Аннотация: Что случается, когда двум вампирам нечего делать. Скука может привести к страшным последствиям, особенно когда скучает граф Эдвард Варвик. События в этом рассказе разворачиваются незадолго до "Темной Праги".
Пролог
Every Night & every Morn
Some to Misery are Born.
Every Morn & every Night
Some are Born to sweet delight.
Some are Born to sweet delight,
Some are Born to endless Night.
W. Blake
Когда умрет последний сказочник - умрет и литература. Фантазия будет признана вне закона, а жизнь будет казаться удивительно простой штукой. Но стоит задуматься, только представить и парящие мысли разума, взлетая над бескрайним океаном "понятного", вдруг наткнутся на каменную стену "неразгаданного". Мало кто может преодолеть это препятствие. Мало кто захочет этого. Единицы, кто поверит, заглянет и ужаснется. Уж лучше пусть фантазия писателей порождает удивительных, а порой и страшных существ. И дай вам Бог никогда не встретить задумку автора, гуляющую по улицам без присмотра.
Ночь не всегда следует после дня. Поселившись в душах, она уже не покинет их, закабалив последние человеческие чувства, превращая обыкновенных обывателей в страшных монстров, способных на любые противоправные действия.
Но для некоторых существ подобное поведение вполне естественно.
Глава 1.
Та ночь изменила его до неузнаваемости.
Весь мир приобрел удивительно неприятный
привкус и начал скрипеть на зубах
"Ненаписанное"
Солнце садилось, опускаясь за горизонт и оставляя полыхать кроваво-красный закат. День уступал место ночи. Яркие дневные краски тускнели с наступлением вечера. В старинном английском городе зажигали фонари. Добропорядочные граждане торопились в свои теплые дома, а уличные девки только приступали к работе, требуя деньги с клиентов вперед.
В этот час оживали пабы и дома терпимости. Уставшие трудяги, кому некуда было спешить, шли туда, дабы снять напряжение и обсудить день минувший.
Мистер Ричард Томпсон был отличным семьянином. Он души не чаял в своей молодой жене, четверых сорванцах и красавице-дочурке. Поэтому, мистер Томпсон делал все, чтобы его семья жила не хуже других. Он даже сумел сколотить некоторый капитал и открыть собственный магазинчик неподалеку от дома. Ричард продавал мясо. Раньше он работал мясником на другом конце города у своего тестя, но отец учил его, что в жизни надо всего добиваться самому. Поэтому Томпсон сделал все, чтобы поскорее открыть свое дело. На
это ему понадобилось каких-то 14 лет, зато теперь он мог гордиться собой. А еще отец научил Ричарда экономии. Так что сразу после закрытия магазина, мистер Томпсон шел домой пешком, не тратясь на кэбмэна. Но он и не нуждался в этом. Ему было 33 года, и Ричард еще не успел растолстеть и считал, что прогулки пешком очень полезны для организма. И вот на этот раз, заперев дверь магазина, он запахнул полы плаща, надел шляпу и пошел прямо к дому. Несмотря на то, что на календаре был август, было очень холодно и сыро. Чувствовалось приближение осени.
Путь мистера Томпсона проходил мимо череды пабов, но он никогда не заходил туда, считая, что выпивка превращает воспитанных и благородных людей в грязных свиней, неспособных думать самостоятельно. Томпсон осуждал всех, кто проводил свободное время за бутылочкой виски или бренди и изменял своей жене. Ко всему прочему, он был глубоко верующим человеком. И стремился следовать всем законам Божьим, как бы тяжело это иногда бы не было.
Мистер Томпсон шел, смотря себе под ноги, не слушая болтовни бесстыжих женщин, предлагавших мяснику свое тело. Он размышлял о том, что будет, если слегка понизить цену на говядину. Быть может, тогда продажи повысятся, и Ричард сможет починить прохудившуюся крышу в их доме. Тем более что старший сын скоро должен был пойти в школу, и нужно было приобрести для этого все необходимое.
За своими мыслями мистер Томпсон не заметил, как одна из тех павших женщин, что ждали клиентов на этой улице, вцепилась в его руку.
-- Прошу меня простить, добрый господин, - сладко пропела она, заглядывая ему в глаза. - Я не отниму у тебя много времени. Не мог бы ты помочь мне?
Мистер Томпсон вместо того, чтобы стряхнуть ее руку и отправиться дальше, неожиданно для самого себя развернулся к ней.
