Фришманн : другие произведения.

20th century child

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


20th century child

  
   "Боже мой, разве можно так наседать на алкоголь? Разве можно столько пить?" - думала я, почёсывая затылок и стоя в длиннющей очереди за пивом в одном из пабов модного района Сохо. Лично я хотела заказать себе слабоалкогольный коктейль или, на худой конец, содовой, однако преодолеть водопад жаждущих англичан и не менее иссушённых жаждой туристов мне не предвиделось. Я решила попросить кого-нибудь взглянуть на цены, и дотронулась рукой до плеча стоящей рядом девушки. Едва занеся руку, я немного помедлила, рассматривая фигуру, стоящую спиной ко мне - она показалась мне немного неестественной, но я прогнала от себя всякие странные мысли и фантазии.
   - Извините, мисс, не могли бы вы..., - начала я. Фигура обернулась, я немного оторопела - передо мной стояла хрупкая фигурка юноши лет двадцати в джинсах и экстравагантном вечернем платье. Молодой человек густо покраснел и сказал:
   - Извини, что шокировал тебя. Но ты же понимаешь, что я не разгуливаю в таком виде по улице, - сказал он, опустив длинные, аккуратно накрашенные тушью, ресницы.
   Я вышла из оцепенения, положила руку ему на плечо и сказала:
   - Ну что ты! Всё в порядке, я не шокирована, просто немного удивилась. Кстати, ты прекрасно выглядишь в этом платье!
   - Правда? - он поднял свои огромные серо-голубые глаза и посмотрел на меня по-детски открытым взглядом. Я кивнула: "Правда"...
  
   Сейчас, сидя в кофейне Брюсселя, я вспоминала день нашего знакомства и на моём лице играла светлая, но немного грустная улыбка. Я тогда забыла про своих разношёрстных друзей и про содовую - всё смотрела на него, изучала, пробовала на вкус. Мы заказали по "Маргарите" и приземлились прямо на тротуаре рядом с пабом. Его звали Малкольм. Ему было всего восемнадцать. Тогда, в девяносто пятом году, к таким, как он относились не то чтобы прохладно, а даже крайне враждебно в Европе. Я же относилась к тому типу людей, которые не лезли с тезисами, не разобравшись в проблеме. Таких было немного.
  
   - Зачем ты приехала? - спросил он меня.
   - Учиться. Я всегда об этом мечтала, сколько себя помню, - я смотрела на него и улыбалась. Я никогда ещё не видела более живого, светлого и интересного человека, никогда мне не было так приятно слышать человеческий голос и любоваться внешностью человека.
   - Мечтать - это здорово. А знаешь, о чём я мечтаю? - спросил он, смешно почесав нос и закусив нижнюю губу.
   - О чём?
   - О том, чтобы когда-нибудь ценностью стал просто человек.
   - Что ты имеешь в виду? - я не совсем тогда разбиралась в нём.
   - Чтобы состоятельность человека оценивали не по его внешнему облику, а по его словам, мыслям и жестам. Чтобы важной стала индивидуальность, смысл, гармония.
   - Ты считаешь себя гармоничной личностью?
   - Имеешь в виду, монолитный я или противоречивый? - переспросил он.
   - Наверное...
   - Нет, - он задумался секунд на двадцать. - Но я чувствую, что сплав скоро будет готов, - Малкольм заразительно рассмеялся.
  
   Я шла, разбивая каблуками мостовую и размышляя о своей жизни. Надо же, я не виделась с этим ангелом из сахарной ваты уже почти полтора года!
   "Как ты, дружок? Изменился? Или нет? А твои волосы всё так же ниспадают мягкими волнами цвета чёрной тучи на плечи? Ты загорел? Хочется надеяться, что нет - мне всегда нравилось, как на твоих фарфоровых щеках выступал коралловый румянец, когда ты нервничал. Интересно, ты всё ещё нервничаешь по пустякам, как раньше?.. Боже мой, прошёл всего год, а я тоскую, будто полвека прошло!"
  
