Фрейдзон Игорь Леонидович : другие произведения.

Сын Конюха Часть вторая

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В аннотации к второй части этого произведения можно только написать, а годы идут и жизнь продолжается.
  ЧАСТЬ ВТОРАЯ
  
  Глава 1
  Очень незаметная дверь тихо открылась и из нее вышли несколько человек, среди которых был Фёдор Петрович Степанов, отсидевший более десяти лет.
  
  Кого-то ждала машина, кого-то встречали родственники или друзья, но Конюха не встречал никто.
  
  Он сам когда-то отказался от всех родственников. Ему казалось, так будет лучше и ему, и его небольшой семье. Когда еще придет свобода, а думать, тосковать, скучать по близким - этого Федор не хотел.
  
  Так и было, но после освобождения он немного позавидовал тем, кого встречали.
  
  Вдруг он вспомнил, что ему написала три письма тюремный врач из прежнего лагеря, еще до того, как он получал еще пять лет вдогонку к первому сроку. Он не ответил ни на одно, но письма почему-то сохранил.
  
  - Нужно навестить Михалыча, обещал ему,- подумал вслух Федор, - а потом усмехнулся, старею, начал сам с собой разговаривать, да еще лукавить. Больше его интересовала племянница надзирателя карцера, а значит, не такой он уж и старый, хотя конечно, кто она и кто- я! А еще есть определенные законы. Хотя Федор не стал законником среди воров, но и порвать с этим миром он еще не решился. Есть у него задание от них, и отказываться ему не советовали. Кто его знает, как там сложится на воле.
  
  - Конюх,- услышал одного из друзей по счастью,- куда тебя подвезти?
  
  - Меня? Отвезите меня на железнодорожный вокзал, - решился он.
  
  Если будет раньше поезд в его родной город, то поедет туда, если же к Михалычу - значит судьба.
  
  Федор сошел с поезда и сразу полез во внутренний карман пиджака, еще раз проверил адрес и подошел к стоянке такси.
  
  - Знаешь этот адрес, обратился он к шоферу.
  
  - Садись, конечно, но стоить это будет не дешево, назад я там клиентов не найду.
  
  - Поехали.
  
  Они подъехали к старому, вросшему в землю дому. Стояла пугающая тишина. Наверно здесь уже никто не живет, подумал Федор.
  
  - Подожди минуту, может я и буду твоим клиентом, отвезешь на вокзал, если что.
  
  - Нет проблем, только ждать я долго не буду, и накинешь пару копеек, - согласился водитель.
  
  Федор подошел к дому и постучал.
  
  Дверь сразу открылась. В проеме стояла молодая девушка, на голове которой был повязан темный платок.
  
  - Зачем стучаться, проходите, - пригласила она Федора в дом.
  
  - Я сейчас, - он отпустил машину и вернулся в дом.
  
  Войдя в дом, он увидел накрытый стол, за которым сидело много мужчин. Некоторых он сразу узнал. Это были офицеры - работники тюрьмы, которые когда-то охраняли. Федор хотел уже повернуться и уйти, но из кухни вышла Арина Павловна - бывший тюремный врач.
  
  - Не дождался вас дядя, совсем немного не дождался, - сказала она, не здороваясь.
  
  - А этому что нужно здесь, - вдруг поднялся из-за стола тот, из-за которого Федору пришлось сидеть лишних пять лет, да еще в тюрьме строгого режима.
  
  Но Федор на него не обратил внимания, его взгляд был устремлен на фотографию, рядом с которой стояла стопка водки, накрытая хлебом.
  
  Конюх уже все понял, он подошел к столу, взял чистую рюмку, налил в нее водку и одним глотком опорожнил ее, вытер рукавом губы и пошел на выход.
  
  Но не прошел и десяти метров:
  
  - Федор, подождите.
  
  Он остановился.
  
  - Я все понимаю, - тихо сказала Арина Павловна, - вы освободились, заберите меня отсюда. Очень нужно.
  
  Конюх удивленно посмотрел на нее.
  
  - Куда я вас заберу?
  
  - Куда угодно, только - отсюда, из этого проклятого города. Куда угодно, - повторила она снова и на глазах у нее появились слезы.
  
  Федор видел много горя, на глазах его убивали и насиловали людей, унижали и били, но таких глаз и такого горя, которое читалось в этих глазах, он еще не видел.
  
  - Я не знаю, что случилось, но вы понимаете кого вы просите? Я убийца.
  
  - Вам дядя верил, а он в людях знал толк.
  
  - Я буду на вокзале ждать вас, но ночевать в этом городе я не собираюсь.
  
  - Спасибо вам, Федор. Скоро они уйдут, и мы с Танечкой придем. Нас ничего здесь не держит, но и куда ехать мы не знаем. Мы одни остались на этом свете.
  
  Вечером они взяли билеты и выехали в Москву, а оттуда уже в родной город Федора Степанова.
  
  Глава 2
  В отдельном кабинете самого дорогого и престижного ресторана в этом городе сидел уже немолодой мужчина. Несмотря на вальяжную позу, пиджак его был застегнут на все пуговицы, перед ним стоял стакан с виски, к которому он довольно часто прикладывался, отпив небольшой глоток, он ставил стакан на стол, затягивался толстой сигарой и бурчал себе под нос: "Когда этот выродок уже придет. Не думал, что когда-нибудь мне придется его ждать, да еще и нервничать. Ничего, придет снова мое время, оно уже близко".
  
  Он нервно мял салфетку, потом снова делал глоток виски, точно знал, что ждать будет до конца.
  
  - Может уже стол пора накрывать? - Спросил у него, приоткрыв дверь, официант.
  
  - Повторять не намерен, когда скажу, тогда и накрывать будешь.
  
  - Но меня повар постоянно теребит, говорит продукты высыхают, а потом вы же будете предъявлять претензии.
  
  - Иди, я сказал, а повару передай, если что, то местом новой работы его будет заводская столовая.
  
  Официант тихо закрыл дверь, решив для себя, пока не позовут, не появляться здесь ни за что.
  
  Наконец дверь снова открылась и в кабинет вошел мужчина лет тридцати. Он был ниже среднего роста, широкоплеч, редкие волосы были аккуратно причесаны, щетина на его лице росла местами, и там, где ее не было кожа была красной, как будто лицо сгорело на солнце. Костюм был дорогой, но сидел на нем плохо. Но взгляд его был умным и будто пронизывал насквозь. Видно было - этот человек уже чего-то добился и останавливаться на достигнутом не собирается.
  
  - Здравствуйте Трифон Гордеич. Я извиняюсь, но вы понимаете, я не мог прервать нашего многословного мэра и поспешить на встречу с вами.
  
  - Что вы, что вы, Николай Федорович, я все понимаю, да и не скучно мне было. Наконец-то я смог немного отвлечься от дел и расслабиться. Я распоряжусь, чтобы подавали?
  
  - Не стоит, я ненадолго. Вот вы смогли расслабиться, а меня дела не отпускают ни на минуту, но водички, простой водички, выпью и хочу сразу приступить к делу, если вы не против.
  
  - Конечно, конечно, - затараторил Трифон Гордеич.
  
  Николай сел, еще раз посмотрел на собеседника и вдруг спросил:
  
  - Трифон Гордеич, вам что-нибудь известно о моем отце?
  
  - Ничего. Когда-то, очень давно, я пытался наладить с ним переписку, но он отказался, я ему посылку послал, но она вернулась обратно. Гордым ваш батюшка оказался. Может кого винит за то, что с ним такое приключилось, может рассчитывал на более мягкий приговор, но я и в этом пытался ему помочь, да он заартачился - хочу на зону и все тут.
  
  - Странно, а я слышал, что кто-то интересовался его судьбой и совсем недавно.
  
  - Не знаю, может, матушка ваша.
  
  - Не смешите меня, Трифон Гордеич. Я сегодня узнал, что мой отец освобождается на днях, а может уже на свободе.
  
  - В добрый час. Я постараюсь ему во всем помочь.
  
  - Это хорошо. А сейчас о наших делах - они тоже связаны с с дальнейшей судьбой моего родителя. Скорее всего он появится в нашем городе. Конечно же журналисты сразу налетят на него, будут пытаться взять у него интервью, будут и ко мне приставать, конечно же, но я хочу всех упредить. Я подал в отставку и мэр меня понял - поэтому не препятствовал. Обещал во всем помогать и связь со мной не терять, а на мое место поставить надежного и преданного нам человека. А я займусь частным бизнесом и никаким журналистам ко мне не подкопаться, смогу их всех послать очень даже далеко, - при этом Николай Федорович хохотнул.
  
  Трифон Гордеич не выдал себя ничем, но под столом сначала смял, а потом начал рвать салфетку на мелкие кусочки.
  
  А Николай ничего этого не замечал или скорее всего делал вид, что не замечает. Продолжил:
  
  - Сначала я хочу приватизировать ипподром, но вы не волнуйтесь, директором и полным его хозяином останетесь вы. Более того, в нем будет и ваша доля, скажем процентов десять. Как думаете, хватит вам?
  
  - Наверно хватит, у меня семьи нет, так что копить для кого-то нет резона.
  
  - И об этом я подумал. Я уже взял в банке ссуду, капитала у меня немного, не успел накопить, да и как его накопишь на государственной службе, но этого не хватит, тем более я хочу вложиться в строительство. Вот и подумал, Трифон Гордеич всегда выручал нашу семью, так почему он мне сейчас откажет. Вы мне одолжите немного под хороший, но разумный процент? Одолжите?
  
  - Я не знаю сколько смогу и устроит ли вас такая небольшая сумма.
  
  - Устроит, я уже кое-что выяснил, вполне устроит.
  
  Трифон Гордеич с такой силой сжал кулаки под столом, что захрустели суставы. Это заметил и его молодой собеседник.
  
  - Не переживайте вы так, я все честно вам верну, да еще на процентах заработаете приличную сумму. Неработающие деньги - это деньги, выброшенные на ветер. А я вам предлагаю такие условия. Другому бы никогда не предложил, но вам, помня вашу доброту и внимание к нашей семье, предлагаю.
  
  Да, еще, что же вы Трифон Гордеич, мою маму не повысили хотя бы до бригадира?
  
  - О чем вы говорите, спросите у нее - все ей предлагал, даже говорил, чтобы не ходила на работу, а зарплату при этом получала исправно, но она - ни в какую.
  
  - И последнее, Трифон Гордеич, до меня дошел слух, что у вас при ипподроме есть помещение для приватных встреч. Не отпирайтесь, сведения надежные. Так я вас прошу убрать это в другое место. Отдыхайте с приятелями где-нибудь за городом. Как только вам удалось это все проделать?
  
  - Случайно, поверьте мне, Николай Федорович, мне оно не очень то и надо было, но ехал на машине поздно вечером и увидел компанию девушек, а среди них Леонида.
  
  - Какого еще Леонида?
  
  - Того самого, оставшегося сиротой после смерти его матери, Екатерины. Жалко мне его стало. Знал с улицы его бизнес быстро уберут, вот и предложил спрятаться.
  
  - Пришлите ко мне этого Леонида, хочу с ним встретиться и поговорить. Очень уж любопытно, каким он вырос.
  
  Глава 3
  Федор подошел к кассе, протянул в окошко деньги и попросил три билета в купейный вагон.
  
  - Возьмите четыре, - услышал он голос Арины Павловны, - не нужно чтобы к нам кого-то подсадили, - она протянула деньги Федору.
  
  - Извините, если можно, то четыре, - Федор взял деньги у доктора и прибавил к своим.
  
  Поезд начал набирать скорость, а Арина Павловна стала вынимать из своих сумок разную снедь.
  
  - Зачем вы это делаете? Скоро пойдем в вагон-ресторан, - хотел ее упредить Федор.
  
  - Нам нужно помянуть дядю. В ресторане, при посторонних людях, сделать это будет сложно.
  
  Она поставила на стол бутылку водки, потом достала фотографию Михалыча в рамке и тоже поставила на стол.
  
  - Вот сейчас можно нормально помянуть. Давайте, Федор, вы у нас мужчина, наливайте.
  
  Федор налил ей потом себе, а после посмотрел на девушку.
  
  - Наливайте, не стесняйтесь, она уже взрослая, да и дедушка в ней души не чаял, как и она в нем. Федор, может скажите пару добрых слов о покойном.
  
  - Я не специалист по долгим и красивым тостам, но сказать нужно. Как тяжело сидеть в карцере избитым, голодным и холодным, как долго тянутся ночи, как легко сойти с ума от неизвестности своей дальнейшей судьбы, но вдруг ночью слышишь: "Федор, все будет хорошо, все пройдет. Поверь мне, я здесь многих перевидал, всякое повидал, меня ничем уже удивить невозможно, вот и у тебя все наладится".
  
  Федор поднял рюмку и хотел уже сказать, как полагается в таком случае, пухом ему земля, но не успел, вдруг всклочила девушка, которая до этого даже слова ни сказала:
  
  - Вот он всех и нажалелся, только не знал мой любимый дедушка, что вас уже ничто и никто не исправит. Ненавижу вас! - Закричала она, а потом вдруг тихо повторила, - ненавижу.
  
  - Таня, зачем ты так? Федор ни в чем не виноват, он был в другом месте.
  
  - Значит друзья его виноваты. Вы хотите увидеть, что сделали со мной ваши друзья?
  
  Она не стала ждать ответа, вскочила и одним рывком сняла через голову свитер, который закрывал даже шею.
  
  Федора пронизал ужас, он предполагал, с ней что-то случилось, не зря же доктор попросила забрать их с собой, но думал шаблонно, наверно изнасиловали.
  
  Все тело девушки было в наколках, синих безобразных. На всех картинках этих были изображены гениталии мужские и женские, совокупления в разных позах, и даже с комментариями матерными и самыми грязными словами.
  
  - Хотите еще посмотреть, так я могу и брюки снять, там тоже есть на что любоваться.
  
  Федор очнулся от шока, встал, взял одеяло с полки и укрыл девушку, он не смог в последствии объяснить почему он это сделал, обнял и прижал к себе.
  
  - Поплачь деточка, может легче станет.
  
  Но самое удивительное,что Таня, дочь врача, доверилась ему. Прижалась, и замерла. Она не плакала, но Федор слышал, как бьется ее сердце, часто-часто.
  
  Арина Павловна все это время сидела, закрыв лицо руками.
  
  - Я не знаю, как тебе помочь, но клянусь, чем только смогу - я помогу тебе, может можно это все безобразие убрать.
  
  - Можно, но стоит это очень больших денег, и хорошие врачи живут в Москве у нас таких средств нет, и знакомств - сказала Арина Павловна
  
  - У меня есть кое-что, а сейчас давайте помянем Михалыча.
  
  После того как все успокоились, доктор предложила:
  
  - Федор, не называйте меня по имени и отчеству, а то как-то некрасиво получается, я вас Федор, а вы меня по отчеству. Я хочу вам рассказать, как и отчего умер дядя. Он очень любил Танюшу, если она где-то задерживалась, он не находил себе места, - начала Арина свой рассказ. В этот вечер было все то же, но ближе к одиннадцати дядя начал поминутно выходить на улицу и каждых десять минут закуривать новую папиросу, хотя ему с его туберкулезом совсем курить нельзя было. Да-да, Федор, заключенные и надзиратели дышат одним воздухом, поэтому нечему удивляться.
  
  Федор промолчал, он ждал продолжение.
  
  - Я ему говорила- не кури, но он только рукой махал, мол, не лезь, все равно скоро помирать.
  
  Уже за полночь мы услышали, как тихо подъехала машина и потом вдруг резко рванула с места. Мы выскочили во двор и увидели Танюшу, лежащую в грязи.
  
  Занесли ее в дом и увидели вот это. Она была без сознания, потом я ее мыла и увидела следы от инъекции.
  
  Я не буду рассказывать какая это была ночь, но рано утром дядя пошел искать преступников.
  
  - Меня весь город знает, я найду этих сволочей, - уверял он.
  
  Но куда он только не обращался, и в полицию, и к уголовникам, обосновавшимся в городе, никто ничего не знал, все сочувствовали, обещали, но никто не ничего не сделал.
  
  В последний раз дядя пошел в полицию узнать хоть что-то, но его успокоили, сказали: ее не изнасиловали, так успокойся, могло быть и хуже.
  
  Дедушка вернулся, сел на крыльцо выкурил папиросу и больше не встал.
  
  Глава 4
  В кабинет заместителя мэра, предварительно постучав, вошла секретарша.
  
  - Николай Федорович, внизу какой-то молодой человек хочет пройти к вам. Говорит, вы ему назначили. Но у меня нет никакой записи и вообще у вас сегодня не приемный день.
  
  - Я никого не жду. Ты, Людочка, совершенно права, а потом все-таки спросил, - как фамилия этого настырного посетителя?
  
  - Иванов.
  
  - Редкая фамилия, - он коротко хохотнул, - а имя есть у этого Иванова?
  
  - Говорит, Леонид.
  
  После некоторого раздумья чиновник произнес:
  
  - Я понял кто это, я ему не назначал, но если уж пришел, пусть ему выпишут пропуск. Ты его сразу ко мне не впускай, по громкой связи сообщи мне, а потом действуй как я скажу.
  
  - Поняла.
  
  Раз поняла, иди, выполняй.
  
  - Коля, только пару слов, если можно.
  
  - Ну.
  
  _ Почему ты меня перестал приглашать в ресторан и вообще стал сторониться. Надоела? Мне искать другую работу?
  
  - Людочка, ты лезешь сейчас со своими глупостями. Не до утех мне сейчас, очень занят. А что касается работы, то ты может и останешься, а я собираюсь покинуть этот кабинет. Только ты пока об этом никому. Смотри у меня.
  
  - Никому, - она приложила палец к губам и кокетливо улыбнулась.
  
  Николай поднялся из-за стола, подошел к секретарше, притянул к себе. Она прильнула к нему, но он вдруг резко отстранился:
  
  - Все, иди, Иванов заждался, а у меня к нему серьезный разговор.
  
  Вскоре в кабинете заместителя мэра вновь раздался голос секретарши:
  
  - Николай Федорович, к вам посетитель.
  
  - Людмила Владимировна, попросите подождать немного, я сейчас закончу с документами и приму его.
  
  Николай включил видеокамеру и направил ее на приемную. Он увидел высокого красивого молодого человека в легком костюме. Красавец стоял возле стола Люды, держал в руках дорогую коробку конфет и с улыбкой что-то ей говорил.
  
  - Вот дает сутенер, покачал головой Коля.
  
  Долго он такую картину наблюдать не хотел, поэтому скоро позволил ему зайти.
  
  - Так вот ты какой, Леонид Иванов, сказал Николай, увидев входящего посетителя.
  
  - А какого ты думал увидеть, - Леонид шел ему навстречу с улыбкой, которая, наверно, никогда не сходила у него с лица, протягивая руку.
  
  Николай эту руку не заметил. Леонид не придал этому особого значения, отодвинул стул, сел напротив хозяина кабинета, достал из сумки висевшей на плече, пачку сигарет и дорогую зажигалку.
  
  - Здесь не курят.
  
  - Надо было предупредить. Я бы покурил раньше.
  
  - Ничего, потерпишь, думаю, я тебя надолго не задержу. А кто тебе предложил сесть?
  
  - А почему я должен стоять?
  
  - Ладно, сиди.
  
  Николай встал из-за стола и подошел к окну, он оказался позади Леонида. Тому пришлось повернуться, но потом он тоже поднялся.
  
  - Сиди, сиди, чего уж там, говорят в ногах правды нет.
  
  - Но ты же встал.
  
  - Значит ты считаешь меня ровней?
  
  - Я ничего не считаю. Мне сказали, что ты хочешь меня видеть, вот я и пришел.
  
  - Это понятно. Ты знаешь, может так оказаться, что мы братья.
  
  - Может и так, - Леонид улыбнулся и несколько расслабился.
  
  - Но ты бастард. Знаешь, что это такое?
  
  - Не одни вы только, сидя в кабинетах, кино смотрите.
  
  - Это хорошо, значит знаешь, а поэтому мы с тобой никогда ровней не были и не будем. Уяснил?
  
  - Я не понимаю, что ты хочешь.
  
  - Ты, господин Иванов, находишься в кабинете заместителя мэра и поэтому должен говорить со мной на вы.
  
  - Так и я тоже гражданин и знаю свои права.
  
  - Это хорошо, что знаешь. Я сейчас позвоню в полицию и узнаю, есть ли у нас отдел нравов, который занимается проститутками и их сутенерами.
  
  Вот здесь Леонид не на шутку испугался.
  
  - Зачем вам это надо?
  
  - Вот, сразу научился уважительному разговору. Ты должен уяснить - никогда я с тебе не буду ровней, - повторил Николай уже сказанное раньше, - а позвал я тебя вот зачем, продолжил он, - скоро освобождается мой отец, может быть он приедет в наш город, некоторые журналисты могут вспомнить ту давнюю историю. Не приведи господь тебе рот открыть по этому поводу.
  
  Николай подошел к сидящему Леониду и с силой сжал его плечо:
  
  - Иначе пойдешь на освободившееся место, а там сутенеров не очень жалуют, я слышал, да еще смазливенький ты, поэтому, сам понимаешь, для изголодавшихся по бабам и охочих заключенных ты будешь в самый раз.
  
  - Николай Федорович, я не собирался никому ничего говорить, а сейчас тем более мой рот будет на замке.
  
  - И к отцу не лезь, если позовет, это ваше дело, а сам не напоминай ему о себе.
  
  - Все так и будет.
  
  Иди, пусть Людмила Владимировна отметит пропуск.
  
  После того, как Николай остался один, он напел какой-то популярный мотив, он остался доволен этим разговором, потом пригласил Людмилу и приказал ей закрыть дверь.
  
  - Все, Людочка, сегодня приема не будет. Нельзя все время работать, приготовь что-нибудь нам выпить и закусить и потом, надеюсь, ты не будешь мне напоминать, что я на тебя не обращаю внимания.
  
  Глава 5
  Федор и две женщины сошли на перрон, оглянулись с любопытством.
  