-- Конечно, чем я могу помочь вам? - спросил мясник, разглядывая девушку. Она не была похожа на обычную опустившуюся женщину, хотя одета была точь-в-точь как они. И также ярко накрашена. Но что-то в ней было не так. Мужчина отметил, какие красивые вьющиеся каштановые волосы были у незнакомки. А ее яркие зеленые глаза, как у кошки, светились в темноте и с интересом и нескрываемым желанием изучали его. Она выглядела не старше 25 лет, а уж без косметики ей можно было дать все 20.
-- О, мой храбрый рыцарь, мой спаситель! - произнесла девушка, и мистер Томпсон заворожено вслушивался в каждое ее слово, как будто пытаясь обнаружить в них скрытый смысл или секрет вечной молодости, запрятанный между ее зубов. Ее речь напоминала ему средневековые романы, которые он читал по глупости, будучи еще совсем юным. - Ты не представляешь, как выручишь меня! Я приехала в этот город недавно, пару часов назад. Я так устала с дороги и так голодна, - она выделила последнее слово, облизав
губы, будто в предвкушении вкусного кусочка баранины. - Я собиралась поужинать вон в том пабе, - девушка указала на ближайшее заведение под названием "Лилит". Мистеру Томпсону заранее не нравилось это место. Он сразу вспомнил Библию, где Лилит была неким женским духовным началом, причем - разрушительного свойства. - Мне так понравилось название. Ведь меня тоже зовут Лилит, - улыбнулась девушка. - Но один господин там смел меня обидеть, опорочил меня и украл все мои вещи, - мясник заметил, как в глазах его новой знакомой блеснули слезы. - Я не знаю, что мне делать. Если я пойду в полицию, то меня, скорее всего, обвинят в том, что я сама виновата, ведь я одета как они, - брезгливо поморщившись и указав на одиноких ночных бабочек, ожидающих очередного мужчины, она достала красный платок из рукава и смахнула слезу с бледной щеки. - Помоги мне, пожалуйста, мистер...
-- Зовите меня просто Ричард, - сказал мистер Томпсон. Ему стало так жаль несчастную Лилит, что он совсем забыл о своей жене, о детях и о мыслях, связанных с именем таинственной незнакомки, так не вовремя появившейся в его жизни. - Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам, - заверил мясник.
-- О, благодарю тебя, отважный Ричард! - Лилит встала на цыпочки и поцеловала мистера Томпсона в щеку. Ричард почувствовал, как мороз пробежал по спине, но между тем он покраснел и был рад, что это незаметно в темноте.
-- Не стоит благодарности, мисс. Я ведь еще ничего не сделал, - улыбнулся мясник. - Покажите мне того негодяя, что посмел обидеть вас!
Лилит продолжала благодарить своего заступника до тех пор, пока за ними не закрылись двери того самого паба. В этом заведение стояла такая тишина, что Ричарду на миг показалось, что он просто оглох. Здесь не играла музыка, никто не разговаривал, не слышался пьяный смех или шум спора двух разгоряченных людей. Это мертвая тишина привела мясника в ужас, и он очень захотел уйти. Но бросить мисс Лилит в беде Ричард тоже не мог.
На полу лежал персидский ковер с мягким ворсом, на стенах - гобелены с изображениями охоты. Вместо стульев здесь были мягкие диванчики такой формы, которую никогда не приходилось видеть мистеру Томпсону. Столы были изготовлены из старого дуба. Такие не росли в их городе, да и поблизости тоже. Единственное, что роднило это место с другими пабами, - барная стойка из темно-коричневого дерева, которую тщательно натирал высокий широкоплечий бармен. Во всех предметах интерьера доминировал красный цвет. Мистер
Томпсон подивился, как только эти люди могут проводить время в столь яркой комнате и не сойти от этого с ума.
-- Кто из них вас обидел, мисс? - поинтересовался Ричард и, уняв дрожь в коленках и развернувшись к девушке, успокоительно погладил ее по тыльной стороне ладони. Рука Лилит была словно кусок льда, как будто на улице стояла зима, а не лето. Бедняжка, ей столько пришлось пережить.
-- Вон тот, - кивнула Лилит, показав на весьма респектабельного господина. Это был молодой мужчина, которому нельзя было дать и 30 лет, с живым и одухотворенным лицом, обладающий богатой мимикой. Высокий прямой лоб, приподнятые скулы, прямой тонкий нос, мягкая линия губ со слегка опущенными уголками, но больше всего выделялись темно-карие глаза. Его улыбка была уверенной и дерзкой. Волосы небрежно торчали в стороны, что не делало его ни на йоту менее привлекательным.
