- Слушай, мне не жалко, но это третья подряд, а ты даже не поздоровалась, как вошла.

   Вместо ответа глядит сухо блестящими глазами - и только губы в кровь обкусанные трясутся мелко.

   - Опять Грымза вас разводит?

   Качает поникшей головой и наконец хоть какой-то голос:

   - Грымза с желчным своим слегла. Ношу туда кастрюльки. Для такого ей и я сойду.

   Так, уже прогресс... тихим ходом дальше.

   - Дашка снова с тем парнем из одиннадцатого "А" поругалась?

   Молчит, но складка меж бровей уже не столь резкая, губы перестают трястись, к ним возвращается цвет. Ладно, значит, крестница моя больше глупостей не делала и любимой матушке бессонниц не устраивала. Неужто младшенький очередной айпод посеял?

   Отмахивается от вопроса, как от мухи... ладно, снова в молочко. Вроде, всю её жизнь перебрала - не из-за работы же она так убивается, в самом деле?

   Нет, там у неё, как водится, полный порядок - тогда я уже и не знаю, что думать.

   - Знаешь, - и снова губы дрожат, а теперь ещё и голос трясётся, - у него даже вну-у-учка уже есть, а он... а мы...

   Ничего не понимаю, какая внучка?

   - Какая внучка?

   - Леся, у него внучка! В одном классе с... с младшеньким. И дети взрослые. И... и жена славная... И у меня дети, и Вовка не виноват, что всю жизнь меж Грымзой и мной... ну, как нам быть, Леся?

   Приплыли наши чемоданы - от кого угодно из своих девчонок я бы этого ожидала, но от Настёны? От Настёны, которая за Вовочкой своим, как за родным ребёнком вот уже восемнадцать лет ходила, пока Грымза и в спину и за на каждом углу невестку поливала - даже мне пыталась. Но я, глядя в неё ясным комсомольским взором, сказала всё, что думаю про и стала врагом номер раз точнёхонько после Настёны.

   Да и хрен с ней, с Грымзой, но Настёна? А вот бац те по рукам! Куда четвёртую? Мне не жалко, подруга, но это не то. Не то и не так.

   - Слушай, смотри на меня. В глаза смотри. Слушай. Сердце у тебя большое, и желудочков там на всех хватает. И на Вовку с детьми, и даже на Грымзу. И на нас, друзей. Вот ведь и для этого... с вну-у-учкой... местечко нашла?

   Показалось на секунду - сейчас вскочит, дверью шарахнет, сбежит от правды. Но нет - смеётся. Аж зажмурилась, так хохочет.

   - Настёна, тесно никому не будет - ты ведь этого боишься больше всего, да?

   Умолкла, глядит, а глаза влажные. Правильно, поплачь. Поплачь, горечь выйдёт, а сладость останется. И пойдёшь ты домой своей лёгкой походкой, то и дело превращающейся в бег. Пойдёшь к ним, к тем, кто тебя ждёт, и всё успеешь, и всё у тебя получится.