  Женщины были в первый раз в этом городе, а Федор уже привык видеть во всем перемены, но в своем городе было особенно любопытно на это смотреть. Они вышли в город, и Федор остановился возле таксофона. Вдруг до него дошло - он не знает элементарных вещей, не знает, как можно позвонить.
  
  Арина сразу поняла его затруднение и молча подала карточку:
  
  - Звоните, Федор, - а сама отвернулась к дочери, она не сомневалась, что Федор разберется в этой несложной системе.
  
  Вскоре они услышали разговор.
  
  - Евдокия, здравствуй.
  
  Сначала была тишина, бывшая жена или растерялась, или не узнала.
  
  - Дуся, ты меня не узнаешь? Чего молчишь?
  
  - Федька, ты что ли?
  
  - А ты ждала кого-нибудь другого?
  
  - Я женщина свободная, сам меня освободил, так что, это не твое дело, да и вернуться ты должен был намного раньше, если я ничего не путаю.
  
  - Все верно, Евдокия, должен был раньше, да вот хозяин никак не хотел со мной расставаться.
  
  - Где ты сейчас?
  
  - На вокзале.
  
  - Хочешь приехать?
  
  - Поэтому и звоню.
  
  - Так приезжай. Пока ты появишься я поесть что-нибудь соображу и отгул на работе возьму. Правда из меня уже работница еще та, но пока Трифон держит.
  
  - Дуся, я не один.
  
  - Вот зараза, каким был, таким и остался. Федька, что в тебе бабы находят?
  
  - Давай об этом потом поговорим, но это совсем не то, что ты думаешь.
  
  - Ладно уж, вези своих друзей, правда, хотелось с тобой вдвоем посидеть, думаю, есть о чем поговорить.
  
  - Дуся, обязательно поговорим и о нас и нашем сыне.
  
  - Так ты что-то о нем и не спрашиваешь.
  
  - Зачем на ходу спрашивать? Приеду- расскажешь.
  
  Федор отключился, подошел к Арине с Таней и предложил поехать на такси.
  
  - Как же ты постарел, Федька, - такими словами встретила своего бывшего мужа Евдокия.
  
  - Ничего, еще поживу, хочу посмотреть на все это, интересно же.
  
  - Ты прав, помирать рано, - а после вдруг добавила, - спасибо, Федя.
  
  Она, несмотря на присутствие посторонних людей, вдруг прижалась к нему и замерла.
  
  Федор гладил ее по спине и приговаривал:
  
  - Хватит, Дуся, успокойся, и благодарить меня не за что. Обещала накормить, так выполняй.
  
  Они понимали друг друга без слов, несмотря на долгую разлуку.
  
  - Проходите, - обратилась она к Арине с Таней, - что же это я вас на пороге держу. На кухню идите, конечно, нужно было в зале накрыть стол, а я вот, старая дура, по-старинке - на кухне.
  
  Видно было, она растеряна и не знает как ей вести себя со своими гостями.
  
  - Нам бы умыться с дороги, попросила Арина.
  
  - Конечно, как это я не подумала, она показала на ванную комнату, - умывайтесь, а я сейчас Кольке позвоню.
  
  Она подошла к телефону и набрала номер.
  
  - Люда, позови Колю, не здороваясь, сказала она, а потом добавила, вот скажи, могу я с сыном поговорить без его секретарши.
  
  - Все звонки проходят через меня.
  
  - Ах вон оно как, ну ладно, позови его.
  
  - Он не может сейчас с вами разговаривать, сказал позже позвонит.
  
  - Передай этому, - она долго подбирала слово, и не найдя его, сообщила, - отец приехал.
  
  - Федя, засранец наш сын, - сказала она после того, как положила трубку.
  
  - Какой уж есть, но он наш сын.
  
  Когда все умылись, сели завтракать. Евдокия и раньше не очень задумывалась что приготовить, вот и сейчас пожарила сало, вбила несколько яиц наверх, сковороду поставила на стол, нарезала хлеб, помыла овощи, в центр стола поставила бутылку водки.
  
  Федор был доволен.
  
  - Ты, Дуся, не поверишь, но мне часто снился вот такой завтрак, вот только водку ты зря выставила, ждут нас дела, выпьем позже и за встречу, и за все остальное.
  
  К концу завтрака приехал их сын, пока еще заместитель мэра Николай Федорович Степанов.
  
  - Здравствуй, Коля, - Федор поднялся и пошел к нему навстречу.
  
  Но тот только руку протянул:
  
  - С возвращением, отец.
  
  Федор был удивлен и огорчен такой холодной встречей, но решил пока не подавать виду.
  
  - Я рад тебя видеть.
  
  - А вот у меня проблемы возникли из-за тебя.
  
  - Так что, мне надо было удавиться там?
  
  - Этого я тебе не предлагаю, но перед приездом надо было позвонить, посоветоваться со мной. А ты пропал на много лет, а сейчас вдруг свалился, как снег на голову. У нас совсем другая жизнь и тебе здесь не очень-то рады. Может я смог бы тебя устроить в другом месте.
  
  - Я приехал в свой город и не думал ни у кого ничего спрашивать. Пока я твой отец, кем бы ты не был, и мне ты не указ, - Федор сдерживался, но очень ему хотелось просто врезать по шее зазнавшемуся своему отпрыску.
  
  - Так я тебе скажу, мать тоже не очень переживала за тебя, быстро нашла себе утешение.
  
  - А это уже не твое дело, ты не можешь быть судьей своей матери. Это она тебя растила, кормила и обстирывала. Хоть бы посторонних людей постеснялся.
  
  - Раз ты их привез оттуда, значит они для тебя не посторонние, а раз так, то пусть знают все. Это ж надо такое придумать, привезти к своей, пусть бывшей, жене любовницу.
  
  - Колька, успокойся, а то я сейчас тебе врежу, несмотря на то, что большой чин имеешь.
  
  - Посмотрим еще, я все сделаю, но ты здесь, в этом городе жить не будешь.
  
  После этого Николай подался к выходу, на прощанье сильно грохнув дверью.
  
  В квартире наступила гнетущая тишина.
  
  Евдокия сидела, закрыв лицо руками, ни разу в жизни ей не приходилось испытывать такой стыд перед посторонними людьми. Федор стоял молча, а Арина с Таней вообще не знали , что им дальше делать.
  
  Первым пришел в себя Федор.
  
  - Дуся, ты ни в чем передо мной не виновата, мы с тобой давно в разводе. Из города я никуда не уеду, пойду к Трифону Гордеичу, может он что подскажет, а вы, - он повернулся к Арине, - пока поживите здесь, если Дуся не против.
  
  - Чего ж я буду против, веселее будет мне, а то по вечерам хоть волком вой, а так, может, поговорим немного.
  
  Федор позвонил своему бывшему начальнику и после радостных приветствий Федор спросил:
  
  - Трифон Гордеич, вы мой домик сохранили?
  
  - Федор, не сомневайся, все твое остается за тобой.
  
  - Так я сейчас приеду?
  
  - Приезжай.
  
  Глава 6
  - Евдокия, пусть гости побудут у тебя, а мне нужно к Гордеичу подъехать.
  
  - Поехали вместе. Мне на работу нужно, а вы отдыхайте с дороги, - обратилась к нечаянным гостям бывшая жена Федора.
  
  Федор прошел в приемную. У бывшего его начальника была новая секретарша, молодая, крупная деваха, которая никак не отреагировала на нового посетителя, сидела и старательно подправляла ногти на руках.
  
  Понятно, - подумал Федор,- у начальника вкусы с годами не меняются. Потом будет искать помощников, чтобы избавиться от этой, когда на горизонте появится другая, которая будет копией этой.
  
  Федор подошел к двери кабинета, и только тогда девушка подняла на него глаза и медленно с расстоновкой спросила:
  
  - Гражданин, вы куда без разрешения, и вообще, вам назначено?
  
  - Вы очень заняты и я не хотел вас отвлекать от трудов. А мне, да, назначено.
  
  - Подождите.
  
  Она медленно поднялась, провела рукой по бедрам, то ли проверяя, в порядке ли юбка, не помялась ли, не топорщится ли. А возможно, зная свою привлекательность, сознательно, или просто по привычке, продемонстрировала посетителю свои прелести. Медленно, плавной походкой, чуть покачивая бедрами, пошла к кабинету босса. Открыв уже дверь, спросила вдруг:
  
  - Кто вы?
  
  - Человек, - ответил посетитель.
  
  - Это понятно, но ....
  
  - Люда, не нагнетай обстановку, приглашай Федора и приготовь все как положено, лимончик, икорочку и все в этом роде по такому случаю.
  
  Удивительно, но Трифон Гордеич вышел из-за стола и пошел навстречу Федору с протянутой рукой для приветствия.
  
  - Рад, рад нашей встрече, скрывать не стану. Садись и рассказывай где пропадал и когда приехал.
  
  - Пропадал вы знаете где, а приехал только сегодня.
  
  Люда предварительно постучавшись, вошла в кабинет и поставила приготовленную закуску на стол, а после исчезла, получив приказ ни с кем начальника не соединять.
  
  Они уже выпили по второй, а потом уже и по третьей, но разговор как-то не клеился, пока Федор не сказал:
  
  - Трифон Гордеевич, что мы с вами ходим вокруг да около. Скажите, мой домик занят?
  
  - Он занят, но в нем живет твой знакомец или как у вас говорят, кореш.
  
  - У нас так не говорят. Я не хочу иметь ничего общего с тем миром.
  
  - Не обижайся, Федор, может я не прав, поэтому извини. В общем он представился Пулеметчиком и сказал, что он получил от тебя разрешение.
  
  Федор забыл, что когда-то он сказал Пулеметчику, если у него не будет где жить, то есть такой вариант. Он не думал, что Пулеметчик поселится там надолго.
  
  - С этим я разберусь, просто запамятовал. А как на счет работы?
  
  - Я уже здесь не распоряжаюсь, маленький я уже начальник.
  
  - А кто большой?
  
  - Николай Федорович Степанов, слышал про такого?
  
  - Слышал, слышал, да и свидеться пришлось сегодня.
  
  - Видно свиданьице оказалось не очень сердечным.
  
  Возникла пауза, каждый думал о своем и анализировал эту информацию, но Федор вдруг спросил:
  
  - Трифон Гордеич, мне нужен хороший врач, у вас есть такой?
  
  - Конечно, оттуда не приходят полностью здоровые люди, но какой врач тебе нужен?
  
  - Какой-то особый, но я мужик простой и не знаю, как он называется. Со мной приехала одна женщина с дочерью, над которой поиздевались негодяи.
  
  - Так это сейчас не проблема, зашьют что надо и снова она будет не целованная, не балованная, - при этом хозяин кабинета противно хихикнул.
  
  - Это не то, что вы думаете. С этим бы они сами разобрались. Она и в самом деле очень скоромная девушка, а я обязан ее дедушке и обещал помочь. Ее мать работала тюремным врачом. Сами понимаете, кого-то выписала, а он хотел отлежаться в больничке, кому-то не дала лекарства, которые у нее просили, так эти звери решили отыграться на ребенке. Они ее поймали, чем-то накачали и наделали по всему телу разных татуировок, пошлых, гадких и мерзких. Трифон Гордеевич, вы не знаете такого доктора, который сможет все это вывести без следов.
  
  - Полно таких умельцев сегодня, и те которые могут нанести, и те которые могут вывести.
  
  - Мне нужен очень хороший доктор, и чтобы нигде вот это не было записано, желательно за границей.
  
  - Заграница нам поможет, процитировал Трофим Гордеевич фразу Остапа Бендера из популярнейшего произведения, и через мгновение, - ты помнишь, Федор, к тебе обратились, чтобы ты не дал в обиду на зоне одного мальчонку?
  
  - Помню конечно.
  
  - Вот и мы помнили, и как-то нам нужна была небольшая услуга. Обратились к папеньке, но тот не стал нас слушать, молвил, забудьте, ничего такого не было, а если начнете беспокоить меня или сына, то я найду меры чтобы это прекратить. Папенька этот сейчас очень высоко взобрался и к нему подхода ну никак не найти, а вот сынок его сегодня в Америке живет и устраивает для состоятельных людей так называемые врачебные экскурсии, так может позвонишь ему?
  
  - Давайте.
  
  - Сначала я.
  
  Трифон Гордеевич нашел этот номер, потом позвонил, долго разговаривал на английском языке, а потом вдруг передал трубку Федору.
  
  - Я слушаю, - сказал Федор.
  
  - Здравствуйте, Федор, - услышал знакомый голос Конюх, - мне уже рассказали о ваших проблемах, я их решу. Вы дайте паспортные данные ваших друзей вашему бывшему начальнику, он мне их перешлет по интернету, а я все уточню и пришлю вызов, куда и когда приехать, платить ничего не надо.
  
  - Спасибо.
  
  - Подождите Федор, дослушайте до конца. После этого звонка и решения ваших проблем, вы больше никогда никому и нигде не расскажете о нашем знакомстве, если вы нечаянно столкнетесь со мной, то проходите мимо. Прощайте.
  
  В трубке раздались короткие гудки отбоя.
  
  Но через две недели на имя Татьяны пришел вызов, к которому прилагались билеты и дата, но почему-то в Израиль
  
  Глава 7
  На следующий день после разговора Федора с Трифоном Гордеичем, он решил поехать навестить своего бывшего сокамерника, а заодно и посмотреть на свою недвижимость, а может и наоборот, но пока Федор сам не смог расставить правильно приоритеты в этом деле.
  
  Уже у самой двери его настиг голос бывшей жены:
  
  - Иди, тебя сын зовет к телефону.
  
  - Что, вдруг?
  
  - А я откуда знаю. Сами разбирайтесь.
  
  - Алло, - Федор взял телефон.
  
  - Доброе утро, отец, - приветливо поздоровался Николай, - ты наверно собираешься навестить своего друга?
  
  - А ты откуда знаешь про друга?
  
  - Я не только об этом знаю. Отец, не будь наивным, если Гордеича чуть-чуть прижать, а можно и не прижимать, он и так расколется, да еще и от себя добавит.
  
  - Ясно, но чего ты хочешь, и какая разница куда, к кому и зачем я еду? А еще не знал, что начальство так рано встает.
  
  - Чтобы стать начальством, как ты выразился, нужно обязательно рано вставать, а то опередят. Желающих много на мое место есть, поэтому спать много не приходится. Разницы куда ты едешь может и нет никакой, но я должен быть в курсе всего, положено мне. А вообще-то, отец, я хочу с тобой сейчас встретиться.
  
  - Я не собираюсь свои планы менять. Коля, ты мой сын, даже если забыл такое слово - папа.
  
  - Я уже возле подъезда, выходи, разговор имеется.
  
  Федор вышел и сразу увидел машину, он в них не разбирался, но было сразу видно - машинка непростая и очень недешевая.
  
  - Залезай, - дверь открылась и после некоторой паузы сын добавил, - папа.
  
  - Я и отсюда тебя услышу, - не сдавал своих позиций Федор.
  
  Николай вышел из машины и не заметив протянутой руки отца, просто подошел и обнял Федора:
  
  - Прости меня, я очень был зол, когда увидел посторонних в доме. Так хотелось посидеть только со своей семьей, а здесь вот такой сюрприз.
  
  - Ладно, проехали, - размяк Федор.
  
  - Ну, а раз проехали. То хочу тебе сделать подарок, - и Коля протянул Федору небольшую коробку.
  
  - Что здесь?
  
  - Телефон, чтобы тебе не приходилось бегать и искать откуда позвонить. Там уже все есть и за все заплачено.
  
  - Я слышал, можно с помощью этой штуковины наблюдать за человеком.
  
  Николай рассмеялся:
  
  - Папа, ну что ты, как маленький. Неужели тебе еще не понятно, если бы мне нужно было наладить слежку за тобой, то я бы смог это сделать без помощи телефона? Давай я тебя отвезу к твоему домику за городом.
  
  - Не надо, я сам.
  
  - Так я не повезу, шофер доставит тебя куда ты хочешь, а у меня дел невпроворот.
  
  - Я сказал не надо, не привык я, чтобы меня возили, как генерала.
  
  - Ну как хочешь, - легко согласился Коля и снова обнял отца, сел в машину и уехал.
  
  А Федор подался на железнодорожный вокзал.
  
  Глава 8
  Выйдя на нужной ему станции, Федор осмотрелся и очень удивился, никто кроме него здесь не сошел и не сел в поезд. Вот это медвежий угол,- подумал он,-хотя до города было совсем недалеко, три остановки.
  
  Федор родился в деревне, но за многие годы, прожитые в городе, он отвык от тишины, от этого чистого воздуха, от птичьих голосов. Вот она - свобода, хотя жить на этой свободе я уже не смогу, но, впрочем, Пулеметчик же живет.
  
  Интересно, как он меня встретит, наверно настороженно, все-таки дом мой.
  
  Перейдя железнодорожные пути, он по еле заметной тропинке углубился в лес. Наконец лес закончился и Федор вышел на дорогу. Дальше было идти веселее, Трифон Гордеич сказал нужно пройти всего - ничего, но постепенно Федор стал понимать - всего- ничего это было, если ехать на машине, а вот пешком - совсем неблизкое расстояние.
  
  Он вошел в деревню все дома были заколочены, не лаяли собаки, все вымерло. Может он все-таки заблудился и пришел совсем не в ту деревню, но он пошел дальше.
  
  Федор, в силу возраста, страдал дальнозоркостью , поэтому уже издалека увидел женщину, которая лежала на яркой подстилке на животе и читала какую-то книгу.
  
  Может это подруга Пулеметчика, - подумал он и на этот раз не ошибся, он тихо подошёл и просто сказал:
  
  - Здравствуйте.
  
  Не мог же он подумать, что женщина может загорать в одних очень узеньких трусиках.
  
  Сначала она вздрогнула, потом подняла глаза на него, и вдруг откинула в сторону книгу, вскочила и не прикрываясь, ринулась в дом.
  
  Федор не знал, что делать дальше, поэтому решил ничего не предпринимать. Он сел на лавочку у стены дома в тени и стал ждать.
  
  Ждать долго не пришлось, молодая женщина, уже в легком сарафане, вышла во двор.
  
  - Вы чего здесь ходите? - Спросила она.
  
  - Нельзя?
  
  - Можно, конечно, но надо предупреждать.
  
  - Это как, с того конца улицы крикнуть: "Я иду!"
  
  - А кого вы здесь ищете? В этой деревне только я одна.
  
  - Так, наверно, вас и ищу.
  
  - Меня-я? А зачем?
  
  - Не совсем вас, мне нужен Пулеметчик.
  
  - Кто?
  
  Федор вдруг понял, он не знает, как зовут его квартиранта.
  
  - Сейчас я попробую вам объяснить, - начал он
  
  - Ой, не надо, я поняла, - она захлопала в ладоши, - вы Конюх.
  
  Федор облегченно вздохнул, не нужно ничего говорить.
  
  - А Кости дома нет, - продолжила девушка.
  
  - Когда он будет?
  
  - Не знаю, может скоро, а может только поздно ночью появиться.
  
  - А мне что делать? Может позвонить ему, - Федор достал из кармана презент сына.
  
  - Бесполезно, здесь нет связи.
  
  - Час от часу не легче.
  
  - А знаете что, вы полезайте на крышу, может оттуда сможете дозвониться, Костя иногда так делает.
  
  - И что, получается?
  
  - Иногда - да, но чаще - нет.
  
  - Я эту штуку только сегодня получил в подарок и как этим пользоваться ума не приложу, может вы попробуете.
  
  - Давайте, только вы снизу не подсматривайте.
  
  - Договорились, - усмехнулся Федор.
  
  Они обошли дом и у задней стенки обнаружилась съемная лестница, упирающаяся в крышу.
  
  - Все, смотрите вниз и давайте свой телефон.
  
  - А если вы упадете? - Спросил он, подавая ей телефон, и придерживая лестницу.
  
  - Я крикну.
  
  Интересно, где Пулеметчик нашел эту девушку, совсем еще ребенка, - подумал Федор и ему стало почему-то жалко ее.
  
  Она долго сидела там в тишине, но минут через десять Федор услышал ее голос. Значит дозвонилась, обрадовался Федор.
  
  - Все держите лестницу и не подсматривайте, я спускаюсь.
  
  Но он почему-то отреагировал с точностью да наоборот, поднял голову.
  
  - Так нечестно, - совсем уже по- детски сказала она.
  
  Он опустил голову, и она быстро спустилась.
  
  - Он скоро приедет, - сообщила она, возвращая телефон, - вам повезло.
  
  - Я вообще везучий.
  
  - Костя про себя тоже так говорит. А какая здесь везучесть, если в тюрьме сидели.
  
  - Так вышли же, значит - везение.
  
  - Костя сказал, чтобы я вам не надоедала.
  
  - Это правильно.
  
  - Хотите книжку почитать или кино поставлю.
  
  - Я не читал книг и до кино не охоч.
  
  - Вот смотрите, - и она начала ему показывать свои книги, как только они вошли в дом.
  
  - Здесь все про любовь, но у нас с Костей все круче и веселее.
  
  - Я очень за вас рад.
  
  - А я не очень.
  
  - Это почему?
  
  - Честно? - И не дожидаясь ответа сказала, - чувствую с вашим появлением все у нас будет уже не так.
  
  Федор на это ничего не ответил, он понимал, она где-то права.
  
  Он вышел из дома, и снова сел на скамейку. Слышал, как она возится на кухне. Он погрузился в свои мысли, а подумать было о чем.
  
  Вдруг он встрепенулся, где-то я эту женщину видел, вот только где, но как он не старался, так и не вспомнил. Ладно,- подумал Федор,- скоро все выяснится.
  
  Глава 9
  Солнце грело нещадно, и даже в тени, под домом, где он сидел. Он думал о том, что хочет вернуться на свою прежнюю работу, потому что больше ничего не умеет делать, но если сын является сейчас владельцем ипподрома, то как там будет работать он.
  
  Его мысли прервал женский голос.
  
  - А я вас вспомнила.
  