Длинные тонкие пальцы мужчины сжимали рукоятку трости в форме головы летучий мыши, на месте глаз у которой были красные камни. Если бы мистер Томпсон разбирался в драгоценных камнях, он бы узнал рубины.
-- Его зовут Эдвард, - представила Лилит, прижимаясь к спине Ричарда и изредка выглядывая из-за нее.
Одет был Эдвард в черный сюртук и такие же черные брюки. Под сюртуком был жилет и кристально белая рубашка.
Но этот мистер был не один. Рядом с ним за столиком сидели еще двое мужчин. Тот, что расположился справа от Эдварда, был гораздо старше обоих своих собеседников. Макушка его была совсем лысой, зато борода - длинной и серебристой. Его лицо изрыли глубокие морщины, а серые глаза казались выцветшими. Одет он был в рваные брюки и грязную рубаху с расстегнутым воротничком. Он что-то тихо рассказывал им, смеясь в бороду.
Тот, что сидел слева, выглядел лет на 27. Он был одет также безупречно, как и Эдвард. Его лицо как будто было высечено из кости и не отражало никаких эмоций. И только яркие зеленые глаза были живыми, лукаво поглядывая на собеседников. Темно-русые волосы спускались на плечи, придавая чертам лица мягкости и утонченности.
-- Ждите здесь, - приказал Ричард и подошел к мужчинам. - Сэр, та леди утверждает, что вы обидели ее и украли ее багаж. Это так? - спросил мясник, обращаясь к Эдварду.
-- Могу я знать, с кем имею честь разговаривать? - вопросом на вопрос ответил он.
-- Ричард Томпсон, - представился Ричард, ощущая, как холодок снова пробежал по спине. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Внезапный страх охватил его, а разум подсказывал поскорее убираться их этого проклятого места.
-- Я граф Эдвард Варвик. Вы считаете, мистер Томпсон, что мне больше нечего делать, как только оскорблять и красть пожитки некой уличной девки? - строго поинтересовался граф, а в глазах его блестели веселые искорки.
Мистер Томпсон оглянулся на Лилит, пожав плечами. Девушка смотрела на него с такой надеждой, что Ричард просто не мог усомниться в ее честности и невинности. Ну разве может столь хрупкое и прекрасное создание врать? Да и зачем ей это.
-- У меня есть все основания полагать...
-- Мистер Томпсон, почему вы не пошли домой к жене? Почему вы остановились, чтобы помочь Лилит? - спросил внезапно второй молодой человек.
-- Так вы ее знаете! - не обращая внимания на первую фразу, воскликнул Ричард.
-- Конечно, знаю. Она моя любовница, - ответил мужчина. Непонятным образом Лилит в мгновение ока оказалась у него на коленях. Мистер Томпсон уже ничего не понимал и только в удивлении взирал на всю эту компанию.
-- Франсуа, ты испортил нам игру, - надув губки, недовольно произнесла Лилит.
-- Если вы собираетесь его убить, то нечего тянуть, - ответил Франсуа. - Мне не по душе ваши игры с людьми.
-- Это достаточно весело и помогает скоротать одинокие вампирские будни, мой друг, - ответил Эдвард, улыбнувшись.
Ричард попятился назад, но внезапно уперся во что-то, похожее на стену. Обернувшись, он увидел того самого гиганта-бармена. Бармен не добро усмехался ему, оголив неестественно длинные белые клыки.
Мистер Томпсон попытался закричать, но все его тело отказалось подчиняться ему.
А в следующую секунду эти странные существа обступили его со всех сторон. И мир померк.
-- То ему скучно, то, видишь ли, наши игры ему не нравятся, - проворчал бородатый, опустошив свой бокал с чем-то красным.
-- Понимаешь, Мариус, - произнес Эдвард, наблюдая, как тело несчастного мистера Томпсона осело на пол, а затем упало, неуклюже уткнувшись носом в ковер. - Франсуа у нас уникум. Он вампир. Но ему это не слишком-то нравится. Хотя он несмотря ни на что все равно будет убивать людей и пить их кровь, - протянул граф. - Парадоксально. Может, он еще и плачет над своими жертвами и собирает деньги для скорбящей семьи. Я был бы не удивлен.
-- Не обижайте моего Франсика, - насупилась Лилит и тут же улыбнулась своему вампиру. Коснувшись его подбородка, она поцеловала обожаемые губы, прижавшись к нему всем телом.
