвимыми для лучшего носимого пехотой противотанкового оружия, о котором говорилось в захваченных файлах данных шонгейри, - но они никогда раньше не испытывались в реальных боевых условиях, и отражение прямого удара ракеты все равно было чертовски впечатляющим. Даже более впечатляющим, чем ответный огонь рейлгана Наджа, который почти полностью уничтожил расчет защитников.
   - Да, сэр, - ответил солдат тяжелобронированной роты. - Возможно, у меня сломано ребро, и на моей нагрудной пластине есть сигнал тревоги, но я в порядке. Эти "Бангалоры" сделаны прочно.
   - Без шуток, - сказал Дворак, когда последний из Старфайров покинул ангар. Красные пятна на задней переборке и время от времени падающие капли крови шонгейри - вот и все, что осталось от защитников. Ни большие рейлганы на шаттлах, ни М4, несмотря на то, что они были особенно эффективны при прорыве обороны, не оставляли возможностей для допроса пленных, что было прискорбно. Щенки - что неудивительно - эвакуировали столько гражданских лиц, сколько смогли, за то время, что у них было. Их все еще было много на борту платформы, и космодесантники ожидали, что они окажутся во внешнем кольце. Он, черт возьми, надеялся, что щенки были достаточно умны, чтобы сделать это, но на самом деле знание того, где они прячутся, облегчило бы его работу и помогло бы обеспечить безопасность этих гражданских лиц.
   Конечно, было много вещей, которые могли бы облегчить его работу.
   Разведчики полковника Майэйл собрали всю возможную информацию о внутренней географии поселения, но она была слишком... мягко говоря, ограниченной. Даже усовершенствованные людьми технологии Гегемонии не могли видеть сквозь прочные корпуса. Особенно если учесть, что эти корпуса были специально спроектированы для защиты внутренних помещений от опасностей, связанных с атмосферной радиацией. Тем не менее, они тщательно проанализировали все имеющиеся у них данные, и этот анализ показал, что следующий этап штурма обещает стать трудным. Единственный путь к лонжеронам, соединяющим центральное веретено с обитаемыми кольцами, пролегал через сильно сконцентрированные промышленные зоны, где дистанции и линии огня были бы короткими. Вероятно, очень короткими. Специализированные беспилотники, которыми были снабжены штурмовые группы, могли бы помочь - и очень сильно - в этом, но сначала их нужно было трудным путем доставить на позиции. А это означало, что слишком большую часть работы 1-го батальона приходилось выполнять именно "трудным путем".
   Кстати, об этом....
   - Голд-один, Силвер-один, - сказал он, подключаясь к сети бригады.
   - Голд-один, - ответила бригадный генерал Эскасо. - Что у вас, Мэйлэчей?
   - Мы внутри. Первая цель достигнута. Пока жертв нет. Переходим к выполнению задач первой фазы.
   - Звучит заманчиво, Силвер-один. Идите и разберитесь с ними.
   - Мы сделаем эту маленькую штучку, мэм. Силвер-один, конец связи.
   Дворак снова переключился на тактическую сеть.
   - Главный сержант Ким! - сказал он старшему по званию в тяжелобронированной роте.
   - Да, сэр!
   Дворак указал вниз по проходу на ближайшую спицу, изо всех сил стараясь не смотреть на останки щенков, дрейфующие за разрушенной баррикадой перед ней. - Сегодня нам предстоит пройти еще около семи километров, а мы ни на йоту не приблизились к нашей цели. Выведите нас отсюда.
   - Немедленно, сэр!
   - Они внутри, командир дивизии, - мрачно доложил тактический офицер Тайрака-ир-Гоуэна.
   Тайрак дернул ушами в знак согласия. На самом деле он не нуждался в отчете. Он наблюдал за первоначальной атакой "людей" в прямом эфире, и на его собственном дисплее была показана схема той части огромного жилого комплекса, окружавшей шлюпочные причалы, через которую проходила атака, в то время как алые значки вражеской пехоты неуклонно продвигались вглубь.
   Враг явно выводил из строя активные сенсорные узлы, когда приближался, но "Орбиталище-1" было щедро снабжено дорожными камерами, полицейскими пунктами сбора данных и даже камерами слежения за гражданскими коммерческими и промышленными объектами. Они были связаны между собой встроенными в интеллектуальные стены орбиталища каналами передачи данных, так что люди не могли перехватить или обнаружить передачу. И отключение этой сети данных потребовало бы физического разрушения переборок, через которые она проходила. Так что Тайрак был уверен, что сможет увидеть гораздо больше из того, что происходит за позициями захватчиков, чем хотелось бы вражескому командиру.
   Не то чтобы он ожидал, что это принесет ему много пользы.
   Он повернулся к дисплею связи, расположенному у его правого локтя, коснулся экрана и посмотрел вниз, когда на нем появился командир системы Брат.
   - Командир дивизии, - подтвердил Брат. - Я полагаю, люди высадились в жилом комплексе?
   - Так и есть. - Уши Тайрака закивали. - И это будет даже хуже, чем мы ожидали, командир системы, - продолжил он с мрачной, непоколебимой честностью. - Знаю, мы все ожидали, что все будет плохо, учитывая, что их корабли сделали с военно-космическим флотом, но, боюсь, наши самые пессимистичные предположения на самом деле были чересчур оптимистичными.
   Брат прижал уши к голове, и Тайрак глубоко вздохнул.
   - Они проделали две пробоины в корпусе. Хорошая новость в том, что они пробили два наших шлюпочных отсека, а не просто проделали отверстия в обшивке, так что, похоже, они пытаются избежать взрывной декомпрессии. Неизвестно, делается ли это в их собственных тактических целях или для ограничения жертв среди гражданского населения, но на данном этапе я готов довольствоваться любыми благами, которые нам выпадут.
   - Плохая новость заключается в том, что мы даже не замедлили их начальные штурмовые группы. У них есть что-то вроде небольших вооруженных шаттлов или истребителей дальнего действия, и они использовали их, чтобы проложить путь своим войсковым транспортам прямо через наши оборонительные позиции. Они подавили все наши ракетные установки и внешние автопушки, а затем использовали какие-то вооруженные беспилотники, чтобы очистить отсеки от защитников. - Его уши сложились в эквиваленте пожатия плечами. - Мы всегда знали, что у них может быть достаточно огневой мощи, чтобы смести нас, поэтому я никогда не думал, что смогу их сдержать, но все же ожидал, что прикрывающие их команды нанесут им хотя бы какие-то потери. Но это не удалось.
   - Ни одного? - Брат удивленно навострил уши.
   - Никаких, - подтвердил Тайрак. - Давайте я вам покажу кое-что.
   Он постучал по экрану, и глаза Брата сузились, когда на его собственном дисплее в штаб-квартире обороны планеты в горах над городом Чаймарт появилось изображение, снятое камерой на шлюпочном причале. Камера, установленная на переборке, обозревала внутреннюю часть отсека из-за отряда пехотинцев в бронированных скафандрах. Солдаты окопались за бруствером, сделанным из пластин кристара, изготовленных принтерами "Орбиталища-1", и перекрывавшим один из проходов для доступа к шлюпочному отсеку. В их бруствере было множество отверстий для стрельбы, и он был достаточно толстым, чтобы остановить что угодно, кроме тяжелой противотанковой ракеты, а автоматическая пушка, расположенная дальше в отсеке, была защищена по меньшей мере так же хорошо.
   Солдаты пригнулись за баррикадой, пристально вглядываясь в бойницы. Затем они застыли, и Брат увидел поверх их голов, как в поле зрения камеры появились три беспилотника - гораздо меньших размеров, чем собственный беспилотник шонгейри третьего типа, но вооруженных, чего у третьего типа не было. Они появлялись со всех сторон, устремляясь в шлюпочный отсек с разных сторон. Они явно знали, где находятся их цели, еще до того, как те проявились, и их огонь был убийственно точным. Пехота Тайрака, включая отделение, находившееся прямо перед камерой, действовала быстро. Они открыли огонь с отчаянной скоростью, когда появились беспилотники, и, несмотря на то, что беспилотники уклонялись от цели, ожидавшая их автоматическая пушка сумела уничтожить большинство из них.
   Но какими бы быстрыми ни были шонгейри, они были недостаточно быстры. Каждый из этих беспилотников успел сделать по крайней мере один выстрел, прежде чем был уничтожен, и шквал встречного огня просто уничтожил установленную автопушку. Некоторые из выпущенных ими ракет с презрительной легкостью пробили бруствер кристара, за которым находились артиллеристы. Другие взлетели, а затем резко нырнули вниз и взорвались за баррикадами. А когда они закончили, автопушка исчезла.
   И этого было достаточно. То, что последовало за этим, было еще хуже.
   В отсек влетел шаттл для людей. Он был больше, чем собственный шаттл "Крыло смерти" шонгейри, но, очевидно, это был штурмовой шаттл, потому что он был хорошо вооружен. На его внешних стеллажах с боеприпасами было еще больше дронов, но запускать их он побрезговал. Вместо этого его установленная на подбородке автопушка отслеживала и стреляла с убийственной точностью, в то время как вооруженные винтовками пехотинцы и пулеметчики, развернутые для поддержки наводчиков автопушек, пытались атаковать вражеских солдат, высыпавших из люков шаттла в невесомости безвоздушного отсека.
   Пули из винтовок и пулемета шонгейри отскакивали от брони шаттла, как капли дождя. Брат не был удивлен этим; он предполагал, что шаттл будет по меньшей мере так же хорошо бронирован, как и "Крыло смерти". Но...
   - Кейнхарн, - пробормотал себе под нос командир системы, когда первый десантник-человек приземлился и его ботинки зафиксировались на палубе ангарного отсека. Он оказался больше, чем ожидал Брат, судя по изображению человека в послании Дворака, более массивным, и его уши еще плотнее прижались к черепу, когда он понял, что это из-за того, что пехотная броня людей сильно отличалась от своего аналога у шонгейри. По-видимому, существовало две ее версии, одна из которых выглядела тяжелее другой, и в ней не было чего-то похожего на какое-то мощное наплечное оружие, которое устанавливалось на ее более легких собратьях.
   Люди рассредоточились с плавной эффективностью, очевидно, хорошо обученные тактическим действиям в условиях микрогравитации, и они были хорошо вооружены, такое оружие не смог бы носить ни один шонгейри. Действительно, у некоторых из них было ручное оружие, превосходящее размерами любого шонгейри! Конечно, в данный момент они находились в условиях микрогравитации, и Брату хотелось бы верить, что это единственная причина, по которой они могли управлять таким мощным оружием. Но он знал, что это не так. В отличие от его собственных солдат, их броня, очевидно, включала в себя силовые экзоскелеты, и у него кровь застыла в жилах, когда он представил, что это может означать для их индивидуальной смертоносности.
   Он видел часть этой смертоносности в действии, когда человеческая пехота открыла ответный огонь по стрелкам и пулеметчикам Тайрака. Оружие, установленное на плечах более легкой на вид брони, с молниеносной быстротой развернулось, обнаруживая цели, и выстрелило со смертельной точностью. Броня кристара остановила огонь людей, но довольно много пуль попало в огневые точки, пробило их насквозь и посеяло хаос. Этих поразительно точных выстрелов было слишком много, чтобы они могли быть простым везением или совпадением, и Брат тупо недоумевал, какая система управления огнем может определять такие крошечные цели с такой убийственной точностью в разгар ожесточенной перестрелки. Становилось все хуже. Даже когда выстрелило их оружие, закрепленное на плечах, некоторые из людей в тяжелой броне подняли винтовки - "винтовки", длина которых превышала тарн, ради Дейнтара! - в более привычное положение для стрельбы, зафиксировали свои позиции, упершись ботинками в палубу, и добавили свой катастрофический вклад к общей массе огня, превратившего защитников Тайрака в кровавое месиво. Брат обнажил клыки в потрясенном рычании, когда половина отряда, находившегося прямо перед камерой, исчезла во взрывном фонтане крови и разорванных тканей. Эти "винтовочные" снаряды были крупнее и гораздо более разрушительны, чем те, что были выпущены из автоматической пушки шонгейри, которая пыталась воспрепятствовать их прибытию! Некоторые из них действительно пробивали брустверы кристара насквозь и взрывались позади них!
   И все же защитники шонгейри стойко выдержали смертоносную атаку. Брат со смешанным чувством гордости и отчаяния наблюдал, как его солдаты открывают ответный огонь, даже когда они видят, как их пули рикошетят от брони людей. Они, должно быть, не хуже Брата понимали, что у них нет ни единого шанса остановить атаку, но они отказывались сдаваться, отступать.
   А затем угол обзора камеры расширился, и в поле зрения попал боковой проход, из которого выскочил одинокий солдат с гранатометом первого типа. Должно быть, он сидел там на корточках, затаившись, и ждал, когда его обнаружат. Теперь он вырвался на открытое пространство, пролетев над входом в проход по дуге, которая могла - могла - привести его обратно в укрытие... если он проживет достаточно долго. Однако его гранатомет был уже нацелен, и он выстрелил прежде, чем кто-либо из людей успел прицелиться в него.
   Сердце Брата подпрыгнуло, когда ракета пронеслась над отсеком. Кумулятивная боеголовка первого типа была достаточно тяжелой, чтобы вывести из строя практически любую бронетехнику, имевшуюся на вооружении имперской армии! Конечно...
   Ракета попала прямо в грудь своей цели с идеальной точностью. Она взорвалась ослепительной вспышкой, и человек в доспехах отлетел назад под действием силы взрыва. Он врезался в переборку позади себя ... а затем его лапы снова коснулись палубы, его огромная "винтовка" встала в боевую позицию, и стрелявший солдат распался на части, когда яростная очередь разрывных пуль превратила его в кровавую кашу.
   А на броне человека не было даже царапин.
   Изображение исчезло, сменившись лицом командира дивизии Тайрака, и Брат медленно, ошеломленно и недоверчиво повел ушами.
   - Теперь вы понимаете, что я имел в виду, говоря о нашем оптимизме, командир системы? - спросил Тайрак с горьким юмором. Юмором, доступным только тому, кто столкнулся лицом к лицу со своим худшим кошмаром.
   - Да, - признал Брат.
   - Теперь, когда они покинули шлюпочные отсеки и пересекли ангарные палубы, наша дальность поражения намного сократилась, - продолжил Тайрак. - Впрочем, как для них. Судя по тому, что я слышал на данный момент, наш огонь становится, по крайней мере, немного эффективнее, и мы собираем все данные с наших систем видеонаблюдения и внутренних датчиков. Я пересылаю их вам по мере поступления. Будем надеяться, что наши аналитики смогут, по крайней мере, определить для нас наиболее уязвимые аспекты стрельбы людей.
   - Тем временем, подозреваю, что их командиры анализируют ситуацию так же быстро и тщательно, как и мы. На данный момент они ограничились только двумя ангарами. Похоже, что одно подразделение продвигается к седьмому рукаву, а другое - к восьмому. Я задействую часть своих резервов, чтобы поддержать командира полка Урсала и командира полка Юну. Но у них достаточно шаттлов, если предположить, что все они достаточно загружены, по крайней мере, еще для двенадцати таких же ударов, как этот. Боюсь, они надеются вынудить меня задействовать мой резерв - возможно, даже ослабить оборону в некоторых других шлюпочных отсеках - прежде чем начать общее наступление. И они, вероятно, наблюдают за ходом сражения, уточняя свои тактические соображения, пока ждут.
   - Возможно, вы и правы. На самом деле, скорее всего, так оно и есть. - Брат недовольно дернул ушами, соглашаясь. - Все, что вы и ваши солдаты можете сделать, это сделать все, что в ваших силах, командир дивизии, и я знаю, что вы это сделаете. Как бы мне ни хотелось иметь возможность заверить вас в окончательной победе нашего народа, я не могу этого сделать. Но вот что я могу обещать: ваши имена никогда не будут забыты, а информация и опыт, за которые ваши воины умирают, будут использованы наилучшим образом, когда настанет очередь Шонгару.
   Их взгляды встретились, и командир дивизии кивнул головой.
   - Тогда идите с Дейнтаром, Тайрак, - тихо сказал Брат. - Сражайтесь в своей битве.
   - Мы будем сражаться, сэр, - мрачно пообещал Тайрак, и дисплей Брата погас.
   - Выше нос! - "прокричал" капрал Константин Волков по нейронной связи рядового Стэна Джонсона, когда они вошли на территорию промышленного объекта.
   Джонсон отключил магнитный замок своих ботинок и бросился в сторону.
   Ззззззз!
   Очередь из автопушки ударила в палубу, где он только что находился, и отлетела рикошетом, как туча разъяренных пчел.
   Установленный на плече автоматический рейлган Снэпшот старшего сержанта Габриэль Дюбуа следил за стрелком на ее дисплее, пока она искала - и нашла - оружие на крыше промышленного объекта. Она согнула колени, защищаясь от отдачи, автоматически упираясь в замки собственных ботинок, затем выстрелила, и голова стрелка взорвалась, как перезрелый арбуз, по которому ударили кувалдой. Она перевела индикатор прицеливания на следующего щенка, когда он попытался схватить рукоятку оружия; его рука отлетела в сторону. Подошел третий солдат шонгейри, но к тому времени весь взвод уже открыл огонь, и расчет щенков был уничтожен.
   Космодесантники прекратили стрелять - огневая дисциплина была вбита в них с первого дня обучения новобранцев - и Дюбуа покачала головой, узнав о бессмысленном уничтожении расчета по обслуживанию тяжелого оружия и о том, что один из ее солдат едва не погиб.
   - Джонсон, ты тупой мудак! Ты просто забыл все, что когда-либо знал о невесомости?! Господи!
   Джонсон осторожно поднялся на ноги. Он снова включил ботинки и выбрался из-за угла здания, за которым прятался. Это защитило его от огня "щенков". Уклониться от гнева старшего сержанта было немного сложнее.
   - На случай, если ты забыл - а ты, очевидно, забыл, - здесь не имеет значения, приседать или нет! Даже в гравитационном колодце ты должен помнить, что нужно все проверять! - продолжила она. - Но в невесомости? Враг может быть где угодно! - Дюбуа указала на помещение - что-то вроде производственного цеха, где в более мирные времена шонгейри печатали крупные строительные конструкции. - Если не будешь держать голову наготове, то в конце концов умрешь, и тогда мне придется возиться с чертовой бумажной волокитой, и я буду по-настоящему зла!
   - Люди из тяжелобронированной роты сказали, что там никого нет, - пробормотал Джонсон. Он был осторожен и не стал отвечать по нейронной сети, но забыл, что его резервный коммуникатор включен. И что командир взвода следит за этим. До тех пор...
   - О, да? - спросил младший лейтенант Абско Одьямбо. В сети, просто чтобы убедиться, что все услышали его ответ во всей его саркастической красе. - Если они были уверены, что это пустое место, гений, тогда почему, по-твоему, полковник попросил нас проверить это?
   - Э-э-э... - солдат тянул время.
   - Потому что они никого здесь не видели, но не стоит тратить их время и заряд батареи на то, чтобы убедиться в этом, когда они могут оставаться на острие меча и перехватывать весь поступающий к нам огонь. Есть причина, по которой мы отвечаем за безопасность их флангов, пока они это делают, Эйнштейн. И в отличие от них, у вас, - Одьямбо указал на солдата, - достаточно заряда батареи, чтобы подняться туда и проверить это. Это также позволит вам заглянуть за это здание, чтобы вы могли убедиться, что это пространство действительно "пустое".
   - На этот раз приглядывай за ним получше, Волков, - вставила Дюбуа, переводя сердитый взгляд на Волкова, ведущего Джонсона, который выглядел еще более недовольным, чем она. Капрал был более опытной половиной "крыла" из двух солдат, которое было основным тактическим подразделением космических десантников, и он был уверен, что вскоре услышит больше об этом от Дюбуа.
   - Покажи ему, как это делается, - продолжила Дюбуа. - И постарайся держать его на коротком поводке, - добавила она.
   - Давай, Джонсон, - прорычал Волков. - И, ради бога, на этот раз держи ухо востро!
   Он тоже бросил сердитый взгляд на рядового, затем включил двигатели, чтобы взлететь на вершину сооружения в условиях невесомости. Пристыженный Джонсон последовал за ним.
   После уничтожения команды, работавшей с автопушкой, объект действительно опустел, и взвод поспешил догнать наступающих. Хотя щенки откачали воздух из шпинделя, чтобы космодесантники не могли слышать стрельбу, тактические сети были заняты передачей сообщений о контакте в паре сотен метров дальше по проходу.
   Взвод помчался вперед, но был вынужден сбавить скорость и искать альтернативный путь продвижения из-за сильного огня, доносившегося снаружи.
   - Согласно разведданным, - сказал Одьямбо, пока они продвигались вперед, туда, где продолжалась перестрелка, - мы прошли примерно треть пути по спице. Осталось пройти совсем немного.
   - Они приближаются к третьей осевой. - Голос в наушниках командира взвода Азарла-ир-Нолар был до нелепости спокоен. - Блокирующая позиция Хасаара замедлила их продвижение, но не остановила их.
   - До третьего взвода всего три шрекара, Ферал! - тон командира роты Уркаса был намного резче, чем у командира взвода Ферала. - Они могут...
   - Ответ отрицательный, сэр, - ответил Ферал. - У нас нет времени. Скажите третьему, чтобы отступал.
   В наушниках Азарла, наверное, на секунду воцарилась тишина. Затем...
   - Понял, - тихо сказал Уркас. - Дейнтар с вами, Ферал.
   - И с вами, сэр.
   Азарл закрыл глаза и почувствовал, как от горя у него закладывает уши. Наушники могли помешать этому, но ничто не могло уменьшить боль в его сердце. Он и Ферал, хоть и принадлежали к разным кланам, но были братьями по крови, поклявшимися дружить еще со средней школы.
   - Азарл. - Это был Ферал. Взглянув на экран своего визора, Азарл понял, что его друг подключен к их личному каналу, а не к тактической сети.
   - Да, Ферал.
   - Они наступают еще упорнее, чем раньше, - сказал его товарищ-командир взвода. - Мои ребята не остановят их, как и солдаты Хасаара, но, может быть, мы сможем их замедлить. Все ваши солдаты находятся за желтой линией?
   - Да. - Азарл старался говорить ровным голосом, хотя и знал, что Ферал все равно слышит в нем боль.
   - Их броня даже прочнее, чем мы думали, - продолжил Ферал. - Особенно тяжелая броня, которую они используют для ведения атак. Мы уничтожили несколько их легкобронированных солдат, но одна из моих огневых групп попала в одного из тяжеловесов в лоб из второго типа. Это остановило его - очевидно, его броня была сильно повреждена, - но он все равно выбрался из зоны нашего огня своим ходом.
   Кожа Азарла напряглась. Второй тип был тяжелой противотанковой ракетой дальнего действия, разработанной имперской армией. Использование чего-либо такого радиуса действия внутри жилого комплекса было безумной тактикой, о которой никогда не подумал бы ни один разумный шонгейри... обычно. Но это даже отдаленно не походило на "обычное" сражение, и командир дивизии Тайрак развернул все оружие, которое у него было. В его арсенале было не так уж много оружия второго типа, но то, что у него было, было выдано его солдатам. Азарл думал, что это, должно быть, явный перебор - второй тип имел вероятность поражения более девяноста процентов даже против самых тяжелых бронемашин шонгейри на расстоянии двадцати миртарнов, ради Дейнтара!
   Он видел визуальные образы приближающихся людей, и они выглядели еще более чуждыми - и гораздо более пугающими - чем в их первоначальном сообщении. Наблюдая за тем, как пули из пулемета и даже автопушки отскакивают от их брони, он понял, что она, должно быть, намного прочнее, чем у его собственных солдат. Но даже это не объясняло тот озноб, который он почувствовал. Они совсем не походили на врагов из плоти и крови. Только не тогда, когда они шли навстречу этому урагану огня. Нет, они были гораздо больше похожи... на каких-то безжалостных, неудержимых роботов, а не на простых смертных врагов. Но прямое попадание из второго типа не остановило одного пехотинца?
   - Однако их броня не так хороша с флангов и тыла. - Теперь Ферал говорил быстрее, и меняющиеся значки на портативном тактическом дисплее Азарла говорили ему почему. - Мы уложили троих из них, включая одного из их тяжеловесов, когда один из моих противотанковых взводов зашел им в тыл. Я почти уверен, что по крайней мере один из них был тяжеловес, и по крайней мере один из легковесов был убит первым типом, а не вторым. Так что их можно убить.
   - Я запомню это, - пообещал Азарл.
   - Хорошо! - сказал Ферал. Затем его голос смягчился. - Передай Джарис, что я любил ее.
   - Я так и сделаю, - голос Азарла дрогнул на этих словах, и в этот момент он был несказанно благодарен судьбе за то, что, в отличие от своего друга, он так и не нашел свою половинку сердца. И я теперь тоже никогда не найду, - подумал он. Но он не мог этого сказать. Так же, как не мог напомнить Фералу, насколько мал был шанс, что у него на самом деле когда-нибудь будет возможность поговорить о нем с Джарис.
   - Спасибо. А теперь мне пора идти. Да благословит тебя Фригар.
   Канал связи прервался, и когда Азарл посмотрел на тактический дисплей, ему почти показалось, что он может почувствовать, как взрывы и кинетические удары, обрушивающиеся на солдат его брата сердца, вибрируют в огромном пространстве "Орбиталища-1".
   Конечно, пройдет совсем немного времени, и ему не придется ничего воображать.
   Он подключился к коммуникационной сети своего взвода.
   - Теркак!
   - Да, командир взвода! - командир отделения Теркак-ур-Карис, старший командир отделения Азарла, отреагировал мгновенно.
   - Командир взвода Ферал говорит, что мы можем уничтожать их с флангов или тыла. Передайте приказ.
   - Да, сэр! - Азарл услышал удовлетворение в голосе Теркака, хотя этот седой ветеран должен был знать, насколько практически невозможно обойти противника с фланга на ограниченном поле боя диаметром всего в два миртарна. Но, по крайней мере, там было много укромных мест, и если кто-то и мог это сделать, то только Теркак.
   - Они движутся по третьей оси, - продолжил он. - Очевидно, они направляются прямо к жилым рукавам, игнорируя внутренние оси и все, что направляется в центр. По крайней мере, пока. Однако ситуация может измениться, если мы сможем замедлить их наступление на осевой линии. Так что следите за нашей защитой флангов. Я знаю, что мы должны по возможности ограничивать ущерб, но я, как Кейнхарн, скорее взорву заряды, чем позволю им попасть нам в задницу.
   - Понял, сэр, - согласился Теркак. - Я буду следить за этим. Лично.
   - Хорошо, - сказал Азарл. - И передай ребятам, что они будут здесь через пару мирталов, - добавил он тише, все еще наблюдая за этим ненавистным зрелищем.
   - Местность еще хуже, чем мы ожидали, сэр, - сказала бригадный генерал Эскасо. - И мы встречаем более серьезное - ну, более эффективное - сопротивление, чем ожидали.
   - Знаю. Мы следим за этим, - признал Роб Уилсон. Он не добавил, насколько сложнее ему было это сделать, когда батальон его племянника был передовым подразделением. - Похоже, наши расчеты были слишком оптимистичными.
   - Даже "Бангалор" нельзя сделать неуязвимым для всего, сэр, - заметила Эскасо. - Мы знали, что это произойдет.
   - Я не говорил, что мы были слишком оптимистичны в отношении их оружия, Оливия. Но вы правы насчет местности, и совершенно очевидно, что даже когда мы начали переосмысливать "Консервный нож", мы не учитывали, насколько упорно будут сражаться эти "бета-версии". Господи, я бы хотел, чтобы они сломались! И не только потому, что мы теряем людей.
   Эскасо кивнула. Потери космодесантников были ничтожно малы по сравнению с потерями шонгейри. Все ее сенсоры, все тактические данные подтверждали это. А бронежилеты щенков оказались столь же бесполезны против оружия землян, как они и ожидали. Но конструкция орбиталища означала, что пути продвижения ее батальонов пролегали непосредственно через один из его основных промышленных секторов, между массивными принтерами размером с пятиэтажный дом и их вспомогательными системами - и системами перемещения грузов. Это означало, что там было много замкнутых, узких, прямолинейных проходов, которые были естественными ловушками для огня.
   И от того, что я наблюдаю за тем, как муж моей племянницы командует нашей второй атакой, мне не становится легче, - подумал Уилсон. Я знаю, что они оба, черт возьми, заслужили свои батальоны, но как бы я хотел, чтобы мы с Дэйвом смогли проявить немного кумовства и уберечь хотя бы одного из них от этого дерьма!
   - Территория второго батальона еще более стеснена, - добавил он в беседе с Эскасо. - Все эти чертовы хранилища с таким же успехом могли бы быть бронированными переборками или гребаными стенами замка. По крайней мере, они сократили количество проходов и мест для засад, но второй с самого начала атаковал в лоб.
   - На самом деле, мы все такие, - заметила Эскасо с невеселой улыбкой. - Я испытываю искушение пойти дальше и разобраться с "Вудпекером".
   - Пока нет. - Уилсон покачал головой. - Я признаю, это чертовски заманчиво. Но, как бы ни было больно от них, наши потери пока еще далеки от запредельных.
   На своем дисплее он увидел, как Эскасо поджала губы, и не мог ее за это винить. Несмотря на всю их огромную ударную мощь, боевые порядки вооруженных сил Планетного союза были необычайно малочисленны по стандартам, существовавшим до Гегемонии. В батальоне Мэйлэчея Дворака было всего пятеро убитых и одиннадцать раненых, но эти "всего лишь" шестнадцать человек составляли чуть более пяти процентов от общего числа личного состава. Пока что потери второго батальона составили всего девять человек, но ситуация становилась все хуже по мере того, как люди Рэймонда Льюиса продвигались все глубже в тесные пределы зоны хранения ресурсов.
   - Я не собираюсь обращаться к "Вудпекеру" раньше, чем это будет необходимо, - продолжил он. - Это наша психологическая кувалда. Нам нужно сохранить ее до тех пор, пока щенки не поймут, что их гражданские лица в опасности.
   Ноздри Эскасо раздулись, но она только кивнула, и Уилсон кивнул в ответ почти сочувственно. И он понял, почему она вообще заговорила об этом. Оливия Эскасо была настолько далека от нерешительности, насколько это вообще возможно для офицера, и она не хуже его знала, почему "Вудпекер" исключен из игры - по крайней мере, пока. Знала, почему его нужно сохранить, держать в резерве. Но тактик в ней, офицер, которая знала, что число жертв будет только расти, поскольку ее люди продолжали наступать прямо вперед, хотела, чтобы этого не происходило. Неудивительно, что она так себя чувствовала. И если он заговорил об этом, сказал ей, что она пока не может этим воспользоваться, позволил ей сосредоточить свой гнев и сожаление на ком-то другом, это его устраивало. Это была одна из тех вещей, которые сопутствовали его звездам генерала.
   - Поняла, сэр, - натянуто произнесла она. - Буду держать вас в курсе.
   - Я знаю, что так и будет. Уилсон, конец связи.
   - Не высовывайтесь, черт возьми! - Мысленный "голос" старшего сержанта Элдриджа Мэйкэду прошипел по нейронной связи, когда ракета щенков пролетела мимо шлема лейтенанта Захаровой. Она пролетела мимо нее примерно в четырех сантиметрах, а затем беззвучно взорвалась в вакууме, ударившись о переборку, после чего раздалось запоздалое "мэм" Мэйкэду, когда Захарова бросилась влево, распластавшись на палубе за одним из трансформаторов коммутационной станции "щенков".
   Это было не ахти какое прикрытие, но все же лучше, чем ничего.
   - Оставайтесь там! - голос Мэйкэду звучал спокойнее, и она наблюдала на мысленном дисплее, как старший сержант 2-го взвода - и командир крыла Захаровой - осторожно сдвинулся вправо. Он на мгновение замер, а затем установленный на его плече Снэпшот выплюнул яростную очередь из трех патронов.
   - Чисто, - сказал старший сержант через мгновение. - Но будьте осторожны с этим дерьмом, лейтенант! Вы меня чертовски напугали.
   - Извини, Элдридж. Наверное, я... отвлеклась.
   Мэйкэду не стал комментировать ее оправдания, но в этом и не было необходимости. Общение по нейронной связи было невероятно быстрым, невероятно точным и часто сопровождалось эмоциональным подтекстом. Это было особенно верно в стрессовых обстоятельствах - например, в разгар ожесточенной перестрелки, - и молчаливое фырканье Мэйкэду прозвучало совершенно отчетливо.
   Умом Захарова не могла винить старшего сержанта. Его работа была одной из самых сложных во 2-м взводе. Элисон Захарова могла бы возглавить взвод, но Элдридж Мэйкэду был тем, кто фактически руководил им, и в бою ему также было поручено сохранить ее задницу живой и невредимой, чтобы она могла возглавлять его. Вдвоем они олицетворяли сплоченность и руководство взвода, и в идеале их задачей было держаться достаточно далеко, чтобы они могли это обеспечить.
   Иногда, правда...
   Она снова сверилась со своим дисплеем. Затем...
   - Коллиер!
   - Эй, шкипер? - мгновенно откликнулся младший капрал Андреас Коллиер.
   - Двигайтесь влево и вверх. Над вами на десять часов есть выступ. - Она нажала на значок на общей тактической карте взвода. - Вы с Кейси заступите на дежурство, пока мы не освободим Брэнигана и ДжейCи.
   - Приступаю, - подтвердил Коллиер.
   - Лучше поторопиться, чем заниматься этим дерьмом "сделайте сами", шкип, - сказал ей Мэйкэду по их личному каналу, и она была вынуждена согласиться. От этого ей не стало легче, поскольку огонь из автоматической пушки продолжал разрушать невысокую стену - она выглядела как своего рода декоративная деталь, которая казалась еще более чуждой, чем обычно, в центре промышленного объекта, - за которой укрылись капрал Такамаса Брэниган и его напарник Джек "ДжейCи" Клементс. Пушечный огонь на самом деле ее не беспокоил; даже их стандартная броня Хайнлайн могла противостоять автоматической пушке щенков в течение всего дня. Но Захарова уже потеряла Янника Грегерсена и Анастасию Бекман из-за ракетного обстрела - хотя Анастасия, слава Богу, была "всего лишь" ранена. Это было двадцать процентов от списочного состава 2-го взвода, и она не собиралась терять больше ни одного космодесантника.
   Что могло бы объяснить, почему она чуть не погубила свою невнимательную задницу, пытаясь занять позицию, с которой могла бы их прикрывать, хотя, черт возьми, это ее точно не оправдывало.
   - Хорошо, - продолжила она, когда Коллиер и его напарник, Кейси Талмедж, приблизились к ее иконе. - Как только Коллиер и Талмедж займут позиции, я хочу, чтобы Леннокс и Маккионе отошли вправо. Эти придурки с ракетными установками находятся в том перекрестке в районе наших восьми часов. - Она добавила в сюжет еще одну иконку. - Они пытаются ударить по нам с тыла. Так что я хочу, чтобы вы оба открыли огонь на подавление.
   Капрал Леннокс, старший четвертого крыла Захаровой, в знак благодарности высветила на экране свой значок.
   - Как только Леннокс и Маккионе возьмут их под обстрел, вы, Тривитик, отправите туда пару беспилотников.
   - Остается мало, мэм, - ответил капрал Каспер Тривитик.
   Он был специалистом по беспилотникам во взводе, и Захарова поморщилась от его (относительно) тактичного напоминания. Их запасы боевых беспилотников изначально не были безграничны, и они расходовали их с большей - гораздо большей - скоростью, чем планировалось. В отличие от ее солдат, у них была лишь очень легкая броня, и щенки обучались быстрее, чем предсказывали разведчики, основываясь на их недостаточной приспособляемости во время вторжения. У них не было ничего подобного вооруженным беспилотникам Планетного союза, но они поняли, что происходит, и были чертовски хорошими стрелками. Они уничтожили множество дронов Тривитика, и у капрала осталось с полдюжины или около того. Когда они улетали, то исчезали навсегда, если только транспортный элемент не мог доставить пополнение запасов вперед. Что было... по меньшей мере, маловероятно. Но она, черт возьми, предпочла бы использовать их, чем тратить своих космических десантников.
   - Вот почему Коллиер ведет подавляющий огонь, - сказала она Тривитику. - Надеюсь, это заставит ублюдков не высовываться, пока вы не натравите на них ваши игрушки. - Она дернула головой, как пожимают плечами космодесантники в доспехах Хайнлайн. - Лучший выстрел, который у нас есть.
   - Да, мэм. Сейчас готовлю.
   - Включите иконку, когда будете готовы.
   - Будет сделано, лейтенант.
   Хорошо, что это перекресток, а не на нашей линии продвижения, - подумала Захарова.
   - Леннокс, как только войдут беспилотники, я хочу, чтобы вы с Маккионе сразу же двинулись вперед, - продолжила она по нейронной связи. - Куба, я хочу, чтобы ты и Терек, - теперь, когда Грегерсен и Бекман выбыли из строя, они были ее третьим крылом, - заняли позицию и следили за их правым флангом. Есть вопросы?
   Ни один значок не высветился, и она кивнула сама себе.
   - Ладно, народ! - сказала она. - Давайте покончим с этим.
   - Они приближаются к нам! - прокричал в наушниках Теркак-ур-Кариса чужой голос. Это должен был быть голос командира взвода Азарла, но вместо этого это был голос командира отделения Хайрака.
   И единственная возможная причина, по которой это сделал не Азарл, заключалась в следующем...
   - Командир взвода мертв! - продолжил Хайрак. - Они направляются к...
   Командир другого отделения замолчал, и Теркак прижал уши. Он оглядел находившихся в отсеке выживших членов своего отделения и увидел то же узнавание в их глазах, в их прижатых ушах.
   - Командир отделения? - Это был Чирсак-дур-Хайра, старший солдат Теркака, и Теркак оторвал взгляд от своего маленького портативного дисплея.
   - Мы остаемся здесь, - мрачно сказал он, поворачивая голову в шлеме к дисплею. Он был подключен к внутренней сенсорной сети орбиталища и наблюдал, как замедляется продвижение захватчиков, когда они прорвались через последние позиции 1-го взвода... и наткнулись на переднюю автоматическую пушку командира взвода Кейрила в двадцати шагах дальше по третьей осевой. - Теперь их точечное построение - проблема третьего взвода, и командир взвода поставил нас наблюдать за флангом командира взвода Кейрила.
   - Мы на Альфе Два, - объявил младший капрал Круз по нейронной связи, отталкивая со своего пути еще одно дрейфующее тело шонгейри. - Пока все чисто - ничего, кроме мертвых щенков. Мы приближаемся к боковому коридору.
   - Принято, - подтвердил старший сержант взвода Такакува. - Береги свою задницу.
   - Вы правы, - признал Круз. Он кивнул рядовому Джорджу Муру, своему ведомому, затем нырнул в поперечный проход, который взвод обошел при первоначальном наступлении. Он был намного уже, чем основной проход, и, по-видимому, предназначался скорее для личного состава, чем для перевозки тяжелых грузов, что делало его слишком тесным для M4, возглавлявших атаку. Космодесантники, однако, не совсем проигнорировали это, когда проходили мимо него, особенно после того, как по ним открыли огонь, и еще полдюжины мертвых щенков плавали там, где их остановили выстрелы из рейлганов и гранаты.
   Даже если бы проход был достаточно широким для них, взвод поддержки "Бангалоров", приписанный к роте "Бейкер", в данный момент был занят другими делами, завязнув в новой ожесточенной перестрелке дальше по главному проходу через этот лабиринт промышленных принтеров и транспортных лент. "Щенки" явно перебросили подкрепление, чтобы поддержать прикрывающие проход подготовленные позиции, и они привезли с собой еще больше этих чертовых тяжелых ракетных установок, черт возьми. Космодесантники Планетного союза на собственном горьком опыте убедились, что даже "Бангалор М4" не может остановить попадание нескольких ракет. И даже когда броня выдерживала, кинетическая энергия переноса могла привести к некоторым неприятным травмам.
   Лейтенант Макнамара, командир взвода поддержки, уже потерял целую команду Наджа из трех человек - и пару раненых из двух оставшихся пяти команд - в процессе осознания того, что их "Бангалоры" не были неуязвимы. В сложившихся обстоятельствах он не испытывал особого энтузиазма по поводу того, чтобы пробивать тридцатиметровый проход прямо навстречу многочисленным автопушкам "щенков" и тяжелым ракетным установкам. Вот почему младший капрал Круз и рядовой Мур вернулись назад, чтобы очень осторожно разведать альтернативный маршрут, который позволил бы роте "Бейкер" для разнообразия обойти проклятых щенков с фланга.
   Круза не слишком волновали потенциальные сюрпризы, связанные с более узким коридором, а его небольшие, как у щенка, размеры означали, что попытка использовать его для основного наступления превратилась бы в кошмар. Но если бы они смогли незаметно обойти и зайти с тыла за жесткую блокирующую позицию, которую щенки создали, чтобы остановить людей Макнамары, он был бы только за. Конечно, еще больше он был за то, чтобы при этом не убили маленького сына Марты Круз, Майкла.
   Мур двигался позади Круза и немного выше его, двигаясь вдоль боковой переборки под прямым углом к "полу" и пользуясь преимуществом микрогравитации, чтобы получить угол обстрела мимо младшего капрала и вверх по проходу. На первых нескольких метрах они миновали еще пару мертвых щенков, но дальше проход был свободен. Они прошли еще метров тридцать, а затем Круз остановился с гримасой.
   - Черт возьми, - пробормотал он.
   Это была не первая баррикада, с которой они столкнулись, но она была первой, которая полностью перекрыла проход. Конечно, этот коридор был значительно меньше, и, по крайней мере, в этой баррикаде не было лазейки для автоматической пушки или ракетной установки. Но она все равно была прочно приварена к стене, перекрывая весь проход, и выглядела чертовски прочной. Вот и все обходные пути. Он с отвращением потрогал ее, затем нахмурился.
   - Что? - спросил Мур.
   - Глянь-ка сюда. - Круз указал на сварной шов, которым один край кругового барьера крепился к переборке. - Похоже, здесь некачественная работа, не так ли?
   - Возможно. - Мур наклонился ближе и настроил увеличение на своих сенсорах брони Хайнлайн. - Знаешь, думаю, ты, можбыть, прав. - Он протянул руку в латной перчатке и потрогал сварной шов, затем беззвучно присвистнул, когда все ее четыре пальца просунулись в щель. - Вот дерьмо. Должно быть, они чертовски торопились, когда устанавливали это. Я мог бы выдать сварку получше этой.
   - Тогда давай просто посмотрим, не удастся ли нам ее расшатать, - с ухмылкой предложил Круз и вытащил короткий цилиндр из своего снаряжения. Он подготовил демонстрационный заряд с помощью нейронной связи, тщательно настроив элемент кумулятивного заряда. Затем он вставил его в щель, которую нащупали пальцы Мура, и оба космодесантника отвернули забрала своих шлемов.
   - Огонь в отверстии! - объявил Круз и отдал команду.
   Тут не было атмосферы, способной передать взрывную волну, но они почувствовали, как эта волна прошла по прочной структуре орбиталища. Они подождали, пока все уляжется, а затем повернулись обратно к баррикаде.
   - Черт, - сказал Мур. Щель стала шире, но баррикада все еще была на месте.
   - Не торопись, - ответил Круз. Он вытащил пистолет, направил его в щель и изучил изображение, которое проецировала камера на его дисплей. - Мне кажется, мы немного ее встряхнули, - объявил он, убирая оружие обратно в кобуру. - Посмотрим, насколько хорошо.
   Оба космодесантника присели, упершись закованными в броню ногами в стену, и, выдвинувшись перпендикулярно проходу, крепко ухватились за переборку. Затем они потянули.
   Сервоприводы их доспехов взвыли. Секунду или две ничего больше не происходило, но космодесантник в броне Хайнлайн мог бы выжать пикап массой в тонну с четвертью времен до Гегемонии. В уголке поля зрения Круза замигало желтое предупреждение, когда он вышел за пределы возможностей своего экзоскелета, и он разочарованно хмыкнул. Они не могли позволить себе перегореть сервоприводам, поэтому...
   Поврежденный взрывом сварной шов лопнул так внезапно, что их совместные усилия отбросили баррикаду в сторону. Если бы здесь была хоть какая-то атмосфера, звук, с которым она прокатилась по проходу в условиях микрогравитации, несомненно, был бы оглушительным.
   - Вот черт, - сказал Мур. - Не знал, что у меня хватит сил!
   - Да, конечно! - Круз покачал головой, затем подключился к лейтенанту Равелино, командиру 1-го взвода.
   - Лейтенант, у нас тут кое-что изменилось, - сказал он, окидывая взглядом тускло освещенное пустое помещение по другую сторону баррикады.
   - Похоже, мы наткнулись на перегородку, разделяющую отсеки, лейтенант, - сообщил Круз по каналу связи взвода пять минут спустя. - У нас есть люк с ручным управлением. Откидной, с фиксирующим колесом, а не с ползунком, как в главном осевом отсеке. Я думаю, это люк для персонала, а не грузовой люк. Он не очень большой, но, думаю, проходимый. По крайней мере, для Хайнлайнов.
   - Открыт или закрыт? - спросил лейтенант Равелино.
   - Частично открыт, - ответил Круз, и они с Муром скорчили друг другу гримасы.
   - Нам здесь не нужны никакие троянские кони, Майк, - сказал Равелино, что, по мнению Круза, было излишне. - Но нужно выяснить, что у нас есть. Можешь ли ты провести дрон так, чтобы никто с другой стороны этого не заметил?
   - Ответ отрицательный. - Круз покачал головой, хотя и знал, что Равелино его не видит. - Люк приоткрыт примерно на три сантиметра. Невозможно просунуть дрон, не открыв его чуть шире, сэр. Если они там, то обязательно увидят, как он двигается.
   - Черт, - прорычал Равелино.
   - Я, вероятно, смогу открыть его достаточно широко, чтобы прошел беспилотник, сэр.
   - Продолжайте, - сказал Равелино через мгновение. - Но будьте осторожны! Эти беспилотники стоят денег!
   - Да, я знаю, сэр.
   Круз закатил глаза, глядя на Мура, и рядовой ухмыльнулся. Равелино считал, что у него есть чувство юмора, и ни у кого из его взвода не хватило духу сказать ему, насколько он ошибался. И, по признанию Круза, это действительно помогло - в какой-то момент.
   - Открываю люк, - сказал он более серьезно и сделал правой рукой плавающий жест ладонью вниз, указывая на Мура.
   - Звучит неплохо, - согласился Мур по их личной связи, и они с Крузом отключили свои магнитные ботинки и наклонились вперед.
   Круз включил свои ускорители, и они с Муром очень осторожно двинулись вперед, плавая брюхом вниз в условиях микрогравитации не более чем в двенадцати сантиметрах над палубой. Круз перешел на левый фланг охраны к Муру - не самая обычная работа после того, как ракеты щенков уничтожили рядового Уиллиса и капрала Янга - и поднял голову, заглядывая через приоткрытый люк в соседний отсек.
   Круз воспользовался магнитными защелками на кончиках своих бронированных пальцев, чтобы остановить движение вперед, когда приблизился к люку. Как он и сказал Такакуве и Равелино, это был сугубо утилитарный люк для персонала. Он никогда не предназначался для крупных объектов, и, учитывая небольшие размеры щенков, космодесантнику в доспехах Хайнлайн было бы в нем тесно. На самом деле, M4 вообще не смог бы протиснуться сквозь него, но в данных обстоятельствах это могло быть и к лучшему. Щенки явно поняли, что М4 возглавляют атаки на них. Если бы они знали, что "Бангалор" не сможет напасть на них таким образом, они, возможно, обратили бы на это меньше внимания.
   А может, и нет, напомнил себе Круз, подготавливая беспилотник.
   У них с Муром поначалу было по два небольших разведывательных беспилотника, но в итоге остался только один. А жаль. Они были менее полезны в условиях микрогравитации, чем в гравитационном колодце, потому что их крошечному антигравитационному устройству было не с чем работать. Это означало, что их нужно было бросать, перекатывать или запускать, и это могло быть опасно для здоровья пользователя, если он проявлял неосторожность, а поблизости находился щенок-ракетчик. Несмотря на это, они все равно были намного лучше, чем выставлять из-за угла голову космодесантника, чтобы посмотреть, не подстрелит ли ее кто-нибудь.
   Беспилотник был немного больше обычного софтбольного мяча - так должно было быть, чтобы включить антигравитацию, которая здесь не работала, - и они на собственном горьком опыте убедились, что винтовки щенков и их автопушки могут поражать цели размером с софтбольный мяч. Вот так Круз и его крыло потеряли три четверти своих беспилотников по пути сюда, и Круз мысленно выругал себя за то, что не запасся ими до того, как они отправились в это маленькое предприятие.
   Все, что тебе нужно было сделать, это попросить. Худшее, что могло случиться, - это то, что ни у кого не было свободных в запасе. Но нет! Ты ведь не подумал об этом, гений?
   - Готов? - спросил он по нейронной связи, и Мур кивнул.
   У Круза возник вопрос, как лучше всего открыть этот люк пошире. Сильно ударить по нему и распахнуть до упора, а затем просунуть дрон прямо в него и как можно дальше? Или осторожно приподнять его на достаточную ширину, надеясь, что какой-нибудь щенок с другой стороны не заметит достаточно легкого движения, а затем бросить дрон под углом?
   Сейчас самое время проявить хитрость, - решил он. - Обзор дрона на 360 градусов был чертовски хорош. Это должно было дать ему четкое представление о том, что находится с другой стороны. А открыв люк не шире, чем требовалось для того, чтобы протиснуть беспилотник, он также оставил бы сам люк надежным прикрытием от любого винтовочного или пулеметного огня - или чертовых ракет, кисло подумал он, - поджидающих в засаде.
   Он подошел вплотную к люку, прижавшись тыльной стороной своей брони к переборке, и одной рукой осторожно, совсем чуть-чуть приоткрыл люк. Затем другой рукой он просунул дрон в щель и закрыл глаза, сосредоточившись на изображениях, передаваемых дроном по его нейронной связи.
   - Вот черт, - пробормотал он.
   - Движение! - командир отделения Теркак зашипел, когда на его дисплее замигала иконка. Шептать не было необходимости, но он ничего не мог с собой поделать.
   - Кейнхарн! - прошептал в ответ один из его солдат.
   - Хорошая телеметрия, лейтенант, - объявил Круз Равелино, - И вы в это не поверите.
   - Чему верить? - мысленный тон Равелино по каналу был резким.
   - Этот проход соединяет две основные оси, сэр. Должно быть, это короткий путь для персонала. Но он ведет в другой коридор, практически идентичный тому, по которому мы шли. Только щенков нигде не видно.
   Равелино на мгновение замолчал, и Круз почти физически ощутил, как мозг лейтенанта обдумывает это невероятное сообщение.
   - Вы хотите сказать, что проход полностью свободен? - спросил он через мгновение.
   - Я говорю, что это выглядит именно так, сэр, - ответил Круз. - Взгляните сами.
   Он передал запись с дрона непосредственно Равелино, и лейтенант тихо выругался.
   Широкий проход по другую сторону этого люка действительно был идентичен тому, по которому рота "Бейкер" прокладывала свой кровавый путь в течение последних двух часов. За исключением того, что он был совершенно неповрежденным, над ним горели полосы света, и по нему не плавало ни одного трупа.
   И ни одного щенка, занявшего оборонительную позицию в пределах досягаемости сверхчувствительных датчиков беспилотника.
   - Это, должно быть, какой-то трюк, - сказал старший сержант Такакува.
   - Я склонен согласиться, - медленно произнес Равелино. - Но я ничего не вижу, Кинноджо. И все указывает на то, что мы сильно давим на них. Крузу и Муру пришлось прорваться через это заграждение, чтобы туда попасть.
   - Вы думаете, они перебросили всех, кто был у них в этом проходе, чтобы прикрыть нашу основную линию наступления? - в голосе Такакувы звучал скептицизм.
   - Взгляните на это. - Равелино вывел на экран схему, которую штурмовой отряд строил с тех пор, как они вошли в орбиталище. Это был всего лишь узкий отрезок пути "вверх" по веретену к их цели, но он включал в себя все, что они уже прошли. Включая несколько боковых проходов, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга, как тот, который Круз и Мур только что исследовали. Лейтенант ввел команду по своей нейронной связи, и на экране появился коридор гораздо больших размеров, в который вел боковой проход. Во всяком случае, насколько мог видеть беспилотник Круза.
   - Если это продолжится в том направлении, в котором, по-видимому, идет, - сказал лейтенант, - щенки могут не увидеть в этом угрозы. Похоже, что проход изгибается внутри линии нашего продвижения, без доступа к перекресткам.
   - В таком случае, это неверный путь, - отметил Такакува.
   - Конечно. Но до сих пор мы миновали еще четыре боковых прохода, идентичных тому, который только что обнаружили Круз и Мур, все они находились "внутри" нашего продвижения и располагались на равном расстоянии друг от друга. Мы не беспокоились о них, потому что из них не выходили щенки, их направление не годилось для нас, и "Бангалоры" не могли через них протиснуться. Но что, если они пересекаются с этим другим маршрутом, - на схеме замигал недавно обнаруженный коридор, - на всем протяжении нашей заданной оси? А что, если щенки знают, что мы не можем пройти этим путем, потому что они заварили все проходы так же, как и этот?
   Глаза Такакувы сузились, а затем он медленно кивнул.
   Равелино кивнул в ответ, затем включил свою нейронную связь.
   - Капитан Дэбни, Равелино.
   - Слушаю, Джоэл, - ответила капитан Мэри Эллен Дэбни, заместитель командира роты "Бейкер".
   - Мэм, я не хочу увлекаться, но, возможно, мы только что нашли запасной выход.
   - Ладно, - сказал Равелино пятнадцать минут спустя. - Вы двое, - он ткнул бронированным указательным пальцем в Круза и Мура, - пока что неплохо поработали, и я не собираюсь портить то, что работает. Выводите.
   - Вы так добры к нам, лейтенант, - сухо сказал Круз, затем поправил шлем напарника. - Давай, Джордж.
   Двое космодесантников осторожно и настороженно двигались по пустому, ярко освещенному проходу. После кровавой бойни на их первоначальном пути продвижения было что-то глубоко неестественное в его первозданном, неповрежденном состоянии. Не то чтобы кто-то из личного состава 1-го взвода собирался жаловаться на это!
   Они уже выслали свой беспилотник, когда их догнал остальной взвод, и на ходу перебрасывали дроны вперед, осторожно приближаясь к каждому из них после того, как он переставал двигаться, а затем "перепрыгивали" к другому дальше по коридору. Каким бы нелепым это ни казалось, нигде не было никаких признаков щенков, и Круз повернул голову, чтобы улыбнуться Муру.
   - Сейчас! - прорычал командир отделения Теркак и нажал на кнопку.
   - Весь взвод списан, мэм, - с горечью сказал Мэйлэчей Дворак. - Лейтенант Равелино мертв, и медики не знают, выкарабкается ли старший сержант Такакува. Даже если он выживет, у них еще трое убитых, семеро раненых и боеспособным осталось только одно крыло.
   - Что случилось? - спросила Оливия Эскасо.
   - Первый взвод попал в засаду, - проскрежетал майор Маркони, командир роты "Бейкер". - Прямо в нее. И это моя вина, что я послал...
   - Нет, это не твоя вина, - перебил его Дворак. - Я согласился, что нам нужно это проверить. И они все сделали правильно, Джеймисон. Ты знаешь, что они сделали!
   - Что случилось потом? - повторила Эскасо.
   - Не знаю, была ли это спланированная засада или просто способ прикрыть их фланги на прямом пути, мэм, - сказал Дворак, - Но, похоже, что щенки упаковали где-то около трех тонн взрывчатки по всему периметру прохода, который обнаружили люди Равелино. Как бы то ни было, подозреваю, что это была мера безопасности, а не преднамеренная ловушка, но я просмотрел данные, полученные с датчиков Равелино. Из коридора его не было видно, так что он должен был находиться по другую сторону переборок и над головой. Не знаю, было ли это подключено к какому-то пассивному датчику, который мы не засекли, или сработала команда, но я склонен думать, что на спусковом крючке был палец, потому что время было выбрано чертовски удачно. Заряд не сработал, когда команда Равелино проходила мимо него. Он сработал, когда остальная часть его взвода переместилась в зону поражения.
   Голубые глаза Мэйлэчея Дворака потемнели при воспоминании о другом взрыве на планете под названием Сарт.
   - Было похоже на попадание в эпицентр взрыва кумулятивного заряда, мэм, - сказал он. - Большая часть взрыва была направлена внутрь, но все равно образовалась дыра "глубиной" почти в четверть километра, которая открыла космосу целый квадрант веретена. Щенки уже справились с давлением, и это немного помогло. Но никто из наших не справился бы без их Хайнлайнов. Даже с ними...
   Он горько пожал плечами, и Эскасо кивнула.
   - Возможно, вы правы в том, что это был шаг по ограничению доступа, который, с точки зрения щенков, был очень удачным, - сказала она. - И, по крайней мере, мы знаем, что нужно следить за любыми повторными действиями. - Она обнажила зубы в невеселой улыбке. - Если это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой, то, скорее всего, так оно и есть. Что не означает, что вы или майор Маркони были неправы, настаивая на этом.
   - Мэм, мы становимся кровожаднее, чем мог себе представить "Консервный нож". Мои потери уже превысили десять процентов, а мы все еще в полукилометре от цели. Я не хочу продолжать терять людей таким образом. Так что...
   - Я знаю, что ты не понимаешь, Мэйлэчей, - перебила его Эскасо. - Я тоже не понимаю. Но мы пока не можем использовать "Вудпекер". Тебе просто нужно продолжать. Я посылаю батальон полковника Тига на подкрепление. Он встанет у вас за спиной, но это все равно ваше шоу. Подключайте его людей везде, где они вам понадобятся.
   - Да, мэм, - ответил Дворак через мгновение. - Мы сделаем это.
   - Я знаю, что вы сделаете, Мэйлэчей. Эскасо, конец связи.
   - Это командир полка Урсал, сэр.
   Голос техника связи звучал напряженно. Что едва ли было неожиданностью, с горечью подумал командир дивизии Тайрак, глядя на растущие багровые язвы, распространяющиеся, словно яд, от входных отверстий людей. Та, что уверенно била по третьей оси, на самом деле уже коснулась седьмого рукава на дисплее.
   - Соедините его, - сказал он, и в наушниках зазвучала мелодия. В данных обстоятельствах она была почти неприлично яркой и жизнерадостной.
   - Да, Урсал? - сказал он.
   - Люди прорываются вдоль третьей оси, сэр. - Голос Урсала был резким, и Тайрак услышал за ним настойчивый поток боевых разговоров. - Мне жаль. Мои солдаты сражаются изо всех сил, но люди уже в транспортном кольце и захватили два главных грузовых портала. Мы все еще сдерживаем их, но это не надолго.
   Тайрак закрыл глаза от боли, но едва ли от удивления.
   Он снова открыл их, уставившись на табло своего состояния, и выругался с горькой, безмолвной злобой, когда взглянул на иконки шаттлов с людьми, все еще держащихся у "Орбиталища-1". Они ничего не делали... за исключением того, что приковывали к месту его беспомощные собственные силы. Он уже направил весь свой резерв на поддержку Урсала и командира полка Юны; молчаливая угроза со стороны этих шаттлов была причиной, по которой он не мог направить больше.
   Наступление, прорывавшееся по четвертой оси сквозь 9-й полк Юны, продвигалось медленнее. Нельзя сказать, что у Юны было больше шансов остановить людей, чем у Урсала, но, по крайней мере, они отступят до восьмого рукава только после того, как люди прорвутся к седьмому.
   Ради всего хорошего, что это могло бы принести.
   - Я знаю, что ваши солдаты сражаются как герои, Урсал, - сказал командир дивизии. - Я молю всех богов, чтобы я мог оказать вам поддержку, которую они, черт возьми, заслужили. Но...
   - Но их шаттлы только и ждут, когда вы освободите один из других стыковочных отсеков, - перебил Урсал. - Я понимаю, сэр. Все мы понимаем.
   Тайрак оскалил клыки, бросая вызов судьбе и самому Кейнхарну. Урсал говорил чистую правду, и понимание командира полка только заставило Тайрака почувствовать себя еще более беспомощным. Но люди закончили подавлять все ограниченные средства защиты "Орбиталища-1". Они отправили еще несколько своих адских дронов в шесть других шлюпочных отсеков на платформе и использовали их для уничтожения укрепленных оборонительных позиций внутри них. У него было всего по одному батальону, чтобы прикрывать каждый из этих отсеков, и в каждом из них плавало больше разведывательных беспилотников. Наблюдая за ним. Шпионя за ним. В тот момент, когда он отберет у любого из них хотя бы одного солдата, люди узнают. Они узнают и направят еще больше своих воинов на борт через отверстие и полностью затопят его защитников.
   И мы превосходим их числом по меньшей мере - по меньшей мере! - в двенадцать раз к одному, в отчаянии подумал он.
   - Держи их, Урсал, - сказал он. - Держи их так долго, как сможешь. Заставь их заплатить за каждый тарн!
   - Мы держим, командир дивизии. - В голосе Урсала прозвучала суровая гордость, несмотря на шум боя. - И мы сделаем это. Я обещаю.
   - Я уже знал это, - тихо сказал Тайрак. - А теперь идите. Сражайтесь в своей битве. И займите для меня место за столом Дейнтара.
   - Я так и сделаю, - сказал Урсал, и Тайрак закрыл глаза от боли, когда связь прервалась.
   Исход мог быть только один, если люди сохранят прежний темп продвижения. Он знал это так же хорошо, как и Урсал. Но, возможно, только возможно, они этого не сделают. Возможно, если цена окажется достаточно высокой...
   Перестань ловить ветер, - устало сказал он себе. - Если бы люди собирались отступить, замкнуться и переосмыслить, они бы уже это сделали.
   Отряды людей были намного меньше, чем ожидал он или любой другой шонгейри. Они не могли выставить более трех майров своих бронированных солдат, что составляло едва ли двенадцатую часть его собственных сил, но боевая мощь их отдельных бойцов была ужасающей. А вооруженные дроны, боевые роботы, которые они использовали, были грозным усилителем мощи, что еще больше ухудшало шансы.
   Но численный перевес по-прежнему на нашей стороне. Каждый потерянный ими воин ранит их в двенадцать раз сильнее, чем ранил бы нас, - яростно напомнил он себе. - Мы убили или ранили почти четвертую часть солдат, которых они фактически развернули, и они сражаются не для того, чтобы защитить своих товарищей и потомство. В отличие от нас, они могут отступить, если цена будет слишком высока. Так что, может быть - может быть, пожалуйста, Дейнтар! - если Урсал сможет выпустить им еще немного крови...
   - В чем задержка?
   Голос Мэйлэчея Дворака был резок. Не потому, что он злился на лейтенанта, стоявшего перед ним, а из-за слишком большого количества убитых и раненых космодесантников.
   - Легче показать вам, чем рассказать, сэр, - ответил младший лейтенант Рэндалл Уиллис, командир разведывательного взвода роты "Чарли". - Не могли бы вы пойти со мной?
   - Конечно.
   Он последовал за Уиллисом, когда разведчик повел его вперед, мимо вездесущих, дрейфующих мертвецов шонгейри, к истекающему кровью месту, где застопорилось продвижение 1-го батальона.
   - Смотрите под ноги, сэр, - сказал Уиллис.
   Яркая оранжево-красная линия пересекла проход перед ними, и, несмотря на боль, Мэйлэчей широко улыбнулся, увидев это. Эта линия обозначала переход от невесомости главного шпинделя к вращающейся секции "воротника", соединенной непосредственно с жилыми кольцами.
   Палуба с внешней стороны этой линии двигалась, постоянно вращаясь, а за ней скрывалась гравитация. Гравитация была небольшой. Они все еще находились на добрых сто метров внутри веретена, и даже на его внешних границах кажущаяся гравитация составляла всего 0,18 g, что всего на шесть процентов выше, чем на Луне. Однако этого все равно было достаточно, чтобы проявить определенную осторожность, и Мэйлэчей с Уиллисом рассчитали время поворота, затем протянули руки через линию и схватили две завязанные петлей лямки. Они были похожи на то, что Мэйлэчей мог видеть в старомодном метро на Земле до вторжения, хотя для человека его роста они были довольно неудобными, поскольку предназначались для гораздо более низкорослых шонгейри. Однако, в отличие от ремней в метро, они не были неподвижными. Вместо этого они были закреплены на направляющих с индивидуальным приводом, которые вывели двух космодесантников из состояния невесомости во вращающуюся секцию, и он поморщился, когда к нему вернулось ощущение направления вверх-вниз. Это не было похоже на настоящее ощущение - пока нет, - но ремень, за который он ухватился, быстро потащил его вниз, к тому, что стало неоспоримой палубой, а не просто еще одной стороной невесомого прохода.
   Он расстегнул ремешок, который снова застегнулся на молнию, и посмотрел на Уиллиса.
   - Немного удивлен, что они не отключили это, - заметил он.
   - Не знаю, смогут ли они, сэр, - ответил Уиллис. - Они не могут прекратить вращение, не переведя свои жилые отсеки в невесомость. Кажется, они должны иметь возможность отключать отдельные подсистемы, но чем больше я смотрю на их разработки, тем более странными кажутся некоторые из их дизайнерских решений.
   - Расскажи мне об этом, - закатил глаза Мэйлэчей, а Уиллис кисло усмехнулся.
   - Сюда, сэр, - сказал он.
   Мэйлэчей последовал за ним, и они оба, преодолевая кажущуюся гравитацию, двигались по низкой траектории размашистыми шагами людей, которые провели больше нескольких часов, тренируясь на поверхности земной Луны. Затем перед ними замаячил широкий открытый сводчатый проход, и Уиллис предостерегающе поднял руку, а затем указал на палубу.
   - Давайте прижмемся поближе к полу, сэр. Ублюдки не стесняются запускать одну из этих проклятых ракет везде, где видят движение. Базовая геометрия на нашей стороне, но если им повезет, они смогут найти подходящий угол обстрела.
   Мэйлэчей кивнул, и они вдвоем подошли к паре космодесантников, присевших на корточки по обе стороны арки. Мэйлэчей остановился прямо за спиной у одной из них и наклонился вперед, заглядывая ей через плечо.
   Точка, на которой находился его батальон, наконец-то достигла соединения спицы, обеспечивающей доступ к жилым кольцам от центрального узла платформы. Теперь он смотрел на круглую, открытую, ярко освещенную пустоту. Эта пустота была невероятно глубока, особенно теперь, когда его внутреннее ухо вновь обрело способность определять высоту и убыль. На самом деле, глубина пещеры была почти пять километров, а ее стены были покрыты сооружениями, которые казались более... упорядоченными, чем похожие на картины Эшера лабиринты, через которые они пробивались к этому месту.
   В центре спицы располагался грузовой отсек диаметром чуть менее ста пятидесяти метров. Вращение жилых колец позволяло работать с антигравитацией, хотя при низкой гравитации на вершине шахты это становилось чертовски неэффективным. Он знал, что обычная процедура щенков заключалась в том, чтобы привязать любой груз, который им нужно было переместить, к антигравитационному поддону и позволить ему самостоятельно спуститься по стволу, но для перемещения персонала они предусмотрели более сложные приспособления, и по стенам шахты тянулись шесть прозрачных труб, расположенных на равном расстоянии друг от друга. На самом деле, здесь было двенадцать труб, а не шесть, поскольку в каждом комплексе было по две расположенные бок о бок цепочки кабин лифтов, и обе они двигались по бесконечным петлям сверху вниз и обратно. Какой-то уголок его сознания отметил, что вид изнутри лифта, должно быть, потрясающий, и он знал, что каждая шахта лифта оборудована расположенными на равном расстоянии друг от друга аварийными гермозатворами, которые захлопнутся в случае катастрофического разрушения корпуса. Или в том случае, если защитники платформы решат сбросить атмосферу.
   Лифтовые шахты проходили через скопления строений, построенных по бокам шахты, и, в отличие от промышленных районов, через которые с боем пробивались его люди, они были спроектированы с четким распределением высот и спусков. Он понятия не имел, для чего предназначались большинство из этих сооружений, хотя многие из них по-прежнему имели отчетливо выраженный "индустриальный" вид, но в них было много окон - без сомнения, для того, чтобы люди внутри них могли наслаждаться таким же захватывающим видом, как и пассажиры лифтов. И...
   - Черт! - пробормотал он.
   Казалось, что каждое из этих окон было превращено в огневую позицию. На самом деле это было не совсем так. На платформе было недостаточно щенков, чтобы выставить автопушку в каждое окно. Но их было достаточно. Пока он наблюдал, одна из тяжелых ракет шонгейри, прожигая шахту, взорвалась как раз под другой аркой входа в семидесяти пяти метрах справа от него.
   - Вот почему я сказал, что было бы проще показать вам, сэр, - сказал Уиллис. - Они превратили почти все здания по обе стороны спицы в крепости. Я думаю, что у них там есть все имеющиеся в наличии автопушки, а также достаточное количество ракетных установок, чтобы уничтожить целые военно-воздушные силы.
   - Похоже, вы имеете полное представление о том, где они находятся.
   - И да, и нет, сэр.
   Разведчик включил тактический дисплей на своем наладоннике и переключил его на Мэйлэчея. Он показывал десятки красных, ярких значков, указывающих на противника, но по крайней мере половина из них мигала, что указывало на неопределенность.
   - Я израсходовал кучу беспилотников и потерял трех космодесантников, чтобы разобраться в этом, - голос Уиллиса стал намного мрачнее, чем раньше. - А эти ублюдки продолжают перемещаться с одной позиции на другую. Мы можем прикрепить их к определенной группе окон, и у них нет таких бойниц, которые они встроили в свои стационарные позиции между этим местом и шлюпочным причалом. Но они все равно что обложили свои позиции мешками с песком, и у них чертовски хорошо получается лавировать между ними. Мы все еще отстреливаемся от них, но это занимает слишком много времени, и у них слишком много шансов открыть по нам ответный огонь. И пока мы не сможем их обезвредить, никто не сдвинется с места, полковник. Автоматическая пушка - пффффффф! - Он издал пренебрежительный звук. - Обычный Хайнлайн может терпеть это дерьмо хоть целый день. Но эти ракетные установки - серьезное средство, и у них есть линии обзора - и огневые рубежи - по всему периметру. Если уж на то пошло, у них есть линии огня по периметру. Я тоже убедился в этом на собственном горьком опыте. Правда в том, что у них зона обстрела на глубине пяти километров против любого, кто попытается пройти прямо по спице.
   - Так что, по сути, это все равно перестрелка из комнаты в комнату.
   - Сэр, мы могли бы взять их атакой. Возможно. Особенно когда впереди "Бангалоры". Но мы бы потеряли много людей. - Уиллис пожал плечами. - Я не уверен, что лифтовые трубы были бы лучше - честно говоря, на мой вкус, они слишком похожи на рыбу в бочке, - но мне кажется, что мы можем либо пробить трубы снаружи, либо пробить каждую крышу по мере приближения к ней, и с боем пробиваться вниз каждого здания, или спуститься прямо в грузовую шахту и попытаться проскочить мимо них. И если они все еще будут стрелять в нас, когда мы попробуем что-нибудь из этого, это будет очень, очень паршиво, полковник.
   - Согласен.
   Мэйлэчей на мгновение замер, глядя на спицу. Затем он включил свою нейронную связь.
   - Голд-один, Силвер-один.
   - Да, Мэйлэчей? - бригадный генерал Эскасо ответила почти мгновенно.
   - Мэм, у нас есть устье спицы, по крайней мере, что-то вроде этого, но оно выглядит слишком замусоренным волосатыми. У меня есть идея, но сначала мне нужно немного пополнить запасы.
   - Чего они ждут? - раздраженно пробормотал рядовой Керхал.
   - Откуда, черт возьми, мне знать? - выстрелил в ответ командир отделения Лормак.
   - Извините, командир отделения, - ответил Керхал. - Это просто... просто...
   - Ожидание, - сказал Лормак более мягко.
   - Да, - подтвердил Керхал. - Ожидание.
   Уши Лормака дернулись в знак согласия, хотя Керхал со своей позиции не мог этого видеть. Правда заключалась в том, что командир отделения прекрасно понимал страх Керхала, и, боги свидетели, солдат имел на это право. Остатки отделения Лормака отступали более миртарна, упорно сражаясь за каждый тарн на этом расстоянии ... и из первоначальных двенадцати солдат осталось только четверо. Керхал упорно сражался на протяжении всего пути, но он также видел, как двенадцать его товарищей-солдат, включая две трети его собственного отделения, были уничтожены безжалостным наступлением людей. Неудивительно, что его желудок превратился в пустоту, когда отчаяние скрутило его внутренности. К этому времени все уже знали, что их приперли к стенке, и, как и Керхал, командир отделения отчасти просто хотел покончить с этим.
   - Что ж, взгляни на это с другой стороны, - сказал он. - По крайней мере, мы не...
   - Входим! - закричал кто-то по коммуникатору.
   Космодесантники Мэйлэчея Дворака по пути сюда хорошо использовали специализированные боевые дроны вооруженных сил Планетного союза, но какими бы полезными ни были эти дроны, их применение было вызывающе... эффективным.
   Дрон CC-1 Гагамба, названный в честь филиппинского слова, означающего "паук", и известный в войсках как "Черная вдова", был размером с две обувные коробки и оснащен намагниченными протекторами с "липкой" поверхностью, которые помогали гусеницам сохранять контакт с твердыми поверхностями. Его можно было использовать практически где угодно, но он был специально разработан для ближнего боя в условиях микрогравитации, где антигравитация была недоступна. Он мог карабкаться по переборкам, пересекать потолки и увертливо передвигаться с довольно высокой скоростью по полу, стенам или крыше коридора. "Вдовы" были сконструированы для ношения различных боеприпасов - от зажигательных до противопехотных и кумулятивных. В идеальных обстоятельствах они доставляли свои боеприпасы, а затем убирались восвояси, оставляя свои взрывоопасные визитные карточки, но чаще всего действовали в режиме "камикадзе". Промышленные районы, через которые с боями пробивался 1-й батальон, предоставляли возможности для их использования, но щенки окопались слишком глубоко, а подходы к ним были перекрыты слишком сильным сосредоточенным огнем. Дронам все же удавалось добираться, но их расход был очень велик.
   CC-2 Страйдер был значительно крупнее Гагамбы. Так и должно было быть, потому что по сути это был пулемет на гусеничном шасси. Известный в войсках как "Туннельная крыса", он был медленнее "Черной вдовы", но также был оснащен сложным камуфляжем умной поверхности, а его встроенный искусственный интеллект был более мощным. "Черной вдове" требовалось доставить взрывчатое вещество к цели, но "Туннельная крыса" могла поражать вражеские цели на гораздо больших дистанциях. Или же она могла быть развернута в ограниченном пространстве, чтобы вести по противнику огонь в режиме штурма, или запрограммирована "слоняться" там в качестве оружия для защиты территории.
   Проблема до этого момента заключалась в том, что и "Черной вдове", и "Туннельной крысе" действительно требовался либо открытый фланг, чтобы прокрасться незаметно, либо достаточное пространство для совершения осмысленных маневров уклонения, а и того, и другого не хватало.
   До сих пор.
   - О, черт! - прорычал командир отделения Лормак, когда ответ на вопрос Керхала понесся вниз по стенам грузовой шахты.
   Это был первый раз, когда Лормак увидел их на самом деле, но по сети ходили слухи о столкновениях других солдат с адскими дронами людей. Он знал, что это такое, но никто не сообщал ни о чем подобном! На этот раз их было не просто много. Там была целая орда Кейнхарна, они хлынули в шахту, как вода в трубу!
   И вместо маленьких амбразур для стрельбы он и его солдаты оказались прижатыми к полу за этими огромными проклятыми окнами.
   - Дроны! - рявкнул он. - Уничтожьте дроны! Не дайте им влезть в окна!
   Мэйлэчей Дворак холодно улыбнулся, глядя, как Вдовы и Туннельные крысы стекают по стенам грузовой шахты. Крысы были менее проворными, но из-за маскировки их было труднее обнаружить, а тем более нацелиться на них, и эти беспилотники были способны стрелять короткими очередями с поразительной скоростью. Большая ширина шахты давала им пространство для маневра, в котором им было отказано в предыдущих боях, и такая же ширина означала, что его космодесантники могли использовать их не по одному и не по два, а дюжинами. Десятками.
   Щенки в полной мере продемонстрировали свою меткость и огневую дисциплину, но на этот раз этого было явно недостаточно. Это было не совсем похоже на то, как если бы слон был затоплен армией муравьев, но это была единственная аналогия, которая пришла ему в голову. Десятки беспилотников были сбиты пушечным и винтовочным огнем, даже ракетами, но никто не смог бы остановить их всех.
   Отдельные атакующие Туннельные крысы внезапно останавливались, когда щенки открывали огонь по Черным вдовам, и любой солдат шонгейри, на которого нападала Туннельная крыса, погибал. Довольно часто стрелявшая Туннельная крыса умирала через несколько мгновений, когда другие шонгейри обстреливали ее, но это было слабым утешением для ее жертвы. И пока щенки стреляли в нее, ее собратья - и волна Черных вдов - безжалостно устремлялись вперед.
   Мэйлэчей оскалил зубы, когда первая из Вдов добралась до окна, влетела в него и взорвалась с оглушительной силой. Другие дроны пронеслись мимо нее, врезались в другие окна, и по флангам укреплений шонгейри побежала пена взрывов.
   Оборонительный огонь ослабевал, когда окно за окном вылетали в шахту, и Туннельные крысы, следовавшие по пятам за Черными вдовами, захватывали те же окна, мгновенно переключаясь в режим подавления с воздуха, стреляя во все, что двигалось без ретранслятора космодесантников. Кольцо огненной смерти с грохотом пронеслось по стенам грузовой шахты, уходя в глубину, и космодесантники Мэйлэчея включили ускорители и перешагнули через край пятикилометрового колодца. Лишь горстка шонгейри прожила достаточно долго, чтобы с отчаянной отвагой открыть по ним огонь, когда они устремились вниз, как метеоры, вооруженные рельсотронами, и Мэйлэчей Дворак понял, что они, наконец, прорвали последнюю линию обороны.
   - Голд, - объявил он по коммуникационной сети. - Силвер-один. Первая фаза завершена. Спица один - наша.
   - От людей по-прежнему ничего нет? - тихо спросил командир системы Брат с дисплея командира дивизии Тайрака.
   - С тех пор, как они отбили у нас оба рукава своими проклятыми дронами, сэр, - с горечью ответил Тайрак. - Я и представить себе не мог ничего подобного, даже после всего, что они с нами уже сделали. Я должен был. Я должен был это предвидеть, и должен был...
   - Успокойся, Тайрак, - прервал его Брат. - Есть много вещей, которые все мы "должны были предвидеть", по крайней мере, с того момента, как люди объявили о своем прибытии. Кейнхарн! Мы действительно предвидели это. Мы просто ничего не могли с этим поделать.
   - Вероятно, вы правы, сэр, - признал Тайрак через мгновение. - Но от этого боль не становится меньше.
   - Да, - согласился Брат. - Да, это не так.
   Тайрак дернул ушами в знак признательности. И он оценил понимание Брата, действительно оценил. Но, как он только что сказал командиру системы, понимание не могло облегчить боль. Особенно после того, как последняя, полностью односторонняя атака "приливной волны" прокатилась по седьмому рукаву. Она полностью уничтожила то, что осталось от 12-го полка, и командир полка Урсал погиб вместе со своими солдатами, когда дроны ворвались на его позиции.
   Командир полка Юна, по крайней мере, знал, чего ожидать, когда вторая атака людей достигла восьмого рукава. В конце концов, это не имело значения. Юна отвел еще несколько своих солдат с их боевых позиций вдоль грузовой шахты и попытался занять позицию там, где она выходила на жилое кольцо. Ему удалось убить или ранить еще нескольких нападавших, но он - и все его солдаты - были так же мертвы, как и Урсал.
   Тем не менее, после того, как люди забрали наружные концы спиц, они ничего не сделали. У горстки выживших солдат Тайрака, находившихся по другую сторону герметичных аварийных дверей внутреннего жилого кольца, не было бы ни единого шанса против боевой мощи, которая пробилась к ним через центральный узел, а затем по спицам. Но до сих пор люди не предприняли никаких попыток взломать эти двери. Последнее сообщение от Юны пришло почти три миртала назад, и нервы Тайрака напрягались все сильнее и сильнее по мере того, как каждый тискар отправлялся в вечность. Когда они успели?..
   - Командир дивизии, выдвигаются шаттлы людей!
   - Всем подразделениям, "Хоук-один", - объявил майор Гиллеспи с командной палубы Оракула. - Генерал Уилсон подтверждает, что мы переходим к "Вудпекеру". Выполняйте по моей команде.
   Он помолчал, наблюдая, как стрелка часов опускается вниз. Отсчет времени начался, когда 2-й батальон Рэймонда Льюиса достиг своей цели на первом этапе, отставая от 1-го батальона почти на час. Потери второго были незначительно больше, чем у первого, когда он проходил через центральное веретено, но Льюис извлек выгоду из тактики Мэйлэчея Дворака, когда добрался до назначенной точки. Насколько могли судить космодесантники, большинство защитников на пути Льюиса покинули свои позиции вдоль грузовой шахты и укрепились у ее основания, где они могли наиболее эффективно сосредоточить огонь.
   Это не помогло. Не тогда, когда "Черные вдовы" и "Туннельные крысы" бросились прямо им в лицо, а за ними по пятам следовали солдаты Льюиса в доспехах Хайнлайн.
   Теперь пришло время покончить с этим, если предположить, что у щенков есть хоть капля здравого смысла.
   - Всем Хоукам - выполнить! - рявкнул он.
   Тринадцать штурмовых шаттлов Стархоук внезапно устремились к "Орбиталищу-1".
   Они не сделали ни единого выстрела. Они только резко ускорились, затем с такой же силой затормозили и ударились о внешнюю обшивку внутреннего жилого кольца. Открылись люки, и из них высыпали огневые команды рот и саперы, которые с нетерпением ждали, ненавидя каждую минуту бездействия, пока 1-й и 2-й батальоны прокладывали себе путь к жилым комплексам. Они рассредоточились, определяя свои точные позиции, а инженеры тщательно устанавливали штурмовые шлюзы. Герметик-нанотех приварил переносные воздушные шлюзы к корпусу огромной платформы, их стенки заскрипели, когда инженеры открыли клапаны, наполняя их избыточным давлением в две атмосферы, в то время как они внимательно следили за утечками, и один за другим значки на главной схеме Гиллеспи замигали зеленым, указывая на исправность уплотнений.
   - Огонь в дыре! - объявил он и кивнул лейтенанту Кристин Ортега, своей оперативной сотруднице.
   Ортега нажала на кнопку. На самом деле она постучала по сенсорному экрану, но результат был тот же. Круговые взрывные заряды под воздушными шлюзами воспламенились, пылая с такой яростью, что любая термитная смесь, существовавшая до Гегемонии, казалась ничтожеством. Они без особых усилий пробили себе путь сквозь корпус толщиной в полтора метра, и избыточное давление в шлюзах выбросило массивные куски синтетических сплавов внутрь жилого отсека.
   Крики паники вырвались из внезапно открывшихся проемов, когда гражданские жители шонгейри, сгрудившиеся за тонкой, истекающей кровью линией своих последних защитников, поняли, что враг уже близко.
   Но за кругами разбитого корпуса с зазубренными краями ничего не последовало.
   Ничего, кроме тишины.
   Командир дивизии Тайрак в ужасе уставился на изображение на своем дисплее.
   Операция людей по проникновению была проведена идеально, безукоризненно. Ни у кого из защитников не было времени среагировать, а бреши были настолько обширны, что нарушили почти треть внутреннего кольца жилых кварталов. Все, что нужно было сделать людям, - это открыть воздушные шлюзы, и атмосфера всего обитаемого кольца с визгом улетучилась бы в космос. У большинства гражданских лиц, находившихся под защитой Тайрака, были, по крайней мере, аварийные скафандры, но они были гражданскими лицами, без безжалостных тренировок в скафандрах, которые проводили его военные. И слишком многие из них были детьми, напуганными и слишком уязвимыми для разного рода несчастных случаев, которые имели фатальные последствия при "смертельном давлении". Или же они могли просто забросить гранаты или еще больше своих адских беспилотников в отверстия, чтобы скосить всех на своем пути. Если...
   - Командир дивизии! У вас входящее сообщение!
   Тайрак оторвал взгляд от дисплея и посмотрел на офицера связи.
   - Это... это от людей, сэр.
   - Выведи это, - сказал кто-то хриплым, надломленным голосом, который Тайрак смутно узнал как свой собственный, и его дисплей изменился, когда на нем появилось плоское человеческое лицо без намордника. Это был не тот, кто представился как Дворак, отметил какой-то уголок мозга командира дивизии.
   - Приветствую, командир дивизии Тайрак, - сказал человек. - Я генерал-лейтенант Роберт Уилсон. На вашем языке это означает, что я командующий экспедиционными силами Уилсон, военный командующий экспедиционными силами Шонг.
   Уши Тайрака слегка прижались. Он ненавидел это предательское выражение напряжения, но ничего не мог с собой поделать, когда невероятно голубые глаза человека впились в него. Если утверждения людей о том, что командующий флотом Тикейр сделал с их родной планетой, были правдой, то убийство каждого шонгейри на борту "Орбиталища-1" было бы меньше, чем капля дождя во время грозы по сравнению с их потерями, и этот человек, этот Роберт Уилсон, только что доказал, как легко он может это сделать.
   Но они также могли бы сделать это одним ракетным ударом, не посылая ни одного воина на борт станции, Тайрак, - произнес голос в глубине его сознания. - Им не нужно было платить цену собственными жизнями, чтобы достичь этого. Они действительно понимают нас настолько хорошо, что...
   - Приветствую вас, командующий экспедиционными силами, - произнес он вслух. - Что вы хотите сказать?
   - Ваши люди сражались хорошо, командир дивизии, со всем мужеством и решимостью, которых только мог от них потребовать джукарис. Они проиграли. - Выражение лица пришельца было невозможно прочесть, но его голубые глаза были холоднее ледника. - Ваши гражданские лица, вся ваша платформа в нашей власти. Если нам будет необходимо доказать вам это, мы это сделаем. Нужно ли это?
   Тайрак снова посмотрел в эти застывшие глаза, и его уши медленно прижались к черепу. Затем он склонил голову, прикрыв глаза в формальном жесте подчинения вожаку стаи.
   - Это не нужно, командующий экспедиционными силами, - сказал он. - Я сдаюсь.
  