  - Ты молодец, а я вот тоже думаю, где-то я тебя видел, но вспомнить никак не могу, наверно стар уже.
  
  - Вы не старый, просто вы на меня мало внимания обращали, да и я на вас тоже, но вот вашего сына, Колю, я помню. Он меня одно время в школу и из школы провожал. А потом мы с мамой переехали в другой район, и потерялись.
  
  - Наверно я тебя видел, но мельком, скажу сыну.
  
  - Ой, не нужно, прошу вас, очень прошу. Я слышала он сейчас большой начальник. А я кто? - Спросила она, и сама же ответила, - никто.
  
  - Никем человек не должен себя считать. Я тоже не очень ученый, но жизнь меня кое-чему научила.
  
  - Вам, мужчинам, легче, вы сильные, а нам нужно к кому-то прижаться, в ком-нибудь почувствовать опору. Вот мама моя все время искала надежного мужчину, но не нашла, сама пропала и меня оставила одну.
  
  - А Пулеметчик - опора?
  
  - Пока вы не появились, был надежной опорой. А сейчас - не знаю, боюсь я чего-то, сама не понимаю- чего.
  
  - Я обещаю тебе, от меня ..., - он сделал паузу, - вам с Костей ничего не грозит.
  
  Девушка обняла его и сказала:
  
  - У меня никогда не было папы. Ладно, отдыхайте. Скоро Костя подъедет, а я пошла что-нибудь к столу приготовлю, хотя из меня повар никакой. Больше Костя готовит, а я книжки читаю. Неправильно?
  
  - Если вас это устраивает, то все правильно.
  
  Федор окончательно разомлел на солнце и задремал.
  
  Вдруг кто-то его взял за плечо, и Федор услышал сквозь сон:
  
  - Здорово, бродяга. Быстро ты меня нашел.
  
  - Ты сейчас сказал больше слов чем за все время, что мы с тобой за тюремными лошадями навоз убирали.
  
  Федор встал и подал руку Пулеметчику.
  
  Они вошли в дом, посредине которого стоял накрытый стол
  
  - Я пойду почитаю, а вы уж сами как-нибудь, - сказала девушка, и не слушая возражений, вышла.
  
  - Может и правильно, - констатировал Пулеметчик, - она в этой жизни немного понимает, хотя хлебнуть ей пришлось.
  
  Не обращай внимания, - предупредил Костя, накладывая в тарелку друга плохо почищенную вареную картошку.
  
  - Сойдет. Не сказал бы ты, я бы не заметил.
  
  Потом хозяин положил себе и гостю колбасу, салат из крупно нарезанных помидоров, огурцов и лука, налил по рюмке водку и предложил:
  
  - За твое освобождение, и за встречу.
  
  Выпили, а разговор не получался. Федор не знал, что спрашивать, А Пулеметчик никогда не был разговорчив, поэтому вот так сидели и молча пили.
  
  Наконец Федор прервал молчание, спросил:
  
  - Где ты работаешь?
  
  - Вагоны разгружаю. К бандитам идти не хочу, я больше не сяду. Больше никуда не берут, да и на заводе я не смогу работать. Пробовал в охранники устроиться, но сразу понял - придется бить, а то и убивать. Не хочу.
  
  - А если снова, как когда-то к лошадям?
  
  - Это возможно?
  
  - Я и сам не знаю, что можно, но попробовать нужно, сам хочу на прежнее место устроиться, вроде обещали.
  
  - Вот когда будет тема, тогда и поговорим.
  
  Наконец Федор засобирался обратно в город.
  
  - Конюх, мне собирать вещи? Дом твой.
  
  - Не спеши, живи пока, а там видно будет.
  
  Пулеметчик пошел проводить Федора на станцию, а по дороге спросил:
  
  - Почему не спрашиваешь, откуда эта девушка у меня вдруг появилась?
  
  - Зачем? Если захочешь, сам расскажешь.
  
  - Она бестолковая, но мне без нее нет жизни. Возле вокзала увидел, как какой-то прощелыга бьет ее, а она только лицо закрывает, рядом "мусора" стоят, и никто ничего не предпринимает. Жалко мне ее стало, я поймал его за руку, хотел остановить все это, неприятно на все это было смотреть, он кузнечиком прыгнул на меня, но тут, ты понимаешь, я его и приложил так в пол силы, но ему хватило. Но и мне досталось. Откуда-то сразу эти легавые появились и ко мне, сам понимаешь, я и их приложил, а после схватил эту дурочку на руки и в первый же поезд на ходу прыгнул. Пока проводница разбиралась что к чему, мы уже за город выехали. Проводница начала грозить, сейчас старшего позову и наряд вызову, так я ей всю дневную выручку сунул. Так она, жадная оказалась, начала считать, а я уже на первой остановке соскочил вместе с этой девчонкой, ну и по лесам и полям сюда добрался. Отсидел неделю, вроде тихо. Еще долго в город добирался разными путями, но вроде пронесло. Она неделю лежала в кровати, отвернувшись от меня, но я ее не тревожил, она сама как-то ночью ко мне пришла. А сейчас не знаю, что делать с ней. В город ей нельзя, а если поедет, то меня сдаст, заставят, а у этого прыща явно есть покровители.
  
  - Я попробую поговорить с сыном, может он поможет.
  
  Пулеметчик ничего на это не ответил, но когда вернулся, то увидел, на полу собранные чемоданы.
  
  - Это куда ты собралась?
  
  - Костик, миленький, уезжать нам нужно, чувствую я, не к добру все это.
  
  - Конюх надежный, он своих не сдает, и помочь обещал.
  
  - Как он сможет помочь?
  
  - Сын его вроде в авторитетах городских ходит.
  
  - Вот его я и боюсь.
  
  Она рассказала Пулеметчику о своем знакомстве с сыном Конюха.
  
  На что тот только рассмеялся.
  
  Глава 10
  Федор целую неделю пытался дозвониться к сыну. Но сколько он не набирал его номер, который сам же Коля забил в телефон, все было безрезультатно.
  
  - Дуся, ты давно разговаривала с Колькой? - Спросил он у бывшей жены
  
  - Зачем мне ему звонить. Он нервничает, если я ему звоню, так я уже без дела его не беспокою.
  
  - Посмотри, может я что-то неправильно делаю, - он подал ей телефон.
  
  - Все ты делаешь, как надо.
  
  - Ты была у него дома?
  
  - Один раз, он мня привез, показал, какой у него дом, и все.
  
  - Дуся, вот я думаю, все родители радуются, если их дети чего-то в этой жизни добиваются, вот только у тебя этой радости не наблюдается. Почему?
  
  Евдокия махнула только рукой.
  
  Федор поехал на товарную железнодорожную станцию. Нашел Пулеметчика.
  
  - Ты прости, брат, но не могу я найти сына, но обещание свое помню и тебя не забыл.
  
  - Не парься, Конюх, мне здесь неплохо.
  
  - Я не сказал, что тебе плохо, мне нехорошо. Иногда приходит мысль, в тюрьме было лучше. Там все было ясно. Там всегда было видно, где хорошо, а где не очень.
  
  - А вот это ты зря. В тюрьме, в неволе всегда плохо, главное - свобода. Она стоит намного дороже, чем все блага мира.
  
  - Ты свободен?
  
  - Да, -твердо ответил Пулеметчик.
  
  - Почему прячешься, если свободен?
  
  - Это другое. Я внутренне свободен.
  
  - Этого мне не понять.
  
  - Поймешь, очень скоро поймешь все.
  
  После этого разговора, Федор решил пойти к Трифону Гордеичу, может он что-нибудь объяснит и поможет Федору связаться с сыном.
  
  Он подошел к кабинету бывшего шефа и постучал в дверь, но никакого ответа не дождался, в приемной никого не было.
  
  Непорядок,- подумал он, нельзя вот так оставлять приемную без присмотра. А может шеф вызвал секретаршу по делу на одну минуту, а там дело такое, - усмехнулся про себя он, подожду.
  
  Он сел на стул и решил ждать, но прошло четверть часа, потом пол часа, секретарша не появлялась и вообще была только слышна муха, бьющаяся о стекло.
  
  Он подошел к двери кабинета приложился ухом, но все было тихо.
  
  Он постучал, ответа не было.
  
  Наконец он решился и нажал на дверь. Она сразу открылась
  
  - Разрешите? - Спросил он, увидев шефа.
  
  - Заходи, чего стучишься.
  
  Федор удивился, не таким он видел раньше Трифона Гордеича.
  
  Тот сидел за своим столом, без пиджака, галстук распущен. Федору показалось, что он стал меньше ростом, из-за стола видны были только его плечи и голова.
  
  - Трифон Гордеич, что случилось?
  
  - Ничего такого. Вот готовлюсь сдавать дела.
  
  - Это кому?
  
  - Вам.
  
  - Трифон Гордеич, может вы лишнего приняли?
  
  - Если бы, не берет меня хмель, вот сижу пью, жду тебя, а хмель не берет.
  
  - Тогда объясните.
  
  - Чего там объяснять, позвонил новый хозяин ипподрома и приказал все дела сдавать вам.
  
  - Вы со мной на вы стали разговаривать, с чего это вдруг?
  
  - Вот думаю, может оставите меня на какой-никакой должности по старому знакомству.
  
  - Это Колька так распорядился?
  
  - А кто ж еще, конечно он.
  
  - А мне почему никто об этом не сказал.
  
  - Вот это меня не касается. Раньше я мог вашей семье помогать, что-то посоветовать, а сейчас все, был Трифон Гордеич, да весь вышел. Тришка я сейчас, поэтому чего изволите, Федор Петрович?
  
  - Ну если так, то помогите мне дозвониться до нашего шефа.
  
  - А вот это уж увольте, никак не могу, не допущен, отстранен.
  
  - Может адрес знаете?
  
  - Знаю, не раз раньше бывал, - Трифон Гордеевич взял со стола маленький лист бумаги и что-то написал.
  
  Федор вышел из кабинета и направился к конюшне.
  
  - Здравствуйте, ребята, - поздоровался он с двумя работниками, - как дела?
  
  - Все нормально, - нисколько не удивившись, ответили ему.
  
  - Давайте знакомиться, - он хотел назвать свое имя, но его один из конюхов перебил.
  
  - Чего там знакомиться, мы вас знаем, правда не застали, когда вы здесь работали, но наслышаны.
  
  - Раз так, то не могу я вас попросить выйти отсюда, хочу с лошадками наедине поговорить.
  
  Те молча встали и вышли из конюшни.
  
  Федор остался один. Он еще раз огляделся, удостоверился, что один, потом закрыл дверь на щеколду, подошел к ящику с инструментами, достал молоток с гвоздодером и пошел в дальний угол.
  
  Там не колеблясь, оторвал одну доску, потом вторую, за ними оказалась кирпичная кладка, но и здесь Федор не стал терять время, одним движением подковырнул один кирпич и легко вынул его, затем другой. Таких кирпичей оказалось четыре. Засунул руку глубоко, вздохнул облегчённо, все на месте. Он вынул портфель, сдул с него мусор, после этого, все аккуратно заделал.
  
  Вышел на улицу:
  
  - Все, ребята, можете идти работать, спасибо вам.
  
  Федор еще раз посмотрел на адрес, который дал ему Трифон Гордеевич и поехал навестить своего сына, если получится.
  
  Глава 11
  В автобусе людей не было вообще.
  
  - Здравствуйте, - поздоровался он с водителем, - чего вдруг люди перестали ездить, вроде раньше в этой стороне были дачи и народу в автобусе было - не продохнуть?
  
  - Когда это было? По-видимому, ты давно в этих местах не был.
  
  - Не так чтобы давно, всего полтора десятка лет, без малого.
  
  - Давненько. Так я тебе отвечу - новые хозяева понастроили там домов один больше другого, а простому народу сунули в руки, как они выразились, компенсацию. Да еще помогли уехать людям, ну чтобы не задерживались, я так это понял. А ты кого ищешь?
  
  - Вот хочу найти одного из таких.
  
  - Ну так ты напрасно туда едешь. Если не имеешь приглашения, тебя не пропустят.
  
  - Посмотрим... Думаю прорвусь.
  
  Федор вышел на остановке, там тоже было не многолюдно. Точнее, только один старый дед сидел на лавке. Водитель с ним поздоровался, назвав старика Никанором.
  
  - Здравствуй, Никанор, - Федор протянул ему руку.
  
  - Здорово. Присаживайся, да рассказывай, что тебя привело сюда.
  
  - Хочу повидать одного человека в поселке.
  
  - Так почему он за тобой машину не послал?
  
  - Он не знает, что я приехал к нему.
  
  - Так это у тебя не получится, надо заранее договариваться, а так ни в жизнь ты туда не попадешь.
  
  - Думаю попаду, или скажут, где мне его искать.
  
  - Давай поспорим, что ничего у тебя не получится, - дед протянул руку Федору.
  
  - Давай, они сжали руки, а потом Никанор разбил их рукопожатие.
  
  - На что спорим? - Спросил Федор.
  
  - Вижу, ты человек небогатый, поэтому на шелобан. Жалко мне тебя, так что только на один.
  
  - Договорились, - Федор рассмеялся.
  
  Очень уж ему дед Никанор нравился.
  
  - Может у тебя закурить есть? - Спросил Никанор.
  
  - Не курю.
  
  - А выпить?
  
  - Если бы знал, что тебя встречу, то обязательно прихватил бы.
  
  - Это не беда, у меня есть.
  
  Никанор полез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда бутылку водки, а из бокового кармана стакан.
  
  - Вот давай за знакомство, когда еще сюда приедет нормальный человек.
  
  После того, как они выпили дед с удовольствием скрутил самокрутку и закурил.
  
  - Ладно, дед, нужно мне двигаться, а то только затемно дойду.
  
  - Не спеши, все равно ни с кем ни встретишься, вот только за шелобаном не забудь прийти.
  
  - Не забуду, - Федор двинулся в ту сторону, куда показал ему Никанор.
  
  Он шел весело, вспоминая разговор с дедом. Вдоль дороги стояли сосны да ели. А что может быть лучше, чем запах хвойного леса.
  
  Но внезапно лес закончился, и Федор увидел кирпичный забор с большими запертыми воротами.
  
  Федор подошел к ним и постучал.
  
  Откуда-то он услышал:
  
  - Чего тебе надо, заблудился?
  
  - Нет, не заблудился, мне нужен Николай Федорович Степанов.
  
  - Тебе назначено?
  
  - Нет, но мне его нужно срочно увидеть, я его отец.
  
  - Не врешь?
  
  - Зачем мне это надо?
  
  - Но его нет сейчас дома, он в городе.
  
  - Где мне его в городе найти?
  
  - Это уже совсем не мое дело, позвони ему.
  
  - Так у меня телефона нет, - соврал Федор, - может ты позвонишь.
  
  Рядом с огромными воротами, была небольшая дверь, которую Федор не заметил сразу, оттуда вышел молодой человек. Весь он был в черном и несмотря на теплую погоду, застегнут наглухо.
  
  - Я могу позвонить, конечно, но это в самом крайнем случае, а если ты врешь и не являешься отцом, то меня могут и с работы погнать, но тогда я тебе не завидую, просто прибью, - очень строго предупредил охранник.
  
  - Давай, звони, а если не позвонишь, то я ему нажалуюсь, тогда точно придется новое место работы искать.
  
  Охранник снова зашел внутрь, но через минуту вышел и подал телефон Федору.
  
  - Папа, ты? - Услышал он голос сына.
  
  - Да, я.
  
  - Зачем ты приехал? Почему мне не сказал? И вообще, откуда ты адрес узнал?
  
  - Ты мне много вопросов задаешь. Я тебе целую неделю звоню, но ты не отвечаешь, а пришел на ипподром, там узнал такую новость, что мне срочно нужно тебя увидеть.
  
  - Так тебе адрес Гордеич дал? Пора уже старику на покой, заработался, да и язык стал распускать. Отдай телефон охраннику.
  
  Тот выслушал внимательно, где-то даже подобострастно приказ Николая, а потом сказал:
  
  - Поехали, Федор Петрович, в город, вас Николай Федорович ждет.
  
  Он кому-то внутри приказал открыть ворота, после этого указал Федору на черный джип:
  
  - Вот на этом транспорте я вас и доставлю. Садитесь.
  
  - У тебя есть бутылка водки и сигареты? - Спросил Федор.
  
  - Так вы уже познакомились с Никанором?- На строгом лице охранника появилась улыбка.
  
  Он зашел в каптерку и вынес бутылку водки , две пачки дешевых сигарет и отдал все это Федору.
  
  Они подъехали к тому месту, где, как и прежде, сидел старик.
  
  - Ну что встретился с кем хотел? - Спросил Никанор.
  
  - Нет его дома, но вот везут меня к нему.
  
  - Врешь, боишься шелобан получить.
  
  - Спроси у него.
  
  - Димка, ты в самом деле везешь его к тому, к кому он приехал?
  
  - Да, дед, сейчас ты проиграл, - ответил ему охранник.
  
  Никанор снял бейсболку, Интересно, кто ему ее подарил, - мелькнула мысль у Федора, но он ничего спрашивать не стал.
  
  - На, бей.
  
  - Не буду я бить, вот только это прими от меня, - Федор подал ему водку и сигареты.
  
  - Бей, говорю, иначе не приму твой подарок.
  
  Федору ничего не оставалось делать, как дать легкий щелбан деду в лоб.
  
  После этого Федор уверил Никанора, что он еще приедет и они поехали в город.
  
  Глава 12
  Всю дорогу они молчали. Но Федора это устраивало, он в уме продумывал будущий разговор с сыном. Подумать было о чем.
  
  Наконец подъехали к огромному красивому зданию в самом центре города. Федор мимо этого дома после возвращения проходил часто, но никак не мог думать, что его сын, Колька, имеет какое- то касательство к этому сооружению.
  
  - Вот, приехали, дальше вы уже сами, - охранник сменил тон разговора и перешел с Федором на вы.
  
  - Где мне его там искать? - Спросил Федор.
  
  - Не бойтесь, искать не придется, встретят вас.
  
  Охранник не попрощался, резко развернулся на площади перед зданием и уехал.
  
  Федор еще раз посмотрел вверх, впечатляет, - подумал он, -но идти надо.
  
  Он зашел в раскрытые широкие двери. Везде было тихо и чисто, пол мраморный, стены тоже облицованы темного цвета камнем, под стать полу.
  
  Но долго ему думать не пришлось. К нему подошла молоденькая девушка в строгом черном костюме, на ногах туфли на высоком каблуке. Интересно, как они целый день ходят в такой обуви,- снова непонятно откуда у Федора мелькнула мысль.
  
  - Здравствуйте, можете не представляться, вы Федор Петрович, правильно? - уточнила для себя красавица, - идите за мной.
  
  Она прошла через вертушку, которая не задержала ее и никто не потребовал у нее пропуск.
  
  Они прошли к лифтам, но и здесь она поступила не так, как предполагал Федор, она достала ключ и отперла дверь, за которой оказалась кабина лифта, которая сразу начала плавно подниматься.
  
  В кабине не было табло, указывающего на каком этаже они находятся, просто вдруг лифт остановился, девушка тем же ключом открыла двери, и они оказались в большой приемной.
  
  - Вот, Маргарита Андреевна, я вам привела вашего посетителя.
  
  - Спасибо Светочка, можешь быть свободна, - из-за стола поднялась средних лет женщина, - Присядьте Федор Петрович, - она указала на стулья, стоящие вдоль стены, я сейчас сообщу Николаю Федоровичу о вас.
  
  Но этого ей делать не пришлось, дверь кабинета открылась и наконец Федор увидел сына.
  
  Тот стоял на пороге кабинета с широко расставленными руками:
  
  - Здравствуй, папа, я очень рад тебя видеть, проходи, - потом обратился к секретарше, - Маргарита Андреевна, приготовьте нам легкую закуску и закажите место в "Континентале" для нас, мы с отцом потом пойдем туда ужинать. Да, еще - меня ни с кем не соединять, все, я на сегодня закончил. Если будут спрашивать - вы ничего не знаете.
  
  - Завидую я вам, Федор Петрович, всем бы такого сына, - постаралась сделать что-то приятное, Маргарита Андреевна.
  
  Они вошли в кабинет. Он был не просто большой, он был - огромный, посредине стоял большой стол буквой Т, а по бокам - стулья.
  
  Садись, не стесняйся, мы здесь одни, - предложил сын.
  
  Коля не стал садиться во главе стола в кресло, просто сел по одну сторону, а Федор - по другую. Сели и замолчали. Каждый ждал, кто начнет первым, но всю эту неловкую ситуация разрядила Маргарита Андреевна, которая внесла на подносе легкую, как и заказывал шеф, закуску, которая состояла из крекеров на которых была икра красная и черная, на отдельной тарелочке тонко порезанная рыбка, а в центре подноса стояла бутылка с какой-то темно-коричневой жидкостью.
  
  - Николай Федорович, только не ругайте, но я подумала, может вы вдруг захотите отметить встречу, а мне здесь привезли из Ирландии, я не пью, но как сказали, очень хороший виски.
  
  - Спасибо, кстати если вы уже распорядились на счет нашего ужина, то на сегодня вы свободны.
  
  После того, как они остались одни, Николай подошел к маленькому холодильнику и достал оттуда кассету со льдом.
  
  Вдруг Федор спокойным голосом сказал:
  
  - Я не убивал Катю.
  
  Сын как ни в чем не бывало спокойно продолжал ухаживать за отцом, налил виски, положил туда два кусочка льда, а на тарелочку положил два бутерброда.
  
  - Наконец мы с тобой одни и можем поговорить нормально, по-семейному, но сначала, за встречу, он поднял свой стакан и отпил большую часть, а потом спросил тоже так, невзначай, про между прочим:
  
  - Зачем взял на себя вину?
  
  - Вот поэтому, - Федор достал из внутреннего кармана пиджака два небольших мешочка.
  
  - Что в них?
  
  - Посмотри.
  
  Коля взял один из них, пощупал:
  
  - Тяжелый, наверно песок там, а в другом что?
  
  - Камни.
  
