Фурзиков Николай Порфирьевич : другие произведения.

Дэвид Вебер, Джон Ринго "Нас немного" (Империя Человека 4)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    На залатанном космическом корабле принц Роджер Макклинток и его соратники добираются до межрасового Альянса альфан, узнают, что выжившая императрица физически и ментально контролируется совершившими переворот заговорщиками, и убеждают руководство Альянса помочь им восстановить власть династии Макклинтоков. Они возвращаются замаскированными на Старую Землю, для прикрытия открывают в ее столице успешный ресторан, привлекают на свою сторону отставников полка личной охраны императрицы и один из имперских флотов, который не поддержал переворот, находя тем временем сторонников в базирующемся в Солнечной системе флоте Метрополии. Едва не нарушив конспирацию, они начинают контрпереворот и, пока их союзники отбивают наступление поддерживающих заговорщиков эскадр космических кораблей, с боями захватывают императорский дворец. Оказываясь в результате на пороге гражданской войны с остатками прежнего мощного флота и с доведенной до полусумасшествия императрицей, которая находит в себе силы отречься от престола и передать власть последнему выжившему, когда-то нелюбимому, сыну.

Дэвид ВЕБЕР, Джон РИНГО

НАС НЕМНОГО

  

Империя Человека 4


Перевод: Н.П. Фурзиков

  
   На залатанном космическом корабле принц Роджер Макклинток и его соратники добираются до межрасового Альянса альфан, узнают, что выжившая императрица физически и ментально контролируется совершившими переворот заговорщиками, и убеждают руководство Альянса помочь им восстановить власть династии Макклинтоков. Они возвращаются замаскированными на Старую Землю, для прикрытия открывают в ее столице успешный ресторан, привлекают на свою сторону отставников полка личной охраны императрицы и один из имперских флотов, который не поддержал переворот, находя тем временем сторонников в базирующемся в Солнечной системе флоте Метрополии. Едва не нарушив конспирацию, они начинают контрпереворот и, пока их союзники отбивают наступление поддерживающих заговорщиков эскадр космических кораблей, с боями захватывают императорский дворец. Оказываясь в результате на пороге гражданской войны с остатками прежнего мощного флота и с доведенной до полусумасшествия императрицей, которая находит в себе силы отречься от престола и передать власть последнему выжившему, когда-то нелюбимому, сыну.
  
  

ПРОЛОГ

  
  
   Из троих детей Александры VII младший, Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, известный политическим писателям своего времени как "Роджер Ужасный", "Роджер Безумный", "Тиран", "Реставратор" и даже "Убийца родственников", начал свою карьеру не как самый многообещающий материал, который когда-либо выпускала знаменитая династия Макклинтоков. Ребенок Александры от Лазара Филлипо, шестого графа Нью-Мадрида, за которого она так и не вышла замуж, тогдашний принц Роджер до переворота Эйдулы считался чрезмерно красивым, эгоцентричным щеголем, слишком заботящимся о своей одежде. В придворных кругах было широко известно, что его мать питала серьезные сомнения в его надежности и была активно разочарована его ленивым, эгоцентричным пренебрежением теми обязанностями, которые были связаны с его положением наследника престола Человека. Менее широко известно, хотя вряд ли это было секретом, было ее затянувшееся недоверие к его лояльности.
   Таким образом, возможно, не было ничего необоснованного в том, что, когда "принц-плейбой" и его телохранители роты "Браво" бронзового батальона собственного полка императрицы исчезли по пути на обычную церемонию демонстрации флага всего за несколько месяцев до нападения на императорский дворец, подозрение должно было пасть на него самого. Убийство его старшего брата, наследного принца Джона, его сестры, принцессы Александры, и всех детей Джона, в сочетании с очевидной попыткой убийства его матери-императрицы, оставило бы Роджера единственным оставшимся в живых наследником престола.
   Что было неизвестно в то время, так это то, что те, кто действительно стоял за переворотом, на самом деле были убеждены, что Роджер и его телохранители из морской пехоты были мертвы, поскольку его убийство было первым шагом в их планах по свержению императрицы Александры. Взломав персональный компьютерный имплант младшего офицера на борту транспортного судна принца, они смогли с помощью своего невольного запрограммированного агента установить подрывные заряды в критических точках инженерных отсеков судна. К несчастью для их планов, диверсантка была обнаружена до того, как она смогла полностью выполнить свою миссию, и корабль, хотя и был сильно поврежден, не был уничтожен сразу.
   Вместо того чтобы почти мгновенно погибнуть в космосе, "принц-плейбой" оказался выброшенным на планету Мардук... в судьбу, которую кое-кто, возможно, не счел бы предпочтительной. Хотя империя юридически претендовала на планету и на ней располагался имперский космопорт, командиру телохранителей принца, капитану Арману Панеру, было очевидно, что система фактически находилась под контролем "святош" империи Каваза, безжалостных соперников империи Человека. Фанатичная приверженность святош принципу, согласно которому загрязняющее окружающую среду присутствие не согласного с ними человечества должно быть удалено с как можно большего числа планет, насколько это физически возможно, соответствовала только их жгучему желанию заменить империю Человека как доминирующую политическую и военную державу исследованной галактики. Их интерес к Мардуку был легко объясним стратегическим расположением звездной системы на несколько аморфной границе между двумя соперничающими звездными нациями, хотя то, что именно там делали по крайней мере два их субсветовых крейсера, было гораздо более проблематичным. Но какими бы ни были точные детали их присутствия в системе Мардук, было крайне важно, чтобы наследник не попал к ним в руки.
   Чтобы предотвратить это, весь экипаж транспортного судна Роджера, КЕВ "Чарлз Деглоппер", пожертвовал своими жизнями и самим кораблем в отчаянном ближнем бою, уничтожив оба находящихся в системе крейсера святош, но так и не раскрыв назначение "Деглоппера" или тот факт, что Роджер был на его борту. Незадолго до финальной битвы транспорта принц и его телохранители из морской пехоты, вместе с его камердинером и бывшей наставницей, ныне начальницей штаба, улетели незамеченными на планету на борту штурмовых шаттлов "Деглоппера". Там они столкнулись с трудной задачей пройти полпути вокруг одной из самых враждебных, хотя технически пригодных для жизни планет, на которые когда-либо претендовала империя, чтобы напасть на космопорт и захватить над ним контроль.
   Фактически, как понимали почти все они, это была невыполнимая миссия, но "бронзовые варвары" были не просто имперскими морскими пехотинцами. Они были собственными войсками императрицы, и возможно это или нет, но они это сделали.
   В течение восьми бесконечных месяцев они прокладывали себе путь на половине мира через злобных хищников, душные джунгли, болота, горы, моря и армии кровожадных варваров. Когда их усовершенствованное оружие отказало перед лицом ненасытного климата и экологии Мардука, они импровизировали новое - мечи, дротики, винтовки с черным порохом и артиллерию с дульным заряжанием. Они научились строить корабли. Они уничтожили самую ужасную армию кочевников, которую когда-либо видел Мардук, а затем сделали то же самое с каннибальской империей кратов. Поначалу рогатые, четырехрукие, холоднокровные, покрытые слизью трехметровые уроженцы Мардука серьезно недооценили маленьких двуногих посетителей их планеты. Физически люди очень напоминали огромных басиков, маленьких, глупых, похожих на кроликов существ, на которых обычно охотятся маленькие дети, вооруженные только палками. Однако те мардуканцы, которым не повезло оказаться на пути у собственных сил императрицы, вскоре обнаружили, что эти басики были гораздо более смертоносными, чем любой хищник, когда-либо созданный их собственным миром.
   И попутно "принц-плейбой" обнаружил, что он действительно наследник Миранды Макклинток, первой императрицы Человечества. В начале этого эпического марша по лику Мардука сто девяносто морских пехотинцев роты "Браво" не испытывали ничего, кроме презрения к никчемному принцу, защита которого была их обязанностью; к его концу двенадцать выживших из роты "Браво" вооружились бы штыками, чтобы атаковать сам ад вслед за ним. И то же самое было верно в отношении мардуканцев, завербованных на его службу в качестве "собственных сил басика".
   Но, несмотря ни на что, захватив космопорт и прибывший на него корабль специального назначения святош, выжившие бронзовые варвары и собственные силы басика столкнулись с еще более сложной задачей, поскольку они обнаружили, что переворот, начатый Джексоном Эйдулой, принцем Келлерман, очевидно, удался. К сожалению, никто другой, казалось, не понимал, что императрицей Александрой управляли те же люди, которые убили ее детей и внуков. И, что еще хуже, было обнаружено, что за печально известным предателем принцем Роджером Рамиусом Сергеем Александром Чангом Макклинтоком охотились все сотрудники имперских военных и полицейских учреждений как за виновником нападения на его собственную семью.
   Несмотря на это...
  
   -- Арнольд Лью-Хамнер, доктор философии, из книги "Глава 27: Начинаются годы хаоса", Наследие Макклинтоков, том 17, 7-е издание, No 3517, издательство Сушон, Фитцхью и Портер, Старая Земля
  
  
   Предположительно, они взорвали космопорт ядерной бомбой.
   Снаряд с кинетической энергией в одну килотонну представлял собой кусок железа размером с небольшой аэрокар. Принц наблюдал, как он горел на обзорных экранах захваченного корабля специальных операций святош, когда вошел в верхние слои атмосферы планеты Мардук и идеально отслеживался. Он взорвался вспышкой света и плазмы, и грибовидное облако поднялось в атмосферу, распространив облако пыли над ближайшими деревнями кратов.
   В тот момент, когда космопорт превратился в плазму, он был пустынен. Из него было вывезено все движимое имущество, которым оказалось все, кроме зданий и стационарных установок. Производственное предприятие первого класса, способное производить одежду и бронекостюмы, инструменты и стрелковое оружие, было спрятано в Войтане вместе с большинством ненадежных людей, включая всех выживших коммандос-миротворцев святош, которые были захвачены вместе с кораблем. Они могли бы работать в шахтах Войтана, помогать восстанавливать город, или, если бы им так нравилась природа, могли свободно бежать в джунгли Мардука, кишащие плотоядными животными, которые были бы более чем счастливы проглотить их.
   Принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток наблюдал за взрывом с каменным лицом, затем повернулся к небольшой группе, собравшейся в рубке управления корабля, и кивнул.
   - Ладно, поехали.
   Принц был чуть ниже двух метров ростом, стройный, но мускулистый, с некоторой долей компактной силы, обычно присущей профессиональным игрокам в мяч в невесомости. Его длинные светлые волосы, собранные сзади в конский хвост, стали почти белыми от пребывания на солнце, а его суровое, почти красивое классическое европейское лицо было сильно загорелым. Оно также было морщинистым и жестким, казавшимся намного старше его двадцати двух стандартных лет. Он не смеялся и не улыбался две недели, и когда его длинная подвижная рука почесала шею стоявшей рядом с ним двухметровой черно-красной ящерицы ростом с пони, нефритово-зеленые глаза принца Роджера были жестче, чем его лицо.
   Было много причин для морщин, для раннего старения, для жесткости его глаз и плеч. Девять месяцев назад Роджер Макклинток - мастер Роджер, за его спиной, или просто принц - не был таким уравновешенным и жестким. Когда его, его начальницу штаба и камердинера, а также роту телохранителей морской пехоты вывезли из Империал-Сити, запихнули в старый потрепанный штурмовой корабль и отправили выполнять совершенно несущественную политическую миссию, он воспринял это как еще один признак неодобрения его матерью своего младшего сына. Он не продемонстрировал ни дипломатического и бюрократического опыта своего старшего брата, принца Джона, первого наследника, ни военных способностей своей старшей сестры-адмирала, принцессы Александры, второй наследницы. В отличие от них, Роджер проводил свое время, играя в мяч при невесомости, охотясь на крупную дичь и вообще ведя себя как плейбой, и он предположил, что мать просто решила, что ему пора успокоиться и начать выполнять работу наследника престола.
   Чего он не знал в то время, и узнал только несколько месяцев спустя, так это того, что его высылали из города в преддверии огненной бури. Императрица каким-то образом пронюхала, что внутренние враги дома Макклинток готовятся к перевороту. Теперь он знал это. Чего он все еще не знал, так это хотела ли она убрать его с дороги, чтобы защитить его... или чтобы уберечь ребенка, преданности которого она не доверяла, как от битвы, так и от искушения.
   Но он действительно знал, что заговор, стоящий за кризисом, который предвидела его мать, долго и тщательно готовился. Взрыв "Чарлза Деглоппера", его транспорта, был лишь первым шагом, хотя ни он сам, ни кто-либо из людей, ответственных за сохранение ему жизни, в то время этого не осознавали.
   Что понял Роджер, так это то, что весь экипаж "Деглоппера" пожертвовал своими жизнями в безнадежной битве против субсветовых крейсеров святош, которых они обнаружили в системе Мардук, когда искалеченному кораблю наконец удалось доковылять до нее. Они уничтожили эти корабли, вместо того, чтобы даже подумать о капитуляции, исключительно для того, чтобы прикрыть побег самого Роджера на штурмовых шаттлах "Деглоппера", и им это удалось.
   Роджер всегда знал, что морские пехотинцы, назначенные для его защиты, относились к нему с таким же презрением, как и все остальные при дворе, и у команды "Деглоппера" не было никаких причин относиться к нему иначе. И все же они умерли, чтобы защитить его. Они отдали свои жизни в обмен на его жизнь, и они будут не последними, кто сделает это. Пока мужчины и женщины из роты "Браво" бронзового батальона личного состава императрицы маршировали и сражались на той планете, которой они достигли, несмотря на такие подавляющие условия, юный принц видел, как слишком многие из них умирали. И когда они умирали, молодой щеголь учился в самой суровой школе, какая только возможна, защищать не только себя, но и солдат вокруг него. Солдат, которые стали больше, чем телохранители, больше, чем семья, больше, чем братья и сестры.
   За восемь жестоких месяцев, которые потребовались, чтобы пересечь планету, заключая союзы, сражаясь в битвах и, наконец, захватив космопорт и корабль, на борту которого он находился в этот самый момент, этот молодой щеголь стал мужчиной. Больше, чем мужчиной - закоренелым убийцей. Дипломатом, прошедшим обучение в школе, где дипломатия и шариковый пистолет работали рука об руку. Лидером, который мог командовать с тыла или сражаться в строю и сохранять хладнокровие, когда вокруг него царил хаос.
   Но эта трансформация обошлась недешево. Это стоило жизни более чем девяноста процентам роты "Браво". Это стоило жизни Костасу Мацуге, его камердинеру и единственному человеку, который, казалось, когда-либо хоть как-то заботился о Роджере Макклинтоке. Не о принце Роджере. Не наследнике, занимающем третье место к трону Человека. Просто Роджере Макклинтоке.
   И это стоило жизни командиру роты "Браво" капитану Арману Панеру.
   Панер относился к своему номинальному командиру сначала как к бесполезному придатку, который нужно защищать, затем как к достойному младшему офицеру и, наконец, как к воину-отпрыску дома Макклинток. Как молодому человеку, достойному быть императором и командовать бронзовым батальоном. Панер стал больше, чем другом. Он стал отцом, которого у Роджера никогда не было, наставником, почти богом. И, в конце концов, Панер спас миссию и жизнь Роджера, отдав свою собственную.
   Роджер Макклинток не мог вспомнить имен всех своих погибших. Сначала они были безликими ничтожествами. Слишком многие были убиты, захватив Войтан и удерживая его, умирая под копьями кранолта, прежде чем он даже узнал их имена. Слишком многих убили атулы, низкорослые ящеры-охотники Мардука. Слишком многие были убиты флар-ке, дикими динозавроидами, родственными слоноподобным вьючным животным флар-та. Мотыльками-вампирами и их ядовитыми личинками - столбчатыми убийцами. Кочевниками-боманами, морскими чудовищами из самых мрачных кошмаров, мечами и копьями "цивилизованных" кратов-каннибалов.
   Но если он не мог вспомнить их всех, то все же помнил многих. Молодая наводчица плазменной пушки, Нассина Босум, погибла от своего собственного неисправного оружия во время одной из первых атак. Капрал Айма Хукер и Доккум, счастливый альпинист из Непала, убиты флар-ке почти на виду у города Ран Тай. Костас, единственное человеческое существо, которое когда-либо заботилось о нем в те холодные старые дни до этого кошмара, убит проклятым кроком, когда ходил за водой для своего принца. Гроннинген, массивный канонир, погиб, пробиваясь к мостику этого самого корабля.
   Так много погибших, и так далеко еще предстоит зайти.
   Корабль святош, за который они так упорно сражались, показал, насколько жестокой была борьба за его захват. Никто не подозревал, что невзрачное грузовое судно "бродяга" было секретным кораблем специальных операций с экипажем из элитных коммандос святош. Риск при его захвате казался незначительным, но поскольку потеря Роджера сделала бы весь их эпический поход и все их жертвы напрасными, он остался со своими полуобученными союзниками-мардуканцами в резерве сзади, когда выжившие члены роты "Браво" взлетели, чтобы завладеть "грузовым судном".
   Трехметровые, рогатые, четырехрукие, покрытые слизью аборигены из собственных сил басика произошли от всех мыслимых доиндустриальных технологий. Д'Нал Корд, его аси - технически, его "раб", поскольку Роджер спас ему жизнь без каких-либо обязательств сделать это, хотя любой, кто допустил ошибку, обратившись к старому шаману как к прислуге, никогда не проживет достаточно долго, чтобы осознать чудовищность своей ошибки - и племянник Корда Денат происходили из Кс'Интай, первого племени буквально каменного века, с которым они столкнулись. Васины, наездники на свирепых всеядных циванах, были бывшими феодалами, чьи города-государства были полностью разрушены неистовыми варварами-боманами и которые стали собственной кавалерией басика. Ядро его пехоты было родом из города Диаспра - поклоняющиеся Богу Вод строители и чернорабочие, которые были обучены дисциплинированному строю сначала пикинеров, а затем стрелков.
   Собственные силы басика последовали за Роджером в битвах, которые уничтожили "непобедимых" боманов, затем через населенные демонами океанские воды в совершенно неизвестные земли. Под знаменем басика, свирепого, с длинными зубами, оскаленными в злобной ухмылке, они сражались с каннибалами-кратами и захватили космопорт. И в конце концов, когда морские пехотинцы не смогли справиться с неожиданным присутствием коммандос святош на корабле, их снова бросили в бой.
   Перевооруженные современным оружием - сверхскоростными шариковыми и плазменными пушками, обычно используемыми расчетами в качестве станкового оружия или в качестве оружия для силовой брони, - большие мардуканцы были брошены на корабль второй волной и немедленно ринулись в бой. Кавалеристы васинов перебегали с позиции на позицию, устраивая засады на сбитых с толку коммандос, которые не могли поверить, что "пенистые", использующие пушки в качестве личного оружия, действительно бродят по всему их кораблю, открывая двери отсеков шаттлов в вакуум и вообще причиняя столько хаоса, сколько могли. И в то время как... индивидуалисты васины делали это, пехота Диаспры брала одну упорно защищаемую точку за другой, все на хорошо оборудованных позициях, открывая плазменный огонь, как будто это была мушкетная стрельба ряд за рядом, которая была их специальностью.
   И они заплатили высокую цену за свою победу. В конце концов, корабль был захвачен, но только ценой гораздо большего числа погибших и ужасно раненых. И в результате жестоких перестрелок сам корабль был в значительной степени разрушен. Современные туннельные корабли были удивительно прочными, но они не были спроектированы так, чтобы выдерживать стрельбу пяти мардуканцев в ряд, занимающих проход от переборки до переборки и выпускающих плазму залп за залпом.
   То, что осталось от корабля, было работой для профессионального космического дока, но об этом не могло быть и речи. Джексон Эйдула, принц Келлерман, и презираемый отец Роджера, граф Нью-Мадрид, сделали это невозможным, когда убили его брата и сестру и всех детей его брата, вырезав детей и внуков императрицы и каким-то образом получили полный контроль над самой императрицей. Никогда в своих самых смелых мечтах Александра Макклинток не связала бы себя тесными узами с Джексоном Эйдулой, которого она презирала и которому не доверяла. И уж тем более она никогда бы не вышла замуж за Нью-Мадрида, чьи предательские наклонности она доказала к собственному удовлетворению еще до рождения Роджера. Действительно, измена Нью-Мадрида была причиной, по которой она так и не вышла за него замуж... и во многом объясняла ее недоверие к самому Роджеру. Тем не менее, согласно официальным новостным службам, Эйдула стал ее доверенным министром военного флота и ближайшим доверенным лицом кабинета, и она объявила, что на этот раз действительно намерена выйти замуж за графа Нью-Мадрида. Что казалось вполне разумным, отметили репортеры, поскольку именно они каким-то образом сорвали попытку государственного переворота, которая почти удалась.
   Переворот, который, согласно тем же официальным новостным службам, был спровоцирован не кем иным, как принцем Роджером... в тот самый момент, когда он сражался за свою жизнь с вооруженными топорами варварами-боманами на солнечном Мардуке.
   Что-то, мягко говоря, прогнило в имперском городе. И что бы это ни было, это означало, что вместо того, чтобы просто захватить космопорт и отправить домой сообщение "Мамочка, приезжай, забери меня", перед Роджером и потрепанными воинами за его спиной теперь стояла незавидная задача отвоевать всю империю у предателей, которые каким-то образом контролировали императрицу. Для этого выжившим из роты "Браво" - всем двенадцати - и оставшимся двумстам девяноста мардуканцам собственных сил "басика", предстояло сразиться против ста двадцати звездных систем с населением в три четверти триллиона человек и бесчисленными солдатами и кораблями. И просто для того, чтобы сделать их задачу немного более сложной, у них возникла проблема со временем. Императрица Александра была "беременна" - в маточный репликатор был введен новый эмбрион, полный брат Роджера, из генетического материала его матери и отца - и по имперским законам, теперь, когда Роджер был официально обвинен в государственной измене, этот плод, как только он родится, станет новым первым наследником.
   Советники Роджера согласились с тем, что когда этот маточный репликатор будет открыт, жизнь его матери продлится примерно столько же, сколько плевок на раскаленной сковороде,.
   Что объясняло все еще уменьшающееся грибовидное облако. Когда святоши отправились бы на поиски своего пропавшего корабля или наконец появился бы имперский авианосец, чтобы поинтересоваться, почему на Старой Земле так долго не было вестей от Мардука, оказалось бы, что пиратское судно разграбило и разрушило объект, а затем исчезло в глубинах космоса. На что это не было бы похоже, так это на первый шаг в контрперевороте, направленном на возвращение трона дому Макклинток.
   Он бросил последний взгляд на обзорные экраны, затем повернулся и повел свой персонал с мостика в кают-компанию корабля. Хотя сама кают-компания избежала повреждений во время боевых действий, путь туда был несколько опасным. Подходы к мостику подверглись ожесточенному обстрелу - действительно, палубы и переборки короткого охраняемого коридора за пределами командной рубки были превращены в газ плазменным огнем с обеих сторон. В качестве временной дорожки был сооружен узкий, изгибающийся помост из углеродного волокна, и они пересекли его осторожно, по одному за раз. Проход за ним был ненамного лучше. Многие дыры в палубе были заделаны, но другие были просто обведены ярко-желтой краской, и во многих местах переборки сильно напомнили Роджеру швейцарский сыр Старой Земли.
   Он и его сотрудники обходили незаделанные отверстия в палубе и, наконец, добрались до расширяющегося люка кают-компании, и Роджер сел во главе стола. Он откинулся назад, явно чувствуя себя совершенно непринужденно, когда рядом с ним свернулась клубочком ящерица. Его спокойное поведение никого не обмануло. Он очень усердно работал над созданием образа полного хладнокровия при любой встрече. Образ был скопирован с покойного капитана Панера, но Роджеру не хватало многолетнего опыта этого солдата. Напряжение, энергия, гнев исходили от него волнами.
   Он наблюдал, как остальные занимают свои места.
   Д'Нал Корд присел на корточки сбоку от ящерицы, позади Роджера, бесшумный, как тень, которой он во многих отношениях и был, опираясь на длинное копье, которое одновременно служило тростью для ходьбы. У них была интересная связь. Хотя законы его народа делали его рабом Роджера, старый шаман быстро понял, что Роджер был молодым дворянином, и к тому же своевольным. Несмотря на свой официальный статус "раба", он считал своим долгом сделать из юного сопляка мужчину, не говоря уже о том, чтобы научить его немного лучше владеть мечом, оружием, которое Корд изучал в молодости в более цивилизованных районах Мардука.
   Единственной одеждой Корда был длинный килт из дианды местного производства. Его народ, Кс'Интай, как и большинство мардуканцев, которых встречали люди, мало пользовался одеждой. Но он надел простую одежду в Крате, где было принято одеваться, и продолжал носить ее, несмотря на варварство обычая, потому что люди придавали этому такое значение.
   Пиди Карузе, молодая мардуканка слева от него (поскольку позади него для нее не было места), дочь вождя племени шинов, по мардуканским стандартам была невысокой даже для женщины. Ее рога были отполированы и окрашены в светло-медово-золотой цвет, на ней было легкое одеяние из голубой дианды, а за спиной были скрещены два меча. Ее отношения с Кордом были, если уж на то пошло, даже более "интересными", чем у Роджера.
   У ее народа было много общих социальных обычаев с Кс'Интай, и когда Корд спас ее от работорговцев-кратов, эти обычаи сделали ее аси шамана, точно так же, как он был аси Роджера. И поскольку к тому времени Роджер был в порядке, Корд взялся за обучение своей новой "рабыни" только для того, чтобы обнаружить совершенно новый набор головных болей.
   Пиди была, по крайней мере, такой же упрямой, как принц, и немного более дикой, если это было возможно. Хуже того, весьма пожилой шаман, чья жена и дети были давно мертвы, обнаружил, что его гораздо больше привлекает его "аси", чем это подобает в обществе, где отношения между аси и мастером были абсолютно запрещены. К несчастью для благородных намерений Корда, он получил почти смертельную рану, сражаясь с кратами примерно в то же время, когда у него началась ежегодная "течка", и Пиди отвечала за уход за ним. Она распознала признаки и самостоятельно решила, что ему жизненно важно избавиться хотя бы от этого давления на его измученное тело.
   Корд, находившийся в то время в полубессознательном состоянии и бредивший, ничего об этом не помнил. Ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что меняется в его жизни, и он знал о том, что снова станет отцом, всего несколько недель.
   Он все еще свыкался с этим знанием, но тем временем отец Пиди стал одним из самых сильных союзников Роджера на планете. После тщетных протестов шамана о том, что он слишком стар, чтобы быть подходящим мужем для Пиди, они поженились на церемонии шинов. Если другие женщины и заметили, что у Пиди появились признаки беременности - на спине появились "волдыри", удерживающие растущие плоды, - они вежливо проигнорировали это.
   Однако, несмотря на брак, честь Пиди как аси Корда по-прежнему требовала, чтобы она прикрывала спину шамана (беременна она или нет), точно так же, как он был обязан охранять Роджера. Итак, Роджер обнаружил, что эти двое почти постоянно следуют за ним по пятам. В эти дни он стряхивал их всякий раз, когда мог, но это было нелегко.
   Элеонора О'Кейси, начальница штаба Роджера и единственная выжившая "гражданская" из пассажиров "Деглоппера", устроилась на сиденье справа от него. Элеонора была хрупкой женщиной с каштановыми волосами и приятным лицом, у которой не было персонала, которым можно было бы руководить, когда они приземлились на Мардуке. Императрица поручила ей эту работу в надежде, что некоторые из ее выдающихся академических способностей - она была разносторонним историком и специалистом по политической теории - передадутся сыну-бездельнику. Она была городской девушкой, с плоским гнусавым акцентом Империал-Сити, и в начале марша по планете Роджер и все остальные задавались вопросом, как долго она продержится. Как оказалось, под этой мышиной оболочкой скрывалась изрядная доля стали, и ее знание доброй старомодной политики городов-государств не раз оказывалось абсолютно необходимым.
   Ева Косутич, старший сержант роты "Браво" и верховная жрица сатанистской церкви Армы, заняла стул напротив Элеоноры. У нее было плоское, точеное лицо и темно-каштановые, почти черные волосы. Смертоносный воин в ближнем бою и прекрасный старший сержант, она теперь командовала остатками роты "Браво" - размером примерно с отделение - и выполняла функции военного помощника Роджера.
   Сержант Эйдиб Джулиан, ее любовник и друг, сидел рядом с ней. Бывший оружейник всегда был настоящим "счастливым воином", юмористом и любителем розыгрышей, который становился все веселее и веселее по мере того, как все выглядело все хуже и хуже. Но его смеющиеся черные глаза были омрачены после потери его лучшего друга, прямодушного человека Гроннингена.
   Напротив Джулиана сидела сержант Нимашет Депро. Она была выше Косутич или Джулиана, у нее были длинные каштановые волосы и лицо, достаточно красивое для высококлассной фотомодели. Но там, где большинство моделей подвергались интенсивной лепке тела, Депро была полностью естественной, от высокого лба до длинных ног. Она была таким же хорошим воином, как и все за столом, но в эти дни она никогда не смеялась. Каждая смерть, друга или врага, давила на ее душу, и тысячи трупов, которые они оставили позади, отражались в ее затуманенных глазах. Как и на ее отношениях с Роджером. Несмотря на ее собственное стойкое сопротивление и более чем несколько "спотыканий", они с Роджером больше не могли притворяться - даже перед самими собой, - что они не сильно влюбились друг в друга. Но Депро была деревенской девушкой, из настолько низшего класса, насколько это было возможно в эгалитарной империи, и она наотрез отказалась выходить замуж за императора. Которым неизбежно должен был когда-то стать Роджер, если они выиграют.
   Она взглянула на него один раз, затем скрестила руки на груди и откинулась назад, ее глаза сузились и насторожились.
   Рядом с ней, в одном из огромных стационарных кресел, изготовленных специально для мардуканцев, сидел капитан Кринди Фейн. Депро была высокой для человека, но рядом с мардуканцем казалась карликом. Бывший работник каменоломни был одет в синюю кожаную сбрую диаспранского пехотинца и килт, принятый пехотой кратов. Он тоже скрестил руки, все четыре, и непринужденно откинулся на спинку кресла.
   Позади Фейна, возвышаясь так высоко, что ему пришлось присесть, чтобы его рога не задевали потолок, стоял Эркум Пол, старший сержант, ординарец, постоянная тень и телохранитель Кринди. Не особенно перегруженный интеллектуально, Эркум был огромен, даже по мардуканским стандартам, и "хорошо владел своими руками", пока цель находилась в пределах досягаемости ручного оружия. Но дайте ему пистолет, и самое безопасное место было бы между ним и врагом.
   Растар Комас Та'Нортон, некогда принц Тердана, сидел напротив Кринди, одетый в кожаную форму кавалерии васинов. Его рога были искусно гравированы и украшены драгоценными камнями, как и подобало принцу Тердана, а на его сбруе мардуканского размера красовались четыре шариковых пистолета, как и подобало принцу Тердана, который оказался союзником империи. Однажды он дрался с Роджером и проиграл, затем присоединился к нему и сражался на его стороне еще множество раз. Он выиграл все эти сражения, и шариковые пистолеты, которые он носил, были не просто для вида. Вероятно, он был единственным человеком на корабле, который был быстрее Роджера, несмотря на рефлексы принца, подобные рефлексам кобры.
   Огромное кресло рядом с Растаром занимал его двоюродный брат Хонал, который бежал вместе с ним, пробивая путь к безопасности для немногих женщин и детей васинов, которые выжили, когда Тердан и остальные пограничные государства пали под натиском боманов. Именно Хонал окрестил их сколоченные воедино смешанные силы людей и мардуканцев "собственными силами басика". Он выбрал это название в шутку, по мотивам "собственных сил императрицы", к которым принадлежал бронзовый батальон. Но солдаты Роджера сделали это название гораздо большим, чем просто шуткой, на дюжине полей сражений и в бесчисленных мелких стычках. Невысокий для мардуканца, Хонал был прекрасным наездником, смертоносным стрелком и еще лучше владел мечом. Он также был достаточно безумен, чтобы выиграть одну из битв за корабль, просто отключив местные гравитационные плиты и выпустив атмосферу отсека - и его защитников - в вакуум. Ему нравились человеческие афоризмы и пословицы, особенно древняя военная сентенция о том, что "если это глупо, но работает, то это не глупо". Хонал был сумасшедшим, а не глупым.
   В конце стола, завершая группу сотрудников и командования Роджера, сидел специальный агент Тему Джин из имперского бюро расследований. Один из бесчисленных агентов, посланных присматривать за разветвленной бюрократией империи, он был отрезан от контактов в результате переворота. Его последнее сообщение от его "контроля" в ИБР предупреждало, что все было не так, как слышалось со Старой Земли, и что он должен был считать себя "законсервированным". Он был тем, кому пришлось рассказать Роджеру, что случилось с его семьей. После этого он оказал огромную помощь принцу, когда пришло время захватить космопорт и корабль, и теперь он вполне мог оказаться столь же важным для возвращения трона.
   Именно этому и была посвящена эта встреча.
   - Хорошо, Элеонора. Начинай, - сказал Роджер и откинулся назад, чтобы послушать. Последний месяц он был так занят ремонтом после боя и маскировкой следов в космопорту, что не мог посвятить время планированию того, что будет дальше. Это была работа его сотрудников, и пришло время посмотреть, к чему они пришли.
   - Ну, здесь мы имеем дело с рядом проблем, - сказала Элеонора, открывая свой планшет и готовясь отмечать в нем пункты.
   - Первый из них - это разведданные или их отсутствие. Все, что у нас есть в виде информации из Империал-Сити, - это сводки новостей и директивы, которые поступили с последним имперским кораблем пополнения запасов. Им почти два месяца, так что мы имеем дело с информационным вакуумом обо всем, что произошло за это время. У нас также нет данных об условиях на флоте, за исключением объявленных изменений в командовании флота Метрополии и того факта, что Шестой флот, который обычно довольно эффективен, в последний раз был замечен, по-видимому, неспособным организоваться для простой смены базирования и завис в глубоком космосе. У нас нет четких указаний на то, кому мы могли бы доверять. Фактически, мы не можем доверять никому на флоте, особенно различным командирам, которые были назначены на места после переворота.
   - Вторая проблема - это ситуация с безопасностью. Нас всех разыскивают в империи за то, что мы якобы помогли вам с этим предполагаемым переворотом. Если кто-либо из выживших с "Деглоппера" пройдет имперскую таможню или даже обычную проверку в космопорту, оттуда в Империал-Сити зазвонят тревожные колокола. Фракция Эйдулы должна верить, что вы давно мертвы, что делает вас идеальным пугалом. Кого, как не мертвого, лучше разыскивать за то, чего он не совершал, скрывая тот факт, что настоящими преступниками были они сами? Но суть остается в том, что без существенной маскировки никто из нас не сможет ступить ногой ни на одну имперскую планету, и у нас возникнут реальные проблемы с посещением любого другого места, дружественного империи. Что означает "везде". Даже святоши схватили бы нас по множеству причин, которые нам бы не понравились.
   - Третья проблема - это, конечно, сама миссия. Нам придется свергнуть нынешнее действующее правительство и захватить вашу мать и маточный репликатор, чтобы плохие парни не сбежали ни с тем, ни с другим. Мы также собираемся предотвратить вмешательство военного флота.
   - "Кто владеет орбиталями, тот владеет планетой", - сказал Роджер.
   - Чанг О'Брайен, - кивнула Элеонора. - Вы запомнили это.
   - Бывший повелитель кинжалов, папочка прабабушки умел обращаться со словами, - сказал Роджер, затем нахмурился. - Он также сказал: "Одна смерть - это трагедия; миллион - это статистика".
   - Он почерпнул это из гораздо более древнего источника, - сказала Элеонора. - Но точка зрения верна. Если флот Метрополии встанет на сторону Эйдулы - а с его нынешним командующим это само собой разумеется - мы не победим, независимо от того, кто или что у нас в руках. И это полностью игнорирует безумную трудность фактического захвата императрицы. Дворец - это не просто набор зданий; это наиболее сильно укрепленный комплекс зданий за пределами Лунной базы или самого штаба обороны Терры. Может показаться, что проникнуть в него легко, но это не так. И вы можете быть уверены, что Эйдула усилил собственные войска императрицы своими собственными головорезами.
   - Они будут не так хороши, - сказал Джулиан.
   - Не ставь на это, - мрачно ответила Элеонора. - Императрица может ненавидеть Эйдулу, но ее отец этого не делал, и это не первый раз, когда Эйдула становится министром флота. Он отличает хороших солдат от плохих - или, черт возьми, должен отличать - и либо ему, либо кому-то еще из его команды удалось в первую очередь уничтожить остальных солдат императрицы, когда они захватили дворец. Он будет полагаться на тот же опыт, когда приводит своих людей на замену, и только потому, что они работают на плохого человека, это не значит, что они будут плохими солдатами.
   - Перейдем этот мост, когда мы к нему подойдем, - сказал Роджер. - Я так понимаю, ты не собираешься просто сообщить мне список плохих новостей, которые я уже знаю?
   - Нет. Но я хочу, чтобы плохое было абсолютно ясным. Это будет нелегко, и это не будет гарантировано. Но у нас действительно есть кое-какие активы. И, более того, у наших врагов действительно есть проблемы. На самом деле проблем у них почти столько же, сколько у нас, и почти таких же масштабных.
   - Новость, которую мы имеем здесь, заключается в том, что в парламенте уже есть вопросы по поводу продолжающегося уединения императрицы. Премьер-министром по-прежнему является Дэвид Янг, и хотя консерваторы принца Джексона входят в его коалицию, они с Эйдулой - кто угодно, только не друзья. Я бы предположила, что во многом причина, по которой они, похоже, так отчаянно охотятся за вами, Роджер, заключается в том, что Эйдула использует "военную угрозу", которую вы представляете, как рычаг, необходимый ему как министру военного флота, чтобы уравновесить власть Янга как премьер-министра в кабинете.
   - Может быть, и так, - сказал Роджер с нотками гнева в голосе, - но Янг также намного ближе к дворцу, чем мы, и мы можем сказать, что происходит. Янг, возможно, действительно верит, что я мертв, но он чертовски хорошо знает, кто на самом деле осуществил переворот. И кто контролирует мою мать. И он не сделал по этому поводу ни единого долбаного поступка.
   - Во всяком случае, насколько нам известно, - заметила Элеонора нейтральным тоном. Глаза Роджера сверкнули на нее, но он поморщился и сделал легкий жест. Было ясно, что его гнев не утих - принц Роджер в последнее время часто злился, - но было также ясно, что он готов признать квалификацию своей начальницы штаба.
   По крайней мере, на данный момент.
   - С чисто военной точки зрения, - продолжила О'Кейси через мгновение, - кажется очевидным, что Эйдула, несмотря на его нынешнее положение во главе военного истеблишмента империи, также не смог заменить всех офицеров флота надежными закадычными друзьями. Капитан Кьерульф, например, занимает очень интересную должность начальника штаба флота Метрополии. Я бы поспорила, что он не совсем согласен с тем, что происходит, но он все еще там. А еще есть Шестой флот адмирала Хельмута.
   - Он не собирается спокойно относиться к происходящему, - уверенно предсказал Джулиан. - Мы обычно шутили, что Хельмут каждое утро вставал и молился изображению императрицы над своей кроватью. И он, типа, провидец или что-то в этом роде. Если там хоть немного пахнет рыбой, он будет копаться в ней носом, можете быть в этом уверены. Шестой флот тоже будет за ним. Он возглавлял его в течение многих лет. Намного дольше, чем ему следовало бы. Это как его личная вотчина. Даже если они пришлют кого-нибудь ему на замену, ставлю десять против пяти, что с заменой произошел "несчастный случай" где-то на линии.
   - В отчетах, которые я видел, за адмиралом Хельмутом были отмечены некоторые из этих тенденций, - вставил Тему Джин. - С отрицательной стороны, я мог бы добавить. Также, скажем так, за усердные действия по обеспечению того, чтобы в его штаб, в командование эскадрами авианосцев и крейсеров и даже старшими командирами кораблей назначались только те офицеры, которые соответствовали его личным стандартам - и не только с точки зрения военного потенциала. Личные вотчины являются постоянной заботой ИБР и инспекции. Только его явная лояльность императрице и империи помешала его смещению. Но на основании расследований ИБР я согласен с оценкой сержанта Джулиана о нем.
   - И есть еще одна последняя возможность, - продолжила Элеонора. Ее голос звучал задумчиво, а глаза были прищурены с расчетливым выражением. - Это самое... интересное из всех, во многих отношениях. Но это также зависит от вещей, о которых мы знаем меньше всего на данный момент.
   Она сделала паузу, и Роджер фыркнул.
   - Тебе не нужен вид "загадочной провидицы", чтобы произвести на меня впечатление своей компетентностью, Элеонора, - сухо сказал он. - Итак, предположим, ты пойдешь дальше и расскажешь нам об этой возможности?
   - Эм? - Элеонора моргнула, затем одарила его улыбкой. - Прости. Просто изрядный процент отставников собственных сил императрицы стремится поселиться на Старой Земле. Конечно, многие берут кредиты на колонизацию отдаленных систем, но большая их часть остается на планете. После экскурсий собственных сил, я полагаю, тихие заводи кажутся обычному морпеху-пенсионеру немного менее захватывающими, чем могли бы показаться. И люди собственных сил императрицы, находящиеся на действительной службе или в отставке, безгранично преданы императрице. И они также, ну... - Она указала на Джулиана и Депро. - Они умны, и у них наметанный взгляд на политику в Империал-Сити. Они собираются сделать свои собственные выводы. Даже при незнании того, что Роджер был на Мардуке, когда он предположительно осуществлял эту попытку государственного переворота, они будут подозрительными.
   - Доказать, что я был здесь, а не где-нибудь рядом с Солнцем... - сказал Роджер.
   - И они будут в ярости, - подхватила Элеонора, кивая головой.
   - Сколько их? - спросил Роджер.
   - Ассоциация собственных сил императрицы насчитывает тридцать пять сотен бывших членов, живущих на Старой Земле, - ответил Джулиан. - В справочнике Ассоциации они перечислены по возрасту, званию при выходе на пенсию или прекращении службы и специальности. В нем также указаны их почтовые адреса и электронная контактная информация. Некоторые из них являются активными участниками, некоторые неактивны, но все они перечислены. И многие из них... довольно стары для мокрых дел. Но, опять же, многие достаточно активны.
   - Кто-нибудь знает кого-нибудь? - спросил Роджер.
   - Пару бывших командиров и сержантов, - ответила Депро. - Полковой старший сержант ассоциации - Томас Катроне. Никто из роты по-настоящему не знал его, когда он был на службе. Пути некоторых из нас пересекались, но это не имеет значения для чего-то подобного. Но... капитан Панер пересекался. Боевой Кот был одним из инструкторов капитана по базовой подготовке.
   - Катроне помнит Панера как какого-то сопливого призывника начальной подготовки, если он вообще его помнит. - Роджер на мгновение задумался об этом, затем пожал плечами. - Ладно, я сомневаюсь, что он был сопливым даже тогда. В любом случае, это трудно представить. Какие-нибудь другие активы?
   - Это, - сказала Элеонора, указывая на потолок и, соответственно, на весь корабль. - Это корабль Святой Марии, и на нем есть некоторые удобства, которые, честно говоря, немного нереальны. Включая некоторые модификации тел для шпионских миссий. С помощью этих средств мы можем выполнить обширные модификации наших тел, которые нам потребуются для прикрытия.
   - Мне придется подстричься, не так ли? - рот Роджера коротко дернулся в одну сторону, что можно было бы истолковать как усмешку.
   - Было несколько предложений, которые немного выходили за рамки этого. - Элеонора скорчила гримасу и взглянула на Джулиана. - Было высказано предположение, что для того, чтобы никто не заподозрил, что это вы, и чтобы сохранить волосы, вы могли бы сменить пол.
   - Что? - сказал Роджер одновременно с Депро.
   - Эй, в то же время я также предложил сменить пол Нимашет, - запротестовал Джулиан. - В ту сторону - упх!
   Он остановился, когда Косутич ткнула его локтем в живот. Роджер кашлянул и избегал взгляда Депро, в то время как она просто провела языком по щеке и свирепо посмотрела на Джулиана.
   - Однако мы пришли к соглашению, - продолжила начальница штаба, также многозначительно глядя на Джулиана, - что в таком экстремальном уровне изменений не будет необходимости. Тем не менее имеющиеся возможности обширны, и мы все будем обновлены с помощью почти полной модификации ДНК. Кожа, легкие, пищеварительный тракт, слюнные железы - все, что может пролить свет на ДНК или тестируется при случайном сканировании. Мы ничего не можем поделать с ростом, но все остальное изменится. Так что нет никаких причин, по которым вы не можете оставить свои волосы. Другой окраски, но такой же длины.
   - Волосы не важны, - хмуро сказал Роджер. - В любом случае, я подумывал о том, чтобы обрезать их. В качестве... подарка. Но время никогда не было подходящим.
   Арман Панер искренне возненавидел прическу Роджера с первой встречи. Но похороны были поспешным мероприятием посреди хаоса, вызванного попытками сохранить корабль пригодным для полетов в космос и одновременно очистить планету от любых признаков того, что там когда-либо были бронзовые варвары.
   - Но таким образом вы можете сохранить их. - Элеонора сохраняла свой собственный легкий тон. - А если бы вы этого не сделали, как бы мы узнали, что это были вы? Во всяком случае, проблема модификации тел решена. И у корабля есть другие активы. Очень жаль, что мы не можем отправить его глубоко в имперское пространство.
   - Ни за что, - сказала Косутич, резко качая головой. - Один хороший взгляд любого достаточно компетентного таможенника на него, даже если бы мы смогли его подлатать, и он поймет, что это не просто какое-то бродячее грузовое судно.
   - Так что нам придется бросить его - вернее, обменять - с кем-то, кто, мы можем быть уверены, не расскажет империи, на что они обменялись.
   - Пираты? - Роджер поморщился и быстро взглянул на Депро. - Мне бы не хотелось каким-либо образом поддерживать этих подонков. И я бы не доверял им ни на сантиметр.
   - Снова рассмотрено и отклонено, - ответила Элеонора. - По обеим этим причинам. А также потому, что нам понадобится значительная помощь, которую пираты просто не смогут оказать.
   - Так кто же?
   - Теперь слово предоставляется специальному агенту Джину, - сказала начальница штаба, вместо того чтобы ответить непосредственно самой.
   - Я завершил анализ информации, которая не была стерта с корабельных компьютеров, - сказал Джин, постукивая по своему блокноту. - Мы не единственная группа, с которой сталкивались святоши.
   - Я бы подумал, что нет, - фыркнул Роджер. - Они - вредители.
   - В частности, этот корабль, - продолжил Джин, - перебрасывал агентов и некоторые группы тайных действий на территорию альфан.
   - Ага, - глаза Роджера сузились.
   - На чью территорию? - спросил Кринди на мардуканском. Поскольку имплантированные персональные компьютеры людей могли переводить автоматически, участники встречи говорили на диаспранском диалекте мардуканского языка, с которым были знакомы все местные жители. - Извините, - продолжил пехотинец, - я вникал в большинство ваших человеческих терминов, а это что-то новенькое.
   - Альянс альфан - единственное нечеловеческое межзвездное государство, с которым у нас есть контакт, - сказала Элеонора, переходя в режим лекции. - Или, скорее, единственное, который не является преимущественно человеческим. Альянс альфан состоит из двенадцати планет, население которых примерно поровну разделено между людьми, альтари и фенурами.
   - Фенуры - ящероподобные существа - они чем-то похожи на атула, но только с четырьмя ногами и двумя руками, и они чешуйчатые, как флар-та. Они также эмпаты - это означает, что они могут читать эмоции - и, между собой, они функциональные телепаты. Очень проницательные торговцы, поскольку солгать им практически невозможно.
   - Альтари - раса воинов, которая чем-то похожа на больших... Ну, у вас нет ничего похожего, но они похожи на больших медведей-коал. Очень стойкие и благородные. Женщины составляют основную часть их воинов, в то время как мужчины, как правило, являются их инженерами и рабочими. Я уже имела дело с альфанами раньше, и это сочетание... сложное. Ты должен выложить все свои карты на стол, потому что фенуры могут определить, лжешь ли ты, и если ты это сделаешь, альтари потеряют к тебе всякое уважение.
   - Но критическим моментом для наших целей является то, что у нас есть информация, необходимая альфанам, - продолжил Джин, снова подхватывая тему. - Им нужно знать как степень проникновения святош - чему, я подозреваю, они будут несколько удивлены, - так и истинную природу того, что происходит в империи.
   - Даже если им действительно нужно это знать, и даже если мы им скажем, это не обязательно означает, что они собираются нам помочь, - отметил Роджер.
   - Нет, - согласилась Элеонора, нахмурившись. - Но они могут, и на то есть причины. Я не скажу, что они это сделают, но это наша лучшая надежда.
   - И у вас есть какие-нибудь предложения о том, как мы собираемся проникнуть в империю? - спросил Роджер. - То есть предполагая, что мы сможем убедить альфан помочь нам?
   - Да, - сказала Элеонора, затем пожала плечами. - Это не моя идея, но думаю, что она хороша. Сначала я этого не поняла, но в этом больше смысла, чем во всем остальном, что мы придумали. Джулиан?
   Роджер посмотрел на сержанта, и Джулиан ухмыльнулся.
   - Рестораны, - сказал он.
   - Что? - Роджер непонимающе нахмурился.
   - Костас, да упокоится он с миром, подал мне идею.
   - Какое отношение к этому имеет Костас? - потребовал Роджер почти сердито. Горькая рана, нанесенная смертью камердинера, еще не полностью зажила.
   - Это были те невероятные блюда, которые он готовил из ничего, кроме болотной воды и вчерашнего атула, - ответил Джулиан с еще одной улыбкой, на этот раз грустной нежности и воспоминаний. - Люди, я до сих пор не могу поверить в некоторые из рецептов, придуманных им! Я вспоминал о них, и мне вдруг пришло в голову, что Старая Земля всегда ищет что-то "новое". В ресторанах постоянно появляются какие-то новые, не от мира сего - в буквальном смысле! - блюда. Это потребует чертовски большого финансирования, но это будет проблемой для всего, что мы делаем. Итак, что мы делаем, так это приезжаем в Империал-Сити с сетью самых новых, самых-которые-вы-должны-попробовать-в-этом-новом-месте, самых шикарных ресторанов, где подают "настоящую мардуканскую кухню".
   - Ты хотел сделать это всю свою жизнь, - удивленно сказал Роджер. - А разве нет?
   - Нет, послушайте, - серьезно сказал Джулиан. - Мы не просто приносим мардуканцев и мардуканскую еду. Мы приносим весь шмеер целиком. Атулов в клетках. Флар-та. Басиков Резервуары с рыбой колл. Черт, приведи Пэтти! Мы устраиваем торжественное открытие нового ресторана в Империал-Сити, о котором заговорит вся планета. Парад всадников на циванах и диаспранцев, несущих блюда с атулом и басиком с гарниром из ячменного риса. Растар отделяет мясо от костей прямо в ресторане на всеобщее обозрение. Невозможно не заметить.
   - Подход с похищенным письмом, - сказала Косутич. - Не скрывай это, выставляй напоказ. Они ищут принца Роджера, тайком проникающего внутрь? Флаг им в руки! Мы войдем, трубя в трубы.
   - А ты знаешь, насколько хорош ресторан для проведения встреч? - спросил Джулиан. - Кто подумает о том, чтобы группа бывших приближенных императрицы устроила одну из своих посиделок в самом новом и модном ресторане на планете?
   - И у нас будут собственные силы басика прямо там, в центре столицы, - сказал Роджер почти с удивлением.
   - Бинго, - согласился Джулиан со смешком.
   - Только одна проблема, - отметил Роджер с еще одной из тех быстрых улыбок, которые появляются на одной стороне лица. - Они все никудышные повара.
   - Это высокая кухня, - сказал Джулиан. - Кто может заметить разницу? Кроме того, мы можем найти поваров на планете. Тех, которые либо лояльны к нам, либо не знают, что происходит. Только то, что их наняли, чтобы они отправились на другую планету и готовили. То место в Бухте К'Вэрна, то, что у воды - ты знаешь, то, которым владеют родители Тора Флейна. Это целая семья опытных поваров. Тех, кому мы можем доверять, если подумать об этом. И сколько людей говорят на мардуканском? Нас поначалу выручали только имплант Элеоноры и ваш. Потом есть Гарвард.
   - Гарвард? - спросил Роджер.
   - Да, Гарвард. Если ты ему доверяешь, - серьезно сказал Джулиан.
   Роджер долго думал об этом. Они обнаружили Гарварда Мансула, репортера имперского астрографического общества, в камере захваченной морскими пехотинцами крепости кратов. Он был почти трогательно благодарен за то, что его спасли, и за то, что его драгоценная трехмерная камера Зуйко вернулась более или менее невредимой. С тех пор он был привязан к Роджеру, как пиявка. Не из соображений безопасности, а потому, что, как он откровенно признался, это была история всех времен. Брошенный принц сражается с неоварварами и спасает империю... при условии, конечно, что кто-то из них выживет.
   Но Мансул участвовал в этом не только из-за истории. Роджер был уверен в этом. Он ни в коем случае не был легкомысленным и был верен империи. И в ярости от того, что происходило дома.
   - Думаю, что доверяю ему, - сказал наконец принц. - А что?
   - Потому что, если мы отправим Гарварда обратно пораньше, он думает, что сможет опубликовать довольно хорошую статью - возможно, ведущую - в ежемесячнике ИАО. У него хорошее видео, а Мардук - одно из тех мест "я не могу поверить, что такие миры все еще существуют", которые любит ИАО. Если бы мы начали сразу после такой статьи, это обеспечило бы гораздо лучшую рекламу, и он готов, более чем готов, помочь. Очевидно, он воздержится от большой сенсации. И он может заранее подготовить для нас кое-какие другие заделы. Нам это понадобится.
   - Почему-то у меня такое чувство, что капитан Панер наблюдает за нами, - сказал Роджер с кривой улыбкой, - хватается за голову и качает ею. "Вы все сумасшедшие. Это не план, это катастрофа", - добавил он чуть более низким голосом.
   - Потому что это не план, - просто ответила Косутич. - Это зародыш плана, и это безумие, потому что вся идея безумна. Двенадцать морских пехотинцев, пара сотен мардуканцев и один отпрыск дома Макклинток сражаются с империей? Никакой план, который не был бы безумным, не спасет твою мать и империю.
   - Не совсем, - осторожно ответила Элеонора. - Ну, есть еще один подход, который мог бы сделать либо то, либо другое. Правительство в изгнании.
   - Элеонора, мы говорили об этом. - Джулиан упрямо покачал головой. - Это не сработает.
   - Может быть, и нет, но это все равно нужно выложить на стол, - сказал Роджер. - Работа персонала состоит в том, чтобы предоставлять своему боссу варианты действий. Так что позвольте мне услышать этот вариант.
   - Мы идем к альфанам и выкладываем все, что знаем, - сказала Элеонора, облизывая губы. - Затем мы устроим из этого полноценный спектакль. Расскажем всю историю всем, кто готов слушать, особенно представителям других государств. Кстати, на стороне мы сбрасываем им данные, которые получили с корабля. В парламенте уже есть вопросы о состоянии вашей матери - мы все это знаем. Это значительно усложнило бы для них возможность дать ей спокойно умереть от "остаточной травмы после пережитого испытания". У нас есть Гарвард, который является известным сотрудником имперской прессы, чтобы запустить процесс, и к нам придут другие, чтобы проследить за этим. Это я могу абсолютно гарантировать; история естественна.
   - И что у нас будет, так это гражданская война, - сказал Джулиан. - Фракция Эйдулы увязла слишком глубоко, чтобы отступать, и они не собираются сдаваться с улыбкой. Они также контролируют значительную часть космического флота и Корпуса, и у них в руках нынешние собственные силы императрицы. Мы делаем это, и Эйдула либо крепко держится за Империал-Сити, объявляя военное положение в Солнечной системе, пока различные флоты ведут внутренние разборки и разбираются в космосе. Или, может быть, еще хуже, он убегает обратно в свой сектор с ребенком, твоя мать мертва, и мы оказываемся в гражданской войне между двумя претендентами на трон.
   - Он удержит какую-то часть военного флота, что бы мы ни делали, - возразила Элеонора.
   - Нет, если мы захватим императрицу, - возразил Джулиан.
   - Это не шахматная партия, - упрямо заявила Элеонора.
   - Подождите. - Роджер поднял руку. - Джин?
   Агент поднял бровь, а затем пожал плечами.
   - Я согласен с обоими, - просто сказал он. - Со всем этим. Гражданская война и все остальное. Что, конечно, будет означать, что святоши будут заняты захватом как можно большего количества планетных систем, с которыми они смогут справиться. Обратная сторона, о которой, как ни странно, пока не упомянули, заключается в том, что это означает, что все мы будем в относительной безопасности. Эйдула не смог бы тронуть нас, если бы мы были под защитой альфан. И если они это предложат, это будет в полную силу. Они очень серьезно относятся к таким вещам. Ты можешь жить полноценной жизнью, независимо от того, выгонят Эйдулу или нет.
   - Они не упомянули об этом, потому что это не входит в уравнение, - сказал Роджер с суровым лицом. - Конечно, это заманчиво. Но на кону слишком много жизней, чтобы кто-либо из нас когда-либо думал о том, чтобы свернуть в сторону, потому что это "безопаснее". Единственный вопрос, который здесь имеет значение, - в чем заключается наш долг? Итак, как вы оцениваете этот вопрос?
   - Как человек, у которого слишком много непонятного для однозначного ответа, - ответил Джин. - У нас недостаточно информации, чтобы знать, является ли план внедрения и контрпереворота хотя бы отдаленно осуществимым. - Он сделал паузу и пожал плечами. - Если мы обнаружим, что поставить мат Эйдуле невозможно, а нас все еще не выследили, мы можем отступить. Возвратиться к альфанам - все это предполагает их поддержку - и перейти к плану Б. И если нас поймают, что весьма вероятно, учитывая, что ИБР не глупо, альфаны получат разрешение опубликовать всю историю целиком. Скорее всего, это не поможет ни нам, ни твоей матери, но серьезно повредит Эйдуле.
   - Нет, - сказал Роджер. - Одно из условий, при котором мы должны будем рассчитывать на их помощь, будет заключаться в том, что если мы потерпим неудачу, то потерпим ее целиком.
   - Почему? - спросил Джулиан.
   - Отстранение Эйдулы от власти, спасение матери - это обе важные вещи, - сказал Роджер. - Я даже признаю, что хотел бы пережить их выполнение. Но какая самая важная часть этой миссии?
   Он оглядел их и покачал головой, когда все они оглянулись в большей или меньшей степени замешательства.
   - Вы меня удивляете, - сказал он. - Капитан Панер смог бы ответить на этот вопрос за секунду.
   - Безопасность империи, - сказал тогда Джулиан, кивая головой. - Простите.
   - Я подумывал о том, чтобы вообще не пытаться вернуть трон, - сказал Роджер, пристально глядя на всех них. - Единственная причина, по которой я намерен попытаться, заключается в моем согласии с матерью в том, что политика Эйдулы в долгосрочном масштабе нанесет больший ущерб империи, чем очередной переворот или даже небольшая гражданская война. Дайте Эйдуле достаточно времени, и он нарушит Конституцию ради личной власти. Это то, за предотвращение чего мы боремся. Но долгосрочное благо империи - это первостепенная миссия. Гораздо, гораздо важнее, чем просто убедиться, что на троне сидит Макклинток. Если мы потерпим неудачу, не останется никого, кроме Эйдулы, кто, возможно, сможет защитить империю. От него не стоит ожидать достаточно хорошей работы, но это лучше, чем если империя распадется на мелкие кусочки, созревшие для того, чтобы их разорвали святоши или Райден-Уинтерхоу, или кто бы там еще ни оказался в вакууме власти. Мы говорим о благе трех четвертей триллиона жизней. Крупная гражданская война с участием полудюжины фракций, которые распадутся, сделает годы кинжалов похожими на простой пикник. Нет. Если мы потерпим неудачу, тогда мы потерпим неудачу, и наши смерти будут такими же незамеченными, как и любая другая в истории. Это не героично, это некрасиво, но это лучше для империи... и это будет сделано. Ясно?
   - Ясно, - сказал Джулиан, сглотнув.
   Роджер оперся локтем о подлокотник кресла и яростно потер лоб, закрыв глаза.
   - Итак, мы отправимся к альфанам, попросим их сменить корабль на менее заметный...
   - И кучу денег, - вставил Джулиан. - Здесь есть какая-то технология, которой, я думаю, у них еще нет.
   - И кучу денег, - согласился Роджер, продолжая тереть лоб. - Тогда мы возьмем собственные силы басика, и Пэтти, и кучу атулов и басиков, и что у тебя есть...
   - И несколько тонн ячменного риса, - добавил Джулиан.
   - И мы собираемся открыть сеть ресторанов или, по крайней мере, пару, - сказал Роджер.
   - Сеть была бы лучше, - заметил Джулиан. - Но по крайней мере один в Империал-Сити. Может быть, рядом со старой рекой; они облагораживали этот район, когда мы уезжали.
   - И затем мы каким-то образом используем это, чтобы захватить дворец, поставить мат флоту Метрополии и помешать Эйдуле убить мою мать, - закончил Роджер, поднимая глаза и жестикулируя открытой ладонью. - Это то, что у нас есть в качестве плана?
   - Да, - сказала Элеонора нехарактерно тихим голосом, глядя вниз на столешницу.
   Роджер посмотрел на небо, словно ища указаний. Затем он пожал плечами, потянулся назад, чтобы поправить свой конский хвост, аккуратно уложил каждый волосок на место и оглядел каюту.
   - Хорошо, - сказал он. - Поехали.
  
   - Привет, Бич, - сказал Роджер.
   - Я не могу поверить, что ваши ребята сделали с моим кораблем! - сердито сказала бывший офицер святош. Ее руки и лицо были покрыты сажей, и она как раз вытаскивала голову и плечи из отверстия в переборке левого борта.
   Аманда Бич никогда не была святой, истинно верующей. Слишком большая часть философии святош, особенно в том виде, в каком ее исповедует нынешнее руководство, была, по ее мнению, полной чушью.
   Империя Каваза стала энергичной, растущей политической единицей вскоре после годов кинжалов, когда Пьерпаэло Каваза унаследовал ее трон. А Пьерпаэло, к сожалению, был приверженцем церкви Райбека, организации, занимающейся устранением "человекоцентрического" ущерба во Вселенной. Ее кредо призывало к возвращению всех людей в Солнечную систему и восстановлению - в первоначальной форме - всех "загрязненных" миров.
   Пьерпаэло признавал, что это невозможно, но он верил, что возможно уменьшить ущерб, наносимый людьми, и помешать им продолжать искать новые рубежи и наносить ущерб еще большему количеству "неиспорченных" миров. Таким образом, он начал свою "Новую программу" вскоре после восшествия на трон. Новая программа призывала к резкому сокращению "ненужного" использования ресурсов посредством безжалостного нормирования и ограничений и одновременной агрессивно-экспансионистской внешней политики, чтобы помешать "нечестивым" нанести дальнейший ущерб мирам, которыми они владели, отобрав эти миры у них и передав их в руки более ответственных управляющих.
   По какой-то странной причине значительное число его подданных сочли, что это далеко не идеальная политическая инициатива. Их несогласие с его платформой привело к короткой, но неприятной гражданской войне. Которую Пьерпаэло выиграл, попутно доказав, что его особая форма безумия не помешала ему быть таким же безжалостным, как любой из его предков.
   С того времени святоши, как их называли все остальные в галактике, стали бичом, постоянно проповедуя "всеобщую гармонию" и "экологическое просвещение", нападая при малейшей возможности на всех своих соседей.
   Продвигаясь по служебной лестнице военного флота святош, Бич имела более чем достаточно возможностей увидеть другую сторону их философии. Это сводилось к следующему: "Маленькие люди ничего не заслуживают, но лидеры могут жить как короли". Высшие чины в армии и правительстве святош жили в настоящих дворцах, в то время как их подданные были ограничены во всех мирских потребностях или удовольствиях жизни. В то время как в "святых центрах" проходили экстравагантные вечеринки, людям за пределами этих центров отключали электричество ровно в 9 часов вечера или в любом другом местном эквиваленте. В то время как люди питались рационами "минимальной необходимости", власть имущие устраивали пиры. Люди жили в однотипных блоках из бетона и стальных башен, изо дня в день проживая свою жизнь на грани выживания; лидеры жили в особняках и имели приятные маленькие домики для "изучения и наблюдения" в дикой местности. Всегда в самых очаровательных местах дикой природы.
   Если уж на то пошло, она давным-давно решила, что вся философия была ошибочной. "Минимальное использование ресурсов". Все это хорошо, но кто приструнит кошку? Кто решает, что этот человек, которому нужно было новое сердце, заслуживал его или нет? Что этот ребенок - один слишком много - должен был умереть? Кто решил, что у этого человека может быть или не быть дом?
   Ответом была бюрократия империи Каваза. Бюрократия, которая гарантировала, что ее руководству сделают пересадку сердца. Что у его руководства было столько детей, сколько они хотели, и дома на нетронутых реках, в то время как все остальные могли идти сосать яйца.
   И она побывала на периферии достаточного количества других обществ, чтобы увидеть настоящую черную сторону Райбека. У святош был самый высокий прирост населения среди всех человеческих обществ из шести главных держав, несмотря на якобы строго соблюдаемую программу "только один ребенок". Еще одна из того, что она считала "реальными" причинами, по которым они были такими экспансионистскими. У них также был самый низкий уровень жизни и - что не слишком удивительно; обычно это шло рука об руку - самая низкая индивидуальная производительность. Если не было ради чего работать, то не существовало причин выполнять больше работы, чем необходимый минимум. Если все, что вы видели в конце долгой жизни, - это пара детей, которые тоже были обречены влачить жалкое существование, в чем был смысл? Если уж на то пошло, города Каваза были печально известны своими проблемами загрязнения окружающей среды. Большинство из людей работали на минимуме для выживания, главным образом из-за их дерьмовой производительности, и на этом уровне никого, кто мог что-либо с этим поделать, не заботило загрязнение или присущая ему неэффективность контроля за загрязнением.
   Она посетила Старую Землю во время выполнения задания на военной службе и была поражена планетой. Все казались такими розовыми. Такими сытыми, такими счастливыми - такими самодовольно-самодовольными, на самом деле. Улицы были удивительно чистыми, и на них почти не было бомжей. Никаких бездельников, которые потеряли руки из-за несчастных случаев на производстве и были выброшены умирать. Утечка химического вещества становилась главной новостью, и, казалось, никто не работал очень усердно. Они просто делали это, не покладая рук и выполняя тонны работы практически в кратчайшие сроки.
   И имперские корабли! Эффективно спроектированные на грани безумия. Когда она спросила одного из их судостроителей, почему, он просто объяснил - медленно, короткими словами, как будто ребенку или слабоумному, - что если они менее эффективны, чем их конкуренты, если их корабли не перевозят максимальный груз при минимальных затратах, как с точки зрения энергопотребления, так и в скорости погрузки / разгрузки, то их клиенты обратились бы к этим конкурентам.
   Прекрасные переборки и панели управления, закругленные по соображениям безопасности... которые считались частью накладных расходов. Управление рейсами, которые проходили по кратчайшему возможному маршруту с максимально возможной функциональностью. Двигатели, которые использовали энергию по крайней мере на десять процентов эффективнее, чем любая конструкция святош. Если уж на то пошло, гораздо меньше шансов просто взорваться, когда вы включите туннельный привод или достигнете максимального заряда конденсаторов,. И дешевые. Конечно, сравнительно, любой корабль с туннельным приводом никак не мог быть совсем дешевым.
   Корабли святош, с другой стороны, строились на правительственных верфях рабочими, которые большую часть времени были полупьяными, употребляя некачественную контрабандный алкоголь, поскольку он был единственным доступным. Или под кайфом от любого количества наркотиков. На постройку кораблей уходило в три раза больше времени, при ужасном контроле качества и паршивой эффективности.
   "Эмерэлд доун" на самом деле был переоборудованным имперским грузовым судном. И он был переоборудован тихой маленькой имперской верфью, которая была довольна проделанной работой и более чем желала избежать ненужных вопросов, учитывая деньги, которые за это платили. Если бы работа была выполнена на одной из верфей "неуклюжих святош", потеря качества была бы заметна.
   На самом деле, если бы "Эмерэлд доун" был кораблем святош, эти идиоты-мардуканцы, вероятно, взорвали бы его на пути к "грядущему царству", а не остановились на полдороге.
   Аманда иногда задавалась вопросом, насколько это было намеренно. Официальной целью церкви Райбека было обеспечение наилучших возможных условий окружающей среды. Но если бы им действительно удалось быть такими же "чистыми", как имперцы, против которых они так яростно выступали, увидели бы люди такой уровень "заражения" как столь большую угрозу? Будут ли рабочие вообще заботиться об окружающей среде? Могла ли церковь Райбека поддерживать себя в условиях, когда окружающая среда была чистой, а люди каждую ночь ложились спать голодными?
   С другой стороны, ее командир на "Эмерэлд доун" Фиорелло Джованнучи был настоящим, честным, истинно верующим человеком. Джованнучи не был глуп; он видел лицемерие системы, но игнорировал его. Люди не были совершенны, и "лицемерные" условия не поколебали его веры в основные принципы церкви. Он был командиром именно потому, что был истинно верующим, несмотря на отсутствие глупости; никто, кроме истинно верующего, никогда не мог командовать кораблем. Конечно, не таким, который проводил столько времени, шатаясь по округе и выполняя странные миссии, как "Эмерэлд доун". И когда атака собственных сил басика явно должна была увенчаться успехом, он включил последовательность автоматического уничтожения.
   К несчастью для его готовности принять мученическую смерть, в системе был небольшой изъян. Только истинно верующие становились командирами кораблей, это верно, но командир был не единственным человеком, который мог отключить самоликвидацию. Итак, когда Джованнучи был... устранен всегда услужливыми имперцами, Бич ни в коем случае не хотела помогать ему.
   Сам Джованнучи больше не был фактором ни в чьих уравнениях, кроме, возможно, Божьих. Он и его старший сержант после сдачи пытались убить Роджера "одноразовыми пистолетами" - специализированным оружием контактного действия против силовой брони. Сержант тогда погиб, но только пожертвование Арманом Панером собственной жизнью спасло Роджера от единственного выстрела Джованнучи. К несчастью для Фиорелло Джованнучи, весь круиз "Эмерэлд доун" был незаконным актом - фактически пиратством, поскольку между святошами и империей официально был мир, - и это было тяжким преступлением. Точно так же принятые правила войны делали тяжким преступлением его попытку убить Роджера после сдачи в плен. Итак, после скрупулезно честного итогового военного трибунала Джованнучи все-таки принял мученическую смерть, к которой стремился.
   Что касается Аманды Бич, то у нее не было семьи в империи Каваза. Она воспитывалась в государственных яслях и даже не знала, кем была ее мать, не говоря уже об отце. Поэтому, когда единственным реальным выбором стала смерть или сжигание мостов с удвоенной силой, она сожгла их с определенной долей ликования.
   Только для того, чтобы узнать, в какую кашу превратили ее корабль проклятые имперцы и их подлые союзники.
   - Еще шесть сантиметров, - сердито сказала она, поворачиваясь к принцу и поднимая большой и указательный пальцы, подчеркивая расстояние. - Шесть. И один из ваших идиотов-мардуканцев взорвал бы туннельный радиус. Как бы то ни было, магниты поджарились.
   - Но он не взорвал его, - отметил Роджер. - Так когда же у нас будет мощность?
   - Вы хотите мощности!? Это работа для крупной верфи, черт возьми! Все, что у меня есть, - это несколько техников космопорта, которые были готовы подписаться на это предприятие, несколько ваших неуклюжих солдат и я! И я астрогатор, а не инженер!
   - Так когда же у нас будет мощность? - спокойно повторил Роджер.
   - Через неделю. - Она пожала плечами. - Может быть, дней через десять. Может быть, раньше, но я сомневаюсь в этом. Нам придется переустановить около восьмидесяти процентов контрольных цепей, и мы заменяем все поврежденные магниты. Ну, самые сильно поврежденные из них. У нас слишком мало запасных частей, чтобы заменить их все, поэтому нам приходится ремонтировать некоторые из тех, которые только обгорели, и я этому, мягко говоря, не рада. Вы понимаете, что если бы это было настоящее грузовое судно, это было бы даже невозможно? Их управляющие микросхемы установлены прямо в базовую конструкцию корабля. Мы, по крайней мере, модифицированы так, чтобы иметь возможность заменять их, чтобы исправить боевые повреждения, но даже в наших самых смелых мечтах мы никогда не ожидали такого количества.
   - Если бы это был настоящий грузовой корабль, - сказал Роджер несколько менее спокойно, - мы бы не нанесли такого большого ущерба. И потерь было бы гораздо меньше. Итак, неделя. Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы ускорить это?
   - Нет, если только вы не сможете собрать команду с верфей Нового Роттердама, - устало сказала она. - У нас к делу приставлены каждый обученный человек, способный работать над этим, и столько неподготовленных, с чем мы можем справиться. У нас и так чуть не случилось несколько серьезных аварий. Работа с такими уровнями мощности - это не шутка. Электричество нельзя слышать или видеть, у него нет собственного запаха, и каждый раз, когда мы запускаем прогон для проверки целостности, я уверена, что вот-вот поджарим какого-нибудь бездумного болвана, человека или мардуканца, который не знает, что значит "раскаляться".
   - Хорошо, неделя или десять дней, - сказал Роджер. - Вы хоть немного отдыхаете?
   - Отдых? - сказала она, готовясь к новой тираде.
   - Я так понимаю, что это означает "нет". - Роджер снова скривил уголок рта. - Отдыхайте. Это простая концепция. Я хочу, чтобы вы работали не более двенадцати часов в день. Придумайте способ сделать это, и то же самое для всех остальных, кто участвует в ремонте. Более двенадцати часов в день, без перерыва, и люди начинают совершать серьезные ошибки. Разберитесь с этим.
   - Это позволит довести дело до конца вовремя, - отметила она.
   - Прекрасно, - ответил Роджер. - В любом случае, у нас есть новый проект, который нам нужно проработать, и это будет означать загрузку большого количества... специализированных складов. Десять дней - это примерно то, что нужно. И если вы взорвете корабль, нам придется начинать все сначала. Как вы только что отметили, вы астрогатор, а не инженер. Я не хочу, чтобы вы совершали такого рода ошибки только потому, что слишком устали, чтобы избежать их.
   - Я работала инженером, - сказала она, пожимая плечами. - Я могу слышать мелодию, даже если не могу ее спеть. И Винченцо, вероятно, лучший инженер, чем его предшественник. По крайней мере отчасти потому, что он более чем готов сделать что-то, что не по правилам, но работает. Поскольку устав был написана идиотами еще в мире Райбека, он в любом случае, как правило, неверен. Мы это сделаем.
   - Отлично. Но сделайте это после того, как немного отдохнете. Составьте расписание на следующий день или около того, а затем запишите его. Ясно?
   - Ясно, - сказала она, затем ухмыльнулась. - Я последую за любым, кто скажет мне бросить работу.
   - Я сказал вам сократить рабочие часы до двенадцати часов в день, - сказал Роджер, еще раз дернув щекой, - а не отлынивать. Но сейчас, сегодня вечером, я хочу, чтобы вы немного отдохнули. Может быть, даже с пивом. Не заставляйте меня посылать одного из охранников.
   - Ладно, ладно. Я понимаю, в чем дело, - сказала бывшая святоша, затем покачала головой. - Еще шесть чертовых сантиметров.
   - Промах - это все равно что миля.
   - И что же, - спросила Бич, - такое "миля"?
   - Понятия не имею, - ответил Роджер. - Но что бы это ни было, это все равно промах.
  
   Роджер продолжал идти по коридору, просто осматриваясь по сторонам, разговаривая со случайными ремонтниками, пока не заметил монотонную ругань, которая переходила в непрерывное богохульное бормотание.
   - Трах. Моддерпокерное оборудование моддерпокеров-святош...
   Две короткие ноги высунулись в проход, мотаясь взад-вперед, когда рука потянулась за ящиком с инструментами, плавающим вне пределов досягаемости.
   - ...достану свой долбаный разводной ключ, и тогда ты будешь делать гребаную работу...
   Сержант Хулио Поэртена, оружейник роты "Браво" при высадке роты на Мардуке, был родом с Пинопы, субтропической планеты с архипелагами и одним небольшим континентом, заселенной преимущественно выходцами из Юго-Восточной Азии, и представлял собой нечто вроде аномалии. Или, возможно, неизбежное зло; Роджер никогда не был до конца уверен, кем на самом деле полк видел Поэртену.
   В то время как в личный состав императрицы отбирались только самые лучшие солдаты, как с точки зрения боеспособности, так и соблюдения этикета, в своих ментальных рамках полк оставлял некоторое пространство для чуть меньшего соблюдения этикета среди вспомогательного персонала, который можно было держать более или менее вне поля зрения в общественных местах. Персонала, такого как оружейник подразделения. Что было удачно для карьеры Поэртены до Мардука, поскольку в противном случае человека, который не мог произнести и трех слов без того, чтобы одно из них не было ругательством "траханый", никогда бы не допустили к службе.
   Однако с момента их прибытия на Мардук Поэртена вместе с остальными прошел весь мир, сотворяя бесчисленные чудеса со своим знаменитым "большим долбаным рюкзаком". И, когда чудес не предвиделось, он добился серьезных изменений в отношении к себе своим не менее печально известным "большим долбаным гаечным ключом". Прямо сейчас, будучи одним из немногих обученных техников морской пехоты, он помогал с ремонтом корабля... конечно, в своей собственной, неподражаемой манере.
   Роджер наклонился и легонько постучал по ящику с инструментами, чтобы он подплыл на своей антигравитационной подушке под царапающую руку, как будто сам по себе. Рука нырнула в него и появилась, волоча гаечный ключ длиной с руку. Затем рука - с некоторым трудом и сопровождаемая более монотонными ругательствами - втащила гигантский гаечный ключ в отверстие, и раздалась серия лязгов.
   - Вставай на место, моддерпокер! Доведу тебя до долбаного...
   Раздался громкий хлопающий звук и вой, за которым последовало еще больше ругательств.
   - Что ж, вот как тебе придется...!
   Роджер покачал головой и двинулся дальше.
  
   - Поднимайся туда, ты, глупое создание! - крикнул Роджер и нанес сильный удар ногой по широкой голове за бронированным щитом.
   Пэтти была флар-та, шестиногим мардуканским вьючным зверем размером со слона, чем-то похожим на трицератопса. У флар-та были широкие бронированные щиты на головах и короткие рога, намного короче, чем у диких флар-ке, от которых они явно произошли. Рога Пэтти, однако, были примерно в два раза длиннее обычных клешней, и "диких" генов у нее, очевидно, было больше, чем у других. Она была не по зубам большинству махаутов, и бронзовые варвары давным-давно решили, что единственная причина, по которой Роджер мог ездить на ней верхом, заключалась в том, что он был таким же кровожадным, как и большая всеядная флар-та. Ее бока были покрыты шрамами, часть которых она заработала, став "главной кобылой" стада флар-та, которых морские пехотинцы использовали в качестве вьючных животных. Но большинство этих шрамов она получила с Роджером на спине, убивая тварей, мардуканцев и животных, которые остановили их там.
   Теперь она издала низкий, хриплый рык и попятилась от трапа тяжелого грузового шаттла. У нее уже была одна поездка на шаттле, и это было все, на что она была готова пойти. Длинная, прочная веревка, прикрепленная к ремню безопасности на ее голове, не позволяла ей отойти слишком далеко от люка, но массивный шаттл содрогнулся и заскрежетал на посадочных полозьях, когда она всеми шестью ногами упрямо дала задний ход.
   - Слушайте, Роджер, постарайтесь удержать ее от того, чтобы тащить шаттл обратно в Диаспру, хорошо? - Просьбу Джулиана было просто немного трудно понять, из-за того, как сильно он смеялся.
   - Ладно, зверь! Если ты так к этому относишься, - сказал Роджер, игнорируя неподобающее удовольствие сержанта.
   Принц соскользнул по боку существа, ловко спрыгнул на землю, опираясь на переднюю лапу, и обошел ее, игнорируя тот факт, что она могла раздавить его, как насекомое, в любой момент. Он поднялся по трапу, пока не оказался у передней части грузового отсека, затем повернулся к ней лицом, уперев руки в бедра.
   - Я поднимусь на корабль в этой штуке, - сказал он ей. - Ты можешь либо пойти с нами, либо нет.
   Флар-та издала низкий, пронзительный звук, как гигантская кошка, попавшая в беду, и покачала головой.
   - Поступай как знаешь.
   Роджер повернулся спиной и скрестил руки на груди.
   Пэтти мгновение смотрела ему в спину. Затем она еще раз взвизгнула и поставила одну массивную переднюю лапу на рампу шаттла. Она пару раз надавила вниз, проверяя свою опору, затем медленно начала подниматься.
   Роджер воспользовался слабиной в привязанном к голове Пэтти канате, уверенно протягивая его через кольцо на передней переборке отсека. Когда она полностью загрузилась в шаттл, он закрепил веревку, зафиксировав ее (с надеждой) как можно ближе к центральной линии. Затем он подошел, чтобы хорошенько ее почесать.
   - Знаю, что у меня где-то здесь есть фрукт кейт, - пробормотал он, роясь в кармане, пока не достал вяжущий фрукт. Он поднес его к ее клюву - осторожно, она могла бы одним движением оторвать его руку - и фрукт исчез с его ладони.
   - Мы просто собираемся немного прокатиться, - сказал он ей. - Нет проблем. Просто короткое путешествие. - Флар-та можно было рассказывать что угодно; они понимали только тон.
   Пока он успокаивал ее, мардукские махауты собрались вокруг, прикрепляя цепи к ее ногам и сбруе. Она несколько раз раздраженно дернулась, когда цепи туго защелкали о дополнительные крепежные кольца, но смирилась с унижением.
   - Знаю, что в последнее время я не проводил с тобой много времени, - промурлыкал Роджер, продолжая почесывать. - Но у нас будет много времени на пути к Альтару Четыре.
   - Что, черт возьми, вы собираетесь делать с ней на борту корабля? - спросил Джулиан, входя в отсек через передний люк для персонала и беря большую плетеную корзину, полную ячменного риса. Он поднес его к носу Пэтти, и она окунулась в него, зачерпнув полную пасть зерна, а затем разбрызгала половину его по грузовой палубе.
   - Поместим ее во второй отсек с Уинстоном, - ответил Роджер, используя палку, чтобы дотянуться достаточно высоко и почесать шею зверя за бронированным щитом. Большой кастрированный флар-та был даже крупнее Пэтти, но гораздо послушнее.
   - Будем надеяться, что она не откроет пинком герметичную дверь, - проворчал Джулиан, но это, по крайней мере, было ложной проблемой. Герметичные двери грузового отсека были изготовлены из хромстена, самого плотного, прочного и тяжелого сплава, известного человеку... или любому другому разумному виду. Даже защелки и уплотнения были защищены слишком большим количеством металла, чтобы Пэтти могла их разобрать.
   - Не думаю, что это будет проблемой, - сказал Роджер. - Теперь накормим ее. С кормежкой проще.
   - Не так тяжело, как кормить циванов, - пробормотал Джулиан.
  
   * * *
  
   - Прекрати! - Хонал хлопнул цивана по морде, когда тот попытался откусить кусок от его плеча. Никогда не было мудро позволять одному из вспыльчивых, агрессивных верховых животных забывать, кто здесь главный, но он понимал, почему это было непросто. Весь корабль вибрировал.
   Шаттл был перегружен - слишком много груза. Здесь была свежемороженая рыба колл из Бухты К'Вэрна, дианда и фрукты кейт из Маршада, ячменный рис из Диаспры и К'Нкока, а также флар-та, атулы и басики - как живые экземпляры, так и мясные - из Ран Тай, Диаспры и Войтана. Там были артефакты для украшения и торговли из Долины Крат, а также драгоценные камни и обработанные металлы от шинов. Все это было куплено, за исключением материалов из Крата. В случае с Кратом Роджер сделал исключение из своего убеждения, что взимать дань, как правило, не очень хорошая идея, и просто приземлился на шаттле и приказал им заполнить его до отказа. Он все еще был сильно зол из-за их попытки использовать Депро как одну из своих "служанок Бога" - жертвоприношений разумных существ, которые должны быть зарезаны живьем, а затем съедены, - и это было заметно. По его мнению, если бы все их забрызганные кровью храмы / бойни были лишены скульптур и позолоты, тем лучше.
   Хонал не мог бы больше согласиться со своим человеческим принцем, за исключением, возможно, того места о "не очень хорошей идее", где речь шла о дани. Но он прекрасно понимал, как непрерывный грохот погрузки со всех сторон, не говоря уже о странных запахах поврежденного корабля и непривычном свете сверху, заставлял нервничать цивана, который никогда не был самым послушным из зверей. И когда циваны начинали нервничать, они, как правило, хотели распространить это повсюду. Как правило, заставляя всех окружающих бояться за свою жизнь.
   Циваны были четырехметровыми двуногими верховыми животными, которые чем-то напоминали маленьких тираннозавров. Несмотря на свой внешний вид, они были всеядны, но лучше всего им шла на пользу диета, включавшая немного мяса. И они часто были более чем готовы добавить к этому рациону ногу или руку наездника. С другой стороны, они всегда были готовы добавить в меню лицо или руку врага, что делало их выдающимися кавалерийскими скакунами. Им вообще не было бы цены, если бы вы смогли заставить их отличать друга от врага.
   Васины были экспертами в создании этого отличия, которое сделало их самой страшной кавалерией на диаспранской стороне главного континента Мардука. Это было до прихода боманов.
   Боманы были проблемой на протяжении нескольких поколений, но только в последние несколько лет они организовались и увеличились в численности до такой степени, что стали реальной угрозой. Лорды васинов, потомков варваров, которые сами пришли с севера всего на несколько поколений раньше боманов, готовились к сдерживанию нового вторжения варваров с северных равнин. Им платили дань из более цивилизованных районов - городов-государств, таких как Синди, Диаспра и Бухта К'Вэрна, - чтобы люди вроде боманов не причиняли вреда югу.
   Но когда боманы объединились под командованием своего великого вождя Кни Камсана, они волнами пехотных атак смели с поля боя сильно уступающую им по численности кавалерию васинов. Тот факт, что поставки продовольствия в города васинов систематически саботировались (по причинам, которые, предположительно, имели смысл для собственного извращенного мышления правителя Синди) особенно страдающим манией величия этим правителем одного из городов, которые они должны были защищать, эффективно нейтрализовал традиционную стратегию васинов по борьбе с подобными нашествиями. С их голодающими гарнизонами, неспособными выдержать осады, длительности которых обычно превышали способность боманов поддерживать свою сплоченность, замки и укрепленные города васинов были разгромлены, их войска и граждане уничтожены оружием до последнего младенца. И после этого боманы продолжили завоевание Синди и предали смерти ее просчитавшегося правителя и его многочисленных приспешников в одобренном традициями, затяжном стиле варваров.
   Они, несомненно, также разрушили бы Бухту К'Вэрна и древний город Диаспру, если бы не прибытие войск Роджера. Уцелевшее высокотехнологичное снаряжение морских пехотинцев, их тысячелетний военный опыт и "импортные" технологии - сначала пики в сплоченном строю, а затем винтовки, мушкеты, артиллерия и даже ракеты с черным порохом для бомбардировки врага - сумели помочь альянсу против боманов и разбить их в сердце недавно завоеванной ими цитадели Синди.
   Вся оккупированная территория была отвоевана, а силы боманов были рассеяны после ужасных потерь и либо вынуждены были поселиться под местным владычеством, либо отброшены назад через северные границы. Были отвоеваны даже замки васинов, то, что от них осталось,. Последние остатки боманов были изгнаны, как только люди захватили космопорт, и, убедившись, что поблизости нет святош, смогли использовать свои боевые шаттлы и тяжелое оружие против варваров.
   Хонал и Растар могли бы вернуться в свои дома. Но одного взгляда на разрушенные укрепления, дома, в которых они выросли и в которых погибли их родители, семьи и друзья, было достаточно. Они вернулись в космопорт с Роджером и повернулись спиной к прошлому. Васины - не только силы, которые Хонал и Растар вывели из руин Тердана, чтобы прикрыть эвакуацию немногих женщин и детей, переживших падение города, но и все, что были собраны из всех городов их рассеянного народа - теперь были сторонниками принца Роджера Макклинтока, очевидного наследника трона Человека. Большинство выживших остались на Мардуке, переселились в новые дома близ Войтана и были снабжены развернутыми на месте имперскими технологиями, чтобы обеспечить их выживание и благополучие. Но личные войска Растара были привержены верному служению человеку, который сделал возможным их выживание как народа. Куда пошел Роджер, туда пошли и они. Что в настоящее время означало "на другую планету".
   Хоналу пришлось признать, что если бы не обстоятельства, которые сделали отъезд возможным - вся его семья была мертва, как и семья Растара, - он испытывал бы только приятное предвкушение от перспективы последовать за Роджером. У него всегда была некоторая тяга к путешествиям, вероятно, унаследованная от его предков-кочевников, не говоря уже о матери, полученной от боманов в качестве дани. И шанс увидеть другую планету был дан очень немногим мардуканцам.
   С другой стороны, это означало размещение циванов на борту звездолета. Это было достаточно плохо даже на тех лодках-ракушках, на которых они пересекали Западный океан, но звездолеты были в некотором смысле еще хуже.
   Во-первых, там был этот постоянный фоновый гул. Ему сказали, что это от термоядерных установок - чем бы они ни были - которые подавали энергию на корабль, и что они заряжали "конденсаторы" для "туннельного привода" (еще более странные слова) в течение последних двух дней. И гравитация отличалась от гравитации Мардука. Во всяком случае, она была меньше, что позволило создать несколько новых интересных вариаций боевой подготовки. И, как у большинства мардуканцев, у Хонала развилась настоящая страсть к игре в "баскетбол". Люди, с другой стороны, настояли на том, чтобы мардуканцы использовали корзины, которые были установлены на высоте, в два с половиной раза превышающей общепринятую, в тот момент, когда они увидели, как мардуканские игроки без усилий совершают двухметровые прыжки в условиях пониженной гравитации. Но если мардуканцам нравилась меньшая гравитация, то циванам это не нравилось - совсем, совсем. И они вымещали свою неприязнь на их конюхах и наездниках.
   Хонал обвел взглядом большой трюм, где другие наездники расставляли циванов в их стойлах. Эти стойла были изготовлены на заказ "заводом-изготовителем первого класса", который был отправлен из космопорта на Войтан. Они были достаточно большими, чтобы циван мог в них расхаживать или ложиться спать, и сделаны из чего-то прочного, называемого "композитными волокнами". И на полу - палубе - трюма имелись точки крепления, к которым были тщательно прикреплены их конструкции.
   Стойла также были покрыты крышей, и большая часть продуктов, которые циваны собирались есть во время путешествия, была набита в обширное пространство над ними. На место были доставлены и сложены ярусами огромные контейнеры с ячменным рисом и фасолью. В нескольких местах подавалась вода из крана, и были приняты меры по утилизации отходов циванов. Ему говорили, что человеческим кораблям иногда приходится перевозить живой груз, и, судя по всему, они придумали, как это сделать, с обычной адской человеческой изобретательностью.
   Во внутренней части трюма была огорожена открытая площадка, чтобы обеспечить пространство, в котором они могли работать с циванами. Она была достаточно велика, чтобы тренироваться одновременно нескольким зверям, и это было лучше, чем им удавалось на морских кораблях, где единственным вариантом упражнений было позволить им плавать рядом с кораблями в течение коротких периодов времени. Тем не менее, поскольку была доступна только одна рабочая зона, конюхи и наездники собирались работать круглосуточно, чтобы поддерживать зверей в приличной форме.
   Часы. Это была еще одна вещь, к которой требовалось привыкнуть. Земные сутки, которые поддерживал корабль, составляли всего две трети от дня Мардука. Итак, примерно в то время, когда казалось, что наступил полдень, корабельные огни переключились в режим "ночное время". Он уже заметил, как это повлияло на его собственный сон, и беспокоился о том, как отреагируют циваны.
   Что ж, у них бы это получилось, или они бы этого не сделали. Ему нравились циваны, но он пришел к выводу, что за пределами вечной облачности Мардука его ждут еще более замечательные варианты передвижения. Он возжелал человеческие шаттлы с того момента, как увидел их в полете, и ему рассказывали о "легких летунах" и "кораблях-стингерах", доступных на Старой Земле, и он видел их изображения. Ему было интересно, сколько они стоят... и сколько он собирается зарабатывать как старший помощник принца. Он надеялся, что много, потому что, предполагая, что они выживут, чтобы он мог получить свою зарплату, он намеревался и был полон решимости купить себе легкий флайер.
   - Как дела? - спросил голос, и он поднял глаза, когда у него за плечом появился Растар.
   - Неплохо, - ответил Хонал, предупреждающе поднимая руку в сторону цивана, когда почувствовал, как губы обнажают клыки, а гребень опускается. - На самом деле, примерно так хорошо, как можно было ожидать.
   - Хорошо. - Растар кивнул - человеческим жестом, который он перенял. - Хорошо. Они думают, что закончат погрузку через несколько часов. Тогда мы узнаем, действительно ли двигатели работают.
   - Разве это не будет весело? - сухо сказал Хонал.
  
   - Включение фазового привода... - Аманда Бич глубоко вздохнула и нажала кнопку - ...сейчас.
   Сначала изображение планеты внизу на обзорных экранах мостика казалось неизменным. Это был все тот же медленно кружащий бело-голубой шар, каким он был всегда. Но затем корабль начал ускоряться, и шар начал уменьшаться.
   - Все системы в норме, - сказал один из ее немногих выживших технических специалистов. - Ячейки примерно на двадцать процентов ниже максимума, но с учетом состояния нашего антигравитационного поля это соответствует норме. Процедуры номер один, четыре и девять все еще не завершены. Скорость заряда туннельных конденсаторов по-прежнему номинальна. Девять часов до полной мощности туннельного привода.
   - И одиннадцать часов до предела Цукаямы, - сказала Бич со вздохом. - Похоже, корабль держится. Мы узнаем, когда попытаемся сформировать сингулярность.
   - Одиннадцать часов? - спросил Роджер. Он стоял наготове в рубке управления. Не потому, что он чувствовал, что может что-то сделать, а потому, что думал, будто в это время его место здесь.
   - Да, - сказала Бич. - Если все будет держаться вместе.
   - Так и будет, - ответил Роджер. - Я вернусь тогда.
   - Хорошо, - почти рассеянно махнула рукой Бич, сосредоточившись на своей панели управления. - Увидимся.
  
   * * *
  
   - У меня только что возникло подозрение, которое мне не очень нравится, - сказал Роджер Джулиану. Он вызвал сержанта в свой кабинет, кабинет бывшего капитана, как только оказалось, что фазовый привод все-таки работает.
   - Какого рода подозрения? - Джулиан наморщил лоб.
   - Откуда, черт возьми, мы знаем, что Бич направляется в пространство альфан, а не в пространство святош? Да, похоже, она сожгла за собой мосты. Но если она появится в системе святош с кораблем - и со мной - они будут в некоторой степени снисходительны к любым незначительным промахам с ее стороны. Особенно учитывая условия, сложившиеся на Старой Земле.
   - Эк. - Джулиан покачал головой. - Вы выбрали прекрасное время, чтобы подумать об этом, о мой господин и повелитель!
   - Я серьезно, Джу, - сказал Роджер. - У нас остался кто-то знающий что-нибудь об астрогации?
   - Может быть, док Добреску, - предположил Джулиан. - Но если мы поставим кого-нибудь на мостик наблюдать за Бич, она чертовски хорошо поймет, что мы подозреваем. И я утверждаю, что вывести ее из себя было бы худшим из возможных поступков, что мы могли бы сделать прямо сейчас. Без нее мы действительно в затруднительном положении, а чертовы кроки приближаются.
   - Согласен, и это то, что я уже обдумал. Но помимо этого, в моем сознании пустота. Предложения?
   Джулиан на мгновение задумался об этом, затем пожал плечами.
   - Джин, - сказал он. - Тему Джин, - уточнил он. Сержант-артиллерист Джин, который вместе с ними пересек всю планету, погиб при нападении на корабль.
   - Почему Джин? - спросил Роджер, затем кивнул. - Ой. Он подключился к сети всего корабля, не так ли?
   - Он там, - сказал Джулиан, в свою очередь кивая в знак согласия. - Вам не обязательно быть на мостике, чтобы сказать, каковы команды, куда направлен корабль. Если Добреску сможет вычислить положение звезд и где мы должны быть, тогда мы узнаем. И нет ничего мудрее.
  
   - Так теперь вы хотите, чтобы я стал звездным пилотом?
   Старший уоррент-офицер Майк Добреску сердито посмотрел на принца. Добреску нравилось быть пилотом шаттла. Это была чертовски лучшая работа, чем быть медиком рейдеров, которым он был до поступления в летную школу. И он также был чертовски хорош в своей работе. Как старшего уоррент-офицера с тысячами часов безотказной работы, несмотря на то, что он выжил в нескольких случаях, когда действительно были неизбежны несчастливые инциденты, его приняли пилотом шаттла в небольшой флот, обслуживавший императорский дворец.
   Не слишком скоро после этого его погрузили на борт штурмового корабля "Чарлз Деглоппер" и отправили поддерживать одного принца-неудачника. Ладно, он мог бы привыкнуть к возвращению на штурмовой корабль. По крайней мере, на этот раз он был среди офицеров, а не ютился вчетвером в чулане, как остальные морские пехотинцы. И когда они доберутся до планеты, на которую направлялись, он снова будет летать на шаттлах, что ему нравилось.
   Однако, о чудо, он пролетел ровно еще один раз. Один чертовски трудный полет, с внутренними водородными баками и длинным, черт возьми, баллистическим курсом, а затем приземлился - черт возьми, почти без топлива - в тупиковой посадке на этой несравненной планете удовольствий, Мардуке.
   Но подождите, все стало еще хуже! Поскольку функционирующих шаттлов не осталось, а он был единственным обученным медиком, он снова застрял в бизнесе рейдеров-медиков, делая кирпичи из соломы. В течение следующих восьми месяцев его призывали быть врачом, ветеринаром, научным сотрудником, ксенобиологом, травником, фармакологом и кем угодно еще, что имело привкус взаимодействия двух клеток мозга. И после всего этого он узнал, что дома его разыскивают.
   Это действительно отстой. Но, по крайней мере, у него снова под рукой были шаттлы, и будь он проклят, если его засунут в другую ячейку, для которой у него не было ни подготовки, ни еще меньших способностей.
   - Я не могу управлять звездолетом, - сказал он тихо, но очень, очень определенно. - Вам не обязательно составлять для этого уравнения - для этого и существуют эти чертовы компьютеры, - но вы должны их понимать. А я в них не разбираюсь. Здесь мы говорим об исчислении высокого уровня. Сделайте это неправильно, и мы окажемся в центре звезды.
   - Я не хочу, чтобы ты пилотировал корабль, - осторожно сказал Роджер. - Я хочу, чтобы ты выяснил, ведет ли Бич его в пространство альфан. Только это.
   - Корабль определяет свое положение по отношению к ряду известных звезд каждый раз, когда он возвращается в нормальное пространство между туннельными прыжками, - сказал Джин. - Я могу найти показания, но это оценка расстояния до звезд, основанная на чем-то, называемом звездной величиной - я не знаком с большинством терминов - и это дает их углы и расстояние. Исходя из этого, астрогатор определяет, куда двигаться дальше. Они настраивают туннельный привод на определенное направление, заряжают его и двигаются. Но без какого-либо лучшего понимания того, как они в первую очередь устанавливают свою стартовую позицию, я не могу начать выяснять, где мы находимся или в каком направлении движемся. Если уж на то пошло, я лишь смутно знаю, в каком направлении отсюда находятся Старая Земля и Альянс альфан - или космос святош.
   - Поверни направо на первой звезде и прямо до утра, - пробормотал Добреску, затем покачал головой. - У меня был курс по этому - один часовой курс - в летной школе, вот уже много веков назад. Я забыл об этом так же быстро, как оно было брошено в меня. Для пилотирования шаттла вам это просто не нужно. Мы немного поработали над этим во время полета к Мардуку, но астрогатор "Деглоппера" дал мне цифры до того, как мы запустили шаттлы. Не думаю, что смогу в этом разобраться. Мне жаль.
   - Ты выглядишь огорченным, - сказал Роджер, качая головой, и одарил еще одной из своих кривых ухмылок. - Ладно, иди поспрашивай вокруг. Я знаю, что Джулиан и Косутич ничего об этом не знают. Спросите остальных морских пехотинцев, есть ли у кого-нибудь из них хотя бы зацепка. Проверьте их всех, потому что нам действительно очень нужна перекрестная проверка навигации Бич. Я хочу доверять ей, но насколько - вот в чем вопрос.
   - Ну, по крайней мере, пока мы не доберемся до альфан, - сказал Джулиан.
   - О? - Роджер приподнял бровь, глядя на сержанта. - И кто, скажите на милость, будет пилотировать корабль с Альтара Четыре на Старую Землю?
  
   - Идите сюда! - позвал Роджер, отрываясь от перечня корабельных запасов с явным чувством облегчения.
   Он ненавидел бумажную волокиту, хотя и понимал, что должен к ней привыкнуть. Его "команда" теперь была размером с небольшой полк - или, по крайней мере, с батальон, - включая корабельный персонал и невооруженных лиц, и административная нагрузка была довольно значительной. Кое с чем из этого, к счастью, могли справиться компьютеры. Теперь, когда все автоматизированные системы были запущены, это стало намного проще. Но он все равно должен был держать руку на пульсе и следить за тем, чтобы его подчиненные делали то, что он от них хотел, а не только то, что хотели делать они.
   Он не осознавал, как много из этого капитан Панер выполнял перед своей смертью, и в конечном итоге, знал, что переложит большую часть этого на кого-то другого. Но прежде чем он смог бы назначать и делегировать что-либо из этого, он должен был выяснить, что было важно прямо сейчас, в дополнение к тому, чтобы ломать голову над каждой деталью императорского дворца, которую он мог вспомнить. Он точно знал, насколько все это важно, но это не заставило его наслаждаться этим еще больше, и он с готовностью откинулся на спинку стула, когда открылся люк каюты.
   Джулиан и Джин прошли через люк, за ними последовал Марк Сент-Джон, выживший из близнецов Сент-Джон. Роджер с болью отметил, что Марк все еще брил левую сторону головы. К настоящему времени это была давно укоренившаяся привычка, но она выросла из раннего приказа первого сержанта, который не мог отличить их друг от друга.
   Близнецы были двумя наиболее заметными персонажами путешествия по планете. На каждом шагу у них поддерживался постоянный негромкий спор двух братьев (или сестер) на низком уровне - независимо от того, кто больше нравился маме или кто что кому сделал в какой-то давно минувший день, они всегда находили, о чем поспорить. Они также прикрывали спины друг друга и следили за тем, чтобы пройти через каждую стычку живыми. Так было вплоть до нападения на корабль.
   У них двоих было больше опыта ведения боя в невесомости, чем у кого-либо другого в роте, и им было поручено уничтожить огневые точки корабля.
   Марк Сент-Джон вернулся, раненый, но живой. Его брат Джон - нет.
   Джон был сержантом, трудолюбивым, умным, способным сержантом. Марк всегда был более чем готов позволить своему брату самому думать и выполнять тяжелую умственную работу. Он был хорошим бойцом, и этого, по его мнению, было достаточно. Роджер прикрывал бы любого из выживших морских пехотинцев в любой перестрелке, будь то с мечами или ассегаями, если уж на то пошло. Но он не был уверен, что стал бы на спор доверять мозгам Марка. Вот почему он был удивлен, увидев его с двумя другими.
   - Должен ли я так понимать, что вы нашли астрогатора? - Роджер приподнял бровь и указал на стулья.
   - Сэр, я не астрогатор, но я знаю звезды, - сказал Сент-Джон, оставаясь в положении парадного покоя, когда Джин и Джулиан сели.
   - Скажи мне, - сказал Роджер, откидываясь еще дальше назад.
   - Я и Джон, - сказал Сент-Джон, сглотнув, - мы выросли на платформе для добычи ископаемых в космосе. Мы стали летать примерно в то же время, когда начали ходить. Звезды - это все, на что тебе нужно ориентироваться, когда ты в запредельном. А позже у нас в школе была астрогация. У шахтеров не всегда есть ссылки на маяки, по которым можно ориентироваться. Я могу пилотировать и управлять по звездному местоположению. Дайте мне основные астрофайлы, и я смогу, по крайней мере, выяснить, где мы находимся. И каким путем мы пошли, чтобы добраться туда. Я знаю основы навигации по туннелям и умею определять углы.
   - Мы входим в первый прыжок... - Роджер сверился со своим компьютерным имплантом и нахмурился, - примерно через тридцать минут. Джин показал тебе, что у него есть?
   - Да, ваше высочество. Но у меня было время только взглянуть на них. Я не говорю, что могу сказать вам все с ходу. Но к тому времени, когда мы будем готовы к следующему прыжку, я буду знать, движемся ли мы в правильном направлении.
   - А если это не так? - спросил Роджер.
   - Что ж, думаю, тогда кому-то из нас следует поговорить с лейтенантом Бич, сэр, - сказал Джулиан. - Надеюсь, в этом разговоре не будет необходимости.
  
   - Готовлюсь задействовать туннельный привод, - сказала Бич. Обычно это объявление исходило бы от астрогатора. Поскольку у нее его не было, она управляла кораблем с астронавигационной станции, чтобы справиться с этим самостоятельно.
   - Включение - сейчас, - сказала она и нажала кнопку.
   Фоновый гул двигателей усилился в тональности, поднимаясь все выше и выше по мере того, как по кораблю разносился гул. Роджер знал, что это, должно быть, игра его воображения, учитывая метры переборок и люков между ним и грузовым отсеком, но он был почти уверен, что слышал отдаленный трубный звук.
   - Так или иначе, я готов поспорить, что Пэтти не очень нравится этот эпизод, - мягко сказал он, и Бич одарила его улыбкой, которая выглядела слегка натянутой.
   Звук двигателя усилился и перешел в период продолжительной пронзительной вибрации. Потом она прошла.
   - Мы находимся в туннельном пространстве, - сказала Бич. Внешние обзорные экраны погасли.
   - Однако это прозвучало неправильно, - заметил Роджер.
   - Да, это так, - вздохнула Бич. - Нам просто нужно будет выяснить, не выйдем ли мы не в том месте. Даже если это случится и если не будет нанесено серьезного ущерба, мы сможем компенсировать это при следующем прыжке.
   - Сколько прыжков? - беспечно спросил Роджер.
   - Восемь до границы альфанского пространства, - ответила Бич. - Два из них прямо на краю территории Каваза.
   Она не выглядела особенно счастливой по этому поводу, что ничуть не удивило Роджера. Каждый из прыжков, который длился шесть часов и уносил корабль на восемнадцать световых лет по его предполагаемому курсу, требовал стандартных полутора суток составления графиков и калибровки - не говоря уже о зарядке сверхпроводящих конденсаторов. В случае с "Эмерэлд доун" простая зарядка конденсаторов занимала целых сорок восемь часов, хотя корабли с лучшей выработкой энергии, такие как огромные авианосцы имперского флота, могли заряжаться всего за тридцать шесть часов. Но всем им приходилось проводить повторную калибровку и составлять графики между прыжками, и Бич была единственным квалифицированным офицером мостика, который должен был следить за тем, чтобы все было сделано должным образом.
   - Всего четырнадцать? - уточнил Роджер с кислым смешком. - Что ж, давайте надеяться, что привод продержится - особенно там, где близко к святошам. И что мы находимся в глубоком космосе.
   Корабли, особенно торговые суда, совершающие свои одинокие странствия, имели тенденцию перемещаться непосредственно из системы в систему, насколько это было возможно. Они не могли попасть через гиперпространство ни в одну звездную систему внутри ее предела Цукаямы, но до тех пор, пока они возвращались в нормальное пространство не более чем в нескольких световых днях от места назначения, кто-нибудь мог выйти и отбуксировать их к этому месту не более чем за неделю или около того, если вдруг отказывал их туннельный привод.
   Военные корабли, которые чаще всего путешествовали эскадрами и флотами, имели тенденцию перемещаться из точки глубокого космоса в точку глубокого космоса. В случае с "Эмерэлд доун" решение о том, как именно планировать свой курс, было неприятным балансированием. Слишком далеко, и выход из строя туннельного привода - реальная возможность, учитывая неуклюжий характер их ремонта - оставил бы их, вероятно, навсегда, в глубинах космоса. Но слишком близко к звездной системе святош, и существовала вероятность того, что крейсер святош выйдет посмотреть на неожиданный, незапланированный и - прежде всего - несанкционированный след туннельного двигателя, который внезапно появился на его звездном пороге.
   - Я за глубокий космос, - сказала Бич с гримасой. - И, да, давайте надеяться, что это сработает.
   Депро ступила на мостик и сделала Роджеру укоризненный жест одним пальцем. Он заметил, что в ее улыбке определенно были злые нотки.
   - Мои советники говорят мне, что пришло время надеть свое игровое лицо, - сказал он Бич. - Так что какое-то время вы будете иметь удовольствие не находиться в моем обществе.
   - Мы постараемся справиться, - сказала Бич со своей собственной усмешкой.
  
   * * *
  
   Роджер напряг челюстные мышцы и уставился в зеркало. Лицо, смотревшее на него оттуда, было совершенно незнакомым.
   Средства святош для модификации тел представляли собой наполненные жидкостью капсулы, которые загружали в пациента для последующей лепки тела. Загрузка и лепка происходили в автодоках, а их на борту "Эмерэлд доун" было четыре, два из которых все еще занимали морские пехотинцы, пострадавшие при захвате корабля. Роджер скользнул в один из двух других и был подключен к дыхательному аппарату. Затем, насколько он помнил, он просто заснул... до тех пор, пока его не разбудила несчастная Депро.
   Выражение ее лица было вызвано не чем-то случившимся с кораблем - они совершили первые два туннельных прыжка, пока его не было, и все по-прежнему функционировало. Это было из-за его внешности.
   Лицо, смотревшее на него из зеркала, было шире, чем его "настоящее" лицо, с высокими, широкими скулами и гораздо более выраженными складками эпикантуса вокруг глаз, которые изменили цвет на темно-карий. А еще у него были длинные черные волосы, и его руки казались короче. На самом деле они стали пропорционально толще, и сам он был заметно тяжелее телом, чем раньше. Это казалось неправильным, как в плохо сидящем костюме.
   - Здравствуйте, мистер Чанг, - сказал он чьим-то другим голосом. - Я вижу, нам также понадобится новый портной.
   Огастес Чанг был гражданином Объединенных внешних миров. ОВМ были даже старше, чем империя Человека, будучи кратким соперником за звездное господство с прежним Солнечным союзом. Они все еще сохраняли "собственность" на Марс, некоторые из наиболее пригодных для жизни спутников Солнечной системы и несколько внешних миров в окрестностях Солнца - достаточно, чтобы сохранить свою независимость от империи и официально считаться шестым межзвездным государством. Однако их территория была полностью окружена имперскими звездными системами.
   ОВМ выжили главным образом благодаря своей ценности как области, где могли заключаться сделки, которые не были строго законными среди имперских миров. А граждане ОВМ не подпадали под действие обычного имперского закона. Кроме того, имперским властям было бы трудно найти много данных об Огастесе Чанге, потому что личные данные ОВМ не были легко доступны имперским следователям. На самом деле, потребовалось бы официальное признание вины в имперском суде, чтобы вытянуть какую-либо информацию о нем из ОВМ. И если бы все зашло так далеко, это не имело бы значения.
   Огастес Чанг был бизнесменом. Во всяком случае, так говорилось в его документах - основатель, президент и генеральный директор ООО "Чанг Интерстеллар Игзотик Импортс Броукеридж". Он был казначеем на различных небольших торговых судах, прежде чем заняться "брокерским бизнесом по импорту/экспорту". Его единственным постоянным рабочим адресом был почтовый ящик на Марсе, и Роджеру стало интересно, что в нем. Вероятно, напичкан рекламой растительных лекарственных средств.
   Другими словами, Чанг был личностью тайного агента, которая была "припасена" святошами. На самом деле на корабле было доступно более сотни таких удостоверений личности, подготовка и настройка которых, должно быть, потребовала значительной работы. Учитывая связанную с этим логистику, у Чанга, вероятно, было достаточно "реальности", чтобы выдержать легкую проверку. Это было очень хорошее прикрытие... и именно его имперское бюро расследований признало бы таковым в тот момент, когда что-либо привлекло бы его внимание, и оно запустило бы настоящую проверку.
   - Портной? Это все, что ты можешь сказать? - потребовала Депро, глядя в зеркало рядом с ним.
   - Ну, это... и что я с нетерпением жду возможности увидеть, что док придумает для тебя, - сказал он. Он улыбнулся ей в зеркале, и через мгновение она улыбнулась в ответ и пожала плечами.
   - Все, что он мне сказал, это то, что я собираюсь стать блондинкой.
   - Что ж, из нас получится симпатичная пара, - ответил Роджер, поворачиваясь и осторожно шевеля ногами. Тело Чанга было таким же мускулистым, как и его обычное, и, если уж на то пошло, чуть более мощным. Большая масса, в основном мускулы. Широкая грудная клетка, мощные грудные мышцы, массивные плечи, плоский брюшной пресс. Он выглядел как борец сумо с недостаточным весом. - При условии, что я смогу найти хорошего изготовителя палаток, - добавил он.
   - Это выглядит... хорошо. - Депро снова пожала плечами. - Не ты, но... хорошо. Я могу к этому привыкнуть. Он не такой красивый, как ты, но и не совсем уродливый.
   - Дорогая, при всем моем уважении, ты не та девушка, о которой я беспокоюсь.
   Роджер широко улыбнулся. В наши дни это казалось странным, но Чанг был улыбчивым.
   - Что? - голос Депро звучал растерянно.
   - Пэтти это не понравится.
  