   Императорский дворец,
   Город Шерикаат,
   Планета Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 световых года от Земли,
   2 мая 41 г. Земной империи
  
   Тишину в зале совета можно было разрезать ножом.
   Шатира Хэймар обвел взглядом сидящих за столом совета старших министров своего правительства... и командующего системой Брата, сидевшего напротив него в дальнем конце стола в окружении командующего армией Урдаара и командующего армией Теркаара. Трое одетых в форму шонгейри не были новичками в палатах совета и тронных залах, но сегодня они явно предпочли бы столкнуться с вражеской атакой, чем со своим шатирой.
   И Хэймар не мог их за это винить.
   - Итак, это ваше взвешенное мнение, командир системы? Вы и армейское командование согласны с этим?
   - Ваше величество, каждый из наших воинов готов сражаться и умереть. Но правда в том, что мы не можем победить людей. - Брат твердо встретил взгляд Шатиры, его уши были напряжены. - Даже в пределах первого орбиталища они нанесли солдатам командира дивизии Тайрака непропорционально большие потери. Практически все случаи, когда наши собственные воины могли нанести сколько-нибудь значимые потери людям, были засадами с близкого расстояния. В дальнем бою они были не более чем мишенями, а индивидуальная боевая броня людей намного мощнее - и ее труднее уничтожить - чем все, что есть у нас. Учитывая, что наши самые тяжелые противотанковые ракеты с трудом справлялись с их броней, мы можем только предполагать, что они будут практически бесполезны против бронетехники людей. Их беспилотники гораздо более эффективны, чем все, что есть у нас, и они вооружены, чего нет у большинства наших. И, учитывая, что у нас не осталось средств орбитальной обороны, мы не имеем возможности помешать их звездолетам и ударным кораблям занять позиции на низкой орбите и оказать точечную огневую поддержку их наземным силам.
   Командующий системой глубоко вздохнул.
   - Ваше величество, самое большее, на что мы могли бы надеяться, - это нанести им дополнительные потери, но даже это было бы возможно только при самых чрезвычайных тактических обстоятельствах. Как старший офицер ваших вооруженных сил, я обязан сказать вам, что ваши воины старались изо всех сил, как того требует джукарис, и мы потерпели неудачу.
   Снова воцарилось молчание, еще более напряженное, и настала очередь Хэймара перевести дыхание.
   - Благодарю вас, командир системы, - просто сказал он. - Знаю, как трудно вам было сказать мне это, но я также знаю, что, как всегда, вы сказали мне только правду. Благодарю вас за это, и я также благодарю всех ваших воинов. Они отдали все, и даже больше, чем все, о чем мог попросить шатира. Передайте им мою глубокую признательность. Если представится возможность, для меня будет величайшей честью сказать им об этом лично.
   - Ваше величество, вы не можете...
   Поднятая рука Хэймара пресекла протест Брата.
   - Я шатира всех шонгейри, командир системы. Ваш долг был перед короной; мой долг - перед всем нашим народом. Я могу - и сделаю - все, что потребует от меня этот долг, точно так же, как вы и ваши воины сделали все, чего требовали от вас клятвы, и даже больше.
   Брат поджал губы. Долгое мгновение он глядел на своего императора. А затем медленно склонил голову.
   - Думаю, вам следует вернуться к своим обязанностям, - сказал Хэймар, жестом указав на обоих командующих армией. - Прикажите своим воинам отступить. Я больше не допущу, чтобы они погибали, пытаясь победить врага, который может безнаказанно убивать их.
   - Конечно, ваше величество. - Голос Брата был тихим, и когда он встал, он низко склонил голову и прикрыл глаза, приветствуя своего повелителя стаи.
   Армейские командиры последовали за ним, и Хэймар откинулся на спинку своего удобного кресла, похожего на трон, когда резные двери зала бесшумно закрылись за ними.
   - Ваше величество... - нерешительно начал военный министр Тимал, но Хэймар остановил его, дернув ухом.
   - Я сказал, что Брат говорил только правду, Тимал, и именно это он и сделал. Я сам просмотрел большую часть видеозаписей той битвы. И, по правде говоря, называть это "битвой" слишком близко к лжи.
   - Справедливость, сын мой, - сказал шатираким Юдар. Хэймар посмотрел на своего отца, и Юдар спокойно ответил на его взгляд.
   - Битва, в которой никто не может победить, все равно остается битвой, - продолжил Юдар. - И люди пролили достаточно крови, прежде чем она закончилась. Не так много, как наши воины, нет. Но, учитывая количество их солдат, которые действительно вступили в бой, их потери были достаточно велики, чтобы задеть честь любого хирсара.
   Кто-то резко вздохнул, когда шатираким употребил этот термин. На древнем шонгейрском языке слово "хирсара" буквально означало "высший". За всю историю шонгейри оно никогда не применялось ни к кому, кроме шонгейри.
   До сих пор.
   - Я всегда могу положиться на то, что вы говорите правду, сир, - сказал Хэймар. - И нет ничего такого, о чем бы я сам не подумал и не осознал. Но это даже сложнее, чем я думал.
   - Не ты навлек это на наш народ, - сказал Юдар. - Если кто-то в этом зале - любой, кто все еще живет на Шонгару, - может претендовать на эту "честь", то это я. Тот факт, что я никогда бы не одобрил действия Тикейра, если бы был там, не освобождает меня от ответственности за то, что я отправил его туда. Мы думали, что поступили очень умно, попавшись на удочку пожирателей сорняков и надеясь обернуть это против них же самих. Но в тех водах водились более крупные и смертоносные тайскары, чем мы могли себе представить. И это лежит на моих плечах, а не на твоих.
   - Я бы принял такое же решение, сир. Знаю так же точно, как то, что сижу здесь, что принял бы то же решение, что и вы, учитывая имеющуюся у вас информацию. Но сейчас важен не тот путь, который привел нас сюда. Важно то, какой путь ведет вперед с этого момента в истории нашего народа.
   - Я боюсь, что это может оказаться темным делом, ваше величество, - мрачно сказал первый министр Уркал. - Если то, что, по их словам, Тикейр сделал с их родным миром, правда - а я, как и вы, до глубины души боюсь, что это так, - они были бы более чем смертны, если бы не стремились сурово наказать нас за это. И, честно говоря, я бы никогда не стал их за это винить, если бы они это сделали.
   - Это правда, - уши Хэймара согласно закивали. - Но я молюсь - и, на самом деле, надеюсь - что это не та причина, по которой они пришли требовать нашего подчинения.
   - Надеетесь? - слух министра колоний Кирамара уловил вопросительный оттенок, и Хэймар поднял руку перед собой.
   - Они ждали, - сказал он. - Они ждали, пока солдаты командира дивизии Тайрака не отдали все свои силы. Пока мы не поняли, что потерпели нечто большее, чем просто "поражение". Пока мы не поняли, что нас раздавили. А потом они пробивали брешь за брешью в кольцах обиталищ, чтобы доказать, насколько беззащитны наши гражданские, насколько мы абсолютно неспособны их защитить.
   Уши Кирамара кивнули, а уши Хэймара пожали плечами.
   - И тогда они никого не убили, - тихо сказал он. - Ни одного гражданского лица. Они могли бы это сделать. В тот момент, даже при джукарисе, у них было бы оправдание в убийстве по крайней мере нескольких наших гражданских лиц, чтобы продемонстрировать всем свое превосходство. И они решили этого не делать. Они решили показать суукарму.
   - Но они не... - начал Тимал, но тут же оборвал себя.
   - Да, они не шонгейри, - сказал Хэймар. - Но я думаю, что они понимают нас гораздо лучше, чем мы когда-либо пытались понять другие виды. Так что, да, Тимал, я думаю, они точно понимали, что делают, и что они сделали, выбрав путь суукармы.
   Он обвел взглядом стол. Суукарма было еще одним древним шонгейрским словом, которое пережило тысячелетия как часть джукариса. Когда-то это слово означало только "милосердие", но, как и сохранившиеся слова-компаньоны, за эти долгие и пыльные годы его значение выросло и изменилось. Сегодня оно означает не только милосердие, но и сострадание. И благодать.
   - Я не могу знать, сделали ли они это намеренно, - продолжил шатира. - Никто из нас не может... пока. Возможно, это было просто совпадение, что они остановились именно в этот момент. Но, возможно, это было и не так. И, боюсь, у нас есть только один способ это выяснить.
  
   КФПС "Безжалостный",
   Орбита планеты Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   4 мая 41 г. Земной империи
  
   - Ты что, совсем с ума сошел?!
   - Роб! - Шарон Дворак едва не сорвалась с места.
   Ее брат посмотрел на нее с почти недоверчивым выражением лица, и такие же голубые глаза уставились на него в ответ. Он закрыл рот и глубоко вздохнул.
   - Лучше. - Она покачала головой, глядя на него. - Знаешь, после стольких лет даже морской пехотинец - даже космический десантник - должен уметь связать как минимум три предложения подряд без непристойностей.
   Уилсона, похоже, чуть удар не хватил. Очевидно, что формулировки, которые он выбрал, по его глубокому убеждению, совершенно не относились к делу.
   Шарон еще несколько секунд спокойно смотрела на него, затем перевела взгляд своих голубых глаз на мужа.
   Она, ее брат, Дворак, Влад, Бучевски, Мерал БриМерТор и Эйликс Джексон находились в комнате для совещаний без посторонних лиц. Возможно, ей не следовало там находиться. Технически, у Шарон Дворак не было официально определенного места в командной структуре экспедиционных сил Шонг.
   Технически.
   - Несмотря на неуклюжесть Роба, - сказала она теперь, обращаясь к человеку, который командовал всем экспедиционным корпусом, - его вопрос остается в силе. Ты что, совсем с ума сошел, черт возьми? Даже ты не мог бы подумать о чем-то подобном!
   - Боюсь, что я могу, - сказал ей Дворак, и в его голосе послышалось что-то похожее на мольбу. - Я действительно могу, детка.
   - Дэйв. - Ее голос был мягким, глаза темными, и он потянулся, чтобы взять ее за руку.
   - Это символично, - сказал он. - Это возможность разобраться с этим раз и навсегда. Правда в том, что я не могу этого не сделать.
   - Черта с два ты не можешь. - Впервые, насколько помнили большинство присутствующих, Роб Уилсон заговорил со своим шурином с нотками неподдельного гнева, и Дворак перевел взгляд на его лицо. - Я, черт возьми, чуть не потерял тебя в этом чертовом лесу в Северной Каролине. А потом твою тупую задницу разнесло на куски на Сарте. И теперь ты хочешь это?! Черт возьми, Дэйв, меня уже тошнит от того, что я собираю тебя щеткой и совком для мусора и тащу твою задницу домой на ставнях!
   - С моей стороны это тоже было не очень весело, - сказал Дворак с кривой улыбкой. - И, знаешь, в те прошлые разы я точно не планировал, что меня отправят в ремонтную мастерскую. Но вы с Мэйлэчеем потеряли слишком много своих людей, доводя нас до такого состояния, поэтому я не могу не вмешаться, когда пришла моя очередь. Ты знаешь это, Роб.
   - В соответствии с их собственным проклятым кодексом чести, ты сам выбираешь место и время. Ты можешь потребовать, чтобы Хэймар прибыл сюда, на борт "Безжалостного" и заявил о своем подчинении, и это его долг, обязанность его чести - сделать именно это. Джукарис совершенно ясен в этом вопросе. - В глазах Роба Уилсона не было ни капли уступки. - В этом тоже было бы много "символизма", и это именно то, что предлагалось сделать в его послании. Он предполагает, что это сработает именно так!
   - Да, - кивнул Дворак. - И именно поэтому я не собираюсь этого делать. Речь идет не только о джукарисе, Роб. О, речь идет о том, что мы можем требовать от них в соответствии с обычаями и законами шонгейри. Конечно, это так! Но это на самом деле моя точка зрения, и ты это знаешь. Потому что это еще больше зависит от того, что происходит после того, как они подчиняются, и от того, как мы принимаем это подчинение. И, честно говоря, пришло время добавить немного человеческой ДНК в их механизм подчинения.
   - Я не...
   - Спокойно, Роб, - произнес другой голос, и Уилсон перевел взгляд на говорившего.
   Технически, этот говорящий занимал не более официальное положение в командной структуре экспедиции Шонг, чем Шарон Дворак, но он также был Владом Дракулой, князем Трансильвании, существом - человеком, - который победил вторжение шонгейри на Землю.
   - Понимаю твои страхи, Роб, - мягко сказал он. - И, видит Бог, я видел достаточно предательств в своей жизни, чтобы понять, до каких глубин могут опуститься люди - или, я полагаю, инопланетяне - чтобы предотвратить поражение. Но я думаю, что Дэйв правильно понял шатиру Хэймара, и он прав в том, что если мы не хотим вести себя с шонгейри так, как я бы предпочел вести себя с ними, то необходимо рассмотреть все, что поможет залечить кровоточащую рану между нами.
   Он посмотрел на Мерала, приподняв одну бровь, и носовые складки сартийца изобразили глубокий, проникновенный вздох.
   - Я... не очень доволен этим, - сказал шерхина Дворака. - И я не могу говорить за этих шонгейри; они такой же не мой народ, как и люди. Но если ваши ксенологи истолковали их правильно, то правитель клана прав, когда видит, к каким переменам это может привести. И если бы шонгейри были сартийцами - если бы они были дворакийцами, - это был бы абсолютно правильный шаг, чтобы добиться гораздо большего, чем простое подчинение.
   Роб Уилсон оглядел всех сидящих в помещении, затем перевел взгляд на свою сестру. Он знал, что только один человек мог заставить Дэйва Дворака передумать. Несколько секунд она молча смотрела на него в ответ, а затем склонила голову. Она опустила взгляд на стол, и плечи Уилсона поникли.
   - Так ты действительно собираешься это сделать? - бросил он вызов своему шурину.
   - Боюсь, что да. - Дворак искоса улыбнулся ему. - Знаю, что это бесит тебя, Роб, но я действительно думаю, что это правильный путь. Так, как мы должны двигаться.
   - Мы не обязаны делать ничего подобного, черт возьми, - парировал Уилсон, хотя на этот раз в его словах был хотя бы намек на его обычную язвительность.
   - Хорошо, - кивнул Дворак. - Позволь мне перефразировать. Так мы и поступим. И, как всегда, твоей работой будет собрать все воедино, насколько это возможно, если выяснится, что я снова облажался. Но, по правде говоря, на самом деле я так не думаю.
   - Да, и, насколько я помню, ты не думал, что у тебя есть что-то на Сарте, - парировал Уилсон.
   - Я помню кое-что, что когда-то читал, - задумчиво сказал Бучевски. - Кажется, это был отчет о физической подготовке офицера военно-морского флота. А его начальник сказал, что офицер, о котором идет речь, "обладал в избытке тем качеством, которое лично я назвал бы упорством и целеустремленностью, но которое в его случае можно описать только как чистое кровожадное упрямство". Я всегда думал, что тебе это подходит, Дэйв.
   - Ты говоришь такие милые вещи, - ответил Дворак, и даже Уилсон усмехнулся.
   - Я думаю, что, возможно, мы сможем развеять хотя бы часть твоих опасений, Роб, - сказал Влад. - Хотя после ознакомления с записями экспедиции на Сарт сомневаюсь, что это сильно повлияло бы на события в Дайанжире, но прочитав джукарис, я пришел к выводу, что нет причин, по которым Дэйва не должны сопровождать его собственные слуги. Учитывая его ранг - и ранг Хэймара, - я полагаю, мы могли бы легко отправить с ним полдюжины или около того таких людей.
   - Правда? - Уилсон выглядел веселее, чем когда-либо за последнее время. - И какая же полудюжина у вас на примете?
   - Вообще-то, я думал о Стивене, Таки Братиану, Лонгбоу, Кэлвине и Франсиско.
   - Это всего лишь пятеро, - отметил Уилсон.
   - Так ли это на самом деле? - Влад покачал головой. - Прости меня, я всегда был плохим математиком. Возможно, мне тоже стоит составить ему компанию. Просто чтобы подравнять число, ты понимаешь. - Уилсон фыркнул, а Влад улыбнулся, но его глаза были серьезны.
   - И хотя мы не сможем помешать шонгейри взорвать его, как это сделали квернийцы на Сарте, - продолжил он, - подозреваю, что нас шестерых будет достаточно, чтобы продемонстрировать ошибочность действий шонгейри, если они в последнюю минуту задумают еще что-нибудь предательское.
   Его улыбка стала шире, а клыки чуть-чуть удлинились.
  
   Высокий храм Дейнтара,
   Город Шерикаат,
   Планета Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   6 мая 41 г. Земной империи
  
   Храм был огромен.
   Подобно средневековым соборам на Земле, его строительство было делом многих жизней. Это строительство началось почти два столетия назад, и даже сегодня храм остается незавершенным, постоянно расширяясь и изменяясь по мере того, как поколения верующих совершают иршику, церемониальное паломничество к дому Дейнтара на Шонгару. В рамках иршики от каждого паломника требовалось оставить работу, выполненную его собственными руками. Эта работа могла быть большой или маленькой. Это могла быть работа одной пары рук или совместная работа многих. Но она продолжалась более двухсот восьмидесяти шонгейрских лет - почти семисот земных лет - и поэтому храм был окружен ландшафтными садами, декоративными деревьями, впечатляющими клумбами с цветами, скульптурами и молитвенными алтарями.
   Это было самое достойное и святое место на поверхности планеты. На самом деле, в сердцах и умах всех шонгейри повсюду, и весть о том, что пришельцы, вторгшиеся в их родную звездную систему, выбрали именно это место из всех, которые они могли выбрать, распространилась по планете подобно лесному пожару. Они знали, что среди их собственного народа это было бы жестом чести, признанием того, как доблестно их воины выполнили суровые требования джукариса. Но они были чужаками, эти люди. Кто знает, как они могли воспринять эти требования?
   Дэйв Дворак также подумал, что это одно из самых красивых мест, которые он когда-либо видел, и подавил в себе приступ горечи, подумав о Ватикане, Храмовой горе, Куполе Скалы, Тадж-Махале и сотне других "красивых мест", которые навсегда разрушил шонгейри по имени Тикейр.
   Ты же всем говорил, что мы не шонгейри, - напомнил он себе. - Было бы неплохо напоминать об этом время от времени.
   Аэрокар, который выгрузился из его Старлендера в космопорту Шерикаата, был гораздо более стильным, чем модифицированные бронетранспортеры Эйраваата, использовавшиеся экспедицией на Сарт, и его не сопровождал ни один Стархоук или даже вооруженный беспилотник. Однако он был почти так же тяжело бронирован, как Эйраваата, и оснащен еще более совершенным комплексом радиоэлектронной борьбы ... и системой точечной защиты, которую никто особо не пытался замаскировать. Вся эта броня и все эти защитные возможности, конечно, не смогли бы предотвратить его разрушение, если бы империя Шонгейр выбрала предательство, но на самом деле дело было не в этом. Кроме того, с джукарисом или без него, но шонгейри, как и любой другой вид, могли порождать безумцев-одиночек.
   Теперь аэрокар плавно и бесшумно опустился на ожидавшую его посадочную площадку прямо за территорией храма.
   Огромная толпа - казалось, что собралось все население Шерикаата, хотя на самом деле было не более пары сотен тысяч шонгейри - до отказа заполнила обширную храмовую площадь. Солдаты шонгейри образовали кордон, не подпуская их к посадочной площадке, но глубокий шепот по меньшей мере сорока или пятидесяти тысяч голосов разносился в прохладном утреннем воздухе, словно невидимое море.
   Люк аэрокара открылся, и все разговоры мгновенно прекратились, когда Стивен Бучевски, одетый в форму главного сержанта корпуса морской пехоты Соединенных Штатов, первым вышел из него. К настоящему времени каждый живущий на Шонгару, должно быть, видел изображения жаждущих мести инопланетян, которые прибыли в их звездную систему, но это был первый раз, когда кто-либо из этой огромной толпы увидел человека собственными глазами.
   Бучевски внимательно огляделся по сторонам, его карие глаза напряглись, испытывая все обостренные чувства "вампира", которым он стал. Он шел впереди по нескольким причинам, не в последнюю очередь из-за того, что шонгейри не продемонстрировали никакого оружия, способного убить вампира. Но это было далеко не единственное соображение, и он почувствовал, что его мертвые жена и дочери стоят у него за спиной, когда он ступил на землю мира, из которого пришли их убийцы.
   Он постоял еще мгновение, затем отступил в сторону, и к нему присоединились Кэлвин Мейерс, также одетый в форму морской пехоты США, Дэниел Торино, в форме военно-воздушных сил США, и Франсиско Лопес, в форме армии США. В этих мундирах было какое-то послание, хотя Бучевски сомневался, что кто-то в толпе его понял.
   По крайней мере, пока.
   Они образовали небольшую дугу вокруг люка, когда из него вышел Дэйв Дворак в штатском. По этому случаю его сопровождали два его сартийских шерхины: Мерал и Брикира. Они стояли у него за спиной, такие же хрупкие и уязвимые, как и он сам, и он почувствовал их спокойное присутствие позади себя, когда Влад Дракула и Таки Братиану присоединились к ним. Как и Дворак, Влад и Братиану были одеты в гражданскую одежду, но короткий меч на боку Братиану был столь же функционален, как и пистолеты в кобурах сартийцев, и - в руках вампира - гораздо более смертоносен.
   Прозвучал одинокий рог. Это была не труба, не какой-нибудь медный инструмент, а звук древнего, инкрустированного драгоценными камнями рога кирмата. Кирмат был самым свирепым, хотя и далеко не самым крупным травоядным животным Шонгару, с характером, который был бы как дома у капского буйвола. Действительно, он скорее напоминал "каффера", хотя был примерно на десять процентов крупнее и с расходящимися рогами, больше напоминающими техасского лонгхорна. На протяжении тысячелетий захват кирмата был одним из традиционных способов, с помощью которого бета доказывал свое право бросить вызов лорду своей стаи за превосходство, а кирмат был тотемным животным самого Дейнтара.
   Толпа расступилась, открывая проход от посадочной площадки к широкому пролету пологих ступеней, которые вели к портику храма. Жрец Дейнтара в изысканных церемониальных одеждах стоял на выступающем балконе, держа в руках рог кирмата (который был почти такой же длины, как и он сам), в то время как другой, еще более изысканно одетый жрец, стоял на самих ступенях храма. Он поднял руки в благословляющем жесте, и его громкий голос отчетливо разнесся по толпе.
   - Пусть тот, кто доказал, что он хирсара, войдет в дом Великого Охотника, чтобы все могли узнать его.
   Дворак глубоко, как он надеялся, незаметно вздохнул и двинулся вперед по открытому проспекту, сопровождаемый своими защитниками. Пройти нужно было не более пятидесяти метров, но показалось, что гораздо больше, и стук его собственных каблуков по изукрашенному тротуару был отчетливо слышен в полной тишине, эхом отдававшейся вокруг.
   Наконец они достигли ступеней храма, и жрец - верховный жрец Дейнтара, что делало его старшим священником всего народа шонгейри, - поднял руку, когда он подошел к ним.
   - Кто приходит в дом Великого Охотника? - спросил он.
   - Меня зовут Дэвид Дворак, я сын Радомира и Алисии Дворак, - ответил Дворак чистым, сильным голосом, и его переводчик передал это на безупречном шонгейрском.
   - И по какому праву ты пришел в этот дом, Дэвид Дворак? - попытка верховного жреца произнести человеческое имя не увенчалась успехом, хотя было очевидно, что он усердно тренировался заранее.
   - По праву джукариса, - сказал Дворак. - По праву повелителя стаи. Благодаря силе оружия.
   - И все это ты доказал?
   - Я доказал.
   Верховный жрец мгновение смотрел на него, затем опустил поднятую руку и склонил голову.
   - Тогда пройди в дом Великого Охотника, Дэвид Дворак, и возьми там то, что принадлежит тебе.
   По многолюдной площади пронесся глубокий вздох, когда священник отступил в сторону, и Дворак - и его сопровождение - прошли мимо него в огромное, тускло освещенное здание Высокого храма.
   Несмотря на свои размеры, он был почти пуст. Только трое шонгейри ожидали их перед главным алтарем. По бокам от алтаря возвышался великолепно выполненный кирмат в натуральную величину, вздыбленный в грозном прыжке, а перед ним - не менее великолепная скульптура ургаро, похожего на льва. Ургаро - самый грозный охотник Шонгару (после самих шонгейри) - был очень похож на саблезубого тигра весом в шестьсот килограммов. Вместе с кирматом ургаро воплощал двойственность натуры Дейнтара как Повелителя Охоты и Защитника Добычи, и шатира Хэймар-дур-Тиру-зик-Шэйма стоял в святилище храма, между этими изысканно выполненными статуями, в окружении только своего отца, Юдара-зик-Шэйма, и командира системы Брата-дур-Джирак-ир-Хорал.
   Они смотрели, как Дворак следует за верховным жрецом по длинному нефу в их сторону. Они стояли, подняв головы и навострив уши, ожидая, а Дворак наблюдал за пристальным взглядом Хэймара.
   Верховный жрец остановился у входа в святилище и посмотрел на своего шатиру.
   - Пришел тот, кто предъявил права на хирсару, - сказал он.
   - Я вижу его, - голос Хэймара был ровным, глаза - непоколебимыми.
   - Придет ли тот, кто подтвердит, что он доказал свои права на хирсару? - спросил священник.
   - Да, - ответил Хэймар. - Я видел это доказательство, написанное кровью и честью. Как того требует закон, я привел с собой свидетелей, которые видели это доказательство на моей стороне.
   - И они также подтверждают это доказательство?
   - Да, - сказал Юдар.
   - Да, - эхом отозвался Брат.
   - И ты видел доказательства того, что была удовлетворена честь тех, кто признает твое право на хирсару, Дэвид Дворак? - спросил верховный жрец, поворачиваясь к человеку.
   - Я видел это доказательство, - сказал Дворак. Это было все, что от него требовалось сказать, но он смотрел мимо священника, удерживая взгляд Хэймара на себе, и уверенно продолжил. - Я видел это доказательство ... и более. Я видел, с какой доблестью был встречен вызов моего народа. Я видел кровь тех, кто погиб, борясь даже после смерти за честь своего народа. И я видел, какую честь их мужество, их самопожертвование и смерть стольких достойных врагов оказали моему народу. Я заявляю перед вами, перед Дейнтаром и перед моим собственным Богом, что никто не смог бы более отважно отстаивать свое право, как того требует джукарис. То, как их защитники защищали честь всего народа Шонгару на поле боя, будет воспеваться в гимнах шонгейри до тех пор, пока существует народ шонгейри.
   Глаза верховного жреца расширились, и, несмотря на его высокий пост, несмотря на десятилетия службы, уши его слегка дернулись. Но это было единственное, что он позволил себе, выдав свое изумление, и он быстро пришел в себя.
   - И ты примешь предложение твоего тукараса, Дэвид Дворак?
   - Я приму.
   Затем Хэймар переместился влево, заняв позицию под поднятыми копытами кирмата. Он стоял в тени этих копыт, ожидая, и Дворак вошел в святилище. Он двинулся влево от себя, пока не оказался перед ургаро. Он был выше, чем когда-либо мечтал стать любой из шонгейри, а изогнутые, как кинжалы, когти ургаро были на уровне его собственных ушей, когда он повернулся к Хэймару.
   И тогда шатира всех шонгейри низко склонил голову, прикрыв глаза руками.
   - Я сдаюсь перед доказательством вашей власти, вашей силы, вашего права, - сказал он. - И вместе со мной я отдаю свой народ в ваши руки в качестве тукараса, чтобы вы управляли и приказывали, как пожелаете.
   - Я принимаю и уважаю ваше подчинение, а вместе с ним и подчинение всего вашего народа, как ваш хирсара, - ответил Дворак.
   На долгое, дрожащее мгновение воцарилось молчание, а затем Хэймар опустил руки и снова поднял голову. Он посмотрел на инопланетянина, которому только что отдал свою империю и весь свой род, и на него в ответ посмотрели карие человеческие глаза.
   - Я благодарю вас за ваше милосердие, хирсара, - сказал он затем.
   - Не буду притворяться, что это было легко, - спокойно ответил Дворак. - Не совсем, когда я вспоминаю, скольких погибших мы даже не могли похоронить. Не тогда, когда нам даже не бросили достойного вызова.
   - Не тогда, когда миллионы ваших людей были убиты нашими руками, - тихо сказал Хэймар.
   - Если бы это было сделано с вашей помощью, мы бы не вели этот разговор. - На мгновение голос Дворака стал ровным и твердым, как железо. Затем его ноздри раздулись. - Но это было не от вашей руки, и даже не... - он посмотрел мимо Хэймара на Юдара, - не от руки вашего отца. Это было от руки Тикейра. Возмездие, да. По крайней мере, этим мы обязаны нашим погибшим. Но мстить всем вашим людям за действия шонгейри, которые все мертвы и уже заплатили своими жизнями за свои действия? Нет. - Он покачал головой. - Это было бы простой местью, а не правосудием.
   - Надеюсь, что на месте ваших людей мои люди были бы столь же великодушны, - сказал Хэймар. - Не думаю, что у нас получилось бы.
   - Я не уверен насчет этого. Из того, что я прочитал об истории вашего народа, о ваших верованиях, я думаю, что, возможно - всего лишь возможно - вы сами удивились бы этому. И сейчас важно то, что, как с нашей, так и с вашей точки зрения, справедливость восторжествовала. Долг между нами улажен, и что бы ни случилось с этого дня, мы будем встречать его вместе.
   - Что бы ни случилось с этого дня? - повторил Хэймар, и Дворак кивнул.
   - Нам с вами нужно многое обсудить, - сказал человек. - Нужно изучить многое из истории. Я думаю, что по ходу дела мы обнаружим, как много у нас на самом деле общего. И - он обнажил зубы в вызывающей улыбке, которой мог бы позавидовать любой шонгейри, - сколько всего нам и вам предстоит обсудить с Гегемонией.
  