-- Ха, еще вчера ты любила меня, Лилит, - усмехнулся Мариус, приглаживая бороду.
Эдвард поднялся на ноги, опираясь на трость, и шагнул к трупу Ричарда, присев рядом.
-- Что ты собираешься делать? - нахмурился Мариус. Он знал, что задумки графа никогда не приводят ни к чему хорошему. Граф Варвик был странным даже для вампиров. Совершенно сумасшедший и непредсказуемый. Часто из-за его действий страдали другие, а он выходил сухим из воды. К счастью, он не так часто посещал этот город. В прошлый его приезд Мариусу пришлось переносить весь свой бар в соседний город, дабы люди не вычислили их вампирский клуб по интересам. Обычно вампирам удавалось уживаться с людьми так, что их не могли заметить, но бывали и исключения. Например, граф Варвик. Он тоже был уникумом в своем роде.
Франсуа же всегда был сдержан и спокоен, никогда не рассказывал о своем прошлом (в этом они с Эдвардом были похожи) и держался в стороне от других вампиром. Но с графом они почему-то дружили. Хотя были очень разные. Граф живой и подвижный, Франсуа немного флегматичный и вечно в своих размышлениях о том, что может делать вампир, а что не может. Его моральным нормам мог позавидовать любой католик.
-- Ничего, просто хочу дать ему еще один шанс, - улыбнулся Эдвард. Достав из кармана складной ножик, граф порезал себе ладонь и поднес ее к открытому рту Ричарда.
-- Если мы опять попадем в неприятности из-за тебя, я не буду больше сдерживать себя, и задушу тебя собственными руками, - пообещал Мариус, гневно взглянув на Эдварда.
-- Успокойся, приятель. Все будет хорошо.
-- Ты всегда так говоришь.
Граф только усмехнулся.
Глава 2.
Кто доброе сеет - добро его плод,
Кто злое посеет - злодейство пожнет.
Саади
Роберту Чосеру недавно исполнилось 26 лет. За это время он успел окончить Лондонский университет и получить звание врача. Это была его мечта с детства. Он всегда хотел помогать людям. Быть может, потому что его родители умерли от чумы, когда он был еще совсем маленький, а может, потому что дядя Роберта содержал аптеку, и мальчик много помогал ему, когда уже немолодой родственник взял несчастного сироту к себе.
Закончив свое обучение, Роберт попал в этот город для прохождения практики в здешней больнице.
Наставником молодого Чосера был известный врач - хирург мистер Чарльз Стэмфорд.
Стэмфорд был так любезен, что даже позволил Роберту пожить в своем особняке. Очаровательная дочурка Чарльза, Роуз, очаровала Чосера с первых минут их знакомства. Ей было всего 18, но это не помешало Роберту влюбиться в нее. Как только он увидел ее прекрасные и еще такие наивные голубые глаза, молодой человек понял, что не сможет жить, не видя ее милого личика.
Поэтому Чосер с удовольствием согласился на предложение своего наставника. Но с одним условием: он будет платить за жилье.
Если бы Роберт был более настойчивым молодым человеком, то за те три месяца, что он проживал в этом славном городке у мистера Стэмфорда, он бы уже давно женился на дочке наставника и занимал бы пост... ну хотя бы врача, а не тратил время на изготовление лекарств и лечение синяков и затрещин. К сожалению, Роберт был очень застенчивым и скромным человеком. Он просто не мог подойти к Роуз и рассказать обо всем, что испытывает к ней. А мисс Стэмфорд, как ему казалось, вообще не обращала на него никакого внимания.
Каждое утро, кроме выходных, Чосер вставал в 6 утра, завтракал в одиночестве (мистер Стэмфорд не поднимался раньше 10, а Роуз вставала после 11) и отправлялся в больницу, где его уже ожидали пациенты.
Вот и сегодня все было как всегда. Роберт накинул на себя пальто, взял зонт-трость и вышел на свежий воздух. Вдохнув полной грудью, он сразу ощутил множество запахов: только что приготовленного свежего хлеба, который исходил из пекарни, находившейся неподалеку от дома мистера Стэмфорда, роз, растущих на кусте в саду особняка, мокрой травы.
Чосер закрыл за собой калитку и двинулся напрямик к больнице через городской рынок, который, несмотря на ранний час, уже жил своей шумной жизнью.
