Черно*опые... чурки... чурбаны... чурычи...

   От первых трёх словец меня всю корчило ещё в советские времена. Да, я - советская, по духу и плоти, и горжусь, что родилась и выросла в стране, которую кое-кто кое-где называет Советской империей - стране, объединившей множество народов. И тем-то и сильной. Для меня с юности и по сей день личному оскорблению равносильно презрительное отношение моего согражданина к моему же согражданину за цвет глаз, форму черепа и/или вероисповедание. Если что, рожи буду бить обоим, на равных.

   Кто спорит, негодного и в Советской стране хватало. В том числе и трений меж братских народов. А это в чутком на любую смену настроений языке отражалось тут же. Поэтому и родил русский язык те первые три названия, которые ненавижу.

   Но вот довелось мне в гуще народной московской услышать четвёртое. И я, несмотря на то, что и это слово из серии "под одну гребёнку", всё-таки порадовалась. Потому что "чурычи" - звучит ласково, негатива, отторжения, вражды нету в нём. Да, наблюдается элемент типично нашей такой, богатырской снисходительности и свойского юморка, но всё же это слово - признающее за большим количеством столь разных людей равновеликость себе, равнозначность своим. Русичи (в данном случае - носители и родители русского языка) - признали "чурычей". Пусть не полностью ещё - нету в слове различения по национальностям - но это уже не та словесная дрянь, упомянутая вначале. "Чурычей" зауважали.

   И мне это - нравится. Потому что у тех, кто ненавидит чужаков, нету сил любить своих.

   А что различия бросаются в глаза, так это временно. Ещё лет десять побеспокоят - а там пройдёт. И начнётся общий путь к новой великой Империи.

   Пока же местный глаз отличает "неместных".

   "Их" мужчины, всегда в костюмах и парфюмах, даже если он за прилавком своего магазинчика.

  "Их" мальчики - с отцами, девочки - с матерями, хотя нескрываемо обожаем родителями каждый ребёнок.

   "Их" женщины, в окружении трёх-четырёх детей, с пятым на подходе.

   "Их" молитвенные пятницы, когда очень хорошо заметно единство людей...

   Уродов пугают эти картинки, злят и... вынуждают подыхать, в том числе и от зависти. А люди, готовые трудиться ради жизни и ради своих детей, задумываются над тем же - и извлекают из ситуации лучшее.

   Потому что, на самом деле, мы - такие же, как "они", и в душе - стремимся к тому же. К аккуратности, нарядности и радости от того, что занят полезным себе и окружающим делом. К материнскому и отцовскому счастью. К чувству родства со множеством таких же, как мы.

   А ещё я думаю и верю - "чурычи" помогут русичам излечиться от беды, подкосившей наш народ в двадцатом веке: когда перед глазами такой мощный образец жизненной силы, хочется равняться на него, окрылиться им. Тем более, что нам есть, к чему возвращаться: ведь мы по всему наследию наших предков - такие же! И русичи интуитивно почуяли это, процесс пошёл - а в языке зазвучало слово - "чурычи". Да и "чурычам" интересно, чтобы русичи сильными были: обитать рядом со слабым соседом - значит неизбежно катиться в яму самому.

   Напоследок - картинка с трассы, этого потаённого синонима жизни.

   У светофора встаю параллельно другой машине. Водитель - мужчина лет тридцати, джигитской внешности, не пристёгнут, а на коленях у него, прямо за рулём же - мальчишечка лет хорошо, если трёх.

   Дожидаясь зелёного сигнала, мужчина что-то говорит мальчику, гладит того по голове... Спутница мужчины сидит спокойно на пассажирском месте и не наблюдается ни малейших с её стороны поползновений отнять ребёнка, пристроить его в безопасности своего объятия.

   Давлю в себе европейский порыв крутануть пальцем у виска на эту "дикость": задумалась над ситуацией. Ведь что передо мной? Да, процесс воспитания одним человеком другого. Он растит свою смену. Так, как растили его. И его отца, и деда, и прадеда... Которого двухлетним его отец, или дядя, или старший брат сажал перед собою в седло - и вырастал ещё один воин, ещё один продолжатель жизни.

   Из книг знаю - такой же была традиция и при дворах наших князей. И сейчас не важно, кто у кого перенял традицию (она - всемирная, и очень, очень древняя; из времён Атлантиды ещё). Важно лишь, что жизнь сызмала закалялась, приучалась к выносливости и жёсткости. Держать удары судьбы. Не ныть. Трудиться кропотливо, чтобы продолжаться в веках.

   Уважаю.