  - Интересно, - Коля открыл этот мешочек и на ладонь высыпал несколько прозрачных камешков, - ты уверен, они настоящие?
  
  - Не сомневайся.
  
  - Откуда знаешь?
  
  - Трифон Гордеевич носил их на проверку.
  
  - Значит у него тоже они есть?
  
  - Не сомневайся и поболее моего будет.
  
  - Это понятно, но откуда это все?
  
  - Коля на ипподроме и не такое можно найти.
  
  - Что еще?
  
  Федор снова полез в карман и вынул оттуда массивную цепочку желтого металла на которой висел массивный медальон.
  
  - А это откуда? - Николай боялся даже дотронуться до всего этого.
  
  - Думаю из музея или кто-то на раскопках нашел, не спрашивал я.
  
  - Кто это приносит на ипподром?
  
  - Коля, ты не понимаешь, что такое ипподром и какие люди туда ходят и какие деньги там ворочаются. Ты не понимаешь, есть такие люди, которые за еще раз сыграть, за еще раз рискнуть готовы мать родную продать. Это сейчас появились разные казино, а раньше ничего такого не было, а играть, еще и еще раз проверить свое везение, свой фарт людей было достаточно. Приезжали отовсюду и играли, и проигрывали, жизнью рисковали, грабили и проигрывали, а потом снова за добычей и снова сюда, на ипподром.
  
  - Я не знаю где ты все это прятал, но если бы ты не вернулся, то все пропало бы? - Спросил Николай.
  
  - Все у меня было предусмотрено. Помнишь сказку про Кащея Бессмертного, так это у него сначала надо волка убить, потом лису или зайца, а после птицу и так далее, так и у меня все было предусмотрено.
  
  - Но Кащея убили.
  
  - А я вернулся. Если бы я не признался, то начали бы искать на ипподроме и все это, а есть еще много чего. Нашли бы, тогда уж точно вышка мне была бы, да и начальнику моему тоже.
  
  - Наверно и валюта есть?
  
  - А как же без нее? Все давно уже знали, что рублю каюк приходит.
  
  - А я все думал, когда мой папа попросит меня одолжить ему денег на жизнь. Грешным делом, думал у врачихи твоей есть в загашнике, а оно вот что - у самого достаточно. Так зачем просишься на работу?
  
  - Скучно, надоело дома сидеть.
  
  - Папа, ты понимаешь, ты миллионер, собирался за лошадьми навоз убирать, - Николай рассмеялся.
  
  - А что здесь такого, ничего другого я не умею делать.
  
  - Говоришь, у Трифона тоже кое-что есть.
  
  - Коля, прошу тебя, оставь старика в покое. Он много для нашей семьи сделал.
  
  - Я помню, как тебя полумертвого домой принесли, нельзя забывать, как он тебя в тюрягу упрятал, думаю и обманывал он тебя на продажах всего этого, - Николай показал на стол, - прилично. Это его была цена, а сейчас нужно с ним полный перерасчет произвести, не считаешь это правильным? Ты знаешь, как он мне мешал в горсовет попасть и все так исподтишка :"Коля я всегда на твоей стороне" , но у меня тоже свои люди были, вот они мне все докладывали.
  
  -Ладно, поступай, как считаешь нужным, но забери у меня весь товар, я не знаю, что с ним делать.
  
  - Заберу, кроме денег, все заберу, а то, не ровен час, попадешься и меня подставишь... А цену дам хорошую, не ту что давал Трифон, все будет по-честному.
  
  - Есть у меня еще одна просьба, сын.
  
  - Какая?
  
  - Друг у меня есть оттуда, сам понимаешь, надежный, отвечаю. Так может устроим его на ипподроме конюхом.
  
  - Мне не хочется, чтобы ты оттуда, из того мира, кого-то тащил.
  
  - Коля, у него женщина, если ты помнишь, та девчонка, которую ты в детстве в школу одно время провожал. Так живут они ,считай, нелегально, боятся нос высунуть. Помоги, а?
  
  - Лиза?
  
  И только сейчас Федор понял, Пулеметчик в опасности. Если через столько лет Николай не забыл имя той девочки, значит не все в нем перегорело. Но было уже поздно о чем-то жалеть, только надеяться, что вдруг пронесет.
  
  Глава 13
  После разговора с отцом Николаю не спалось. Он метался по каминной комнате и даже огонь в камине, который часто помогал ему успокоиться и трезво все взвесить, а потом принять единственное правильное решение не помогал.
  
  Этот старый дурак сидел на таком богатстве - и ни слова, ни намека никому не сделал. Наверно мать знала, не все, но кое-что наверняка знала, а то, что без Гордеича не обошлось - это точно. Пора с этим стариком кончать. Очень он уже засиделся на этом месте, да и на этом свете. Никто, уверен, не заплачет по нем, а может мне даже зачтется.
  
  Он вспомнил свои первые шаги в самостоятельной жизни, как ему помогал Трифон Гордеич, но как же он и его многочисленные приятели пользовались им, как он долгое время был на подхвате у них, а все могло закончиться не так успешно, как прошло, но в этом заслуга больше его, Николая Степанова, чем тех прежних хозяев города.
  
  Если бы у меня были папашины деньги, никогда бы он не рискнул искать капитана Барсукова и связываться с криминалом. Сколько же крови было пролито, чтобы замести все следы.
  
  Груша. Груша. Агрипина, это не я виноват, а мой родитель, который скрыл от меня, мне по праву принадлежащее наследство.
  
  Он вспомнил, как случайно нашел своих двух случайных знакомых, еще по военкомату, и как предложил им это дело. Долго уговаривать не пришлось, они сразу ухватились за это, дураки конечно, но кем же нам, хозяевам земли пользоваться, если не идиотами.
  
  Нашли сначала Грушу Барсукову, родители, идиоты, дали такое имя, что найти было легко. Впрочем, кто ищет -тот всегда найдет.
  
  Потом вышли на родителей, которым обещали оставить дочь живой. Капитан, прошедший такой путь, поверил сказкам о благополучном исходе, очень уж дочь любил.
  
  Николай никогда не забудет глаз Агрипины, когда на ее глазах убили родителей, а потом в этой же комнате ее насиловали мои подельники. Которых тоже пришлось кончить.
  
  А в глазах этой девушки не было страха, ненависти, было наслаждение, может виноваты были наркотики, а может по природе она была мазохисткой, но оставлять ее в живых нельзя было, хотя обещал ей, и хотел переправить в Турцию в бордель, но благоразумие взяло верх, а вдруг бы она каким-нибудь чудом вернется.
  
  После всего этого, глаза ее стояли перед Николаем и снилась она в первое время каждую ночь, спрашивала, почему убил, почему ей не поверил?
  
  А все виноват отец, - думал Николай,- никогда бы не пошел на это. А Трифон? Ни намека, ни полслова - ничего. Но у меня есть время, это у них его немного осталось
  
  Он схватил телефон и написал сообщение:
  
  "Я не могу, дома муж", - пришел ответ.
  
  "Меня это не интересует, хочешь у меня работать, приезжай немедленно".
  
  Через полчаса к нему постучали. Он открыл дверь - на пороге стояла его бывшая секретарша.
  
  - Коля, что случилось?
  
  - Ничего, езжай домой.
  
  - Не поняла.
  
  - Сейчас поймешь.
  
  Он схватил Люду за руку и рывком втащил в дом, потом с размаху влепил ей пощечину.
  
  -Теперь поняла?
  
  Она стояла и держалась за воспаленную щеку.
  
  - На, - он залез в карман брюк достал кошелек и сунул ей в руку три бумажки, даже не посмотрев на достоинство купюр, а потом открыл дверь и вытолкал ее наружу.
  
  Вот так всегда, нужно за все платить и мне они все заплатят!- думал он.
  
  Странное дело, он после этого успокоился и пошел отдыхать.
  
  Глава 14
  Федору тоже не спалось после вечера в обществе сына.
  
  Он сам себя успокаивал: я простой мужик и в их делах ничего не понимаю, пусть идет как идет, но если что, то я за себя и за тех, кто мне дорог постоять смогу, в тюрьме пришлось не сладко, но как-то выжил и при этом себя не потерял. А там пришлось общаться с такими волками типа Матвея, но вспомнив этого уголовного авторитета, он увидел сходство с Колей- такой же жесткий взгляд, который пронизывает тебя насквозь.
  
  ***
  
  - Вот это тебе, папа, - Коля достал из наплечной сумки большую связку ключей.
  
  - Зачем мне это?
  
  - Как зачем? Ты теперь директор ипподрома и у тебя должны быть ключи от всех помещений.
  
  - А Трифон Гордеич кто?
  
  - Он, как я тебе раньше говорил, почти уже никто, но ты ему об этом не говори, я сам скажу.
  
  - Так может после того, как ты скажешь и дашь мне эти ключи.
  
  - Нет, сейчас ты их возьми, обойди завтра все , осмотрись. Сам говорил, что ты простой конюх и ничего не понимаешь в этом хозяйстве, а как все осмотришь, уверен, все тебе станет ясно.
  
  - Коля, я ничего не понимаю, но подозреваю, ты затеял какую-то опасную игру и хочешь меня использовать.
  
  - Сразу видно, мой родитель прошел хорошую школу жизни, но не переживай, нам это ничем не грозит, а Гордеич уже засиделся на этом месте, пора уже и честь знать. Старый он.
  
  - Так и я уже не молод.
  
  Папа, давай покончим с нашими делами, а потом спокойно поужинаем, - он достал из той же сумки еще одну связку ключей, поменьше первой.
  
  - А это еще что? - поднял брови Федор.
  
  - Это, от твоей квартиры. Как я понимаю, вы с мамой жить вместе не собираетесь, так она сказала, а тебе вместе с твоей пассией жить где-то нужно.
  
  - С какой еще пассией? Что ты несешь?
  
  - С той, которую ты привез, она наверно скоро возвращается, так где ты собираешься ее селить?
  
  - Коля, она не моя пассия, она была тюремным врачом, и племянницей надзирателя карцера.
  
  Николай рассмеялся.
  
  - Вот это да. И как ты умудрился сдружиться с этим народом?
  
  - Это долго рассказывать, но если коротко - сидишь холодным и голодным в одиночке и рад любому человеческому голосу, а мы с Михалычем целыми ночами разговаривали и подкармливал он меня, и одежонку- какую никакую давал укрыться. Вот такие дела. А ты думал, там все время война идет между зэками и администрацией?
  
  - Я ничего не думал, мне там не сидеть, зачем голову ломать.
  
  - Не говори так, от тюрьмы, да от сумы не зарекайся.
  
  - Все это уже устарело, сейчас не те времена, сейчас свобода.
  
  - Свобода, говоришь. От чего свобода, от совести?
  
  - Это ты зря, свобода предпринимательства. Раньше как говорили? Вор, спекулянт, а сейчас - предприниматель, деловой человек. улавливаешь разницу? А отсюда уважение тебе и почет. Я бы в прежние времена только бы и смог прислуживая и угождая Трофиму, стать какой-нибудь мелкой зависимой сошкой, а сейчас я сам могу решать свою судьбу исключительно благодаря своим способностям. Кстати, дочка твоей... - он долго не мог подобрать слово, - в общем, врачихи этой, девочка - ничего.
  
  - Не трогай Таню, не твоего круга эта девушка.
  
  - Вот видишь, раньше была бы не моего, а сейчас, ты даже не представляешь, какие девушки ждут моего внимания.
  
  - Еще раз предупреждаю, не приближайся к ней. Пока я жив, я не дам их в обиду.
  
  - А если это любовь?
  
  - Любовь, говоришь! Ты не знаешь, что такое любовь и не узнаешь никогда.
  
  - Ты, отец меня не знаешь, более десяти лет сидел в тюрьме, а уже рассуждаешь какой я. Может ты ошибаешься, не думаешь?
  
  - Мне не нужно думать, я знаю.
  
  - Папа, что ты взбеленился, мне она не очень-то и нравится, это я так к слову, думал, тебе приятно будет. Давай о другом, более приятном. У тебя будет машина с шофером. Хватит на автобусах кататься. Дай мне твой телефон.
  
  Он взял у Федора аппарат и забил туда новый номер.
  
  - Позвонишь и сразу, в любое, время будет возле твоего подъезда ждать тебя машина. Хоть ты и говоришь, что мне не достижимо такое чувство, как любовь, но я вас с мамой люблю и готов всегда для вас сделать все, что могу.
  
  Пока они разговаривали им накрыли стол. Николай старался как-то понизить градус их разговора, рассказывал всякие анекдоты, шутил, но Федор был мрачен и был рад, когда этот ужин закончился и они разъехались по своим домам.
  
  Федор решил для себя, больше сына ни о чем просить и не напоминать о Пулеметчике.
  
  Глава 15
  Федор был из породы "жаворонков", он привык рано ложиться и рано утром просыпаться. Но в эту ночь он почти не спал. Уснул только под утро.
  
  Сквозь сон услышал телефонный звонок, но с непривычки к такому новшеству, начал искать откуда раздается звук, когда, наконец, нашел телефон, долго искал, как его открыть. Справился, но только после того, как ему позвонили повторно.
  
  - Алло, - еще сонным голосом произнес он.
  
  - Извините, Федор Петрович, но мне Николай Федорович приказал заехать за вами.
  
  - Какой еще Николай, как его?
  
  - Ваш сын, или я не туда попал?
  
  Наконец до Федора начало доходить.
  
  - Подожди! Ты мой шофер, что ли?
  
  - Да, Федор Петрович, и я стою возле вашего подъезда, как велел Николай Федорович.
  
  - Так ты мой шофер или - Николая Федоровича?
  
  - Ваш, конечно, но на первый случай, мне приказал ваш сын. Так вы выйдете, или мне сказать Николаю Федоровичу, что вы хотите отдохнуть?
  
  - Жди, сейчас появлюсь.
  
  Федор был зол. Он понимал, этот человек не виноват пока, но в будущем, если он останется при нем, будет глазами и ушами Кольки, а этого Федор совсем не хотел.
  
  Он вышел из подъезда и увидел машину, сразу было видно, не из дешевых. У задней двери стоял средних лет мужчина, и держал дверь открытой.
  
  - Так ты и есть мой шофер, как тебя звать - величать? - Спросил Федор.
  
  - Величать меня не надо, а звать меня Андрей.
  
  - Андрей, значит, - Федор сделал паузу, а потом спросил, - а где тебя научили лакейскому мастерству?
  
  - Не понял?
  
  - Как не понять? Стоишь, склонившись передо мной, держишь дверь, чтобы я руки не замарал. А я простой деревенский мужик, за лошадьми навоз убирал. Это ты перед Колькой корячься, а передо мной не надо, не люблю этого, терпеть не могу.
  
  - Извините, Федор Петрович.
  
  Но тот уже не слушал, открыл переднюю дверь и залез в машину.
  
  - Поехали, раз приехал.
  
  - Куда? - Спросил Андрей.
  
  - Как куда? Куда Колька приказал, туда и вези.
  
  - Он мне ничего не приказывал, только сказал, что я поступаю в ваше распоряжение и куда и когда вы прикажете, туда я вас должен доставить.
  
  - Ну если так, то вези прямо к Кольке домой.
  
  Андрей не первый день работал у Николая, поэтому больше ничего не спрашивал, завел мотор и они поехали.
  
  За всю дорогу Федор не сказал ни слова, не нравился ему пока этот Андрей. Вообще ему пока ничего не нравилось.
  
  Уже выехали за город, когда Федор вдруг велел шоферу остановиться у ближайшего магазина.
  
  - Давайте я сбегаю, и куплю что вам нужно, - предложил Андрей.
  
  - Сиди, без тебя разберусь.
  
  В магазине Федор купил бутылку водки, незамысловатую закуску, а сигареты попросил покрепче.
  
  Еще издалека он увидел на том же месте старика Никанора.
  
  - Во, хоть что-то приятное в это утро произошло, старик никуда не делся. Останови машину возле того, как там у вас принято говорить, господина, - Федор рассмеялся.
  
  - О, кого я вижу, я уже давно тебя поджидаю. Понял, раз я проиграл шелобан, то в следующий раз ты приедешь на машине, да при должности. Так?
  
  - Так, так, Никанор, но в этот раз не пустой приехал. Вот, принимай, - Федор подал старику пакет.
  
  - Ясный пень, раз остановился, то хочешь меня угостить, да вот что, уважаемый, не приму я от тебя подарка.
  
  - Что так?
  
  - На это есть две причины.
  
  - Давай первую.
  
  - В тот раз ты соврал, не сказал, что твой сын шишка большая, а я все разведал, не зря в войну в разведке был, и поэтому шелобан от тебя получил незаслуженный.
  
  - Понял, давай лупи назад, - Федор подставил лоб.
  
  Никанор не стал отказываться и довольно чувствительно щелкнул Федора по лбу.
  
  - А вторая? - Спросил Федор, почесывая ушиб.
  
  - Вторая, неужели не догадываешься?
  
  - Дед, не томи, говори.
  
  - А вторая, раз ты такой недогадливый, знай, Никанор не нищий и не попрошайка. Привез угощенье, давай вместе и угостимся и твоего парня тоже подкормим, а то ты его совсем заездил, вот стоит грустный.
  
  - Это ты правильно заметил, грустный он. Но не потому, что я его заездил, а потому что радоваться не научили в детстве, я думаю.
  
  - Может и так, но ты его позови, а то как-то не по-человечески получается. Ты конечно важный, при чинах, я думаю, но и мы - люди.
  
  Федор позвал Андрея, потом начал вынимать содержимое пакета, а Андрей суетливо старался помочь, все раскладывал, нарезал хлеб и колбасу, сбегал на станцию вымыть овощи. Только Никанор важно сидел, терпеливо ждал и, нахваливая, дымил сигаретой, из привезенной Федором пачки.
  
  Окончив трапезничать, Федор душевно поблагодарил старика, извинился и сославшись на нехватку времени, они с шофером поехали к дому важной шишки, как выразился Никанор, к Кольке, язви его в душу.
  
  Когда подъехали к участку, на котором жили богачи, выяснилось, что Николай Федорович давно уже уехал.
  
  - Куда сейчас? - Спросил Андрей.
  
  - Давай к нему на работу. Надеюсь, ты знаешь, куда ехать.
  
  Андрей ничего не ответил. Ему явно не очень нравился Федор, но терпеть придется, а вот, если появится возможность кому другому передать Федора, то он это сделает с удовольствием.
  
  У здания, где располагался офис сына тоже получилось совсем не так, как в прошлой раз. Федор подошел к вертушке и попросил его пропустить, но его даже слушать не стали, тогда он позвал Андрея.
  
  - Вы его знаете? - Спросил он.
  
  - Так что?
  
  - Так вот оно то, он работает у Степанова и является моим шофером.
  
  - Связывайтесь с Николаем Федоровичем и если будет дана команда вас пропустить, то никаких проблем не возникнет, а пока, извините.
  
  Федор начал вызванивать сына, но никто не отвечал, тогда он вспомнил, что у него в телефоне есть номер секретарши сына, и набрав номер, он сразу услышал знакомый голос:
  
  - Приемная Степанова слушает.
  
  - Здравствуйте, - от неожиданности Федор даже стал заикаться, - я Федор Степанов, отец вашего начальника, вы меня можете соединить с ним, очень срочно нужно.
  
  - Конечно, конечно я вас узнала, Федор Петрович, но Николая Федоровича нет, он еще не появлялся.
  
  - А когда он появится?
  
  - Федор Петрович, мне это не дано знать, он начальство.
  
  - Но вы же должны с ним иметь связь.
  
  - Подождите, я сейчас попробую с ним связаться.
  
  Федор был обнадежен, но через пару минут ему позвонила секретарша и сообщила, что ее начальник не отвечает и ей.
  
  - Ладно, Андрюха , вези меня на ипподром, а потом можешь быть свободен.
  
  - Но вы мне позвоните обязательно, если я вам понадоблюсь.
  
  На этом они и расстались.
  
  Глава 16
  Федор подошел к кабинету Трифона Гордеича. Его уже не удивило отсутствие в приемной секретарши, но в дверь он постучал тихо и с неким почтением, все-таки начальство.
  
  На разрешение войти, он открыл дверь и увидел своего бывшего начальника нервно курящего у окна.
  
  - Здравствуйте Трифон Гордеич. Что случилось? Почему вдруг снова начали курить?
  
  - Здесь, Федор Степанович, не только курить начнешь. Хочется иногда так напиться, чтобы все казалось сном и помнилось только прошлое. Вот скажите, Федор Петрович, вы вспоминаете хоть иногда прошлое? Как раньше мы работали вместе? Скажите, я вас когда-нибудь обижал?
  
  - Я никогда никому на вас не жаловался, а так по работе всякое конечно бывало, но я не в обиде. Вот только не понимаю, почему вы вдруг ко мне на вы и по имени отчеству.
  
  - А как по другому, Федор Петрович, вы теперь мой непосредственный начальник. Во как! - Трифон поднял указательный палец вверх.
  
  - Это еще кто так решил?
  
  - Сынок ваш, всеми уважаемый Николай Федорович.
  
  - Разговор такой был, не скрою, но чтобы вот так сразу, да еще без вас я просто не справлюсь. Я простой конюх.
  
  - Это меня уже не касается, вон лежит вся документация, садитесь и разбирайтесь, а я наверно пойду на заслуженный отдых.
  
  - Погодите, Трифон Гордеич, не спешите. Я поговорю с сыном, и мы все уладим. Мне не важно кто будет начальник, а кто подчинённый.
  
  - Федор Петрович, вот скажите, вы такой хороший человек, а сын не в вас, почему?
  
  - Вы наверно забыли, но я в тюрьме сидел, пока вы учили всем премудростям нынешней жизни Кольку.
  
  - Все так, но я думал выращу себе смену и он будет мне благодарен, а оно вон как повернулось. Взрастил зверя дикого, который ничего не помнит, все под себя подминает. А если бы не я, то гнил бы он на далекой заставе, а может и не вернулся бы из армии, на границе всякое бывает.
  
  Федор ничего не ответил, только усмехнулся, и про себя подумал, все Колька помнит, вот только больше не хочет, чтобы им помыкали, сам хочет быть хозяином своей судьбы.
  