-- Мистер Чосер, - окликнула его сухенькая старушка, миссис Лоуренс, вытирая мокрые руки о фартук. - Подождите, у меня кое-что для вас есть.
Миссис Лоуренс была одной из пациенток Роберта. Она приходила к нему за лекарствами каждые две недели. А на следующий день миссис Лоуренс всегда пекла для Роберта свежие булочки, каждый раз придавая таинственности обряду вручения заслуженных припасов.
-- Возьмите, мистер Чосер. Я сама пекла, - беззубо улыбнулась миссис Лоуренс. - Вас нам послал сам Господь!
-- О, не стоит благодарности, миссис Лоуренс, - улыбнулся Роберт, привычно взяв несколько пирожков с тарелки, дабы не оскорбить чувств этой одинокой женщины.
-- Вы такой милый молодой человек. Надеюсь, вы останетесь в наших краях подольше.
-- Спасибо, миссис Лоуренс, - кивнул Чосер. Покинув рынок, он свернул в узкий закоулок двора и через небольшую дверь вошел во флигель, примыкающий к больничному зданию.
Это был небольшой город по сравнению с Лондоном. Всего 2 тысячи жителей, несмотря на его древнюю историю. Поэтому в больнице было только 9 врачей и несколько медсестер. Когда случай был особенно тяжелый, больных отправляли в столицу, благо было недалеко.
-- Доброе утро, мистер Чосер, - окинув врача строгим взглядом, произнесла главная медсестра мисс Морстен. Заправив седую прядку за ухо, она протянула ему лист бумаги, на котором был записан список пациентов на сегодняшний день.
Первой в списке была юная мисс Этель Рейнольдс. Ей было 16. Не прошло и дня, чтобы девушка не приходила к Чосеру, жалуясь то на одно, то на другое. Роберт подозревал, что мисс Рейнольдс больше интересуется не своим здоровьем, а им самим.
Этель уже сидела около кабинета на скамейке, приложив серебряную ложку к шишке на лбу.
Роберт поздоровался с ней. Для встречи с ним она уже начала наносить себе увечья! Хотя каждый раз ей удавалось выдумать новую историю, и стоит отметить, весьма правдоподобную. Но с этим пора было заканчивать.
Доктор попросил ее подождать пару минут.
Зайдя в свой кабинет, он повесил плащ на гвоздик в стене и посмотрел на себя в зеркало.
Роберт был высоким худощавым молодым человеком с короткими слегка вьющимися волосами. У него была очаровательная и очень обаятельная улыбка, длинный прямой нос, тонкие губы и проницательные и красивые карие глаза. Красавцем может он и не был, но ведь красота это неглавное. Правда для Роуз это был не аргумент. Кроме того, мистер Стэмфорд вряд ли бы обрадовался такому зятю. Чарль прочил ей в мужья аристократа, а не бедного врача, готового отдать последнюю рубашку, чтобы помочь своим пациентам.
Но несмотря ни на что, Роберт старался сохранять присутствие духа и надеяться на лучшее. Кому нужен доктор, думающий только о своих делах, которому нет никакого дела до проблем своих больных? Врач, исцели себя сам. Поэтому, улыбнувшись своему отражению, Чосер открыл дверь и пригласил мисс Рейнольдс войти.
-- Что случилось на этот раз, Этель? - спросил Роберт, усадив девочку в кресло и забрав у нее ложку.
-- Я упала с кровати, - ответила девушка, не отводя от врача взгляда.
-- Упала с кровати, значит. Тебе приснился кошмар? - поинтересовался Роберт, оказывая мисс Рейнольдс первую помощь.
-- Нет, - протянула Этель, покраснев. Чосер пожалел, что спросил ее об этом.
-- Этель, могу я тебя попросить об одном одолжении?
-- Да, конечно, сэр, - обрадовалась девушка.
-- Будь осторожней впредь. Твои родители будут очень расстроены, если с тобой что-нибудь случится, - "молодец, завтра она опять будет здесь. Если не знаешь, что сказать, молчал бы", - мысленно отругал себя Роберт.
-- Конечно, доктор, как всегда, - кивнула девушка, подтвердив его мысль.
Остановившись около выхода, она развернулась к Роберту, очаровательно улыбнулась и подмигнула ему, и тут же дверь за ней закрылась.
День прошел как всегда. Простуды, ссоры, повлекшие за собой драки, рецепты, рецепты, рецепты...
Когда за последним больным закрылась дверь, в кабинет вошел мистер Стэмфорд. Пожав руку своему ученику, он устроился в кресле напротив Роберта и виновато улыбнулся.