   КФПС "Безжалостный",
   Орбита планеты Шонгару,
   Система Шонг,
   241,5 светового года от Земли,
   6 мая 41 г. Земной империи
  
   Космический корабль людей оказался даже больше, чем ожидал шатира Хэймар.
   Этого не должно было быть. Он видел более чем достаточно изображений этого корабля, видел его трехмерные голограммы, на которых были изображены звездолеты шонгейри того же масштаба, чтобы дать представление о его размерах. Но это не помогло ему представить, насколько огромным на самом деле был этот корабль под названием "Безжалостный". Построенный шонгейри дредноут, подобный тем, что уничтожил людей, уже был слишком огромен, чтобы кто-либо мог по-настоящему представить себе один из них в сравнении с его собственным размером, и поэтому его мозг просто отложил в памяти корабли людей как "даже больше, чем просто невообразимо большие". Когда он увидел реальность через смотровой иллюминатор рядом с собой, то по-настоящему осознал тот факт, что длина этого корабля соответствовала бы ширине его столицы. Он никогда даже не мечтал о таком огромном мобильном сооружении.
   Он был единственным шонгейри на борту шаттла, приближавшегося к кораблю. Он знал, что его отец и его министры были недовольны этим, хотя они никогда не могли - и не стали бы - говорить об этом. Это был первый раз за всю его жизнь, когда он отправился куда-либо без собственной охраны, что объясняло беспокойство его министров, но добавление даже одного охранника в список пассажиров было бы непростительным оскорблением для его хирсары. Он поклялся в своем подчинении Дэвиду Двораку, и теперь, как его хирсара, человек отвечал за безопасность своего недавно завоеванного тукараса. Предположение о том, что он может не справиться с этой ответственностью, было бы опасно похоже на поступок урмахиса.
   Теперь шаттл затормозил, плавно снижаясь к зияющему шлюпочному отсеку, который выглядел как булавочный укол на фоне сверкающего борта звездолета. Это был человеческий шаттл, хотя в его очертаниях ясно читалось его звездное происхождение. Однако, как и в случае с любой другой технологией шонгейри и Гегемонии, которую приобрели люди, базовая модель была усовершенствована до чего-то гораздо более совершенного. Он уже знал, что их версия способна к устойчивому горизонтальному полету на скорости 3 Маха со стреловидными крыльями, в то время как оригинальный Старлендер был дозвуковым в атмосфере, и что его антигравитация была изменена таким образом, чтобы обеспечить вертикальный взлет и посадку даже при максимальной грузоподъемности, чего раньше никогда не было. Оригинал, с которого они начали, был стандартом Гегемонии по меньшей мере четыреста лет, и превосходно служил все это время. Несмотря на это, люди, похоже, не смогли устоять перед искушением радикально усовершенствовать его.
   Он подумал об этом, а также о докладе об изобретательности людей, который командир базы Шейрез подготовила для командующего флотом Тикейра перед тем, как тот обрушил свой кинетический удар на их родную планету. В то время он подозревал, что была причина, по которой люди включили этот отчет в число других захваченных записок, которые они предоставили в качестве обвинительного заключения в отношении решений и действий Тикейра. Теперь он был уверен в этом и повернул голову, глядя на существо, которое стало его хирсарой, а через него - хирсарой всех шонгейри.
   - Я не сомневаюсь в ваших словах об уровне развития технологий, которого достиг ваш народ до прибытия Тикейра, повелитель стаи, - сказал он. - И в то же время я не могу понять - буквально не могу постичь - как вы могли перейти от этого к ... этому, - он махнул рукой в сторону иллюминатора и ожидающего их гигантского судна, - менее чем за сорок наших лет.
   - Да, не думаю, что сможете, - ответил Дэйв Дворак, глядя в тот же иллюминатор "Безжалостного" на космический корабль, который увез его так далеко от дома, с новым восхищением, с каким Хэймар увидел его впервые. - Честно говоря, до того, как это случилось, мы тоже не могли себе этого представить. Но среди людей есть старая поговорка. В приблизительном переводе она звучит так: "Когда человек знает, что через шесть дней его казнят, это чудесным образом концентрирует его разум". - Он пожал плечами. - Я уверен, что при любых обстоятельствах мы бы добились больших успехов после того, как получили в свои руки базовую технологическую платформу Гегемонии. Для нас очевидно, что командир базы Шейрез была права, когда предположила, что что-то в нас, в нашей психологии, нашем мышлении или чем-то еще, делает нас гораздо более изобретательными, чем большинство видов, с которыми сталкивалась Гегемония, включая ваш. Но обстоятельства, которые на самом деле сложились, "чудесным образом сконцентрировали наши умы".
   - Но, простите, что указываю на это, вы уже победили и избавились от своих "палачей", повелитель стаи.
   - Нет, мы победили вторжение Тикейра. А теперь мы победили и остальной ваш народ - на самом деле, я полагаю, мой народ, если верить джукарису. Но правда в том, Хэймар, что шонгейри никогда не были нашими настоящими врагами.
   Хэймар навострил уши, глядя на человека, а Дворак издал фыркающий звук, который, как уже понял шатира, был одним из способов человеческого смеха.
   - Не волнуйтесь. Я не пытаюсь намеренно быть загадочным. Как только мы окажемся на борту корабля и у нас будет возможность кое-что обсудить, думаю, вы поймете, что именно я имею в виду.
   Хэймар решил, что одним из многих отличий между людьми и шонгейри было выдвижение их женщин на руководящие посты. Это было не то, в чем шонгейри были очень хороши. На самом деле, если быть честным, это было совсем не то, о чем они беспокоились до недавнего времени в своей истории, и именно это делало таким необычным статус командира базы Шейрез в злополучной экспедиции Тикейра. Его отец, прежде чем в силу возраста перейти из шатиры в шатиракима, начал целенаправленную политику, направленную на то, чтобы открыть женщинам двери для продвижения по службе на традиционно мужские должности, но вековые механизмы, с помощью которых решались проблемы, связанные с занимаемой должностью, работали против этого.
   Было ясно, что люди справились с этим гораздо лучше, учитывая, что по меньшей мере треть, а возможно, и больше половины людей, с которыми они столкнулись на борту корабля, были женщинами. Их социальные императивы, очевидно, сильно отличались, и он поймал себя на том, что задается вопросом, как это повлияло на процесс.
   В этот момент он обнаружил, что стоит лицом к лицу с одной из этих женщин, одетой в какую-то безупречно белую верхнюю одежду. Она была лишь ненамного выше самого Хэймара, что было немалым облегчением, учитывая окружавших его гигантов, а ее длинные, заплетенные в косу волосы были темны как ночь.
   - Шатира Хэймар, познакомьтесь с моей дочерью, Мейгрид Льюис, - сказал Дворак, и Хэймар склонил голову в знак глубокого уважения к отпрыску своего хирсары.
   - Приветствую вас, госпожа стаи, - сказал он.
   - Шатира, - ответила она с гораздо более легким поклоном в свою очередь.
   - Мейгрид - одна из старших врачей нашей экспедиции, - продолжил Дворак. - Вместе со своей сестрой Моргэйной, которая, к сожалению, сейчас не с нами, она тесно сотрудничала с Маркосом Рамосом. Вы также с ним познакомитесь в ближайшие несколько дней. Он очень опытный психолог, который сделал изучение других биологических видов одной из своих специальностей. Его работа имела основополагающее значение для нашей способности понять принципы джукариса и то, как они вплетены во все аспекты жизни вашего народа.
   - Тогда я поражен его проницательностью, повелитель стаи. - Уши Хэймара сами собой дернулись от смеха, но тон его был серьезен. - Я с самого начала подозревал, что вы понимаете наш народ гораздо лучше, чем когда-либо могли понять травоядные. Но только после вашей демонстрации суукармы на борту "Орбиталища-1" я осознал, насколько глубоким было это понимание. Очевидно, что вы изучили нас гораздо глубже и с гораздо большим пониманием, чем когда-либо даже удосуживался попробовать кто-либо из пожирателей сорняков Гегемонии.
   - Если позволите, шатира, - сказала Мейгрид, - это в основном потому, что психиатрам Гегемонии слишком долго было комфортно с психологическими шаблонами, основанными на том, является ли тот или иной вид плотоядным, всеядным или травоядным. - Хэймар навострил уши, глядя на нее, и она по-человечески пожала плечами. - Для нас очевидно, почему они это сделали, и на самом деле это очень полезный инструмент... сортировки на том уровне, который вы могли бы назвать макроуровнем. На самом деле существует великое множество психологических и социальных черт, которые, по-видимому, близки к универсальным и тесно связаны с тем, эволюционировал ли вид как хищник или жертва, так что это имеет определенное очевидное применение. Но это также и лень.
   - Лень? - повторил Хэймар.
   - Пока что вы - только второй нечеловеческий вид, занимающийся изготовлением инструментов, с которым у нас была возможность взаимодействовать. - Хэймар понял, что тон ее программы-переводчика был очень серьезным. - Это очень маленький размер выборки по сравнению с десятками разумных рас, разбросанных по всей Гегемонии. Но мы уже поняли, что удобные системы классификации Гегемонии игнорируют то, что действительно важно как в вас, так и в сартийцах - и в нас самих. Потому что в действительности важно то, каким образом каждый из наших народов отходит от этих шаблонов, этих классификаций. Гегемония делит виды на разные, изолированные категории с четко очерченными границами, но правда в том, что эти категории ... перетекают одна в другую. Они, похоже, этого не замечают или не желают признавать, если и замечают. Вероятно, потому, что это дестабилизировало бы их систему. Но это то, чего люди не могут избежать, хотя бы потому, что нам приходилось сталкиваться с этим - или с чем-то очень похожим на это - с тех пор, как мы построили цивилизацию. Я не могла бы и начать рассказывать вам, сколько разных культур, сколько разных социальных матриц развилось у людей. В этом отношении, похоже, мы действительно сильно отличаемся от галактических норм. Существуют определенные базовые психологические ценности, которые пронизывают все наши культуры и матрицы, но большинство других рас в Гегемонии, включая вашу собственную, имеют гораздо меньше вариаций в отношении этих базовых ценностей. Однако эти различия существуют, и тот факт, что Гегемония не понимает, как они возникают - или как их можно заставить работать вместе, - создает огромное "белое пятно" в их собственном мышлении. Мы намерены использовать его в полной мере.
   - Я не понимаю, госпожа стаи, - сказал Хэймар, сосредоточенно хмуря уши.
   - Вы еще не понимаете, - сказал Дворак, и Хэймар снова перевел взгляд на него. - Я думаю, вы поймете. - Он оглянулся через плечо на двух инопланетян, которые, по-видимому, сопровождали его повсюду, и приподнял бровь.
   - Мерал? - пригласил он.
   - Шатира, - сказало существо, к которому он обратился, - Вы, наверное, заметили, что я и моя пара, присутствующие здесь, тоже не более люди, чем вы. - Выступающие носовые складки дрогнули, что, как подозревал Хэймар, было смешком. - Я думаю, тот факт, что мы не такие высокие, как они, тоже может выдать нас.
   Носовые щитки задвигались более энергично, что, как теперь был уверен Хэймар, было смехом. Но затем они замерли.
   - В самые ранние дни нашей цивилизации на Сарте наши социальные модели были почти такими же монолитными, как и ваши сейчас, - продолжил сартиец гораздо более серьезным тоном. - Практически везде развивались одни и те же общества, хотя их физическая среда имела тенденцию формировать их в определенных направлениях. Общество моих собственных предков возникло из кочевий на обширных равнинах, и в конце концов мы построили могущественную империю, которая господствовала над половиной мира. Обычаи и законы наших соперников за господство, дайантийцев, выросли из гораздо более оседлого общества фермеров, которое развивалось среди гор и рек. Насколько я могу судить, мы, дворакийцы, хотя в то время и были квернийцами, - он бросил на Дворака насмешливый взгляд, - были гораздо более близки вашему народу, чем когда-либо были дайантийцы. И все же, несмотря на то, что наше общество управлялось в основном на основе обычаев, а не законов, а дайантийцы были невыносимыми законодателями, наши фундаментальные институты были очень, очень похожи. Я подозреваю, что со временем наша империя развивалась бы по тому же пути, что и Республика Дайанто, хотя это заняло бы много времени, если бы не вмешательство людей.
   - Но к чему клонит правитель клана, так это к тому, что весь Сарт был вынужден совершить - и до сих пор вынужден - огромные изменения с тех пор, как люди появились на нашем пороге. И по мере того, как мы их создаем, мы обнаруживаем, что еще более близки с ними, что различия между нами гораздо меньше, чем когда-либо признавала бы любая из старших рас Гегемонии. Вот почему мы смогли понять друг друга так хорошо, как сейчас.
   - И это не то, в чем Гегемония когда-либо была по-настоящему заинтересована, - сказал Дворак. - Они говорят об этом на словах, но на самом деле вся Гегемония - это просто конструкция, предназначенная для защиты и укрепления положения и безопасности ее основателей. Не поймите меня неправильно. Когда у видов есть технология, способная уничтожать планеты, беспокоиться о том, что эта технология выйдет из-под контроля и посеет хаос по всей галактике, - это всего лишь здравый смысл. Мы это понимаем. Но решение Гегемонии состояло в том, чтобы навязать свою собственную структуру, свой собственный негибкий и нерушимый бюрократический контроль для достижения этой цели. И есть еще одна человеческая поговорка: "Когда у тебя есть только молоток, любая проблема кажется гвоздем".
   Он замолчал, склонив голову набок, и уши Хэймара дернулись. Эта конкретная метафора никогда бы не пришла ему в голову, но на самом деле она была очень удачной, и он отложил ее для последующего использования.
   - Это и есть Гегемония. - Дворак по-человечески пожал плечами. - Для Гегемонии каждый биологический вид - особенно "младший биологический вид" - это гвозди, и Гегемония создана для того, чтобы забивать их к чертовой матери, пока они не станут частью системы, которая контролирует опасности технологий. И по ходу дела они стали прекрасным примером еще одного человеческого клише: "преуспеваешь, делая добро". Бескорыстная преданность основателей благополучию галактики, - горький сарказм в его переводе на шонгейри был просто убийственным, - делает их абсолютными хозяевами всего, что они видят. И они не позволяют ничему нарушить такое положение дел. В конечном счете, желание вашего народа создать свою собственную империю - такую, в которой вы бы контролировали свои действия и решения, определяющие вашу судьбу, - привело бы к тому, что Гегемония сокрушила бы вас, потому что иначе это поставило бы под угрозу абсолютный контроль, который статус-кво предоставляет в руки основателей.
   Уши Хэймара задумчиво закивали. Шонгейри всегда знали об этом. Это была одна из главных причин, по которой их усилия в этом направлении были столь... осмотрительными.
   - Ну, если бы они были недовольны тем, что задумал ваш народ, они были бы в ужасе от того, куда мы, люди, неизбежно попадем ... если они нас не остановят. - Дворак оскалил зубы. - Во многих отношениях мы представляем собой худший кошмар Гегемонии, и мы поняли это, как только получили доступ к ее базе знаний. Основатели рассматривали шонгейри как молоток, которым можно забить наш особый гвоздь на место, прежде чем мы начнем нарушать их душевный покой. Поскольку это не сработало - и особенно потому, что провалилось так эффектно, - у нас нет сомнений в том, что человечество в конечном счете приговорено Гегемонией к смертной казни. Основатели не могут позволить нам выжить и достичь звезд, поэтому, как только они выяснят, что случилось с Тикейром, они начнут искать молот еще большего размера и, в конце концов, найдут его.
   - Если мы им позволим.
   Улыбка хирсары Хэймара стала намного шире, намного ... более голодной, и Хэймар почувствовал, как в поле зрения появляются кончики его собственных клыков.
   - Это одна из причин, которая так сильно продвинула наши исследования и разработки, одна из причин, по которой мы стали еще более инновационными, чем когда-либо прежде, - продолжил Дворак. - Вот уже почти пятьдесят лет мы находимся в постоянном цикле экстренных исследований и разработок военного времени, а даже наши обычные темпы прогресса в мирное время в несколько раз превышают галактические нормы. Наше намерение - стать настолько большими и опасными, что Гегемония подумает два или три раза, прежде чем снова попытается нанести удар в нашем случае. Но для этого потребуется нечто большее, чем просто оборудование, что и является настоящей причиной, по которой мы здесь.
   - Судя по вашим действиям, я подозревал, что у вас на уме нечто большее, чем простое возмездие, повелитель стаи.
   - Мы действительно хотим большего. - Губы Дворака дрогнули в легкой улыбке, не показывающей зубы. - И я намерен объяснить, что еще мы имеем в виду, но прежде чем мы это сделаем, вам необходимо ознакомиться с некоторыми вещами, которые мы извлекли из базы данных Гегемонии, и получить более полное представление о состоянии нашего оборудования на данный момент. Вот почему мы разговариваем с Мейгрид.
   - Прошу прощения, повелитель стаи?
   - Я сказал, что она и Моргэйна тесно сотрудничали с доктором Рамосом, но у них довольно разные специальности, и понимание психологии инопланетян - лишь одна из сфер его интересов. Моргэйна - психолог, и это та часть ее работы, над которой она работает. Но Мейгрид - доктор медицины, и она была глубоко вовлечена в разработку аппаратного обеспечения в одной из других областей его интересов. - Уши Хэймара понимающе кивнули, затем он снова посмотрел на Мейгрид.
   - Помимо всего прочего, шатира, мы усовершенствовали полностью функциональную двустороннюю нейрокомпьютерную связь, - сказала она, и Хэймар удивленно навострил уши. - Сначала мы разработали ее для людей, но смогли без особых трудностей адаптировать к сартийцам. И, как вы знаете, у нас есть полная база данных по физиологии шонгейри. Поэтому, прежде чем отправиться в систему Шонг, мы создали нейронную связь, которая должна быть полностью совместима с вашим народом.
   - Это... замечательно, - сказал Хэймар.
   - Как вы понимаете, у нас еще не было возможности протестировать ее, - продолжила Мейгрид, - и мы не намерены имплантировать ее в какой-либо другой аппарат, пока не сможем провести более качественное моделирование, клинические испытания и внешние аппаратные тесты в сотрудничестве с вашими врачами. Но я не ожидаю, что возникнут какие-либо проблемы, и хотя необходимая сеть нейронных подсетей и подпроцессоров достаточно сложна, внедрение реального оборудования - это довольно простое нанотехнологическое приложение, на выполнение которого уходит меньше дня.
   - Тем временем, однако, мы также внесли некоторые изменения в нейронные системы обучения Гегемонии. По сути, мы установили нейронную связь - у нас есть ее внешняя версия, для которой не требуется никаких имплантов типа шонгейрских, - которая обеспечивает двустороннюю сознательную связь между мозгом реципиента и преподавателем. По ходу дела мы обнаружили, что это чрезвычайно помогает интегрировать новые знания, новые данные с существующими знаниями. Это позволяет нам распределять новую информацию по соответствующим "картотекам" и присоединять ее к знаниям, которыми мы уже обладаем поначалу. Одной из самых неприятных вещей, когда мы впервые начали использовать нейронные сети, было то, что информация и знания, которые мы получали, на самом деле не были "нашими" до тех пор, пока мы не смогли извлечь их из памяти и сознательно интегрировать в наш ментальный арсенал, фактически используя их. Довольно часто мы даже не осознавали, что "узнали" что-то, потому что это было спрятано слишком глубоко, без какой-либо связи с тем, что мы уже знали, без когнитивной "ручки", чтобы вспомнить это, когда нам это было нужно. Внесенные нами изменения устраняют почти все эти трудности.
   Уши Хэймара теперь стояли торчком. По-своему, это новое, более компактное технологическое чудо было даже более впечатляющим, чем огромные размеры звездолетов людей.
   - Что мы предлагаем сделать, - сказал Дворак, вновь привлекая его внимание, - так это использовать преподаватель для предоставления базы знаний, которая поможет вам понять нашу цель без многодневных или недельных дискуссий, которые все равно могут - почти наверняка - оставить пробелы в нашем взаимопонимании. И Мейгрид здесь для того, чтобы убедиться, что изменения, которые мы внесли в преподаватель, работают с мозгом шонгейри так же хорошо и безопасно, как и с человеческим или сартийским мозгом. Вы мой тукарас, Хэймар, и я серьезно отношусь к своим обязанностям вашего хирсары.
   Хэймар мгновение смотрел на него, затем снова склонил голову.
   - Я верю вам, повелитель стаи, - просто сказал он и снова посмотрел на Мейгрид. - Когда вы будете готовы начать, госпожа стаи.
   - Это был... замечательный опыт, - сказал Хэймар некоторое время спустя.
   - Я знаю. - Дворак ухмыльнулся, и уши Хэймара улыбнулись в ответ. К огромному объему новых знаний и информации, которые он приобрел, прилагалось полное руководство как по человеческим, так и по сартийским физическим и тональным способам выражения, и доктор Мейгрид была права, говоря о том, насколько быстро эти знания станут доступными.
   - Я помню, как мы впервые обратились к преподавателям, которых нашли у Тикейра, - продолжил Дворак. - Это было похоже на волшебство! Скорость, с которой мы могли осваивать новые вещи, казалась совершенно удивительной для людей, которые выросли без этого. Нам потребовалось некоторое время, чтобы понять, что мы на самом деле ничему не научились, пока не применили новые знания, новые навыки. И я думаю, что это, вероятно, еще больше расстроило нас, потому что мы добавили такую огромную платформу знаний к той, которая у нас уже была. Мы знали, как обойти старые знания - простите за выражение - со скоростью мысли. Поиск связей между этим и новыми знаниями был настоящей занозой в заднице. Той, которая иногда была немного... более разочаровывающей.
   - О, боже мой. - Рыжеволосый человек, в котором Хэймар теперь узнал генерал-лейтенанта Уилсона, брата супруги повелителя стаи Дворака, закатил глаза. - Помнишь Карахалиоса? Он был образцом такого рода "разочарования". Вот почему он был такой занозой в заднице у всех остальных!
   - Все по-честному, Роб. Мы все пробовали себя в этом деле. На самом деле, я, кажется, припоминаю одного космодесантника, который организовал серию учений, чтобы проиллюстрировать, насколько рискованно полагаться на нейронное обучение, когда речь идет о военных навыках.
   - Да, в этом смысле я был довольно умен, не так ли? - ответил генерал Уилсон.
   Его тон был довольно самодовольным, и Хэймар смеялся своими ушами. Но в то же время он прекрасно понимал, о чем говорят люди. И тот факт, что теперь он мог распознавать такие тонкие оттенки человеческого юмора так же легко, как распознал бы их у другого шонгейри, был еще одним свидетельством того, насколько они улучшили процесс обучения нервной системы.
   Но его уши слегка прижались друг к другу, когда он подумал о других новых знаниях, которые он накопил.
   Он оглядел помещение. К Дейву Двораку присоединились его супруга, еще два его шерхины, генерал Уилсон, адмирал Маллард и еще почти двенадцать его старших советников и подчиненных. И - Хэймар на мгновение скосил глаза в сторону - лидер группы... существ, "вампиров", которые действительно разбили силы вторжения Тикейра. И которые, если подозрения Дворака были верны, были продуктом...
   - Теперь, как я считаю, понятно, что у вас на уме, повелитель стаи, - сказал он серьезно. - Вы явно человек, которому нравятся грандиозные испытания.
   - Во-первых, вы понимаете, что, хотя я и могу быть вашим хирсарой, я определенно не правитель вашего народа и что вы, как мой тукарас, подчиняетесь тем же законам, что и я? И что мы хотим включить шонгейри в качестве полноправных партнеров в альянс, который создаем сейчас?
   - Конечно, я понимаю это, повелитель стаи, - сказал Хэймар и увидел, как Дворак слегка поморщился.
   Очевидно, что человек понимал, как он использовал это конкретное название. Это выражало личное уважение Хэймара к Двораку. Подчинение - хотя он подозревал, что теперь, когда преподаватель научил его говорить на языке хирсара, как на своем собственном, человеческое слово "верность" могло бы быть более подходящим для всего, что это влечет за собой, - которое заменяло любые простые обязательства по писаному закону. Со своей стороны, Хэймар понимал, что Дворак рассматривает себя только как представителя Планетного союза, а подчинение Хэймара ему - как подчинение правительству этого Планетного союза. К сожалению, несмотря на все то время и добросовестные усилия, которые Дворак потратил на то, чтобы понять шонгейри, он был разочарован в этом отношении. Что, по мнению Хэймара, имело определенный иронический резонанс с тем, что, как он теперь знал, произошло, когда люди впервые вступили в контакт с Сартом.
   - Тогда, я думаю, вы можете понять, о чем мы говорили ранее, - решительно продолжил Дворак.
   - Думаю, что да, - сказал Хэймар. - Однако, даже с учетом замечательных модификаций, которые вы внесли в нейронный обучающий аппарат, мне еще многое предстоит переварить, прежде чем я смогу сказать это с абсолютной уверенностью.
   - Но, исходя из вашего нынешнего понимания, считаете ли вы с точки зрения шонгейри, что это выполнимо? - очень серьезно спросил Дворак.
   - Я уверен, что это абсолютно выполнимо, повелитель стаи. - Уши Хеймара дернулись. - Как и в случае с вашими дворакийцами, вам нужно только отдать приказ, и ваши тукарасы подчинятся. Все мы.
   - Это... не совсем то, что мы имели в виду, - сказал Дворак.
   - О, я знаю об этом, повелитель стаи. И теперь я понимаю, что имела в виду доктор Мейгрид, - он вежливо кивнул Мейгрид Льюис, сидевшей за столом для совещаний в человеческом стиле, - когда говорила о "вариациях на тему" социальной эволюции человека. Как и в случае с сартийцами, наши "разновидности" шонгейри гораздо менее фундаментально отличаются друг от друга, чем те, которые вам, людям, каким-то образом удалось пережить. - Его уши снова дернулись. - Мне кажется, что независимо от того, заложено ли это в вашей психологии или просто является причудой истории, ваш народ продемонстрировал гораздо большую способность к ... гармонизации этих вариаций.
   - Говоря как другой нечеловек, я бы не стало формулировать это таким образом, - сказало Брикира БриМерТор и взглянуло на Дворака. - С вашего позволения, правитель клана?
   - Конечно.
   Хэймару было очевидно, что Дворак предпочел бы обойтись без каких-либо формальных знаков уважения. Было также очевидно, что его сартийские шерхины вряд ли позволили бы это, как и сам Хэймар.
   - На взгляд нечеловека, смотрящего со стороны, - продолжило Брикира, - хотя вы, люди, действительно достигли гораздо большей степени "гармонии", чем, как показывает мое собственное прочтение вашей истории, когда-либо достигали до нападения Тикейра, гармонизация не является вашей истинной силой. Ваша истинная сила - в способности объединить дисгармоничные элементы на форуме и в формате, которые обеспечивают сплоченность, не требуя какого-то "универсального" соответствия, выражаясь человеческим языком. Это сплочение разрозненных элементов, которые, тем не менее, находят способ работать вместе так, как не удавалось даже дайантийцам дома, на Сарте. Имейте в виду, они были гораздо ближе к этому, чем когда-либо была Квернская империя, но есть причина, по которой у нас на Сарте до вашего прибытия было так много "опосредованных войн".
   - Не думайте, что у людей не было точно таких же проблем, - серьезно сказал Дворак. - Мы стали намного лучше после вторжения и перед лицом опасности, которую представляет Гегемония, но до того, как появилась эта внешняя, всеобъемлющая угроза, мы потратили тысячелетия, убивая друг друга из-за этих "вариаций". Мы так же, а то и в большей степени, подвержены трайбализму и недоверию к "другим", как и любой другой биологический вид.
   - Так и есть, - подтвердило Брикира, по-сартийски покачав головой в знак согласия. - Я никогда не предполагало, что вы всегда будете проявлять такую сплоченность. Но вы продемонстрировали, что справляетесь с этим гораздо лучше, чем сартийцы или шонгейри. На основании моего собственного изучения базы данных Гегемонии, я бы рискнуло сказать, что вы справляетесь с этим лучше, чем почти любой другой вид, с которым до сих пор сталкивались галакты. И это способность, навык, которым, похоже, не интересовался ни один из основателей. На самом деле, я думаю, было бы справедливо сказать, что они его даже не узнают. - Брикира и другие сартийцы были не просто телохранителями, понял Хэймар. Они были даже больше, чем членами клана Дворака, его семьи. Они также были советчиками, и, учитывая преимущество его недавно приобретенных знаний, по выражению лица Дворака было очевидно, что он действительно очень серьезно относился к их советам и прозрениям.
   - У капитана Брикиры было гораздо больше времени, чтобы подумать об этом, чем у меня, повелитель стаи, - сказал шатира, - но из того, что я до сих пор видел, думаю, что оно почти наверняка право. Говоря как ваш тукарас и как тот, кто сам по себе правил империей из семи звездных систем, я считаю, что у вас, людей, есть две уникальные сильные стороны.
   Дворак пристально посмотрел на него, затем кивнул, чтобы он продолжал.
   - Первое и наиболее очевидное - это ваша способность к инновациям, к постоянному преодолению технологического застоя, которым так дорожит Гегемония. Полагаю, что у шонгейри больше таких способностей, чем у большинства других галактов, но я очень сомневаюсь, что мы могли бы хотя бы приблизиться к вам в этом отношении. Я согласен с гипотезой ваших ксенологов о том, что мы переняли большую часть антипатии основателей к "необузданным технологиям", даже не осознавая этого, но, глядя на нашу историю до Гегемонии, мы все равно никогда не достигали уровня прогресса вашего народа. Именно эта сила, эта способность повергают основателей в ужас, но в то же время представляют собой их главное слабое место. Потому что, как бы медленно они ни осознавали это, это не самая большая угроза, которую вы представляете для Гегемонии. С небольшим отрывом.
   - Нет? - Дворак задумчиво наблюдал за ним, хотя Хэймар сильно подозревал, что человек уже догадывался по крайней мере о части того, что он собирался сказать.
   - Нет, повелитель стаи. Это правда, что ваши технологические возможности делают вас опасным для основателей. Но если верны ваши подозрения о том, что когда-то существовал пятый основатель, который, возможно, был более технологичен, чем остальные, - он кивнул на Влада Дракулу, сидевшего слева от Дворака, - я думаю, вполне вероятно, что остальные четверо нашли ответ в количестве. Никто из нас не может знать, был ли разрыв между пятым основателем и остальными так же велик, как тот, который ваши люди создали между нынешними основателями и вами самими, но исторические данные свидетельствуют о том, что было бы безумием полагаться исключительно на превосходство вашего оборудования, когда вы неизбежно сталкиваетесь с трудностями Гегемонии.
   - Что подводит меня к вашей второй, гораздо более опасной силе. Которую Гегемония, возможно, распознает гораздо медленнее. И именно ее только что подытожило капитан Брикира. Ни сартийцы, ни шонгейри не смогли бы создать такой союз, о котором мечтает ваш президент Хауэлл. Мы просто не смогли бы этого сделать. Нам не хватает... условий, которые придадут ему сплоченность, единство направления, абсолютно необходимые для того, чтобы противостоять мощи Гегемонии. Поверьте мне, я говорю это с точки зрения шатиры, который правит империей Шонгейр почти двадцать семь ваших лет. Я вложил огромное количество энергии в выяснение различий между стаями, все члены которых происходят из одной и той же общевидовой, универсальной социальной матрицы. Различия гораздо менее серьезные, чем у многих из тех, с которыми сталкивался ваш собственный народ. Я даже не мог начать анализировать различия между несколькими видами.
   - Кажется, вы довольно хорошо справляетесь с анализом задачи, - отметил Дворак.
   - Одно дело анализировать задачу, повелитель стаи, и совсем другое - выполнять ее. Я - шонгейри, и горжусь наследием своего народа, нашими достижениями, нашей культурой. Однако, когда мы стремились создать свою собственную империю в качестве защиты от "молота" Гегемонии, нам и в голову не приходило, что это можно сделать каким-либо иным способом, кроме завоевания. Кроме как путем принуждения других видов к подчинению нам. Фактически, становясь нашей собственной версией Гегемонии, забивая один гвоздь за другим в нашу империю. Так работают наши обычаи, наши социальные механизмы, наша базовая психология.
   - И это, повелитель стаи, сильно отличается от того, во что верит ваш президент Хауэлл - и, я думаю, справедливо - в качестве основы для любой возможной надежды на сопротивление Гегемонии. Этот его "союз" - нечто такое, что ни Сарт, ни Шонгару не в состоянии создать и поддерживать. Вполне возможно, что со временем мы могли бы научиться этому, но даже ваши замечательные модификации нейронного обучающего устройства не облегчат этого. Знания - это одно, а обычаи и образ мышления - совсем другое, особенно если они имеют тысячелетнюю историю.
   - Я согласно, правитель клана, - тихо сказало Брикира, и Дворак посмотрел на оу. - Скажу, что, несмотря на оговорки шатиры Хэймара, я уверено, что в конечном итоге мы могли бы научиться этому, хотя бы на примере людей. Действительно, канцлер Яирка усердно работает над этими уроками дома. Проблема в том, что шатира прав в том, что на это потребуется время. Вероятно, много времени, а время - это ресурс, запасы которого у нас ограничены.
   - Да, - твердо сказал Дворак.
   - Правитель клана, вы знаете, что я думаю по этому поводу. И вы знаете - дед говорил вам об этом достаточно часто, - что я далеко не одиноко в этом мнении среди ваших дворакийцев. Если уж на то пошло, среди народа Сарта в целом.
   - Этого не произойдет, - сказал Дворак еще более твердо.
   - Правитель клана...
   Поднятая рука Дворака прервала нейтро. Но затем он оглядел сидящих за столом и увидел, что несколько пар человеческих глаз внимательно изучают его.
   - Может быть, есть что-то, о чем вы не удосужились рассказать остальным? - через минуту спросил Роб Уилсон.
   - На самом деле, это довольно хороший вопрос, - сказал Эйликс Джексон. Он бросил на Дворака особенно задумчивый взгляд. - Я знаю, что есть масса веских причин, по которым правитель клана Дэйв должен получать конфиденциальные сообщения от канцлера Яирки, но интересно, что есть целая куча причин, о которых вы вообще не удосужились мне рассказать. Если уж на то пошло, у меня уже некоторое время было ощущение, что под этой совершенно незаметной сартийской внешностью Брикиры что-то зреет. И я удивлялся, почему вы никогда не обсуждали это со мной, что бы это ни было. Почему я подозреваю, что причина в том, что вы сказали оу не делать этого, босс?
   - Потому что... - начал Дворак, но тут же оборвал себя.
   - Прости меня, Дэйв, - сказал Влад, - но я, например, очень хотел бы услышать, что предложил пастух Белсорак, - он слегка подчеркнул дворянский титул, - что бы он ни предложил. И, - спокойно продолжил он, когда Дворак снова открыл рот, - я думаю, у меня уже есть четкое представление о том, что это за предложение.
   Он несколько секунд смотрел Двораку в глаза, а затем Дворак пожал плечами и взмахнул обеими руками в воздухе.
   - Продолжай, Брикира, продолжай!
   - Спасибо, правитель клана. - Брикира уважительно покачало головой, затем посмотрело на Влада.
   - Истина проста, - сказало оу. - Шатира Хэймар абсолютно прав в том, что касается неспособности его народа или моего собственного... организовать что-то вроде альянса президента Хауэлла. Если уж на то пошло, само понятие "союз" - это не то, с чем было бы по-настоящему комфортно нам, сартийцам, или, как я подозреваю, народу шатиры. Согласно нашему историческому опыту на Сарте, альянсы возникали и распадались слишком часто, и по тем причинам, которые в ретроспективе часто оказывались банальными. Трения между главами "союзных" государств, фракционность, стремление к личной власти, ревность к индивидуальному суверенитету и национальной "свободе действий". - Нейтро печально кивнуло головой. - История Сарта изобилует союзами, которые потерпели неудачу, а этому альянсу просто нельзя позволить этого сделать, особенно если верна теория правителя клана о том, что случилось с пятым основателем. Если кто-то из нашего вида и готов бросить вызов Гегемонии, то это должно быть осознание того, что единственными возможными исходами являются победа или смерть, потому что, похоже, именно так поступили оставшиеся в живых основатели со своим исчезнувшим собратом-основателем.
   Человеческие головы мрачно кивнули по всему отсеку. Только у Дэйва и Шарон Дворак этого не было. Он сидел в каменном молчании, а она смотрела на него с недоумением, полным ужаса.
   - Поймите, князь Влад, - продолжало Брикира, - мы с супругами согласны - думаю, практически весь Сарт согласен, - что президент Хауэлл прав в том, что Гегемонии необходимо противостоять. Но даже несмотря на то, что мы присоединились к его Земному альянсу, правда в том, что для успеха его общей стратегии необходимо нечто более сильное, с более глубокими основаниями, чем простой альянс, который представлял себе президент Хауэлл. Я нахожу несколько ироничным, что президент так ясно видел это в случае с вашей родной планетой, но не в случае со своим Земным альянсом.
   - Вы думаете не о союзе, а о нации, - тихо сказал Влад, и люди в помещении, затаившие дыхание, замерли.
   - Да, - подтвердило Брикира, решительно покачав головой. - И это должна быть звездная нация, способная объединить все свои разрозненные элементы, создать сплоченность и единство цели.
   - Я понимаю, что у меня было гораздо меньше времени подумать обо всем этом, - сказал Хэймар, - но именно это пришло мне в голову. И в данный момент, повелитель стаи, я могу представить себе только одну основу для создания межзвездного правительства, которое работало бы на благо моего собственного народа, и того, как я до сих пор понимаю о народе Сарта.
   - Так вот чего ты добивался от Брикиры и остальных, - тихо сказала Шарон Дворак. - Я так и знала, что ты из-за чего-то все скрываешь!
   - Потому что я не могу - и не буду - этого делать! - Дворак хлопнул ладонью по столу и свирепо посмотрел на остальных. - То, что произошло на Сарте, было чертовой случайностью. Это не было запланировано, это было совсем не то, чего я хотел, это просто, черт возьми, случилось. И Эйликс, и Фикрия абсолютно правы - у меня не было выбора, кроме как смириться с этим, если я не хотел дестабилизировать полпланеты! Поэтому я взялся за эту работу и сделал все, что в моих силах. Или, по крайней мере, нашел способ приспособиться к ней. А теперь, - он посмотрел на Хэймара, - я хирсара для всего рода шонгейри, потому что это был единственный способ усадить их за стол. Но я не собираюсь становиться каким-то межзвездным "императором" из-за пары несчастных случаев. Для начала, я не подхожу для этой работы, и я ни за что на свете не собираюсь злоупотреблять своим положением посла, чтобы получить ее. Ни за что. Этого не случится!
   Он закрыл рот с почти слышимым щелчком, и в помещении воцарилась тишина. Это длилось, казалось, бесконечно долго, а затем Хэймар поднял руку.
   - Мне потребуется некоторое время, чтобы осознать разницу между человеческим и шонгейрским кодексами чести, повелитель стаи. Несмотря на это, я полагаю, что понимаю вашу позицию. По крайней мере, понимаю, что в соответствии с вашим собственным кодексом чести для вас было бы невозможно занять такую позицию. Я глубоко уважаю это. И, возможно, капитан Брикира слишком пессимистично относится к долгосрочной устойчивости альянса, в отличие от реального правительства. Возможно, но я сомневаюсь в этом. Однако, я думаю, что нашу идею следует тщательно обдумать, и не в последнюю очередь потому, что среди моего народа прямое личное правление императора - или повелителя стаи - это наша "запрограммированная" позиция по умолчанию. Долгосрочная стабильность любой другой формы правления была бы... сомнительной.
   - Хэймар, я не буду этого делать, - голос Дворака звучал как кованое железо, и уши Хэймара закивали.
   - Я понимаю это, повелитель стаи. И принимаю это. Но, в то же время, вы должны признать, что Брикира затронуло очень хороший, очень красноречивый вопрос. Боюсь, у нас нет иного выбора, кроме как обратиться к нему. Поймите, что с того момента, как я подчинился вам в Верховном храме, народ Шонгару стал вашим народом. Именно так они видят вас и всегда будут видеть, и, к сожалению, это невозможно изменить.
   - Но, - продолжил он, когда в глазах Дворака появилось почти отчаяние, - как вы сами сказали мне, вы подчиняетесь правилам и законам правительства - Планетного союза, - которому вы присягнули, как и я присягнул вам. И поскольку вы есть, мы есть. Вам не обязательно становиться шатирой, если вы даете клятву, что кто-то - или какая-то сущность - возьмет на себя эту роль. В этом случае вы станете каналом, проводником, по которому власть шатиры перейдет к нам. Я полагаю, что человеческим эквивалентом, если я правильно понимаю, было бы то, что вы стали бы нашим "великим герцогом", а не императором, и что, поскольку вы обязаны хранить верность своему правительству, мы бы тоже стали хранить ее, из-за нашей верности вам.
   - Но в Планетном союзе у нас нет императора, - запротестовал Дворак. - Это республика!
   - Знаете, - задумчиво произнес Джексон, - это правда. Но взгляните на это с другой стороны, босс. Согласно предложению президента Хауэлла, система Сарт, империя Шонгейр и Планетный союз должны были стать суверенными членами Земного альянса, верно?
   - Конечно, - нетерпеливо кивнул Дворак.
   - Что ж, предположим, что вместо простого альянса мы создадим межзвездное правительство, о котором говорит Брикира. И предположим, что у него есть федеральная структура, подобная Планетному союзу, и что Сарт, империя Шонгейр и Планетный союз - все они стали его государствами-членами.
   - Я не... - начал Дворак, затем замолчал и уставился на что-то, что мог видеть только он.
   - Вы знаете, - медленно произнес он наконец, - что... это действительно может сработать. Выяснить, как организовать что-то подобное, вероятно, было бы огромной занозой в заднице, но в любом случае заставить работать "альянс" Джадсона стало бы большой проблемой. Однако, когда мы отправлялись в путь, никому на Земле ничего подобного и в голову не приходило! Я полагаю, что если мы вернемся домой и радостно предложим создать что-то вроде межзвездного союза, это вызовет лишь несколько истерик.
   - "Истерик"? - насмешливо повторил Влад. - И, скажите на милость, что это такое?
   - Это девчачье название для того, что мы, более мужественные космодесантники, называем "дерьмовой посадкой", - ответил за своего шурина Роб Уилсон. - И это, вероятно, тоже преуменьшение. Но значит ли это, что это не сработает? Имею в виду, я даже не могу сосчитать, сколько всего мы сделали после вторжения, о чем никто до вторжения и подумать не мог. С тех пор, я думаю, мы все превратились в Белых королев!
   - И какой же космодесантник читает Льюиса Кэрролла? - с усмешкой спросил Дворак. - И все же, в чем-то ты прав. С тех пор как мы попали под удар, у нас стало гораздо больше опыта верить в "невозможные вещи до завтрака", не так ли?
   - Чертовски верно подмечено, шкип, - сказал его шурин, вызвав смешок своей сестры.
   - Боже, если бы я хоть на минуту догадался, к чему это приведет, я бы никогда не принял приглашение Джадсона в Гринсборо, - пробормотал Дворак.
   - О, не ходи туда! - презрительно сказала его жена. - Конечно, ты бы так и поступил! По тем же причинам, по которым тебя подстрелили в лесу и взорвали на Сарте!
   - И что же это могло быть? - с подозрением спросил Дворак.
   - Ну, первое - это глупость, - ответила она уничтожающим тоном. - А второе еще хуже - ответственность! Все, что им нужно сделать, это сказать тебе - любому из вас, - добавила она, пристально глядя на брата, - что ты им нужен. Как будто у вас у обоих в головах работает какой-то павловский переключатель!
   - Я не... - начал Дворак, но замолчал, встретившись взглядом со своим шурином через стол. Они долго смотрели друг на друга.
   - В любом случае, - сказал Дворак, отводя глаза в сторону, - Как я уже сказал, Эйликс, возможно, что-то задумал. Хотя, это потребует много размышлений.
   - Что ж, по крайней мере, у вас есть время на возвращение на Землю, - отметил Уилсон. - Однако, прежде чем отправляться в путь, было бы неплохо сформулировать основные предложения. Подозреваю, что точка зрения Шонгейра, - он взглянул на Хэймара, - будет довольно весомой. Имея в виду, они теперь твои тукарасы и все такое, Дэйв, но они колонизировали семь звездных систем, в то время как у нас только одна.
   - Знаешь, для космодесантника у тебя время от времени появляются неплохие идеи, не так ли? - сказал Дворак.
   - Пожалуйста! - Уилсон в ужасе закатил глаза. - Что бы ты ни делал, не позволяй этому выплыть наружу!
  