  - Трифон Гордеич, а Колька когда звонил или заезжал сюда?
  
  Позвонил, приказал, чтобы мы с вами его здесь дожидались, но когда соизволит появиться не сказал, только по матушке меня послал.
  
  - Вот вы, Трифон Гордеич и дожидайтесь, если вам так хочется, а я пошел.
  
  - Идите конечно, пусть все на меня валится, но что ему сказать?
  
  - Вот так и скажите, у его отца много дел, занят он под самую завязку. А чтобы он меня не отвлекал, то вот, - Федор с размаху бросил телефон на стол, который развалился на мелкие кусочки.
  
  После этого он громко хлопнул дверью и ушел не попрощавшись.
  
  ***
  
  На железнодорожной товарной станции его ждало еще одно разочарование, он не нашел Пулеметчика.
  
  Он уже хотел уходить, как услышал:
  
  - Эй, погоди, ты Конюх, я тебя помню.
  
  Федор повернулся на голос и увидел довольно хлипкого мужичка, интересно как он такие тяжести таскает, мелькнула у Федора мысль, а вслух спросил:
  
  - Откуда знаешь, и кто тебя научил так громко спрашивать?
  
  - Извини, братан, облажался, но подумал сейчас уйдешь, а я тебя не догоню.
  
  - Что ж ты такой медленный здесь работаешь, как справляешься?
  
  - Я не работаю, так сижу жду смерти. Туберкулез легкие съедает, не долго мне осталось, а здесь народ понимающий, смотришь и нальет кто, а там закусить дадут и сигареткой угостит. Вот так и живу.
  
  Федор вынул из кармана две купюры и подал этому горемыке.
  
  - Так может ты знаешь, как найти Пулеметчика.
  
  - Сам удивляюсь, почему он сегодня не появился. Такой день намечается, а его нет.
  
  - Какой еще особенный день?
  
  - Премию сегодня всем дают. Даже мне перепадает, если быстро поляну накрою.
  
  Ладно , бывай, - Федор вынул еще одну бумажку и не глядя сунул тому в руку.
  
  - Эй, погоди, много дал, так нельзя, - крикнул вслед Федору этот несчастный.
  
  Но Федор этого ничего уже не слышал, он бежал на вокзал. Ждать ему пришлось долго, нужный пригородный поезд отходил только через два часа. Он хотел уже Андрея вызванивать, но вспомнил горькую судьбу телефона, а номер, чтобы позвонить из автомата, он не знал. На всякий случай позвонил Евдокии, но та сказала, ничего не знает и в их жизнь она влезать не собирается:
  
  - Разбирайтесь сами, - коротко и ясно ответила она и положила трубку.
  
  Федор дождался поезд, потом чуть ли не бегом бежал к своему дому, но там его никто не ждал, везде была тревожно звенящая тишина. Он зашел в дом, он был не заперт, все лежало на своих местах и ничего такого опасного не предвещало, вот только на сердце у Конюха было неспокойно, что-то оно чувствовало.
  
  Он решил ждать до конца, но проходил час за часом, но никто не приходил. Наступила ночь, а потом утро, но Пулеметчик так о не появился.
  
  Может объявится, такие люди, как Пулеметчик, так просто не исчезают, таких людей так просто не возьмешь, такой человек умеет сам за себя и за свою семью постоять если что. Даже если выследил его тот хлыщ, так неужели Пулеметчик так просто даст себя завалить, он бывалый, бывший афганец. Не завидую я тому, кто ему дорогу перейдет.
  
  Вот так Федор успокаивал себя, но подъехав к своему дому, он снова увидел Андрея.
  
  - Ты чего здесь делаешь?
  
  - Николай Федорович приказал как только вы появитесь, сразу я должен вас к нему доставить.
  
  - Это когда он тебе приказал?
  
  - Вчера.
  
  - Так ты что, целую ночь здесь проторчал?
  
  - Приказано было ждать.
  
  - А если я не поеду?
  
  - Я ему позвоню.
  
  - Так звони, чего стоишь.
  
  Андрей позвонил, и ему сразу ответили.
  
  - Хозяин на месте? - Спросил он у кого-то, и получив ответ, попросил Федора сесть в машину.
  
  - А если я не поеду, силой меня доставишь?
  
  - Такого приказа не было, но если Николай Федорович сказал, то нужно выполнять, а то хуже будет.
  
  - Кому, мне?
  
  - Мне.
  
  - Но коль так. то поехали.
  
  Глава 17
  Во дворе возле административного корпуса ипподрома стояла большая группа мужчин. Среди них были, как люди в строгих костюмах так и вооруженные люди.
  
  - Это что еще за сборище, ты не знаешь, Андрюха?
  
  - Мое дело вас возить.
  
  - Да-а, не сильно ты разговорчивый, но это неплохо, если это только со мной, небось с Николаем Федоровичем поешь соловьем.
  
  - Зря вы так.
  
  - Может и зря, время покажет. Может и в самом деле придется извиниться. Привез ты меня, а что дальше? Куда поведешь? Может руки надо вверх поднять?
  
  - Федор Петрович, что вы меня стараетесь все время спровоцировать? Я человек маленький, мне приказали, я сделал.
  
  - Это нехорошо, если ты о себе говоришь, "человек маленький". В тюрьме таких не любят.
  
  - Так я не собираюсь в тюрьму.
  
  - Я тоже не собирался, но довелось, слыхал?
  
  - Что-то говорили, но я не прислушивался.
  
  Вот так разговаривая, они вошли внутрь. Никто их не останавливал, никто ничего не спрашивал, но все проводили их взглядами, а Федор очень чувствовал взгляды на себе - тюрьма научила быть всегда настороже.
  
  В приемной тоже было много людей, которые разговаривали тихо и чего-то ждали. Федор посмотрел на них и громко поздоровался:
  
  - Здорово, мужики!
  
  Наверно давно никто так к ним не обращался. Все как по команде повернули к нему головы и вежливо чуть заметно кивнули.
  
  - Проходите, Федор Петрович, сказали, чтобы вы сразу, как прибудете, заходили в кабинет.
  
  Как только Федор зашел в кабинет, дверь за ним плотно закрылась.
  
  - Здорово сын, спасибо, что не приказал наручники надеть.
  
  - Папа, мне не до шуток. Я вчера был очень занят. Ты меня извини, что просил тебя ждать. В самом деле не нужно было этого делать, но ты молодец, сориентировался, только зря телефон разбил, но это мелочи. Вот тебе новый, там уже все номера, которые тебе нужны, есть, а если хочешь новый добавить, то я тебя научу чуть позже.
  
  - Где Трифон Гордеич?
  
  - В больнице, инсульт у него и довольно тяжелый.
  
  - Жалко Гордеича, сегодня же навещу.
  
  - Не торопись жалеть, сядь прочитай, - Коля указал на тоненькую папку, лежащую на столе.
  
  - А своими словами сказать не можешь?
  
  - Не могу, прочитай.
  
  Федор сел за стол и сразу прочитал название на обложке, "Завещание", открыл папку и медленно шевеля губами начал читать, а сын его в это время подошел к двери, сначала приложил к ней ухо, а потом приоткрыл, но никто не осмелился даже близко подойти и сделать попытку подслушать.
  
  - Сынок, откуда это у тебя? - Еще не прочитав и половину, спросил Федор.
  
  - Если человек что-то хочет, то у него должно получиться. Он мне сам дал, но это копия, оригинал в другом месте.
  
  - У тебя?
  
  - Конечно уже у меня, и поверь никто не узнает ничего, если мы сами не захотим рассказать.
  
  - Может он в отместку тебе составил такую ерунду?
  
  - Все правда, он трусливый шакал, он в ногах у меня валялся, правда сначала грозил раскрыть правду о смерти тети Кати. Какую он мог правду знать о том инциденте, не знаешь?
  
  - Не знаю. Вот и думаю, может и это неправда.
  
  - Как ты хочешь считать, пусть так и будет.
  
  - Я хочу знать правду.
  
  - Что ты заладил правда, неправда? Поезжай да спроси.
  
  - У кого, у Трифона - сволочи?
  
  - Он тебе ничего не скажет, он лежит и только глазами туда-сюда, туда -сюда, и рот открывает, точно, как рыба на суше, - Николай вдруг рассмеялся.
  
  - Так я поехал, хочу в глаза посмотреть, - сказал Федор и направился к выходу.
  
  Николай Федорович его не стал задерживать, только сказал в след:
  
  - Не убивай и не кричи громко, все должно оставаться в секрете, а друг твой тюремный уехал, не ищи его больше, не нужно. Папа, мы с тобой семья и больше нам никто не нужен. Мы должны держаться друг за друга, что бы не случилось.
  
  Федор вышел, осмотрелся, увидел Андрея:
  
  - Поехали домой.
  
  Когда машина подъехала к дому, а Федор был погружен в свои мысли и не смотрел, куда его везет шофер, но когда машина остановилась он поднял голову и спросил:
  
  - Куда ты меня привез?
  
  - Вы сказали - домой.
  
  - Извини, ты прав, вези меня к бывшему моему дому, - и он назвал другой адрес.
  
  ****
  
  Федор поднялся на нужный этаж, подошел к двери и коротко, чуть дотронувшись до кнопки звонка, позвонил.
  
  - Федька, ты что ключи потерял, чего трезвонишь, или стал барином, как твой сынок, все ему должны открывать дверь, да за ним закрывать, - на пороге стояла Евдокия.
  
  - Ты одна дома?
  
  - А кому еще быть?
  
  - Не знаю, - Федор плотно закрыл дверь за собой, а потом спросил:
  
  - Это правда?
  
  - Это ты о чем?
  
  - Трифон тебе отписал все имущество.
  
  - Он умер?
  
  - Нет пока.
  
  Эти люди умели молчать, поэтому в доме наступила тишина. Евдокия села на табуретку в кухне, на сложенные на столе руки, опустила голову.
  
  - Что бы тебе не говорили, знай, Колька твой, жизнью клянусь, - вдруг тихим голосом, не поднимая головы, сказала Евдокия.
  
  - Почему я должен тебе верить?
  
  Сейчас я тебе все расскажу.
  
  Глава 18
  РАССКАЗ ЕВДОКИИ.
  
  Федор, я рада, что все открылось. Я все время думала: вот помру я , а перед смертью исповедуюсь, а ты потом будешь приходить ко мне на могилу и плевать. Но вот хорошо получилось, может и на могилку мою не придешь.
  
  - Может я раньше помру. Кто знает?
  
  - Никто, конечно, но все же.
  
  - Ты рассказывай, раз уж собралась.
  
  - Ты в армии был, когда приехали к нам городские лошадей покупать. Дядя Архип, директор совхоза, наверняка помнишь его, так перед ними стелился, ухаживал, в глаза к ним заглядывал, точно, как наш Тузик во дворе, когда к нему подходили погладить.
  
  После того, как приезжие посетили конюшню, дядя Архип приказал накрыть стол в нашей столовой. Чего там только не было! Мы, деревенские, такого не видели никогда. Где это все дядя Архип раздобыл, я не знаю, может городские, что-то подвезли, хотя вряд ли.
  
  Нас, молодых девчонок, поставили кого посуду мыть, кого прислуживать за столом. А эти, городские старики, все ненароком пытались нас погладить, то задницу погладят, то за бочок ущипнут, мы только старались уворачиваться, а они хохотали. Весело им было. Только один, самый молодой, почти ничего не пил и не ел, все пытался дяде Архипу какие-то документы показать, но тот говорил, потом мол, а сейчас гуляем.
  
  - Пойду я отдохну, устал с дороги, а документы , согласен, посмотрим завтра - через некоторое время сказал он.
  
  - Дуняша, проводи гостя в нашу гостиницу, - приказал дядя Архип.
  
  Какая там гостиница? Домик на курьих ножках из трех комнат, вот и вся гостиница, но это не важно, директор приказал - нужно выполнять.
  
  Я и пошла. Идем мы с ним, он молчит, я тоже ни словечка. О чем мне с ним, с грамотным, разговаривать. Думаю, быстро его проведу и домой пойду. Ну очень мне не хотелось возвращаться в столовую к этим противным пьяным рожам, век бы их не видела.
  
  Пришли мы, а там Любка сидит, такая важная, улыбается, на меня внимания не обращает.
  
  - Здравствуйте, гость наш желанный. Не думала, что вы так рано придете, не приготовила вашу комнату, но я сейчас быстренько все для вас приготовлю, - и бегом к шкафу, где у нее постельное белье было сложено.
  
  - Спасибо, но мне вот эта молодая девушка поможет, - и кладет ей на стол пятьдесят рублей, еще старыми.
  
  Я как увидела такие деньжищи, да ни за что их Любка получила, остолбенела.
  
  А Любка, как ни в чем не бывало подала мне белье, а деньги быстренько в карман засунула.
  
  Пришли мы в номер, я сразу стала застилать кровать, совсем не смотрела, что он там делает, думаю, сейчас быстренько справлюсь, а там, глядишь, и мне перепадет хоть десятка, вот мамка будет рада.
  
  Справилась, повернулась и вижу на столе какие-то колбасы нарезанные тоненько-тоненько, коробка конфет и две бутылки. Особенно мне одна понравилась, ни разу такую не видела, головка вся в золоте.
  
  - Садитесь, девушка, составьте мне компанию, - попросил он вежливо.
  
  Я и села. Мне бы бежать без оглядки, а я присела на краешек стула, сижу и так мне захотелось только одну конфетку попробовать. А он сначала открыл бутылку с каким-то коричневым напитком, это я сейчас знаю, коньяк. А раньше, что мы видели? Ничего такого.
  
  Я сразу отказалась пить это, тогда он открыл ту, что с золотой головкой, а пробка как выстрелит, у меня в ушах заложило. Я их закрыла руками, а он засмеялся и меня по плечу погладил.
  
  - Не бойся, это шампанское. Знаешь, что это такое?
  
  - Откуда мне знать - в деревне такое не продают. Сколько это стоит? - Как дура я спросила.
  
  Когда он мне назвал цену, я не поверила. Не может быть, чтобы люди такую дороговизну пили. Это сколько нужно работать, чтобы заработать вот на такую бутылку.
  
  Конечно, у нас ни один дурак такое не купит.
  
  - Вот вы сейчас и попробуете шампанское, потом всем будете рассказывать, какую вкуснятину довелось вам отведать.
  
  Наливает он это шампанское в стакан, на столе стояли графин и два стакана граненых, а оно шипит и пенится, красиво так, глаз оторвать невозможно.
  
  Я сначала отказалась выпить это чудо. А он стакан поднес мне к губам:
  
  - Пейте. Не бойтесь.
  
  Я выпила. Вкусно было очень - сладко, язык так приятно щиплет, пузырьки лопаются
  
  Федор хотел что-то сказать, но Евдокия его опередила:
  
  - Федя, я хочу, чтобы ты все понял, молодая я была, шестнадцать годков должно было исполниться. Вам, парням, было легче, вы в город иногда ездили, в армию вас брали. А мы только и видели, что хозяйство, с утра совхозное, а вечером домашняя работа. Попробуй я заикнись мамке про город, так она так излупцует, что неделю не сможешь присесть.
  
  Федор только рукой махнул, продолжай мол.
  
  - Выпила я стакан и ничего кроме того, что вкусно, не поняла.
  
  Он меня просит:
  
  - Принесите водички пожалуйста. А то коньяк очень уж крепкий, нужно запить его.
  
  Я пошла.
  
  Возвращаюсь, стаканы, наполненные стоят, я не обратила внимания на свой. Это потом я заметила, что цвет поменялся, но пузырьки-то пузырятся.
  
  Здесь я уже сама выпила, не надо было меня долго упрашивать, очень уж вкусно, да и некрепкое это шампанское оказалось.
  
  Федька дальше мне не хочется рассказывать, да и не помню я ничего. Проснулась, голая лежу в кровати, рядом со мной этот городской спит, похрапывает.
  
  Я поняла, что случилось, сначала испугалась, даже хотела заплакать, а потом подумала, никто не узнает если я быстренько соберусь и убегу домой. Так и сделала.
  
  Хотела все забыть, но это было невозможно, все время стояло перед глазами то утро, мое пробуждение.
  
  - Я думал шампанское вспоминала, - вставил Федор.
  
  - Какое там. Вам не понять, вы так - сунул вынул и бежать, а нам жить с этим, судьба наша искалеченная вас не трогает.
  
  - Как же, искалеченная. Несчастная Дуняша, напилась шампанского и расплатилась.
  
  - Все, Федька, уходи. Я тебе ничего не должна и рассказывать тебе ничего не буду, - разозлилась Евдокия.
  
  - У нас есть сын, если ты забыла - так напоминаю. И годы, прожитые вместе и обман твой не забуду. Так, что должна ты мне, много чего должна. Я, чтоб ты знала, никогда ни с кем не грешил до тебя.
  
  - Зато потом наверстал с лихвой. Думаешь я не знала? Все знала, только глаза на все твои художества закрывала. Катерина, пухом ей земля, это далеко не все. Кобель ты, Федька. Уходи.
  
  Федор почувствовал свою неправоту, да и интересно ему было узнать всю правду до конца.
  
  - Дуня, извини, не прав я, продолжай.
  
  Все это было ранней весной, а летом, во время сенокоса, вдруг моя мама сцепилась, не помню за что, с теткой Натальей, Любкиной матерью.
  
  Ссорятся они, а моя вдруг возьми да ляпни:
  
  - На твоей Любке негде печать ставить. Уже все мужики ее отведали. Вот тетка Наталья, я ее не виню, и рассказала, как я в гостинице была и как потом бежала домой.
  
  Вот тогда такое началось. Сначала меня мамка оттягала за волосы и надавала по щекам. Потом села и заплакала, при этом проклинала меня на чем свет стоит.
  
  Начала требовать, чтобы я ей во всем призналась.
  
  А что мне оставалось делать? Я ей во всем повинилась.
  
  Вдруг она вскочила, начала доставать мою одежду.
  
  - Давай, одевайся и поезжай в город, - кричала она, - там найди этого хлыща и пусть он тебя замуж берет.
  
  - Мама, как я его найду, если даже не знаю его имени. А если и найду, а он не захочет меня замуж брать?
  
  - Тогда пойдем в его партийную организацию. Наверно он партийный и пост занимает большой, там его заставят. А если нет, то можно его и засудить, ты же еще малая.
  
  - Я же тебе говорю, а ты меня не слышишь. Я не знаю даже имени его.
  
  - Час от часу не легче. Ты что легла с ним в кровать и не спросила его имя?
  
  - Я не ложилась с ним. Я не знаю как это все получилось, я сознание потеряла.
  
  - Ты не сознание потеряла. Ты напилась, как последняя шлюха, - и снова две пощечины.
  
  Может было бы и больше, но я уже не могла все это вытерпеть. Вскочила на печь и затихла.
  
  Но она не унималась:
  
  - Езжай, говорю тебе, на ипподроме он наверно работает. Слышала, скоро там его откроют, поэтому и приезжали лошадей смотреть.
  
  - А если он не возьмет меня замуж, что делать, под поезд сигать?
  
  Здесь мамка испугалась не на шутку, начала креститься. Ни разу, ни раньше, ни после этого, не видела, чтобы она крестилась. Икона висит в углу, но никто на нее внимания не обращал, а здесь стала, глаза подняла вверх и крестится. Я испугалась за нее, думала, с ума она сошла. Слезла с печи, она меня обняла и мы вместе с ней заплакали. Вот так стоим перед иконой и плачем.
  
  А здесь и папа вернулся на обед.
  
  - Ну чего слякоть развели? Слышал я уже. Конечно, нехорошо, но и горя большого нет. Наша Дуня, девка красивая и работящая и мужика всегда себе найдет. Все завидовать будут.
  
  - Конечно, завидовать, - это моя мама, вытерев слезы, повернулась к папе, - выйдет замуж за нашего, деревенского. Сначала может и будет хорошо, но обязательно найдется какой-нибудь завистник, который расскажет про его жену, да еще приплетет что от себя. Вот тогда начнется у нашей доченьки не жизнь, а ад. Будет тот пить, да бить ее, а может и вообще убьет, и останутся наши внуки сиротами.
  
  Поговорили они еще немного, а потом папа согласился с мамкой и пошел он меня провожать на станцию. Хотел со мной ехать, но я не согласилась, испугалась, думаю, увидит он того хлыща, да еще прибьет или просто поколотит, папа мой сильный был, а тот его посадит. Городские, они все законы знают, да и везде у них знакомства.
  
  Приехала я в город, хожу, ищу этот ипподром, спросить стесняюсь, первый раз в городе одна... Нашла.
  
  Иду прямо к кабинету директора, постучала, и на разрешение войти, зашла.
  
  Вижу, сидит какой-то старик.
  
  - Чего изволите, гражданочка? - Спрашивает он.
  
  А я стою, как дура, ничего сказать не могу.
  
  - Может, хотите на работу устроиться?
  
  Я стою, молчу, только головой мотаю, то ли "да", то ли "нет".
  
  - Так чего хотите? - Снова он спрашивает.
  
  Я ничего не сказала, выскочила из кабинета и нос к носу столкнулась с этим хлыщом, как мама его назвала.
  
  Он смотрит на меня и делает вид, что не узнает. Может и в самом деле не узнал. Кто его разберёт, наверно не одна я, такая дура, на его крючок попала.
  
  - Вы меня не узнаете? - Спрашиваю.
  
  - Нет.
  
  Тогда я ему напомнила про нашу деревню.
  
  Вот тогда он не на шутку испугался, схватил меня за локоть и поволок на улицу.
  
  - Что ты хочешь? - Спрашивает.
  
  - Берите меня замуж, - только и смогла я сказать.
  
  - Это еще с какого перепугу?
  
  - Если не возьмете, то пойду в милицию или в партийную организацию, - в общем все, что мне мама насоветовала, то я и сказала.
  
  - Так иди, мне какое дело. У тебя есть доказательства?
  
  - Мне еще только шестнадцать лет, а тогда и того не было.
  
