Фост Ольга : другие произведения.

О поэзии, или Что открылось мелкому служке слова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

То, чем планирую поделиться далее, поэты чувствуют и знают с рождения. Я не поэт, мне пришлось внимать знающим и много учиться, чтобы сформулировать для себя следующее ниже личное открытие. Личное, поскольку, повторю - у тех, кто живёт в поэзии, знание это в крови, в каждой клеточке тела физического, в каждой волне, излучаемой телами невидимыми.
Итак.
Если поэзия есть пение, а стихи - песни, то и строиться им пристало прежде всего на мелодической основе, на музыкальной. На ритме, на звуках.
Звукопись? - предположит человек, искушённый в искусстве стихосложения... бесспорно, это она. Согласно словарю Ожегова: "В художественной речи: звуковые повторы, насыщенность одинаковыми или похожими звуками в целях образного звукоподражания". Поэтический словарь Квятковского ещё более детализирует: "условный термин для одного из видов инструментовки стиха; соответствие фонетического состава фразы изображенной картине или последовательно проведенная система аллитераций, которая подчеркивает образную законченность поэтической фразы. Прием был известен в античной поэзии, он же встречается в фольклоре всех народов".
Вроде бы, всё понятно, но приём не просто сильный... вот вы можете представить себе песню без мелодии? То-то и оно. Так же и тут. И единожды соприкоснувшись с одним только звучанием поэтической речи, уже не устаёшь вслушиваться во все встречаемые или вспоминаемые сочинения из тех, что наиболее пришлись нам по душе. Да и свою речь стараешься выстраивать в согласии с осознанным.

Анализируя стихотворение, представим, что мы иностранцы, которым точное значение слов неизвестно. И тогда останется чистое звучание стиха - на него опираются, например, оперные певцы. Не зная того или иного языка, на котором написана ария, они воспроизводят, тем не менее, её звучание, а уже наш, привычный к родным словам слух достраивает из этих звуков ясный нам смысл. Звучание состоит из чередования гласных и согласных, из их сочетания. Таким образом, мелодия речи состоит из двух основ - гласной и согласной.
Сначала считаю верным рассмотреть гласную основу - она, как мне думается, задаёт объём стихотворения и собственно его напевность. Тогда как основа, состоящая из согласных звуков, его структурирует, придаёт ему плотность, по совместительству выполняя роль соединительной ткани между внутренним объёмом стихотворения и его внешним скелетом - ритмом.

Для основного примера возьму первую часть стихотворения поэта Артёма Лебедя "Вот лебеди":

Вот лебеди. И вот Он - этот стих
хотела ты раздумия в утеху...
коль зуд его доселе не утих, подобно эху -
ах! - образов таких... поэзибуйных!
ну, вот он я - пиита-псих
и твой вещун их!
Готова ль ты в тисках языковых...
молчи! Готова:
и, млея, чуять слово,
и, утонув в угодиях моих,
забыться в мысль, приять ея стихии.
Узрела ли обилье рифм на "их" -
краесогласия сухие?..
довольно "их" я написал пустых!
Стыжусь! и извиняюсь,
я в юмор не гожусь...
о, мудро усложняюсь - иною ржой зажгусь
в сём неоглядном аде!
Вот Лебеди. А вот и люди
кидают ля́мур оземь,
мурлыча "love" своё на пёсьем,
точа орудия в снаряде
из века в век - змеистой осемь!
как мы себя возносим,
как низим высь, её земным дразня,
плюём в самоузнанье!
нам ни к чему шальная болтовня
иль наших душ звучанье...
стяжай, о человечества клешня
с полов трапезной
и усладись той грязной бездной,
усиля голод свой и крысу соблазня!
Вот Лебеди... Их мощного огня
нам не изведать!

***

Итак, первые же строки, их гласная основа:

О-Э-Э-И-И-О-О-Э-О-И
О-Э-А-Ы-А-У-И-А-У-Э-У
О-У-Э-О-О-Э-Э-Э-У-И
О-О-О-Э-У
А-О-А-О-А-И-О-Э-И-У-Ы

Сразу же заметно повторение ОЭ (ЭО, ЭУ) - несколько раз в течение этого запева. А ведь ещё и АУ (ОУ). Что это, если не клич! Такое "Зову живых". Или клич шамана духам. Или - муллы с минарета... А местами и вовсе мантра, знаменитое "о(у)м"...
Налицо призыв поэтом Божественного внимания - с одной стороны. А с другой - выход в те сферы, где только музыка, где только звук - ещё до того, как он сгустился в слово...
Туда же, но иначе, возвышает и согласная основа. И если гласная - это крылья, на которых мы взлетаем в мир звуков, то согласная - ступени туда же.
И снова - приводившиеся в предыдущем примере строки, но отфильрованные так, чтобы обнажить ритм-секцию согласных звуков:
В-Т-Л-Б-Д-В-Т-Н-Т-Т-СТ-Х
Х-Т-Л-Т-Р-ЗД-М-В-Т-Х...
К-Л-З-Д-Г-Д-С-Л-Н-Т-Х
П-Д-БН-Х
Х-БР-З-В-Т-К-Х-П-З-Б-Н-Х