-- Бобби, сынок, не мог бы ты сегодня провести ночь в больнице? - спросил Чарльз и, не дожидаясь ответа, продолжил. - Понимаешь, завтра у Роуз день рождения...
"Конечно, я помню, даже подарок ей купил..."
...Приезжает множество родственников и друзей, надо будет их где-то устроить. Ну, не в гостиницу же их отправлять.
-- Хорошо, сэр, без проблем, - ответил Чосер. - Это ведь ваш дом, вы в праве распоряжаться им, как считаете нужным.
-- Спасибо, Бобби, - улыбнулся мистер Стэмфорд. - Кстати, приходи завтра на ужин. Роуз будет рада.
"Роуз будет рада," - мысленно произнес Роберт, - "Будет ли?"
-- Благодарю, сэр. Я приду.
-- Вот и ладненько, - Чарльз поднялся. - Я попросил принести тебе все необходимое сюда.
Все ясно. Можно было и не спрашивать, все было решено уже задолго до этого разговора. Просто поставили перед фактом. Хотя чего обижаться-то, это действительно его дом, а он там всего лишь гость.
-- Спасибо, сэр, - повторил Роберт, провожая наставника до двери.
-- Кстати, завтра у тебя выходной, я уже договорился.
"Значит, чувствует себя виноватым, и то хорошо".
Роберт снова поблагодарил Чарльза. На улице уже наступили сумерки. Чосер умылся, взял одеяла и подушку и улегся на диване. "Завтра все тело будет болеть", - подумал он, перед тем как провалится в сладкую дрему. Но долго спать ему не дали. Он услышал стук. В начале деликатный и тихий, потом сильнее и еще сильнее. Стучали уже со всей силы ногой.
В больнице всегда на ночь оставалось несколько медсестер, но сейчас видимо они где-то устроились спать, и не слышали, как кто-то стучит.
Роберт силой воли заставил себя встать. Вдруг произошло что-то серьезное? Кому-нибудь нужно оказать медицинскую помощь.
Но, открыв дверь, он увидел только двух молодых людей. Кажется, никто из них не выглядел больным.
-- Чем могу быть полезен? - спросил Чосер, подавив желание зевнуть.
-- Наш друг здесь, - просто ответил один из них.
-- Посещение завтра с 10 до 13, и с 14 до 17, - сказал Роберт, собираясь закрыть дверь перед ночными гостями. Но они не собирались так просто уходить. Трость, воткнувшаяся в щелку между дверью и стеной, не дала Чосеру распрощаться с ними. А вскоре оба гостя были внутри.
-- Мы не можем прийти завтра, - объяснил обладатель трости. - Мы должны увидеть его сейчас! - потребовал мужчина.
Роберт понял, что просто так эти наглые люди не уйдут. Пусть увидят своего друга и убираются вон. В любом случае, об этом ведь никто не узнает.
-- Хорошо, как зовут вашего друга? - спросил Чосер, взяв список всех больных, кто сейчас находился в больнице на излечении, со стола медсестер, который стоял неподалеку от входа,.
-- Томас... Стефан... нет, Мартин... тоже нет... Франсуа, как его звали? - развернувшись к своему спутнику, спросил тот, что был с тростью.
-- Ричард Томпсон, - ответил Франсуа.
-- Точно, Ричард Томпсон, - кивнул мужчина, расплывшись в довольной улыбке.
Что-то здесь было не так. От этих людей у Роберта мурашки бегали по спине. Он быстро оглядел список, но в нем не было никакого Ричарда Томпсона.
-- Прошу прощения, но Ричард Томпсон не лечится в нашей больнице.
-- Этого не может быть! Где у вас список умерших! Я хочу сам посмотреть.
-- Умерших? - переспросил Роберт.
-- Да, где у вас ледник? - мужчина обошел Чосера, оставив своего молчаливого соратника позади, и заглянул в ближайшую палату. - Это не ледник, - отметил он, пройдя дальше. - Только не говорите, что вы его уже похоронили! Вряд ли это ему понравится.
"Сумасшедшие", - подумал Роберт.
-- Я покажу вам, где ледник, - сказал Чосер, решив, что с умалишенными лучше не спорить.
Они спустились в подвал, Роберт достал ключ и открыл тяжелую дубовую дверь. Там было холодно, но оба мужчины даже не обратили на это внимание. Обычно скончавшихся хоронили как можно скорее. Но когда было непонятно, от чего умер человек, или не нашлись родственники, то тело оставляли для вскрытия или на время поисков близких соответственно. Сейчас в леднике было всего два трупа. Мужчины разошлись в разные стороны, заглядывая в лица покойников.