   Передо мной отчётливо стоит его тогдашний образ в вечернем платье: невысокий, аккуратный, даже изящный юноша с фарфорово-бледной кожей и лёгким розовым румянцем на щеках; твои волосы цвета чёрной тучи были подстрижены под каре и спускались мягкими волнами на плечи; его глаза, огромные серые глаза, аккуратно подведённые и накрашенные чёрной тушью, блестели и переливались. Наверное, навсегда мне запомнилось выражение его лица - уверенное, местами томное, местами дружелюбное, по-кошачьи инфантильное. Я никогда больше не видела его таким, он постоянно менялся, гнался за монолитностью, собственной целостностью. Он ждал 21-го века.
   - Я не могу дождаться конца двадцатого века, - говорил он с блаженной улыбкой на алых губах.
   - Почему? - недоумевала я.
   - Понимаешь, я жду от смены веков чуда, - он смешно моргнул глазками. - Я чувствую, что мир станет чуточку красивее...
   - Ты имеешь в виду высокие технологии?
   - Ты что! - он рассмеялся. - Я совсем не про это, ты же знаешь, что я ненавижу компьютеры! Я про то, что...
   - А, я вспомнила. Ты как-то говорил, что в глазах красивого человека мир становится идеальным. Ты это имел в виду?
   - Да. Но ты же понимаешь, что я имел в виду гармоничную красоту. Красоту души и тела.
   Я всё понимала. Уже за полгода нашего знакомства я научилась понимать его с полуслова, а через год - даже с полувздоха. Я фиксировала в своей голове каждое сказанное им слово, каждую красивую сентенцию, выданную им.
  
   Он гнался за образованием - хотел многое успеть, многое узнать. На момент нашего знакомства он год как окончил школу и уже учился на международного журналиста.
   - А, ты знаешь, в глубине души я мечтаю быть актёром.
   Я удивлённо вскинула брови.
   - Неужели?
   - Да... мне кажется, играть - единственное, что я умею.
   Он, конечно, лукавил. Мне он казался индийским богом с множеством рук, казалось, что он может всё. Мне казалось, за один день он может прожить несколько жизней.
  
   Когда некто по имени Боб пронёсся ураганом по его сознанию, я думала, что взорвусь.
   - Малкольм, миленький глупенький Малкольм! Как же ты не понимаешь, что он крутит тобой, как хочет! Ты что, не замечаешь, что он просто корыстный великовозрастный эксплуататор! - говорила я ему со слезами на глазах. А он только пожимал плечами и мечтательно вскидывал ресницы к потолку - ему было не до меня. Любовь слепа, как говорится.
  
   Боб был гораздо старше Малкольма, и у него даже была семья. Как потом объяснял мне сам Малкольм, Боб очень хотел детей, и ему пришлось жениться. Я спрашивала о жене Боба, а Малкольм только пожимал плечами и строил недовольную физиономию.
   - Обычная женщина. Ты же знаешь, что я не разбираюсь в женской красоте, - он выразительно хлопал ресницами. - Я только знаю, что её зовут Линда, и что она работает психологом - вот и всё, что я знаю. Да и не нужно это мне, ты же понимаешь...
   Да, я всё понимала...
  
   А когда этому самому Бобу надоел мой ангел из сахарной ваты, он просто бросил его, как надоевшую игрушку, предварительно съев до крошки его карамельное сердечко. Ему просто нравилось так развлекаться - он был богатым, солидным и влиятельным мужчиной. Ему ничего не стоило тратить деньги на своих многочисленных любовников, дарить подарки, оплачивать ужины в ресторанах. А Малкольму он даже оплачивал учёбу все два с половиной года, что они были вместе, при этом, заставив бросить работу.
  
   Малкольм упал духом, и мне было невыносимо смотреть на то, как он почернел. У моего ангела было слишком хрупкое сердце и тонкая, как паутина, душа, чтобы вытерпеть такое. Он действительно любил, растворившись до конца в объекте своего обожания. Любил искренне и бескорыстно, красиво и гармонично. Он не был капризным и эгоистичным.
   - Что я теперь буду делать, Диана? - спрашивал он меня сквозь слёзы. А я гладила его по шелковистым волосам и пела колыбельные, чтобы залечить дырки на его душе и трещинки на сердце. Я нашла ему работу, поселила на своей съёмной квартире (по настоянию Боба Малкольм продал свою маленькую квартирку и поселился в его апартаментах, из которых Боб его потом просто выгнал).
   - Ты столько для меня делаешь, Диана! Как хорошо иметь такого друга, - говорил он в благодарность мне. А я только тяжело вздыхала, зная, что мой ангел всё равно упорхнёт когда-нибудь вслед за новой любовью, новыми возможностями. Инфантильность - вот его единственный недостаток. Он не думал ни о себе, ни о других, бросаясь в новую авантюру с головой, ни оставляя от себя ни кусочка.
  