И снова при внимательном рассмотрении можно разглядеть одинаковые, повторяющиеся элементы: В-Т, Т-Х (Х-Т), З-Д (созвучное ему, но приглушенное СТ).
И это только в общих чертах. Можно углубиться на следующий уровень и проанализировать каждый согласный по отдельности, его роль в представленной мизансцене. Первым делом привлекает к себе количество звука Х. Каким бы навязчивым ни казалось его повторение, но тем не менее, вызывает из памяти, как оно бывает, когда слышишь как рядом с тобою пролетает птица. Если маленькая и быстрая, то этот "х" лёгок, мгновенен. А если великая... например, лебедь... то долго, эпически долго сохраняется в воздухе след звука от его крыльев.
Следующий, столь же частый здесь - девять раз прозвучавший Т. Он мягкий здесь, это не "т-т-т" автомата. Это очень близкий по тону к уже рассмотренному Х, поддерживает и оттеняет его. Также, как лёгкие, чуть более звонкие вкрапления звука Д.
К слову, если бы строки изобиловали рычащим Р, то и Т, и уж тем более Д звучали бы намного твёрже и грозней. Но в данных строках Р встречается всего лишь однажды, тогда как родственный ему по типу произношения, также сонорный, но ласкающий слух Л в этих строках - четырежды. Поддержанный протяжным, ещё более легким в пропевании Н - он встречается так же четыре раза.
Таковы строки увертюры, если позволите так назвать.
Что же дальше?
А дальше - история в целом и прелестные эпизоды в частности.
Например, связка-переход от адресного обращения собственно к тому, о чём поэт стремится рассказать:

Стыжусь! и извиняюсь,
я в юмор не гожусь...
о, мудро усложняюсь - иною ржой зажгусь
в сём неоглядном аде!

Как пламенеет здесь и доминирует Ж - раскалённо-рыжий! Как подвывает покаянно У! И мы верим, верим поэту - его действительно разъедает, сжигает стыд, поэту больно, плачет поэт!

А далее - проступает его гнев:

Вот Лебеди. А вот и люди
кидают ля́мур оземь,
мурлыча "love" своё на пёсьем,
точа орудия в снаряде
из века в век - змеистой осемь!
как мы себя возносим,
как низим высь, её земным дразня,
плюём в самоузнанье!
нам ни к чему шальная болтовня
иль наших душ звучанье...
стяжай, о человечества клешня
с полов трапезной
и усладись той грязной бездной,
усиля голод свой и крысу соблазня!

Сплошные злые З, С и Ш, отрывистые, плюющиеся Б и Ч, несколько раз переходящие в РРРРык, а гласные едва ли заметны среди этого буйства согласных - и то это преимущественно вопящий А!
И снова лебединая тема, попытка прорваться, вырваться из мерзкого - ввысь:

Вот Лебеди... Их мощного огня
нам не изведать!

Основные звуки здесь ЭЭИИООООААЭИА и ЛМНННМН... Стон! Усилие!
И как много опять простора, порождаемого изобилием протяжных, свободных гласных, чья напевность поддержана и напевностью согласных.
Я взяла лишь отдельные фрагменты, но весь стих таков. Это сплошь поток информации - как на уровне смысловом, то есть явном, общедоступном, так и на втором плане, который мы обычно не читаем, но который тем не менее, загружается в подсознание сразу, минуя все фильтры разума. И оказывает воздействие более мощное потому, нежели наружный слой текста. Однако действуя с ним в синергии, дарит соприкосновение с поистине высшими сферами.

Удивительно открывать то же и в давным-давно знакомых строках:

Отвечает ветер буйный:
- Там, за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора.

Гений Пушкин не просто срифмовал "гора" и "нора", созвучность начинается раньше, меж эпитетов "высокая" и "глубокая". И если первая пропевка - ЫОААОА - нас воздымает на ту самую, высокую гору, то вторая - УОААОА - погружает в ту самую, глубокую нору, которая будто мерцает, как тёмное отражение сияющей вершины...

Про классический образец звукописи Маяковского уж молчу, тут всё наглядно:

Мой стих трудом громаду лет прорвет,
и явится весомо, грубо, зримо,
Как в наши дни вошел водопровод,
сработанный ещё рабами Рима.

Есть и другие, тончайшие образцы поэтической речи, которые даже боязно оскорбить примитивным обрамлением прозаического толкования:

Склоняясь ниц, овеян ночи синью,
Доверчиво ищу губами я
Сосцы твои, натертые полынью,
О мать земля!

Здесь уже невозможно даже отделить гласный от согласного, здесь важно именно их сочетание, этих -он-, -ни-, -оин-, -ын-, этих -яс-, -ос-, -оц-, -цы-... Слышите? - летняя ночь в неоглядной степи, гудит космический ветер, наполняя небесные паруса, и стонут, стонут кругом поэта цикады...

А вот это?

И море черное, приблизившись, шумит,
И с тяжким грохотом подходит к изголовью -

Слышите, как "истяжкимгрохотом", пеной кипя и шипя, обрушивается на берег очередной вал?
Поэзия.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"