-- Вот он, Эдвард, - произнес Франсуа.
Эдвард быстро оказался рядом с Франсуа, взглянув на покойника.
-- Мистер Томпсон, проснитесь! - потряся его за плечо, произнес Эдвард.
Роберт в ужасе наблюдал за их странными действиями.
-- Ну, все, с меня достаточно. Вы заявляетесь в больницу ночью, требуете увидеть какого-то своего друга. А теперь вы хотите, чтобы покойник ожил? - рассерженно произнес Роберт, собираясь выгнать обоих взашей. Но не успел Чосер что-нибудь сделать, как труп внезапно открыл глаза и сел.
Глава 3.
Скептицизм - начало веры.
Оскар Уайльд
Роберт застыл на месте, вжавшись в стену позади себя. О, это был уже не просто страх, это был тот ужас, который захватывает весь разум человека, не дает ему нормально мыслить, да и вообще осознавать себя и действительность, творящуюся вокруг. Его древние предки, не долго думая, могли схватить копье и просто воткнуть его во врага, а потом, прокричав что-нибудь воинственное, умчаться в свою пещеру. Но инстинкт самосохранения сильно притупился - цена, которую пришлось заплатить людям за блага цивилизации. Поэтому Роберт так и стоял с чуть приоткрытым ртом, ожидая, что в следующую секунду он откроет глаза и окажется в своей теплой постели, ведь это всего лишь кошмарный сон. Не может труп сидеть! Это просто противоречит всему тому, чему его учили.
Чосер всегда был талантливым учеником. Он старался не пропускать занятия, как многие его друзья, а вечера проводил не за стаканчиком чего-нибудь покрепче, а за книгами. Роберт очень хотел стать хорошим врачом. Друзья считали его занудой и пытались как-то расшевелить. Однажды он даже проснулся в публичном доме. Голова раскалывалась, и он совсем ничего не помнил. После этого Чосер сделал вывод, что такие друзья ему ни к чему. Да, он был занудой. Но ему это нравилось, и Роберт не хотел ничего менять. Ему нравилось спокойное течение жизни, когда все подводные камни были видны сквозь прозрачные воды, и их можно было легко обогнуть без страшных последствий.
А сейчас все его мироощущение вдруг перевернулось с ног на голову. И его сознание сопротивлялось этому. Чосер просто отказывался верить своим глазам.
Эдвард снял пальто и протянул его мистеру Томпсону, который потрясенно оглядывал все вокруг.
-- Я не умер? - наконец спросил он, накинув на себя предложенное графом пальто.
-- В каком-то смысле... да, - произнес Эдвард, загадочно улыбнувшись.
-- Вы умерли, мистер Томпсон, - бросив недовольный взгляд на графа, сказал Франсуа. - Но восстали как вампир. Это ваша новая сущность, - объяснил он.
-- Вампиров не существует, - отрезал Ричард.
-- Да что вы говорите, - усмехнулся Эдвард.
-- Вы можете верить в нас, можете думать, что мы всего лишь легенды. Но когда вам захочется есть, вы все поймете. А голод наступит очень скоро. В любую минуту вы ощутите его, - Франсуа, в отличие от своего друга, был настроен весьма серьезно.
-- Почему?.. - только и смог произнести Томпсон.
-- Голод всегда приходит, хотите вы этого или нет. И вам придется убить кого-то. Это инстинкт. Инстинкт самосохранения у вампиров развит гораздо более остро, чем у людей. Кстати, очень интересный факт, - ответил Эдвард, явно наслаждаясь моментом.
-- Я не хочу никого убивать... не хочу! - воскликнул Ричард, сжав кулаки так, что из ладоней пошла кровь. Но ранки тут же зажили. Он посмотрел на свои руки, как будто видел их впервые.
-- С вопросами морали к Франсуа, - ответил Эдвард и тут же потерял всякий интерес к несчастному мистеру Томпсону. Вампир подошел к Роберту и оглядел его с ног до головы. - Молодой человек, если вы так и будете изображать ужас на своем лице, боюсь, это войдет в привычку. А девушки не любят трусов, - обращаясь к Чосеру, произнес граф. - Расслабьтесь. Я ведь не буду вас убивать. Пока, - улыбнулся Эдвард, взяв Роберта за руку.