II. ОГОНЬ СРЕДИ ЗВЕЗД

  
   Курорт Мантура,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светового года от Земли,
   9 ноября 42 г. Земной империи
  
   Первая министр Ширак, вторая в своем выводке, дочь Урсал из рода Серком, расслабилась в грязевой ванне, приоткрыв дыхательные щели. Чистое блаженство. Каждый третий день она собиралась со своими подругами в эксклюзивном спа-салоне, чтобы побыть маленькой девочкой. Это также позволяло ей держать руку на пульсе того, как обстоят дела в обществе в целом, и неоднократно удивлять своих помощников, сообщая информацию, которую они по тем или иным причинам пытались от нее утаить. Что обычно было как-то связано с прибыльными переводами кредитов. Кейршиак был благородным идеалом, и Ширак была готова предоставить своим подчиненным разумную свободу действий в достижении всего, что они могли, но всему был предел. Вот почему эти помощники больше не служили у нее.
   На самом деле, одного из них уже не было в живых, его бросили запекаться посреди пустыни.
   Ее глазные башни медленно поворачивались в противоположных направлениях, но панорамный обзор не позволял увидеть ни удобства курорта Мантура, ни великолепие залива Итира, на который открывался вид. На самом деле она наблюдала за мужчинами из обслуживающего персонала, расхаживавшими по зданию, и ее биолюминесцентная шкура была довольного голубого оттенка.
   - Думаю, я выберу этого, - сказала она наконец, ее левый глаз остановился на одном из мужчин, в то время как правый следил за тем, чтобы ее подруги по купанию в грязи отметили ее выбор.
   - Ты всегда выбираешь самого крупного, - пожаловалась Кораш, третья в ее выводке, дочь Тирос из рода Мэлжон. - Когда я еду сюда с тобой, мои шансы когда-нибудь заполучить Барсуло равны нулю.
   - Во всяком случае, сегодня его здесь нет, - заметила Хистаро, вторая детеныш из ее выводка, дочь Коусикал из рода Порнак, и ее коралловая шкурка засияла весельем. - Я была здесь вчера, и он меня измотал. Фокус в том, что это произойдет не в тот день, когда здесь будет находиться первая министр Ширак.
   - Кроме того, - заметила Ширак, - Барсуло, первый вылупившийся из его выводка, сын Инторсул из рода Шелмак, слишком гетеросексуален для тебя. Ты бы неделю не могла нормально ходить.
   - Правда, - сказала Хистаро. - Я знаю, что не буду готова к большему, по крайней мере, еще пару дней.
   - В любом случае, я не могу позволить себе приходить сюда чаще, чем сейчас, - со вздохом пробормотала Кораш, и ее кожа от ревности приобрела зеленовато-желтый оттенок.
   - Почему так? - спросила Ширак. - Я знаю, что это лучший курорт на этой стороне континента, и цены на него непомерные, но это только помогает держаться подальше от всякого сброда. Ты одна из самых богатых матриархов на планете, и у тебя никогда раньше не возникало проблем с оплатой. Что изменилось?
   На самом деле, она знала, что Кораш была заядлой охотницей за кредитами, худшей из скряг Тейриса. Несмотря на свое огромное личное состояние, она была из тех, у кого его никогда не было - и не могло быть - в избытке. Это во многом объясняло, почему она и Ширак были такими близкими подругами, коллегами... и у них были общие интересы. Почти всегда первая министр могла что-то сделать, чтобы поддержать интересы своей подруги. И наоборот, конечно.
   Кораш на мгновение опустилась в грязь, затем встряхнулась, чтобы прочистить дыхательные щели.
   - Это снова надоедливые животные, - сказала она. - Они мешают моим планам по озерам Сьюрак. Их так много в том районе, что завершение строительства моего особняка отстает от графика почти на две недели, а расходы значительно превышают бюджет.
   - Во-первых, я не понимаю твоего восхищения озерами Сьюрак, - сказала Хистаро, и ее кожа стала светло-бордовой от смущения. - Кьюрианское нагорье находится слишком далеко от берега, чтобы представлять какой-либо интерес.
   - Верно, но озера там красивые и глубокие. - Кораш, сидя, пожала плечами. - Кроме того, это примерно на полпути отсюда до залива Крайирас. Помимо того, что это крупный курортный район с полудюжиной спа-центров, почти таких же хороших, как этот, и за полцены, у меня также есть ряд текущих... операций на входе, за которыми мне нравится следить.
   - Но в горах так сухо. Держу пари, твоя шкура станет грубой и пастообразной меньше, чем за стомал, - заметила Хистаро.
   - Только не с водяными стенами, которые я построила в особняке. - Шкура Кораш приобрела гордый цвет хаки. - В каждой комнате есть по одной для поддержания влажности. Это также создает успокаивающий звук плеска, когда вода падает в лужи и оседает в грязи.
   - Это звучит очень расслабляюще, - сказала Хистаро, слегка покачиваясь в знак согласия.
   - Это... - начала Кораш. Ее жевательные поверхности заскрежетали, а шкура приобрела янтарный оттенок. - Или так оно и было бы, если бы глупые надоедливые животные не бродили вверх по течению от этого места, загрязняя воду своими нечистотами.
   - Это тот проект, о котором ты рассказывала мне в прошлом месяце? - спросила Ширак. - Который ты должна закончить в следующем месяце?
   - Так и есть, - вздохнула Кораш. - Однако нам придется отложить теплую вечеринку, если что-то не будет сделано с надоедливыми животными. Мой менеджер по строительству жалуется, что его люди там пересыхают. Они уходят в кусты, чтобы прогнать назойливых животных, и, кажется, им это удается, но на следующий день проклятые твари возвращаются, как будто они слишком тупы, чтобы понять, что это больше не их земля!
   - Хммм... - Пока Ширак размышляла, ее голубизна исчезла. - В бюджете было предусмотрено несколько кредитов, - ее кожа стала коралловой, - ну, в бюджете их не было, скорее они были произведены за счет бюджета, если вы понимаете, что я имею в виду...
   Кораш и Хистаро понимающе кивнули.
   Во многих отношениях, на Тейрионе не существовало такого понятия, как "бюджет", в том смысле, в каком этот термин могли бы использовать более примитивные виды. Мощная промышленная инфраструктура звездной системы была способна производить все, что могло потребоваться гораздо большему числу лиату. Все эти возможности в совокупности принадлежали населению системы в целом, но необходимо было найти какие-то административные способы для управления их распределением, и Тейрион полагался на ту же систему, которая давным-давно развилась на родной планете лиату.
   Правительство системы управляло этой отраслью, и каждой из тейрионских гхирхирм, огромных стад системы, была выделена своя доля от общей производительности. Для простоты расчетов эта доля была выражена в кредитах, то есть в том, что представители более низкого вида могли бы назвать "деньгами". Каждая гхирхирма была ответственна за использование своей собственной доли производительности, но отдельные лиату были вольны определять, как использовать их личную долю своей гхирхирмы. Большинство из них потратили достаточно денег, чтобы обеспечить себя жильем, продуктами питания и другими предметами первой необходимости, а остальную часть "положили в банк" - в виде кредитов - для использования по своему усмотрению, например, на поездку на курорт Мантура, или на новую модель аэромобиля, желанное произведение искусства, или на возмещение другой лиату расходов на оказание персональной услуги. Строительные бригады Кораш были ярким примером того, как эти кредиты могут быть использованы, например, для привлечения квалифицированных специалистов. Это была гибкая, взаимозаменяемая система, которая также предоставляла лиату стимулы для участия в мероприятиях, которые позволяли им увеличивать индивидуальные кредитные счета. Стимулы, которые некоторые из них, как, например, Кораш, доводили до крайности.
   Теоретически само правительство не нуждалось в кредитах. Все, что ему нужно было сделать, это выделить ресурсы из той части производительности, которая была зарезервирована для его использования. На самом деле, для целей бухгалтерского учета было гораздо удобнее использовать кредитную систему для управления собственными ресурсами. И если бы это просто привело к созданию ситуации, при которой часть гораздо более ликвидного потока кредитов могла бы быть направлена на другие цели - или лиату - что ж...
   Обе компаньонки Ширак были хорошо осведомлены о ее способности "подтасовывать" бюджет звездной системы, чтобы прятать - или находить - кредиты всякий раз, когда ей это было нужно.
   - В любом случае, - продолжила она теперь, - думаю, что есть несколько доступных для тренировки просисеча кредитов, которые еще не были выделены. На самом деле, Фрелика, командующий просисеча системы, в последнее время позволил своим войскам расслабиться, и ему, вероятно, нужна небольшая мотивация, чтобы поддерживать их в форме. Возможно, уничтожение некоторых глупых животных на твоей территории - это как раз то, что ему нужно, чтобы сохранить максимальную эффективность своих сил.
   - Ты так думаешь? - спросила Кораш.
   - Я это знаю. - Оба глаза Ширак повернулись, чтобы сфокусироваться на Кораш. - И пока мы болтаем, я позавчера получила известие от делегата Тьюмарки.
   Кораш кивнула. Тьюмарки, седьмая из своего выводка, дочь Кирмар из рода Харн, старшая делегат джиртомы системы от Пригики и одна из ближайших союзниц Ширак, выставила свою кандидатуру на переизбрание. До самих выборов оставалось чуть больше месяца, и она отставала в опросах от своей соперницы, амбициозной и хорошо организованной выскочки.
   И так уж случилось, что Кораш занималась крупным бизнесом и обладала соответствующим политическим влиянием в Пригике.
   - Как поживает делегат Тьюмарки? - спросила Кораш. - Я не разговаривала с ней целую вечность. Наверное, мне стоит заскочить в Пригику и устроить для нее небольшой званый вечер. Напомнить всем, какая она моя хорошая подруга, как я ценю ее поддержку. И, возможно, мне следует позаботиться о том, чтобы она тоже получила приглашение на вечеринку.
   - Я уверена, что она оценила бы и то, и другое, - согласилась Ширак с еще одной коралловой вспышкой веселья в глазах. - Однако, говоря о теплой вечеринке, я ожидаю, что это будет что-то вроде легенды.
   - Конечно, так и будет, - сказала Кораш, покачиваясь.
   - И я рассчитываю на уединенное времяпрепровождение, когда Барсуло позаботится о моих... потребностях.
   Кожа Кораш приобрела серый оттенок.
   - Но он же работает здесь...
   - Уверена, ты найдешь способ уговорить руководство разрешить ему ... скажем, работать за пределами площадки? - спросила Ширак. - В конце концов, все решают заслуги. - Ее кожа снова приобрела тот синий оттенок, который был у нее ранее. - Ты даже можешь забрать его, когда я закончу с ним.
   - Просто убедись, что тебе не нужно ничего делать, кроме как приходить в себя на следующий день, - сказала Хистаро со смешком, и ее кожа приобрела гораздо более глубокий коралловый оттенок.
   - Итак, мы согласны? - спросила Ширак.
   Кораш сделала глубокий вдох, и ее дыхательные щели приоткрылись, чтобы тяжело выдохнуть.
   - Да, Ширак. Мы договорились.
   Ширак слегка кивнула.
   - Хорошо, - сказала она, снова переводя взгляд на двух мужчин-сопровождающих. - И, говоря о выборах, эта негодная Килмарту на самом деле планирует снова оспорить мое место в совете директоров. Я ожидала, что даже она к этому времени научится лучше, но она упорствует. Кто-нибудь из вас слышал что-нибудь интересное о ней или ее бизнесе, что я могла бы использовать против нее?
  
   Озера Сьюрак,
   Кьюрианское нагорье,
   Планета Тейрис,
   419,9 светового года от Земли,
   13 ноября 42 г. Земной империи
  
   - Как долго... сколько времени это займет? - спросила Кораш.
   Она махнула рукой в сторону недостроенного особняка на дальней стороне лужайки, на которой просисеча припарковали свои аэрокары, когда прибыли сюда. Это, похоже, не повредило ландшафту - во всяком случае, не слишком сильно, хотя транспорт для перевозки войск оставил несколько больших проплешин, которые придется заделывать строительной бригаде.
   Дополнительные расходы! От гнева она стала оранжево-красной. Еще одна причина, в которой можно обвинить надоедливых животных!
   - Не потребуется больше нескольких стомалов, - ответил командир просисеча системы Фрелика, второй отпрыск в своем выводке, сын Кормад из рода Хайлис. Как командир просисеча системы, он был одновременно высшим должностным лицом по обеспечению правопорядка в звездной системе и - по всем практическим соображениям - главным охотничьим надзирателем за беспокоящими животными, ответственным за "управление" размером их стад и обеспечение того, чтобы они оставались в своих заповедниках. - Ключом к успешному выполнению этой задачи является обеспечение того, чтобы они не вернулись, что означает значительное их вытеснение с ваших земель.
   - Конечно! - сказала Кораш, и ее шкура пожелтела от отвращения. - Мы прогоняли их несколько раз, но они, кажется, всегда возвращались снова. Я дала своей команде выходной до конца дня. Потратьте столько времени, сколько вам нужно, чтобы убедиться, что паразиты убрались как можно дальше.
   - Мы это сделаем, госпожа, - сказал Фрелика, слегка покачивая коричневой шкурой от решимости. - Однако по пути сюда мы видели несколько их стад и хотим убедиться, что выгоним их всех из этого района. Там, где они есть, соберутся и другие.
   - Пожалуйста, убедитесь, что все паразиты ушли! Если я могу чем-то помочь, пожалуйста, дайте мне знать.
   - Если понадоблюсь вам, я буду в своей командирской машине, - сказал Фрелика. - В конце концов, здесь немного суховато.
   - Я все понимаю, - сказала Кораш. - С нетерпением жду, когда избавлюсь от этих вредителей, чтобы команда могла установить мусорные баки. Моя жизнь - и мой характер - значительно улучшатся!
   - Тогда, если вы меня извините, госпожа, я приступлю к работе.
   Самка подпрыгнула и побежала прочь, а Фрелика проводил ее восхищенным взглядом, и его шкура покраснела от признательности. Хотелось бы надеяться, что они смогут сделать это быстро; если так, то ему, возможно, удастся получить приглашение на эксклюзивное мероприятие, которое, как он слышал, должно было состояться, как только особняк будет достроен. Обычно его социальный статус не позволял участвовать в такой вечеринке - это было собрание элитных промышленников и их политических единомышленников, которые редко хотели, чтобы при обсуждении их дел присутствовал представитель правоохранительных органов, но если его работа будет выполнена хорошо, и это позволит успешно завершить строительство...
   Он кивнул сам себе и побежал обратно к своей командирской машине. Забравшись на борт, он закрыл дверь так быстро, как только мог, и его шкура побагровела от повышенной влажности.
   Ради чего любая разумная личность захотела бы жить здесь? снова задумался он. И снова у него не было ответа на этот вопрос.
   Его соплеменники были амфибиями и могли по два-три дня обходиться без погружения в воду. Однако это не означало, что такое воздержание шло им на пользу, и, по правде говоря, ему это нравилось еще меньше, чем большинству. Его кожа начала болезненно натягиваться в засушливом климате снаружи, и он не завидовал 3-му взводу, солдатам, которые окажутся на земле. Учитывая, какие нагрузки им предстояли, к тому времени, когда они закончат, адаптирующие скафандры, которые сохраняли бы их кожу увлажненной, пока они неуклюже передвигались по сельской местности, станут необходимостью, а не роскошью. Конечно, одним из преимуществ высшего ранга было удобное сидение в аэрокаре с регулируемой влажностью внутри. Он позволил себе мимолетную улыбку удивления, затем пожал плечами, забрался на кушетку и начал настраивать свое оборудование, готовясь к началу операции.
   Панели перед ним включали в себя три монитора, а также радиооборудование, которое позволяло ему передавать и принимать сигналы на трех частотах одновременно. Каждый из мониторов и раций был подключен к одному из взводов, которые он назначил для выполнения сегодняшнего задания, и мониторы могли отображать изображение с камер наблюдения, сделанное отдельным отрядом или всем взводом, а также с камер наблюдения, размешенных на любом из аэромобилей.
   - Мы готовы? - спросил он, одним глазом оглядывая строй.
   - Первый взвод готов, - сказал лейтенант Кербал. - На всех машинах горит зеленый.
   - Второй взвод готов, - доложил лейтенант Салгар. - У всех машин зеленый индикатор.
   - Третий взвод находится ... наготове.
   Лейтенант Гарнах что-то пробормотал в свою рацию, но слуховые импланты Фрелики не уловили слов офицера.
   - Третий взвод готов, - сказал Гарнах через мгновение. - У одного из моих солдат возникли проблемы с надеванием скафандра. Наверное, он слишком увлекся хорошей жизнью в казармах. Не волнуйтесь, господин, мы приведем его в порядок, когда закончим с этим.
   - Очень хорошо, - сказал Фрелика. - Приготовьтесь к исполнению.
   - Мы их казним? - спросил Гарнах, который был новичком. - Я думал...
   - Нет, - перебил его Фрелика, - мы не должны применять силу на поражение. - Он издал коралловый смешок. - Тем не менее, если случится так, что некоторые из них будут растоптаны своими же собратьями, что ж, в любом случае они просто животные, и стада здесь слишком большие. По правде говоря, нам действительно следовало избавиться от некоторых из них много лет назад. Их, вероятно, слишком много, чтобы держать такое количество, даже если бы они не наносили такого ущерба собственности промышленницы Кораш. Так что небольшое число погибших особей, вероятно, не составит ничего страшного, ... если предположить, что это произошло случайно.
   Три лейтенанта почтительно склонили головы.
   - Выходим, - сказал Фрелика.
   Лейтенанты начали отдавать приказы, и сцены, отображаемые на его мониторах, пришли в движение. Третий взвод разделился, и его первое отделение направилось на север, чтобы выполнять функции загонщиков для аэромобилей первого взвода, а второе отделение направилось на восток, чтобы сделать то же самое для аэромобилей второго взвода. Особняк располагался на северном берегу самого западного озера Сьюрак, в крутых предгорьях горной цепи, спускавшейся к береговой линии озера.
   Аэромобилям не потребовалось много времени, чтобы вызвать движение на земле под ними, и лейтенанты направили свои войска и аэромобили на перехват существ.
   - Есть одна группа на севере, - сказал Кербал. - Аэромобиль номер два на связи.
   Фрелика переключил монитор 1-го взвода на соответствующий канал связи с машиной и посмотрел на поросший листвой склон Кьюрианского нагорья. Изображение увеличило изображение какого-то темного движения, и в поле зрения появилось стадо надоедливых животных.
   - Это они, - отметил Фрелика. Он был командиром просисеча системы более тридцати местных лет и повидал больше разрушительных, грязных, надоедливых животных, чем мог сосчитать. Определенно, у энтропии их гораздо больше, чем ему хотелось бы!
   Они медленно двигались по склону холма, очевидно, еще не слыша шум аэромобилей. Хотя надоедливые животные и обладали способностью двигаться на двух ногах, обычно они передвигались в более естественной позе четвероногих, опираясь на свои слишком длинные руки. Животные периодически останавливались, чтобы полакомиться фруктами илар, в то время как их детеныши резвились вокруг них, взбираясь на небольшие деревья и борясь друг с другом.
   - Они даже не моют то, что едят, перед тем, как запихнуть это себе в глотку? - Гарнах, который только что присоединился к роте и впервые участвовал в операции по борьбе с животными, побледнел от отвращения.
   - Они просто животные, - сказал Кербал. - А чего ты ожидал? - Он помолчал, отдавая приказы, затем усмехнулся. - Посмотри на это.
   На экране один из аэромобилей пронесся мимо группы с запада на восток, его автопушка открыла огонь, и к югу от существ появился ряд разрывов. Изображение было беззвучным, но Фрелика мог видеть мигающий огонек на крыше аэрокара и знал, что его сирена тоже воет, чтобы напугать существ и заставить их двигаться.
   Это сработало. Назойливые животные отреагировали мгновенно, в полном ужасе. Детеныши, которые катались по земле и листьям, вскочили на ноги, испуганно взвизгивая, и как безумные бросились к взрослым. Самки, к которым они подбежали, подхватили их и закинули себе на спину, где они отчаянно цеплялись, в то время как взрослые особи опустились на все четыре лапы и в ужасе бросились бежать на север.
   - Мой отряд не сможет за ними угнаться! - пожаловался Гарнах.
   - Не беспокойся об этом, - ответил Кербал. - Мы делали это много раз и знаем, что делать. Просто направляй свои войска на север, на случай, если аэромобили разминутся с кем-нибудь из них, или глупые животные побегут не в ту сторону.
   Фрелика наблюдал за монитором и молча соглашался с Кербалом, слушая сообщения через свой слуховой имплант. Солдаты 1-го взвода знали, что делали. Они заняли позицию над стадом и по очереди пикировали на животных, стреляя сбоку или сзади, отгоняя тварей в указанном им направлении. На каждом третьем или четвертом заходе они бросали в их гущу полдюжины светошумовых гранат. Гранаты взрывались с оглушительными раскатами грома, которые гарантированно заставляли двигаться любое назойливое животное и сохраняли его в таком состоянии.
   Второй взвод еще не обнаружил ни одного из этих существ, поэтому Фрелика продолжал наблюдать за работой первого взвода. После нескольких силталов бегство стада замедлилось, так как младшие - да и старшие, если уж на то пошло - устали. Солдаты 1-го взвода вновь открыли огонь, приблизившись к животным, и их темп снова ускорился, поскольку адреналин дал испуганным животным второе дыхание.
   - Что это? - спросил Гарнах. Он указал на свой монитор. - Прямо к северо-востоку от стада?
   - Похоже на неровную почву, - сказал Кербал. - Может быть, несколько оврагов? Хммм ... это нехорошо.
   - Потому что надоедливые животные могут упасть и пораниться?
   - Нет. Потому что это их замедлит. - Он отдал приказ отогнать стадо дальше на запад, и мимо пронеслась еще одна машина, но по крайней мере одно из животных, что поменьше, упало головой вперед в один из оврагов. Оно врезалось в землю и лежало неподвижно.
   - О, во имя энтропии, - пробормотал Кербал, когда второе, более крупное животное прыгнуло в овраг. Оно вернулось обратно, неся первое, которое не двигалось.
   - Выглядит мертвым, - сказал Салгар, скосив взгляд влево.
   - Да.
   - Это их замедлит.
   - Я знаю, - сказал Кербал, покраснев от злости в оранжево-красный цвет, и Салгар усмехнулся.
   - Я думал, ты сказал, что твои парни знают, что делают, - ткнул он.
   - Заткнись и следи за своим взводом.
   Кербал отдал несколько приказов, и на экране замелькал еще один аэромобиль. Пули попали в бегущего зверя и уложили его.
   - Ну вот, - сказал Кербал, и его шкура приобрела более радостный фиолетовый оттенок. - Проблема решена.
   - Это тоже работает, - сказал Фрелика.
   - Животные! - внезапно закричал Гарнах.
   Фрелика скосил глаза, чтобы увидеть номер камеры, на которую смотрел Гарнах, и вывел изображение на свой монитор. Несколько солдат наткнулись на другое стадо назойливых животных, прятавшихся под деревьями, и едва не наступили на них, прежде чем заметили. Несколько самцов закричали и замахали своими копьями с кремневыми наконечниками, в то время как самки и детеныши бросились бежать.
   Прежде чем Гарнах успел сказать еще хоть слово, его солдаты пристрелили самцов.
   - Помогите им! - сказал Гарнах Салгару.
   - С удовольствием, - ответил Салгар, - но ваши солдаты слишком близко. Сначала нужно отделиться, иначе я могу направить животных на ваши войска.
   Гарнах побагровел, не зная, что делать, в то время как его солдаты бросили несколько светошумовых гранат.
   - Тупоголовые черджуки, - прорычал Салгар, когда гранаты взорвались, и несколько ослепленных ими животных направились к солдатам 3-го взвода. Остальные бросились бежать, пока солдаты отстреливали приближающихся существ, ослепленных вспышками. - Кучка новичков.
   Фрелика слегка кивнул в знак согласия. Схватка была неаккуратной и привела к гибели нескольких надоедливых животных, но это заставило остальных членов группы разбежаться. В течение монихерта назойливые животные отдалились на достаточное расстояние, чтобы Салгар мог вызвать свои аэромобили, и начался разгром. Взяв ситуацию под контроль, Фрелика вернулся к управлению животными 1-го взвода. Стадо, за которым они гнались, было уже в нескольких шревджешах от особняка, хотя группа снова значительно замедлила бег. Несмотря на то, что снаряды падали неподалеку, животные больше не ускорялись.
   - Эта группа исчерпала свои возможности, - сказал Фрелика. - Мы вернемся к ним чуть позже. А пока пусть ваши аэромобили совместно с наземными войсками организуют поиск, и давайте убедимся, что мы ничего не пропустили.
   Фрелика поднялся со своей кушетки, довольный, с фиолетовым оттенком лица. Группа, которую преследовал 2-й взвод, теперь была в полном бегстве - во всяком случае, те, кто не погиб, - и несколько аэромобилей оторвались от земли, чтобы найти дополнительные группы. Все шло по плану, и они должны были закончить все точно по графику. Остальная часть операции должна была быть несложной; в конце концов, они имели дело всего лишь с животными.
  
   КФПС "Неумолимый",
   Система Тейрион,
   419,9 светового года от Земли,
   16 ноября 42 г. Земной империи
  
   Лиату называли их гухарнаками. В буквальном переводе это означало "надоедливое животное", и именно так лиату о них и думали. Это было единственное название для них в языке лиату, и было ясно видно, к чему это привело. Но, по крайней мере, на голографическом дисплее над столом для совещаний не было слышно ни звука. Это было уже что-то.
   По крайней мере, ему не пришлось слушать крики.
   Вместо этого он молча наблюдал своими карими глазами цвета кремня за тем, как перепуганные тейрионцы спасались бегством от "безобидных" светошумовых гранат и пулеметных очередей "стрельбы только поверх голов", которые разрывали местность вокруг них.
   За последние несколько десятилетий они с Сарой часто посещали Африку вместе с Джоласуном Олатунджи, и в большинстве случаев обязательно останавливались в природном национальном парке Бвинди в горах Уганды, над озером Мутанда. Это было в трех тысячах километров от родного города Джоласуна в Нигерии, но до него было меньше часа лета на аэромобиле, и оно того стоило. И причиной этого - по крайней мере, для него - были гориллы с серебристыми спинами. Он наблюдал за ними часами, восхищаясь их манерами, величественными движениями, открыто демонстрируемой привязанностью их семейных групп. Действительно, их величественное присутствие, когда они пробирались сквозь пышную зелень, было тем, что больше всего ассоциировалось у него с туманными склонами гор и великолепными видами парка.
   Что делало происходящее еще хуже, еще тяжелее для наблюдения.
   Сходство тейрионцев с гориллами стало еще более заметным по мере того, как их интеллект снизился под воздействием генетической бомбы лиату, и они вернулись к четвероногости своих самых примитивных предков. По мере того как они эволюционировали в мастеров по изготовлению инструментов и пользователей, они почти полностью отказались от этой позы в пользу несомненно более неуклюжей, почти ковыляющей (по человеческим меркам) двуногой позы на своих коротких, мощных задних ногах. Но биологическому виду, который едва помнил, как рубить кремень, было не так уж удобно принимать вертикальное положение, освобождающее руки для работы, в то время как виду, единственной защитой которого от главных хищников планеты стало бегство, требовалась вся скорость и ловкость, на которые были способны его представители, когда они бешено неслись по дикой местности, где когда-то были хозяевами.
   Еще до этого тейрионские детеныши, как и детеныши горилл, обычно сидели на плечах своих матерей. Это тоже стало еще более очевидным по мере того, как вид эволюционировал ментально. Но для молодого тейрионца это был более опасный насест, потому что, несмотря на все очевидное сходство между ними, у тейрионских самок отсутствовала густая шерсть, за которую цеплялись детеныши горилл.
   Теперь он наблюдал, как мать-тейрионка отчаянно убегала от преследующего ее просисеча лиату, прокладывая путь через разбросанный кустарник, в то время как ее ребенок отчаянно цеплялся ручонками за ее массивную шею. Он не мог видеть лица матери, а даже если бы и мог, программа-переводчик, которая распознала бы выражение лица лиату, не справлялась с задачей чтения выражений лица тейрионцев. Ни один из ксенологов Гегемонии не позаботился о том, чтобы записать достаточно данных о "надоедливых животных", чьим миром когда-то была эта планета, чтобы даже люди-кибернетики смогли разработать для этого программное обеспечение. Но ему не нужно было разбираться в выражениях лиц, чтобы понять, что мать испытывает страх не только за собственную жизнь, когда видит это.
   Вся охваченная паникой стая бросилась бежать вместе с ней. Преследующие их просисеча подстрекали к испуганному бегству, тогда как самцы пытались встать между самками и детенышами, размахивая своими грубыми копьями с кремневыми наконечниками в тщетном сопротивлении кружащимся, пикирующим, наводящим ужас воздушным машинам. Один из детей, еще не достигший подросткового возраста, упал, катапультировавшись, в узкий овраг с отвесными склонами, и перевернулся, когда он - или она - пролетел по воздуху... а затем с сокрушительной силой ударился головой о неумолимый камень дальней стены оврага. Женщина остановилась, бросилась в овраг, подняла изломанное, неподвижное тело и побежала дальше, прижимая ребенка - ее ребенка, он знал - к груди одной рукой, в то время как она бежала на трех других конечностях. Она бежала как безумная ... до тех пор, пока "над их головами" не раздалась одиночная очередь.
   Пули из крупнокалиберного пулемета разорвали ее и этого искалеченного ребенка, вызвав фонтан крови и разрыв тканей. Она упала, все еще слабо пытаясь пробираться по земле вслед за остальными членами своей группы, цепляясь за своего ребенка. Ее сопротивление становилось все слабее.
   Затем ее голова поникла, и борьба закончилась неподвижностью.
   Другая мать врезалась в барьер, который не поддался. Она упала, покатилась, а ее младенец потерял хватку и полетел по воздуху, как и старший ребенок. Но на этот раз, каким-то чудом, одному из взрослых самцов удалось отбросить свое копье, протянуть руку и подхватить это маленькое, хрупкое тельце в воздухе. А потом он побежал, держа на руках ребенка, выгибаясь над ним всем телом, чтобы защитить его от пикирующих, кружащихся, стреляющих, пронзительно воющих сиренами аэромобилей.
   Старший член группы, вероятно, один из старейшин, с возрастом ставший менее выносливым и медлительным, отстал. Молодой человек подбежал сзади, схватил старшего тейрионца за руку и попытался помочь ему бежать. Аэрокары выделили их для особого обращения, безжалостно подгоняя, и он почти физически ощущал их панику и беспомощный, безнадежный ужас.
   Он закрыл глаза, затем глубоко вздохнул.
   - Хватит, - тихо сказал он. - Я думаю, мы все увидели достаточно.
   - Конечно, господин президент. - Голос помощника посла Артура Маккейба был мягким. Он послал команду по своей нейронной связи, и голограмма исчезла.
   Джадсон Хауэлл кивнул в знак благодарности, хотя и сделал мысленную пометку напомнить Маккейбу - еще раз - что он больше не президент Планетного союза. Не то чтобы он ожидал от этого чего-то хорошего. Он знал, что ему никогда не позволят отказаться от этого титула, но ему хотелось, чтобы это было возможно.
   Он открыл глаза и оглядел сидящих за столом для совещаний. Ни один из людей, смотревших на него, не казался счастливее его самого.
   - Самое время сообщить о нашем присутствии этим... людям. - Его голос был таким же суровым, как и его взгляд. - Знаю, нам всем было неприятно смотреть на это, но считаю, мы поступили правильно. И то, как это позволяет взглянуть на ситуацию в перспективе, будет полезно в будущем.
   Один или двое из присутствующих выглядели так, как будто от его слов им стало немного не по себе. Или, возможно, они были обеспокоены. Как будто боялись, что он позволит своей ярости подтолкнуть свою политику к крайним мерам. Однако было интересно, что Маккейб этого не боялся.
   Хауэлл заставил себя сесть поудобнее, размышляя о том, есть ли у людей, скрывающихся за этими неприятными выражениями, веские причины для беспокойства.
   И было ли ему до этого дело, если окажется, что есть.
   Тейрионская миссия покинула Солнечную систему через четыре года после экспедиционного корпуса Шонг. И все же, несмотря на то, что система Тейрион находилась почти на сто восемьдесят световых лет дальше от Земли, чем система Шонг, миссия оказалась здесь немногим более чем через год после того, как Дэйв Дворак и его экспедиция должны были достичь Шонгару. Задолго до ухода Дворака они знали, что Чарльз Гэннон и его команда, вероятно, еще больше повысят эффективность привода Гэннона, но было невозможно предсказать, сколько времени может занять доработка привода и насколько эффективными он окажется, когда это произойдет. И поскольку Двораку было важно перехватить "Тырговиште" до того, как Влад Дракула выполнит свою миссию по возвращению шонгейри в каменный век, они не могли ждать, пока это случится. Он и его экспедиция отправились в путь в самый последний момент, когда они могли быть уверены в том, что прибудут вовремя с текущей итерацией маршрута.
   Однако с тех пор произошли некоторые изменения, и КФПС "Неумолимый", флагман Хауэлла, стал на восемьдесят процентов быстрее в фазовом пространстве, чем "Безжалостный" Дворака. У него также был значительно больший запас энергии, потому что его "энергетический сифон" поднимался выше в р-пространство, чтобы еще глубже напиться из его бесконечного источника. В результате его энергетическое вооружение стало примерно на десять процентов мощнее, но в остальном оба супердредноута были практически идентичны... как и остальные семь кораблей класса Безжалостный Альфа, которые сопровождали "Неумолимого". Фактически, второй флот, военный компонент экспедиции Хауэлла - хотя технически это была "миссия", а не "экспедиционные силы"; Джоласун и госдепартамент были тверды в этом вопросе перед отъездом - был в два раза сильнее, чем оперативная группа, которая сопровождала Дворака.
   Отчасти это объяснялось тем, что у них было еще четыре года на подготовку. Однако еще более важным было то, что у лиату не было эквивалента джукариса шонгейри.
   Да, они понимали подчинение и господство, но, несмотря на все их презрение к "жестокости" плотоядных шонгейри, это никогда не было включено в их кодекс чести. Если уж на то пошло, несмотря на их самопровозглашенный статус одной из самых просвещенных рас галактики, для них было бы невозможно - не трудно, а буквально невозможно - представить себе какие-либо обстоятельства, при которых долг чести перед не-лиату мог бы возобладать над интересами их гхирхирмы. Над любым интересом их гхирхирмы. Почетным автоматически считалось все, что способствовало хоркарахе их гхирхирмы - "могуществу" и силе их стада. Все, что каким-либо образом умаляло эту силу, было бесчестным. Весомость вклада могла сделать поступок более благородным, а цена умаления могла сделать поступок менее бесчестным, но на этом в той или иной степени основывалась почти вся их стадная мораль и ограничения чести.
   Это было справедливо даже для конкурирующих гхирхирм лиату, но они развили социальные конструкции, порталы, с помощью которых за тысячелетия гхирхирмы научились разрешать большинство - ну, или многие - своих внутривидовых конфликтов. Они даже разработали концепцию общевидовой гхирхирмы, которая охватывала всех лиату, хотя эта концепция по-прежнему занимала второе место после их верности и обязательств перед отдельными гхирхирмами. На самом деле, они рассматривали свое членство в Гегемонии как межвидовой союз, преследующий во многом ту же цель. По их мнению, это было оборонительное объединение видов, которые объединились, чтобы помешать кому-либо из своих собратьев - и, особенно, любому виду, не входящему в это объединение, - вторгнуться на их хоркараху. Они скрупулезно следовали межвидовым юридическим соглашениям Гегемонии, уделяя пристальное внимание деталям, потому что именно так они защищали свою собственную гхирхирму от этих по своей сути конкурирующих "стад". Но возможность того, что их членство в Гегемонии может подразумевать какие-либо моральные обязательства по отношению к какому-либо другому виду - или что от них могут ожидать соблюдения даже диктата Гегемонии по какой-либо причине, отличной от чистого прагматизма и личных интересов... или страха - была просто за пределами их понимания. Как следствие, идея добросовестных переговоров на основе чего-либо, кроме грубой силы, была им в равной степени недоступна, несмотря на их презрение к шонгейри.
   В сложившихся обстоятельствах, как предположил один из предшественников Хауэлла на посту президента, настало время "принести большую палку".
   И, еще раз подтверждая это предположение, именно об этой экспедиции, скорее всего, будет доложено Совету Гегемонии, по крайней мере, в конечном итоге. Это тоже означало, что сейчас самое время как можно более решительно продемонстрировать свою силу.
   Джадсон Фитцсиммонс Хауэлл действительно намеревался быть очень решительным. Единственное, чего человечество просто не могло сделать, - это продемонстрировать слабость, дать Гегемонии хоть какой-то повод думать, что "обезьяньи мальчики и девочки" Дворака могут блефовать. На Земле были те, кто явно беспокоился, что Джадсон Хауэлл направит своего внутреннего ангела мщения, как только достигнет Тейриона. И он был достаточно честен, чтобы признать, что они, возможно, были правы, беспокоясь об этом. С другой стороны, как сказал "Джеки" Фишер в 1899 году, "Если вы дадите понять как дома, так и за границей, что готовы к немедленной войне ... и намереваетесь первым бить своего врага в брюхо и пинать его, когда он упадет, и варить своих пленников в масле (если их захватите), и пытать его женщин и детей, тогда люди будут держаться от вас подальше".
   Хауэлл никогда не слышал о Фишере, пока Дэйв Дворак не познакомил его с биографией британского адмирала, а Фишер, который никогда в жизни не делал ничего наполовину, был по уши влюблен в гиперболу. Как сказал один из его современников, пересечься с Фишером было все равно что попасть под автобус, не получив при этом физических травм. Что не означало, что в этой гиперболе не было определенной доли правды, потому что Фишер также был прав, когда сказал: "Суть войны - насилие".
   Хауэлл не хотел войны с Гегемонией. Он просто не видел никакого способа избежать этого, за исключением, возможно, слабой надежды на то, что сверхосторожных галактов удастся убедить в том, что Земной альянс слишком опасен, слишком далеко выходит за рамки их четкой структуры власти, чтобы они могли рисковать тем, что он может сделать, если они нападут. Или, как резюмировал Роб Уилсон кредо Фишера, Гегемония, которая могла посчитать, что весь Земной альянс - это "сумасшедшие бляди", могла и просто решить "держаться от него подальше".
   Он не знал, как убедить в этом Совет Гегемонии, но знал, что единственная долгосрочная надежда человечества на выживание - это провести черту и удерживать ее, независимо от того, что могут предпринять галакты. И это была настоящая причина, по которой он был здесь.
   Начать подводить черту прямо здесь и прямо сейчас.
   Он собрал опытную команду, которая помогла ему в этом. Дворак, очевидно, был самым опытным представителем человечества, когда дело доходило до общения с инопланетянами, поскольку он был единственным, кто когда-либо занимался этим, а Роб Уилсон командовал подразделением по планетным боям в миссии на Сарте. Но старшим военным командиром Хауэлла была адмирал Франциска Свенсон, которая командовала военно-космическим компонентом миссии на Сарте, а его старшим космодесантником был генерал-лейтенант Алеандро Палаццола, который был начальником штаба Уилсона на Сарте. Что касается ксенологии, Дворак мог взять с собой Маркоса Рамоса, но у Хауэлла была доктор Ивлин Шумейт, партнер Рамоса по исследованиям, которая специализировалась на основателях в целом ... и лиату в частности.
   А еще был помощник посла Маккейб, человек, который многому научился на Сарте и еще больше после своего возвращения из этой системы. Когда-то Артур Маккейб принадлежал к числу людей, которые считали неоправданно пессимистичным предположение Хауэлла и его союзников об автоматической, непримиримой враждебности Гегемонии к человечеству, когда она, наконец, узнает, что "обезьяньи мальчики и девочки" бродят среди звезд. Теперь, после своего опыта на Сарте - и еще трех лет в качестве одного из заместителей Дэйва Дворака до его отлета, а затем и старшего аналитика, назначенного в систему Тейрион - Хауэлл подозревал, что он был готов отстаивать интересы человечества перед лиату даже более решительно, чем сам Хауэлл.
   Но Маккейб был всего лишь помощником посла, третьим в дипломатической иерархии. Старшим дипломатическим заместителем Хауэлла был посол Фернандо Гарсао, бывший президент Бразилии, бывший сенатор Планетного союза от Бразилии и один из ближайших друзей Джадсона Хауэлла.
   - Хорошо, - сказал он, глядя на военную сторону стола для совещаний. - Можете ли вы вкратце рассказать, что нам известно о возможностях лиату, Франциска?
   - Многое из того, что, как нам кажется, мы знаем, на самом деле является логическим выводом, господин президент, - ответила адмирал Свенсон. - У нас есть довольно много достоверных данных наблюдений, но даже к этим данным следует относиться с большой осторожностью, пока мы на самом деле не увидим в действии их технику.
   Хауэлл кивнул.
   Все в этом просторном помещении были уверены, что современные технологии человечества превосходят технологии Гегемонии. У них была собственная база данных Гегемонии, подтверждающая это. Но у них было неполное представление о том, как различные расы Гегемонии могли использовать свои собственные технологии для своих военных нужд. Ну, это было не совсем точно. У них действительно была полная информация о военной технике шонгейри, любезно предоставленная захваченными кораблями командующего флотом Тикейра, но о лиату у них вообще ничего не было. Военно-космический флот каждого вида - члена Гегемонии - по крайней мере, для тех, кто содержал флот; не все из них, особенно среди младших членов Гегемонии, содержали флот - был их собственным делом, по крайней мере официально. Без сомнения, какой-нибудь офис в лабиринте бюрократии Гегемонии следил за тем, что строит каждый вид, но делиться этой информацией с другими видами не было необходимости. И особенно с такими юными, кровожадными и плотоядными, как шонгейри. Это означало, что, хотя в файлах Тикейра и содержалась некоторая информация о военно-космическом потенциале лиату, вся она носила предположительный характер, и ничто из этого не было подтверждено.
   Поэтому девизом Свенсон, с твердого одобрения Хауэлла, стала осмотрительность. Она была так же, как и он, уверена, что у нее имеется достаточно большой молоток, если понадобится, но пока она не выяснит, насколько прочным может оказаться этот конкретный гвоздь, она не собиралась заявлять о своем присутствии.
   Теперь адмирал повернула голову, чтобы посмотреть на капитана в форме, сидящего справа от нее, и слегка улыбнулась.
   - Вы хотите ответить на вопрос президента, Тифтон?
   - Конечно, мэм, - ответил начальник ее штаба и посмотрел через стол на посла Хауэлла... который оказался его отцом.
   - По сути, сэр, - сказал он (Тифтон Хауэлл был единственным членом командного состава миссии, который никогда не обращался к своему отцу "господин президент", возможно, потому, что подозревал, что отец, о котором идет речь, придушил бы его, если бы он это сделал), - мы продемонстрировали, к нашему удовлетворению, что лиату еще более... близорукие, чем мы ожидали. На самом деле, это скорее область Гектора, а не моя, - он кивнул коммандеру Гектору Лопесу, офицеру разведки штаба Свенсон, - но совершенно очевидно, что они понятия не имеют, что мы здесь. Мы находимся в пространстве Тейриона уже более двух месяцев и располагаемся менее чем в двадцати световых минутах от их обитаемого мира.
   Пока он говорил, его нейронная связь передавала слушателям мысленное изображение звездной системы, показывая местоположение миссии на окраине местного пояса астероидов, на расстоянии трети пути между Тейрисом и Сембахом, внутренним из двух газовых гигантов системы. Они находились достаточно высоко над эклиптикой системы, чтобы держаться в стороне от системной инфраструктуры лиату.
   - Несмотря на то, как долго мы здесь находимся, нет никаких признаков того, что они засекли хотя бы следы наших кораблей, - продолжил он. - Их система контроля трафика, безусловно, не обнаружила никаких проблем и не пыталась связаться с нами, и, во всяком случае, мы не видели никаких признаков того, что они перешли в состояние повышенной готовности. Мы можем быть уверены, что, если бы они заметили нас, случилось бы либо то, либо другое. И любой, кто хоть немного разбирается в ситуации, должен был бы это сделать. Гектор?
   Он взглянул на Лопеса, и черноволосый коммандер кивнул.
   - Тифтон прав, господин президент. - Лопес был гватемальцем, и, хотя его английская грамматика и словарный запас были безупречны, акцент его родного языка почти агрессивно проявлялся в произношении. - Справедливости ради, их системам внешнего наблюдения поручено отслеживать сигналы фазового двигателя от прибывающих сверхсветовых кораблей, а у нас нет фазового двигателя. Во всяком случае, не в том смысле, в каком он есть у Гегемонии. Характеристики двигателя Гэннона на субсветовом режиме совсем другие и, за неимением лучшего слова, довольно "тихие". В первую очередь это внезапное появление мощного точечного гравитационного источника, а не эффект выброса энергии двигателем Гегемонии - можно сказать, что он всасывает энергию внутрь, а не излучает наружу, - а это означает, что это не то, что специально искали их платформы. И гравитационный всплеск длится менее девяноста секунд, так что, даже если бы они искали его, их время обнаружения было бы намного короче, чем у обычного фазового привода. Если на то пошло, наша технология маскировки намного лучше, чем все, что мы нашли в захваченной базе данных Гегемонии. Даже если бы они искали, наружу просочилось бы очень мало информации о нашей сигнатуре Гэннона.
   - Но, как также отметил Тифтон, мы находимся здесь уже довольно давно. Мы не можем не заслонять случайно звезды, если кто-то посмотрит в нашу сторону, а корабли такого размера не могут избежать электромагнитной сигнатуры. Если на то пошло, мы излучаем много ненужного тепла. Наши маскирующие поля позволяют нам перехватывать и отклонять обе эти сигнатуры - направлять их в выбранном нами направлении, - но им все равно нужно куда-то уходить. Мы направляем их подальше от внутренней системы, где расположена большая часть их инфраструктуры и все их военные объекты. На самом деле, мы излучаем большую их часть прямо "вверх", перпендикулярно плоскости эклиптики. Но даже в этом случае во внешней системе достаточно платформ, связанных с добычей астероидов и орбитальных газовых месторождений вокруг Сембаха, и, особенно, достаточно внутрисистемного движения, курсирующего туда и обратно между Тейрисом и Сембахом, так что любая пассивная система дистанционного оповещения уже должна была что-то заметить.
   - Что приводит нас к выводу, что они, вероятно, еще более самодовольны, чем мы ожидали, - сказал капитан Хауэлл. - Тот факт, что мы смогли запустить беспилотники в атмосферу планеты, чтобы зафиксировать такие вещи, как... вот эта, - он указал на пространство, которое занимала ужасающая голограмма, - и никто этого не заметил, только еще больше подтверждает это. В то же время важно избегать отождествления самоуспокоенности с недостатком возможностей. Как сказал адмирал, мы собрали довольно много данных, как из непосредственных наблюдений с борта корабля, так и, еще больше, с удаленных платформ, которые мы внедрили во внутреннюю систему. Например, мы знаем, что в Тейрионе находится меньше военно-космических сил лиату, чем мы первоначально предполагали. С другой стороны, их орбитальная оборона, похоже, по меньшей мере на пятьдесят или шестьдесят процентов мощнее, чем предполагалось. - Он пожал плечами. - Очевидно, мы были бы счастливее, если бы это было не так, но я не думаю, что кого-то должно удивлять, что наша первоначальная оценка оказалась неверной, поскольку, честно говоря, она на самом деле была основана на догадках.
   - Некоторые дополнительные меры защиты могут быть вызваны тем, что у них, по-видимому, больше орбиталищ, требующих защиты, чем мы предполагали, учитывая наш анализ их колонизации. Все в захваченной базе данных подчеркивает, насколько сильно большинство лиату ненавидят искусственные места обитания. Они строят большую часть своей инфраструктуры на суше, главным образом потому, что строительные ограничения делают это проще и удобнее, но они - амфибии. Когда речь заходит о жилых помещениях, они явно отдают предпочтение водной среде, и по меньшей мере две трети их развлекательных мероприятий, похоже, сосредоточены вокруг больших открытых водоемов. Конечно, они не уникальны в своей любви к воде, но доводят это до крайности, которой нет у большинства видов, изготавливающих инструменты. На Земле, даже сегодня, где-то около шестидесяти процентов человечества живет в пределах пары сотен километров от побережья; для лиату больше похоже на то, что девяносто пять процентов их живут в пределах ста километров от побережья. Или, по крайней мере, крупной реки или озера. Я полагаю, нет причин, по которым эти орбиталища не могли бы включать большую акваторию, но это создало бы серьезные инженерные проблемы, особенно для видов, которые не могут создавать гравитацию по заказу.
   - Что касается их оборонительных сооружений, то за время нашего наблюдения они провели учения по боевой стрельбе на одной из своих орбитальных вооруженных платформ, из чего мы получили много данных. Не похоже, что у них есть что-то, чего не было у щенков, хотя их энергетическое оружие, похоже, гораздо мощнее и дальнобойнее. Единственное, чего мы не смогли получить, - это точных данных о возможностях их противокорабельных ракет. В целом, то, как они расправились с "оппозиционными силами", выглядело довольно компетентно. На самом деле, возможно, даже слишком компетентно. Честно говоря, я думаю, адмирал была бы очень недовольна мной, если бы я организовал это мероприятие. - Он поморщился. - Мы не можем быть уверены, не имея более подробного представления о возможностях их оружия и совсем не зная, как они заранее инструктировали участников, но это было больше похоже на "поддайся мне", чем на серьезные учения, задуманные как вызов.
   - Понимаю, что мы не хотим недооценивать этих людей, господин президент, - вставила адмирал Свенсон, - но я думаю, что Тифтон прав на этот счет, и, если подумать, в этом действительно есть определенный смысл.
   Хауэлл приподнял бровь, глядя на нее, и она пожала плечами.
   - Позвольте мне начать с того, что, познакомившись с послом Двораком, я проявила интерес к истории как к своего рода механизму самозащиты. - Губы Хауэлла дрогнули от ее сухого тона. - И если бы посол был здесь, подозреваю, он бы указал на историческую параллель между, скажем, британским королевским военно-морским флотом 1890 года или около того и нынешней Гегемонией.
   Хауэлл скрыл улыбку как от ее тона, так и от того, насколько ее вступительный комментарий перекликался с его собственными мыслями - благодаря любезности Дворака - высказанными несколькими минутами ранее. С другой стороны, он был почти уверен, что знает, куда она клонит - он читал биографию Фишера, так что знал, с какой сизифовой задачей столкнулся давно умерший адмирал, таща в двадцатый век брыкающийся и вопящий королевский флот Великобритании. Но если он был прав насчет того, к чему она клонит, то это было на редкость обоснованное замечание, которое стоило услышать всем присутствующим. Итак...
   - В каком смысле? - спросил он.
   - После наполеоновских войн британцы стали военно-морской сверхдержавой, - ответила Свенсон. - К концу девятнадцатого века Британская империя занимала четверть поверхности Земли и управляла двадцатью тремя процентами ее населения. По очевидным причинам у них был самый большой в мире торговый флот, а это означало, что их военно-морской флот также был самым большим на планете. Он строился по стандарту "двух держав", который предполагал, что их флот должен быть по меньшей мере равен по мощи двум следующим крупнейшим военно-морским силам, вместе взятым, и они были - в буквальном, а не только в переносном смысле - мировым океанским "полицейским" на протяжении почти столетия. Немало других стран были возмущены этим, но большинство из них были вполне довольны тем, что кто-то другой взял на себя ответственность и заплатил соответствующую цену за защиту торговли каждого. И, несмотря на недовольство или нет, никто - по крайней мере, до тех пор, пока не появился кайзер Вильгельм и обеими ногами не встал на свой меч - не был настолько глуп, чтобы подумать, что они могут бросить вызов военно-морскому превосходству Британской империи. И офицеры и матросы королевского военно-морского флота все это знали. Поэтому, поскольку на их мысленном горизонте событий не было военной угрозы, по крайней мере, до тех пор, пока не начал шевелиться кайзер, они сосредоточились на таких вещах, как умение управлять кораблем, строевая подготовка и демонстрация флага, вместо того чтобы реально готовиться к битве с кем-либо, похожим на равного им соперника. Конечно, в конце концов Вильгельм и Тирпиц все-таки появились и решили строить свой "рискованный флот", что вынудило британцев провести масштабную модернизацию для сохранения своего превосходства.
   Она бросила на Хауэлла уважительный, но довольно острый взгляд, и он слегка кивнул в ответ в знак признательности. У него не было желания повторять роль Альфреда фон Тирпица и изображать галактического адмирала Фишера и "революцию дредноутов" Гегемонии. К сожалению, он сильно подозревал, что было бы лучше сделать это, чем полагаться на несуществующую сдержанность и доброжелательность Гегемонии.
   - Итак, вы хотите сказать, - произнес он вслух, - что, похоже, возможно, были правы аналитики у нас на родине, которые предсказывали, что лиату - и Гегемония в целом - допустят атрофию своей военной готовности, потому что они так долго не сталкивались с какой-либо значимой угрозой?
   - В основном, - кивнула Свенсон. - Это, безусловно, было бы справедливым описанием их нынешнего образа мыслей, по крайней мере, исходя из того, что мы видели до сих пор. И учитывая тот факт, что любая мало-мальски работоспособная сенсорная сеть системы должна была заметить что-то, что позволило бы предположить, что мы здесь. Но в то же время, учитывая то, что мы знаем об их базовых технологических возможностях, эти их вооруженные платформы, по-видимому, очень хорошо оснащены по их собственным стандартам. Возможно, они настолько прониклись менталитетом "мирного времени", что, по сути, слепы, как летучие мыши, но это не значит, что они экономят на огневой мощи. Честно говоря, мне бы не хотелось идти с технологиями уровня Гегемонии против того, что мы видели до сих пор.
   - Из того, что мы смогли узнать о психологии лиату, становится совершенно ясно, что она не включает доброжелательный альтруизм или что-то, отдаленно напоминающее доверие к кому-либо за пределами их собственного "стада", - напомнила им доктор Шумейт. - По общему признанию, эти качества, похоже, не имеют большого значения ни для кого из основателей, по крайней мере, в межвидовом плане, но лиату выводят это на свой собственный уровень. Дело в том, что, насколько мы можем судить, у них практически отсутствует эмпатия к любому другому виду. Их история здесь, в Тейрионе, - только один пример, что сделали "мирные травоядные", когда менее развитый вид... причинил им неудобства. Если уж на то пошло, давайте не будем забывать, что первый контакт между галактами произошел задолго до создания Гегемонии, когда крепту столкнулись с лиату в системе Канжи, после того, как лиату уже заявили на нее свои права. - Она покачала головой. - Это привело к настоящей войне со стрельбой. По галактическим меркам, им удалось прекратить ее довольно быстро, но лиату сохранили это в своей памяти, и их основное отношение к другим расам на самом деле не сильно изменилось.
   - Так что, вероятно, не стоит удивляться тому, что они строят оборону, основываясь на том, чего человек с таким мышлением ожидает - или, по крайней мере, опасается - от других видов. И из базы данных Гегемонии мы знаем, что лиату - один из видов, которые больше всего выступали против расширения империи Шонгейр. Они протестовали против каждого решения Совета Гегемонии, разрешавшего шонгейри претендовать на новые звездные системы. Ну, во всяком случае, за исключением решения передать Землю. - Она пожала плечами. - Подозреваю, что они даже лучше, чем большинство, оценили долгосрочную угрозу, которую шонгейри представляли для аккуратной маленькой мафии Гегемонии, потому что это было более или менее то, чего они ожидали бы от себя, вегетарианцы они или нет, если бы поменялись с ними местами.
   Хауэлл медленно кивнул. Это подтверждалось его собственным анализом перед миссией. Что, напомнил он себе, было лучшей причиной не слишком сильно связывать себя этим. Предубеждения были одним из лучших, когда-либо изобретенных, способов прострелить себе ногу.
   - Я понял, Ивлин, - сказал он вслух и посмотрел на Гарсао.
   - Каково ваше мнение, Фернандо?
   - Я совершенно уверен, что оно совпадает с вашим, - ответил Гарсао с легкой улыбкой. - Полагаю, наши военные эксперты пришли к единому мнению, что мы узнали все, что могли, из пассивного скрытого наблюдения. - Он приподнял бровь, глядя на Свенсон и ее подчиненных в форме. Они решительно кивнули, и он пожал плечами. - Учитывая это и то, что мы на самом деле видели в их... поведении с момента нашего прибытия, - настала его очередь указать жестом на пространство, которое занимала голограмма, и когда он это сделал, на его лице не было и следа улыбки, - считаю, пришло время перейти ко второму этапу.
   - Вы правы, именно об этом я и подумал. И поскольку мы с вами двое самых умных людей, которых я знаю, - он оскалил зубы в свирепой ухмылке, глядя на Гарсао, - я согласен с вашей оценкой.
   Его улыбка исчезла, и выражение лица стало гораздо серьезнее, когда он в последний раз оглядел сидящих за столом.
   - Давайте сделаем это, - сказал он.
  