  - Послушай, девушка, я женат и разводиться не собираюсь, а если даже и разведусь, то мне прямая дорога в ваш совхоз. Ты сейчас была у директора, так это мой тесть.
  
  - Так, что мне делать? В деревню я не могу вернуться, значит пойду в милицию.
  
  Вот тогда он понял - все серьезно.
  
  - Тебе не нужно возвращаться, давай мы тебя сюда устроим работать.
  
  - Хитрый Гордеич, сразу сообразил свою выгоду. Вот тебе и работница и полюбовница молодая, - не вытерпел Федор, но Евдокия не обратила на его реплику внимания.
  
  - У меня паспорта даже нет, - продолжила свой рассказ Евдокия.
  
  - Это мы решим. Так согласна?
  
  Что мне оставалось? Ну испортила бы я ему жизнь, и сама бы пропала. Да, и чего скрывать, хотела я в город перебраться. Согласилась.
  
  Отвез он меня на машине, в частный сектор и снял для меня комнату. Дал мне немного денег, а потом все устроил. Так я стала городской.
  
  - Мне начальник тюрьмы говорил, счастливчик я, а оказывается на все есть своя цена, - заметил Федор.
  
  Евдокия не обратила внимания на его слова, продолжила.
  
  - Долго я не ездила в деревню, пока папа не приехал и не спросил, почему я не приезжаю.
  
  - Хорошо, приеду в выходные, - пообещала я, и выполнила.
  
  Иду со станции, а меня догоняет солдатик. Я его раньше знала, нравился он мне очень, но он был старше меня, и я боялась даже думать о нем. Это ты был.
  
  - Об этом я уже догадался.
  
  Вот так мы и закрутили любовь, а когда ты позвал меня замуж, то я попросила Трифона Гордеича взять тебя на работу.
  
  Все ему рассказала, и он согласился.
  
  - Но он тебя пользовал и дальше?
  
  - Федька, хочешь верь, хочешь - нет, но после этого ни разу он ко мне даже не подходил, если только по работе.
  
  - Если уж такой разговор, то как ты оказалась нетронутой?
  
  - Это мамка мне подсказала, что нужно сделать. Напился ты на своей свадьбе.
  
  - Так может теща меня напоила специально?
  
  - Может и так, не знаю, она мне не рассказывала.
  
  - Вот уж эти бабы, - Федор достал телефон и набрал номер.
  
  После того, как ему ответили, он сказал.
  
  - Колька, ты мой, не сомневайся.
  
  - Я и не сомневаюсь, ответил сын, - папа сегодня это легко проверить, и я уже это сделал. Генетика, слышал про такую науку?
  
  - Это вам, молодым, надо знать про науку. Но ты должен знать, мама твоя, какие бы у нас не были отношения, она твоя мать и ты должен ее любить, почитать и быть благодарен, что она родила тебя в муках. Мы в неоплатном долгу перед матерями и перед женщинами вообще.
  
  - Я понял. Гордеич вроде доходит, день-два - и все. Если хочешь его увидеть, то поторопись.
  
  Глава 19
  Федор хотел ехать один к Гордеичу, но Евдокия попросила взять ее с собой.
  
  - Поехали, - просто, без тени сомнения, согласился Федор.
  
  Он не ревновал жену к прошлому. Даже сам себе удивился, почему у него не заскребло внутри, нигде не защемило. Получил информацию, при том совершенно бесполезную, и все.
  
  Когда они вошли в палату к бывшему начальнику, тот даже сделал попытку повернуться. Как будто чувствовал, что не медсестра и не доктор зашли проверить не умер ли он наконец, а он сознавал, что конец его не просто близок, а вот он еще чуть-чуть, еще немного, да и скорее бы, кому он такой нужен, бедный, больной. Спасибо Кольке, мрази этой, что оформил в отдельную палату.
  
  А вот деньги мои он не получит, не сможет свою родную мать вот так потрошить и ощипывать, как курицу.
  
  - Здравствуйте Трифон Гордеич, чуть ли не одновременно поздоровалась чета Степановых.
  
  Они даже между собой его иначе чем Гордеич не называли, даже Евдокия, несмотря на прошлое, из-за которого они выбрались из тоскливого прозябания в деревне, за что она в последствии была ему благодарна.
  
  Гордеич смотрел на них не мигая, он ждал, а может и нет, он просто уже был недвижим, только глаза еще бегали из стороны в сторону, даже дышать ему уже было трудно.
  
  - Ты, Евдокия, поговори с ним, попрощайся, думаю, тебе есть что сказать, а мне это слышать необязательно, - Федор не стал слушать возражений, просто тихо вышел из палаты, без стука закрыв дверь.
  
  - Трифон Гордеич, - обратилась Евдокия к больному, - зря вы оставили мне деньги. Колька уже знает про них, и не даст мне покоя пока ими не завладеет. Вы хотите спросить откуда, но я не смогу ответить, просто знаю, он очень много чего может и я даже не будь он моим сыном, по первому слову все бы ему отдала. Мне деньги ни к чему, если честно, благодаря вам - она усмехнулась, вспомнив, что в прошлом, даже лежа с ним в постели, она все равно обращалась к нему на вы, - у меня есть кое-что на черный день, а больше мне ничего не нужно. Жизнь уже прожита, может где-то я и завидую вам, вы уже на финише, а мне еще тащить эту лямку, а зачем? Не знаю я. Сын меня не замечает, если вдруг появятся внуки, то будут возле них няньки разные, хорошо если один раз их покажут. Не корите себя за прошлое, я вам уже говорила, все оставила там, пусть там и останется . Прощайте.
  
  Евдокия наклонилась к Трифону Гордеичу, поцеловала его, и сразу промелькнула мысль, что в первый раз она поцеловала своего бывшего любовника.
  
  - Иди, он ждет, - Евдокия позвала мужа, который стоял у окна.
  
  - Трифон Гордеич, я буду с тобой честен до конца. Ты зря подставил Евдокию, пусть бы все оставалось тайной между вами, но я тебе это прощаю, тем более, как сказала Дуня, а я ей верю, что после того, как мы с ней поженились у вас ничего с ней не было, - вот так сразу, без лишних предисловий начал говорить Федор, - я не в обиде на тебя за то, что тогда, в прошлом, меня избили по твоему приказу, знаю - сам заслужил, но спасибо, что взял обратно. А сейчас хочу сказать тебе главное, впрочем, я только за этим сюда и пришел. Ты не вини себя за то, что уговорил меня взять на себя убийство Катерины, и этим спас твое, да и мое добро, а может и не только добро, но и твою свободу, свою я после того потерял в любом случае. Я не добро спасал, я сына спасал, это он убил Катерину.
  
  Глаза Трифона Гордеича вылупились, Федор подумал сейчас они вылезут из глазниц, грудь вдруг поднялась, а потом вдруг опала. Вот так закончил свою жизнь бывший директор ипподрома, человек который много чего мог, человек который всю свою жизнь только поднимался и богател, а сейчас было непонятно, кто и где его похоронит
  
  - Все, кончился, - сообщил своей жене Федор.
  
  Дуня зашла в палату, закрыла Трифону Гордеичу глаза и молча вышла.
  
  - Пошли, Федор, нужно готовиться к похоронам, нельзя его так просто оставлять без могилы, а у него никого нет, бывшая жена я не знаю где, а детей у него не было.
  
  - Сейчас Кольке позвоню.
  
  - Ты, муженек, без сына уже и шага ступить не можешь.
  
  - Цыц, расхрабрилась, нужно ему позвонить, я сказал.
  
  Он позвонил Николаю, который сказал, не нужно беспокоиться, он все уладит.
  
  - Но ты его труп не выбросишь на помойку?
  
  - Папа, что такое говоришь? Трифон Гордеич был заслуженным человеком. Все будет красиво и достойно.
  
  Глава 20
  Немолодые мужчина и женщина медленно выходили за ворота кладбища.
  
  - Федя, вот Колька говорил, все будет красиво и достойно, может так оно и было, но мне не показалось, что мы были на похоронах. Конечно гроб был красивый, музыка звучала печально, но все было как-то не, так как должно быть.
  
  - Чего тебе, Дуня, не хватило?
  
  - Слез и горя. Все было напыщенно. Люди стояли и думали только об одном, быстрее бы это все закончилось.
  
  - Ты же вроде платочком глаза утирала.
  
  - Ну вот только я и утирала, но меня никто кроме тебя не видел, поэтому поедем ко мне домой и помянем Трифона Гордеича, все-таки много он для нашей семьи сделал хорошего.
  
  Федор только хмыкнул, но не отказался.
  
  Наверно еще долго бы они обсуждали тему похорон Трифона Гордеича, но их окликнул шофер одной из машин, припаркованных на стоянке:
  
  - Федор Петрович, здравствуйте. Мне Николай Федорович велел за вами заехать.
  
  - А Николай Федорович не велел тебе поздороваться с его матерью?
  
  - Ой, извините, - Андрей приложил руку к сердцу в знак глубокого отчаяния, - конечно же, здравствуйте, - но не зная, как назвать Евдокию, просто предложил, - садитесь в машину, Николай Федорович сказал, чтобы я подвез вас к ресторану, в котором будут поминки.
  
  - Ни на какие поминки я не поеду, - отрезал Федор.
  
  - Но мне было приказано.
  
  Федор вынул телефон и позвонил сыну.
  
  - Колька, это еще что такое? Почему это я должен ехать на поминки в какой-то ресторан? Это что ты еще надумал?
  
  - Папа, я хотел тебя познакомить с важными людьми, с которыми тебе придется работать и которые могут быть тебе очень даже полезными.
  
  - Успею познакомлюсь, а сейчас я еду с матерью к ней , будем поминать Гордеича, как умеем.
  
  - Хорошо папа, только не злись, я позже тоже подъеду, дождись меня.
  
  Федор не прощаясь с сыном, отключился и сказал Андрею, чтобы он отвез их к Евдокии.
  
  В машине Евдокия вдруг сказала:
  
  - Твоя зазноба возвращается.
  
  - Это еще, что за зазноба?
  
  - Докторша твоя, тюремная.
  
  - Откуда знаешь?
  
  - Позвонила, попросила вещи на первое время оставить.
  
  - А ты?
  
  - Согласилась конечно. Что мне места жалко, может вообще у меня жить.
  
  - Во сколько прилетает?
  
  - А мне откуда знать, сказала завтра и все, а больше я и не спрашивала, мне это неинтересно. А ты вдруг чего это взволновался так?
  
  - Сама сказала, зазноба моя.
  
  Евдокия отвернулась к окну и не отрывая глаз смотрела на пролетающие за окном пейзажи.
  
  - Андрей, узнай во сколько прибывает самолет из Израиля, поедем встречать.
  
  - Будет исполнено.
  
  - Все мужики кобели, - вдруг подала голос Евдокия.
  
  - Это ты мне как-то уже говорила, но поверь, Дуся, это совсем не то, тем более, она не одна прилетает.
  
  Одна.
  
  - Почем знаешь?
  
  - Она сказала, прилетает мол одна, Таня встретила там какого-то еврея и решила задержаться.
  
  - Так и сказала, еврея.
  
  - Не так, просто встретила парня, а в Израиле кто живет? Евреи.
  
  - Умная ты, Дуся, - усмехнулся Федор, - разные там живут, как и у нас.
  
  - Пусть разные, мне без разницы, но ты хвост еще больше распустил.
  
  - Не понимаешь ты ничего, это совсем другое.
  
  - Всякое другое заканчивается одинаково.
  
  Вот так припираясь, подъехали к дому
  
  Они скромно помянули бывшего начальника. А потом просто сидели и молчали. Говорить этим, уже давно чужим людям, было не о чем. Федор бы давно уже ушел, но обещал сыну его подождать.
  
  Они уже отчаялись его дождаться, но он пришел. Был Коля в хорошем, каком-то приподнятом, настроении.
  
  - Ну, чего, старики, молчите? Неужели Гордеича так жалко? Включили бы телевизор, что ли.
  
  - Нечего по твоему телевизору смотреть.
  
  - Так это, папа, телевизор не мой, я программу не составляю, да и не смотрю его вовсе, некогда мне, работаю. А скоро и вообще времени не будет .
  
  - Тебе все денег мало, поэтому и работаешь. Когда уже наешься этими деньгами? - Дуся махнула рукой, - ничего нет святого - только деньги, да побольше.
  
  - Ошибаешься, мамуля.
  
  Вот здесь Дуся вообще потеряла дар речи, это когда Коля так ее называл, и называл ли вообще.
  
  Но Коля не дал им прийти в себя и ошарашил следующей новостью:
  
  - Скоро вы станете дедушкой и бабушкой.
  
  - Колька, ты, когда успел жениться? - Спросила Дуся.
  
  - Я не женился. Можно детей производить и не женившись.
  
  - Это как так?
  
  - Просто. Живу с одной женщиной, она и забеременела.
  
  Федор подошел к столу, налил по рюмке водки всем:
  
  - Вот это в самом деле хорошая новость. За такое и выпить не грех.
  
  Вскоре Николай засобирался домой, Федор решил уйти вместе с сыном, но Дуся попросила его остаться.
  
  - Почему ты сказала, чтобы я остался? - Спросил Федор.
  
  - Федька, у Кольки не может быть детей.
  
  - Это почему же?
  
  - Помнишь, он в детстве подцепил какую-то инфекцию?
  
  - Ну и что?
  
  - Так врачи сказали. у него не может быть детей, на девяносто девять процентов. Они так сказали.
  
  - Так один же оставили. Да и медицина сейчас такая, что говорят даже мужики могут забеременеть.
  
  - Тебе лишь бы смеяться, а я серьезно.
  
  - Так и я не шучу.
  
  - Федька, они сказали, если я хочу в будущем внуков, то должна еще рожать.
  
  - Так чего ж не рожала?
  
  - Так ты все отдавал Катерине. Пухом ей земля, - Евдокия перекрестилась, а потом без всякого перехода, таким будничным голосом сказала, - найди Леньку, и будут у тебя родные внуки.
  
  - Перестань, Ленька не мой сын. Ты лучше скажи, Колька придумал?
  
  - Ленька твой, даже не сомневайся, все об этом знали, да и похож он на тебя. Если бы было не так, то может я бы и забеременела еще раз.
  
  - Ладно, проехали, еще раз спрашиваю, думаешь Колька придумал?
  
  - Нет, конечно, но что-то здесь не так. Боюсь я.
  
  - Чего бояться, я не понимаю. Родит какая-то женщина ребенка, а от Кольки или от кого другого, это не так уж важно, главное у нас, Дуська, будет внук.
  
  ***
  
  На следующий день Федор с Андреем поехали встречать Арину Павловну.
  
  В самом деле Арина Павловна вернулась одна. Таня познакомилась с офицером израильской армии и осталась с ним, он не мог сюда ехать.
  
  Подъехали к дому Федора. Он понес вещи, а Арина замешкалась.
  
  -Арина Павловна, вы здесь обустраивайтесь, а я поеду в деревню. У меня там есть маленький дом, а там видно будет. Что вам по чужим углам вечно мыкаться?
  
  - Федя, - первый раз докторша так назвала его, - я о тебе вспоминала в Израиле. Думала, приеду и сразу попаду в мужские объятия, а ты в тюрьме был смелым и решительным, а с женщинами робок и застенчив.
  
  Федор сразу и не знал, что ответить и как себя вести, но выход нашел:
  
  - Пойду Андрея домой отпущу.
  
  - Я это уже сделала.
  
  Глава 21
  В пятиэтажном доме, прозванном в народе "хрущевкой", на обычной малометражной кухне небольшой квартиры, сидел очень могущественный в этом городе человек и ел рассольник, который приготовила Евдокия для себя, но была рада угостить им внезапно пришедшего очень редкого гостя, ее сына - Николая Федоровича Степанова.
  
  - Мама, очень вкусный суп, давно такой не пробовал.
  
  - А в ваших ресторанах такого не подают?
  
  - Нет, что ты. Такой можно поесть только у тебя.
  
  - Так приходи почаще, только позвони и я сразу приготовлю тебе и рассольник, и борщ и все, что ты пожелаешь, сынок.
  
  - Мама, зачем ты отца отпустила к этой докторше?
  
  - Я его не отпускала, но и не держала, он сам решил. Коля, мы давно разошлись, сразу, как только он в тюрьму сел. В таких случаях жена подает на развод, а вот у нас все не как у нормальных людей, он развелся со мной.
  
  - Вот это ты правильно сказала, " у нас все как у ненормальных". Другие отцы сидят дома и ждут рождения своего внука, а мой отец уехал со своей женщиной ждать появления ее внука. Скажи, не обидно?
  
  - Коля, я не заводила этот разговор, но ты сам от нас отошел. Окружил себя прислугой и охраной, к тебе нельзя просто так прийти и просто по-домашнему поговорить. Ты все время отмахиваешься, - нет времени, потом.
  
  А когда наступит это "потом" никто не знает.
  
  - Мы с отцом почти каждый день на работе разговаривали, а ты зачем-то уволилась. Тебя же не заставляли работать, как в прежние времена. Сидела бы тихо при какой-нибудь должности, я бы тебе и оклад положил и отец был бы рядом с тобой, под присмотром.
  
  - Коля, я тебя прошу, не трогай ты Федьку, у него своя жизнь.
  
  - Да не трогаю я его, но иногда его поведение мешает мне. Вот скажи, зачем он ездит к какому-то старику, спаивает его, а тот потом несет всякую околесицу?
  
  - Ты же знаешь, я не могу ничего сделать с ним.
  
  У Николая зазвенел телефон. Он молча его открыл и выслушав сообщение, не доев рассольник, побежал к выходу, на ходу сообщив Евдокии:
  
  - Все, мать, у тебя вот-вот появится внук.
  
  Евдокия всплеснула руками и тоже хотела поехать с сыном.
  
  - Ты куда, мать, собираешься?
  
  - С тобой, в больницу.
  
  - Какая больница? Она дома рожает.
  
  - Так я могу и туда с тобой поехать.
  
  - Сиди дома, когда придет время, тогда и увидишь внука.
  
  Тон сына резко изменился - стал сухим и категоричным. Евдокия только голову опустила и ушла в кухню.
  
  ***
  
  А в это время мужчина и женщина быстро шли по огромной территории больницы, постоянно останавливаясь и оглядываясь.
  
  - Федя, у кого спросить? Никто не говорит по-русски.
  
  - Аринка, ты меня все время одергиваешь. Я бы уже спросил, но ты мне не даешь этого сделать.
  
  - Еще говорят, Израиль маленькая страна, смотри, какая территория этой больницы - целый город здесь - магазины разные и кафе, вот только отдельного роддома построить не удосужились. Почему Илью вдруг срочно вызвали в армию, что-то меня беспокоит эта срочность.
  
  - Не волнуйся, все будет хорошо. У него работа такая, служить в армии, защищать страну.
  
  - Но он же не один такой на весь Израиль, что в тот момент, когда жена рожает, именно его должны вызвать на работу.
  
  - Он офицер, и под его командой подчиненные, которые его понимает лучше, чем кого бы то ни было. Это армия.
  
  В это время к ним навстречу шли два человека, которые оживленно разговаривали по-русски.
  
  К ним и обратился Федор. Узнав, как пройти в родильное отделение, они с Ариной поспешили туда.
  
  Но в отделение их не пропустили. Велели ждать.
  
  -Вот видишь, Арина, зря мы так спешили. Какая разница, где ждать.
  
  Они снова вышли на улицу и стали нервно прохаживаться по тенистой аллее.
  
  - Федя, я всегда говорила, лучше рожать мальчиков.
  
  - Раньше ты говорила - девочки лучше, они ближе к родителям, - перебил ее Федор.
  
  - Так это было раньше. Вот смотри, где родители Илюши? Небось сидят дома и не переживают.
  
  - Откуда ты знаешь? У них сейчас тройное переживание - за сына, и за невестку и за внука, который вот-вот родится. Сын там рискует жизнью ради будущего своего ребенка...
  
  - А за Таню не нужно переживать?
  
  - Нужно, конечно.
  
  Наконец из родильного отделения вышли врачи и сообщили, что роды были удачные, без всяких осложнений и скоро Таню переведут в послеродовое отделение.
  
  - Вот видишь, а ты боялась. Таня сильная женщина.
  
  - Ничего вы, мужики, не понимаете.
  
  - Наверно ты права.
  
  - Я слушаю, - Федор откликнулся на телефонный звонок.
  
  - Илья погиб.
  
  Федор выскочил на улицу:
  
  - Боря, я не понимаю, что ты говоришь, - но в телефоне были только короткие гудки отбоя.
  
  Глава 22
  В аэропорту на выходе пассажиров обычная суматоха, большинство оказываются в объятиях встречающих. Слышны радостные приветственные возгласы и первые вопросы: как там было, кого видели... Только одна небольшая группа только что прибывших никого не ожидала увидеть, направляясь к выходу. Впереди шла молодая женщина с совсем маленьким ребенком на руках, ее поддерживала под локоть дама постарше, ее мать, а позади катил тележку с чемоданами мужчина. Женщина обернулась к мужчине и попросила:
  
  - Федя, мы здесь постоим, а ты выйди поймай такси. Холодно у нас, боюсь, не заболел бы Илюша
  
  Федор уже остановил тележку, но тут они услышали:
  
  - Федор Петрович, Арина Павловна, Таня, я вас давно уже жду. Почти все с этого рейса уже прошли, а вас все нет. Хотел уже звонить Николаю Федоровичу.
  
  - Откуда узнал, что мы прилетаем сегодня? - Спросил Федор, не выказав при этом радость от встречи.
  
  - Сын ваш приказал ехать встречать вас.
  
  - А он откуда узнал?
  
  - Вот этого я не знаю, сами спросите. Он все про всех всегда знает, а мне не хочется терять работу.
  
  - Понятно, прости. Где оставил машину?
  
  - Идемте, она прямо у выхода. Уже успел с таксистами поругаться и штраф заплатить.
  
  - Пострел везде поспел, - пробурчал Федор.
  
  Они очень удивились, когда увидели на заднем сиденье кресло для перевозки младенцев.
  