   Как и Догзард.
   Мардуканская собака-ящерица защищала середину каюты Роджера, шипя и плюясь на незваного гостя, вторгшегося на территорию ее хозяина.
   - Догзард, это я, - сказал Роджер, стараясь, чтобы его голос был как можно ближе к нормальному.
   - Для нее вы не такой, - сказал Джулиан, внимательно наблюдая. Он видел, как в бою Догзард разорвала взрослого мардуканца в клочья, и ему совсем не понравилось, что Роджер опустился на одно колено рядом с собакой-ящерицей в ее нынешнем состоянии. - Вы даже пахнете по-другому, босс; у вашей кожи совершенно иная генетическая основа.
   - Это я, - снова сказал Роджер, протягивая руку. - Шуу, дома флил, - добавил он на языке Кс'Интай. Это означало что-то вроде "маленькая собачка" или "щенок". Когда Роджер подобрал бездомную собаку-ящерицу в деревне Корда, она весила меньше четверти от своих нынешних ста шестидесяти килограммов и была самой мелкой в деревне.
   Он продолжал тихо разговаривать с собакой-ящерицей, наполовину на мардуканском, наполовину на имперском, пока не положил руку ей на голову и не почесал за ушами. Догзард издала низкий, шипящий скулеж, затем вцепилась в его руку.
   - У нее момент экзистенциальной неуверенности, - сказал Корд, опираясь на свое копье. - Ты ведешь себя так, как будто ты ее Бог, но ты говоришь и пахнешь не так, как ее Бог.
   - Ну, ей придется привыкнуть к этому, - ответил Роджер. Пэтти была, если уж на то пошло, еще хуже. Но когда он забрался ей на спину, несмотря на ее шипение и плевки, и плашмя ударил ее по шее своим мечом, она поняла смысл.
   - Ладно, Догзард. Этого достаточно, - строго добавил он, вставая и махая рукой в сторону двери. - Давай. Есть над чем поработать.
   Зверюга неуверенно посмотрела на него, но последовала за ним из комнаты. Она привыкла к тому, что жизнь была странной. Ей не всегда это нравилось, но хорошей новостью было то, что рано или поздно, когда бы она ни следовала за своим Богом, ей в конце концов приходилось кого-нибудь убивать.
  
   * * *
  
   - Депро? - сказала Пиди Карузе.
   - Да? - Высокая светловолосая сержант, шедшая по коридору, остановилась с удивленным выражением лица. - Как ты смогла догадаться?
   - То, как ты ходишь, - сказала воительница-шин, пристраиваясь рядом с ней. - Это немного изменилось, но не сильно.
   - Отлично, - сказала Депро. - Я думала, все мы, люди, кажемся тебе одинаковыми?
   - Но не друзья, - ответила Пиди, неловко поерзав спиной, и задумчиво посмотрела на сержанта. - Ты выглядишь так, как будто на четвертом месяце беременности, но не с той стороны. И ты потеряла двух из своего выводка. Мне жаль.
   - Это не волдыри от беременности, - натянуто сказала Депро. - Это сиськи.
   - Они были у тебя раньше, но они были... меньше.
   - Я знаю.
   - И твои волосы изменили цвет. Они даже светлее, чем мои рога.
   - Знаю.
   - И они длиннее.
   - Знаю!
   - Это плохо? - спросила Пиди. - Это уродливо для людей?
   - Нет, - немного рассеянно сказала Депро. Она была занята тем, что пристально смотрела на одного из проходящих гражданских добровольцев... который довольно долго этого не замечал, потому что не смотрел ей в глаза. Когда он все-таки заметил, у него хватило порядочности выглядеть либо пристыженным, либо обеспокоенным.
   - Так в чем проблема? - спросила Пиди, когда штатский умчался немного быстрее, чем появился.
   - О... черт. - Ноздри Депро раздулись, а затем она резко тряхнула головой.
   - Ладно, - сказала она затем, указывая на свою грудь, - это как басик для атула. Мужчины, кажется, не могут наглядеться на них. Раньше у меня был... средний, даже малый размер. Наверное, тоже немного чересчур симпатично, честно говоря, но я могла бы с этим смириться. Однако эти, - она снова ткнула пальцем себе в грудь, - не средние и не маленькие, и проблемы, с которыми я столкнулась сейчас, выходят далеко за рамки "слишком хорошенькая". Просто заставить парня посмотреть мне в глаза чертовски сложно. И цвет волос!.. Есть анекдоты о девушках с такими волосами. О том, какие они глупые. Я выбрала их сама, да поможет мне Бог. У меня случился припадок, когда Добреску показал мне профиль тела, но он поклялся, что это лучшая личность из доступных. Ублюдок. Я выгляжу как... Боже, это слишком трудно объяснить.
   Пиди обдумывала это, пока они шли по коридору, затем пожала плечами.
   - Ну, на самом деле есть только одна вещь, которая имеет значение, - наконец сказала она.
   - Что?
   - Что думает об этом Роджер.
  
   - О, Боже милостивый.
   Глаза Роджера опустились - один раз, - а затем решительно остановились на ее лице.
   - А ты что думаешь? - сердито спросила Депро.
   Она выглядела так, словно могла бы позировать в качестве центральной фигуры сцены. Длинные ноги были данностью, которую слишком трудно было изменить. Маленькие бедра и талия, переходящие в... действительно широкую грудную клетку и плечи. Тонкая шея, великолепное лицо - во всяком случае, даже более красивое, чем она была раньше. Яркие, почти фиолетовые глаза. Волосы, которые, вероятно, были лучше, чем у него раньше. Красивые уши. И...
   - Господи, они огромные, - вот что он выпалил.
   - Они уже убивают мою спину, - сказала ему Депро.
   - Это... так же хорошо, как ты была раньше, просто совершенно по-другому... - сказал Роджер, затем сделал паузу. - Господи, они просто огромные.
   - И все это время я думала, что ты любитель ножек, - язвительно сказала Депро.
   - Мне жаль. Я стараюсь не смотреть. - Он покачал головой. - Им должно быть больно. Тем не менее, весь пакет фантастичен.
   - Ты же не хочешь, чтобы я оставалась такой, не так ли? - в отчаянии воскликнула Депро.
   - Эрррр... - Роджер вырос с почти страстной неспособностью общаться с женщинами, что не раз ставило его в очень затруднительное положение. И что бы он ни чувствовал в тот момент, он понял, что это был один из тех случаев, когда ему следует быть очень осторожным с тем, что он говорит.
   - Нет, - сказал он наконец и твердо. - Нет, определенно нет. Во-первых, упаковка не имеет значения. Я влюбился в тебя за то, кто ты есть, а не за то, как ты выглядишь.
   - Правильно. - Депро саркастически усмехнулась. - Но упаковка была неплохой.
   - Неплохой, - признал Роджер. - Совсем неплохой. Не думаю, что меня бы это привлекло так сильно, если бы у тебя был серьезный избыточный вес и ты была не в форме. Но я люблю тебя за то, что ты есть. В какой бы упаковке ты ни пришла.
   - Итак, ты говоришь, что я должна оставить эту упаковку?
   Роджер начал говорить "нет", задумался, должен ли он сказать "да", а затем остановился, покачав головой.
   - Это что, из разряда "в этом платье я выгляжу толстой"?
   - Нет, - сказала Депро. - Это честный вопрос.
   - В таком случае, они обе мне нравятся, - признался он. - Они совершенно разные, и они обе мне нравятся. Я всегда был неравнодушен к брюнеткам, особенно длинноногим, так что волосы нужно вымыть. Но мне нравится грудь приличного размера так же сильно, как и любому натуралу. Они, честно говоря, немного великоваты. - Ладно, значит, это была маленькая ложь во спасение. - С другой стороны, выйдешь ты за меня замуж или нет, твое тело - это твое тело, и я не собираюсь говорить тебе - или просить тебя - что-либо с ним делать. Что предпочитаешь ты?
   - Как ты думаешь? - саркастически спросила она.
   - Я задал честный вопрос, - спокойно ответил Роджер.
   - Мое настоящее тело. Конечно. Дело в том, что... Думаю, вопрос, который я бы задала, если бы пыталась заманить тебя в ловушку, звучит так: "Это тело делает меня толстой?"
   - Нет, - сказал Роджер, и настала его очередь усмехнуться. - Но ты ведь знаешь старую шутку, верно?
   - Нет, - угрожающе сказала Депро. - Я не знаю старого анекдота.
   - Как заставить парней найти килограмм жира привлекательным? - сказал он, рискуя вызвать ее гнев. Она свирепо посмотрела на него, и он ухмыльнулся. - Приложи к нему сосок. Поверь мне, ты не выглядишь толстой. Ты действительно чертовски хорошо выглядишь. Полагаю, я тоже, но я буду рад вернуть свое старое тело. Такое ощущение, что я управляю гравитационным танком.
   - А у меня такое ощущение, что я управляю двумя дирижаблями перед собой, - сказала она и наконец улыбнулась. - Хорошо, когда это закончится, мы вернемся в наши собственные тела.
   - Согласен. И ты выходишь за меня замуж.
   - Нет, - сказала она. Но она улыбнулась, когда сказала это.
  
   * * *
  
   - Мистер Чанг, - сказала Бич, кивая, когда Роджер поднялся на мостик.
   - Капитан Бич.
   Роджер посмотрел на график репитера. Они были в нормальном пространстве, набирали заряд и перенастраивались для следующего прыжка. Этот был бы на краю территории святош.
   - Итак, вы нашли кого-нибудь, чтобы перепроверить меня? - небрежно спросила Бич.
   - Да, - ответил Роджер так же небрежно.
   - Хорошо, - рассмеялась Бич. - Если бы вы этого не сделали, я бы развернула этот проклятый корабль и высадила вас обратно на вашу жалкую грязевую планету.
   - Я рад, что мы сходимся во мнениях, - сказал Роджер, слегка улыбнувшись.
   - Не знаю, сходимся или нет. - Бич мгновение смотрела на него, затем мотнула головой в сторону люка. - Пройдемте в мой офис.
   Роджер последовал за ней в ее каюту, которая находилась дальше по коридору от мостика. Во время штурма она получила некоторые повреждения, но большая их часть была устранена. Он схватил стационарный стул и сел, удивляясь, почему "разговору" потребовалось так много времени.
   - Мы в четырнадцати световых годах от границы того, что святоши считают своим пространством, - сказала Бич, садясь и закидывая ноги на открытый ящик. - Мы в глубоком космосе. На этом корабле есть ровно один астрогатор: я. Так что давайте внесем ясность: все карты на руках у меня.
   - У вас на руках много карт, - спокойно ответил Роджер. - Но позвольте мне также внести ясность. За последние девять месяцев я стал несколько менее цивилизованным, чем стандартный дворянин вашей империи. И я очень заинтересован в успехе этой миссии. Стать абсолютно непримиримой в это время было бы, по меньшей мере, чрезвычайно болезненно для вас. Я бы принял вас за союзника, а не за конкурента, хотя я даже готов иметь дело с конкурентом, если мы сможем вести переговоры добросовестно. Но провал переговоров поставит вас в положение, которое вам действительно не понравится.
   Бич приподняла бровь. Теперь она опустила ее.
   - Вы серьезно, - сказала она.
   - Как сердечный приступ. - Новоиспеченные карие глаза Роджера замечательно имитировали глаза василиска. - Но, как я уже сказал, - продолжил он через мгновение, - мы можем вести переговоры добросовестно. Я надеюсь, что вы союзник, но это еще предстоит выяснить. Чего вы хотите, капитан Бич?
   - Большую часть того, чего я хочу, вы не можете мне дать. И я воспитывалась в суровой школе. Если дело дойдет до применения силы, вам тоже не понравятся результаты.
   - Согласен. Так чего же вы хотите от меня?
   - Что вы собираетесь получить от альфан? - задала встречный вопрос Бич.
   - Мы не знаем, - признался Роджер. - Вполне возможно, что нас ждет тюремная камера и быстрая поездка в имперскую тюрьму. Я так не думаю, но это возможно. В ином случае мы будем вести переговоры. Вам нужны деньги? Мы можем договориться с вами о более чем справедливой плате за ваши услуги, при условии, что все пройдет хорошо. Если мы полностью преуспеем, а я верю, что так и будет, мы освободим мою мать, и я стану первым наследником трона. Следующим императором Человечества. В таком случае, капитан, предел - только небо. Мы в долгу перед вами - я в долгу перед вами. Вы хотите свою собственную планету? - закончил он с улыбкой.
   - Вы ведь знаете, как вести переговоры, не так ли? - улыбнулась Бич в свою очередь.
   - Ну, на самом деле мне следовало бы позволить Поэртене разобраться с этим, но вам бы это не понравилось, - сказал ей Роджер. - Но, серьезно, капитан, я действительно у вас в долгу. Я полностью намерен выплатить этот долг, и поскольку он открытый, вы можете извлечь из него огромную пользу. Прямо сейчас у меня практически нет ничего, чего вы могли бы пожелать. Даже с этим кораблем придется расстаться - вы это знаете?
   - О, да. Вы не сможете доставить эту штуку близко к Солнцу. Мы могли бы болтаться только на окраинах, где легко подкупить таможенников.
   - Итак, мы не можем отдать вам корабль; он понадобится нам для торговли с альфанами.
   - Но вы собираетесь на Старую Землю?
   - Да.
   - Ну... - Бич поджала губы, затем пожала плечами. - То, чего я хочу, как я уже сказала, вы не можете мне дать. Сейчас. Может быть, когда-нибудь. - Она сделала паузу и поморщилась. - Как... Кого вы собираетесь использовать в качестве капитана в путешествии на Старую Землю?
   - Не знаю. У альфан, несомненно, будет по крайней мере один... сдержанный капитан, которого мы сможем использовать. Но он или она будет одним из их людей. Вы вызываетесь быть капитаном корабля на Сол? И если да, то почему?
   - Мне понадобятся деньги, - сказала Бич, выжидая. - Если вы полностью преуспеете, то получите много денег.
   - Сделано. - Роджер пожал плечами. - Миллиард здесь, миллиард там, и рано или поздно вы заговорите о реальных деньгах.
   - Не настолько много, - побледнела Бич. - Но... скажем... пять миллионов кредитов.
   - Согласен.
   - На счете с номером ОВМ.
   - Согласен.
   - И... - Она скорчила гримасу и покачала головой. - Если... что вы собираетесь делать с Каваза?
   - Святошами? - Роджер откинулся на спинку стула с натянутой улыбкой. - Капитан, прямо сейчас мы задаемся вопросом, сможем ли мы добраться до территории альфан целыми и невредимыми! После этого у нас возникнет небольшая проблема - вытащить кое-кого из укрепленного защищенного дворца и каким-то образом помешать флоту убить нас. Я не в том положении, чтобы обсуждать что-либо о святошах, кроме того, как мы собираемся проскользнуть мимо них.
   - Но в долгосрочной перспективе, - сказала Бич наполовину в отчаянии. - Если вы станете императором.
   - Я не собираюсь в одностороннем порядке начинать войну против империи Каваза, если вы это имеете в виду, - ответил Роджер через мгновение. - У меня есть... много причин, по которым они мне не нравятся, но они бледнеют по сравнению с ущербом, который нанесла бы такая война. - Роджер нахмурился. - Что вы имеете против святош? Вы были одной из них.
   - Вот поэтому у меня зуб против них, - с горечью сказала Бич. - Итак, я попрошу вас об этом. Если вы увидите возможность, единственное, о чем я попрошу - к черту деньги! - единственное, о чем я прошу, это чтобы вы убрали их. Со всех путей. Завоюйте всю эту чертову штуковину и убейте лидеров.
   - Не всех из них, - сказал Роджер. - Это делается не так. - Он пристально смотрел на нее в течение нескольких секунд, выражение его лица было почти удивленным, и она непоколебимо посмотрела на него в ответ.
   - Так вот в чем дело, не так ли? - спросил он наконец. - За то, что вы были капитаном корабля, за то, что отключили самоликвидацию, вы хотите, чтобы я вторгся в империю Каваза?
   - Если придет время, - сказала Бич. - Если время будет верным. Пожалуйста. Не сомневайтесь. Не... делайте это половинчатыми мерами. Возьмите все это целиком. Это правильный поступок. Это место - выгребная яма, жуткая яма. Никто не должен жить под властью святош. Пожалуйста.
   Роджер откинулся назад и на мгновение сцепил пальцы, затем кивнул.
   - Если мы добьемся успеха, если я стану императором, если начнется война со святошами - а я, заметьте, не буду к ней стремиться - тогда я сделаю все, что в моих силах, чтобы это была война на ножах. Чтобы ни один член руководства святош не остался у власти даже над одной планетой. Что вся их империя либо переходит к более рациональной форме правления, либо поглощается империей Человека или другими менее иррациональными политиями. Во всяком случае, что-то близкое к этому. Настолько близко, насколько я могу это сделать. Вас это удовлетворяет, капитан?
   - Полностью. - Голос Бич был хриплым, а ее глаза блестели от непролитых слез. - И я сделаю все, что вам нужно, чтобы этот день настал. Я клянусь.
   - Хорошо, - сказал Роджер и улыбнулся. - Я рад, что мне не пришлось выламывать винты с накаткой.
  
   - Привет, Шара, - сказала старший сержант Косутич, просунув голову в каюту Депро. - Идем. Нам нужно поговорить.
   Косутич теперь тоже была блондинкой, хотя и не такой эффектной, как Депро. Она также была своего обычного роста, с такими же короткими волосами и более скромной грудью. Она была более коренастой, чем раньше - и выглядела как тяжелоатлетка, что было на самом деле более или менее так, как она выглядела раньше, - но ее походка теперь была немного более... женственной. Депро подозревала, что дело было в более широких бедрах. Трансформация не изменила ее тазовые кости, но добавила мышц с обеих сторон.
   - Что Джулиан думает о новом образе? - спросила Депро.
   - Ты имеешь в виду "Том"? - сказала старший сержант тоном легкого неодобрения. - Вероятно, то же, что Роджер думает о твоем. Но "Тому" не достались большие базуки. Я уловила лишь намек на ревность по этому поводу.
   - Что такого для мужчин в светлых волосах и сиськах? - сердито спросила Депро.
   - Сатана, девочка, ты действительно хочешь знать? - рассмеялась Косутич. - Серьезно, объяснения расходятся и достаточно причудливы, чтобы сторонники теории заговора десятилетиями счастливо болтали сами с собой. Самой ранней была фиксация на "мамочке" - мужчины хотят вернуться к грудному вскармливанию. Это просуществовало недолго, но в свое время было популярно. Мое личное мнение связано с различием между шимпанзе и людьми.
   - Какое отношение к чему-либо имеют шимпанзе?
   - Ну, ДНК шимпанзе и человека действительно близки. По сути, люди - это всего лишь ответвление шимпанзе. Даже после всех незначительных мутаций, которые произошли с тех пор, как мы покинули планету, у людей все еще меньше изменчивости, чем у шимпанзе, и на диаграмме ДНК мы просто попадаем как довольно незначительная модификация.
   - Я этого не знала, - сказала Депро. - Почему ты знаешь?
   - Признаюсь, что церковь Армы должна объяснять это по ходу дела, - пожала плечами Косутич. - Понимание истинных мотивов людей делает это намного проще. Взять сиськи.
   - Пожалуйста! - сказала Депро.
   - Согласна, - улыбнулась Косутич. - У шимпанзе их нет. Человек, по сути, единственное наземное животное с ярко выраженными молочными железами, которые большей частью не функционируют. Посмотрите на корову - это впечатляющее вымя почти полностью функционально и служит для выработки молока. Сиськи? Ха! Их... визуальный аспект, скажем так, не имеет почти ничего общего с производством молока как таковым. Это означает, что в нашей эволюционной истории для них есть какая-то другая причина, и одна из теорий заключается в том, что они развились исключительно для того, чтобы удержать самца рядом. Человеческие самки не проявляют признаков своей фертильности, а человеческим детям требуется, условно говоря, много времени, чтобы достичь зрелости. Постоянное присутствие мужчины рядом помогало ранним человеческим и дочеловеческим женщинам в воспитании детей. Самцы, вероятно, приносили какую-то пищу, но их основной целью была защита территории, чтобы можно было приносить пищу. Кроме того, человеческие самки также являются одним из немногих видов, испытывающих оргазм...
   - Если нам повезет, - заметила Депро.
   - Ты хочешь услышать дальше или нет?
   - Прости. Продолжай.
   - Итак, это была причина для самки не слишком расстраиваться, если самец постоянно хорошо проводил с ней время. И это была еще одна причина для мужчин оставаться рядом. Сиськи были визуальным знаком, который говорил: "Трахни меня, оставайся здесь и защищай эту территорию". Конечно, это не может быть доказано, но это соответствует всем реакциям самцов на них.
   - Да, - кисло сказала Депро. - Все эти реакции. Они все еще заноза в... спине.
   - Конечно, и в наши дни они практически так же полезны, как аппендикс, - сказала старший сержант. - С другой стороны, они по-прежнему отлично подходят для того, чтобы делать парней глупыми. И это то, о чем мы собираемся поговорить.
   - О? - тон Депро стал явно настороженным. Они добрались до каюты старшего сержанта, и она была удивлена, увидев ожидающую их Элеонору. Начальница штаба тоже подверглась модификации и теперь была довольно тощей рыжеволосой девушкой.
   - О, - подтвердила Косутич. Она закрыла люк и махнула Депро на сложенную кровать рядом с Элеонорой, которая посмотрела на нее с выражением, в котором задумчивость и решимость смешались с чем-то, что Депро не совсем хотела бы видеть.
   - Нимашет, я буду откровенна, - сказала начальница штаба через минуту. - Ты должна выйти замуж за Роджера.
   - Нет. - Сержант быстро встала, сверкая глазами. - Если это то, о чем ты хотела поговорить, ты можешь...
   - Сядьте, сержант, - резко сказала Косутич.
   - Вам лучше не использовать мое звание, когда говорите о чем-то подобном, старший сержант! - сердито огрызнулась в ответ Депро.
   - Я сделаю это, если оно влияет на безопасность империи, - ледяным тоном ответила Косутич. - Садись. Давай. Сейчас же.
   Депро села, свирепо глядя на старшего сержанта.
   - Я собираюсь изложить это очень тщательно, - сказала ей Элеонора. - И ты собираешься выслушать. Тогда мы это обсудим. Но сначала выслушай меня.
   Депро перевела сердитый взгляд на начальницу штаба. Но она также скрестила руки на груди - осторожно, учитывая некоторые недавние изменения - и чопорно откинулась на спинку кровати.
   - Кое-что из этого остается в силе - или имеет значение - только в том случае, если мы добьемся успеха, - сказала Элеонора. - И кое-что из этого, возможно, имеет непосредственное отношение к нашей надежде вообще выполнить миссию. Первый пункт касается всего - как текущей миссии, так и долгосрочных соображений. И этот момент заключается в том, что прямо сейчас на плечах Роджера в буквальном смысле лежит тяжесть империи. И он любит тебя. И я думаю, ты любишь его. И его снедает мысль о том, что он может потерять тебя, что порождает всевозможные пугающие варианты.
   Удивление Депро, должно быть, было заметно, потому что начальница штаба поморщилась и помахала рукой в воздухе.
   - Если он потерпит неудачу, - сказала она, - если мы примем программу правительства в изгнании, и он станет просто каким-то парнем, который был почти императором, ты выйдешь за него замуж, не так ли?
   Депро смотрела на нее каменным взглядом в течение двух или трех ударов сердца, затем вздохнула.
   - Да, - призналась она. - Черт. Я бы сделала это за секунду, если бы он был "просто каким-то парнем". И, чтобы можно было сделать именно это, я настраиваю его на неудачу, не так ли?
   - Ты обрекаешь его на неудачу, - согласилась Элеонора, кивнув. - Не говоря уже о том, что это усугубляет душевные страдания, в которых он сейчас находится. Конечно, не то чтобы я хоть на мгновение подумала, что ты намеренно делала что-то такое. Иногда ты недостаточно манипулируешь для своего же блага, и ты, конечно, так не думаешь. Но эффект один и тот же, намеренно это или нет. Прямо сейчас он, должно быть, задается вопросом, в глубине ночи, действительно ли быть императором - что, как он знает, он ненавидит - стоит того, чтобы потерять тебя. Я представила альтернативный план правительства в изгнании, потому что подумала, что это хороший план, на который следует смотреть как на альтернативу. Именно Джулиан и старший сержант впоследствии указали на последствия этого плана. Ты хочешь, чтобы на трон воссел принц Джексон? Или, что более вероятно, шестистороннюю войну?
   - Нет, - тихо сказала Депро. - Боже, что бы это сделало с Мидгардом!
   - Вот именно, - сказала Косутич. - И с полусотней других миров. Если Эйдула займет трон, все внешние миры станут не чем иным, как источниками материалов и рабочей силы - пушечным мясом - потому что он и его приспешники обескровят их досуха. Если только во время войн их мимоходом не остановит ядерная бомба.
   - Итак, на его плечах тяжесть империи, - повторила Элеонора, - и он теряет тебя. И есть лазейка, в которую он может спрятаться и которая избавит его от обеих этих проблем. Получается, что это убежище означало бы очень плохие вещи для империи, но мужчины не рациональны в отношении женщин.
   - Это еще одна вещь, которую я могу изложить черно-белым, - сказала Косутич. - Об этом много исследований. Рациональное долгосрочное планирование выходит из-под контроля, когда мужчины думают о женщинах. Это то, как они устроены. Конечно, иногда мы тоже не очень рационально относимся к ним.
   - Теперь давайте поговорим о том, что произойдет, если мы добьемся успеха, - мягко и спокойно продолжила Элеонора. - Роджер собирается стать императором - вероятно, раньше, чем он ожидает. Я не знаю, насколько серьезными будут остаточные эффекты любых лекарств, которые они применяют к его матери, но точно знаю, что они не принесут ничего хорошего. И после того, как то, что происходит прямо сейчас, выйдет наружу, уверенность общественности в ее пригодности для правления неизбежно упадет. Если действие лекарств будет заметным, оно упадет еще больше. Нимашет, Роджер вполне может оказаться на троне в течение года или меньше, если мы провернем это дело.
   - О, боже, - тихо сказала Депро. Ее руки больше не были скрещены, а пальцы переплелись на коленях. - Боже, ему это действительно не понравится.
   - Да, это так. Но есть вещи гораздо хуже, - сказала Элеонора. - Люди не являются в полной мере продуктом ни своей генетики, ни своего опыта, но... травматические переживания могут... по-разному корректировать их личность. И особенно когда они еще довольно молоды и несформированы. Довольно молоды. Роджер довольно молод, и, откровенно говоря, он также был довольно несформированным, когда мы приземлились на Мардуке. Не думаю, что кто-то был бы настолько глуп, чтобы назвать его сейчас "неоформленным", но формой, по которой он был вылеплен, стал наш марш на полпути вокруг Мардука. Фактически, Роджер Макклинток провел практически все свое "взросление" в течение восьми месяцев постоянных, жестоких боевых операций без какого-либо облегчения. Подумай об этом.
   - Не раз он заканчивал серьезные политические переговоры, просто расстреливая людей, с которыми вел переговоры. Конечно, он это делал, когда они вели переговоры недобросовестно. У него никогда не было выбора. Но это стало... чем-то вроде привычки. Так же как и уничтожение любого препятствия, вставшего на его пути. Опять же, потому что у него не было выбора. Потому что это были препятствия, с которыми он не мог справиться никаким другим способом, и потому что так много зависело от того, насколько эффективно они будут устранены... и навсегда. Но это означает, что у него есть... очень мало эмпирических причин не использовать все доступные средства огневой мощи для устранения любых возникающих проблем. И если мы добьемся успеха, этот молодой человек станет императором.
   - Вероятно, будет гражданская война, что бы мы ни делали. На самом деле, я практически гарантирую, что она будет. Сползание в эту сторону было несомненным - во всяком случае, ускорялось - когда мы покинули Старую Землю, и дела, очевидно, лучше не стали. Учитывая проблемы дома, я была бы удивлена, если бы не разразилась довольно крупная война - в ближайшее время - и если это произойдет, человек, у которого есть огромный опыт в убийстве людей для достижения того, что он считает необходимыми целями, будет сидеть на троне Человека. Я хочу, чтобы ты тоже подумала об этом на мгновение.
   - Нехорошо, - сказала Депро, облизывая губы.
   - Совсем не хорошо, - согласилась Элеонора. - Его советники, - добавила она, дотронувшись до собственной груди, - могут до некоторой степени смягчить его склонность к насилию. Но только если он будет сговорчив. Суть в том, что император обычно может получить то, что он хочет, тем или иным способом. Например, если ему не понравятся наши советы, он может просто уволить нас.
   - Вас поняла... я бы этого не сделала, - уверенно заявила Депро. - Никто из тех, кто был на марше, никогда не станет тем, кого он уволил бы. Или не выслушал бы. Хотя он может и не последовать совету.
   - И вооруженные силы приносят присягу Конституции и императору. Он их главнокомандующий. Он может немного повоевать даже без объявления войны, и если нам удастся преуспеть в этой... в этой...
   - Этой безнадежной надежде, - подсказала Косутич.
   - Да, - начальница штаба тонко улыбнулась, узнав древний военный термин, обозначающий небольшую группу войск, отправленную с еще меньшей надеждой на успех. - Если мы преуспеем в этой жалкой надежде, автоматически будет введено чрезвычайное положение. Если разразится гражданская война, Конституция в равной степени автоматически ограничивает права граждан и увеличивает власть действующего главы государства. Мы могли бы остаться с... Роджером, в его нынешнем ментальном воплощении, обладающим такой властью, как ни один другой человек в истории человеческой расы.
   - Ты говоришь так, как будто он какой-то кровожадный убийца! - Депро покачала головой. - Это не так. Он хороший человек. Ты говоришь о нем как об одном из повелителей кинжалов!
   - Он не такой, - сказала Косутич. - Но то, чем он является, чертовски близко к реинкарнации Миранды Макклинток. Так получилось, что она была политическим философом с сильно развитым чувством ответственности и долга, которым, я согласен, обладает и Роджер. Но если ты помнишь свою историю, она также уничтожила повелителей кинжалов, будучи кровожадной сукой, по крайней мере, такой же безжалостной, как и они.
   - Он на самом деле такой, - продолжила Элеонора тем же мягким голосом, - это тиран-неоварвар. Возможно, "хороший" тиран и чертовски харизматичный - возможно, даже по образу Александра Македонского, - но все же тиран. И если он не сможет вырваться из сложившейся ситуации, посадка его на трон будет так же плоха для империи, как и ее распад.
   - К чему ты клонишь? - резко спросила Депро.
   - К тебе, - сказал Косутич. - Когда ты присоединялась к полку, и я в процессе проводила с тобой собеседование, то чуть не занесла тебя в черный список.
   - Ты никогда мне этого не говорила. - Депро нахмурилась, глядя на старшего сержанта. - Почему?
   - Ты прошла все психологические тесты, - ответила Косутич, пожимая плечами. - Ты прошла тест на устойчивость, хотя и не с блестящими результатами. Мы знали, что ты была верна. Мы знали, что ты хороший телохранитель. Но чего-то не хватало, чего-то, на что я не могла точно указать пальцем. В то время я называла это "жесткостью", но дело не в этом. Ты чертовски тверда.
   - Нет, - сказала Депро. - Я не такая. Ты была права.
   - Может быть. Но твердость все равно была неправильным словом. - Косутич нахмурилась. - Ты всегда делала свою работу. Даже когда ты перешла грань и больше не могла сражаться, ты вносила свой вклад и потела вместе с нами остальными. Ты просто не...
   - Порочна, - сказала Депро. - Я не убийца.
   - Да, - кивнула в знак согласия Косутич. - И я почувствовала это. Это было то, что чуть не заставило меня занести тебя в черный список. Но, в конце концов, я этого не сделала.
   - Возможно, тебе следовало это сделать.
   - Чушь собачья. Ты сделала свою работу - больше, чем просто свою работу. Ты сделала это, и ты - ключ к тому, что нам нужно. Так что перестань ныть, солдат.
   - Да, старший сержант. - Депро выдавила мимолетную улыбку, хотя было ясно, что ее сердце не лежало к этому. - С другой стороны, если бы вы занесли меня в черный список, я бы избежала нашей маленькой увеселительной прогулки.
   - И ты никогда не смогла бы стать императрицей, - сказала Элеонора.
   Потемневшие от страха новые глаза цвета индиго Депро снова метнулись к начальнице штаба, и Элеонора положила руку ей на колено.
   - Послушай меня, Нимашет. То, что ты есть, - это нечто противоположное порочности. Я бы назвала это "воспитанием", но это тоже не совсем правильно. Ты такая же упрямая - во многих отношениях - как и все остальные, даже Роджер. Или ты можешь вспомнить кого-нибудь еще в нашей маленькой счастливой группе, кто мог бы поставить его в тупик, как только он по-настоящему вцепится зубами?
   Элеонора смотрела ей в глаза до тех пор, пока врожденная честность Депро не заставила ее покачать головой, затем продолжила.
   - Но как бы нам ни следовало называть тебя, суть в том, что когда ты рядом с Роджером, он спокойнее. Менее склонен просто набрасываться и гораздо более склонен все обдумывать. И это важно - важно для империи.
   - Я не хочу быть императрицей, - в отчаянии сказала Депро.
   - Сатана, девочка, - засмеялась Косутич. - Я понимаю, но послушай, что ты только что сказала!
   - Я деревенская девушка, - запротестовала Депро. - Фермерша из Мидгарда! Я не гожусь и никогда не была хороша в такого рода мелочных, злословящих распрях, которые происходят при дворе. - Она покачала головой. - У меня для этого неподходящий настрой.
   - И что? Сколько людей делают это, для начала? - потребовала Косутич.
   - Их при дворе чертовски много больше, чем одна я! - выпалила Депро в ответ, затем снова покачала головой, почти конвульсивно. - Я не знаю, как быть дворянкой, не говоря уже о гребаной императрице, и если я попытаюсь, то все испорчу. Разве вы не понимаете? - Она переводила взгляд с одной на другую, ее глаза были темнее, чем когда-либо. - Если я попытаюсь выполнить эту работу, я все испорчу. Я буду не в своей лиге. Я сделаю не то, скажу не то в неподходящее время, дам Роджеру не тот совет - хоть что-нибудь! И когда я это сделаю, вся империя провалится из-за меня!
   - Ты думаешь, Роджер не думает точно так же? - Косутич бросила вызов более мягко. - Сатана, Нимашет! Ему приходится просыпаться каждое божье утро с перепугу при одной мысли о предстоящей работе.
   - Но, по крайней мере, он вырос, зная, что это произойдет. У него есть опыт, подготовка для этого. Я не хочу!
   - Тренинг? - Элеонора махнула рукой в пренебрежительном жесте. - Чтобы стать императором? - Она фыркнула. - Пока Джин не рассказал нам, что происходит на Старой Земле, ему ни разу даже в голову не приходило, что он когда-нибудь может стать императором, Нимашет! И, честно говоря, недоверие его матери к нему означало, что все, включая меня, всегда были очень осторожны, чтобы никогда, ни за что не намекать ему на такую возможность. Честно говоря, только недавно мне пришло в голову, насколько это, возможно, способствовало его отказу - или неспособности - признать тот факт, что он действительно был близок к престолонаследию.
   Она снова покачала головой, ее глаза погрустнели, когда она подумала о том, как ужасно изменилась жизнь ее бывшего подопечного, затем снова посмотрела на Депро.
   - По общему признанию, он вырос в придворных кругах, и у него, возможно, больше подготовки для этого, чем у тебя, но поверь мне, до нашей маленькой прогулки ему этого было недостаточно. Я знаю; я была той, кто должен был проводить с ним это обучение, и я не добилась большого успеха.
   - Но недавно он был гораздо более решительно... мотивирован в этом отношении, и ты тоже можешь быть мотивирована. Ты видела, насколько он вырос за последние полгода, возможно, лучше, чем кто-либо другой, кроме меня и Армана Панера. Но никто не рождается с таким "мышлением"; они усваивают его, точно так же, как Роджер, и ты уже довольно убедительно продемонстрировала свою способность овладевать боевыми приемами. Это всего лишь еще один набор боевых навыков. И помни, если мы добьемся успеха, ты станешь императрицей. Нужно быть либо очень глупым человеком, либо очень опасным, чтобы перейти тебе дорогу.
   - Наши дети росли бы в клетке!
   - Все дети такие, - возразила Элеонора. - Вот почему ни один здравомыслящий взрослый никогда бы по-настоящему не захотел снова стать ребенком. Но клетка ваших детей была бы самой защищенной в галактике.
   - Скажи это детям Джона! - взорвалась Депро. - Когда я думаю о...
   - Тогда думай и о детях, которые просто встают и исчезают каждый год, - сказала Косутич. - Или закончат тем, что их тело найдут в канаве. Или изнасилованных их дядей, или лучшим другом их отца. Подумай и об этом. Это единственная вещь, о которой тебе никогда не придется беспокоиться, когда три тысячи крутых ублюдков, как ротвейлеры, наблюдают за каждым, кто приближается к ним. Каждый родитель беспокоится о своем ребенке; это приходит вместе с работой. Но у ваших детей будут три тысячи самых опасных нянек - и ты знаешь, что это мы - в известной галактике.
   - Конечно, они добрались до Джона и его детей. Но они сделали это, убив всех в собственных силах императрицы, Нимашет. Каждый из них - любящая мать. На случай, если ты не заметила, нас осталось ровно двенадцать во всей чертовой Галактике, потому что единственный способ, которым они могли добраться до детей, или Джона, или императрицы, был через нас - через трупы наших людей, сложенные перед чертовой дверью! И было одно - посчитай, всего одно - успешное нападение на императорскую семью за пятьсот гребаных лет! Не говори мне, что твои дети не были бы "в безопасности"!
   Старший сержант впилась в нее взглядом, и через мгновение взгляд Депро опустился.
   - Я не хочу быть императрицей, - повторила она тихо, но упрямо. - Я поклялась ему, что не выйду за него замуж, если он собирается стать императором. Кем бы я была, если бы взяла свои слова обратно?
   - Женщина, - ухмыльнулась Косутич. - Разве ты не знала, что нам позволено менять свое мнение по прихоти? Это прилагается к сиськам.
   - Большое спасибо, - язвительно сказала Депро и снова скрестила руки на груди. Ее плечи ссутулились. - Я не хочу быть императрицей.
   - Может быть, и нет, - сказала Элеонора. - Но ты действительно хочешь выйти замуж за Роджера. Ты хочешь иметь от него детей. Ты хочешь удержать кровожадного тирана подальше от трона, и он будет гораздо менее кровожаден, если захочет сохранить в памяти твое одобрение. Единственное, чего ты не хочешь, - это быть императрицей.
   - Это довольно большое "только", - отметила Депро.
   - То, чего ты хочешь, на самом деле не имеет отношения к делу, - сказала Косутич. - Единственное, что имеет значение, - это то, что хорошо для империи. Меня не волнует, если ты считаешь каждый день своей оставшейся жизни живой жертвой империи. Ты дала клятву; ты взяла плату.
   - И это никогда не входило в должностные инструкции! - сердито огрызнулась в ответ Депро.
   - Тогда считай, что это очень необычные обязанности, если тебе так нужно! - так же сердито сказала Косутич.
   - Успокойтесь - вы обе! - резко сказала Элеонора. Она переводила взгляд с одной на другую, затем сосредоточилась на Депро. - Нимашет, просто подумай об этом. Тебе не обязательно говорить "да" сейчас. Но, ради Бога, подумай о том, что будет означать отказ выйти замуж за Роджера. Для всех нас. Для империи. Для твоей родной планеты. Черт возьми, для каждого государства в галактике.
   - Совесть человека принадлежит только ему, - упрямо сказала Депро.
   - Если это так, то тебе звонят небесные колокола, - едко заметила Косутич. - Мы проводим большую часть нашей жизни, делая что-то, потому что знаем, что в глазах других людей это правильные поступки. Особенно в глазах людей, о которых мы заботимся. Это то, что делает нас людьми. Если он потеряет тебя, он сделает все, что ему заблагорассудится. Он знает, что большинству из нас будет наплевать. Если бы он приказал нам собрать всех рыжих левшей и запечь их в духовке, я бы так и сделала, потому что он Роджер. Если бы он приказал Джулиану сбросить ядерную бомбу на планету, Джулиан бы это сделал. Потому что он Роджер. И даже если бы мы этого не сделали, он нашел бы кого-нибудь другого, кто сделал бы это - из-за власти, или потому, что у него есть законные полномочия приказывать им, или потому, что они хотят совершить поступок. Единственным человеком, который мог бы держать его под контролем, был Панер, а Панер мертв, девочка. Единственный оставшийся, к кому он будет обращаться за... совестью, - это ты.
   - Я не говорю, что он плохой человек, Нимашет - мы все согласны с этим. Я просто говорю тебе, что сам он будет в одном из райских уголков, но, куда бы он ни посмотрел, не увидит ничего, кроме новых ударов сапогами по людям, за защиту которых отвечает император. Точно так же, как он был ответственен за нас на Мардуке. И неужели ты хоть на мгновение думаешь, что он не убил бы все остальные живые существа на этой планете, чтобы сохранить нам жизнь?
   Она впилась взглядом в глаза Депро, призывая ее отвести взгляд, и, наконец, после небольшой, напряженной вечности, молодая женщина медленно покачала головой.
   - Элеонора объяснила это по буквам, - продолжила Косутич более мягким голосом. - Роджер выучил набор реакций, которые работают . И он узнал об ответственности, узнал на собственном горьком опыте. Он сделает все, чтобы выполнить этот долг, но как только он начнет клониться в сторону целесообразности, каждый дополнительный шаг туда будет даваться все легче и легче. Если только кто-нибудь не встанет у него на пути. Кто-то, кто мешает ему сделать эти шаги, потому что его ответственность перед ней - быть тем человеком, которым он должен быть для нее, - является таким же мощным мотиватором, как и его ответственность перед всей остальной вселенной, вместе взятой. И этот человек - ты. Ты - это оно, девочка. Ты уходишь, и между ним и вселенной нет ничего, кроме волчьего разума.
   Депро опустила голову на руки и покачала ею из стороны в сторону.
   - Я действительно не хочу быть императрицей, - сказала она. - А как насчет династических браков? - добавила она из-за своих рук.
   - По шкале от одного до десяти, с твоим стабилизирующим воздействием на него на уровне десяти, важность поддержания династического брака оценивается примерно в минус шестьдесят, - сухо сказала Элеонора. - Внешне это спорный вопрос. В большинстве других человеческих политий нет нашей системы, или же они настолько незначительны, что в любом случае их кандидатки не собираются выходить замуж за императора. Внутри почти то же самое. Есть несколько членов двора, которые могут думать иначе, но большинство из них будут смещены вместе с Эйдулой. У меня есть список, и мы их никогда не пропустим.
   - Но это поднимает еще один момент, который ты, возможно, захочешь рассмотреть, - сказала Косутич.
   Депро подняла голову, чтобы еще раз настороженно взглянуть на старшего сержанта, и армаганка криво улыбнулась.
   - Давайте признаем, что с дерьмовой бурей, надвигающейся на галактику или, по крайней мере, на империю, возможно, даже есть некоторые преимущества в том, чтобы иметь волка на троне. Кого-то, кого историки назовут "Ужасным". По крайней мере, мы чертовски хорошо знаем, что он сделает все, что нужно, и я думаю, мы все в значительной степени согласны с тем, что он сделает это по верным причинам, какими бы ужасными они ни были. Но когда-нибудь один из его детей унаследует трон. Только кто будет воспитывать этого ребенка, сержант? Одна из тех злоречивых придворных сучек, с которыми ты не хочешь связываться? Каким будет суждение ребенка, растущего с папой, крушащим все, что встает у него на пути, и мамой, которую интересует только власть и ее преимущества?
   - Тоже важное соображение, - поддержала Элеонора, - хотя и более дальнодействующее. - Настала ее очередь на мгновение заглянуть в глаза Депро, затем она пожала плечами. - Тем не менее, это то, что тебе придется добавить в список, когда начнешь думать об этом.
   - Хорошо. - Депро подняла руку, чтобы предотвратить что-либо еще от Косутич. - Я подумаю об этом. Я подумаю об этом, - повторила она. - Только этом.
   - Прекрасно, - сказала Элеонора. - Я добавлю еще только одну вещь.
   - Что теперь? - устало спросила Депро.
   - Ты любишь Роджера?
   Тихий вопрос повис в каюте Косутич, и Депро посмотрела вниз на руки, которые каким-то образом снова сомкнулись у нее на коленях.
   - Да, - ответила она после долгой паузы. - Да, люблю.
   - Тогда подумай вот о чем. Давление, связанное с тем, чтобы быть императором, огромно. Это свело с ума не одного человека, и если ты уйдешь, ты оставишь мужчину, которого любишь, сталкиваться с этим давлением в полном одиночестве. Как его жена, ты можешь помочь. Да, у него будут советники, но в конце концов именно ты не дашь этому напряжению стать невыносимым.
   - А как насчет давления на императрицу? - спросила Депро. - Его протез совести?
   - Жертва Роджера - это вся его жизнь. - мягко сказала ей Косутич. - А твоя? Твоя - наблюдать, как мужчина, которого ты любишь, приносит эту жертву... и маршировать каждый метр пути прямо рядом с ним. Это твоя истинная жертва, Нимашет Депро. Так же верно, как ты была бы принесена в жертву на том алтаре в Кирсти, если бы этому не помешал Роджер.
  
   - К этому нужно немного привыкнуть.
   Джулиан потеребил свой подбородок. Его волосы были светло-каштановыми, а не черными, а подбородок гораздо более округлым. В остальном у него были в целом европейские черты лица, вместо слегка средиземноморских, с которыми он родился.
   - Каждый день, - согласился Роджер, глядя на Тему Джина, единственного человека на борту "Эмерэлд доун", который не изменился. У агента ИБР были совершенно законные документы, свидетельствующие о том, что он был уволен со своего поста на Мардуке с хорошими рекомендациями и теперь возвращался на Старую Землю несколько окольным путем.
   - Где мы находимся? - спросил Роджер.
   - Еще один прыжок, и мы будем в Торалло, - сказал Джин. - Это точка маршрута, которую обычно используют святоши. Они достигли взаимопонимания с тамошними таможенниками.
   - Это довольно необычно для альфан, - заметил Роджер.
   - И это одна из вещей, на которые мы собираемся им указать, - ответил Джулиан. - Это не единственный пункт, где у них также есть некоторые проблемы с безопасностью границ. Возможно, это и близко не так плохо, как проблемы империи, но они будут удивлены, узнав, что они у них есть.
   - Это "взаимопонимание" с людьми? - спросил Роджер.
   - Да, с некоторыми людьми, - сказал Джин. - Но командир поста и другие, кто должен быть в курсе, - это альтари.
   - Я думал, они неподкупны, - нахмурившись, сказал Роджер.
   - Так, по-видимому, поступают альтари, - ответил Джин. - Они не такие, и фенуры тоже. Поверьте мне, я видел секретные отчеты. Я собираюсь избежать этого конкретного момента, и, слава Гху, у меня нет никаких имен наших агентов. Но у нас есть агенты как среди альтари, так и среди фенуров. Однако давайте не будем делать это очевидным.
   - Не буду, - сказал Роджер. - Но пока мы ходим вокруг да около, не делая этого очевидным, что еще происходит?
   - Наше первоначальное прикрытие заключается в том, что мы артисты бродячего цирка, чтобы объяснить всех тварей в трюмах, - сказал Джулиан. - Мы отправимся на Альтар Четыре, а затем установим контакт. Как у нас это получится, мы не узнаем до самого прибытия туда.
   - Разве тамошние фенуры не... почувствуют, что мы лжем?
   - Да, почувствуют, - сказал Джин. - Это будет то, чего следует ожидать. У нас нет никаких предварительных контактов. Тут мы должны играть полностью на слух.
  
   Альфаны были именно такими, какими их описывали.
   Офицер службы безопасности альтари на пересадочной станции - мужчина - был не таким высоким, как мардуканец, но по крайней мере в два раза шире, не говоря уже о том, что он был покрыт длинным шелковистым мехом с полосами по бокам. Фенур, стоявший рядом с ним, был намного меньше, настолько мал, что выглядел как какое-то домашнее животное, которое должно было сидеть на плече альтари. Но он был старшим из них двоих.
   Вход в пространство альфан прошел гладко. Хотя "Эмерэлд доун" несколько раз посещал Торалло, дружелюбные к святошам таможенники в Торалло едва взглянули на его документы, несмотря на то, что теперь они идентифицировали его как имперское грузовое судно "Шериданс прайд". Они просто поставили свою обычную отметку, не проведя ничего, кроме беглого осмотра, который даже не отметил очевидных боевых повреждений, и корабль продолжил движение вперед.
   То же самое нельзя было сказать два прыжка спустя, в столичной системе Альянса альфан,. Стыковка прошла гладко, и они предъявили свои карантинные и въездные пропуска официальному лицу, человеку, посланному к ним на борт. Но после этого они были прикованы к кораблю в течение двух изматывающих нервы часов, пока "мистера Чанга" не вызвали для беседы с некоторыми "высокопоставленными таможенными чиновниками".
   Они встретились в перегрузочном отсеке пересадочной станции, космической станции, расположенной недалеко от границы Цукаямы Альтара, звезды G-класса. Он выглядел почти как любой другой погрузочный отсек, который Роджер когда-либо видел, с потертостями по бокам и полу, помеченный предупреждающими знаками на нескольких языках. Большим отличием был комитет по приему, в который, помимо двух "старших таможенных чиновников", входила группа охранниц альтари в боевых доспехах.
   - Мистер Чанг, - сказала альтари. - Вы мало что знаете об альтари, не так ли?
   - На самом деле я знаю довольно много, - ответил Роджер.
   - Одна из вещей, о которых вы, очевидно, не знаете, заключается в том, что мы очень серьезно относимся к нашей безопасности, - продолжила альтари, игнорируя его ответ. - И что мы не позволяем людям лгать нам. Вас зовут не Огастес Чанг.
   - Да, это так. И этот корабль не "Шериданс прайд".
   - Кто вы? - угрожающе спросила альтари.
   - Я не могу вам сказать. - Роджер поднял руку, чтобы предотвратить любой ответ. - Вам не обязательно знать. Но мне нужно - вам нужно, - чтобы я поговорил с кем-то в вашем правительстве на политическом уровне, и вам нужно, чтобы этот разговор был очень конфиденциальным.
   - Истина, - сказал фенур свистящим шипением. - Абсолютная вера.
   - Почему? - спросила альтари, все еще сосредоточив внимание на Роджере.
   - Опять же, вам не обязательно знать, - ответил Роджер. - Мы даже не должны были вести этот разговор перед вашими людьми, потому что одна из вещей, которые я могу вам сказать, это то, что существуют проникновения в вашу систему безопасности. А времени очень мало. Что ж, для меня важно, чтобы мы быстро вышли на следующий уровень, и это имеет определенное значение для Альянса альфан. Сколько - зависит от того, кто намного выше вас по уровню допуска. Извините.
   Альтари посмотрела на фенура, который сделал странный тычок головой.
   - Снова правда, - сказал ящероподобный инопланетянин своему партнеру, затем снова посмотрел на Роджера. - Нам нужно связаться с нашими руководителями, - говорилось в нем. - Пожалуйста, на время вернитесь на свой корабль. У вас есть какие-нибудь неотложные потребности?
   - Не совсем, - сказал Роджер. - За исключением некоторых ремонтных работ. И они не так уж важны; мы не планируем улетать на этом корабле.
  
   * * *
  
   - Мистер Чанг, - сказала Депро, изображение которой появилось поверх голограммы императорского дворца, которую изучали Роджер и Элеонора О'Кейси. - Фенур Сралл хочет поговорить с вами.
   Голограмма растворилась, превратившись в лицо фенура. Роджер не был уверен, был ли это тот же самый индивид, с которым он разговаривал. Они не были представлены друг другу, и все они казались ему одинаковыми.
   - Мистер Чанг, - сказал фенур, - вашему кораблю разрешен переход на пятую станцию. Вы отправитесь туда по отмеченному маршруту. Любое отклонение от предписанного курса приведет к тому, что ваше судно будет обстреляно подразделениями системной обороны. Вы упомянули о необходимости ремонта; способно ли ваше судно совершить это путешествие без таких работ?
   - Да, - сказал Роджер, улыбаясь. - Нам просто было бы трудно выбраться из системы.
   - Любая попытка приблизиться к границе Цукаямы также приведет к обстрелу вашего судна, - предупредил фенур. - Вас встретят высокопоставленные представители моего правительства.
   Экран отключился.
   - Не слишком склонны к любезностям, не так ли? - сказал Роджер.
   - Да, если ты им не нравишься, - ответила Элеонора. - Они знают, что это выводит нас из себя. Они могут быть очень грубыми в подобных вещах.
   - Что ж, нам просто нужно посмотреть, насколько тонко мы сможем их убедить.
  
   Роджер стоял во главе стола в кают-компании, когда внутрь вошла альфанская делегация. Там был фенур, который, опять же, был главным, две альтари и человек. Одна из альтари была охранницей - неуклюжей фигурой в несиловой боевой броне, которая заняла позицию у задней переборки. На другой была офицерская униформа с четырьмя кластерами адмирала флота планеты.
   Сотрудники Роджера собрались вокруг стола, и когда прибывшая троица уселась, он жестом пригласил остальных занять свои места. На этот раз Хонал отсутствовал; его непомерно большое место заняла адмирал альтари.
   - Я Сриетот, - сказал фенур. - Я глава таможенного контроля Альянса альфан, что чуть ниже должности в кабинете министров. Как таковой, я настолько близок к "политическому деятелю", насколько вы можете убедиться без дополнительной информации. Мои спутники - адмирал Чок Рал, командующая флотом Метрополии Альтара, и мистер Мордас Дрен, начальник инженерного управления системы Альтар. Итак, кто ты такой? Говори честно.
   - Я принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, - официально ответил Роджер. - В течение последних десяти месяцев я был на планете Мардук или в пути к этой звездной системе, и не имел никакого отношения ни к какому перевороту. Мою мать держат в плену, и я пришел к вам за помощью.
   Человек откинулся на спинку стула, оглядывая группу в безумном предположении. Альтари выглядела... нечитаемой. Сриетот склонил голову набок странным движением насекомого и оглядел отсек.
   - Правда. Все это правда, - сказал фенур через мгновение. - Предчувствие, страх настолько сильный, что его можно было бы разрезать лезвием... за исключением мардуканцев и принца. И большая нужда. Большая нужда.
   - И почему, в своих самых смелых мечтах, ты веришь, что мы могли бы положить наши шеи на плаху ради тебя? - прогрохотала альтари подземно-глубоким голосом.
   - По нескольким причинам, - сказал Роджер. - Во-первых, у нас есть необходимая вам информация. Во-вторых, если нам удастся свергнуть узурпаторов, которые используют мою мать в качестве марионетки, мой Дом будет в долгу перед вашим Альянсом, что вы сможете использовать до предела. И в-третьих, альфаны требуют правды. Мы расскажем вам правду. Вам будет трудно получить хотя бы грамм этого от кого-либо, связанного с Эйдулой.
   - Опять правда, - сказал фенур. - Некоторые придирки по поводу долга, но я полагаю, что это простой вопрос признания того, что потребности его империи могут превалировать над его собственными желаниями. Но я все еще не уверен, что мы решим помочь вам, принц Роджер. Вы стремитесь свергнуть свое правительство?
   - Нет. Чтобы восстановить его; оно уже было свергнуто... в какой-то степени. На этот момент положение Эйдулы по-прежнему ограничено нашими законами и Конституцией. На данный момент... но ненадолго. Мы считаем, что у нас есть время до рождения вынашиваемого ребенка, чтобы спасти мою мать; после этого она станет препятствием для планов Эйдулы. Так что она, несомненно, назначит его премьер-министром, и он или граф Нью-Мадрид, - голос Роджера ни разу не дрогнул, несмотря на твердость в его глазах, когда он произносил титул своего отца, - будет назначен регентом для ребенка. И тогда она умрет... и переворот Эйдулы будет завершен.
   - Это все предположения, - сказал Сриетот.
   - Да, - признал Роджер. - Но это обоснованные предположения. Мать никогда бы не вступила в союз с Эйдулой, и я определенно не был замешан в перевороте. На самом деле, я был полностью лишен связи с внешним миром, когда это произошло. Она также ненавидела и поносила моего биологического отца... который теперь всегда рядом с ней, и который также является биологическим отцом ее будущего ребенка. Учитывая все это, психологический контроль - единственный разумный ответ. Согласны?
   - Ты веришь, что это так, - сказал фенур. - И я согласен, что логика внутренне обоснована. Это ничего не доказывает, но...
   - Это правда, - пророкотала Чок Рал. - Мы осознаем это.
   - Я вляпался по уши, - пылко сказал Мордас Дрен. - Я знаю, вы, ребята, думали, что здесь вам нужен человек, но это настолько не в моей лиге, что я хотел бы провести чистку мозгов и промыть это. Иисус! - Его лицо на мгновение исказилось, и он крепко зажмурился. - Эйдула - это змея. Его пальцы есть в каждой корпорации, которая пытается выбить наши двери. Если он станет императором... Это то, о чем ты говоришь, верно?
   - В конце концов, - сказал Роджер. - Что еще хуже, мы не думаем, что это сработает. Более вероятно, что империя распадется на конкурирующие фракции. И без императрицы, чтобы стабилизировать это...
   - И насколько это было бы плохо? - спросила адмирал альтари. Затем она дернула своей массивной головой в человеческом стиле. - Да. Я согласна, это было бы плохо. Святоши захватили бы территорию, увеличив свою и без того огромную ресурсную базу. Если бы им удалось заполучить и часть вашего флота, мы бы столкнулись с серьезными обязательствами по обороне на другой границе. И это мое профессиональное мнение, что империя действительно распалась бы. В таком случае, хаос - это слишком мягкое слово.
   - Влияние на торговлю было бы... неоптимальным, - сказал Сриетот. - Но если ты попытаешься вернуть свою мать на трон и потерпишь неудачу, результаты будут теми же. Или, возможно, еще хуже.
   - Не... точно. - Роджер переводил взгляд с одного представителя Альянса на другого. - Если мы попытаемся и потерпим неудачу, и обнаружится, что мы те, кто мы есть, тогда следы Эйдулы будут полностью заметены. Очевидно, что все это время это был я, и в этом случае у него было бы гораздо больше шансов удержать ситуацию под контролем. Репутации дома Макклинток был бы нанесен серьезный ущерб, и эта репутация была бы одной из тех вещей, которые противостояли бы ему. Если на меня официально возложат ответственность за все, то на самом деле он будет в лучшем положении, чтобы заменить мой Дом с точки зрения легитимности и общественной поддержки.
   - Только в том случае, если наружу никогда не просочится ни слова о том, где вы были на самом деле во время первоначальной попытки переворота, - указал фенур.
   - Да.
   Чок Рал наклонилась вперед и долго смотрела на Роджера.
   - Ты хочешь сказать нам, что в случае неудачи ты намерен скрыть тот факт, что не виновен в организации первого государственного переворота? - сказала альтари. - Что ты скорее запятнаешь репутацию своего Дома на все времена, чем позволишь обнародовать эту информацию.
   - Да, - повторил Роджер. - Обнародование этого привело бы к разрушению империи. Я бы предпочел, чтобы мой Дом, с тысячелетним почетным служением человечеству, запомнился только моим позором, чем позволил случиться этому. Более того, вашему Альянсу - вам троим и тем, кто еще будет посвящен в тайну, - придется хранить ее, если не вечно, то очень долго. В противном случае...
   - Хаос на границе, - сказал Дрен. - Иисус Христос, ваше высочество.
   - Я не зря попросил старших политиков, - сказал Роджер, пожимая плечами инженеру. - Добро пожаловать в джунгли.
   - Как ты собираешься скрывать правду? - спросил Сриетот. - Если тебя схватят? Некоторые из вас, что бы ни случилось, будут схвачены, если вы потерпите неудачу.
   - Потребовались бы согласованные усилия, чтобы распространить информацию в любой форме, которой можно было бы поверить, за пределы экрана безопасности, который выставит Эйдула, если мы потерпим неудачу, - подхватил Роджер. - Мы просто избежим согласованных усилий.
   - А твои люди? - спросила альтари, указывая на персонал. - Ты действительно доверяешь им следовать этому безумному приказу?
   Роджер напряг челюстную мышцу и был вознагражден приземлением каблуков на обе свои ноги. У Депро давление было немного больше, чем у О'Кейси, но они наступили практически одновременно. Он закрыл глаза и на мгновение перевел дыхание, затем откинул руку назад и собрал каждую прядь волос в линию.
   - Адмирал Чок Рал, - сказал он, глядя альтари в глаза. - Вы воин, да?
   Элеонора была слишком опытным дипломатом, чтобы поморщиться; Депро и Джулиан - нет.
   - Да, - прорычала адмирал. - Знай, человек, что даже задавать этот вопрос - оскорбление.
   - Адмирал, - спокойно сказал Роджер, встречая ее гневный взгляд за взглядом, - по сравнению с самым последним морским пехотинцем, который у меня есть, вы не знаете значения этого слова.
   Огромная альтари поднялась со своего кресла с рычанием, похожим на крошащиеся гранитные валуны, и охранница в углу выпрямилась. Но Роджер просто указал пальцем на Сриетота.
   - Скажи ей! - рявкнул он, и фенур ткнул одной рукой в резком, повелительном жесте, который оборвал яростный ответ альтари, как гильотина.
   - Правда, - прошипел он. - Истина, и вера в эту истину настолько сильна, что она подобна огню в комнате.
   Ящероподобное существо полностью повернулось к похожей на медведя альтари и помахало такой же маленькой ручкой своей гораздо более крупной коллеге.
   - Садись, Чок Рал, садись. Принц горит правдой. Его солдаты - даже женщина, которая ненавидит быть одной из них - все они горят правдой этого заявления. - Он оглянулся на Роджера. - Ты ступаешь на опасный путь, человек. Известно, что при такого рода оскорблениях альтари впадают в то, что у вас называется неистовством.
   - Это не было оскорблением, - сказал Роджер. Он пристально посмотрел на троицу посетителей. - Ты хотел бы знать, почему оскорбления не было?
   - Да, - сказал фенур. - И я думаю, что желание Чок Рал узнать горит даже сильнее, чем мое собственное.
   - Это займет некоторое время.
  
   На самом деле, это заняло чуть больше четырех часов.
   Роджер никогда по-настоящему не садился и не рассказывал историю, даже самому себе, пока они не разработали презентацию, и он был поражен, когда впервые по-настоящему осознал все, что они сделали. В интеллектуальном смысле, он знал, все это время. Но он был так погружен в работу, так сосредоточен на каждом ужасном шаге марша, который они фактически предприняли, что по-настоящему никогда не рассматривал его целиком. Не раньше, чем они сели, чтобы собрать все это воедино.
   Даже за четыре часа это были голые кости, только самые яркие моменты - или слабый отсвет, как выразился Джулиан, - всей поездки.
   Там были данные о нападении зомби на "Деглоппер"; загруженные данные датчиков о жестокой, жертвенной битве транспорта с крейсерами святош и его окончательном самоуничтожении, чтобы забрать второй крейсер с собой, после того, как тот взял его на абордаж. Там были записанные на шлемы виды сражений и вопящих волн варваров, мардукских хищников, болот, грязи и вечных проливных дождей, пока хрупкие системы шлемов не поддались гниению джунглей. Там были карты сражений, описания оружия, анализ тактики, данные о битве за "Эмерэлд доун" из тактических систем святош, количество убитых врагов... и душераздирающая перекличка их собственных мертвецов.
   Это был отчет о событиях в боях в аду.
   И когда это было сделано, они показали делегации альфан корабль. Адмирал и ее охрана отметили боевые повреждения и потрогали шрамы Пэтти. Инженер кудахтал над повреждениями, совал голову в дыры, которые все еще не были залатаны, и восклицал по поводу того факта, что корабль вообще ходил. Циван чуть не оторвал адмиралу руку - что, по-видимому, показалось ей восхитительным, - и им показали атулов и басиков в клетках. После этого Растар с каменным лицом, каким мог быть только мардуканец, показал им испачканный в боях флаг собственных сил басика. Адмирал и ее охрана подумали, что это великий флаг, и, увидев настоящего басика, сразу поняли шутку.
   Наконец, они вернулись в кают-компанию. Каждый член командной группы принимал участие в презентации, точно так же, как каждый из них принимал участие в их выживании. Но оставалось показать одну последнюю записанную визуальную последовательность.
   Адмирал альтари откинулась на спинку большого кресла и издала кудахчущий звук и странное атональное мурлыканье, от которого по телу каждого слушателя пробежала дрожь, когда Роджер запустил видеозапись с внутренних визуальных датчиков мостика, и они наблюдали за финальными действиями Армана Панера. Принц наблюдал за этим вместе с ними, и его карие глаза потемнели, словно барьеры, охраняющие его душу, когда последние угольки жизни угасли в разбитом, закованном в броню теле, зажатом в его руках.
   И тогда это было сделано. Все это.
   Тишина повисла на бесконечные секунды, которые казались часами. А затем лицо и ладони Чок Рал поднялись вверх.
   - Они пройдут маршем за Хрустальные горы, - сказала она низким, почти музыкальным тоном. - Они будут подняты на плечи гигантов. Их песни будут петь в их домах, и они будут покоиться с миром, чему послужит подсчет их убитых. Сама Чрорр Кай будет стоять рядом с ними в битве целую вечность, ибо они действительно вошли в царство Воительницы.
   Она опустила лицо и посмотрела на Роджера, покачивая головой по кругу, что не было ни кивком, ни покачиванием головой, а чем-то другим, чем-то чисто альтарским.
   - Я стираю пятно оскорбления с наших отношений. Вам была оказана великая честь знать таких воинов и руководить ими. Они самые достойные. Я бы с радостью сделала их врагами.
   - Да, - сказал Роджер, глядя на стоп-кадр на голограмме. Самого себя, держащего тело своего отца-наставника в своих объятиях, закованных в броню руках, которые, несмотря на всю их силу, были неспособны удержать жизнь в этой искалеченной плоти. - Да, но я бы отдал все это за еще одну взбучку от Старика. Я бы все отдал за еще один шанс понаблюдать, как подшучивают над Гроннингеном за его прямодушие. Видеть, как улыбается в утреннем свете Доккум, вдыхая окружающий нас горный воздух. Услышать странный смех Аймы.
   - Айма не очень-то смеялась, - тихо заметил Джулиан. Просмотр поверг всех людей в мрачное настроение.
   - Она сделала это в первый раз, когда я упал с Пэтти, - напомнил ему Роджер.
   - Да. Да, она это сделала, - согласился Джулиан.
   - Принц, я не знаю, какими будут действия моего правительства, - сказала Чок Рал. - То, о чем ты просишь, подвергнет Альянс альфан немалой опасности, и благо клана должно быть уравновешено этим. Но ты и твои солдаты можете отдыхать в моих залах до тех пор, пока не будет принято решение. В моих чертогах мы можем спрятать тебя, даже под твоим настоящим именем, потому что моим людям можно доверять. И если решение будет против вас, вы можете покоиться в них всю вечность, если захотите. Приютить тех, кто совершает такие поступки, навеки прославило бы мой Дом, - закончила она, сложив обе лапы на груди и низко поклонившись через них.
   - Я благодарю вас, - сказал Роджер. - Не за себя, а за честь, которую ты оказываешь моим погибшим.
   - Вам, вероятно, придется провести эту презентацию еще раз, - сказал Сриетот, еще раз покачав головой. - Мне понадобятся копии всех ваших исходных данных. И если вы останетесь в доме Чок Рал, вам придется рассказывать свои истории весь день и ночь, так что имейте в виду.
   - И что бы ни случилось, ты не поведешь этот корабль к Солнцу, - вставил Мордас Дрен. Инженер покачал головой. - Он не пройдет через сканирование империи, это точно. И даже если бы это было так, я бы не хотел доверять этому туннельному приводу ни на один прыжок. Хотя бы потому, что я видел место, где какой-то слабоумный примитив колотил по одному из конденсаторов.
   - Да, - согласился Роджер. - Чтобы это сработало, нам понадобится другое грузовое судно - чистое, немного экипажа и совсем немного денег. Кроме того, доступ к текущим разведданным, - добавил он. Он был очарован тем фактом, что адмирал знала о контроле над его матерью.
   - Если мы решим поддержать тебя, все это можно устроить, - прошипел фенур. - Но на данный момент мы должны доложить об этом нашему начальству. То есть некоторым из наших начальников, - добавил он, глядя на инженера.
   - Министр захочет знать, в чем дело, - неловко сказал Дрен.
   - Теперь это связано соображениями безопасности, - ответила адмирал. - Скажи ей это. И только это. Также никаких посторонних техников на корабле, пока не будет принято решение! И любой, кто в конце концов попадет на его борт, будет из технической службы военного флота. Думаю, Мордас, что ты останешься наедине с досужими домыслами.
   - Нет, - сказал фенур. - Будут приняты другие меры. Такие условия трудны для людей, а тем более для такого, как Мордас. Мордас, ты бы пошел на флот?
   - Я отвечаю за техническое обслуживание всей звездной системы, Сриетот, - указал Дрен, - и я немного слишком стар, чтобы держать гаечный ключ. Мне нравится держать гаечный ключ, вы понимаете, но уверен, что не собираюсь соглашаться на сокращение зарплаты.
   - Мы все устроим, - сказала адмирал, вставая. - Юный принц, мистер Чанг, я надеюсь скоро увидеть вас в моем доме. Я отправлю приглашение вашей начальнице штаба, как только будут приняты решения.
   - Я с нетерпением жду этого, - сказал Роджер и понял, что это была правда.
   - И, конечно, захвати свой меч, - сказала Чок Рал с низким гулом, который, как узнал Роджер, был смехом альтари.
  
   * * *
  
   Люди произошли по существу от древесного вида. Как следствие, дома людей, когда это экономически возможно, как правило, ставятся рядом с деревьями и растущими растениями. Они также имеют тенденцию немного подниматься вверх, но не очень далеко - примерно на высоту дерева.
   Альтари, несмотря на то, что выглядели как медведи-коалы, были кем угодно, только не потомками древесных жителей. Это стало совершенно очевидным для Роджера, когда он впервые увидел "залы" адмирала.
   Дома альтари находились почти полностью под землей, и когда позволяла экономика, они группировались в количествах, связанных с родством. Адмиральские "залы" представляли собой ряд невысоких холмов, каждый около километра в поперечнике и увенчанный небольшим блокгаузом из местного известняка, добытого в карьере... и с четкими полями огня, простирающимися в радиусе четырех километров. Между ними были проложены асфальтированные дороги для наземных автомобилей и несколько посадочных площадок, в том числе одна длиной почти двести метров, для аэрокаров и шаттлов. Но самый большой сюрприз был, когда они вошли в самый первый блокгауз.
   Пандусы спускались вниз, в помещения с высокими потолками. А потом вниз, и вниз... и вниз. Среди альтари ранг определялся глубиной личных покоев, и Роджер обнаружил, что его ввели в комнату около двадцати метров в поперечнике и шести метров в высоту, погребенную почти под тремя сотнями метров земли.
   Он был рад, что у него не было и следа клаустрофобии.
   Под поверхностью все стандартные дома были соединены системой туннелей. В громадном лабиринте были склады, пути отступления, оружейные - это была огромная подземная крепость, и живущие в ней альтари были хорошо обученным ополчением. И это был всего лишь один из тысяч на планете. Альтари, которые не жили в своих собственных клановых домах, жили в похожих местных сообществах, часть которых, судя по тому, что говорили приезжим имперцам, были гораздо более обширными, фактически подземными городами. Неудивительно, что альтари считались непобедимыми.
   Имперцы прибыли прошлой ночью, более или менее тайно, и их проводили в их апартаменты. Эти помещения были в некоторой степени приспособлены для людей, так что там были, по крайней мере, человеческие туалеты, построенные по человеческим размерам. Но кровать была сделана для альтари, и Роджеру пришлось фактически подпрыгнуть, чтобы забраться в нее. В целом, это были неплохие помещения - до тех пор, пока вы не обращали внимания на тяжесть камня, бетона и грязи, нависающих над головой. Тем не менее, Роджер по-прежнему предпочитал находиться на поверхности, где они были сейчас.
   Небо над головой было такого глубокого синего цвета, что граничило с фиолетовым. Атмосфера Альтара IV была немного разреженнее, чем на Старой Земле, хотя более высокое парциальное давление кислорода создавало ощущение легкого головокружения, а влажность была очень низкой. В данный момент облаков не было, и после вечного облачного покрова Мардука Роджер обнаружил, что жадно пьет чистое небо.
   Залы Чок Рал располагались примерно в центре длинной, широкой долины на небольшом плато. На востоке, севере и юге высокие горы сверкали снегом; на западе открывался простор. Большая часть долины была отдана другим поселениям, фермам и небольшому городу, в основном населенному альтари. Город виднелся прямо на западном горизонте, где несколько чуть более высоких бугорков обозначали низкие многоэтажные здания.
   Около тысячи альтари, все морские пехотинцы и половина мардуканцев либо смотрели соревнования, которые адмирал назначила в честь своих гостей, готовили пир на открытом воздухе, либо просто бродили вокруг и разговаривали.
   День начался с простого завтрака из готовых сушеных человеческих продуктов. С тех пор, в течение последних двух часов, они смотрели спарринги альтари - в основном, как подозревал Роджер, для того, чтобы люди и мардуканцы могли увидеть традиционные методы борьбы альтари. После окончания спарринг-матчей пришло время показать свое мастерство людям и мардуканцам.
   Растар спарринговал с молодой женщиной-альтари. Они были примерно одного возраста и одинаково вооружены. Вместо заточенной стали каждый был вооружен утяжеленными тренировочными клинками с затупленными краями. Альтари держала два, по одному в каждой медвежьей лапе, в то время как Растар держал их четыре. Растар был единственным встреченным Роджером мардуканцем, который был по-настоящему четырехруким. В то время как большинство мардуканцев предпочитали сражаться двумя руками только с одной стороны, если не одной рукой, Растар мог сражаться всеми четырьмя руками одновременно. В данный момент в каждой из его рук было по ножу, которые для человека были бы короткими палашами, и они мелькали взад и вперед, как молнии.
   Каждый участник носил сбрую, которая отмечала удары и контролировала подсчет очков. Кроме того, Растар был одет в экологический костюм, оставлявший открытым только его лицо, поскольку Мардук был чрезвычайно жарким миром, в то время как Альтар IV находился на прохладной стороне температурного диапазона, который люди сочли бы приемлемым. Для холоднокровных мардуканцев это был эквивалент ледяной планеты, и они считали необходимым носить защитные костюмы везде, за исключением отведенных для них специально отапливаемых помещений.
   Однако климатологические соображения, казалось, не замедлили его, поскольку все четыре руки ловко двигались туда и сюда. Без сомнения, альтари была хороша, но Растар смог блокировать ее обеими верхними руками, в то время как его нижние руки - гораздо более мощная пара - замахнулись для удара, и он ловко переиграл ее.
   - Очко! - крикнула Чок Рал, когда нижний левый клинок Растара снова коснулся живота альтари. - Адейн!
   Адейн означало команду разойтись и приготовиться к следующему раунду, но вместо того, чтобы опустить оружие и отступить, женщина-альтари издала хриплый рев и бросилась в атаку, как раз в тот момент, когда Растар отступал. Роджер видел, как та же самая альтари выиграла два других боя, так что он мог представить, почему она была так огорчена, и, как предупредил его Сриетот на борту "Эмерэлд доун", ни одна альтари никогда не отличалась спокойным нравом.
   Растар был слегка выведен из равновесия, отступив от своей противницы, как того требовала команда, но он проворно развернулся в сторону и позволил ей проскочить мимо. Все четыре его клинка вспыхивали и гасли серебряными вспышками, окрашивая боевую броню альтари фиолетовыми голограммами при каждом успешном ударе. Альтари взревела от ярости, разворачиваясь и яростно бросаясь за ним. Но Растар рассеялся от ее атаки, как дым, его собственные клинки щелкали, щелкали, щелкали с безжалостной точностью, отчего на ее боках, спине и шее появились фиолетовые пятна.
   - Адейн! - крикнула Рал, и при втором крике противница Растара остановилась, дрожа.
   - Приношу извинения за это нарушение протокола, принц Растар, - сказала адмирал. - Тошок, отойди в сторону и поразмышляй о бесчестии, которое ты только что навлекла на наш дом!
   - Возможно, для нее было бы лучше поразмыслить о том, что означали бы настоящие клинки, - предположил Растар. Мардуканец к этому времени превосходно говорил на имперском, и альтари, с их собственными эквивалентами имплантированных компьютеров, прекрасно понимали его. Не то чтобы это сильно улучшило ситуацию.
   - Если ты хочешь встретиться со мной лицом к лицу с живыми клинками... - выдавила Тошок на том же языке.
   - Ты была бы окровавленной развалиной на земле, - сказала Рал. - Посмотри на метки, ты, юная дура!
   Тошок закрыла рот и сердито посмотрела на голографическое табло рядом с зоной для спарринга. Ее глаза расширились, когда она увидела цифры под своим именем и именем Растара, а затем она повернула свою медвежью голову из стороны в сторону, глядя вниз на яркие отметины фиолетового цвета, украшающие ее сбрую для подсчета очков.
   - Это ерунда! - сердито огрызнулась она. - Он едва прикоснулся ко мне!
   - Это потому, что в поножовщине цель состоит в том, чтобы пустить противнику кровь, а не воткнуть свой нож в его мясо, - сказал ей Растар. - Не могли бы мы провести еще один раунд с подкладкой и использовать мечи, - он одновременно взмахнул всеми четырьмя лезвиями, - вместо этого?
   - Думаю, что нет, - сказала Рал, прежде чем Тошок смогла ответить. - Я не хочу, чтобы были сломаны кости. - Адмирал негромко рассмеялась, затем подозвала другую альтари. - Тшар! Ты встала.
   Альтари, которая выкатилась вперед по зову Рал, была массивным гигантом из мускулов и меха, огромной даже по стандартам альтари, и адмирал посмотрела на Роджера.
   - Это дочь двоюродного брата моей сестры по браку, лейтенант Тшар Крот. Она наша чемпионка по бою без оружия. Выбери своего чемпиона, принц Роджер.
   Роджер покачал головой, размышляя об огромных размерах альтари, но не колебался. Был только один выбор.
   - Сержант Пол, - сказал он.
   Эркум шагнул вперед при звуке своего имени. Увидев, что альтари обнажена, он снял свою сбрую и килт, но остался в своем защитном костюме и терпеливо ждал.
   - Каковы правила? - спросил Роджер.
   - В бою без оружия есть правила? - ответила Рал еще одним взрывом смеха.
   - По крайней мере, никаких царапин?
   - Ну, конечно, нет, - сказала адмирал.
   - Думаю, нам нужно убедиться, что Эркум знает это, - сухо прокомментировал Роджер, глядя на возвышающуюся тень Кринди Фейна. - Эркум, - строго сказал он на диаспранском, - никаких царапин.
   - Да, ваше высочество, - сказал диаспранец, сжимая все четыре кулака вместе, оценивая свою противницу. Альтари была почти такого же роста, как он, и даже шире в плечах. - Я также постараюсь не сломать ни одной кости, - пообещал Эркум.
   - Гатан! - рявкнула адмирал, начиная матч, и все морские пехотинцы и мардуканцы начали подбадривать его криками.
   - Заломай ее, Эркум! Заломай!
   - Преврати ее в медвежий паштет!
   Два бойца на мгновение закружились друг вокруг друга, а затем Тшар метнулась вперед, схватив верхнюю часть запястья и перекатившись для броска бедром. Но Эркум сбросил свой вес, и обе его нижние руки схватили альтари за бедра и подняли ее. Это был трудный подъем, даже для большого мардуканца, поскольку альтари, должно быть, весила пятьсот килограммов, и она одной рукой держалась за защитный костюм. Но Эркуму все же удалось перевернуть ее вверх ногами, затем он резко выпрямился и отправил ее кружиться в воздухе.
   Тшар ударилась спиной, ловко перекатилась и увернулась в сторону, когда мардуканец подступил к ней. Затем она снова встала на ноги и опять бросилась вперед, на этот раз подняв Эркума в воздух, и в свою очередь бросила его на землю. Но, падая, он ухватился одной рукой за одно из ее колен и сбил ее с ног.
   Оба они отскочили назад, как будто были сделаны из резины, и, как будто спланировали это заранее, атаковали одновременно. Раздался странный, неприятный звук, когда рога мардуканца встретились со лбом альтари, а затем Тшар оказалась на спине, ошеломленно качая головой. Из ее морды текла струйка крови.
   - Адейн, - сказала адмирал, немного излишне, затем повела головой в другом сложном жесте, который, по мнению импланта Роджера, анализировавшего язык тела альтари, указывал на кривое веселье. - Важный урок безопасности, - заметила она. - Никогда не пытайся боднуть мардуканца головой.
   Эркум держал руки у основания каждого рога и качал собственной головой из стороны в сторону.
   - У нее твердая голова, - пробормотал он и с глухим стуком сел.
   - Тогда я предлагаю считать это ничьей, - предложил Роджер, когда док Добреску и мужчина альтари бросились вперед.
   Альтари провел сканером по Тшар и сделал ей укол, затем подошел к адмиралу.
   - Ничего не сломано, и серьезной гематомы нет, - сказал он. - Но у нее легкое сотрясение мозга. Больше никаких схваток по крайней мере на два дня.
   - А мардуканец? - спросила Рал.
   - У него болит голова, но это все, - сказал док Добреску и хлопнул все еще сидящего Пола по плечу, чтобы тот встал. - У них есть губчатая подкладка под рогами, которая поглощает подобные удары. Все еще болит, но с ним все в порядке.
   - В таком случае, ваше высочество, не думаю, что мы можем назвать это честной ничьей, - отметила адмирал.
   - Конечно, оценивайте это так, как вам больше нравится, - ответил Роджер.
   Адмирал помахала правой рукой Полу, формально отдавая ему победу, затем снова повернулась к Роджеру.
   - Твои товарищи говорят, что ты ловко владеешь мечом, - заметила она.
   - Я в порядке. Это пару раз помогло мне выжить.
   - Пока с моим кланом соперничали ваши мардуканцы, - небрежно сказала адмирал. - Не хотите попробовать?
   - У меня нет тренировочного клинка, - отметил Роджер.
   - Ваш меч был измерен дистанционно, - сказала Рал и указала на одного из парящих альтари. Мужчина выставил вперед меч, который был очень похож на меч Роджера, за исключением того, что лезвие было затуплено и, казалось, было сделано из углеродного волокна.
   Роджер встал и взвесил его в руке. Баланс был правильным, как и форма - около полутора метров в длину, слегка изогнутый, с тонким, но прочным лезвием. Масса тоже ощущалась очень близкой, хотя, возможно, была немного больше.
   Пока он рассматривал клинок, появилась молодая женщина-альтари, неся защитное снаряжение и меч. Оружие, которое она носила, для человека было бы двуручным клинком, чем-то вроде клеймора по дизайну, но с прямым лезвием и широкой поперечной гардой. Альтари была немного старше двух предыдущих участниц, полностью взрослая, с широкой черной полосой, идущей вверх и по плечам. Она держала меч с уверенностью, которую Роджер находил несколько пугающей. Большая часть его схваток протекала в скоротечных режимах, где формальные способности имели меньшее значение, чем просто уверенность в смерти другого парня.
   - Это коммандер Томольк Шарл, двоюродная сестра мужа сестры моего мужа, - сказала адмирал. Отношения были одним словом на альтари, но имплант Роджера умело перевел. - У нее есть некоторые знания о тшуне, нашем традиционном искусстве владения мечом.
   - Я постараюсь сделать все, что в моих силах, - сказал Роджер, качая головой, когда было предложено защитное снаряжение. - Это мне не сильно поможет, - сухо заметил он, глядя на свою огромную противницу. Однако он взял шлем после убийственного взгляда Депро. Это было что-то вроде шлема для игры в мяч при невесомости, из углеродного волокна, с подкладкой и маской с прорезями. И он надел сбрую для фиксации ударов, мысленно отметив, что если чудовищная альтари действительно попадет, это будет довольно очевидно.
   Там были две отметки, примерно в четырех метрах друг от друга, и Роджер двинулся к одной из них, взяв меч из углеродного волокна двумя руками и расправив плечи.
   - Гатан, - сказала адмирал и снова села в свое кресло.
   Роджер и альтари осторожно приблизились друг к другу, протягивая руки, чтобы коснуться клинками, а затем отступая. Затем альтари начала поединок, прыгнув вперед и быстро нанеся удар с четверти в грудь Роджера.
   Роджер парировал несильный удар и отступил в сторону, оценивая скорость своей противницы. Альтари быстро последовала за ним, наседая на него, и он снова повернулся в сторону, отводя ее клинок от своего и прыгнув влево и назад.
   Она снова развернулась, опустив клинок в ударе справа. Но на этот раз он принял удар на свой меч, ловко парировав его и переместившись внутрь клинка, быстрым, как у змеи, движением пронесся мимо нее к ее незащищенному животу. Затем он оказался позади нее и нанес удар по подколенному сухожилию. Оба удара были нанесены менее чем за секунду.
   - Адейн, - сказала адмирал, и Роджер плавно вернулся в защитную позицию. Коммандер потирала ногу и качала головой.
   - В тшуне это не является законным ударом, - сказала она.
   - Мне жаль. Я этого не знал, - признался Роджер. - Я не участвовал ни в каких столкновениях, где термин "юридически законный удар" имел бы значение.
   - Думаю, тебе повезло в этом, - сказала альтари. - У меня никогда не было возможности сразиться с мечом по-настоящему. Или, если уж на то пошло, сражаться любым оружием с кем угодно, кроме случайного пирата. Войн в наши дни немного. - Она издала звук, который Роджер истолковал как вздох зависти, затем издала смешок альтари. - Ты быстрый. Очень быстрый.
   - Я должен быть таким. - Роджер ухмыльнулся. - Ты огромна. Но, опять же, как и большинство мардуканцев. Мне пришлось научиться быть быстрым.
   Они заняли свои места, и адмирал дала сигнал к возобновлению. На этот раз альтари постаралась удержать Роджера снаружи, используя свою превосходящую длину рук против его скорости. Снова и снова Роджер пытался прорваться сквозь вращающееся лезвие, но у него ничего не получалось. Наконец, альтари попала ему в руку. Он частично блокировал удар, но она слегка закрылась, и этого рычага было достаточно, чтобы взломать его защиту. Удар был относительно легким, но это было чертовски больно.
   - Адейн, - сказала адмирал. - По одному очку у каждой стороны.
   Она поманила их обратно к их отметкам.
   - Гатан.
   Они снова сомкнулись, на этот раз альтари толкнула Роджера. Ему пришлось отступить, крутанувшись, чтобы остаться внутри боевого круга. Они вернулись к центру, а затем коммандер сделала ложный выпад, остановила его на середине удара и вместо этого прыгнула вперед в колющем ударе острием.
   Этот финт полностью одурачил Роджера. Он был настроен блокировать удар, но вместо этого внезапно обнаружил, что вынужден неуклюже парировать неожиданный выпад. Он упал навзничь, затем снова подпрыгнул, как пружина, используя массу своего меча для равновесия. Это был отчаянный шаг, но он поставил его под защиту от атаки альтари. Он поднялся на одно колено, затем нанес удар вверх и поперек. Это движение оставило жирный фиолетовый разрез на животе командира.
   - Адейн, - сказала адмирал. - Очень мило.
   - К черту славу, - ответил Роджер, потирая спину и что-то там вытаскивая. - На поле боя я был бы мертв, если бы у меня не было кого-то за спиной.
   - Вам очень повезло в этом отношении, - отметила Рал, указывая на собственные силы басика.
   - У меня много друзей, это правда, - признался Роджер.
   - Что является заслугой вашего руководства, - отметила адмирал. - Не сбрасывайте себя со счетов.
   - Большая часть этого была связана с капитаном Панером, - печально ответил Роджер. Затем он повернул голову. С дальней стороны поселения приближались три наземные машины. Роджер уже заметил посадку большого шаттла, но в течение утра было довольно много прилетов и отлетов, так что он мало думал об этом. Однако этот караван, казалось, был направлен в их сторону.
   - Кажется, у нас гости, - заметил он.
   - Сриетот, - согласилась адмирал, вставая. - И другие.
   Роджер просто кивнул головой и посмотрел на Элеонору. Начальница штаба пожала плечами.
  
   Наверху все еще продолжалась вечеринка, но собрание перенесли в один из подземных конференц-залов. Он имел неопределимый вид защищенного помещения. По общему признанию, занести жучка в любую из комнат альтари было бы непросто, но эта выглядела так, как будто стены были заключены в клетку Фарадея, а дверь была запечатана, как воздушный шлюз.
   Поверхность стола внутри регулировалась на трех разных уровнях, и кресла вокруг него также были разной высоты, с контурами, которые изменялись при нажатии на пульт управления, очевидно, предназначенные для людей, альтари и фенуров. Другая альтари, не адмирал, заняла кресло во главе, в то время как фенур, которого Роджер еще не встречал, занял возвышенное, похожее на подушку "кресло" в дальнем конце. Сриетот сидел рядом с новым фенуром, а Чок Рал - слева от новой альтари.
   - Я Срондей, министр внешней безопасности, - сказал фенур в конце стола. - Сриетота, начальника таможни, вы знаете. Моя коллега - Црон Идок, военный министр. Мы приносим извинения за... неформальную манеру, в которой вас приветствовали, ваше высочество, но...
   Роджер поднял руку и покачал головой.
   - В моем приветствии не может быть ничего формального, министр, учитывая обстоятельства, - сказал он. - И я благодарю вас за снисхождение к этой встрече.
   - Это больше, чем снисходительность, - сказала Црон Идок, наклоняясь вперед. - Империя Человека была конкурентом на протяжении всего существования Альянса альфан. Но это был дружественный конкурент. Нам не нужно размещать военные флоты на ее границе с нами, что делает ее единственной границей, которую нам не нужно защищать. Мы поддерживаем с ней честные и равноправные торговые отношения. Все это пройдет, если в ней разразится междоусобная война или если святоши смогут совершить крупные набеги на ее территорию. Мы всегда рассматривали ее как союзника против святош, но при нынешних обстоятельствах...
   Она посмотрела на фенура и сделала жест головой.
   - У каждого есть источники информации, - свистящим тоном произнес фенур. - Да?
   - Да, - ответил Роджер. - Хотя к альфанам, как известно, трудно проникнуть.
   - Это так, - признал Срондей. - И имперская внутренняя безопасность тоже довольно хороша. Но у нас есть источники информации... включая источники во фракции Эйдулы.
   - А, - кивнула Элеонора. - И вам не нравится то, что вы слышите оттуда.
   - Да, - сказал министр внешней безопасности. - Нам это не нравится. Наш источник очень хорош. Мы знали задолго до вашего приезда, что предполагаемый переворот был делом рук принца Джексона. И, да, вашу мать держат под принуждением, ваше высочество. Комбинация контроля над ее имплантом и психометрических препаратов. А также другие вещи...
   Голос Срондея неловко затих. Роджер просто сидел там, его карие глаза были похожи на камни, и через мгновение фенур продолжил.
   - Мнения среди заговорщиков относительно долгосрочной судьбы императрицы разделились. Большинство, да, желают, чтобы с ней произошел смертельный исход, как только родится наследник. Нью-Мадрид хочет сохранить ей жизнь, но наши аналитики полагают, что это потому, что она - его единственная надежда на власть. Более того, наш источник сообщает нам, что Эйдула намеревается... изменить отношения между империей и Альянсом альфан. В частности, он намерен вторгнуться в Альянс.
   - Он что, спятил? - выпалил Роджер.
   - У нас прекрасный флот, - сказала военный министр, взглянув на адмирала Рал. - Империя, однако, располагает шестью довольно прекрасными флотами, самый малый из которых равен размеру всего нашего флота. Мы могли бы погибнуть с боями, но нам, вероятно, предложат своего рода местную автономию, как отдельной сатрапии империи.
   - И как это скажется на альтари? - спросил Роджер.
   - Не очень хорошо, - сердито сказала Чок Рал. - Я этого не знала. Мой клан не будет рабами империи. Не до тех пор, пока хоть один Тшроу остается в живых.
   - Никто из нас этого не допустит, - сказала Идок. - Альтари можно уничтожить, но не завоевать.
   - У фенуров несколько более философский подход, - прошипел Срондей. - Но учитывая, что основную часть наших вооруженных сил составляют альтари, и что мы и наши жилища смешаны с ними, наш философский подход будет малопригоден. Захват одного из наших миров потребует достаточной огневой мощи, чтобы гарантировать, что выживших будет так мало, что...
   - Эйдула должен это понять, - вмешалась Элеонора. - Я имею в виду, это известный факт в любой разведывательной оценке Альянса альфан. Его можно уничтожить, но нельзя просто поглотить его. Все, что он получил бы на войне, - это куча боевых потерь и двенадцать разрушенных планет.
   - Принц Джексон полностью осведомлен об оценках, - сказал фенур. - И не верит им.
   - Это безумие, - категорически сказал Роджер.
   - Возможно, - ответил Срондей. - Возможно, что он плохо понимает нас из-за отсутствия у него собственного многовидового мировоззрения. В то время как все три вида-члена Альянса были вынуждены прийти к пониманию сильных и слабых сторон и фундаментальных различий, которые делают всех нас такими, какие мы есть, принц Джексон этого не сделал. Что еще более важно, он видит это как часть сделки. Он считает, что после того, как наши орбитали будут захвачены, он сможет "заключить сделку" с нами, тем самым добавив к империи нашу немалую экономическую базу и поставив империю Каваза между двумя врагами. Его долгосрочная цель - заставить Каваза... отступить. Чтобы стать менее угрожающими. Он считает, что может достичь этого, создав баланс сил, который в подавляющем большинстве случаев направлен против них.
   - Но чтобы достичь этого, он должен покорить нас, а этого не произойдет, пока весь Альянс альфан не превратится в дымящиеся руины. Это довольно убедительно напоминает одну из ваших собственных народных сказок - кажется, о золотой птице. К сожалению, он, по-видимому, незнаком с моралью этой конкретной истории. И таким образом, принц Роджер, - заключил фенур, - мы кровно заинтересованы в рассмотрении вопроса о поддержке вашего начинания. Если вы сможете убедить нас, что у него есть хотя бы отдаленная вероятность успеха.
   - Нам нужен доступ к текущим разведданным, - сказал Роджер. - Настолько актуальным, насколько это возможно. И нам понадобится корабль и довольно много наличных. Нам также нужно немного почитать о... надежности подразделений военного флота. Наш план, возможно, слишком сильно зависит от... непослушности Шестого флота. Есть ли у вас какая-либо текущая информация по этому поводу?
   - Замена адмиралу Хельмуту была отправлена месяц назад, - сказала Идок, странно передернув плечами. - Перевозивший его авианосец, по-видимому, испытал серьезные механические проблемы и был вынужден зайти в док в системе Сирта. Он остается там пришвартованным, поскольку в его туннельном приводе дважды были обнаружены серьезные неисправности. Абсолютно допустимые ошибки, как это бывает, которые, по-видимому, появились довольно внезапно и неприятно. В одном случае, казалось бы, из-за пары килограммов удачно размещенной взрывчатки. Направленный на замену Хельмуту адмирал Гаррити, к сожалению, больше не обеспокоен задержками. Согласно нашим отчетам, шаттл доброго адмирала пострадал от серьезной неисправности при входе в атмосферу Сирта III вскоре после второй неисправности туннельного двигателя. Выживших не было.
   - Не стоит долбиться с Темным Лордом Шестого, - сказал Джулиан.
   - Это должно прекратиться, - запротестовала Депро. - Понимаю, почему это происходит, но убийство командующих флотом - законно назначенных командующих флотом...
   - Есть вопрос о законности назначения, - мрачно ответила Косутич. - Но я должна согласиться с общим мнением.
   - К сожалению, это неотъемлемая часть того, как империя развивалась в течение долгого времени, - сказала Элеонора, пожимая плечами. - Тот факт, что адмирал Хельмут, вероятно, не задумается дважды о том, чтобы зайти так далеко - конечно, не при данных обстоятельствах - и что другие подразделения военного флота поддерживают в этом перевороте Эйдулу, является симптомом, а не болезнью. Болезнь называется фракционностью, и уровень внутренних раздоров достигает точки прямой гражданской войны. Эта болезнь - то, от чего пыталась избавиться ваша мать, Роджер. Как оказалось, безуспешно.
   - Все не так уж плохо, - сказала Депро. - Конечно, здесь много политических распрей, но...
   - Это настолько плохо, - твердо ответила Элеонора. - На самом деле, во многом благодаря дедушке Роджера.
   - Империя сейчас переживает очень тяжелый период, Нимашет, и, к сожалению, это недостаточно очевидно для большинства людей, чтобы они обеспокоились сделать что-то для предотвращения этого.
   - Мы полностью избавились от психологических, экономических и физических последствий войн повелителей кинжалов. Прошло пятьсот девяносто лет с тех пор, как Миранда Великая надрала им задницы, и с тех пор у нас ни с кем больше не было настоящей войны, несмотря на наши периодические приступы... неприятностей со святошами. И даже они все относятся к внешним мирам. Так что в центральных мирах нет никого живого, кто помнил бы время реальной опасности. Последний серьезный экономический кризис у нас тоже был более поколения назад, и политика в центральных мирах вращалась вокруг борьбы между промышленниками и социалистами более семидесяти лет.
   - Промышленники, по большому счету, действительно участвуют в этом исключительно ради власти. Были времена, когда корпорации несправедливо выставлялись как великие, злые империи жадности отдельными лицами, которые были просто введены в заблуждение или намеренно использовали их в качестве подставных лиц - как искусственных людоедов, созданных в их собственных пропагандистских целях. Но команда Эйдулы на самом деле занимается поиском личной власти и богатства для себя и своих приближенных любой ценой. О, Эйдула испытывает дополнительное беспокойство из-за того, что его родной сектор находится прямо на границе со святошами. Вот почему он концентрируется на том, что раньше называлось "военно-промышленным комплексом". Но, хотя он, возможно, и пытается наращивать военную мощь, то, как он это делает, в высшей степени контрпродуктивно. То, как взорвались блоки питания на ваших плазменных пушках, ваше высочество, является ярким примером, и он и его сторонники зашли слишком далеко, чтобы понять, что зарабатывание денег за счет сокращения расходов на каждом шагу, даже если это означает взрыв бомбы смертника в руках солдата, на самом деле снижает их собственную безопасность., прямо как и в остальной части империи.
   - Социалисты пытаются противостоять промышленникам, но, опять же, выбранные ими методы контрпродуктивны. Они покупают голоса среди более бедных миров ядра, обещая все больше и больше социальной роскоши, но налоговой базы никогда не хватит, чтобы поддерживать единообразную социальную роскошь. Они собирают налоги, которые до сих пор поддерживали систему, поджимая внешние миры, потому что промышленники имеют достаточный контроль в парламенте и экономиках центральных миров, чтобы добиваться налоговых льгот, которые позволяют им не платить ничего подобного налогам, которые они могли бы понести, если бы приютом не управляли сумасшедшие. В то же время, если социалистам когда-нибудь удастся ввести все налоги, которые, по их мнению, должны быть выплачены корпорациями для оплаты своих социальных пособий и всех других льгот работникам - таких как увеличение оплачиваемых отпусков и сокращение рабочей недели - это действительно нанесет ущерб экономике.
   - Те, кого притесняют, - это внешние миры, и именно оттуда поступает большая часть новой экономической и производственной мощи империи. Все новые устройства и искусства приходят оттуда. По той же причине они поставляют основную часть вооруженных сил, площадки для всех новых военных баз и исследовательских центров, а также все больше и больше производственных мощностей. Этот сдвиг происходит уже несколько десятилетий, и он неуклонно ускоряется по мере того, как местные предельные налоги на бизнес в основных мирах все растут и растут.
   - Но у внешних миров все еще нет большого населения, чтобы избрать достаточное количество членов парламента и защитить себя от изнасилования внутренними мирами. У них также нет такой образовательной инфраструктуры, как в мирах ядра, и именно поэтому ядро по-прежнему поставляет элитные исследовательские и бизнес-мозги. Внешние миры растут - быстро, но недостаточно быстро - и, вдобавок ко всем остальным их проблемам, они больше всего подвержены риску со стороны окружающих империй, особенно святош и Райден-Винтерхоу.
   - Это была бы нестабильная ситуация при самых благоприятных обстоятельствах, а у нас их нет. Члены парламента, избранные от миров ядра, все больше и больше происходят из очень богатых или наследственных политических семей. К настоящему времени представительство в палате общин от ядра почти неотличимо от членства в палате лордов. У них много общих точек зрения, и по мере того, как растет представительство внешних миров в палате общин, политики внутренних миров видят постоянно растущую угрозу уютным маленьким механизмам власти, которые они разработали. Чтобы этого не произошло, они используют различные уловки, такие как референдум о присвоении Контайну статуса полноправного мира, чтобы предотвратить потерю своей власти. Политика становится все более и более жестокой, все более и более узкоспециализированной и все меньше и меньше ориентированной на благо империи. На самом деле, единственные люди, которых вы видите прогуливающимися по аллее "блага империи", - это несколько членов парламента из внешних миров. Эйдула говорит о благе империи, но то, что он говорит на самом деле, - это все о благе Эйдулы.
   - И настоящая ирония этого заключается в том, что если бы кто-нибудь из них был способен на по-настоящему просвещенный личный интерес, они бы поняли, насколько глупа на самом деле их беспощадная тактика. Внутренние миры, внешние миры, социалисты, промышленники и традиционалисты - все они нуждаются друг в друге, но они слишком заняты тем, что перегрызают друг другу глотки, чтобы видеть это. Мы в затруднительном положении, ваше высочество, и, честно говоря, мы созрели для действительно ужасной гражданской войны. Симптом, а не болезнь.
   - Так что же нам с этим делать? - спросил Роджер.
   - Вы имеете в виду, если мы спасем вашу мать и выживем? - улыбнулась Элеонора. - Мы усердно работаем над тем, чтобы все стороны в первую очередь рассматривали себя как членов империи, а политических противников - далеко на втором плане. Твой дедушка решил, будто проблема в том, что во внутренних мирах слишком много людей, которые слишком мало что могут получить. Итак, помимо того, что он перешел на сторону социалистов и положил начало тенденции к высокому налогообложению внешних миров, он пытался организовать программы колонизации. Это сработало не очень хорошо. Во-первых, условия на основных мирах, даже на более бедных, слишком комфортны, и горе тому политику, который попытается отнять любую из привилегий, которые уже были введены в действие.
   - Твой дедушка не хотел сокращать там расходы, но у него была романтическая идея, что он мог бы породить своего рода "дух границы", если бы просто выделил достаточно средств Бюро колонизации и потратил их на стимулы для колонизации. Но способ, которым он заплатил за одновременное поддержание существующих программ социальной поддержки, вливая деньги в схемы колонизации, которые не сработали, состоял в том, чтобы сократить все другие расходы - например, на военный флот - и закрутить гайки на внешних мирах. И чтобы заручиться поддержкой в парламенте, в которой нуждались его фантазии о колонизации, он заключил сделки с промышленниками и аристократией, которые только усилили их власть и сделали положение еще хуже.
   - Он, казалось, никогда не осознавал, что даже если бы он смог убедить людей захотеть переселиться из центральных миров в дикие места во внешних мирах, для перемещения достаточного их количества, чтобы значительно сократить население центральных миров, просто не хватит кораблей. А затем, когда у него случился момент разочарования в обещаниях святош о "мирном сосуществовании", и он начал пытаться восстановить военный флот до уровня, близкого к его утвержденной численности, это еще больше ухудшило финансовое положение трона. Что, конечно, создало еще большую напряженность. Если быть до конца честными, некоторые из людей, которые сейчас поддерживают Эйдулу, вероятно, встали на путь измены в немалой степени потому, что они могли видеть, что к чему. Многие из них, очевидно, хотели порыбачить в неспокойных водах, но другие искали любой порт во время шторма. И, по крайней мере, до смерти старого императора некоторые из них, вероятно, думали, что даже такой человек, как Эйдула, был бы улучшением.
   - Ваша мать наблюдала за всем, что происходило, ваше высочество. Я надеюсь, вы простите меня за эти слова, но одной из самых больших трагедий правления вашего деда было то, как долго он прожил. У него было так много времени, чтобы нанести ущерб, что к тому времени, когда ваша мать взошла на трон, ситуация приобрела ужасающий характер.
   - Она решила, что единственным решением было разорвать мертвую хватку как промышленников, так и скупщиков голосов. Если вы сделаете это, вы можете начать делать вещи в основных мирах настолько "плохими", что по крайней мере самые мотивированные уйдут из системы. И вы можете начать сокращать налоговое насилие над внешними мирами и перекладывать часть финансового бремени на отрасли основных миров, которые так долго не платили свою долю. И как только население внешних миров начнет расти, вы сможете привлечь больше миров в качестве ассоциированных членов, что привнесет новую кровь во всю политическую систему на всех уровнях. Но это довольно сложно выполнить, когда социалисты и промышленники сплочены в своей решимости сохранить существующую систему, в то время как они сами ведут смертельную дуэль за контроль над нею.
   - Этого не будет, когда я поставлю половину из них к стенке, - прорычал Роджер.
   - Это... может быть контрпродуктивно, - осторожно сказала Элеонора.
   - Любой, кто связан с этим... проклятым заговором, - решительно сказал Роджер, - будь то по недосмотру или по поручению, столкнется с довольно урезанным правосудием. Так же, как и любой, кто, по моим данным, решил, что лучший способ заработать деньги - это срезать углы на военной экипировке. Кто угодно. Я в долгу перед слишком многими бронзовыми варварами, чтобы когда-либо забывать об этом, Элеонора.
   - Мы... обсудим это, - сказала она, глядя на фенура.
   - Это ваша империя, но я согласна с принцем, - сказала Чок Рал. - Наказание за такие вещи в нашем Альянсе - смерть. Согласиться на любое меньшее наказание означало бы предать души наших погибших.
   - Но царство террора имеет свои собственные неприятные последствия, - заметила Элеонора. - Прямо сейчас на самом высоком уровне наказание за неудачу уже настолько строгое, что людям приходится отчаянно рисковать. Или, что еще хуже, самые лучшие и сообразительные просто избегают достижения этого уровня. Они... скорее откажутся, чем подвергнут себя и свои семьи нынешней опасной версии имперской политики. Только самые беспринципные стремятся к высоким должностям, как сейчас; установите режим террора, и эта тенденция будет только усиливаться.
   Она покачала головой, подыскивая аргумент, который Роджер мог бы принять.
   - Послушайте, рассматривайте это как что-то вроде партизанской войны, - сказала она.
   - Думаю, ты преувеличиваешь, - ответил Роджер. - Это еще не на том уровне.
   - Пока, - сказала она. - Пока нет. Но есть поговорка о контрпартизанских операциях: это все равно что есть суп ножом. Если вы попытаетесь просто разорвать политические союзы, обрезав очевидные части, тогда вы проиграете, и проиграете сильно. Вы должны не просто разорвать старые союзы; вы должны создать новые, а для этого вам нужен неизменный политический шаблон и люди, которые заставят его работать. Вы должны убедить людей, управляющих системой, внести изменения, которые, по вашему мнению, необходимы, и вы никогда не сможете убедить тех, в чьей поддержке нуждаетесь, в необходимости сотрудничества с вами, если они считают, что их пристрелят, когда они не будут делать именно то, что вы хотите. Нет, если только вы не готовы установить полное господство террора, превратить ИБР в тайную полицию, чтобы следить за действиями каждого и подавлять любого, кто с вами не согласен. Превратить нас в святош.
   - ИБР было бы... устойчиво к этому, - сказал Тему Джин. - Во всяком случае, по большей части; полагаю, всегда могли бы найтись несколько человек, которые втайне мечтали поиграть в штурмовиков, - неохотно добавил он.
   - И если бы вы действительно нашли их и смогли бы установить свое правление террора, империя, за которую вы сражаетесь - империя, за которую они погибли, - она указала на морских пехотинцев, - исчезла бы. Там было бы что-то с таким же названием, но это была бы не империя, которой служил Арман Панер.
   - Я понимаю, к чему ты пытаешься подвести, - сказал Роджер с явной неохотой. - И я буду иметь это в виду. Но я повторяю: любой, кто связан с этим заговором, по недосмотру или поручению, и любой, кто связан с принятием, созданием или поддержкой дефектного военного снаряжения - со знанием дела и ради прибыли - будет поставлен к стенке. Пойми это, Элеонора. Я не буду вводить режим террора, но точка будет поставлена, и поставлена жестко. Я положу конец этой... злобной гнили. Возможно, нам придется есть суп ножом, но мы съедим всю миску. До дна, Элеонора. До дна.
   Эти глаза из полированного коричневого камня окинули всех сидящих вокруг стола для совещаний, как прицельный радар, и на несколько хрупких секунд воцарилась тишина.
   - Мы сделаем это, если победим, - сказал Джулиан через мгновение, нарушая тишину.
   - Когда мы победим, - категорично поправил Роджер. - Я зашел так далеко не для того, чтобы проиграть.
   - Так как же именно ты предлагаешь поступить, чтобы не проиграть? - спросил Срондей.
  