Чосер почувствовал холодное прикосновение, настолько ледяное, что доктора пробрало до костей. Ему хотелось избавиться от этой ледяной хватки, но что-то изменилось в его сознании. Он перестал бояться. Вампиры? А разве это не нормально?
-- Пройдемте в ваш кабинет, мистер, - сказал граф, заглядывая ему в глаза, и Роберт понял, что не способен сопротивляться.
Когда они уходили, Чосер услышал всхлипы мистера Томпсона и тихие успокаивающие фразы Франсуа. И это тоже уже не казалось странным. Он вспомнил все страшные сказки, услышанные им в детстве. Иногда мертвецы просыпаются и возвращаются в свои дома. Вот только зачем им это нужно?
Вампир шел впереди, и Роберт понимал, что сейчас самый лучший момент, чтобы сбежать, но что-то не давало ему сделать это. Как будто невидимые нити связывали его с Эдвардом, и вампир, словно тюремщик, сдерживал его от необдуманных поступков. Наконец, они поднялись в кабинет, и Чосер сел на диван, потому что вампир приказал ему это сделать. Но в это время его губы не шевелились! Эдвард устроился в кресле, наблюдая за Робертом оттуда, как из смотрового пункта.
-- Так ты врач, - произнес граф, когда затянувшаяся пауза стала уже слишком неприличной. - Лечишь людей, да?
-- На двери все написано, - огрызнулся Чосер, удивившись своей смелости. Он пытался сопротивляться неумолимой власти графа Варвика, ощущая, что его попытки тщетны. Но к его счастью, вампир не разозлился, наоборот, на его губах появилась улыбка.
-- А ты способен удивлять, малыш, - произнес вампир, положив ноги на столешницу. - Но позволь дать тебе совет. Грубить старшим нехорошо. Особенно когда они сильнее, умнее... и вампиры, - он снова усмехнулся
показавшейся удачной ему шутке.
-- Очень смешно, - фыркнул Роберт.
-- А ты мне нравишься, - сказал граф, поднявшись на ноги и подойдя к Чосеру. - Ты можешь быть наглым, когда хочешь. А я, было, уже подумал, что ты очередной маменькин сынок. По правде говоря, впервые вижу молодого человека, способного спорить со мной. Но это не надолго, - хихикнул Эдвард, наблюдая за реакцией Роберта.
Дверь кабинета раскрылась, и Франсуа с мистером Томпсоном вошли внутрь.
-- И что же вы делали в подвале одни, голубки? - усмехнулся граф.
-- Тоже, что и вы, - слабо улыбнулся Франсуа.
-- Мистер Томпсон, надеюсь, теперь вы чувствуете себя лучше, если это, конечно, возможно в вашем нынешнем состоянии? - склонив голову на бок, чтобы заглянуть в лицо все еще подавленного Ричарда, спросил Эдвард.
-- Да, сэр, - равнодушно произнес мистер Томпсон, разглядывая свои голые ступни.
-- Вот и прекрасно, - кивнул Эдвард. - Значит, мы можем идти.
Чосер был приятно удивлен. Они не собираются причинять ему вреда, просто заберут труп... то есть этого мистера Томпсона и уйдут! Правда будет тяжело объяснить мистеру Стэмфорду, куда подевался один из покойников. Но, в конце концов, он ведь не сторож здесь и не обязан следить за всем, что происходит в больнице.
Но не тут-то было.
Мистер Томпсон оторвался от созерцания своих ног, и взгляд его остановился на шее Роберта.
-- Только не сейчас, Томпсон. Мы и так причинили этому мистеру множество неудобств! - но не успели Франсуа и Эдвард что-либо сделать, как Ричард
набросился на врача, воткнув свои белоснежные клыки в шею бедняги.
-- Черт побери, - выругался граф, скрестив руки на груди. - Почему ты не остановил его?
-- А разве это я должен был следить за ним? Это ты оживил его, - недовольно пробормотал Франсуа.
-- Хватит, мистер Томпсон, - схватив Ричарда за плечо, сказал Эдвард.
Томпсону не хотелось отрываться, но тогда граф оттащил его в сторону. Чосер был еще жив, он дышал. Но это должно было продлиться недолго.
Ричарда как будто облили холодной водой, и он понял, что натворил. Блаженство, которое он ощущал каких-то пару секунд назад, испарилось, сменившись на ужас содеянного. Это не он. Это кто-то другой убил этого несчастного. Кто-то другой в его теле...