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светового года от Земли,
   18 ноября 42 г. Земной империи
  
   - Первая министр. Простите меня, первая министр, но вам нужно проснуться.
   Первая министр Ширак неохотно открыла глаза, затем, моргнув, посмотрела на помощника, стоявшего рядом с ее спальней. Она закатила один глаз, чтобы проверить время на дисплее, не отрывая другого от явно нервничающего мужчины, и нахмурилась, обнаружив, что уже почти ровно полночь.
   - Почему? - резко спросила она.
   - Я приношу свои глубочайшие извинения, первая министр. - Помощник опустил голову, стыдливо прикрыв глаза. - Я бы никогда не прервал ваш сон, если бы не чрезвычайная ситуация!
   - Чрезвычайная ситуация? - глаза Ширак сузились. Она выбралась из своего лежбища и почувствовала, как вокруг нее циркулирует теплый воздух спальни. В своем лежбище она поддерживала температуру даже ниже, чем у большинства лиату. В ее возрасте ей нужен был холод, чтобы заснуть, но у этого были свои недостатки. Например, ей потребовалось больше времени, чтобы полностью прийти в себя, когда ее неожиданно вырвали из сна. Она накинула на себя плед из смарт-ткани, увеличив температуру, чтобы помочь процессу согревания, и сердито посмотрела на своего незадачливого помощника. Судя по языку его тела, он, вероятно, понял, что ее мысли были не в лучшей форме, и не стал признаваться в этом. Что разозлило ее еще больше.
   - Что за срочность? - спросила она.
   - Это сообщение по связи, госпожа.
   - Вы разбудили меня от крепкого сна ради сообщения по комму?
   Ее тон обещал ужасные последствия, и помощник снова прикрыл глаза, его кожа стала серой от беспокойства и едва заметного страха. Ее сверкающий взгляд должен был воспламенить его на месте, но она заставила себя сделать глубокий, свистящий вдох через дыхательные щели.
   - И от кого же это "экстренное" сообщение?
   - Мы... мы не знаем, госпожа.
   - Что? - Ширак моргнула обоими глазами, уверенная, что она, должно быть, неправильно его поняла.
   - Оно пришло, адресованное конкретно вам, первая министр. В нем были соответствующие протоколы доступа к дворцовому центру связи, но оно было передано только голосом, без визуального сопровождения. И на нем не было ни обратного адреса, ни отметки об отправителе.
   - Это невозможно.
   - Так и должно быть, госпожа. - Помощник кивнул в знак согласия. - Но это случилось. И если... человек, отправивший это, говорит правду...
   Его голос затих, и Ширак сердито посмотрела на него, ее кожа покрылась оранжево-красными пятнами гнева, хотя этот гнев был направлен не столько на него, сколько на очевидную абсурдность того, что он только что сказал. Сеть данных системы регистрировала источник и адресата каждого сеанса связи. Это было встроено в компьютеры, черт возьми!
   Она начала объяснять помощнику именно это, в недвусмысленных выражениях, но ее мозг начал функционировать с большей эффективностью, чем обычно, по мере того, как повышалась температура ее крови.
   - И что же хотел сказать этот "человек"? - спросила она вместо этого более нормальным тоном.
   - Я думаю, было бы лучше, если бы вы услышали это сами, первая министр. С вашего позволения?
   Помощник указал на терминал данных у стены. Ширак коротко кивнула, давая разрешение, и постучала по сенсорному экрану, подключая его к сети.
   - Приветствую вас, первая министр Ширак, - произнес голос из терминала. Он прекрасно говорил на лиату, что не было неожиданностью... пока не продолжил. - Меня зовут Джадсон Хауэлл, и я обращаюсь к вам от имени человечества.
   Человечество? - Ширак моргнула. - Что, во имя энтропии, такое "человек" и что один из них делает в ее звездной системе?
   - Мы пришли, - продолжил инопланетный голос, словно прочитав ее мысли, - потому что один из представителей вашей Гегемонии недавно напал на наш родной мир без провокации или вызова. Нападение застало нас врасплох, и первоначальные кинетические бомбардировки привели к тяжелым потерям среди моего народа. - Голос стал жестче. - Мы были... недовольны этим. Вот почему наши защитники перебили всех нападавших до единого и захватили весь их флот в целости и сохранности.
   Дыхательные щели Ширак закрылись. Убили их всех? Захватили весь их флот? За всю историю человечества ни одному низшему виду не удавалось даже отбить главный корабль Гегемонии, не говоря уже о том, чтобы победить и захватить один из ее флотов!
   - То, что случилось с индивидуумами, достаточно глупыми, чтобы напасть на нас, и тот факт, что я здесь, в вашей звездной системе - не говоря уже о том, что вы даже не заметили прибытия моих звездолетов, - должны указывать вам на то, что мы обладаем высоким уровнем технологических возможностей. Я советую вам очень внимательно помнить об этом во время нашего визита сюда.
   Ширак заставила свои дыхательные щели открыться. Что бы ни было правдой, переводящее программное обеспечение "человека" явно превосходило программное обеспечение ее собственного вида. Мягкая угроза в последнем предложении прозвучала идеально.
   - Меня послали с подходящим эскортом, чтобы установить контакт с Гегемонией. Моя миссия здесь - определить, возможны ли мирные отношения с любым из представителей Гегемонии... и стоит ли беспокоиться.
   Холодный пренебрежительный тон инопланетянина приводил в бешенство и пугал одновременно. И Ширак отметила, что он не упомянул, насколько мощным может быть его "подходящий эскорт". Почему-то она сомневалась, что это была простая оплошность.
   - В рамках этого процесса определения нашей целью является... оценка Гегемонии. Значительная часть этой оценки будет включать способы взаимодействия вашего вида - и Гегемонии в целом - с другими разумными видами. Честно говоря, в этом отношении наш первоначальный контакт с вами, галактами, был не слишком многообещающим. Убийство половины населения нашей родной планеты было... неудачным способом представиться нам.
   - В случае, если мы решим, что к Гегемонии не стоит присоединяться, или что она представляет постоянную угрозу - учитывая, что один из ее членов уже нападал на нас - тогда этот визит станет первым шагом в нейтрализации любой такой угрозы. И могу вас заверить, что мы нейтрализуем ее эффективным способом.
   Теперь тон инопланетянина резал, как нож, и оранжево-красная ярость, в немалой степени подпитываемая чем-то, слишком похожим на панику, захлестнула Ширак, как волна кислоты.
   - Я скоро свяжусь с вами, первая министр, - сказал "человек". - Сейчас я оставлю вас, чтобы вы обдумали то, что уже сказано. И также добавлю к вашему сведению, что было бы неразумно... вести себя агрессивно, когда наши военные корабли позволят обнаружить себя.
   Коммуникатор замолчал, и Ширак, вторая в ее выводке, дочь Урсал из рода Серком, уставилась на пустой дисплей, а по спине у нее побежали мурашки страха.
  
   Зал совета,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светового года от Земли,
   18 ноября 42 г. Земной империи
  
   - Неприемлемо, - заявила первая министр Ширак спустя полстомала, выступая перед советом, ее кожа стала ярко-оранжево-красной. - Неприемлемо!
   Она обвела взглядом весь совет - остальных четырех министров, верховную гхирколар Итрал, гхирколар Уртал и командующего флотом Сегмара - и была воодушевлена, увидев, что их шкуры были такого же цвета.
   - Какая часть для вас неприемлема? - спросила вторая министр Хайрак, пятая из ее выводка, дочь Йорах из рода Серком.
   - Все это! - воскликнула Ширак. - Безрассудство этого... этого человека! Разговаривать с одной из рас-основательниц в таких выражениях недопустимо! Ему будет указано его место. Что, однако, еще более неприемлемо, - она повернулась, чтобы посмотреть на командующего военно-космическим флотом Сегмара, - так это то, как они вообще смогли подкрасться к нам. - Во всяком случае, цвет ее лица стал ярче, хотя и остался оранжево-красным. - И еще, где, во имя энтропии, они находятся?
   - У меня есть люди, которые занимаются этим, - сказал командующий военно-космическим флотом Сегмар, второй отпрыск в своем выводке, сын Кэйлисар из рода Джорик. - Мы выясним, что произошло, и исправим это.
   - Не хочу знать об этом позже, когда у вас будет время придумать оправдания, и меня не волнует, как исправлять это потом; я хочу знать прямо сейчас, что пошло не так, и хочу знать, где они находятся! - Она подчеркнула каждое из последних трех слов. - Как им удалось подкрасться к нам?
   Сегмар опустил глаза и прикрыл их, но когда он снова поднял глаза, то встретился с ней взглядом.
   - В данный момент я не знаю, где находятся эти "люди", - признался он, - но у меня есть некоторое представление о том, как они смогли подобраться к нам незамеченными. - Он слегка позеленел от смущения. - Однако боюсь, что вам это не понравится.
   - Мне это уже не нравится! - закричала Ширак. - Что же мне понравится еще меньше?
   - Боюсь, что все наши системы не были подключены к сети и не осуществляли сканирование, - ответил Сегмар. Один глаз дернулся в сторону Лиралк, затем вернулся к Ширак. - Может быть, именно так это и стало возможно.
   Ширак повернулась к третьей министру Лиралк, которую представители более воинственного вида назвали бы военным министром системы Тейрион.
   - Можете ли вы сказать мне, почему, во имя энтропии, наши системы не были подключены к сети и не осуществляли сканирование?
   - Потому что до сих пор в этом не было необходимости, - сказала третья министр Лиралк, третья в ее выводке, дочь Йорты из рода Сималк. - Эксплуатация сил обороны, военных кораблей и орбитальных платформ увеличивает износ систем. Это сокращает срок их службы, требует дополнительного обслуживания и замены. Гораздо эффективнее - или, по крайней мере, так оно и было - поддерживать большинство из них в состоянии готовности, а не в действующем состоянии. Это увеличивает производительность гхирхирмы.
   - Мне трудно понять ваши рассуждения. Как именно разрешение кому-то подкрасться к нам позволяет увеличить эффективность стада?
   - Оборудование, которое работает, изнашивается и требует замены. Это приводит к истощению ресурсов. Отказываясь от использования всего оборудования, мы экономим эти ресурсы или получаем возможность направить их на другие полезные цели, что увеличивает нашу прибыль. - Она пожала плечами. - В прошлом мы всегда знали, когда кто-то прибывал, потому что наши системы внешнего наблюдения фиксировали сигналы фазовых двигателей прибывающих кораблей. Детекторы фазовых сигнатур ничего не могли сказать нам о кораблях, которые их создали, но они предупреждали нас о том, что там кто-то есть. Когда мы получали это уведомление, у нас было достаточно времени, чтобы задействовать другие, более чувствительные системы для обнаружения и, при необходимости, устранения злоумышленников.
   - Так что же произошло на этот раз? Почему мы не получили уведомление? Система не работает? - цвет лица Ширак сменился с гневного на янтарный от разочарования.
   Лиралк перевела взгляд на Сегмара, который ответил.
   - Нет, госпожа первый министр, она не сломана, я проверил. - Его лицо стало темно-бордовым от смущения. - Я также не знаю, почему мы не засекли их прибытие, поскольку наши датчики фазового пространства определенно были включены. Могу только предположить, что они нашли какой-то способ замаскировать эффект потери энергии при возвращении в нормальное пространство.
   - И как это возможно? - спросила первая министр.
   - В этом отношении, госпожа, ни я, ни кто-либо из моих техников не можем даже предположить. - Шкура Сегмара представляла собой странную смесь темно-бордового замешательства, серого беспокойства и смущенного зеленого. - Честно говоря, я считаю, что такую возможность чрезвычайно трудно принять даже чисто интеллектуально. К сожалению, любой обычный сигнал фазового привода был бы обнаружен. Если, конечно, они не снизили скорость до субсветовой по крайней мере на половине стандартного светового года. Но тогда, при скорости в восемьдесят процентов световой, им потребовались бы месяцы, чтобы добраться до нас. И, - признал он без особой радости, - мы, безусловно, должны были обнаружить энергетические следы, которые при такой скорости генерировали бы их щиты от частиц. - Он качнул головой в знак недоумения. - Ни одну из этих возможностей я бы не назвал даже отдаленно вероятной, первая министр. Просто мои аналитики не могут предложить никаких других подходящих гипотез. Это означает, что какими бы невероятными ни были эти объяснения, одно из них должно быть точным.
   Ширак посмотрела на него с некоторой неприязнью. И, хотя ей не хотелось в этом признаваться, червячок беспокойства все глубже вгрызался в ее второй живот, когда она размышляла о том, что он только что сказал. В конце концов, решила она, вторая возможность - что люди просто совершили переход в фазовом пространстве за пределами обнаружения, а затем проникли на Тейрион в субсветовом режиме - была гораздо более вероятной. Фазовый двигатель появился еще до Гегемонии. Эта технология была отработана почти 75 000 стандартных лет! И предполагая, что эти..."люди" придумали совершенно новую версию его, которую никто другой не смог бы даже обнаружить?
   Смешно!
   - Это может объяснить, как они сюда попали, - сказала она вслух, - но совсем не объясняет, как они подкрались к нам!
   - На этот вопрос у меня тоже нет ответа, но в одном я уверен: есть способы обойти любой маскирующий эффект, который они используют, чтобы скрыть свой корабль. Теперь, когда мы знаем об их присутствии, мы можем, например, искать звезды, которые внезапно закрылись. Независимо от того, насколько хороша маскировка, если они окажутся между нашими сенсорами и другой звездой - даже другой планетой, здесь, в Тейрионе, - это прервет наше наблюдение за этой звездой или планетой. Мы бы увидели это, если бы посмотрели. Кроме того, у них должны быть какие-то электромагнитные и тепловые сигналы, которые мы могли бы искать.
   - Если мы этого еще не видели, что заставляет вас думать, что вы сможете найти это сейчас?
   - Возможно, они направляют это куда-то еще, - сказал Сегмар.
   - Как? И где?
   - И снова мы не знаем, "как". - Сегмару, очевидно, было неприятно признавать это, но он сделал это, не дрогнув. - Это не то, что мы когда-либо исследовали. И я думаю, мы должны иметь в виду, что мы ничего не знаем об этом виде. Вполне возможно, что им удалось придумать несколько трюков, которые нам просто не пришли в голову. В конце концов, законы физики есть законы физики, госпожа. Что бы ни говорили сказки крепту, на самом деле не существует такой вещи, как "волшебство". Поэтому я уверен, что, в конце концов, мы узнаем, как они это сделали. Тем временем, мои аналитики и техники системы наблюдения коммандера Урдии сосредоточились на части вашего вопроса "где".
   - И что? - потребовала ответа Ширак.
   - На данный момент, по-видимому, наиболее вероятно, что они каким-то образом направляют свои излучения во внешнюю систему от всех наших сенсорных платформ ближнего космоса. Наши внутренние системы направлены наружу, и никогда не было причин создавать внешние системы, которые были бы направлены внутрь. Помимо активных систем навигации и управления движением, все наши внешние системные платформы предназначены исключительно для обнаружения сигнатур фазового привода за пределами периферии системы. Возможно, если бы мы обратили их внимание на внутреннюю систему, переработали их программное обеспечение, мы могли бы заметить злоумышленников...
   - Возможно? - спросила Ширак. - Это все, что вы можете сделать? Должно же быть что-то еще, что мы можем сделать, чтобы увеличить наши шансы найти их. - Она поочередно посмотрела на Сегмара и третью министра Лиралк.
   Сегмар и Лиралк мгновение смотрели друг на друга, затем Сегмар сказал: - Ну, как я уже сказал, госпожа, существующие системы не предназначены для этого. Их конструктивная функция заключается в обнаружении интенсивных, концентрированных энергетических сигналов, свидетельствующих о появлении фазового привода. Избыточное тепло и утечка электронов могут быть очень опасными, особенно для объектов размером, скажем, с один из наших дредноутов, но по сравнению с фазовым приводом они очень слабы. Вероятно, они слишком слабы для тех платформ, которые у нас уже есть, для надежного обнаружения. Но если бы мы могли установить там несколько дополнительных пассивных антенн - антенн, предназначенных для поиска тепловых сигнатур и нейтрино...
   - Да. - Ширак выразительно качнула торсом. - Увеличьте детекторное оборудование. Есть много мест, где мы можем спрятать их, на промышленных платформах за пределами системы, особенно на газодобывающих платформах вокруг Сембаха и Корсалта. Но делайте это тихо - я не хочу, чтобы люди знали, что мы задумали. Есть обычные грузовые шаттлы, которые отправляются во внешнюю систему, воспользуйтесь ими.
   - Да, госпожа. - Сегмар прикрыл глаза. - Это будет сделано. Мы найдем людей.
   - Можем ли мы еще что-нибудь сделать, командующий флотом? - спросила третья министр Лиралк.
   - Я уже санкционировал запуск нескольких разведывательных беспилотников. Мы смогли определить приблизительное местоположение, из которого, должно быть, исходило полученное вами сообщение, путем перекрестного построения нескольких линий пеленга. Если мы отправим достаточное количество платформ, то сможем найти их в этом объеме.
   Ширак слегка кивнула.
   - Что бы вы ни собирались отправить, удвойте это, - сказала она. - Я хочу, чтобы эти люди были найдены, и хочу, чтобы их нашли сейчас!
  
   КФПС "Неумолимый",
   Система Тейрион,
   419,9 светового года от Земли,
   22 ноября 42 г. Земной империи
  
   - Мы будем готовы, когда будете готовы и вы, господин президент, - сказала Франциска Свенсон с экрана Джадсона Хауэлла.
   "Неумолимый" был более чем достаточно большим для размещения такого количества командных центров, о котором только можно было мечтать. В данный момент Свенсон сидела в своем командирском кресле в окружении своих подчиненных, в то время как Хауэлл находился в центре управления полетами, также спрятанном в сильно бронированном корпусе корабля, всего в двух километрах от флагманской палубы.
   Прошло трое 25,4-часовых суток планеты Тейрис с тех пор, как он передал свое послание первой министру Ширак. И, подумал он с неприятной улыбкой, позаботился о том, чтобы она получила его посреди ночи. "Нет ничего лучше, чем пробудиться от крепкого сна и столкнуться лицом к лицу с ночным кошмаром", - подумал он, и его улыбка исчезла, когда он вспомнил то утро, когда пережил именно это, будучи губернатором Северной Каролины.
   Но это было тогда. Сейчас было другое, и он достаточно долго позволил Ширак и ее советникам вариться в собственном соку. И дал своим аналитикам время понаблюдать за реакцией лиату на то, как он только что растоптал маленький муравейник этих амфибий. И вместе с этим поколебал их самодовольную уверенность в том, что они хозяева всего, что видят. Возможно, они еще не признавались в этом даже самим себе, но в глубине души Ширак, по крайней мере, должна была подозревать, что это произойдет.
   Развернутые Свенсон удаленные платформы повышенной скрытности держали пространство вокруг Тейриса под пристальным наблюдением. Они наблюдали, когда силы обороны системы, как военные корабли, так и орбитальные платформы, перешли в состояние повышенной готовности. По крайней мере, в конечном итоге. Было информативно, что им потребовалось более шести часов только на то, чтобы полностью подключить свою активную сенсорную сеть. Если бы он решил объявить о прибытии своей миссии ракетным залпом, ни один из защитников даже не заметил бы этого, прежде чем погибнуть.
   Хотя у него и было сильное искушение попросить Свенсон запустить в атмосферу планеты еще больше беспилотников для ее сотрудников разведки, он подавил это желание. Он не был уверен, в какой степени его искушение было вызвано действительным желанием получить больше информации, а в какой - желанием подчеркнуть способность ФПС делать это по своему желанию, пусть даже только перед самим собой. И он даже отдаленно не был уверен, что они смогут проделать это незамеченными, теперь, когда лиату знали, что миссия находится здесь. Несмотря на то, что они, очевидно, все еще не выяснили точно, где находится это "здесь", они явно наблюдали за околопланетным пространством с помощью всех имеющихся у них систем, и было вероятно, что смогут обнаружат любые дополнительные приближающиеся платформы. Конечно, были некоторые психологические аргументы в пользу того, чтобы позволить им увидеть, как люди шпионят за ними, давая им понять, насколько пристально за ними наблюдают. Но на самом деле Хауэллу не требовалась дополнительная воздушная разведка, и было множество психологических причин не позволять лиату обнаружить какие-либо платформы людей или - особенно - военные корабли, пока он не будет готов их показать.
   С другой стороны, сенсорные группы Свенсон обнаружили и отследили десятки разведывательных беспилотников лиату, которые рассредоточились в поисках кораблей людей, которые, как они знали, должны были быть где-то там. По большей части, они сосредоточили свои поиски на расстоянии не более четырех-пяти световых минут от планеты. Очевидно, им удалось, по крайней мере приблизительно, отследить точку отправления его первоначального сообщения. К сожалению, у них не было возможности узнать, что адмирал Свенсон отправила скрытый коммуникационный ретранслятор, чтобы он находился на относительно близком расстоянии от планеты, и именно поэтому они отыскивали передачу данных ближе к планете. Тем не менее, они отправили по меньшей мере несколько беспилотников за пределы системы. Однако ни один из них не подошел на дистанцию обнаружения - даже для удаленных платформ людей, не говоря уже о платформах Гегемонии - замаскированных космических кораблей, скрывающихся прямо над поясом астероидов.
   Наблюдение за всей этой деятельностью было очень информативным, как с точки зрения технических возможностей, так и с точки зрения ответов, которые лиату использовали для получения этих возможностей. Но теперь пришло время, и Свенсон незаметно переместилась на тринадцать световых минут вглубь системы, к точке, находящейся всего в шести световых минутах от Тейриса.
   - Хорошо, Франциска, - сказал он. - Вы можете показаться сенсорам, когда захотите.
   - Сейчас выполняю показ, господин президент.
  
   Зал совета,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   22 ноября 42 г. Земной империи
  
   - Что ж, это так же полезно, как щелочь во сне! - сказала четвертая министр Гортуни, свирепо глядя через низкий стол для совещаний на третью министра Лиралк.
   Гортуни была министром, ответственным за управление промышленной базой системы Тейрион, и в свои тридцать семь стандартных лет была второй по возрасту из министров первой министра Ширак. Она также была умной, трудолюбивой и отличным администратором... которая, как оказалось, на взаимовыгодных условиях делила нору со своей хорошей подругой Кораш. В данный момент оба ее взгляда были прикованы к Лиралк. В них было очень мало одобрения, а шкура у нее была малообещающего желто-красного оттенка.
   - Вы бы предпочли, чтобы мои люди сочиняли фантастические истории или лгали вам? - потребовала ответа Лиралк.
   - Я бы предпочла, чтобы они выполняли свою работу и нашли эти... эти существа! - парировала Гортуни, и в ее тоне было столько же отвращения, сколько и в цвете ее шкуры. - У вас было три дня, чтобы выяснить, где они!
   - И мы искали их всеми доступными нам средствами! - тон Лиралк был таким же сердитым, как и у Гортуни, а ее шкура стала еще темнее, оранжево-красной.
   - Мне до задницы черджука наплевать, как усердно вы искали, - парировала Гортуни. - Я хочу знать, что вы нашли, и, похоже, ответа на этот вопрос ни черта нет!
   - Ну, одно я могу вам сказать, что они находятся не ближе, чем в двух световых годах от Тейриса! - огрызнулась Лиралк. - Если бы они были в этой зоне, сенсоры и дроны Сегмара обнаружили бы их!
   Командующий военно-космическим флотом наклонил голову в знак решительного согласия с третьей министром, но Гортуни скептически оглядела их обоих по очереди.
   - Было бы неплохо, если бы вы могли быть столь же уверены в том, где они есть, как и в том, где их нет, - едко заметила она.
   - Исключение объемов, в которых они могли бы быть, но в которых их нет, сужает объемы, в которых они есть на самом деле, министр, - отметил Сегмар. - В то же время, звездная система - это огромный объем, и очевидно, что у них должна быть даже лучшая технология маскировки, чем первоначально предполагало командование системы наблюдения. Вероятно, нам потребуется некоторое время, чтобы определить, где они прячутся. Как только мы это сделаем, мои воины будут знать, как с ними бороться!
   - В самом деле? Если это так, то...
   Внезапный вой сирены прервал Гортуни на полуслове. Яркий свет вспыхнул на изящной поверхности стола для совещаний, и Сегмар едва не выругался, не веря своим ушам, когда мигающий свет внезапно сменился тактическим дисплеем.
   Четыре желтых значка неопознанных кораблей мигали не далее, как в двух световых силталах от Тейриса. На самом деле, они были от планеты чуть более, чем в одном световом силтале!
   - Это, должно быть, ошибка! - выпалил он, приподнимаясь на стуле. - Или какой-то трюк! Никто не смог бы подобраться так близко без...
   Он замолчал, прислушиваясь к голосу через свой слуховой имплант, затем снова опустился на стул, и остальные лиату увидели, как его кожа стала бледно-коричневой от потрясения и неверия.
   - Что это? - потребовала ответа первая министр Ширак.
   - Согласно... - Сегмару пришлось сделать паузу, чтобы прочистить горло. - Согласно наблюдению системы коммандера Урдии, эти корабли, - он ткнул пальцем в пиктограммы, мерцающие на поверхности стола, - имеют длину более десяти шревджешей.
   - Это нелепо! - Гортуни огрызнулась с уверенностью министра, ответственного за каждый космический корабль, построенный в Тейрионе. - Никто не смог бы поместить что-то такого размера в фазовое пространство!
   - Скажите мне что-нибудь, чего я не знаю! - резко ответил Сегмар. - Это в пять раз больше моего самого большого дредноута!
   - Это какой-то трюк? - спросил пятый министр Сордал. Сордал был редкостью, единственным мужчиной в совете Ширак. Он занимал этот пост, потому что был также самым проницательным политическим калькулятором и одним из самых умных его членов. Но в этот момент он больше походил на ребенка, ищущего утешения, чем на высокопоставленного министра и влиятельного человека, и его кожа приобрела оттенок охры. Это был не настолько темный оттенок, чтобы его можно было назвать паническим, но все шло в этом направлении.
   - Должно быть, это оно! - Сегмар с энтузиазмом кивнул в знак одобрения. - Мы знаем, что у них отличная технология маскировки. Если они могут убедить тактические расчеты Урдии в том, что их корабли такие огромные, то, очевидно, у них не менее хорошие возможности в области радиоэлектронной борьбы!
   - Я не... - начала Ширак, но замолчала, когда с ней заговорил ее собственный слуховой имплант. Ее кожа покраснела от разочарования, а дыхательные щели на мгновение закрылись. Затем они открылись, и она обвела взглядом своих подчиненных.
   - У нас есть еще одно сообщение от людей, - сказала она. - Оно поступило именно оттуда, где командир системы наблюдения Урдия обнаружила эти корабли. И чтобы попасть сюда сейчас, оно должно было быть передано задолго до того, как ее системы обнаружили их. - Она скривила рот в горькой усмешке. - Очевидно, люди тщательно рассчитали момент, когда они позволили нам увидеть их.
   - Позволили нам? - голос Сегмара звучал глубоко оскорбленным, и Ширак сердито посмотрела на него.
   - При всем моем уважении, командующий флотом, - в ее тоне не чувствовалось особого почтения, - очевидно, что именно это только что и произошло. Эти корабли, - настала ее очередь указывать на значки на столе, - не двигаются. Они не снижают скорость, они стоят на месте. Они неподвижны относительно этой планеты. Это означает, что они не просто волшебным образом попали в поле зрения систем наблюдения коммандера Урдии. Они были там, ожидая, по крайней мере, силтал, пока шло их сообщение, а сенсорные техники Урдии не заметили даже рыбьего дерьма.
   Сегмар поник под ее яростным взглядом.
   - Можем ли мы ознакомиться с их посланием, первая министр? - спросила вторая министр Хайрак до боли нейтральным голосом, и Ширак перевела взгляд на свою ближайшую политическую союзницу. Но только на мгновение. Затем ее гнев угас, и она кивнула в знак согласия.
   - Выведите сообщение на экран, - приказала она своему старшему помощнику, и тактический дисплей исчез со стола.
   По столу пробежала волна беспокойства, когда они, наконец, увидели застывшее изображение одного из "людей".
   У двуногого существа, стоявшего перед ними, было плоское лицо с ярко выраженным носом (но ничего похожего на морду шонгейри) и смехотворно длинная и тощая шея настоящего двуногого. Его голова была покрыта темно-коричневой порослью, почти как шкура одного из назойливых животных, хотя и подстриженной гораздо короче. Его маленьким, отталкивающе глубоко посаженным глазкам - таким же коричневым, как и цвет его головы, - явно не хватало подвижности, а когда его узкий рот двигался, он обнажал мелкие белые зубы всеядного существа.
   Ширак нетерпеливо махнула рукой своему помощнику, растопырив перепонки между пальцами, и изображение начало воспроизводиться.
   - Приветствую вас, первая министр Ширак, - сказал инопланетянин, и Ширак узнала голос из первого сообщения людей. Конечно, это не было доказательством того, что именно он говорил с ней тогда. Безупречный язык лиату должен был быть продуктом сложного пакета для перевода, и любой желающий мог бы использовать один и тот же сгенерированный компьютером голос.
   - Я сказал вам, что снова свяжусь с вами, - продолжил человек, - и вот я здесь. Надеюсь, что вы провели это время, обдумывая то, что я сказал вам в моем первом сообщении. Мы провели это время, продолжая наши наблюдения за вашим присутствием здесь, в Тейрионе. На самом деле, у нас было более полутора месяцев, чтобы оценить вашу деятельность здесь, и я должен сказать, что наш анализ не совсем благоприятен для вас и ваших сотрудников. Я обсуждал это со своими советниками и подчиненными и чувствую, что пришло время поговорить с глазу на глаз, без задержек при передаче данных со скоростью света и без двусмысленности. Боюсь, учитывая наш опыт общения с вашими собратьями-галактами, я не склонен спускаться на вашу планету и доверять свою безопасность вашим добрым намерениям. Поэтому, вместо этого, я приглашаю вас подняться на борт моего командного корабля. Настоятельно призываю вас принять мое приглашение, чтобы избежать значительных... неприятностей. Вы можете сообщить мне о своем согласии, и я организую допуск для вашего шаттла.
   Многие министры, сидевшие за этим столом для совещаний, проявили оранжевую злость на тон этого человека, но разговор неторопливо продолжался.
   - Уверен, что некоторые из ваших советников будут настаивать на том, чтобы вы отклонили мое приглашение. Они могут даже квалифицировать это как "высокомерное требование". Наши наблюдения за вашим видом указывают на определенный воинственно-высокомерный шовинизм, который, несомненно, склонил бы их в этом направлении. Но независимо от того, примете ли вы мое приглашение сейчас, добровольно, или только после того, как эта "неприятность" убедит вас сделать это, я настоятельно рекомендую вам избегать всего, что мое военное командование может расценить как угрозу. Я также уверен, что некоторые из тех же самых советников скажут вам, что всего четыре звездолета, даже такого размера, как мой, не могут сравниться с вашими дредноутами и орбитальными вооруженными платформами.
   Узкий рот снова дернулся, изогнувшись более резко и обнажив жемчужные зубы.
   - На вашем месте, я бы указал им, что такой вид, как мой, который уже подвергся нападению со стороны других галактов Гегемонии, не был бы здесь и не решил бы открыться вам, если бы мы не были уверены, что сможем отразить любую вашу атаку, которую вы можете начать против нас. Всегда возможно, что наша уверенность может быть напрасной, но имейте в виду, что у нас есть полная база данных о технологических возможностях Гегемонии, в то время как вы абсолютно ничего не знаете о наших. За исключением, конечно, того факта, что вы даже не подозревали о нашем проникновении в эту звездную систему, пока мы не решили сообщить вам об этом. Что, помимо всего прочего, должно наводить вас на мысль, что мы, возможно, даже сейчас не раскрыли вам всей нашей мощи.
   Пришелец сделал паузу, чтобы до них дошло услышанное.
   - Я бы также посоветовал, - сказал он мягким голосом, - чтобы вы помнили, что мы уже убили всех до единого представителей сил, напавших на наш родной мир. Если мы сочтем необходимым убить еще больше галактов, мы вполне готовы сделать и это.
   - Я буду ожидать ответа на мое приглашение, так или иначе, в течение одного местного дня с этого момента. Пожалуйста, не разочаруйте меня.
   Эти карие глаза смотрели поверх стола еще одно долгое, неподвижное мгновение. Затем изображение исчезло, когда сообщение закончилось, и Ширак и ее министры уставились друг на друга в безмолвном, ошеломленном шоке.
  
   КФПС "Неумолимый",
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   22 ноября 42 г. Земной империи
  
   "Человеческий" космический корабль на самом деле был длиной более десяти шревджешей.
   Первая министр Ширак на самом деле не верила в это. Или, возможно, неохотно призналась она себе, она не хотела в это верить. Но это было так, и она почувствовала новый приступ беспокойства, глядя в иллюминатор своего роскошного шаттла, приближающегося к флагману пришельцев.
   - Первая министр.
   Голос в ее слуховых имплантах принадлежал пилоту. Ее тон звучал немного странно, и Ширак посмотрела на обзорный экран в подлокотнике.
   - Да?
   - Госпожа, система наблюдения сообщила о четырех кораблях пришельцев.
   - Да? - Ширак повторила более нетерпеливо.
   - Ну, у меня есть подтверждение, что их пять.
   - Что? Нет, - безучастно произнесла Ширак.
   - Пять, госпожа. Я не... Подождите, только что появился еще один, и...
   Пилот замолчала. Затем...
   - Госпожа первая министр, - сказала она очень, очень осторожно, - у нас есть визуальное подтверждение о двух дополнительных кораблях. Их электромагнитные и тепловые характеристики совпадают с теми, что мы уже видели... но ни один из них не отражает сигнал радара или лидара.
   Ширак посмотрела на третью министра Лиралк, сидевшей на кресле рядом с ней. Министр обороны посмотрела на нее с тревогой.
   - Как это возможно? - спросила Ширак.
   - Насколько я знаю, это невозможно, - ответила Лиралк. - Возможно, Сордал был прав. Возможно, это какой-то трюк!
   - Оба дополнительных корабля снова исчезли, госпожа, - сказала пилот через слуховые импланты Ширак. - Мы их совсем не видим. Но ... похоже, что-то закрывает, по крайней мере, некоторые звезды на заднем плане, там, где мы впервые их увидели.
   - Похитители неоплодотворенных яиц, верно, разыгрывают "фокусы", - мрачно сказала Ширак. - Но эти корабли были там. Я уверена в этом.
   - Но, первая министр... - начала Лиралк.
   - Я не знаю, позволили ли они нам увидеть эти два корабля по ошибке или сделали это намеренно, но в любом случае, они говорят нам, что мы не можем быть уверены, что видели все их силы. - Голос Ширак был мрачнее, чем когда-либо, а на ее лице янтарный оттенок разочарования смешивался с оранжево-красным от гнева. - Это достаточно плохо, если это был несчастный случай. Если это было преднамеренно, все еще хуже. В таком случае, они дают нам понять, что мы видели не всех из них. И они показывают нам, что они могут появляться и исчезать по желанию, как в одной из сказок крепту о демонах и дьяволах.
   - Но как это вообще возможно? - спросила Лиралк, как будто не осознавая, что она повторяет вопрос, заданный Ширак всего несколько монихерт до этого. Ширак хотела огрызнуться на нее, но не сделала этого.
   - Я знаю об этом не больше, чем ты, - сказала она вместо этого. - Но факты говорят, что это возможно... для них.
   Лиралк посмотрела на нее широко раскрытыми глазами, а Ширак, сидя, пожала плечами.
   - Мы знали, что, возможно, у них есть еще корабли, скрывающиеся от нас, - напомнила она третьей министру. - Вот почему я разрешила вам с Сегмаром усилить внесистемные пассивные системы. - Она нахмурилась от отвращения - в данном случае от отвращения к себе. - Нам следовало сделать это много лет назад. Но вы с Сегмаром были правы. Они не могут предотвратить электронное и тепловое излучение. Оно все равно должно куда-то поступать, и если мы его еще не обнаружили, они должны быть в состоянии каким-то образом контролировать направление его излучения. Так что, если Сегмару и Урдии удастся создать достаточное количество платформ, посмотреть на них с разных сторон...
   Она замолчала, затем пожала плечами и повернулась обратно к обзорному экрану, наблюдая, как шаттл медленно и изящно заходит в огромную, ярко освещенную пещеру шлюпочного отсека огромного инопланетного звездолета.
   Он коснулся стыковочных опор, и к его люку протянулся посадочный туннель. Он настроился так, чтобы соединиться с воротником люка, и она увидела группу явно вооруженных людей, ожидавших в галерее шлюпочного отсека в конце туннеля у борта корабля.
   - Хорошая посадка, госпожа, - объявил ее пилот, и она вскочила с кресла. Командир просисеча ее отряда безопасности тоже начала подниматься, но Ширак жестом остановила ее.
   - Оставайтесь здесь.
   - Но, госпожа!
   - Только энтропия знает, сколько этих... существ находится на борту корабля, - перебила ее Ширак. - В одном мы можем быть уверены: их там целые орды и более чем достаточно, чтобы сокрушить вас и ваш отряд. И еще одна вещь, в которой мы можем быть уверены, это то, что они не пустят вас на борт с оружием.
   - Но мы все еще можем...
   - Я не доставлю им удовольствия заявить нам об этом, - решительно заявила Ширак.
   Просисеча долго смотрела на нее, не двигаясь, затем склонила голову в знак согласия.
   Ширак глубоко вдохнула через дыхательные щели, затем кивнула Лиралк и адъюнкту Юрсаку, своему личному секретарю и главному помощнику.
   - Пошли, - сказала она.
   Участники вооруженного человеческого "приветственного отряда" были меньше ростом, чем ожидала Ширак. Или, по крайней мере, длина их тел была значительно меньше, чем у мужчин-лиату, таких как Юрсак. С другой стороны, они были агрессивно двуногими, стояли полностью выпрямившись на своих плоских ступнях и колоннообразных ногах, из-за чего их головы находились дальше от палубы, чем у любого лиату.
   Было невозможно прочесть какое-либо выражение на их плоских лицах или языке тела. Как и у крепту, их пугающе гладкая шкура, по-видимому, была самых разнообразных расцветок, которые, по-видимому, не имели никакого отношения к их эмоциям. Трудно было быть в этом уверенным, учитывая количество одежды, которую они носили. Судя по цветам и фасону одежды, она предположила, что это была какая-то военная форма.
   Один из них шагнул вперед, когда она и ее спутники вышли из трубы.
   - Первая министр Ширак, - сказал человек. Или, скорее, его программа-переводчик произнесла слова на безупречном языке лиату. Он коснулся передней части своего головного убора ребром пятипалой ладони. - Посол Хауэлл выражает свое почтение и просит вас присоединиться к нему в конференц-зале.
   - Это очень любезно со стороны посла Хауэлла. - Ширак удалось сохранить вежливый тон, хотя, учитывая возможности человеческой программы-переводчика и знания о лиату, которые они уже продемонстрировали, она была уверена, что этот человек понимает, что слабый оранжево-красный оттенок ее собственной кожи указывает на подавляемый гнев.
   В свою очередь, было бы неплохо, если бы у нее были какие-либо возможности оценить эмоциональное состояние человека.
   - Пожалуйста, пройдемте сюда, госпожа, - сказал он, и его товарищи окружили трех лиату, когда он направился к выходу из шлюпочного отсека.
   - Они могут генерировать гравитацию! - Лиралк передала субвокал в слуховые импланты Ширак по защищенному каналу. Первая министр скосила на нее один глаз, а третья министр удивленно побледнела. - Им не нужна вращательная секция!
   По крайней мере, Лиралк удалось не ляпнуть этого вслух. Это была первая мысль Ширак. А затем до нее дошел смысл сказанного. Ни один галакт никогда не был способен создать искусственную гравитацию. Антигравитация - да, но сама гравитация - никогда. Новые свидетельства технологического мастерства этих существ наполнили ее новым ужасом, и не только из-за того, что это могло повлиять на существующий баланс военной мощи здесь, в Тейрионе. Мысль о том, что раса, обладающая подобной технологией, могла бы сделать с тщательно управляемым технологическим балансом Гегемонии, приводила в ужас.
   Сопровождающие - или, возможно, точнее, пленители - провели их по длинному прямому коридору, который был достаточно просторным для человека и уютно-тесным для лиату, и посадили во внутрикорабельный вагон, достаточно просторный для всей их компании. Ширак провела достаточно времени на борту звездолетов и космических аппаратов в целом, чтобы знать, что даже на борту дредноута лиату пространство всегда было в дефиците. Размеры этой внутрикорабельной машины еще раз убедили ее в том, насколько огромен этот человеческий космический корабль.
   Как и продолжительность их путешествия, когда они поднялись на борт. Путешествие длилось добрых два силтала, прежде чем, наконец, закончилось, и двери открылись в еще один длинный коридор. Ширак и ее спутники шли по коридору с холодным, официальным достоинством, окруженные эскортом из людей, и при их приближении открылась дверь в переборке.
   - Первая министр, - пробормотал командир их охраны, останавливаясь и протягивая руку в удивительно изящном жесте, который, очевидно, приглашал - или приказывал - Ширак войти в эту дверь.
   Она наклонила голову в знак согласия, затем прошествовала мимо него.
   Помещение было просторным, хотя и не таким уж подавляющим. В центре его из палубы вырастал стол, а по другую сторону от него стояли семь человек перед чем-то, что, очевидно, было стульями, несмотря на их причудливую форму. Напротив них стояли три гораздо более приличных на вид кресла, сконструированных в соответствии с формой тела лиату. Ширак не очень нравилась мысль о том, чтобы сесть спиной к двери, но, похоже, другого выхода не было. Кроме того, какая разница? Если люди были склонны к убийственному предательству, ни она, ни ее спутники ничего не могли с этим поделать.
   Она шагнула вперед и устроилась в центральном из трех кресел, Лиралк заняла почетное место слева от нее, а Юрсак - справа. Люди подождали, пока они займут свои места, а затем снова уселись на эти стулья в человеческом стиле, которые никак не могли быть такими удобными, какими казались.
   - Первая министр Ширак, я посол Джадсон Хауэлл, командующий этой миссией, - сказал человек в центре дальнего конца стола. Ширак уже узнала его, хотя, какими бы необычными ни выглядели эти существа, всегда было приятно получить подтверждение этого.
   - Это посол Гарсао, мой заместитель, - продолжил Хауэлл, указывая на невысокого темноволосого человека, сидящего справа от него. - Это, - он указал на человека, сидевшего слева от него, - адмирал Франциска Свенсон, командующая военно-космическим сопровождением миссии. За ней - генерал-лейтенант Палаццола, который командует нашим подразделением планетных боевых действий. Справа от посла Гарсао находится помощник посла Маккейб, а позади нас сидят полковник Ушаков и коммандер Шерман, мои специальные советники и помощники.
   Ширак холодно кивнула в знак признательности за знакомство.
   - Я, конечно, узнаю третью министра Лиралк, - сказал затем Хауэлл. - А этот другой джентльмен?..
   Ширак заскрежетала зубами при виде нового доказательства того, насколько глубоко люди, должно быть, проникли в информационные системы ее звездной системы. Она не смогла полностью подавить вспышку разочарования, но ей удалось сохранить невозмутимый тон, когда она ответила.
   - Это адъюнкт Юрсак, третий вылупившийся из своего выводка, сын Джердан из рода Чейрлис, - сказала она. - Он мой личный секретарь и старший помощник. Он будет записывать наш разговор.
   Она вложила в последнее предложение нотку вызова, но человек только качнул головой - движение выглядело шокирующе небрежным, как будто он каким-то образом сломал свою тонкую, чрезмерно длинную шею.
   Это приемлемо, - говорилось в нем.
   Затем он откинулся на спинку стула, уставившись на нее своими маленькими, едва подвижными глазками-бусинками, и больше ничего не сказал.
   Монихерты тянулись в тишине, и Ширак почувствовала новый приступ гнева. Очевидно, человек был готов сидеть здесь до тех пор, пока Вселенная не погибнет от энергии... или пока Ширак не сломается и не положит конец тишине. У нее возникло искушение ответить молчанием на молчание, сколько бы времени это ни заняло. Кем был этот человек, чтобы так издеваться над ней?! Она была первой министром целой звездной системы! Ее раса правила Тейрионом более четырехсот стандартных лет! Как он посмел...
   Она оборвала эту мысль. Последнее, что она могла допустить, - это позволить этому... этому существу спровоцировать ее несдержанную реакцию, которая могла быть использована против нее. И вот она глубоко вздохнула и перевела взгляд на Хауэлла.
   - Почему вы здесь? - прямо спросила она. - О, - она взмахнула рукой, растопырив перепончатые пальцы, - я знаю, вы говорили мне, что какой-то член Гегемонии напал на ваш родной мир. Однако я заметила, что вы не сказали, к какой расе он принадлежал, и сильно подозреваю, что вы бы сказали, если бы нападавшие были лиату. Учитывая, что у нас никогда не было привычки нападать на другие виды, это...
   - Простите, что указываю на это, первая министр, - перебил Хауэлл тоном холодной вежливости, - но подозреваю, что фаршу, джирдар и ичанти, вероятно, оспорили бы это.
   Маленькие глазки-бусинки впились в Ширак, и она резко вздохнула. Как этот человек узнал?..
   - Я говорил вам, что мы захватили корабли нападавших, - сказал он. - Это включало их базы данных. С вашей стороны было бы мудро предположить, что я уже многое знаю о вашем виде и его истории.
   Левый глаз Ширак попытался повернуться к Лиралк, но она призвала его к порядку прежде, чем он успел это сделать. Она также крепко сжала челюсти на пару вдохов, а затем резко наклонила туловище в знак согласия с репликой Хауэлла.
   - Очень хорошо, - резко сказала она. - Но моя точка зрения остается в силе. Я очень сомневаюсь, что на вас напали лиату. Так почему же вы прилетели сюда, в нашу звездную систему, а не к тем, кто на вас напал? Или в систему Ирквойд, чтобы обсудить это непосредственно с Советом? Не думаю, что вы прилетели бы на Тейрион, если бы у вас не было цели, выходящей за рамки простого установления контакта с Гегемонией. - Оба ее глаза уставились на инопланетянина. - Что же тогда?
   - Вы правы, - сказал Хауэлл через мгновение. - Что касается причины, по которой мы здесь собрались, у моего народа есть поговорка, что "картинка стоит тысячи слов". Итак, позвольте мне показать вам изображение, госпожа первая министр.
   Больше он ничего не сказал, не сделал ни единого движения, которое могла бы увидеть Ширак, но внезапно над столом для совещаний появилась голограмма.
   Мгновение Ширак смотрела на застывшее изображение, не понимая, что видит. Затем она узнала листву, склоны Кьюрианского нагорья ... и стадо надоедливых животных, которых Кораш попросила ее прогнать.
   Голограмма проснулась, и надоедливые животные грузно двинулись по склону холма своей обычной медленной, тяжелой походкой, время от времени останавливаясь, чтобы сорвать плод илара или вырвать корень кумака и пожевать их. Некоторые из их детенышей катались по травянистым склонам, прячась в густой листве, борясь друг с другом. Она почти слышала пронзительные звуки, которые издавали надоедливые животные в такие моменты.
   Но затем голограмма внезапно изменилась. В гуще медленно двигающегося стада вспыхнула ослепительная вспышка. Затем вторая, третья!
   Надоедливые животные отреагировали мгновенной паникой, разворачиваясь и убегая от вспышек. И тут она увидела трассирующие пули, которые падали с небес, разрывая листву и подлесок по обе стороны от стада, гоня его по пересеченной местности, словно огненный хлыст.
   Надоедливые животные разбежались, продираясь сквозь подлесок, без сомнения, вопя от ужаса, и на голограмме промелькнула пара аэромобилей просисеча. Звука не было, но она видела достаточно похожих кадров со звуком, чтобы знать, что аэрокары добавили воющий вой своих сирен к этому бедламу, отгоняя назойливых животных от собственности Кораш.
   Некоторые из них падали, когда бежали, в панике натыкаясь на невидимые препятствия. По крайней мере, двое или трое их детенышей тоже упали, но просисеча продолжали давить. По опыту Ширак знала, что, если надоедливые животные не будут достаточно напуганы, они вернутся, как только аэрокары улетят. Очевидно, просисеча не хотели рисковать.
   Голограмма показывалась, вероятно, некоторое время, затем одно из молодых надоедливых животных упало в овраг и врезалось в его каменную стену. Взрослая самка спрыгнула в овраг, подобрала упавшее существо и перепрыгнула через край оврага. Она бросилась бежать, свернув в сторону... и тут ее настигла очередь из пушки, разорвала ее и швырнула на землю. Несколько мгновений она боролась, а затем затихла.
   И в этот момент голограмма снова застыла, сфокусировавшись на единственном мертвом надоедливом животном и щенке, наполовину лежащем под его телом, все еще лежащем на сгибе его руки.
   - Это, первая министр, - сказал человек. - Вот почему мы здесь.
   Ширак уставилась на это, ее лицо стало темно-бордовым от глубокого замешательства. Надоедливые животные? Этот человек утверждал, что они здесь из-за надоедливых животных? Какое, во имя энтропии, отношение могут иметь надоедливые животные к другому виду? Конечно же, эти существа не говорили?..
   Молчание затянулось, и Ширак попыталась - она действительно пыталась - понять, к чему клонит этот человек. Она понятия не имела, как читать язык человеческого тела, но, судя по тишине на другом конце стола, они явно были ... напряжены. Даже расстроены. Но почему?
   - Я пытаюсь понять, - наконец произнесла она в тишине, - но у меня ничего не получается. То, что вы нам показываете, произошло всего несколько дней назад. Этого определенно не было, когда вы отправились из своей звездной системы в нашу. Так какое же это может иметь отношение к вашему присутствию здесь?
   - Вы действительно не понимаете, почему мы можем счесть предосудительным ваше обращение с тейрионцами, - это слово, очевидно, было из родного языка людей, поскольку не было переведено, но Ширак предположила, что оно относится к надоедливым животным? - Переведенный голос Хауэлла был холоден.
   - Они животные, - сказала Ширак как можно рассудительнее. - Я соглашусь с тем, что в данном конкретном случае просисеча, возможно, ... с чрезмерным энтузиазмом относились к выполнению своих обязанностей. Но это не значит, что надоедливые животные были способны на самом деле использовать землю, на которой они сидели!
   - Да? - Хауэлл откинулся назад и склонил голову набок. - Они умеют пользоваться инструментами, не так ли?
   Он не отводил взгляда от Ширак, но голограмма сместилась, сосредоточившись на одном из надоедливых самцов-животных, который размахивал своим нелепым копьем в сторону аэромобилей.
   - Вы называете это "инструментом"? - Ширак покраснела от недоверия.
   - По-моему, похоже на то, - ответил Хауэлл, и в его холодном голосе зазвучали более жесткие нотки.
   - Я могу сказать, что это... расстроило вас, - сказала Ширак, тщательно подбирая слова, - но факт в том, что они могут откалывать кремень и привязывать его к концу палки... Нельзя сказать, что они были развитым, разумным видом! Даже если бы мы никогда не появились в системе, прошли бы тысячелетия, прежде чем они освоили электричество!
   Хауэлл схватился за подлокотники кресла и приподнялся, и впервые на коже одного из людей проступил румянец. Но цвет его лица был темно-красным, и единственное, в чем Ширак была уверена, что человек не испытывал ликования.
   Человек справа от него - Гарсао, или как там его звали, - положил руку на плечо Хауэлла, и через мгновение он снова опустился в кресло.
   - Действительно? - сказал он затем, и по тону его можно было подумать, что это жидкий гелий. - Вы так думаете? Им потребовались бы "тысячелетия" только на то, чтобы изобрести электричество, если бы вы так великодушно не нашли для их планеты лучшего применения, чем могли бы найти они сами? Вы так думаете?
   - Ну...
   Хауэлл не сводил с Ширак каменного взгляда, но голограмма снова изменилась, и на этот раз появился звук. Помещение заполнил вой сирен, и глаза Ширака снова метнулись к дисплею и расширились. На нем была изображена уличная сцена - невероятно примитивная уличная сцена - с примитивными наземными автомобилями, съезжающими с проезжей части, открывающимися дверями, людьми, выбегающими на мощеные тротуары и безумно убегающими. Сирены завыли громче, и она услышала голоса - человеческие голоса - кричащие сквозь пронзительный визг. И затем, внезапно, изображение исчезло в огромной яркой вспышке, взрыве, слишком ярком и ужасном для глаз.
   Изображение резко изменилось, и затем они увидели внизу целую планету, которую Ширак никогда прежде не видела, голубую, зеленую и коричневую жемчужину, парящую в космосе, а ужасные булавочные уколы кинетической бомбардировки проносились по ее темной стороне смертоносными огненными бутонами.
   Еще одно изменение, и она увидела стаю шаттлов - судя по маркировке, это были шонгейри - проносящихся сквозь атмосферу планеты. А затем, без предупреждения, они начали взрываться, распадаться на части, выбрасывать в воздух фонтаны пламени, когда стайка того, что, должно быть, было примитивными воздушными летательными аппаратами, пронеслась сквозь них, сея смерть на своем пути. А затем были сцены с грубыми, неуклюжими бронированными машинами какого-то рода - бронированными машинами, которые, несмотря на свою устаревшую неуклюжесть, без особых усилий разбивали вдребезги автомобили и бронетранспортеры пехоты яростью своих огромных примитивных пушек, прежде чем, в свою очередь, были уничтожены точными ударами кинетического оружия.
   Голограмма сменилась видами с высоты птичьего полета, видами города за городом, поселком за поселком. Все они были неописуемо примитивными, как будто из далекого, давно забытого прошлого, но они кишели людьми. И, один за другим, они были сметены огненной массой смертельных кинетических ударов.
   - Это был наш родной мир, госпожа первая министр. - В голосе Хауэлла звучала сталь. - Это были наши города, наши семьи. А это, - на голограмме появилось изображение одной из неуклюжих бронированных машин, - вот каковы были наши технологические возможности. Не "тысячелетия" назад, первая министр Ширак. Всего пятьдесят наших лет - едва ли двадцать ваших - назад.
   Ширак уставилась на это, и ее кожа стала фиолетово-серой от ужаса.
   Голограммы доказали, что эти люди были еще более кровожадными и лучше умели убивать других разумных существ, чем шонгейри! Это было достаточно ужасно, но, по крайней мере, шонгейри были сдержанными. В конце концов, Гегемонии пришлось бы иметь с ними дело. Это был маленький грязный секрет, который никто из основателей никогда открыто не обсуждал. И все же им никогда не позволили бы представлять какую-либо реальную угрозу для всей остальной Гегемонии.
   Но эти люди!..
   Если предположить, что визуальные записи Хауэлла говорили ей правду, они совершили скачок от докосмической технологии к технологии, которая явно превосходила Гегемонию, по крайней мере, в некоторых отношениях, за неприлично короткий промежуток времени.
   - Я не понимаю, - сказала она, и это была чистая правда. - Судя по этим изображениям, - она махнула рукой на голограмму, - на вас напали шонгейри, а не лиату! Они же плотоядные, во имя энтропии! Конечно, вы не можете возлагать на другие расы Гегемонии, такие как мы, ответственность за то, что эти кровожадные, плотоядные монстры сделали с вашим миром! Сама идея заключается в том, что... это просто смешно!
   - Так вы хотите сказать, что Гегемония не разрешала шонгейри завоевывать нас?
   - Способность Гегемонии контролировать действия всех своих представителей ограничена, посол Хауэлл, - сказала Ширак как можно рассудительнее. - Ее действия должны быть согласованными, и от этого консенсуса зависит ее способность заставить соблюдать свои правила. Но обитаемые миры редки, и более прими... - менее развитые - виды редко... используют их в полной мере. Гегемония не смогла бы запретить более развитым расам распространяться по всей галактике, конкурируя за те же самые пригодные для жизни миры. Так что лучшее, что может сделать Совет Гегемонии, это попытаться ... держать процесс под контролем. Чтобы смягчить это. И это именно то, что он делает. Что бы Совет ни уполномочил шонгейри предпринять в отношении вашего народа, я уверена, что они никогда не представляли себе ничего подобного тому, что на самом деле произошло с вами! И я уверяю вас, что мы, лиату, никогда бы не сделали ничего подобного!
   - Да, вы бы этого не сделали, - сказал Хауэлл. - Вы предпочитаете более тонкий подход. Например, этот.
   Эта адская голограмма снова изменилась, и Ширак почувствовала, что становится бледнее, когда увидела свой собственный мир из космоса. Но это были не современные образы. Это были древние снимки разведывательного командования, сделанные во время самого первого контакта Гегемонии с Тейрионом, и она понятия не имела, что они были в базе данных Гегемонии, где можно было запечатлеть этих существ.
   Голограмма увеличила изображение другого города, гораздо меньшего по размерам и еще более примитивного, чем те, что были созданы людьми. По улицам города скрипели повозки, запряженные животными. Из труб поднимался дым. Молотки стучали по наковальням, а ремесленники изготавливали мечи и кинжалы, ножи, сельскохозяйственные орудия. Дети бегали взад и вперед между статуями на городской площади, играя в какую-то сложную игру с обручами и мячами, в то время как покупатели торговались за товары на рынках, а уличные музыканты играли примитивную музыку.
   - Я уверен, вы узнаете это, первая министр, - мягко сказал Хауэлл. - Это Тейрис, четыреста сорок три стандартных года назад. А эти, - он не отводил взгляда от Ширак, пока голограмма увеличивала изображение ремесленников и уличных музыкантов, - предки "надоедливых животных".
   Каким-то образом Ширак оторвала взгляд от этих изображений и перевела его на человека.
   - Конечно, - говорил он, - это было записано до того, как ваш народ - с благословения Гегемонии - применил свое генетическое оружие, не так ли? До того, как вы урезали их умственные способности до минимума. До того, что они забыли, как обрабатывать бронзу и железо. Как вести хозяйство. После этого они едва помнили, как - что вы там сказали? - "откалывать кремень и привязывать его к концу палки", кажется?
   - И до того, как девяносто с лишним процентов всего населения планеты, жившего до контакта, погибло от голода, болезней, переохлаждения зимой, потому что они больше не могли сохранить свою цивилизацию и "технологию" железного века, которая ее поддерживала, - глаза человека впились в нее, и Ширак не нужно было разбираться в человеческих выражениях, чтобы почувствовать его ярость.
   - Это... это было сделано столетия назад, - сказала она наконец. - Нам нужно было пространство, и... и они занимали его. Мы не убивали их, как поступили бы шонгейри! Мы только... мы всего лишь отбраковали стадо, довели его до уровня - самодостаточного уровня! - который также освободил пространство, в котором мы нуждались. Возможно, это было... более жестко, чем другие методы, но все это было давным-давно! Ни один живой лиату не имел к этому никакого отношения. Не похоже, что надоедливые животные вообще помнят что-либо из этого!
   - И, в конце концов, они были всего лишь недочеловеками, - тихо сказал человек. - Кем они были, чтобы встать на пути священного стремления лиату к жизненному пространству, к лебенсраум?
   - Боюсь, что ваша программа не перевела два из этих слов, - немного неуверенно сказала Ширак.
   - Это не имеет значения. - Хауэлл снова покачал головой. - Не похоже, что эта ссылка имела бы какое-либо значение для вашего вида, даже если бы вы понимали значения этих слов. Но поймите это, первая министр. Гегемония делала это или что-то в этом роде с любым видом, который вставал у нее на пути, на протяжении более семидесяти четырех тысяч стандартных лет. Одному богу известно, скольких тейрионцев, скольких фаршу, скольких джирдари вы и ваша ханжеская, такая благородная Гегемония изнасиловали, поработили или просто убили за этот невероятный промежуток времени. Вы чертовски уверены, что не имеете ни малейшего понятия, и вам на это наплевать.
   - Ну, а нам на это не наплевать. Мы стали объектом доброжелательной политики Гегемонии по отношению к разумным расам, находящимся в неудобном положении. Мы также нашли множество других примеров этого в вашей собственной базе данных. И решили, что это нужно прекратить.
   - Что? - Ширак от изумления задала вопрос, состоящий из одного слова, и губы Хауэлла скривились в непроницаемом выражении, которое, как она подозревала, ей бы не понравилось, если бы она его поняла.
   - Мы решили, что это должно прекратиться, - повторил он. - Кто-то должен положить этому конец. И этот "кто-то", первая министр Ширак, вторая из вашего выводка, дочь Урсал из рода Серком, - это мы.
   Ширак уставилась на него, а затем залилась темно-коралловым румянцем от изумления. Это существо - существо, которое только что подтвердило, что оно из единственной звездной системы, в которой двадцать лет назад даже не было космических полетов, - считало, что может угрожать всей Гегемонии?!
   - Вы сумасшедший, - сказала она ему. - Гегемония поддерживала галактический мир в течение семидесяти пяти тысяч стандартных лет. Да, несколько примитивных видов, возможно, были... в процессе оттеснены в сторону, но большинство из них даже не знали, что делать с теми планетами, которые у них были. И все эти годы Гегемония, которую вы так усердно очерняете, предотвращала столкновения между развитыми расами, которые могли бы привести к стерилизации целых звездных систем! В нее входят десятки видов, населяющих сотни тысяч развитых миров! Вы... вы, "люди", возможно, и научились нескольким технологическим трюкам после победы над кем-то вроде шонгейри, но не все мы такие же беспомощные и некомпетентные, как они. Если вы серьезно намерены бросить вызов власти всей Гегемонии, угрожать основателям и другим старшим галактам, они раздавят вашу жалкую маленькую звездную систему, как ничтожных морских слизняков, которыми вы и являетесь.
   - Возможно, так оно и будет, первая министр. Но на что бы ни была способна остальная Гегемония, здесь ее нет, - сказал Хауэлл, и уголки его рта заострились.
   Ширак застыла, и голова инопланетянина дернулась в очередном слишком небрежном кивке.
   - Наша миссия - и звездолеты адмирала Свенсон - находятся здесь... как и все население вашей системы. Учитывая эти обстоятельства, вы действительно хотите оказаться втянутым в перестрелку с флотом вида, половина населения которого была уничтожена в результате кинетической бомбардировки, санкционированной вашей Гегемонией?
   Ширак уставилась на него. Слишком многое обрушилось на нее слишком быстро. Мысль о том, что примитивный вид может овладеть даже основами передовых технологий, не говоря уже о том, чтобы усовершенствовать их, была слишком абсурдной, чтобы она могла по-настоящему осознать. Даже допустить такую интеллектуальную возможность было практически невозможно; по-настоящему поверить в это...
   И если эти "люди" думали, что смогут убедить ее в том, что они действительно заботятся о других видах, что они готовы бросить вызов Гегемонии из-за какого-то извращенного, неуместного чувства возмущения чем-то вроде надоедливых животных, то они были дураками. Возможно, их побудила бы месть. В это она могла поверить. И какой горькой, ядовитой иронией было то, что именно звериные, плотоядные шонгейри пробудили к жизни еще менее разумный, еще более агрессивный вид и распространили его по галактике, как какую-то чуму? На это мог быть только один ответ, и она знала, что в свое время Гегемония обрушит на них этот ответ. Но каким бы безумным ни был этот Хауэлл, в этом был, по крайней мере, один смысл.
   Он и его звездолеты были здесь, и хотя он, должно быть, блефовал о своей готовности уничтожить целую планету, населенную лиату, одной из рас основателей, на самом деле он мог быть достаточно сумасшедшим, чтобы осуществить свою безумную угрозу.
   - Что именно вы хотите от меня и лиату в этой звездной системе? - спросила она наконец.
   - Чего я хочу, так это чтобы вы сдали систему мне, - сказал Хауэлл. - Я хочу, чтобы ваши вооруженные силы немедленно отступили. Я хочу, чтобы представители джиртомы системы официально передали суверенитет над системой Земному альянсу. Я хочу, чтобы промышленные мощности системы были переданы нам. И, - его губы изогнулись еще раз, - мой медицинский персонал намерен устранить генетический ущерб, который ваши предки нанесли законным владельцам Тейриса.
   Ширак моргнула. Ни один вид в истории Гегемонии никогда не предъявлял подобных требований к кому-либо из галактов, а тем более к основателю! Это было немыслимо.
   И все же это существо, этот Хауэлл, выдвинуло эти требования, и кем бы ни были эти люди, было ясно, что они опасны. Возможно даже, что они смогут победить военные корабли командующего флотом Сегмара и орбитальную оборону, несмотря на их мощное вооружение. Даже если они не смогут победить силы Сегмара, то все равно могут нанести огромный урон, прежде чем сами будут уничтожены. Но она не могла просто перевернуться вверх брюхом и согласиться на его абсурдные требования. Отказаться от звездной системы, которая принадлежала ее виду более четырехсот стандартных лет? Она никак не могла это сделать! И даже несмотря на последствия для нее, для всего ее вида здесь, в этой звездной системе, этих людей нужно было остановить. Если бы она просто дала им то, что они хотели, это только придало бы им смелости, а энтропия знает, что они могут потребовать в следующий раз!
   Но она не могла сказать этого. Пока, во всяком случае.
   - Это... экстремальные требования, посол Хауэлл, - сказала она, наконец. - Я не могу ответить на них, по крайней мере, не обсудив их со всеми моими министрами. Если на то пошло, даже если предположить, что мои министры будут готовы согласиться с вашим... дерзким ультиматумом, мы должны были бы убедить джиртому. И прежде чем мы смогли бы это сделать, нам пришлось бы донести это до нашего населения в целом, дать всем нашим людям возможность высказать свое мнение делегатам джиртомы.
   - Я не ожидал немедленного ответа, - сказал Хауэлл. - На самом деле, ожидал почти того же, что вы только что сказали. Так что не стесняйтесь возвращаться на планету и обсуждать это с кем пожелаете. Даю вам четыре недели - тридцать два планетных дня - на то, чтобы принять решение.
   Ширак вспыхнула оранжево-красным от такого холодного, пренебрежительного тона.
   - И что, - ледяным тоном спросила она, - вы намерены делать, если мы отвергнем ваши высокомерные требования?
   - Что ж, в таком случае, - сказал ей инопланетянин, - мы возьмем страницу из книги Гегемонии. Заставим вас принять их. Вполне... решительно, как и требуется.
  