   Встреча продолжалась далеко за полдень, с коротким перерывом на угощение, поданное на стол членами семьи адмирала. "Министр внешней безопасности" был буквальным эквивалентом главы их операций внешней разведки, и это принесло с собой огромное количество информации. Самым важным, с точки зрения Роджера, был характер недавно реформированных "собственных сил императрицы".
   - Домашние войска? - ошеломленно спросил Роджер.
   - Ну, в конце концов, это то, чем всегда были собственные силы императрицы, - сказала Элеонора.
   - Но это наемные головорезы Эйдулы, - указала Косутич. - Они из его подразделений промышленной безопасности, или же прямо нанятые наемники. - Она покачала головой. - От кого-то на месте Эйдулы я ожидала чертовски многого лучшего. Большинство из них вообще не имеют реальной военной подготовки. По сути, это высококвалифицированные наемные полицейские, привыкшие держать рабочих в узде, подавлять трудовые бунты и предотвращать взломы. Личный состав императрицы состоял из лучших бойцов, которых мы смогли найти во всем корпусе морской пехоты. Войска, обученные вести ожесточенные бои, а затем обученные мыслить категориями сил безопасности, которым дали немного полировки и красивую форму.
   - Согласна, - сказала адмирал Рал с альтарийским эквивалентом кивка.
   - Либо мы переоцениваем его военные способности, - сказала Элеонора, - либо его влияние на армию еще слабее, чем мы смели надеяться.
   - Обоснования? - спросил Роджер. Она посмотрела на него, и он пожал плечами. - Я не говорю, что я не согласен. Я просто хочу посмотреть, мыслим ли мы в одном направлении.
   - Возможно. - Начальница штаба слегка откинула свой стул назад и чуть покачала его по дуге из стороны в сторону. - Если Эйдула действительно думает, что силы, которые он собрал, хотя бы отдаленно не уступают собственным силам императрицы, тогда он настоящий сумасшедший, - лаконично сказала она. - По общему признанию, я действительно не знала разницы между солдатом и наемным полицейским до того, как мы попали в Мардук, но теперь я определенно знаю. И кто-то с его опытом уже должен обладать этими знаниями. Но если он это понимает, и если все равно решил создать те силы, которые у него есть, это сильно подталкивает меня к мысли, что он не верит, будто сможет собрать достаточное количество войск, готовых быть лояльными ему - или закрыть глаза на нарушения того, что происходит во дворце - со стороны регулярных военных. Что, в свою очередь, означает, что его контроль над тем, что вы могли бы назвать низовыми военными, по крайней мере, решительно слаб.
   - Примерно то, о чем я думал, - согласился Роджер.
   - И в любом случае, это первая хорошая новость, которую мы получили, - сказала Рал.
   - Верно. Но дворец по-прежнему остается крепостью, - заметила Элеонора. - Одна только автоматизированная оборона могла бы сдержать целый полк.
   - Тогда мы не позволяем автоматической защите включаться, - сказал Роджер.
   - И как нам ее остановить? - бросила вызов Элеонора.
   - Понятия не имею, - ответил Роджер, затем постучал по лицевой стороне печатной голограммы из одного из пакетов данных, которые принес министр. - Но я готов поспорить на что угодно, что он сделает.
   - Катроне? - сказала Косутич, оглядываясь через плечо. - Да. Если мы сможем привлечь его на нашу сторону. Важно понимать, что защита дворца - это не один слой. Есть разделы о мерах безопасности, о которых я никогда не знала, потому что была в бронзовом батальоне. Вы старший член бронзовых, вы изучаете средства защиты, которые должны знать бронзовые. Сталь знала больше, серебро - больше, чем сталь. Основная защита была разрешена только золотым, и Катроне был старшим сержантом золотых более десяти лет. Не совсем самый продолжительный забег в истории, но самый продолжительный в новейшей истории. Если кто-то и знает способ проникнуть во дворец, так это Катроне.
   - Возлагать всю свою веру на одного человека, с которым у вас нет существенного контакта, неразумно, - отметил Срондей. - Никто не строит успешную стратегию вокруг плана, в котором все должно идти правильно.
   - Если мы не сможем заручиться помощью Катроне, мы найдем другой способ, - сказал Роджер. - Меня не волнует, насколько параноидальными были дизайнеры дворца, найдется способ проникнуть внутрь. И мы найдем его.
   - А ваш флот Метрополии? - спросила Идок.
   - Нанесите достаточно быстрый удар, и они останутся перед свершившимся фактом, - указал Роджер. - Они не захотят обострять ситуацию до такой степени, чтобы взорвать дворец с матерью внутри, и если они не начнут действовать немедленно, у нас будут средства массовой информации и достаточно честные политики, прежде чем они смогут сделать что-либо еще. Флот Метрополии не располагает значительным контингентом морской пехоты, и на то есть причина. Они могли бы сбросить ядерную бомбу на дворец - при условии, что им удастся пробиться сквозь наземно-космическую оборону, - но мне было бы интересно посмотреть на реакцию офицеров, которые услышали бы такой приказ. И это предполагает, что мы каким-то образом не сможем поставить им мат.
   - Для начала уберите Гринберга, - сказал Джулиан. - И Джанетто. В любом случае, нам придется взять под контроль штаб обороны.
   - А база? - спросил фенур.
   - Одна у нас есть, - ответила Косутич. Срондей посмотрел на нее, и ее рот скривился в натянутой усмешке.
   - Мы говорили о системах безопасности дворца, но безопасность императорской семьи - это не отдельные структуры, какими бы устрашающими они ни были. Это целое здание, невероятно барочная и разрозненная инфраструктура, которая, по сути, была непосредственно спроектирована Мирандой Первой.
   - При всем должном уважении, старший сержант, - сказала военный министр Идок, - Миранда Первая мертва пятьсот шестьдесят ваших лет.
   - Я понимаю это, министр, - сказала Косутич. - И я не хочу сказать, что все, что она лично разработала, все еще является частью системы. Имейте в виду, меня бы на самом деле не удивило, если бы это было так. Миранда Макклинток была чертовски опасной женщиной, которую не стоило выводить из себя, и термины "невероятно изворотливая" и "долгосрочное мышление" могли быть придуманы специально для того, как работал ее мозг. Но я имела в виду, что именно она создала всю концепцию собственных сил императрицы и установила философию и основные параметры планирования безопасности императорской семьи. Вот почему все так разрозненно и разделено.
   - Разделено в каком смысле, старший сержант? - спросила Идок.
   - Так же, как и системы безопасности дворца, - сказала старший сержант. - Есть объекты - объекты за пределами дворца, за пределами всей обычной цепочки командования - предназначенные исключительно для обеспечения безопасности императорской семьи. Каждый батальон императрицы имеет свой собственный набор охраняемых объектов, известных только старшим членам батальона, которые могут быть использованы в случае чрезвычайной ситуации. Это первая попытка государственного переворота, которая хотя бы приблизилась к успеху более чем за полвека, министр. Для этого есть причина.
   - Ты хочешь сказать, что никто из стальных, серебряных или золотых не знал бы об этих "объектах", Ева? - спросил Тему Джин. - Они настолько законспирированы?
   - Вероятно, нет, - признала она. - Большинство старших членов этих батальонов поднялись по служебной лестнице, начав с бронзовых. Так что, скорее всего, по крайней мере, кто-то из более высокопоставленных сотрудников знает, где находится практически все, что приписано к бронзовому батальону. Но они не собираются говорить об этом, и даже если бы они захотели, наши устройства оснащены протоколами безопасности, которые сделали бы это невозможным... неприятный опыт даже после того, как мы выйдем на пенсию. А это значит, что никто, работающий на Эйдулу, никак не мог обладать этой информацией. Так что, как только мы доберемся до Солнечной системы, мы воспользуемся одним из объектов бронзовых.
   - Тогда я думаю, что мы продвинулись настолько далеко, насколько это возможно на сегодняшний день, - свистящим тоном сказал Срондей. - Уточнение деталей, которые мы уже поставили на место, - это вопросы, которые лучше оставить персоналу. Потребуется некоторое время, по крайней мере несколько дней, чтобы приобрести необходимые вам материалы. Грузовое судно и... молчаливый экипаж. И капитан.
   - У нас есть капитан, - сказал Роджер. - Я подготовлю список должностей, которые нам понадобятся для заполнения на грузовом судне. Старое грузовое судно или то, которое выглядит старым.
   - Хорошо, - сказал Срондей, вставая. - Я больше не буду принимать в этом непосредственного участия. Было достаточно трудно найти время, когда я мог бы удобно исчезнуть как есть. Сриетот будет вашим связующим звеном со мной, а адмирал Рал будет поддерживать связь с военным министром.
   - Мы благодарим вас за вашу поддержку, министр Срондей, - сказал Роджер, в свою очередь вставая и кланяясь через стол.
   - Как я уже отметил, это в наших взаимных интересах, - ответил министр. - Союзы всегда основаны на взаимных интересах.
   - Так меня и учили, - сказал Роджер с тонкой улыбкой.
  
   Депро нахмурилась и оторвала взгляд от списка магазинов, в которые заходила, когда дверь просигналила ей.
   - Войдите, - сказала она и нахмурилась сильнее, когда увидела, что это были старший сержант и Элеонора О'Кейси.
   - Снова время для девчачьих разговоров? - спросила она более чем язвительно, разворачивая свое рабочее кресло лицом к ним.
   - Ты понимаешь, что мы имели в виду, - сказала Элеонора прямо, без предисловий, усаживаясь в одно из плавающих кресел в комнате и придвигая его ближе к столу. - Я заметила, что ты была очень тиха на встрече, Нимашет, - продолжила она.
   - У меня не было никакого вклада, который я могла бы внести, - неловко ответила Депро. - Я уже намного превысила свой уровень.
   - Чушь собачья, что у тебя не было вклада, - сказала Косутич еще более прямолинейно, чем О'Кейси. - И ты точно знаешь, каким был бы этот вклад.
   - За исключением того, что в данном случае я наполовину согласна с ним! - сердито ответила Депро. - Думаю, что поставить Эйдулу и его дружков, а также всех остальных, связанных с этим заговором, у красивой, усеянной шариками стены - отличная идея!
   - И их семьи тоже? - спросила Элеонора. - Или ты собираешься позволить их родственникам продолжать занимать те посты у власти, которые они занимали до переворота, а также затеять кровную вражду с императором? Цель судов и законов состоит в том, чтобы дистанцировать индивида от деяния. Если Роджер прикажет казнить Эйдулу и всех остальных без суда и следствия, все, кто не согласен с этим решением, будут охотиться за его скальпом. И давайте даже не будем думать о том, как бы это разыграли средства массовой информации! Если он поставит их всех к стенке и прикажет роте мардуканцев расстрелять их, у нас на руках будет гражданская война. И партизанская война, и любой другой вид войны, который ты можешь себе представить.
   - Значит, мы позволим им выкрутиться? - раздраженно спросила Депро. - Точно так же, как они всегда делают? Или, может быть, им следует провести некоторое время в тюрьме загородного клуба, а затем выйти, чтобы совершить еще несколько мелких пакостей?
   - Нет, - сказала Косутич. - Мы арестовываем их, обвиняем в государственной измене и сажаем в тюрьму. Затем ИБР собирает доказательства, суды делают свою работу, и виновных тихо приговаривают к смерти. Никакой страсти. Никакой ярости. Спокойно, эффективно, законно и справедливо.
   - И ты думаешь, они не пойдут с толпой дорогостоящих юристов Империал-Сити? - слегка усмехнулась Депро. - С таким количеством денег, сколько у них есть, чтобы бросить на решение проблемы?
   - Роджер... не видел всех данных, которыми располагал Срондей, - неловко сказала Элеонора. - Учитывая то, о чем императрице придется рассказать... о происходящем, я была бы очень удивлена, если бы кто-нибудь захотел быть их адвокатом, независимо от гонорара. Трудность будет заключаться в том, чтобы Эйдулу и Нью-Мадрид не разорвали на части.
   - И чего же, - осторожно спросила Депро, - не видел Роджер?
   - Пусть это пока останется в тайне между старшим сержантом и мной, - строго сказала Элеонора. - Ты просто сосредоточься на том, как удержать Роджера от превращения в еще одного повелителя кинжалов. Когда он узнает, тебе, наверное, придется из всех сил сдерживать его, чтобы не дать ему выпотрошить Нью-Мадрида на ступенях дворца.
  
   - Добро пожаловать, ваше высочество, в мой дом, - сказал Сриетот, кланяясь принцу, когда Роджер переступил порог.
   - Это прекрасно, - сказала Депро приглушенным голосом.
   Домом было большое растение - не совсем дерево, скорее очень большой корень. Верхушка корнеплода возвышалась почти на двадцать метров в воздух над примерно овальным основанием, поперечник которого составлял около тридцати метров. Узкие ветви, покрытые длинными, похожими на папоротник пурпурными листьями, тянулись от верхушек и боков, а коричневый и серый мох, покрывавший поверхность самого корня, образовывал замысловатые узоры, что-то вроде кельтской броши.
   Он был расположен на склоне невысокого холма в лесу. По-видимому, он находился прямо на пути того, что когда-то было водопадом, поскольку между извилистыми разветвлениями корня текла вода, выливаясь из передней части "дома" тысячью маленьких ярко сверкающих ручейков. Внутри, однако, было уютно и сухо. Там было несколько человеческих стульев, но по всей главной комнате были разбросаны подушки и коврики, сделанные из какой-то ткани с длинным ворсом.
   - Мне посчастливилось приобрести его, когда я был еще молодым офицером, - сказал Сриетот. - Ему почти двести ваших лет. Требуется всего десять лет или около того, чтобы корень по'ал вырос до максимального размера, но с возрастом они... улучшаются. И этот на удивление удачно расположен. Могу я предложить напитки? У меня есть человеческий чай и кофе, пиво, вино и крепкие напитки.
   - Я выпью бокал вина, - сказал Роджер, и Депро кивнула в знак согласия.
   - Спасибо, что присоединились ко мне, - сказал фенур, откидываясь на одну из подушек, затем расширил глаза, когда Роджер и Депро опустились на другие.
   - Большинство людей пользуются стульями, - отметил он.
   - Мы так долго пробыли на Мардуке, что стулья кажутся странными, - сказал Роджер, делая глоток вина. Оно было превосходно. - Очень мило, - похвалил он.
   - У моего друга небольшая винодельня, - сказал Сриетот, кивая головой в одном из резких, ящероподобных жестов своего вида. - Фруктовое вино Тул - ценный, хотя и небольшой экспорт Альянса альфан. Однако большая его часть, - сухо добавил он, - употребляется внутри. Ваше здоровье.
   - Спасибо, - сказал Роджер, поднимая свой бокал в ответ.
   - Вам неловко из-за того, что вас пригласили присоединиться ко мне в моем доме, - сказал фенур, делая собственный глоток вина. - Особенно когда я специально пригласил сопровождать вас молодого сержанта, и никого другого.
   - Да, - просто сказал Роджер. - У человека это было бы предположением. В вашем случае это так же ясно, как если бы я сказал это вслух, верно?
   - Правильно, - ответил он. - Однако причина моего приглашения достаточно проста. Большая часть успеха этой операции зависит от вас - от вашей силы и уравновешенности. Я хотел встретиться с вами в ситуации, не загроможденной другими эмоциями.
   - Тогда почему бы не пригласить меня прийти одного? - спросил Роджер, склонив голову набок.
   - Потому что ваши собственные эмоции менее загромождены, когда рядом с вами сержант, - просто сказал фенур. - Когда она покидает вас хотя бы на мгновение, вам становится не по себе. Меньше... сосредоточенности. Если бы вы были фенуром, я бы сказал, что она была цруто, якорем. Это плохо переводится. Это значит... одна часть связанной пары.
   - О. - Роджер посмотрел на Депро. - Мы... не так связаны.
   - Ни в какой официальной форме или способом, - согласился Сриетот. - Но вы именно связаны. Сержанту тоже не по себе, когда она вдали от вас. Ее волнение не проявляется внешне, но оно есть. Не такое, как у вас. Вы становитесь... резким, раздражительным. В некоторых обстоятельствах опасным. Она становится... менее сосредоточенной, несчастной, обеспокоенной.
   - Значит, мы здесь для консультации семейных пар? - сухо спросила Депро.
   - Нет, вы здесь, потому что ваш принц счастливее, когда вы рядом, - ответил он, делая еще один глоток вина. - С другой стороны, если бы это было вопросом консультирования, я бы указал вам обоим, что нет ничего плохого в том, чтобы требовать - или быть - цруто. Тот факт, что принц становится спокойнее, более сосредоточенным в вашем присутствии, не означает, что он слаб или неэффективен без вас, сержант. Это просто указывает на то, что с вами он в некотором смысле еще сильнее и эффективнее. Что у вас двоих есть много сил, которые вы можете дать друг другу, что вместе вы становитесь еще более грозными. Это напоминание о том, что - как, полагаю, выражаетесь вы, люди, - целое может быть больше, чем сумма двух его частей, а не о том, что кто-то из вас становится каким-то образом слабым или уменьшенным в отсутствие другого.
   - Но вы здесь не поэтому. Принц здесь, потому что я хотел попробовать его на вкус, узнать, на кого мы возлагаем наше доверие. Вы странный человек, принц. Вы знали об этом?
   - Нет, - сказал Роджер. - Имею в виду, я быстр - возможно, нейронные улучшения, о которых я не знал, что они у меня есть - но...
   - Я не имел в виду никаких физических странностей, - сказал Сриетот. - Я, конечно, видел отчеты. Ваша ловкость и приятная внешность для человека были отмечены в отчетах, которые мы получили перед вашей предполагаемой смертью. Как и ваш... неопытный, но явно способный разум. Отчетов Этру, отражающих ваши эмоции, было немного, но в них говорилось, что вы были ребячливы, не интересовались ничем, кроме игры. Теперь у нас есть этот... другой принц. Раньше вы были нормальным; теперь у нас есть кто-то, кто больше похож на альтари, чем на человека. В вас нет притворства, нет того постоянного желания скрыть свою цель, которое мы встречаем у большинства людей. Страх раскрыть свои неявные недостатки, этот всепоглощающий миазм вины, в котором люди, кажется, постоянно витают. По большей части, вы так же ясны и непорочны, как меч. Это свежее впечатление, но настолько странное, что меня попросили попробовать его полностью и составить отчет.
   Он склонил голову набок, как будто делал именно это.
   - Нет смысла лгать, - сказал Роджер. - Только не с "фенуром". Я признаю, что это была приятная перемена.
   - И все же императорский двор - не место для по-настоящему честного человека, - предположил фенур.
   - Может быть, я смогу это изменить. - Роджер пожал плечами. - А если не смогу, у меня есть несколько действительно нечестных советников.
   Фенур склонил голову набок, а затем покачал ею.
   - Я чувствую, что это была шутка, - сказал он. - Увы, человеческие и фенурские представления о юморе часто расходятся.
   - Одна вещь, в которой я был бы заинтересован, - отметил Роджер, - чтобы попытаться сделать двор более... честным местом, - это несколько советников фенуров. Не сразу, но вскоре после того, как мы вернем дворец.
   - Это можно было бы устроить, - сказал Сриетот, - но я настоятельно рекомендую вам заключить контракт с независимыми консультантами. Мы любим империю и доверяем ей, а вы любите нас и доверяете нам. Но иметь представителей нашего правительства в ваших высших советах было бы... неловко.
   - Согласен, - вздохнул Роджер. - Однако я бы хотел устроить как можно большую открытость. Двор не место для честного человека, и один из способов изменить это - убедиться, что то, что говорится в дворе, честно. Помимо прочего, это поставило бы меня в положение, в котором я мог бы использовать свои сильные стороны, а не слабости. Я никогда не понимал, какое значение придается нечестности в бизнесе и политике.
   - Я знаю, - сказала Депро, пожимая плечами. - Мне это не нравится, но я это понимаю.
   - О? - сказал фенур. - В нечестности есть какой-то смысл?
   - Конечно. Даже фенуры и альтари не носят свои мысли на рукавах. Например, Роджер, командующий империей, будет очень беспокойным соседом. Вы должны это знать. Наверняка есть другие, которых вы бы предпочли?
   - Ну, да, - признал Сриетот.
   - Но вы не поднимаете этого вопроса, не подчеркиваете его. По-своему, это нечестно - или, по крайней мере, притворство. И я не сомневаюсь, что вы способны лгать по недомолвке, господин министр. - Она посмотрела прямо в глаза фенуру. - Что есть вещи, которые вы не намерены раскрывать, потому что это может вызвать реакцию, которая будет противоречить желаемым результатам.
   - Без сомнения, - признал Сриетот, уважительно кивая ей головой. - И вы правы. Личность Роджера, стиль правления, который мы от него ожидаем, не будут... успокаивающими даже при самых благоприятных обстоятельствах.
   Он издал мягкий звук, который их импланты истолковали как тихий смех.
   - Однако, возможно, это не так уж плохо, - продолжил он. - Его дедушка, например, был довольно успокаивающим. Тоже честный человек, но окруженный обманом и практически не подозревающий об этом. Его некомпетентность помешала империи стать угрозой для нас, что успокаивало, но также создала предпосылки для кризиса, с которым мы все сталкиваемся сегодня.
   - Тем не менее, это не означает, что беспокойный человеческий правитель обязательно отвечает нашим наилучшим интересам. Мать Роджера, в отличие от своего отца, очень лживый человек, но совсем не, как вы выразились, беспокойная. Она была сосредоточена исключительно на внутренней работе империи и оставила нас, по сути, в покое. Судя по нашим отчетам, маловероятно, что она долго продержится на посту императрицы. Это оставит этого... беспокойного молодого человека на посту императора. Мы могли бы предпочесть кого-то менее беспокойного, но он, безусловно, лучший из доступных нам вариантов.
   - Насколько серьезно пострадала мама? - сердито спросил Роджер.
   - К сожалению, довольно сильно, - ответил фенур. - Успокойтесь, пожалуйста. Ваши эмоции до крайности огорчительны. Именно поэтому мы раньше не говорили о полной мере ущерба.
   - Я... попробую, - сказал Роджер так спокойно, как только мог, и глубоко вдохнул. Затем он посмотрел прямо на своего хозяина. - Насколько она повреждена?
   - Характер отчетов о ее состоянии, которые мы получили, - само их существование - означает, что поддерживать безопасность для защиты нашего источника... сложно, - ответил Сриетот. - Нам удалось привлечь только одного специалиста по психологии и физиологии человека, чтобы он ознакомился с ними, но она является одной из лучших, кого Альянс может предложить в своей специальности, и я ознакомился с ее анализом. Похоже, что... используемые методы, вероятно, нанесут непоправимый долгосрочный ущерб. Это не убьет ее, но она больше не будет... на вершине своей формы. Скорее всего, это форма старческого маразма.
   Роджер закрыл глаза, и одна челюстная мышца неистово дернулась.
   - Я приношу извинения за свои нынешние... чувства, - сказал он через мгновение голосом, похожим на кованую сталь.
   - Они довольно кровавые, - сказал ему Сриетот.
   - Мы разберемся с этим, - сказала Депро, положив руку ему на плечо. - Мы разберемся с этим, Роджер.
   - Да. - Роджер испустил долгий, шипящий вздох. - Мы с этим разберемся.
   Он легонько коснулся ладони на своей руке всего на мгновение, затем вернул свое внимание Сриетоту.
   - Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Мне нравится ваш дом. У вас нет соседей?
   - Фенуры, как правило, живут в отдельных жилищах, - сказал его хозяин. - Совершенно невозможно полностью оградить свои чувства и мысли. На раннем этапе мы учимся в какой-то степени контролировать их, но находиться в толпе для нас - это что-то вроде пребывания на большой вечеринке. Все мысли других фенуров подобны бормотанию десятков людей одновременно. Все эмоции других подобны постоянному реву моря.
   - Должно быть, интересно работать на таможне, - заметила Депро.
   - Это одна из причин, по которой большая часть работы по непосредственному контакту выполняется людьми и мужчинами-альтари, - согласился Сриетот. - Увы, это оказалось несколько менее успешным, чем мы надеялись. Ваша информация о проникновении Каваза к нам вызвала довольно неприятный ажиотаж с некоторыми серьезными политическими и социальными последствиями.
   - Почему? - спросил Роджер. - Я имею в виду, что у вас честное общество, но у всех найдется несколько паршивых яблок.
   - Люди были частью Альянса альфан с момента его создания, - объяснил Сриетот. - Но они, как правило, были - не низшим классом, но чем-то в этом роде. Немногие из них достигают самых высоких уровней альфанского правительства, что не устраивает многих из них. Они знают, что альтари и фенуры просто заслуживают большего доверия, чем представители их собственного вида, но для них это неприятное признание, и какова бы ни была причина или какое бы ни было оправдание их исключения, факт остается фактом: они не пользуются полным спектром прав и возможностей, доступных альтари или фенурам.
   - Однако мужчины-альтари, скорее всего, относятся к низшему классу. Самки альтари до недавнего времени считали их почти второстепенными существами, полезными только для размножения и в качестве прислуги.
   - Босиком и... ну, я думаю, не беременными, - сухо сказала Депро и поморщилась. - Отлично.
   - Это люди настаивали на расширении прав для мужчин-альтари, и за последние несколько поколений они добились большинства этих прав. Но святоши развратили людей и самцов альтари, а также одного фенура, который должен был присматривать за ними. Я уже видел, как растет уровень недоверия к мужчинам у женщин, которые работают с ними, у тех, кто знает об их предательстве. Такое предательство со стороны женщины-альтари считалось бы еще худшим и могло бы поколебать их мировоззрение... и их предрассудки. Но, увы, в этом участвовали только мужчины. И люди.
   - Итак, теперь обе группы находятся под подозрением, - сказал Роджер. - Да, я вижу проблему.
   - Это разрушительная работа, которая заняла целое поколение, чтобы закрепиться, - сказал Сриетот. - Весьма огорчительно. Адмирал Рал восстановила ограничения на общение с мужчинами в ее доме, поскольку вы остаетесь там. Это само по себе является показателем степени возникшего недоверия. Она потеряла веру в честь мужчин из ее собственного дома.
   - Очень весело, - сказал Роджер и поморщился. - Я почти жалею, что мы дали вам эту информацию.
   - Ну, я не могу желать этого, - сказал фенур. - Но нам пришлось повысить уровень контролирования и увеличить число контролирующих инспекторов. Это сложный процесс, поскольку им нужно передвигаться так, чтобы контролеры были недоступны для коррупции. На самом деле, это то, на чем я настаивал ранее, но до получения вашей информации средства были недоступны. Они становятся доступными. Быстро.
   - Извините, - сказал Роджер, нахмурившись.
   - Я не в претензии, - сказал Сриетот. - Это помогает мне убедиться, что дела моего ведомства в порядке. Но вы, кажется, действительно несете хаос, куда бы вы ни пошли, юный принц. Это то, чего следует остерегаться.
   - Я не нарочно, - запротестовал Роджер, думая о следе из тел, мардуканских и человеческих, который рота оставила после себя на Мардуке.
   - Кажется, что вы просто реагируете на свое окружение и угрозы, с которыми сталкиваетесь, - сказал Сриетот, - не стремясь стать силой разрушения. Но будьте осторожны. Какими бы оправданными ни были ваши ответы, вы процветаете в хаосе. Это не оскорбление; я делаю то же самое. Быть на таможне - это необходимость.
   - Думаю, это была шутка, - сказал Роджер.
   - Да, вы, люди, сочли бы это такой... ироничной реальностью, - ответил он. - Есть те, кто хорошо управляет хаосом. Вы - одним способом, я - иным. Есть и другие, которые вообще не могут справиться с хаосом и пасуют перед его лицом, и их гораздо больше. Работа правителя или любого политика состоит в том, чтобы уменьшить хаос в жизни, чтобы те, кто просто хочет, чтобы завтра было более или менее таким же, как сегодня, возможно, немного лучше, могли продолжать жить своей жизнью.
   - Однако опасность для тех, кто хорошо управляет хаосом, заключается в том, что они стремятся к тому, на чем процветают. И если у них нет этих условий в их окружении, они могут стремиться создать их. Я обнаружил в себе такие склонности; на них мне рано указал один из моих начальников. С тех пор я стремился, вопреки своей природе, создать спокойствие в своем ведомстве. Находя тех, кто преуспевает в устранении хаоса. У меня много подчиненных, людей, альтари и фенуров, которые также процветают в хаосе - но тех, кто не может создать из этого порядок, я удаляю. Их способность управлять хаосом неважна перед лицом дополнительного хаоса, который они создают. Так что же вы будете делать, юный принц? Создавать хаос? Или устранять его?
   - Надеюсь, что устранять, - сказал Роджер.
   - Этого следует желать.
   Затем они поели со шведского стола, состоящего из продуктов фенуров, пригодных для употребления людьми, небольшими порциями из нескольких блюд, а не из одного основного блюда. Разговор сосредоточился на их путешествиях по Мардуку, вещах, которые они видели, продуктах, которые они ели. Роджер не мог полностью избежать воспоминаний о мертвых - их было слишком много. И всякий раз, когда у него был прекрасный обед, а это было одно из таких, это навевало воспоминания о Костасе и замечательных блюдах, которые он готовил из такого скудного, бесперспективного материала.
   Когда с едой было покончено, они ушли, выйдя из рощи к ожидавшему их шаттлу. Это был обычай фенуров, а не просто "есть и убегать". Званые обеды у фенуров прекращались по окончании трапезы. На самом деле, первоначальный обычай фенуров заключался в том, чтобы в завершение любого сбора раздавать еду для последующего употребления. Этот обычай был изменен только после столкновения культуры фенуров с обычаями людей и альтари.
   Роджер подумал, что это довольно хороший обычай. У людей никогда не существовало проблемы выяснить, когда вечеринка закончится.
   Они с Депро в молчании сели в шаттл и пролетели половину пути обратно к адмиральскому гнезду, прежде чем Роджер покачал головой.
   - Ты думаешь, это верно? - спросил Роджер. - Что сказал Сриетот? Что я создаю хаос, куда бы я ни пошел?
   - Думаю, это непросто, - ответила Депро. - Конечно, везде, куда бы мы ни пошли, царит хаос. Но обычно, когда мы заканчиваем, наступает некоторый покой.
   - Покой могилы, - мрачно сказал Роджер.
   - Больше, чем так, - сказала Депро. - Некоторый хаос, если точнее. Но активный и растущий хаос, а не просто какой-то вихрь разрушения. Ты... встряхиваешь.
   - Но Сриетот прав, - заметил Роджер. - В любом обществе есть место только для определенной встряски, которая будет стабильной в долгосрочной перспективе.
   - О, обычно ты достаточно хорошо оставляешь все в покое, если оно не сломано, - возразила Депро. - Ты не сильно встряхнул ситуацию в Ран Тай. В остальном это были места, которые отчаянно нуждались в некоторой встряске. Даже Бухта К'Вэрна, где ты только показал им, что нужно оторвать свои задницы и как это сделать. Нелегко быть рядом с тобой, но это интересно.
   - Достаточно интересно, чтобы ты осталась? - тихо спросил Роджер, впервые взглянув на нее.
   Последовало долгое молчание, а затем она кивнула.
   - Да, - сказала она. - Я останусь. Если это правильно, что нужно сделать. Если нет серьезных возражений против этого, я останусь даже твоей женой. Даже как - черт возьми! - императрица. Я действительно люблю тебя, и я хочу быть с тобой. Сриетот и в этом тоже был прав. Я не чувствую... целой, когда меня нет рядом с тобой. Я имею в виду, время от времени мне нужно личное пространство, но...
   - Я знаю, что ты имеешь в виду, - сказал Роджер. - Спасибо. Но как насчет твоего абсолютного заявления, что ты никогда не станешь императрицей?
   - Я женщина. У меня есть право изменить свое мнение. Напиши это у себя на руке.
   - Хорошо. Попался.
   - Я не собираюсь молчать, - предупредила его Депро. - Не собираюсь быть кроткой маленькой фермерской девочкой в углу. Если ты зайдешь слишком далеко, я собираюсь сделать это очень, очень просто.
   - Хорошо.
   - И я не занимаюсь мытьем окон.
   - Во дворце есть люди для этого.
   - И не собираюсь ходить на каждую чертову церемонию перерезания ленточки.
   - Согласен.
   - И держи прессу подальше от меня.
   - Я постараюсь.
   - И я хочу потрахаться.
   - Что?
   - Послушай, Роджер, это глупо, - сердито сказала Депро. - Я не была в постели с парнем - или с женщиной, если уж на то пошло - почти десять месяцев, и у меня тоже есть потребности. Я все ждала и ждала. Я не собираюсь ждать какой-то чертовой брачной церемонии, если и когда. И для тебя это тоже вредно. Кое-что начинает страдать.
   - Нимашет...
   - Мы это обсуждали, - сказала она, поднимая руку. - Если ты собираешься взять в жены деревенскую девушку, то ты должен быть готов взять ту, которая явно не девственница, хотя бы по той причине, что она спала с тобой. И мы больше не на Мардуке. Да, технически я одна из твоих телохранителей, но мы оба знаем, что это больше просто должностная инструкция. Наверное, я одна из твоих сотрудниц, но в основном я здесь для того, чтобы поддерживать мир. Нет никакой этической причины, или моральной, если подумать, почему мы не можем иметь... отношения. И у нас будут отношения, хотя бы по одной иной причине, кроме как для того, чтобы снять с тебя напряжение. Ты все время как провод под напряжением, и я тебя заземлю.
   - Ты всегда наказывала меня, - сказал Роджер, похлопывая ее по руке. - Мы обсудим это.
   - Уже обсуждали, - сказала Депро, беря похлопывающую руку и кладя ее себе на колени. - Любое дальнейшее обсуждение будет проходить в постели. Скажи "Да, дорогая".
   - Да, дорогая.
   - И эти сиськи новые, так что они все еще немного болят. Будь с ними осторожен.
   - Да, дорогая, - сказал Роджер с усмешкой.
  
   * * *
  
   - Боже мой, ваше высочество, - сказал Джулиан, поднимая глаза, когда в кабинет, который он оборудовал, вошел насвистывающий Роджер. - Вы сегодня выглядите бодро.
   - О, заткнись, Джулиан, - сказал Роджер, безуспешно пытаясь не ухмыляться.
   - Это засос, который я вижу у вас на шее?
   - Вероятно. И это все, что мы собираемся обсудить о событиях вечера, сержант. Итак, что ты хотел мне сказать?
   - Я изучал информацию, предоставленную альфанами о расположении нашего флота. - Джулиан все еще ухмылялся, но заговорил своим обычным деловым тоном.
   - И? - подсказал Роджер.
   - Флоты не могут бесконечно существовать без припасов, - сказал Джулиан. - Обычно они пополняются флотскими транспортами и кораблями общего снабжения, отправляемыми с баз флота. Но Шестой флот находится на грани того, чтобы его определили как действующий в состоянии мятежа, учитывая все, что происходит. Поэтому базам флота было приказано не пополнять запасы его подразделений.
   - Так где же они берут свои припасы? - спросил Роджер, заинтересованно прищурив глаза, прислонившись плечами к стене офиса и скрестив руки на груди.
   - На данный момент с трех планет и станции в скоплении Холливелл.
   - Ты имеешь в виду еду и топливо? - спросил Роджер. - Я не вижу, чтобы они пополняли запасы ракет. И что они делают с запасными частями?
   - Топливо на самом деле не такая уж большая проблема... пока, - ответил Джулиан. - У каждого пронумерованного флота есть своя собственная эскадра обслуживания поездов флота, включая танкеры, и Шестой флот не проводил много учебных маневров с тех пор, как поднялся воздушный шар. Они не сжигали много реакторной массы, и даже если бы сжигали, питание термоядерной установки обходится довольно дешево. Я не думаю, что Хельмут колебался хотя бы минуту, когда дело дошло бы до "реквизиции" реакторной массы из гражданских источников, если уж на то пошло.
   - С другой стороны, еда, вероятно, является проблемой или становится таковой. Пополнение запасов ракет пока без проблем - они не израсходовали ничего из своих предварительных запасов. Но теперь о запасных частях. Это определенно будет чем-то, о чем он беспокоится. С другой стороны, мы с вами оба знаем, каким изобретательным можно стать, когда отчаиваешься.
   - "Изобретательный" не поможет, если разрядится конденсатор, - отметил Роджер. - Хорошо, значит, они получают пополнение с дружественных местных планет. Что это нам даст?
   - Согласно альфанам, припасы Хельмута забирают три топливозаправщика из его эскадры обслуживания: "Каподиста", "Одзаки" и "Адебайо". Я просматривал имеющуюся у них информацию об офицерах Шестого флота...
   - Мне понравилась их информация о нас, - сухо сказал Роджер.
   - Дерьмо. Думаю, они знают о наших флотах больше, чем сам флот, - согласился Джулиан. - Но дело в том, что капитаном "Каподисты" является некто Марсиэль Поэртена.
   - Какое-либо отношение к?..
   - Троюродный брат. Или двоюродный дядя, или что-то в этом роде. Двоюродный брат его отца. Дело в том, что они знают друг друга; я проверил.
   - И ты знаешь Хельмута.
   - Не... точно. Когда-то давным-давно я был одним из морских пехотинцев на его корабле, но таких было пятьдесят. Мы встретились. Возможно, он вспомнит меня. С другой стороны, учитывая, что единственный раз, когда мы действительно встретились, это было для дисциплинарного взыскания...
   - Отлично, - сказал Роджер.
   - Кто такой посланник, на самом деле не так уж важно, - отметил Джулиан. - Нам просто нужно донести до него сообщение - что императрица в беде, что источник неприятностей доказуемо не вы, и что вы собираетесь это исправить.
   - И что, если мы не сможем это исправить, он должен исчезнуть, - сказал Роджер. - Что мы не собираемся раскалывать империю из-за этого. Все, что угодно, лучше этого, и я не хочу, чтобы он пришел постфактум, с оружием наперевес, если мы облажаемся.
   - У нас будет гражданская война, что бы ни случилось, - возразил Джулиан.
   - Но мы не собираемся балканизировать империю, - строго сказал Роджер. - Он должен понять это и согласиться. В противном случае никакой сделки. С другой стороны, если он поддержит нас, и если мы победим, у него будет выбор: продолжать служить в Шестом флоте, пока он не состарится, или на флоте Метрополии, или начальником операций флота. По его желанию.
   - Господи, Роджер! Есть причина, по которой все эти назначения рассчитаны на два года!
   - Я знаю, и на самом деле мне все равно. Он предан империи в первую очередь - вот о чем я забочусь. Скажи ему, что я бы предпочел видеть его начальником операций или командующим флотом Метрополии.
   - Я скажу ему?
   - Ты. Передай свою собранную информацию Нимашет и Элеоноре. Затем позови Поэртену. Вы направляетесь в систему Холливелл на следующем корабле. - Роджер протянул руку. - Сделай действительно хорошую презентацию, Джулиан.
   - Я так и сделаю, - сказал сержант, вставая. - Так и сделаю.
   - Удачи, капитан, - добавил Роджер.
   - Капитан?
   - Это не официально, пока не станет официальным. Но с этого момента, с моей точки зрения, ты такой и есть. Будет проведено довольно много рекламных акций.
  
   - Я не хочу быть полковником.
   - И Нимашет не хочет быть императрицей, - ответил Роджер. - Взгляни фактам в лицо, Ева. Мне понадобятся люди, которым я могу доверять, и у них должен быть ранг, соответствующий доверию. Если уж на то пошло, ты чертовски быстро станешь генералом. Я знаю, что ты в первую очередь думаешь об империи.
   - Это... не совсем верно, - сказала армаганка. - Или не так, как это было раньше. - Она посмотрела ему прямо в глаза. - Теперь я одна из ваших людей, Роджер. Я согласна с вашими рассуждениями об империи, но тот факт, что я согласна с ними, менее важен, чем тот факт, что это ваши рассуждения. Вам нужно четко понимать это различие. В этом отношении называйте меня попутчицей.
   - Принято к сведению, - сказал Роджер. - Но в любом случае, ты знаешь, что я пытаюсь сделать. Так что, если ты думаешь, что я делаю что-то вредное для империи, по какой бы то ни было причине, скажи мне.
   - Ну, хорошо, - сказала она, затем усмехнулась. - Но если это то, чего вы на самом деле хотите от меня услышать, возможно, мне следует начать сейчас.
   - Сейчас?
   - Да. Мне просто интересно, вы на самом деле думали о последствиях присвоения Поэртене звания лейтенанта?
  
   - Долбаные психи, вот кто они такие, - пробормотал Поэртена, глядя на знаки звания, лежащие на кровати. - Моддерпокерные психи.
   Поэртена провел большую часть своей жизни как невысокий, смуглый, широкоплечий человек с длинными черными волосами. Теперь он был невысоким, широкоплечим, светлокожим человеком с копной вьющихся рыжих волос. Во всяком случае, новый образ лучше соответствовал его личности. Если бы не его акцент.
   - Насколько это может быть плохо? - спросил Денат.
   Мардуканец был племянником Д'Нала Корда. В отличие от своего дяди, он не был обязан честью странствовать вместе с людьми, но он действительно страдал от тяжелого случая лихорадки горизонта. Он сопровождал их в первый город - то, что он в то время считал городом - К'Нкок, чтобы помочь своему дяде в переговорах с местными правителями. Но когда Корд последовал за Роджером и его группой в дикую местность, населенную призраками кранолта, Денат (по причинам, которые он даже не мог определить в то время) последовал за ним, несмотря на то, что все знали, что это было самоубийство.
   В последующую треть мардуканского года он был поочередно очарован, шокирован и перепуган сверх всякой меры. Однако ему очень редко бывало скучно. Он также обнаружил скрытый дар к языкам и способность "сливаться" с местным населением - обе эти способности были довольно хорошо скрыты среди племени дикарей, перемалывающих кости, - что оказалось весьма полезным для людей.
   И в Маршаде он приобрел жену, по-своему такую же замечательную, как Пиди Карузе. Т'Лин Сена была таким блестящим агентом секретной службы, какого когда-либо создавала любая раса, и хотя она была маленькой - на самом деле миниатюрной - для мардуканки и вдобавок "девушкой из защищенного города", она также была очень, очень опасным человеком. Тот факт, что она сочла нужным выйти замуж за странствующего воина из племени варваров, использующих камни, мог бы шокировать ее семью и друзей; это не шокировало никого, кто знал Дената.
   В дополнение к приключениям, богатству, славе и жене, в которой он души не чаял, они с Поэртеной стали друзьями. Представители двух непохожих видов, из совершенно разных слоев общества, каким-то образом они сошлись во мнении. Отчасти это была общая любовь к азартным играм, по крайней мере, если ставки были правильными. Они вдвоем представили различные карточные игры ничего не подозревающим мардуканцам на половине планеты и довольно неплохо преуспели в финансовом отношении. Для мардуканца мошенничество было всего лишь частью игры.
   - Спроси меня, доверяю ли я ему, - проворчал Поэртена, собирая свой саквояж. - Он Поэртена! Я должен сказать "да", но они понятия не имеют, каким оскорблением это было бы. Конечно, ты можешь "доверять" ему.
   - Я доверяю тебе, - сказал Денат. - Я имею в виду, не с картами или чем-то еще, но я бы поставил тебя за своей спиной. Я бы доверил тебе свой нож.
   - Ну, конечно, - сказал Поэртена. - Но... черт возьми, тебе не обязательно придавать этому большое значение. И это не одно и то же. Если Джулиан готов на все "ради блага империи", Марсиэль заговорит.
   - Ну, по крайней мере, ты убираешься с этой проклятой планеты, - проворчал Денат. - Это трахнутый ледяной шар, играть в карты с этими проклятыми медведями скучно, а над головой все время небо. Разве тут никогда не бывает дождя?
   Дождь и пасмурное небо были постоянными спутниками на Мардуке, что стало одной из причин эволюции местных жителей с покрытой слизью кожей.
   - Если хочешь пойти со мной, идем вместе, - сказал Поэртена, отрываясь от своих сборов.
   - Не искушай меня, - задумчиво сказал Денат. - Сена убьет меня, если я сбегу без нее.
   - И что? - фыркнул Поэртена. - Она также одна из тех "гребаных привидений", которых я знаю. Может быть, она пригодится в чем-нибудь подобном этому.
   - Ты действительно думаешь, что Роджер согласился бы позволить пойти нам обоим? - Денат заметно оживился, и Поэртена усмехнулся.
   - Эй, надо же как-то доказать, в какой дыре мы были последний год, не так ли? Я думаю, пара мардуканцев могла бы быть лучшими гребаными доказательствами, которые мы придумаем. - Он пожал плечами. - Мы можем достать больше билетов. Я не знаю, что мы делаем с паспортами, но кое-что мы оформляем. Те, что у нас получились, довольно хороши для полноценной выпечки.
   - Спроси, пожалуйста, - сказал Денат. - Я здесь схожу с ума.
  
   - Что ж, мы выдвигаемся. - Роджер вытащил прядь волос, затем заправил ее за ухо. - Мы можем отправить Джулиану сообщение об отмене, если оно дойдет до него вовремя. Но для всех практических целей жребий брошен.
   - Запоздалые мысли? - спросила Депро. Они были в каюте Роджера и тихо ужинали вдвоем.
   - Немного, - признал он. - Ты не представляешь, насколько хорошим мне время от времени казался план "правительство в изгнании".
   - О, думаю, что знаю. Но на самом деле это никогда не было вариантом, не так ли?
   - Нет, не совсем. - Роджер вздохнул. - Я просто ненавижу снова подвергать всех опасности. Когда это закончится?
   - Не знаю, - пожала плечами Депро. - Когда мы победим?
   - Если мы захватим маму и Нью-Мадрида, - он никогда не называл Нью-Мадрида "отцом", - и Эйдулу. Может быть, все будут держаться вместе. О, и захватим репликатор тоже. И если Хельмут сможет поставить мат флоту Метрополии. И если никто из клики Эйдулы не захватит часть флота и не сбежит обратно в сектор Стрельца. Если, если, если.
   - Тебе нужно перестать беспокоиться об этом, - сказала Депро, а затем криво улыбнулась в ответ на его взгляд, которым он одарил ее. - Я знаю - знаю! Легче сказать, чем сделать. Это не мешает этому стать хорошим советом.
   - Вероятно, нет, - согласился он. - Но нет особого смысла давать кому-то совет, которому, как ты знаешь, он не сможет последовать.
   - Верно. Так что давай, по крайней мере, побеспокоимся о чем-то, с чем мы могли бы что-то сделать. Есть какие-нибудь новости о грузовом судне?
   - Сриетот сказал, может быть, еще два дня, - ответил Роджер, пожав плечами. - У них в системе не было ни одного, которое было бы вполне подходящим. Они нашли такой у Сераноса. Все остальное готово к отправке, так что все, что мы можем сделать, это подождать.
   - Что мы будем делать с этим временем? - Депро снова улыбнулась, совсем не криво.
  
   Никто из экипажа, набранного на грузовое судно, не знал об истинных личностях своих пассажиров. Их завербовали в барах космопорта вокруг системы Серанос, одной из периферийных систем Альянса альфан, которая граничила с Райден-Винтерхоу, и они знали, что что-то было подозрительно. Никто, каким бы богатым и эксцентричным он ни был, не фрахтует грузовое судно, не набирает команду и не загружает его варварами, живыми животными особенно отвратительного нрава и продуктами питания, которые, возможно, не смогут окупить стоимость рейса, по причинам, которые не были "подозрительными". Но команда, у большинства которой были какие-то сомнительные моменты, спрятанные в их собственном прошлом, предположила, что это было стандартное незаконное предприятие. Наверное, контрабанда, хотя какая контрабанда, был вопрос. Но они знали, что им платят зарплату контрабандиста, и этого для них было достаточно.
   До границы имперского пространства было двенадцать дней пути, и их первой остановкой была таможня в системе Карста, регионе барона Сандхурта.
   Они намеревались остановиться ровно на столько, чтобы пройти таможню, но это было нервное время. Это было "внедрение", самый опасный момент любой тайной операции. Что угодно может пойти не так. Все мардуканцы были проинформированы о своих легендах. Землянин нанял их, чтобы они отправились на Старую Землю работать в ресторанах. Да, некоторые из них были солдатами в их родном мире; но войны становились все короче, что оставляло их безработными, причем неконкурентоспособными. Да, некоторые из них были поварами. Хотите попробовать немного жареного атула?
   Когда приблизился шаттл, Роджер ждал стоя у стыковочного узла, сложив руки за спиной и расставив ноги на ширину плеч. Не совсем спокоен; полное спокойствие выдало бы его с головой. На таможне всем всегда было неуютно. Вы никогда не знали, когда что-то может пойти не так - какой-нибудь член экипажа с контрабандой, изменение в каком-нибудь непонятном регулировании, которое означало конфискацию части вашего груза.
   Бич выглядела гораздо спокойнее, как и подобало ее роли. Она была всего лишь наемной работницей, верно? Конечно, так оно и было, и она неоднократно проходила таможню. И если что-то было не так, что ж, это были не ее деньги, не так ли? Худшее, что могло случиться, - это черная метка против нее, и, что ж, это случалось раньше, не так ли? Она все еще была бы капитаном на том или ином судне. Это была просто таможня.
   Внутренний люк шлюза скользнул в сторону, открыв молодого человека среднего роста с каштановыми волосами и небольшими складками эпикантуса у глаз. На нем был облегающий защитный костюм, а шлем он держал подмышкой.
   - Лейтенант Уэллер? - сказал Роджер, протягивая руку. - Огастес Чанг. Я фрахтователь этого судна. А это капитан Бич, его шкипер.
   За Уэллером последовали еще четыре таможенных инспектора - как раз то, что нужно для судна такого размера. Большинство из них были старше Уэллера, опытные таможенные инспекторы, но не из тех, кому когда-либо предстояло получить высокое звание. Как и Уэллер, они постучали шлемами по переборке, затем замерли в ожидании.
   - Рад познакомиться с вами, мистер Чанг, - сказал Уэллер.
   - Судовые документы, - сказала Бич, протягивая планшет. - И документы, удостоверяющие личности всех пассажиров и членов экипажа. Некоторые пассажиры... немного нерегулярны. Мардуканцы. У них есть удостоверения личности из офиса губернатора планеты, но... ну, у мардуканцев нет свидетельств о рождении, вы знаете?
   - Понимаю, - сказал Уэллер, беря планшет и перенося данные в свой собственный. - Я просмотрю это, пока моя команда проводит свое обследование.
   - У меня подобрана команда, чтобы показать вам детали, - сказала Бич, указывая на группу позади нее. Она состояла из Мачека, Марка Сент-Джона, капрала Беби и Депро. - Дерзайте, - продолжила она, глядя на помощников Уэллера. - Я буду доступна по связи, если понадоблюсь вам, но где я буду, так это в инженерном отделе. - Она перевела взгляд на Роджера. - Я собираюсь убедиться, что на этот раз чертовы конденсаторы туннельного привода не перегрелись, мистер Чанг.
   Она кивнула таможенникам в целом, затем быстро ушла, а Уэллер оторвался от данных в своем планшете, чтобы кивнуть Роджеру.
   - Проблемы с вашим кораблем, сэр?
   - Он просто старый, - ответил Роджер. - Фрахтовать любое судно с туннельным приводом чертовски дорого, простите за мой оборот речи. В этом бизнесе вообще недостаточная маржа.
   - Рестораны? - сказал Уэллер, снова глядя на данные, отображаемые в его планшете. - По-видимому, большая часть этого - продукты питания и живой груз.
   - Все это было проверено на наличие загрязнений, - поспешно сказал Роджер. - На Мардуке не так много заразного и переносимого. Но, да, я открываю ресторан на Старой Земле - аутентичную мардукскую кухню. Должно получиться хорошо, если все приживется; она довольно вкусная. Но вы же знаете, как обстоят дела. И капитализация ужасна. Чтобы быть успешным в ресторанном бизнесе, вам следует иметь запас капитала по крайней мере на восемнадцать месяцев, так что...
   - Я понимаю, - сказал Уэллер, кивая. - Довольно интересная группа пассажиров, мистер Чанг. Довольно... разнообразная группа.
   - Я занимаюсь брокерским бизнесом уже много лет, - сказал "Чанг". - Как и мои инвесторы, люди, которых я выбрал, чтобы помочь мне в этом предприятии, - это друзья, которых я приобрел за эти годы. Это может показаться чем-то вроде команды случайных знакомых, но это не так. Хорошие люди. Самые лучшие.
   - Понимаю, что имела в виду ваш капитан, говоря о мардуканцах. - Уэллер хмурился, просматривая записи данных о мардуканцах.
   - Они все граждане империи, - отметил Роджер. - Это один из пунктов, которые я держал в уме - свободный проход между планетами и все такое. Помимо прочего, не требуется получение рабочих виз.
   - Все выглядит правильно, - сказал Уэллер, убирая свой планшет в чехол. - Я просто пойду по пятам за своими инспекторами.
   - Если больше ничего нет, я оставлю вас заниматься вашими обязанностями. Мне нужно наверстать упущенное с бумажной работой, - сказал Роджер.
   - Еще кое-что, - сказал Уэллер, доставая устройство с левой стороны своего пояса. - Сканирование генов. Должно подтвердить, что вы тот, за кого себя выдаете, - добавил он, тонко улыбаясь.
   - Без проблем, - ответил Роджер и протянул руку с уверенным видом, который он совсем не чувствовал. Они протестировали свои модифицированные тела с использованием устройств альфан, но это был момент истины. Если сканер определит, кем он был на самом деле...
   Уэллер провел устройством по тыльной стороне ладони, затем посмотрел на показания.
   - Спасибо вам, мистер Чанг, - сказал лейтенант. - Я просто продолжу свою работу.
   - Конечно.
  
   - Мы свободны, - сказала Бич, входя в офис.
   - Хорошо, - ответил Роджер, затем вздохнул. - Это действует на нервы.
   - Да, это так, - с усмешкой согласилась Бич. - Тайные операции чертовски действуют на нервы. Не знаю, почему не отказываюсь от этого, но пока все выглядит хорошо. Еще день на зарядку, и мы на пути к Солнцу.
   - Три недели? - спросил Роджер.
   - Всего около двадцати с половиной дней.
   - Время, время, время... - пробормотал Роджер. - Просите меня о чем угодно, только не о времени.
  
   - Этот проклятый инспектор! - проворчала Депро.
   - Проблемы? - спросил Роджер. Насколько он смог определить, единственная проблема, обнаруженная инспекторами, заключалась в том, что у одного из нанятых на Сераносе нашли тайник с запрещенными наркотиками. Члена экипажа выпроводили с корабля, и был выплачен небольшой штраф.
   - Нет, он просто продолжал пытаться ущипнуть меня за задницу, - сердито сказала Депро. - И просил меня протянуть руку и достать вещи из верхних ящиков.
   - О, - улыбнулся Роджер.
   - Это не смешно, - сказала Депро, раздраженно глядя на него. - Держу пари, тебе бы это тоже не понравилось, если бы это была твоя задница! И я все ждала, что он скажет что-нибудь вроде: "Ага! Вы печально известная Нимашет Депро, известная спутница опасного принца Роджера Макклинтока!"
   - На самом деле сомневаюсь, что они бы так выразились, но знаю, что ты имеешь в виду.
   - И я беспокоюсь о Джулиане.
   - Я тоже.
  
   * * *
  
   - Если я никогда не увижу еще один корабль, то это будет слишком рано, - пробормотал Поэртена, когда они вышли из шаттла.
   - Жаль слышать, что ты так думаешь, Поэртена, - ответил Джулиан, - поскольку, если повезет, мы увидим еще несколько. И постарайся, черт возьми, не болтать, ладно? В твоем чертовом паспорте написано, что ты из Армы, а у тебя не армаганский акцент.
   - Как нам найти этого парня? - спросил Денат. - Я не вижу ничего, что было бы похоже на флотский шаттл.
   Холливелл II был миром с умеренным, но засушливым климатом, прямо на краю имперского пространства, недалеко от границы с Райден-Винтерхоу. Райден дважды пытался "аннексировать" его, один раз с тех пор, как система Холливелл присоединился к империи. Это был ассоциированный мир, член империи без права голоса, с небольшим населением, которое состояло в основном из шахтеров и редких фермеров.
   Соготаун, столица Холливелла II и административный центр окружающего кластера Холливелл, мог похвастаться довольно смешанной архитектурой. Большинство зданий, включая ряд строящихся вокруг космопорта, представляли собой низкие сооружения на утрамбованной земле, но недалеко от центра города было несколько многоэтажных зданий. Весь скромный город был расположен на берегах одной из немногих судоходных рек главного континента, и вновь прибывшие посетители могли видеть, как вдоль набережной разгружают баржи.
   По космопорту были разбросаны несколько кораблей - в основном большие грузовые шаттлы, но также несколько воздушных грузовых кораблей и даже один большой корабль типа дирижабля. Ни на одном из них не было опознавательных знаков имперского флота.
   - Возможно, они используют гражданские шаттлы, - сказал Джулиан, - но более вероятно, что их сейчас здесь нет. Мы поспрашиваем вокруг. Пойдем, попробуем в барах.
   Их прибытие на планету никого не взволновало. Они поспрашивали о таможенном инспекторе, но лачуга, где он должен был находиться, была пуста. Джулиан оставил чип с их информацией на столе, а затем они отправились в город пешком.
   Главная дорога в город представляла собой уплотненный грунт, твердую поверхность, покрытую трещинами и колеями от колесного движения. Виднелись несколько наземных машин с электрическим приводом, но большая часть движения (то, что там было), казалось, состояла из тракторов, лошадей и даже повозок, запряженных волами. Был полдень, и было жарко (по человеческим меркам; Денат и Сена надели свои защитные костюмы значительно повыше), и большая часть населения, казалось, укрывалась в помещениях.
   Они прошли по кварталам, окружающим порт, мимо пары лавок, торгующих мясом, затем остановились у первого попавшегося бара. Его яркая неоновая вывеска рекламировала пиво "Кун" и украшалась плохо изготовленным изображением лошадиной головы.
   Когда Джулиан подошел к двери из пластика с эффектом памяти, она открылась. Внутри было сумрачно, но он мог разглядеть четверых или пятерых мужчин, сгорбившихся вокруг бара, и в помещении пахло дымом, несвежим пивом и мочой. Музыкальный автомат в углу играл жалобную песню о виски, женщинах и о том, почему они плохо сочетаются.
   - Боже, - прошептал Джулиан. - Я дома.
   Денат стянул с лица мембранную маску и огляделся, принюхиваясь к воздуху.
   - Да, - сказал он. - Полагаю, некоторые вещи универсальны.
   - Так я и заметила, - сухо сказала Сена, взмахнув настоящими руками в жесте языка тела, который выражал полунасмешливое отвращение. - И среди них тот факт, что все мужчины в душе маленькие мальчики. Избалованные маленькие мальчики. Постарайся не упасть пьяным, Денат.
   - Ты просто так говоришь, потому что любишь меня, - сказал ей Денат с глубоким смешком, затем снова посмотрел на Джулиана. - Первый круг за тобой.
   - Кстати, об универсальном, - пробормотал Джулиан, но направился к бару первым.
   Все пьющие были мужчинами, все довольно пожилыми, с обветренными лицами и руками людей, которые большую часть своей жизни работали на улице, и теперь им нечем было заняться, кроме как пить виски ранним утром. Барменшей была женщина, моложе пьющих, но ненамного, с выражением лица, которое говорило, что ее крепко заездили, что она в мыле и собирается продолжать в том же духе. Светлые волосы, вероятно, крашеные, с проседью и темно-каштановыми у корней. Лицо, которое когда-то было красивым, но с милой улыбкой и насмешливым взглядом на мардуканцев.
   - Что вы пьете? - спросила она, отходя от того места, где она разговаривала с завсегдатаями.
   - Что тут на разлив? - спросил Джулиан, оглядываясь в поисках меню. Все, что украшало помещение, - это вывески с пивом и виски и несколько фотографий с отверстиями от дротиков.
   - "Кун", "Чика" и "Элойзи", - продекламировала женщина. - У меня есть "Кун", "Чика", "Элойзи", "Зидин" и "Джейрнторн" в бутылках. А если вы слабачок-любитель вина, то есть красное, белое и фиолетовое. Виски можете увидеть сами, - добавила она, указывая большим пальцем через плечо на расставленные в ряд емкости и пластиковые бутылки. Большинство из них были довольно дешевыми сортами, но один привлек внимание Джулиана.
   - Две двойные порции "Макмануса" и полный хайболл, - сказал он, затем взглянул на Сену и поднял бровь. Она взмахнула рукой в знак согласия, и он улыбнулся. - Сделайте два хайболла. А потом два бокала "Куна" и кувшин.
   - Ты разбираешься в виски, сынок, - одобрительно сказала женщина. - Но эти хайболлы тебе дорого обойдутся.
   - Переживу, - сказал ей Джулиан.
   - Кто твои большие друзья? - спросила барменша, когда она вернулась с напитками.
   - Денат и Сена. Они мардуканцы.
   - Пенистые? - глаза женщины расширились. - Я слышала о них, но никогда ни одного не видела. Ну, думаю, у тебя бывают разные попутчики. Хотя и далеко от дома.
   - Да, это так, - сказал Денат на ломаном имперском. Он взял один хайболл и передал второй Сене. Затем они оба чокнулись бокалами с Джулианом и Поэртеной. - Смерть кранолта! - Он опрокинул стакан. - Ааааа, - прополоскал он горло. - Мяяягко.
   Сена отхлебнула более степенно, затем скрутила обе накладные руки в сложном жесте удовольствия.
   - Это на самом деле так, - сказала она на машадском, глядя на Джулиана. - Удивительно. Не ожидала от тебя такой разборчивости во вкусах, Джулиан.
   - Умная задница, - парировал морпех на том же языке и издал кашляющий звук, похожий на мардуканский смешок.
   - Что он сказал? - спросила барменша, переводя взгляд с Сены на Джулиана и обратно.
   - Он просто заметил, что вы должны радоваться, что у Дената прошла течка, иначе на стенах была бы кровь, - сказал Джулиан со смешком, ухмыляясь обоим мардуканцам. Он сделал более осмотрительный глоток своего напитка и вынужден был признать, что он пошел гладко. - Боже, прошло много времени с тех пор, как я пробовал "Макманус".
   - Что ты делаешь в этом богом забытом месте? - спросила она.
   - Ищу симпатичного бармена, - сказал Джулиан с улыбкой. - И мне повезло.
   - Слышала это, - сказала женщина, но улыбнулась в ответ.
   - Вообще-то, мы путешествовали, - ответил Джулиан. - Немного этого здесь и того там. Подобрал Дената и Сену на Мардуке, когда у меня возникла небольшая проблема, и они помогли мне с ней справиться. Я слышал, что военный флот высаживался здесь, и что у них есть несколько гражданских экипажей в их служебных эскадрах. Я демобилизован чисто, и Мэйджи тоже, - сказал он, указывая на Поэртену. - Смотрю, есть ли там какая-нибудь работа.
   - Сомневаюсь в этом. - Женщина покачала головой. - Единственное, что приземляется, - это грузовые шаттлы. Они забирают припасы и снова отправляются в путь. Иногда экипажи заходят выпить, но они не задерживаются надолго. И они единственные, кто приземляется. Другие тоже спрашивали о работе, но они не нанимают. Ты ведь знаешь, что они делают, верно?
   - Нет, - сказал Джулиан.
   - Они ждут, чтобы увидеть, кто победит в Империал-Сити. Похоже, есть часть парламента, которая действительно разозлилась из-за того, что происходит с императрицей.
   - Что происходит? - спросил Поэртена с едва заметным акцентом.
   - Да, в новостях говорят, что все замечательно, - отметил Джулиан.
   - Да, ну, они бы это и говорили, не так ли? - барменша покачала головой.
   - Единственный, кто видит императрицу в эти дни, эта змеиная задница Эйдула, - сказал один из завсегдатаев, сползая со стула. - Даже премьер-министра не пускает к ней повидаться. Они говорят, что похоронили ее. Она больше не контролирует себя.
   - Черт, - сказал Джулиан, качая головой. - Ублюдки. Называть Эйдулу змеиной задницей оскорбительно для змей.
   - Да, но у него есть сила, не так ли? - ответил завсегдатай. - Флот на его стороне. По крайней мере, большая его часть. И у него есть друзья среди лордов, и все такое.
   - Я не давал своей клятвы принцу Джексону и его приятелям, когда служил, - сказал Джулиан. - Я поклялся в этом перед Конституцией и императрицей. Может быть, адмиралы запомнят это.
   - Конечно, они запомнят, - насмешливо сказал один из других выпивох. - В твоих мечтах! Офицеры все за Эйдулу. Он купил их, и они это знают. Я слышал, однажды он наступил на сьердо, и оно его не укусило из профессиональной вежливости.
   В группе раздался смешок, но он звучал устало.
   - Ну, только потому, что другие спрашивали, это не значит, что мы не должны, - сказал Джулиан со вздохом. - Если они не будут нанимать, это сделает кто-то другой. Есть здесь поблизости место, где можно переночевать?
   - Отель дальше по дороге, в нескольких кварталах, - сказала барменша. - По вторникам, пятницам и субботам вечером у нас бывает развлекательная программа вживую. Стриптизерши в субботу. Не будь чужаком.
   - Мы вернемся, - сказал Джулиан, допивая свое пиво одним большим глотком. - Давайте пойдем осмотримся, ребята.
   - Ты вернешься, - сказал завсегдатай, который проскользнул мимо. - Здесь не на что особо смотреть.
   - И по стаканчику для твоих друзей, - добавил Джулиан, кладя кредитный чип на поцарапанную крышку бара. - Увидимся позже.
  
   - Итак, что вы думаете? - спросила барменша после того, как квартет ушел.
   - Они не космонавты, - ответил завсегдатай, потягивая дешевое виски. - Двигаются не как надо. Стрижка слишком короткая. Если у этого парня есть документы об увольнении, то они из морской пехоты, а не из флота. Вероятно, случайные мускулы. Думаешь, они планируют напасть на Хулио?
   - Сомневаюсь в этом, - нахмурившись, сказала барменша. - Но Хулио, как правило, нанимает на работу. И даже если это не так, он захочет узнать о них. Я лучше сообщу ему.
  
   - Если хочешь рискнуть, в заведении есть скидка, - сказала барменша. - Нужно иметь ее, чтобы расплатиться с местными властями.
   Поэртена оторвал взгляд от своей руки и пожал плечами.
   - Сколько?
   - Четверть кредита за руку, - ответила она. - И вот почему, - добавила она, когда в дверь бара вошел невысокий бледнокожий мужчина.
   Новоприбывшему было, по-видимому, около тридцати стандартных лет, гладкие черные волосы и тонкие усики. Он был одет по последней местной моде - красная рубашка из кислотного шелка, черные брюки, болеро и галстук. Линия болеро была слегка подпорчена выпуклостью, которая могла быть игольником или маленьким шариковым пистолетом. За ним последовали еще трое, все крупнее, один из них совсем массивный. Короткие куртки, которые они носили, все оттопыривались на правом бедре.
   - Привет, Хулио, - сказала барменша.
   - Кларисса, - ответил мужчина, кивнув. - Надеюсь, у тебя все хорошо?
   - Достаточно хорошо. Хочешь, как обычно?
   - И по одной для мальчиков, - сказал он, подходя к столу, за которым играли Поэртена, Денат и один из постоянных посетителей. Сена сидела неподалеку, читая то, что выглядело как дешевый роман, но на самом деле было мардуканским переводом полевого руководства имперской морской пехоты по тактике проникновения, и потягивая мардукскую кружку пива.
   - Не возражаешь, если я присяду?
   - Продолжим, - ответил Поэртена. - Давай.
   - Два короля, - сказал местный житель.
   - Бьют мою пару восьмерок, - сказал Поэртена, и местный игрок забрал банк.
   - Сделки с новым человеком, - продолжил "армаганец" и передал колоду Хулио.
   - Семикарточный стад, - сказал бледнокожий мужчина, умело тасуя карты.
   Перед самой сдачей Денат протянул свою массивную руку и положил ее поверх карт.
   - На Мардуке, - торжественно произнес он, - мошенничество считается частью игры.
   - Убери от меня свою руку, если не хочешь ее съесть, - угрожающе сказал Хулио.
   - Я хотел бы знать, так ли это здесь, - сказал Денат, не поднимая руки. - Мне сказали, что это не так, поэтому я не подсовывал никаких карт. Кроме того, это трудно в защитном костюме. Я просто хочу знать, это местный обычай - жульничать?
   - Ты хочешь сказать, что я жульничаю? - спросил Хулио, когда самый массивный охранник выступил вперед. Его движение заставило Сену отвлечься, и она небрежно оторвала взгляд от своего руководства, затем вернулась к чтению.
   - Я просто задаюсь вопросом вслух, - ответил Денат, игнорируя охранника. - Если это не принято, возможно, вы хотели бы вытащить ту карту, которую засунули в рукав, и снова перетасовать.
   Хулио поднял одну руку к охраннику, а затем снял бубнового туза с манжеты того же запястья.
   - Просто проверяю, - сказал он, убирая его обратно в колоду. - Хулио Монтего.
   - Денат Корд, - сказал Денат, когда завсегдатай бара отодвинулся от карточного стола.
   - Я просто собираюсь... - сказал старик.
   - Да, почему бы тебе этого не сделать? - согласился Хулио, даже не отводя взгляда от мардуканца, чтобы посмотреть на него.
   - Как я уже сказал, на Мардуке у нас есть поговорка: если ты не жульничаешь, ты не стараешься, - объяснил Денат. - У меня нет никаких личных оговорок по поводу чего-либо в этом роде. Однако люди так... придирчивы к этому. Мне было приятно видеть, что это не так.
   - Хочешь попробовать? - спросил Хулио, перекладывая карты. - Просто дружеская рука? То есть без денег.
   - Кажется, в этом нет особого смысла, - пробормотал Денат, - но если ты хочешь.
   Он стянул перчатки защитного костюма и размял руки, затем перетасовал. Он перекладывал карты так быстро, что они, казалось, расплывались, затем перевернул колоду для среза. После того, как Хулио аккуратно подснял карты, он собрал их обратно и разыграл трехстороннюю комбинацию.
   - Прямой стад. Ничьей нет.
   Хулио собрал свои карты и покачал головой.
   - Каковы шансы получить флеш-рояль при раздаче? - спросил он. - Вау, мне повезло, или как?
   - Да, очень повезло, - сказал Денат. - Твой в бубнах даже побил бы мой в пиках.
   - Думаю, может быть, мы не играем в карты, - сказал Поэртена. - В такие моменты я жалею, что учу этого моддерпокера играть.
   - Или, может быть, вместо того, чтобы играть, мы просто выложим карты на стол, - сказал Джулиан, опускаясь на стул, который освободил завсегдатай. - Что мы можем для вас сделать, мистер Монтего?
   - Я не знаю, - ответил Хулио. - Что ты можешь для меня сделать?
   - Мы не вторгаемся на вашу территорию, - деликатно сказал Джулиан. - Мы просто ищем работу в военном флоте. Если это недоступно, мы просто уйдем. Никакой неразберихи, никакой суеты. Никаких проблем.
   - Вы не космонавты.
   - У меня есть чип данных, который говорит другое, - отметил Джулиан.
   - Я могу покупать такие по кредиту за штуку, - усмехнулся Хулио. - И у меня есть местные обязанности, которые нужно поддерживать.
   - Мы не собираемся создавать никаких проблем местным жителям, - сказал Джулиан. - Просто называйте нас невидимой четверкой.
   - У тебя два пенистых телохранителя, и парень говорит, что он из Армы, тогда как сам, вероятно, никогда даже не видел планету, - сказал Хулио. - Ты не совсем невидимка. Какова ваша точка зрения?
   - Ничего, что касается вас, мистер Монтего, - спокойно ответил Джулиан. - Как я уже сказал, было бы лучше для всех, если бы вы просто игнорировали нас и делали вид, что нас здесь никогда не было. Это не то, во что вы хотите совать свой нос.
   - Это моя территория, - категорично заявил Хулио. - Все, что здесь происходит, касается меня.
   - Только не это. Это не имеет никакого отношения ни к Холливеллу, ни к вашей территории.
   - Так в чем же суть? Тебе нужен контакт с флотом из-за наркотиков? Порно? Малышки?
   - Ты же не думаешь, что это так, верно? - сказал Джулиан, качая головой.
   - Верно.
   - Мистер Монтего, у вас есть кто-нибудь, с кем вы... имеете дело? Не босс, только не это. Но кто-то, кому вы, возможно, перечисляете часть своего местного дохода? За оказанные услуги?
   - Возможно, - осторожно сказал Монтего.
   - Ну, у этого джентльмена, вероятно, есть кто-то, с кем он имеет дело повыше. И так далее, и тому подобное. И на каком-то уровне, мистер Монтего, намного выше того, что мой друг назвал бы нашей зарплатой, есть джентльмен, которому, вероятно, следовало бы упомянуть, что некоторые из его партнеров собирались проникнуть на вашу территорию. Мы не дилеры, мы не мулы. Мы... партнеры. Передатчики информации. И прежде чем вы спросите, мистер Монтего, нет. Вы не собираетесь выяснять, какой информации. Если вы решите заняться этим, мистер Монтего, все совсем быстро станет очень некрасиво. Не только в этом баре, но и на таком уровне, о котором вы даже думать не хотите. Тот уровень, где люди нанимают не вышибал из космопорта, а профессиональных джентльменов, которые знакомы с использованием силовой брони и плазменной пушки, мистер Монтего.
   Все это было сказано с тонкой улыбкой, в то время как глаза Джулиана были прикованы к местному жителю.
   - Он не шутит, - сказал Поэртена и закатал рукав, обнажив тонкую линию шрама там, где рука была отращена заново. - Просто поверь мне на слово.
   - Я бы на твоем месте так и сделала, - сказала Сена на безупречном имперском из-за спины гангстера.
   Это был первый раз, когда она произнесла что-либо, кроме мардукского, и голова Хулио повернулась в ее сторону. Она посмотрела на него в ответ с самым близким к улыбке выражением, на которое были способны ограниченные лицевые мышцы мардуканки, и его глаза сузились, когда он заметил тяжелый шариковый пистолет военного образца, который каким-то волшебным образом появился у нее на коленях. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы прикоснуться к нему, только вернулась к своей книге.
   - Один такой профессиональный джентльмен, по-своему, - сухо заметил Джулиан, даже не взглянув в сторону Сены.
   - Ты прав, - сказал Хулио. - Должно было быть передано какое-то сообщение. Но этого не было. И есть цена за ведение бизнеса на моей территории: две тысячи кредитов, и эта встреча так и не состоялась.
   - Это долбаная...
   - Заплати ему, - сказал Джулиан. Он встал. - Приятно иметь с вами дело, мистер Монтего.
   Он протянул руку.
   - Да, - ответил Монтего. - И это было имя?
   - Заплати человеку, - вот и все, что сказал Джулиан, и подошел к бару.
   Поэртена вытащил две кредитные фишки крупного номинала и подтолкнул их по столешнице.
   - Полагаю, вы не откажетесь от приятной игры в покер?
   - Я так не думаю, - сказал Монтего, вставая. - И, вероятно, было бы лучше, если бы ты держал свой рот на замке.
   - История моей долбаной жизни, - пробормотал Поэртена.
  
   * * *
  
   Стриптизерша оказалась довольно усталой на вид женщиной лет сорока, а живая группа играла громче, чем была способна. Сена и Денат, сексуальность которых довольно сильно отличалась от человеческой, сочли всю постановку, мягко говоря, странной, но они оказались довольно популярными среди завсегдатаев. Восемь рук размером с мардуканские могли задавать и поддерживать ритм для ударов и скрежета, который даже эта группа не смогла бы полностью испортить. И что бы там ни было еще, шум и толпа создавали приличное место для безопасной беседы.
   Джулиан скользнул на свободное место рядом с уоррент-офицером флота и кивнул.
   - Угостить тебя выпивкой? - спросил он. - Кажется, это подходит нашим парням в черном.
   - Конечно, - сказал пилот. Он был молод, вероятно, не так давно окончил летную школу. - Я приму алкодот перед тем, как поднимусь, но, Господи, парню нужно немного отдохнуть.
   - Я видел только экипажи спускающихся шаттлов, - сказал Джулиан, перекрикивая шум оркестра и восторженные хлопки мардуканцев. Никто в баре не должен был знать, что вклад Дената и Сены был эквивалентом полуистерического смеха среди их людей на языке жестов.
   - Приказ по флоту! - крикнул в ответ пилот, когда барабанщики начали неумелый рифф. - Никакого контакта с планетой. Черт, даже это лучше, - сказал он, указывая на усталую на вид стриптизершу. - Мы почти просмотрели порнографию, доступную на корабле, и мое правое предплечье становится как бы чрезмерно развитым.
   - Настолько плохо? - рассмеялся Джулиан.
   - Настолько плохо, - ответил уоррент.
   - Ты с корабля капитана Поэртены, верно? - сказал Джулиан, наклоняясь ближе.
   - Кто хочет знать? - уоррент сделал глоток своего напитка.
   - Да или нет?
   - Хорошо, да, - сказал уоррент. - Чувак, я знаю, что слишком много выпил. Она начинает хорошо выглядеть.
   - В таком случае, мне нужно, чтобы ты передал сообщение своему капитану.
   - Что? - уоррент-офицер впервые по-настоящему посмотрел на Джулиана.
   - Мне нужно, чтобы ты передал сообщение своему капитану, - повторил Джулиан. - Сделай это лично, и сделай это в одиночку. Сообщение таково: Мальчик, который украл рыбу, сожалеет. Только это. И все, что он слышал в последнее время, - ложь. Понял?
   - Что все это значит? - спросил уоррент, когда Джулиан встал.
   - Если твой капитан захочет, чтобы ты знал, он тебе скажет, - ответил Джулиан. - Лично, наедине. Понятно? Повтори это, уоррент. - Последнее явно было приказом.
   - Мальчик, который украл рыбу, сожалеет, - повторил уоррент-офицер.
   - Сделай это, клянусь твоей честью, - сказал Джулиан и вошел в толпу.
  
   - Как прошел рейс? - спросил капитан Поэртена. Он просматривал данные на голографическом дисплее и ел банан. Свежие фрукты в эти дни были большой редкостью на Шестом флоте, даже на одном из грузовых судов, таком как "Каподиста", и он разламывал их на маленькие кусочки, чтобы как следует насладиться.
   - Все прошло нормально, сэр, - ответил уоррент-офицер Симс. - На этот раз мы получили полную загрузку, и я поговорил с одним из представителей губернатора. Они пытались пополнить наш список запчастей, но пока безуспешно.
   - Неудивительно, - сказал Поэртена. - Что ж, может быть, на следующей неделе повезет больше. Рано или поздно адмиралу Хельмуту придется тащить рыбу или срезать наживку. Есть какие-нибудь новые новости из столицы?
   - Нет, сэр, - сказал Симс. - Но у меня был очень странный разговор на планете. Ко мне подошел парень и попросил передать вам сообщение. Лично и наедине.
   - О? - Поэртена оторвал взгляд от голографического дисплея, одну щеку у него оттопыривал банан, в то время как другой его кусочек он тянул ко рту.
   - Мальчик, который украл рыбу, сожалеет, - сказал Симс.
   Рука перестала подниматься, затем начала опускаться, когда смуглое лицо Поэртены посерело.
   - Что ты сказал? - рявкнул капитан с наполовину набитым ртом.
   - Мальчик, который украл рыбу, сожалеет, - повторил Симс.
   Кусочек банана был раздавлен двумя пальцами, а затем брошен на стол.
   - Как он выглядел - нет. У этого парня был акцент?
   - Нет, сэр, - сказал уоррент, наполовину вытянувшись по стойке "смирно".
   - Он сказал что-нибудь еще?
   - Просто что-то о том, что все вокруг - ложь, - сказал Симс. - Сэр, что все это значит?
   - Симс, тебе не обязательно знать, - сказал Поэртена, сглотнув и покачав головой. - Моддерпокер. У меня нет долбаной нужды знать. - Капитан усердно работал над своим акцентом, и он проявлялся только в моменты стресса. - Не думал, что мне это нужно. Где был этот парень?
   - Ну... - Симс колебался. - В баре, капитан. Я знаю, что они под запретом...
   - Забудь об этом, - сказал Поэртена. - Моддерпокер. Мне нужно подумать. Симс, ты никому не рассказываешь об этом, ясно?
   - Ясно, сэр. - Настала очередь Симса тяжело сглотнуть.
   - Вероятно, ты мне понадобишься через некоторое время. Перекуси и отдохни, если тебе нужно. Думаю, мы возвращаемся в Холливелл.
   - Сэр, правила гласят...
   - Да. Что ж, думаю, что нарушаю долбаные правила только после того, как выйду из гребаного воздушного шлюза.
  
   Джулиан поднял глаза, когда над столиком ресторана нависла внушительная тень.
   - Парень, который очень похож на Поэртену, только что зашел в бар, - сказал Денат. - Он с тем пилотом шаттла. Сена присматривает за ними.
   Джулиан зашел в один из местных ресторанов, где подавали действительно хороший биток. Он скучал по ним на Мардуке, а здесь они получались как надо - густые, прожаренные до светло-розового цвета в середине и с действительно хорошим соусом барбекю. Это было бесконечно предпочтительнее "закусок", подаваемых в баре, и Денат с Сеной остались, чтобы присматривать за происходящим, пока он ел это блюдо.
   Теперь он отложил биток и сделал глоток колы.
   - Ладно, время шоу, - сказал он. - Где Мэйджи? - спросил я.
   - Не знаю, - сказал мардуканец.
   - Найди его, - ответил Джулиан и очень старался не раздражаться из-за отсутствия маленького пинопанца. В конце концов, Джулиан сам не ожидал, что капитан Поэртена появится так быстро, а по местному времени была поздняя ночь. Шкипер "Каподисты", должно быть, получил сообщение и вернулся первым попавшимся шаттлом.
   Джулиан бросил на стол достаточно кредитов, чтобы заплатить за биток с чаевыми, и вышел. Он огляделся, выходя из дверей ресторана. Ночью на улице было несколько оживленнее, группы переходили от бара к бару, и он чувствовал себя немного неловко без прикрытия. Но с этим он ничего не мог поделать.
   Он подошел к бару и огляделся. Несмотря на поздний час, вечеринка все еще была в разгаре, и группа стала, если уж на то пошло, еще хуже. По крайней мере, стриптизерша ушла.
   Он двигался вдоль края толпы вокруг бара, пока не заметил Сену. Она стояла у бара, небрежно опершись локтем о его поверхность, и, в то время как ее истинная рука держала пиво, могла незаметно наблюдать за двумя офицерами флота, занявшими один из столиков в глубине зала. Паршивое ремесло торговца. Это было похоже на сигнал "Посмотри сюда! У нас секретный разговор!"
   Он выбрал себе место у бара, вне поля их зрения, но где Сена могла бы подать ему сигнал, если они попытаются уйти. Примерно через десять минут в дверях появился Денат, а за ним Поэртена.
   - Где ты был?
   - Улаживал кое-какие долбаные личные дела.
   - Ты знаешь того человека, который снимал с нее одежду? - спросил Денат.
   - Черт возьми, П... Мэйджи!
   - Эй, у парня есть потребности в сексе!
   - Ну, у тебя не будет твоего прибора, чтобы что-то с ним делать, если ты просто опять пойдешь этим путем, - зловеще сказал Джулиан, затем вздохнул и покачал головой в ответ на нераскаявшийся взгляд Поэртены.
   - Пошли, - сказал он и направился сквозь толпу к столу офицеров флота.
   - Капитан Поэртена, - сказал он, садясь и подвигая свой стул так, чтобы с него можно было следить за баром.
   - Ну, я знаю, что он не Хулио, - сказал капитан, указывая на мардуканца. - И она тоже, - сухо добавил он, когда Сена подошла, чтобы присоединиться к ним. - И ты слишком высокий, - продолжил он, глядя на Джулиана.
   - Привет, дядя Марсиэль, - сказал Поэртена с легкой дрожью в голосе. - Долгое долбаное время.
   - Черт возьми, Хулио, - сказал капитан, качая головой. - Во что ты себя втянул? У меня должна была быть команда морских пехотинцев наготове, ты это знаешь? Я рискую своими яйцами здесь ради тебя.
   - Они на линии не из-за него, - сказал Джулиан. - Они на кону ради империи.
   - Который из них ты? - рявкнул капитан.
   - Эйдиб Джулиан.
   - Я не узнаю это имя, - сказал капитан, пристально глядя на него.
   - Вы бы не смогли. Я был всего лишь сержантом в одной из линейных рот. Но поймите прямо, мы были на Мардуке, - Джулиан указал большим пальцем на Дената и Сену, - последние десять месяцев. - Мардук. Мы можем доказать это дюжиной различных способов. Мы не имеем к этому никакого отношения.
   - Речь идет о перевороте! - выпалил пилот. - Срань господня.
   - Сержант... ну, капитан, вроде как, Эйдиб Джулиан, - сказал Джулиан, кивая. - Бронзовый батальон собственных сил императрицы. В настоящее время второй помощник принца Роджера Рамиуса Сергея Александра Чанга Макклинтока. Первого наследника трона Человека.
   Несмотря на шум вокруг них, короткий пузырь напряженной тишины, казалось, окружил стол в баре.
   - Итак, - сказал капитан Поэртена через мгновение, - каков план?
   - Мне нужно поговорить с адмиралом Хельмутом, - сказал Джулиан. - У меня есть чипы с зашифрованными данными, которые вне всяких разумных сомнений доказывают, что мы были на Мардуке, когда произошел переворот, а не на Старой Земле. Это заговор Эйдулы, а не принца. Хельмут должен это знать.
   - Что он собирается с этим делать? - спросил Симс.
   - Уоррент, это касается только адмирала и меня, - сказал Джулиан. - Вы, конечно, понимаете, что собираетесь провести, по крайней мере, следующие несколько недель в одиночной камере. Верно?
   - Черт, вот что я получаю за разговоры с незнакомцами в барах, - сказал уоррент. - Позволь мне прояснить это. Принц был на Мардуке. Что означает, что вся эта история о том, что он стоит за попыткой государственного переворота, - полная чушь. Верно?
   - Верно, - выдавил Джулиан. - Доверься мне в этом вопросе. Я был там все это время. Поэртена и я - двое из двенадцати выживших из целой роты морской пехоты, которая отправилась вместе с ним. Нам пришлось идти по этому жаркому, жалкому, залитому дождем шару джунглей и болот. Это долгая история. Но мы даже не знали, что произошел переворот, пока месяц-полтора назад не услышали об этом. И главный здесь Эйдула, а не императрица.
   - Мы вроде как разобрались с этим, - сухо сказал капитан. - Вот почему мы здесь околачиваемся на этих дальних задворках. Ты либо дар божий, либо чертова угроза, и я не могу решить, что именно. - Он вздохнул и пожал плечами. - Вам придется встретиться с адмиралом. Симс, ты и эти четверо других отправитесь в одиночные камеры, когда мы доберемся до корабля. Когда мы встретимся с флотом, я отправлю их на вашем шаттле на "Зетиан". Кстати, почему вас четверо?
   - Хулио, чтобы убедить вас, - сказал Джулиан. - Я, потому что уже встречался с адмиралом Хельмутом раньше. И Денат и Сена, потому что они являются контрапунктом к доказательству того, что мы были на Мардуке. И потому что Денат - приятель Хулио.
   - Он научил меня всему, что я знаю, - сказал Денат, пожимая всеми четырьмя плечами.
   - В таком случае, напомни мне не играть с тобой в покер.
  
   Адмирал Ангус Хельмут, третий барон Флешель, был невысоким, почти карликом, значительно ниже установленного роста. Его ноги свисали с палубы в стандартном кресле станции, поэтому то, в котором он сейчас сидел, было ниже стандартного. У него было серое, изборожденное морщинами лицо, высокие скулы, редеющие седые волосы и серые глаза. Его черная униформа претерпела две смены - того же образца, что он носил будучи энсином, и, вполне возможно, та же форма, что носил энсин Хельмут, судя по гладкости ткани. На одном конце воротника у него были адмиральские нашивки, а на другом - скрещенные плащ и кинжалы его первоначальной должности в военно-морской разведке, и его глаза были слегка налиты кровью от недосыпа, когда он уставился на Джулиана так, как будто морской пехотинец был чем-то, что кошка оставила у него на пороге.
   - Эйдиб Джулиан, - сказал он. - Я должен был догадаться. Я заметил ваше имя в приказах об аресте и подумал, что государственная измена будет занятием примерно вашего уровня.
   - Я никогда не совершал государственной измены, - парировал Джулиан. - Не больше, чем вы, удерживая свой флот вне контакта. Предатели - это Эйдула, Джанетто и Гринберг.
   - Возможно. Но то, что я вижу перед собой, - это выскочка-сержант, которого я в последний раз встречал обвиняемым в фальсификации отчета о готовности.
   - Произошли изменения, - ответил Джулиан.
   - Так ты мне говоришь. - Адмирал несколько секунд рассматривал его глазами василиска, затем слегка откинулся на спинку стула. - Итак, принц-бродяга возвращается как претендент на трон, и вам нужна моя помощь?
   - Давайте просто скажем... что произошли изменения, - повторил Джулиан. - На данном этапе называть мастера Роджера бродягой было бы... некорректно. И не претендент на трон; он просто хочет вернуть на него свою мать, плюс голову этого ублюдка Эйдулы. Хотя в крайнем случае сгодились бы его яйца.
   - Так каков план не бродяги?
   - Я должен получить некоторые гарантии того, что вы собираетесь поддержать нас, - указал Джулиан. - Не просто используете информацию, чтобы добиться расположения Эйдулы, адмирал.
   При этих словах челюстные мышцы адмирала напряглись, и он сердито пожал плечами.
   - Ну, в этом-то и проблема этих маленьких заговоров, которые разбросаны по дворцу, - сказал он. - Доверие. Я могу дать вам все гарантии во Вселенной. Готовьте флот к бою, направляйтесь к Солнцу. А потом, когда мы доберемся туда, закуем тебя в кандалы и отправим к Эйдуле в качестве трофея вместе со всеми твоими планами. По той же причине прямо у моей каюты могли стоять морские пехотинцы, ожидая, когда я раскрою свою нелояльность трону. В этом случае, когда я говорю: "О, да, сержант Джулиан, мы поможем вашему маленькому заговору", они врываются и арестовывают меня.
   - Нет, если старший сержант Стейнберг все еще за главного, - сказал Джулиан с легкой усмешкой.
   - Это так, - признал Хельмут. Он и старший сержант были близки на протяжении всей их соответствующей (и долгой) карьеры. Что было одной из причин, по которой Стейнберг был старшим сержантом Шестого флота до тех пор, пока им командовал Хельмут. - Тем не менее.
   - Принц намерен захватить дворец и освободить свою мать, а затем привлечь независимых лиц, чтобы показать, что ее удерживали под принуждением и что он не имеет к этому никакого отношения.
   - Ну, это и так очевидно, - огрызнулся Хельмут. - Как?
   - Вы собираетесь поддержать нас?
   Адмирал откинулся еще дальше назад и сцепил пальцы, пристально глядя на сержанта.
   - Фальсификация отчета о готовности оружейной комнаты, - сказал он, меняя тему. - На самом деле это не твоих рук дело, не так ли?
   - Я взял вину на себя. Это была моя ответственность.
   - Но ты же не делал низкопробную работу, не так ли?
   - Нет, - признался Джулиан. - Я поверил чьему-то заявлению о том, что это было сделано, и подписал его. В последний раз, когда я совершил именно эту ошибку.
   - И что вы сделали с человеком, который на самом деле был ответственен за потерю ваших нашивок?
   - Выбил из него все дерьмо, сэр, - ответил Джулиан после короткой паузы.
   - Да, я видел отчет хирурга, - сказал Хельмут с оттенком удовлетворения. Затем - Что случилось с Панером? - внезапно рявкнул он.
   - Убит, сэр, - сказал Джулиан и сглотнул. - При штурме корабля, который мы захватили, чтобы выбраться с этого комка грязи.
   - Этого человека трудно убить, - размышлял Хельмут.
   - Это был тайный корабль коммандос святош, - сказал Джулиан. - Мы не знали, пока не увязли слишком глубоко, чтобы отступать. Он умер, чтобы спасти принца.
   - Это было его обязанностью, - сказал Хельмут. - И какова была его позиция по этому... контрперевороту?
   - Мы разработали основу первоначального плана до нападения на корабль, сэр. Это было при его полной поддержке.
   - Было бы, - сказал адмирал. - Он был скорее человеком типа "все или ничего". Очень хорошо, Джулиан. Да, я вас поддерживаю. Никаких морских пехотинцев в последнюю минуту, никаких двойных ходов.
   - Вы не спросили, что получаете за это, - заметил Джулиан. - Принц будет у вас в долгу за довольно большую услугу.
   - Я обеспечиваю безопасность империи, - прорычал Хельмут. - Если бы я попросил о чем-нибудь другом, ты бы мне поверил?
   - Нет, - признался Джулиан. - Не в этом. Но принц уполномочил меня сказать вам, что, по его мнению, вы можете командовать Шестым флотом, флотом Метрополии или быть начальником операций, "пока не умрете или не впадете в маразм". Последнее - прямая цитата.
   - И что вы получаете, сержант? - спросил адмирал, игнорируя предложение.
   - Как услуга за услугу? Ничего. Черт возьми, сэр, мне даже не платили больше десяти месяцев. Перед отъездом он сказал мне, что я капитан, но я об этом не просил.
   Джулиан сделал паузу и пожал плечами.
   - Безопасность империи? Адмирал, я поклялся служить империи, мы оба поклялись, но я служу мастеру Роджеру. Мы все так делаем. Вы должны были бы быть там, чтобы понять. Это не так... каким он был раньше. Никто из нас не остался прежним. Мы принадлежим принцу Роджеру. Навсегда. Помощников называют "грабителями собак", потому что они отнимут у собаки ее кость, если это то, чего хочет адмирал. Мы... мы грабители свиней. Мы украдем помои, если это то, чего хочет Роджер. Или покорим империю Каваза. Или сделаем его королем пиратов. Может быть, Панер был не таким, может быть, он сражался за империю, даже до последнего. Но остальные из нас - это те немногие, кто выжили. Мы собаки Роджера. И если он хочет спасти империю, что ж, мы спасем империю. И если бы он сказал мне прийти сюда и убить вас, что ж, адмирал, вы были бы мертвы.
   - Домашние войска, - с отвращением сказал адмирал.
   - Да, сэр, это мы. И самая отвратительная их группа, которую вы, вероятно, когда-либо увидите. И это даже не считая мардуканцев. Не судите о них по Денату; он просто ходит за нами по пятам, чтобы посмотреть, во что мы ввязываемся. Растар, Фейн или Хонал взорвали бы ядерную бомбу на планете, не моргнув глазом, если бы Роджер им приказал.
   - Интересно, что он может вызывать такую преданность, - размышлял Хельмут. - Это так не... соответствует его профилю, составленному до его исчезновения. На самом деле, это было одним из факторов моего неверия в то, что он имел какое-либо отношение к перевороту.
   - Что ж, все меняется, - сказал Джулиан. - На Мардуке они быстро меняются. Адмирал, у меня есть презентация о том, через что мы прошли и каковы наши планы. Если вы хотите это увидеть.
   - Я бы так и сделал, - признался Хельмут. - Я бы хотел посмотреть, что может превратить одетую лошадь в...
   - Просто скажите в "Макклинтока".
  
   * * *
  
   - Так, так - Гарвард Мансул. - Этьен Торвелл, главный редактор "Империал Астрографик", покачал головой с выражением, которое не совсем успешно попыталось изобразить скорее хмурый взгляд, чем усмешку. - Опаздываешь, как обычно, - далеко сверх крайнего срока! И не смей говорить мне, что тебе нужны суточные за дополнительное время, ты, маленький проныра!
   - Я тоже рад снова видеть тебя, Этьен, - сказал Мансул со своей собственной улыбкой. Он пересек офис, и Торвелл встал, чтобы пожать ему руку. Затем редактор пожал плечами "какого черта" и заключил мужчину поменьше обеими руками в медвежьи объятия.
   - Думал, на этот раз мы тебя точно потеряли, Гарвард, - сказал он через мгновение, отступая назад и удерживая репортера на расстоянии вытянутой руки. - Ты должен был вернуться несколько месяцев назад!
   - Знаю. - Мансул пожал плечами, и его улыбка была более чем немного кривой. - Похоже, наша информация о социальном устройстве была немного, гм, устаревшей. Краты испытали религиозное обращение с некоторыми действительно неприятными побочными эффектами. Они почти решили съесть меня.
   - Съесть тебя? - Торвелл моргнул, затем скептически посмотрел на Мансула. - Гарвард, со стороны любого устоявшегося, строящего города, общества ритуальный каннибализм "великих белых охотников" - это для плохих романистов и голодрамы.
   - Обычно. - Мансул кивнул в знак согласия. - На этот раз, однако... - Он пожал плечами. - Послушайте, у меня есть видео, подтверждающее это. Но что еще более важно, я попал в перестрелку между "цивилизованными" каннибалами и кучкой "варварских племен", которые возражали против того, чтобы их ели... и что-то с этим сделали. Это чертовски впечатляющий материал, Этьен.
   Это многое, размышлял он, было, безусловно, правдой. Конечно, ему пришлось провести довольно тщательный монтаж, чтобы никто из людей (или их оружие) не появился в вышеупомянутом видео. Также было добавлено несколько тщательно подготовленных интервью с отцом Пиди Карузе, из которых стало совершенно ясно, что вся война - и отчаянное сражение, которое ее завершило - были результатом чисто мардуканских усилий. Тот факт, что это делало Гастана похожим на военного гения, пощекотал чувство юмора монарха шинов, но он превосходно прикрыл человеческое участие.
   - Реальные боевые кадры? - Нос Торвелла почти дернулся, и Мансул спрятал улыбку. Он сказал Роджеру и О'Кейси, как отреагирует на это его босс. Официальная хартия ИАО заключалась в том, чтобы всерьез освещать инопланетные миры и общества с предметным анализом и исследованиями, а не потакать устоявшимся в основных мирах стереотипам "варварского поведения", но редакция не могла позволить себе полностью игнорировать демографические реалии зрительской аудитории.
   - Реальные боевые кадры, - подтвердил он. - Пики, топоры и черный порох и решительное поражение "цивилизованной" стороны от варваров, которые не едят людей. И которые, так случилось, в процессе спасли мою личную задницу.
   - Черт возьми, - сказал Торвелл. - "Бесстрашный репортер, спасенный доблестным правителем варваров". Что-то в этом роде?
   - Именно так я и рассчитывал сыграть там, - согласился Мансул. - С соответствующим скромным комментарием от меня самого, конечно.
   Они посмотрели друг на друга и хихикнули почти в унисон. Гарвард Мансул уже дважды получал желанную медаль Общества межзвездных корреспондентов Стимсона-Ямагучи. Если эти кадры были так хороши, как подозревал Торвелл, он, возможно, вот-вот выиграет ее в третий раз.
   Мансул точно знал, о чем думает главный редактор. Но что заставило его усмехнуться, так это осознание того, что у него все будет под контролем, как только он сможет выпустить документальный фильм о приключениях Роджера на Мардуке, который он снял. Особенно с эксклюзивным инсайдом, который ему обещали в репортаже о контрперевороте после того, как он состоится.
   - У меня также есть много других вещей, - продолжил репортер через несколько мгновений. - Углубленный социальный анализ обеих сторон, несколько довольно хороших материалов об их основных технических возможностях и обновленная информация о первоначальной геологической съемке. Она действительно недооценивала вулканизм планеты, Этьен, и я думаю, что это, вероятно, сыграло большую роль в том, как развивались некоторые социальные события. И многое об основной культуре, включая их декоративно-прикладное искусство и кухню. - Он покачал головой и одобрительно закатил глаза. - И должен вам сказать, хотя не думаю, что меня бы хоть немного заинтересовали диетические продукты кратов, остальные мардуканцы умеют готовить.
   - Как раз перед тем, как краты сорвались с катушек, они вступили в контакт с этими людьми с другой стороны местного океана - из местечка под названием Бухта К'Вэрна, что-то вроде местной морской торговой империи - и у меня тоже есть несколько хороших кадров о них. И какая еда получилась у этих людей!
   Он покачал головой, и Торвелл снова усмехнулся.
   - Еда, Гарвард? Раньше это никогда не было твоей большой фишкой.
   - Ну, да, - согласился Мансул с улыбкой, - но это было тогда, когда я вряд ли попал бы в чье-либо меню. О чем я подумал, так это о том, что мы разыграем кухню неканнибалов, когда начнем репортаж о Крате. Используя это как контраст и сравнивая с чем-то в этом роде.
   - Гм. - Торвелл задумчиво нахмурился, почесывая подбородок, затем кивнул. Сначала медленно, а затем с большим энтузиазмом. - Мне это нравится! - согласился он.
   - Я так и думал, что тебе понравится, - сказал Мансул. Действительно, он на это рассчитывал. И это соответствовало традиционной позиции ИАО - способу использовать вызывающую дрожь концепцию каннибализма, просто упомянув ее в разгар научного анализа и сравнения с кулинарией остальной планеты.
   - Хорошо, - сказал он, наклоняясь вперед и устанавливая свой маленький портативный голографический проигрыватель на кофейный столик Торвелла, - я подумал, что мы могли бы начать с этого фрагмента...
  
   * * *
  
   - Хельмут передислоцируется, - сказал генерал Джанетто, когда секретарь принца Джексона закрыл за ним дверь кабинета принца.
   Офис находился на верхнем занятом уровне имперской башни, мегасооружения, которое поднималось почти на километр в воздух к западу от Империал-Сити. Более того, взгляд Эйдулы был обращен на восток, откуда он мог следить за тем, что все больше и больше начинал считать своей личной вотчиной.
   Джексон Эйдула был мужчиной позднего среднего возраста, только что миновавшим свой сто двенадцатый день рождения, с черными волосами, начинавшими седеть на висках. У него было худощавое, аскетичное лицо, и одет он был по последней придворной моде. Его туника с парчовым воротником была из жемчужно-серого натурального шелка - со вкусом подобранный нейтральный фон для глубоких, переливающихся драгоценными камнями пурпурных, зеленых и малиновых тонов вышивки. Его круглый воротник-стойка был, возможно, чуть ниже, чем мог бы потребовать истинный приверженец моды, но это была его единственная уступка комфорту. Украшенные драгоценными камнями значки нескольких дворянских орденов поблескивали на левой стороне его груди, а его ботинки из натуральной кожи блестели, как блестящие черные зеркала, под модными мешковатыми темно-синими брюками.
   Теперь он посмотрел на своего товарища по заговору и аристократически приподнял бровь.
   - Куда передвигается? - спросил он.
   - Без понятия, - сказал Джанетто, усаживаясь на стул. Генерал был выше принца, подтянутый, с копной седых волос, подстриженных достаточно коротко, чтобы был виден скальп. Он также был первым начальником операций флота - фактически, военным главнокомандующим империи, - который был генералом, а не адмиралом. - Авианосец, который наблюдал за ним, передал, что Шестой флот только что вошел в туннель, весь сразу. Я отправил сенсорные корабли. Если они появятся где-нибудь в пределах четырех световых дней от Солнца, мы узнаем об этом.
   - Они могут находиться на расстоянии восемнадцати световых лет и пройти туннель за шесть часов, - сказал Эйдула.
   - Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, - ответил Джанетто.
   - Хорошо, - сказал Эйдула, - я так и скажу. Один из шаттлов Хельмута забрал четырех человек с Холливелла-два перед его отлетом. Двоих человек и пару мардуканцев.
   - Мардуканцы? - генерал нахмурился. - Таких не часто видишь вокруг.
   - По словам наших информаторов, они были тяжеловесами в преступной организации. У одного из людей был паспорт ОВМ, у другого - имперский. Очевидно, что это подделки, но имперский есть в базе данных. Предположительно, он из Армы, но у него был пинопанский акцент.
   - Преступники? - Джанетто потер указательный и большой пальцы правой руки, обдумывая это. - В этом есть определенный смысл. Хельмут, должно быть, испытывает нехватку запчастей; они пытаются пополнить запасы на своих кораблях с черного рынка.
   - Возможно. Но мы не хотим этого предполагать.
   - Нет, - согласился генерал, но он явно уже думал о чем-то другом. - А как насчет этого законопроекта о принудительном независимом обследовании императрицы? - спросил он.
   - О, я поддерживаю его, - ответил Эйдула. - конечно.
   - Ты что, спятил? - зарычал Джанетто. - Если врач хоть раз взглянет на нее...
   - До этого не дойдет, - заверил его Эйдула. - Я поддерживаю это, зато каждый другой голос, который я могу выпросить, подкупить, уговорить или шантажировать, против этого. Это даже не выйдет за рамки комитета.
   - Будем надеяться, - сказал Джанетто и нахмурился. - Я не в восторге от... методов, которые вы используете. - Его хмурый взгляд превратился в гримасу отвращения. - Достаточно плохо, чтобы держать императрицу на привязи, но...
   - Защита, встроенная в императрицу, экстраординарна, - строго сказал Эйдула. - Поскольку она доказала, что не желает быть благоразумной, возникла необходимость чрезвычайных мер. Все, что нам нужно сделать, это сидеть смирно еще пять месяцев. Позволь мне разобраться с этим концом. Ты просто не спускай глаз с военного флота.
   - Все под контролем, - заверил его Джанетто. - За исключением этого ублюдка, Хельмута. И до тех пор, пока мы не получим никакого "независимого обследования" ее величества. Если то, что ты делаешь с императрицей, выйдет наружу, они не просто убьют нас; они разрежут нас на куски и скормят собакам.
  
   * * *
  
   - Теперь я агент по недвижимости, - проворчал Добреску.
   - Брокер, - сказал Мачек. - Посредник. Представитель арендатора. Что-то такое.
   Этот район представлял собой парк легкой промышленности на склоне того, что когда-то называлось "Голубой хребет". В ясный день можно было разглядеть почти весь дворец. Или вы смогли бы это сделать, если бы не все эти небоскребы и мегабашни на пути.
   Когда-то это был довольно симпатичный индустриальный парк, но время и меняющаяся торговля оставили его позади. Его сооружения давным-давно были бы снесены, чтобы освободить место для более крупных и полезных зданий, если бы не различные обстоятельства, которые препятствовали изменениям. Большинство зданий пустовало в результате цикла бумов и спадов в коммерческой недвижимости. К счастью, то, что они искали, было одним из пустовавших. Они должны были встретиться с представительницей владельца, но она опаздывала.
   И, неизбежно, это был ужасный день. Погодные генераторы должны были время от времени пропускать холодный фронт, и это был тот день, который был запланирован для этого. Итак, они сидели в аэрокаре, наблюдая, как капли дождя стекают с ветрового стекла, и смотрели на пустое здание с большой вывеской "Сдается в аренду" на фасаде.
   Наконец, сел служебный аэрокар на девять пассажиров, и довольно привлекательная блондинка лет тридцати вышла, установила антидождевой щиток, а затем поспешила к крытому портику здания.
   Добреску и Мачек вышли, не обращая внимания на дождь и холод, и подошли, чтобы присоединиться к ней.
   - Мистер Ричи? - Женщина протянула руку. - Энджи Беринджер. Приятно познакомиться. Извините, я опоздала.
   - Не проблема, - сказал Добреску, пожимая протянутую руку.
   - Позвольте мне открыть это, - сказала она и приложила свой планшет к двери.
   Дверь для персонала вела в небольшую приемную. Другие запертые двери вели в сам склад.
   - Чуть больше трех тысяч квадратных метров, - сказала продавщица недвижимости. - Последней компанией, которая снимала его, была типография. - Она указала на заднюю часть большого склада и ряд тяжелых дверей из пластали. - Судя по тому, что мне сказали, это защищенные помещения для чернил. Очевидно, это довольно опасная штука. Однако здание отвечает всем требованиям к гигиене окружающей среды.
   - Цифры, - сказал Мачек, беря покрытую пылью листовку из коробки - одной из многих - у одной из стен. - Реклама эскорта. Эй, эта выглядит точь-в-точь как Шара!
   - Может, это, - сказал Добреску и посмотрел на Беринджер. - Это выглядит хорошо. Это все равно сойдет.
   - Депозит за первый и последний месяц, минимальная аренда на два года, - неуверенно сказала женщина. - Кредит мистера Чанга проверен и в полном порядке, но владельцы настаивают.
   - Это прекрасно. Как мы будем оформлять документы?
   - Отпечаток большого пальца здесь, - сказала агент по недвижимости, протягивая свой планшет. - И пришлите нам перевод.
   - Могу я получить ключи сейчас? - спросил Добреску, нажимая на планшет, чтобы оставить совершенно ложный отпечаток большого пальца.
   - Да, - сказала Беринджер. - Но если мы не получим перевод, замки будут заменены, и вам выставят за это счет.
   - Вы получите деньги, - пообещал Добреску, поднося свой планшет к ее планшету. Он проверил, чтобы убедиться, что коды ключей перенесены, и сделал мысленную пометку изменить их. - Мы собираемся осмотреться, - сказал он затем.
   - Давайте, - ответила она. - Если я вам не нужна?
   - Спасибо, что встретились с нами в этой неразберихе, - ответил Мачек.
   - Для чего вы собираетесь использовать это, еще раз? - спросила она с любопытством.
   - Мой босс хочет открыть сеть ресторанов, - ответил Добреску. - Настоящая внеземная еда. Нам нужно какое-то место для хранения, кроме корабля, на котором она прибудет.
   - Что ж, может быть, у меня будет шанс попробовать это, - сказала Беринджер.
   - Я позабочусь о том, чтобы вы получили приглашение.
  
   Как только женщина ушла, они вернулись к аэрокару и взяли блок питания, кое-какие инструменты и гравитационный пояс.
   - Я чертовски надеюсь, что модификации не скрыли этого, - сказал Мачек.
   - Да, - согласился Добреску. Он достал лазерное измерительное устройство, проверил показания и указал на центральную дверь из пластали. - Вон там.
   Комната за ней была тускло освещена, но то, что явно было линией электропитания, торчало из одной стены под потолком.
   - Никто никогда не задумывался об этом?
   - Здания, подобные этому, претерпевают так много изменений и владельцев, - сказал Добреску, надевая пояс, - что все это время перестраиваются. Пока не станет горячо, никого не волнует, для чего использовалась линия.
   Он дотронулся до шпильки на поясе и поднялся к проводке, где осторожно приложил измеритель высоких напряжений. Рядом с силовыми кабелями были провода поменьше для управления, и он подсоединил к ним коробку и снял показания.
   - Да, там сзади что-то есть, - сказал он. - Брось мне линию электропередачи.
   Во время второго броска он поймал моток сверхпрочного кабеля и подсоединил его к проводам питания. Затем он подсоединил провода управления и спустился обратно на землю.
   - Теперь посмотрим, не занимаемся ли мы дурацким делом, - пробормотал он и ввел последовательность в блок управления.
   Раздался тяжелый скрежещущий звук. Стены склада были встроены в склон холма и сделаны из больших сборных плит из пласкрита с тонкими линиями, разделяющими их для возможности расширения и сжатия. Теперь центральная плита начала двигаться назад, по-видимому, отступая в сплошной холм. Она освободила плиты с обеих сторон, затем начала скользить вбок, открывая туннель внутрь. Она двигалась на удивление плавно... пока внезапно не остановилась на полпути с металлическим звоном.
   - Нам нужна лампа, - сказал Добреску.
   Мачек вернулся к аэрокару за ручным фонарем, и с его помощью они нашли упавший кусок пласкрита, который блокировал путь двери, убрали его с дороги, и дверь полностью открылась и заработала как надо. Воздух в туннеле был затхлым от долгого неиспользования, и они оба надели воздушные маски, прежде чем продвинуться дальше в холм.
   Стены были бетонными - настоящими, старомодными бетонными - с которых капала вода, они были потрескавшимися и изъеденными ямами от чрезмерного возраста. Дверь, закрывавшая дальний конец туннеля, была сделана из тяжелой стали с запирающим засовом. Все было покрыто защитным герметиком, и когда они сняли герметик, портал открылся от прикосновения.
   Помещение за ним было большим, и, в отличие от подъездного туннеля, воздух в нем был сухим как кость. Вдаль тянулись другие коридоры, а на полу главной комнаты стоял небольшой термоядерный генератор. Это была очень старая модель, также защищенная от непогоды. Добреску и Мачек срезали герметик и, изучив инструкции, запустили его в действие.
   В помещении зажегся свет. Вентиляторы пришли в движение. Вдалеке послышалось журчание насосов.
   - Похоже, мы в деле, - сказал Добреску.
   - Как называется это место?
   - Раньше оно называлось Гринбрайер.
  
   - Этот и близко не такой красивый, как предыдущий, - сказал Мачек.
   - Получай то, что тебе дают, - ответил Добреску, когда они выбирались из аэрокара. Он внимательно следил за группой молодых людей, бездельничавших на углу. Когда агент по недвижимости приземлилась и вышла, они выпрямились, и один из них присвистнул.
   Молодая женщина - на этот раз невысокая женщина лет двадцати с небольшим, с едва заметными африканскими чертами лица - проигнорировала свист и направилась к двум ожидающим "бизнесменам".
   - Мистер Ричи? - спросила она, глядя на них обоих.
   - Я, - сказал Добреску.
   - Рада с вами познакомиться, - сказала она, пожимая ему руку, затем указала на здание. - Вот оно.
   Этот район когда-то был маленьким городком, прежде чем его поглотил растущий имперский мегаполис. Однако городу по историческим причинам удалось сохранить свои "традиционные" здания. Это конкретное здание существовало еще до древних Соединенных Штатов... которые предшествовали империи более чем на тысячу лет. Из дома одного из первых политиков Объединенных Штатов открывался приятный вид на небольшую реку, протекавшую через город. Этот вид поддерживался, в буквальном смысле, на протяжении тысячелетий.
   И все же переменчивая торговля, опять же, окончательно все испортила. Оштукатуренные стены потрескались и облупились, крыша провалилась внутрь. Окна были выбиты. Массивные дубы, которые когда-то затеняли прекрасный дом первого президента, давно исчезли, став жертвами узкой полосы солнечного света, доступной в городе, окруженном небоскребами. Маленький городок теперь превратился в приют для наркоманов и преступности.
   Однако имелись признаки улучшения. Давление цен на недвижимость, расположенную так близко к центру Империал-Сити, привело к тому, что по нему мягко прокатилась волна "джентрификации". Многие древние здания были скрыты строительными лесами, а вдоль узких улочек были разбросаны кофейни и небольшие бакалейные лавки. Причудливые старые дома того, что когда-то было Фредериксбергом, штат Вирджиния, стали убежищем для богемы, выжившей в городских джунглях.
   И они собирались открыть новый ресторан.
   Добреску прошелся по зданию, избегая дыр в деревянных полах и качая головой при виде осыпавшейся с потолка штукатурки.
   - Это потребует чертовски большой реконструкции, - сказал он, снова качая головой.
   - У меня есть несколько других зданий, которые я могу вам показать, - предложила агент по недвижимости.
   - Ни одно из них не соответствует техническим требованиям, - сказал Добреску. - Это единственное в этом районе, которое подойдет. Нам просто нужно это починить. Быстро. - Он сверился со своим имплантом и нахмурился. - Через... четырнадцать дней.
   - Это будет... тяжело, - сказала молодая женщина.
   - Вот почему босс послал меня, - вздохнул Добреску.
  