  - Как узнал, что мы с ребенком? - Не унимался Федор.
  
  - Ничего я не узнавал, Николай Федорович приказал - я выполнил.
  
  - Счастливый ты человек, Андрей, сказали - сделал и голова не болит ни о чем.
  
  - Обижаете, Федор Петрович, болит, очень болит. Иногда жена просит сводить в кино, или на выходные куда- нибудь смотаться, я уже согласен, все приготовил, а здесь звонок с работы и все планы рушатся в тартарары. Жена ворчит, говорит чтобы работу менял, но где еще можно столько заработать. Вон, таксисты целый день стоят, ловят пассажиров, а как поймают, то часто бывают и не рады, те, в наши-то времена, все на счетчик смотрят, боятся лишнюю копейку переплатить.
  
  - Зато ни перед кем спину не гнут.
  
  - Еще как гнут! Поговорите с ними, много интересного узнаете.
  
  Когда вошли в квартиру, с удивлением увидели детскую кроватку и прогулочную коляску. На столе аккуратной стопкой лежала новая одежда для малыша. Холодильник тоже был полон продуктов, в том числе и для новорожденного.
  
  - Ты постарался? - спросил Федор у Андрея.
  
  - Нет, не я, но если бы мне приказали, выполнил бы, не сомневайтесь.
  
  - Я не сомневаюсь, - потом Федор повернулся к женщинам, - вы здесь распоряжайтесь, а мне нужно съездить в одно место.
  
  Андрей привез Федора на ипподром. В своем кабинете Федор убедился, что со времени его отъезда здесь никого не было. Везде лежал толстый слой пыли и воздух был спертый.
  
  Первым делом он открыл окна, после этого, смахнув рукавом пыль со стола, сел и набрал номер телефона сына. К его удивлению, тот откликнулся сразу, даже без секретарши.
  
  - Здравствуй папа, я ждал твоего звонка.
  
  - Чего вдруг решил ждать, неужели соскучился?
  
  - Скучать мне не приходится, все дела.
  
  - Это я понимаю - дела. И не только свои, но и в чужие лезешь, даже если тебя не просят.
  
  - Какие это чужие, это все наши, семейные, или ты решил, мы уже не семья?
  
  - Коля, слушай меня внимательно. Два раза я повторять не люблю: я твой отец, а ты мой сын, что бы не случилось, но у каждого из нас есть своя личная жизнь, куда доступа никому не должно быть.
  
  - Я думал ты меня поблагодаришь, а ты вон как.
  
  - Я сегодня же сменю замок и , надеюсь, у тебя не появится дубликат ключа. Впрочем, твоим архаровцам любой замок - не преграда.
  
  - Тебе виднее, это ты был долгое время с такими в одной компании.
  
  - Может и так, - Федор не на шутку рассердился, и Коля это почувствовал, поэтому примирительным тоном сообщил:
  
  - Папа, если тебя это заинтересует, то у тебя родился твой родной внук, Артем.
  
  - Вот с этого и надо было начинать. Сынок, я тебя поздравляю, я очень рад за тебя и твою жену. Когда наконец-то мы сможем познакомиться с внуком и невесткой?
  
  - С внуком очень скоро, думаю, на этой неделе, а вот с его матерью - не знаю. У нее послеродовой психоз и к ней никого не подпускают. Она не хочет видеть ни сына, ни меня. Точнее, она ничего не понимает, она не в себе.
  
  - Что говорят врачи?
  
  - Что они могут сказать? Ничего не говорят. Нужно ждать.
  
  - Сколько ждать?
  
  - Тоже ничего не говорят, я ее скоро отправлю на лечение в Швейцарию, может там вылечат. Не доверяю я нашим врачам, наша психиатрия только способна залечивать так, что человек превращается в овощ или в марионетку, потянешь за веревочку, больной кивнет головой, потянешь за вторую - шагнет или помашет ручкой.
  
  - А как ты будешь справляться один? Наймешь сиделку для сына?
  
  - Не доверяю я чужим, хочу маму просить ко мне переехать- хватит ей полы в кабинетах мыть, пусть отдохнет.
  
  - Но с младенцем не сильно-то отдохнешь.. Впрочем, это ваше дело. Мне очень жаль мать моего внука, сын, поверь.
  
  - Верю, но сейчас мне нужно бежать. Совсем забыл: с приездом , папа. Надеюсь, у Тани все в дальнейшем будет благополучно.
  
  На этом они расстались, но Федор все равно купил новый замок и сменил старый на новый, в Танину квартиру. Он твердо решил, отойти от той семьи и только навещать их по приглашению и по праздникам, а с Ариной он может встречаться и вне дома, а там может и в самом деле перебраться со временем в квартиру Евдокии или уехать жить за город в свой дом.
  
  Глава 22
  - Кто их разберет на кого они похожи,- проворчал Федор, внимательно разглядывая малыша,- но не наша порода.
  
  Потом махнул рукой и отошел от кроватки.
  
  - Ну что, мать, будешь помогать сыну растить нашего внука? - Спросил он.
  
  - А куда деться? Буду.
  
  - Колька, скажи, на кой тебе такие хоромы? Что в них делаешь? И, вообще, знаешь ли сам где какая комната у тебя?
  
  - Честно, папа, не все знаю, да и времени нет, - засмеялся Николай, - но положение обязывает. Не мог же мой дом быть меньше, чем у соседей.
  
  - Вот как, оказывается, нужно жить, главное - соседей умыть.
  
  - И это правда. А тебе не нравится, как я живу?
  
  - Не знаю, но мне хотелось, чтобы ты был проще, что ли.
  
  - Вот таким, как вы с мамой? Жили - не тужили, пресмыкались перед Трифоном... Так?
  
  Они прошли в большую комнату. В одну из стен был встроен натуральный камин, против которого стоял маленький столик с красивой коробкой сигар, пепельницей и прочими приспособлениями и два больших кресла, в которых, как подумал Федор, и утонуть можно.
  
  -У тебя здесь центральное отопление, зачем дрова жечь?
  
  - Люблю иногда посидеть здесь, выкурить сигару и подумать над своими делами.
  
  - Барчук ты, Колька.
  
  - Красиво жить не запретишь, вот только не каждый сможет этого достичь.
  
  - А ты достиг?
  
  - Нет, конечно. Предела возможностей для умных людей нет. Я еще в пути.
  
  - И когда будет виден конец этой дороги?
  
  - Я же ответил - никогда. Папа, я о другом. Ты не стесняйся, если что нужно твоей другой семье, только скажи, всегда буду рад помочь.
  
  - Я говорил тебе - забудь про ту семью, они сами справятся. Когда снова пригласишь меня? - Перевел разговор на другую тему Федор.
  
  - Когда захочешь, тогда и приезжай, для тебя двери этого дома всегда открыты, тем более, мама будет здесь жить. Вот только не привози свою подругу.
  
  - Сказал же, не вспоминай ту семью, они чужие люди для тебя. Точка.
  
  Федор покинул этот дом не в самом хорошем настроении. Он еще не знал, что больше никогда не придет сюда, никогда не увидит внука, жену и сына, но это будет позже.
  
  ***
  
  Федор и Арина любили прогуливаться по набережной, шли не торопясь, Арина рассказывала про своего внука, однажды спросила про Артема, но Федор ее довольно грубо прервал, сказал, как и Николаю, что это разные семьи и знаться им совсем необязательно, у Артема будет другая жизнь и пересекаться этим мальчикам вряд ли придется, разве что на его, Федора, похоронах.
  
  Но в этот раз они не прогуливались, а спешили в аптеку, Илюша приболел и нужно было купить лекарства.
  
  Вдруг возле них, резко взвизгнув тормозами, остановилась машина, из окна которой молодой человек торопливо и беспокойно позвал:
  
  - Дядя Федя, садитесь в машину.
  
  Федор удивился, его уже давно никто так не называл. Он посмотрел на водителя и сразу его узнал.
  
  - Ленька, ты ли это?
  
  - Я, я, прошу вас, дядя Федя, садитесь быстрее в машину.
  
  - Где ты пропадал, Ленька? Я же тебя искал, у всех спрашивал, но никто не знал где ты и что с тобой.
  
  - Все всё знали. Не хотели вам говорить. Но я прошу, дядя Федя, садитесь в машину, я все расскажу. Только быстрее.
  
  - Ты кого-то боишься? - Федор еще стоял у обочины и не спешил залезать в машину.
  
  - Федя, поезжай со своим знакомым, а я сама куплю лекарства, только как освободишься, обязательно мне позвони, что-то неспокойно мне.
  
  - Позвоню, - буркнул Федор.
  
  Не любил он такие просьбы, хотя в душе понимал Арину, да и сам был взволнован этой неожиданной встречей, и тем как она произошла. Чувствовал, его спокойной жизни пришел конец.
  
  А если бы знал, что его ждет, то бежал бы как можно дальше от этой машины и от встречи с Ленькой.
  
  Глава 23
  Как только Федор сел в машину, Ленька нажал на газ и машина рванула вперёд.
  
  - Леня, может ответишь, где ты пропадал. Если знал, что я вернулся, почему не искал встречи со мной?
  
  - Не искал, потому что мне запретили и в случае чего, пригрозили.
  
  - Кто?
  
  - А то вы не догадываетесь. Конечно ваш сын.
  
  - Но Колька мой сын, а не я - его, поэтому мне решать с кем встречаться. Не так ли?
  
  - Может так, а может и не так.
  
  - Это как понимать?
  
  - Скоро все узнаете.
  
  Федор замолчал, не нарушал тишину и Леня, только звук мотора был слышен.
  
  Вскоре Федор заметил, что они часто пересекают одни и те же улицы. Леня едет прямо, вдруг резко сворачивает, а потом снова выезжает на ту же улицу.
  
  - Леня, ты чего или кого боишься?
  
  - Все скоро узнаете.
  
  - Чем ты занимаешься, где работаешь?
  
  - У меня бизнес.
  
  - Все бизнесмены, как я посмотрю. И чем ты зарабатываешь себе на хлеб?
  
  - Устраиваю развлечения для богачей, вроде вашего сына.
  
  - Хорошее это дело, наверно много нужно выдумки, чтобы эти богатенькие да избалованные остались довольны и тебя снова пригласили.
  
  Леня только хмыкнул, но ничего не ответил. Они выехали на окраину города, здесь строился большой микрорайон, но пока он был оторван от центра и поэтому сюда редко заезжали те, кто не жил здесь, но зато пока можно было купить квартиру относительно дешево. Федор вообще здесь был в первый раз.
  
  - Далеко ты забрался, нечего сказать, - не преминул заметить Федор.
  
  - Если бы можно было дальше, то уехал бы, но боюсь, нас везде найдут.
  
  Федор услышал это "нас" и насторожился. Он понял, что его спокойная жизнь закончится, если он влезет в проблемы Лени, но и отказать ему он не сможет. В этом был убежден.
  
  Наконец Леня затормозил, они вышли из машины и молодой человек повел Федора к дальнему дому.
  
  - Почему нельзя было остановиться возле этого, нужного нам, дома?
  
  - Дядя Федя, я вас очень прошу, ничего не спрашивайте, скоро все узнаете.
  
  Они поднялись в лифте на шестой этаж. Леонид открыл своим ключом дверь.
  
  В квартире было пусто, точнее, она была почти пустой, только в комнате сиротливо стояла раскладушка, но и на ней ничего не было.
  
  Федор подошел к окну, но Леня попросил его отойти в глубь квартиры.
  
  - Леня, если ты мне сейчас ничего не расскажешь, я уйду, - терпению Федора пришел конец.
  
  Леня подошел к туалету, постучал в дверь и тихо сказал:
  
  - Выходи.
  
  - Я боюсь, - Федор услышал знакомый женский голос.
  
  - Раньше нужно было бояться, а сейчас это единственный выход. Если он нам не поможет, никто нам не поможет. Выходи.
  
  Из туалета робко вышла молодая женщина, в которой, несмотря на перемены во внешности далеко не в лучшую сторону, Федор сразу узнал Лизу, подругу Пулеметчика.
  
  Она вдруг подбежала к Федору и упала перед ним на колени:
  
  - Помогите. Спасите меня, верните мне моего ребенка, умоляю вас.
  
  Федор склонился над женщиной, помог ей подняться, а потом задал сразу несколько вопросов:
  
  - Что случилось? Чем я могу помочь? Куда пропал Пулеметчик?
  
  Лиза не могла говорить, она постоянно всхлипывала и прижималась все теснее к груди своего, как она надеялась, спасителя.
  
  - Лиза, соберись и все расскажи дяде Феде. Я тебе говорил, только он сможет нам помочь.
  
  Молодая женщина подняла голову, внимательно посмотрела в глаза Федора и спросила:
  
  - Вы в самом деле ничего не знаете?
  
  - Что я должен знать?
  
  - У вашего сына, Николая, появился ребенок. Это знаете?
  
  - Это знаю.
  
  Так это не его ребенок и не ваш внук, это мой ребенок от Кости.
  
  Конечно Федор что-то в этом роде ожидал услышать, но все равно был ошеломлен этой новостью.
  
  - Где Пулеметчик? - Снова спросил Федор
  
  - Я не знаю, но думаю, его убили.
  
  - Лиза, ты можешь рассказать все по порядку, - вмешался Леонид.
  
  Лиза немного успокоилась, Леня принес ей воду и она начала свой рассказ:
  
  - После того, как вы уехали, я почувствовала, что нашему счастью пришел конец. Я так и сказала Косте, но он только засмеялся, глупенький. А женскому чутью нужно верить.
  
  Я вас сразу узнала и Колю вспомнила. Я знала, он далеко не последний человек в городе и стоит ему только захотеть, от нас с Костей даже мокрого места не останется. А еще я вспомнила, как Коля посмотрел на меня, это было давно, но взгляд его я помнила всегда и старалась быть от него как можно дальше. Не получилось.
  
  Все началось с него и закончится, наверно им, вашим сыном.
  
  И зачем мама попросила его проводить меня из школы, - вдруг вспомнила Лиза.
  
  - Ты так никогда не закончишь свой рассказ, так и не начав, - поторопил женщину Леонид.
  
  - Ты меня не торопи, потому что ты тоже виноват.
  
  - Может и виноват, вот только сделать ничего не мог.
  
  - Конечно не мог, потому, что струсил, а обещал нас защищать. "Я ваша крыша, если что, любого смогу поставить на место". Вот и поставил, пустобрех.
  
  Леонид опустил голову, возразить ему было нечего, вот только Федор пока ничего не понимал.
  
  - Давайте так, вы свои отношения будете выяснять без меня, а я хочу узнать всю историю и если смогу помочь, то помогу, так как уже понял - здесь замешан Колька.
  
  - Замешан, - Ленька усмехнулся, - он главный злодей, все из-за него, сволочи.
  
  - Я вам сейчас все расскажу, мне нечего стесняться. У каждого своя жизнь, - взяла себя в руки Лиза.
  
  Мама моя вышла очередной раз замуж, но новый мой отчим не захотел меня взять к себе домой, вот мама и выбрала его, а меня отдала в интернат, точнее в детский дом, там я встретила Леньку.
  
  Красивый Ленька был, он и сейчас очень даже ничего, только сволочь безграничная. Влюбилась я в него без памяти, все для него готова была сделать и из армии его ждала.
  
  - Это еще нужно доказать, - Ленька явно не хотел быть крайним и искал оправдание.
  
  - Пришел он из армии, - Лиза не обратила внимания на его реплику и продолжила, - и сразу поделился своими планами на будущее, стать сутенером, а я буду ему помогать, отвозить девчонок по адресам и забирать их после работы, девочек мы знали, в основном это были те, с которыми мы учились в одном интернате.
  
  Дело у нас пошло хорошо, все были довольны.
  
  - Так вот каким ты бизнесом занимаешься, поэтому и не хотел мне рассказывать. Поэтому и ходишь в узеньких брючках, да в кожаном пиджачке, - Федор был возмущен и подался к выходу.
  
  - Подождите, не уходите, дослушайте, - взмолилась Лиза, вы самого главного не знаете.
  
  Конечно Ленька гад, но есть гады и похуже.
  
  Очередной раз я отвезла девочек по одному адресу, а там мне начали предлагать большие деньги, чтобы я осталась, но я не соглашалась ни за что, тогда клиент позвонил Леньке и предложил такую сумму, что у Ленечки дыхание перехватило. В общем, осталась я.
  
  А потом началось, если предлагали большие деньги, он меня заставлял работать.
  
  Вот и в то утро он меня хотел уговорить ехать по одному адресу, но я сказала вот туда я точно не поеду, это был заказ вашего сына.
  
  А Ленька, когда у него закончились аргументы, ударил меня и здесь откуда-то появился Костя. Вот так закончилась моя работа с Леонидом.
  
  Мы скрывались в вашем доме, как же я была счастлива, но появились вы и счастье мое закончилось.
  
  Я очень устала, давайте немного отдохнем, - предложила Лиза.
  
  Федор согласился, ему было очень тяжело слушать эту историю, в которой замешаны очень многие его близкие люди и он тоже понимал, что поневоле, но и он виноват во всем, что случилось с этой женщиной.
  
  - Я сейчас съезжу за пиццей, - предложил Ленька и не дождавшись ответа выскользнул за дверь, а Лиза легла на раскладушку и закрыла глаза. Федор понимал - рассказ ей дается нелегко.
  
  Глава 24
  Федор подошел к окну, в стекло безуспешно билась муха. Вот так, наверное, и этой, совсем еще девчонке, никогда не удастся вырваться из того ужаса, в котором она живет. Если замешан в этой истории Колька, - думал Федор, -то я должен, нет, обязан, помочь. Да и Колька не такая уж сволочь, все-таки наш сын, а мы всегда старались жить по совести, простых людей не обижать.
  
  Он снова посмотрел на раскладушку. Лиза продолжала лежать с закрытыми глазами. У него на мгновение промелькнула мысль, - зачем мне это нужно, может и в самом деле не влезать в это дело. Вот и Дуся всем сердцем привязалась к малышу, а что он не Колькин, так в чем здесь беда? - Будет наш. А Артемке будет в доме Кольки намного лучше, чем жить с проституткой-матерью, а такие долго не живут. Вот и повторит сын судьбу матери - сначала детский дом, прямым путем в уголовный мир, с которым Конюх был знаком не понаслышке.
  
  Как мне жить с таким грузом?- Продолжал мысленно рассуждать Федор.
  
  Видимо во сне, хотя какой здесь может быть сон, Лиза всхлипнула, и сердце Федора пронзила резкая боль.
  
  - Так можно и инфаркт заработать, а мне нужно разобраться во всей этой истории,- Федор заметил, что говорит вслух,- разговариваю сам с собой, раньше за собой этого не замечал, наверно старею.
  
  Вернулся Ленька с двумя коробками с пиццы. Федор посмотрел на него и подумал, - а он зачем вмешался в эту историю? Любви здесь нет, если бы любил, ни за какие блага, а тем более - деньги, не отдавал свою женщину во временное пользование. Федор сплюнул, -во выразился, так выразился - "пользование" Тогда зачем и как? Все, хватит думать, скоро все прояснится и станет на свои места.
  
  - Лиза, хватит слезы наматывать на рукав, не в таких переделках бывали, но выплыли, и сейчас все образуется. Иди умойся, будем пиццу есть. Ты все расскажешь, а дядя Федор нам поможет. Ты знаешь, какой он крутой? Я встречал его сокамерников, так они с уважением говорили, что Конюх всегда за справедливость и любому может глотку порвать, - Ленька как-то подбоченился, как будто про себя говорил, а не про Федора.
  
  - Успокойся, Леня. Я никогда не ходил в авторитетах, а свои фантазии оставь при себе, - Федор не любил вспоминать свое недалекое тюремное прошлое.
  
  Лиза встала и пошла умыться, а Ленька сказал:
  
  - Дядя Федор, подбодрить надо ее.
  
  - Ничего не надо. Если сочту нужным и смогу, то помогу, но все это мне не нравится.
  
  - Так кому это может нравиться?
  
  - Тебе.
  
  - Мне!? С чего вы взяли?
  
  - Вижу - весь светишься, вот только по какой причине, никак не могу понять.
  
  - Леня хороший, а может и любит меня чуть-чуть, вот столечко, - Лиза, вышедшая из ванной, показала кончик мизинца.
  
  Совсем еще глупая, - подумал Федор, но вслух не сказал ничего.
  
  Лиза всего один раз откусила от куска пиццы, есть она не могла, и поэтому продолжила свою историю, но самое удивительное, именно с того места, на чем остановилась.
  
  - Через пару дней после того, как вы у нас побывали, Костя не пришел ночевать. Я не беспокоилась - такое уже бывало не раз. Как-то я у него спросила, почему он не ночевал - он просто отмахнулся, мол - дела. А позже предупредил, чтобы больше не спрашивала, у него есть своя жизнь.
  
  Я не обиделась, я давно уже перестала обижаться, даже когда меня Ленька продавал клиентам, а потом избивал, обвиняя в измене, я и тогда не обижалась, только старалась, чтобы он меня не сильно побил. А Костя за всю нашу короткую жизнь даже не обругал ни разу, жалел он меня, а я его любила.
  
  Федор понял, Пулеметчик был завязан с уголовниками, а работа на товарной станции, наверно, тоже была работой на своих. Там очень много чего можно узнать о передвижении грузов, а может где-то и подстраховать, но он снова сосредоточился на рассказе Лизы.
  
  - Два дня его не было, я начала уже волноваться, думала, что мне делать, если завтра и послезавтра не придет, и не позвонит. Сколько мне его ждать придется?
  
  Я только знала одно - буду ждать. Дура я. Если бы сейчас мне сказали, нужно ждать год-два, да сколько угодно, то я бы ждала. Честное слово, - совсем по-детски добавила она.
  
  - Но он не пришел. Вместо него приехали на черной огромной машине три здоровенных мужика и приказали мне так вежливо, но решительно, собираться и ехать с ними.
  