   Зал совета,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   22 ноября 42 г. Земной империи
  
   - А потом они сказали, что заставят нас это сделать! Как будто какие-то только что вылупившиеся существа могут так разговаривать с одними из основателей! - Ширак обвела взглядом членов совета. Преобладал гнев, переходящий в ярко-оранжевый оттенок презрения, но также присутствовал серый оттенок беспокойства. Она сосредоточила внимание на третьей министре Лиралк, которая была совершенно серой.
   - Что? Только не говорите мне, что вы думаете, будто они действительно могут победить нас! - рявкнула она.
   - Я обеспокоена двумя дополнительными кораблями, которые мы видели по пути на встречу с людьми, - сказала Лиралк. - Если есть два, которых мы раньше не видели... может быть, есть и другие, которых мы тоже не видели?
   Ширак перевела взгляд на Сегмара.
   - А вы как думаете? Возможно ли это?
   - Возможно? Да, это возможно, но я считаю это крайне маловероятным. До недавнего времени - по крайней мере, по их словам - у них даже не было космических полетов. Честно говоря, я в этом сомневаюсь. Я думаю, гораздо более вероятно, что это какая-то ... психологическая уловка, рассчитанная на то, чтобы напугать нас и заставить просто сдаться. В любом случае, нелепо думать, что у них есть всевозможные замечательные секретные технологии, помимо тех, с которыми мы уже сталкивались! Как я сказал на нашей самой первой встрече, законы физики применимы ко всем, и я считаю маловероятным, что у них есть дополнительные корабли, кроме тех, что мы видели. - Он пожал плечами. - Даже то, что у них есть, указывает на то, что шонгейри - или кто-то еще - должны были каким-то образом вступить с ними в сговор.
   - Я отметила возможный сговор шонгейри с людьми, - холодно сказала верховная гхирколар Итрал, вторая в своем выводке, дочь Арсал из рода Ригам. Как главный судья, она отвечала за соблюдение законов. - Уверяю вас, что я направлю сообщения в Совет Гегемонии, чтобы разобраться в этом.
   - Все-таки, - сказала Лиралк, - там могут быть дополнительные корабли в системе. Хотя мои советники считают, что мы можем справиться с кораблями, которые мы видели - даже с двумя новыми - но если будет много больше, оборона системы может стать... проблематичной.
   - Вы, конечно, правы, - сказала Ширак. - Нам нужно знать ответ на этот вопрос, прежде чем строить какие-либо планы. - Ее глаза обратились к Сегмару. - Что возвращает нас к первоначальному вопросу. Есть ли в системе дополнительные корабли людей, и что вы делаете, чтобы получить ответ на этот вопрос?
   - Установка новых массивов во внешней системе почти завершена, - ответил Сегмар. - Дополнительная информация должна появиться в ближайшие три-четыре дня. Тем не менее, пока у меня есть предварительные данные, которые мы надеемся подтвердить, как только будет установлена остальная часть массива.
   - Хватит оговорок, - сказала Ширак, и ее кожа приобрела янтарный оттенок. - Что вы обнаружили?
   - Поговорив с командиром системы наблюдения Урдией, мы пришли к выводу, что люди каким-то образом перенаправляют свои электромагнитные и тепловые сигнатуры.
   - Мы можем это сделать? - спросила четвертая министр Гортуни.
   - Ну, нет, мы не можем, - признался Сегмар, побагровев.
   - Так как же мы собираемся их найти? - спросила Ширак.
   - Просто перехватить их сигнатуру недостаточно, - сказал Сегмар. - Они не могут позволить этому накапливаться вечно - у них должен быть выход для этого, иначе в конце концов они взорвутся. Нам просто нужно найти такой выход.
   - И вы думаете, что у вас он есть?
   Сегмар слегка кивнул. - Мы так и делаем. Урдия развернула внесистемные антенны так, чтобы они были обращены к внутренней системе. Их первоначальные выводы были достаточно... безрезультатными, но в сети появились первые из новых платформ, и они подтверждают первоначальные подозрения Урдии. Люди, похоже, посылают свои сигналы во внешнюю систему. Хотя наше нынешнее оборудование является простым для выполнения этой задачи, в ближайшие несколько дней мы сможем получить более точные данные и точно определить, сколько кораблей у людей. Мы также сможем определить их местоположение.
   - Итак, что мы собираемся делать с требованиями людей? - спросила верховная гхирколар Итрал. - Если я правильно помню, они сказали, что мы должны сдать систему, все наши военные и промышленные мощности. И что затем они намерены обратить вспять генетическую модификацию надоедливых животных и передать им весь наш мир.
   Ширак подавила биолюминесценцию, не желая доставлять Итрал удовольствие видеть, как сильно она проникла под шкуру Ширак. Даже в критической ситуации Итрал не может устоять перед возможностью позлить меня.
   - Мы пока ничего не собираемся предпринимать, - сказала она через мгновение, заставляя себя изобразить презрение. - Я сказала им, что нам нужно время, чтобы дать нашим людям возможность высказать свое мнение...
   - Вы собираетесь это сделать, не так ли? - перебила Итрал.
   - Конечно, нет, - ответила Ширак. - Рядовые готовы справиться с требованиями этой ситуации не лучше, чем надоедливые животные, - взгляд был направлен на Сегмара. - Мы собираемся использовать это время, чтобы найти, где находятся люди; затем, как только их обнаружим, мы их уничтожим.
   - А если окажется, что мы не можем их найти или что их больше, чем мы знаем? - спросила четвертая министр Гортуни.
   - Тогда мы соберемся здесь на еще одно заседание, чтобы определить наш дальнейший путь. Однако, пока у нас не будет всей информации, нет необходимости тратить время на то, что маловероятно.
   - И сдаться людям? - спросила Итрал.
   - Это одна из тех возможностей, которые маловероятны, - ответила Ширак. Она владела значительной частью промышленных мощностей системы и скорее погрузилась бы в энтропию, чем передала их людям. - На этом мы объявляем перерыв. - Когда совет начал расходиться, она добавила: - Медицинский директор системы Минсорлас? Уделите мне минутку внимания, пожалуйста?
   Минсорлас, третья в ее выводке, дочь Джорсали из рода Мэйникар, повернулась и подошла к Ширак. Она начала что-то говорить, но Ширак подняла руку, пока остальные члены совета - и особенно Итрал - не ушли. Затем она слегка кивнула главному врачу системы.
   - Я подумала, что вы хотели бы обсудить возможность устранения ущерба, причиненного надоедливым животным. Конечно, это возможно... - Минсорлас замолчала, когда Ширак начала смеяться. - Что тут смешного? - спросила Минсорлас.
   - Я никогда не думала о том, чтобы изменить то, что было сделано с надоедливыми животными, - сказала Ширак, ее шкура была оранжевой. - Люди - незначительный вредитель, и скоро они исчезнут. Эта планета наша, и она останется нашей. Я не собираюсь никуда уходить или уступать ее кому бы то ни было, тем более глупым надоедливым животным в округе.
   Ее кожа потемнела.
   - Вы говорите о том, что нужно обратить вспять то, что было сделано с надоедливыми животными. Этого никогда не произойдет. Во всяком случае, пока я первая министр. - Она посмотрела на дверь, затем снова на доктора. - Нет. Что мне на самом деле нужно, так это скорее страховой полис...
  
   Зал совета,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   26 ноября 42 г. Земной империи
  
   - Спасибо всем вам за то, что пришли, - сказала первая министр Ширак. С момента последнего заседания совета в этом зале прошло четыре дня. - У командующего флотом Сегмара есть кое-какая информация, которой он хотел бы поделиться. - Он, конечно, уже поделился ею с Ширак, иначе у него никогда не было бы возможности выступить перед советом.
   Сегмар слегка кивнул, его кожа стала ярко-фиолетовой.
   - Как уже обсуждалось, мы установили дополнительные разведывательные возможности в поясе астероидов и внешней системе, чтобы определить, где скрывались корабли людей. Наши новые системы готовы, и я рад сообщить совету, что мы их нашли!
   - Это хорошая новость, Сегмар, - сказала Ширак. - Что вы можете рассказать нам о них?
   - Как мы и ожидали, люди излучают электронные и тепловые сигналы своих кораблей во внешнюю систему. Теперь у нас есть возможность находить, точно определять местоположение и затем отслеживать маневры каждого корабля. - Его шкура частично утратила свой цвет. - Это хорошая новость. Плохая новость заключается в том, что мы также подтвердили, что два дополнительных корабля, которые были замечены во время полета первой министра к кораблям людей, действительно там находятся. Они существуют на самом деле.
   - Но вы их видите? - спросила четвертый министр Гортуни. - Вы уверены?
   - Да, министр, - ответил Сегмар. - Все так, как мы и ожидали. Люди могут предотвратить распространение своих сигнатур перед своими кораблями, но мы легко можем видеть их с целого полушария позади них, в основном за миделем. Очевидно, что перед ними есть какой-то щит, который не позволяет нам их видеть. Это полезная информация, потому что, по сути, это означает, что они должны оставаться на месте, чтобы удерживать щит между нами. Если бы они повернулись, мы смогли бы увидеть их с планеты.
   - Однако кораблей шесть, - сказала Ширак. - Вы уверены?
   Сегмар позволил небольшому вздоху сорваться с его дыхательных щелей. - Мы уверены, насколько это возможно, что в человеческом строю всего шесть кораблей. Возможно ли, что на другой стороне системы есть дополнительные корабли, расположенные таким образом, чтобы их излучение было направлено в сторону от планеты и наших новых сенсоров? Да, но мы считаем, что вероятность этого невелика. Если бы у них были дополнительные корабли, они были бы в строю для взаимной защиты.
   - Есть ли какой-нибудь способ быть более уверенным в их точном местоположении?
   - Да, первая министр. Теперь, когда мы знаем, где они находятся, мы можем запустить дополнительные разведывательные дроны, чтобы проверить их местоположение и убедиться, что поблизости нет других кораблей.
   - Хорошо. Пожалуйста, сделайте это. - Ширак кивнула. - Тогда вопрос в том, сможете ли вы победить их, даже с их усовершенствованными технологиями?
   - Мы считаем, что да, - ответил Сегмар. - Командующий орбитальным командованием Хоркан и я подробно обсудили это с нашими сотрудниками и считаем, что сочетание его двенадцати оборонительных платформ и моих десяти дредноутов может защитить планету от них. Велики ли корабли людей? Да, это так, но большая часть этого объема должна быть занята приводами, которые им понадобились для доставки сюда, и другим периферийным оборудованием. Их технологии ненамного лучше наших - иначе не может быть - и мы восполняем численностью и общим тоннажем то, чего нам может не хватать в технологиях.
   - Это замечательные новости, - сказала Ширак, и ее шкура посинела. - Спасибо вам за презентацию. - Она обвела взглядом остальных членов совета, и ее шкура окрасилась в оранжевый цвет. - Видите? Все так, как я и подозревала. Мы бы потратили столько времени, планируя непредвиденные обстоятельства, которые вряд ли произойдут. Я предлагаю показать этим людям, что происходит, когда бросаешь вызов члену-основателю Галактического Союза.
   Ее предложение было встречено одобрительными возгласами, но пятый министр Сордал поднял руку.
   - Да, - несколько презрительно спросила Ширак единственного мужчину в совете.
   - В этом плане много неизвестного, - сказал Сордал. - Мы не уверены, что нашли все человеческие корабли. Мы думаем, что нашли... но не знаем наверняка. Точно так же мы не знаем, насколько хороши их технологии. Мы думаем, что наши силы достаточно хороши, чтобы победить их, но, опять же, не уверены.
   - Есть ли во всем этом какой-то смысл? - спросила Ширак.
   - Да, первая министр, есть. В настоящее время в системе находятся три курьерских корабля. В случае нападения людей я бы предложил отправить их на Ирквойд. Независимо от того, что здесь происходит, Совет Гегемонии должен быть в курсе того, что делают люди, чтобы он мог отреагировать соответствующим образом.
   - Я думаю, это имеет смысл, - добавила Итрал.
   Конечно, вы бы думали. Ширак едва заметно кивнула. Она получила то, что хотела, и была готова проявить великодушие.
   - Хорошо. - Один глаз повернулся к Сегмару. - Сделайте так, чтобы у них была всевозможная защита, в которой они нуждаются, чтобы пройти мимо людей.
   - Да, первая министр.
   Ширак обвела взглядом совет в целом.
   - И на этом, я думаю, мы закончили.
  
   КФПС "Неумолимый",
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   19 декабря 42 г. Земной империи
  
   - Прибыл еще один рейс, сэр, - объявила старшина Траутман по нейронной связи, и лейтенант Хайдеман открыл глаза, оторвавшись от документов, которые он обновлял по своей собственной связи, чтобы взглянуть на визуальный дисплей.
   - Понял, Амелия, - подтвердил он и покачал головой.
   - Это уже седьмой с тех пор, как я заступила на вахту, сэр, - заметила Траутман.
   - Да.
   Хайдеман наблюдал, как свежее звено разведывательных дронов лиату устремилось к подразделениям 2-го флота. Они были менее скрытными, особенно при малой мощности, чем их аналоги из "Неумолимого". Они также имели меньшую дальность, но на самом деле были примерно на пятнадцать процентов лучше в обеих категориях, чем соответствующие системы шонгейри. Компромисс, который обеспечивал им достаточную выносливость, чтобы быть полезными в качестве дистанционных сенсорных платформ, означал, что их максимальное ускорение составляло ничтожные восемь тысяч g, что, однако, составляло лишь около восьмидесяти процентов от стандартной противокорабельной ракеты Гегемонии. При таком ускорении им потребовалось бы почти двадцать восемь минут, чтобы добраться до кораблей людей. К несчастью для лиату...
   - Возьмите эту партию гамма-матрицей, - сказал он.
   - Гамма-матрица, есть, сэр, - подтвердила Траутман. Она ввела команды через свою нейронную связь, затем откинулась на спинку стула. - Гамма-матрица включена, - объявила она.
   Четыре минуты спустя дроны лиату вошли в зону обороны беспилотников гамма, все еще находясь на расстоянии более 1,7 миллиона километров от "Неумолимого"... и погибли там. Точно так же, как это сделали все до единого их предшественники, хотя дальность действия боевых эскадр адмирала Свенсон при перехвате варьировалась в зависимости от того, какой комплекс беспилотников использовали ее офицеры противоракетной обороны для прекращения того или иного полета.
   - Они расходуют много дронов, сэр, - заметила Траутман, когда входящие иконки исчезли с экрана.
   - Вероятно, у них их много, - ответил Хайдеман.
   - Вы думаете, до лягушек в конце концов дойдет, что мы не подпускаем никого из них достаточно близко, чтобы заметить нас?
   - Этого я не могу вам сказать. - Хайдеман пожал плечами, закрыв глаза, чтобы вернуться к своим бумагам. - Полагаю, что, возможно, они думают, что их птички более незаметны, чем на самом деле, и искренне надеются, что в конце концов им удастся пронести одну из них мимо нас. Судя по уровню потерь, они ошибаются на этот счет, но, вероятно, считают, что лучше потратить их, чем сохранить. Если на то пошло, они могут решить, что анализ того, где мы их подобрали, по крайней мере, даст им четкое представление о том, какой объем пространства мы защищаем.
   - С этим нам тоже повезло, сэр, - сардонически сказала Траутман, и Хайдеман фыркнул. Причина, по которой они использовали разные защитные системы для обнаружения каждого полета беспилотника, заключалась в том, чтобы помешать лиату сделать именно это.
   - Что ж, следует признать, что любой, у кого хватит ума вылить мочу из ботинка, может немного усложнить себе задачу, - признал он через мгновение. - С другой стороны, похоже, что адмирал и коммандер Лопес действительно справились с этой задачей. Лиату так долго были убеждены в собственной непобедимости, что даже не пытались научиться мыслить нестандартно, - он снова пожал плечами. - Насколько я могу судить, в их инструкции, вероятно, написано "запуск разведывательных дронов", поэтому они запускают разведывательные дроны.
   - Для них это полный отстой, - сказала Траутман с явным удовлетворением в голосе.
   - Похоже на то, - согласился Хайдеман. - А теперь, если вы просто будете следить за происходящим, я должен закончить эти чертовы отчеты к концу вахты.
   - Приступаю, сэр.
   - Итак, вы с адмиралом удовлетворены, Тиф? - спросил Джадсон Хауэлл, сидевший за обеденным столом.
   - Папа, я думаю, позиция адмирала заключается в том, что любой флагманский офицер, который на самом деле удовлетворен перед началом боя, - идиот, - ответил капитан Хауэлл с кривой улыбкой. - И все же, должен сказать, что мы чувствуем себя ... скажем так, достаточно уверенными в себе.
   - И она "уверена" - то есть вы уверены в себе - что у них все еще нет жесткого контроля численности персонала на ее кораблях?
   - Настолько уверены, насколько это возможно, - сказал Тифтон чуть более трезво. - Очевидно, мы не можем быть уверены на сто процентов в чем-то подобном. Но мы показали им "Неумолимый" и "Ла Ярэм", когда Ширак была здесь. Они так и не смогли разглядеть остальную эскадру вице-адмирала Синобу до того, как "Неумолимый" и "Ла Ярэм" снова надели свои умные маски и "исчезли", но они определенно видели их оба, как и планировалось.
   Он пожал плечами, и Хауэлл кивнул. Нанотехнологичные накладки на корпус "умной кожи" флота Планетного союза были разработаны таким образом, чтобы поглощать весь электромагнитный спектр, включая видимый свет. Они также были разработаны таким образом, чтобы полностью и точно воспроизводить все, что кто-либо мог увидеть, просматривая объем, который они занимали.
   - Мы почти полностью уверены - в данном случае я уверен на девяносто девять целых и девять десятых процента, - что они никогда не могли провести беспилотник мимо наших ракет-перехватчиков. Это означает, что они не смогли установить сенсор над нами, или между нами и транспортным эшелоном.
   Он приподнял бровь, и Хауэлл снова кивнул. Транспорты, промышленные корабли и грузовые суда, обслуживающие 2-й флот, были припаркованы на полярной позиции, строго "севернее" звезды, в пятнадцати световых минутах над плоскостью эклиптики звездной системы.
   - Если предположить, что мы правы, и они не смогли этого сделать, - продолжил его сын, - то они не видели ни остальных кораблей Синобу, ни боевую эскадру 5, ни боевую эскадру 3. Вполне возможно - на самом деле, мы с Гектором Лопесом принимаем это как данность, - что они усиленно наводили на нас любые пассивные датчики, которые у них могли быть, с тех пор, как поняли, что мы здесь. И адмирал оказала им услугу, направив наши сигналы - некоторые из наших сигналов - прямо наружу, прямо на них. Так что, к настоящему времени, они, вероятно, к собственному удовлетворению, подтвердили, что "Неумолимый" и "Ла Ярэм" действительно были там, и это не просто какие-то призраки, созданные нашими системами РЭБ. А если так, то, скорее всего, они уверены, что обнаружили все, что мы привезли на вечеринку. Что означает, что они значительно недооценивают наши шансы. - Он поморщился. - Они сильно недооценивают тоннаж, папа. Сомневаюсь, что они даже сейчас понимают, насколько сильно они недооценивают технологические преимущества.
   - Хорошо. - Хауэлл взял свой стакан с холодным чаем и отпил из него. - Часть меня желает, чтобы у них хватило ума просто сдаться, и, возможно, они бы так и поступили, если бы мы с самого начала показали им все корабли адмирала Свенсон. Хотя я сомневаюсь, что они бы это сделали. Черт возьми, я бы засомневался в этом еще до того, как мы приехали сюда, до того, как у меня появился шанс сесть напротив Ширак и осознать, насколько она абсолютно не понимает, почему кто-то может возражать против того, что лиату сделали с тейрионцами. Но это действительно так, и высокомерие Гегемонии - ее явная самонадеянность - является смертельным исходом. - Он покачал головой. - И если лиату настолько глупы, то так тому и быть.
   - Я бы тоже хотела, чтобы до этого не дошло, - вздохнула Сара Хауэлл, накладывая себе на тарелку вторую порцию зеленой фасоли. - Мне ненавистна мысль о том, чем это может закончиться.
   - Знаю, что бы тебе хотелось, милая. - Хауэлл взял ее за руку и на мгновение сжал. - И при других обстоятельствах я бы с тобой согласился. - Он покачал головой. - Но не при этих. Этого не должно случиться, если они, в конце концов, не захотят быть глупыми, но мы с вами знаем, что так и будет. И, как всегда говорил Дэйв Дворак, глупость сама по себе награда.
   Сара посмотрела на мужа, ее серые глаза помрачнели, и он снова сжал ее руку.
   - Я думаю, папа прав, мам, - тихо сказал Тифтон. Она посмотрела на него, и он пожал плечами. - Любой, у кого есть хоть капля здравого смысла, кто видел "Неумолимый", должен понять, что ему не захочется, чтобы адмирал Свенсон злилась на него. Возможно, мы и не проводили экскурсию для Ширак и Лиралк, но они увидели достаточно, чтобы понять, что мы намного опережаем их в технологическом плане. Черт возьми, - в присутствии своей матери капитан Хауэлл, как правило, употреблял более мягкие ругательства, чем в ее отсутствие. - Командующий флотом Сегмар и его люди должны были знать это еще до того, как Ширак поднялась на борт, хотя бы потому, что они даже не могут нас видеть, если мы им не позволим!
   - Я почти уверена, что они это знают, - сказала Сара. - Или знали бы, если бы только признались в этом самим себе.
   - И тот факт, что они не хотят - или не могут - признать это, является причиной того, что мы никак не можем этого избежать, - сказал Хауэлл. - И, прости, дорогая, но на самом деле это не разбивает мне сердце.
   На последнем предложении его голос стал тверже, и Сара пристально посмотрела на него.
   Иногда ей казалось, что она понимает своего мужа даже слишком хорошо. И она точно знала, о чем он думает в этот момент.
   Планетный союз выбрал Тейрион в качестве первой точки соприкосновения с какими-либо галактами помимо империи Шонгейр по многим причинам. Большинство из этих причин были результатом холодного логического анализа. Некоторые из них таковыми не были, и она знала, что для ее мужа то, что лиату сделали с тейрионцами, имело по меньшей мере такое же значение, как - а возможно, и большее, чем любой из этих логических анализов.
   Остальная часть человечества считала Джадсона Хауэлла выдающимся, героическим персонажем, и она уже знала, что именно таким он останется в истории. И история была бы права. Она тоже это знала. Но она была женщиной, которая любила его, и она знала, что, несмотря на стальную твердость его убеждений, он все еще был всего лишь мужчиной. Она обнимала его ночью, когда он был губернатором Северной Каролины и оплакивал огромные катастрофы, которые не смог предотвратить. Она видела его мрачную решимость сопротивляться вторжению шонгейри до последнего, даже когда он знал, что Тикейр начал готовить биологическое оружие, чтобы убить их всех, и что в конце концов он не смог бы это остановить. Она видела, как он, будучи президентом Планетного союза, боролся за то, чтобы обрести силу и душевную целостность, чтобы отбросить свою страстную ненависть к шонгейри, которые устроили такую бойню его народу и его планете. Она видела, как он обрел силу и честность и искренне поддержал миссию Дэйва Дворака в систему Шонг. Но она также знала, чего ему это стоило.
   У Джадсона Хауэлла были свои иллюзии. Одна из них заключалась в том, что он руководствовался холодной прагматичной логикой, а логика и прагматизм действительно играли огромную роль в его мышлении. Но то, что сделало его тем, кем он был на самом деле, то, что превратило его в фигуру, способную объединить целую планету - целый вид - не имело ничего общего с прагматизмом. Это произошло из-за его абсолютной непоколебимой моральной целостности. Его сострадания. Его способности заступиться за пострадавших, сломленных. За тех, над кем надругались. Его вера в то, что взрослый человек обязан делать то, что, по его мнению, правильно, чего бы это ему ни стоило. Он совершал ошибки - она видела это яснее, чем кто-либо другой. Но когда он это делал и осознал, что совершил ошибку, то переворачивал небо и землю, чтобы исправить ее.
   И когда эта моральная целостность, это чувство ответственности сочетались с логикой и прагматизмом, когда они подкрепляли друг друга, а не противоречили друг другу, это превращало его в настоящий Джаггернаут, и да поможет Бог всему, что стоит у него на пути к тому "правильному поступку", который ведет его к неудержимому прогрессу.
   Доктрина Хауэлла возникла из этого сочетания прагматизма и морали. Она возникла из его понимания того, что Гегемония никогда не потерпит такой преданный переменам вид, как человечество. Для него возможность того, что галакты найдут кого-то еще, кого-то более могущественного, чем шонгейри, чтобы завоевать человечество, втиснуть "обезьяноподобных мальчиков и девочек" Дворака в рамки статичной Гегемонии, была почти столь же неприемлема, как и гораздо более вероятная вероятность того, что Совет Гегемонии просто одобрит тихий маленький планетарный геноцид. И поскольку он понимал это, поскольку это было неприемлемо, единственной прагматичной альтернативой было создание Земного альянса.
   Все это было правдой, но именно его жгучее, до глубины души возмущение всеми другими "тихими планетарными геноцидами" и им подобными породило в нем пылкое, почти мессианское стремление создать Альянс вопреки всему. И то, что лиату сделали с тейрионцами, было прекрасным примером действий, политики, обычной безжалостности и бессердечной брутальности, которые вызвали это возмущение. Он знал, что они сделали, еще до того, как прибыл сюда. Теперь, когда он действительно видел это, наблюдал во всех ужасающих подробностях, он не мог - не хотел - терпеть продолжения.
   И он был прав. Главная цель доктрины Хауэлла заключалась в том, чтобы подвести черту под звездами. Чтобы сказать Гегемонии, что прошли дни, когда она разделывалась с "низшими расами" и выплевывала их осколки. И это сделало систему Тейрион идеальным местом для того, чтобы начать подводить черту. Пройдет по меньшей мере семьдесят пять лет, прежде чем Совет узнает, что здесь произошло. На самом деле это почти наверняка заняло бы намного больше времени, поскольку флот Планетного союза играл бы в игру "паук в паутине", уничтожая каждый звездолет Гегемонии по мере его прибытия. Но в конце концов - и довольно скоро, учитывая масштабы огромного ледникового существования Гегемонии, - Совет узнает об этом. И когда этот день настанет, эта звездная система послужит железным доказательством того, за что на самом деле стоит Земной альянс.
   Маловероятно, что другие галакты поймут это, так же, как Ширак не смогла бы понять причину возмущения Хауэлла по поводу обращения лиату с "надоедливыми животными". Но человечество поймет. И другие члены будущего Земного альянса поймут. И это имело гораздо большее значение, чем то, понимала ли когда-либо Гегемония это или нет, потому что это было то, что могло наполнить этот Союз тем же пламенем моральной целостности и чувства справедливости, которые были присущи мужчине, которого любила Сара Хауэлл.
   Просто она боялась цены, которую он заплатит. Что он уже заплатил, да, но и будущих цен тоже.
   - Я знаю, что это не разбивает тебе сердце, - сказала она ему сейчас. - И, по правде говоря, мое сердце тоже не разбито. Но это будет ужасно, Джадсон. Мы все это знаем.
   - Да, это так, - согласился он. - И, возможно, однажды, через годы, я буду меньше беспокоиться о количестве лиату, которые вот-вот умрут от неизлечимой глупости. Но сейчас не тот день, Сара. Даже если бы я захотел, я не могу допустить, чтобы это случилось в этот день. Когда Гегемония узнает об этом, возможно, через пару столетий, нам потребуется, чтобы они поняли, что мы смогли сделать это с их лучшим оборудованием сейчас, менее чем через пятьдесят земных лет после того, как впервые получили доступ к их технической базе. Нам нужно, чтобы они обливались потом при одной только мысли о том, чему мы могли бы научиться и применить в наших боевых возможностях за прошедшие столетия. И нам нужно иметь возможность указать на Тейрион и тейрионцев как на доказательство того, что мы имеем в виду то, что говорим о сопротивлении им не только из личных интересов, но и из-за нашей уверенности в том, что есть лучший способ взаимодействия с "низшими расами", чем те, которые они выбрали. И самый лучший - а может быть, и единственный - способ для нас достичь этих целей - воспользоваться готовностью лиату послужить примером для других "основателей".
   - И для нас самих, - добавила она. - Не пытайся притворяться, что это не так важно для тебя. Для нас. - Она покачала головой. - Чтобы доказать, что мы не шутили, когда говорили, что не поддержим политику Гегемонии. И сделать тот первый шаг на пути, который заставит нас всех придерживаться выбранного курса, потому что, если бы был хотя бы самый отдаленный шанс, что Гегемония оставила бы нас в покое или даже предложила бы нам членство, несмотря на нашу изобретательность, сейчас этого не произойдет. Это невозможно.
   - Если бы я думал, что есть хоть какой-то шанс на то или иное из этого, это могло бы меня обеспокоить, - сказал Хауэлл. - Но этого не произошло. Так что это мой следующий лучший шанс. Проведем нашу линию и построим нечто настолько большое, настолько могущественное, настолько устрашающее Гегемонию, что она не посмеет нам перечить.
   Он посмотрел на нее, затем перевел взгляд на их сына, прежде чем снова взглянуть на нее.
   - То, во что нас превращает Гегемония, печалит меня, - признался он. - Возможно, это даже немного пугает меня. Но одна из вещей, которую галакты забыли, а может, и вообще никогда не понимали, это то, что жизнь - это перемены. Все, что отказывается меняться, - это не жизнь, а застой, а застой в первую очередь означал бы смерть всего, что делает нас людьми.
   - Проповедуешь верующим, папа. - В глазах капитана Хауэлла тоже была печаль, но он без колебаний продолжил. - Проповедуешь церковному хору.
  
   Кабинет первой министра Ширак,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   26 декабря 42 г. Земной империи
  
   - Простите, госпожа.
   Ширак подняла левый глаз от корреспонденции на своем дисплее, когда в дверь ее кабинета вошел адъюнкт Юрсак.
   - Да, Юрсак?
   - Боюсь, на связи человек Хауэлл.
   Правый глаз Ширак присоединился к левому, а ее кожа приобрела легкий серый оттенок, который она не позволила бы увидеть большинству лиату. Затем оба ее глаза уставились на дисплей с датой и временем.
   - Понятно, - сказала она, и воздух со свистом вырвался из ее дыхательных щелей, когда она сделала глубокий вдох. - Я полагаю, вам лучше соединить его.
   - Сию минуту, госпожа.
   Юрсак опустил голову, на мгновение прикрыв глаза, затем отстранился. Мгновение спустя на ее дисплее появились обои центра обмена сообщениями. Она смотрела на них пару мгновений, собираясь с духом, затем коснулась значка "принять вызов".
   Появился человек, Хауэлл. За ним она увидела то, что могло быть только командной палубой военного корабля, и поняла, что камера улучшила фокусировку, чтобы убедиться, что она это видит.
   - Приветствую вас, первая министр, - говорил он. - Должен ли я предположить, что у вас есть ответ на мои требования?
   - Вы же понимаете, - холодно спросила Ширак, - что бы вы ни смогли сделать с моим народом здесь, в этой звездной системе, остальная Гегемония в конечном счете отплатит вам тысячекратно?
   - Предполагая, что остальная часть Гегемонии так же компетентна и способна, как и вы, я буду с уверенностью ожидать их попытки сделать это. - Ширак вспыхнула оранжево-красным от пренебрежительного тона человека, но он продолжал спокойно. - И, как полагаю, я уже указывал вам, что остальной Гегемонии сейчас здесь нет. Итак, каков ваш ответ?
   - Я уверена, вы уже знаете. - Голос Ширак был холоден, как никогда. - Мы знаем о двух других ваших кораблях, и командующий флотом Сегмар готов противостоять вам любым оружием, которое у нас есть. Возможно, у вас есть несколько технологических приемов, которых нет у нас, но если вы войдете в зону поражения этой планеты, мы разнесем ваши корабли на куски. Даже если вы "победите", цена будет ужасной, и это даже не учитывая того, что произойдет, когда Совет Гегемонии узнает о ваших действиях! Поэтому я предлагаю вам очень, очень тщательно подумать, прежде чем вы сделаете первые выстрелы в тотальной войне между вашим единственным несчастным видом и всей цивилизованной галактикой.
   - Среди моего народа, - сказал Хауэлл, - есть поговорка: "О человеке можно судить по тому, с кем он общается". Вот почему мы очень мало беспокоимся о состоянии наших отношений с вашим собственным видом, поскольку лиату принадлежат к числу галактических сволочей, - его губы изогнулись в еще одной из этих кривых. - Что касается остальной части Гегемонии, то у нас есть другая поговорка: "О характере человека можно сказать даже больше по тому, каких врагов он наживет, чем по тому, каких друзей он сохранит". И именно поэтому, первая министр, нас на самом деле не волнует враждебность галактической Гегемонии. На самом деле, мы пришли к выводу, что вражда между нами и морально деградировавшими и умственно отсталыми членами Гегемонии не только неизбежна, но и фактически представляет собой знак почета. Давно пора кому-то доказать, что она больше не является вершителем судеб в галактике, и мы совершенно готовы взяться за эту работу.
   Невольно глаза Ширак слегка расширились. В глубине души она верила, что Сегмар и третий министр Лиралк были правы. Что даже такой безумный вид, как эти люди, не смог бы по-настоящему принять неизбежное самоуничтожение, бросая вызов всей Гегемонии. Но сейчас...
   - Наслаждайтесь размышлениями о том, что в конечном итоге с нами произойдет, - сказал Хауэлл, прежде чем она смогла привести свои мысли в порядок. - Сомневаюсь, что в ближайшие день-два это будет таким утешением, как вы думаете.
   - Хорошего дня, первая министр.
  
   Флагманская рубка,
   КФПС "Неумолимый",
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   26 декабря 42 г. Земной империи
  
   - Очень хорошо, адмирал Свенсон, - официально произнес Джадсон Хауэлл, отворачиваясь от своего терминала связи и отключая связь с первой министром Ширак. - Вам разрешено действовать.
   - Да, сэр! - ответила Франциска Свенсон, затем повернулась к круглой колонне в центре своей флагманской палубы. На ее поверхности были установлены индивидуальные экраны связи, на которых отображались лица командиров каждой эскадры, подразделения и корабля 2-го флота. На самом деле, им не нужен был визуальный интерфейс, учитывая их нейронные связи, но использование глаз для передачи информации было инструментом управления данными. Кроме того, в человеческом мозге было что-то такое, что требовало использования глаз.
   - Итак, леди и джентльмены. - Ее голос был холоден, а голубые глаза тверже сапфиров. - Операция "Падение" началась.
   Эти ледяные глаза обратились к вице-адмиралу Синобу Кагехисе, командиру пятнадцатой боевой эскадры, вице-адмиралу Патрисио Лопесу, командовавшему пятой эскадрой крейсеров, и вице-адмиралу Мари-Мадлен Суше, командиру третьей эскадры крейсеров, и она оскалила зубы.
   - А теперь снимите маскировку с остальных ваших кораблей, - сказала она. - Пришло время показать лягушкам, что мы на самом деле привезли на вечеринку.
  
   Командный центр,
   Первый командный пункт системы,
   Орбита планеты Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   26 декабря 42 г. Земной империи
  
   - Хоркан! Люди!
   Командующий орбитальным командованием Хоркан, третий отпрыск в своем выводке, сын Масдан из рода Джорик, повернулся к командующей системным наблюдением Урдии. На самом деле, Урдии, четвертой в своем выводке, дочери Масдан из рода Джорик. Это делало ее его младшей подругой в выводке и ближайшей сестрой, что, возможно, объясняло то, что она не упомянула о его звании и титуле ... за исключением того факта, что это был первый раз за всю ее жизнь, когда она не упомянула об этом по долгу службы.
   Его глаза обратились к ее лицу, затем широко раскрылись, когда он увидел испуганное выражение ее лица. Он уставился на нее, но она только указала на тактическую карту, и Хоркан почувствовал, как у него свело живот, когда он проследил взглядом за дрожащей цифрой.
   Он и Урдия добросовестно предупреждали Сегмара и совет министров о том, что в системе все еще могут находиться дополнительные корабли людей. Но, несмотря на то, что они добросовестно распространяли свои предупреждения, ни один из них по-настоящему в это не верил. Правда, пришельцы перехватили все разведывательные беспилотники, приближающиеся к их кораблям, что оставило все активные сенсоры лиату вне пределов досягаемости. Но это не могло защитить их от дополнительных сенсорных систем, которые Урдия установила вокруг Сембаха и Корсалта. Эти зоркие платформы подтвердили - в конце концов, как только они сообразили, на что нужно смотреть в первую очередь, - присутствие всех шести известных человеческих кораблей, а не только четырех, которые им настойчиво показывали инопланетяне, и зафиксировали их местоположение с абсолютной точностью. Экипажи Урдии обнаружили сигнатуры излучения - на самом деле, очень сильные сигнатуры излучения - эти корабли каким-то образом излучали непосредственно от Тейриса и вооруженных платформ и кораблей, находящихся на орбите вокруг него. Но они обнаружили только эти шесть сигнатур излучения, и если бы там был еще одна, они бы ее увидели.
   Конечно, шести огромных звездолетов, которые привезли с собой пришельцы, было более чем достаточно для Хоркана. Он знал о возможностях своих двенадцати оборонительных станций, но также понимал, что эти шесть кораблей составляли по массе лишь восемьдесят четыре процента всех платформ под своим командованием. Но он также знал, что, как Сегмар сказал Ширак, в отличие от его орбитальных оружейных платформ, они должны были обеспечивать огромные требования к массе и объему своих фазовых двигателей, двигателей для обычного пространства и генераторов защиты от частиц. Они занимали по меньшей мере двадцать или двадцать пять процентов от их объема, что еще больше увеличивало дисбаланс в тоннаже в пользу обороняющихся, и, как Сегмар также сказал первой министру, были пределы, в которых превосходящее вооружение могло компенсировать меньший тоннаж. Хоркан был твердо уверен, что у непристойно изобретательных людей припасено слишком много неприятных тактических сюрпризов, но, учитывая эти цифры, он также понимал яростное заявление командующего флотом о том, что комбинация вооруженных орбитальных платформ Хоркана и его собственных десяти дредноутов может, по крайней мере, защитить планету от любого нападения людей.
   Но их было не шесть, подумал он с кристальной ясностью, вызванной потрясением, настолько глубоким, что страх еще не прорвался наружу. Их было восемь, и пока он наблюдал, как они начинают ускоряться к орбите Тейриона, появились еще восемнадцать вражеских значков, словно проклятия, возникшие из какой-то сказки крепту.
   По крайней мере, каждый из оставшихся восемнадцати кораблей был "всего лишь" на пятую часть больше размером одного из дредноутов командующего военно-космическим флотом Сегмара.
   Если они могут делать это, скрывать от нас большую часть своей мощи, что еще они могут сделать?
   Эта мысль пронзила его, как наконечник кремневого копья одного из назойливых животных, и он почувствовал, как его шкура становится бело-бежевой, когда шок прошел - нет, он не прошел, он просто отступил от его головного мозга, - когда он понял, что вот-вот узнает.
  
   Бункер командования планеты,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   419,9 светогода от Земли,
   26 декабря 42 г. Земной империи
  
   Первая министр Ширак выбежала из подземного лифта в сопровождении Юрсака.
   Она знала, что по всей Итире и в каждом другом городе на планете ревут сирены. Здесь, в этом ярко освещенном коридоре, обшитом деревянными панелями, где из скрытых динамиков играла тихая музыка, их не было, но настенные кронштейны мигали беззвучным темно-красным светом, когда она поспешила по коридору к открытому люку командного бункера.
   Вооруженные часовые-просисеча отдали честь, когда она проходила мимо них, и она заставила себя ответить на любезность. Но в тот момент она не была сосредоточена на военной аккуратности, и ей было интересно, что происходило в головах этих охранников, когда они наблюдали, как она спешит в безопасное место.
   Конечно, она была здесь только потому, что в командном бункере были лучшие средства связи и контроля во всей звездной системе. Было важно, чтобы совет министров непрерывно поддерживал этот контроль. Вот почему вторая министр Хайрак последние два дня скрывалась в резервном командном бункере на дальнем конце города, обеспечивая, как все надеялись, необходимую степень избыточности. Сама Ширак направилась сюда, в главный бункер, как только человек Хауэлл отключил связь. Но едва она прошла по коридору от своего кабинета к центральному лифтовому отсеку, как ее слуховые импланты начали потрескивать.
   Назвать голос командующего флотом Сегмара испуганным было бы преувеличением, но не сильным.
   Их было двадцать четыре - двадцать четыре! Они знали, что их было только шесть - об этом им сообщили собственные платформы Сегмара! Где, во имя энтропии, были остальные?! Как им удалось скрыть их от сенсоров флота, когда Сегмар и Урдия выяснили, что и как искать?
   Она не знала ответов на эти вопросы, но не могла отрицать, что почувствовала огромное облегчение, когда прошла через люк в бункер. Приятная, журчащая мелодия водной стены у входа в зал действовала на нее менее успокаивающе, чем обычно, но сознание того, что она защищена более чем четырьмя силджешами земли и камня - не говоря уже о целом городе Итира - оказало неоспоримое успокаивающее действие.
   В данный момент входной люк - на самом деле, входные люки; там было не менее пяти раздвижных, толстых, сверхплотных тисианских панелей - были открыты. Когда они закрывались, ничто, кроме контактного термоядерного взрыва, не могло пробить их.
   Она прошла через вестибюль и по внутренним коридорам направилась к центральному командному пункту. Третья министр Лиралк была уже там и вскочила с кресла, когда вошла Ширак.
   - Какие еще сюрпризы приготовили похитители яиц? - резко спросила первая министр, и Лиралк недовольно пожала плечами.
   - Никаких ... и все же, госпожа. Учитывая то, что они нам уже показали...
   Ее голос затих, и Ширак коротко кивнула ей в знак признательности. Она подошла к своему креслу и опустилась на него, глядя на огромный дисплей, висевший под потолком. В данный момент он отображал дисплеи на борту флагмана командующего военно-космическим флотом Сегмара и первого командного пункта системы, и у нее кровь застыла в жилах, как в зимний день, когда она увидела, как эти значки медленно и неумолимо приближаются к защитникам ее звездной системы.
   - Свяжитесь с медицинским директором Минсорлас, - тихо сказала она Юрсаку. - Скажите ей, чтобы подготовила нанотехнологии. В конце концов, они могут нам понадобиться.
  