   Роджер осторожно перевернулся, стараясь не потревожить Депро, и нажал клавишу приема на мигающем интеркоме.
   - Мистер Чанг, - сказала Бич. - Мы вышли из туннельного пространства в Солнечной системе и в настоящее время держим курс на контрольный пункт "Марс-три". Мы получили обновленную загрузку, включая сообщения для вас от вашего передового отряда на Старой Земле.
   - Отлично, - тихо сказал Роджер, понизив голос. - Сколько времени до орбиты?
   - Около тринадцати часов, с учетом маршрута, который они нам дали, - нахмурившись, ответила Бич. - Мы находимся на парковочной орбите третьего уровня, недалеко от позиции L-3. Лучшее, что я смогла достать.
   - Это не имеет значения, - солгал Роджер, думая о том, как долго это означало с Пэтти на шаттле. - Сейчас пойду проверю сообщения.
   - Да, сэр, - сказала Бич и отключила связь.
   - Мы на месте? - спросила Депро, переворачиваясь на другой бок.
   - В системе, - ответил Роджер. - Десять часов до парковочной орбиты. Я собираюсь пойти посмотреть, что должны сказать Ричи и... - Он замолчал.
   - Питерка, - подсказала Депро.
   - Питерка. - Он поднялся на ноги и накинул халат.
   - Ну, я снова иду спать, - сказала Депро, переворачиваясь на спину. - Я должна быть сумасшедшей, чтобы выйти замуж за страдающего бессонницей.
   - Но очень милого страдающего бессонницей, - сказал Роджер, включив свою консоль.
   - И становящегося лучше в постели, - сонно сказала Депро.
   Роджер просмотрел сообщения и удовлетворенно кивнул.
   - Мы арендовали оба здания, - сказал он.
   - Мм...
   - И цены тоже хорошие.
   - Мммм...
   - Склад выглядит так, как будто он в довольно хорошем состоянии.
   - Ммммммм!
   - Над рестораном нужно много поработать, но он думает, что тот может быть готов вовремя.
   - МММММММММ!
   - Прости. Ты пытаешься уснуть?
   - Да!
   Роджер улыбнулся и молча просмотрел остальные сообщения. В них были встроены коды, и он удовлетворенно кивнул, просматривая их. Дела шли хорошо. Во всяком случае, слишком хорошо. Но это было только начало игры.
   Он проверил некоторые другие источники информации, в том числе список личных объявлений на сайтах, посвященных мужскому сегменту общества. На одном из них его глаза загорелись, но затем он прочитал подпись и почтовый адрес и покачал головой. Правильное сообщение, неправильный человек.
   Он снова вытащил схему дворца и нахмурился. Все выжившие морские пехотинцы, Элеонора и его собственные воспоминания внесли свой вклад в это, но он никогда не осознавал, как мало он на самом деле знал о дворце. И морским пехотинцам, по-видимому, намеренно, никогда не показывали определенные районы. Он знал по крайней мере о трех полусекретных проходах в лабиринте зданий, морские пехотинцы знали пару других, и он подозревал, что это только часть кружева.
   Первоначальный дизайн был разработан Мирандой Макклинток, и она была ужасно параноидальным человеком. Сменявшие друг друга дизайнеры пытались превзойти ее паранойю, и то, что они создали, было чем-то вроде древнего микенского лабиринта. Он сомневался, что кто-нибудь знал все потайные ходы, кладовые, оружейные, чуланы и канализационные трубы. Дворец охватывал территорию, на которой когда-то располагался особняк главы государства, капитальные здания, крупный парк, два крупных военных мемориала, а также различные музеи и правительственные здания. Вся эта площадь - почти шесть квадратных километров - теперь была просто "дворцом". Включая круглый парк вокруг него, поросший только травой, с чистыми полями огня. И ходили разговоры о том, чтобы расширить его еще больше. Разве это не было бы прекрасно? По-домашнему уютно.
   Наконец, осознав, что доводит себя до нервного срыва, он вернулся в постель и лежал, глядя на потолок. Через несколько минут он толкнул локтем Депро.
   - Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что я становлюсь лучше?
   - Мвуфф? Ты разбудил меня, чтобы спросить об этом, и ожидаешь, что я отвечу?
   - Да. Я твой принц, ты должна отвечать на подобные вопросы.
   - Весь этот план провалится, - сказала Депро, не открывая глаз, - примерно через тридцать секунд. Когда я задушу тебя голыми руками.
   - Что ты имеешь в виду "становишься лучше"?
   - Послушай, хороший секс требует практики, - сказала Депро, качая головой и все еще не переворачиваясь. - У тебя было не так много практики. Ты учишься. Это требует времени.
   - Значит, мне нужно больше практики? - Роджер ухмыльнулся. - Нет времени лучше настоящего.
   - Роджер, иди спать.
   - Ну, ты сказала, что мне нужна практика...
   - Роджер, если ты когда-нибудь захочешь снова иметь возможность практиковаться, иди спать.
   - Ты уверена?
   - Я очень уверена.
   - Хорошо.
   - Если ты еще раз меня разбудишь, я убью тебя, Роджер. Пойми это.
   - Понимаю.
   - Я серьезно.
   - Я тебе верю.
   - Хорошо.
   - Значит, нет никаких шансов?..
   - Раз...
   - Я буду хорошим. - Роджер скрестил руки за головой и улыбнулся, глядя на потолок. - А теперь иду спать.
   - Два...
   - Храуууукккккк.
   - Роджер!?
   - Что? Разве я виноват, что не могу спать без храпа? - невинно спросил он. - Не похоже, что я делаю это нарочно.
   - Боже, почему я?
   - Ты сама напросилась на это.
   - Этого не было! - Депро села и ударила его подушкой. - Лжец!
   - Боже, ты прекрасна, когда злишься. Я не думаю?..
   - Если это то, что мне нужно, чтобы немного поспать, - сказала Депро почти в отчаянии.
   - Мне жаль. - Роджер покачал головой. - Мне жаль. Я оставлю тебя в покое.
   - Роджер, если ты действительно серьезно...
   - Я оставлю тебя в покое, - пообещал он. - Иди немного поспи. Я буду хорошим. Мне все равно нужно подумать. И я не могу думать, когда этот прелестный сосок смотрит на меня.
   - Хорошо, - сказала Депро и перевернулась на другой бок.
   Роджер лег на спину, глядя на потолок. Через некоторое время, прислушиваясь к дыханию Депро, не менявшемуся в обычном ритме сна, он начал считать в уме.
   - Я не могу уснуть, - объявила Депро, резко садясь как раз перед тем, как он досчитал до семидесяти одного.
   - Я сказал, что мне жаль, - ответил он.
   - Знаю, но ты собираешься лежать там и не спать, не так ли?
   - Да. Мне не нужно много спать. Меня это не беспокоит. Я встану и оставлю тебя в покое, если хочешь.
   - Нет, - сказала Депро. - Может быть, пришло время для следующей тренировки. Если ты чему-нибудь научился, я, по крайней мере, немного посплю потом.
   - Если ты уверена...
   - Роджер, ваше высочество, мой принц, мой дорогой?
   - Да?
   - Заткнись.
  
   * * *
  
   - Старая Земля, - выдохнул Роджер.
   В данный момент корабль смотрел на темную сторону планеты. Конечно, это было относительно темно. Все континенты были освещены, почти от края до края, и сверкающее ожерелье огней покрывало даже центр океанов, где плавали города-корабли Океании.
   - Вы бывали здесь раньше, мистер Чанг? - спросил техник-связист.
   - Раз или два, - сухо ответил Роджер. - На самом деле, я прожил здесь несколько лет. Я начинал с внутрисистемного брокерства прямо здесь, в системе Сол. Я родился на Марсе, но Старая Земля по-прежнему больше похожа на дом. Сколько времени до посадки?
   - Выходим на парковочную орбиту... сейчас, - сказала Бич.
   - Тогда пора приниматься за работу, - ответил Роджер.
  
   - Ты выглядишь так, словно не выспалась прошлой ночью, Шара, - жизнерадостно заметил Добреску.
   - О, заткнись!
   - Что со зданиями? - спросил Роджер. Добреску прилетел на арендованном шаттле для личного отчета и тихой беседы.
   - Склад в порядке, нуждается в некоторой уборке, но я подумал, что у нас достаточно рабочих рук для этого, - сказал Добреску более серьезным тоном. - Ресторану понадобится еще несколько дней на ремонт и проверки. Я выяснил, кому положить бакшиш за ускорение проверки, и они приступят, как только мы будем готовы. Однако по ресторану есть еще одна небольшая проблема, с которой я не смог справиться.
   - О? - Роджер выгнул бровь.
   - Этот район - настоящая яма. Становится лучше, но преступности все еще довольно много, и одна из местных банд пытается потрясти ремонтные бригады. Я поговорил с ними, но они не склонны быть разумными. Много комментариев о том, в какую западню превратится здание при пожаре.
   - Так нам расплачиваться с ними или "урезонивать" их? - спросила Депро.
   - Я не уверен, что они смогли бы гарантировать нашу безопасность, даже если бы мы заплатили, - признался Добреску. - Они не настолько контролируют свою территорию. Но боюсь, что если бы мы занялись ими, это было бы делом о мертвяках, и это могло бы стать проблемой. Копы посмотрят сквозь пальцы на небольшую потасовку, но они попадут в затруднительное положение, если начнут обнаруживаться тела.
   - Гениальность кроется в деталях, - заметил Роджер. - Мы попробуем знаменитый дипломатический ген Макклинтока и посмотрим, поддаются ли они доводам разума.
  
   * * *
  
   - Это будет действительно хороший ресторан, - сказал Роджер, когда Эркум поднял одну из трехметровых дубовых балок одной левой рукой и бросил ее паре диаспранцев на крыше.
   Передний двор здания расчищался новыми пехотинцами Диаспры. Местная банда, главарь которой разговаривал с Роджером, настороженно наблюдала за ними с угла улицы. В поле зрения было примерно в два раза больше мардуканцев, чем членов банды. Сам главарь банды был таким же блондином, каким родился Роджер, среднего роста, с длинными волосами, ниспадающими на плечи, и голографическими татуировками на руках и лице.
   - Ну, в таком случае, я не понимаю, почему вы не можете позволить себе очень разумный... - начал он говорить.
   - Потому что мы не знаем, сможете ли вы обеспечить, - отрезал Роджер. - Вы можете говорить все, что вам заблагорассудится, о том, насколько это место легко воспламеняется. На самом деле мне на это наплевать. Если произойдет подозрительный пожар, то мои мальчики, многие из которых будут жить здесь, останутся без работы. И они не будут по-настоящему счастливы по этому поводу. Я был бы признателен за "план страховки", но этот план должен был бы гарантировать безопасность моих гостей. Я не хочу, чтобы хоть один чертов наркоман, хоть одна чертова проститутка или хоть один чертов наркодилер попадались на глаза рядом с рестораном. Никаких ограблений. Чтобы было лучше, чем со взводом копов. Гарантируй мне это, и мы заключим сделку. Продолжай бормотать о том, как это место взлетит на воздух в одно мгновение, и нам просто придется... Что это за уличный термин? О, да. Нам просто будет нужно "заняться делом". Ты действительно не захочешь заниматься со мной. Ты действительно, действительно этого не захочешь.
   - "Втыкаться" мне нравится не больше, чем любому другому парню, - сказал главарь банды, его глаза опровергали это заявление. - Но мне нужно думать о своей репутации.
   - Хорошо, тебе заплатят. Но пойми вот что. Я плачу вам за защиту, и мне лучше ее получить.
   - Это моя точка зрения, - сказал лидер. - Я не долгожданная патрульная машина, а мои парни - не ваши наемные копы.
   - Корд, - сказал Роджер. - Меч.
   Мардуканец, который, как всегда, следовал за Роджером, снял футляр со спины и открыл его.
   Роджер вытащил длинное изогнутое лезвие, на металле которого виднелись волнистые следы полированной стали.
   - Пиди, - сказал он. - Демонстрация.
   Жена Корда, которая, как всегда, следовала за ним по пятам, подняла один из металлических стержней, используемых для укрепления нового фундамента. Она протянула его, и Роджер взял меч в левую руку и, не глядя на брус, одним взмахом отрезал метровую секцию с металлическим "звоном".
   - Местные копы прямо помешаны на оружии, - сказал Роджер, возвращая меч Корду. - Повсюду датчики, чтобы обнаружить их. Вы часто пользуетесь оружием, мистер Тенку?
   - Просто Тенку, - сказал главарь банды с суровым лицом. Он не ответил на вопрос, но в этом и не было необходимости. Каким был бы его ответ, было ясно написано на его лице и во взгляде, брошенном им на Корда в защитном костюме, который опять закрыл кейс и снова оперся на длинный шест, который в определенных кругах можно было бы назвать трехметровым посохом.
   - Ты видишь их? - Роджер указал на диаспранцев, которые убирали двор. - Эти парни - диаспранская пехота. Они рождаются с пикой в руках. К твоему сведению, это длинное копье. Кавалерия васинов, которая вскоре присоединится к нам, рождается с мечами в руках. Всех четырех руках. Копы не очень любят мечи и копья, но мы собираемся выставить их в качестве "культурных артефактов", соответствующих тематике ресторана. Мистер Тенку, если мы "вляпаемся", как ты выразился, то вас - в буквальном смысле - разрубят на куски. Мне бы даже не понадобились мардуканцы. Я мог бы пройтись по всей вашей банде, как по кротоновому маслу; я делал это раньше. Или, в качестве альтернативы, ты и твои товарищи могли бы выполнить небольшую общественную работу и получить за это деньги. Щедрые, я мог бы добавить.
   - Я думал, это ресторан? - подозрительно спросил главарь банды.
   - А я думал, что ты был желанным гостем, - раздраженно фыркнул Роджер. - Открой глаза, Тенку. Я не посягаю на твою территорию. Так что не пытайся давить на меня. Помимо всего прочего, у меня больше мускулов. - И побольше мозгов, не добавил Роджер.
   - Насколько щедро? - спросил Тенку, все еще с подозрением.
   - Пятьсот кредитов в неделю.
   - Ни за что! - возразил Тенку. - Может быть, пять тысяч.
   - Невозможно, - отрезал Роджер. - Я должен получать прибыль от этого места. Максимум семьсот.
   - Почему я в это не верю? Сорок пять сотен.
   Они остановились на тысяче восемьсот в неделю.
   - Если к кому-то из моих гостей хотя бы пристанут попрошайки...
   - Об этом позаботятся, - ответил Тенку. - И если ты опоздаешь...
   - Тогда заходи перекусить, - сказал Роджер, - и мы все уладим. Но будь при галстуке.
  
   Томас Катроне, старший сержант, имперская морская пехота, в отставке, президент и главный мойщик бутылок компании ООО "Огненный кот", разбирал свою почту - другими словами, удалял весь мусор, - когда зазвонил его коммуникатор.
   Катроне был высоким мужчиной с седыми волосами консервативной стрижки и голубыми глазами, который весил всего на несколько килограммов больше, чем на момент вступления в имперскую морскую пехоту много веков назад. Ему было далеко за сто двадцать, и он был далеко не тем неуклюжим грубияном, каким был когда-то. Но он все еще был в довольно приличной форме. Довольно приличной.
   Он включил голограмму связи и кивнул высунувшейся говорящей голове. Симпатичная блондинка. Хорошее лицо. Фигуры как раз достаточно, чтобы увидеть, что она довольно хорошо сложена. Вероятно, аватар.
   - Мистер Томас Катроне?
   - Слушаю.
   - Мистер Катроне, вы проверяли свою почту?
   - Да.
   - Тогда вы в курсе, что вы и ваша жена выиграли поездку в Империал-Сити с оплатой всех расходов?
   - Мне не нравится столица, - сказал Катроне, потянувшись к кнопке отключения.
   - Мистер Катроне, - сказала блондинка почти отчаянно. - Вы должны остановиться в отеле "Ллойд-Поуп". Это лучший отель в городе. Запланированы три спектакля и опера в имперском гражданском центре, плюс ужин каждый вечер в Доме Мардука! Вы просто собираетесь отказаться от этого?
   - Да.
   - Вы спрашивали свою жену, следует ли вам отказаться от этого? - язвительно спросила блондинка.
   Рука Кота зависла над кнопкой, указательный палец помахал в воздухе. Затем он сжал кулак и убрал его. Он побарабанил пальцами по столу и нахмурился, глядя на голограмму.
   - Почему я? - подозрительно спросил он.
   - Вы были включены в розыгрыш на последнем собрании имперской ассоциации специальных операций. Разве вы не помните?
   - Нет. Обычно у них есть всевозможные розыгрыши... но этот для них довольно необычный.
   - Ассоциация использует туристическое агентство Чинг-Ронгли для всех своих бронирований, - сказала блондинка. - Отчасти поэтому была лотерея на эту поездку.
   - И я выиграл ее? - он приподнял одну бровь и снова подозрительно уставился на нее.
   - Да.
   - Это не мошенничество?
   - Нет, сэр, - искренне ответила она. - Мы ничего не продаем.
   - Ну... - Катроне почесал подбородок. - Думаю, мне лучше запланировать...
   - Есть одна маленькая... проблема, - неловко сказала блондинка. - Это... заранее спланировано. На следующую неделю.
   - На следующей неделе? - Катроне недоверчиво уставился на нее. - Кто будет заботиться о лошадях?
   - Простите? - блондинка мило наморщила лоб. - Тут я вас не догоняю.
   - Лошади, - повторил Катроне, говоря медленно и отчетливо. - Четвероногие млекопитающие. Гривы? Копыта? На них ездят верхом. Или, в моем случае, выращивают их.
   - О.
   - Так вы просто хотите, чтобы я все бросил и поехал в столицу?
   - Если только вы не хотите пропустить это единственное в своем роде индивидуальное приключение, - жизнерадостно сказала женщина.
   - А если я это сделаю, Чинг-Ронгли не придется платить?
   - Эрррр... - Женщина колебалась.
   - Ха! Теперь я знаю, что это за афера! - Кот ткнул пальцем в экран и потряс им. - Вы так легко меня не достанете! Как насчет организации поездки? Я не смогу добраться туда на своем аэрокаре меньше чем за пару дней.
   - Суборбитальный полет с космодрома Улан-Батор является частью пакета, - сказала блондинка.
   - Хорошо, давайте проработаем детали, - сказал Катроне, откидываясь на спинку своего рабочего кресла. - Моя жена любит оперу, я ее ненавижу. Но, если вам нужно, вы можете полоскать горло арахисовым маслом хоть три часа, так что, черт возьми...
  
   - Какой ужасно подозрительный человек, - сказала Депро, отключая связь.
   - У него есть на то причины, - отметил Роджер. - Он должен быть под каким-то наблюдением. Вообще связываться с ним напрямую было немного рискованно, но не больше, чем все остальное, что мы рассматривали.
   Бункер за складом обладал способностью искусно подделывать планетарную коммуникационную сеть. Любой, кто отследит звонок, обнаружит, что он исходит из офисов Чинг-Ронгли, где высокооплачиваемый источник был более чем готов подтвердить историю.
   - Ты думаешь, это действительно сработает? - спросила Депро.
   - О вы, маловерные, - ответил Роджер с усмешкой. - Мне просто интересно, что задумала наша оппозиция.
  
   - А как поживает императрица? - спросил Эйдула.
   - Послушно, - сказал Нью-Мадрид, садясь и скрещивая свои длинные ноги в лодыжках. - Так, как и должна быть.
   Лазар Филлипо, граф Нью-Мадрид, был источником большей части привлекательной внешности Роджера. Ростом чуть меньше двух метров, длинный, худощавый и атлетически подтянутый, с классически очерченным лицом и светлыми волосами до плеч, которые он недавно подстриг, чтобы скрыть появление седины. У него также были тонкие усы, которые, по мнению Эйдулы, были похожи на желтую гусеницу, пожирающую его верхнюю губу.
   - Я бы хотел, чтобы мы смогли выяснить, что было сброшено в ее импланте, - сказал Эйдула.
   - И у Джона, - кивнув, ответил Нью-Мадрид. - Но это было сброшено, что бы это ни было, прежде чем мы смогли это остановить. Жаль. Я ожидал, что наркотики задержат переключатель мертвеца дольше, чем это произошло. Достаточно долго для нашего... физического убеждения, чтобы должным образом мотивировать его рассказать нам, по крайней мере, то, что мы хотели знать.
   - Всегда предполагал, что это был "переключатель мертвеца", - немного едко заметил Эйдула. - Вы знаете, протоколы самоубийства также могут быть намеренно активированы. - И, подумал он, учитывая то, что ты делал с ним - на глазах у его матери - это чертовски более вероятно, чем любой "переключатель мертвеца", не так ли, Лазар? Интересно, что бы ты сейчас сделал с самой Александрой... если бы она не была нужна тебе живой еще больше, чем мне?
   - Полагаю, это всегда возможно. - Нью-Мадрид на несколько секунд надул губы, затем пожал плечами. - Ну, я полагаю, что на самом деле это было неизбежно. И в конце концов ему все равно пришлось бы умереть, не так ли? Попробовать стоило, и Александра всегда могла бы сама поделиться информацией, учитывая, что к тому моменту он был всем, что у нее осталось. С другой стороны, я иногда задавался вопросом, смогла бы она рассказать нам, даже если бы захотела. В конце концов, протоколы безопасности на их имплантах были довольно необычными.
   - Верно. Верно. - Нью-Мадрид опять надул губы, затем пожал плечами. - Я полагаю, что на самом деле это было неизбежно. В конце концов, протоколы безопасности на их имплантах были довольно необычными.
   Граф, размышлял Эйдула, обладал совершенно удивительным талантом констатировать - и переформулировать - очевидное.
   - Вы хотели меня видеть? - спросил принц.
   - Томас Катроне совершает поездку в столицу.
   - О? - Эйдула откинулся на спинку своего гибкого кресла.
   - О, - сказал Нью-Мадрид. - Предположительно, он выиграл какую-то поездку с оплатой всех расходов. Я проверил, и там была такая лотерея от ассоциации специальных операций. По общему признанию, к любому, кто ее выиграл, стоило бы относиться с подозрением. Но особенно я беспокоюсь о Катроне. Ты должен был позволить мне вывести его на улицу.
   - Прежде всего, - сказал Эйдула, - убрать Катроне не было бы детской забавой. Он почти никогда не покидает свой бункер. Во-вторых, если собственные силы императрицы начнут вымирать - а есть и другие, по-своему такие же опасные, как Катроне, - тогда выжившие начнут что-то подозревать. Станут еще более подозрительными, чем даже сейчас. И мы не хотим, чтобы эти высокооплачиваемые телохранители на пенсии вышли из-под контроля.
   - Как бы то ни было, я приставлю к нему одного из своих людей, - сказал Нью-Мадрид. - И если он станет проблемой...
   - Тогда я разберусь с этим, - сказал Эйдула. - Ты сосредоточься на том, чтобы держать императрицу в узде.
   - С удовольствием, - сказал граф и ухмыльнулся.
  
   * * *
  
   - Индейская страна, - сказал Катроне, оглядывая окрестности.
   - Не очень хорошее место для высококлассного ресторана, - нервно ответила Шейла.
   - Это не так уж плохо, - сказал водитель аэротакси, похожий на выдру сеглур. - Я отказался от других заказов сюда. Те мардуканцы, которые работают в этом месте? Никто не хочет с ними связываться. С вами все будет в порядке. Возьмите мою визитку и позвоните мне, если захотите, чтобы за вами заехали.
   - Спасибо, - сказал Катроне, получив информацию от водителя и оплатив проезд - и небольшие чаевые - когда они приземлились.
   Двое здоровенных мардуканцев стояли у входа, держа в руках пики - полностью функциональные, как заметил Катроне, - и одетые в нечто вроде синей сбруи поверх того, что, очевидно, было защитными костюмами. Молодая человеческая женщина, светловолосая и коренастая, с телосложением борца, открыла дверь.
   - Добро пожаловать в Дом Мардука, - сказала блондинка. - У вас есть предварительный заказ?
   - Катроне, Томас, - сказал Кот.
   - А, мистер и миссис Катроне, - ответила она. - Ваш столик ждет. Прямо сюда.
   Она провела их через вход в фойе, а затем в ресторан. Катроне заметил, что там было несколько человек, одетых гораздо лучше, чем они с Шейлой, но выглядевших как местный имперский персонал - очевидно, ублюдки, ожидающие столиков.
   Тощая рыжеволосая женщина стояла за стойкой регистрации, но большинство сотрудников, похоже, были мардуканцами. В зоне ресторана с одной стороны была длинная барная стойка, на которой были разложены куски какого-то мяса. Когда они шли по полу, один из мардуканцев взял пару тесаков - для человека они были бы мечами - и начал нарезать длинный кусок мяса, его руки двигались с необычайно скоростью. Звуки лезвий, вонзающихся в плоть и дерево, вызвали у Катроне неприятные воспоминания, но последовала небольшая волна аплодисментов, когда мардуканец поклонился и начал бросать куски мяса, еще одним размытым пятном, на большой железный купол. Они образовали звездочку и начали шипеть, наполняя комнату шумом готовящейся пищи и странным запахом. Не похоже ни на свинину, ни на говядину, ни на курицу, ни даже на человека. Катроне в свое время учуял их все. Во всяком случае, готовящаяся человечина пахла почти как свинина.
   Столик, к которому их подвели, был уже частично занят. Крупный парень, отдаленно напоминающий евразийца, и блондинка с вызова. Когда Кот увидел ее, он почти остановился, но пришел в себя с кратчайшей возможной заминкой.
   - Кажется, за нашим столиком кто-то есть, - сказал он вместо этого хозяйке.
   - Это мистер Чанг, - тихо ответила она. - Владелец. Он хотел поприветствовать вас как особого гостя.
   "Отлииично", - подумал Кот, затем кивнул им двоим, как будто никогда в жизни не видел блондинку.
   - Мистер и миссис Катроне, - сказал здоровяк. - Я Огастес Чанг, владелец этого помещения, а это моя подруга, мисс Шара Стюарт. Добро пожаловать в Дом Мардука.
   - Это прекрасно, - сказала Шейла, когда он отодвинул ее стул.
   - Это было... несколько менее красиво, когда мы его приобрели, - ответил Чанг. - Как и этот прекрасный район, он пришел в упадок. Мы смогли приобрести его довольно дешево. Я был рад, что нам это удалось; это дом с большой историей.
   - Вашингтон, - сказал Катроне, кивнув. - Это старый дом Кенморов, верно?
   - Правильно, мистер Катроне, - ответил Чанг. - Это не был дом Джорджа Вашингтона, но он принадлежал одному из его семьи. И он, по-видимому, провел здесь значительное время.
   - Хороший генерал, - сказал Катроне. - Вероятно, один из лучших партизанских бойцов своего времени.
   - И благородный человек, - сказал Чанг. - Патриот.
   - Их осталось не так много, - предположил Катроне.
   - Есть несколько, - сказал Чанг. Затем: - Я взял на себя смелость заказать вино. Это винтажное вино с Мардука; надеюсь, оно вам понравится.
   - Я сам любитель пива.
   - То, что мардуканцы называют пивом, вам бы не понравилось, - определенно сказал Чанг. - Бывают моменты, когда вы должны доверять, и это один из них. Я могу принести вам "Кун"?
   - Нет, вино - это прекрасно. Выпивка есть выпивка. - Катроне посмотрел на блондинку, сидящую рядом с его хозяином. - Мисс Стюарт, я еще не сказал, как прекрасно вы выглядите сегодня вечером.
   - Пожалуйста, зовите меня Шара, - сказала блондинка, на щеках которой появились симпатичные ямочки.
   - В таком случае, это Шейла и Кот, - ответил Катроне.
   - Следи за ним, - добавила Шейла с усмешкой. - Он получил это прозвище не просто так.
   - О, я так и сделаю, - сказала Шара. - Шейла, мне нужно попудрить носик. Не хочешь пойти со мной?
   - С удовольствием, - сказала Шейла, вставая. - Мы можем обмениваться нашими военными историями, пока они торгуют своими.
   - Милая девочка, - сказал Кот, когда они вдвоем направились в дамскую комнату.
   - Да, она такая, - ответил Чанг, затем посмотрел Катроне в глаза. - И прекрасный солдат. Я бы сказал, что капитан Панер передает свои наилучшие пожелания, но он, к сожалению, мертв.
   - Вы - это он, - сказал Катроне.
   - Да.
   - Кто она?
   - Нимашет Депро. Моя помощница и невеста.
   - О, здорово!
   - Послушайте, старший сержант, - сказал Роджер, правильно истолковав ответ. - Мы были на Мардуке восемь месяцев. Полностью отрезанными. Выброшенными на мель. Мы не видели гарнизонных условий в течение восьми месяцев. Братание? Черт возьми, Косутич - это хозяйка, которая привела тебя сюда - большую часть времени общалась с Джулианом, который теперь мой второй помощник. И даже не начинайте расспрашивать меня об истории ганни Джина. Нимашет и я, по крайней мере, подождали, пока мы не покинем планету. И, да, я собираюсь жениться на ней.
   - Вы хоть представляете, как легко вести наблюдение в ресторане? - спросил Катроне, меняя тему.
   - Да. Вот почему каждый входящий и выходящий проверяется на наличие любого устройства наблюдения. И этот стол, в частности, не просто так стоит у очага. Это шипение действительно производит впечатление на звук.
   - Черт. Какого черта тебе понадобилось впутывать в это мою жену?
   - Потому что у нас очень маленький запас времени, - отметил Роджер. - Пригласить одного тебя было бы слишком очевидно.
   - Ну, я не собираюсь ввязываться в государственную измену, каковы бы ни были ваши доводы, - сказал Катроне. - Ты иди своей дорогой, я пойду своей.
   - Это не государственная измена. Меня там не было. Я был на Мардуке, ясно? У меня есть все доказательства этого, о которых вы только могли мечтать. Мардук. Это все Эйдула. Он держит мою мать в плену, и я собираюсь освободить ее.
   - Отлично, вы идите прямо вперед. - Катроне сделал большой глоток вина; его хозяин был прав, оно было вкусным. - Послушайте, я отслужил свой срок. И сверх того. Сейчас я выращиваю лошадей, провожу небольшие консультации и наблюдаю, как растет трава. Та, что есть в Гоби. Я ухожу из бизнеса по спасению империи. Был там, делал это, и мне это действительно осточертело. Вы ошибаетесь, патриотов больше нет. Просто больше или меньше злых толстосумов.
   - Включая мою мать? - сердито спросил Роджер.
   - Говорите потише, - сказал Катроне. - Нет, не включая вашу мать. Но дело ведь не в вашей матери, не так ли? Речь идет о троне для Роджера. Конечно, я верю, что вы вообще не участвовали в перевороте. Но кровь зовет к крови, а вы парень Нью-Мадрида. Плохое семя. Вы думаете, мы не разговариваем друг с другом в ассоциации? Я знаю тебя, ты, маленький засранец. Ты не стоишь и прыща на заднице своего брата. Ты думаешь, даже если бы это было возможно, я бы пошел и отдал трон тебе?
   - Ты знал меня, - проскрежетал Роджер. - Да, ты прав. Я был маленьким дерьмом. Но дело не во мне, а в маме. Послушайте, у меня есть кое-какая информация. То, что они с ней делают, убивает ее. И как только репликатор открывается, мама умирает. Бинго. Уходит.
   - Может быть, а может и нет, - сказал Катроне, затем поднял глаза. - Дамы, вы выглядите даже лучше, чем когда уходили, если это возможно.
   - Разве он не развратник? - сказала Шейла с усмешкой.
   - Он милый, - сказала Депро.
   - Я не такой, - подмигнул Катроне. - Я очень плохой мальчик. Я понимаю, что ты тоже можешь быть подходящей парой.
   - Иногда, - осторожно сказала Депро.
   - Очень опасна, когда загнана в угол, - продолжил Кот. - Настоящая плохая кошка.
   - Больше нет. - Депро посмотрела на Роджера. - Я... бросила это.
   - Действительно? - тон Катроне смягчился. - Это случается... даже с самыми лучшими тусовщицами.
   - Я... очень устала, - сказала Депро. - Все вечеринки достают тебя через некоторое время. Во всяком случае, добрались до меня. Р... Огастес, ну, я никогда не видела, чтобы он отказывался от вечеринки. Он не часто начинает, но всегда остается последним.
   - Действительно? - повторил Катроне несколько другим тоном.
   - Действительно. - Депро взяла Роджера за руку и печально посмотрела на него. - Я видела его на... слишком многих вечеринках. Больших, маленьких. Некоторых... очень личных. Иногда мне кажется, что он слишком много живет для вечеринок.
   - А, - сказал Роджер. - Растар нарезает еще одно закладку. Вы должны посмотреть на это. Он мастер обращаться с клинком.
   - Мы видели это по пути сюда, - сказала Шейла. - Он невероятно быстр.
   - Огастес, - сказала Депро, - почему бы тебе не показать Шейле настоящего мастера?
   - Ты думаешь?
   - Продолжи, - сказала она, поймав взгляд Растара.
   Роджер кивнул, затем встал и отошел в дальний конец бара. Растар поклонился ему и отступил назад, когда Роджер сунул руку под стойку и вытащил два тесака чуть поменьше. Он прислонил их, надел длинный фартук поверх своей дорогой одежды и взошел на приподнятую платформу, необходимую даже самому высокому человеку для работы на предназначенной для мардуканцев поверхности разрубки.
   Тесаки больше походили на изогнутые мечи, длиной примерно с человеческое предплечье. Роджер вложил их в ножны на поясе и застегнул пояс вокруг талии, затем поклонился аудитории, которая с интересом наблюдала за демонстрацией.
   Он глубоко вздохнул и скрестил руки перед собой, положив обе ладони на рукояти. Затем он обнажил клинки.
   Лезвия расплывались, отражая свет костра, когда они вращались вокруг его тела, время от времени достаточно близко, чтобы его длинные волосы колыхались на ветру. Они внезапно взмыли вверх в свободном полете, затем упали, только чтобы быть пойманными за кончики лезвий между большим и указательным пальцами обеих рук. Он держал их полностью вытянутыми тем же хватом, а затем они снова расплылись. Внезапно раздался звук лезвий, ударяющихся о плоть, и идеально нарезанные куски мяса полетели по воздуху, чтобы приземлиться на купол в виде сложного додекаэдра.
   Последний ломтик сверкнул в воздухе, и Роджер поклонился под аплодисменты, пока чистил лезвия, а затем убрал их на место. Он вернулся к своему столику и еще раз поклонился трем сидящим.
   - Очень впечатляет, - сухо сказал Катроне.
   - Я учился в суровой школе.
   - Держу пари.
   - Не хотели бы вы посмотреть пример школы? - спросил Роджер. - Это... специальная демонстрация, которую мы проводим. Видите ли, мы здесь сами забиваем наших мясных животных. Таким образом, все будет свежим. Вызвала небольшой переполох у местных любителей животных, пока мы не показали им мясных животных, о которых идет речь.
   - Ты, наверное, не захочешь смотреть это, Шейла, - сказала Депро.
   - Я девушка с фермы, - ответила Шейла. - Я и раньше видела бойню.
   - Не такую, - сказала Депро. - Не говори, что я тебя не предупреждала.
   - Если вы пытаетесь произвести на меня впечатление, Огастес... - сказал Катроне.
   - Я просто думаю, что вам следует немного узнать о школе, - ответил Роджер. - Посмотреть на некоторых... преподавателей, у которых я учился, так сказать. Это не займет много времени. Если миссис Катроне желает пересидеть это...?
   - Ни за что на свете не пропустила бы это, - заявила Шейла, вставая. - Сейчас?
   - Конечно, - сказал Роджер, в свою очередь вставая и предлагая ей руку.
   Катроне плелся позади, гадая, как, по мнению молодого идиота, могло произвести на него впечатление убийство какой-то мардуканской коровы. Несколько других посетителей, которые слышали о демонстрации забоя скота, присоединились и последовали за "мистером Чангом" через коридор и вышли в заднюю часть ресторана.
   За рестораном располагался ряд клеток из толстой сетки и пластали, из которых шел хор шипящих звуков. Трое мардуканцев стояли у одной из клеток, рядом с дверью, которая вела из нее в закрытый круговой проход, одетые в тяжелые кожаные доспехи и вооруженные копьями, два из них длинные, одно короткое.
   - На Мардуке есть несколько мясных животных, - сказал Роджер, подходя к мардуканцу, который почему-то выглядел старым и держал длинный ящик. - Но по разным причинам мы склонны предлагать того, кого зовут атул. Люди на Мардуке называют их проклятыми зверями.
   Он открыл футляр и достал действительно красивый меч из тонкой изогнутой стали, похожий чем-то на катану с более толстым лезвием.
   - Существует местное постановление, запрещающее огнестрельное оружие, - сказал Роджер, - поэтому мы должны более индивидуально подходить к забою скота. В джунглях и здесь они пользуются копьями - довольно длинными. Или мечами, для более... предприимчивых. И есть причина, по которой их называют проклятыми зверями.
   То, что вышло на пробежку, когда один из мардуканцев открыл ворота, было самым мерзким животным, которое Катроне когда-либо видел. Три метра зубов и когтей, покрытых черно-зелеными полосами. Он был низкорослым и широким, шестиногим, с сильно бронированными головой и плечами. Он метнулся на свет и посмотрел на людей по другую сторону сетки дорожки. Катроне мог видеть логику, проносящуюся в его голове, и задавался вопросом, насколько умна эта штука.
   Один из мардуканцев с одним из длинных копий нанес удар вниз, но тварь метнулась в сторону, как кобра, и ударила другого мардуканца с длинным копьем. Его челюсти захлопнулись на ноге мардуканца с отчетливо слышимым хлопком, и он отбросил трехметрового инопланетянина в сторону, как будто тот был не тяжелее перышка. Он пронесся по кругу, наблюдая за двумя оставшимися копейщиками с тем же диким умом, затем повернулся и прыгнул на забор.
   Пласталь удержала его на мгновение, затем чудовище весом в полтонны с лишним поднялось на покосившийся забор, оказавшись лицом к кольцу бывших посетителей, которые внезапно, похоже, стали обедом.
   - Ладно, это просто не включено, - сказал Роджер. - Явно нужны более высокие заборы.
   Он прыгнул вперед, пока Катроне гадал, что, черт возьми, задумал этот молодой идиот. Бывший морской пехотинец разрывался между тренировкой, которая велела ему встать между принцем и угрозой, и простой логикой, которая говорила, что он продержится всего мгновение и не принесет вообще никакой пользы. Не говоря уже о том, чтобы заставить людей задуматься, почему он рисковал своей жизнью ради бизнесмена. Вместо этого он встал перед Шейлой, отметив, что Депро приняла боевую стойку и тоже качает головой в ответ на действия принца. Но она также не блокировала его, что было интересно.
   Зверь вскарабкался выше, переворачивая забор своим весом, пока пласталь не рухнула почти полностью. Затем он оказался за пределами трассы, повернулся к посетителям и бросился в атаку.
   То, что произошло, было почти слишком быстро, чтобы даже наметанный глаз Кота успел за этим уследить полностью, но он уловил это. Принц рубанул мечом вниз, попав зверю в кончик носа и слегка повернув его. Быстрая вторая вспышка, и меч скользнул по его глазам, ослепив его. Теперь незрячий, он продолжал двигаться прямо вперед, как раз мимо ноги принца, и последний удар - полный удар справа - пришелся ему под шею, где он был частично незащищен. Лезвие скользнуло вверх и наружу, аккуратно отсекая его шею, и тварь заскользила, останавливаясь в грязи бойни, ее плечо только задело ногу принца.
   Принц так и не сдвинулся со своего места. Он сделал один шаг для последнего удара, но это было все.
   Черт возьми.
   Толпа, следовавшая за ними, вежливо аплодировала - вероятно, думая, что все это было частью демонстрации, - когда принц взмахнул мечом, чтобы очистить его от крови. Как заметил Катроне, это движение было бездумным, рефлекторным, будто принц делал это так много раз, что это было так же естественно, как дышать. Он начал автоматически убирать его в ножны, очевидно, по старой привычке, затем остановился и подошел к старому мардуканцу, который протянул ему тряпку, чтобы завершить очистку лезвия. Он что-то тихо сказал и положил чистый меч обратно в футляр, в то время как обезглавленный монстр рефлекторно хлестнул себя хвостом, все еще дергаясь и царапаясь. Катроне искренне сомневался, что Роджер научился этой технике, работая над этими вещами мимоходом.
   Проклятый чертов ад.
   - Это то, что у нас будет на ужин? - спросила одна из зрительниц, когда двое невредимых мардуканцев утащили эту штуку прочь. Раненый уже был на ногах, говоря что-то на мардуканском, что, должно быть, было ругательством. Спрашивающей была женщина, и она выглядела довольно зеленой.
   - О, мы подаем не только атула, - сказал Роджер, - хотя его печень довольно хороша с фасолью коло - скорее похожей на фасоль фава - и приятным легким кьянти. Есть еще рыба колл. Мы подаем более мелкий прибрежный сорт, но оказывается, что в открытых водах они вырастают до пятидесяти метров в длину.
   - Это огромно, - сказал мужчина.
   - Да, скорее. Затем есть басик. Мардуканцы так иногда называют нас, потому что это маленькие розоватые двуногие существа, которые немного похожи на людей. По сути, это мардуканские кролики. Мои мардуканцы называют себя собственными силами басика - на самом деле это немного шутка. Затем есть жареный молочный детеныш проклятого зверя. По общему признанию, это самое дорогое блюдо в меню, но оно довольно вкусное.
   - Почему это так дорого? - спросила Шейла.
   - Ну, из-за того, как это добыто, - сказал Роджер, по-доброму улыбаясь ей. - Видите ли, проклятые звери - вот эти, - добавил он, указывая большим пальцем на голову, которая все еще лежала на земле, - они устраивают логова в скалистых местах в джунглях. Они роют норы с длинными туннелями, низкими и широкими, как они сами, так что добраться до них непросто. Кстати, они их выкапывают, потому что на них, в свою очередь, охотятся атул-граки.
   - Что? - спросила Шейла.
   - Атул-грак, - повторил Роджер. - Выглядит очень похоже на атула, но размером примерно со слона.
   - О боже... - прошептала первая женщина.
   - Очевидно, что атул-граки - одна из опасностей охоты на Мардуке, - продолжил Роджер. - Но вернемся к проклятым зверям. Один из родителей, обычно самка - более крупная из двух - всегда остается в логове. Итак, чтобы добраться до детеныша проклятого зверя, кто-то должен заползти за ним в логово. Здесь очень темно, и в туннеле рядом с логовом всегда есть колено, где собирается вода. Так что, как правило, сразу после того, как ты проползешь по воде, задержав дыхание, мама, - он снова указал на загоны, - ждет тебя. У вас есть, о, примерно полсекунды, чтобы что-то с ней сделать. Один из моих охотников предлагает стрелять длинными, дико неконтролируемыми очередями из очень тяжелого шарикового пистолета, поскольку это единственное, что вы можете достать в логове. Однако вы, возможно, заметили, что спереди они бронированы. Иногда шариковый пистолет их не останавливает. Охотники за атулом не могут получить страховку жизни.
   - И даже если тебе удастся убить маму, есть проблема. Атулы роют свои туннели примерно такой же ширины и высоты, как они сами. Так что ты должен... пройти мимо второго защищающегося атула. Обычно используется вибронож. Но это еще не все. Молочные атулы по размеру варьируются примерно от домашней кошки до рыси, и они быстро добираются до верхней границы этого диапазона. Обычно их шесть-восемь, и они, как правило, голодны и смотрят на охотника просто как на еще одну пищу. И, просто в качестве последней незначительной дополнительной проблемы, вы должны вывести их живыми. - Роджер ухмыльнулся группе и покачал головой. - Так что, пожалуйста, когда будете смотреть на цену жареного детеныша, имейте все это в виду. Я и так недостаточно плачу своим охотникам.
   - Вы когда-нибудь делали это? - тихо спросила Шейла, когда они возвращались к столу.
   - Нет, - признался Роджер. - Я никогда не охотился на молочных атулов. Я слишком большой, чтобы поместиться в туннеле.
   - О.
   - Единственный раз, когда я охотился на детеныша, это был атул-грак.
  
   После ужина "Шара" повела Шейлу показать ей некоторые интересные экспонаты, которые они привезли с Мардука, оставив Роджера и Катроне за чашечкой кофе.
   - Я пропустил это, - сказал Роджер.
   - Я все еще говорю, что это паршивое место для частной беседы, - возразил Кот.
   - Это так, это так. Хотя это также лучшее место, которое у меня есть. Что я должен сделать, чтобы убедить вас встать на нашу сторону?
   - Вы не можете, - вздохнул Катроне. - И демонстрации бравады не помогут. Да, у вас есть некоторые люди - несколько хороших людей, - которые, очевидно, думают, что вы изменились. Может быть, так оно и есть. Вы, безусловно, были более чем готовы подвергнуть себя опасности. Слишком охотно, на самом деле. Если бы эта тварь добралась до вас, вашему плану пришел бы конец.
   - Это был... рефлекс, - сказал Роджер и сделал почти задумчивое лицо. Кот довольно серьезно приложился к вину после "демонстрации", но заметил, что у Роджера, казалось, даже руки не дрожали.
   - Рефлекс, - повторил принц, - выученный в суровой школе, как я уже упоминал. Мне приходится балансировать на тонкой грани. С одной стороны, знаю, что я незаменимый человек, но некоторыми шансами - такими как встреча с вами - приходится пользоваться. Что касается атула... Я был там единственным человеком, который был вооружен и знал, как с ним разделаться. Даже если бы он добрался до меня, я бы, вероятно, выжил. И... это не первый раз, когда я сталкиваюсь с атулом, и у меня нет ничего, кроме меча. Очень тяжелая школа, старший сержант. Которая также научила меня тому, что невозможно все делать самому. Вы нужны мне, старший сержант. Вы нужны империи. Отчаянно.
   - Я сказал это однажды и повторяю: я ухожу из бизнеса по спасению империи.
   - И это все? Только это? - потребовал Роджер, и даже его потрясающее самообладание не смогло полностью скрыть его изумления.
   - Вот и все. И не ходите вокруг да около, пытаясь завербовать моих мальчиков и девочек. Мы обсуждали это - в гораздо более безопасных помещениях, чем у вас здесь. Мы закончили эту маленькую династическую перебранку.
   - Это закончится чем-то большим, чем просто династической ссорой, - выдавил Роджер.
   - Докажите это, - усмехнулся Катроне.
   - Нет, если вы не с нами. - Роджер вытер губы и встал. - Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Катроне.
   - Было... интересно познакомиться с вами, мистер Чанг. - Катроне встал и протянул руку. - Удачи в вашем новом бизнесе. Надеюсь, что он будет процветать.
   "Когда измена процветает, тогда никто не смеет называть ее изменой", - подумал Роджер. Интересно, была ли это намеренная цитата?
   Он пожал Катроне руку и вышел из-за стола.
  
   * * *
  
   - Где мистер Чанг? - спросила Шейла, когда они вернулись к столу.
   - У него были кое-какие дела, о которых нужно было позаботиться, - ответил Кот, глядя на "Шару". - Я высказал ему надежду, что это будет процветать.
   - Только это? - недоверчиво спросила Депро.
   - Только это, - сказал Катроне. - Время уходить, Шейла.
   - Да, - сказала Депро. - Может быть, так оно и есть. Шейла, - сказала она, поворачиваясь к миссис Катроне, - это было чудесно. Надеюсь, что мы встретимся снова.
   - Что ж, мы вернемся завтра к ужину, - сказала Шейла.
   - Возможно, - уточнил Катроне.
   - Басик был замечательным, - сказала Шейла, взглянув на своего мужа. - Но это был долгий день. Мы уже уходим.
   Катроне кивнул светловолосой хозяйке, когда они уходили.
   - К черту, госпожа, - сказал он.
   - Да пребудут с вами небеса, мистер Катроне, - ответила хозяйка, раздувая ноздри.
   - Что все это было значит? - спросила Шейла, пока они ждали такси.
   - Не спрашивай, - ответил Кот. - Мы будем в стране индейцев, пока не вернемся домой.
  
   Кот в тот вечер ничего не делал, кроме того, что немного подурачился со своей женой, благодаря бутылке шампанского от руководства. Поездка с оплатой всех расходов, которую он "выиграл", привела их в очень хороший номер. Апартаменты не занимали высокого места в его списке предыдущих вариантов размещения, а эти были действительно классными, больше похожими на двухэтажные апартаменты на верхнем этаже отеля. Отсюда ему был виден имперский парк и угол дворца, и когда Шейла спала, он некоторое время стоял у неосвещенного окна, глядя на место, где прожил почти три десятилетия. Он мог видеть нескольких охранников у ночных входов. Головорезов Эйдулы - не настоящие собственные войска императрицы. И они уж точно, черт возьми, охраняли не императрицу, разве что от ее друзей.
   На следующий день, третий по счету в городе, они осмотрели императорские музеи. Множественное число. Это была заноза в заднице, но он женился на Шейле, своей третьей жене, после того, как уволился со службы, и она никогда не была в столице. Они познакомились, когда он покупал лошадей, вскоре после того, как ушел со службы. Он вырос на ферме, в районе центральных равнин, который сейчас был застроен домами. Он хотел вернуться на ферму, но единственная земля, которую он мог себе позволить, находилась в Центральной Азии. Итак, собрав небольшой табун, он основал ферму. И по пути подцепил себе жену.
   Однако эта была хозяйкой. Казалось бы, не на что смотреть, особенно по сравнению с его первой женой, но настоящая хозяйка. Когда они прогуливались по художественному музею, а Шейла глазела на древние картины и скульптуры, он посмотрел на нее и подумал о том, что означал бы провал. Для нее, не для него. Он слишком часто ставил это на карту, по гораздо меньшим причинам, чтобы беспокоиться о себе. Но если все пойдет прахом, они собирались нацелиться не только на него.
   В тот вечер они поели в маленьком ресторанчике при отеле. Он оправдался тем, что у них не было времени сходить в "Дом Мардука", если они собирались идти в оперу.
   Они оделись для вечера: классический простой черный костюм с глубоким вырезом для нее и один из этих проклятых парчовых костюмов придворных обезьян для него. Руководство подготовило для них аэрокар, и все было готово. Он дополнил свой ансамбль стильной вечерней сумкой, мысленно проклиная вышеупомянутый костюм "обезьяны" с высоким воротником и фиолетовой сорочкой.
   Когда заканчивался второй антракт, и они направлялись обратно в ложу, он взял Шейлу за руку,.
   - Милая, я больше не могу этого выносить, - сказал он. - Ты остаешься. Тебе это нравится. Я собираюсь пойти прогуляться.
   - Хорошо. - Она нахмурилась. - Будь осторожен.
   - Я всегда осторожен, - ухмыльнулся он.
   Выйдя из оперного театра с его богато украшенным фасадом, он свернул вниз по улице и направился к одному из близлежащих многоуровневых торговых центров. Тот все еще был открыт, все еще вел честный бизнес, и он побродил по нему, заглянув в пару магазинов одежды и один магазин наружного инвентаря. Затем он увидел то, что искал, и последовал за джентльменом по коридору к туалетам.
   В ванной, к счастью, никого не было, кроме них. Парень направился к писсуару, а Кот сунул в руку инъектор, подошел к нему сзади и приставил пневматический пистолет к основанию его шеи.
   Джентльмен упал, не сказав ни слова, и Кот схватил его за плечи, ворча по поводу его массы, и потащил в одну из кабинок. Он быстро снял свой обезьяний костюм и начал вытаскивать вещи из вечерней сумки.
   Там был легкий, тонкий комбинезон с регулируемой расцветкой. Он настроил его на тот же оттенок, что и одежда, которая была на жертве. На ней также были свободный берет и куртка, и Кот забрал их вместе с планшетом и найденными кредитными чипами. Он брызнул спиртом на рубашку жертвы, затем извлек из сумки лицевой протез и надел его. Он не был похож на жертву, но любой, кто ищет Томаса Катроне, не узнал бы его. Были также тонкие перчатки, которые исчезали в плоти, но маскировали ДНК и отпечатки пальцев.
   Он вывернул сумку наизнанку, чтобы она выглядела как обычный рюкзак, и засунул под куртку для маскировки, поскольку у жертвы его не было. Удовлетворенный, он выполнил еще одну проверку, чтобы убедиться, что на месте не осталось следов, затем вышел из туалета. На выходе он выбросил свой костюм обезьяны в мусоросжигательный желоб. С одной стороны, это было чертовски обидно - эта штука стоила руки и ноги. С другой стороны, он был рад видеть, что это прошло.
   Он заметил "хвост", как только вышел из тупикового коридора - молодого мужчину белой расы в голографической куртке и с кольцом в носу. Тот не обратил никакого внимания на блондина в куртке, со стильно надвинутым на один глаз беретом. "Хвост", казалось, наслаждался кофе и читал свой планшет, стоя с края магазина, прислонив одну ногу к витрине.
   Катроне медленно шел по торговому центру, прогуливаясь по магазинам в поисках определенного образа. Он нашел это недалеко от магазина, где продавалось нижнее белье. Большинство женщин избегают зрительного контакта с мужчинами, которых они не знают; но эта молодая леди слабо улыбалась большинству проходящих мужчин, бросая взгляды на планшет, который она держала на коленях.
   - Привет, - сказал Катроне, садясь рядом с ней. - Ты выглядишь как женщина, которая любит хорошо проводить время. Что ты делаешь, сидя в этом скучном старом торговом центре?
   - Ищу тебя, - сказала девушка, улыбаясь и выключая свой планшет.
   - Ну, я просто немного занят в данный момент. Но если ты действительно хочешь помочь мне в маленьком розыгрыше, я был бы признателен.
   - Сколько бы ты оценил это? - резко спросила проститутка.
   - На двести кредитов, - ответил Кот.
   - Ну, в таком случае...
   - Мой друг ждет меня, но... У меня было другое предложение. Я не хочу, чтобы он чувствовал себя брошенным или что-то в этом роде, так что... почему бы тебе не занять мое место на некоторое время?
   - Я так понимаю, он идет обоими путями?
   - С успехом, - ответил Кот. - Темные волосы, светлая кожа, стоит у торгового центра Тимсон, читает планшет и пьет кофе. Покажи ему, как хорошо ты проводишь время, - закончил он, протягивая ей две фишки по сто кредиток.
   - Куча денег за розыгрыш, - сказала проститутка, забирая фишки.
   - Назови это уходом от конца замечательных отношений, - ответил Кот. - Он не должен знать, что это было от меня, понятно?
   - Не проблема, - сказала женщина. - И, знаешь, если ты когда-нибудь будешь в настроении для компании...
   - Не в моем вкусе, - вздохнул Кот. - Ты милая девушка, но...
   - Я понимаю. - Она встала. - Светлая кожа, темные волосы, стоит перед торговым центром.
   - Одет в голографическую куртку. Пьет кофе - голубая чашка Галактик-кофе.
   - Поняла.
  
   * * *
  
   Цель проводила чертовски много времени в туалете. Слишком долго. Достаточно долго, чтобы Гао Икпеме начал беспокоиться. Но Катроне был одет в чертов вечерний костюм; Икпеме никак не мог пропустить, как он прошел бы мимо.
   Он опустил одну ногу вниз и поднял другую, чтобы дать ей отдохнуть, а затем чуть не выпрыгнул из собственной кожи, когда язык скользнул ему в ухо.
   - Привет, красавчик, - произнес страстный голос.
   Он резко обернулся и оказался лицом к лицу с довольно хорошо сложенной рыжей девушкой. Следуя моде, она почти ничего не носила - короткий топ и мини-юбку, настолько низко сидящую на бедрах и с таким высоким вырезом, что это была скорее тонкая полоска ткани, прикрывающая ее лобковые волосы и ягодицы.
   - Послушай, - сказала рыжеволосая, наклоняясь к нему и дрожа, - я только что получила немного удовольствия, и я, знаешь, действительно возбуждена. И ты как раз в моем вкусе. Мне все равно, будет ли это в одном из туалетов, или в кабинке для переодевания, или прямо здесь, на чертовом полу - я просто хочу тебя.
   - Послушайте, мне жаль, - сказал Гао, пытаясь следить за дверью в коридор, но безуспешно. - Я кое с кем встречаюсь, вы знаете?
   - Возьми ее с собой, - сказала женщина, тяжело дыша. - Черт возьми, мы закончим к тому времени, как она доберется сюда. Или он. Мне все равно. Я хочу тебя сейчас!
   - Я сказал...
   - Я хочу тебя, я хочу тебя, я хочу тебя, - напевала женщина, скользя перед ним вверх и вниз, ее живот прижимался к худшей в мире эрекции. - И ты хочешь меня.
   - Блин, приятель, сними комнату, - сказал мимоходом один из покупателей. - Здесь дети, ясно?
   - Прекрати это! - зашипел Гао. - Я не могу пойти с тобой прямо сейчас!
   - Прекрасно! - Женщина подняла одну ногу вдоль его тела и покачалась вверх-вниз. - Я просто... Я просто... - хрипло выдохнула она.
   - О, Боже! - Гао схватил ее за руку, метнулся в магазин и сумел найти более или менее пустынный проход, на что, как оказалось, ушло около шести секунд.
   - О, это было вкусно, - сказала девушка, натягивая трусики обратно на место и облизывая губы. Она провела руками вверх и вниз по его куртке и улыбнулась. - Нам нужно снова встретиться и провести еще немного времени вместе.
   - Да, - выдохнул Гао, поправляя свою одежду. - Господи! Я должен вернуться туда!
   - Позже, - сказала проститутка, помахав ему пальцами, когда он практически побежал к выходу из магазина. Туда. За двести кредитов ей даже не пришлось расстраиваться. Самый быстрый трюк, который она когда-либо проворачивала.
   Гао оглядел коридоры торгового центра, но цели нигде не было видно. Она могла бы выйти, пока он был не на посту, но... Черт. За это - ничего.
   Гао пересек торговый центр и прошел по коридору в туалет. Внутри никого не было видно. Хотя в одной из кабинок виднелись ноги.
   Он толкнул дверь, которая скользнула в сторону. Там был пьяный, растянувшийся по всему унитазу; он не был целью.
   О, черт.
   Он вышел обратно в главный проход, надеясь, что, возможно, цель только что зашла в магазин или что-то в этом роде. Но нет, в поле зрения никого не было.
   Он на мгновение нахмурился, затем пожал плечами и достал свой планшет. Он набрал комбинацию и покачал головой человеку, появившемуся на экране.
   - Потерял его.
  
   Катроне постучал по своему планшету, словно прокручивая что-то, и наклонился к наушнику.
   - Не знаю, он пошел в туалет. Я наблюдал за ним все время... Нет, не думаю, что это был преднамеренный промах, я просто потерял его... Да, хорошо. Я постараюсь перехватить его из отеля.
   Катроне сверился со справочником, но номер, по которому звонил "хвост", в списке не значился. Он мог бы контратаковать его и посмотреть, что получится, но это, вероятно, было бесполезно. У него была бы по крайней мере пара посредников. Кроме того, у Томаса Катроне были дела.
   Кот подошел к посадочной площадке и поймал воздушное такси на другой конец города. Такси вел маньяк, который, казалось, был под кайфом от чего-то. По крайней мере, он время от времени хихикал, когда они проскальзывали под более медленными машинами. Наконец такси добралось до пункта назначения Катроне - случайно выбранного перекрестка. Он расплатился фишками, часть из которых взял у несчастного гражданина в туалете торгового центра, и прошел два квартала до терминала общественного доступа.
   Он включил терминал для личных объявлений, а затем разместил свое.
   "WGM ищет SBrGM для веселой любви и серьезной крэк-возни. Терми. ThermiteBomb@toosweetfortreats.im"
   Он быстро проверил и подтвердил, что на этом сайте нет идентичных объявлений.
   - Пожалуйста, оплатите три кредита, - запросил терминал, и он вставил три кредитных чипа.
   - Ваше объявление в Империал Синглз Дейли подтверждено. Благодарим вас за использование информационных терминалов Эйдулы.
   - Да, - пробормотал Катроне. - Какое угощение.
  
   * * *
  
   Он вернулся в отель на общественном гравитационном транспорте, сидя у окна и наблюдая за проплывающим мимо городом. Даже в это время ночи все взлетно-посадочные полосы были забиты идиотами вроде того таксиста, который петлял вверх-вниз, въезжал на полосы и выезжал из них. Внутри прозрачных труб из стеклянной стали между полосами движения двигались трубокары, черпая энергию из индуктивного тока и огибая здания на высоте трехсот метров в воздухе. Вы могли заглядывать в окна, те, которые не были поляризованы или занавешены. Люди садятся за поздний ужин. Люди смотрят головид. Ссорящаяся парочка. Миллионы людей уложены в коробки, и коробки простираются до горизонта. Что бы они подумали, если бы узнали, что он проходит мимо, с тем, что было у него в голове? Заботило ли их то, что Эйдула контролировал трон? Хотели ли они восстановить власть императрицы? Или они были настолько напуганы, что даже не знали, кто такая императрица?
   Он подумал о том, что кто-то однажды сказал ему. Что-то вроде того, что большинство людей ни на что не годятся, кроме как превращать еду в дерьмо. Но империя - это не императрица, это все те люди, которые превращают еду в дерьмо. Они были участниками, знали они об этом или нет. Так что бы они подумали? Любой, кто пытался спасти Александру, рисковал получить кинетический удар по дворцу, но просто гражданские беспорядки, которые последовали бы за успешным контрпереворотом, превратили бы жизни всех этих миллионов вокруг него в сущий ад. Воздушные трассы забиты, трубы заземлены, управление движением отключено...
   Он вышел из метро на станции в нескольких кварталах от отеля и вошел через черный ход. Он выбросил все оставшиеся кредиты от жертвы вместе с курткой и беретом в мусоропровод общественного мусоросжигателя.
   Шейла сидела в постели и смотрела голографический фильм, когда он вошел в номер. Она приподняла бровь, увидев, как он был одет, но он покачал головой и снял одежду. Она тоже отправилась в мусоросжигательную печь. Более того, это был комнатный мусоросжигатель. Это был классный отель, в люксах которого, вероятно, обычно останавливались придурки из персонала и их боссы. Это было так же надежно, как и все, что он собирался найти, и в любом случае, вероятно, на одежде не было ничего компрометирующего. Но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
   Он забрался в постель к своей жене и положил руку ей на плечо.
   - Как прошла опера?
   - Отлично.
   - Я не понимаю, как может быть что-то замечательное, если все это написано на иностранном языке.
   - Это потому, что ты варвар.
   - Однажды ставший варваром, всегда остается варваром, - ответил Кот Катроне. - Всегда.
  
   - Катроне выразился настолько ясно, насколько это было возможно, что он не будет помогать, - сказал Роджер. - И что старшие члены ассоциации тоже не собираются помогать. В этом деле они отсиживаются.
   - Это настолько... фальшиво, - сердито сказала Косутич.
   Они пришли на склад, чтобы "проверить пополнение запасов". Дела в ресторане шли еще лучше, чем надеялся Роджер, почти на грани беспокойства. Даже межзвездный грузовой корабль мог перевозить только ограниченное количество мардуканской еды, и они расходовали ее почти на двадцать пять процентов быстрее его ожиданий. Если бы он сейчас отправил корабль обратно за новыми товарами, тот мог бы вернуться вовремя, но он сомневался в этом. К счастью, мардуканцы и их звери могли питаться земной пищей, и он давал ее в течение последних нескольких дней. Однако в ней не было всех необходимых им питательных веществ. Мардуканцы внезапно оказались с обратной стороны того, с чем столкнулись морские пехотинцы на Мардуке, но без морпеховских наннитов, которые могли бы превращать некоторые материалы в необходимые витамины.
   Это было не совсем то, что при любых обстоятельствах он назвал бы "хорошей" ситуацией, но, по крайней мере, это дало им удобный предлог воспользоваться охраняемыми помещениями в подземном бункере.
   - Хорошая новость заключается в том, что от наших друзей прибыли первые из наших "станков", - сказал Растар. Он управлял складом и рестораном, пока Хонал работал над другим проектом.
   - Хорошо, - сказал Роджер. - Где?
   Растар вывел их из зала заседаний и провел по ряду коридоров в кладовую, уставленную большими - некоторые из них были очень большими - пластиковыми коробками. Растар ввел в планшет код для одного из них и открыл его, обнажив костюм из силовой брони, покрытый хромстеном.
   - Сейчас нам нужны Джулиан и Поэртена, - с несчастным видом заметила Депро.
   - Это костюмы альфан, - отметил Роджер, подходя, чтобы внимательно осмотреть броню. - Они были бы такой же загадкой для Джулиана, как и для нас. Но нам все равно придется их подогнать.
   - И с остальным они тоже справились, - сказал Растар, делая мардуканский жест рукой, который означал веселье. Он открыл одну из коробок побольше и помахал обеими левыми руками.
   - Черт, - выдохнул Роджер. - Они это сделали.
   Этот костюм был намного больше человеческого размера в первой коробке, с четырьмя руками и высоким шлемом для размещения рогов мардуканца. Верхняя часть даже была сформирована так, чтобы напоминать рога.
   - И это. - Растар открыл еще одну длинную узкую коробку.
   - Что, черт возьми, это такое? - спросил Кринди Фейн, глядя вниз на оружие, лежащее в коробке.
   - Это плазменная пушка танков на воздушной подушке, - сказала Депро благоговейным тоном. - Крейсера несут их в качестве оружия против истребителей.
   - Это основное оружие для мардуканской силовой брони, - самодовольно сказал Растар. - Дополнительный размер костюма добавляет значительную мощь.
   - Она не помешает, - проворчал Фейн, вытаскивая оружие всеми четырьмя руками. - Я едва могу это поднять!
   - Теперь вы, мускулистые хамы, знаете, как люди относятся к плазменным пушкам, - сухо сказал Роджер. Затем он оглядел лица людей и мардуканцев, окружавших его.
   - Имперский фестиваль состоится через четыре недели. Это лучший шанс, который у нас будет для миссии, и если Катроне и его помощники по забору не собираются и пальцем пошевелить, нет причин тратить время на попытки какой-то причудливой координации. Отправьте кодовое слово Джулиану на день фестиваля. Мы не будем говорить альфанам, что нам не нужны дополнительные костюмы - лучше у нас будет больше, чем нам нужно, чем если не хватит. Начинайте подгонять их для всех морских пехотинцев и столько мардуканцев, на сколько у нас хватит скафандров. Тренироваться в ближнем бою в этом месте будет достаточно легко. Мы будем планировать с учетом известных нам деталей дворца. Это должно быть нападение с поверхности; другого пути внутрь нет. По крайней мере, наружная охрана одета в парадную форму, чтобы выглядеть красиво. Я знаю, что "парадная форма" собственных сил императрицы реагирует на скоростное движение, но как бы хороша она ни была против шарикового огня, это не броня, что должно позволить нам выбить дверь, если удастся напасть на них с элементом неожиданности.
   - Мы начнем с атаки васинов...
  
   * * *
  
   Катроне сидел за своим столом, глядя в окно на коричневую траву, где паслись три лошади. На самом деле он не видел этой сцены, поскольку сидел, постукивая подушечками пальцев друг о друга перед собой. То, что он действительно видел, были воспоминания, многие из них кровавые.
   Его коммуникатор засигналил, и он сверился со своим имплантом, чтобы узнать время. То самое.
   - Привет, Том, - сказал Боб Розенберг.
   - Привет, Боб, - ответил Кот, ухмыляясь в явном удивлении. Оставайтесь спокойными, оставайтесь естественными. - Давненько не звонил.
   Произошла небольшая задержка сигнала, поскольку ответ передавался от спутника к спутнику. Любой из них или все они могли быть, и, вероятно, были, передающими разговор Эйдуле.
   - Я ненадолго вхожу в систему. Подумал, что ты, возможно, не против вечеринки. - Розенберг устроился пилотом шаттла на грузовое судно после увольнения из Корпуса.
   - Совсем не против, - сказал Кот. - Я позвоню паре мальчиков и девочек. Мы сделаем все как надо - зажарим откормленного теленка.
   - Для меня годится, - ответил Розенберг после чуть более продолжительной паузы, чем она могла бы быть вызвана одной только задержкой сигнала. - В среду?
   - Уйма времени, - сказал Кот. - Появляйся когда угодно. Пиво всегда холодное и бесплатное.
   - Я готов на все ради бесплатного пива. - Розенберг ухмыльнулся. - Тогда увидимся.
  
   - Катроне устраивает вечеринку, - нахмурившись, сказал Нью-Мадрид.
   - Он делал это раньше, - вздохнул Эйдула. - Дважды с тех пор, как мы заняли свое законное положение. - Как обычно, он был по уши в бумажной волоките - почему люди не могут решать все самостоятельно? - и не в настроении поддаваться паранойе Нью-Мадрида.
   - Но сразу после поездки в Империал-Сити он этого не сделал, - отметил Нью-Мадрид. - Он пригласил десять человек, восемь из ассоциации собственных сил императрицы и двух из ассоциации рейдеров, членом которой он также является. Все старшие сержанты, кроме Роберта Розенберга, который был командиром эскадрильи "стингеров" золотого батальона.
   - И к чему ты клонишь?
   - Они что-то замышляют, - сердито сказал Нью-Мадрид. - Сначала двинулся Хельмут...
   - Где ты это услышал?
   - Я разговаривал с Джанетто. Я делаю это время от времени, раз уж ты меня игнорируешь.
   - Я не игнорирую тебя, Лазар. - Эйдула и сам начинал злиться. - Я рассмотрел угрозу со стороны бывших собственных сил императрицы и игнорирую ее.
   - Но...
   - Но что? Координируют ли они действия с флотом Метрополии? Не настолько, насколько мы можем видеть. Есть ли у них тяжелое вооружение? Совершенно определенно, что нет. Несколько шариковых ружей, может быть, несколько видов оружия, которыми пользовалась команда, они припрятали, как маленькие параноидальные уродцы, какими они и являются. И что они собираются делать? Напасть на дворец?
   Принц откинулся на спинку стула и сердито посмотрел на своего более высокого, золотоволосого сообщника.
   - Вы складываете два и два вместе и получаете семь, - сказал он. - Возьмите решение Хельмута передвинуться и встречу Катроне. Хельмут не смог бы передать им весточку, если только не сделал это с помощью телепатии. Мы наблюдали за ним, как ястребы. Конечно, мы не знаем, где он сейчас, но он не общался ни с кем в Солнечной системе. Он даже не подключился к маяку. Чтобы установить предварительный контакт и скоординировать какое-либо планирование между Шестым флотом и Катроне после нашего перемещения, им потребовалась бы сложная коммуникационная цепочка, которую мы никак не могли пропустить. И у них не было никаких причин заранее составлять какой-либо план. Таким образом, эти два события не связаны, и без Шестого флота, способного компенсировать флот Метрополии, все, что могли бы придумать Катроне и его друзья, было бы обречено. У них нет фокуса - наследники мертвы, ее величество чертовски близка к смерти и будет мертва, как только родится новый наследник.
   - В этом нет необходимости, - раздраженно сказал Нью-Мадрид.
   - Мы обсуждали это, - ответил Эйдула напряженным, ледяным голосом. - Как только наследник родится - а это произойдет как можно скорее для гарантированного выживания в отделении по уходу за новорожденными, - она умрет. Вовремя. Сейчас я очень занят. Перестаньте беспокоить меня призраками. Понимаете?
   - Да, - проскрежетал Нью-Мадрид. Он встал и гордо вышел из кабинета, его спина была напряжена. Эйдула проводил его взглядом, а затем вздохнул и постучал по значку в своем планшете.
   Вошедший молодой человек был приятен лицом, хорошо одет и совершенно незаметен. Его гены могли быть собраны из любой смеси национальностей, и у него была слегка загорелая кожа, каштановые волосы и карие глаза.
   - Да, ваше высочество?
   - Убедитесь, что все на месте, чтобы убрать графа, когда его полезность подойдет к концу.
   - Это будет сделано, ваше высочество.
   Эйдула кивнул, молодой человек удалился, а принц вернулся к своим бумагам.
   Повсюду незавершенные концы. Это сводило с ума.
  
   - Привет, Боб, - сказал Кот, пожимая руки прибывшим гостям. - Лафрано, как нога? Марино, Джо, рад, что вы смогли прийти. Все берем по пиву, а потом давайте отправимся в комнату отдыха и серьезно порезвимся.
   Он провел их в подвал дома, через тяжелую стальную дверь и дальше по коридору. Получение того количества земли, которое было необходимо ферме для надлежащего ведения дел, означало покупку ее в Центральной Азии, где цены еще не взлетели так высоко, как в сердце Северной Америки. Конечно, была причина, по которой цены здесь были намного ниже, но даже в Центральной Азии была земля, и, потом, была другая земля. В данном случае он получил кусок, который купил непосредственно и тайно в министерстве внутренних дел, учитывая, что на нем уже были "удобства".
   Дом располагался на крыше командно-контрольного бункера старой системы противоракетной обороны. "Старая" в данном случае означало задолго до империи, но все еще почти в отличном состоянии, благодаря сухому воздуху пустыни. Там был командный центр, двухъярусные комнаты, отдельные комнаты для офицеров, кухня, кладовые и склады.
   Когда он приобрел это место, все эти помещения были пусты, за исключением отдельных, наполовину заполненных мелким песком, которым славился этот регион. Он потратил пару лет, работая в свободное время, чтобы привести в порядок некоторые из них. Теперь командный центр был его "комнатой отдыха", комфортабельной комнатой с несколькими плавающими стульями и, самое главное, баром. Одно из бывших помещений он использовал в качестве крытого тира. Кухня была переоборудована так, чтобы снова стать кухней, он обставил пару спален, а в кладовых - о чудо! - хранились запасы. Множество запасов.
   Люди шутили, что он мог бы сдержать целую армию. Он знал, что они были неправы. Ему было бы нелегко иметь дело с более чем взводом или около того.
   И, по ритуалу, раз в неделю он проверял все комнаты в поисках жучков. Просто старая привычка. Он так и не нашел ни одного.
   - Привет, Лафрано, - сказал Розенберг, когда остальные потянулись в комнату отдыха. У него была длинная металлическая палочка, и он водил ею по посетителям, пока говорил. - Прошло много времени.
   - Да, - согласился Лафрано Тутейн, бывший старший сержант стального батальона. - Как продвигается судоходный бизнес?
   - Все по-старому, все по-старому, - ответил Розенберг. Он пробежался взглядом по всей группе, затем кивнул. - Чисто.
   - Откормленный телец, - сказал Тутейн совершенно другим голосом, беря пиво. - Сын...
   - Императрицы, - закончил за него Кот. - И довольно впечатляющий. У мальчика выросли оба уха и хвост.
   - Теперь с этим придется повозиться, - сказал Янгвен Марино, ловя брошенное ему Котом пиво. Марино был первым сержантом в бронзовом батальоне в течение восемнадцати несчастных месяцев. Он откупорил емкость и сделал большой глоток, прополоскав рот, как будто хотел смыть в нем привкус чего-то другого. - Он был панком, когда я его знал.
   - Есть причина, по которой Панер получил роту Браво, - отметил Розенберг. - Никто лучше не подходит для того, чтобы привлечь молодого панка. Но все же где, черт возьми, они были? Корабль так и не добрался до Левиафана; от них никаких следов.
   - На Мардуке, - ответил Катроне. - Я не понял всей истории, но они были там долгое время - я могу это сказать. И Панер вымуштровал его там. Я взглянул на то, что есть об этом в базе данных. - Он покачал головой. - Много хищников, много варваров. Я не знаю точно, что произошло, но за принцем повсюду следует примерно рота с лишним варваров. Они маскируются под официантов, но вы можете сказать, что они солдаты. И у них были некоторые проблемы с одним из плотоядных животных, которых они используют в пищу. И этот Роджер...
   Он снова покачал головой.
   - Рассказывай, - сказал Марино. - Я бы хотел услышать, что в этой хорошенькой головке есть кое-то помимо одежды и чувства моды.
   Катроне рассказал всю историю, закончив убийством атула.
   - Послушайте, я не склонен дрожать и убегать, - закончил Катроне. - Но эта проклятая штука потрясла меня. Это была просто масса когтей и клыков, и Роджер даже не моргнул - просто расправился с ним. Удар, подсечка, готово. Каждое движение было будто отрепетировано, как если он проделывал это две, три тысячи раз. Идеальное движение с мышечной памятью. Много практики, и есть только один способ, которым он мог бы этого добиться. И быстрый. Просто самый быстрый человек, которого я когда-либо видел.
   - Чтобы он мог сражаться. - Марино пожал плечами. - Рад, что в нем все-таки хоть капля Макклинтока.
   - Более того, - сказал Катроне. - Он быстрый. Достаточно быстрый, чтобы он мог бы оставить нас всех стоять и позволить напасть на нас. Эта тварь, вероятно, растерзала бы одного из нас, а затем либо наелась бы, либо ушла. Он мог бы убежать, пока она жевала, но он этого не сделал. Он твердо стоял на своем.
   - Это не его работа, - отметил Розенберг.
   - Нет, но у него было оружие и подготовка, - сказал Тутейн, кивая. - Верно?
   - Верно, - сказал Катроне.
   - Есть шанс, что это была подстава? - спросил Марино.
   - Может быть, - признал Катроне, пожав плечами. - Но если так, что это говорит нам о мардуканцах?
   - Что ты имеешь в виду? - сказал Розенберг.
   - Если это была подстава, то один из них получил тяжелый удар, - отметил Катроне. - Это не убило его, но я уверен, что это было жесткое касание и укус. Если они это подстроили, то сделали это, зная, что эта штука может их убить. Подумайте об этом. Ты бы сделал это, если бы Александра попросила тебя об этом?
   - Которая из них? - спросил Марино, его голос внезапно стал жестче от старых воспоминаний и боли. Он уволился из стального батальона принцессы Александры менее чем за два года до ее убийства.
   - Неважно, - сказал Катроне. - Суть та же самая. Но я не думаю, что это была подстава. И Депро тоже была интересной.
   - Обычно она такая, - усмехнулся Розенберг. - Я помню, когда она вступила в полк. Черт, эта девушка просто красавица. Я не удивлен, что принц влюбился в нее.
   - Да, но она обучена так же, как и мы. Защита прежде всего. И все, что она сделала, это приготовилась поддержать его. О чем это тебе говорит?
   - Что она перестала тренироваться, - сказал Марино. - Ты сказал, что она намекнула, что потеряла вкус.
   - Она не "потеряла его" в классическом смысле этого слова, - утверждал Катроне. - Она стояла на месте, безоружная, но знала, что лучший человек, способный противостоять этому, - это Роджер. И она доверяла ему. Она не убежала, не впала в панику, но она также не пошевелилась, чтобы защитить его. Она позволила ему справиться с этим.
   - Только потому, что он храбр, - сказал Марино, - и, ладно, может обращаться с мечом - что, черт возьми, довольно архаичное оружие - еще не значит, что он подходит на роль императора. И это то, о чем мы говорим. Мы говорим о том, чтобы быть преторианской гвардией, как раз тем, кем мы не должны быть. Выбирать императора - не наша работа. И если бы у меня действительно был выбор, Роджер бы им не стал.
   - Ты предпочитаешь Эйдулу? - сердито потребовал Катроне.
   - Нет, - с несчастным видом признался Марино.
   - Дело в том, что он не совершал этого поступка. Мы уже знали это, - сказал Катроне. - И он законный наследник, а не этот ребенок, которого они готовят на скорую руку. И если кто-нибудь не будет действовать, Александра будет так же мертва, как Джон и Алекс. - На мгновение его лицо исказилось, а затем он покачал головой, рыча. - Ты собираешься допустить, чтобы Эйдуле это сошло с рук?
   - Ты впечатлен, - сказал Розенберг. - Я могу это сказать.
   - Да, я впечатлен, - ответил Катроне. - Я не знал, что это будет он, просто что-то было подозрительно. И я не был впечатлен, когда встретил его. Но... у него есть эта штука Макклинтока, ты знаешь? Он не показывал этого раньше...
   - Вряд ли, - ворчливо пробормотал Марино.
   - ...но теперь он чертовски уверен в себе, - закончил Катроне.
   - Хочет ли он занять трон? - спросила Джослин Рау. Она была бывшим старшим сержантом "рейдеров", элитных имперских коммандос, которые вступали в стычки с корпусом миротворцев святош вдоль границ.
   - Мы не вдавались в это, Джо, - признался Катроне. - Я отложил это. Я не собирался давать ему добро без консультации с вами. Но он был больше сосредоточен на том, чтобы обезопасить императрицу. Возможно, это была уловка на переговорах - он должен знать, в чем заключаются наши интересы и лояльность, - но это то, о чем мы говорили. Однако очевидно, что если мы обеспечим ей трон, он станет наследником.
   - И, судя по нашим отчетам, он станет императором почти немедленно, - мрачно заметил Розенберг.
   - Может быть, - сказал Катроне. - Я не поверю в это, пока не увижу Александру. Она сильная - я не могу поверить, что она не справится с этим.
   - Я хочу, чтобы она была в безопасности, - внезапно сказал Тутейн твердым голосом. - И я хочу голову этого ублюдка Эйдулы за то, что он сделал с Джоном и детьми. Проклятые дети... - Его лицо исказилось, и он яростно замотал головой. - Я хочу, чтобы этот ублюдок был мертв. Я хочу прикончить его ножом. Медленно.
   - Не больше, чем я хочу Нью-Мадрида, - отметил Катроне. - Я собираюсь заполучить этого ублюдка, даже если это последнее, что я сделаю. Но Роджер может дать нам больше, чем просто месть - он может вернуть нам империю. И это важно.
   Розенберг оглядел группу старших сержантов, прикидывая в уме численность персонала, основываясь на языке тела. Это не заняло много времени.
   - Катроне, Марино и... Рау, - сказал он. - Договоритесь о встрече. Скажите ему, что мы поддержим его, если у него есть реальный план. И выясните, что это такое.
   - Это не будет включать в себя то, что мы знаем, - сказал Катроне. - Это даже не будет включать протоколы Миранды.
   - Как мы с ним встретимся? - спросил Марино.
   - Избавиться от наших хвостов будет сложнее, чем найти его. - Катроне пожал плечами. - Я знаю, что за мной следят. Но найти его будет нетрудно; есть всего пара мест, где он может быть.
   - Встретьтесь с ним снова. Получите представление о нем, - сказал Розенберг. - Если вы все согласны, мы инициируем протоколы Миранды и соберем кланы.
  
   * * *
  
   - Хонал, - Роджер натянуто улыбнулся, усилием воли сдерживая рвоту, - в полете на легком флайере идея в том, чтобы выжить.
   Изящный аэрокар "Мэйнли фэнтом", с острыми, как бритва, крыльями, был единственной спортивной моделью, достаточно большой, чтобы в нее мог втиснуться мардуканец. Кроме того, это был самый быстрый и, как сообщается, самый маневренный легкий флайер на рынке.
   В данный момент Хонал доказывал, что оба эти утверждения были оправданы, петляя по Западному хребту и выходя из него на опасно высоких скоростях. Его нижние, менее ловкие руки лежали на рычагах управления, а верхние были небрежно скрещены на груди. Было несколько хитрых воздушных течений, и Роджер закрыл глаза, когда одно из них поймало флайер и направило его вниз, к выступающему куску скалы. Флаер накренился, опустив пассажирскую сторону, и Роджер приоткрыл глаза, чтобы увидеть камни горного склона, мелькающие менее чем в метре от кончика крыла аэрокара.
   Машина внезапно развернулась в другую сторону, снова накренилась и встала на хвост. Роджер напряг живот, чувствуя, что начинает седеть, когда Хонал издал рев.
   - Мне нравится эта штука! - крикнул мардуканец, переворачивая машину на спину. - Посмотри, на что она способна!
   - Хонал, - Роджер потряс головой, чтобы прояснить ее, - если я умру, этот план полетит к чертям. Не могли бы мы приземлиться, пожалуйста?
   - О, конечно. Но ты хотел убедиться, насколько мы знаем, что делаем, верно?
   - Вы успешно продемонстрировали, что можете управлять аэрокаром, - осторожно сказал Роджер. - Весьма успешно. Благодарю вас. Вопрос о том, можете ли вы управлять "стингшипом" или нет, все еще остается открытым; это не одно и то же.
   - Мы работали с симуляторами. - Хонал пожал всеми четырьмя плечами. - Они быстрее, чем это, но немного менее маневренные. Мы можем летать на "стингшипах", Роджер.
   - Нацеливание - это...
   - Система наведения в основном автоматическая. - Хонал обогнул еще одну гору, на этот раз медленнее и дальше от скал, и посадил машину рядом с более плебейским транспортным средством, на котором Роджер доставил их на место происшествия. - Это вопрос выбора целей. Пилоты-люди используют в основном свои импланты, а ручное управление в основном для подстраховки, но очевидно, что мы не можем этого сделать. С другой стороны - прошу прощения за выражение - у людей только одна пара рук. Мы тренируемся управлять полетом нижними руками... и контролировать прицеливание верхними. Я "сражался" в сети с несколькими людьми, в том числе с несколькими пилотами военных боевых кораблей. Они хороши, я отдаю тебе должное. Но один на один я могу справиться с любым из них, и пара других членов команды почти так же хороши. Где они надирают нам задницы, так это в групповой тактике. Мы только начинаем чувствовать это; это не то же самое, что скакать на циване против боманов. Столкнемся с ними крыло к крылу, и нас просто расстреляют с неба. Хорошей новостью является то, что эскадрилья во дворце также не обучена групповой тактике. Но у них есть довольно серьезные средства противовоздушной обороны наземного базирования, и их уничтожение - это еще одна вещь, в которой мы пока не сильны.
   - Что-нибудь можно с этим сделать? - спросил Роджер.
   - Я прочитал все, что смог перевести по доктрине "стингшипов". Но нам предстоит много учиться, и я не уверен, что имеет отношение к делу, а что нет. Мы продвинулись не так далеко, как я надеялся. Извини.
   - Продолжай работать над этим, - сказал Роджер. - Это все, что мы можем сделать на данный момент.
  
   - Они используют Гринбрайер, - сказала Рау. Старший сержант больше не была похожа на саму себя. Как и коммандос святош, рейдерам часто приходилось изменять свою внешность, и после переворота она по старым навыкам прошла срочную модификацию. - В данный момент он на пути туда.
   - Почему Гринбрайер? - спросил Марино. - Это едва ли не самое маленькое из средств рассредоточения.
   - Вероятно, единственное, о котором знает Косутич, - сказал Катроне. - Панер знал бы больше, но... - Он пожал плечами. - Мы достаточно быстро перенесем базу в Шайенн, если все пройдет хорошо.
   - Ты готов? - спросила Рау.
   - Давайте наденем наши маски для миссии.
  
   - Хорошо, - сказал Роджер, глядя на голограмму дворца. - Плазменная пушка здесь, здесь, здесь и здесь. Бронированные и встроенные. В хромстеновых коробках.
   - Одним выстрелом я их не уберу, - сказала Косутич. - Но они могут быть активированы только удаленной командой из охраняемого бункера.
   - Автопушка здесь и здесь, - продолжил Роджер.
   - То же самое, - ответила Косутич. - Обе они достаточно тяжелы, чтобы справиться с броней, которую мы все равно не сможем доставить в этот район при первом штурме, потому что датчики по всему городу начнут кричать, и дворец будет заблокирован.
   - Средства противовоздушной обороны, - сказал Роджер.
   - В ту минуту, когда "стингеры" приближаются к столице, - сказал Косутич, - повсюду срабатывает система противовоздушной обороны. Гражданское движение прекращается, и воздух становится зоной, открытой для огня. У полиции есть система "свой-чужой"; мы могли бы подражать ей, чтобы обмануть некоторые средства защиты. Хотя это будет некрасиво. И это игнорирует тот факт, что у нас нет стингшипов. Возможно, нам придется установить вооружение на те аэрокары, которые Хонал использует для тренировок.
   - Разве это не было бы чудесно, - Роджер поморщился и покачал головой. - Строй, состоящий из "Мэйнли фэнтомов", проходит над парадом...
   - Мы предпримем штурм в середине парада, и это приведет к огромным попутным жертвам, - с несчастным видом заметила Депро.
   - Это все еще лучший шанс, который у нас есть, подобраться поближе к дворцу, - ответил Роджер.
   - И каждый сценарий, который мы запускали, показывает, что мы проигрываем, - сказала Косутич.
   - А если бы ты запустила сценарий нашего перехода через Мардук? - спросил Роджер.
   - Другая ситуация, ваше высочество, - твердо ответила Косутич. - Там у нас был архив для предварительной информации о тактической обстановке. Здесь мы знаем относительные способности, параметры миссии и большинство переменных, и, повторяю, каждый отдельный вариант, который мы запускали, заканчивался тем, что мы проигрывали.
   - Тогда, думаю, вам нужен новый план, - сказал с порога Катроне. Головы повернулись, и его губы сардонически скривились, когда он снял маску, в которой пришел. Два человека, которые были с ним, сделали то же самое.
   - И как ты сюда попал? - спросил Роджер спокойно, почти непринужденно, затем взглянул на Косутич. - Сукина дочь, Косутич!
   - Я бы тоже хотела это знать, - натянуто сказала старший сержант.
   - Мы проникли внутрь через хорошо защищенный потайной ход... тем же путем, которым мы попадем во дворец, - сказал ей Катроне. - Если вы сможете убедить нас, мы должны поддержать вас.
   - Старший сержант Марино, - сказал Роджер с чрезвычайно тонкой улыбкой. - Какой приятный сюрприз.
   - Привет, придурок, - небрежно махнул рукой старший сержант.
   - Для вас это ваше высочество Придурок, старший сержант, - ответил Роджер.
   - Рад видеть, что у тебя появилось чувство юмора. - Старший сержант сел за стол. - Что случилось с Панером? - продолжил он, переходя прямо к делу.
   - Убит святошами-коммандос, - ответила Косутич, пока Роджер двигал челюстью.
   - Теперь это не часть брифинга, - сказала Рау. - Миротворцами?
   - Да, - сказал Роджер. - Бродячее грузовое судно, которое мы угоняли, оказалось одним из их проклятых транспортных кораблей... и мы уже были не совсем в полной силе. Тридцать оставшихся морских пехотинцев. Они все были прижаты в первые несколько минут. Мы не знали, кто они такие; они не знали, кто мы такие. Это был жуткий беспорядок.
   - Ты был там? - глаза Марино сузились.
   - Нет, - решительно сказал Роджер. - Я был в штурмовых шаттлах, с мардуканцами. Арм... капитан Панер указал, что если я куплюсь на это, то весь план провалится. Поэтому я отсиживался с резервом. Но когда они узнали, что это были коммандос, мне пришлось вмешаться. Так что, в конце концов, да, я был там.
   - Вы привлекли мардуканцев к борьбе против миротворцев? - спросила Рау. - Скольких вы потеряли?
   - Четырнадцать или пятнадцать, - ответил Роджер. - Помогло то, что все они были вооружены шариковыми и плазменными пушками.
   - Ой. - Марино покачал головой. - Они могут с ними справиться? Я бы не стал придавать большого значения их умению пользоваться камнями и палками.
   - Не стоит недооценивать моих спутников, - медленно произнес Роджер, отчетливо выговаривая каждое слово. - Все вы - ветераны-солдаты империи, но суть в том, что империя за столетие не вела ни одной крупной войны. Я не знаю тебя. - Он ткнул пальцем в Рау.
   - Джослин Рау, - сказала ему Косутич. - Рейдеры.
   - Ты, Ева? - спросила Рау. - Давно не виделись, сержант.
   - Старший сержант, старший сержант, - сказала Косутич с усмешкой. - Полковник, по словам его высочества, но мы оставим это без внимания.
   - Дело в том, - сказал Роджер, - что...
   Он сделал паузу, затем посмотрел на Косутич.
   - Ева, сколько активных действий у тебя было до Мардука?
   - Пятнадцать.
   - Старший сержант Катроне? - спросил Роджер.
   - Немного побольше, - сказал старший сержант. - Двадцать с чем-то.
   - Участие в каких-нибудь масштабных сражениях? - спросил Роджер. - Масштабное определяется как непрерывное или почти непрерывное сражение, которое длится более полного дня?
   - Нет, за исключением одного разговора о заложниках. Но это ни в коем случае не было битвой. Ваша точка зрения?
   - Я хочу сказать, - сказал Роджер, - что за время нашего пребывания на Мардуке у нас было, по тщательным подсчетам, девяносто семь стычек и семь крупных сражений, в одном из которых мы находились в поле, в контакте, в течение трех дней. У нас также было более двухсот нападений со стороны атулов, атул-граков, проклятых кроков или других враждебных животных, которые проникли за периметр.
   Он сделал паузу и посмотрел на трех сержантов долгим, тяжелым взглядом, а затем оскалил зубы.
   - Вы можете думать, что вы дерьмо, старшие сержанты, но вы не стоите и пистолетной пули по сравнению с одним из моих солдат, это ясно?
   - Полегче, Роджер, - сказала Элеонора.
   - Нет, со мной не будет легко. Потому что нам нужно прояснить это с самого начала. Элеонора участвовала в большем количестве сражений, чем вы все трое, вместе взятые. С точки зрения времени боя, я превосхожу всех в этой комнате - кроме Евы - с явным преимуществом. Да, мы сразились с ротой коммандос святош. На их корабле. И мы надрали им задницу. У них не осталось достаточно людей, чтобы похоронить своих мертвых. И по сравнению с парой вещей, которые мы делали на Мардуке, это был пикник с косточками. Не пытайтесь обращаться с нами как с вишенками, старший сержант. Не надо.
   - Ты уже использовал этот меч раньше против этих проклятых тварей, - спокойно сказал Катроне.
   - Нам пришлось пересечь планету пешком, - сердито сказала Депро. - Ты не можешь нести достаточно боеприпасов. Плазменные винтовки взрывались. А проклятые атулы просто продолжали приближаться! - Она покачала головой. - И кранолта, и боманы. Краты. Маршад...
   - Синди, Ран Тай и флар-ке, - сказал Роджер. - Эта проклятая рыба-колл... У нас небольшая презентация, старшие сержанты. Это своего рода краткое изложение того, что произошло, назовем это отчетом о последствиях. Это занимает около четырех часов, поскольку охватывает восемь месяцев. Не хотите ли взглянуть на это?
   - Да, - сказал Марино через мгновение. - Думаю, может быть, нам лучше посмотреть, что может взять осла-лошадку в одежде и... сделать из него что-то другое.
  
   Роджер ушел после первых тридцати минут. Он был там с самого начала и уже однажды смотрел презентацию. Приключения доставляют удовольствие только в том случае, если они случаются с кем-то еще далеко отсюда. Когда-нибудь он, возможно, сможет просто расслабиться и рассказывать истории. Но не сейчас.
   Депро вышла вслед за ним, качая головой.
   - Как мы это сделали, Роджер? - тихо сказала она. - Как мы выжили?
   - Мы этого не делали. - Роджер обнял ее одной рукой. - Люди, которые вошли в этот котел, не вышли оттуда. Некоторые тела вышли наружу, но их души остались там. - Он посмотрел на нее и поцеловал в макушку, вдыхая сладкий аромат ее волос. - Ты знаешь, я продолжаю говорить, что мы должны сделать это для империи. И каждый раз, когда я это делаю, я лгу.
   - Роджер...
   - Нет, послушай меня. Я делаю это не потому, что хочу занять трон. Я делаю это, потому что у меня есть долг. За тебя, за Костаса, за Армана, за Айму Хукер.
   Он нахмурился и попытался подобрать слова.
   - Я знаю, что мне нужно защитить себя, что все это лежит на моих плечах. Но я этого не хочу. Я чувствую, что мне нужно защитить тебя. - Его рука крепче обняла ее. - Не только тебя, Нимашет Депро, но и Еву, и Джулиана, и Поэртену. Нас осталось немного. Мало тех, кто видел то, что видели мы, и делал то, что делали мы. Ты - это все... особенно для меня. Но чтобы сделать это, я должен сделать все остальное. Спасти мать - и, да, я хочу это сделать. Я хочу, чтобы мама была здорова. Но мне нужно сделать все остальное, чтобы ты могла быть в безопасности. Чтобы ты не просыпалась каждое утро с вопросом, придут ли за тобой сегодня. Чтобы сделать это, я должен защитить империю. Не фрагмент, не осколок, не остаток - империю. Так, чтобы это обернулось вокруг вас, как одеяло. И чтобы сделать это, да, я должен выжить. Я должен обезопасить себя. Но сначала я думаю о... нас немногих.
   - Это... безумие, - сказала Депро со слезами на глазах.
   - Значит, я сумасшедший. - Роджер пожал плечами. - Как я уже сказал, никто из нас не выжил.
   - Ну, хватит об этом, - сказала Рау, выходя в коридор. Она сделала паузу. - О, извините.
   - Мы просто обсуждали мотивы, - сказал Роджер.
   - Должно быть, это была довольно напряженная дискуссия, - сказала Рау, глядя на Депро.
   - Моя мотивация довольно сильна, - ответил он.
   - Могу понять почему, - сказала Рау. - Я ушла, когда эта... штука расплавила одного из солдат.
   - Талберта. - Роджер кивнул. - Столбчатый убийца. Мы выяснили, как их избежать, и яды оказались полезными. - Он пожал плечами. - Вам следовало остаться там. Вы даже не добрались до Мохинги.
   - Мохинга? - брови Рау поднялись. - Это тренировочный полигон в провинции Централия. Одно мерзкое болото.
   - У нас было одно из наших собственных. - Роджер посмотрел на Депро. - До Войтана, помнишь?
   - Да, - сказала Депро. - Я думала, что это было плохо. Пока Войтан не придал совершенно новый смысл слову "плохой".
   - Эй, ты должна спасать мою жизнь. Я до сих пор помню тот действительно четкий вид на твою задницу. Я думал, ты мне нравилась раньше, но все, о чем я мог думать все это время, это как выглядела твоя задница.
   - Чертовски подходящее время, чтобы думать об этом! - сердито сказала Депро.
   - Ну, это была очень симпатичная задница. - Роджер улыбнулся. - Все еще такая, даже если она немного... округлее.
   - Толще.
   - Нет, не толще, очень мило...
   - Извините меня. - Рау сложила руки на груди. - Вы, ребята, хотите снять комнату?
   - Итак, мы собираемся заручиться вашей поддержкой? - резко спросил Роджер. Его улыбка исчезла, и он повернул голову, пристально глядя ей в глаза. - Ассоциации?
   - Ассоциаций, - сказала Рау, слегка отворачиваясь в сторону. - Во множественном числе.
   Выражение лица принца, то, как он двигался и смотрел на нее, неприятно напомнило ей хищную птицу. Не орла, в котором было определенное величие. Больше похоже на сокола - нечто, что было не более чем стремительной, хищной формой, обернутой вокруг разума, как циркулярная пила.
   - Мы просто называем себя кланами, - продолжила она. - Ассоциация рейдеров. Ассоциация специальных операций. Ассоциация собственных сил императрицы. Много общения с такими людьми, как Кот.
   - Все они? - спросил Роджер.
   - Как ты думаешь, почему я здесь? - возразила Рау. - Я никогда не была в клубе "Красавчик".
   - И собираемся ли мы получить поддержку? - настаивал Роджер.
   - Вероятно. Марино был не согласен, вероятно, потому, что знал вас. Но если он сможет высидеть этот... репортаж из ада, не думаю, что он продержится долго. Люди меняются.
   - Это то, о чем мы говорили, - тихо сказал Роджер. - Я только что объяснял Нимашет, что на самом деле никто из нас не выбрался с Мардука живым, нет. Мы не те люди, которые высадились. Мы все изменились.
   - Некоторые к худшему, - тихо сказала Депро.
   - Нет, - строго сказал Роджер. - Ты моя совесть, мой якорь. Ты не можешь быть и моей совестью, и моим мечом. У меня есть люди, которые умеют держать оружие и нажимать на спусковые крючки, и я могу найти их больше, если понадобится. Но есть только одна ты, Нимашет Депро.
   - В его словах есть смысл, - сказала Рау. - И не потейте от усталости - не после того, что я только что наблюдала. Если кого-нибудь когда-либо сильно колотили, так это вас, люди. Ты заслужила смену места службы, и тебе предстоит сыграть свою роль.
   - Я полагаю, - сказала Депро.
   - Так что именно вы предлагаете к столу? - спросил Роджер.
   - Подожди остальных, - ответила Рау.
   Марино тоже не потребовалось много времени, чтобы покинуть комнату, и вскоре за ним последовал Катроне. Из трех сержантов улыбался только Катроне.
   - Господи, - сказал он. - Хотел бы я, чтобы меня там не было!
   - Ты бы сделал это. - Рау покачала головой. - Тебе нравятся кошмары.
   - Хорошо, я убежден, - сказал Марино. - Я продолжал искать спецэффекты. Там их не было; это было реально.
   - Настолько реально, насколько это возможно, - сказал Роджер с суровым лицом.
   Марино прочистил горло, покачал головой и, наконец, посмотрел на принца.
   - Я в деле, - сказал он, все еще качая головой. - Но как вы думаете, вы могли бы проявить хоть немного этого, когда я был главным? - жалобно спросил он. - Это сделало бы мою работу... ну, не легче. Более удовлетворительной, я полагаю.
   - Может быть, мне не следовало всегда снимать свою охрану, когда я отправлялся на охоту, - сказал Роджер, пожимая плечами. - Но вы все шумели как флар-та в лесу.
   - Я открою вам секрет, - сказал Марино со стыдливым лицом. - Мы все думали, что это охотились ваши проводники, и что вы просто выпендривались и приносили головы обратно. Показывает, насколько я могу ошибаться. И я достаточно мужчина, чтобы признать это. Я в деле.
   - Рейдеры тоже, - сказала Рау.
   - Специальные операции в деле, - сказал Катроне. - Но только если у нас будет шанс завязнуть с кем-нибудь из этих мардуканцев. И я хочу графа Нью-Мадрида. Я собираюсь провести остаток своей естественной жизни, мучая его до смерти. Есть одна штука, которую ты можешь сделать с жилетом из стальной проволоки и камнем...
   - Мы обсудим это, - строго сказал Роджер. - Ладно, возвращаемся в конференц-зал.
   - Вот в чем дело, - сказал Катроне, когда громкость была выключена. Однако Роджер оставил включенным видео, как не очень тонкий момент. - Вы знаете, кем были стрельцы, ваше высочество?
   - Нет, - сказал Роджер.
   - Да, - ответили Депро, Косутич и Элеонора.
   - Что я упускаю? - спросил Роджер.
   - Мы узнали это при нашем поступлении в полк, - сказала ему Депро, нахмурившись при воспоминании о далеком прошлом. - Средневековые российские войска.
   - Ладно, когда-нибудь слышали о преторианской гвардии? - спросил Катроне.
   - Вроде того. - Роджер кивнул. - Римляне.
   - И то, и другое - одно и то же, - сказал Катроне.
   - Не совсем, - сказала Элеонора. - Преторианцы изначально были десятым легионом Цезаря, и...
   - По-моему, так оно и есть, - раздраженно сказал Катроне. - И те, и другие были гвардией своих соответствующих императоров. Эквивалент собственных сил императрицы. Хорошо?
   - Хорошо, - сказал Роджер.
   - И в итоге они в обоих случаях решили, что им самим выбирать, кто будет императором.
   - Я начинаю понимать вашу точку зрения, - сказал Роджер.
   - В собственных силах императрицы очень тщательно пропалывают сорняки, - сказал Марино. - Ты не можешь быть просто способным, ты должен быть... правильным.
   - Симпатичные мальчики, - сказала Рау с улыбкой.
   - Это тоже, - согласился Марино, пожимая плечами. - Но симпатичные мальчики, которые не собираются становиться королями. Во многих отношениях нас делают намеренно... ограниченными. Ограниченными по размеру...
   - И никогда не набиралось полной силы, - вставил Катроне.
   - И с ограниченной огневой мощью, - продолжил Марино. - Флот Метрополии может вывести нас из строя в любое время.
   - Если они хотят убить императрицу, - сказал Роджер.
   - Верно. Но суть в том, что нас могут уничтожить, - сказал Марино. - Если уж на то пошло, гарнизонные войска из-за пределов Северной Америки могли бы сделать это непростым путем, если бы они были готовы потерять достаточно тел. Как продемонстрировал этот ублюдок Эйдула.
   - Кое-что из этого было намеренно подстроено Мирандой Макклинток, - сказал Катроне.
   - Которая была вполне параноидальным индивидуумом, - добавил Марино.
   - И ученой, - отметила Элеонора. - Той, кто знала об опасностях преторианской гвардии. И хотя это правда, что вас можно уничтожить, вы также являетесь единственными значительными имперскими сухопутными войсками, которым разрешено находиться на всем этом континенте. Бригада, атаковавшая дворец, была явным нарушением имперских правил.
   - Но Миранда организовала и другие мероприятия, - сказал Катроне, отмахиваясь от этого. - Это, например. - Он обвел жестом помещение вокруг себя. - Вы заметили, что мы окружены небоскребами, но ни одного из них здесь нет?
   - Я действительно это заметил, - согласился Роджер.
   - Продуманное и очень тонкое зонирование, - сказал ему Катроне. - Чтобы предотвратить то, что этот объект когда-либо будет обнаружен. И о некоторых вещах ты не узнаешь, пока не покинешь полк.
   - А, - сказала Косутич. - Хитро.
   - Кое-что передается по наследству, - сказал Катроне. - В ассоциации. Ключевые слова. Секреты. Переходят от бывших командиров и старших сержантов к следующим бывшим командирам и старшим сержантам. Возможно, таким образом что-то из этого было утеряно, но это было... довольно надежно. Ты выбыл, может быть, у тебя какие-то претензии к нынешнему императору, но у тебя есть это священное доверие. И ты сохраняешь это. И ты больше не в том положении, чтобы играть в создателя королей.
   - До сих пор, - сказала Элеонора, наклоняясь вперед. - Верно?
   - Эссин, - сказал Катроне, игнорируя ее и глядя на Роджера. - Вы принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, сын Александры Харриет Кэтрин Гризельды Тиан Макклинток?
   Роджер провел рукой по лбу, как человек, отгоняющий комара, и озадаченно нахмурился.
   - Что ты делаешь? - подозрительно спросил он.
   - Отвечайте "да" или "нет", - сказал Катроне. - Вы принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, сын Александры Харриет Кэтрин Гризельды Тиан Макклинток?
   - Да, - твердо сказал Роджер.
   - Сидит ли на троне узурпатор?
   - Да, - сказал Роджер через мгновение. Он чувствовал, как что-то копается в его мыслях, выискивая ложь. Это был странный и пугающий опыт.
   - Пытаетесь ли вы занять принадлежащее вам по праву место на благо империи?
   - Да, - сказал Роджер после очередной паузы. Его придирки по поводу мотивации не имели значения; это было на благо империи.
   - Будете ли вы охранять нашу империю, держать наших людей в своих руках, защищать их, как вы защищали бы своих детей, и обеспечивать непрерывность нашей линии? - голос Катроне приобрел необычный тембр.
   - Да, - прошептал Роджер.
   - Тогда мы отдаем вам наш меч, - сказал Катроне, теперь его голос был отчетливо женским. - Несите это под Богом, чтобы отстоять право, защитить наш народ от его врагов, защитить свободы нашего народа и сохранить Наш дом.
   Роджер опустил голову, обхватив ее руками и поставив локти на стол.
   - Роджер? - спросила Депро, кладя руку ему на плечо.
   - Все в порядке, - выдохнул Роджер. - Черт.
   - Это выглядит нехорошо, - с тревогой сказала она.
   - Боже, - простонал Роджер. - О, Боже. Это все там...
   - Что там? - Депро повернулась к Катроне, выражение ее лица было разъяренным. - Что ты с ним сделал?!
   - Я ничего ему не сделал, - сказал Катроне, его голос теперь был нормальным. - Это сделала Миранда Макклинток.
  
   - Секретные маршруты здесь, здесь, здесь, здесь, - сказал Роджер, обновляя карту дворца с помощью своего импланта. - Это старая линия метро. Бункер управления находится в подвале старой железнодорожной станции!
   - Это все было в вашей голове? - спросила Элеонора почти благоговейным тоном, вглядываясь в голограмму.
   - Да. Что - как бы мне ни было неприятно даже думать об этом - заставляет меня задаться вопросом, могли ли они получить это от матери.
   - Не скажу, что это невозможно, - ответил Катроне, - но он настроен на сброс, если субъект находится под каким-либо давлением. Даже чересчур резкий допрос вызвал бы сброс. Я случайно знаю, что ты дважды получал обновленную информацию после бесед с твоей матерью.
   - Это понятно, - сказал Роджер. - Она всегда была склонна к... резким вопросам. "Почему бы тебе не подстричься?", "Чем ты занимаешься весь день во время этих охотничьих вылазок?" - добавил он фальцетом.
   - Обстановка невероятно параноидальная, - продолжил Катроне. - Врачи, которые занимаются обновлениями имплантов, даже не знают об этом. Это взлом, организованный полком, и известно только то, что это старый мод. Черт, если уж на то пошло, взлом, который дал мне коды активации, обрабатывается таким же образом. За исключением того, - его улыбка была кривой, - что наши милашки просто так не бросают. У них все еще есть действующие схемы самоубийств на случай, если кто-нибудь попытается выудить у нас то, что мы знаем о Протоколах. Что касается императорской семьи и полного комплекта, то это всего лишь одна из традиций полка. Это все, что известно большинству из нас, кто вообще знает об этом. И испытуемые вообще не осознают этого. Ни один из них.
   - Ты можешь подсунуть что угодно, - сердито сказал Роджер.
   - Так что, возможно, мы создаем королей, - признал Катроне. - Я не знаю. Но мы даже не знаем, что в нем. Это всего лишь пакет данных. Мы получаем пакет данных от ИБР. Я думаю, что они отвечают за обновление текущей части разведывательной информации, но даже они не знают, для чего это нужно.
   - Это больше, чем просто пакет данных, - категорично сказал Роджер. - Это все равно, что иметь старую сплетницу в своей голове. Боже, это странно. Нет, не иметь ее в своей голове, но то, как расположены данные...
   Его голос затих.
   - Что? - наконец спросила Депро.
   - Ну, во-первых, данные не подлежат извлечению. - Роджер смотрел на столешницу, но на самом деле явно не видел ее, поскольку его глаза бегали туда-сюда. - То есть, я не могу просто выбросить это. Это находится в отдельном сегменте памяти. И это гораздо больше, чем просто данные о дворце. Методы убийства, взломы зомби, яды - подбор и применение, включая анализы и отчеты о результатах действий. Программы для взлома. Задние двери в сетях данных Империал-Сити и ИБР. Кто бы ни присматривал за этой штукой для ИБР, он зарабатывал свое жалованье, обновляя ее с помощью современных технологий и паролей. И здесь больше данных, чем я считал возможным, исходя из емкости импланта.
   - Есть ли вход внутрь? - многозначительно спросила Косутич.
   - Я вижу несколько. У всех них есть проблемы, но все они лучше, чем те, которые мы видели... - Он поднял руку и покачал головой. - Подождите.
   Он закрыл глаза и откинулся на спинку своего плавающего кресла, раскачивая его из стороны в сторону. Группа молча наблюдала за ним, гадая, что он видит. Затем он внезапно наклонился вперед и открыл глаза, скрестив руки на груди и ухмыляясь.
   Депро почувствовала легкое беспокойство, изучая эту ухмылку. Она не была холодной, при всем желании. На самом деле, как раз наоборот. Это было почти... безумием. Злом. Потом это прошло, и он рассмеялся и посмотрел на них снизу вверх.
   - Теперь я знаю, каково было Аладдину, - сказал он, все еще ухмыляясь.
   - О чем ты говоришь? - в голосе Косутич звучало такое же беспокойство, как и у Депро.
   - Давайте прогуляемся, - ответил Роджер и повел их из комнаты по ряду коридоров в заднюю часть южного конца комплекса. В итоге они оказались перед глухой стеной.
   - Мы это проверили, - отметила Косутич.
   - И если бы это была обычная дверь, вы бы нашли ее. - Роджер вытащил из кармана нож и постучал по твердому бетону. - Эссин, эссин, протокол Миранды Макклинток Один-Три-Девять-Бета. Сезам, откройся!
   Он хлопнул по стене, а затем отступил назад.
   - Параноик и с чувством юмора, - сухо сказал Катроне, когда стена начала уползать назад в холм. Движение показало, что "стена" представляла собой полуметровую бетонную плиту, прикрепленную к скальной породе горного хребта. Пробка, заполнившая коридор, была почти четырехметровой глубины, но она плавно и легко отодвинулась назад. Затем она сдвинулась в сторону, открывая большое куполообразное помещение, стены и потолки которого отражали серебро хромстеновой брони.
   У левой стены рядком стояли пять "стингшипов" - модель, которую Роджер не узнал, с короткими обрубленными крыльями и широким корпусом - и пара шаттлов. Напротив них стояли три легких танка-скиммера, и все комплекты транспортных средств были завернуты в защитные чехлы.
   - Подожди. - Роджер протянул руку, когда Катроне собрался пройти мимо него. - Азотная атмосфера, - продолжил принц, когда зажегся свет и вдалеке начали раскручиваться вентиляторы. - Ты сейчас войдешь туда и упадешь в обморок через секунду.
   - Это тоже там, наверху? - спросил Катроне, указывая подбородком на голову Роджера.
   - Ага.
   - Есть ли по одному такому на каждом объекте рассредоточения? - спросил Катроне.
   - Ага. И на объекте в Шайенне набор побольше. Ты был золотым старшим сержантом; ты знаешь об этом, верно?
   - Да. Сколько еще?
   - Еще четыре, всего пять, - ответил Роджер. - Гринбрайер, Шайенн, Уэзер Маунтин, Колд Маунтин и Уосатч.
   - Тридцать "стингшипов"? - спросил Розенберг.
   - Пятьдесят, - сказал ему Роджер. - По десять в Уэзер-Маунтин, Колд-Маунтин и Уосатч и пятнадцать в Шайенне.
   - Я знал, что это выглядит неправильно! - рявкнул Катроне. - Этот предназначен для императрицы, и я однажды проверил его. Купол слишком плоский!
   - Это потому, что вся нижняя секция отсутствует, - сказал Роджер. - Все, что там находится, находится в известных условиях. И это не часть первоначального объекта; это было более позднее дополнение. - Он взглянул на табло сбоку от туннеля и кивнул. - Это достаточно долго.
   - Я их не узнаю. - Депро указала на корабли-скаты, когда они пересекали зал по направлению к ним. - Или танки, если уж на то пошло.
   - Это потому, что они антиквариат, - сказал Розенберг, любовно проводя рукой по похожему на иглу носу ближайшего. - Я когда-либо видел их только на авиашоу. Им более ста лет. "Теневые волки Денсони" - термоядерный реактор мощностью сорок мегаватт, тяга девять тысяч килограммов, три целых пять десятых Маха или около того. - Он коснулся переднего края одного крыла и вздохнул. - Ублюдки для полета. Они использовали больше аэродинамической подъемной силы, чем современные корабли - дайте им оторваться от вас, и они пролетят по всему небу, а затем ударят по земле. Сильно. Они называли их Вдоводелами.
   - Тогда не так уж много пользы от рапторов, - вздохнул Роджер. - Я думал, мы сорвали джекпот.
   - О, я не знаю. - Розенберг поджал губы. - Для этого потребуются хорошие пилоты, а у меня нет пятидесяти таких, которых я мог бы привлечь к этому и быть уверенным в безопасности. Было бы лучше, если бы они тоже были сумасшедшими. Но просто за последние сто лет или около того базовый дизайн стингшипа сильно не менялся. "Теневые волки" на самом деле быстрее рапторов и, возможно, немного маневреннее из-за аэродинамических поверхностей. Безусловно, более маневренные на высоких скоростях; они развивают что-то около тридцати оборотов в крене, прежде чем срываются. Но они жертвуют прямым управлением подъемной силой и ускорением, а демпфирование снижает его примерно всего до шестнадцати g при максимальной скорости. Большая разница заключается в современных установках термоядерного синтеза высокой плотности, что обеспечивает более резкое ускорение - лучшее гашение гравитации - и значительно более мощное вооружение. И, как я уже сказал, их неконтролируемые маневры - это сука. Нейронных интерфейсов тоже нет. - Он посмотрел на Роджера и приподнял бровь. - Боеприпасы?
   - На складе. - Роджер указал на выходной коридор. - И оружейная. Никакой силовой брони. Мягкие костюмы и экзоскелеты.
   - Сто лет назад у них не было тех энергетических технологий, которые есть у нас сейчас, - сказал Катроне, шагая по коридору. - На приведение в действие хромстеновой брони ушло слишком много сил. Оружие?
   - Старые - действительно старые - плазменные пушки, - ответил Роджер. - Мощностью сорок киловатт.
   - Это не поможет против силовой брони, - сказала Косутич.
   - И я не слишком довольна идеей старых плазменных пушек, - отметила Депро. - Не после того, что случилось на Мардуке.
   - Все должно быть проверено, - сказал Роджер. - Большая часть этого должна быть довольно сохранившейся; кислорода нет, так что никакого разложения быть не должно. И оружие, может быть, и старое, Нимашет, но оно было изготовлено не Эйдулой и его придурками. С другой стороны, некоторые вещи были припрятаны самой Мирандой, люди - им, черт возьми, почти шестьсот лет. Большинство других деталей были установлены позже.
   - Значит, кто-то собирал эти вещи, - сказал Катроне. - Ассоциация?
   - Иногда, - сказал Роджер. - И другие. Но обычно семья заботилась об этом непосредственно. Что оставляло во всем процессе некоторые перегибы, которых Миранда на самом деле не могла допустить. В этой штуке есть несколько... бомб замедленного действия. Как я уже сказал, кое-что из этого было создано великой бабушкой с использованием ИБР, а некоторые члены семьи на протяжении многих лет использовали более современное оборудование. Как ваших "Теневых волков", - сказал он, глядя на Розенберга. - Но я думаю...
   Роджер нахмурился и посмотрел в потолок, явно обдумывая расписание.
   - Да, - сказал он через мгновение. - Мама уже должна была кое-что обновить. Интересно, почему... - Он сделал паузу. - О, вот почему. Боже, эта женщина была параноиком.
   - Что? - сказала Депро.
   - Сука! - рявкнул Роджер.
   - Что?!
   - О, только не ты, - быстро, успокаивающе сказал Роджер. - Миранда. Мать, если уж на то пошло. Здесь есть... семейные протоколы безопасности, я думаю, вы бы назвали их так. Боже, неудивительно, что некоторые императоры слегка сошли с ума. - Он снова закрыл глаза и покачал головой. - Представьте на мгновение мысль, возникающую из ниоткуда...
   - О, Боже, - сказал Катроне. - Доверяете ли вы своей семье? Действительно, по-настоящему доверяете им?
   - Бинго. - Роджер открыл глаза и огляделся. - Протоколы открывались только в том случае, если император или императрица того времени полностью доверяли людям, которых он или она собирались использовать для модернизации объектов. И людям , для которых они модернизировали оборудование. Если бы они им не доверяли, время от времени их бы... снова прощупывали. Согласно расписанию, маму, вероятно, спрашивали не реже одного раза в месяц, действительно ли она доверяет, ну, мне.
   - И она этого не сделала, - сказал Катроне.
   - По-видимому, нет, - натянуто ответил Роджер. - Как будто я не знал этого раньше.
   - Мы справимся с этим, и она справится, - сказал Марино. - Имей это в виду.
   - Да, - сказал Роджер. - Да. И дело было не только в матери. Голова дедушки просто работала не так, как работала у Миранды - или мамы. Он не хотел думать о подобном дерьме... поэтому он этого не сделал, и протоколы полностью обошли его стороной. Вот почему стингшипы, которые у нас здесь есть, датируются еще до того, как он занял трон, хотя те, что в Шайенне, более современные. - Его рот скривился. - Вероятно, потому, что это были те, до которых я, скорее всего, доберусь, если окажется, что мама была права насчет меня.
   - Но, по крайней мере, они здесь, - отметил Депро.
   - И поскольку это так, у нас есть шанс, - вставил Розенберг. - Может быть, даже хороший.
   - Мы не можем использовать боевые корабли базы Шайенн, - указал Роджер. - Ни в какой первой волне; они слишком далеко. Если уж на то пошло, им пришлось бы бросать вызов даже после первой атаки. Особенно после первого нападения.
   - И у меня есть только еще один пилот, которого я бы привлек к этому делу, - сказал Розенберг.
   - Пилоты... не проблема, - спокойно ответил Роджер. - Но нам придется привлечь техников, чтобы они поработали над этим материалом. Они должны быть в хорошей форме, но неизбежно возникнут проблемы. Здесь тоже есть запасные части.
   - И нам понадобится больше брони, - сказал Катроне.
   - Ну, это тоже не проблема, - сказал Роджер. - Или современное оружие. Плазменные пушки здесь чертовски древние, но они хороши для обычных противопехотных задач, и, если уж на то пошло, есть несколько видов тяжелого оружия, с которыми мардуканцы могут справиться. И у нас есть еще один источник снабжения. У нас есть более двадцати тяжелых плазменных и шариковых пушек, а также немного брони.
   - О? - Катроне задумчиво посмотрел на него.
   - О. - Роджер, казалось, не замечал, что пожилой мужчина смотрит на него. - Но большая проблема в том, что нам придется это отрепетировать, а эта операция только что стала намного больше, чем мы можем втиснуть в Гринбрайер. Каким-то образом мы должны собрать всех в одном месте, и как, черт возьми, мы собираемся это сделать, не насторожив все флаги безопасности, которые есть у Эйдулы?
   - Вот что я тебе скажу, - подозрительно произнес Катроне. - Если вы повысите ставки со своими поставщиками, мы обсудим, как репетировать. И откуда собираются взяться техники.
  