   В двухтысячном году он окончил университет и стал дипломированным журналистом. Я радовалась. Наверное, больше всех радовалась именно я. Малкольм так светился, что, казалось, в его груди находится неоновая лампа, источающая свет из каждой поры его кожи.
   - Ты знаешь, я так счастлив! - говорил он мне, захлёбываясь от счастья и гордости. - Так хочется всё успеть! Тем более осталось ждать всего лишь год.
   - Ждать чего? - осторожно спросила я, но тут же вспомнила о двадцать первом веке. Улыбка сползла с моего лица, мне стало грустно и горько оттого, что всё может измениться, мой ангел станет простым смертным, и я стану ему не нужной. Я не осталась на вечеринку по случаю выпускного, я ушла домой пить горький чай с лимоном и глотать горькие пилюли неизвестности и обиды.
  
   Малкольм хотел поступать в Голдсмит на актёрский факультет, даже подготовил документы. Я немного расцвела - значит, мы не расстанемся, мы всё ещё друзья. Но через пару месяцев он внезапно поменял своё решение. Он прибежал ко мне, тяжело дыша, его глаза блестели озорным блеском, и мне сразу стало не по себе.
   - Представляешь, Диана, я еду в Мадрид!
   - Зачем? - вяло спросила я.
   - Меня пригласили работать на телевидении. Помнишь мой "отчётный" репортаж? Он понравился одному человеку, и он пригласил меня работать в Испании. Он замечательный, он мне поможет, я чувствую. Всё будет хорошо, дружок!
  
   Мой ангел снова влюбился и потерял голову. Он уехал в сентябре, когда воздух пах горечью жёлтых и оранжевых листьев, а ещё свежим английским дождём. Небо было привычно-серым, атмосфера была привычно-влажной. Мы простились быстро, на скорую руку, обещая друг другу звонить и писать. А я всё удивлялась, как же я могла просто так отпустить своего ангела из сахарной ваты.
  
   Невероятно! Прошло уже три года с того памятного дня. Я не верю! Я вернулась в родной Брюссель, потому что Лондон и Малкольм стали для меня неразделимыми понятиями, поэтому оставаться в Лондоне я не могла. Наступил двадцать первый век, как я ни сопротивлялась этому важному для моего ангела событию. Он прислал мне на Рождество трогательную открытку с грустной собачкой в плетёной корзинке. Несколько раз звонил, и я была очень счастлива слышать его звонкий довольный голос с неизменной лёгкой гнусавинкой.
  
   Я не хотела, чтобы он менялся. Однако я совершенно не представляю, какой он сейчас - мы ведь так и не виделись за эти три года...
  
   Малкольм для меня всегда останется тем изящным юношей в вечернем платье и с томным макияжем. "Паренёк из девяносто пятого", "дитя двадцатого века" - так я его про себя называю. Фарфоровая куколка с нежным румянцем на щеках,... ангел из сахарной ваты... я очень надеюсь, что никто не оставил трещинок на твоём карамельном сердце. Я так рада, что ты у меня есть. Я уже не жду тебя. Я всё ещё живу в двадцатом веке.
  
   30 июля, 2005 г.
   ЏЕкатерина Фришманн
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Soundtrack
   PLACEBO "Days Before You Came"
  
   Days before you came
   Freezing, cold and empty
   Towns that change their names
   And a horn of plenty
   Days before you came
   Counting breaths inside me
   Even crack - cocaine
   Couldn't start to hide me
  
   Won't you join me now?
   Baby's looking torn and frayed
   Join the masquerade
   Join the masquerade
   Won't you join me now?
   Baby's looking to get laid
   Join the masquerade
   Join the masquerade
  
   Days before you came
   It always seemed enticing
   To be naked and profane
   There is no denying
   Days before you came
   Thunderbolt and lightning
   Each day a brand new vein
   Each tourniquet colliding
  
   I didn't want you anyway
  
   Won't you join me now?
   Baby's looking torn and frayed
   Join the masquerade
   Join the masquerade
   Won't you join me now?
   Baby's looking to get laid
   Join the masquerade
   Join the masquerade
  
  
  
  
   - 2 -
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"