   Вблизи Тейриса,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   26 декабря 42 г. Земной империи
  
   - Начальная точка запуска через три минуты, адмирал, - доложила коммандер Тиган О'Муни, и Франциска Свенсон взглянула на своего оперативного офицера.
   Миниатюрная черноволосая О'Муни была гораздо более опасной личностью, чем можно было предположить по ее тонкокостному телосложению массой в сорок семь килограммов, овальному лицу и высоким изящным скулам. Она и в самом деле выглядела как сбежавшая из старомодной школы для девочек. На самом деле она была хладнокровным логиком, высококвалифицированным специалистом по военному искусству, просчитывавшим шансы с холодной точностью старого заядлого игрока. И, несмотря на свою хрупкую внешность, оперативный офицер обладала таким же холодным, сосредоточенным инстинктом убийцы. Именно О'Муни разработала план атаки 2-го флота, и она безжалостно воспользовалась как огневой мощью 2-го флота, так и технологическими преимуществами человечества.
   - Их дредноуты движутся, мэм, - тихо сказал капитан Хауэлл, стоявший рядом со Свенсон, и она кивнула.
   У лиату в системе было всего десять дредноутов, и "Неумолимый" в одиночку превосходил их по массе в четыре раза. Без сомнения, они думали, что дюжина массивных оружейных платформ на орбите вокруг Тейриса, каждая из которых содержит более двенадцати миллиардов метрических тонн оружия и средств защиты, уравновесит шесть супердредноутов, которые им было позволено увидеть. Фактически, одни только восемь ее супердредноутов превосходили по массе объединенные боевые корабли и платформы лиату более чем на шестьдесят процентов. Две эскадры тяжелых крейсеров добавили "всего" 6,8 миллиарда метрических тонн к ее совокупной массе... что чуть более чем в два раза превышало общий тоннаж дредноутов Сегмара. Конечно, каждый из этих "крейсеров" также превосходил по массе дредноут лиату почти на семнадцать процентов.
   Все выглядело так, как будто лиату, должно быть, начали осознавать, насколько сильно они просчитались в военном балансе. Три курьерских корабля, которые ее разведывательные платформы обнаружили на орбите планеты, начали ускоряться, удаляясь от Тейриса, а дредноуты не приближались, чтобы атаковать 2-й флот. Вместо этого они отправились сопровождать этих курьеров, что, безусловно, выглядело как отчаянный шаг, направленный на то, чтобы вывести хотя бы один звездолет за пределы системы и передать сообщение Совету Гегемонии в системе Ирквойд. Она ожидала, что курьеры попытаются сбежать из Тейриона, несмотря ни на что, но назначение всего их отряда дредноутов в качестве сопровождения было интересным ходом. Возможно, они искренне верили, что активная и пассивная противоракетная оборона множества дредноутов сможет отразить огонь 2-го флота в достаточной степени, чтобы смог уйти хотя бы один из их посыльных.
   Если так, то они ошибались, подумала она с мрачным удовлетворением.
   Джадсон Хауэлл хотел, чтобы оборона лиату была разбита, а не просто сломлена. Он хотел, чтобы она превратилась в руины и как можно быстрее - и безжалостнее. Свенсон не больше, чем любой другой женщине, нравилось уничтожать безнадежно уступающих ей противников, но она понимала ход мыслей посла... и была с ним согласна.
   Учитывая непримиримость лиату, ответ 2-го флота был неизбежен. Даже если бы Свенсон хотела избежать этой атаки - а она этого не хотела - это было бы невозможно. Непокорство лиату бросало вызов, и у Земного альянса не было иного выбора, кроме как принять его, если это означало, что Гегемония воспримет его всерьез. И поскольку они все равно должны были это сделать, она была полностью за то, чтобы разрушить лучшую защиту, которую они могли создать, так решительно, чтобы ни Ширак, ни ее министры прямо здесь, в Тейрионе, ни остальная Гегемония, как только известие достигнет Ирквойда, никогда не смогли отрицать или игнорировать эту тотальность их поражения.
   И, призналась она себе, размышляя о веках кошмарного существования, на которое лиату так небрежно обрекли тейрионских "надоедливых животных", она не могла представить себе вид, который больше заслуживал бы чести стать "поучительным моментом" Альянса для всей Гегемонии.
   - Огонь по плану "Браво", - сказала она. - Я хочу, чтобы эти дредноуты были уничтожены, Тиган.
   - Есть, мэм, - ответила коммандер О'Муни. - Перенацеливаюсь.
   - Очень хорошо.
   Напугай их, - подумала Свенсон. - Ты был расистом, ублюдком-рабовладельцем, Натан Бедфорд Форрест, ты и твой клан. Но ты знал, как выигрывать сражения, не так ли? И я испытаю огромное удовлетворение, применив твой совет к существам, которые в сто раз хуже, чем был ты сам.
   - Одну минуту, мэм.
   - Действуйте, как указано, коммандер, - спокойно ответила Свенсон.
   Супердредноуты класса Безжалостный Альфа и сопровождающие их тяжелые крейсера класса Меч Альфа достигли дальности пуска, и 15 732 ракеты были выпущены с них единой титанической волной. Семьдесят пять процентов из них были Мьелнирами, оснащенными боеголовками с лазерными стержнями. Пять процентов из них были постановщиками помех Юнчжонцзу. Еще десять процентов составляли ракеты-приманки Шанго, а последние десять процентов - ракеты сопровождения Иджис, предназначенные для того, чтобы расчистить путь Мьелнирам к их целям.
   Они не включили двигатели. Они просто устремились вперед со скоростью 600 км/с со своих гравитационных пусковых установок. Через сорок пять секунд последовал второй, идентичный пуск. Затем третий.
   Всего за девяносто секунд военно-космический флот Планетного союза запустил в космос 47 196 ракет, и их двигатели сработали в точно рассчитанной последовательности, а скорость разгона была рассчитана таким образом, чтобы объединить все три пуска в единый скоординированный залп по цели... все они были нацелены на десять дредноутов сил обороны лиату.
   - Командующий военно-космическим флотом...
   - Я вижу это, - тяжело произнес Сегмар, второй отпрыск в своем выводке, сын Кейлисар из рода Джорик.
   Он взглянул на колоссальные орбитальные укрепления, которые опоясывали Тейрис защитным щитом, и подумал о своих кузенах, Хоркане и Урдии. Они проживут, по крайней мере, немного дольше, чем он, мрачно подумал он. Вряд ли это было больше, чем на несколько силталов. Конечно, не больше, чем на стомал.
   И его гхирсал был не единственным, кого собирался уничтожить сегодняшний холокост.
   Ты виноват, - сказал голос в глубине его сознания. - Это все твоя вина. Ты знал, что эти существа - эти люди - скрывали, по крайней мере, часть своей численности. Но ты был так чертовски горд, когда нашел те два, о которых знал, не так ли? И в глубине души ты понимал, что, возможно, ты все еще не нашел их всех, не так ли? Но ты не мог признаться в этом, не так ли? Даже самому себе, дурак! И поэтому заверил министров, что сможешь, по крайней мере, покалечить людей, если они нападут. Что ж, ты был неправ, не так ли?
   По крайней мере, мне не придется терпеть позор, пережив катастрофу своего собственного творения, - подумал он, наблюдая, как на его флагман и его спутников обрушивается невероятный поток ракет.
   В убегающем строю было тринадцать звездолетов, по которым было выпущено более 47 000 ракет, 33 000 из которых были Мьелнирами, истребителями кораблей. Это было более 2500 ракет на корабль, и они достигли цели через шестнадцать минут после третьего залпа. Мьелниры с воем ворвались за прикрывающими их ложными целями Шанго и глушилками Юнчжонцзу, располагаясь на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы избежать братоубийства, когда они взорвутся, а ракеты сопровождения Иджис, работающие как "дробовики", разорвали в клочья горстку противоракет, которым действительно удалось нацелиться на ракеты людей.
   Полусфера ядерного синтеза охватила фланг построения Сегмара, выпуская серные гарпуны из лазерных стержней Мьелниров, и никто с обеих сторон никогда точно не узнает, сколько попаданий на самом деле нанес этот огненный ураган. Это не имело значения. Когда угасли отблески взрывов, не осталось ничего, кроме растекающегося облака искореженных, наполовину расплавленных обломков, которые когда-то были тремя миллиардами тонн военных кораблей... и 9250 членами экипажей лиату.
   Командующий орбитальными платформами Хоркан в оцепенении смотрел на экран в ужасе.
   Его двоюродный брат Сегмар был далеко не самым выдающимся мужчиной, которого Хоркан когда-либо знал, и у него была склонность выпаливать ответы, прежде чем он по-настоящему обдумывал вопрос. Но он заслуживал лучшего.
   Он еще несколько мгновений смотрел на экран, затем заставил себя отвести взгляд, когда эти демонические звездолеты людей выпустили еще больше ракет.
   Его подруга по выводку и ее команды наблюдения собрали, по крайней мере, некоторые данные о возможностях оружия людей. Его офицеры-тактики уже лихорадочно вводили эти данные в свои компьютеры, на лету планируя огневые решения для точечной обороны, а оборонительное вооружение его орбитальных боевых платформ было намного мощнее, чем у любого дредноута. Он знал, что они гораздо лучше справятся с уничтожением человеческого огня, особенно с учетом новых данных.
   Этого было бы недостаточно.
   Он наблюдал, как нарастает новая волна ракет, вылетающих из пусковых установок инопланетных кораблей. Как и в случае с залпом, убившим Сегмара, включение двигателей новых ракет было произведено в несколько этапов, так что все они - а на этот раз их было почти в два раза больше - полетели единым, непреодолимым потоком. Его противоракеты могут немного ослабить их силу, немного сократить их численность. Но этот огненный таран пробил бы любой хрупкий щит, который он смог бы воздвигнуть на своем пути, и он знал - знал наверняка - что каждая из этих ракет будет нацелена на одну-единственную боевую платформу.
   Каждая из его платформ была почти в сорок раз больше, чем один из дредноутов Сегмара. Так что была небольшая вероятность, что одна из них выдержит один залп даже такого размера.
   Она вряд ли смогла бы выдержать два таких залпа.
   Он наблюдал, как, наконец, включаются двигатели человеческих ракет, которые с ускорением пересекают огромную пропасть, все еще простиравшуюся между ними и Тейрисом. Его пусковые установки уже начали подготовку к следующему массированному ракетному удару, и он задумался, сколько силталов жизни у него еще осталось.
  
   Командный бункер планеты,
   Дворец правительства,
   Город Итира,
   Планета Тейрис,
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от земли,
   26 декабря 42 г. Земной империи
  
   Первая министр Ширак смотрела на главный дисплей и разбитые вдребезги обломки защитных систем своей звездной системы больными, полными ненависти глазами.
   На трех орбитальных платформах Хоркана отображались технически неповрежденные объекты, но это было ложью. Ни один из этих летящих в атмосфере обломков не обладал и следом наступательной огневой мощи. Разведывательные платформы людей, припаркованные практически над Тейрисом, больше даже не пытаясь скрывать свое присутствие, очевидно, находились достаточно близко, чтобы определить это.
   В любом случае, каждая из орбитальных крепостей, как бы сильно она ни была повреждена, которая все еще имела работоспособное вооружение, была систематически уничтожена гораздо меньшими, точно скоординированными ракетными ударами. Люди, очевидно, добивались своего, не добивая остатки трех, которые больше не могли причинить им вреда.
   Хотя, горькая мысль напомнила ей, никто из остальных все равно не смог бы "навредить" им.
   Люди даже не входили в зону действия оружия Хоркана.
   Орбитальное командование все равно выпустило в ответ тысячи своих ракет. На самом деле, оно смогло произвести залпы даже более масштабные, чем те, что выпустили люди. Но инопланетные звездолеты маневрировали с элегантной точностью, заставляя тактических офицеров Хоркана тратить драгоценное время на то, чтобы нацелиться на них. К тому времени, когда любая из этих сотен тысяч ракет действительно попадала в зону поражения, они были немногим лучше баллистических мишеней для противоракетной обороны людей, которая была намного эффективнее всего, что когда-либо могли создать силы командующего военно-космическим флотом Сегмара.
   Защитники системы Тейрион не нанесли ни одного удара по людям.
   Ни одного.
   И теперь эти совершенно неповрежденные военные корабли людей выходили на орбиту вокруг ее планеты.
   - Первая министр.
   Ширак перевела взгляд с дисплея на адъюнкта Юрсака.
   - Дай-ка я угадаю, - с горечью произнесла она. - Хауэлл на связи.
   - Я... боюсь, что так, госпожа. - Шкура Юрсака представляла собой интересную смесь оранжево-красного цвета гнева, серого цвета тревоги и зеленого цвета печали, но он спокойно встретил ее взгляд.
   - Соедините его, - резко сказала она, и ненавистное лицо человека сменило горькие значки на тактическом дисплее.
   - Первая министр, - произнес он.
   Она все еще понятия не имела, как читать выражения лиц людей, но программное обеспечение-переводчик безошибочно уловило удовлетворение и уверенность в его тоне. Она молча посмотрела на него, и его плечи дернулись.
   - По нашим подсчетам, ваше решение не сдаваться уже стоило жизни более чем четыремстам тысячам лиату. Действительно ли потребуется, чтобы погибло еще больше ваших людей, прежде чем вы согласитесь с неизбежным и признаете наш контроль над этой звездной системой?
   - Делайте что хотите с остальной системой, - ядовито сказала ему Ширак. - Но ни один представитель вашего отвратительного, безумного вида никогда не ступит на эту планету!
   - Действительно? - Хауэлл склонил голову набок, и смешные полоски шерсти над его глубоко посаженными глазами изогнулись дугой. - А почему я должен думать что-то подобное, госпожа первая министр?
   - Потому что я предприняла шаги, чтобы вы этого не сделали.
   - И эти шаги были бы... чем именно? - Мягкий интерес, прозвучавший в голосе инопланетянина, задел ярость Ширак за живое.
   - Вы говорите, что вас так беспокоят надоедливые животные, - парировала она. - Это и есть главная причина, по которой вы здесь, не так ли? Или, по крайней мере, вы так утверждаете. Лично я думаю, что вы лжете. На самом деле вы заботитесь о назойливых животных не больше, чем любой другой разумный вид. Но, если предположить, что в вашем притворном беспокойстве есть доля правды, знайте - если вы попытаетесь высадиться на моей планете, посол Хауэлл, все до единого из этих существ ... будут мертвы в течение четырех планетных дней!
   - Действительно? - Хауэлл повел головой из стороны в сторону в одном из тех гротескно гибких человеческих жестов. - Я не удивлен, что подобная угроза может прийти в голову кому-то - чему-то - вроде вас. - Презрение, прозвучавшее в его переведенном тоне, резануло, как нож. - Вы действительно думали, что мы не предусмотрели такую возможность, первая министр? Я полагаю, вы поручили своим научным сотрудникам разработать подходящее биологическое оружие? Похоже, это стандартное решение для вашего вида, не так ли?
   Ширак внутренне напряглась из-за очевидного отсутствия удивления у инопланетянина. Если предположить, что он действительно не был удивлен, напомнила она себе. Она все еще не могла прочитать выражения его лица или язык тела, и он мог бы дать команду своему программному переводу вводить любые эмоции, которые он выбрал, в слова лиату, которые он произносил.
   - Именно это я и сделала, - сказала она ему, не обращая внимания на презрительный тон последнего предложения.
   - Я не удивлен. Это то, что планировали шонгейри, когда нас оказалось слишком трудно завоевать. Нам это не очень понравилось. На самом деле, боюсь, первая министр, мы довольно близко к сердцу воспринимаем такие вещи, как биологическое оружие и генетические бомбы. Так что, если вы решите применить любое подобное оружие против тейрионцев, это будет очень плохим решением с вашей стороны.
   - Почему? - выплюнула в ответ Ширак. - Что мне терять? Что вы, твари, оставили мне терять? Итак, теперь ваша очередь решать, как все это будет происходить. Либо вы уходите из внутренней системы и позволяете мне отправить сообщение на Ирквойд и проинформировать Совет Гегемонии о происходящем здесь, а затем ждете ответа ... в противном случае я применяю оружие.
   - Действительно?
   - Попробуйте посадить шаттл на этой планете и выясните, - решительно сказал Ширак.
   - Если бы вам удалось сделать что-нибудь в этом роде, - ровным голосом произнес Хауэлл, - я бы полностью уничтожил все орбитальные поселения в звездной системе. А затем я бы провел систематическую кинетическую бомбардировку ваших планетных анклавов с населением.
   - О, неужели вы бы так поступили? - Ширак презрительно усмехнулась, глядя на него с оранжевым оттенком. - Вы действительно настолько глупы, чтобы ожидать, что я поверю, будто вы совершите подобное злодеяние ради менее чем двух миллионов примитивных существ, которым едва хватает ума закапывать собственные экскременты, когда знаете, как Гегемония неизбежно отреагирует в свое время?! Вы действительно думаете, что я такая доверчивая и глупая?
   - На самом деле, я давно понял, что вы гораздо глупее, чем, по моему изначальному мнению, это физически возможно, - сказал ей Хауэлл. - В действительности, учитывая ваше постоянное заблуждение, что есть какая-то причина, по которой мне или любому другому человеку не следует плевать на "неизбежную реакцию" Гегемонии на все, что здесь происходит, я ожидаю, что любой из тейрионцев, которых вы презираете, умнее вас. Но с вашей стороны - и когда я говорю "с вашей", я имею в виду именно вас, как личность, - было бы крайне опрометчиво даже пытаться привести в исполнение вашу угрозу.
   - И с чего бы это? - презрительно спросила Ширак.
   - Потому что, если вы не прикажете своим подчиненным уничтожить ваше биологическое оружие, не причинив вреда ни одному тейрионцу, в течение следующих пяти земных минут - ах, это, должно быть, один из ваших силталов, первая министр, - вы умрете, а я продолжу этот разговор со второй министром Хайрак, которая, как я подозреваю, проявит больше разума после вашей смерти. А если она этого не сделает, всегда найдется третья министр Лиралк. Или четвертая министр Гортуни. В конце концов, я уверен, кто-нибудь - даже лиату - поймет причину.
   - Я нахожусь в скрытом месте, и...
   - Вы находитесь в командном бункере в семистах пятидесяти метрах - в четырех ваших силджешах - под дворцом правительства, - перебил Хауэлл.
   На мгновение у Ширак отвисла челюсть. Затем она стряхнула с себя удивление, увидев новое, небрежно выставленное свидетельство того, что человек слишком много знал о ее планете.
   - Да, это так, - сказала она. - И это значит, что я нахожусь прямо под самым большим городом на этой планете. Думаете, я поверю, что вы убьете три с половиной миллиона лиату только для того, чтобы убить меня? Что произойдет с вашими высокими "моральными" возражениями против нашего обращения с надоедливыми животными, если вы это сделаете?
   - Честно говоря, какая-то часть меня вполне могла бы смириться с тем, что я убиваю много лиату, - холодно ответил человек. - Но мне это не очень нравится. Это слишком напоминает мне вас, первая министр. К счастью, такой проблемы не возникает. Я могу убить вас в любой момент, когда захочу, не причинив вреда никому из других лиату. Полагаю, мне не следует этого говорить, но факт в том, что я был бы очень признателен за возможность продемонстрировать это. И сделаю это, если вы немедленно не отдадите приказ уничтожить ваше биологическое оружие.
   - О, так вы сделаете это? - Ширак усмехнулась. - Тогда вам лучше сделать это сейчас, потому что, если вы не начнете уходить с орбиты планеты в тот же силтал, который вы мне только что дали, я применю оружие. Так что, если вы действительно думаете, что можете убить меня, чтобы остановить это, давайте попробуйте!
   - Поступай как знаешь, - произнес другой человеческий голос, и первая министр Ширак, вторая из ее выводка, дочь Урсал из рода Серком, в шоке вскочила с кресла.
   Этот голос доносился не по коммуникатору. Он доносился из бункера, прямо у нее за спиной, и она начала поворачиваться в его сторону, ее глаза расширились от шока.
   Она все еще поднималась с кресла, когда пятипалая рука - человеческая рука, кончики пальцев которой были вооружены изогнутыми, острыми как бритва когтями длиной по меньшей мере в сорджеш - обхватила ее и разорвала горло.
   Адъюнкт Юрсак вскочил на ноги, в ужасе уставившись на человека, который каким-то образом проник в командный бункер, не подняв ни единого сигнала тревоги, а затем материализовался из воздуха, как демон из какой-нибудь сказки крепту, чтобы убить первую министра у него на глазах.
   - Думаю, адъюнкт, вам лучше связаться со второй министром Хайрак, - сказал Петр Ушаков поверх все еще дрожащего тела Ширак.
   Он стряхнул ее кровь со своей руки, когда когти, перерезавшие ей горло, втянулись в его пальцы, и его голубые глаза превратились в застывший лед.
   - Я почти уверен, что она захочет поговорить с послом Хауэллом.
  
   КФПС "Безжалостный",
   Система Тейрион,
   419,9 светогода от Земли,
   2 января 43 г. Земной империи
  
   - Итак, ситуация на земле определенно под контролем, господин президент, - сказал генерал-лейтенант Палаццола, заканчивая свой доклад. - Я не говорю, что кто-то из лягушек рад этому, потому что это не так. - Он пожал плечами. - С другой стороны, они мало что могут с этим поделать.
   - В этом Алеандро прав, господин президент, - вставила адмирал Свенсон. - И благодаря моим абордажным командам и техническим специалистам Роджа мы также контролируем всю их орбитальную инфраструктуру.
   - Это и ваша оценка, Родж? - Джадсон Хауэлл посмотрел через стол в конференц-зале на директора по промышленным операциям Роджера Маккуори.
   Он и Маккуори были друзьями со времен колледжа. Более того, для целей этого разговора Маккуори был человеком, которого он назначил ответственным за создание гигантских промышленных мощностей, которые человечество построило вокруг исходного ядра платформ, захваченных у командующего флотом Тикейра.
   И он также был тем человеком, который сопровождал миссию на Тейрион с конкретной целью - поставить промышленную инфраструктуру лиату на службу Земному альянсу.
   - Да, - сказал он и пожал плечами. - Мы все еще разбираемся с некоторыми командными интерфейсами нижнего уровня, но у нас есть полный контроль над узлами верхнего уровня. Пройдет еще пара недель - наших недель, а не недель лиату - прежде чем мои люди почувствуют себя достаточно комфортно, чтобы начать устранять все проклятые программные излишки Гегемонии и внедрять в них что-то похожее на реальную эффективность, но на данный момент все это в значительной степени рутинно. В конце концов, это не значит, что мы не делали этого раньше! И мы уже запускаем платформы, которые привели с собой. Дайте мне несколько месяцев, и мы практически утроим текущую производительность системы.
   - Хорошо, - Хауэлл ехидно улыбнулся. - И у вас будет такая хорошая цель, ради которой вы сможете все это осуществить!
   По кабинету пронесся неприятный смешок, и Хауэлл улыбнулся еще шире.
   Он предположил, что, к сожалению, вторая министр Хайрак оказалась не более благоразумной, чем ее старая - и недавно умершая - подруга Ширак, когда адъюнкт Юрсак соединил Петра с ней в резервном командном бункере.
   Во всяком случае, для Хайрак это обернулось неудачей.
   По очевидным причинам, ни один лиату даже не подозревал о возможностях, которые "вампиры" предоставляли Хауэллу. Они никогда не подозревали, что кому-то вроде Петра не нужен шаттл, чтобы достичь поверхности их планеты, или что его облако наноботов может невидимо проникать через любой люк командного бункера, который был удобно открыт для него. Однако, если бы Хайрак была хоть немного более склонна к размышлениям, чем Ширак, ей, по крайней мере, могло бы прийти в голову, что если люди смогли проникнуть в один командный бункер незамеченными, то нет причин, по которым они не могли бы проникнуть в два таких.
   К несчастью для нее, этого не произошло. Она не только отклонила сообщение Петра, но и фактически начала отдавать приказ о применении биологического оружия.
   Пока Жасмин Шерман не материализовалась из воздуха в ее бункере и не представила тот же аргумент против этого решения, который Петр уже предъявил Ширак.
   После чего третий министр Лиралк была готова отдать приказ об уничтожении оружия и сдать систему.
   Это было чуть меньше недели назад, и ошеломленные лиату все еще только начинали приспосабливаться к тектоническим изменениям, происходящим в "их" звездной системе.
   Действия Ширак и Хайрак - и их судьбы - наводили Хауэлла на мысль, что даже после встречи с Ширак его оценка высокомерия и надменности лиату оставалась слишком низкой. С тех пор он пришел к выводу, что эти качества почти невозможно переоценить, и было очевидно, что лиату не собирались выполнять условия своей капитуляции, если только кто-то не будет твердо стоять на их несуществующих шеях.
   Однако три дивизии космодесанта Алеандро Палаццолы, поддерживаемые боевыми кораблями Франциски Свенсон, были весьма существенным подкреплением.
   Предварительное планирование миссии в Тейрионе всегда предполагало, что вероятно, неизбежно нечто очень похожее на "Битву при Тейрисе" - хотя, на самом деле, "Резня при Тейрисе" было бы более подходящим названием для этого. И это также требовало, чтобы Тейрион был сильно укреплен против любой возможной последующей контратаки Гегемонии, особенно если бы каким-нибудь звездолетам лиату удалось сбежать с известием о том, что здесь произошло. Однако никто из них этого не сделал, а это означало, что у строительных бригад Маккуори будут десятилетия - возможно, как минимум пара столетий - для работы над этими укреплениями. Учитывая, на что уже способны созданные человеком платформы вооружения и космические корабли, это обещало грубый прием, если вышеупомянутая потенциальная контратака когда-либо осуществится.
   Конечно, значительная часть этих промышленных мощностей в ближайшие несколько лет будет занята другими делами, подумал он с глубоким удовлетворением.
   Лиату здесь, в Тейрионе, только начинали осознавать, как изменится их жизнь, и он ожидал, что они будут очень, очень недовольны, когда поймут, что он имел в виду то, что сказал Ширак о решимости Земного альянса вернуть Тейрис его настоящим владельцам.
   Его медицинские бригады уже рассредоточились по всей планете, обрабатывая кочевые тейрионские племена нанотехнологиями, которые они привезли с собой с Земли, и появились первые признаки того, что это может оказаться даже более эффективным, чем они надеялись. Повреждение когнитивных функций тейрионцев на самом деле было результатом незначительной перестройки не более чем двух или трех аналогов белка в их хромосомах. Устранение этого повреждения для будущих поколений тейрионцев было простым делом - по сути, детской игрой для современных медицинских возможностей. Исправить это у нынешних поколений было более проблематично, но даже вполне зрелые люди нынешнего поколения, казалось, хорошо справлялись с этой задачей. Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем они будут готовы к концепции мирного взаимодействия с любым не-тейрионцем, и медицинские бригады людей были очень, очень осторожны в попытках инициировать контакт, но было очевидно, что это произойдет даже раньше, чем смели надеяться первоначальные планировщики миссии.
   А тем временем другие люди будут освобождать для них место. Не как лиату "отбирали" у их собственных предков, хотя он подозревал, что относительно немногие из живущих в настоящее время на Тейрисе лиату увидят политику Земного альянса в благоприятном свете. И в некотором смысле он действительно не мог винить их за это, поскольку каждый из них в течение следующих пяти местных лет должен был переехать в орбитальное поселение.
   Это означало почти одиннадцать земных лет, и он действительно предпочел бы ускорить переход, покончить с ним, пока лиату все еще пребывали в состоянии шока и вряд ли могли оказать что-либо, кроме пассивного сопротивления. Однако это было настолько быстро, насколько даже технологии галактического уровня могли обеспечить необходимые условия обитания. Особенно учитывая, что у него не было намерения просто запихивать их в их новые дома, как сардины. У него не было возражений против - более того, он твердо поддерживал - идею создания для них орбитального эквивалента роскошных кондоминиумов, и он подчеркнул инженерам Маккуори, что места обитания лиату должны быть в достаточной мере обеспечены водными элементами, которых так жаждет их вид. Но они были бы изгнаны из мира, который их предки украли у его исконных, отброшенных к звериному существованию обитателей.
   На протяжении веков человечество имело достаточно печальную репутацию в своих отношениях с коренными народами. Однако эта репутация казалась незначительной по сравнению с политикой, которую такие галакты, как лиату, обычно применяли против любых рас, подобных тейрионцам, которые вставали у них на пути. Планетный союз был полон решимости извлечь уроки из ошибок и проступков своих собственных предков и в равной степени был полон решимости привлечь Гегемонию к ответственности за ее еще более вопиющие преступления.
   Хауэлл подозревал, что космодесантники генерала Палаццолы могут столкнуться с чем-то большим, чем просто пассивное сопротивление, прежде чем завершится великое переселение лиату. Во многих отношениях он даже сочувствовал им. Как бы он ни презирал политику лиату по отношению к тейрионцам - или "низшим расам" в целом - и, несмотря на презрение, которое он все еще испытывал к Ширак и ее приспешникам, он понимал, что Тейрис был единственным миром, который когда-либо знали его обитатели-лиату. Что он изгоняет их из их собственного родного мира. И если когда-нибудь в будущем возрожденные тейрионцы будут готовы позволить любому лиату вернуться на поверхность планеты, он поаплодирует их решению. Но это должно быть их решением, и он не стал бы подвергать риску их способность восстановить свой собственный мир, оставляя в нем сотни миллионов лиату.
   Это несовершенное решение, думал он сейчас. Но мы живем в несовершенной Вселенной, и не мы одни испортили эту ее часть.
   - Хорошо, - сказал он вслух. - Я думаю, что ситуация здесь под контролем, и, поскольку это так, мне пора возвращаться домой с отчетом. - Он покачал головой. - У меня есть довольно четкое представление о том, что некоторые из ваших бывших коллег будут в некоторой степени потрясены тем, как мы справились с этим, Артур!
   - О, я думаю, вы можете принять это как должное. - Артур Маккейб закатил глаза. - Мы с папой достаточно спорили о том, что, по его мнению, будем делать, когда приедем сюда. Я гарантирую вам, что он сделает все возможное, чтобы поднять шумиху по поводу того, что на самом деле произошло. В конце концов, мы явно только что отравили источник, в котором говорится о возможности дружеских отношений с лиату.
   - Дружеские отношения? - насмешливо повторила адмирал Свенсон, и Маккейб фыркнул.
   - Папа действительно делает все возможное, чтобы быть "реалистичным" и "прагматичным", адмирал. И я должен сказать, что до Сарта - и до того, как посол Дворак и Эйликс связались со мной - я был примерно таким же, как он сейчас. Если уж на то пошло, я бы хотел, чтобы он был прав. Мысль о том, что - как там Ширак назвала нас? один "жалкий маленький вид" бросает вызов всей остальной галактике, - должна быть более чем достаточной, чтобы заставить любого, у кого есть работающий мозг, чертовски нервничать. Но, боюсь, это одна из тех ситуаций, когда практический опыт не позволяет мне утверждать, что мы могли бы избежать этого, даже если бы захотели. - Он посмотрел на Хауэлла. - Посол Дворак прав, господин президент. И вы тоже. Если бы я хоть на секунду усомнился в этом, то увиденное у лиату здесь, в Тейрионе, излечило бы меня. - Он покачал головой, выражение его лица было мрачным. - Сам факт того, что мы такие, какие есть, означает, что конфликт с Гегемонией неизбежен. Неотвратим. Они не могут позволить нам дестабилизировать их четко организованные механизмы, угрожать их технологической "стабильности". Попытка избежать этого конфликта может только поставить нас в еще более слабое положение, с меньшими шансами пережить его, когда он наступит.
   - Я знаю, - кивнул Хауэлл. - В то же время я стараюсь - мы все должны стараться - не принимать это как должное, что может привести к еще большей кровожадности и конфронтации, чем это абсолютно необходимо. Многие люди на родине зададутся вопросом о том, какова наша политика - на самом деле, моя политика - здесь, в Тейрионе. Вот почему мне нужно вернуться домой и начать объяснять и, при необходимости, обосновывать ее. - Фернандо, - он посмотрел на посла Гарсао, который вот-вот должен был стать губернатором Гарсао, - вы готовы принять командование?
   - Думаю, да, - ответил Гарсао, пожав плечами. - Я знаю, что лиату станут... более беспокойными, когда их военное поражение уйдет в прошлое, но думаю, Артур, Кейси и я сможем справиться с этим при умелой помощи Алеандро и Франциски.
   Он улыбнулся Кейси Зуковски. Бывшая военный министр Планетного союза останется с Гарсао в качестве военного советника. Ее муж, Доналд, останется с ней в качестве генерального прокурора Гарсао. Или, во всяком случае, его роли в существующей правовой структуре системы лиату.
   Хауэлл тоже улыбнулся Кейси. Он знал, насколько она компетентна, и он оставит весь флот Свенсон, за исключением транспортного корабля "Айзек О'Рейли", в качестве ядра сил обороны системы Тейрион. Задачей Кейси было бы объединить новые укрепления и сильно автоматизированные военные корабли, которые Маккуори будет строить, во что-то достаточное, чтобы сломить зубы любой Гегемонии, пытающейся вернуть систему. Он был уверен, что любой обычный визит Гегемонии на Тейрион будет затянут в паутину, которую Земной альянс намеревался раскинуть здесь, но, в конце концов, кто-нибудь задастся вопросом, почему никто ничего не слышал о Тейрионе за последние пару столетий. К тому времени, когда они соберутся послать кого-нибудь навести справки, Альянс превратит звездную систему в крепость, способную насмехаться над галактическими армадами.
   К сожалению, нечто такого размера, как Гегемония, могло строить суперармады, а это означало, что шансы все еще были в ее пользу, при условии, что она была готова заплатить такую цену. Но это всегда могло измениться, и стремительный темп развития межзвездных коммуникаций был бы полностью на стороне Альянса, по крайней мере, в течение первых нескольких столетий неизбежного конфликта.
   - В таком случае, - сказал он вслух, - я думаю, нам, вероятно, нужно улететь в ближайшие несколько дней. Учитывая наше поколение привода Гэннона, это должно привести нас домой примерно к тому времени, когда Дэйв Дворак - или, по крайней мере, его курьер - вернется из системы Шонг. Я думаю, что было бы очень хорошей идеей для обеих миссий отчитаться перед Союзом в одно и то же время, если это возможно, поскольку то, как все сложилось здесь - и на Шонгару - будет иметь основополагающее значение для того, как Союз и Альянс будут двигаться вперед.
  
  

III. ЭПИЛОГ

  
   КФПС "Айзек О'Рейли",
   Солнечная система,
   12 мая 53 г. Земной империи
  
   Джадсон Хауэлл поднял голову, услышав мелодичный сигнал. Он взглянул на окно запроса, которое открылось на его дисплее, затем нажал кнопку подтверждения.
   - Извините, что беспокою вас, господин президент, - сказал Ирэй Мазахар, капитан "Айзека О'Рейли".
   - Я просто еще немного разбираюсь с бумагами, - ответил Хауэлл. - Не то чтобы вы помешали чему-то, что я бы с такой же легкостью прервал.
   - Рад это слышать, - улыбнулся Мазахар. - Но я вышел на связь, чтобы сообщить вам, что мы получили для вас личное сообщение.
   - Личное сообщение? - повторил Хауэлл.
   - Да, господин президент. Только что пришло.
   - Что ж, это случилось быстро, - сказал Хауэлл, взглянув на дисплей с указанием времени. "Айзек О'Рейли" совершил субсветовой выход недалеко от орбиты Сатурна, в тридцати световых минутах от Солнца, всего два часа назад. Он передал свой первоначальный отчет сразу по прибытии, и их текущая скорость по направлению к внутренней части системы составляла 58 000 километров в секунду, но, учитывая относительное положение планет, большой транспорт все еще находился на расстоянии более сорока пяти световых минут от Земли. Он не сомневался, что госдепартамент набросился на его доклад в тот момент, когда он дошел до "Бастиона", огромной орбитальной платформы, которую правительство Планетного союза называло своим домом, но никто не успел бы прочитать его и отправить ответ.
   - Могу я спросить, от кого это? - спросил он через мгновение.
   - Что ж, конечно, можете, господин президент! - улыбка Мазахара стала значительно шире, почти озорной. - Это от посла Дворака.
   - От Дэйва? - Хауэлл выпрямился и улыбнулся капитану в ответ. - Значит, он все-таки обогнал нас! Выдающийся результат. Должно быть, все прошло даже лучше, чем мы надеялись!
   - Думаю, мы можем принять это как данность, сэр. - Мазахар покачал головой. - Я лично никогда не встречался с послом, но, судя по тому, что я слышал, его бы здесь не было, если бы он не считал, что ему удалось уладить конфликт с шонгейри.
   - Именно то, о чем я подумал, - кивнул Хауэлл. - И передайте сообщение, пожалуйста, - сказал он, затем отправил Саре быстрый запрос по своей нейронной связи.
   - Да? - ответила она.
   - Сообщение от Дэйва! Они с Шарон опередили нас. Хочешь посмотреть его со мной?
   - Конечно!
   Он почувствовал, как она переключила канал связи на полноценный двусторонний, что позволило бы ей увидеть и услышать сообщение Дворака глазами и ушами своего мужа, когда на дисплее появились заставки ожидающей по комму передачи.
   Он подождал еще немного, пока не убедился, что Сара готова, затем открыл очередь сообщений.
   - Ну вот и ты! - сказал с экрана сияющий Дэйв Дворак. - Что-то ты долго!
   Хауэлл усмехнулся и покачал головой, как будто собеседник мог его видеть.
   - На самом деле, - выражение лица Дворака стало немного серьезнее, - я просмотрел ваш отчет в деталях. Похоже, вы, ребята, проделали хорошую работу, хотя я уверен, понимаете, что по крайней мере несколько человек здесь, в "Бастионе", будут в ярости от всей этой затеи "разнести лиату в пух и прах". Не так много, как могло бы быть раньше, но ты знаешь, что услышишь об этом от некоторых из них.
   - На Шонгару тоже все прошло довольно хорошо. У нас, конечно, тоже было несколько сюрпризов, и пара из них, вероятно, повлияет на то, как Альянс будет развиваться в будущем. Мне нужно поговорить с вами о некоторых из них, но было бы бессмысленно пытаться сделать это с учетом девяностоминутного перерыва в передачах. Вам, ребята, потребуется около десяти часов, чтобы выйти на околоземную орбиту, а здесь, в Северной Каролине, будет уже одиннадцать часов вечера. Итак, если у вас нет идей получше, мы с Шарон отправимся спать, а затем выскочим, чтобы встретить вас, когда вы прилетите. Думаю, мы все вчетвером сможем добраться на шаттле до "Бастиона", и я отправлюсь завтракать - или что там будет по вашим с Сарой внутренним часам - к О'Мэлли. Звучит заманчиво?
   - Ну что? - спросил Хауэлл по нейронной связи. - Ты действительно хочешь разделить хлеб с этими двумя бездельниками?
   - О, тебе дорого обойдется, когда я расскажу Шарон о твоих словах!
   - Ты забываешь, дорогая. Я беспринципный, коварный, двуличный политик. Если ты скажешь ей, я просто совру и буду все отрицать.
   - И она замужем за ранее невинным, честным и прямолинейным владельцем тира, которого ты лично превратил в еще одного беспринципного, коварного, двуличного политика, - парировала Сара. - А это значит, что она поймет, что ты лжешь.
   - Что ж, это так, - признал он со смешком. - Но время, кажется, подходящее?
   - Для завтрака, по нашему с тобой времени, будет уже слишком поздно. Но "О'Мэлли"? Я не думаю, что мы когда-либо пробовали что-то в их меню, что не было бы вкусным. И я скучала по ним. Конечно, время выбрано удачно!
   - Отлично! - Он послал ей мысленный воздушный поцелуй и снова постучал по дисплею.
   - Что ж, сама мысль о том, что я снова увижу вас, вызывает у меня сильное отвращение, - написал он с усмешкой. - Но, как только что отметила Сара, кухня О'Мэлли многое компенсирует. Так что, конечно, мы будем рады вас видеть. У нас у самих уже прошло время обеда, но нам все равно нужно начинать ориентироваться на местное время, так что мы назовем это либо очень слишком поздним завтробедом, учитывая, что некоторые из нас будут немного отставать, либо обужином для тех, кто забегает вперед, - его улыбка потеплела. - Мы действительно рады вас видеть, Дэйв. Мы с нетерпением ждем этого.
   Он нажал на кнопку "отправить" и посидел, все еще улыбаясь, минуту или две, прежде чем снова погрузиться в свои бумаги.
   - Прибывает шаттл посла Дворака, господин президент, - объявила коммандер Каруна Джадхав, старший офицер Ирэя Мазахара. - Они пришвартуются в десятом отсеке примерно через двадцать минут.
   - Спасибо, Каруна, - сказал ей Хауэлл и оглянулся через плечо, когда Сара вошла в гостиную их номера. - Ты готова?
   - Конечно, готова, - ответила она, и он усмехнулся. До того, как он стал губернатором Северной Каролины, его жена была одной из самых заметных ведущих кабельных новостей и одним из полудюжины самых уважаемых - и пользующихся доверием - политических комментаторов и аналитиков новостного истеблишмента США. Его собственная политическая карьера в какой-то степени препятствовала этому, поскольку она всегда старалась избегать даже видимости партийности, что было труднее сделать, когда ее супруг стал одной из самых заметных политических звезд страны. Но ей каким-то образом удавалось совмещать свою карьеру и роль первой леди Северной Каролины.
   По крайней мере, до тех пор, пока не вмешалось вторжение шонгейри.
   Но одна из их постоянных шуток - и в ней всегда была большая доля правды - заключалась в том, что их общая пунктуальность ставила старый сексистский стереотип с ног на голову. Сара Хауэлл терпеть не могла опаздывать, будь то по личным или профессиональным поводам, в то время как чувство срочности Джадсона Хауэлла было более... гибким, по крайней мере, там, где речь шла о личном графике.
   - Хорошо, я иду. Иду! - сказал он, махнув ей в сторону люка.
   - Как раз вовремя, - фыркнула она, проходя мимо него, задрав нос.
   Хауэллы стояли в галерее шлюпочного отсека, ожидая, пока Старлендер состыкуется с причальной трубой. Они наблюдали, как Дэйв и Шарон Дворак пересекают прозрачную трубу, и брови Хауэлла поползли вверх, когда он увидел зверинец, следующий за Двораками по пятам. Он не удивился, увидев сартийских шерхин - они стали неотъемлемой частью клана Двораков, - но пара шонгейри стала неожиданным дополнением.
   - Что ж, вижу, твоя миссия действительно увенчалась успехом, Дэйв! - сказал он, когда оба Дворака вышли из трубы.
   - И я слышал то же самое о тебе, - признал Дворак, когда они обменялись крепкими объятиями, а Шарон и Сара тоже обнялись.
   - Думаю, в Тейрионе мы не так уж плохо справились, - с улыбкой признал Хауэлл. - Хотя, по правде говоря, я немного удивлен, что еще не получил ответный удар от Джоласуна. Или, во всяком случае, от проныр госдепартамента.
   - Что? Только потому, что вы практически уничтожили все присутствие лиату в звездной системе? - Дворак покачал головой. - Почему кто-то вообще может волноваться из-за такой мелочи?
   Хауэлл усмехнулся, но немного кисло, и Дворак снова хлопнул его по плечу.
   - Серьезно, - сказал он, - задолго до того, как вы, ребята, отправились в путь, все знали, что, скорее всего, произойдет нечто подобное. Честно говоря, тот факт, что ты возглавлял миссию, заставил их предположить, что это еще более вероятно, потому что все знали, что ты не собираешься сносить это дерьмо с лиату после того, что здесь произошло. И учитывая то, что мы уже знали, как они поступили с тейрионцами. Но ты, наверное, заметил, что, хотя все это знали, они все равно решили послать именно тебя. Так что не думаю, что кто-то был сильно шокирован тем, как все обернулось.
   Хауэлл мгновение смотрел на него, затем кивнул.
   - Да, кстати! - Дворак щелкнул пальцами с видом человека, который только что вспомнил о чем-то, что вылетело у него из головы. - Позвольте мне представить вам. Джадсон Хауэлл, это первый министр империи Шонгейр Уркал-дур-Хиртал-ир-Дьям, в настоящее время находящийся в творческом отпуске, и шатираким Юдар-зик-Шэйма, отец шатиры Хэймара.
   Когда Дворак представил их друг другу, оба шонгейри прижали уши и склонили головы в знак уважения, который они явно переняли у человечества. Хауэлл ответил на приветствие, хотя и знал, что его приветствие было немного более жестким, чем у них. Последний шонгейри, которого он видел, планировал уничтожить всю человеческую расу.
   - Оказывается, джукарис распространен среди шонгейри еще глубже, чем мы думали, - сказал Дворак гораздо более серьезным тоном. - И нет никакого способа, чтобы Хэймар - или Юдар, который был шатирой, когда на самом деле был уничтожен Тикейр, - дал бы разрешение на его чертово биологическое оружие. Черт возьми, если уж на то пошло, они бы не согласились на эти гребаные кинетические бомбардировки.
   Хауэлл пристально смотрел на своего старого друга несколько мгновений, и Дворак спокойно встретил его взгляд. Пусть он посмотрит в его глаза, увидит в них правду. И когда он увидел это, Джадсон Хауэлл понял, что на самом деле он не так уж и смирился с изменением планов Влада Дракулы в отношении Шонгару, как он сам себе говорил.
   - Я рад, что в Шонге все сложилось не так... беспорядочно, как в Тейрионе, - сказал он и был немного удивлен, осознав, что именно это он и имел в виду.
   - В любом случае, нам пришлось убить слишком многих из них, - печально сказал Дворак.
   - Это была не ваша вина, повелитель стаи, - сурово сказал шатираким Юдар. - На самом деле, все мы понимали, какую сдержанность проявляли вы, люди. Именно милосердие, которое вы предпочли проявить, а также сила, которой вы обладали, сделали Хэймара - и всех нас - вашими тукарасами.
   Дворак сделал неловкий жест, и Хауэлл медленно мысленно кивнул. Похоже, Планетный союз выбрал подходящих людей для руководства обеими своими миссиями.
   - Как бы то ни было, - сказал теперь Дворак, - Хэймар, Юдар и Уркал - все они довольно умные ребята. И после того, как мы с Хэймаром обсудили это, решили, что лучше всего будет взять с собой его отца и Уркала, чтобы они уладили все дела, в то время как я оставлю его дома, на Шонгару, работать с Фикрией, чтобы привести всю империю в порядок. К этому времени все системы, входящие в империю Шонгейр, получат информацию и подтвердят подчинение Хэймара.
   - В самом деле? Это потрясающе!
   - О, ты даже не представляешь. - Дворак немного злобно улыбнулся. - Видишь ли, в дополнение ко всему этому, у Хэймара была идея. Ну, на самом деле, они с Брикирой вынашивали ее вдвоем. Поначалу мне было все равно, к чему, по моему мнению, они клонили, но после того, как они все объяснили и мы все обсудили, я решил, что на самом деле это чертовски хорошая идея. Я уже обсуждал это с Джоласуном, и он, и кабинет министров тоже считают, что это хорошая идея! На самом деле, они считают, что теперь, когда у них было время ознакомиться с вашим отчетом о Тейрионе и посмотреть, как вы справились с ситуацией, это еще лучше.
   - Ну, кто я такой, чтобы не соглашаться, если все вы считаете, что это хорошая идея, какой бы она ни была, - сказал Хауэлл немного осторожно. Он с сомнением посмотрел на Дворака и вдруг поймал себя на мысли, что задается вопросом, есть ли причина, по которой Дворак до сих пор не прислал ему копию своего отчета об экспедиции на Шонг.
   - Я очень рад, что ты так думаешь, - улыбка Дворака стала еще шире.
   - Почему? - теперь в тоне Хауэлла слышалось явное подозрение.
   - Ты помнишь то время, когда я счастливо управлял своим маленьким стрельбищем, жил в своей хижине в горах и занимался своими делами? До того, как ты прихватил меня и практически назначил своим государственным секретарем сразу после того, как Влад надрал задницу этим щенкам и отправился в Шонг? Ты помнишь тот званый ужин с тобой, Сарой и Биллом Джефферсами и то, каким беспринципным ты был? Как ты воспользовался моим слабым состоянием, с разбитым плечом? Как я на самом деле, на самом деле, не хотел работать? Думал, что не подхожу для этого? Я изо всех сил старался отвертеться, но ты мне не позволил? Выкручивал мне руки, пока не заставил меня согласиться, даже зная, что Шарон, скорее всего, прострелит мне обе коленные чашечки, если я это сделаю? Ты все это помнишь?
   - Я бы не стал описывать это именно такими словами, но да, я действительно припоминаю ... в тот вечер в Гринсборо я решительно настаивал на своих доводах. А что? - теперь Хауэлл стал еще более подозрительным.
   - Потому что, Джадсон, мой друг, - сказал Дворак, - после того, как мы с Джоласуном обсудили идею Хэймара и Брикиры, он согласился, что она просто блестящая. Он также добился согласия комитетов сената и палаты представителей по делам внеземных цивилизаций. И особенно после того, как он прочитал твой отчет, он также согласен со мной в том, что на самом деле есть только один человек, который подходит для того, чтобы это сработало. Так что у него есть для тебя предложение о новой работе, и, - Дворак обнял его за плечи, - поверь мне, расплата будет суровой... ваше величество.
  
  

ПРИЛОЖЕНИЕ I:

  
   Глоссарий
  
   Гухарнак - буквально "надоедливое животное", существительное языка лиату, обозначающее генетически поврежденного тейрионца, чей интеллект был подорван "генетической бомбой" лиату, использованной против его предков.
   Гхирколар - "судящая мать", судья лиату.
   Гхирсал - потомок лиату или "семейная линия".
   Гхирхирма - стадо лиату.
   Дармик - длинношерстное животное Шонгару, похожее на крупного оленя без рогов.
   Джирсари - на языке лиату "самки из выводка", лиату, рожденные из одной кладки яиц.
   Джиртома - на языке лиату "собрание", местный, планетный или общесистемный законодательный орган.
   Джиртора - у лиату правящий совет зрелых матерей гхирхирмы.
   Джукани - у шонгейри "шрамы чести".
   Джукарис - "путь чести", шонгейрский эквивалент бусидо.
   Икарно - заместитель (представитель) шонгейри, принимающий вызов чести.
   Иршика - буквально "путешествие", религиозное паломничество шонгейри к Высокому храму Дейнтара на Шонгару.
   Кейршиак - идеал лиату, обычно переводится как "достижение" или "самореализация", который лучше было бы назвать агрессивным (или даже сверхагрессивным) достижением в погоне за хоркарахой (см. ниже).
   Кирмат - самое свирепое травоядное животное Шонгару; шонгейрский эквивалент капского буйвола.
   Натхо - "сын" на языке шонгейри.
   Натхир - "дочь" на языке шонгейри.
   Пакирма - буквально "говорящий от имени стаи", парламент Шонгейра.
   Просисеча - буквально "боец", термин лиату, обозначающий любого вооруженного официального служащего правительства. Примерно эквивалентен "жандарму", но также и тому, кого человек может считать солдатом или космическим пехотинцем, а не просто сотрудником правоохранительных органов.
   Суукарма - буквально "милосердие" на шонгейрском; его значение также включает проявление милосердия и сострадания к побежденному врагу.
   Тайскар - аналог большой белой акулы на Шонгару.
   Таркир - кочевник шонгейри.
   Тирма - буквально "повелители стаи", совет министров, посредством которого правит шатира.
   Тукарас - "тот, кто подчиняется"; термин шонгейри, обозначающий побежденного претендента на честь; приблизительный эквивалент вассала хирсары (см. выше).
   Ургаро - самый страшный хищник Шонгару, 600-килограммовый саблезубый аналог.
   Уркот - общественные "ясли" лиату, где за последующий уход, образование и социализацию детей отвечали гхирхирмы.
   Урмахис - "мертвый, который дышит"; термин, обозначающий шонгейри, который отказывается или уклоняется от вызова в джукарисе.
   Хергамит - на языке лиату "расставание"; возраст (два года лиату; приблизительно 4,5 земных года), в котором заканчивается юркирия детей лиату (см. ниже), и из опеки своей биологической матери они/он передаются в уркот (см. выше).
   Хикарлу - шонгейрский эквивалент "орла". Также название основной противокорабельной ракеты флота империи Шонгейр.
   Хирсара - "превосходящий, высший", шонгейрский термин, обозначающий "превосходящего" в отношениях джукариса.
   Хоркараха - с языка лиату обычно переводится как "могущество", которое включает в себя коллективное богатство, силу и/или здоровье всей гхирхирмы.
   Черджук - особенно отвратительный и разрушительный плотоядный морской слизняк, обитающий на родной планете лиату.
   Чигор - кошачий аналог планеты Шонгару среднего размера, величиной с крупную рысь; хитрый охотник, известный своими навыками устраивать засады.
   Чир-гхирхирма - буквально "звездное стадо"; эквивалент имперского парламента у лиату.
   Чотар - концепция справедливости у лиату; в буквальном переводе означает "равновесие" и воплощает драконовский принцип "око за око".
   Шатира - буквально "повелитель стаи", император Шонгейра.
   Шатираким - почетный император Шонгейра; бывший шатира, достигший возраста обязательного отхода от правления/отречения от престола и сложивший с себя полномочия в пользу своего наследника.
   Ширксу - аналог "сапсана" на Шонгару, также название основной противоракеты флота империи Шонгейр.
   Юркирия - первые два года (4,5 земных года) жизни лиату, когда она/он находится под опекой своей биологической матери.
  
  

ПРИЛОЖЕНИЕ II:

  
   Система Шонг
   Расстояние от Солнца: 241,5 светового года
   Тип звезды: F6v
   Масса звезды: 1,25 масс Солнца
  

Тело

   Орбита,а.е.
   Орбита,свет. мин
   Орбита,млн км
   Спутники

Гравитация, g

Население, млн

Год, в земных годах

   Кейнхарн
   0,49
   4,10
   73,8
   0
   0,26
   0
   0,34
   Майсарг
   0,87
   7,25
   130,5
   1
   0,43
   0
   0,82
   Криант
   1,21
   10,02
   180,36
   2
   0,62
   0,7618
   1,33
   Шонгару
   1,94
   16,14
   290,52
   2
   0,98
   4 712,617
   2,70
   Деринар
   3,41
   28,32
   509,76
   1
   1,12
   6,27305
   6,30
   Астероиды
   6,26
   52,06
   937,08
  
   Не определено
   0,8176
  
   Дейнтар
   12,04
   100,17
   1803,06
   11
   Газовый гигант
   0
   41,78
   Торлу
   23,6
   196,3
   3 533,4
   7
   Ледяной гигант
   0
   114,65
   Теркей
   47,06
   391,4
   7 045,2
   0
   Ледяная планета
   0
   322,83
  

ПЛАНЕТА ШОНГАРУ

  
   Шонгару имеет примерно такой же размер и плотность, как Земля (окружность Земли составляет 46 250 километров [диаметр 14 722 километра]; окружность Шонгару - 42 970 километров [диаметр 13 678 километров]), а сила тяжести составляет 0,98 земной. Период ее вращения составляет 23,75 часа, а продолжительность года - 892 дня (2,42 земных года; 883,3 земных суток). "Неделя" шонгейри - это "шестидневка", их год делится на 36 месяцев, 28 из которых состоят из 25 дней в каждом и 8 из 24 дней в каждом. Средняя температура поверхности планеты на 1,15®C ниже земной, но наклон ее оси составляет всего 13,7®, а относительно небольшие размеры континентов позволяют океану в большей степени смягчать сезонные температуры. На Шонгару гораздо меньше различий между "континентальным" и "прибрежным" климатом.
   У Шонгару два спутника. Кинсару, более крупный спутник, составляет примерно 18% от размера Шонгару и пропорционально меньше Луны по сравнению с Землей. Кридор, меньшая (и внешняя) луна, по размеру чуть меньше половины Кинсару.
  

ФИЗИОЛОГИЯ ШОНГЕЙРИ

  
   Внешне шонгейри имеют много общего с земными псовыми. Они пропорционально более стройные, чем люди, и скорее напоминают двуногих койотов, с глубокой "V-образной" грудью, унаследованной от их четвероногих предков, острой мордочкой и очень выразительными ушами. У них густые, похожие на лисьи, хвосты, длина которых составляет примерно половину длины их туловища, и пропорционально более длинные ноги (и руки), чем у человека. Они ходят на носках; их большие пальцы расположены на внешней стороне ладоней; у них по шесть пальцев (включая большой палец) на каждой руке; двойные суставы на локтях, а ноги сгибаются назад по сравнению с человеческими. Они плотоядны, а не всеядны, и их зубы плохо приспособлены для пережевывания растительной пищи. Они демонстрируют значительный половой диморфизм: рост самцов в среднем составляет около 152 сантиметров (5 футов), самок - в среднем 121 сантиметр (приблизительно 4 фута).
   "Морды" шонгейри плохо приспособлены для выражения эмоций, но их уши способны передавать самые разнообразные эмоции.
   Роды у шонгейри обычно многоплодные, в среднем в помете бывает три детеныша, но иногда бывает до шести, а иногда и меньше.
   Естественная продолжительность жизни шонгейри без применения антигероновой терапии, предоставляемой Гегемонией, составляет порядка 80-90 земных лет (29-33 года Шонгару).
  