   - Хорошо, - сказал Катроне, когда они с Роджером вернулись в конференц-зал. Депро, Косутич и Марино осматривали вооружение, в то время как Розенберг проводил первоначальный осмотр кораблей-стингеров и шаттлов. - Нам нужно убрать с дороги одну вещь.
   - Что?
   - Несмотря ни на что, мы не собираемся выступать против вас, и мы не собираемся сжигать вас, - сказал Катроне. - Но все еще есть некоторые элементы, которые не слишком высокого мнения о принце Роджере Макклинтоке.
   - Я не удивлен, - спокойно сказал Роджер. - Я был своим собственным злейшим врагом.
   - Однако они поддерживают Александру, - продолжил Катроне, качая головой. - Что может создать не такую уж маленькую проблему, поскольку, когда мы захватим дворец, ты будешь контролировать ситуацию.
   - Нет, если ассоциация против меня, - отметил Роджер.
   - Мы не хотим фракционной борьбы в самом дворце, - жестко сказал Катроне. - Это было бы худшим из всех возможных исходов. Но - поймите это прямо. Мы сражаемся не за принца Роджера, мы сражаемся за императрицу Александру.
   - Я понимаю. Есть только одна проблема.
   - Возможно, ваша мать не полностью работоспособна, - сказал Катроне. - Умственно.
   - Верно. - Роджер тщательно обдумал свои следующие слова. - Опять же, - сказал он, - у нас есть... отчеты, которые указывают на это. Люди, которые выполнили анализ для этих отчетов, считают, что произойдет значительное ухудшение. Послушай, Кот, я не хочу трон. Какому сумасшедшему это понадобилось бы в подобной ситуации? Но, судя по всем сообщениям, мать не будет достаточно работоспособна, чтобы продолжать оставаться императрицей.
   - Мы этого не знаем, - упрямо возразил Катроне с каменным лицом. - Все, что у нас есть, - это слухи и информация из "пятых рук". Ваша мать - очень сильная женщина.
   Роджер откинулся назад и склонил голову набок, разглядывая старого солдата так, словно никогда раньше его не видел.
   - Ты любишь ее, - сказал принц.
   - Что? - рявкнул Катроне и свирепо посмотрел на него. - Какое это имеет к этому отношение? Она моя императрица. Я поклялся защищать ее еще до того, как ты стал проблеском в глазах Нью-Мадрида. Я был старшим сержантом батальона серебряных, когда она была первой наследницей. Конечно, я люблю ее! Она моя императрица, вы, юный идиот!
   - Нет. - Роджер наклонился вперед, положив предплечья на стол, и пристально посмотрел Катроне в глаза. - Пребывание в этой скороварке научило меня большему, чем просто махать мечом, Кот. Это также сделало меня довольно справедливым судьей человеческой натуры. И я имею в виду, что ты любишь ее. Не как первую наследницу, не как императрицу - как женщину. Скажи мне, что я лгу.
   Катроне откинулся назад и скрестил руки на груди. Он отвел взгляд от измененных карих глаз Роджера, затем посмотрел снова.
   - Что, если я это делаю? - спросил он. - А тебе-то какое до этого дело?
   - Только это. - Роджер, в свою очередь, откинулся назад. - Что ты любишь больше - ее или империю? - Мгновение он наблюдал за лицом старшего сержанта, затем кивнул. - Ах, вот в чем загвоздка, не так ли? Если дело дойдет до выбора между Александрой Макклинток и империей, сможешь ли ты принять решение?
   - Это гипотетически, - возразил Катроне. - И невозможно судить...
   - Это важная гипотеза, - перебил Роджер. - Признай это, если мы добьемся успеха, мы станем создателями королей. И люди - все на Старой Земле, во флоте, в Корпусе, лорды, палата общин, все они - захотят немедленно узнать, кто главный. - Он сделал резкое движение рукой в знак подчеркивания. - Вот почему. Кто отдает приказы. Кто держит бразды правления. Не говоря уже о кодах управления планетарной обороной. По моей информации, мать не в том состоянии, чтобы взять на себя такую ответственность. Что говорят ваши источники?
   - Что она... ослаблена. - Лицо Катроне было твердым, как обсидиан. - Что они используют психотропные препараты, контроль имплантов и... сексуальный контроль, чтобы держать ее в узде.
   - Что? - сказал Роджер очень, очень тихо.
   - Они используют психотропные...
   - Нет. Эта последняя часть.
   - Вот почему в этом замешан граф, - сказал Катроне и сделал паузу, глядя на принца. - Ты не знал, - тихо сказал он через минуту.
   - Нет. - Кулаки Роджера сжались. Его руки задрожали, а лицо стало застывшим и жестким. Впервые Томас Катроне почувствовал настоящий укол страха, когда посмотрел на молодого человека, сидевшего напротив него за столом.
   - Я не знал, - сказал принц Роджер Макклинток.
   - Это... утонченность. - У самого Катроне задвигалась челюсть. - Держать Алекс в узде, по-видимому, довольно сложно. Нью-Мадрид выяснил, как это сделать. - Он сделал паузу и глубоко вздохнул, беря себя в руки. - Это его... стиль.
   Роджер опустил голову, сложив руки вместе, положив нос и губы на кончики пальцев, как будто молился. Он все еще дрожал.
   - Если ты войдешь сейчас с оружием наперевес, принц Роджер, - мягко сказал Катроне, - мы все умрем. И это не поможет твоей матери.
   Роджер кивнул головой, совсем чуть-чуть.
   - У меня было некоторое время, чтобы прийти в себя, - сказал Катроне, пристально глядя на что-то, что мог видеть только он, его голос звучал отстраненно, почти отстраненно. - Марино принес мне это известие. Все это. Он принес это лично, вместе с парой других парней.
   - Они должны были держать тебя? - тихо спросил Роджер. Его голова все еще была наклонена, но ему удалось унять дрожь во всем теле.
   - Я чуть не сломал ему руку, - сказал Катроне, тщательно выговаривая каждое слово, каким-то высоким, мягким голосом из воспоминаний. Он облизнул губы и покачал головой. - Иногда это меня настигает. Я ломал голову над тем, что делать, кроме того, чтобы не дать себя убить. У меня с этим нет проблем, но Алекс это бы ничуть не помогло. Вот почему я не колебался, разве что немного понапрягался достаточно долго, когда появились вы. Мне нужны эти ублюдки, ваше высочество. Я хочу их так сильно, что чувствую их вкус. Я никогда никого так не хотел убить, как хочу убить Нью-Мадрида. Я хочу, чтобы для него появился новый смысл боли.
   - До этого момента, - тихо, невозмутимо сказал Роджер, - мы были в очень разных местах, старший сержант.
   - Объясните, - сказал Катроне, встряхиваясь, как собака, стряхивая с себя холодную, пропитанную ненавистью память, чтобы вновь сосредоточиться на принце.
   - Я знал, что спасение матери было необходимостью. - Роджер наконец поднял глаза, и отставной сержант увидел, что по его щекам текут слезы. - Но, честно говоря, если бы миссия сработала лучше, если бы было безопаснее игнорировать маму, я был бы более чем готов игнорировать ее.
   - Что? - сердито сказал Катроне.
   - Не горячись, старший сержант, - огрызнулся Роджер. - Прежде всего, давай не будем забывать о безопасности империи. Если бы сохранение империи означало использование моей матери в качестве пешки, это был бы правильный курс. Мать настаивала бы, что это правильный курс. Согласен?
   Губы Катроне были сжаты и побелели от гнева, но он кивнул.
   - Согласен, - натянуто сказал он.
   - Теперь мы переходим к личной стороне, - продолжил Роджер. - Моя мать проводила со мной так мало времени, как только могла. Да, она была императрицей и была очень занята. Это была тяжелая работа, я это знаю. Но я также знаю, что меня воспитывали няни, репетиторы и мой чертов камердинер. Мать, откровенно говоря, обычно появлялась в моей жизни только для того, чтобы объяснить мне, каким маленьким дерьмом я был. Что, полагаю, не очень-то мотивировало меня быть кем-то другим, старший сержант. А потом, когда все разваливалось на части, она не доверяла мне настолько, чтобы держать меня рядом с собой. Взамен этого она отправила меня к Левиафану. Но вместо приземления на Левиафане, который является дерьмовой планетой, я оказался на Мардуке, что еще хуже. Не совсем ее вина, но давайте просто скажем, что она и ее недоверие занимают видное место в том, почему погибли почти двести мужчин и женщин, которые были очень близки и важны для меня.
   - Вам не нравится Александра, не так ли? - угрожающе сказал Катроне.
   - Я только что узнал, что кровь намного, намного гуще воды, - ответил Роджер, напрягая мышцы щек. - Если бы вы спросили меня пять минут назад, и если бы я был готов честно ответить, волнует ли меня, жива мама или умерла, честный ответ был бы: нет. - Он сделал паузу и уставился на старшего сержанта, затем покачал головой. - В таком случае, я бы лгал самому себе в то же время, когда пытался быть честным с тобой. - Он сцепил руки вместе, и его руки затряслись. - Я действительно, действительно чувствую потребность кого-нибудь убить.
   - Всегда есть эти атулы, - заметил Катроне, наблюдая, как он справляется с этим.
   Честно говоря, принц справлялся с этим лучше, чем раньше. Возможно, его это не так сильно волновало, но Катроне подозревал, что это было просто очень наглядным проявлением того, насколько силен был самоконтроль Роджера. Катроне понимал, что такое контроль. Нельзя стать старшим сержантом золотого батальона, будучи неагрессивным ничтожеством, и он мог распознать, когда человек проявляет огромный контроль. Ну, по крайней мере, достаточный, чтобы предотвратить прямой взрыв. Он задумался - на самом деле, впервые, несмотря на то, что видел "презентацию" от Мардука, - насколько вулканическим может быть Роджер, когда на него давят. Основываясь на степени контроля, которую он видел в этот момент, он подозревал, что ответ был: очень вулканическим. Например, как вулкан Кракатау.
   - Прямо сейчас ставить себя на пути атула было бы глупо, - сказал Роджер. - Если я умру, весь план рухнет. Мама умирает, и она... Черт! - Он снова покачал головой. - Кроме того, я убил их так много, что это просто не принесло бы достаточного удовлетворения, понимаете? - добавил он, глядя на старшего сержанта.
   - О, да. Я знаю.
   - Боже, это поразило меня. - Роджер снова закрыл глаза. - На стольких уровнях. Господи, я не хочу, чтобы она умирала. Я хочу задушить ее сам!
   - Не шутите об этом, - резко сказал Катроне.
   - Прости. - Роджер еще мгновение сидел неподвижно, затем снова открыл глаза. - Мы должны вытащить ее оттуда, старший сержант.
   - Мы так и сделаем, - сказал Катроне. - Сэр.
   - Давным-давно, - сказал Роджер, слабо улыбаясь, его щеки все еще были мокрыми от слез, - всего одиннадцать месяцев назад или около того, я понял разницу между обращением "Ваше высочество" и "сэр". Я рад, что вы полностью согласны.
   - Никто не является настолько хорошим актером, - сказал ему Катроне. - Вы не знали. Ваши... источники не знали?
   - Я... думаю, что они это знали, - ответил Роджер. - В таком случае, теперь прояснились некоторые загадочные взгляды между членами моего персонала.
   - Это был бы не первый случай, когда сотрудники утаивали что-то, о чем они не хотели, чтобы их босс знал. Радуйтесь, что это не было чем-то более важным.
   - На самом деле, это довольно важно. Но я понимаю, что вы имеете в виду, - сказал Роджер. - С другой стороны, думаю, что просто объясню им разницу между личным и важным. - Он посмотрел на старшего сержанта, его лицо было суровым. - Кстати, не обижайтесь на меня за то, что я рассматриваю маму как пешку. Я видел, как погибло слишком много друзей...
   - Я наблюдал, - сказал Катроне, кивая туда, где воспроизводилась голограмма.
   - Да, но даже для того, кто был на острие, вы не можете знать наверняка, - ответил Роджер. - Вы не можете знать, каково это - продолжать идти каждый день, наблюдая, как твоих солдат убивают одного за другим, теряя мужчин и женщин, которых ты... любишь, и кажется, что путешествие никогда не закончится. Видеть, как они умирают, чтобы защитить тебя, и ничего - ничего - не можешь сделать, чтобы помочь им, от чего не станет хуже. Итак, я так и сделал. Я действительно делал все хуже. Я продолжал бросаться туда. И убивал их, пока они пытались сохранить мне жизнь. Пока я не стал достаточно хорош, чтобы поддерживать в них жизнь. Достаточно хорош, чтобы они прикрывали мою спину вместо того, чтобы вставать между мной и тем, что пыталось нас убить, потому что они знали, что я, клянусь Богом, самый мерзкий, хладнокровный, злобный ублюдок на всей этой гребаной планете.
   - Я сражался в этой битве не за маму, старший сержант; я сражался за них. Чтобы снять этот проклятый имперский ордер с их голов. Чтобы убедиться, что они могут ложиться спать ночью с разумной уверенностью в том, что проснутся утром. Чтобы почтить память погибших, их тела привезли домой, чтобы они лежали рядом с павшими героями империи, вместо того, чтобы их помнили только как проигравших в результате неудавшегося переворота. Как некомпетентных предателей. Это был не тот способ запомнить Армана Панера. Я бы использовал любого - тебя, ассоциацию, мать, кого угодно - чтобы удержать их от...
   Он сердито пожал плечами, и его ноздри раздулись, когда он глубоко вздохнул.
   - Но, да, я только что узнал, что кровь гуще воды. Раньше я только хотел, чтобы Эйдула... отошел в сторону. Он был еще одним препятствием, которое нужно было устранить, и точка. Теперь?..
   - Нью-Мадрид - настоящий ублюдок, - процедил Катроне. - Он тот, кто...
   - Да, это он. - Роджер выпятил челюсть. - Я согласен с этим. Но я скажу тебе кое-что еще, старший сержант. Ты не получишь свой проволочный жилет.
   - Черта с два, - неловко сказал Катроне. - Вы не собираетесь позволить ему уйти?
   - Конечно, нет. И если время подходящее, ты можешь пристрелить этого ублюдка, хоть он и мой отец - по крайней мере, с генетической точки зрения. Или я отдам тебе свой меч, и ты сможешь отрубить его хорошенькую головку. Но, по всей вероятности, если его случайно не убьют во время операции, или если он не окажется в положении, когда досрочное прекращение его жизни является наилучшим выходом, мы собираемся передать его в суд и ввести ему в вены немного яда после полного и справедливого судебного разбирательства.
   - Черта с два! - повторил Катроне, на этот раз сердито.
   - Вот что должно произойти, - строго сказал Роджер. - Потому что одна из вещей, которые я узнал во время этой маленькой прогулки, - это разница между хорошими парнями и плохими парнями. Хорошие парни не мучают людей только потому, что хотят отомстить, старший сержант. Независимо от того, каковы были рассуждения. Я не пытал того проклятого ублюдка-святошу, который убил Армана Панера после того, как сам "сдался". Я расстрелял его перед тем, как покинуть Мардук, и учитывая нарушение святошами территории империи и операции, которые миротворцы-коммандос проводили по его приказу - не говоря уже об убийстве стольких имперских морских пехотинцев прямо там, на орбите Мардука - это было полностью, юридически оправдано. Я ни на минуту не стану притворяться, что не получил от этого определенного дикарского удовлетворения; как однажды заметил мне сам Арман, я сам немного дикарь - варвар. Но я не пытал даже тех сукиных сынов, которые убили его и пытались убить меня, и я никогда не пытал проклятого крока за убийство Костаса. Убил довольно многих, но все они быстро нашли свою смерть. Если есть основания для убийства Нью-Мадрида в рамках этой операции, он будет убит. Чисто и быстро. Если нет, он предстанет перед имперским правосудием. То же самое для Эйдулы. Потому что мы хорошие парни, что бы ни натворили плохие парни.
   - Господи, вы повзрослели, - пробормотал Катроне. - Ублюдок.
   - Это так, - согласился Роджер. - Я родился вне брака, но я сын своей матери, а не своего отца. И даже он не может превратить меня в него. Это ясно?
   - Ясно, - пробормотал Катроне.
   - Я вас не слышу, старший сержант, - сказал Роджер без намека на игривость.
   - Ясно, - решительно сказал Катроне. - Черт возьми.
   - Хорошо, - сказал Роджер. - И теперь, когда эта маленькая НЕПРИЯТНОСТЬ, - крикнул он, -- устранена, я скажу вам еще кое-что, старший сержант.
   - О? - Катроне настороженно посмотрел на него.
   - Я проникся к вам симпатией, старший сержант. Сначала я не понял почему, но вы мне кого-то напоминаете. Не так гладко, не совсем так мудро, я думаю, но во многом очень похоже.
   - Кого? - спросил Катроне.
   - Армана Панера, - сглотнул Роджер. - Как я уже сказал, ничего в этой поездке не получилось бы без Армана. Он не был идеален. У него была склонность верить своим собственным оценкам, которые пару раз чуть не убили нас, черт возьми. Но для меня... он был очень похож на отца. Я научился доверять ему больше, чем хромстену. Вы согласны со мной, старший сержант?
   - Панер был адским человеком, - сказал Катроне. - Немного панк, когда я впервые встретил его. Нет, не панк - никогда не был панком. Он был хорош даже тогда. Но, да, чертовски самоуверенный. И я некоторое время наблюдал, как он растет. Я согласен, ему можно было доверять больше, чем броне. Ваша точка зрения?
   - Я хочу сказать, Том, что я стал доверять тебе. Может быть, больше, чем следовало бы, но... Я научился справедливо разбираться в людях. И я знаю, что ты не хочешь играть в создателя королей... вот почему это именно то, что тебе придется сделать.
   - Объясни, - сказал Катроне, снова насторожившись.
   - Когда мы возьмем дворец, - сказал Роджер, затем пожал плечами. - Хорошо, если мы возьмем дворец. И мы спасаем маму. Ты будешь принимать решение - прямо тогда, прямо там.
   - Решить, кому достанутся бразды правления?
   - Да, кто получает бразды правления. Если мама хотя бы частично работоспособна, я отступлю. Дам ей время сориентироваться, время выяснить, насколько она повреждена. Но ты, Томас Катроне, будешь давать оценку.
   - Черт.
  
   - Как ты думаешь, это дошло до Эйдулы?
   Бусех Субианто проработала в ИБР уже сорок лет. Она начинала как уличный агент, работая с организованной преступностью, и у нее это хорошо получалось. В ее свежем лице и темно-зеленых глазах было что-то такое, что заставляло мужчин, часто мужчин, обычно молчаливых, заговаривать с ней. Такие разговоры часто приводили к их тюремному заключению - на самом деле, достаточно часто, чтобы ее быстро повысили в должности, а затем перевели в контрразведку.
   Она работала в контрразведывательном бизнесе уже более двадцати пяти лет, в течение которых медленно продвигалась вверх по бюрократической лестнице. Лицо уже не было таким свежим. На ее коже появились тонкие морщинки, а на лбу залегла складка от многолетних сосредоточенных раздумий. Но зеленые глаза по-прежнему были темными и пронзительными. Почти гипнотизирующими.
   Фриц Тебич проработал на своего босса достаточно долго, чтобы знать, когда следует избегать гипноза. Поэтому он сглотнул, затем пожал плечами, отводя взгляд.
   - Возможно, это у него, - ответил он. - Он видел отчет о мардуканцах, которые встречались с курьером Хельмута. И люди Нью-Мадрида определенно следили за Катроне. Катроне отправился в ресторан "Мардук" здесь, в Империал-Сити, а неделю спустя он встречается с закоренелыми членами ассоциаций. Но... есть много нитей. Люди Эйдулы могли и не связать их. Может, и нет.
   - Если бы они это сделали, у нас уже был бы имперский ордер на арест Катроне за измену, как и... - она посмотрела на данные, нахмурившись, тонкая складка стала глубже, - этого Огастеса Чанга. Что меня раздражает, так это то, что в игроках нет никакого смысла. И откуда берутся материалы, которые получал Чанг?
   - Не знаю, - сказал Тебич. - Отдел по борьбе с оргпреступностью уже довольно пристально следит за этим Домом Мардука - они думают, что Чанг отмывает деньги. Но у них нет информации о поставках. Я ничего из этого не размещал в сети данных. Первоначальный отчет о встрече с офицерами Хельмута там есть, но никаких связей. И... вокруг бегает несколько мардуканцев. У них нет никаких навыков, поэтому они, как правило, становятся тяжеловесами того или иного сорта. Некоторые действительно работают на оргпреступность, так что, по сути, ссылка на Шестой флот выглядит как ложноположительная, если у вас также нет информации об оборудовании, которое получал Чанг. Мэм, что мы собираемся делать?
   Трудно было многое скрыть от имперского бюро расследований. Большая часть денег переводилась электронным способом, как и большинство сообщений, и все электронное в конечном итоге проходило через ИБР. И ИБР имел в своем распоряжении огромную вычислительную мощность, мощность, которая просеивала эту огромную массу данных в поисках не столь явно связанных битов. С годами программы становились все более изощренными, с меньшим количеством ложных срабатываний. Несмотря на драконовские ограничения конфиденциальности, которые почти всегда строго соблюдались, у ИБР были глаза повсюду.
   В том числе и внутри императорского дворца. Что означало, что они оба очень хорошо знали фактическое состояние императрицы.
   Тебич вспомнил урок из первых дней своей академии. Урок был посвящен истории криптографии и информационной безопасности, и один из примеров успешных операций по взлому кода, который назывался Верона, программа с самых ранних дней компьютеров - еще до появления транзисторов. Взломщики кодов успешно проникли во вражескую шпионскую сеть только для того, чтобы выяснить, что у другой стороны были агенты настолько высокого ранга в их собственном правительстве, что сообщать информацию было равносильно совершению самоубийства. Во время занятия симпатия Тебича к ним была чисто интеллектуальной; в эти дни он общался с ними на гораздо более глубоком уровне.
   Несколько ключевых людей в ИБР знали, что Эйдула и граф Нью-Мадрид полностью контролировали императрицу. Они даже знали, как это делается. Проблема была в том, что им некому было рассказать. Директор ИБР был заменен, ему предъявили обвинение в соучастии в "перевороте". Киоко Педза, директор контрразведки, исчез в течение дня после этого, как раз перед своим собственным арестом по тем же обвинениям. В их внутреннем кругу оценивали как пять шансов к одному, что он был убит Эйдулой; Педза представлял серьезную угрозу для базы власти Эйдулы.
   Но проблема заключалась в том, что ИБР не служило императрице. Это был даже не флот, поклявшийся защищать Конституцию и императрицу. Первой и единственной миссией ИБР была безопасность империи. Да, Эйдула фактически узурпировал трон. Да, при этом он совершил список правонарушений длиной в километр. Лжесвидетельство, убийство, похищение людей, физические и психологические пытки. Технически, они должны выложить имеющиеся данные, навесить на него наручники и упечь в гнусную тюрягу.
   Но на самом деле он был слишком силен. У него была крупная база в палате лордов и палате общин, фактический контроль над императрицей и контроль над большей частью военного флота, и премьер-министр Янг, очевидно, решил, что еще не время бросать ему слишком открытый вызов. Было ли это из-за хаоса, который, как опасался Янг, охватит империю, если он это сделает, или потому, что он был больше обеспокоен своей собственной властью, чем императрицей и Конституцией, сказать было невозможно, хотя у Субианто были свои подозрения на этот счет.
   Но что бы там ни думал премьер-министр, принц Джексон, будучи министром военного флота, фактически контролировал все органы внешней и внутренней безопасности империи, особенно после того, как он заменил начальников Тебича и Субианто на своих собственных кандидатов. Если бы они хотели арестовать Эйдулу, им нужно было бы представить список обвинений судье. И даже если они найдут кого-то достаточно глупого, чтобы подписать ордер, они никогда не доживут до его исполнения. Кроме того, Эйдула уже причинил слишком много вреда. Ему удалось уничтожить императорскую семью, и Субианто и Тебич, в отличие от слишком многих граждан империи, точно знали, насколько жизненно важным для ее стабильности был дом Макклинток. Без него, чтобы скреплять отношения, оставался только Эйдула, каким бы коррумпированным, каким бы "злым" он ни был. Что было бы без него у империи? Императрица, которая серьезно повредилась в уме. Вероятно, гражданская война. И без явного наследника престола.
   И теперь у них было это дело. Контрабанда незаконных и особо опасных материалов. Сговор с иностранной державой - в этом они были почти уверены, хотя какая именно иностранная держава, было менее ясно. Заговор с целью совершения государственной измены - своего рода; это зависело от определения и от того, было ли технически возможно совершить государственную измену против кого-то, кто в первую очередь предательски захватил власть. Незаконные денежные переводы - определенно. Фальсификация личности, без сомнения. Нападение. Кража.
   Но...
   - Нет никаких шансов получить глаза и уши в здании? - спросила Субианто.
   - Нет, - без колебаний ответил Тебич. - Охрана довольно ненавязчивая, но очень строгая. Хорошая электроника - очень хорошая, очень профессиональная. И эти мардуканцы буквально спят на складе и в ресторане. В ресторане установлены устройства контрнаблюдения - двух агентов попросили уйти за попытку пронести внутрь жучки и микрофоны направленного действия, - но множество ресторанов в Империал-Сити поступили бы точно так же. Слишком много разговоров, которые никто не хочет подслушивать.
   - Кто они такие? - прошептала Субианто сама себе. - Это не ассоциации. Они не с Эйдулой. Они не те идиоты из партии превосходства.
   - Они ведут себя так, как будто собираются противостоять Эйдуле, - сказал Тебич. - Но ассоциации должны знать, что императрица не в лучшем состоянии, и нет явного иного регента, не говоря уже о явном наследнике, кроме этого плода, который растет у Эйдулы и Нью-Мадрида. - Он сделал паузу и пожал плечами. - У нас есть три варианта.
   - Я знаю. - Лицо Субианто было жестким и холодным. - Мы можем передать данные Эйдуле, и они исчезнут - или, может быть, их будут судить. Мы можем ничего не делать и посмотрим, что произойдет. Или мы можем связаться с ними.
   - Да, мэм, - сказал Тебич и стал ждать.
   Лицо его начальницы могло бы принадлежать статуе - одному из старых персидских императоров, всемогущим полубогов, часто больше, чем просто немного безумных, которые подарили человечеству такие устойчивые фразы, как "убийство посланника", "может быть, лошадь запоет" и "Дамоклов меч". Это был Дамоклов меч над их головами, висевший на волоске. И Тебич знал, что путь, по которому эти всемогущие императоры забрели на границу здравомыслия, был связан с принятием решений, которые определили бы судьбу гораздо большего, чем просто их собственной империи... и когда они узнали, что их собственные жизни и жизни их семей были на кону.
   - Я думаю, - сказала Субианто, затем сделала паузу. - Думаю, я в настроении попробовать какую-нибудь новую еду.
  
   - Когда вы планировали это сделать? - голос Катроне все еще был холоден, но он снова был сосредоточен, на его лице снова отражалась предстоящая миссия.
   - Во время имперского фестиваля, - ответил Роджер. - Мы собирались провести атаку полностью на поверхности - лобовую атаку. Мы собирались участвовать в параде, который проходит по имперскому парку. Мардуканцы во всех их нарядах, циваны, флар-та, произведения искусства. Мы знали, что сможем уничтожить охрану внешнего периметра с помощью мардуканцев, но дальше этого мы продвинуться не смогли.
   - Эйдула редко бывает во дворце, - отметил Катроне. - Он либо у лордов, либо в своих кабинетах в императорской башне.
   - Я буду честен, - сказал Роджер. - Я испытываю к Эйдуле неприязнь, больше, чем когда-либо сейчас, и знаю, что мы должны не дать ему уйти. Но в основном я был сосредоточен на том, чтобы добраться до матери и репликатора. Захватите императрицу и приведите беспристрастных свидетелей, и Эйдула лишится власти. Возможно, он сможет выбраться за пределы планеты, особенно с его контролем над флотом Метрополии, но он не удержит империю.
   - Верно, но мы должны убрать и его тоже. Мы не хотим, чтобы он откололся со своей собственной частью империи. И у него в кармане немало командиров военного флота. Если уж на то пошло, Гринберг у него в кармане. Взятие дворца не принесет нам большой пользы, если флот Метрополии сбросит нам на головы кинетическое оружие. Или бросит на нас всю свою морскую пехоту, если уж на то пошло. Самое большее, что мы сможем выставить, - это очень небольшой батальон парней, которые в основном не имеют практики. Мы не хотим брать на себя контингент морской пехоты флота Метрополии, поддерживаемый кораблями.
   - Ладно, - вздохнул Роджер. - Время выкладывать карты на стол. Мы находимся в контакте с альфанами, и у них есть надежные разведданные о том, что Эйдула намерен попытаться аннексировать их в империю, как только мать исчезнет из поля зрения.
   - Он что, спятил? - потребовал Катроне. - Нет, он не чокнутый; вы чокнутый? Вы уверены?
   - Альфаны достаточно уверены, что если у нас не получится, Третий флот нападет на них. Эйдула еще не полностью заполнил тамошнее командование и штаб своими дружками, но, по их словам, он определенно планирует использовать против них Третий и Четвертый флоты. Четвертый уже принадлежит ему, но он не может слишком отвлекаться от наблюдения за святошами, иначе они могут напасть на него сзади, так что ему также нужен Третий. Но как только он сможет убедиться, что это у него есть, все улики говорят о том, что он нападет на них. Он не верит, что их нельзя победить, и хотя у них значительный флот, как отметила адмирал Рал, у империи шесть флотов такого же размера.
   - Конечно, мы можем, но они не отступят, - возразил Катроне. - Нет, даже если вы возьмете орбитали. Медведи помешаны на чести. Они все умрут, сражаясь, до последнего детеныша.
   - Я знаю это, - сказал Роджер, качая головой. - Ты это знаешь. Советники Эйдулы знают это. Но Эйдула в это не верит. Так что, если командование и штаб Третьего флота сменятся, альфаны начнут действовать. Это то, за чем мы должны следить.
   - И они являются вашим источником снабжения?
   - Они - наш источник снабжения, - подтвердил Роджер. - Доспехи и оружие. Даже доспехи для мардуканцев, которые вы должны увидеть, чтобы поверить. Но ничего тяжелее этого не было, и даже это было достаточно трудно скрыть.
   - Я могу в это поверить. Безопасность в этом деле будет суровой. Рано или поздно кто-нибудь заметит. Вы ведь понимаете это, верно?
   - Нам просто нужно надеяться, что это произойдет позже. - Роджер пожал плечами. - Если ИБР начнет вынюхивать вокруг Дома Мардука, они обнаружат то, что, совершенно очевидно, является прикрытием для отмывания денег.
   - Показать им то, что они ожидают увидеть?
   - Верно. Единственная проблема в том, что уходит больше денег, чем поступает. Но поступающие деньги тоже чисты. Таким образом, они найдут отрицательный результат, если попытаются выстроить дело. Деньги не совсем чисты - они от альфан. Но это не то, что можно связать с чем-то незаконным.
   - Хорошо, - сказал Катроне. Не потому, что он был рад этому, а потому, что он понимал, что все, что они могли сделать, было лучшим, на что они были способны.
   - Флот Метрополии, - продолжил он, продолжая методичное изучение планов Роджера. - Есть какие-нибудь идеи?
   - Хорошо, как насчет полной замены командования и персонала? - беспечно ответил Роджер. Затем выражение его лица посерьезнело. - Текущий план состоит в том, чтобы убрать Гринберга одновременно с атакой.
   - Убийство? - спокойно сказал Катроне.
   - Да, - непоколебимо ответил Роджер. - Нет никакого способа гарантировать, что мы сможем просто схватить его и вывести из-под контроля. И есть офицеры, которые последуют за Гринбергом только потому, что он назначен командующим флотом Метрополии. Выведите его из игры, и им придется решать, кого поддерживать. Честно говоря, если они готовы не стрелять в нас, меня не волнует, если они просто отсидятся до конца. Но я не хочу, чтобы Гринберг был главным, и единственный способ гарантировать это, каким бы неприятным это ни было, - это убить его. Там уже есть команда на месте.
   Лицо Катроне на мгновение исказилось, а затем он сердито пожал плечами.
   - Вы правы, и мне это не нравится.
   - У тебя есть решение получше? - спокойно спросил Роджер.
   - Нет, - признался Катроне. - И я согласен, что это необходимо. Но мне все равно это не нравится.
   - Мы делаем много вещей, которые нам не нравятся, потому что они необходимы. Такова природа нашего бизнеса. Не так ли, старший сержант?
   - Да, - снова признался Катроне. - Итак... где мы?
   - Устранение Гринберга должно было бы поставить во главе Валленштейна, как его начальника операций, - продолжил Роджер, - но наша разведка говорит, что все это не так ясно, как должно быть. Очевидно, о капитане Валленштейне... не очень хорошо думают на флоте. Что-то связанное с его карьерой и тем фактом, что он никогда не командовал ничем большим, чем одним крейсером.
   - Итак, исчезновение Гринберга, с Валленштейном, помеченным как толкатель бумажек в кармане Эйдулы, оставляет Кьерульфу чертовски хорошие шансы принять командование... если у него будет причина попытаться. И если мы сможем его немного подбодрить, я думаю, он попытается, что, по крайней мере, должно запутать к черту командную структуру флота Метрополии. Другие сотрудники и командиры, лояльные Эйдуле, захотят вмешаться, но Кьерульф собирается подождать и посмотреть, что происходит. Я бы ожидал какой-то реакции от флота Метрополии, но без Гринберга это будет несогласованно.
   - Даже несогласованный ответ будет плохим, - отметил Катроне. - Может быть, хуже. Отчаявшиеся люди пойдут на отчаянные меры.
   - Ну, у нас также есть собственный флот, - сказал Роджер.
   - Кто? - спросил Катроне, затем кивнул. - Темный Хельмут, верно?
   - Да. Мы послали команду связаться с ним. Они сообщили, что вступили в контакт с одним из командиров его кораблей, который договорился доставить их на встречу с ним, и с тех пор Шестой флот переместился. Возможно, он пришел, чтобы предупредить Эйдулу, но если это так, то предупреждение уже должно было быть здесь. Если бы Хельмут работал на стороне Эйдулы - в чем я сильно сомневаюсь, - мы бы уже были под стражей.
   - Итак, как вы передаете сообщение Шестому флоту для координации действий?
   - Если они будут по расписанию, они получат стандартный дамп данных из кластера Вольф... - Роджер подумал об этом и провел некоторые вычисления на своем импланте, затем пожал плечами. - Через три дня или около того. Они получат сообщение о том, что мы на месте и готовим нападение, и они отправят нам сообщение о том, на нашей стороне Хельмут или нет. Но мы не узнаем, так или иначе, до самого нападения. Задержка во времени.
   - Понял. - Катроне выглядел несчастным, затем поморщился. - Вы когда-нибудь задумывались, как, должно быть, приятно было быть генералом или адмиралом в старые добрые времена, когда все были привязаны к одной планете и вам не нужно было беспокоиться о том, что сообщениям требуются дни или даже недели, чтобы добраться до места назначения?
   - Уверен, что у них были свои проблемы, - сухо ответил Роджер.
   - Да, но человек может мечтать, верно?
   - Нам придется разослать наше сообщение с указанием времени нападения, прежде чем мы узнаем, будет ли доступен Шестой флот, - продолжил Роджер, игнорируя смешок Катроне. - Избежать этого невозможно.
   - Безопасно ли это? - спросил Катроне более серьезно.
   - Личная реклама, - сказал Роджер, пожимая плечами. - Что еще?
   - Вы когда-нибудь задумывались, сколько из этих личных сообщений являются скрытыми сообщениями? - спросил Катроне с еще одной ухмылкой.
   - До недавнего времени - нет. Я бы предположил, что много.
   - Я начинаю думать, что они составляют большинство. - Ухмылка Катроне превратилась в хмурый взгляд. - Безопасность в тайных операциях вызывает у меня язву. Есть причина, по которой мои волосы седые.
   - Да, - согласился Роджер, затем протянул руку, чтобы через свой имплант повторно активировать обновленную голограмму.
   - Мы рассматривали лучшую схему дворца, которую смогли составить до того, как появились вы и великая бабушка Миранда, пытаясь придумать план, который не был бы самоубийством. - Он загрузил симуляцию лучшего плана, который у них был на данный момент, и они вдвоем просмотрели его в ускоренной перемотке, когда синие значки нападающих исчезли. Никто из них даже не добрался до дворца.
   - Пока мы не нашли ни одного, - сухо заметил Роджер.
   - Очевидно, - сказал Катроне, поморщившись. Он откинулся на спинку стула, почесал нос и задумчиво нахмурился.
   - В захвате дворца есть свой ритм, - сказал он через мгновение. - В этих местах есть охранники в форме, - продолжил он, выделяя позиции. Большинство из них уже были заполнены, но он добавил еще несколько в "золотом" и "серебряном" секторах, о которых Косутич не знала. - Но настоящие проблемы - это отряд быстрого реагирования в броне, который у вас есть здесь, - он выделил позицию, - автоматизированная оборона и основная масса охранников, которые находятся в казармах.
   Он кратко осветил два других места угрозы.
   - Я долгое время отвечал за безопасность дворца, - кисло сказал он, - и одной из моих мыслей всегда было, как я мог бы занять это место. Я решил, что, основываясь на некоторых моих собственных изменениях - ну, на сменах различных командиров, которые я вроде как предложил, - это будет сучье дело. Но я также знал, что независимо от того, что я мог сделать, у меня была слабина. Ключ - это ворота номер три и северный двор, - сказал он, выделяя их.
   - Почему?
   - В северном дворе есть два охраняемых поста. - Катроне указал на них: - Но туда можно попасть через третьи ворота. Это предполагает, что автоматическая защита отключена, вы это понимаете?
   - Да.
   - Внутренний двор также является плацем для личного состава императрицы. Он более или менее отделяет казармы и внешнее крыло для прислуги от собственно дворца. Есть соединительные коридоры, но все они выходят во внутренний двор. Возьмите внутренний двор, и вы сможете использовать его как зону высадки сил поддержки. Единственное, что их остановило бы, - это оборонительные позиции, но обычно они слабо укомплектованы. Даже при повышенной безопасности число этих охранников не увеличивается, потому что они не охраняют напрямую главное, понимаете?
   - Да. - Роджер внимательно изучал схему. - Захватите ворота, заприте большую часть гарнизона в казармах и захватите внутренний двор в качестве места высадки. Затем вводите свои войска, используйте большую часть своей поддержки, чтобы уменьшить количество охранников, все еще находящихся в своих казармах, и проведите группу во дворец. Как насчет воздушной поддержки охраны?
   - Эскадрилья боевых кораблей. - Катроне выделил ангар, встроенный в раскинувшийся дворец. - По моей информации, только в половинном составе; во время первого переворота она потерпела поражение, и найти для нее больше людей сложнее, чем тех ворчунов, на которых Эйдула был готов согласиться. Им требуется не менее пятнадцати минут, чтобы встать на крыло. Отряд быстрого реагирования, если он полностью обучен, может быть вооружен за три минуты и появиться в любой точке дворца в течение десяти. Охрана заполняется меньше чем через час. Совершенно подавленная и удивленная, когда я был главным, все были в доспехах и отражали нападение через сорок минут, но час - это стандарт.
   - Их связь будет нарушена, - сказал Роджер. - Я могу отключить их, нарушить их внутреннюю связь с помощью протоколов. Оставим Тему Джина на месте, чтобы они такими и остались.
   - Что означает сначала занять командный пункт. - Катроне выделил один из новых, возможно, безопасных маршрутов. - Вам придется это сделать. Вы человек с кодами, и большинство из них будут отвечать только вам.
   - Согласен.
   - Отправьте первую волну мардуканцев, чтобы захватить ворота, - продолжил Катроне, и Роджер кивнул.
   - Они могут взобраться на стену, если им придется. Они делали это раньше. И у меня тоже есть коды для открытия ворот.
   - Как бы они это ни делали, они проникают внутрь, - сказал Катроне, - и забирают двор у дежурной роты, прежде чем остальные соберутся с силами.
   - С мечами и пиками против шариковых ружей. - Роджер поморщился. - Но они могут это сделать.
   - Как только они захватят внутренний двор, прибудут шаттлы, - продолжил Катроне. - Могут ли они использовать человеческое оружие? Кое-что должно валяться где-нибудь поблизости.
   - Как пистолеты, - сказал Роджер. - Опять что-то, что они делали.
   - Это займет, скажем, пять минут, - сказал Катроне. - Еще. Им нужно пересечь парк, чтобы добраться до ворот.
   - Тысяча метров. - Роджер поджал губы. - Две минуты для цивана бегом; не намного больше для диаспранцев. Скажем, семь-десять минут, чтобы осмотреть внутренний двор.
   - Что означает, что к этому времени группа реагирования готова.
   - Да, но они заняты борьбой с бронированными силами, которые уже глубоко проникли во дворец, - возразил Роджер, указывая маршрут от командного центра до покоев своей матери.
   - Вы важны, - осторожно сказал Катроне. - Что означает, что вы на командном пункте, верно?
   - Неверно. Потому что я должен открыть двери здесь, здесь - много дверей, - сказал он, выделяя их. - Вот почему там будет пятнадцать людей в броне - для моей защиты.
   - Ладно, ладно. - Катроне это явно не понравилось, но он осознал как необходимость, так и непримиримость, когда увидел их. - Так что, вероятно, отряд быстрого реагирования отправится в погоню за вами, когда наши силы высадятся и нанесут удар по наемникам Эйдулы. Одна группа отделяется, чтобы захватить собственно дворец.
   - Автоматизированная защита перейдет под местный контроль, когда будет захвачен командный пункт, - отметил Роджер. - Я могу отключить вторичный пункт от включения в сеть, но не могу отключить автоматику от локального включения.
   - С этим мы разберемся, - сказал Катроне и отступил от голограммы. Они с принцем вместе изучали это в течение нескольких секунд молчания, затем Роджер вскинул голову.
   - Думаю, у нас есть план, - сказал он.
   - Да, - задумчиво произнес Катроне, все еще глядя на схему. - Вы действительно так сильно доверяете мардуканцам? Если они не захватят этот двор, на нас обрушится более тысячи вооруженных до зубов наемников.
   - Я доверяю им свою жизнь. Более того - я доверяю им империю. Они захватят ворота.
  
   * * *
  
   - Знаете ли вы, что ежегодное собрание ассоциации собственных сил императрицы запланировано во время имперского фестиваля? - потребовал Нью-Мадрид, входя в офис Джексона Эйдулы.
   - Да. - Эйдула не отрывал взгляда от голограммы на своем столе.
   - Как и у ассоциации рейдеров... и ассоциации специальных операций, - сердито продолжил Нью-Мадрид.
   - Да, - спокойно ответил Эйдула.
   - Вы не думаете, что из всего этого могут возникнуть какие-то незначительные проблемы? - спросил Нью-Мадрид, вскидывая руки.
   - Мой дорогой граф, - сказала Эйдула, все еще глядя на его голограмму, - у нас есть святоши, которые рыщут по границе силами размером с флот. У нас есть альфаны, готовящиеся к тому, что очень похоже на атаку. В парламенте есть еще один законопроект об обследовании императрицы - на этот раз его выдвинули мои оппоненты, и поэтому его гораздо труднее отменить - и даже этот трусливый триммер Янг заявил, что его последняя встреча с императрицей была менее чем удовлетворительной. Очевидно, наш добрый премьер-министр считает, что то, что она жеманничала с вами во время встречи, было... странно. Как и то, в какой манере она постоянно передавала все вопросы на ваше усмотрение.
   - У этой сучки стальной ум, - жестко сказал Нью-Мадрид, - и ее естественная устойчивость к наркотикам высока и становится все выше. И я не могу позволить себе оставить какие-либо заметные синяки. Так что даже с... другими средствами контроля на месте, мы должны держать ее на уровне дружелюбной идиотки, если хотим быть уверены, что она не скажет чего-то такого, что мы не сможем повернуть правильно. Она даже не может вспомнить, сколько у нас планет, не говоря уже о том, какая инфраструктура где лучше всего развита. И она, конечно, не может отследить, в чьих округах они находятся.
   - Ни то, ни другое, - сердито сказал Эйдула, наконец оторвав взгляд от голограммы, - очевидно, ты не можешь. Я дал очень четкие инструкции относительно того, что она должна была сказать во время переговоров. Мы оба знаем, почему она не смогла сделать это; вопрос в том, почему ты тоже не смог.
   - Твои "инструкции" охватывали шестьдесят отдельных звездных систем! - взорвался Нью-Мадрид.
   - Тогда тебе следовало принести записки!
   - Ты сказал, что ничего не записывать! - закричал Нью-Мадрид.
   - В этом случае, по-видимому, - холодный, ровный тон Эйдулы прорезал буйство графа, как скальпель, - мы должны сделать исключение. И момент, который, по-видимому, ускользнул от тебя, заключался в том, что не должно было быть записано ничего, что могло бы быть привязано ко мне,. Однако к следующей встрече я позабочусь о том, чтобы у вас были точные письменные инструкции относительно того, что следует потратить и где. Я даже позабочусь о том, чтобы они были написаны очень короткими словами. В то же время, твои опасения по поводу этих идиотских ассоциаций должным образом приняты к сведению. Я приведу своих охранников в состояние повышенной готовности на случай, если они придут корчить рожи во дворце. Дворец со стенами, хромстеновыми воротами, автоматизированной защитой, эскадрильей боевых кораблей и сотнями вооруженных охранников. У тебя еще что-нибудь на уме?
   - Нет. - Нью Мадрид сердито вскочил на ноги.
   - В таком случае, мне нужно заняться настоящей работой. - Эйдула махнул на дверь. - Доброго дня.
   Он не потрудился посмотреть, как Нью-Мадрид выбегает - это действительно был единственный подходящий для этого глагол - из его кабинета. Жаль, подумал он, что дверь с электроприводом нельзя было захлопнуть как следует.
   Он ввел следующий список и покачал головой. В ИБР было слишком много сторонников Макклинтоков, но запас верных ему людей был ограничен. Привлечение надежных людей во все необходимые места должно было занять время.
   Кто это сказал: "Проси меня о чем угодно, только не о времени"? Он не мог вспомнить сразу, но знал, что сам просил об этом.
   Всего лишь немного времени.
  
   - Ты кажешься довольно напряженным, - сказала Депро, скользнув на руку Роджера и положив голову ему на плечо.
   - Угу.
   - Все идет хорошо, - добавила она. - Ассоциация, поставки. Это так хорошо, как никогда не выглядело за долгое время.
   - Угу.
   - Так какого черта ты отвечаешь мне односложно? Что-то, чего я не знаю?
   - Больше похоже на то, что, я думаю, ты знаешь, но не сказала мне, - сказал Роджер, сжимая челюсти. - Что-то о моей матери?
   - Черт. - Депро села и настороженно посмотрела на него. - Ассоциация знала?
   - Катроне, по крайней мере. Он предположил, что мои столь способные источники уже проинформировали меня. Я думаю, ему было интересно, почему я так... спокойно отнесся к этому.
   - Почему ты так спокойно относишься к этому? - спросила она.
   - Я не отношусь спокойно, - ответил он. - Я, как ты могла бы назвать, в ярости из-за того, что происходит с моей матерью. И я почти так же взбешен этим открытием, как тем, что мне никто об этом не сказал. Не то чтобы я не собирался это выяснить. И если бы я сначала узнал, когда Нью-Мадрид или Эйдула были в пределах досягаемости... - Он покачал головой. - Я не хочу думать о том, что я мог бы сделать.
   - Я знаю, - сказала она несчастным голосом. - Мы обсуждали это.
   - Да? Что ж, вы обсуждали это не с тем человеком. - Он наконец посмотрел на нее, и его взгляд был жестким. - Ты должна была обсудить это со мной . Помнишь меня? Принц? Мужчина-босс? Наследник? Парень, который убивал людей за чертовски меньшую цену, чем за то, что месяцами пытают и насилуют его мать? Парень, которому действительно не стоит начинать свое правление с того, что он безрассудно отрубает головы крупным политическим игрокам? Роджер? Я? Помнишь меня, Нимашет?!
   - Ладно, мы облажались с этим! - Она всплеснула руками. - Может быть, мы не так сильны морально, как физически! Ты действительно думаешь, что мы не хотели тебе сказать? Фенуры совершенно ясно дали понять, что они не хотели быть рядом с тобой, когда ты узнал. Я тоже, ясно?
   - Нет, это не "хорошо". Цель персонала - управлять информацией таким образом, чтобы начальник получал ту информацию, в которой он или она нуждается. Мне нужна была эта информация. Мне не нужно было быть застигнутым этим врасплох - ни когда мы наконец вытащим мою мать, ни на переговорах с все еще не особенно надежным союзником!
   - Ты не доверяешь ассоциации?
   - Я не доверяю никому, кроме нас и мардуканцев. И теперь я задаюсь вопросом, должен ли я доверять тебе.
   - Это нечестно! - сердито сказала она.
   - Почему это нечестно? Привет! Ты вроде как забыла рассказать мне кое-что очень важное об операции, о послеоперационных условиях, о моих реакциях... Почему это нечестно?
   Ее лицо исказилось, и было очевидно, что она боролась с тем, чтобы не заплакать.
   - Черт возьми, Роджер, - тихо сказала она. - Не делай этого. Не колоти меня за это. Ладно, мы разошлись во мнениях. Мы должны были сказать тебе. Но не набрасывайся на меня, чтобы выплеснуть свое бешенство.
   - Черт. - Он соскользнул вниз и зарылся головой в подушку. - Черт. - Он сделал паузу и покачал головой, голос все еще был приглушенным. - Мне жаль.
   - Мне тоже, - сказала она, плача в открытую.
   - Ты права, - сказал он, все еще уткнувшись лицом в подушку. - Мне действительно нужно было поднять этот вопрос, но сейчас было не время и не место. Мне жаль. Как, черт возьми, ты меня терпишь?
   - Что ж, - сказала она легко, хотя слезы все еще душили ее голос, - ты хорош собой. И богат...
   - Боже.
   - Почему ты не заговорил об этом сегодня раньше? - спросила она через мгновение.
   - Время было неподходящее. - Роджер пожал плечами. - Слишком много всего происходит. Мы чертовски уверены, что нам не нужна была большая внутренняя ссора перед ребятами из ассоциации. Но я не смог сдержаться, как только мы легли в постель. И я все еще злюсь, но теперь я злюсь и на себя тоже. Христос.
   - Роджер, - тихо сказала Депро, - это то, что называется боем подушками. Для этого есть правила.
   - Один из них - "не поднимай тему бизнеса, чтобы избить свою девушку"? - спросил он, наконец оторвав голову от подушки.
   - Нет, правила так не работают. Не столько о том, из-за чего мы ссоримся, сколько о том, как мы из-за этого ссоримся. И это правило, о котором тебе нужно помнить - либо мы решаем это, пока еще бодрствуем, либо ты идешь спать на диван.
   - Почему я должен спать на диване? Я принц. Если уж на то пошло, это моя комната.
   - Ты спишь на диване, потому что ты парень, - сказала она, хлопая ресницами. - Таковы правила. Не имеет значения, твоя это комната или моя комната - это моя кровать. И ты не можешь воспользоваться ни одной из других спален. Тебе придется спать на диване. С одеялом.
   - А мне дадут подушку? - жалобно спросил он.
   - Только если ты будешь хорошо себя вести. В противном случае у меня останутся они все.
   - Я.. Мне не нравятся эти правила.
   - Очень жаль. Таковы правила.
   - Когда я стану императором, я собираюсь изменить их, - сказал Роджер, затем покачал головой. - Боже, это снова поднимает этот вопрос.
   - И так далее, и тому подобное, - сказала она. - Пока один из нас не устанет настолько, что ты сможешь лечь на диван.
   - Не скрывай от меня важных вещей, - тихо сказал Роджер, - и я постараюсь не использовать бизнес, чтобы бить тебя. Хорошо?
   - Справедливо. - Депро опять легла и заново положила голову ему на руку. - Мы обсудим более продвинутые методы ведения ссор в другой раз. Что разрешено, что нет, что работает, а что только ухудшает ситуацию.
   Она зевнула и прижалась ближе.
   - Я могу здесь спать?
   - Мы закончили?
   - Я думаю, да, - сказал он. - Я уничтожу остальных безумцев с Эйдулой.
   - Сделай это.
   - Эй, у нас только что была любовная ссора, верно?
   - Не ходи туда... - пробормотала она, затем снова зевнула. - Итак, кроме этого, это работает?
   - Слишком рано говорить. Слишком много вещей, которые могут пойти не так. - Настала его очередь зевать, и он притянул ее ближе к себе. - Пока все, что мы можем сделать, это держаться тропинки и надеяться, что никто не заметит.
  
   - Мисс Субианто, - сказал Роджер, останавливаясь у столика женщины. - Приятно видеть вас в Доме Мардука. Надеюсь, вам нравится басик.
   - Прелестно, - ответила Субианто, прикасаясь к губам салфеткой. - Поистине новое вкусовое ощущение. В наши дни это такая редкость.
   - А этот атул великолепен, - сказал Тебич, отрезая еще кусочек. - Я не могу поверить, что это так нежно.
   - Мы используем специальный умягчитель, - сказал Роджер со спокойной улыбкой. - Самые редкие ингредиенты. Мариновался тридцать шесть часов.
   Указанные ингредиенты состояли из растворяющих мякоть ферментов столбчатых убийц в соотношении один к ста. Одно из открытий Костаса во время долгого похода. Однако принц воздержался от подробностей.
   - Вы, безусловно, очень быстро запустили этот ресторан, - сказала Субианто. - И в таком... отличном месте.
   - Вряд ли оно отличное, - возразил Роджер. - Но район, похоже, действительно улучшается. Вероятно, на собственном примере.
   - Да, - сухо ответила она. - Врачи в имперском главном госпитале заметили некоторые из... примеров.
   - Надеюсь, это не официальная жалоба? - приподнял одну бровь Роджер. - Конечно, одинокий инопланетянин имеет право на самооборону?
   - На самом деле это вообще не было жалобой, - сказала Субианто. - Команда местной полиции по борьбе с бандитизмом считает, что вы лучший человек после... жареного басика. - Она улыбнулась. - И многие сотрудники парламента ценят ресторан с такой... продуманной, хотя и тихой, электронной системой безопасности.
   - Конфиденциальность моих гостей важна, - сказал Роджер, улыбаясь в свою очередь. - Это такая же часть услуг Дома Мардука, как и все остальное в меню, в конце концов, это город со многими секретами. Многие из них - это те, которые нужно защищать, верно?
   - Конечно, - мягко сказала она, - другие - это те, в которые мы должны проникнуть. Например, кто такой Огастес Чанг на самом деле? Почему некоторые из его помощников встречаются с адмиралом, который так... небрежно реагирует на приказы центрального командования? Почему некто Огастес Чанг получал тяжелое вооружение и броню из внеземного источника? Какие мардуканцы проходят обучение операциям со стингшипами? Почему мистер Чанг встречался с представителями ассоциации собственных сил императрицы? Почему, на самом деле, такие представители, которые, как известно, преданы императрице, вообще встречаются с ним?
   - Полагаю, я мог бы сказать, что понятия не имею, о чем вы говорите, - ответил Роджер, все еще слабо улыбаясь. - Но это было бы довольно прозрачной и бессмысленной ложью. Я думаю, единственный ответ - это другой вопрос. Почему вы не сообщили об этом принцу Джексону? Или, что более важно, вашему начальству, что, как мы оба знаем, было бы одним и тем же.
   - Потому что, каким бы ни было его нынешнее необычное положение, - сказала Субианто, - ИБР находится на службе империи, а не принца Джексона или его дружков. Все имеющиеся у нас доказательства указывают в одном направлении, мистер Чанг. Итак, я здесь, пробую вашего превосходного басика и задаюсь вопросом, какого черта, по-вашему, вы делаете. И кто вы есть на самом деле. Потому что простой захват дворца ни на йоту не поможет империи, и если у вас в голове больше ничего нет, кроме этого - спасения ее величества из ее нынешних, по общему признанию, ужасных условий - тогда... необходимо будет принять другие меры. Для империи.
   Она лучезарно улыбнулась ему.
   - ИБР - это департамент исполнительной ветви власти, верно? - осторожно спросил Роджер.
   - Правильно. - Субианто настороженно посмотрела на своего хозяина. Она уже заметила, что ее обычные чары, казалось, сразу же соскользнули с него. Он заметил в ней женщину, и она была уверена, что он не гей, но помимо этого он казался абсолютно невосприимчивым.
   - И императрица - это глава исполнительной власти, ваш главный босс, тоже верно?
   - Да.
   - И мы могли бы также отказаться от притворства, что императрица не находится под принуждением, - отметил Роджер. - Что означает, что контроль над исполнительной властью переходит к... кому?
   - Наследнику, - сказал Тебич, нахмурившись. - За исключением того, что его нет. Джон и Александра, а также дети Джона, все мертвы, а Роджер, как сообщается, находится на свободе и сыграл важную роль в предполагаемом перевороте. Но это не так. Эйдула приказал его убить. Корабль подвергся саботажу и затерялся в глубоком космосе. Мы это знаем.
   - Чертовски надеюсь, что вы узнали об этом после того, как это случилось, - сказал "Чанг", впервые проявляя признаки эмоций.
   - После. - Субианто нахмурилась от интенсивности реакции. - Мы выяснили это благодаря информации, полученной после того, как Эйдула взял управление на себя, но у нас есть три подтверждения.
   - В таком случае, мисс Субианто, я вас покину, - сказал Роджер, снова улыбаясь, хотя и несколько натянуто. - Но на прощание я хотел бы, чтобы вы присоединились к мистеру Тебичу и попробовали атула. Мясо действительно нежное, как... откормленный телец. Пожалуйста, обдумайте это. Молча. - Он снова улыбнулся. - Приятного аппетита.
   Когда их хозяин ушел, Тебич посмотрел на своего босса и нахмурился.
   - Толстый... - начал он. Он мог распознать кодовую фразу, когда слышал ее, но эта не имела для него никакого смысла.
   - Не надо, - сказала Субианто, ковыряя оставшиеся кусочки басика на своей тарелке. - Не говори этого.
   - Что?..
   - Не здесь. Я не уверена, где именно. Я не верю, что наши охраняемые комнаты будут контролироваться нами. Ты христианин, не так ли, Тебич?
   - Эм. - Тебич пожал плечами из-за явно полной непоследовательности. - Вроде того. Я был воспитан в армянской православной церкви. Мой отец исповедовал реформистский ислам, но он никогда не ходил в мечеть, а я не был в церкви с детства.
   - Я не уверена, что это переводится на армянский таким же образом, - сказала Субианто, - а я зороастрийка. Но я узнаю это. Я думаю, это фраза из Библии - версия императора Тэлбота. Это все еще самый распространенный имперский перевод.
   - Я могу запустить поиск по данным... - начал говорить Тебич, сосредотачиваясь, чтобы активировать свой имплант.
   - Не надо! - сказала Субианто более резко, чем она намеревалась. Запаниковала, возможно, было бы более подходящим словом. - Даже не думай об этом. Не записывай это, не выкладывай в Сеть, не говори об этом публично. Ничего. Понимаешь?
   - Нет, - сказал Тебич, посерьезнев. - Но если ты так говоришь...
   - Я знаю, - сказала Субианто. - Получи чек.
  
   * * *
  
   На следующий день, поздно утром, Субианто вошла в офис Тебича с книгой в руке. Настоящей, честное слово, бумажной книгой. Тебич не мог припомнить, чтобы видел больше полудюжины из них за свою жизнь. Она положила ее на стол и открыла на отмеченной странице, указывая на строку текста.
  
   "И приведи сюда откормленного тельца, и заколи его; и будем есть и веселиться; ибо этот мой сын был мертв и снова ожил; он пропадал и нашелся".
  
   Вверху страницы был заголовок: "Притча о блудном сыне".
   - Святой... - голос Тебича затих, а его глаза расширились.
   - Да. - Субианто взяла книгу, вынула маркер и закрыла ее. - Все, что свято. Будем надеяться, что это останется святым. И очень, очень тихим.
  
   - Ты сказал ей? - закричал Катроне.
   - Было мало, чего бы она уже не знала. - Роджер пожал плечами. - Если бы они хотели арестовать нас, мы бы уже были убиты или попали в перестрелку.
   - Бюро не будет монолитным в этих обстоятельствах, - нахмурившись, сказал Тему Джин. Агент ИБР руководил аспектами электронной и физической безопасности миссии, оставаясь вне поля зрения в бункере Гринбрайер. Из всех них он был единственным, у кого не было модификации тела. Никто не смог бы обнаружить его связь с Роджером, не отправившись на Мардук и не собрав все воедино, и любая попытка сделать это столкнулась бы с серьезным сопротивлением со стороны местных жителей, которые были сторонниками принца. Тех, кто был его врагами, больше не было рядом, чтобы дать интервью.
   Не было даже большой опасности того, что ИБР заметит Джина как "вышедшего из укрытия", если эта организация случайно обнаружит его. Он открыто числился специалистом по коммуникациям в штате ресторана, и если ИБР использует правильные протоколы, они могут распознать в нем одного из своих и понять, что у них уже есть агент на месте. В этом случае он был в состоянии подать совершенно ложный отчет о незначительной операции по незаконному обороту денег, не имея ни малейшего представления о том, откуда поступали деньги.
   С другой стороны, он был оперативником контрразведки и имперской безопасности, а глава этого подразделения исчез при загадочных обстоятельствах. Он также разослал коды, сообщающие "его" агентам, что они в розыске, что означало, по всей вероятности, что записи о некоем Тему Джине были удалены электронным способом. Так что до тех пор, пока никто из тех, кто мог бы узнать его в лицо, на самом деле его не видел, он, вероятно, был чист. Но Бусех Субианто, которая работала в том же отделе, если не его начальницей, вполне могла бы сделать именно это. Он, конечно, узнал ее из видео с ней и ее компаньоном Тебичем.
   - Субианто - одна из действительно честных игроков, - продолжил он. - Аполитична настолько, насколько может быть аполитичен любой сотрудник контрразведки. Вот почему она так долго находится на своем нынешнем посту; поднимитесь выше, и вы будете иметь дело с политикой, а политика означает политику.
   - Сейчас она играет в политику, - пробормотал Катроне. - Если бы она подала рапорт, вокруг нас толпились бы морские пехотинцы или тактические группы ИБР. Но это не значит, что она на нашей стороне, Роджер.
   - Она собирается оставаться настойчивой, - спокойно сказал Роджер. - Она агент ИБР, даже если она больше не работает на улицах, а любопытство - это то, чем они все занимаются. Но если я наследник, то любое решение, которое она принимает, - это политика. Моя оценка, основанная на ее вопросах и манере, в которой они были представлены, заключалась в том, что она бы просто не высовывалась, если бы знала, кто я такой. И я был тем человеком, который справлялся с этим; я должен был решить, как я собираюсь справиться с этим прямо тогда. Это было мое решение поступить с этим таким образом.
   - Есть еще один аспект, который следует учитывать, - сказала Элеонора. - Одна из наших больших слабостей - это текущая разведка. Актуальная информация, особенно о действиях и передвижениях Эйдулы. Если бы у нас был контакт в ИБР...
   - Слишком рискованно, - покачал головой Катроне. - Возможно, она не захочет высовываться и игнорирует нас. Если уж на то пошло, я думаю, что Роджер, вероятно, прав, что это так. Но мы не можем рисковать, приводя ее сюда или пытаясь выкачать из нее информацию.
   - Согласен, - сказал Роджер. - И если это решено, давайте двигаться дальше. Мы договорились о плане?
   - Флот Метрополии по-прежнему остается под большим вопросом, - нахмурившись, сказал Катроне.
   - Я знаю, - ответил Роджер. - Мачек и Беби на позиции, но нам нужно узнать о Кьерульфе.
   - Если мы свяжемся с ним, наша рука была бы заметна. - Катроне снова покачал головой.
   - Это зависит от Кьерульфа, - отметил Роджер. - И мы находим друзей в самых странных местах.
   - Я знаю его, - внезапно сказал Марино. - Он был моим командиром, когда я был на "Тетри". - Он пожал плечами. - Я бы сказал, что он, вероятно, скорее друг, чем враг.
   - Однако ты не можешь связаться с ним, - возразил Катроне. - Ты нужен, чтобы организовать репетиции. Кроме того, мы можем быть чертовски уверены, что Эйдула за тобой приглядывает.
   - Элеонора могла бы это сделать, - сказал Роджер. - Он находится на Лунной базе. Это всего лишь шестичасовой перелет.
   - Связаться с ним для встречи было бы... сложно, - отметил Марино.
   - Есть ли какой-нибудь код, который он распознал бы как исходящий от вас? - спросил Роджер. - Что-то, что в остальном безобидно?
   - Может быть. - Марино потер мочку уха. - Я могу придумать пару вещей.
   - Ну, даже после всего остального, что я сделал, никогда не думал, что опущусь до этого, - сказал Роджер, - но мы разошлем спам-сообщение с вашим кодом в заголовке. Он получит по крайней мере одно из сообщений и распознает заголовок. Я надеюсь.
   - Я могу это устроить. - Катроне поморщился. - Программное обеспечение для этого уже существует. Хотя меня от этого тошнит.
   - Мы делали и похуже, и мы сделаем это снова, - сухо сказал Роджер. - Я знаю, в это трудно поверить, когда мы говорим о спаме, но это так. Согласны ли мы в остальном?
   - Да, - ответил Марино. - По-моему, это лучшее, что мы можем придумать вместе. Однако я все еще не в восторге от того факта, что нет никакого резерва, о котором можно было бы говорить. Вам нужен резерв для чего-то большего, чем просто для того, чтобы на кого-то опереться.
   - Согласен, и если бы я мог его предоставить, я бы это сделал, - сказал Роджер. - По крайней мере, есть "стингшипы" Шайенна и штурмовые шаттлы. Если они смогут добраться сюда вовремя. И если это продлится долго, мы, вероятно, сможем призвать морскую пехоту Шестого флота.
   - Как продвигается обучение ваших мардуканцев? - спросил Катроне.
   - Из того, что я слышал, - сказал Роджер с усмешкой, - самая большая проблема заключается в том, чтобы запихнуть их в кабины пилотов.
  
   - Здесь долбаная теснотища, - пожаловался Хонал.
   Отсек под главным заводом в Шайенне был намного больше, чем в Гринбрайере... и еще больше набит оборудованием. Там было пятнадцать более поздних и значительно более отвратительных боевых кораблей Биаркиллер, четыре штурмовых шаттла Велосираптор, десять легких ховертанков и серия симуляторов для всех них. В настоящее время Хонал был запихнут в один из таких тренажеров, пробуя новое сиденье.
   - Это не моя вина, что вы, ребята, слишком большие, - сказал Пол Макмахон.
   Инженер стингшипа находился в поисках работы, когда Розенберг нанял его через сеть для "безопасной работы в удаленном месте без возможности контакта с внешним миром". Предложенная зарплата в два раза превышала его обычную ставку, но когда он узнал, кто его нанял, произошел почти бунт, несмотря на то, что Розенберг был его командиром до увольнения из имперской морской пехоты. Он согласился помочь только под давлением и после вручения заявления под присягой о том, что он не был добровольным участником. Записанное, юридически засвидетельствованное заявление на имя Розенберга, вероятно, не уберегло бы его от тюрьмы, но, возможно, позволило бы ему, по крайней мере, сохранить рассудок, хотя он ни при каких обстоятельствах не был в восторге от своих перспектив.
   Конечно, инженер мог бы чувствовать себя еще менее оптимистично, если бы знал, на кого он на самом деле работает. Насколько ему было известно, Розенберг просто руководил операцией ассоциации по спасению императрицы; он понятия не имел, что на самом деле попал в лапы гнусного принца-предателя. Розенбергу не нравилось думать о том, как Макмахон мог отреагировать на этот маленький кусочек информации.
   Однако в данный момент внимание мужчины было полностью сосредоточено на его работе, и он нахмурился, когда Хонал открыл люк и выбрался из симулятора - не без определенной степени пыхтения и кряхтения.
   - Знаете, было нелегко поменять эти сиденья, - продолжил он, пока Хонал энергично встряхивался, - а переделать панель и увеличить пространство для ног было в некотором смысле еще сложнее. Эта модель уже была немного похожа на перчатку для всего тела, когда все, что они хотели поместить в нее, - это людей. И забудь о катапультировании. Кресло не рассчитано на вашу массу, и у нас нет времени его переделывать. Не говоря уже о том факте, что вы бы оторвали себе ноги на выходе; они находятся там, где раньше была передняя сенсорная панель.
   - Черт с ними, моими ногами - я едва могу двигать руками, - отметил Хонал.
   - Но ты можешь на нем летать? - спросил Розенберг. - Это единственное, что имеет значение. Мы не можем нанять для этого пилотов, и у меня есть всего несколько человек, которым я бы доверил это. Мы действительно ставим все это на карту. Ты можешь на нем летать?
   - Может быть. - Хонал поморщился, опустился обратно в симулятор и начал процедуры запуска. - Это будет не весело, - заметил он.
   - Расскажи мне об этом, - вздохнул Розенберг.
   - Как проходит остальная часть тренировки? - спросил Хонал.
   - Номинально.
  
   Команда осторожно продвигалась по коридору, все чувства были напряжены, ноги каждый раз ставились тщательно.
   Стены коридора были из голубой пластали, с чем-то похожим на абстрактные картины через каждые пару метров. Они посмотрели на одну из картин, и этого было достаточно. В кружащихся изображениях рты беззвучно кричали, а демонические лица ухмылялись. Вдалеке капала вода, и время от времени вдалеке раздавались неземные завывания.
   Рау подняла кулак, когда они достигли перекрестка. Она указала на двух ведущих людей и сделала им знак проверить это. Первый охранник закатил сенсорный мяч на перекресток, отскочив от противоположной стены, а затем прыгнул вперед, прикрывая перекресток, пока остальная команда пробегала мимо. Вторая точка переместилась по коридору - затем остановилась, когда внезапно появился крикун, по-видимому, из сплошной стены.
   Крикун был почти таким же высоким, как мардуканец, и имел похожие рога, но красную кожу и чешую, которые были, по крайней мере, частично устойчивы к стрельбе из шарикового ружья. Несмотря на это, авангард выстрелил очередью маломощных шариков, которые с тихим треском разлетелись в стороны и попали крикуну в грудь.
   К сожалению, крикун оправдал свое название и начал выть. На заднем плане начали пронзительно завывать сигналы тревоги.
   - Мы проиграли, - прорычал Марино. - План Дельта!
   Команда начала двигаться быстрее, но когда они проходили коридор, по нему пронесся поток плазмы и уничтожил члена команды, который прикрывал продвижение остальных. Огнеметчики - более крупные версии крикунов, с более тяжелой броней, которая могла хотя бы частично противостоять тяжелому оружию команды - спустились по боковому коридору, в то время как другие хлынули за ними. Затем из стен начали появляться предметы, похожие на цветы, извергающие жидкий огонь, который обжигал их броню.
   Рау моргнула, выходя из виртуальной симуляции, затем выругалась, когда все больше членов команды вместе с ней погрузились в серую бесформенность "между".
   - Ну, это прошло не слишком хорошо, - заметил Яткин с поистине монументальным преуменьшением.
   - Да, не как надо, - сухо согласилась Рау, качая головой.
   - Должен быть способ, которым мы могли бы имитировать огнеметы, Джо, - размышлял Каапер.
   - Покрасим себя в красный цвет? - язвительно сказала Рау.
   - Ты знаешь, что я имею в виду, - ответил Каапер, когда образовались еще две фигуры.
   Один из них был гуманоидным котом в тигровую полоску, ростом чуть меньше двух метров, державшим в руках шариковую винтовку. Другая фигура была невысокой, полной и молодой, со взъерошенными волосами и неряшливой одеждой. Это был стандартный гик первой модификации, аватар персонажа обычного новичка в матрице сюрреалистичного сражения. В качестве оружия он носил шариковые пистолеты с перламутровыми рукоятками в кобурах.
   - Привет, Кот, - поприветствовала Рау и посмотрела на другую фигуру. - Кто это?
   - Я Сэйбр, - сказал гик. - Могу я поиграть?
   - Отлично, - сказал Яткин. - Как раз то, что нам нужно. Для пушечного мяса.
   - Могу я поиграть? А? А? Можно мне? - Сэйбр подпрыгнул вверх-вниз.
   - Конечно. - Каапер взмахнул рукой, и из воздуха появился крикун и повернулся к скачущей фигуре.
   Появился шариковый пистолет, зажатый в обеих руках Сэйбра. Даже когда он продолжал подпрыгивать от возбуждения, пистолет начал выплевывать шарики. Крикуна закрутило на месте, когда бусины оторвали обе руки, затем голову. Выстрелы продолжались еще долго после того, как должен был разрядиться магазин, и голову разнесло в пух и прах еще до того, как она упала на землю.
   - Я его сделал! - взвизгнул Сэйбр. - Я сделал его!
   - Взломы не помогут! - зарычал Яткин.
   - Никаких взломов, - сказал кот размером с человека.
   - Чушь собачья, - ответил Яткин.
   - Никаких взломов, - сказал Сэйбр и сменил одежду. Опять же, это был готовый мод, стилизованный под принцессу Александру. Он мог относиться как к мужчине, так и к женщине; Александра была красивой женщиной и превратилась в чертовски красивого мужчину. Однако это было очень непохоже на принца Роджера, за исключением глаз. Мод сохранил длинные светло-каштановые волосы Александры и теперь носил рваный боевой костюм из ткани-хамелеона, залатанный обрывками гораздо менее совершенного текстиля. Помимо шариковых пистолетов, которые теперь были стандартными моделями имперской морской пехоты, фигура несла меч и за спиной - огромную винтовку химического действия.
   - Никакого хакерства - только опыт. В тяжелой школе, - холодно добавил Сэйбр, и от взволнованного ребенка больше не осталось и следа.
   - Должно быть, это чертовски трудная школа, - насмешливо ответил Каапер.
   - Планета смерти, по каждому сценарию, - сказал Роджер системе виртуальной реальности, и бесформенность изменилась. Теперь они стояли на разрушенном парапете. Невысокие холмы, увитые виноградом руины большого города тянулись вниз по склону до линии джунглей. Шеренга за шеренгой крикуны появлялись из джунглей, и на заднем плане раздавался голос.
   - Мне жаль... скриииич... - сказал голос, прерываясь помехами. - Забудь об этой оценке в пять тысяч. Пусть будет пятнадцать тысяч....
   Горячий, влажный ветер донес запах гнили джунглей, когда бесконечные ряды крикунов подняли свое оружие и начали громкое пение. Они перешли на бег, устремляясь вверх по склону, впитывая огонь защитников, взбираясь на стены по грубым лестницам, карабкаясь по бокам, колотя в ворота. Копья взметнулись дугой вверх и пронзили стреляющих, руки потянулись вверх и стащили их со стен вниз, к ожидающим копьям и топорам.
   Несмотря на все это, Сэйбр оставлял за собой след из тел, когда меч входил и выходил, поражая нападавших в горло, грудь, живот. Руки опускались, и головы летели, когда он превращал воющих крикунов в руины, но они продолжали лезть. Другие защитники стены погибли вокруг него, оставив его практически в одиночестве против орды крикунов, и все же меч сверкал, кусал и убивал... .
   Сцена снова изменилась. Было темно, но их системы слабого освещения показали шеренгу вооруженных топорами крикунов, по меньшей мере тысячу, атакующих небольшую группу в траншее. Сэйбр крутанулся на месте, большой химический пистолет в одной руке, меч в другой. Пули попадали крикунам - обычно в горло, иногда в голову, - когда меч вращался и отсекал тянущуюся руку, лезвие топора, голову. Траншея наполнилась кровью, большинство защитников были повержены, но Сэйбр все еще кружился в своем смертельном танце.
   Тронный зал. Король крикунов, разговаривающий с Сэйбром, странные интонации и голос, похожий на могильный. Сэйбр кивает и тянется назад, собирая каждую прядь своих волос в конский хвост. Он снова кивнул, демонстративно убрав руки от шариковых пистолетов на бедрах, не глядя на стражников за спиной - на самом деле не глядя на короля. Глаза широко раскрыты и расфокусированы.
   - Ты и какая армия? - спросил он, когда руки опустились быстрее змеи, и комната исчезла в крови.
   - Очень весело, - сказал Яткин через минуту.
   - Уйма и уйма, - ответил Сэйбр.
   - Да, но стрельба должна была быть хакерством, - отметил Каапер. - Слишком много выстрелов. Старый фокус: пистолет с бесконечными шариками.
   - О, пожалуйста, - сказал Сэйбр. - Смотри. - Он вызвал цель и вытащил шариковый пистолет, висевший у его правого бедра. Казалось, он не пытался произвести на них впечатление скоростью, но тот просто появился у него в руке. А затем он выстрелил, быстро, но не так быстро, как раньше.
   - Не особенно быстро, - сказал Сэйбр, на мгновение поднимая левую руку, чтобы выстрелить двуручным хватом.
   - Ты только что перезарядил, - удивленно сказал Яткин. - У тебя в руке был магазин, и ты перезарядил его на лету. В этот раз я его поймал. Сукин сын.
   - Не говори так о моей матери, - серьезно сказал Сэйбр. Затем он опустил руку и потряс ею, уронив каскад магазинов на серый "пол".
   - Извините, - ответил Яткин. - Сэр. Но вы действительно можете...?
   - Действительно, - ответил Сэйбр.
   - Итак... - сказал Кот. - Он внутри?
   - Я не знаю. - Рау потерла затылок. - Он может обращаться с броней?
   - Хочешь смертельный поединок? - с усмешкой осведомился Сэйбр.
   - Нет, - сказала Рау после долгой паузы. - Нет, не думаю, что хочу смертельного поединка.
   - Обучение виртуальной реальности в остальных командах проходит хорошо, - сказал Кот. - Не очень хорошо привлекаются ваши негабаритные приятели, декорации созданы не для них, и у них нет имплантов, но их работа довольно проста, и руководить ими будут обученные команды. Я думаю, что наши соперники будут приятно удивлены, когда мы предпримем мощный рывок.
   - Должно быть, мне нравятся сетевые игры, - сказала Рау с мерзкой улыбкой. - И я всегда думала, что Сюрреалистическая битва была лучшей в мире игрой. Как продвигается наша поддержка?
   - Ну, это довольно трудно понять, - сказал Кот, нахмурившись и махнув рукой. - Вроде как трудно понять...
  
   - Как весело, - сказал Хельмут, качая головой. - Во время имперского фестиваля? Почему бы просто не повесить большую вывеску: "Переворот в процессе!" Безопасность во время фестиваля всегда повышена.
   Он сидел за письменным столом в своей дневной каюте. Как бы он ни доверял своему личному командному составу, это было единственное сообщение, которое он не собирался просматривать где-либо за пределами безопасности своих личных покоев. Теперь он посмотрел через свой стол на Джулиана с тем, что можно было описать только как свирепый взгляд.
   - У Роджера свои причины - веские, - ответил Джулиан. - Я не знаю, что это такое, но я уверен в этом. В любом случае, это сигнал.
   - Очень хорошо. Поскольку сержант Джулиан уверен, что у его высочества есть веские причины для выбора времени, я подготовлюсь к перемещению флота. - Хельмут нахмурился, сверяясь со своим имплантом и передавая через него приказы, затем кивнул. - Мы направляемся к следующей точке встречи.
   Джулиан моргнул. Учитывая график движения, включенный в сообщение Роджера, не было необходимости в такой большой спешке. По его оценкам, у них было по меньшей мере десять дней запаса хода, но он напомнил себе, что межзвездная астрогация определенно не была его сильной стороной.
   - Что теперь, сэр? - спросил он через мгновение.
   - Теперь мы обдумываем, что обнаружим, войдя в систему.
   Хельмут спрыгнул со своего рабочего кресла и прошел в дальний конец своей каюты, где была расчищена большая часть палубы. Архитектор, ответственный за проектирование адмиральского флагмана, вероятно, предназначал это пространство для интимной расстановки кресел и диванов. Теперь это был просто изрядно поношенный кусок ковра, и его назначение стало очевидным, когда Хельмут сложил руки за спиной и начал расхаживать по нему взад-вперед, кивая головой в такт шагам, пока он обдумывал схему плана и последние данные разведки о Солнечной системе, которые сопровождали сообщение.
   - Я должен признать, - сказал он через несколько мгновений, трудно было сказать, самому ли себе или Джулиану, - что Роджер - или кто бы это ни придумал - не полный идиот. По крайней мере, он осознал важность принципа KISS [keep it simple, stupid - делай проще, дурачок (англ.)] и применил его настолько, насколько это было возможно для кого-либо в такой фундаментально безумной операции. Однако я думаю, что мы могли бы немного улучшить его.
   - Сэр? - тон Джулиана был таким осторожным, что Хельмут натянуто ухмыльнулся ему.
   - Не волнуйтесь, сержант. Мы сделаем именно то, чего хочет его высочество. Я просто думаю, что, возможно, удастся сделать это немного эффективнее, чем он предполагал. Или ты думаешь, он будет возражать против проявления небольшой инициативы?
   - Мастер Роджер обычно считает, что инициатива - это хорошо, - сказал Джулиан. - В определенных пределах.
   - О, конечно, сержант. Конечно, - ухмылка адмирала стала явно мерзкой.
   - Ключ к его текущему плану, - продолжил он, - заключается в том, что мы должны прибыть за четыре часа до начала атаки на дворец, верно? В этот момент мы будем почти в десяти часах полета от планеты, но платформы системной разведки обнаружат нас, и это должно привлечь флот Метрополии к нам навстречу. По крайней мере, учитывая диспозицию в разведывательном пакете, это почти потребует, чтобы они сосредоточились далеко от Старой Земли, между нами и планетой и вне досягаемости, чтобы помешать атаке на дворец, когда она начнется, либо рискнуть позволить нам наехать на отдельные эскадры и уничтожить их по частям. Верно?
   - Насколько я понимаю, сэр, - согласился Джулиан, все еще осторожно, зачарованно наблюдая, как невысокий адмирал начал ходить все быстрее и быстрее.
   - Что ж, это разумное планирование, учитывая, сколькими невесомыми вещами вашему принцу - или его советникам - пришлось жонглировать, чтобы придумать это. Мы будем представлять угрозу, которую другая сторона должна уважать. Но предположим, мы могли бы найти способ одновременно представлять угрозу, которую они не осознают, что им ее нужно уважать?
   - Сэр? - Джулиан был сбит с толку, и это было заметно.
   - Роджер намерен убить Гринберга, - сказал Хельмут. - Хорошее начало. Валленштейн - его заместитель, но все знают, что он там только потому, что Эйдула владеет им так же безраздельно, как и Гринбергом. И в отличие от Гринберга, он любитель перекладывать бумажки, за всю свою никчемную жизнь у него никогда не было серьезного реального командования. Таким образом, у него не будет базы поддержки с уходом Гринберга, и это должно сделать Кьерульфа временным командиром, по крайней мере, до тех пор, пока один из других командующих эскадрами не сможет добраться до Лунной базы. Даже в этом случае велика вероятность того, что Кьерульф не собирается просто так уступать эти обязанности. Итак! Есть... сколько эскадр во флоте Метрополии, сержант Джулиан? - рявкнул он, поворачиваясь на одном каблуке, чтобы свирепо взглянуть на морского пехотинца.
   - Шесть, сэр! - ответил Джулиан.
   - Очень хорошо. - Хельмут снова принялся расхаживать по комнате. - Всегда помните, что флоты и эскадры - это не просто машины, сержант; это человеческие существа! Полк хорош ровно настолько, насколько хороши его офицеры. Кто это сказал, сержант Джулиан? - спросил он, снова поворачиваясь, чтобы сердито посмотреть на сержанта.
   - Я не... - начал Джулиан, затем нахмурился. - Наполеон?
   - Вы многому научились, сержант, - сказал Хельмут, кивнул и продолжил расхаживать.
   - Думаю, мне это сказал принц.
   - Значит, у него были хорошие наставники. - Адмирал задумчиво нахмурился. - Итак, шесть эскадр авианосцев, фактически без командующего. В такой ситуации они передаются местному командованию, что бы там ни говорилось в Уставе. Это означает, что мы должны читать мысли этих местных командиров, если хотим предсказать их действия и реакцию. Сторонник Эйдулы? Сторонник Роджера? Пересидеть это? Нейтралитет? Осознанный нейтралитет? Нервный срыв?
   Его предложения звучали отрывисто. Несмотря на безжалостный, пулеметный темп его вопросов, было ясно, что они были риторическими - что его мысли уже мчались далеко впереди даже его скорострельных вопросов.
   - Я даже навскидку не знаю, кто такие командиры эскадр, сэр, - сказал Джулиан, - не говоря уже об их личностях.
   - Одиннадцатая эскадра авианосцев, адмирал Бреттл, - сказал ему Хельмут. - Недавнее продвижение по службе через Эйдулу. Порывистый, но не особенно яркий. Двести пятнадцатый из двухсот сорока учеников Академии. Конечно, успехи в классе не обязательно приравниваются к успехам в полевых условиях, но с тех пор он добился ничуть не большего. Вряд ли бы он сильно продвинулся как по личностным соображениям, так и по способностям, без поддержки сверху. У него была такая поддержка, поскольку он давным-давно присягнул на верность Эйдуле. Задолжал одному из банков принца чуть больше, чем адмиральский заработок за пять лет. Никаких признаков того, что он задерживает платежи, но я уверен, что это так. Он тратит слишком много, чтобы не задерживать.
   - Двенадцатая авианосная эскадра, - продолжил Хельмут. - Адмирал Прокуров. Хороший тактик обмана. В Академии был лишь посредственным, но гораздо лучше учился в командно-штабном колледже и отлично справлялся с упражнениями. Одно командование в короткой стычке со святошами - святоши оторвались на дальнем конце. Я знаю его - так же хорошо, как и кто-либо другой. Трудно точно сказать, в чем заключается его лояльность или какие контакты у него были с Эйдулой до переворота. Я бы подумал, что он лоялен империи, но он все еще командует, так что, возможно, я ошибался в нем так же, как и в Джанетто. В оперативном плане он начинал как пилот истребителя и любит истребители. Всегда смотри, чтобы его крылья истребителя были там, где ты не хочешь, чтобы они были....
   - Сэр, вы консультируетесь со своим имплантом? - тихо спросил Джулиан.
   - Если тебе приходится сверяться с записями для такого рода вещей, ты не заслуживаешь командования, - отрезал Хельмут, и его глаза сузились, когда он зашагал быстрее.
   - Ларри Джанетто, Ларри Джанетто, Ларри Джанетто, - напевал он вполголоса и слегка перескакивал с ноги на ногу. - Командующий сухопутными войсками. Никогда особенно мне не нравился, но это ни к чему. Хороший командир, которого любят в морской пехоте, считают действительно честным человеком. Очевидно, что это плохое прочтение со стороны многих людей. Но он наземный командир, у него нет опыта ведения космических сражений. По большому счету, оставляет работу флота Метрополии Гринбергу. Тем не менее, все еще немного микроменеджер. Вероятно, отдает какие-то приказы Эйдулы непосредственно некоторым эскадрам - несомненно, выводя Гринберга из себя. В последнем отчете четырнадцатая эскадра названа самой верной Эйдуле, так что...
   Он некоторое время напевал мелодию, которую напевал сам себе, затем кивнул.
   - Четырнадцатая у адмирала Гаджелиса, и она была усилена третьим авианосным дивизионом. Это делает ее на пятьдесят процентов сильнее любой другой эскадры, и у четырех из шести его авианосцев после переворота сменились командиры. Очень жестокий боец. Офицер крейсера - использует их для своего основного удара. Думает, что истребители предназначены исключительно для обороны.
   - Джанетто, - снова пропел он. - Джанетто собирается... поместить четырнадцатую где-нибудь рядом с орбитой Меркурия. Понимая, что оттуда они могут реагировать в любом направлении. "Центральный резерв" для наблюдения за внутренней системой, пока он размещает остальные свои силы там, где они могут сомкнуться позади любого атакующего. Очень соответствует тактике сухопутных войск - штурмовики не мыслят в терминах отставания от скорости света, как это делают космонавты. Он упускает из виду тот факт, что его внешние маневренные подразделения не будут знать, что нужно начинать маневрировать, пока он им об этом не скажет. И если разведданные верны, он использует двенадцатую, чтобы охватить Старую Землю снаружи, на том же расстоянии к периферии, что и четырнадцатую к Солнцу. Что говорит о том, что нам может не понравиться в лояльности Прокурова.
   Адмирал вернулся к своему напеву, глаза его были расфокусированы, затем пожал плечами.
   - С другой стороны, это, вероятно, также означает, что Джанетто не доверяет Прокурову так сильно, как Бреттлу или Ла Пасу с тринадцатой эскадрой. Конечно, он поставил его достаточно близко, чтобы прикрыть Старую Землю, но по той же причине он поставил четырнадцатую достаточно близко, чтобы прикрыть его. Таким образом, у него есть свой "центральный резерв" по обе стороны планеты, и он использует Гаджелиса, чтобы в то же время присматривать за Прокуровым. Затем он рассредоточил остальной флот Метрополии, чтобы наблюдать за подходами.
   - Гринберг, возможно, и вопил об этом - он, черт возьми, должен был это сделать! - но, вероятно, нет. Он знает обо мне, но он не знает о принце. Таким образом, он также "уверен" в моем понимании того факта, что у меня нет ни малейшей надежды чего-либо добиться, пока Эйдула контролирует дворец и императрицу. Я не собираюсь атаковать Империал-Сити с помощью кинетического оружия - не тогда, когда императрица - единственный человек, который, возможно, мог бы оказать ему сопротивление, - и у меня недостаточно морских пехотинцев, чтобы взять дворец, несмотря на его стационарную оборону, прежде чем весь флот Метрополии приблизится ко мне, с задержкой сигнала или нет. Так что он, вероятно, доволен тем, что Джанетто ставит Гаджелиса и Прокурова туда, где Джанетто - и Эйдула - будут счастливы, в то время как он прикрывает внешнюю дугу системы одиннадцатой и тринадцатой эскадрами, которые, он может быть уверен, будут бороться за Эйдулу, если они ему понадобятся.
   - А как насчет пятнадцатой и шестнадцатой, сэр? - спросил Джулиан.
   - На периферии с одиннадцатой и тринадцатой, - уверенно сказал Хельмут. - Я не уверен насчет адмирала Махмута с пятнадцатой. Он собирается стать сторонником Эйдулы, но у капитанов его авианосцев могут быть другие идеи. Трудно сказать. Адмирал Ву, с другой стороны, не собирается быть одной из решительных сторонниц Эйдулы.
   Джулиан посмотрел на него, и адмирал пожал плечами.
   - Послушайте, сержант, многие офицеры, которые сейчас не выступают активно против Эйдулы, отсиживаются, потому что просто не видят жизнеспособной альтернативы. Принц мертв, насколько им известно, и даже если бы они знали по-другому, его репутация не из тех, что вселяют в него доверие. Так что они могут ненавидеть Эйдулу до глубины души и все еще видеть в нем единственную альтернативу хаосу, который империя просто не может себе позволить. В течение многих лет я прилагал усилия - я мог бы добавить, с явного личного одобрения императрицы - чтобы сформировать команду командиров кораблей и старших офицеров здесь, в Шестом флоте, которые в любом случае готовы разнести Эйдулу и его лакеев к чертям собачьим. Вот почему Шестой флот "просто случайно" оказался дислоцированным чертовски далеко от границы, когда мяч попал обратно в Сол. А также причина, по которой приспешники Эйдулы в штабе обороны в течение многих лет изыскивали способы сократить численность Шестого авианосного до наименьшего из пронумерованных флотов.
   - Но дело в том, что Ву настолько аполитична, насколько может быть аполитичным флагманский офицер в наши дни. Она верна империи, но в то же время достаточно хладнокровна, чтобы ставить благо империи выше блага императрицы. Но она также слишком хороша и слишком популярна среди своих офицеров и космонавтов - большинство из которых последуют ее примеру, если дерьмо попадет в вентилятор, - чтобы уволить ее без действительно веской причины. Так что Джанетто - и Гринберг - используют ее, по их мнению, наилучшим образом. Они полагают, что могут рассчитывать на нее в сопротивлении внешним атакам на систему, но, возможно, не в том, чтобы оставаться в стороне, если на планете возникнут какие-то проблемы. Поэтому они ставят ее вместе с одиннадцатой и тринадцатой, но прикрывают менее критичный участок границы Цукаямы.
   - Это... кажется хорошей идеей, - смущенно сказал Джулиан.
   - Цель - Старая Земля, сержант, - отрезал Хельмут. - Да, наш флот может прибыть из любой точки сферы туннельного перехода. Но если мы прилетим с другой стороны системы или вне пределов эклиптики, нам предстоит долгий путь через всю систему. Это дает Джанетто все время в мире для нужных маневров внутри нас. Если эскадры находятся вблизи Старой Земли. Но если они все еще распределены так, как они были, когда был сброшен наш последний пакет данных, все, кроме четырнадцатой и двенадцатой, слишком широко распределены, пытаясь покрыть слишком большой объем системы. Не сконцентрированы. Когда мы появимся, их поначалу придется собирать со всей системы, чтобы защитить планету. Оцените фактическое время перехода на орбиту Старой Земли как четыре часа для четырнадцатой и двенадцатой, но более двенадцати для самой дальней. Мы будем на Старой Земле меньше чем через десять, и они даже не догадаются начать движение на перехват, пока со скоростью света не получат подтверждение нашего прибытия. Так что у нас будет много времени, чтобы начать наращивать скорость до Старой Земли раньше, чем это сделают они. Это именно та слабость, которую подметил принц - или кто бы это ни придумал. Им придется начать менять свою диспозицию, когда мы появимся, потому что они с самого начала находятся в крайне невыгодном положении.
   - Что Джанетто должен делать, так это беспокоиться о том, чтобы прикрыть планету, и к черту внешнюю систему. И он должен приближать только те силы, которым, как он знает, он может доверять. Но Джанетто пойдет другим путем, и Гринберг позволит ему. Вместо того чтобы припарковать четырнадцатую непосредственно на орбите около Старой Земли, где он уже был бы на месте, он разместил ее чертовски далеко в системе. И вместо того, чтобы допускать в систему только те силы, которым, как он знает, он может доверять, он поручил четырнадцатой вторую задачу - присматривать за двенадцатой. Держи своих друзей поближе, а врагов - подальше, чтобы ты мог за ними присматривать - вот о чем он думает... когда ему следовало бы сосредоточиться на том факте, что остальные его подразделения настолько разбросаны, что им будет чертовски трудно сосредоточиться, прежде чем мы сами доберемся до Старой Земли.
   - А как насчет Лунной базы? - спросил Джулиан.
   - Вопрос, - признал Хельмут. - И, честно говоря, - чего я не очень хочу, - вероятно, настоящая причина, по которой Гринберг не стал ныть, когда Джанетто начал раскидывать флот Метрополии по всей задней части ада. Лунная база сама по себе обладает огневой мощью как минимум двух авианосных эскадр, так что в некотором смысле у него действительно есть оперативная группа - без крейсеров, конечно - для постоянного прикрытия планеты. Но если Кьерульф сможет взять верх, когда Гринберг погибнет, это даст ему контроль над пусковыми установками Лунной базы. Во всяком случае, при условии, что у него есть текущие коды запуска для них. В лучшем случае он перейдет на нашу сторону и получит коды, но мы можем смириться с худшим, если ему удастся лишить людей Эйдулы доступа к ним.
   - Это стационарное оружие, сэр. А как насчет истребителей с Лунной базы?
   - Они могут стать проблемой. Но на Лунной базе находятся две роты морской пехоты флота, и я позаботился о том, чтобы все наихудшие слухи, которые я получил о состоянии императрицы, были распространены в местах, где морские пехотинцы ворчат друг другу. Мне даже не нужно гадать, какой был ответ, не так ли?
   - Нет, сэр, - признался Джулиан.
   - Я держал в мыслях истребительное крыло Лунной базы, - сказал ему Хельмут с тонкой улыбкой. - Уверен, что у морских пехотинцев тоже есть мысли об этом. И Кьерульф, я знаю, имеет доступ к тем же разведданным.
   - Да, сэр.
   - Что ж, тогда, - Хельмут сложил обе руки за спиной и нахмурился, продолжая расхаживать. - Суть в том, сержант, что, хотя флот Метрополии почти наверняка переместится, когда мы прибудем, чтобы сконцентрироваться между нами и Старой Землей, как и предсказывалось, варианты действий флота изменятся довольно резко, когда позади них загорится планета. Что они тогда будут делать?
   - Развернутся, чтобы в конце концов отправиться за планетой?
   - Нет, - твердо сказал адмирал. - Именно поэтому принц - или кто бы то ни было - распорядился, чтобы мы прибыли так рано. Гаджелис находится чуть более чем в четырех часах полета от Старой Земли по профилю перехвата ноль/ноль. Это означает, что если он захочет остановиться и выйти на орбиту вокруг планеты, ему придется перейти на торможение примерно через два часа после того, как он начнет ускоряться по направлению к планете. Но он будет разгоняться в течение трех с половиной часов - охране периметра потребуется около тридцати пяти минут, чтобы засечь след нашего туннельного привода и сообщить ему - прежде чем что-нибудь произойдет на Старой Земле. Он не сможет замедлиться и выйти на орбиту. На самом деле, к тому времени, когда он облетит планету, замедлится до относительного нуля, а затем построит вектор обратно к ней, мы окажемся прямо у него в заднице.
   - Итак, они облажались, сэр. Верно?
   - Предполагая - как и я - что лояльность флота Метрополии к Эйдуле будет быстро разрушена, когда Гринберг исчезнет, и офицеры флота поймут, что кто-то предпринимает попытку спасти императрицу, тогда, да, сержант. Облажались - это именно то, что их ждет. Но если они отреагируют достаточно быстро, они все равно смогут сократить свои потери и убежать. Они будут внутри нас, сержант. Они могут прорваться в любую точку сферы туннельного перехода, и дистанция все равно будет достаточно большой, чтобы они могли избежать нас без особых трудностей. Это означает, что мы можем столкнуться с ситуацией, в которой довольно много сторонников Эйдулы уйдут от нас. И если он сам тоже сбежит - я допускаю вполне вероятную возможность; он из тех людей, у которых всегда есть под рукой крысиная нора, куда можно броситься, - мы будем смотреть на гражданскую войну, чего бы ни захотел ваш принц. В этом случае, как я далее утверждаю, было бы неплохо, если бы на его стороне было не больше кораблей, чем мы позволим им оставить. Да?
   - Да, сэр, - горячо сказал Джулиан.
   - Я так рад, что вы согласны, сержант, - сказал Хельмут сухим, как пыль, голосом, затем повернулся, чтобы одарить его еще одной острой, как у хорька, улыбкой. - Вот почему мы уходим немного раньше, сержант Джулиан. Мне нужно сделать небольшой крюк.
  
   - Кто эти парни?
   - Я не знаю, мистер Симинов, - сказал главарь банды, вытягиваясь по стойке смирно, насколько это было возможно.
   Алекси Симинов называл себя "бизнесменом", и у него было большое количество полностью законных предприятий. По общему признанию, он владел только одним из них - рестораном - на бумаге; остальными он владел через посредников в качестве молчаливого и старшего партнера. Но законные предприятия его маленькой империи были совершенно второстепенными по сравнению с ее незаконными предприятиями. Он руководил большей частью организованной преступности в южном имперском городском округе: рэкет, "крышевание", незаконные азартные игры, кража данных, незаконные удостоверения личности, наркотики - все они платили Симинову определенный процент либо вообще не могли действовать.
   - Я думал, что это просто ресторан, - продолжил главарь банды, - но потом мне пришлось задуматься. От них пахло подозрительно. Потом я догадался, что это, вероятно, ваши люди, и я был с ними очень мил. Кроме того, у них крепкая мускулатура. Тяжелее, чем я хотел взвалить на себя.
   - Если бы это была одна из моих операций, я бы дал вам знать, - сердито сказал Симинов. - Они отмывают деньги. Это не мои деньги, и я не получаю свою долю от бизнеса. Это меня расстраивает.
   - Мне жаль, мистер Симинов, - сглотнул главарь банды. - Я не знал.
   - Да, ты этого не знал, - признал Симинов. - Я так понимаю, ты их потряс?
   - Нам пришлось прийти к соглашению, - сказал главарь банды с легким, но слышимым вздохом. - Они были очень... недовольны... соглашением.
   - А если бы это была одна из моих операций, как вы думаете, они пришли бы к соглашению? - глаза Симинова опасно блеснули.
   - Э-э...
   - Полагаю, что для тебя эта логика была немного чересчур. - Губы Симинова сжались. - В конце концов, ты занимаешь свою должность не из-за своих мозгов.
   - Да, сэр, - сказал главарь банды, поморщившись.
   - Но вы же пришли к соглашению, верно? - тихо сказал Симинов. - Мне бы не хотелось думать, что ты теряешь хватку.
   - Да, сэр. И вы получили свою долю, сэр.
   - Я уверен. Но не часть бизнеса. Очень хорошо, ты можешь идти. Я разберусь с остальным.
   - Спасибо вам, сэр. - Главарь банды попятился из кабинета, отрывисто кланяясь. - Спасибо.
   Симинов задумчиво потер подбородок после ухода главаря банды. Дурак был прав; у этой группы были серьезные мускулы. Мардуканцев было немного за пределами планеты, и из этого числа довольно многие работали "мускулами" в той или иной организации, но всегда в крошечных количествах. У него их не было, и он никогда не видел больше одного за раз, но у этого парня, кем бы он ни был, их было по меньшей мере пятьдесят. Может быть, больше. И у всех у них был тот неопределимый вид людей, которые могли быть неприятно вспыльчивыми.
   Что означало, что прямой подход к соблюдению его правил был исключен. Но все, что это означало, это то, что ему нужно было использовать тонкость, и это его устраивало. Тонкое было его вторым именем.
  
   * * *
  
   - Капитан Кьерульф, - сказала Элеонора О'Кейси, пожимая ему руку. - Спасибо, что встретились со мной.
   Они были в заведении быстрого питания в части Лунной базы с низкой гравитацией. Она заметила, что он не выказывал ни малейших признаков неловкости, двигаясь в условиях пониженной гравитации.
   "Кьерульф действительно очень похож на Гроннингена", - подумала она. Тот же рост, чуть больше двух метров, то же массивное телосложение, те же коротко остриженные светлые волосы, голубые глаза и квадратная челюсть. Но он был старше и, она могла сказать по его глазам, мудрее. Вероятно, таким был бы Гроннинген, если бы у него было время повзрослеть.
   - Есть люди, которые занимаются дополнительными поставками, мисс Нижад, - заметил капитан, качая головой, когда сел за стол напротив нее. - Боюсь, я действительно не могу вам в этом помочь.
   Его небрежно-извиняющийся, вежливый тон при встрече был безупречен, но он знал, что встреча была не о "дополнительных поставках". Не с этим заголовком сообщения "розы красные, а квашеная капуста желтая".
   - Понимаю, что это, строго говоря, не входит в вашу зону ответственности, капитан, - сказала Элеонора. - Но вы очень влиятельная личность во флоте Метрополии, и мардуканские продукты питания, которые мы можем предоставить, были бы желанной переменой для ваших космонавтов и морских пехотинцев.
   - Я не занимаюсь закупками, мисс Нижад, - сказал Кьерульф немного более прохладным тоном и нахмурился.
   - Возможно. Но я уверена, что у вас есть некоторое влияние, - сказала она. - Левое. На данный момент.
   Он открыл рот, чтобы ответить, прежде чем она закончила говорить. Теперь он закрыл его, и его глаза сузились. Поскольку Эйдула заменил всех, кого не купил и за кого не заплатили, в ее словах был смысл. Но не тот, который сделал бы поставщик продуктов питания. Это могло бы быть то, что... сделал бы кто-то другой, но было бы это хорошо или плохо, зависело бы от того, кого она представляла. С другой стороны, Марино закончил тем, что стал старшим сержантом в собственных силах императрицы, это он знал. Так...
   - Возможно, - сказал он. - Несколько капитанов могли бы принять одно-два предложения. Но это будет полностью зависеть от качества... припасов.
   Элеонора тщательно изучила биографию капитана и чертовски надеялась, что он получил такое же общее воспитание, как и Гроннинген.
   - Некоторые из наших атулов, - тихо сказала она, - мягки, как откормленный телец, капитан.
   Кьерульф посидел там мгновение, его лицо не изменилось. Возможно, даже слишком не изменилось.
   - Невозможно, - сказал он наконец.
   - Нет, правда, - ответила Элеонора. - Они могут быть хищниками, но они такие же вкусные - настолько вкусные, что даже армаганский сатанист поклялся бы ими. Думаю, вам бы это понравилось. Да, они злобны и смертельно опасны для своих естественных врагов, но из них получается очень вкусное... основное блюдо.
   Кьерульф потянулся вперед и взял горсть картошки фри с ее тарелки. Он запихнул их в рот и медленно и вдумчиво пережевывал.
   - Я никогда не пробовал... атула, - сказал он. - И я слышал, что это не очень хорошо, если честно. И редко. На грани вымирания.
   Он отвел пальцы друг от друга, чтобы стряхнуть соль, и с отвращением посмотрел на них. Наконец, он вытер жир салфеткой.
   - Ваша информация устарела, - ответила Элеонора. - Они очень даже живые, поверьте мне.
   - И у вас они есть в системе, откуда их можно было бы быстро доставить? - спросил Кьерульф, все еще вытирая руки.
   - Да, - сказала Элеонора. - И другие флоты добавили их в свой список поставок и сочли вкус вполне приемлемым. Намного лучше, чем они ожидали из отчетов некоторых других людей.
   Она взяла свой картофель фри и сбрызнула кетчупом ломтик по всей длине. Когда она деликатно вгрызалась в жаркое, другой рукой она выдавила на тарелку слово "О'Кейси". Затем она взяла еще один ломтик картофеля и стерла им кетчуп.
   - Я так понимаю, вы старший участник этого делового предприятия? - сказал Кьерульф.
   - Я отвечаю за маркетинг и продажи. - Элеонора доела жаркое, из-за которого было стерто ее имя. - И консультирование по вопросам политики.
   - И другие флоты сочли эти поставки удовлетворительными?
   - Абсолютно, - ответила Элеонора. - Я хочу, чтобы вы поняли, капитан, что те люди, которых вы сможете убедить попробовать это новое вкусовое ощущение, будут находиться на первом этаже. Мы планируем стать громким именем в бизнесе здесь, в Солнечной системе. Очень скоро.
   - Уверен, что это так, - сухо сказал Кьерульф. - Однако в любом бизнесе есть много конкурентов. И... - Он пожал плечами и нахмурился.
   - Мы это понимаем, - ответила Элеонора. - И, конечно, существует вопрос о монопольных рынках, - добавила она, долго и упорно размышляя о том, как не использовать в разговоре слова "императрица" и "дворец". - Никогда не бывает легко начать, когда кто-то другой контролирует доступ к важнейшим рынкам. Но мы намерены разрушить эти монополии, капитан, и сделать эти рынки свободными. Это занимает центральное место в нашем бизнес-плане. В зависимости от качества предприятий, которые, по нашему мнению, участвуют в нынешних монополиях, мы могли бы быть заинтересованы в выкупе. Конечно, это будет зависеть от качества управления этими предприятиями. Мы слышали, что у них могут быть какие-то внутренние проблемы.
   - А ваши конкуренты? - сказал Кьерульф, ломая голову над этой довольно сложной цепочкой метафор.
   - Наши конкуренты собираются выяснить, насколько опасна для их будущих маркетинговых перспектив наша способность на самом деле поставлять подлинного атула.
   - Каковы ваши прогнозы? - спросил Кьерульф после очередной паузы.
   - Я признаю, что продажи флоту Метрополии являются большой частью наших планов расширения. Но они не являются существенными. Тем более, что в нашей цепочке поставок уже есть другие флоты. Но мне бы не хотелось, чтобы между офицерами снабжения различных флотов возникали какие-либо препирательства, и продажи флоту Метрополии были бы очень полезны. С ними наши прогнозы превосходны. Без них они... равные.
   - Я не могу гарантировать продажи всему автопарку, - сказал Кьерульф. - Я мог бы сделать предложения некоторым капитанам, но мой босс... - Он пожал плечами.
   - На этапе расширения ваш босс не будет проблемой, - холодно сказала Элеонора. - И если наша экспансия будет успешной, он вообще не станет проблемой. Никогда.
   - Хорошо, - сказал Кьерульф и впервые улыбнулся ей. Это была немного холодная и тонкая улыбка, но это была улыбка. Она столько раз видела, как Гроннинген улыбается точно так же, что ей стало больно. Но, с другой стороны, это также безумно обрадовало ее. Дела шли на лад.
  