  Я подумала, что Костя попал в нехорошую историю, наверное снова посадят его. Но зачем за мной приехали? Да и не были они похожи на полицию, а потом пришла мысль, это, видимо, дружки Костика и сейчас меня отвезут к нему. Как только подумала об этом, сразу быстро собралась. Всю дорогу думала, какое новое место нашел Костя для нас.
  
  Окна в машине были зашторены, поэтому я не видела, куда меня привезли, а когда вышла из машины, то увидела огромный дом, а вокруг - сплошной забор.
  
  Меня провели в дом, предложили сесть в кресло и оставили одну.
  
  Вот так сижу я, как дура, жду своего Костю, но в комнату вошел не Костя, а ваш сын, Коля. Я его сразу узнала, он мне часто снился, я его почему-то боялась. А вот почему, не знаю, он же мне ничего плохого не сделал, да и времени много прошло с того дня, когда мы с ним в последний раз виделись. Но тот взгляд, когда я сказала, что мама мне запретила с ним водиться, запомнился и пугал меня все время.
  
  - Здравствуй, Лиза, вот мы и встретились. Я за тобой давно следил, все думал, -такая хорошая семья, такая скромная девочка и вдруг подалась в проститутки. Хотел тебя заказать, да чего-то не получилось, хозяину твоему пришлось заплатить приличную неустойку.
  
  - Падла он, - Ленька аж заскрипел зубами, вспомнил сколько ему пришлось вынуть да отдать.
  
  Но ни Лиза, ни Федор не обратили внимания на Леньку, а женщина продолжила:
  
  - Коля, зачем ты меня привез к себе? - Спросила я, - Поиздеваться? Зачем я тебе? Да, я жалкая проститутка, шлюха подзаборная, но тебе я зачем нужна?
  
  - Воспоминания детства, да и жалко мне тебя и еще хотел спросить у твоей мамочки, кто грязный извращенец? Она и ее дочь, как правильно ты сказала, две шлюхи, или я, уважаемый всеми человек?
  
  Мы, Коля, грязные шлюхи. Ты это хотел услышать? Так услышал. А сейчас отпусти меня и провожать не нужно, я сама доберусь до дома.
  
  - Это до какого такого дома?
  
  - До своего.
  
  - Нет у тебя дома, живешь ты в доме моего отца. Нет у тебя ничего, ни-че-го, поняла?
  
  - Поняла, Коля, так я может на вокзал пойду, может Костю найду.
  
  - Нет твоего Кости, убили его. Не веришь, так могу отвезти.
  
  - Ты убил?
  
  - Я уважаемый человек и никого не убиваю, тем более, такою мразь, как уголовник Пулеметчик.
  
  Я вскочила на ноги и бросилась на Колю, но он не ударил, просто толкнул, но этого хватило - я села на пол.
  
  - Лиза, - вдруг его тон изменился, - оставайся со мной.
  
  Я растерялась, это потом, позже, я уже ничему не удивлялась, а тогда еще не знала, чего ждать от этого страшного человека в ту или иную минуту, я и сейчас - не знаю.
  
  - Коля, зачем я тебе, грязная вонючая проститутка? Тем более, я ребенка жду.
  
  После этих слов, Коля подскочил ко мне, нежно поднял с пола, усадил на стул, налил воду в бокал:
  
  - Лиза, это правда?
  
  - Зачем мне врать.
  
  - Так это здорово, оставайся со мной, и ребенок будет наш. Никто не узнает от кого он.
  
  Я осталась, у меня не было другого выхода, но очень скоро пожалела. По ночам он мучил меня вопросами, с кем я была, когда и все такое. Мне не хотелось об этом говорить, тогда он меня бил - так бережно бил, но больно очень. На следующий день он дарил мне подарки, дорогие подарки - украшения, модную, из самых дорогих магазинов, одежду, но после этого, ночью снова начиналось - требовал, чтобы я говорила, как я его люблю или вспоминала своих клиентов.
  
  - Ленька, а вы не братья случайно? - Вдруг спросила Лиза, - Федор, ваш Ленька тоже любил мои рассказы про клиентов, и тоже потом меня избивал, вот только не бережно, а как придется.
  
  - Если я такой плохой, так почему мне позвонила и просила о помощи? - Леонид был очень уязвлен этим признанием Лизы .
  
  - Не к кому было, это - от отчаянья.
  
  Федор продолжал молчать, в душе у него все кипело, но сдерживался, только один вопрос мучил его, почему Ленька в это дело влез.
  
  - Вот так пришло время рожать, меня поместили в одноместную палату, за мной ухаживали, как за королевой, но я знала, что вернусь я из больницы в ад, который я уже выдержать не смогу. Самое страшное - это на всю жизнь.
  
  Поэтому и сбежала вместе с сыном, но меня быстро поймали. Сына отобрали, а меня в психушку, из которой, я поняла, выхода у меня не будет, вот и изловчилась позвонить Леньке, больше я никого не знала.
  
  Он молодец, вытащил меня, спас, вот только по какой причине- не знаю.
  
  - Леонид, в самом деле, я тоже думаю, зачем тебе все это нужно? - задал Федор, мучивший его вопрос.
  
  - Хотите знать, почему? - Ленька был не на шутку взбешен, он ожидал благодарности, а здесь раскрывают его сущность, - ненавижу вас, всю вашу семью ненавижу, за то, что убили маму, за мое детство, в котором меня часто называли байстрюком, только тетя Дуся меня жалела, но я ее больше всех ненавижу. Нет, все-таки Кольку, сильнее.
  
  - Лиза, я постараюсь как-нибудь помочь, а сейчас мне нужно уйти, не могу с Леней находиться в одной квартире, хотя, может, он в чем-то и прав.
  
  Глава 25
  Федор вышел из подъезда, осмотрелся и ничего приметного не вспомнил, поэтому пошел искать дорогу наугад и, конечно, заблудился.
  Он шел и чертыхался, залез в какую-то грязь, что настроения не улучшило.
  
  Ни одного прохожего он не встретил. Начало темнеть, уличного освещения в этом районе еще не было и неизвестно будет ли оно вообще.
  
  Он так увлекся поиском выхода из этого и густонаселенного и в то же время пустынного района, что не сразу услышал звонок. Федор так и не привык к тому, что у него в кармане есть телефон, и звонки его почему-то всегда раздражали. Но в этот раз он обрадовался, вынул аппарат из кармана, но когда неловко начал его открывать, уронил на землю и, естественно, в грязь. Он начал его вытирать, а телефон продолжал подавать сигналы, но когда Федор очистил его, телефон замолчал. Он увидел, что звонил старший сын, так он решил его для себя называть.
  
  - Только его мне не хватало, - проворчал Федор, - вот с ним точно сейчас разговаривать не хочу.
  
  Но телефон снова зазвонил.
  
  - Ты что наделал, сукин сын,- громко на всю улицу крикнул в телефон Федор.
  
  - Папа, ты чего кричишь? И вообще назвав меня сукиным сыном, ты себя вместе с мамой имеешь в виду?
  
  - Мы нормальные родители, и думали, что воспитали хорошего человека, а он вон что надумал - сына у матери отобрал.
  
  - Это ты о чем?
  
  - Все о том же. Ты зачем Лизу сдал в психбольницу?
  
  - Ах, ты об этом. Так она в самом деле сумасшедшая, тебе любой доктор скажет, но ты откуда это все знаешь?
  
  - Только что с ней говорил.
  
  - Ты был в больнице?
  
  - Зачем в больнице, она удрала из нее и позвонила мне.
  
  - Откуда она могла знать твой номер телефона, если ты сам никак не можешь его запомнить?
  
  - Не знаю откуда узнала, но позвонила.
  
  - Отец, - Николай так называл Федора, когда был крайне им недоволен, - что-то ты темнишь. Зря ты это делаешь, я все равно все узнаю, только мне это будет стоить немного дороже, я не о деньгах говорю. Деньги что? Так , расходный материал- там потратил в другом месте заработал.
  
  - Вот я и смотрю , что ради них ты готов ходить по трупам.
  
  - Это по каким еще трупам я хожу?
  
  - Не хочу об этом говорить.
  
  - Это почему же? Скажи.
  
  - Гордеича не ты погубил?
  
  - Конечно нет, он умер естественной смертью. Был старый больной человек, вот и пришел его черед, все мы смертны.
  
  - Колька, ты лучше скажи, как мне выбраться отсюда.
  
  - Где ты сейчас находишься?
  
  - А я откуда знаю, в новом районе.
  
  - А по какой причине тебя туда занесло?
  
  - Это не твое дело.
  
  - Не мое, так не мое, сейчас тебе позвонит Андрей, и вы с ним договоритесь. Думаю, он знает как тебя найти по телефону. Папа, я звоню тебе, чтобы сказать- я улетаю прямо сейчас по делам в Германию, так может ты переберешься ко мне, все матери будет веселее, а то она с ума от безделья сходит, ничего не дает делать горничной, норовит сама все делать, а я ее прошу только Артемкой заниматься. Так ей скучно, жалуется, что ребенок очень спокойный, все время спит.
  
  - Никуда я перебираться не собираюсь, думаю нужно тебе с Артемкой что-то решать, или матери его отдать, она не будет с тобой жить, а может выкупить его, дать денег ей и ...- Федор вовремя осекся, но было уже поздно.
  
  - Ты почему вдруг стал что-то недоговаривать?
  
  - Все я договариваю.
  
  - Ладно, сейчас позвонит тебе Андрей и вытащит тебя из этих джунглей, а с Лизой постараюсь договориться.
  
  Андрею не составило большого труда вытащить своего шефа из затруднительного положения.
  
  - Федор Петрович, почему вы мне не позвонили, я бы вас привез сюда, раз была нужда, и забрал бы отсюда. Не доверяете вы мне почему-то.
  
  - Андрей, я уже и себе не доверяю, не понимаю ничего я этой жизни, старый стал.
  
  - Ну не говорите так, вам только и жить сейчас, сын при положении, внук родился. Почему не жить?
  
  Федор только махнул рукой, сел в машину и задремал
  
  Поздно ночью, как узнали жители города из местных новостей, на самой окраине, в новом многообещающем районе, в одной из многоэтажек случился пожар. Причиной тому были два наркомана - молодые мужчина и женщина нанюхались кокаина, а потом закурив, уснули и не проснулись. Сейчас уже ни с кого не взыщешь причиненный ущерб.
  
  Глава 26
  Когда в первый раз Федор увидел телевизор, просто махнул рукой: "Баловство это, делом нужно заниматься, а это только мешает".
  
  Евдокия была настроена так же , поэтому у них дома долго не было телевизора, пока Колька не уговорил их купить эту безделушку.
  
  Федор не читал газет, потому что все там врут, не слушал радио, говорил, что скажет начальство, то они и сообщают. Это не мешало ему почему-то быть в курсе всех самых интересных новостей, но новости о пожаре он не слышал, а может, просто не придал значения - мало ли наркоманов в городе.
  
  Но вот уже два дня Колька в Германии, а эти, он только так их про себя называл, не дают о себе знать. Странно.
  
  Федор вызвал Андрея, и поехал к сыну в дом, навестить внука и заодно узнать, вдруг Колька звонил и что-нибудь сказал матери.
  
  - Колька звонил? - Спросил прямо с порога Федор.
  
  - Зачем ему это надо, он никогда не звонит.
  
  - Все-таки здесь его сын.
  
  - Так бабушка же при нем.
  
  Тогда Федор все рассказал Евдокии
  
  - Если Колька отдаст Артемку, я это не переживу, - подытожила рассказ мужа Евдокия.
  
  - Какой ты видишь выход?
  
  - Вы, мужики, заварили кашу, вам и расхлебывать.
  
  - А ты просто постоишь в сторонке и будешь наблюдать, так что ли?
  
  - А что мне остается делать? Конечно тебе хорошо - поедешь к своей Аринке, там тоже есть ребенок, а у меня есть только, вот он, - она показала пальцем на детскую кроватку, в которой спокойно посапывал носом их внук, Артемка.
  
  - Перестань, не смешивай боб с горохом. Не может один заменить другого, а внука Арины я вижу очень редко. Поэтому и тревожусь я, но выхода не могу найти. Если Лиза докажет, что Артем ее сын, а тем более, если нашего там ничего нет, то любой суд примет сторону матери.
  
  - Как же, как же, а то что она проститутка, прости меня господи, не имеет никакого значения?
  
  - Думаю, никакого.
  
  - Ты думаешь Колька не найдет денег, чтобы подкупить судью?
  
  - Деньги найдет, вот только судью найти будет трудно.
  
  Евдокия тяжело вздохнула, замкнулась в себе, Федор знал, все, больше она не скажет ни слова, поэтому он еще раз взглянул на Артемку и не прощаясь, вышел из дома.
  
  Сидит чертяка на своем месте,- улыбнулся Федор про себя, увидев на скамейке своего друга, старика Никанора.
  
  - Ну-ка, Андрюха, останови машину, нужно мне старика уважить.
  
  Федор подошел к старику и протянул руку, но тот даже глазом не моргнул и протянутую руку просто проигнорировал.
  
  - Ты чего, дед, обиделся?
  
  - Почему, когда ехал сюда, не тормознул, побрезговал, а сейчас вдруг нужда во мне появилась?
  
  - Прав ты как всегда, Никанор, появилась.
  
  - Это какая еще?
  
  - Андрей сходи в машину, принеси нам с дедом выпить, да и закусить не забудь, да чуть не забыл, там и пару пачек сигарет я запас, все неси, разговор нам предстоит не простой.
  
  - Значит все-таки думал обо мне, - Никанор размяк, поднялся и крепко пожал руку Федору.
  
  После того, как Андрей все принес. Федор отослал его к машине, не хотел, чтобы тот услышал их разговор.
  
  Все происходило по одному и тому же сценарию, выпили, закусили, Никанор открыл пачку сигарет и с наслаждением закурил, но вдруг Федор тоже вынул сигарету.
  
  - А это еще что? - Всполошился дед, - с чего это вдруг ты решил закурить?
  
  - Так жизнь такая, что хочется курить, пить и не на что не обращать внимания.
  
  - Рассказывай, я много чего слышал, меня уже нельзя ничем удивить.
  
  Пока Федор рассказывал Никанор несколько раз наливал, глазами показывал на стакан, они без слов выпивали и Федор продолжал свое повествование, при этом крутил в руках сигарету, но не закуривал, как будто взрослый сын первый раз решился перед отцом закурить.
  
  После того, как Федор закончил Никанор вздохнул и признался:
  
  - Удивил старика, удивил донельзя.
  
  - Так что ты мне посоветуешь?
  
  - Ничего, сиди смирно если жить хочешь. Сейчас такие времена ..., - старик махнул рукой.
  
  - Ты это что подумал, Колька мой родной сын.
  
  - Я тебе ничего не сказал, ты просил совет, я дал и все. А сейчас поезжай домой, ты мне ничего не говорил, а я ничего не слышал.
  
  Федор не послушал старого Никанора, и попросил Андрея завести его в то место, где он его когда-то подбирал, то есть на те новостройки, вдруг найду их, а там и все выяснится, но и это у него не получилось, сколько не бродил, но к тому дому, где жили Ленька и Лиза он не вышел.
  
  Тогда у него появилась другая идея.
  
  - Андрей, ты не знаешь, где кучкуются наши проститутки?
  
  - Федор Петрович, зачем вам это нужно? Если вам вдруг это понадобилось, то я вам привезу чистенькую девочку, которыми не брезгуют даже наши власти, а вот об этих, которые у гостиницы, можно любую заразу подцепить.
  
  - Цыц, пацан, ты что еще придумал, мне нужно у них кое-что узнать.
  
  - Не нужно вам у них ничего узнавать, они ничего не скажут.
  
  - Откуда знаешь про что я хочу их спросить?
  
  - Я не знаю, - пошел на попятную Андрей, - но они ни про что не скажут, их дело удовлетворить клиента. Получить деньги и уйти в сторону, они очень напуганы, ходят по лезвию ножа.
  
  - Все равно, отвези. А там уже я сам как -нибудь разберусь.
  
  Андрею ничего не оставалось делать, только выполнять распоряжение шефа.
  
  Еще ночь не вступила в свои права, но жрицы любви, как их высокопарно кто-то назвал, фланировали по тротуару, подходили к останавливающимся машинам, а также к гостям города, предлагали свои услуги.
  
  Федор нерешительно подошел к девушкам, он не знал с чего начать с ними разговор, опыта не было в таких делах.
  
  - Ты чего дед менжуешься, клубнички захотелось, - вдруг обратила на него внимание одна из проституток.
  
  - Вроде того, - ответил Федор и вздохнул облегченно, контакт вроде найден.
  
  - А деньги у деда имеются, платить будешь, или так по любви хочешь проскочить, - после этих слов все женщины громко на всю улицу рассмеялись.
  
  Федор достал кошелек и вынул наугад несколько крупных купюр.
  
  - Так ты серьезный дядя, пошли, - та, которая первая обратила внимание на него взяла Федора под руку.
  
  Он отвел ее за угол и тихо сказал:
  
  - Мне уже поздно такими делами заниматься, но кое-что хочу у тебя спросить:
  
  - Ты знаешь таких Леонида и Лизу?
  
  Девушка посмотрела на него, а потом быстро побежала от него.
  
  Федор понял, все здесь не так просто, и получить информацию ему будет не просто, а у гостиницы точно никто ему ничего не скажет.
  
  Он еще не решил, как нужно действовать дальше, как увидел остановившуюся машину и оттуда выскочила девушка. Она послала воздушный поцелуй клиенту и хотела пойти на свое дежурное место, но ее остановил пожилой мужчина.
  
  - Подожди, родной, у меня сегодня очень удачный день я чувствую, но мне нужно хотя бы передохнуть и покурить.
  
  - Потом отдохнешь. А курить можешь и здесь, - Федор, конечно это был он, вынул кошелек и вынул оттудв все деньги. что у него были, хочешь их получить?
  
  - Что я должна сделать, запомни на групповуху нужно добавить.
  
  - Ты же не знаешь сколь -здесь, усмехнулся Федор, хладнокровия он не терял.
  
  - Так давай посчитаем.
  
  - На считай, он протянул ей деньги, но крепко схватил ее за плечо.
  
  - Что ты хочешь за такие деньжищи? - Спросила она, не досчитав до конца.
  
  - Ты знаешь таких Леонида и Лизу?
  
  - Зачем тебе это?
  
  - Нужно, раз спрашиваю.
  
  - А ты не сболтнешь никому, то о чем я тебе расскажу?
  
  - Обещаю.
  
  - Нет их, и не ищи и ни у кого не спрашивай.
  
  - А подробнее.
  
  - Нет, значит нет, умерли они. По телевизору показывали, вроде они приняли большую дозу, но все знают Лизка и Красавчик не ширялись никогда. И вообще история здесь темная, вдруг Лизка пропадает, потом выныривает, чтобы вместе с Ленечкой уколоться и уйти. Такого не бывает. Даже если бы они захотели поймать кайф, то поймали бы, но не сгорели бы.
  
  Федор отпустил девушку и понял, все были правы кроме него.
  
  Ему бы подумать, но он не выдержал, все-таки сын, и позвонил в Германию.
  
  - Папа, что случилось, - в трубке Федор услышал встревоженный голос сына.
  
  - Ты сволочь этакая, зачем убил Лизу с Леней? _Запомни, я тебя больше покрывать не буду, за все ответишь. И за смерть Катерины тоже, - он еще что-то хотел добавить, но в трубке были слышны только короткие гудки отбоя.
  
  Он посидел немного , щемило сердце, он сжимал свою грудную клетку и разжимал, но боль не утихала. А может я зря Кольке все сказал, сын он мой, конечно же я никуда не пойду и никому не скажу. Вот так всегда у меня, сначала сделаю, а потом думаю, он снова набрал номер Николая, но ему никто не ответил.
  
  На следующий день он пригласил Арину на вечернюю прогулку, они гуляли по набережной, Федора не отпускало его тревожное состояние, он не мог поверить, хотя понимал именно так и случилось, что Колька смог так быстро дать распоряжение убить свою любимую женщину и своего родного, хотя только по отцу, брата.
  
  - Федор, ты всегда не был сильно разговорчивым, но в последнее время все время молчишь. Если что тревожит, то расскажи, - Очень осторожно попросила его Арина.
  
  - Все хорошо. Вот только где-то здесь, - он показал на левую сторону груди. - покалывает.
  
  - С этим не шутят, нужно обратиться к врачу. Пошли домой, я тебя послушаю, а завтра срочно на кардиограмму запишись.
  
  Они повернули к дому, но откуда-то навстречу выскочил мотоцикл, раздалась короткая автоматная очередь и Арина с Федором упали на асфальт.
  
  Сначала прохожие растерялись, но очнувшись, кто-начал звонить в скорую помощь, кто-то в полицию, но врачи скорой помощи смогли только констатировать смерть Арины и Федора, а полиция сколько не искала, так и не смогла найти тот мотоцикл, хотя номера кто-то успел записать
  
  Глава 27
  После похорон Евдокия попросила сына отвезти ее домой.
  
  - Прости сынок, но я очень устала, хочу поехать жить в дом, который купил мой муж Федор.
  
  - Мама, живи со мной, а для Артема найму няню.
  
  - Нет, Коля я в деревню хочу, буду за могилой Федора ухаживать.
  
  - Но он же не жил с тобой последнее время, у него была другая женщина.
  
  - Перед Богом он был моим мужем, им и остался.
  
  - А я, твой сын, или ты забыла?
  
  - Все я помню и все я понимаю, Федор приходил ко мне за день до смерти.
  
  - Так ты думаешь, что это я убил отца?
  
  - Ничего я не думаю, я хочу отдохнуть.
  
  - Мама, мы поймали того кто убил папу, это его шофер. Да, я виноват, не рассмотрел в нем крысу, но кто бы мог подумать на него, такой был преданный.
  
  - Вы его сдали в полицию?
  
  - Что полиция может, сами разобрались.
  
  - Отвези меня в деревню, очень прошу.
  
  Евдокия не надолго пережила своего мужа, но до самой смерти каждый день ходила в церковь и просила у Бога прощение.
  
  Сына и Артема она больше не видела, хотя Коля звонил не единожды
  
  КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"