ОРГАНИЗАЦИЯ СЕМЬИ И СТАИ

  
   У шонгейри чрезвычайно глубокие отношения "пара по помету", даже более тесные, чем у полнородных братьев и сестер, рожденных в разных пометах. Шонгейри заключают браки на всю жизнь, и ритуалы ухаживания могут включать в себя состязания (см. ниже) между мужчинами, соревнующимися за то, чтобы добиться расположения женщины, что является частью их культурной матрицы, в которой, как правило, доминируют мужчины. Однако женщины также могут оспаривать друг у друга право на то, чтобы за ними ухаживал определенный мужчина. Хотя процесс оспаривания продолжает существовать, его очень часто обходят или превращают в тщательно продуманную игру в ухаживание пары, которые не намерены в конечном итоге встречаться с кем-либо еще.
   Общественная и семейная организация шонгейри по-прежнему связана с существованием стаи, которая выполняет функцию клановой организации среди других видов и культур. Первобытная стая была очень маленькой, не более дюжины взрослых и их детенышей, которые вместе охотились и делили добычу. Когда молодые особи достигали совершеннолетия, они должны были становиться таркирами (кочевниками) и уйти из стаи до тех пор, пока не смогут (1) получить согласие на вступление в другую стаю по праву вызова, (2) создать новую стаю, состоящую из других таркиров, или (3) быть принятыми без вызова в существующую стаю в качестве пары (обычно эта возможность была доступна только самкам таркирам, но могли быть сделаны исключения, если самец таркир выбирался в качестве пары старшей [обычно овдовевшей] самкой стаи). В качестве альтернативы, новоиспеченный шонгейри мог бросить вызов взрослому члену стаи за его или ее место. В большинстве случаев это было необычно, потому что означало, что взрослый, которому был брошен вызов, в случае поражения изгонялся стаей, что было равносильно смертному приговору, если взрослый был пожилым или немощным. Если таркир вступал в новую стаю и побеждал своего противника, побежденный шонгейри не обязательно терял членство в стае. Вожак стаи мог принять решение об освобождении от изгнания, но тогда побежденный шонгейри становился самым младшим членом стаи. Во всяком случае, из-за этого он/она очень часто предпочитал становиться таркиром.
   Состязания за членство в стае иногда приводили к смертельным исходам, но это было очень редким исключением и чаще всего происходило в результате несчастного случая. Предполагалось, что состязание будет продолжаться только до тех пор, пока один противник не сдастся другому, признав поражение, и в этом не было ничего бесчестного. Шонгейри может потерять статус или место, но не теряет чести, если только не становится очевидным, что он не сделал все возможное для достижения победы. Пожилые шонгейри традиционно покидали стаю, когда из-за своей немощи становились все более тяжелым бременем для охотников. Некоторые из них, обладавшие необычайно полезными навыками (например, обработчики кремня), никогда не покидали стаю, потому что вожаки считали слишком ценным их вклад в стаю в качестве мастеров или учителей. Другие старейшины, когда чувствовали, что время их ухода приближается, часто устраивали так, чтобы их "вызывал на поединок" новый взрослый таркир, чтобы позволить этому таркиру остаться частью стаи. Это расценивалось как чрезвычайно благородный выбор с их стороны.
   По мере того как первобытная стая эволюционировала во все более сложные культуры использования орудий труда и развивала все более урбанизированные общества, размер стаи увеличивался. В аграрном обществе (хотя в случае шонгейри, которые сосредоточились на разведении мясных животных, его более точно можно было бы назвать скотоводческим обществом) необходимость ограничивать размер стаи в соответствии с доступными охотничьими угодьями уменьшилась, и молодые люди больше не становились таркирами по достижении совершеннолетия, если только они сами этого не хотели. От них больше не требовалось жить "без стаи", но это стало обычной практикой для молодых особей - эквивалент "жить самостоятельно и познавать мир" среди других, с формальным разрывом связи отдельного шонгейри с любой стаей, после чего требовалось успешно пройти испытание, чтобы получить допуск к другой.
   В современном обществе шонгейри достигает совершеннолетия в возрасте 9 лет (24,3 земных года) без древней традиции вызова или объявления совершеннолетия отцом или матерью. Даже сегодня традиция таркиров остается важной частью семейных традиций шонгейри.
  

ПРАВИЛА ПРИСВОЕНИЯ ИМЕН

  
   Как и большинство обычаев, принятых в обществе шонгейри, практика присвоения имен отражает их древнее наследие охотничьих стай. Шонгейри придерживаются принадлежности к "стае", хотя с течением веков значение этой принадлежности для идентичности отдельного шонгейри уменьшилось (см. ниже). Обозначения принадлежности к стае восходят к самым ранним дням социальной эволюции шонгейри, и те, что используются до сих пор, являются пережитками множества обозначений прошлых времен. На самом деле в настоящее время существует только три обозначения стай: "ур", "ир" и "зик". Из них всех "зик" является одновременно и наименее распространенным, и самым древним.
   Каждому ребенку при рождении дается имя, но до достижения совершеннолетия (см. выше) у детей нет фамилии. Вместо этого их называют отчеством/матронимом. Мужчины известны как "натхо" (сын) своего родителя-мужчины, в то время как женщины известны как "натхир" (дочь) своей родительницы-женщины. Когда они становятся взрослыми, то теряют патроним/матроним (это происходит из древней традиции, что у таркира не было семейной связи, пока он/она не мог/могла ее завоевать). Когда они обручаются или женятся, их данные имена объединяются и соединяются с помощью -дир- (обручен/обручена) или -дур- (женат/замужем). Брачное имя обычно используется только в официальных записях стаи.
   Таким образом, полное имя шонгейри по имени Урмак из стаи Гайсар, женатого на женщине по имени Тайрух, было бы Урмак-дур-Тайрух-ир-Гайсар. Принадлежность к стае имеет приоритет, и, поскольку имя супруга используется только в списках стаи, его обычно называют Урмак-ир-Гайсар. Обратите внимание, что имена обычно используются отдельно при личном обращении и как часть военного или политического титула. Таким образом, если бы Урмак командовал пехотным батальоном, он был бы известен как командир батальона Урмак как при прямом обращении, так и при упоминании в третьем лице.
  

ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

  
   Общество шонгейри возникло из древней охотничьей стаи, и в нем по-прежнему доминируют стайные отношения альфа-бета. В их социальной организации также доминируют мужчины. Хотя женщины могут занимать руководящие посты, это относительно недавнее событие (например, в течение последних 100-150 земных лет [37-56 шонгейрских лет; 50-75 галактических лет]), и работа над этим в значительной степени продолжается. По сути, женщины-лидеры должны быть в два раза лучше своих коллег-мужчин.
   В обществе шонгейри существует обычай "испытания", с помощью которого можно претендовать на занимаемые лидерами должности. Характер испытания зависит от характера позиции, и в наши дни оно редко бывает таким простым, как прямой физический бой (хотя это приемлемая форма испытания, независимо от позиции, если обе стороны согласны на это). Любому лидеру может быть брошен вызов одним бета-тестером только один раз в год Шонгару (раз в 2,7 земных года), и претендент должен заслужить право на вызов, победив любого другого, кто мог бы претендовать на ту же должность. Вызовы решаются в порядке возрастания социального статуса, начиная с низших слоев тех, кто желает бросить вызов. Обратите внимание, что претендент не обязательно должен быть непосредственным подчиненным лидера, которому брошен вызов, хотя в вооруженных силах шонгейри может бросить вызов только подчиненный, который находится не далее чем на два уровня ниже его по званию. Проблемы могут быть решены путем сравнения результатов тестов, сравнительной способности решить проблему, поставленную непосредственным начальником оспариваемой стороны, или (довольно часто для управленческих/бюрократических должностей) путем сравнения эффективности обеих сторон в рассмотрении дел, разрешении споров, производительности труда и т.д. (По сути, это должно быть сопоставление двух наборов фактов. Если, например, помощник прокурора подает апелляцию окружному прокурору, то сравниваться будет процент закрытых дел и вынесенных обвинительных приговоров. Это не будут дни, проведенные на работе, расследованные дела или незаконченные дела.)
   Однако статус и служебное положение не зависят от вызовов. В подавляющем большинстве случаев они достигаются одним и тем же путем - упорным трудом, успехом и т.д. что может привести к повышению шонгейри по службе со стороны начальства или работодателя. Право на вызов является второстепенным средством, и до тех пор, пока лидеру не будет брошен вызов, его статус "альфы" по отношению к подчиненным считается присвоенным и однозначным. То есть тот, кто не бросил вызов своему начальнику и не победил его, должен признать его авторитет, даже если они оба прекрасно понимают, что подчиненный обладает большими способностями.
  

ДЖУКАРИС

  
   Джукарис ("путь чести") - это шонгейрский эквивалент бусидо, но в то время как бусидо на самом деле является чем-то вроде обобщающего термина, описывающего множество вариаций центральной темы того, что можно назвать японским рыцарством, джукарис - это строго единая концепция, и лишь в очень незначительной степени то, что можно назвать "региональными". различиями между группами стаи.
   По сути, джукарис кодифицирует механизм вызова и подчинения шонгейри. В нем излагаются моральные и философские обоснования как права бросать вызов, так и обязанности подчиняться, когда доминирование доказано. Он существует со времен бронзового века Шонгейра, но это также живой и динамичный философский кодекс. Изменения в джукарисе происходят очень медленно и всегда поэтапно, но историки шонгейри могут четко проследить его эволюцию на протяжении истории своего вида.
   Хотя никогда не существовало официального, юридически обязательного определения всех предписаний джукариса, он оказал - и продолжает оказывать - огромное влияние на общество Шонгейра и эволюцию его правовых кодексов. В этом смысле его можно рассматривать практически как "неписаную конституцию", поскольку большинство его основных положений (в том виде, в каком они понимаются и принимаются в настоящее время) включены в судебную практику Шонгейра. Однако он гораздо глубже, поскольку настолько пронизывает культуру Шонгейра, что отдельные шонгейри придерживаются его на инстинктивном уровне.
   Джукарис требует, чтобы вышестоящий начальник принимал любой открыто заявленный, достойный вызов. Он (или, в настоящее время, она) не может отклонить вызов, надлежащим образом оформленный в соответствии с положениями джукариса. Никто другой не может "прервать" вызов джукариса. Вмешательство третьей стороны, направленное на то, чтобы предотвратить или затруднить проведение такого состязания, является верхом бесчестия. В джукарисе предусмотрено, что сторона, которой брошен вызов, может при определенных обстоятельствах ответить через икарно (защитника). Например, несовершеннолетний ребенок, унаследовавший положение в стае, не может быть вызван на бой напрямую, но вместо него может быть вызван икарно этого несовершеннолетнего ребенка (обычно взрослый родственник мужского пола). Однако джукарис ограничивает и очень четко определяет обстоятельства, при которых можно с честью (и на законных основаниях) бросить вызов икарно. Отказаться от вызова или уклониться от него - это самый бесчестный поступок, который может совершить шонгейри. Такого шонгейри называют урмахис, "мертвый, который дышит" (хотя оригинальный, буквальный перевод с древнего шонгейрского гораздо менее поэтичен: "пожиратель дерьма"). Ни один шонгейри не обязан повиноваться или хранить верность какому-либо урмахису. На самом деле, продолжать подчиняться урмахису само по себе глубоко бесчестно.
   Точно так же, как джукарис требует, чтобы вышестоящий (хирсара, буквально "тот, кто выше") принял вызов, он требует, чтобы претендент признал, что его вызов провалился, и официально подчинился, если он потерпел поражение. Он становится тукарасом ["тем, кто подчиняется"] и, если вызов был военным или политическим, приблизительным эквивалентом [эквивалентность не точная] вассала хирсары. Отказ признать поражение и подчиниться так же бесчестен, как и отказ принять вызов, и любой шонгейри, который отказывается, также является урмахисом. Он изгоняется, отрезается от своей стаи и лишается всякого юридического статуса.
   Джукарис устанавливает ритуальные, формальные правила проведения поединка-вызова. В нем также оговариваются небоевые условия (и режим разрешения), при которых может быть объявлен вызов: например, сравнительный уровень достижений при проведении поединка на повышение. Он определяет правила честного боя - что приемлемо, а что нет - и, что не менее важно, оговаривает обязательства претендента (или любой беты) сражаться настолько полно и энергично, насколько это возможно, - его обязанность заставить альфу доказать свое превосходство. Сдаваться до того, как потерпишь окончательное поражение - это трусость (хотя обычно она несколько ниже уровня позора урмахиса). Действительно, джукани ("шрамы чести"), полученные в результате яростного, тотального поражения, в глазах шонгейри так же почетны, как и победа. Как сказал один известный воин-философ Шонгейра: "Нет ничего постыдного в поражении; позор есть только в трусливой капитуляции". Но джукани нужно заслужить, иначе джукарис не достигнет своей цели - продемонстрировать право альфы стаи на господство.
  

РЕЛИГИЯ

  
   Шонгейри - пантеисты. Религиозный пыл не свойственен им, и фанатики из них получаются довольно жалкими.
   Дейнтар, верховное божество пантеона шонгейри, является идеализированным шонгейри. Он - выдающийся воин и охотник, альфа-самец из альфа-самцов, который создал Шонгару как дом для своего народа и обеспечил его всеми видами животных, которые могли им понадобиться в пищу. Он олицетворяет такие добродетели, как сила, долг и суровое сострадание.
   Если Дейнтар является примером идеализированного самца Шонгейра, то его подруга Фригар - идеализированная самка Шонгейра. Она тоже в высшей степени одаренная охотница, охотящаяся в сотрудничестве со своим супругом, но она также покровительница домашнего очага и семьи. Дейнтара больше стоит опасаться как воина; однако Фригар гораздо больше стоит опасаться как врага, потому что в семье Шонгейра она олицетворяет "маму-медведицу".
   Шонгару, родная планета шонгейри, также считается божеством, дочерью Дейнтара и Фригар. Поскольку Шонгару считается их дочерью, все шонгейри почитают Шонгару как свою "мать", источник их дома и средств к существованию. То, что травоядные (и некоторые всеядные животные) в прошлом "чрезмерно истощали землю" в местах своего обитания, является ужасающим извращением для шонгейри, у которых это почти генетическое стремление, восходящее к тем временам, когда они были исключительно охотниками, еще до того, как овладели искусством выращивания одомашненных пищевых животных, чтобы сохранить свою естественную среду обитания.
   Спутники Шонгару, Кинсару и Кридор, согласно космологии Шонгейра, являются однопометниками. Кинсару - мужчина, Кридор - его "младшая сестра".
   Деринар, в честь которого назван Шонг VI, является мастером-кузнецом богов. Небесные звезды - это диадема, которую Деринар соткал для Фригар в то время, когда та выходила замуж за Дейнтара.
   Кейнхарн - шонгейрский дьявол, претендент на руку Фригар, которого победил Дейнтар. Среди многих других "злых" черт характера Кейнхарн олицетворяет побежденного бету (или альфу), который отказывается подчиняться после того, как был побежден. Согласно религиозной традиции Шонгейра, Кейнхарн на самом деле пытался похитить Фригар даже после того, как она вышла замуж за Дейнтара, и именно это преступление привело к его изгнанию из "верхнего мира" в "нижний мир" (ад), в котором он безраздельно властвует, но который он может покидать только на короткое время. Когда он выходит, то почти всегда с целью навредить Шонгару или иным образом нанести ответный удар / продемонстрировать свое нежелание подчиняться, чтобы досадить Дейнтару и Фригар. Однако, в некотором смысле, он также является "исполнителем" Дейнтара. Главная причина, по которой Дейнтар позволяет ему периодически сбегать из ада, заключается в том, чтобы, так сказать, очистить шонгейри от шлаков. В связи с этим его функция заключается в том, чтобы находить, искушать, развращать и приводить к позорному поражению шонгейри, которые в противном случае разрушили бы идеалы, за которые ратует Дейнтар. И когда Дейнтар, выступая в роли судьи, приговаривает недостойных мертвецов к отправке в ад, они должны подчиниться именно Кейнхарну, и это самая позорная участь, какую только можно вообразить, поскольку это означает, что они подчиняются тому, кто отказался подчиниться по праву.
  

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

  
   Империя Шонгейр - это именно то, что следует из названия: империя. Шатира (император; буквально "повелитель стаи") осуществляет прямое правление, но он (шатира всегда мужчина) делает это только через тирму (совет министров; буквально "повелители стаи") и имперскую бюрократию, а также по совету пакирмы (парламента; буквально "ораторы для всей стаи"). Имперский закон требует, чтобы шатира сложил с себя полномочия императора в возрасте 36 лет (87 земных лет), после чего он становится шатиракимом (почетным императором) и восседает в тирме до конца своей жизни. До приобретения галактических медицинских технологий возраст отхода шатиры от правления составлял 28 лет (67,7 земных лет).
   Корона переходит по наследству в императорской семье, и положение самого шатиры не подлежит оспариванию ни в какой форме. Однако правом принять корону обладает каждый взрослый сын нынешнего шатиры. Наследник мужского пола, к которому в конечном счете перейдет корона, определяется на основе вызова, хотя этот вызов больше не решается настоящим боем. (Тем не менее, были случаи - позорные, по мнению Шонгейра, но некоторые из них произошли в рамках сравнительно недавней исторической памяти, - когда потенциальные наследники были убиты одним или несколькими своими братьями и сестрами.) При обычных обстоятельствах "испытание" принимает форму сравнения того, что можно было бы назвать резюме потенциальных кандидатов, с помощью тирмы и пакирмы. Как правило, количество кандидатов редко превышает три или четыре. Менее квалифицированные наследники обычно снимают свои кандидатуры с рассмотрения, часто после энергичных переговоров с оставшимися кандидатами. ("Я снимаю свою кандидатуру с рассмотрения в обмен на ваше обещание назначить меня министром общественных работ, когда /если вы примете корону".)
   Хотя оценка потенциального шатиры тирмой и пакирмой официально основана исключительно на заслугах, очевидно, что она более субъективна, и были случаи (по мнению некоторых шонгейри, их было слишком много), когда новый шатира получал корону, потому что он был более харизматичным, чем его собратья или потому что тирма полагал, что на него легче будет влиять / тонко контролировать его министрам. Окончательный получатель короны должен быть утвержден большинством голосов как тирмы, так и пакирмы, хотя пакирма редко отказывается подтвердить решение тирмы. По большому счету, за всю историю существования Шонгейра эта система работала так же хорошо, как и большинство других систем отбора глав государств.
   Нельзя бросить вызов шатире в связи с занимаемым им постом, но существует положение, согласно которому он может быть отстранен от должности на основании некомпетентности или нарушения конституции Шонгейра. Как и в случае с Соединенным королевством, конституция Шонгейра в основном неписаная, за исключением письменной декларации прав шонгейри, которую большинство людей могут счесть удивительно широкой в обществе, где многие из его обычаев основаны на подчинении и доминировании. (Во многом это объясняется тем, что человеческое понимание этих терминов - подчинение и доминирование - сильно отличается от понимания шонгейри, где подчинение не вызывает осуждения, а те, кто занимает доминирующее положение, несут глубокую и сложную ответственность перед теми, кто им подчинился.) Однако конституция в значительной степени зависит от хорошо изученных прецедентов и традиций, а мощная традиция конституционного судопроизводства поддерживает ее жизнь и благополучие. В результате ответственность, полномочия и ограничения шатиры, тирмы и пакирмы хорошо известны, и у шонгейри больше опыта, чем у большинства других рас, в привлечении этих лиц и объединений лиц к ответственности за их нарушения.
   Шатира может быть отстранен от должности большинством в три четверти голосов пакирмы, и импичмент может быть поддержан большинством в три четверти голосов тирмы. Если импичмент пройдет успешно, свергнутый шатира становится частным лицом, к которому применимо судебное разбирательство и вызовы, хотя обычно это спорный вопрос. Только пятеро шатира были отстранены от должности, и все они, кроме одного, были отстранены от должности за умственную неполноценность или физическую недееспособность, а не за преступления против конституции.
  

ЕДИНИЦЫ ИЗМЕРЕНИЯ

  
   ВРЕМЯ
  
   Единица шонгейри
  
   Земной эквивалент
   Диркар
   0,34 секунды
   Тискар
   4,12 секунды
   Шрекар
   49,5 секунды
   Миртал
   9,9 минуты
   Йирка
   1,98 часа
   День
   0,98 земного дня (23,75 часа)
  
   РАССТОЯНИЕ
  
   Единица шонгейри
  
   В метрических единицах Земли
   В единицах Земной империи
   Фиртарн
   0,59 мм
   0,02 дюйма
   Йиртарн
   7,03 мм
   0,28 дюйма
   Диртарн
   8,43 см
   3,32 дюйма
   Тарн
   1,01 м
   3,31 фута
   Шретарн
   12,15 м
   13,29 ярда
   Миртарн
   145,83 м
   159,48 ярда
   Шииртарн
   1,75 км
   1,09 мили
   Холтарн
   21,00 км
   13,05 мили
  
   МАССА
  
   Единица шонгейри
  
   В метрических единицах Земли
   В единицах Земной империи
   Фирмерк
   0,000052 г
   0,00081 гран
   Йирмерк
   0,00063 г
   0,0097 гран
   Дирмерк
   0,0075 г
   0,116 гран
   Тисмерк
   0,091 г
   1,40 гран
   Мерк
   1,17 г
   18,05 гран
   Шремерк
   14 г
   0,49 унции
   Мирмерк
   0,71 кг
   1,404 фунта
   Ширмерк
   16,848 кг
   37,135 фунта
   Холмерк
   20,217 т
   22,29 тонн
   Шанмерк
   242 611,2 т
   267 433,06 тонн
   Хирмерк
   2 911 334,4 кт
   3 209 196 839,00 тонн
   Солкмерк
   34 936 012,8 мегатонн
   38 510 360,64 мегатонн
   Толкмерк
   419 232 153,6 гигатонн
   462 124 327,68 гигатонн
  

ПРИЛОЖЕНИЕ III:

ЛИАТУ, ТЕЙРИОН И ТЕЙРИОНЦЫ

ЛИАТУ

  
   Родная планета лиату примерно на 10% больше, но несколько менее плотная, чем Земля, с гравитацией около 1,15 земной. Она вращается вокруг своей звезды F6 на расстоянии 15 световых минут, с периодом обращения 25,3 часа, продолжительностью года в 2,21 земного, наклоном оси 20® и температурой поверхности примерно на 1,5® по Цельсию выше земной. Год планеты длится 765 планетных дней (806,7 земных суток) и делится на 15 месяцев по 51 дню с 8-дневными "неделями". Только 35% поверхности планеты покрыто водой, что придает ей более "континентальный" климат и означает, что, несмотря на то, что ее осевой наклон на самом деле меньше земного, сезонные колебания климата более экстремальны.
   Лиату - это хладнокровные земноводные, ближайшим наземным аналогом которых были бы чрезвычайно крупные травоядные лягушки. На самом деле, они напоминают американских лягушек-быков, у которых ноги эволюционировали таким образом, чтобы они могли принимать более вертикальное положение, освобождая руки для использования инструментов в случае необходимости. У них по три перепончатых пальца и по противопоставленному большому пальцу на каждой руке, а их клиновидные перепончатые ступни пропорционально намного длиннее и (с растопыренными пальцами для плавания) намного шире, чем у людей. Они очень сильные и быстрые пловцы, способные развивать скорость в воде до 30 километров в час. На суше им удобнее всего передвигаться на четвереньках скачущей походкой.
   Лиату делятся на два пола и относятся к яйцекладущим, их самки обычно откладывают 7-12 яиц за цикл размножения. Циклы размножения происходят примерно каждые два года лиату (примерно каждые пять земных лет). В промежутках между этими циклами они бесплодны. Средняя длина тела самцов составляет чуть менее семи футов (обычно около 82 дюймов [208 сантиметров]), в то время как длина тела самок составляет всего около 61,5 дюймов (156,2 сантиметра). Именно их головы, даже больше, чем остальные части их тел, заставляют людей думать о них как о "лягушках". Их большие выпуклые глаза позволяют им совершать очень "лягушачьи", независимые движения, что компенсирует тот факт, что у них практически отсутствует шея, а подвижность головы весьма ограничена. На человеческий взгляд, их кожа выглядит "бугристой", и они чувствуют себя наиболее комфортно в среде, которая позволяет им регулярно погружаться в воду или, по крайней мере, поддерживать высокую влажность. Если это условие не выполняется, они подвергаются сильному обезвоживанию, поэтому их представление об удобном уголке для беседы обычно включает в себя то, что человек назвал бы "грязью". Они способны обходиться без погружения в воду несколько дней, но им это неудобно и не нравится. Они биолюминесцируют и проявляют эмоции, меняя оттенок кожи.
   Спокойствие, удовлетворенность = синий цвет
   Счастье = фиолетовый цвет
   Ликование = фиолетово-красный цвет
   Веселье = коралловое
   Разочарование = янтарное
   Презрение = ярко-оранжевое
   Гнев = оранжево-красное
   Замешательство = бордовое
   Отвращение = желтое
   Беспокойство = серое
   Страх = охряный/бежевый
   Грусть = зеленый
   Удивление = белый
   Ревность = зеленовато-желтый
   Гордость = хаки
   Решимость = коричневый
   Признательность = красновато-коричневый
   Смущение = светло-зеленый
  

ОРГАНИЗАЦИЯ СЕМЬИ

  
   Семейные отношения, как их понимает большинство видов, у лиату довольно слабы и занимают второе (или третье) место в понятии лиату "гхирхирма", которое чаще всего переводится как "стадо". У лиату во многих отношениях вообще нет эквивалента понятию "нуклеарная семья", хотя во многом его заменяет гхирсал (обычно переводимое как "происхождение" или "семейная линия").
   Как следует из приведенного выше абзаца, лиату сильно ориентированы на стадо, даже по галактическим стандартам. Действительно, во многих отношениях гхирхирма полностью заменяет им все, что люди называют семьей. В их первобытный период личность отца лиату не имела значения и довольно часто была неизвестна. За охрану оплодотворенных яйцеклеток отвечала яйцекладущая мать. Она также была тогда - и остается сейчас - главным опекуном детенышей на юркирии, в течение первых двух лет их жизни (примерно 4,5 земных года), в течение которых она является их единственным надзирателем и попечительницей, которой помогает джиртора ("матриархи"), правящий совет зрелых матерей гхирхирмы, которые следят за распределением пищи и, при необходимости, за жильем для детенышей. В течение этого двухлетнего периода матери лиату находятся очень-очень близко к своему потомству, и любовь детенышей к своим матерям очень сильна. Однако подрастающая молодежь всегда считалась ресурсом гхирхирмы, и когда через два года они достигают возраста хергамит ("расставание"), их забирают из-под материнской опеки в уркот, общественные "ясли", где последующий уход, образование и социализация становятся обязанностью гхирхирмы, а не их родителей. Связь между любым лиату и его биологической матерью сохраняется даже после хергамита, но значительно ослабевает, и почти в каждом случае ее вытесняет преданность гхирхирме. Связь между джирсарами ("товарищами по выводку", лиату, родившимися из одной кладки) остается тесной на всю жизнь, хотя даже эти отношения отходят на второй план по сравнению со связью отдельного лиату с гхирхирмой в целом.
   Несмотря на то, что община сосредоточена на воспитании детей (и, по сути, на владении), лиату признают гхирсал, прямую наследственную линию из нескольких поколений по материнской линии. Каждая гхирсал тщательно отслеживает достижения своих членов, и статус в гхирхирме определяется на основе не только личных достижений лиату, но и ее/его родословной, восходящей к истокам ведения записей. Возможность претендовать на членство в престижной гхирсал - огромное преимущество для любого лиату, особенно в военной или политической карьере. Некоторые гхирсал особенно тесно связаны с определенными профессиями, что эквивалентно, например, "семьям военнослужащих", которые полностью доминируют в высших эшелонах военного истеблишмента лиату.
   Гхирхирму лиату не следует путать с чжухираа ("гнездом") гиксали, хотя есть определенные сходства. В то время как гиксали рассматривают любых представителей своего вида (включая самих себя) как расходный материал в интересах стада/гнезда, лиату этого не делают. Отдельный лиату может пожертвовать собой в интересах гхирхирмы, но никто не ожидает, что он это сделает. Вместо этого идеалом лиату является кейршиак (что обычно переводится как "достижение" или "самореализация", но лучше было бы назвать его "агрессивным достижением"), призывающий особь достичь всего, на что она способна, и стать такой, какой она только может быть. Основное предположение заключается в том, что по мере того, как члены гхирхирмы максимизируют свое индивидуальное богатство, силу, здоровье и т.д., они одновременно укрепляют коллективное богатство, силу и/или здоровье гхирхирмы (все это объединяется термином лиату хоркараха [буквально "потенция"]). Точно так же те, кто слаб или немощен и зависит от гхирхирмы в плане содержания и поддержки, рассматриваются как чистая утечка ее коллективного здоровья, богатства и силы.
   Этот акцент на индивидуальных достижениях и важность хоркарахи тесно связаны с традицией лиату - очень агрессивным соревнованием между гхирхирмами. Площадь воды их родной планеты составляет менее половины аналогичной поверхности Земли, а континентальные районы плохо подходят для лиату, поэтому конкуренция за выбор прибрежных и речных мест обитания исторически была жесткой, и многое из того, что породило это мышление, сохраняется и по сей день. Это одна из причин, по которой лиату кажутся многим другим видам особенно безжалостными, и почему даже сегодня они, как общество, готовы полностью отказаться от эквивалента слабых или немощных (то есть тех, кто может представлять собой чистый негатив для интересов стада). Производительность их технологий в некоторой степени снизила эту готовность, поскольку она обеспечивает стаду/обществу гораздо больший уровень комфорта и выживания, но лиату по-прежнему гораздо меньше заботятся о благополучии отдельных индивидуумов, чем об обществе в целом.
   Эта готовность отвергать слабых даже среди них самих еще более очевидна, когда речь идет о не-лиату. Они рассматривают все другие виды (современный эквивалент стад) как врожденных конкурентов и как потенциальные возможности для себя. В этом отношении их взгляды гораздо ближе к тем, которые ксенологи Гегемонии относят к плотоядным, чем к травоядным.
  

ПРАВИЛА ПРИСВОЕНИЯ ИМЕН

  
   Правила присвоения имен лиату очень просты, хотя и немного громоздки. Лиату получает имя при рождении (в дотехнологические времена его/ее не называли, пока она/он не выживали в юркирии, поскольку детская смертность была очень высокой). Кроме того, она/он получает номер, указывающий порядок, в котором она/он вылупились из своей кладки яиц. Далее следует имя ее/его матери, а затем название племени, к которому она/он принадлежит. Гхирсал почти всегда называют в честь ее первого известного матриарха, хотя некоторые из них названы в честь географических мест, откуда произошли эти конкретные гхирсалы.
   "Истар, четвертый в своем выводке, сын Манукар из рода Треумора" - вполне обычное имя для лиату, которое обычно пишется как "Истар-4й-Манукар-Треумора". Для лиату в целом он был бы известен в личном обращении просто как "Истар", если бы не требовалась более точная идентификация. Для своих джирсари (буквально "товарищей по выводку"), которые вылупились из той же кладки яиц, что и он сам, он также был бы известен как "Истар" или, в более интимных обстоятельствах, как "Четвертый". На каких-либо официальных мероприятиях или при представлении незнакомцу неизменно используется его полное (и определенно... звучное) имя.
  

ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

  
   По мере развития технологических возможностей лиату и эволюции более сложных обществ из примитивного общества собирателей эпохи неолита мужчины приобретали более высокий статус в гхирхирме, но они по-прежнему явно являются гражданами "второго сорта". Не потому, что не могут претендовать на высокие бюрократические и/или политические посты и большое личное богатство, а потому, что они по-прежнему считаются самыми ненужными членами гхирхирмы. Теоретически, один самец может оплодотворить огромное количество яйцеклеток самок, и, учитывая отсутствие связи между "донором спермы" и потомством, он также не имеет отношения (в индивидуальном порядке) к их воспитанию. В самые примитивные периоды они были "собирателями" (у лиату на самом деле не было никакого эквивалента "охотничьей" стороны "охотника-собирателя") и защитниками гхирхирмы от хищничества и конкурирующих гхирхирм. По мере развития их общества и технической базы им в значительной степени приходилось выполнять задачи, требующие физической силы и выносливости (и как расходного материала). Стереотип о мужчинах лиату по сей день является эквивалентом человеческого образа "большого тупого быка", несмотря на огромную эволюцию их технологических возможностей. Этот стереотип очень часто преодолевается в карьере отдельного лиату, но он остается прочно закрепленной частью коллективной концепции лиату.
   Однако оборотной стороной этого является то, что командование военными силами и межзвездными исследованиями лиату всегда очень прочно находилось в руках мужчин-лиату. В военно-космическом флоте лиату, его сухопутных войсках или разведывательном командовании практически нет женщин, хотя женщины на самом деле доминируют в политике, особенно на наиболее высоких уровнях, и это означает, что учреждения, в которых доминируют мужчины, почти всегда подчиняются гражданским начальницам-женщинам.
  

РЕЛИГИЯ

  
   В дотехнологические времена лиату были шаманистами-пантеистами. Однако сегодня они воинствующие атеисты (и были ими на протяжении многих тысячелетий). Они считают веру в любое сверхъестественное существо признаком юной, неполноценной расы.
  

ПРАВОВАЯ СИСТЕМА

  
   Правовая система лиату применяет многие меры защиты личных прав к другим лиату, но лица, не являющиеся лиату, не имеют юридического статуса, за исключением того, который гарантирован/предоставлен им специальными межзвездными соглашениями. Как вид - член Гегемонии, они обязаны по международным договорам и межзвездному соглашению распространять основные права на всех других признанных членов Гегемонии. От них не требуется предоставлять какую-либо правовую защиту какому-либо виду, который не является членом Гегемонии, что (в немалой степени) объясняет такие действия, как их генетическая атака на тейрионцев. У них не было юридического обязательства не делать этого, и их философия/мировоззрение рассматривали тейрионцев как препятствия на пути к коллективной гхирхирме, которые их собственный моральный кодекс требовал нейтрализовать или устранить как можно быстрее. Их членство в Гегемонии отражает точно такое же мировоззрение. У них не было/нет возможности устранить другие расы, путешествующие по галактике, поэтому они заключили с ними юридическое/политическое соглашение, которое в максимально возможной степени нейтрализовывало влияние этих других рас (которыми можно манипулировать в интересах лиату).
   В правовом кодексе лиату закреплено понятие "чотар" ("равновесие"). В значительной степени это идея суда по принципу "око за око, зуб за зуб". Убийц приговаривают к смертной казни (тюремное заключение не допускается); те, кто намеренно наносит увечья другому лиату, получают увечья аналогичным образом; тем, кто непреднамеренно покалечил другого лиату, разрешается/требуется возместить ущерб, насколько это возможно, и взять на себя ответственность за любые увечья, которые может понести пострадавший. Иногда из требований чотара делаются исключения, не столько из-за какого-либо сострадательного отношения к злоумышленнику (хотя это может иметь место и действительно имеет место при вынесении приговора), сколько потому, что слишком строгое исполнение может подорвать хоркараху гхирхирмы.
   Концепция суда присяжных не является частью юриспруденции лиату, как и принцип презумпции невиновности. Вместо этого предполагается, что обвиняемый виновен и должен доказать свою невиновность к удовлетворению гхирколар (буквально "судящей матери"), которая рассматривает все доказательства, представленные как обвинением, так и обвиняемым, а затем выносит вердикт. Судебная система лиату состоит из нескольких уровней, и любой обвинительный приговор может быть обжалован на следующем, самом высоком уровне. В далеком прошлом каждая гхирхирма имела свою собственную судебную систему, и ее гхирколары выбирались из джирторы ее самыми старшими членами. По мере взросления и развития общества лиату этот обычай был заменен выборным процессом на низших уровнях (человеческим эквивалентом городских и окружных судей) и процессом назначения на различных апелляционных уровнях, основанным на процессе выдвижения и подтверждения кандидатур. И хотя дословный перевод "гхирколар" может означать "мать", в наши дни нет ничего необычного в том, что эту должность занимает мужчина.
  

ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА

  
   Политическая система лиату, существовавшая до появления технических средств, была очень и очень проста: ими управляла джиртора.
   Джиртора состояла (теоретически) из всех женщин - членов гхирхирмы, которые произвели на свет детенышей. На практике она состояла из старших матриархов гхирхирмы, и новые члены получали право голоса строго по возрасту, когда действующие члены умирали или отходили от дел (либо из-за недееспособности, либо потому, что они решили передать ответственность кому-то другому, пока наслаждались своими "золотыми годами"). Размер каждой конкретной джирторы устанавливался ее членами самостоятельно и мог быть изменен большинством голосов. В случае необходимости его можно было увеличить, а затем снова сократить (часто для защиты и сохранения мощи существующих членов), как только проходил период стресса. Подобно британскому парламенту, джиртора могла делать практически все, что ей заблагорассудится: она была исполнительной, законодательной и судебной властями в одном лице, и понятие писаной конституции или фундаментального свода законов, которые препятствовали бы ей делать все, что она пожелает, не было частью правового мышления лиату. На самом деле это все еще не так.
   Та же базовая структура существует и сегодня, хотя она стала более представительной по своей природе. Политические лидеры - это в подавляющем большинстве своем женщины и матриархи своей страны (хотя есть политики-мужчины, и по закону мужчинам не запрещено занимать даже самые высокие посты). Однако они не приобретают старшинство автоматически в соответствии со своим возрастом. Старшинство в их собственных джирторах часто (и, как правило, в целом) является очень весомой политической картой или символом, но они избираются на должность джиртомой ("собранием"). Существует множество уровней джирторы, начиная с уровня, эквивалентного штату, уровня планеты и заканчивая межзвездным уровнем чир-гхирхирмы (буквально "звездное стадо"). Чир-гхирхирма является добровольным объединением звездных систем лиату, хотя она не остановилась бы перед принуждением к объединению любой системы лиату, которая не присоединилась к ней добровольно. Чир-джиртома - это эквивалент имперского парламента, и, помимо рамок общепринятых традиций (которые, по общему признанию, имеют большой вес в сознании лиату), власть чир-джиртомы буквально ничем не ограничена. У лиату нет и никогда не было эквивалента коронованного наследственного монарха. В более первобытные времена самая старшая матриарх джирторы обладала многими полномочиями монарха, но она всегда была ограниченным монархом, и ее "монархические" полномочия переходили к преемнице исключительно на основании возраста (старшинства), а не семейной линии.
   Та же традиция прослеживается и в чир-гхирхирме, поскольку там нет эквивалента монарха или всенародно избранного президента. Вместо этого избранная участница чир-джиртомы, которая может собрать большинство голосов в поддержку своей кандидатуры, становится первой министром и совмещает в своем лице должности главы государства и главы правительства. Подчиненные члены ее/его тома (кабинета министров) служат по ее/его усмотрению и не требуют подтверждения на должность в тома со стороны чир-джиртомы. Однако любой член чир-джиртомы может внести предложение о лишении должности министра (или нескольких из них), что эквивалентно "вотуму недоверия". Для проведения такого голосования требуется 60-процентное большинство в парламенте, и если кажется, что такое подавляющее большинство, скорее всего, будет найдено, первая министр, как правило, потребует отставки министра (-ов), которой грозит отзыв, вместо того, чтобы рисковать падением всего своего правительства. По очевидным причинам (например, из-за того, что на путешествие между звездными системами чир-гхирхирмы требуются, по меньшей мере, десятилетия), большинство систем-участниц обладают очень высокой степенью автономии, особенно в том, что касается местных дел. В случае хорошо укоренившихся колониальных систем (с населением свыше порядка несколько миллионов) джиртома системы функционирует для внутренних дел точно так же, как система чир-джиртомы функционирует для всей империи. В колониальных системах, которые еще не достигли такого уровня численности населения, управление осуществляется не избранными представителями, а назначаемыми губернаторами или вице-королями, которые выбираются первой министром и (в данном случае) утверждаются чир-джиртомой. В системах с населением, достаточным для того, чтобы избрать свою собственную джиртому, имперская администрация функционирует параллельно, контролируя управление и функции имперских органов и институтов. Например, назначенный губернатор может быть гражданским командующим любыми силами флота лиату, дислоцированными в его звездной системе. Джиртома звездной системы может принять решение о создании и организации эквивалента береговой охраны системы, но она не будет иметь никакого контроля над судами, находящимися под командованием военно-космического флота лиату. Назначенный губернатор также отвечает за сбор имперских налогов, которые не являются денежными, а основаны на рабочей силе и ресурсах, оцениваемых чир-джиртомой по отношению к звездной системе на основе ее населения и богатства. (На самом деле, нынешней первой министром, но давайте не будем здесь придираться.) По правде говоря, чир-гхирхирма прилагает очень мало усилий, чтобы диктовать свои условия звездным системам-членам. Она занимается защитой и продвижением интересов всего вида лиату и, следовательно, осуществляет очень жесткий контроль над межзвездной торговлей, путешествиями, исследованиями и военными проектами. На самом деле не имеет значения, чем занимаются звездные системы, разделенные световыми годами, до тех пор, пока их действия не угрожают имперской системе. Если какая-либо звездная система предпримет действия, которые, по мнению чир-джиртомы, будут угрожать коллективной власти и безопасности чир-гхирхирмы, имперское правительство будет абсолютно безжалостно усмирять непокорную звездную систему.
  

ЕДИНИЦЫ ИЗМЕРЕНИЯ

  
   ВРЕМЯ
  
   Единица лиату
  
   Земной эквивалент
   Сорлхерт
   0,19 с
   Морихерт
   2,27 с
   Монихерт
   27,25 с
   Силтал
   5,45 мин
   Стомал
   1,09 часа
   День
   1,05 дня (25,2 часа)
  
   РАССТОЯНИЕ
  
   Единица лиату
  
   В метрических единицах Земли
   В единицах Земной империи
   Киджеш
   0,75 мм
   0,0295 дюйма
   Хирикджеш
   9 мм
   0,354 дюйма
   Сорлджеш
   10,8 см
   4,252 дюйма
   Джеш
   1,3 м
   4,265 фута
   Мониджеш
   15,6 м
   17,06 ярда
   Силджеш
   187,2 м
   204,724 ярда
   Шревджеш
   2,246 км
   1,395 мили
   Сарукджеш
   26,956 км
   16,749 мили
  
   МАССА
  
   Единица лиату
  
   В метрических единицах Земли
   В единицах Земной империи
   Квимилт
   0,00432 г
   0,667 гран
   Хирикмилт
   0,0519 г
   8,006 гран
   Сорлмилт
   0,624 г
   96,25 гран
   Моримилт
   0,082 кг
   2,645 унции
   Милт
   0,741 кг
   1,984 фунта
   Монимилт
   8,89 кг
   23,809 фунта
   Силмилт
   106,64 кг
   285,719 фунта
   Шревмилт
   1,5552 т
   1,714 тонны
   Сарукмилт
   18,662 т
   20,571 тонны
   Хирумилт
   223,944 т
   246,856 тонны
   Толмилт
   2 687,328 т
   2 962,272 тонны
   Мотокмилт
   32 247,936 т
   35 547,264 тонны
   Мершмилт
   386 975,232 т
   426 567,175 тонны
  

СИСТЕМА ТЕЙРИОН

  
   Расстояние от Солнца: 490,3 светового года
   Расстояние от родной системы лиату: 449,3 светового года
   Тип звезды: F7
   Масса звезды: 1,20 массы Солнца
  

Тело

Орбита

Орбита,

Орбита,

   Спутники
   Гравитация, g
   Масса, в массах Земли
   Население, млн
   Год, в годах Земли
  

а.е.

   свет. минут

млн км

  
  
  
  
  
   Крусей
   0,13
   1,10
   19,80
  
  
  
  
  
   Долтаар
   1,19
   9,90
   178,22
  
  
  
  
  
   Тейрис
   2,07
   17,19
   309,46
   1
   1,17
   1,1
   900
   2,72
   Астероиды
   4,42
   36,71
   660,87
  
  
  
  
  
   Сембах
   8,59
   71,42
   1 285,73
  
   2,6
   312,1
  
  
   Корсалт
   17,04
   141,62
   2 549,50
  
   1,8
   95,4
  
  
   Терла
   34,02
   282,72
   5 089,64
  
   1,12
   17
  
  
  
   *Последние три планеты - газовые гиганты
  
   Родная планета тейрионцев вращается вокруг своей звезды F7 на расстоянии 17,19 световых минут, непосредственно внутри внешнего края зоны жидкой воды звезды. На ней особенно активно циркулирует CO2, из-за чего температура ее поверхности лишь немногим менее чем на 1,0® по Цельсию ниже земной (что делает ее холодной по меркам хладнокровных лиату), а наклон ее оси составляет 19®. Ее сезонные колебания несколько меньше, чем на Земле, но более низкая средняя температура приводит к холодным зимам по меркам людей (или лиату), а ее ледяные шапки значительно больше, чем на Земле. С другой стороны, две трети поверхности планеты покрыто водой (гораздо более высокий процент, чем на родной планете лиату), что также способствует смягчению сезонных колебаний климата, а продолжительность планетного дня (25,4 часа) и года (927 местных дней [992,8 земных дня]) идеально подходит для них.
   Сами тейрионцы являются двуполыми аналогами млекопитающих, которые вынашивают живых детенышей и напоминают земных восточных горилл с мощными руками, которые пропорционально длиннее их ног. Их естественный цвет кожи - светло-серый, варьирующийся разными оттенками, от почти песочно-коричневого до черного. Они всеядны, но предпочитают рацион, богатый мясом. У них пятипалые руки (четыре пальца и противопоставленный большой палец), но передвигаться им наиболее комфортно в позе гориллы. Костяшки их пальцев снабжены "подушечками", которые позволяют им сгибать пальцы и преодолевать даже пересеченную местность на четырех ногах, не повреждая кисти. Несмотря на то, что они держат голову в более вертикальном положении и имеют гораздо менее выраженные орбитальные выступы, что сводит к минимуму "выпуклость лба" гориллы, они действительно очень напоминают горилл. Они также очень крупные, как и их наземные собратья: самцы в среднем достигают 1,9 метра (6 футов 3 дюйма) в вертикальном положении, размах рук достигает 2,7 метра (8 футов 10 дюймов), а средний вес тела составляет приблизительно 272 килограмма (600 фунтов). Ярко выражен половой диморфизм; самки в среднем составляют примерно 75% от размера и веса самцов (142 см [4 фута 8 дюймов] и 204 килограмма [450 фунтов]).
   До появления лиату (и их генетической бомбы) интеллект тейрионцев был примерно равен человеческому, и хотя они были гораздо менее изобретательны, чем люди, в этом отношении они были выше среднего уровня среди галактов. У них были развиты письменность, сельское хозяйство и городское строительство, и они искусно обрабатывали медь, бронзу и железо. Во многих отношениях их технологии и социальная организация были сопоставимы с технологиями Римской республики во времена распада Латинской лиги (примерно в 340 году до нашей эры).
   После применения генетической бомбы они утратили практически все эти навыки и снизили свой интеллект до уровня, который по человеческим меркам считался бы крайне низким. Они используют разговорный язык (хотя он и находится в зачаточном состоянии), по-прежнему способны изготавливать грубое оружие и инструменты из кремня и по-прежнему пользуются огнем. За этими исключениями, они находятся на "технологическом" уровне своих земных собратьев-горилл. Подобно гориллам, они живут семейными группами, возглавляемыми доминирующим самцом, который должен быть готов отстаивать свою позицию, и все они в конечном счете вытесняются (как правило) более молодым и сильным соперником. Большинство тейрионцев (включая доминирующего самца) обычно заключают браки на всю жизнь, а супруга доминирующего самца является матриархом группы и, по сути, управляет "внутренней стороной" дел группы.
   Естественная продолжительность жизни тейрионцев, при условии наличия соответствующих медицинских технологий, составляет около 90-95 земных лет. Учитывая их чрезвычайно примитивную "техническую базу", фактическая средняя продолжительность жизни мужчины составляет всего около 50 лет. Для женщин средний показатель несколько ниже, из-за смертности при родах. Однако это средний показатель, учитывающий детскую смертность (не брошенных детей; см. пункт ниже), смерть от несчастных случаев и т.д. Предполагая, что тейрионец не умрет ни от одной из этих причин, мужчина может прожить целых 70-75 земных лет, в то время как женщины, которые не умрут при родах, проживут еще 5-10 земных лет.
   Одна из величайших трагедий, связанных с их генетическими повреждениями, заключается в том, что чуть более 10% всех беременностей в Тейрионе заканчиваются многоплодием, но у них больше нет технологических возможностей для поддержки дополнительных детей. Обычно (но, к сожалению, далеко не всегда) кормящая мать-одиночка может содержать близнецов, а другие кормящие женщины иногда могут усыновлять дополнительных детенышей, но слишком часто им приходится выбирать, кого из детей оставить умирать. В общей сложности 6,5% всех рождений приходится на двойню; 2,7% из них - тройняшки, так что потери, которые это наносит поколению тейрионцев, действительно огромны.
  

КУЛЬТУРА

   Культура тейрионцев... минимальна. Человеческая культура эпохи неолита была примитивной, без каких-либо передовых знаний, технологий и т.д. Но все же она была продуктом человеческих существ с интеллектом соответствующего уровня. Тейрионской "цивилизации" просто не существует. Каждая семейная группа представляет собой отдельное племя, хотя существует своего рода расширенная клановая структура, в которой несколько семей могут образовывать одну и ту же группу, но из-за отсутствия какой-либо устоявшейся сельскохозяйственной структуры эти группы очень малочисленны - максимум не более 100-150 взрослых особей, - потому что они существуют исключительно как охотники-собиратели. Они также ведут кочевой образ жизни, следуя за стадами хищных животных, что означает, что каждой группе требуется относительно большой ареал обитания. Поскольку сохранение этого ареала необходимо для выживания, столкновения между группами не являются чем-то необычным и часто заканчиваются истреблением одной из конкурирующих групп. В таких случаях выжившие (или, по крайней мере, выжившие самки и детеныши) часто объединяются в победившую стаю, хотя, если победившая стая уже выходит за пределы своего охотничьего ареала, все члены проигравшей группы, скорее всего, будут убиты, а если и не будут убиты, то наверняка будут изгнаны.
   Когда семейная стая становится слишком большой, чтобы прокормиться на доступном участке (или когда изменение климата или чрезмерная охота приводят к тому, что этот участок больше не может содержать стаю такого размера), доминирующий самец обычно делит стаю, заставляя отдельные семейные единицы выделить меньшую группу, которая затем уходит, чтобы найти свой собственный участок. Существование таких дочерних групп всегда рискованно до тех пор, пока они не смогут найти свой собственный район, где еще не доминирует более сильная группа. Иногда одна или несколько дочерних групп сталкиваются друг с другом и объединяются в новую, более крупную группу. В других случаях дочерняя группа может столкнуться с уже сформировавшейся группой, численность которой из-за болезни или несчастного случая сократилась. В таких случаях дочерняя группа может быть принята уже сформировавшейся группой, которая рассматривает новичков как крайне необходимое подкрепление.
   Хотя это несколько варьируется от группы к группе, дети мужского пола обычно считаются взрослыми, когда достигают своего полного роста, что происходит примерно в возрасте 7 лет (19 земных лет), хотя большинству из них еще предстоит немного "подрасти". Женщины считаются взрослыми, когда у них начинается менструация (примерно в возрасте 6 лет [16 земных лет]).
  

РЕЛИГИЯ

   Официальной религии тейрионцев не существует. Как правило, тейрионцы считают, что они живут в мире, изобилующем духами и привидениями, большинство из которых злонамеренны. Лиату, населяющие их мир, считаются демонами и дьяволами.
   В большинстве семейных групп есть эквивалент шаманов - отдельные тейрионцы, которые, кажется, лучше "слышат" невидимых духов вокруг себя. Эти шаманы, как правило, являются советниками доминирующих в своих группах мужчин, и реальная основа их позиции заключается в том, что они обладают IQ /интеллектом /мудростью выше среднего и часто предлагают разумные шаги со стороны группы - пора двигаться дальше, потому что, похоже, у нас могут начаться наводнения; местные лишайники, которые мы собираем, уничтожены каким-то грибком, мне не нравится, как выглядит соседняя полоса, и так далее. Вместо того, чтобы объяснять причины/логику, стоящую за предложением (задача, для решения которой не подходят ни их язык, ни интеллект их соотечественников-тейрионцев), они дают советы в стиле "духи подсказывают".
  

ЯЗЫКИ И ПРАВИЛА ИМЕНОВАНИЯ

  
   Из-за разрушительного действия генетической бомбы и девятисотлетней изоляции, последовавшей за разрушительным крахом их цивилизации железного века, языки тейрионцев (которых было несколько) разрушились вместе со всем остальным. Большинство семейных групп по-прежнему продолжают разделять очень ограниченный словарный запас "корневых слов" с другими группами, происходящими от носителей языковых групп их предков, а также очень рудиментарную форму первоначальной грамматики этих языков, но между тейрионскими языками и диалектами гораздо меньше сходства и "пересечений", чем это было на Земле. В какой-то степени это объясняется тем, что у тейрионцев нет ничего похожего на организованные торговые сети. Семейные группы, чьи ареалы граничат друг с другом (и которые не рассматривают друг друга как угрозу своим территориям), часто ведут простой бартерный обмен, но ни технологии их цивилизации, ни их собственный деградировавший интеллект не позволяют ничего более сложного, чем это.
   Как и любой другой аспект их общества, искалеченного генетической бомбой, тейрионские правила присвоения имен очень "просты", и ущерб, нанесенный их языку и языковым навыкам, только подчеркивает эту тенденцию.
   В данной семейной группе старейшины чаще всего известны по навыкам, которые в первую очередь выделяют их. Например, старший мастер по изготовлению кремня в группе может быть известен как "Мастер стрел", что обычно сокращается до простого "Стрела". Самого опытного охотника или разведчика могут называть просто "Охотник" или "Лучший охотник". Кроме того, чаще всего матери называют тейрионцев так из-за чего-то, что ассоциируется у них с ними. Например, ребенка с голубыми или серыми глазами (которые встречаются крайне редко) можно было бы назвать "Небо", а исключительно ловкого ребенка - "Финт". Нет ничего необычного в том, что ребенка называют просто "Мальчик" или "Девочка" (обычно с указанием имени отца или матери) до тех пор, пока он не "заработает" новое имя. Таким образом, ребенок мужского пола, чей отец обрабатывает кремень, может быть известен как "Мальчик мастера стрел", или девочка, чья мать - искусный гончар (тейрионцы утратили искусство обработки металлов или обжига керамики в печи, но они все еще изготавливают грубые сосуды из глины или резного дерева), "Девочка формовщицы глины". Из-за того, что их способность содержать большие семьи настолько ограничена, что у одной супружеской пары в любой момент времени может быть не более двух детей, и в этом случае к имени младшего ребенка может прилагаться слово "Младший", если оба они мальчики или обе девочки.
  

КОНТАКТЫ С ЛИАТУ

  
   Хорошей новостью для тейрионцев (хотя и весьма ограниченной) является то, что амфибии лиату на самом деле не интересуются внутренними районами континентов Тейриса.
   Несмотря на высокий уровень рождаемости и тот факт, что они владеют звездной системой почти 900 земных лет, общая численность лиату в этой системе составляет всего около миллиарда индивидуумов, поскольку первоначальная численность колонизаторов была очень мала. Из этого общего числа примерно 10% (примерно 100 000 000 человек) живут в орбитальных средах обитания и на промышленных платформах. Часть из них - возможно, до трети - живут там, потому что на самом деле предпочитают искусственную среду обитания; большинство из них находятся там потому, что именно там находится их "работа", и/или потому, что местная жизнь требует от них проводить там некоторое время, выполняя важные сервисные функции, чтобы "заслужить" место на поверхности планеты.
   Из более чем 900 000 000 лиату на планете 99,9% живут в пределах 100 километров от морского побережья, озера или крупной реки. В континентальных глубинах есть несколько поселений лиату / небольших населенных пунктов, но они существуют только для удовлетворения каких-то особых потребностей. Очень немногие из них представляют собой то, что вы могли бы назвать "ловушками для туристов" - небольшие городки лиату, расположенные в тейрисском эквиваленте Гранд-каньона или аналогичной "природной достопримечательности". (Несмотря на более низкую среднюю температуру на планете, здесь нет ничего, даже отдаленно напоминающего "лыжную базу" лиату.)
   Из-за этого контакты между тейрионцами и лиату гораздо более ограничены, чем можно было бы предположить. Обычно это происходит, когда семейная группа забредает в один из прибрежных районов, которые лиату захватили для себя. Однако лиату довольно безжалостно расправляются с такими группами, даже в континентальных районах, если у них есть какая-то причина основать одно из своих поселений / небольших населенных центров.
  
  
  
   Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод, аннотация. 2024.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"