   Прошло три дня с момента возвращения О'Кейси с Лунной базы. И темп набирал обороты. Что объясняло, почему никого из человеческих компаньонов Роджера не было на месте, когда в Дом Мардука прибыли посетители.
   Человек, шедший впереди, был ничтожеством, подумал Растар. Двое парней, следовавших за ним, были довольно крупными для людей, но Растар возвышался над ними, а Фейн и Эркум Пол наблюдали за ними из задней двери ресторана. Если уж на то пошло, один из диаспранцев демонстративно предлагал атулу живого басика; обычно это приводило посетителей в замешательство. Но этот парень не отступал. Один из его "тяжеловесов" выглядел немного зеленоватым - оглянувшись через плечо, он увидел, как одна из крупных самок атула врезалась в стенку своей клетки, игнорируя визжащего басика, когда она вместо этого попыталась добраться до диаспранца, - но лидер даже не моргнул.
   - Мне действительно очень важно поговорить с мистером Чангом, - сказал он. - Важно для него, то есть.
   - Его здесь нет, - сказал Растар, усиливая свой акцент. На самом деле он довольно бегло говорил по-имперски, но рутина "большой тупой варвар" казалась подходящим вариантом.
   - Может быть, вы могли бы сообщить ему? - предложил мужчина. - Он действительно захочет поговорить со мной.
   - Долгий путь, - ответил Растар, скрещивая все четыре руки. - Приходи позже.
   - Возможно, вы могли бы вызвать по видео. Я буду ждать.
   Растар мгновение пристально смотрел на него, затем оглянулся через плечо.
   - Позвоните мистеру Чангу, - сказал он, намеренно говоря на высоком крате. - Посмотрим, что он хочет, чтобы я сделал. Откровенно говоря, я бы посоветовал надрать им задницы и скормить их атулу. - Он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как у лидера дернулось лицо. Итак, у них действительно были обновленные языковые пакеты Мардука, не так ли? Интересно. Он надеялся, что Фейн заметил это.
  
   * * *
  
   - Вас поняла, - сказала Депро, заглядывая в дверь своего кабинета. - Кринди на связи. У нас есть несколько каких-то тяжеловесов, которые хотят увидеть "мистера Чанга". Они довольно настойчивы.
   - Дерьмо. - Роджер взглянул на Катроне. - Предложения?
   Они уточняли план штурма дворца и просматривали отчеты с тренировок в виртуальной реальности. Пока все выглядело хорошо. Предполагаемые потери, особенно среди небронированных васинов и диаспранцев, которым предстояло совершить первоначальную атаку, были неизменно высоки, и Роджеру это ни капельки не нравилось, но план должен сработать.
   - Потяни время, - посоветовал Катроне. - Звучит так, как будто ты снова впадаешь в депрессию.
   - В такие моменты я жалею, что рядом нет Поэртены, - сказал Роджер. - Нимашет, разыщи Косутич. Пойдем посмотрим, чего они хотят. И скажи Растару, чтобы он позволил им подождать внутри.
  
   Посетитель был одет в явно дорогой костюм из кислотно-желтого шелка приглушенного бронзового цвета, а не в броскую уличную одежду, которую ожидал увидеть Роджер. Двое сопровождавших его тяжеловесов, оба меньше Роджера и ничто по сравнению с мардуканцами, пробовали мардуканскую еду за соседним столиком. Их кулинарные изыскания не мешали им внимательно следить за окружением, где мардуканцы - в большинстве своем диаспранская пехота - готовились к вечеру. Эркум Пол и еще один диаспранец, в свою очередь, не спускали с них глаз. Совсем не ненавязчиво.
   - Огастес Чанг. - Роджер протянул руку. Он нашел портного, который привык обслуживать крупных клиентов, и был одет менее официально, хотя, вероятно, за еще большие деньги, чем его посетитель.
   - Эзекиль Чубейс, - сказал посетитель, вставая, чтобы взять Роджера за руку. - Рад познакомиться с вами, мистер Чанг.
   - И что я могу для вас сделать, мистер Чубейс? - Роджер сел, махнув Депро и Косутич на стулья по обе стороны от своего собственного.
   - У вас здесь хорошее место, - сказал Чубейс, сам усаживаясь обратно. - Очень стильно. Однако мы оба бизнесмены и понимаем, что ресторан - это не весь бизнес, которым вы занимаетесь.
   - И к чему вы клоните, мистер Чубейс?
   - Моя точка зрения - что более важно, точка зрения моего босса - заключается в том, что в отношении таких вещей существует протокол. Вы не можете просто проводить операцию по отмыванию денег на чужой территории, мистер Чанг. Так это не делается.
   - Мы уже платим по счетам, мистер Чубейс, - холодно сказал Роджер. - Одна плата - это все, что вы получите.
   - Вы платите арендную плату за управление рестораном, мистер Чанг, - указал Чубейс. - А не за операцию по отмыванию денег. С этого есть определенный процент, который вы не заплатили. Вы ведь слышали термин "штрафы и неустойки", верно?
   - И если мы не склонны соглашаться с вашей... просьбой?
   - Тогда нам, с большой неохотой, придется предпринять соответствующие действия. - Чубейс пожал плечами. - У вас много мускулов, мистер Чанг. Достаточно, чтобы у нас возник большой вопрос, просто ли вы организуете операцию по отмыванию денег или задумываете что-то немного более... жадное до наживы. Моему боссу не нравится, когда люди вторгаются на его территорию. Он может стать очень неприятным из-за этого.
   - Мы не вторгаемся на его территорию, - мягко сказал Роджер. - Мы организовали маленькую тихую операцию, которая имеет так мало общего с вашим боссом, что вы в это не поверите.
   - Тем не менее, - сказал Чубейс. - Похоже, вы справились с двумя миллионами кредитов. Процент с этого составит двести пятьдесят тысяч, штрафы за отказ привлечь нас к операции и ранние неуплаты составляют пятьсот тысяч.
   - Об этом не может быть и речи, - отрезал Роджер. Он сделал паузу и задумался об этом, нахмурившись. - Мы увеличим процентную ставку, но о штрафных санкциях не может быть и речи.
   - Штрафы не подлежат обсуждению. - Чубейс встал и кивнул своим охранникам. - Мы ожидаем полной оплаты в течение трех дней.
   - Чубейс, скажи своему боссу, что он действительно не хочет настаивать на этом, - очень тихо сказал Роджер, тоже вставая. - Это было бы очень плохой идеей. Возможно, последней, которая у него когда-либо была. Он понятия не имеет, с кем долбится.
   - Долбится? - повторил Чубейс, и одна щека дернулась в усмешке. - Что ж, мистер Чанг, я не знаю, откуда вы родом, но сейчас вы на нашей территории, и очевидно, что вы понятия не имеете, с кем вы... долбитесь. Однако, если не заплатите, то узнаете.
   Он кивнул, затем ушел, сопровождаемый своими тяжеловесами.
   - Роджер, - тихо сказала Депро, - наш следующий перевод от наших... друзей должен состояться только на следующей неделе. У нас нет в наличии семисот пятидесяти тысяч кредитов.
   - Знаю. - Роджер нахмурился. - Косутич, я знаю, что все уже в боевой готовности, но передайте сообщение. Они, вероятно, попытаются напасть на нас либо в ресторане, либо на складе. Я бы предположил, что они попытаются устроить что-нибудь в ресторане, возможно, когда он будет работать. Немного раздвиньте периметр.
   - Будет сделано, - признала старший сержант. - Тем не менее, это сыграет злую шутку с нашим графиком тренировок.
   - Потребности диктуют, - пожал плечами Роджер. - Если бы это было легко, мы бы не понадобились, не так ли?
  
   * * *
  
   - Он был замечательно... не реагирующим, - сказал Чубейс.
   - Неудивительно. - Симинов коснулся губ салфеткой. Он ужинал в своем единственном "законном" заведении и наслаждался очень вкусным блюдом из свинины в винном соусе. - У него достаточно мускулов, чтобы нам пришлось привлекать каждую банду, которая у нас есть. И даже тогда мы, вероятно, отскочили бы.
   - Это доставило бы ему изрядные неприятности, - отметил Чубейс. - Копы были бы повсюду вокруг этого.
   - И они нашли бы совершенно законный ресторан, у которого были проблемы с бандой. - Симинов нахмурился. - Может быть, они бы немного донимали его, но не настолько, чтобы заставить замолчать. Нет, я хочу то, что принадлежит мне. И мы собираемся это получить.
  
   * * *
  
   - Старший сержант, - сказал капитан Кьерульф, кивая, когда сержант вошел в охраняемую комнату.
   - Капитан, - сказал старший сержант Брейловски, кивая в ответ.
   - Присаживайтесь, - пригласил Кьерульф, оглядывая уже присутствующих капитанов четырех кораблей. - Я приказал своим людям проверить комнату на прослушивание. Опубликованная повестка дня - это тренировка по готовности и следующий цикл инспекций. На самом деле это не совсем точно.
   Казалось, никого особенно не удивила его последняя фраза, и он снова повернулся к старшему сержанту Брейловски.
   - Старший сержант, вы знаете старшего сержанта Еву Косутич? - холодно спросил он.
   - Да, сэр, - сказал старший сержант с суровым лицом. - Она была в моем отряде, когда мы оба были рядовыми. Я служил с ней... в нескольких местах.
   - Итак, что вы думаете об идее ее участия в заговоре против императрицы? - спросил Кьерульф.
   - Сначала она перерезала бы себе горло, - сказал Брейловски без тени колебания, его голос был резким. - То же самое с Арманом Панером. Я тоже его знал. И как одного из моих старших сержантов, и как командира роты. Я был первым сержантом "Альфы" Три-Четыре-Два, когда у него была рота "Браво". Сэр, они не могут быть более лояльными.
   - И я бы сказал то же самое о коммодоре Чане, не так ли? - сказал Кьерульф, оглядываясь на других капитанов. Один из них... выглядел немного неуверенно. У трех остальных были каменные лица.
   - Да, сэр, - сказал Брейловски. - Сэр, разрешите высказаться?
   - Ты не новобранец, Брейловски, - сказал Кьерульф, слабо улыбаясь.
   - Думаю, что да, - сказал старший сержант. - Вот в чем дело, верно? Вербовка?
   - Да, - сказал Кьерульф.
   - В таком случае, сэр, я знал половину сержантов в "Браво" бронзовых, - сказал Брейловски, - и я знаю, что они думали о принце. И об императрице. Между этими двумя просто не было никакого сравнения. Этот Роджер был плохим семенем, сэр. Они ни за что не собирались помогать ему пытаться занять трон.
   - Что, если я скажу тебе, что они передумали? - спросил Кьерульф. - Что, хотя ты прав насчет их непричастности к так называемой попытке государственного переворота, они стали бы думать о Роджере гораздо лучше, чем ты? Что, на самом деле, они не все мертвы... и что он тоже не мертв?
   - Ты знаешь это? - спросил капитан старшего ранга Джулиус Фенрек. Он был командиром авианосца "Глория" и слушал разговор с закрытым, застывшим выражением лица.
   - Я встретил кое-кого, кто назвался Элеонорой О'Кейси, - признался Кьерульф, пожимая плечами. - Это могло быть подстроено, чтобы попытаться заставить меня согласиться, но я так не думаю. Конечно, я не могу этого доказать... пока. Но она говорит, что Роджер жив, и она использовала притчу о блудном сыне, которая, я думаю, имеет более чем один уровень смысла. Она также сообщила мне, что Ева Косутич тоже жива. И полностью участвует в плане. Я не знаю насчет Панера.
   - Это не так уж много для продолжения, - нервно сказал капитан "Минотавра" Эйтилиус.
   - Нет, - согласился Кьерульф с суровым лицом. - но я видел конфиденциальные отчеты о том, что происходит во дворце, и мне это чертовски не нравится.
   - Мне тоже, - сказал Фенрек. - И я чертовски хорошо знаю, как Эйдула думает, что я слишком предан династии для сохранения своей должности. Я собираюсь обнаружить, что тасую фишки, в то время как какой-то сопливый командир, который обязан Эйдуле своей душой, захватывает мой корабль. Мне это тоже чертовски не нравится.
   - Мы все собираемся перетасовывать фишки. - Капитан Шанталь Сохейле была командиром КЕВ "Ланселот". Теперь она наклонилась вперед и откинула назад свои темные волосы. - Предполагая, что нам повезет, и с нами не будет "несчастного случая". И слухи на флоте о том, что происходит с императрицей - я никогда не видела космонавтов такими разгневанными.
   - Морские пехотинцы тоже, - сказал Брейловски. - Сэр, если вы собираетесь выручать императрицу... морские пехотинцы флота Метрополии на вашей стороне.
   - А как насчет полковника Риччи? - спросил Эйтилиус.
   - Что насчет него, сэр? - переспросил Брейловски, его глаза были как кремень. - Он - киска из штаба обороны, которую засунули нам в глотку ублюдки, удерживающие императрицу. У него никогда не было командования выше роты, и с этим он справился дерьмово. Вы думаете, мы последуем за ним, если дело дойдет до династической драки, сэр?
   Он покачал головой, мышцы лица напряглись, и посмотрел на Кьерульфа.
   - Сэр, вы действительно думаете, что этот придурок Роджер жив?
   - Да. - Кьерульф пожал плечами. - Что-то было в глазах, когда О'Кейси делала свои намеки. И я не думаю, что О'Кейси - это та женщина, которая покинула Старую Землю, старший сержант. Если принц изменился так же сильно, как она... что ж, мне будет интересно с ним познакомиться. Действительно, зажарить откормленного тельца.
   - Мы собираемся это сделать? - спросила Сохейле. - Встретиться с ним?
   - Сомневаюсь в этом, - сказал Кьерульф. - Во всяком случае, не раньше, чем что-то произойдет. Я думаю, они к чему-то готовятся, и поскольку они, похоже, планируют, что это произойдет в ближайшее время, я бы сказал, в районе имперского фестиваля.
   - И что мы собираемся делать? - спросил Фенрек, наклоняясь вперед.
   - Ничего. Мы ничего не собираемся делать. За исключением, конечно, того, чтобы убедиться, что остальной флот Метрополии ничего не предпринимает. Что потребует некоторых усилий.
   - Черт возьми, да, это так, - сказал Эйтилиус, вскидывая руки. - У нас четыре носителя! Мы говорим о четырех авианосцах из трех разных эскадр, сражающихся с шестью полными эскадрами!
   - Мы можем получить некоторую помощь, - сказал Кьерульф.
   - Хельмут, - сказал капитан Пэйвел с "Гольбейна". Он сидел в стороне, спокойно наблюдая.
   - Вероятно, - согласился Кьерульф. - Ты же знаешь, какой он.
   - Он без ума от Александры, - сказал Пэйвел.
   - Как и ты - вот почему ты здесь.
   - Нужно быть одним, чтобы знать другого, - сказал Пэйвел, его лицо все еще было закрыто.
   - Ты в деле? - спросил Кьерульф.
   - Черт возьми, да. - Даже самый милосердный человек не назвал бы улыбкой выражение, которое наконец появилось на лице Пэйвела. - Полагаю, что кто-то другой получит яйца Эйдулы до того, как я туда доберусь. Но я все равно в деле.
   - Я в деле, - сказал Фенрек. - И мои офицеры последуют за мной. Постоянные экипажи тоже. До них дошли слухи.
   - Я тоже, - сказала Сохейле. - Даже если Роджер не сдвинется с места - и, честно говоря, я была бы удивлена, если бы он изменился настолько, чтобы отрастить яйца для этого, - я предлагаю, чтобы мы сделали это сами. Если слухи верны, лучше смерть императрицы, чем то, что происходит.
   - Так и есть, - мрачно сказал Кьерульф, глядя на Эйтилиуса. - Корву?
   - Мне осталось всего два года до пенсии, - с несчастным видом сказал Эйтилиус. - Письменный стол сейчас выглядит неплохо. - Секунду он выглядел несчастным, затем расправил плечи. - Но, да, я в деле. На всю дорогу. Что там насчет священной чести?
   - "Наши жизни, наши состояния и наша священная честь", - сказал Пэйвел. - Это то, на что мы подписываемся наверняка. Но лучше бы речь шла о восстановлении императрицы, а не о том, чтобы посадить на трон этого зануду Роджера.
   - Если кто-нибудь из нас выживет, мы позаботимся об этом, - сказал Фенрек. - Но как мы собираемся подать сигнал к началу? Предполагаю, что идея состоит в том, чтобы не дать флоту подойти достаточно близко и предотвратить поддержку сил Эйдулы кинетическим оружием и морскими пехотинцами.
   - Ни один чертов морской пехотинец не поднимется на борт шаттла, сэр, - сказал Брейловски. - Кроме как убить Эйдулу.
   - У морских пехотинцев будет другая работа, старший сержант, - сказал Кьерульф. - Что собираются сделать морские пехотинцы, так это подавить попытку мятежа против трона на своих собственных кораблях.
   - Черт, - сказал старший сержант, качая головой. - Я боялся, что это будет что-то в этом роде.
   - Это и некоторые обязанности на Луне, - сказал Кьерульф и оглядел лица остальных, его собственные были мрачными. - Я не знаю всего, чем занимались Гринберг и этот проныра Валленштейн. Может, я и начальник штаба флота, но они отстранили меня от многих дел, особенно прямо здесь, на Лунной базе. У меня действительно плохое предчувствие, что Гринберг, например, изменил коды выпуска на пусковых установках ракет, но нет никакого способа проверить, чтобы он не узнал, что я это сделал. Если это так, я буду занят по крайней мере десять-двенадцать часов, пока мы не взломаем замки. Это если все пойдет хорошо. И именно поэтому мне нужно, чтобы вы и ваши корабли были поближе к планете.
   - Кстати, о Гринберге... - пробормотала Сохейле, и Кьерульф тонко улыбнулся.
   - У меня есть достоверные сведения о том, что он не будет играть решающей роли. Никогда больше, - сказал он.
   - О, хорошо, - тихо сказала она, показывая зубы.
   - Но на данный момент он определенно является важным фактором, - продолжил Кьерульф. - С другой стороны, есть несколько вещей, которые мне могут сойти с рук - рутинное ведение домашнего хозяйства, - не упоминая о них ему. Вот так вы четверо были отделены от своих эскадр. Я выбрал вас, потому что думал, что знаю, в какую сторону вы прыгнете, конечно, но удаление тебя, Шанталь, и Джулиуса из 13-й эскадры также создаст брешь в одной из эскадр, на которые рассчитывал Гринберг.
   - Умф. - Сохейле задумчиво нахмурилась, затем кивнула. - Вероятно, это правильное решение, - согласилась она. - Я подумала, что наличие нас двоих в середине его эскадры могло бы заставить Ла Паса дважды подумать, прежде чем переходить на сторону Эйдулы, когда он не мог быть уверен, по кому мы будем стрелять, но здесь мы будем нужны вам еще больше, особенно с учетом того, как Джанетто усилил четырнадцатую.
   - И не зная, в какую сторону собирается прыгнуть двенадцатая, - кисло согласился Фенрек и посмотрел на Кьерульфа. - Что-нибудь знаешь об этом?
   - Не больше, чем ты, - кисло признал Кьерульф. - Единственное, в чем я почти уверен, так это в том, что капитаны Прокурова поддержат его, что бы он ни решил. И что бы я ни думал, Джанетто доверял ему достаточно, чтобы предоставить ему внешнее пространство, охватывающее Старую Землю.
   - Да, но единственное, что доказывает диспозиция Джанетто, так это то, что как адмирал он чертовски замечательный наземный полицейский, - отметил Лаж Пэйвел.
   - Это достаточно верно, и это один из немногих ярких моментов, которые я вижу, - согласился Кьерульф. - Мы все равно будем выбиты из колеи, если будем держаться, даже если Прокуров решит пересидеть это с двенадцатой. Если я смогу запустить пусковые установки, Лунная база сможет прикрывать внешнюю дугу, пока вы, люди, будете отбиваться от Гаджелиса, но, в конце концов, несмотря ни на что, они уничтожат нас, если Хельмут не прибудет сюда по расписанию.
   - Он так и сделает, - сказал Фенрек, затем хрипло рассмеялся. - Черт! Когда кто-нибудь из нас в последний раз видел, чтобы он не рассчитал время, каким бы сложным ни был график операций?
   - Всегда что-то случается в первый раз, - сухо заметил Эйтилиус. - И Мерфи, кажется, всегда гарантирует, что это произойдет в самое неподходящее время.
   - Точно. - Кьерульф снова кивнул. - Но если бы мне пришлось выбрать одного адмирала во всем флоте, на которого можно было бы положиться, чтобы все было правильно, то, в конце концов, Хельмут - это тот самый. Никто никогда не называл его общительной душой, но и никто никогда не ставил под сомнение его компетентность. И если он придет туда, куда я ожидаю, и если тринадцатая уже сократилась на пятьдесят процентов...
   - Я понимаю вашу логику, - сказала Шанталь Сохейле и натянуто улыбнулась ему. - Ты действительно убиваешь как можно больше зайцев одним выстрелом, не так ли? - Она снова улыбнулась ему, затем нахмурилась. - Но все это все еще слишком туманно, чтобы сделать меня тем, что вы могли бы назвать счастливой. Я знаю, что при данных обстоятельствах многое из этого должно оставаться таким, но это возвращает нас к словам Джулиуса о сигнале к началу операции. Смогла ли О'Кейси вообще настроить канал, чтобы сообщить нам, когда двигаться?
   - Нет. Но я думаю, что мы, вероятно, получим все сигналы со Старой Земли, которые нам понадобятся, чтобы знать, когда начинать музыку. Мы просто проигнорируем приказы, которые нам не нравятся. Приказы, которые я уже получил, перевести все ваши корабли обратно на звездную базу L-5 для подготовки к капитальному ремонту, должны быть достаточными, чтобы мы смогли пережить фестиваль. Если на самом деле ничего не происходит, тогда мы играем на слух. Но из-за этого вы все будете на время изъяты из своих эскадр, по крайней мере, до конца фестиваля. Не говоря уже о том, чтобы держать вас внутри всех кораблей, которые на самом деле не стоят в доке. И я позабочусь о том, чтобы все корабли в доке там и оставались.
   - Когда шар полетит вверх, вы четверо двигаетесь, чтобы удержать орбитальные позиции, и сдерживаете Гаджелиса - и Прокурова, если до этого дойдет. Возможно, вам придется иметь дело с истребителями Лунной базы, если я не смогу заставить их отступить. Видит Бог, я буду стараться изо всех сил, а также пытаться восстановить доступ к ракетным батареям и поговорить со всеми капитанами, которые не куплены и не оплачены Эйдулой. Все, что нам нужно сделать, это удерживать орбитальные позиции на достаточном удалении, чтобы они не могли точно нацелить кинетические снаряды на поверхность, пока сюда не прибудет Хельмут. В этот момент, когда Хельмут снаружи, а мы внутри, ублюдки Эйдулы либо сдадутся, либо их разнесут ко всем чертям.
   - Если нас сначала не разнесут к чертям собачьим, - сказал Эйтилиус.
   - "Наши жизни, наши состояния..." - сказал Пэйвел.
   - У меня получилось с первого раза, - сказал Эйтилиус.
   - Они будут не в лучшей форме, сэр, - сказал Брейловски. - Предоставьте это нам. И когда придет время, вы можете поспорить, что у нас будут серьезные переговоры с истребительными силами Лунной базы, господа. - Он не ухмылялся, но это было близко к тому.
   - Рада, что вам нравится, старший сержант, - сказала Сохейле.
   - Мэм, я был чертовски зол из-за того, что происходило на Старой Земле, - трезво сказал Брейловски. - Я очень рад, что у меня есть шанс, любой шанс, что-то с этим сделать.
   - "Ворика", "Голден", "Калорифис" и все остальные из четырнадцатой эскадры принадлежат Эйдуле, - сказала Сохейле, пожимая плечами в ответ на порыв старшего сержанта. - Одиннадцатая будет разделена, но думаю, что в пользу Эйдулы будет три к одному. Тринадцатая больше не будет разделена - не сейчас, когда мы с Джулиусом оба здесь, - но есть хороший шанс, что пятнадцатая будет. Шестнадцатая... Я не знаю. Ву разыгрывала свои карты так же тщательно, как и Прокуров. Но Бреттл, Ла Пас и Махмут в такой же степени принадлежат Эйдуле, как и Гаджелис, как и их флаг-капитаны. Итак, подсчитайте всех шестерых носителей Гаджелиса, двух от Ла Паса, как минимум троих от Бреттла и, вероятно, как минимум троих от Махмута из пятнадцатой. Это четырнадцать против наших четырех, и все они будут драться изо всех сил. Это чертовски близко к соотношению четыре к одному. Даже если остальные отсидятся при этом. Если Прокуров сойдет с дистанции и тоже встанет на сторону Эйдулы, тогда нам действительно крышка, если Хельмут не прибудет сюда вовремя. И, извините, старший сержант, это будет несмотря на морскую пехоту. На каждом из этих кораблей всего по одному-два отделения.
   - Я не говорил, что это будет легко, - сказал Кьерульф.
   - Как он собирается отличать овец от козлищ? - спросил Ференц. - Хельмут, то есть. Даже если он быстр, в этот момент мы будем в большом замешательстве.
   - Просто, - сказал Кьерульф, свирепо ухмыляясь. - Мы просто сбросим настройки наших транспондеров, чтобы идентифицировать себя как эскадру "откормленного тельца".
  
   * * *
  
   Нимашет Депро, при всем желании, не была поклонницей моды в одежде. Конечно, не по сравнению с ее женихом. Она выросла на небольшой ферме в одном из пограничных миров, где редкие подарки были в порядке вещей. В детстве новое платье на Юле считалось благословением, и она никогда по-настоящему не испытывала никакого давления, даже после того, как вступила в морскую пехоту и у нее появилось немного больше денег на расходы, чтобы нарядиться. Униформа отвечала любым связанным со службой требованиям к пошиву одежды, а брюки и потрепанный свитер, по ее мнению, всегда были в моде вне службы.
   Тем не менее, в нынешних обстоятельствах необходимо было сохранять определенную видимость. У нее было всего три "выходных" наряда для посещения ресторана, и некоторые из завсегдатаев, должно быть, уже заметили, что она перебирает их по очереди. Так что, каковы бы ни были ее личные пожелания, пришло время приобрести еще несколько.
   Она вышла из аэротакси на посадочной площадке пятого этажа и остановилась, нахмурившись, рассматривая торговый центр. Вероятно, она могла бы купить все, что ей было нужно, у Садика. Во всяком случае, она на это надеялась. Она никогда не была одной из тех странных людей, которым активно нравилось ходить по магазинам, и ей хотелось как можно быстрее покончить с этой рутиной. Тридцать семь секунд были бы ее собственным предпочтением, но это был реальный мир, поэтому она согласилась бы финишировать не более чем за час.
   Когда она направилась в торговый центр, в ее голове внезапно зазвенел тревожный звонок. Она была высококвалифицированным телохранителем, и что-то в слишком небрежном поведении двух довольно здоровенных мужчин, направлявшихся в ее сторону, вызвало выброс адреналина в ее организме.
   Она оглянулась, когда на площадке приземлился аэрофургон, а затем резко обернулась, когда тяжеловесы, которых она уже заметила, внезапно перестали быть "обычными". Они двинулись к ней с внезапной целеустремленностью, как будто прибытие воздушного судна было сигналом - что почти наверняка и было. Но они не были так идеально скоординированы, как, очевидно, наивно полагали, и Депро выставила ногу и вонзила подошву своей практичной, прочной туфли в живот того, кто был слева от нее. Это был достаточно сильный удар, усиленный как тренировками, так и наннитами, укрепляющими мышцы морских пехотинцев, чтобы у него, вероятно, появились серьезные внутренние повреждения. Она развернулась на месте и ударила локтем в сторону нападавшего справа. Удар был заблокирован, но она резко наступила вниз и раздавила его подъем, затем подняла другой локоть, зацепив его опускающуюся челюсть и, вероятно, заработав себе ушиб кости. Но оба головореза были повержены - у второго могла быть просто сломана шея; по крайней мере, она должна была быть вывихнута - и пришло время бежать изо всех сил.
   Она совсем не слышала парализатора.
  
   - Кто-нибудь видел Шару? - спросил Роджер, просовывая голову в кухню.
   - Она собиралась за покупками. - Добреску оторвался от списка бронирований. - Она не вернулась?
   - Нет. - Роджер достал свой планшет и набрал ее номер. Он пропищал три раза, а затем появилось новое лицо Депро.
   - Шара... - сказал он.
   - Привет, это Шара Стюарт, - прервало сообщение. - Я сейчас недоступна, поэтому, если вы оставите сообщение, я буду рада вам перезвонить.
   - Шара, это Огастес, - сказал Роджер. - Забыла, что мы работаем этим вечером? Увидимся позже.
   - Может быть, вы это сделаете, - сказал Эзекиль Чубейс с порога, - а может быть, и нет.
   Роджер выключил планшет и медленно повернулся к посетителю.
   - О? - мягко сказал он, когда его желудок сжался.
  
   - Здравствуйте, мисс Стюарт, - произнес голос.
   Депро открыла глаза, затем закрыла их, когда свет послал осколки боли через ее глаза прямо в мозг.
   - Я действительно ненавижу головокружительные мигрени, - пробормотала она. Она пошевелила руками и вздохнула. - Хорошо. Меня похитили, и поскольку я практически не представляю ценности как таковая, вы либо планируете изнасиловать, либо используете меня, чтобы добраться до... Огастеса. - Она открыла глаза и моргнула, морщась от боли в голове. - Верно?
   - К сожалению, - согласился говорящий. Он сидел за письменным столом и улыбался ей. - Полагаю, это может быть "б", а затем "а", если все пойдет не так, как мы надеемся. В этом есть определенная... привлекательность, - добавил он, снова улыбаясь, его глаза были холодными.
   - Так о чем вы спрашиваете? Взыскания и пени?
   - О, штрафы возросли, - сказал мужчина. - Боюсь, что, учитывая мои расходы, связанные с убеждением вашего друга-джентльмена, вам лучше надеяться, что вы стоите для него миллиона кредитов.
   - По крайней мере, - беспечно ответила Депро. - Проблема в том, что я не думаю, будто у него есть столько под рукой в качестве лишних денег.
   - Уверен, что он сможет... договориться, - сказал Симинов.
   - Не быстро, - сердито сказала Депро. - Мы говорим о времени межзвездного перевода, и...
  
   - ...и, на случай, если вам это непонятно, деньги не все мои, чтобы их распределять, - сердито сказал Роджер.
   - Очень жаль, - пожал плечами Чубейс. - Деньги будут получены через два дня, или, извините, но нам придется отправить вашу маленькую подругу обратно. По одному маленькому кусочку за раз.
   - Я убивал людей и за меньшее, чем за то, что они говорили мне что-то подобное, - тихо сказал Роджер. - Больше, чем одного. Гораздо больше, чем одного.
   - И если я в конечном итоге стану пищей для ваших питомцев, - сказал Чубейс с суровым лицом, - тогда первым куском будет ее сердце.
   - Сомневаюсь в этом. - Смех Роджера можно было бы использовать для замораживания гелия. - Подозреваю, что она для меня дороже, чем ты для своего босса.
  
   - Отрубай, - сказала Депро, шевеля пальцами. - Я бы предпочла обезболивающее, но если ты просто направишь на меня парализатор и бросишь мне нож, я отрежу первый палец прямо здесь. Я также могла бы сказать, что в данный момент у нас нет миллиона кредитов, лежащих без дела!
  
   * * *
  
   - Что ж, мистер Чубейс, - Роджер встал и жестом указал на Корда, - не скажете ли мне, куда отправить все, что там осталось?
   - Ты бы не посмел.
   Чубейс взглянул на своих охранников, и двое мужчин встали. Они полезли в карманы своих пальто... и упали, когда дубовый стол, рассчитанный на то, чтобы с комфортом разместить шестерых обедающих, обрушился им на головы. Эркум взглянул на Роджера и махнул вторичной рукой.
   - Это было правильно? - спросил он.
   - В самый раз, - сказал Роджер, даже не взглянув на Чубейса, когда он открыл футляр, который протянул Корд, и достал меч. Он провел пальцем по краю и повернул его к свету. - Убирать здесь беспорядок было бы хлопотно. Выведи его на задний двор.
   Эркум поднял уже не столь самоуверенного гангстера за воротник его куртки стоимостью в тысячу кредиток и понес его через ресторан, игнорируя его все более яростные протесты.
   - Роджер, - сказал Корд на диалекте Кс'Интай, который никак не мог быть переведен на имплант Чубейса, - это, возможно, неразумно.
   - Очень жаль, - выдавил Роджер.
   Он и его аси последовали за Эркумом в зону забоя скота, и Роджер указал на загоны для атулов. Эркум перенес бандита и прислонил его к загону. Атул внутри него отреагировал рычанием и огрызками от того, что очень походило на ужин.
   - Не хочешь сказать мне, где вы держите мою подругу? - спросил Роджер убийственно непринужденным тоном.
   - Ты бы не посмел! - отчаянно повторил Чубейс высоким фальцетом, когда атул просунул одну лапу сквозь сетку и разорвал его куртку. - Симинов убьет ее!
   - В таком случае, у меня будет ровно ноль причин сдерживать свой ответ, - сказал Роджер все тем же смертельно спокойным голосом. - Заткни ему рот кляпом. И кто-нибудь, приготовьте жгут.
   Когда Чубейсу заткнули рот кляпом, а Растар достал кусок гибкой резины, Роджер взял запястье бандита левой рукой и вытянул его руку. Чубейс отчаянно сопротивлялся, изо всех сил пытаясь вырваться из хватки Роджера, но рука принца держала его без видимого усилия. Он держал руку неподвижно, полностью вытянутой, и поднял меч, чтобы отсечь ее у локтя.
   Но как только он это сделал, Корд положил руку на меч.
   - Роджер, - сказал он снова на народном диалекте, - ты этого не сделаешь.
   - Черт возьми, я так и сделаю, - прорычал Роджер.
   - Ты не сделаешь этого, - снова сказал Корд. - Твоя госпожа не позволила бы этого. Капитан этого не допустил бы. Ты этого не сделаешь.
   - Если он этого не сделает, это сделаю я, - категорично заявила Пиди Карузе. - Де... Шара - мой друг.
   - Ты будешь молчать, аси, - серьезно сказал Корд. - Будет другой способ. Мы возьмем это.
   - Ро... мистер Чанг! - Косутич влетела в дверь из кухни, сопровождаемая Кринди Фейном. - Что, черт возьми, происходит?
   Роджер держал меч, все еще занесенный для удара, и начал дрожать от чистой, неразбавленной ярости. Повисла тишина, нарушаемая только голодным рычанием атула в предвкушении и прерывистым дыханием гангстера. Наконец, принц вывернул запястье своей руки с мечом, и лезвие двигалось до тех пор, пока его острие как бритва не коснулось горла бандита.
   - Вы понятия не имеете, с кем связались, - сказал он, снова сохраняя убийственное спокойствие. - Вообще никакой замысловатой идеи. Ты и твой босс - две маленькие скользкие проблемы, которые для меня меньше, чем блоха, и твое убийство имело бы для меня примерно столько же смысла. Но мардуканский варвар только что спас твою задницу, на какое-то время. В том, чтобы разделаться с таким маленьким куском дерьма, как ты, он проявил больше контроля и больше моральных угрызений совести, чем будет у меня когда-либо. Не хочешь сказать мне, где держат мою подругу, пока я все еще склонен тебя слушать?
   Бандит с явным ужасом уставился на меч, но конвульсивно покачал головой.
   - Прекрасно, - спокойно сказал Роджер. - Я попробую другой маршрут. Однако, если я не смогу найти информацию таким образом, я передам тебя этой молодой леди. - Он указал на Пиди. - Ты когда-нибудь читал Киплинга?
   Несмотря на свой страх, глаза бандита расширились от удивления, и он еще раз судорожно покачал головой.
   - Есть строчка из Киплинга, которую ты сочтешь уместной, если я действительно очень быстро не найду нужную мне информацию. - В почти ласковом тоне Роджера слышалась скрытая угроза. - Она начинается так: "Если ж, раненый, брошен ты в поле чужом, Где старухи живых добивают ножом" (Р. Киплинг, "Служба королевы", перевод И. Грингольца). - Он обнажил зубы в акульей улыбке. - Если подход, который я собираюсь попробовать, не сработает, я оставлю тебя, как они привыкли говорить, "женщинам". И она не будет отрезать тебе руку.
  
   - Мисс Бордо, - сказал Роджер после того, как трое бандитов - один из которых больше никогда ни для кого не будет проблемой, благодаря столу Эркума - были доставлены на склад в фургоне. - Мне нужно, чтобы вы сходили кое к кому для меня.
   - Мистер Чанг... - начала Косутич.
   - Я не в настроении, чтобы ко мне "обращались", мисс Бордо, - категорично сказал Роджер, - так что вы, черт возьми, заткнетесь и будете слушать мои приказы. Вам нужно как-то организовать встречу с Бусех Субианто. Сейчас же.
   - Вы уверены, что это хорошая идея? - спросила она, побледнев.
   - Нет. Но это единственная идея, которая у меня есть, кроме как разрубить это глупое маленькое дерьмо на куски. Вы бы предпочли, чтобы я сделал это, мисс Бордо? Решайтесь, потому что я бы выбрал это!
   - Нет. - Косутич покачала головой. - Я бы действительно предпочла, чтобы вы этого избегали.
   - В таком случае, отправляйтесь с Джином и найдите ее, - отрезал Роджер. - Если она знает, где Ни... мисс Стюарт - это то, что мы будем делать дальше. Если нет, то этот парень будет ходить и есть обрубками.
  
   - Я думал, ты говорил, что хорошие парни не мучают людей? - ровным голосом произнес Катроне.
   - В конце концов, я этого не сделал, - холодно ответил Роджер. - И я мог бы возразить, что есть разница между пытками кого-то из мести и потому, что вам нужна информация, которую они вам не дают. Но я этого не говорю, потому что это было бы искусственным различием.
   Он посмотрел на Катроне абсолютно без всякого выражения.
   - Тебе следовало слушать внимательнее, Кот. Особенно в той части, где Нимашет является моим "протезом совести". Потому что скажу тебе правду - ты предпочел бы, чтобы на троне был один из моих мардуканцев, чем я без Нимашет.
   Глаза Роджера были холодными и черными, как агаты.
  
   - Чубейс - оператор довольно крупной рыбы по имени Алексей Симинов, - сказал Фриц Тебич. Его голос, по крайней мере, немного ослабил напряжение между Катроне и принцем, и агент ИБР высветил голограмму лица. - У нас есть длинный список потенциальных правонарушений, которые можно предъявить Симинову, но он довольно... хитер в этом отношении. Другими словами, ничего такого, за что мы могли бы подать в суд.
   - Я знаю Симинова профессионально в течение многих лет, - сказала Субианто.
   Им двоим было трудно исчезнуть, особенно без предупреждения, но Бусех много лет работала под прикрытием и не утратила своей хватки. Они добрались до склада до того, как туда добрался Роджер, и теперь вдвоем озадаченно отрабатывали то, что, по-видимому, было мозговым штурмом.
   - Он только начинал свой взлет, когда я занималась оргпреступностью, - продолжила она. - Очень ловкий делец. Проложил себе путь наверх в очень сложном бизнесе. Проделал кое-какую силовую работу, чтобы завоевать свою репутацию, и с тех пор пробился наверх по трупам пары конкурентов. Отполированный на поверхности, но внутри больше, чем просто бешеный пес. Похищение людей - это его стиль. Итак, - она искоса взглянула на принца, - это "исчезновение" жертвы похищения, чтобы избежать ареста или наказать противника.
   - Он связан с несколькими местами, - сказал Тебич. - Теоретически, он мог бы быть практически где угодно, но для встреч он часто использует это здание. - Появилась еще одна голограмма: четырехэтажное здание с несколькими довольно крупными мужчинами, ошивающимися у входной двери. - Технически, это ассоциация соседей. На самом деле, именно там он часто встречается с группами, которые контролирует. Мы несколько раз пытались начинить его жучками, но безуспешно - очень строгая защита. Вооруженная охрана, между прочим, юридически уполномоченная носить оружие.
   - Что говорит Фриц, - сказала Субианто, - так это то, что из-за нашего интереса к Симинову это конкретное здание всегда находится под электронным наблюдением. И видели, как женщину, соответствующую росту и фигуре вашей "Шары Стюарт", вносили в здание. Поскольку на нее не поступало заявления о пропаже без вести, предполагалось, что она была уличной проституткой, которая по какой-то причине столкнулась с Симиновым. На основании увиденного нами полиция Империал-Сити предложила считать это похищением, предполагая, что мы сможем получить ордер. Но идея была отвергнута. Если бы мы сделали такое заявление, а предполагаемая проститутка либо "исчезла", либо отказалась - как она, вероятно, и сделала бы - подтвердить обвинения под присягой, мы выглядели бы дураками. Кстати, кто она такая?
   - Нимашет Депро, - выдавил Роджер. - Сержант Нимашет Депро. Она также моя невеста, что делает ее довольно важной персоной.
   - Но это не та личность, которую мы можем использовать, - кисло заметила Субианто. - Почему-то не думаю, будто вы хотите, чтобы я пошла к судье и сообщила, что Симинов похитил женщину, разыскиваемую за государственную измену по имперскому ордеру. Это означает, что мы не можем использовать тактические группы Империал-Сити, чтобы освободить ее.
   - Я бы не доверил спецназу Империал-Сити выгуливать мою собаку, - презрительно сказал Катроне, - а тем более проводить прием у такого важного лица.
   - Они очень хороши, - запротестовал Тебич.
   - Нет, это не так, - определенно сказал Катроне. - Это моя профессия. Поверьте мне, они совсем не очень хороши, мистер Тебич.
   - Мы знаем, где она, - сказал Роджер, - и у нас нет выкупа. Так что мне лучше пойти и забрать ее.
   - Черта с два, - сказал Катроне. - Предоставьте это профессионалам.
   - Старший сержант, - рявкнул Роджер, - еще раз, выньте воск из ушей. Я профессионал!
   - И вы незаменимы! - огрызнулась на него в ответ Элеонора. - Вы не отправитесь на миссию Галахада, Роджер. Да, вы, вероятно, лучше всего подошли бы для этой работы, но вы не попадете на линию огня. Вбейте это себе в голову.
   - Попробуй остановить меня, - холодно сказал Роджер.
   - У нас здесь плотный график, - отметил Катроне, - и у нас нет персонала, связанного с основной миссией, или времени, чтобы пойти спасать вашу девушку.
   - Мы не собираемся оставлять ее на растерзание, - сказал Роджер, поднимаясь на ноги с опасной грацией.
   - Да, это не так, - спокойно согласился Катроне. - Но вы необходимы для того, чтобы попасть во дворец, и вы не можете быть в двух местах одновременно. Если вы выйдете из этой комнаты, я уйду из миссии, как и все, кого я пригласил за стол переговоров. Я могу с этим справиться; вам не нужно подходить ближе. Вы знаете, чем я зарабатываю на жизнь?
   - Разводишь лошадей, - сказал Роджер, - и получаешь свою щедрую пенсию.
   - И тренирую тактические группы, - сердито сказал Катроне. - Вы не можете достать оружие где-либо рядом с офисами Симинова; я могу. И у него есть законные телохранители, которые вооружены; меч не принесет вам ни черта хорошего!
   - Ты, возможно, удивишься, - тихо сказал Роджер.
   - Возможно. - Катроне пожал плечами. - Я видел, как вы действуете. Но, как я уже сказал, позвольте профессионалам справиться с этим - а я знаю профессионалов
   - Мисс Субианто, - сказал Роджер, - я полагаю, довольно ясно, что здесь происходит.
   - Это было ясно еще до нашей первой встречи, - сказала Субианто. - Я не знала, что это зашло так далеко, но было очевидно, что происходит. По крайней мере, для меня. Я совершенно уверена, что никто другой не соединил все точки над "i".
   - Нам могла бы пригодиться ваша помощь. Особенно по текущим разведданным о передвижениях и деталях безопасности полиции Империал-Сити.
   - Я ненавижу политику. - Субианто сердито покачала головой. - Почему все вы, проклятые политики, не можете решить свои проблемы в совете?
   - Хотел бы я, чтобы это было так, - сказал Роджер. - Но это не так. И я тоже ненавижу политику, наверное, больше, чем вы. Я старался избегать ее изо всех сил, но... некоторые рождаются с ней, некоторые проникают в нее силой, а некоторых заставляют. В моем случае - последнее. Скорее, первое и последнее. Вы знаете, что они делают с моей матерью? - сердито закончил он.
   - Да, - сказала она несчастным голосом. - Вот почему я решила проигнорировать то, что происходило, когда вы подсунули мне эту милую маленькую кодовую фразу "откормленный телец". Но это не значит, что я хочу вам помочь. Вы знаете, какой кошмар это вызовет в Империал-Сити? В империи?
   - Да, я знаю. И я также знаю кое-что о планах Эйдулы, чего не знаете вы. Но я также знаю, что есть о вас в публичных записях, и что Тему сказал о вас - и что вы благородный человек. То, что происходит, неправильно. Это плохо для империи, и будет только хуже, а не лучше, и вы чертовски хорошо знаете, на чьей стороне вам следует быть!
   - Нет, я этого не делаю, - сказала Субианто, - потому что я не уверена, что то, что вы делаете, лучше для империи.
   - Ну вот, мы снова начинаем, - простонала Косутич. - Слушайте, забудьте все, что, как вам кажется, вы знаете о мастере Роджере, если только вы не готовы блевать своими кишками примерно четыре часа.
   - Что это значит? - спросил Тебич.
   - Она права, - сказал Катроне. - Мисс Субианто, вы что-то знаете обо мне?
   - Я довольно много знаю о вас, старший сержант, - сухо сказала Субианто. - Контрразведка считает, что присматривать за собственными силами императрицы - это просто здравый смысл. Вы слышите слишком много секретов, чтобы это не считалось угрозой безопасности.
   - Тогда доверьтесь моему суждению, - сказал Катроне. - И старшего сержанта Косутич. Роджер уже не то никчемное дерьмо, которым он был, когда уходил.
   - Что ж, спасибо, старший сержант. - Роджеру действительно удалось усмехнуться. - Красиво... сказано.
   - У меня самой начинает складываться такое впечатление, - сухо сказала Субианто, - хотя я не уверена, что он не зашел слишком далеко в другую сторону. Я не в восторге от его суждений, когда он едва не отрезал подозреваемому руку, чтобы заставить его заговорить.
   - Тогда вам нужно как-нибудь выкроить четыре часа, - сказал Роджер. - После этого вы поймете, что я считаю "подходящим" - и почему. И это возвращает нас к Нимашет. Вероятно, единственной причиной, по которой я не отрезал руку ублюдку, было очень убедительное замечание Корда о том, что Нимашет этого не одобрила бы. Даже чтобы спасти ее, - мрачно добавил он.
   - Мне нужно поговорить с этим агентом ИБР, которого вы прикрепили к себе, - двусмысленно сказала Субианто. - Я не узнаю его имени.
   - И в файлах нет никаких записей о нем, - сказал Тебич. - Насколько нам известно, он несуществующая личность.
   - В данный момент он в ресторане, - сказал Роджер. - Однако нам нужно проработать эту операцию по освобождению Депро. Я отправлю его прямо сейчас.
   - Я позвоню своим людям, - сказал Катроне. - Хорошо, что у нас есть подключение к сети данных отсюда.
   - Это не будет законной операцией, - указала Элеонора.
   - Знаю. Я не говорю, что они будут рады это сделать; я сказал, что они это сделают. Я думал о том, чтобы привлечь их к основной операции, но... Что ж, я им доверяю, но не настолько. Кроме того, это не боевые отряды - это тактические группы. Есть тонкая грань, но это реально. Однако для этого они идеальны.
  
   - Джин, - сказал Роджер, когда агент ИБР вошел в комнату для совещаний на складе. - Вы знаете мисс Субианто, а это мистер Тебич.
   - Мэм. - Джин вытянулся во что-то вроде "смирно".
   - Мистер Джин, - ответила Субианто, кивнув.
   - Есть некоторые вопросы по поводу вашего удостоверения личности, Тему, - сказал Роджер, приподняв бровь. - Вы, кажется, не значитесь в записях мистера Тебича. Вы хотели бы мне что-нибудь сказать?
   - Я был глубоко законспирирован на Мардуке, - смущенно сказал Джин. - Департамент Киоко Педзы. Я получил закодированное сообщение, чтобы заморозить активность, когда произошел этот предполагаемый переворот. Я отправил два встречных сообщения с просьбой связаться, но ответа нет. Либо помощник директора Педза ушел в подполье, либо он мертв. Я бы ставил на последнее.
   - Я бы тоже, - вздохнула Субианто. - Что меня злит. Мы с Киоко были хорошими друзьями на протяжении многих лет. Он был одним из моих первых полевых руководителей.
   - Помощнику директора Педзе удалось уничтожить много своих файлов, прежде чем он исчез, - отметил Тебич. - Не исключено, что Джин был одним из них.
   - И Джин был таким... чрезвычайно лояльным агентом, - сказал Роджер. - Он начал прикрывать нас задолго до того, как мы вообще встретились, и сыграл важную роль в поставке нам оружия, необходимого для захвата космопорта на Мардуке. Он также оказался способным взломать сеть передачи данных на корабле святош в действительно замечательное время.
   - Корабль святош? - спросила Субианто.
   - Потребовалось бы слишком много времени, чтобы объяснить даже часть нашей истории, мисс Субианто. Дело в том, что Джин был чрезвычайно преданным помощником. Верным, я думаю, в первую очередь империи. Он помогал мне, потому что считает это своим долгом перед империей.
   - Да, сэр, - сказал Джин. - Боюсь, я не один из ваших компаньонов, ваше высочество - всего лишь агент, помогающий в том, что я считаю законной операцией по имперскому законодательству против заговора предателей.
   - Но, - сказала Субианто, все еще хмурясь, - хотя я знаю очень многих наших оперативников, по крайней мере, по именам, мне жаль говорить, что я совсем не узнаю вас.
   - Мне жаль это слышать, мэм, - вежливо сказал Джин.
   - В чем заключалась ваша миссия?
   - Мониторинг внутренней безопасности, - ответил Джин. - Отслеживание того, что делал местный губернатор. Я составлял отчет, который, я был почти уверен, посадил бы его, по меньшей мере, в тюрьму. Но это больше не проблема.
   - Да, это не так, - сказал Роджер. - Основываясь на уликах против него, я отдал его под трибунал и приказал казнить.
   - Это немного высокомерно, - сказала Субианто, выгибая брови. - Не верю, что даже первый наследник имеет право произвольно отдавать приказы о казни, какими бы оправданными они ни были.
   - Приказ не был "произвольным", - сказал Роджер немного холодно. - Вы действительно слышали, как я употребил слово "трибунал", не так ли? Я также полковник морской пехоты, который случайно оказался на обособленном - очень обособленном - дежурстве. Я обнаружил доказательства измены, работая в полевых условиях, в которых связь со штаб-квартирой, по моей оценке, была невозможна. Все под контролем, мисс Субианто. Каждая точка над "i" и каждое перечеркнутое "т".
   Он выдерживал взгляд Субианто, наверное, два удара сердца. Затем взгляд агента ИБР опустился. Это была не столько капитуляция, сколько признание... и, возможно, решение не скрещивать мечи по явно второстепенному вопросу.
   - Мистер Джин, - сказала она вместо этого, сосредоточившись на другом агенте, - мне жаль говорить, что Мардук - довольно незначительная планета. Не совсем критичное, высокоприоритетное задание, чем бы ни занимался губернатор. Поэтому я должна спросить вот о чем - каков ваш рейтинг имперской безопасности?
   Джин прочистил горло и пожал плечами.
   - Двенадцать, - сказал он.
   - ДВЕНАДЦАТЬ? - Роджер уставился на него. - Двенадцать?
   - Да, ваше высочество, - признал Джин. - Двенадцать - это самый низкий рейтинг имперской безопасности, возможный для полевого агента ИБР.
   - Агент Джин, - мягко сказала Субианто, - сколько заданий у вас было на местах?
   Последовала продолжительная пауза, а затем Джин сглотнул.
   - Мардук был моим первым полевым заданием в одиночку, мэм, - сказал он, глядя на стену в шести сантиметрах над ее головой.
   - Святой Христос, - пробормотал Роджер. - В таком случае, мисс Субианто, я бы сказал, что агент Джин - это огромная заслуга вашей академии!
   - И это также объясняет, почему я не узнаю ваше имя, - слабо улыбнулась Субианто. - С другой стороны, я должна согласиться с принцем, агент Джин. Вы хорошо поработали. Очень хорошо.
   - Спасибо, мэм, - вздохнул Джин. - Вы понимаете...
   - Я знаю, - сказала Субианто, теперь открыто улыбаясь. - И, мне жаль, но вы все еще официально в розыске, пока мы не придумаем какой-нибудь способ вернуть вас обратно.
   - О, думаю, мы сможем что-то с этим сделать примерно через два дня, - сказал Роджер. - С Божьей помощью. И если ничего не пойдет кардинально не так.
  
   - Господи, посмотрите на подпись на этом фургоне! - сказал специалист по мониторингу. - Эй, сержант Гуннар, посмотрите на это!
   - Разрешение системы "свой-чужой" Империал-Сити, - ответила охранница.
   - Я знаю, но... Боже, это серьезная огневая мощь.
   Надзирательница нахмурилась и использовала свой имплант, чтобы набрать номер фургона.
   - Транспортное средство Майк-Лима-Эхо-Три-Пять-Девять-шесть, приближается к Империал-Сити на северо-востоке, это служба безопасности периметра Империал-Сити, - сказала она. - Запрашивается характер миссии и пункт назначения.
  
   * * *
  
   Трей нажал на коммуникатор фургона и улыбнулся женщине-офицеру в форме городской полиции, которая появилась на его нашлемном дисплее.
   - Привет, так и думал, что вы вызовете, - сказал он. - ООО "Огненный кот", Трей Джейкоби. Мы делаем демо для имперского фестиваля. Проверьте свои записи.
   Надзирательница нахмурилась и посмотрела внутрь себя с выражением человека, общающегося со своим имплантом, затем кивнула.
   - Поняла, - сказала она. - Можно понять, почему нам было интересно. Ты излучаешь достаточно сильно, тебя, вероятно, видно с Лунной базы.
   - Это не проблема, - усмехнулся Трей. - Такое случается постоянно.
   - Не возражаешь, если я зайду на демонстрацию? - спросила Гуннар.
   - Вовсе нет. Понедельник, 9 часов утра, боевой полигон Империал-Сити. Они говорят, что там будет большая толпа, так что лучше прийти туда пораньше.
   - Могу я использовать ваше имя, чтобы получить хорошее место?
   - Без проблем, - ответил Трей. - Будь осторожна, - добавил он, отключая связь.
   - Завтра будет еще лучшая демонстрация, - сказал Билл с пассажирского сиденья. - И не на стрельбище.
   - Точно не мог бы пригласить ее на это, - ответил Дейв со спины. - Сегодня, дамы и господа, мы собираемся продемонстрировать, как уничтожить группу вооруженных до зубов бандитов и отступить до прибытия полиции, - добавил он быстрым, высоким, странным голосом. - Неспособность должным образом спланировать и провести операцию приведет к суровым наказаниям, - добавил он глубоким, мрачным баритоном. - Если кто-либо из членов вашей организации будет схвачен или убит, департамент дезавуирует все сведения о вашем существовании. Этот фургон самоликвидируется через пять секунд.
   - Не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, заткнуть ему рот? - сказал Кловис с места рядом с Дейвом. - Прежде чем нас станет на одного меньше для задания?
   - Ну что ж! - сказал Дейв писклявым голосом девушки-подростка. - Я не думаю, что это очень приятно говорить! Клянусь, на некоторые свидания я соглашаюсь пойти...
   - Я собираюсь убить его, - пробормотал Кловис. - Клянусь в этом. На этот раз он собирается укусить сам себя.
   - Н-н-но, Клоооовис, - заныл Дэйв, - я думал, ты мой друг!
   Аэрофургон остановился перед наспех арендованным складом в нескольких кварталах от объекта Гринбрайер, затем вплыл внутрь, когда двери открылись. Он остановился посреди пустого склада, и Роджер наблюдал, как разгружаются "друзья" Катроне.
   Водитель выглядел удивительно похожим на Роджера до его модификации тела. Ниже ростом - он был, вероятно, 170 сантиметров, - но с длинными светлыми волосами, которые были слегка вьющимися и ниспадали до середины спины, и точеным красивым лицом. Он двигался роботизированной походкой хорошо тренированного бойца, был легок на ногах и обладал невероятно мускулистыми предплечьями.
   - Трей Джейкоби, - сказал он, направляясь туда, где рядом с Катроне ждал Роджер.
   - Трей - очень хороший общий оператор, - сказал Катроне, - и бывший местный судья. Он также наш адвокат защиты, так что следите за ним.
   - Кто мой новый клиент? - спросил Трей, протягивая руку Роджеру.
   - Это мистер Чанг, - ответил Катроне. - Он... хороший друг. Очень важный для меня человек. Он, вероятно, справился бы с этим сам, но завтра у него срочная деловая встреча.
   Человек, вылезший из задней двери со стороны водителя, был огромным мужчиной, похожим на лося, с коротко остриженными волосами. Он подошел, как солдат, и остановился в позе парадного покоя.
   - Дэйв Уотсон, - сказал Катроне. - Он офицер запаса в полиции Сан-Анджелеса.
   - Рад с вами познакомиться. - Дэйв протянул руку, пожал Роджеру, а затем занял свою позу парадного покоя, его лицо было строгим и трезвым.
   - Это Билл Копектра, - продолжил Катроне, когда из-за передней части фургона вышел невысокий коренастый мужчина. - Он занимается электроникой.
   - Привет, Кот, - сказал Билл. - Ты будешь у нас в долгу за это, черт возьми, очень большом. Если бы у тебя была дочь, это был бы первоначальный взнос.
   - Я знаю, - ответил Катроне, качая головой.
   - У меня тоже было горячее свидание на эти выходные, - продолжил Билл.
   - У тебя всегда есть свидание, - сказал последний мужчина. Он был немного выше Билла и шире в плечах, сделанных как из дуба, коротко остриженными черными волосами и широким плоским лицом. Он шел раскачивающейся походкой, которая наводила Роджера на мысль либо о моряке, либо о ком-то, кто провел много времени на спине цивана. Скорее на лошади, это Старая Земля.
   - Это Кловис Ойлер, - сказал Катроне. - Заместитель офицера департамента Оугэйла. Отвечает за вход.
   - Обычно это мое место, - сказал Роджер, кивая и пожимая Ойлеру руку. - Заряд?
   - Обычно модифицированное шариковое ружье, - ответил Ойлер. - Мы не можем останавливаться на пороге с зарядом. И не так много найдется дверей, которые не рухнут от взрыва двенадцатимиллиметрового снаряда.
   - С двенадцатимиллиметровым у вас останется не так уж много выстрелов, - отметил Роджер.
   - Если вам нужно больше трех или четырех, вы ошиблись комнатой, - ответил Ойлер, как будто объяснял ребенку.
   - Тактические группы. - Роджер посмотрел на Катроне и кивнул. - Не боевые солдаты. Для вашей общей информации, мистер Ойлер, я обычно совершаю вход в тактическом костюме или силовой броне и пропускаю входной заряд насквозь. Когда-нибудь мы посмотрим, кто быстрее, - добавил он с усмешкой.
   - Я же говорил тебе, что есть разница, - сказал Катроне. - И техника Кловиса, как правило, действительно оставляет по ту сторону двери больше людей живыми и невредимыми.
   Он пожал плечами, затем снова повернулся к Копектре.
   - Билл, у нас есть адрес. Нам нужна система наблюдения. Дэйв установит отводы и внешний провод. Нам нужна схема здания и подсчет противников. Кловис, пока Билл и Дейв позаботятся об этом, займись подготовкой оружия. Трей, ты делаешь первоначальный набросок.
   - Что собираешься делать ты? - спросил Трей, нахмурившись. Катроне обычно сам занимался планированием.
   - Мне нужно поработать над другой операцией, - ответил Катроне. - Я буду здесь для брифинга и на операции.
   - Что за другая операция? - спросил Трей. - Вы понимаете, здесь я спрашиваю как ваш адвокат.
   - Один из тех случаев, когда, если нам понадобится адвокат, он не принесет нам много пользы, - ответил Роджер.
  
   * * *
  
   - Принц Джексон, - сказал генерал Джанетто по защищенному каналу связи, - у нас проблема.
   - Что? - ответил Эйдула. - Или, скорее, что теперь?
   - Что-то происходит на флоте Метрополии. Ходило много слухов о том, что происходит во дворце, некоторые из них ближе к реальности, чем мне хотелось бы. Я думаю, что ваша охрана не самая лучшая, принц Джексон.
   - Это настолько хорошо, насколько это возможно, - сказал Эйдула. - Но слухи - это не проблема.
   - Так оно и есть, когда военный флот так волнуется, - отметил Джанетто. - Но это больше, чем просто слухи. До отдела уголовного розыска дошел слух о назревающем мятеже среди морских пехотинцев. Они что-то планируют - что-то примерно во время имперского фестиваля. И мне ни капельки не нравится это кодовое имя. Это "откормленный телец".
   Эйдула сделал паузу и покачал головой.
   - Что-то из Библии? - недоверчиво спросил он. - Ты хочешь, чтобы я беспокоился о мятеже морской пехоты, основанном на Библии?
   - Это из притчи о блудном сыне, ваше высочество, - сердито сказал Джанетто. - Блудный сын. Ты зажаришь откормленного тельца, когда вернется блудный сын.
   - Роджер мертв, - решительно сказал Эйдула. - Вы подстроили эту смерть, генерал.
   - Я знаю. И если бы он выжил, он должен был объявиться где-нибудь в течение первых нескольких недель после своего "несчастного случая". Но, похоже, кто-то верит, что он жив.
   - Принц Роджер мертв, - повторил Эйдула. - И даже если бы это было не так, ну и что? Как вы думаете, мог ли этот болван устроить контратаку? Что кто-то последовал бы за ним? Ради бога, генерал, он был сыном Нью-Мадрида! Неудивительно, что он был идиотом. Какую фразу вы употребили об одном из офицеров, которых я предложил? Он не смог бы повести взвод морских пехотинцев в бордель.
   - Нельзя сказать то же самое об Армане Панере, - ответил Джанетто. - И Панер сражался бы за императрицу, а не за Роджера. Роджер был бы просто номинальным руководителем. И я говорю вам, что-то происходит. Ассоциации зашевелились, морские пехотинцы замышляют мятеж, а Хельмут куда-то переезжает. У нас здесь серьезная ситуация.
   - Так что ты с этим делаешь? - потребовал Эйдула.
   - Какая самая критическая точка, которую мы должны обезопасить?
   - Императрица, - сказал Эйдула. - И я сам.
   - Хорошо, - ответил Джанетто. - Я усилю охрану вокруг Империал-Сити. Откуда я это возьму, будет интересным вопросом, поскольку у нас не так много наземных войск, которые, как мы знаем, лояльны. Но я разберусь с этим. Также усилю охрану вокруг дворца. Что касается тебя, то тебе нужно перенести день фестиваля.
   - Я должен быть участником, - нахмурившись, сказал Эйдула. - Но я пошлю свои сожаления.
   - Сделай это, - сухо сказал Джанетто. - В последнюю минуту, если тебе нужно профессиональное предложение.
   - А как насчет морских пехотинцев? - спросил Эйдула.
   - Я заменю Брейловски, - сказал Джанетто. - И немного поболтаю с ним.
  
   - Добро, - сказала Элеонора, прерывая одно из заключительных занятий по планированию. - У нас реальная проблема.
   - Что? - спросил Роджер.
   - Старший сержант Брейловски только что был арестован, и все веб-сайты морской пехоты говорят о откормленном тельце. Думаю, что Кьерульф был немного свободен в обращении с информацией.
   - Черт. - Роджер посмотрел на часы. - Еще двенадцать часов.
   - Проси меня о чем угодно, только не о времени, - ответил Катроне.
   - Они собираются заставить его попотеть, - сказал Марино. - Он сопротивляется допросу, но в конце концов из любого можно вытянуть все, что угодно.
   - Он будет находиться на гауптвахте Лунной базы, - сказал Розенберг. - Это паршиво, там спецназовцы флота. Мы не можем просто тихо его отпустить.
   - Гринберг все еще на месте, - отметил Роджер. - Если он узнает, что Кьерульф на нашей стороне, а Брейловски должен был бы это сделать, поскольку они говорят об "откормленном тельце", тогда мы потеряем и Кьерульфа. И они будут знать, что это произойдет где-то во время фестиваля.
   - И Кьерульф знает, что это имеет отношение к мардуканцам, - сказала Элеонора, поморщившись.
   - И теперь в сети данных ИБР есть приказ о предупреждении, - сказал Тебич, отрываясь от своего поста. - Попытка государственного переворота, запланированная на имперский фестиваль.
   - Они знают все важное, - категорично сказал Катроне, качая головой. - Мы должны прерваться.
   Все посмотрели на Роджера. Это было то, что Катроне понял позже - гораздо позже. Даже он посмотрел на Роджера. Который невидящим взглядом смотрел на дальнюю стену.
   - Нет, - сказал принц после долгой паузы. - Никогда не принимайте во внимание свои страхи. Они знают о Хельмуте, но это было очевидно. Они подозревают, что я, возможно, жив, но они не знают о Миранде.
   Он сделал паузу и сверился со своим имплантом.
   - Мы сдвигаем это раньше, - продолжил он, его голос был четким. - Им потребуется время, чтобы что-то сделать. Приказы должны быть сокращены, планы должны быть составлены, эскадры перемещены, на вопросы даны ответы. Тему, - он посмотрел на Джина, - ты распоряжался разрешениями на парад. Можем ли мы обойти очередь? Попросить маршала парада перенести нас вперед на первый выход утром?
   - Мы можем, если вы готовы рискнуть и положить немного наличных в чей-нибудь карман, - сказал Джин через мгновение, - и я думаю, что знаю, какой карман наполнить. Но есть шанс, что он может учуять достаточно большую крысу, чтобы поднять тревогу.
   - Оцените шансы, - сказал Роджер, и чрезвычайно младший офицер ИБР закрыл глаза на пятнадцать секунд напряженного раздумья.
   - Может быть, один из пяти, что он что-то почует, но не более одного из десяти, что он сделает что-нибудь, кроме как попросит больше наличных, если он это сделает, - сказал он наконец, и Роджер нахмурился. Затем принц пожал плечами.
   - Нехорошо, но при данных обстоятельствах лучше, чем ждать, пока дожмут Брейловски, - решил он и повернулся к другим агентам ИБР.
   - Ладно, "откормленный телец" - это, по-видимому, стало кодовым словом. Тебич, ты можешь вставить что-нибудь тайно на флотские сайты - те, которые они читают?
   - Легко, - сказал Тебич.
   - Кодовое слово "откормленный телец". Вставь его так, чтобы оно считывалось ноль семьсот. Это произойдет через семь часов. Это время начала.
   - А как насчет Хельмута? - спросил Катроне.
   - С этим мы ничего не можем поделать, - сказал Роджер. - Он должен был появиться в десять, и именно тогда он появится. Я надеюсь.
   Катроне кивнул на замечание принца. К сожалению, они все еще не получили никакого подтверждения от Хельмута о том, что он даже получил инструкции Роджера, не говоря уже о том, что он сможет их выполнить.
   - На данный момент мы ничего не знаем наверняка о Хельмуте, - продолжил Роджер, - но мы точно знаем, что нам нужен Кьерульф. Он и Лунная база прямо над нами. Если он не сможет, по крайней мере, запутать ситуацию там достаточно надолго, чтобы мы смогли захватить дворец, мы все равно покойники. И если мы будем ждать Хельмута, мы потеряем Кьерульфа.
   Он пожал плечами, и Катроне кивнул. Не столько в согласии, сколько в принятии. Роджер кивнул в ответ, затем вернул свое внимание Тебичу.
   - В сеть Лунной базы, - сказал он. - Добавь: Позови Брейловски.
   - Понял.
   - Ты уверен в этом? - спросил Катроне. - Служба безопасности будет осуществлять наблюдение.
   - Пусть наблюдает, - сказал принц, который с боем обошел половину планеты. - Мы не бросаем наших людей. Никогда.
  
   - Нам нужна еще одна вещь, - сказал Роджер. Была ясная октябрьская суббота, первый день имперского фестиваля. День, когда погодные компьютеры чертовски хорошо знали, как обеспечить идеальную погоду в Империал-Сити. Ясное, хрустящее и красивое солнце чуть ниже горизонта в Империал-Сити. Тот день. Роджер невидящим взглядом уставился на схему дворца, теребя пальцами облегающий черный костюм, который надевался под броню.
   - Да, подкрепление, - сказал Катроне, еще раз взглянув на план. Это должно было быть непросто, особенно учитывая, что этого ожидали плохие парни. И все они устали. Они намеревались немного поспать перед началом миссии, но из-за последних деталей и ее переноса...
   - Нет, я говорил о Нимашет, - сказал Роджер и сглотнул. - Они собираются убить ее в тот момент, когда ваша команда нанесет удар.
   - Нет, если они думают, что это копы, - указал Катроне. - Они не захотят, чтобы вдобавок ко всему прочему у них на руках было мертвое тело. Меня больше беспокоит то, что Эйдула убьет твою мать, Роджер. И ты тоже должен беспокоиться.
   - Мы не можем на это рассчитывать, - сказал Роджер, игнорируя укол. - Помнишь, что Субианто сказала о Симинове - лощеный бешеный пес, помнишь? И как бы ты ни говорил, что твоя команда лучшая из лучших, они не мои лучшие. И мои лучшие, мистер Катроне, чертовски хороши. И я действительно знаю одного человека, на которого могу положиться.
   - Нам не нужны лишние осложнения, - сказал Катроне.
   - Это тебе понравится, - сказал Роджер и свирепо ухмыльнулся.
  
   * * *
  
   Пиди Карузе любила наряжаться. Ей особенно понравилось разнообразие, доступное на Старой Земле, и она выбрала красивое золотисто-светлое платье, которое соответствовало цвету ее рогов. Оно было сшито очень искусной швеей - она должна была быть такой, чтобы придумать, как сшить платье для беременной мардуканки, которое не выглядело бы явно странно. Пиди подобрала к нему пару сандалий, которые ясно демонстрировали тот факт, что у мардуканцев на ногах были когти вместо ногтей. Когти были выкрашены в розовый цвет, в тон тем, что были у нее на пальцах. Ее рожки также были искусно отполированы всего несколько часов назад очень милой женщиной с Пинопы по имени Мэй Су, которая обычно делала маникюр. У людей были всевозможные краски, но на этот раз она остановилась на блондинке. Она подумывала покрасить их в рыжий цвет, так как один из людей сказал, что она от природы рыжеволосая, что бы это ни значило. Но сейчас она была блондинкой.
   Конечно, существовала проблема регулирования температуры. В общем, температура тела у мардуканцев не регулировалась. Мардуканцы были определены доком Добреску, который стал выдающимся (хотя и более или менее неизвестным) авторитетом в области физиологии мардуканцев, "чертовски холоднокровными, как жаба". Жабы, по большому счету, не очень хорошо себя чувствуют холодными октябрьскими утрами в Империал-Сити. Большинство мардуканцев справлялись с этим, надевая защитные костюмы, но они были такими... утилитарными.
   Пиди справилась с этой дилеммой портного - и с холодной окружающей средой - несколькими способами. Во-первых, она изучала упражнения диншона с Кордом с тех пор, как впервые встретила его. Диншон был дисциплиной, которую народ Корда использовал для контроля своей внутренней температуры, формой гомеопатического искусства. Частично это было лечение травами, но в основном это была ментальная дисциплина. Это могло бы помочь в горах Мардука, где температура часто опускалась до того, что люди считали "приятной", а мардуканцы - "морозной". Учитывая, что это конкретное утро было "морозным" для теплокровных людей, у мардуканцев даже не было подходящей описательной фразы, кроме "какой-то ледяной ад".
   Упражнения диншона могли бы помочь ей справиться даже с этим сильным холодом, но только на несколько минут. Поэтому она придумала несколько дополнительных уточнений.
   Вокруг запястий - всех четырех - и лодыжек у нее были тугие кожаные ремешки, а на шее - ошейник в тон. Снаряжение делало ее чем-то похожей на служительницу огня кратов, что даже отдаленно не было приятной ассоциацией, но важной частью было то, что повязки прикрывали нагревательные полосы, которые были достаточно горячими, чтобы быть на грани поджаривания. Еще несколько полосок покрывали ее живот и укладывались вокруг развивающихся плодов на спине.
   С этими приспособлениями и упражнениями диншона она должна быть в порядке в течение пары часов. И никакого неприглядного, немодного костюма для окружающей среды.
   В целом, она выглядела на пике стиля, если не обращать внимания на легкое отражение от полисахаридного мукоидного покрытия на ее коже, когда она изящно вышла из аэротакси и прогарцевала к входной двери штаб-квартиры ассоциации соседей Цепио.
   - Меня зовут Пиди Карузе, - сказала она на своем лучшем имперском, кивая двум мужчинам. Один из них был почти такого же роста, как она. Если бы она была на каблуках, она бы возвышалась даже над ним, но он был большим... для человека. - Я здесь, чтобы увидеть мистера Симинова. Я в курсе, что он внутри.
   - Босс не разговаривает ни с каким пенистым с улицы, - сказал тот, что пониже ростом. - Проваливай.
   - Скажи ему, что меня послал мистер Чанг, - сказала Пиди, изо всех сил стараясь улыбнуться. Это не было естественным выражением для мардуканцев с их ограниченными лицевыми мышцами, и получилось больше похоже на гримасу. - И он действительно хотел бы поговорить со мной. Это важно. Для него.
   Охранник заговорил в свой горловой микрофон и подождал, затем кивнул.
   - Кто-нибудь выйдет, - сказал он. - Ты подожди здесь.
   - Конечно, - сказала Пиди и хихикнула. - Не похоже, что мы собираемся бродить по заднему двору, не так ли?
   - Только не с пенистой, - нахмурившись, сказал охранник покрупнее.
   - Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь это, - сказала Пиди и покачала бедрами. Это было еще одно неестественное действие, но она достаточно наблюдала за человеческими женщинами, чтобы понять общую идею.
   Человек, который подошел к двери, был одет в костюм. Тот выглядел плохо сшитым, но, вероятно, из-за тела под ним. Пиди видела изображения земного существа под названием "горилла", и этот парень выглядел так, как будто только что свалился с дерева... и, падая, ударился головой.
   - Пошли, - сказал двойник гориллы, открывая дверь и отступая в сторону. - Босс только что встал. Он даже не выпил свой кофе. Он терпеть не может, когда его заставляют ждать, пока он не выпил свой кофе.
   Раздалось громкое жужжание, когда Пиди прошла в коридор, и горилла свирепо нахмурился.
   - Погоди! - сказал он, удивление и угроза боролись в его голосе. - У тебя есть оружие.
   - Ну, конечно, у меня есть оружие, - сказала Пиди, снова хихикая, когда еще трое мужчин вышли в коридор. - Я одета, не так ли?
   - Ты должна отдать его, - сказал горилла с выражением человека, который все равно никогда не понимал шуток.
   - Что? - спросила Пиди. - Все-все?
   - Все, - прорычал горилла.
   - Ну, хорошо, - вздохнула Пиди. - Но тогда боссу придется подождать некоторое время.
   Она просунула руку в верхние разрезы своего платья и вытащила два меча. Они были коротки для мардуканца, что делало их примерно такими же длинными, как кавалерийская сабля, и такими же изогнутыми. Она перевернула их и протянула рукояти горилле.
   Когда он взял их, она начала вытаскивать все остальное. Два изогнутых кинжала, размером с человеческие короткие мечи. По одному кинжалу с внутренней стороны обоих бедер. Два кинжала на шее, и еще два были спрятаны в разных местах, до которых требовалось дотянуться. Наконец, она вручила четыре комплекта кастетов, дубинку и четыре пачки имперских кредитов по четвертаку.
   - Это все? - спросил горилла с полными руками.
   - Ну... - Она сунула руку под юбку и вытащила длинный стилет для колющих ударов. Он был слегка липким. - Вот и все. Мой отец тоже убил бы меня за то, что я так покорно отдала их.
   - Просто положи это в кучу, - сказала горилла. Когда она закончила, он предложил охапку одному из других охранников и осторожно провел по ней детектором. Оставалась еще пара вещей, которые ему не нравились. Например, у нее была еще одна пачка кредиток и пилочка для ногтей. Она была около двух дециметров длиной, с ужасно острым концом.
   - У меня должно быть что-то, чем можно обиходить мои рога! - сказала она в ужасе, когда он конфисковал ее.
   - Не здесь, - сказал горилла. - Хорошо, теперь ты можешь увидеть босса.
   - Я лучше верну все это, - сказала она охраннику с охапкой скобяных изделий.
   - Мне понравится смотреть, как вы все это кладете на место, - весело ответил охранник, занося это в одну из боковых комнат и бросая на удобный столик с полумузыкальным лязгом.
   - Итак, каково это - работать на мистера Симинова? - спросила Пиди, когда они шли к лифту.
   - Это работа, - сказал горилла.
   - Есть ли место в такой организации для женщины?
   - Ты знаешь, как пользоваться чем-нибудь из этого? - спросил охранник, нажимая на кнопку третьего этажа.
   - В значительной степени, - честно ответила Пиди. - В значительной степени. Всегда учусь, ты же знаешь.
   - Тогда, да, я думаю, что да, - сказал горилла, когда двери закрылись.
  
   * * *
  
   - Она внутри, - сказал Билл.
   - Еще одно тело, которое нужно сохранить от убийства. - Кловис покачал головой. - Ненавижу отвлекаться.
   - "Просто следуйте по дороге из желтого кирпича!", - сказал Дэвис голосом придурка. - "Просто следуйте по дороге из желтого кирпича! Следуйте, следуйте, следуйте, следуйте, следуйте по дороге из желтого кирпича! Просто следуйте..."
   - У меня боевые патроны, - сказал Кловис, слегка смещаясь. - Не искушай меня.
   - Превозмоги это, - сказал Кот, протягивая руку и опуская забрало своего шлема. - Сорок пять секунд.
  
   Хонал поерзал, пытаясь освободить немного больше места на сиденье. Он потерпел неудачу и зарычал, когда начал нажимать на кнопки.
   - Проклятые карлики, - пробормотал он.
   - Повтори, Красная шестерка, - сказал коммуникатор.
   - Ничего, капитан, - ответил Хонал.
   - Наружные двери открываются, - сказал Розенберг. - Переместитесь к позиции внутренней двери.
   - Карлики, - снова пробормотал Хонал, убедившись, что он не транслирует, и включил антигравитацию. - Раса карликов. - "Но, по крайней мере, они сделали классные игрушки, с которыми можно играть", - подумал он и нажал кнопку для передачи.
   - Красная шестерка, свет, - сказал он, затем щелкнул рычагом, чтобы поднять посадочные салазки, и выдвинул "стингшип" из его отсека, разворачиваясь так, чтобы выровняться с дверями склада. Они все еще находились в подземном сооружении, но как только выйдут из укрытия бункеров, скрывающихся в глубине земли, они собирались зажечь все маяки в Империал-Сити.
   Пришло время веселиться.
  
   - Три, четыре, пять, - считал Роджер, пробегая рысью по сырому коридору. Вода поднялась до края подиума, и скользкая бетонная поверхность была покрыта слизью.
   Переход представлял собой древнее "метро", средство массового передвижения, существовавшее до появления гравитационных труб. Бесконечная экспансия Империал-Сити оставила его позади задолго до годов кинжалов, и дворец - то ли случайно, то ли по проекту Миранды Макклинток - находился прямо над местом, которое раньше называлось "Юнион Стейшн".
   Роджер считал боковые проходы и остановился на седьмом.
   - Время приступить к выполнению миссии, - сказал он, глядя на свою команду мардуканцев и отставников собственных сил императрицы. Последние в основном казались немного запыхавшимися после трехкилометровой пробежки, но они проверили свое снаряжение и вооружились своими шариковыми и плазменными пушками с легкостью, выработанной годами практики.
   Роджер в последний раз сверился со своим имплантом, затем открыл нечто, похожее на древний блок предохранителей. Внутри была не намного более современная клавиатура. Отчаянно надеясь, что электроника выдержала сырость, он глубоко вздохнул и набрал длинный код.
   Заскрежетал металл, и стена начала отодвигаться.
   Роджер шагнул в темноту, за ним последовали двенадцать мардуканцев в боевых доспехах, полдюжины бывших людей из собственных сил императрицы, тоже в доспехах, и одна слегка сбитая с толку собака-ящерица.
  
   - Ваша первая встреча с мистером Ван ден Вонделом состоится через двадцать три минуты, - сказала административная помощница Эйдулы, когда принц садился в лимузин. - После этого...
   - Отмени это, - сказал Эйдула. - Дуауф, направляйся в дом Ричена.
   - Да, сэр, - сказал шофер, поднимая лимузин с платформы и ловко вписывая его в поток машин.
   - Но... но, ваше высочество, - сказала девушка, покраснев. - У вас назначено несколько встреч, а имперский фестиваль - это...
   - Думаю, в этом году мы будем наблюдать за парадом из дома, - сказал он, глядя в окно. Только начинался рассвет.
  
   Имперский фестиваль праздновал свержение лордов кинжалов и установление императорского трона пятьсот девяносто лет назад. Силы повелителей кинжалов были "официально" разгромлены пятого октября; устранение немногих местных сторонников, с большинством из которых расправились, бросив камни им на головы, было проигнорировано. По причинам, известным лишь нескольким специализированным историкам, Миранда Макклинток решительно отвергла любое использование термина "Октябрьская революция". Однако она была инициатором имперского фестиваля, и он оставался ежегодным празднованием продолжения рода Макклинтоков и империи Человека.
   В этом году у фестиваля были небольшие проблемы с тем, чтобы стать праздничным. Толпа, собравшаяся на фейерверк накануне вечером, была неуправляемой, и большая группа из нее ворвалась в имперский парк, призывая императрицу. Их разогнали, но полиция была менее чем уверена, что сегодня не произойдет чего-то еще, возможно, худшего.
   Однако выгружающиеся из трейлеров мардуканцы представляли собой просто ошеломляющее зрелище. Животные, которых они вели вниз по грузовым пандусам, были похожи на что-то из юрского периода, и мардуканцы предположительно - и об этом свидетельствовали седла и уздечки - планировали оседлать их. Всадники были крупными парнями, даже для мардуканцев, одетыми в начищенные кольчуги и стальные шлемы. Полиция осмотрела мечи, которые они носили, - культурные артефакты, полностью соответствующие фестивалю и, более того, привязанные к местам шнурами, - и понадеялась, что они не станут проблемой.
   То же самое относилось и к типам пехоты. За спинами у них были длинные пики и старинные химические винтовки. Один из сержантов местной полиции подошел и проверил, нет ли у них при себе пороха. Сканеры не были настроены на старомодный черный порох, и они выглядели так, как будто знали, с какого конца вылетела пуля. У них не было никаких боеприпасов, но он все равно проверил винтовки, просто из личного интереса. Это были сложные затворные устройства, и один из мардуканцев продемонстрировал, как его оружие открывалось и заряжалось. Легкость, с которой он обращался с винтовкой, говорила полицейскому о долгой практике, что вызывало беспокойство, поскольку предположительно они были группой официантов из местного ресторана.
   Но когда они выгрузили последнего зверя, он чуть не вызвал подкрепление. Существо было размером со слона и явно не радовалось тому, что находится здесь. Зверюга мычала и била копытом по земле, и всадник на ее спине, казалось, очень мало влиял на ее поведение. Казалось, зверь что-то искал, и внезапно с грохотом ожил, сотрясая землю поступью, направляясь к офицеру Йоргенсену.
   Йоргенсен побледнел, когда зверь понюхал его волосы. Он мог бы оторвать ему голову одним укусом своего большого клюва, но только принюхался, а затем недовольно буркнул. Он развернулся, гораздо более легко, чем должно двигаться что-либо столь крупное, и взревел. Громко. Это не звучало радостно.
   Наконец, один из крупных всадников в доспехах дал ему кусок ткани, который выглядел так, как будто его оторвали от боевого костюма. Зверь нюхнул его и обнюхал более тщательно, затем успокоился, все еще оглядываясь по сторонам, но успокоенный.
   "Хорошо, что толпы все еще были такими редкими", - подумал Йоргенсен. Может быть, именно поэтому маршал парада поменял местами этих парней во главе парада откуда-то из хвоста? Чтобы вывести их и их тварей до того, как присутствие и шум больших толп сделают капризных зверей еще более капризными?
   Нет, это не могло быть чем-то настолько разумным, подумал он. Не учитывая все остальное дерьмо, происходящее в этом году.
   Но, по крайней мере, это должен был быть интересный фестиваль.
  
   - А вот и он, - сказал Мачек, отрывая взгляд от панели, которую он разобрал, и убирая мультиинструмент обратно на место в своем поясе специалиста по техническому обслуживанию.
   Мачек и Беби оба служили в составе контингента морской пехоты Лунной базы в предыдущем туре, именно поэтому их выбрали для этой работы. Им это не нравилось, но они были профессионалами, и они прошли за Роджером через слишком много пропитанных кровью полей сражений, чтобы заботиться об одном купленном и оплаченном адмирале.
   - А что насчет помощницы? - спросила Беби.
   - Оставим ее, - сказал Мачек, взглянув на привлекательную брюнетку-лейтенанта и надвинув очки. - Но после станнера.
   Беби кивнула, достала шариковый пистолет из открытой панели обслуживания и повернулась. У Гринберга было как раз достаточно времени, чтобы опознать оружие в руке своей убийцы, прежде чем поток сверхскоростных шариков превратил его голову в кровавые брызги. Лейтенант рядом с ним открыла рот, когда мозги и кровь ее адмирала покрыли ее красно-серым туманом, но Мачек поднял свой парализатор, прежде чем она смогла сделать что-либо еще.
   - Извините за это, мэм, - сказал он и выстрелил.
   Оба морпеха опустили оружие и схватились руками за головы, когда в коридор влетели охранники морской пехоты с пистолетами на изготовку и очень сердитыми выражениями на лицах.
   - Привет, - сказал Мачек.
   - Ты, мать тв!..
   - Откормленный телец, - прервала разговор Беби, опуская руки. - Это что-нибудь значит для тебя?
  
   - Открываются внутренние двери, - сказал Розенберг. - Инициируйте.
   "Теневые волки" ринулись вперед, вырвавшись из своего укрытия в самом сердце Империал-Сити. Как только Хонал вышел из внутренних дверей и получил все возможности связи, он включил схему для всех эскадрилий.
   - Восстаньте, братья по циванам! - ревел он. - Великие дела ждут! Теперь к гневу, теперь к разорению и красному рассвету!
   Этому его научил Роджер. Он не знал, где принц подхватил это - вероятно, в какой-то древней истории человечества, - но это была отличная фраза, и она заслуживала повторения.
  
   - О, черт, - сказал Фелпс.
   - Что теперь? - спросила Гуннар, зевая.
   - Множество меток! - огрызнулся Фелпс. - Военного класса. Три локуса - четыре... пять локаций, две на Западном хребте! Три из них находятся внутри города!
   - Что? - Гуннар резко выпрямилась в своем кресле, включив ретранслятор на своей консоли. - О, Боже мой! Только не снова.
   - Откуда, черт возьми, они взялись? - потребовал Фелпс.
   - Понятия не имею, - ответила Гуннар. - Но пять дают вам десять там, куда они направляются. -Она начала набирать последовательность команд, но остановилась, когда индикатор подключения погас. Долю мгновения спустя из подвала здания донесся грохот.
   - Основной канал связи отключен, - коротко сказал капрал Люджевит. - Вторичный тоже отключен. Сержант, мы отрезаны.
   - Выясни почему! - сказала Гуннар. - Черт, мы что, вообще не можем общаться?
   - Только если хочешь воспользоваться телефоном, - сказал ей Люджевит.
   - Тогда воспользуйся гребаным телефоном!
   - Луддит.
  
   * * *
  
   - Что бы ни говорили обо всех этих человеческих приспособлениях, - заметил Кринди Фейн, задувая спичку, - в порохе есть определенный трепет.
   Главный узел связи полицейского управления Империал-Сити только что встретился с двумя килограммами вышеупомянутого пороха. Порох победил.
   - Люди научили нас и этому, - сказал Эркум, почесывая основание одного из рогов. - Верно?
   - О, испортишь себе настроение, - ответил Кринди. - Время убираться отсюда.
   - Прямо сюда, - сказал Тебич. - Попасть внутрь было легко. Это было сделано благодаря предоставленному ИБР допуску для "техников". - Выбираясь наружу, мы должны воспользоваться канализацией.
  
   Империал-Сити был самым защищенным местом в галактике. Все это знали. Однако большинство из них не знали о том, что он был защищен в первую очередь от космической атаки. Оборонительные позиции окружали город, и некоторые из них были расположены в самом его сердце, если уж на то пошло. Но они были разработаны для поражения приближающегося на орбитальных уровнях вражеского оружия.
   Гораздо меньше средств защиты было нацелено на более близкие к земле цели.
   Корабли-стингеры использовали эту брешь в обороне столицы изо всех сил. Аэрокары были приземлены автоматически, как только отключилась городская полицейская сеть. Это означало, что машины, которые обычно стояли бы у них на пути, были припаркованы на земле, а водители проклинали системы, которые просто не работали. Это не означало, что воздух был свободным, просто он был менее загроможден движущимся мусором.
   Хонал развернул "стингшип" вокруг одного из бесчисленных городских небоскребов и запустил "умный круг". Снаряд полетел вверх, затем назад и попал в офис принца Джексона, когда Хонал нырнул под гравитационную трубу и совершил еще один вираж по 47-й улице.
   Полицейская машина на пересечении 47-й улицы и Троэлсен-авеню выпустила в его сторону поток шариков, но они отскакивали от хромстеновой брони "стингшипа", как капли дождя. Хонал даже не ответил. Полиция, знала она об этом или нет, фактически была нейтральной в этой битве, и он приберег свои боеприпасы для более важных дел.
   Например, оборонительных позиций на краю имперского парка.
   Его сенсоры вышли на максимум, когда одна из этих огневых точек нацелилась на него, и он выпустил две ракеты HARM по радару. Они с визгом сорвались со стоек крыльев "теневого волка", и он снова накренился - сильно - чтобы поставить еще один небоскреб между собой и защитой. Ракеты HARM летели прямо и точно, наводясь по излучению радара на отсеки оборонительных ракет, а катящиеся огненные шары разнесли отсеки в щепки.
   Но одна из капсул уже выстрелила, и зенитная ракета нацелилась на его "стингшип" и повернула на 41-ю улицу, воя ему вслед.
   Когда включились системы самонаведения преследующей ракеты, на визоре Хонала вспыхнуло предупреждение об угрозе. Он взглянул на значки нашлемного дисплея, затем снизил корабль едва ли до ста метров и включил форсаж на полную тягу. Турбины "теневого волка" взвыли, когда "стингшип" понесся по широкому проспекту в самом сердце столицы империи Человека, но ракета была легче, быстрее и гораздо современнее. Она быстро сориентировалась, нацелившись на добычу, и Хонал осторожно выжидал. Ему нужно было, чтобы это было близко позади него, достаточно близко, чтобы это не могло...
   Он рванулся вверх, совершая на форсаже подъем петлей на столбе грома. Брюхо его "стингшипа" едва не задело стену очередного небоскреба, и умная ракета последовала за своей целью. Она срезала угол, чтобы уничтожить "стингшип", пересекая траекторию полета "теневого волка"... и исчезла во внезапном всполохе пламени, когда врезалась прямо в гравитационную трубу, вокруг которой Хонал сделал петлю.
   - Да! - Хонал развернул корабль и направился к авеню Монторси, следующей цели в его списке. - Я Хонал К'Тон Радас, наследник баронства!..
   - Красная шестерка, - сухо сказал Розенберг по связи. - У тебя на хвосте еще один преследователь. Возможно, стоит обратить на это немного внимания.
  
   - Капитан Валленштейн, - произнес дежурный техник связи отрывистым, спокойным, профессионально подготовленным голосом. - Мы получаем сообщения о военном нападении на Империал-Сити. Связь ИБР и полиция Империал-Сити отключены. Штаб обороны поддерживает с нами связь, и оборонительные сооружения вокруг дворца сообщают об атаке кораблей-стингеров.
   - Свяжитесь с четырнадцатой эскадрой авианосцев, - сказал Густав Валленштейн, поворачиваясь, чтобы посмотреть на дисплей своего ретранслятора, когда там начала появляться та же информация. - Пусть они...
   - Отменить этот приказ, - произнес четкий голос.
   Голова Валленштейна резко повернулась, и его лицо исказилось от ярости, когда в оперативный зал Лунной базы вошел капитан Кьерульф.
   - Что? - потребовал Валленштейн, поднимаясь на ноги. - Что ты только что сказал?!
   - Я потребовал отменить этот приказ, - повторил Кьерульф. - Никто никуда не двигается.
   - "Минотавр", "Глория", "Ланселот" и "Гольбейн" движутся, - сказал техник-сенсорщик, как бы противореча начальнику штаба. - Прогнозы курса показывают, что они движутся, чтобы перекрыть планетарные орбиты.
   - Прекрасно, - ответил Кьерульф, не сводя глаз с Валленштейна. - То, что происходит на Старой Земле, нас не касается.
   - Черт возьми, это не так! - крикнул Валленштейн и посмотрел на охранников. - Арестовать капитана Кьерульфа!
   - По чьему приказу? - холодно осведомился Кьерульф. - Я старше вас по дате присвоения звания.
   - По приказу адмирала Гринберга, - усмехнулся Валленштейн. - Мы положили на тебя глаз, Кьерульф. Сержант, приказываю вам арестовать этого предателя!
   - Почему измена никогда не процветает? - легкомысленно спросил Кьерульф, поскольку морская пехота оставалась на своем посту. - Потому что, если она будет процветать, никто не посмеет назвать это изменой. Что ж, Валленштейн, последние несколько месяцев ты процветал, но не сегодня. Сержант?
   - Сэр?
   - Откормленный телец.
   - Да, сэр. - Морской пехотинец вытащила свой пистолет. - Капитан Валленштейн, вы арестованы за измену империи. Все, что вы скажете, и т.д. Давай прибережем остальное до тех пор, пока мы не поместим вас в хорошую камеру для допросов, хорошо?
   - Капитан, - сказал техник-связист, когда оседающего Валленштейна вывели из комнаты, - на его защищенную линию поступил звонок от принца Джексона. Он спрашивает адмирала Гринберга.
   - В самом деле? - Кьерульф тонко улыбнулся. - Этот конкретный звонок может оказаться немного трудновыполнимым, шеф. Полагаю, вместо этого лучше ответить мне.
   Он сел в кресло, которое освободил Валленштейн, и одним нажатием включил канал связи.
   - И вам доброе утро, принц Джексон, - весело сказал он, когда хмурое лицо принца появилось на дисплее его коммуникатора. - Что я могу сделать для министра имперского флота в это прекрасное утро?
   - Черт возьми, Кьерульф, - прорычал Эйдула. Данные, отображаемые в нижнем углу дисплея, указывали на то, что сигнал поступал с аэрокара. - Соедините меня с Гринбергом. И пусть четырнадцатая эскадра авианосцев переместится поближе к Старой Земле. Принц Роджер вернулся, и он пытается совершить еще один переворот. Собственным силам императрицы нужна поддержка флота.
   - Простите, принц Джексон, - сказал Кьерульф. - Боюсь, что, как гражданский член правительства, вы не входите в мою цепочку командования. А адмирал Гринберг в данный момент недоступен.
   - Почему он недоступен? - спросил Эйдула, внезапно насторожившись.
   - Думаю, он только что получил смертельную дозу отравления шариками, - спокойно сказал Кьерульф. - И прежде чем вы отправите генерала Джанетто, который, в отличие от вас, господин министр военного флота, теоретически является моим непосредственным начальником, вы можете смело сказать ему, что он готов к следующей дозе.
   - Я оторву тебе голову за это, Кьерульф!
   - Тебе будет трудно это сделать, - сказал ему Кьерульф. - И если мы проиграем, тебе придется стоять в очереди. Хорошего дня, ваше высочество.
   Он нажал на клавишу и отключил Эйдулу.
   - Так, слушайте, солдаты, - сказал он, поворачивая свое командирское кресло лицом к персоналу оперативной комнаты и откидывая его назад. - Кто-нибудь действительно верит, что инициатором переворота был принц Роджер? - Он оглядел выражения лиц собравшихся и кивнул. - Хорошо. Потому что факт в том, что переворот возглавил Эйдула, и с тех пор он держит императрицу в заложниках, верно?
   - Да, сэр, - сказала одна из техников - старший инженер со знаками более чем двадцатилетней службы на манжетах. - Я рада, что кто-то наконец-то готов сказать это вслух.
   - Что ж, вы все можете принять свое решение прямо сейчас, - сказал Кьерульф. - До самого недавнего времени Эйдула думал, что Роджер мертв. Это не так. Он вернулся, и у него кровь в глазах. Забудьте все, что вы видели в новостных программах о хорошо одевающемся принце. Суть в том, что он Макклинток - и более того, настоящий Макклинток. Морские пехотинцы с нами. С нами капитаны "Глории", "Минотавра", "Ланселота" и "Гольбейна", а адмирал Хельмут уже в пути. Вероятно, он опоздает на день и ему не хватит времени, потому что нам пришлось начать игру пораньше. Любой, кто не желает оставаться на своем посту - а это, вероятно, будет означать, что на наши головы полетят ракеты, - немедленно отправляйтесь в Луна-Сити. Любой, кто хочет остаться, более чем желанный гость.
   Он огляделся, приподняв одну бровь.
   - Я остаюсь, - сказала техник связи, поворачиваясь обратно к своему пульту. - Лучше умереть как космонавт, чем работать на этого ублюдка Эйдулу.
   - Аминь, - сказал другой из младших офицеров.
   - Очень хорошо, - сказал Кьерульф, когда остальные кивнули и пробормотали свое согласие. - Отправьте сообщение всем контингентам морской пехоты флота. Кодовое слово: Откормленный телец.
  
   * * *
  
   - Я люблю имперский фестиваль, - сказал Симинов, когда горилла вкатила в комнату плавающее кресло Депро. - Букмекеры заняты, шлюхи заняты, а продажи наркотиков выросли на пятнадцать процентов.
   Депро сердито посмотрела на него поверх кляпа, затем повернулась, чтобы посмотреть на Пиди.
   - Итак, как вы видите, мисс Карузе, - продолжил Симинов, - мисс Стюарт невредима.
   - Ну, мистер Чанг послал меня на переговоры, - сказала Пиди, снова скорчив гримасу в попытке улыбнуться и многозначительно потирая свои рожки кончиками пальцев. - Видите ли, у него просто нет миллиона кредитов, которые сейчас валяются без дела. Он готов предложить сто тысяч немедленно, как то, что он называет "выигрыш", а остальное выплатить через несколько дней, если все пойдет хорошо. Максимум через две недели.
   - Что ж, мне жаль, что вы проделали весь этот путь напрасно, - сказал Симинов. - Сделка не подлежит обсуждению. Особенно с тех пор, как пропал мой эмиссар, - резко добавил он. - Возможно, вам следует пропасть без вести, мисс Карузе, - предложил он. - Это было бы только... Что это было?
   Отдаленный взрыв потряс здание, и Симинов и его горилла посмотрели друг на друга с озадаченными выражениями лиц.
   - Черт, - мягко сказала Пиди, взглянув на свои часы. - Уже?
   Главарь банды и его телохранители все еще пытались осмыслить то, что они только что услышали, когда она ударила по креслу Депро, отбросив его через всю комнату, и упала вперед. Все четыре ее руки толкнулись об пол перед ступнями, и затем она ударила обеими ногами.
   Горилла и его брат отлетели назад к стене. Они врезались в нее - сильно, - и Пиди оттолкнулась нижними руками и отбросила себя назад. Она пролетела по воздуху, упав перед двумя охранниками, как раз в тот момент, когда они начали доставать из карманов своих курток шариковые пистолеты. Ее верхние локти откинулись назад, чтобы соприкоснуться с их лицами, а нижние руки потянулись вниз и назад. Эти более сильные руки крепко сжали их, подняли за бедра и сбили с ног. Они приземлились затылками с силой, сотрясающей кости.
   Она кувыркнулась вперед, благодаря богов Огненных гор за высокий потолок, и перелетела через стол. Всеми четырьмя руками она удержала равновесие на его поверхности, когда ее ноги врезались в Симинова, отбросив его назад, чтобы он врезался в стену, прежде чем смог поднять шариковый пистолет, который вытащил из ящика. Он ударился с ошеломляющей силой, и пистолет отлетел в угол кабинета.
   Пиди снова сделала сальто, на этот раз назад, и снова оказалась между охранниками. Она схватила гориллу за волосы, откинула его голову назад так, что его горло оказалось открытым и незащищенным, и провела по нему тыльной стороной своих рогов, повернув голову. Изогнутый заостренный край вскрыл шею, выпустив фонтан крови быстрее, чем смог бы нож, и она отбросила истекающее кровью тело в сторону и пнула другого охранника в живот. Она топнула одной ногой, чтобы сломать ему шею, затем спокойно протянула руку и заперла дверь.
   - Роджер подумал, что ты можешь недооценивать женщину, - мягко сказала она, направляясь обратно через комнату.
   Симинов уставился на нее, ошеломленный внезапным столкновением со стеной своего офиса и еще больше совершенно неожиданной бойней вокруг него. Он все еще пялился, когда она подняла его одной нижней рукой и швырнула через всю комнату. Он с силой врезался в еще одну стену и кучей сполз по ней на пол, постанывая и сжимая руку, которая внезапно приобрела неестественный изгиб чуть ниже локтя.
   - Он особенно подумал, что ты мог бы недооценивать беременную, даже если она была мардуканкой, - добродушно продолжила Пиди. - И, признаю, если бы ты имел дело с одним из этих побитых кратовских слабаков, у тебя, возможно, был бы другой разговор.
   Она подняла Депро, тяжелый плавающий стул и все такое, и использовала заостренную сторону своих рогов, чтобы разрезать ленту, удерживающую человеческую женщину на стуле.
   - Но ты имеешь дело не с одним из них, - продолжила она, подходя к тому месту, где Симинов пытался подняться на ноги. Его глаза расширились при виде окровавленной мардуканки, нависшей над ним. - Я Пиди Дорсон Акос Лефан Карузе, дочь короля долины Мадх-Хем, прозванная Светом Долин, - тихо закончила она, наклоняясь так, что ее лицо было всего в двух сантиметрах от его лица, - и это, мой друг, действительно циван другого цвета.
  
   * * *
  
   - Ты кажешься хорошим парнем, - сказал Растар, поднимая любознательного сержанта Питерсона за бронежилет одной истинной рукой, в то время как наушник, спрятанный под его кавалерийским шлемом, передал ему сообщение Хонала. Он взмахнул правой накладной рукой в жесте извинения и свободной истинной рукой сорвал с пояса полицейского шариковый пистолет. - Мне очень жаль, что я это делаю.
   Он повернулся вместе с сержантом перед собой и направил пистолет на другого полицейского из отряда, который наблюдал за мардуканцами.
   - Пожалуйста, не надо, - продолжил он на превосходном имперском, когда руки рефлекторно дернулись к кобурам. - Я действительно неплохо справляюсь с одним из них. Просто бросьте их на землю.
   - Черта с два, - сказал заместитель Питерсона, держа руку на пистолете.
   - Всегда трудный путь, - вздохнул Растар и нажал на спусковой крючок. Пуля выбила оружие в кобуре прямо из-под руки капрала, и коп взревел от шока - не без примеси ужаса - и резко поднял свои сильно покалывающие пальцы, чтобы прижать их к нагруднику.
   - Нет! - рявкнул Растар, когда двое других копов начали доставать свое оружие. - Он не ранен. Но у вас есть очень маленькая область в верхней части вашей брони, где вы уязвимы. Я могу убить каждого из вас до того, как вы вытащите оружие. Доверьтесь мне в этом.
   - И у вас все равно не будет шанса, - сказал один из диаспранцев, опуская острую как бритва пику, пока она не уперлась в плечо одного из полицейских. Небольшая группа полицейских огляделась... и наткнулась на сплошную стену пик.
   Еще двое диаспранцев вышли вперед и начали собирать оружие. Они бросили их Растару, который аккуратно поймал летящие пистолеты, когда диаспранцы окружили полицию.
   - Сколько пистолетов тебе нужно? - потребовал Питерсон.
   - Обычно я использую четыре, - сказал Растар, - но большего калибра. Они уже в пути. - Он сел на своего цивана и посмотрел на дворец, находившийся в километре от него. - Хотя это будет не очень красиво.
   - Моджо из двух пистолетов не сможет попасть в амбар, - сердито сказал один из копов.
   - Моджо с двумя пистолетами? - спросил Растар, поворачивая цивана.
   - Стреляешь из двух пистолетов одновременно, идиот, - сказал сержант. - Я не могу поверить, что это происходит!
   - Два пистолета?
   Растар повернулся, чтобы посмотреть на полицейский аэрокар, и его руки замелькали. Четыре экспроприированных шариковых пистолета материализовались в его руке как по волшебству, и он разрядил все четыре магазина. Это звучало так, как будто он стрелял на полном автомате, но когда он закончил, в боковой панели аэрокара были аккуратно пробиты четыре отверстия, ни одно из которых не было больше одной бусинки.
   - Два пистолета - это для людей, - насмешливо сказал он, перезаряжая их из экспроприированных у офицеров подсумков с боеприпасами. Затем он повернулся к дворцу и обнажил свой меч, когда на заднем плане прогремел первый взрыв.
   - Атакуй!
  
   Джакрит Киймет включила свой коммуникатор, когда вдалеке прогрохотал взрыв.
   - Ворота номер три, - сказала она, хмуро глядя на вереницу грузовиков, готовящихся к фестивалю.
   - В воздушном пространстве Империал-Сити обнаружены военные шаттлы и "стингшипы", - натянуто сообщил командный пункт. - Будьте готовы к нападению.
   - О, здорово, - пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Ее отстранили от охраны складов "Эйдула Индастриз" и сделали членом личной охраны императрицы. Обычно это была работа для морских пехотинцев, но она знала, что лучше не задавать вопросов, когда ей сказали "записаться добровольцем". Тем не менее, не нужно было быть морским пехотинцем, чтобы понять, что защищать дворец от "стингшипов" в ее нынешнем положении - стоя перед воротами с шариковой винтовкой - будет довольно сложно.
   - Что я должна делать со "стингшипами"? - потребовала она язвительным тоном.
   - Вы также можете ожидать наземного нападения, - саркастически сказал сержант на отдаленном и сильно укрепленном командном пункте. - Эскадрилья дворцовых боевых кораблей набирает мощность, а группа реагирования облачается в броню. Все, что вам нужно сделать, это оставаться на своем посту до тех пор, пока вас не сменят.
   - Отлично, - повторила она и посмотрела на Дима Меррилла. - Остаемся на нашем посту, пока нас не сменят.
   - Разве это не то, чем мы все равно занимаемся? - со смешком ответил другой охранник. Затем он перестал хихикать и уставился на меня. - Что за...?
   Вереница всадников верхом на - динозаврах? - с грохотом неслась по открытой площадке парка. Казалось, они размахивали мечами, и за ними следовала шеренга пехотинцев с самыми большими копьями, которые когда-либо видел кто-либо из стражников. И...
   - Что, черт возьми, это за штука? - крикнула Киймет.
   - Не знаю, - ответил Меррилл. - Но думаю, вы должны сказать им, чтобы они пошевеливались!
   - Командный пункт, это ворота номер три!
  
   * * *
  
   - И... время.
   Билл вывел аэрофургон из потока машин и, как ястреб, бросил его у задней двери "ассоциации соседей".
   Дэйв открыл боковую дверь, когда они падали, и Трей всадил по две пули в каждого из охранников, когда Кловис выкатился из машины под его линией огня. Специалист по входу приземлился еще до того, как аэрофургон полностью опустился, и бегом пересек аллею. Он приставил дуло своего короткого крупнокалиберного шарикового ружья к замку двери и нажал на спусковой крючок. Металлическая обшивка взвизгнула и веером разлетелась на куски, когда двенадцатимиллиметровая пуля без усилий пробила ее насквозь. Один шарик для засова, один для ручки, а затем Дейв пинком распахнул дверь, пронесся мимо Кловиса и ворвался в нее.
   Трое охранников выскочили из комнаты сразу за входом. Их время реакции было превосходным, но недостаточным, и Кловис опустился на одно колено, уложив всех троих, когда Дейв проходил мимо.
   - Коридор один, чисто, - сказал он.
  
   * * *
  
   Роджер нажал на последний из длинного ряда ящиков и поднял плазменную пушку. Он и его команда отставали от графика на девяносто секунд.
   - Время показа, - пробормотал он, когда дверь скользнула назад, а затем вверх.
   Охранник в силовой броне за дверью дворцового командного пункта изумленно обернулся, когда сплошная стена глубоко заглубленного коридора внезапно широко разверзлась. Однако его рефлексы были превосходны, и он уже поднимал свое собственное тяжелое ружье, когда Роджер выстрелил. Плазменный разряд оторвал охраннику ноги и подбросил его в воздух, а второй выстрел Роджера сразил другого охранника, в то время как первый все еще был в воздухе.
   Это оставляло саму дверь командного пункта. Портал был сильно бронирован хромстеном, но Роджер уже сталкивался с подобными проблемами раньше. Он перевел плазменную пушку в режим обхода протоколов безопасности и направил ее на дверь, выпуская непрерывный поток плазмы. Злоупотребление могло привести к перегреву патронника и взрыву пушки и, вероятно, его пользователя ко всем чертям. Это также делало оружие бесполезным для дальнейшей стрельбы, даже если оно уцелеет. Но на этот раз пушка выдержала, и в центре прочной металлической двери образовалась дыра размером с тело, в то время как коридор выглядел как дождливый день на Амазонке - или обычный мардуканский полдень - когда ожила противопожарная дворцовая система.
   Роджер отбросил ставшую бесполезной пушку и позволил Кааперу войти, а сам последовал за ним и двумя следующими людьми. Было странно следовать за кем-то еще, но Катроне был прав. Роджер был единственным человеком, которого они буквально не могли позволить себе потерять, если какой-нибудь идиот решит поиграть в героя. Но внутри командного пункта не было никаких сумасшедших. Ни на ком из них не было брони, и хотя у них были шариковые пистолеты, они знали, что лучше не использовать их против брони.
   - Соберите их, - сказал Роджер и направился к командирскому креслу.
   - Выходите, - сказал он через внешние динамики своей брони.
   - Черта с два, - сказал наемник в кресле.
   Роджер поднял шариковый пистолет, затем пожал плечами внутри своей брони.
   - Я бы действительно хотел убить тебя, - сказал он, - но в этом нет необходимости.
   Он протянул руку и поднял командира поста за китель. Дородный наемник с таким же успехом мог быть невесомым, если судить по "мускулам" брони Роджера, и принц презрительно швырнул его через всю комнату. Бывший командир с оборвавшимся вскриком врезался в бронированную стену бункера, а затем безвольно сполз по ней вниз. Роджер даже не взглянул на него. Он был слишком занят, набирая код на консоли командного кресла.
   - Удостоверение личности: Макклинток, вас понял, - сказал он. - Беру на себя управление.
   - Голосовой отпечаток не соответствует авторизованному идентификатору, - ответил компьютер. - Макклинток, Роджер, числится пропавшим без вести, предположительно мертвым. Все коды для Макклинтока, Роджера, деактивированы. Авторизация: Макклинток, Александра, императрица.
   - Ладно, ты, тупой кусок электроники, - прорычал Роджер. - Идентификация: Макклинток, Миранда, переопределение Альфа-Один-Четыре-Девять-Бета-Юниформ-Три-Семь-Юниформ-Зулу-Пять-Шесть-Папа-Майк-Один-Семь-Виктор-Дельта-Пять. Наш меч - твой.
   Последовала долгая - всего на три или четыре секунды - пауза. Затем...
   - Переопределение подтверждено, - прозвенел компьютер.
   - Отключить всю автоматическую защиту, - сказал Роджер. - Заблокировать все переопределения для моего голоса. Временная личность: Макклинток, Роджер... первый наследник.
  
   * * *
  
   Автоматические пулеметы на стенах дворца открыли огонь. Одной очередью они уничтожили дюжину всадников и циванов сразу за Растаром и на секунду отвлеклись.
   Потом они остановились.
   - Спасибо тебе, мой принц, - тихо сказал Растар. - Спасибо тебе за то, что ты дважды подарил моим людям их жизни.
   Циван бежал длинными, размашистыми шагами, опустив голову и взмахивая хвостами, балансируя ими позади. Растар лежал ничком на шее своего собственного зверя, теперь совсем один и далеко впереди остальных. Только Пэтти сумела не отстать от него, и пулеметы, которые уничтожили его солдат, ранили и ее тоже. Однако большая флар-та была скорее разъярена, чем ранена, и Растар услышал ее громовой рев, настигающий его сзади. Он вытащил все четыре пистолета, когда они приблизились к воротам, но двое охранников у ворот, после единственной очереди, не направленной ни во что конкретно, развернулись и ударили по элементам управления воротами. Портал открылся, и они проскочили через него.
   Ворота открылись ровно настолько, чтобы впустить их, и сразу же начали закрываться. Этого не могло быть.
   - Исон! - проревел Растар махауту на спине Пэтти.
  
   У Пэтти был очень тяжелый месяц.
   Во-первых, единственный всадник, с которым у нее когда-либо было приличное взаимопонимание, исчез, его заменил кто-то, кто вел себя так же, но просто неправильно пахнул. Затем ее грузили на корабли - ужасные вещи - подталкивали, водили по кругу, возили на разные планеты, выгружали, снова грузили, и в целом с ней обращались совсем не так, как она привыкла ожидать. И большую часть времени еда была просто ужасной. Хуже всего то, что она даже не смогла выплеснуть свое разочарование. Ей вообще не разрешалось никого убивать еще до последнего сезона размножения.
   Теперь она увидела свой шанс. Она была направлена на эти маленькие мишени, и они убегали. Да, ее укололо булавкой, но флар-та были сильно бронированы спереди, слегка бронированы по бокам и довольно массивны. Кровоточащие раны на ее левом плече, любая из которых убила бы человека, на самом деле не замедляли ее движения. И когда люди-охранники попытались спастись от ее гнева, а идиот на ее спине ткнул в мягкое место на ее шее, она перешла в неудержимый убийственный галоп флар-та и опустила голову, чтобы протаранить ворота.
   Двойные створки ворот номер три были облицованы мрамором поверх прочной сердцевины из хромстена. Если бы они были закрыты и заперты как следует, ни одно животное в галактике не смогло бы сдвинуть их с места. Но встроенные массивные пласталевые засовы были отодвинуты, чтобы пропустить убегающих охранников, и единственным, что удерживало ворота в данный момент, была гидравлическая система, которая обычно приводила их в движение. Эта гидравлика была довольно тяжелой - она должна была быть такой, чтобы выдерживать вес хромстеновых панелей ворот, - но она была недостаточно тяжелой для того, что надвигалось на них.
   Звук удара был похож на ровный, сильный взрыв. Мраморная обшивка разлетелась вдребезги, один из бивней Пэтти отломился... и движущиеся ворота отлетели назад.
   Махаут на спине Пэтти взлетел в воздух, а сама Пэтти остановилась как вкопанная. Она сильно качнулась назад, когда ее задние ноги подкосились, затем села там, тупо качая головой и издавая низкий рык отчаяния.
  
   * * *
  
   Растар подъехал к воротам, все еще намного опережая остальных, натянул поводья своего цивана и спрыгнул с седла прежде, чем тот остановился.
   Флар-та помешала закрытию ворот, но ее огромная туша наполовину заблокировала арку, ведущую к воротам. Места, чтобы проехать мимо нее, было мало - едва хватало для двух или трех всадников на циванах одновременно, - и прямо на его глазах гидравлика восстановилась, и бронированные панели снова начали закрываться. Он метнулся вперед, выхватил один из своих кинжалов и вонзил его в узкую щель под левой створкой. Панель продолжала двигаться еще мгновение, но затем лезвие зацепилось. Ворота поднялись по нему, со скрежетом продвигаясь вперед, оставляя глубокую выбоину в тротуаре внутреннего двора. Затем раздался хруст, и они перестали двигаться.
   Он повторил маневр с правой створкой, затем вытащил свои шариковые пистолеты, когда вокруг его головы начали трещать пули. Люди в боевых костюмах, которые могли выдерживать пули из шариковых пистолетов, хлынули во двор из казарм собственных войск императрицы. Большинство из них выглядели довольно растерянными, но остановившиеся флар-та и мардуканец были очевидными целями.
   Мимо него пронеслось еще несколько шариков, потом десятки. Но если бы он позволил им оттеснить его назад, восстановить контроль над вратами хотя бы на мгновение, они смогли бы в конце концов освободить ворота и закрыть их. В этом случае штурм Северного двора провалился бы... и Роджер и все, кто был с ним, погибли бы.
   В конечном счете, человеческая политика очень мало значила для Растара. Что имело для него значение, так это верность; его клятвенное слово; узы дружбы, верности и любви; и его долг перед лидером, который спас то, что осталось от его народа, и уничтожил убийц его города. И вот, когда все усиливающийся град огня засвистел у него в ушах и покрыл трещинами мраморную облицовку стены дворца, он поднял все четыре пистолета и открыл огонь. Он не потратил ни одного из своих выстрелов впустую на удары в туловище, которые были бы отбиты боевыми костюмами его врагов. Вместо этого он целился в слабо защищенное место на горле, уязвимую щель, размером не больше человеческой ладони.
   Наемники в боевых костюмах, нанятые взамен убитых собственных войск императрицы, не были из боевых частей, какую бы форму они ни носили. Они были совершенно не готовы ни к чему подобному, и те, кто находился в первых рядах, с недоверием наблюдали, как пуля за пулей попадали точно в цель, разрывая единственное место, где их защитные костюмы были слишком тонкими, чтобы остановить пистолетный огонь. Никто не мог сделать то, что делал этот высоченный пенистый.
   Люди падали по двое и по трое, но их были десятки. Даже когда Растар начал уничтожать их, их товарищи открыли по нему ответный огонь, и икра его левой ноги взорвалась, когда в нее попала винтовочная пуля. Еще один шарик попал в нижнюю часть его правой руки. Его кольчуга замедлила сверхскоростной снаряд, но никак не могла остановить его, и рука упала, бесполезная. Еще одна пробила его нагрудник, низко с левой стороны, и он откинулся на флар-та, три пистолета все еще стреляли, все еще убивали. Еще больше шариков треснуло и засвистело вокруг него, но он продолжал стрелять, пока его братья на циванах с грохотом преодолевали последние метры парка, чтобы добраться до него. Он услышал их боевые кличи, звуки труб, пронесшиеся позади него, как это было на стольких полях сражений раньше, и еще одна пуля размозжила его левое предплечье.
   Теперь у него было только два пистолета, и они были тяжелыми, очень тяжелыми. Он едва мог держать их, и странная дымка затуманила его зрение. Он знал, что наконец-то промахнулся мимо своих целей - чего раньше никогда не случалось, - но в его магазинах все еще оставались шарики, и он с воем послал их в сторону своих врагов.
   Еще одна пуля попала ему куда-то в туловище, а еще одна попала в нижнюю часть левой руки, но людей теперь тоже было меньше, и его братья на циванах наконец-то были здесь. Он продержался достаточно долго, и всадники Тердана хлынули мимо него, прокладывая себе путь через ворота, неся жестокие потери, чтобы сблизиться с людьми, где в игру могли вступить их мечи. Боевые костюмы могли остановить высокоскоростные снаряды, но не холодную сталь в руках всадников Севера, и наемники принца Джексона отшатнулись в паническом ужасе, когда возвышающиеся мардуканцы и кричащие циваны прорвались сквозь них и собрали кровавую жатву.
   И диаспранцы тоже были там, перелезая через флар-та, бросаясь вперед с длинными пиками, в то время как другие подбирали оружие павших человеческих охранников. Они были там. Они прошли через ворота.
   Он опустил свой последний пистолет, пистолет, который был легким, как перышко, а теперь стал тяжелым, как гора, и прислонился спиной к ноге флар-та, которая унесла его принца, его друга, так далеко, так далеко.
   И там, на чужой равнине, у дворцовых ворот, которые он удерживал достаточно долго, достаточно долго, умер Растар Комас Та'Нортон, последний принц павшего Тердана.
  
   - Что происходит?
   - Похоже на воздушный бой в Империал-Сити, сэр, - сказал офицер разведки адмирала Прокурова. - Пока не знаю, кто против кого. И у нас задержка со связью, так что...
   На консоли адмиральского коммуникатора вспыхнул значок приоритетного сообщения, и Прокуров нажал клавишу приема.
   - Прок, - сказал генерал Лоуренс Джанетто с экрана через пять минут после того, как сообщение было передано из его офиса на Старой Земле. - Роджер вернулся. Он пытается захватить дворец. На нас нападают корабли-стингеры и люди в силовой броне. Выходите на орбиту и приготовьтесь оказать огневую поддержку собственным войскам императрицы.
   - Правильно, - с несчастным видом кивнул адмирал. - Не думаю, что я мог бы получить этот приказ непосредственно от императрицы, не так ли?
  
   Ларри Джанетто хмуро уставился на обои в двух секторах дисплея своего коммуникатора, посвященных эскадре 14 и эскадре 12. Этот ублюдок Кьерульф полностью отключил его от системы связи Лунной базы, и генерал принял твердое решение провести тщательный пересмотр архитектуры системы после того, как будет урегулирована текущая ситуация. И после того, как он лично увидит Кьерульфа, болтающегося в проволочной петле.
   В то же время, даже несмотря на свою ярость, он знал, что на самом деле система в этом не виновата. Его офис находился в штабе обороны Терры, который был административным центром имперских вооруженных сил, но Лунная база была оперативным штабом Солнечной системы. Вот почему Гринберг был на Луне, а не с одной из своих эскадр; потому что, по сути, Лунная база была постоянно назначенным, расположенным в центре флагманом флота Метрополии. Каждая разведывательная платформа, системный датчик и выделенный командный контур были связаны через Лунную базу, которая также была самой прочной и отвратительной крепостью, когда-либо спроектированной людьми. Отнять ее обратно у Кьерульфа, даже после того, как с нападением на дворец будет покончено, было бы непросто, если только у Джанетто в гарнизоне не было больше сторонников, чем он думал.
   Но на данный момент это означало, что одним ударом Кьерульф ослепил глаза Джанетто. Он получал информацию с каждого датчика, разбросанного по всей системе; Джанетто и верные ему командиры эскадр имели только то, что могли видеть их собственные датчики. И это также означало, что Джанетто должен был индивидуально связываться с каждым командующим эскадрой по альтернативным каналам. Каналам, в которых он совсем не был уверен, что они будут защищены от подслушивания с Лунной базы, несмотря на их программное обеспечение для шифрования.
   Он нервно забарабанил пальцами по столу. Должно было пройти пять минут, прежде чем до него дошли подтверждения Прокурова и Гаджелиса о его приказах о передвижении. И задержка сигнала с другими его эскадрами была по меньшей мере в четыре раза больше. Он поморщился, признав, что Гринберг, в конце концов, был прав, когда указал ему на задержку связи. В то время он отмахнулся от этого - в конце концов, он знал все об этом на протяжении всей своей профессиональной карьеры, не так ли? Но оказалось, то, что он знал интеллектуально о его последствиях для флотских операций, и то, что он действительно понимал, не обязательно одно и то же. Он был морским пехотинцем. Он всегда оставлял дело координации действий сил флота на усмотрение блюющих флотских, точно так же, как он оставил это Гринбергу. Его собственные тактические каналы связи всегда были намного короче, с задержкой сигнала, измеряемой не более чем в несколько секунд. На самом деле он не привык к таким черепашьим циклам "приказ-ответ", и он эмоционально не подходил для того, чтобы сидеть здесь и ждать, пока сообщения будут передаваться взад и вперед с такой ледяной медлительностью.
   Он сердито посмотрел на другие голографические дисплеи, плавающие в его великолепно оборудованном офисе, и на этот раз его хмурый взгляд был похож на рычание. Скорость передачи данных со скоростью света была не единственной вещью, которая могла способствовать неопределенности. Найти кого-нибудь - кого угодно! - кто знал, что, черт возьми, происходит, могло бы сделать то же самое. И, несмотря на все имеющееся в его распоряжении сложное коммуникационное оборудование, он пока понятия не имел, что происходит во дворце. За исключением того, что это было плохо.
   Очень плохо.
  
   - Плазменные винтовки! - зарычал Трей, откатываясь назад из коридора, когда взрывная волна разворотила дальнюю стену. - Никто не говорил, что у них есть плазменное оружие!
   - Плазма по утрам делает меня счастливым! - Дейв распевал гимн высоким тенором. - Плазма в моих глазах может заставить меня плакать, ууууу!
   - Билл? - спросил Катроне.
   - Они только что начали появляться, - ответил техник по связи на шлем Катроне. - Семь источников. Должно быть, они прятали их где-то в подвале. Три приближаются. Две в альфа-квадранте, движутся вправо.
   - Тогда у них есть лестница, - сказал Катроне. Они добрались до второго этажа, но теперь их прижимали и окружали более мощные огневые средства.
   - У меня осталось двадцать патронов, - сказал Кловис, вставляя другой магазин. - Начинаю понимать, что твой друг имел в виду, говоря о боевых отрядах. Это единственная причина, по которой я не убиваю Дэйва прямо сейчас!
   - Да, нам нужна серьезная огневая мощь, - натянуто согласился Катроне. - Но...
   - Кот, - сказал Билл. - Будьте готовы. Помощь уже в пути.
  
   - Ты знала, что у них было плазменное оружие? - спросила Депро, вызвав еще одну вспышку с левой стороны дверного проема.
   - Нет, - сказала Пиди, тщательно целясь в ногу, которая выставилась с правой стороны двери. Она промахнулась... снова. - А ты?
   - Нет, - натянуто сказала Депро.
   - Не похоже, что ты могла бы сказать нам или что-то в этом роде, - сказала Пиди, решив просто распластаться и молиться. Большая часть снарядов попала в стену, которая, как они обнаружили, была бронированной пласталью. - Итак, если ты действительно знала, ты можешь признать это. Только для меня. Между друзьями.
   - Я этого не знала, - сердито сказала Депро. - Хорошо?
   - Ладно, ладно, - миролюбиво сказала Пиди. - Как ты перезаряжаешь одну из этих штуковин, еще раз?
   - Послушай, просто... оставайся на месте и позволь мне вести стрельбу, - сказала Депро. - Хорошо?
   - Хорошо, - ответила Пиди, надув губы. - Хотела бы я, чтобы у меня были мои мечи.
   - Хотела бы я, чтобы у меня был мой Роджер, - с несчастным видом сказала Депро.
  
   - Смотри, Эркум, - мягко сказал Кринди, разглядывая оружие, которое носил его друг. - Позволь пострелять мне, хорошо? Ты просто прикрывай мою спину.
   Он в последний раз взглянул на возвышающегося сержанта, в то время как тихий голос в глубине его мозга спрашивал его, действительно ли это хорошая идея. Эркум был единственным человеком, даже среди мардуканцев, который мог нести одну из легких танковых пушек, поставляемых альфанами, - и ее блок питания - без использования силовой брони. Явного фактора устрашения от того, что они видят, как это надвигается на них, должно быть достаточно, чтобы убедить головорезов Симинова бежать в другое место. Конечно, у этого предложения были возможные недостатки...
   - Прикрывай мою спину, - твердо повторил он.
   - Хорошо, Кринди, - сказал Эркум, затем пнул ногой входную дверь Ассоциации соседей и шагнул через нее, держа танковую пушку на уровне плеча и направив ее на цель. Внезапное вторжение заставило группу охранников в другом конце коридора на мгновение замереть, когда они обернулись, и их глаза расширились от ужаса, когда они увидели его. Затем он нажал на спусковой крючок.
   Заряд пролетел совсем рядом с людьми. Не попав в них, он снес всю левую стену коридора, вскрыв полдюжины комнат на этой стороне, затем ударился о структурную балку и взорвался шаром плазмы.
   Палец Пола, к сожалению, зажал спусковой крючок, и еще два плазменных заряда с визгом вырвались из дула, проделав тридцатиметровую дыру, которая поглотила потолок, а также большую часть правой стены. Здание мгновенно загорелось, но, по крайней мере, эти последующие выстрелы сумели вывести из строя большинство охранников, которые были его номинальными целями.
   - Да заберет тебя вода, Эркум! - Кринди опустился на одно колено и дважды мастерски выстрелил из своего шарикового ружья в единственного все еще стоявшего на ногах человека. - Я сказал тебе не стрелять!
   - Извини, - сказал Эркум. - Я просто начинаю привыкать к этой штуке. Я сделаю лучше.
   - Не пытайся! - крикнул Кринди.
   - Ооооо! Один вон там! - сказал Эркум, когда охранник резко остановился, глядя на них сквозь пламя нескольких выпотрошенных комнат на правой стороне искореженного прохода. Человек поднял свое оружие, передумал и попытался убежать.
   Эркум тщательно прицелился, и заряд, более или менее следуя траектории поражения слева от их позиции, прошел через комнату и попал в кухонную плиту у задней стены, проделав дыру в задней части здания и в том, что находилось по другую сторону служебного переулка, которое тут же начало извергать собственное пламя. Если бегущий охранник даже и заметил выстрел, это было незаметно.
   Эркум попробовал еще раз... и проделал новую дыру в потолке. Затем его палец нажал на кнопку запуска, но безрезультатно, поскольку внутренние протоколы пушки заблокировали ее на достаточно долгое время, чтобы дать остыть до безопасного рабочего уровня.
   - У меня закончились патроны, - сказал он задумчиво. - Как ты перезаряжаешь эту штуку?
   - Просто... используй ее как дубинку, - сказал Кринди, убегая в конец коридора, Эркум следовал за ним по пятам. Несмотря на адский климат этой планеты, он был почти уверен, что ему больше не понадобился бы его защитный костюм. В здании становилось адски жарко.
  
   - Что, черт возьми, это было? - крикнул Кловис.
   - Не знаю, - сказал Трей, проверяя направо, - но это место серьезно горит! - Он выстрелил один раз, потом еще. - Чисто.
   - Я таю! - крикнул Дэйв надтреснутым фальцетом. - Я расслабляюсь! - добавил он, укладывая двух охранников, которые только что на бегу завернули за угол.
   - Вверх, - сказал Катроне. - Что бы это ни было, это дало нам возможность. Давай используем ее.
   Он похлопал Дэйва по плечу и указал направо.
   - Папочка, не трогай меня там, пожалуйста? - сказал Дэйв голосом маленького ребенка, пробегая по коридору и заворачивая за угол на животе. Он выпустил три пули из шарикового пистолета, а затем помахал рукой.
   - Коридор свободен, - сказал он холодным и отстраненным голосом.
  
   * * *
  
   - Офис премьер-министра, - сказала измученная женщина, не поднимая глаз от экрана. Из-за ее спины доносились звуки других сбивчивых разговоров, свидетельствующие о переполненном центре связи, где люди не имели ни малейшего представления о том, что происходит.
   Элеонора проклинала тот факт, что единственным текущим номером, который у нее был, была стандартная общественная линия.
   - Мне нужно поговорить с премьер-министром, - многозначительно сказала она.
   - Извините, мэм, - сказала секретарша. - Премьер-министр - занятой человек, и мы все здесь просто немного озабочены. Возможно, вы могли бы перезвонить как-нибудь в другой раз.
   Она потянулась к клавише отключения, и Элеонора резко заговорила.
   - Меня зовут Элеонора О'Кейси, - сказала она. - Я начальница штаба принца Роджера Рамиуса Макклинтока. Вам это о чем-нибудь говорит?
   Женщина наконец подняла голову, ее глаза расширились, затем пожала плечами.
   - Докажите это, - сказала она, ее голос был таким же резким, как у Элеоноры. - К нам приходят всякие чудаки. И я видела фотографии мисс О'Кейси. Они совсем не похожи на вас.
   - Вы в курсе, что в городе идет сражение?
   - А кто не в курсе?
   - Что ж, если премьер-министр Янг хочет знать, что происходит, вам лучше соединить меня с ним.
  
   - Черт возьми, - прорычал Эйдула в экран связи. - Черт возьми! Это действительно тот маленький ублюдок Роджер, не так ли?
   - Похоже на то, - согласился Джанетто. - Мы не поймали никого, кто действительно разговаривал с ним, но широко распространено мнение, что он вернулся и больше сын своей матери, чем своего отца, если вы понимаете, к чему я клоню. И они, возможно, правы. Если бы я не знал точно, где она была и в каком она состоянии, я бы сказал, что на этом плане повсюду были пометки Александры. Особенно убийство Гринберга. Если бы не это... - Он пожал плечами. - Дело в том, я бы сказал, есть отличный шанс, что они собираются, по меньшей мере, получить контроль над дворцом. И они уже разбили ваш офис в центре города. Я был бы удивлен, если бы они не проведали о других ваших вероятных местах пребывания.
   - Очень хорошо, - сказал Эйдула. - Я понимаю. Ты знаешь план.
   Он выключил коммуникатор и посидел всего мгновение, оглядывая свой дом. Это было приятное место, и ему было больно думать о том, чтобы расстаться с ним навсегда. Но иногда приходилось идти на жертвы, и он всегда мог построить другой дом.
   Он встал и подошел к двери, заглянув через нее в офис на дальней стороне.
   - Да, сэр? - сказала его административная помощница, поднимая глаза с явным облегчением. - Есть несколько сообщений, некоторые из них довольно срочные, и я думаю...
   - Да, я уверен, - сказал Эйдула, задумчиво нахмурившись. - Все это очень тревожно - очень тревожно. Я собираюсь выйти на минутку, подышать свежим воздухом и прочистить мозги. Когда я вернусь, мы разберемся с этими сообщениями.
   - Да, сэр, - сказала женщина с улыбкой еще большего облегчения.
   Она действительно была довольно привлекательной, размышлял принц. Но привлекательных помощниц по административным вопросам было не меньше дюжины.
   Эйдула вернулся в свой кабинет и вышел через французские двери во внутренний дворик. Оттуда была короткая прогулка через сад к лужайке на заднем дворе, где ждал шаттл.
   - Нам пора навестить "Ханну", Дуауф, - сказал он, кивая своему шоферу/пилоту, когда поднялся на борт.
   Шофер кивнул, и Джексон откинулся на спинку своего удобного сиденья и нажал кнопку на подлокотнике. Заложенный под фундаментом его особняка заряд катаклизмита взорвался ослепительно-белым огненным шаром, который практически испарил здание, все компрометирующие записи, хранящиеся на месте, а также весь его домашний офис и прислугу.
   Трагедия, подумал он, но необходимая. И не только для того, чтобы свести концы с концами.
  
   Адмирал Прокуров потратил время на десятиминутную задержку, ожидая ответа Джанетто на свой собственный ответ, диктуя сообщения своей эскадре о подготовке к движению. Он также отправил еще одно собственное сообщение на другой адрес, пока ждал. Когда пришел ответ генерала, это было более или менее то, чего он ожидал.
   - Ты получил чертов приказ от меня. - Очевидно, Джанетто также отдавал приказы на другом экране, пока ждал, но он откинул голову назад, чтобы впиться взглядом в монитор, и прорычал ответ, как только услышал адмирала. - И если ты думаешь, что не справишься с этой работой, я найду кого-нибудь, кто справится! У нас нет времени валять дурака, Прок!
   - Четыре часа с лишним от нашей нынешней позиции, - сказал Прокуров, пожимая плечами. - Мы начнем двигаться...
   Адмирал остановился, когда открылся люк его корабельного офиса, и его глаза расширились, когда он увидел шариковый пистолет в руке сержанта морской пехоты.
   Морской пехотинец подошел и взглянул на монитор, затем улыбнулся.
   - Генерал Джанетто, - сказал он заботливо. - Какой приятный сюрприз! Возможно, тебе неприятно это слышать, но двенадцатая авианосная эскадра никуда не денется, ты, предательский сукин сын!
   Он отключил коммуникатор задолго до того, как генерал услышал эти слова, не говоря уже о том, чтобы сформулировать ответ. Затем он повернулся к Прокурову. Он открыл рот, но адмирал указал на пистолет в его руке.
   - Спасибо, сержант, - сказал Прокуров, - но в этом нет необходимости.
   - О? - осторожно сказал сержант и оглянулся через плечо. У люка находился еще один морской пехотинец, но остальная часть отряда морской пехоты флагмана была разбросана по другим местам, занимаясь такими вещами, как мостики и инженерные помещения.
   - О, - ответил Прокуров. - Вы знаете, что происходит, сержант?
   - Нет, сэр, - ответил сержант. Он начал опускать свой шариковый пистолет, затем остановился, настороженно глядя на адмирала. - Все, что я знаю, это то, что мы должны были сделать все, что в наших силах, чтобы помешать флоту Метрополии перейти на поддержку дворца и, особенно, генерала Джанетто.
   - Итак, кому вы подчиняетесь? - нахмурившись, спросил офицер разведки.
   - Не знаю, сэр. Ходят слухи, что принц вернулся, и он пытается вызволить свою мать. Я знаю, что он дерьмо, но, черт возьми, господа!
   - Да, сержант, - сказал адмирал Прокуров. - Черт возьми, действительно. Послушай, опусти пистолет. Мы на твоей стороне. - Он посмотрел на офицера разведки, приподняв бровь. - Позвольте мне перефразировать это. Я на твоей стороне. Тузку?
   - Я бы чертовски хотел знать, что у всего, что происходит, есть шанс! - Офицер разведки поморщился. - Конечно, прежде чем я совершу преступление, ради Бога!
   - Сэр, - сказал сержант, опуская пистолет, - вся морская пехота флота на стороне принца. То есть императрицы. Старший сержант Брейловски...
   - Так вот почему он был арестован, - сказал Прокуров.
   - Да, сэр. - Сержант пожал плечами и убрал пистолет в кобуру. - Вы серьезно насчет помощи, сэр? - добавил он, держа руку поближе к оружию.
   - Признаю, что не уверен, чему я помогаю, сержант, - осторожно сказал адмирал. - То, что мы имеем прямо сейчас, - это полный кластерный пипец, и я бы очень хотел, чтобы он не был кластеризован. И так уж получилось, что я уже связался с Лунной базой, чтобы узнать, что они могут сказать.
   - Я могу догадаться о реакции Гринберга, - кисло проворчал морской пехотинец.
   - Это при условии, что Гринберг все еще командует, - отметил Прокуров. - В чем я склонен сомневаться, поскольку приказы о нашем перемещении исходили непосредственно от адмирала Джанетто, а не от командующего флотом. Возможно, что Гринберг просто был слишком занят чем-то другим, чтобы позвонить нам, но я полагаю, что к настоящему времени он уже потерпел неудачу. И если он этого не сделал, ты мог бы с таким же успехом просто пристрелить меня из этого пистолета, потому что, если их планы - кем бы "они" ни были - настолько плохи...
  
   * * *
  
   - Входящий вызов от адмирала Прокурова.
   - На мой экран, - сказал Кьерульф и посмотрел вниз, когда Прокуров появился на его главном дисплее связи.
   - Соедините меня с адмиралом Гринбергом, пожалуйста, - сказал адмирал. - Мне нужно подтверждение инструкций из канцелярии министра флота.
   - Это Кьерульф, - сказал он, глядя на профиль Прокурова. - Извините, адмирал, но адмирал Гринберг в данный момент недоступен.
   У Прокурова был выключен звукосниматель, и он разговаривал с кем-то за кадром, пока пережидал задержку передачи. Он не казался взволнованным, но, с другой стороны, он редко волновался, и Кьерульф выключил свой собственный звукосниматель, когда заметил вспышку на своем ретрансляторе.
   - Четырнадцатая эскадра авианосцев движется, - доложил третий сенсор. - Большая фазовая сигнатура. Они направляются за пределы системы со скоростью один точка шесть-четыре километра в секунду в квадрате.
   - Понял, - сказал Кьерульф и снова посмотрел на профиль Прокурова, пережидая бесконечную задержку связи. Он ожидал, что 14-я эскадра начнет действовать так быстро, как только поступит сообщение, но 12-я эскадра Прокурова стала такой критичной, как он и опасался, потому что Гринберг изменил коды блокировки на пусковых установках наступательных ракет базы.
   Это было еще одно из тех разумных маленьких предостережений безопасности, которые разворачивались и кусали всех за задницу в нынешней хаотичной ситуации. Современные ракеты при выгорании имели дальность полета более двенадцати миллионов километров и достигали почти десяти процентов скорости света, и несколько десятков таких, выпущенных по Старой Земле, даже без боеголовок - случайно или каким-то сумасшедшим, - в значительной степени потребовали бы, чтобы человеческая раса нашла новое место, которое можно было бы назвать домом. Так что имело смысл только убедиться, что выпуск их для использования не был тривиальным процессом. К сожалению, это позволило Гринбергу убедиться, что никто не сможет использовать их против какой-либо другой цели - например, кораблей-предателей имперского флота, поддерживающих узурпацию трона неким Джексоном Эйдулой - без командного кода, известного только ему. И он больше не был доступен, чтобы обеспечить это.
   К счастью, он не сделал то же самое с пусковыми установками противоракет Лунной базы, так что база, по крайней мере, все еще могла защищаться от бомбардировок. Но Кьерульф не мог произвести ни единого выстрела ни по чему за пределами ограниченного диапазона своего энергетического оружия, что означало, что четыре авианосца эскадры "откормленного тельца" были предоставлены сами себе. Дела выглядели достаточно скверно против шести авианосцев 14-й эскадры; если бы 12-я эскадра добавила бы еще четыре, это было бы плохо. Если бы они продолжали отсиживаться, по крайней мере, было бы всего четверо против шестерых, и это было выполнимо... может быть.
   Другие эскадры все еще находились слишком далеко от системы, чтобы вмешаться. Пока что. И у них также были более длительные задержки сигнала. Шестая эскадра Ву находилась на другой стороне Солнца, более чем в сорока световых минутах от орбиты Старой Земли. Тринадцатая, одиннадцатая и пятнадцатая были ближе, но время передачи сигнала туда и обратно даже для них составляло более сорока трех минут. И, конечно же, их датчики имели такую же задержку. Они еще не могли знать, что происходит на планете, а это означало, что никому из них еще не приходилось брать на себя обязательства. Но они бы это сделали. Если уж на то пошло, они могли уже двигаться, и он не узнал бы об этом, пока его датчики со скоростью света не сообщили бы об этом.
   Он закрыл глаза, на мгновение напряженно задумавшись, затем снова открыл их и взглянул на своего старшего техника связи.
   - У нас все еще есть контакт с гражданской сетью связи на планете?
   - Да, сэр.
   - Тогда поищите номер в Империал-Сити. Мардук... что-то. Может быть, дом. В любом случае, это ресторан. Скажите им, откуда вы звоните, и спросите любого, кто имеет представление о том, что происходит! Попросите... попросите мисс Нижад.
   - Есть, есть, сэр, - сказал сержант тоном человека, подавляющего желание истерически захихикать.
  
   - Дом Мардука, - сказал мардуканец на очень ломаном имперском.
   - Мне нужно поговорить с мисс Нижад, - сказал раздраженный Кьерульф.
   - Кьерульф, - сказал Прокуров на другом мониторе, наконец-то отвечая на последнюю передачу Кьерульфа. - Я бы хотел получить прямой ответ на этот вопрос. Где Гринберг? И что ты знаешь о борьбе на грязной стороне?
   - Она занята, - сказал мардуканец. - Она не может разговаривать.
   - Сэр, - сказал техник-сенсорщик, - эскадра двенадцать только что включила свои фазовые приводы. Она движется внутрь системы с ускорением один-шесть-четыре g.
   Челюсти Кьерульфа сжались. Вот вам и нейтралитет 12-й эскадры. Он впился взглядом в мардуканца на дисплее своего коммуникатора.
   - Скажи ей, что это капитан Кьерульф, - рявкнул капитан. - Она поговорит со мной. Скажи ей!
   - Я расскажу, - сказал мардуканец. Он отошел от камеры, а Кьерульф развернулся к монитору с Прокуровым на нем.
   - Гринберг мертв, - рявкнул он. Он сказал это более резко, чем намеревался, но был немного напряжен. - Что касается остального, адмирал, если вы хотите поддержать Эйдулу, то просто сделайте это!
  
   - Господин премьер-министр, поймите меня. Роджер не тот мальчик, которого вы знали, - твердо сказала Элеонора, обеими руками сдерживая свой гнев. Потребовалось почти пятнадцать минут только для того, чтобы разговорить этого напыщенного, корыстолюбивого осла, и он отбивался от чего-либо, отдаленно напоминающего обозначение позиции, еще по крайней мере пять минут. - Что еще более важно, вы должны знать, что происходит во дворце.
   - Знать и подозревать - это две разные вещи, мисс О'Кейси, - ответил Янг со своим культурным старотерранским акцентом. - Я встречался с императрицей несколько раз после первой попытки переворота Роджера...
   - Это был не Роджер, - категорически заявила Элеонора. - Я была с Роджером, и он был на Мардуке.
   - Это вы так говорите, - мягко сказал премьер-министр. - Тем не менее, доказательства...
   - Как только мы захватим дворец, все, о чем я прошу, это команда независимых свидетелей состояния ее величества...
   - Парень по имени Кьерульф на другой линии, - сказал один из пехотинцев Диаспры. Они переехали в офисный комплекс в старом коммерческом здании, довольно далеко от склада, который, как они знали, должен был взорваться в тот момент, когда взлетят "стингшипы". Все звонки на склад и в ресторан переадресовывались по ложным ссылкам в офис. - Говорит, что хочет поговорить с мисс Нижад. Это ты, верно?
   - Поняла, - сказала Элеонора, поднимая руку. - Это все, о чем я прошу, - продолжила она, обращаясь к премьер-министру.
   - И согласие на это было бы равносильно поддержке вас, - отметил Янг. - Мы должны видеть то, что мы видим. Мне нет дела до принца, и я не хочу, чтобы он был моим императором. И я не видел никаких данных, подтверждающих ваше утверждение о том, что он был на Мардуке.
   - Дайте мне более личный контактный номер, и я сброшу вам необработанный файл. И презентацию. Кроме того, в части этого с нами был Гарвард Мансул из ИАО в качестве независимого подтверждения, а также агент ИБР как третий независимый источник данных. Там полно документации. И вы знаете, что императрица под контролем. Вы встречались с ней слишком много раз прежде, чтобы думать, что она ведет себя нормально.
   - Как я уже сказал, мисс О'Кейси, для меня, как премьер-министра, будет совершенно невозможно...
  
   - Роджер, это Марино, вы слышите?
   - Да, - выдохнул Роджер, пробегая по коридору. Автоматизированные системы перешли на местное управление, и он выпустил очередь по плазменной пушке, которая выскочила из стены. Пушка - и по меньшей мере шесть кубометров дворцовой стены - исчезли прежде, чем она смогла развернуться и нацелиться на его группу. Еще одна завеса воды вырвалась откуда-то сверху и забрызгала ноги его бронированной команды, когда они устремились вперед.
   - Мы захватили внутренний двор, но шаттлы опаздывают, - сказал Марино, перекрикивая звуки интенсивной стрельбы.
   - Я открыл двери там, наверху, - прорычал Роджер. - Чего еще ты хочешь?
   Он остановился и опустился на колено, прикрывая остальных, когда они достигли другого перекрестка и команда прошла мимо него. Плазменный огонь вырвался из одного из боковых коридоров, и мардуканца, который пересекал его, разрезало пополам.
   - Вы можете что-нибудь отсоединить? - спросил Марино. - Нас здесь убивают!
   - Нет, - сказал Роджер, его сверхконтролируемый голос был подобен льду, когда он представил, с каким адом столкнулись небронированные мардуканцы. Он сражался с ними на двух континентах, проливал с ними кровь и встречал смерть рядом с ними. Но прямо сейчас у них была своя работа, а у него - своя. - Свяжитесь с Розенбергом. Посмотрите, в чем заключается задержка. Продолжайте миссию. Роджер связь закончил.
   Перекресток коридоров был взят ценой гибели еще одного мардуканца в броне и одного из личного состава императрицы. У них осталось пятнадцать тел и меньше половины пути до покоев его матери.
   Это должно было быть нелегко.
  
   * * *
  
   Катроне вцепился в стол, когда еще один титанический взрыв потряс здание.
   - Что это, черт возьми, такое? - спросил он, когда бронированная комната содрогнулась и, казалось, накренилась вправо.
   - Думаю, что знаю, - натянуто сказала Депро. Спасательная команда добралась до кабинета Симинова, но их снова зажали, а охранники на обоих концах коридора блокировали дверь огнем.
   - Я тоже. И я собираюсь убить Кринди за то, что он подпустил Эркума к плазменной пушке, - добавила Пиди, нервно поглаживая свои рожки.
   - Здесь нет выхода, босс, - сказал Кловис, пригибаясь вниз, когда из дверного проема вылетели шариковые пули.
   За Треем ухаживали позади стола после того, как он получил пулю в бедро. Сильный удар раздробил бедренную кость и перерезал бедренную артерию, но Дейв поставил ему капельницу и наложил жгут.
   - Мине, ине, голова в корзине, - сказал Дейв высоким голосом. - Как бы вы ни старались, он не может ответить на вопросы, которые вы ему задаете!
  
   - У тебя есть какие-нибудь идеи, где мы находимся? - спросил Кринди, перекрывая треск пламени. К счастью, их защитные костюмы были огнестойкими, и они опустили лицевые щитки и активировали фильтры. Но в воздухе становилось все меньше кислорода, и даже внутри скафандров было чертовски жарко.
   - Второй этаж? - неуверенно предположил Эркум. Он водил пушкой по кругу, радуясь тому, что она снова работает, и высматривал цели.
   - Третий этаж, третий этаж, - пробормотал Кринди, глядя вверх. - О, черт. Эркум, смотри очень внимательно...
  
   Катроне схватил Депро, когда в комнату ворвалось сотрясение от взрыва. Весь офис, казалось, приподнялся, а затем опустился, соскользнув вниз и в сторону в неконтролируемом падении, когда стол опрокинулся к правой стене. Он с хрустом остановился под углом, накренившись вправо.
   Дэйв навалился на Трея, пытаясь ухватиться пальцами за ковер.
   Пиди перекатилась на живот, вцепилась зубами в складку ковра с глубоким ворсом и раскинула все четыре руки. Ей удалось зацепить Катроне своей нижней правой, Дейва и Трея - верхней левой, а Кловиса, когда он скользил мимо, - своей верхней правой.
   - Хорошо, - пробормотала она сквозь плотно сжатые зубы. - Что нам теперь делать? - Пол, к которому были прижаты ее губы, становился отчетливо теплым.
   - Ускользай, ускользая, - пел Дейв высоким тенором, одной рукой придерживая находившегося без сознания Трея, а другой вцепившись в ковер большим и указательным пальцами. - Ускользай, ускользая прочь, эй!
   - Ненавижу классическую музыку, - сказал Кловис, вытаскивая нож и очень медленно поднимая его в направлении Дэйва, затем воткнул его в ковер в качестве временного крючка. - Я действительно, действительно хочу...
  
   * * *
  
   Хонал накренился влево, чуть не задев здание хвостом, затем повернул направо и помчался вдоль следующей улицы, затем снова налево и резко затормозил, перевернув "стингшип" на спину. Когда "стингшип" собственных сил императрицы завернул за угол, он выпустил по нему очередь из своих передних плазменных пушек и вертикально откатился назад.
   - Путь свободен, - сказал он. - Разворачивайте шаттлы!
   - Где Альфа Шесть? - спросил Розенберг, когда Хонал пролетал над торчащими из здания останками "стингшипа". Был виден только хвост с опознавательными знаками командира эскадрильи.
   - Альфа Шесть не присоединится к нам, - сказал Хонал, подлетая к зданию и отдавая честь павшему товарищу. - Катите шаттлы.
   Время идти и присоединяться к Растару. Вероятно, он развлекался у ворот.
   - По крайней мере, военный флот все еще не вовлечен в это, - сказал Розенберг. - Сейчас накатятся шаттлы.
  
   - Граждане империи!
   Лицо принца Джексона Эйдулы появилось на каждом активном инфотерминале в Империал-Сити. Он выглядел серьезным, озабоченным, но в то же время исполненным мрачной решимости, а мужчины и женщины в форме целеустремленно суетились позади него, когда он сидел на командном пункте. Голографические дисплеи на заднем плане показывали дым, возвышающийся над безошибочно узнаваемым силуэтом дворца.
   - Граждане империи, на мне лежит серьезная ответственность за подтверждение первоначальных сообщений, уже циркулирующих по сети данных. Предатель, Роджер Макклинток, действительно вернулся, чтобы предпринять еще одну попытку захватить трон. Не удовлетворившись убийством своих собственных брата, сестры, племянниц и племянников, он теперь пытается захватить дворец и саму императрицу.
   - Я призываю всех граждан не паниковать. Доблестные солдаты личной охраны императрицы мужественно сражаются, чтобы защитить ее особу. Мы пока не знаем, как предателям удалось изначально проникнуть в систему безопасности дворца, но, похоже, у нас есть подтверждение того, что для поддержки этого предательского акта насилия были подкуплены по крайней мере некоторые элементы военного флота.
   - Все министры правительства и все члены парламента рассредоточены по безопасным местам. Эта предосторожность необходима, потому что очевидно, что на этот раз предатели нацелились не только на дворец. Мой собственный офис в имперской башне был разрушен высокоточным оружием в первые минуты нападения, а мой дом - и мои сотрудники, многие из которых, как вы знаете, были со мной годами - были полностью уничтожены в течение нескольких минут после начала атаки на дворец.
   Спазм очевидной боли на мгновение исказил его черты, но он восстановил самообладание после видимой борьбы и посмотрел прямо в камеру.
   - Я клянусь вам, что это монументальное предательство, этот акт измены не только империи, не просто императрице, но и собственной семье Роджера Макклинтока, не увенчается успехом и не останется безнаказанным. Еще раз я призываю всех лояльных граждан сохранять спокойствие, следить за своими информационными каналами и быть готовыми подчиняться указаниям военных и полицейских властей.
   Он смотрел с тысяч и тысяч дисплеев по всему городу Империал-Сити с решительным выражением лица, когда изображение превратилось в стандартные обои министерства военного флота.
  
   - Успокойся, Кьер, - сказал Прокуров через десять минут после ответа Кьерульфа, спокойно игнорируя вспышку гнева. - Я, вероятно, на твоей стороне. Устранение Гринберга было необходимостью, как бы неприятно это ни было. Но я хочу знать, что вам известно, что вы подозреваете, и что происходит.
   - Мисс Нижад, она все еще занята, - сказал мардуканец, возвращаясь в поле зрения монитора. - Собирается оставаться занятой.
   - Скажи ей, чтобы она перестала заниматься! - рявкнул Кьерульф. - Хорошо, адмирал. Все, о чем я действительно прошу, - это чтобы ты держался подальше от этого. Моя главная забота - четырнадцатая эскадра. Мы закрыли истребительное крыло Лунной базы, и оказалось, что они все равно очень недовольны Джанетто. У меня есть небольшая эскадра верных кораблей, удерживающих орбитали. Все, что мне нужно, это чтобы остальные эскадры держались от этого подальше.
   Он выключил свой микрофон и посмотрел на тактика.
   - Еще какое-нибудь движение?
   - Нет, сэр, - ответил сенсорщик пятой группы. - Но средства связи только что перехватили передачу на понятном языке из штаба обороны всем эскадрам внешней системы. Генерал Джанетто объявил положение мятежа, сообщил им, что Лунная база находится в руках мятежников, и приказал максимально быстро сконцентрироваться на орбите Старой Земли.
   - Дерьмо, - пробормотал Кьерульф и включил свой микрофон. - Адмирал Прокуров, беру свои слова обратно. Нам может понадобиться активная поддержка...
   - Капитан Кьерульф, - сказала Элеонора О'Кейси, появляясь на другом мониторе. - Что происходит?
  
   Дверь выглядела как дубовая. И, на самом деле, это была сантиметровая плита из полированного дуба поверх хромстеновой сердцевины. Большинство банковских хранилищ по сравнению с ними были бы непрочными, но это была последняя серьезная взрывозащищенная дверь, отделявшая их от матери Роджера. И, к сожалению, она была на внутреннем контроле.
   Роджер поднял плазменную пушку - свою третью с начала штурма - и прицелился в дверь.
   - Я вместо вас, ваше высочество, - сказал один из мардуканцев, осторожно, но неумолимо отталкивая Роджера от двери.
   Принц кивнул и отступил назад, автоматически проверяя, смотрит ли команда во все стороны. Их осталось десять, включая его самого. Но между ними и его матерью должно было быть еще только два коридора, и, если информация в компьютерах командного центра была правильной, перед ними все еще не было автоматизированной защиты и охраны в броне. Они были там. Если бы только она была жива.
   Мардуканец тщательно ввел последовательность, чтобы переопределить протоколы безопасности, затем выпустил поток плазмы из танковой пушки в дверь. Но эта дверь была предназначена для защиты императрицы Человечества. Она была необычайно толстой и выдерживала порывы плазмы. Она выпирала внутрь, но упрямо выдержала семь выстрелов подряд.
   На восьмом выстреле взорвалась перегретая боевая камера.
   Роджер почувствовал, как великан поднял его и швырнул сквозь обычные для смертных стены близлежащего коридора. Он остановился через две комнаты, в одной из которых в замешательстве узнал покои слуги.
   - Я не сплю с прислугой, - глухо сказал он, выбираясь из-под смятых гобеленов и древних скульптур.
   - Ваше высочество? - сказал кто-то.
   Он попытался заткнуть пальцем одно из своих ушей, в которых сильно звенело, но шлем его брони остановил его. Поэтому вместо этого он покачал головой.
   - Я не сплю с прислугой, - повторил он, а затем понял, что комната в огне. Перегруженная спринклерная система обрушивала на него новый ливень, но плазменная вспышка имела тенденцию вызывать по-настоящему жаркие пожары. Они продолжали пылать, добавляя вздымающиеся волны пара к адской обстановке.
   - Что я здесь делаю? - спросил он, оглядываясь по сторонам и пятясь от пламени. - Почему в комнате горит?
   - Ваше высочество! - снова произнес голос, затем кто-то взял его за локоть.
   - Собачий ублюдок, - внезапно сказал Роджер и бросился обратно в пламя. - Собачий ублюдок! - крикнул он, используя внешние усилители своей брони.
   Обожженная собака-ящерица выползла из-под матраса в паре комнат от него с застенчивым выражением. Она следовала далеко позади группы. Судя по ее относительно незначительным повреждениям, она, вероятно, убежала и спряталась во время взрыва.
   - Сколько их? - сказал Роджер, снова качая головой и глядя на человека, который вызвал его. Это была старший сержант Пеналоса, заместитель Рау по командованию. - Где Рау? - спросил он.
   - Выбыла, - сказала Пеналоса. - Тяжелое ранение. У нас осталось пятеро, сэр.
   - Плюс я и ты? - спросил Роджер, вызывая список пострадавших. - Нет, включая меня и тебя, - ответил он сам себе.
   - Да, сэр, - натянуто ответила старший сержант.
   - Хорошо, - сказал Роджер, а затем выругался, когда из маленькой дырочки, которую его мардуканец сумел проделать в двери, вырвался поток плазмы. Вот и вся информация командного пункта о том, что внутри не было никакой охраны. - На чем мы находимся? План Z? - сказал он. - Нет, нет, успокойся, ладно? Нужно быть спокойным.
   - Да, сэр, - сказала сержант.
   - Тогда это план Z, - сказал Роджер. - Следуйте за мной.
  
   - Сэр, мы только что потеряли связь с системой разведки, - сказала старший капитан Марджори Эрхардт, командир КЕВ "Карлайл".
   - Потеряли, не так ли? - адмирал Генри Нидермайер задумчиво нахмурился и проверил время на дисплее. - Есть какие-нибудь объяснения почему, капитан?
   - Нет, сэр. Канал только что отключился.
   - Эм. Очевидно, что-то происходит внутри системы, не так ли? - задумался Нидермайер.
   - Да, сэр. И этого не должно было быть, - мрачно согласилась Эрхардт.
   - Нет, но это учитывалось, - указал Нидермайер в ответ с сводящей с ума невозмутимостью.
   - Должны ли мы направиться в систему, сэр? - надавила Эрхардт.
   - Нет, мы не должны, - сказал адмирал с легким оттенком холода. - Вы знаете наши приказы так же хорошо, как и я, капитан. Мы понятия не имеем, что именно происходит на Старой Земле прямо в эту минуту, и любое опрометчивое действие с нашей стороны может просто значительно ухудшить ситуацию. Нет, мы останемся прямо здесь. Но продолжайте и приведите оперативную группу в готовность к движению - движению на малой мощности. Учитывая сроки, нам, возможно, придется немного скорректировать нашу позицию, и я хочу, чтобы в этом случае мы строго контролировали свои выбросы.
  
   * * *
  
   Лицо Ларри Джанетто стало мрачным, когда иконки и боковые панели на его дисплеях изменились. Каковы бы ни были его политические пристрастия, он был профессиональным офицером морской пехоты, одним из лучших в округе, когда дело касалось его собственной специальности, и отслеживание явно ошеломляющего потока информации было для него второй натурой.
   Что означало, что он мог точно видеть, насколько плохо все выглядело.
   Атака на дворец началась всего за несколько минут до того, как он приказал ввести в столицу дополнительные силы морской пехоты для ее подавления. Теперь, более получаса спустя, ни одно подразделение не сдвинулось с места. Ни одно. Некоторые просто сидели на месте, либо отказываясь признавать приказы о передвижении, либо тянули время, требуя бесконечных "разъяснений". Но другие были остановлены на месте, потому что их персонал был слишком занят стрельбой друг в друга, чтобы подчиниться. И что самое тревожное, даже в подразделениях, которые пытались подчиняться его приказам, лояльный ему личный состав, казалось, был в значительном меньшинстве.
   Если защитники, уже находившиеся во дворце, не смогли остановить этих сумасшедших, то было крайне маловероятно, что кто-либо еще на планете позже захочет помочь ему вернуть его.
   Он посмотрел на боковой монитор, показывающий свежую трансляцию от принца Джексона, и обнажил зубы в циничной, невеселой улыбке. Зрительская публика никак не могла знать, что шумный командный пункт за Эйдулой не существовал вне одного из самых сложных программных пакетов виртуальной реальности из существующих. К настоящему времени Эйдула на самом деле находился на борту "Ханны П. Макалистер", очевидно, захудалого грузового корабля-бродяги, расположенного на орбите вокруг планеты. Его публичные заявления были записаны на борту корабля, переданы на защищенную наземную станцию, подключены к программному обеспечению виртуальной реальности, а затем ретранслированы по каналам общественной информации со вставленными изображениями из дворца в реальном времени. Иллюзия того, что Эйдула на самом деле все еще находится в городе - или, по крайней мере, совсем рядом, - была безупречной.
   И если дела и дальше будут катиться к чертям собачьим, как это было раньше, для Джанетто было самое время задуматься о реализации своей собственной стратегии устранения ошибок.
  
   - Господи, наконец-то кавалерия, - сказал Марино, когда первый шаттл приземлился во дворе. Он и то, что осталось от его команды и мардуканцев, удерживали Северный двор в два раза дольше, чем было указано в оперативном плане. Они тоже заплатили за это наличными. Но, по крайней мере, бронированный отряд быстрого реагирования поддельных собственных сил императрицы отправился в погоню за Роджером, слава Богу! И слава Богу, так называемые войска, которые Эйдула нашел в качестве замены, не были настоящими боевыми частями. Если бы это было так, то некому было бы приветствовать прибывающий шаттл.
   Он попал под шквальный огонь, но только из стрелкового оружия и пушек, переносимых солдатами в броне. Все тяжелые зенитные/противокосмические установки были выведены из строя, и шаттл работал так хорошо, как только мог. Он обрушил град тяжелых плазменных разрядов на позиции, которые прижали нападавших, и когда из люков высыпали мардуканцы в больших -огромных - доспехах, с неба полилось еще больше огня, падающего на позиции наемников, все еще оборонявших дворец.
   - Нет, - сказал Куддуси, поднимаясь, чтобы выпустить поток шариков по оборонительным позициям. - Кавалерия вошла первой.
   - Давайте двигаться, - сказал Марино. - Ударим слева.
  
   * * *
  
   - Куда мы направляемся? - спросила Пеналоса, когда Роджер повел их по явно пустынному коридору.
   - Сюда. - Роджер остановился у старинной картины, на которой группа мужчин гонялась за лисами. Он вынул декоративный подсвечник с его места, и в стене открылась дверь.
   - Это кратчайший путь к комнате матери, - сказал он.
   - Тогда почему, черт возьми, мы не использовали это раньше? - потребовала Пеналоса.
   - Потому что, - Роджер нажал на сенсорный шарик и бросил его в проход, - я почти уверен, что Эйдула знает об этом.
   - Святая... - пробормотала Пеналоса, побледнев за забралом своей брони, когда данные сенсорного шара были переданы на ее нашлемный дисплей. В коротком коридоре было более дюжины оборонительных пунктов. Прямо на ее глазах один из них уничтожил сенсорный шар.
   - Да, - согласился Роджер, - и они на системе "свой-чужой" Эйдулы. - Он включил свой коммуникатор. - Джин, у тебя есть что-то хорошее?
  
   - Отрицательно, ваше высочество, - признался Джин. - Я пытался взломать защитную сеть Эйдулы, но она сильно зашифрована. Он использует двухтысячеразрядный...
   - Ты же знаешь, я не увлекаюсь технической болтовней, - сказал Роджер. - Простого "нет" было бы достаточно. Ты видишь то, что видим мы?
   - Да, сэр, - сказал Джин, глядя на переданные показания.
   - Предложения?
   - Найти другой маршрут?
  
   * * *
  
   - Их нет, - пробормотал Роджер и переключил частоты. - Черт возьми. - Он поднял запасную плазменную пушку, которую подобрал, и бросил ее Пеналосе. - Если это не сработает, иди к маме. Каким-то образом, - добавил он и вытащил оба пистолета.
   - Нет! - Пеналоса выронила пушку и тщетно пыталась схватить принца, когда тот выскочил в коридор.
  
   - Вот и все, - сказал Джанетто. - Не скажу, что все кончено, кроме воплей, но группы вторжения проникли вглубь дворца, они обеспечили зону высадки в границах внутреннего периметра и подтягивают дополнительные войска. 14-я эскадра перемещается, как и Прокуров и Ла Пас. К сожалению, у меня нет ни малейшего представления о том, что собирается делать Прокуров, когда доберется сюда, а он доберется задолго до 13-й эскадры. Наземные подразделения здесь, на планете, либо вообще отказываются двигаться, либо внутренне борются за то, чьи приказы выполнять, и верные нам командиры, похоже, не побеждают. Это означает, что Гаджелис - ближайшая доступная сила - с той форой, которую он получил, будет здесь примерно за двадцать минут до 13-й эскадры, даже если Прокуров чувствует себя лояльным к нам. И все равно Гаджелису потребуется еще три с лишним часа, чтобы добраться сюда. Возможно, мы все еще в состоянии повернуть это дело вспять - или, по крайней мере, обезглавить оппозицию, - если сможем получить контроль над орбиталями, но в то же время мы по-королевски облажались. Пора уходить, ваше высочество.
   - Я не могу поверить, что этот маленький засранец смог собрать воедино что-то подобное! - зарычал Эйдула.
   - Не имеет значения, был ли это он или кто-то другой. Или даже о том, действительно ли он все еще жив, - отметил Джанетто. - Что важно, так это то, что это дерьмо по-настоящему поразило нас. Я отдам официальный приказ о рассредоточении через десять минут.
   - Понял, - ответил Эйдула и еще раз посмотрел на своего верного водителя. - Дуауф, иди, сообщи капитану, что мы скоро отчаливаем.
   - Немедленно, ваше высочество, - пробормотал шофер, и Эйдула кивнул. "Как хорошо иметь хотя бы одного компетентного подчиненного", - размышлял он. Затем он раздраженно поджал губы, когда ему в голову пришла другая мысль. "Еще об одной вещи нужно позаботиться", - раздраженно подумал он. Повсюду незавершенные концы.
  
   * * *
  
   - Мы удерживаем внутренний периметр, ваше высочество, - сказал "майор" Халид. - Но мы потеряли эскадрилью боевых кораблей, и противники доставляют подкрепление. Они отрезали нас от главного дворца и до сих пор отбрасывали все наши попытки вырваться. Нам нужна поддержка, сэр. Сейчас.
   - Это выглядит плохо, - сказал Эйдула с серьезным лицом. - Но подразделения флота, которыми я управляю, уже в пути. У них достаточно огневой мощи, чтобы вытащить вас оттуда. Но, учитывая, насколько сложна и изменчива ситуация, я боюсь, что эти повстанцы могут заполучить в свои руки императрицу и репликатор, а мы не можем этого допустить. Убейте императрицу немедленно. Выбросьте репликатор.
   - Да, сэр, - сказал Халид, но он также нахмурился. - А как насчет нас?
   - Как только флот прибудет туда, они высадят шаттлы, чтобы вытащить вас, - сказал Эйдула. - Я не могу позволить себе потерять тебя, Халид. У нас еще слишком много работы, которую нужно сделать. Убей императрицу сейчас, тогда все, что тебе нужно сделать, это продержаться до... - Принц демонстративно задумался над своим ответом. - Подожди еще сорок минут, - сказал он. - Ты можешь это сделать?
   - Да, ваше высочество, - сказал "майор", расправляя плечи. - Я рад, что вы не забыли нас.
   - Конечно, нет, - сказал Эйдула и отключил связь. Он на мгновение заглянул в мертвый дисплей. - Определенно нет, - мягко сказал он.
  
   Защитные системы в секретном проходе, легкие и тяжелые плазменные и шариковые пушки, на мгновение пришли в замешательство. Система опознала одного из местных защитников, согласно последнему обновлению. В автоматическом режиме это не имело значения - не здесь, в этом коридоре. Но злоумышленник задержался за пределами зоны непосредственной ответственности систем, где ситуация была немного двусмысленной. Представляло ли само его присутствие у входа в коридор несанкционированное вторжение? Если нет, то его "если" означало, что он не был законной целью, но если это было вторжение...
   Компьютеры систем все еще пытались решить, когда шариковое ружье начало обстрел с меньшей дальности, уничтожив первые две огневые точки. В этот момент они приняли решение своим коллективным электронным разумом и открыли огонь.
  
   Роджер считал это просто еще одним испытанием.
   За последний год принц-плейбой, который так неохотно отправился к Левиафану, узнал, что жизнь ставит препятствия на пути человека, и он либо обходит их, если это возможно... либо проходит через них, если необходимо. Это подпадало под категорию "необходимого", и осталось недостаточно тел, чтобы просто бросить их на уничтожение огневых точек и восполнить потери. Более того, он доказал, что в быстром ближнем бою он лучше, чем кто-либо из остальной команды. Следовательно, это был один из тех случаев, когда ему пришлось подвергнуть себя опасности.
   Он убил троих вооруженных защитников, прежде чем они все поднялись и отследили его. Он убил четвертого, сосредоточившись затем на восьми тяжелых огневых точках, прежде чем в него попал первый поток шариков. Они отбросили его назад, но не смогли пробить хромстеновую броню. Он достал эту шариковую пушку, а затем к его ногам хлынула плазменная пушка. Он увидел, как она отслеживает его, и прыгнул в воздух, уйдя с линии выстрела. Но когда он опустился, то споткнулся, пытаясь избежать очередного потока плазмы, и упал в сторону. Он добрался до пятой огневой точки прежде, чем первый из следующих за ним смог пройти через дверь.
   Забавно. Он думал, что в такое время тебе должно быть холодно. Но ему было горячо. Ужасно жарко.
  
   * * *
  
   - Это действительно отстой, - сказала Депро, кашляя от дыма.
   Стена, пол - что угодно - в кабинете Симинова теперь были слишком горячими, чтобы к ним прикасаться. Поэтому они забрались на край стола, вместе с Треем и Симиновым, находящимся в полубессознательном состоянии. Часть дыма поднималась от нижнего края стола, который начал тлеть. Когда он загорится, а рано или поздно это неизбежно должно было случиться, они все оказались бы в довольно отчаянном положении.
   Случилось так, что именно Депро смотрела на дверь, когда там появилась рука.
   Рука нащупала ручку, и она подняла пистолет, прежде чем заметила, что рука была очень большой и покрыта перчаткой от защитного костюма.
   - Не стрелять! - рявкнула она, когда Кринди перевалился через край дверного косяка.
   - Итак, вот вы где, - сказал диаспранец, под своей маской обнажая зубы в псевдоусмешке в мардуканском стиле. - Мы повсюду вас искали.
   - Почему ты так долго? - сердито спросила Пиди.
   - Я подумал, что время еще есть, - сказал Кринди, полностью протискиваясь в дверной проем. - Ты была рождена, чтобы висеть.
  
   - Роджер, просто лежите спокойно! - говорила Пеналоса.
   - Черт с этим. - Роджер поднялся на ноги - или попытался это сделать. Нижняя часть его левой ноги странно онемела, но он добрался до правого колена, затем заставил себя выпрямиться.
   И тут же снова опрокинулся набок.
   - О, - сказал он, глядя на левую ногу, которая отказалась его поддерживать. Возможно, неудивительно, поскольку она в значительной степени исчезла чуть ниже колена. - Так вот, это чертовски важная вещь. Но нанниты хороши. Я ничего не чувствую.
   - Просто оставайтесь на месте! - резко сказала Пеналоса.
   - Нет. - Роджер снова встал, более осторожно. Он огляделся и подобрал шариковую пушку с доспеха с большой дымящейся дырой в нагруднике. - Поехали.
   - Черт побери, ваше высочество!
   - Всего лишь одна вещь, старший сержант, - сказал Роджер. - Просто кое-что. Но все-таки можно мне твою руку?
   - Мы перекрыли коридор, - сказала Пеналоса, когда они в двух поврежденных бронекостюмах медленно и болезненно ковыляли по узкому проходу.
   - Я заметил, - сказал Роджер, когда они подошли к концу. Это была еще одна хромстеновая дверь.
   - Но есть еще вот эта, - сказала Пеналоса. - И у нас не только почти нет плазменных пушек, но и здесь ужасно тесно для того, чтобы попробовать ваш маленький трюк. Не говоря уже о том, что... в любом случае, никто не слишком рад попробовать это снова.
   Никто - это сама Пеналоса и один из мардуканцев, поскольку два других бронекостюма купили успех, уничтожив последние две огневые точки после того, как Роджер снял первые шесть.
   - Да, понятно, - сказал Роджер. - Но в отличие от предыдущей двери, старший сержант, эта - оригинальная установка. - Он обнажил зубы под забралом. - Сезам, откройся, - сказал он.
   И дверь открылась вверх.
  
   - Внимание всем кораблям на планетарных орбитах! Это штаб обороны Терры! Силы вражеского флота приближаются к Старой Земле, время прибытия приблизительно одиннадцать часов тридцать семь минут по столичному времени. Весь гражданский транспорт немедленно приходит в движение и получает приказ немедленно покинуть планетарные орбиты. Повторяю, весь гражданский транспорт немедленно отправляется и получает приказ покинуть планетарные орбиты. Имейте в виду, что следует ожидать сильного огня и что любое судно, способное представлять угрозу Империал-Сити, будет считаться враждебным и с ним будут обращаться соответствующим образом. Повторяю, всему гражданскому движению направляется приказ немедленно покинуть планетарные орбиты по приказу штаба обороны Земли!
   - Что ж, чертовски вовремя, - пробормотал капитан Кьерульф, когда с экрана дисплея заговорил контр-адмирал с мрачным лицом. Записанное сообщение начало воспроизводиться, и он с чувством глубокого облегчения вернулся к тысяче и одной детали, требующей его внимания. Он был более чем немного обеспокоен сопутствующим ущербом, который почти неизбежно произошел бы, если бы полномасштабное столкновение флотов пересекло орбитальные схемы обильной торговли, которые всегда окружали Старую Землю. По крайней мере, ему больше не нужно было беспокоиться об этом.
  
   - И самое время, - пробормотал принц Джексон Эйдула, когда "Ханна П. Макалистер" поспешила подчиниться приказу об уходе с орбиты. На орбитах вблизи Старой Земли находились, в буквальном смысле, сотни кораблей; теперь они разбежались, как косяки макрели перед яростной атакой стаи морских свиней. Судно Эйдулы было всего лишь еще одним незначительным пятном среди неразберихи этого внезапного исхода, и абсолютно ничем не отличалось от других.
   Помимо того факта - пока не особенно очевидного - что его курс в конечном итоге приведет его к встрече с 14-й эскадрой достаточно близко от планеты.
  
   Добраться до двери кабинета Симинова было самой большой хитростью, поскольку пол был слишком горячим, чтобы пересечь его без ожогов третьей степени. К счастью, Кринди мог ходить по нему в своем защитном костюме, и он мог спустить их Эркуму, который стоял в более или менее свободном от огня месте на первом этаже. Гигантский рост сержанта вкупе с тем фактом, что офис занимал большую часть второго этажа, сделали это относительно легким с этой точки.
   Кринди вытащил их всех наружу и спустил вниз как раз перед тем, как подломились последние опоры и бронированная комната с грохотом рухнула в подвал здания.
   - Боже, я рада выбраться оттуда, - сказал Депро. - С другой стороны, я тоже действительно не хочу сгореть заживо.
   - Не проблема, - сказал Кринди. - Эркум, дай мне.
   Он с огромным трудом поднял оружие своего могучего напарника, но это было не то, что можно было доверить восторженным представлениям Эркума о меткой стрельбе. Несмотря на его массу, ему удалось направить его на ту сторону здания, которая была наименее охвачена пламенем. Затем он выпустил один патрон.
   Плазменный разряд снес стены с обеих сторон и проделал девятиметровую дыру в задней стене. Он вызвал бы также возгорание здания за "ассоциацией" Симинова, если бы об этом уже не позаботились некоторое время назад.
   - Вот дверь, - заметил Кринди, затем он вытащил блок питания из плазменной пушки и бросил оружие вниз, в пылающий подвал. - Теперь давайте уберемся отсюда из этой загрязненной воды.
   Они пробрались через вырезанный плазмой проход в переулок между пылающими зданиями, затем повернули и направились к выходу из переулка. Эркум нес Трея и хорошо связанного Симинова, и все они пригибались, пытаясь избежать пылающих обломков, пока, наконец, не выбрались на свежий утренний воздух.
   И обнаружили, что смотрят в дула пистолетов по меньшей мере дюжины полицейских Империал-Сити.
   - Я, черт возьми, не знаю, кто вы такие, ребята, - сказал командующий отделением сержант полиции, прицеливаясь в них из-за своего аэрокара. - И я не знаю, что, черт возьми, вы делали, - продолжил он, глядя на бронежилеты команды и мардуканцев в их обожженных защитных костюмах, - но вы все арестованы!
   Депро начала что-то говорить, затем остановилась и посмотрела на бронированный штурмовой шаттл, тихо скользящий по небу. Посмотреть, как горят здания, собралась большая толпа, поскольку муниципальные пожарные мудро решили позволить им гореть, пока вокруг свирепствовал плазменный огонь, и шаттлу пришлось немного маневрировать, чтобы найти место для посадки. Депро увидела очень знакомое лицо за пультом управления, когда судно вошло в режим антигравитации, и док Добреску отсалютовал ей, когда плазменная пушка шаттла развернулась, чтобы накрыть полицейских, державших их на мушке.
   Задний люк открылся, и выгрузились четверо мардуканцев в боевых доспехах. Они встали в боевой круг, двое из них также как бы небрежно направили свои шариковые и плазменные пушки в общем направлении полиции.
   И затем из шаттла вышла последняя фигура. Хрупкая фигурка в привлекательном синем платье, дополненном курткой спецназа ИБР.
   Бусех Субианто легко проскользнула между мардуканцами и подошла к сержанту полиции Империал-Сити... который теперь демонстративно направлял свое собственное оружие в небо и пытался решить, будет ли еще лучше положить его на землю.
   - Хорошая работа, сержант, - сказала Субианто, похлопывая его по плечу. - Спасибо вам за вашу помощь в этой маленькой операции. Мы просто соберем нашу команду и отправимся.
   - ИБР? - вопрос сержанта прозвучал более чем сдавленно. - ИБР? - повторил он криком, когда отдышался.
   - Да, - беспечно сказала Субианто.
   - Вы могли бы сказать нам!
   - Сержант, сержант, сержант... - сказала заместитель помощника заместителя директора отдела контрразведки Имперского бюро расследований. - Вы знаете, что безопасность данных Империал-Сити не так уж хороша. Или нет?
   - Но... - Полицейский повернулся и посмотрел на группу у пылающего здания. - Вы сожгли здание дотла! Черт возьми, вы подожгли весь квартал!
   - Ошибки случаются. - Субианто пожала плечами.
   - Ошибки?! - Сержант вскинул руки вверх. - Они использовали танковую пушку! Плазменную танковую пушку!
   Эркум демонстративно переплел пальцы перед собой и начал вертеть всеми четырьмя большими пальцами. Он также изо всех сил старался не свистеть. Это было не то, для чего были созданы мардуканские губы.
   Сержант посмотрел на мардуканцев и очень старомодный боевой шаттл.
   - Что, черт возьми, это такое?
   - Сержант, - вежливо сказала Субианто, - вы когда-нибудь слышали термин "выше вашего уровня оплаты"? - Сержант выглядел готовым взорваться на месте, и она снова похлопала его по плечу. - Послушайте, - сказала она успокаивающе, - я из ИБР. Я здесь, чтобы помочь вам.
  
   Роджер захромал по обшитому панелями коридору, используя шариковую пушку в качестве костыля, за ним последовали Пеналоса и единственный оставшийся мардуканец. Догзард, все еще пребывающая в глубокой подавленности, плелась последней. Время от времени Роджер останавливался и либо выламывал дверь, либо просил мардуканца сделать это за него.
   Охранник в стандартном боевом костюме вышел в коридор и поднял шариковое ружье, выпустив поток шариков, которые с визгом отскакивали от брони Роджера.
   - О, не будь идиотом, - прорычал принц, переключаясь на внешние динамики, когда он схватил охранника за воротник и поднял его с земли. - Где моя мама?!
   Полузадушенный охранник выронил свое оружие и тщетно пинал броню Роджера, булькая и совершая движения, которых до этого не знал. Роджер снова зарычал, отшвырнул его в сторону и захромал дальше по коридору так быстро, как только мог.
   - Разделитесь! - сказал он. - Найдите мою мать.
   - Ваше высочество! - запротестовала Пеналоса. - Мы не можем оставить вас без защиты...
   - Найдите ее!
  
   - Жаль терять вас, - сказал Халид, поигрывая ножом в руке, когда приблизился к полуобнаженной императрице на огромной кровати. - С другой стороны, среди путан Империал-Сити у вас не так много шансов, - добавил он, расстегивая брюки. - Полагаю, я мог бы также взять еще один раз. Не волнуйтесь - я быстро.
   - Покончи с этим, - сердито сказала Александра, дергая за наручник на своем левом запястье. - Но если ты убьешь меня, тебя будут преследовать по всей галактике!
   - Не с защищающим меня принцем Джексоном, - рассмеялся Халид.
   Он шагнул вперед, но прежде чем он добрался до кровати, дверь внезапно распахнулась, и фигура в доспехах, у которой отсутствовала часть одной ноги, просунулась через разбитую панель.
   - Мама?! - крикнул он, и каким-то образом шариковый пистолет, висевший в кобуре у него на боку, телепортировался в его правую руку. Это был самый быстрый выпад, который Халид когда-либо видел, и мышцы живота наемника напряглись, когда дуло пистолета оказалось нацелено прямо на его переносицу. Он начал открывать рот, и...
   Шариковый пистолет издал сигнал "магазин пуст".
  
   - Сукин сын! - крикнул Роджер и бросил пустой пистолет в мужчину, стоявшего с ножом над его матерью в нижнем белье. Другой мужчина увернулся, и пистолет пролетел мимо его головы и врезался в стену, в то время как Роджер топал вперед так быстро, как только мог, опираясь на свой импровизированный костыль.
   Халид мгновенно оценил относительную ценность повиновения Эйдуле или спасения собственной жизни. Оценка завершилась, он бросил нож и вытащил одноразовый пистолет.
   Бронебойное устройство контактного действия было размером с большой докосмический фонарик и работало по принципу древнего противотанкового "кумулятивного" снаряда. Оно не могло пробить хромстен боевой брони, поэтому атаковало менее прочный пласталевый вкладыш внутри матрицы хромстена, передавая ударную волну от контактно детонирующего стограммового заряда пластифицированного катаклизмита через хромстен, чтобы вбить "коросту" вкладыша прямо в тело того, на ком была броня. Его пользователь должен был находиться буквально на расстоянии вытянутой руки от своей цели, но если он мог выжить, чтобы подобраться так близко, устройство было вполне способно убить кого-то в любой когда-либо изготовленной боевой броне.
   Роджер уже дважды сталкивался с ударами одноразовых пистолетов. Один из них, попавший в руку рейдера кратов, тяжело ранил - фактически, почти убил - его, несмотря на броню, почти идентичную той, что была на нем в данный момент. Второй, в гораздо более умелых руках коммандос святош, убил его наставника, почти его отца, Армана Панера. И с одной ногой, и без патронов, ему ничего не оставалось, кроме как ждать выстрела и чертовски надеяться, что ему снова удастся выжить.
  
   Догзард все еще была сильно подавлена, но она начинала чувствовать себя более жизнерадостной. Ее Бог пропал, его заменил незнакомец, но теперь в окружающих ее комнатах было что-то такое - запах, почти экстрасенсорное ощущение, - говорившее ей, что ее Бог может вернуться. Эти комнаты пахли не так, как ее Бог, но ароматы, наполнявшие их, были неуловимо похожи. Повсюду в ней были намеки, которые шептали о ее Боге, и она шмыгала носом при виде деревянных панелей и мебели, когда они проходили мимо. Она никогда раньше не была в этом месте, но каким-то образом, каким бы невероятным это ни казалось, она действительно могла вернуться домой.
   Тем временем она продолжала следовать за незнакомцем, который сказал, что он Бог. До недавнего времени он не казался очень похожим на Бога. Однако совсем недавно он начал действовать гораздо больше так, как Бог всегда действовал раньше. Запахи готовящейся плоти и горящих зданий ассоциировались у нее с приходом ее Бога, и по пути она остановилась и понюхала пару трупов. На нее, как обычно, накричали, и она подчинилась голосу, возможно, Бога, хотя и неохотно. Казалось неправильным позволить всему этому великолепному мясу и сладкой-пречистой крови пропасть даром, но, без сомнения, это была жизнь собаки-ящерицы.
   Теперь она была взволнована. На нее пахнуло, не ее Богом, но кем-то, кто пах почти так же. Кто-то, кто мог бы знать ее Бога, и если бы она была хорошей собакой-ящерицей, мог бы вернуть ее к ее Богу.
   Она встала рядом с одноногим незнакомцем в дверном проеме. Запах исходил от кровати в соседней комнате. Это был не ее Бог, но это было близко, и от женщины на кровати пахло гневом, точно так же, как часто пахло от ее Бога. И все же там был еще и страх, и Догзард знала, что этот страх был направлен на мужчину рядом с кроватью. Человека, держащего в руках Плохую вещь.
   Внезапно у Догзард появились более важные причины для беспокойства, чем самозванцы, утверждавшие, что они - Бог.
  
   * * *
  
   Роджер отскочил от стены, когда стошестидесятикилограммовая разъяренная Догзард с леденящим кровь рычанием оттолкнула его в сторону и ворвалась в комнату. Ему удалось удержаться, не упав совсем, и его голова повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть результаты.
  
   - Святой Аллах! - ахнул Халид, когда красно-черная тварь отбросила человека в броне со своего пути и бросилась в атаку. Он попытался поразить ее одноразовым выстрелом, но она была слишком близко и двигалась слишком быстро. Его рука взмахнула, вонзая оружие в бок существа, но атакующее плечо ударило его по предплечью, выбив оружие из его рук. А потом не было времени, совсем не было.
  
   Роджер оттолкнулся от стены, когда Догзард подняла свою испачканную морду. Ее мощные челюсти буквально обезглавили другого мужчину, и собака-ящерица бросила на Роджера наполовину пристыженный взгляд, затем схватила тело и оттащила его за диван. Раздался хруст и раздирающий звук.
   Роджер, прихрамывая, направился к кровати, ковыляя на своей шариковой пушке и стаскивая шлем.
   - Мама, - сказал он, глаза затуманились от слез. - Мама?
   Александра уставилась на него снизу вверх, и его сердце сжалось, когда боевая фуга отпустила его, и состояние императрицы действительно стало очевидным.
   Его воспоминания о матери включали слишком мало личных, неформальных моментов. Для него она всегда была далекой, почти богоподобной фигурой. Авторитарное божество, одобрения которого он жаждал превыше всего... и знал, что он никогда не добьется этого. Хладнокровная, сдержанная, всегда безупречная и владеющая собой. Именно такой он запомнил свою мать.
   Но эта женщина не была ни тем, ни другим, и грубая, с красными клыками ярость внезапно поднялась в нем, когда он увидел скудное нижнее белье, цепи, постоянно прикрепленные к ее кровати, и синяки - много, много синяков и рубцов - которые могла бы скрыть ее одежда... если бы на ней была какая-нибудь одежда. Он вспомнил, что Катроне сказал о том дне, когда они рассказали ему, как Эйдула контролировал ее. Эйдула... и его отец.
   Он посмотрел ей в глаза, и то, что он там увидел, потрясло его едва ли не больше, чем ее физическое состояние. В них был гнев, ярость и неповиновение. Но было нечто большее, чем это. Там был страх. И виднелась сумятица. Это было так, как будто ее взгляд то появлялся, то расплывался. На одном дыхании он увидел яростный гнев, осознание того, кем она была, и ее ненависть к тем, кто сделал это с ней. И в следующий миг она была просто... ушедшей. Кто-то другой смотрел на него теми же глазами. Кто-то, дрожащий от ужаса. Кто-то, не уверенный в том, кто она такая и почему она там оказалась. Они колебались взад и вперед, эти два человека, и где-то глубоко внутри, за мерцающим, размытым интерфейсом, она знала. Знала, что она сломлена, беспомощна, превратилась из далекой фигуры, олицетворяющей силу и авторитет, которая всегда была матерью, которую, как он знал теперь, он беспомощно обожал, даже когда тщетно пытался каким-то образом завоевать ее любовь в ответ.
   - О, мама, - прошептал он, выражение его лица было таким же напряженным, как и его сердце, и подошел к ней с кровати. - О, мама.
   - К... кто ты? - потребовала императрица резким, дрожащим шепотом, и его челюсти сжались. Конечно. Она никак не могла узнать его за маскирующей модификацией Огастеса Чанга.
   - Это я, мама, - сказал он. - Это Роджер.
   - Кто? - она моргнула, глядя на него, как будто пыталась сосредоточиться на его лице, а не найти какой-то внутренний фокус в вихрящемся хаосе своего собственного разума.
   - Роджер, мама, - мягко сказал он, протягивая руку, чтобы, наконец, коснуться ее плеча. - Знаю, что выгляжу по-другому, но я Роджер.
   - Роджер? - она снова моргнула. На мгновение, мимолетное мгновение, ее глаза прояснились. Но затем сосредоточенность исчезла, сменившись замешательством и внезапным, темным вихрем страха.
   - Роджер! - повторила она. - Роджер?!
   Она отчаянно извивалась, изо всех сил сражаясь со своими цепями.
   - Нет! Нет! Держись подальше!
   - Мама! - Роджер физически отшатнулся от отвращения и ужаса на лице своей матери.
   - Я видела тебя! - крикнула она ему. - Я видела, как ты убил Джона! И ты убил моих внуков! Мясник! Убийца!
   - Мама, это был не я! - запротестовал он. - Ты знаешь, что это был не я! Меня даже здесь не было, мама!
   - Да-да, ты был! Сейчас ты выглядишь по-другому, но я видела тебя тогда!
   Роджер снова потянулся к ней, но остановился, потрясенный, когда она закричала и вывернулась от него. Догзард поднялась, выглядывая из-за спинки дивана, и зарычала на него.
   - Мама, - сказал он кричащей женщине. - Мама! Пожалуйста!
   Она даже не слышала его. Он мог бы сказать это. Но затем, внезапно, крик оборвался, и Александра замерла. Выражение ее лица резко изменилось, и она посмотрела на своего сына, склонила голову набок и улыбнулась. Это была ужасная улыбка. Улыбка темных глаз, в которой в равной мере смешались желание, приглашение и абсолютный страх.
   - Ты здесь из-за Лазара? Это он тебя послал? - спросила она более тихим голосом и многозначительно выгнула спину. - Они сказали мне, что кто-то придет, но я... иногда забываю лица, - продолжила она, опустив глаза. - Но почему ты носишь доспехи? Я надеюсь, ты не собираешься быть грубым. Я буду хорошей, правда, буду - обещаю! Скажи Лазару, что тебе не обязательно быть грубым, пожалуйста. Пожалуйста! На самом деле, ты этого не делаешь, - продолжила она на восходящей ноте.
   Затем ее глаза снова поднялись, и крик начался снова.
   - Пеналоса! - крикнул Роджер, снова надевая шлем, в то время как его мать продолжала кричать, а Догзард угрожающе поднялась со своего места убийства. - Пеналоса! Черт возьми! Позовите сюда кого-нибудь еще!
  
   Когда полиция оцепила место происшествия и пожарные смогли приступить к работе - в основном, предотвращая распространение огня; здание Симинова и два здания по обе стороны от него уже были полностью разрушены - Субианто подошла к тому месту, где Депро и Катроне дышали чем-то фиолетовым в задней части медицинской машины пожарной службы..
   - Вам двоим нужно двигаться, - сказала она, наклоняясь и тихо говоря им на ухо. - Во дворце возникла проблема.
  
   * * *
  
   - Как вы думаете, что он собирается делать, сэр? - тихо спросил коммандер Талберт.
   Он сидел рядом с адмиралом Виктором Гаджелисом на флагманском корабле адмирала, авианосце имперского флота КЕВ "Трухильо", изучая тактические показания. Четырнадцатая эскадра авианосцев в течение тридцати одной минуты ускорялась к Старой Земле при максимальных ста шестидесяти четырех g, которые могли выдержать ее авианосцы. Их скорость возросла почти до пяти тысяч километров в секунду, и они преодолели почти семь миллионов километров, но, чтобы подойти, им все еще оставалось восемьдесят пять миллионов километров - и еще три часа и тридцать восемь минут. Они могли бы совершить весь перелет менее чем за два часа, но не в том случае, если бы хотели замедлиться на орбите вокруг планеты, когда достигнут ее. На курсе с наименьшим временем они бы пронеслись мимо планеты со скоростью более семнадцати тысяч километров в секунду, что поставило бы их в безвыходное положение, чтобы сделать что-либо для удержания планеты для покровителя их адмирала.
   Однако в данный момент Талберта не слишком заботило, что собираются делать подразделения его собственной эскадры. Его внимание было приковано к информации, переданной генералом Джанетто о двенадцатой эскадре авианосцев.
   - Как ты думаешь, что, черт возьми, он собирается делать? - хмыкнул Гаджелис. - Если бы он планировал помочь нам, прежде всего у него не было бы никаких причин прерывать связь с Джанетто, не так ли?
   - Возможно, это было лишь временно, сэр, - неуверенно сказал Талберт. - Вы знаете, что у некоторых наших подразделений были проблемы с подразделениями морской пехоты, а личный состав эскадры Прокурова и близко не был подобран так тщательно, как у нас. Если его морские пехотинцы попытались остановить его, и ему потребовалось некоторое время, чтобы восстановить контроль...
   - Было бы мило, если бы так и случилось, - прорычал Гаджелис. - Но я сомневаюсь, что это произошло. Даже если бы Прокуров хотел вернуть контроль после того, как он его потерял, я не думаю, что это имело значение. Я никогда ему не доверял, что бы там ни думал принц.
   - Значит, вы думаете, что он с самого начала был частью того, что происходит, сэр?
   - Сомневаюсь в этом, - неохотно сказал Гаджелис. - Если бы это было так, он бы просто не сидел там почти двадцать минут. Он бы двинулся к Старой Земле, как только начали двигаться те четверо других предателей.
   Он сердито уставился на замороженный вторичный тактический график, где информация от датчиков ближнего космоса штаба обороны Земли показывала четыре авианосца, которые заняли позиции вокруг планеты. Эти датчики больше не работали, благодаря системам точечной защиты, которые систематически устраняли любые платформы, не связанные жестко с Лунной базой, но они просуществовали достаточно долго, чтобы точно сказать Гаджелису, кто его ждет.
   Талберт искоса взглянул на своего босса. Коммандера не очень заботило, как все это развивалось. Как и Гаджелис, он знал, кто там командует, и это его не особенно радовало. Он также не хотел получить те приказы, которых ожидал, как только четырнадцатой эскадре авианосцев удастся обеспечить безопасность планетарных орбит. Но у него не было особого выбора. Он слишком давно продал свою душу Эйдуле, чтобы сейчас сомневаться.
   По крайней мере, им не нужны были разрушенные сенсорные платформы, чтобы следить за Прокуровым. Дальность обнаружения авианосцев с фазовым приводом от корабля к кораблю составляла почти тридцать световых минут, а двенадцатая эскадра авианосцев находилась менее чем в десяти световых минутах от "Трухильо". На таком расстоянии они не смогли бы обнаружить ни одного из более мелких паразитов Прокурова - максимальная дальность обнаружения крейсера составляла всего восемь световых минут, - но они могли точно видеть, что делали носители Прокурова.
   Тем не менее, он чувствовал бы себя намного увереннее, если бы мог точно сказать, что происходит на орбите Старой Земли. Корву Эйтилиус был хитрым старым лисом, а старший капитан Глория Демесне, командир крейсеров Эйтилиуса, была еще хуже. С шансами шесть к четырем или нет, он не горел желанием связываться с ними. Особенно, если Прокуров собирался ввести свежую эскадру авианосцев на их задницах.
   - Адмирал, - сказал представитель службы связи, - у нас входящее сообщение для вас по вашему личному каналу.
   Гаджелис поднял глаза, затем хмыкнул.
   - Только на наушники, - сказал он, затем откинулся на спинку кресла и флегматично слушал почти две минуты. Наконец, он кивнул на метку связи в конце сообщения и посмотрел на Талберта.
   - Что ж, - мрачно сказал он, - по крайней мере, мы знаем, что будем делать, когда доберемся туда.
  
   * * *
  
   Франческо Прокуров откинулся на спинку своего командирского кресла, обдумывая свой собственный тактический план. Ситуация становилась все хуже... и интереснее. К его особому удивлению, другие авианосцы его эскадры и шкиперы сопровождающих судов были более чем готовы следовать его приказам. Некоторые из них предпочли притвориться, что делают это только из страха перед подразделениями морской пехоты эскадры, что было довольно глупой (если по-человечески) попыткой прикрыться в худшем случае. Но хотя Прокуров, возможно, и не был другим Хельмутом, он всегда умел внушать лояльность - или, по крайней мере, доверие - своим подчиненным. Теперь эти подчиненные были готовы последовать его примеру сквозь надвигающийся на них хаос, и он только надеялся, что ведет их к победе, а не к бессмысленному разрушению.
   В любом случае, однако, он вел их к исполнению их долга, и это было просто необходимо сделать.
   Но у него были все намерения сочетать долг и выживание, и, в отличие от Гаджелиса, у него был доступ ко всей тактической информации Лунной базы, что давало ему гораздо более четкое представление о деталях, чем могли бы иметь Гаджелис или другие лоялисты Эйдулы в системе. Например, он знал, что Гаджелис еще не запустил свои крейсеры (или не запустил по состоянию на десять минут ранее), что имело немалый смысл, и что тринадцатая эскадра адмирала Ла Паса - или то, что от нее осталось после первоначального дезертирства ее половины к откормленному тельцу - приближалась с его кормы. Но Ла Пас не должен был стать проблемой, что бы ни случилось. Его одинокая пара носителей никак не имела бы большого значения после того, как шестерка Гаджелиса и объединенная восьмерка откормленного тельца и 12-й эскадры перемелют друг друга. Кроме того, 13-я эскадра отставала от 12-й по меньшей мере на шесть часов.
   Нет, действительно интересный вопрос заключался в том, что произойдет, когда Гаджелис ворвется в эскадру откормленного тельца, и на данный момент было совершенно очевидно, что Гаджелис - который, несмотря на свою фамилию, не отличался особым командирским воображением - придерживался стандартного тактического подхода.
   Каждый из его авианосцев нес двадцать четыре субсветовых крейсера-паразита и сто двадцать пять истребителей, что давало ему в общей сложности сто сорок четыре крейсера и семьсот пятьдесят истребителей, но на сами авианосцы приходилось тридцать восемь процентов его установок антикорабельных ракет, тридцать два процента его энергетического оружия, сорок процентов его кластеров ближней лазерной защиты и сорок восемь процентов пусковых установок его противоракет. К тому же авианосцы были значительно тяжелее бронированы, их энергетическое оружие было в шесть раз мощнее бортовых энергетических установок крейсера, а их ракеты-убийцы кораблей были больше, имели большую дальность действия и оснащались как более разрушительными боеголовками, так и гораздо более совершенными средствами проникновения и РЭБ. И как еще одно незначительное соображение, авианосцы, чьи корпуса в двести раз превышали объем любого крейсера-паразита, имели гораздо более мощные системы управления огнем и общую компьютерную поддержку.
   Крейсера, ускорение разгона которых более чем в три с половиной раза превышало ускорением огромных авианосцев, были выбраны наступательными платформами имперского флота. Они могли бы приблизиться быстрее, и ни один тяжелый, неповоротливый звездолет не развивал такого ускорения, чтобы избежать их внутри предела Цукаямы звездной системы. Но они также были гораздо более хрупкими, а емкость их погребов была намного ниже. И вне противоракетной защиты своих носителей они были гораздо более уязвимы для поражения ракетами большой дальности, даже с других крейсеров, не говоря уже о звездолетах. Таким образом, хотя Гаджелис, по сути, в душе был командиром крейсера, он сдерживал своих паразитов до тех пор, пока его носители не смогли подобраться достаточно близко, чтобы поддержать их, когда они пошли против откормленного тельца.
   Это было именно то, к чему призывал Устав, и, учитывая то, что знал Гаджелис, это был также умный, хотя и осторожный ход.
   Конечно, Гаджелис не знал всего, не так ли?
  
   - Найдите Нью-Мадрида, - холодно сказал Роджер.
   Он был без доспехов, но все еще был одет в облегающий костюм "в обтяжку", который обычно носили под ними. Комбинация встроенного в костюм жгута и его собственного высокоэффективного наннитового пакета запечатала культю его левой ноги, подавила боль и насильно вывела его тело из шока. Но ни одно средство вообще ничего не сделало с той раскаленной добела яростью, которая переполняла его.
   - Найдите его, - тихо сказал он. - Найдите его сейчас же.
   Он оглядел лица людей и мардуканцев, собравшихся вокруг него в комнате императрицы для личных аудиенций. Закопченная и окровавленная униформа их владельцев, изодранные и обожженные боевые доспехи были так же неуместны на фоне их элегантного окружения, как и его собственный пропахший дымом и потом облегающий костюм, но странный контраст в данный момент его совершенно не интересовал. Его мысли были слишком заняты женщиной, находившейся через три двери по коридору, которая кричала всякий раз, когда видела мужское лицо.
   - Где Растар? - спросил он.
   - Погиб, ваше высочество, - сказал один из васинов, отдавая честь. - Он умер, взяв ворота.
   - О, черт возьми. - Роджер закрыл глаза и почувствовал, как мышцы его челюсти напряглись от внезапного спазма боли, которого он не чувствовал, когда потерял ногу. Спазм, который, как он знал, будет повторяться снова и снова, когда, наконец, будут подсчитаны общие потери.
   - Катроне? Нимашет? - спросил он, его голос был резким и ровным от страха, в котором он не был готов признаться даже самому себе.
   - Они живы, - ответил старший сержант из личного состава императрицы - настоящего личного состава императрицы. - Они уже в пути. Как и мисс О'Кейси и старший сержант Косутич.
   - Хорошо, - сказал Роджер. - Хорошо.
   Он постоял мгновение, раздувая ноздри, затем встряхнулся и снова оглянулся на своих спутников.
   - Найдите Нью-Мадрида, - повторил он ледяным голосом. - Этот скользкий ублюдок будет прятаться где-то поблизости. Поищите чрезмерно разодетую служанку. И скажите Косутич, когда она приедет сюда - пусть идет к императрице. Безопасность моей матери на данный момент находится в ведении Косутич.
   - Да, ваше высочество, - сказал старший сержант и начал шептать в свой коммуникатор.
  
   - Вы знаете, - прокомментировал Кьерульф командному пункту в целом, - я решил, будто скорее рад, что адмирал Прокуров на нашей стороне.
   - Аминь этому, сэр, - горячо сказал старший тактический офицер, восхищенно улыбаясь своим показаниям. Прокуров запустил свои крейсеры - и истребители - через двадцать минут после того, как привел в движение свою эскадру. Для запуска с холодного старта без предварительного предупреждения это было очень подходящее время, и это хорошо говорило о готовности его людей выполнять его приказы. Теперь эти крейсера и истребители неслись вперед с ускорением четыреста пятьдесят g, что более чем в два с половиной раза превышало ускорение его авианосцев, но составляло едва ли три четверти от их собственного максимума. С такой скоростью и при соблюдении строгой дисциплины контроля выбросов дальность обнаружения их с борта корабля сократилась едва до четырех световых минут. Но это означало, что они все равно достигнут орбиты вблизи Старой Земли чуть более чем за два часа, в то время как 14-я эскадра все еще находилась на расстоянии более трех часов при своем текущем профиле полета. Они доберутся туда намного раньше своих собственных носителей, но удвоят силу паразитов откормленного тельца, что с лихвой компенсирует численное преимущество Гаджелиса, особенно с учетом поддержки носителями откормленного тельца.
   Конечно, было чрезвычайно вероятно, что Гаджелис все равно победит их до того, как они доберутся до Старой Земли, но, зная Гаджелиса, он ничего не мог сделать, чтобы раньше доставить туда свои носители...
  
   - Они захватили дворец, - мрачно сообщил Ларри Джанетто с дисплея связи адмирала Гаджелиса. Его голос был не слышен никому другому на флагманской палубе "Трухильо", но он отчетливо доносился из адмиральского наушника.
   - Да, сэр, - сказал Гаджелис вслух. Он осознавал необходимость тщательно подбирать слова, чтобы кто-нибудь из его слабовольных подчиненных не усомнился в своих обязанностях, особенно если у него было время поразмыслить над этим.
   - Они все еще играют осторожно. Они не утверждали, не подтверждали - и не опровергали - что этот маленький ублюдок Роджер вернулся, но слухи все равно распространяются как лесной пожар. И они послали легкую бронетехнику и штурмовые шаттлы, чтобы доставить премьер-министра, других членов кабинета министров и лидеров основных партий как в палате лордов, так и в палате общин, а также по меньшей мере дюжину крупных журналистов, - продолжил Джанетто. - Как только у них появится шанс провести независимое обследование императрицы, нам всем крышка. Если, конечно, мы не позаботимся о том, чтобы результаты этого обследования никогда не стали известными.
   - Понимаю, сэр.
   - Будь уверен, что ты это сделаешь, Виктор. - Голос Джанетто был мрачнее, чем когда-либо, когда он вглядывался в экран коммуникатора на борту неприметного судна, уносящего его с планеты. - Единственный способ уберечь все от развала - это устранить с орбиты дворец и всех этих ублюдков. Что также будет означать уничтожение ужасно большого куска Империал-Сити. Официально известно, что "Роджер" уже взорвал дом принца Джексона и офис в центре города в попытке убить его. Если дворец исчезнет, о чем станет известно всем, как только мы закончим раскручивать историю, это произойдет потому, что нашим доблестным защитникам удалось удерживать его достаточно долго, чтобы прибыл флот. В этот момент он либо покончил с собой, чтобы избежать поимки, либо - что еще лучше - ударил по дворцу своим собственным кинетическим оружием и сумел сбежать в суматохе. Ты понимаешь, что я тебе говорю, Виктор? И что это одобрено принцем?
   - Да, сэр. Я уже получил известие от принца Джексона, и он полностью согласен.
  
   * * *
  
   Роджер заставил одного из мардуканцев найти сломанную пику и опирался на нее, когда привели Нью-Мадрида. Роджеру пришлось признать, что он действительно был немного похож на своего отца. На самом деле они никогда раньше не встречались. Жаль, что встреча обещала быть такой короткой, холодно подумал он.
   - Дай мне меч, - сказал он ближайшему васину, когда двое диаспранских пехотинцев бросили его отца к его ногам.
   Граф Нью-Мадрид дрожал, на его перепуганном лице выступили струйки пота, и он молча смотрел на Роджера, когда мардуканец протянул ему клинок. Кавалерийская сабля была бы двуручным мечом почти для любого человека, но Роджер держал ее в одной руке, твердо, как скала, когда провел кончиком лезвия под подбородком своего отца.
   - Мне любопытно, граф, - сказал он. - Интересно, почему моя мать закричала при виде меня? Почему она должна ожидать увидеть мужчин, которых она даже не может вспомнить, в своей спальне? Почему она вся в синяках и ожогах? Почему она думает, что кто-то, похожий на меня, убил моего брата Джона у нее на глазах? Как думаешь, граф, ты мог бы знать ответы на эти вопросы?
   - Пожалуйста, Роджер, - захныкал Нью-Мадрид, неудержимо дрожа. - Пожалуйста! Я... я твой отец!
   - Они называли меня "плохим семенем", - полушепотом сказал Роджер. - Обычно за моей спиной. Достаточно часто мне в лицо. Я задавался вопросом, что могло заставить их так ненавидеть меня? Что могло заставить мою собственную мать так ненавидеть меня? Теперь я знаю, не так ли, граф? Что ж, граф, когда врач обнаруживает рак, он его вырезает. - Роджер отбросил пику и двумя руками поднял меч над головой, балансируя на здоровой ноге. - И я собираюсь вырезать тебя!
   - НЕТ! - закричала Нимашет Депро с порога.
   - Я имею право! - выплюнул Роджер, не глядя на нее, стараясь не видеть ее, держа меч над головой и ловя свет. - Ты знаешь, что он сделал?!
   - Да, Роджер. Я знаю, - тихо сказала Депро. Она вошла в комнату и подошла, чтобы встать между Роджером и его отцом. - И я знаю тебя. Ты не можешь этого сделать. Если ты оттолкнешь меня в сторону - если ты сможешь это сделать - я уйду. Ты это сказал. Осторожно, тихо. Никакой каши. Никакой суеты. Мы судим его и приговариваем, а затем вкалываем яд ему в руку. Но ты не отрубишь ему голову в зале заседаний. Никто никогда больше не будет доверять тебе, если ты это сделаешь. Я не буду тебе доверять.
   - Нимашет, ради всего святого, - прошептал Роджер, дрожа, его глаза умоляли ее. - Пожалуйста, отойди в сторону.
   - Нет, - сказала она голосом из мягкой стали, который был столь же любящим, сколь и непреклонным.
   - Вас поняла, - сказала Элеонора с порога, - премьер-министр будет здесь примерно через... о, девяносто секунд. - Она нахмурилась. - Я действительно думаю, что было бы лучше, как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе, если бы вы не приветствовали его, покрывшись кровью своего отца.
   - Кроме того, - сказал Катроне, стоя рядом с ней в дверях, - если кто-нибудь и поймает его, то это сделаю я. И вы сказали мне, что я не должен с ним расправляться.
   - Я сказал, что ты не можешь пытать его, - ответил Роджер, все еще поднимая меч.
   - Вы также сказали, что мы сделаем это по правилам, - сказал Катроне. - Вы собираетесь отказаться от своего слова?
   В приемной повисла тишина, нарушаемая только испуганными всхлипами мужчины, стоявшего на коленях у ног Роджера. И тогда, наконец, Роджер заговорил снова.
   - Нет, - сказал он. - Нет, Кот. Я - нет.
   Он опустил меч, позволив ему упасть в исходное положение, и посмотрел на кавалериста, который передал его ему
   - Васин?
   - Ваше высочество?
   - Могу я оставить это себе? - спросил Роджер, глядя на меч. - Это клинок с твоей родины, клинок, который ты пронес рядом со своим мертвым принцем - рядом с моим другом - больше километров, чем кто-либо из твоего народа когда-либо преодолевал прежде. Я знаю, что это значит. Но... могу я оставить его себе?
   Мардуканец взмахнул обеими истинными руками в изящном жесте принятия и разрешения.
   - Это был клинок моих отцов, - сказал он, - передававшийся из поколения в поколение. Он пришел к Тердану при возведении первой городской стены, и это было там, когда мой принц прорубал дорогу к жизни для наших женщин и детей, когда город умирал позади нас. Это древнее, ваше высочество, пропитанное честью моего народа. Но я думаю, что ваша просьба понравилась бы моему принцу, и для меня было бы честью передать его и его родословную в руки такого военного лидера.
   - Спасибо, - тихо сказал Роджер, все еще глядя на лезвие. - Я повешу его где-нибудь, где смогу видеть его каждый день. Это будет напоминанием о том, что иногда мечом лучше не пользоваться.
  
   * * *
  
   Премьер-министр вошел в комнату и остановился перед открывшейся ему картиной. Солдаты, наблюдающие за человеком, держащим меч. Нью-Мадрид на коленях, рыдающий, удерживаемый на месте двумя мардуканцами.
   - Я ищу принца, - сказал премьер-министр, глядя на женщину, которая назвалась Элеонорой О'Кейси. - То есть, предполагаемого принца.
  
   Голова Роджера повернулась. Это движение устрашающе напоминало плавное резкое движение сокола, а измененные карие глаза, устремленные на премьер-министра, были такими же смертоносными, какими когда-либо были у любого пернатого хищника.
   - Я принц Роджер Рамиус Сергей Александр Чанг Макклинток, - решительно сказал он. - А вы, я полагаю, были бы премьер-министром моей матери?
   - Можете ли вы положительно идентифицировать себя? - пренебрежительно сказал премьер-министр, глядя на человека в грязном костюме в обтяжку, держащего меч и балансирующего на одной ноге, как какой-то неоварвар. Это выглядело как что-то из одного из тех безвкусных, низкопробных, так называемых "исторических" романов. Или как обычная комедия.
   - Это не то, о чем человек стал бы лгать, - прорычал Роджер. - Не здесь, не сейчас. - Он развернулся лицом к премьер-министру, каким-то образом умудряясь при этом удерживать меч в равновесии. - Я Роджер, первый наследник. Примите этот факт лицом к лицу. Оправится моя мать от своего испытания или нет - испытания, через которое она прошла, пока ты сидел на своей жирной, пятнистой, безопасной, не склонной к риску заднице и ничего не делал, - я буду императором. Если не скоро, то когда-нибудь. Это ясно?
   - Я полагаю, - жестко сказал премьер-министр, его губы сжались.
   - И если я вспомню свои уроки гражданского права, - продолжил Роджер, свирепо глядя на пожилого мужчину, - премьер-министр должен не просто получить большинство в парламенте, но и получить одобрение императора. Он служит, не так ли, по воле императора?
   - Да, - сказал премьер-министр, слегка скривив губы. - Но прецедент смещения императором не был частью нашей конституционной традиции в...
   Роджер подбросил меч в воздух. Он поймал его за рукоять, и его рука дернулась вперед. Меч вылетел из его руки и просвистел мимо головы премьер-министра, не более чем в четырех сантиметрах от мочки его левого уха, и врезался в стену зала заседаний, как молот. Он стоял там, вибрируя, и челюсть премьер-министра отвисла, когда Роджер уставился на него.
   - Меня не очень волнует прецедент, - сказал ему Роджер, - и я не очень доволен тобой!
  
   - Черт возьми! - Виктор Гаджелис что-то прорычал себе под нос, когда в его сюжете внезапно появились новые иконки. Он точно знал, что это такое, но не то, чтобы это знание заставляло его чувствовать себя лучше по этому поводу.
   - БИЦ подтверждает, сэр, - сказал ему коммандер Талберт. - Это похоже на все крейсера 12-й эскадры до единого. Прокуров, должно быть, выпустил их двадцать пять минут назад, потому что они уже разогнались почти до одиннадцати тысяч километров в секунду.
   Губы Гаджелиса сжались, когда он обдумал тактическую ситуацию. Честно говоря, по его взвешенному мнению, это был отстой.
   Когда Прокуров направил свои крейсеры с уменьшенным ускорением, им удалось увеличить их скорость почти на две тысячи километров в секунду, что больше, чем у 14-й эскадры. Они все еще находились на семь миллионов километров - почти на восемь - дальше от орбиты Старой Земли, но их большая скорость означала, что они действительно прибудут задолго до четырнадцатой эскадры авианосцев. Конечно, это были всего лишь крейсера, но их было девяносто шесть.
   Никакие хитроумные уловки крейсеров не смогли бы доставить авианосцы Прокурова на планету раньше собственных авианосцев Гаджелиса, особенно с двадцатиминутной форой 14-й эскадры. Но дальность полета ракет 12-й эскадры была бы достаточной, чтобы накрыть все, что находится на орбите вокруг планеты, более чем за час до того, как они действительно достигнут орбитальной оболочки планеты. Точность была бы не очень хорошей на таких больших расстояниях, но чтобы выполнить свой собственный приказ, Гаджелис должен был приблизиться к планете не более чем на триста-четыреста тысяч километров. Он не мог гарантировать точность, указанную Джанетто и Эйдулой, с какой-либо большей дальности, даже предполагая, что он сможет пробить ракетами оборонительный огонь кораблей, уже находящихся на планетарной орбите. Кроме того, было бы трудно представить дело так, будто это сделали сторонники принца Роджера, если бы у Лунной базы были подробные показания датчиков, показывающие попадание в атмосферу антикорабельных ракет с 14-й эскадры. Нет, он должен был подобраться достаточно близко, чтобы сделать это кинетическим оружием, а это означало продвижение в зону действия ракет авианосцев Прокурова.
   Если не...
   Он яростно размышлял. Прошло почти два часа с тех пор, как началась атака на дворец. Его отделы связи отслеживали сбивчивый лепет новостных сообщений и домыслов, бурлящих в сети данных планеты, и было очевидно, что многие укреплялись в убеждении, что это действительно был принц Роджер. На данный момент, однако, большая часть комментариев, казалось, склонялась к убеждению, что это был просто случай возвращения гнусного принца-предателя для второй попытки. Мнение о том, что это была попытка спасти императрицу, все еще встречалось со скептицизмом, но это должно было измениться, как только появится первый независимый отчет о состоянии императрицы. Это должно было занять время, но не было никакого способа узнать, сколько его потребуется.
   - Ударим крейсерами, - сказал он категорично. - Максимальное ускорение.
   Талберт взглянул на него, затем передал приказ.
   - Что насчет истребителей, сэр? - спросил он через мгновение.
   - Отправьте их тоже, - сказал Гаджелис. - Настройте их на зашифрованную связь, чтобы они прикрывали крейсеры.
   - Да, сэр.
   От Гаджелиса не ускользнуло краткое колебание коммандера перед его согласием, но он проигнорировал его. Ему не нравилось отправлять свои крейсера так рано, но его собственные корабли и авианосцы Прокурова все еще находились на расстоянии восьми световых минут друг от друга, что означало, что Прокурову потребуется восемь минут, чтобы узнать, что стартовала крейсерская флотилия 140. Восемь минут, в течение которых крейсеры Гаджелиса могли бы свободно разгоняться до своей максимальной скорости. Даже если предположить, что Прокуров перейдет к максимальному ускорению своих крейсеров в тот момент, когда они обнаружат флотилию 140, - что он, несомненно, сделал бы, - крейсера Гаджелиса набрали бы достаточное ускорение в сочетании с расстоянием, пройденным 14-й эскадрой перед их запуском, чтобы прибыть на четыре минуты раньше флотилии 120. И 14-я эскадра была бы на двадцать минут ближе к планете, когда это произойдет.
   Крейсера Гаджелиса находились бы за пределами эффективной дальности действия противоракетной обороны его авианосцев, но они были бы внутри корзины для истребителей его авианосцев. То же самое было бы верно для носителей Прокурова, но решения Прокурова по таргетированию были бы далеко не так хороши. Это ни в коем случае не было идеальным решением, но, с другой стороны, идеального решения этой конкретной тактической проблемы не существовало. И если бы он мог вывести свои собственные крейсера в зону действия энергетического оружия против четырех авианосцев так называемой "эскадры откормленного тельца", прикрывающих планету, он мог бы поразить их, особенно с помощью ударных ракет своих собственных шести авианосцев, навалившихся поверх огня крейсеров.
   Конечно, в процессе он собирался потерять большую часть своих крейсеров, особенно учитывая, что к ним так быстро приближались крейсера Прокурова. Он не сомневался, что именно это вызвало колебания Талберта. Но это также было то, для чего существовали крейсеры. Ему это не нравилось, но он сам проходил через крейсеры. Тогда он понимал, как работает этот процесс, и сейчас шкиперы его крейсеров поняли бы то же самое.
   Которые также все знали, что они покойники, если Эйдула пойдет ко дну.
  
   * * *
  
   - Они запустили свои крейсера, - сказал Кьерульф с дисплея связи.
   - Да, мы вроде как заметили, - сухо ответил капитан Эйтилиус. Если старший офицер и проявлял какие-либо колебания по поводу того, чтобы взять на себя обязательство с самого начала, то сейчас этого не было видно. Он был похож на старого боевого коня, подумал Кьерульф, слегка забавляясь даже сейчас, несмотря на все происходящее. Корву Эйтилиусу, вероятно, следовало бы стать адмиралом десятилетия назад, но он всегда был слишком склонен к тактике, слишком сосредоточен на маневрах и тактической доктрине, чтобы должным образом играть в политическую игру. "Неотесанный" был термином, который слишком часто использовался для описания его личности на протяжении всей его карьеры, но он определенно был подходящим человеком на нужном месте в качестве старшего офицера эскадры откормленного тельца. Казалось, он действительно с нетерпением ждал того, что должно было произойти.
   - Я всегда знал, что у Гаджелиса дерьмо вместо мозгов, - продолжил Эйтилиус. Он покачал головой. - Его ждет взбучка.
   - Возможно, - сказала Шанталь Сохейле из своего квадранта дисплея с конференц-связью. - Но и нас тоже. И не похоже, чтобы у него было много альтернатив. - Она в свою очередь покачала головой. - У него есть преимущество в авианосцах и ракетной мощи. По сути, единственный реальный вариант, который у него есть, - это навалиться на нас сверху и попытаться смести нас с дороги бульдозером до того, как сюда доберется Прокуров.
   - Конечно, - согласился Эйтилиус. - Но я гарантирую вам, что он пошлет свои истребители, настроенные для боевого космического патрулирования. Это то, как работает его голова. Он просто не видит в них убийц кораблей - не так, как он относится к крейсерам. Кроме того, - он оскалил зубы, - его ребятам придется иметь дело с "Глорией", не так ли?
  
   - Флотилия 140 запущена, сэр, - доложил техник-сенсорщик. - Ускорение максимальное.
   - Действительно ли это так? - ответил старший капитан Бенджамин Вайнтрауб, командир крейсерской флотилии 120. Его корабли опережали свои авианосцы на восемнадцать световых секунд, и он не видел причин тратить дополнительные полминуты на ожидание инструкций адмирала Прокурова. - Выведите нас на максимальное ускорение, - приказал он.
  
   Капитан старшего ранга Глория Демесне, командир КЕВ "Беллингем", прищурила свои карие глаза и обдумала тактический план, откинувшись на спинку командирского кресла и потягивая кофе. Он был горячим, крепким и черным, с небольшой щепоткой соли. Черный бандитский кофе, именно такой, как она любила. Чего нельзя было сказать о тактической ситуации.
   Крейсерская флотилия 150, ну, вообще-то, это были составные части четырех отдельных эскадр, но флотилия 153 была старшей эскадрой, Глория была командиром 153-й, флотилия "откормленного тельца" звучало чертовски глупо, и они, ей-богу, должны были как-то это называть, столкнувшись с половиной своих собственных номеров. Нехорошо. Совсем не хорошо, но какого черта? По крайней мере, помощь была в пути, и если они не могли понять шутку, им не следовало присоединяться.
   Имперские крейсера несли мощное лучевое оружие, но в начальной фазе любого сражения они полагались на содержимое своих ракетных погребов, заполненных сверхскоростными контактно-термоядерными и неконтактными ракетами с рентгеновскими лазерами. Они сражались в сетях, связанных с передачей данных, в которых каждый корабль был способен локально или внешне управлять "корзиной" боя. Но при всей их скорости и огневой мощи, их хромстеновая броня была легче, чем могло похвастаться большинство военных звездолетов, и им не хватало многократно дублированных систем, которые могли нести корабли с туннельными двигателями. Гораздо более крупные сверхсветовые корабли были гораздо более медлительны в маневре, но они, несомненно, были мощными единицами, особенно в обороне. Хотя ускорение крейсеров означало, что они могли преследовать больших громил, делать это всегда было рискованным занятием. И, несмотря на то, что доля их внутреннего объема отводилась для размещения ракет, у крейсеров было гораздо меньше места в погребах, чем у их более крупных материнских кораблей. Они также не могли сравниться с противоракетной обороной авианосца, и это могло бы быть важно. Потому что четырнадцатая авианосная эскадра была в процессе совершения критической ошибки.
   То ли по простой глупости - она никогда не была высокого мнения о мозгах адмирала Гаджелиса - то ли потому, что они спешили, сто сорок четыре корабля крейсерской флотилии 140 неслись прямо на них со скоростью 6,2 км/с.
   Очевидно, Гаджелис хотел вывести их в зону досягаемости для точных ударов кинетическим оружием по дворцу, что означало убрать с его пути четырех откормленных тельцов - и их крейсеры. Но его более медлительные авианосцы все больше и больше отставали от ускоряющихся крейсеров - они отставали почти на восемь с половиной миллионов километров, когда крейсера совершили поворот. К тому времени, когда крейсерская флотилия 140 войдет в зону действия ракет с орбиты Старой Земли, они будут на расстоянии более двадцати семи с половиной миллионов километров позади.
   Конечно, огибающие поражения ракет были гибкими. Антикорабельные ракеты как крейсеров, так и авианосцев могли выдерживать ускорение в три тысячи g. Разница заключалась в том, что вторые выпускались из пусковых установок, которые устанавливались только на кораблях размером с авианосец, и могли поддерживать такое ускорение в течение пятнадцати минут, в то время как ракеты крейсеров - только десять минут. Это давало более крупным ракетам эффективную дальность полета до выгорания более двенадцати миллионов километров, в то время как у крейсерской ракеты эффективная дальность полета до выгорания составляла около 2 700 000 километров. Однако скорости платформы при запуске радикально влияли на эти дальности, равно как и тот факт, что приводы ракет можно было отключать, а затем включать снова, что позволяло осуществлять длительный баллистический полет "накатом", обеспечивая практически неограниченную дальность полета... против неуловимых целей. Против целей, которые могли уклоняться и на которых также были установлены самые сложные из доступных систем радиоэлектронной борьбы, эффективная дальность была намного короче. Тогда не было особого смысла в активной противоракетной обороне.
   За исключением того, что в данном конкретном случае встречные ракеты с авианосцев Гаджелиса не должны были стать решающим фактором. Ракеты большой дальности авианосцев 14-й эскадры могли бы пролететь мимо его крейсеров, чтобы попасть по кораблям Демесне и авианосцам "откормленного тельца", но их противоракеты не смогли бы перехватить огонь, направленный на их крейсера. Это означало, что крейсерская флотилия 140 была более уязвимой, чем флотилия 150, которая была относительно плотно прижата к своим собственным авианосцам, поскольку на авианосце было установлено в двадцать семь раз больше противоракетных орудий, чем на крейсере. Авианосцы Гаджелиса и их крейсера установили примерно пять тысяч шестьсот орудий для уничтожения кораблей против тридцати семи сотен у "откормленного тельца", но "откормленный телец" прикрывался почти девятью тысячами противоракетных установок против семи тысяч у крейсерской флотилии 140. И, что еще более важно, ни один крейсер не мог сравниться по целеуказанию и сложности управления огнем с авианосцем в режиме "все включено", что означало, что при стрельбе "птица за птицей" ответный огонь "откормленного тельца" должен был быть гораздо более эффективным. Не говоря уже о том факте, что на каждом авианосце было установлено почти тридцать пять сотен кластеров лазерной точечной защиты ближнего действия, ни один из которых не был бы доступен крейсерской флотилии 140.
   Гаджелис, очевидно, решил израсходовать свои крейсера в попытке нанести сокрушительный урон "откормленному тельцу" до того, как его авианосцы войдут в зону досягаемости крейсеров Демесне. Он мог в некоторой степени "складывать" истребители кораблей со своих носителей, выпуская их довольно плотными волнами с заранее запрограммированными баллистическими сегментами в шахматном порядке, так что они попадали в контрольную корзину флотилии 140 единым залпом. Это было бы некрасиво, если - когда - он это сделает, но ракеты авианосцев были бы значительно менее точными из-за управления огнем простых крейсеров. И если бы случилось что-то неприятное с его передовыми платформами управления огнем, это стало бы серьезным препятствием для работы.
   Не то чтобы у него было огромное количество вариантов, размышляла она. Если уж на то пошло, у "откормленного тельца" тоже не было большого количества вариантов. Но многое зависело от того, как обе стороны решили воспользоваться своими возможностями.
   Подробности. Это всегда было в деталях.
  
   - Появление... сейчас, - сказала астрогация.
   - Нам потребуется некоторое время, чтобы получить точную информацию о том, что происходит в системе, - сказал адмирал Хельмут, взглянув на Джулиана. Они были в БИЦ флота, смотрели тактические графики и задавались вопросом, сработает ли трюк.
   - Сэр, нет ответа на стандартный тактический запрос платформ внешней оболочки, - доложил старший тактический офицер через несколько минут. - Мы наблюдаем то, что, по-видимому, является блокировкой по приоритету.
   - Направленной конкретно против нас? - резко спросил Хельмут.
   - Не могу сказать наверняка, сэр, - ответил тактик.
   - В таком случае, свяжитесь с Лунной базой напрямую. Скажите им, кто мы такие, и попросите их снова включить для нас свет.
  
   - Сэр, - немного нервно сказал старпом капитана Марсиэля Поэртены, - я далек от того, чтобы сомневаться в адмирале, но вы действительно думаете, что он знает, что он здесь делает?
   - Не валяй дурака, - сказал Поэртена. - Конечно, он знает. Я думаю.
   Он посмотрел на свой дисплей. КЕВ "Каподиста" никогда, даже в самых смелых наркотических грезах, не считался бы военным кораблем. Он был грузовым судном. Перевозчиком сыпучих грузов. Единственной вещью, отдаленно напоминающей военную, была его двигательная установка, поскольку он должен был быть в состоянии идти в ногу с кораблями флота, для обслуживания которых он был спроектирован. Что, к сожалению, означало, что его туннельные и фазовые приводы были достаточно мощными для текущего мозгового штурма Темного Лорда Шестого.
   В данный момент он, "Одзаки" и "Адебайо" включили транспондеры кораблей ее величества "Тренчант", "Кершоу" и "Хрольф Краки", также известных как шестьдесят третья эскадра авианосцев. И они были не единственными кораблями обслуживания, которые каким-то необъяснимым образом получили коды транспондеров своих клиентов.
   - Конечно, он знает, - снова пробормотал капитан Поэртена, дотрагиваясь до распятия под своей форменной туникой.
  
   * * *
  
   - Что это, черт возьми, такое?! - потребовал адмирал Эрнесто Ла Пас, когда на его тактическом дисплее появилась новая серия значков. По сути, это был риторический вопрос, поскольку на самом деле это могло быть только одно.
   - След главных туннельных приводов за кормой от нас! - крикнул тактик почти в то же мгновение. - Восемнадцать точечных источников, прямо на границе Цукаямы.
   - Восемнадцать, - переглянулись Ла Пас и его начальник штаба.
   - Это, должно быть, Хельмут, - сказал начальник штаба.
   - И разве это не просто замечательно, - прорычал Ла Пас. Он сердито смотрел на дисплей еще несколько секунд, затем повернул голову.
   - Связь, передайте непрерывный тактический поток всем другим эскадрам.
   - Есть, есть, сэр.
   - Маневрирую, отклоняюсь на двадцать градусов вправо, та же плоскость. Астрогация, начинайте вычислять наш первый переход в точку Эйбл.
  
   - Сэр, - внезапно объявил офицер-тактик, - у нас есть две сигнатуры фазового движения прямо перед нами, расстояние примерно четыре и пять десятых световых минут. По системе "свой-чужой" БИЦ считает их "Карейджесом" и "Дамоклом". Они ускоряются по направлению к внутренней системе со скоростью шесть целых четыре десятых километра в секунду в квадрате. Текущая скорость - одна-три целых и три десятых тысячи километров в секунду.
   - Ах, да, - пробормотал Хельмут. - Это, должно быть, наш друг Эрнесто. Но только два корабля? И уже перевалило за тринадцать тысяч?
   Он постучал большим и указательным пальцами правой руки перед собой, тихо насвистывая. Затем он тонко улыбнулся Джулиану.
   - Похоже, что вечеринка началась без нас, сержант Джулиан. Как это раздражает.
   - "Карейджес" и "Дамокл" меняют курс, сэр, - сказал тактик. - Они поворачивают к правому борту.
   - Конечно, это так, - фыркнул Хельмут. - Ла Пас не собирается сражаться с коэффициентом один к девяти! И он чертовски хорошо знает, что мы не сможем их поймать, если он просто продолжит убегать. Хотя, без сомнения, он хотел бы, чтобы мы попытались сделать именно это.
   Он снова взглянул на Джулиана и фыркнул, увидев явно растерянное выражение лица морского пехотинца.
   - Я все время забываю, что вы не отличаете свою задницу от локтя, когда дело касается флотских маневров, сержант, - сухо сказал он. - По крайней мере, часть того, что происходит, достаточно очевидна. Атака на дворец, должно быть, началась по крайней мере на шесть часов раньше назначенного срока, потому что мы прибыли в течение одной минуты от нашего запланированного графика, несмотря на нашу небольшую экскурсию в сторону, и чтобы достичь такой скорости, 13-я эскадра, должно быть, находилась в движении чуть более двух с половиной часов. И поскольку потребовалось бы более двадцати минут, чтобы приказы о перемещении со Старой Земли достигли Ла Паса, это дает нам довольно точную информацию о том, когда воздушный шар должен был подняться в воздух. И мы, к сожалению, все еще находимся в девяти и восьми десятых часах езды от Старой Земли. Таким образом, похоже, что вряд ли на самом деле сработает план по отводу эскадр Эйдулы подальше от планеты перед атакой.
   Лицо Джулиана напряглось, но адмирал покачал головой.
   - Это не значит, что он потерпел неудачу, сержант, - сказал он с мягкостью, которую редко демонстрировал. - На самом деле, все свидетельства указывают на то, что атака на сам дворец, вероятно, удалась.
   - Какие доказательства? - потребовал Джулиан.
   - Тот факт, что системные разведывательные платформы были заблокированы, что Ла Пас, очевидно, направлялся в систему так быстро, как только мог, и что его авианосная эскадра сократилась всего до двух кораблей, - сказал Хельмут.
   - Блокировка разведки должна была исходить с Лунной базы - это единственный узел связи, имеющий возможность отключить всю систему. И если бы Эйдула контролировал ситуацию, он, конечно, не приказал бы своим собственным подразделениям блокировать разведывательные платформы системы. Так что приказ о блокировке почти наверняка исходил от кого-то, кто поддерживал принца Роджера... это означает, что его сторонники контролируют Лунную базу.
   - Тот факт, что Ла Пас направлялся в систему, говорит о том же самом - Эйдула и Джанетто призывают своих сторонников, и они не стали бы этого делать, если бы им не понадобилась огневая мощь из-за ситуации на Старой Земле.
   - И тот факт, что у Ла Паса осталось всего два корабля - что половина его эскадры находится где-то в другом месте - наводит на мысль, что кто-то провел небольшую творческую перестановку в структуре сил. Мои деньги за перестановку на Кьерульфе. Что также имело бы смысл в дезертирстве Лунной базы из лагеря Эйдулы.
   - Сэр, - вставил тактик, - мы также фиксируем дополнительные сигнатуры фазового привода. Похоже, четыре носителя приближаются из-за пределов системы - мы слишком далеко для системы "свой-чужой" - примерно в половине световой минуты от Старой Земли, снижаются к орбите. У нас есть еще шесть сигнатур, выходящих из внутренней системы и замедляющихся к тому же месту назначения.
   - Гаджелис и... Прокуров, - задумчиво произнес Хельмут. Он снова взглянул на Джулиана. - Шестеро, выходящие от солнца, должны быть Гаджелисом и 14-й эскадрой. Предполагаю, что остальные четыре - это 12-я эскадра, что, вероятно, означает, что Прокуров решил поддержать вашего принца. Я не могу придумать ни одной причины, по которой даже Джанетто мог бы подумать, что ему понадобятся десять авианосцев и более двухсот крейсеров, чтобы отразить атаку на дворец. Имейте в виду, я могу ошибаться. Он всегда верил в большие молотки.
  
   * * *
  
   - Входящий. Приближается много вампиров! - объявила тактический офицер.
   Глория Демесне только кивнула самой себе. Последние тридцать минут было очевидно, что произойдет. Крейсерская флотилия 140 все еще находилась на расстоянии более пятнадцати минут, только что войдя в зону поражения "откормленного тельца" своими ракетами, но авианосцы Гаджелиса начали запуски более чем за полчаса до этого. Теперь их большие, отвратительные ракеты накапливались в корзине управления флотилии 140, а сами крейсера только что перешли на максимальную скорострельность. Неудивительно, что даже у компьютеров возникли проблемы с подсчетом общей суммы.
   Она точно понимала, о чем думал Гаджелис. Это была попытка подавить "откормленного тельца" огневой мощью, в то время как его собственные авианосцы были вне опасности. Авианосцы "откормленного тельца" имели радиус действия, достаточный для поражения 14-й эскадры, но шансы на попадание с такой дистанции, особенно без собственных крейсеров, которые могли бы провести окончательную коррекцию курса, были... по меньшей мере, невелики. И даже любая из их птичек, которая могла бы достичь попадания, все равно должна была бы пройти через противоракетную оборону 14-й эскадры. Термин "снежный ком в аду" невольно пришел ей на ум, когда она рассматривала этот сценарий. Таким образом, в данный момент он был волен сосредоточить свой огонь на выбранных им целях с позиции относительной неуязвимости.
   Во всяком случае, до тех пор, пока существовали его собственные крейсера.
   Это могло просто сработать, но могло и не сработать, особенно учитывая дальность, с которой его крейсера открыли огонь. Их ракеты должны были приближаться на высоких предельных скоростях, но на пределе возможностей их системы управления огнем и с десятисекундной задержкой сигнала телеметрии этой системы, что снижало точность. Возможности имперского флота в области радиоэлектронной борьбы были хороши даже против людей, у которых было точно такое же оборудование. Требовались вычислительные возможности крупной платформы, чтобы надежно отличать реальные цели от ложных. Датчики и искусственный интеллект, загруженные в противокорабельные ракеты, были очень мощными, но не такими мощными, как у крейсера или авианосца, которые их запустили, поэтому стрельба на такой экстремальной дальности означала, что Гаджелис согласился на плохое финальное наведение из-за задержки в корректировках телеметрии.
   Сам размер залпов, которые он бросал, также должен был возыметь эффект. Это не должно было катастрофически подавить возможности управления огнем его крейсеров, но это должно было привести к перегрузке, что означало, что у компьютеров будет меньше времени на то, чтобы подбирать для каждой ракеты наилучшее решение для атаки. Насколько она знала Гаджелиса, он собирался сосредоточить большую часть этого огня - особенно более тяжелые ракеты со своих авианосцев - на авианосцах "откормленного тельца", вместо того, чтобы бить по более легким крейсерам. Были аргументы в пользу любой тактики, но "откормленный телец" не собирался тратить ни одну из своих птичек на авианосцы. Не на таком расстоянии. Демесне намеревалась уничтожать крейсеры, безжалостно сокрушая меньшие и более слабые платформы, пока они находились вне прикрытия своих авианосцев, а капитан Эйтилиус, исполняющий обязанности командира "откормленного тельца", просто случайно оказался шкипером "Минотавра". Это означало, что остальные авианосцы эскадры, а также ее крейсера следовали тактическим указаниям Демесне.
   Что также было причиной того, что ни одно из подразделений "откормленного тельца" еще не сделало ни единого выстрела. На такой дальности ракетам флотилии 140 потребовалось бы почти пять минут, чтобы достичь "откормленного тельца", а при их максимальной скорострельности крейсера расстреляли бы себя досуха примерно за пятнадцать минут. За эти двадцать минут они запустили бы в космос много ракет, но у нее было много средств точечной защиты, чтобы справиться с ними. Если бы она подождала, чтобы открыть огонь, пока расстояние до крейсеров Гаджелиса не сократится до решающей дальности, "Беллингем" и его спутники смогли бы полностью контролировать свои ракеты, что означало бы, что они были бы по крайней мере на двадцать пять процентов эффективнее. Конечно, им пришлось бы пережить огонь Гаджелиса, прежде чем они запустят свои ракеты, но на каждый лучик света было свое облачко.
   - Открыть огонь, капитан? - спросила энсин Скаргалл. Напряженный голос молодого офицера был выше, чем обычно, а ее лицо было бледным, когда она смотрела на свои показания, и Глория ни капельки ее не винила. На подходе было уже более сорока пяти тысяч ракет, и ни один из кораблей "откормленного тельца" все еще не открыл огонь.
   - Нет, энсин, - сказала Глория хриплым голосом. Она ввела команду, и мостик наполнился пульсирующим биением, когда она вытащила псевдо-никотиновую палочку. Она убрала прядь рыжих волос с глаз и подула на палочку, прикуривая ее.
   - Не стреляйте, - сказала она. - Пусть они придут. Иди ко мне, любовь моя, - прошептала она. - Я выплакала пятнадцать тысяч слез... - Когда-то у нее был чертовски певучий голос. До того, как псевдо-никотиновый дым убил его. Но у каждой светлой стороны было свое облачко. - Кричащих, обманывающих и истекающих кровью из-за тебя...
  
   - Они сражаются тупо, адмирал, - сказал коммандер Талберт.
   - Больше они ничего не могут сделать, - пожал плечами Гаджелис. - Они должны прийти нам навстречу, чтобы удержать нас подальше от планеты. На самом деле, единственное, что меня удивляет, это то, что они не освободили крейсера, чтобы перехватить наши крейсера еще раньше.
   - Они должны беспокоиться о том, чтобы держать нас как можно дальше, сэр, - сказал Талберт, - но у них было более трех часов, чтобы развернуть свои силы. Они уже должны были быть дальше, чем это. И где их истребители?
   - Они, вероятно, не знали точно, когда это произойдет, - сказал Гаджелис и поморщился. - В этом проблема переворотов, коммандер - чертовски сложно убедиться, что все готовы начать в нужный момент. Им, вероятно, приходится придумывать это по ходу дела, и они знают, что мы всего лишь первая эскадра, которая будет у них за спиной. Так что они действуют так осторожно, как только могут, но они все еще не могут позволить себе переждать нас и позволить нам попасть в зону обстрела Империал-Сити. Что касается истребителей, то они, очевидно, держат их на борту авианосцев. Учитывая дисбаланс сил, они захотят отправить их с максимальным грузом левиафанов. Через минуту или две они запустят их, чтобы зайти наперерез крейсерам, с севера или юга системы.
   - Эйтилиус хитер, - отметил Талберт. - А Демесне еще хуже. Это не в их стиле, сэр.
   - В подобном сражении нет стиля, коммандер, - нахмурившись, сказал адмирал. - Вы просто открываете огонь до тех пор , пока одна сторона не отступит или не уйдет . У нас больше огневой мощи, мы победим.
   - Да, сэр, - сказал Талберт, пытаясь изобразить хоть немного энтузиазма. Это было тяжело. Особенно зная, что крейсера Прокурова должны были подойти достаточно близко, чтобы начать "корректировать" дисбаланс сил примерно через десять минут. - Полагаю, что в количестве есть определенное качество.
   - Эскадра "откормленного тельца" только что сбросила свои истребители, - сообщил тактик.
   - Видишь? - сказал адмирал. - Подбрось монетку, войдут ли они выше крейсеров или ниже.
  
   - Вот они идут!
   "Не совсем профессиональное объявление", - подумала Демесне. Но при данных обстоятельствах это простительный промах.
   Пространство к Солнцу от Старой Земли представляло собой ураган неистовых разрушений. Противоракеты, взлетев при ускорении в тридцать пять сотен g, стремглав ринулись навстречу сплошной стене приближающихся антикорабельных ракет. Бесконтактные боеголовки начали взрываться, вспыхивая, как предпространственные вспышки на спортивном мероприятии какого-нибудь чемпионата. Стробоскопические пузыри ядерной ярости вскипали, как сера, вырывающаяся через щели в передних вратах ада. Перехваты начались на расстоянии более миллиона километров, пробив огромные дыры в рядах противокорабельных ракет, мчащихся к "откормленному тельцу", но вихрь разрушения неудержимо несся вперед. Восемьдесят четыре тысячи ракет были выпущены всего по ста целям, и ничто во вселенной не смогло бы остановить их все.
   Лазерные кластеры точечной обороны открыли огонь, когда дальность действия упала до семидесяти тысяч километров, и ярость разрушения удвоилась. Ракеты крейсерской флотилии 140 приближались со скоростью двадцать семь тысяч километров в секунду, что давало лазерам менее трех секунд на весь цикл, но, по крайней мере, у систем наведения было достаточно времени, чтобы настроить огневые решения. Точечная оборона крейсеров Демесне была смертельно эффективной, а огонь четырех авианосцев был еще более смертоносным.
   Лазерные головки начали детонировать. Против кораблей, бронированных хромстеном, даже таких легких, как крейсера, самый мощный лазер с накачкой взрывом имел дальность поражения менее десяти тысяч километров; против авианосца максимальный эффект дальности поражения был едва ли вдвое меньше. Крейсера начали получать попадания, изрыгая атмосферу и обломки, но Демесне и Эйтилиус были правы. Более семидесяти процентов выпущенных ракет были нацелены на авианосцы, находящиеся в ста тысячах километров позади крейсеров.
   Крейсерская флотилия 150 развернулась, удерживая свои лучшие бортовые датчики в таком положении, чтобы поразить ракеты, которые уже пролетели мимо нее, даже когда по ее кораблям пришелся свой собственный удар. И они действительно получили удар молотком. Тридцать процентов из восьмидесяти четырех тысяч составляли "всего" двести шестьдесят ракет на крейсер, и даже с плохими огневыми решениями и поддержкой авианосцев - тем, что они могли сэкономить на собственной самообороне, - ужасно многие из них прошли.
  
   Лейтенант Элфи Вашингтон откинулся на спинку своего сиденья, скрестив руки на груди и глядя на звезды сквозь стеклянный колпак. Истребители, и особенно истребители на минимальной мощности, давали очень слабые следы. Обнаружение их на расстоянии более световой секунды или около того требовало визуального слежения, и космические истребители не просто так были светопоглощающими матово-черными. Но они были очень, очень быстрыми. При ускорении восемь км/с2 они могли быстро набирать скорость, и даже их фазовые характеристики было трудно заметить на межпланетных расстояниях.
   Он проверил свой имплант и молча кивнул на данные, которые поступали в его подразделение по лазеру с тонкими, как усы, лучами.
   - Господи, Гаджелис туп как скала, - пробормотал он, снова ложась на спинку и закрывая глаза. - И я чертовски рад, что сейчас не на крейсерах.
  
   КЕВ "Беллингем" покачнулся, когда еще один взрыв когерентного излучения ударил в его бронированный борт.
   - Пусковые десять и четырнадцать отключены, - натянуто сказал тактик. - Сильные помехи со стороны вражеской эскадры, но мы все еще контролируем ракеты.
   Несмотря на всю их прочность, крейсера и близко не были так сильно бронированы, как авианосцы. Даже "гразер" на таком же крупном корабле - или переднее орудие сверху крейсера типа "Беллингем" - не могли надеяться пробить броню носителя на расстоянии более сорока тысяч километров. Ракетные люки и оружейные отсеки были более уязвимы, поскольку они обязательно представляли собой отверстия в бронированной обшивке корабля, но даже они были сильно забиты хромстеновыми переборками для предотвращения повреждений. Для всех практических целей участник сражения в энергетической броне должен был приблизиться на расстояние восьмидесяти тысяч километров, если надеялся нанести урон, и на половину этого расстояния, если хотел добиться решающих результатов. Ракеты должны были подойти еще ближе, но, с другой стороны, ракетам было все равно, переживут они этот опыт или нет.
   Крейсер, к сожалению, было намного легче уничтожить, и "Беллингем" снова взбрыкнул, когда на него обрушилось еще больше вражеского огня.
   - Тяжелые повреждения впереди по левому борту! - сработал контроль повреждений. - Пробоина в корпусе, отсеки с тридцать седьмого по сорок шестой. Третий погреб открыт в космос.
   - Все в порядке. Мы вовремя выпустили птичек, - сказала Демесне, потирая подлокотники своего рабочего кресла. Ее трубы были пусты, и все, что она делала сейчас, это выживала достаточно долго, чтобы противостоять РЭБ флотилии Гаджелиса через каналы наведения птичек. - Просто позволь им побыть немыми еще немного...
   - А вот и еще один... - сказал тактик, и затем "Беллингем" вздрогнул, как пострадавший от шторма ветряк.
   Боевой информационный центр изгибался и прогибался, застонав, когда какой-то разъяренный гигант крутил его в своих руках, и Демесне почувствовала, как ее рабочее кресло сорвалось с креплений, когда погас свет. Следующее, что она осознала, она была на боку, все еще привязанная к креслу, и одна из ее рук чувствовала себя... довольно плохо.
   - Контроль ущерба? - прохрипела она, нажимая на кнопку быстрого высвобождения здоровой рукой. Именно тогда она заметила, что отсек тоже находится в условиях микрогравитации.
   - СТАРПОМ?
   Больше никто в БИЦ, казалось, не двигался. Энсин Скаргалл все еще сидела в своем кресле, выпрямившись, но она заканчивалась чуть выше пояса. То, что от нее осталось, удерживалось на месте поясным ремнем. Остальные, похоже, были уничтожены взрывом и обломками. Какой чертовский позор.
   - Там небольшой шрам, энсин, - сказала Демесне. Она сама была более чем слегка ошеломлена и поймала себя на том, что хихикает в ответ.
   - Капитан? - ответил испуганным голосом ее первый помощник. - Я думал, вы погибли, мэм!
   - Плохие гроши, старпом. Плохие пенни, - сказала она. - Насколько все плохо?
   - Тяжелые повреждения термоядерных реакторов Три и Пять. БИЦ получил удар - я думаю, это довольно очевидно. Альтернативный БИЦ запущен и функционирует. Аварийные команды уже на пути к вашему местоположению.
   - Мы все еще сражаемся? - спросила она, хватая кусок металлолома, который когда-то был станцией управления оружием стоимостью в миллион кредитов. Ну что ж. Были и другие. С надеждой.
   - Все еще в игре, - сказал старпом. - Локальные нарушения гравитации.
   - Правильно. - Демесне протолкнулась через разрушенный отсек к бронированному люку. Он был деформирован, и показания на панели доступа не менялись. Она на мгновение задумалась над проблемой, затем подтянулась вдоль переборки к большой дыре в броне, которая должна была защитить БИЦ. Она почти добралась до дыры с рваными краями, когда почувствовала трепетание, и подобрала под себя ноги как раз в тот момент, когда вернулась гравитация. Это было примерно в два раза меньше нормы, но лучше, чем свободное плавание.
   Нахмурившись, она посмотрела на пробитую переборку. Дыра, хотя и была бесспорно большой, была не совсем тем, что кто-то мог бы назвать аккуратным. Проход снаружи БИЦ был довольно основательно исковеркан, и в палубе образовалась щель шириной более метра. Казалось, что это не так уж далеко, но именно этот промежуток освещал затемненный проход, как старомодная электрическая лампочка, веселым красным светом почти расплавленного металла. Кроме того, она была не в той форме, чтобы перепрыгивать через какие-либо щели при самых благоприятных условиях, а зазубренные, похожие на ножи выступы, торчащие из отверстия в переборке, едва ли можно было назвать "лучшим" из чего бы то ни было. Ей не нравилось думать о том, что они сделают с ее небронированным скафандром, если она попытается с разбегу перепрыгнуть через брешь и не попадет в точку. Она не могла позволить себе никаких неприятных маленьких проколов, так же как не могла позволить себе не дотянуться до этой удобной сковородки. Атмосфера в отсеке исчезла - неудивительно, поскольку она могла видеть звезды через полутораметровое отверстие в палубной перегородке, если бы наклонилась и посмотрела вверх. В ее корабле была наполовину пробита чертова дыра! И это было не единственное, как она подозревала. Это бы вывело ее из себя, если бы она была человеком такого типа.
   Но сейчас было не время думать об этом. Проблема заключалась в том, как выбраться из БИЦ на запасной мостик. И, ладно, признай это - она не очень хорошо себя чувствовала. Вероятно, боль от сломанной руки. Или, может быть, ее швырнуло через весь отсек.
   Она все еще размышляла о своем состоянии - и о состоянии ее корабля, которое было таким же плохим или даже хуже, - когда бронированный морской пехотинец внезапно высунул голову из-за края дыры с другой стороны.
   - Срань господня! - сказал морской пехотинец по местному каналу. - Капитан Демесне? Вы живы?
   - Я что, зря стою здесь? - рявкнула она хриплым голосом. - Это красный костюм? У кого-нибудь еще есть костюм Санты?
   - Нет, мэм, - сказал морской пехотинец. - Я имею в виду, да, мэм. Я имею в виду...
   - О, перестань заикаться и ложись, - сказала Демесне, указывая на светящиеся края щели.
   - Мэм? - спросил морской пехотинец, явно сбитый с толку.
   - Ложись поперек пролома, - сказала Демесне медленно и осторожно, как будто разговаривала с ребенком.
   - Да, мэм, - сказал морской пехотинец. Он отложил свою плазменную пушку и послушно лег поперек щели.
   Капитан Демесне мгновение рассматривала его, затем осторожно переползла через его бронированную спину, выскользнув из БИЦ и направляясь к своему месту службы.
  
   * * *
  
   Коммандер Богдан отвела свой истребитель в сторону, когда ракета с одного из крейсеров на севере планеты полетела в сторону ее эскадрильи. Но крейсеры не вели свой обычный бой после того, как получили удар от огня флотилии 140.
   Это было хорошо, но ее бизнес не был связан с крейсерами "откормленного тельца". Ее задачей было перехватить истребители "откормленного тельца" до того, как они подойдут достаточно близко, чтобы запустить свои противокорабельные ракеты "Левиафан".
   Истребитель флота был, по сути, самым маленьким корпусом, который можно было обернуть вокруг фазированного гравитационного двигателя Протесса-Шихэн и антигравитационного поля Фредрикссона-Су, которое ослабляло убивающие человека эффекты фазового двигателя. Размер нынешнего истребителя Игл III военного флота также оказался самым большим объемом, который мог быть заключен в поле, способное к ускорению в целых восемьсот g.
   Все это двигательное оборудование вкупе с требованиями к жизнеобеспечению, необходимыми бортовыми компьютерами и другой электроникой, а также легким лазерным вооружением, стреляющим вперед, оставляло ровно нулевой внутренний объем, и Игл III был способен лишь на крайне ограниченные маневры в атмосфере. Фазовый привод не работал бы в атмосфере, и хотя антигравитация могла обеспечить подъемную силу (в некотором роде), на самом деле она также не была настроена для этого. Двигатели аварийного реагирования истребителя также не могли обеспечивать грубую мощность чего-то вроде штурмового шаттла. С другой стороны, штурмовые шаттлы с реактивным приводом имели внутренний объем для большого количества полезной нагрузки, в то время как требования к объему приводных систем истребителя означали, что вся его полезная нагрузка должна была перевозиться снаружи.
   В зависимости от точно выбранного внешнего боекомплекта Игл III мог перевозить до пяти больших и умных "левиафанов". У них была меньшая дальность, чем у других ракет "корабль-корабль". При ускорении 4200 g они разгонялись на сорок процентов быстрее, чем противокорабельные ракеты авианосцев и крейсеров, но их максимальная мощность поддерживалась всего три минуты. И, в отличие от корабельных ракет, их уменьшенный размер оставлял им привод, который нельзя было включать и выключать по желанию. Это означало, что они имели запас хода от точки выпуска примерно в 667 000 километров и конечную скорость относительно той же точки в 7 560 км/с. Они также были гораздо меньшими целями... с очень способным РЭБ и наведением. Короче говоря, они могли действовать на короткой дистанции и были менее гибкими, но зато были трудными ублюдками для их остановки точечной защитой, поэтому держать их подальше от авианосцев было первоочередной задачей. И на этот раз все шло как надо.
   Истребители из подразделений "откормленного тельца" врезались на высоком ускорении, намереваясь сократить дистанцию до крейсерской флотилии 140 перед запуском ракет, но истребители Богдан были вооружены специально для борьбы с истребителями и не обременяли себя громоздкими убийцами кораблей. Они могли бы нести до четырнадцати противоистребительных ракет "Астарот" вместо этих пяти "Левиафанов". Или, как в случае с истребителями Богдан, восемь "Астаротов" и две ракеты-приманки "Фоксхок". Это дало бы им решающее преимущество в "меховом шаре", и они нанесли удар в идеальное время, чтобы перехватить миссию. Истребителям "откормленного тельца" предстояло преодолеть еще четырнадцать тысяч километров, прежде чем они смогут атаковать крейсеры. И к тому времени эскадрилья Богдан набросилась бы на них, как тигр на... откормленного тельца.
   - Приближаемся к началу запуска, - сказала Богдан, подготавливая свои "Астароты".
   - Командир, - внезапно сказал Пейрави из 4-го отдела. - Командир! Визуальная идентификация! Это не истребители!
   Богдан побледнела и переключила свои визуальные системы на автоматическое отслеживание, пытаясь определить цели. Наконец, когда что-то закрыло звезду, она крепко зажмурилась и выругалась.
   - Сукин сын. - Она переключилась на частоту флота. - Сукин сын, сукин сын, сукин сын - Микки, Микки, Микки! - кричала она, требуя переопределения приоритета в БИЦ авианосной эскадры. - Это дроны "Фоксхок-два"! Повторяю, это "Фоксхок-двойки"!
  
   * * *
  
   - Блэкшип, Блэкшип, - внезапно заговорил комм Вашингтона.
   Эскадрильи истребителей Эйдулы уже подобрались бы достаточно близко, чтобы увидеть "Фоксхоки". Запускаемая с корабля версия стандартных истребителей-приманок была большой и мощной, но недостаточно большой, чтобы вечно обманывать сенсоры, и это означало, что пришло время действовать. Вашингтон настроил свое кресло на лучшую боевую конфигурацию и начал подключать свои системы к сети.
   - Да, сэр, - сказал он, понизив голос. - Три полных мешка...
  
   Адмирал Гаджелис только что услышал вызов "Микки", когда кивнула лейтенант-коммандер из тактического отдела.
   - Истребители "Игл" запускаются, - сказала она. - Должно быть, они были затемнены. Северный полярный три-один-пять. Закрываюсь в четыре-три-семь-пять! Дистанция, два-пять-три-два-пять-ноль!
   - Системы наведения "Левиафанов" включаются! - сообщил специалист по сенсорам. - Количество налетчиков - двести... пятьсот... полторы тысячи пугал! Вампир! Вампир, вампир - у нас разделение ракет! Семь-пять тысяч - повторяю, семь-пять-ноль-ноль вампиров приближаются! Столкновение через шесть секунд!
   Мышцы живота коммандера Талберта напряглись. Полторы тысячи истребителей? Это было невозможно! Если не...
   - Запустить все оборонительные ракеты, максимальный пуск! - рявкнул Гаджелис. - И верните истребителей сюда!
   - Как будто есть время, - пробормотал коммандер Талберт, передавая приказы.
  
   Глория Демесне ворвалась на свой запасной мостик как раз в тот момент, когда началась засада истребителей. Это были не только истребители "откормленного тельца". Прокуров послал свои собственные истребители вперед с максимальным ускорением еще до того, как вывел свои крейсеры в космос. А истребители Лунной базы Кьерульфа заступили на дежурство более часа назад. У них было достаточно времени, чтобы вывести быстрых маленьких паразитов на позицию и понизить их выбросы. Теперь они высыпали свои грузы тяжелых "Левиафанов" на ничего не подозревающие авианосцы с расстояния, для космического боя близкого к расстоянию удара ножом.
   Обычно у ракет истребителей было очень мало шансов нанести значительный ущерб тяжелобронированному авианосцу. Но, опять же, обычно командир авианосца не был настолько глуп, чтобы позволить полутора тысячам истребителей приблизиться к нему на расстояние двадцати пяти тысяч километров со скоростью сближения более четырех тысяч километров в секунду.
  
   - О, нет, - мягко сказал капитан Демесне. - Ты никуда не пойдешь.
   Истребители "откормленного тельца", с раскрасневшимися и пустыми подвесками, перешли на максимальное торможение, направляясь обратно к своим авианосцам, оставляя поле крейсерам противника. Крейсерская флотилия 140, однако, была сильно сбита с позиции... и безнадежно облажалась.
   Оба крейсерских соединения понесли тяжелые потери - Демесне потеряла пятьдесят семь из своих девяноста шести кораблей, но флотилия 140 потеряла восемьдесят восемь. Их было пятьдесят шесть против ее тридцати девяти, они израсходовали свои собственные средства уничтожения кораблей, и даже если бы их авианосцы были в пределах досягаемости, чтобы прикрыть их антиракетами, они были слишком заняты борьбой за свои жизни против засады истребителей, чтобы беспокоиться о своих спутниках-паразитах. Это означало, что единственным реальным вариантом для крейсеров было нанести удар по оставшимся крейсерам флотилии 150, надеясь достичь дальности энергетического оружия, где их численное преимущество все еще могло дать о себе знать. К несчастью для них, сенсоры Демесне показывали, что все они выбрасывали воздух. Хуже того, с их точки зрения, они находились глубоко внутри области поражения ракетами авианосцев "откормленного тельца".
   Эти авианосцы не остались невредимыми во время ракетного холокоста. "Глория" капитана Джулиуса Фенрека была вне игры. Ее разнесло на куски - возможно, не такое уж хорошее предзнаменование для некоторых шкиперов крейсеров; при этой мысли рот Демесне криво скривился, - и ее выживший персонал эвакуировался так быстро, как только возможно. Можно было держать пари, выйдут они все или нет до того, как сработает сдерживание ее вышедшего из строя реактора 12. Но три других авианосца импровизированной эскадры все еще находились в действии, и, в отличие от "Глории", их повреждения были по существу поверхностными. Они потеряли очень мало своих ракетных установок, и в то время как их истребители атаковали авианосцы Гаджелиса, они могли свободно атаковать уцелевшие вражеские крейсера, не отвлекаясь ни на что другое. И это, подумала Глория Демесне, было бы всем, что они написали.
   Конечно, в то же время, были все те ракеты, которые истребители послали в зубы 14-й эскадры. Которые должны начать прибывать... прямо... примерно...
   - Взрывы на носителях, - сказал помощник офицера по тактике. - Множественные взрывы! Срань господня, "Мелшиков" только что взорвался!
  
   * * *
  
   - Адмирал, - сказала лейтенант-коммандер Клинтон из второго тактического звена, кашляя от дыма, клубящегося по отсеку. БИЦ не потерял контроль над окружающей средой, и ее шлем все еще был застегнут на месте. - "Мелшиков" пропал, а "Портер" сообщает о критических повреждениях. Все остальные по-прежнему целы... более или менее.
   Виктор Гаджелис в ярости стиснул зубы. Истребители. Кто бы мог подумать, что истребители могут нанести такой большой урон?
   Он впился взглядом в схему контроля повреждений "Трухильо". Удар истребителей был в значительной степени сосредоточен на "Мелшикове" и "Портере" и, по сути, уничтожил их обоих. Технически "Портер" все еще был цел, но он потерял две трети своей боеспособности, его фазовый привод был сильно поврежден, а туннельный привод был полностью выведен из строя. Он не мог ни выжить в бою, ни избежать его, и если бы он не приказал его бросить, он мог бы с таким же успехом сам расстрелять весь его экипаж.
   - Похоже, "Глория" уходит, - добавил Клинтон, и адмирал кивнул в знак согласия. По крайней мере, они получили взамен одного из ублюдков, но это волшебным образом не перечеркнуло его собственные потери и не означало, что остальные четыре его носителя остались невредимыми. "Трухильо", вероятно, пострадал меньше всех, но и ему сильно досталось. Он потерял четверть своих ракетных пусковых установок, почти столько же своих гразеров и треть своих кластеров точечной обороны, и все еще был в полутора часах до Старой Земли.
   - Сэр, - тихо сказал коммандер Талберт, - посмотрите на тактический номер три.
   Глаза Гаджелиса метнулись вбок, и его челюсти сжались еще сильнее, когда последний из его крейсеров-паразитов был разнесен на части.
   - Три авианосца "откормленного тельца" все еще целы, сэр, - указал Талберт тем же тихим голосом. - Крейсера Прокурова будут на планетарной орбите еще через четыре минуты - с полными погребами - а его авианосцы будут здесь менее чем через два часа.
   Гаджелис раздраженно хмыкнул в знак согласия. Тихий голос глубоко внутри подсказывал ему, что пришло время отказаться от этого, но он все еще мог это сделать. Да, его корабли были повреждены, но "Глория" теперь исчезла полностью - взрыв был достаточно ярким, чтобы его можно было отчетливо разглядеть на расстоянии двадцати шести миллионов километров, - и три авианосца, все еще охранявшие планетарные орбиты, были повреждены так же сильно, как и его четыре уцелевших авианосца. И крейсера "откормленного тельца" были фактически выпотрошены, в то время как их истребители петляли, спасая свои жизни, а его собственные преследовали их. Ему пришлось бы иметь дело с крейсерами Прокурова, а также с авианосцами Эйтилиуса, но это все равно было бы немного хуже, чем равный бой, если бы не авианосцы Прокурова. Тем не менее, если бы он вернулся к максимальному ускорению, просто пронесся бы мимо Старой Земли и мимоходом уничтожил дворец...
  
   - У нас есть доступ к платформе системной разведки, адмирал, - выкрикнул тактик.
   - Входящее зашифрованное сообщение с Лунной базы, - вмешалась система связи.
   - Адмирал, - тактик продолжал без перерыва, - системные платформы сообщают о приближении к Старой Земле выбросов тяжелых фазовых двигателей. Много электроники, сэр. Электроника зашифрована, и нам трудно в ней разобраться. Похоже, три эскадры. Мы опознаем их. Одна из них - 14-я эскадра, но две других кричат "откормленный телец один" и "откормленный телец два" - выкрикнул тактик
   - "Откормленный телец"? - повторил Джулиан, озадаченно нахмурившись.
   - Это долбаная Библия, - взволнованно сказал Поэртена. - Ты поджаришь долбаного жирного тельца, когда вернется блудный сын.
   - Действительно, - согласился Хельмут с улыбкой. - Сержант Джулиан, вам действительно нужно освежить свои общие знания. - Он изучил значки на своем графике ретранслятора. - Три корабля в одной эскадре, отмеченные только как "откормленный телец". И вся двенадцатая эскадра, которая вещает как "откормленный телец номер два".
   - Обновление информации завершено, - сказал тактик.
  
   - Адмирал Ла Пас докладывает о следе туннельных двигателей, сэр. Их целая куча. Похоже, это еще один флот. - На несколько секунд повисла тишина, а затем лейтенант-коммандер Клинтон прочистила горло. - Подтверждаю, сэр. По подсчетам адмирала Ла Паса, это восемнадцать кораблей.
   Гаджелис посмотрел на свой собственный дисплей, пока центральные компьютеры обновляли его, затем покачал головой.
   - Это не один из отрядов принца Джексона, - пробормотал он. - Не настолько большой и приходящий не оттуда.
   - Хельмут, - сказал коммандер Талберт.
   - Хельмут, - с горечью согласился Гаджелис. - Темный лорд Шестого. Будь проклят этот предательский ублюдок!
   Коммандер Талберт мудро избегал указывать на то, что в данный конкретный момент "предательский", возможно, был обоюдоострым понятием.
   - Нам придется отступить, - продолжил адмирал.
   - Отступить куда? - потребовал Талберт, не в силах полностью скрыть свой гнев в голосе.
   - Были приняты договоренности, - категорично сказал Гаджелис. - Дайте сигнал эскадре оторваться и направиться к границе туннельного прыжка. План полета Леонидас. Мне нужно связаться.
  
   * * *
  
   - Слишком много времени, - вздохнул Хельмут и ввел команду в свой ретранслятор. Появилась гораздо большая голограмма, покрытая значками, которые для Джулиана были полной тарабарщиной. - Ах, вот что нам нужно! - сказал адмирал, протягивая руку к голограмме и "постукивая" пальцем по некоторым символам. Масштаб голограммы был настолько мал, что казалось, будто они вообще не двигаются, но векторные коды рядом с ними говорили об обратном.
   - Что это? - спросил Джулиан.
   - Четырнадцатая эскадра, - ответил Хельмут. - Ну...
   Он нахмурился, вывел список на боковой панели и бегло изучил его.
   - Это была четырнадцатая эскадра, - продолжил он. - Итак, это четырнадцатая без двух носителей. По-видимому, их немного потрепали, но они все еще те, кто нам нужен.
   - Почему они? - спросил Джулиан.
   - Люди, сержант. Люди, - вздохнул Хельмут. - Дело не в кораблях, а в разумах внутри них. Четырнадцатая - самая преданная эскадра Эйдулы. Куда еще мог бежать принц? Единственная эскадра, которая встала бы на ноги в тот момент, когда появился мой флот и Эйдула поднялся на борт, вот почему я попросил адмирала Нидермайера прийти туда, где он есть.
   - Это сработает?
   - Ну, мы просто должны посмотреть, не так ли? - Хельмут пожал плечами. - Плохие парни находятся не совсем там, где им следовало бы быть - из-за того, что вашему принцу пришлось начать пораньше. Напомните мне обсудить с ним важность соблюдения оперативных графиков. - Адмирал обнажил зубы в натянутой улыбке. - Как бы то ни было, нам просто нужно подождать и посмотреть. В любом случае, на это уйдет какое-то время. - Он удалил графическую голограмму и вместо нее вывел трехмерную шахматную доску. - Вы играете, сержант?
  
   * * *
  
   - Я хотел бы приветствовать вас на борту при лучших обстоятельствах, ваше высочество, - сказал Виктор Гаджелис резким, скрипучим голосом, когда принца Джексона проводили в его дневную каюту. Адмирал склонил голову в поклоне, и Эйдула заставил себя не выругаться в его адрес. Стало до боли очевидно, что Гаджелис не был лучшим флаг-офицером имперского флота. К сожалению, все те, кто был лучше его, похоже, работали на другую сторону, а это означало, что принцу просто придется довольствоваться этим.
   - Вы никак не могли знать, что Прокуров станет предателем, - сказал он, когда Гаджелис выпрямился. - Как и генерал Джанетто и я. И я до сих пор не понимаю, как они так тесно координировали это с Хельмутом. Я знаю, вы все еще могли бы все изменить, если бы не его прибытие, Виктор.
   - Благодарю вас, ваше высочество, - сказал Гаджелис. - Мои люди отдавали все, что у них было. Но с переходом Прокурова на другую сторону и еще больше с подходом Хельмута...
   - Боюсь, не только Прокурова, - более серьезно сказал Эйдула. - Адмирал Ву тоже вывернула свое пальто. У нее не все произошло гладко. Капитан Рэмси отказалась подчиниться приказу перейти на другую сторону, но три других авианосца поддержали Ву. "Гиппогриф" погиб, но Рэмси довольно сильно избила "Химеру" и "Хэлкетта", прежде чем сама взорвалась. Но это оставляет только одиннадцатую, тринадцатую и пятнадцатую для вашей поддержки - тринадцать авианосцев у нас против двадцати шести у них, считая дезертиров флота Метрополии. Нет, адмирал, вы были правы, что прервали контакт, когда сделали это. Время вытащить все, что мы можем, и собраться для контратаки. Генерал Джанетто и я уже передали приказ другим нашим эскадрам. Адмирал Махмут встретится с вами на вашем пути к пределу Цукаямы. Адмирал Ла Пас и адмирал Бреттл независимо проследуют к месту встречи.
  
   * * *
  
   - 14-я эскадра изменила курс, сэр, - сообщил тактический офицер двадцать семь минут спустя. - Он ломается.
   - Так ли это? - ответил Хельмут, не отрываясь от шахматной доски, обдумывая последний ход Джулиана. В ответ он передвинул одну из своих ладей, затем взглянул на тактического офицера. - Он направляется на север системы, да?
   - Да, сэр. - Тактик, казалось, совершенно не удивился очевидному ясновидению Хельмута.
   - Хорошо. - Адмирал снова посмотрел на шахматную доску. - Полагаю, ваш ход, сержант?
   - Как вы узнали, сэр? - тихо спросил Джулиан. Хельмут взглянул на него, приподняв одну бровь, и Джулиан указал на офицера-тактика. - Как вы узнали, что он отправится на север?
   - Гаджелис из провинции Аврория на Старой Земле, - ответил Хельмут. - Он пловец. Что делает пловец, когда он слишком долго находится под водой?
   - Он стремится к поверхности, - сказал Джулиан.
   - И это то, что он делает - пытается вырваться на поверхность. - Хельмут кивнул на тактический дисплей. - Когда он прорывается вертикально к сфере туннельного прыжка, в четырех случаях из пяти его корабли взлетают. - Он пожал плечами. - Никогда не забывайте, сержант. Предсказуемость - один из немногих действительно непростительных тактических грехов. Как продемонстрирует адмирал Нидермайер примерно через восемь часов.
  
   - Извините меня, адмирал, но у нас проблема, - сказал коммандер Талберт с напряженным лицом, входя в комнату для брифингов, где Эйдула и Гаджелис совещались по электронной почте с адмиралом Минеру Махмутом. Три авианосца 15-й эскадры Махмута встретились с 14-й эскадрой почти десять минут назад. Теперь обе эскадры двигались вместе к пределу Цукаямы, ближе чем в четырех световых минутах от них.
   - Какого рода проблема? - раздраженно спросил Гаджелис. Согласно их текущему профилю полета, они находились менее чем в двадцати пяти минутах от лимита.
   - Впереди нас только что засветились сигнатуры семи фазовых двигателей, сэр, - ровным голосом сказал Талберт. - Расстояние две целых пять десятых световых минут.
   - Черт возьми! - зарычал Эйдула. - Кто?
   - На данный момент неизвестно, сэр, - сказал Талберт. - Они не опознаны системой "свой-чужой", но сильные фазовые сигнатуры указывают на то, что они являются авианосцами.
   - Семь, - с тревогой сказал Гаджелис. - И, предположительно, свежие. - Он посмотрел на принца и поморщился. - Мы... не в хорошей форме.
   - Избегайте их! - сказал Эйдула. - Просто доберитесь до ближайшей точки туннельного перехода и прыгните.
   - Это не так просто, ваше высочество, - сказал Талберт со вздохом. - Мы можем прыгнуть из любой точки за сферой туннельного перехода, но они находятся почти в центре того места, откуда мы собирались прыгнуть, и они, очевидно, были расположены заранее. Они только что запустили свои двигатели - лучший имитатор выбросов в галактике не смог бы скрыть от нас двигатели несущей фазы на таком расстоянии, если бы они были подключены. Как будто они читают наши мысли или что-то в этом роде.
   - Хельмут, - прорычал Гаджелис. - Сукин сын, должно быть, высадил их по крайней мере в четырех или пяти световых днях отсюда, за пределами нашей сенсорной оболочки. Затем он отправил их в субсветовом режиме по профилю, который вел их на такой низкой мощности, что платформы периметра никогда не видели их приближения! Но как, черт возьми, он узнал, где их разместить, черт возьми?!
   - Не знаю, сэр, - сказал Талберт. - Но как бы он это ни сделал, они находятся внутри любого изменения вектора, которым мы можем управлять. У нас есть скорость прямо к их местоположению - сорок шесть тысяч километров в секунду. Мы можем немного пошалить, попытаться обмануть их, но мы уже на девять миллионов километров в пределах досягаемости их ракет. Геометрия дает даже их крейсерам дальность полета более тридцати миллионов километров против нашей скорости сближения, а мы отстаем всего на сорок пять миллионов. К настоящему времени они уже запустили крейсера - возможно, и свои истребители тоже, - и они придерживают ракетный огонь только до тех пор, пока не смогут выработать более эффективные огневые решения и вывести ракеты своих крейсеров на дальность действия. И при нашей скорости мы окажемся в пределах досягаемости их энергетического оружия еще через шестнадцать минут.
   - Запускайте беспилотники-приманки, - сказал Гаджелис. - Запускайте истребители для прикрытия и запускайте крейсеры, те, которые пригодны для выхода в космос. Ты тоже, Минеру, - добавил он адмиралу на дисплее своего коммуникатора.
   - Согласен, - сказал Махмут. - Я направляюсь в БИЦ. Проверю еще раз, когда доберусь туда.
   Дисплей погас, и Гаджелис снова посмотрел на Талберта.
   - Идите, - резко сказал он. - Я присоединюсь к вам в БИЦ через минуту.
   - Да, сэр. - Талберт кивнул и быстро вышел.
   - Вы собираетесь драться? - недоверчиво спросил Эйдула.
   - Нам придется, - ответил Гаджелис. - Вы слышали Талберта, ваше высочество. Нам придется вступить с ними в бой.
   - Нет, на самом деле, вы этого не сделаете, - ответил принц. - Задействуйте остальные ваши силы, но доставка меня на Келлерман - это приоритет. Этот корабль избежит боевых действий и выйдет из системы. Пусть остальные прикроют вас.
   - Это немного... - сердито начал Гаджелис.
   - Таковы ваши приказы, адмирал, - ответил Эйдула. - Следуйте им!
  
   * * *
  
   - Это будет интересно, - заметил адмирал Нидермайер. - Понаблюдайте за "Трухильо", - продолжил он. - Отрывается, как и было предсказано.
   - Иногда адмирал пугает меня, сэр, - ответила старший капитан Эрхардт. - Как он узнал, что Гаджелис собирается направиться сюда?
   - Магия, Мардж. Магия, - сказал Нидермайер командиру своего флагмана. - К сожалению, похоже, что он также был прав насчет Эйдулы.
   Флагман Нидермайера был снова подключен к сети разведки системы с тех пор, как капитан Кьерульф перенастроил свои блокировки, чтобы разрешить доступ Шестому флоту. Он использовал это преимущество, чтобы слегка скорректировать положение своих кораблей, но на самом деле в этом не было необходимости. Как указывало последнее замечание Эрхардт, адмирал Хельмут почти идеально предсказал ответ Эйдулы и Гаджелиса. Изменилось только время... и Хельмут доставил их сюда достаточно рано, чтобы время не было проблемой.
   - Не могу поверить, что остальные из них просто собираются подойти прямо к нам, чтобы прикрыть его. - Эрхардт покачала головой, глядя на график, где шесть из семи вражеских авианосцев изменили курс, чтобы лететь прямо к ним, в то время как седьмой ускорился прямо от них. - Этот ублюдок убегает от них, а они все еще собираются сражаться за него?
   - Джексон Эйдула физически труслив, Мардж, - сказал Нидермайер. - О, я уверен, что он нашел какой-то другой способ оправдать это, даже перед самим собой. В конце концов, он "незаменимый человек", не так ли? Без его флота в секторе Стрельца все было бы кончено, кроме криков, как только принц вернет дворец. Так что, как бы я ни презирал его, в том, чтобы убрать его, действительно есть определенная логика.
   - Логика, сэр?! - Эрхардт посмотрела на него с чем-то очень похожим на недоверие, и настала его очередь покачать головой.
   Марджори Эрхардт была очень хороша в своей работе. Она также была довольно молода для своего ранга, и у нее была свирепая прямота сокола в сочетании с еще более яростной преданностью императрице и империи. Все это делало ее чрезвычайно опасным оружием, но это также давало ей определенную степень узконаправленного видения. Генри Нидермайер вспомнил другого молодого, пылкого капитана, который страдал от такой же узости взглядов. Тогдашний вице-адмирал Ангус Хельмут взял этого молодого капитана под свой контроль и расширил его кругозор, никогда не ставя под угрозу его честность, что оставило Нидермайера обязанным вернуть долг, сделав то же самое для Эрхардт. И у него все еще было несколько минут, чтобы сделать это.
   - Тот факт, что они сражаются за плохое дело, не делает их трусами, Мардж, - сказал он немного холодно. Она посмотрела на него, и он поморщился.
   - Одна из худших вещей, которые может сделать любой военный командир, - это позволить презрению к своим противникам привести его к недооценке их или их решимости, - сказал он ей. - И Эйдула не соблазнял их всех, размахивая перед ними деньгами. По крайней мере, некоторые из них подписались, потому что были согласны с ним в том, что империя в беде, и не понимали, что с этим делает императрица.
   - И как бы они вообще ни попали в его лагерь, все они признают ставки, на которые согласились играть. Они виновны в государственной измене, Мардж. Наказание за это - смерть. Они могут прекрасно понимать, что их так называемый "лидер" вот-вот бросит их, но это не меняет их выбора. И даже без "Трухильо" у них всего на один авианосец меньше, чем у нас. Ты думаешь, они просто собираются сдаться и предстать перед расстрельными командами, когда по крайней мере некоторые из них, возможно, смогут пробиться мимо нас?
   - Выражаясь таким образом, нет, сэр, - ответила Эрхардт через мгновение. - Но они не собираются проходить мимо нас, не так ли?
   - Да, капитан Эрхардт, они не пройдут, - согласился Нидермайер. - И пришло время показать им, почему это так.
  
   - Святая Мария, Матерь Божья, - выдохнул адмирал Минеру Махмут, когда его тактический план внезапно обновился. К значкам семи ожидающих его авианосцев внезапно присоединилась невероятная россыпь меньших малиновых значков.
   - Призраки, - объявил тактический офицер его флагмана ровным, плоским голосом профессионала, сурово подавляющего панику с помощью тренировок и жесткой дисциплины. - Множественные сигнатуры фазового привода крейсерской дальности. Боевой компьютер дает триста с лишним. - Еще больше световых кодов мигнуло, вызвав внезапную зловещую жизнь. - Обновление! Обнаружение фазовых приводов на дальности действия истребителей. Минимум семьсот пятьдесят.
   Махмут с трудом сглотнул. Хельмут. У этого невероятного ублюдка не могло остаться больше одной флотилии крейсеров в тех силах, которые должны были выйти на орбиту Старой Земли в течение следующих двадцати пяти минут. Он отправил остальных - всех остальных - с эскадрами авианосцев, которые он выделил для своей проклятой засады!
   Прямо сейчас, когда доказательство смотрело ему в лицо, Махмут с трудом мог поверить, что даже Хельмут решился бы на что-то настолько безумное. Если бы это не сработало - если бы он был вынужден вступить в бой против сосредоточенного флота Метрополии - отсутствие его крейсерской мощи, особенно с учетом того, что эскадры авианосцев также были отвлечены, стало бы решающим.
   Что не меняло того факта, что шесть авианосцев Махмута, семьдесят два крейсера и пятьсот оставшихся истребителей были близки к жестокому разгрому.
   Он уделил мгновение, чтобы бросить взгляд на второстепенный сюжет, где "Трухильо" все еще генерировал дельту V при максимальном ускорении. Расстояние между ним и остальной частью формирования составляло почти миллион километров, и, чтобы добраться до него, кораблям Хельмута пришлось бы пройти через корабли Махмута. Часть адмирала испытывала искушение приказать своим кораблям отступить, сдать их и позволить оперативной группе Шестого флота нанести точный удар по "Трухильо". Но если бы он командовал на другой стороне, он бы не принимал никаких капитуляций при данных обстоятельствах. Встречная скорость его собственной небольшой оперативной группы была настолько велика, что никто с другой стороны не смог бы уравнять векторы и посадить абордажные группы на его корабли до того, как они пересекут границу Цукаямы и исчезнут в пространстве туннеля.
   Кроме того, у некоторых из них действительно может получиться.
  
   Коммандер Роджер "Кобальт" Макбейн был довольным человеком. По его мнению, он находился на вершине своей карьеры. Командир группы истребителей флота - это все, чем он когда-либо хотел быть.
   Технически, его фактической должностью была должность "командира 643-й истребительной группы", ста двадцати пяти истребителей, приписанных к КЕВ "Центавр". Командир истребительной группы был более старым термином, который соответствовал званию "командир ударной группы" три или четыре реорганизации флота назад. Были те, кто утверждал, что фактическое происхождение аббревиатуры следует искать в названии "командир авиагруппы", которое восходит к тем временам, когда корабли сражались в океанах, а истребители были машинами с воздушно-реактивными двигателями. Макбейн не был уверен в этом - его интерес к древней истории был строго минимальным, - но на самом деле ему было все равно. На протяжении многих лет у этой должности было много названий, но ни одно из них не прижилось в традиционалистском флоте так, как "КИГ". Если один пилот истребителя говорил другому: "О, это КИГ", были ли корабли старыми реактивными самолетами, "стингшипами" или космическими истребителями, все понимали, что он имел в виду.
   С его нынешней должности он вполне мог бы получить повышение до командования истребительным крылом целой авианосной эскадры, что было бы неплохо - в своем роде - но гораздо больше похоже на административный пост. Он получал бы гораздо меньше времени в кабине пилота, чем в качестве КИГ, хотя это хорошо смотрелось бы в его резюме. Оттуда он мог бы пробиться к командованию авианосцем, или эскадрой, или даже флотом. Но с его точки зрения, а прямо сейчас это было чертовски важно, КИГ был настолько хорош, насколько это вообще возможно. Часть его желала, чтобы он был с остальной частью истребительного крыла эскадры, готовящейся атаковать основной корпус Эйдулы. Но большая часть его была совершенно довольна тем, что он был именно там, где он был.
   И было интересно наблюдать за адмиралом Нидермайером за его работой. Очевидно, Старик многому научился у адмирала Хельмута... хотя Макбейн никогда раньше не осознавал, что ясновидению можно научить. Но это должно быть возможно. Если бы это было не так, как мог Нидермайер достаточно точно предсказать, где будет находиться КЕВ "Трухильо", чтобы развернуть там 643-й за десять полных часов до прибытия Гаджелиса и Эйдулы?
  
   - Начинайте прогревать плазменные каналы, - сказал Махмут. - Любые крейсера, которые пройдут через это, должны быть приняты любым доступным авианосцем.
   - Да, сэр, - твердо подтвердил его флаг-капитан, хотя оба они знали, насколько маловероятно, что кто-либо из их подразделений выживет в ближайшие несколько минут.
  
   * * *
  
   - Откройте огонь, - сказал адмирал Нидермайер почти непринужденно, и почти одиннадцать тысяч ракетных установок выплюнули пламя. Четыреста истребителей, вооруженных антиистребительными ракетами, выпустили залп по истребителям Махмута, а еще триста пятьдесят направили более тысячи ста "левиафанов" на его крейсера. Однако ни одна из запущенных с авианосцев ракет не потревожила субсветовых паразитов. В конечном счете, крейсерам и истребителям не было спасения, если корабли с туннельным приводом будут повреждены или уничтожены, и управление огнем Нидермайера с беспощадным профессионализмом сосредоточилось на авианосцах. Он подождал, пока дальность полета не сократилась чуть более чем до десяти миллионов километров. На таком расстоянии и при их текущей скорости сближения это давало ему чуть меньше четырех минут на то, чтобы вступить в бой с ракетами, прежде чем они войдут в зону действия энергетического оружия. За эти четыре минуты каждый из его крейсеров выпустил сто пятьдесят ракет, а каждый из его авианосцев выпустил более четырех тысяч. Почти восемьдесят тысяч ракет, попавших в систему обороны, защищающую авианосцы Минеру Махмута.
   На такой малой дистанции ответные ракеты были гораздо менее эффективны, чем обычно. У них просто не было времени на отслеживание, поскольку наступательный огонь прорезал их зону поражения, и они остановили, возможно, тридцать процентов прилетающих птичек. Группы точечной обороны вели отчаянный огонь, и их были тысячи. Но им тоже катастрофически не хватало времени на перенацеливание. Они остановили еще сорок процентов... и это означало, что прорвались "только" двадцать четыре тысячи.
   Максимальная эффективная дальность поражения звездолета даже мощной лазерной головкой антикорабельной ракеты составляла немногим более семи тысяч километров. Однако на таком расстоянии они могли пробить даже хромстеновую броню, что они и сделали. Авианосцы были прочными, самыми прочными мобильными конструкциями, когда-либо спроектированными и построенными людьми, но всему есть пределы. Броня поддавалась довольно упрямо, даже под этими невероятными ударами, но она действительно поддалась. Атмосфера вытекала из разорванных отсеков. Крепления для оружия просто стирались с бортов. Силовые линии изгибались дугой и взрывались, когда энергия проходила через них обратно. Их собственный огонь обрушился на врагов, но огромное количество средств точечной защиты Нидермайера притупило гораздо более легкие залпы, которые могли нанести уступающие числом корабли Махмута, а броня его авианосцев выдержала относительно небольшое количество попаданий, которые до нее добрались.
   К тому времени, когда 15-я эскадра и то, что осталось от 14-й эскадры, достигли дальности энергетического оружия, были полностью уничтожены три из семи его авианосцев и сорок один из семидесяти двух крейсеров.
   К тому времени, когда эскадры авианосцев-предателей пересекли путь оперативной группы Нидермайера, в живых осталось ровно одиннадцать сильно поврежденных крейсеров и один полностью искалеченный авианосец.
  
   - Адмирал, - сказал лейтенант-коммандер Клинтон, сглотнув. - Нас только что засек лидар! Точечный источник, квадрант Дельта-четыре-один-пять.
   - Что это значит? - резко спросил Эйдула. Он сидел в наспех собранном командирском кресле рядом с адмиральским.
   - Это значит, что кто-то там есть, - отрезал Гаджелис. Он оставил свою горстку крейсеров и истребителей позади, чтобы помочь Махмуту. Его флагман собирался сражаться с кем бы то ни было, используя только бортовое оружие.
   - Капитан Деварначан выполняет опознание, - сказал тактик. - Выбросы! Рейд обозначен как Сьерра-Пять. Сто двадцать пять истребителей, приближаются со стороны Дельты Четыре-Один-Пять.
   - Проклятый Хельмут! - зарычал Гаджелис. - Черт бы его побрал!
   - Левиафаны! Шестьсот двадцать пять вампиров!
   - Три минуты до предела Цукаямы, - натянуто объявила астрогация.
   - У них будет только один залп, - сказал Гаджелис, тяжело дыша. - Подождите, ваше высочество...
  
   - Черт побери, - прорычал Макбейн, когда сформировалась отличительная метка туннельного привода. На такой малой дистанции и с таким коротким временем подлета антиракеты "Трухильо" были фактически бесполезны, и более пятидесяти "левиафанов" сумели пробиться сквозь отчаянно стрелявшие огневые точки защитных лазеров авианосца. Они измучили его до чертиков, и он надеялся, что этого будет достаточно, чтобы искалечить его, но носители были чертовски крепкими.
   - У нас есть их частичка, Кобальт, - ответила его старпом. - Большая. И адмирал Нидермайер вышиб из них дух. Не похоже, чтобы кто-то из них сбежал.
   - Я знаю, Эллисон, - сердито сказал Макбейн, хотя его гнев, конечно, был направлен не на нее. - Но кусочка недостаточно. - Он вздохнул, затем встряхнулся. - О, ну что ж, мы сделали все, что могли. И вы правы, мы действительно получили частичку его. Давай развернем их и отправимся обратно в сарай. Пиво за мой счет.
   - Черт возьми, так оно и есть! - со смехом согласилась коммандер Стэнли. Затем, когда их истребители совершили изящный разворот и начали снижаться обратно к своим авианосцам, ее тон стал более задумчивым. - Интересно, как прошли дела во дворце?
  
   - Ваше высочество, ваша мать прошла через... ужасное испытание, - сказал психиатр. Он был специалистом по фармакологическим повреждениям. - Обычно мы бы стабилизировали ее с помощью целенаправленных лекарств. Но учитывая... мерзкие снадобья, которые они использовали на ней, не говоря уже о повреждении ее импланта...
   - Что очень серьезно, - прервал его специалист по имплантации. - Он часто отключается и перезагружается, почти случайным образом, из-за общих системных сбоев. И он также случайным образом сбрасывает данные. Должно быть, у нее в голове сущий ад, ваше высочество.
   - И с этим ничего нельзя поделать? - спросил Роджер.
   - Эти проклятые параноики, которые есть среди вас, людей, создали их неустранимыми, ваше высочество, - сказал специалист, пожимая плечами, что выражало его беспомощное разочарование. - Я знаю почему, но видя, что происходит, когда что-то вроде этого идет не так...
   - Это не "пошло не так", - категорично сказал Роджер. - Это было сделано намеренно. И когда я доберусь до людей, которые это сделали, я намерен... обсудить это с ними в некоторых деталях. Но прямо сейчас ответьте на мой вопрос. Можем ли мы вообще что-нибудь сделать, чтобы выбросить это... эту штуку из головы моей матери?
   - Нет, - тяжело сказал специалист. - Единственное, что мы могли бы сделать, это попытаться удалить его хирургическим путем, ваше высочество, и я бы дал ей меньше, чем равные шансы, чтобы пережить процедуру. Что даже не учитывает вероятность дополнительного серьезного неврологического повреждения.
   - И имплант, конечно же, реагирует на действия мозга, ваше высочество, - отметил психиатр. - И поскольку действия мозга в данный момент сильно запутаны...
   - Док? - нетерпеливо сказал Роджер, глядя на Добреску.
   - Роджер, у меня даже нет ученой степени, - запротестовал Добреску. - Я пилот шаттла.
   - Док, черт возьми, не надо мне эту старую песню и танец, - огрызнулся Роджер.
   - Хорошо. - Добреску почти сердито вскинул руки в воздух. - Вы хотите мою интерпретацию того, что они вам говорят? У нее совсем крыша поехала, ясно? Чудаки. Может быть, большие умы - люди, у которых действительно есть ученые степени, - в конце концов смогут что-нибудь для нее сделать. Но прямо сейчас она в одну минуту здесь, а в следующую выходит. Я даже не знаю, когда вы сможете увидеть ее, Роджер. Она все еще спрашивает Нью-Мадрида, независимо от того, находится ли она... в себе или нет. В реальности или где-нибудь в ла-ла ленде. Когда она в себе, ей нужна его голова. Она знает, что она императрица, знает, что она в плохой форме, знает, кто сделал это с ней, и хочет его смерти. Я пытался указать на то, что вы вернулись, но она все еще путает это с Нью-Мадридом. Со всеми этими наркотиками и физическим принуждением, вдобавок к тому, как они разделали ее тут, они наполовину убедили ее, даже когда она немного соприкоснулась с реальностью, что вы были замешаны в заговоре. И когда она будет в ла-ла ленде...
   - Я был там, чтобы видеть достаточно этого. - Лицо Роджера напряглось, и он посмотрел на Катроне. - Кот?
   - Господи, ваше высочество, - сказал Катроне. - Не вешайте это на меня!
   - Таков был уговор, - сказал ему Роджер. - Как ты спросил меня не так давно, собираешься ли ты отказаться от своего слова?
   Катроне несколько секунд пристально смотрел на него, затем пожал плечами.
   - Когда она в деле, она в деле, - сказал он. - На всем пути внутрь себя. У нее все еще есть несколько проблем, - признал он, поднимая руку к Добреску, - но она знает, что она императрица. И она не желает отступать в сторону. - Он посмотрел на Роджера, его лицо было суровым. - Мне жаль, Роджер. Это не потому, что я вам не доверяю, но она моя императрица. Я не собираюсь идти против нее, не тогда, когда она все еще знает, кто она такая. Не тогда, когда еще слишком рано знать, сможет ли она поправиться или нет.
   - Очень хорошо, - сказал Роджер холодным голосом. - Но если она главная, ей нужно вернуться в седло. Дела в очень плохом состоянии, и нам нужно поднять ее, - продолжил он, глядя на врачей. - Есть люди, с которыми она должна встретиться.
   - Это было бы... неразумно, - сказал психиатр. - Стресс мог бы...
   - Либо она может это принять, либо нет, - категорично сказал Роджер. - Спросите ее. Я выхожу из этого цикла принятия решений, прямо с этого момента.
   - Черта с два, - сердито сказал Катроне. - Вы собираетесь впасть в одну из своих обид Роджера? Вы не можете просто так взвалить тяжесть всей империи на ее плечи, черт возьми! Она больна. Ей просто нужно немного времени на восстановление, черт возьми!
   - Кот, я не могу просто заставить галактику остановиться, пока ей становится лучше! - рявкнул Роджер. - Хорошо. Это было твое решение - такова была сделка. И, насколько я знаю, ты сделал совершенно правильный выбор. Но если она императрица, она должна быть императрицей, а это значит, что она должна определять, что я делаю.
   - Но...
   - Никаких "но", черт возьми! Ты не хуже меня знаешь, насколько неурегулированной сейчас является ситуация. Конечно, у нас на орбите Хельмут, а Прокуров и Кьерульф поддерживают нас, но ты, как и я, видел репортажи. Некоторые репортеры делают все возможное, чтобы быть беспристрастными, но лишь немногие, а остальные слухи...
   Он замолчал с разочарованным рычанием, затем встряхнулся.
   - Эйдула проделал чертовски хорошую работу, изобразив меня в общественном мнении как того, кто стоит за первым переворотом, - категорично сказал он. - Черт возьми, вы слышали дока - они наполовину убедили ее! Потребуется время, чтобы все - кто угодно - начали понимать, что произошло на самом деле. Я знаю это. И я также знаю, что на самом деле это чертовски веский аргумент в пользу того, чтобы мать оставалась главной. Если она на троне, то, очевидно, я не пытаюсь отнять его у нее, верно? Так что я согласен с тобой в этом, черт возьми! И мне все равно, назначит ли она меня своим стопроцентным заместителем, что, как у первого наследника, должно быть моей работой прямо сейчас, или просто передаст мне дерьмовые подробности, чтобы уменьшить ее нагрузку, пока она пытается выполнять главную работу. Черт, мне все равно, даже если она скажет мне убираться с планеты и возвращаться на Мардук! Но чтобы я мог работать на нее, помогать ей, я должен, по крайней мере, иметь возможность разговаривать с ней, старший сержант. И прямо сейчас я даже не могу сделать этого!
   - Ладно, ладно! - Катроне поднял руки, как будто физически отгонял Роджера. - Замечание принято, ваше высочество - замечание! - Он сделал паузу и глубоко вздохнул. - Я позабочусь о встрече. Не наедине - это, вероятно, было бы плохо. Групповое собрание. Ты прав, есть люди, которых она должна увидеть. Новый министр военного флота. Премьер-министр. Хельмут. Я назначу встречу - несложную, - добавил он, глядя на врачей.
   - Короткая встреча с людьми, которых она знает, - сказал психиатр. - Это может помочь ей стабилизироваться. Это среда, которую она понимает. Но короткая. Без стресса.
   - Согласен, - коротко сказал Роджер.
   - И вы будете в этом участвовать, - сказал Катроне.
   - Не могу дождаться.
  
   - Твоя одежда уцелела, - сказала Депро с кровати.
   - Ущерб на сумму шестьдесят миллионов кредитов. - Роджер вздохнул, бросая свою трость в изножье кровати и плюхаясь рядом с ней. Они получили обратно свои старые тела. Как бы. Депро сделала выбор в пользу... небольшого увеличения верхней части тела и сохранила волосы. Она решила, что ей нравится быть блондинкой, даже если это не оттеняет цвет лица Роджера так хорошо, как ее прежний темно-каштановый цвет.
   Роджер, с другой стороны, вернулся к обычному старому Роджеру. Ну, обычному старине Роджеру, только начинающему восстанавливать икру своей ноги. Два метра, длинные светлые волосы, зеленые глаза. Глубокий хмурый взгляд...
   - Шестьдесят миллионов, - повторил он. - И это только во дворце.
   - И потом, ходят слухи, что есть десятки потайных ходов внутрь. - Депро содрогнулась. - Нам нужно заблокировать их - и чертовски убедиться, что все знают, что они заблокированы.
   - Работаю над этим, - снова вздохнул Роджер. - И нам нужны новые собственные войска императрицы. Сменное оборудование. Поработать над ущербом, который мы нанесли средствам связи... Христос.
   - Если бы это была легкая работа, нам бы это не понадобилось, - сказала ему Депро с кривой улыбкой.
   - И нам нужно кое-что еще. - Тон Роджера был достаточно серьезным, чтобы ее полуулыбка исчезла.
   - Что?
   - Наследник, - тихо сказал он.
   Репликатор был найден перевернутым, плод вывалился на пол и был раздавлен. Роджер чувствовал себя странно, глядя сверху вниз на жалкое, изуродованное тело брата, которого он никогда не узнает. Они нашли преступника среди выживших наемников - ДНК на его брюках явно выдавала его - и он ожидал суда за цареубийство.
   - Уууу, - сказала Депро, переводя дыхание. - Это большое дело - обрушиться на бедную старую фермершу! Я надеялась, что когда-нибудь у меня будут дети, собственно говоря, твои дети, но...
   - Серьезно, - сказал он, садясь на кровати. - Нам нужен наследник тела, из репликатора, жизнеспособный, чтобы занять трон. Черт, нам нужны дубликаты. Прямо сейчас дела плохи. Я чертовски надеюсь, что...
   - Я понимаю, - сказала Депро, протягивая руку, чтобы коснуться его щеки. - Я заеду в клинику завтра. Уверена, что они примут меня без предварительной записи.
   - Знаешь, - сказал Роджер, сползая вниз, чтобы заключить ее в объятия, - есть другой способ начать все сначала...
   - Боже, я думала, как только затащу тебя в постель, дальше будет легко. - Она ударила его подушкой. - Я и не подозревала, какой сумасшедший сексуальный маньяк скрывался под этой просто сумасшедшей внешностью!
   - У меня впереди годы, чтобы наверстать упущенное, - ответил Роджер, смеясь. - И нет времени лучше настоящего.
  
   * * *
  
   - Старший сержант Катроне, - вздохнула Александра VII, когда Кот вошел в гостиную.
   На ней было платье с высоким воротом, а ее волосы были просто, но изысканно уложены. Она выглядела императрицей до последнего сантиметра, но вокруг ее запястий все еще виднелись темные синяки. Они почти - почти - исчезли, и он знал, что медики также почти полностью исцелили... другие отметины на ее теле. Но они все еще были там, и что-то зашевелилось и обнажило свои клыки глубоко в его сердце, когда она коснулась кнопки, чтобы поднять спинку своего плавающего кресла в сидячее положение, и протянула руку.
   - Я так рада тебя видеть, - сказала она.
   - Все, что вам нужно сделать, это позвонить, ваше величество. - Катроне опустился на одно колено вместо того, чтобы принять протянутую руку. - Я есть и всегда был вашим слугой.
   - О, вставай, Кот. - Александра рассмеялась и захохотала еще сильнее, увидев выражение его лица. - Что? Ты думал, я не знаю твоего прозвища? - Она ухмыльнулась. - Ты был холостяком много лет, когда служил у меня; я узнала все о твоем прозвище. - Она снова яростно протянула руку. - Возьми меня за руку, Кот.
   - Ваше величество, - сказал он и взял ее, снова опустившись на одно колено рядом с ее креслом и держа ее.
   - Я не чувствовала себя... достаточно хорошо, чтобы сказать тебе, - сказала Александра, пристально глядя на него, - каким облегчением было увидеть твое лицо. Мой единственный настоящий паладин, снова рядом со мной. Это было как свет во тьме - и это была такая ужасная тьма, - сердито закончила она.
   - Ваше величество, - смущенно произнес Катроне. - Мне жаль, что это заняло у нас так много времени. Мы хотели - мы все хотели - переехать раньше, но до Роджера...
   - Роджер! - крикнула императрица, отдергивая руку и скрещивая руки на груди. - Все хотят поговорить о Роджере! Блудный сын вернулся - ха! Откормленный телец! Я бы хотела его поджарить!
   - Ваше величество, держите себя в руках, - мягко, но твердо сказал Катроне. - Что бы вы ни знали или думали, что знаете о Роджере, вы должны принимать его таким, какой он есть сейчас. "Откормленный телец" был бы невозможен без него. И не только из-за скрытых протоколов в его сознании. Из-за его лидерства, его видения, его решимости. Его планирования. Он справлялся с дюжиной различных действий так, как будто они были всего одним. Идеальный боевой гештальт, лучший, который я когда-либо видел. И все, о чем он думал, были вы, ваше величество, с первого момента, как я сказал ему, что они с вами делают. Его гнев...
   Старший сержант покачал головой.
   - Только одно удерживало его от того, чтобы безжалостно расправиться с Нью-Мадридом. Я искренне верю, что только одна вещь могла удержать его от этого, и это была не империя, ваше величество. Это была его невеста. Он любит вас, ваше величество. Он любит свою мать. Он не сын своего отца, он ваш.
   Александра мгновение смотрела на него, затем отвела взгляд и пожала плечами, движение было сердитым, разочарованным, возможно, даже немного неуверенным.
   - Я слышу тебя, Кот. Может быть, ты действительно в это веришь. Может быть, это даже правда. Но когда я вижу его, я вижу лицо его отца. Почему из всех моих детей он должен был быть единственным, кто выжил?
   - Удача, - сказал Катроне, тоже пожимая плечами. - Отличные телохранители. И, возможно, больше всего тот факт, что, прошу прощения, он один из самых жестких, хладнокровных ублюдков, которых когда-либо выкашливал дом Макклинток.
   - Безусловно, ублюдок, - язвительно согласилась Александра. - Но как бы я хотела, чтобы Джон был все еще жив! Я знала, что могу ему доверять. Доверять его здравому смыслу, доверять его рассуждениям.
   - При всем моем уважении, ваше величество, - сказал Катроне, сглотнув, - Джон был хорошим человеком. Умным и настолько честным, насколько он мог быть, работая в этой змеиной яме... Достойный боец, и тот, кому я был бы горд служить однажды в качестве императора. Но... Эйдула сбежал. Он созывает все флоты, которые ему подчиняются, и заявляет, что это мы используем наркотики и пытки, чтобы контролировать вас теперь, когда вы попали в наши руки. Мы находимся в разгаре гражданской войны, и если есть кто-то из Макклинтоков, кроме вас, кому я бы доверил стоять у руля в гражданской войне, так это Роджер. Больше, чем Джон. Даже больше, чем Алекс.
   - Это ты так говоришь, - ответила Александра. - Но я не...
   - ...почему, старший сержант Катроне! Какой приятный сюрприз! - восхищенно сказала она, и ее лицо расплылось в широкой улыбке. - Ты пришел в гости?
   - Да, ваше величество, - спокойно ответил Катроне с каменным лицом.
   - Что ж, я надеюсь, у вас был хороший разговор с моим другом, графом Нью-Мадрида, - продолжила Александра. - Наконец-то он вернулся ко мне, моя единственная настоящая любовь. Так удивительно, что он такой хороший человек, у которого такой злой сын. Но, скажите мне, как поживают ваши лошади? Вы теперь разводите лошадей, не так ли?
   - С ними все в порядке, ваше величество, - сказал он, вставая и морщась. Его колени были уже не такими, как раньше.
   - Боюсь, через несколько минут у меня встреча с нашим верным слугой принцем Джексоном, - сказала императрица, указывая ему на стул. - Но у меня определенно есть время поговорить с моим самым любимым бывшим слугой. Итак, скажи мне...
  
   - Как она? - сказала Элеонора, беря Катроне за руку, чтобы ненадолго остановить его, прежде чем они вошли в комнату.
   - Слежу, - ответил Катроне. - На данный момент все в порядке.
   - Будем надеяться, что все пройдет хорошо, - вздохнула Элеонора. - Пожалуйста, Боже, все пройдет хорошо.
   - На твоей стороне или на ее? - с горечью спросил Катроне.
   - Мы на одной стороне, старший сержант! - огрызнулась Элеонора. - Запомни это.
   - Знаю. Я пытаюсь, но... - Катроне пожал плечами, его глаза потемнели от боли. - Но иногда это трудно.
   - Ты любишь ее, - мягко сказала Элеонора. - Слишком сильно, я думаю.
   - Это так, - прошептал Катроне. Его лицо на мгновение сжалось, а затем он встряхнулся. - Где принц? - спросил он решительно более легким тоном.
   - Опаздывает, - сказала Элеонора, раздраженно поджав губы.
   Они вошли в конференц-зал и заняли свои места. Их позднее появление не прошло незамеченным, и они привлекли строгий взгляд императрицы, сидевшей во главе длинного полированного стола. В комнате было множество окон, выходящих на один из южных садов, и яркий солнечный свет наполнял ее теплым сиянием. Премьер-министр сидел на одном конце стола для совещаний, а императрица - на другом. Также присутствовал новый министр военного флота; как и адмирал Хельмут, который временно занимал должность начальника операций флота; министр финансов; Джулиан, который все еще находился на какой-то неопределенной должности; и Депро, которая была в другой неопределенной. И, конечно же, там был один пустой стул.
   - А где Роджер? - холодно спросила Александра.
   Дверь открылась, и, прихрамывая, вошел Роджер. На нем был сшитый на заказ ярко-желтый костюм, темно-зеленая рубашка-аскот и соломенная шляпа. Регенерация его ноги все еще находилась на самой ранней стадии, и он опирался на подобранную по цвету трость, когда кланялся.
   - Извините, я опоздал, - сказал он, натягивая поводок. - Догзард настояла на прогулке, поэтому я повел ее навестить Пэтти. И она не хотела возвращаться снова... естественно. Давай, ты, глупое животное, - продолжил он, практически втаскивая существо в комнату. Она зашипела на большинство людей, сидевших за столом, затем увидела императрицу и издала радостный звук удовольствия.
   Элеонора наблюдала за лицом Александры и мысленно вздохнула, увидев быстрый блеск в глазах императрицы. В некотором смысле Элеонора жалела, что Роджер не сохранил свое модифицированное тело Огастеса Чанга. Конечно, это было невозможно, хотя бы из соображений связей с общественностью. Но каждый раз, когда императрица видела его, ей как будто приходилось физически напоминать себе, что это был не его отец, даже прежде, чем она могла справиться с двусмысленностью своих чувств, когда дело касалось его.
   - Извините, - повторил Роджер, когда ему наконец удалось подтащить Догзард к стулу, отведенному для нее. - Только потому, что я позволил ей съесть одного человека... - Сядь, - скомандовал он. - Сидеть! Перестань так смотреть на премьер-министра, это неуважительно. Сидеть. Лечь. Хорошая Догзард.
   Принц уселся в свое кресло, повесил трость на спинку, оглядел стол и положил шляпу перед собой.
   - На чем мы остановились?
   - Думаю, мы собирались обсудить ремонт и консолидацию военного флота, - сказала Александра, приподняв одну бровь. - Теперь, когда ты здесь...
  
   Встреча продолжалась уже час, что оказалось дольше, чем опасался Катроне, и намного короче, чем он надеялся.
   - На то, чтобы убедиться, что святоши не захватят системы, и на сдерживание Эйдулы нам просто не хватает кораблей, - сказал Эндрю Шу, барон Талезиан и новый министр военного флота, и развел руками.
   - Тогда мы корчим страшные рожи, - сказал Роджер, наклоняясь боком, чтобы погладить Догзард. - Мы блефуем. Нам нужно только держать их подальше от себя... что? Восемнадцать месяцев? Достаточно долго, чтобы верфи начали выпускать новые авианосцы.
   - Что будет разорительно дорого, - сказал Джаспер О'Хиггинс, министр финансов.
   - Мы на войне, - холодно ответил Роджер. - Война - это расточительство. В любом случае, через два года большинство ваших дорогих кораблей превратятся в металлолом, плавающий среди звезд, мистер О'Хиггинс. Смысл в том, чтобы иметь их, а затем использовать настолько разумно, насколько это возможно по-человечески. Но сначала они должны быть у нас, а для этого мы должны держать наших врагов подальше от себя достаточно долго, чтобы они были построены.
   - Они будут использоваться разумно, - сказал Хельмут. - Я знаю Гаджелиса. Он командир "большого молота". "Количество имеет свое собственное качество". Я был бы удивлен, если бы мы не смогли нанести ему урон по крайней мере два к одному по количеству. По общему признанию, даже эти цифры достаточно ужасны. Многие наши мальчики и девочки умрут. Но...
   Миниатюрный адмирал пожал плечами, а императрица поморщилась.
   - А у Эйдулы есть собственные верфи, - сердито сказала она. - Хотела бы я задушить своего отца за то, что он позволил построить что-либо из них за пределами центральных миров, особенно на заднем дворе Эйдулы!
   - Мы всегда могли бы... отправить эмиссара к Эйдуле, - предложил премьер-министр, но сделал паузу, когда шипение Догзард прервало его.
   - Лечь! - сказал Роджер собаке-ящерице, затем посмотрел на Янга. - Мне кажется, моей питомице не нравится ваше предложение, господин премьер-министр. И мне тоже.
   - Вы сами только что указали, что мы должны выиграть время, ваше высочество, - холодно сказал премьер-министр. - Переговоры - даже или особенно переговоры, на которые мы никуда не собираемся идти, - могут быть одним из способов выиграть это время. И если выяснится, что на самом деле было какое-то осуществимое соглашение, modus vivendi, почему...
   - Теперь я уверен, что мне это не нравится, - сказал Роджер, его голос был на несколько градусов холоднее, чем у премьер-министра.
   - Мне тоже, - сказала Александра. Ее голос был менее холодным, чем у ее сына, но, несомненно, ледяным. - Эйдула бунтовщик. Если ему удастся порвать с империей навсегда - или даже просто покажется, что это временно удалось, - другие попытаются сделать то же самое. Вскоре империя превратится в разрозненную группу враждующих миров, и все, что мы сможем удержать, - это несколько систем. И расходы на этом этапе будут огромными. Нет, Роджер прав, - уступила она, тем не менее злобно глядя на него. - Мы можем корчить рожи. Обманывать. Но мы не предпримем ни одного шага, который хотя бы намекал бы на то, что мы могли бы когда-либо обращаться с Эйдулой так, как если бы он был законным главой государства. Вместо этого мы пошлем...
   - ...и я с большим нетерпением жду имперского фестиваля, любовь моя.
   Ее голос резко изменился, четкая решимость сменилась приторной сладостью, и она посмотрела на Роджера проникновенными глазами.
   - Как и я, - сказал Роджер. Выражение его лица застыло в железной маске, в то время как у императрицы оно сменилось выражением обожания. - Это примерно в то время, не так ли?
   - О, да, мой дорогой, - промурлыкала императрица. - Во что ты будешь одет? Я хочу убедиться, что мы просто самая прекрасная пара...
   - Я пока не уверен, - спокойно и мягко перебил Роджер. - Но думаю, Александра, что эта встреча длится уже достаточно долго, не так ли? - Он махнул одному из охранников у двери. - Позвольте мне позвонить вашим фрейлинам. Таким образом, вы сможете снова стать свежей и красивой, - добавил он, искоса взглянув на Катроне, который коротко кивнул в знак одобрения.
   Когда послушную императрицу вывели из комнаты, Роджер встал и обвел людей, все еще сидевших за столом переговоров, глазами цвета изумрудного льда.
   - Ни слова, - сказал он. - Ни одного треклятого долбаного слова. Заседание закрыто.
  
   * * *
  
   - Ну? - сказал Роджер, отрываясь от очередного из бесконечных отчетов, плавающих на голографическом дисплее над его столом. Решения должны были быть приняты, и по умолчанию их принимал он, несмотря на то, что его мать еще не определила точно, какие полномочия, если таковые имеются, принадлежат ему. Однако никто не поднимал этот вопрос.
   Не более одного раза.
   - Это плохая идея, - сказал Катроне.
   Его лицо было осунувшимся, глаза встревоженными, когда он сел в одно из офисных плавающих кресел по знаку Роджера.
   - Действительно плохая, - продолжил он. - Она... меняется. Она не спрашивает об Эйдуле так много, по крайней мере, с тех пор, как мы вывели из ее организма самые тяжелые наркотики и сказали ей, что он на некоторое время уехал в свой сектор. Она все еще спрашивает Нью-Мадрида, но... - Катроне сглотнул, и его лицо исказилось. - Но не так часто.
   - Что не так? - спросил Роджер.
   - Господи, ваше высочество, - сказал Катроне страдальческим голосом, уронив лицо на руки. - Теперь она пристает ко мне! Этот ублюдок. Этот вонючий ублюдок!
   - Дрянь! - Роджер откинулся назад и взялся за свой конский хвост.
   Он несколько секунд пристально смотрел на пожилого мужчину, затем глубоко вздохнул.
   - Кот, я знаю, как это тяжело для тебя. Но ты должен остаться с ней. Ты должен остаться с нами!
   - Я так и сделаю, - сказал Катроне. Он поднял голову, слезы текли по его лицу. - Если я уйду, кто знает, за что она зацепится? Но, Боже! Роджер, это тяжело!
   - Будь ее паладином, Кот, - сказал затем Роджер с каменным лицом. - Если понадобится, черт возьми, будь больше, чем ее паладином.
   - Роджер!
   - Ты только что сам это сказал. Если тебя не будет рядом с ней, это сделает кто-то другой. Кто-то, кто не такой хороший мужчина, как ты. Кто-то, кому я не могу доверять, как тебе. Кто-то, кому она не может доверять, как тебе. Ты остаешься на этом посту до тех пор, пока тебя не сменят, старший сержант. Это понятно? И ты сделаешь все возможное, чтобы отстоять свой пост, морской пехотинец. Ясно?
   - Ясно, - проскрежетал Катроне. - Приказ получен и понят, и я выполню его. Ты ублюдок.
   - Это я. - Роджер натянуто ухмыльнулся. - В прямом и переносном смысле. Последний оставшийся в живых ублюдок. На флаге собственных сил басика гордо изображена зловещая полоса. Мы пронесли его через два континента, и на Старую Землю, и в этот самый проклятый дворец, и мы сделали все необходимое для завершения миссии. Добро пожаловать в полк. Теперь ты знаешь, что значит быть одним из нас.
  
   - И я думаю, мы должны сообщить госпоже Томпкинс, что мне понадобится новое платье, не так ли? - тихо сказала Александра.
   - Да, ваше величество, - согласилась леди Рассел.
   Они сидели в беседке, наблюдая за холодным дождем, падающим за силовым экраном. Леди Рассел мастерски вышивала гобелен, в то время как императрица орудовала иглой как щенок в корзинке.
   - Я никогда не узнаю, как у вас это так хорошо получается, - сказала императрица, вежливо улыбаясь.
   - Годы практики, ваше величество, - ответила леди Рассел.
   - У меня будет много лет, чтобы попрактиковаться...
   - ...две эскадры авианосцев в систему Мардук, - сказала Александра с суровым выражением лица. - Учитывая то, что Роджер сказал о...
   Она остановилась и, нахмурившись, огляделась.
   - Где я? - спросила она голосом, который внезапно стал холодным и мертвым.
   - В беседке, ваше величество, - мягко сказала леди Рассел и посмотрела на нее с некоторым страхом. - С вами все в порядке?
   - Я была в конференц-зале, - натянуто сказала Александра. - Я была на совещании! Было солнечно! Где назначена встреча? Где эти люди? Почему идет дождь?
   - Это... - леди Рассел сглотнула. - Ваше величество, это было два дня назад.
   - О, боже мой, - прошептала Александра и посмотрела на материал у себя на коленях. - Что это? - спросила она.
   - Вышивание? - спросила леди Рассел, ненавязчиво потянувшись к своему коммуникатору.
   - Это чертовски ужасно, вот что это такое! - Александра раскрутила обруч по всей беседке. - Соедините меня со старшим сержантом Катроне!
  
   - Садитесь, старший сержант, - сказала Александра и указала на место, которое освободила леди Рассел.
   - Ваше величество, - сказал Кот.
   По приказу Роджера Катроне снова надел сине-красную форму собственных сил императрицы в своем прежнем звании старшего сержанта. Он был одет в парадную форму, а золотая нашивка, свисавшая с его плеча, указывала на золотой батальон, личное командование - и телохранителя - правящего монарха. В данном случае императрицы Александры VII.
   - Что произошло на совещании, старший сержант? - Александра яростно потерла лицо. - Я была на совещании, а потом оказалась здесь, в беседке. Что со мной случилось? Кто это делает со мной?
   - Прежде всего, - осторожно сказал Катроне, - никто ничего вам не делает, ваше величество. Это уже было сделано раньше.
   Она перестала тереть и сидела неподвижно, все еще прикрывая глаза руками, и он продолжил.
   - Ваше величество, у вас есть два психических состояния, как мы пытались объяснить вам раньше. - Он помахал ей рукой. - Одно состояние. Александра Седьмая, императрица империи Человека. Полностью функциональная. Самый хороший правитель, какому я когда-либо служил. Вдвое властнее, чем когда-либо был ее отец.
   - Спасибо тебе за мягкое мыло, Кот, - насмешливо сказала Александра, все еще закрыв глаза. - А мое другое... состояние?
   - Другое, - сказал он еще более осторожно, затем сделал паузу. - Ну, ваше величество, в другом вы... гибки. Вы все еще иногда спрашиваете о своем "хорошем друге", графе Нью-Мадриде, и называете принца Джексона "нашим верным принцем Джексоном".
   - О, боже, - сказала она.
   - Вы действительно хотите знать все это? - спросил Катроне. - Взгляните фактам в лицо, ваше величество. Вы все еще в довольно щекотливом состоянии.
   - Я хочу все это. - Она вздохнула, наконец опуская руки. Затем ее лицо посуровело, и она спокойно встретила его взгляд. - Все. Что случилось?
   - В вашем другом состоянии...
   - Как ты это называешь? - перебила она. - Если ты позволишь... этой Александре. Ты называешь это Александрой, Котяра?
   - Да, ваше величество, - твердо сказал он. - Это императрица Александра. Женщина, которой я давным-давно служил.
   - А другая?
   - Ну, - Катроне поморщился. - Мы просто называем это ла-ла-ленд. У врачей есть длинное техническое название...
   - Могу себе представить, - сухо сказала она. - Знаю ли я, что я императрица?
   - Да, ваше величество, - сглотнул Катроне. - Но, честно говоря, там мы просто игнорируем все, что вы нам говорите делать. Хотя обычно вы не отдаете никаких приказов.
   Он сделал паузу.
   - Что я делаю? - спросила она.
   - Все, что вам скажут, - сказал Катроне с суровым лицом. - Пожалуй, единственный положительный вклад, который вы вносите, - это спрашиваете, когда вернется ваш самый особенный друг. И если его нет рядом, вы пристаете ко мне, ваше величество.
   - О, Господи, Томас. - Ее лицо побледнело, а на глазах выступили слезы. - О, Боже. Мне так жаль!
   - Я не в обиде, - пожал плечами Катроне. - Я не рад, что это случилось с вами, ваше величество, но я рад, что это я. Я никогда не видел, чтобы вы делали это с каким-либо другим мужчиной... - Он снова сделал паузу, затем пожал плечами. - Кроме Роджера.
   - Что?!
   - Вы думаете, он Нью-Мадрид, - сказал Катроне. - Вы говорите все.
   - И я это имела в виду, - выдавила Александра. Она глубоко вдохнула, раздув ноздри, и откинулась на спинку стула. - Ты сказал, что меня не было два дня?
   - Да, ваше величество. Мы только что оставили вас с вашими дамами. За вами... следили охранники, чтобы убедиться, что никто из них не начал давать советов.
   - Хорошо, - твердо сказала Александра. Затем она смягчилась и странно посмотрела на него. - Томас?
   - Да, ваше величество?
   Ее голос был намного мягче, и он внимательно наблюдал за выражением ее лица, задаваясь вопросом, не сбилась ли она снова с пути.
   - Я - это я, - сказала она и удивила его ухмылкой. - Я могу видеть вопрос в твоих глазах. Но у меня есть свой собственный очень серьезный вопрос, на который я хотела бы получить честный ответ. Что мой сын велел вам делать? С моими выходками?
   Руки Катроне вцепились в подлокотники его кресла, и он несколько долгих мгновений смотрел на дождь. Затем он снова посмотрел на нее и поднял глаза, чтобы встретиться с ее серыми глазами.
   - Он приказал мне сделать все необходимое, чтобы помешать вам найти кого-то другого... компаньона-джентльмена, - прямо сказал он. - Все врачи согласились с тем, что любой подобный... компаньон-джентльмен мог бы посоветовать вам отдать любой приказ, который он придумает, когда вы будете в своем ла-ла состоянии.
   - Боже мой, он ублюдок, не так ли? - в голосе Александры действительно слышался восторг, она покачала головой и потерла переносицу. - Мне трудно сформулировать следующий вопрос, Томас. Он сделал это?..
   - Он сделал это на благо империи, - сказал Катроне таким же резким тоном, как и раньше. - И он сделал это, зная, с каким испытанием я столкнусь. Он сказал мне, что теперь мой срок службы - до тех пор, пока один из нас не умрет.
   - И ты принял этот приказ? - спокойно спросила Александра.
   - Я всегда служил вам, ваше величество, - сказал Катроне, внезапно став очень старым и усталым. - Я всегда буду служить. Но, да. Когда Роджер отдал этот приказ, я подчинился ему, как будто он исходил из уст моего императора.
   - Хорошо, - сказала она. - Хорошо. Если он может требовать от тебя такой преданности, такого служения - от моей силы и моего паладина - тогда, да, возможно, я недооценила его.
   Она сделала паузу, и ее губы задвигались, пытаясь не улыбнуться.
   - Томас...?
   - Нет, - сказал он.
   - Ты не знаешь, о чем я собиралась спросить, - заметила она.
   - Да, я знаю, - сказал он. - И ответ таков: нет. У нас никогда этого не было.
   - Испытываешь искушение? - спросила она.
   Он поднял голову, его глаза были горячими, почти сердитыми, и впился в нее взглядом. Мускул на одной щеке дернулся, и Александра тепло улыбнулась.
   - Я приму это как "да", - сказала она, откидываясь на спинку стула, и подперла подбородок одной рукой, постукивая указательным пальцем по щеке. - Ты снова женился, не так ли, Кот?
   - Да, - осторожно ответил Кот.
   - Жаль.
  
   - В чем дело, Катроне? - потребовал Роджер, шагая по коридору. - Черт возьми, я по уши в работе. Мы все по уши погружены в работу.
   - Она ждет прямо сейчас, - ответил Катроне. - Она хочет что-то сказать, и когда она зовет, вы идете.
   - Я просто привыкаю к тому, что со мной обращаются как со взрослым, - огрызнулся Роджер. - Я не в восторге от того, что со мной снова обращаются как с ребенком.
   - Вы не ребенок, - сказала Элеонора, присоединяясь к ним из другого конца коридора. Депро была с ней, бежала рысью, чтобы не отстать от женщины пониже ростом, и чертовски хорошо проводила время, делая это в туфлях-лодочках.
   - Да, это не так, - эхом отозвалась невеста Роджера, прыгая на одной ноге и отставая, когда она, наконец, сдалась и сорвала туфли. - С тобой обращаются как с ее наследником. Она хочет сказать что-то важное.
   Туфли слетели, и она несла их в одной руке за ремешки, торопясь наверстать упущенное.
   - Дело не только в вас, Роджер, - сказала Элеонора, кивнув Депро в знак благодарности. - Все ваши компаньоны, ваш персонал, Катроне, премьер-министр, весь кабинет министров и лидеры основных партий как в палате лордов, так и в палате общин.
   - И в тронном зале, - прорычал Роджер. - Это амбар с дырками! Почему именно тронный зал?
   - Я не знаю, - сказал Джулиан, присоединяясь к ним, - но она потребовала императорские регалии.
   Кринди Фейн, Хонал и док Добреску последовали за Джулианом, и Роджер кисло посмотрел на всех четверых.
   - Вы, ребята, тоже? - спросил он, когда они подошли к дверям тронного зала.
   - Мы тоже, - согласился Джулиан. - Но премьер-министр и еще несколько человек уже находятся там более получаса.
   - Дерьмо, - сказал Роджер. - Кот, ты уверен, что она не в ла-ла-ленде? - спросил он, подняв руку, чтобы остановить лакея, который собирался открыть дверь.
   - Не было уже полтора дня, - ответил Катроне. - Я не думаю, что это удержится, но...
   - Но нам лучше покончить с чем бы то ни было, пока она держится, верно? - сказал Роджер, опуская руку и кивая лакею.
   - Верно, - согласился Катроне, когда дверь тронного зала распахнулась.
  
   Тронный зал империи Человека был обязательным местом для посещения во время любой экскурсии по дворцу. Он был длиной в сто метров и вышел из боя почти полностью невредимым. Парящий потолок с его великолепной фреской, изображающей расцвет человека и Империи, был не поврежден, подвешенный на высоте шестидесяти метров в воздухе на летающих контрфорсах, которые казались слишком тонкими, чтобы выдержать вес. Но они были из хромстена, олицетворяя силу и славу, которые поддерживали этот подъем.
   Стены покрывало еще больше фресок, инкрустированных драгоценными камнями. Космический полет. Препарат. Химия. Торговля. Искусство. Все, что значило быть "Человеком", было представлено на этих стенах, воплощенное лучшими художниками, которых когда-либо создавало человечество. Там не было ничего абстрактного, ничего сюрреалистичного - просто простое изображение произведений, которые сделали человека тем, кем он был.
   Пол представлял собой сплошной лист полированной стеклянной стали, прозрачный, как дистиллированная вода, непроницаемый для износа, незапятнанный тысячами и более тысячами ног, которые прошли по нему за полтысячелетия существования империи. Этот блестящий пол был толщиной в два сантиметра, защищая камень под ним. Странный, похожий на лоскутное одеяло камень. Камни, составлявшие это лоскутное одеяло, были аккуратно, один за другим, изъяты из всех великих произведений Терры. В каждом случае камень, который был удален, был заменен на тот, который идеально подходил ему, и каждый из этих неправильных разноцветных камней - каждая плитка на истинном полу тронного зала - был помечен и идентифицирован. Парфенон. Колизей. Запретный город. Мачу-Пикчу. Храмы, театры и соборы. Камни из пирамид Хеопса и майя. Камни времен инков и великих творений Африки. Камни со стен, где аборигены поклонялись своим предкам. Камни с Великой стены, унося с собой, возможно, измученные души миллионов, которые погибли, чтобы построить ее. Тысячи камней, все они приносили души, которые поклонялись им и создавали их живыми в этом единственном месте, центре всего этого.
   Сам трон Человека был установлен на возвышении, образованном армированной хромстеном крышкой люка от ракетной установки. Эта крышка люка была взята с "Ярости свободы", переименованного крейсера, с командной палубы которого Миранда I, первая императрица Человечества, возглавила битву за то, чтобы изгнать повелителей кинжалов со Старой Земли и восстановить функционирующую и растущую цивилизацию в галактике. К трону вели четырнадцать ступеней, каждая из драгоценных металлов или самоцветов. Но суровый, покрытый шрамами хромированный корпус корабля затмевал их всех.
   Сам трон был еще проще, всего лишь старое, потрепанное, антикварное командирское кресло с того же корабля. На протяжении многих лет его не раз приходилось реставрировать. Но каждый мастер, выбранный для этой задачи, тщательно заботился о том, чтобы воспроизвести в точности те же шрамы, те же ожоги, что и на том, на котором сидела Миранда Первая, Миранда Великая, во время тех ужасных сражений. И на нем действительно были те шрамы, те ожоги. Вплоть до неуклюже вырезанных инициалов "АС", которые были вырезаны на боку кресла еще до того, как Миранда Макклинток и ее последователи пробрались на летную палубу того, что когда-то было кораблем "Повелитель кинжалов", чтобы обратить его против бывших владельцев.
   Александра VII, семнадцатая Макклинток по прямой линии после Миранды I, восседавшая на этом кресле, восседала на нем и сейчас. Роджер увидел ее издалека, когда они вошли в комнату, - царственная, отстраненная фигура, очень похожая на мать, которую он помнил в былые времена. На ее голове сверкала императорская корона, на ней был длинный шлейф из отороченного пурпуром белоснежного меха ледяного тигра, а в руке, затянутой в перчатку, она держала скипетр. Присутствовали и другие, десятки людей, хотя они казались потерянными и одинокими в огромном тронном зале, и Роджер замедлил шаг.
   Он вышел вперед, и его трость моталась из стороны в сторону. Депро шла справа от него, держа в руке свои ненавистные туфли и теребя их. Затем появился Джулиан, оправляя гражданский костюм, который он только учился носить. И Хонал, одетый в боевой костюм пилота космического корабля.
   Элеонора О'Кейси шла слева от него, спокойная и исполненная достоинства, более привычная к этой комнате, чем даже Роджер. Затем док Добреску, чувствующий себя неуютно в официальной одежде. Кринди Фейн, все еще в своей кожаной сбруе и килте. А прямо за ним стоял Д'Нал Корд - раб, наставник, телохранитель, друг - и Пиди Карузе.
   Томас Катроне шел позади двух мардуканцев, но Роджер чувствовал за собой еще кого-то. Д'Эстри и Гроннинген. Доккум, Пентзикис и Босум. Капитан Красницки с "Деглоппера", который взорвал свой собственный корабль, чтобы забрать с собой второй крейсер святош. Айма Хукер и даже энсин Гуха, невольный саботажник-зомби "Деглоппера". Кейн и Савато. Растар, размахивающий мечом, когда его циван-конь отошел в сторону. Список можно было продолжать и дальше, но самое главное, он почувствовал дружескую, отеческую руку на своем плече. Ощущение было настолько сильным, что он действительно посмотрел в сторону, и на мгновение чем-то другим, кроме своих глаз, он увидел лицо Армана Панера, спокойное и трезвое, готовое принять любой вызов ради своего принца и своей империи. А рядом с Панером стоял Костас Мацуга, наблюдая за происходящим, задаваясь вопросом, достаточно ли хорошо Роджер одет для официальной аудиенции, и восхищаясь обувью Депро.
   Он дошел до первой линии ограждения, где подданные останавливаются и преклоняют колени перед императрицей, и продолжил идти, подгоняемый срочностью в своем сознании, подталкиваемый вперед своими призраками. Он миновал вторую линию, потом третью. Четвертую. Пока он не добрался до пятой и последней, где его трость раскинулась по обе стороны от него. И тогда, наконец, он опустился на оба колена и склонил голову.
   - Ваше величество, - сказал он. - Вы звали, я пришел.
   Александра посмотрела вниз на его склоненную голову, затем перевела взгляд на спутников, которые последовали за ним в ее присутствие. Она прервала свое рассмотрение при виде туфель Депро и слабо улыбнулась, как будто в полном понимании. Затем она кивнула.
   - Мы - Александра Харриет Кэтрин Гризельда Тиан Макклинток, восьмая императрица Человечества, восемнадцатая из нашего Дома, получившая корону. В последнее время нам временами становилось нехорошо. Это серьезно влияло на наше суждение. Но в этом месте, в это время Мы те, кто мы есть. В любой момент это может измениться, но на данный момент мы находимся в здравом уме, о чем свидетельствуют лечащие врачи и что было доказано в беседе с нашим премьер-министром и другими министрами, собравшимися здесь.
   Она сделала паузу и оглядела тронный зал - не только Роджера и его спутников, но и всех остальных, собравшихся там, и слегка кивнула.
   - Было восемнадцать императоров и императриц, начиная с Миранды Первой. Некоторые из нас погибли в бою, как и наши сын и дочь. - Она печально замолчала, вспомнив своих собственных детей и внуков. - Некоторые из нас умерли молодыми, некоторые старыми. Некоторые из нас умерли в своих постелях...
   - И некоторые в других кроватях, - пробормотал Джулиан себе под нос.
   - ...и некоторые в результате несчастных случаев. Но все мы умерли, метафорически, прямо здесь, - сказала она, постукивая левой рукой по подлокотнику древнего командирского кресла. - Ни один император или императрица Макклинтоков никогда не отрекались от престола. - Она сделала паузу, сердито выпятив челюсть, и снова посмотрела на склоненную голову Роджера.
   - До сих пор.
   Она вырвала тяжелый шлейф из рук своих сопровождающих и встала, обернув его вокруг левой руки, пока не обрела некоторую способность к самостоятельному передвижению. Затем она спустилась по четырнадцати ступенькам на стеклянный пол.
   - Роджер, - рявкнула она, - тащи свою задницу сюда.
   Роджер поднял глаза, его лицо было суровым, и один мускул дернулся на его щеке. Но он встал по ее команде и подошел к основанию лестницы.
   - На организацию коронации ушли бы недели, - сказала Александра, глядя ему в глаза, ее лицо было таким же суровым, как и у него. - И у нас нет времени, не так ли?
   - Нет, - холодно сказал Роджер. Он хотел поговорить со своей матерью, когда вернется. Это было не то.
   - Прекрасно, - сказала Александра. - В таком случае, мы пропустим церемонию. Протяни свою правую руку.
   Роджер подчинился, все еще глядя ей в глаза, и она с силой вложила скипетр ему в руку.
   - Скипетр, - выплюнула она. - Символ вооруженных сил империи, главнокомандующим которыми ты теперь являешься. Изначально это было простое устройство для дробления черепов ваших врагов. Используй это с умом. Никогда не сокрушай слишком много черепов; точно так же никогда не сокрушай слишком мало.
   Она с трудом освободилась от тяжелого шлейфа из меха ледяного тигра и обошла вокруг, чтобы набросить его ему на плечи. Она была высокой для женщины, но ей все равно пришлось приподняться на цыпочки, чтобы приладить его на место. Затем она снова встала перед ним и застегнула плащ на горле.
   - Большой, тяжелый, черт возьми, плащ, - огрызнулась она. - Не могу вспомнить, что это за символ, но это будет занозой в твоей имперской заднице.
   Наконец, она сняла корону и с силой нахлобучила ее ему на голову. Она была изготовлена по размеру ее головы ко дню ее собственной коронации и оказалась слишком маленькой для Роджера. Она сидела у него на макушке, как чересчур маленькая шляпа.
   - Корона, - сказала она с горечью. - Первоначально это был символ шлемов, которые короли носили в бою, чтобы враг знал, в кого стрелять. Почти с той же целью и сегодня.
   Она отступила назад и кивнула.
   - Поздравляю. Теперь ты император. Со всеми вытекающими отсюда полномочиями и ужасной ответственностью.
   Глаза Роджера оставались прикованными к ее глазам, жестким, сердитым. Так много лежало между ними, так много боли, так много недоверия. И теперь паровой каток истории, ответственность, которая унесла жизни восемнадцати поколений их семьи, восседала у него на голове, лежала на плечах, утяжеляла его правую руку. Нежеланная, внушающая страх, и все же его - ответственность, от которой он не мог отказаться, которой он отдал стольких своих погибших, и которой он должен пожертвовать не только свою жизнь, но и жизнь Нимашет Депро и их детей.
   - Спасибо тебе, мама, - холодно сказал он.
   - Носи их на здоровье, - резко сказала Александра.
   Она встала, встретившись с ним взглядом, а затем медленно - так медленно - ее лицо исказилось. Ее губы задрожали, и внезапно она бросилась в его объятия и обвила его своими руками.
   - О, Боже, мой сын, мой единственный сын, - рыдала она на его груди. - Пожалуйста, носи их с лучшим здоровьем, чем у меня!
   Роджер посмотрел на бесполезную дубинку в своей руке и бросил ее сверху вниз Хоналу, который держал ее так, как будто она была радиоактивной. Затем он сел на ступени трона Человека, обнял свою мать и с бесконечной нежностью держал ее у себя на коленях, пока она рыдала о своем горе и потере - потере своего правления, своих детей, своего разума - на плече своего единственного ребенка.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Copyright Н.П. Фурзиков. Перевод, аннотация. 2023.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"